ви. -- Ты говоришь странное! Великое Разрушение прокатилось по всему миру, от океана до океана! Нет земель, которых оно пощадило. Там, -- она протянула руку на запад, -- за вершинами Каменного Серпа, лежат мертвые земли, сухие, бесплодные. Десять поколений назад каждый, кто отправлялся в эту пустыню, умирал от мучительной болезни, наглотавшись саммара, ядовитой пыли... Радиация? Блейд задумчиво потер висок. Но этот лес вокруг... он-то откуда взялся? -- Разве мы находимся в пустыне? -- он поднял голову, всматриваясь в темноту. -- Тут деревья, большие, зеленые... а к северу, на плодородных равнинах, лежит Брегга... -- Ты пришел из очень далекой страны, Блейд, если не знаешь таких вещей, -- Вайала откинула со лба прядь волос, блеснувшую светлым золотом. -- Горы защитили Бреггу и Триречье от смертоносных ураганов, но там, куда попал саммар, случилось странное. Все звери погибли... и трава, и кусты... Выжили только деревья. Потом, -- она сморщилась, будто припоминая, -- они начали расти, стали огромными, как древние башни на холмах... Так появился Хасрат, Лес Гигантов, отделивший Бреггу от Триречья... Вот он, перед тобой! -- ее рука описала плавный полукруг. -- До сих пор здесь мало животных, только грызуны да птицы, прилетевшие с юга. Говорят, что там сохранились обычные деревья, в лесах сенаров и в горах... Но мы редко холим в те края. -- Откуда ты знаешь все это? -- спросил Блейд, приподымаясь, чтобы подбросить сухих веток в костер. -- Из хроник... Из летописей, в которых собраны заветы и пророчества Великой Матери! Нас учат читать! -- Вайала вздернула круглый подбородок; вероятно, она гордилась полученным образованием. -- И там написано, что Разрушение принесли мужчины? -- Да! Самцы! Злобные, жадные, которые сражались за впасть и земли! -- Мужчины в моей стране не ищут чужих земель, -- заметил Блейд, понимая, что слегка кривит душой. -- И они разумно пользуются властью... -- Нет! -- вскричала девушка. -- Нет, нет и нет! Женщины в подчинении у самцов, самцы, лишенные злобы... нет, я не могу этому поверить! -- Внезапно она начала всхлипывать. -- И все же, -- спокойно произнес странник, -- я не лгу. Не надо считать, что наши женщины во всем подчиняются мужчинам. Почему ты думаешь, что и те, и другие не могут иметь одинаковые права? Ну, а если женщины и окажутся во власти мужчин, что из того? -- он сделал многозначительную паузу. -- Вчера весь твой отряд, все восемь девушек, были в моей власти. Я мог свернуть вам шеи или перерезать глотки... мог использовать любую для собственной утехи... Но ведь этого не случилось, верно? Вытерев слезы ладошкой, Вайала прерывисто вздохнула. -- Я-то могу поверить тебе, но больше ты никого не убедишь. Попробуй отправиться в город, и тебя изрешетят стрелами еще в степи... И меня, -- тут она снова всхлипнула, -- меня тоже убьют, если я пойду с тобой! -- Может, нам удастся договориться? -- мягко произнес Блейд. -- Нет! -- в голосе Вайалы слышалось отчаяние. -- Я не могу привести в город дикого самца... который на самом деле вовсе не дикий... Сестры ни за что не поверят, что есть такие мужчины, как ты! Кто из старших будет меня слушать? -- и она разрыдалась. Продолжать спор не имело смысла. Блейд тяжело вздохнул и, подвинувшись ближе к девушке, положил руку на ее вздрагивающие плечи. На миг Вайала будто бы окоченела; затем пленница поняла, что ей не грозит опасность. Обняв странника за пояс, она доверчиво уткнулась лицом в его грудь. Тело ее было нежным и теплым, и Блейд, желая избежать искушения, уже хотел отодвинуться. Пусть девушка поспит -- на следующий день их ожидал трудный и тяжелый путь; он же проведет вечер в размышлениях о будущем. Но тут странник почувствовал, как руки Вайалы забрались под распахнутую тунику и маленькие ладошки гладят его обнаженные плечи. Потом они скользнули вниз, лаская выпуклые мышцы груди и живота. Рука ее двигалась неуверенно, но прикосновения были мягкими, ласковыми. Блейд ощутил нараставшее желание. Он сидел молча и неподвижно, решив, что Вайала не понимает, чем могут закончиться такие ласки. Ладошка девушки тем временем спускалась все ниже и ниже, пока пальцы ее не добрались до напрягшейся плоти. Теперь он знал, чего добивается пленница; она не отдернула руку, а только вздрогнула, еще теснее прижавшись к нему. Кажется, она начинала понимать разницу между сенаром и настоящим мужчиной. Блейд обнял ее, потом положил ладони на грудь; прикосновение к нежным плодам, скрытым под плотной тканью, заставило его возбужденно перевести дух. Его пальцы, словно действуя сами по себе, расстегнули тунику, проникли внутрь и коснулись бархатной кожи. Теперь замерла Вайала; потом она шевельнулась, чтобы дать мужским рукам большую свободу. Когда пальцы Блейда нежно сжали сосок, девушка негромко вскрикнула. Он почувствовал, как сосок ожил, стал набухать, упруго упираясь в ладонь; груди Вайалы трепетали, учащенное дыхание вырывалось из полуоткрытого рта. Туника... Да, туника была явно лишней, в Блейд быстро стащил ее, повернув девушку лицом к себе. Груди Вайалы оказались упругими и полными, а кожа -- нежной, прохладной. Пожалуй, эта девушка ничем не уступала ДанеКассиде, его последней земной подружке... Земной ли?.. На секунду перед мысленным взором странника проплыло ее золотистое тело, распростертое на белоснежной простыне, но тут Вайала выгнула спину, подняв груди почти к самому его лицу, и он впился губами в нежную ложбинку, ощущая тепло и запах молодой женской плоти. Руки Блейда двинулись вниз, сомкнувшись на гибкой талии, потом легли на ягодицы девушки, такие же округлые, теплые, упругие, как ее груди. Он коснулся ее лона, почувствовав влагу охватившей Вайалу страсти. Когда он проник туда, на лице пленницы отразилось изумление. Он вдруг сообразил, что половые органы сенаров, обильно поросшие шерстью, отнюдь не отличались большими размерами. Вероятно, Вайала испытывала сейчас совсем иные ощущения, чем прошлым вечером. Блейд начал раскачиваться, стараясь не спешить, но вскоре понял, что особые предосторожности не нужны. Лоно Вайалы было влажным и гладким, она обхватила его руками и ногами с такой силой, какую он не мог предположить в этом гибком и стройном теле. Бедра девушки двигались все быстрее, ногти впились ему в спину, искусанные губы, то приоткрытые в слабом стоне, то вновь сомкнутые, пылали. Внезапно он уловил тихие сдавленные всхлипы, почувствовал трепетную дрожь мышц; в следующий миг, яростно сжав бившееся у него на коленях тело, Блейд выплеснул свою страсть, свою силу в лоно Вайалы. Осторожно опустив девушку в траву, он лег рядом. Несколько минут они молчали, жадно вдыхая теплый и чистый лесной воздух, потом странник поднялся и вытащил из мешка плащ. Накрыв Вайалу, он скользнул под меховую полость, прижав к себе нежное тело пленницы. Не пленницы, нет! Подруги, спутницы по странствиям, которую он обрел в этом мире... Прошла минута, другая... Вайала пошевелилась и ласково обняла его; губы ее были жаркими, влажными. -- Да, ты не сенар... -- раздался тихий шепот девушки, и в голосе ее теперь не слышалось и следа сомнения. Не размыкая объятий, они крепко заснули под неумолчный говор лесного ручья. ГЛАВА 4 Блейд проснулся поздним утром. Солнце уже давно взошло, и лес вновь раскинул над путниками свой зеленый полог. Огромные ветви перекрещивались над ручьем, и казалось, что прозрачный поток струится в тоннеле с изумрудной светящейся кровлей, подпираемой мощными башнями стволов. На берегу весело плясало пламя маленького костра, и стройная фигурка склонилась над ним, что-то помешивая в углях. Странник улыбнулся. Этой ночью он мог спать спокойно, ибо пленница его обрела свободу; враг стал другом, и ему не надо было опасаться, что, открыв глаза, он обнаружит приставленный к горлу нож. Услышав шорох, Вайала обернулась. Милое личико ее сияло таким счастьем, что Блейд невольно вздохнул. Если бы все проблемы решались так просто! Они позавтракали остатками вчерашнего жаркого и какими-то желтоватыми мучнистыми клубнями величиной с кулак -- Вайала собрала их на берегу ручья и запекла в углях. Она казалась довольной. В мире после Разрушения сохранились мужчины и кроме волосатых сенаров; один из них достался ей -- чего же еще желать? Она хотела лишь одного: чтобы пришелец из далекой страны, добрый и сильный, вел ее по нескончаемому зеленому великолепию Хасрата день за днем, ночь за ночью. Вел... Но куда? Блейд был склонен изменить свое первоначальное намерение держаться подальше от бреггани. Если в этой реальности после вселенской катастрофы остались только деградировавшие дикари и сообщество женщин, сохранивших некие древние знания, то выбора у него не было. Возможно, в городе ему удастся раздобыть какую-нибудь ценную информацию для Лейтона... Таинственный Храм Жизни заслуживал внимания, равно как и способ воспроизводства потомства без мужчин. Однако девушка по-прежнему утверждала, что их появление в окрестностях Брегги будет равносильно самоубийству. -- Разве мы можем надеяться на что-либо иное, кроме стрел? -- грустно заявила она. -- Ведь никто не знает и не поверит, что в далекой стране сохранились такие мужчины, как ты. -- Я постараюсь объяснить... -- Но кто услышит? Опушку Хасрата и степь охраняют патрули... Тебя подпустят на выстрел, не ближе... -- Разве в Брегге нет других женщин, кроме воительниц? -- О, конечно, есть, и очень много! Старшие -- те, кто управляют городом, талом жрицы Храма, посвященные... Большинство надзирает за рабами и трудится в мастерских и на полях... некоторые следят за складами, откуда мы берем пищу, одежду -- все, что нужно для жизни... -- Вайала на миг призадумалась. -- Конечно, Старшие умны, и они не стали бы убивать чужеземца, не поговорив с ним, но прежде ты столкнешься с воинами. Они сначала изрешетят тебя стрелами, а потом будут разбираться... они жестокие... такие, как Идрана... -- Идрана? -- Да. Та, что вела наш отряд... -- Блейд вспомнил похожую на пантеру красавицу-брюнетку и медленно кивнул. Девушка со вздохом закончила: -- Боюсь, тебе даже издалека не увидеть мудрых бреггани, жриц и правительниц города. -- Что ж, возможно. Ну, а если мы пойдем туда вместе? Ты скажешь патрульным, что я -- странник из далекой земли, лежащей за Каменным Серпом и пустынями, что меня надо выслушать, а не убивать... Вайала в задумчивости склоняла светловолосую головку, и Блейд счел это добрым знаком. Вчера подобная перспектива едва не довела ее до истерики, сегодня же является поводом для размышлений. Хорошо! Эта юная женщина обладала здравым умом, и странник полагал, что помощь ее в изучении нового мира букет неоценимой. Вдобавок, она была настоящей красавицей! Наконец, после долгой паузы, девушка кивнула: -- Мы оба рискуем, и ты, и я... Скорее всего, они решат, что я помогаю чужаку под страхом смерти... Так что тебя все равно убьют... -- Вздохнув, она с невеселой усмешкой добавила: -- А потом, наверное, и меня... Идрана доберется до города раньше нас, и ее слово значит куда больше моего. Блейд согласился, что такой вариант развития событий исключить нельзя. Черноволосая Идрана казалась серьезным противником и, попав к ней в руки, он может считать себя мертвецом. Но Вайала... Эта юная бреггани поразила его! Она была готова рискнуть жизнью, если он попросит... Да, в смелости ей не откажешь! Блейд наклонился и крепко поцеловал ее. -- Спасибо, милая. Ты не только красивая, но и очень храбрая девушка. Но в город мы не пойдем. Она улыбнулась, покраснела и, пытаясь замаскировать смущение, начала складывать в мешок вещи. Через несколько минут они собрались в дорогу. Блейд наклонился, поднял спутанную веревку, которой вчера связал пленницу, и покрутил в воздухе. Губы девушки вновь тронула улыбка; теперь их соединяли иные, более надежные узы. Широко размахнувшись, странник швырнул веревку в ручей, течение подхватило ее, и вскоре намокший ком скрылся вдали. Он кивнул Вайале. -- Идем, малышка. На юг, в Триречье! Что ты знаешь о тех землях? Вайала, заслонившись ладошкой от солнечных лучей, пробивавшихся сквозь листву, задумчиво изучала зеленый тоннель, в котором катил свои воды поток. Наконец она вытянула руку и уверенно заявила: -- Этот ручей бежит к Даю. Большая река, но Орила еще больше! А за ней -- еще одна... не знаю, как называется... Говорят, что вода в ней цвета глины... -- девушка подняла глаза на Блейда. -- В те места бреггани ходят редко. Там -- Сенар Хаср, лес сенаров... не такой, как Хасрат, с обычными деревьями... -- Однако вашим женщинам случалось бывать в нем? -- Да, -- с явной неохотой признала девушка, -- В Хасрате сенаров немного и, когда нам нужны рабы... Блейд понимающе кивнул. -- Туда ходят большие отряды? -- Две-три сотни воинов. Не все возвращаются домой... Сенары свирепы! -- бреггани помолчала и добавила: -- Но наши никогда не заходили южнее Дая. -- Однако ты знаешь про большую реку, Орилу, и еще одну, с бурой водой... -- Знаю. У нас сохранились старые карты. Там и там, -- Вайала показала на юг и запад, -- горы. Каменный Серп... Там, -- теперь ее рука вытянулась на восток, -- море. Рассказывают, что неподалеку от дельты Орилы когда-то стоял город... огромный, куда больше Брегги... Он погиб, и земли те прокляты. -- Прокляты? Я не верю в проклятия и хотел бы взглянуть на него. Вайала смерила странника задумчивым взглядом. -- На месте города пустошь, и камни в ней светятся по ночам фиолетовыми огнями. Среди них бродят жуткие чудища, порождения саммара. Никто не ходит туда. Блейд, -- она сделала паузу, потом решительно тряхнула головкой: -- Но если ты решишь идти, я тебя не оставлю. -- Я уже говорил, что ты -- смелая девушка. Поудобнее пристроив лук за спиной, Блейд повернулся к югу и зашагал вдоль ручья. Жуткие чудища, порождения саммара... как и эти исполинские деревья... Он покачал головой. В его цивилизованном мире это явление назвали бы мутацией, а саммар, ядовитую пыль, радиоактивным облаком ядерного взрыва. Но это значило, что он путешествует в тех местах, где некогда выпали смертоносные осадки! Внезапно похолодев, Блейд обернулся к девушке. -- Ты говорила вчера, что те, кто ходил в мертвые земли за горным хребтом, умирали от страшной болезни. А из Хасрата все возвращаются здоровыми? Вайала кивнула. -- Да. Теперь здесь безопасно, как и в мертвых землях. -- Откуда ты знаешь? -- Мы чувствуем это. Разрушение многое изменило... растения, животных и нас самих. Там, где осталось древнее зло, кожа начинает гореть. Чем опаснее место, тем сильнее жжение... -- Разве те, кто отправлялся за хребет, не испытывали таких ощущений? -- Испытывали, -- она снова кивнула. -- Зачем же туда ходить? Девушка пожала плечами. -- Много причин. Одни рисковали жизнью из любопытства, других изгоняли из Брегги... Были и такие, которые искали древние города. Блейд хмыкнул и потер висок. Потомки оривэй в Иглстазе тоже искали древние города; к счастью, эти поселения не были радиоактивными, иначе он не вернулся бы домой из своего шестнадцатого странствия. Впрочем, оривэй были мудры и давно не использовали опасных технологий. Тут, в Брегге, все было иначе... Они шли без остановок до полудня. Блейд заметил, что деревья становятся ниже, оплетающие их лианы -- тоньше, а листья, которые раньше походили на зеленые платформы, способные легко выдержать вес человека, теперь не превышают размерами обеденного стола. Ручей стал полноводнее, затем внезапно расширился, образовав небольшое озерцо с чистой водой, заросшее по берегам кустами с крупными желтыми ягодами. Здесь путники сделали привал. Ягоды были сладкими, как спелые сливы, и хорошо утоляли голод. Блейд стоял по пояс в воде, споласкивая липкие от сока пальцы, когда услышал полный ужаса крик Вайалы. Казалось, все демоны ада напали на бедную девушку; она вопила так, что птицы в древесных кронах испуганно приумолкли. Чертыхнувшись, странник выскочил из пруда и бросился к ней, на ходу вытаскивая меч. У кустов, подаривших им обед, стоял здоровенный сенар, размахивая сучковатой палицей; в пяти шагах от него Вайала прижалась к стволу, выставив перед собой кинжал. Впрочем, футовый клинок был плохой защитой от тяжелой и длинной дубины, и Блейд решил, что его потревожили не напрасно. Приглядевшись, он заметил на животе дикаря большой треугольный шрам, по которому опознал позавчерашнего знакомца. Этот парень продемонстрировал изрядную ловкость во время схватки с бреггани и, значит, был куда опаснее прочих своих соплеменников. Во всяком случае, мозгов у него побольше, подумал Блейд, взмахом руки приказав Вайале, чтобы она отошла подальше. Девушка быстро скользнула ему за спину; теперь дубинка сенара не могла до нее дотянуться, и вопрос безопасности был решен. Оставалась сущая ерунда: выпустить кишки из волосатого. Дикарь злобно оскалился и поскреб живот скрюченными пальцами. Теперь, вблизи, он показался Блейду меньше похожим на апи: лоб у него был повыше, и челюсти не такими мощными. Пожалуй, его заросшая бурым волосом физиономия скорее напоминала человеческое лицо, чем морду обезьяны. Толстые губы вдруг раздвинулись, и сенар вполне членораздельно произнес: -- Ты, слизняк, -- он угрожающе помахал дубиной, -- что ты делать в нашем лесу? Блейд, пораженный, обернулся к девушке. -- Они умеют говорить? -- Не только говорить, -- в ее лице не было ни кровинки. Волосатый продолжал чесать брюхо, размышляя вслух: -- Тут наш лес, тут не место голокожим слизнякам... Все, что в лесу -- наше... Нуг-Ун великий воин... он убить голокожего... взять себе самку... взять блестящую палку... Ха! Так и сделать! -- Слушай, великий воин, ты не получишь эту женщину, -- ухмыльнулся Блейд. -- А вот блестящую палку в брюхо -- наверняка. Сенар презрительно сплюнул. -- Ты, слизняк, слабый... все голокожие такие. Они драться острыми палками... драться нечестно... Не как сенары, -- он поднял мощные лапы и грозно зарычал. Вайала испуганно вскрикнула и отступила на пару шагов. -- Великая Мать-Заступница, помоги нам... защити и спаси, милосердная... -- запричитала она, снова выставив перед собой клинок. Блейд протянул руку, выхватил нож из ее ослабевших пальцев и задумчиво взвесил его на ладони. Клинок был неважно сбалансирован и не очень удобен, но, с другой стороны, сенар казался весьма крупной мишенью; по такой не промажешь. Существовали и другие варианты: он мог проткнуть дикаря мечом или стрелой. Впрочем, этот НугУн внушал страннику определенную симпатию -- гораздо большую, чем Ша и Сис, два волосатых молодца из Уркхи, которую он посетил пару лет назад. Не сводя взгляда с дикаря, Блейд крикнул Вайале: -- Потише, малышка! Где твоя храбрость? -- Потом он повернулся к сенару: -- Слушай меня, Нуг-Ун! Ты хочешь эту самку? -- он кивнул на съежившуюся от страха Вайалу. Дикарь поднял косматую голову, и в лицо Блейду изпод нависшего лба уставились круглые карие глаза. В зрачках сенара светилось гораздо больше разума, чем он мог предположить; все-таки это лесное чудище было человеком. -- Да! -- сказал Нуг-Ун. -- Голокожие с гор забирать всех хороших самок. Сенарам -- только больных и старых. А эта, -- он ткнул толстым пальцем в сторону Вайалы, -- хорошая! Молодая! Голокожие с гор? Значит, тут обитало еще какое-то племя кроме бреггани и волосатых дикарей, автоматически отметил Блейд. Вайала не говорила об этом... Достаточно веский повод, чтобы сохранить жизнь сенару; он мог оказаться неплохим проводником. Странник сунул кинжал за пояс и сказал: -- Да, Вайала очень хорошая женщина. Но она принадлежит мне, и я не отдам ее без боя. Ты готов сражаться за нее, Нуг-Ун? -- Голокожие драться нечестно, -- заявил дикарь. -- Колоть сенаров блестящими палками, бросать острые ветки, убивать сенаров как зверей, -- он снова сплюнул. -- Я буду драться с тобой так, как принято у сенаров, -- произнес Блейд и воткнул меч в землю. -- Без блестящей палки. Только этим, -- он вытянул мускулистую руку. Нуг-Ун молчал, размышляя над его словами и оценивающе поглядывая на противника. Наступившую тишину внезапно прервал вскрик ярости. Вайала, схватив меч, бросилась на дикаря, но странник подставил ногу и швырнул девушку в траву. Он склонился к ее уху и раздраженно прошептал: -- Черт побери, малышка! Если ты не успокоишься, я снова свяжу тебя! Этот волосатый парень нам еще пригодится. Я не хочу убивать его, ясно? -- Блейд, ты сошел с ума! -- голос Вайалы дрожал. -- Кто станет верить сенару? Или драться с ним безоружным? Да он же раздавит тебя! Они сильные и выносливые, как дикие звери... Он переломает тебе кости, и что тогда будет со мной? -- в голосе девушки звучали слезы. Блейд покачал головой. -- Я с ним справлюсь, детка, если ты не станешь мешать, -- он погладил ее слипшиеся от пота локоны. -- Обещаешь? Не то я в самом деле свяжу тебя. Ну? -- Обещаю, -- девушка с явной неохотой кивнула. -- Вот и договорились! Странник выпрямился и сбросил тунику, теперь он был таким же нагим, как лесной житель -- конечно, если не считать мохнатой шкуры Нуг-Уна. Тот недоверчиво смотрел на противника. -- Ты, голокожий, драться с Нуг-Уном? Без палки? -- Без палки, приятель. Я не собираюсь обманывать тебя. -- Слизняки всегда обманывать. -- Слизняки с гор, -- уточнил странник. -- А я пришел совсем из другого места. -- Хорошо... Так мы -- драться? Сейчас? -- Сейчас. Блейд, не торопясь, оглядел сенара. Нуг-Ун был выше его на полголовы и весил не меньше трехсот фунтов, однако до габаритов джеддских апи явно не дотягивал. Хороший удар в живот, затем -- по шее... Он не собирался убивать дикаря и не хотел наносить ему никаких серьезных повреждений; на что годится проводник со сломанной ногой? Что-то невнятно проворчав, Нуг-Ун отбросил в сторону свою сучковатую дубинку, потом наклонился и потер ладони о землю. Его настороженный взгляд замер, из горла вырвалось глухое рычанье -- словно рев разъяренного зверя. Сейчас прыгнет, понял Блейд и чуть отклонился в сторону. Растопыренные пальцы с обломанными ногтями мелькнули в дюйме от его плеча; несмотря на свою массу, дикарь был очень подвижным. Стоит определить, на что еще он способен, решил Блейд, бросив задумчивый взгляд на мощное волосатое тело. Чтобы не искалечить сенара, надо учесть скорость его реакций, иначе любой выпад может стать смертоносным. Других ударов в боевом карате не было. Нуг-Ун снова бросился на него, но странник мягко отскочил влево. Вдруг дикарь стремительно развернулся, пытаясь достать врага огромной, похожей на клешню гигантского краба, рукой. Блейд ушел в бок -- чуть медленнее, чем намеревался, -- и волосатая лапа, скользнув по плечу, въехала ему прямо в висок. Удар заставил его покачнуться. На мгновение потемнело в глазах, но он успел заметить, как воодушевленный успехом сенар снова бросился в атаку. Отложив на будущее заботы о здоровье дикаря, Блейд нанес ему жестокий удар ногой в правое колено. Отдача от мощного выпада была так сильна, что зубы странника лязгнули, а стопа заныла, словно он с размаху пнул гранитную глыбу. Удар остановил Нуг-Уна; взревев от ярости и боли, сенар отскочил назад, потирая правую ногу. Туман перед глазами Блейда рассеялся, и он удивленно потряс головой. Он бил почти в полную силу и в схватке с обычным соперником наверняка раздробил бы ему коленную чашечку; однако дикарь лишь слегка прихрамывал. Все же движения Нуг-Уна замедлились, и в течение следующих нескольких минут Блейд успешно оборонялся, не подпуская противника слишком близко. Он танцевал вокруг сенара, увертываясь от его быстрых, но неуклюжих выпадов, используя как прикрытие кустарник, которым зарос берег озерца. Он то резко нырял вниз, то отскакивал в сторону или назад, то делал вид, что переходит в атаку, но тут же падал плашмя на землю и раз за разом уходил от кулаков рассвирепевшего дикаря, яростно молотивших воздух. Тактика боя у Нуг-Уна была примитивной, как у шестилетнего мальчишки. Непрерывный напор, беспорядочные удары и попытки достать врага пальцами с длинными кривыми ногтями -- вот все, на что он был способен. Однако быстрота и огромная сила делали его опаснее разъяренного орангутанга. Постепенно Блейд начал сближаться с сенаром; его оборона была достаточно эффективной, но не давала возможности выиграть бой. Он стал наносить удары, пытаясь ослабить дикаря; он бил то в поврежденное колено, то в горло, то в область паха, и каждый выпад достигал цели. Любой из них превратил бы обычного противника в калеку, но этот волосатый монстр обладал просто нечеловеческой стойкостью! Однако и он начал выдыхаться: Блейд видел, как низкий лоб сенара взмок от пота, как утомление пригасило яростный блеск глаз. Впрочем, и сам он чувствовал себя не лучше. Прошло еще несколько минут -- пять или десять, он не мог сказать, -- и сенар прохрипел. -- Я знать... знать... слизняк не сможет победить Нуг-Уна... Ты отдать самку... отдать... и прочь! Бежать! -- Мы еще не закончили, приятель, -- пробормотал Блейд. Сердце его стучало как кузнечный молот, он жадно хватал воздух, пытаясь восстановить дыхание. -- Мы не закончили, -- повторил он, -- и я не собираюсь сдаваться. Если ты сделаешь хотя бы шаг к моей женщине, познакомишься с блестящей палкой. Дикарь оскалил зубы, покосившись на Вайалу. Девушка скорчилась у подножия древесного ствола, судорожно сжимая меч; казалось, она не видела ничего, в ее голубых глазах застыл ужас. Пора кончать, решил Блейд: развернувшись, он подпрыгнул и нанес пяткой сильнейший удар в челюсть сенара. Затем он рухнул в траву, чувствуя, как заныла каждая косточка, каждый мускул его измученного тела. Несколько секунд он лежал, не в силах пошевелиться, пытаясь сфокусировать взгляд на маячившей перед ним огромной фигуре. Однако и его противник на этот раз был потрясен. Голова Нуг-Уна дернулась вверх, потом застыла, и он затуманенными глазами уставился на Блейда. Тот был уже на ногах, и, словно выстрелив дуплетом, нанес два мощных удара в волосатый живот. Сенар согнулся, кашляя и мучительно пытаясь глотнуть воздух. Удивительно, что он еще жив, подумал Блейд, ухватившись за левую руку Нуг-Уна и заворачивая ее за спину. Он едва не вывихнул при этом собственное плечо -- справиться с каменной статуей, пожалуй, было бы легче. Развернув сенара, Блейд ударил его сзади под колени, пытаясь сбить на землю. Нуг-Ун взревел -- скорее от разочарования, чем от боли, -- и рухнул на траву лицом вниз. Прежде, чем дикарь успел прийти в себя, Блейд очутился у него на спине, заломив левую руку полосатого и упираясь коленом ему в затылок. Теперь он мог одним движением сломать противнику либо шейные позвонки, либо плечевую кость. Наклонившись, он яростно прошипел в волосатое ухо. -- Не шевелись, приятель! Я могу прикончить тебя к любой момент! -- Убить... убить Нуг-Уна... -- голос дикаря прерывался от боли и страха. -- Ты не такой, как голокожие с гор... Ты драться, как сенар... Честно... Нуг-Ун слабее... Убить Нуг-Уна... -- С этим мы подождем, -- уже спокойно произнес Блейд. -- Я не собираюсь тебя убивать. Я хочу, чтобы ты остался жив и стал моим другом. Сенар не ответил; он молчал долго, и Блейд было решил, что тот потерял сознание. Наконец дикарь медленно произнес: -- Не убивать Нуг-Уна? -- Нет. Зачем? Но этот вопрос, похоже, уже выходил за рамки умственных способностей Нуг-Уна. Он молчал до тех пор, пока Блейд не поинтересовался: -- Помнишь мою женщину? -- Да. Нуг-Ун хотеть самку... -- Теперь не хочешь? -- Она -- твоя. Ты сильнее Нуг-Уна. Как просто, подумал Блейд, уставившись в заросший бурым мехом затылок. Никаких сомнений! Кто сильнее, тот и прав! Весь мир принадлежит ему... Пожалуй, волосатые -- и эти, из Сенар Хасра, и другие, из Джедда и Уркхи, -- были самыми большими реалистами во вселенной. -- Я сильнее тебя, -- подтвердил он, -- поэтому самка -- моя. А ты, Нуг, хочешь стать моим другом? Идти за мной, находиться под моей защитой? Почти физически он ощутил, как медленно ворочаются мысли под толстым черепом. Нуг-Ун долго молчал, затем прохрипел. -- Нуг-Ун -- друг сильного голокожего, который не убивает. Нуг-Ун умирать за него... Блейд тяжело поднялся, шагнул в сторону от распростертого в траве тела. Сенар застонал, затем встряхнулся и тоже встал, слегка пошатываясь и потирая живот, мех его потемнел от пота. Крепкий парень, подумал Блейд, хлопнул своего нового союзника по плечу и повернулся к Вайале. Однако под деревом он обнаружил только примятую траву. -- Дьявольщина! -- Что, друг? -- переспросил Нуг-Ун. -- Ты устать? Блейд пожал плечами. -- Я в полном порядке. Женщина убежала. Та, из-за которой мы дрались. Рявкнув, сенар сердито замотал головой. -- Поймать ее? Будешь бить, когда поймать? -- Нет, -- странник поскреб заросшую темной щетиной щеку. -- Она просто испугалась, когда я упал. Видно, решила, что победа за тобой. Она тебя боится, Нуг. Дикарь огорченно вздохнул. Блейд покопался в мешке, вынул чашку и, зачерпнув воды, протянул Нуг-Уну. Тот опустошил сосуд жадными глотками, обтер рот ладонью и поинтересовался. -- Ждать тут твоя женщина? -- Да. Я думаю, она скоро вернется. А мы пока поговорим. Что ты знаешь про голокожих с гор, дружище? * * * Прошло часа три. Теперь странник лучше представлял ситуацию, ибо его новому приятелю было известно многое, о чем в Брегге, кажется, не подозревали. Беседа тянулась мучительно долго, но не потому, что Нуг-Ун плохо соображал или пытался что-либо скрыть. К немалому удивлению Блейда, сенар обладал природным умом и, отвечая на вопросы, старался до седьмого пота. Но в запасе у него было лишь сотни три слов, и Блейд потратил немало времени, чтобы уяснить, каких именно. К тому же, иногда Нуг не мог дать вразумительного ответа, не понимая, чего добивается "сильный голокожий". Это прозвище вскоре надоело страннику, и он велел сенару звать себя по имени. Когда он, наконец, оценил интеллектуальные возможности своего нового приятеля, дело быстрей не пошло. Сначала ему приходилось формулировать вопрос про себя, затем переводить его Нуг-Уну и терпеливо ждать ответа. Ждать зачастую приходилось долго, ибо Нуг-Ун никогда не задумывался о таких вещах, которые интересовали Блейда. Мир его был прост; он скитался в лесах по обе стороны Дая, пил, ел, дрался с другими сенарами и не испытывал тяги присоединиться к какому-либо племени. В конце концов Блейд остался доволен и прекратил мучить этого странствующего рыцаря. Шестнадцать походов, совершенных в реальности Измерения Икс, научили его стремительно ориентироваться в любой, самой необычной обстановке. Он получил довольно подробное представление о племенах сенаров и безволосых горцах, обитавших в верховьях Орилы, и надеялся в дальнейшем уточнить эти сведения. О Великом Разрушении Нуг-Ун не ведал ничего. Ему мнилось, что сенары всегда обитали в лесах Триречья, иногда забираясь в Хасрат, чтобы украсть зазевавшуюся женщину или кувшин хмельного, которое он называл ча. Некоторые племена -- те, чьи земли тянулись вдоль предгорий Каменного Серпа -- жили в поселках и слушали слова голокожих; другие кочевали в долинах Орилы и Дая и не подчинялись никому. Таков был заведенный от века порядок; и хотя Нуг не сумел бы объяснить, кто и когда его завел, он хорошо усвоил и правила игры, и то, какие игроки этой нескончаемой лесной партии имели больше шансов уцелеть. Вдобавок он превосходно знал местность -- от северных степей до южных предгорий гигантского хребта. До этих гор, которые, как выразился сенар, "вставать до неба", было сотни полторы миль, считая от южной границы Хасрата, где сейчас находились путники. Со слов Вайалы Блейд знал, что к северу Лес Гигантов простирается на три дня быстрого хода, и еще такое же расстояние надо пройти по степи, чтобы достичь стен Брегги. До горцев, которых Нуг называл бленарами, пришлось бы добираться вдвое дольше, через населенные дикарями леса и две широкие реки. Это было все; ни Вайала, ни Нуг-Ун не слышали о том, существуют ли в мире еще какие-нибудь обитаемые страны. -- Значит, женщины, которые живут в степи, не знают о бленарах? -- спросил Блейд. -- Нет, -- Нуг помотал мохнатой головой. -- Голокожие жить в горах, не приходить в наш лес. Раньше так, теперь иначе. -- Как теперь? Сенар призадумался -- У них есть вождь. О, большой, большой вождь! Великий! Он говорить, сенары и бленары идти в степь, воевать город. -- И все горцы слушают большого вождя? -- Безволосые с гор -- да. Но есть другие. Далеко! За Бурой рекой. Бленары-па -- те, что жить у соленой воды. У моря, понял Блейд. -- Они не слушают вождя? -- Нет. Они говорить, воевать -- плохо. Из дальнейших расспросов Блейд понял, что горцам не хватает плодородной земли и женщин. Случалось, в прежние времена они устраивали набеги на стойбища сенаров, выискивая и отбирая молодых бреггани, которых дикари изредка ловили в дебрях Хасрата. Из-за этого между горцами и сенарами могла бы разразиться война, однако волосатые побаивались южных соседей -- у тех было хорошее стальное оружие и какое-то подобие воинского строя. В последние годы бленары с гор старались установить с сенарами дружеские отношения -- или, что выглядело более вероятным, начали прикидываться их друзьями. Набеги на стойбища прекратились; теперь горцы предпочитали выкупать женщин -- за спиртное, железные браслеты и стальные ножи. Нуг-Ун, однако, им не верил и верить не собирался, он полагал обманщиком каждого голокожего -- конечно, за исключением Блейда. Но многие и многие племена волосатых соблазнили посулы "большого вождя". Тот обещал, что горцы и сенары станут хозяевами древней Брегги и всех ее богатств, им только нужно собрать большое войско, пройти через леса и захватить плодородную равнину. Там, на новых землях, сенары научатся выращивать хлеб и делать вино; там они выкормят много детей, и голод навсегда покинет их стойбища. Они захватят Бреггу вместе со всеми женщинами, и каждый мужчина, сенар или бленар, получит несколько рабынь. Знакомые песни, подумал Блейд. Видно, горцы были не столь сильны, чтобы напасть на город в одиночку, и искали союзников. Сенаров же в лесах хватало. Их численность странник смог оценить лишь приблизительно, поскольку Нуг с трудом умел считать до двадцати. Тем не менее, он выяснил, что существуют десятки кланов и племен волосатых и что они занимают огромную территорию, простиравшуюся на десять дневных переходов с севера на юг и почти на столько же с востока на запад. Поразмыслив, он решил, что в Сенар Хасре обитает не меньше сотни тысяч дикарей. Отличное пушечное мясо для "большого вождя"! -- Нуг-Ун думать, голокожие убить сенаров, когда город стать наш, -- толковал Нуг. -- Убить! Взять себе всю землю -- в горах, в лесу, в степи. Взять всех женщин! -- он злобно ощерился. -- Бленары, слизняки, думать хорошо. Большой вождь, Рил-Га, думать хорошо Нуг-Ун тоже думать хорошо! Его не обмануть! Да? -- Да, ты думать хорошо, -- подтвердил Блейд. -- Очень хорошо! Я полагаю, этот Рил-Га именно так и поступит. -- Блейд не хотеть, чтобы всех сенаров убивать? Не надо слушать голокожих? -- Эти голокожие с гор -- плохие люди. Я бы не стал их слушать и помогать им. -- Блейд хорошо думать, даже лучше, чем большой вождь, -- заявил Нуг-Ун с широкой ухмылкой. Странник покачал головой, в очередной раз прикидывая расклад воображаемого пасьянса -- так, как делал это в Кархайме и Тарне, Катразе и Меотиде, Иглстазе и Зире. Картами были люди и корабли, пешие фаланги и конные отряды, пушки и обозы, крепости и форты; карточный стол бугрился горами, щетинился зеленой порослью лесов, стлался мягким ковром луговой травы; по нему извивались голубые ленты рек и желтые -- дорог. И, как всегда, эта картина отливала алыми тонами крови, что казалось ему вполне естественным; даже в радуге красное дополняет остальные цвета. Кто победит? Это был вопрос жизни или смерти. Город, по словам Вайалы, мог выставить немалое войско, но если этот Рил-Га соберет тысяч двадцать дикарей, фортуна может склониться на его сторону... Что, однако, волосатая орда сумеет противопоставить лукам и мечам амазонок? В лесу, они, пожалуй, имели бы шансы на успех, но на открытых равнинах под городом... Трудно сказать! Здесь бреггани будут сражаться на хорошо знакомой местности, защищая родные стены и свои святыни; возможно, перевес окажется на их стороне. Блейд устало вздохнул. Пока эта задача не имела решения; он слишком смутно представлял себе расклад сил. Были в нем и кое-какие неопределенные факторы... К примеру, эти бленары-па, обитавшие у соленой воды! Он заметил, что Нуг глядит на него с нарастающим беспокойством -- вероятно, сенар хотел что-то спросить и подыскивал нужные слова. Наконец он сказал: -- Блейд не говорить своей самке про голокожих с гор? -- Почему бы и нет, приятель? -- Те, кто в степи, ничего не знать о голокожих. Если узнать, пойти в горы с блестящими палками, убить всех... По дороге убить сенаров. Логично, решил Блейд. Пока бреггани имеют дело лишь с агрессивными, но туповатыми дикарями, они будут продолжать свои маленькие жестокие игры. Но как только им станет известно, что в отрогах Каменного Серпа живут люди -- мужчины, которые обладают не только мышцами, но и мозгами! -- они перейдут от игр к войне на полное уничтожение. Согласно заветам Великой Матери, повелевающей разбить сосуд зла! И если Рил-Га не успеет собрать своих воинов, исход будет предрешен -- бреггани вырежут мужчин, а женщин уведут с собой... -- Ты прав, Нуг, тем, кто живет в степи, не надо знать о бленарах, -- произнес странник. -- Но Вайала -- моя женщина, она не вернется в город. Ей я могу рассказать о гладкокожих. Однако он не был уверен, что получит такую возможность. Наступал вечер, смеркалось, девушка пропадала уже половину дня; он почти не сомневался, что пленница не вернется. На всякий случай он решил подежурить ночью. Если Вайала все-таки придет и наткнется на Нуга, возможно недоразумение... кровавое недоразумение, учитывая, что она прихватила с собой меч. Ему не хотелось терять ни девушку, ни своего волосатого проводника. Миновала ночь; изумрудная лесная кровля опять налилась светом, зеленоватый сумрак сменил темноту. Блейд дремал в полглаза, привалившись спиной к мешку и время от времени подбрасывая сучья в маленький костерок. Внезапно с берега ручья, из-за кустов, долетел тихий голос: -- Блейд! Блейд, ты здесь? Она вернулась! Странник почувствовал, как потеплело в груди. -- Ты, малышка? В ответ раздалось негодующее фырканье. -- Конечно, кто же еще? -- Ты быстроногая девушка. Наверно, промчалась до середины Хасрата? Она снова фыркнула, затем в кустарнике за ручьем послышался шелест, и знакомая тонкая фигурка выступила на берег. Блейд осмотрел ее так тщательно, как только позволяли расстояние и тусклый предутренний свет. Вайала казалась еще более усталой и грязной, чем раньше, однако меч в ее руке не дрожал. -- Все в порядке, можешь опустить клинок, -- негромко сказал он. -- И шагай сюда. Она выполнила приказ с такой поспешностью, что брызги фонтаном взлетели из-под маленьких ног, видно, ей совсем не улыбалось стоять спиной к темному лесу. Перебравшись через ручей и разглядев тело лежавшего у костра Нуг-Уна, Вайала облегченно выдохнула: -- Мертв? -- Спит, -- ответил странник, приглушив голос. -- И ты его?.. -- Вот именно, -- Блейд ухмыльнулся, -- я -- его! Битва была жаркой... Жаль, единственный зритель сбежал. Она зарделась. -- Прости. Не знаю, что на меня нашло... -- И самая смелая девушка в мире может испугаться. -- Не смейся надо мной! Я... я... -- Все в порядке, малышка. И хватит об этом. Вайала скосила глаз на темную фигуру сенара. -- А он... он не тронет меня? -- Он знать, ты принадлежать мне, -- Блейд снова ухмыльнулся. Вайала гордо вздернула подбородок: -- Я пойду за тобой хоть в Фиолетовую Пустошь! Но я -- не вещь, чтобы принадлежать кому-то, даже тебе! И потом, это противоречит закону Великой Ма... -- Может и так, -- прервал ее Блейд, -- но говори потише, глупышка! Законы вашей Матери -- пустой звук в лесу! Нугу их не понять, и тут я бессилен. Но пока он считает, что ты -- моя женщина, он до тебя не дотронется. Он поклялся, что станет моим другом и умрет за меня. Он будет защищать все, что мне принадлежит... в том числе и тебя. -- Но я никому не... -- Вот об этом его лучше не ставить в известность. Если Нуг сообразит, что ты мне не принадлежишь, значит, он может забрать тебя. Ты согласна? Девушка снова негодующе фыркнула, ничего не ответив. Молчание затягивалось. -- Ну? -- Блейд был невозмутим, словно гранитный утес. Этот спор представлял для него чисто академический интерес, всего лишь развлечение и маленькая месть. Вайала, словно проглотив стоявший в горле комок, произнесла. -- Ладно, пусть так, Блейд. Я принадлежу тебе! -- она протянула ему меч. -- Возьми и получше приглядывай за этим сенаром. -- Непременно, -- заверил ее странник, подошел к Нугу, храпевшему в траве, и потрепал его по мощному волосатому плечу. -- Просыпайся, приятель! Уже рассвело, и моя женщина вернулась. Пора в дорогу. Они двинулись на юг, неторопливо пересекая границу Хасрата. Гигантские деревья уступали место нормальной растительности, и Блейд с тайной радостью узнавал нечто похожее на привычные дубы, буки и клены. Теперь путники видели небо -- светло-фиолетовое, яркое и глубокое, как в субтропиках Земли, золотистый шар солнца плавно подымался к зениту, лесная тень и легкие курчавые облака умеряли зной. Красивый, приветливый мир, думал странник, шагая вслед за мохнатым проводником; жаль, если в него снова придет Разрушение. Наступил полдень. Вскоре им встретился очередной родник, и путешественники остановились пополнить запасы воды. Нуг-Ун, покопавшись под густым остролистным кустом, вырыл дюжину больших желтоватых клубней -- таких же, как днем раньше Вайала пекла в костре. Он преподнес их Блейду с важным видом, будто делал дорогой подарок. -- Хорошо есть, -- сказал он. -- Сенары всегда искать их в лесу. Кивнув, Блейд сунул клубни в мешок, и путники двинулись дальше. Послеполуденный марш привел их в холмистую местность, незнакомую Вайале. Она была слишком молода; еще ни разу на ее памяти крупные охотничьи экспедиции бреггани не пересекали Хасрат и не углублялись в Лес Сенаров. Идти стало тяжелее. Здесь, среди обычных деревьев, росли густые кусты и подлесок, ограничивая видимость двумя-тремя десятками ярдов. Это начало тревожить Блейда. Идеальные места для засады! Ему не хотелось бы внезапно наткнуться на дюжину вооруженных дикарей. Он постарался объяснить это Нуг-Уну. В ответ сенар согласно кивнул. -- Да, плохое место. Сенары ходить тут, охотиться. Голокожие с гор тоже ходить, смотреть дорогу в степь. Но Нуг-Ун знать лес хорошо. Другие сенары нас не найти, не получить женщину Блейда. -- Надеюсь, что так, -- заметил странник, Вайала же лишь вздохнула. Блейд видел, что девушка не снимает ладони с рукоятки кинжала. Он уже принял решение. Он поведет свой маленький отряд за Бурую реку, к соленой воде, где живут бленарыпа. Похоже, их племя еще не обзавелось "большим вождем", жаждавшим завоевать чужие земли, заплатив за победу чужой кровью. Это обстоятельство внушало Блейду определенные надежды. Он вспомнил слова Нуг-Уна о том, что бленары-па не любили войн, и усмехнулся. Любопытно взглянуть на этих местных гуманистов! И, конечно, выяснить кое-какие вопросы... Например, как им удалось спастись в эпоху Разрушения... или откуда взялись племена волосатых... Должны же бленары помнить хоть что-нибудь! Нуг-Ун неутомимо вел их вперед; он и в самом деле отлично ориентировался в лесной чаще и выполнял свое обещание лучше, чем Блейд мог ожидать. С врожденным инстинктом охотника сенар выбирал участки твердой почвы, на которой не оставалось следов, а к вечеру нашел укромное место для ночлега недалеко от поляны, где росли желтоватые клубни Он накопал целую кучу земляных плодов, и путники запекли их в углях. Клубни были пресноватыми на вкус, но очень сытными. Когда все трое досыта наелись, Нуг повел огромной ладонью над травой. -- Блейд и самка спать. Нуг-Ун сторожить. После бессонной ночи и утомительных дневных странствий Блейд испытывал лишь одно желание: рухнуть на землю и закрыть глаза. Но Вайала, побледнев, прижалась к нему и зашептала на ухо: -- Можем ли мы довериться волосатому? Мы уснем, а он выдаст нас другим сенарам... Они убьют тебя и... Блейд, устало вздохнув, покачал головой. -- Не думаю, малышка. Парень получил хорошую взбучку и поклялся мне в верности. -- Но ведь он -- дикарь, Блейд! Грязный волосатый самец! Щека странника раздраженно дернулась. Нервное напряжение, не покидавшее Вайалу весь этот долгий день, утомляло его больше, чем физическая нагрузка. -- Дикарь может держать слово не хуже цивилизованного человека. Даже лучше! И если Нуг не заслуживает доверия, нам стоит выяснить это сейчас, а не тогда, когда мы заберемся в самые дебри Сенар Хасра. Девушку, однако, не оставляли сомнения. Блейд подозревал, что этой ночью сон ее будет тревожным, но сам беспокоиться не собирался. Если Нуг склонится к предательству, он его прикончит, вот и все. Но следить за ним каждую секунду нельзя -- как и нервничать из-за фантазий Вайалы. Он решил, что будет доверять сенару до тех пор, пока тот оправдывает доверие. Волосатый проводник его не выдал -- и в эту ночь, и в последующие ночи и дни путешествия. Он уверенно вел маленький отряд на юг по лесным дебрям, среди лощин и холмов, которые становились все выше и круче. По расчетам Блейда, они удалились уже миль на пятьдесят от границ Хасрата. Лес вокруг превратился в дремучую чашу, ягоды и плоды, а также кустарник, под которыми росли желтые клубни, попадались все реже. Но в Сенар Хасре обнаружилось такое изобилие дичи, что голод путникам не грозил. Блейд не раз пускал в ход свой лук, и вполне успешно, он бил птиц с сизым оперением, напоминавших куропаток, короткоухих местных зайцев и небольших кабанчиков с жесткой щетиной и двухдюймовыми клыками. Правда, мясо приходилось есть чуть пропеченным: Нуг предупредил, что в этой местности нельзя разжигать большой огонь, если они хотят остаться незамеченными. Он был прав. Трижды путникам приходилось прятаться в густом подлеске, чтобы избежать встреч с группами дикарей, скользивших по лесу словно тени. Вероятно, они охотились; прикидывая силы противников, Блейд следил за их осторожными движениями, за неуклюжими коренастыми фигурами, возникавшими в лесном сумраке. В каждом отряде было от пяти до десяти мохнатых самцов, вооруженных палицами и примитивными копьями, у которых не было даже каменных наконечников. Пожалуй, решил странник, втроем они сумели бы совладать с любой из этих охотничьих партий. Он не видел среди волосатых ни богатырей, подобных Нуг-Уну, ни горцев с металлическим оружием. Однажды ночью, когда Блейд с Вайалой спали, а Нуг находился в дозоре, их лагерь едва не обнаружила группа дикарей, на сей раз довольно многочисленная. Нуг-Ун быстро разбудил спутников, тут же нырнувших в кусты; через пару минут сенар присоединился к ним, уничтожив все следы стоянки. После этого происшествия у Блейда уже не оставалось сомнений в верности мохнатого проводника, и даже Вайала теперь не хваталась то и дело за нож. К середине следующего дня лес начал заметно редеть, холмы стали более пологими, на их южных склонах дубы и буки уступили место зарослям невысокого кустарника и растениям с узловатыми деревянистыми стеблями, похожим на виноградные лозы; они были усыпаны гроздьями крупных сладких ягод с черными косточками. Вечером, когда путники устроились на ночлег. Блейд долго всматривался с вершины холма в сторону заката и нюхал воздух; ему казалось, что оттуда тянет свежим ветерком, затянувшим лощины туманной дымкой. Он окликнул Нуг-Уна, и показав рукой на белесую мглу, спросил: -- Вода? Сенар утвердительно кивнул. -- Вода. Большая вода, быстрая! И вокруг -- много сенаров! Они достигли берегов полноводного Дая, первого из великих потоков Триречья. ГЛАВА 5 Путники шли вдоль речного берега три дня. Нуг-Ун вывел их к излучине Дая, где могучая река, стремившаяся к восточному океану, круто поворачивала на юг, чтобы через пятьдесят миль слить свои воды с нижним течением Орилы. Дай был широк -- не меньше четырехсот ярдов по оценке Блейда -- и очень быстр. Странник подумывал о том, чтобы построить плот и продолжить путешествие по воде, но вскоре отказался от этой идеи. У него не было топора, а повалить мечом достаточно крупные деревья казалось непростой задачей; кроме того, по берегам реки ютилось множество племен и кланов волосатых, промышлявших рыболовством. На плоту посреди течения путники были бы как на ладони. Они не рисковали приближаться к реке. Группы сенаров попадались все чаще, раза два им пришлось обходить стойбища дикарей, которые, по словам Нуг-Уна, "слушали большого вождя голокожих". Блейд предчувствовал, что дорога займет больше времени, чем ему казалось раньше; иногда путники по часу высиживали в кустах, чтобы избежать нежелательных встреч. Его начинали мучить сомнения. Могло случиться так, что он не доберется до Бурой реки -- будет убит либо попадет в плен сенарам; в этом случае судьба Вайалы представлялась трагической. Даже если бы девушке удалось сбежать, в Сенар Хасре ее ждали либо плен, либо смерть, и она явно предпочитала рабству второй исход. Вечером третьего дня, после ужина, состоявшего из полусырого мяса и родниковой воды, Блейд решил обсудить эту проблему с Нугом. -- Ты думать правильно, -- кивнул его волосатый проводник. -- Если сенары найти нас, быть плохо. Убить тебя, убить меня, забрать твоя самка. Отдать ее голокожим за кувшины с ча. Так назывался пьянящий напиток, до которого волосатые были большими охотниками. -- Нуг-Ун будет сражаться вместе со мной? -- спросил Блейд. -- Да. Убить много сенаров. Убить много плохих голокожих. Потом -- умереть. -- Спасибо, приятель, -- странник стиснул могучее плечо Нуга. -- Но ты говорил, что не все голокожие плохие. Есть еще те, что живут у соленой воды за Бурой рекой. Те, которые не любят воевать. Что ты о них скажешь? Нуг-Ун склонил массивную голову и долго молчал, размышляя. Казалось, он колеблется; он походил сейчас на человека, знающего ответ на вопрос, но не уверенного, стоит ли на него отвечать. Дикарь морщил низкий лоб, хмурился и теребил пальцами толстую нижнюю губу. Наконец он заговорил. -- Голокожие, что жить у соленой воды, другие... Они говорить -- сенары не надо идти драться в степь, воевать город. Они говорить -- лучше охотиться в лесу, ловить рыбу, научиться копать землю, чтобы сделать много пищи... Они говорить -- тогда сенары стать умный. Блейд не был уверен, что Нуг правильно излагает слова прибрежных жителей; К тому же, слова могли расходиться с делами. Пожалуй, ситуация нуждалась в уточнении. -- Довольно странные мысли у этих бленаров-па, -- задумчиво протянул он. -- Нет, -- сердито ответил Нуг-Ун, -- они думать хорошо! Они никогда не убивать сенаров! Они -- враги большого вождя Рил-Га! Эти голокожие -- хорошо! -- казалось, такое признание далось ему с трупом. -- Мы идти в город -- самки с острыми палками нас убивать. Мы хорошо драться в лесу, они хорошо драться в степи. Они убивать нас, мы убивать их. Рил-Га брать все земли, лес и степь. В здравомыслии ему не откажешь, подумал Блефа и потрепал мохнатого стратега по плечу. -- Ты прав, -- с улыбкой сказал он; любой британский дипломат не мог бы лучше сформулировать принцип "разделяй и властвуй". Затем странник подумал о Вайале, и улыбка его исчезла. -- Послушай, Нуг, -- шепнул он, оглядываясь на дремавшую у маленького костерка девушку, -- мне кажется, я должен рассказать своей женщине о тех бленарах, которые живут у соленой воды. Ей надо знать о них. Сенар недоуменно сморщился: -- Зачем, Блейд? -- Что будет, если на нас нападут сенары или голокожие, которые говорят плохо? Меня могут убить, ранить, поймать в ловушку... Тогда ты возьмешь мою женщину и... -- Нуг-Ун не брать самку, если Блейд умирать. Нуг-Ун умирать вместе с ним! Странник отрицательно покачал головой. -- Нет, приятель, так не пойдет. Это совсем не то, чего бы мне хотелось. Если меня убьют, захватят в плен или покалечат так, что я не смогу идти, ты должен проводить мою женщину к соленой воде. Туда, где живут бленары-па. Обещаешь? Дикарь снова задумался и, наконец, кивнул: -- Нуг-Ун обещать. -- Вот и отлично! -- Блейд одобрительно похлопал сенара по плечу. -- Но моя женщина не пойдет с тобой, если не будет знать, куда и зачем ты ее ведешь. Я должен объяснить ей, что вы отправитесь к друзьям за Бурую реку. Понимаешь? -- Нуг-Ун не хотеть, чтобы самка знать о бленарах. Она сказать другим в городе. Самки приходить сюда с острыми палками... Опять та же история, раздраженно подумал Блейд; ему уже надоело уламывать этого упрямца. -- Она никому не скажет, -- резко прервал он сенара. -- Как она выберется из вашего леса? Ты ведь поведешь ее не в город, а к бленарам-па, так? -- Так, -- неохотно подтвердил Нуг. -- Вот видишь, бояться нечего! Никто сюда не придет, потому что моя женщина больше не вернется в город и никому ничего не расскажет. Пусть голокожие с Бурой реки заберут ее к себе, если меня убьют в лесу. Но запомни: для этого ты должен отвести ее к ним. Ты должен обещать мне, что сделаешь все как надо; тогда я буду спокоен, буду знать -- ты меня не подведешь. -- Нуг-Ун все сделать все как надо, -- согласился дикарь и после паузы добавил: -- Нуг-Ун проводить самку к соленой воде. Блейд в знак благодарности потрепал его по мохнатой спине, затем вернулся к Вайале, разбудил ее и сообщил о своих переговорах. Их результат девушку не обрадовал; она задрожала при одном упоминании о том, что ее спутника могут убить. -- Тогда я тоже умру! -- ее голос был полон решимости. -- Этот сенар верен и предан, пока ты жив, но что будет, если я останусь с ним одна? Странник терпеливо вздохнул. -- Если ты считаешь, что тебе лучше умереть, ты умрешь. У тебя есть кинжал, и проткнуть себе горло -- недолгая работа. Но если ты все-таки доверишься Нугу, то у тебя будет возможность добраться до Бурой реки и жить там с бленарами. -- Жить там, где властвуют мужчины? -- Вайала была шокирована. -- Конечно! -- подтвердил Блейд, его терпение уже иссякало. -- И если ты окажешься умной девушкой, то найдешь парня, которым будешь командовать по своему разумению. Красивая женщина, когда постарается... -- Нет, -- решительно перебила его Вайала, -- мне никто не нужен, кроме тебя! Ладно, я пойду с волосатым, раз ты этого хочешь, но кинжала из рук не выпущу! -- Наконец-то, клянусь Великой Матерью! -- со вздохом облегчения вымолвил Блейд. -- Ты прекрасная девушка и очень храбрая, только слишком упрямая. Но, глядя на тебя, я начинаю лучше думать об остальных бреггани. -- Он поймал себя на мысли, что этот комплимент был почти искренним. -- Ну, а теперь давай ложиться спать. Нуг покараулит. Нуг-Ун охранял их сон столь же надежно, как и всегда, ночь прошла спокойно. На завтрак они набрали ягод, а затем тронулись дальше, не дожидаясь, пока полностью рассветет. Лес редел, деревья становились ниже и выглядели както странно; многие были лишены коры, другие вздымали к небесам голые сучья, стволы третьих поросли багровым мхом. Нуг-Ун заметил, что в одном переходе на восход солнца лежит плохая земля, куда сенары не ходят. Раньше они даже не приближались к ее границам, опасаясь злых духов, вселявшихся в человека. Духи были страшными, очень страшными; у тех, кто попадался им, слезала кожа, и тело начинало гнить. "Фиолетовая Пустошь", -- подумал Блейд, припомнив рассказы Вайалы, и обратился к девушке за подтверждением. Она молча кивнула. Юная бреггани казалась настороженной, но, видимо, не испытывала неприятных ощущений. -- Теперь духи уйти, -- сообщил Нуг, заметив тревогу приятеля, -- но сенары все равно не ходить в плохую землю. -- Почему? -- спросил Блейд, не спуская внимательного взгляда с девушки и радуясь, что этот живой счетчик Гейгера молчит. -- Духи, может, и уйти, чудовища остаться, -- философски заметил сенар. -- Страшные! Хуже духов. Они не уйти, их нельзя убить. Шкура как камень. -- Сюда чудовища не ходят? Нуг покачал головой. -- Нет. Не любить леса. Жить в плохой земле. Странно, подумал Блейд, в задумчивости теребя ворот туники. Скорее всего, этим монстрам требовался слегка повышенный радиоактивный фон, к которому они привыкли за многие века. Или тысячелетия? Вайала очень смутно представляла себе, когда в мир пришло Разрушение, и он до сих пор не установил дату катастрофы. Блейд снова посмотрел на девушку. Нет, она не ощущала никаких физических неудобств, никакого жжения на коже; значит, лес, по которому они шли, был чистым. В нем маленькому отряду не грозила и неожиданная встреча с сенарами или иным врагом -- местность хорошо просматривалась во все стороны. С другой стороны, отыскать надежное убежище здесь было непросто. Приходилось уповать на то, что никто не сумеет незаметно выследить путников; они успели бы подготовиться и к сражению, и к бегству. В этот день они сделали миль двадцать, прикончив все запасы воды из кожаной фляги Блейда. Ручьев и родников больше не попадалось, холмы выглядели засушливыми, трава на их склонах пожелтела. К вечеру, с трудом ворочая языком, Блейд спросил сенара, далеко ли до реки. -- Быстро идти, быстро приходить, -- ответствовал тот. -- Большая река, много-много вода. Рядом -- ручьи. Чистые, холодные! Но... -- было заметно, что Нуг-Ун колеблется. -- В чем дело? -- поторопил его странник. -- Много сенаров жить на реке. Ловить рыбу. Мы идти к реке, они видеть нас. Тогда -- драться, убить. -- Это я понимаю, -- сказал Блейд. -- Но нам нужна вода! Мы постараемся обмануть их -- подойдем к реке ночью, и тогда нас никто не заметит. Нуг-Ун энергично закивал, поддерживая этот план; ему тоже хотелось пить. Из-за мучившей путников жажды дорога казалась вдвое тяжелей. Блейд с трудом переставляя отяжелевшие ноги, горло его было словно покрыто толстым слоем песка; Вайала тоже выбилась из сил. Их проводник, однако, выглядел неутомимым, словно был отлит из бронзы; ни голод, ни жажда, ни тяжелый путь как будто не влияли на него. Блейд с вялым чувством удовлетворения подумал, что мысль завоевать дружбу этого дикаря была здравой. Без Нуга -- да, впрочем, и без Вайалы, -- он вряд ли сумел бы добраться до Триречья. Правда, у него имелась неплохая альтернатива -- провести месяц-другой в Хасрате, вернувшись в урочный срок на Землю. Но в таком случае он упустил бы возможность сделать нечто достойное внимания в этом странном мире, населенном еще более странными людьми. Солнце закатилось, стало прохладнее, в воздухе повеяло речной свежестью. Блейд, окинув взглядом поросшие редким леском склоны, решил, что до спасительной реки остается две-три мили. Не говоря ни слова, он хлопнул Нуг-Уна по спине и ускорил шаг. Местность начала меняться; холмы исчезли, зато появились высокие пирамидальные деревья, вначале маячившие в полумраке словно одинокие свечи. Вскоре, сомкнув строй, они превратились в густой лес, куда едва пробивался слабый лунный свет. Землю в нем покрывали сухие ветви, и тут нельзя было двигаться быстро и бесшумно, как того хотелось Блейду. Он забеспокоился -- в этой тьме путники могли неожиданно натолкнуться на волосатых. -- Сенары ночью редко ходить в лес. Думать, ночью много злых духов, -- успокоил его Нуг-Ун. Блейд, однако, тревожился. Когда позади осталась еще одна миля, он заметил справа мерцающие желтые огоньки костров. Огни были довольно далеко, и странник решил не замедлять шага. Если верить Нугу, сенары не высунутся в темноте из своего стойбища... А бленары? Огоньки лагеря волосатых почти исчезли из вида, когда лес вдруг кончился и путники вышли на обширную поляну. Блейд уже собирался продолжить путь, как неожиданно замер, сжимая рукоять меча. Неподалеку от опушки валялось толстое сухое дерево, вывернутое с корнями; рядом с ним пылал небольшой костер. В неярких пляшущих отблесках пламени странник заметил четыре темные фигуры, скорчившиеся у огня. Покатые лбы, могучие плечи, заросшие шерстью тела... Сенары! Один из дикарей зевнул, лениво потянулся и повернул голову -- Блейд заметил, как блики пламени заплясали в глазах волосатого, когда тот заметил пришельцев. Грозно зарычав, сенар привстал, и три остальных дикаря, подхватив дубинки, тут же вскочили на ноги. В следующий миг вся команда уже выстроилась на бревне, угрожающе размахивая суковатыми палицами. Не раздумывая, Блейд швырнул поклажу в траву и бросился к ним, на ходу вытаскивая меч. Нуг-Ун мчался следом. Толстые губы его приоткрылись, словно он был готов испустить воинственный клич, но Блейд бросил на сенара сердитый взгляд, прошипев: -- Молчи! Четверка дикарей была прямо перед ними; соскочив с бревна, размахивая дубинками, они с угрозой скалили желтые зубы. Один попытался достать Блейда; тот ушел в сторону, взмахнув мечом. Он метил в голову волосатого, и выпад достиг цели -- клинок попал точно между глаз. Странник ощутил, как стальное лезвие рассекло кость, и дикарь мешком рухнул на землю. Те двое, что стояли рядом, отшатнулись; Блейд, перепрыгнув через неподвижное тело, скользнул в образовавшуюся брешь. Очутившись между сенарами, он ударил; направо -- мечом, налево -- ребром ладони. Его рука достигла цели, обрушившись на волосатое горло; дикарь захрипел, выронил палицу и свалился в костер. Выпад клинком был не столь удачен. Второй противник успел отмахнуться дубинкой, выбив меч из руки странника, и металлическая полоска, сверкнув в пламени костра, вонзилась в землю. Блейд вознамерился подсечь сенара под колени ступней; обе руки его онемели от мощных ударов. Против ожидания, дикарь не воспользовался случаем напасть на безоружного противника. Внезапно развернувшись, волосатый нырнул в темноту и помчался к лесу, бешено перебирая непропорционально короткими ногами; вопил он при этом без умолку. Блейд не стал гнаться за ним; правая рука у него висела плетью, и он не собирался искать во мраке ускользнувшего дикаря -- это было не только бессмысленно, но и опасно. Он повернулся, чтобы помочь Нуг-Уну, но тут помощи не требовалось -- дубинка сенара раскроила череп противника с таким звуком, словно расколола дыню. Последний дикарь мертвым рухнул под разлапистые корни сухого дерева. Блейд поднял меч и мешок с привязанным к нему луком, потом взглянул на Вайалу, которая следила за схваткой, сжимая в руке кинжал. -- Медлить нельзя, -- произнес он. -- Один волосатый убежал. Он может вернуться и привести целую орду. Бледность залила лицо девушки, но она согласно кивнула. Нуг-Ун только презрительно что-то буркнул, обтирая кровь со своей дубинки. Сорвавшись с места, они быстро пересекли поляну и снова очутились в лесу. Река оставалась справа; сейчас мохнатый проводник вел их к югу, где чуткое ухо Блейда уже улавливало рокот и плеск воды, Возможно, то был ручей, один из притоков Дая, о которых говорил Нуг. Путники почти бегом пробирались по темному ночному лесу, уже не пытаясь скрываться. Они не обращали внимания на ветки, хлеставшие их лица, на слабый треск сухих сучьев под ногами, на толстые, змеившиеся по земле корни. Несколько раз Блейд падал, на его расцарапанных щеках, на сбитых локтях и коленях выступила кровь; Вайала тоже была покрыта синяками и кровоподтеками. Нуг-Ун ни разу не споткнулся, но он производил шума не меньше, чем стадо мамонтов. Должно быть, они приблизились к ручью на две сотни ярдов, когда Блейд уловил за спиной какой-то подозрительный шум. Он повернулся, вглядываясь в темноту, затем перевел встревоженный взгляд на Нуга. Сенар тоже что-то услышал; он посмотрел назад, принюхался, широко раздувая ноздри, и проворчал: -- Там -- сенары! Идти позади нас. Искать! -- Они нас преследуют? -- шепнул Блейд. -- Идти за нами. Не быстро. Искать следы. Нюхать. Может быть, то была не погоня? Во тьме вспыхнули факелы, и Блейд отбросил надежды. Возможно, дикари не любили ночных прогулок и боялись духов, но ему со спутниками явно не удавалось пройти по разряду мистических существ. Он кивнул Вайале и помчался вперед. Они неслись по лесу еще быстрей, чем раньше, производя вдвое больше шума. Топот, треск ломающихся веток и тяжелое дыхание разносились на сотню ярдов, но Блейд слышал теперь плеск воды все яснее, все отчетливей; он доносился не только с юга, но и с запада. Вероятно, они приближались к месту слияния Дая с каким-то притоком, и странник невольно подумал о том, что случится, если дикари загонят их на косу меж двумя реками. Он оглянулся и совсем отчетливо увидел позади свет факелов. Преследователи тоже увеличили темп. Без сомнения, то была погоня. Путники бежали, напрягая последние силы, в надежде достичь реки и открытого места; в темном лесу лук Блейда был почти бесполезен, а рукопашная схватка сулила заведомое поражение. Он снова увеличил скорость. Он знал, что Нуг не отстанет, но Вайала, похоже, находилась на грани обморока. Внезапно лес расступился, журчание воды впереди и справа сделалось громче. Через минуту путники стояли на длинной травянистой косе, тянувшейся к юго-востоку; прямо перед ними темнели струи довольно широкого лесного ручья, справа под лунным светом серебрилось обширное водное пространство, безбрежный и величественный Дай. Пожалуй, Блейд мог бы пойти на риск и форсировать его, но только в одиночку, он не сомневался, что ни Нуг, ни Вайала не доберутся до западного берега. Снова оглянувшись, он увидел десятка три темных теней, появившихся на опушке. Половина сенаров несла факелы, и теперь, на открытом месте, они рассыпались цепью, замедлили шаги и начали спускаться к реке. Странник сбросил с плеча лук и быстро выпустил две стрелы, ориентируясь по огням. Преследователи завопили. Видно, он не промазал, ибо в криках этих звучала не только ярость, но и боль. Повернувшись спиной к дикарям, Блейд вперился в темноту. Ему казалось, что ширина речушки ярдов сто, не больше; для крепких людей это означало лишь хорошее купанье. На противоположном берегу мрак сгущался, соблазняя надежным укрытием кустов и непроходимой чащи. Вайала молча наклонилась и начала стаскивать свои мокасины. Блейд снял с лука тетиву, свернул кольцом и спрятал под тунику, надеясь, что она не слишком намокнет во время переправы. Затем, ступив в воду, еще раз оглянулся на редкую цепочку преследователей. Они были в сотне шагов, но двигались теперь медленно и осторожно -- видимо, опасались стрел. Отлично, решил странник; сейчас каждая выигранная минута увеличивала шансы на спасение. Он махнул рукой, поторапливая спутников. Дно речушки быстро опускалась и почти сразу же ушло из-под ног. Течение было довольно сильным, но вполне преодолимым; широко загребая руками, Блейд поплыл к противоположному берегу. Мешок на спине, в который он сунул меч и лук с колчаном, слегка замедлял его продвижение, так что Нуг и девушка почти не отставали от него. Вайала плавала неплохо; сенар же рассекал воду, словно огромный мохнатый морж, шлепая руками и громко фыркая. Блейд чертыхнулся и громким шепотом велел ему вести себя потише. Они находились уже на середине потока, когда преследователи достигли берега. Посмотрев назад, странник разглядел, как вдруг заметались огоньки; вероятно, лезть в темную воду дикарям не хотелось, и теперь они в бессильной злобе размахивали факелами. Он усмехнулся и прибавил скорость. Показался южный берег, густо заросший кустами; в переменчивом лунном свете они стояли как темная стена. Вскоре Блейд почувствовал под босыми ступнями дно и, ухватившись за упругие ветви, рывком выскочил из воды. Продираясь сквозь подлесок, он услышал сзади звонкий шлепок по воде, фырканье Нуга и внезапный негодующий вскрик девушки -- видно, сенар вытолкнул ее на берег. Царапая кожу. Блейд продрался сквозь кустарник; теперь перед ним лежала неширокая поляна, заросшая травой. Скорчившись, он присел, слушая, впитывая тревожное молчанье леса, простиравшегося перед ним подобно мрачному и таинственному лабиринту перепутанных веток, узловатых стволов, корней и сучьев, грозящих проткнуть неосторожного путника. С минуту в чаще царила тишина, потом до него долетел резкий окрик, словно кто-то подал команду, послышался топот быстрых ног и треск ломающихся ветвей. Блейд развернулся так стремительно, что едва не упал, поскользнувшись на влажной траве. Он выхватил из мешка клинок, громким шепотом предупредив спутников об опасности, и шагнул навстречу нападавшим. Шум усилился; неожиданно враги, испуская оглушительный рев и размахивая факелами, вырвались из леса. В отряде была дюжина сенаров, но внимание странника сосредоточилось не на них. Он видел, что впереди бегут двое -- крепкие бородатые мужчины в кожаных куртках и сапогах. Оба потрясали тяжелыми прямыми мечами, придерживая на сгибе левой руки небольшие круглые щиты. Похоже, эти парни не могли похвастать такой обильной растительностью, как сенары; Блейд был готов биться об заклад, что волос у них не больше, чем у него самого. Продравшись сквозь кусты, воины с мечами ринулись к нему. Они не кричали; они действовали -- не очень умело, но с похвальным усердием. Дикари, которые мчались за ними, размахивая дубинами и копьями, словно не заметили странника, устремившись к Нуг-Уну и Вайале. Парируя сильные, но неуклюжие удары бленаров, Блейд не мог уследить за тем, что происходит за спиной; он лишь расслышал вопль одного из волосатых: -- Самку не убивать! Мы хотеть! Раздался свист копий и всплески -- видимо, часть метательных снарядов угодила в воду; затем грохот свалки перекрыл яростный рев Нуга. Странник уклонился от очередного выпада противника слева и ударил, целясь под нижний край щита. Клинок мягко вошел в живот, человек взвыл от боли и упал, захлебываясь кровью. Второй попытался отступить, однако Блейд был быстрее. Клинок его мелькал, словно молния, и через минуту бленар был прижат к огромному стволу на опушке. Он вскрикнул, призывая на помощь волосатых союзников, но те, похоже, были слишком заняты. Блейд рассек бленару череп, бросил меч, вытащил из мешка лук и начал лихорадочно натягивать тетиву. Его противник был мертвее мертвого -- сильный удар перерубил височную кость почти до скулы. Он больше не представлял угрозы, и теперь схватка на поляне интересовала Блейда гораздо больше. Подняв лук и высматривая в неверном свете факелов первую жертву, странник понял, почему Нуг-ун еще жив. С ним бились только трое; еще один валялся в траве с разбитой головой, а остальные восемь сгрудились вокруг Вайалы. Похоже, они никак не могли ее поделить. Эта девушка -- просто находка, подумал Блейд, спуская тетиву. Один из противников Нуга упал с пробитой шеей, и сенар тут же прикончил второго. Теперь странник взялся за тех, что торговались из-за Вайалы; он успел разделаться с тремя, прежде чем дикари сообразили, что откуда-то из темноты на них сыплются стрелы. Кажется, они договорились; самый рослый взвалил девушку на плечо, остальные ринулись к Блейду. Он застрелил еще двоих, потом поднял меч, сунул его за пояс и выступил из спасительной тени. Нуг-Ун покончил с последним противником и, размахивая окровавленной палицей, зашел в тыл похитителям. -- Положи мою самку в траву, -- велел Блейд рослому, держа его на прицеле. Девушка мешком свисала с плеча дикаря, голова ее безвольно болталась, глаза были закрыты; видимо, она потеряла сознание. Сенар заворчал. Два его приятеля остановились в нерешительности, сжимая факелы и дубины; видно, быстрая смерть, которую несли острые летающие палки, произвела на них впечатление. -- Оставь мою самку в покое, -- повторил Блейд, -- или умрешь. -- Он давно спустил бы стрелу, но боялся, что тело падающего сенара придавит девушку. -- Ты, голокожий... -- начал дикарь, оскалив зубы и оглядываясь на Нуг-Уна, неторопливо подступавшего сзади. -- Я голокожий, -- согласился Блейд, -- и я -- сильнее. Посмотри вокруг. С таким аргументом было трудно не согласиться -- поляну заваливали мертвые тела. Страннику показалось, что бленар с раной в животе еще слабо шевелится. -- Я оставить самку, ты -- не убивать? -- поинтересовался рослый дикарь. -- Может быть. Положи ее! Сенар сбросил Вайалу с плеча и тут же рухнул рядом: во лбу его торчала стрела. Блейд не хотел напрашиваться на новую погоню. Поджав губы, он наложил на тетиву новый снаряд, но его свист перекрыло молодецкое уханье Нуг-Уна. Его огромная палица взлетела вверх, опустилась, и последний волосатый ничком свалился в траву. Нуг гордо огляделся. -- Всех убить! Хорошо! Нуг убить четырех, Блейд... -- он погрузился в сложные вычисления, но, видимо, запутался и снова заявил: -- Хорошо! Много убить! -- Плохо! -- Блейд хмуро оглядел проводника. -- Убивать -- плохо! -- Но Блейд убивал? -- Нуг-Ун недоуменно уставился на приятеля. -- Убивал, -- со вздохом подтвердил странник и направился к раненому бленару. Оружие горца лучше подходило ему, чем легкий и гибкий клинок бреггани, рассчитанный на женскую руку. Он поднял меч и щит, потом стал расстегивать пояс бленара, на котором висели ножны. Внезапно тот шевельнулся и поднял веки; его глаза тускло блеснули в лунном свете. -- Ты... дьявол... прикончил всех... -- на губах раненого показалась кровавая пена. -- Всех, -- кивнул Блейд. -- Но не я первым заварил кашу. -- Проклятый... -- бленар выталкивал слова, будто неподъемные камни. -- Мы... еще... доберемся... до вас... До Бурой реки... до соленых вод... Рильгон... доберется... Горец дернулся и затих. Блейд, выпрямившись и вкладывая меч в ножны, покачал головой. Кажется, покойник считал его разведчиком с Бурой реки, а это значило, что между двумя племенами бленаров царит смертельная вражда. Чье имя он произнес? Рильгона? Странник на миг задумался, потом губы его тронула улыбка. Большой вождь Рил-Га... Он повернулся к Нуг-Уну и сказал, кивнув в сторону Вайалы: -- Возьми ее. Понесешь, пока она не придет в себя. Я сейчас... только соберу стрелы. Когда они отошли на пару миль от берега реки, Блейд услышал отдаленный протяжный вой. Новая орда дикарей набрела на поляну, понял он и протяжно присвистнул. Теперь он не сомневался, что погоня скоро возобновится. ГЛАВА 6 Блейд стоял на вершине покосившейся башни, всматриваясь в сторону восхода. Это строение -- первое, встреченное им в лесах Триречья, -- оказалось довольно высоким, позволяя бросить взгляд на все четыре стороны света. Вероятно, в былые времена эта башня, сложенная из массивных черных каменных блоков, гордо вздымалась к небесам на две сотни ярдов. Теперь, полуразрушенная, с оплавленной поверхностью, она стала вдвое ниже. Блейд не мог догадаться о ее предназначении; ни Вайала, ни, тем более Нуг-Ун, этого не знали. Однако страннику хватило беглого взгляда, брошенного на каменную облицовку, растекшуюся некогда жидким киселем, чтобы понять -- некогда здесь бушевал огненный шторм. И хотя сама башня уцелела, то, что находилось внутри, выгорело дотла. Переступив с ноги на ногу, он бросил взгляд на маленькие фигурки спутников, растянувшихся в чахлой траве у подножия башни. Вайала и Нуг не пошли с ним; они испытывали почти суеверный ужас перед этими мертвыми останками прошлого, пережившими Разрушение. Блейд их не неволил; девушка сказала, что каменные развалины чисты, и этого ему было вполне достаточно. Древнее зло, что бы его ни породило в минувшие времена, за века исчезло, ушло, распалось, унеслось с ветрами и потоками воды; теперь он мог без боязни подойти к развалинам. Блейд поднял голову и вздохнул. Солнце, нещадно палившее весь день, спустилось, наконец, к западу, зацепившись краем яркого диска за вершины деревьев, маячивших на горизонте едва заметной темной полосой. Такая же картина наблюдалась слева и справа; Сенар Хаср, Великий Лес Сенаров, простирался на три стороны, пересеченный реками и ручьями, тенистый, благодатный, живой. В сотне миль от старой башни, с юга и запада его охватывал Каменный Серп, гигантский горный хребет, некогда защитивший Триречье от полного уничтожения; на севере Сенар Хаср постепенно переходил в широкую полосу Хасрата, Леса Гигантов, за которым лежали степи бреггани и их город. Пока что странник не видел ни гор, ни степной равнины, ни поселения, которое можно было бы назвать городом; только леса да жалкие землянки и шалаши сенаров. Впрочем, он полагал, что рано или поздно доберется до остальных чудес этого мира -- если останется жив. Последнее представлялось довольно сомнительным. Орда сенаров, гнавшая их всю ночь и первую половину дня, отрезала все безопасные пути. Дикарей было много, несколько сотен -- вероятно, большинство окрестных племен участвовало в облаве. Они не боялись темноты и, глядя на огоньки факелов, растянувшиеся нескончаемой цепью, Блейд прикидывал, сколько же бленаров идет с волосатыми. Преследователи оставили их в покое только после полудня, убедившись, что добыча идет туда, куда ее и направляли -- в Фиолетовую Пустошь. К гибели! Блейд повернулся на восток, бросил мрачный взгляд на безрадостную сухую равнину, и двинулся вниз, осторожно пробуя ногой шаткие ступени. Вайала и Нуг-Ун поднялись ему навстречу. -- Воды не видно, -- сказал он в ответ на их вопрошающие взгляды. -- Ни деревьев, ни зелени. Девушка облизнула пересохшие губы, тихо пробормотав: -- Проклятая земля... -- Как ты? -- Блейд внимательно посмотрел на нее. -- Не чувствуешь жара? -- Нет. Если почувствую, скажу... -- Она со страхом уставилась на бесплодную равнину. -- Идти туда, потом -- туда, -- мощная волосатая рука сенара протянулась на восток, затем -- на юг. -- Идти быстро, один день! Прийти к воде. Много, много воды! Чистой! Это Блейд и так уже представлял. Их отделяло миль двадцать от морского побережья; потом, двигаясь к югу, они рано или поздно наткнутся на устье Орилы. Конечно, если не попадут в брюхо одной из мерзких тварей, обитавших, по словам его спутников, в этой пустыне. -- Пошли! -- он махнул рукой и, не оглядываясь, зашагал на восток. Солнце грело плечи и спину странника, и в его умирающем свете Блейду показалось, что заросли низких стелющихся кустов, сквозь которые они продирались последние два часа, сильно поредели. Под ногами вес чаше скрипел песок да мелкий щебень, почва вместо темно-коричневой стала отливать голубизной. Он тихо порадовался про себя, что прихватил сапоги одного из убитых вчера бленаров; без прочной обуви его ступни уже начали бы кровоточить. Стемнело; потом горизонт озарился слабым светом восходившей луны. Одолев миль пять, путники добрались до небольшого каньона, вероятно -- пересохшего русла маленькой речушки. Идти по ее каменистому дну было удобнее и легче, чем по осыпавшемуся под ногами голубому песку. Здесь Блейд решил сделать небольшой привал и тяжело опустился на землю, вытирая пот с лица. Нуг-Ун присел рядом на корточки; он выглядел вполне бодрым и мог, пожалуй, прошагать без отдыха всю ночь. Но странник сомневался, что Вайала -- да и он сам -- сумели бы выдержать такой марш. Им надо было найти какое-нибудь безопасное убежище и выспаться. Отсутствие воды могло превратиться в серьезную проблему. Фляга, которую он наполнил ночью, после схватки на поляне, была давно пуста, и трое путников снова страдали от жажды. Пожалуй, без еды они сумели бы протянуть достаточно долго, но вода -- совсем другое дело. Если утром они не встретят какой-нибудь источник, вряд ли Вайала сможет двигаться. Блейд поднял голову, обозревая безрадостный ландшафт, пустынный и мрачный, освещенный призрачным светом поднимавшегося месяца. К востоку, насколько можно было видеть, тянулись обширные полосы блестящего песка, то и дело перемежавшиеся нагромождениями источенных ветрами гигантских камней. Возможно, то были древние развалины? Остатки зданий, уничтоженных страшным взрывом? Он пожал плечами. Кто знает? Но если здесь, в пустыне, и было относительно безопасное место, его следовало поискать в этих скалах. Там могли оказаться пещеры или расщелины, удобные для ночлега; возможно, даже вода. Впрочем, в последнее Блейд не верил. Он поднялся, забросил за спину мешок. -- Пойдем по этому оврагу к скалам, -- его голос звучал хрипло, в горле першило. -- Поищем какое-нибудь укрытие. Нам надо отдохнуть. Нуг-Ун явно предпочел бы побыстрее убраться из этих гиблых мест, но двинулся за ним без возражений. Тут, в пустыне, сенар чувствовал себя неуверенно, он то и дело крутил косматой головой, нюхая воздух. Вайала шла словно в полусне, и Блейд понял, что силы девушки на исходе. Через сотню ярдов каньон стал глубже, его обрывистые стены в рост человека были сложены не то из глины, не то из плотного песка. Вскоре путники скрылись в нем с головой. Они шли уже с четверть часа, когда до ушей Блейда долетел какой-то неясный звук, по настороженной позе Нуга он понял, что сенар тоже слышит его. Застыв на месте, странник склонил голову к плечу, но над пустыней вновь воцарилась тишина. -- Духи... -- пробормотал Нуг-Ун, его скрюченные пальцы терзали рукоять дубины. -- Блейд и Нуг-Ун драться с духами? -- Духи покинули этот край, -- странник покачал головой. -- Ты же сам говорил, приятель. Пошли! Маленький отряд возобновил свое движение. Мрачное безмолвие окружало их, бледный свет луны высвечивал гальку под ногами и, казалось, только мерное поскрипывание камешков нарушало обманчивую тишину. Блейда, однако, не покидала тревога. Интуитивно он ощущал, что в ночном полумраке затаилось нечто зловещее и очень опасное, нечто жаждавшее теплой плоти и крови. Духи? Он не верил в духов. Но в этих местах могло обитать кое-что похуже. Казалось, наступившее затишье лишь подтверждает его опасения. След отряда тянулся по песку от старой башни до каньона, и если какая-нибудь чудовищная тварь унюхала его, они будут здесь, как в ловушке... Надо бежать. Бежать и скрываться! Блейд снова сосредоточился на ходьбе, заставляя двигаться отяжелевшие ноги. Временами он оглядывался, жестами подбадривая спутников, Вайала шла, опустив голову, Нуг по-прежнему крутил башкой и нюхал воздух. Камни под ногами отсвечивали голубоватым блеском. Теперь Блейд уже не сомневался, что Разрушение, о котором толковала девушка, являлось опустошительной атомной войной. Сотни или тысячи лет назад огромные пространства суши в этом мире были выжжены ядерными бомбами -- или чем-то подобным, на что хватило фантазии у аборигенов. Затем последовала релаксация, очистились реки, кое-где восстановились леса и почва, но вряд ли эти участки были обширными. Он содрогнулся, на миг представив себе опаленную поверхность континента, на которой зеленели редкие оазисы, подобные Триречью. Что же было в других местах? Мертвые пустыни, до сих пор мерцавшие по ночам призрачным голубоватым светом? Возможно, эта фиолетовая Пустошь, куда их загнали дикари, представляла собой еще не самый худший вариант... Откуда-то с запада вновь послышался странный рев. Сейчас он звучал гораздо громче и будто бы решительней -- жуткий утробный вопль, словно где-то в ночи на немыслимо высокой ноте проблеял чудовищный козел. Лоб Блейда покрылся холодным потом. Какая бы тварь не ревела там, во тьме, он хотел бы избежать близкого знакомства с ней! Этот монстр охотился -- и, несомненно, охотился за ними! -- Дух, -- пробормотал сенар, -- злой дух загрызть НугУна! Загрызть Блейда, его самку! -- Не дух, зверь, -- странник стиснул волосатое плечо дикаря. -- Большой зверь. Ты что-нибудь знаешь о нем? -- Зверь? -- Нуг, казалось, приободрился. -- Нуг-Ун не бояться зверь. Нуг-Ун его убивать! -- он взмахнул дубиной. -- Что ты знаешь о таких зверях? -- в голосе Блейда звучало нетерпение. -- Большой? Опасный? -- Большой, опасный, -- повторил дикарь. -- Но Нуг-Ун все равно его убивать! Пожав плечами, странник повернулся к девушке. Вайала, воспользовавшись остановкой, привалилась к стене каньона, закрыв глаза; в бледном свете луны ее лицо казалось таким же голубоватым, как галька под ногами. Блейд взял ее за руку. -- Вспомни, малышка, что рассказывали тебе в Брегге о местных тварях? О животных, которые водятся в этой пустыне? -- Чудовища, -- прошептала она, не поднимая век. -- Чудовища, Блейд... Больше ничего. Бреггани сюда не ходят. Блейд в ярости стукнул кулаком о ладонь. Чудовища! Скоро он станет специалистом по чудовищам! Уркха, Берглион, Зир -- и теперь Брегга! Интересно, что здесь считают чудовищем? Ему требовались детали -- размер, вес, подвижность -- а не констатация факта! Утробный рык опять раскатился над пустыней, словно неведомый хищник сам хотел просветить его на сей счет. Это был внушительный ответ. -- Он нас сожрет, -- вдруг произнесла девушка, попрежнему не открывая глаз. -- Пусть так! Попасть к волосатым было бы хуже... -- Не сожрет, -- Блейд постарался, чтобы голос его звучал уверенно. -- Надо выбраться из оврага, здесь слишком тесно. Скорее! Он подхватил Вайалу и поднял ее вверх, потом махнул Нугу. Сенар согнулся, подставляя спину, она была выпуклой и твердой, как гранитный валун. Блейд вылез на осыпающийся край каньона и с трудом вытянул дикаря -- казалось, тот весит не меньше тонны. Протяжный вибрирующий вопль вновь огласил неподвижный воздух; торжествующий рев охотника, почуявшего добычу. Не обращая внимания на эти жуткие звуки, странник бросился вперед. Оказалось, они прошли по дну каньона довольно большое расстояние; утесы -- или развалины? -- темнели совсем рядом. Остроконечные структуры дваддатифутовой высоты торчали из голубоватой почвы, протянувшись налево и направо сколько хватал взгляд; кое-где виднелись скалы повыше, в пять-десять человеческих ростов. Тяжело дыша и увязая в песке, путники устремились к ним. Все-таки это были развалины. Оплавленные, некогда растекшиеся лавой стены домов или каких-то подобных сооружений. Они походили на каменные зубы доисторического чудища, но сравнительно ровный строй этих скал и перекошенные, неправильной формы дыры -- вероятно, бывшие оконные проемы -- свидетельствовали об их рукотворном происхождении. Выглядит, словно улица, мелькнуло в голове у Блейда, очень длинная улица или стена с остатками башен... Он лихорадочно всматривался в темные отверстия пещер, бывших когда-то жильем, складами, лабораториями или, возможно, арсеналом, в котором хранили чудовищное оружие, обратившее планету в прах. На секунду ему почудилось, что он стоит перед руинами Тауэра, и там, за ними, простирается жуткий кратер, поглотивший Лондон. -- Боже, спаси и сохрани... -- невольно прошептал странник и очнулся от наваждения. В полусотне шагов от него торчало нечто высокое и массивное, башня или останки местного небоскреба, превратившегося в неправильной формы конус. Он разглядел темный зев пещеры -- довольно высоко, на расстоянии пятнадцати футов, -- и ткнул в ту сторону пальцем. -- Туда! Скорее! Схватив Вайалу за руку, он потащил ее вперед. -- Блейд! Я... -- Потом, детка. Ты ведь не хочешь ночевать в брюхе у этой твари? -- Но здесь... -- Потом, я сказал! Она покорилась, хотя, вероятно, чувствовала мистический страх перед этими развалинами. Цепляясь за шероховатые выступы, путники с трудом вскарабкались наверх и перевалили через край овального отверстия. Подъем был крутым, а дыра -- небольшой, и это обрадовало Блейда: крупный зверь сюда не пролезет. Правда, у него не имелось никакой информации о талантах той твари, что шла за ними по пятам. Если этот монстр умеет лазать по скалам, то, пожалуй, они загнали себя в смертельную ловушку. Сбросив с плеч мешок, он принялся торопливо шарить в темноте. Камни! На расстоянии вытянутой рука он обнаружил несколько увесистых булыжников, торчавших из мелкого песка и каменной крошки. -- Нуг, помоги! Вдвоем они вывернули пару крупных камней, подтащив их поближе к краю отверстия. Блейд слышал, как Вайала возится над мешком; кажется, она отвязала лук и принялась натягивать тетиву. Потом девушка что-то забормотала. Блейд улегся на прохладный песок и позволил своему усталому телу расслабиться, стараясь использовать последние минуты отдыха. "Великая Мать... Заступница... дай силы... пошли удачу... обереги от зла, бродящего в ночи..." -- долетело до него. Вайала молилась. Что ж, неплохо, решил он; человек лучше сражается, когда верит в поддержку своих богов. Вскоре странник услышал другие звуки, раздававшиеся снаружи. Сначала то был просто неясный шум, как будто нечто массивное и тяжелое тащили по песку, затем до Блейда донесся какой-то слабый шорох, словно чья-то огромная лапа задела нетвердо лежавший каменный обломок. Теперь он расслышал дыхание -- глубокое, хриплое. Устремив взгляд на равнину, он принялся терпеливо ждать. Тварь возникла из голубых песков видением ночного кошмара. Блейд увидел извивающееся туловище какого-то странного пепельного оттенка, как будто пыль пустыни тонким слоем покрывала его. Тело монстра казалось мощным, похожим на скалу; лишенное хвоста, оно было посажено на четыре лапы толщиной с телеграфный столб, которые заканчивались огромными, слегка загнутыми внутрь роговыми наростами -- скорее когтями, чем копытами. На длинной, отливающей фиолетовым шее болталась уродливая голова с торчащими из-под отвислых губ бивнями. На макушке вместо ушей поднимались два костяных шипа, острых, как наконечники копий. Но самым пугающим были глаза. Подобные искрящимся стеклянным шарам, они не имели зрачков и светились холодным мертвенным пламенем. В них не отражалось ничего; ни ярости, ни предвкушения, ни жажды крови; Блейд подумал, что фары автомобиля выглядели бы более выразительными. За его спиной раздался глубокий вздох. Вайала! Он услышал, как девушка пробует тетиву, и произнес: -- Бей в глаза, малышка, но только тогда, когда я скажу. Эту тварь не стоит раздражать раньше времени. Размерами монстр превосходил крупного носорога и, несомненно, относился к хищникам: его челюсти были приспособлены к тому, чтобы крушить кости и терзать трепещущую плоть. И он обладал отличным нюхом, если смог пройти за путниками десяток миль! Пока Блейд, затаив вздох, осматривал это чудище, оно, приподняв рогатую голову, тоже глядело на людей, почти незаметных на темном фоне дыры. Вероятно, зверь учуял добычу, ночной воздух огласился еще одним воплем, от которого все трое вздрогнули. Блейд нашарил лежавший рядом меч, потом коснулся руки сенара и положил ее на камень. Тот что-то буркнул и покрепче ухватился за валун. Последние отголоски жуткого рева замерли среди скал; монстр раскрыл пасть, демонстрируя огромные острые клыки, и молча бросился на каменную стену. Блейд был изумлен. Эта тварь двигалась с поразительной для такого огромного тела скоростью и чуть было не застигла его врасплох! Мощные лапы с невероятной силой подбросили монстра вверх почти до края отверстия, и несколько неприятных мгновений странник с расстояния вытянутой руки глядел прямо в бездонные сверкающие глаза, ощущая зловонное дыхание демона пустыни. Потом тот исчез, и снизу послышался гулкий звук удара. С замирающим сердцем Блейд выглянул из своего укрытия со слабой надеждой увидеть внизу корчившуюся в предсмертных судорогах тварь; однако она, нисколько не пострадав, плотоядно воззрилась на него своими страшными глазами, собираясь, вероятно, атаковать снова. Первая неудачная попытка явно не привела монстра в замешательство. Он присел, потом неторопливо вытянулся вдоль стены; острые когти передних лап цеплялись за малейшие неровности в выветрившемся камне. Да, это чудище умело лазать по скалам! Блейд моргнул, не веря своим глазам: монстр медленно поднимался вверх, будто гигантская ящерица по старой кирпичной кладке. -- Стреляй, девочка! -- крикнул он, привстав и сжимая меч обеими руками. До страшной головы оставалось три ярда. Тетива прогудела над его ухом; стальной наконечник ударил чудище в глаз, в самую середину горящего белесого ока, потом стрела рикошетом ушла в сторону, в темноту. Невероятно! Глаза этой твари были прочней кварцевого стекла! Вайала выстрелила еще дважды -- с тем же результатом, и странник услышал ее шепот: -- Бродящий в ночи... убийца с каменной шкурой... Он толкнул сенара в бок: -- Нуг-Ун! Дикарь резко выдохнул, и через мгновение стофунтовый камень обрушился на череп зверя. Монстр коротко рявкнул и мотнул головой, словно прогоняя надоедливое насекомое; ни треска костей, ни крови на голубовато-серой шкуре -- ничего! Завороженный, Блейд наклонился над краем дыры, наблюдая, как когтистая лапа скользит по каменной стене. Роговые выросты, похожие на стальные крючья, впивались в трещины; расширяя их; медленно и неотвратимо тварь ползла вверх, несокрушимая, как танк. Он подумал, что ни меч, ни лук, ни тяжелые валуны не помогут ему в этой битве; пожалуй, самым надежным средством была бы базука, столь же далекая от него, как Божья благодать. И он знал, что если чудовище доберется до дыры, их ничто не спасет: страшные когти расширят отверстие, и тогда и он сам, и два его спутника превратятся в перепуганных мышей в мышеловке. Осознав это, он принял единственно правильное решение. -- Отойдите! Дальше, дальше! -- не выпуская меча из рук, Блейд плечом оттолкнул Нуг-Уна от входа. -- Нуг, и ты, Вайала, встаньте у задней стены и не двигайтесь! -- Но ты... -- начала девушка. -- Я попытаюсь прикончить эту тварь. Молчите не мешайте! Он услышал ворчанье сенара и снова толкнул его: -- Ну, двигайся! Поживей! Монстр закрепился в ярде от дыры; рогатая голова на длинной шее пошла вверх, словно огромный капкан на выдвижном штоке. Блейд поднял меч над головой, направив его острием вперед. Он не мог размахнуться в низкой пещере да и не собирался делать этого: рубящие удары были бесполезны. Но клинок покойного бленара имел в длину около четырех футов, и если всадить эту полосу стали в уязвимое место... Губы странника искривились в мрачной усмешке: пожалуй, самым уязвимым местом чудища был желудок. До него он и собирался добраться. Он рассчитывал на то, что ни один зверь не может сожрать добычу, не раскрыв пасть. Пасть! Остроконечные несокрушимые клыки, за ними -- язык... горло! Мягкие ткани, прикрытые каменной шкурой, плоть, которую можно резать, колоть и кромсать... Один удачный удар... Только один удар! Чудовищные челюсти разошлись над ним, пасть монстра была зловонней адской клоаки. На миг Блейд разглядел в глубине что-то черное, шевелящееся; нарост на небе?.. язык?.. Это образование походило на клубок перепутавшихся змей, и за ним темнела дыра размером с человеческую голову. Туда он и всадил клинок -- в ту секунду, когда голова твари метнулась к нему. Страшный удар отбросил Блейда к стене, в глубь пещеры; нечто мягкое, теплое оказалось под ним, он услышал придушенный вопль, потом сильные руки Нуг-Уна схватили странника за плечи, помогая сохранить равновесие. Словно в ответ на вскрик сенара, леденящий утробный рев раздался снаружи. Огромная голова, маячившая перед входом, исчезла; до Блейда долетел гулкий звук падения, сопровождавшийся хрипом и скрежетом, будто чудовищные когти царапали по камням. -- Зверь умереть? -- в голосе сенара звучала надежда. -- Не знаю. Если он полезет сюда снова, нам конец. -- Остался еще мой меч! -- Блейд почувствовал, как Вайала вкладывает рукоять в его ладонь. Он сунул оружие за пояс и сказал: -- Твоим мечом, детка, я не смогу даже поцарапать эту тварь. Она всхлипнула, прижавшись к нему всем телом. Минут десять путники стояли молча, ощущая прохладу каменной стены и напряженно прислушиваясь к хриплому вою чудища. Утробные вопли и скрежет постепенно стихали, сменяясь негромким шелестом песка; потом наступила тишина. Блейд осторожно развел руки девушки и шагнул к выходу. Он опустился на колени на краю отверстия и долго смотрел вниз, на залитый лунным светом песок, кое-где искрившийся фиолетовыми всполохами; затем повернул голову к спутникам. -- Идите сюда. Я думаю, больше нас никто не побеспокоит. * * * Ночь путники провели в пещере, и их действительно никто не тревожил -- жуткий труп у подножия скалы отпугивал остальных обитателей пустыни. Изредка Блейд различал сквозь сон далекие протяжные вопли, казавшиеся визгом шакалов по сравнению с ревом поверженного им монстра; эти звуки не беспокоили его -- во всяком случае, не больше, чем жажда. Утром Вайала призналась, что у нее начинает зудеть кожа. Видимо, эти развалины, превратившиеся в скалы и груды камней, еще хранили остаточную радиоактивность, и пребывание в таком месте не слишком нравилось Блейду. Правда, как утверждала девушка, жжение было едва заметным, и два-три дня странствий в пустыне не могли принести большого вреда. Блейд не собирался задерживаться тут надолго. Они перекусили остатками желтых клубней, с трудом заталкивая пищу в пересохшие глотки, потом спустились вниз и отправились в путь, прячась в тени руин от жарких лучей восходящего солнца. Нуг-Ун задумчиво покосился на мертвое чудище и буркнул: -- Зверь проглотить острую палку Блейда и умереть. Хорошо! Блейд потерять палку. Плохо. -- У меня есть другая палка, -- странник похлопал по рукояти висевшего у пояса меча бреггани. С сомнением поглядев на легкий клинок, сенар заявил: -- Можно убить человека. Такого зверя -- нет! -- Нет, -- со вздохом согласился Блейд. Он вспомнил огромные опалесцирующие глаза монстра. Наверняка тот был ночным хищником, но кто знает, какие мерзкие твари могли шататься по пустыне днем? Теперь весь арсенал его команды состоял из меча, лука с десятком стрел, ножа Вайалы и тяжелой палицы сенара. Пожалуй, признал Блейд, эта дубина букет полезней всего остального, если они наткнутся на крупного хищника. Сумеет ли только Нуг ее поднять? Если до заката они не найдут воду, им конец. Жажда становилась нестерпимой. Путники в мрачном молчании тащились вдоль тянувшейся на юг бесконечной череды скал -- бывшей стены или ряда домов, когда-то стоявших около приморской магистрали. Блейд склонялся к последнему предположению; он заметил, что изредка из-под голубоватой песчаной поверхности выступает сплавившийся камень. Вероятно, думал странник, город у моря был уничтожен одним мощным ударом; затем ветер