ал он. - Да, - ответила Сандра, - только бы они мне не докучали. - Кого вы имеете в виду? Девушка рассказала ему о визите короля и о его гнусных предложениях. Своим рассказом она хотела предостеречь гостя от повторения подобных попыток. - Скотина! - воскликнул он и положил руку на ее ладонь. - Сможете ли вы когда-нибудь простить меня за то, что я привел вас сюда? Я очень сожалею, но мне постоянно кажется, что я делаю что-то не то. И не могу понять, почему я выполняю их приказы. Почему? Разве я не бог? Да, я бог, но я причинил вам зло, - единственному человеку в мире, которому я не желал бы сделать ничего плохого. Возможно, мне удастся исправить это, - внезапно добавил он. - Каким образом? - Попробовать увести вас отсюда. - И вы сделаете это? - с надеждой спросила Сандра. - Я все для вас сделаю. В его голосе, выражении глаз было нечто такое, что заставило девушку насторожиться, но, как ни странно, сейчас она впервые за все это время не боялась его. Так они проговорили около получаса, а затем гость откланялся, пожелав ей спокойной ночи. Сандра осталась в полной растерянности. Этот человек вновь преподнес ей загадку, решить которую ей было не под силу. Сандра почувствовала, что ее интерес к этому человеку возрастает. Вначале она просто его ненавидела, затем испытывала лишь огорчение от его поступка, и, наконец, чем больше она его узнавала, тем охотнее она начинала искать причины, оправдывающие его. Это ее немного раздражало, так как она не могла понять, почему меняется ее отношение к этому человеку. Она попыталась проанализировать те слова, которые он говорил ей, и вывод получался однозначный. Но что из того, что он любит ее? Они были вместе довольно продолжительное время, кроме того, она была единственной белой женщиной, которую он видел на протяжении последних недель. Она была уверена, что чувства, которые он испытывал, не были продиктованы какими-то низменными, грубыми желаниями, ведь несколько суток она находилась полностью в его власти, но он не причинил ей никакого вреда. Неожиданно Сандра поймала себя на мысли, что думает о своем отношении к нему... Выйдя из комнаты девушки, человек, которого называли богом, направился к себе. Его апартаменты находились в самом конце длинного коридора. Взявшись за дверную ручку, он случайно обернулся и увидел, что в коридоре появился Руиз и направился в комнату Сандры. Человек открыл дверь и вошел в свою комнату. Рабыни уже готовили Сандру ко сну, как дверь вдруг распахнулась, и в комнату вошел Руиз. - Как вы смеете входить в мою комнату без разрешения? - возмутилась девушка. Сальная улыбка скользнула по губам епископа. - Не советую вам ссориться со мной, - прошипел он. - Если вы можете принимать у себя ночью бога, то почему бы не принять и слугу бога? Да, кстати, имейте в виду, у меня везде свои люди, и мне только что сообщили, что бог заходил к вам и провел здесь довольно много времени. Наверное, он только что вышел? - Выйдите вон! - воскликнула Сандра. - Ну, ну, - лицемерно сказал Руиз, - будем друзьями. Если вы хорошо отнесетесь ко мне, то у вас будет все, что вы пожелаете, и мы станем вместе управлять этой страной. - Выйдите вон! - повторила она. Но он, плотоядно облизываясь, направился к ней. - Не прикасайтесь ко мне! - крикнула она, отпрянув в сторону. Все же Руиз схватил ее за руку и притянул к себе. Насмерть перепуганные рабыни и Киома забились в угол. - Киома, на помощь! - закричала Сандра. Какое-то время юноша колебался, но затем вскочил и подбежал к кушетке. Руиз услышал его шаги и обернулся. Одной рукой удерживая Сандру, он нанес Киоме сильный удар в подбородок, отбросивший юношу к дверям. Однако молодой человек тут же вскочил на ноги. - Отпустите мою богиню! - вскричал он. - Отпустите, или я убью вас! С этими словами он вновь бросился на епископа. Руиз вынужден был выпустить Сандру и встретить противника. Силы оказались неравны: епископ выхватил нож и поразил храброго защитника прямо в сердце. Одна из рабынь горько всхлипнула в своем углу: она любила Киому. Сандра попыталась ускользнуть от насильника и бросилась к дверям, но Руиз перехватил ее и снова потащил к кушетке. Она отбивалась, как могла, но ее сопротивление постепенно ослабевало. И тут открылась дверь... XIV. ОСВОБОДИТЕ БЕЛОГО ЧЕЛОВЕКА! Большие обезьяны неторопливо искали пищу: бананы, сладкие корни, вкусных жучков. Тарзан поднялся, потягиваясь. - Пора в путь, - решил он. Не спеша он двинулся по тропе в северном направлении, как вдруг услышал выстрел. - Даттон охотится, - подумал человек-обезьяна, но внезапно ему в голову пришла другая мысль: а не попал ли американец снова в беду. Выстрел раздался впереди, и Тарзан, вскочив на дерево, стремительно понесся в ту сторону. Уарутури шли к своей деревне. Они покрикивали на Даттона, время от времени подталкивая его копьями. Перед этим Даттон почти не спал, он был голоден и страдал от жажды. Несколько раз он хотел бросить носилки и кинуться на своих мучителей с голыми руками. Он решил, что лучше умереть сразу, чем страдать, мучиться, а потом погибнуть лютой смертью. Два негра несли носилки впереди, Даттон - сзади. Вдруг один из них вскрикнул и упал, пронзенный стрелой. Остальные туземцы остановились в нерешительности возле убитого и принялись оглядываться по сторонам. - Во всем виноват белый, - закричал брат случайно убитого туземца и занес копье, чтобы ударить им американца, но вторая стрела вонзилась ему в грудь, и он упал замертво. Туземцы в ужасе оцепенели. Вдруг до них донесся голос, требующий освободить белого человека. Поколебавшись, негры решили бросить своих убитых соплеменников и бежать, прихватив однако белого пленника. - Освободите белого человека! - вновь раздался повелительный голос, но уарутури уже мчались по тропе. Третья стрела достигла своей цели, и лишь после этого туземцы бросили несчастного Даттона и скрылись в джунглях. Тарзан спустился в дерева. - Вам не следовало отлучаться из лагеря, - упрекнул он американца. - Это опасно, а обезьяны сумели бы вас защитить. Тарзан ведь думал, что Даттон просто по неосторожности покинул лагерь и был пленен людоедами. - Вы и на этот раз пришли вовремя, - сказал Даттон. - Не знаю, как вас и благодарить. Он понял, что человек-обезьяна не догадывается о его истинных намерениях, и решил оставаться с этим сумасшедшим до тех пор, пока не отыщется Сандра, а уж потом бежать вместе с нею. На следующее утро они вышли к опушке леса, и для Тарзана не составило большого труда отыскать потайную тропу, а вскоре они увидели и "гвардейцев" Амельтео. Обезьяны не высказали желания карабкаться по скалам надо львами, но, понукаемые Тарзаном, двинулись наверх и вскоре достигли подножия скалы. Тарзан посмотрел наверх, и его острые глаза приметили следы на камнях. Он повернулся к Даттону. - Мне кажется, тут можно пройти. - Да, - согласился Даттон, - мне приходилось совершать восхождения в горах северо-западной Канады, в Соединенных Штатах и Швейцарии, но тут я бы не посоветовал подниматься никому. - И все-таки придется попробовать. - И вы уверены, что это возможно? - Думаю, что да. Человек, которого я разыскиваю, и девушка прошли здесь, значит, и мы пройдем. - Вы считаете, что мисс Пикерэл прошла через это ужасное место? - Да. И с ними были большие обезьяны. - Ну уж обезьяны-то вряд ли. Они чересчур неуклюжие и неповоротливые. Ничего не ответив, Тарзан заговорил с Уиго. Тот что-то прорычал своим соплеменникам, и они двинулись вперед. Даттон был искренне удивлен, видя, как быстро и ловко обезьяны взбираются по почти отвесной скале, но в следующий миг он удивился еще больше, когда за ними последовал Тарзан. Он лез так же легко и ловко, как и обезьяны. Покачав головой, Даттон двинулся следом, но угнаться за ними было невозможно. На целый час раньше они оказались на вершине. - Ну как, вы по-прежнему думаете, что обезьяны неуклюжи и неповоротливы? - лукаво спросил Тарзан, когда выбившийся из сил американец рухнул на землю. - Об этом лучше не вспоминать, - ответил Даттон, - мне и так неловко за свои слова. После того, как Даттон перевел дух, они пошли дальше. Тропа, по которой их вел человек-обезьяна, пересекала долину и терялась в лесу. Вдруг они услышали крики и стоны, доносившиеся откуда-то сбоку. - Интересно, что там творится? - сказал Даттон. Тарзан покачал головой. - Похоже на сражение. - Но я не слышу выстрелов. - На свете еще очень много людей, убивающих друг друга примитивным оружием, - объяснил Тарзан. - Они пользуются луками, стрелами и копьями. - А откуда вам известно, что они пользуются луками и стрелами? - спросил американец. - Я слышу, как звенят тетивы на луках. Даттон промолчал, но лишний раз убедился, что этот человек не в своем уме. Как можно на таком расстоянии различить такие слабые звуки?! - Что же будем делать? - поинтересовался американец немного погодя. - Думаю, стоит подойти поближе и взглянуть, что там происходит. Возможно, ваша девушка в беде, а человек, которого я ищу, стоит в ожидании смерти. - Вы что же, хотите убить его? - Да. Он плохой человек, и его надо ликвидировать. - А как же закон? Суд, наконец? - Тут я - и закон, и суд, - ответил Тарзан. Когда они углубились в лес, звуки стали громче, и уже ни у кого не оставалось сомнений в том, что где-то рядом происходит сражение. Они осторожно продвигались вперед и, когда достигли опушки леса, то увидели зрелище, вызвавшее удивление даже у сдержанного Тарзана. Они стояли перед величественным замком, стены и башни которого были усеяны воинами в сверкающих золотых доспехах. Защитники замка сбрасывали вниз на бурлящую орду чернокожих воинов, вооруженных луками и стрелами, бревна и камни. - Потрясающе! - воскликнул Даттон. - Вы только взгляните на них! Настоящие герои, но у них нет шансов, смотрите, что сейчас будет, - и он протянул руку, указывая вперед. Они увидели передвижную башню на колесах, сплошь усыпанную чернокожими воинами. Башня по высоте равнялась крепостной стене, и двадцать буйволов, подгоняемых погонщиками, подтаскивали ее к замку. Оба человека настолько были поглощены захватывающим зрелищем, что утратили бдительность, и даже острое обоняние и слух Тарзана не подсказали ему, что их обнаружил сторожевой пост нападавших, осторожно подкрадывавшихся со всех сторон. Как ни внезапно было их нападение, все же большим обезьянам удалось отразить первую атаку. Но две из них погибли, а Даттон снова оказался в плену. При таком раскладе даже Тарзан оказался бессилен что-либо сделать, поэтому он приказал отступать, а сам исчез в ветвях деревьев. XV. НЕУДАВШИЙСЯ ПЛАН В ночь, предшествующую пленению Даттона воинами-галла, человек, которого называли богом, вошел в свою комнату и закрыл за собой дверь. Какое-то мгновение он стоял в нерешительности. Он видел, что Руиз шел по коридору в сторону апартаментов Сандры. Он вспомнил, что рассказала ему девушка о визите короля, и забеспокоился. Он вышел из комнаты и пошел по коридору. Вдруг до его слуха донесся женский крик. Человек бросился бежать. Резко распахнув дверь комнаты Сандры, он увидел Руиза, пытавшегося повалить девушку на кушетку, плавающее в луже крови тело Киомы и четырех рабынь, забившихся в угол. В следующий миг тяжелая рука легла на плечо епископа. Она оторвала его от жертвы, и тот оказался лицом к лицу с человеком, которого называли богом. Когда Руиз увидел, кто ему помешал, он побагровел от ярости. - Идиот! - закричал он и выхватил нож. Человек, думавший, что он Тарзан, схватил его за запястье и так резко вывернул руку, что нож отлетел в сторону. Затем, сжав Руизу горло, человек подволок его к двери и дал такого пинка, что епископ пробкой вылетел в коридор. После этого, закрыв дверь, он обратился к Сандре. - Я рад, что пришел вовремя. - Не знаю, как вас и благодарить, - сказала девушка, - но что они теперь сделают с вами? - А что они могут сделать богу? - пожал он плечами. Сандра покачала головой. - Но ведь вы не бог, постарайтесь понять это. Ни Руиз, ни Да Гама не считают вас богом, а меня богиней. Они используют нас в своих целях, чтобы дурачить людей. - Почему вы так думаете? - Несчастный Киома подслушал их разговор. - Что ж, тем лучше, я и раньше догадывался, что я не бог. И я счастлив, что и вы не богиня. - Но кто же вы? - Не знаю. Сандра увидела, как странная смущенная улыбка скользнула по его лицу. - Я - Тарзан из племени обезьян, - сказал он. - Как же я забыл об этом. - Нет, вы не Тарзан, - возразила девушка. - Я видела настоящего Тарзана, и вы совсем на него не похожи. - Но кто же я в таком случае? - спросил он потерянно. - Неужели вы ничего не можете вспомнить из своей прошлой жизни? - Только то, что я делал здесь. Все говорили мне, что я пришел с неба и что я бог. - А как вы тогда были одеты? Ваша одежда помогла бы определить, чем вы занимались раньше, до того, как попали сюда. - Я был одет так же, как сейчас, и у меня были лук и стрелы. - Это совершенно необъяснимо, - вздохнула девушка. - Каким же образом вы добрались до лагеря моего отца, ведь это же добрая сотня миль! - Когда Да Гама послал меня за богиней, со мной отправились слуги бога, чтобы защищать меня. Так мы и ходили, пока не нашли вас. - И вы шли по джунглям без провизии и проводников? - Мы иногда встречали львов и леопардов, но они не решались напасть на нас. Что касается пищи, то обезьяны заботились о себе сами, а я отличный охотник, как и положено Тарзану. Затем человек встал, вынес тело Киомы в коридор и запер дверь. Сняв несколько шкур со стены, он положил их возле двери. - Что вы намерены делать? - спросила Сандра. - Намерен здесь спать, - ответил он. - Не хочу оставлять вас одну. - Спасибо! - сказала она. - Я буду спать спокойно, зная, что вы рядом. x x x Пока город спал, чернокожие воины спустились с гор и затаились в лесу около замка. Утром за завтраком Сандра и человек, которого называли богом, обсуждали планы на будущее. - Думаю, - сказал мужчина, - следует попытаться уйти отсюда. Здесь вы никогда не будете в безопасности. - Но как это сделать? - оживилась Сандра. - Для всех, кроме Да Гама и Руиза, мы все еще бог и богиня. Я покидаю замок, когда мне вздумается, и никто не пытается мне помешать. - И куда мы пойдем? - Мы можем вернуться той же дорогой, какой и пришли, в лагерь вашего отца. - Но та скала! - вздрогнула девушка. - Я не смогу спуститься по ней, я обязательно сорвусь вниз. - Не бойтесь. Я уверен, что вы сможете. Кроме того, я позову слуг бога, и они будут помогать нам. - Но если мы выйдем из замка вместе с обезьянами, могут заподозрить неладное. - Они проводят все время в лесу. Когда мы войдем в лес, я позову их. - Что ж, - сказала Сандра. - Надо действовать. - Выйдем из замка через главные ворота, - предложил он, - затем обойдем замок и двинемся к лесу, а они, если вздумают нас искать, решат, что мы направились в деревню. Без каких-либо осложнений они подошли к воротам. Сандре казалось, что их обязательно остановят, но караульные опустились на колени и принялись креститься, так что без помех они направились в сторону деревни. - Все оказалось на редкость просто, - воскликнула Сандра, - вот что значит быть богиней. - И все остальное будет так же просто, - сказал мужчина, - практически мы в безопасности. Но не успел он закончить фразы, как их окружила толпа чернокожих воинов. Сопротивляться было бессмысленно. Мужчина лихорадочно соображал. Он знал, что их пленили невежественные дикари, а если более цивилизованные амельтеосы поверили в то, что они бог и богиня, то, может, и эти поверят? - Что вам нужно? - повелительно спросил он. - Разве вы не знаете, что я бог, а это - богиня? Было заметно, что негры удивлены и слегка растеряны. Предводитель со своими помощниками отошли в сторонку и о чем-то зашептались. Вернувшись, предводитель сказал: - Мы слышали о вас. - Тогда посторонитесь и дайте нам пройти! Туземец покачал головой. - Нет, мы отведем вас к султану. Но не успел он договорить, как со стороны замка донесся яростный шум. - Штурм начался! - воскликнул предводитель. - Теперь мы должны начать атаку! Он приказал своему помощнику с десятью воинами отвести пленников к султану. XVI. БЕЛЫЙ РАБ Мински очень хотел мяса и, когда он увидел лань, и уже прицелился, его в последний момент удержал Крамп. - Дурак, - зашипел он, - ты что забыл, где мы находимся? На твой выстрел сбежится целая толпа чернокожих людоедов. - Я думал, что ты друг старого Мутимбвы, - ответил Мински, - ты же сам рассказывал об этом, говорил, что всегда приходил к ним в деревню с подарками. - Все это я говорил для того, чтобы черномазые не боялись идти туда, - сказал Крамп. - Я никогда не был в деревне, а старого Мутимбву видел всего один раз, да и то издали. Но тогда со мной был отряд в двадцать ружей. Мы обменяли у него какое-то барахло на пару коз и цыплят, а он разрешил пройти через его страну. Но сдается мне, он сделал это не из дружеского расположения, а из-за двадцати ружей, которые висели у нас за плечами. Если же он поймает нас с тобой, можно спокойно попрощаться навеки. Так что тебе лучше питаться бананами, если не можешь есть кузнечиков и белых муравьев. Мински задумался, и чем больше он размышлял, тем тоскливее становилось у него на душе. Крамп обвел его вокруг пальца. Никакое золото не могло бы заставить его пойти в эту страну, если бы он не поверил в то, что Крамп дружен с вождем людоедов. Сейчас он оказался в ловушке, из которой невозможно было выбраться. Если бы это удалось, первым делом он прикончил бы Крампа. Наконец, они вышли из леса и за расстилавшейся долиной увидели горы Рутури. - Отлично! - бодрым голосом произнес Крамп. - Все не так уж плохо. - Что не так уж плохо? - переспросил Мински. - Мы уже за пределами страны Уарутури, они - лесные жители. Так что шансы наткнуться на них практически равны нулю. Зато мы видим горы, напичканные золотом. - Смотри-ка, - воскликнул Мински, - там какие-то люди. Оба мгновенно отскочили назад под защиту деревьев и стали наблюдать за людьми, выходившими справа от них. Они насчитали пятнадцать человек. - Это не уарутури, - сказал Крамп. - Видишь, как они одеты, - добавил Мински. - Кажется, у них на головах шляпы, а на плечах накидки. - Пятеро несут на головах тюки, - прокомментировал Крамп. - Похоже на сафари, но это самое странное сафари, которое мне доводилось видеть. - А, может, это белые? Они отнесутся к нам дружески. Давай выйдем? Как только Крамп и Мински вышли на открытое пространство, их тут же заметили, и отряд остановился. Они все еще были на значительном расстоянии друг от друга и не могли различать подробности. Трудно было даже понять, белые в сафари или черные. Отряд, в свою очередь, тоже не двигался, ожидая, когда они подойдут. - Это не белые, - произнес наконец Мински. - Но и не черные, - добавил Крамп. - Четверо носильщиков, скорее всего, негры. Но ты посмотри, сколько на них золота! - Их кожа коричневая, словно от загара, - продолжал Мински. - Может, это все-таки белые? - А мне плевать на цвет их кожи, - сказал Крамп, - главное, они знают, где находятся золотые рудники. Вдруг со стороны отряда донесся чей-то голос: - Послушайте, вы понимаете по-английски? Крамп и Мински с удивлением обнаружили, что голос принадлежит белому носильщику. - Конечно, понимаем, - откликнулся Крамп, - и что дальше? - А дальше мой вам совет, - донеслось до них, - убирайтесь отсюда, пока эти парни не поймали вас, и сообщите в ближайшее британское консульство, что Френсис Болтон-Чилтерн томится в плену в горах Рутури. - Так вы полагаете, что они убьют нас? - спросил Крамп. - Нет, - ответил человек, - они сделают вас рабами, как сделали и меня. - Мы могли бы помочь этому парню, - предложил Мински. - У них нет ружей, и мы перебьем их по одиночке. Сказав это, он поднял свою винтовку. - Погоди, - остановил его Крамп. - Мы ведь ищем золотой рудник, не так ли? А сейчас есть шанс найти его. Пусть они сделают нас рабами, но когда мы узнаем, где расположены копи, мы сумеем уйти в любое время. - Это безумие, - неуверенно произнес Мински. - Мне доводилось попадать и не в такие передряги... Ну как? Решай, идешь со мной, или возвращаешься один через страну Уарутури? - С тобой, - согласился Мински. - Пока нас двое, у нас остается шанс выжить, да и через страну Уарутури я не хочу возвращаться. Говоря все это, Мински в душе проклинал себя за то, что согласился идти с Крампом. Сейчас он больше чем когда-либо хотел прикончить его. Крамп двинулся по направлению к незнакомцам, и Мински поплелся за ним. - Вернитесь! - закричал Болтон-Чилтерн, - разве вы не поняли, что я вам сказал? - Успокойся, дружище, - ответил Крамп, - мы знаем, что делаем. Когда они приблизились к отряду, их тут же окружили семь или восемь воинов в золотых кирасах и шлемах. Один из воинов обратился к ним на непонятном языке, который, тем не менее, показался им знакомым. Болтон-Чилтерн в отчаянии опустился на свой тюк. - Глупцы! - простонал он. - О чем они толкуют? - спросил Крамп. - Никак не могу понять. - Они говорят, что теперь вы их пленники и приказывают бросить ваши винтовки. Если вы хотите с ними поговорит", попробуйте на суахили, возможно, они и поймут. - Мы друзья, - сказал Крамп, - мы хотим пойти с вами в вашу деревню и поговорить с вашим вождем. Воины плотнее обступили их. - Вы пойдете с нами, - сказал предводитель, и в тот же миг винтовки были вырваны из их рук, - но пойдете как рабы. Возьмите эти тюки, другим рабам нужно отдохнуть. - О, какие же вы глупцы, - бросил англичанин. - Постойте, - заупрямился Крамп, - вы не имеете права так поступать. Я же сказал, что мы друзья. Мы не рабы! - Берите тюки, - повторил предводитель, одновременно подталкивая Крампа копьем. Дрожа от напряжения, Крамп взвалил на спину огромный тюк, и Мински сделал то же самое. - Куда они нас ведут? - спросил Мински. - В крепость Амельтео, - ответил англичанин. - Что это за место? - поинтересовался Крамп. - Я там никогда не бывал, - отозвался Болтон-Чилтерн, - два года назад меня пленили галла, живущие в деревне над плато, где находится Амельтео. Я видел замок издали, но никогда там не бывал. Пару недель тому назад мы с несколькими воинами галла спустились в рудники и наткнулись вот на этих. После короткой схватки я оказался в плену. Галла относились ко мне совсем неплохо. Это простые добродушные туземцы, а вот об этих я слышал немало жутких рассказов. Их религия требует человеческих жертвоприношений, и, кроме того, они бросают людей на съедение львам. Если бы вы не поступили так глупо, то сами бы в плен не попали и меня бы спасли. - Это все вот этот умник, - зло бросил Мински, указывая на Крампа. - Мы бы и сами смогли вас выручить, так нет, захотелось ему узнать, где золотые рудники. Болтон-Чилтерн горько усмехнулся. - Скоро узнает. Он будет там работать под палящим солнцем, подобно рабу на галере. Когда он пройдет через этот ад, ему на золото и смотреть не захочется. - Я непременно использую свой шанс, - огрызнулся Крамп, - и вовсе не собираюсь торчать здесь два года. Некоторое время они шли молча, а потом предводитель расположил колонну воинов и рабов с интервалом в пять футов. - В чем дело? - поинтересовался Мински, - похоже, мы приближаемся к полю боя? - Да, - ответил англичанин, - по-видимому, они что-то почувствовали, но не хотят уходить с этой тропы, которая хорошо замаскирована. Снова наступила тишина, и снова ее прервал Мински. - А что в этих проклятых тюках? - спросил он. - Соль и железо, - пояснил англичанин. - Мы носим золото вниз к уарутури и меняем его на соль и железо. Это происходит несколько раз в году. Когда лес кончился, они вышли на хорошо утоптанную тропу, ведущую прямо к горам, но воины не пошли по ней. - Галла говорят, что эта тропа для дураков, - сказал Болтон-Чилтерн, - иногда амельтеосы взбираются по этой скале, но это очень опасно. Есть и другой путь на плато, но они держат его в глубокой тайне. Если вы хотите убежать, внимательно смотрите по сторонам и запоминайте местность. Я делал это, когда спускался вниз, и собираюсь делать то же самое и теперь. - Так значит, хоть какая-то надежда на спасение есть? - спросил Мински. - Надежда умирает последней, - ответил англичанин. XVII. КОРОЛЬ ВСЕХ ОБЕЗЬЯН Битва под Амельтео скоро закончилась. Защитники замка отбили все атаки нападающих со стороны леса. Когда враг напал на деревню, главные ворота раскрылись, и из крепости выехали пятнадцать колесниц с воинами, возглавляемыми Озорисом да Серра. Быстро выстроившись в цепь, они бешеным галопом понеслись на воинов галла, которые обратились в бегство, успев однако поджечь несколько хижин и прихватить с собой с десяток жителей в качестве пленных. Озорис да Серра не преследовал убегающих - таковы были правила ведения боевых действий, сложившиеся за несколько веков. Такие неожиданные нападения придавали жизни мусульман и христиан остроту и давали выход их агрессивности. Амельтеосы любили носить кирасы и шлемы, а также мушкеты, патроны к которым были израсходованы уже много столетий назад. Галла же восхищались своей боевой раскраской, перьями и копьями. Итак, торжествующий Озорис да Серра с триумфом возвращался в Амельтео. Тарзан из племени обезьян наблюдал за битвой со стороны леса. Он видел, как чернокожие воины собирают своих раненых и убитых и увозят их вместе с передвижной башней, которая так и не помогла им овладеть городом. Тарзан удивился бессмысленности всего того, что произошло на его глазах: напрасной гибели людей, колоссальным затратам времени и сил, которые не принесли никаких результатов. После этого его мнение о человеке упало еще ниже. Тарзан уже придумал свой план проникновения в город, и он сильно отличался от того, что довелось сейчас наблюдать человеку-обезьяне. Он решил просто пройти через ворота, рассчитывая на гостеприимство цивилизованного народа. Но нужно было переждать несколько дней, чтобы у жителей города улеглось возбуждение, вызванное набегом. Размышления Тарзана были внезапно прерваны рычанием и дикими криками, среди которых он разобрал "кричча" и "бандоло". Полагая, что это поссорились обезьяны Уиго, он помчался на звуки ссоры. Когда он прибежал, то увидел, что все обезьяны Уиго стоят напротив группы незнакомых обезьян. Каждая стая была сильно возбуждена и, казалось, схватки не миновать. Находясь на дереве над ними, Тарзан сразу понял всю опасность ситуации. - Я убью! - ревел Уиго, и ему вторила огромная обезьяна с налитыми кровью глазами, стоявшая напротив. - Я король обезьян Уиго! - кричал один. - Я король обезьян Мал-Гэш! - кричал другой. Тарзан прыгнул с дерева прямо между двумя великанами и, глядя Мал-Гэшу прямо в глаза, закричал: - Я Тарзан - король всех обезьян! На какое-то мгновение Мал-Гэш и его подданные, "слуги бога", растерялись, так как новый противник был безволосый и похож на того, кого они знали как Тарзана, что на языке великих обезьян означало "белая кожа". Мал-Гэш повернулся к своим соплеменникам, и некоторое время они совещались. Затем вожак двинулся на человека-обезьяну. - Тармангани не Тарзан! - произнес он. - Мал-Гэш будет убивать! - Тарзан будет убивать! - откликнулся Повелитель джунглей. - Кричча! - закричал самец и протянул к Тарзану свои огромные лапы. Остальные обезьяны следили за происходящим, не сходя со своих мест и не делая никаких попыток вмешаться, ибо когда один обезьяний король встречал другого, их спор всегда решался в схватке один на один. Если Мал-Гэш победит Тарзана, убив его или заставив сдаться, то он сможет провозгласить себя королем всех обезьян. Мал-Гэш нисколько не сомневался в победе, и ему хотелось как можно скорее вонзить свои клыки в горло этого ничтожного тармангани. Когда он бросился на Тарзана, то рассчитывал тут же схватить его, но когда косматые лапы сомкнулись, тармангани в них не оказалось. Зато Мал-Гэш получил сильнейший удар в голову, от которого его сознание помутилось. Дико рыча, он повернулся к противнику, но тому снова удалось ускользнуть. Затем Тарзан вскочил на спину Мал-Гэша. Железная рука обвилась вокруг его шеи. Самец попытался высвободиться, но несколько могучих ударов в голову свалили его на землю. Обезьяны, особенно из племени Мал-Гэша, были поражены, так как рассчитывали увидеть быструю победу своего вожака, а вместо этого увидели его беспомощно лежащим на земле. Тарзан поставил ногу на неподвижно лежащее тело и вытащил нож. - Ка-года? - спросил он. Мал-Гэш, ошеломленный и обессиленный, видел нож, занесенный над его грудью, и ощущал на шее стальные пальцы Тарзана. - Катода, - прохрипел он, что в зависимости от ситуации означало: "Ты сдаешься?" или "Я сдаюсь". Тарзан ударил себя в грудь, так как прекрасно знал обычаи обезьян. Король должен был не только доказать свое превосходство, но и с помощью хвастовства и грозных ударов в грудь воздействовать на бесхитростные умы своих подданных. - Я Тарзан - король всех обезьян! - крикнул он и посмотрел на обезьян: не осмелится ли кто-нибудь посягнуть на его права. Однако обезьяны, видевшие, что он сделал с их вожаком, медленно побрели прочь. Тарзан вернул их обратно. - Мал-Гэш по-прежнему ваш король, - сказал он, - а Уиго - король своего племени, и вы будете жить в мире. Вы будете вместе сражаться против общих врагов, а когда я вас позову, вы придете на мой зов. Мал-Гэш, слегка пошатываясь, поднялся. - Я по-прежнему король, - прошептал он. Таким образом Мал-Гэш сохранил свой титул, но пара молодых и сильных самцов смотрели на него с ехидством и злобой. Если этот слабый тармангани заставил Мал-Гэша прокричать "катода", то каждый из них считал себя способным сделать то же самое. Однако когда они внимательнее присмотрелись к могучим мышцам и клыкам вожака, то решили немного подождать. Тарзан провел с обезьянами остаток дня, а когда наступила ночь, он устроился на дереве неподалеку от замка Амельтео. XVIII. ВЗБЕСИВШИЙСЯ БУЙВОЛ Тарзан проснулся с наступлением рассвета. Все его планы были продуманы, и он не спешил. Когда человек-обезьяна появился перед воротами замка, часовой на башне решил, что это возвращается бог. Лишь после того, как Тарзан прошел мимо стражников, у них возникли некоторые сомнения. Однако прежде чем они смогли выяснить, в чем тут дело, их внимание было отвлечено криками, доносившимися с конца улицы. Там перепуганные жители в панике убегали от взбесившегося буйвола. В центре городской площади, прямо на пути рассвирепевшего животного стоял Озорис да Серра, великий полководец Амельтео. Некоторое время он колебался, покачивая в руках тяжелое копье, затем, поняв всю бесполезность своего оружия, повернулся и тоже побежал. Буйвол с налитыми кровью глазами все свое внимание сосредоточил теперь на фигуре убегающего человека, что является вполне естественной реакцией атакующего животного. Когда да Серра пробежал мимо Тарзана, человек-обезьяна понял, что совсем скоро буйвол настигнет свою жертву. Сначала он свалит его на землю, а затем затопчет и разорвет рогами. Тарзан знал, что если он останется стоять неподвижно, животное скорее всего не обратит на него внимания, полностью поглощенное преследованием бегущего. Но когда буйвол поравнялся с ним, Тарзан бросился к животному, схватил его одной рукой за рог, а другой зажал ноздри. Буйвол повалился на землю, а Тарзан крепко держал его, не давая подняться. Да Серра, понявший, что не сможет убежать от разъяренного животного, остановился, повернулся, решив встретить смерть с оружием в руках, и таким образом стал свидетелем всей сцены. Нельзя было не удивиться необычному мужеству и силе незнакомца. Да Серра бросился на помощь, созывая криками воинов. Но не успели они подбежать, как буйвол вырвался и вскочил на ноги. Тарзан схватил его за рога, и теперь они стояли друг против друга - человек и зверь. Буйвол замотал головой и шагнул вперед, стремясь растоптать своего врага. Все мускулы Повелителя джунглей напряглись под смуглой кожей. Широко раскрытыми глазами смотрели ошеломленные воины Амельтео на то, как белый гигант вновь поставил буйвола на колени, а затем повалил на бок. Теперь Тарзан крепко держал животное, пока оно не затихло, хрипло дыша. Тут подбежали пастухи и набросили на рога буйвола крепкие веревки. Тарзан разжал руки, и присмиревший буйвол поднялся на ноги. Пастухи увели его. Озорис да Серра подошел к человеку-обезьяне. - Вы спасли мне жизнь, - произнес он. - Кто вы? Как я смогу отблагодарить вас? - Я Тарзан из племени обезьян. На лице да Серра выразилось недоумение. - Но этого не может быть. Я хорошо знаю Тарзана, вот уже два года он - бог Амельтео. - Я - Тарзан! - твердо сказал Повелитель джунглей. - Тот, другой - самозванец. В глазах да Серра промелькнула какая-то мысль, и он сказал: - Идемте, вы мой гость. - А вы кто? - в свою очередь поинтересовался Тарзан. - Я капитан Озорис да Серра, командир гвардии Амельтео. Да Серра повернулся к солдатам, которые с уважением рассматривали белого гиганта, сумевшего в одиночку справиться с огромным буйволом. - Дети мои, - сказал капитан, - вот настоящий бог, а тот - самозванец! Все без исключения воины, затрепетав от страха, опустились на колени и принялись молиться. Хотя Тарзан и был удивлен, но на его лице не дрогнул ни один мускул. Он решил выждать время, чтобы понять, что сулит ему неожиданный поворот событий, и какими мотивами руководствовался да Серра, объявляя его богом. - Прошу ко мне, - пригласил капитан. В темных коридорах, где трудно рассмотреть черты лица, встречные при виде Тарзана опускались на колени, и весь замок облетела весть, что бог вернулся. Вскоре она дошла до Да Гамы, который немедленно вызвал епископа Руиза. - Знаешь, что я слышал, - выпалил король, - бог вернулся. - Мне это известно, - ответил Руиз. - Мне известно также, что он в одиночку одолел взбесившегося буйвола и что да Серра увел его к себе. - Приведите их обоих, - приказал король. У себя в апартаментах капитан гвардейцев разговаривал с Тарзаном. - Вы спасли мне жизнь, - сказал да Серра, - теперь моя очередь спасти вас от смерти или от рабства. - Что вы имеете в виду? - Все чужеземцы, попавшие в руки короля Да Гамы, становятся рабами до конца своих дней или же попадают на жертвенный алтарь епископа Руиза. Я уверен, что если нам удастся убедить народ, что вы бог, король и епископ не осмелятся причинить вам вред. Делайте, как я скажу, и вам нечего будет бояться. - Я и так ничего не боюсь, - гордо ответил Тарзан, - если бы я боялся, то не пришел бы сюда. - А зачем вы пришли? - поинтересовался капитан. - Чтобы убить человека, похитившего мое имя. Он ворует женщин и детей и тем самым обращает против меня моих друзей. - Значит, вы пришли убить бога, - произнес да Серра. - Вы действительно храбрый человек, если решаетесь говорить так откровенно. Думаете, я верил человеку, которого Да Гама объявил богом? - Не верили? - удивился Тарзан. - Конечно, нет. Да и Руиз, и сам король тоже не верили. Но народ верил, что он бог. Да Гама и епископ не поверят и в то, что вы - настоящий бог, но это не важно, важно, что в вас поверит народ. Ведь все видели, как вы расправились с буйволом, а разве простому смертному такое под силу? - Но почему я должен обманывать людей? - Вы никого не будете обманывать. Люди сами будут обманывать себя. - Но к чему все это? - поинтересовался Тарзан. - Так легче управлять народом. Для их же пользы, между прочим. Кроме того, людям лестно сознавать, что У них есть собственное божество. Он говорит, что надо делать, а они верят ему. - Нет, - сказал Тарзан, - это не по мне. Я не буду называть себя богом. После того, как я найду самозванца, я уйду отсюда. Ты не знаешь, где он и где девушка, которую от привел с собой? - Вчера во время битвы их захватили в плен мусульмане. - Ты имеешь в виду негров, штурмовавших ваш замок? - Да. - Они показались мне очень похожими на галла. - Это действительно так. Их деревня расположена на холмах над долиной. - Я пойду туда, - решительно сказал человек-обезьяна. - Тебя немедленно убьют, мусульмане ужасно свирепы. - И все же я пойду туда! - Тебе незачем спешить. Если его не убили сразу, то он обречен всю оставшуюся жизнь быть рабом. Так что тебе можно еще некоторое время погостить в Амельтео и помочь мне в одном деле. - В каком? - Да Гама - плохой король, епископ Руиз тоже отъявленный негодяй... XIX. СУЛТАН Когда пленников вели по деревне султана Али, толпа негров провожала из криками. - Вот и закончился наш побег, - с горечью сказала Сандра Пикерэл. - В Амельтео нам было бы гораздо лучше. Человек шел, низко опустив голову. - Что бы я ни делал, - с отчаянием произнес он, - все выходит скверно. Во всех ваших несчастьях виноват я, я, который готов отдать за вас жизнь. Она успокаивающе погладила его по руке. - Не надо так сильно винить себя. Теперь-то я понимаю, что вы не осознавали своих поступков. Самое большое каменное здание находилось в центре деревни, к нему-то и привели пленников. После некоторого ожидания на крыльце появился толстый негр, окруженный свирепыми воинами. Один раб держал над ним зонтик, другой отгонял опахалом назойливых насекомых. Это был султан Али. Он уселся на ступеньках лестницы, а свита расположилась вокруг. Начальник группы, доставившей пленников, вышел вперед и низко поклонился. - Мы доблестно сражались у стен Амельтео и привели двух пленников нашему султану. - Ты осмеливаешься беспокоить меня, - неожиданно заорал Али, - из-за каких-то двух белых рабов?! Отведи их к остальным рабам, а что касается тебя... - Минуточку! - испуганно воскликнул воин. - Это не простые рабы. Это бог и богиня Амельтео. Султан Али зевнул. - Они не боги, - сказал он уверенно, - ибо нет бога, кроме Аллаха! Мужчину отведите к остальным, а женщина мне понравилась. Пожалуй, я оставлю ее у себя. Если же в Амельтео захотят их вернуть, пусть заплатят за них двести буйволов. Иди и передай это королю Кристоферу. Двести буйволов! - Слушаюсь, о повелитель! - радостно закричал воин, радуясь тому, что грозу пронесло мимо. - Сей же час иду в Амельтео. Сандра выступила вперед и обратилась к султану. - На каком основании вы держите нас как пленников? - спросила она на суахили. - Мы не враги и не причинили вам никакого вреда. Вряд ли мы для вас подойдем. - Почему же? Мужчина силен и будет работать на руднике, вы красивы. Если Кристофер пришлет двести буйволов, я отпущу вас. - Мой отец даст вам гораздо больше, чем двести буйволов. - И что же он даст? - Он даст много золота. Али рассмеялся. - У меня столько золота, что я не знаю, куда его девать. - Мой народ могущественный и храбрый, - настаивала девушка. - Придет день, когда вы будете наказаны за свою жестокость. Султан презрительно хмыкнул. - Мы не боимся белых! Это они нас боятся. А когда они приходят, мы делаем из них рабов. Но хватит об этом! Отведите мужчину к остальным рабам, а девушку проводите к женщинам, да передайте им, чтобы не обижали ее, а то они испробуют на своей шкуре клинок Али. Сандра обернулась к своему спутнику. - Кажется, все кончено, - сказала она с отчаянием. - Боюсь, что да, - согласился он, - но не будем терять надежды на побег, я буду думать об этом все время. Несколько женщин подошли к Сандре и увели ее, а солдаты погнали мужчину в противоположную сторону. Когда его уводили, он постоянно оглядывался, чтобы взглянуть на девушку, которую видел, быть может, в последний раз и которую полюбил. Рабы жили в большой хижине, обнесенной высоким забором. Ворота закрывались снаружи огромным бревном. Посмотрев на частокол, пленник увидел наверху человеческую голову. Она была облеплена мухами, которые влетали и вылетали из пустых глазниц. Вздрогнув от отвращения, человек отвернулся. Все рабы были на работах, поэтому пленник в одиночестве предался невеселым думам. Он корил себя за все несчастья, причиненные Сандре. В его мозгу вспыхивали обрывки каких-то сумасшедших мыслей. Он постоянно твердил про себя: "Я Тарзан, я Тарзан! Нет ничего на свете, чего бы я не мог сделать". Но, по здравому размышлению, он вынужден был признать собственное бессилие. Поздним вечером ворота распахнулись, и в лагерь вошли человек двадцать рабов. Все, кроме одного, были либо неграми, либо жителями Амельтео. Этим единственным был Пелхэм Даттон. Человек вскочил и бросился к нему. - Даттон! - радостно воскликнул он. - Как вы сюда попали? В глазах американца вспыхнула ненависть. - Негодяй! - крикнул он. - Я убью тебя! Человек покачал головой. - Я не обижаюсь на вас, - сказал он, - я готов умереть за все, что сделал, но хочу жить, чтобы помочь вам спасти ее. Американец недоверчиво посмотрел на него. - Как же тогда объяснить ваше поведение? Вы дважды украли ее и обрекли на мучения в этой дикой стране, а теперь пытаетесь убедить меня в том, что хотите жить, чтобы спасти ее. Думаете, я вам поверю? Человек вновь покачал головой. - Я понимаю вас, но я раскаиваюсь в содеянном и искренне хочу помочь вам. - Как же вы объясните столь резкую перемену? - Видите ли, я не отдавал себе отчета в том, что делаю. Даттон заметил лихорадочный блеск в его глазах. - Дело в том, - продолжал человек, - я делал все, что приказывал мне Да Гама. Я не могу объяснить, почему так получилось. Он велел мне найти белую женщину, которая стала бы богиней, и так сложилось, что Сандра оказалась первой белой девушкой, встретившейся на моем пути. Но, вернувшись в Амельтео, я понял, что я не бог. Сандра объяснила мне все это и множество других вещей, о которых я не догадывался. Мне стало ясно, что меня попросту одурачили, и я решил исправить свою ошибку. Сегодня утром нам удалось выйти из замка, но мы попали в плен к мусульманам. - Так Сандра тоже в плену? - в ужасе вскричал Даттон. - В руках у этих дьяволов? - Увы. - Вы действительно хотите спасти ее? - спросил Даттон. - Клянусь! - Не знаю почему, но я верю вам. - Тогда будем вместе и попытаемся спасти ее, - сказал лже-Тарзан и протянул Даттону руку. Немного поколебавшись, Даттон ответил на рукопожатие. - Надеюсь на вашу искренность, - сказал он. - Кстати, как ваше имя? - Не знаю. Я считал, что меня зовут Тарзан, но Сандра объяснила мне, что это не так. Даттон посмотрел на него внимательно и решил, что рассудок этого человека явно не в порядке. - Откуда вы пришли? - спросил лже-Тарзан. - Из золотого рудника. Они водят нас туда на работу почти каждый день. - А есть шанс убежать? - Никакого. Охрана очень многочисленна. - Нужно использовать малейшую возможность. Али предложил обменять нас на двести буйволов, а если король не согласится. Али оставит Сандру себе. Вы понимаете, что это значит? - Вы знаете, где она сейчас находится? - Да, я видел, как женщины отвели ее в хижину рядом с домом султана. Перед тем, как лечь спать, оба раба долго обсуждали планы побега. XX. НОВЫЙ БОГ Когда посланник короля вошел в апартаменты да Серра и увидел Тарзана, на его лице появилось выражение восхищения, и он склонился в почтительном полупоклоне. Его послали вызвать да Серра и чужестранца на встречу с Да Гамой. Заметив растерянность гонца, да Серра строго прикрикнул на него: - На колени! Как ты смеешь стоять в присутствии бога! Перепуганный посланец упал на колени и перекрестился, оставаясь в таком положении, пока не передал приказ короля. - Передай Да Гама, - сказал капитан гвардейцев, - чтобы он пригласил в тронный зал полководцев и воинов, чтобы почтить истинного бога Амельтео. Таким образом весть о том, что в Амельтео пришел настоящий бог, в мгновение ока разнеслась по дворцу, вырвалась за его пределы и распространилась по всему городу. Тронный зал быстро заполнялся. Люди с удовольствием пересказывали друг другу историю о том, как новый бог победил свирепого буйвола голыми руками. Да Гама был взбешен. - Это происки да Серра, - обратился он к Руизу. - Ему нужен бог, которым он смог бы манипулировать. А эти олухи поверят всему. - Тогда почему бы не объявить его самозванцем? - предложил епископ. - Это должен сделать ты. Ты епископ, тебе лучше знать, который бог настоящий, а который фальшивый. Руиз задумался. Если он выступит против нового бога, и народ его поддержит, победа будет за ним. Но если народ уверует в нового бога, то это будет означать конец и для него, и для Да Гамы. После мучительных раздумий Руиз решился. Он занял место за алтарем и призвал всех к тишине. - Все вы знаете, что нашего бога пленили мусульмане. Если вернется настоящий бог, возблагодарим небо за его милость. Но если это не настоящий бог, а самозванец, он должен быть обращен в рабство или брошен гвардейцам Амельтео. Послышался сдержанный гул, но что он означал было трудно сказать. Вдруг раздался голос капитана да Серры: - Настоящий бог здесь! Все взоры обратились на двух людей, стоящих в дверном проеме. По мере их продвижения к помосту, многие опускались на колени и крестились, но некоторые продолжали стоять. - Это настоящий бог! - кричали одни. - Самозванец! - вопили другие. Да Серра остановился посреди зала. - Многие из вас видели сами, как этот настоящий бог победил голыми руками взбесившегося буйвола. Мог ли сделать это простой смертный? Кроме того, как вы думаете, сумели бы мусульмане справиться с настоящим богом? Да он раскидал бы их, как котят! Речь да Серры была встречена криками одобрения, и еще больше присутствующих встали на колени. Некоторые военачальники стали требовать от Руиза, чтобы он точно сказал, настоящий ли это бог. - Нет! - закричал епископ. - Это обманщик! - Это проделки да Серры, - поддержал его король. - Немедленно схватите обоих и бросьте на съедение львам! Верные Да Гаме подданные устремились к да Серра и Тарзану. Огромный воин замахнулся на Тарзана широким мечом, но тот ловко уклонился от удара, схватил нападавшего поперек туловища, поднял над головой и бросил прямо в толпу. Это вызвало новые крики одобрения. Кто-то воскликнул: - Долой Да Гама! Да здравствует король Озорис! С этими словами большая группа воинов загородила Тарзана и да Серра от нападавших сторонников короля Да Гама. Епископ Руиз выбивался из сил, призывая сохранить верность королю и "настоящему" богу. Но его никто уже не боялся. Множество рук потянулось одновременно к епископу, и он исчез, жалобно вопя, в узком проходе за помостом. Такая же участь постигла и короля Да Гаму. Так Озорис да Серра стал королем Амельтео, а Тарзан стал богом. Когда они уселись на свои места, из толпы вынырнул священник Квесада и упал на колени. Да Серра наклонился к Тарзану. - Это будет наш новый епископ, - прошептал он, - возведите его в сан перед всем народом. Но Тарзану не нравилась роль, которую ему навязали, кроме того, он не знал ритуала посвящения. Пришлось королю самому провозгласить Квесаду новым епископом. Да Серра объявил праздник, и пока шла подготовка, ему доложили, что вернулся отряд воинов, доставивший пять тюков с железом и солью и захвативший трех белых рабов. - Это добрый знак, - возликовал король, - в самом начале моего правления. Мы редко захватываем белых рабов, а сразу троих - такого не припомнят и старики. Тарзану все это стало надоедать. Он поднялся и выпрямился. Все упали на колени и начали испуганно креститься. Тарзан с удивлением и легким презрением посмотрел на них. В этот момент в зал ввели трех белых рабов, среди которых он сразу узнал Крампа и Мински. Это заинтересовало человека-обезьяну, и он снова сел, а присутствующие поднялись с колен. Когда белых рабов подвели к помосту, Крамп толкнул локтем Мински. - Смотри, - прошептал он испуганно, - опять эта чертова обезьяна. - И он восседает на троне, - ответил Мински. - Не хотел бы я сейчас оказаться в твоей шкуре. Теперь ты вряд ли доберешься до золотых копей. Когда они остановились перед помостом, Тарзан не удостоил их даже взглядом, а все свое внимание обратил на Болтон-Чилтерна. - Вы англичанин? - спросил он. - Да. - Как вы попали в компанию этих двоих? - Воины, которые взяли меня в плен, захватили и их. - Значит, они не ваши товарищи? - Я никогда не встречал их раньше. - При каких обстоятельствах вы попали в плен? - Два года назад меня пленили галла, а на днях схватили ваши воины. - Вы жили в деревне галла два года? - Да, а что? - Возможно, мне понадобится ваша помощь, чтобы попасть туда. - Вы вождь? - поинтересовался англичанин. Тень улыбки скользнула по губам Тарзана. - Нет, король вот он, - сказал человек-обезьяна, указывая на да Серра, - я же просто бог. Болтон-Чилтерн присвистнул. - Что ж, тоже неплохо. - О чем он говорит? - вмешался да Серра. - Вы что, знаете его? - Я знаю всех троих, - ответил Тарзан, - этот человек мой друг, а с двумя другими можете делать что хотите. - Постойте, - прервал его да Серра, - в конце концов решать буду я. Как вам известно, я тут король. - А я бог! - возразил Тарзан. - Или кто-то в этом сомневается? Давайте без лишних слов. - Будь по-вашему, - уступил да Серра. - Я ваш должник, так что можете взять себе этого раба. Когда Крампа и Мински увели, да Серра, Тарзан и Болтон-Чилтерн прошли в покои короля. Тарзан подошел к окну и посмотрел в сторону деревни галла в горах. Затем он обратился к англичанину. - Вы хорошо знаете деревню галла? - спросил он. - Численность и вооружение их армии? - Да. - Там сейчас находится человек, которого я должен убить. И кроме того, вместе с ним томится девушка из Англии, которую нужно спасти. Задачу здорово облегчил бы человек, хорошо знающий местность. Если мое дело выгорит, и у вас появится шанс выбраться из этих краев. Чилтерн покачал головой. - Убежать не удастся. Вас самого возьмут в плен, несмотря на ваше божественное происхождение, - сказал он с легкой улыбкой. Тарзан улыбнулся в ответ. - Я знаю, что я не бог, но я также знаю, что я - Тарзан из племени обезьян. Чилтерн взглянул на него удивленно, а затем рассмеялся. - Сначала бог, теперь Тарзан из племени обезьян... Кто следующий? Архиепископ Кентерберийский? Тарзан понял, что англичанин не верит ему, но для него это было неважно. Он повернулся к да Серра. - Человек, которого я хочу убить, находится в деревне галла. Там же и английская девушка. - Верно, - подтвердил король. - Сегодня утром от султана прибегал гонец и предложил Да Гама за них выкуп в двести буйволов. Да Гама отказался. - Давайте отправимся туда и отобьем их, - предложил Тарзан. - Как это? - Соберем всех наших воинов и нападем на деревню! - А зачем мне это нужно? - Вы только что стали королем, и я заметил, что не всем это понравилось. Если вы одержите крупную военную победу, то завоюете любовь и доверие народа. Люди уважают королей-победителей. - Возможно, вы и правы, - задумчиво произнес да Серра. - Во всяком случае, над этим стоит подумать. Одетая в тяжелые роскошные одежды, которые, по мнению Да Гамы более всего приличествовали богине, Сандра лежала в узкой душной хижине и с покорным безразличием ожидала нового неожиданного поворота судьбы. Если Да Гама пришлет двести буйволов, то она и ее спутник, по крайней мере, снова будут вместе, но их жизнь от этого не станет безопаснее. Она много думала о человеке, вошедшем в ее судьбу и так круто изменившем ее. Она больше не винила его ни в чем, так как понимала, что он не отдавал себе отчета в своих поступках. Вначале она думала, что он сумасшедший, но чем больше она его узнавала, тем сильнее убеждалась, что это не так. Хотя ей никогда не приходилось сталкиваться с амнезией, она хорошо знала симптомы этого заболевания. Загадочность, окружавшая его, лишь усиливала ее интерес. Кем он был? Она думала о нем так много, что даже стала побаиваться этого, но она была честна перед собой и призналась, что дружеская привязанность переросла в более глубокое и сильное чувство. Когда она осознала это, у нее даже дыхание перехватило. Как можно полюбить человека, о котором ничего не знаешь? А ведь он мог оказаться преступником или, что еще хуже, женатым! Нет! Она должна забыть его, выбросить из головы. Но принимать решения всегда легче, чем им следовать. Он же, не подозревая, что она думает о нем с теплотой и любовью, мучил себя обвинениями во всем содеянном, работая на руднике под палящим африканским солнцем, он все больше убеждался в том, что любит ее, хотя прекрасно сознавал недостижимость своей мечты. Даттон, трудившийся вместе с ним, тоже находился во власти глубокого чувства к этой девушке. Надсмотрщики были требовательны, но не жестоки. Хотя у некоторых из них были кнуты, но пускали они их в дело крайне редко, подгоняя лишь самых отъявленных лентяев. Женщины с первых же минут возненавидели Сандру, и лишь строгая угроза султана удерживала их от издевательств и жестокости по отношению к девушке. Среди них была и молодая девушка, приносившая ей еду и сочувственно к ней относившаяся. От нее Сандра узнала, что Да Гама отказался заплатить выкуп. Она спросила девушку, что с ней теперь будет, и ответа ей пришлось ждать недолго. В хижину вошла старая ведьма и шипя рассказала новость, которую знала уже вся деревня. Али решил взять белую пленницу в жены и назначил день свадьбы. Старая ведьма злилась от того, что ей как старшей жене было поручено готовить невесту к свадьбе. Сандра была безутешна. Она умоляла девушку принести ей нож, чтобы покончить с собой, но та боялась. Свадьба должна была состояться на днях. За этот короткий срок она должна была либо отыскать способ покончить счеты с жизнью, либо совершить побег. Но за ней наблюдали так пристально, что малейшие попытки тут же пресекались. После того, как рабы возвратились из рудника, эта новость достигла и их ушей. Оба белых пришли в отчаяние. - Мы должны выбраться отсюда! - воскликнул человек, считающий себя Тарзаном. Даттон указал на мертвую голову, торчащую на частоколе. - Вот что ожидает рабов, пытающихся убежать. - Все равно мы должны попробовать. Может быть, завтра, когда нас поведут на рудник, или вечером, когда мы будем возвращаться, нам предоставится удобный случай. Но на следующий день ни утром, ни вечером такого случая не представилось. А в деревне полным ходом шли приготовления к свадьбе. Варилось пиво, готовилась еда, а оцепеневшую невесту учили, как следует вести себя в тех или иных случаях. Давно солнце перевалило за полдень, когда к дому султана прибежал запыхавшийся гонец и сообщил, что заметил множество воинов-амельтеосов, расположившихся рядом с деревней на холмах. Это было нечто новое в тактике ведения боевых действий, и Али пришел в ярость. Раньше, когда амельтеосы шли войной, они всегда двигались по равнине, громко трубя и выкрикивая воинственные кличи. Султан очень удивился, почему они подошли к деревне скрытно. Он приказал созвать всех солдат и вооружить рабов, поскольку амельтеосы превосходили галла численностью. Несмотря на военную угрозу, приготовления к свадьбе не прекращались ни на минуту. Во всем, что происходило, Сандра не принимала никакого участия. Она находилась под неусыпным наблюдением. Многие воины, не дожидаясь начала официальной церемонии, уже изрядно выпили и пустились в пляс, совсем забыв про врагов. А всего в миле от них сотни буйволов, спрятанных среди холмов, медленно двигались к деревне, подгоняемые пастухами. Для амельтеосов это тоже был новый метод ведения войны, но так приказал бог, и они подчинились безропотно. На одном из флангов шли Тарзан и Чилтерн, за ними следовали обезьяны Уиго и Мал-Гэша. Тарзан знал, что гнать буйволов ночью небезопасно, с наступлением темноты животные начинали нервничать и беспокоиться, но все же они медленно продвигались к деревне. На пересеченной местности их почти не было видно. Султан Али, полупьяный, ворвался в хижину Сандры. Растолкав женщин, он схватил ее за руку и потащил к своему дому. Но не успели они пройти и половины пути, как в деревню вбежал воин, криком предупреждая об опасности. - Амельтеосы идут! - кричал он. - Они уже здесь! Али очень испугался. Он выпустил руку Сандры и принялся отдавать приказы командирам и солдатам. Вооруженных рабов поставили в первую линию, чтобы на них обрушился удар нападающих. - Вот и пришло наше время, - прошептал Даттону лже-Тарзан. - Пойдем к хижине Сандры и во время общей схватки попытаемся увести ее отсюда. Тарзан отдавал команды, которых ждали воины Амельтео. По его сигналу зазвучали трубы и раздались воинственные кличи. Воины подгоняли наконечниками копий своих буйволов, которые обезумев от боли и страха, понеслись прямо на деревню. Следом за ними двигались Тарзан, Чилтерн и группа огромных обезьян. Когда стадо взбесившихся буйволов ворвалась в деревню, там возникла паника. Лже-Тарзан подбежал к хижине Сандры и позвал ее, но ответа не последовало. Девушка находилась там, где бросил ее султан Али. Некоторые из галла пытались защищаться, бросая в буйволов копья и горящие факелы, но большинство вместе с женами и детьми кинулись прочь из деревни, но тут же попадали в лапы обезьян Уиго и Мал-Гэша. Сандра услышала крики амельтеосов, подгонявших буйволов, и поняла, что через пару минут она снова окажется в плену. Девушка увидела небольшой промежуток в стаде, которое неслось прямо на нее, и ринулась туда, надеясь убежать из деревни. Тут ее заметил лже-Тарзан и бросился за ней, а следом понесся и Даттон. Лже-Тарзан вскоре догнал ее и схватил за руку. Так они продолжали бежать среди буйволов, пока не очутились за границами деревни. В сплошной темноте они спешили вперед, подгоняемые ревом буйволов и криками солдат. Постепенно звуки становились все глуше. Вдруг Сандра испуганно оглянулась. - За нами кто-то гонится. - Это Даттон, - успокоил ее лже-Тарзан. Сандра остановилась и крикнула: - Пелхэм! Это действительно вы? Радость, звучавшая в ее голосе, подействовала на ее спутника, как холодный душ. Он давно догадался, что Даттон любит Сандру и вполне мог рассчитывать на ее взаимность. Однако он ничем не выдал своего переживания. Даттон бросился к ней с распростертыми объятиями. - О, Сандра! Что вам пришлось пережить! Теперь все позади! Возможно, нам удастся вырваться из этой проклятой страны. Они двинулись дальше сквозь ночь. Сандра и Даттон оживленно рассказывали друг другу о том, что приключилось с ними после того, как они расстались. Они казались безмерно счастливыми, а идущий позади них человек глубоко переживал. XXII. БЕГСТВО Участь галла была решена, когда стадо буйволов промчалось по деревне. Затем в нее вступили войска Озориса да Серра. Там они встретили Тарзана, который не нашел ни девушки, ни человека, приговоренного им к смерти. Начинать поиски ночью было бесполезно, зато амельтеосы обнаружили султана Али, скрывшегося в своем доме. Да Серра приказал отвести его в Амельтео, чтобы триумф победы был полным. Победители расположились в захваченной деревне, как у себя дома, и принялись за угощения, приготовленные к свадьбе. Тарзан созвал своих обезьян и велел им возвращаться назад. Даже он не мог задерживать их столь долгое время. Когда они покинули деревню, воины-амельтеосы облегченно вздохнули. - А что дальше? - спросил Чилтерн. - Кажется, для меня сейчас самое подходящее время удрать? Тарзан кивнул. - Скоро пойдем. Я только еще раз осмотрю деревню, чтобы убедиться, что того человека, которого я ищу, здесь нет. - Неужели вы пришли в эту страну только за тем, чтобы найти самозванца и отомстить ему? - спросил Чилтерн. - Но ведь это убийство! - А когда вы раздавите ядовитого паука, вы тоже называете это убийством? - возразил Тарзан. - Для меня этот человек все равно что паук. - Должно быть, он здорово насолил вам? - Именно так. Он украл мое имя и стал похищать женщин и детей, восстановив тем самым против меня моих друзей-туземцев. - А как он себя называл? - Тарзан из племени обезьян. - Невероятно, - покачал головой Чилтерн. Тарзан еще раз обошел деревню, но никаких следов девушки или самозванца обнаружить не удалось. Затем он вернулся к англичанину, и они незаметно покинули деревню, не привлекая к себе внимания. - Знаете, - обратился Чилтерн к Тарзану, - мне почему-то казалось, что все деревни обнесены заборами. - Тут дело обстоит иначе, - отозвался Тарзан. - Мне объяснил да Серра. У галла только один враг - амельтеосы, и на протяжении четырех столетий правила ведения войны не менялись. Амельтеосы шли по равнине, трубя и выкрикивая боевые кличи. Галла выходили из деревни и встречали их. Бой считался состоявшимся, если несколько человек погибали, а несколько попадали в плен. Затем все расходились по домам. Идея напасть на деревню принадлежит мне, иначе я никак не мог найти девушку и самозванца. - Уж лучше бы галла выстроили забор, - сказал Чилтерн. Некоторое время они шли молча, затем англичанин спросил у Тарзана о его дальнейших планах. - Я найду этого человека, и после того, как убью его, отведу вас в какое-нибудь селение на реке Конго, откуда вы сможете добраться до родины. - Насколько мне известно, выбраться отсюда можно двумя путями, - сказал Чилтерн. - Я знаю только одну тропу, через скалу, - ответил Тарзан. - Я слышал о ней, но однажды мне довелось идти по другой, более простой и доступной. Думаю, я смогу ее отыскать. - Хорошо, - согласился Тарзан, - поищем вторую тропу. Во время паники, вызванной появлением в деревне буйволов, Крампу и Мински удалось скрыться в лесу, и они просидели там до наступления темноты. Затем они осторожно двинулись через равнину к горам. - Утром, - удовлетворенно произнес Крамп, - мы поищем дорогу к руднику. - Утром, - возразил Мински, - мы поищем дорогу, ведущую прочь из этой проклятой страны. С меня хватит, и не нужно мне этого дурацкого золота. - Если бы я знал, что ты такой трус, - прошипел Крамп, - ни за что не пошел бы с тобой! - А я с тобой, если бы знал, что у тебя вместо головы медный котелок, - парировал Мински. - Что толку, если я найду этот рудник, когда у нас нет даже винтовки, чтобы подстрелить дичь. Нет, у меня теперь две задачи: найти выход отсюда и хоть какую-нибудь пишу. Когда Мински прошел вперед, Крамп ядовито выругался. Но жажда золота заглушала даже доводы рассудка. Поскольку они выбрали окольный путь, чтобы случайно не наткнуться на амельтеосов, возвращающихся из деревни галла, то лишь под утро, измученные и голодные, они добрались до подножия холмов и остановились, чтобы отдохнуть. Среди этих же холмов скрывались Даттон, Сандра и лже-Тарзан. Сандра проснулась утром первой. Она посмотрела на мужчин, спавших возле нее с двух сторон. Не желая их тревожить, девушка тихонько лежала с открытыми глазами. Она снова свободна! Она пыталась думать только об этом, не решаясь заглядывать в будущее, которое могло оказаться более зловещим, чем прошлое. Она снова свободна. Но надолго ли? Даже если им удастся избежать плена амельтеосов или галла, им придется идти через страну Уарутури, где опасность представляют не только дикие звери, но и люди-людоеды. Что могли сделать жалкие луки и стрелы, которые по приказу султана выдали Даттону и лже-Тарзану перед битвой против леопардов, львов и уарутури? Она с тоской подумала о настоящем Тарзане, которого, как ей думалось, убил Крамп. Вот с ним она чувствовала бы себя в безопасности. Она повернула голову и посмотрела на человека, укравшего имя Тарзана. Кем был он на самом деле? Сандра видела, как мерно опускается и поднимается его грудь в такт дыханию, заметила прядь волос, упавших на лоб, и ей неожиданно захотелось поправить их. Она устыдилась своего желания и посмотрела на Даттона. Это был человек ее круга, человек, любивший ее, но желания откинуть волосы с его лба она не испытывала. Сандра тяжело вздохнула и закрыла глаза. Как бы ей хотелось никогда не видеть человека, называющего себя Тарзаном, но, открыв глаза, она тут же посмотрела на него. Просыпаясь, он улыбнулся, и мир заиграл радужными красками, и она уже была рада, что она здесь, что она жива, и что находится рядом с ним. Разобравшись в своих чувствах, она густо покраснела, но все же улыбнулась в ответ и сказала: - Доброе утро. Даттон тоже проснулся и сел. - Нужно выработать какой-то план действий, - объявил он. - Прошлой ночью мы были лишены такой возможности. Предлагаю провести здесь несколько дней, а затем двинуться к скалам Рутури, передвигаясь преимущественно по ночам. Сандра запротестовала. - Я никогда не спущусь по этой проклятой скале. - Говорят, отсюда есть еще один выход, - произнес лже-Тарзан, - он намного легче, но я не знаю, где это. Наверное, там, - и он указал рукой на юго-запад. - Тогда давайте поищем эту тропу, - предложила Сандра. - Прежде всего нам нужно поискать пищу, - ответил Даттон. XXIII. В ПЛЕНУ У ОБЕЗЬЯН После битвы обезьяны Уиго и Мал-Гэша ушли в холмы и сразу же разделились, а утром каждое племя уже само по себе занялось добыванием пищи. И без того нервные и вспыльчивые, сейчас звери были опасны вдвойне, поскольку были голодны и еще не остыли после вчерашнего сражения. Обезьяны постоянно грызлись между собой, то тут, то там вспыхивали ссоры, и случайная встреча с другим племенем могла вылиться в кровопролитную схватку. Сандра и ее спутники безуспешно пытались найти пищу. Девушка устала неимоверно. Она думала, насколько еще хватит у нее сил, но не жаловалась. Из мужчин более слабым оказался Даттон: он дольше работал на руднике, да и от природы не был наделен такой физической силой, как лже-Тарзан. Однако американец держался мужественно и не подавал вида, что силы его на исходе. Но как бы то ни было, лже-Тарзан заметил состояние своих спутников и их неуверенную походку. - Вы оба очень устали, - сказал он, - будет лучше, если вы подождете меня здесь и немного отдохнете, а я схожу на охоту. Неподалеку я заметил бамбуковую рощу, думаю, там есть дичь. - По-моему, нам не стоит разделяться, - возразила Сандра, - хотя нас и немного, но это все же придает некоторую уверенность. - Согласен, - сказал Даттон, - давайте держаться вместе до тех пор, пока кто-нибудь из нас не сможет передвигаться самостоятельно, а там уж решим, что делать дальше. Но, может быть, нам повезет, и мы подстрелим дичь, а хорошая еда быстро восстановит наши силы. Лже-Тарзан кивнул согласно головой. - Пусть будет по-вашему. Пока они совещались, из зарослей за ними наблюдала пара узко посаженных злобных глаз. Когда люди подошли поближе, владелец этих глаз повернулся, чтобы уйти. - Там кто-то есть! - воскликнул лже-Тарзан. - Какое-то крупное животное. Сейчас я рискну. С этими словами он натянул тетиву и выпустил стрелу в фигуру, смутно различимую в зарослях. Послышался крик боли и ярости и треск ломающихся веток. Вскоре они увидели большую обезьяну. Вдруг заросли ожили, и показались обезьяны, спешащие на крик своего соплеменника. Сандра помертвела, увидев огромных обезьян, которые неслись на них, угрожающе рыча и размахивая могучими лапами. - Слуги бога! - воскликнул лже-Тарзан и обратился к ним на языке, которому выучился в Амельтео. Он громко приказал им остановиться, и на какой-то миг они замерли, но затем вновь бросились вперед, подогреваемые жаждой мести. Мужчины выстрелили еще раз, но это только усилило их ярость. Возможно, они и узнали человека, который был их богом, но они не могли простить ему то, что он напал на них. Бросив бесполезные луки и стрелы, мужчины выставили вперед копья, готовые к последней схватке. Сандра могла убежать, но вместо этого осталась стоять позади мужчин, ожидая развязки. Какими беспомощными выглядели люди по сравнению с огромными свирепыми животными, но какими бесстрашными! Девушка видела, как человек, называвший себя Тарзаном, бросился с копьем на обезьяну, как зверь, словно играючи вырвал оружие у него из рук и ударил древком по голове. - Вот и не стало одного защитника, - подумала Сандра. Огромный самец схватил Даттона и, как тот ни отбивался кулаками, все ближе и ближе подтягивал его к себе и, наконец, вонзил свои клыки в горло человека. Так как Сандра уже ничем не могла помочь своим спутникам, она бросилась бежать. Теперь приходилось думать только о себе. Но не успела она пробежать и несколько метров, как огромная волосатая обезьяна схватила ее за плечо и с такой силой рванула назад, что девушка упала. Могучая обезьяна склонилась над ней и зарычала. Вскоре Сандру окружили и другие животные. Какой-то самец подкрался поближе и хотел было схватить ее, но первый набросился на него. Они сошлись в смертельной схватке, но в это время еще один молодой самец поднял ее с земли и побежал к лесу со скоростью, какую только могли развить его короткие ноги. Но и этому не удалось уйти далеко, так как в погоню бросился огромный самец, и похитителю пришлось бросить девушку, чтобы встретить противника лицом к лицу. Измученная и насмерть перепуганная Сандра с трудом поднялась на ноги. Совсем рядом она увидела лес. Если бы добежать до него! Там можно укрыться от преследователей. Она осмотрелась. Двое самцов продолжали схватку, а другие обезьяны не пытались преследовать ее. Шанс был минимальный, но она решила им воспользоваться. Почувствовав прилив сил, она побежала, хотя секунду назад еле стояла на ногах. Но попытка оказалась неудачной. Самец, первым схвативший девушку, расправился со своим противником, и когда тот, рыча от обиды и боли, отполз в сторону, бросился вдогонку за Сандрой. В несколько прыжков он догнал ее, схватил и устремился в сторону леса. Обернувшись, Сандра увидела, что остальные обезьяны не преследуют их, они просто брели следом, но самец, видимо, опасался погони и поэтому бежал без передышки. Вскоре они углубились в заросли бамбука, а на поляне остались лежать Пелхэм Даттон и человек, называвший себя Тарзаном. XXIV. ОДНА Целый день Крамп и Мински безуспешно рыскали в поисках пищи. Им удалось обнаружить источник, и это немного поддержало их убывающие силы. Ночью было холодно, и они легли спать, тесно прижавшись друг к другу. Вскоре раздался рык льва, спускавшегося с холмов на охоту, и им стало страшно. Чуть позже они заснули, но снова услышали рычание где-то поблизости. В этот раз лев зарычал, наткнувшись на неподвижные тела Даттона и лже-Тарзана. Сначала запах белых людей удивил и слегка напугал его, но затем он подошел и обнюхал одно из тел. Он не был людоедом и не хотел такого мяса, но голод заставил льва схватить человека и утащить его в заросли. Возможно, это спасло жизнь Крампу и Мински, поскольку этой ночью лев больше не охотился. Утром Крамп и Мински, окоченевшие от холода, поднялись на ноги. - Надо двигаться, - сказал Мински, - мы не можем лежать тут и ждать, пока сдохнем с голода или закоченеем. - Может, в этих зарослях бамбука найдем птичьи гнезда? - предположил Крамп. - А дальше идет лес, - поддержал его Мински, - уж там-то что-нибудь да отыщется. Они направились к зарослям бамбука, и вдруг Мински, идущий впереди, остановился. - Что это? - спросил он, указывая на землю. - Человек, - ответил Крамп. - Он спит. Сейчас проснется. Постой, да ведь это Тарзан. - Нет, - возразил Мински, - это тот парень, что похитил девушку. - Девушку? - вырвалось у Крампа. - Интересно, где она сейчас? Если мы найдем ее, то получим тысячу фунтов! - И поведем через страну Уарутури? - охладил его Мински. Человек, называвший себя Тарзаном, медленно поднялся и огляделся по сторонам. Он был в полном сознании, но закоченел от холода. Он поискал глазами Сандру и Даттона, но вместо них увидел двух белых мужчин, подходивших к нему. Он узнал их. - Что они тут делают? - подумал человек. - Не причастны ли они к исчезновению Сандры? Но тут он вспомнил нападение обезьян и удар по голове, лишивший его сознания. С трудом человек поднялся на ноги. - Я убью его, - тихо прошептал Крамп Мински. - Брось трепаться, - возразил тот. - Чем это ты его убьешь? Они подошли к человеку. - Привет, - сказал Крамп. Человек молча кивнул. - Как вы сюда попали? Знаете ли вы что-нибудь о мисс Пикерэл? - Нет, - ответил Крамп. - С тех пор, как вы похитили ее из нашего лагеря, нам о ней ничего не известно. Что с девушкой, где она? - Она и Даттон были со мной до вчерашнего дня. Потом на нас напали огромные обезьяны. Это все, что я помню. Вероятно, обезьяны увели мисс Пикерэл и Даттона с собой. - А может, они просто сбежали от тебя, - сказал Мински. - Даттон на нее глаз положил, а что от тебя ожидать, если ты два раза ее воровал. - Я не верю, что они могли так поступить, - возразил человек. - Мы стали добрыми друзьями, и я собрался отвести ее к отцу. - Эй, смотрите-ка, - воскликнул Крамп, - тут кровь. Ну и лужища! Вы ранены? - Нет, - ответил лже-Тарзан, - это кровь кого-то из них. - Если они одного убили, а другого увели с собой, - предположил Крамп, - то вероятнее всего убили мужчину, а увели девушку. - Я пойду по следам и все узнаю, - воскликнул человек, называющий себя Тарзаном. - Мы пойдем с вами, - сказал Крамп. - Но мы чертовски проголодались, а у вас лук и стрелы. Может, вы немного поохотитесь, а мы пока все тут осмотрим. - Хорошо, - согласился человек, и они двинулись по следам больших обезьян. Самец, утащивший Сандру, не останавливаясь, мчался все дальше и дальше в лес. Он боялся, как бы его не нагнали соплеменники и не отобрали добычу. Наконец они остановились, чтобы хоть немного отдышаться. Девушка вспомнила о той ситуации, в которой она оказалась несколько дней назад, но нынешняя не шла ни в какое сравнение с предыдущей. Одинокая и беззащитная, Сандра стала пленницей огромной обезьяны, а двое мужчин, которые хоть как-то могли ее защитить, лежали мертвые на поле боя. Обезьяны Уиго бродили по лесу. Охота была неудачная, и все были голодные и злые. Они часто ссорились между собой, и вожаку Уиго с трудом удавалось удерживать порядок в стае. Только что он растащил двух сцепившихся в драке самцов, как вдруг Га-Ан издал предупреждающий крик. - Крич-ча! Обезьяны насторожились. Они услышали, что кто-то движется в их сторону, а вскоре и увидели его. Это был Санчо, один из служителей бога, который шел к ним, неся на плече женщину-тармангани. Санчо шел, постоянно оглядываясь, и поэтому не сразу заметил обезьян Уиго. Когда же он увидел их, то остановился и угрожающе оскалил клыки. Уиго смело пошел на него и успел схватить девушку за руку, пытаясь вырвать ее из объятий Санчо. Каждый тянул Сандру в свою сторону и чуть не разорвали бедняжку на части. В этот момент подоспели соплеменники Санчо, и девушку оставили в покое, чтобы схватиться по-настоящему. Сандра рухнула на землю, а вокруг закипела отчаянная битва. Она видела, как обезьяны наносят друг другу страшные удары, вырывают когтями куски кожи и мяса, издавая при этом дикие крики боли и ярости. Постепенно обезьяны Уиго начали теснить противников. У Сандры вновь появился призрачный шанс на спасение. Никем не замеченная, она потихоньку начала отползать в сторону. Оглянувшись, она поняла, что увлеченные дракой обезьяны не обращают на нее внимания. Тогда девушка поднялась на ноги и бросилась в лес. Шум битвы постепенно затих вдали. Сандра снова была свободна. Но она оказалась совершенно одна в диком незнакомом лесу. Сандра боялась диких зверей, но больше всего сейчас она боялась людей. XXV. ЗОЛОТО Крамп, Мински и человек, называющий себя Тарзаном, отправились на поиски следов девушки, но найти их не удавалось. Не повезло и с охотой. Крамп и Мински совершенно выбились из сил. Лже-Тарзан тоже порядком проголодался, но думал лишь о судьбе Сандры. Чья кровь была на поляне? Ее или Даттона? Человек не разделял мнения Крампа о том, что девушку утащили обезьяны, хотя он слышал немало похожих историй, но не верил в них. Занятый мыслями о Сандре, лже-Тарзан стал рассеянным и невнимательным. Оттого-то и охота не ладилась. Кроме того, человек, считавший себя Тарзаном, оставался представителем цивилизованного мира и плохо ориентировался в джунглях. Вскоре они потеряли тропу, по которой ушли обезьяны, и двинулись совсем по другой, ведущей в глубь холмов. Эта небольшая ошибка привела к трагическим последствиям. - Проклятая страна! - выругался Мински. - Тут даже кузнечиков нет. Клянусь, если я его увижу, съем, не задумываясь. Боже! С каким наслаждением я бы выпил сейчас бутылку "Бурбона"! - Заткнись, - неожиданно заорал Крамп, - если ты скажешь еще что-нибудь в этом роде, я тебя... - Ничего ты мне не сделаешь, - прервал его Мински, - и после "Бурбона" я съел бы ветчинки с яичницей. Крамп бросился на него, но промахнулся и упал. Мински продолжал издеваться. - Или огромный бифштекс, поджаренный с луком. - Прекратите! - прервал его лже-Тарзан. - Наши дела и так плохи, не хватает еще затеять драку. - А кто ты такой, чтобы мне указывать? - завелся Мински. - Если я хочу яблочного джема или пирожных, то никто не может мне этого запретить. - Замолчи, - еще раз сказал лже-Тарзан и ударил Мински ладонью по лицу. Удар был не очень сильным, но Мински отлетел в сторону и упал. - А сейчас послушайте, - продолжал человек, - если вы не прекратите грызню между собой, я брошу вас на произвол судьбы. Без моего лука и стрел вы долго не протянете. - Что-то не видно богатой добычи, - съязвил Крамп. - Я все сказал, - произнес лже-Тарзан. - А теперь решайте сами. С этими словами он повернулся и пошел вверх по тропе. Крамп и Мински поплелись следом, полные ненависти к нему и друг к другу. Наконец они остановились, так как подошли к каньону. Человек остановился на краю и заглянул вниз. Глубина каньона составляла футов двадцать пять, и он занимал площадь примерно с полгектара. Вниз вела узкая тропа. Крамп и Мински остановились рядом с ним. Едва Крамп глянул вниз, как из его груди вырвался дикий крик: - Рудник! Золото! Золото! Смотрите! Вместе с Мински они стремительно бросились вниз. Это действительно был таинственный рудник. Большие куски золота лежали кучами. Крамп упал на колени и принялся лихорадочно собирать самые большие самородки. - Это мое! - орал он во все горло. - Что вы собираетесь делать с ним? - спросил лже-Тарзан. - Что делать? Я смогу вернуться в Англию! Я стану богачом! Он сорвал с себя куртку и, сидя на земле, принялся складывать в нее золото. Мински был возбужден не меньше. - А я куплю яхту и выпишу французского повара! - И как далеко вы собираетесь унести все это? - снова спросил лже-Тарзан. - Вы и так еле на ногах стоите. - Если бы у тебя была куртка, мы могли бы взять еще, - сказал Крамп. - Ничего, я сниму брюки, они выдержат много золота. - Можешь оставить брюки в покое, я не собираюсь тащить этот мусор. - Что? - возмутился Крамп. - Ты не хочешь нам помочь? Хочешь оставить все это дикарям? Дружище! Это же золото. Зо-ло-то! На него можно купить все: женщин, вино, все! Можно даже купить титул. Например, сэр Томас Крамп! Неплохо звучит! - Дурак ты, - съехидничал Мински, - какой из тебя сэр. Мордой не вышел. Но Крамп пропустил обидную реплику мимо ушей и вновь обратился к лже-Тарзану. - Помоги мне донести мое золото, и я поделюсь с тобой. Ты сильнее нас и можешь нести вдвое больше. Человек отрицательно покачал головой. - Для меня это не представляет никакой ценности. Лучше я пойду поохочусь и поищу мисс Пикерэл. Если вы хотите выбраться из этой страны живыми, то должны выбросить из головы всю эту ерунду и отправиться вместе со мной. - Ни за что! - объявил Крамп. - Иди на охоту, а я выберусь из этой страны и вынесу золото. Лже-Тарзан пожал плечами и повернул обратно, потому что тропа в руднике заканчивалась, и он понял, что сбился с пути, и нужно вернуться к тому месту, где он потерял следы обезьян. - Как думаешь, - поинтересовался Мински у Крампа, - сколько ты сможешь унести? Он уже связал концы куртки и попытался взвалить ее на плечо. - Тяжело! - сообщил он. Крамп продолжал собирать золото. - Боюсь, мне не удастся унести все это, - сказал он, сделав неудачную попытку поднять свою ношу. Мински злорадно рассмеялся. - Я убью тебя! - взревел Крамп. Мински засмеялся громче. Затем он схватил собственную куртку, с трудом поставил ее на колено, а потом, напрягая все силы, взвалил на плечо. Крамп выбросил несколько кусков поменьше, но все равно не мог поднять свою ношу. Он проклинал золото, Мински, лже-Тарзана и все на свете. Пришлось расстаться с крупными самородками, и лишь после этого он сумел забросить куртку за спину. Он стоял на дрожащих ногах под жарким африканским солнцем и обливался потом. Смахнув пот со лба, он снова выругался. Мински направился к выходу из рудника. Он часто останавливался, чтобы перевести дух. На полдороге он споткнулся и упал. Он лежал, тяжело хватая ртом воздух. К нему медленно приблизился Крамп и заорал: - Прочь с дороги! - Ставлю пару тысяч, что тебе не выбраться отсюда с таким грузом. Не успел он договорить фразу, как и Крамп упал. Он остался лежать, ругаясь на чем свет стоит. - Если мы еще встретимся, - сказал он Мински, - я тебе шею сверну. - Плевать я на тебя хотел, - отозвался тот. Мински медленно поднялся на одно колено и попытался снова забросить груз на плечо, но вскоре понял, что если эта попытка и удастся, ему все равно не выбраться из каньона. Тогда он пополз по тропе, подтягивая куртку за собой. Он медленно поднимался все выше и выше. Крамп последовал его примеру. Подъем занял много времени, но в конце концов они оказались на краю каньона и прилегли отдохнуть. - Интересно, - сказал Крамп, - сколько это все может стоить? - Может, и миллион, - ответил Мински. - А может, и два! - предположил Крамп. XXVI. ОХОТНИК РАХТАНГ Сандра искала тропу, ведущую из долины. Сейчас она была готова отдать все свое будущее наследство за то, чтобы вновь оказаться в безопасности в своей милой Шотландии... Рахтанг, воин галла из деревни султана Али, в это время безуспешно охотился. Складывалось впечатление, что дичь в этих краях вообще перевелась, и, в конце концов, он решил возвращаться обратно. В голове Рахтанга вертелось множество мыслей. Его интересовало, что сделают амельтеосы с султаном Али, попавшим в плен. Несомненно, его убьют, и тогда правителем станет старший сын Али. По мнению Рахтанга, Али был плохим человеком, но его сын - еще хуже. Рахтангу многое в нем не нравилось, особенно его заносчивость, подлость и жестокость. Став султаном, он быстро превратится в тирана. Рахтанг был среди тех, кто пленил бога и богиню в бою перед замком, и он сопровождал их в деревню султана Али. Об этом Рахтанг тоже много думал. Ему хотелось узнать, что с ними случилось, так как он знал, что во время нападения на деревню им удалось бежать. Мысли его занимала белая богиня. Она была прекрасна в своих золотых одеждах и с короной на голове. Если бы не нападение амельтеосов, она стала бы женой Али. Рахтанг тяжело вздохнул Хорошо быть султаном и иметь множество жен, даже белую богиню. Размышляя таким образом, Рахтанг, тем не менее, не терял бдительности. Его зрение и слух находились в постоянном напряжении, поэтому он вовремя заметил, что кто-то движется ему навстречу. Рахтанг покрепче сжал копье и притаился за большим кустом. Незнакомое существо двигалось очень медленно. Возможно, это была дичь. Охотник положил копье на землю и приготовил свой тугой лук. Вдруг он увидел на тропе женщину, о которой только что мечтал. У Рахтанга перехватило дыхание. Она показалась ему воплощением совершенства, но в сердце галла не было ни капли жалости. Он видел перед собой только женщину и думал только о себе. Когда она приблизилась, Рахтанг выскочил из-за куста. Сандра вздрогнула от испуга и неожиданности. Побуждаемая безотчетным страхом, она повернулась и бросилась бежать. Но не успела ослабевшая девушка сделать и несколько шагов, как Рахтанг настиг ее и грубо схватил за руку. Он развернул Сандру лицом к себе и принялся жадно разглядывать ее. Внешность самого Рахтанга была ужасной даже по представлениям дикарей. Сандра закрыла глаза, чтобы не видеть этой злобной уродливой рожи. Разглядывая белую богиню, Рахтанг лихорадочно размышлял. Это обстоятельство могло обернуться либо несчастьем, либо неслыханной удачей. Все зависело от того, как он сумеет распорядиться неожиданным подарком судьбы. Если он приведет ее в деревню, то не сможет оставить себе. Сын султана заберет ее, и тут уж ничего не поделаешь. Амельтеосы заплатили бы за нее большой выкуп, но если Рахтанг приведет ее в Амельтео сам, то единственной наградой для него будет рабство или смерть. Наконец ему в голову пришел еще один вариант, самый подходящий. Рахтанг знал одно местечко далеко в холмах, где была небольшая пещера, а вокруг росло множество вкусных фруктов. Там он смог бы прожить несколько дней, как султан, а когда придет пора возвращаться, он перережет девушке горло и бросит ее там. Таким образом он оставит всех в дураках. Решение было принято. - Ты одна? - спросил он на галла. - Не понимаю, - ответила она на суахили. Он повторил вопрос на суахили. - Нет, не одна, - ответила Сандра, - мои друзья недалеко отсюда и скоро будут здесь. Рахтанг разгадал наивную хитрость пленницы, потому что его острый слух не улавливал присутствия других людей. Однако он решил поторапливаться. - Идем! - сказал он и потащил в сторону холмов. - Что тебе от меня нужно? - возмутилась девушка. - Что ты собираешься со мной сделать? - А ты не догадываешься? - ответил он. - Ты ведь женщина. - Но я не простая смертная женщина! Я - богиня! - воскликнула она, хватаясь за соломинку. - На свете нет бога, кроме Аллаха, - ответил Рахтанг и рассмеялся. - Если ты тронешь меня хоть пальцем, ты умрешь! - Ты неверная, а за каждого убитого неверного Аллах вознаградит меня на небесах. - Ты собираешься убить меня? - Не сейчас, позже. До сих пор Сандра думала, что самое страшное позади, но нынешняя ситуация казалась ей безнадежной. Если бы у нее были силы, она попробовала бы убежать, но в ее теперешнем состоянии об этом не могло быть и речи. Единственным выходом оставалось самоубийство, но у нее не было никакого оружия под рукой. Неожиданно ее взор упал на колчан со стрелами, который Рахтанг нес на спине. Но как использовать этот шанс? Охотник крепко держал ее за правую руку своей левой рукой и стремительно тащил ее вперед. Сандра решила пуститься на хитрость. - Тебе незачем тащить меня, - сказала она, - я пойду сама. У меня не хватит сил убежать. Ухмыльнувшись, Рахтанг отпустил ее. - И то верно, - согласился он. - Далеко ты не убежишь, а если попробуешь, я изобью тебя. Дальше они шли молча. Мало-помалу, дюйм за дюймом она начала отставать, пока не оказалась чуть позади дикаря. Протянув руку, она осторожно потянула стрелу из колчана. Наконец, стрела оказалась у нее в ладони. Теперь она крепко сжимала ее. Чтобы вонзить стрелу в тело, нужно обладать немалым мужеством. Перед ее мысленным взором промелькнула вся ее жизнь. Она подумала о своем отце, который никогда не узнает о ее конце. Вероятно, он давно уже считал ее мертвой. Ни один человек в мире, кроме этого дикаря, не узнает, как она умерла и где лежат ее кости, обглоданные гиенами и обожженные горячим африканским солнцем. Но для того, чтобы исполнить задуманное, нужно еще немного приотстать, а это может возбудить подозрение. Но как бы то ни было, другого выхода у нее нет. Сандра еще чуть-чуть замедлила шаг. Она видела, как под кожей мужчины перекатываются тугие мышцы. Эта голая спина и движущиеся мускулы словно заворожили ее. Внезапно в ее глазах мелькнула какая-то мысль. От волнения у Сандры пересохло во рту, но она не колебалась. Размахнувшись изо всех сил она вонзила стрелу в спину охотника Рахтанга. С криком боли и ярости дикарь повернулся к ней. С перекошенным от ненависти лицом он бросился на Сандру и схватил ее руками за горло. Она попятилась назад и упала на спину, а дикарь, все еще сжимающий ее горло, повалился рядом. XXVII. ВСТРЕЧА Человек, называвший себя Тарзаном, охотился. Его сердце было наполнено печалью, так как он думал, что девушка, которую он любил, мертва. Даттон тоже был мертв. Он чувствовал себя совсем одиноким, поскольку не считал Крампа и Мински своими товарищами. Он думал о них с презрением, вспоминая, как они грызлись из-за золота. - Каким ничтожным может быть человек, - пробормотал он про себя. Он хотел выработать какой-либо план, но вскоре это показалось ему излишним. Он, Сандра и Даттон должны были исчезнуть вместе. Этот мир был единственным, который он знал. Ему уже стало казаться, что необходимо вернуться в Амельтео. Там жизнь будет тихой и спокойной, хотя его сердце разбито навсегда. Он еще не знал, что власть в Амельтео переменилась, и произошло множество невероятных событий. Внезапно его размышления были прерваны криком, леденящим душу, криком умирающего человека. Движимый состраданием, лже-Тарзан бросился на этот крик, полагая, что на какого-то человека напал дикий зверь. Он пробежал не более ста ярдов, и его глазам открылось зрелище, приведшее его в ужас. Он увидел тело Сандры, неподвижно лежащее на земле, а рядом тело черного великана с торчащей из спины стрелой. Он осмотрелся, чтобы определить, кто напал на них, но нигде не заметил никаких признаков. Он устремился вперед. Рахтанг был мертв. Лже-Тарзан склонился над девушкой и взял ее на руки. Приложив ухо к ее груди, он услышал слабое биение сердца. Человек принялся растирать ее руки и запястья, затем тесно прижал к себе, словно пытаясь согреть, хотя солнце жгло немилосердно. Наконец Сандра открыла глаза, и они расширились от изумления, когда девушка взглянула на его лицо. - Бог! - прошептала она и снова закрыла глаза. - Итак, это смерть. - Это не смерть, - возразил он. - Это - жизнь! - Но ведь ты умер, - сказала она, - я своими глазами видела, как обезьяны убили тебя, и если мы снова вместе, значит, и я умерла. Он сильнее прижал девушку к себе. - Нет, моя дорогая, никто из нас не умер. Сандра обвила его шею руками и затихла в его объятиях. Они долго молчали, потому что слова были не нужны. Первым прервал молчание мужчина. - Что тут произошло? Кто его убил? Девушка вздрогнула и рассказала обо всем. - Ты молодчина! - воскликнул мужчина. - Это было актом отчаяния, я страшно испугалась. - Должно быть, он умер мгновенно. - Вероятно, но он успел схватить меня за горло и чуть не задушил. Кажется, стрела пробила ему сердце. - Сандра всхлипнула. - Я убила человека. - Ты убила дикого зверя. Сейчас нужно думать о себе и искать путь к спасению. - А где Пелхэм? - внезапно спросила она. - Он погиб? - Боюсь, что да. Я не нашел никаких его следов. Я подумал, что они убили вас обоих. Как тебе удалось спастись? Сандра подробно рассказала ему о тех кошмарах, которые ей пришлось пережить. - Значит, теперь, - со вздохом сказала она, - в живых остались только мы с тобой? - Нет, есть еще Крамп и Мински. Я только что оставил их в золотоносном руднике галла, где они ссорились из-за золота. Они набрали столько слитков, что не в состоянии их нести. Я пошел охотиться, потому что мы давно не ели, и они очень ослабли. - Тогда ступай на охоту и спаси их, - сказала Сандра. - Нет, - возразил он. - Эти люди не стоят того. Больших негодяев я не встречал в жизни. - Ты что, обрекаешь их на гибель? - У них золото, - усмехнулся он. - Это то, о чем они больше всего мечтали, поэтому они умрут счастливыми. - А что же нам делать? - Мы можем вернуться обратно в Амельтео, либо же спуститься по скале и вернуться к твоему отцу. - Решай ты, - сказала Сандра, - я сделаю все, что ты скажешь. - Попробуем спуститься по скале, - предложил он. Рядом с любимым человеком Сандра, казалось, обрела второе дыхание. Она бодро шагала с ним по равнине. Около полудня ему удалось подстрелить антилопу, которая пила воду из ручья. Теперь у них была и вода, и пища. После непродолжительных поисков они отыскали укромное местечко в скалах, где могли чувствовать себя в относительной безопасности. - Останемся здесь на некоторое время, - предложил он, - пока ты не восстановишь силы. У нас достаточно мяса и воды, а на деревьях полно фруктов. Он занялся дичью, выпотрошил ее, затем собрал хворост и попытался зажечь огонь. Действовал он первобытным способом, но вскоре костер разгорелся. - Прекрасно! - воскликнула она. - Я не думала, что у тебя получится. Как бы я ни была голодна, но я еще не в состоянии есть мясо сырым. Он нанизал кусочки на заостренную палочку и подержал ее над огнем. С одной стороны мясо немного подгорело, с другой недожарилось, но оба с аппетитом поели и, напившись воды из ручья, решили отдохнуть. Девушка легла в густую траву, заложив руки за голову. - Я уже думала, что никогда не буду чувствовать себя в безопасности и такой счастливой, - сказала она, - здесь просто чудесно. - С тобой мне везде хорошо, - с нежностью откликнулся он. - Может, от того, что мы вместе, нам так хорошо. Подумать только, совсем недавно я боялась и ненавидела тебя! - У тебя были на то причины. - Даже теперь я не знаю ни твоего имени, ни откуда ты, ни кто ты. - Ты знаешь столько же, сколько и я, - ответил он. - А как ты думаешь, узнаем ли мы когда-нибудь это? Он пожал плечами. - А что от этого изменится? Мы знаем, что любим друг друга, разве этого недостаточно? Солнце уже садилось, и где-то вдалеке послышалось рычание льва. XXVIII. ЗОЛОТО И СМЕРТЬ Крамп и Мински лежали там же, где и упали, не имея сил подняться. Каждый из них судорожно цеплялся за свой мешок с золотом, будто они боялись, что кто-нибудь захочет посягнуть на него. Некоторое время они неподвижно лежали под палящими лучами, а затем Мински приподнялся. Он увидел невдалеке тень от дерева и, собравшись с силами, пополз туда, волоча за собой свой мешок. - Что это ты задумал? - спросил Крамп. - Охочусь за тенью, - ответил Мински, - я больше не могу лежать под этим солнцем. Крамп пополз за ним, и скоро оба очутились в тени. - Немного передохнем, - сказал Крамп, - и снова пойдем. - Лично я не сдвинусь с места, пока не придет этот парень и не принесет что-нибудь поесть, - ответил Мински. - Поедим, тогда и сил у нас прибавится. Наступил вечер. Оба страдали от жажды, но теперь боялись покинуть это место в надежде, что охотник вернется именно сюда и накормит их. Незаметно подкралась ночь. - Как ты думаешь, может, с этой обезьяной что-нибудь случилось? - спросил Крамп. - Он уже давно должен бы вернуться. - Боюсь, он уже никогда не вернется, - ответил Мински. - Почему? - Ас какой стати ему возвращаться? Кто мы ему? Кроме того, у него нет никаких оснований поддерживать с нами дружеские отношения. - Если он когда-нибудь еще попадется мне в руки, - прорычал Крамп, - я его прикончу. - Размечтался, - ухмыльнулся Мински. - Руки у тебя коротки. Крамп пробормотал что-то невнятное. Воцарилась тишина, прерываемая похрапыванием Мински, который заснул. Крамп приподнялся на локте и посмотрел на своего спутника. Он проклинал себя за то, что не имел достаточно сил, чтобы унести два мешка, потому что убить спящего Мински сейчас не составляло труда. Но какой толк в этом убийстве? Ведь он не в силах тащить даже собственный мешок. Может, позже, когда к нему вернутся силы, предоставится удобный случай. - Два миллиона, - пробормотал он, забываясь тревожным сном. Когда наступило утро, они почувствовали себя отдохнувшими и окрепшими. На возвращение охотника уже никто не надеялся, и Крамп осыпал его градом проклятий. Мински не произнес ни слова. Свои думы он думал про себя, а вслух сказал: - Лучше уходить отсюда. Нужно найти воду. Без пищи мы еще протянем, но без воды вряд ли. Поднявшись, они с трудом вскинули свою ношу на плечи и двинулись по тропе, ведущей из рудника. Поначалу, по утренней свежести, идти было нетрудно, хотя они и делали частые остановки, чтобы отдышаться. Но когда солнце поднялось выше, оба почувствовали немилосердную жажду. - Здесь должна быть вода, здесь должна быть вода, - бормотал Крамп без остановки. - Заткнись! - взревел Мински. - Здесь должна быть вода... - продолжал Крамп. Нескончаемый день тянулся медленно. Немилосердное солнце плавило мозги и вызывало галлюцинации. Крамп попытался сглотнуть, но во рту у него так пересохло, что он не смог сделать этого. Они напоминали высохшие мумии, движимые лишь жаждой наживы. Из потрескавшихся и запекшихся губ Крампа слышалось бормотание о том, как он раньше жил, о его подругах, жратве, выпивке, о людях, которых он убил, и прочих вещах. Вдруг он рассмеялся сухим прерывистым смехом. Мински со злобой посмотрел на него. - Сэр Томас Крамп, - шептал Крамп, - вот кто я - сэр Томас Крамп. А ты, Мински, мой слуга. Эй, слуга, подай монокль и шляпу. Я собираюсь позвонить королю, и у меня на обед говяжья отбивная и четыре галлона воды... воды... воды... - Идиот, - пробормотал Мински. Некоторое время они шли молча, напрягая взгляд в поисках воды. У Мински голова шла кругом. Уже несколько раз он видел ручьи, пруды, целые озера воды, и только усилием воли убеждал себя, что это миражи. Они теряли силы. Каждую минуту они останавливались, чтобы передохнуть, не решаясь сбросить на землю груз, так как знали, что взвалить его обратно уже не хватит сил. Мински, более сильный, опережал Крампа футов на десять, но вдруг он споткнулся о камень и упал. Он даже не попытался подняться, так как решил немного полежать и отдохнуть. Крамп что было сил бросился к нему. - Не пей ее всю, - прохрипел он, - оставь мне хоть немного! Он думал, что Мински, лежавший лицом к земле, пьет воду. Каждый шаг давался Крампу с трудом, его качало