надоело беседовать с безымянным. -- Можешь называть меня Блейдом. -- Блейдом? Хорошо. Подойди сюда, Блейд, и мы познакомимся поближе, -- Идрана манила согнутым пальцем. У другой женщины этот жест выглядел бы кокетливым и робким, но странник воспринял его как приказ, который сержант отдает новобранцу. Он встал. Он не собирался делать вид, что остается равнодушным к продемонстрированным только что прелестям. Идрана была на расстоянии протянутой руки. Еще шаг -- и стройное крепкое тело прижалось к нему, влажные губы жадно искали его рот и, наконец, впились в него, словно хотели высосать жизнь. Блейд стоял неподвижно, чувствуя, как руки женщины уверенно скользнули к его поясу, расстегнули пряжку и забрались под одежду. Теплые пальцы Идраны пропутешествовали от груди к животу, и он вздрогнул. Эту красотку не надо было разогревать! Ее губы переместились ниже, острые зубки покусывали подбородок и шею. Его туника, заскорузлая от пота, царапала смуглую щеку женщины. Идрана сильно дернула за ворот, и ткань затрещала под ее нетерпеливыми пальцами; через миг Блейд был нагим, как в первый день творения. Набухшие соски прижались к его груди, руки Идраны властно тянули вниз, на толстые шкуры, застилавшие пол. Это не было игрой, и странник покорно лег на спину, ощущая, как мех щекочет лопатки. Впрочем, он не собирался сдаваться. Его руки обвились вокруг талии женщины, легко и быстро пробежали по стройной прямой спине, стиснули ягодицы; резко, почти грубо, нажав коленом, он раздвинул бедра Идраны. Она глубоко вздохнула, и Блейд опустил ее на себя. На миг ему почудилось, что она желает доминировать в любовной игре; он не дал ей времени на раздумья. Он двигался с такой уверенной и покоряющей силой, словно хотел пронзить Идрану насквозь. Ее голова упала к плечу, рот изумленно приоткрылся, глаза закатились. То, что происходило с ней, было чудом, противоречащим прежнему опыту -- мужчина изливал на нее яростную страсть, она ощущала его желание, чувствовала его тело, так не похожее на покорную плоть раба или испуганного пленника. Сладкая волна забытья накатила на Блейда, Идрана застонала, выгибаясь под его руками, закусывая губы; еще миг -- и тетива лопнула. Минуту-другую женщина в истоме лежала на нем. Дурман возбуждения медленно покидал их тела, сменяясь блаженной усталостью и голодом. Наконец Идрана с трудом привстала на коленях, высунула голову из палатки и велела нести еду. После ужина, состоявшего из хлеба с сыром, копченого мяса и кислого вина, бреггани разговорилась. Блейд слушал внимательно, хотя многое было уже ему известно. Население Брегги делилось на кланы, вероятно, когда-то организованные по профессиональному признаку; теперь же все решали политические пристрастия. Сестры Меча объединяли экстремистов, жаждущих завоеваний и власти; враждующие с ними фракции, из которых самыми влиятельными являлись клан Земли и клан Храма, были сторонниками более умеренных действий. Правящий совет включал представителей всех влиятельных групп, и сейчас в нем шла борьба за пост Верховной Хранительницы, владевшей тайнами Храма Жизни. Насколько понял Блейд, она отвечала за самую важную сторону развития этого странного общества: репродукцию потомства и правильное использование оставшегося с древних времен генофонда мужских воспроизводящих клеток. Пост не являлся вакантным; старая Хранительница еще была жива, однако достигла весьма почтенного возраста, предполагавшего наличие подготовленного дублера. Вокруг этой проблемы и разгорелось сражение, пока словесное, но грозившее в любой момент превратиться в кровопролитную стычку. Во всяком случае, сестры Меча уже начали планировать насильственные действия. -- Итак, -- подытожил странник, -- если вы захватите власть, то число рождений в Храме Жизни удвоится. Со временем это позволит увеличить население и армию, удержать новые земли. Что же потом? Похоже, Идране не хотелось беседовать на эту тему. Она легкомысленно махнула рукой и улыбнулась: -- Кого интересует, что будет потом? Я буду наверху -- завтра, сейчас! -- и вознагражу тех, кто мне помог. В моих руках окажутся войско и власть, и никто не рискнет сказать слово против меня! Я смогу все! Даже держать для себя мужчину! Блейд забрал в пятерню свою бородку. -- И ты хочешь, чтоб этим мужчиной был я? -- А где мне взять другого? Разве что... -- она внезапно осеклась, потом с усмешкой заметила: -- Женщины -- это неплохо, и даже сенары хороши для разнообразия, но настоящий мужчина -- совсем другое дело. Мне будут все завидовать! По всей Брегге! -- Боюсь, я не подхожу на эту роль, -- странник покачал головой. -- Я не из тех людей, которых женщина может упрятать в свой карман. -- Что ж, тогда твоя судьба будет печальной, -- Идрана пожала плечами. -- Ты еще помнишь про кол? -- Посадить на кол единственного мужчину в Триречье? Ты не очень-то благоразумна! Казалось, Идрана колеблется; внезапно, махнув рукой, она заявила: -- Хочешь поговорить всерьез? Ладно, поговорим! -- потянувшись к кувшину с вином, женщина сделала несколько жадных глотков, -- Я думаю, ты появился на свет не в Храме Жизни? -- Безусловно, нет, -- Блейд ухмыльнулся. -- И ты полагаешь, что совету Брегги не ведомо о безволосых сенарах вроде тебя? -- она сделала паузу. -- Это тайна только для простых бреггани! Мы замечали в море корабли, мы допрашивали дикарей... Где-то там, на юге, -- она вытянула руку, -- живет твое племя, на побережье за фиолетовой пустыней, или в предгорьях Каменного Серпа! Очистив леса от сенаров, я пойду дальше... я разыщу твой народ... -- губы Идраны скривились в усмешке. -- Там найдется много сговорчивых самцов, предпочитающих женский карман колу... У меня будет богатый выбор! Как раз этого-то и боялся Нуг-Ун, мрачно подумал странник. Рильгон и Идрана, оба они стоили друг друга. Оба были из породы вампиров, убийц, жаждущих вырезать под корень, вбить в землю, насадить на кол всех, кто не желал склониться перед ними. Погладив бороду, Блейд сказал: -- Кое в чем ты права, Идрана, во многом же ошибаешься. -- Он заметил, как дернулась ее щека, но спокойно продолжал: -- Я не из Триречья. До тех мест, откуда я родом, твое войско не доберется и за тысячу лет... Но в предгорьях Серпа, за Лесом Сенаров, действительно есть люди. Разные люди! Одни готовы протянуть вам руку дружбы, другие... другие скоро будут стоять у ворот Брегги, потрясая мечами. Что ты выберешь, воительница? Она словно не слышала его последних слов. Глаза Идраны вспыхнули, губы сжались. -- А! Значит, как я и думала, ты -- шпион! Ты и твой вонючий приятель! -- Нет. Я же сказал, есть люди, готовые протянуть вам руку дружбы. И помощи, Идрана, помощи! Ибо с войском, которое идет в степи бреггани, вам одним не справиться. Женщина фыркнула, на миг напомнив страннику Вайалу. -- Пусть приходят! У нас заготовлено много колов, хватит для всех сенаров -- и волосатых, и безволосых! Блейд внимательно посмотрел на нее. -- Помнишь пророчество Великой Матери? -- Идрана с недоумением кивнула. -- А теперь выслушай мое. Если пришельцы победят, тебя ждет легкая смерть на поле битвы. Если нет... Тогда ты подымешься к вершинам власти, и многие бреггани станут в самом деле тебе завидовать. Потом какая-нибудь сестра Меча, возжелавшая занять твое место, всадит тебе под ребра нож. Клянусь Великой Матерью, так оно и будет! Пожалуй, он перегнул палку, бреггани взвыла, как раненая пантера, и выхватила из-под подушки кинжал. Впрочем, запястье ее тут же оказалось в руке Блейда, и клинок мягко вошел в землю. Крик Идраны, однако, переполошил всех женщин в лагере, и не успел странник повернуться к выходу, как к груди его были приставлены два обнаженных меча. -- Распять его, -- коротко приказала Идрана. -- Распять на всю ночь рядом с тем вонючим скотом, его приятелем! О, Великая Мать! -- она плюнула Блейду в лицо, затем отвернулась, уткнувшись в подушку. Плечи ее вздрагивали. ГЛАВА 10 На золотисто-желтой равнине стоял белый город. Мощно возносились к небесам каменные стены и острые кровли башен, зубчатые парапеты и округлые купола; одетые медью шпили тянулись вверх, словно хотели проколоть облака своими позеленевшими от времени остриями. Периметр стен образовывал правильный восьмиугольник, и восемь больших цилиндрических башен, напоминавших стволы чудовищных деревьев Хасрата, высились над травяным разливом степи. Меж ними выступал ряд изящных донжонов, оседлавших ребра контрфорсов; два из них сторожили высокую арку ворот. Пространство за стенами оставляло впечатление четко распланированного хаоса. Радиальные улицы, прямые, вымощенные камнем, плавно подымались к срезанной вершине центрального холма, замкнутого кольцами широких бульваров. Эти тракты будто бы рассекали город на сотню примерно равных частей, застроенных с очаровательной беспорядочностью. Пристальный взгляд выхватывал то небольшие домики, круглые или квадратные в основании, с коническими или пирамидальными черепичными крышами, то особняки побольше, в два и три этажа, с лестницами и колоннами по фасаду, то настоящие дворцы с порталами и арками, богато украшенные резьбой; их купола венчали острые иглы шпилей. На пологой возвышенности в самом центре города стояло просторное, но сравнительно невысокое здание, к которому сбегалось большинство улиц -- Храм Жизни. Великая Брегга, древняя, как само Разрушение, обитель Матери-Заступницы и ее дочерей! В этом погибшем мире она казалась чудом, символом надежды и несокрушимой мощи степной страны. Блейд, однако, видел, что стены сложены из белого мягкого известняка, что большие резные ворота полированного дерева не выдержат удар тарана, что высокие башни и донжоны оплетены лианами, облегчающими подъем штурмовым отрядам, что перед стенами нет ни рва, ни земляного вала с палисадом, что здание на холме, источник жизни бреггани, не устоит и часа под натиском прорвавшегося в город врага. Брегга выглядела прелестно, великолепно, величественно, но то была столица, а не крепость. И защищали ее не стены и рвы, а только пять тысяч воительниц, знавших, с какой стороны надо браться за меч. Дорога, по которой двигался отряд Идраны, миль за десять до города влилась в оживленный тракт, по которому в обе стороны циркулировали патрули, многочисленные телеги и повозки, а также караваны тяжело нагруженных сенаров. В Бреггу везли мясо, муку, вино, связки льна, камни и бревна на огромных подводах, слитки металла; обратно шли повозки с тканями, одеждой, глиняной посудой, сельскохозяйственными орудиями, мебелью. Глядя на это столпотворение, Блейд, отвыкший от городской сутолоки, не сразу понял, что столица бреггани невелика: периметр стен вряд ли превышал две мили и обитало тут не больше пятидесяти тысяч человек. Немного, конечно, но по сравнению с Хартрой город и в самом деле казался новым Римом. Несмотря на обещанный Идраной кол, странник предвкушал, как сейчас переступит городские пределы и, миновав полукруглую арку ворот, окажется на оживленных улицах. Все могло обернуться не так плохо; если он предстанет перед советом Брегги и сообщит о надвигающейся с юга орде, к нему могли прислушаться. Даже сестры Меча, ибо опасность грозила всем, и сама Великая Мать не спасла бы бреггани от рабства и гибели! Только бы попасть в город и подобраться поближе к Храму... Но Идрана не дала ему такой возможности. За двести ярдов от городской стены повозка свернула направо, к загородке из высоких, заостренных поверху бревен. Вокруг нее патрулировал десяток лучниц в коротких зеленых туниках; Блейд заметил, что у многих на груди было вышито изображение меча. Раскрылись ворота, заложенные снаружи на засов, и телега со скрипом покатилась по земле, покрытой мусором и нечистотами. Странник понял, что здесь держали сенаров; десятка три дикарей понуро сидели у изгороди, привалившись к ней спинами. Рядом с воротами грозным напоминанием торчал кол. Гладкий, шестифутовой длины, обильно смазанный жиром. Блейд сошел с телеги сам; Нуг-Уна сбросили на землю и освободили от веревок. Две лучницы, повинуясь кивку Идраны, взяли его под прицел, но он, казалось, не собирался буйствовать. -- Этого, -- Идрана кивнула стражам в сторону Блейда, -- под замок. А мохнатого скота пустите в стадо. Старшая охранница, округлив рот, уставилась на пленника; остальные лучницы разглядывали его с таким же удивлением. Несомненно, то был первый мужчина, которого они видели в жизни, странное и ужасное существо, ввергнувшее мир в катастрофу. Идрана прикрикнула на стражей. -- Ну, что вы разглядываете эту тварь? Сенар с облезшей шкурой... тоже невидаль! -- Я не сенар, -- произнес Блейд, -- я человек. -- Тем хуже для тебя, -- Идрана кивнула в сторону каморок, лепившихся вдоль изгороди. -- Пошел! Живо! Странник наклонился -- притолока низкой двери не доходила, ему до плеча -- и шагнул внутрь. Лязгнул металл; его новая тюрьма, в отличие от хижины на берегу Орилы, имела замок. Несомненный признак цивилизации! В каморке царила темнота, и Блейд ощупал ладонями прочные бревенчатые стены и земляной пол. Нет, отсюда не убежишь! Он присел на корточки, потом лег на бок у порога; в этом закутке он даже не мог выпрямиться во весь рост. Снаружи раздались шаги, потом в двери, в четырех футах от пола, раскрылось крохотное -- только просунуть руку -- окно. -- Блейд! Это была Идрана. Странник молчал. -- Блейд, ты меня слышишь? Он плотно сжал губы. -- Хорошо, можешь не отзываться, но запомни мои слова. Все сестры, которые охраняют загон, из клана Меча. Ни одна и близко не подойдет к этой двери! Есть будешь то, что останется после волосатых... то, что передаст твой вонючий приятель... -- она сделала паузу. -- Может, он все сожрет сам, но пять дней ты продержишься. Потом я снова приду, и мы поговорим. Видел кол у ворот? Пять дней! Странник мрачно усмехнулся в темноте. Господь за неделю сотворил мир; неужели Ричард Блейд не выберется отсюда за половину этого срока? Нуг жив и сидит снаружи -- вот что главное! Он прикрыл глаза, вслушиваясь в звук удалявшихся шагов. Раздался резкий голос Идраны, инструктировавшей стражей, потом ворота загона со стуком захлопнулись, и наступила тишина. Но ненадолго. Вначале Блейд уловил какое-то неясное бормотание и шелест; затем -- взревывания и глухой стук, похожий на удары по дереву; наконец послышались яростное рычанье, топот и шум свалки. Это длилось минут пять, после чего странник услышал жалобное повизгивание и стоны -- Нуг-Ун учил сородичей уму-разуму. Губы Блейда растянулись в улыбке; он привстал, согнув спину, и попытался растворить оконце. Дверка, однако, не поддавалась -- видимо, была прикрыта снаружи на засов. Вскоре рядом с его темницей раздалось сопение, и окошко открылось. За ним стоял Нуг, сжимая в огромной лапе неведомо откуда взявшуюся палку, вид у него был слегка взъерошенный. -- Как дела, приятель? -- поинтересовался Блейд, ухмыляясь во весь рот. Дикарь с отвращением сплюнул на землю. -- Плохие сенары. Драться с Нуг-Уном. -- Ну и?.. -- Нуг-Ун отнять палку, бить плохих сенаров. Нуг-Ун показать им, кто вождь! Теперь плохие сенары бояться. -- Это хорошо, -- сказал странник, поразмыслив, -- Если Нуг-Ун прикажет, сенары нападут на женщин? Его приятель грустно покачал головой. -- Нет. Они бояться Нуг-уна, но самок бояться больше. У Нуг-Уна -- дубинка, у самок -- острые палки. -- Нет, так нет, -- вздохнул Блейд, распростившись с мыслью спровоцировать бунт и удрать в суматохе. Нуг ухватил замок мощной дланью и дернул; дверь затряслась. Сенар радостно оскалился. -- Нуг-Ун ломать это, -- он снова потряс дверь, -- Блейд выходить и бежать. Бежать быстро! Злые самки не поймать! -- Нет, рано. Блейд и Нуг-Ун бегают лучше самок, но их острые палки летят еще быстрее. Подождем ночи. И не сегодняшней, завтрашней. Он хотел действовать наверняка, а для этого требовалось понаблюдать за караульными. Нуг в раздумье сморщил низкий лоб. -- Блейд говорить, Нуг-Ун -- делать, -- наконец изрек он. -- Найди щель в изгороди между бревен, -- велел ему Блейд. -- Такую, чтобы оттуда были видны городские ворота и дорога. Сиди там, смотри. Если увидишь пятерых женщин -- столько, сколько пальцев у тебя на руке, -- разгляди их внимательно. Может быть, там будут Вайала и Трайя. Тогда беги ко мне. Понял? -- Нуг-Ун смотреть самку Блейда, -- заверил пленника сенар. -- Нуг-Ун смотреть хорошо! Он отошел. Блейд растянулся на земле и закрыл глаза. Странник лежал неподвижно, почти автоматически просчитывая варианты. Взбунтовать дикарей... или хотя бы выгнать их под стрелы бреггани... перебраться ночью через изгородь... интересно, жгут ли караульные факелы?.. соблазнить одну из лучниц... дождаться Трайи... но как она узнает, где его держат? Незаметно Блейд задремал. Сон его был прерван только один раз, под вечер, когда сенарам принесли еду. Снова послышались рев, визг и звуки глухих ударов, потом сквозь отверстие вверху двери протянулась лапа Нуга с небольшой глиняной чашкой. -- Блейд есть, пить, -- произнес он. За чашкой последовал основательный ломоть хлеба. Странник впился в него зубами. -- Нуг-Ун хорошо смотрел? -- спросил он, прожевав кусок. -- Да. Не видеть самки Блейда. Возможно, Трайя собирается проникнуть в город ночью? В этом был свой смысл, если она придумает подходящую историю для стражей, что караулят у городских ворот. -- Темно, -- произнес сенар, -- Нуг-Ун не видеть, кто идти по дороге. -- Что делают женщины с острыми палками? -- спросил Блейд. -- Жечь огонь. Ходить, смотреть. -- Сколько их? Он увидел в полумраке, как сморщилось лицо Нуга; арифметика не была его сильным местом. -- Меньше руки, -- пробормотал он. -- Хорошо. Теперь спи. Утром, как встанет солнце, опять смотри на дорогу и ворога. Блейд покончил с хлебом, напился и лег. Земля казалась холодной, и тут не было даже клочка соломы, но странник проспал до позднего утра. Пробудился он лишь услышав взволнованный голос Нуга. Сенар снова протягивал ему чашку, прикрытую ломтем хлеба. -- Много самок выходить из города, -- доложил он. -- Когда? -- Блейд вскочил на ноги. -- Солнце встать, самки выходить. Больше, чем вчера. Три, пять... много раз! Долго! Сейчас тоже выходить. Покидают город небольшими группами, понял Блейд. Это означало, что Трайя с сестрами проникла в Брегу ночью. Когда же они пойдут обратно? Странник стиснул запястье Нуг-уна. -- Слушай, приятель, моя женщина в городе. Иди к своей щели, наблюдай за дорогой. Увидишь ее, кричи. Торцовая стена загона находилась в сорока шагах от дороги, а голос у Нуга был мощный. -- Что кричать? -- деловито осведомился сенар. -- Крикнешь: Нуг-Ун! Много раз! Пока она не повернет голову. -- Хорошо. Нуг-Ун! Хорошо! -- дикарь казался польщенным. -- Потом иди сюда и ломай дверь. Все понял? -- Нуг-Ун понимать. Блейд выходить, убивать злых самок. -- Там видно будет. Странник снова растянулся на земле, размышляя о том, как обойтись без кровопролития. Хватит ли у Трайи ума провести всю операцию тихо? До городских ворот было недалеко, и если там заметят, что у загона случилось чтото неладное, возможны осложнения. Он следил, как луч солнца, падавший в дверное отверстие, медленно ползет по утрамбованному земляному полу. Свет становился ярче, затем, после полудня, начал тускнеть; дело шло к вечеру. С одной стороны, это было неплохо: ночь -- верная союзница внезапной атаки и побега. С другой... Разглядит ли Нуг Вайалу в сумерках? Правда, он хорошо видел в темноте... Мрак еще не успел сгуститься, когда вопль сенара развеял сомнения Блейда. Дикарь ревел, как пароходный гудок на Миссисипи; мощное "Нуг!" сменялось громоподобным ухающим "Ун!", и это оглушительное крещендо повторялось минуты три. Его не услышал бы только мертвый. К Вайале это не относилось, а к Трайе -- тем более. Едва Нуг закончил реветь, как странник уловил шорохи, доносившиеся со стороны ворот и тихий звук шагов. Через миг перед ним возникла волосатая физиономия Нуг-Уна. -- Твоя самка подойти сюда, -- сообщив сенар. -- И вторая самка, сердитая, тоже, -- так он называл Трайю. -- Они вдвоем? -- Нет. Много самок! Две руки! -- Нуг продемонстрировал растопыренные пятерни. Вероятно, Трайя выводит из города последнюю партию беглянок, понял Блейд и прислушался. У ворот разговаривали; он не мог уловить слов, но беседа, похоже, была мирной. Его сторонницы пытались выведать у охраны, кто здесь сидит и почему. -- Ну-ка, крикни еще раз, -- велел Блейд Нуг-Уну, зажимая уши. Сенар взревел. Почти сразу же ворота растворились, и в загон проскользнули две воительницы с натянутыми луками. Блейд смутно видел их в полумраке, где-то за спиной Нуг-Уна, почти перекрывавшего плечами узкое отверстие. Он заметил, как при виде бреггани остальные дикари с испугом шарахнулись в сторону. -- Сейчас я уложу этого скота, -- одна из лучниц прицелилась в Нуга. -- Но Идрана... -- начала другая. -- Что Идрана? Подумаешь... Одним скотом больше, одним меньше... А этот вопит слишком громко. -- Погодите! -- донеслось от ворот, и странник, напрягая зрение, увидел Трайю. Ее окружала группа женщин в длинных темных плащах, оживленно беседовавших с дюжиной караульных. -- Погодите! -- снова сказала Трайя. -- Дайте нам поглядеть на этого крикуна. А потом я сама берусь его прикончить, -- она ловко вытянула из-под плаща меч. -- Ломай дверь! -- приказал Блейд сенару. Тот ухватил огромными лапищами замок и дернул; дверь сотряслась. Странник навалился на нее изнутри, прислушиваясь к долетавшим от ворот звукам -- беседа там шла уже на повышенных тонах. Дверь затрещала, и одновременно Блейд услышал, как у ворот звякнули клинки. Стрела, свистнув над плечом НугУна, впилась в толстую доску. Замок протяжно заскрежетал. -- Нуг, берегись! -- крикнул Блейд, грохнув кулаками по доскам. Внезапно он ощутил, что давление на дверь ослабло и, с захолонувшим сердцем, изо всей силы ударил ногой напротив замка. Дверь вывалилась наружу, и странник вылетел из каморки вслед за ней. Нуг лежал ничком у порога, нелепо вывернув шею; затылок его пробила стрела, глаза остекленели, по мохнатой шерсти бежала струйка крови. Блейд бросил на сенара только один взгляд. Какие-то фигуры двигались перед ним, махали руками, вздымали клинки, натягивали тетиву; он уже не видел ничего, кроме смутных контуров. Волна ярости подхватила и понесла его; взревев, он обеими руками вцепился в дверь, поднял ее над головой и ринулся в схватку. * * * Когда городская стена скрылась из вида, бреггани пустились бежать. Они мчались до тех пор, пока не сбили дыхание, и только затем перешли на быстрый шаг. Блейд чувствовал, как успокаивается бешеный ток крови в висках, как рука Вайалы осторожно массирует плечи; она была рядом -- теплая, нежная, молчаливая. Живая! Он постарался выбросить из памяти застывший взгляд Нуга. То, что случилось -- случилось, и сожаления не заставят его друга подняться на ноги. Пусть будут милостивы Великая Мать и Дух Единства к бедному зверю; пусть пошлют его в бескрайние леса, где он сможет вечно охотиться и воевать с врагами... Блейд протер кулаком глаза и прижал к себе Вайалу. В нападении участвовали одиннадцать женщин. Шестеро из них -- те, кого Трайя вывела из города, -- в безмолвном изумлении поглядывали на странника, перешептываясь друг с другом. Насколько он мог заметить, никто не был ранен, хотя царапин и синяков хватало. Караульных у загона они положили всех, кого -- мечами, кого -- стрелами; Блейду казалось, что половине он разбил головы своей дверью. Странно, что у городских ворот ничего не услышали... Он повернулся к Трайе: -- Как дела в лагере? -- Не знаю. Надеюсь, Хильгар уже подошел. Я выслала ему навстречу проводников, а сама пошла в город. Через день после того, как вы с Нугом пропали... Надо было спасать сестер. Блейд пожал плечами. -- Ты поступила правильно. Нуг и я... мы наказаны за глупость. Только я -- жив, а он -- мертв... -- странник перевел дух и спросил: -- Сколько же твоих сестер из города пошли к черным развалинам? -- Должно быть, сотни четыре... -- Хорошо! Большая сила! А где Рильгон? -- На границе Хасрата. Ему осталась неделя пути. -- В городе знают об этом? -- Трудно сказать, -- лицо Трайи, белевшее в темноте, стало мрачным. -- Я передала весть через верных сестер своему клану... Но поверят ли в совете? Они слишком заняты... -- женщина судорожно вздохнула. -- Чем? -- Бьются на улицах... Бреггани с бреггани... О, Великая Мать, Заступница, прости их! Верни им разум! -- Тут ваша Заступница бессильна, -- жестко сказал Блейд. -- Разум им вернут шайки Рильгона. Вайала всхлипнула, и он крепче обнял ее за плечи. -- В чем дело, малышка? -- И я... я тоже... убивала своих сестер... там, у загона... Странник вздохнул. -- Это не твои сестры, милая... Это сестры Меча! Слезы текли по щекам юной бреггани. -- Они... они... застрелили Нуг-Уна... -- Да, -- Блейд снова вздохнул. -- Жаль! -- Он коснулся руки Трайи: -- Ты не боялась, что городская стража примчится на помощь тем, кто охранял загон? -- У ворот Брегги не было никого. Там всегда стоят сестры из клана Земли, но в этот вечер у них были дела поважнее... Вайала шмыгнула носом, размазывая ладошкой слезы. -- Это мой клан, -- пояснила она в ответ на вопросительный взгляд Блейда. Он молча кивнул и ускорил шаг. Часа через два они увидели в лунном свете взметнувшееся над трактом облако пыли. Маленький отряд остановился, и Трайя кивнула страннику на кусты у обочины. Он нырнул под защиту густой листвы; отсюда он мог видеть и слышать все, что происходит на дороге. К беглецам приближалась совсем небольшая группа -- всего четыре девушки. У каждой из них на тунике была вышита птица с распростертыми крыльями -- универсальный знак вестников и гонцов. Бреггани бежали -- видимо, уже давно, их лица побледнели и покрылись коркой засохшей пыли, глаза слезились, губы распухли и потрескались. Увидев Трайю в окружении воительниц, они перешли на шаг. Женщина подняла руку и громко сказала: -- Привет вам, быстроногие сестры! Какую весть вы несете? Одна из четверки глубоко втянула воздух; голос ее был хриплым от усталости: -- На равнине целые орды сенаров! Тысячи, много тысяч! Они приближаются к городу. И у них -- оружие из железа! -- Она подняла лицо к ночному небосводу, на котором сиял яркий диск луны, и выдохнула: -- Заступница, спаси нас! Эти звери уничтожат Бреггу! -- Замолчи! -- лицо Трайи посуровело. -- Бреггани никогда не знали страха, не испугаются и теперь! -- Она повернулась к остальным вестницам: -- Бегите в город! И когда совет будет расспрашивать вас, скажите. Великая Мать посылает на помощь Брегге друзей. Девушки согласно закивали, потом снова перешли на бег, громко шлепая сандалиями. Старшая обернулась. -- Как зовут тебя, сестра? Какое имя я назову совету мудрых? -- Трайя из клана Камня! Скажешь им, что Трайя, воительница, вернулась! Через минуту пыльное облако и темнота скрыли вестниц. Блейд вышел из своего укрытия. Трайя застыла посреди дороги, глядя вслед девушкам, щека ее подрагивала, в уголках глаз блестели слезы. -- Если бы они успели на день-два раньше! -- простонала она. Блейд положил руку на плечо женщины. -- Ты сказала им, что у бреггани есть друзья, и это правда. Поспешим к войску! Одни мы бессильны. -- Он повернулся к югу, туда, откуда наступали орды дикарей, и погрозил огромным кулаком. -- Клянусь Единством! Рильгон не получит Брегги! * * * Дорога до черных руин, где разбили лагерь воины с Бурой реки, заняла больше суток, хотя Трайя вела свой отряд почти без привалов; она мчалась с такой скоростью, словно каждый ее шаг вбивал нож в горло одному из воинов Рильгона. Когда на рассвете второго дня они достигли стоянки, Хильгар и остальные военачальники бленаров были поражены: Блейда уже считали мертвецом. Но он был жив, и эта радостная весть согрела сердце Хильгара. Правда, вождь сразу же помрачнел, узнав о вспыхнувшей в городе междуусобице. Рильгон приближался к Брегге, а ее защитницы резали друг друга! Хильгар выслушал эту новость, сжимая от гнева кулаки. Блейда тоже ожидал сюрприз -- кроме воительниц Трайи, к бленарам присоединились почти пять сотен женщин с окрестных ферм. И пополнение продолжало подходить каждый день, особенно с юга. Некоторых выгнали орды Рильгона; теперь у них не осталось ни домов, ни имущества -- ничего, кроме жажды мести. Другие, до которых завоеватели еще не добрались, просто были поумнее остальных; кажется, они начали понимать, что происходит. Эти бреггани из сельских районов никогда особо не доверяли городу и, придерживаясь заветов Великой Матери, нередко толковали их по собственному разумению, они больше полагались на свои крепкие руки, чем на защиту городского войска. Фермерши выглядели надежными бойцами, сильными и мужественными, и они явно не собирались отступать перед врагом. Блейд сомневался, что идея о переселении на север придется им по сердцу. Каждый фермер привязан к своей земле и эти, судя по всему, не были исключением. После заката странник пришел в шатер Хильгара. Выслушав его, вождь задумался. -- Старейшины послали нас на помощь городу, -- наконец вымолвил он, -- но я не хотел бы положить свое войско под стенами Брегги. Блейд пожал плечами. -- Выхода нет, Хильгар. Женщины, что пришли с ферм, надеются на нас, и если мы промедлим или, покинув лагерь, двинемся на север, они останутся здесь. Они схватятся с Рильгоном и, конечно, проиграют. Что тогда будет с городом? С твоим народом? Если же мы вступим в борьбу... -- Но что мы можем сделать? -- Хильгар явно колебался. -- У нас слишком мало сил... Блейд похлопал его по колену. -- План готов, мой друг, отличный план, который предложила Трайя. Мы ударим в тыл Рильгону, в самом неожиданном месте и в самое подходящее время! Эти бреггани с ферм превосходно знают окрестности. Если они займутся разведкой, мы проследим каждый шаг орды. -- Однако... Глаза странника сурово сверкнули. -- Слушай, Хильгар, если ты не хочешь воевать, уходи на север! Я остаюсь. Мы с Трайей заберем женщин и будем драться до последнего! Рильгон не получит Брегги! Выслушав эти слова, вождь надолго замолчал, опустив голову. Когда он заговорил снова, голос его звучал спокойно: -- Я слышал, что Трайя передала разведчиков под твою команду? -- Блейд кивнул. -- Может, ты хочешь стать военным вождем вместо меня? Опыта тебе не занимать... -- Нет, мой друг, думаю, это не годится... Кто я такой? Всего лишь воин из неведомой страны... Вряд ли ваши старейшины доверят мне такой пост. Однако, -- странник сжал плечо Хильгара, -- я готов стать твоим советником, твоей правой рукой. Я буду помогать тебе. -- Иначе говоря, ты хочешь разделаться с Рильгоном, стоя за моей спиной? -- Вот именно, -- ответ прозвучал твердо. Хильгар коснулся бороды, пропустил меж пальцами золотистые пряди. -- Пусть будет так. Я верю тебе, а потому стану следовать твоим советам. Делай все, что считаешь нужным. Блейд начал с создания групп лазутчиков. Теперь у него не оставалось и минуты свободной, так что с Вайалой он виделся нечасто. Впрочем, если б он и нашел время, уединиться им было негде -- войско бленаров м отряды бреггани заняли и древние руины, и все окрестные рощи. Вскоре разведчики сообщили, что Рильгон со своими ордами застрял на неделю в пятидесяти милях южнее Брегги. И сенары, и горцы вели себя как заправские мародеры-грабители; среди этого пестрого воинства процветали обжорство и пьяный разгул. -- Или Рильгон не может справиться со своими людьми, или не спешит попасть под стрелы бреггани, -- констатировал Блейд, выслушав донесения лазутчиков. -- Похоже, половина его войска не желает идти дальше, а из тех, кто не прочь разграбить город, только половина способна сражаться. Он оказался прав; когда отряды Рильгона все-таки двинулись на север, они были уже не столь многочисленными, как в начале пути. Войско горцев шло к городу, оставляя древние развалины в стороне, что весьма порадовало Блейда. В лагере скопилось три тысячи бойцов, мужчин и женщин, и он не хотел, чтобы их обнаружили раньше времени. Вскоре армия Рильгона опять остановилась; на сей раз -- на расстоянии дневного перехода от Брегги. Напряжение в лагере возрастало с каждым часом; звон оружия, топот и резкие звуки команд раздавались так громко, что их удалось бы расслышать за целую милю. Но слушателей не нашлось -- все окрестные бреггани либо убежали в город, либо присоединились к воинам Хильгара. Лишь лазутчики курсировали в степи, доставляя все новые сообщения. Но только на третьи сутки они принесли долгожданную весть. В Брегге воцарился мир, и воительницы всех кланов вышли из города навстречу врагу, через день они встанут перед армией Рильгона. Тогда вожди бленаров дали команду к выступлению, и войско, вбирая по пути группы разведчиков, двинулось в тыл врага. ГЛАВА 11 Снова, как и в первый миг появления в этом мире, Блейд вытянулся на древесной ветви; впрочем, на сей раз его плавно раскачивал в воздухе не исполин Хасрата, а обыкновенный дуб. Дерево оказалось высоким, и странник висел в ста пятидесяти футах над землей, почти у самой вершины. Отличный наблюдательный пункт; отсюда он мог как на ладони видеть войско Рильгона, изготовившееся к битве. Пожалуй, назвать этот сброд войском можно было лишь с большой натяжкой. Пять-шесть тысяч горцев, расположившихся в центре, являлись самой боеспособной его частью; остальная "армия" состояла из дикарей, разделенных на дюжину отрядов примерно по тысяче бойцов в каждом. Отсюда, сверху, войско походило на ожерелье в форме серпа с беспорядочно болтавшимися на шнурках бусинками. Серп этот протянулся на две мили с севера на юг и насчитывал около восемнадцати тысяч человек -- и бленаров, и сенаров. Согласно донесениям лазутчиков, когда Рильгон начал свой поход, его орда была примерно на треть больше. Те, кто входил в отсутствующую треть, либо погибли в стычках от рук бреггани, владевших фермами на границе с Хасратом, либо, разуверившись в победе, тихо вернулись домой; некоторые отстали от основной армии, предпочитая воинской славе сытую жизнь среди разгромленных усадеб. Тем не менее, их оставалось много, очень много. Восемнадцать тысяч вооруженных мужчин, часть из которых неплохо владела оружием, представляли грозную силу. Против них Блейд с Хильгаром могли выставить около трех тысяч человек, а городское войско, как и говорила Трайя, насчитывало не более пяти. Блейд полагал, что в поле, кроме регулярных войск, выйдет ополчение, но этого не случилось; похоже, Идрану, предводительствующую отрядами Брегги, переполняло презрение к противнику. Пока что ни амазонки, ни их враги не подозревали еще об одном войске, затаившемся в тылу нападающих. Рильгон, облюбовав высокий пригорок, наблюдал за своими бойцами. Его орды растянулись вдоль опушки большой рощи, что, по-видимому, успокоительно действовало на сенаров -- в случае неудачи отступать придется через лес, который представлялся дикарям надежным убежищем. Блейд не возражал против такого самообмана; его люди сидели под каждым кустом, готовые и к обороне, и к атаке. Никто из них не нарушал тишины, не звенел оружием, казалось, чаша безмолвно поглотила три тысячи мужчин и женщин. Взгляд странника скользнул по вымпелам и флагам, что развевались на высоких шестах над войском бреггани: белые полотнища с чуть изогнутым мечом, вышитым у древка. Штандарты сестер Меча... Блейд мрачно покачал головой. Идрана шла в битву не ради Брегги; она готовилась сражаться лишь за свой клан и свою власть, какие бы приказы не были даны городским советом. Если она победит, город окажется в ее руках. И тогда... Блейд не сомневался, что в следующем акте драмы предстоит резня всех несогласных и непокорных. Вряд ли Идрана будет милостивей Рильгона. Он заметил, как в шеренгах бреггани началось какоето движение; тяжеловооруженные воительницы расступились, пропуская вперед лучниц. Затем, словно клубы дыма, в воздух взвились стрелы. Их хищная стая еще не успела грянуть вниз, как огромные щиты из дерева и кожи прикрыли воинов Рильгона, образовав подобие римской черепахи. Несколько сенаров упало, но в целом потери были невелики. Рильгон неплохо подготовился, решил странник. Лучницы Идраны могли выпускать тучи стрел -- разумеется, без всякого результата; эту битву не выиграешь, прикончив сотню сенаров. Горцам оставалось лишь подождать, пока у противника истощится запас метательных снарядов, после чего напрашивался элементарный маневр. Блейд знал, что им будет окружение: серпообразный строй с растянутыми флангами неопровержимо свидетельствовал об этом. В подобной ситуации единственной разумной тактикой для бреггани был ближний бой. Интересно, подумал странник, сколько времени надо Идране, чтобы оценить положение. Стрелки состязались с прочными щитами не менее десяти минут, лишь тогда Идрана поняла, что на большой дистанции победы не добиться. Обстрел прекратился, шеренги бреггани всколыхнулись и, выставив копья, двинулись вперед. "Наконец-то!" -- мелькнуло в голове Блейда, но в следующую секунду он похолодел. Амазонки, ускоряя шаг, устремились прямо на отряды горцев, в самый центр войск Рильгона! Выругавшись, он стукнул кулаком по стволу. Вместо флангового обхода Идрана лезла прямо в заготовленный мешок; это было полнейшим безумием -- атаковать превосходящего численностью врага в центре! Она, вероятно, решила, что разгром лучших войск Рильгона устрашит дикарей, разбить которых не составит проблемы. Этот расчет был бы верен, если б не фактор времени, игравший сейчас главную роль. Хотя горцы владели оружием не столь искусно, как воительницы Брегги, их сопротивление не сломишь за пять минут. Они были готовы к упорной битве, и Блейд понимал: если бленары задержат женщин хотя бы на полчаса, фланговые отряды -- тысячи и тысячи дикарей! -- успеют завершить окружение. Со своего высокого насеста он разглядел, что именно так все и происходит. Горцы вступили в бой, встретив амазонок частоколом тяжелых клинков; их первые ряды повисли на копьях, но ослабили удар фаланги. Ее плотный квадрат не сумел прорвать вражеский центр, и теперь по всей линии шла рубка -- копья в такой тесноте были бесполезны. Тем временем густые массы сенаров на флангах пришли в движение, закручиваясь к центру; горцыкомандиры подгоняли их, и оба крыла дикарей медленно, но верно, начали смыкаться. Концы их коротких копий, выставленных вперед, поблескивали на солнце, и странник понял, что Рильгон постарался вооружить свое волосатое воинство чем-то понадежнее деревянных дубин и дротиков. Бреггани заметили, что их обходят, и попытались снова воспользоваться луками, но было поздно -- сенары неудержимо надвигались на их шеренги, лишив лучниц главного преимущества -- пространства для стрельбы. Теперь все решали меч и копье, но при четырехкратном превосходстве нападающих исход битвы был ясен. Блейд торопливо соскользнул с дерева. Дольше медлить было нельзя; еще десять минут, и их атака запоздает. То, что он видел сейчас, вновь доказывало хорошо известную истину: чтобы вести в бой тысячи воинов, нужен совсем иной опыт, чем для охотничьих вылазок в лесные дебри и патрулирования границ. Вероятно, сестры Меча обладали большим весом в совете Брегги, если в этот страшный для города день командовать войском поставили Идрану! Черт бы ее побрал! Сунула голову волку в пасть! Блейд сплюнул и преодолел одним прыжком последние десять футов. Он перекатился по земле, вскочил на ноги и махнул рукой Хильгару и Трайе, нетерпеливо переминавшимся внизу: -- Начинаем! Центр идет за мной и атакует горцев, фланги -- сенаров! Он ринулся вперед, различая за спиной топот сотен ног, возбужденные голоса, передававшие его приказ, звон и лязг оружия. Он бежал, продираясь сквозь густые кусты и заросли подлеска, механически перепрыгивая через пни и канавы; сердце работало словно мощный мотор, толчками разгоняя кровь. Он ощутил нарастающую ярость; предчувствие грядущей битвы туманило разум. Он знал, что это пройдет. Когда клинок погрузится в грудь врага, сознание опять станет ясным; первая кровь отрезвит его. Сейчас же он хотел лишь одного: голову Рильгона! Преодолев опушку, Блейд правой рукой вырвал из ножен длинный тяжелый меч, левой -- кинжал и помчался по открытому пространству луга -- туда, где в полумиле маячили спины горцев. Позади, не отставая, неслись пятьсот лучших бойцов с Бурой реки и триста бреггани; этот отряд возглавляла Трайя. Хильгар командовал левым флангом. Теперь они бежали молча, стараясь не кричать и не греметь оружием, чтобы враг раньше времени не заметил внезапную атаку. Четверть мили, осталось еще столько же... Блейд продрался сквозь густую траву в четыре фута высотой; кровь молотом стучала в висках, яростное бешенство берсерка овладевало им. Рильгон! Его голова! Скоро! Осталось две сотни шагов -- минуты три, не больше. Оглянувшись, он увидел, что все войско бленаров уже вышло из-под прикрытия деревьев, разворачиваясь широкой дугой. На обоих флангах воины Хильгара и несколько сотен бреггани на ходу перестраивались, готовые ударить на сенаров. Блейд замедлил шаг и взмахнул мечом, подчиняясь этой безмолвной команде, его бойцы начали сбиваться плотным строем. Только теперь горцы заметили атакующих. Их задние ряды торопливо разворачивались, люди махали руками, громко и тревожно крича, сотники пытались выстроить их ровной шеренгой. Блейд издал устрашающий боевой клич, эхом отозвавшийся среди бегущих за ним воинов. Казалось, этот протяжный крик сотен бойцов взмыл кверху и, отразившись от аметистового купола небосвода, тяжело рухнул на врага. Странник увидел, как дрогнула и заколебалась шеренга горцев. Осталось пятьдесят шагов. Взмахнув над головой клинками, Блейд снова взревел. Последние ярды он промчался со скоростью спринтера и, словно камень из катапульты, врезался в ряды воинов Рильгона. Через миг его бойцы оказались рядом. Их стремительный напор с ходу опрокинул первую шеренгу противника; тяжелые сапоги атакующих сокрушали ребра, дробили черепа. Тем временем передние ряды рильгонова воинства, огородившись стеной тяжелых щитов, с трудом сдерживали натиск бреггани. Эта преграда, однако, могла защитить их только с одной стороны; бойцы Блейда ударили с другой. Клинки в его руках сверкали и вращались словно живые, опустошая вражеские ряды. Сначала, разгоряченный бешеным бегом, он даже не сознавал своих действий; им руководили инстинкт почуявшего схватку бойца и холодное, всепоглощающее бешенство. Он перебил и покалечил не меньше дюжины горцев, когда ярость утихла, сменившись трезвым расчетом. Теперь он врезался в гущу вражеских воинов не так стремительно, как раньше, но столь же уверенно и с прежним смертоносным эффектом. Люди Рильгона все еще пытались развернуться и встретить нового противника лицом к лицу. Однако их командиры опасались слишком разрежать шеренги, отражавшие атаку бреггани, легкие гибкие клинки амазонок жалили не хуже ядовитых змей. Сейчас, подавшись назад под ударом воинов с Бурой реки, горцы столпились так тесно, что лишь первые ряды имели возможность вступить в бой, остальным не удавалось даже поднять оружие. Они гибли под яростными ударами атакующих, длинные мечи которых перемалывали ряд за рядом с методичностью сенокосилки. Краем глаза Блейд увидел, как мелькнул клинок Трайи, одним ударом перерубив и древко копья, и шею копьеносца. Какой-то бленар, вооруженный двумя мечами, ринулся к ней, но женщина, сделав шаг в сторону, хладнокровно проткнула живот нападавшего. Тот рухнул на землю, в обагренную кровью траву. Странник одобрительно хмыкнул. Внезапно плотная группа горцев, потрясая оружием, вплотную подступила к нему. Видно, это были телохранители Рильгона -- в центре ощетинившегося клинками и остриями копий кольца Блейд разглядел его грузную фигуру. Он потряс головой, разгоняя кровавый туман перед глазами; наступил решающий момент битвы. Великий вождь сам вел своих людей -- значит, у него не было других резервов. Врезавшись в строй врагов, Блейд стал наносить колющие удары, действуя, в основном, кинжалом. Воины стояли плотно, и места, чтобы размахнуться тяжелым и длинным мечом, почти не оставалось. Вскоре он приблизился к Рильгону на длину копья; раненый горец, пошатываясь, навалился на него и толкнул в плечо, задержав на секунду. Глаза Рильгона покраснели от ярости; вероятно, он видел сейчас лишь смутные человеческие фигуры, не сознавая, кто стоит перед ним. Он поднял клинок с изукрашенной самоцветами рукоятью, и Блейд едва успел защититься от нацеленного в голову удара. Конец лезвия рассек кожу на правом виске; он ощутил резкий всплеск боли, кровь залила щеку. Почти автоматическим движением он отбросил прочь умирающего бленара, затем ударил кинжалом, целясь под нижний край щита Рильгона. Он почувствовал, как лезвие вошло в плоть; Рильгон оскалил зубы и тяжело выдохнул воздух. -- Ты!.. Ты!.. -- кажется, теперь он узнал противника. -- Я! -- Клинки снова зазвенели. -- Бьешь в спину, чужак? -- Нет, вождь, повыше! Мне нужна твоя голова! Рильгон захрипел и снова занес длинный клинок, пытаясь ударить сверху вниз -- Блейд легко отбил удар. Лязг стали о сталь наполовину оглушил его, он направил свой меч вперед и начал быстро вращать кистью, угрожая выпадом то в плечо, то в грудь или живот врага. Через полминуты ему стало ясно, что Рильгон не встречался раньше с подобным приемом; вождь широко размахивал щитом, пытаясь поймать удар. Словно новичок в школе фехтования, подумал странник, когда его меч зазвенел о бронзовую оковку. Рильгон вскинул щит, прикрывая голову -- и в тот же момент кинжал Блейда по самую рукоять погрузился в его правый бок. Судорожно всхлипнув, бленар закрутился на месте, хватая ртом воздух; его щит дрогнул и выпал из ослабевших пальцев. Затем колени Рильгона подогнулись, он откинулся назад, стараясь удержаться на ногах, и начал хрипеть и кашлять. Сгустки крови выступили на его посиневших губах, зрачки закатились, кинжал по-прежнему торчал меж ребер. Блейд вскинул клинок и с силой нанес последний удар. Голова! Сейчас он получит эту голову! Лезвие меча рассекло шею Рильгона, словно тонкую лозинку, голова великого вождя взлетела вверх и упала к ногам странника. Это был конец. Конец битвы и конец нашествия. Насадив истекающий кровью обрубок на острие меча, победитель высоко поднял свой страшный трофей. Он сделал глубокий вдох, и его голос перекрыл грохот побоища, стоны умирающих и лязг стали: -- Люди Рильгона! Ваш вождь мертв! И тоже самое ждет вас -- всех вас! Торжествующий рев раздался за его спиной, где сотни воинов с Бурой врубались в поредевшие шеренги врага. Запах победы уже щекотал их ноздри, туманил глаза и кружил головы. Но горцы еще сопротивлялись, и пока что было трудно оценить эффект, который произвела на них гибель вождя. Сейчас они уже не думали о завоеваниях, о стенах великой Брегга и о богатой добыче; они сражались за свои жизни с упорством попавших в облаву волков. Блейд снова очутился в гуще схватки; казалось, она длится уже несколько часов, но он знал, что впечатления боя обманчивы: солнце в небе едва ли поднялось на ладонь. Не переводя дыхания, он прорубался вперед и вперед, раздавая мечом удары направо и налево, прикрывшись щитом Рильгона. Ряды горцев смешались; он слышал уже торжествующие вопли женщин и грозный рык воинов Хильгара, заходивших слева. Их мечи косили дикарей словно сорную траву, а лучницы бреггани, вырвавшись из окружения, расстреливали сенаров в упор. Внезапно они завыли -- протяжно, испуганно -- и Блейд понял, что до флангов докатилось известие о гибели Рильгона. Сначала поодиночке, потом целыми группами, дикари устремились к лесу. Ливень стрел преследовал их, сенары падали один за другим, устилая землю грудами мохнатых тел. Горцы, оборонявшиеся в центре, были полностью окружены; их сопротивление быстро слабело, бой постепенно замирал. Еще один мир, еще одна бойня, подумал странник, оглядывая заваленный трупами луг. Его воины добивали последних горцев, и делать ему тут было нечего. Положив клинок на плечо, он направился туда, где бреггани плотным каре окружали свои штандарты. Теперь их было значительно меньше пяти тысяч; сотни воительниц лежали мертвыми вперемешку с телами врагов. Многие были ранены, однако, залитые кровью, побледневшие, они старались держаться на ногах. Блейд скользнул взглядом по их плотным шеренгам, по лицам, покрытым пылью, по окровавленным доспехам и изрубленным щитам. Скоро в Брегге воцарился мир, но для этого еще одна женщина должна была умереть. Идрана. Он не дошел ста ярдов до застывшего в напряженном молчании строя, когда увидел распростертую на земле знакомую фигуру. Блейд ускорил шаги, затем опустился рядом с ней на колени. Все было кончено; Идрана уже не дышала. Копье пронзило ее насквозь, пройдя через сердце -- как булавка, проткнувшая бабочку, тонкое копье с блестящим наконечником в форме листа. Таких не было ни у сенаров, ни у горцев. Всмотревшись в спокойное бесстрастное лицо, Блейд ощутил, что не испытывает ни сожаления, ни гнева. Вдруг слабый голос раздался позади: -- Блейд... Блейд... взгляни... Вайала? Он похолодел и вскочил на ноги. Нет, Трайя... Она лежала ничком в двадцати футах от него, подняв бледное, искаженное болью лицо. В два прыжка странник оказался рядом, рванул подол нижней туники. Женщина пыталась поймать его взгляд, потом коротко застонала и перекатилась на бок; Блейд вздрогнул, увидев зияющую рану в правом боку. Прижав к ней тряпицу, он попытался остановить кровь. -- Трайя? Я здесь, я с тобой... -- Скажи... Хильгару... -- слова с хрипением вырывались меж пересохших губ, -- я... я... нет времени... я хотела... -- Ты все скажешь ему сама. Лежи спокойно, я наложу бинт. -- Он видел, что рана была тяжелой, но не смертельной. Если клинок не достал до сердца... Если! Подняв голову, Блейд помахал группе бленаров. -- Сюда, парни! Да поживее! Ее надо отнести к лекарю. -- Он начал бинтовать Трайю, отрывая полосы ткани от своей туники. -- Не надо, Блейд... это конец... Идрана... -- Она мертва. А ты будешь жить! Женщина с трудом втянула воздух. -- Копье... мое копье... я убила ее... не сенар... Я должна... была должна... ради Брегги... Но она... успела... достать меня... мечом... О, Заступница! Она почти выкрикнула эти слова, затем сжала зубы, пытаясь совладать с болью. Четверо мужчин, поспешно набросив на копья плащи, подняли Трайю и понесли к лесу. Блейд, выпрямив спину, глядел им вслед. Идрана мертва; Трайя, может быть, выживет. Но где же Вайала? Внезапно он почувствовал, что кто-то тяжело дышит у него за спиной. Странник обернулся: то был Хильгар. На лице его застыло непривычное выражение -- словно он хотел заплакать, но не знал, как это делается. Потом вождь заговорил, и голос его был ровным и бесстрастным. -- Блейд, сражение закончено. Мы победили! Ты победил! Блейд вытер тыльной стороной ладони повлажневшие глаза и огляделся вокруг. Пожалуй, обе части утверждения Хильгара соответствовали действительности. Бой угас, орды Рильгона растаяли, как утренний туман, и лишь вдалеке, у опушки рощи, он разглядел несколько групп сенаров. Дикари мчались к деревьям, даже не помышляя о сопротивлении; их преследовали сотни две лучниц. Ближе к нему, там, где разгорелась самая упорная схватка, земля была завалена телами погибших и тяжело раненных. Среди них медленно бродили бреггани и люди Хильгара: искали живых друзей и приканчивали врагов. Недавние союзники с любопытством и опаской посматривали друг на друга. Разгром врага в кровавой схватке был впечатляющим, но достаточно ли этого, чтобы растопить лед недоверия? Пророчество Великой Матери попрежнему жило в сердцах ее дочерей, и Дух Единства впервые явил им свой сверкающий лик. Блейд вздохнул. Нет, до полной победы еще далеко... Гибкие рука обхватили сзади его плечи. Вайала... Он повернул ее к себе, ласково погладил светлые волосы, потом коснулся руки Хильгара. -- Вождь, мы одержали верх над Рильгоном. Теперь вам надо победить город -- но не оружием, не силой меча... Готов ли ты к этому? -- Не знаю... -- Хильгар опустил голову. -- Мужчины -- сосуд зла... Захочет ли Брегга принять нас? Захочет ли поделиться своим богатством? -- Но мы же спасли город! Мы все -- мужчины и женщины! -- утомленное личико Вайалы вдруг преобразилось. Сейчас она фыркнет, как дикая кошка, подумал Блейд и прижал девушку к себе. От нее пахло железом, кровью и пропотевшим кожаным доспехом, но то были ароматы жизни, которые он вдыхал с наслаждением. -- Мы разбили Рильгона, но не сестер Меча, -- тихо напомнил странник. -- Так что, малышка, опасения Хильгара справедливы. Вайала замерла в его объятиях, потом подняла к возлюбленному побледневшее лицо. -- Бреггани умеют быть благодарными, -- шепнула она. -- Да, я знаю. Бреггани умеют платить любовью за любовь... -- Умеют... -- эхом повторил Хильгар, бросив тоскливый взгляд на опушку, куда унесли Трайю. Блейд усмехнулся и хлопнул его по плечу. -- Раз ты это понимаешь, слушай мое пророчество. -- Ты -- пророк? -- Вайала вдруг хихикнула. -- Ты умный человек, но совсем не святой... -- Ты хорошо сказала, милая... Однако пророческий дар рождает ум, а не святость. -- Вздохнув, странник посмотрел на бленаров и бреггани, подбиравших раненых. -- И я говорю вам: опорожните сосуды зла в своих душах и наполните их любовью. Тогда будете жить; иначе -- погибнете, как ваш мир в эпоху Разрушения. Я... Он вдруг покачнулся; его охватило почти непреодолимое желание упасть на землю, забыться, замереть, отдохнуть. Ноги налились тяжестью, в голове шумело, стальной обруч боли сдавил виски. Что с ним? Неужели битва так утомила его? Или... или дьявольская машина Лейтона зовет обратно? Глаза Вайалы тревожно блеснули. -- Ты ранен? Где... -- ее пальцы пробежали по груди, вцепились в шнуровку панциря. Блейд осторожно отвел руки девушки. -- Нет, малышка. Просто устал. Боль отступила. Через несколько минут он сумел взять себя в руки и начал действовать. Хильгару было поручено устройство временного лагеря. Тела убитых стащили в одну большую груду -- бреггани и бленары с Бурой реки лежали рядом, объединенные смертью. Затем группа мужчин отправилась в рощу, рубить деревья для погребальных костров. Раненые тоже были собраны вместе; их уложили на опушке, в тени, поручив заботам городских врачевательниц; несомненно, они обладали большим опытом, чем лекари Хильгара. Сенары и преследовавшие их стрелки скрылись в лесу. Блейд подумал, что у дикарей немного шансов уйти живыми -- лучницы-бреггани были неутомимы и стреляли без промаха. Что ж, тут он ничего не мог изменить. Он мог только надеяться, что Дух Единства дарует людям Брегги достаточно мужества и доброты, чтобы они исправили ошибки предков. В противном случае несчастные мутанты, жертвы ядовитого саммара, будут безжалостно уничтожены. Лишь через много поколений станет ясно, какая судьба уготована этим полуживотным, и Блейд понимал, что этого он не узнает никогда. А сейчас те сенары, что сумеют вернуться в свои леса, долго еще не рискнут выйти на равнину. И хорошо; городу тоже нужна передышка. Чтобы забыть события последних дней, необходимо много лет прочного мира и спокойствия. До спокойствия, впрочем, было еще далеко. Не прошло и двух часов, как сестры Меча едва не сцепились с другими кланами прямо на поле недавней битвы. Блейд грозно рявкнул и, повинуясь его команде, в свалку врезались женщины с ферм. Мотыги и колья в их крепких руках ходили ходуном, быстро успокаивая страсти. Они трудились весьма эффективно, и Блейд надеялся, что свойственная сельским жителям практичность не позволит им зайти слишком далеко. Он не собирался применять более жестких мер, мудро полагая, что бреггани разберутся сами. Его срок истекал, и теперь оставалась лишь одна задача, которую он хотел разрешить -- тайна Храма Жизни. Может быть, ему позволят войти туда, если на то будет воля Верховной Хранительницы... По словам Вайалы и Трайи она была мудрой женщиной, и Блейд жаждал встретиться и побеседовать с ней; он полагал, что истинная мудрость оценит те ростки нового, что пробились из пролитой крови этим утром. Когда на следующий день странник высказал свое желание Хильгару, вождь от изумления потерял дар речи. Когда голос опять вернулся к нему, он недоуменно спросил: -- Зачем тебе это нужно? Через половину луны раненые окрепнут, мы пойдем к городу и попытаемся договориться с советом. Все, как ты хотел... Но идти сейчас в Храм Жизни? В святая святых Брегги? Пожалей свою голову, друг! Блейд задумчиво посмотрел на него. Хильгар, казалось, успокоился: Трайя чувствовала себя лучше, рану ее зашили, кровотечение приостановилось. Теперь военный вождь мог взять в свои руки и войско, и судьбу будущих переговоров; а это значило, что пришла пора прощаться. -- Я не могу ждать, Хильгар, -- странник дружески коснулся его плеча. -- И я не могу объяснить тебе причин своей поспешности. Понимаешь, мне надо идти туда... Лишь я сумею понять то, что скажет верховная Хранительница. -- Возможно, ты прав. Но Храм Жизни закрыт для чужих. Как ты проникнешь в него? Блейд повел плечами. -- Пошлю вперед Вайалу с просьбой о встрече. Если Храм -- обитель истинной мудрости, меня согласятся выслушать. Если нет... -- он усмехнулся. -- Ну, тогда его тайны мне не интересны. Бленар уступил. Часом позже, бросив последний взгляд на спящую Трайю и пожав руку военному вождю, Блейд тронулся в путь, сопровождаемый отрядом бреггани. Чувствовал ли Хильгар, что они расстаются навсегда? Трудно сказать... Лицо его было непроницаемым, лишь в глазах затаилась грусть да широкие плечи чуть сгорбились, когда он стоял у дороги, провожая Блейда в город. Как бы то ни было, эта разлука осталась позади. Но предстояла еще одна, и Блейд, поглядывая на Вайалу, задумчиво потирал ноющий висок. Личико девушки, ясное, как солнечное утро, то и дело обращалось к нему, а глаза светились такой любовью и преданностью, что у странника щемило сердце. За последние годы он привык покидать возлюбленных и друзей, причем -- не по своей воле; привычка, однако, не умеряла боль расставания. Но пока юная бреггани была с ним, и отзвук ее счастья согревал душу странника. * * * Блейд стоял перед небольшим матовым саркофагом, водруженным на металлическом пьедестале. По всей длине огромного зала тянулись ряды таких же устройств -- сиявшие неярким белым светом камеры, похожие на половинку срезанного яйца на полированных серебристых подставках. Вероятно, в них скрывались какие-то механизмы, ибо на лицевой поверхности каждой, над ребристыми верньерами, горело несколько огоньков. Ближе к краю, рядом с крохотными лампочками, выступал торец небольшого цилиндра диаметром с ладонь; на нем тоже светился огонек, чуть помаргивая в полумраке. Блейду казалось, что эта яркая точка мерцает в такт биениям сердца еще не родившегося существа, скрытого под матовым куполом. -- Здесь появляются на свет женщины Брегги, -- сказала Хранительница, и ее негромкий голос вызвал протяжное эхо в большом полутемном зале. -- Искусственное оплодотворение происходит в материнской утробе, но как только эмбрион становится жизнеспособным, наши медики извлекают его и приносят сюда в эту камеру. Эмбрион размешают в защитном коконе, и он сразу же активизируется. Затем, -- мимолетная улыбка тронула сухие старческие губы, -- надо ждать... Эта женщина, Хранительница знаний прошлого, была, наверное, самой невысокой из всех, кого странник встречал в Брегге. Не более пяти футов ростом, она сгорбилась под тяжестью прожитых десятилетий, и Блейд полагал, что их промелькнуло немало. Однако она казалась бодрой и подвижной; ее пышные серебристо-белые волосы резко контрастировали с простым черным платьем. Он испытал шок, увидев ее в первый раз, когда массивные двери Храма сошлись за спиной, отрезав дневной свет и группу сопровождавших его женщин. Они замерли у порога в почтительном молчании; впереди стояла Вайала, но странник не мог поймать ее взгляда -- головка девушки была опущена. Хранительница не походила на этих бреггани, сильных, рослых, цветущих, молодых. Но главное отличие заключалось не в возрасте. Глаза! Ее глаза! Ее зрачки казались двумя черными точками на снежном фоне белков: ясные, живые, не затронутые старостью. Эта женщина владела знанием -- тем самым знанием, о котором так мечтал Хильгар; она принадлежала иной эпохе -- прошлому или, возможно, будущему, временам расцвета, а не упадка. Она казалась Блейду живым воплощением Великой Матери. -- Ты -- пришелец с запада, -- ровным спокойным голосом произнесла она, окидывая странника острым взглядом. -- Или из других мест? -- Из других, -- вздохнув, согласился Блейд. -- Я много слышала о тебе... слышала разное... Но хорошее перевешивает дурное, а истина -- ложь. Поэтому ты можешь войти в мой Храм. Женщины, которые пришли с тобой, -- она повела хрупкой рукой в сторону двери, -- подождут снаружи. Ловушка? Блейд на мгновение заколебался. Но эта древняя Хранительница казалась вполне искренней и вызывала доверие; и, к тому же, в последние часы виски его то и дело простреливала боль. Нет, он ничем не рисковал, оставшись здесь. Пронзительные глаза женщины уставились в его лицо. -- С чем ты пришел? -- она подняла руку в предостерегающем жесте. -- Только не рассказывай мне о битве с призраками прошлого, что вынырнули из южных лесов... Об этом я уже знаю. И знаю о людях, которых ты привел с побережья к нам на помощь. -- Они сами этого захотели, -- произнес Блейд. -- Я лишь предводительствовал их войском. -- Предводительствовал -- и победил! Это немало! -- теперь ее глаза смеялись. -- Но и немного, -- заметил странник. Она поняла. Ссохшее личико Хранительницы вдруг погрустнело, глаза потухли. -- Долгие века Брегга жила без мужчин... -- она покачала головой, что-то шепча про себя и словно позабыв о госте. Потом взгляд ее снова поднялся к лицу странника. -- Ты считаешь, что этот порядок должен измениться? -- Если вы хотите выжить, то да. Ты, мудрейшая, не бреггани с фермы, не лучница, навещающая Хасрат в поисках рабов и тайных удовольствий; ты должна понимать: женщины и мужчины -- лишь половинки единого целого. Там, за Бурой рекой, они давно обитают вместе и выживут без вас. Но обойдетесь ли вы без них? С минуту царило молчание; потом Хранительница задумчиво произнесла: -- Возможно, ты прав, пришелец из неведомых мест... Времена меняются... -- она снова сделала паузу, потом спросила: -- Если люди с побережья могут прожить без нас, то зачем ты пришел в Бреггу? Чего они хотят? И чего хочешь ты? -- Им нужны знания. То, чем обладали ваши предки и что сохранилось лишь в вашем городе. Меня же привело сюда желание помочь им... -- усмехнувшись, он погладил темную бороду, -- и любопытство. В тех неведомых местах, откуда я родом, люди еще не избавились от этого порока. Женщина улыбнулась в ответ. -- Что ж, идем... любопытный странник. Тут есть на что посмотреть. Она шагнула к внутренней двери, и Блейд двинулся следом. Он не ошибся; тут его не подстерегали коварные ловушки. Его ждал долгий переход по бесконечным коридорам, вымощенным блестящим черным камнем, с глянцевитобелыми, тоже блестящими, стенами. Он следовал за маленькой легкой фигуркой Хранительницы, казавшейся, несмотря на возраст, неутомимой; он переходил из одной сводчатой камеры в другую, слушая ее тихий голос. Она не спрашивала, что именно хочет узнать гость; она рассказывала. Она говорила о чудесах прошлого, и эти чудеса, воплощенные в книгах, магнитных записях и приборах, вставали перед восхищенным взором странника в таких количествах, что обитателям Брегги не удалось бы изучить и освоить их за половину тысячелетия. Он подумал о том, что прошло немало времени. Быть может, Вайала со своими подругами уже бьется с городской стражей, пытаясь попасть в Храм? Он спросил об этом своего неутомимого гида, и та заверила его, что снаружи все спокойно. Но откуда она могла знать? Никто не подходил к ним, а стены здания казались непроницаемыми... Тем не менее, Блейд почему-то поверил ей. И вот они очутились в этом зале, в святилище, которое было центром всего комплекса. Бесконечные ряды матовых, чуть светящихся саркофагов терялись в глубине огромного помещения; полумрак, тишина, свежий прохладный воздух, мерное подмигивание разноцветных огоньков... Тут билось живое сердце Брегги, пережившее Разрушение, вселенскую катастрофу, едва не уничтожившую этот мир. Когда же она произошла? Надо не забыть поинтересоваться, напомнил себе странник, потирая висок. Хранительница подошла к ближайшему саркофагу, темному, словно застывшему в ожидании. -- Этот кокон начнет работать, как только в него поместят эмбрион. Сейчас он пуст, и карут бездействует. -- Карут? Что это? -- такого слова Блейд раньше не слышал. Он стиснул челюсти, пытаясь совпадать с болью; последние полчаса голова буквально разламывалась на части. Взгляд его бездумно скользнул по крошечным огонькам на панели саркофага, потом переместился на небольшой цилиндр в руках женщины. Видимо, она вытащила его из пульта под коконом -- тем, который терпеливо дожидался своего драгоценного содержимого. -- Вот, посмотри... -- руки Блейда ощутили гладкую и холодную металлическую поверхность. Карут оказался неожиданно тяжел, хотя был невелик -- дюймов пятнадцать в длину. -- Это устройство контролирует все изменения в организме будущего ребенка. Зародыш должен развиваться в стабильных условиях... Ты понимаешь, о чем я говорю? -- Заметив, как побледнел гость. Хранительница бросила на него обеспокоенный взгляд. -- Понимаю... -- собственный голос, хриплый и срывающийся, показался Блейду чужим. В висках стреляли молнии, затылок трещал, словно асфальт под ударами отбойных молотков. Он пошатнулся и с трудом пробормотал: -- У нас... тоже... есть... такие... такие... Он уже не слышал ответа старой бреггани. Боль -- резкая, нестерпимая -- стальным обручем охватила лоб, разрывая мозг на части. Он знал, что это такое: дьявольская машина Лейтона подцепила его на крючок и тянула обратно, в мир Земли, в мрачные катакомбы Тауэра, в стальное кресло, над которым нависал раструб коммуникатора с водопадом разноцветных проводов. Время брегганской командировки истекло. Судорожным движением странник прижал карут к груди; боль яростным зверем терзала его плоть. Он почувствовал, как отказывают ноги и откинулся назад, на спину, чтобы не повредить хрупкий прибор. Он рухнул на пол, сильно ударившись затылком о каменные плиты, но не развел рук. Он не ослабил хватку и тогда, когда боль окончательно завладела его сознанием, швырнув в непроницаемый мрак беспамятства. ГЛАВА 12 -- Ну, что ж, -- его светлость, покопавшись в стареньком портфеле, выложил на стол объемистую синюю папку, -- я доволен результатами вашей последней экспедиции, Ричард. Очень доволен. Дж. важно кивнул. Он тоже был доволен, хотя причины его хорошего настроения диктовались совсем иными соображениями, чем у Лейтона. Ричард Блейд вернулся из Брегги две недели назад, и старому профессору хватило этого времени, чтобы трижды разобрать и собрать карут. Самое интересное, что после всех этих манипуляций прибор продолжал работать! Видимо, древние обитатели Триречья и в самом деле отличались редким мастерством. Но успехи Лейтона в изучении брегганской добычи не слишком занимали шефа МИ6А. Главное, что Дик вернулся целым и невредимым после трехмесячного отсутствия, и никакие женщины, ни из златой Праги, ни из темных глубин космического пространства им за этот срок не интересовались. Таинственная Дана-Кассида исчезла без следа, ее лондонское гнездышко на Йеллоу сквер опустело, и люди Дж., следившие за ним, а также за квартирой Блейда и его коттеджем в Дорсете, не могли обнаружить ничего подозрительного. -- Я доволен, -- повторил Лейтон, на правах хозяина плеснув в рюмки гостей бренди. Он встал, прошелся по своему кабинету, покачивая головой и топорща горб, потом похлопал Блейда по плечу. -- Пожалуй, эта штука, которую вы раздобыли, бесполезна для наших с вами дел, но в других отраслях, -- тут он скосил на Дж. янтарный зрачок, -- особенно в химической промышленности, ей цены нет! -- В самом деле? -- с вежливым равнодушием заметил Дж. -- Безусловно, друг мой, безусловно! -- Лейтон поднял узловатый палец и, многозначительно покачивая им, продолжал: -- Этот карут, или компенсатор, как я его называю, способен с фантастической точностью поддерживать параметры любого физического или биохимического процесса! Давление, температуру, молекулярный состав, электромагнитные характеристики -- все, все! Причем в довольно широком диапазоне! -- Хм-м, -- пробормотал Дж., -- и что это вам дает? -- Он сделал глоток и одобрительно причмокнул: -- Великолепный бренди, сэр! Какого года? Сверкнув глазами, Лейтон уставился на него, потом воздел руки к потолку. -- Великий Создатель, как я устал просвещать невежд! Дж., вы не стоите выпитого вами коньяка! -- Тем не менее, его светлость потянулся к графину и подлил шефу МИ6А еще. -- Вы знакомы, например, с проблемой выращивания искусственных алмазов? Дж. с нарочитой печалью покачал головой. -- Увы, сэр! Алмазы, что искусственные, что натуральные, не по карману честному государственному чиновнику. -- Из искусственных не соорудишь булавку для галстука, мой дорогой; они слишком малы и применяются как абразивный материал. Но с этим карутом... с ним, я почти уверен, можно вырастить большие кристаллы! Камни, имеющие ювелирную ценность! -- Превосходное известие для казначейства Ее Величества, -- сдержанный энтузиазм Дж. носил явно иронический оттенок. -- Вы сомневаетесь? -- Лейтон хлопнул по лежавшей на столе папке. -- Здесь -- принципиальные схемы компенсатора, а через неделю будут готовы рабочие чертежи. Затем я передам их специалистам, и мы поторгуемся с премьером, в какую сумму оценить это важнейшее для британской промышленности приобретение. Я полагаю, в два-три миллиона, если не больше! Его светлость задумчиво уставился на синюю палку, вероятно, прикидывая, сколько нового оборудования можно будет закупить на такие деньги. -- Эти древние обитатели Брегги были великолепными инженерами, -- наконец пробормотал он. -- Уровень их теоретических познаний примерно соответствовал нашему современному, но какая бездна изобретательности! И какой долговечностью обладали их устройства! Жаль, что их гений в конце концов сгубил мир... При этих словах Блейд почувствовал признаки волнения. -- Скажите, сэр, вы не пытались оценить примерный возраст этого прибора? -- он покосился на папку. -- Ведь я так и не выяснил дату катастрофы... -- Ну, это теперь имеет чисто академический интерес, -- его светлость пожевал губами. -- Однако мы сделали изотопный анализ. Любопытные результаты! Прибору лет четыреста -- пятьсот, Ричард. А это значит... -- ...что Разрушение произошло сравнительно недавно, -- закончил Блейд. -- Да, это существенно меняет дело! -- Опять-таки лишь в академическом плане, мой дорогой. Ведь вы уже здесь, а не в Брегге... -- Лейтон усмехнулся, потом лицо его приняло серьезное выражение, -- Эти древние бреггани применяли в своих бомбах какой-то изотоп со сравнительно небольшим периодом полураспада. Я предполагаю, что после серии сокрушительных атомных ударов произошла быстрая мутация биосферы -- естественно, планета стала практически чистой. Вероятно, люди, хватившие небольшую дозу радиации, уже в следующем поколении превратились в волосатых дикарей. Затем сработал обычный механизм наследственности, окончательно закрепивший признаки регресса... -- старый ученый неодобрительно поджал губы. -- Вот так, Ричард! Планета ожила после катастрофы, но большая часть разумных существ за три-четыре десятилетия превратилась в полуживотных. -- Обратный путь будет гораздо дольше... -- задумчиво пробормотал Блейд. -- Для волосатых обратного пути может не оказаться вообще! -- в глазах Лейтона сверкнул мрачный огонь. -- Ведь люди тоже выжили, и теперь все будет зависеть от женщин и этих... как их... бленаров с Бурой реки. Проявят ли они милосердие к своим неразумным собратьям? Захотят ли ждать, пока к тем вернется человеческий облик? Блейд вздрогнул; на мгновение перед ним возникли шеренги воинов с луками, копьями, мечами и горящими факелами, надвигающиеся на Сенар Хаср. Он не питал симпатий к дикарям -- конечно, за исключением покойного Нуг-Уна, -- но все же не желал бы для них такого конца. -- Значит, сэр, вы полагаете... -- начал странник. -- Да, мой друг, -- Лейтон потянулся за сигаретами. -- Возможно, в колледже вам говорили, что на Земле во времена оны тоже случилось нечто подобное... Вспомните кроманьонского человека! Этот наш с вами предок истребил неандертальцев под корень! Хотя разница между этими древними расами была не так уж велика... -- Его светлость пустил к потолку струйку дыма, пристально наблюдая, как сизый след исчезает в воздухе. Взглянув на Блейда и заметив, как тот помрачнел, старик внезапно рассмеялся. -- Ну, не принимайте мои пророчества так близко к сердцу, Ричард! Все же ваши бреггани и бленары -- не дикие кроманьонцы! Если судить по вашему отчету, в Брегге полно гуманистов... Хранительница, этот Хильгар с его Духом Единства, Трайя, Вайала... Они -- люди, Ричард! Вайала... Милое личико в ореоле светлых волос промелькнуло перед Блейдом, затем подернулось туманной дымкой, задрожало, поплыло, исчезло... Мысли его, однако, приняли иное направление. Незаметно вздохнув, он подумал о том, что месяц-другой юная бреггани еще будет жить в его воспоминаниях, потом превратится в полупрозрачную тень, лишь иногда тревожащую сны. Рано или поздно это происходило со всеми женщинами, которых он встречал в Измерении Икс: с Лали Мэй, малышкой Оомой, Зуйкией из Тарна, чародейкой Аквией, Эдарой, Лейей Линдас, с десятками других... Все они покидали его, и уже сейчас он лучше представлял черты Даны-Кассиды, чем лицо Вайалы. Правда, златовласая оривэй преподнесла ему поистине царский подарок! Вспомнив об этом, Блейд повеселел. Да, его коллеги из МИ6А явно не догадались проверить ящик для корреспонденции, который он абонировал на центральном лондонском почтамте! В противном случае Дж. вряд ли сохранил бы свое олимпийское спокойствие! Прикрыв ладонью рот, странник улыбнулся, незаметно наблюдая за шефом; тот обсуждал с Лейтоном, какую сумму удастся выкачать из премьер-министра на этот раз. Знал бы он, как очаровательная Кассида обвела его сотрудников вокруг пальца! По возвращении Блейда ожидала посылка, пролежавшая в почтовом ящике месяца два с половиной -- на ней стояла еще июньская дата. Маленькая плоская картонная коробка с надписью "Ричарду Блейду, эсквайру, на память о Талзане" заставила сильнее забиться его сердце. Предмет, извлеченный из нее, размерами и формой напоминал полупенсовую монету: небольшой диск, одна поверхность которого отливала полупрозрачной зеленью нефрита, другая -- сапфировой синевой. Блейд затруднился бы сказать, из чего изготовлена эта красивая игрушка. Не металл, не пластмасса, не камень -- и, однако, странное вещество напоминало и то, и другое, и третье, как и материал остальных непостижимых устройств паллатов, с которыми ему доводилось иметь дело. Он даже не знал, как правильно называется на оривэе сапфирово-нефритовое чудо, лежавшее у него на ладони; в Талзане ему не приходилось видеть, чтобы Джейдрам, Сари или Калла пользовались чемлибо подобным. Укорив себя за недостаток наблюдательности, Блейд согрел диск в ладонях, положил нефритовой стороной вверх и дал мысленную команду. К счастью, после иглстазского вояжа ему было известно, как обращаться с никер-унном, восстановителем реальности, отдаленным аналогом земной телекамеры. Да, никер-унн или Талисман Духов -- именно так называла эту штуку Лилла, колдунья из рода Фра! Использовать ее мог даже ребенок, способный мысленно произнести одно из двух слов: "запоминай" или "показывай"; в первом случае следовало держать приборчик вверх синей стороной, во втором -- зеленой. Странник пожелал восстановить картины прошлого. Из никер-унна ударил широко расходящийся световой конус, и в нем послушно замелькали изображения -- движущиеся, яркие, объемные. Казалось, стена гостиной исчезла, превратившись в огромное окно, за которым плескалось озеро, вставали горы и шумели леса Талзаны. Вот Сари и Калла хлопочут у костра... Вот Джейдрам стоит в картинной позе рядом с хижиной, веселый, смуглый, с дротиком в руках... Надо же, великий охотник! Затем -- вид на озеро; взгляд словно бы скользит по сверкающей серебристой поверхности, приближаясь к берегу, где плещутся в теплой воде трое оривэй... Снова Джейд -- сидит у пня, служившего обеденным столом, плетет кожаный ремешок... Камера чуть смещается: около Джейдрама -- Сари, с распущенными черными волосами, полунагая, прелестная... А вот и он сам, Ричард Блейд -- бежит к озеру по мягкой зеленой траве с хохочущей Каллой на плечах... Снова сцена купанья -- на этот раз вчетвером; потом -- картины охоты на оленей, горный вид, лес... И, в завершение передачи, -- объемный портрет Даны-Кассиды: нежно-розовое, чуть тронутое смуглотой лицо в ореоле золотых локонов. Мол, не забывай, кто доставил тебе из звездных далей привет от друзей и их подарок... -- Дик! Очнись, мой мальчик! -- Дж. похлопал странника по плечу. Моргнув, Блейд прогнал соблазнительное видение и поднял на шефа виноватый взгляд. -- Простите, сэр, замечтался... -- О чем же? -- Хм-м... О небольшом отпуске, разумеется. В Дорсете сейчас цветут георгины... Свежий воздух, покой, рюмка хорошего бренди перед сном... -- ...и славная девушка после нее, -- улыбнувшись, закончил Дж. -- Я не возражаю, Ричард, ты заслужил отдых. Две недели тебя устроят? -- Вполне. А после этого... -- После этого надо готовиться к следующему старту, -- его светлость бережно спрятал в портфель синюю папку и неожиданно подмигнул Блейду. -- Хочу доложить, что наша эдинбургская группа завершила работы над новой моделью телепортатора. Это нечто изумительное, мой дорогой! Вы останетесь довольны! Блейд снова хмыкнул, переключившись от сладких мечтаний к суровой реальности. Конечно, телепортатор являлся неплохим подспорьем в его авантюрах, но, как всякое новое устройство, был капризен и мог выкинуть любую коварную шутку. Вспомнить хотя бы Зир... Вздохнув, он потянулся за сигаретами. К счастью -- или к несчастью -- в Зире телепортатор отключился сразу, оставив его в практически беспомощном состоянии. Зато в Таллахе спас ему жизнь... И нечто более важное, чем жизнь -- честь! Правда, на том благословенной острове он использовал вторую модель ТЛ всего два раза -- вначале, когда испытывал ее, и под самый конец своего визита. Совсем не так, как в Талзане, где Старина Тилли потрудился на славу, пересылая его светлости трофей за трофеем... фактически, подумал Блейд, если не считать Зира и Таллаха, ему предстоит второе путешествие с телепортатором. Что же эта банка с электронными потрохами выкинет на сей раз? Странник покосился на Лейтона и Дж., которые теперь оживленно обсуждали сроки очередного старта, и хмыкнул в третий раз. Чего гадать? Что будет, то будет. А сейчас его ждал Дорсет; ясные утра, долгие теплые дни, пьянящий запах георгинов, такой же сильный, как аромат цветов вечерней зари в Хартре... Пожалуй, Дж. будет разочарован, но на этот раз он не возьмет с собой девушку. У него есть никер-унн, позволяющий оживить прошлое... И теперь он может день за днем любоваться зелеными лесами Талзаны, глядеть на лица далеких друзей и вспоминать, вспоминать, вспоминать... Когда человеку за сорок, и он не обзавелся ни женой, ни детьми, что может быть дороже приятных воспоминаний? Комментарии к роману "Погибший мир" 1. Основные действующие лица ЗЕМЛЯ Ричард Блейд, 41 год -- полковник, агент секретной службы Ее Величества королевы Великобритании (отдел МИ6А) Дж., 74 года -- его шеф, начальник спецотдела МИ6А (известен только под инициалом) Его светлость лорд Лейтон, 83 года -- изобретатель машины для перемещений в иные миры, руководитель научной части проекта "Измерение Икс" Кассида -- она же Дана Повондрачек; возлюбленная Блейда Кларисса Дуэйн -- приятельница Блейда (упоминается) Хантер -- сержант из группы захвата МИ6А Саринома, Калла, Джейдрам -- люди расы оривэй, с которыми Блейд познакомился в Талзане во время десятого странствия (упоминаются) Лилла -- колдунья из рода Фра, встреченная Блейдом во время его шестнадцатого странствия в Иглстазе (упоминается) БРЕГГА Ричард Блейд -- странствующий воин, пришелец из неведомой западной страны Вайала -- молодая бреггани, возлюбленная Блейда Идрана -- военачальница бреггани из клана Меча Хранительница -- глава Храма Жизни Брегги Трайя -- бреггани, попавшая после плена у сенаров к бленарам-па, живущим за Бурой рекой Нуг-Ун -- сенар, приятель и спутник Блейда Хильгар -- военный вождь бленаров-па Рильгон -- Великий вождь горных бленаров Барт -- бленар, убитый Блейдом Ша, Сис -- волосатые из Уркхи (упоминаются) 2. Некоторые географические названия и термины Каменный Серп -- горный хребет, полукругом окружающий леса Триречья и степи Брегги Триречье -- лесная страна, располагающаяся в бассейне трех крупных рек -- Ориды и ее притоков (Дай и Бурая река) Восточный океан -- Соленая Вода; океан, омывающий побережье Брегги и Триречья Хасрат -- Лес Гигантов; лес из огромных мутировавших деревьев на севере Триречья Сенар Хаср -- леса в бассейне рек Триречья Мертвые Земли -- территории к западу от Каменного Серпа Фиолетовая Пустошь -- пустыня на побережье на месте древнего уничтоженного Города Брегга -- город и степная страна к северу от Хасрата, населенная женщинами Сеймидан -- поселение в южных предгорьях Каменного Серпа, столица Рильгона Хартра -- поселение за Бурой рекой, столица бленаровпа бреггани -- обитательницы Брегги горные бленары -- бленары, проживающие в южных предгорьях Каменного Серпа, объединенные под властью Рильгона бленары-па -- мирные бленары, проживающие за Бурой рекой, на побережье Восточного океана сенары -- дикари-мутанты, обитающие в лесах Триречья Разрушение -- катастрофа (предположительно -- атомная война), произошедшая в мире Брегги в древности Великая Мать, Заступница -- божество бреггани Дух Единства -- божество бленаров-па Храм Жизни -- комплекс древних установок в Брегге, позволяющих искусственно воспроизводить потомство саммар -- ядовитая пыль (радиоактивные осадки) ча -- пьянящий напиток карут -- прибор-компенсатор из Храма Жизни ТЛ -- телепортатор; первую модель (Старина Тилли) Блейд успешно использовал в Талзане, вторую (не столь успешно) -- в Зире и Таллахе 3. Некоторые слова и термины на оривэе паллаты -- общее название межзвездной цивилизации, с представителями которой Блейд встретился в Талзане во время своего десятого странствия оривэй -- базовая раса паллатов; различаются оривэйлот, темноволосые, и оривэй-дантра, с золотистыми волосами. Одновременно оривэй -- название языка, на котором говорят паллаты лайя -- милая катори, асам, тассана -- высокий, сильный, красивый никер-унн -- дословно: ожившая реальность; прибор оривэев, выполняющий функции фотоаппарата (Талисман Духов у иглстазцев) 4. Хронология пребывания Ричарда Блейда в мире Брегги Странствия в лесах Фиолетовой Пустоши -- 16 дней Плен в стойбище сенаров и побег на юг -- 10 дней Пребывание в Хартре -- 38 дней Поход на север в Бреггу -- 28 дней Всего 92 дня; на Земле прошло 88 дне