за тридцать, и Блейд понял, что Ратри привел на Тери самых опытных бойцов. Он поднял голову, услышав голос Тарконеса. Оружейник знал его к чему, махая рукой. Пересекая двор и участок бывшего сада, где теперь торчали только пни да остатки вытоптанной травы, Блейд заметил, что стрелы и дротики розданы, воинство его накормлено и пребывает в полной боевой готовности. Хадров еще оставалось побольше тысячи; двести погибло, немногочисленные раненые были уже на пути в горы, где их ждала группа, рывшая туннель - их Блейд не собирался использовать в бою, а отравил вперед, велев разбить перевалочный лагерь на полпути к Рапаю. Подземный ход начинался в подвале башенки, под спальней Нилаты, забитой сейчас мебелью и политыми жиром поленьями. Предполагалось поджечь все это добро, когда последний воин спустится в туннель, и Блейд был намерен сделать это сам. Эта мера предосторожности казалась ему излишней, он полагал, что нуры, захватив его и плен, не станут преследовать жалких взбунтовавшихся рабов! Но - кто предупрежден, тот вооружен! Блейд подошел к кузнецу, внимательно наблюдавшему за лагерем врагов. Тарконес кивнул в сторону дороги. - Вернулся обоз. И ты посмотри, что они привезли! Разведчик выглянул в бойницу. Так, лестницы... с полсотни штук... Ну, этого следовало ожидать... Что еще? Молоты и какие-то железки... - Они ограбили мою мастерскую... и все мастерские в городе, - пробормотал Тарконес. - Видишь? Притащили сотни две тяжелых кузнечных молотов и скобы. - Что еще за скобы? - Ими сбивают бревна на верфях, крепят шпангоуты и мачты к килю Только у меня в кузнице был целый большой ящик. Хорошее крепкое железо... но все-таки не оружейная сталь. Я их бросил... - Тарконес печально вздохнул и поднял глаза на Блейда. - Ну, и что они собираются делать с этими молотами и скобами? Блейд задумчиво потер висок. Действительно, что? - Может, хотят укрепить лестницы? - А почему этого не сделали прямо в городе? Те же плотники, которые сколачивали их? - Хммм... Резонно... - Нет, лестницы здесь ни при чем, - помотал лысой головой кузнец. - Скорее, они загонят эти скобы в наш тын, чтоб его укрепить, - он ухмыльнулся. Но слова Тарконеса оказались пророческими. Нуры зашевелились, и Блейд крикнул горнисту трубить тревогу. Хадры с топорами и дротиками прихлынули к стене; арбалетчики были уже на местах. На этот раз в атаку шли все северяне, и в центре их строя находился сам Ратри. Впереди ровной цепью вышагивали полторы сотни воинов со щитами, свои широченные клинки они держали внизу, прикрывая ноги. За этой живой стеной тащили шестьдесят лестниц, и при каждой - двое с молотами и ворохом скоб. Блейд сразу понял, что стрелки сумеют сделать тут немногое, и велел стрелять, тщательно целясь в щиколотки, прирези шлемов и сочленения доспехов. Несколько нуров из передней шеренги упали; человек пять затем поднялись и, прихрамывая, пристроились за лестницами. Враги приближались, а Блейд все еще не мог сообразить, что же они задумали. Кран лестниц легли на вал, и северяне полезли наверх под свист дротиков и сердитое жужжание стрел. На вал, не на тын! Сжимая топор, Блейд лихорадочно размышлял. Прошлый раз лестницы дотянулись до верха частокола, и нуры перелезали через него, обрушиваясь на мохнатых моряков сверху. Теперь же они скапливались на валу перед изгородью, растягиваясь вдоль нее цепочкой на узком пространстве рядом с обрывом. Как же они рассчитывали преодолеть бревенчатый частокол двенадцатифутовой вышины? Во всяком случае, их позиция была сейчас весьма уязвимой, и Блейд приказал метать вниз камни - отесанные мраморные блоки от разобранных фонтанов и беседок. Они загрохотали по щитам, которыми северяне прикрывались от валившихся на них метательных снарядов, и разведчик не сразу разобрал в этом шуме стук молотов. Нуры действительно забивали скобы в бревна частокола! Зачем? Чтобы влезть по ним наверх? При наличии длинных лестниц эта мысль казалось нелепой! Вдруг изгородь сотряслась. В некоторых местах бревна десятидюймового размера, вкопанные на два ярда в землю, ходили, как мачты корабля в бурю! При том, что с внутренней стороны частокол был еще подсыпан землей на семь футов! Блейд вытер холодную испарину со лба. Нуры раскачивали изгородь! Две или три сотни чудовищно сильных мужчин, вцепившись в скобы, пытались повалить частокол, создав бреши, остальные прикрывали их щитами. Он видел, как несколько человек полетели вниз, к подножию обрыва, или рухнули на лестницы, сбитые мраморными блоками; но как правило щиты и могучие руки северян выдерживали удар двухсотфунтовых глыб. Невероятно, но так! Тын подался сразу в десятке мест. Земля с шорохом поползла в разверзшиеся щели, послышались испуганные крики людей и хадров, и Блейд понял, что на это раз вал ему не удержать. - Валите бревна на них! - закричал он, подбегая к ближайшему опасному участку. - Валите бревна - и в дом! Быстро! Он уперся ногой в бревно и, помогая трудившемуся над ним нуру, толкнул изо всех сил. Бревно неожиданно вывалилось наружу, прямо на северянина, и вместе с ним рухнуло на лестницу. Тут же упал еще десяток ближайших: нуры отскочили, спасаясь от их ударов, кто-то с воплем полетел вниз. Затем два десятка бойцов ринулись и брешь, карабкаясь на земляной откос. Первого Блейд зарубил топором, второго достал мечом в горло и, пользуясь их замешательством, побежал к дому. Тут уже было полно хадров. В соответствии со строгим приказом, Шрам и Серый - заместитель убитого утром Гарпуна - выводили своих бойцов через туннель. Следующим на очереди был отряд Тарконеса, а воины Щербатого и Мохнача держали оборону. Вилла, однако, являлась не слишком надежным укреплением; окна были широки и многочисленны, подоконники отстояли от земли всего ярда на полтора. Но Блейд надеялся, что сможет продержаться здесь минут пятнадцать-двадцать; больше для эвакуации не требовалось. Нуры подарили ему лишнее время. Ворвавшись во двор, они увлеклись охотой за метавшимися по двору хадрами. Полсотни моряков были перебиты, но град арбалетных стрел и дротиков из окон виллы сделал свое дело: семнадцать зазевавшихся северян были поражены насмерть. Отряды Шрама и Серого были уже в туннеле, наступала очередь Тарконеса. Кузнец подбежал к скорчившемуся у окна Блейду; глаза его растерянно блуждали. - Не могу... - он задыхался, - не могу найти твою девчонку! Проклятье! Куда она провалилась? Разведчик резко выпрямился и отступил под защиту стены. Он видел, как во дворе скапливаются нуры; однако в атаку они не переходили, ожидая, видимо, Ратри. Их было уже сотни две. - Пусть Щербатый уводит сейчас своих, - приказал Блейд. - Разошли людей... Сколько их осталось?.. - Тридцать семь... - Разошли их по этажам... пусть посмотрят в ее спальне, наверху башни... Если не найдете, пока уходит Щербатый - в туннель! - он крепко стиснул руки оружейника. - Прощай, Тарко! И пусть Зеленый Кит пошлет тебе удачу! Тарконес молча обнял его и побежал по лестнице наверх, громко сзывая своих бойцов. Блейд повернулся к арбалетчикам Мохнача и рявкнул: - Стреляйте! Надо удержать их подальше хоть ненадолго! Хадров, однако, не надо было подгонять; стрел еще хватало, и они били из своих "дыроколов" как заведенные. Разведчик прикинул, что в этот день уже пала треть четырехруких моряков. Что ж, если парни Мохнача успеют вовремя убраться, в живых останется восемьсот или девятьсот хадров... Три полных экипажа... Но где же Эдара? Нашел ли ее Тарконес? Он выглянул в окно. Нуров прибыло изрядно, н Ратри уже распоряжался у частокола, выстраивая стеной своих меченосцев. Сколько оставалось до атаки? Минута? Две? Пять? К нему подскочил Мохнач. - Щербатый ушел. И Лысый со своими двурукими тоже. Что нам делать? Будем драться? - в глазах хадра горел боевой огонь. - Ты не видел - моя женщина ушла с двурукими? - спросил Блейд. - Не знаю, - Мохнач помотал головой. - Я стрелял... А что теперь? Врежем этим дерьмодавам топорами? - Смотри, как бы они тебе не врезали... - Блейд усмехнулся. - Снимай своих, и уходите! - Он помедлил секунду. - Слушай, Мохнач... Встретишь клан Зеленого Кита, передай привет от Носача. Скажи им, что у меня все хорошо... Ну, иди! - разведчик подтолкнул хадра к двери, что вела в коридор. Мохнач кивнул и, неожиданно шмыгнув носом, выскочил из комнаты; хадры потянулись следом, робкими взглядами прощаясь с Хозяином. Блейд снова выглянул в окно. Ратри с помощниками стояли перед шеренгой своих бойцов, всматриваясь в фасад дома. Так! Нура удивило внезапное прекращение стрельбы, и он опасается какой-нибудь ловушки! Превосходно! Блейд отсчитывал время по вдохам и ударам пульса. У Мохнача две сотни парней, и хадры - ребята проворные... Трех-четырех минут им хватит... Ратри закончил изучать окна и начал инструктировать помощников. Вид у него был самый победительный. Вероятно, он счел, что бунтовщики не готовят ему западню, а сами попали в таковую; куда им деться из этого здания, которое невозможно оборонять? Значит, сейчас последует предложение о сдаче. Он был абсолютно прав насчет сдачи - но бунтовщик в доме остался только один. Блейд шмыгнул в коридор, добежал до двери, ведущей в спальню Нилаты и распахнул ее. Все отлично! Окна предусмотрительно открыты, чтобы создать воздушную тягу; три факела чадят в подставках; на полу - куча мелкой щепы и дров, пропитанных жиром. Да и сам пол полит ворванью от души! Он взял факелы, воткнул их меж поленьями и, прикрывая глаза от взметнувшегося вверх огня, осмотрелся. На кровати, сдвинутой сейчас в центр комнаты, лежало что-то розовое. Шарф Эдары - из легкой газовой ткани, расшитой серебром! Ее любимый шарф! Как он сюда попал? Не раздумывая, Блейд схватил его, скомкал, сунул за пояс и отправился на крыльцо, встречать гостей. За спиной у него по-прежнему висел меч, и по дороге он еще прихватил топор - из тех, что потяжелее. Стальная шеренга была уже в тридцати шагах. Заметив разведчика, Ратри что-то рявкнул, и северяне остановились. Военачальник с четырьмя бойцами вышел вперед и стащил шлем; видимо, он все уже понял и не опасался нежданной стрелы. Его спутники опустили щиты и тоже сняли шлемы; лица их были залиты потом, ибо послеполуденное солнце палило немилосердно. Прислушиваясь к реву пламени, рвущегося из окон башни, Блейд сошел по ступеням вниз и положил топор на землю. - Я сдаюсь, - коротко произнес он. - Сдаюсь на милость князя Фарала. - Думаешь, пощадит? - Ратри усмехнулся. - Не рассчитывай, хоть ты и доводишься ему сыном, ублюдок. У князя каменное сердце. Сыном?! Блейд вздрогнул и непроизвольно поднес руку к лицу. Что это? Шутка? Игра случая? Ратри щелкнул пальцами, и один из нуров снял с пояса что-то длинное, позванивающее. Цепь с кандалами... В лучших традициях безволосых двуруких... - Рисарс! Он обернулся. На крыльце стояла Эдара. Во имя Зеленого Кита, прародителя! Где пряталась эта женщина? И что ему сейчас делать? Может, Ратри отпустит ее? Нур с кандалами грубо дернул его за плечо. Эдара нерешительно шагнула с крыльца; волосы ее растрепались, в глазах стояли слезы. Вдруг она заметила сверкающую цепь в руках северянина, топор, лежавший у ног Блейда, и торжествующую ухмылку Ратри. - Нет! - Эдара птицей слетела с крыльца и повисла на закованной в железо руке нура. - Нет! Нет! Не-е-ет! Крик ее оборвался жалобным всхлипом, когда стоявший рядом воин словно играючи располосовал клинком прекрасное тело: от упоительной ложбинки меж шеей и левым плечом - наискось к правому бедру. Блейд посерел. На миг он покачнулся и прикрыл глаза, будто еще не мог осознать тяжести утраты; потом его веки поднялись, и смерть взглянула на убийцу темными зрачками. - Ты зря это сделал, подонок, - медленно произнес Ричард Блейд, не сознавая, что говорит по-английски. Но англичанином он сейчас не был; под небом Катраза, у стен своей пылающей крепости, стоял испанский рыцарь, на глазах которого только что зарезали его возлюбленную. Рука рыцаря потянулась к мечу. Свистнул клинок. Он сверкнул пять раз - с такой немыслимой, невероятной быстротой, что оторопевшие враги не успели шевельнуться. Пять огромных трупов лежали вокруг хрупкого женского тела. Четырем воинам лезвие рассекло горло; у Ратри была отрублена голова. Ричард Блейд, англичанин, с удовлетворением посмотрел на дело своих рук и воткнул меч в землю. - Вот теперь я окончательно сдаюсь! - спокойно произнес он. ГЛАВА 10  Позвякивая цепями, Блейд стоял перед князем Фаралом, главой рода Мит'Канни. Откровенно говоря, он не рассчитывал свидеться с этим властелином, хотя загадочная фраза покойного Ратри расшевелила его любопытство. Срок катразской командировки явно истекал, и Блейд готовился к тому, что в любую минуту лорд Лейтон вытребует назад своего подопытного кролика. Однако прошло пять томительных дней, проведенных в мрачной каморке в трюме халлотского корабля, потом - еще сутки, пока они добирались до замка, однако никаких головных болей, предвещающих перенос, Блейд не испытывал. Это уже начинало его беспокоить. Халлот оказался большим и довольно мрачным городом. Тут было гораздо холоднее, чем на островах: с высоких северных гор тянуло ледяным ветерком, уносившем в свинцовое море дымы сотен кузниц, плавилен и гончарных печей. Дома в городе были выстроены из рваных глыб гранита и неохватных бревен, и он совсем не походил на сказочный Териут. Скорее - на разросшееся английское поселение времен войны Алой и Белой Розы. Вероятно, нуры требовали от ремесленников Халлота работы, работы и еще раз работы, так что времени и сил на всяческое украшательство не оставалось. Как понял Блейд, нуры в город заглядывали крайне редко. Они не творили ни бесчинств, ни насилий; их отношение к сахралтам было чисто прагматическим - низшая раса, карлики, которые обязаны платить дань. И пока дань поступала исправно, все было в полном порядке. Никто из Мит'Канни не стал бы унижаться и лезть в дела карликов. Ограбить их город или поселок? Но зачем? Ради добычи? Но никто не забивает скотину, которая дает хозяину молоко и хороший приплод. Ради доказательства своего превосходства? Но сие превосходство - и в росте, и в силе - и так налицо. Ради славы? Но какая слава в том, чтобы перерезать глотки десятку карликов? Другое дело - снять голову бойцу из враждебного рода... Луа'Бреггов или там Рал'Таддов... Отряд, под водительством двух помощников Ратри, сошел с кораблей и проследовал к проходившей рядом с гаванью дороге, где нуров уже ждал целый караван страшноватых на вид животных. Мертвецов погрузили в телеги, остальные взгромоздились на спины зверей, и воинство двинулось в путь к остроконечным горным вершинам. Нуры казались мрачными и кидали на Блейда свирепые взгляды. В териотской экспедиции род Мит'Канни потерял сто семь бойцов - не всякая кровопролитная битва с войском чужого клана стоила так дорого. И виноват в том был выродок, нурло, полу-нур - полу-сахралт, собравший банду волосатых монстров из южных морей! Блейд, закутавшись в шерстяной плащ, брошенный ему с презрительной ухмылкой одним из стражей, спокойно покачивался на широкой спине скакуна. Тут, на севере, верховые животные были совсем другими, чем на островах. Конечно, думал разведчик, с наслаждением вдыхая свежий воздух после пятидневной отсидки в трюме, ни один хасс не выдержит закованного в панцирь воина-нура. Скакуны севера совсем не походили на лошадей или лам, скорее - на бизонов-переростков. У них были широкие бычьи морды, рога и густая шерсть, но тело казалось более поджарым, а ноги - более стройными, чем у былых владык прерий Дальнего Запада. Сквозь клочья длинных жестких волос, свисавших с крутого лба, просвечивали маленькие темные глазки, горевшие яростным блеском - эти твари, манлисы, не отличались покорным нравом. Копыта у них были не раздвоенными, как у рогатого скота, а цельными и раза в два больше лошадиных в окружности, рост - как у доброго верблюда-дромадера. Вполне подходящие габариты для семифутовых нуров, но Блейду чудилось, что он путешествует на мамонте. Караван шел почти без остановок целые сутки; оставалось только удивляться выносливости нуров и их рогатых скакунов. Они пересекли прибрежную равнину, проделав за пять часов шестьдесят миль, и миновали крутое ущелье, по которому поднимались еще столько же времени. Затем дорога вывела отряд на плоскогорье; оно заросло хвойным лесом, посреди которого здесь и там торчали голые скалистые утесы. Еще сотня миль прямо на север, и на одной такой скале взгляду разведчика открылся замок повелителя Мит'Канни - гигантская гранитная башня высотой в двести футов и примерно такого же диаметра. Цитадель была абсолютно неприступной, ибо обрывистые склоны утеса сразу же переходили в каменные стены. Внизу скалы был прорублен неширокий вход, который прикрывала железная дверь солидной толщины, за ней шел коридор - также перегороженный многочисленными дверями и опускными решетками, потом - крутая спиральная лестница. Она вилась по внутренней поверхности цилиндрического колодца, пробитого в самом сердце скалы, и выводила в первый этаж башни. У подножия утеса располагался довольно большой поселок, отделенный широким полем от лесной опушки, тут оставили верховых животных и раненых. Затем сотни три воинов, растянувшись цепочкой, двинулись ко входу в крепость. Блейда вели посередине строя на цепи, приклепанной к железному ошейнику; руки у него тоже были скованы. Проходя через поселок, он впервые увидел женщин нуров. Пожалуй, кроме роста они ничем не отличались от светловолосых шведок или датчанок и выглядели довольно привлекательными, но весьма суровыми. Стоя у порогов своих просторных бревенчатых домов, женщины провожали прибывших долгими взглядами, но не пытались что-либо спросить. Сегодня, подумал разведчик, сотня из них узнает, что овдовела. Внезапно ему захотелось, чтобы Лейтон поскорее забрал его отсюда. Какие сокровища мысли - или иные полезные для Британии раритеты - может он сыскать в этом средневековом замке? Разве что ознакомится с технологией намыливания веревки... Подъем наверх казался бесконечным. Шахта, выводившая к башне, была не меньше ста ярдов глубиной, и Блейд подсчитал, что ему пришлось взойти на высоту тридцатиэтажного небоскреба. Лестницу, крутую и узкую, слева ограждали железные перила на редких столбиках, справа - поверхность скалы; кое-где на вбитых в нее крюках висели плошки с горящим жиром. Неужели припасы и грузы тоже подымали вручную по этой бесконечной спирали? Наконец ступени кончились, и разведчик очутился в огромном зале с многочисленными квадратными колоннами, подпиравшими потолок; похоже, он занимал весь нижний этаж гигантской башни и служил своеобразным вестибюлем. Затем они снова поднимались наверх, но уже по более пологим и широким лестницам. С каждым новым ярусом убранство покоев становилось все богаче; стены тут покрывали деревянные панели, на них висели ковры - явно сахралтской работы. Более толстые ковры стелились по полу, резная массивная мебель поражала титаническими размерами - пока Блейд не сопоставил ее с ростом своих конвоиров. Очередной этаж был убран с суровой роскошью - богатые стальные доспехи и оружие на стенах, толстые свечи в серебряных шандалах, превосходные гобелены, изображавшие сцены битв и охот; Блейд понял, что отряд приближается к обители местного властелина. Вскоре распахнулись широкие резные двери, и воины ступили в просторный зал с тремя огромными каминами у внутренней стены, в наружной были прорублены похожие на бойницы окна. В дальнем конце зала высилось большое кресло полированного серого гранита, на котором восседал человек с короткой седоватой бородой, над ним распростерла крылья серебряная птица, закрепленная на высокой спинке кресла. Рядом с этим каменным троном стояла девушка, стройная, зеленоглазая и светловолосая, в длинной, до самых щиколоток, тунике. Чуть дальше, слева и справа, выстроились неровным полукругом восемь рослых пожилых мужчин. Блейда подвели к креслу на пять шагов, князь Фарал поднялся и быстро пересек разделявшее их пространство. Девушка следовала за ним как тень. - Этот? - повелительно спросил глава рода Мит'Канни, небрежно кивнув в сторону пленника, но не удостоив его даже взглядом. Девушка зато смотрела на Блейда не отрываясь. Стоявший справа от него командир в гривастом шлеме кивнул: - Да, высокородный. - Потери? Теперь ответил тот из помощников Ратри, что был слева: - Сто семь, высокородный. И ранено около двухсот, но те будут живы. Лицо князя помрачнело. - Ратри? - Мертв, высокородный. - Мертв? - в глазах Фарала мелькнуло изумление. - Как? Кто его убил? - Он, - воин дернул цепь, заставив Блейда наклонить голову. - Этот? - снова повторил Фарал и, круто развернувшись, уставился на разведчика. Блейд, в свою очередь, смотрел на него. Что там говорил покойник Ратри? То же лицо, тот же голос, такой же нрав? Лицо... Да, сходство, безусловно, есть. Но глаза - темно-серые, и волосы - цвета спелой ржи. Черты более крупные, резкие - князь был выше своего предполагаемого потомка на целую голову и старше лет на двадцать. Голос - вот что действительно казалось иронией судьбы! Голос звучал почти неотличимо. Звуки собственного голоса воспринимаются человеком не так, как окружающими, но Блейд привык слышать себя со стороны. Одни из специфических моментов его профессии заключался в работе с магнитофоном, на ленту которого он диктовал свои отчеты, а потом комментировал и дополнял их. Так что уж собственный голос он мог узнать наверняка! Оставался нрав, который был, по-видимому, весьма крутым. Насколько еще предстояло выяснить. Временно потеряв интерес к князю, Блейд перевел взгляд на девушку. Несомненно, дочь, решил он, ибо черты фамильного сходства трудно было не заметить. Двадцать лет или чуть больше, красивая, с великолепной фигурой и ростом не ниже, чем у него. Такая девица послужила бы украшением любой баскетбольной команды! - Говори! - вдруг услышал он и понял, что князь обращается к нему. Неохотно отвернувшись от светловолосой красавицы, Блейд посмотрел на ее отца. - Что ты хочешь услышать? - громко произнес он и с мстительным удовлетворением заметил, как дрогнуло лицо князя. Вряд ли ему доводилось слушать магнитофон, но свой голос он тоже узнал. - Кто ты? - А ты не догадываешься, высокородный? Если уж Ратри начал игру, сообщив о своих подозрениях и князю, и собственным подчиненным, Блейд был готов в нее поиграть. По крайней мере, Фарал не повесит его, пока не проверит все до конца. А тем временем лорд Лейтон... заснул он, что ли, вместе со своим дьявольским компьютером? Глаза князя потемнели, рука потянулась к висевшему на поясе мечу. "Располосует надвое, - вдруг понял Блейд. - Как тот мерзавец несчастную Эдару..." При этом воспоминании кровь ударила ему в голову; он напрягся, высчитывая доли секунды: вырвать конец цепи из рук стража, прыгнуть и ударить - носком ноги в висок. - Отец... Не надо, отец... - сильная рука девушки с точеными пальцами сжала запястье Фарала. Князь мотнул головой, мышцы его расслабились. - Да, конечно, - с неожиданным спокойствием произнес он. - Сначала мы поговорим. Блейд бросил быстрый взгляд налево, потом - направо. Оба воина в гривастых шлемах смотрели на князя с каким-то странным выражением - смесью страха, жалости и презрения. Так глядят на господина, которому доверяли безраздельно, пока судьба или рок не вытащили на свет божий его тайный и позорный грех. - Высокородный, - твердо произнес воин справа, - о чем с ним говорить? Он убил восьмерых наших! Толпа нуров за его спиной гневно загудела - три сотни сильных мужских голосов слились громовым раскатом. - Я убил десятерых, - спокойно произнес Блейд, - и еще Ратри и сына его Ристела. К сожалению, - он повысил голос, - я не получил никакого удовольствия. Никто из этой дюжины не умел биться по-настоящему. Он знал, чем задеть этих высокомерных гигантов, этих детей Ареса! Гневный рев раздался в зале, рычанье прайда разъяренных львов! Звякнув цепью, Блейд повернулся к толпе и презрительно плюнул на пол. - Ну, кто выйдет со мной один на один? - грозно спросил он голосом, неотличимым от голоса их господина. - Ты? Ты? Или ты? - Казалось, взгляд его насквозь прожигает панцири и шлемы. Рев смолк, и Блейд довольно усмехнулся. Все, чего он хотел сейчас - потянуть время. Для этого существовали стандартные приемы: противника надо заинтриговать, удивить, поразить дерзостью и бесстрашием. Похоже, ему удалось этого добиться. Сколько он выиграл? Неделю? Две? Он был уверен, что больше ему не потребуется. Может быть, в этот миг сухонькая рука лорда Лейтона легла на рубильник... Высокородный князь Фарал взглянул на своих советников, застывших по бокам каменного трона, на своих воинов и на своего сына - на грех своей молодости и позор зрелых лет. Со свистом втянув воздух, он вымолвил в нежданно наступившей тишине: - Завтра на рассвете, ублюдок, тебя столкнут в пропасть. Затем князь повернулся и твердым шагом покинул зал. Как предупреждал покойник Ратри, у Фарала действительно было каменное сердце. И он не отличался любопытством. Последнее, что услышал Блейд, когда его потянули за цепь к выходу, был отчаянный крик светловолосой девушки: - Отец! Отец!!! * * * Тьма в этом каменном мешке была абсолютной. Лаз в темницу, выдолбленную в полу нижнего яруса, прикрывала железная заслонка, круглая и тяжелая, словно крышка канализационного люка. С Блейда сняли цепи, а потом просто спихнули вниз, и он, пролетев ярда три, мягко приземлился на солому. В отблесках факелов стражей он еще успел разглядеть гладкие монолитные стены цилиндрического колодца; затем крышка захлопнулась, лязгнул засов и наступила темнота. Разведчик сел на корточки, прижавшись спиной к прохладному камню; он видел вполне достаточно, чтобы не пытаться достигнуть люка. К тому же, он не сумел бы ни открыть, ни взломать его - толщина железной крышки была не меньше двух дюймов. Он не испытывал сейчас ни холода, ни голода, ни жажды; только одно беспредельное отчаяние и злость. Почему медлит Лейтон? Неужели это катразское странствие, начавшееся в райском саду Коривалла завершится в мрачной пропасти, на острых гранитных обломках, которые вопьются в его изломанное, изуродованное тело? Как глупо... Все глупо - начиная с этой нелепой накачки, с дурацкий попытки сделать из него гения. Ха, гения! Никакой гений не сумел бы выбраться из этого дьявольского дымохода, перекрытого наверху такой заслонкой, что из базуки не прошибешь! Постепенно он успокоился, и мозг, привыкший комбинировать, рассчитывать и сопоставлять, тренированный мозг профессионального разведчика, заработал с холодной рассудительностью вычислительной машины. В конце концов, из каждого безвыходного положения существует как минимум два выхода, а у него их было целых четыре. Во-первых, Лейтон еще мог вовремя дернуть тот треклятый рубильник. И тогда - прощайте, свежие ветры Катраза, и здравствуй лондонский туман! Во-вторых, он мог что-нибудь сотворить завтра утром, когда его вытащат наверх. Что именно, Блейд не знал, но собирался как следует поразмыслить на сей счет. В-третьих, если как следует треснуться головой о стену, не вернет или этот удар потерянных по вине Храпуна знаний? И тогда, снова погрузившись в бессмертные доктрины дзен-буддизма и заботы о спасении души, он станет совершенно равнодушен к предстоящему путешествию на дно пропасти. Тоже выход, что ни говори! И о четвертых... Да, было еще и в-четвертых - положиться на свою удачу и Его Величество Случай. Блейд прикинул, что его сунули в яму часа в четыре пополудни, до рассвета еще далеко, и многое может случиться за это время! Да, многое могло произойти, но в одном он был уверен абсолютно - молить о пощаде он не станет. Honesta mors turpi vita potior, сказал Тацит, и Ричард Блейд полностью разделял это мнение. Честная смерть лучше позорной жизни! Он представил себе, что находится на своей вилле под Териутом... в башенке, на третьем этаже... на мягком ложе, среди легких ароматных простыней... рядом с теплым и нежным телом Эдары Вот она подняла руку и... Ричард Блейд уснул. И снялись ему счастливые сны - верный признак того, что Удача и Случай простерли над ним свои благодетельные руки. * * * - Брат! Брат! Негромкий зов и еле слышный лязг металла разбудили его. Блейд поднял голову - наверху, в отверстии люка, мелькнул свет. Значит, крышка снята! Он привстал на носках и вытянул шею, пытаясь разглядеть хоть что-нибудь в отблесках метавшегося пламени. Внезапно послышался шорох, и нечто длинное, шершавое, задело его по лицу. Веревка! - Подымайся! Скорей! - велели сверху. Разведчик ухватился за канат, дернул - тот держал прочно - и в пять секунд преодолел три ярда, отделявших его от люка. Он перевалился через край и тут же вскочил на ноги. Огромный зал нижнего яруса был слабо освещен десятком пропитанных китовым жиром факелов. Обозреть его целиком не представлялось возможным - мешал не только недостаток освещения, но и лес подпорок, которые, как понял Блейд, несли чудовищную тяжесть верхних этажей. За ближайший квадратный столп была зацеплена толстая веревка, с помощью которой он выбрался из своего узилища; у основания этой колонны лежал объемистый мешок, а рядом с ним маячила высокая стройная фигурка. Девушка! Дочь Фарала Каменное Сердце! - Поторопись, брат! - она подняла мешок и сунула его в руки Блейду - вместе с чем-то еще, привычно тяжелым и блестящим. Его меч! С рукой, сокрушающей башню! И он только что побывал в деле - с кончика лезвия капала кровь. Разведчик поднял вопросительный взгляд на девушку; нервно усмехнувшись, она кивнула: - Твой. Забрала в оружейной. Совсем непохож на наши мечи. - Чуть помедлив, она добавила: - Таким клинком легко убивать... - И ты убила? Кого? - Здесь был страж. Один и без доспехов. Он не ожидал... - внезапно она всхлипнула. - Понимаешь... я никого еще не убивала! Блейд, движимый внезапным состраданием, приобнял ее за плечи. - Всем когда-нибудь приходится начинать... - он мягко подтолкнул ее к проему в центре зала, где начиналась ведущая вниз спиральная лестница. - Идем... сестра! Но она потянула его совсем в другую сторону. - Не туда. В нижнем туннеле охрана, двери и замки. Мы спустимся по другую сторону утеса, прямо к конюшням - через грузовой проем. Грузовой проем! Конечно! Обитатели замка не таскали наверх тяжести на своих плечах; их подымали с наружной стороны. Значит, сообразил Блейд, где-то тут должна быть лебедка или ворот... но главное - добрый канат, которого хватит до самой земли. Девушка уже махала ему рукой откуда-то из леса колонн, и он побежал к ней, перебросив через плечо лямку увесистого мешка. - Осторожнее! - прошептала его освободительница, и разведчик присмотрелся. В стене зияло длинное прямоугольное отверстие, сквозь которое виднелось звездное ночное небо; проем не был огражден, пол зала обрывался прямо в трехсотфутовую пропасть. И здесь были лебедки - не одна, а целых три! Девушка возилась у центральной, массивного сооружения из бревен, сбитых железными скобами; кажется отвязывала канат. Мгновение - и толстая веревка с грузом на конце ушла в провал. В ту самую пропасть, куда его собирались спихнуть на рассвете... Но - да здравствуют Его Величество Случай и Госпожа Удача! - Мы спустимся у конюшни, - тонкие пальцы стиснули запястье Блейда. - Там нет охраны. Возьмем четырех манлисов - из тех, что уже заседланы... в конюшне всегда есть такие, для гонцов... И помчимся в горы! - Ты - со мной? - коротко уточнил Блейд. - Я не хочу умирать, брат. Она скользнула в темноту. Выждав секунд пять, Блейд последовал за ней, сунув клинок за пояс. Канат оказался толстым и шершавым, спускаться было удобно; высота его не пугала - он был опытным альпинистом. Тихо скрипнули двери просторного бревенчатого сарая - девушка уже выводила зверообразных скакунов. Они негромко пофыркивали, мотая головами но шли с охотой; видно, застоялись в конюшне и не возражали поразмяться. Блейд взгромоздился на косматую спину, поерзал, устраиваясь поудобнее - седло было непривычно большим. Девушка сунула ему в руки ремень. - Привяжи к задней луке... там есть кольцо... Она затянула другой конец ремня на уздечке заводного манлиса, затем таким же образом связала вторую пару скакунов. Блейд тем временем пристраивал на холке своего зверя мешок... Он поежился - было не больше плюс десяти по Цельсию, а на нем - только полотняная туника и сандалии, одежда, в которой его взяли в Териуте. Теплый шерстяной плащ остался в поселке - вместе с животными, телегами, ранеными и прочим добром. - В мешке - одежда и еда, - сказала девушка. - Но сначала надо отъехать подальше. - Она подняла лицо к небу, бледное сияние луны высветило тонкие черты, завитки волос у лба, упрямо сжатые губы. - До рассвета еще много времени. Нас не догонят! Они обогнули поселок, спавший мертвым сном, и поскакали на северо-восток по лесной дороге. Тракт был довольно широким и наезженным, так что Блейд мог двигаться рядом со своей спутницей. - Никакой охраны? - он махнул назад, в сторону поселения. - Зачем? Есть стражи в туннеле у входа в башню... двое дозорных - на самом верху... и один - в зале у грузового проема... Был, - уточнила она. - С юга - Халлот и море, на востоке и западе - земли Луа'Бреггов и Ок'Леннов. Но до границ далеко, и там наше плато охраняют разведчики... мимо них птица не пролетит! - А север? - На севере - дикие горы, и чем дальше, тем холоднее. Льды, снега... Считается, что там никто не живет, но это не так. - Она помолчала. - Вот почему мы едем на север. Блейд поднял голову и обозрел ночное небо; очертания созвездий стали уже привычными за три месяца. - Мне кажется, мы уклонились к востоку, - заметил он. - Да, эта дорога скоро повернет на восток, к нашему главному посту на границе с кланом Луа'Бреггов... Но скоро будет тропа... Эта тропа была узкой и вела сквозь глухую чащу прямо на север. Они ехали по ней часа два, потом миль десять двигались в водах мелкого ручья и снова выехали на тропку, явно звериную. Блейд понимал, что его спутница запутывает следы; но как ей удавалось ориентироваться в густом и темном лесу, куда почти не проникал свет луны и звезд? По узким тропам и ручью они могли перемещаться только гуськом, и Блейд гнал своего скакуна, полагаясь скорее на слух, чем на зрение - заводной манлис девушки то фыркал, то хрустел сухим валежником, которого здесь хватало. Словно почувствовав его сомнения, дочь Фарала обернулась и произнесла: - Я хорошо знаю эти места. Бывала тут на охоте... Скоро мы подъедем к северному краю плато - и надо до рассвета подняться на следующее. Там голый склон, видно издалека... Неожиданно лес кончился и началась пустынная каменистая местность, которая постепенно повышалась к северу. Потом возникла скалистая стена, уходившая вверх, насколько мог представить Блейд, тысячи на четыре футов. На первый взгляд это препятствие казалось непреодолимым, но его спутница уверенно направила скакуна в темную расселину, которая вывела их маленький караван на довольно широкий карниз, круто уходивший вверх. Манлисы двигались тут небыстро и с предельной осторожностью, но переходы по таким горным тропам были им явно не в диковинку. Горизонт на востоке еще только начал светлеть, когда они перевалили за край стены и очутились на новом плато. Здесь также рос лес, и он показался Блейду куда более диким, чем тот, что они миновали ночью. Иногда строй огромных, похожих на сосны деревьев раздавался, чтобы освободить место камню - чудовищному гранитному валуну, возносившему свою округлую спину над темными кронами. Кое-где журчали ручьи, прокладывая путь меж узловатых корней и глыб помельче, размером в ярд или два; они были мелкими и неторопливыми, с чистой прозрачной водой. Стало уже совсем светло, когда они сделали привал у подножья одного из огромных валунов, вблизи ручья. Оба уже давно дрожали от холода, и девушка первым делом взялась за мешок. В нем были две пары сапог и шерстяных штанов, шерстяные рубахи и куртки на меху. Спутница Блейда, разложив одежду на две кучки, выпрямилась и потянула через голову свое платье; потом замерла и нерешительно взглянула на разведчика. Тот ухмыльнулся, поняв причину ее затруднений. Видимо, женщины в этих северных краях были воспитаны иначе, чем териотки, отнюдь не смущавшиеся своего обнаженного тела. - Поднимусь на скалу, - сказал он, кивнув в сторону валуна. - Огляжу местность. Девушка облегченно вздохнула. Стараясь согреться, разведчик бегом взобрался на огромный камень. Серебристо-голубоватый солнечный диск уже парил над восточным горизонтом, заливая светом безбрежный хвойный океан. Деревья нескончаемой полосой тянулись к западу и востоку; на севере, милях в пятидесяти, высилась новая скалистая стена. Вероятно, плоскогорья шли уступами, одно за другим, повышаясь каждый раз на три-четыре тысячи футов. Блейд повернулся к югу и прикинул, что они удалились от края обрыва не меньше, чем на десять миль. Там, за остроконечными зубцами утесов, прикрытая легким утренним туманом, лежала страна Мит'Канни; где-то там высилась башня Фарала Каменное Сердце, который уже обнаружил, что лишился и сына, и дочери. Что ж, зато власть осталась при нем... Он спустился вниз. Его спутница уже переоделась и даже разложила костер; в котелке булькала вода, в воздухе плыл соблазнительный мясной запах, на чистой тряпице лежал каравай хлеба. Блейд натянул штаны и рубаху прямо поверх туники, переобулся и присел к огню, наслаждаясь теплом. Девушка, помешивая варево в котелке, стояла к нему в профиль. Крепкая, сильная - и в то же время гибкая, она выглядела очаровательно в плотно облегающих стройные ноги лосинах, рубахе с открытым воротом и коротких сапожках. На миг Блейду показалось, что он вывез свою очередную подружку на экзотический пикник куда-нибудь на север Канады; там, за скалой, - шоссе, где остался взятый напрокат автомобиль, который за час-полтора домчит их в ближайший городок, к магазинам, барам, телефону, уютному номеру в гостинице и прочим благам цивилизации. Он шумно перевел дух. Нет, за скалой не было ни машины, ни асфальтированного шоссе, и из этой Канады он не мог улететь в Лондон на сверкающей серебристой птице, в мягком кресле, с рюмкой виски на подлокотнике... - Как тебя зовут? - спросил Блейд девушку. - Ты даже этого не знаешь? - она удивленно воззрилась на него, потом махнула рукой. - Ах да, откуда... Ты мог прожить тридцать последних лет на другом краю континента и даже не знать, что у князя Фарала появилась дочь, а у тебя - сестра... - Она сделала паузу, потом сообщила: - Фарна - мое имя. А твое? - Ты даже этого не знаешь? - поддразнил ее Блейд, но не без задней мысли: а вдруг имя брата для нее - не тайна? Но Фарна только отрицательно покачала головой и вздохнула. - Нет, не знаю... Рассказывали, в молодые годы отец совершил грех... взял чужую женщину. Она сумела сбежать и родила сына... тебя... неведомо в каких краях... - она снова вздохнула; лицо ее было печальным. - Няньки мои говорили тайком, что у меня есть старший брат... где-то далеко-далеко... Блейд пристально взглянул на девушку. - А что тебе до этого брата, который где-то далеко-далеко? Стоило ли из-за него менять уютный дом на эти дебри? - он повел вокруг рукой. - Стоило ли спасать бастарда, изгоя? - Изгой... Пусть изгой, но свободный! А я? Ты думаешь, легко быть дочерью человека с каменным сердцем? - внезапно она закрыла лицо ладонями и всхлипнула. - С тех пор, как умерли мать и старые мои няньки, ты - все, что у меня осталось... надежда на тебя... мечта о тебе... - по ее щекам катились слезы. - Отец сказал, что пора найти мне мужа, из знатных Мит'Канни... такого же каменного, как он сам... - она уже рыдала навзрыд. - Брат, брат! Пожалей меня! Не прогоняй! Блейд уже все понял. Он поднялся, обнял Фарну за плечи, потом заставил присесть рядом с собой и начал ласково поглаживать по спине. Она затихла, спрятав лицо у него на груди и неровно, со всхлипами, вздыхая. - Меня зовут Ричард... - Ризад... - переиначила она по-своему. Язык был тот же самый, что на островах, но выговор - более резким; вместо протяжного "Рисарс" получалось твердое "Ризад", да еще с ударением на втором слоге. Ничего, пусть будет Ризад, решил Блейд. - Значит, Фарна, ты неплохо относишься к санурам? - спросил он, продолжая нежно поглаживать девушку. - Не знаю... Никогда не видела сануров... - Я - санур. - Ты - мой брат. Нур, санур или сахралт - неважно... Ты - мой брат, и ты - сильнее всех... Сильней Ристела, которому отец собирался меня отдать.... Вот оно что! Да, Ристел был бы тем еще подарком для этой девочки! - Небо покарало отца за тот грех, - шмыгнув носом, сказала Фарна. - Он брал многих женщин нашего племени, но ни одна не подарила ему дитя... Кроме моей матери. Он ждал сына... няньки говорили, что он страшно разгневался, когда впервые меня увидел... Потом привык. И все требовал у матери - сына, сына, наследника... Но мать умерла. Давно... десять лет назад. Слушая эту нехитрую исповедь, Блейд покачивал головой. Да, ничто не ново под луной! Жестокие отцы, несчастные дочери... Или наоборот - как у короля Лира... Разбитые сердца, исковерканные судьбы... Безволосым двуруким нравится терзать друг друга; видимо, это их любимое занятие. У хадров жизнь куда проще... Внезапно Фарна подняла порозовевшее лицо и внимательно посмотрела на Блейда, потом протянула руку и робко коснулась его щеки. - Мне говорили, что ты старше меня... намного... - нерешительно произнесла она. - Но ты выглядишь совсем молодым! - Я старше тебя на пятнадцать лет, девочка, - Блейд ласково улыбнулся. - Но я всегда слушал свою старую няньку, пил молоко и вовремя ложился спать. А это, видишь ли, очень полезно для здоровья. * * * Они пересекли второе плоскогорье за два дня, одолев по прямой миль двести. Никаких признаков погони Блейд не замечал. За седлом своего скакуна он обнаружил охотничий лук и колчан со стрелами и ухитрился подстрелить тридцатифунтового зверька, похожего на упитанного кабанчика. В хлебе путники тоже пока не испытывали нужды - Фарна прихватила с собой три больших каравая. Судьба девушки все больше заботила Блейда. Он мог покинуть этот мир в любой момент - и не по своей воле; что станет тогда с ней? Конечно, она была сильна - как любая женщина ее расы; она оказалась отличным охотником и следопытом, она умела стрелять из лука и отлично владела мечом... Наконец, оружие, походное снаряжение, четыре манлиса - все останется при ней. Этого хватит, чтобы выжить в дремучем лесу; но разве может Фарна провести в нем всю свою жизнь? Наконец, Блейд решил поинтересоваться относительно цели их странствия. Фарна долго обдумывала ответ, потом сказала: - Ходят слухи, что в северных горах есть теплые места и там живут люди... твои сородичи, Ризад, - сануры... Может, они примут нас? Блейд кивнул. Про сануров, обосновавшихся в горах Нурстада, он слышал уже не в первый раз. Но признают ли они его своим? Почему бы и нет? Ведь ни Салкас, ни Ратри не сомневались в том, что он - санур... И если найдется хороший парень или достойная пожилая чета, которой он сможет сдать Фарну с рук на руки, то проблема будет решена. Ему не хотелось отбывать домой, бросив "сестру" на произвол судьбы. Третий день ушел, чтобы преодолеть подъем на очередное плоскогорье. Этих мест Фарна не знала, и им пришлось потратить немало времени, чтобы найти дорогу, подходящую для манлисов. Наконец, миновав лабиринт запутанных ущелий, по дну которых струились быстрые потоки, путники выбрались наверх. Новое плато показалось им не столь суровым, как то, что лежало ниже, к удивлению Блейда, тут росли лиственные деревья и густая трава, воздух, хотя и более разреженный, казался гораздо теплее. Вскоре он заметил, что с востока и запада тянутся невысокие горные гряды с коническими вершинами, над некоторыми из них курился дымок. Вулканы! Вулканическое плато, обогреваемое подземным теплом! Превосходное место для поселения общины изгнанников, если таковые существовали на самом деле. Поколебавшись, он свернул на восток, где горы казались ниже, а местность - приветливей. Фарна не возражала, полностью доверив брату руководство походом. До восточного хребта они добрались через день. Горы, изрезанные ущельями, вставали каменной стеной из пышного разнотравья степи, с их склонов струились водопады, образуя небольшие глубокие озера. Кое-где били горячие сернистые ключи, и путники, сбросив одежду, с восторгом окунулись в теплую, насыщенную солями воду, Фарна уже не стеснялась своего "брата". Блейд заметил, что тут было множество пещер - и к некоторым вели натоптанные тропинки. Возможно, в них обитали звери, но инстинкт опытного охотника подсказывал ему, что это не так. Лес и высокогорная степь кишели дичью - кабанами и оленями десятков видов, но животные явно избегали людей. Несомненно, им были знакомы стрелы и копья двуногих хищников - как и острые зубы четвероногих, похожих на волков тварей. Однако явных следов человека пока не попадалось Тем не менее, разведчик был готов к встрече, и когда она произошла, это не было для него неожиданностью. На пятый день, утром, едва они тронулись в путь, из ближайшего ущелья вырвался отряд всадников. Блейд остановил их маленький караван и, знаком успокоив Фарну, стал ждать. Незнакомцев было человек двадцать; крепкие молодые парня на манлисах, с зачехленными луками и прямыми длинными мечами, напоминавшими клинок Блейда. Предводительствовал отрядом воин лет двадцати пяти с приятным открытым лицом и цепким взглядом серых глаз. Подъехав к путникам, он поднял руку с раскрытой в знак мира ладонью и представился: - Хасра, сотник Кто вы? Разведчик повторил его жест. - Ризад, санур, бежавший из замка Мит'Канни. С сестрой. - С сестрой? - юный Хасра уставился на Фарну и с минуту не мог отвести от нее глаз. Девушка зарделась, а Блейд вежливо кашлянул. Молодой воин очнулся и посмотрел на Блейда. Теперь он не мог оторваться уже от лица разведчика, и в глазах его появилось какое-то странное выражение - недоумения или даже испуга, смешанного с любопытством. Блейд вопросительно приподнял бровь, и юноша, сообразив, что неприлично разглядывать гостя, произнес: - Откуда ты, друг Ризад? Из восточных или западных племен? Или с севера? - С запада, - пояснил Блейд. - С далекого острова Альбион у побережья Нурстада. - Никогда не слышал о таком, - покачал головой Хасра. - Земля, однако, велика, и сануров на ней, благодаря нашим женщинам, прибывает с каждым днем. - Он улыбнулся Фарне. В том, что Хасра и его воины были санурами. сомнений не оставалось. У одних парней волосы отливали чистым золотом, других на Земле зачислили бы в шатены, глаза - карие или почти черные, серые и голубые, рост футов шесть, телосложение - крепкое. Могучие плечи обтягивали кожаные туники, у седел посверкивали стальные шлемы с кольчужной сеткой на затылке и большие круглые щиты. Да, решил Блейд, с сотней таких бойцов ему удалось бы отстоять свой форт на далеком острове Тери! Тем временем Хасра протянул руку. - Будет лучше, друг Ризад, если ты отдашь мне свой меч. На время, пока не прибудет наш Старший. Не колеблясь, Блейд вытащил клинок и протянул его молодому сотнику: так, как подают союзнику - рукоятью вперед, острием к себе. Хасра бережно принял оружие и принялся с любопытством рассматривать его; вдруг, с легким возгласом, он поднес лезвие к самым глазам. - Рука и Башня! Клянусь небесами! - юноша уставился на Блейда еще с большим удивлением, чем раньше, казалось, он даже забыл про его красавицу сестру. - Нет, у такого человека я не вправе отбирать оружие. Прости меня. Старший! - поклонившись с церемонной вежливостью, Хасра почтительно вернул разведчику клинок. Блейд сунул меч за пояс, рядом с небольшим кошелем, где хранился его талисман, розовый шарф Эдары, и умиротворенно вздохнул. Наконец-то он добрался до мест на прекрасном Катразе, где уважают сануров - особенно таких, которые носят длинные мечи с таинственными знаками. Хорошо бы только узнать имя владетеля этого гостеприимного удела. - Чья это страна, сотник? - он обвел широким жестом горы, степь и далекий лес на горизонте - Куда мы попали! - Земли Талхаба... Мы же - его люди! - парень обернулся к ущелью, из которого четверть часа назад вылетел его отряд. - А вот и сам Талхаб! Думаю, Старший, сейчас ты будешь сильно удивлен Подняв взгляд, Блейд увидел скакавшего к ним быстрым аллюром всадника. Солнце светило ему прямо в лицо, но он смог разобрать, что незнакомец - крепкий высокий мужчина лет тридцати пяти, с темными глазами и упрямым подбородком. Держался он уверенно, властно. Местный вождь? Вероятно, так... Всадник приближался. Блейд приложил руку козырьком ко лбу и вздрогнул. Если не считать более светлых волос, Талхаб походил на него словно родной брат-близнец. ГЛАВА 11  Они сидели у камина в глубине огромного пещерного зала, освещенного десятками толстых свечей из желтого воска Около противоположной стены, у длинных столов, возились женщины, прибирая посуду и остатки обильной трапезы, едва ли не пира, в котором принимали участие сотни две человек. За рядами массивных столов вдоль стены пещеры тянулась трехъярусная галерея - прочное сооружение из бревен и толстенных досок с несколькими широкими лестницами. С балконов второго и третьего этажей открывались входы в отдельные пещеры - ниши, где обитали ближние Талхаба со своими семьями, под галереей зияли широкие проемы, что вели в глубь горы - к мастерским и кладовым, к горячим и холодным источникам, к рудникам. Пещерный комплекс был сухим, просторным и теплым - сказывалась близость подземного огня, - и места тут хватило бы на пять поколений талхабовых потомков Сейчас в пещерах жили тысячи две человек, не больше. Люди все-таки предпочитали селиться снаружи, в прочных бревенчатых домах, в нешироких плодородных долинках, пробитых в горах стремительными водными потоками. Здесь, защищенные от холодных зимних ветров, располагались их усадьбы, их пастбища и пашни, сады, огороды и пасеки, рядом были степь и лес, охотничьи угодья. Пещеры же служили, в основном, складами и, на случай осады, крепостью, в которой обитал Талхаб, вождь, со своими воинами. Однако никто из старожилов не помнил, чтобы великаны из башен когда-нибудь появлялись в этих краях, их князья предпочитав вообще не замечать, что на севере кто-то живет. А меж собой племена сануров не воевали. Между креслами из темного гладкого дерева, в которых сидели хозяин и гость, располагался столик с кувшином хмельного, огромными бронзовыми чашами и блюдом с медовыми сотами - на закуску. Было часов пять пополудни, спокойное послеобеденное время. Из широкого туннеля, что вел наружу, струился слабый дневной свет, смешиваясь с бликами яркого пламени, игравшего в камине, и сиянием восковых свечей; свежий весенний ветерок беспрепятственно гулял по залам, переходам и балконам галереи, разгоняя застоялый воздух. У ног Талхаба, на низенькой скамеечке, примостилась Фарна. Она еще не совсем пришла в себя после потери одного брата и обретения другого, с ее лица не сходило изумленно радостное выражение, и зеленоватые хрустальные льдинки глаз то обращались к лицу Талхаба, то останавливались на Блейде. На разведчика она теперь поглядывала с каким-то новым интересом - видимо, произошедшая перемена мест ее нисколько не огорчала. Пожалуй, тут и вправду было на что поглядеть. Сидевшие у огня мужчины казались будто отлитыми в одной форме, хотя внимательный наблюдатель нашел бы и кое-какие различия между ними. Глаза и волосы Блейда были заметно темнее, чем у Талхаба; нос - изящней, лоб - выше, скулы не выступали так резко и угловато, подбородок был очерчен плавней, жилы на шее не выглядели столь рельефными. Но сходство этих двух человек определялось отнюдь не идентичностью черт, а одинаковым выражением лиц; именно оно подчеркивало подобие и скрадывало различия. Твердый абрис плотно сжатых губ, настороженные глаза, грозно сведенные брови - такими их видел чужой взор; и вряд ли кто-нибудь, заглянув в суровые лица этих воинов, обратил бы внимание, что Талхаб, с его морщинами на лбу и в уголках рта, с обветренной кожей и шрамом на левой щеке выглядит лет на пять старше Блейда. На самом деле, они являлись ровесниками. Протянув ноги к огню и прихлебывая крепкий медовый напиток, вождь сануров медленно цедил слова, уставившись на игравшие в камине языки пламени. - Что они знают, там, на юге. И сахралты на островах, и эти князья в башнях, которые только и умеют, что пускать друг другу кровь... Север, говорят, дик и необитаем! Как же! - он пригубил чашу. - Сотни, а может, и тысячи лет сюда бежали все - островитяне, и сануры-изгои, и сами нуры, когда их прижимал собственный владыка... - Островитяне? - Блейд приподнял бровь. - Им-то что тут делать? Они живут на благодатной земле, в мире и покое... - Не всегда так было, родич, - Талхаб упрямо именовал своего гостя родичем, ибо не мог поверить в случайность их сходства; возможно ему, как и Фарне, тоже хотелось иметь брата. - Да, не всегда... В старые времена, когда князья нуров делили острова сахралтов, плач и стон стояли в морях Катраза... Многих жителей нуры увозили на материк, селили на побережье - чтобы те оставались всегда под руками... Так возник и Халлот, и другие города. Потом нуры поняли, что шерсть с побежденных лучше стричь помаленьку - это куда выгоднее, братец! - и сахралтам стало жить полегче... Им даже позволили разрабатывать копи в горах, ибо нурским владыкам нужен металл. Теперь они не суются в дела карликов - пока получают свое. - А в дела сануров? Талхаб пожал плечами. - Нас не замечают, пока мы не высовываем носа... - Он покачал чашу в руках, отхлебнул и долил из кувшина. - Возьми хотя бы меня, Ризад. Я ведь нур больше чем наполовину... Моя мать была из этих краев - дочь вождя... стройная, высокая, светловолосая... - Талхаб помрачнел, стиснув сильной рукой подлокотник кресла - Понимаешь, иногда мы шлем людей к сахралтам в Халлот. За оружием... Они - превосходные мастера, и мы многому у них научились... Мать шла с одним из таких караванов. Крались они через удел Мит'Канни тихо, как змеи, но Фарал - тогда совсем молодой - с двумя приятелями наткнулся на них в лесу. И втроем они положили десяток наших... а с матерью моей, совсем девчонкой, потешились вволю и отпустили. Как она добрела домой, не знаю - дело-то случилось зимой! Фарна прижалась головкой к колену брата, словно хотела утешить его, унять боль воспоминаний, рассеянно поглаживая ее шелковистые волосы, вождь продолжал: - Ну, родила она меня в положенный срок, сама не зная, кто те трое, и кто из них мой отец... Потом умерла. Дед мой, чьи земли я унаследовал, посылал лазутчиков к башне; те и сказали, что похож я на Фарала... - он заглянул в лицо Фарны, перевел взгляд на Блейда и вдруг улыбнулся. - Теперь-то я знаю это наверняка! А вот откуда стало известно в замке, что у Фарала есть сын-санур... - Талхаб пожал плечами. - Дед говорил, что один из наших лазутчиков попался. Может, у него и допытались... Но Фарал тогда уже был князем, и мог заткнуть рот любому... По щекам Фарны текли слезы. Талхаб нагнулся к ней и ласково потрепал по плечу. - Не плачь, сестра! Что было, то было! - Factum est factum, автоматически перевел на латинский Блейд. - Клянусь, - вождь поднял руку, - если б я мог, то стер бы в пыль башню Мит'Канни и все остальные замки князей, но не ради мести Фа ралу! Нур, санур, сахралт - каждый имеет право спокойно жить в своем уделе, коли не мешает жить другим... не грабит и не унижает соседа. Иначе... - он стиснул пальцы в кулак, мысленно сокрушая нурские твердыни, и с внезапной тоской повторил: - Если б я мог... Блейд прикрыл глаза. Этот человек, столь похожий на него и душой, и телом, все больше нравился разведчику. Он сумел бы помочь Талхабу... помочь санурам... Вот только какое время еще отпущено ему? Он поднял веки и произнес: - Итак, вы скрываетесь на севере, сахралты покупают покой данью, а хадры скитаются в океане и знать не хотят двуруких безволосых... ни хрылов, ни нурешников, ни нурлов. Чем же занимаются властители башен? - Я же сказал - пускают друг другу кровь... - Талхаб зло усмехнулся. - Нуры-воины... Сахралты кормят и одевают их, так что не надо заботиться о хлебе насущном... Что тогда делает воин? Воюет... Для чести, для славы, для развлечения... Замки их неприступны, ты сам видел. Снаружи не подняться, а внутреннюю шахту двадцать бойцов защитят от целого войска. Осадой башню тоже не взять, там огромные кладовые... запасов на несколько лет. Вот люди из разных кланов и выслеживают друг друга в приграничных лесах, устраивают поединки, рубятся стенка на стенку... Иногда начинается большая война, князь идет на князя, два войска бьются целый день, потом расходятся, и каждый хвастает, сколько могучих врагов зарубил и скольких искалечил... Веселая жизнь! Волчья! Талхаб помолчал и вдруг остро взглянул на гостя. - Но я рассказываю вещи, известные даже нашим мальчишкам, родич. Неужели твой народ забыл обо всем этом? - Наш остров очень далек, - ответил Блейд после недолгого молчания. - И мы ушли с материка давно. Так давно, что никто не помнит о тех временах. Талхаб вежливо кивнул головой. - Что ж, возможно... Нурстад велик, а Катраз еще больше. Однако, у нас с тобой был общий предок - нур или сахралт... не случайно мы так схожи. - И мне хотелось бы верить в это, брат. Вождь задумчиво смотрел в огонь, покачивая широкой ладони бронзовую чашу. - Да, все перемешалось, переплавилось в наших северных горах, словно в кузнечном горне... - наконец произнес он. - Были нуры и были сахралты... а стали - просто люди, как мы с тобой... - как она, - сильная ладонь Талхаба вновь легла на светловолосую головку Фарны. - И пришла пора разобраться, кому же на самом деле принадлежит Нурстад. Хотел бы я, что б это случилось при моей жизни! - Ты желаешь сокрушить башни? - спросил Блейд. - Да! И народа у нас хватает! Я созвал бы соседей и двинулся к морю, сметая замки нуров как мусор... А на побережье, в Халлоте, нас ждут, - он потянулся к мечу Блейда, висевшему на спинке кресла, - ждут сахралты, друзья, что делают эти клинки... Жаль, мало! - Вдруг глаза Талхаба погасли, он махнул рукой и тихо произнес: - Э, что говорить... Пустые мечты! Даже если удастся собрать десять или двадцать тысяч бойцов, мы не устоим в открытом бою! Слишком они сильны... Я ведь рассказывал тебе, как Фарал с двумя воинами порубил десяток наших... Играючи! Усмехнувшись, Блейд откинулся на спинку своего кресла. - Labor omnia vincit iprobus, - сказал он. - Что значит: поживем - увидим! * * * На самом деле это означало: "Все побеждает упорный труд". И сануры приступили к работе. Пылали горны, шумно вздыхали меха, стучали молоты, по-змеиному шипела сталь, охлаждаемая в масле. Долины и склоны гор талхабова удела были затянуты дымом; огни, светившиеся днем и ночью, пугали зверей, тревожил и птиц. На землях соседних племен тоже было шумно - там ковали оружие, готовили возы, собирали бойцов. В этих краях, согретых дыханием подземного огня, обитало семь или восемь многочисленных кланов, и все они горели желанием принять участие в походе. Ричард Блейд тоже трудился не покладая рук. Войско, которое должно было сокрушить силу Мит'Канни, включало четыре тысячи человек - не так много, если учесть, с кем придется иметь дело. Блейду случалось водить в сражение армии и покрупнее этой, однако сейчас он не гнался за численностью. Во-первых, ему было не справиться с обучением большого количества бойцов; во-вторых, еще со времен своей африканской эпопеи, он твердо усвоил, что воюют не числом, а уменьем. По правде говоря, ученики ему достались понятливые. Сила и ловкость молодых сануров были выше всяких похвал, и им не уступало их желание освоить новые боевые приемы. Наиболее толковых Блейд определил в саперы. Этот небольшой отряд - всего две сотни мужчин постарше возрастом - занимался сейчас производством пороха. На вулканическом плато имелись достаточные запасы серы и селитры, а технология получение древесного угля была хорошо знакома санурам. Разведчик не помнил точного состава продукта, который требовалось получить, но после нескольких довольно опасных экспериментов дозировку окончательно уточнили. После этого дело пошло на лад - женщины и подростки подвозили на телегах селитру и серу, углежоги доставляли уголь, а новоявленные саперы размалывали сырье и готовили взрывчатую смесь. Порох набивали в стофунтовые бочонки и складывали в дальних пещерах, подальше от жилья. Со стрелками было проще. Санурские оружейники быстро разобрались с устройством арбалета и теперь выпускали их по сорок-пятьдесят штук в день. Эти орудия по дальнобойности и ударной силе метательного снаряда значительно превосходили изделия Тарконеса; Блейд рассчитывал тут на большую физическую силу сануров. Отряд из пяти сотен стрелков, получив первые арбалеты и освоившись с ними, начал тренироваться самостоятельно. Для этого отвели необитаемую долинку неподалеку от пещерной крепости Талхаба; и, с утренней зари до самого вечера, в ней раздавался свист стрел, протяжный скрежет натягиваемых рычагов и звон металла о металл - мишенями арбалетчикам служили круглые железные диски толщиной в пятую дюйма. Основную ударную силу армии составляла фаланга из двух с половиной тысяч бойцов. Ей предстояло остановить напор закованных в сталь гигантов, рассечь их строй, уничтожить всех, до кого дотянутся длинные копья, и прикрыть стрелков, когда те начнут добивать оставшихся в живых. Блейд гонял своих солдат в степи, на ровном участке, где впервые встретился со сторожевым отрядом Талхаба; скоро трава в этом месте была вытоптана начисто, и тяжелые сапоги бойцов стали поднимать облака густой удушливой пыли. Санурам оказалось нелегко освоить искусство маневрирования; они не привыкли сражаться в регулярном строю. Час за часом, день за днем разведчик заставлял своих солдат шагать в ногу, поворачиваться разом, как один человек, ровнять копья и щиты, наваливаться на противника сходу, увеличивая силу удара инерцией движения. Он предпочел классическому македонскому построению норманнский клин; в первом ряду стояли щитоносцы с тяжелыми секирами, во втором и третьем - воины с двенадцатифутовыми копьями. Взаимодействие бойцов в такой группе было достаточно сложным, но Блейд не мог полагаться только на копья. Если нуры выдержат первый удар и пустят в ход свои тяжелые мечи, копья быстро превратятся в простые палки; и пока свежие бойцы из задних рядов не заменят тех, кто потерял оружие, щитоносцам придется поработать секирами. Со слов Талхаба и других многоопытных мужей он составил довольно ясное представление о тактике врага. В общем и целом воинские приемы всех родов, отточенные веками кровопролитных схваток, не отличались от тех, которые Блейд наблюдал на Тери во время штурма своего форта. Конечно, нуры знали копье и лук, но пользовались ими только на охоте; боевым оружием был меч, и любому виду сражения нуры предпочитали личное единоборство. Хотя им было знакомо эшелонированное построение, применялось оно редко; обычно две армии разворачивались широкими шеренгами, чтобы каждый воин мог показать свою удаль. Что Блейд мог противопоставить чудовищной силе этих бойцов? Ему не требовалось искать ответ; который лежал на поверхности: дальнобойные арбалеты, плотный строй фаланги и тяжелую кавалерию. Всадники доставляли ему больше всего хлопот, ибо снарядить отряд из восьмисот человек за считанные недели было неимоверно трудно. К счастью, опытных кавалеристов хватало с избытком, так как все сторожевые отряды имели хорошо объезженных манлисов; объединив пограничников пяти соседних племен, Блейд учил их скакать в строю и пользоваться длинными копьями. Постепенно эта буйная орда начала превращаться в конное войско. Талхаб большую часть времени проводил с ним, и Фарна часто присоединялась к своим братьям - сводному и названному. Она расцвела, как тюльпан весной, и восхищенные пчелы - молодые воины - слетались к ней в надежде, похитить сокровенную каплю нектара. Первым из них был Хасра, которому девушка явно благоволила - особенно тогда, когда это мог заметить Блейд. Однажды они стояли втроем на невысоком курганчике, наблюдая за учениями. Мимо с мерным топотом двигалась фаланга, выставив копья над стеной квадратных щитов; всадники же имитировали атаку. Они мчались на полном скаку на плотный клин пеших, чтобы потом, разделившись на два отряда, стремительными потоками обойти его с флангов, развернуться, выровнять ряды и напасть с тыла. Этот сложный маневр повторялся раз за разом, пока удовлетворенный Блейд не махнул рукой, разрешая воинам передохнуть. Фарна, бросив на разведчика лукавый взгляд, помчалась к Хасре, который командовал первой сотней всадников; мужчины остались одни. Глядя вслед сестре, Талхаб задумчиво произнес: - Пора замуж девчонке. И я не вижу, почему бы тебе... Блейд прервал его, мягко коснувшись плеча санура. - Нет, родич. Когда-то я отправился в путь со своего острова и обошел половину Катраза. Поглядел на его, моря и острова, на леса и горы вашего материка, на хадров и на людей... Теперь же мне пора домой. Вождь с удивлением повернулся к нему. - Разве ты не свободен? Ты должен возвратиться к какому-то сроку? - Примерно так... Я сам точно не знаю его, но когда меня позовут, не смогу задержаться ни на мгновение. - Блейд помолчал, потом кивнул в сторону расположившихся на отдых воинов. - Потому я и торопился с этих походом... спешил обучить ваших людей. - И теперь ты ждешь известия? Приказа вернуться? - Да, брат. - Но кто принесет его? Гонец? Разведчик покачал головой. - Нет. В моей стране есть мудрый человек, который умеет говорить со мной издалека... - он сделал паузу, подбирая слова. - Он пошлет сигнал, который я почувствую сразу. Появится боль, сильная боль - здесь и здесь, - Блейд коснулся виска и затылка. - Потом... Потом ветры Катраза подхватят меня, и я исчезну... К его удивлению, Талхаб кивнул. - Мне приходилось слышать о таком. Некоторые люди говорят с животными и друг с другом без слов... очень редкий дар, таинственный... Они сами не ведают, как это получается. Твой мудрец, видимо из них? - Да. Только он знает и умеет много больше. - В удивительном месте ты родился, брат, - взгляд вождя устремился к западу, где за бескрайними равнинами и лесами Нурстада, за горами и морем парил в неведомых далях остров Альбион, край, где жили странные сануры, забывшие о многих простых вещах. Зато им были открыты тайны, неведомые никому на Катразе. Талхаб посмотрел на воинов, которые уже строились плотными шеренгами, готовые продолжать свои бесконечные маневры. Жаль, если Ризад уйдет... исчезнет без следа, оставив им только малую толику знаний... Но у каждого - своя судьба, свои пути, свои долг, и названный брат должен вернуться туда, куда влечет его сердце. Он и так дал им самое главное - веру в себя, в собственную силу, в победу. - Талхаб, однако, был непрочь получить и кое-что еще, не менее существенное. Он думал о том, что если Фарна постарается... * * * Командировка затягивалась. В ночь перед выступлением в поход Блейд лежал на груде шкур в отведенной ему нише и вел подсчет. Было довольно тепло, как и повсюду в этом пещерном комплексе, обогреваемом внутренним жаром Катраза; вокруг царила непроницаемая бархатная тьма, недвижный воздух, сухой и чуть затхлый, казался густым, как патока. Почесывая обнаженную грудь, Блейд считал дни, недели, месяцы Итак, остров Коривалл. Пять дней до того, как он свалился у той проклятой скалы, и неделя в помраченном состоянии - пока его не подобрали хадры... Итого - двенадцать. Теперь на корабле: до убийства Храпуна - двадцатисуточный наряд по чистке сортиров, а затем - две недели плавания к Восточному Архипелагу в приятной компании за карточным столом... Еще тридцать четыре дня. В Териуте он провел в общей сложности чуть больше месяца и сохранил о том времени самые приятные воспоминания. Комфорт, почет, дуэль, хорошенькие женщины и славная драка на закуску... жизнь в стиле "Трех мушкетеров" бессмертного мэтра Дюма. Вот только бедняжку Эдару жаль... Блейд вздохнул и, нашарив в темноте лежавший у изголовья пояс, вытащил из кошеля газовый шарфик. Легкая ткань еще хранила аромат тела и духов Эдары. Он повязал шарф на шею и продолжил свои вычисления, иногда зарываясь лицом в воздушную материю. Из Териута он отправился морем в Халлот; пять дней в цепях в вонючем трюме. Потом примерно сутки заняла дорога в башню Мит'Канни... Ну, там он особо не задержался - день, не больше. Побег и странствие на север - опять-таки в приятной компании названной сестрицы - еще пять дней. И вот уже месяц он гостит у Талхаба, выполняя обязанности инструктора по боевой подготовке, военного инженера и химика-взрывника! Получалось, что он провел на Катразе никак не меньше четырех месяцев. И до сих пор - никаких признаков головной боли! Господь Вседержитель! Может, пока он здесь прохлаждался, страны НАТО проиграли третью мировую войну, и Лондон лежит в развалинах? Но если говорить серьезно, то почему старик Лейтон на этот раз не торопит его? Возможно, он полагает, что его подопытный кролик, поглотивший бездну информации, сумеет разыскать в очередной реальности Измерения Икс что-то особо ценное? Или, пользуясь результатами компьютерной "накачки", станет правителем целой планеты? Сомнительное предположение! Ведь с равной вероятностью дьявольская машина могла забросить его как в отсталый мир, так и более развитый по сравнению с Землей. В последнем случае все его знания оказались бы мудростью питекантропа! Скорее всего, дело заключалось в другом. Четыре месяца, которые он провел здесь, на Земле вполне могли обернуться тремя или двумя. В первых своих путешествиях Блейд не вел точного учета времени, но у него было впечатление, что тут наблюдается некое хронологическое рассогласование. Он ничего не мог сказать про Альбу, где почти потерял память и провалялся больным неведомо сколько дней, но в Тарне он как будто бы провел на сутки или двое больше, чем прошло на Земле, и такая же ситуация наблюдалась в Меотиде. Что касается Ката и Берглиона, то там сдвиг во времени был еще больше. Он не сумел бы точно вычислить его, когда непрерывно борешься за выживание, трудно с необходимой аккуратностью отсчитывать дни, а пропустить несколько часов вообще ничего не стоит. Внезапно Блейд похолодел. Если такое расхождение на самом деле существует, то любое из его странствий может обернуться трагедией! Неважно, что в Тарне и Меотиде сдвиг составил пару дней - или даже пару секунд: если такое явление в принципе возможно, что стоит ему угодить в реальность, где рассогласование с земным временем составит года?.. десятилетия? века?.. И кто гарантирует, что Катраз не является именно таким миром?! Потом он успокоился. С судьбой не поспоришь, и если ему суждено кончить дни свои на Катразе, он постарается умереть в славе и почете. Взорвет вместе с Талхабом башню Мит'Канни... все проклятые башни на этом материке! Проутюжит его с армией сануров из конца в конец! Освободит сахралтов... Создаст федерацию свободных государств Катраза... Станет ее первым и пожизненным президентом... Утвердит столицей благословенный Териут... Женится на Фарне... Да, вот так! Легкий шорох занавеси у входа и слабый ток воздуха заставили руку разведчика инстинктивно метнуться к мечу. Но тут тихий шепот коснулся его ушей, и Блейд, не завершив движения, привстал, опираясь на локоть. - Ризад... Ты здесь? - Фарна? Это была она. Снова едва слышный шорох, словно девушка возилась с чем-то, три-четыре быстрых шага, и Фарна присела на его лежбище из груды шкур. Кончики пальцев Блейда скользнули по гладкому плечу, полной груди, животу, потом задержались на миг, ощутив поверхность ткани - Фарна прикрывала свернутой туникой холмик меж бедер - пропутешествовали вниз, к колену, вернулись обратно, забрались под тунику и легли на нежный пушок венерина бугорка. Только теперь до него дошло, что девушка была совершенно нагой. Он резко отдернул руку и сел, придерживая ее за локти. Фарна чуть выгнулась назад, положила головку ему на плечо и прижалась горячей щекой к его подбородку. От нее сладко пахло медом и луговыми травами. - Что? - спросил Блейд, чувствуя, как возбуждение начинает охватывать его. - Что ты делаешь? Мягкие губы коснулись его щеки. - Хочу, чтобы ты был у меня первым. Он вытер испарину со лба. - Малышка, я не смогу остаться здесь, я уйду... уже совсем скоро... - Неважно. Хочу быть с тобой... - тихий журчащий смешок, - пока ты не ушел... - Но Хасра... - Если ты останешься, не будет Хасры... А если уйдешь... Он хороший человек и приятен мне. Он возьмет меня любую... Но первым будешь ты! И столько непоколебимой уверенности было в этом "Первым будешь ты!", что Блейд понял - уговаривать и разубеждать ее бесполезно. Раздвинув ноги девушки, он посадил ее к себе на колени, скомканная туника улетела куда-то в темноту, а Фарна приникла к нему всем своим юным горячим телом, грудью, животом, плечами. Она была почти такого же роста, как Блейд, и сейчас его лицо покоилось в ложбинке меж двух тяжелых налитых плодов, нашарив губами сосок, он жадно приник к нему, словно изнемогающий от жажды путник, нашедший в пустыне родник с благодатной влагой. Он целовал и ласкал эти спелые бутоны расцветающей женственности, чувствуя, как тонкие пальцы гладят завитки волос на его затылке, ощущая, как бедра ее все крепче и крепче сжимают ребра - так, что он едва мог вздохнуть. О, эта дочь нуров была сильной, очень сильной! И его объятия, могучие и страстные, не могли причинить ей боли - ибо она, как и он сам, принадлежала к роду титанов. Фарна опустила лицо, ее язык коснулся губ Блейда, проник внутрь. Сладость меда, терпкая горечь луговых трав... Он пил этот живительный бальзам, пока железное кольцо ее бедер не стало расслабляться, открывая вход туда, куда он стремился с таким неистовым желанием. Он вошел, ощутив слабое сопротивление девственной плевы. Фарна не вскрикнула, не застонала; сразу уловив нужный ритм, она начала раскачиваться у него на коленях, по-прежнему приникнув губами к его губам. Напряженные соски скользили по груди Блейда, подстегивая возбуждение, сильные пальцы впились в его плечи, гладкие длинные голени обвивали спину. Его ладони утонули в водопаде золотистых волос; он не видел во тьме ее локонов, но так ясно представлял этот светлый, сияющий золотой поток, словно любовался им наяву. Да, эта юная девушка, ставшая женщиной считанные мгновения назад, не просила пощады - и не давала ее! Сердце Блейда гулким молотом колотилось в груди, кровь стучала в висках, мышцы могучего тела напряглись, как в смертельном единоборстве. Так вот какова любовь нуров! Мощь и страсть, сила и бесконечное томительное наслаждение, схватка сведенных любовной судорогой тел, экстаз! Фарна запрокинула голову и застонала, прижимая к груди его лицо. Он победил! Извергнув огненный поток в ее лоно, Блейд нежно гладил трепещущее тело девушки, целуя соски и шею. Постепенно она успокоилась; бурное дыхание становилось все тише, прохладный воздух высушил испарину. Наконец, она смогла прошептать. - Спасибо... Ризад милый... Блейд опустил ее на постель рядом с собой, заботливо прикрыл мягкой оленьей шкурой и сидел некоторое время, полностью опустошенный, прислушиваясь к ее дыханию. Вскоре оно стало ровным и ритмичным, и он понял, что Фарна заснула. Тогда он прилег около нее, обняв левой рукой гибкую талию, прижав к себе ее тело, такое сильное и нежное одновременно. Сердце его успокоилось, веки сомкнулись. "Хасра, бедняга, - думал Блейд в полусне, - хватит ли у него сил выдержать такое? Хватит ли нежности и любви, чтобы сделать счастливой эту девочку? Эту неистовую Диану?" Но в жилах Хасры тоже текла кровь нуров и, вспомнив об этом, Блейд успокоился. Затем блаженный сон снизошел на него. * * * Ветры раздували огонь, налетая будто бы со всех сторон; пламя металось, выбрасывая вверх искры, с жадностью пожирая все, что попадало в его испепеляющую пасть, до чего могло дотянуться обжигающим алым языком. Бревенчатые дома, сараи, хлева, конюшни, изгороди, телеги, поленницы дров и тела людей - все, что могло гореть, пылало, и превращалось в пепел. В наступающих сумерках на лугу, что лежал между городком Мит'Канни и лесной опушкой, темнели трупы. Ближе к лесу огромные тела нуров громоздились целыми шеренгами - там фаланга нанесла первый удар, остановив длинными копьями и секирами яростную атаку гигантов. Затем она прокатилась дальше, к поселку, истребляя отдельные группы бойцов, на которые рассыпался вражеский строй; с флангов шли арбалетчики, а в тылу разворачивалась тяжелая кавалерия на манлисах. Тут, посреди луга, трупы лежали кучками и зачастую вперемешку - нуры в броне, стрелки-сануры в кожаных доспехах; изредка попадался мертвый фалангит, стиснувший руки на древке копья или секирной рукояти. У самой окраины городка, где нуры снова сплотили ряды, готовясь к отпору, тела их образовали курган в рост человека - след удара тяжелой конницы, обошедшей остатки войска Мит'Канни слева и справа и отбросившей их на копья фаланги. Алые языки огня выстрелили вверх, свиваясь в кольца, словно все ветры Катраза принеслись сюда поприветствовать Блейда - или распрощаться с ним. На своем разгоряченном лице разведчик ощущал ледяное дыхание северного вихря; игривый морской бриз с побережья овевал его затылок, правую щеку холодил восточный ветерок, напоенный ароматами весенних трав, лугов и свежей листвы. Блейд, однако, повернулся к западу, к ветру, что надувал паруса корабля, перенесшего его с Коривалла на Тери, к ветру, что прилетел с далекого острова Альбион, который лежал в ином мире, иной реальности, к ветру родины. Последние два дня у него сильно побаливал затылок и стреляло в висках. - Добро, - сказал Талхаб, озирая поле боя. - В замок убрались сотни две, и сейчас мы покончим и с ними. Разведчик молча кивнул, оглядывая пылающие дома, нависавший над ними утес с башней и вереницу мрачных пленников - в основном, женщин с детьми, - которых победители загоняли в круг соединенных цепями фургонов. С возов уже снимали бочонки с порохом, затаскивая их в туннель под скалой. Прочная дверь, прикрывавшая раньше вход, была сбита с петель и валялась на земле; саперы, шедшие гуськом с бочонками на плечах, осторожно обходили ее. - Талхаб... - Блейд коснулся плеча санура, обтянутого холодным металлом кольчуги. - Возьми мой меч, Талхаб... Кажется, я здесь не задержусь. Стальной обруч сдавил голову, разведчик побледнел и задержал дыхание, стараясь не вскрикнуть от боли. Талхаб тревожно посмотрел на него. - Что, ветер с далекого острова готов подхватить тебя? Пора в путь, брат? Похоже на то... - Блейд глядел, как его названный родич перебрасывает через плечо перевязь меча - того самого, выбранного им перед поединком с Ристелом в арсенале Териута. Да, клинок придется Талхабу по руке... и пусть он пройдет с этим мечом по всему Нурстаду, от восточного берега до западного... до самого легендарного острова Альбион. Саперы кончили разгружать возы. Голову у Блейда немного отпустило. Он наблюдал, как воины заносят в туннель последние бочонки. Их ставили на дно шахты в три ряда и еще штук пятьдесят разместили вдоль стен прохода. Тут было тонн десять пороха - вполне достаточно, чтобы скала с башней и всеми ее защитниками подскочила до небес. - Талхаб? Из темного зева туннеля выскочили три человека, на ходу разматывая пропитанные жиром и присыпанные порохом канаты - запальные шнуры длиной в двести ярдов. Саперы выкладывали их ровной линией; затем к ним подбежал человек с факелом и остановился, ожидая команды Талхаба. Вождь поглядел по сторонам - вблизи утеса не было никого. Он махнул рукой, и три язычка пламени резво побежали по земле. Блейда опять скрутило. - Талхаб... - вождь сануров повернулся к нему. - Я и Фарна... - Знаю. - Береги ее, брат... И прощай... Огоньки скрылись в отверстии прохода. Блейд застонал, прижав ладонь к виску; потом рука его потянулась вниз, к поясу, нашаривая там невесомый шарфик Эдары. Он прижал к лицу тонкую ткань, хранившую нежный аромат ее духов, смешанный теперь с запахом тела Фарны. Сладость меда, терпкий вкус луговых трав... Ноздри его расширились, затрепетали, горечь расставания пронзила сердце мгновенной болью... Через долю секунды он взлетел к небесам, объятый пламенем страшного взрыва. Он стремительно возносился в ледяную тьму космоса в окружении каменных глыб, обломков утвари, прожженных ковров, изломанного оружия и доспехов, мертвых гигантских тел. Мертвый нур в богатых одеждах промчался мимо, и Блейд, сквозь застилавшую глаза кровавую пелену, успел разглядеть суровое лицо Фарала Мит'Канни. Потом он врезался в рой чудовищных гранитных блоков, еще недавно слагавших стены княжеской цитадели. Он пытался увернуться, избежать столкновения, но неимоверная сила взрыва несла его вперед и вперед, пока на пути не встала очередная серая каменная плита. Блейд ударился головой о ее зазубренный край и потерял сознание. ГЛАВА 12  - Итак, коммуникатор сгорел, и вы восстанавливали его три с половиной месяца... - Ричард Блейд глубоко затянулся, наслаждаясь первой своей сигаретой. Облаченный в махровый халат, с мокрыми после душа волосами, он сидел в кабинетике лорда Лейтона, прислушиваясь к мерному успокоительному гулу огромного компьютера. - Но тогда получается, что я пробыл на Катразе на две недели дольше сравнительно с вашими расчетами... Лейтон нетерпеливо махнул рукой. - А, ерунда! Я предполагал, что сдвиг времени возможен, но пока мы не в состоянии теоретически объяснить этот эффект, не стоит обращать на него внимания! Сейчас меня интересует другое - то, что ваш мозг сумел усвоить гигантский объем информации. Скажите, Ричард... Блейд раздраженно скомкал сигарету и яростно уставился в янтарные глаза его светлости, горевшие неутолимым любопытством. - А меня интересует именно сдвиг! Где гарантии, что в следующий раз я не останусь куковать в какой-нибудь дыре лет эдак на двадцать? Стоит мне доложить об этом Дж... - А вы не докладывайте, - на губах Лейтона появилась лучезарная улыбка. - Такие подробности вашему шефу знать совсем ни к чему. - Вы хотите, чтобы я опустил в отчете один из самых важных выводов? - Вот именно, мой дорогой. Поэтому я не стану на этот раз делать магнитофонной записи под гипнозом, Наговорите ленту сами - с небольшими купюрами. - Но почему?! - Потому, что ваш драгоценный шеф любит делать из мухи слона, - старый ученый вскочил со стула и заметался по своему крохотному кабинету. - Он раздует эту историю до небес! Дойдет до премьер-министра! До Букингемского дворца, если на то пошло! А дело не стоит выеденного яйца, уверяю вас, - Лейтон остановился и нацелил на Блейда скрюченный палец. - Я пока не умею рассчитывать величину сдвига, не обладаю необходимой теорией, но сие не значит, что я не способен оценить эффект качественно! И уверяю вас, Ричард, - при тех мощностях, которые мы используем, рассогласование составит не больше месяца или двух! Блейд немного успокоился. Он твердо знал, что в таких вопросах его светлость не бросает слов на ветер. - Ладно, - заявил он, - я подумаю над вашим предложением. - Вот и чудненько! А теперь, - резковатый голос Лейтона внезапно стал похож на патоку, - расскажите, мой мальчик, что творилось у вас тут... - сухой палец с пергаментной кожей коснулся лба разведчика. - Что вы чувствовали... и, главное, что вы могли... - Ну, гением я точно не стал, - ухмыльнулся Блейд, с некоторым злорадством наблюдая, как на лице Лейтона выступает мина крайнего разочарования. - Это выглядело так, словно мне в голову запихнули чудовищных размеров библиотеку... Я мог мгновенно ознакомиться с любой книгой, с любым научным трудом... но это отнюдь не значило, что я понимал все, что там написано. Нет, сэр, боюсь вас разочаровать, но гений - это нечто другое... Совсем другое! - Значит, устойчивых связей между различными разделами так и не возникло... - пробормотал Лейтон. Он задумался, уставившись взглядом на переполненную пепельницу, потом произнес словно бы про себя: - Если добавить пару контуров в блок SS51 увеличить число датчиков коммуникатора при сохранении прежней суммарной мощности, сигнал станет более распределенным... Хммм... В этом что-то есть! - глаза его снова ожили. - Э, нет, сэр, в эти игры я больше не играю! - безапелляционно заявил Блейд. - Хватит с меня вашей "накачки"! Там, на Катразе, она едва не свела меня с ума! - Но, Ричард, ваш долг... - Мой долг - представить полный и объективный отчет, сэр! Без всяких купюр! С минуту они мерялись яростными взглядами, потом Лейтон махнул рукой. - Хорошо! Бог с вами! Но хотя бы объясните причину своего отказа... Я полагаю, это не каприз? - Какие капризы, сэр? Я готов согласиться со всем, что помогает мне выжить в том аду, куда меня забрасывает ваша жестянка... Но если из-за ваших экспериментов я лишаюсь главного своего оружия... - Оружия? Какого еще оружия? - Способности убивать! - рявкнул Блейд и его могучие бицепсы непроизвольно напряглись, словно он держал в руках секиру, подъятую для смертельного удара. - Вы что, не помните прежних моих отчетов? Там, - он ткнул пальцем куда-то в потолок, - меня редко встречали с распростертыми объятиями! Склонив голову к перекошенному плечу, Лейтон некоторое время смотрел на разведчика; постепенно лицо его начало принимать задумчивое и грустное выражение. - Простите. Ричард, если вопрос ставится именно так, то дальнейшие исследования нецелесообразны. Ваша безопасность - прежде всего... - Лейтон успокаивающим жестом коснулся плеча своего подопытного. - Но расскажите, что же, собственно, приключилось? Блейд зажег новую сигарету и в немногих словах поведал о своем дзен-буддистском психозе. Лейтон внимательно слушал, и постепенно физиономия ученого все более и более вытягивалась. Наконец он буркнул: - Проклятье! Я не учел, что излишние знания в некоторых ситуациях могут представлять опасность для жизни! Если вспомнить того же Архимеда... - Вот именно, сэр! - Блейд пустил к потолку струйку дыма. - Он был так погружен в свои расчеты, что не удосужился спрятаться в какой-нибудь погреб - и в результате его зарезали, как цыпленка. Не хотелось бы мне оказаться в таком же положении! Лейтон задумчиво побарабанил пальцами по крышке письменного стола. - Боюсь, Ричард, что этот эпизод тоже следует... гмм... изъять из вашего отчета. Вполне достаточно, что о нем знают двое - вы и я. - Не кажется ли вам, сэр, что тогда мой доклад будет напоминать рассказ туриста о приятном отдыхе в южных морях? - с ехидцей осведомился Блейд. - Ну, почему же... В нем останется масса впечатляющих эпизодов... Ваш бой с этим как его? Ристелом... оборона виллы... бегство из замка... и блестящий финал с фейерверком! А чего стоит одна информация о расе четырехруких гуманоидов? Это же сенсация! - Не думаю, что финансирующее наш проект ведомство придет от нее в восторг. Или вы полагаете, что можно экспортировать хадров на Землю для комплектации экипажей китобойных флотилий? Так мы уже без их помощи выбили почти всех китов! - Хммм... вы правы, конечно. Но есть же на этом Катразе хоть что-то полезное? Блейд пожал плечами. - Планета покрыта океаном... Суши мало, полезных ископаемых немного, нефти вообще нет. Полагаю, когда мой родич Талхаб вырежет нуров под корень, там будет отличное место для фешенебельного отдыха. В том же Териуте, например. - Значит, так сказать, финансовые результаты этого путешествия равны нулю? - Примерно, так, - согласился разведчик. - Но вы привезли хоть какие-то образцы? Местных изделий, растительности, животного мира? Любой волосок или пылинка почвы представляют огромный интерес! Левая рука Блейда, засунутая в глубокий карман халата, нежно коснулась шарфика Эдары. Помедлив ровно одну секунду, он произнес с самым чистосердечным выражением на лице, памятуя, что допроса под гипнозом на сей раз не будет: - К моему большому сожалению, сэр, на этот раз я прибыл совершенно пустым. - Вы уверены? Когда вы материализовались под колпаком, Ричард, ваш правый кулак был стиснут с такой силой, что я не смог разжать пальцы. - Хотите обыскать меня, сэр? - разведчик с веселым вызовом уставился на Лейтона. Конечно, глазастый старик заметил краешек розовой ткани, но этот сувенир он ему не отдаст! - Бог с вами, Дик... Нет так нет... - Лейтон разочарованно вздохнул. - Ну, ладно, переодевайтесь. Ваш шеф поджидает наверху и грызет ногти от нетерпения. Когда Блейд уже стоял у открытой двери, старый ученый приблизился к нему и, пытливо заглядывая в глаза, произнес: - Один маленький вопросик, Ричард... Вы совершенно уверены, что тот злосчастный удар колотушкой вышиб из вашей головы абсолютно всю новую информацию? - К счастью, Храпун как следует прочистил мне мозги... да будет милостив к его грешной душе Зеленый Кит! - Но все-таки? Блейд напряг память. - Bene qui latuit, bene vixit, - важно произнес он. Лоб Лейтона пошел морщинами; вероятно, великий кибернетик был не слишком силен по части латинского. - И что же это значит, мой мальчик? - Вот этого, клянусь Создателем, я уже не помню! И Блейд перешагнул через порог, едва слышно пробормотав про себя: "Хорошо прожил тот, кто прожил незаметно". Но это изречение Эпикура к нему явно не относилось. КОММЕНТАРИИ К РОМАНУ "ВЕТРЫ КАТРАЗА"  1. Основные действующие лица ЗЕМЛЯ  Ричард Блейд, 35 лет - полковник, агент секретной службы Ее Величества королевы Великобритании (отдел МИ6А) Дж., 68 лет - его шеф, начальник спецотдела МИ6А (известен только под инициалом) Его светлость лорд Лейтон, 78 лет - изобретатель машины для перемещений в иные миры, руководитель научной части проекта "Измерение Икс" Дорис - девушка-фотомодель, любовница Блейда Зоэ Коривалл - художница, бывшая возлюбленная Блейда (упоминается) Мод Синглер - преподавательница латинской поэзии, первая возлюбленная Блейда (упоминается) КАТРАЗ  Ричард Блейд, 35 лет - он же Носач, Рисарс, Ризад Рыжий - Хозяин, глава мужского клана Зеленого Кита Трехпалый - его первый помощник, старшина марсовых Зубастый - второй помощник, старшина гарпунеров Лысак - третий помощник, старшина "стюардов" Храпун - боцман, помощник Лысака Башка - боцман, помощник Зубастого Крепыш, Пегий, Косой, Канат, Борода - матросы из клана Зеленого Кита Грудастая - Хозяйка, глава женского клана Каракатиц Мохнач, Щербатый, Гарпун, Серый, Шрам - хадры-рабы, помощники Блейда Салкас - второй архонт Восточного Архипелага, правитель Калос - третий архонт, казначей Зитрасис - четвертый архонт, флотоводец Бридес - пятый архонт, главнокомандующий армией Тарконес - оружейник и капитан стражи Эдара, Селла, Нилата - жены Блейда Фарал Каменное Сердце - высокородный князь нуров, глава рода Мит'Канни Фарна - его дочь Ратри - военачальник Мит'Канни Ристел - его сын Талхаб - вождь сануров, сын Фарала Хасра - молодой санурский воин, сотник 2. Некоторые географические названия Катраз - наименование планеты Коривалл - островок в южном полушарии Катраза (название дано Блейдом) Восточный Архипелаг - крупный архипелаг в северном полушарии, недалеко от экватора Терн - самый большой остров Восточного Архипелага (размером с Ирландию) Териут - столица острова Тери, расположенная на его западном побережье Рапай - город и порт на восточном побережье Тери Южные острова - архипелаг в южном полушарии, лежащий в зоне умеренного климата Нурстад - единственный материк Катраза величиной с Африку; расположен в северном полушарии Халлот - город сахралтов на юге Нурстада, во владениях рода Мит'Канни Альбион - древнее название Англии. Блейд часто представлялся в других мирах принцем пли пришельцем с острова Альбион 3. Некоторые термины и выражения хадры - раса четырехруких гуманоидов, обитающих на кораблях сахралты - южная раса; в основном, обитают на островах нуры - северная раса великанов, обитают на юге и в центральной части Нурстада сануры - метисы, произошедшие от нуров и сахралтов, обитают на севере Нурстада териоты - сахралты с острова Тери хасс - верховое животное сахралтов, напоминающее лошадь и ламу манлис - верховое животное нуров и сануров, похожее на огромного бизона клан - пиво ба-тенг - азартная игра хадров локоть - мера длины, около полуметра пакта - денежная единица, одна золотая пакта равна пятидесяти серебряным, одна серебряная - ста тенгам тенг - кожаная фишка для игры в ба-тенг; используется также в качестве денег хрыло, нурешник, нурло - презрительные клички, которыми хадры называют сахралтов, нуров и сануров спотыкаловка - крепкий спиртной напиток, который хадры закупают на островах зиркать - смотреть, глядеть (диалект хадров) расчавкать - понять, сообразить (диалект хадров) дерьмобол, дерьмодав - а также - акулья требуха, блейдина, еть в печенку - ругательства на диалекте хадров, которые, по простоте душевной, в выражениях не стесняются. 4. Хронология пребывания Ричарда Блейда в мире Катраза На острове Коривалл 12 дней Плавание на корабле хадров - 34 дня (от Коривалла до Териута) Пребывание в Териуте - 32 дня Путешествие с нурами 7 дней (от Тариута до Халлота, и от Халлота до замка Мит'Канни) Бегство на север Нурстада - 5 дней Пребывание у Талхаба - 30 дней Поход - 5 дней Всего 125 дней, на Земле прошло 111 дней