в необъятную вращающуюся темноту, словно скользил на планере над бескрайней равниной. Мысли кружились и мелькали, словно звуки отдаленных разговоров в наполненном людьми огромном зале - бессмысленные, поскольку он не знал их контекста или происхождения. Медленно свыкаясь со структурой трансляционной сети, сложившейся на этом сеансе, ощутил более определенное прикосновение, голос Розауры. "Хали..." "Мы здесь, что там у вас?" "Если леди Кассандра Эйлард-Хастур находится среди вас, то передайте ей, что ее муж сейчас находится у нас в Трамонтане и хочет поговорить с ней". "Эллерт, это ты? - Прикосновение Ариэллы было таким же узнаваемым, как ее пшеничные волосы и задорная девичья улыбка. - Думаю, Кассандра сейчас спит, но ради такого случая она будет рада проснуться. Передай мои приветствия кузине Ренате; я часто думаю о ней с любовью и благодарностью. Сейчас я разбужу Кассандру". Ариэлла исчезла. Эллерт вернулся в пустоту, наполненную шорохами и шепотами. Послания проносились мимо него, не затрагивая ту часть его разума, которая могла бы зарегистрировать или запомнить их. Затем, неожиданно, она оказалась рядом - возле него, вокруг него. Ее присутствие было почти физически ощутимым... "Кассандра!" "Эллерт, любимый!" Смесь слез, изумления, недоверия... Ощущение возрожденной целостности, две-три минуты абсолютного, экстатического единения, словно крепкое объятие... Этот момент можно было сравнить лишь с тем, когда он впервые овладел ею. Все его защитные барьеры рухнули. Эллерт почувствовал, как его разум сливается с ее во взаимном проникновении, более страстном, чем слияние их тел. Это не могло продлиться долго на таком глубинном уровне. Ощущение начало размываться и пропадать, сокращаясь до обычной мысли, обычного контакта. "Эллерт, как ты оказался в Трамонтане?" "Прилетел с приемным сыном лорда Алдарана за партией противопожарных химикатов. В Хеллерах начинается сезон летних гроз, и мы опасаемся пожаров". - Он передал Кассандре мысленный образ - парящий планер, восторженная радость полета, ощущение ветра, бьющего в лицо. "У нас здесь тоже были пожары. Башню атаковали аэрокары, начиненные зажигательной смесью". Хастур увидел языки пламени, бушующие на побережье, взрывы, сбитый аэрокар, пылающий как метеор в стремительном падении, предсмертные вопли летчика-самоубийцы, наглотавшегося наркотиков... "Но ты цела, любимая?" "Я жива и здорова, хотя все мы устали, работаем днем и ночью. Я должна о многом рассказать тебе. Когда ты вернешься?" "Это зависит от воли богов, Кассандра, но я не буду откладывать дольше, чем необходимо..." Он знал, что это правда. Возможно, было бы мудро больше никогда не встречаться с ней, но уже сейчас он мог видеть день, когда прижмет ее к сердцу. Внезапно Эллерт понял, что даже перед угрозой смерти он не отступится от любви... и она тоже. "Эллерт, стоит ли нам опасаться вступления Алдарана в эту войну? С тех пор, как ты покинул нас и уехал в Хеллеры, мы боимся этого больше всего". "Нет, Алдаран слишком занят раздорами с собственной родней; он не захочет вступать в войну. Я обучаю _ларану_ приемного сына лорда Алдарана, а Рената заботится о его дочери". "Она очень красива?" - Эллерт уловил в ее мыслях слабый, но безошибочный отзвук ревности. Кому предназначалась эта ревность - Ренате или Дорилис? Он услышал ответ: "Обоим..." "Да, она очень красива... - Эллерт попытался придать своим мыслям юмористический оттенок. - Ей одиннадцать лет... но ни одна женщина в этом мире, даже Благословенная Кассильда в ее гробнице, не может быть и вполовину такой прекрасной, как ты, моя любимая..." Затем наступил новый момент полного, экстатического слияния, как если бы они срослись всем, что составляло их существо: разумом, душою, телом... "Это надо прекратить. Кассандра долго не выдержит. Нельзя забывать, что она работает Наблюдающей". Медленно, неохотно Эллерт разорвал контакт, позволил ему исчезнуть, превратиться в ничто, но его разум по-прежнему оставался полон женой, как если бы он ощущал вкус ее поцелуя на губах. Усталый и ошеломленный, Эллерт очнулся в матриксном чертоге, залитом голубым светом, ощутил собственное тело - холодное и оцепеневшее. Спустя довольно долгое время он зашевелился, встал и тихо вышел наружу, не беспокоя работников трансляционной сети. Спускаясь по длинной спиральной лестнице, он не знал, следует ли радоваться этому разговору. "Это заново укрепило узы, которые, возможно, было бы лучше разорвать". В своем единстве с Кассандрой он узнал о себе многое, чего не мог постичь одним лишь разумом. Но он чувствовал, что Кассандра по-своему тоже пыталась освободиться. Это не возмущало его. Теперь их связывало нечто другое: неразделенное желание, томление и неизбывная печаль. А любовь? _А любовь?_ "В конце концов, что такое любовь?" Эллерт не был уверен, принадлежала ли эта мысль ему самому, или же он каким-то образом уловил ее, воспользовавшись замешательством жены. Розаура встретила Хастура у подножия лестницы. Если она и заметила его растерянность и следы слез, то не подала виду; среди телепатов Башни, где ни одна сильная эмоция не могла долго оставаться незамеченной, существовали определенные правила вежливости. - Ты должен чувствовать усталость и опустошенность после контакта на таком большом расстоянии, - деловым тоном заметила девушка. - Пошли, тебе нужно подкрепиться и восстановить силы. Донел присоединился к ним за трапезой вместе с полудюжиной работников Башни, чья рабочая смена еще не наступила. Все они были немного взвинчены, ненадолго освободившись от напряжения и радуясь новой компании, что было редкостью в этом уединенном месте. Печаль Эллерта и его томление по Кассандре были смыты приливом шуток и смеха. Еда была ему незнакома, хотя и хороша: сладкое белое горное вино, с десяток разных блюд из грибов, вареный желтоватый стебель или корень какого-то растения, сбитый в пюре и сформованный в котлетки, обжаренные в растительном масле. Однако мяса не было. Розаура сообщила ему, что они решили провести эксперимент с диетой, исключающей мясо и животные жиры, и посмотреть, будет ли это способствовать обострению телепатического восприятия. Эллерту это казалось странным и немного глупым, но он сам в течение нескольких лет жил на такой диете в Неварсине. - Прежде чем вы покинете нас, мы хотим передать сообщение для твоего приемного отца, Донел, - сказал Ян-Микел. - Скатфелл разослал гонцов в Скатфелл и Сэйн-Скарп, к Ардаисам, Скаравелам и Кастамирам. Я не знаю, в чем суть дела, но как верховный лорд Скатфелла твой приемный отец должен знать об этом. Ракхел не доверяет свои послания нашей трансляционной сети, поэтому я опасаюсь, что назревает какой-то тайный сговор. До нас дошли слухи о раздоре между твоим отцом и Скатфеллом. Лорд Алдаран должен быть предупрежден. - Я благодарю вас от лица своего приемного отца, - озабоченно произнес Донел. - Разумеется, мы подозреваем что-то в этом роде, но наша домашняя _лерони_ уже стара и до последнего времени была обременена заботами о моей сестре, поэтому мы не могли воспользоваться ее искусством. - Здорова ли твоя сестра? - спросила Розаура. - Мы были бы рады пригласить ее в Трамонтану для обследования. - Рената Лейнье специально приехала из Хали, чтобы заботиться о Дорилис, пока она не повзрослеет, - сообщил Донел. Розаура улыбнулась: - Рената из Хали! Я хорошо знакома с ней по сеансам связи. Твоя сестра в надежных руках, Донел. Пришло время готовиться к отлету. Одна из Наблюдающих принесла им аккуратно перевязанные пакеты с химикатами. Смешанное с водой или другими жидкостями, это вещество могло многократно увеличивать свой объем, превращаясь в белую пену, способную потушить пламя на большой территории. Донел подошел к высокому парапету башни и встал там, изучая небо. Когда он спустился, его лицо было очень серьезным. - До захода солнца может разразиться гроза, - сказал он. - Нам нельзя терять времени. На этот раз Эллерт без промедления шагнул в воздух и поднялся в восходящем потоке, пользуясь силой своего матрикса для поддержания равновесия и создания дополнительной подъемной тяги. Однако он уже не мог полностью отдаться восторгу полета. Контакт с Кассандрой, несмотря на пережитое блаженство, оставил его взволнованным и опустошенным. Хастур старался отвлечься от мыслей об этом: полет требовал концентрации внимания, и любые посторонние мысли были непозволительной роскошью. Однако снова и снова видел перед собой лица, рисуемые _лараном_: крупного, добродушного с виду мужчину, странно напоминавшего _дома_ Микела из Алдарана; Кассандру, плачущую в своей комнате в Башне Хали, встающую и собирающуюся с духом для работы в ретрансляционной сети; Ренату, встречающую вызов Дорилис... Сделав над собой усилие, он поднялся выше. Потоки воздуха овевали тело. Редкие толчки мучительно отдавались в кончиках пальцев, словно каждый был когтем парящего ястреба. Он знал, что в этот момент разделяет мимолетную фантазию Донела, которому нравилось воображать себя птицей. - Впереди грозовой фронт, - сказал Донел. - Мне очень жаль, что приходится сильно отклониться от заданного маршрута, ведь ты не привык к полетам, но мы должны обойти грозу стороной. Опасно летать так близко к шторму. Следуй за мной, кузен. Планер Деллерея поймал подходящий воздушный поток и заскользил, направляемый матриксом, в сторону от прямой, ведущей к замку Алдаран. Эллерт тоже заметил тучи, но скорее ощущал, чем видел, разряды электричества. Они опустились почти до земли по длинной спирали. Эллерт чувствовал растущее раздражение Донела: "Неужели придется где-нибудь приземлиться и переждать бурю? Я бы рискнул, но Эллерт еще неопытен..." "Я готов рискнуть, Донел". "Тогда полетели. Ощущение будет такое, словно уклоняешься от ливня стрел, но я проделывал это неоднократно". Качнув крыльями, Донел взмыл вверх вместе с быстрым течением, затем устремился в разрыв между облаками. "Быстрее! Молния только что ударила здесь, и скоро накопится следующий заряд!" Эллерт ощутил непривычную резкую щекотку. Они снова устремились к просвету между молниями. Сам он никогда бы не решился лететь туда, но доверял _ларану_ Донела. Тот в точности знал, где и когда ударит молния, однако Эллерт чувствовал, что даже его бьет холодная дрожь. Они пролетели через неожиданный шквал дождя. Эллерт, продрогший и вымокший до нитки, вцепился в планки планера. Мокрая одежда примерзала к коже. Он последовал за Донелом по длинной, тошнотворно-стремительной дуге в нисходящем потоке и в последнюю секунду поднялся, закружив над стенами замка Алдаран. Донел начал мысленно инструктировать Хастура: "Мы не можем спускаться немедленно; на одежде и планерах накопился слишком большой электростатический заряд. Если мы коснемся ногами земли, нас оглушит ударом тока. Нужно немного покружиться наверху. Пари: раскинь руки, чтобы уменьшить заряд!" Следуя инструкции, Эллерт выписывал ленивые, сонные круги. Он чувствовал, что Донел снова воплотился в ястреба. Эллерт от нечего делать взглянул вниз. За прошедшие месяцы это место стало для него вторым домом, но сейчас он с тревогой увидел длинную кавалькаду всадников, скакавших к воротам. Развернувшись, Эллерт послал Донелу бессловесный крик-предупреждение, когда человек, возглавлявший всадников, обнажил меч, и звук его призыва _почти_ донесся до слуха юноши. - Но там никого нет, родич, - встревоженно сказал Донел. - Что ты видел? Что тебе померещилось? Эллерт изумленно заморгал. Внезапный приступ головокружения заставил крылья его планера вздрогнуть, и он автоматически сместил положение тела, чтобы восстановить равновесие. Под ним в сгущавшихся сумерках лежала пустынная дорога к замку Алдаран - никаких всадников, никаких знамен. _Ларан_ показал ему то, что могло произойти в будущем... а могло и не произойти. Видение исчезло бесследно. Донел качнул крыльями и подлетел ближе к нему. Его тревога немедленно передалась Эллерту. - Нам нужно спускаться сейчас же, даже если нас ударит током! - крикнул он. В следующее мгновение Эллерт прочитал его мысль: "Приближается новый шторм!" Но облаков не было. "Этой грозе не нужны облака, - в ужасе думал Донел. - Это гнев моей сестры, рождающий молнии. Облака придут потом. Она не нанесет сознательного удара, но нам нужно спускаться как можно быстрее!" Деллерей стремительно понесся вниз, переместив вес так, что теперь находился практически в вертикальном положении, изогнувшись, словно акробат. Эллерт, более осторожный и менее опытный, спускался по обычной нисходящей спирали, но все равно упал, когда электрический разряд мучительной болью отдался во всем теле. Донел торопливо расстегнул летное снаряжение и вручил планер подбежавшему слуге. - Что это могло быть? - пробормотал он. - Что могло так расстроить или испугать Дорилис? Извинившись перед Эллертом, юноша поспешно ушел во внутренние покои замка. 18 Рената тоже слышала рокот летнего грома, хотя и не обратила на это особенного внимания. Она шла по коридорам замка к апартаментам Дорилис для ежедневного послеобеденного урока. Поскольку Дорилис была младше любого новичка из Башни, а также, в отличие от них, не стремилась учиться, то, взяв на себя обязательство безропотно сносить все тяготы и неудобства, Рената попыталась сделать ее обучение легким и приятным. Она изобретала игры, которые могли развить владение _лараном_ без утомительных и однообразных упражнений. Дорилис была еще слишком молода для формального теста на телепатию, которая редко развивалась до наступления половой зрелости, но другие формы _ларана_ легче поддавались пробуждению. Рената с достаточным основанием полагала, что в дополнение к устрашающему дару управления молниями Дорилис обладала потенциальным ясновидением и, возможно, кое-какими телекинетическими способностями. _Лерони_ прятала игрушки и сладости и предлагала Дорилис найти их с помощью _ларана_; завязывая девочке глаза, заставляла находить дорогу среди беспорядочно расставленной мебели; учила ее выбирать личные вещи из кучи точно таких же предметов, "почувствовав" магнетизм тех. Дорилис оказалась способной ученицей. Ей так нравились уроки, что два-три раза Маргали без труда смогла обуздать ее мятежные порывы угрозой лишения занятий с Ренатой. У Ренаты были причины для беспокойства. Насколько она могла понять, у Дорилис полностью отсутствовали два дара, совершенно необходимые для каждого работника Башни: телепатия, определяемая как способность читать или улавливать мысли, и эмпатия, или способность чувствовать эмоции других людей или воспринимать их физические ощущения собственным телом и разумом. Но и то и другое могло развиться чуть позже. Если к этому времени Дорилис до некоторой степени обретет контроль над энергетическими потоками и импульсами, создаваемыми ее _лараном_, то пороговая болезнь будет угрожать ей в значительно меньшей мере. Если бы только пороговая болезнь развивалась раньше... или позже! Это было бедствием многих семей, обладавших _лараном_: дополнительные способности появлялись в то самое время, когда ребенок испытывал физические и эмоциональные потрясения, связанные с половым созреванием. Многие из обладавших экстрасенсорным восприятием сталкивались с тем, что внезапное проявление психокинетических способностей в сочетании с гормональной и психологической перестройкой организма оказывается непосильной ношей для тела и мозга. Это приводило к нервным срывам, а иногда - к острым кризисам, конвульсиям и даже к смерти. Рената сама потеряла брата из-за пороговой болезни; ни одну из Одаренных Семей не миновали горькие утраты. С отцовской стороны Дорилис несла в себе кровь Алдаранов, а не относительно стабильную кровь Деллереев, родственных Хастурам. Генеалогические линии Алдаранов и Рокравенов не давали поводов для оптимизма. Но чем больше Дорилис узнает, тем более вероятно, что она сможет пережить кризисный период без тяжелых потрясений. Теперь, приближаясь к комнатам Дорилис, Рената ощущала обертоны раздражения и усталого терпения. (Сама она считала пожилую _лерони_ настоящей святой за способность мириться с выходками испорченной девчонки.) Дорилис редко капризничала перед Ренатой, так как восхищалась молодой наставницей и нуждалась в ее расположении, но ее не приучили к дисциплине, и ей было трудно подчиниться, когда ее захлестывали эмоции. Ситуацию осложняло и то, что после скоропостижной смерти Даррена из Скатфелла Маргали боялась внезапного нападения со стороны воспитанницы и не могла этого скрыть. "Я тоже боюсь ее, - подумала Рената. - Но она об этом не знает, и если я позволю ей узнать, то больше никогда не смогу чему-то научить ее". Из-за двери доносилось недовольное бормотание Дорилис. Повысив восприятие, Рената услышала твердый ответ Маргали: - Нет, дитя мое. Твое шитье - это просто позор! Не будет уроков музыки и никаких занятий с леди Ренатой, пока ты не распорешь все эти неуклюжие стежки и не сделаешь работу как следует. На самом деле ты ведь не такая неумеха, верно? Ты просто не стараешься, - добавила _лерони_ умиротворяюще. - Когда тебе хочется, ты можешь шить очень аккуратно, но сегодня ты решила, что не хочешь шить, и специально испортила работу. А теперь выпори все эти стежки... нет, девочка, возьми крючок. Не пытайся вытащить их пальцами, иначе порвешь ткань. Да что с тобой сегодня, Дорилис? - Я не люблю шитье, - буркнула девочка. - Когда я стану леди Алдаран, у меня будет дюжина швей, поэтому мне не нужно учиться шить. А леди Рената не лишит меня занятий только потому, что _ты_ так говоришь. Грубый и презрительный тон придал Ренате решимости. Важным было не само шитье, а самодисциплина, тщательное и добросовестное выполнение работы, которая кажется утомительной и неинтересной. Приоткрыв дверь, Рената, опытная эмпатка и Наблюдающая Башни, сразу же ощутила острую режущую боль в висках Маргали и увидела морщины усталости на лице пожилой женщины. Дорилис прибегла к старому приему: мучила Маргали головной болью, если та не позволяла ей заниматься тем, чем ей хотелось. Дорилис с невинным и послушным видом сидела над ненавистным шитьем, но, входя в комнату, Рената заметила торжествующую улыбку в уголках ее губ. Девочка швырнула рукоделие на пол и бросилась к Ренате: - Нам с тобой пора заниматься, кузина? - Подними шитье и положи его на место, - холодно ответила та. - А еще лучше - сядь и закончи работу. - Я не обязана учиться шить! - Дорилис надула губки. - Отец хочет, чтобы я училась тем вещам, которым _ты_ можешь меня научить. - Я могу научить тебя делать то, что ты обязана, нравится тебе это или нет, - твердо сказала Рената. - Мне безразлично, аккуратно ли ты шьешь, или твои стежки ковыляют по полотну, словно червин, объевшийся перезрелых яблок. - Дорилис издала тихий, довольный смешок. - Но ты не будешь пользоваться моими уроками как предлогом для того, чтобы перечить своей приемной матери или увиливать от занятий с ней. Она взглянула на Маргали, побледневшую от головной боли. Пожалуй, настало время для откровенного разговора. - Она снова насылает на вас головную боль? - Она не может придумать ничего лучшего, - слабым голосом пожаловалась пожилая _лерони_. - Что ж, - ледяным тоном произнесла Рената. - Что бы ты там ни делала, Дорилис, ты немедленно отпустишь свою приемную мать, а потом встанешь на колени и попросишь прощения. Тогда, _может быть_, я буду заниматься с тобой. - Просить прощения у _нее_? - недоверчиво спросила девочка. - Не буду. Хотя Дорилис, по общему мнению, была похожа на покойную мать, что-то в выражении ее лица и упрямо выставленного маленького подбородка неожиданно напомнило Ренате лорда Алдарана. "У нее отцовская гордость, - подумала девушка, - но она еще не научилась маскировать свои чувства. Дорилис еще мала, и в ней можно увидеть своеволие во всей неприкрытой мерзости. Ей наплевать, кому она причиняет боль, если это дает возможность настоять на своем. Маргали для нее почти не отличается от служанки. Я - другое дело: она слушается меня, потому что это ей нравится". - Я жду, Дорилис, - сказала Рената вслух. - Немедленно попроси прощения у Маргали и больше никогда так не делай. - Попрошу, если она пообещает, что больше не будет командовать мною, - упрямо пробормотала девочка. Рената плотно сжала губы. Итак, в самом деле пора поговорить начистоту. "Если я отступлю, если позволю ей настоять на своем, то Дорилис больше не будет слушаться меня. А ведь занятия со мной могут спасти ей жизнь. Я не хочу власти над ней, но если мне суждено и дальше заботиться о девочке, то она должна научиться послушанию и умению полагаться на мое мнение". - Я не спрашивала тебя, на каких условиях ты попросишь прощения, - ответила Рената. - Я просто сказала, чтобы ты это сделала. Я жду. - Рената... - начала было Маргали. - Нет, Маргали, - остановила ее Рената. - Не вмешивайтесь. Вы не хуже меня знаете, чему она должна научиться в первую очередь. _Лерони_ обратилась к Дорилис, и ее тренированный командный тон хлестнул девочку как удар бича: - Немедленно опустись на колени и проси прощения у приемной матери! Дорилис автоматически подчинилась, но тут же вскочила на ноги и пронзительно закричала: - Я говорила тебе, чтобы ты больше не обращалась ко мне командным тоном! Я не потерплю этого, и мой отец тоже. _Он_ не захочет, чтобы я унижалась перед Маргали. "Ее нужно было как следует драть в детстве, пока она не набрала силы и не вбила себе в голову идеи о собственной важности, - подумала Рената. - Но все ее боялись и не смели перечить ей. Я их не виню. Я тоже ее боюсь". Она знала, что стоит лицом к лицу с рассерженным ребенком, чей гнев уже не однажды убивал людей. "Однако у меня все-таки есть преимущество. Она ребенок и знает, что не права, а я опытная Наблюдающая Башни, и правда на моей стороне. Нужно дать ей понять, что сейчас я сильнее. Придет день, когда никто не сможет с ней справиться; но прежде Дорилис должна научиться обуздывать себя". - Дорилис, твой отец дал мне право приказывать тебе во всем. Он сказал, что если ты не будешь слушаться, то он разрешает отшлепать тебя. Ты уже большая девочка, и мне не хочется унижать тебя _таким_ наказанием, но предупреждаю: если ты немедленно не послушаешься и не попросишь прощения у своей приемной матери, я именно так и поступлю! На колени, немедленно! - Не хочу! - выкрикнула Дорилис. - И ты не можешь меня заставить! Словно эхо ее слов, за стенами замка раздался глухой раскат грома. Дорилис была сильно рассержена, но все же испуганно сжалась, услышав этот звук. "Хорошо, - подумала Рената. - Она побаивается своей силы. Ей не хочется убивать снова..." В следующее мгновение Рената ощутила, как боль охватывает ее голову, словно стягивающим обручем. Может быть, она уловила страдания Маргали? Нет! Взглянув на Дорилис, _лерони_ поняла, в чем дело: девочка сосредоточенно нахмурилась и напряглась, кипя от сдерживаемого возмущения. Дорилис пыталась проделать с Ренатой то же самое, что с Маргали. "Вот маленький чертенок! - подумала Рената, разрываясь между гневом и невольным восхищением перед силой и стойкостью ребенка. - Если бы только эту силу и упрямство можно было обратить во благо!" Сфокусировавшись на матриксе - чего она раньше не делала в присутствии Дорилис, за исключением обследований, - Рената начала сопротивляться, отражая поток энергии и обращая ее вспять. Мало-помалу головная боль утихла, и она увидела, как лицо девочки побелело от напряжения. - Видишь, - ей стоило больших усилий говорить спокойно, - ты не можешь сделать это со мной, Дорилис. Я сильнее тебя. Я не хочу причинить тебе вред, и ты знаешь об этом. А теперь извинись перед Маргали, и вернемся к занятиям. Рената почувствовала, как разгневанная Дорилис нанесла удар. Собрав всю свою силу, она отразила поток энергии и удержала девочку, как будто сковав тело и разум. Дорилис попыталась крикнуть: "Отпусти меня!" - но в ужасе обнаружила, что не владеет голосом, что не может даже шелохнуться... Рената всем своим существом ощущала ужас девочки. "Но она должна знать, что я достаточно сильна и могу защититься. Она должна знать, что меня нельзя сразить, как это случилось с Дарреном, что со мной она находится в безопасности, что я не позволю ей причинить вред себе или другим". Теперь Дорилис испугалась по-настоящему. На какой-то момент, глядя на ее выпученные глаза и мелкие, лихорадочные движения парализованных мышц, Рената ощутила такой прилив жалости, что едва выдержала. "Я не хочу причинить ей боль или сломить ее дух. Я должна лишь научить ее... защитить от собственной ужасной силы. Когда-нибудь девочка поймет это, но сейчас она так испугана, бедное маленькое дитя..." Она увидела, как напряглись мышцы горла Дорилис, пытавшейся заговорить, и ослабила хватку. В следующее мгновение из глаз Дорилис хлынули слезы. - Отпусти, отпусти меня! Маргали умоляюще взглянула на Ренату; она тоже страдала, глядя на беспомощность любимой воспитанницы. - Отпустите ее, леди Рената, - прошептала пожилая _лерони_. - Она будет хорошо себя вести - правда, моя девочка? - Видишь, Дорилис, я все-таки сильнее тебя, - мягко сказала Рената. - Я не позволю тебе причинить вред никому, даже самой себе. Я знаю, ты на самом деле не хочешь сделать кому-то больно. Дорилис всхлипывала, по-прежнему удерживаемая _лараном_ Ренаты. - Отпусти меня, кузина, прошу тебя! Я буду слушаться, обещаю! Прости меня! - Ты должна извиниться не передо мной, а перед своей приемной матерью, - тихо напомнила Рената, освобождая девушку. Дорилис упала на колени. - Прости меня, Маргали! Я не хотела сделать тебе больно. Я просто рассердилась. Девочка разрыдалась. Тонкие пальцы Маргали, скрюченные от возраста, нежно гладили щеку Дорилис. - Я знаю, моя лапочка. Ты никому не желаешь зла, просто ты иногда не думаешь, что творишь. Дорилис повернулась к Ренате с расширившимися от ужаса глазами и прошептала: - Я могла... могла сделать с тобой то, что сделала с Дарреном... а ведь я люблю тебя, кузина. Я люблю тебя! Она неистово обняла Ренату, и та, все еще дрожа от напряжения, обвила руками вздрагивающие плечи девочки. - Не надо плакать, милая, - сказала она, прижимая Дорилис к себе. - Все будет хорошо, обещаю тебе. _Лерони_ вынула носовой платок и осушила слезы на лице Дорилис. - А теперь убери свое шитье на место, и мы начнем урок. "Теперь она знает, на что способна, и проявит достаточно благоразумия, чтобы бояться этого. Если бы только я могла контролировать Дорилис до тех пор, пока она не поумнеет и не научится сдерживать себя!" Гроза за окнами смолкала. Послышался последний отдаленный раскат грома, а затем наступила тишина. Через несколько часов Рената встретилась с Эллертом. Она все еще не оправилась от потрясения. - Я оказалась сильнее... но не намного. Я так испугалась, родич! - Расскажи мне, как это было, - попросил он. Они сидели в гостиной небольших, но роскошных апартаментов, которые лорд Алдаран предоставил в распоряжение Ренаты. - Эллерт, мне не хотелось пугать ее. Должен быть лучший способ для обучения, чем страх. - В тот момент у тебя не было другого выбора. Дорилис должна научиться остерегаться собственных порывов. Страх тоже бывает разный. Разговор усилил его собственные тревоги и опасения, пробудившиеся после визита в Башню Трамонтана и мысленного контакта с Кассандрой. - Я сам боролся со страхом, парализовавшим меня, - продолжал он. - В таком страхе нет никакой пользы. Пока я не справился с ним, я оставался беспомощным. Но мне кажется, что Дорилис слишком мало знает об осторожности, и страх может послужить во благо, пока она не научится здраво мыслить и рассчитывать свои поступки. - Если бы только она научилась обуздывать свои силы! - повторила Рената свою мысль, промелькнувшую в комнате перед началом их схватки. - Что ж, - заметил Эллерт. - В конце концов, для того ты и находишься здесь. Не расстраивайся, Рената, она еще очень молода, и у тебя есть время. - Времени слишком мало, - возразила Рената. - Я боюсь, что вот-вот начнется ее созревание, и не знаю, успею ли я научить ее всему, что она обязана знать. - Выше головы не прыгнешь, - сказал Эллерт. Были ли образы, мелькавшие в сознании, - лицо ребенка, озаренное молниями, Рената на последнем месяце беременности, плачущая в комнате со сводчатыми стенами, - образами реального будущего или лишь порождениями страха? Как различить то, что обязательно случится, то, что может произойти, и то, чего никогда не будет? "Время - мой враг. Для всех остальных оно движется в одном направлении, но для меня оно ветвится и толкает меня в мир, где нереально абсолютно все, кроме настоящего момента!" Эллерт заглушил беспокойство, встретившись с умоляющим взглядом Ренаты. Она казалась такой молодой, а на ее плечи уже легла ответственность. Юноша ненадолго задумался, припоминая какую-нибудь новость, способную поднять ей настроение, и наконец сказал: - Я разговаривал с Башней Хали по системе дальней связи. Ариэлла передает тебе свою любовь и наилучшие пожелания. - Дорогая Ариэлла! - вздохнула Рената. - Я тоже скучаю по ней. Какие новости из Хали, кузен? - У моего брата родился сын, законный наследник, - ответил Эллерт. - Наш король серьезно болен, и принц Феликс созвал Совет. Башня Хали была атакована с воздуха. Рената вздрогнула. - Кто-нибудь погиб? - Нет... Кассандра обязательно сказала бы мне. Но они совершенно измучены, работают днем и ночью. Наконец Эллерт решился высказать то, о чем думал постоянно после разговора с женой: - Меня тяготит, что я нахожусь в безопасности, когда жизнь Кассандры под угрозой. Я должен заботиться о ней и защищать ее, но не могу этого сделать. - У тебя свои проблемы, и нельзя сказать, что здесь тебе не угрожает опасность, - заметила Рената. - Кассандра достаточно сильна; к тому же она среди друзей. Значит, теперь она стала полноправной Наблюдающей? Я знала, что у нее есть талант, ей оставалось лишь развить его. - И я лучше приспособлен к тяготам и опасностям. - Что тревожит тебя, родич? Неужели ты боишься, что если она больше не будет зависеть от тебя, то перестанет отвечать на твою любовь? "Разве дело только в этом? Неужели я в самом деле настолько эгоистичен, что хочу видеть ее слабой и беспомощной, чтобы она каждый раз обращалась ко мне за поддержкой и защитой?" Эллерт многое почерпнул из разума Кассандры за время их мысленного контакта; о многом жена поведала бессознательно, и сейчас это начало всплывать в его памяти. Робкая, хрупкая девушка, движимая эмоциями, полностью зависящая от мужа, превратилась в сильную женщину, опытную _лерони_. Она по-прежнему страстно любила его - после их единения он не сомневался в этом, - но он больше не был для нее единственным в мире. Любовь заняла свое место среди многих сил, больше не владела Кассандрой безраздельно. Эллерту было мучительно осознавать это. Еще более мучительным было чувство уязвленного самолюбия. "Неужели я в самом деле хотел сохранить Кассандру такой - робкой, застенчивой, послушной, принадлежащей мне одному, знающей лишь то, что дозволено!" Обычаи, традиции касты и гордость семьи кричали "да, да!", но опыт показывал обратное. Эллерт сокрушенно улыбнулся. Рената уже не впервые ходатайствовала за его жену, желая ей добра. Теперь перед Кассандрой открывались другие пути, кроме того, в конце которого он видел крушение их любви и ее смерть от родов. Как он мог лишить жену того, что снимало с нее груз постоянного страха перед будущим? - Прости, Рената! Ты пришла ко мне за советом, и, как обычно, вышло наоборот. Конечно, мне хотелось бы побольше узнать о _ларане_ Дорилис, но в одном я согласен с тобой: если вовремя не научить ее всему, может произойти катастрофа. Кстати, сегодня я видел Донела в действии. Он произвел на меня огромное впечатление - даже большее, чем когда угадывал, в какую сторону двинется пожар. Сейчас начинается опасный сезон, и мне пришла в голову мысль: а не стоит ли взять Дорилис на пожарную станцию? Пусть Донел немного поучит ее своему искусству. Он разбирается в этом лучше нас с тобой. - Наверно, так и следует сделать, - задумчиво сказала Рената. - Донел благополучно пережил пороговую болезнь, и это может придать девочке уверенности, что с ней тоже не случится ничего страшного. Я рада, что она не может читать мои мысли. Не хочу, чтобы Дорилис заранее страшилась бед, которые могут обрушиться на нее в юности, но она должна быть готова и к этому. Больше всего ей хочется научиться летать; ты знаешь, что ребята в замке с малолетства осваивают планеры. Маргали говорит, что такое занятие не подобает молодой девушке, но раз ее _ларан_ имеет отношение к грозовой стихии, она должна освоить полеты. Кстати, мне и самой хотелось бы поучиться, - с улыбкой добавила Рената. - Надеюсь, ты не станешь изображать из себя педантичного монаха и говорить, что это неприлично? Эллерт рассмеялся, отсалютовав ей, точно фехтовальщик, признающийся в пропущенном ударе. - Неужели неварсинское воспитание так сказывается на моем поведении, кузина? Рената тоже рассмеялась, и Эллерт снова остро осознал, насколько она еще молода. Девушка обладала врожденным достоинством и манерами Наблюдающей, носила маску строгой учительницы, помогавшую ей заниматься с Дорилис, но на самом деле оставалась молодой девушкой, которой самой следовало бы быть такой же веселой и беззаботной, как и ее подопечная. - В таком случае Донел научит летать вас обеих, - сказал он. - Я поговорю с ним, пока ты будешь учить девочку владению матриксом. - Думаю, она уже созрела для этого, - согласилась Рената. - Теперь она будет учиться быстро, не тратя времени на конфронтацию со мной. - На планерах будет гораздо легче добраться до пожарной станции, - заметил Эллерт. - Поездка верхом весьма утомительна. Он с беспокойством посмотрел на сумерки, сгустившиеся за окнами. - Кузина, я должен идти. Уже очень поздно. Эллерт встал. Их пальцы соприкоснулись в привычном жесте телепатов, более интимном, чем простое рукопожатие. Они все еще поддерживали мысленный контакт. Когда юноша посмотрел на лицо Ренаты, то снова остро осознал ее близость и красоту, хотя давно приказал себе воздерживаться от этого; после всепоглощающего слияния с Кассандрой в фасаде его монашеской отрешенности и безразличия к женщинам появились заметные трещины. От одного мимолетного прикосновения Рената превратилась для него в дюжину женщин: _ларан_ показывал ему изведанное и неизвестное, возможное и невероятное. Почти не отдавая себе отчета в том, что он делает, Эллерт привлек девушку к себе. - Рената, Рената... Их глаза встретились. Они находились в таком тесном контакте, что было уже невозможно скрыть внезапную вспышку его влечения и ее немедленную, хотя и сдержанную реакцию. - Кузен, этого ли ты хочешь? Мне очень жаль, если я, сама того не желая, пробудила в тебе желание. Я не стала бы делать этого сознательно, просто для того, чтобы продемонстрировать свою власть. Или это случилось потому, что ты очень одинок и тоскуешь по человеку, который может дать тебе сочувствие и душевное тепло? Он отстранился, все еще ошеломленный, но частично приведенный в чувство спокойствием, полнейшим отсутствием стыдливости или замешательства с ее стороны. Как ему хотелось так же контролировать эмоции. - Мне очень жаль, Рената. Прости меня. - За что? - спросила она с улыбкой. - Разве это оскорбление - считать меня желанной? Если так, то надеюсь, что в будущем меня не однажды оскорбят подобным же образом. Ее маленькая ладонь легла на его руку. - Это не так важно, как тебе кажется, кузен. Я всего лишь хотела понять, насколько серьезны твои намерения. - Не знаю, - беспомощно пробормотал Эллерт. Замешательство, верность Кассандре, воспоминания о стыде и отвращении после встречи с ришья - все это обрушилось на него как лавина. Неужели _это_ заставило его желать Ренату? Когда до него дошло, что она разделяет его порыв, его потребность в любви и понимании, он смутился еще больше. Женщина, которую он мог бы любить без опаски, не зависящая от него... "Или я делаю это потому, что Кассандра больше не принадлежит мне безраздельно?" - со стыдом подумал он. - Почему ты отказываешь себе в свободе, которую готов предоставить ей? - с улыбкой спросила Рената. - Я не... я не хочу использовать тебя для удовлетворения своих потребностей, словно ришья, - заикаясь, пробормотал он. - О нет, Эллерт, - прошептала девушка, прильнув к нему. - Я тоже одинока, родич, и нуждаюсь в утешении. Только я понимаю, что в таком признании нет ничего постыдного, а ты - нет, вот и все... Выражение ее лица потрясло Эллерта своей открытостью и беззащитностью. Он прижал Ренату к себе, с новой силой осознав, что, несмотря на всю свою дисциплину, на всю мудрость и искусство Наблюдающей, она была лишь испуганной девушкой, подобно ему столкнувшейся с почти неразрешимыми трудностями и проблемами. "Что мужчины и женщины могли сотворить друг с другом, если на любые наши отношения ложится тень страха или вины? Как мы дошли до такой жизни? И как редко можно встретить обычную дружбу и доброту... такую, как сейчас!" Наклонившись к Ренате, он очень нежно поцеловал ее в лоб и почти шепотом произнес: - Тогда давай утешим друг друга, кузина. Они ушли в спальню. 19 Дорилис пришла в неимоверное возбуждение и болтала, как ребенок вполовину младше себя, но все же она слегка смутилась, когда Маргали одела ее в костюм одного из молодых пажей. Маргали тоже скептически отнеслась к тому, как выглядит ее воспитанница. - Разве это так уж необходимо, леди Рената? Она и без того проказница, но чтобы носиться по окрестностям в мужской одежде... - _Лерони_ нахмурилась и с неодобрением посмотрела на Ренату. - Девочка должна научиться работать со своим _лараном_, а для этого ей нужно встретиться с элементами в их стихии, а не там, где нам хотелось бы, - серьезно ответила Рената. - Она очень старательно работала с матриксом, поэтому я обещала ей, что она сможет полетать вместе с Донелом, как только в достаточной мере овладеет искусством левитации. - Но неужели для этого нужно напяливать на себя мужские штаны? Мне это кажется неприличным. Рената рассмеялась: - Для полета? Как вы думаете, будет ли прилично, если ее юбки наполнятся ветром, словно огромный парус? Эти злосчастные штаны кажутся мне самым скромным одеянием для полета. - Об этом я не подумала, - со смешком призналась пожилая _лерони_. - Когда я была молоденькой девушкой, мне тоже очень хотелось летать. Если бы я могла сейчас полететь с вами! - Почему бы и нет? - спросила Рената. - Я не сомневаюсь, что вы искусно владеете матриксом и быстро научитесь управлять планером. Маргали покачала головой. - Мои кости уже слишком стары для таких забав. Всему свое время... что ж, прошлого не вернуть. Для меня уже слишком поздно, Рената, а вам - в добрый путь! И тебе тоже, милая, - добавила она, целуя Дорилис в щеку. - Ты как следует застегнулась? У тебя есть теплый шарф? Там, наверху, может быть очень холодно. Несмотря на смелые речи, Рената чувствовала себя не в своей тарелке. С пятилетнего возраста ей не приходилось выставлять напоказ ноги, пусть даже обтянутые бриджами. Когда подошли Эллерт с Донелом, они тоже старались не смотреть на нее. "Я надеялась, что Эллерт проявит больше здравомыслия, - подумала Рената. - Я делила с ним ложе, однако сейчас он готов смотреть куда угодно, только не на меня. Вот так сюрприз - узнать, что у меня есть ноги, как и у любого другого человека! Как нелепы наши обычаи!" Зато Дорилис беззаботно разгуливала по двору в бриджах, требуя, чтобы все ею восхищались. - Видишь, Донел? Теперь я смогу летать не хуже любого мальчишки! - Прежде чем мы приступим к полетам, скажи мне: Рената научила тебя поднимать и опускать предметы с помощью матрикса? - Да, и у меня здорово получается. Разве не так, Рената? Рената улыбнулась. - Да, мне кажется, у нее есть талант, который после некоторой практики можно довести до уровня настоящего искусства. Пока Донел объяснял сестре устройство планера, Эллерт подошел помочь Ренате с ремнями и застежками летного снаряжения. Проведенная вместе ночь лишь укрепила их дружбу, но не изменила сути их отношений. Рената улыбнулась Эллерту, с удовольствием ощутив, что по-прежнему думает о нем как о друге, а не как о любовнике. "Я не знаю, что такое любовь, и не думаю, что мне хотелось бы это узнать..." Она относилась к Эллерту с нежностью. Ей нравилось доставлять ему удовольствие. Но оба согласились считать этот случай вспышкой разделенного влечения, подстегнутого одиночеством. Их потребности слишком различались, и слишком непохожими были их судьбы. Теперь Донел показывал Дорилис, как читать воздушные течения, как использовать сосредоточенность на матриксе для повышения восприимчивости. Рената внимательно слушала; если ребята, живущие в Хеллерах, овладевают такими приемами до десятилетнего возраста, надо думать, это не составит труда для опытного работника матриксного круга! Донел заставил всех немного попрактиковаться на продуваемой всеми ветрами площадке за крепостными стенами. Он учил их ловить ветер и подниматься с воздушными потоками, парить кругами и плавно спускаться вниз с нисходящими течениями. Наконец он объявил, что удовлетворен результатами тренировки, и указал на один из горных пиков, высившихся на краю долины. Расположенная там пожарная станция господствовала над всей местностью за Каэр-Донном. - Как думаешь, сестрица, ты сможешь долететь дотуда? - О да! - Дорилис запыхалась и раскраснелась. Несколько прядей медно-золотистых волос выбились из косы, уложенной на затылке. От ветра ее щеки зарумянились, как наливные яблоки. - Я люблю летать. Кажется, я могла бы летать вечно! - Тогда полетели. Но держись ближе ко мне. Ни в коем случае не бойся: ты не можешь упасть, если сосредоточилась на воздушных потоках. А теперь подними крылья, вот так... Донел смотрел, как она взмыла вверх вместе с длинным восходящим течением, поднимаясь в голубом небе с редкими белыми облаками. Рената последовала за ней, ощутив, как могучая подъемная сила подхватывает и уносит ее, словно пушинку. Краем глаза она заметила, как взлетел Эллерт. Дорилис поймала нисходящий поток и принялась кружить, словно ястреб над добычей, но Донел жестом позвал ее за собой. Они летели все выше и выше, пройдя через влажное облако и вынырнув сверху, потом одновременно повернулись и заскользили по плавной нисходящей дуге. Точно выбранное течение доставило их прямо к нужному месту. Пожарная станция была древним строением, сложенным из булыжника, скрепленного цементом, и сосновых бревен. Лесничий, мужчина средних лет, худой и высокий, с бледно-серыми глазами и обветренным лицом человека, который проводит много времени на открытом воздухе, вышел им навстречу. Он был удивлен и явно обрадован. - Донел! _Дом_ Микел послал тебя с сообщением для меня? - Нет, Кайрил. Мы просто хотели показать моей сестре, как работает пожарная станция. Это лорд Эллерт Хастур, а это леди Рената Лейнье, _лерони_ из Хали. - Добро пожаловать, - вежливо, но без подобострастия произнес лесничий; как опытный профессионал, он мог держаться независимо даже перед важными особами. - Вы когда-нибудь были в горах, маленькая леди? - Нет. Отец считал, что поездка верхом будет слишком утомительной для меня. Кроме того, он говорил, что во время сезона пожаров вы очень заняты и не можете принимать гостей. - Что ж, он прав, - отозвался Кайрил. - Но в свободное время я рад показать вам что смогу. Заходите, дорогая леди. На станции имелись карты рельефа долины, в миниатюре повторявшие величественную панораму, открывавшуюся из окон в каждой стене второго этажа. Кайрил показал на карте тонко закрашенные области, отмечавшие участки, выгоравшие в прошлые сезоны, за ними следовало вести особенно тщательное наблюдение. - А что это за огонек там вспыхивает, мастер Кайрил? - неожиданно спросила Дорилис. - У вас острое зрение, маленькая леди. Это сигнал, на который я должен ответить. Лесничий взял небольшой прибор, состоявший из зеркальца и металлической задвижки, которую можно было быстро поднимать и опускать перед отражающей поверхностью. Подойдя к открытому окну, он начал передавать ответный сигнал в долину. Через несколько секунд внизу снова замелькали вспышки света. Дорилис подошла ближе, собираясь задать вопрос, но Кайрил жестом попросил ее соблюдать тишину. Потом склонился над картой, отметил какое-то место и повернулся к девочке: - Сейчас я все объясню. Этот человек сообщил мне, что разжигает костер для приготовления пищи, пока гуртовщики пересчитывают скот. Это мера предосторожности, необходимая для того, чтобы я не счел огонь началом пожара и не позвал людей на борьбу с ним. Но опять-таки, если дым над этим местом будет оставаться дольше, чем необходимо для обычного пастушьего костра, я созову людей прежде, чем пламя успеет распространиться. Как видите, - он широким жестом обвел все помещение пожарной станции, - я в любой момент могу узнать, где возникает огонь и что послужило причиной возгорания. - Ты получил химикаты из Трамонтаны? - спросил Донел. - Первая партия прибыла как раз вовремя, чтобы остановить серьезный пожар в устье вон того ручья. - Кайрил указал место на карте. - Вчера прибыла еще часть груза, а остальное складировано у подножия горы. Лето в этом году выдалось сухое, и опасность велика, но пока у нас только один серьезный пожар - за Пиком Мертвеца. - Почему он называется Пиком Мертвеца? - спросила Дорилис. - Не знаю, маленькая леди. Он так назывался и во времена моего отца и деда. Может быть, когда-нибудь там нашли мертвеца. - Но почему кому-то понадобилось умирать там? - поинтересовалась Дорилис, глядя на скопление остроконечных утесов. - Мне это место кажется более подходящим для гнездовья ястребов. - Когда-то там жили ястребы, - согласился Кайрил. - В молодости я сам добыл там нескольких птиц. Но это было давно, очень давно. Там уже много лет не водятся ястребы. - Дорилис, ты можешь сказать, в какую сторону двинется огонь на том склоне? - неожиданно вмешалась Рената. Девочка недоуменно моргнула, а затем сосредоточенно всмотрелась в даль. Секунду спустя она сделала какой-то неопределенный жест и заговорила так быстро, что речь показалась полнейшей бессмыслицей. Эллерт изумленно посмотрел на нее. - В чем дело? - встревоженно спросила Рената. Дорилис вздрогнула, возвращаясь к действительности. - Очень трудно передать словами, но я могу видеть пламя там, где оно было, там, где оно находится сейчас, и там, куда оно двинется дальше, - пробормотала она. "Милосердная Аварра! - подумал Эллерт. - Она видит события в трех временах: в прошлом, в настоящем и в будущем. Неудивительно, что нам бывает так трудно общаться с ней!" Дорилис пыталась сосредоточиться, с огромными усилиями подыскивая слова для описания своих видений. - Я знаю, где это началось... вон там, но ветер погнал пламя вниз по склону, и оно повернуло... смотрите, в... в эти сети на краю воздушного потока. Я не знаю, как объяснить! Донел, - с мольбой обратилась она к брату, - ты видишь их, правда? Он положил руку ей на плечо. - Не совсем то, что видишь ты, сестренка. Думаю, вряд ли кто-нибудь сможет увидеть это твоими глазами; но можешь ли ты угадать, в какую сторону двинется пламя? - Оно двинулось... я хочу сказать, двинется _туда_, где они соберут много людей, чтобы потушить пожар, - пробормотала девочка. - Но оно двинется туда только потому, что придут _они_. Оно может чувствовать... нет, это неправильно! Это не мои слова! Ее лицо исказилось. Казалось, она вот-вот заплачет. - У меня болит голова. Можно выпить воды? - За дверью есть водокачка, - ответил Кайрил. - Вода чистая, она поступает из источника за станцией. Но только повесьте кружку на место, когда напьетесь, маленькая леди. Когда Дорилис вышла из комнаты, Рената с Донелом обменялись потрясенным взглядом. "Сейчас я за несколько минут узнала о ее _ларане_ больше, чем за два месяца, - подумала Рената. - Мне следовало привести ее сюда раньше". - Разумеется, вы понимаете, что сейчас никто уже не борется с огнем, - приглушенным голосом произнес Кайрил. - Пожарная команда сбила пламя на опасных направлениях и оставила выгорать небольшой участок вдоль нижних скал. Однако она видела людей. Я не видывал ничего подобного с тех пор, как колдунья Алари пришла сюда однажды с огненным талисманом, чтобы справиться с огромным пожаром. Но тогда я сам был еще мальчиком. Значит, маленькая леди тоже колдунья? Рената, не любившая это слово, сильно отдававшее предрассудками, ответила: - Нет, но у нее довольно сильный _ларан_. Мы стараемся развить ее дар, научить ее пользоваться им. Она освоила управление планером так же быстро, как птица учится летать. - Да, - подтвердил Донел. - Мне понадобилось гораздо больше времени, чтобы овладеть этим искусством. Сестра лучше меня видит воздушные течения. По-моему, они кажутся ей твердыми, почти физически ощутимыми. Думаю, Дорилис могла бы научиться пользоваться огненным талисманом; народ кузнецов применяет их для плавки металлов в своих горнах. Рената слышала об этом. Народ кузнецов действительно пользовался особыми матриксами, применявшимися только для добычи металлов. Их техника была одновременно более грубой и более развитой, чем высокоточные добывающие методы, принятые в Башнях. _Лерони_ разделяла недоверие квалифицированного специалиста к матриксным методикам, основанным лишь на практической сметке без всякого теоретического обоснования. - Костер потух, - проворчал Кайрил, посмотрев в долину, и стер отметку на карте. - Одной заботой меньше. Вся долина высохла, словно выдержанный еловый брус. Могу я предложить вам подкрепиться, господа? А вам, леди? - Мы принесли еду с собой, - ответил Эллерт. - Скорее вы окажете нам честь, присоединившись к нашей трапезе. Он начал разворачивать пакеты с сушеными фруктами, хлебом с поджаристой корочкой и вяленым мясом. - Благодарю вас, - церемонно сказал Кайрил. - У меня здесь есть вино, если вы не откажетесь от бокала, и немного свежих фруктов для маленькой леди. Они сели возле окна, чтобы лесничий мог продолжать свое наблюдение. - Вы здесь один? - спросила Дорилис. - Не совсем так, леди. У меня есть подмастерье, который помогает мне, но сегодня он спустился в долину повидаться с матерью. Я и не чаял, что мне придется принимать у себя высоких гостей. Он вытащил складной нож и начал очищать яблоко для Дорилис, искусно срезая кожуру тонкой спиралью. Девочка зачарованно наблюдала за движением лезвия, в то время как Рената с Эллертом смотрели на облака, медленно наползавшие на долину с востока, отбрасывая странные тени. Донел подошел ближе и встал у них за спиной. - Ты тоже можешь чувствовать, куда двинется гроза? - тихо спросила Рената. - Только когда грозовой фронт уже близко. Мне кажется, что, наблюдая за грозой, я немного выпадаю из времени, поэтому могу видеть весь процесс от начала до конца - так же, как Дорилис видела весь пожар у Пика Мертвеца. Он оглянулся на Дорилис. Девочка с аппетитом уплетала яблоко и болтала с лесничим. - Но каким-то образом я одновременно вижу молнии в линейной последовательности и знаю, где и когда ударит каждая из них, - продолжал Донел. - Я вижу схему их возникновения _во времени_, поэтому могу немного управлять ими. Я не могу вызывать их, как моя сестра, - он понизил голос до шепота, - но мне иногда удается отклонять их, чтобы они не ударяли в то место, где я нахожусь. Эллерт слушал, озабоченно нахмурившись. Его представления о природе времени расширились, приобретя еще один, пока не изведанный аспект. - Мне кажется, это немного напоминает твой дар, Эллерт, - добавил Донел, словно прочитав его мысли. - Ты тоже умеешь двигаться вне времени, не так ли? - Да, но не всегда в реальном времени, - мрачно ответил Хастур. - Это что-то вроде вероятностного будущего, которое может никогда не наступить. Оно зависит от взаимно пересекающихся решений многих людей. Поэтому я вижу лишь маленькую часть в общей картине того, что произойдет или может произойти. Не думаю, что человеческий разум когда-нибудь сумеет разобраться в этом. Донелу хотелось спросить, не пробовал ли Эллерт использовать свой дар под воздействием кириана, одного из телепатических снадобий, применявшихся в Башнях. Было известно, что кириан каким-то образом размывает границу между разумами, и телепатический контакт упрощается, изменяется ощущение времени. Но Рената, не перестававшая думать о своей подопечной, опередила его: - Вы все видели, в какое замешательство привел ее обычный пожар. Интересно, имеет ли это отношение к ее _ларану_... Мне кажется, что в гневе Дорилис не может ясно ощущать ход времени; для нее не существует ничего, кроме момента ярости, гнева или страха. Она не ощущает время как обычную последовательность моментов. Ты говорил о лихорадке, которой она переболела в детстве, когда молнии целыми днями сверкали вокруг замка, и спрашивал себя, какие горячечные грезы могли вызвать их. Возможно, в то время ее мозгу был причинен некоторый ущерб. Лихорадка часто ослабляет _ларан_. Рената погрузилась в раздумье, наблюдая за медленным, неотвратимым движением грозового фронта под ними. Облака уже закрыли значительную часть долины. Дорилис подошла сзади и обвила руками талию _лерони_, словно ласковый котенок, просящийся на колени. - Вы говорите обо мне? Посмотри вниз, Рената. Видишь молнию в облаках? Рената механически кивнула, зная, что гроза лишь начала набирать энергетический потенциал для молний. Сама она пока что не видела никаких вспышек. - Но в воздухе есть молнии, даже когда там нет облаков и дождя, - продолжала Дорилис. - Разве ты не видишь их, Рената? Я на самом деле не призываю их. Я просто их _использую_. - Она виновато улыбнулась. - Когда я насылала на Маргали головную боль и пыталась проделать то же самое с тобой, я использовала молнии, которые нельзя увидеть. "Милосердные боги! - подумала Рената. - Девочка пытается рассказать мне, не зная слов, что она умеет пользоваться энергетическим потенциалом планеты!" Донел с Эллертом, уловившие последнюю мысль, изумленно повернулись к ней, но Рената этого не заметила. Она зябко передернула плечами. - Тебе холодно, кузина? - участливо спросила Дорилис. - Здесь так тепло... "Благодарение богам, что она не умеет читать мысли с таким же успехом..." Кайрил подошел к окну, с напряженным вниманием вглядываясь в свинцово-серую массу облаков в эпицентре грозы, где уже начинали поблескивать электрические разряды. - Вы спрашивали о моей работе, маленькая леди? Это ее часть: следить, куда движется центр грозы, и наблюдать за разрядами молний. Многие пожары происходят из-за ударов молний, хотя дым иногда не появляется довольно долгое время. Он искоса взглянул на остальных. - Наверное, предки наградили меня крошечной частицей дара предвидения. Иногда, заметив молнию, я знаю, что позднее там может вспыхнуть пожар. Тогда я более пристально наблюдаю за этим местом в течение нескольких часов. - Мне хотелось бы побольше узнать о ваших предках, - попросила Рената. - Может быть, я сумею выяснить, откуда у вас _ларан_. - О, _это_ мне известно. - В тоне Кайрила прозвучало что-то похожее на извинение. - Моя мать была недестро старого лорда Рокравена - не того, который правит сейчас, но того, кто правил до него. "Как можно узнать, является ли _ларан_ безусловным злом? - подумала Рената. - Кайрил использовал дар, унаследованный от родителей, для полезного и нужного дела". - Вот как, Кайрил? - спросил Донел, думавший о своем. - Значит, мы родственники. - Это правда, мастер Донел, хотя я никогда не стремился оказаться на виду у ваших благородных родичей. За исключением вас они все очень гордые господа, и моя мать была для них слишком простой женщиной. А я не нуждаюсь в их подачках. Дорилис доверчиво взяла Кайрила под локоть. - Значит, мы с вами тоже родственники! - воскликнула она. - Вот здорово! Он улыбнулся и погладил ее по щеке. - Вы похожи на свою мать, маленькая леди. У вас ее глаза. Если будет на то воля богов, вы унаследуете и ее нежный голос. А обходилась она со всеми запросто - так же, как вы. "Как она умеет очаровывать людей, когда не капризничает и не становится невыносимо высокомерной! - подумала Рената. - Да, в этом девочка похожа на мать". - Иди сюда, Дорилис. Посмотри на грозу. Ты можешь видеть, куда она двинется дальше? - Да, разумеется. - Дорилис прищурилась, комично сдвинула брови, стараясь сосредоточиться. Эллерт взглядом попросил у Ренаты разрешения задать вопрос ее ученице. - Гроза движется по прямой? Ее направление не изменится? - Это _ужасно_ трудно объяснить, родич, - ответила Дорилис. - Грозовой фронт может двинуться в одну сторону или в другую, в зависимости от перемены ветра. Я вижу два пути, куда он может подуть. - Но направление остается неизменным? - настаивал Эллерт. - Да, если только я не попытаюсь изменить его. - Ты _можешь_ это сделать? - Дело не в том, что я могу это сделать. - Дорилис нахмурилась еще сильнее, лихорадочно подыскивая слова, о существовании которых она еще не подозревала. - Но я вижу все направления, куда он может двинуться. Ладно, давайте я лучше сама покажу вам. Вступив в поверхностный контакт с ее разумом, Эллерт начал ощущать массивные, громоздящиеся друг на друга кучевые облака. Сейчас он мог проследить то место, где гроза находилась сейчас, где она была раньше, и, как минимум, четыре направления, куда она могла двинуться. - Но то, что будет, нельзя изменить, не так ли? - озадаченно спросил он. - Гроза движется по собственным законам, Дорилис, и ты ничего не можешь с ней поделать. - Есть места, куда я могу направить ее, - отозвалась Дорилис после короткого молчания. - И есть места, где это невозможно, потому что там неподходящие условия. Это похоже на горный ручей. Если я набросаю в русло большие камни, вода будет огибать их. Она может зайти как с одной, так и с другой стороны, но я не могу заставить поток выйти из русла или повернуть вспять. Разве ты не понимаешь, кузен? Я не могу объяснить, - жалобно добавила девочка. - От этого у меня начинает болеть голова. Позволь мне показать тебе. Видишь? Она указала на тучу, напоминавшую формой наковальню. Эллерт настроился на ее сознание и внезапно увидел наиболее возможный путь движения грозового фронта, вместе с другими, менее вероятными маршрутами, пересекавшимися и накладывавшимися друг на друга. А затем странный _ларан_ Дорилис слился с его собственным даром - расширившийся, непонятно изменившийся, но в основе своей оставшийся таким же. Юноша видел сразу все возможные варианты будущего; видел, куда может двинуться гроза, и видел, куда она повернуть _не может_... Дорилис же могла выбирать между вариантами, сужая выбор возможностей до крайних пределов, принимая во внимание внешние силы, управлявшие ими... "Вот так же я видел своего брата либо на троне, либо мертвым. Третьего не дано". Эллерт испытал настоящее потрясение от проникновения в природу собственного _ларана_. Но Ренату занимали более практичные вещи. - Значит, ты в самом деле можешь управлять грозой, Дорилис? Или просто можешь сказать, куда она двинется? Эллерт последовал за ее мыслью. Было ли это обычным даром предвидения или чем-то подобным силе левитации, действующей на неодушевленные объекты? - Я могу повернуть грозу в любом направлении, куда она _может_ пойти, - ответила Дорилис. - Гроза может повернуть туда или туда, - она показала рукой, - но не туда, поскольку ветер не может так быстро измениться. Видите? Она повернулась к Кайрилу: - Возможно ли, что сейчас из-за молнии начнется пожар? - Надеюсь, что нет, - сурово ответил лесничий, - но если грозовой фронт передвинется к Хай-Крэг - вон туда, где густые хвойные леса, то может начаться сильный пожар. - Тогда мы не позволим молниям бить туда, - со смехом отозвалась Дорилис. - Никому не повредит, если молния ударит возле Пика Мертвеца, где и так уже все выгорело, верно? Одновременно с ее словами гигантская бело-голубая вспышка с треском взрезала воздух, ударив в склон Пика Мертвеца. На мгновение наблюдавших ослепила ее яростная мощь. Через несколько секунд послышались раскаты грома. Дорилис весело рассмеялась: - Это гораздо лучше шутих и хлопушек, которые привозят к нам но Новый год! И снова огромная молния прочертила небо сверкающим зигзагом, и снова девочка рассмеялась и восторженно захлопала в ладоши, обрадованная способностью сознательно использовать свой страшный дар. Один за другим бело-голубые разряды били в выжженные склоны Пика Мертвеца, Дорилис заходилась в припадках истерического смеха. Кайрил не мигая смотрел на нее. Его глаза расширились от благоговейного ужаса. - Колдунья, - прошептал он. - Королева бурь! Затем молнии погасли, гром глухо пророкотал последний раз и умолк. Дорилис покачнулась и прислонилась к Ренате. Под ее глазами пролегли тени, волосы на лбу слиплись от пота. Она опять превратилась в ребенка, в усталую бледную девочку, обессилевшую от тяжелой работы. Кайрил осторожно взял ее на руки и понес вниз по короткой лестнице, ведущей на первый этаж. Рената последовала за ним. Лесничий положил девочку в постель. - Пусть маленькая леди немного поспит, - сказал он. Когда Рената наклонилась над девочкой, чтобы снять с нее обувь, Дорилис устало улыбнулась ей, закрыла глаза и тут же уснула. Вернувшись к остальным, _лерони_ молча села у окна. Донел вопросительно посмотрел на нее. - Она уже спит, - сказала Рената. - Девочка не может летать в таком состоянии; она потратила слишком много сил. - Если хотите, вы с маленькой леди можете поспать в моей постели, _ваи домна_, - застенчиво предложил Кайрил. - А завтра с рассветом я подам сигнал в долину, и пастухи пригонят для вас вьючных животных, чтобы вы могли вернуться домой верхом. - Хорошо, посмотрим. Может быть, когда Дорилис немного поспит, у нее найдутся силы для полета в Алдаран. _Лерони_ встала у окна рядом с лесничим. Кайрил озабоченно хмурился. - Смотрите, молния ударила вон там, в сухой лощине! - Он указал рукой направление. Несмотря на свое обостренное восприятие, Рената не могла заметить никаких признаков дыма, но не сомневалась, что Кайрил видел то, о чем говорил. - Сейчас нет солнца, и я не могу подать сигнал, - сказал лесничий. - Когда оно появится, будет уже слишком поздно. Вот если бы я смог кого-нибудь предупредить... "На пожарных станциях нужно иметь телепатов, которые в случае необходимости могли бы связываться с теми, кто находится в долине, - подумал Эллерт. - Если бы кто-то стоял на окраине деревни, вооруженный матриксом, то Кайрил или другой лесничий мог бы сообщить ему о пожаре". Но Донел думал о настоящем. - У тебя есть противопожарные химикаты, которые я привез из Трамонтаны, - обратился он к Кайрилу. - Я полечу туда на планере и распылю их там, где ударила молния. Пена заглушит огонь, прежде чем пламя успеет распространиться. Старый лесничий с тревогой посмотрел на него: - Лорд Алдаран будет недоволен, если я подвергну его приемного сына такой опасности. - Боюсь, дружище, ты уже не можешь _позволить_ мне решать, что я должен делать, - возразил Донел. - Я взрослый человек, управляющий замка Алдаран, и несу ответственность за благополучие всех, кто живет в долине. Пожар не опустошит их земли, если я смогу помешать этому. Донел повернулся, бегом спустился по лестнице, миновал комнату, где спала Дорилис, и вышел на улицу. Кайрил и Рената торопливо последовали за ним. Он уже начал застегивать на себе летное снаряжение. - Дай мне химикаты, Кайрил. Лесничий вручил ему запечатанный цилиндр с водой и пакет с химикатами. В смеси вода и химикаты превращались в белую пену, многократно превышавшую по объему размер первоначальных ингредиентов и способную сбить пламя на больших участках пожара. Донел вышел на открытое место, но, прежде чем он успел разбежаться для взлета, Рената остановила его: - Донел, разреши мне лететь с тобой! - Нет, - мягко сказал он. - Ты еще слишком неопытна, Рената. Существует опасность, пусть и небольшая... - Я не придворная дама, которую нужно защищать от любых опасностей. - Ее голос дрогнул от негодования. - Я опытный специалист из Башни Хали и привыкла разделять опасность со всеми, кому она угрожает. Донел сделал шаг вперед, положил руки на плечи Ренаты и заглянул ей в глаза. - Знаю. Но у тебя еще нет опыта для сложных полетов. Я лишь потеряю время, останавливаясь и проверяя, что с тобой, а сейчас нужно действовать быстро. Позволь мне лететь одному, кузина. Он крепче обхватил ее плечи и на мгновение прижал к себе быстрым, импульсивным движением. - Там не так опасно, как ты думаешь; во всяком случае, не для меня. Подожди меня здесь, карья. Донел быстро поцеловал ее. Рената стояла, все еще чувствуя прикосновение его губ, и смотрела, как он разбегается, раскинув и слегка наклонив крылья, чтобы поймать ветер. Потом Донел взмыл вверх, подхваченный быстрым течением, выровнял планер и плавно заскользил вниз, в долину. Приложив руку козырьком к глазам, Рената видела, как планер уменьшился до размеров ястреба, потом ласточки, потом превратился в крошечную точку, парившую над облаками. Когда Донел пропал из виду, она протерла глаза и пошла обратно, к пожарной станции. Эллерт стоял у окна, напряженно вглядываясь в даль. - С тех пор как Дорилис показала мне, что она видит, я стал лучше управлять своим _лараном_, - сообщил он - Секрет заключается в том, чтобы быстро смещать восприятие от одного варианта будущего к другому и находить наиболее реальный. - Я очень рада за тебя, кузен. - Рената знала, какой мучительной была борьба Эллерта с проклятьем его _ларана_, но, несмотря на свое неподдельное расположение к Эллерту - соратнику, другу, любовнику, - она сейчас просто не могла думать о нем. Все ее существо устремилось вовне, фокусируясь на крошечной пылинке, в которую превратился планер Донела, все еще паривший высоко над долиной, но мало-помалу снижавшийся вдоль края грозового фронта. Неожиданно все ее эмоции, вся эмпатическая сила ее _ларана_ скользнула в личность и сознание другого человека. Она была Донелом. Она... ...летела высоко над долиной, ощущая туго натянутую сеть энергетических потоков, раскинутую в небе, - живую, пульсирующую под воздействием могучих сил. Донел широко развел пальцы, снимая неприятную щекотку статического электричества. Он летел, его внимание сосредоточилось сейчас на точке внутри лесного массива, указанной Кайрилом. Тонкие струйки дыма, наполовину скрытые листьями и длинными, серо-зелеными иглами хвои... Огонь мог тлеть незаметно, в течение нескольких дней, прежде чем вспыхнет пожар, способный опустошить всю долину. Он хорошо сделал, что прилетел сюда. Этот участок леса находился совсем недалеко от поместья Хай-Крэг, дарованного Донелу приемным отцом. "Я бедный человек. Мне нечего предложить Ренате, даже если такая леди согласится стать моей женой... Нечего, кроме этого бедного поместья, расположенного в местности, из года в год терзаемой пожарами. Я думал, что должен жениться и завести семью, однако сейчас мне кажется, что я слишком мало могу предложить своей леди. И почему я думаю, будто она захочет выйти за меня замуж?" (Рената, застывшая в напряженной позе у высокого окна, неожиданно вздрогнула. Эллерт, собравшийся было что-то сказать, пристально посмотрел на нее и промолчал.) Донел опускался все ниже. Он облетел небольшой участок, покрытый стелющимся дымом, и внимательно изучил местность, не обращая внимания на грозу, все еще бушевавшую наверху. Теперь планер быстро снижался. Широкие крылья замедлили падение в достаточной мере, чтобы юноша мог приземлиться на ноги, но он все же упал, смягчив удар, выставив вперед руки. Он не стал тратить время, расстегивая летное снаряжение, а сразу же вытащил запечатанный цилиндр с водой из-за распорки. Сорвав печать зубами, сунул цилиндр под мышку и вскрыл небольшой пакет с химикатами. Потом высыпал химикаты в воду, поднял сделанный из гибкого материала цилиндр над клубами дыма и стал смотреть, как зеленая пена выползает наружу, быстро впитываясь в землю. Донел полил весь участок лесной поляны вокруг места возгорания. Дым исчез. Как и все, кто занимался тушением пожаров, Донел заново изумился тому, как быстро можно потушить пожар сразу после возгорания. Словно его никогда и не было! "Огонь - самый непостоянный из элементов. Его легче всего вызвать, но труднее всего обуздать..." Слова появились в его разуме словно из ниоткуда и так же быстро пропали. Юноша сложил пустой цилиндр, все еще слабо пахнувший химикатами, и засунул его под одну из веревок летного снаряжения. "Это было так просто. Почему Рената боялась за меня?" Но, посмотрев на небо, он нахмурился. Небо затянуло тучами, погода была явно неподходящей для полетов. Дождь еще не начался, но воздух был плотным, тяжелым. На склонах Пика Мертвеца бушевала гроза, и в свинцово-черных облаках почти непрерывно вспыхивали молнии, иногда ударяя в голую, безлесую землю. Донел не боялся, поскольку ему часто приходилось летать на планерах в грозу. Нахмурившись, он несколько минут стоял неподвижно, изучая воздушные течения, линию фронта и ветры, пытаясь рассчитать наилучший маршрут для возвращения на пожарную станцию. "По крайней мере, дождь на Пике Мертвеца залил последние искры..." Продолжая изучать небо, юноша расстегнул летное снаряжение, сложил крылья планера и сунул аппарат под мышку. Дальняя прогулка с волочащимися по земле крыльями была слишком утомительной, не говоря уже об опасности зацепиться за какую-нибудь корягу и сломать хрупкую конструкцию. Он поднялся по невысокому, но крутому склону холма, где можно было поймать ветер, снова застегнул на себе снаряжение и попытался взлететь. Но ветер был капризным и переменчивым. Дважды он разбегался, но каждый раз ветер резко менял направление и швырял его вниз. Донел споткнулся при приземлении и чуть было не вывихнул ногу. Потирая ушибленные места, юноша встал и от души выругался. Неужели Дорилис снова играет с воздушными потоками, изменяя направление ветров и напряженность магнитных полей. Нет, разумеется, Эллерт с Ренатой удержали бы ее от подобных фокусов. Но если сестра все еще спит, взвинченная до предела событиями сегодняшнего дня - своим первым полетом и успешными попытками контролировать свой дар, - способен ли ее спящий разум так же играть стихиями, как и в бодрствующем состоянии? Донел без энтузиазма рассматривал отдаленную вершину, на которой стояла пожарная станция. Не исключено, что ему придется добираться туда пешком. Он едва ли успеет до темноты. Сама тропа находилась в хорошем состоянии, так как припасы доставлялись на станцию через каждые десять дней; Донел слышал, что еще во времена деда _дома_ Микела она была выровнена с помощью матрикса. Но все же ему не хотелось подниматься пешком. Юноша снова посмотрел на небо, обостряя свою восприимчивость к воздушным течениям. Единственный достаточно устойчивый ветер, способный поднять его, ровно и мощно дул в направлении грозового фронта над Пиком Мертвеца. Однако если он поймает встречное течение, которое отнесет его обратно к пожарной станции... да, здесь имелась определенная доля риска. Если не справиться с ветром, его затянет в горнило бушующей грозы. С другой стороны, если подниматься пешком, то большая часть пути пройдет в темноте. Это тоже опасно. Донел решил рискнуть. Он еще немного помедлил, проверяя надежность всех креплений, попробовал на прочность внутренние переборки и наконец выкинул пустую оболочку цилиндра для воды. Ее можно будет забрать в другой раз, ведь даже небольшой дополнительный вес может сыграть роковую роль при выполнении особенно рискованного маневра в воздухе. Потом разбежался, сфокусировался на своем матриксе, позволив ветру и левитации поднять себя вверх, и с облегчением почувствовал, как мощный ноток подхватил широкие крылья планера и понес его вперед и вверх. Донел поднялся выше, мчась вместе с ветром, дующим с такой силой, что каждая деталь планера мелко вибрировала. В реве ветра, бившего ему в лицо, можно было различить высокую, напевную ноту. Он ощущал какой-то непонятный страх, отрешенный и возбуждающий. Его чувства обострились до предела, захваченные восторгом полета с огромной скоростью. "Если я упаду, то разобьюсь вдребезги... но я не упаду!" Деллерей парил, словно ястреб, глядя на раскинувшуюся внизу долину, на рваные края облаков над пожарной станцией, на грозовые тучи вокруг Пика Мертвеца, наползавшие друг на друга, огрызавшиеся вспышками молний... Сделав очередной круг, он поймал ветер, который понес его в нужном направлении; наклонив крылья, нырнул, отдавшись экстазу свободного полета. Не подозревая о присутствии разума Ренаты, находившейся в контакте с ним, он неожиданно подумал: "Хорошо бы Рената могла увидеть это моими глазами!" Каким-то образом экстатическое ощущение полета и ветра, гудевшего в переборках, слилось в его разуме с тем коротким мгновением, когда он обнимал Ренату, чувствовал прикосновение ее губ к своим... Угрожающе сверкнула молния. Металлические скобы неожиданно вспыхнули голубоватым светом. По коже Донела пробежала электрическая щекотка, и он понял, что гроза начала двигаться вместе с ветром, быстро поворачивая над долиной в направлении пожарной станции. Он даже не мог спуститься вниз, имея на себе столь мощный электрический заряд. Если он прикоснется к земле, то умрет от удара током. Придется кружить до тех пор, пока заряд не рассеется. Наполовину оглушенный раскатом грома, он вдруг осознал, что очень испуган. Гроза двинулась не в ту сторону. Ее фронт должен был пройти над Пиком Мертвеца в соседнюю долину, но теперь поворачивал обратно. Донел вспомнил день рождения Дорилис, день смерти матери. Тогда гроза тоже была странной! Дорилис спала и видела сны о силе и ярости, бессознательно играя с потоками энергии. Но почему даже во сне она фокусирует их на брате? "Неужели она догадалась, что она больше не является единственной женщиной в моих мыслях и в моем сердце?" Донелу с трудом удавалось сохранить равновесие. Он боролся с упорным нисходящим потоком, грозившим снести его на открытую площадку за пожарной станцией. Ему нужно было сделать еще один круг. Раскат грома снова оглушил его. Хлынул ливень, и юноша моментально вымок до нитки. В следующее мгновение он почувствовал, что очередная молния собирается ударить прямо в него, и из последних сил протянул _ларан_ вовне - отклонить удар, направить его в другое место... Вспыхнула молния, и Донел камнем полетел вниз, лишь чудом подхватив течение, которое могло вынести его на самый край открытой площадки за пожарной станцией. А если он промахнется, то перелетит на другую сторону, нелепо кувыркаясь со сломанными крыльями, и разобьется. В полубессознательном состоянии Донел заметил, как кто-то бежит к тому месту, где он может приземлиться. Голова моталась из стороны в сторону. Ноги коснулись земли; Рената подхватила юношу и прижала к себе за секунду до того, как момент его движения сбил ее с ног, и они вместе упали. Усталая и потрясенная, Рената прижимала к своей груди голову потерявшего сознание Донела, Его лицо было холодным от дождя, и на какой-то ужасный миг _лерони_ показалось, что он мертв, но потом, она ощутила теплоту его дыхания на своих губах, и мир снова вернулся к ней. "Теперь я знаю, что такое "любить". Не видеть перед собой ничего, кроме одного... держать его в своих объятиях и сознавать, что если бы он умер, то мне стало бы незачем жить..." Она начала расстегивать ремни летного снаряжения, высвобождая Донела из-под чудесным образом уцелевшего планера. Но тут Деллерей открыл глаза, привлек Ренату к себе, их губы встретились. Наступила тишина. Кайрил с Эллертом подошли к ним, но влюбленные не замечали их. Они поняли, что отныне и навеки принадлежат друг другу. 20 Рената знала, что до конца ее жизни ничто в ее воспоминаниях не сравнится в великолепии с этим сезоном. В Хеллерах стоял разгар лета, и с нею рядом был Донел. Они летали вместе на планерах над горными долинами, перепархивая от одного пика к другому, прятались под скалами от коротких летних гроз или лежали в каньонах, подолгу наблюдая за движением облаков в небе. День за днем Дорилис все лучше управляла своим странным даром, и Рената стала проявлять больший оптимизм во взглядах на будущее. Может быть, все обойдется. Возможно, Дорилис не суждено родить ребенка - во всяком случае, девочку, - зато она сумеет безболезненно пережить критический период. Подхваченная бурным потоком своей любви, Рената тем не менее понимала, что она не вправе лишить Дорилис этого обещания, этой надежды. "А я-то смеялась над Кассандрой! Милосердная Аварра, какой же я была молодой и невежественной!" В один из длинных, прозрачных летних вечеров они лежали на траве в небольшой лощине, глядя на башни замка Алдаран и небо над ними, где Дорилис парила и кружилась в восходящих воздушных потоках в компании подростков из замка. - Я далеко не новичок в полетах на планере, но никогда не умел управлять ветрами, сестра, - заметил Донел. - Да я бы никогда и не осмелился на такое. Ни один из парней даже наполовину не сравнится с ней в сноровке. - Никто из них не обладает ее даром. - Рената, глядя в синее небо, сморгнула нежданные слезы. Иногда в это первое и последнее лето их любви ей казалось, что Дорилис стала ее ребенком, дочерью, которой у нее никогда не будет. Они с Донелом могли учить ее всему, что знали, но самое главное - они могли любить ее. Донел наклонился быстрым движением и поцеловал _лерони_, а затем нежно провел кончиками пальцев по ее ресницам. - Ты плачешь, любимая? Рената покачала головой: - Я слишком долго смотрела в небо, наблюдая за ней. - Как странно. - Донел взял ее руки в свои и поцеловал изящные, длинные пальцы. - Я никогда не думал... Его голос дрогнул и замер, но они находились в таком тесном контакте, что Рената могла прочесть мысли: "Я никогда не думал, что любовь придет ко мне так. Я знал, что когда-нибудь, рано или поздно, мой приемный отец найдет мне подходящую жену. Я должен набраться храбрости и сказать ему..." Донел не мог себе представить, как сможет пойти наперекор обычаям. Неужели он сможет войти в кабинет приемного отца и заявить: "Я не стал ждать, пока вы найдете мне невесту; вот женщина, на которой я хочу жениться"? Скорее всего, _дом_ Микел разгневается на него или, хуже того, обвинит в случившемся Ренату. "Но если бы он знал, что без Ренаты для меня не будет счастья..." Донел спрашивал себя: а может ли старый лорд вообще знать, что такое любовь? Оба законных брака лорда Алдарана надлежащим образом устроили родственники. Мог ли он иметь хотя бы отдаленное представление о сильнейшем чувстве, способном подхватить двоих и унести в неизвестность, даже помимо их желания? Донела обдало порывом холодного ветра, и он вздрогнул, услышав отдаленное бормотание грома, похожее на ворчливое предупреждение. - Нет, - сказала Рената. - Она превосходно разбирается в воздушных течениях, и ей не угрожает опасность. Смотри, все мальчишки теперь следуют за ней! Девушка указала на планеры, кружившие на крыльях ветра, словно птицы над высокими утесами за замком Алдаран. - Пошли, любимая. Солнце скоро сядет, а на закате ветер крепчает. Нам пора присоединиться к остальным. Руки Донела дрожали, когда он помогал ей застегнуть ремни летного снаряжения. - Из всех вещей, которые мы разделили с тобой, Донел, это, наверное, самая чудесная, - прошептала Рената. - Я не знаю, выпадало ли какой-нибудь женщине Хеллеров такое счастье полета! В пурпурных лучах предзакатного солнца Донел увидел слезинку, блеснувшую на ресницах. Но Рената не открыла своих мыслей. Раскинув крылья планера, она побежала вниз по склону, поймала восходящий поток и взмыла вверх, удаляясь от него. Вскоре он догнал ее, и они полетели бок о бок. Позже тем же вечером, пожелав Дорилис спокойной ночи, лорд Алдаран жестом попросил Эллерта и Ренату остаться с ним. В зале играла музыка. Некоторые из придворных танцевали под мелодичные звуки арф, но когда _дом_ Микел развернул письмо, которое держал в руках, его лицо стало хмурым и озабоченным. - Взгляните-ка. Я послал гонца к Сторнам для начала переговоров о браке их сына с Дорилис. В прошлом году они только об этом и твердили, но сейчас я получил от них лишь формальный ответ. Они пишут, что поскольку Дорилис еще слишком молода, то, возможно, нам следует вернуться к этому вопросу, когда она достигнет совершеннолетия. Хотелось бы мне знать... - Дорилис дважды была обручена, и оба ее нареченных вскоре после этого погибли, - с непривычной для него резкостью сказал Донел. - Дорилис умна, красива и получит в приданое замок Алдаран, но было бы удивительно, если бы люди не заметили, что те, кто ищет ее руки, долго не живут. - На вашем месте, лорд Алдаран, я бы подождал с дальнейшими помыслами о браке, пока Дорилис не вступит в пору зрелости и не освободится от угрозы пороговой болезни, - добавил Эллерт. - Эллерт, предвидел ли ты... - У лорда Алдарана перехватило дыхание. - Умрет ли она от пороговой болезни, как мои дети от первого брака? - Я не видел ничего подобного, - твердо ответил Хастур. В последнее время он всеми силами старался как можно меньше заглядывать в будущее. Теперь ему казалось, что он не видит там ничего, кроме горя и несчастий, большинство из которых нельзя было привязать к определенному месту или времени. Снова и снова он видел замок Алдаран в осаде, град стрел, воинов, сошедшихся в смертельной схватке, ослепительные вспышки молний, бьющих в каменную цитадель... Эллерт старался возводить баррикады в своем сознании, ибо большая часть видений, судя по всему, была мрачной иллюзией, вызванной к жизни подспудным страхом. - Дар предвидения здесь бесполезен, мой лорд. Хотя я могу видеть сотню различных вариантов будущего, не следует забывать о том, что лишь один из них может осуществиться. Но если бы смерть Дорилис от пороговой болезни была неизбежной, то эта картина постоянно возвращалась бы ко мне, свидетельствуя о неотвратимости этого события. Однако повторяю: я не видел ничего подобного. - Хотел бы я обладать твоим даром хотя бы в малой мере, - глухо произнес _дом_ Микел. - Это письмо ясно указывает на то, что люди из Сторна поддерживают связь с моим братом и опасаются его гнева, поскольку он по-прежнему надеется захватить Алдаран, если я умру, не оставив после себя сына или зятя. Но _этого_, - он покачал головой быстрым, птичьим движением, - этого никогда не случится, пока четыре луны вершат свой путь в небесах и снег покрывает зимой землю! Его взгляд смягчился, упав на Донела, и все могли угадать его мысли: "Во всяком случае, Донелу пришло время жениться". Юноша внутренне сжался, хорошо зная, что сейчас не время идти наперекор воле своего приемного отца, но _дом_ Микел лишь улыбнулся ему. - Идите, дети мои, - вздохнул старый лорд. - Если хотите, присоединяйтесь к танцующим. Мне нужно подумать, какой ответ следует дать родственникам в Сторне. Донел немного успокоился, но его не покидала смутная тревога. Позже в тот же вечер он обратился к Ренате: - Нам больше нельзя откладывать, любимая. Иначе настанет день, когда Алдаран призовет меня к себе и скажет: "Донел, вот твоя невеста". Тогда мне придется объяснять ему, почему я не в состоянии жениться на любой из послушных дочерей его вассалов, которую он выберет для меня. Рената, должен ли я отправиться в Холмы Киллгард и лично просить твоей руки? Как ты думаешь, _дом_ Эрленд отдаст свою дочь за бедняка, владеющего лишь маленьким поместьем в Хай-Крэг? Ты - дочь лорда могущественного Домена; твои родичи могут назвать меня пройдохой, которому не терпится жениться на приданом. Рената рассмеялась: - У меня самой не Бог весть какое приданое: не забывай, что я четвертая дочь в семье, и самая младшая. А мой отец так недоволен моим приездом сюда, что может отказать даже в этом. Все мое приданое ограничивается милостью _дома_ Микела за мою заботу о Дорилис, хотя он вряд ли поскупится на расходы. - Он относился ко мне лучше, чем любой приемный отец! - горячо воскликнул Донел. - К тому же я не хочу, чтобы твои родственники подумали, будто я совратил тебя, пока ты жила под кровом замка Алдаран - возможно, ради этого самого приданого. - Да ну его, это приданое! Я прекрасно знаю, что оно тебя не волнует, Донел. - Любимая, если будет необходимо, то я откажусь от всего, что имею, и возьму тебя в одной рубашке. Рената улыбнулась и прижалась головой к его плечу. - Лучше возьми меня без нее, - поддразнила она. Ей всегда нравилось, как Донел краснел, словно мальчик вполовину младше его годами. Раньше Рената не могла даже вообразить, что способна забыть обо всем, кроме своей любви. "После всех лет, проведенных в Башне, после всех любовников, которые у меня были, я осталась, в сущности, такой же девочкой, как Дорилис, - думала она. - Как только я поняла, на что похожа любовь, все остальное превратилось в ничто, в полное ничто, меньше чем в ничто..." - И все же, Рената, мой приемный отец должен знать о нас с тобой. - Донел снова вернулся к главной теме разговора. - Он телепат. Я уверена, что он знает, но еще не решил, как ему поступить. С нашей стороны было бы весьма опрометчиво принуждать его к выбору. Юноше пришлось удовлетвориться этим, но его не покидали тяжелые мысли. Неужели старый лорд Алдаран мог представить, что его приемный сын способен так грубо нарушить обычаи и связать свою жизнь с женщиной без согласия родни? У Довела возникло странное чувство отчужденности, нереальности происходящего. Рената вздохнула, глядя на мрачное лицо любовника. Она уже давно пришла к выводу, что когда-нибудь нарушит общепринятые правила и вырвется из заколдованного круга традиций, регламентирующих жизнь всех женщин ее клана. Донел же, с другой стороны, до сих пор еще не встречался с необходимостью перемен. - В любом случае я отпишу своему отцу и скажу ему, что мы собираемся пожениться... если ты еще хочешь меня. - Если я еще хочу тебя? Любимая, как ты можешь спрашивать? - с укоризной прошептал Донел. После этого их беседа продолжалась без слов. Лето заканчивалось. Когда листья на деревьях начали желтеть и первая часть урожая перекочевала в закрома, Дорилис отпраздновала свой день рождения. Как-то раз, когда почти вся челядь замка Алдаран отправилась разгружать огромные фуры с зерном, орехами и кувшинами с маслом, Эллерт встретился с Ренатой на краю внутреннего двора замка. - Ты собираешься остаться здесь на зиму, родич? Я не оставлю Дорилис, пока она не минует критический период... а ты? - Донел просил меня остаться, и лорд Алдаран тоже. Я не уеду, пока мой брат не призовет меня. За последними словами Рената ощутила тревогу и решимость. Эллерт мучительно тосковал по Кассандре; в одном из своих тайных посланий он попросил разрешения вернуться в Хали и получил отказ от Дамона-Рафаэля. - Теперь, когда твой брат имеет законного сына, он против твоего воссоединения с женой, чтобы ты не мог произвести на свет наследников, которые могли бы оспаривать его права на владение Доменом, - с иронической улыбкой заметила Рената. Эллерт устало вздохнул: - Кассандра не родит мне детей. Я не стану подвергать ее такой опасности. Кроме того, я поклялся над пламенем Хали поддерживать права детей брата, будь они законными или _недестро_. Рената почувствовала, как слезы, уже много дней просившиеся наружу, закипают в глазах, грозя хлынуть неудержимым потоком. - Да, ты дал клятву, - жестко сказала она, стараясь овладеть собой. - Но сознаешь ли ты обязательства перед короной, Эллерт? - Мне не нужна корона, - ответил Эллерт. - Ну, я-то тебе верю, - язвительно произнесла Рената. - Но разве твой брат когда-нибудь в это поверит? - Не знаю. - Юноша снова вздохнул. Неужели Дамон-Рафаэль действительно думает, что Эллерт не сможет противостоять искушению вырвать владычество над Доменом - или корону - из рук своего брата? Или же он просто хочет, чтобы могущественный лорд Алдаран чувствовал себя обязанным перед Элхалином? Дамону-Рафаэлю понадобятся союзники, если он решит бороться с принцем Феликсом за трон Тендары. Но эта борьба откладывалась на неопределенное время. Старый король Регис все еще цеплялся за жизнь, а члены Совета не беспокоили монарха на одре болезни. Но когда король, согласно обычаю, упокоится в гробнице рядом с предками, тогда... _тогда_ Совет незамедлительно потребует от принца Феликса доказательств законности прав на престол. - Эммаска мог бы стать хорошим королем, - заметила Рената, без усилий проследив ход его мыслей. - Но он не может основать династию. В одной из последних депеш я прочла, что Кассильда так и не оправилась после рождения сына и умерла через несколько недель. Теперь у твоего брата есть законный наследник, но он снова ищет себе жену. Без сомнения, сейчас он укоряет себя за поспешность, с которой позволил тебе жениться на Кассандре. Губы Эллерта скривились от отвращения. Он вспомнил слова Дамона-Рафаэля, сказанные незадолго до его свадьбы: "Если Кассильда умрет, а в последние несколько лет она не раз была близка к этому, то я смогу взять Кассандру себе". Как мог его брат говорить такое о женщине, родившей ему полдюжины детей и видевшей, как они умирают один за другим? - Может быть, оно и к лучшему. - Голос Эллерта звучал так мрачно, что Рената не смогла удержаться от слез. Он нежно взял ее за подбородок и повернул лицом к себе. - Что случилось, кузина? Ты всегда с готовностью облегчала бремя моих забот, однако никогда не говорила о своих горестях. Что тебя гнетет? Он обнял ее, но то было прикосновение брата, а не любовника, и Рената хорошо это понимала. Она расплакалась. Эллерт ласково погладил ее волосы. - Расскажи мне, чиа, - попросил он так ласково, словно она была девочкой возраста Дорилис. Рената с трудом совладала со слезами, но голос дрожал от сдерживаемых рыданий. - Я еще не говорила Донелу. Мне хотелось иметь ребенка от него. Если бы я забеременела, мой отец не мог бы вынудить меня вернуться домой в Эдельвейсе и выйти замуж за того, кого он выберет для меня. Я действительно понесла, но через день-другой во время наблюдения обнаружила, что ребенок будет женского пола. Поэтому я... Она сглотнула. Эллерт ощущал ее страдание, как физическую боль в своем теле. - Я не могла позволить ей жить. Я... я не сожалею об этом, да и кто мог бы сожалеть, зная о проклятии, наложенном на род Рокравенов! И однако, когда я смотрю на Дорилис, я не могу не задумываться о содеянном. Мне пришлось убить будущую девочку, которая могла бы стать _такой же_ - прекрасной, и... и... Ее голос сорвался, и она снова безутешно разрыдалась на груди у Эллерта. "Я думал, что смогу убедить Кассандру сделать подобный выбор..." Эллерту нечего было сказать. Он обнимал Ренату, молча глядя в пространство. Через некоторое время она успокоилась и прошептала: - Я знаю, что поступила правильно. Так следовало поступить, но я... я не смогла сказать Донелу. "Во имя всех богов, что мы творим с нашими женщинами? Какое зло мы уже причинили себе и своим потомкам! Святой Носитель Вериг, это благословение, а не проклятье, что я разлучен с Кассандрой!" В следующее мгновение Эллерт увидел перед собой лицо Кассандры, искаженное страхом - таким же страхом, какой он видел на лице Ренаты. Отгоняя назойливое видение, он крепче прижал к себе девушку и тихо произнес: - Все же ты знаешь, что сделала правильный выбор, и надеюсь, это знание придаст тебе сил. Медленно, подыскивая слова, он рассказал Ренате содержание одного из своих видений, в котором он видел ее на последнем месяце беременности - отчаявшуюся, охваченную безысходным ужасом. - В последнее время я этого не видел, - заверил он. - Наверное, такая возможность существовала в то короткое время, пока ты в самом деле была беременна, а потом... потом это будущее просто исчезло, так как ты совершила поступок, зачеркнувший его. Не надо жалеть. - Я _знаю_, что поступила правильно, - ответила Рената. - Однако в последние дни Дорилис стала такой милой, такой ласковой и послушной! Теперь, когда она до некоторой степени овладела своим _лараном_, грозы над долиной уже не бушуют с прежней силой. "Да, - подумал Эллерт. - Уже давно я не видел тот ужасный образ: комнату со сводчатым потолком и детское лицо, обрамленное молниями..." Может быть, и эта трагедия тоже исчезла из царства возможного, когда Дорилис начала управлять своим чудовищным даром? - Однако в определенном смысле от этого становится только хуже, - продолжала Рената. - Знать, что она могла быть такой же, а теперь ей не суждено появиться на свет... Наверное, мне просто следует думать о Дорилис как о дочери, которой у меня никогда не будет. Эллерт, она пригласила отца и Донела послушать свою игру и пение сегодня вечером. У нее действительно прекрасный голос. Ты придешь? - С удовольствием, - искренне ответил Эллерт. Донел уже был там, вместе с лордом Алдараном и несколькими женщинами из свиты Дорилис, включая учительницу музыки - молодую женщину из рода Дерриелов. Сумрачно-прекрасная, с темными волосами и длинными черными ресницами, она чем-то напомнила Эллерту Кассандру, хотя между ними не было сходства. Однако когда леди Элиза склонилась над _ррилом_, настраивая инструмент, он заметил, что у нее тоже по шесть пальцев на руках. Ему вспомнились слова, сказанные Кассандрой незадолго до свадьбы: "Может быть, наступит время, когда мы будем слагать песни, а не воевать!" Как мимолетна была эта надежда! Они жили в стране, раздираемой войнами между Доменами. Кассандра находилась в Башне, осажденной аэрокарами и вражескими войсками; в горах бушевали лесные пожары и сверкали гигантские молнии. Пораженный, Эллерт обвел взглядом тихую комнату, спокойные голубые небеса, дальние холмы за окнами. Ни грома войны, ни малейшего признака тревоги. Опять его проклятое предвидение! Леди Элиза последний раз пробежала пальцами по струнам арфы. - Пой, Дорилис, - сказала она. Голос девочки, нежный и скорбный, завел старую песню: Где ты теперь? Где блуждает моя любовь?.. Эллерт подумал, что песня о безнадежной любви и печали должна звучать неуместно в устах юной девушки, но красота голоса Дорилис очаровала его. Этой осенью воспитанница Ренаты заметно выросла, ее грудь, хотя и небольшая, уже почти сформировалась, а стройное тело соблазнительно округлилось. Она по-прежнему оставалась длинноногой и неуклюжей, но обещала стать высокой женщиной. Уже сейчас она была выше Ренаты. - В самом деле, дорогая, мне кажется, ты унаследовала несравненный голос своей матери, - произнес _дом_ Микел, когда девочка закончила песню. - Ты не споешь нам что-нибудь менее грустное? - С удовольствием. - Дорилис взяла ррил у леди Элизы, слегка подправила струны, а затем начала небрежно перебирать их, напевая комическую балладу. Эллерт часто слышал эту песенку в Неварсине, хотя и не в стенах монастыря. В ней рассказывалось о брате Доминике, таскавшем все пожитки в карманах рясы, как и подобает доброму монаху. В карманах, карманах, В чудесных карманах, Что брат Доминик набивал по утрам, Хранился совсем не какой-нибудь хлам - Все нужные вещи для долгого дня Носил он с собою, в карманах храня... Среди слушателей послышались смешки. Нелепый перечень вещей, помещавшихся в карманах легендарного монаха, рос. Все нужные вещи для долгого дня Носил он с собою, в карманах храня: Молитвенник, кружку и ложку с тарелкой, Еще одеяло и теплую грелку, Пенал для усердных монашеских штудий, Большую печать на серебряном блюде, Щипцы для орехов, чтоб зубы сберечь... Дорилис сама с трудом сохраняла невозмутимое выражение лица, когда кто-то особенно громко хихикал или ее отец, закинув голову, разражался лающим смехом. Она запела новый куплет: Седло и уздечку на случай особый, Латунный подсвечник отборнейшей пробы, Пустой умывальник, глоточек вина... Внезапно девочка замолчала на полуслове. Дверь комнаты распахнулась, и лорд Алдаран в гневе повернулся к герольду, явившемуся без предупреждения. - Варлет! Как ты осмелился войти в комнату молодой леди подобным образом! - Почтительно прошу прощения, но дело крайне важное. Лорд Скатфелл... - Полно, - раздраженно бросил лорд Алдаран. - Если бы даже он стоял у моих ворот с сотней солдат, это не послужило бы тебе оправданием за столь вопиющую невежливость! - Он направил вам послание. Его гонец говорит о каких-то требованиях, мой лорд. Микел Алдаран встал и поклонился леди Элизе и дочери с такой учтивостью, как если бы маленькая гостиная Дорилис была приемным залом. - Прошу меня извинить, высокородные леди. Я ни в коем случае не стал бы прерывать музыку и ваше пение из-за таких пустяков. Но теперь, дочь, я вынужден попросить у тебя разрешения удалиться. На мгновение Дорилис замерла с открытым ртом: отец просил разрешения у _нее_! Впервые лорд Алдаран включил ее в формально-вежливое обращение, принятое среди взрослых. Но правила поведения, усвоенные от Маргали и Ренаты, быстро пришли на помощь. Она так глубоко присела в реверансе, что едва не опустилась на колени. - Вы вольны приходить и уходить по своему усмотрению, сир, но прошу вас вернуться, когда вы освободитесь. _Дом_ Микел склонил голову. - Разумеется, дочь моя. Еще раз примите мои извинения, леди, - добавил он, поклонившись Маргали и Ренате, и повернулся к Донелу: - Следуй за мной. Когда они ушли, Дорилис попыталась возобновить пение, но приподнятое настроение ушло безвозвратно, и в итоге ей снова пришлось остановиться на полуслове. Эллерт вышел во двор, где собрался эскорт дипломатической миссии из Скатфелла. Он различал значки разных горных кланов. Изредка ему чудился блеск оружия, но картина переливалась и смещалась, как поверхность воды под солнцем, и, когда взгляд вновь падал на то же место, он не находил там того, что видел секунду назад. Хастур знал, что _ларан_ рисует события, которые могут никогда не произойти, и пытался нащупать среди них верный путь, заглянуть в будущее. Но он был слишком встревожен и воспринимал эмоции, окутывавшие людей Скатфелла подобно темному облаку. Война? Здесь? Эллерта пронзила горечь при мысли о том, что мир, длившийся все лето, теперь уходит безвозвратно. "Как я мог сидеть без дела, когда мой народ воюет, а мой брат готовится к борьбе за корону? Разве я заслужил этот покой, когда даже моя любимая жена подвергается ужасам и опасностям". Он уединился в своей комнате и попытался успокоить себя неварсинскими дыхательными упражнениями, но никак не мог сосредоточиться. Видения войны, бурь и разрушений проплывали перед мысленным взо