Что это за дьявольские штуки вы делаете? - не выдержал, наконец, пилот. - Они походят на круглые плоские ступни с пятью пальцами. - Благодарю вас, - ответил Тарзан. - Не знал, что я такой хороший резчик. Эти "штуки" предназначаются для того, чтобы обманывать врагов. Я не сомневаюсь, что этот негодяй очень скоро вернется сюда с японцами. Туземцы - хорошие следопыты, и они очень хорошо знакомы с нашими следами. А следы самодельных сандалий без труда различит даже самая большая бестолочь. Поэтому мы должны стереть их. Для этого мы пойдем в лес сначала в другом направлении, в котором мы действительно собираемся пойти, и оставим следы, по которым сразу же распознают наш отряд. Потом мы вернемся назад в лагерь через кустарник, где можем идти, не оставляя отпечатков, и начнем наш путь по тропе, по которой и намеревался идти наш отряд. Трое из нас пойдут, каждый ступая точно в отпечаток ноги идущего впереди. Я понесу Корри на руках. Для нее будет утомительно делать мужские шаги. Бубенович будет замыкать шествие, привязав эти планки к своим ногам. Он будет наступать на каждый отпечаток ноги, который сделаем мы. И таким образом мы оставим после себя лишь следы, похожие на отпечаток ног слона. - Черт побери! - воскликнул Розетти. - Но у слона ведь не такие большие ноги. - Я не вполне уверен относительно индийских слонов, - согласился Тарзан. - Но окружность передних ног африканского слона равняется половине высоты животного в плечах. Таким образом, эти отпечатки соответствуют высоте слона, равной приблизительно девяти футам. К несчастью, Бубенович весит много меньше слона, так что следы будут не так похожи, как хотелось бы. Но будем надеяться, что туземцы вообще не будут обращать внимания на следы слона, а будут заняты поисками наших. Если они все же присмотрятся, то очень удивятся, увидев следы двуногого слона. Вы, Джерри, будете сегодня нести первую вахту - два с половиной часа. Шримп будет последним - от трех до шести. Спокойной ночи! На следующее утро они поднялись рано. Проглотив холодный завтрак, они проложили ложный след, а сами отправились в противоположном направлении. Замыкая шествие, Бубенович со всей силой наступал на отпечатки ног того, кто шел впереди него. К концу мили, которую Тарзан считал необходимым пройти для маскировки их следов, это был уже довольно усталый "слон". Он присел на обочине тропы, снял свои громоздкие "ноги" и отбросил их в сторону. Но Тарзан тут же поднял их и швырнул подальше в чащу кустарника. - Это было трудное поручение, сержант, но вы наиболее подходили для этого. - Я могу нести Корри... - А ведь этот человек имеет жену и ребенка! - проворчал Шримп. - У полковника больше прав - он старше чином! - возразил Бубенович Джерри. - О, нет! - воскликнул Тарзан. - Просто я не мог доверять охрану Корри волкам. Корри рассмеялась, глаза у нее блестели. Ей нравились эти американцы с их странными шутками и пренебрежением к условностям. Англичанин, хоть и более сдержанный, очень подходил к их компании. Джерри говорил ей, что он лорд, но сама его личность произвела на нее гораздо большее впечатление, чем титул. Внезапно Тарзан поднял голову и втянул воздух ноздрями. - Поднимайтесь на деревья, - сказал он. - Кто-нибудь идет? - спросила Корри. - Да, один из "родственников" сержанта - с двумя парами конечностей. Это одинокий самец. Иногда такие бывают свирепы. Он подсадил Корри на свисавшие ветви, в то время как другие вскарабкались на соседние деревья. Тарзан улыбнулся: они становились довольно ловкими. Сам он продолжал стоять на тропе. - Вы ведь не собираетесь оставаться там? - спросил его Джерри. - Некоторое время. Я люблю слонов. Они мои друзья. Большинство из них любят меня. Я узнаю заранее, если он захочет напасть на меня. - Но это не африканские слоны, - настаивал Джерри. - Индийские слоны не такие дикие, как африканские, и я хочу провести эксперимент. У меня есть теория. Если она окажется неправильной, я успею спастись на деревьях. Всегда видно, когда слон собирается напасть: он поднимает уши, изгибает хобот и начинает трубить. Теперь держитесь, пожалуйста, на деревьях, не разговаривайте и не шумите. Он уже приближается. Четверо человек на деревьях застыли без движения и стали ждать появления слона. Корри боялась за Тарзана. Джерри считал глупостью идти на такой риск, а Шримп хотел иметь в такой момент автомат. Вдруг на тропе показался огромный корпус животного. Когда маленькие глазки увидели Тарзана, животное остановилось. Тотчас же уши его поднялись, а хобот изогнулся вверх. Он готовился к нападению. Эта мысль возникла у всех четверых, сидевших на деревьях. Губы Корри двигались. Они беззвучно повторяли мольбу: - Скорее, Тарзан! Скорее! Наконец Тарзан заговорил. Он использовал язык, который, как он верил, был общим для большинства зверей - материнский язык великого племени обезьян. Немногие могут говорить на нем, но он знал, что многие понимают его. - Йо, Тантор, Йо! - сказал он. Слон раскачивался из стороны в сторону. Он не затрубил, а уши его медленно опустились, и хобот распрямился. - Йод! - произнес Тарзан. Большой зверь поколебался один момент, потом пошел по направлению к человеку. Он остановился перед ним, его хобот вытянулся и начал ощупывать тело человека. Корри вцепилась в ветку дерева, чтобы удержаться от падения. Она теперь поняла, почему некоторые женщины в момент большого волнения падают в обморок. Тарзан погладил хобот слона и тихо прошептал что-то. - Абу Тандала! - приказал он. Слон встал на колени. Тарзан обвил хобот вокруг своего тела и вновь приказал: - Нала бьят! Тантор поднял его и посадил себе на голову. - Уинк! - скомандовал Тарзан. Слон двинулся по тропе, пройдя под деревьями, где сидели четверо пораженных людей. - Нам пора отправляться, - сказал Тарзан. Все слезли с деревьев. Джерри был раздражен тем, что он считал "эгоистическим" выставлением напоказ мужества и отваги. - Какая польза от такого риска? - спросил он резко. - Живя в лесу бок о бок с дикими зверями, нужно много знать, если хочешь выжить, - объяснил Тарзан. - Эта страна незнакома мне. В моей стране слоны - мои друзья и неоднократно спасали мне жизнь. Я хотел узнать характер слонов здесь и проверить, могу ли я диктовать им свою волю, как я делал это дома. Возможно, что через несколько дней вы будете рады, что я выяснил это. Есть, конечно, шанс, что я больше никогда не увижу этого слона, но если мы встретимся, то он узнает меня, и я узнаю его. У Тантора, как и у меня, хорошая память и на друзей, и на врагов. - Простите, что я так сказал, - извинился Джерри, - но мы все очень испугались, глядя на вас. - Для меня почти не было риска, - возразил Тарзан, - но не вздумайте это сделать сами. - Почему? - спросил Бубенович. - Он может распороть вас бивнями, растоптать ногами и разбросать месиво, которое было раньше вами, по лесу. Корри содрогнулась. Шримп покачал головой. - А я-то кормил их в зоопарке земляными орехами! Вскоре они достигли леса с огромными и величественными прямоствольными деревьями, оплетенными гигантскими ползучими растениями, виноградными лозами и громадными воздушными растениями, которые образовывали непроницаемый балдахин. Тусклый свет, кафедральная перспектива, таинственные звуки подавляли настроение всех, кроме Тарзана. Они брели молча, стремясь к солнечному свету. За поворотом звериной тропы они внезапно вышли к ослепительному солнечному свету. Лес неожиданно кончился у края ущелья. Внизу лежала узкая долина, грунт которой был сложен из туфовых и известняковых образований, прорезанных речкой, которая шумно бежала вдоль берегов. Это была прелестная долина, зеленая и усеянная деревьями. Тарзан тщательно осмотрелся. Здесь не было признаков человека, и мирно паслись несколько оленей. Но его острые глаза разыскали черное пятнышко, почти неразличимое в густой тени дерева. Он указал на него другим. - Остерегайтесь его. Он гораздо опаснее, чем Тантор, а иногда даже, чем тигр. - Кто это? Водяной буйвол? - спросил Джерри. - Нет. Это Буто-носорог. Зрение у него очень слабое, но слух и чутье исключительные. У него опасный и переменчивый нрав. Обычно он убегает от человека. Но вы никогда не можете быть уверены, как он себя поведет. Без всякого вызова он может с оглушающим ревом помчаться на вас с быстротой хорошей лошади, и если догонит, то проткнет и подбросит вас. - Здешние носороги не такие, - возразила на это Корри. - У них бивни расположены ниже, и они используют их вместо рога. - Возможно, - согласился Тарзан. - Но я имел в виду африканского носорога. Тропа резко поворачивала направо, к краю обрыва и, петляя, спускалась вниз, узкая и очень опасная. Все были рады, когда достигли долины. - Стойте здесь, - сказал Тарзан, - и старайтесь не производить никакого шума. Я хочу поймать одну из антилоп. Отсюда до Буто не дойдет ваш запах, и, если вы будете стоять тихо, он не услышит вас. Эти кусты скроют меня, пока я дойду до пастбища. Если я поймаю антилопу, то пойду направо вниз по реке, где тропа пересекает ее. Вы можете идти туда и встретиться со мной там. Тропа проходит приблизительно в ста ярдах от Буто. Если он почует ваш запах или услышит вас и поднимется на ноги, не двигайтесь, пока он не направится к вам, затем спасайтесь на деревьях. Тарзан припал к земле и бесшумно пополз в высокой траве. Ветер дул в направлении от стада антилоп к носорогу и не доносил до них запаха пришельцев. Однако, когда Тарзан достиг стада, а его друзья подошли к реке, ветер изменил направление. Тарзан исчез из поля зрения тех, кто дожидался его у подножия утеса. Они удивлялись, как он мог найти укрытие там, где, казалось, его не было. Пока все шло согласно разработанному плану, но вдруг они увидели, что вожак стада антилоп поднял голову и оглянулся назад, затем все животные с быстротой молнии помчались почти на них. Тарзан поднялся из травы и прыгнул на молодого бычка. Его нож сверкнул на солнце, и оба упали, исчезнув в траве. Внимание четверых наблюдателей было поглощено этой примитивной драмой - первобытный охотник, убивающий свою добычу. Наконец Джерри сказал: - Черт возьми! - Смотрите! - вдруг воскликнул Шримп, указывая пальцем в другую сторону. Они оглянулись и увидели Буто, настороженно вскочившего на ноги. - Не двигайтесь! - прошептал Джерри. - Здесь нет деревьев, - тихо выдохнул Шримп. Он был прав. В непосредственной близости от них деревьев не было. - Не двигайтесь, - снова предупредил Джерри. - Если он решит напасть на нас, то понесется на то, что движется. - Он направляется сюда, - сказал Бубенович. Действительно, носорог шел к ним. Он казался скорее недоумевающим, нежели рассерженным. Его слабое зрение обнаружило, вероятно, что-то незнакомое в долине, и вынудило его пуститься на проверку. Трое мужчин единодушно продвинулись вперед, чтобы оказаться между Корри и медленно приближающимся животным. Это был напряженный момент. Если Буто нападет, то кто-нибудь неизбежно будет ранен, а может быть, и убит. Они напряженно следили за зверем и увидели, как маленький хвост поднялся кверху, а голова опустилась вниз. Носорог перешел на рысь. Он увидел людей и помчался прямо на них. Внезапно Шримп оставил своих товарищей и побежал на перерез движущемуся животному. Носорог повернул за ним. Шримп бежал так, как никогда не бегал раньше, но он не мог бежать с быстротой лошади, а носорог мог. В ужасе за всем происходящим наблюдали остальные. Потом они увидели Тарзана, который мчался навстречу человеку и зверю. Но что он мог сделать? Зверь уже настигал Шримпа, когда тот вдруг споткнулся и упал. Корри закрыла глаза руками. Как бы очнувшись от кратковременного паралича, Джерри и Бубенович побежали к месту трагедии. Корри, действуя против своей воли, отняла руки от глаз. Она увидела носорога, низко нагнувшего голову как бы для того, чтобы разорвать человека, который распростертый лежал между его передних ног. В тот же момент Тарзан прыгнул вперед, перевернулся в воздухе и опустился верхом на спину зверя. Этого было достаточно, чтобы отвлечь внимание животного от Шримпа. Носорог начал бешено скакать, становиться на дыбы, стремясь стряхнуть дерзкого седока со своей спины. Тарзан держался на своем сиденье достаточно долго, чтобы вонзить нож через толстую шкуру как раз позади головы и перерезать его спинной мозг. Парализованное животное упало на землю. Спустя мгновение оно уже было мертво. Весь маленький отряд собрался вокруг огромной туши носорога. Тарзан повернулся к Шримпу. - Вы, сержант, совершили один из самых смелых поступков, которые я когда-либо видел в своей жизни! - Поверьте мне, полковник, Шримп не зря получил свои медали, - сказал Бубенович. ГЛАВА X Теперь они были надолго обеспечены мясом. Антилопа и носорог - этого для пяти человек было более, чем достаточно. Тарзан вырезал несколько лучших кусков от молодого бычка и отрезал горб у носорога. На берегу реки он вырыл яму и разжег в ней костер. Остальные жарили над костром куски оленины. - Вы ведь не собираетесь есть это? - спросил Шримп. Он указал на большой горб носорога с кожей и шерстью. - Через пару часов это блюдо вы тоже будете есть, - сказал Тарзан. - Вам оно понравится. Когда на дне ямы образовался слой раскаленных углей, Тарзан положил на них горб шкурой вниз, покрыл его листьями, а затем завалил землей. Взяв кусок от антилопы, он отошел немного от других, присел на корточки и начал есть, отрывая зубами куски сырого мяса. Американцы и Корри уже давно перестали обращать внимание на эту особенность. - Что ты чувствовал, Шримп, когда бежал с носорогом наперегонки? - спросил Бубенович. - Держу пари, что ты покрыл сто ярдов менее, чем за восемь секунд. - Я начал читать "Аве Мария", когда почувствовал что-то вроде смерча за своей спиной. Я подумал, что, если мне удастся кончить молитву, прежде, чем он догонит меня, то у меня будет шанс спастись. Тут я споткнулся. Но Святая Мария все же услышала мою молитву и спасла меня. - А я думал, что это сделал Тарзан, - заметил Бубенович. - Конечно, меня спас Тарзан, но кто привел его сюда вовремя? Как ты считаешь, остолоп? - Атеизм неуместен, раз все счастливо кончилось, - примирительно сказал Джерри. - Я тоже молилась, - заявила Корри. - Я молилась, чтобы бог не позволил случиться несчастью. Ведь вы рисковали жизнью, чтобы спасти нас всех. Вы очень смелый человек, сержант. Тем более, что у вас не было для спасения ни единого шанса, и вы, конечно, понимали это. Розетти чувствовал себя несчастным. Ему хотелось, чтобы заговорили, наконец, о чем-нибудь другом. - Вы все преувеличиваете мою заслугу, друзья, - недовольно сказал он. - Я сделал это, не отдавая себе отчета. Я ни о чем не думал в тот момент. Человек, который действительно проявил мужество, так это полковник. Подумайте только, убить антилопу и потом носорога, не имея в руке ничего, кроме простого ножа! Джерри незаметно бросал порой на Корри быстрые взгляды. Он видел, как она отрывала мясо своими красивыми белыми зубами, и вспомнил, что она говорила о своей ненависти к японцам: "Я хочу их ненавидеть. Часто я упрекаю себя, что недостаточно сильно ненавижу их", Он думал о том, какая женщина выйдет из нее после войны, после всего того, что ей пришлось пережить. Он перевел глаза на Тарзана, евшего сырое мясо, а затем на других мужчин, чьи руки и лица были выпачканы соком мяса антилопы, грязных и обугленных кусков жареного мяса. - Хотел бы я знать, каким будет наш мир после войны, - высказал он вслух свои мысли. - Какими людьми станем мы сами? Большинство из нас так молоды, что мы не будем помнить почти ничего другого, кроме войны - убийства, ненависть, кровь. Интересно, сможем ли мы когда-нибудь удовлетвориться однообразным существованием мирной жизни? - Что касается меня, - оживленно откликнулся Бубенович, - то если мне только доведется засунуть свои ноги под письменный стол, то я уж никогда не вытащу их обратно. В противном случае пусть бог разразит меня на месте! - Это вы так думаете сейчас, Бэм. Но будем надеяться, что вы правы. Но о себе я не могу сказать ничего определенного. Иногда я ненавижу полеты, а иногда думаю даже, что они стали частью моей жизни, частью меня самого. Конечно, не столько сами полеты, сколько связанные с ними трепет и возбуждение. Если это так, тогда мне это нравится, а значит и сражения, и убийства. Я не знаю. Надеюсь, что это не так. Было бы чертовски ужасно, если бы многие молодые парни думали таким же образом. Или возьмем Корри. Она научилась ненавидеть, хотя и не создана для этого. Но война и японцы заставили ее научиться этому чувству. Я думаю, если ненависть исказит чью-то душу, то сможет ли она когда-нибудь стать такой, какой она была прежде? - Вам не стоит беспокоиться, - успокоил его Тарзан. - Человек легко приспосабливается к изменениям условий. Молодые люди особенно быстро реагируют на изменение окружающей обстановки и обстоятельств. Вы найдете свое настоящее место в жизни, когда наступит мир. Только слабый и испорченный человек бесповоротно изменяется к худшему. - Я думаю, что война все же очень отразится на всех нас, - возразила Корри. - Мы не будем теми же людьми, какими стали бы, не пройдя через нее. Она быстро состарила нас, а это значит, что мы потеряли часть нашей юности. Джерри мне недавно сказал, что ему только двадцать три года, а я считала, что ему больше тридцати. Он потерял десять лет своей юности. Может ли он быть тем же самым человеком, каким бы стал, прожив десять лет в мире и безопасности? Нет, я думаю, он будет лучшим человеком. Короткое восклицание Шримпа прервало дискуссию. Они обернулись и увидели, что Тарзан вынимает жаркое из импровизированной печки. - Идите сюда! - позвал Шримп. - Мне хочется попробовать это блюдо. Оно источает небесный аромат. К всеобщему удивлению, горб носорога оказался сочным, нежным и очень вкусным. Пока они ели, пара глаз наблюдала за ними из кустов, которые росли на краю обрыва по ту сторону реки. Спустя несколько минут обладатель этих глаз снова скрылся в лесу. Этой ночью дикие собаки дрались за туши убитых Тарзаном животных до тех пор, пока появившийся тигр не прогнал их с пиршества, и они, образовав мрачный ворчащий круг, дожидались, когда повелитель джунглей насытится и удалится. x x x Каждая война создает новые слова. Вторая Мировая война не является исключением. Вероятно, наиболее известное слово, рожденное ею, это - "квислинг". Воины также переделывают старые слова. "Коллаборационист" раньше имело положительное значение, но я сомневаюсь, чтобы оно уцелело после войны: никто не захочет называться коллаборационистом. Коллаборационисты были в каждой стране, где побывали враги. Были они и на Суматре. Таким был Амат - жалкое создание, низко кланявшееся каждому японскому солдату и заискивавшее перед ними. Он был шакалом в образе человека, который питался объедками со стола наглых оккупантов, дававших ему пощечины, когда он мешался у них под ногами. Когда Амат увидел пятерых белых людей, остановившихся у реки в маленькой долине, он облизал свои толстые губы как бы в ожидании угощения и поспешил обратно по тропе к своей деревне, где был временно расквартирован отряд японских солдат. У него было две причины торопиться: он спешил передать свою информацию врагу и хотел засветло добраться до своей деревни, пока "его величество" не вышел еще на охоту. Он находился в нескольких милях от дома, и начали уже опускаться сумерки, когда оправдались его худшие опасения: страшная голова повелителя джунглей появилась, словно призрак, прямо на его пути. Тигр не оставил Амата в сомнении относительно своих намерений и сразу же ринулся в его сторону. Амат отчаянно завизжал, прыгнул на ближайшее дерево и полез наверх со всей доступной ему быстротой. Тигр прыгнул за ним, но промахнулся. Амат карабкался все выше, обливаясь холодным потом и задыхаясь. Он замер лишь на самой вершине, дрожа от смертельного ужаса, и там мы оставим его до утра. ГЛАВА XI - Черт побери! Что за страна, - ворчал Шримп, когда они поднимались по крутой тропинке на рассвете следующего дня. - Если не ползешь вниз в яму, то выбираешься из нее наверх! - Посмотри, человек, какой замечательный вид! Или твои глаза не воспринимают красоту? - иронично ответил ему Бубенович. - У моих ног нет глаз, чтобы воспринимать что-либо, кроме усталости. Но все когда-нибудь кончается, и, наконец, они достигли края обрыва. Тарзан осмотрел тропу. - Здесь недавно проходил туземец. Вероятно, вчера поздно вечером, и он наверняка мог легко увидеть нас. Он несколько минут стоял как раз здесь, а отсюда прекрасно была видна наша стоянка с костром. Пока маленький отряд продолжал свой путь по тропе в лес, Амат, задыхаясь, успел добраться до деревни. Он был так возбужден от желания поскорее выложить офицеру свою драгоценную информацию, что забыл поклониться солдату, за что получил затрещину и едва не был проткнут штыком. Найдя лейтенанта Кумайро Тэда и не забыв на сей раз предварительно поклониться, он отбарабанил отчет о том, что видел. Тэда, не понимая ни слова на туземном диалекте и будучи особенно не в духе по утрам, пнул Амата ногой в пах. Амат вскрикнул, схватился за живот и опустился на землю. Тэда вытащил свою саблю - ему давно не приходилось отрубать голову, и он был склонен сделать это перед завтраком. Стоявший рядом сержант, который понимал туземный диалект, сделал шаг вперед, отдал честь и поклонился. Шепелявя, он сообщил уважаемому лейтенанту, что Амат видел отряд белых и что об этом он и пытался рассказать уважаемому лейтенанту. Пройдя около двух миль от того места, где они вошли в лес, Тарзан остановился и тщательно исследовал тропу. - Здесь, - объяснил он, - наш туземец залез на дерево, спасаясь от тигра. Он оставался на этом дереве всю ночь и слез с него недавно, вероятно, как только рассвело. Они пошли дальше и вскоре подошли к разветвлению тропинки. Тарзан снова остановился и показал, какой дорогой пошел туземец. На другом ответвлении тропинки он увидел доказательства того, что по ней прошли несколько человек. - Это - не туземцы, - сказал он, - но я думаю, что это и не японцы. Здесь следы ног очень больших людей. Джерри, вы со своими товарищами исследуйте тропу, по которой пошел туземец, а я исследую другую. Может быть, эти парни окажутся голландскими партизанами. Если это так, то они могут оказаться очень полезными для нас. Не идите очень быстро, чтобы я смог вас догнать. - Мы, вероятно, придем к туземной деревне, - заметил Джерри. - Может быть, нам лучше укрыться в джунглях, пока вы не возвратитесь, и тогда мы сможем подойти к ней все вместе. А пока я поищу подходящее место наверху для ночлега. Тарзан кивнул в знак согласия, вскочил на ближайший сук и начал прыжками передвигаться по деревьям, следуя в направлении левого ответвления тропы. Они наблюдали за ним, пока он не скрылся из поля зрения. - Этот парень любит путешествовать самым трудным образом, - сказал Шримп. - Это не кажется трудным, когда смотришь на него, - возразил Бубенович. - Трудно только, когда мы сами пытаемся последовать его примеру. - Это идеальный способ путешествовать в данных условиях, - сказал Джерри. - Не остается никаких следов и дает ему все преимущества перед любым врагом, который может повстречаться. - Кроме того, это - красиво, - добавила Корри. - Он очень грациозен и двигается так уверенно. Она вздохнула. - Если бы мы все могли так передвигаться, насколько безопаснее мы бы себя чувствовали! Они неспешно шли по тропе по направлению к деревне Амата. Бубенович шел впереди, Розетти - за ним, Джерри и Корри в нескольких ярдах сзади замыкали шествие. Затем Корри остановилась, чтобы снова завязать тесемки на одном из своих мокасинов, а Джерри подождал ее. Остальные скрылись из вида за поворотом тропы. - Не чувствуете ли вы себя немного покинутым без Тарзана? - спросила она. Корри выпрямилась. Потом у нее вырвалось легкое восклицание сожаления. - О, я не имела в виду, что у меня нет доверия к вам, Бубеновичу и Розетти, но... Джерри улыбнулся. - Не извиняйтесь. Я чувствую то же самое, что и вы. Все мы находимся здесь в непривычной обстановке, а он - нет. Он чувствует себя как дома. Я не знаю, что бы мы делали без него. - Мы были бы совсем как дети в... - Слышите? - внезапно прервал ее Джерри. Он услышал впереди голоса и хриплые выкрики на чужом языке. - Это японцы! Джерри побежал вперед, но тут же остановился и побежал назад. Для него это было трудное решение. Он должен был либо покинуть двух своих сержантов, либо девушку. Но он мог и привык принимать трудные решения. Джерри схватил Корри за руку и потащил в чащу зарослей кустарников, росших по бокам тропы. Они прокладывали свой путь все дальше и дальше, пока звуки голосов перестали доноситься до них. Это означало, что японцы остановились и занялись исследованием тропы. Джерри и Корри легли на землю, скрывшись в буйной экваториальной зелени. Можно было пройти на расстоянии фута от них и не заметить. Дюжина японских солдат нагрянула так неожиданно, что Бубенович и Розетти не успели ничего предпринять. Японцы окружили их и проткнули бы их штыками, если бы не вмешался лейтенант Тэда. Он говорил по-английски, так как когда-то работал мойщиком посуды в отеле, в те времена, когда посещал лекции в университете, и по их произношению сразу же понял, что пленники - американцы. Отвечая на его вопросы, каждый из них назвал свое имя, чин и порядковый номер. - Вы с того бомбардировщика, который был сбит? - спросил Тэда. - Мы дали вам все необходимые сведения, которые могли и должны были дать. Тэда сказал что-то по-японски солдату. Тот выступил вперед и приставил острие своего штыка к животу Бубеновича. - Теперь вы будете отвечать на мои вопросы? - проворчал Тэда. - Вы ведь знаете правила поведения с военнопленными. Впрочем, я думаю, для вас нет никакой разницы. Что касается меня, я больше не буду отвечать на ваши вопросы. - Вы проклятый дурак! - отрезал Тэда. Он повернулся к Розетти. - А как настроены вы? Вы будете отвечать? - Ничего у вас не выйдет, - сказал Розетти. - В вашей группе было пятеро: четверо мужчин и девушка. Где остальные трое? Где девушка? - настаивал японец. - Вы насчитали пять человек в нашей группе? А умеете ли вы считать? - Хорошо, я дам вам время подумать один день. Завтра утром вы ответите на все мои вопросы или будете обезглавлены. - Огда-тэй я-эй машю-дуэй э-ней рак-дуэй ноэй, - сказал Розетти Бубеновичу. - Вы можете держать пари на свою жизнь, что я не такой дурак, как вы считаете, янки, - сказал Тэда. На лице Шримпа было написано, как он удручен. - Черт возьми! Кто бы мог подумать, что японец понимает блатной жаргон! - пожаловался он Бубеновичу. Тэда послал двоих своих солдат дальше по тропе разыскивать остальных членов отряда, а сам вместе с другими солдатами повернул обратно, ведя пленников к деревне Амата. Джерри и Корри слышали все, что было сказано. Они слышали, как японцы ушли, но не знали, что двое были посланы на их поиски. Считая себя в безопасности, они выбрались из своего убежища. Тарзан легко передвигался по средней террасе леса и пробежал уже около двух миль, когда его внимание было привлечено какой-то суматохой впереди. Он услышал знакомое рычание, ворчание и болтовню больших обезьян и догадался, что они нападают, или на них нападают враги. Вскоре он увидел четырех взрослых орангутангов, возбужденно прыгавших среди ветвей огромного дерева. Они метались в разные стороны, нанося удары и крича. И тут он увидел объект их гнева - питона, державшего в своих кольцах молодого орангутанга. Змея еще не успела удушить свою жертву, поскольку была вынуждена отражать атаки обезьян. Истошные крики молодого орангутанга доказывали, что он еще жив. Тарзан задрожал от желания сразиться со своим давним врагом - змеей Гистой. Ему хотелось также помочь своим друзьям мангани - большим обезьянам. Мысль о том, что признают ли они его за друга или нападут на него, как на врага, не отпугнула его. Он быстро прыгнул на дерево, где происходила битва, но на ветку, расположенную выше питона. Участники этой первобытной драмы были так поглощены ее исходом, что никто не осознал присутствия Тарзана, пока он не заговорил, желая узнать, понимают ли они его, подобно Тантору. - Криг-ах! - крикнул он. - Тарзан бундоло Гистах. Обезьяны замерли и посмотрели вверх. Они увидели почти нагого человека, балансировавшего на ветке выше питона. В его руке блестел клинок. - Бондоло! - закричали они, что означало: "Убей!" Тарзан очень обрадовался, что они его поняли. Потом он прыгнул на питона. Сильные пальцы сжали, как клещами, шею питона, а острый клинок глубоко вонзился в извивающееся тело. Кольца конвульсивно вздрогнули, освободили молодую обезьяну и попытались опутать тело Тарзана. Отчаянно борясь за жизнь, питон отпустил ветки дерева, за которые держался, и свалился вниз, увлекая за собой Тарзана. Другие ветви сдерживали их падение, и Тарзан не ушибся. Удав так извивался, что Тарзану никак не удавалось повторить удар ножом. Не смотря на то, что змея была тяжело ранена, она все же оставалась грозным противником. Если бы ей удалось схватить Тарзана своими мощными кольцами, его тело было бы тут же раздавлено. Четыре обезьяны спрыгнули одна за другой на землю. Обезьяны с рычанием и криками отодрали кольца питона от человека, что дало Тарзану возможность снова нанести удар ножом, и отрубленная голова змеи покатилась по земле. Затем он повернулся к обезьянам лицом, поставив ногу на мертвую голову, и, подняв лицо к небу, испустил победный клич обезьяны-самца. Клич прозвучал дико и таинственно в густом лесу, и на несколько минут все голоса в джунглях замерли. Обезьяны посмотрели на человека. Испокон веков его порода была их естественным врагом. Был ли этот странный человек их другом или врагом? Тарзан ударил себя в грудь и сказал: - Тарзан. Обезьяны кивнули и повторили его имя. На языке больших обезьян это слово означало: "Белая кожа". - Тарзан йо, - сказал человек. - Мангани йо? - Мангани йо, - ответил самый старший и крупный самец, подтверждая тем самым, что обезьяны - друзья Тарзана. Неожиданно послышался шум, но тот, который вызывается сильным порывом ветра - шелест и шуршание листьев и ветвей. Обезьяны и человек выжидающе замерли на месте. Все обезьяны узнали источник шума, человеку же было не известно, что он мог предвещать. Вскоре он увидел десять или двенадцать огромных черных фигур, несшихся к ним по деревьям. Обезьяны спрыгнули на землю и окружили Тарзана. Они примчались на его пронзительный крик, чтобы узнать его причину, ведь это мог быть победный крик самца из враждебного племени или вызов на битву. Обезьяны подозрительно рассматривали Тарзана, некоторые из них оскалили клыки. Он был человеком, их природным врагом. Они смотрели то на Тарзана, то на Угло, самого старшего и самого крупного из самцов. Угло указал на человека и произнес: - Тарзан йо. Потом на своем примитивном языке, дополняемом знаками и жестами, он рассказал о том, что сделал Тарзан. Вновь прибывшие кивали головами в знак понимания, все, кроме одного - Ойу. Полный сил молодой орангутанг угрожающе обнажил свои клыки. - Ойу бундоло! - прорычал он, что означало: "Ойу убьет!" Ванда, мать маленькой обезьянки, спасенной от питона, прижалась к Тарзану, поглаживая его грубой мозолистой лапой. Она встала между человеком и Ойу, но Тарзан осторожно отодвинул ее в сторону. Ойу бросил ему вызов, который Тарзан не мог не принять, если хотел сохранить уважение племени. Он знал это и, хотя вовсе не испытывал желания драться, вытащил свой нож и направился к рычащему Ойу. Стоя на лапах, Ойу достигал почти шести футов в высоту и весил не менее трехсот фунтов. Это был действительно грозный противник. Его длинные передние лапы, огромные бицепсы, громадные клыки и сильные челюсти могли поспорить в эффективности с оружием Тарзана. Ойу тяжело двинулся вперед, мозолистые пальцы его ног опирались на землю. Угло хотел вмешаться и сделал было нерешительный жест, чтобы встать между ними, но Угло уже начал стареть. Он знал, что Ойу непрочь был бы заменить его на посту вожака. Если он сейчас вмешается, то только может ускорить момент своего свержения с престола. Он передумал. Зато Ванда отчаянно бранилась, ей помогали в этом другие обезьяны, бывшие свидетелями самоотверженного подвига Тарзана. Однако, Ойу это не могло удержать. Переваливаясь с ноги на ногу, он самоуверенно приближался к противнику, полный презрения к этому представителю хилых людей. Он может свалить его на землю одним ударом. И он вытянул вперед свою длинную лапу. Это была его тактическая ошибка. Тарзан тут же изменил план действий. Взяв нож в рот и сжимая его лезвие зубами, он прыгнул и ухватился сильными пальцами за протянутую лапу Ойу, а именно, за запястье, быстро повернулся, наклонился вперед и перебросил орангутанга через голову. Тот тяжело грохнулся на спину. Ревя от ярости, Ойу неуклюже поднялся на ноги. Тарзан быстро прыгнул ему на спину, пока тот не опомнился, обвил ногами его тело, а левой рукой - шею. Потом он прижал острие своего ножа к боку зверя и нажал на него, пока Ойу не закричал от боли. - Ка-года? - спросил Тарзан. Это слово на обезьяньем языке означало капитуляцию. В ответ Ойу протянул свою длинную лапу за спину, чтобы схватить противника. Нож снова воткнулся, на этот раз еще глубже. Снова Тарзан спросил: - Ка-года? Чем больше Ойу стремился сбросить своего противника со спины, тем глубже нож проникал в его тело. Тарзан мог убить его, но не хотел этого. Сильный молодой самец нужен был племени, а это племя было настроено к нему очень дружелюбно. Ойу продолжал упорствовать, хотя кровь заливала его бок. Тарзан передвинул острие ножа к шее Ойу и воткнул его так, чтобы вызвать новое кровотечение и причинить острую боль. - Ка-года! - прорычал Ойу. Тарзан тут же отпустил его. Ойу тяжело отошел и присел на корточки зализывать свои раны. Тарзан знал, что он нажил себе врага, но врага, который всегда будет бояться его. Он знал также, что упрочил свое положение как равного в племени. Теперь они навсегда останутся его друзьями. Он обратил внимание Угло на следы людей на тропе. - Тармангани? - спросил он. - Сорд тармангани, - ответил Угло, что означало: "Плохие белые люди". Тарзан знал, что для больших обезьян все белые люди - плохие, поэтому он и захотел разузнать о прошедших здесь путниках поподробнее: они могли оказаться очень полезными союзниками. Он спросил Угло, есть ли у этих белых людей какой-нибудь лагерь, или они проходили здесь только мимо. Угло сказал, что у них есть лагерь. Тарзан спросил как далеко их месторасположение. Угло протянул свои лапы во всю длину к солнцу, затем поставил ладони одна против другой на расстоянии приблизительно фута - столько солнце проходит за час. Тарзан понял, что лагерь белых был приблизительно на расстоянии трех миль - столько, сколько обезьяны обычно проходят за час. Он влез на дерево и двинулся в направлении лагеря тармангани. На языке обезьян не существовало слова "до свидания", и члены племени невозмутимо вернулись к своей обычной деятельности. Ойу залечивал свои раны, но все еще свирепел и обнажал свои клыки на каждого, кто только приближался к нему. ГЛАВА XII Джерри страдал от угрызений совести. - Я чувствую себя подлецом, - сказал он. - Я оставил парней на произвол судьбы, а сам спрятался. Но я не мог рисковать и бросить вас одну, Корри, чтобы вы попали в плен. - Даже если бы меня здесь не было, - утешала его Корри, - самое лучшее было сделать именно то, что вы сделали. Если бы вас взяли в плен вместе с ними, вы бы не смогли никак помочь им. Теперь, возможно, вы, Тарзан и я сможем что-нибудь предпринять и спасти их. - Благодарю за такие слова, однако, я... Он внезапно замолк, прислушиваясь. - Кто-то идет, - произнес он шепотом. Он потащил девушку обратно в кусты. Из своего укрытия они могли ясно видеть тропу на добрых пятьдесят ярдов, до того места, где она поворачивала и скрывалась из виду. Вскоре они отчетливо услышали голоса. - Японцы! - прошептала Корри. Она взяла стрелы из колчана, вставила одну в свой лук. Джерри усмехнулся и последовал ее примеру. Минуту спустя из-за поворота появились два японца. Они шли медленно и беспечно, винтовки болтались у них за спиной. Они считали, что им нечего бояться. Они выполняли приказ офицера и отправились искать трех пропавших белых, но не хотели утруждать себя сидением в засаде. Теперь они медленно брели в лагерь и собирались доложить, что ими были проведены самые тщательные поиски. Корри придвинулась ближе к Джерри и прошептала: - Вы берите левого, а я возьму правого. Джерри кивнул и поднял лук. - Позволим им приблизиться на двадцать футов, - сказал он. - Когда я скажу "пора", мы выстрелим вместе. Они стали ждать. Японцы приближались очень медленно, о чем-то беспечно болтая. - Обезьяний язык, - заметила Корри. - Тс-с! - Предостерегла она. Она встала, натягивая лук так, что перья стрелы касались ее уха. Джерри поглядел на нее краешком глаза. "Жанна д'Арк с Суматры", - подумал он. Японцы приближались к роковой черте. - Пора, - сказал Джерри. Две тетивы зазвенели одновременно. Мишень, в которую целилась Корри, упала лицом вниз со стрелой в сердце. Прицел Джерри был не так точен. Его жертва схватилась за древко стрелы, вошедшей глубоко в шею. Джерри прыгнул на тропу, где раненный японец пытался снять с плеча винтовку. Ему почти удалось это сделать, когда Джерри нанес ему страшный удар в подбородок. Солдат упал, и пилот нагнулся над ним с ножом. Дважды он вонзил нож в сердце человека. Солдат конвульсивно дернулся и затих. Джерри поднял глаза и увидел Корри, снимавшую винтовку с другого японца. Она стояла над своей жертвой как богиня возмездия. Три раза она пронзила штыком грудь солдата. Американец, не отрываясь, смотрел на лицо девушки. Оно было искажено гневом, ненавистью и жаждой мщения. Она повернулась к Джерри. - Это то, что я хотела сделать за смерть моего отца. Теперь я чувствую себя удовлетворенной. - Вы великолепны, - сказал Джерри. Он взял винтовку другого солдата, патронные ленты и амуницию обоих солдат, затем с помощью Корри оттащил трупы в кустарник. - Вы сможете попасть в цель и из огнестрельного оружия, - сказал Джерри. Он ухмыльнулся. - Вы убили своего первого человека. - Я убила не человека, - возразила девушка. - Я убила японца. - "Безжалостная ненависть надменной Юноны", - процитировал Джерри. - Вы считаете, что женщина не должна ненавидеть? - спросила Корри. - Вам никогда не могла бы понравиться женщина, которая ненавидит? - Вы мне нравитесь, - сказал Джерри спокойно и серьезно. - И вы мне нравитесь, Джерри. Вы были так хороши. Вы все были хорошими. Вы не давали мне почувствовать, что я девушка, и я чувствовала себя, как мужчина среди мужчин. - Боже упаси, - воскликнул Джерри. Они оба засмеялись. Передвигаясь по деревьям, Тарзан не переставал наблюдать за тропой. Внезапно он остановился и замер. Впереди он увидел человека, сидевшего на корточках на платформе, построенной на дереве. Этот человек мог видеть тропу как раз в том направлении, откуда приближался Тарзан. Человек этот был белым и хорошо вооруженным. Очевидно, его оставили наблюдать за тропой, по которой мог приблизится враг. Тарзан осторожно двинулся в сторону от тропы. Если бы он уже не был осведомлен в притупленной наблюдательности цивилизованных людей, то был бы очень удивлен, что парень сразу же не заметил его приближения. Сделав крюк, он миновал часового и несколько минут спустя очутился на дереве, стоявшем на краю маленькой горной лужайки, и смотрел вниз на примитивно и беспорядочно сооруженный лагерь. Около двух десятков мужчин лежали в тени деревьев. Бутылка переходила у них из рук в руки, вернее, от одного рта к другому. Все мужчины сильно обросли бородами. Единственное исключение составлял молодой человек, который сидел вместе со всеми и изредка делал из бутылки глоток-другой. Мужчины были вооружены револьверами и ножами. Кроме того, каждый имел под рукой винтовку. Это была малопривлекательная компания. Тарзан решил, что чем меньше он будет иметь дел с этими людьми, тем лучше будет. Как раз в эту минуту сук, на котором он стоял, внезапно обломился, и он упал на землю в ста футах от них. Он сильно стукнулся головой и потерял сознание. Когда Тарзан пришел в себя, он лежал под деревом. Руки его были связаны. Мужчины и женщины сидели на корточках или стояли вокруг него. Когда они увидели, что он пришел в себя, один из мужчин заговорил с ним по-голландски... Тарзан понял его, но покачал головой, сделав вид, что не понимает. Парень спросил у него, кто он такой и почему шпионит за ними. Другой попытался повторить вопрос по-французски - на первом языке цивилизованных людей, который Тарзан изучил. Тарзан снова покачал головой. Молодой человек попытался говорить с ним по-английски. Тарзан притворился, что не понимает, и обратился к ним на языке магометан из племени банту из Занзибара и Восточного берега Африки, будучи уверен, что они не поймут его. - Звучит вроде по-японски, - сказал один из мужчин. - Тем не менее, это не японский, - возразил другой, знавший этот язык. - Может быть, это дикий человек? У него нет никакой одежды, носит он лук и стрелы и упал с дерева, подобно обезьяне. - Это проклятый шпион. - Какой толк от шпиона, который не знает ни одного цивилизованного языка? Они поразмыслили и, кажется, отказались от подозрения, что их пленник может быть шпионом. По крайней мере, на некоторое время. Их ждали более важные дела. - Да, черт с ним, - заявил гигант с затуманенными глазами. - Я хочу выпить. Он пошел назад к своей бутылке, оставшейся лежать под одним из деревьев, под которыми они отдыхали. Другие последовали за ним. Все кроме молодого человека с приятным лицом. Он все еще стоял на коленях возле Тарзана спиной к своим удалявшимся компаньонам. Когда те оказались на безопасном расстоянии, и их внимание вновь было привлечено бутылкой, он заговорил шепотом по-английски. - Я уверен, что вы или американец, или англичанин. Возможно, вы один из американцев с бомбардировщика, который был недавно сбит. Если это так, вы можете доверять мне. Я фактически здесь пленник. Но не показывайте им, что вы говорите со мной. Если вы решите, что можете доверять мне, то сделайте какой-нибудь знак, что вы меня поняли. Тарзан не двинул ни одним мускулом лица и не сделал ни одного жеста и смотрел ничего не выражавшим взглядом. Это не остановило молодого человека, видно, его уверенность в правильности своей догадки была достаточно велика, и он продолжал тихо говорить. - Вы попали в банду головорезов. За исключением некоторых, они все были освобождены из тюрем, когда японцы захватили остров. Большинство женщин - тоже преступницы, отбывавшие наказание в тюрьме. Другие не лучше, а даже хуже. Когда пришли японцы и освободили их, эти люди убежали в горы. Они не пытались даже помочь нашим вооруженным силам, а думали только о том, как спасти свою шкуру. После того, как мой отряд капитулировал, я сумел убежать. Я наткнулся на эту банду и, предполагая, что это партизанский отряд, присоединился к ним. Узнав о моем происхождении, они были готовы убить меня, если бы среди них не было двух человек, которым я помог в прошлом. Но они не доверяют мне. Вы знаете, в горах скрываются настоящие партизаны, которые так же охотно убили бы этих приятелей, как убивают японцев. Эти парни боятся, что я встречусь с ними и укажу им расположение этого лагеря. Самое лучшее из того, что эти люди делали до сих пор, так это обмен врагами. Но они собираются выдать нас японцам в обмен на ягоды можжевельника, боеприпасы и рис. Тот факт, что японцы позволяют им иметь боеприпасы, говорит о многом. Однако, это лишь вооруженное перемирие, и ни одна из сторон не доверяет другой. Туземцы служат посредниками между ними и осуществляют обмен товарами. Узнав, что его судьба предопределена, Тарзан понял, что ничего не добьется своими попытками ввести в заблуждение молодого человека. А если будет с ним откровенным, то добьется его расположения. Он взглянул на остальных. Все они были заняты тем, что наблюдали за шумной ссорой двух парней и ни на что другое не обращали внимания. - Я - англичанин, - признался он. Молодой человек улыбнулся. - Благодарю за доверие. Меня зовут Тэк ван дер Бос. Я офицер запаса. - Моя фамилия - Клейтон. Хотите ли вы уйти от этих людей? - Да, но что можно сделать? Куда мне идти? В конце концов, я обязательно попаду в руки японцев, если меня раньше не разорвет тигр. Если бы я знал, где расположен один из наших партизанских отрядов, у меня бы был хоть какой-то шанс. Но я не знаю. - В моей группе пять человек, - сказал Тарзан. - Мы пробираемся к южному берегу острова. Если нам повезет, мы надеемся достать лодку и достичь Австралии. - Довольно смелый план, - заметил Ван дер Бос. - До ближайшего пункта на Австралийском континенте около тысячи двухсот миль. И около пятисот миль до южного берега этого острова. - Да, - согласился Тарзан, - мы знаем это, но хотим рискнуть. Мы все чувствуем, что лучше умереть, пытаясь хоть что-то сделать, чем бесцельно прятаться в лесу, подобно преследуемым зайцам. Ван дер Бос задумался, помолчав немного, а затем сказал: - Я хочу пойти с вами и думаю, что смогу помочь вам. Я найду лодку гораздо ближе, чем вы предполагаете. Я знаю, где живут дружественные туземцы, которые и помогут нам. Но сначала мы должны уйти от этих парней, а это будет не так-то просто. Из этой маленькой долины выводит только одна тропа, которая охраняется и днем, и ночью. - Да, я видел часового и прошел близко от него. Я смогу его снова обойти так же просто. Но с вами - иное дело. Я не уверен, что вы сможете сделать то же самое. Но если вы к ночи достанете мне нож, я проведу вас мимо часового. - Я попытаюсь. Если они достаточно напьются, это будет просто сделать. Я перережу ваши путы, и вы сможете уйти. - Я могу разорвать эти путы, когда захочу, - сказал Тарзан. Ван дер Бос никак не отреагировал на это заявление. "Этот парень, - подумал он, - очень самоуверен, даже слишком самоуверен". Голландец начал сомневаться, умно ли он поступил, согласившись идти с незнакомцем. Он знал, что ни один человек не сможет разорвать эти путы. - Они очень строго охраняют вас ночью? - спросил Тарзан. - Меня не стерегут совсем, ведь это страна тигров. Вы над этим разве сами не думали? - О, да. Но мы должны рискнуть. ГЛАВА XIII Окруженные солдатами, подталкиваемые в бока и в спины штыками, Розетти и Бубенович были доставлены в туземную деревню. Здесь их бросили в хижину, связав им руки и ноги, и, наконец, оставили в покое. Американцы стали отводить душу, посылая проклятья в адрес японцев. После упоминания всех предков японцев до Хирохито включительно, и особенно предков лейтенанта Кумайра Тэда на колоритном и непечатном жаргоне Чичеро, Бруклина и армии, они снова принялись обрабатывать Хирохито. - Какая от этого польза? - спросил Бубенович. - Мы только поднимаем у себя кровяное давление. - Я поднимаю свою ненависть, - возразил Розетти. - Теперь я знаю, что чувствует Корри по отношению к ним. Они спали недолго в эту ночь. Веревки врезались им в руки и ноги, в горле пересохло. Им не давали ни пищи, ни воды. Ночь длилась целую вечность. Когда рассвело, они услышали звуки шаркающих шагов, приближающихся к хижине. - Я думаю, это за нами, - сказал Бубенович. - Ну, прощай, друг. - Прощай, Бэм. Два солдата вошли в хижину. Они перерезали веревки и попытались поставить пленников на ноги, но те не могли стоять и тут же упали на пол. Тогда солдаты, смеясь, начали пинать их ногами в животы и бить по головам, затем потащили к двери и, словно тюки, спустили с лестницы одного за другим. Тэда вышел из своей хижины и посмотрел на них. - Вы готовы отвечать на мои вопросы? - спросил он. - Нет, - ответил Бубенович. - Встать! - закричал японец. Кровообращение восстановилось в их онемевших телах и, наконец, после нескольких попыток пленникам удалось встать, хотя они и шатались, как пьяные. Все происходило в самом центре деревни. Солдаты и туземцы обступили их кругом. Тэда стоял с обнаженным мечом в руках. Он заставил пленников опуститься на колени и вытянуть головы вперед. Тэда занес меч над головой Бубеновича. Когда лагерь затих, и большинство мужчин и женщин забылись в пьяном сне, Тэк ван дер Бос подполз к Тарзану. - Вы их разорвали? - спросил голландец. Он был изумлен. - Да. Теперь пойдем. Постарайтесь двигаться бесшумно. Дайте мне нож. Пройдя небольшое расстояние по лесу, Тарзан остановился. - Ждите меня здесь, - приказал он. Он влез на дерево и скрылся. Тарзан медленно передвигался по деревьям, часто останавливаясь, чтобы прислушаться и втянуть ноздрями воздух. Наконец он определил месторасположение часового и перебрался на дерево, где была построена платформа, на которой сидел человек. Тарзан расположился прямо напротив головы часового, и внимательно посмотрел вниз. В темноте он различил контуры часового и прыгнул на него с ножом в руке. Раздался звук упавших на платформу тел. Часовой умер молча: его горло было перерезано от уха до уха. Тарзан сбросил тело на тропу и спустился вниз. Захватив винтовку часового, он пошел назад. - Пойдемте, - сказал он дожидавшемуся его ван дер Босу. - Теперь вы можете пройти мимо часового. Когда они дошли до тела убитого, ван дер Бос споткнулся об него. - Чисто сработано! - сказал он. - Не так уж чисто, - возразил Тарзан. - Он обрызгал меня всего кровью. Пока мы не дойдем до воды, я буду ходячей приманкой для полосатых. Возьмите его револьвер и патроны. Мне хватит винтовки. Теперь пошли. Они быстро пошли по тропе. Тарзан шел впереди. Вскоре им на пути повстречался маленький ручей, и они оба стали смывать с себя кровь, так как голландец тоже перепачкался, когда снимал с убитого патроны. Ни один тигр не побеспокоил их, и они через некоторое время пришли к развилке на тропе, где Тарзан оставил своих товарищей. Их запахи не сохранились, они пошли по тропе. Было уже светло, когда они услышали впереди поблизости выстрел. Джерри и Корри решили остаться там, где и были, и дождаться Тарзана. По их расчетам, они были не так далеко, и что Тарзан должен скоро вернуться. Для большей безопасности они забрались на дерево, где уселись довольно рискованно и неудобно в двадцати футах над землей. Джерри беспокоила судьба Бубеновича и Розетти и, наконец, он решил, что надо что-то предпринять. Ночь тянулась бесконечно, а Тарзан почему-то не возвращался. - Я не уверен, что он скоро придет, - сказал Джерри. - Вероятно, с ним что-нибудь случилось. Во всяком случае, я не собираюсь больше бездействовать. Я пойду и попытаюсь узнать, где находятся Бубенович и Розетти. Тогда, если Тарзан придет, мы, по крайней мере, будем знать, где они, и, может быть, вместе сможем разработать план их спасения. Вы оставайтесь здесь, пока я не вернусь. Здесь вы в большей безопасности, чем на земле. - А предположим, вы не вернетесь? - Я не знаю, что тогда, Корри. Это самое трудное решение, которое я когда-либо должен был принимать - снова мне надо выбирать между вами и теми двумя парнями. Но я решил и надеюсь, что вы меня поймете. Они в плену у японцев, а мы все знаем, как японцы обращаются с пленными. - Вы могли принять единственно правильное решение. Я знала, что вы пойдете за ними, и я пойду с вами. - Это невозможно, - решительно ответил Джерри. - Вы останетесь здесь. - Это приказ? - Да. Он услышал легкий смех. - Когда вы приказываете в вашем самолете, капитан, даже генерал должен повиноваться вам, но вы не командир на этом дереве. А теперь идемте! Корри соскользнула с ветки, на которой сидела, на землю. Джерри последовал за ней. - Вы победили, - сказал он. - Я должен был лучше знать, как пытаться командовать женщиной. - Две винтовки лучше, чем одна, а я - хороший стрелок! Они двинулась по тропе бок о бок. Время от времени их руки соприкасались. Когда Корри поскользнулась в грязной луже, Джерри подхватил ее, чтобы не упала. Он подумал: "Я часто обнимал ту девушку в Оклахома-сити, но никогда не испытывал такого волнения. Похоже, что вы влюбились в эту маленькую шалунью, Джерри. Я думаю, вам придется туго, Джерри". Было совсем темно, и, когда тропа поворачивала, они натыкались на деревья, поэтому продвигались медленно. Они могли только идти на ощупь, моля бога, чтобы поскорее наступил рассвет. - Ну и денек у нас выдался сегодня, - сказал Джерри. - Теперь все, что нам нужно для полноты картины, так это встретиться с тигром. - Я не думаю, что нам нужно беспокоиться об этом, - заметила Корри. - Война отвратительна. Если мы когда-нибудь вернемся домой, держу пари, что мы сделаем что-нибудь такое, что удержало бы проклятых японцев и немцев от новых войн. Десять или двенадцать миллионов американцев уже сыты по горло войной. Мы собираемся выбрать в сенат моего друга, капитана-артиллериста, в прошлом директора одной из школ в Оклахоме, а он ненавидит войну. И если вся Америка пошлет побольше солдат в конгресс, мы сумеем придумать что-нибудь дельное. - Это самый замечательный штат! Новый день сорвал с ночи покрывало, и все кругом тотчас же ожило. Вблизи экватора смена дня и ночи происходит очень быстро. - Какое облегчение, - сказала Корри. - Я очень устала от этой ночи. - Полосатый! - воскликнул Джерри. - Смотрите! Он поднял свою винтовку и замер. Прямо перед ними на тропе стоял тигр. - Не стреляйте! - Я не собираюсь стрелять, если он займется своими делами. Эти изящные маленькие японские винтовки двадцать пятого калибра не могут ничего сделать кроме того, что только раздразнят его, а я никогда не любил дразнить тигров по утрам. - Я хочу, чтобы он ушел, - сказала Корри. - Он выглядит голодным. Тигр, крупный самец, несколько секунд простоял совершенно неподвижно, наблюдая за ними, затем он повернулся и прыгнул в кусты. - О! - воскликнул Джерри. Он облегченно вздохнул. - Как я испугался! - У меня дрожат коленки, - призналась Корри. - Кажется, там слышатся голоса? - Да, и как раз где-то недалеко впереди нас. Они осторожно двинулись вперед. Лес кончился на краю плоской долины, и оба увидели внизу маленькую деревню, не более, чем в ста ярдах от них. Деревня была полна японцев и туземцев. - Здесь должны быть наши парни, - сказал Джерри. - Они здесь, - прошептала Корри. - О, боже, он собирается их убить! Тэда занес свой меч над головой Бубеновича. В тот же миг Джерри вскинул винтовку и спустил курок. Лейтенант Кумайро Тэда упал, широко раскинув руки. Потом выстрелила Корри, и один из японских солдат свалился замертво. Оба продолжали стрельбу, которая выводила из строя солдата за солдатом. В деревне началась паника. Тарзан поспешил на первый выстрел и вскоре был вместе с ними. Тэк ван дер Бос присоединился минуту спустя со своим револьвером. Воспользовавшись смятением в деревне, Бубенович и Розетти схватили винтовки и патроны двух убитых солдат и стали отступать к лесу, стреляя на ходу. Розетти прихватил также пару гранат, которые сунул в карман. Японский сержант пытался собрать своих людей, укрывшись за домом. Внезапно оттуда донеслись взрывы и крики. Это Розетти быстро, одну за другой, бросил в них свои гранаты, а затем вместе с Бубеновичем помчался в лес. Огонь прекратился раньше, чем оба сержанта добежали до маленькой группы в лесу. Гранаты Розетти положили конец одному из эпизодов второй мировой войны, по крайней мере, временно. Оставшиеся в живых японцы были полностью деморализованы. Маленький отряд был так поглощен боем, что никто никого не замечал. Теперь же все пришли в себя и осмотрелись. Когда Корри и Тэк ван дер Босс увидели друг друга, они на мгновение лишились дара речи, потом оба воскликнули: - Корри! - Тэк! Дорогой! Корри обвила его шею руками, что очень не понравилось Джерри. После того, как все перезнакомились, завелся оживленный разговор о пережитых приключениях. Лишь Тарзан не принимал в нем участия и продолжал наблюдение за деревней. Японцы казались полностью растерянными. Они лишились своего офицера и младших командиров, а их рядовые солдаты были слишком тупыми от природы и не могли выработать хоть какой-нибудь план дальнейших действий. Тарзан повернулся к Джерри. - Я думаю, мы можем захватить эту деревню, уничтожив остатки японцев, если сделаем это сразу же, пока они деморализованы и не имеют руководства. У нас пять винтовок, а в деревне осталось не более дюжины японцев, которые могут оказать нам сопротивление. Джерри повернулся к своим товарищам. - Как вы относитесь к этому предложению? - Пошли, - решительно ответил Бубенович. - У меня здорово чешутся руки! - Ну, уж если Бэм так говорит, то моего мнения можете не спрашивать, - сказал Шримп, беря в руки винтовку. ГЛАВА XIV Бой был коротким и победным, причем несколько японцев сами помогли противнику. Они подорвали себя собственными гранами. Корри оставили в лесу, но она не осталась там, и, когда Джерри достиг середины деревни, он, к своему удивлению, увидел ее, сражавшуюся рядом. Бубенович и Розетти, дрались, как древние скандинавские викинги. Они научились ненавидеть. Туземцы попрятались в своих хижинах, так как боялись, что пришельцы не простят им сотрудничества с японцами. Однако те их не тронули и потребовали только принести продукты и приготовить еду. Тарзан и Джерри допросили нескольких туземцев с помощью Корри и Тэка, которые выступали в роли переводчиков. Они узнали, что в деревне находился пост воинского подразделения, расположенного примерно в двадцати пяти милях в сторону юго-западного берега. Через день или два ожидалось прибытие подкрепления. Они также узнали, что дальше в горах, на юго-востоке, действует группа партизан. Но никто из туземцев не мог сказать, где именно и как далеко она находится. Амат пытался заслужить расположение пришельцев. Он был ловким и лицемерным в своей политике. Задача, которую он пытался решить для себя, заключалась в следующем: нужно ли ему поспешить в главный лагерь японцев и доложить о приходе этих людей и разгроме, который они учинили. Но, в конце концов, он отказался от этой мысли, поскольку ему пришлось бы идти по местности, где водилось много тигров. Кроме того, он убедился, что ни Бубенович, ни Розетти не знали о роли, которую он сыграл в их пленении. Впрочем, обоим сержантам было не до него. Они были очень счастливы, спасшись от верной гибели. К тому же, они отомстили и в крови врагов смыли все перенесенные побои, оскорбления и унижения. - Черт побери, Бэм, а ведь японцы чуть было нас не обрили наголо. - Я не видел этого, потому что стоял на коленях с опущенной головой, - сказал Бубенович, - но Корри уверяет, что японский лейтенант уже занес свой меч, когда Джерри застрелил его. Это было очень кстати. Но мы расквитались с ними, а, Шримп? - А ты видел, как сражалась наша дама? Она довольно бойкая. - Шримп, сдается, что ты влюбился в юбку! - Я ни в кого не влюбился, но она нравится мне все больше. Но ты видел, как она бросилась на шею этому голландцу? Посмотрел бы ты в тот миг на Джерри. Да, все-таки много хлопот доставляют дамы, даже такие. - Может быть, он только ее старый приятель, - продолжал Бубенович. - Я заметил, что во время боя она сражалась рядом с Джерри. Розетти покачал головой. Он уже сдал многие свои позиции, но его предубеждение пустило слишком глубокие корни, чтобы позволить ему быть вполне объективным по отношению к женщинам. - Неужели она стала бы обнимать старого друга за шею и кричать ему: "Дорогой!" В то время, пока два приятеля вели свою оживленную беседу, Тарзан и Джерри обсуждали военные вопросы, Корри и Тэк пересказывали друг другу пережитые ими за два года приключения. - Я хотел бы произвести небольшую рекогносцировку прежде, чем мы двинемся дальше, - сказал Тарзан. - Думаю, лучше это сделать мне одному, потому что я передвигаюсь гораздо быстрей остальных. Но японское подразделение может появиться раньше моего возвращения. Вероятно, в нем будет около двадцати человек, как было в этом отряде. Это слишком серьезно. - Я бы все же рискнул, - задумчиво произнес Джерри. - Если, конечно, остальные будут согласны. У нас пять стрелков, мы имеем достаточно боеприпасов, включая гранаты. Мы знаем дорогу, по которой они придут. Все, что нам нужно сделать, поставить часового достаточно далеко по тропе, чтобы нас не застали врасплох. Тогда мы сможем забросать их гранатами из засады. Послушаем, что думают остальные. Он созвал всех и изложил им ситуацию. - Бог мой! - воскликнул Шримп. - Только по четыре макаки на одного нашего? Это же верное дело! - Молодец! - заметил Джерри. - Главный лагерь расположен в пятнадцати или шестнадцати милях отсюда, - заметил Бубенович. - Им, вероятно, потребуется больше дня, чтобы совершить переход, тем более, что им ни к чему спешить. Но на всякий случай лучше выставить часового сегодня. - Вы правы, - согласился Джерри. - Часовой пройдет вперед по тропе примерно на милю. Он услышит их прежде, чем увидит. Тогда он прибежит сюда, и мы успеем приготовиться к встрече. - Есть одна идея, - сказала Корри. - А что если мы все возьмем ручные гранаты и займем позиции на деревьях по обеим сторонам тропы? Тогда мы сможем нанести удар по всему отряду до того, как сами будем обнаружены. - Замечательно! - воскликнул Джерри. На том и порешили. Закончив обсуждение всех деталей, Тарзан покинул товарищей и исчез в лесу. Хуфт проснулся с мутными глазами и ужасной головной болью. Во рту у него пересохло, мучила изжога. Он никогда не бывал в хорошем настроении, а теперь оно было убийственным. Он громко заорал, чтобы всех разбудили, и скоро весь лагерь был на ногах. Неряшливые и грязные женщины начали готовить для мужчин завтрак. Хуфт встал и потянулся, потом окинул взглядом лагерь. - Где пленник? - крикнул он. Все оглянулись. Пленного нигде не было. - Тэка тоже нет, - сказал один из мужчин. Хуфт изрыгнул жуткое богохульство и отвратительно выругался. - Кто сторожил? - завопил он. - Гуго должен был разбудить меня в полночь, чтобы смениться, - доложил стоявший рядом парень. - Но он не сделал этого. - Пойди и посмотри, что с ним случилось, - приказал Хуфт. - Я сдеру с него шкуру и отправлю к праотцам! Парень отправился на розыски, но вскоре вернулся. - Кто-то опередил тебя, начальник. Гуго уже нет в живых. Его горло перерезано от ухо до уха! - Это наверняка сделал тот дикий человек, - с уверенностью заявила Сарина. - А ван дер Бос освободил его от веревок, - сказал Хуфт. - Подождите, он еще попадется мне! Один мужчина подошел к месту, где лежал Тарзан. Он вернулся с веревками и протянул их Хуфту. - Они не разрезаны, они разорваны. - Ни один человек не смог бы разорвать их, - усомнился Хуфт. - Дикий человек сумел сделать это, - сказала Сарина. - Я для него буду диким человеком, - прорычал Хуфт. - Ешьте скорей и собирайтесь. Мы пойдем за ними. Женщины останутся здесь. Никто не возразил. Никто никогда не спорил с Хуфтом, когда он бывал в таком настроении, за исключением Сарины. Она была единственным человеком в этой преступной шайке, которого Хуфт боялся, но Сарина на этот раз не проронила ни слова, поскольку не горела желанием шляться по лесу. Преступники были хорошими следопытами, а Тарзан и ван дер Бос не старались скрывать свои следы. Отыскать их было простым делом для Хуфта и шайки головорезов. Джерри и его маленький отряд собрали все гранаты, которые могли донести, и пошли в лес, в сторону, откуда ожидалось подкрепление японцев. Через ван дер Боса Джерри предупредил туземцев, чтобы они не трогали оружие и боеприпасы, оставленные в деревне. - Скажи им, что мы сожжем деревню, если, вернувшись, увидим, что что-нибудь пропало. Амат намеревался было последовать за пришельцами в лес, чтобы шпионить за ними, но, услышав их кровожадные речи, изменил свой план и отправился по другой тропе собирать плоды дуриана. Случилось так, что, пока он беззаботно занимался этим делом, его увидел Хуфт. Когда он спросил Амата о двух беглецах и описал их, Амат сразу понял, что речь идет о Тарзане, и охотно рассказал обо всем, что произошло в деревне. - Где находятся эти белые? - поинтересовался Хуфт. - Они пошли по другой тропе в лес. Я не знаю, куда и зачем, но они вернутся сегодня вечером. Они так сказали. Теперь я могу идти? - И предупредить этих людей? Ишь чего захотел! - Лучше убить его, - предложил один из мужчин. Он сказал это на языке Амата, и тот задрожал от страха. Он упал на колени, умоляя сохранить ему жизнь. - Сделаешь все, как мы скажем, и мы не убьем тебя, - заявил Хуфт. - Амат сделает все, что вы захотите, - ответил перепуганный туземец. - Я могу рассказать еще кое-что. Японцы хорошо заплатят за девушку, которая была сегодня в нашей деревне. Те японцы, которые находились здесь, разговаривали о ней. Они охотились за ней в течении двух лет. Может быть, я смогу помочь вам захватить ее. Я сделаю для вас все. Амат не знал, как он сможет помочь захватить Корри, но хотел пообещать хоть что-нибудь. Если он не сумеет это сделать, возможно, ему удастся убежать в лес и спрятаться, пока эти ужасные пришельцы не уйдут. Разговор был прерван грохотом взрывов где-то в лесу. - Ручные гранаты, - произнес один из мужчин. - Словно там идет настоящий бой, - сказал Хуфт. Грохот взрывов смешался с треском винтовочных выстрелов. - Это японские винтовки двадцать пятого калибра, - заметил Гротиус. Сквозь грохот разрывов доносились отчаянные крики людей. Но все продолжалось не более пяти минут. В заключение раздалось несколько отдельных винтовочных выстрелов, а затем наступила тишина. Каждый миг отчетливо представить себе происшедшее. Не ясно было главное: кто победил в этой схватке. Победители, конечно, придут в деревню. Хуфт и его соратники поспешили к опушке леса и залегли в укрытии. Маленькая долина и деревня были внизу и хорошо просматривались. Им не пришлось долго ждать. Четверо белых мужчин и белая девушка появились на лесной тропе, тяжело нагруженные оружием и боеприпасами. Они возбужденно разговаривали. Мужчины вошли в одну хижину, а девушка - в другую. Хуфт быстро соображал. Он должен был найти способ захватить девушку без риска столкнуться с ее друзьями. Хуфт был труслив, он мог ударить ножом или выстрелить человеку в спину, но опасался встретиться лицом к лицу с вооруженным противником. Он повернулся к Амату. - Пройди незаметно к девушке и скажи ей, что ее старый друг ждет ее на краю леса, что он не хочет идти в деревню, пока не убедится, что ее знакомые - дружественные люди и отлично относятся к голландцам. Скажи, что это старый друг ее отца. Не говори никому другому, что мы здесь. Если девушка придет не одна, мы исчезнем, но вернемся через несколько дней и убьем тебя. Можешь сказать ей также, что если она придет не одна, меня не будет здесь. Повтори мой приказ. Амат повторил, и Хуфт жестом разрешил ему идти. Он тихо проскользнул в деревню и подошел к двери хижины, в которую вошла Корри. Он позвал ее, но на пороге появилась туземная девушка. Когда она увидела Амата, ее губы презрительно скривились. - Убирайся отсюда, свинья! - воскликнула она. - У меня поручение к белой девушке, - сказал Амат. Корри услышала эти слова и подошла к двери. - Какое поручение у вас ко мне? - спросила она. - Это тайное поручение, и я не могу кричать об этом. - Тогда войди сюда. Лара, туземная девушка, отвернулась, когда Амат проходил мимо. Она знала меру его подлости и двуличности, но не предостерегла Корри. Какое ей было дело до этого? Амат передал свое поручение. Корри терялась в догадках. - Что это за человек? - Это белый человек с бородой. Больше о нем я ничего не знаю. - Он один? Амат сообразил, что, скажи он, что там их двадцать человек, то она не пойдет туда, и тогда через несколько дней этот человек его убьет. - Он один. Корри взяла винтовку и вышла из хижины. В хижине, в которой разместились мужчины, было тихо. Наверное, они чистили и смазывали винтовки, которые захватили у японцев. Туземцев вокруг не было, и только Амат и Лара видели, как белая девушка покинула деревню и ушла в лес. ГЛАВА XV Тарзан не смог раздобыть у туземцев точных сведений о партизанах. Они слышали только, что один отряд находился где-то возле вулкана примерно в шестидесяти пяти милях на юго-восток. Они описали вулкан, и некоторые приметы, которые могли бы помочь добраться туда. С этими скудными сведениями Тарзан отправился в обратный путь. Тарзан шел до самой ночи, а потом улегся спать на верхнем суку дерева. Его единственным оружием был лук, стрелы и нож, так как он не захотел обременять себя японской винтовкой и патронами. Утром он собрал немного растительных плодов и подстрелил на завтрак зайца. Тарзан старался не сбиваться с направления и идти кратчайшей дорогой к вулкану. Наконец, он обнаружил лагерь в маленьком ущелье. Часовой охранял единственную тропинку. Тарзан вышел на открытое место и направился прямо к стоявшему на посту бородатому голландцу. Тот поднял винтовку, ожидая, пока Тарзан приблизится к нему на двадцать пять - тридцать ярдов. Тогда он остановил Тарзана. - Кто вы и что здесь делаете? - Я - англичанин и хотел бы поговорить с вашим начальником. Часовой оглядел Тарзана и с несколько удивленным видом сказал: - Стойте на месте! Не подходите ближе! Потом он крикнул вниз в ущелье: - Де Леттенхоф, здесь дикий человек хочет поговорить с вами! Тарзан подавил улыбку. Он и прежде много раз слышал такое свое определение, но никогда при этом оно не звучало столь пренебрежительно. Потом он вспомнил, что говорил с этим человеком по-английски, в то время как тот окликнул Леттенхофа по-голландски, несомненно считая, что "дикий человек" не понимает этого языка. Тарзан решил позволить им так думать до поры. Вскоре три человека вышли из долины. Все были хорошо вооружены, но одеты в заплатанное рванье, лишь на одном из них можно было узнать военный китель, а две звездочки на погонах свидетельствовали о его звании старшего лейтенанта. Тот спросил часового по-голландски: - Что делал здесь этот человек? - Он только что подошел. Он не делал никаких попыток убежать или спрятаться от меня, говорил со мной по-английски. Де Леттенхоф повернулся к Тарзану. - Кто вы и что здесь делаете? - спросил он на чистейшем английском языке. - Меня зовут Клейтон. Я офицер королевских военно-воздушных сил. Я узнал, что отряд голландских партизан расположился здесь лагерем. Я хотел бы поговорить с их командиром, и единственным способом узнать, не банда ли это преступников, которых здесь немало, это было прийти и увидеть вас. Я должен был рискнуть. - Я не командир, - ответил де Леттенхоф. - Нами командует капитан ван Принс, но его сегодня нет. Мы ожидаем его завтра. Затем он прибавил с улыбкой: - Однако, могу заверить вас, что мы являемся преступниками только в глазах японцев и туземных коллаборационистов. - Я пришел потому, что хотел установить контакт с людьми, которым мог бы доверять и которые могли бы дать информацию относительно положения японских постов и туземных деревень, дружественных голландцам. Я хочу не попадаться первым и, по возможности, получить помощь от вторых. Я попытаюсь достичь берега, где можно достать лодку и бежать с острова. Де Леттенхоф повернулся к одному из сопровождавших его людей и сказал по-голландски: - Я уже начал было доверять ему, пока он не заговорил о поисках лодки и бегства с острова. Он, должно быть, думает, что мы круглые дураки, чтобы поверить такому глупому объяснению его появления здесь. Это, наверное, немецкий шпион. Мы не должны спускать с него глаз, пока не вернется ван Принс. Потом он обратился к Тарзану по-английски: - Так, значит, вы английский офицер? Конечно, у вас есть какие-нибудь доказательства этого? - Нет, - ответил Тарзан. - Хотелось бы узнать, почему британский офицер бегает нагой в горах Суматры, вооруженный только луком, стрелами и ножом? Его тон был явно ироничным. - Мой друг, вы конечно, не можете надеяться на то, что мы поверим вам. Вы останетесь здесь, пока не вернется капитан ван Принс. - В качестве пленника? - Да, в качестве пленника. Идемте. Мы отведем вас в лагерь. Лагерь был чистым и содержался в полном порядке, хотя в нем совсем не было женщин. Над одной из тростниковых хижин развевался красно-бело-синий флаг Нидерландов. Двадцать или тридцать человек занимались различными работами. Большинство чистило винтовки или револьверы. Их одежда была поношена и оборвана, но оружие прямо-таки блестело. Тарзан сразу же убедился, что это был хорошо организованный отряд. Эти люди не были преступниками, и он понял, что может доверять им. Его появление в лагере не произвело никакого фурора. Лишь несколько человек подошли и поинтересовались, кто он такой. - Кого это вы привели сюда? - спросил один из них. - Дикого человека с Борнео? - Он сказал, что он офицер британских королевских военно-воздушных сил. Но, по-моему, он или безвредный полоумный, или немецкий шпион. Я склоняюсь ко второму, так как его речь не свидетельствует о том, что он сумасшедший. - Он говорит по-немецки? - Не знаю. - Я попробую. Он заговорил с Тарзаном по-немецки, и последний, чтобы положить конец этой нелепой ситуации, бегло заговорил на безупречном немецком языке, повернувшись к де Леттенхофу. - Я сказал вам, что у меня нет доказательств, но неподалеку находятся люди, которые могут удостоверить мою личность. Это три американца и два голландца. Возможно, что вы знаете даже этих голландцев. - Кто они? - Корри ван де Меер и Тэк ван дер Бос. Вы знаете их? - Я знал их очень хорошо, но известно, что они давно погибли. - Вчера они были живы и здоровы, - возразил Тарзан. - Но как случилось, что вы оказались на Суматре? Как мог английский офицер попасть на Суматру в военное время? И что здесь делают американцы? - Есть сведения, что недавно был сбит американский бомбардировщик над островом, - напомнил партизан де Леттенхофу по-голландски. - Этот парень, если он работает на японцев, может знать об этом, так же как имена ван дер Меер и Тэка. Позвольте этому болвану продолжать. Он сам себе копает могилу. - Спросите у него, как он узнал, что наш лагерь находится именно здесь, - посоветовал им другой. - Как вы узнали, где нас искать? - спросил де Леттенхоф. - Я отвечу на все ваши вопросы. Я летел на борту бомбардировщика. Вот как я очутился здесь. Три американца, о которых я упоминал, также с этого самолета. Вчера я узнал в туземной деревне о приблизительном местоположении вашего лагеря. Жители этой деревни сотрудничают с японцами. Там располагался передовой пост японцев. Вчера у нас произошла стычка, и мы уничтожили весь гарнизон. - Вы прекрасно говорите по-немецки, - подозрительно заметил один из партизан. - Я говорю на нескольких языках, включая голландский. Признавшись в этом, Тарзан улыбнулся, а де Леттенхоф покраснел. - Почему вы не сказали мне об этом сразу? - Я сначала хотел убедиться, что нахожусь среди друзей. Вы могли быть коллаборационистами. Я уже встречался с бандой вооруженных голландцев, которые сотрудничают с японцами. - А что привело вас к заключению, что мы настоящие партизаны? - Вид вашего лагеря. Это не лагерь банды недисциплинированных преступников. Затем то, что я услышал, когда вы говорили по-голландски. Вы бы не боялись, что я могу быть шпионом, если бы не были партизанами. Сожалею, что вы не доверяете мне. Вы бы, вероятно, могли оказать большую помощь мне и моим друзьям. - Я хотел бы верить вам, - сказал де Леттенхоф. - Но оставим это до возвращения капитана ван Принса. - Если он сможет описать Корри ван дер Меер и Тэка ван дер Боса, я поверю ему, - сказал один из партизан. - Если они погибли, как мы слышали, он не мог видеть их, ибо Корри была убита вместе с отцом и матерью около двух лет назад в горах, а Тэк попал в плен и убит японцами после того, как убежал из концентрационного лагеря. Тарзан подробно описал обоих и рассказал о том, что произошло с ними за последние два года. Де Леттенхоф протянул Тарзану руку. - Теперь я верю вам, но вы понимаете, что мы должны быть осторожными и никому не верить на слово? - Так же, как и я, - ответил англичанин. - Простите меня, если я был груб, - сказал голландец, - но я действительно хотел знать, почему вы ходите почти голый, точно настоящий Тарзан. - Потому, что я и есть настоящий Тарзан. Он увидел недоверие и вернувшуюся подозрительность на лице де Леттенхофа. - Возможно, кто-нибудь из вас вспомнит, что Тарзан - англичанин, и что его фамилия Клейтон. Этим именем я и представился, если вы помните. - Это верно! - воскликнул один из партизан. - Джон Клейтон, лорд Грейсток! - А вот шрам на лбу, который он получил, сражаясь с гориллой, когда был еще мальчиком в джунглях! - воскликнул другой. - Я полагаю, что и этот факт установлен, - заключил де Леттенхоф. Мужчины столпились вокруг Тарзана, засыпая его многочисленными вопросами. Теперь они были более, чем дружелюбны, пытаясь загладить свою недавнюю подозрительность. - Я все еще пленник? - спросил Тарзан де Леттенхофа. - Нет, но я прошу вас остаться до возвращения капитана. Я знаю, что он будет очень рад оказать вам помощь. ГЛАВА XVI Когда Корри вошла в лес, она увидела человека, стоявшего на тропе приблизительно в ста футах от нее. Это был Хуфт. Он снял шляпу и поклонился, улыбаясь. - Благодарю вас, что вы пришли. Я боялся спуститься в деревню, так как не уверен, что там находятся друзья. Корри подошла к нему. Даже когда он улыбался, его внешность не внушала доверия, поэтому она держала винтовку наготове. - Если вы лояльный голландец, то найдете, что белые люди в этой деревне настроены вполне дружелюбно. Что вы хотите от них? Она приблизилась примерно на пятьдесят футов, когда внезапно из-за кустов по обе стороны тропинки выпрыгнули люди. Кто-то ударил по стволу винтовки, схватил и вырвал ее из рук. - Не поднимайте шума, и вам не причинят вреда, - сказал один из мужчин. Револьверы были направлены прямо на нее. Она увидела, что люди, окружавшие ее, были голландцы, и поняла, что они, вероятно, из той самой банды преступников, от которой убежали Тэк и Тарзан. - Что вам нужно от меня? - спросила она. - Мы не собираемся причинить вам вред, - сказал Хуфт. - Только идите спокойно. Они уже шли по тропе, мужчины впереди ее и по бокам. Она поняла, что бегство сейчас невозможно. - Что вы собираетесь делать со мной? - настаивала она. - Вы узнаете об этом через пару дней. - Придут мои друзья, и вы пожалеете, что захватили меня. - Они никогда не найдут вас, - ответил Хуфт. Затем добавил: - Но даже если они и придут, их только четверо. Мы перебьем их всех. - Вы их не знаете, - уверенно возразила Корри. - Они сегодня убили сорок японцев и безусловно найдут вас, где бы вы ни спрятались. Лучше отпустите меня. - Замолчите! - приказал Хуфт. Они заторопились. Даже наступившая ночь не заставила их остановиться. Корри думала о Джерри и о других друзьях. Ей очень хотелось знать, обнаружили ли они уже ее исчезновение. Она знала, что они немедленно начнут ее искать. Возможно, уже начали. Она замедлила шаг, притворившись уставшей. Но на нее тут же посыпались толчки и проклятья. В деревне Джерри первым заметил отсутствие Корри во время ужина, приготовленного туземцами. Он увидел Амата и попросил ван де Боса послать его за Корри. Туземец пошел к хижине, которую занимала Корри, и притворился, что ищет ее. Затем он вернулся и сказал, что ее там нет. - Некоторое время тому назад я видел, как она пошла в лес, - добавил он. - Я думал, что она вернулась, но оказалось, что еще нет. - По какой тропе она пошла? - спросил ван дер Бос. Амат указал на другую тропу, а не на ту, по которой действительно пошла Корри. Когда ван дер Бос перевел слова Амата, Джерри вскинул винтовку и бросился в лес. Остальные последовали за ним. - Что с ней случилось, зачем она отправилась в лес одна? - недоумевал Джерри. - Может быть, она и не делала этого, - сказал Розетти. - Может, эта маленькая вонючка врет. Мне не нравится этот трус. Он напоминает мне крысу. - Я тоже не верю этому маленькому туземцу, - отозвался Бубенович. - Это совсем не похоже на Корри - делать такие вещи. - Верно, - сказал Джерри, - но в любом случае надо искать ее. - Если этот трусливый негодяй знает и лжет о том, что на самом деле случилось с Корри, то я воткну штык в его глотку, - проворчал Розетти. Они вошли в лес, громко окликая Корри, но вскоре поняли, что поиски бесполезны, ибо в кромешной тьме не могли видеть следов. - Если бы Тарзан был с нами, - воскликнул Джерри. - Боже! Каким беспомощным я себя чувствую! - Тут что-то не так, - произнес Розетти. - Мне кажется, будет лучше вернуться обратно и допросить всю деревню. - Вы правы Шримп, - сказал Джерри. - Пойдемте обратно. Они вызвали туземцев из хижин и собрали их в центре деревни. Ван де Бос допросил их, но безрезультатно. Никто ничего не знал. Когда очередь дошла до Лары, Амат попытался скрыться. Шримп, не сводивший с него глаз, увидел это, схватил его за шиворот и вытащил на середину круга, дав ему пинка под зад. - Эта гнида пыталась удрать, - заявил он. - Я говорил вам, что он подлая тварь. Он держал острие штыка у спины Амата. Ван дер Бос подробно расспросил Лару, а потом перевел всем ее ответы. - Эта девушка говорит, что Амат пришел и сказал Корри, что друг ее отца хочет видеть ее и ждет на опушке леса, но предупредил, что тот не знает, как относятся остальные к голландцам. Корри пошла в лес вот по этой тропе. Лара показала направление, противоположное той тропе, которую указал Амат. - Я же говорил вам! - закричал Розетти. - Пусть эта вонючка читает последнюю молитву. Я сейчас прикончу его! - Нет, Розетти, - остановил его Джерри. - Только он один знает правду. Мы не сможем узнать ничего дополнительно, если он умрет. - Хорошо, я подожду, - согласился Розетти. Тэк ван дер Бос подробно допросил Амата, в то время как Розетти держал острие штыка прижатым к левой почке перепуганного туземца. - По словам этого человека, - сказал Тэк, - он пошел в лес собирать плоды дуриана. Почти немедленно он был захвачен отрядом белых людей. Их было около двадцати человек. Один из них заставил его исполнить это поручение, угрожая вернуться и убить его, если Корри придет не одна. Он сказал, что очень испугался и думал, что человек хочет только поговорить с Корри, и не знал, что они задержат ее. - Теперь я могу убить его, кэп? - спросил Шримп. - Нет, - ответил Джерри. - О, проклятье! Почему нет? Вы знаете, что этот бездельник беспрерывно лжет. - Мы не японцы, Розетти. И у нас теперь много других дел. Он повернулся к ван дер Босу. - Похоже, что это те самые парни, от которых удрали вы с Тарзаном. - Мне кажется, в этом нет сомнения. - Значит, вы можете провести нас к их лагерю? - Да. - Ночью? - Да. Мы можем отправиться сейчас же. Розетти быстро ткнул Амата своим штыком, что вызвало испуганный крик туземца. Джерри повернулся к сержанту. - Я не убил его, кэп. Но ведь вы не запрещали мне хоть разок кольнуть его. - Я бы сам с удовольствием убил его, Шримп, - сказал Джерри, - но мы не должны делать таких вещей. Джерри пошел по тропе, остальные последовали за ним. Шримп замыкал шествие, качая головой и ворча. Бубенович не острил на этот раз по поводу женоненавистников. У него не было настроения острить, но он не мог не вспомнить, как сильно был удручен Шримп, когда к их компании прибавилась "дама". Придя к заключению, что тактика с остановками ни к чему не приведет и не принесет ничего, кроме оскорблений, Корри шла легкой походкой со своими похитителями. Вскоре она услышала три резких удара впереди, как будто кто-то стукнул по стволу дерева тяжелым оружием. Все остановились, и Хуфт прикладом винтовки постучал по стволу дерева два раза подряд и один раз через небольшой промежуток. Женский голос спросил: - Кто идет? Главарь преступников ответил: - Хуфт. - Проходите, - произнесла женщина. - Я знаю, что шнапс не меняет голоса, а твой я узнала бы и в аду. Отряд двинулся, и вскоре женщина заговорила снова. - Я спускаюсь. Поставь одного из своих людей сюда, Хуфт. Эта работа не для леди. - Кто тебе сказал, что ты леди? - спросил Хуфт, когда женщина спустилась с платформы, на которой сторожила тропу, ведущую в лагерь. Эта была любовница Хуфта Сарина. - Не ты, конечно. - Нам больше не нужно сторожить здесь, - сказал Хуфт. - Мы скоро уходим отсюда. - Почему? Тебя преследуют несколько слабосильных инвалидов? - Заткнись, - огрызнулся Хуфт. - Прекрати болтовню! Меня тошнит от тебя? - Меня уже давно тошнит от тебя, любимый, - не осталась в долгу Сарина. - Как-нибудь обменяю тебя на орангутанга. Они вошли в лагерь и подняли на ноги женщин. Когда те узнали, что должны собираться и идти в лес поздно ночью, последовали язвительные замечания. Но это ни к чему не привело. Мужчины зажгли несколько факелов, и при их тусклом мерцающем свете банда быстро собрала свои скудные пожитки. Только тогда женщины обратили внимание на Корри. - Кто этот парнишка? - спросила одна из них. - Здесь не место для слабых мальчиков. - Это не мальчик, - ответил стоявший рядом мужчина. - Это - девушка. - Что вам нужно от нее? - подозрительно спросила женщина. - Она нужна японцам, - объяснил Гротиус. Он играл в банде роль помощника командира. - Может быть, они не получат ее, - заметил Хуфт. - Почему же нет? - спросил Гротиус. - Потому, что я сам почувствовал к ней влечение. А Сарину я собираюсь отдать обезьянам. Все засмеялись. Сарина смеялась громче всех. - Ты не имеешь права на нее смотреть, слушать ее, жить с ней, пока я не найду себе другого - заявила она. - Пока я не найду себе другого мужчину, ты не смеешь болтаться ни с какой другой женщиной. И смотри, не забудь, что я сказала, - добавила она. Сарина была женщиной лет тридцати пяти, хорошо сложена, гибка и сильна, у ее пояса всегда висел револьвер. Когда пробуждались ее природные дикость и жестокость, ее боялись даже головорезы из шайки Хуфта. На ее характер немалое влияние оказала наследственность. Дед по материнской линии был у нее туземным "охотником за головами" с Борнео, а бабка - из племени каннибалов Батаки. Отцом был голландский авантюрист, исколесивший острова южных морей и занимавшийся пиратством. Он кончил жизнь на виселице за убийство. Сама Сарина, следуя традициям семьи, была приговорена к пожизненному заключению за убийство и освободилась из тюрьмы только благодаря приходу японцев. Правда, тот человек, которого она убила, заслужил этого, по меньшей мере, дважды, так что по совести никто не должен был бы осуждать Сарину слишком строго. Правда также и то, что люди с характером, как у Сарины, обладают многими качествами, достойными похвалы. При всей своей жестокости, она была великодушна, преданна и честна, всегда боролась за то, что считала правильным. Недаром Хуфт побаивался ее. Корри прислушивалась к возраставшему напряжению и обмену шуточками между Хуфтом и Сариной. Она не знала, чего больше бояться. Ее могли отдать японцам, отдать Хуфту, или она могла быть убита Сариной. Преступники покинули лагерь и пошли по другой тропе, а не по той, по которой шли с Корри. Во время похода Сарина шла рядом с ней. Корри надеялась, что это заставит Хуфта держаться подальше: она всегда боялась его в большей степени, чем женщину. ГЛАВА XVII Тэк ван дер Бос вел Джерри, Бубеновича и Розетти сквозь кромешную тьму экваториального леса к лагерю бандитов. Страшные звуки раздавались в джунглях: неприятные потрескивания, удары, иногда крики ужаса и агонии. А иногда наступала страшная тишина, более зловещая, чем любой шум. Неожиданно шедший впереди ван дер Бос остановился и прошептал своим спутникам: - Держите оружие наготове. Мы приближаемся к месту, где обычно стоит часовой. Возможно, нам удастся проскочить незамеченными в темноте. Если он окликнет, Джерри и я помешаем ему поднять тревогу. Потом нападем на лагерь, вопя, как черти. Но мы не можем открывать пальбу, пока не узнаем, где находится Корри. - А может быть, мы все же начнем стрелять до входа в лагерь, но только в воздух? - предложил Джерри. - Хорошая мысль, - согласился ван дер Бос. - Пошли! Часового они не обнаружили и без помех подкрались к лагерю. На открытом месте было не так темно, и они сразу обнаружили, что противники исчезли. - Куда же мы пойдем теперь отсюда? - спросил Розетти. - Мы должны подождать рассвета, тогда мы сможем отыскать их следы, - ответил Джерри. - Пока же ложитесь спать, а я постою на страже. - Разрешите подежурить мне, кэп, - сказал Розетти. - Я могу это сделать лучше. - Почему вы так думаете? - спросил Джерри. - Ну, вы выглядите довольно скверно. Вам надо отдохнуть. Джерри усмехнулся. - Спасибо за заботу, Шримп, но дежурить буду я. Как только рассвело, они начали искать следы преступников, но не смогли ничего обнаружить. Это поставило их в тупик. - Они испарились, словно дым, - заметил Розетти. - Тарзан был прав. Цивилизация отняла у нас остроту органов чувств, - с горечью сказал Бубенович. - Все, что мы можем сделать, - предложил Джерри, - это вернуться обратно в деревню и дожидаться Тарзана. Компания остолопов, подобных нам, никогда не сможет найти Корри. А если мы будем бродить наугад, то только разойдемся с Тарзаном. Они вернулись в деревню в подавленном настроении. Когда Амат увидел входившего в деревню Розетти, он тут же убежал в лес и забрался на дерево, где просидел до темноты. Между тем в лагере партизан Тарзан продолжал дожидаться возвращения капитана Кервина ван Принса. Когда это, наконец, произошло, они и лейтенант де Леттенхоф совместно обсудили положение. Тарзан рассказал о разгроме японского отряда в деревне и о захваченном оружии, которое наверняка пригодится партизанам. - Когда я вчера уходил, - сказал он, - мои друзья собирались в засаду на ожидавшееся подкрепление японцев. Если оно пришло, то у меня нет сомнений относительно исхода сражения. Тогда трофеи еще пополнятся. Вам нужно только пойти и забрать оружие. Я считаю также, что этой деревне нужно дать хороший урок. Ее жители активно сотрудничают с японцами. - Вы сказали, что отряд японского подкрепления должен был приблизительно состоять из двадцати человек, - сказал ван Принс, - а в вашем отряде только пятеро, включая девушку. Разве при таком соотношении сил можно быть уверенным, что сражение закончится победой ваших друзей? Тарзан улыбнулся. - Вы не знаете моих друзей. Кроме того, у них огромное преимущество: они знают, что придут японцы, а те не подозревают о засаде. И нельзя недооценивать способностей девушки. Она первоклассный стрелок, и на ее счету уже есть несколько японцев. Она полна ненависти к ним. Это доходит у нее до фанатизма. - Маленькая Корри ван дер Меер! - воскликнул ван Принс. - Это почти невероятно! - Два наших американских друга, - продолжал Тарзан, - были захвачены в плен, и японцы уже собирались обезглавить их, но американский капитан и Корри пришли вовремя и спасли обреченных. Я уверен, что каждый из них стоит, по крайней мере, пяти японцев, если не больше. Нет, я не думаю, что нам нужно беспокоиться относительно исхода боя, если он состоялся. - Очень хорошо. Мы идем с вами. Конечно, нам нужны дополнительные винтовки и патроны. Возможно, нам стоит объединить наши силы. Мы обсудим это после того, как соберемся все вместе. Когда вы хотите отправляться? - Я иду сейчас, - ответил Тарзан. - Мы будем ждать вас в деревне. - Мы можем пойти с вами, - возразил ван дер Принс. Тарзан покачал головой. - Боюсь, что нет. Мой способ передвижения не подходит для ваших людей. В быстром марше вы, в лучшем случае, сможете прийти туда завтра. Я же буду там сегодня вечером. Голландец скептически пожал плечами, однако, улыбнулся и сказал: - Очень хорошо. Увидимся завтра. День уже начинался, когда банда преступников вышла из леса в узкую долину. За время, проведенное ими в пути, запас шнапса сильно уменьшился, и большинство из бандитов были пьяны. Им больше всего хотелось лечь и уснуть. Поэтому они тут же разбили лагерь под группой деревьев вблизи маленькой речки, текущей в сторону моря. Хуфт распорядился, чтобы на страже стояли женщины, поскольку часть прошлой ночи они спали. Сарина была единственной трезвой женщиной, и ей пришлось заступить на дежурство первой. Остальные улеглись и вскоре захрапели. Планы о побеге не давали Корри заснуть. Она видела, что все, кроме Сарины, заснули мертвым сном. Возможно, Сарина тоже поддастся усталости, и тогда она смогла бы убежать. Она знала точно, где найти тропу, которая приведет ее обратно в деревню. Корри рассматривала оружие спавших. Если бы только она смогла украсть незаметно от Сарины хотя бы нож, тогда бы ей только нужно было подойти ближе к Сарине, выбрав удачный момент, нанести сильный удар. Корри уже видела себя с винтовкой и пистолетом в руках, спешащей по дороге в деревню. Она даже удивилась, что у нее родились такие мысли. Ее некогда беззаботная жизнь стала непрерывной борьбой за существование. Она усвоила правило: врагов избегать нельзя, их надо уничтожать. А эта женщина была врагом. Корри боялась ее также, как мужчин. Она считала ее ужасным созданием, погрязшим в пороках. Между тем Сарина была не только сравнительно молодой, но и красивой женщиной, обладавшей тем типом южной красоты, которая порой встречается у европейских женщин. Но Корри смотрела на нее с ненавистью и отвращением. Сарина почувствовала на себе взгляд девушки и, в свою очередь, пристально взглянула на нее. Затем брови ее нахмурились. - Как вас зовут? - спросила она. - Ван дер Меер. - Корри ван дер Меер? Сарина улыбнулась. - Я так и думала. Вы похожи на свою мать. - Вы знали мою мать? Корри удивилась. - Вы не могли знать ее. Ее резкий тон означал, что подобное заявление могло только оскорбить память ее матери. - И все же я знала ее, - невозмутимо повторила Сарина. - Я знала также вашего отца. Я работала у них в то время, когда вы были в школе в Голландии. Они были очень добры ко мне. Я любила их обоих. Я их очень любила. Когда я попала в беду, ваш отец нанял лучшего адвоката защищать меня. Но все было напрасно. У меня были смягчающие обстоятельства, и они должны были быть зачтены в мою пользу. Для этого нужно было всего лишь иметь белую кожу. Впрочем, все это в далеком прошлом. Я завела об этом речь потому, что ваши отец и мать были добры ко мне и помогали мне. Поэтому сейчас я должна помочь вам. - Как вас зовут? - Сарина. - Действительно, я слышала, как мой отец и моя мать говорили о вас. Они очень хорошо к вам относились. Но чем вы можете помочь мне? Сарина подошла к одному из спящих бандитов и взяла его винтовку и несколько патронов, затем протянула все это Корри. - Вы знаете обратную дорогу в деревню? - Да. - Тогда идите. Эти пьяные скоты будут дрыхнуть еще долго. - Как мне благодарить вас, Сарина? Она подумала о том, что еще недавно собиралась убить ее. - Благодарите не меня, а своих родителей за проявленную ими доброту к европейке азиатского происхождения. До свидания и счастливого пути! Корри порывисто обняла женщину, которую еще недавно хотела убить, и поцеловала ее. - Да благословит вас господь, Сарина! - промолвила она. Она быстро пошла по долине в сторону леса. До тропы, ведущей в деревню, было намного дальше, чем Корри себе это представляла. Когда же она добралась до нее, то увидела нечто, от чего у нее оборвалось сердце: несколько туземцев разбили лагерь как раз на ее пути, и с ними было два солдата. Нужно было во что бы то ни стало дождаться полной темноты и только тогда попытаться незаметно проскользнуть мимо. Корри влезла на дерево и постаралась устроиться там поудобней. Она очень устала, и ей хотелось спать, но этого делать было нельзя, так как во сне можно свалиться на землю. Ей, однако, повезло, и она нашла место, где ветки тесно переплетались между собой. Втиснувшись между веток, она оказалась в очень неудобной позе, но, тем не менее, из-за усталости быстро заснула. Когда она проснулась, луна висела уже высоко на небе. Ясно был виден огонь, горевший в лагере туземцев. Теперь ей можно было спуститься вниз и попытаться незаметно обойти их. Она приготовилась к спуску, когда неожиданно услышала глухое ворчание тигра, раздавшееся где-то очень близко. Так же близко послышался лай собак. Корри решила остаться на дереве до утра. ГЛАВА XVIII Было уже поздно и темно, когда Тарзан достиг деревни. Стоявший на страже Бубенович приветствовал его радостным воскликом: - Слава богу, вы вернулись! - Что-нибудь случилось, сержант? - спросил Тарзан. - Да, случилось. Похищена Корри. Он рассказал все, что знал, о происшедшем. - И вы не могли найти их следов? - Там не было следов. - Этого не может быть. Там наверняка есть следы. - Хочу надеяться, что вы правы, сэр. - К сожалению, ничего нельзя сделать до утра. Мы отправимся, как только рассветет. Когда Тарзан утром проснулся, он увидел, что Джерри уже поднял всех на ноги, так ему не терпелось по скорее начать поиски. Они вызвали Лару из хижины, поскольку она была единственной из туземцев, кому можно было доверять. Ван дер Бос сказал ей, что днем придет отряд партизан, и просил передать, чтобы они оставались в деревне до возвращения экспедиции по спасе