Ли Брэкетт. Грабители Скэйта ----------------------------------------------------------------------- Leigh Brackett. The Reavers of Skaith (1976) ("Skaith Saga" #3) ----------------------------------------------------------------------- 1 Крепкие веревки удерживали И Хана на плоской и жесткой поверхности, на которой он лежал. Над его головой было чересчур много света. Он едва мог различить лицо, склоненное над ним. Лицо, которое шевелилось и пульсировало в такт с его кровью. Красивое лицо цвета полированного золота с удивительно кудрявой шевелюрой. Рядом, в тени, были и другие лица, но значение имело только это лицо. Он не мог не вспомнить кому принадлежит это лицо, но знал, что это важное лицо. И снова боль. И укол иглы. Золотое лицо задало вопрос. И Хан слышал его, он не хотел отвечать, но выбора не было. Яд растекался по его венам и вынуждал отвечать. Он говорил щелкающим, ворчащим языком, примитивным, едва ли более сложным, чем язык высших обезьян. Пенкавр-Чи, золотистый человек, сказал: - Интересно. Каждый раз он возвращался к этому. Приведите Эштона. Привели Эштона. Тот же вопрос. Тот же ответ. - Вы его приемный отец? Знаете ли вы, на каком языке он говорит? - На этом языке говорят аборигены Сол Одик. Он воспитывался там после того, как его родители были убиты. До того как я его взял - ему было тогда около четырнадцати лет - он не знал другого языка. - Вы можете перевести? - Я был одним из администраторов Сол Одик. Одной из моих обязанностей было защищать аборигенов от шахтеров. Мне не всегда это удавалось. Но я хорошо их знал. В их словаре нет слов для обозначения интересующих вас понятий. - Ах, вот как! - сказал Пенкавр. - Ладно, я подумаю. 2 Миллион колокольчиков Гед Дарода нежно звенели под кровлями и спиралями Нижнего города. Их раскачивал теплый ветер. Это был радостный звук, символизирующий любовь и доброту. Но на переполненных улицах, между храмами посвященными Старому Солнцу, Матери Скэйта, Матери Моря, Богу Мрака, Богине Льда и их дочери Голоду - этой смертоносной троице, которая завладела уже половиной планеты - люди были молчаливы и встревожены. В храмах многочисленные верующие умоляли богов о защите, но большая часть толпы смотрела в другую сторону. Тысячи бродяг наполняли парки и сады развлечений. Смесь всех рас Плодородного Пояса, одетые и раздетые, разукрашенные или украшенные самым невероятным образом. Эти бродячие и свободные дети Лордов Защитников поворачивали свои лица к верхнему городу. Лорды Защитники через посредство Бендсменов, своих слуг, всегда старались накормить голодных и укрыть тех, кто нуждался в укрытии. Бендсмены ни разу их не разочаровали. Они, конечно, отведут чужеземную угрозу, которая все еще витала в небе, хотя звездный порт был закрыт. Одно судно покинуло Скэйт не так как остальные. Оно перевозило изменников, которые хотели уничтожить власть Бендсменов и заменить ее иноземной властью. Если бы это случилось, то бродяги знали, что и сами они и обычаи, допускавшие их существование, оказались бы под угрозой. Они сгрудились на громадной площади, под дверью Бендсменов, и с надеждой ожидали спасения. На вершине Верхнего города, центра мощи Бендсменов, Лорд Защитник Ферднал стоял у окна. Он смотрел на пышность сверкающих куполов и многоцветную мозаику. Ферднал был стар, но возраст не согнул его гордую спину, не погасил яростного огня его взгляда. Он был в белой мантии своего ранга. Ни малейшего следа унижения не выдавал тот факт, что Ферднал стал беженцем в Гед Дароде. Но Ферднал сознавал это. Страшно. Особенно сегодня. За ним закрылась массивная дверь. Послышались приглушенные далекие голоса в громадной комнате. Ферднал не обернулся. Его больше ничего не тревожило. Он начал свою жизнь на службе у Лордов Защитников в этих стенах, в качестве серого ученика. Он не знал тогда, что Старое Солнце, Рыжая Звезда, царившая в небе, представляет из себя лишь номер на галактических картах цивилизации, о которой он никогда не слышал. Он не знал, что он, его солнце и его планета находятся в отдаленном секторе чего-то такого, что эти чужаки прозвали Седлом Ориона. Он не знал, что Галактика, за пределами его маленького мира содержит комплекс миров и человечества, который называется Галактическим Союзом! Так благословенно было тогдашнее его неведение! Как он был счастлив! И если бы он не узнал всего этого! Но знание пришло с облаков, в пламени и громе, и неведение было потеряно навсегда. В течение почти двенадцати лет звездные корабли привозили многочисленные блага на старый печальный мир, где родился Ферднал. Скэйт изголодался по металлам и минералам, которых у него больше не было. Поэтому и позволяли инопланетянам прилетать и улетать. Но корабли привезли не только блага. С ними пришли ересь, измена, мятежи, война... и, наконец, безумие. Он сжег Цитадель и выгнал Бендсменов и Лордов Защитников на дороги Скэйта скитаться без крова, как бродяг. Ферднал положил руку на массивный подоконник и улыбнулся. Он увидел свет Старого Солнца, заливающий улицы и человеческую толпу, стоящую в ожидании. Сердце его раскрылось, тепло пронизало тело, оборвало дыхание. На глазах выступили слезы. Эти люди были его народом. Он посвятил им всю свою жизнь. Бедные, слабые, бескровные, голодные. Это его дети. Любимые дети. "Из-за моей ошибки, - думал он, - вас чуть-чуть не уничтожили. Но Боги Скэйта не покинут вас, и, - добавил он мысленно скромно, - не покинут и меня тоже". Позади кто-то кашлянул. Ферднал вздохнул и оглянулся. - Сеньор Горел, - сказал он, - вернитесь в постель, вам нечего здесь делать. - Нет, - сказал Горел, покачивая старой головой, - я останусь. Он сидел в большом кресле, обложенном подушками и покрывалами. Он еще не оправился после бегства на юг. Ферднал думал, что Горел и не оправится, что здоровье Горела ухудшалось не столько из-за утомительности путешествия, сколько от страшного шока, вызванного событиями происшедшими в Цитадели. - Ну что ж, - ласково сказал Ферднал, - то, что я вам сейчас скажу, может быть предаст вам силы. Кроме Горела в комнате было теперь еще пять стариков в таких же белых мантиях, как Ферднал. Это были семь Лордов Защитников. За ними находилось двенадцать фигур - Верховный Совет Бендсменов. На них были темно-красные туники, в руках - жезлы с золотыми наконечниками. Чуть в стороне от Двенадцати стоял еще один Бендсмен в красном. Взгляд Ферднала задержался на его надменном и желчном лице. - Настало жестокое время, - продолжал Ферднал. - Время терзаний. Казалось, что рушатся основы нашего времени. Трегад присоединился к мятежу против нас. Мы подверглись здесь серьезному разгрому. Здесь, в Гед Дароде нам изменил один из наших Бендсменов - Педралон, позволивший приземлиться одному из звездных кораблей, несмотря на наше запрещение. Корабль унес на борту пассажиров - мужчин, женщин и самого Педралона, которые хотят выдать нашу Мать Скэйта Галактическому Союзу, и таким образом положить конец нашему правлению. В течении этого жестокого времени мы могли увидеть уничтожение двадцати веков преданности и работы на службе человечества, службы, которая длится со времен Великой Миграции. - Он остановился, рассматривая повернувшиеся к нему лица с каким-то хищным доброжелательством. - Я собрал вас, чтобы сказать, что эти времена кончились. Из глухого бормотания собравшихся выделился сильный и ясный голос, голос оратора. Он принадлежал Джелу Берта, который не будет выбран из Двенадцати в Лорды Защитники на место старого Горела, когда тот умрет. Ферднал знал, что Джел Берта на это надеется. Его недостаток суждений можно было простить, но его дерзость - нет! - Возможно ли это, господин мой? - спросил Берта. - Изменники, о которых вы говорили, на пути к Паксу. Старк проповедует в городах-государствах евангелие звездных полетов. Наши Бендсмены изгнаны или убиты. - Если ваш голос на минуточку замолчит, - спокойно сказал Ферднал, - я все разъясню. Джел Берта покраснел и неуклюже поклонился. Ферднал снова посмотрел на тринадцатого Бендсмена и хлопнул в ладоши. Сбоку огромного зала открылась маленькая дверь. Вошли двое в зеленых туниках. Они вели третьего в голубой тунике низшего ранга. Он был молод и страшно взволнован. Этого человека зовут Ландрик, - сказал Ферднал. - Он сообщник Педралона. Маленькая змея среди нас. Он кое-что вам скажет. Ландрик что-то забормотал. Ферднал ледяным голосом приказал: - Говори, Ландрик, как говорил мне. - Да, - начал молодой человек, - я... я слуга Педралона. - Он обрел мужество и встретил их враждебность спокойным взором. - Я уверен, что люди Скэйта должны иметь возможность спокойно улетать, хотя бы потому, что обитаемая поверхность планеты с каждым годом уменьшается, а они освободят место. - Нас не интересует ересь Педралона, - сказал Джел Берта. - мы ее достаточно хорошо знаем. - А я думаю, что вы ее не знаете и не понимаете, - сказал Ландрик. - Но дело не в этом. После отъезда Педралона мы продолжали слушать передатчик, который я получил от космонавта с Антареса - Пенкавра. С помощью этого тайного средства Педралон общался с планетой. Благодаря этому передатчику я могу рассказать вам, что произошло. Поэтому я и здесь. Я слышал, о чем говорили звездные корабли. Тринадцатый Бендсмен подался вперед. - Какие звездные корабли? Я выгнал их из Скэга. О чем ты говоришь? - Их три корабля, - сказал Ландрик. - Один из них принадлежит Пенкавру, иноземцу, который обещал Старку и Педралону отвезти нашу делегацию в центр Галактики, на Пакс. Пенкавр предал нас. Он не полетел на Пакс. Он вернулся на Скэйт с двумя другими кораблями и всеми своими пассажирами. Ферднал успокоил шумящих. - Господа, прошу вас! Не мешайте ему продолжать. - Я узнал об этом, - сказал Ландрик, - когда мне сказали, что три корабля находятся на орбите над Скэйтом. Я немедленно пошел в тайник, где находился передатчик, и начал слушать. Пенкавр перевел трех своих пассажиров и Педралона на один корабль, госпожу Сангалейн из Джубара и так называемого Могна - на другой. Этот последний корабль должен будет приземлиться в Джубаре, на крайнем юге, и требовать выкуп за госпожу. Другой корабль должен будет вернуться на родину Педралона. Он принц, и выкуп за него будет весьма значительным. Сам Пенкавр приземлится в Трегаде и вернет своих пленников за выкуп. То же самое уже сделано в Ирнане. Воцарилось молчание. Молчание людей, которые вкусили неожиданную новость и смаковали ее, желая удостовериться, что она подлинная. - Вы сказали об Ирнане? - Да. - Инопланетянин Старк был в Ирнане. Что с ним сталось? - Скажи им, - сказал Ферднал, - их очень интересует Старк. - Пенкавр потребовал Старка, как часть выкупа. Старк знает, где находятся сокровища, которых жаждет Пенкавр. Где-то на крайнем севере. Пенкавр забрал обратно летающую вещь, которую они оставили Старку. Тринадцатый Бендсмен протянул руку и схватил Ландрика за шиворот: - Говори яснее! Требовать - еще не значит получать. Что стало со Старком? - Сейчас он пленник Пенкавра. - Пленник?! Лорды Защитники смаковали это слово. Горел несколько раз повторил его, прокатывая в скелетообразных челюстях. - Пленник, - повторил тринадцатый Бендсмен. - Но не мертвец. - Последний разговор между кораблями, который я слышал, произошел вчера вечером. Джубар заплатил выкуп за Сангалейн, а Эндапил - за Педралона. Они говорили о храмах и о других местах, которые они хотят ограбить. Пенкавр приземлился в таком месте, которое знакомо и другим капитанам. Он начал грабить деревни тлун в джунглях, между высокими землями и морем. Он сказал, что допрашивает Старка и надеется скоро получить результат. Потом он сказал, что убьет обоих землян, чтобы они не смогли свидетельствовать против звездных капитанов. Ландрик яростно потряс головой. - На Старка мне наплевать, но эти капитаны вне закона, они прилетели убивать и грабить наш народ. Вот почему я решил отдаться в ваши руки. Вы должны были все узнать и пока еще есть время помешать им! - Он почти кричал. - Я знаю, где они намерены нанести удар. Они не знают, что их подслушивали, и я им об этом ничего не говорил. Во-первых, это бесполезно, а во-вторых, я боялся, что они пошлют летающую вещь и разрушат передатчик. Но корабли сейчас на земле, в то время как летающие предметы занимаются грабежами. И если вы будете действовать быстро... - Достаточно, достаточно, Ландрик, - сказал Ферднал. - Господа, вы видите, как хорошо все обернулось для нас, как наша Мать Скэйта защищает своих детей. Человек Старк - пленник. Он умрет вместе с Эштоном. Все опасности, которые нам угрожали, сметены одним ударом, действием одного человека. Откажем ли мы ему в достойном вознаграждении? Голоса зашумели, как волны прибоя. Ландрик бросил недоверчивый взгляд на Ферднала. - Я думаю, что Педралон, видимо, ошибался в вас. Я думаю, что вы просто не вполне понимаете, куда ведет ваша политика. Но здесь дело не в мнениях, а в фактах. Ведь речь идет об убийствах! А вы говорите о вознаграждениях! - Дурачок, - беззлобно сказал Ферднал, - это ведь ваши друзья вызвали это несчастье, а не мы. Мы не будем нести ответственность за вашу вину. - Он поднял руки. - Прошу слова, господа, давайте успокоимся и хорошо подумаем. - Он повернулся к окну, откуда видел Старое Солнце, сияющее на золотых куполах и слышал звяканье колокольчиков. - Благодаря нам, наш мир смог выжить в хаосе Великой Миграции и обрести новый порядок и стабильность, которая длилась веками и будет длиться до тех пор, пока мы контролируем силы разрушения. Поскольку нет возможности убежать из нашего мира на звездных кораблях, эти силы под контролем, потому что люди, пожелавшие бежать, не смогут избежать ответственности. Но можем ли мы быть уверенными, что угроза не возобновится? К нам могут прибыть другие звездные корабли, так как прилетели эти. И они пока могут искушать других наших людей, так же как эти искушали Ирнан. Он остановился, все ждали. Шесть Лордов Защитников в белом, двенадцать Бендсменов в красном, тринадцатый Бендсмен с желтым лицом и Ландрик между своими стражами. - Я хочу, чтобы этот урок был так хорошо заучен, чтобы его нельзя было забыть, снова сказал Ферднал, - я хочу, чтобы само слово "иноземец" было предано анафеме. Я хочу, чтобы народы Скэйта научились в боли и страхе ненавидеть тех, кто может снова прилететь к нам с неба. Я хочу, чтобы никто и никогда не хотел бы иноземного вмешательства. - Он посмотрел на переполненные улицы Нижнего города. - Но сколько невинных душ пострадает, и это очень жаль. Но это станет благом для остальных. Так как, господа, договоримся ли мы, не преследовать этих звездных капитанов? Только один Джел Берта возразил: - Но этот грабеж должен быть достаточно широко распространен, чтобы вызвать в народе такие чувства, как вы желаете! - Маленькие семена дают большие деревья. А мы проследим, чтобы известия о грабежах быстро распространялись. - Ферднал сделал шаг вперед и остановился перед Ландриком. - Теперь-то ты все сумел понять? - Я понял, что напрасно пожертвовал своей жизнью. - Молодое лица Ландрика стало странно строгим. Он постарел на десять лет. - Вот какова ваша доброта! Вы посылаете на гибель ваших детей, которых вы якобы любите, ради своей политики! - А вот потому, что ты не можешь переступить себя, ты никогда бы не смог стать Лордом Защитником! - сказал Ферднал. - Ты не можешь видеть дальше собственного носа. - Он пожал плечами. - Таким ты и умрешь. Да и в любом случае, что мы сможем сделать против оружия иноземцев? Ландрик жестко сказал: - Ты старый человек, Ферднал, и смотришь на будущее с точки зрения прошлого. Когда изголодавшаяся орда прижмет тебя с севера и с юга, то никто на Скэйте не сможет выжить. Вспомни тогда, кто закрыл звездные пути для переселения. Стражники вывели его. Ферднал обратился к тринадцатому Бендсмену: - После долгих бедствий, Гельмар, наконец-то наступает день нашего триумфа. Я хотел бы, чтобы ты разделил его с нами. Гельмар, Первый Бендсмен Скега, посмотрел на него. В его глазах светилось темное пламя. - Я вам очень признателен. И я принесу жертвы всем богам за то, что Старк пленен. - Он помолчал и добавил с яростью: - Но это не меняет того факта, что пленить его должен был я. Но мне это не удалось. - Со всеми такое случается, Гельмар. Вспомни, как Саймон Эштон был захвачен и отвезен в Цитадель по твоему приказу. Если бы не это, то Старк не приехал бы за ним на Скэйт, не было бы мятежа, и Цитадель не была бы разрушена. Ферднал положил руку на плечо Гельмара: - Но теперь все кончено. эти последние корабли тоже скоро улетят. Ничего непоправимого не произошло. Теперь мы должны думать о восстановлении нашей власти. Гельмар согласился. - Вы правы, Ферднал. Но я буду удовлетворен только тогда, когда узнаю, что Старк мертв. 3 И Хан был в клетке. С каждой стороны долины поднимались отвесные скалы. Их черные пики пронзали небо. Зеленая трава, где шумела вода, была совсем рядом. В горле И Хана пересохло, язык казался сухой веткой. Он видел на зеленой траве темные тела. Красная кровь стала темной и отвратительной. Смертельные удары все еще звучали в ушах И Хана. Он рычал от ярости и боли и тряс прутья своей клетки. Кто-то сказал: - И Хан. Человек без племени. Это его имя. Но он был уверен, что у него было и другое имя. Но это являлось его настоящим именем. - И Хан. Голос отца. Отца-Саймона. И Хан застыл, прижавшись к прутьям. Его глаза были открыты, но видели только сумерки, пронизанные сверкающими искрами страшных образов. Страшная жара, бархатистые тела. В обжигающем воздухе, запах крови, рыла с мерзкими ухмылками. Он подумал: "А мои никогда не улыбались". - Эрик, - сказал голос отца. - Эрик Джон Старк посмотри на меня. Он сделал попытку, но ничего не увидел, кроме темных и блестящих образов. - Эрик. И Хан. Посмотри. На краю тьмы что-то медленно приняло форму, приблизившись к И Хану, или, может быть, он сам бросился к нему, испытывая страшный холод. Сумерки исчезли, как побежденные тени. По ту сторону прутьев стоял Саймон Эштон. И Хан вздрогнул. Все образы исчезли, не было больше долины, источника, трупов его народа, который усыновил его. Но прутья решетки остались. - Освободи меня, - сказал он. Саймон Эштон покачал головой. - Не могу, Эрик. Я сделал это однажды для тебя, но это было очень давно. Тебе дали наркотик. Потерпи, подожди, когда это пройдет. И Хан некоторое время бился о прутья, но потом успокоился. Постепенно он заметил, что Саймон Эштон привязан к металлическому кресту и подвешен на ветке очень высокого дерева. Эштон был совершенно гол. Дерево тоже. Оно было лишено листьев и коры, было гладким, как кость. Конец веревки был замотан вокруг ствола. Старк не понимал, но знал, что в конце концов поймет. Рама Эштона медленно покачивалась на ветру, поворачивая Эштона то спиной к Старку, то лицом. За деревом было пустое пространство, земля, усеянная кустарником. Кое-где виднелись деревья, такие же ободранные, с ветвями-скелетами. Тут была хилая трава с мелкими цветочками, белыми с круглыми красными сердцевинами. Они были похожи на глаза. Неисчислимое количество глаз, следящих со всех сторон. Было уже поздно. Солнце низко опустилось к западу и тени удлинились. Старк повернулся и посмотрел в другую сторону. На равнине стоял высокий цилиндр, упиравшийся в небо. Старк знал этот корабль. "Аркешти". Пенкавр. Последнее облако наркотика сползло с мозга Старка. "Аркешти" так же стоял перед Ирнаном. Молния так быстро упала с неба! Минуту назад все было так хорошо, но в следующую минуту "Аркешти" приземлился в грохоте, огне и пыли. Измена Пенкавра стала очевидной. Старк остался в Ирнане по собственной воле, чтобы защищать город от угрозы со стороны Бендсменов, пока делегация не прибудет в Галактический Союз. Против "Аркешти" и трех его вооруженных "стрекоз" Старк был беспомощен. Его собственная планетарная "стрекоза", полученная от Пенкавра, когда они вместе летели на помощь Ирнану, была такая же, как эти три. На ней была лазерная пушка, мощное оружие против примитивного оружия планеты, не обладающей развитой технологией, но бессильное против равноценных противников. Броня "Аркешти" так же неуязвима для лазерного луча, как и для звездных метеоритов. И Старк не мог надеяться убить трех пилотов до того, как они убьют его. Не следовало пытаться еще и потому, что он должен был думать о заложниках. Эштон, Джеран и совет нотаблей Ирнана. Два крылатых фалларина, которых Элдерик послал на Пакс в качестве наблюдателей. Все они в руках Пенкавра. Только по радио со "стрекозы" Старк мог обмениваться сообщениями между кораблем и временным Советом Ирнана. Большую часть времени заложники находились в воздухе, хорошо видимые с города. Они все время были под угрозой смерти. Пенкавр оставил с ними и Эштона, чтобы добиться сотрудничества со Старком. Капитан знал, какие чувства связывают этих двух людей. Он знал также и точную сумму денег, оставшихся в сундуках Ирнана. Ирнан заплатил. И Старк стал частью требуемого выкупа. Он сделал невозможное, чтобы освободить Эштона, но все было безуспешно. Ирнан в своей дикой ярости и отчаянии ничем не помог ему. Он не порицал ирнанцев. Их ожесточили месяцы осады, которую держали наемники Бендсменов. Они были изнурены голодом и эпидемиями, разрушениями их плодородной долины. И хуже всего было то, что они потеряли надежду - надежду на то, что все их страдания приведут к лучшей жизни в новом мире, где не будет давящего ярма Бендсменов и тяжести орд бродяг, которые с каждым поколением становились все многочисленнее. Эта надежда исчезла, ушла мгновенно в небытие из-за одного инопланетянина. Для их поколения надежда умерла. И может быть никогда не возродится. Миглайн, глава временного Совета, заменяющий Джерана, бросил холодный взгляд на Старка и сказал: - Теперь вернутся Бендсмены и бродяги. Мы будем наказаны. Было ли это преступлением или нет, но мы совершили глупость, доверившись людям из другого мира. Хватит с нас, - он показал на корабль. - Эти люди - твои братья. Иди. Он повиновался. Больше ничего не оставалось делать. Пенкавр дал ему ясно понять, что произойдет, если он вздумает убежать. А поскольку дело было не только в Эштоне, но и в других заложниках, то ирнанцы постарались бы, чтобы он не убежал. Он шел один к звездному кораблю. Собаки Севера не могли оказать ему никакой помощи. Его товарищи тоже. И он оставил за собой всех тех, кто пришел с юга вместе с ним, чтобы снять осаду с Ирнана и Трегада: серого ученика с Собаками, людей в Капюшонах из пустынь, Фалларинов с крыльями и в темном оперении, братьев ветра, которые отдали свои ожерелья и пояса из золота, чтобы заплатить выкуп. Он оставил позади себя Ирнан, как оставляют тело человека, который имел огромную ценность и важность, и вдруг внезапно умер. Он оставил также и Геррит, Мудрую женщину Ирнана, которая была частью его самого. У них почти не было времени проститься. - Когда придут Бендсмены, тебя не должно быть здесь, - сказал он. Об этом он думал больше, чем о чем-либо другом. - Они убьют тебя, как и твою мать. Халк, высокий воин, прошедший вместе с ним половину планеты и сражавшийся бок о бок с ним, жестко сказал: - Мы найдем тайник, Темный Человек, не беспокойся о нас, подумай лучше о своей собственной судьбе. Ты знаешь своих лучше чем я, но мне кажется, что Пенкавр не желает тебе добра. Геррит прикоснулась к его руке. - Мне очень жаль, Старк. Я ничего этого не могла предвидеть. Если бы я могла предупредить... - Это ничего не изменило бы... - ответил Старк, - там Эштон. Они расстались, не имея возможности проститься наедине. Старк прошел мимо заложников-нотаблей, смотревших на него с ледяной ненавистью и удивлением не потому, что он совершил ошибку, а потому, что они вложили в него столько надежд, как в Темного Человека пророчества, который должен был привести их к свободе. Заговорил с ним только старый Джеран. - Мы вместе прошли эту дорогу, - сказал он, - и она привела нас обеих к несчастью. Старк не ответил. Он спешил к тому месту, где стоял между стражниками Эштон. Они вместе вошли на корабль. Когда это было? Он не мог вспомнить. Он снова посмотрел на Эштона, висящего на металлической раме. - Когда... - Тебя взяли вчера. - Где мы? Далеко от Ирнана? - Очень далеко. К западу и к югу. Слишком далеко, чтобы вернуться, даже если бы мы были свободны. Твои друзья должны покинуть Ирнан до следующего утра. - Да, - сказал Старк. Он спрашивал себя, представится ли ему когда-нибудь случай убить Пенкавра. Клетка была не так высока, чтобы он мог стоять в ней. Он мог передвигаться в ней только на четвереньках. Он был так же гол, как и Эштон, и ничто не могло послужить ему оружием. Не было даже камня. У клетки не было двери, его сунули туда, когда он потерял сознание от наркотиков, а затем приварили стальные прутья. Он попробовал согнуть один прут, но все они были слишком крепки для него. Он превозмог приступ бешенства и снова обратился к Эштону: - Я помню, что Пенкавр меня допрашивал и помню уколы. Сказал ли я ему то, что он хотел знать? - Сказал, но говорил на родном языке, и он заставил меня переводить. Но у аборигенов не было слов для обозначения того, что он хотел знать. Он решил, что накачивать тебя наркотиками не имеет смысла - это только пустая трата времени. - Понятно, - сказал Старк, - он собирается воспользоваться мною. Он пытал тебя? - Нет еще. Прилетели еще две "стрекозы" на полном режиме своих мощных моторов. Они приземлились около корабля, рядом с двумя остальными, которые прилетели раньше. Появились люди и стали выгружать цилиндрические баллоны, набитые грубыми волокнами растения тлун, наркотика, действующего на разум. На иноземных рынках за него платили золотом. - Они начали грабить джунгли, - сказал Эштон. - День, кажется, был удачным. Старк подумал о другом. - По крайней мере, у нас еще есть какой-то шанс. Металлическая рама Эштона повернулась на конце веревки. - В любом случае, я думаю, что он не оставит нас в живых. Ведь если кто-нибудь из нас когда-нибудь доберется до цивилизации, то это будет концом Пенкавра. - Я знаю, - сказал Старк. - Я молчал не ради детей Матери Скэйта. - И он снова попробовал прутья. Появилась желтая птица. Она шла по желтой траве, и глаза цветов наблюдали за ней. Птица остановилась под деревом Эштона и подняла глаза, наклонив голову, чтобы следить за движением рамы. Птица была сантиметров шестьдесят высотой, с очень сильными ногами, но летать она, как видимо, не могла. Она полезла на дерево, с заметным щелканьем погружая свои сильные, короткие когти в сухое дерево. Оба мужчины смотрели на нее. Птица добралась до ветки, на которой висел Эштон, прошла вдоль нее, остановилась над головой Эштона и внимательно уставилась на нее. Ее клюв был очень черным, гладким, блестящим, весьма изогнутым и острым. Откинув голову назад, Саймон Эштон прищурился на птицу. В ответ та весело закричала и запрыгала к нему по ветке, нацеливаясь клювом. Старк и Эштон закричали одновременно. Эштон сделал конвульсивное движение, рама повернулась. Птица хотела схватить Эштона, но промахнулась. Затем она тяжело рухнула на землю и осталась там сидеть. Эштон смотрел на красные полосы, оставленные на его теле птичьими когтями. Старк сосредоточился на прутьях, стараясь сломать их. Птица встала, тщательно почистила свои желтые перья и снова полезла на дерево. Кто-то из экипажа корабля бросил в нее камнем. Она хрипло закричала в ответ, соскочила на траву и помчалась прочь с поразительной скоростью. Пенкавр шагнул вперед и с улыбкой на золотом лице встал между Эштоном и клеткой. 4 Антариец был высок и двигался с грациозностью и ловкостью льва. Светло-золотистая кожа была натянута на крепкий и сильный костяк. У золотых, более темных, чем кожа, глаз, были вытянутые зрачки. Волосы, в тугих завитках, лежали краской на широком черепе. На нем была очень красивая туника из шелковистой, дымчатой ткани и узкие черные брюки. В правой руке он держал длинный тонкий ременной хлыст. На конце ремня было множество металлических предметов, напоминающих клешни скорпионов. - Несмотря на свою неприятную внешность, - сказал Пенкавр, - эта высокогорная местность населена. Цепкость жизни поистине удивительна. Задумаешься, чем живет желтая птица, если не считать такой исключительной находки, как Эштон? И чем можно жить вообще в подобном окружении. Не могу утверждать, но птица наверняка не вернется с самкой. А пока что у вас обоих есть другие заботы. - Он посмотрел на Старка, на Эштона и опять на Старка. - На этот раз ты ответишь на мои вопросы, по крайней мере, если ты привязан к этому человеку, твоему приемному отцу. Почти не глядя, он хлестнул Эштона хлыстом со скорпионами. Раздался резкий крик. - Наркотики оказали на Эштона более положительное действие, чем на тебя. Он уже сказал мне, как найти Ведьмины Огни, потому что он видел их, когда был пленником на севере. Но в Доме Матери он никогда не был, так что смог только повторить мне то, что слышал от тебя. Правда ли, что в этом обширном лабиринте, в пещерах под Ведьмиными Огнями, собраны сокровища искусства прошлого этой планеты? - Правда, - сказал Старк. - У Детей страсть к истории. Вероятно, эта страсть помешала им окончательно спятить. Он взглянул сквозь прутья на Пенкавра, потом на окровавленное тело Эштона, висевшее на дереве. - Ты мог бы набить трюмы шести кораблей тем, что находится в этих пещерах. И каждый предмет стоит для коллекционера целое состояние. - Так я и думал, - сказал Пенкавр. - Опиши мне вход в пещеры, начиная с прохода в Ведьминых Огнях, защиту, которая у них есть. Опиши северный вход, через который ты удрал. Скажи, сколько человек у этой Келл а Марг, Дочери Скэйта, могут встать против меня. Каково у них оружие и какова их ценность, как бойцов. - Мне тяжело говорить в клетке, Пенкавр. Бич снова щелкнул. - Если хочешь мучить Эштона, то сведений от меня не получишь, - сказал Старк. Пенкавр задумался, держа хлыст в руках. - Допустим, я выпущу тебя из клетки. А что будет дальше? - Отвяжешь Эштона. - А зачем? - Сначала сделай это. А там посмотрим. Пенкавр засмеялся и хлопнул в ладоши. Четыре человека появились из лагеря, разбитого на ночь позади корабля. По приказу Пенкавра они ослабили веревку и опустили Эштона. Затем они отвязали его и помогли встать. - Вот половина моей платы, - сказал Пенкавр. У каждого из четырех человек был за поясом парализатор. У двоих за плечами кроме того были еще и ружья. Старое Солнце устало скатывалось к горизонту. Тени сближались, покрывая землю. Старк пожал плечами. - Северная дверь выходит на равнину Сердца Мира. Сразу же внутри зал стражи. Дальше коридор, защищенный каменными плитами, которые могут опускаться и превращаться в баррикады. Сама дверь представляет собой поворачивающуюся на стержне плиту. Можешь глазеть на нее со стороны Ведьминых Огней хоть сто лет - не увидишь. - Он улыбнулся. - Вот треть твоего товара. - Продолжай, - сказал Пенкавр. - Не раньше, чем выйду из клетки. Бич взвился. Глаза Эштона наполнились слезами, но он даже не вскрикнул. Старк грубо сказал: - Если хочешь, то сдери с него шкуру, но пока я в клетке, я больше ничего тебе не скажу. Спокойным, пустым голосом Эштон сказал: - Если ты зайдешь слишком далеко, Пенкавр, то ты ничего не добьешься. Он легко возвращается в состояние дикости. Пенкавр осмотрел Старка. Он увидел высокого, смуглого, сильного человека со шрамами от многочисленных сражений. Наемный солдат, проведший жизнь в мелких войнах мелких народностей в отдаленных мирах. Опасный человек. Пенкавр знал это и понимал. Но чересчур светлые глаза приводили его в замешательство: в них было какое-то пламя, что-то невинное и вместе с тем смертельное. Глаза дикого зверя, удивительные на человеческом лице. Эштон добавил: - Он не переносит заключения в клетке. Пенкавр что-то сказал одному из своих людей. Тот ушел и вернулся с автогеном. Он прорезал такое отверстие, чтобы Старк мог вылезти, но не выпрыгнуть. В то время как он выходил, люди следили за ним с парализаторами в руках. - Хорошо, - сказал Пенкавр, - вот ты и на свободе. Старк глубоко вздохнул и слегка вздрогнул, как вздрагивают дикие звери. Он стоял очень прямо, рядом с клеткой. - В проходе Ведьминых огней, как раз под гребнем, есть скальное образование, которое называют молящимся человеком. Под ним есть вход в пещеры. Это тоже вращающаяся плита. Внутри большая пещера. Херсенеи входят туда для торговли с Детьми. Вторая дверь ведет в Дом Матери. По ту сторону двери длинный коридор, защищенный барьерами, но здесь их больше, и они очень мощные. Ни один вторгшийся туда никогда не преодолевал эту защиту. - У меня есть взрывчатка. - Если ты пустишь ее в ход, то все обрушится, и вход будет блокирован. - Ты не очень радуешь, - заметил Пенкавр. - А кто защищает эти укрепления? - Оружие носят все. - Старк не был в этом уверен, но это было неважно, - их будет, по крайней мере, четыре тысячи, а то и шесть. Я могу дать лишь приблизительную оценку. Я пробыл там недолго и большую часть времени блуждал в темноте, большая часть Дома Матери Скэйта необитаема, и из этого ясно, что Детей сейчас меньше, чем во время его создания. Но все-таки их достаточно много. Совершенного оружия у них нет, но они очень хорошо будут сражаться и тем, что у них есть. - Это была ложь, и он знал об этом. - Но самое главное, что у них будет преимущество в смысле знания территории. Тебе придется бегать из одного зала в другой, и ты никогда не дойдешь до конца. - У меня есть лазеры. - Дети спрячутся. Дом - это лабиринт. Тебя будут атаковать со всех направлений, оставаясь незамеченными, и будут убивать по одному. У тебя не хватит людей. Пенкавр нахмурился, вертя хлыст между пальцев, и внезапно хлестнул Старка по плечу. Брызнула кровь. - Твои сведения ничего не стоят. Мы только потеряли время. - Он нетерпеливо повернулся к своим людям. - Подожди, - сказал Старк. Сощурившись, чтобы лучше видеть в сумерках, Пенкавр спросил: - Чего ждать? - Я знаю вход в Дом Матери, о котором Дети забыли. - А! - сказал Пенкавр. - Ты нашел его во время своего единственного визита, когда блуждал в темноте? - В темноте я увидел свет. Я продам тебе эти сведения. - За какую цену? - За свободу. Лицо Пенкавра было застывшей, растушеванной маской. Прежде чем согласиться, он некоторое время выжидал, чтобы не выглядеть заинтересованным. - Мертвый ты ничего не стоишь. Если твои сведения меня удовлетворят, я отвезу тебя и Эштона куда захочешь на Скэйте. Конечно, я отпущу вас. - Нет, - сказал Старк. - Отпусти нас здесь и немедленно. - Сделаем как я сказал. - Ты получишь то, что хочешь, если сделаешь так, как я сказал. иначе ты ничего не будешь иметь. Подумай, Пенкавр. Все эти пещеры забиты сокровищами и нет никаких препятствий! Ни барьеров, ни стражников. Если ты собираешься освободить нас, то не все ли тебе равно, где и когда? - Здесь негостеприимное место. Старк захохотал. - Ладно, - нетерпеливо сказал Пенкавр. - если я буду удовлетворен, вы сможете уйти сейчас же. - Мне нужна одежда, оружие и какое-нибудь лекарство для ран Эштона. Пенкавр нахмурился, но отдал приказ одному из своих людей и тот бегом помчался к лагерю. Он быстро вернулся с лампой на батареях и поставил ее на ящик. Старк молча возрадовался, но старался на нее не смотреть. Стало уже совсем темно, и так будет еще минут тридцать, пока не взойдет первая из Трех Королев. Эштон стоял очень спокойно. Низкий свет подчеркивал худобу его тела. Кости его выпирали, мускулы скрутились, как веревки. По белому телу текла темная кровь. Он тоже избегал смотреть на лампу, но наблюдал за Старком. Другие люди принесли одежду. Один из них грубо перевязал Эштона, пользуясь пакетом первой помощи, а затем промыл рубец на плече Старка. Оба мужчины оделись. Туники были светлыми и Старк пожалел об этом. - Оружие? Пенкавр покачал головой. - Потом, когда ты скажешь. Старк ожидал этого. - Ладно, - сказал он, - но Эштон отправится сейчас. Пенкавр пристально посмотрел на него. - Это почему? - А почему бы и нет, если ты не солгал? Скажем, как залог твоей правдивости. Пенкавр выругался, но мотнул головой Эштону. - Ладно, иди. Он мог быть доверчивым. В его руках были все карты. Так что он мог сделать Старку такое одолжение. Кроме того, Эштон не мог далеко уйти. Эштон поколебался, но затем удалился в темноту. - Говори, - сказал Пенкавр. Старк не спускал глаз со слегка блестевшей туники Пенкавра. - Как я тебе говорил, Детей теперь меньше, чем было вначале. Они заключают браки между собой. Большая часть жилищ пустует уже многие поколения, и я блуждал там целыми днями, отыскивая выход. - И ты увидел свет. - Да, из отверстия в скале. Там есть балкон с выходом, очень высоко на скале. Видимо, там был наблюдательный пункт. Вероятно, есть и другие. Я не мог оттуда спуститься, поэтому и не бежал через этот выход. Но это вход в катакомбы. Забытый и неохраняемый. - Недоступный? - Для всякого врага, о котором знали Дети, когда строили Дом. Но не для тебя. "Стрекозы" могут поднять людей наверх. Ты сможешь ввести туда армию, не сделав ни единого выстрела. Может случиться, что ты набьешь все свои трюмы, а Дети так и не заметят твоего присутствия. Сузив глаза, Пенкавр рассматривал Старка, будто пытаясь узнать правду. - Как я найду этот балкон? - Принеси мне карандаш и бумагу, и я нарисую тебе карту. На равнине Эштон зацепился за колючий кустарник, когда оглядывался назад. Старку принесли лист тонкого пластика и карандаш. Он положил листок на ящик, рядом с лампой. Пенкавр наклонился, чтобы лучше видеть. Четверо людей держались поблизости, не выпуская из рук парализаторов. Эштон исчез за колючками. - Смотри, - сказал Старк, - вот северная сторона Сердца Мира, здесь - Нагие горы, Горячие Колодцы и то, что осталось от Цитадели. Здесь, к западу, дорога Херсенеев, которая ведет к их лагерю. Вот и все, что я видел с балкона, я сделаю приблизительную карту. - Без инструментов? - Ты же знаешь, я - солдат-наемник. У меня глаз наметан, - он повертел карандаш между пальцами. - Я могу изобразить место так, что ты найдешь его за полдня с помощью "стрекозы". - Но, - сказал Пенкавр, - в данный момент я не склонен этого делать. - Без карты ты потратишь на поиски гораздо больше времени. Я думаю, больше, чем тебе хотелось бы. - Ты очень много требуешь, Старк. Чего ты хочешь теперь? - Скажи своим людям, чтобы они отошли подальше. - Это невозможно. - Я не доверяю тебе и не хочу, чтобы эти люди имели возможность убить меня сразу же, как только я закончу рисовать карту. - Я даю тебе слово, что они этого не сделают, - Пенкавр улыбнулся. - Но ведь я тоже не доверяю тебе. Я думаю, что если я отошлю своих людей, то ты удерешь, так и не закончив карты. Ровно через минуту я пошлю своих ребят искать Эштона. Парализаторы выведут его из строя и мы начнем эту скучную комедию сначала, - он указал на кучку оружия на земле, на некотором расстоянии от них. - Безоружный ты долго не проживешь. Кончай карту, бери оружие и уходи. Пальцы Старка сжались и сломали карандаш. Он наклонил голову и сощурил глаза. Пенкавр сказал: - Ну что, отдать приказ найти Эштона? Старк хрипло вздохнул и склонился над картой. Пенкавр еще раз коротко улыбнулся. Его люди незаметно расслабились. Теперь они знали, что им делать. - Ладно, да проклянет тебя бог, - тихо и яростно сказал Старк. - Смотри. Пенкавр посмотрел на рисунок. - От Цитадели остались только обугленные развалины, но ты сможешь ее найти за туманами Горячих Колодцев... От Цитадели... Карандаш начал чертить ровную, уверенную линию. Вдруг левая рука Старка схватила тяжелую лампу и бросила ее прямо на неожидавшего этого Пенкавра. Золоченый человек взвыл от боли. Старк действовал так быстро, что глаз с трудом мог уследить за его движениями. Вместо того, чтобы броситься к оружию, он кинулся на ближайшего к нему человека. Тот, следивший за Старком, еще ничего не видел в темноте. За ту долю секунды, пока его зрение приспособилось, Старк уже налетел на него и опрокинул на землю. Парализатор разрядился в небо. Старк побежал крупными звериными прыжками, низко склонившись к жесткой траве. Обычный человек, даже очень ловкий, не сумел бы найти там место для укрытия. Но это был И Хан, который умел прятаться и на голой скале, когда смерть на четырех лапах выслеживала его. И теперь он бежал так же быстро, как бегал много раз, спасая свою жизнь. Он почти сливался с травой. Позади него вспыхнул свет. Они снова поставили лампу на место. Для стрелков это было еще хуже, чем полное отсутствие света. Во всяком случае, они стреляли наугад, потому что почти немедленно потеряли его из виду. Слишком уж они полагались на свое численное превосходство и на очень малую возможность его побега. Они основывались на человеческих рефлексах, какими они их знали, но Старк поставил свои рефлексы против их и пока что выигрывал. Скоро он оказался вне пределов досягаемости парализаторов. Начали стрелять винтовки. Земля разлеталась маленькими гейзерами. Некоторые из них были близко, другие далеко, и он понял, что эти люди систематически обстреливают этот участок, стараясь поразить цель. Часть пуль попала в колючий кустарник, где в последний раз видели Эштона, однако Старк знал, что Эштона там больше нет. Укрываясь за кустарником, он снял свою светлую тунику, свернул ее и сунул за пояс. Старк старался по возможности держаться темных мест. Затем стало стрелять другое оружие. В промежутках между выстрелами он слышал крики. Потом крики утихли, отдалились, как и свет лампы. Но стрельба не прекращалась. Когда Старк обогнул колючий куст и оказался в полной темноте, он издал низкий свистящий звук, похожий на крик четырехлапой смерти. Он продолжал издавать его до тех пор, пока из маленького оврага не послышался голос Эштона. Старк скользнул туда. Эштон тоже снял тунику и натирал свое белое тело горсткой земли. Он не забыл уроки своей бурной молодости. - Это самый приятный звук, который я когда-либо слышал в своей жизни, - сказал он, и его рука на секунду коснулась плеча Старка. - Что будем делать теперь? - Удирать, - сказал Старк и посмотрел на небо. - Темнота скоро кончится, надо уходить. Они пошли вдоль оврага до того места, где он кончался. По краю оврага рос густой колючий кустарник, но Старк прошел мимо него. Эштон резко остановился. - Слушай! Позади них, там, где находился корабль, раздавалось тяжелое жужжание моторов, внезапно запущенных. - Да, - сказал Старк, - это "стрекозы". Они продолжали свой путь. Над горизонтом медленно показала свой лик первая из Трех Королев. 5 Три Королевы очень здорово выглядят со Скэйта. По правде сказать, это единственное красивое зрелище на нем. Три великолепные плеяды освещают безлунное небо Скэйта, источая серебристый свет, более мягкий, чем свет Старого Солнца, но почти такой же сильный. Даже ночью темнота полностью не поглощает Скэйт. Но теперь это не имело значения. Темнота не могла защитить их от "стрекоз". Они нашли другой колючий кустарник, тернистый и соблазнительный. Старк пренебрег им. Направо от них поднимался низкий гребень, вырисовывавшийся против далекого света, окружавшего "Аркешти". Старка это не тревожило. Он остановился на голом склоне. Склон не был крутым, его крутизны хватало на то, чтобы вода в период дождей стекала с него. Жужжание моторов изменилось, "стрекозы" поднимались в воздух. - Сюда, - сказал Старк, толкнув Эштона в незаметную впадину на земле. Он нарвал травы и цветов и насыпал на Эштона, чтобы скрыть формы человеческого тела. Он сказал лишь одно слово, гортанное, щелкающее, означающее "неподвижность". И пополз к гребню. Оттуда он увидел лихорадочную деятельность вокруг корабля. Люди с лампами методически обыскивали равнину, ища убитых и раненых. А наверху четыре "стрекозы" зажгли свои мощные посадочные прожекторы. Они летели перед строем людей. Их громкоговорители звучали, как дикий лай каких-то странных механических собак, идущих по следу. Выстрелы из лазерных пушек били по земле и по кустарнику, поднимая гейзеры пыли и пламени. Старк поспешно сошел с гребня. На склоне он нашел другую впадину. Она не могла бы укрыть и кролика, но он съежился как мог и лежал совершенно неподвижно в траве. Гул "стрекоз" заполнял небо. Они прилетали и улетали, сжигая кустарник. Одна из "стрекоз" пролетела над оврагом, осветив его белым светом, поливая тени лазерным огнем. Громкоговоритель выкрикивал имя Старка. Затем раздался смех. Старку показалось, что это был Пенкавр, но металлическое искажение было очень сильным и полной уверенности у него не было. Один за другим, все колючие кусты, бывшие такими соблазнительными тайниками, исчезали в ослепительном пламени. Пожарища и посадочные огни, более чем хорошо освещали склон даже без серебряного света Королев. Старк лежал неподвижно, только его сердце отчаянно колотилось. Он надеялся, что Эштон сможет оставаться неподвижным достаточно долго. Охотники пошли на первый приступ. Старк по своему жизненному опыту знал, что они ищут две вещи: убежище и саму жертву. Они редко всматриваются туда, где нет ни крова, ни движения, где не на что смотреть. Именно поэтому Старк остался на открытом месте. Но неподвижность - цена невидимости. Стоит жертве пошевелиться и она обречена. Пара желтых птиц пренебрегла этой аксиомой. Напуганные шумом и пламенем, они пробежали по диагонали к гребню. Громкоговорители заскрежетали, и выстрел обратил их в пепел. Слишком уж жалкая жертва для такого мощного оружия. "Стрекоза" планировала, искала. Эштон оставался неподвижным. Ничто не привлекло внимания "стрекозы" и она принялась поджигать другие кусты. Старк лежал, не шевелясь. Горсти травы, которыми он себя замаскировал, скатывались с него. Какие-то мелкие создания в испуге взбирались на него. Некоторые больно кусались. Цветы с темными глазами смотрели со всех сторон. В воздухе пахло дымом. Огонь распространялся все дальше; выстрел убивший птиц, поджег и траву. Близко, совсем близко от Старка, потрескивала сухая трава. Он пытался оценить насколько она сухая, надеясь, что пламя будет распространяться слишком медленно. Поиски удалились, но "стрекозы" вернутся. Старку все еще нельзя было шевелиться. Дым прошел над его головой. Он забыл про все остальные неудобства, стараясь не закашлять. Потрескивание приближалось. Волны тепла достигали кожи. "Стрекозы" описали полный круг. Теперь они шли медленнее, планируя над опустошенной равниной и проверяя, не пропустили ли они какого-нибудь тайника, где мог спрятаться человек. Одна из них пролетела над гребнем и ее огни осветили место, где лежал Старк. Он затаил дыхание и закрыл глаза, боясь, что их блеск может его выдать. Над ним клубился дым, на этот раз оказывая ему услугу. Но его ноги уже начинали дымиться. Через несколько секунд он будет окружен пламенем. Трава и цветы тоже понимали это, теперь он в этом не сомневался. Они боялись. Он и сам боролся с паникой и победил ее. Прошла вечность, пока "стрекоза" пролетела через гребень и вернулась к "Аркешти". Однако Старк пошевелился только тогда, когда стали гореть подметки его сапог. Больше у него не было выбора. Под прикрытием густого дыма он вышел из своей неглубокой могилы и бросился к тому месту, где оставил Эштона. Он знал, что если над ним пролетит другая "стрекоза", то у них не останется ни одного шанса. Огонь еще не подобрался к Эштону, и он не шевелился. Когда Старк наклонился над ним, он с некоторым трудом поднялся. Старк заставил его сделать несколько движений, чтобы расслабить затвердевшие от неподвижности мышцы. - Когда я охотился с аборигенами, - иронически произнес Старк, - я был моложе. Иначе Четыре Лапы сожрали бы меня. - Он вздрогнул. - Последняя "стрекоза" чуть-чуть не нашла нас. Благодари бога за дым. Они удалялись от корабля, перебираясь через кустарник и обгоревшую почву. Шума моторов в небе не было слышно. Видя обуглившуюся почву, охотники могли решить, что их жертвы погибли в пламени. Наконец Старк и Эштон вышли из района огня. Они шли до тех пор, пока Эштон, у которого был тяжелый день, не стал валиться с ног. Старк нашел лесную поляну, удостоверился, что там нет никаких зверей, и сел так, чтобы колючий кустарник защищал ему спину. Наркотик еще чувствовался в нем, и он был рад возможности отдохнуть. Цветы отметили их приход. По ним пробежали длинные волны, теряясь вдали. Ничего странного в этом не было, если не считать того, что волны шли против ветра. - Эрик, - сказал Эштон, - когда я лежал там, изображая мертвого в траве и цветах, мне показалось... - Мне тоже. У них есть что-то вроде чувств. Возможно, это указывает плотоядному растению, что оно поймало жертву. - Ты думаешь, что они общаются между собой? В таком случае, как они это делают? Равнина тянулась во все стороны до горизонта: грубая, шишковатая, с почти непроходимыми кустами и голыми, ободранными деревьями. Старк поднял голову и втянул в себя воздух. В нем чувствовалась какая-то странность, но ничего враждебного. В горле чувствовалась странно беспокоящая сладость. Нигде ничего не шевелилось, однако Старк чувствовал чье-то присутствие: что-то было разбужено. Он не мог установить, были ли это люди, животные или что-то еще. И это было неприятно. - Я буду счастлив покинуть эту долину, - сказал он. - И самой короткой дорогой. - Мы только что прошли по ней, - Пенкавр выбрал это место, чтобы "стрекозы" могли делать налеты в джунгли по периметру около ста восьмидесяти градусов, не проходя более ста пятидесяти километров в любом направлении. Два других корабля, которые грабят Скэйт, в конце концов тоже прилетят сюда и все вместе отправятся на север в надежде добраться до сокровищ, спрятанных под Ведьмиными Огнями. Тебе многое пришлось сказать ему? - Меньше, чем он хотел бы. Если ему повезет, то он найдет этот балкон через полгода, - Старк нахмурился. - Не знаю... Прорицатели говорили, что я принесу в Дом Матери еще больше крови. Поэтому они так стараются меня убить. Ну что ж, пусть занимаются своими собственными делами, - он показал на бесконечный горизонт. - Мы не можем идти на восток из-за Пенкавра, но в остальном у нас есть выбор. У тебя есть какие-нибудь идеи? - Педралон. - Педралон? - Он принц в своей стране. Его соотечественники выкупили его у Пенкавра. Он имеет большое влияние. - Да, если только его единомышленники не решили принести его в жертву Старому Солнцу в наказание за грехи. - Такое возможно. Но я думаю, он единственный, кто может помочь нам. И он находится там, куда мы, возможно, сумеем добраться. Эндапил на берегу, где-то к югу отсюда. - На каком расстоянии? - Не знаю. Но если идти по берегу, то, может быть, удастся сесть на судно. Или украсть его. - Когда я последний раз видел Педралона, инопланетяне были ему крайне несимпатичны, несмотря на то, что он сговаривался с ними ради своей выгоды. Теперь он, конечно, любит их еще меньше. - Я довольно хорошо познакомился с ним, Эрик, пока мы были на корабле. Пенкавр решил, что лучше увезти нас на Пакс и удовлетвориться обещанным или воспользоваться случаем и ограбить всю планету. Я кажется хорошо растолковал Пенкавру, что такое Галактический Союз, и как он работает. Я думаю, что он мне симпатизировал. Это человек, преданный одной цели до фанатизма. Он клялся, что будет продолжать борьбу с Бендсменами, хотя никогда не терял надежды добиться того, что звездные пути будут открыты. Он может счесть нас полезными. - Хилая надежда, Саймон. - Хуже, чем хилая, но что у нас еще есть? Старк нахмурился. Его лицо потемнело. - Ирнану больше незачем сражаться. Трегда и другие города-государства ненадежны. Они смогут склониться и в ту и в другую сторону. Да и в любом случае до них не добраться. - Он пожал плечами. - Пошли в Эндапил? Он дал Эштону часок поспать. За это время он осмотрел кустарник. Ценой безнадежно исколотых рук он сделал две дубинки с шипами. Когда найдутся подходящие камни, он сможет сделать топорики или ножи, а пока хватит и дубинок. Равнина не имела ориентиров, а в ее безмерности человек мог сбиться с дороги и блуждать до самой смерти, если раньше не будет сожран каким-нибудь неизвестным врагом. Здесь, на краю Галактики, звезд было очень мало, однако, Старк нашел достаточно старых знакомых, чтобы наметить себе путь. Он разбудил Эштона и они отправились на юго-запад, оставив "Аркешти" позади. Они надеялись достичь конца равнины там, где она спускается к джунглям, отделяющим ее от моря. Но ни Эштон, ни Старк не знали, какое расстояние им придется преодолеть. Однако, Старк вспомнил, что месяц тому назад он и Эштон покинули Цитадель, расположенную в глухом месте жестокого севера. Два человека, одни на враждебной планете. И у них тогда было оружие, продовольствие и вьючные животные... А кроме того, Собаки Севера. Теперь же у них не было ничего. И все результаты этой недавней одиссеи обратились в ничто из-за измены одного человека. Горечь не смягчалась тем обстоятельством, что он сам договаривался с Пенкавром. Несмотря на солидное вознаграждение, предложенное Бендсменом Педралоном, Пенкавр не согласился вмешиваться в дела Старка. Педралону удалось только получить от него передатчик и согласие антарийца выждать, пока события определяться. Только вмешательство Старка в последнюю минуту, когда звездный порт был объят пламенем взлетающих кораблей, склонило чашу весов. Старк говорил о спасении Эштона и о том вознаграждении, которое ждет Пенкавра, если последний отвезет Эштона и делегацию в центр Галактики. Старк тогда не мог знать с каким человеком он имеет дело, но в любом случае антариец был единственной возможностью. Однако, все эти мысли не делали Старка счастливым. Он искоса взглянул на своего приемного отца, который, вероятно, уже почти видел Пакс и свой кабинет в министерстве Планетарных Дел. - Я думаю, Саймон, что если я спас тебя только для того, чтобы ты вечно бегал по Скэйту, как пеший "Летучий Голландец", то лучше было бы оставить тебя у Лордов Защитников. Там, по крайней мере, ты жил достаточно комфортабельно. - Пока мои ноги ходят, - сказал Эштон, - я предпочитаю идти. Качающиеся цветы наблюдали за ними. Поднялась последняя из Трех Королев, добавив серебряного света к свету своих сестер. Равнина была покрыта мягким светом. Тем не менее, ночь казалась очень темной. 6 Древний серый город Ирнан возвышался над долиной. Его стены были нетронуты. Но посадка "Аркешти" за несколько часов сделала то, чего не могли добиться месяцы осады и лишений. Встав перед выбором - сражаться снова или сдаться силам Бендсменов, которые не замедлили появиться, Ирнан обнаружил, что у него нет выбора. Он был истощен, разорен и побежден. Он потерял слишком много людей и слишком много богатства. И самое главное, он потерял надежду. При свете Трех Королев тонкая струйка беженцев регулярно текла из открытых ворот вдоль дороги, мимо уничтоженных виноградников и вытоптанных полей, все еще полных отбросов от осаждавших армий. Большинство беженцев шли пешком, неся за спиной все свое имущество. Эти люди были слишком хорошо известны, как восставшие против Бендсменов, чтобы надеяться на снисхождение. они опасались всеобщей резни, когда орды бродяг будут спущены на город. Внутри, на большой каменной площади, где дома стояли почти вплотную друг к другу, горело несколько факелов. Там стояла группа мужчин и женщин. К ним подходили другие, из узких и темных переулков. У всех было оружие, даже у женщин, потому что женщины городов-государств сражались как мужчины, подвергаясь тем же опасностям. Все были в плащах, так как долина была на высоком месте и уже наступила осень. они тихо и хрипло переговаривались. Некоторые плакали, и не только женщины. В Зале Совета, под высоким сводом, затянутым штандартами, кое-где горели лампы. Приходилось экономить драгоценное масло. Но недостаток освещения не мешал суматохе. Зал был полон вопящими и толкающимися людьми. Нотабли на возвышении гневно возвышали голос, делая высокопарные жесты. Речь шла о капитуляции. На лицах всех людей царил страх. Сыпались жестокие слова. Старый Джеран выносил здесь свою последнюю муку. За стенами союзники заканчивали свертывание лагерей. Люди племен с закрытыми вуалью лицами и в кожаных плащах цветов шести Малых Очагов Киба - пурпурный, коричневый, желтый, красный, зеленый и белый - двигались между мигающими факелами, нагружая на своих высоких животных пустыни продукты и добычу. В стороне от города, в высокомерном одиночестве, сидели Фалларины в темном оперении. Они тихо переговаривались и ветерок шевелил их крылья. Тарфы, их ловкие и проворные слуги с телами в зеленую и золотую полоску с четырьмя мощными руками, свертывали лагерь. Утром все уйдут. Позади лежала пустая мирная долина. На ее самом высоком конце, там, где резко сближаются горы и отвесные скалы, находился грот, из которого многие поколения Геррит, Мудрых женщин Ирнана, следили за своим городом. Теперь грот был лишен своих занавесей и мебели. Более чем когда-либо он казался могилой. Горрит, последняя из своего рода, отказалась от функций Мудрой женщины, сказав, что эта традиция кончилась, когда Бендсмен Мордах уничтожил мантию и корону. Однако, у входа, откуда пробивался свет, были привязаны верховые животные, а в нише, рядом со входом, бодрствовал тарф, опираясь четырьмя руками на шпагу. Его угловатые веки мигали с неистощимым терпением его нечеловеческой расы. Его звали Клетект. В переднем зале грота, в прихожей, спали одиннадцать громадных белых Собак. Их глаза под полуприкрытыми веками блестели странным огнем, когда на них падал свет единственной лампы, стоявшей на высокой этажерке. Иногда они ворчали и недовольно шевелились. Их бесчисленные поколения были телепатами. И человеческий мозг, который они читали, не имел в себе ничего мирного. Три свечи освещали внутреннюю комнату, бросая дикие тени на то, что когда-то было святилищем Мудрой женщины. Сюда принесли кое-какую мебель: стол, стул, канделябр и широкую плоскую чашу с чистой водой. Геррит сидела. Свечи бросали тень на ее толстую, бронзового цвета косу, спускавшуюся по спине. Геррит находилась в гроте с тех пор, как Эрик Джон Старк вышел из Ирнана, чтобы уйти к кораблю Пенкавра. Усталость затемнила ее глаза и очертила рот. - Мое решение принято, - сказала она. - Я жду вашего. - Выбор не из легких, - сказал Себек, вождь людей в капюшонах. Между капюшоном и вуалью были видны только его глаза: голубые, яростные и тревожные. Его отец был стражем Очага Ханнов, могущественным человеком на севере. - Бендсмены, конечно, будут стараться взять Юронну и выгнать нас в пустыню, чтобы мы там умерли с голоду. Мы добровольно последовали за Старком, но теперь, похоже, мы должны вернуться домой и сражаться за свое дело. - У меня, - сказал Тачвар, - выбора нет. - Он взглянул на гигантских Собак, прижавшихся к нему и улыбнулся. Он был очень молод, почти мальчик, и был учеником Бендсменов на службе у Мастера Собак в Юронне. - Если Собаки Севера найдут И Хана, я пойду с ними. Джерд, направо от Тачвара, глухо заворчал, а Грит, сидевшая с левой стороны, раскрыла свою пасть, и ее язык повис между стальными клыками. Обе Собаки устремили горящий взор на Халка, стоявшего у края стола. - Держи своих адских зверей на поводке, - сказал Халк и повернулся к Геррит. - В этой комнате твоя мать предсказала появление Темного Человека со звезд. Он должен был уничтожить Лордов Защитников и освободить Ирнан, чтобы мы могли найти мир, где жизнь будет лучше. Фальшивое пророчество! Темный Человек в плену, а может быть и мертв. Я лично не люблю Старка и не стану тратить остаток жизни на его поиск. Меня ждет мой народ. Мы будем продолжать сражаться с Бендсменами в Трегаде или еще где-нибудь, где сможем. Советую тебе пойти с нами или уехать на север с Собаками и Фалларинами. Элдерик не откажет тебе в крове. Элдерик, король Фалларинов, тень которого падала на стену, как тень гигантской птицы с полусложенными крыльями, посмотрел на Геррит и сказал: - На севере ты будешь в большей безопасности. Если ты пойдешь на юг, то ты бросишь вызов всей мощи Бендсменов. - А ты, Элдерик? - спросила Геррит. - Какое направление выберешь ты? Он наклонил узкую голову. Его улыбка была как острие кинжала. - Я еще не слышал пророчества. А ведь оно было? Ты не стала бы собирать нас здесь, чтобы поговорить о Старке, не будь у тебя пророчества. - Да, - сказала Геррит, - пророчество было. Она встала. Собаки застонали. - В Воде Видения я видела свою собственную дорогу. Она идет на юг, далеко на юг, в страшную белизну, запятнанную кровью, и ее конец теряется в тумане. Но я смотрела на нее через Воду Видения. Она держала в руке череп, крошечную, хрупкую вещь, вырезанную из слоновой кости. Маленькое, усмехающееся лицо было вымазано давно засохшей кровью. - Это все, что осталось от Короны Судьбы. Старк дал мне его на эшафоте в тот день, когда мы убили наших Бендсменов. Все Геррит, когда-либо носившие корону, говорили со мной сегодня через этот осколок. Их власть, наконец, отдана мне. Голос был чистым и сильным, с оттенком колдовской меланхолии. Так слышится в горах колокол, раскачиваемый ветром. - Халк сказал, что пророчество Ирнана было фальшивым, что Старк побежден и бесполезен, что его остается только забыть. Я говорю вам, что судьба Старка и судьба Ирнана связаны, как сердце связано со страданиями. Один без другого не выживет. Старк жив и его дорога тоже ведет на юг. Но он идет в глубокой тьме и перед ним стоит смерть. Его жизнь зависит от нас. Если он останется жив по дороге к югу, то Ирнан обретет свободу, несмотря на все препятствия. Если же он умрет - звездные пути останутся закрытыми не только пока мы живем, но и на долгое время после нас. На долгое время после того, как изменится лицо Скэйта. И перемена эта близится! Близится Королева Льда, со своим господином Мраком и их дочерью Голодом. Они уже послали своих первых вестников. Этой зимой мы увидим их первые армии. Если звездные корабли не прибудут, то никто из нас не переживет Второй Миграции. Она опустила руки, наклонила голову и тяжело вздохнула. Когда она снова подняла глаза на присутствующих и опять заговорила, она уже была Геррит - женщиной - человечной и уязвимой. - Нужно спешить, - сказала она, - Старк идет медленно, как идет пеший, несущий груз и обходящий препятствия. Он очень далеко и даже с верховыми животными ему будет очень трудно достичь моря вовремя. - Моря? - спросил Халк. - Там сходятся наши дороги, но его дорога закончится, если мы не встретимся. Она обошла стол и положила руку на массивную голову Джерда: - Пойдем, - сказала она Тачвару, - мы, по крайней мере, знаем, что нам нужно делать. Они вышли: Джерд, Тачвар и Геррит. Одиннадцать остальных Собак Севера встали и присоединились к ним. Они вышли на свет Трех Королев, прошли мимо неустрашимого Клетекта и подошли к привязанным верховым животным. Неожиданный ветер ударил в одежду Геррит и взъерошил шерсть Собак Севера. Они подняли головы. - Я посовещаюсь со своими, - сказал Элдерик. Он опустился по тропинке, хлопая крыльями. За ним шел Клетект. Потом появился ругающийся Халк, за ним молчаливый Себек. - Через час, - сказала Геррит, - Тачвар, Собаки и я поедем к югу. Ждать мы не будем. Остальные сели на своих животных и поехали по долине. Рассеянный свет по-прежнему освещал вход в грот. Никто не подумал погасить свечи и лампу, покрыть чашу с Водой Дидения. Даже Мудрая женщина не бросила взгляда назад. Последнее пророчество Ирнана было сделано. 7 Эштон прикоснулся к плечу Старка и тот мгновенно проснулся. Неохотный восход Старого Солнца залил равнину кровавым светом. На равнине были птицы. Их было штук тридцать. Они наблюдали за двумя людьми с расстояния приблизительно в тридцать метров. Вокруг них колыхались цветы. - Они подошли так тихо, - сказал Эштон, который стоял на страже, - что я увидел их только тогда, когда взошло солнце. В молчании и терпении птиц было что-то сверхъестественное. Старк ожидал шумных криков и взглядов жадности. Он ожидал атаки. Однако птицы стояли неподвижно в этом нереальном свете, который укорачивал горизонт и казался ковром с вышитыми на нем золотыми птицами. Старк взял дубинку и стал искать камни. Одна из птиц подняла голову и запела чистым голосом флейты. В горле у птицы пел голос женщины. Песня была без слов. Старк выпрямился и нахмурил брови. - Я думаю, что убить вас запрещено, - сказал он и щелкнул двумя камнями в руке, измеряя расстояние на глаз. - У меня такое же впечатление, - сказал Эштон. - Видимо, мы должны их слушать. Старк был голоден. Желтые птицы были одновременно и опасностью и пищей. Он не знал, что они сделают, если он убьет одну из них, потому что они были мощны и многочисленны. Если они набросятся на людей, то отразить их нападение будет нелегко. Кроме того, у птиц, видимо, была какая-то цель и сложность песни без слов заставила его отложить жесткие действия до того времени, как они узнают, в чем дело. Он раздраженно сказал: - По крайней мере, в данный момент. И бросил камни на землю. - Они преграждают нам дорогу, - сказал Эштон. Птицы выстроились на юго-западе. - Может быть, они отойдут в сторону, - сказал Старк, и они пошли вперед. Птицы не сдвинулись с места. Поднявшись на крепких ногах, они щелкали кривыми клювами и угрожающе кричали. Старк остановился и птицы тоже замолчали. - Либо мы должны напасть на них, - сказал Старк, - либо идти в другом направлении. Эштон положил руку на свою повязку и сказал: - У них страшно острые когти, а здесь тридцать пар ног. Клювы, как ножи. Давай пойдем другой дорогой. - Постараемся обойти их. Напрасный труд. Стадо побежало и заставило их вернуться. Эштон покачал головой. - Когда та птица на меня напала, то она действовала в соответствии со своим нормальным инстинктом. Эти же поступают необычно. Старк огляделся вокруг. Он видел равнину, чахлый кустарник, ободранные деревья и настороженные цветы, колыхающиеся против ветра. - Кто-то знает, что мы здесь, - сказал он, - кто-то послал их искать нас. Эштон взвесил в руке дубинку и вздохнул. - Я не думаю, что нам удастся убежать или убить достаточное количество этих тварей. И мне хотелось бы еще на какое-то время сохранить свои глаза. Может быть, этот кто-то хочет только поговорить с нами? - В таком случае, - сказал Старк, - это произошло бы впервые со времени моего пребывания на Скэйте. Птица подняла голову и снова запела. "Может быть, - подумал Старк, - это естественное поведение птицы" - Однако он не мог избавиться от ощущения, что за всем этим стоит высший разум. "Сделай то, что я прошу, - казалось говорила птица, - и с тобой не случится никакого зла". Старк ни в коей мере не доверял этому. Будь он один, он, вероятно, решился бы пробить себе проход, хотя все шансы были против него. Но он был не один. Он пожал плечами и сказал: - Ну что ж, может быть, нас хотят накормить. Как внимательные пастушьи собаки, птицы вели их на запад. Шли они быстро. Старк поглядывал на небо. Он насторожил уши на тот случай, если Пенкавр решит послать своих "стрекоз" в последнюю разведку. Но ни одной "стрекозы" не было видно. Пенкавр, видимо, думал только о том, чтобы отнять у деревенских жителей их драгоценный урожай наркотика. Это было важнее, чем искать двух человек, которые почти наверняка погибли, а если нет, то скоро все равно умрут. Во всяком случае, их шансы быть спасенными и увезенными на Пакс были такими ничтожными, что хотя Пенкавр и убил бы их без колебаний, попадись они ему в руки, но было маловероятно, чтобы он затеял большую операцию по их поиску. Старое Солнце пылало в середине неба, и Саймон Эштон начал уже качаться на ходу, когда Старк увидел два силуэта на гребне перед ними. Один был высок, его длинные волосы и широкое платье раздувал ветер. Другой был поменьше и тоньше. Высокий положил руку на плечо спутника и как бы защищал его. В позах этих силуэтов было что-то величественное. Птицы, издавая радостные звуки, повели обоих мужчин быстрее. Высокий силуэт оказался женщиной, немолодой и некрасивой. Лицо ее было худым и темным, одаренным огромной силой, силой дерева, затвердевшего настолько, что оно могло сопротивляться огню. Ветер прижимал грубую одежду прямо к ее телу. Держалась она прямо и крепко, как будто вышла с победой из многих бурь. У нее были пронизывающие карие глаза, темные волосы, сильно тронутые сединой. Второй силуэт был мальчиком, лет двенадцати, удивительно красивый, хрупкий и изящный, но странное спокойствие его взгляда делало его детское лицо намного старше. Старк и Эштон остановились у подножия гребня. Женщина и мальчик смотрели на них сверху. Неплохое положение с точки зрения психологии. Птица снова запела. Женщина ответила ей такой же песней без слов, затем осмотрела людей и сказала: - Вы не сыновья Матери Скэйта. - Нет, - подтвердил Старк. Женщина кивнула. - Мои посланцы почувствовали эту странность. Она с любовью и почтением обратилась к мальчику: - Что ты думаешь, Сетлин? Он нежно улыбнулся и ответил: - Они не для нас, мать. Другая наложила на них свое клеймо. - Тогда, - сказала женщина Старку и Эштону, - добро пожаловать к нам на некоторое время. - Она сделала им знак подойти. - Я - Корверен, а это мой сын Сетлин, самый младший из моих детей. Он нареченный супруг. - Супруг? - Мы поклоняемся Троице - Королеве Льда, ее господину Мраку и их дочери Голоду, которые правят нами. Мой сын обещан дочери, когда ему минет восемнадцать лет, если она его не потребует раньше. - Она потребует, мать, - сказал мальчик с ясными глазами. - Этот день близок. Он отошел и спустился с другой стороны гребня. Корверен осталась. Старк и Эштон поднялись к ней. Теперь они видели ложбину, где стояли палатки. За ложбиной был отчетливо виден извилистый край плато. Значит они ненамного удалились от своего пути. По ту сторону неровного края был пустой горизонт, под которым угадывался далекий и шумный океан деревьев. Лагерь располагался полукругом, вокруг свободного пространства, где играли дети и где взрослые занимались своими делами. Палатки были коричневые, зеленые или рыжие. Тут и там виднелись пятна золотого, белого или ярко-коричневого. Палатки все были залатанные, но каждая была украшена гирляндами и колосьями. Перед каждой палаткой стояли корзины с корнями и травами. Знамена, все в лохмотьях, полоскались на ветру. - У вас праздник? - спросил Старк. - Мы празднуем смерть лета, - сказала Корверен. По другую сторону свободного пространства, ближе к краю плато, находилось низкое каменное строение. В его массе, без окон, обросшей, как старая скала, мхом и лишайником, было что-то угрожающее. - Это дом Зимы, - сказала Корверен. - Уже скоро будет пора возвращаться в благословенную тьму и ласковый сон. Она величественно наклонилась и погладила цветы, тянувшиеся к ней. - Мы разделим священные месяцы Богини с травами, цветами, птицами и всем тем, что живет на равнине. - Это и есть ваши посланцы? Она наклонила голову. - Мы очень давно усвоили урок наших предков. На равнине живем не только мы одни. Мы составляем часть одного тела, одной жизни. До меня донеслась весть, что везде идет война. Вы мне об этом расскажете? Взгляд ее, устремленный на Старка и Эштона, был холоден и жесток, как арктическая зима. - Не мы начали войну, - сказал Старк. - Нас преследовали другие люди, мы чудом спаслись от них. Но кто нас может требовать и зачем? - Спросите об этом у Сетлина, - она повела их в зеленую палатку и откинула занавес тускло-янтарного цвета. - Входите и готовьтесь ко дню. Вам принесут воды помыться. - Госпожа, - сказал Старк, - мы очень голодны. - Когда придет время, вас накормят, - сказала она, опустила занавес и ушла. В палатке было только несколько грубых матрасов, набитых чем-то сухим и хрустящим, и кучка покрывал. В воздухе был тот же запах, что и снаружи. Рядом с каждым матрасом в порядке располагались мелкие личные предметы. Видимо, палатка служила летней спальней более чем двум десяткам людей. Со вздохом облегчения Эштон бросился на матрас. - Будем надеяться, что нас накормят. И поскольку похоже, что мы обещаны другому, то я полагаю, что в данный момент наши жизни вне опасности. Пока что все идет хорошо, - сжав губы, он добавил: - Но несмотря на все это, мне это место не нравится. - Мне тоже. Вскоре пришли мужчины и женщины с тазами, кувшинами и полотенцами. Полотенца были из той же грубой ткани, что и бесформенные туники и штаны мужчин. Тазы и кувшины были из золота, с изящной резьбой, почти стершейся от многовекового использования. Золотые предметы чудесно выглядели в темной зелени палатки. - Мы зовемся Найтис, Народ Равнины, - сказал один из мужчин в ответ на вопрос Эштона. Как и Корверен, мужчина походил на крепкое старое дерево. Карие, непроницаемые глаза, квадратный рот с широкими губами и крепкими зубами создавали впечатление родственности с чем-то природным и неизвестным... земля, корни, вода, подземные тени... - Вы торгуете с народом джунглей? - спросил Старк. Человек спокойно улыбнулся. - Да, только эта торговля дает им мало прибыли. - Вы их едите? - спросил Старк как о вполне естественной вещи. Мужчина пожал плечами. - Она поклоняются Старому Солнцу, а мы их посвящаем Богине. - Значит, вы знаете дорогу в джунгли? - Да, - сказал мужчина, - а теперь спите. Он ушел вместе с другими, унося золотые предметы. Стена палатки дрожала от ветра. Голоса людей снаружи показались далекими и чужими. Эштон покачал головой. - Старая Мать Скэйта все еще полна сюрпризов и все они неприятны. Мальчик - супруг, который пойдет к Дочери, когда ему стукнет восемнадцать, если она не потребует его раньше. Видимо, речь идет о ритуальном жертвоприношении. - Мальчик, похоже, думает об этом с удовольствием, - сказал Старк, - спи, если ты не очень голоден. Эштон натянул на себя зеленое одеяло и замолчал. Старк смотрел на верх палатки, шевелящейся на ветру, и думал о Геррит. Он надеялся, что она далеко от Ирнана, что она спаслась. Он думал о многом. Ярость поднималась в нем, ярость столь сильная, что мучительно жгла его и зеленые сумерки становились красными перед его глазами. Но ярость эта была бесполезной и поэтому он превозмог ее. Сон был необходим Старку, и он вскоре уснул. Он проснулся со звериным рычанием. Его руки сжимали шею мужчины. 8 Спокойный голос Эштона сказал: - Эрик, он безоружен. Лицо человека потемнело от прилива крови, глаза и рот были растянуты страхом. Его напрягшееся тело пыталось приспособиться в страшном захвате. Ворча, Старк выпустил его. - Кто ты такой и что тебе надо? - спросил он. Человек сделал глубокий вздох и потер шею. - Мне хотелось, - выдохнул он, - посмотреть на человека из другого мира. Ты спишь на моей постели, - он посмотрел на Эштона. - А он тоже из другого мира? - Да. - Но вы совсем не похожи. - А разве люди Скэйта похожи друг на друга? Потирая шею человек обдумывал вопрос. Старк слышал теперь за палаткой тихую, меланхоличную музыку. Голоса были теперь ближе, отчетливее. И он уловил запах кухни. - Нет, - наконец ответил человек, - конечно, нет, но это не имеет отношения к иноземцам. - Он был молод, гибок, с карими глазами. - Я - Сейдрин, брат супруга. Я должен отвести вас на праздник. Подняв плечи, он вышел из палатки, не глядя, идут ли они за ним. Старое Солнце заходило в своей обычной дряхлой ярости, в медных всполохах. Около двухсот мужчин и женщин и не меньше сотни ребятишек собрались на свободном пространстве между палатками и угрожающим домом Зимы, повернувшись лицом к Старому Солнцу. На каменном столбе пылал огонь. Сетлин стоял рядом с огнем. За ним стояла Корверен с золотым кувшином в руках. Музыка прекратилась и через некоторое время началась снова: барабаны, две флейты, два многострунных инструмента. Теперь она была не такой уж тихой. Она стала резкой, пронзительной, агрессивной. Затем она стала тише, и люди монотонно запели: "Старое Солнце спускается в темноту и может быть никогда не вернется. Старое Солнце умирает и может не родиться вновь. Рука Богини может его погасить. Пусть она уничтожит его, пусть покой самой Богини будет простираться над Скэйтом, над всеми нами..." Сетлин взял из рук матери золотой кувшин. Как раз в тот момент, когда диск Рыжей Звезды скрылся за горизонтом, мальчик залил огонь, пылавший на столбе. - Старое Солнце мертво, - протяжно пели Натис. - Оно больше не встанет. В эту ночь Богиня даст нам мир и покой. Утра больше не будет... Вода и дымящийся пепел скатывались по столбу. Когда пение кончилось, Старк спросил Сейдрина: - Вы это делаете каждую ночь? - Каждую ночь, проведенную на поверхности. - Большинство людей молится, чтобы Старое Солнце даровало им утро. - Богиня их накажет. Старк вздрогнул. Он чувствовал дыхание богини, когда Харгот, король Жатвы, и его жрецы наслали ее на повозки Амнира, торговца из Кумры. Амнир, его люди и животные были допущены в мир Богини. Лед блестел на их лицах. Но даже Харгот приносил жертвы Старому Солнцу, боясь, что Темная Троица не справится с ним. Найтис, видимо, были самоубийцами. Теперь они сидели на земле, вокруг широких квадратов толстого материала. Желтые птицы свободно расхаживали между ними. На кострах, сложенных из колючего кустарника, дымились котлы. Эштон принюхался. - Интересно, что в этих котлах. - Что бы ни было, ешь, - предупредил Старк. Сейдрин сделал им знак сесть между Сетлином и Корверен. Еда была подана в каменных чашах и плетеных корзинах, видимо, добытых в джунглях. Там был грубый пресный хлеб, состоявший из земли, зерен, а также овощи с минимальным количеством мяса. Белое, нитевидное мясо держалось на разбитых косточках. Старк перевел взгляд со своей порции на птиц. - Мы будем умолять их о прощении, - сказала Корверен, - как мы просим прощения у зерен, которые мы собираем, и у всех растений, которые мы рвем с земли. Они соглашаются. Они знают, что придет день, когда они будут питаться нами. - Она описала рукой круг. - Мы все - одно, и у каждого свой час. - А твой сын? - спросил Эштон. - Когда придет его час, не твоя ли рука возьмет кинжал, чтобы пронзить его сердце? - спросил Старк. - Конечно, - сказала Корверен. Сетлин посмотрел на Старка со спокойным недоумением. - Кому же другому будет даровано это счастье? - спросил он. Старк ел. Желтые птицы топтались вокруг него, искоса поглядывая: они чувствовали в нем чужака. Музыканты закончили еду и снова взялись за свои инструменты. Одна женщина встала и запела. Ее голос звучал как флейта. - Теперь, - сказала Корверен, - я хочу знать, какие силы угрожают нам на востоке наших границ? Старк, как мог, разъяснил ей. - Я думаю, что главный вред от приземления двух кораблей. Но вскоре они улетят. - Улетят с равнины, но не со Скэйта? - И со Скэйта. Бендсмены прогнали все корабли и они больше не вернутся. - Это хорошо, - сказала Корверен. - Мать Скэйта должна теперь посвятить себя своим детям. - У тебя есть какое-то предсказание? - У меня нет, но мой сын слышал Богиню, когда ночью свистел ветер. Она приказала ему готовиться к супружеству... в эту зиму или в следующую. Я уверена, что она не станет ждать дольше. Зажгли факелы. Праздник продолжался уже свободно. Музыка звучала по другому. Люди вставали и проходили между факелами, занимая места для танца. Корверен встала и дружелюбно спросила: - Вы сыты? Отдохнули? Хорошо, теперь вам пора уходить. - Госпожа, - сказал Старк, - может быть, нам можно будет подождать до утра? - У вас будет проводник, и Три Королевы осветят вам путь. Сейдрин... Молодой человек угрюмо сказал: - Я пропущу танцы... - Нельзя заставлять ждать ту, что ждет этих двух людей. И обмануть ее тем более. Не забывай этого, Сейдрин. Когда молодой супруг двинулся к танцующим, Старк удержал его за плечо. - Сетлин, твоя мать сказала, что я должен тебя спросить, кто требует нас и почему? - Если я тебе это скажу, то ты попытаешься избежать той, кто тебя требует. Так ведь? - Сетлин улыбнулся и высвободился. - иди с моим братом. Сейдрин взял фонарь и позвал двух мужчин. Он направился с ними в дом Зимы. Не имея выбора, Старк и Эштон поблагодарили Корверен за гостеприимство и пошли вслед за ними. Они прошли мимо площадки для танцев. Сетлин держал за руку глупо глядевшую девушку. Ее длинные волосы украшали гирлянды. Томные флейты и нежные струны подбадривали танцующих. Сетлин выступил вперед со своей партнершей и начал танец лабиринта, грациозный и одновременно зловещий. Барабаны били мягко и настойчиво, как маленькие сердца. - Как все это закончится? - спросил Сейдрина Эштон. - Девушка с гирляндами - она символизирует лето - будет заведена все глубже в лабиринт, пока не упадет от усталости. - Она умрет? - Еще не скоро, - сказал Сейдрин. - По крайней мере, я не допущу этого. - Почему, - вмешался Старк, - вы так торопитесь получить мир Богини? Сейдрин бросил на него откровенно презрительный взгляд. - Ее господство очень велико. Мы только хотим ускорить ее приход. Я надеюсь, что увижу его. Я надеюсь также, что прежде чем Богиня возьмет меня, я опущу глаза с этого места и увижу почерневшие и вырванные с корнем джунгли и мертвых почитателей Старого Солнца. - Их очень много, - сказал Старк. - И все они приносят жертвы Старому Солнцу, чтобы сохранить его жизнь. Богиня еще не скоро воцарится на всем Скэйте. - Куда ты ведешь нас? - спросил Эштон. - Вниз, - сказал Сейдрин, - в джунгли. Как только вы окажетесь внизу, можете идти куда хотите. - Нам нужно оружие. - Здесь нет ничего острого, кроме кухонных ножей и серпов для жатвы. И мы их не дадим, даже если бы вы очень попросили, - добавил он. Масса дома поглотила их, заглушив музыку и закрыв танцоров. Внутри тоже был лабиринт, но полный ловушек и капканов, предназначенных для любого врага, если он сюда проникнет. Сейдрин, с единственным фонарем, провел их через все эти западни и вывел из пещеры, достаточной для людей, желающих только перезимовать. Правда, Старк сомневался, что зима так уж сурова на этом плато. Храм, вероятно, более всего был ритуальным зданием, нежели необходимостью. Видимо, питание будет проблемой. Равнина была бесплодна даже летом. - Что вы делаете в этих берлогах? - спросил Старк. - Цветы и травы отдыхают, мы - тоже. В чем-то вроде маленького зала с очагами и каким-то низким потолком Сейдрин открыл один из множества каменных кувшинов, стоявших в стороне рядом с ларями с зерном и сосудами для воды. Кувшин до краев был полон высушенными головками цветов; оттуда исходил крепкий аромат, способный помутить разум. - Живые - они давали нам свою дружбу, мертвые - они дадут нам грезы. Зима тем нам и сладка. Он осторожно опустил крышку, и они пошли дальше. Пещеры были чисты и хорошо снабжены продовольствием. Однако, Старк не позавидовал народу Найтис и его жизни. Согнувшись, они прошли по узкому коридору и внезапно очутились на свежем воздухе на узком карнизе, похожем на птичий насест. Карниз был высоко над джунглями. Только что взошла первая из Трех Королев, ее света было достаточно, чтобы Старк мог видеть дорогу. Эштон тоже видел ее. Он пробормотал что-то про себя, не то ругательство, не то молитву, а может быть и то, и другое. Сейдрин погасил фонарь и отставил его в сторону, ему нужны были свободные руки. Он начал спускаться. Скалы, все в ямах от падения камней, были изъедены ветром. Дорога была то как тропинка, то как лестница, и иной раз приходилось просто держаться за непрочную опору в виде трещин в скале. Снизу поднимался горячий воздух, крутящимися потоками, которые жестоко набрасывались на людей. Иногда тропинка шла внутри скалы. Сюда яростно врывался ветер и толкал их вверх. В некоторых местах была установлена хитроумная система веревок и блоков. Старк подумал, что они, видимо, были предназначены для облегчения подъема людей, возвращающихся с нижних земель с добычей. Громадная, молочного цвета Плеяда поднялась высоко в небо. Свет ее стал интенсивнее. В страшной темноте внизу что-то блестело, как серебряная змея, прокладывающая в темноте свой волнистый путь. Река текла к морю. Старку пришлось кричать, чтобы его услышали при таком сильном ветре: - Как далеко отсюда до моря? Сейдрин покачал головой с презрительной надменностью. - Мы никогда не видели моря. Старк заметил направление, зная, что позже он не увидит реки. Третья из Трех Королев была в зените. А первая уже заходила, когда они достигли грота в скале, который был метров на пятнадцать выше деревьев. Внутри грота был карниз и узкая шахта, тоже с блоками. Тут же была куча кожаных веревок. - Я пойду первым, - сказал Сейдрин, - чтобы показать вам дорогу. Он зажег один из факелов, которые находились там, и сел в ременную люльку. Два других Найтис, которые не произнесли ни одного слова за время спуска, спустились с его помощью. Ремень был истерт и во многих местах не внушал доверия. Однако он выдержал. Спустился Эштон, за ним Старк, отталкиваясь от скользких и влажных стен, на которых цвела зеленая плесень. В глубине была маленькая пещера. При свете факела Сейдрин сдвинул тяжелый противовес и каменная плита поднялась. - Идите, - сказал он, - в объятия тех, кто вас ждет, кто бы они ни были. 9 Они вышли из Ирнана, перейдя через горные ручьи, образовавшиеся от осенних дождей, и достигли холмов. Их было мало, и они ехали быстрым аллюром, по возможности избегая дорог и населенных мест, сделав большой крюк к западу, чтобы обойти Скэг. Однако, им встречались сторожевые башни, пастухи и охотники. Встречались места, где единственная дорога проходила под стенами укрепленного города, где каждый мог их видеть. Теперь они ехали по районам более умеренного климата, а значит, более населенным. Здесь также были деревни и дороги. И было время сезонной миграции. Повозки купцов длинными вереницами тянулись на юг, торопясь пройти через горные перевалы до того, как выпадет снег, который закроет им путь. Караваны проституток и группы бродячих артистов возвращались на зимние квартиры, спасаясь от морозов. Их карманы были набиты дарами лета. Банды бродяг тоже шли к тропическому изобилию, где для Детей Лордов Защитников было вдоволь пищи и тепла. Бродяги не всегда шли по дорогам. Иногда они по своей прихоти пользовались тропами, известными только им. Но ни одна группа путешественников не могла остаться незамеченной, особенно такая, в которую входили шесть крылатых Фалларинов, двенадцать тарфов со шпагами в четырех руках, двенадцать всадников в кожаных плащах и с закрытыми лицами, еще двенадцать мужчин и женщин одетых в кожу и сталь, и тринадцать гигантских Собак, которых вел юноша в голубом плаще. Это был только вопрос времени. Элдерик, король Фалларинов, и Тачвар, которые как обычно уехали с Собаками на разведку, вернулись и сказали, что впереди люди. - Сколько? - спросил Халк. Группа остановилась. Скрипела кожа, тихо звенел металл. Животные опустили головы и вздыхали, радуясь отдыху. - Собаки не смогли сосчитать, - сказал Тачвар, - их было много и они были близко. Элдерик огляделся вокруг. Место было прямо создано для засады. Позади были низкие холмы, через которые они проскакали утром. Холмы поросли осенней травой: сухой и золотистой, как львиная грива. После холмов группа выехала на обширное поле, покрытое руинами: в этом месте был город, и он оставил свои кости. Через руины группа шла по тропинке, оставленной, видимо, животными, которые виднелись в буйных травах. Многовековые обломки наполняли забытые улицы города, на некоторых улицах были завалы из обрушившихся стен. Поле зрения было ограничено во всех направлениях. Конечно, кто-то знал дорогу через все эти нагромождения, но не эта, только что прибывшая группа. Тропинка, по которой они ехали, могла привести только к беде. Перед развалинами змеилась разбитая каменная кладка. Элдерик сказал: - Оттуда я, может быть, увижу, где они идут и сколько их. Кладка находилась на расстоянии примерно двухсот метров. Он мог пролететь такой путь. - Дай мне Джерда, - сказал он Тачвару и сделал знак одному из тарфов. - Там могут быть ловушки. Найди мне надежную дорогу. Тарф побежал вперед. Элдерик ударил концом крыла по крупу своего животного и двинулся вперед с Клетектом с левой стороны. Джерд занял место справа от Элдерика, но крайне неохотно. Собаки Севера чувствовали себя неуверенно в этой компании. Нечеловеческий мозг тарфов был недоступен страху, а шпаги у них были длинные и острые. У Фалларинов же были другие силы. Джерд почувствовал как его хлещет легкий бриз, поднимая его густую шерсть и заставляя вздрагивать. Через несколько секунд оставшиеся скрылись за развалинами, и они остались одни. Солнце припекало. Какие-то мелкие животные кричали и скрипели. Кроме этих звуков не было слышно ничего. Даже ветер затих. - Где люди? - спросил Элдерик. - Не здесь. Они там. Тарф, шедший впереди, дважды предупреждал их об опасных местах. Каменный гребень оказался очень высоким. Его облупленные контуры вырисовывались на фоне неба. Наконец Элдерик остановился и сказал: - Хватит. Он остановил животное и выпрямился своим маленьким нервным телом на его спине, в то время как Клетект держал поводья. Затем Элдерик расправил крылья и поднялся в воздух. "Птица с обрезанными крыльями", - называл он себя. Это было насмешкой. Контролируемая мутация должна была дать возможность потомкам испытать радость свободного полета, но создатели жестоко ошиблись. Сильные крылья оказались недостаточно сильными. Легкое тело было все-таки слишком весомо. Вместо того, чтобы летать как птицы, Фалларины могли только бить крыльями, как пернатые обитатели птичника, усаживающиеся на ночь на насест. Вместо бесконечной радости это стало тяжелым бременем. Элдерик яростно колотил воздух, предчувствуя, как всегда, злобный обман: он не сможет сделать то, к чему стремилось все его существо. Чтобы смягчить это недостижимое желание, Фалларины вырезали на стенах своей крепости в горах, в Месте Ветров, тысячи фантастических форм, имитирующих все течения ветров в высоте. Таким образом, они создали себе иллюзию, что оседлывают бури. Однако, несмотря на это, Элдерик всегда на секунду испытывал счастье, когда видел, как земля под ним удаляется. Он смаковал этот момент, когда его крылья, как будто наконец получили полную силу, когда небо впервые по-настоящему принадлежало ему. Задыхаясь, он вцепился в вершину каменного гребня. И он все увидел... Земля под небольшим уклоном шла к обширной саванне. За развалинами, в восьмистах метрах находилась деревня. Он видел стены и теплый цвет соломенных крыш. Было время уборки урожая, но поля были пуст Элдерик увидел людей в засаде. он смотрел довольно долго и многое увидел. Затем он осмотрел все развалины. Наконец, он полетел вниз. Под его крыльями ворчал ветер. Он приземлился на том месте, где его ждали спутники. Вытащив кинжал, он начертил карту на пыльной дороге. - Через руины есть только одна дорога, вероятно, крестьяне по ней водят свои стада на холмы. Вот тут и тут ждут люди, скрываясь в развалинах. Другие открыто ждут здесь, в конце тропы. Я думаю, что это наемники, потому что я видел блеск стали. - Наемники! - сказал Халк. - Значит о нашем прибытии стало известно! Сколько их? - Возможно, человек по пятнадцать с каждой стороны дороги. И еще тридцать в укрытии. - Весьма невыгодная для нас расстановка сил. Даже с Собаками. - Смотри дальше. Вот здесь, в резерве, крестьяне. Человек сорок или пятьдесят. Кроме того, десятка два бродяг рассеяны тут и там. Может, есть и еще кто-то, но в этом я не уверен. Халк нахмурился. - А другого пути нет? Ты Уверен? - Сверху виднее. если мы покинем эту тропу, то нам придется бросить наших животных. Я не знаю, сможем ли мы идти пешком, но это займет много времени. А они по-прежнему будут следить за нами по ту сторону развалин. - Можно вернуться к холмам и поискать другую дорогу, - сказал Себек. - Нет, - сказала Геррит. Лицо у нее стало суровым, глаза почти ледяными, если не принимать во внимание, что в ней не было ничего холодного. - Время не ждет. Старк подошел до реки. - Какой реки? - Не знаю, но он движется теперь быстрее, гораздо быстрее, к морю. Мы должны продолжать свой путь. Тачвар наклонился в седле и погладил Джерда по голове. - Собаки нам помогут. Джерд полузакрыл глаза. Пришли воспоминания о давно прошедших днях, о другой руке, о другом голосе. Рука и голос, помогавшие убивать на улицах Юронны. Он все еще чувствовал себя виноватым. Он застонал и прижался головой к колену Тачвара. - Хозяин Собак. - Хорошая Собака, - сказал, улыбаясь, Тачвар и посмотрел на Халка. - Поехали. Все знали свое место в сражении, кроме ирнанцев, потому что они сражались вместе от северных пустынь до Плодородного Пояса - сначала Собаки, потом Фалларины, потом люди Пустыни. Ирнанцы отказались быть в четвертом ряду. - Мы привыкли быть впереди, - говорили они, обращаясь к Халку. - Если вы хотите быть на пути Собак, когда они сражаются, то воля ваша, - сказал Халк своим согражданам и сделал знак Тачвару. - Покажи, Джерд. Джерд засмеялся, как смеется зверь, и слегка коснулся ирнанцев ледяным страхом. - Вы удовлетворены? - спросил их Халк. Те заверили его, что они все поняли. - Тогда веди нас, Тачвар. И нигде больше не останавливайся, разве что для того, чтобы умереть. Тринадцать белых Собак бросились с лаем на тропу. Их глубокие звучные голоса отражались в руинах. Наемники в засаде, коренастые, рыжебородые люди, уроженцы какой-нибудь деревни на окраине бесплодных Земель, держали в загрубевших руках шпаги и копья. На мощном левом плече каждого висел щит в виде ромба. На открытом месте за развалинами вторая группа людей приготовила луки и стрелы. Они услышали рычание Собак. Им еще никогда не приходилось слышать его. Это были храбрые люди, однако, они почувствовали, что-то странное. они вздрогнули. - Убить! - приказал Тачвар, скача за Собаками. - Слишком далеко. Но скоро мы их достанем. Фалларины выпрямились в седлах и чуть наклонились вперед. Их полусложенные крылья создавали впечатление, что они летят над животными. Тарфы без труда поспевали над ними, держа свои огромные шпаги, как копья. Пыльные плащи Ханнов летели позади животных. Ирнанцы скакали более тяжело, звеня сталью. - Убить? - Теперь можно. - Хорошо. Пошлите страх. При свете Старого Солнца зрачки Собак горели пламенем. Лай прекратился. В неожиданно наступившей тишине наемники ждали, скрываясь за стенами руин. Через секунду они услышали, как приближаются их жертвы. Но их затопил ужас. Волна страха, дикого страдания, от которого сводило ноги, и кости превращались в лед. Их сердца колотились в груди, как звери в клетке. Некоторые упали на месте. Другие побросали копья и пытались бежать. Тогда с каждой стороны тропы на них прыгнули огромные белые тела, и те, кто еще дышал, вскрикнули... один раз. Фалларины пустились в галоп. Вторая группа наемников побежала к развалинам. Поднялся ветер, настоящий ураган, летящий им навстречу. Пыль, сухая трава, увядшие листья поднялись в воздух, безумно кружась. Сквозь этот вихрь наемники увидели шестерых людей: маленьких, смуглых, с большими крыльями. Наемники услышали песню, похожую на голос самой бури. Они выпустили стрелы в крылатых людей. Ветер овладел стрелами, отбросил их в сторону. Наконец, когда он прекратился, наемники увидели белых Собак, громадные шпаги тарфов и группу вооруженных людей. - Бросайте оружие! - крикнул Халк. - Бросайте, если хотите остаться в живых! Крестьяне бежали к воротам своей деревни, топча друг друга и бродяг в своей дикой поспешности. Наемники превосходили численностью, но им казалось, что тут попахивает колдовством. Они слышали как их товарищи вопили в развалинах, они видели окровавленные челюсти Собак, видели, как глаза Собак горят на солнце. Они прикинули цену, которую им заплатили и решили, что потеряв половину своих людей, они потеряли достаточно. И они бросили оружие. К ним подъехала Геррит. - Кто из вас может проводить нас к морю? Никто не ответил. Но Джерд сказал: - Тот. - Коснись его. Один из наемников завыл и упал на колени. - Иди сюда, - сказал Халк. Человек повиновался. - А остальные могут убираться. Собаки развлекались, посылая им волны страха. Люди бежали со всех ног. Когда они были достаточно далеко, Халк и его спутники двинулись дальше, держась от ворот деревни на полет стрелы. - У вас сильная магия, - сказал наемник, бежавший у стремени Халка, - но по дороге вы все равно попадете в засаду. - Ты нам все расскажешь о ней, - ответил Халк. 10 Старк и Эштон достигли реки, когда поднялся утренний туман. Они видели только крутой подъем, топкий берег и широкую излучину реки. Мир просыпался. И не было ничего, что двое мужчин без топора и ножа могли бы приспособить в качестве парома. Старк прислушался и понюхал тяжелый воздух. - Давай немного отдохнем. Они отдыхали по дороге, но недостаточно. Лицо Эштона от усталости стало серым. - Если кто-нибудь захочет меня сожрать, - сказал он, - не буди меня до тех пор, пока челюсти не будут готовы сомкнуться на мне. Он лег между камней огромного дерева и моментально уснул. Старк прислонил голову к дереву и тоже заснул, но чутким сном зверя. Горячий, ленивый ветер неприятно гладил его кожу. Вдыхая его, Старк ощущал обманчиво-сладкий вкус яда. Что-то зашевелилось. Старк молниеносно проснулся. В кустах шевелилось животное: небольшое и нестрашное. Оно было с подветренной стороны метрах в десяти. Старк двинулся к нему с бесшумной грацией кота. Он не знал, что это за животное, он знал только, что оно жирное, что на нем есть шерсть, и что от него исходит горячий запах. оно спускалось на водопой. Старк прыгнул, схватил животное и задушил. Мясо было не слишком аппетитным, но он ел, оставляя лучшие куски Эштону. - Больше ничего нет, - сказал он, - когда Эштон проснулся, - очень жаль, что у нас нет огня. Они могли бы развести его, но кроме того, что для этого нужно было бы искать дрова, это могло бы оказаться опасным - дым неминуемо привлечет внимание. Эштон пробормотал, что стал старым и изнеженным, однако заставил себя проглотить жесткое мясо, в то время как Старк закапывал остатки. Они немного выпили, потому что вода имела отвратительный привкус, и продолжили свой путь к устью реки. От непривычной жары оба вспотели. Они боролись с растительностью и избегали животных, с которыми было бы не встречаться. Часа через два они вышли на тропу. Старая тропа, вбитая в почву. Она шла откуда-то с севера, к берегу реки и затем дальше на юг. Старк и Эштон пошли по ней, радуясь, что стало легко идти. Но осте