Кэролайн Дж.Черри. Угасающее солнце: Кутат -------------------- Кээролайн Дж.Черри. Угасающее солнце: Кутат ("Войны Мри" #3). Пер. - А.Дорофеев. C.J.Cherryh. The Faded Sun: Kutath (1980) ("The Mri Wars" #3). ======================================== HarryFan SF&F Laboratory: FIDO 2:463/2.5 -------------------- 1 В эфире был настоящий хаос - Галей внимательно вслушивался; в ушах постоянно звучали команды, предупреждения, инструкции, указания. Он держался поблизости от километровой громады крейсера "Сабер". Рядом с "Сабером" находились три корабля поменьше. Галей видел их на своем экране. Изображение транслировал ему "Сабер". Одна точка на экране была челноком самого Галея - таким его видели приборы "Сабера", вторая точка - "Сантьяго" и третья, красная точка - корабль регулов "Шируг". Кроме того, Галей видел скопление маленьких красных точек - челноки регулов. Ситуация была довольно серьезная, и Галей не отрывал глаз от экрана, поминутно оценивая информацию. Труп одного из регулов - покойной бай Шарн Алань-ни - был доставлен на корабль регулов для совершения погребальных церемоний. Шарн была союзником землян, ибо между землянами и регулами существовал договор. Согласно этому договору военные корабли землян и регулов зависли над планетой-пустыней, последним оплотом мри. В присутствии регулов у Галея всегда начинало чесаться тело. Но сказать об этом он не мог - ведь он был на службе, а регулы - союзники землян. Мри внешне были похожи на землян. Правда, Галей не знал, насколько чужим мог быть их внутренний мир - лейтенант ненавидел мри, но его ненависть была скорее исполненной сознания долга. Он был уроженцем Хэйвена, планеты, которая была захвачена, а потом снова отбита во время войны с мри. Родители, братья, сестры - все исчезли в вихре, поднятом войной, и никогда больше не появятся. Это было очень давно. С тех пор Галей участвовал во многих сражениях с мри, убивал их, но горечь потери от этого не становилась слабее. Он потерял всех родных и теперь даже не знал, жив ли кто-нибудь из них или нет. Когда это произошло, его не было дома, а потом домом ему на много лет стала служба: "Лансит", "Сабер", "Сантьяго", любой корабль, получивший его бумаги - куда бы ни вел его этот очередной корабль, к жизни или смерти. Мри, как и он, были лишь солдатами, воинами в черных мантиях и вуалях. Ничего личного. Галей видел мри. Кровь застывала в жилах, когда он стоял рядом с человеком в черной мантии и смотрел в лицо, на котором были видны только глаза - остальное скрывала вуаль. Но, несмотря ни на что, земляне могли понять мри. Регулы... регулы покупали корабли, оружие, самих мри и поддерживали войну. Войну, которая приносила им прибыль. Они купили сорок лет непрерывной войны. Деньги... Галей с отвращением произнес это слово. По-ли-ти-ка. Деньги на стол! Великий народ - регулы. Они толстели, отсиживаясь в безопасности, они платили, принимали решения и посылали своих наемников-мри на войну. Земляне и мри убивали друг друга, а старые мудрые регулы, для которых сорок лет были лишь мгновением в их долгой, длящейся несколько столетий, жизни - они поддерживали пламя войны до тех пор, пока это было им выгодно. И вот наступил момент, когда регулы перешли на сторону землян, предав тех, кого нанимали и обрушив на них смертельный удар без всякого предупреждения. Такова была последняя плата за верную службу мри регулам. Всего лишь изменение политического курса. Регулы знали, когда им выгодно это сделать. И, по правде говоря, земляне вздохнули с облегчением, узнав, что мри больше нет, что кто-то другой нажал на спусковой крючок. И вот регулы пришли сюда по следам двух последних оставшихся в живых мри, что ранее служили им. Пришли к этой планете, где был последний дом мри. Регулы сумели перехватить предложение мира, которое мри с Кутат посылали землянам, и обрушили на беззащитную планету смертельный удар, на планету, где жили лишь женщины и дети, обрушили его раньше, чем земляне успели разобраться в сложившейся ситуацию. Почти все мри погибли. Остатки умирающих городов стерты с лица планеты. Немногие оставшиеся в живых на Кутат мри были вынуждены прятаться на своей последней планете. Подумав об этом, Галей почувствовал, как у него перехватило горло. Все это было слишком похоже на трагедию его родной планеты. Мри сейчас умирали так же слепо и беспомощно, как и его родные. После стольких лет, прошедших с той трагедии, кошмары с новой силой накинулись на Галея. Никакой борьбы, только бомбежка с орбиты. Нет кораблей. У людей лишь пистолеты и ножи - против космических кораблей... Гибнут все, и выхода никакого нет. Он заметил, что его челнок немного отклонился от курса. Совсем чуть-чуть, но поправку следовало внести. Пот стекал с его лба. Довольно воспоминаний, нужно сосредоточиться на управлении. Впрочем, особых причин для беспокойства не было. Взгляд его невольно возвращался к поверхности умирающей Кутат. Ему было не по себе. Впервые в жизни картины далекого прошлого так тесно обступили его со всех сторон. Они прямо-таки дышали ему в затылок. "Оглянись, - шептали они ему. - Посмотри назад..." Волосы шевелились на его голове, но он знал, что оглядываться бессмысленно - там никого нет. "Быстрее", - подумал он, обращаясь к кораблю, который готовился принять его на борт. Ему хотелось как можно быстрее оказаться там, и Галей чувствовал себя перепуганным до смерти мальчиком, который хочет вбежать в спасительную дверь, в тепло и свет. Такого с ним еще не бывало. У мри имелось слово для обозначения этого ощущения: Мрак. Так говорили ученые. Любой, кто в одиночку путешествовал в космосе на маленьком корабле, знал, что это такое. Любой - за исключением регулов, которые были лишены воображения и могли только вспоминать. Мри были знакомы с подобным ощущением. Галей понимал тех, кто может ощущать это. Наконец послышался живой человеческий голос: значит, Галей не одинок во Вселенной. Значит, еще есть люди. Реальные. Живые. Люди, что существуют повсюду. И это помогло ему вновь обрести реальность. Чувствовали ли это те двое мри, которые в отчаянии бежали домой? Последние мри! Их мир сейчас умирал. Старый мир под старым солнцем. И даже те жалкие остатки, которые еще были на планете, остатки жизни, регулы отказывались сохранить. Неужели у этих двоих мри стремление вырваться из Мрака, вернуться домой и умереть здесь оказалось сильнее жажды жизни? Галей вздрогнул, увидев на экране цепочку огней. "Шируг". Корабль регулов заслонил от него солнце. - НАС-12, причаливайте, - послышался голос. - Челнок НАС-12, "Сабер" готов принять вас. Галей включил двигатели, стараясь сдержать искушение набрать полную скорость, чтобы скорее приблизиться к кораблю. - Ваша очередь, НАС-12. Он приступил к сближению. Сердце билось все сильнее и сильнее. Руки двигались, направляя маленький челнок в причальный люк "Сабера". Галей старался не торопиться. - Сэр, - послышалось из динамика, - капитан-лейтенант Джеймс Галей. Контр-адмирал Кох отложил папки с делами и нажал кнопку интеркома в знак согласия принять. На втором экране он видел командный центр: капитан "Сантьяго" Захади и его помощник Сильвермен. Они обсуждали нынешнее положение на планете. Однако к какому бы решению они ни пришли, последнее слово оставалось за Кохом. Политика начиналась в его кабинете. Вошел Галей, мужчина с волосами цвета соломы и уже отмеченным морщинами лицом. Галей явно был встревожен. Впрочем, так и должен чувствовать себя человек, которого неожиданно вызвали к самому контр-адмиралу. Кох заметил, что взгляд Галея скользнул в угол, где недавно была убита высокопоставленная женщина-регул. - Сэр? - вытянулся Галей. - Высадка Дункана на планету прошла успешно? - Да, сэр. Никаких затруднений. - Ты вызвался на этот полет добровольно. Лицо Галея было непроницаемым. Разве в глазах что-то промелькнуло. Тем не менее, можно было считать, что он ничем себя не выдал. - Садись, - сказал Кох. - Успокойся. Галей огляделся вокруг и нашел всего лишь одно кресло, куда можно было сесть. Он устроился на самом краешке. Капли пота по-прежнему блестели на его лице. Волнение. А может, просто перемена температуры. Кох ждал. Галей наконец успокоился, устроился поудобнее, нашел, куда пристроить руки. Он знал, что здесь, в этом кабинете, происходят падения и возвышения людей. - Почему, - продолжал Кох, - землянин пришел в этот кабинет в одежде мри, потребовал прекращения огня, затем выстрелил и убил высокопоставленного регула - нашего союзника. Служба безопасности считает, что он до мозга костей стал мри. Ученые согласились с этим. Ты давно знаком с ним, не правда ли? Почему ты вызвался высадить его на планету? Хотел поговорить с ним? Что-то узнать? Что именно? - Я работал с ним однажды. А кроме того, я руководил посадкой "Флауэра", так что условия на планете мне известны. - И другим тоже? - Да, сэр. - Ты работал с ним на Кесрит? - Да, сэр. Я был с ним на задании. - Хорошо его знаешь? - Нет, сэр. Хорошо его не знает никто. Он офицер планетарной разведки. Те, кто служил в планетарной разведке, всегда держались особняком от остальных военных. Особая подготовка, особые обязанности, особая работа и абсолютная независимость делали общение с ними просто невозможным. Кох покачал головой, нахмурился. Он подумал: объясняет ли это поведение Стэна Дункана? Ставрос, губернатор Кесрит, очень доверял Дункану. Доверял настолько, что даже отдал ему двух пленных мри и их курсовую ленту. И вот теперь эти мри здесь, на своей родной планете. А Дункан, первый из землян, сумевший установить контакт с мри, пришел с предложением мира... Но при этом он застрелил бай Шарн, капитана "Шируга", что помогала верховному командованию землян, союзников регулов, и все планы рухнули... "Я привел в исполнение приговор, - сказал Дункан. - Регулам известно, кто я. Их это не удивит. Я знаю. Теперь я могу предложить вам мир с Кутат." Самоуверенность мри. Дункан отказался снять вуаль, закрывающую его лицо - даже на короткое время. - Ты работал с ним, - повторил Кох, пристально глядя на Галея. - У тебя была возможность перекинуться с ним парой слов во время полета к Кутат. Каковы твои впечатления? Ты понял его, разобрался в нем? - Да, - ответил Галей. - Он остался таким же, как и на Кесрит. Впрочем, нет: было в нем что-то такое... - Но ты думал, что знаешь его. Ты был с ним на Кесрит, добывал записи мри из их святилища... У вас была стычка с регулами на обратном пути. Так? - Да, сэр. - Ты ненавидишь регулов? - Не испытываю к ним любви, сэр. - Ненавидишь мри? - Тоже не испытываю любви. - А что насчет Дункана? - Он мой друг, сэр. Кох медленно кивнул: - Ты знаешь, что мы подсунули ему трассер? - Я не думаю, что он проработает долго. - Ты предупредил его? - Нет, сэр. Но он не хочет, чтобы земляне отыскали мри по его следам. Не думаю, что он позволит, чтобы это случилось. - Может быть. Но, в то же время, может быть, что мри не хотят, чтобы он говорил от их имени. Может быть, он сказал мне правду, а может и нет. Возможно, у мри есть на этой планете оружие, которое может представлять для нас угрозу. - Не знаю, сэр. - Ты был на планете. Как там сейчас? - Там нет полей, нет жизни, нет кораблей, нет даже времени. Только руины. Гибнущий мир, опустошенные города; машины, работающие на солнечной энергии; оружие, с механической бесстрастностью изрыгающее огонь... и сами мри... "Камни и песок, - сказал Дункан, - дюны и равнины. Мри там будет нелегко отыскать." "Если это правда, - подумал Кох, - если... у них нет кораблей, а в их городах живут лишь машины..." - Ты думаешь, что для нас они не представляют опасности? - Не знаю, сэр. В груди Коха появился холодок. Он всегда был с ним. Он рос, по мере того, как Кох со своим флотом двигался от Кесрит к Кутат по следу мри, мимо опустошенных, мертвых планет. Мри были наемниками регулов, пока регулы не предали их и не повернули оружие против своих бывших слуг. "Я привел в исполнение приговор, - сказал одетый в черную мантию Дункан, в груди которого билось сердце мри. И: - Регулам известно, кто я." - Бай Шарн, - проговорил Кох, - отправили на ее корабль. Теперь з_д_е_с_ь_ нет ни одного старшего регула. Остались только молодые. Они, конечно, могут управлять "Ширугом", но не более - никто из них не сможет принять решение. Так что теперь все перешло в наши руки. _М_ы_ будем иметь дело с мри, если Дункан сможет уговорить госпожу вести с нами переговоры. М_ы_ будем руководить всеми операциями здесь. Но если мы неправильно поймем их, ошибемся, то второй такой возможности не будет. Если мы здесь попадем в ловушку, если погибнем... вся принадлежащая землянам часть галактики узнает _с_н_о_в_а_ нашествие мри. Команда понимает это? - Да, сэр, - хрипло сказал Галей. - Конечно, мы не знаем о регулах, но остальное всем ясно. - Ты понимаешь, что мы не должны ошибиться в оценке событий? Ты понимаешь, что мы не можем ошибиться в этой ситуации? Ты не должен скрывать то, что узнал от Дункана. Ведь ты же понимаешь, насколько высоки ставки и какая ужасная ошибка может быть совершена! - Да, сэр. - Я посылаю "Флауэр" и ученых на планету. Доктор Луис и Боаз - его друзья. Он будет говорить с ними, доверять им, конечно, настолько, насколько он теперь доверяет землянам. Но мне может понадобиться еще кто-то. Я хочу, чтобы у меня была замена работающему на Кутат ПлаРу, - он смотрел прямо в лицо Галея, и ждал, и видел, что тот начинает понимать. - Наши возможности ограничены. Я знаю, что ты - хороший специалист в своем деле. Но здесь нужно другое искусство. Это планета, там необходимо уметь постичь сущность событий. Ты понимаешь, о чем я говорю? - Сэр... - Пока ты будешь в резерве, готовься. Вопрос пока пусть остается открытым. Возможно, все прояснится после контакта с мри. Если же нет... Я хочу, чтобы ты был готов и все время под рукой, когда Дункан войдет с нами в контакт. Ясно? - Да, сэр. - Пока что ты получишь доступ ко всем материалам, какие сочтешь нужными. - Кох немного подумал, поджал губы. - Дункану понадобится несколько дней для того, чтобы отыскать мри. Скажем, дней десять-одиннадцать. Это все, что у тебя есть. Ясно? Мозг Коха работал безостановочно. Ему нужно было предусмотреть все. Отдельная каюта: это уже положение. На двери карточка: "КАПИТАН-ЛЕЙТЕНАНТ ДЖЕЙМС Р.ГАЛЕЙ". Галей открыл ключом замок, включил свет: ничего лишнего; голые, глазу не на чем остановиться, стены; и стол, и компьютерный терминал. Он сел за стол, поерзал на непривычном стуле, вызвал библиотеку данных: ПРИКАЗ: ПОДОБРАТЬ СОВМЕСТИМЫЙ ЭКИПАЖ ИЗ ТРЕХ ЧЕЛОВЕК И РЕЗЕРВНЫЙ ЭКИПАЖ, ПЛАНЕТАРНЫЕ ОПЕРАЦИИ, ДОЛОЖИТЬ АДМИРАЛУ НЕМЕДЛЕННО. Он откинулся на спинку стула. Затем взял себя в руки, стал просматривать список личного состава. Перспектива выбрать людей для выполнения опасного задания не радовала его. Чем дольше он смотрел на список, тем больше осознавал, какая сложная задача встала перед ним. Теперь он отлично понимал Коха. "Сабер" не был предназначен для подобных дел. Никто из землян никогда не сталкивался непосредственно с мри. До сих пор "Сабер" и команда занимались только обстрелом с орбиты. Галею не очень нравилось новое задание, но его привлекало то, что он может предотвратить массовое убийство разумных существ. "Флауэр" совершил посадку на планете. Дни шли за днями, но от Дункана не поступало никаких сообщений. Мри тоже не было. Вскоре пришел ответ из офиса адмирала: ПОДТВЕРЖДАЕМ ВЫБОР. ШИБО, КЭДАРИН, ЛЭЙН: ОСНОВНАЯ МИССИЯ. ГАРРИС, НОРТ, БРАЙТ, МЭЙГИ: РЕЗЕРВ. ДЕЙСТВУЙТЕ. Снова потянулись дни, заполненные изучением документов, шелестом карт, исследованием условий жизни на планете. Основной особенностью климата были страшные бури, иссушающие, словно чума, больную землю. Галей поговорил с командой, предупредил их о возможных событиях. Существовала некоторая возможность, что "Флауэр" войдет в контакт с мри, которые предложат мир, и тогда все разрешится самым лучшим образом. Но эта надежда таяла с каждым прошедшим часом. 2 Поднялся сильный ветер, который каждый вечер охлаждал землю, и Хлил поплотнее завернулся в черную мантию. Он стоял и всматривался в дюны, тяжело дыша после долгой ходьбы. Селение было уже недалеко, достаточно перевалить за тот хребет и спуститься вниз. Местность там представляла собой каменистые террасы, уступами спускающиеся вниз, в пустые морские впадины. Члены касты Сенов утверждали, что со временем и эти впадины будут заполнены песком, гонимым сильными ветрами. На планете уже совсем не осталось морей, и горы почти исчезли, превращенные в песок. Здесь, возле этой изъеденной временем и песками гряды утесов, можно было остановиться, заглянуть в само время, в бесконечность, успокоить душу. Но сейчас никто не мог взглянуть в небо, не уловив зловещего движения, не ощутив присутствие врага. Руины Ан-ихона находились к северу отсюда, напоминая о той силе, которая сделала их беглецами в своей земле, ограбила их палатки, оставив только то, что они успели захватить в то страшное утро. Он был кел'еном, и принадлежал к касте воинов, и смерть была его ремеслом. У него было право на горе, но он не испытывал горя. В той части его души, которая могла горевать, было какое-то тупое безразличие. За последнее время он видел огромное количество убитых, мертвых, наверное столько же, сколько мри ушло во Мрак за те бесчисленные годы, когда умирали моря, рассыпались горы. Будучи кел'еном, он не вполне понимал течение событий. Будучи кел'еном, он не умел ни читать, ни писать, он не знал мудрости Сенов, сидящих у ног госпожи. Он знал лишь, как пользоваться оружием и знал закон келов. Это было все, что требовалось кел'ену. Он, конечно, пытался постичь происходящее. Ведь Келы были кастой, что носила вуали, Лицом, что Повернуто Вовне. Вовне - это не просто соседняя равнина или даже другая планета. Вовне - это враги, корабли, жестокая война. И кел'анты - храни их боги! - те, что пришли из Мрака. С ними была госпожа, ставшая матерью племени, молодая и со шрамами на лице, как у келов. Это хорошо, - подумал Хлил, - что у госпожи шрамы. Это доказывает, что прежде чем стать госпожой, она была в касте Келов, она владела оружием. Госпожой самого свирепого племени была Мелеин с'Интель. Она была не такой, как Сочил, их прежняя госпожа, которая только играла с детьми и проводила больше времени с кастой Катов, чем с кастой Сенов, у которой было больше любви, чем мудрости. Мелеин была пронзительным ветром, дыханием Мрака, а что касается ее кел'анта, предводителя воинов... Его Хлил почти ненавидел, не за гибель Ан-ихона, которая была неизбежной, но за кел'анта, которого тот убил, чтобы занять главенствующее положение в племени. Это была эгоистическая ненависть, и Хлил сопротивлялся ей. Мирей сам вызвал Ньюна с'Интель на поединок и проиграл. Проиграл потому, что Сочил проповедовала любовь, а не ненависть, дружелюбие, а не гнев. И вот Мирей мертв; и Сочил мертва. Из родственников Мирея осталась только сестра, а те Знаки Чести, которые завоевал Мирей, теперь достались чужаку Ньюну. Закон келов ставил победителя на место побежденного, и Хлил остался вторым после Ньюна с'Интель, как был вторым после Мирея. Он сидел возле Ньюна на совете, едва вынося близость странного существа, которое было тенью Ньюна. Хлил поднял несколько камешков и бросил их на песчаный склон дюны. Он не ошибся, ибо из песка немедленно показалось щупальце, старающееся схватить предполагаемую добычу. Песчаная звезда. Он так и думал. Значит, ему было _ч_т_о_ принести с охоты женщинам и детям Катов. Звезда извивалась в песке, разбрасывая щупальца. У него не было оснований стыдиться перед племенем: пара змей, жирный дартер, звезда - таков был итог его дневных усилий. Вблизи их поселения росли трубчатые деревья, так что воды им хватало. Звезда забилась между камней, выставив щупальца. Хлил не стал больше ее мучить. Она ушла с дороги и не представляла угрозы. Закон келов запрещал излишества. К тому времени, как спустилось солнце, Хлил был уже у селения, и теперь стоял часовым на тропинке, ведущей в дом. Возвращались кел'ейны. Они проходили мимо, приветствуя его взмахом руки. Хлил знал их имена и отмечал каждого узлом на веревке, обмотанной вокруг пояса. Он знал каждого, несмотря на закрытые вуалями лица. Он знал их с детства - по походке, манере поведения, по росту... Но среди них пока не было никого, высшего по рангу, кто мог бы сменить его с этого поста. Поэтому он оставался здесь, а остальные проходили в лагерь. Они приходили группами, появлялись, как миражи в песчаной пустыне. Закутанные в черные мантии, они двигались, как тени, в косых лучах заходящего солнца, окрашивающего в янтарный цвет камни и песок. Узлы заполнили одну веревку, затем другую, и вот пришли все, кроме двоих. Хлил посмотрел на восток. Оттуда должна была вернуться Рас. Для беспокойства нет причин, - сказал он себе. Она никогда не была беспечной. Рас с'Сочил Ков-Нелан. Сестра Мирея. И в этом Ньюн ограбил его. Когда-то они были всегда втроем - Хлил, Мирей и Рас. Это были счастливые времена. Тогда Хлил мечтал о будущем. Он стал искусным воином и занял достойное место среди кел'ейнов, он был другом Мирея, и поэтому был рядом с Рас. Он учил ее, охотился с ней и с Миреем, вся жизнь ее проходила перед его глазами... он видел как ожесточилась она после смерти Мирея. Мать ее, Нелан, была одной из тех, кто погиб в Ан-ихоне, и Рас ничего не говорила об этом. Рас смеялась, ходила, ела вместе с Келами, но она стала не такой, какой Хлил знал ее всегда. Она ходила за Хлилом раньше, когда была ребенком, а сейчас она стала тенью Ньюна с'Интель. Это была какая-то разновидность безумия, игра, лишенная смысла и смеха. Но все они стали немного безумными, те, кто выжил после гибели Ан-ихона и стал служить госпоже Мелеин. Наконец вернулась Рас, в нерешительности постояла наверху, затем медленно, с трудом, поднялась на камни. Она опустилась на плоский камень возле него, руки беспомощно свисали между колен, она тяжело дышала. - Хорошо поохотилась? - спросил он, хотя знал, какой охотой она занималась. - Два дартера, - для нее было совсем неудачно. К тому же, судя по ее тяжелому дыханию, она проделала довольно длинный путь. Хлил посмотрел вдаль, на темнеющий восток, где виднелись две темные точки. Кел'ант и сопровождающий его зверь. - Восток, - сказала Рас, с трудом переводя дыхание. - Всегда восток, всегда один и тот же путь. Он совсем не охотился, но зверь добывал для него трофеи. Он только собирал добычу. Он ходит очень быстро, как и положено кел'анту. - Рас, - предостерегающе сказал он. - Он знает, что я здесь. Хлил взял в руки камень, стал задумчиво рассматривать его. Рас отдыхала, стараясь привести в порядок дыхание. - Рас, - сказал он наконец. - Пусть он будет. Гнев плохой союзник. Он умрет, если ты перестанешь лелеять его. - Ты уже перестал. - Я второй после кел'анта. - Ты и был им, - сказала она и посмотрела на него почти с прежним обожанием. - Ты можешь занять высокое положение. Я завидую тебе. - Я не люблю его. Она приняла это признание молча. Пальцы ее задумчиво играли Знаками Чести, свисающими с ее пояса. Это она приняла из рук Ньюна после смерти Мирей. - Мы не можем вызвать его на поединок, - сказала она. - Закон запрещает, если это месть за Мирея. Но есть другие поводы. Только поводы. - Перестань думать об этом. - Он искусный воин. Если я вызову его, я умру. - Перестань, - повторил он и сердце его сжалось. - Ты хочешь жить, - обвинила она его, и когда он стал отрицать, то спросила: - Ты знаешь, сколько поколений келов в моей семье? - Больше, чем в моем, - горько сказал он, и кровь ударила ему в лицо. Он тяжело переживал, что среди его родных не все были Келами. - Восемнадцать, - сказала она. - Восемнадцать поколений. Я - последняя в семье, откуда выходили лишь кел'ейны и Матери. Все они уже мертвы и никогда не будут знать таких времен, как нынешние. Может, я не должна жить тоже, может, мне покинуть это время? Я думаю о своем брате Мирее. Он тоже видел это, понимал это, знал, что всех нас ждет край горизонта. И я думаю... он _у_м_е_р_, Хлил, он не стал драться с этим пришельцем. Он не стал отражать удар, который мог сразить его, и который мог легко отразить. Почему? Из страха? Это бы был не Мирей. И что я думаю? Я думаю, что он сам отошел в сторону, что он сам позволил убить себя. Почему? Потому что эти пришельцы сказали, что они Обещанные. Мог ли он встать у них на пути? Хлил откашлялся. - Не спрашивай меня, о чем он думал. - Я спрашиваю себя. Он не мог смотреть вперед. Но я _в_и_ж_у_. Я здесь. Я его глаза. Боги, боги, он умер, зная, что впереди ждет то, чего он никогда не увидит и не поймет. Он уступил место тому, кто способен понять. И теперь этот кел'ант всю мою жизнь будет перед моими глазами... - Рас... Они сидели, молча глядя на темнеющие дюны. Появился зверь, огромное теплокровное животное с бархатным мехом. Он шел, переваливаясь с ноги на ногу и низко опустив голову. Он словно искал на земле что-то, но забыл, что именно. Рас с отвращением смотрела на него, когда он подошел ближе. У Хлила возникло неприятное ощущение в животе, когда он увидел могучие мышцы и острые клыки - ядовитые, как предупреждал их кел'ант. Рас выругалась, оттолкнув зверя, когда тот подошел слишком близко к ней. Зверь внушал страх Хлилу. Кутат не рождала такого зверя, этого кошмарного чудовища, полного жира. В голодные дни Хлил даже подумывал о том, чтобы убить его... но мысль о том, что придется есть животное с теплой кровью, приводила его в ужас, вызывала тошноту. Это напоминало ему о людоедстве. Это создание - еще один дар нового кел'анта. - Уходи, - сказал он Рас и, когда она замешкалась, добавил: - Уходи быстрее. Она кивнула, поднялась с камня и быстро растворилась среди теней. Зверь пошел было за ней, но потом фыркнул и вернулся. Затем он безошибочно отыскал в песке песчаную звезду и с громким хрустом съел ее. Присутствие дуса словно завораживало Хлила, притупляло все его чувства, обволакивало голову туманом. - Нет! - громко крикнул Хлил, и все прекратилось. Тишина, как внезапная обнаженность, окружила его. Маленькие блестящие глаза смотрели на Хлила. - Иди прочь, - сказал ему Хлил. Тот не двинулся с места. Хлил смотрел на приближающегося Ньюна, который выглядел очень уставшим, более уставшим, чем обычно после охоты. Хлил должен подать сигнал кел'анту, чтобы тот просто шел в лагерь - он пришел последним. Но он не сделал этого. Он остался сидеть. - Кто-нибудь не вернулся? - спросил Ньюн, тяжело дыша. Он говорил с сильным акцентом, ибо выучил му'а не так давно. Прежде он говорил на хол'эйри. - Нет, - ответил Хлил, поднимаясь. - Ты - последний. Я пойду с тобой. Дус поднялся и потерся о ноги Ньюна. Хлил предусмотрительно перешел на другую сторону. - Ты далеко ходил, - оказал Хлил. - Да, - ответил Ньюн, не оборачиваясь. - И Рас тоже. Это остановило его. Ньюн повернул лицо, закрытое вуалью к Хлилу. - Ты посылал ее? - Нет. - Она хочет ссоры... это так, кел Хлил? - Возможно. Она, может, просто хочет узнать, куда ты ходишь. - Что ж, может быть. Прошу тебя... вмешайся. Это был не тот ответ, который Хлил хотел услышать. Он положил руки на пояс так, чтобы было видно, что они далеко от оружия, что он не ищет ссоры. - А я прошу _т_е_б_я_, кел'ант, будь к ней терпим. - Я делаю, что могу. Хлил посмотрел на него, на знакомые Знаки Чести, которыми была украшена его мантия. Хлил ненавидел его. Дус прижал уши и издал зловещее рычание. Но он сразу же успокоился, когда Ньюн погладил его. - Я мало что могу сказать Рас, - наконец проговорил Хлил. - Лучше ты поговори с ней, если хочешь. Я не могу. Кел'ант ничего не ответил. Только повернулся и пошел вниз по песчаной тропе к лагерю. Большой дус трусил за ним. - Яй! - прикрикнул Ньюн, и дус сразу сошел с тропы и побрел в сторону. Он никогда не заходил в лагерь. Хлил остался сзади, чувствуя себя таким же покинутым, как и дус. Он побрел за прямой фигурой кел'анта. - Скажи часовому, что мы пришли, - повернулся к нему Ньюн. - Давай твою сумку. Я отнесу. Хлил молча снял свою сумку с плеча и передал ее Ньюну. Сам он сошел с тропы и стал подниматься к камням. Это был разумный приказ. Если бы приказал Мирей, то Хлил воспринял бы его как должное, а сейчас он старался погасить в себе возрастающий гнев. "Может, он хочет объявить мою добычу своей?" И все же он оказал ему услугу, предложив отнести тяжелую сумку. Так было всегда между ними - самые простые слова, обычные отношения между ними таили в себе что-то. Но ни тот, ни другой не хотели вытаскивать это скрытое наружу ради спокойствия племени. Но Рас... Рас медленно убивала себя. Ее глаза постоянно смотрели на Хлила, глаза Мирей. А ведь он всего лишь Хлил с'Сочил, рожденный в касте Катов - конечно, это не постыдно, но и чести большой в этом нет. В нем не было ничего особенного. У него было только искусство владения оружием и беспрекословное подчинение закону келов - все, что удовлетворяло закону, было правильно. И еще никогда у него не возникало сомнений в этом. Никогда - до этого времени. Ньюн замедлил шаг, приближаясь к лагерю. Он смотрел на мри. Рас не ждала его. Интересно, где она? Хотя она и сумасшедшая, но не настолько, чтобы сидеть в темноте. Он снял обе сумки с плеча и направился в тень скалы. Это было место, которое могло предоставить ему укрытие - и не только ему, но и всем мри от землян. Река, которая раньше протекала здесь, вымыла в скалах целый лабиринт пещер и переходов. Конечно, во время песчаных бурь здесь было очень плохо - весь лабиринт продувало насквозь. А поэтому старики возражали против того, чтобы обосновываться здесь. Но он настоял на своем. Мри Кесрит знали, что такое бомбежка с орбиты, но они знали и то, что враг у врага достаточно средств, чтобы обнаружить их с воздуха. Поэтому лишь пещеры могли укрыть их от всевидящих приборов. Внутри горы находились раздельные помещения для всех каст - Сены с госпожой на севере, Келы - на юге, поближе ко входу, чтобы вовремя встретить врага. И в самой дальней пещере - дети и их воспитатели. Это было самое укрепленное место, ибо большинство детей они потеряли в Ан-ихоне и его руинах. Один удар сверху, только один удар - и они все погибли. Ньюн очень боялся этого. Ньюн пришел в пещеру, которая служила холлом келов. Во мраке поблескивало оружие и Знаки Чести. Темные лица еле виднелись в свете костра. Кел'ен, у которого еще не было шрамов касты и чьей обязанностью было принимать трофеи от остальных келов, подошел к нему. Его звали Тэйз и Ньюн сбросил обе сумки в его руки. - Моя и Хлила. Отнеси это катам. Глаза его отыскали Рас, стоявшую там среди остальных, приветствовавших его. Он обвел их взглядом и, сняв вуаль, повернулся к трем камням, символизирующим Святыню. В холле пахло смолистым дымом, который заменял им благовония. Постояв немного, он прошел к костру и опустился около него. На кожаном покрывале стояла его доля еды: смесь мякоти трубчатого дерева и мяса, причем мяса было совсем немного. Бывали дни, когда охота была неудачной и им приходилось голодать. Он ел, остальные молчали. Появился Хлил, сел рядом, взял свою долю. Вскоре начался разговор, обсуждение мелких вопросов - обычный разговор людей, которые постоянно живут вместе. Ньюн сидел молча, глядя в огонь. Разговоры текли мимо, не касаясь его. Он не принимал участия в разговорах. Он едва знал их имена; их старые шутки, относящиеся к неизвестным ему событиям, не смешили его. Он был далеко отсюда и, возможно, они знали это. Он вспоминал, когда позволял себе это. Память возвращала его в Дом, где жили Келы, его друзья. Он вспоминал корабль. Воспоминания причиняли ему боль, и он не часто позволял себе это. Это очень мудро, - подумал он, - что закон Народа запрещает вспоминать, приказывает забывать каждое путешествие между мирами... даже приказывает забывать старый язык и старые мысли. Он ушел во Мрак и вернулся в мир, где говорят на хол'эйри, где нет прошлого. Забывать должны все, кроме Сенов. В этом была мудрость Народа. Помнили только Сены. Все остальные забывали. Им не оставалось ничего, кроме легенд. Звуки их голосов давили на Ньюна, как тишина. Он поднял глаза, посмотрел на них, на Хлила, на нескольких оставшихся в живых Келов высокого ранга, Мужей госпожи. - Мы... - начал он и тут же воцарилась тишина. - Мы должны обсудить один вопрос. Наши припасы остались в Ан-ихоне. И что мы должны сделать? - Отправь нас, - воскликнул юный кел'ен, и голоса поддержали его. - Да. День за днем мы перенесем их сюда. - Нет, - коротко сказал он. - Это не так просто. Слушайте меня. Когда нога ступит на развалины Ан-ихона, бог знает, что ждет там келов. Может быть, там корабли. Может, весь город просматривается. И не только глазами. Возможно, все завалено обломками, и нас могут заметить, когда мы выйдем из укрытия. Тогда то, что обрушилось на Ан-ихон, обрушится на нас. Нам нужны припасы. Мне больно смотреть на страдающих детей. Я согласен с вами: оставаясь здесь, мы не дождемся ничего хорошего. Однако я предпочитаю, чтобы между нами и врагами оставался камень. Я думаю над тем, что надо было бы двинуться дальше. - Не наша земля, - возразил Сэйрас, старейший из Мужей. - Тогда мы захватим ее, - резко ответил Ньюн. Смешение племен, смешение Святынь... вода и масло. В этом не было ничего хорошего. Он смотрел в их лица и видел неодобрение, которого и ожидал. "Ты не можешь как следует управлять одним племенем, - думали они. - Почему ты решил, что справишься с двумя?" - Слово госпожи? - спросил Сэйрас. Это тоже был вызов. - Я еще не говорил с ней. Только собираюсь. - Поговори, - сказал Сэйрас. Наступила тишина. Ни предложение, ни мнение, высказанное вслух. Украшенные шрамами лица, смотрели на него, чего-то ждали. Он подумал, что, возможно, стоило затеять с ними спор, но понял, что ответом будет лишь молчание. Он поднялся, поправил мантию и пошел между ними. Все поднялись, демонстрируя свое уважение, которое должны были испытывать, но никогда не испытывали. Ньюн воспринимал это как насмешку над собой. Сейчас, когда он уйдет, они будут говорить. Руководили ими Хлил и Сэйрас. Ему они только подчиняются. Он накинул вуаль, пошел в темноте по узкой тропе, огибающей утесы. Сюда не проникал даже свет звезд. Мри воздвигли здесь горы песка, который постепенно перемещался под ветром со свистящим шепотом. Он прошел между песчаной горой и утесом, защищая лицо от сильного ветра, смешанного с песком. Хорошо, что он не привел сегодня в холл дуса. Неприязнь к нему у Келов и так слишком велика. Он обернулся, почти уверенный, что увидит Рас. Ее не было. Обогнув утес, он прошел по открытому месту, где росли трубчатые деревья. Отдельные сегменты дерева были толщиной с туловище человека. Благодарение богам, что они растут здесь! По крайней мере, воды им хватает. Хоть в этом им повезло. Слабый свет показался у входа в пещеру Сенов. Сены в золотых мантиях, сидящие у входа, подняли головы и торопливо вскочили, приветствуя первого среди Келов. Он направился дальше, в освещенную лампой пещеру, где сидели старейшие, погруженные в вечернюю молитву. Ньюн снял вуаль, чтобы не оскорблять старейших, и остановился. Один из сенов поднялся и прошел вглубь пещеры. Вскоре он вернулся, показав жестом, что Ньюн может войти. Он прошел по темному коридору и вошел в круглую пещеру, где вокруг сложенных камней сидело несколько сенов. На камнях устроилась Мелеин в белой мантии. Она никогда не носила вуали. Мать Народа, госпожа, хранительница Тайн, Святыни. "Сестра", - подумал Ньюн. Всегда, видя ее в белой мантии, окруженную одетыми в золотые мантии сен'ейнами, он вспоминал о своем родстве с ней. Она попросила остальных удалиться, подозвала его. Ньюн склонил голову, когда сены проходили мимо, а затем сел возле ее ног. - Ты выглядишь усталым, - сказала Мелеин. Он пожал плечами. - Тебя что-то тревожит? - Госпожа... Келы считают это место небезопасным. - Есть другое место? - Другое место нужно захватить. Это мы и собираемся сделать. - Келы согласны? - Келы молчат. - А... - Святыни... Те, что мы оставили в городе. Я думаю, что если бы там уже были корабли, мы бы видели их. Позволь мне войти в город. Мне кажется, я смог бы вынести святыни. А что касается остального... Остальное можешь решить только ты. - Ты стал нетерпелив. Ты не хочешь ждать. Он посмотрел на нее. - Старые кел'ейны говорят, что когда начнутся ветры, это убежище засыплет песком. Я верю этому. Нам нужно что-то делать. Чем больше времени проходит, тем сложнее становится ситуация. - Ты говорил с Келами? Он пожал плечами. - Я говорил с ними. - И у них нет мнения на этот счет? - Они его не высказали. - Ясно, - она смотрела прямо перед собой, на что-то, невидимое ему. Лицо ее было наполовину в тени, наполовину освещено золотистым пламенем. Наконец глаза ее сверкнули, как бы выдавая какие-то внутренние эмоции. - Куда ты собираешься идти? - спросила она. - Вниз? Говорят, там климат мягче и больше воды. Но там живут другие племена. Ты выиграешь поединок, в этом я не сомневаюсь. Твое мастерство намного выше, чем их. Все-таки девять лет с лучшими среди Келов. Да, ты выиграешь, даже захватишь их припасы. А что дальше? - Я - кел'ен. Откуда мне знать? - У тебя всегда было свое мнение. - Но я никогда не рассчитывал на него. - Ты потерял один из твоих джи'тэй. Еще до того, как он понял смысл ее слов, рука его потянулась к груди и нащупала пустое место. - Это был твой самый первый, - сказала она. - Золотой лист, з_д_е_с_ь_, на Кутат. Тебе бы не следовало терять его. - Он у Дункана. - Это не было признанием, ибо она и так знала. - Не будем говорить о кел'ене, который ушел без моего благословения. - Я отпустил его. - Да? Даже кел'ейны этого племени советуются со мной. Я ждала, что ты придешь поговорить о Келах. Но ты не пришел. Почему? Он взглянул ей в глаза. Это было нелегко. - Ньюн, - сказала она. - Ты научил его быть мри, и тем не менее он ослушался моего приказа. А теперь ты хочешь последовать за ним. Почему я слышу от Келов жалобы на тебя? - Потому что их сердца с Миреем. - Потому что ты все время отталкиваешь их. Наступила долгая тишина. - Я так не думаю. - Но это так. - Возможно. - Дункан вернулся к землянам, - сказала она. - Так это, или нет? - Дункан _у_ш_е_л_ к землянам, да. Но он не вернулся к ним. Он служит Народу. - Значит ты уверен... и ты говорил об этом с Келами? - Нет. - Земляне не отпустят его обратно, если даже он сумел добраться до них. - Он сумел, - Ньюн сделал взмах рукой, указывая на север, на Ан-ихон. - Больше нет кораблей, нет нападений. Госпожа, я уверен, что он добрался до них, и что они выслушали его. - Что он сказал им? Ньюн молчал. Что он мог сказать? Дункан не вправе потребовать, чтобы земляне убрались отсюда. - Ты говоришь о необходимости уйти отсюда, - сказала она. - Я тоже думаю об этом, но по другому поводу. Я слышала, что ты всегда ходишь на восток. Он кивнул, не глядя на нее. - Ты хочешь оставаться поблизости? - спросила она. - Или идти на восток? Неужели ты думаешь, что он найдет нас? - Это так. - Я отправлю Хлила в Ан-ихон, - сказала Мелеин. - Он добудет там все, в чем нуждаются келы и сены. - Без меня? - У тебя будет другое дело. Найти Дункана. Сердце его подпрыгнуло в груди. - И ты останешься без охраны? - Я буду ждать, - продолжала Мелеин, как бы не слыша его. - Во-первых, ты должен узнать, сколько времени небо останется тихим. Пока Хлил ходит в город и возвращается с тем, что сможет унести, ты успеешь осмотреть местность, ибо пойдешь один и без груза. - Возможно... но... - Я все обдумала. Сомневаюсь, что ты добьешься успеха. Дункан ушел со своим дусом, и если тот все еще с ним, Дункан нашел бы нас... если он хотел вернуться к нам. Но я люблю нашего Дункана. Найди его, если сможешь, или убедись, что мы его потеряли. А затем подумай, что ты будешь делать с этим племенем. Нужно ли оно тебе? Не теряй времени, - она взяла его лицо и поцеловала в лоб, пристально взглянув ему в глаза. - Может быть, ты не застанешь нас тут. Тогда решай сам. Есть другие города, другие возможности. - Боги, они защищены не больше, чем Ан-ихон! Ты знаешь, на что способны земляне! - Иди. Он поднялся, наклонился, чтобы поцеловать ее в щеку на прощание. - Благословляю тебя, - прошептала она. Он прошел мимо удивленных глаз сен'ейнов, отвернувшись от них. Уже подходя к пещере Келов, он надел вуаль. И вдруг в завывании ветра и в песчаных вихрях перед ним возникла темная угрюмая фигура. Рас. Он уже натянул вуаль. - Рас? - дружелюбно спросил он. Но она не сказала ни слова. Как всегда, она шла за ним. При его появлении в холле Келов воцарилась тишина. Они ждали. Кольцо темных лиц. Он прошел между ними, сел, предложив взмахом руки сесть им всем. Затем снял мэз и зейдх - то был знак доверия. - Кел'ейны, - слова его повисли в тишине. - Да... я хочу поговорить с вами о том, чтобы вынести наши припасы из города. - Он опустил руки на колени, обвел взглядом темные лица, ряд за рядом. - Хлил будет руководить отрядом. Хлил, госпожа, конечно, даст тебе совет. Если нет, сам поговори с ней. - Хорошо, - откликнулся Хлил, с любопытством глядя на Ньюна. - Я только хочу сказать: будьте осторожны. Впереди должен идти кел'ен и высматривать следы посадок. Земляне могли установить маленькие устройства, с помощью которых они узнают о вашем приходе. О боги, кел Хлил, будь внимателен! Если увидишь корабли, сразу же уводи отряд и подальше. Они пользуются не глазами, а приборами. - Ты не хочешь вести нас, кел'ант? - Меня отправляют по другому делу. Кел Сэйрас остается охранять лагерь. Хлил, я сказал все. Они ни о чем его не спрашивали. Он поднялся, взял пустую сумку, перекинул через плечо, накинул вуаль. Он повернулся, чтобы уйти, и встретился с жестким взглядом Рас. Ее глаза горели на лице, не спрятанном под вуалью. - Рас, - сказал он тоном, не допускающим возражения. - Рас, иди с Хлилом. - Если Хлил захочет, - сказала она спокойно; но молчание Келов говорило само за себя. Этот ответ был более разумен, чем он ожидал от нее. Впрочем, он не знал, возможно, ею руководили какие-то сложные расчеты. - Благодарю, - сказал он и направился к выходу из пещеры. - Кел'ант! - послышался голос Хлила. - Ты уходишь и ничего не берешь с собой? - Каты и сены - плохие охотники. Мы с дусом позаботимся о себе. - Он знал, что эти слова вызовут неодобрение. - Жизни и Чести! Из пещеры вышла только Рас. Он оглянулся: она смотрела ему вслед, но не пошла за ним. Он еще раз оглянулся, чтобы убедиться в этом, оглянулся еще, а затем перестал думать о ней. Он пошел дальше. Проходя мимо часового, он свистнул, чтобы успокоить того. Кел'ен мог встревожиться, увидев его уходящим из лагеря в такой час. "Дус", - позвал он, выйдя из ущелья на открытое пространство. Ньюн почувствовал дуса раньше, чем услышал его. Тяжелая тень, пробиравшаяся между камнями, и вот уже рядом с ним послышалось хриплое дыхание. Он ощутил беспокойство в дыхании, такое же смутное, как и в его мозгу, и попытался успокоить себя. Нужно быть спокойным, если идешь с дусом. Он пошел тем же путем, каким ходил ежедневно и возвращался каждый вечер. Шел он осторожно, осматривая небо: нет ли разведчиков, осматривая горизонт, далекие холмы. Ночная пустота давила его больше, чем днем. Только звезды на небе. И враги. Но вот в него влилось спокойное мужество. Это дус помог ему, вселил в него уверенность и спокойствие. Ньюн с благодарностью принял дар и направился на восток. Вот место, где приземлился их корабль и откуда ушел Дункан. Здесь в первую очередь земляне должны были пытаться обнаружить его. Он шел уверенно, не упуская, однако, из виду дуса, который бродил вокруг. Дус должен был указать ему безопасный путь: открытые пески полны неприятных сюрпризов. Ночь была стихией дусов. И вот сейчас его дус бежал чуть впереди, мотая тяжелой головой, нюхая ветер, выбирая дорогу. Дункан никогда не мог приспособиться к быстрому шагу Ньюна, и тому всегда приходилось останавливаться, поджидая его. Даже воздух Кутат был неприемлем для легких землянина. Это безумие, что Дункан пустился в путешествие по этой жестокой планете. Единственное, что могло спасти Дункана, - признал Ньюн, - это то, что Дункан стал настоящим мри и смог приспособиться к жизни здесь. Он нарисовал в уме образ Дункана, образ его дуса и передал его своему зверю. "Найди их, - мысленно приказал он. - Ищи их." Дни шли за днями, не принося ничего нового. Они шли все время на восток, но нигде не было видно никаких следов. Он спал в расщелинах между камнями, независимо от того, был это день или ночь. Он ложился, когда не мог идти дальше. Он зарывался в теплую шерсть дуса и спал, пока не восстанавливались его силы. Затем он просыпался и шел дальше по бесконечной равнине. Он и дус питались тем, что удавалось поймать. Ньюн с отвращением ел сырое мясо и снова шел. Над Кутат опрокинулось бездонное небо. Ни единого облака, которое бы содержало влагу. Пыль пеленой закрывала солнце. Он смотрел на солнце, и дус рядом с ним тревожно оглядывался по сторонам и изредка стонал. 3 Небо Кутат было вечно безоблачным, подобно гигантскому сияющему куполу. Лишь на западе висела подозрительная темная пелена, обещавшая неприятности... И остающаяся позади цепочка следов... Новый день не принес ничего. Впереди пусто. Никакого движения. Дункан шел вперед, изредка оглядываясь через плечо. Снова и снова он искал глазами своего дуса. Зверь постоянно куда-то исчезал, бегал вокруг, изредка забираясь далеко в сторону. Возможно, дус охотился, а может, следил, нет ли преследователей. Когда дус исчезал надолго, Дункан очень беспокоился, ведь дус мог напасть на преследователей, и те могли убить его. "Сюда", - приказал он дусу, но тот не появился, и Дункан шел вперед. Жарко. Он достал из сумки кусок трубчатого дерева и сунул его в рот под вуаль. В горле у него пересохло, голова разламывалась от страшной боли, глаза слезились. Но он внимательно следил за горизонтом и за песком под ногами. Он не хотел пропустить следы, если они попадутся, но хотел и избежать опасности, которая могла поджидать его тут. Он был одет как кел'ен, вооружен пистолетом и ин'ейн, ритуальным оружием. Ветер поднимал облака пыли, гнал песок волнами, которые захлестывали его ноги как морские волны. Пыль ослепляла его, и он плотнее надвинул вуаль. А когда Стэн снова посмотрел вперед, на северо-западе, у самого горизонта, он увидел черную фигуру - совсем не так далеко и не в том направлении, в каком ожидал. Паника охватила его и заставила метнуться к югу. Но, может быть, именно это они и добивались от него. Он посмотрел на юг и не увидел ничего, кроме голой равнины и яркого неба. Местность шла под уклон. Он уже начинал ориентироваться на этих бескрайних песчаных равнинах, которые казались похожими друг на друга. Западня, скорее всего, ожидала его именно там. Он пошел на запад, изо всех сил стараясь подозвать к себе дуса. Теперь он удвоил внимание. Ведь здешние кел'ейны издали поймут, что он не принадлежит этому миру и, конечно, свяжут нападение кораблей, уничтожение городов с ним, чужим кел'еном. Только дус мог отогнать их, вселив в их души безотчетный страх. Но наступит момент, когда они нападут, ибо кел'ейнов обучают осторожности, но не трусости. Они могут победить страх так же, как и любого врага. Сердце отчаянно билось в груди, виски ломило, временами он терял зрение, ему не хватало воздуха. Он боялся, хотя ему страшно хотелось выбросить сумку. Они могут найти ее, увидеть в ней незнакомые чужие вещи, и они не захотят оставить тайну неразрешенной. Сильный ветер гнал песок, забивал его вуаль, больно стегал по обнаженным рукам. Он все чаще спотыкался и уже не был уверен, что идет на запад. "Дус!" - звал он животное, ругаясь про себя. Этот чертов зверь всегда находился не там, где нужно. Идти было все труднее, и он уже стал думать, идти ему дальше, чтобы скрыться от преследователя, или же искать встречи. Внезапно он поскользнулся, камень выскочил у него из-под ног. Он оказался на мягком ползущем песке. Он на секунду приподнял вуаль и тут же опустил ее. Это было ошибкой. Песок моментально ослепил его. Панический страх охватил его - не страх, а ужас. Он продолжал идти навстречу ветру, который был единственным ориентиром, указывающим ему на запад. Страх рос. Он оглянулся, но увидел лишь багровый слепящий диск солнца. На всей планете не было ни верха, ни низа, ни горизонта, ни песка под ногами - только солнце, лучи которого с трудом пробивались сквозь пелену песчаной бури. Он снова шел вперед, с трудом дыша через вуаль. Если он сейчас упадет, подумал он, ему уже не встать. Он умрет тут. - Дус... - прохрипел он, стараясь подозвать зверя. Ветер заглушал все звуки. Колени дрожали, ноги разъезжались в сыпучем песке. Наконец он упал на колени и отвернулся от ветра, стараясь дрожащими руками достать остаток трубчатого дерева. Пальцы не слушались его. Он оторвал кусочек зубами, вместо того, чтобы воспользоваться ножом. Оставшийся кусок он сунул обратно. Во рту все пересохло, глаза слезились. - Дус, - снова отчаянно прошептал он. Теперь Стэн уже не ощущал боли. Ветер рвал его мантию. Во всей вселенной не было других звуков, кроме завывания ветра. У Дункана не осталось сил, чтобы подняться. Песок уже почти совсем засыпал его, образовав на его спине холмик. А страх все рос и рос. Пот разъедал кожу Стэна, но ветер тут же сушил ее. Он зашевелился, с трудом поднялся и двинулся навстречу ветру. Страх гнал его вперед, страх настолько сильный, что он забыл усталость, забыл боль. Страх дуса, - вдруг понял он. Не его дуса... чужого. Совсем рядом. Вот его изображение сформировалось в мозгу. Хаа-дус, дикий дус, рожденный от той пары, что привезли сюда мри... и очень опасный, когда рядом нет своего, прирученного дуса. Дункан пошел; это все, что ему оставалось делать. И вдруг рядом с ним мелькнула тень. Дункан потянулся за ножом и внезапно узнал ее. Его дус. Он появился из темноты и встал между ним и ветром. Дункан обнял зверя за массивную покрытую мехом шею, и тот доверчиво прижался к нему. Пятьсот килограммов мускулов, упрятанных в бархатную шерсть, защищенных ядовитыми клыками и излучением защитных импульсов, пришли ему на помощь. Дикий дус обошел их так, чтобы тоже защитить Дункана от ветра. Вокруг них сразу стал образовываться песчаный вал. Дункан лежал, прижавшись к своему дусу и жадно хватая воздух измученными легкими. Но он все же нашел в себе силы достать сумку и вытащить пакеты с сушеной пищей. Сначала он припал губами к фляге, почти пустой, и лишь после этого смог жевать и глотать сушеное мясо. Его дус потянулся к нему, требуя свою долю. Дункан предложил ему кусок мяса. Массивная голова склонилась к его руке и взяла кусок так деликатно, что Дункан не почувствовал ничего, кроме жаркого дыхания. Другой дус тоже потянулся к нему, и Дункан угостил и его, но уже держал пальцы так, чтобы ядовитые клыки не коснулись их. Мясо исчезло мгновенно. Дункан закутался в мантию, спрятал руки в рукава, закрыл глаза. Он вытер с лица то, что казалось кровью из носа и постарался заснуть. Он был в безопасности, по крайней мере, такой, какую ему могли предложить в дикой пустыне Кутат эти два зверя. 4 Молодые регулы толпились вокруг, переговариваясь свистящим шепотом. Изредка кто-то из них тревожно смотрел вверх. Сут покидал их, прежних товарищей. Сейчас они толпились возле постели, предлагая пищу и различные услуги. Они с трепетом ждали, чтобы услуги их были приняты. Они оплакивали одного старшего регула и присутствовали при рождении нового. Сут Хораг-ги стискивал руки и стонал в агонии Изменения. Сут: _р_а_з_у_м_е_е_т_с_я_, он был как и все, пока в его организме не начались мучительные гормональные изменения, сопровождаемые увеличением аппетита. Корабль "Шируг" отдалился от кораблей землян, круживших возле планеты Кутат, и не обращал внимания на любые их запросы. Сейчас происходило таинство превращения молодого регула в старого. Земляне спрашивали, предлагали помощь, надеясь узнать что-либо, чтобы установить контроль над кораблем регулов, но Сут приказал молчать. Он ел. Кожа молодого регула уже начала сходить с него, и под ней виднелась новая темная морщинистая кожа. Сут ужасно страдал. Его новая кожа болела, как свежая рана. Все суставы болели, заставляя его постоянно есть и пить. Ему казалось, что он сойдет с ума от невыносимых страданий. Приблизился молодой регул с губкой и принялся смачивать кожу. Сут едва выносил это и непрерывно пил сой, вытирая пот полотенцем. Внезапно резкая боль пронзила его тело. Сут закричал и отшвырнул поднос. Что-то разбилось, а когда серая пелена спала с глаз, он увидел, что молодые регулы уже унесли труп. Сут довольно зашипел. Все его беспокойство исчезло. - Докладывайте, - выдохнул Сут, стискивая ручку кружки с соем. Он отхлебнул из кружки, глядя на перепуганных юнцов. - Докладывайте, безмозглые. - Досточтимый, докладывать нечего: над планетой буря. - Буря... - Свирепая буря. Мы пытались проникнуть под нее с помощью приборов, но ветер и пыль... Сут испустил вздох облегчения: - Может, Дункан умрет. - Возможно, досточтимый. Сут страстно желал этого. Этот человек убил бай Шарн, капитана "Шируга". Командор "Сабера" отпустил Дункана, как бы считая это происшествие незначительным. Сут тогда был молодым регулом, испуганным, охваченным ужасом, как и все остальные молодые регулы. Теперь Сут желал смерти Дункана. Дункан стал какой-то аномалией. Никому не известно, кто он есть. Он убивал молодых регулов, когда те были союзниками мри, а теперь он убил старого регула. Одна мысль об этом заставила учащенно биться его сердце. Сорок три года наемники-келы служили регулам в войне против землян. А теперь события повернулись по-другому: мри устанавливают контакт с землянами. Сейчас был необходим старший регул, способный принимать решения. Ведь от этого зависит все будущее регулов. И здесь, и на Кесрит, и на их прародине. Шарн убита, бай Хулаг находится на Кесрит. Кто-то должен принять решение. "Боль..." - Досточтимый, успокойся, - пробормотал молодой регул, протирая его кожу. Сут застонал, попробовал приподняться и снова упал, удивленный весом своего обновленного тела. Он закрыл глаза и начал делать глубокие вдохи, пока боль не отпустила его. - Наступает кризис, - простонал молодой регул. - Если он не закончится быстро, то досточтимый умрет. - Тихо! - крикнул Сут, и это помогло ему. Боль растаяла, мышцы расслабились, пульс участился и температура поднялась. Да, Сут был в опасности. Он служил баю Хулагу, мужчине, и сейчас приближался к Изменению. С большей долей вероятности он мог стать женщиной и служить Хулагу, но мог стать и мужчиной и перейти в род Аланей, великий могущественный род. Заменить бай Шарн... _б_ы_т_ь_ Шарн... - такая мысль билась в голове страдающего Сута. Он выругался вслух, вспомнив землянина, который совершил это, который вступил в союз с мри и пытался обратить их в союзников землян. Сто двадцать три звезды... сто двадцать три... мертвых... системы... И даже после того, как мри совершили этот убийственный рейд по всей Галактике... земляне хотят заключить с ними мир. Сут должен жить. Это требует его долг. Требует сама _ж_и_з_н_ь_. И даже не из личных соображений. Он должен жить, чтобы возвысить род Хорагов, приблизиться к великому роду Аланей... он должен жить... Но вот кто-то дотронулся до него. Это был Нань, самый старший из молодых регулов. - Досточтимый! - крикнул он. - Я горю! Это случилось! Следующий регул приближался к Изменению! Сут воскликнул с облегчением и закрыл глаза. Боль опустилась ниже. Мускулы снова начали сокращаться, и все тело словно охватило огнем. Молодые регулы принесли пищу и стали прикладывать примочки к горящему телу. Поддерживаемый молодыми регулами, досточтимый Нань приблизился и лег рядом, с трудом сдерживая рвущиеся крики боли. Изменение продолжалось. И вот наконец один из регулов ахнул: - Мужчина! Обычная логика. Сут улыбнулся, преодолевая боль. Рядом корчился Нань в муках Изменения, но у него все происходило быстрее. В агонии закричал Тиаг, и Мокхаг - истерия Изменения охватила всех, кто становился старшим. Боль постепенно затихала. Сут двинулся, поддерживаемый молодыми регулами. Теперь он всегда будет иметь помощь и поддержку. Тело его увеличилось вдвое. Прежде сильные ноги уже не могли удержать его. Скоро мышцы ног атрофируются, их заменят складки жира. Но руки его будут сильными всегда, поддерживаемые специально подобранными упражнениями. Все чувства, кроме зрения, притупятся. Останется только мозг, он будет доминировать надо всем. Память регулов стремительна и вечна. Он будет жить, если не случится ничего непредвиденного, лет триста, и будет с необыкновенной ясностью помнить каждое мгновение, каждую подробность, на которые обратил внимание. Лишь тридцать процентов регулов становятся взрослыми - и ему удалось это. Он стал первым на корабле - лишь один процент регулов достигает такого высокого положения. И теперь, благодаря Изменению, он станет не слугой бая Хулага... а его соперником из другого рода. Он был господином Нань, и Тиага, и Мокхага, что были Аланями. Он теперь стал старшим здесь, и, следовательно, "Шируг", гордость великого рода Аланей, стал территорией рода Хорагов. Хулаг из рода Аланей просчитался. Сут улыбнулся. Затем он посмотрел на трех регулов, которые проходили Изменение. С ними это будет быстро. Это ему пришлось мучиться несколько дней. - Прочь! - рявкнул он на молодых регулов. Те повиновались. Он поднялся. Он не мог долго стоять на ослабевших ногах. - Приветствую тебя, Нань, - сказал он. - Приветствую, бай Сут, - она попыталась сесть. Он отослал регулов, которые могли бы помочь ей. Но она стала женщиной, а женщины всегда были более подвижны, чем мужчины. Она наконец поднялась и подошла к нему. Она была моложе его, хотя различие во времени между их Изменениями исчислялось минутами. Она была следующей по возрасту и должна стать второй на корабле. Рядом лежали еще два регула, которые тоже проходили Изменение. Они станут его офицерами. Необходимо увеличить количество молодых регулов на корабле. Ведь теперь юнцам придется переносить старших на носилках. Сут с удовлетворением ощущал свое высокое положение после длительных страданий. Теперь на корабле, _е_г_о_ корабле, будет новый порядок. А род Хорагов успешно завершит операцию, где великие Алани потерпели поражение... Его захлестнула волна самодовольства. - Необязательно, - сказал он, - чтобы земляне знали о нашем появлении на "Шируге". - Да, - согласилась Нань. - Пока они не поймут этого, они будут продолжать свою линию поведения, не консультируясь с нами. - Если земляне умрут, - сказал он, - то свидетелей не останется. - Ты хочешь ударить по ним? - Обезопасить себя. Нань подумала над этим. Ноздри ее раздувались в возбуждении. - Но у них корабли более подвижные, чем наши. - Если мри и земляне исчезнут, то исчезнет и угроза для регулов. Земляне, правда, могут задавать вопросы, но регулы могут не отвечать на них. Нань ухмыльнулась. Глаза ее сузились. 5 Звери снова изменили положение, чтобы стряхнуть песок. Уже наступило утро, и Нэй'ай'ин сиял ярче, чем вчера. Дункан поднялся, разминая затекшие ноги. Он хорошо поспал, хотя дусы придавили его своими тяжелыми телами: инстинкт. Он понимал, что они хотят согреть его теплом своего меха. Дусы тоже проснулись и теперь фыркали, продувая ноздри. Дункан вздрогнул и обхватил себя руками. Холодный ветер быстро выдувал тепло, которое передали ему дусы. Пора идти. Тревога охватила его, когда он увидел в облаках пыли горизонт. Ведь если он видит, то точно так же могут увидеть и его. Нужно было идти ночью, когда буря немного стихла. А он вместо этого спал. "Глупость, - сказал бы ему брат мри, - это совсем не почетная смерть." - Хэй, - шепнул он дусам, собрал сумку, перекинул ее через плечо и пошел, хотя каждый мускул в его теле отчаянно протестовал. По дороге он съел немного сушеного мяса, доел остатки трубчатого дерева - и это было его завтраком. Муки голода ненадолго покинули его. Дусы хотели получить свою долю, и Дункан поделился с ними. Его дус взял мясо, а когда он протянул мясо второму дусу, то ощутил опасность. Повернувшись, он увидел двух дусов, чужих, диких, которые стояли поодаль. Дусы Кесрит две тысячи лет жили рядом с мри, и некоторые из них выбирали себе келов. Они признавали лишь келов, ибо кат'ейны не нуждались в них, а разум сен'ейнов был слишком сложен. А этот дус, по какой-то, ему одному понятной причине, выбрал землянина, когда на Кесрит не осталось мри. Эти дусы, вероятно, тоже хотят выбрать себе кел'ейнов. Лишь бы только не того, что преследует его сейчас. Он шел, держа руку на спине зверя и изредка оглядываясь назад. Дусы уже превратились в смутные тени. Через некоторое время в душу Дункана снова закрался холод и страх. Спина его между лопатками заледенела. Он оглянулся, отыскивая угрозу в янтарном мареве. Дус тоже остановился и стал прощупывать пространство мысленными импульсами. - Тихо, - сказал Дункан, упав на колени и обняв шею дуса. Он боялся, что преследователь может обнаружить их по этим импульсам. Мри, который его преследует, почувствовал импульс дуса... Зверь стоял возле него и мелко дрожал. Дункан повернулся и снова побрел навстречу ветру. Беспокойство дуса угнетало его. Земля не давала права на ошибку. А он уже сделал одну, сегодня утром, из-за слабости. Повернуться, - подумал он, - встретить преследователей и убедить, что он несет послание, от которого зависит судьба мри, их жизнь или смерть? Один взгляд на него, на его оружие, в его глаза... и все будет ясно. Мри называли себя Народ; чужие и разумные животные у них были ци'мри, и он и дус равны в их глазах. И никакие слова не смогут их убедить. Его преследовал какой-то кел'ен. И вовсе не из простого любопытства, ибо преследование не прекращалось и в бурю. Дункан был уверен в этом, и душа его была полна тревоги и гнетущего предчувствия. Хлил остановился перед полузасыпанными песком развалинами города. Он смотрел на то, что оставили после себя ци'мри. Ан-ихон. _Е_г_о_ город. Он никогда не жил здесь, но это был его город - здесь жили все его предки. Он приходил сюда, когда был еще юн, по требованию госпожи. Он сидел возле стены, а Сены запирались в Святилище, и Мать изучала тайны, которые хранились в драгоценных записях города. И вот теперь этот город, который существовал сто тысяч лет, уничтожен на его глазах в одно мгновение. Он видел, как рушились башни, как погибали его товарищи - и пока будет жить, он будет носить в своей душе этот кошмар. Сейчас он должен сделать... больше, чем просто раскопать склады и забрать припасы, необходимые для поддержания жизни... он должен проникнуть в Святилище... и это наполняло его страхом. Новая госпожа поручила ему это, хотя он не имел права касаться тайн. Возможно, она знает, что делает. Но он не был уверен в этом. Ан-ихон уничтожен, и им приходится доверять этой пришлой, которая прибрала к рукам все тайны, кроме тех, что остались в городе. "Мирей, - подумал в отчаянии он. - Мирей, что мне делать?" Он стоял, размышляя, перед засыпанным песком городом. Когда началась буря, он отослал половину кел'ейнов обратно - может, роду потребуется помощь. Он нарушил закон и приказ госпожи. Возможно, она проклянет его за ослушание, прогонит прочь. Ну, что ж, это будет небольшая цена за то, что удастся спасти детей. С тихим шелестом заструился песок. К нему подошла Рас. Затем появился Десаи, третий из келов, слепой на один глаз, но зато вторым он видел очень хорошо. А вот и Мирин, один из Мужей, и юноша Тэйз, у которого еще нет ни одного шрама. Как он упрашивал взять его с собой! Где-то поблизости в дюнах были и остальные. Хлил помнил предупреждения Ньюна о западнях и держал свои силы рассредоточенными. Он подождал, пока остальные немного передохнут. Затем поднялся и пошел, стараясь держаться в низине. Остальные двигались за ним, выдерживая интервалы, чтобы не оказаться одной мишенью для оружия ци'мри. Но когда он подошел к домам и увидел первого мертвого, гнев охватил его, и он остановился. Черная мантия: это был кел'ен. Хлил смотрел на обгоревшую мантию, на то, что осталось от этого кел'ена после хищников. Должно быть, у зверей был здесь праздник, в Ан-ихоне. Остальные догнали его, и он тронулся дальше, не взглянув на них. Впереди виднелись развалины башен и домов. Все было мертво. - Это Эхан, - сказал Десаи, когда они увидели второй труп. - Риас, - сказал Мирин о следующим. Знаки Чести позволяли опознавать мертвецов, хотя хищники, ветер и песок сделали их неузнаваемыми. Они называли имена погибших, проходя между развалинами. Это были не только кел'ейны, но и сен'ейны в золотых мантиях, чьи высохшие теперь черепа когда-то хранили мудрость Народа, и кат'ейны в голубых мантиях - воспитатели детей, и сами дети - будущее Народа. Некоторые из них погибли мгновенно, задавленные рухнувшими стенами, другие долго страдали от ран, прежде, чем уйти во Мрак. Иногда это были старики, которые уже не могли бежать из города, спасаться от ужаса. И часто поверх были черные мантии кел'ейнов, старавшихся укрыть своими телами детей или стариков. - Торопитесь, - сказал Хлил, чтобы прекратить оплакивание родных и близких. Но Рас не послушалась. Она шла последней, все еще стараясь отыскать своих близких. Он ничего не сказал ей - их отношения не позволяли ему это сделать. Но сам он больше не смотрел на мертвых, и остальные келы шли рядом с ним, не отставая. Но вот они вышли на широкую площадь, окаймленную валом песка. На площади лежали полузасыпанные трупы. Здесь их было больше, чем где-либо. В дальнем конце площади виднелся великий Эдун, Дом Народа, Эдун Ан-ихон, печально возвышающийся среди развалин. Сам он почти не пострадал. Четыре башни наклонились друг к другу, образуя усеченную пирамиду. Дверной проем темнел в стене, и к нему с площади вела широкая лестница. Камни эдуна были иссечены осколками, как и все остальные дома города. Большие трещины вились по стене здания. Видимо, сюда пришелся главный удар нападающих, но здесь была и самая серьезная защита, поэтому он и пострадал менее всего. Надежда на успех миссии вспыхнула в Хлиле. Он надеялся быстро сделать все, что ему было поручено, и уйти, не подвергнувшись нападению. Он пошел к эдуну не через площадь, а вокруг нее, держась развалин, и нанесенных ветром дюн. Наконец он не выдержал и бросился к темному провалу двери бегом, тяжело дыша от напряжения и ожидая каждую минуту огненной вспышки. Но ничего не произошло. Он влетел в эдун и прижался к стене. Ноги его заскользили в пыли. Здесь стояла тишина, которую не возмущало даже завывание ветра на площади и звуки бегущих кел'ейнов. Они тоже вбежали в эдун и остановились, прислушиваясь. Ни звука. Только свист ветра. - Сделай свет, - приказал Хлил Тэйзу. Тот полез в карман и достал кусок дерева, зажег и поднял. Подошла Рас. - Стой здесь, - приказал Хлил, и обратился к Рас. - Посмотри остальных. Они должны подойти. - Хорошо, - ответила она и выскользнула на улицу, на холодный ветер. Но там было лучше, чем в жуткой темноте эдуна. Тэйз поджег куски дерева для остальных, и в этот момент снаружи Рас крикнула, что никого еще не видно. Хлил взял свой факел и пошел по темному проходу. Даже самые легкие шаги вызывали гулкое эхо. Когда глаза привыкли к полутьме, они стали различать черные трещины, изрезавшие мраморные стены и потолки, исписанные таинственными письменами. Проход в башню Келов был свободен. И в башню Сен, башню Госпожи, башню Катов... У Хлила росла надежда на благополучное завершение дела. Но когда он заглянул в Святилище, сердце его упало: потолок просел, а поддерживавшие его колонны были повреждены. Одного прикосновения могло хватить, чтобы все рухнуло. Он вошел в Святилище, постукивая своим легким жезлом по растрескавшимся стенам. - Хлил... - запротестовал Мирин. Он заколебался, даже остановился, когда ему на плечо упал кусок штукатурки. - Назад, - зашептал он Мирину и остальным. - Стойте тихо! Здесь находилась Святыни. Те, что хранили они, и те, что принесли пришельцы. Колени его дрожали, когда он думал о приближении к запретному, но им двигал страх, что они могут потерять Святыни навсегда. Ведь эти Святыни были гораздо ценнее, чем город и все их жизни вместе взятые. Он снова двинулся вперед. Остальные не послушались его и последовали за ним. Он понял это по колеблющимся теням, которые заплясали по стенам. Вот и экран. Рука его боязливо притронулась к нему и отодвинула в сторону. Маленький ящик из позеленевшей бронзы, фигурки из изъеденного коррозией металла и золота, маленькое изображение дуса и сверкающий овоид размером с ребенка. Все это были Пана, Тайны, на которые ни один кел'ен не смел бросить взгляд. Он собрал все эти предметы, прижал их к груди и повернулся. Он протянул ящик Мирину, но тот с ужасом спрятал руки за спину. Тогда Хлил двинулся к выходу. Со страшным грохотом стала рушиться штукатурка. Поднялся столб пыли. Напрягая все силы, Хлил рванулся к выходу, руки Десаи подхватили его и вот он уже стоит на чистом пространстве, держа в руках Святыни Народа. - Хлил? - послышался голос Тэйза. - Все нормально, - отозвался Хлил, склонившись под тяжестью ноши. Он прошел к выходу из эдуна, вышел на улицу, и, встав на колени, положил Святыни на ступеньки лестницы, чтобы завернуть их. Мирин подошел к нему, снял вуаль. То же самое сделали Рас, Десаи и сам Хлил. Он посмотрел в лица остальных, полные благоговейного ужаса от того, что им пришлось увидеть запретное. По закону, кел'ейны, увидевшие пан'ен, должны умереть. А если они не умрут, то станут пан'ей-кан, стоящими между Святым и проклятым. - У нас есть прощение госпожи, - сказал Хлил. Они тесно обступили Святыни, словно оберегая их. Им казалось, что Святыни живые и хрупкие. Тэйза среди них не было. - Тэйз, что с тобой? - крикнул Хлил в темноту эдуна. - Я сохраняю огонь. Второй среди Келов, обвал прекратился, хотя пыли очень много. - Боги хранят нас, - пробормотал Хлил. То, что сейчас лежало перед ним, обжигало его холодом. - Только пусть они продержатся еще немного. Дункан остановился у подножия небольшой гряды, которая давала некоторую защиту от ветра. Он обхватил руками шею дуса и спрятал голову от ударов песка. Он закашлялся, голова его ужасно болела, все чувства притупились. Буря, казалось, высасывала весь кислород из воздуха, которым ему приходилось дышать. Он достал фляжку, и сделал один глоток, ибо во рту у него было так сухо, словно туда натолкали бумаги. Он немного постоял, пока не перестала кружиться голова, а легкие немного успокоились. Затем заставил себя подняться и идти дальше. В мире осталось только одно яркое пятно - солнце. Даже при сильнейших порывах ветра его можно было видеть или хотя бы чувствовать. Когда же наступала слепота, его вел дус. Но вот в этом, заполненном ветром и песком, мире возникло что-то реальное - высокие тени, похожие на деревья с толстыми сучьями. Трубчатые деревья! Он быстро пошел к ним, желая поскорее насладиться сладкой мякотью, которая утолила бы его голод и жажду. Дус шел рядом, приноравливаясь к его шагу. Тени становились все больше и больше. Они уже четко выделялись на фоне кроваво-янтарного неба и желтой земли. Мертвые деревья. Ни одно живой ветви: иссохшие деревья, мертвые стволы, призраки леса. Он вытащил ав-тлен, намереваясь выяснить, не сохранилось ли хоть немного влаги в сердцевине. И внезапно он ощутил предупреждение, импульс от дуса, мгновенно вселивший в него панику. Он почти побежал, и дус за ним. Он обругал себя за целую серию ошибок, совершенных им. "Думай о местности, - говорил ему мри. - Используй ее, сживайся с ней, будь частицей ее." Он все время ищет точки реальности в этой нереальной пустыне. Он движется от одной точки к другой: камни, теперь мертвый лес. Его нельзя обнаружить, пока он в пустоте, но как только приходит к чему-то реальному, он становится уязвимым, видимым. "Думай о местности, - говорил Ньюн. - Никогда не бросай вызов тому, что тебе не по силам. Никто не может пренебрегать буровером, сидящим в засаде." Или мри в его собственной стране. Он остановился, осмотрелся, полуслепой от пыли, сжимая в руке нож. Он вспомнил, что он ци'мри, что у него есть пистолет. Но ведь он пришел сюда спасти жизнь мри. Нет, лучше умереть, чем нарушить закон Келов. Он вдохнул воздух и снова осмотрелся вокруг, не видя ничего, кроме мертвых деревьев, едва различимых сквозь песчаные облака. Дус прижался к нему, все время предупреждая его. Дункан заставил его замолчать. Дус повернул голову. Дункан заставил его замолчать, потом тоже посмотрел туда же и сердце его опустилось - из песчаного тумана материализовалась темная фигура кел'ена. - Каков твой род? - крикнул тот. - Джей'эном, - ответил Дункан. Голос его был хриплым от сухости в горле. Он успокоил дуса прикосновением руки и крикнул сам: - Ты на земле джей'эном. Почему? Тишина. Дус попятился назад, испуская импульсы угрозы. - Я - Риан с'Тэйфа Ма-Эддин, кел'ант и дэйтон племени хао'нат. И ты ошибаешься относительно принадлежности земли. Теперь Дункан должен был назвать свое имя. Все теперь происходило в полном соответствии с древним ритуалом. Далее должен будет последовать вызов. Дункан перевел дыхание, как можно беспечнее вложил ав-тлен в ножны и опустил руки. Он держал их так, чтобы было видно, что в них ничего нет. Он не хотел поединка. - Возможно, это моя ошибка, - сказал он. - Прошу разрешения пройти, кел'ант. - Ты не сказал своего имени. Не показал лица. Кто ты? - Идем со мной, - сделал отчаянную попытку Дункан. - Спросишь мою госпожу. - Прилетали корабли. Уничтожили город. - Спроси мою госпожу. "Кто ты?" Дус взревел и прыгнул. Боль пронзила его руку, и затем мри упал. - Нет! - крикнул Дункан, когда дус приготовился к следующему прыжку. Дус повиновался. Мри не двигался. Дункан дотронулся до своей руки и ощутил теплые струйки крови. Все произошло мгновенно. Он вздрогнул, понимая, что ударило его - ас'сей. Нападение дуса, рефлекс мри - все случилось в мгновение ока. Дус ощутил _н_а_м_е_р_е_н_и_е_ мри. Дункан подошел к дусу, нашел второй клинок, воткнувшийся в плечо зверя. Удар, смертельный для человека, но для толстого слоя жира дуса - просто царапина. Предводитель Келов лежал мертвый на своей земле. Дункан наклонился над ним, пощупал пульс, ища признаки жизни. Пульс еще был, но в крови кел'ена уже хозяйничал яд дуса. Песок насыпал бугорок на край его мантии. Дункан выругался, подхватил тело и подтащил его к стволу дерева, оставив в сидячем положении. - Дус! - хрипло позвал он и снова двинулся против ветра. Дус пошел рядом. Теперь, без сомнения, за ним будет погоня. На нем лежит кровь кел'анта, взывающая к отмщению. Он закашлялся и бросился бежать, глотая пыль вместе с воздухом. Но долго выдержать не смог и скоро снова пошел медленно, сгибаясь от боли в легких. Импульсы дуса покалывали его. То ли дус просто тревожился, то ли чувствовал нового врага. Дункан взялся раненой рукой за его шею и пошел как можно быстрее, стараясь не замедлять шага даже на склонах дюн. Две ошибки совершил он сам, а третью - роковую - дус. - Буря стихает, - доложили с "Флауэра", - но на поверхность выйти невозможно. - Не надо, - сказал Кох. - Не рисуйтесь и не рискуйте людьми. Не выходите, если видимость хоть немного ограничена. - У нас есть свои задачи, которые мы должны выполнять, - ответили с "Флауэра". Кох узнал говорящего: то был Эмиль Луис, главный хирург. - Мы сами знаем свои ограничения. Нам нужно проводить измерения. Кох поморщился. Формально ученые подчинялись ему, но с ними всегда было сложно, ибо они, помимо всего прочего, работали с ПлаРом. Он сказал: - Мы приказали "Сантьяго" следить за поверхностью. Будьте предельно осторожны. Не отпускайте далеко личный состав. Пусть все находятся в непосредственной близости от корабля. А ключевые сотрудники вообще не должны покидать корабль. Все очень серьезно, доктор Луис. Я понимаю всю важность ваших задач, но будьте осторожны. Понятно? - Хорошо. Мы будем осторожны. - Какова ваша оценка возможности выживания на планете? Последовала пауза. - Очевидно, те, кто живут здесь, выживают. - Без убежища? - Мы не знаем, где оно. Кох выругался про себя. - Мы предлагаем ждать дальше, - сказал Луис. - Буря задержала здесь течение событий. Кох промолчал. - Мы требуем ответа. Команда "Флауэра" рекомендует ждать. - Рекомендация принята. - Контр-адмирал, мы просим, чтобы это было официально зарегистрировано. Мы просим прекратить полеты над планетой - они могут посчитать это за провокацию. Наш персонал в безопасности, и мы надеемся на мирный исход событий. Своими полетами вы можете вызвать военные действия, и тогда мы окажемся в самой гуще этой каши. Сердце Коха отчаянно забилось. Он долго молчал, потом сказал: - Мы обдумаем предложение и дадим ответ. Ждите. Снова наступила пауза. - Есть еще сообщение, "Флауэр". Скоро мы выйдем из зоны связи, но за нами следует "Сантьяго", который будет транслировать сообщения. Конец связи. - Конец связи. Кох вытер губы и вызвал Сильвермена с "Сантьяго". Корабль был на связи и немедленно ответил на вызов. - Здесь контр-адмирал Кох. Немедленно связывайтесь со мной в случае необходимости. Затем он вызвал Дела Дегаса из Службы безопасности. Тот появился почти мгновенно. - Сэр? - Кто-то пролетел над "Флауэром". Кто? Лицо Дегаса было непроницаемым. - Сейчас ни у кого из наших нет никакого задания. - Я знаю. А как начет наших союзников? - Я постараюсь выяснить. - Дел... если это регулы... теоретически молодые регулы не могут проявлять инициативы. Но если это неверно, если "Шируг" может функционировать в их руках, тогда у нас появится проблема. По соглашению, их челноки могут летать над планетой только без оружия. - Как и наши, - заметил Дегас. - Дел, обеспечь, чтобы "Сантьяго" полностью контролировал то, что творится в пространстве над планетой. Мы должны сделать все, что можно. Регулы никогда не лгут, так считали все. Их память была устроена так, что любая ложь могла оказаться опасной для их душевного здоровья. Так утверждали ученые. Кроме того, регулы строго соблюдали законы. При общении с ними нужно было тщательно взвешивать свои слова, не допуская двусмысленных интерпретаций, формулировок. Так была устроена память регулов. Память землян такой не была. Дегас медленно кивнул: - Попытаться войти с регулами в открытый контакт? - Нет. Пока нет. Я не хочу тревожить их. Достаточно маневрирования "Сантьяго". - А если это летают не регулы? - Я обдумаю эту возможность. Кох нахмурился. У Дегаса есть свой интерес во всем этом деле. Возможно, подозрение... или месть... Человек, потерявший жену и сына, мог пойти на что угодно. - ПлаР, - продолжал без приглашения Дегас, - дезертир. Но, может быть, эта акция спланирована их ведомством заранее. Однако его поведение не подтверждает этого. Он отключил и трассер, и передатчик в каньоне. Его поведение совершенно недвусмысленно: он - мри и он утверждает, что у мри нет кораблей. Однако он мог подвергнуться психологической обработке, когда находился вместе с мри на одном корабле. Может быть, это мри, который исполняет роль ПлаРа Дункана. Дункан отказался иметь дело со Службой безопасности и согласился лишь на беседу с персоналом "Флауэра". Дегас был вне себя, когда узнал, что начальство дало на это разрешение. - ПлаР - фанатик, - продолжал Дегас, - и, как любой фанатик, он видит только то, что хотят от него мри. Я настаиваю, чтобы за планетой было установлено наблюдение, военное наблюдение. Миссия Галея... - Галей не может отвлекаться на это. - Тогда кто-нибудь другой. - Ты хочешь невозможного. Дегас глубоко вздохнул и посмотрел сначала на пол, а затем в потолок с видом величайшего неодобрения. Кох вспомнил, что они росли вместе с Дегасом, однако пути их разошлись. Правда, ум Дегаса и его понимание событий всегда стимулировали работу мозга Коха. - Мы не можем задействовать Галея, - продолжал Кох. Он подумал, взвешивая доказательства. - Во-первых, регулы. Очень странно, что они держатся в отдалении от нас. Вполне возможно, что среди них есть те, кто может принимать решения, и, значит, они способны на месть, это ты не принял во внимание. - Но может быть, и не так. - Кто сейчас у нас эксперт по регулам? - спросил Кох, и тут же вспомнил: Элдин. Но он уже мертв. Он был стар, как "Сабер". Он был его первым капитаном. - Кто теперь принял его отдел? - Шеф ксенологов - доктор Боаз. - Боаз, друг Дункана, эксперт по мри. - Кох закусил губу. - Я не буду вызывать ее сюда. Она нужна внизу. Дегас пожал плечами. - После смерти Элдина регулами занимался доктор Симеон Эверсон. Он изучил всю библиотеку Кесрит. Пожалуй, после Элдина и Боаз он самый информированный человек. Дегас прекрасно знал всех людей, входящих в состав экспедиции. Сам Кох редко общался с персоналом "Флауэра". Он не любил штатских. В самом начале этой миссии Мэйл Элдин здорово выручал его, когда приходилось общаться с регулами. Но затем пришла обычная рутина, все вошло в норму и общение с Элдином перестало быть острой необходимостью. - Вы хотите, чтобы доктор Симеон был доставлен сюда? - спросил Дегас. - Хорошо, - Кох откинулся на спинку кресла. - Галей спустился вниз. Вслед за ним - Гаррис. Два челнока. Мы все время бросаем камни в пруд, рискуя разбудить то, что в нем сидит. Мне это не нравится. Нам лучше держаться подальше. Мне не хочется чувствовать себя мишенью. - Мы всегда можем сделать так, что пока от брошенного камня расходятся круги, мы сумеем получить множество информации... Кох глубоко вздохнул. Долгое путешествие... Дегас... - Все, - сказал он, - все, что будет сделано, должно быть одобрено мною. Он взглянул на Дегаса и подчеркнуто аккуратно записал свой приказ. 6 Но вот подошли и остальные. Они прошли через площадь, поднялись по ступеням. Хлил собрался с силами, чтобы встретить их. - Святыни в безопасности, - сказал он, обращаясь к кел'е'ен Диас, которая привела отряд, и посмотрел на сен'ейнов, пришедших вместе с отрядом. Он постарался придать своему лицу уверенность, которой не чувствовал, и взглянул на сен'ейнов, закутанных в золотые мантии, с лицами, закрытыми вуалями от ветра и пыли. - Мне было приказано сначала спасти Пана. Они склонили головы, одобряя его поведение, и это вернуло ему бодрость. Они сразу же забрали Святыни, завернули их в мантии, так как вуали келов не давали надежного укрытия от ветра. Хлил оставил сен'ейнов и прошел внутрь здания к остальным кел'ейнам. Тэйз разжигал все новые факелы и раздавал их. - Быстрее, - сказал Хлил, - но ходите осторожнее. Один обвал уже был. Они пошли, не бегом, но быстро. Он смотрел, как они вслед за своими предводителями вошли в башни Келов, Катов, Сенов, в кладовые, в башню Госпожи. И все здание наполнилось тихим топотом шагов. Это ходили те, кто пришел тайком взять то, что принадлежало им самим. Хлил послал Тэйза, стоящего рядом с ним, поискать лампы и повесить их в коридоре. Тот поспешно повиновался. Вскоре начали появляться кел'ейны, спотыкающиеся в темноте. Им пришлось бросить факелы, чтобы захватить побольше груза. Хлил встречал их и вел к прямоугольнику света при входе. Он видел, что они тащат все подряд, не выбирая. Но он сам дал такой приказ, опасаясь нового обвала и стараясь вынести как можно больше. Тэйз наконец установил лампы и, к облегчению Хлила, начали появляться действительно полезные вещи - палатки, металлические шесты для их установки, посуда, сосуды с пищей и маслом, тележка, свернутые циновки. В эдун зашли два сен'ейна, взяли одну из ламп и направились в свою башню. Хлилу не понравилось это. Он даже пошел сначала за ними, затем остановился, с тревогой глядя им вслед. На сен'ейнов его власть не распространялась. И все же именно он отвечал за них. Он вернулся к двери, куда кел'ейны сносили имущество племени, затем вышел на улицу, где оставались двое сен'ейнов, с завернутыми в мантии Святынями. Он помог уложить Святыни на тележку, со всех сторон прикрыв их циновками. Мирин, Диас и Рас разбирали вынесенные вещи и делили их на отдельные ноши. Они не хотели ничего оставлять. Хлил стоял возле них, не вмешиваясь в работу. Его положение не позволяло ему делать это. Он думал об обратном пути: путь предстоял долгий, а сильный ветер не прекращался. Правда, буря немного стихала. Но, быть может, надежды напрасны - и скоро она снова грянет с удвоенной силой. Сейчас он рассматривал руины города, которые толком не разглядел по дороге сюда. И мертвых, которые во множестве лежали на площади. - Нам следует похоронить их, - послышался голос. Хлил оглянулся: Тэйз. Мальчик потерял в городе всех своих родных. Всех. - Нет. У нас хватит сил только на то, чтобы выполнить порученное нам дело. - Да, - согласился Тэйз, единственный среди келов, у кого не было шрамов. - Прости, кел Тэйз. Тэйз отвернулся и принялся копаться в горе вещей. Такова была судьба многих из них. Рожденные келами часто теряли своих родных. Хлил взглянул на Рас, целиком поглощенную работой. Он от всей души надеялся, что работа облегчит ей скорбь. Хлилу было не по себе, что он не может помочь ей в работе. Он вернулся в эдун, где кел'ейны уже возвращались из кладовых. - Не убирайте лампы, - приказал он. - Еще двое в башне Сенов. - Хорошо, - сказал один из них. Хлил пересчитал их. Все здесь. Он приказал нести вещи вниз, на площадь. - Рас, - позвал кто-то с площади. - _К_е_л _Р_а_с_... "О, боги!" - подумал Хлил, про себя ругая этого кел'ена. Рас спустилась вниз по ступеням, без спешки и без страха. Хлил взглянул на тело возле лестницы. Это была Нелан с'Элил, да это она, вне всякого сомнения. Он смотрел, как Рас опустилась на колени возле своей матери, как она взяла из остатков мантии прекрасный меч, служивший Нелан, а прежде им владел Ков, отец Нелан. - Рас, - позвал Хлил. Она выпрямилась, держа меч на коленях. Песок осыпался на складки мантии. Никто не двигался - ни она, ни кел Тос'ан, который подозвал ее. - Рас... - снова позвал Хлил. Она повернула лицо к нему. Меч прижат к груди. Лицо бесстрастно. Он почувствовал острую необходимость увести ее отсюда. - Идем, - сказал он. - Мы не можем оплакивать одного погибшего и не оплакивать остальных. Помни свой долг, Рас. Она вложила меч Нелан в свои ножны, а свой положила на тело матери. И отошла, встав рядом с остальными и не говоря никому ни слова. Хлил стал подниматься по ступеням, бросая гневные взгляды на кел'ейнов, прекративших работу. Нужно было торопиться. Внезапно, когда он уже поднялся по лестнице, в эдуне послышался грохот. Все замерли, ожидая обвала. - Бегите! - крикнул Хлил, и все они бросились вниз, убегая от облаков пыли, хлынувших из дверей. - Всем оставаться на месте - подумав, добавил он. Он опустил козырек зейдх, закрыл лицо вуалью и осторожно направился внутрь эдуна. Где-то впереди виднелось светлое пятно лампы, но в облаках пыли от нее было мало толку. Всматриваясь в пыль до боли в глазах, он увидел то, чего боялся: покрытое белой пылью черное пятно на полу. - Рос! - позвал он, но ответа не было. Пульс не прощупывался, а когда Хлил дотронулся до лежащего тела, рука его стала мокрой. Он посмотрел на рухнувший потолок, потом перевел взгляд на вход в башню Сенов. - Сен Кадас! - крикнул он и услышал в ответ лишь эхо, да стук упавшей штукатурки. Он оставил тело кел'ена и вошел в башню Сенов, кашляя от пыли. По спиральному коридору везде шли трещины. Штукатурка осыпалась со стен. Осторожно двигаясь, он проник в холл сенов. Сюда проникал свет из окон. И не только свет, но и ветер, который вздымал облака пыли. - Сен Кадас! - позвал он. - Сен Отэй?! Ответа не было. Он боязливо вошел в комнату, где рядами стояли какие-то аппараты. Это был сам город, мозг госпожи и сен'ейнов. Это тоже была Святыня, Тайна, на которую не смел смотреть кел'ен. Он прошел дальше, убеждаясь, что все здесь мертво, что умерло само сердце города. - Сен'ейны! - снова позвал он. В ближайшей машине вспыхнул ослепительный белый свет. - Кто? - послышался рокочущий голос. - Хлил с'Сочил, - ответил он, стараясь сдержать дрожь. - Почему ты здесь? - По приказу госпожи Мелеин с'Интель. Сквозь белое сияние пробились отблески красного и янтарного. - Где госпожа? - последовал вопрос. Хлил в ужасе отступил, и свет погас. Он должен был немедленно бежать отсюда, но двое из его отряда пропали. Хлил прошел вдоль стены, стараясь держаться подальше от машин. Огни в машинах все время мигали. Иногда они гасли, затем вспыхивали снова. - Сен'ейны! - хрипло крикнул Хлил. Внезапно пол у него под ногами пошел вниз и просел. Хлил упал, едва успев за что-то уцепиться. Посмотрев вниз, в провал, он увидел золотое пятно мантии, придавленное каменной стеной весом в полтонны. Последняя надежда увидеть сен'ейнов живыми исчезла. Спуститься вниз он не мог, да это было и бесполезно. - Боги! - прошептал он, вздрогнув и отвернувшись. - "Я воспринимаю! - пророкотал Ан-ихон. Белый глаз машины вспыхнул. - Кто?" Хлил попятился и быстро выскочил в холл сенов, прошел по спиральному коридору, и тут возле поворота наткнулся на одноглазого Десаи, который не подчинился приказу. Хлил схватил кел'ена за руку, обрадованный, что увидел хоть кого-то живого. - Быстрее, - сказал Хлил, и они поспешили к выходу. Хлил перевел дыхание, откашлялся, вытер лицо белыми от пыли руками. - Идем отсюда, - сказал он. - Здесь нам больше нечего делать. Здесь остались только мертвые. Он распределил тюки, взяв один себе. Сен'ейны приготовились везти тележку с Пана. - Пошли, - приказал он и стоял, ожидая, пока они все пройдут. Он увидел Рас, которая взяла слишком тяжелый для нее тюк. Он смотрел на нее, но все его чувства к ней сейчас отступили на задний план перед той ответственностью, которая была возложена на него. Все, что бы он ни делал, заканчивалось неудачно. Они потеряли одного кел'ена и двух сен'ейнов, и даже не смогли похоронить их. А он руководил отрядом. Хлил оглянулся назад. Он был последним, кто выходил из города. Прищурившись от ветра, он смотрел на руины. Нет, не таким он хотел запомнить этот город. Трое погибли... К тому же он не был уверен, что племя благополучно сможет пережить эту бурю. Это было его решение - идти сюда. Это было его решение забрать все, что можно будет унести, что оказалось во владениях мертвых. Но он понял, что пустыня - это смерть; что она забирает, то обратно не отдает. Он делал то, что умел делать, но то, что он делал, ни к чему не вело. Кровотечение снова возобновилось, рана болела. Дункан прижал руку к телу и старался как можно меньше шевелить ей; кашель подступал к горлу и сдерживать его не было сил. Стэн шел вперед, тяжело дыша. Во рту чувствовался привкус меди. Он знал, что его преследуют. Он знал это, хотя из-за песчаных дюн не мог видеть преследователей. Солнце уже висело на западе, лучи его пробивались сквозь пыль. Дус бежал рядом с ним, изредка излучая гнев. Ветер шевелил песок, и казалось, что земля ожила. Но кроме иллюзий встречалось и нечто реальное. Однажды его ногу вдруг охватили щупальца. Дункан выхватил меч и обрубил их... песчаная звезда, еще совсем маленькая, иначе она добралась бы до его лица. Дус съел звезду, и Дункан быстро, чуть ли не бегом, пошел дальше. Теперь он шел с обнаженным мечом в руке. Рукоять меча придавала ему уверенности. Приближался вечер. Стало темнеть. Дункан поднял вуаль, но песок сразу засыпал ему глаза, и поэтому ему пришлось снова опустить ее и идти вперед полуслепым, полагаясь только на дуса и меч. Наконец солнце скрылось за горизонтом, наступила ночь. Были ли звезды на небе - Дункан сказать не мог. Он не видел их из-за поднятой бурей пыли. Дункан решил остановиться и подумать, что же ему делать дальше. Внезапно дус послал ему сильный импульс предупреждения, который подействовал на него как порыв холодного ветра. "Идем", - отозвался Дункан и двинулся дальше, стараясь идти как можно быстрее. Соревноваться с мри в ходьбе - это чистое безумие. Самое верное - это остановиться и сражаться. Они дадут ему возможность сразиться один на один. Но Дункан продолжал идти дальше. Внезапно дус покинул его, бросившись влево. Паника охватила Дункана. Опасность грозила ему со всех сторон. Дусы! Импульсы опасности сотрясали тело. Дункан повернулся, выхватил меч, приготовился к бою. Темная фигура появилась из темноты, внезапно сблизилась с Дунканом, не дав ему возможности нанести удар. Крепкая рука сжала его запястье. Ньюн. Дункан перевел дыхание, стараясь придти в себя. Импульсы опасности все еще доходили до него. - Кто они? - спросил Ньюн, держа в руке меч. - Другое племя, - Дункан хватал ртом воздух, крепко держа меч и стараясь увидеть то, что скрывалось во тьме: фигуры врагов. Чужие дусы уже подступали к ним. Их было много, во всяком случае, больше двух. Дункан поднял вуаль, чтобы лучше видеть их. - Кто вы? - крикнул Ньюн. - Хао'нат, - ответил хриплый мужской голос. - Кто вы? - Кел'ант джей'эном. Прочь с моей дороги, хао'нат! Вы не имеете права находиться здесь! Наступила долгая тишина. И затем не стало ничего: ни звуков, ни темных фигур. Импульсы дусов стали слабеть, словно угасающее пламя, и Дункан весь обмяк, понимая, что смертельная опасность миновала. Сталь с шипением скользнула в ножны. Ньюн поднял вуаль, показывая свое лицо. Дункан тоже вложил меч в ножны и повернулся к нему. Он страстно обнял брата-мри, остро ощущая дрожь своего тела и горячий жар тела Ньюна. - Идем, - сказал Ньюн, обняв его за плечи и подталкивая вперед. Они пошли, и две гигантские тени двинулись за ними: дус Ньюна и дус Дункана. Он пытался приноровиться к шагу Ньюна, хотя сил у него уже совсем не было. Позади них все еще оставалась опасность. Ньюн вел их к югу, в каменистые пустынные равнины. Временами он переходил на бег. Дункан пытался угнаться за ним, приступ кашля согнул его вдвое и после этого он мог только идти. В конце концов колени его подогнулись, и он без сил опустился на песок. Ньюн сел рядом с ним. Рука его легла на плечо Стэна. Дусы окружили их, создав живую стену. - Сов-кел? - спросил Ньюн. Дункан перевел дыхание и сжал в ответ руку Ньюна. - Я добрался до них, Ньюн. Я был там, на кораблях. Ньюн молчал. На лице его не отражалось никаких эмоций, но Дункан чувствовал напряжение брата-мри. - Я понял это, - наконец сказал Ньюн, - потому что прекратились нападения. Но... но не для этого ты ходил к ним. И они позволили тебе уйти снова. - Пришли регулы, - оказал Дункан. В глазах Ньюна сверкнула такая ненависть, что Дункан едва не вскрикнул - он всем своим существом ощутил эту ненависть. - Регулы и земляне? - И те, и другие. - Союзники, - сказал Ньюн с гневом и отчаянием. - Больше не будет обстрелов. Регулы не стреляют, а земляне поняли... Ньюн, они слушали меня. Госпоже... они предлагают войти в контакт, поговорить с нею. Снова ярость в глазах. Дункан вздрогнул. - Тебя наняли? - спросил Ньюн. Это был разумный вопрос. Келы всегда были наемниками. - Меня никто не нанимал. Ньюн потрогал раненую руку Дункана, увидел кровь. - Я встретился с кел'антом хао'нат. Или он, или дус вступили в бой раньше меня. - Он мертв? - Я оставил его возле трубчатого дерева. Яд дуса... я думаю, с ним все кончено. - Боги! - Ньюн сплюнул. Он взял сумку Дункана, перевесил ее на свое плечо, и они снова пошли. Дункану стало легче идти, но все же он с трудом поспевал за Ньюном. Тот останавливался, ждал, помогал ему идти. - Что они могут сделать теперь? - спросил Дункан. - Меня вызовут на дуэль, но дело не в этом. Опасность может угрожать племени. - Мелеин... - Я не знаю, - Ньюн старался идти быстрее и торопил Дункана. - Лишь Боги знают, кто сейчас рядом с госпожой. Я здесь, Хлил в городе... Хао'нат вернулись сейчас к своей госпоже. Они не могут вызвать меня на дуэль без ее разрешения. Но долго это положение не может продолжаться. Если... - у него перехватило дыхание. - Если они догонят нас, то я буду драться по очереди со всеми. Но встреча с госпожой... это другое дело. Госпожа - это наша защита, а мы - ее защита. Больше он ничего не сказал. Взвалив сумку на плечи, он пошел дальше. Дункан, полуслепой, побрел за ним, ориентируясь по звукам, по ощущениям дуса, а, в конце концов, ухватившись за руку Ньюна. Они нашли место для отдыха - каменистую гряду среди бесконечных песков. Дункан буквально рухнул на землю, чувствуя, как болит все его тело. Он припал губами к фляжке, стараясь утолить боль в горле. Затем предложил фляжку Ньюну, который допил остатки и выбросил флягу. Дусы прижались к ним, защищая от ветра. Пока что не было никаких признаков преследования. Дункан лежал и чувствовал, что в жизни ему не надо больше ничего: лишь вот так лежать и спокойно дышать. Ньюн растолкал его, чтобы осмотреть рану, оторвал полоску от своей вуали, смочил ее слюной дуса и перевязал рану. Дункан не задавал вопросов. Ньюн знал, что делать. - Ци'мри на кораблях, - спросил Ньюн. - Они знакомы тебе? - Да. - Ты долго говорил с ними? - Нет. День и ночь. - Зна