мени Блейд был так близки от монга, что мог пересчитать стрелы у него в колчане. Три стрелы. Если атаковать верхом, то меткий лучник прикончит под ним коня, а потом, пожалуй, прирежет его самого, грянувшего оземь... Блейд спрыгнул с лошади, похлопал серого по крупу и, закрывшись щитом, устремился на монга. Косса выждал, пока соперник не подойдет совсем близко, и спустил тетиву. Разведчик вытащил из щита стрелу, небрежно отбросил в сторону. -- Всего две остались, Косса. -- Тебе хватит и одной, сир Блейд. Волоча цеп по земле, Блейд продолжал подкрадываться к замершему на колене лучнику. -- Однако ты храбрый человек, -- разглагольствовал монг. -- Слез с коня, чтобы драться со мной на равных! Ни один ваш солдат не рискнул бы на такое. Блейд подошел еще чуть-чуть поближе. -- Да ты и не похож на этих ублюдков за стеной -- продолжал Косса. -- Ты похож на нас -- у тебя темные волосы и борода. Ты должен быть с нами, с монгами... Косса выстрелил так быстро, что Блейд не успел опустить щит-стрела попала ему в икру левой ноги. Сжав зубы, он выдрал ее. -- Теперь у тебя осталась только одна стрела, Косса. -- Может, и ее будет достаточно! -- расхохотался монг. Три ярда разделяли их, Косса бросился вперед, впустив свою последнюю стрелу; он решил не рисковать, и целился Блейду в живот. Разведчик быстро выставил щит, и стрела застряла меж деревянных пластин. Отбросив щит в сторону, он увернулся от удара Коссы и вытащил из ножен меч. Держа цеп в правой руке, он двинулся навстречу монгу. Несколько минут они обменивались ударами. Косса яростно атаковал, перекидывая из руки в руку кривой клинок; Блейд чувствовал на щеке тяжелое жаркое дыхание врага. Он двинул его ногой в пах и раскрутил цеп для смертельного удара, но Косса опять увернулся и сделал стремительный выпад; острие кривого меча сверкнуло у самого горла Блейда. Он едва успел отбить удар, и судорожно втянул воздух. Пот заливал глаза. Монгу приходилось не лучше -- его загорелое лицо почернело и тоже покрылось каплями пота. Цеп, который раньше казался Блейду невесомым, оттягивал руку. Он опустил шар на землю и сделал глубокий выпад мечом. Косса отскочил, и Блейд использовал этот момент, чтобы снять с пояса кинжал. Если они снова сцепятся, увертливый монг может вытащить клинок и распороть ему живот. Косса, заметив его замешательство, не раздумывая пошел в атаку. -- Я убивал людей посильнее и повыше тебя! -- закричал он. -- Сейчас их кости грызут обезьяны! Кривой меч мелькнул в воздухе, по лицу воина покрытому пылью, ручьем струился пот, оставляя грязные бороздки. Блейд понял, что монг держится из последних сил, он был готов умереть с радостью, если б ухитрился прихватить с собой противника. Блейд уклонился от выпада, присел и, раскрутив цеп, ударил нападающего по коленям. Тяжелый шар раздробил монгу обе ноги, и он рухнул на спину, испустив вопль ярости и боли. Валяясь в пыли, Косса все еще пытался нанести удар, но Блейд легко выбил у него из рук меч и воткнул свой клинок в жилистую шею. Он подошел к серому, взобрался в седло, смахнул со лба испарину. Ну что ж, время сеять и время собирать; он выиграл и теперь должен востребовать свой трофей. Блейд подобрал поводья и вложил в ножны меч. Конь медленно понес его к большому шатру, перед которым восседал на троне Кхад Тамбур, окруженный воеводами, стражниками и знаменосцами. Монги не чинили ему препятствий, лишь молча бросая на победителя угрюмые взгляды. По-видимому, Квеко был прав, варвары ценят отвагу и воинскую удаль и не причинят ему вреда. После такой блестящей победы он может смело приблизиться к их вождю и потребовать обещанную награду. Блейд проехал между двумя линиями знаменосцев к трону, на котором скорчился Кхад. Серый остановился. Разведчик повесил цеп себе на шею; холодно блеснули смертоносные нефритовые лезвия. Ну, а теперь он произнесет небольшую речь, заготовленную для такого случая. Варвары ценят острое слово не меньше, чем доблесть в бою. -- Приветствую тебя, Кхад Тамбур, Сотрясатель Вселенной! Я победил в честном бою и требую, чтобы ты выполнил наш уговор и отдал мне свою сестру Садду. После этого ты и твои воины можете убираться отсюда ко всем... Вдруг непонятно откуда возникший гибкий древесный ствол хлестнул по передним ногам коня. Колени серого с хрустом подломились, и Блейд головой вперед вылетел из седла. Черная равнина и шеренги безмолвных монгов исчезли в ослепительной алой вспышке. Глава 7 Блейд очнулся в полумраке. Из одежды на нем остались только кожаные штаны, лодыжки и запястья охватывали стальные браслеты; тянувшиеся от них цепи были прикреплены к чему-то массивному, тяжелому. Голова у него наливалась тупой болью, под глазом саднило -- очевидно, там был здоровенный синяк. Блейд повернулся, и сразу же закололо в ноге, он вспомнил стрелу, пронзившую икру Потолок над ним чуть всколыхнулся под ветром. Значит, его бросили в один из этих черных шатров Да, он повел себя как последний кретин! Так глупо угодить в ловушку! Теперь надо как-то выбираться отсюда если получится! Одно хорошо -- пока что он еще жив. Разведчик нашарил в темноте цепи и убедился, что разорвать их ему не под силу. Тогда он затих на своем ложе, закрыл глаза и начал вслушиваться в звуки суетливой жизни воинского лагеря, доносившиеся снаружи. Вот кто-то запел песню, и ее подхватил нестройный хор хриплых голосов, завопили дети -- наверно, играют в войну, как мальчишки во всех странах и мирах, где случилось ему побывать; наконец, раздался топот копыт -- мимо промчались всадники и остальные звуки на мгновение стихли. Зачесалась спина. Блейд приподнялся, потрогал подстилку, на которой лежал. Старая лошадиная шкура... Наверняка, полно блох. Вдруг неясный лик луны на секунду заглянул в палатку -- кто-то откинул покрывало, занавешивающее вход, и шагнул внутрь. Человек стоял в темноте, чуть слышно дыша, и наблюдал за пленником. Ричард Блейд приподнялся, зазвенев цепями. -- Ну, кого там еще принесло? В темном углу закопошились, и появился свет. Фитиль, плавающий в глиняном сосуде с маслом, сильно чадил. Человек приподнял лампу, тени заметались но стенкам шатра -- странные, слишком маленькие тени. Карлик! Блейд невольно улыбнулся. -- Привет, коротышка. Видишь, я не послушался твоего совета. Я... М-да, опять ошибка... Гном придвинулся ближе, указательный палец прижался к растянутому в глупой ухмылке рту, глаза испуганно заблестели. Блейд замолчал, печально размышляя о том, что полет с лошади головой в землю не прибавил ему ума. Скорее наоборот. Карлик поставил лампу на пол, скрывшись на миг в тени. Затем, шагнув к скованному цепями разведчику, он вновь очутился в круге света. -- На этот раз нам повезло, сир Блейд, -- тихо прошептал гном, -- но в дальнейшем тебе стоит следить за своим языком. Иначе я вскоре разделю твою участь, а мне этого совсем не хочется. Пока что я не в силах облегчить твое положение, зато ты можешь кое-чем мне помочь. И прежде всего -- забудь о том, что я тебе говорил. -- Уже забыл, -- кивнул Блейд. -- Сейчас я служу Садде, и эта женщина доверяет мне настолько, насколько она вообще в силах кому-нибудь доверять. Он на минуту замолк, внимательно разглядывая Блейда; тот, в свою очередь, не без интереса смотрел на карлика. Теперь на маленьком человечке был совершенно другой наряд -- высокий заостренный колпак с бубенчиком на конце украшал его голову, на теле -- полосатый камзольчик с неуклюжим стоячим воротником и обтягивающие кожаные штаны. Крохотные кожаные башками опоясывала меховая оторочка, они были невероятно узкими, с загнутыми вверх носками. Блейд откинулся на подстилку и тихо застонал. Шут! Обычный шут! Ну и союзник! Однако он сказал, что служит Садде... Ладно, шут так шут! Сейчас важнее обзавестись другом, а этот коротышка, кажется, единственный, кто проявил к нему сочувствие. -- Кхад знает, что ты здесь? -- прошептал Блейд. -- Или тебя подослала Садда? Гном легко перекувырнулся в воздухе, приземлившись точно на то же самое место. -- Нет -- на первый вопрос, да -- на второй, -- раздался из темноты утробный голос. -- Кто ты такой, сир Блейд, чтобы меня допрашивать? Наоборот, я буду допрашивать тебя. Блейд вздрогнул. Он совсем забыл, что коротышка к тому же еще и чревовещатель. И весьма неплохой -- на его ухмыляющейся физиономии не дрогнул ни один мускул. -- Допрашивать меня? Тогда скажи хоть, как тебя зовут? Гном улыбнулся еще шире: -- Зови меня Морфо. А также учти -- Садда послала меня посмотреть, на что ты сгодишься, и доложить ей. Затем она решит, что с тобой делать. Блейд заворочался на старой шкуре, цепи обиженно зазвенели. Пока он не слишком хорошо понимал, куда клонит собеседник, но, может быть, после этой беседы у него появится шанс? Кто знает? -- Ну, тогда смотри и спрашивай, -- произнес он. -- Если ты поможешь мне остаться в живых, я сумею отблагодарить тебя. Морфо вновь поднес палец к губам и покачал головой. -- Не надо, сир Блейд. Не всегда в дурацкие одежды одеты только дураки, -- в утробном голосе явно послышались грустные нотки. Гном встал на руки и пару раз прошелся вокруг ложа Блейда, держась, правда, на почтительном расстоянии от него. Даже разгуливая вниз головой, он не переставал улыбаться. Блейда уже начала тревожить эта ухмылка, словно приклеившаяся к лицу карлика. -- Послушай, приятель, ты не мог бы перестать улыбаться? -- спросил он. -- Нет, -- Морфо опять стоял на ногах. -- Я должен улыбаться всегда, сир Блейд. Я шут, и появился на свет в семье таких же шутов. В детстве мое лицо слегка подправили... и теперь я улыбаюсь, и буду улыбаться до конца жизни. Взгляни, если хочешь, -- шрамы еще видны. Гном приблизил лицо к лампе, и Блейд действительно разглядел тонкие шрамики в уголках его рта. Морфо в раздумьи почесал нос, нахмурил брови и зашептал опять: -- Буду с тобой откровенным, сир Блейд. Человек в твоем положении может рассчитывать на откровенность... Нас весьма занимает, откуда ты взялся. Ты не похож ни на катайцев, ни на монгов. Разведчики донесли, что ты якобы прибыл из Пукки с важным поручением. Готов поверить. Но случилось это при весьма странных обстоятельствах: император Сака Мей убит, вдруг появляешься ты, и императрица, вместо того, чтобы надеть желтые траурные одежды, носится за тобой по стенам крепости. Вероятно, ты сумел как следует ублажить ее... Ну, что скажешь, сир Блейд? -- Карлик панибратски подмигнул разведчику. Блейд лихорадочно соображал, что сейчас сулит ему большую безопасность -- правда или ложь. Наконец он сказал: -- Ваши шпионы не лгут. Сака Мей действительно убит, и я приехал из Пукки с приказом Верховного Владыки заменить его и выяснить, почему Кат не может покончить с этой затянувшейся войной. В столице уже давно проявляют нетерпение. Морфо ухмыльнулся и поглядел на Блейда темными веселыми глазками, в которых не мелькнуло даже тени доверия к тому что он услышал. Однако гном важно кивнул и заметил: -- Ладно, сир Блейд, как скажешь. Я передам Садде твой ответ, -- теперь карлик ощупывал взглядом его мощную фигуру. -- А еще я скажу ей, что из тебя получится великолепный раб. Просто превосходный -- во многих отношениях. Возможно, ей удастся отспорить тебя у Кхада Тамбура. -- Интересно, на что она рассчитывает, -- удивился Блейд. -- Наши шпионы сообщили, что Кхад держит ее под охраной как пленницу -- видимо, он собирался отдать ее мне. Какой же помощи ждать от нее? Ведь Кхад ненавидит Садду, и она платит ему тем же. -- Ненавидит? -- высокий колпак дрогнул, на макушке тихо звякнул бубенчик. -- Да, такое случается. Это было, и это будет еще не раз. Но они все-таки брат и сестра и вынуждены править вместе. У каждого -- свои слуги, свои воины и свои шпионы: они часто ругаются друг с другом, и столь же часто мирятся. И, конечно, оба постоянно настороже. Теперь, когда ты проиграл, не успев насладиться своей победой, они опять помирились; ссоре -- конец, и сегодня они отпразднуют это событие. Ах, если бы ты вел себя поосторожнее, сир Блейд! Еще немного -- и Кхад отдал бы тебе сестру. Но все случилось иначе... Кхад понимает, что обошелся с Саддой крутовато, и он не прочь загладить вину. Думаю, если она чего-нибудь попросит, Кхад не станет торговаться... Вот я и пришел сюда, чтобы выяснить, достоин ли ты милостей Садды. Говоря откровенно, Садда хочет знать: стоит ли подарить жизнь такому ценному рабу или все же укоротить тебя ровно на одну голову. -- Ты думаешь, она выпросит меня у Кхада? -- мрачно спросил Блейд. -- Если тебе повезет, сир Блейд, -- Морфо перевернулся в воздухе, -- если тебе очень повезет. Иначе тебя казнят. Прямо перед главными воротами -- там все уже готово. Кхад в очередной раз потребует у императрицы Громового Дракона, катайскую святыню, и в очередной раз получит отказ. Тебя укоротят, и все начнется сначала. Блейд печально кивнул. Да, с пушкой серендинцы не расстанутся, Лали тут бессильна. И монги прикончат его -- там, перед воротами. -- Кхад, -- Морфо приблизил к нему лицо, -- приготовил тебе очень почетную смерть. Рассказать? -- Давай, -- пожал плечами Блейд. -- Слова -- это только слова; какой от них вред? -- он внезапно понял, что вопрос о способе казни никак не связан с основным поручением гнома. Скорее это похоже на проверку... или Морфо хочет выяснить что-то для себя? -- Ты будешь привязан к столбу, а затем палач разрежет тебе живот, так что внутренности вылезут наружу, -- невозмутимо сказал карлик. -- Потом отрубит голову. Здорово, не так ли? -- голос карлика дрогнул от ненависти. Интересно, подумал Блейд. Может быть, он не обрел друга, но, по крайней мере, нашел врага своего врага. Чье-то уродливое угольно-черное лицо высунулось из-за входного занавеса, темные глаза обежали убогий шатер, задержавшись на фигуре Блейда. Тот в изумлении уставился на незванного гостя -- он полагал, что снаружи никого нет. На голове чернокожего возвышался шелковый тюрбан, вокруг бедер был обмотан кусок пестрой ткани. В руках он сжимал огромный меч, которым ткнул в сторону гнома. Морфо махнул в ответ рукой, и черный моментально исчез. Блейд протер глаза. Неужели все это ему почудилось? -- Это евнух, -- пояснил карлик. -- Он тоже служит Садде. Кхад позволил ее воинам нести охрану у твоего шатра. И это тоже добрый знак. Ну, ладно, время мое подошло к концу. -- Карлик поднялся и запрыгал к выходу. -- Я скажу Садде, что из тебя получится превосходный раб -- во всех отношениях. Ты понял меня, сир Блейд? Блейд кивнул головой. Кажется, его снова ожидало сражение в постели. Морфо вновь растянул рот до ушей. -- Прими мой совет: не показывай страха. Будь смелым, но не наглым. А я уж постараюсь для тебя, -- и гном пропал. Скоро за Блейдом пришли три огромных черных невольника с пылающими факелами. Он быстро понял, почему Морфо не опасался разговаривать с ним в присутствии евнухов -- эти чернокожие были глухонемыми. Разведчика поставили на ноги, потом умелые руки проверили, что он по-прежнему надежно скован. Ему сунули старую потертую шкуру и знаками приказали набросить ее на плечи. Блейд уже почти справился с этой задачей, когда полог шатра отдернулся, и внутрь шагнул высокий воин. Он подошел к пленнику вплотную и уставился на него пронзительным взглядом. -- Я Растум, -- гордо провозгласил воин, -- главный воевода войска монгов и верный слуга непобедимого Кхада Тамбура, Опоры Мира и Сотрясателя Вселенной. Мой повелитель и его сестра Садда Великолепная желают видеть тебя. Ты готов, незнакомец? Блейд не сомневался, что этот монг занимает самое высокое положение -- достаточно было взглянуть на его богато украшенный панцирь из толстой кожи и инкрустированный серебром островерхий шлем. Главнокомандующий носил на груди тяжелую серебряную цепь, с плеч его кожаного доспеха свешивались длинные лошадиные хвосты. Странно, но воевода не походил на монга: он был выше, его глаза казались скорее серыми, чем карими или черными, как у большинства воинов, густая борода светлыми прядями падала на грудь. Военачальник молча глядел на Блейда, в глазах его светилось неподдельное любопытство. Разведчик решил, что пора прислушаться к совету Морфо и показать характер. Он холодно осмотрел щеголеватого воеводу -- от загнутых кончиков сапог до пышного султана на шлеме -- и произнес: -- Меня зовут сир Блейд, и я требую, чтобы ко мне обращались именно так. Я тайный советник при дворе его императорского величества в Пукке, и за меня вам будет заплачен огромный выкуп. А посему хочу заметить, что человеку моего ранга не пристало находиться в таких скотских условиях, -- Блейд обвел рукой шатер. -- Как бы вам не пришлось пожалеть об этом. Серые глаза Растума невольно расширились от удивления, затем он громко расхохотался. -- О, сир Блейд, не обижайся за столь холодный прием! Надеюсь, ты скоро убедишься в гостеприимстве моего повелителя, -- он склонил голову в остроконечном шлеме. -- Но прости мое невежество и скажи, что означает приставка "сир" перед твоим именем? Блейд решил, что воевода весьма неглуп и хорошо воспитан; без сомнения, он не был монгом. Но чем вызван его странный вопрос? Что это -- просто любопытство или нечто большее? -- Этим титулом, -- начал свою импровизацию Блейд, -- обладают лица, особо приближенные к верховному владыке Ката и пользующиеся его безграничным доверием. Я из их числа. И не удивляйся, что я не похож на катайца -- таково предначертание богов и веление судеб. Я пришел сюда из тайного места на краю мира, где воды жизни смешиваются с песками смерти. Оттуда я появился, туда же и вернусь, когда мне будет приказано. Вот все о чем мне дозволено тебе сообщить, -- Блейд говорил звенящим, твердым голосом. Эта наспех выдуманная белиберда скорее походила на заклинания, но он остался собой доволен. Его речь не произвела большого впечатления на воеводу, но солдаты за его спиной испуганно зашептались. Растум коротко хмыкнул и произнес: -- Расскажи это Кхаду, сир Блейд. Может быть, владыка поверит тебе. -- Он повернулся к воинам и резко приказал: -- Отведите его к Всемогущему, болваны! Но не разговаривайте с ним по дороге и не давайте болтать ему -- он может наслать на вас порчу, -- главнокомандующий развернулся на каблуках и вышел из палатки. Разведчика повели меж шатров, и он принялся жадно озираться вокруг. Со всех сторон его окружали стражники, так что вырваться было невозможно. На миг Блейда охватило сожаление -- стена маячила совсем близко, всего в миле к югу. Они вышли на небольшую открытую площадку с рядом высоких столбов, вкопанных в песок; несколько голых монгов висело на них, привязанные за шею или за ноги. Все мертвые. Невдалеке Блейд заметил еще один труп, посаженный на кол. Растум заметил его взгляд и криво усмехнулся: -- Вот справедливость Великого Кхада. Воры, убийцы, дезертиры и те, кто болтает лишнее. Так какой выкуп готовы заплатить твои друзья? -- и Растум снова громко расхохотался. Этот смех заставил Блейда похолодеть. Впервые за все время пребывания в плену, он почувствовал, что испуган понастоящему. Не стоило так внимательно разглядывать виселицы... Он глубоко вздохнул и сконцентрировал сознание только на одной мысли -- ему надо выжить! К черту страх, сейчас главное -- остаться в живых! Они миновали группу палаток на самом краю лагеря. Оттуда поднимались клубы дыма, тянуло запахом жареного мяса и чеснока, доносилась перебранка женщин и истошные вопли детей. После кухонь отряд выбрался на огромную луговину, где паслись тысячи небольших лохматых лошадок. Сразу за пастбищем выстроилась длинная цепь странных сооружений -- грубо сколоченные деревянные клетки на телегах с массивными деревянными кругляшами вместо колес. Некоторые из клеток были накрыты вонючими шкурами, другие просматривались насквозь. Из них до ушей разведчика долетали самые разные звуки -- пение, стоны, неразборчивая ругань. Растум ткнул в сторону телег обнаженным мечом: -- Клетки рабов, сир Блейд. Возможно, что ты познакомишься с ними поближе, если тебе улыбнется удача. Огромный шатер Кхада Тамбура стоял на небольшом холме, с которого открывался вид на весь лагерь. Вокруг шатра горели яркие фонари, из его недр раздавалась какая-то дикая, пугающая и на редкость неритмичная музыка: завывание рожков и труб, пронзительный скрип струнных инструментов, торопливый ломаный барабанный бой и звяканье колокольчиков. У входа в шатер стояли два копьеносца. Череп, насаженный на острие копья, по-приятельски ухмыльнулся Блейду, и у того вновь побежали мурашки по спине. Растум отправил одного из своих воинов в шатер. Когда на мгновение откинулся полог, Блейд успел различить озаренный неярким светом помост в глубине и танцующую перед ним девушку. Облаченная лишь в узенькую набедренную повязку, она кружилась под звуки этой варварской музыки. Ее упругий живот, казалось, жил отдельной жизнью и шевелился, словно клубок растревоженных змей. -- Монга сегодня хорошо танцует, -- заметил один из стражей. -- Все остальное она тоже неплохо делает, -- отозвался второй, и оба заржали. -- Слышали, слышали, -- встрял кто-то из охранников Блейда. -- Надо копить денежки! Тогда, может, она и согласится сделать все остальное со мной. Теперь уже хохотали все вокруг. -- Согласится сделать с тобой?! Ну и дурак! Копи деньги хоть тысячу лет, их все равно не хватит, чтобы ее ублажить! Тут воин, посланный Растумом, вернулся, и воевода нетерпеливым жестом приказал всем замолчать. Потом он крепко взял Блейда за локоть и подтолкнул к входу в шатер. Они сделали вместе шесть шагов к помосту, после чего Растум разжал пальцы и опустился на колени, затем простерся ниц. Блейд стоял рядом, позванивая цепями и бросая по сторонам надменные взгляды. Музыка замерла, и на несколько минут в шатре воцарилось молчание; горящие ненавистью лица монгов окружали разведчика со всех сторон. Внезапно Блейд с ужасом ощутил, насколько он тут одинок и беспомощен, Наконец с возвышения послышался негромкий голос: -- Подведите его ближе. Я хочу посмотреть на человека, который справился с моим лучшим бойцом. Растум приподнялся и подтолкнул Блейда вперед, прошептав ему в ухо: -- Подойди к трону и опустись на колени. Молчи и не поднимай головы. Расправив плечи, Блейд неторопливо прошествовал к трону и увидел там Морфо. Гном сидел в ногах у своего господина на небольшой шелковой подушечке; в его глазах светилось лишь идиотское любопытство. Остановившись в трех шагах пред помостом, разведчик с вызовом заглянул в лицо скрючившегося на троне человека. Тощий и узкоплечий, Кхад Тамбур сидел в огромном кресле, неестественно наклонившись вперед. Артрит позвоночника; отметил про себя Блейд. Единственный здоровый глаз Всемогущего буравил его со злобным любопытством; второй был скрыт под расшитой золотом повязкой. Кхад шевельнулся на троне. -- Ты осмеливаешься стоять передо мной? -- в голосе его сквозило удивление. Блейд гордо выпрямился. -- Я ни перед кем не склоняю головы! Легкий вздох пролетел по шатру, кто-то нервно засмеялся. Кхад моргнул и повернулся к сидевшей рядом с ним женщине. Ее трон был поскромнее и стоял на ступень ниже, чем кресло Всемогущего. -- Ну что, сестра? Ты хочешь сделать из него раба? Какой в этом смысл? Карие глаза женщины изучающе уставились на Блейда из-под вуали. Садда... Так вот она какая! Значит, вот кого Лали ненавидит так, что готова, не моргнув глазом, запихать в клетку с голодными обезьянами! Женщина молча изучала мощную фигуру Блейда. -- Ладно, -- потерял терпение Кхад, -- мы научим тебя хорошим манерам, сир Блейд. -- Эй, стража! Помогите-ка ему принять надлежащую позу! Воины с копьями наперевес рванулись к пленнику, и он инстинктивно напрягся в ожидании ударов. Внезапно женщина подняла руку; ее длинные ногти, выкрашенные в кроваво-красный цвет, сверкнули в пламени факелов. -- Не трогайте его, -- властно произнесла она. -- Не стоит зря бить раба. Хотя он еще не мой раб, но может скоро им стать. Так что не прикасайтесь к нему. Кхад недовольно нахмурился. Садда приподнялась в кресле и стала что-то нашептывать ему на ухо. Владыка мрачно покачал головой, но женщина, ласково похлопав его по руке, продолжала свои уговоры, ее губы быстро двигались, извивались, как две крохотные коралловые змейки. Блейд следил за ней краем глаза; лицо разведчика застыло в надменном спокойствии. Он поднял голову и гордо скрестил на груди обмотанные цепями руки. Черты Садды были почти неразличимы под плотной вуалью. Ее длинные волосы, обильно смазанные маслом и уложенные причудливой башней, казались темнее крыла ворона. Как у всех женщин в лагере, ее расшитая золотыми узорами жилетка оставляла открытыми груди -- маленькие, упругие, с алыми пятнышками сосков. Тонкая талия, округлые бедра, стройные, едва скрытые прозрачными шароварами ноги... Туфель Садда не носила; ногти на пальцах босых ступней отливали тем же ярким кровавокрасным пламенем. Кхад все еще мотал головой. Садда спорила с ним. Блейд рискнул бросить взгляд на Морфо, но тот отвернулся, с глупой улыбкой перекатывая в ладони маленькие стальные шарики. Наконец Кхад выпрямил спину и посмотрел на Блейда. -- Хорошо, -- произнес владыка монгов, -- я отдам его тебе -- до тех пор, пока за него не выплатят выкупа; ведь он будет выплачен, не так ли, сир Блейд? Разведчик кивнул: -- Не сомневайся, Кхад. Нужно только послать гонца в Пукку. -- Знаю, -- буркнул Кхад, -- я уже говорил с императрицей. И она вновь отказалась отдать пушку. За это ей придется отвалить целую гору золота. В шатре возбужденно зашептались, и Кхад поднял руку, восстанавливая тишину. -- Слушайте все: я, Кхад Тамбур, отдаю этого человека моей сестре. Она может делать с ним все, что захочет -- только не убивать его, -- поморщившись от боли, он развернулся на троне. -- Смотри, сестра! Он должен дышать, когда за него заплатят выкуп. -- Кхад кивнул карлику, и тот быстро вытащил из наполненного льдом ведерка округлую спелую дыню, разрезал ее пополам и подал хозяину. Всемогущий жадно вгрызся в сочную мякоть. -- Ну, давай, -- пробормотал он с набитым ртом, сделай из него раба. Только постарайся, чтобы при этом он не умер от потери крови. Карие глаза снова принялись путешествовать по телу Блейда; Садда тщательно осматривала его с ног до головы. Наконец она удовлетворенно откинулась на спинку трона и мягким голосом произнесла. -- Ну-ка подойди сюда, раб. Теперь ты больше не сир Блейд. Может быть, я дам тебе когда-нибудь другое имя. А пока ты будешь просто рабом. Блейд придвинулся к ее креслу. Их взгляды встретились, и женщина первая отвела глаза. Ее рука вытянулась в сторону коврика перед троном. -- А теперь, раб, ты встанешь передо мной на колени. Быстро! -- она уже кричала. -- На колени! Блейду пришло в голову, что сейчас было бы очень кстати вернуться обратно, в свое родное измерение. К сожалению, лорд Лейтон пока еще не научился улавливать его мысли. Блейд понял, что теряет мужество, и постарался взять себя в руки. Монги оценят его стойкость, но если он выкажет страх, эти дикари забудут про любой выкуп и разорвут его на кусочки. -- Я не встал на колени перед мужчиной, -- слова с трудом вырывались из его пересохшего горла. -- Неужели ты надеешься, что я склонюсь перед женщиной? -- и Блейд ласково улыбнулся ей. Кхад Тамбур отшвырнул дыню и захохотал. -- Да, сестра, не слишком удачное начало! Но это даже интересно -- сделать раба из такого человека. Блейд следил за ее губами. Садда тоже улыбалась. -- На колени! -- она вновь указала на коврик. Я даю тебе последний шанс. -- Я не буду тебе кланяться, -- покачал головой Блейд. Он молил бога, чтобы женщина не услышала, как отчаянно колотится его сердце. Садда сделала знак рукой и два черномазых евнуха подбежали к трону. Один нес небольшую деревянную подставку с глубоким желобком посередине, в руках второго сверкал огромный искривленный нож, похожий на те, которыми разделывают мясо. -- Подготовьте его, -- кивнула Садда. Черные установили подставку у ног разведчика, и Блейд с ужасом заметил, что желобок оказался как раз на уровне его гениталий. -- Ты встанешь на колени? -- поинтересовалась Садда из-под вуали. -- Нет. Она повернулась к черным. -- Покажите-ка, что с ним будет, если он ослушается приказа. Один из чернокожих гигантов стянул набедренную повязку. Увы, она скрывала немногое! Впервые в жизни Ричард увидел настоящего евнуха и, надо сказать, это зрелище ему не понравилось -- Смотри, чтобы он не истек кровью, -- заволновался Кхад, ворочаясь в кресле. -- Ничего, мы его вылечим, -- Садда щелкнула пальцами, и третий великан притащил небольшую жаровню, на пылающих углях которой рдел раскаленный железный прут. Холодный пот застилал Блейду глаза, тошнота подкатывала к горлу, слюна казалось соленой и горькой на вкус. Он умел спокойно смотреть в лицо смерти, но выдержать такое... И все же инстинкт подсказывал ему, что Садда блефует и надо держаться до конца. Если он изъявит покорность, его судьба будет еще ужаснее. Надо держаться, держаться, держаться... -- Я не буду кланяться тебе. Садда махнула рукой, и стражники моментально скрутили Блейда. Один из евнухов сорвал с него штаны и заботливо уложил пенис в желобок, другой занес сверкающий нож. Блейд рванулся вперед, его выкрученные руки отозвались мучительной болью. Он не должен сдаваться! Еще минута -- поле боя будет за ним. -- Ты встанешь на колени? -- почти шепотом спросила Садда. -- Нет! -- каким то образом слова все еще исторгались из его пересохшего горла. Садда взмахнула рукой, и сознание покинуло Ричарда Блейда. Глава 8 Всю первую неделю своего пребывания в деревянной клетке, где содержали рабов, Блейд по три раза в день с радостью убеждался, что его мужское естество не пострадало. Спор с Саддой завершился ее поражением -- в последний момент она приказала чернокожим прекратить экзекуцию и вытащить обеспамятевшего пленника из шатра. Теперь, время от времени поглаживая гульфик своих кожаных штанов, Блейд с энтузиазмом ощущал, что первый раунд окончился без потерь. Садда частенько наведывалась взглянуть на упрямца, но делала это всегда издали. Вдоволь налюбовавшись на свое новое приобретение, она пришпоривала коня и галопом мчалась прочь. Блейд обычно притворялся, что не замечает ее. Телега с его клеткой стояла поодаль от обиталищ других рабов, в покрытой черным песком ложбине, совсем рядом с каменистым холмом, на вершине которого он очнулся месяц назад. Прутья клетки, несмотря на хлипкий вид, оказались очень прочными; правда, не настолько, чтобы Блейд не мог их выломать. Однако днем его телега была видна как на ладони, а ночью его стерегли шестеро вооруженных до зубов всадников. Все, что ему оставалось -- сидеть на месте и любым способом убивать время. Садда пока явно не спешила познакомится с ним поближе. Гном Морфо тоже не заглядывал. Зато каждый день у клетки собирались толпы монгов, чтобы, потыкать в него палками да позубоскалить на его счет. Какое-то время Блейд терпеливо сносил и тычки, и насмешки, но однажды один неосторожный умник разозлил его не на шутку. Разведчик выдернул палку у него из рук и хорошенького огрел его насмешника по голове. Завопив от боли, монг юркнул в толпу, и минуту спустя все уже злословили на его счет. С тех пор монги стали относиться к Блейду с опасливым уважением и без особой нужды не подходили к клетке ближе, чем на пять ярдов. Дважды в день его кормили. Обычно трапеза состояла из краюхи черного хлеба, куска жареной конины и большого кувшина с весьма распространенным здесь пойлом, называющимся бросс. Бросс приготавливали из смеси лошадиной крови и молока с добавлением разных степных трав. Сначала Блейд никак не мог привыкнуть к его запаху и вкусу, но потом притерпелся и даже стал отдавать должное этому немудреному напитку, потребляя его в гигантских количествах. Каждое утро монги вновь начинали, атаку стены, и каждый вечер вновь возвращались ни с чем. Огромная пушка, Дракон Небесного Грома, по-прежнему палила, вселяя благоговейный ужас в толпы варваров, колоссальный нефритовый шар все так же со свистом проносился над головами нападающих и разбивался вдребезги о груды валунов, не причиняя монгам ни малейшего вреда. Блейд надеялся, что воины Ката произведут ночную вылазку и отобьют его телегу, но потом решил, что Лали, видимо, не может склонить своих полководцев на столь рискованный маневр. Он с удивлением замечал, чти все меньше и меньше вспоминает о маленькой императрице; его уже не особенно волновало, пустит она кого-нибудь в свою постель или сохранит ему верность. Растум тоже иногда подъезжал к его телеге, чтобы перекинуться парой слов со стражей, но никогда не заговаривал с пленником, лишь время от времени бросая на него косые взгляды. Отсидев неделю, Блейд начал беспокоиться и строить всевозможные планы побега, какими бы фантастическими они не казались. Обитая под открытым небом, он успел зарасти грязью с ног до головы, его, раньше ухоженная борода свисала неопрятными клочьями. Охапка соломы, которую никто не удосуживался менять, после нескольких сильных ливней превратилась в сырое холодное месиво. Ночами Блейд расшатывал прутья клетки, стараясь не привлекать внимания охраны; это было весьма трудной задачей, так как стражники ему попались на редкость глазастые. В редкие дни, когда монги не штурмовали стену, они, выехав на открытое поле перед клеткой Блейда, по двенадцать часов занимались однообразной муштрой, то двигаясь плотной колонной, то, по сигналу трубы, мгновенно перестраивая ряды. Все маневры выполнялись с идеальной точностью. Блейд рассудил, что в открытой стычке солдаты Ката не имеют никаких шансов справиться с такой армией. Монгов задержала только неприступная стена, под которой Кхад Тамбур положил уже не одну тысячу своих всадников. Интересно, неужели Кхад никогда не пытался обойти стену? Должна же она где-то кончаться! Или гигантское орудие настолько соблазняет его, что владыка монгов, словно ребенок за игрушкой, лезет на стену именно в этом месте? Блейд также наблюдал за развлечениями монгов. Они очень любили состязания; например, мчась на полном скаку, старались попасть копьем в небольшое, крутившееся на веревке колечко. И, надо заметить, промахивались лишь немногие. Неудачников прогоняли сквозь строй, и каждый мог бить их и пинать ногами; видимо, это служило дополнительной забавой. Наконец, на девятый день, Растум спешился у его клетки. Один из двух сопровождавших его воинов держал в руках квадратный деревянный ошейник. Блейд, скривившись, глянул на щеголеватого воеводу и вновь задал себе вопрос о его национальной принадлежности. Растум уловил его неприязненный взгляд и усмехнулся в бороду: -- Похоже, ты неплохо себя чувствуешь, сир Блейд. -- рассмеялся он. -- Вот только попахивает от тебя скверно, -- Растум сморщил нос. -- Тебя хорошо кормят? Блейд кивнул. -- Скажи Кхаду, чтобы мне почаще меняли солому. Остальным я вполне доволен. Растум изумленно уставился на него, откинул назад голову и захохотал. Его спутники позволили себе лишь одобрительные ухмылки. Отсмеявшись, воевода вытер глаза и продолжал: -- Вот сейчас я верю, что ты действительно сир. Сначала ты прилюдно оскорбил Кхада вместе с его разлюбезной сестрицей, а теперь жалуешься, что тебе соломки не постелили! -- и он вновь зашелся от хохота. Блейд терпеливо ждал, пока Растум закончит веселиться. Успокоившись, воевода велел отпереть клетку и вывести его наружу. -- Это шаг вперед в твоей судьбе, -- напутствовал он Блейда, пощелкивая перед его носом половинками ошейника. -- Сейчас ты наденешь это украшение и превратишься в одного из домашних рабов Садды. Смотри, сир Блейд, не ищи неприятностей -- мы не слишком заинтересованы в твоей смерти. Будь потише, и когда-нибудь ты наденешь тонкий золотой ошейник. Понял? Оба монга снова заухмылялись, но Растум, видимо, говорил совершенно серьезно. Сопротивляться не стоило, и Блейд спокойно дал закрепить у себя на шее неуклюжий тяжелый ошейник, напоминавший колодку. Он надеялся от всей души, что вскоре натрет себе внушительную мозоль на загривке и перестанет замечать его шершавое прикосновение. При транспортировке к новому месту службы ошейник уже не раздражал его. Гораздо больше мучений причинял сыромятный кожаный ремень, на котором его тащил один из всадников, Нога Блейда еще не зажила, и он, хромая, едва поспевал за норовистой лошадью. Один раз он споткнулся о булыжник и, к великой радости своих конвоиров, во всю длину растянулся на песке. Воевода, помрачнев, приказал остановить лошадей и позволил Блейду подняться и привести себя о порядок; видно, ему не хотелось держать ответ перед Саддой за изувеченного пленника. Они покинули лагерь и направились к отдельно стоявшей группе шатров, окруженных высокой плетеной изгородью. Изгородь оказалась составленной из отдельных щитов, так что ее можно было легко разобрать и перевезти на новое место. За забором их встретили вооруженные всадники, одетые иначе, чем прочие воины -- личная охрана сестры Всемогущего Кхада. Растум перебросился с ними парой фраз, затем повернулся к Блейду. Холодная улыбка заиграла на его губах. -- Ну что ж, прощай, сир Блейд. Будь послушным рабом, и ты обязательно заслужишь свой золотой ошейник. Монги вокруг снова загоготали. Блейда передали с рук на руки, и Растум умчался со своими людьми. Подталкивая разведчика древками копий в спину, стражи повели его к палаткам, окружавшим громадный высокий шатер с прикрепленными по углам конскими хвостами. Хромая мимо, Блейд явственно услышал высокие женские голоса и ощутил аромат молодой женской плоти, который невозможно было спутать ни с каким другим запахом. В стенках шатра виднелись маленькие круглые окошки, и ему показалось, что в одном из них промелькнуло закрытое вуалью лицо Садды. Взгляд его скользнул дальше. В западном углу огороженного пространства помещалось довольно занятное сооружение -- загон, обнесенный острыми, глубоко забитыми в землю деревянными сваями, оплетенными лозой. По верху его были натянуты тонкие кожаные ремешки с подвязанными к ним колокольчиками. Загон охранялся несколькими покалеченными в сече старыми ветеранами, одетыми так же просто, как остальные воины Кхада Тамбура. Блейд заметил, что ветераны Всемогущего и красивые щеголеватые охранники его сестры не испытывают друг к другу особых симпатий. Блейда затолкали туда и захлопнули дверь; безразлично пожав плечами, он занялся неторопливым исследованием своего нового жилища. Хорошо еще, что с него сняли цепь, решил разведчик, поглаживая шершавое дерево тяжелой колодки. Загон не поражал многолюдством. Вдоль двух его стен лепились низенькие грязные деревянные конурки, в которые даже ребенку пришлось бы входить нагнувшись Блейд собрался было осмотреть одну из них, когда услышал странный голос, зовущий его по имени. -- Сир Блейд, не хочешь ли подойти и поболтать со мной? К сожалению, сам я не могу пробраться поближе. -- Низкий грубоватый голос звучал весело, и Блейд завертелся на месте, пытаясь определить источник. Голос шел из хижины слева от него. Он не рискнул протиснуться туда, а просто присел перед входом и заглянул внутрь. Хозяин грубоватого голоса возлежал на кипе грязной соломы; обе его ноги заканчивались чуть выше колен. Калека приподнялся навстречу Блейду на сильных мускулистых руках и радушно улыбнулся. -- Рад приветствовать тебя в моем замке, сир Блейд, -- опершись на одну руку, незнакомец сделал приглашающий жест. -- Вообще-то я очень гостеприимный человек, но сегодня все мои слуги как назло разбежались, и во всем дворце не сыскать ни крошки еды и ни капли вина. Я думаю, ты простишь меня? -- Откуда ты знаешь мое имя? -- резко спросил Блейд. Безногий рассмеялся и упал обратно на солому. -- Кто же не знает твоего имени? По обе стороны стены ходят легенды о твоих подвигах. Особенно о том, как ты отбрил Садду! Жаль, что в конце концов тебе придется дорого заплатить за это. Инстинкт подсказывал Блейду, что можно безбоязненно довериться этому безногому весельчаку. Было что-то заразительное в его громком хриплом хохоте, и разведчик тоже засмеялся, потом, забравшись внутрь, удобно устроился на соломе рядом с хозяином конурки. -- Просто чудо, что ты жив до сих пор! -- не унимался безногий. -- А еще я слышал, что Садда положила на тебя глаз. Эго очень хорошо -- если ты в постели так же силен, как на поле боя. Блейд поскреб свою грязную всклокоченную бороду, которая, к тому же, ужасно пахла, и внимательно вгляделся в лицо своего соседа. Что-то очень знакомое было в этих резких ястребиных чертах и молочно-белой коже... Точно! Грязный безногий калека удивительно походил на Растума, главного воеводу монгов! Безусловно, этот человек не принадлежал к расе невысоких смуглых степняков. Безногий тоже изучающе смотрел на Блейда. Его глаза, такого же, как у Растума, благородного светло-серого цвета, искрились неподдельным весельем. -- Меня называют Бейбером, -- калека протянул разведчику мозолистую ладонь. -- Как ты уже догадался, я не монг. Я из племени кауков. И еще ты думаешь, что я очень похож на Растума, нашего воеводу. Блейд кивнул. -- Ничего удивительного, потому что Растум тоже из племени кауков. Когда-то мы сражались вместе и, поверишь ли, сир Блейд, я был его военачальником. Теперь по мне этого не скажешь, верно? Блейд, соскучившийся по приятной компании за время своей отсидки в клетке, с удовольствием остался поболтать с новым знакомым. Этот человек был явно неглуп и мог поделиться полезными сведениями как об их хозяйке, так и о дальнейшей судьбе, ожидающей его. Бейбер осторожно тронул его деревянный ошейник. -- Ты скоро поменяешь его на золотой, если научишься покорности и не наделаешь ошибок. Поверь мне, я давно сижу тут и неплохо изучил здешние порядки. Ты станешь ее новым фаворитом -- когда твой дух будет сломлен или ей надоест издеваться над тобой. -- Не думаю, что смогу обучиться покорности, -- нахмурился разведчик. -- Я не захотел кланяться ей даже под ножом и победил. Правда, у меня чуть сердце не разорвалось. Но сейчас то я жив! Ты считаешь, что все-таки лучше смириться? Бейбер, лысый, с покрытыми седой щетиной висками, пристально посмотрел на нового приятеля и задумчиво проговорил: -- Да. Ты еще не понял, что стал рабом. И то, что тебе удалось один раз, может не получиться во второй. Терпению Садды тоже есть предел, так что я бы посоветовал тебе унять гордость и постараться прожить подольше. Хочешь, я расскажу тебе одну забавную историю? Давным-давно, в одном королевстве придворный волшебник как-то попал в немилость к королю, -- начал калека. -- Все его предсказания не сбылись, заклинания не подействовали, и король совсем уже собрался отрубить ему голову, когда волшебник попросил у его величества год жизни. За этот год он пообещал научить любимую собачку короля говорить. Король был весьма заинтересован таким заманчивым предложением и согласился отложить казнь. Но если у волшебника ничего не выйдет, предупредил повелитель, то его заживо сварят в кипящем масле вместо того, чтобы милосердно и куда менее безболезненно обезглавить. Так вот, один из друзей волшебника поинтересовался, почему он заключил с королем эту совершенно безнадежную сделку, и волшебник ответил так: "Потому что год жизни -- величайшее сокровище. Все, что угодно, может случиться за год. Скажем, я могу умереть в своей постели. Может умереть король. Или, в конце концов, этот пес научится говорить!" Бейбер захохотал и перекатился на другой бок на своем соломенном ложе. -- Видишь, сир Блейд, тебе все-таки стоит научиться покорности и прожить чуть-чуть подольше, а? Ведь все может произойти. Это было верно. Блейд знал, что Кхад послал гонца в Пукку с требованием громадного выкупа за него. Что в связи с этим предпримет Лали? Он не знал, слышал только, что она согласилась выделить гонцу эскорт. Через два-три месяца посланец вернется ни с чем и тогда Кхад, без сомнения, отнимет Блейда у Садды и открутит ему голову. Правда, лорд Лейтон мог первым осуществить эту операцию. Бейбер вновь остановил на госте взгляд своих серых проницательных глаз. -- Ну что, я убедил тебя? -- спросил он шепотом. -- Будь послушным, изображай из себя дурака, и ты проживешь долго. Жди. Я чувствую, что назревают какие-то немаловажные события, которые перевернут твою судьбу. Раньше Кхад и Садда были любовниками. Они поступили так против воли Оби -- их великого черного бога. Теперь же между ними только ненависть... Они вынуждены править вместе, но скоро, совсем скоро захотят избавиться друг от друга... Страдает, как всегда, простой люд. Думаю, эта глупая бесконечная война, когда тысячи лучших воинов идут на смерть изза прихоти безумца, переполнит чашу терпения. Многие воины давно разочаровались в своих вождях, но Тамбуры правили монгами сотни лет, и они пока боятся... Так что, сир Блейд, будь добр, послушайся совета старого безногого калеки, который тоже был когда-то воином... -- Бейбер вдруг замолчал, стрельнув взглядом над левым плечом Блейда, и принялся торопливо зарываться в солому. -- Аплоний идет. У него золотой ошейник, и он отвечает за нас перед Саддой. Так что держи себя в руках, сир Блейд. Этого парня стоит опасаться. Блейд спокойно обернулся, чтобы поглядеть на парня, которого стоило опасаться. Аплоний как раз направился в их сторону. Этот человек с длинной плеткой в руках определенно был монгом. Но каким! Блейд раньше не встречал среди степного народа таких великанов. Ростом Аплоний почти не уступал ему и, в отличие от прочих соплеменников, имел гораздо более пропорциональное сложение. Кожа его отливала непривычной белизной, а курносый нос и близко посаженные глаза тоже вызывали сомнения в чистоте крови. Цвет волос Блейду разобрать не удалось, так как они были густо смазаны какой-то помадой и уложены в сверкающую причудливую пагоду на самой макушке. Одежда Аплония тоже радовала глаз -- богато расшитая безрукавка с поясом, тонкой выделки кожаные штаны, заправленные в крепкие невысокие сапожки. И главное -- его шею обнимал прекрасной работы золотой ошейник с иероглифами, обозначавшими имя хозяйки. И это возлюбленный Садды? С глупо свисавшими напомаженными усами и пучком темных волосков, стыдливо топорщившемся на безвольном подбородке? Блейд не мог поверить, что у сестры повелителя монгов оказался столь дурной вкус. То, что он видел перед собой, не слишком напоминало настоящего мужчину. Изящный денди остановился рядом с Блейдом и поморщился. -- Ты -- сир Блейд? Наш новый домашний раб? -- близко посаженные глазки моргнули, и Блейд заметил в них страх, коварство и зависть. -- Да, -- отозвался он, -- стараясь не показать этому красавчику, что догадался о его чувствах. Бац! Плетка с размаху опустилась на его лицо, оставив красный пылающий след. -- Встань, когда говоришь со мной! -- пролаял денди. -- Встань и кланяйся! Ниже. Еще ниже! Получив еще два удара плеткой, Блейд начал кланяться как положено. Он жаждал разорвать в клочья этого напомаженного ублюдка, но отчаянным усилием воли сдерживал подступающее бешенство. Рот его наполнился кровью из рассеченной губы, а каждый мускул огромного тела дрожал от ярости. И все же он кланялся все ниже и ниже, надеясь, что Аплоний ни заметит гримасу ненависти, исказившую его лицо. Но тот, решив, что урок еще не закончен, отошел на два шага и с оттяжкой принялся стегать Блейда по голой спине. Разведчик сцепил зубы, аккуратно считая каждый удар. Бейбер прав, нужно остаться в живых. Он еще посчитается с этим клоуном! Устав махать плетью, Аплоний со вздохом выпрямился и указал на соседнюю хижину. -- Будешь сидеть там. Не высовывайся, пока не прикажу! И не вздумай болтать с этим старым дураком, -- он нашарил взглядом лысину Бейбера, торчавшую среди гнилых соломенных снопов. -- Ты понял меня, свинья? Никакой болтовни! Еще раз тебя с ним увижу, пожалеешь, что родился на свет. Я не убью тебя, потому что госпожа Садда запретила это... но я сделаю так, что ты будешь молить о смерти, и он еще раз хлестнул Блейда по спине. Стараясь не смотреть мучителю в лицо, Блейд дрожа от ярости, забрался в свою конуру и затих там. Голос Аплония продолжал назойливо лезть ему в уши: -- У рабов нет имен. Я звал бы тебя просто свиньей, но госпоже Садде это может не понравиться. Поэтому я буду звать тебя Блейд, но с сиром тебе придется распрощаться. Завтра, Блейд, ты отправишься на работу. Ты будешь беспрекословно подчиняться мне и не посмеешь даже поднять на меня глаза без приказа. Ты понял меня, свинья? -- Да, понял, -- ухитрился выдавить Блейд. -- А ты, старый болтун! -- Аплоний залез в конуру Бейбера, и оттуда послышались звонкие звуки ударов. -- Не понимаю, -- негодовал Аплоний, орудуя плеткой, -- почему мне не позволяют убить тебя. Почему, старик? Ведь за тобой нет ни могущественных друзей, ни покровителей! Почему же я не могу разделаться с тобой? -- его голос сорвался на пронзительный визг, и Блейда передернуло от отвращения. Ему снова пришлось сдерживать себя, чтобы не ворваться в соседнюю каморку и не переломать хребет этому мерзавцу. Аплоний закончил разбираться с Бейбером и заглянул в конуру Блейда. -- Завтра увидимся, -- зловеще предупредил он. -- Подумай пока над моими словами. Усевшись на соломе, Блейд смотрел, как Аплоний, в сопровождении низко кланяющихся охранников, вышел за ворота, и вскочил на коня. Когда он скрылся из вида, по жестам стороживших их монгов разведчик заключил, что они тоже не испытывают особо теплых чувств к любимчику Садды. -- Эй, -- шепнул ему через смежную стенку Бейбер, -- прислонись сюда спиной и старайся говорить, не шевеля губами. Стражники знают, что мы болтаем, но не тронут нас, если не шуметь. К тому же, они ненавидят Аплония не меньше нас с тобой. -- Ну? И как он не утонул до сих пор в этом океане ненависти? -- отозвался Блейд и услышал, как Бейбер глубоко вздохнул у себя за перегородкой. -- Откуда мне знать? -- пожаловался он. -- Иногда мне кажется, сир Блейд, что кроме ненависти в этом мире ничего больше не осталось. Если пройти весь материк, от широких степей монгов на юге до холодных северных гор Нимы, ты увидишь лишь то же самое. Но хватит об этом. Ты держался молодцом. Я уже решил, что ты не стерпишь и убьешь этого негодяя. -- Была такая мысль, -- честно признался Блейд. -- Это могло бы все испортить. Ничего не поделаешь, на время надо смириться. Аплоний, конечно понимает, что он мертвец. Рано или поздно ты попадешь в постель Садды, и тогда... Ты заметил страх в его глазах? Блейд утвердительно хмыкнул. Он наблюдал за тем, как солнце медленно скрывается за высоким тыном. Скоро его сияющий диск совсем исчезнет из вида. Бейбер за стеной мстительно расхохотался -- Да, конечно, Аплоний знает, что ему не уйти от судьбы. Еще неделя-другая и он прискучит Садде. Придет твоя очередь. А он по натуре труслив и не мыслит другой судьбы, кроме рабской. Ошейник остается ошейником, неважно, из чего он сделан... Ладно, давай лучше потолкуем о других вещах. -- Давай, -- согласился Блейд. -- Знаешь, старик, я пока что плохо разбираюсь в том, что здесь творится. Ты мог бы просветить меня? И поподробней объясни, что ты имел в виду, когда сказал, что скоро произойдет нечто... нечто, способное изменить мою судьбу. Тишина. Блейд почти воочию представил, как Бейбер возится на соломе, устраиваясь поудобнее для длинного разговора. -- Я сказал, что нечто может произойти, сир Блейд, но я не знаю наверняка. И прежде, чем делиться с тобой своими догадками -- а все что я сейчас расскажу, родилось в моей голове -- я должен взять с тебя слово, что ты не станешь торопить события и пытаться действовать в одиночку. Потому что если нечто и произойдет, то лишь в свое время. -- Бейбер тихонько постучал по стене. -- Так ты обещаешь, сир Блейд? Я всего лишь беспомощный безногий старик и скоро умру... но я не хочу умирать здесь. -- Хорошо, я обещаю, -- отозвался Блейд. -- И прошу тебя, забудь про сира Блейда. Ты помнишь, что говорил наш добрый друг Аплоний? Теперь я просто Блейд, до той поры, пока он не изобретет что-нибудь другое. -- Как скажешь, -- согласился Бейбер. -- А сейчас слушай. И помни о своем обещании. Как ты уже знаешь, -- начал он, -- воевода Растум -- мой соотечественник. Он превосходный солдат, но, как все кауки, он наемник и служит за плату. Я тоже был таким, но ему повезло, а мне -- нет. Я сражался против монгов и попал в плен. Тогдато Растум и спас мне жизнь, посоветовав Кхаду отрубить мои ноги -- вместо того, чтобы отрубить голову. Блейду это показалось весьма сомнительным актом милосердия, но он промолчал. -- Кхаду было все равно, что рубить -- продолжал Бейбер, -- он уважал Растума и согласился оказать ему эту милость. Итак, Растум оставил меня в живых, хотя и без ног. Я рассказываю тебе все это только затем, чтобы ты понял -- я могу догадаться о мыслях Растума. В конце концов, мы оба кауки. Из-за вражды между Кхадом и Саддой, Растум оказался в весьма щекотливом положении. Он великий воин, и Кхад это знает и ценит его. Даже простые солдаты его уважают. Однако Садда тоже старается оказывать ему всевозможные знаки внимания, чтобы он перешел на ее сторону, когда она двинется против Кхада. Понимаешь? Блейд в ответ заметил, что не хотел бы сейчас поменяться местами с этим прославленным полководцем. -- Вот именно! -- Бейбер захихикал. -- Растуму сейчас приходится гораздо хуже, чем тебе, но его терпению и выдержке можно только позавидовать. Ведь он не должен проявлять ни к Всемогущему, ни к его сестре излишнего дружелюбия или враждебности -- иначе его сотрут в порошок. И поэтому он терпеливо ждет, пока разразится буря. -- Ладно, -- прервал старика Блейд, -- предположим, ты прав. Но как это связано со мной? -- Ты же убил Коссу, верно? Даже Растум не способен на такой подвиг. Увидев тебя, я понял, что Садда, пожалуй, отведет тебе более важную роль, чем очередной грелке в ее постели. -- То есть, заполучив меня, она больше не нуждается в Растуме? -- Не совсем так. Думаю, она еще не раз тебя проверит до того, как посвятит в свои замыслы. Однако ни тебе, ни мне, ни самим монгам не станет лучше, если она прикончит Кхада. Или если победит ее безумный брат. Тут без разницы -- оба они кровавые маньяки. И кто бы кого ни съел, мира не будет, и эта ужасная война все равно не прекратится. Нужно свалить обоих. Растум это прекрасно понимает, и я надеюсь, начнет действовать сам Конечно, когда придет время, он захочет, чтобы ты оказался на его стороне. Понял? Блейд с минуту обдумывал услышанное, затем спросил: -- Почему ты сказал, что Кхад безумен? Я ничего такого за ним не заметил. -- Поверь мне, он сумасшедший. Время от времени с ним случаются припадки, а между ними он выглядит вполне нормально. Как раз перед твоим появлением в лагере у него был продолжительный приступ, и теперь болезнь ненадолго оставила его. Но она вернется, обязательно вернется! В такие моменты никто не может чувствовать себя в безопасности -- ни мужчина, ни женщина, ни ребенок... особенно маленькие девочки. Холодок пробежал по спине Блейда. При чем здесь маленькие девочки? Он обратился к Бейберу за разъяснениями. -- Понимаешь, Садда безумна, как одержимая жаждой убийства ведьма, что наслаждается мучениями своих жертв. А душу Кхада грызет гораздо более опасный недуг, с которым не под силу справиться даже Оби, великому черному богу. Кхад стал бессильным и не может любить женщин. Ни одну из женщин, кроме маленьких, совсем маленьких девочек, еще не созревших для постели. Когда к нему подступает безумие, Кхад берет такую девочку и зверски насилует ее... потом -- следующую, еще и еще, до тех пор, пока не кончится припадок. -- И что же, люди молчат и терпят? Почему отцы и матери этих несчастных детей не пытаются что-нибудь предпринять? Безногий невесело рассмеялся. -- Нет, конечно. Они прячут своих ребятишек и молятся. Да еще проклинают Кхада -- так, чтобы их никто не услышал. Тебя проводили мимо виселиц? -- Да. Больше недели назад. -- Ты видел там посаженного на кол человека? -- Видел. По-моему, он был уже мертв. -- Бедняга... Один из воевод. Хороший боец, и преданный Кхаду. До тех пор, пока во время недавнего приступа Сотрясатель Вселенной не изнасиловал его малолетнюю дочь. Потом, когда разум вернулся к нему, Кхад закатил девочке пышные похороны, осыпал золотом безутешного отца и принародно бил себя кулаками в грудь, умоляя Оби отпустить ем грех. Он всегда так: сначала убьет, а потом плачет, молится и просит прощения у черного бога. Про Оби ничего сказать не могу, но отец девочки не простил Кхада и сразу после похорон попытался его прикончить. Ты уже видел, что из этого получилось. Он слишком поторопился, -- в голосе Бейбера звучало сожаление. -- Слишком рано нанес удар. У нас, кауков, есть одна пословица: "Чем дольше ожидание, тем слаще месть". Хорошенько запомни ее, Блейд. -- А что скажешь насчет этого карлика Морфо? -- помолчав, спросил Блейд. -- Ты знаешь его? Довольно долго Бейбер не отвечал. Когда же он, наконец, заговорил, голос его утратил всю теплоту и дружелюбие. -- Я знаю о нем, я видел его не рад, -- признался он. -- Но что с того? Было ясно, что безногий не расположен говорить на эту тему, но Блейд продолжал упорствовать. -- Довольно странный человечек, -- он попытался зайти с другого бока. -- Когда меня изловили, он приходил в шатер... намекал, что постарается сохранить мне жизнь. И еще он сказал, что служит Садде... хотя, я думаю, это не совсем так. Давно я его не видел, и теперь ломаю голову -- кто же мне встретился? Друг? Враг? Или кто-то еще? На кого он работает? Мне показалось ты знаешь все о здешних людях. Солнце уже совсем скрылось за изгородью. Под стеной Серендина вновь громко бабахнула пушка, и нефритовый шар, со свистом прорезав воздух, разлетелся грудой бесполезных осколков, никому не причинив вреда. -- Мы не будем говорить о карлике, -- тяжело произнес Бейбер. -- Я мало о нем знаю и не могу сказать ничего хорошего... впрочем, плохого тоже. Возможно, он настолько умен, что работает сам на себя... хотя, это было бы самой поразительной вещью на свете. Этой скудной информацией Блейду и пришлось удовлетвориться. Охранники принесли еду -- все тот же черствый хлеб и конину, а также неизменный кувшин с броссом. После еды и питья Блейда неудержимо потянуло ко сну, он прикрыл глаза и, привалившись к стене, задремал, едва прислушиваясь к быстрому шепоту Бейбера. По углам загона зажгли факелы, и все стихло, только свежий ночной ветер чуть слышно шевелил сторожевые колокольчики на заборе. На калеку бросс не подействовал, разве что еще больше развязал язык. Слова его журчали как ручей, усыпляя Блейда. Краешком сознания он отметил, что Бейбер, оказывается, был у себя на родине скальдом. Кауки высоко ценили таких людей, наделенных даром выражать свои мысли и чувства в звонких строфах саг. Бейбер жаловался, что уже много лет не перебирал струн джадара. Это был, как понял Блейд, музыкальный инструмент, похожий на лиру. Мягкий голос Бейбера одновременно баюкал разведчика и не давал ему соскользнуть в пропасть сновидений. В конце концов он совершенно потерял нить рассказа и стал думать о своем, мысли плыли медленно, лениво, словно подчиняясь равномерному напевному ритму речей скальда. Интересно, обрадовался бы он сейчас возвращению в привычный мир Земли? Ведь его миссия только началась... Блейд не мог однозначно ответить на этот вопрос. Конечно, пытки и ужасная смерть в этом мире гораздо более реальны, чем в родном измерении. Но здесь его ждет то, чего он так страстно жаждал на Земле -- приключение. Да, именно так -- ПРИКЛЮЧЕНИЕ; Блейд подумал о нем, и слово, выписанное огромными пылающими буквами, проплыло под сомкнутыми веками. Приключение и надежда. Надежда что-то изменить, несмотря на смерть, опасности и страдания. Потому что шесть шагов вперед и пять назад в итоге все равно продвигают тебя к цели. Здесь была надежда, а в его собственном мире от нее давно уже ничего не осталось. Странно, что он понял здесь то, чего никак не мог осознать там. И Ричард Блейд, обрадованный приятным ощущением этого нового знания, мгновенно заснул глубоким беспробудным сном. Глава 9 Прошла неделя. Блейд занимался тем, что выносил за служанками Садды ночные горшки, а после намывал их до блеска. Служанки все время потешались над ним, и, честно говоря, он их понимал. Он довольно часто видел Садду и карлика, один раз ему даже показалось, что голос Морфо доносится из ее покоев. Ходили слухи, что Кхад снова потерял рассудок. Каждый день монги штурмовали стену, то выманивая защитников наружу, то теряя сотни воинов в бесплодных атаках. Если Блейда не находилось работы в женских покоях, его посылали чистить нужник охранников, таскать бревна или чинить деревянные фургоны. Он присматривал также за табунами низкорослых лошадок, которых впрягали в телеги на огромных колесах, когда приходила пора перекочевывать на новое место. И все это время его стерегли так, словно он был драгоценной статуей самого Оби, которая покоилась в черном, закрытом плотной тканью фургоне, куда мог заходить только Кхад. Даже Садде не разрешалось туда заглядывать. Блейду нравилось работать подальше от женских покоев -- там, где за спиной не маячил Аплоний со своей плетью. Ему, видимо, доставляло особое удовольствие хлестать Блейда на глазах у женщин. Ночами Блейд по-прежнему долго разговаривал со старым кауком. Вернее, говорил Бейбер, разведчик в основном слушал и задавал вопросы. Так прошло семь дней. Блейд, удобно устроившись на куче мусора за огромным шатром Садды, собирался полакомиться объедками, которые бросил ему Аплоний. Сам Аплоний, напомаженный и надушенный, уже собрался было уходить, но тут появилась Садда, и он мгновенно согнулся в раболепном поклоне. Блейду почему-то стало его жаль. Заметив, что Блейд спокойно разглядывает приближавшуюся владычицу, Аплоний тут же стегнул его по лицу. -- Вниз глаза, свинья! Блейд опустил взгляд. Садда, как всегда, было одета в короткую жилетку, оставлявшую грудь нагой, лицо женщины скрывала вуаль. Аплоний, наконец, выпрямился и отсалютовал ей плеткой. -- Хороший день сегодня, госпожа. Но ваша красота, как обычно, затмевает солнце. Чем верный Аплоний может услужить вам? -- Вымой его, -- Садда указала на Блейда. -- От него смердит, словно от сгнившего трупа. А потом подбери ему подходящую одежду. Мои служанки помогут тебе. Она повернулась и пошла прочь. Аплоний поглядел на Блейда, и тот увидел ужас в его глазах. -- Твоя смена кончилась, приятель, -- ухмыльнулся разведчик. -- Теперь моя очередь. Аплоний с яростью хлестал его, пока не выдохся вконец и не покрылся потом. Блейд стоически принял наказание, предчувствуя, что черные дни миновали. Затем его сунули в чан с горячей водой и хорошенько отскребли и оттерли. Занимались этим служанки, которые раньше хихикали над ним. Теперь они уже не смеялись, а лезли вон из кожи, стараясь ему угодить. Их восхищали его гигантские мускулы, но они осмеливались касаться его тела только мочалкой. Блейда надушили, подстригли волосы на голове и бороду, затем он был облачен в безрукавку и короткие кожаные штаны. Пока служанки вертелись вокруг него, подстригая, умащивая и ублажая, разведчик ухитрился стянуть стальной нож с кривым лезвием. Вечером, когда его привели обратно к загону, стражники у ворот сняли с него уродливый деревянный ошейник. -- Поздравляю, Блейд, -- приветствовал его охранник, открывая замок колодки, -- ты высоко взлетел. Правда, я не стал бы меняться с тобой -- скоро ты все равно умрешь. Как Аплоний. Блейд не обратил внимания на это краткое напутствие. Вцепившись в свой ошейник, ставший теперь ненужным, он спросил: -- Могу оставить его себе? -- Он так тебе понравился? -- удивился страж. -- Бери. Охранники, видимо, уже получили распоряжения насчет Блейда -- сегодня они вообще не обращали внимания на то, что он открыто болтает с Бейбером. Безногий принюхался к Блейду и, рассмеявшись, покачал лысой головой. -- Вот видишь, я же говорил тебе. Но зачем ты притащил сюда свой старый ошейник? Блейд оглянулся и незаметно сунул ему под солому кривой нож. Бейбер снова покачал головой и восхищенно уставился на приятеля. -- Не очень-то разумно, сир. Зачем рисковать, добывая эту штуку? Что я, безногий, буду делать с ножом? Блейд бросил ему на колени деревянный ошейник. -- Вырежешь из него четыре небольших колеса. Я постараюсь раздобыть доску для платформы и осей. Мы сделаем тебе тележку. -- Здорово, -- кивнул Бейбер. -- Я бы сам не догадался. Но что дальше? Блейд изучающе поглядел на старика. -- Разве ты сам не говорил мне? Кое-что должно случиться. Причем скорее, чем ты думаешь. И ты должен быть готов к этому. -- Слышал что-нибудь? -- Бейбер заерзал на соломенной подстилке. -- Нет. Но теперь у меня больше свободы, и я знаю, что с ней делать. -- Не торопись, Блейд, -- Бейбер нахмурился. -- Золотой ошейник не значит, что ты стал свободным человеком. Наоборот, ты будешь полностью зависеть от прихотей Садды, а она переменчива, как ветер зимой. Переспит с тобой разок-другой и велит зарезать. Блейд, уверенный в своих талантах, усмехнулся: -- Не думаю. Но я хотел поговорить с тобой о другом. Расскажи мне о карлике. Кто он? Бейбер опустил глаза, его дружелюбное лицо внезапно приняло замкнутое выражение. Подождав немного, разведчик настойчиво произнес: -- Пойми, мы все вступили на опасную тропу -- и я, и ты, и воевода Растум. Да и карлик, пожалуй, тоже. И я считаю, нам стоит объединить усилия. Поэтому я должен знать, враг он или нет. Старик нахмурился и почесал свою плешь. -- Я не могу поведать тебе всей правды, -- признался он. Скажу только, что Морфо, как ты или Растум, работает на себя. И мне кажется, ты можешь доверять ему, -- он снова поскреб плешь, подумал и добавил. -- Возможно, это будет нашей смертельной ошибкой... Часом позже, когда за Блейдом пришли стражники, Бейбер осторожно шепнул ему: -- Они отведут тебя к Садде. Будь осмотрительным. Кто знает, может нам обоим суждено прожить подольше. Блейд поднялся и отряхнул солому со своих штанов. -- Не забудь про колеса, старик. В небольшой палатке стражей ярко горел факел. Сидевший за столом воин очищал от крови блестящий золотой ошейник, тряпка в его руках покрылась яркими алыми пятнами. Блейд понял, что ему, увы, не придется свести счеты с Аплонием. Монг закончил свою работу и передал ошейник другому воину: -- Надень это ему на шею. Блейд стоял неподвижно, пока охранники закрепляли золотой обруч на его мощной мускулистой шее. Ошейник сел на нее очень плотно. Один из монгов безуспешно попытался просунуть палец под блестящую полоску металла. -- Эй, да у этого парня шея как у вола! Садде придется заказывать новый ошейник. -- Или новую шею, после того, как эту разрубят, -- заржал его напарник и повернулся к Блейду. -- Знаешь, ты у нее уже десятый за два года, так что лучше начинать молиться Оби прямо сейчас. После такого многообещающего вступления его отвели к высокому черному шатру. Стражники проводили его через несколько коротких коридоров с матерчатыми стенками, разделявшими шатер на множество небольших комнат. Наконец они остановились перед занавеской из плотной золотистой ткани, из-за которой доносился слабый, но вполне отчетливый аромат благовоний. Здесь стражи, не сказав ни слова, повернули обратно. Блейд пожал плечами, откинул занавес и сделал шаг вперед. В центре покоя стоял высокий подсвечник из резного дерева, на котором помаргивала неярким пламенем свеча из желтоватого воска. С минуту Блейд стоял неподвижно, давая глазам привыкнуть к столь скудному освещению. Затем он разглядел тяжелые, отливающие золотом, ковры на стенах и ложе в дальнем углу, по форме оно почти не отличалось от того, на котором он спал с Лали. Помещение наполнял аромат благородного лакированного дерева, смешанным с легким мускусным запахом духов Садды. Она сидела в двух шагах от него на низком деревянном стульчике по другую сторону входа; из всей одежды на ней сейчас осталась только полупрозрачная вуаль, прикрывавшая лицо. Отблески света играли на обнаженной, натертой маслом коже, на блестящих черных волосах, закрученных в какую-то замысловатую спираль; это величественное сооружение поддерживалось несколькими деревянными заколками. Ногти на ногах и руках горели ярко-алым, предплечья перехватывали два массивных золотых браслета. Садда шевельнулась, и браслеты ослепительно засверкали, отразив пламя свечи -- Ты все еще не желаешь кланяться мне, Блейд? Он был готов к этому вопросу и решил придерживаться своей рискованной тактики до конца. Скрестив на груди могучие руки, он нежно улыбнулся женщине. -- Я не стану кланяться, моя госпожа. И не думаю, что ты на самом деле этого хочешь. Тебе нужен настоящий мужчина, а не дрожащая крыса. Если я не прав, то мне скоро придется заплатить за свою ошибку. Под вуалью блеснула белозубая улыбка, и Блейд облегченно вздохнул. Он выиграл и на этот раз. -- Ты отчаянный человек, Блейд. Но все верно, ты угадал. Я следила за тобой последние дни -- ты настоящий мужчина. И сейчас тебе предстоит последнее испытание. Но сначала хочу кое о чем предупредить тебя. Запомни, второго предупреждения не будет. Садда резко хлопнула в ладоши, ковер на одной из стен сдвинулся вбок и пропустил в комнату двух телохранителей. Это были те самые щеголеватые и веселые молодые воины, которые встретили его у забора Теперь они не смеялись и выглядели весьма серьезно, даже торжественно. Молча склонившись перед Саддой, они застыли неподвижно, глядя на Блейда, словно на пустое место. -- Они всегда со мной, Блейд, -- проворковала Садда. -- И у них отличный слух... стоит мне шепнуть слово, и они придут. Хорошенько запомни это. Женщина махнула рукой, и безмолвные стражи исчезли так же стремительно, как и появились. Хорошо, он запомнит. Внезапно Блейда поразила мысль: ведь она боится его! Кто ведает, может быть, в этом -- главная причина его притягательности? Он словно опасная игрушка в руках любопытного ребенка. Садде, похоже, не понравилось, что пленник с таким спокойствием воспринял появление ее телохранителей: она вновь шевельнулась в кресле, и ее браслеты опять разбросали по комнате веер желтоватых бликов. -- Ты знаешь, Блейд, я никак не могу придумать для тебя подходящее имя. Наверно потому, что ты такой странный. Так что я буду звать тебя просто Блейд. Не сир Блейд -- я полагаю, что это слишком сложное имя для раба. -- Ты права, -- согласился разведчик. -- Все равно я потерял право на этот титул, попав в плен. И тут она в первый раз расхохоталась. К его удивлению, смех Садды показался ему очень приятным, похожим на веселый бархатистый перезвон маленьких колокольчиков. Ее белоснежные зубы вновь блеснули из-под темной вуали. Блейд тоже улыбнулся и слегка склонил голову. -- Я рад, что смог доставить тебе удовольствие, моя госпожа. -- Только для этого ты здесь и находишься, -- вновь засмеялась она. -- Ты должен развлекать меня -- как я захочу и сколько захочу. И пока у тебя это будет получаться, ты можешь быть спокоен за свою шею. Спрятав в ладонь подбородок, она серьезно поглядела на Блейда. -- Я видела, как ты убил Коссу. Кхад посадил меня под стражу, но я натянула какие-то тряпки и, выскользнув из шатра, быстро смешалась с толпой. Это по моему приказу перед троном Кхада вырыли ловушку, в которую ты угодил... Видишь, ты охотился за мной, а я -- за тобой... -- ее зубы снова сверкнули в улыбке. -- Когда ты сражался с Коссой, я заметила в тебе только ненависть. Но теперь ты ласков со мной. Почему? -- Я не ласков, -- грубовато ответил он. -- К чему нам вспоминать о таких вещах? Я -- твой раб. Ты послала за мной, и вот я здесь. Не стоит терять времени. Она откинула голову и засмеялась. -- А ты нетерпелив, Блейд, очень нетерпелив! Вспомни, я решаю, что мы будем делать -- говорить или заниматься любовью. И ты не притронешься ко мне, пока я не разрешу. -- Я понимаю, моя госпожа, -- Блейду казалось, что он уже подобрал ключик к капризам этой особы. Нужно быть смелым, но не безрассудным. Льстить, но не унижаться. Если он сумеет постоянно подогревать ее интерес, то несколько приятных месяцев до отправки домой ему обеспечены. Садда встала и подошла к нему. -- Не двигайся, -- она предупреждающе подняла ладонь. -- Как пожелаешь. -- Скрестив руки на груди, Блейд терпеливо ждал, с трудом подавляя разгоравшееся желание. Она остановилась и стала потягиваться словно кошка, коснувшись пальцами низкого потолка; ее груди прыгнули вверх. Садда сделала пируэт, по-прежнему не спуская глаз с Блейда. Ее натертая маслом кожа блестела подобно расплавленному золоту; плоский живот отражал пламя свечи как бронзовое зеркало. -- Я нравлюсь тебе, Блейд? Ты хочешь меня? Пожалуй, на этот вопрос он мог бы ответить совершенно искренне. Ему становилось все труднее дышать от едва сдерживаемого напряжения, и лишь гигантским усилием воли он сохранял спокойствие. -- Я мужчина, моя госпожа, -- он коротко кивнул. -- И я хочу тебя. Долго ли мне еще ждать? Она рассмеялась негромким горловым смехом. -- Столько, сколько я пожелаю, Блейд. Удовольствие надо растянуть... и существует не единственный способ вкусить его. Она улыбнулась и, схватив Блейда за руку, повлекла к ложу. Медленно она опустилась на колени, затем перекатилась на спину и раздвинула ноги. -- А теперь покажи мне, на что ты способен, Блейд, -- ее голос срывался от возбуждения. -- Возьми меня... Докажи свою силу... Блейд опустился на нее, ощущая жаркий трепет покорного тела. -- Докажи мне, докажи... -- звенело у него в ушах. Глава 10 Блейд спал теперь на пушистом ковре перед золотистой занавеской, закрывающей вход в покои Садды. Как ее любимый постельный раб, он получил плетку и деревянный кинжал. Эти символы его нового положения весьма удивили охранниковмонгов; теперь они относились к нему с таким же презрением, как прежде к Аплонию. Если бы Блейд предпочел умереть, но не ложиться с Саддой в постель, они стали бы восхищаться им, как уже было однажды; они сложили бы о нем песни и помнили о храбреце долгие годы. Теперь же он превратился для них в еще одного трусливого раба, который спас свою жизнь, потеряв честь. Они явно его недооценивали. И это было хорошо. Когда в четвертый раз Блейд покинул сладко спящую Садду на ее ложе, закрыл занавеску и устроился на своем ковре, откуда-то из-за стены послышался тоненький шепот: -- Сир Блейд, ты здесь? Сир Блейд? Разведчик тяжело приподнялся, сонно помотал головой и почесал ухо. Неужели ему померещилось? -- Сир Блейд, ты слышишь, меня? Это я, Морфо! Блейд сел, зевая и протирая глаза. В конце коридора горел одинокий факел; по стене двигалась едва заметная тень вышагивавшего снаружи охранника. Больше -- ни звука, ни шевеления. Садда спит, в этом он был уверен на сто процентов. -- Да где же ты? -- недовольно прошептал Блейд. -- Слева от тебя, в комнате Трины. Она спит и не знает, что я залез сюда. Слушай внимательно, сир Блейд, у меня слишком мало времени. Прислушиваясь к тихому шепоту карлика, Блейд ощутил странное удовлетворение. Для этого человека он остался сиром Блейдом. Да, от многого пришлось отказаться, чтобы сохранить себе жизнь, и это совершенно его не радовало. Он повернулся на коврике, приблизив голову к плотной матерчатой перегородке, отделяющей закуток служанки от коридора. -- Я слышу, тебя, Морфо. -- Он ясно представил себе маленького человечка, скорчившегося за стеной в своем дурацком костюме, с вечно жизнерадостной ухмылкой на изборожденном морщинами лице. -- Ты сможешь утром зайти в загон к Бейберу? -- продолжал шептать Морфо. -- Он скажет тебе то, что я не успею... времени слишком мало. Вы уже беседовали с ним об этом, но обстоятельства изменились. Ты понял меня? Блейд уже совсем проснулся. Расширившимися глазами он следил за смутной тенью охранника. -- Бейбер говорил мне о переменах. -- Да, о переменах. Постарайся пробраться к нему завтра, и он расскажет тебе больше. Молчание. -- Морфо, -- позвал Блейд, но ему никто не ответил. Гном исчез так же бесшумно, как проник сюда. Блейд почувствовал, что теперь ему не уснуть; мозг моментально включился в работу, просчитывая варианты событий. Что же заставило Морфо рисковать шкурой, пробираясь сюда? Неужели время пришло? Утром удача вновь улыбнулась Блейду. Садде пришлось уехать к Кхаду, и она забрала с собой всех служанок и часть охраны. Его госпожа выглядела встревоженной, но, прощаясь с ним, улыбнулась и погладила по щеке, словно любимую собаку. Затем на лицо ее набежали тени; вскочив в седло, Садда пришпорила лошадь и умчалась. Ходили слухи, что Кхад снова обезумел, и никто, даже его сестра, не может чувствовать себя в безопасности. В такое время он страстно ее желал, рыдая от ярости, потому что искалеченное тело отказывалось ему служить. А монги молились и прятали своих малолетних дочерей. Блейд не спеша оседлал своего конька и, состроив гримасу, -- точь в точь как у Аплония, когда тот снисходил до разговоров с охраной загона, -- тронулся в путь. Стражники, заметив его, сникли и стали неуверенно переглядываться. Пока разведчик спешивался, в голову ему пришла замечательная идея. Возможно, ему удастся убить двух зайцев одной стрелой. -- Я пришел посмотреть на старого дурака Бейбера, -- гордо провозгласил он. -- Этот болван испортил слишком много хорошей соломы, пролеживая на ней бока и надуваясь броссом. Госпожа сказала, что я могу завести собственного раба. И я выбрал Бейбера, потому что моя плетка сильно скучает по его спине. -- Да, всемогущий повелитель, -- ухмыльнулся охранник, -- как скажешь. Но разве ты способен приделать ноги калеке? -- Еще как, болван, -- Блейд не снизошел до объяснений. -- И ты мне в этом поможешь. Сходи-ка к фургонам и принеси мне доску вот такой величины, он растопырил руки и показал, какая доска ему нужна. -- Но, сиятельный господин, -- засомневался охранник, -- дерево так дорого. Не стоит тратить его на ничтожного раба. Это было чистой правдой. Монгам приходилось рубить деревья в дальних северных лесах и возить бревна и доски в фургонах. Прикинув, как поступил бы на его месте Аплоний, Блейд решил рассердиться. -- Делай, как я сказал! -- его плетка свистнула и опустилась на голову стражника. -- Или я пожалуюсь госпоже! Монг отступил на шаг и потер щеку, на которой наливался кровью рубец. Его глаза с ненавистью уставились на Блейда. -- Ладно, великий воевода, -- он притворно поклонился. -- Я не могу сейчас отлучиться с поста, но пошлю человека за доской, которая тебе нужна. -- Ну, смотри, -- Блейд щелкнул плеткой и нырнул в загон. Кроме Бейбера, там находилось еще три пленника, они поглядывали на Блейда из своих конур, обмениваясь непристойными замечаниями в его адрес. Разведчик не обратил на них внимания -- это были всего лишь воры, ожидавшие, пока палач отрубит им правую руку. Бейбер, завидев Блейда, подполз к выходу из своей хижины и настороженно уставился в его лицо. Видимо, он хотел определить, изменился ли его приятель за эти четыре дня, и если да, то в какую сторону. Блейд без предисловий вытянул его плетью. -- Мне придется отхлестать тебя, -- тихо произнес он, -- иначе все покажется слишком подозрительным. Бейбер мигнул и склонил голову. -- Конечно, мой друг. Только не переломай мне кости... Гному удалось до тебя добраться? -- Да. -- Блейд обрушил еще один удар на его спину. -- Поэтому я здесь. Что случилось? Старик вновь поднял голову. -- Я вижу, ты не изменился. Хотя выглядишь, как петух в курятнике. Блейд еще раз вытянул его по спине, затем шагнул назад и громко заговорил: -- Не смей глядеть на меня, падаль! Я говорю, ты будешь служить мне! У меня даже такое дерьмо, как ты, забегает не хуже обезьяны! -- Неплохо у тебя получается, -- ухмыльнулся Бейбер. -- Давай, не тяни, -- потребовал Блейд. -- Я не могу околачиваться здесь целую вечность. Садда не знает, где я, но если пронюхает, мне обеспечена масса неприятностей. -- Карлик вчера приходил и ко мне, -- начал Бейбер, -- пошептаться. Слушай-ка, -- он опасливо глянул по сторонам, -- не забывай про плеть, а то стражники не поверят. Блейд, изрыгая проклятия, снова стегнул его. -- Растум уже готов, -- сообщил Бейбер. -- Через три дня состоятся празднества по случаю именин Кхада, тогда он и ударит. Если пойдешь с ним, для тебя найдутся доспехи и оружие. -- Я готов, -- разведчик кивнул, покосившись в сторону стражей. -- Но как нам встретиться и все обговорить? Он военачальник, я -- раб; я не могу свободно передвигаться по лагерю. Он сумеет вызвать меня? -- Судьба уже позаботилась об этом. Поймали шпиона из-за стены. Под пыткой он признался, что императрица Мей послала его к тебе на выручку. Кхад пришел в ярость, и Растум все время подогревает его гнев. Он говорит, что тебя надо посадить под замок, пока более удачливые шпионы не помогли тебе вырваться отсюда. Блейд нахмурился. Сейчас такая перспектива его мало устраивала. -- Почему же этого не сделали сразу? -- Кхад болел... Потом есть еще и Садда... Она тебя защищает. Наверно, ты произвел на нее неотразимое впечатление. Эта новость показалась разведчику весьма примечательной, и он решил поразмышлять над ней немного попозже. -- Слушай, Бейбер, -- задумчиво сказал он, снова замахнувшись плеткой, -- а Садда и Растум не могли сговориться? -- Исключено, клянусь тебе! Растум не доверяет ей. Она, конечно, оказывает ему знаки внимания, я тебе это уже говорил, но он только улыбается и молчит. А почему ты спрашиваешь, Блейд? Разве Садда сказала тебе, что Растум -- ее человек? -- Нет, -- разведчик покачал головой. -- Мы мало разговариваем. Она предпочитает другие занятия. Бейбер помрачнел. -- Ну, ладно. Будем рассчитывать, что она не успеет вмешаться, и Растум без помех наложит на тебя лапы. Вот тогда вы встретитесь и обо всем поговорите. Внезапно Бейбер повалился под ноги Блейду, потрясая кулаками и выкрикивая ругательства. Блейд оглянулся. Все правильно -- подходил охранник с доской. -- Ты сделал колеса, как я приказывал? -- плеть снова запела в воздухе. -- Да, -- шепнул Бейбер. -- Они спрятаны в соломе вместе с ножом. -- Хорошо. Сейчас принесут доску. Сделай из нее все, что нужно, и не забудь про пару костылей -- иначе будешь отталкиваться от земли кулаками. Мне уже пора. Прости, старик, что я тебя так отколошматил. Залитое кровью из ссадины на лбу лицо Бейбера ухмыльнулось вслед Блейду. -- Я буду молиться своим богам. До свиданий, мой друг. Подошел страж и швырнул доску в конуру калеки. Садда не вернулась этой ночью. Блейд, свернувшись на коврике, строил предположения о том, чем закончится история, в которую он ввязался. На Земле он был экспертом по комбинациям подобного рода, но здесь, без агентурной сети, без огнестрельного оружия и прочих благ цивилизации, приходилось рассчитывать только на себя. Итак, Лали готова помочь ему несмотря ни на что. Значит, она его не забыла. Как бы он хотел сообщить маленькой императрице, что с ним все в порядке, поддержать и утешить ее! Одно плохо: ее старания могут привести к тому, что его просто тихо зарежут, чтобы не устраивать лишних неприятностей. Где-то в ночи громко бабахнула пушка. Но на этот раз нефритовый снаряд угодил прямо в палаточный лагерь. Послышались яростные крики и стоны раненых. Видимо, катайцам надоело только устрашать монгов и попусту тратить нефрит. Мысли Блейда вернулись к Кхаду. Надо же! Извращенец, насилующий детей! Интересно, у воеводы Растума есть дочь? Кто ведает? Он знал только, что воевода -- не монг, и что он удачливый наемник. Но будет ли монгам спокойнее под его рукой? Да, несомненно. По крайней мере, Растум не сумасшедший и не насилует детей. Он умный человек и, следовательно, с ним всегда можно столковаться... Во всяком случае, Блейд хотел бы рассчитывать на это. Уже засыпая, он подумал, что два человека, сильных и властных, могут легко стать врагами. Но -- после. Потом, когда все закончится. Глава 11 Блейда взяли под стражу на следующее утро. Когда он, зевая и потягиваясь, выбрался из шатра, шестеро воинов уже поджидали его. Даже не удосужившись отобрать кинжал и плетку, монги, посмеиваясь, погнали его к лагерю, подталкивая в спину тупыми концами копий. Его оставили в небольшой палатке у входа в шатер Кхада, приказав заткнуться и ждать, пока позовут. Буквально через три минуты в палатку ворвался Растум, сверкая инкрустированными серебром доспехами. Теребя тяжелую серебряную цепь, он принялся молча расхаживать из угла в угол, изредка бросая на Блейда изучающие взгляды. Воевода явно пребывал в нерешительности. Наконец он остановился и спросил: -- Ты говорил с Бейбером? -- Да, мой господин, -- отозвался Блейд с подчеркнутым почтением. Это далось ему нетрудно -- он и в самом деле начинал уважать смелого и решительного воеводу. Растум погладил бороду и нахмурил брови. -- Буду краток. Я смог устроить нашу встречу только потому, что Кхад снова неважно себя чувствует. -- Блейду показалось, что Растум с едва сдерживаемым отвращением произносит имя повелителя. -- Да, я знаю, -- кивнул он. Лицо полководца расплылось в улыбке. -- Подозреваю, что тебе известно много других любопытных вещей. Я внимательно следил за тобой, Блейд. С ролью раба ты справляешься неплохо, только меня не одурачить. Впрочем, неважно; главное -- ты со мной? Теперь настало время немного поторговаться. -- Если ты имеешь в виду убийство Кхада, -- почти шепотом произнес разведчик, -- то, конечно, я с тобой. Но что будет дальше? Что я выиграю от этого? Глаза воеводы сузились. -- Свободу, Блейд. То, чего ты желаешь больше всего на свете. И еще власть -- ты станешь вторым в орде после меня. А когда появится твой выкуп -- тут Растум усмехнулся, -- если он вообще появится, ты сможешь вернуться в Кат. Но я надеюсь, что ты не захочешь уехать туда. Я видел, как ты убил Коссу, и мне будет жалко расставаться с таким воином... хотя появление твое загадочно, а сам ты -- сплошная тайна. Ладно! Итак, ты со мной? -- Да. -- Тогда слушай внимательно. Сейчас мы отправимся к Кхаду, иначе наша встреча будет выглядеть слишком подозрительно. Я не думаю, что тебе грозят какие-нибудь неприятности; в любом случае, Садда не даст тебя в обиду. Однако лучше помалкивай -- у него помутился разум, так что не стоит зря гневить безумца. Кроме того, мы должны и Садду обвести вокруг пальца. Поэтому следующие два дня старайся ублажать ее поосновательней. Все ясно? -- А если госпожа не пожелает тратить время на такие пустяки? -- полюбопытствовал Блейд. -- Тебе придется приложить максимум усилий, чтобы она пожелала. По крайней мере, пока Кхад отмечает свой день рождения... а там уже будет все равно. Они поговорили еще примерно с пять минут. Потом Растум аккуратно разбил Блейду губу -- так, чтобы натекло побольше крови. В таком виде его и препроводили пред светлые очи -- вернее око -- Опоры Мира и Сотрясателя Вселенной. К удивлению разведчика, на этот раз шатер Кхада оказался совершенно пустым. Только музыканты жались в углу, да полдюжины стражей несли дежурство у возвышения с тронами; очевидно, все остальные подданные всемогущего заблаговременно убрались подальше. В группе воинов Блейд заметил закованного в цепи человека. Очевидно, это и был тот самый лазутчик из Серендина, которого Лали послала ему на выручку. На помосте теперь стояли три кресла -- рядом с троном Кхада находилось еще одно резное деревянное креслице, где расположилась маленькая девочка в обтягивающих штанишках и мягких кожаных башмачках; кожаная курточка почти не закрывала ее еще не оформившейся груди. Шагнув ближе к помосту, Блейд с любопытством поглядел на ее симпатичное заплаканное личико. Конечно, женщины монгов взрослеют рано, но ей нельзя было дать больше десяти лет. Кхад наклонился к девочке, погладил ее шелковистые волосы и что-то прошептал на ухо. Она бросила на него внимательный взгляд и величественно кивнула. Теперь Блейд рассматривал Садду. Ее сложная прическа, несмотря на столь ранний час, оказалась в полном порядке, но морщинки усталости под глазами были заметны даже сквозь вуаль. Она взглянула на него и быстро отвернулась. У Кхада в ногах удобно устроился карлик Морфо. Он, по обыкновению, вообще не обращал на Блейда внимания, притворяясь, что занят только своими блестящими разноцветными шариками. Кхад, заметив разведчика, попытался распрямить спину и уставился на него единственным здоровым глазом. -- Эта сучка императрица Мей очень беспокоится о тебе, -- начал он без предисловий. -- Она даже послала шпиона, который должен был выкрасть тебя. -- Кхад ткнул пальцем в обмотанного цепями человека. -- Ты знаешь его, Блейд? Разведчик покачал головой. -- Я никогда не видел его, о Сотрясатель Вселенной. -- Это была чистая правда. Безумный глаз Кхада блеснул в свете факелов; его черный помутневший зрачок тяжело ворочался в оправе желтоватого, налитого кровью белка. Рот повелителя скривился в улыбке, обнажив сырые крошащиеся зубы. -- Он тоже говорит, что ты не мог его знать. Но мой воевода не верит ни ему, ни тебе. И он попросил меня разобраться с этим делом. Серендинца грубо пихнули вперед, и его цепи жалобным звоном на мгновение заглушили тихо льющуюся из дальнего угла музыку. Кхад вытянул жилистую шею, впившись в лица обоих пленников. -- Так ты никогда не видел его? -- выдохнул он, схватив Блейда за плечо. -- Никогда. Лазутчик носил доспехи десятника армии монгов, кожа у него на руках и лице была натерта каким-то снадобьем; теперь темный слой шелушился и отходил, оставляя после себя розовые пятна. С подбородка пленника все еще свисали клочья редких черных волос. Его фальшивая борода почти отклеилась, и большая ее часть прилипла к кожаному нагруднику. Кхад повернулся лицом к шпиону и вперил в него горящий яростью глаз. -- А ты видел раньше этого человека? Лазутчик равнодушно посмотрел на Блейда. -- Видел. Это сир Блейд, тайный советник, прибывший к ним из Пукки больше месяца назад. Он убил вашего лучшего бойца и был захвачен в плен, когда под ним пала лошадь. Меня послали к вам в лагерь, чтобы я попытался устроить ему побег. Но мне не удалось даже найти его. Да, шпион не скрывал ничего; однако он все еще старался выгородить Блейда. -- Я говорю правду, -- заявил пленник. -- За это мне обещали легкую смерть. Вот почему у него так быстро развязался язык! Выпученный глаз Кхада с изумлением уставился на серендинца. -- Я не давал такого обещания! -- Человек, который пытал меня, подтвердит, что... -- лазутчик вытянулся во весь рост, крепко сжимая кулаки; по его бледному лицу струился пот, дыхание перехватило. Садда, не отрывая глаз от Блейда, припала к уху своего безумного брата. -- Ты ведь слышал, повелитель, Блейд не собирался бежать от нас. Разреши мне забрать его. Шпион из Серендина сказал правду под пыткой, -- громко шептала она. Кхад вдруг громко расхохотался. Этот необузданный приступ веселья постепенно превратился в истерику -- он бил себя кулаками в грудь и смеялся, пока слезы не брызнули из глаз. -- Я знаю, сестра! Я знаю, что он тебе нужен! Иначе кто же будет согревать твою постель? Я не стану судить его. Пусть моя лошадь рассудит! -- Сотрясатель Вселенной хрипел и бесновался на троне. -- Привести сюда Громобоя! Пусть он решит! Блейд, моментально сообразив, в чем дело, рискнул взглянуть на Морфо. Значит, конь будет ему судьей! И если карлик, намерен выдать его, то сделает это именно сейчас. Чернокожий невольник ввел Громобоя в шатер. Конь оказался таким же мохнатым, как и прочие лошадки монгов, но выглядел гораздо массивнее. Он спокойно ступал по дощатому полу; режущая уши музыка совершенно не раздражала его. Блейд догадался, что жеребца, по-видимому, весьма часто используют для подобных представлений. Громобоя подвели к самому трону, и Кхад, болезненно скривившись, нагнулся, чтобы потрепать его косматую гриву. -- Ты должен ответить на несколько моих вопросов, дружок, -- голос Всемогущего смягчился. -- Сначала разберись с этой серендинской обезьяной. Какой смерти он заслуживает? Блейд, затаив дыхание, следил за растянувшимися в улыбке губами карлика. -- Он заслуживает самой жестокой смерти, хозяин, -- гулким басом произнес Громобой. Если бы Блейд не имел понятия о чревовещании, то наверняка счел бы все происходящее чудом. Сейчас же ему оставалось только дивиться изумительному искусству гнома, хотя Морфо произнес совсем не то, что ему хотелось бы услышать. Но разве бедолага мог вынести иной приговор? Он должен был говорить те слова, которые желает слышать его властитель. Блейд еще раз взглянул на карлика, Морфо, с совершенно отсутствующим видом, вертел в пальцах свои шарики. -- А этот? -- палец Кхада переместился на Блейда. -- Что с ним делать? Отдать его сестре, как она просит? Лошадь словно застыла в раздумье. Яркие шарики без устали крутились в руках карлика. -- Блейд не виноват, -- изрек, наконец, Громобой. -- Давай не будем наказывать его, хозяин. Он просто ждет, пока за него внесут выкуп... много, много золота! Так пусть подождет в палатке твоей сестры, раз ей этого хочется. Кхад обернулся и победно взглянул на Садду. -- Громобой согласен с тобой, моя дорогая сестра. Это подозрительно! Признайся, ты опять тайком кормила его сластями? Садда присоединилась к общему хохоту. -- Ты мудро поступил, брат, разрешив Громобою рассудить этих людей. Смотри, скоро он окажется умнее нас обоих. Кхад поднял руку. -- Блейд невиновен. Я возвращаю его Садде на прежних условиях. А второго -- на виселицу! Пусть все, кто сейчас не занят, приходят посмотреть на казнь. * * * Блейд, очищенный Громобоем от подозрений, сопровождал Садду в ее шатер. Он шел в двух шагах позади хозяйки, сложив руки на груди и склонив голову -- настоящий образец рабского усердия. Около шатра Садда отпустила служанку, которая всегда находилась при ней, и подозвала Блейда поближе. -- На этот раз пронесло. -- Темные глаза испытующе глядели на него из-под вуали. -- Не знаю, почему я так старалась спасти тебя? Он позволил себе улыбнуться: -- Потому, что я хорошо служу тебе, моя госпожа. -- Наверно... Но если ты попадешься еще раз, тебя уже ничто не спасет. -- Разве я виноват во всей этой истории? -- Да, ты прав... -- Но интересно, почему Растум так хотел тебя допросить? У вас с ним какие-то счеты? -- Блейд покачал головой, и она вздохнула. -- Загадочный человек этот Растум. Во всяком случае -- для меня. Они обогнули шатер и вышли на открытое место, где ни служанки, ни охранники не могли услышать их. -- Пожалуй, я дам тебе одно поручение, Блейд. -- Темные глаза строго смотрели на него из-под полупрозрачной дымчатой ткани. -- Ты будешь присматривать за Растумом. Только незаметно! Ты ведь очень хитер... вот и используй свою хитрость. Я хочу знать, куда он ходит, что делает, и с кем говорит. Ты понял? Блейд, сразу определив, что этот знак доверия означает для него очередное повышение по службе, напустил на себя озабоченный вид и принялся, не жалея сил, развивать успех. -- Я понял, моя госпожа. Но для этого мне требуется большая свобода. Я не могу следить за Растумом из женских покоев. -- Знаю, -- кивнула она. -- Ты получишь столько свободы, сколько нужно. Но предупреждаю тебя Блейд, -- алый ноготок уперся ему в грудь, -- если ты задумаешь меня предать, то умрешь не столь милосердной смертью, как ваш лазутчик. Этой ночью Блейд занимался с Саддой любовью гораздо дольше и усерднее обычного. Наконец он, уже совсем обессиленный, прижался к ней и задремал. Однако Садда никак не могла уснуть. Она крутилась и вертелась у него под боком; потом, приподнявшись на локте, зашептала в ухо: -- Послушай, Блейд, ни один мужчина раньше не дарил мне столько радости... Я начинаю испытывать странное чувство... И это мне не нравится. Блейду пришлось срочно просыпаться и вновь напяливать на себя маску рабской покорности, которая так надоела ему за день. -- А разве тебе встречались раньше настоящие мужчины? -- полусонно спросил он. Она ласково прижалась к его широкой спине. -- Я думала, что они -- настоящие мужчины. У меня их было немало -- Косса, которого ты убил, и многие другие знаменитые воины... даже император Сака Мей, -- она осторожно погладила его плечо. -- Еще неделя, и он сдал бы нам стену. Я до сих пор удивляюсь, кто же его убил? Брат под страхом смерти запретил воинам трогать его... И все же императора прикончили, а стена как стояла, так и стоит. Наверно, Кхаду никогда не удастся получить Громового Дракона... Если бы я только знала, кто из моих воинов так расстарался и угробил Сака Мея! Он выл бы на дыбе целую неделю! Блейд промолчал. Ему было хорошо известно, кто расстарался и угробил императора. Но сейчас его больше интересовало, где и как Сака Мей и монгская принцесса ухитрялись заниматься любовью. Однако проявлять любопытство по этому поводу явно не стоило. Нет, Садда сегодня преподносила ему сюрприз за сюрпризом! Она нежно поцеловала его плечо -- там, где ее алый ноготок в момент наивысшего наслаждения оставил длинную царапину. -- А почему ты не спрашиваешь меня про Сака Мея? Разве тебе не интересно, Блейд? Разведчик ухмыльнулся: -- Я -- раб, моя госпожа. Мне не пристало интересоваться такими вещами. -- Да, я вижу, ты хорошо это усвоил. Но сегодня ты был особенно нежен со мной, так что я расскажу тебе кое-что. Но помни -- мои тайны никто не должен знать! -- Клянусь, моя госпожа! Как она объяснила Блейду, в стене были еще одни небольшие ворота, которые находились довольно далеко от лагеря. И Садда, в компании своих доверенных слуг, иногда останавливалась там во время прогулок по степи -- и даже разбивала палатку. А Сака Мей, пылая страстью, сбегал от своих капитанов, своих советников и своей жены. Его страсть росла, и однажды он пообещал сдать стену монгам, а императрицу препод