регаться все же приходилось. Много других троп сливалось с ней приходя с востока, так что в конце концов она расширилась и стала почти дорогой. У каждого поворота Старк производил разведку. Кто знает, что там могло находится. Он почувствовал поляну прежде, чем ее увидел. - Недалеко от нас падаль, - сказал он. - Ее много и она здорово протухла. Эштон согласился. - Неудивительно при такой жаре. Легко ступая, они вошли в туннель, образованный темной зеленью деревьев. Старк услышал хриплые, спорящие голоса. Голоса грифов. Когда Старк и Эштон вышли на край поляны, они увидели храм и священную рощу. Но там шевелились одни только пожиратели падали. Храм был маленький, но очаровательный, из резного позолоченного дерева. Резьба была изумительной, но события, изображенные на ней, были совершенно отвратительными. Огонь исполосовал храм, двери были сломаны. На ступенях, на земле лежали трупы жрецов и служителей, обрывки их одежды. Их тоже лизали языки огня. - Работа Пенкавра. - Во всяком случае, инопланетян. Но поскольку мы не ищем кладов, может они оставили что-нибудь, что может пригодиться. Ворча и хлопая крыльями, безразличные грифы продолжали свой пир. Священная роща - множество маленьких деревьев, переплетенных вместе - томно клонилась от жары. Стволы были гладкие, светлые, изящные ветви с легкими листьями. Храм и роща казались пустынными, умиротворенными покоем смерти. Однако, Старк не спешил выходить из джунглей. - Что-нибудь... - спросил Эштон. - Не знаю, - он коротко улыбнулся. - Я привык чересчур полагаться на Собак. Оставайся рядом со мной. Он шагнул на поляну, прошел перед священной рощей. Солнце освещало стволы деревьев, с ветвями темной окраски. В тени, между стволами, он заметил бледные фигуры. Это были пленники, запутавшиеся в тонких, как паутина ветвях. Они увидели длинные темные волосы молодой девушки, но в роще ничего не шевелилось, ничего не было слышно. - Значит, это правда, - сказал Старк. - Что именно? - Я слышал об этом на севере. В этих местах деревья пожирают людей, - он посмотрел на человеческие трупы, лежащие возле храма. - Я их не очень жалею. - Каждое дерево освящено человеческой кровью, - сказал Эштон, зажимая нос. - Пошли отсюда. Они пересекли рощу, стараясь не касаться ветвей, и вышли на свободное пространство перед храмом, где пировали грифы и где остались следы приземления "стрекоз". Двери храма, сделанные из слоновой кости, были сломаны и открыты в темноту. Вдруг грифы подпрыгнули и отскочили в сторону, громко протестуя. Внезапно в их карканье ворвался другой голос: дикий, пронзительный, безумный. Из храма выскочил человек и бросился вниз по ступенькам. Он был наг, весь в саже, в пятнах крови, вытекающей из многочисленных ран. Он держал длинную и тяжелую шпагу, похожую на нож мясника. - Убийцы! - закричал он. - Демоны! - и высоко замахнулся шпагой. Старк оттолкнул Эштона, схватил с земли полуобглоданный череп и швырнул его в лицо человеку. Тот, защищаясь, опустил руки. Это приостановило его порыв. Старк прыгнул на него. Человек взмахнул шпагой. Старк повернулся в прыжке, приземлился рядом с человеком и нанес ему страшный удар в ухо. Раздался чистый, сухой треск. Человек упал и больше не шевелился. Старк вытащил из-под его тела шпагу. В храме никого не было, в жилом помещении позади - тоже. Они нашли широкую легкую одежду, более подходящую к климату, чем их, и меньше привлекающую внимание. Там были широкополые шляпы, сплетенные из древесного волокна и сандалии. В кухне нашлась еда. Они взяли столько, сколько могли унести, подобрав также ножи и кремень. Легко нашли оружие и для Эштона. От храма к реке шла тропа. Они пошли по ней до того места, где было пришвартовано красивое судно с высокой резной носовой частью. Две старые пироги лежали на берегу. Старк и Эштон оставили судно дожидаться жрецов, которые никогда больше не придут, а сами столкнули пироги в прозрачную воду. Она не спеша понесла их по сильному течению. Они проплыли мимо нескольких рыбачьих деревень, находясь всегда у борта обращенного к воде. Рыбаки не обращали на них никакого внимания. Позднее, к вечеру, когда они были в самой широкой части реки, Старк услышал слабый, далекий звук и выпрямился. - Летят "стрекозы". - Что будем делать? Плыть дальше? - Нет, они удивятся. Почему мы не испугались. Греби как можно скорее к берегу и не потеряй свою шляпу. Они гребли, оставляя позади себя след. "Стрекозы" появились с запада. Они летели достаточно высоко, чтобы их экипаж мог обнаружить местонахождение деревень и полян с храмами, которые они искали. Они перелетели реку и внезапно спикировали одна за другой так, что оказались почти у самой пироги. Безжалостно ударила воздушная волна. Старк и Эштон упали в воду, отчаянно хватаясь за пирогу, чтобы она не перевернулась и не оставила их без того, что у них было. - Они узнали нас, - сказал Старк, - несмотря на переодевание... Но "стрекозы", удовлетворившись своей шуткой, снова набрали высоту и продолжили свой путь на восток. - Я был уверен, что они нас заберут, - сказал Эштон. - Я тоже. Я думаю, что эти "стрекозы" Пенкавра или другого корабля, который отвозил Педралона? - Не знаю. Но вполне возможно, что тот корабль остался здесь, если еще есть храмы, которые можно грабить. Старк продолжал грести. - Нам лучше оставаться у берега, - сказал он и через минуту добавил: Если корабль находится здесь и если мы сможем добраться до Педралона, то может быть мы сумеем сделать что-нибудь. Эштон молча ждал. - В то время, как "стрекозы" уходят на грабеж, - сказал Старк, - на борту остается ограниченное число людей. Достаточно сильная группа может овладеть кораблем и оставаться на нем столько времени, сколько потребуется для работы с центром звездной связи. Это единственный способ выбраться с этой планеты. - Что ж, попытаемся. Сделаем что сможем. На закате "стрекозы" появились снова. Они перелетели реку, направляясь к западу. Летели они очень высоко. В тени берега Старк улыбнулся и сказал: - Эти "стрекозы" с корабля Пенкавра. Надежда несла их по течению реки быстрее, чем само течение. 11 В Доме Матери, глубоко под ледяным пламенем Ведьминых Огней, на высоком севере, Келл а Марг, Дочь Скэйта, сидела на коленях Матери и слушала своего Первого Прорицателя, который докладывал ей о том, что видел в огромном хрустальном Глазу. - Кровь. Кровь, такая же, какую мы видели раньше. Из-за инопланетянина Старка, Дом будет разрушен и многие умрут. Но это не самое худшее. Тело Келл а Марг было тонким и гордым, ее белая шерсть резко выделялась на коричневом камне груди Матери. Большие темные глаза отражали перламутровый свет лампы. - Послушаем, что худшее. - Сердце Матери бьется более медленно, - сказал Первый Прорицатель. - Темная Богиня наступает. Она обута в лед и ее дыхание приносит вечное молчание. Ее господин Мрак идет по правую руку, а по левую - их дочь Голод. И всюду, где они прошли, они приносят Скэйту смерть и опустошение. - Они всегда делили этот мир с Матерью, - сказала Келл а Марг. - Со времени Миграции. Но Мать Скэйта будет жить, пока живо Старое Солнце. - Ее жизнь кончается, как и жизнь Старого Солнца. Разве Дочь Скэйта не смотрела на равнину Сердце Мира со своих высоких амбразур? - Нет. После пожара в Цитадели я ненавижу ветер. - Тем не менее было бы разумным сделать это. Келл а Марг взглянула на своего Первого Прорицателя, но он выдержал ее взгляд. Пожав плечами, она сошла со своего царского трона между рук Матери, вызвала служанку и приказала принести плащ. В тронном зале больше никого не было. Прорицатель хотел с ней поговорить наедине. Келл а Марг, Прорицатель и служанка пошли по длинным коридорам и переходам Дома Матери, проходя мимо сотен дверей, сотен залов, наполненных раритетами умерших городов и рас. В стоячем воздухе пахло плесенью, маслом для ламп и древностью. Лабиринт поднимался и опускался, тянулся со всех сторон к сердцу горы. Это была работа всей жизни расы мутантов до того, как они добровольно вернулись в пещеры и расстались с небом. Сейчас Детей Скэйта осталось так мало, что большая часть лабиринта и его сокровищ остались в вечной тени и ночи. Легкая тень пробежала по лицу Дочери Скэйта. Еле заметная тень страха. Наконец, они вошли в коридор, где ничего не было, кроме голых стен. От сильного потока воздуха мигали огоньки ламп. В конце коридора была освещенная арка. Келл а Марг завернулась в плащ и вошла под нее. Арка выходила на балкон, узкий, как птичье гнездо. Он был много ниже сияющих в небе вершин Ведьминых огней, но очень высоко над равниной Сердце Мира. Келл а Марг задрожала под жестоким порывом ветра. Замотав вокруг себя плащ, она оперлась о каменные перила высокого парапета и посмотрела на равнину. Сначала она увидела только свет Старого Солнца и ослепляющую белизну снега, скрывавшего страшное одиночество. Принуждая себя к этому испытанию, она продолжала вглядываться в детали. Она увидела место, где проходила дорога Херсенеев, убежище Собак Севера, стражей Цитадели. Она видела площадку, где раньше располагался временный лагерь Херсенеев, откуда они могли обслуживать Лордов Защитников и тех Бендсменов, которые нуждались в них для своих переходов от Цитадели в зловещие деревни высокого севера и обратно. Она видела безмерность пустыни белой равнины, а за ней стену Жестоких Гор. На равнине обитали только Собаки Севера, пока неизвестно откуда не появился человек Старк и не подчинил их своей инопланетной воле. Келл а Марг не заметила существенных перемен, она была заперта в Доме Матери и сезоны года для нее ничего не значили. Однако, она знала, что лето быстро проходит, и что оно отличается от зимы. Здесь всегда лежал снег, даже летом. Лето, конечно, пришло и ушло, но зима, которую она созерцала, как будто совсем не отличалась от прежних. Может быть, мороз был более сильным, снег - более глубоким, но и в этом она была уверена не полностью. Ветер поднимал на равнине снежные вихри и они смешивались с гейзерным паром из горячих Колодцев. Различить их было очень трудно. За Колодцами, на склоне Жестоких Гор, находились развалины Цитадели, невидимые из-за вечной завесы тумана. Келл а Марг никогда не видела Цитадели из-за этих туманов. Она видела только дым и пламя при ее разрушении. Теперь она ее видела. Завеса тумана стала более легкой, и Келл а Марг увидела обугленные остатки Цитадели. Испуганная, она прижалась к парапету, внимательно вглядываясь. Ей показалось, что гейзеры пара стали менее сильными, чем раньше, как она помнила, и более редкими. Горячее пространство также находилось и под Домом Матери, жизнь и комфорт которого находились в зависимости от тепла и влажности этих горячих источников. Если вулкан остынет, то все обитатели Дома умрут. Огромные черные тучи закрыли лицо Старого Солнца. Свет пропал. Снег затянул дальние пики. Келл а Марг вздрогнула и покинула балкон. Она заговорила только тогда, когда ушла из этого коридора и достигла того места, где лампы горели ровно и где не было течения воздуха. Но даже там она не сняла плаща. Она отослала служанку и сказала Прорицателю: - Сколько времени осталось? - Не знаю, Дочь Скэйта. Могу только сказать тебе, что конец близок и что Мать предлагает тебе выбор. Келл а Марг знала, каков этот выбор, но заставила Прорицателя сказать об этом на тот случай, если его мудрость окажется выше, чем ее. - Мы должны вернуться во внешний мир и искать другое место или остаться здесь, готовясь к смерти. Может быть, это продлится еще несколько поколений, но решение не может ждать. Когда Темная Богиня утвердит свою власть, выбора уже не будет. Келл а Марг плотнее завернулась в плащ, ей все время было холодно. С другой стороны Ведьминых Огней, под проходом склонившегося человека, Хозяин железа Тиры, совещался со своими авгурами. С ним был только его первый ученик, и они находились в кузнице, посвященной Богу кузнецов. Эта кузница находилась глубоко внутри крутого склона гор, где люди Тиры тяжким трудом добывали железо. Он достал из горна маленький тигель с расплавленным металлом и в то время как ученик монотонно пел нужные слова, вылил содержимое тигля в железную чашу, наполненную мелким песком и холодной водой. Поднялось облако пара, вода забурлила. Когда это прекратилось, ученик выпил остатки воды и Мастер Железа посмотрел на слиток оставшийся на песке. Он созерцал ее, сложив руки на своих громадных нагрудных латах, которые имели форму молота Бога Кузницы. Потом он наклонил голову: - Опять то же самое! Металл больше не имеет мощи. эти маленькие желобки направлены к югу, всегда к югу. А здесь, на севере, металл искривлен и темен. Божественная сила Бога Кузницы покинула нас. - Значит, мы должны покинуть Тиру? - прошептал ученик. - Мы можем остаться, - сказал Мастер Железа. - Выбор зависит от нас, но Бог Кузницы ушел от нас. Его суть - жар, огонь в кузницах. Он бежал от Богини Льда. На юг от Тиры, на окраине Темных Земель, народ Башен готовился к зиме. Лето, некогда благословенный сезон, было необычайно коротким и холодным. Поэтому сборщики лишайника должны были вернуться раньше и с малым запасом. Высокие травы так и не дали семян. Народ и раньше встречался с суровыми зимами в своих укрепленных лагерях, где широким кругом стояли развалины башен, а в центре круга находился безликий монумент, но еще никогда зима не приходила так рано, с такими страшными ветрами. И никогда еще их скот не был таким тощим, а в их закромах находилось так мало запасов. Харгот, король Жатвы, и его жрецы - колдуны заняли свое ритуальное положение. Все они были худые и серые. Серые маски защищали их лица от холода. Харгот, который поклонялся Темной Богине, но также приносил жертвы и Старому Солнцу, говорил со своей Богиней. Сделав это, он долго молчал, а потом наконец сказал: - Я брошу тебе косточки Весеннего Ребенка. Он бросил их три раза, потом еще три и еще три. Только глаза и рот Харгота виднелись из-под маски, украшенной стилизованными символами маиса в месте, где маис не рос уже тысячи лет. Глаза Харгота блестели светом безумия в зимних сумерках. Ветер срывал пар, выходящий из его рта. - Они показывают на юг, - сказал он, - три раза, еще три раза и три раза. На юге жизнь и Старое Солнце, здесь - смерть и власть Богини. Мы должны выбирать. Он поднял глаза к насмешливому далекому небу. - Где наш избавитель, человек рожденный на звездах, который должен был привести нас к лучшему миру? - Это было фальшивое пророчество, - сказал один из жрецов. Он ходил со Старком и Харготом в Тиру и остался жив. - Корабли покинут Скэйт, звездные дороги для нас закрыты, как были закрыты всегда. Харгот подошел к башням, где жил его народ. Он остановился перед монументом и сказал: - Они закрыты для нас, но, может быть, они откроются для наших детей, или для детей наших детей. Любая жизнь предпочтительнее смерти. Он снова бросил кости. И они снова указали на юг. 12 Элдерик сидел на скале и с крайним неудовольствием рассматривал пейзаж. Привыкший к северной пустыне, чистой и холодной, он находил, что в низинных землях воздух тяжелый, и что ему трудно там дышать. Пышная растительность казалась ему ненужной и противной. Растения лезли одно на другое, как будто задыхались и гнили, еще не достигнув зрелости. Сладковатая вонь зелени все время заполняла его ноздри. И когда его темное оперение не омывалось случайным дождем, он самым омерзительным образом истекал потом. А теперь перед ним растекался, теряясь на другой стороне мира, движущийся ужас, который называли морем. Его друг Бейброс, сидевший рядом, сказал: - Я думаю, что мы, может быть, сделали ошибку, когда решили пойти за Мудрой женщиной. Элдерик заворчал и коснулся своей шеи: там не хватало золотого ожерелья, которое он отдал Пенкавру вместе с остальным выкупом. - По крайней мере, - сказал он, - мы сделали то, что хотели, отправившись на юг. Мы многое узнали об этом вонючем мире, в котором мы живем. После своей единственной попытки, наемник вел их правильным путем. Он попытался выдать их, подведя к городу, где, как он знал, было достаточно воинов. Джерд уловил его замысел и Собаки показали человеку, как глупо пытаться обмануть стаю телепатов. Подобных попыток он больше не возобновлял. Он вел их трудными и сравнительно мало известными дорогами. Они встречали только бездомных странников или вооруженных крестьян, которые запирались в своих деревнях и смотрели на них, но ничем не мешали им, разве что требовали непомерную цену за продукты, которые продавали через стену. Но даже в этих условиях группа не смогла бы обойтись без Собак. Банды наемников искали их по всему району. Много раз они скрывались в лесу и видели, как проезжает отряд верховых среди нескольких холмов в джунглях. Этих людей они близко не подпускали и избавлялись от них при помощи Собак. И вот теперь они наконец дошли до моря и обнаружили деревню, особенно отвратительную, присосавшуюся к отвесным скалам. Крошечные круглые домики, выбеленные пометом миллионов птиц, прижимались к голым скалам по обе стороны узкой расселины, которая спускалась ступенями к маленькому порту. У подножия ступеней, на берегу бухты, был крошечный дом для гостей. Элдерик видел только его остроконечную кровлю, однако она не внушала ему доверия. Элдерик ничего не знал о море. Тем не менее, этот порт выглядел достаточно глубоким и был защищен полукруглым полом. У него был один, но весьма серьезный недостаток, он не мог укрыть больше одного судна. Элдерик плотнее сложил крылья. С моря дул влажный утомительный ветер, он пробирался в крылья, прижимался к телу и топорщил оперение Элдерика. Это был глупый и ленивый ветер, но он мог говорить. Элдерик приласкал его и выслушал то, что сообщал ему ветер. Бейброс рядом делал то же самое, как и четверо других Фалларинов, рассевшихся вдоль обрыва. Ветер, радуясь их обществу, говорил со всеми тихими и вялыми словами, в которых они слышали, как вода бьется о корпус судна, как хлопают паруса, свертываются канаты. С некоторого расстояния Халк смотрел на Фалларинов и нетерпеливо ждал. Остальная группа, укрывшись в джунглях, которые тянулись почти до самого отвесного берега, дала отдых усталым костям. Кроме Тачвара, который занимался Собаками. Тропическая жара тяжело действовала на Собак Севера и им не хватало привычной пищи. Тачвар гладил их жесткую шерсть и обещал, что все будет хорошо, как только они окажутся в море на судне. Судно было для них совершенно новым понятием. Море они видели и обнюхали с берега - оно им не понравилось. Рядом с Халком, опустив руки и закрыв глаза, сидела Геррит. Может быть, она спала, а может быть, видела что-то за закрытыми веками. По древней традиции города-государства Халк был воспитан в вере, что Мудрая женщина Ирнана была непогрешима как оракул. Во всяком случае, таким оракулом, к которому нужно относиться очень серьезно. Халк верил в пророчество о Темном Человеке сделанном матерью Геррит. И несмотря на сомнения и горечь разочарования Халка, Цитадель Лордов Защитников пала, осада Ирнана была снята, а звездные дороги почти открыты. Почти. Это хуже, чем если бы они не были открыты совсем. Таким образом, пророчество в конце концов оказалось фальшивым. Все было напрасно: усилия, кровь, смерть. А теперь пророчествовала эта Геррит, и он не мог ни отрицать полностью ее предсказания, ни верить в них полностью. Если плечи Геррит покрывает теперь плащ истины, то есть еще надежда освободить Ирнан от тирании Матери Скэйта и Лордов Защитников. В таком случае, Халк должен сделать все, что в его силах, чтобы эта цель была достигнута. Однако Геррит была влюбленной женщиной. Кто знает, насколько ее любовь влияет на видения? Положив шпагу на колени, Халк полировал клинок куском шелка. Он думал о Брике, своей подруге, умершей от шпаги тиранца, и о том, что тиранцы бросили ее тело Призракам, как бросают падаль изголодавшимся собакам. В Тиру их привел Старк. Другой мог бы найти лучший путь к Цитадели. Он, Халк, нашел бы, если бы пророчество указывало на него, как на спасителя Ирнана. А почему бы и не его, вместо иноземца, чужака, пришедшего бог знает с какой планеты между звездами? Это мучило Халка с самого начала, и он разрывался между желанием видеть, как Старк победит - ради Ирнана, и желанием увидеть провал Старка из-за того, что Старк занял его место. Халк возлагал ответственность за смерть Брике на Старка. На этот раз, если пророчество окажется ложным и Старк опять потерпит поражение, только смерть одного из них решит дело. Джерд поднял голову и зарычал: он прочитал мысли Халка. Халк посмотрел в демонические глаза и сказал: - Если Старк мог выступить против тебя, Собака, то и я могу выступить против него, - и провел большим пальцем по клинку своей шпаги. Спустившись с обрыва к ним подошел Элдерик. - Много маленьких кораблей, - сказал он. - Но есть один, который подходит для нас. - Где он? Элдерик сделал неопределенный жест. - Далеко, вместе с другими. Он ведет их. Они занимаются чем-то вроде охоты. - Рыбной ловлей. - Пусть будет рыбная ловля. Они вернутся в порт только ночью. Геррит сказала: - Наш корабль должен появиться немедленно, - она открыла и посмотрела на Элдерика. - Немедленно. - Нас слишком мало, чтобы вызвать большую бурю, - сказал Элдерик, - но мы сделаем все, что в наших силах. Он вернулся наверх. Шесть Фалларинов образовали тесную группу. Тарфы стали вокруг них на страже. Фалларины развернули крылья, блестевшие на солнце красно-коричневым цветом, и запели песню для тихого и нежного ветерка, дувшего с моря. Халк едва услышал пение, но оно обладало властью, настойчивостью, которая пробуждала странное чувство в душе Халка, мало склонного к воображению. Он не любил Фалларинов потому, что ему не нравились ни вещи, ни существа, заставляющие думать. Его страстное служение делу освобождения Ирнана было чисто прагматическое, основанное на ненависти к рабству, которого требовали Бендсмены от его народа, и из убеждения, что в других местах жизнь будет лучше. В его стремлении к звездным дорогам не скрывалось никакого восхищения. Когда он думал о чисто физическом акте переезда в другой мир, то он испытывал чувство отвращения. И теперь он не мог подавить дрожи, потому что ветер крепчал. На юге, в море за высоким мысом, рыбачья флотилия почувствовала перемену в погоде. Сначала она была незначительной, люди на маленьких суденышках вовсе не замечали этой перемены. На большом судне, гордости и защите флота, гребцы храпели на своих местах. Хозяин и его помощник лениво играли в кости под тентом, на мостике. Судно строилось с двойной целью: как боевое судно, чтобы защищать флот от мародеров, и как транспортное, чтобы возить улов на продажу. Как большинство компромиссов, оно оставляло желать лучшего в обоих случаях. Однако, оно плавало. На носу у него была великолепная фигура, изображавшая духа-защитника. Этот защитник встречал волны с таким недоверием, что судну явно надо было иметь руль на носу. Большой квадратный парус, полоскавшийся как простыня на легком ветерке, надувался. Рея повернулась. Снасти сухо натянулись. Хозяин неторопливо допил вино и стал размышлять, не разбудить ли экипаж и не заняться ли скучным делом скатывания паруса. Это означало, что позднее его придется поднимать снова, а это было еще более нудно. Ветер стихнет, а если не стихнет, то принесет дождь. Но бриз не стих. Он становился настоящим ветром. Судно закачалось. Хозяин закричал. Экипаж и гребцы мигом проснулись. Ветер толкал их огромной и решительной рукой. На воде виднелся его след, след длиной с милю, прямой, как стрела, с белыми барашками на гребне. Люди с ужасом смотрели на эту отметку, потому что она была направлена только против них, не задевая ни одно из маленьких суденышек. Судно вынуждено было двинуться. Толстая мачта заскрипела под ветром. Белая вода кипела под тяжелым носом корабля. Хозяин и экипаж молились Матери Моря и спешно убирали паруса. Ветер превратился в хлысты и дубины, согнал людей с мостика и заставил укрыться в вонючем трюме, насквозь пропахшем рыбой. Гребцы боролись со своими веслами и падали со скамеек. Как взбесившееся животное, корабль рыскал из стороны в сторону, поднимая белую пену и топя гордость своего корабля - Защитника. Рыбаки, сидевшие в своих лодках, на спокойном море, смотрели, как их адмиральский корабль убегает под давлением непонятного ветра. Они видели длинную страшную метку, которая тянулась за кораблем, оставляя позади себя спокойное море. Они шумно взывали к Матери Моря и не менее шумно жаловались ей. Затем они вытащили свои сети, выбросили улов в жертву и на веслах поплыли к ближайшему берегу. На крутом берегу над портом Халк и Геррит смотрели на море. Ветер дергал их одежду, трепал волосы. Налево от них Фалларины продолжали петь свои песни, размеренно хлопая крыльями. Появилось судно. Оно обогнуло мыс, парус его надулся, за кораблем тянулась борозда со снежным гребнем. Их прижимало прямо к порту, и Халк яростно сказал: - Если они не остерегутся, то их может раздавить о мол. Внизу, в деревне, кто-то закричал. Люди выбежали из домов. Они были безобразные, грязные, хотя и носили жемчужные украшения. Остановившись на ступенях порта, они глядели на корабль. Их пронзительные голоса походили на крики морских птиц, выгнанных из гнезд. Ветер слегка повернул и послал корабль в порт, целым и невредимым. Фалларины перестали петь, их крылья сложились. Ветер упал. Судно спокойно дрейфовало. Несколько взмахов веслами подвели его к причалу. Крестьяне бегом кинулись вниз. Мужчины торопились схватить канат. Судно пришвартовалось. - Пора, - сказал Халк. Группа спустилась в расщелину, оставив животных. Собаки Севера шли впереди. Они вышли на деревенскую улицу и прошли мимо гнусных домишек, от которых воняло гнилой рыбой и чем-то еще. Как только они появились у мола, жители забыли про судно и странный ветер, и с воплями бросились бежать от страшных Собак, крылатых людей, людей в капюшонах и существ со сверкающими шпагами. Никто не помешал группе подняться на борт. Они отдали швартовые и повели судно в открытое море. С трудом, потому что никому из них раньше не приходилось грести. Хозяин и экипаж, вылупив глаза, смотрели на них с мола. Геррит обратилась к Фалларинам: - Ведите нас на юг, господа, и так быстро, как только может дуть ветер, - сказала она. Лицо ее было белым, как очищенная кость. - Старк почти дошел до моря. 13 Река стала шире, ее рукава бежали между топких островов. Попадалось все больше деревень и лодок. Старку и Эштону удавалось держаться в главном рукаве. Они старались держаться как можно дальше от остальных лодок, и пока на них никто не обращал внимания. Но к полудню на реке стало слишком много народа, и поэтому они решили причалить к одному из островов и выждать более благоприятного времени. - Перед нами должен быть город, - сказал Эштон, - вероятно, он лежит в устье реки. Нам нужно настоящее судно. Это выдолбленное полено в море нам ни к чему. Когда Старое Солнце закатилось, они пустились в путь в кратковременной темноте до восхода Первой из Трех Королев. Темно-коричневая вода тихо несла их. Кое-где виднелись барки с фонарями. Там рыбачили люди. Деревни рассеялись вдоль берега на нескольких более крепких островах. Они слышали голоса и крики ночных животных. Лодка прошла поворот и внезапно все исчезло: деревни, свет, звук. Дрейфуя в тишине, Старк и Эштон с удивлением оглядывались. К запаху реки стал примешиваться запах соли. Скоро Старк заметил, что впереди берега реки резко расходятся в стороны. На краю берега и джунглей высилось что-то темное и очень странное. - Никакого города, - сказал Эштон. - Ничего. - Может быть, это храм, - сказал Старк. - Может, тут священное место. Эштон выругался. - Я рассчитывал найти город. Нам нужен корабль, Эрик! - Может быть, он есть у храма. И, Саймон, будь бдителен. - Опасность? - На Скэйте всегда опасность. Старк поместил тяжелую шпагу возле руки и проверил, легко ли он может достать нож на поясе. Тяжелый влажный запах джунглей и воды ничего не говорил Старку. Однако, он чувствовал слабое зловоние, которое тревожило его память и шевелило волосы на затылке. Течение ослабло, встретившись с морем, но, тем не менее, лодку жестоко трясло. Они стали грести к берегу. - Свет, - сказал Эштон. Джунгли здесь были менее густыми. Можно было увидеть огромное здание. В его нижней части были отверстия, откуда пробивался свет. Лепные украшения на высокой вершине свисали, как метровые швартовые с гибнущего судна. Старк понял, что храм разрушался и клонился к морю, к белой пенящейся воде. Он смотрел на эту пенящуюся воду, потому что теперь ясно видел как в ней что-то шевелится, прыгает и играет. Теперь он понял, почему устье реки было таким пустынным. Эштон вглядывался в берег. - Я вижу лодки, Эрик, и корабли. Два судна. - Давай к берегу, - сказал Старк. И он стал грести с такой силой, что с каждым ударом весла буквально приподнимал лодку. Эштон, не спрашивая ни о чем, тоже впрягся в работу. Пенящаяся вода промочила их до костей и заполнила дно лодки. Берег был низким и голым. Но джунгли были не очень далеко, и они могли предоставить им свой кров. Если только они достигнут берега и успеют добежать до них. Лодка опрокинулась так внезапно, как будто она натолкнулась на скалу. Под водой было совершенно темно. Вода была наполнена мощными движущимися телами. Старк всплыл на поверхность и увидел неподалеку лицо Эштона. Выхватив из-за пояса нож, Старк бросился к нему. Но Эштон с приглушенным криком исчез. Появились другие головы, образовавшие круг. они были без ушей, гладкие, как у тюленей, с остатками носа и хищными ртами. Они смотрели на Старка перламутровыми глазами. Дети Моря смеялись, и в их смехе слышался отголосок потерянной ими человечности. Старк нырнул и поплыл. Он плыл слепо и яростно. Он искал Эштона, но был уверен, что не найдет его. Старк был отличным пловцом, но как пловцы Дети Матери Моря были гораздо сильнее. И их было больше. Он не мог достать их ножом. Три раза они позволяли ему подняться и глотнуть воздуха, показывая ему Эштона, выброшенного на поверхность и еще живого. Затем он уже ничего не видел. Перепончатые, когтистые лапы потащили его под воду. Он выронил нож. Однажды он убил Дитя Моря голыми руками; теперь он попытался сделать это вновь, вцепившись в гладкую шерсть тела, но она легко выскальзывала из его рук. Его легкие готовы были взорваться, темнота в его глазах стала красной. Но на этот раз ему не позволили подняться на поверхность и подышать. Он пришел в себя на каменистой почве. Его рвало водой. Некоторое время он был занят только тем, что выкашливал воду из легких. Когда он перестал задыхаться и снова обрел способность думать, то увидел, что лежит возле храма. Эштон лежал в нескольких метрах от него. Его тоже рвало. Человек в голубой мантии колотил его по спине. С десяток Детей - мутантов, принадлежащих Матери Моря сидели на корточках на берегу. Их шерсть блестела. Из храма вышли другие люди в голубых мантиях. У некоторых были факелы, хотя первая из Трех Королев взошла и света было достаточно. Люди в голубом были жрецами или монахами. Но они имели вид ненормальных животных. У них была волочащаяся походка. Их бритые головы были странной формы. Дыхание Эштона восстановилось. Человек перестал бить его по спине и повернулся к Старку. У него тоже были молочно-перламутровые глаза, а между костистыми пальцами были перепонки. - Вы - инопланетяне, - сказал он. - Вы ограбили наш храм. - Это не мы, - сказал Старк. - Это были другие. Части его тела отяжелели, голова казалась пустой раковиной. Однако он обрел самообладание, поглядывая на Эштона. - Почему Дети не убили нас? - Все, кто приходит сюда, принадлежит Матери и должен делиться с ней. Вот вас и разделят. Произношение его было невнятным, наверное, из-за формы его рта и зубов. Он неприятно улыбнулся, блеснув острыми зубами. - Ты хочешь бежать, человек из другого мира? Попробуй. У тебя есть выбор между землей и водой. Что ты выбираешь? Дети, сидевшие между Старком и рекой, тягуче засмеялись. Многие монахи держали под мантиями длинные тонкие трубки из резной слоновой кости. Трубки напоминали духовые ружья и были направлены на Старка. Их стрелы были отравлены. - Это неопасный наркотик, - сказал монах в голубой мантии, - вы будете в сознании и живы, когда Дети разделят вас, чтобы Мать получила больше удовольствия. Старк взвесил свои шансы на побег без ущерба от сорока монахов и нашел их минимальными. И в любом случае он не смог бы унести Эштона. Если ему удастся бежать, он сможет вернуться и освободить своего приемного отца. Но если его самого достанет наркотическая стрела, то для них не будет никакой помощи. Он остался на месте и не протестовал, когда безухий монах с человеческим лицом начал связывать ему руки. - Кто вы? - спросил он монаха. - Гибриды? Генетический регресс? В вас есть кровь Детей? Человек ответил с гордой скромностью: - Мы те, кого Мать выбрала специально для служения ей. Мы рождены в море, но должны жить на земле, чтобы заботиться о храме Матери. "Иными словами, - подумал Старк, - это неполная мутация". - Ваш храм был ограблен? - спросил он вслух. - Да, людьми похожими на тебя. Они не со Скэйта. Они прилетели с неба с ужасным грохотом и молниями. Мы не могли сражаться с ними. - Вы могли умереть, защищая храм. Я знал жрецов, которые так и поступили. - А какой в этом был бы смысл? - спросил монах. Его взгляд перешел со Старка на Эштона, который тоже стоял связанный. - Вас только двое. Но, может быть, Мать пошлет нам и других. - Те люди - наши враги. Они хотели убить нас. Если вы поможете нам добраться до Эндопила, который находится на юге, то мы найдем средство наказать их, и, может быть, заставим их вернуть вам то, что они у вас украли, - сказал Старк. Монах бросил на него взгляд полнейшего презрения. Затем он посмотрел на небо, прикинул время, оставшееся до зари и сказал своим товарищам: - Начнем готовиться. Праздник будет на заре. Дорога к храму была широкой и легкой даже для связанных людей. Величественный храм вырисовывался в свете Трех Королев. Его резные украшения представляли собой разнообразных морских существ змеиной формы. Храм имел многочисленные подземные ответвления. Старка и Эштона привели в каменный зал, где горело множество свечей. Три монаха ввели им наркотик с помощью острых палочек, которые окунали в светлую жидкость и втыкали в кожу. Старк сопротивлялся, но недолго. Он сохранил полное сознание, и все слышал, но был смирен, как ягненок. Ночь прошла без каких-либо тревог и неприятностей. Люди в голубых мантиях обошлись с ними хорошо и даже почтительно. Некоторые молитвы тянулись чересчур долго, и тогда Старк засыпал. В противном случае, он бы заинтересовался тем, что произошло. Старка и Эштона выкупали в больших ваннах, поставленных в нишах, и наполненных морской водой, горячей и холодной. Затем обоих мужчин насухо вытерли шелковыми тканями, натерли их тела маслами и благовониями, некоторые из которых имели странный запах. Затем их одели в шелковые мантии и отвели в ярко освещенный зал. Там их посадили на мягкие подушки и подали им еду. Еда была очень любопытная, состоявшая из множества отдельных блюд, каждое из которых было с приправами, и все разного вкуса. Каким-то дальним закоулком мозга Старк знал, что некоторые из этих блюд должны были внушать ему отвращение, однако, этого не было. Время от времени Эштон с улыбкой посматривал на него. Самой замечательной чертой всего этого было спокойствие. Никакой шероховатости, все было легко, гладко и приятно. Ночь проходила легко, когда они почувствовали, что устали от вина, молитв и сна. Люди в голубых мантиях повели их по длинным коридорам в сам храм. Они вошли туда из подземелья. Впечатление было такое, будто они вошли в трюм громадного корабля, разбившегося о риф так, что корма задралась кверху, куда не достигал свет факелов и свечей. Подняв глаза Старк увидел громадный рубец неба через разорванную кровлю. Небо показывало скорую зарю. Люди в голубом довели их до места, где расходились каменные плиты пола. Одна часть была ровной, а другая приподнятой. Через трещину было перекинуто что-то вроде мостика. Они вошли в переднюю часть храма. Там они увидели великое множество свечей, освещавших нижнюю часть стен с фресками, потрескавшимися и в пятнах сырости. Пол был в плачевном состоянии - все плиты были на разном уровне, все опускались к фасаду, стена которого обрушилась и пропустила море. Тихо плескалась вода, освещенная свечами. Сбоку была воздвигнута платформа, плиты ее разошлись и наклонились к морю. В середине этого полузатопленного зала стояла Мать Моря, странно наклонившись на своем массивном постаменте. Статуя была из чистейшего белого мрамора, шести метров высотой. От мраморных волн, откуда поднимался ее бюст, до вершины, увенчанной короной головы. У нее было два лица: лицо великодушной матери, дающей жизнь и богатство, и лицо богини-разрушительницы, все разоряющей и убивающей. В ее правой руке были рыбы, гирлянды и крошечный кораблик. В левой - раскрытые раковины, водоросли и тела утонувших людей. Других украшений на ней не было. На запястьях, на шее и на груди зияли дыры. Глаза, в которых раньше сияли драгоценные камни, теперь были слепыми. Старка и Эштона поставили перед ней. Шелковые мантии с них сняли. Монахи несли гирлянды, сплетенные из морских цветов, ракушек и водорослей, и надели их им на шею. Гирлянды были влажные и холодные, и они сильно пахли. Впервые в спокойствие Старка ворвалось слабое волнение. Глубокий звук огромного барабана трижды прозвучал в храме. Зазвонили железные цимбалы. Монахи протяжно запели, раскатистые басы колотились о свод, как будто крупная собака лаяла в подземелье, выражая свою ярость и скорбь. Старк поднял глаза к лицу поруганной богини, которая наклонилась над ним. Ему стало страшно, но он так и не сообразил, что его испугало. Монахи окружили их и повели к воде. Старк увидел на платформе, выдававшейся в море, монаха. Он держал рог, много превосходящий его вышиной. Нижний изгиб рога лежал на земле. Барабан и цимбалы отбивали ритм в яростном вдохновении, и все голоса тянули длинную скрипучую ноту, будто терли камень о камень. Пение закончилось. Зазвучал рог, бросая в море дикий, хриплый и жалобный крик. Эштон и Старк медленно шли вперед. Эштон шел неопределенно улыбаясь, и в его глазах не было абсолютно никакого беспокойства. Они вступили на затопленный пол. Вода поднялась к их лодыжкам. Они шли к тому месту, где стоял монах и дул в рог. Они шли в такт пению под ритм барабана и цимбал, к ступеням, заваленным водорослями и раковинами. Небо сияло. Рог хрипло рычал, и блестящая под светом зари поверхность моря пенилась от движения многочисленных пловцов. Старк понял, чего он испугался. Котел с расплавленной медью показался на востоке. Жгучий свет пробежал по воде и зацепил парус судна, тяжело идущего под парусами, хотя море вокруг было ровное и абсолютно спокойное. Луч солнца позолотил этот парус и отразился в красных глазах огромной белой Собаки, стоявшей на носу судна. И эти глаза внезапно вспыхнули. - И Хан! - закричал Джерд, - И Хан! Там! Опасность! Много враждебных существ! - Ты можешь их убить? - спросил Тачвар. Наклонившиеся витки храма сверкали вдали. Звук рога слабо бежал по волнам. - Слишком далеко, - ответил Джерд, - слишком далеко. 14 Старк прошел половину лестницы. Голубые мантии шли за ним, перед ним и с каждой стороны. Монахи были погружены в свое пение. Обычно жертвы шли к своей смерти с улыбкой. Жертву бросали в море, и Дети начинали ее делить. Среди крови и плавающих гирлянд раздавалось рычание. А рычание и кровь нравились Матери. Монахи пели своими гудящими голосами и не замечали, что Старк перестал улыбаться. Он еще не был способен рационально мыслить, он только знал, что под шелковистой водой его ждет смерть. И жизнь просыпалась в нем. Простая примитивная сила восстала для смертного боя. Направо от него был Эштон. Налево - монах. Старк дико взмахнул рукой. Удар пришелся в горло ближайшему монаху и отбросил его на тех, кто шел позади. Падая, он вцепился во второго монаха, и тот потерял равновесие. Старк прыгнул на освободившееся место и стал расширять его, скидывая в воду других. Руки хватали его, срывали гирлянды, но соскальзывали с его намазанного маслом тела. Кровь его текла, но монахи не могли его остановить. Он добежал до платформы, как разъяренный бык, ударяя направо и налево. Ошеломленный монах с рогом повернулся. Старк отобрал у него рог, ударил этим рогом монаха в лицо, и тот свалился в воду, с другой стороны платформы. Размахивая трехметровым рогом Старк очистил верхние ступени и закричал: - Саймон! Затем он услышал далекий голос, звавший его: - И Хан! Он не мог понять, кто на этой проклятой планете, обреченной на смерть, знает его имя, но потом сообразил, что голос звучал у него в мозгу. Все стало ясно. - Джерд! - закричал он громко. Саймон Эштон поднял на него глаза. Пустые глаза. Эштон улыбался. - Джерд, надо убить! - Слишком далеко, И Хан. Сражайся. Старк размахивал металлическим чеканным рогом и громко звал Эштона, чтобы тот бежал к нему. Пение стало прерывистым. Монахи, стоявшие более далеко, продолжали петь в ритме, но монахи из первых рядов были в полной растерянности. Многие еще не поняли, что случилось. Громадный рог сметал их, как бич Бога. Эштон, улыбаясь и не понимая, пробирался к Старку между лежащими телами. Последние ряды монахов перестали петь. Крича от страха и унижения, они скакали по ступеням, топча своих собратьев. Старк схватил Эштона за руку и втащил на платформу. - Джерд, убить! - Слишком далеко, И Хан. И Старк сражался, размахивая своим рогом, как бичом, пока рог не сломался. Тогда Старк схватил Эштона и бросился вместе с ним в воду, туда, где собрались Дети, чтобы разделить с Богиней праздник жертвоприношения. Место оказалось очень глубоким. Первый монах, который был туда сброшен, утонул. Теперь, когда рог замолчал, Дети, видимо, ждали, что за этим последует. Старк видел их темные головы, вынырнувшие в метрах пятнадцати. Они жалобно завывали, будто удивляясь, почему прервали ритуал. Их было очень много, но Старк не стал их пересчитывать, а поторопился обогнуть разрушенную стену и поплыл к берегу, таща за собой Эштона. Монахи, срывая с себя мантии, поплыли в погоню. Как только храм остался позади, Старк увидел корабль. Он летел к ним навстречу параллельно берегу, толкаемый таким водоворотом, что казалось, он вот-вот опрокинется. Монахи плавали почти так же хорошо, как и их собратья полной мутации. Дети окликали их своими нечеловеческими голосами, и монахи отвечали им. Дети ринулись к сбежавшей жертве. Эштон был раздражен, как человек, которого грубо разбудили от приятного сна. Он сильно замедлял ход Старка. Когда они добрались до илистого берега, монахи были настолько близко, что один из них схватил когтями ногу Эштона и потянул назад. Эштон окончательно пришел в себя, закричал, повернулся и стал лягаться. Старк положил обе руки под толстую челюсть монаха и резко дернул ее кверху. Раздался сухой треск. Монах выпустил Эштона и пополз на четвереньках, обливаясь кровью. Затем он поднялся и побежал. Старк хотел проследовать его примеру, но его окружили звериные тела. Их руки хватали его за лодыжки. Он наклонился, чтобы откинуть их, но его схватили другие руки, и тела навалились на него. Он упал и покатился в теплую неглубокую воду под грузом навалившихся на него, пахнущих рыбой, тел. Эштон подобрал камень и стал колотить им по черепам противника. Старку удалось встать, но все равно его и Эштона задавили бы численностью. Из горла Старка вырвался звериный рев. Только один раз. А затем он продолжал сражаться молча. Перепончатая лапа собиралась вцепиться когтями в его лицо, но он прокусил ее до кости. Его рот наполнился кровью странного вкуса. Монах с воплем вырвал руку. И вдруг заорали все монахи. Они больше не сражались, их количество быстро уменьшалось. Те, что остались, лежали неподвижно. Старк отодвинул их и пополз на четвереньках. Мертвые монахи лежали в грязи, их лица были искажены ужасом. Корабль был почти у берега. Море было совершенно спокойным. Старк увидел белые головы Собак вдоль Борта. - Мы убиваем их, И Хан. Дети Моря больше не приближались. Некоторые плавали мертвыми на поверхности воды. Те, кто еще мог удрать, плыли с неимоверной скоростью. Старк встал и поднял Эштона, показывая ему на корабль. Ни тот, ни другой не знали, каким образом корабль оказался тут, но они не стали задавать вопросов, а вошли в море и поплыли. Им бросили веревки, и сильные руки подняли их на борт. Старк осознавал, что вокруг него находится много людей, но видел только лицо Геррит. Она подошла к нему, и Старк обнял ее. С него стекала вода и кровь, но это их не тревожило. - Ты жив, - прошептала она. - Теперь путь открыт. Старк чувствовал на ее губах соль, более горькую, чем вся соль океана. Фалларины уселись на мостике. Оперение у них было в беспорядке, угрюмые глаза были полубезумными от истощения. Если опять надо будет торопиться, - сказал Элдерик, - садитесь на весла. Мы слишком устали, - он улыбнулся Старку, показывая белые зубы. - Теперь мы ждем от тебя чудес, Темный Человек. Мы это заслужили. - Не понял, - сказал Старк. Геррит отошла от него. - Скоро ты все узнаешь. Каковы твои дальнейшие планы? Старк одной рукой обнял шею Джерда, другой - Геррит, и его мысли передались Собакам. Он улыбнулся Тачвару, Себеку и его людям, которые сняли плащи, но оставили на лицах вуали. Он не знал ирнанцев, но улыбнулся и им, даже Халку. - Мы идем на юг в Эндапил. Употребим все силы, чтобы достичь Эндапила. Элдерик, дай нам своих тарфов. Они будут грести в два раза лучше нас. Он отошел от Собак и сел за весла. Он не чувствовал усталости, а его раны, хотя и многочисленные, были легкими. Он, смеясь, взглянул на Халка. - Ты же не будешь сидеть, когда Темный Человек гребет? Давай, друг, греби за Ирнан. Он опустил тяжелое весло в воду, чувствуя сопротивление. - Ярод! - крикнул он. - Ярод! Ирнанцы положили оружие и опустились на скамьи, повторяя свой старый военный клич. - Ярод! Ярод! Халк положил шпагу и сел рядом со Старком за то же самое весло. - Ярод! Люди пустыни, гордые всадники, опустили ноги в воду трюма и взялись за весла рядом с тарфами. Гребли они не ровно, не было привычки. Но постепенно ритм стал более правильным, а военный клич перешел в песню. Судно двинулось вперед, море было спокойным, кроме устья реки. В воде не было заметно никакого движения. Храм Матери Моря устало наклонился к воде. При свете Старого Солнца его витки выглядели очень древними. Из сумрачной внутренности храма не слышалось ни барабана, ни цимбал, ни голосов. Корабль набирал скорость, двигаясь вдоль берега на юг, в Эндапил. 15 Серелинг, столица и главный морской порт Эндапила, растянулся по кругу холмов спускавшихся к бухте. Над городом возвышался комплекс Дворца, сиявшего белизной при свете Старого Солнца. Он был фантастическим сборищем куполов, арок, высоких колонн слоновой кости и резного мрамора. В самой нижней части города располагался квартал моряков. Лабиринт улиц, переулков, складов, лавок, рынков вел перпендикулярно берегу. Порт был наполнен кораблями, начиная от больших шхун торговцев, плавающих в открытом море, и кончая маленькими суденышками, скользивших вокруг рыбачьих судов и групп лодок. Бортовые огни отражались в спокойном море, как маленькие галактики. Улицы были переполнены всевозможными людьми. Моряки со всего Скэйта смешивались с обитателями города - людьми с гладкой, янтарного цвета кожей в ярких шелковых одеждах - и с людьми из глубины этого материка - маленькими, нервными и очень смуглыми. Эти последние приходили сюда обмениваться товарами, принося свертки коры, наполненные тлуном и драгоценными предметами, а также самоцветными камнями. В Серелинге были и другие люди. В тропиках хорошо зимой, и среди бродяг была сезонная миграция. Пищи здесь было больше, чем на севере, и люди привозившие ее были менее злопамятны. Однако, Бендсмены присутствовали и здесь, чтобы наблюдать за выполнением законов Лордов Защитников. Бродяги, в их бесконечном разнообразии лохмотьев, нательной росписи, наготы и шевелюр, ходили или сидели, жуя тлун, и праздновали скорый конец своего мира. Старк, как мог, старался избегать их. Он был одет под морского бродягу - черные волосы были связаны на затылке, на поясе была набедренная повязка с кинжалом, на плечах - кусок парусины, служивший плащом днем, а одеялом вечером и ночью. Ноги были босые, на лице - дурацкое выражение. Он бродил по грязным улицам, останавливался перед лотками с продуктами питания и перед лавочками, где продавали выпивку. Он ничего не покупал, не имея денег. Он прислушивался к сплетням и избегал Бендсменов. Люди продолжали свою обычную жизнь: торговались, болтали, но тяжелая тень, казалось, нависла над кварталом. Даже над процветающими лавками рыбаков. Попивая пиво, люди тихо разговаривали. Они говорили о двух вещах. Услышав достаточно, Старк спустился на пляж, где его ждала гичка. Работая кормовым веслом, он добрался до судна, которое бросило якорь как можно дальше от остальных кораблей. Сгущались тучи, затемняя нижнюю из Трех Королев. Воздух был тяжелый и влажный. Старк вспотел. Его товарищи ждали под тентом, предназначенным для того, чтобы скрывать их насколько будет возможно, но теперь, когда они дошли до места своего назначения, их удручало бездействие. Они нервничали, а Собаки все время молчали. Эштон ждал, когда Старк подгребет к судну, и тут же перегнулся через борт. - Звездный корабль все еще тут? - спросил он. - Да, где-то здесь. - Старк привязал гичку и поднялся на борт. - Город только об этом и шепчется. Они не боятся атаки, Серелинг слишком велик и очень хорошо защищен. Однако, каждый день приносит слухи об ограблении храмов, разорении деревень, убийствах людей. Бендсмены с удовольствием распространяют эти слухи, так что возможно они преувеличены. Но корабль все еще здесь. - Слава богу, - сказал Эштон, - нам надо торопиться. - Где Педралон? - Это вторая тема разговоров. Педралон и выкуп. За выкуп они его не порицают. Их честь требовала выкупить своего принца у безбожных людей, чтобы самим наказать его должным образом. Они ругают Педралона за его сговор с инопланетянами. Говорят, что его надо принести в жертву Старому Солнцу. - Это еще не сделано? - Пока нет, но он не имеет никакого влияния и живет пленником в собственном дворце. Принцем Эндапила стал его брат. Так что его смерть - это только вопрос времени, причем очень короткого. - Плохо дело, - сказал Эштон, - я рассчитывал на помощь Педралона. - А что нам беспокоится об этом Педралоне? - спросил Халк. - Раз звездный корабль все еще здесь и если он нам нужен, то пойдем к кораблю. - Хотел бы я это сделать, - сказал Старк. - Только не знаю, где он. - А ты не мог узнать? Неужели никто не говорил... - Все говорили. Все. Я видел, как двое мужчин подрались, потому что каждый называл свое место. Кое-кто из них, конечно, прав, но как узнать это? И как туда добраться? Стало гораздо темнее, на западе гремел гром. Собаки угрожающе зашевелились. - Педралон узнает, - сказал Старк. Халк раздраженно махнул рукой: - К дьяволу Педралона! Забудь про корабль. Мудрая женщина сказала, что наш путь лежит на юг. - Я не могу забыть о корабле, - сказал Старк. - Что же делать, - спросил Эштон, - нас слишком мало, чтобы взять дворец приступом. На горизонте появились молнии. - Во всяком случае, мы не покинем порт, пока гроза не кончится, - сказал Старк. - Я сейчас пойду туда с Джердом и Грит. Будьте готовы поднять паруса и якорь, как только узнаете, что мы возвращаемся. Не ожидая дальнейшей дискуссии, он окликнул собак, уложил их на дно гички и погреб к берегу. Тучи, прочерченные молниями, закрыли последнюю Королеву. Он привязал гичку в том месте, где над понтонным мостом возвышались темные склады. Место было пустынным. Спрятав гичку под мостом, Старк пошел по извилистым улочкам к верхнему городу. Собаки шли следом. Здесь, на подъеме сгрудились жилые дома. От них пахло потом и пряностями. Очень немногие лавочки были открыты. Редкие прохожие ошеломленно смотрели на громадных белых животных, но никто их не останавливал. Скоро дождь прекратился. В промежутках между молниями ночь казалась очень темной. В небе грохотал гром и земля вздрагивала под ногами Старка. Потом снова полил дождь и с таком грохотом, что всех прохожих с улицы словно вымело. По мере того, как Старк поднимался, дома становились более обширными и более красивыми. Их окружали сады и высокие стены. Тяжелый аромат незнакомых цветов смешивался с запахом дождя. По водосточным желобам ручьями бежала вода. У дворцовой двери - сторожевой пост. Окна были освещены. Снаружи не было видно ни одного часового, портал был закрыт на засовы, и Старк не стал им заниматься. Стена была очень длинная. Она окружала весь холм неправильным кольцом. Старк бежал вдоль стены под неумолкающим дождем. Собаки вздрагивали и скулили каждый раз, когда разверзалось небо. Пробежав приблизительно восемьсот метров, Старк увидел маленький портал, закрытый тяжелым засовом. Он подумал, что это наверное служебный вход. Внутри находилась будка часового с крытым входом, где висел огромный гонг, без сомнения предназначенный для того, чтобы поднимать тревогу. За открытой дверью висел фонарь. - Люди, - сказал Старк, - надо подождать. Старк немного отступил, разбежался, прыгнул и вцепился в верх стены, подтянувшись наверх, он легко спрыгнул по другую сторону стены. Молния осветила мокрый и пустой сад. За садом стояли белые стены здания. Будка была от него налево, в шести или семи метрах. - Убить, И Хан? - Только тогда, когда я прикажу. Он пошел к маленькому зданию, не заботясь о шуме, создаваемом своими ногами. Гроза скроет любой шум. Подойдя к крытому выходу, он увидел двух мужчин в красном на коленях на циновке. Шла игра в кости, и они были полностью в нее погружены. Может быть, они думали, что в такую грозу нет никакого смысла караулить. А, возможно, что новый принц не слишком заботился об охране на тот случай, если разъяренная толпа ворвется сюда и снимет с него заботы, которые доставлял ему брат. Увидев Старка, мужчины вскочили, испустив крик, который тут же был заглушен ударом грома, и протянули руки к висевшему на стене оружию. Старк оглушил сперва одного, затем другого, стараясь, чтобы они потеряли сознание, заткнул им рты и крепко связал кусками красного шелка. Затем он открыл засовы и впустил Собак. - Ищите, Бендсмены, - он нарисовал у них в мозгу образ Педралона. - Бендсмена, который пришел с И Ханом, - он изобразил им время и место. - Мы помним Бендсмена, - ответили они. Они были приучены понимать Бендсменов. - Быстро! И наблюдайте! Они побежали по лужайкам, потемневшим от дождя, под мокрыми деревьями. Строения дворца занимали огромную площадь. Тут были колоннады, павильоны с куполообразными кровлями. - Там слишком много разумов. И Хан! - Попытайтесь найти! Окна дворца были темными, видимо, все его обитатели спали. Освещены были только окна постов. Старк обошел их. Если там есть патрульные, то Собаки его известят. Они там и были, но притаились от грозы. - Слишком много разумов, все спят. Пьяные. - Попытайтесь. Они шли по длинным мраморным переходам, расположенным в ароматных садах. Они прошли мимо дворцов и бассейнов, но ничего не нашли. Старк подумал, что его поиски напрасны. И неосторожны. Не стоило бы находиться в дворцовых садах к тому времени, когда кончится гроза. Он уже собирался вернуться обратно, когда Джерд сказал: - Бендсмен! Там! - Веди к нему! "Там" - это маленький павильон в стороне от главного массива. Круглый, с изящными арками, с остроконечной кровлей, но без дверей. В высоких канделябрах горели свечи и их пламя было ровным. Несмотря на грозу, ветра почти не было. На середине мраморного пола стоял на коленях человек в позе созерцания. Голова его была опущена. Неподвижность этого человека создавала впечатление, что мысли его были очень далеко. Старк узнал Педралона. Вокруг него стояли четверо, неподвижно опирающиеся на копья воины, повернувшиеся спиной к дождю. Они охраняли Педралона. Рядом больше никого не было. Вдали был молчаливый, спящий дворец. Старк отдал Собакам приказ. Гроза заглушила слабые крики людей, охваченных смертельным ужасом. Старк и Собаки поднялись на платформу павильона. Люди скорчились на полу. Старк поочередно оглушил их древком копья, заставив замолчать, а потом быстро связал. Педралон по-прежнему стоял на коленях. На нем была только белая набедренная повязка. Его худощавая тело было так неподвижно, что казалось изваянным из мрамора. Он только поднял голову, чтобы взглянуть на Старка. - Зачем ты меня тревожишь? - сказал он. - Я готовлюсь к смерти. - У меня в порту корабли и друзья. Тебе нет необходимости умирать. - Я договорился с Пенкавром и потому ответственен за то, что произошло, - сказал Педралон, - я не останусь жить со стыдом на лице. - Ты знаешь, где находится корабль, который грабит твой народ? - Да. - Ты можешь проводить нас туда? - Да. - Тогда надежда еще есть. Пойдем со мной, Педралон. Дождь падал с кровли, как занавес, но свечи даже не мигали. Собаки обнюхали лежавших на полу стражников. - Торопись, И Хан. - Какая надежда? - спросил Педралон. - Надежда получить помощь, призвать корабли, чтобы покарать Пенкавра. Надежда спасти людей, которые жаждут спастись. Довести до конца то, ради чего чего ты рисковал своей жизнью. - Он пристально посмотрел на Педралона. - Где тот человек, который должен был продолжать борьбу против Бендсменов любой ценой? - Оставь! Я пленник в своем собственном доме, у меня больше нет сторонников. Мой народ требует моей крови, и мой брат спешит удовлетворить это требование. Я понял, что действовать гораздо труднее, чем говорить. Его лицо было таким же, каким помнил его Старк - аристократическое, гладкое, но внутренняя сила, горевшая в нем, исчезла. Темные глаза, когда-то полные живости и ума, были теперь холодными и тусклыми. - Ты говоришь о том, что касалось меня вчера, в другом существовании. То время прошло. Педралон снова опустил голову. - Ты немедленно пойдешь со мной. Иначе я спущу на тебя Собак. Понятно? Педралон не шевельнулся. Собаки коснулись его страхом. Слегка подхлестывая его бичами ужаса, они заставили его встать и идти за Старком на темные промокшие лужайки. - Может кто-нибудь войти в павильон? - Никто не придет, - рыдая проговорил Педралон, - до смены стражи. Я провожу дни и ночи в одиночестве. - Когда сменяется стража? - На восходе Старого Солнца. - Он не врет, Джерд? - Нет. Они пошли более коротким путем, через тайный вход. Часовые не шевелились. Старк открыл дверь и спустился по холму. Педралон ковылял рядом, он явно ослабел от голода. Старк поддерживал его, и все время прислушивался, нет ли за ними погони или сигнала тревоги. Ничего не было. Собаки ничего не чувствовали. Гроза медленно отодвигалась в джунгли. Дождь стал слабее. Было уже очень поздно. Редкие прохожие на темных, залитых водой улицах принимали их за моряков, спешивших к себе на корабль. Гичка была там, где Старк ее и оставил. Педралон сел, Собаки тоже сели - одна впереди него, другая сзади. Старк доплыл до судна и их подняли на борт. Гребцы взялись за весла. Якорный камень тяжело поднялся и судно отправилось в открытое море. Сквозь тучи начал пробиваться серебристый свет. Педралон сидел измученный, ошеломленный. Тачвар принес ему вина. Вино немного подкрепило его. Он посмотрел на Собак и вздрогнул. Оглядев своих спутников и узнав Эштона, он сделал ему знак, а затем повернулся к Старку. - Значит и вправду есть надежда? - Да, если ты быстро отведешь нас к звездолету. - Тогда, - сказал Педралон, - я прерву свой пост. 16 Старое Солнце едва успело взойти, но было уже жарко. Даже в джунглях Старк чувствовал, что пот стекает по его голой спине. Он сидел в засаде под кронами деревьев. Здесь были бесчисленные живые существа, которые кричали, пищали и дрались, начиная новый день. Старк смотрел на звездный корабль. Вытянутый из своего состояния апатии, Педралон правильно привел их к нему. Слабая надежда на то, что может быть удастся победить Лордов Защитников и освободить планету, разбудила в нем часть его прежнего жара, а яростное желание отомстить Пенкавру, сделало остальное. По его указаниям ветер Фалларинов нес их быстро на юг. В бухту судно вошло на веслах. Там они будут укрыты от других судов и от "стрекоз". Фалларины остались на борту, чтобы охранять судно и восстановить силы. Тарфы остались со своими хозяевами. Враги Педралона, конечно не воспримут его исчезновение с философским спокойствием и, когда организуется преследование, то беглецы вынуждены будут поторопиться. В удушающую полуденную жару Педралон повел остальную группу в деревню. Он объяснил им, что часто охотился в этих джунглях. Человек, который служил ему проводником и загонщиком, знает все тропы в районе Эндапила и может провести их к звездному кораблю, не тратя лишнего времени. - А будет ли он теперь служить тебе? - спросил Халк. Старк бросил взгляд на Собак, но Педралон отрицательно покачал головой. - Этого не потребуется. Он оказался прав. Он вошел в деревню и вернулся оттуда с маленьким сильным человеком по имени Ларг, который заявил, что Педралон его хозяин и друг, и он, Ларг, будет во всем ему повиноваться. Весь этот день и всю ночь они шли за Ларгом в то место, которое указал ему Педралон. Они ненадолго остановились, чтобы поесть и подремать. Во время этого пути Старка не покидал страх, что они опоздают, и корабль уже улетел на равнину к Пенкавру, и они напрасно истощают свои силы. Говорить об этом Эштону было излишним: на его лице отражалась та же мысль. Когда они наконец дошли до границ джунглей, то при слабом свете звезд они увидели огромный цилиндр и удостоверились, что они не опоздали. Корабль стоял на ровном песчаном треугольнике, между двумя рукавами одной реки. Вода, стекающая со скалистого гребня, образовывала два водопада, и внизу она сливалась в один поток. Сейчас был сухой сезон и воды там было по щиколотку. Она с радостным шумом бежала по своему каменному ложу. Но Старк этому не радовался, вода была препятствием. Не особенно важным, конечно, но лучше бы ее не было. По межзвездным нормам звездолет был маленьким. Как и "Аркешти", он был предназначен для полетов в отдаленные миры, где космопорты были случайными или не существовали вообще. Несмотря на свой уменьшенный размер, он выглядел внушительно, опираясь на мощные посадочные домкраты. На его боках были рубцы, нанесенные чужой атмосферой и звездной пылью. Когда Старое Солнце взошло, Старк разглядел больше деталей. Все они мало обнадеживали. Возле корабля стояло три "стрекозы". Перед ними на страже стояли на подвижных установках три лазерные пушки. Пушки имели собственные энергетические отсеки и стояли так, чтобы не дать никому приблизиться к открытому люку звездолета. Каждую пушку обслуживали два человека. Они расхаживали или отдыхали под полотняным навесом, натянутым над каждой установкой. Эштон лежал рядом со Старком. - Звездолет хорошо охраняется, - сказал он. - Без Собак я не взялся бы напасть на эти пушки. - Мой брат тоже не пытался, - сказал Педралон, лежавший по другую сторону от Старка. - Бендсмены убедили его, что всякая атака бесполезна, и он с радостью с ними согласился. Бендсмены радуются грабежам, потому что они разжигают ненависть к иноземцам. Они хотят, чтобы грабежи продолжались, - он жадно посмотрел на корабль. - Мы должны взять его, Старк, и если можно, разрушить. Из корабля вышли шестеро и обменялись несколькими словами с шестью канонирами. Те поднялись по трапу и исчезли. Старк предположил, что они будут завтракать, а затем отдыхать. Шестеро прибывших заменили их около пушек. Подошел Халк. Группа отдыхала поодаль, понимая, что требуется абсолютная тишина. Халк тоже лег, злобно глядя на "стрекозы". - Неужели эти проклятые птицы никогда не улетят? - Еще рано. - Вероятно, они почти закончили свои грабежи, - сказал Педралон. - Мой брат заботливо сообщал мне ежедневную сводку ограбленных храмов и разгромленных деревень. Даже если он и преувеличивал, то все равно Эндапил здорово ободран, как и соседние княжества. - Будем надеяться, что "стрекозы" поработают еще хотя бы день, - сказал Старк. - Если они откроют трюм, чтобы погрузить "стрекоз", нам придется напасть на них при полном экипаже, а я не хотел бы этого. - Но Собаки Севера непобедимы, - сказал Халк. - Собаки Севера не бессмертны, а ты сам видишь мощное оружие. Экипаж такого корабля, как этот, набирается из существ, вроде тарфов, которых Собаки не могут коснуться. Если там много негуманоидов, или хотя бы только один, то он может стрелять из лазерной пушки так, что наша задача будет не из легких. - Смотрите, - сказал Педралон, - из корабля вышли другие люди, подошли к "стрекозам" и начали их осматривать. Эштон с облегчением вздохнул. - Значит, они собираются лететь, - сказал он. Люди закончили осмотр. Четверо сели в "стрекозы", а остальные вернулись в корабль. Взревели моторы и "стрекозы" одна за другой поднялись в воздух. - Хорошо, - сказал Старк, - теперь немного обождем. - Чего? - спросил Халк. - Чтобы "стрекозы" отлетели подальше. В противном случае они могут вернуться через пять минут, как только кто-нибудь их по радио. - Радио! - проворчал Халк. - Эти инопланетные игрушки - чистая чума. - Без сомнения, - сказал Старк. - Но вспомни, сколько раз за время нашего путешествия на север и обратно, ты отдал бы все, чтобы узнать, что происходит в Ирнане. Старк велел ждать и задремал, как кот на солнцепеке. Педралон и Саймон Эштон обсуждали сообщение по радио, которое они пошлют в Галактический Центр, если доберутся до цели. Дискуссия была не слишком дружественной, но в конце концов точка зрения Эштона победила. Он сказал: - Сообщение должно быть кратким и легко понимаемым. Я не могу рассказать историю Скэйта в десяти словах. Нет никакой гарантии, что сообщение будет принято на Паксе вовремя, чтобы помочь нам. Но могу вас уверить, что если они получат просьбу о вмешательстве звездного флота в гражданскую войну на планете, которая не состоит в Галактическом Союзе, то они скажут, что такого сообщения не получали. Я назову себя и буду просить о помощи. Я скажу, что Пенкавр и два других капитана грабят планету. В этом случае, Галактический Центр сделает все, что может. Для нас достаточно одного корабля, и больше мы ни на что не можем надеяться. А вам все равно придется защищать свое дело на Паксе. Педралон, скрепя сердце, согласился. - А где его встречать, этот корабль, если он прилетит? Эштон нахмурился. Это было для него большой проблемой, да и для Старка тоже. Они не могли гарантировать, что окажутся в нужное время в нужном месте. Они не могли гарантировать, что останутся живы. - На корабле, наверное, есть портативный передатчик, - сказал Эштон. - А если нет? - Как-нибудь договоримся. "Слишком много оптимизма", - подумал Эштон, вспоминая о чудовищном негостеприимстве Скэйта. Старое Солнце поднялось высоко, жара стала просто невыносимой. Было тяжело дышать, песчаная каменистая площадка излучала жар. Корабль, казалось, парил над ней. Канониры спали под своими тентами. Кроме одного. Он был маленький, круглый, с серовато-зеленой кожей, похожей на кожу ящерицы. На очень широкой, безволосой голове лицо казалось до смешного маленьким. Его родная планета крутилась вокруг мощного желтого светила, так что от привык к жаре и даже не расстегнул воротник комбинезона. Он пошел к ручью, думая о своем доме, друзьях, и подсчитывая свою долю добычи. По ту сторону ручья стояла зеленая стена джунглей. Там все было спокойно. Полуденная жара положила конец утренней сутолоке. Человек-ящерица подобрал плоский камешек и бросил его в воду. Внутри корабля было прохладнее. Шумели вентиляторы. Два человека сидели в открытом шлюзе, радуясь этому ветерку. Они были расслабленными, глаза их были полуприкрыты от жгучего света снаружи. Они слышали только шум вентиляторов и не слышали ничего другого в этом уединенном месте. Да им и нечего было бояться: народы Скэйта не имели оружия равного их по силе. Рядом с каждым из этих людей лежало тяжелое автоматическое ружье. Рычаг управления шлюзовой камерой находился на стене, рядом с открытой дверью. Их обязанностью было защищать вход и в случае надобности задраить люк, но они не думали, что им представится такой случай, и считали свою задачу излишней, правда, не высказывая этого вслух. Им тут было хорошо. Они видели, что делается снаружи, как нещадно палит солнце и радовались, что они внутри. Они видели, что один из людей спустился к ручью и развлекается, бросая камни. Они подумали, что он спятил, когда он вдруг заорал. Они увидели, что он упал и закрутился в воде. Громадные белые собаки выскочили из джунглей и побежали через ручей. Капли воды летели из-под их ног. За ними бежали люди. 17 Вода брызгала на голую, нагретую солнцем кожу Старка. Камни под ногами были теплыми и скользкими. Сквозь брызги воды он увидел пушки и ожидал, что оттуда вылетят молнии, которые превратят их всех в куски обгорелой плоти, как было со жрецами храма в священной роще. - Убивайте! - кричал он Собакам. - Убивайте! Они это уже сделали. Канониры умерли очень быстро, так и не коснувшись спусковых кнопок. Собаки мчались к открытому люку. В люке один человек упал на трап и лежал там скрюченным, обхватив голову руками. - Другой человек И Хан! Думать плохо! - Убейте его! - Не так легко, как других. Старк бежал по горячему сухому гравию. Он забыл про пушки. Глаза его были прикованы к открытому люку. Если человек, оставшийся в шлюзе, нечувствителен к излучению Собак... - Убейте! Крик человека смешался со звуками выстрелов из люка. Две собаки перекувыркнулись через голову и не встали. Люк остался открытым. Там было тихо. Одиннадцать Собак галопом промчались по трапу и когтистыми лапами выкинули мертвого человека. - Убейте всех чужих, кого встретите! Одиннадцать мозгов собак-телепатов искали людей во всех помещениях. Они искали человеческий мозг. Они посылали страх. Старк, тяжело дыша, бежал. Солнце неумолимо палило. Две белые Собаки лежали в крови. Позади Старка Халк, воины пустыни и ирнанцы занялись пушками. Геррит, Педралон и Саймон Эштон бежали за Старком. Тачвар остановился возле мертвых Собак. Старк пробежал по трапу. Внутри слышалось только дыхание Собак. Второй человек, которого было трудно убить, лежал мертвый. У него была бледно-желтая кожа и очень массивный череп. Он все еще сжимал оружие в своих короткопалых лапах. Старк взял у него оружие. Внутренняя дверь была открыта. Она выходила в небольшой пустой коридор. - Люди? - Да. Джерд заворчал и металлические переборки отозвались угрожающим эхом. - Вы не можете их убить? - Как тарфы, они не слышат нас. - Много? - Двое. - Где? - Там. "Там" - это наверху. Мозг Джерда отражал: "Серый, твердый, недружественный, не понимает, темные и блестящие вещи". Это было то место, где находились люди, место, которое Джерд видел через их разум. - Люди думают плохо, И Хан. - Следи за ними. Эштон поднялся по трапу и наклонился, чтобы взять другой автомат. Геррит шла следом. Ее лицо блестело от пота. Педралон рядом с ней еле-еле дышал. Его глаза блестели почти так же дико, как и глаза Собак. - Два человека еще живы, - сказал Старк. - Собаки не могут их убить. - Только двое? - спросил Педралон. - Вооруженные, - Старк поднял свой автомат. - Тебе не надо было идти сюда с нами. Я должен был идти. Речь идет о моей планете. Старк пожал плечами и взглянул на Геррит. - Оставайся здесь. - Как прикажешь, - сказал она, - но это не день нашей смерти. Снаружи одна из пушек была выведена из строя: кабель ее энергетического отсека был перерублен боевым топором. Воины пустыни трудились над второй пушкой. Они хотели спрятать ее на опушке, чтобы вывести из строя посадочную полосу в случае если вернутся "стрекозы". Ирнанцы несли третью, чтобы втащить ее внутрь шлюза. Халк и Себек получили навыки обращения с лазерными пушками, когда у Старка в Ирнане была вооруженная "стрекоза". Старк оставил при себе Джерда и Грит, а остальных Собак послал к Тачвару. Сделав знак Эштону и Педралону, он пошел по коридору. Много людей здесь было не нужно: автоматов было только два, а люди со шпагами в этих коридорах были бы только помехой, а не помощью. Старк предпочел бы, чтобы и Педралон не сопровождал их, но не мог не признать за ним этого права. В конце концов они дошли до круглой двери, которая вела в центральную часть корабля. Маленький корабль по звездным нормам. Однако он казался громадным. Старк глядел вверх, на разные уровни, где находились всевозможные помещения - тяжелые реакторы, дающие энергию, склады для грузов, системы слежения, склады продуктов. Цилиндрические коридоры сходились в точке, где находились жилые помещения и лестница. На самом верху, где были системы контроля, вычислительные машины и рубка управления, находился зал связи. Вентиляторы ревели. Звучные коридоры казались ловушкой. Собаки рычали, низко опустив головы. В полете при нулевой гравитации, эта шахта, центральная, была горизонтальной осью судна. Металлический трап, отполированный длительным использованием, тянулся к середине. Его поручни давали людям возможность в невесомости идти по нему без усилий, как рыба в воде. Теперь же в вертикальном положении и при планетном притяжении, он был снабжен грузоподъемником, чтобы поднимать людей с грузом, с площадками на каждом уровне. Старку не очень хотелось пользоваться этим лифтом, но выбора у него не было. И он поднялся в нем вместе с Эштоном, Педралоном и двумя Собаками. Платформа была широкая, с ограждениями. Джерд и Грит дрожа прижимались к Старку. Когда он нажал кнопку и платформа начала бесшумно подниматься, собачий мозг был полон страха перед незнакомыми вещами и ощущением пустоты под лапами. - Следите за окружающим! - Мы следим, И Хан! Платформа быстро поднималась, проходя нижние уровни. - И Хан, там люди! "Там" - это была шлюзовая камера с противоположной стороны. Она была открыта. Ее уровень находился посередине, между двумя площадками для остановки лифта, так что платформа должна была пройти мимо шлюзового отверстия. Старку пришло в голову земное сравнение, крысы в ловушке. - Я слышал Джерда, - сказал Эштон. - Огонь! Они одновременно выстрелили по отверстию. Металл вокруг отверстия запылал точками шрамов. Шлюз был как черное горнило, полное смерти. Но никого не было видно. И ответных выстрелов не последовало. Старк и Эштон перестали стрелять. - Мертвые? - Нет, они бежали. Думать плохо, позднее. Значит, два человека невредимы и насторожены, ждут другой возможности... Старк нажал красную кнопку и платформа остановилась. Пройдя через люк к каютам экипажа, они нашли трупы. Двое лежали в коридоре, видимо, они пытались бежать. Трое других были в маленькой каюте. Они нашли свою смерть во время еды. Старк увидел вертикальный люк. Туда вела приставная лестница. Собаки не могли по ней подняться, но другого хода не было. - Люди? Где? - Рядом! Старк поднялся по лестнице. Большую часть этого уровня занимали контрольные приборы и вычислительные машины, а также рубка управления. Налево, через проход, был зал связи. Там лежали два скорченных трупа. Один упал с кресла возле радиостанции. - И Хан! Опасность, там! "Там" - на этот раз было позади. Он покатился по полу. Первый выстрел прошел над ним. Он услышал грохот разбившихся предметов и подумал: "Господи, только бы они не уничтожили передатчик". Эштон поднялся по лестнице за Старком. Он выстрелил на уровне палубы. Что-то взорвалось со страшным грохотом. Старк выстрелил с другого места и увидел, как два силуэта затянуло дымом. Вдруг настала тишина. Дым рассеялся. На палубе лежали два человека. Джерд сказал: - Мертвые. Эштон закончил свой подъем по лестнице и побежал к Старку. - Передатчик не задет? Работает? - Не задет. Старк оттащил в сторону тело радиста. Саймон Эштон сел, включил межзвездный передатчик и начал передачу. Вошел Педралон и остановился рядом, с Эштоном. Он внимательно наблюдал за ним, хотя тот говорил на универсальном языке, которого Педралон не понимал. Эштон взвешивал каждое слово, его сообщение было кратким, в нем делался акцент на важность посылки корабля, посланного на помощь. Он рассказал о Пенкавре и его грабителях. - Я веду передачу с одного из постов, который мы должны покинуть. Мы постараемся связаться по радио с любым кораблем, прибывшим на Скэйт. Если нам это не удастся, то пусть корабль приземлится на высокой равнине, к юго-западу от Скэга, и ждет там, сколько возможно долго. Мы воспользовались сигналом-кодом, означавшим "Абсолютная первоочередность". Любой, принявший сообщение, должен будет немедленно передать его на Пакс. Затем Эштон нажал кнопку автоматической передачи и поставил кассету на автоматическое повторение. Сообщение будет повторяться до тех пор, пока кто-нибудь его не получит. - Вот и все, что мы могли сделать, - сказал Эштон. - Будем надеяться, что кто-нибудь услышит наше сообщение. Педралон подумал о черной и страшной пустоте космоса. Подумал без всякого оптимизма. Старк выстрелил по посту управления, причинив ему достаточные повреждения. Корабль испорчен и переданное сообщение заставит грабителей призадуматься. Может быть. Пенкавр откажется от штурма Дома Матери Скэйта. Старк посмотрел на тела двух людей, которые не "слышали" Собак Севера. Они ничуть не походили друг на друга. Старк толкнул одного ногой. - Вот этот сегодня обслуживал центральную пушку. Если бы его не сменили... - он повернулся к Эштону, думая о "стрекозах", которые теперь наверняка возвращаются, если радист до своей смерти успел известить их. Он также подумал, что на борту "стрекоз" могут оказаться люди, не чувствующие излучения Собак. - Десять минут, чтобы найти портативный передатчик, а затем уходим. Они нашли его за пять минут, на складе на нижнем уровне, где экипаж хранил материалы, необходимые при высадке. Они также нашли стояки для оружия - пустые, потому что оружие было на руках, запасы кислорода и защитную одежду, предназначенную для климата, враждебность которого не требует скафандра, и множество различных типов приемопередатчиков. Старк выбрал два небольших, в очень простых корпусах, легких при переноске, позволяющих вести передачу "земля-земля" и "земля-орбита". Они также взяли столько боеприпасов, сколько могли унести. Они спустились на грузоподъемнике. Молчаливый корабль казался стальной гробницей. Геррит коснулась руки Старка, улыбнулась и вышла вместе с ним на Солнце. В небе не слышалось никакого шума моторов. Халк привел пушку в негодность. Он и ирнанцы пошли вслед за Старком и другими в джунгли. Погибшие Собаки были унесены и похоронены Тачваром. За ручьем, под деревьями, люди пустыни ждали возле своей пушки. Себек с жаром спросил: - Мы не можем взять ее с собой? - Нет, - сказал Старк, - она слишком тяжела, а мы должны спешить. Кто-то перерубил. Тачвар с покрасневшими глазами подошел к оставшимся в живых Собакам. Все построились, и Ларг повел группу быстрым шагом в джунгли. Обратный путь к морю занял больше времени, потому что они подолгу останавливались под деревьями, чтобы скрыться от яростных поисков "стрекоз". В конце концов ворчание моторов прекратилось, и Старк решил, что поиски прекращены из-за более важных дел: ремонта звездолета или перевозки добычи на другие корабли. Ларг ушел в свою деревню, а группы прибыли в бухточку на вторую ночь, очень поздно. Тарфы спокойно стерегли корабль. Старк и его спутники поднялись на борт. Фалларины выслушали их рассказ. Элдерик нетерпеливо сказал: - Ну, значит, труды не напрасны. А теперь давайте покинем это место. Ветры джунглей ленивы и глупы. Они не оказывают нам никакой помощи. Он развернул крылья и злобно хлопнул по тяжелому воздуху. Судно на веслах вышло на чистую воду. Когда был поднят парус, крылатые надули его проворным бризом. Они шли к югу - частично из-за ведения Геррит, а частично потому, что другого выбора не было. На Севере были только враги, а на юге, по словам Геррит, была помощь и надежда. Но белые туманы окутывали их, и они плохо видели. И в белизне все время тянулось кровавое пятно. - Мы направимся в Джубар, - сказал Старк. - Госпожа Сангалейн расскажет нам о Белом юге, даже если больше ничем не поможет, кроме этого. Старк подумал, что Сангалейн не будет даже рада видеть его, потому что по его настоянию она села в "Аркешти" и сокровища Джубара перекочевали в карманы Пенкавра. Но он решил начать с Джубара. Это был лучший выбор из тех, что он мог сделать. И вот они достигли новых вод под новыми небесами, такими же чуждыми для обитателей северной части Скэйта, как и для инопланетян. Они двигались, как и Старое Солнце к южной весне, оставляя зиму позади. Но весны не было. 18 Вначале им угрожали корабли, вышедшие из Среленга на поиски сбежавшего принца. Когда паруса были уже близко, Фаларины послали злые ветры, внезапные шквалы, которые рвали чужие паруса и убивали матросов. Через некоторое время путешественники увидели поблизости только паруса рыбачьих судов, а иногда, далеко на горизонте, показывались марсели кораблей дальнего плавания, казавшиеся неподвижными облачками в море. Они почти не теряли берег из виду. Избегая крупных населенных пунктов, они доставали пресную воду и продукты в рыбачьих деревнях. Не имея ничего общего на обмен, они были вынуждены воровать с помощью Собак, но брали только самое необходимое. Район был богатый, и даже для бедняков потери небольшого количества фруктов или рыбы не были серьезными. Однако, по мере того, как они приближались к изгибу последнего зеленого пояса Матери Скэйта - Плодородного пояса этой планеты - богатство уменьшалось. Воздух становился более холодным. Молочное море темнело. Вдоль берега деревья уже не стояли в цвету или покрытые плодами, а стояли почерневшими от небывалого холода. Путешественники видели заброшенные фермы с почерневшими посевами. Леса тоже тяжело пострадали. На большом протяжении деревья стояли голыми. Когда леса сменились заросшим кустарником холмами и саванной, стали видны разграбленные деревни. Часто на снегу были видны следы, оставленные Детьми Моря. В глубине местности дым указывал на пожары в других деревнях. Они высаживались с большой осторожностью. Старое Солнце все чаще скрывалось за тучами. Собаки Севера с удовольствием вдыхали ветер с Белого юга. - Снег, И Хан, снег! Они увидели часть огромной орды, идущей на север. Некоторые шли пешком, целыми деревнями с женами и детьми, шли отдельными отрядами, бредущими в беспорядке по берегу. Другие плыли на лодках в отдельности или эскадрой, и их цветные скорлупки выделялись на сером море. У всех было что-то общее. Голод. - Богиня Льда рано пришла сюда, - сказала Геррит. - Видите, как ее дочь идет рядом с этими людьми, как верная сестра. Зима была долгой и ей не хочется уходить. Им более нечем жить и они бегут на север, к плодородным землям. - Она печально улыбнулась. - Я тебе говорила, что Богиня придет зимой. Я забыла что в этой части Скэйта сезоны обратные и Богиня действовала здесь все те долгие месяцы, когда мы бродили летом. - Кажется, весь юг выступил в поход, - сказал Старк. - Может быть, среди них есть и народ Джубара. Геррит покачала головой. - Нет, это только первая волна Второй Миграции. Джубар еще не выступил. - Хорошо, если так, - сказал Старк. - Если даже они будут мигрировать, то морем, и мы сможем легко выследить их. - Это не понадобиться, - сказала Геррит. И действительно - не понадобилось. Тем временем, Эштон с помощью радио был, насколько это возможно, в курсе планов Пенкавра и его кораблей. Он слышал разговор между "Аркешти" и двумя другими кораблями. Второй корабль, который возвращаясь из Джубара не собрал большой добычи, присоединился на равнине к "Аркешти" почти в тот момент, когда Старк и его товарищи атаковали третий корабль в Эндапиле. Старк и Эштон перехватили несколько интересных разговоров. Призыв Эштона о помощи и его сообщение относительно Пенкавра и других капитанов вызвало определенную панику. Пенкавр успокоил эту панику. - Нет никакой уверенности, - сказал он, - что передача Эштона дойдет до кого-нибудь, а если и дойдет, то неизвестно, будет ли она передана туда, куда следует. К тому же, - уверил он, - один человек, хоть он и Саймон Эштон, ничего не сможет доказать. Да и потребуется немало времени, чтобы корабль Галактического Союза добрался до Скэйта. Это время можно рассчитать, все тут закончить и заблаговременно улететь. Но большой проблемой для Пенкавра являлось судно, которое столь серьезно повредил Старк. Капитан этого корабля требовал починки. Осторожности ради следовало бы бросить его, потому что ремонт требовал слишком много времени. Но жадность не позволяла бросать богатый груз, который трудно было перевезти, как с точки зрения логики, так и из-за отсутствия места на двух других кораблях, даже если отказаться от проекта ограбления Дома Матери. А отказываться от него никто не хотел, особенно капитан второго звездолета, который считал, что он и так в убытке. Жадность победила. Со всех трех кораблей собрали детали и техников, чтобы починить пульт управления. Наконец, третье судно поднялось и осталось на постоянной орбите над равниной. "Аркешти" и второй корабль должны были присоединиться к нему, чтобы вместе полететь в другое полушарие. Только Эштон об этом уже не слышал. Три корабля приземлились на равнине Сердце Мира под стеной Ведьминых Огней, где заря танцевала на сверкающих пиках. Тройной удар посадки был слышен на самых глубоких уровнях, где Дети Матери Скэйта разводили сады и беспокоились о недавно происшедшей перемене температуры. Понижение было незначительным - на два-три градуса - но в замкнутом пространстве, где столетиями не было никаких перемен, обильные урожаи оказались хрупкими и уязвимыми. Известие об ударах дошло через лабиринты коридоров и залов до ушей Келла Марг, Дочери Скэйта, и она скоро опять появилась на своем высоком балконе, над равниной. Она увидела "стрекоз", летящих вдоль обрыва, как рой пчел, который ищет отверстие в горшке с медом. Келл а Марг поставила часовых там, где их не было со времени Великой Миграции. Она говорила со своими капитанами. Потом в сопровождении своего Первого Прорицателя она прошла по длинным, плохо освещенным коридорам, по залам, где занимались молодые Прорицатели. "Как их теперь мало, - подумала она, - так мало, а сколько пустых залов с каждой стороны". Наконец она дошла до большого зала прорицаний, где находился Глаз Матери. Зал был круглый. С его высокого свода свисала серебряная лампа. Она не горела. Маленькие лампы мигали по сторонам, на стенах, которые некогда были затянуты древней священной вышивкой-вуалью. На этой вуали было лицо Матери. Оно благосклонно взирало на своих людей. Теперь же от вуали остались лишь почерневшие лохмотья, а сами стены носили следы огня. Это святотатство было совершено созданием снаружи, женщиной с золотыми волосами, пришедшей со Старком, когда они оба были пленниками Бендсмена Гельмара. Каждый раз, когда Дочь Скэйта видела это опустошение, в ней поднималась ярость. Слуги опустили серебряную лампу, висящую на цепи, и зажгли ее. Прорицатели собрались вокруг того, что находилось под лампой: высокого предмета, приблизительно метрового диаметра, покрытого изящно вышитым ковром. Ковер сняли. Глаз Матери отражал свет лампы, качающейся над ним. Огромный кристалл, прозрачный, как дождевая капля, впитывал больше света, чем отражал. Золотистые лучи спускались, теряясь то в глубине, то снаружи и постоянно двигаясь. Склонив головы, Прорицатели спрашивали глубины кристалла своими душами. Келл а Марг ждала. Глаз Матери потемнел. Его прозрачность как бы свернулась, стала некрасивой, как будто она проглотила кровь. Первый Прорицатель вздохнул и выпрямился: - Конец тот же самый. И он близок. - Что дальше? Прорицатель послушно наклонился вперед, хотя знал ответ. Постепенно кристалл сделался спокойным и светлым, как летнее озеро. - Мир, - сказал Прорицатель, - но Мать не показывает нам, какого рода будет этот мир. Глаз был снова закрыт, лампа погашена. Келл а Марг стояла в полутемной зале: королевский горностай на палевой шкурке, громадные глаза, грациозная в убранстве из золота и драгоценных камней, которые блестели даже в этом полумраке. Она долго стояла неподвижно. Также стояли и прорицатели. - Если мы убежим отсюда, - сказала она как бы про себя, - если мы убежим отсюда, что мы найдем в этом горьком мире? Мы преданы Матери. Мы не можем вернуться во внешний мир. И мы никогда больше не построим то, что было построено здесь, за Ведьмиными Огнями. Мы сами умираем и лучше умереть здесь, в объятиях Матери, чем снаружи, на жестких копьях ветра. Прорицатели с бесконечным облегчением улыбнулись. - Однако, - сказала Келл а Марг, - если кто-нибудь захочет уйти, то я разрешаю. Вернувшись к своему трону на коленях Матери, она созвала своих советников, Матерей кланов, глав всех гильдий, главных ученых. Дом Матери содержал всю историю планеты, где целые поколения исследователей изучали, систематизировали, воссоздавали и расшифровывали литературу древних, восстанавливали античную музыку, наслаждаясь знанием. "Конечно, нет места под небом для таких существ, - подумала Келл А Марг". Она начала говорить со своим народом и назвала свой выбор. - Сама я останусь, - сказала она, - с теми, кто захочет защищать рядом со мной Дом Матери от инопланетян. Те, кто захочет встретиться с будущим в другом месте, свободны уйти через западную дверь и проход, ведущий к Тире. Желающих уйти не нашлось. Келл а Марг встала. - Хорошо, мы примем смерть с честью либо сейчас, от руки захватчиков, либо позднее, от руки времени. Во всяком случае, мы останемся верны выбору, который сделали много лет назад. Непристойно было бы пережить Мать. Она повернулась к своему камергеру: - По-моему, у нас есть оружие. Пусть его достанут. Дети Матери Скэйта готовились к войне. Но нападения не было. "Стрекозы" летали вдоль скалистого обрыва и искали вход. Не так просто было различить высокие бойницы Дома Матери среди миллионов трещин в скале. "Стрекозы" встречались с ветрами и шквалами, которые гуляли в Ведьминых Огнях. Дети надеялись, что может быть, они уйдут. Однако, они остались. Дважды "стрекозы" врывались в проход и обстреливали голую скалу над Наклонившимся Человеком. Дети поставили гигантские каменные блоки на месте входов в свои внутренние бастионы. Во второй раз выстрелы сорвали внешнюю дверь. Наклонившийся Человек обрушился и закрыл отверстие более чем тонной битого камня, инопланетяне не могли его убрать. Они вернулись на равнину и снова принялись за поиски. Келл а Марг не могла этого знать, но их поджимало время. Детей выдала неосторожность или избыток рвения одной из наблюдательниц: ее увидели на одном из пунктов, и вторжение началось. Ветра в этот день почти не было, Старое Солнце тускло мигало над пиками и "стрекозы" могли подобраться почти к самым стенам. Лазерные пушки били по отверстию и вспышки проникали внутрь, в коридор. Наблюдательница подняла тревогу, и Дети ушли из коридора. Лазерные пушки били только в скалу. Затем вошли люди. Они вошли в темноту: Дети погасили лампы. Но у инопланетян были свои лампы, жесткие белые лучи пронизывали тьму, по существу почти не освещая ее. Люди обосновались в коридоре, сжимая в руках автоматы и прикрывая других десантников, и, как и первые, спускались на канатах. Коридоры и темные залы оставались пустыми. В воздухе пахло пылью, душистым маслом и чем-то еще, чего инопланетяне не могли определить - может быть, древностью или легким дыханием разложения, исходившим от миллионов предметов, собранных в бесчисленных коридорах. Вторгшиеся слышали шум, дыхание, легкие поспешные шаги. Но скалистые своды искажали звуки, и люди спрашивали себя, не эхо ли это их собственных звуков. Или все-таки что-то угрожающее. Со своим оружием они чувствовали себя спокойно, зная, что в катакомбах ничто не может им противостоять. Дети - это тоже знак. - Ждите, - сказала Келл а Марг. На ней были великолепные и бесполезные доспехи. - Если они сочтут, что мы не нападем на них, то может быть они станут менее осторожными. - Но они уже начали грабить наши сокровища, - сказал один из молодых капитанов. - Разве наш долг заключается в том, чтобы умереть с честью защищая их? - сказал другой капитан. - Умереть никогда не поздно, - ответила Келл в Марг. - И в возможностях умереть не будет недостатка. А пока приготовьте отправленные стрелы для луков. Дети не сражались с далеких и тревожных дней Великой Миграции, а с тех пор прошли века. Они не привыкли к оружию, и их шпаги имели скорее декоративное значение. Их маленькие легкие луки стреляли только на близком расстоянии, потому что в катакомбах все расстояния были короткими. Но после того, как они были смазаны пастой из особого гриба, выращиваемого на нижних уровнях, им не было никакой необходимости глубоко входить в тело - было достаточно одной царапины. Дети старались не попадаться на глаза захватчикам. Когда люди, окончательно осмелевшие из-за того, что никто не оказывал им сопротивления, рассеялись по залам, вырытым в торе, Дети незаметно следили за ними. Захватчики были в затруднении: они хотели взять предметы удобные для транспортировки - статуэтки, драгоценности, картины, книги, оружие, украшенное драгоценными камнями - любые предметы, достаточно удивительные чтобы понравиться любителям экзотического искусства. И теперь они рылись среди больших и тяжелых вещей, отыскивая сокровища меньших размеров. Сверток за свертком передавались на "стрекозы". Люди принялись хватать то, что можно было скрыть в одежде. Все было спокойно, каждая комната вела в другую, и так до бесконечности. Один из часовых у высокой бойницы вдруг увидел черные тучи, покрывающие Жестокие Горы длинными снежными одеяниями. Он послал сообщение Келл а Марг. Захватчики, тоже предупрежденные, повернули обратно к "стрекозам", которым пришлось приземлиться и ждать, пока окончится снежная буря. И в этот момент Дети напали. Стоя за темными дверями, они стреляли из луков. Вторгшиеся были профессионалами. Они сражались и отступали в полном порядке. Но Дети были везде: впереди них, позади, вокруг. Иноземцы видели тела с белой шерстью, одетые в сверкающие доспехи. Они видели горящие глаза ночных животных, глаза, быстро исчезающие в лабиринтах. Они слышали щелкание и свист маленьких луков - смехотворное оружие против автоматов, выстрелы из которых громом разносились по пещерам. Автоматическое оружие убивало и оно убило уже много Детей, но их по-прежнему оставалось бесчисленно много. Их маленькие стрелы попадали в тело, их быстро вытаскивали, но это уже не имело значения. Звездные капитаны, и их оставшиеся в живых люди, вскарабкались в свои "стрекозы". Когда жужжание моторов стихло, Келл а Марг со своими оставшимися в живых капитанами вошла в главный коридор. Она посмотрела на разбросанную добычу, валяющиеся повсюду тела. - Тела инопланетян выбросить с балкона. Наши сокровища разложить по местам. Затем дать распоряжение гильдии каменщиков: каждое окно, выходящее в мир должно быть навечно замуровано. Двери уже замурованы. Оставшееся нам время мы употребим на увеличение наших знаний и оставим здесь, в Вечном Доме, записи обо всем, что мы знаем о жизни Матери Скэйта. Келл а Марг, да и любого из Детей не беспокоило, что эти записи никто не прочтет. Те, кому надлежало это сделать, взяли мертвых Детей и отнесли их по лабиринту в зал Счастливого Отдыха, где они должны соединиться с Матерью. Дочь Скэйта заняла свое место на коленях Матери и оперлась головой о гладкую впадину на груди Матери. Она думала об инопланетянах, о кораблях, об уничтожении Лордов Защитников. Они сделали эту планету единственной среди миллионов других, которые находятся в Галактике, как зерна пыли. Она сожалела, что видела это при жизни. Она сожалела, что желая лучшей информации, она позволила чужим войти в Дом. Она жалела, что ей не удалось убить человека по имени Старк. Она надеялась, что он умер, или скоро умрет. Служанки сняли с нее доспехи и расчесали ее шерсть золотыми гребнями. Она не слышала, как работают кирки и молоты каменщиков, но знала, что очень скоро Дом будет полностью замурован от ненавистного внешнего мира. Она чувствовала себя завернутой в Жилище, огромное, теплое, защищающее, дающее вечный покой. Келл а Марг положила руки на руки Матери и улыбнулась. При жестоких ветрах, под проходом, где возвышался гигантский курган тиранских развалин, очаги были потушены и ни одного дымка не поднималось от кузни. Мастер Железа и его люди, тоже закованные в железо, шли со своими животными и багажом. Они шли на юг под знаменем Молота Кузницы. Несколькими днями раньше народ Башен, ведомый королем Жатвы и его жрецами, перешел Темные Земли. На юге от этих двух племен, в Бесплодных Землях, море Скэйта замерзло на шесть недель раньше обычного. Население Изванда с тревогой смотрело на амбары для хранения сушеных и соленых продуктов. Осенью они должны были быть наполнены, но остались пустыми. Изванд снабжал Бендсменов наемными солдатами. И воины с волчьими глазами, в свою очередь беспокоились, что будет зимой. Они думали о более богатых землях по ту сторону границы, в Плодородном Поясе. В высоких горных проходах, выпадавший раньше времени снег захватил врасплох торговцев и путешественников. Пастухи со своими стадами бежали с летних пастбищ под ледяным дождем. В плодородных долинах городов-государств урожай погиб под градом и дождем. Сборщики податей Бендсменов собрали скудную дань В холодных пустынях, на северо-востоке, от Жестоких Гор, в Месте Ветров, Фалларины слушали голоса высоких ветров, которые приносили им известия со всего мира. И Фалларины созвали срочный совет. На юге, на дороге Бендсменов, укрепленный город Юронна скорчился под своей нависающей над оазисом скалой. Женщины шести Малых Очагов Киба, на чьей обязанности лежали полевые работы, спасали то, что созрело, в то время как ирригационные каналы покрывались льдом и корни растений намертво вмерзали в почву. Мужчины, чь