ынашивающим ребенка приходится на время прекращать прием ТАТП. Но мужчинам он не нужен - а мужчины гораздо более подвержены заболеваниям органов кровообращения, чем женщины. Сейчас используются еще два антинекротика, не такие важные. Один, например, блокирует синтез гормона сна. Это вещество первоначально обнаружили в крови жвачных животных, кровеносные сосуды которых столь несовершенны, что если животное ляжет, то околеет. - Значит, вы НИКОГДА НЕ СПИТЕ? - Нет времени, - угрюмо отозвался Андерсон. - А теперь, слава Богу, и необходимости. Аскомицина и ТАТП достаточно, чтобы исключить две основные причины смерти: сердечные заболевания и инфекции. Исключив только их, можно продлить среднюю продолжительность жизни по меньшей мере на двести лет. Но смерть все равно неизбежна, Крис. Если даже не произойдет несчастный случай, можно заболеть раком, который мы пока не можем предотвращать - правда, аскомицин воздействует на опухоли так сильно, что рак больше не убивает людей. Но все равно, мучает их настолько сильно, что они предпочитают умереть. Человек может умереть от голода, или от отсутствия антинекротиков, от пули или от чрезмерной работы. Мы, в городах, живем долго, это так; НО БЕССМЕРТИЯ НЕ СУЩЕСТВУЕТ. Это такой же миф, как и единорог. Даже сама вселенная не будет существовать вечно. Крису представилась долгожданная возможность задать тяготивший его вопрос. - Когда-нибудь - когда-нибудь случалось, чтобы человеку переставали давать препараты, после того, как он стал гражданином? - Умышленно? Никогда не слыхал о подобном, - нахмурившись сказал Андерсон. - Во всяком случае, в нашем городе. Если Отцы Города хотят, чтобы человек умер, его расстреливают. Зачем ему мучиться остаток дней? Это было бы жестоко. - Но ведь никакие тесты не дают полной гарантии. Предположим, человеку дают гражданство, а затем обнаруживается, что он на самом деле - ну - не такой уж гений, как раньше думали? Сержант, прищурившись, взглянул на Криса. Последовала долгая пауза, во время которой Крис явственно слышал, как в его висках пульсирует кровь. Наконец, Андерсон медленно произнес: - Понимаю. Похоже, кто-то насвистел тебе страшную чушь. Крис, как ты думаешь, сколько просуществовал бы город, если бы гражданами могли стать только гении? Он опустел бы всего за один перелет. Все устроено по-другому. Смысл препаратов в сохранении навыков - и совершенно не важно, что это за навыки. Значение имеет лишь одно: логично ли сохранять данного человека, вместо того, чтобы обучать нового каждые сорок-пятьдесят лет. Возьми, например, меня. Я вовсе не гений; я всего лишь полицейский босс. Но я хорошо справляюсь со своей работой; достаточно хорошо, чтобы Отцы Города не видели смысла в воспитании и обучении кого-то другого из нового поколения. Они держат меня, а я всего лишь коп. Почему бы и нет? Меня это устраивает, мне нравится эта работа, и когда у Амальфи есть дело, он зовет меня или Дьюлани - а не первого попавшегося офицера; потому что ни один из них не имеет стольких лет опыта в той конкретной работе, которую мы выполняем. Когда мэру нужен сержант охраны, он зовет меня; когда ему нужна группа высадки, он зовет Дьюлани; а когда ему нужен гений, он зовет гения. На борту этого города есть по одному человеку любой профессии, и пока эта система работает, более одного не требуется. Или более Х, где Х - необходимое число. Крис улыбнулся. - А вы, оказывается, отлично помните детали. - Я их помню все, - согласился Андерсон. - Во всяком случае те, что мне известны. Если Отцы Города вкладывают что-то в твою голову, очень трудно от этого избавиться. Его речь прервал чистый мелодичный звук, наподобие короткого напева, раздавшийся где-то в квартире. Сержант повернул свою массивную голову, а затем тоже улыбнулся. - Сейчас будет наглядная иллюстрация, - сказал он с явно довольным видом и коснулся кнопки на подлокотнике своего кресла. - Андерсон? - произнес густой голос. Крис тут же подумал, что Медведь из древнего мифа о Златовласке, должно быть, говорил именно так. - Да. Слушаю, сэр. - Нам подворачивается контракт. Мне и Отцам Города он кажется весьма выгодным, и я склонен его подписать. Поднимись ко мне и ознакомься, на всякий случай, с условиями. Дело предстоит непростое, Джоэл. - Сию минуту. - Андерсон коснулся кнопки, его улыбка стала еще более широкой и мальчишеской, чем обычно. - Мэр! - вскрикнул Крис. - Ну. - Но о чем шла речь? - О том, что он нашел для нас какую-то работу. Если не возникнет препятствий, мы совершим посадку всего через несколько дней. 6. ПЛАНЕТА ПО ИМЕНИ РАЙ С воздуха ничего на Рае различить было невозможно. По мере того, как город осторожно снижался, поле вокруг него полностью очертилось в виде пузыря, окутанного клубящимися черными тучами. Тут и там сверкали зелено-голубые молнии, широкие и совсем узкие. Все это сопровождалось потоками мокрого снега и дождя. На меньшей высоте снег исчез, но дождь усилился. После стольких месяцев, когда Крис не видел ничего, кроме проносящихся мимо звезд, грохочущий мрак пугал его и тревожил. Сидя с Пигги на старом пирсе в конце Ганзеворт-стрит, - отсюда Герман Мелвилл отправлял в далекое Южное Море героев своих книг "Тайпи", "Ому" и "Марди", - Крис, не отрываясь, смотрел на грозу. Он испытывал такой же сильный страх, как и Пигги, который, действительно, за всю свою жизнь не видел подобной погоды. Со времени рождения Пигги это была первая посадка Нью-Йорка. Трудно было представить, как Амальфи управляет движением, но, тем не менее, город продолжал снижаться: он подписал контракт с Раем, а работа есть работа. Кроме того, ждать, пока гроза стихнет, бессмысленно. Всегда и везде на Рае стояла такая же погода, за исключением тех случаев, когда она ухудшалась. Так говорили местные жители. - Ух, ты! - воскликнул Крис в двадцатый или тридцатый раз. - Не гроза, а прямо битва молний! Взгляни ТУДА! На какой мы сейчас высоте, Пигги? - Откуда я знаю? - Как ты думаешь, Амальфи знает? Я имею в виду, знает точно? - Наверняка, знает, - жалобно сказал Пигги. - Ему всегда удаются сложные посадки. Он никогда не ошибается. ТРАХ! На мгновение весь пузырь окружающий город был покрыт электрическим пламенем. Невероятной силы треск отражался вновь и вновь от бетонных стен башен. Крису и в голову раньше не приходило, что поле, защищавшее целый город от жесткой радиации, камней и глубокого космического вакуума, может пропускать шум, если снаружи, как и внутри, имеется воздух - но теперь сомневаться в этом не приходилось. Казалось, спуск длился уже целую вечность. Вскоре Крис обнаружил, что ему это начинает нравиться. В промежутке между раскатами грома он закричал, умышленно пугая Пигги: - Теперь он летит вбок. Он заблудился. - Что ты понимаешь? Заткнись. - Я ВИДЕЛ грозы. И знаешь что? Мы останемся висеть тут вечно. Будем носиться, проклятые, как ГМТ. - Небо осветилось. ТРАХ! - Ух, какая красота! - Если ты не заткнешься, - плачущим голосом завопил Пигги, - я заеду тебе прямо по носу! Эта угроза вряд ли могла быть приведена в исполнение. Хотя Пигги и превосходил весом Криса фунтов на двадцать, Крис был гораздо сильнее. Прекрасно зная об этом, Крис мог высмеять приятеля и уже открыл рот, но в то же мгновение он почувствовал, как доски старого пирса содрогаются под ними от топота стальных сапог. В испуге он обернулся и тут же вскочил. Двадцать мужчин в скафандрах стояли, безликие и грозные, как фаланга гигантских роботов. Один из них шагнул вперед, отчего доски пирса заскрипели, затрещали под его тяжестью, и вдруг обратился к Крису. Голос ревел металлом, будто регулятор громкости был повернут до отказа, чтобы перекрыть громовую канонаду, но Крис узнал его без труда. Перед ним, в полном космическом снаряжении, стоял его опекун. - КРИС! - Громкость звука слегка понизилась. - Крис, что ты тут делаешь? И сын Кингстон-Троопов! Пигги, тебе-то это следует знать! Мы садимся через двадцать минут - а тут выходной люк. Валите отсюда - оба. - Мы просто смотрели, - вызывающе сказал Пигги. - Мы можем смотреть, если нам хочется. - У меня нет времени спорить. Вы идете, или нет? Крис потянул Пигги за локоть. - Пошли, Пигги. Что торчать на дороге? - Отвяжись. Я не на дороге. Они могут пройти мимо меня. Я не собираюсь уходить только потому, что он так сказал. Он не МОЙ опекун - он всего-лишь простой коп. Протянулась рука, и на конце ее раскрылись стальные клешни. - Дай мне свою карточку, - раздался резкий голос Андерсона. - Я позже сообщу тебе, в чем ты обвиняешься. Если ты сейчас не уйдешь, я велю двоим людям увести тебя - хотя я и не могу разбрасываться ими, - а когда это будет занесено в твою карточку, ты проведешь остаток первой жизни, весьма сожалея о случившемся. - Ну ладно. Не брызгай слюной. Я ухожу. Стальная рука оставалась недвижно протянутой, клешни угрожающе раскрытыми. - Я жду карточку. - Я сказал, что ухожу! - Тогда иди. Пигги сорвался с места и побежал. Бросив смущенный взгляд на облаченную в доспехи фигуру опекуна, Крис последовал за Пигги, лавируя между массивными статуями из вороненой стали, бесстрастно стоявшими почти вдоль всего пирса. Пигги уже исчез из виду. Пока Крис, озадаченный, бежал домой, город совершил посадку под аккомпанемент раскатов грома. К сожалению, для Криса посадки как бы и не было. Занятия шли своим чередом, так что он имел лишь самое смутное представление о происходящем. Хотя муниципальная трансляционная сеть ежечасно передавала сводки новостей, десятилетия скудного на события космического путешествия выработали унылый стандарт, делавший эти передачи пустыми и бессодержательными. Всю серьезную информацию, которую Крису удавалось добыть, он получал от сержанта Андерсона, но и она не отличалась обширностью, поскольку сержант теперь редко бывал дома; он был занят укреплением плацдарма на Рае. Тем не менее, Крис кое-что узнал, подслушав несколько разговоров сержанта с Карлой: - Они хотят, чтобы мы помогли им провести индустриализацию планеты. На первый взгляд, это просто, но загвоздка в том, что у них феодальный строй - шестьдесят шесть тысяч человек, которых они называют Избранными являются, по сути, единственными землевладельцами. Им принадлежит огромное количество крепостных - никто никогда не давал себе труда их сосчитать. Архангелы хотят, чтобы все оставалось так же, даже после создания тяжелой промышленности. - Звучит невероятно, - сказала Карла. - Это невозможно, в чем они убедятся, когда мы закончим работу. В этом-то вся проблема. Мы не имеем права менять общественный строй планеты, но не можем выполнить контракт, не дав толчка революции - долгой, медленной, но революции. И когда сюда впоследствии заявится полиция и выяснит это, нам придется отвечать за нарушение условий контракта. Карла мелодично рассмеялась. - Полиция! Дорогой, неужели это слово для тебя - ругательное? А ты кто? Сколько веков должно пройти, прежде чем ты привыкнешь к этому? - Ты знаешь, что я имею в виду, - нахмурившись, произнес Андерсон. - Да, правда, я полицейский. Но я не земной коп, а ГОРОДСКОЙ полицейский, в этом-то вся разница. Ну, ладно, поживем - увидим. Что у нас на обед? Мне нужно уходить через полчаса. Гроза, как и было обещано, не стихала. Когда представлялся случай, Крис наблюдал, как распаковывают и готовят к отправке механизмы, а потом сопровождал их в доки, расположенные по периметру города, за пределами которого постоянно плавали и ползали яркие болотные вездеходы колонистов Рая. Разнообразные по цвету и размерам, вездеходы имели одинаковую конструкцию: большой цилиндр из какого-то прозрачного материала, скрепленный металлическими ребрами и снабженный с обеих сторон гусеничными лентами с такими большими грунтозацепами, что они могли служить лопастями, когда почва становилась особенно разжиженной. Корпус был герметичным, но Крису казалось, что подобное транспортное средство вряд ли сможет двигаться по воде, даже если снабдить его винтом; в такой ситуации оно, самое большее, могло только удерживаться на плаву, передавая радиосигналы с просьбой о помощи. Для этой цели вездеходы были густо усеяны антеннами. Похоже, они скорее предназначались для защиты от воды, чем для плавания по ней. Как будет существовать в этих болотах хоть какая-то промышленность? С другой стороны, Крис не мог себе представить, как аграрное общество могло выжить среди этих беспрерывных ливней. К тому же, площадь выступающей над водой суши на этой планете была очень мала. Но затем он припомнил кое-что из истории колонизации Венеры, где пришлось столкнуться с подобными проблемами. Там сельское хозяйство постепенно переместилось под воду; но это требовало огромного количества энергии, и людям Рая такое было еще не под силу. Похоже, они питались преимущественно рыбой и растущими в трясине водорослями. Крис как можно внимательнее прислушивался к разговорам колонистов в доках - не к толковищам на английском с жителями города, эти беседы касались только технических вопросов и были малоинтересны, - а к тому, что колонисты говорили друг другу на своем наречии. Этот язык представлял собой тягучий вариант русского, ныне мертвого космического языка, с которым Отцы Города познакомили Криса в первые дни его обучения. Усвоить такой сложный язык, тем более на борту города, где им пользовались редко, было невероятно трудно. Возможно поэтому, колонисты, чрезвычайно осторожные даже в разговорах между собой, не опасались всерьез, что кто-то из жителей города сможет их понимать. Все они были убеждены, что их история начинается во времена, когда городов-бродяг не было и в помине. Кому же могло прийти в голову, что их может понять подросток, торчащий у причалов и разинув рот глазеющий на катера. Из отрывочных фраз колонистов и замечаний Андерсона, который появлялся дома все реже и реже, Крис постепенно сложил довольно ясную картину. Будь он гражданином, он мог бы прямо попросить у Отцов Города текст контракта, но пассажиры такого права не имели. В общих чертах, однако, он уловил, что Архангелы предложили создать им экономику типа венерианской, с подводным сельским хозяйством и животноводством, на основе передаваемой по радио энергии, вроде той, что держала в воздухе городские Жестяные Кэбы. Городу предстояло прорыть в зыбучей трясине каналы для осушения почвы и построить генераторно-передающую станцию. Необходимо было также использовать предприятия города для обогащения необходимых энергосодержащих металлов, в основном тория, изобилие которого на планете явно превосходило возможности Рая по его переработке. "Архангелы" рассчитывали, что после модернизации экономики у них появятся свои обогатительные фабрики, и они смогут продавать чистые металлы другим планетам. Работу они собирались оплачивать германием, хотя очищать его тоже было очень непросто. Межзвездной торговли колонисты не вели и "бродяжьей" валюты, бро-долларов, у них было меньше, чем монет в хорошей нумизматической коллекции. После того, как вся техника, выгруженная на планету, с грохотом и хлюпаньем исчезла в вечной буре, отлучки сержанта Андерсона стали более продолжительными, а число колонистов в доках резко уменьшилось. Теперь к вечеру каждого дня, когда Криса отпускали из школы, он мог увидеть лишь несколько болотных вездеходов - непонятно почему называемых "лебедями", чьи владельцы пытались выменять у жителей города какие-нибудь инопланетные редкости для своих дам. Эта торговля тоже быстро шла на спад, так как отдельным горожанам деньги были ни к чему, а властелины Рая мало что могли предложить на обмен. К огромному огорчению Криса, новая информация была теперь для него почти недоступна. В этой безвыходной ситуации его осенило. Он все еще таскал с собой маленький дешевый складной нож с вделанным в рукоятку крошечным компасом, последний из тех немногих подарков, которые отец был в состоянии ему сделать. На Рае этот ножик вполне можно превратить в предмет обмена. Как ни больно было Крису расставаться с этой вещицей, напоминавшей о доме, он перестал колебаться, узнав, что сержант Дьюлани и его собственный опекун занесены в официальные списки пропавших без вести. Он дождался местного властелина, прибывшего на шестиместном "лебеде" и явно разочарованного неудачной сделкой, и приблизился к нему, держа на ладони раскрытый нож. - ГОСПОДИН. Высокий, дородный мужчина с лицом мрачным, как одна из вечных туч его планеты, остановился как вкопанный и глянул на Криса сверху вниз. - Мальчик? Ты что-то сказал? - Да, сударь. С вашего позволения, у меня тут полезный инструмент земного происхождения. Не затруднит ли господина взглянуть? - Но ты говоришь на нашем языке, - сказал мужчина, все еще хмурясь. Он рассеянно взял нож; было видно, что запинающийся русский язык Криса, интересует его намного больше. - Откуда узнал? - Я выучил его на слух, сударь. Это очень трудно, но я стараюсь. Пожалуйста, взгляните на эту вещь, она с Земли, из КОЛХОЗА в Пенсильвании. Настоящее произведение античного искусства, его сделали руки человека. - Ну-ка, покажи, как он работает? Крис показал, как раскрываются оба лезвия, но его попытки объяснить назначение компаса были отвергнуты бесцеремонным жестом. Либо пояснения Криса были недостаточны, либо лорд сам понял бесполезность подобной штуки в грозовой атмосфере Рая. - М-да. Непрочная штуковина, по правде говоря, но вдруг моей хозяюшке она придется по вкусу. Что ты хочешь за нее? - Сударь, я хотел бы разок поуправлять вашим "лебедем". Большего мне не нужно. Колонист долго и пристально смотрел на него, а потом оглушительно заржал. - Пошли, пошли, - сказал он, немного придя в себя. - Вы, бродяги - большие хитрованцы, но такого я еще не слышал. Буду рассказывать об этом много лет! Пошли - сделка состоялась. Все еще фыркая, он зашагал к доку, где их обоих остановил полицейский охраны, узнавший Криса. Мальчик и феодал объяснили ему суть сделки, и городской охранник, поколебавшись, позволил Крису взобраться на борт "лебедя". В передней кабине качающегося цилиндра путь им тут же преградили два других колониста с выражением беспокойства и злости на лице, но владелец вездехода резким взмахом руки утихомирил их. Он до сих пор веселился. - Это всего лишь подросток. Он продал мне висюльку, чтобы узнать, как водят катер. Ничего страшного. Идите на корму, я присоединюсь к вам через минуту. Судя по кислым физиономиям, эти двое по-прежнему не одобряли происходящего, но приказ выполнили. Боярин усадил Криса на плетеное сиденье перед широким передним иллюминатором и показал ему, как держать две рукоятки, расположенные по обе стороны рулевого колеса. Рукоятки управляли дроссельными заслонками вездехода. - Недостаточно просто вращать руль, нужно также управлять мощностью, подаваемой на каждую из гусениц. Для этого двигаешь рукоятку вперед или назад, смотря по тому, хочешь ты увеличить скорость или уменьшить. За этой красной отметкой гусеница пойдет в обратном направлении. Если сцепления нет совсем, наклони вперед всю рулевую колонку; при этом выпускается воздух из резервуаров, и катер садится на грязь. Когда почва затвердеет, катер выберется сам, включив насосы; по мере поднятия давления в резервуарах рулевая колонка автоматически возвращается в исходное положение. Пока понятно, что я говорю? - А можно мне попробовать? - Думаю, можно. Мне кое о чем нужно переговорить на корме. Дай, я отведу катер задним ходом от пирса, а потом можешь попробовать поползать по кругу возле самого города. Старайся не терять из виду ваш городской маяк. - Можно, я отведу "лебедя" от пирса, сударь, - настойчиво сказал Крис. - Хорошо, - согласился здоровяк с веселой снисходительностью. - Но будь аккуратен. Плавненько веди оба дросселя за красную линию. Вот так... Не так быстро. Плавно! Теперь левую в нейтраль. Вот так... Видишь, как она поворачивается на месте? Из задней части судна донесся крик, на что хозяин ответил таким быстрым потоком слов, что Крис разобрал лишь некоторые из них. - Мне нужно выйти на несколько минут, - сказал боярин Крису. - Не вздумай выкинуть что-нибудь и не теряй из виду маяк. - Да, сударь. Когда владелец катера покидал кабину, Крис уловил еще несколько слов. Колонист начинал рассказывать историю о мальчишке из доков, который научился, заикаясь, произносить несколько слов на их языке и тут же решил, что он пилот; затем голоса стихли до приглушенного бормотания. Несколько минут Крис потратил, пробуя рычаги управления катером и стараясь казаться как можно более неопытным, хотя на самом деле управлять машиной оказалось несложно. Затем, как велено, он заставил ее ползти по кругу, против часовой стрелки, вылез из плетеного сиденья и прокрался назад, к двери, ведущей в соседний отсек. То, что он услышал, заставило его похолодеть. Быстрый разговор шел на наречии, резко отличавшемся от той формы универсального языка, которому учили Криса, но многие фразы звучали четко и внятно: - ...невозможно сделать, не захватив город, вот и все. - ...Отключить его?.. У нас нет... Нет даже схем оборудования, не говоря уже о карте. - Они появятся потом, после того, как мы захватим... Мы можем пожертвовать тысячами простолюдинов, но оборонительные сооружения... необходимо первым делом вывести из строя эту Хреновину, или как там они ее называют. Мы не будем сражаться на их условиях. - Тогда в чем вопрос? У нас в заложниках двое их главных вояк. Если понадобится, мы можем держать их вечно... В городе не знают даже названия крепости Волчья Плеть, и уж тем более, где он.. Разговор резко оборвался. "Лебедь" со скрежетом ударился о какое-то препятствие и неуклюже пытался влезть на него. Криса бросило на палубу, а по ту сторону двери раздались бранные выкрики и шум падения. Затем дверь захлопнулась, и крики стихли. Стараясь восстановить равновесие, Крис вскочил на ноги и попытался удержать дверь закрытой. Можно ли ее как-нибудь еще и запереть? Ага, вот большой засов. Он удержит этих мерзавцев, при условии, что его нельзя открыть с другой стороны. Что ж, придется рискнуть, хотя будь у Криса тяжелый висячий замок, он бы чувствовал себя уютнее. Затем Крис вскарабкался по наклонной раскачивающейся палубе к креслу управления. Катер изо всех сил старался двигаться по кругу, но Крис не учел, что грязь слишком зыбкая, непредсказуемая среда, чтобы предоставлять машину самой себе. Круг сместился, и катер носом ударился в док. К нему бежали городские полицейские. Крис дал реверс обоим двигателям, удаляясь задним ходом от города со всей скоростью, на которую катер был способен, но все равно, не так быстро, как ему хотелось бы. Затем он развернул вездеход, воющий и скользящий, и помчался прямо в пасть бури, направляясь на звездочку в перекрестье, находившемся на панели управления. Видимо, это был ориентир для возвращения домой. Крис понятия не имел, куда эта звездочка может его привести. Он мог лишь надеяться, что это окажется крепость Волчья Плеть, и что он найдет там Андерсона и Дьюлани - и что шесть разъяренных колонистов за запертой дверью не смогут вырваться наружу, прежде чем он туда доберется. 7. ПОЧЕМУ НЕЛЬЗЯ УДЕРЖАТЬ ДЕМОНОВ... Не прошло и пяти минут с тех пор, как ладья пустилась в путь по слякоти, а натриево-желтое сияние маяка в городских доках ослабло и исчезло, - так быстро, будто его задули. Если не считать его пленников, о которых он старался не думать, Крис находился в катере один, как цыпленок в яйце. Лишь незнакомые приборы, урчание двигателей и вспышки непрекращающейся бури составляли ему компанию. Он внимательно изучил панель управления, но ничего нового не узнал. Все надписи на приборах и вокруг них были сделаны кириллицей - и хотя Отцы Города считали, что горожане могут говорить на универсальном языке, до сей поры они не дали Крису ни одного урока по чтению. Он не смог разобраться даже в таком элементарном устройстве как бортовая радиостанция и после краткого изучения оставил всякую надежду найти аварийную частоту города и вызвать помощь. И тем не менее необходимо было передать сигнал. Надо сообщить городу о существовании заговора. Бегство вместе с заговорщиками в их собственном "лебеде" оказалось безрассудным порывом, о котором Крис все больше и больше сожалел. Если бы только ему удалось каким-то образом вернуться назад к берегу и рассказать кому-нибудь в резиденции Амальфи, что он узнал, как можно скорее! Весь вопрос в том, станет ли кто-нибудь его слушать, и если даже станет, поверит ли? Никто не хотел иметь дела с подростками, пока они не становились гражданами. Взрослые были слишком старыми и недоступными - и к тому же граждане обращали очень мало внимания на пассажиров любого возраста. Конечно, Крис мог бы рассказать то, что он узнал Отцам Города, но все, что говорилось Отцам Города, поступало в ячейки памяти и могло пропасть там навсегда. Отцы Города никогда без специального указания не предпринимали действий на основе информации, которой располагали сами, или которая поступала извне; они просто хранили ее до тех пор, пока не поступал запрос, а запрос мог поступить через несколько веков. В любом случае, дело сделано. Теперь Крис хотел, чтобы хоть кто-нибудь в городе узнал, куда он направляется, и последовал за ним. Но вглядываясь в мерцающие перед ним загадочные приборы, он не находил способа дать о себе знать и даже смутно не представлял, каким образом город может снарядить за ним погоню. Жестяные Кэбы работали на энергии, которая не распространялась за пределы города, а наземного транспорта, способного справиться с такой зыбкой, ненадежной, невидимой местностью, просто не было. Правда, где-то на складах имелось небольшое количество военных самолетов, но как летать на такой планете непрекращающихся бурь? А если бы это и удалось, то что искать в мире, где даже самые большие поселения и крепости производили и потребляли так мало энергии, что приборы обнаружения не смогли бы выделить даже город в беспорядочных вспышках молний? "Лебедь", меся грязь, несся вперед. Через некоторое время Крис заметил, что ему уже несколько минут не приходилось подправлять курс. Экспериментируя, он совсем бросил руль. Звездочка оставалась в центре. Каким-то образом включилось устройство автопилота. Теперь ничто не отвлекало Криса от тревожных мыслей, к которым добавилась еще одна: как ОТКЛЮЧИТЬ автопилот, если потребуется? Нужный выключатель, несомненно, находился прямо перед носом и был четко обозначен, но Крис не мог прочесть надписи. Что касается его пленников, то они вели себя подозрительно тихо. Они даже не колотили в дверь. Крис горячо надеялся, что колонисты фаталистически отнеслись к своему пленению. Если же их молчание означало, что они удовлетворены ситуацией, дело плохо. Дело и так было хуже некуда, поскольку Крис понятия не имел, что ему делать с ними или с катером, после того, как он доберется до крепости Волчья Плеть. А времени на выработку какого-нибудь плана уже не оставалось: при следующей вспышке молнии Крис увидел крепость. Она находилась еще на расстоянии нескольких миль, но даже и сейчас ее массивность внушала трепет. В городе было немного небоскребов, превосходивших ее в размерах; Крис решил, что черная, лишенная окон громадина имеет в высоту этажей тридцать, если не больше. Сначала Крису показалось, что крепость окружена рвом с водой, но вскоре выяснилось, что, на самом деле, она стоит посреди огромного озера, по которому гуляли такие волны, что Крис не мог даже вообразить, как неуклюжий "лебедь" может там уцелеть, а тем более, добраться до крепости. Он потянул дроссели на себя, но как он и подозревал, катер больше не слушался ручного управления. "Лебедь" упрямо двигался вперед, и наконец бултыхнулся в воду. Спустя мгновение, резервуары с ревом выпустили сжатый воздух, и озеро сомкнулось над вездеходом. Путешествие теперь продолжалось по дну. Даже вспышки молний не освещали окружающее пространство, а тусклое внутреннее освещение катера и вовсе не могло проникнуть сквозь темную воду. Крису показалось, что прошло очень много времени - хотя вряд ли это заняло больше десяти минут - прежде чем гусеницы заскрежетали по камню, и вездеход плавно остановился. Машинально, Крис снова подергал рычаги, но они по-прежнему не действовали. Затем снаружи вспыхнул свет. "Лебедь" выбрался на один из причалов в огромной пещере. Сквозь желтые струйки воды, стекавшие по стеклу, Крис увидел встречавших: четверо с винтовками. Неприятно улыбаясь, они заглядывали внутрь катера. И пока Крис беспомощно смотрел на них, двигатели отключились - и наружная дверь распахнулась. Его поместили в одну камеру с Андерсоном и Дьюлани. Опекун Криса пришел в ужас, увидев его - "Боги всех звезд, Ирландец, теперь они крадут детей!" - но затем, услыхав всю историю, выразил крайнее недовольство. Дьюлани, как обычно, был немногословен, но довольным тоже не казался. - Эх, тебе бы послать опознавательный сигнал. Правда, ты и не мог его знать, - сказал Андерсон и переключился на другое. - Все эти мелкие феодалы, бояре, бароны, или кто они там, постоянно дрались друг с другом до нашего появления здесь и, пожалуй, ограбление города первое предприятие, которое они затевают совместно с той поры, как этот комок грязи был колонизирован. - Пустое бахвальство, - заметил Дьюлани. - Да, это тоже характерно для феодальных времен. Крис, люди из твоего "лебедя" получат изрядную взбучку от своих, несмотря на то, что им ничто не угрожало, и у них хватило ума позволить тебе самому благополучно забраться в ловушку. Они наверняка постараются выместить свою злость, когда тебя будут допрашивать. - Меня уже допрашивали, - мрачно сказал Крис. - И все было именно так. - Уже? Черт побери! Этот вариант погорел, Ирландец. - Прокол, - согласился Дьюлани. Андерсон замолчал, предоставив Крису теряться в догадках. Очевидно, речь шла о каком-то плане. Интересно, что за план пришел в голову этим двум горожанам, которым предусмотрительные бояре не оставили ничего, кроме нижнего белья. - Что я мог бы сделать, если бы допрос мне еще предстоял? - Выяснить, где наши скафандры, - угрюмо пояснил Андерсон. - Не то что они позволили бы тебе обыскать крепость, это невероятно, но ты мог бы уловить какой-то намек, или хитростью заставить их проговориться. Даже осторожные люди часто недооценивают подростков. Теперь нам нужно придумать что-то другое. - Меня провели большим залом, вдоль стен которого стояли дюжины скафандров, - сказал Крис. - Если бы вам удалось туда пробраться, может какие-нибудь из них вам бы и подошли. Дьюлани лишь едва заметно улыбнулся, а Андерсон сказал: - Это не скафандры, Крис; это доспехи - латы. Не знаю как здесь, но на Земле они имели в свое время геральдический смысл. Я думаю, здешние феодалы отбирают их друг у друга, наподобие скальпов. - Может быть, - упрямо продолжал Крис, - но среди них есть по меньшей мере два настоящих скафандра. Я уверен. Сержанты переглянулись. - Возможно ли такое? - произнес Андерсон. - Скафандры сыграли роль трофейных доспехов? - А почему нет? - Клянусь Сириусом, таким проколом нужно воспользоваться! Займись замком, Ирландец! - В нижнем белье? Ни за что. - Какая разница, - Андерсон в нетерпении скорчил гримасу. - Хорошо, подождем, пока погасят свет. К счастью, уже скоро. - Как вы собираетесь взломать замок, сержант Дьюлани? - спросил Крис. - Он размером почти с мою голову! - Это самое простое, - ответил "словоохотливый" Дьюлани. Крис так и не узнал, что Дьюлани сделал с замком, ведь вся операция происходила в глубокой темноте. Стоя, как ему было велено, в глубине камеры, он ничего не слышал, пока огромная тяжелая дверь не распахнулась с оглушительным грохотом. В этом грохоте удачно потонул единственный вопль, который удалось испустить стражнику, стоявшему снаружи. В крепости, вокруг которой беспрерывно раздавались раскаты грома, никто и внимания не обратил бы на подобный шум. Вскоре послышалось звяканье ключей и два громких щелчка, означавших, что незадачливый страж скован своими собственными наручниками. Андерсон и Дьюлани быстро закатили его в камеру. - Что мне делать, если он очнется? - хрипло прошептал Крис. - Он долго не очнется, - послышался голос Дьюлани. - Закрой дверь. Мы вернемся. В устах сержанта семь слов, произнесенных подряд, звучали намного убедительнее продолжительной речи. Крис улыбнулся и захлопнул дверь. Шли часы, и ничего не происходило, разве что гром стал еще раскатистее и сильнее. Но разве может даже самый мощный грохот встряхнуть такую колоссальную груду камня, как крепость Волчья Плеть? В таком случае крепость долго не простояла бы - а ведь ей явно было лет сто, а то и больше. Четвертый удар разрешил сомнения Криса. Это был взрыв, причем взрыв ВНУТРИ здания. Появилось освещение, и Крис увидел, что дверь от тряски распахнулась. Подойдя, чтобы снова ее закрыть, он обнаружил, что стоит на краю небольшой пропасти. Пол коридора провалился. Несколько оглушенных стражников сидели среди камней, в которые превратился нижний этаж. Учитывая их размер, стражникам повезло, что они вообще остались в живых. Последовал еще один взрыв, и свет вновь погас. Не оставалось сомнений, что скафандры, виденные Крисом в большом зале, действительно оказались боевым облачением Андерсона и Дьюлани. Что ж, это излечит владельца замка Волчья Плеть от привычки выставлять трофеи напоказ. И от привычки похищать горожан. Крис даже засмеялся, сообразив, наконец, что весь захват Андерсона и Дьюлани в качестве заложников был операцией столь же успешной, как попытка заточить двух демонов в сарае для кукурузы. Наконец, они вернулись. Увидев их парящими в обвалившемся коридоре - лампы шлемов отбрасывали на стены странные колеблющиеся тени, Крис понял, какого рода транспортное средство послал бы за ним город, если бы ему удалось передать туда сообщение. - У тебя все в порядке? - требовательно рявкнул динамик Андерсона. - Хорошо. Мне и в голову не пришло, что пол может рухнуть. Металлизированные фигуры вошли в камеру. Только что пришедший в чувство стражник мигнул и пополз в самый дальний угол. - У нас проблема. Ничто не мешает нам покинуть крепость, но мы не можем пронести тебя через эту грозу и не хотим рисковать, надев на тебя один из их доспехов. - Катер, - сказал Дьюлани, указывая на Криса. - Правильно, я забыл, он умеет его водить. О'кей, парень, выставь локти, и мы перенесем тебя туда, где есть пол. Вперед, Ирландец. - Минутку. - Дьюлани отцепил с пояса связку ключей и швырнул их в угол, где съежился стражник. - Порядок. Только Андерсон, по-прежнему остававшийся в своих доспехах, сопровождал Криса в катере; Дьюлани летел над ними, поддерживая с Андерсоном радиосвязь, на случай, если колонистам взбредет в голову перевести "лебедя" на автопилот и вернуть его обратно. После того, как Крис увидел проломы, сделанные двумя полицейскими в огромных стенах крепости Волчья Плеть, он сомневался, что колонистам подобное вообще когда-нибудь придет в голову. Впрочем, не следовало рисковать без необходимости. Когда катер пополз по дну озера, Андерсон снял шлем и тут же приступил к изучению панели управления. Наконец он кивнул и щелкнул тремя выключателями. - Вот так это делается. - Что делается? - Они уже не смогут перевести эту лоханку на дистанционное управление. С этого момента они будут не в состоянии даже определить ее местоположение. Теперь Ирландец может лететь вперед и уведомить мэра обо всем. - Андерсон надел шлем, но затем снова снял его. - А теперь, Крис, - сказал он мрачно, - предстоит взбучка. 8. ПРИЗРАКИ КОСМОСА "Взбучка", как и ожидал Крис, оказалась чрезвычайно неприятной. Если человека и может примирить с наказанием осознание его заслуженности, у Криса были все основания утешать себя этим. В конце концов, он не просто угнал катер колонистов - неважно, какими мотивами руководствуясь - но плюс к этому, едва не провалил контракт. Город все равно узнал бы, что Андерсона и Дьюлани держат в плену, поскольку колонисты Рая не смогли бы использовать их в качестве заложников, не уведомив Амальфи о случившемся; и Крис в глубине души не сомневался, что два полицейских выбрались бы из замка Волчья Плеть и без его вмешательства. Не исключено, что Амальфи смог бы их вызволить, НЕ ПРИМЕНЯЯ НАСИЛИЯ, и, таким образом, сохранить контракт. Появление Криса в качестве третьего пленника было нежелательным для ОБЕИХ сторон и превратило напряженную ситуацию во взрыв. Несмотря на то, что его изобретательность, храбрость и умение сохранять спокойствие в критической ситуации были высоко оценены, Крис чувствовал, что его шансы стать гражданином не стоят и полдоллара. Новый контракт был намного скромнее прежнего и требовал возмещения ущерба, причиненного крепости Волчья Плеть. В соответствии с этим контрактом, городу предстояло получить значительно меньшую плату, чем раньше. Крис удивился, что новый контракт вообще подписан. Когда он довольно нерешительно высказал свое удивление, Андерсон объяснил: - Насилие в отношениях работника и работодателя старо как мир, но работа все равно должна быть сделана. Сообщество колонистов отреклось от похитителя и заявило о своем праве поступить с ним в соответствии с их собственной системой правосудия, которую мы вынуждены признавать. С другой стороны, ущерб следует возместить - ведь город не может отречься от ирландца и меня, поскольку мы офицеры и его представители. - А как насчет плана местных феодалов захватить город? - Мы ничего о нем не знаем, кроме подслушанного тобой. Этого недостаточно, чтобы передать дело в колониальный суд, даже если бы ты был гражданином - в данном случае, совершеннолетним. Опять то же самое. - Я балдею от этого правила, - сказал Крис. - Почему для начала приема препаратов выбран возраст восемнадцать лет? Разве они не действуют в любом возрасте? Предположим, к нам на борт попал сорокалетний человек, оказавшийся потрясающим специалистом в какой-то нужной нам области. Могли бы мы все равно дать ему препараты? - Могли и дали бы, - заверил его Андерсон. - Восемнадцать всего лишь ОПТИМАЛЬНЫЙ возраст. Ты понимаешь, что препараты не в состоянии перевести часы назад. Они просто приостанавливают старение с того момента, когда даны впервые. Скажи, ты слышал когда-нибудь легенду о Тифоне? - Нет, не слышал. - Я сам ее не очень хорошо помню; Отцы Города могут пересказать ее поточнее. Но, вкратце, этот парень был на хорошем счету у богини утренней зари, Эос, и попросил у нее в дар бессмертие. Она выполнила просьбу, но он был уже довольно стар. Когда он понял, что ему просто предстоит оставаться таким вечно, он потребовал Эос взять свой дар обратно. И она превратила его в кузнечика, а ты знаешь, сколько живут эти твари. - Гм-м. Пожалуй, человек, навсегда оставшийся семидесятипятилетним, не будет особенно счастлив. Да и городу от него мало пользы. - Теоретически, да, - согласился сержант. - Но нам приходится принимать препараты по мере их открытия. Амальфи перешел на препараты в пятьдесят - и в его случае это оказался возраст расцвета. Обучение Криса пошло дальше, почти как прежде, за исключением того, что он тщательно избегал доков. Так как срок нового контракта ограничивался тремя месяцами, смотреть там все равно было не на что - по крайней мере, он старался себя в этом убедить. Кроме того, сочувствие и поддержка явились из совершенно неожиданного источника: от Пигги Кингстон-Троопа. - Из этого ты можешь сделать вывод, какая доля правды содержится во всей этой болтовне насчет гражданства, - горячо заявил Пигги во время их обычной беседы после занятий. - Вот ты оказал им колоссальную помощь, а они не могут придумать ничего лучшего, чем читать тебе нотации за то, что ты их как-то неправильно спас. Они даже продолжают вести дела с этими мерзавцами, которые собирались захватить город. - Ну, нам нужно зарабатывать на хлеб. - Да, но все равно, это грязные деньги. Если подумать, я бы на твоем месте повел себя иначе. - Знаю, - согласился Крис, - именно это они мне все время повторяли. Во-первых, мне вообще не следовало забираться в катер. - Фу, тут как раз все в порядке, - презрительно бросил Пигги. - Если бы ты не забрался в катер, они вообще не узнали бы о заговоре против города - именно здесь ты им здорово помог, и не забывай об этом. Теперь они настороже. Нет, я имею в виду все остальное, случившееся после того, как ты запер этих ребят в задней каюте. Ты говорил, что катер ударился в док и пытался взобраться на него, так? - Да. - И к нему бежала куча полицейских? - Не знаю, как насчет кучи, - осторожно сказал Крис. - Я думаю было трое или четверо. - О'кей. Теперь, будь на твоем месте, я просто остановил бы катер, вылез и рассказал полицейским то, что услышал. Пусть бы ОНИ и вытаскивали парней, которых ты запер. Ты знаешь, как Отцы Города запихивают нам в голову всякую белиберду в классе? Так вот, точно также можно и извлекать содержимое памяти. Папаша говорит, что это чертовски неприятно для жертвы, но те, кто ей занимается, высасывают все, что им нужно. Крису оставалось лишь беспомощно пожать плечами. - Ты прав. Разумно было бы сделать именно так. Это кажется совершенно очевидным. Но мне это не пришло в голову. - Он подумал секунду и добавил: - А впрочем, я не очень жалею, Пигги. Тогда я вообще не попал бы в крепость Волчья Плеть - а там все было потрясающе. - Боже, ну конечно! Хотел бы я там оказаться! Уж, поверь мне, я бы не прятался ни в какой камере. Я бы им показал! Крис еле сдержал смех. - Отправься ты с сержантами - если бы те позволили - они бы тебя и зашибли. Эти копы там швыряли не тухлые яйца. - Все равно, я бьюсь об заклад... Эй, да мы взлетаем. Город еще не поднялся, но Крис знал, что имеет в виду Пигги; он тоже слышал гудение спиндиззи. - Значит, взлетаем. Как быстро пронеслись эти три месяца. - В космосе три месяца немного. Мы и не заметим, как нам исполнится восемнадцать. - Как раз этого-то, - угрюмо сказал Крис, - я и боюсь. - Ну, а МНЕ наплевать. Вся история с твоим побегом на катере доказывает, что разговоры о том, что гражданство нужно заслужить, - пустое. Ведь я говорил, все это придумано, чтобы держать детей в страхе, тогда за ними не приходится особенно следить. А едва ты на самом деле что-то СДЕЛАЛ для пользы города, бах! получаешь втык. Не расстраивайся, ты поступил правильно и показал, что ты крутой парень. Ты доставил им неприятности, а как раз на этом и проверяется сила системы. Крис сознавал, что какая-то доля истины в этой теории есть, несмотря на преувеличения. Он так пал духом, что уже готов был согласиться с брюзжанием Пигги. - Ладно, я хотел бы только знать, что ты собираешься предпринять, если окажется, что ты неправ? Если Отцы Города решат не делать тебя гражданином, и выяснится, что это бесповоротно? Тогда тебе придется оставаться пассажиром всю жизнь - и это будет, к тому же, обыкновенная недолгая жизнь. - Пассажиры не так беспомощны, как считается, - мрачно сказал Пигги. - В один прекрасный день Заблудившийся Город вернется, и когда это случится, все пассажиры вдруг станут большими шишками. - Заблудившийся Город? Никогда о нем не слышал. - Конечно, не слышал. И Отцы Города тоже никогда тебе о нем не расскажут. Но слухи ходят. - О'кей, не нужно такой таинственности, - сказал Крис. - В чем там суть? Голос Пигги понизился до хриплого шепота. - Поклянись не рассказывать никому, кроме как другому пассажиру. - Хорошо. Прежде чем продолжить, Пигги внимательно посмотрел сначала в одну, потом в другую сторону. Они были единственными подростками на улице, и никто из взрослых не обращал на них ни малейшего внимания. - Итак, - начал он торжественно, - дело в следующем. Один из первых улетевших городов был очень велик. Никто не знает его названия, но лично я думаю, что это Лос-Анджелес. Они заблудились, и у них кончились препараты, а потом и пища, где-то далеко, в той части космоса, что не была колонизирована, и поэтому работы они тоже не могли найти. И тогда они опустились на какую-то планету, которую до того никто не видел. Та походила на Землю, примерно с такой же силой тяжести, немного большим содержанием кислорода в воздухе и идеальным климатом - вроде вечной весны, даже на полюсах. Если сажаешь там семя, нужно быстро отскакивать, а то растение двинет тебя в подбородок, так быстро оно вытянется. Но это еще полдела. - Уже достаточно, по-моему, - сказал Крис. - Все это было хорошо, но они нашли кое-что и получше. Там рос какой-то дикий злак, и когда горожане сделали анализ, собираясь определить, съедобен он или нет, то ОБНАРУЖИЛИ, ЧТО ЭТА ТРАВКА СОДЕРЖИТ ЛЕКАРСТВО ОТ СМЕРТИ - не одно из наших, а куда лучшее, чем все наши вместе взятые. Им даже не приходилось его извлекать - достаточно было печь из этого растения хлеб. - Ух ты! Пигги, хорош байки рассказывать. - Не могу дать присягу, - обиделся Пигги. - Хочешь ты услышать остальное или нет? - Продолжай, - торопливо сказал Крис. - Итак, встал вопрос, что им делать со своим городом? Он им был не нужен. Все, в чем они нуждались, росло прямо из земли, как я говорил, горожане даже отвернуться не успевали. И вот они решили набить свой город доверху припасами и снова отправится в космос на поиски других городов. Когда они встречают новый бродячий город, то снимают всех пассажиров - никого больше - и отвозят их на свою планету, где ВСЕ имеют лекарство, там нехватки не бывает. - Предположим, другой город не хочет отдавать своих пассажиров? - С какой стати? Если бы он видел в них хоть какой-то толк, они получили бы гражданство, ведь так? - Ну, а вдруг не захотят? - Они все равно их отдадут. Я уже сказал, Заблудившийся город ОЧЕНЬ велик. К несчастью для полумиллиона других вопросов, вертевшихся на языке у Криса, в этот момент над городом, нарастая, разнесся звук сирены. Мальчики торопливо расстались, но Крис, после краткого размышления, домой не пошел. Вместо этого, он забился в информационную кабинку, где вставил свою карточку в прорезь и вызвал Библиотекаря. Он поклялся не говорить о Заблудившемся Городе ни с кем, кроме другого пассажира. Значит, исключались расспросы опекуна и прямые вопросы к Отцам Города. Но Крис придумал способ задать косвенный вопрос. Библиотекарь представлял собой одну из ста тридцати четырех машин, в сумме являвшихся Отцами Города, которая в основном отвечала за банк памяти и имела дополнительные обязанности по обучению; он не собирал информацию, а только каталогизировал ее и выдавал. Интерпретация в его функции не входила. - КАРТОЧКА ПРИНЯТА. ГОВОРИТЕ. - Вопрос: растут ли какие-нибудь антинекротики естественным путем, то есть, встречаются ли они в растениях, которые можно культивировать? Краткая пауза. - ПРЕДШЕСТВЕННИК ПРОТИВОСОННОГО ПРЕПАРАТА ЯВЛЯЕТСЯ СТЕРОИДНЫМ ВЕЩЕСТВОМ, КОТОРОЕ СУЩЕСТВУЕТ В ПРИРОДЕ В РЯДЕ ЯМСОПОДОБНЫХ РАСТЕНИЙ, ВСТРЕЧАЮЩИХСЯ НА ЗЕМЛЕ, ПРЕИМУЩЕСТВЕННО В ЦЕНТРАЛЬНОЙ И ЮЖНОЙ АМЕРИКЕ. ОДНАКО, САПОГЕНИН САМ ПО СЕБЕ НЕ ЯВЛЯЕТСЯ АНТИАГАФИКОМ, И ДОЛЖЕН БЫТЬ ПОДВЕРГНУТ ПЕРЕРАБОТКЕ; ИЗ ОДНОГО И ТОГО ЖЕ ИСХОДНОГО МАТЕРИАЛА ПОЛУЧАЮТ СОТНИ РАЗЛИЧНЫХ СТЕРОИДОВ. АСКОМИЦИН ПРОИЗВОДЯТ ПУТЕМ СБРАЖИВАНИЯ В ЗАКРЫТЫХ ЕМКОСТЯХ ОПРЕДЕЛЕННОГО МИКРООРГАНИЗМА, ДЛЯ ЧЕГО ИСПОЛЬЗУЕТСЯ ПИВО. ЭТУ ПРОЦЕДУРУ В ШИРОКОМ СМЫСЛЕ МОЖНО НАЗВАТЬ КУЛЬТИВИРОВАНИЕМ. ВСЕ ОСТАЛЬНЫЕ ИЗВЕСТНЫЕ АНТИНЕКРОТИКИ ЯВЛЯЮТСЯ ЦЕЛИКОМ СИНТЕТИЧЕСКИМИ ПРЕПАРАТАМИ. Крис откинулся назад и раздраженно почесал в затылке. Он надеялся на четкий ответ, "да"-"нет", но то, что удалось получить, не было ни тем, ни другим. Ни один из антинекротиков не выращивался, как настоящая сельскохозяйственная культура; но если какое-то растение могло вырабатывать вещество столь похожее на антинекротик, то лекарство можно было из него получить. Поразительный рассказ Пигги уже не казался столь невероятным. К сожалению, Крис не мог придумать других вопросов, в достаточной мере скрывающих основной предмет интереса. И тут он заметил, что кабинка не вернула ему карточку. Это было вполне обычным делом и означало, что у Библиотекаря, в механической жизни которого размышления заменяли свободное общение, возникла связанная с предыдущей тема для беседы, если Крис не против. Обычно никто не выяснял, что это за тема, так как Библиотекарь, если его поощрять, мог продолжать беседу вечно; Крису сейчас стоило только сказать "Верни", и он мог бы забрать свою карточку и уйти. Но сигнал еще звучал, и вместо этого Крис сказал: "Продолжай". - ПРЕДМЕТ: АНТИНЕКРОТИКИ КАК ПОБОЧНЫЕ ПРОДУКТЫ СЕЛЬСКОГО ХОЗЯЙСТВА. ПОДПРЕДМЕТ: ЛЕГЕНДАРНЫЕ ПЛАНЕТЫ-ИДИЛЛИИ. - Крис вытянулся в струнку. - АНТИНЕКРОТИКИ, КАК ПОБОЧНЫЕ ПРОДУКТЫ СЕЛЬСКОГО ХОЗЯЙСТВА, ОБЫЧНО ПРИСУТСТВУЮЩИЕ В ПОВСЕДНЕВНОЙ ПИЩЕ, ЯВЛЯЮТСЯ ОДНОЙ ИЗ ОБЩИХ ХАРАКТЕРНЫХ ЧЕРТ ИЛИ ДИАГНОСТИЧЕСКИХ ПРИЗНАКОВ ЛЕГЕНДАРНЫХ ПЛАНЕТ ИЗ МИФОЛОГИИ КОЧУЮЩИХ ГОРОДОВ. В ЧИСЛО ДРУГИХ ХАРАКТЕРНЫХ ЧЕРТ ВХОДЯТ: ПРИТЯЖЕНИЕ, БЛИЗКОЕ К ЗЕМНОМУ, НО БОЛЬШАЯ ПЛОЩАДЬ СУШИ; АТМОСФЕРА ПОДОБНАЯ ЗЕМНОЙ, НО БОЛЕЕ БОГАТАЯ КИСЛОРОДОМ; ПОГОДА АНАЛОГИЧНАЯ ЗЕМНОЙ, НО С РАВНОМЕРНЫМ КЛИМАТОМ, А ТАКЖЕ ПОЛНАЯ ИЗОЛЯЦИЯ ОТ СУЩЕСТВУЮЩИХ ТОРГОВЫХ ТРАСС. НИ ОДНОЙ ПЛАНЕТЫ, СООТВЕТСТВУЮЩЕЙ ЭТОМУ ОПИСАНИЮ, ДО СИХ ПОР НЕ ОБНАРУЖЕНО. В ЧИСЛО НАЗВАНИЙ, НАИБОЛЕЕ ЧАСТО ДАВАЕМЫХ ТАКИМ МИРАМ, ВХОДЯТ: АРКАДИЯ, БРЭДБЕРИ, ЦЕЛЕФЕЙС... Крис был настолько ошеломлен, что Библиотекарь беспрепятственно добрался до Займьямвии и перешел к следующему алфавитному каталогу, прежде чем Крис догадался вынуть свою карточку. В итоге, его вопрос оказался не очень хитрым. К тому времени, когда он вышел из кабинки, бури Рая исчезли, и город снова парил среди звезд. В довершение несчастий, Крис опоздал к обеду. Оказалось, что тайны, которую следовало бы хранить, не существует. Крис рассказал Андерсону историю своей безуспешной попытки перехитрить Библиотекаря; это было единственным возможным оправданием его опоздания, поскольку не расходилось с истиной; Карла, не в силах сдержаться, смеялась до слез. Сержант тоже позабавился, но под его весельем таилась серьезность. - Тебе урок, Крис. Легко прийти к выводу, что, если Отцы Города мертвые машины, они глупы; но ты видишь, что это не так. В противном случае, им не доверили бы той власти, которой они обладают - а в некоторых сферах их власть абсолютна. - Даже больше, чем у мэра? - И да, и нет. Они ничего не могут запретить мэру. Но если он поступает вразрез с их мнением чаще, чем допускает заданный ими уровень терпимости, они могут лишить его полномочий. Такого здесь никогда не случалось, но если так произойдет, нам придется с этим примириться. В противном случае, они остановят все механизмы. - Ух, ты. А не опасно давать машинам такую власть? Вдруг какая-нибудь поломка? - Будь их всего несколько, это было бы действительно опасно; но их больше сотни, и они контролируют и ремонтируют друг друга, так что ничего подобного не произойдет. Их достоинство - здравомыслие и логика, поэтому они могут принять или отвергнуть результаты любых выборов, проведенных нами. Воля народа иногда глупа, но ни одному человеку нельзя дать власть идти против нее. А машинам можно. Конечно, ходят рассказы о городах, чьи Отцы взбесились. Но это лишь сказки, вроде "Заблудившегося города" Пигги - они важны, хотя в них нет правды. Всегда, когда во вселенной появляется новый образ жизни, люди, принявшие его, быстро убеждаются, что он не совершенен. Конечно, они пытаются его улучшить, но всегда остается что-то, что изменить нельзя. И надежды и страхи, фиксированные на этих болезненных темах, превращаются в сказки. Например, миф, услышанный тобой от Пигги. Мы в городах живем долго, но этот дар доступен не всем. Всем его получить невозможно - вселенная не сможет вместить колоссальную человеческую массу, которая накопится, если каждый сможет жить и размножаться сколь угодно долго. Миф Пигги говорит, что подобное возможно, и это неправда; а ПРАВДА в нем то, что он указывает на одну из реальных причин неудовлетворенности нашим образом жизни, реальную, потому что с ней ничего нельзя поделать. Сказка о вышедших из-под контроля Отцах Города другое дело. Насколько мне известно, подобное никогда не случалось и вряд ли возможно, но человек НЕ ЛЮБИТ получать приказы от машин, и думать, что его жизнь зависит от приговора кучи железок. А такое может случиться, потому что на борту большинства городов Отцы Города являются судом присяжных. И вот человек придумывает назидательную сказку о взбесившихся Отцах Города, хотя на самом деле рассказывает вовсе не о машинах, а предупреждает о том, что ОН сам может взбеситься, если слишком сильно на него давить. Вселенная в сознании жителей городов полна подобных призраков. Рано или поздно кто-нибудь расскажет тебе, что некоторые города становятся бандитами. - Кто-то говорил мне, - признался Крис. - Но я не понял, что он имел в виду. - Это старое земное слово. Словом "хобо" назывался честный кочующий работник, живущий так потому, что ему это нравилось. Бродягой назывался человек такого же типа, с той разницей, что он не работал, а жил кражами и попрошайничеством. В обществе кочующих людей и к тем и к другим относились примерно с одинаковым уважением. А бандитом назывался бродяга, кравший у других бродяг и хобо - он забирался в их котомки: мешки, в которых они носили свои немногочисленные пожитки. Такого человека, ясное дело, никто не любил. Слух о том, что какие-то города, оказавшись в трудном положении, стали бандитами - принялись грабить других кочевников, - широко распространен. Опять же, конкретных примеров нет. Наиболее часто упоминается ГМТ, но имеющиеся в нашем распоряжении сведения о ГМТ не говорят о том, что это - бандитский город. Он объявлен вне закона за ужасные преступления на планете-колонии, но формально это делает его лишь бродягой. Подлым, но все же только бродягой. - Понимаю, - медленно произнес Крис. - Это вроде историй о чокнувшихся Отцах Города. Некоторые города голодают - я знаю это - и в рассказе о бандитах звучит вопрос: "А как МЫ поступим, если придется туго?" Андерсон выглядел удовлетворенным. - Гляди-ка, - бросил он Карле. - Мне следовало стать учителем! - Ты тут ни при чем, - сдержанно заметила Карла. - Крис думает сам. Кроме того, ты мне больше нравишься полицейским. Сержант вздохнул с некоторым сожалением. - Ну, ладно. Тогда я расскажу тебе последнюю сказку. Ты, конечно, слышал о веганском орбитальном форте? - Ну, разумеется. О нем говорилось еще в курсе истории. - Хорошо. На этот раз, речь идет о чем-то реальном. Существовал веганский орбитальный форт, которому удалось ускользнуть, и никто не знает, где он сейчас. Отцы Города говорят, что скорее всего форт погиб, когда кончились запасы, но он был чрезвычайно большой штуковиной и вполне мог уцелеть в таких обстоятельствах, которые ни один обычный город не смог бы пережить. Если ты спросишь Отцов Города о вероятности того, что форт и сейчас существует, они скажут тебе, что не могут привести никаких цифр - что уже само по себе плохой признак. На этом кончаются факты. Но им сопутствует легенда. Эта легенда гласит, что форт рыскает по торговым трассам, поглощая города - точно так же, как стрекоза ловит комаров, на лету. На самом деле, никто не видел этого форта со времен, когда была сожжена Вега, но легенда живет. И каждый раз, когда исчезает город, проходит слушок - сначала, что он попался в лапы бандита, затем, что его проглотил форт. О чем же речь идет на самом деле, Крис? Скажи. Крис надолго задумался и, наконец, сказал: - Я несколько озадачен. Эта история не должна бы отличаться от предыдущих - и быть символом того, чего люди боятся. Например, если мы повстречаемся в один прекрасный день с планетой, вооруженной лучше, чем мы, то она сожрет нас, как в свое время мы Вегу... Огромный кулак Андерсона опустился на обеденный стол, заставив тарелки подпрыгнуть. - Совершенно верно! - восторженно воскликнул он. - Смотри-ка, Карла... Карла протянула руки и мягко положила их на кулак сержанта. - Дорогой, Крис еще не все сказал. Ты не дал ему закончить. - Не дал? Но - извини, Крис. Продолжай. - Я не знаю, закончил я или нет, - продолжил Крис, смущаясь и с запинкой. - Просто именно эта сказка меня озадачивает. Она не так проста, как остальные; пожалуй, я в этом уверен. - Продолжай. - Ну, резонно бояться встретить кого-то, кто сильнее тебя. Такое вполне может произойти. И существует реальный веганский орбитальный форт, или во всяком случае, существовал. В других сказках идет речь не о чем-то действительном, а о тех вещах, которых люди подсознательно боятся, и о которых эти сказки НА САМОМ ДЕЛЕ рассказывают. Правильно? - Да. - Бояться форта - значит бояться реальной вещи. Но что тогда эта сказка символизирует? В конце концов, она должна быть о том же - о страхе людей перед самими собой. Она говорит: "Я устал работать, чтобы быть гражданином, устал подчиняться Земным полицейским, устал защищать город, и жить тысячу лет под начальством машин, и принимать подачки от колонистов, и еще бог весть что. Если бы у меня был мощный большой город, которым я мог бы командовать сам, следующую тысячу лет я провел бы, разбивая все вдребезги!" Последовало долгое-долгое молчание, во время которого Крис все больше и больше убеждался, что он опять брякнул слишком много лишнего. Карла не казалась огорченной, но ее муж выглядел потрясенным и рассерженным. - Что-то ЯВНО неладно в системе обучения, - прорычал он наконец, не обращаясь ни к Карле, ни к Крису. - Сначала отпрыск Кингстон-Троопов - а теперь этот парень. Карла! Ты мозг нашей семьи. Тебе когда-нибудь приходило в голову, что эта легенда о форте как-то связана с обучением? - Да, дорогой. Давным-давно. - Почему ты не сказала об этом? - Я сказала бы, как только у нас появился бы ребенок; а до тех пор меня это не касалось. А теперь Крис сказал за меня. Сержант обернул хмурое лицо к Крису. - Ты, - сказал он, - просто несносен. Я стал учить тебя, как мне было поручено, а кончилось тем, что ты учишь меня. Даже Амальфи не знает этого аспекта сказки о форте, готов поклясться - и когда он его услышит, в системе образования произойдет настоящий переворот. - Извините, - жалобно пробормотал Крис. Он не знал, что еще сказать. - Не извиняйся! - рявкнул Андерсон, вскакивая на ноги. - Стой на своем! Пусть другие боятся призраков - ты знаешь о них единственное, что следует знать: неважно, какого рода эти призраки, но они не имеют никакого отношения к мертвым. Люди ВСЕГДА боятся самих себя. Он рассеянно огляделся. - Мне нужно идти наверх. Скорее! Где моя фуражка? - Стукнувшись рукой о дверной косяк, он взревел и выскочил из комнаты, оставив Криса похолодевшим от страха. И тут Карла принялась безудержно хохотать. 9. БРОДЯГА Крис так и не понял, что заставило сержанта Андерсона рвануться, подобно нападающему носорогу, и имело ли это какое-нибудь отношение к обучению. Для него самого последствия были малоприятны. Занятия становились все труднее, и Отцы Города, слепые и бесстрастные, в чудовищном темпе наращивали запас его знаний, не беспокоясь о том, понимает ли он их. Прежние головные боли Криса уменьшились, но на смену им пришла невероятная физическая усталость. Во время краткого перерыва Крис заикнулся об этом. - ЭТО ПРОЙДЕТ. НОРМАЛЬНЫЙ ЧЕЛОВЕК ОЩУЩАЕТ В СРЕДНЕМ ДВАДЦАТЬ НЕСИЛЬНЫХ ПРИСТУПОВ БОЛИ ЗА ВРЕМЯ ЗАНЯТИЯ. ЕСЛИ БОЛЬ НЕ ПРОХОДИТ, ОБРАТИТЕСЬ В МЕДИЦИНСКУЮ СЛУЖБУ. Нет, он не собирался туда обращаться; не хватало еще лишиться гражданства по состоянию здоровья. И все же Крису казалось, что ощущения, испытываемые им, вряд ли можно назвать "несильными приступами". Что делать, если Медицинская Служба пугала его больше, чем болезнь? Андерсонов он тоже не хотел беспокоить - он причинил им довольно неприятностей. Таким образом, не оставалось никого, кроме доктора Бразиллер, ужасной старой гарпии, которая редко разговаривала на ином языке, кроме языка логарифмов и символьной логики. Крис удерживался от этого страшного шага несколько недель; но в конце концов был вынужден его сделать. Хотя сейчас у него не было особых проблем со здоровьем, его мучила неотвязная мысль, что Отцы Города вот-вот его погубят; еще один факт, и ему придется плохо. - Вполне возможно, - согласилась доктор Бразиллер, когда он осмелился заговорить с ней после занятий. - Крис, Отцов Города не интересует твое благо; наверное, ты это знаешь. Для них важно только одно: выживание города. Это главная цель. Люди их вообще не интересуют: в конце концов, наши ОТЦЫ - всего лишь машины. Они не будут заботиться о тебе. - Хорошо, - сказал Крис, вытирая лоб дрожащей рукой. - Но, доктор Бразиллер, какую пользу получит город, если они меня совсем доконают? Я стараюсь, честное слово. Но им этого недостаточно. Они продолжают пичкать меня сведениями, которых Я НЕ ПОНИМАЮ! - Да, я заметила. Но в их действиях есть смысл. Тебе почти восемнадцать, и они зондируют тебя в надежде найти какой-нибудь ход к твоим талантам - искру, которая со временем может превратиться в ценную специальность. - Не думаю, что у меня такая есть, - уныло сказал Крис. - Может и нет. Это еще нужно посмотреть. Если она у тебя есть, они ее отыщут; в таких вещах Отцы Города никогда не ошибаются. Но Крис, милый, нельзя ожидать, что это будет для тебя легко. Истинные знания всегда трудно приобрести - и теперь, когда машины считают, что от тебя действительно может быть какая-то польза городу... - Но они не могут так считать! Они ничего не нашли! - Я не могу читать их мысли, поскольку таковых у них нет, - спокойно сказала доктор Бразиллер. - Но я уже встречалась с подобным раньше. Они не стали бы давать тебе такую нагрузку, если бы не подозревали, что ты на что-то годен. Они и пытаются выяснить, на что, и если ты не намереваешься сдаться прямо сейчас, то должен это вытерпеть. Не удивительно, что у тебя плохое самочувствие. Я тоже от этого болела; меня и сейчас тошнит, когда я вспоминаю, а ведь прошло восемьдесят лет. Вдруг она умолкла, и в это мгновение показалась Крису даже старше, чем раньше... старой, слабой, глубоко несчастной и - почему-то - красивой. - Время от времени я спрашиваю себя, правильно ли они поступили, - произнесла доктор Бразиллер, обращаясь к бумагам, грудой наваленным на столе. - Я хотела стать композитором. Но Отцы Города не слышали о женщине, добившейся успеха в этой области... с таким аргументом трудно спорить. Нет, Крис, раз попав в лапы машин, ты станешь тем, чем они тебя сделают. Единственная альтернатива - стать пассажиром, то есть вообще никем не стать. Не удивительно, что ты страдаешь. Но Крис - сопротивляйся, отбивайся! Не позволяй этим ящикам взять над тобой верх! Покажи им язык. Они пока ведут исследование, и как только мы узнаем, чего они хотят, сможем послать их к черту. Я помогу тебе, как умею - Я НЕНАВИЖУ ПОДОБНЫЕ ВЕЩИ. Но сначала мы должны узнать, чего они добиваются. У тебя хватит силы воли, Крис? - Не знаю. Я постараюсь. Но я не знаю. - Да, никто не знает. Они не знают самих себя - в этом твоя единственная надежда. Они хотят выяснить, на что ты способен. Ты должен показать им это. Как только они выяснят, ты станешь гражданином - но до той поры, как бы трудно не пришлось, никто тебе не сможет помочь. Все будет зависеть от тебя и только от тебя. Появление союзника ободряло, но Крис счел бы план доктора Бразиллер более убедительным, если бы мог разглядеть в себе хоть малейший признак какого-нибудь дарования - любого дарования - пробудившегося благодаря грубому содействию машин. Впрочем, недавно они уцепились за его интерес к истории - но какой от нее прок на борту бродячего города? Отцы Города сами выполняли роль городских историков, являлись городской библиотекой, бухгалтерией, школами и большей частью правительства. Для преподавания этого предмета не требовался живой человек, и, насколько понимал Крис, история для гражданина кочующего города могла быть лишь хобби, не более. Даже в этом случае, никаких самостоятельных изысканий от Криса не требовалось. Он был обязан сдавать невероятно трудные экзамены, показывавшие, насколько хорошо он усвоил безграничное количество фактов, которые Отцы Города неустанно в него запихивали. Теперь история давалась не только с точки зрения бродячих городов. Целые системы мировой и межзвездной истории - Макиавелли, Плутарх, Тацит, Гиббон, Парето, Маркс, Шпенглер, Сартон, Тойнби, Дюран и множество других - устремлялись сквозь серый газ в его голову, без всякой жалости и с явным безразличием к тому, что все они коренным образом противоречили друг другу в самых важных вопросах. Ошибки не наказывались, поскольку педагогика Отцов Города делала забывание невозможным, но в наказание превратилась вся жизнь, уже немыслимая без уверенности, что, хотя сегодняшняя доза была дьявольской, завтрашняя будет еще хуже. - Вот тут ты ошибаешься, - сказала ему доктор Бразиллер. - Хоть эти машины и не живые, но они не лишены знания человеческой психологии. Они прекрасно знают, что некоторые ученики лучше реагируют на поощрение, чем на наказание, а других должен подстегивать страх. Вторые обычно менее умны, и это машины тоже знают; как могут они НЕ ЗНАТЬ, имея опыт стольких поколений? Тебе повезло, что они отнесли тебя к первой категории. - Вы хотите сказать, что они меня ПООЩРЯЮТ? - в негодовании взвизгнул Крис. - Конечно. - Но как? - Позволяя тебе продолжать учебу, даже когда они не удовлетворены твоими успехами. Это немалая уступка, Крис. - Может и так, - угрюмо буркнул Крис. - Но я быстрее достиг бы цели, если бы вместо этого мне давали леденцы. Доктор Бразиллер никогда не слыхала о леденцах; она всю жизнь прожила в кочующем городе. Она, чуть натянуто, сказала лишь: - Ты быстрее достиг бы цели, реши они применить к тебе систему наказаний. Они справедливы, но ничего не знают о милосердии, и снисходительность к детям им абсолютно чужда - отчасти поэтому я здесь. Город, в несмолкаемом гудении, летел вперед, и так же летели дни и месяцы. Только Крис, казалось, не продвинулся ни на йоту. В конце концов, Пигги тоже стоял на месте. Хотя с самой их первой встречи Пигги заявил, что мало беспокоится о том, что с ним случится, когда ему стукнет восемнадцать, в результате оказалось, что он этим немало озабочен. Ситуация для него теперь была практически безнадежной, Пигги переполняла крикливая самоуверенность, и изъяснялся он не иначе как смутными намеками на таинственные планы что-то устроить, и еще более неопределенными намеками на какие-то ужасные вещи, которые произойдут, если окажется, что ничего не устроено. Во всем этом Крис разбирался не больше, чем в своем собственном будущем, а его будущее было покрыто мраком. Иногда у Криса появлялось ощущение, будто давнее обвинение Пигги - "Парень, ты туп!" - написано у него на лбу пылающими буквами. Хотя Пигги и окутал тайной свои планы, Крис догадался, что он уже обращался к своему папе с просьбой склонить мнение Отцов Города в его пользу на Тестах на Гражданство, и получил категорический отказ, который сопровождался шумным скандалом, лишь слегка смягченным вмешательством матери. Конечно, никакого способа подготовиться к Тестам не было, поскольку они оценивали лишь потенциальные возможности, а не достижения; это, в свою очередь, исключало шпаргалки. Было очевидно, что Пигги мысленно возвращается к похождениям Криса на Рае. Судя по вопросам, которые он задавал, Крис сделал вывод, что Пигги ищет возможность совершить нечто героическое и сделать это куда лучше, чем Крис. Крис был достаточно умен, чтобы усомниться в этом, но, в любом случае, город все еще находился в космосе, и в подвигах нужды не было. Кроме того, иногда Пигги по нескольку дней исчезал после занятий. По возвращении он объяснял, что бродил по городу, подслушивая разговоры взрослых пассажиров. По словам Пигги, они что-то затевают: может быть, хотят построить тайный передатчик Дирака и с его помощью вызвать Заблудившийся Город. Крис не верил ни единому слову, да и сам Пигги говорил об этом без должной убежденности. Действительность для них обоих сводилась к тому, что время истекало, и мало-помалу подступало отчаяние. Крису казалось, что он испробовал все, но ничто не принесло результата. Повсюду, стоило лишь оглядеться, в его младших соучениках прорезались таланты и дарования, неистовые, как пламя, и рядом с ними Крис напоминал самому себе огарок свечи. Он чувствовал себя отсталым, как динозавр, и почти таким же неуклюжим и огромным. Именно в этой всепроникающей атмосфере надвигающейся катастрофы сержант Андерсон как-то вечером спокойно сказал: - Крис, мэр хочет с тобой поговорить. В устах любого другого Крис воспринял бы такие слова просто как шутку, слишком глупую, чтобы обижаться. Но услышав их от опекуна, он не знал, что и думать; и безмолвно уставился на полицейского. - Успокойся - тебе не пытка предстоит, а кроме того, я не сказал, что он хочет тебя ВИДЕТЬ. Сядь, расслабься, и я объясню. Крис оцепенело сел. - Дело в следующем: нам светит еще одна работа. Поначалу все казалось простым и честным, но конечно, так никогда не бывает. (Амальфи говорит, что самая большая ложь, которую можно придумать, - выражение: "Это было так просто".) Предполагалось, что мы проведем конкретные местные геологические и горные изыскания - ничего мудреного, никаких масштабных работ. Обычное дело, правда? Ты видел девиз на ратуше? Крис видел. Девиз гласил: "Подстричь Вам газон, леди?". Крису этот изречение никогда не казалось возвышенным, но он понимал его смысл. Крис кивнул. - Отлично. Предполагается, что так всегда и должно быть: мы приходим, делаем свою работу и вновь уходим. Местные склоки не в счет; мы в них участия не принимаем. Но по мере того, как приближался срок подписания контракта с этим местечком - оно называется Аргус Три - нам стали давать понять, что мы тут вторые. Очевидно на Аргусе уже побывал один город, нанятый на эту работу, но не выполнил ее должным образом. Естественно, мы попытались разузнать побольше: нам не хотелось перебивать контракт у другого города. Но колонисты очень уклончиво говорили об этом деле. В конце концов, они проговорились. Этот другой город все еще сидит на планете и утверждает, что ведет работы, хотя срок выполнения контракта истек. Как бы ты поступил в подобном случае на месте Амальфи? Крис нахмурился. - Я знаю только то, что есть в книгах. Если на планете находится город, срок пребывания которого истек, ей следует вызвать полицию. Всем остальным городам надлежит держаться подальше, в противном случае они могут оказаться вовлеченными в боевые действия, если таковые будут иметь место. - Правильно. Похоже, нам попался классический случай. Колонисты не могут быть слишком откровенны, так как они знают, что каждое слово, передаваемое нам по радио, будет подслушано; но Отцы Города проанализировали УЖЕ переданное нам Аргусом Три, и сто к одному, что тот, другой город расположился на Аргусе Три навсегда... короче, он собирается захватить планету. Аргусцы почему-то не хотят вызывать полицию. Вместо этого, они пытаются нанять нас, чтобы мы вышвырнули город-бродягу. Если мы возьмемся за это, наверняка, без "боевых действий" не обойдется - и полиция появится еще до того, как все завершится. Правильнее всего, как ты сказал, убраться подальше и побыстрее. Городам не следует драться друг с другом, а тем более участвовать в том, что может быть расценено как Нарушение закона. Но Аргус Три предлагает нам шестьдесят три миллиона долларов металлом за избавление от этого бродяги до прибытия полиции, и мэр считает, что мы должны с ним справиться. Кроме того, Амальфи ненавидит бродяг - я полагаю, он взялся бы за эту работу даже бесплатно. Суть, однако, в том, что он за нее ВЗЯЛСЯ. Сержант замолчал и посмотрел на Криса, явно ожидая его реакции. Поразмыслив, Крис спросил: - Что говорят Отцы Города? - Они в полный голос говорили НЕТ, пока не были упомянуты деньги. После этого они пересчитали казну и предоставили все на усмотрение Амальфи. Они располагали некоторыми дополнительными исходными фактами, о которых я тебе еще не сказал, и эти факты позволяют сделать вывод, что мы сможем изгнать бродягу без особого ущерба для себя и, весьма вероятно, до того, как полиция узнает о происходящем. Но все равно, не забывай, что Отцы Города думают лишь о городе в целом. Если в этой операции кто-то из нас будет убит, им наплевать, лишь бы сам город избежал неприятностей. Они не сентиментальны. - Я уже знаю это, - с чувством сказал Крис. - Но причем здесь я? Почему мэр хочет поговорить со мной? Я не знаю ничего, кроме того, что Вы мне рассказали - и потом, он уже принял решение. - Он принял решение, - согласился Андерсон, - но ты знаешь многое из того, чего не знает он. Он хочет, чтобы, когда мы приблизимся к Аргусу Три, ты послушал радиограммы аргусцев, а также все, что нам удастся перехватить из разговоров этого бродяги, и растолковал ему информацию, которую услышишь. - Но почему? - Потому что ты единственный человек на борту, который знает этот город не понаслышке, - медленно произнес сержант, подчеркивая каждое слово. - Это твой старый приятель Скрэнтон. - Такого не может быть! Нас было несколько сот, взятых на борт со Скрэнтона - все, кроме меня, взрослые... - Обычный мусор, который дает принудительная вербовка, - бросил Андерсон с холодным презрением. - Там нашлись один-два специалиста, которых мы смогли использовать, но никто из них никогда не интересовался политической жизнью города. Остальные - неудачники, у которых развиты лишь мускулы, плюс психопаты. Мы вылечили их, но поднять их коэффициент умственного развития не смогли. Не имея ничего за душой, не имея Межпланетного Гран-При или тяжелого физического труда, отвлекающего от пустых мыслей, они просто ведут растительный образ жизни. Нам - Ирландцу и мне - не удалось найти ни одного, достойного наших команд. Трех хороших специалистов мы сделали гражданами, но остальные останутся пассажирами, пока не умрут. Ты оказался счастливой случайностью, Крис. Отцы Города говорят - твое прошлое на борту Скрэнтона показывает, что ты кое-чего про него ЗНАЕШЬ. Амальфи хочет использовать твои знания. Возьмешься за это? - Я - я попробую. - Хорошо. - Сержант повернулся к миниатюрному магнитофону, лежавшему рядом. - Вот полная запись всех перехваченных разговоров на Аргусе Три на данный момент. Когда ты ее прослушаешь и выскажешь все, что придет тебе в голову, Амальфи начнет передавать нам радиограммы с мостика напрямую. Готов? - Нет, - сказал Крис с отчаянием, на которое раньше не считал себя способным. - Еще нет. Моя голова и так уже вот-вот лопнет. Меня освободят от занятий на это время? Иначе я не могу согласиться. - Нет, - сказал Андерсон, - не освободят. Если радиограмма придет, когда ты на занятиях, тебя вызовут. Но потом ты снова вернешься в класс. Другими словами, твое обучение будет идти точно так же как раньше, и если ты не сможешь вынести новой нагрузки, тем хуже. Ты должен усвоить все четко и прямо сейчас, Крис. Это работа ДЛЯ ВЫЖИВАНИЯ ГОРОДА. Либо ты берешься за нее, либо нет; в любом случае, ни особого отношения, ни осуждения не последует. Ну? Крис долго сидел, прислушиваясь к отдающейся в голове боли. Наконец он покорно выдавил: - Я берусь. Андерсон щелкнул выключателем, и катушки с лентой закрутились. Самые первые сообщения, как и говорил Андерсон, были невнятными и краткими. Затем они стали длиннее, но еще загадочнее. Крис смог извлечь из них немногим больше, чем это удалось Амальфи и Отцам Города. Как и обещалось, он переговорил с Амальфи - но из квартиры Андерсонов, по сети, которая одновременно передавала все, сказанное мэру, Отцам Города. Машины задавали вопросы о размере населения, энергетических ресурсах, уровне автоматизации и других насущных вещах, но ни на один из них Крис ответить не мог. Мэр преимущественно слушал; в тех редких случаях, когда его громкий голос вмешивался в разговор, Крис не мог понять, к чему тот клонит. - Крис, та железная дорога, о которой ты упоминал, - задолго ли до твоего рождения ее разобрали? - Я полагаю, около века назад, сэр. Вы знаете, Земля вернулась к железным дорогам в середине второго тысячелетия, когда иссякли запасы ископаемого топлива, и железнодорожное полотно было забрано под посевы. - Нет, я этого не знал. Хорошо, продолжай. Теперь Отцы Города расспрашивали его о вооружении. На это он ничего путного не мог сказать. Однако настал день, когда положение резко изменилось. Криса действительно вызвали с занятий, и срочно доставили в маленькую приемную, в которой кроме кресла и двух телевизионных экранов ничего не было. На одном из экранов Крис увидел сержанта Андерсона, на другом помещалась настроечная таблица. - Привет, Крис. Сядь и будь внимателен; это важно. Мы принимаем сигнал города-бродяги. Мы не знаем, просто ли это маяк, или они хотят с нами говорить. Амальфи считает маловероятным, чтобы они, в такой ситуации, включили маяк, - они уже нарушили слишком много других законов. Теперь, когда ты здесь, мэр попытается выйти с ними на связь и хочет, чтобы ты послушал. - Хорошо, сэр. Крис не слышал сигналов вызова, но всего через несколько минут - теперь они находились довольно близко к Аргусу Три - настроечная таблица на втором экране исчезла, и Крис увидел отвратительно знакомое лицо. - Алло. Здесь Аргус-3. - "Здесь" НЕ Аргус-3, - быстро произнес глубокий голос Амальфи. - "Здесь" город Скрэнтон, штат Пенсильвания, и вам нет смысла это скрывать. Дайте мне вашего босса. - Нет, минуточку. Кто вы, черт побери... - ЗДЕСЬ Нью-Йорк, на связи Нью-Йорк, и я сказал "Дайте мне вашего босса". Выполняйте. Лицо стало мрачным и озадаченным и после минутного колебания исчезло. Экран мигнул, и ненадолго вновь появилась настроечная таблица, а затем прямо на Криса глянул еще один знакомец. Невозможно было поверить, что этот человек его не видит, а сама мысль о подобном пугала насмерть. - Привет, Нью-Йорк, - сказал собеседник приветливо. - Так вы нас вычислили. Ну что ж, мы вас тоже раскусили. Эта планета связана контрактом с нами; уведомляю официально. - Запротоколировано, - сказал Амальфи. - Мы располагаем сведениями, что вы находитесь в состоянии Нарушения закона. Аргус Три заключил новый контракт с нами. Самым мудрым поведением было бы подняться и убраться. Глаза собеседника не дрогнули. Крис вдруг понял, что тот смотрит не на него, а на изображение Амальфи. - Убирайтесь сами, - не повышая голоса, сказал собеседник. - У нас разногласия с колонистами, а не с вами. Мы не уберемся без специального распоряжения полиции. Если вы в это впутаетесь, останетесь внакладе. Уведомляю официально. - Ваша самоуверенность, - сказал Амальфи, - неуместна. Запротоколировано. Изображение со Скрэнтона сжалось в яркую точку и пропало. Тут же мэр спросил: - Крис, ты знаешь кого-нибудь из этих ребят? - Обоих, сэр. Первый - мелкий головорез по имени Барни. Я думаю, это он убил собаку моего брата, когда меня забирали. - Знаю таких типов. Продолжай. - Другой - Фрэнк Лутц. Когда я находился на борту, он был городским управляющим. Похоже, он до сих пор им и является. - Кто такой городской управляющий? А, неважно, спрошу у машин. Хорошо. Он выглядит опасным; это так? - Да, сэр, он опасен. Он умен и хитер - и у него не больше совести, чем у змеи. - Социопат, - сказал Амальфи. - Я так и думал. Последний вопрос: он тебя знает? Крис задумался, прежде чем ответить. Лутц видел его лишь однажды, и ему никогда больше не приходилось думать о Крисе, - благодаря спасительному вмешательству Фрэда Хэскинса. - Может быть, сэр, но я думаю, что нет. - О'кей. Сообщи подробности Отцам Города, пусть они подсчитают вероятности. До тех пор мы рисковать не будем. Спасибо, Крис. Джоэл, будь любезен, поднимись наверх. - Да, сэр. - Андерсон подождал, пока не услышал, что линия Амальфи отключилась. Затем его изображение уставилось прямо на Криса. - Крис, ты понял, что имел в виду Амальфи, говоря, что мы не будем рисковать? - Э-э - нет, не вполне. - Он имел в виду, что мы должны сделать все, чтобы ты не попался на глаза этому Фрэнку Лутцу. Другими словами, в ЭТОМ ДЕЛЕ НЕ СЛУЧИТСЯ КАКИХ-ЛИБО РЕЙДОВ ДЕ ФОРДА. Это ясно? Яснее некуда, подумал Крис. 10. СПЯЩИЙ АРГУС Система Аргус получила удачное имя: она находилась внутри плотного и красивого скопления сравнительно молодых звезд, недалеко от его края, так что ночи на расположенных там планетах действительно имели сотню глаз, как у мифического Аргуса. Молодостью этого скопления объяснялось и присутствие Скрэнтона, поскольку, как и все звезды третьего поколения, солнце Аргуса и его планеты были очень богаты металлами. Их было немного - всего семь, - из которых лишь три, пригодные для жизни, получили номера, а колонизирован, фактически, был только Аргус-3; второй годился лишь для арабов, а четвертый - для эскимосов. Остальные четыре планеты формально принадлежали к классу газовых гигантов, но являлись скорее гигантами-недоростками; самая большая из них не превосходила размерами Нептун Солнечной системы. В этом скоплении близость звезд друг к другу уничтожила большую часть первичного газа, прежде чем началось активное образование планет; система Аргус была самой большой из всех, до сих пор встреченных в этом скоплении. Город с гудением опускался на Аргус-3, который настолько походил на Пенсильванию, что у Криса затрепетало сердце; он начал немного сожалеть о предстоящем изгнании Скрэнтона - Крис был уверен, что все кончится именно так, - потому что планета, несомненно, стала для города искушением, которое тот не смог выдержать. Большую часть суши занимали горы, вода была представлена тысячами озер и несколькими небольшими, очень солеными морями. Планету густо покрывали леса, состоявшие преимущественно из хвойных растений, или растений, очень похожих на хвойные, поскольку эволюция здесь еще не дошла до цветковых. Деревья, напоминавшие пихты, имели толстые стволы и вздымались на сотни футов вверх - благородные великаны с сотнями согбенных плеч, едва держащие свой собственный вес при двойной силе тяготения на этой тяжелой от обилия металлов планеты. Первым звуком, который услышал Крис на Аргусе-3 после того, как город опустился, был взрыв шишки неподалеку, громкий как треск грома. Одно из семян разбило окно на тридцатом этаже теплицы Макгроу-Хилл, и перепуганному персоналу пришлось изрубить его пожарными топорами, чтобы не дать ему прорасти на подстилке. При таких обстоятельствах было не столь важно, где обосновался Скрэнтон: железо имелось повсюду. С другой стороны, на планете не было места, защищенного от подслушивания Скрэнтоном или лежащего вне досягаемости его ракет, к взаимному неудобству обеих сторон. Площадка, выбранная Амальфи с невероятной тщательностью, находилась чуть выше уровня огромного котлована, сделанного Скрэнтоном во время неуклюжей попытки провести горные работы, и так, что между двумя кочующими городами вздымались высочайшие пики хребта, похожего на Аллеганы. Крис понемногу упражнялся, ставя себя без большой, правда, уверенности на место Амальфи. По крайней мере, это была увлекательная игра. Место посадки, сделал он осторожный вывод, выбрано, во-первых, так, чтобы Скрэнтон, не выслав самолеты, не смог бы видеть, чем занимается Нью-Йорк; и, во-вторых, чтобы воспрепятствовать пешему сообщению между городами. Возможно, до военного столкновения дело вообще не дойдет, поскольку неизбежное в этом случае появление полиции никого не устраивало. К тому же, из истории Нью-Йорка было совершенно ясно, что Амальфи искренне ненавидит все, что наносит городу ущерб, будь то бомбы или ржавчина. В прошлом, его стратегия заключалась обычно в том, чтобы пересидеть врагов. Если это не получалось, он пытался их переиграть. На худой конец, - старался поссорить их друг с другом. Каждый отдельный случай, сведения о котором можно было найти а архивах, представлял собой сложную смесь хитроумных приемов, но эти три тенденции были самыми сильными. Действие какой-то одной, в результате, оказывалось особенно эффективным. Когда Амальфи приправлял блюдо, вряд ли можно было выделить вкус перца или горчицы. И не каждый потом мог это блюдо есть; Крис подозревал, что существуют более утонченные школы кочевой кулинарии. Но Амальфи готовил, как готовил, и был единственным шеф-поваром в городе. Пока город не погиб от его стряпни, а это единственное, что имело значение для горожан и Отцов. Похоже, Амальфи надеялся выжить Скрэнтон c Аргуса-3, устроив ему голодную блокаду. Нью-Йорк получил контракт; Скрэнтон его потерял. Нью-Йорк мог справиться с этой работой; Скрэнтон ее завалил и оставил после себя огромный желтый котлован, рану, которая не закроется и за сто лет. И пока Нью-Йорк работал, а Скрэнтон голодал - тут в суп могли добавляться только упрямство и терпение - Скрэнтон не мог захватить Аргус-3 и сделать планету своим новым домом. Несмотря на то, что аргусцы не могли вызвать копов при первом же признаке подобного пиратства, Нью-Йорк это сделать мог, и, без сомнения, сделал бы. Кочевая солидарность была сильна и включала в себя ненависть к полиции... Но она не шла так далеко, чтобы поощрять подобное случившемуся на Торе-5, или выступать против полицейских совместно с другим городом, например, ГМТ. Даже объявленный вне закона должен остерегаться преступных безумцев, особенно, если поначалу кажется, что они на его стороне. О'кей; раз Амальфи так решил, пусть будет так. Впрочем, Крис все равно ничего не мог сказать по этому поводу. Амальфи - мэр, за ним горожане и Отцы Города. Крис всего лишь подросток и пассажир. Но он знал об этом плане то, что не мог знать ни Амальфи, ни любой другой житель Нью-Йорка, кроме самого Криса: план не сработает. Крис знал Скрэнтон; Нью-Йорк его не знал. Если Амальфи намеревается ТАК действовать против Фрэнка Лутца, его ждет провал. Но правильно ли Крис читал мысли Амальфи? Пожалуй, это был самый главный вопрос. После нескольких тревожных дней, чрезвычайно ухудшивших его успеваемость, - Крис все же задал его единственному известному ему человеку, который встречался с Амальфи: своему опекуну. - Я не могу тебе сказать, что планирует Амальфи, потому что ты не входишь в число лиц, имеющих право это знать, - мягко ответил сержант. - Но твои догадки, Крис, очень близки к истине. Карла сердито брякнула кофейную чашку на блюдце. - Очень близки? Джоэл, все ваши мужские хитрости просто бесят меня. Крис прав, и ты это знаешь. Так прямо мэру и скажи. - Я не имею права, - упрямо повторил Андерсон, что было равносильно признанию. - Кроме того, Крис ошибается в одном: мы не можем сидеть тут вечно, только для того, чтобы не дать этому бродяге захватить Аргус-3. Рано или поздно нам придется заняться своими делами, и в любом случае, мы не можем находиться тут после истечения срока контракта. Боится Скрэнтон нарушения или нет, но МЫ не можем торчать на планете, рискуя получить запись в Досье. Есть дата отлета, и есть Закон, и то, что мы хотим его соблюсти, делает проблему намного сложнее. - Это ясно, - сказал Крис робко. - Но, по крайней мере, я понял часть плана. И мне кажется, что в нем два больших прокола. - Прокола? - удивился сержант. - Где? Какие? - Ну, во-первых, они сейчас в Скрэнтоне доведены до отчаяния, а если нет, то скоро будут. То, что они вообще находятся в этой части вселенной, а не там, куда их направил Амальфи, в тот день, когда я попал на борт к вам, говорит о том, что их первая работа сорвалась. Андерсон щелкнул выключателем на кресле. - Вероятность? - бросил он в окружающее пространство. - СЕМЬДЕСЯТ ДВА ПРОЦЕНТА, - прозвучало из ниоткуда, заставив Криса вздрогнуть. Он еще не привык к мысли, что Отцы Города прослушивают все разговоры, везде и всегда; помимо прочего, город служил им лабораторией человеческой психологии. - Что ж, очко в твою пользу, - обеспокоенно заметил сержант. - Но я еще не закончил, сэр. Дело в том, что теперь, когда ЭТА работа у Скрэнтона тоже накрылась, у него наверняка осталось крайне мало продовольствия. Как бы хороша не была наша стратегия, она предполагает, что другая сторона будет действовать логично. Но в состоянии отчаяния люди почти никогда не поступают логично; взгляните, например, на действия немцев в последний год Второй мировой войны. - Никогда об этом не слышал, - признался Андерсон. - Но в этом что-то есть. Дальше? - Дальше всего лишь предположение, - сказал Крис, - основывающееся на том, что я знаю о Фрэнке Лутце, а я его видел всего два раза и еще слышал, что о нем рассказывал один из его помощников. Я не думаю, что Лутц позволит кому-либо перехитрить его; он всегда наносит удар первым. Ему приходится доказывать, что он самый крутой парень в любой ситуации, иначе его песенка спета - кто-то другой возьмет верх. В разбойничьем сообществе всегда так - взгляните на историю Неаполитанского королевства или Флоренцию времен Макиавелли. - Я начинаю подозревать, что ты просто выдумываешь эти примеры, - сказал Андерсон, нахмурившись. - Но опять-таки, в этом что-то есть, и никто, кроме тебя, не имеет представления об этом малом, Лутце. Предположим, ты прав; что мы можем сделать такого, чего не делаем сейчас? - Вы можете воспользоваться этим отчаянием, - с готовностью подхватил Крис. - Если Лутц и его шайка в отчаянии, то обычные граждане должны находиться в состоянии, когда хочется крушить все подряд. И я уверен, что у них нет "граждан" в нашем смысле слова, поскольку помощник, о котором я упоминал, проговорился, что у них нехватка препаратов. Я думаю, он хотел, чтобы я это услышал, но тогда я не мог понять смысла его слов. Простые люди с улицы наверняка ненавидели эту шайку и в лучшие времена. Мы можем использовать их, чтобы скинуть Лутца. - Как? - произнес Андерсон с видом человека, задающего вопрос, на который нет ответа. - Я точно не знаю. Придется действовать на ощупь. Но у меня там есть, по крайней мере, два друга, один из которых имеет постоянный доступ к Лутцу. Если он еще там, я мог бы туда пробраться и связаться с ним... Андерсон поднял руку и вздохнул. - Я так и думал, что ты предложишь нечто подобное, Крис, когда мы вылечим тебя от этой страсти к увеселительным поездкам? Ты знаешь, что сказал Амальфи на этот счет. - Обстоятельства меняют дело, - вставила Карла. - Да, но - ладно, ладно, сделаем один шаг дальше. - Он еще раз щелкнул выключателем и сказал в пространство: - Есть комментарии? - МЫ НЕ РЕКОМЕНДУЕМ ПОДОБНОЕ ПРЕДПРИЯТИЕ, СЕРЖАНТ АНДЕРСОН. ВЕРОЯТНОСТЬ, ЧТО МИСТЕР ДЕ ФОРД БУДЕТ УЗНАН, НЕДОПУСТИМО ВЫСОКА. - Ну вот, видишь? - сказал Андерсон. - Амальфи задал бы им тот же вопрос. Он чаще игнорирует их рекомендации, чем соглашается с ними, но в данном случае они говорят именно то, к чему он уже пришел сам. - О'кей, - согласился Крис, не очень удивленный. - Я признаю, что это довольно неудачная идея. Но она у меня единственная. - В ней немало резонного. Я передам мэру твои замечания и предложу сделать попытку каким-то образом расшевелить тамошний зверинец. Может, он придумает другой способ, более безопасный. Веселее, Крис; чертовски хорошо, что ты мне все это рассказал, и тебе не следует огорчаться, если кое-что из предложенного тобой отвергнут. Всех не победишь, ведь знаешь. - Знаю, - сказал Крис. - Но можно попробовать. Если Амальфи и придумал какой-то лучший способ, чтобы "расшевелить зверей" в Скрэнтоне, Крис о нем не узнал; а если этот способ испробовали, он не принес заметного результата. Тем временем, город работал, Скрэнтон угрюмо сидел на своем месте, и его молчание казалось грозным, так как дата окончания контракта Нью-Йорка все приближалась и приближалась. Без сомнения, бедный и голодающий, Скрэнтон не намеревался уступать в этой игре, ставкой в которой была такая богатая планета как Аргус-3. Если же Амальфи хотел, чтобы Скрэнтон убрался с планеты, он должен был вышвырнуть его или вызвать полицию. Фрэнк Лутц вел себя в точности, как предсказывал Крис. А потом, в последнюю неделю работы по контракту, обрушилась лавина событий. Крис узнал новости от своего опекуна. - Это все твой дружок Пигги, - проорал разъяренный сержант. - Ему взбрело в голову, что он может прикинуться перебежчиком, пробраться в правительство Скрэнтона, а потом осуществить нечто вроде переворота. Конечно, Лутц ему не поверил, и мы теперь все в пиковом положении. Крис не знал, смеяться ему или плакать. - Но как Пигги туда попал? - потрясенный спросил он. - Это самое скверное. Каким-то образом он внушил двум женщинам мысль, что они потрясающие шпионки, типа тех, что выступают в роли куртизанок - как будто у какой-нибудь разбойничьей верхушки бывает недостаток в женщинах, особенно в голодное время! Одна из них шестнадцатилетняя девочка, семья которой мечет громы и молнии, и не без оснований. Другая - тридцатилетняя пассажирка, сестра одного из летчиков-истребителей Ирландца Дьюлани. Сестра, заявляют нам теперь Отцы Города, находилась на грани психопатии, почему сама и не получила гражданства; но они разрешили брату научить ее летать, потому что считали это полезным для ее психики. Она похитила самолет десантной группы, и к тому времени, когда машины нам об этом сообщили, все было кончено. - Вы хотите сказать, что Отцы Города слышали, как Пигги с остальными все это планировали? - Конечно, слышали. Они слышат все - ты же знаешь. - Но почему они никому не сказали? - настаивал Крис. - Они имеют приказ не выдавать информацию по своей инициативе. Это тоже хорошо, иначе они тараторили бы по всем каналам круглые сутки без перерыва - Отцы Города абсолютно лишены здравого смысла. Теперь Лутц требует выкуп. Мы заплатили бы любую разумную сумму, но он хочет планету - ты опять оказался прав, Крис, логикой там и не пахнет - а мы не можем ему дать то, чем не владеем, да и могли бы, не дали. Пигги втянул нас в войну, и даже машины не могут предсказать последствий. Крис резко выдохнул. - Что мы намереваемся делать? - Не могу тебе этого сказать. - Нет, меня не интересует тактика действий или что-то подобное. Только общие соображения. Пигги мой друг - как ни глупо это звучит, но он мне действительно нравится. - Если тебе не нравится человек, когда он в беде, значит, он никогда тебе не нравился, - задумчиво согласился сержант. Я все равно не много могу тебе сообщить. В целом, Амальфи надеется протянуть время таким образом, чтобы у Лутца создалось впечатление, что он склонен согласиться. При этом, колонистов надо уверить в обратном. Машины на скорую руку уже снабдили Амальфи набором ключевых слов, которые должны донести до колонистов одно, а до Скрэнтона другое. До окончания срока контракта осталась неделя. Если нам удастся продержаться... сам не знаю, что мы тогда сделаем. Похоже, драка неизбежна. У нас будет один день на то, чтобы получить причитающуюся плату, покончить с Лутцем и убраться из этой системы прежде, чем сюда заявится полиция. Если они нас и поймают, по крайней мере выяснится, что контракт мы выполнили. - ПРЕВЫШЕНИЕ ПОЛНОМОЧИЙ, - вдруг сказали Отцы Города, которых никто ни о чем не спрашивал. - Ух! Прошу прощения. Либо я уже выболтал слишком много, либо собирался это сделать. Больше ничего не могу сказать, Крис. - Но я был уверен, что они не дают предупреждений и прочей информации по своей инициативе! - Не дают, - согласился Андерсон. - Это была не их инициатива. Они выполняют приказ Амальфи прослушивать разговоры о данной ситуации и прерывать их, когда слова становятся слишком вольными. Вот все, что я могу рассказать - и это отнюдь не самые лучшие новости из тех, что мне доводилось разносить. Оставалась всего неделя, и срок контракта, вспомнил Крис, истекал как раз накануне его дня рождения. За эти дни должно было решиться все: для него самого, для Пигги и двух его жертв, для Скрэнтона, для Аргуса-3, для города. И с такой же четкостью, как он видел, где у него левая рука и где правая, Крис понимал, что план Амальфи провалится. И вновь камнем, о который этому плану предстояло разбиться, был Фрэнк Лутц. Крис не сомневался, что Амальфи мог бы без труда перехитрить Лутца с глазу на глаз, но ситуация складывалась иначе. Любой список ключевых слов, подготовленный машинами, не сможет долго дурачить Лутца, пусть эти слова и усыпят сотни глаз Аргуса. Управляющий Скрэнтона имел хорошее образование, проницательность и богатый опыт в политике - а теперь, сверх всего этого, он подозрителен до безумия. Даже в лучшие времена Лутц панически боялся утратить власть; если он подозревал друзей, когда дела шли неплохо, то вряд ли окажется более доверчив к врагам накануне краха. Крис еще плохо разбирался в политике кочевых городов, но он немного разбирался в истории. Кроме того, он знал скунсов и часто удивлялся упрямству, с которым бедный Келли возобновлял свои безуспешные попытки подружиться с этими зверьками. Возможно, псу они нравились; скунсы очень ласковые существа, если ты достаточно осторожен. Но их человеческая разновидность... брр, лучше держаться от нее подальше. Крис понял это с первого взгляда на Фрэнка Лутца. Если даже, пока Нью-Йорк тянет время, Лутц не обрушит на город град ракет, если ухищрения Амальфи полностью усыпят бдительность управляющего, если, в последнюю минуту, Нью-Йорк захватит Скрэнтон без единого выстрела, не потеряв ни одного человека, - если все эти невозможные "если" сбудутся - Пигги и двум женщинам уцелеть все равно не удастся. В данный момент жалкая экспедиция Пигги и ее предводитель наверняка ворочали шлак. Если Лутц сохранит им жизнь в течение предстоящей недели, он тотчас велит их казнить, едва увидит, что его царство рушится. Как бы быстро ни напал Амальфи на Скрэнтон, когда настанет час "Х", то, чтобы отдать приказ об уничтожении заложников, потребуется не более пяти секунд. Именно по этой причине многие войны на средневековой Земле продолжались спустя много лет после того, как