протестую против подобной постановки вопроса. - Оставайтесь в лаборатории, доктор Эверсон. Паника охватила Эверсона. Он сидел и слышал, как щелкнула разрываемая связь. Неужели ему нельзя связаться ни с кем, помимо этого человека в коридоре? Он понимал, что против него не будет применено насилие, если он пожелает выйти из кабинета. Но само ощущение слежки, надзора было для него неприятно, противно. И он не осмелился бы выйти. Он сидел и ждал. Вскоре вошел человек, закрыл за собой дверь, пересек комнату и подошел к нему, спокойно глядя ему в глаза. - Мы не понимаем друг друга, - сказал Дегас. - Нужно объясниться. - Уберите человека от моей двери. - Там никого нет. Эверсон перевел дыхание. - Я протестую против подобного надзора. - Ваше право протестовать, мое - поступать так, как необходимо в сложившейся ситуации. - Но в чем дело? - воскликнул Эверсон. - Мы с вами по разные стороны? - Возможно, у нас разные мнения о ситуации. - Дегас снова уселся на столе. - Мы оба люди с совестью, доктор. Ваше мнение окрашено паникой. Мое - основано на реальности. Вы _в_с_т_р_е_ч_а_л_и_ мри, доктор? Вы видели агента, который стал мри? - Мы все с Хэйвена. Мы все... помним... но... - Сейчас интересы дела требуют, чтобы мы пошли на конфликт с регулами ради защиты мри. Вы понимаете это? Эверсон раскрыл рот от изумления. Политика снова коснулась его. - Я... я не знаю... Нет, это сумасшествие... - Это необходимость. Доктор поднял руку, чтобы вытереть пот со лба и взглянул на Дегаса. - Вы не советуете этого делать? - спросил тот. - Нет. С ними трудно иметь дело, но можно, это я знаю. Но в нынешней ситуации не просто трудно, а опасно. - Вы действительно понимаете положение дел? Сейчас мы должны блюсти интересы мри. Миссия на планете пришла к такому выводу. Лидер миссии, доктор Боаз, хочет войти в контакт с мри. Регулы не угрожают нам. Это не агрессивная раса, они не являются угрозой. Вы согласны с этим? - Но мы в крайне опасном положении. Вы сами сказали... - Доктор Эверсон, мы должны рассмотреть все возможности, чтобы правильно вести политику. Сейчас получены новые данные, удостоверяющие, что города на планете живы. Мри не хотят вступать с нами в контакт. Поэтому мы послали группу с миссией мира на планету. Наши союзники действуют сейчас независимо... либо вследствие изменения нашей политики по отношению к мри, либо из-за убийства их лидера агентом мри. Вы можете сказать, каковы их намерения? Как надо нам действовать? Эверсон сидел молча. Затем он медленно скомкал конверт с письмом Луису и сунул его в карман. - Значит, жизнь в старых городах существует и, тем не менее, группа вышла? - Мы узнали об этом только сегодня утром. И у нас нет связи с группой. - Их нельзя вернуть? - Можно, но тогда регулы поймут, чего мы добиваемся. Как регулы воспримут это? Какой реакции нам ждать? Доктор, вы должны знать это. Что вы можете сказать о них? - Мы не должны терять их. Нет. Мы не должны допустить, чтобы это произошло. - Объяснитесь. - Дегас поудобнее устроился на столе. - Нам нужны письменные рекомендации, которые возможно использовать на практике. Ведь мы сейчас слепы и перед оружием мри, и перед оружием регулов. Мы пытаемся защитить мри, заплатив за это нашим договором с регулами. Мы становимся врагами расы, от которой можно было бы получить громадную пользу. Я думаю, доктор, что нам предстоит подробно поговорить по этому поводу. - Хорошо, я подумаю. - Прямо сейчас, не откладывая, - жестко сказал Дегас. 11 Кто-то шевельнулся рядом. Ньюн вздрогнул, поднял голову, в панике вспомнив о Дункане... Он посмотрел на него и увидел, что тот спокойно спит. Кел Рас сидела на корточках возле него, опираясь на меч и глядя на него из темноты. - Они тут, - шепотом сказала она. - Кел'ант, я думаю, что тебе нужно выйти и посмотреть самому. Келы стали просыпаться от шепота. Вот уже приблизились Хлил, Сэйрас, Десаи, Мирин, юные Тэйз, Диас, остальные... холодок пробежал по телу Ньюна, он ощутил глубокое одиночество. Он взглянул еще раз на Дункана, который спал, зарывшись лицом в шерсть дуса и отгородившись сном от суровой реальности. Чтобы ни произошло, они должны оставить Дункана в мире, ведь он был кел'ен с Кесрит, что само по себе означало высокую честь. Что же касается его самого и Мелеин... Он поднялся на ноги, отбросив в сторону все сомнения и беспокойства, взял меч, перекинул его через плечо. Затем вышел из палатки. Рас, Хлил и Десаи вышли за ним. Было раннее утро. - Госпоже сообщили? - спросил он. Никто не ответил, и Ньюн жестом отправил Десаи к палатке госпожи. Необходимо забыть обо всем, сосредоточиться на том, что ему предстоит сделать. Он не ощущал рядом с собой друзей. Это были только свидетели, и ощущение одиночества снова нахлынуло на него. В слабом свете наступающего утра еще ничего нельзя было рассмотреть. Полутьма обманывала глаза, заставляя их видеть то, чего не было на самом деле. Вероятно, тысячи врагов укрылись в мягких складках песчаной равнины. Рас подняла руку, указывая на северо-восток, где монотонность равнины нарушала каменная гряда. Но никого не было видно. К кел'ейнам присоединились и каты. Видимо, весть уже разнеслась по всему лагерю. Появились и сен'ейны, но детей-катов не было видно. Они укрылись. Кат'ен, которую он помнил, принесла ему сосуд с напитком. Он вспомнил то утро, когда эта кат'ен с мягким приятным лицом подарила ему свои ласки, и тогда у него впервые возникла иллюзия любви и безопасности. - Анарас, - прошептал он ее имя, взял у нее сосуд, отпил немного и вернул назад, снова ощутив одиночество. Еще большее, чем раньше. Он боялся, и это ощущение было ново для него. Кат'ейны исчезли. Этой касте не было места в том, что должно произойти. Сен'ейны остались, и Ньюн, обернувшись, увидел среди них белую фигуру Мелеин, поймал ее взгляд. Она не сказала ему ни слова, только ободряюще кивнула. Он подошел к ней, и она коснулась губами его лба. После этого он направился за круг палаток, и все келы последовали за ним. Пройдя немного, кел остановились, и он пошел дальше один, остановившись на краю склона, за которым простиралась пока еще пустынная равнина. Холодный ветер гулял над ней. Конечно, он поступил неправильно, когда после долгого и трудного путешествия не заставил себя отдохнуть как следует, а вместо этого провел бессонную ночь возле Дункана. Ньюн накинул вуаль, так как Келы не могли оказаться без вуали перед чужими. Он перестал быть собой, Ньюном с'Интель, он передал себя в руки Закона, в руки госпожи, в руки племени, в руки Богов. Он ждал. Город подавлял. Беспорядочные груды камней, печальные трупы, улицы, по которым носилось лишь эхо шагов, свист дыхательных аппаратов, вой ветра. Галей внимательно следил за пустыми раковинами домов, которые казались давно покинутыми. В таком месте и в такое время он был рад, что оружие у него под рукой и с ним несколько вооруженных товарищей. Только Боаз не была вооружена. И облегчение, и разочарование испытывал Галей, обнаружив, что в городе нет жизни и никто не нападает на них из-за угла. Ничего. Ветер, песок, развалины. И трупы. Сначала он видел только трупы кел'ейнов в черных мантиях. Затем стали попадаться золотые мантии, голубые мантии... дети. Голубые мантии носили женщины, и дети, и грудные младенцы. Боаз стояла над трупами и горестно качала головой. Шибо тронул ногой тело кел'ена, без грубости, но с отвращением. - Здесь нет ничего живого, - сказала Боаз. Она тяжело дышала, несмотря на маску. Все-таки она несла большой груз и сама была довольно грузной женщиной. - Я думаю, что если бы кто-нибудь здесь оставался, трупы были бы захоронены. - Дункан утверждал, что города пусты, - заметил Галей. Он подумал о том, что Дункан мог солгать, и в душе у него вспыхнула трусость, которая требовала бросить все и бежать обратно на корабль, взлететь в космос и объявить, что миссия провалилась и нужно улетать от этой проклятой планеты. Но он поборол в себе эту слабость. Он смотрел на убитых женщин и детей, и волна гнева поднималась в нем. Он понятия не имел, что ощущают Кэдарин, Лэйн, Шибо, но предполагал, что то же самое. - Дункан говорил об убитых мри: женщинах, детях, - сказала Боаз. - Мы увидели это. - Он говорил и о машинах, - заметил инженер Лэйн, еще довольно молодой человек. - Работающих машинах. - Я не сомневаюсь, что мы найдем здесь и их, - ответила Боаз. Она осмотрелась и выбрала путь, куда хотела бы идти дальше. - Идем, - сказал Галей. И они пошли, держа руки на рукоятках оружия, настороженно вглядываясь в чернеющие отверстия входов домов с чуждыми арками, в развалины. "Идите так, как ходят мри", - посоветовала Боаз. "Держите руки подальше от оружия". - Это было не просто. На пустынной равнине выросла черная тень. Ньюн стоял спокойно, хотя ноги его налились усталостью. Он ждал, олицетворяя решимость джей'эном. Враг появился и теперь ждал солнца. Легенды говорили, что Народ рожден от Солнца, и хао'нат ждали дня, чтобы не начинать битву в темноте. Становилось все светлее. Уже можно было различать цвета. На востоке засверкало солнце. И тут появилась вторая линия кел'ейнов, отдельно от первой. Сердце Ньюна забилось в тревоге. Если бы за его спиной стояли его родные Келы, он высказал бы свою тревогу. Но при этих кел'ейнов он ничем не выдал своего волнения. Он слегка повернул голову и увидел третью линию Келов на юге... Значит, они окружены. Три госпожи объединились между собой. Три племени поднялись против них. Три кел'анта... пошлют ему вызов. Как ему драться? С каждым по очереди или со всеми сразу? Сердце его упало, когда он подумал о Мелеин. Она умрет, если умрет он. Гнев захлестнул его, когда он вспомнил, что он принес в жертву, чтобы привести ее сюда... и теперь все потерять опять... От каждого из трех племен отделилось по одной темной фигуре. Это начало. Хао'нат решили выступить первыми. Ньюн выбросил все из головы, успокоил дыхание, начал готовиться. Но вот появилось еще одно племя... Четвертое... А вот и пятое, на северо-востоке. Они знали... все знали... знали, что на планете чужие, и знали, где их найти. Ньюн ощутил импульсы своего дуса. Дус чувствовал кровь, в нем росла ярость. "Нет!" - мысленно приказал ему Ньюн. Сейчас он видел всех пятерых. Название племен он не знал, хотя должен был бы знать - мри этого мира... закрытые вуалями, сверкающие Знаками Чести, каждый из которых означал вызов и победу. Все они сохраняли интервалы между племенами, чтобы территории не перекрещивались. Может, они уже получили приказы от своих госпож, как он получил приказ от Мелеин, тогда это убыстряет дело. Они все рисковали: ведь племя того кел'анта, которого он убьет, переходит под власть той госпожи, кел'ант которой убьет его, Ньюна. А госпожа проигравшего племени умрет... Они уже достаточно близко, чтобы напасть. Но он продолжал стоять спокойно. Это было его право. Спина его, обращенная к собственному лагерю, казалась ему обнаженной, незащищенной. Позади послышался шорох. Это насторожило его... предательство?.. К нему приближались шаги... "Дункан", - подумал он, чувствуя, как тревожно забилось сердце. Он повернул голову и увидел, как слева от него встал кел'ейн. Хлил. Он не смог сдержать удивления, когда Хлил прямо взглянул в его глаза. За Хлилом встал Сэйрас... слишком стар, - тревожно подумал Ньюн: мастерски владеет оружием, но слишком стар для подобного поединка. С его стороны это скорее акт мужества, чем реальная помощь. Послышались шаги справа. Ньюн повернул голову и, к своему удивлению, увидел Рас, глаза которой были, как всегда, холодны. И рядом внезапно возник пятый: кел Мирин, один из Мужей, которого Ньюн едва знал. Теперь положение изменилось. Снова он повернулся к тем пяти, что шли бросить ему вызов. Сердце его билось все сильнее. Неужели это ловушка, неужели кел'ейны разных племен и кел'ейны его племени сговорились между собой? Или же его кел'ейны решили защитить право Ньюна на джей'эном? Теперь он мог вызывать всех сразу, расправиться сначала с сильнейшим, а этих четверых использовать чтобы задержать остальных кел'антов. Но это означает смерть для этих четверых. Они умрут, защищая его право на джей'эном... Пятеро остановились перед ним, разделенные пространством. - Кел'ант джей'эном! - крикнул тот, что был в центре. - Мы - джей'эйри, ка'эйномин, пата, мэйри и хао'нат! Я - кел'ант Тиан с'Эдри Дэс-Пэйран, дэйтон Эдри, госпожи племени джей'эйри. До нас дошли слухи, и мы спрашиваем: даст ли нам ответ кел'ант джей'эном? - Кел'ант джей'эном! - крикнул крайний справа. - Я кел'ант Риан с'Тэйфа Ма-Эддин, дэйтон Тэйфы, госпожи племени хао'нат. И мой вопрос тебе известен. Наступила тишина. Все они говорили на хол'эйри, а не на му'а своих племен. И кел'ант хао'нат тоже жив... чтобы выступать здесь лично. - Кел'анты! Я - Ньюн с'Интель Зайн-Абрин, дэйтон Мелеин, госпожи племени джей'эном и всего Народа, - он глубоко вдохнул воздух, сжал рукоять меча. - Я кел'ант Странников, тех, кто пришел из иного мира; наследник Ан-ихона и Ли'эй'хэйна, Зоухэйна и Зу'и'ай-шэйа, кел'ант Келов Народа, Рука госпожи Тайн; во имя госпожи Мелеин я завоевал джей'эном, от ее имени я защищаю его, бросаю вызов или принимаю вызовы. Путь, который мы избрали - наш путь, и я буду защищать наше право идти по этому пути. Берегитесь! Они некоторое время стояли молча. Что-то шевельнулось, встревожив дуса, и Ньюн успокоил его. За его спиной послышались шаги и шелест мантии, и в воздухе разлился запах священного бальзама. Ньюн лишь краем глаза заметил белую мантию, ибо не рискнул выпустить из поля зрения врагов. Мелеин. - Кел'ант джей'эном! - крикнул Риан из хао'нат. - Пусть твоя госпожа скажет нам слово. Любой вопрос враги могли передать лишь через него. - Скажи им, - услышал он голос Мелеин, - пусть позовут своих Матерей сюда. Пусть позовут их _с_ю_д_а_. На большой площади лежало множество трупов, полузасыпанных песком. Но из-за соседства с эдуном, что возвышался над всем, масштаб кошмарного зрелища не казался столь впечатляющим. Даже то, что здание было почти разрушено, не умаляло его величественности. - Идем через центр площади, - тихо сказал Галей и первым двинулся в путь. Боаз уверяла, что мри не нападут из засады; так говорил и Дункан. Что ж, таиться было бессмысленно. Сорок лет земляне воевали с мри, и весь опыт их войн утверждал обратное. Мри нападали только из-за угла, из засады. Как и сами земляне, - с внезапной иронией подумал Галей. Никогда землянин не выходил на открытый бой с мри. Мертвые... чужие... везде. Но мертвые дети - всегда трагедия. Вот лежит женщина, широко раскинув руки, стараясь укрыть трех детей, словно она могла защитить их от страшного оружия. Вот воин, держащий на руках ребенка. Вот двое мри в золотых мантиях, они обнялись перед лицом неминуемой смерти, полностью примирившись с ней. Чужие или нет, но регулы убили их. А может, они сами убили себя. Ведь были Хэйвен, Килува, Асгард, Талос... и еще много-много зла, которое они делали друг другу. Город был мертв, и Галей всем сердцем пожелал, чтобы жизнь шевельнулась среди этих развалин. Они подошли к лестнице. Галей направился вперед, к темнеющему входу. Галей знал эти эдуны, которые служили мри крепостями и еще чем-то, никто не знал - чем. Святилищем? Домом? Никто не знал. Сорок лет. И сорок лет никто не знал, что воины-келы - это еще не все мри, что у расы есть Каты и Сены. Но эти две трети расы не сражались, не участвовали в войнах. Эдун поразил их всех. Они шли, изумленные, глядя по сторонам, покачивая головами. Галей был военным, он сражался всю жизнь и до сих пор был уверен, что мри могли лишь воевать. Но теперь он понял другое. Никто не произносил ни слова. Боаз остановилась возле узкого окна, чтобы посмотреть на площадь, по которой они пришли сюда. Но вот темнота эдуна обступила их, и в этой темноте слышались лишь звуки их шагов и шум дыхания. Галей взял факел, зажег его и осветил заваленную обломками внутренность эдуна. - Эй! - крикнул он, словно пытаясь вызвать хозяев. Но ему ответило только эхо. - В левую башню, - сказала Боаз. - Тут все может рухнуть, - возразил Галей, но пошел вперед по спиральному коридору. Тьма встречала их впереди и оставалась позади. Самое место устроить засаду, если бы здесь были те, кто мог устроить ее. Откуда-то сверху, через пролом хлынул свет и перед ними открылся широкий зал. Сердце Галея бешено забилось, когда он увидел ряд машин. Такое он уже видел на Кесрит. - Святилище, - выдохнул он. Боаз остановилась в проходе, посмотрела по сторонам, на него и пошла дальше. В центре зала пола не было. Там виднелась груда обломков и торчали искореженные стальные балки. На панелях машин вспыхнули огоньки. - Ни к чему не прикасаться, - быстро сказал Лэйн. Он прошел вперед, осмотрелся, оттолкнул Шибо и Кэдарина в сторону, нарисовал на полу черту, означавшую, что за ней нельзя ничего трогать и заходить за нее. Галей перешел было черту, но Лэйн выпихнул его обратно. - Оружие, - сказал он. - Вероятно, оно управляется отсюда. - АН-ХИ? - прогрохотал металлический голос. Боаз в страхе покачала головой, ничего не понимая. Голос продолжал и продолжал спрашивать о чем-то. Задавал все новые и новые вопросы. "Оружие, - с ужасом подумал Галей. - О Боже! Корабли на орбите... мы включили машины." Лэйн шагнул за черту и остановился там, освещенный призрачным светом индикаторов машин. Он взглянул на экраны, где мерцали загадочные письмена мри. - Хнэй'ми! - крикнул он. Это было единственное слово на языке мри, которое он знал и означало оно "Друг". Снова громогласные вопросы машины. Они повторялись и повторялись в разных комбинациях. А затем удар. Лэйн рухнул на пол с остекленевшими глазами. - Не стрелять! - крикнул Галей, увидев пистолет в руке Шибо. Все машины ожили и экраны светились зловещим блеском. Боаз хотела было пощупать пульс у Лэйна, но передумала и отступила назад. Все они застыли на месте. Галей бросил быстрый взгляд на Шибо, Кэдарина, чьи лица выражали тревогу, вокруг, на Боаз, которая неотступно смотрела на машины, белый свет которых превратил ее в серебряную статую, на Лэйна, который лежал бездыханный. Постепенно все затихло. Свет погас. Галей бросился к двери, таща за собой Боаз. Все они побежали назад, к солнечному свету, ибо машины вновь ожили и послышался громовой голос. Вскоре они оказались возле выхода. Их бегство походило на панику. Вот они уже на улице. Встав у входа, они прислушались. Площадь, песок, солнце - все, как прежде. Они стояли, тяжело дыша, глаза их горели, как у безумных. - Мы не можем помочь ему, - наконец заговорил Галей. - Для него ничего нельзя сделать. Но мы еще вернемся за ним. Спутники выслушали его без возражений. - Дункан говорил об этом, - сказала Боаз. - Машины. Как он и говорил. Города ничем не показывал свою враждебность по отношению к ним. Самое ужасное, что могло бы произойти сейчас, не произошло. Возможно, машины ждали приказа, приказа мри. Может, именно это они и спрашивали у них. "Кто вы?" "Что я должен делать?" Могущественный идиот требует указаний. - Если между городами есть связь, - заметил Галей, - то, возможно, сообщение о нас уже отправлено. Шибо и Кэдарин молчали и только смотрели на Боаз, полноватую, слабую Боаз, которая стала их единственной надеждой в этом мире, мире мри. - Вполне возможно, - согласилась она с Галеем. - Но они ведь еще не выстрелили. - Мы уходим отсюда, - резко сказал Галей. - Немедленно. Он быстро пошел вниз по ступеням, остальные за ним. Мимо трупов кел'ейнов, через площадь. Это его ошибка, его ответственность. Конечно, Лэйн поступил храбро, но опрометчиво, вступив в разговор с машинами. Но ведь он, Галей, что-то ведь мог сделать, запретить ему, оттащить его, наконец... - Мистер Галей, - сказала Боаз, задыхаясь под маской. Она даже стащила ее немного. - Нам ведь докладывать нечего. Мы не можем возвращаться с этим. Он промолчал, но продолжал идти, размышляя над случившимся и стараясь забыть о смерти Лэйна, переключиться на дальнейшие действия. Наконец они пересекли площадь и остановились среди развалин домов. - Мы возвращаемся к челноку, - сказал Галей, - и попытаемся попасть в другой город. - Сэр, - заговорил Кэдарин, - мы не спорим, но что можно сделать с этим? Мри - это куда ни шло, но машины... - А я вот беспокоюсь о другом, - сказал Шибо. - Как отреагируют машины на взлет нашего челнока? - Мри, - сказала Боаз, - живут не в городах. Дункан сказал нам правду относительно машин, значит, ему можно верить и в остальном. Нам нужно искать встречи с мри, а не с машинами. - Мы полетим совсем низко над землей, - сказал Галей. - Это все, что мы можем сделать. К тому же, мы можем лететь только по определенным коридорам, зонам сравнительной безопасности, так что у нас нет возможности для широкого поиска. Я считаю, что мы должны продолжить свою миссию. Возможно, другой город окажется в лучшем состоянии, - он опустил голову и долго смотрел в землю, держа руки в карманах. Затем он посмотрел на своих товарищей. - Я предлагаю не включать случай с Лэйном в рапорт. У нас нет времени для объяснений, к тому же это может привести к приказу прекратить полет. Я уверен, что и сам Лэйн согласился бы с этим. - Пока мы действуем, - сказала Боаз, - мы не даем возможности им принять другое решение, и кроме того, не позволяем снова начать это, - она показала на трупы. - Если мы вернемся, кто знает, какое они примут решение? Если мы останемся здесь, то, быть может, сможем доказать, что с мри возможен контакт. Постараемся отбросить страх и добьемся здравого и справедливого решения проблемы мри. Шибо и Кэдарин кивнули. - Пошли, - сказал Галей. - Перед нами долгий путь. Прошло много времени, пока все Матери собрались на песчаном склоне. Некоторые из них были очень стары, и все они шли очень неохотно. Ньюн стоял спокойно, хотя усталость сковала все тело. Он смотрел, как на что-то необычное, на белые фигуры, появляющиеся из-за холмов, каждая в сопровождении своего кел'анта и нескольких сенов. Мелеин пошла вперед, чтобы встретить их на склоне. Он пошел с нею. К ним присоединился сен'ант Сатас. Ньюн молчал. Если Мелеин захочет говорить, она заговорит сама. Несомненно, она пришла к решению этой сложной и, по его мнению, не имеющей решения проблемы. Он надеялся, что это так. Скорее всего, она предъявит им свой ультиматум, а потом он вызовет их всех. Так было с племенем джей'эном. Они остановились на расстоянии, утвержденном Законом, не превышающем броска камня. Кел'ейны были в вуалях, Матери и сен'ейны - без них. На их лица годы наложили свои маски. Одна за другой они называли себя: Тэйфа, госпожа племени хао'нат; Эдри, госпожа племени джей'эйри; Хета'ин, госпожа племени пата; Неф, госпожа племени мэйри; Утан, госпожа племени ка'эйномин. У Тэйфы и Хета'ин на лице виднелись шрамы касты Келов, и лишь Неф, женщина средних лет, выглядела сравнительно молодой. - Назови свое имя, - сказала Тэйфа. - Я - Мелеин с'Интель, Мелеин не-из-джей'эном, Мелеин с Кесрит, последнего пристанища Странников, наследница городов Кутат и эдунов Нисрена, Элага, именуемого Хэйвеном, и Кесрит. Все Матери хранили молчание и даже не переглянулись. - Вы бросите мне вызов или будете слушать меня? - спросила Мелеин. Ни слова, ни звука. Только ветер и шепот песков. Ничего более. - Мне нужны кел'ейны, - сказала Мелеин. - Мне нужно сорок рук кел'ейнов от ваших Келов. Тех, кто останется в живых, я отошлю обратно со Знаками Чести. - К_у_д_а_ ты поведешь их? - спросила Хета'ин. - В какую войну? Для какой цели? С твоим приходом начались нападения, разрушение наших городов, появились ци'мри. Куда ты поведешь наших воинов? - Я прошу ваших детей, чтобы выполнить то, к чему мы были предназначены с самого начала. Я построю вам Дом, Матери. Они беспокойно зашевелились, стали переглядываться, хотя не имели права смотреть друг на друга, заключать союз между собой. - В твоем племени ци'мри, - сказала Тэйфа. - Матери, доверьтесь мне, во имя Тайны Тайн, дайте мне кел'ейнов, у которых хватит мужества вступить в эту битву, дайте сен'ейнов, которые будут свидетелями их подвигов и опишут их для ваших святынь. - С ци'мри? - взвизгнула Тэйфа. - С двуногими зверями? - Ты знаешь, что я не с Кутат, Тэйфа. И ты знаешь, откуда я. Сейчас все мы должны принять важное решение. Наш корабль погиб. Наших врагов не счесть. Из всех Странников в живых остались только мы двое - я и мой кел'ант. Мы двое... сделали Кутат своим домом, и вы хотите уничтожить нас, сделать то, что не сделали ци'мри. Но вместе с нами погибнете и вы сами. Садитесь и ждите смерти, Матери, или дайте мне силы, которые мне нужны. Тэйфа повернулась и пошла прочь, но была остановлена своим кел'антом. Холодок пробежал по спине Ньюна. Какое-то время он еще надеялся на невозможное, на то, что пять Матерей смогут объединиться против общего врага, против пришельцев... Кел'ант хао'нат шагнул навстречу ему - Риан с'Тэйфа. Ньюн двинулся вперед, встретил его взгляд поверх вуали; он был старше, чем Ньюн, выглядел уставшим, ибо проделал тот же путь, что и Ньюн. В глазах его не было вражды, только сожаление. То же самое выражение было и в глазах Ньюна. Тогда, в поединке с Миреем, он тоже смотрел с сожалением, и так же смотрел и Мирей. Он хотел протестовать, но при вызове они оба не имели права говорить. Кел'ейны обеих племен должны были окружить сражающихся кольцом, чтобы поединка кел'антов не видели другие касты. С легким шелестом мечи вышли из ножен, поднялись в воздух. Ньюн ждал, полностью отключившись от всего, направив весь свой разум в меч. Начался бой, удар за ударом. Ньюн отражал удары и наносил их сам. Еще ни один из них не был ранен. Лишь клинки сталкивались друг с другом. Этот Риан был хорошим воином. Еще удар. Глаза и разум Ньюна переместились в клинок меча. Еще удар. Ньюн увидел ловушку и легко избежал ее. - Стойте! Короткий приказ Тэйфы, и оба они застыли, подняв мечи. Ньюн подумал о предательстве - не чужих, не ци'мри, а мри. Янтарные глаза, такие же, как у него, смотрели поверх двух клинков. - Кел'ант хао'нат, - крикнула Тэйфа. - Прекратить поединок! Ньюн спокойно сделал шаг назад, и теперь оба они были в недосягаемости мечей. - Прекратить поединок, - повторила Тэйфа. - Хао'нат просят прекратить. Он сделал еще шаг назад и ждал, пока Риан вложит меч в ножны. После этого в ножны скользнул и его собственный меч. Прекратить поединок - право вызывающего, если он хочет остановить бой до того, как кто-либо из противников погибнет. Но тот, кого вызвали, мог потребовать продолжения, и тогда смерть одного из них была неминуема. Ньюн понял: он выиграл, его противник остался жив, и обрадовался этому. Но он не позволил себе расслабиться. Вызовы могли продолжиться. Вполне возможно, что каждый из кел'антов захочет испытать силу Ньюна. - Мы дадим тебе две сотни, - сказала Тэйфа, - и своего кел'анта с ними. Ты можешь потребовать больше, но мы предлагаем только это. Пауза. - Я принимаю, - сказала Мелеин. Ньюн медленно выдохнул. В ушах у него стучала кровь, и он плохо слышал. - Однако, - сказала госпожа племени пата, - наши кел'анты и две сотни воинов с каждым из них останутся с тобой, если мы будем согласны с твоими планами. Мы не можем присутствовать в твоем шатре, поэтому позволь нашим кел'антам быть на Совете и затем сообщить нам обо всем, что услышат. После этого мы решим что делать: дать тебе кел'ейнов или прислать тебе вызов. Я думаю, это будет справедливо. - Да, - в один голос согласились мэйри и джей'эйри. - Мы, ка'эйномин, должны предварительно посоветоваться со своими союзниками из Эдуна Зоухэйн. Эдун находится далеко отсюда, и нам потребуется несколько дней, чтобы связаться с ними. После этого мы сообщим о своем решении. - Да будет так, - сказала Мелеин. - Жизни и Чести. Она повернулась; остальные Матери тоже, вместе со своими сен'ейнами. Кел'анты задержались чуть дольше, прикрывая отход. Ньюн посмотрел на Риана. Кусок ткани лежал на песке. Это кусок его мантии или мантии Риана? Ньюн открыл свое лицо, чтобы кел'анты других племен смогли рассмотреть его. Те сделали то же самое, и теперь Ньюн рассматривал их, стараясь запомнить Риана из хао'нат, Тиана из джей'эйри; самым молодым оказался Кедрас из племени пата. На лице его красовался свежий шрам от угла рта до подбородка. Эла, кел'ант мэйри, был старше, но самым старшим оказался Калис из ка'эйномин. Шрамы касты Келов на его лице уже почти исчезли от времени. Ньюн повернулся и пошел за Мелеин. Некоторое время они шли порознь. Он посмотрел на поджидавших его четверых кел'ейнов, тех, что совершенно неожиданно встали рядом с ним, и понял, что они поступили так не ради него самого, а ради чести племени джей'эном и Святыни. Они не хотели смешения племен после поражения Ньюна. Род Рас много лет защищал честь джей'эном, и поступок Рас был обусловлен долгом памяти ее погибшему брату. И у Хлила, и у Сэйраса, и у Мирина... у всех были свои причины поступить так, и Ньюн был рад, что их интересы совпали с интересами Мелеин и его. Тем не менее, он был благодарен им. Он шел среди них, и вот они уже влились в черные ряды Келов, вошли в лагерь, где встревоженные кат'ейны и сен'ейны ожидали решения своей судьбы, судьбы племени. - Достигнуто соглашение, - громко провозгласила Мелеин, чтобы все смогли услышать. - Они пришлют кел'антов на наш Совет и затем предоставят помощь нам. Поединки не состоялись. Все в лагере перевели дыхание... но облегчение было неполным... ведь ими по-прежнему руководили чужие, ведя их к непонятной цели. Но джей'эном все еще существовали как племя и будут существовать. Дус Ньюна вышел из палатки, излучая беспокойство. Ньюн успокаивающе коснулся его лохматой головы, глядя вслед Мелеин, уходящей в окружении Сенов. Апатия нахлынула на него, как дыхание холодного ветра. Он повернулся и, сопровождаемый дусом, вошел в палатку, не обращая больше ни малейшего внимания ни на кого, включая и тех четверых, к которым только что испытывал горячую благодарность. Вероятно, они подумали, что он снова отвернулся от них. Он подошел к Дункану, сел возле него, обеспокоенный тем, что тот все еще спит на плече своего дуса. В слабом свете, проникающем через полог палатки, лицо землянина было спокойным, как у мертвого. Ньюн скрестил ноги, положил руки на колени и попытался немного отдохнуть. Послышались шаги. Он открыл глаза и увидел Хлила. - Ты не ранен? - Нет, благодарю тебя, кел Хлил. - Я поступил так, как должен был поступить второй среди Келов. - Да, конечно. Где Рас? - Там, где ей хочется быть. Она не спрашивает меня, где ей находиться. - Он посмотрел на Дункана, нахмурившись. Ньюн заметил, что глаза Дункана приоткрылись и посмотрели на них обоих. Хлил коснулся его рукава с таким видом, как будто ему было это трудно сделать. - Кел'анты других племен очень встревожатся при виде его. Ньюн положил руку на плечо Дункану, как бы желая успокоить его. Дункан уже пришел в себя, хотя еще и не совсем очнулся от сна. - Они придут, - сказал Хлил Дункану. - Ты сможешь посмотреть на них, - затем он отвел от него взгляд. - Никогда не думал, что такое может случиться когда-либо, - он теперь взглянул на Ньюна. - Дункан твой, и никто из чужих не коснется его. Но я уверен, что он совсем не то, что им хочется увидеть в первую очередь. Дункан моргнул. Возможно, он расслышал слова Хлила. - Что же, - сказал Ньюн, - проводи их сюда, когда они придут в лагерь. Хлил нахмурился. - Пусть они увидят меня таким, какой я есть. Я вовсе не претендую ни на что другое, - сказал Ньюн. - Но ты совсем не такой! - воскликнул Хлил. - Чужие предводители увидят совсем не то, что ты есть на самом деле. Это восклицание рассердило и встревожило Ньюна. - Тогда ты не знаешь меня. Хлил, слушай. Дункан - мой брат, а дус - часть моего разума. Я не с Кутат, я не из рода Мирея. Приведи их сюда. - Хорошо, - сказал Хлил и удалился с видом оскорбленного самолюбия. И вот они пришли... кел'анты пяти племен... в мягком шелесте мантий и величественном молчании. Каждого из них сопровождало несколько кел'ейнов, и всего их было шестнадцать. Для Хлила они показались черной стеной. Он попятился и сел рядом с Ньюном и Дунканом. Ньюн повел рукой, приглашая их сесть на циновки. Они уселись и подняли вуали. Полог шевельнулся, и в палатку вошли кел'ейны племени джей'эном. Ньюн положил руку на шею дуса и сидел неподвижно, предоставляя чужим кел'ейнам смотреть на него сколь угодно долго. Особенно Риану, чье лицо однако осталось бесстрастным. - Я приветствую вас, - прервал наконец Ньюн затянувшуюся паузу. - Сразу же хочу предупредить: не давайте воли сильным чувствам - животные чувствуют их и отдают вовне. Они могут воздействовать на вас, если вы не будете держать себя в руках. Келы Кесрит, откуда я пришел, знают об этой их способности и весьма ценят их. Они научились использовать зверей для своих целей. Они преданные друзья, но могут быть злейшими врагами. Риан с'Тэйфа, я прошу прощения за случай с тобой. То было мгновение смятения и замешательства. Возможно, остальные ничего не поняли. Глаза Риана встретились с глазами Ньюна, затем взгляд кел'анта скользнули по спящему Дункану. - Он из джей'эном, - ответил на его безмолвный вопрос Ньюн. Повисла тяжелое, гнетущее молчание. Дусы шевельнулись, но Ньюн успокоил их прикосновением. Сейчас звери могли разрушить все то, что с таким трудом было построено. - Он пришел с чужих кораблей, - сказал Риан. - Мы проследили его. И ты с ним встретился. Это вопрос, который я хочу задать, кел'ант джей'эном. - Я - Дункан-без-Матери, - хриплый голос удивил всех. Ньюн увидел, что глаза Дункана открылись. - Я прилетел на корабле _м_р_и_, но я ходил к ци'мри, чтобы спросить, что им здесь нужно. - Сов-кел, - успокоил его Ньюн. - Это правда, - обратился он к Риану. - Он не лжет. - Кто он? - спросил Калис. - Мри, - сказал Ньюн, - но когда-то был землянином. - Это наше личное дело, уважаемый кел'ант ка'эйномин из Зоухэйна, - вмешался Хлил. Вновь наступила долгая пауза. - Он болен, - сказал, махнув рукой, Риан. - Я в полном порядке, - ответил Дункан, которого задел этот презрительный жест. Ньюн положил ему руку на плечо, чтобы предотвратить возможную вспышку гнева. На лице Риана не появилось выражения злобы, но по нему прошла тень, словно рябь, что оставляет на песке ветер. - Пусть так, - согласился он. - Мы обсудим этот вопрос позднее. - Несомненно, - сказал Калис, - у нас с вами разные боги. Некоторых мы принимаем. Но что вы принесли нам? Мы видели прилетающие и улетающие корабли. Хао'нат говорят, что Ан-ихон уничтожен. Мы не знаем судьбу Зоухэйна. Ци'мри не впервые появляются в нашем мире, но - боги! - еще никогда мри не приводили их с собой! - В том мире, откуда мы пришли, - заговорил Ньюн, - мы остались последними. Мы служили ци'мри, которые наняли нас. Но это была не раса Дункана. И теперь они прилетели сюда покончить с нами. Впрочем, это дело госпожи, не мое. Разделите с нами огонь и пищу, разделите катов, если они придутся вам по душе. Вы окажете честь им своим вниманием. Что касается остального, то отложите свое суждение. - Когда твоя госпожа будет говорить с нами? - спросил Элан, кел'ант мэйри. - Не знаю, она позовет. А пока устраивайтесь поудобнее. - Нам не уместиться в твоей палатке, мало места, - заметил Кедрас. - Мы протянем канаты от шестов палатки Сенов и поставим новую палатку. Наступила тишина и в ней отчетливо прозвучал голос Кедраса: - О Боги, мы в одной палатке! - Келы моей родины служили ци'мри, - медленно заговорил Ньюн. - И перелетали от мира к миру на кораблях ци'мри. Этим самым они защищали мри, живущих на родине, в том числе и на Кутат. Это было в те времена, когда жили большие города. - Келы этого не знают, - сказал Кедрас. И другие подтвердили его слова кивками голов. - Мы принесем свои палатки, - сказал Тиан, кел'ант джей'эйри, - и разместимся каждый в своей. Остальные опять кивнули. Ньюн почтительно поднялся, глядя вслед выходящим из палатки. Кел'ейны джей'эном тоже поднялись, провожая гостей, затем снова опустились на циновки. Хлил пошел провожать гостей с несколькими кел'ейнами: гостям могло что-нибудь понадобиться. Ньюн сидел, глядя на закрывшийся полог палатки. - Чужие, - услышал он голос Дункана, и понял, что тот еще ничего не знает. - Здесь не только хао'нат, здесь и другие. - Я потом тебе объясню. Отдыхай. Лежи спокойно. Все хорошо. Даже лучше, чем могло быть. Он погладил дуса, взглянул в лица кел'ейнов, не сводивших с него глаз, в которых застыло странное выражение... может, неприязнь, а может, замешательство. Здесь была Рас... и Сэйрас... и Мирин... - Обращайтесь с ним как с одним из вас, - сказал им Ньюн. Он вытащил меч из ножен и положил его на циновку рядом с собой, и увидел, что Тэйз подносит ему сосуд с напитком. - Каты прислали, - пояснил он. Ньюн кивнул и выпил, хотя понимал, что Дункан больше нуждается в этом напитке. Он вернул сосуд, вспомнил об Анарас и подумал, что хорошо бы этот вечер провести у Катов. Там бы он получил и удовольствие, и отдых. Мастерство Риана заставило его задуматься о смерти, а искусство Катов позволило бы ему забыть об этом. Ньюн слишком пренебрегал ими, принимая поклонение Анарас и ничем не платя за него. Она, впрочем, была счастлива. Ее ребенок выжил после налета, и кел'ант изредка приходит к ней. Сегодня вечером в лагере чужие, и Анарас не дождется Ньюна. Он закрыл глаза, вздохнул, открыл их снова и сказал: - Я сам отнесу сосуд. - Но... - запротестовал Таз: это было бы не по обычаю, неправильно. Но Ньюн поднялся, взял сосуд и вышел из палатки. 12 Луис смотрел на экран, по которому бежали строчки сообщений. Он просматривал пленку снова и снова. "В ПЕРВОМ ГОРОДЕ ИНФОРМАЦИЯ ДУНКАНА ПОДТВЕРДИЛАСЬ, - гласили строчки. - "ДАНТЕ" ПЕРЕХОДИТ В ДРУГОЙ ГОРОД ДЛЯ ПОЛУЧЕНИЯ НОВЫХ ДАННЫХ. Контакта с ними нет. Миссия "Данте" действует абсолютно самостоятельно. Боаз, - подумал он, качая головой. Легкая улыбка скользнула по его губам: он вспомнил, как она была счастлива... попасть к мри с камерой, магнитофоном, записной книжкой. Она же сойдет с ума, если военные решат вернуться слишком быстро. На столе лежала другая кассета, содержание которой совсем не радовало его. "ПРЕДОСТЕРЕЖЕНИЕ: В ГОРОДАХ МАШИНЫ ЕЩЕ ФУНКЦИОНИРУЮТ. ПОЛЕТЫ КОРАБЛЕЙ ПРОВОДИТЕ ВНЕ ЗОНЫ ДОСЯГАЕМОСТИ ОРУЖИЯ МРИ". Он смотрел на бегущие по экрану строчки, повторяющие сообщение Боаз. Он бы с удовольствием связался с нею, если бы это было возможно. Они предоставлены самим себе. Очевидно, они тоже знают о существовании машин и источников энергии в городах. Знают, но не предостерегли корабли о возможной угрозе, предпочли умолчать. Он прикусил губу, вспомнив о способности Боаз убеждать людей, и подумал, о чем же еще решила умолчать миссия Галея. Слишком странным казался оптимизм их последнего сообщения. Он оставил его без комментариев, чувствуя себя виноватым. Ничего, - подумал он, - на "Сабере" сами разберутся и сделают свои выводы. Комната подготовки служила показателем жизни всего "Сабера". Острый глаз, наблюдающий за деятельностью в этой комнате, мог бы составить мнение обо всем происходящем. А острое ухо, слушая разговоры, могло бы узнать все подробности работы той или иной группы. Гаррис сидел здесь, обеспокоенный отсутствием контакта с группой Галея. Он сидел, ощущая бешеный ритм жизни корабля: прилет и отлет челноков, возвращение групп с задания, отправление групп для выполнения определенных миссий. С каждым он обменивался парой слов. Гаррис наполнил чашку кофе, получил по своей карточке пакетик сушеных фруктов, сунул его в карман и снова стал смотреть на экраны, где то и дело появлялись сообщения. Кроме "Сантьяго" сейчас в полете было два корабля и еще два наготове, четыре имени на полетном табло. Это нормально. Обычная рутина. Он прошел к экрану и прочел светящуюся под точкой надпись: "Флауэр". Он отпил кофе и стал ждать, как ждал все эти дни. С помощью терминала он вызвал библиотеку, откинулся на спинку кресла и через некоторое время понял, что прочел уже четыре страницы, даже не осознав, что же прочитал. Он поднял голову: на задание отправлялась следующая группа. В комнату вошли два человека: Норт и Мэйги - люди из его группы. Гаррис подтянул ноги и предложил им сесть. Мэйги сел, а Норт прошел к экрану, чтобы оценить обстановку. Внезапно все изображения на экранах замерли: кто-то отключил систему информации. Гаррис вскочил, за ним Мэйги. Но вот изображение снова пришло в движение, только теперь расширился сектор обзора. От большой красной точки - корабля регулов - отделилась маленькая. - Ну вот, - пробормотал Мэйги. В комнате повисла гнетущая тишина. Гаррис проглотил комок в горле. Красная точка направлялась не к планете, а к их кораблю, сюда. На экране вспыхнули слова: ЗЕЛЕНЫЙ КОД. - Просится на борт, - заметил Норт. Все они прекрасно знали кодовые знаки и сигналы. Значит, регулы летят сюда. К горлу Гарриса подступила тошнота. Он выругался. - Видимо, наши союзники снова хотят действовать сообща с нами, - сказал Норт. - Эксперт-регул, - сказал Мэйги, - вот кто летит к нам. Это Эверсон сосватал нам регула. Кох отпил из чашки сой - дань уважения к регулам - и обвел глазами комнату: делегация регулов и его люди. Старший регул сидел в своей тележке, молодые регулы устроились прямо на ковре за ним. Впрочем, при их коротких ногах не было большой разницы в том, сидят они или стоят. С его стороны присутствовали Дегас, Эверсон и два помощника. Со стороны первых двух он ждал полезных советов, а вторые два играли роль обыкновенных статистов для выравнивания численности. Один из них, правда, вел протокол совещания. - Бай Кох, - почтительно сказал старший регул Сут. Его похожий на щель рот изобразил подобие улыбки. - Я очень рад, что мы собрались на переговоры после кризиса. - Бай Сут, - Кох посмотрел на регула искоса, будучи не в силах поверить, что когда-то знал его - настолько тот изменился. Метаморфоза была разительной - и все же Сут еще не достиг размеров бай Шарн. - Мы рады, - продолжил Кох, - мы будем рады, - тут же поправился он, - если эта встреча окажется продуктивной. Примите наши добрые пожелания новому руководству регулов. Ноздри дрогнули, улыбка сменилась шипением: эксперты утверждали, что это означает смех. - Между нами было некоторое непонимание, расхождение. В частности, между нашими подчиненными... - Вы говорите о нашем пропавшем челноке? Глаза сверкнули. Нет, бай Сут говорил вовсе не об этом, однако одарил контр-адмирала новой улыбкой. - Я говорю об отношениях между нами и вашим кораблем "Флауэр", куда мы хотели бы получить доступ. Я утверждаю, что мы должны наладить более тесное сотрудничество... для взаимной безопасности. - Вы не ответили на мой вопрос, бай. Ноздри закрылись - это гнев. - Зачем нам отвлекаться на отношения между юношами? Разве мы несем ответственность за челноки, которые взлетают и садятся без наших непосредственных указаний? Я хотел бы поговорить о более важных делах, но если вы предпочитаете настаивать... - Бай, вы забываете о том, что вам говорилось неоднократно: наши юноши становятся взрослыми гораздо раньше, чем ваши. Мы не убиваем своих юношей и не считаем потерю корабля, который пилотировался нашим юношей, незначительным событием. - Я повторяю, мне бы хотелось обсудить более важные дела. Сейчас было самое время прервать встречу, либо продолжить ее. Кох задумался. - И все-таки, мне бы хотелось услышать ваш ответ, бай Сут. - Нет. Я игнорирую твой вопрос, бай. Ты вмешиваешься в наши дела, но оскорбляешься, когда мы вдруг вмешиваемся в твои. Регул с трудом пошевелился в своей тележке, протянул руку к молодому регулу, который прислуживал ему. Тот сразу вложил в нее чашку с соем. - Бай Кох, - сказал Сут, получив чашку, - нас обоих должно беспокоить, что наше сотрудничество постепенно сходит на нет. Я полагаю, что это обусловлено смертью бай Шарн и доктора Элдина, - он перевел глаза-щели на Эверсона и изобразил улыбку. - Но мы возлагаем надежды на появление в совете нового члена - доктора Эверсона, - затем он перевел глаза на Дегаса и тут же отвел их. - Мы бы хотели сделать все, чтобы установить взаимопонимание. Мы союзники. Этого нельзя отрицать. И пока мы союзники, необходимо устранять все трения между нами. Я не говорю об убийстве взрослого регула - бай Шарн. Я не говорю о том, что с ее телом обошлись без должного почтения. Я не говорю о нарушении соглашения между нами. Я уверен, что упоминание обо всем этом не сможет улучшить наши отношения. Однако нужно сделать все, чтобы подобное не происходило: во имя нынешних отношений и будущих тоже. У нас хорошая память, но мы можем забыть обо всем, если мы сейчас придем к соглашению. Как относятся мри к тому, что вы сейчас делаете, бай Кох? Кох не позволил никаким эмоциям отразиться на его лице. "Многое ли ему известно?" - с тревогой подумал он, а вслух сказал: - Мы надеемся на мирное урегулирование разногласий с мри, бай Сут. - Да? Опыт регулов говорит, что подобные надежды напрасны. - Наши эксперты утверждают обратное. - У нас двухтысячелетний опыт общения с мри. Он намного превышает ваш опыт. Поведение мри невозможно предсказать. Они вообще не понимают некоторых слов, в частности, слово "переговоры" им неизвестно. А если нет переговоров, то какие действия возможно предпринимать? Кох задумался... и не только о мри... посмотрел на Эверсона, на Сута. - Вернусь к вопросу, которого ты избегаешь, бай. Среди вас есть эксперт по мри? Из похожего на щель рта послышалось шипение: смех. - Он сидит перед тобой, бай Кох. Я - эксперт. Я принадлежу к роду Хорагов, который использовал мри в качестве наемников в течение двух тысяч лет. У рода Аланей нет подобного опыта. Они - дилетанты. С тех пор, как я стал взрослым регулом, можете по всем вопросам относительно мри обращаться ко мне. - И ты специалист по их языку? - У них два языка, бай. Они упрямо не желают посвящать чужих в свой язык и предпочитают общаться с ними на языке регулов, исковерканном до крайности. Да и чего другого можно ждать от расы, обладающей столь несовершенной памятью? - Это означает, что они не желают допускать в свою среду чужих. - Что это означает, могут знать только они сами, бай. Но ни ты, ни даже я не можем даже предположить, каковы их мысли, поскольку мы не мри. - Нет. Нет, бай Сут. Ты же специалист по мри, ты знаешь о них все. Ноздри закрылись и открылись вновь. - У меня много информации, бай. А без нее можно наделать много роковых ошибок. Уверяю тебя, что мы так и не смогли перевести слово "переговоры" на язык мри. Они его просто не понимают. Вспомни, когда мы наняли мри для войны, они ни разу не свернули с этого пути. Мри можно убить, но уговорить его сдаться невозможно. Торговля тоже не относится к числу понятий, которыми пользуются мри. Они - наемники, но слово "наемники" - наше слово, не их. - Бай прав, - вступил в разговор Эверсон. - Они себя называют по-другому и понимают под этим совсем не то, что мы. Ноздри регула расширились. Кох смотрел и думал, какие эмоции регул научился читать на лицах землян. - Ты пришел сюда с определенной целью, бай. Можешь ты объяснить ее нам? - Понимание. Взаимная защита. - Мы не предаем своих союзников, если тебя беспокоит именно это. И не убиваем их. Удар достиг цели. Ноздри затрепетали. - Бай, мы рады услышать это. А как вы намереваетесь придти к мирному соглашению с мри? Ведь они никогда не отступают, а регулы никогда не забывают. - Зато мри забывают, а регулы могут отступить. Снова трепет ноздрей. - Что ты имеешь в виду, бай Кох? - Можно убедить мри забыть о том, что вы сделали на Кесрит, если они получат гарантию, что регулы не повторят подобного на Кутат. - Я тебя не понимаю, бай. Я всегда считал, что забвение - это процесс, независимый от личности. - Это слово имеет много значений, бай Сут. Ноздри Сута расширились. Он протянул руку за новой чашкой соя. Слуга тут же подал ее, и Сут выпил сой большими глотками. - Прости, - сказал Кох. - Я чем-то тебя встревожил? - Да, я встревожен. Мой опыт говорит мне, что ситуация очень опасная, а мои союзники, как бабочки, летят прямо в огонь. - Мы постоянно контролируем ситуацию. Мы не верим, что существует явная угроза. Все говорит о том, что мы имеем дело с разрозненными кочевыми племенами. - Кочевники - это нестабильные общества. - Стабильные, но часто перемещающиеся. - Кох подумал, что _э_т_о слово трудно понять представителю расы, для которой ходьба является просто мукой. - У них нет оружия, которое могло бы являться опасным для нас, кроме оружия городов. Ноздри Сута расширились и захлопнулись. - Не сердись, бай землян. Но могут ли лгать мри? Или это слово означает лишь одну из способностей вашей расы? Что ты можешь сказать об этом? - Я не знаю. - Но что ты предлагаешь? - У нас еще нет достаточной информации. - Он с мгновение подумал и нанес удар. - Наш опыт, бай Сут, позволяет предположить, что даже регулы могут быть нечестными. - Нечестными... не обладать честью, нет... неправдивыми... - Что такое правда, бай Сут? Ноздри захлопнулись. - Соответствие фактам. Кох медленно кивнул. - Доктор Эверсон, есть ли в языке регулов слово "честный"? - Только в бизнесе. Оно означает взаимную выгоду. - Взаимная выгода, - сказал Сут. - Эти словесные упражнения ни к чему не приведут. Давайте рассмотрим наше положение на орбите. Мы находимся в пределах досягаемости оружия городов мри. Подумайте над этим. - Что же хотят регулы? - Устранить угрозу с этой стороны. - Этические соображения запрещают нам это. Или у этого слова тоже нет аналогов в языке регулов? Наступила пауза. Кох взглянул на Эверсона. Тот пробормотал слово на языке регулов. Кох нахмурился: - Бай беспокоится о нашей безопасности и о своей. Мы тоже. - Но сколько это будет длиться, бай Кох? Этот Дункан... сколько времени вы ему дали? - Это наше дело, бай. - Мы союзники. - Сейчас мы ждем. - Земляне ходят быстро. Прошло уже немало времени, гораздо больше, чем нужно Дункану, чтобы добраться до "Флауэра". Это должно означать, что Дункан не желает сотрудничать с вами. Верно? - Ты располагаешь информацией о нем? - Нет. А вы? У вас тоже ее нет. - Мы ждем. - Сколько вы ее будете ждать? - Какая разница? - Вы даете мри время подготовить ответ. Разве это мудро - давать им такую возможность? У них есть оружие. - Может есть, а может и нет. - Вы бросаете на весы случая благополучие всех землян, бай. - Мы не хотим бессмысленной бойни. - Если они ударят... - Мы изменим политику. Сут замолчал и стал дышать глубже и мягче. - Мы ваши союзники. Мы не воины. Мы будем хорошими соседями, выгодными во всех отношениях. И вы отдаете предпочтение мри? Отправляйтесь домой, бай. Оставь все это дело нам, если твои моральные соображения не дают тебе взглянуть правде в лицо. Ты знаешь, что регулы не лгут. И я говорю, что у нас нет желания нанимать мри для войны с вами. - Сейчас вам это не удастся, бай. Сут сделал глубокий вздох. - У нас есть еще о чем поговорить. Я приглашаю тебя на свой корабль. - Нет. - Почему? - Бай, я не могу оставить свой командный пункт. Ноздри Сута расширились. Поверил ли он или нет... неясно... - Компромисс, - сказал Сут. - Мы будем поддерживать связь. Можно даже установить связь между "Флауэром" и нашей миссией на планете. - Вашей миссией? - А почему нет, бай? Почему? Это приведет к более тесному сотрудничеству. Кох нахмурился. - Мне нужно посоветоваться с помощниками. Что делают регулы на планете? - Когда мы получим данные с "Флауэра", мы будем думать над сложившейся ситуацией. - Тогда одновременный обмен? - Кох задумался. - Что у вас может быть? Данные по обзору планеты? У нас есть свои. У вас есть еще что-нибудь? - Может быть. - Сут заворочался. - Никто не может знать, что есть у другого, - добавил он. - Я посоветуюсь с помощниками, бай Сут. Несомненно, ты тоже захочешь посоветоваться со своими. Ноздри Сут зашевелились. Улыбка исчезла. - Хорошо, бай. До будущей встречи, на которой, я надеюсь, наши предложения будут приняты. Прощай, бай. - Прощай. - Кох облокотился на стол и смотрел, как тележка с массивным телом двинулась к двери, сопровождаемая молодыми регулами. Затем он перевел взгляд на своих помощников и жестом отослал их. Они поняли и пошли вслед за регулами. Регулы оставили после себя специфический запах, который трудно было выветрить. Ненависти у Коха от этого не прибавилось, но неприятное чувство не покидало его. Он вызвал Дегаса, оттолкнул локтем чашку с соем, вкус которого ассоциировался у него с запахом регулов. Вошел Дегас в сопровождении Эверсона. Кох взглянул на них. - Ваше мнение. - Мой совет, - начал Эверсон и пощупал карман, как бы желая убедиться, что он не потерял нечто важное. - Я уже дал его, сэр. - Твое мнение о том, что ты слышал. Эверсон облизнул губы. - Маневрирование их корабля... это блеф. Они пытаются скрыть какие-то свои действия, отвлечь наше внимание. Они провоцируют и изучают нашу реакцию. - Но при этом гибнут люди, доктор. - Это новый род, Хораги. Новая власть. Их беспокоит наше молчание. Они потеряли своего старшего и с ним потеряли все договоры, ибо новый старший принадлежит к другому роду. Сейчас им необходимо изучить наши действия, чтобы выработать свою новую политику. Не забывайте, что у регулов нет воображения. Они основываются лишь на том, что хранится в их памяти, а мы не знаем, что помнит род Хорагов. - Какая разница? - нетерпеливо спросил Кох. - Все они находятся на одном корабле. - Разница большая. Со смертью Шарн они потеряли всю информацию. Этот Сут принадлежит к другому роду, у которого своя информация, свое представление о реальности. - Пусть этим занимаются психологи. Меня же интересует, что делать нам? Особенно с "Флауэром". Руки Эверсона заметно дрожали. Он вытащил из кармана пузырек с таблетками. Кох критически посмотрел на него. - Мы можем дать им некоторые данные, чтобы подтолкнуть к сотрудничеству, - заговорил Эверсон, проглотив таблетку. - Но они поверили в твою угрозу. Если они испугаются, то могут улететь отсюда домой и объявить о союзе мри с землянами. Но мы не знаем, единственные ли разумные мы расы - мы и мри - с которыми регулы находятся в контакте. Мы знаем только эту часть космоса, но что находится за владениями регулов, мы не знаем. Кох положил подбородок на скрещенные руки и нахмурился. Эверсон не знал многого из того, что было известно контр-адмиралу. - Доктор Эверсон, я внимательно выслушал вас и хотел бы, чтобы все ваши соображения были изложены письменно. - Хорошо, сэр, - ответил Эверсон. Теперь он выглядел гораздо спокойнее. - До свидания, доктор, - сказал Кох и терпеливо дождался, пока тот не спеша выйдет из комнаты. - Твое мнение? - спросил он Дегаса. Дегас сцепил руки на животе и откинулся в кресле. - Сэр, должен заметить, что на все наши действия накладывается предубеждение. - А именно? - Регулы отвратительны. Никто их не любит. Это чисто эмоциональная реакция. Но они - безопасные соседи. Мри более привлекательны для нас. Нам нравится их абсолютизм. Их инстинкты чем-то схожи с нашими, но они опасны. Они - хладнокровные убийцы. Мы знаем их уже сорок кровавых лет. Регулы противны нам, но они будут хорошими соседями. Мы можем найти с ними общий язык. Цивилизация регулов - это торговля и коммерция. Цивилизация мри - это мертвые миры... Кох скорчил гримасу. Все это было правдой, хотя эта правда и не нравилась ему. - Ты помнишь, что сказал Дункан? От того, что мы сделаем здесь, будет зависеть то, кем мы будем. Лицо Дегаса застыло. Он покачал головой. - Если мы перебьем их здесь, то остановим их. И на этом все закончится. - И, чтобы остановить убийц, мы станем убийцами? Парадокс! Мы можем бросить все и позволить регулам истребить их. А можем сами убить мри на глазах регулов и стать для этих торговцев тем же, чем были для них мри - расой, способной убивать. Снова парадокс? Как же нам быть? - Уйти отсюда, - быстро ответил Дегас. Видимо, он долго вынашивал эту мысль. - Отозвать миссию Галея и "Флауэр". И вообще, наше решение должно зависеть от того, кого мы хотим видеть своим союзником. Кох прервал его. - Ты сказал, что регулы - раса торговцев. Так вот, если сейчас мы вынудим их уйти, они неминуемо вернутся потом, чтобы заключить новые договоры, но уже на условиях, которые будем диктовать им мы. Дегас задумался. - Может быть, если у них не будет возможности выбора... - Регулы могут найти новых наемников. Может быть, даже среди землян. У нас хватает всякого сброда. И тогда они не будут столь безопасными соседями. Дегас нахмурился. - Здесь регулов ожидает больше неприятностей, чем пользы. Но, впрочем, на мое мнение это не влияет. Мы не можем оставаться тут вечно. Необходимо покончить с этим грязным делом. - Нет. - Тогда нужно высадить на планету войска, уничтожить города с их машинами и источниками энергии. Можно предложить это регулам в качестве компромисса. Если регулы правы в том, что города опасны, значит их нужно уничтожить, а если нет - то тем более это никому не принесет вреда, даже самим мри. Пусть мри живут без оружия и городов. Это наиболее приемлемое решение как для нас, так и для регулов. Оставить мри все, что им нужно для жизни, и пусть живут естественной для них жизнью. Кох задумался, взвешивая возможности. Что-то в этом решении было. Регулы, скорее всего, с этим будут согласны. - Ты обсуждал это с Эверсоном? - Нет, но он может дать нам информацию о возможной реакции регулов, прежде, чем мы начнем с ними переговоры. - "Флауэр" тоже может согласиться с решением. Может. - Возможно, - сказал, сверкнув главами, Дегас. - Мне нужно мнение Эверсона по этому вопросу. Пусть он изложит его письменно и как можно скорее. - Хорошо, - ответил Дегас. Назад, на "Шируг"... Сут вздохнул с облегчением, когда тележка выползла из челнока на корабль. Сут подключился к ближайшей линии, набрав код своего кабинета. Сработала автоматика - высший приоритет. Тележка заскользила по темным коридорам. Погрузившись в подушки, Сут легко переносил ускорения на крутых поворотах. Два его сердца бились ровно. Когда он въехал в кабинет, все его помощники уже собрались там. Мокхаг предложил ему чашку соя. Он поблагодарил и с удовольствием выпил. Все-таки путешествие стоило ему сил. - Докладывайте, - приказал он. - Выпущено два челнока, - с радостью объявила Нань. - Земляне вряд ли видели их. Сут откинулся на подушки, весьма довольный: - Мои действия тоже были не без успеха. Своими требованиями я вывел этих землян из равновесия. Они заговорили. - На челноках припасы для молодых регулов на десять дней, - сказал Мокхаг. Сут выпил сой и задумался. Значит, через восемь дней среди молодых регулов на планете начнется паника: закончится вода и пища... Чем больше будет беспокойства, тем больше они будут хотеть есть. Страх голода вызовет безумие, нерациональные действия... Необходимо сделать все, чтобы это произошло как можно позже. Молодые регулы и здесь, и на планете знали, что их жизнь не представляет никакой ценности. Все молодые регулы жили в постоянной надежде, что им удастся заслужить милость старших регулов и тем сохранить себе жизнь. Сут задумался над альтернативой... Заключить соглашение с землянами и с их помощью доставить продовольствие и воду регулам на планету? Он вспомнил доводы Коха, его соображения и содрогнулся. - Пища, - выдохнул Мелек, разрывая пакет. Пальцы его совсем онемели от холода. Холод был везде, несмотря на то, что они одели на себя все, что можно, и несмотря на биодом с прозрачными стенами и полом. Над куполом биодома сейчас кружились челноки, едва различимые в молочном утреннем тумане. Те, что жили в биодоме, еще не дошли до крайности, но вечная пустота вокруг, песок, чужая планета... все это было ужасно... Равномерный стук компрессора, нагнетающего воздух под купол, тоже не способствовал хорошему самочувствию. Предполагалось, что воздух будет нагретым, но эти надежды не оправдались. Ночи, ужасные ночи, когда заходило солнце... Тогда приходил пронизывающий до костей холод. И пол биодома начинал шевелиться, наводя ужас. Это непонятная жизнь Кутат пробиралась сюда в поисках влаги и тепла. Мелек сидел и жевал концентрат. Его дрожь понемногу улеглась. Пегаг пил подогретый сой, а вновь прибывшие регулы сидели рядом. Их было двое: Магд и Хаб, оба из рода Аланей, как и Пегаг. Сам Мелек был из рода Гелег и посматривал на своих компаньонов с подозрением. Он начинал подозревать, что высадка его сюда вместе с этими Аланями означала то, что его не ценят. Он, конечно, не стал делиться с ними своими подозрениями... Да и вообще, кому он сможет высказать это, даже если уцелеет? Все они надеялись, что останутся живыми, вернутся домой, где много пищи, где тепло. Сейчас их было уже четверо. Всего на корабле десять челноков, и четыре уже здесь. Как же будут к ним поставлять продовольствие? С каждым челноком будет прибывать пилот, а это уменьшает шансы на возвращение. Значит, доставки больше не будет! Мелек делал подсчеты, чувствуя, как растет паника. Нет! Не думать об этом. Просто четко выполнять приказы. Надеяться на милость и ждать. Это все, что он может. 13 При дневном свете Дункан выглядел довольно жалко. Раздевшись догола, он набирал в пригоршни песок и соскабливал с себя грязь и засохшую кровь. Ньюн делал то же самое. Они устроились на краю лагеря, где небольшой склон создавал иллюзию уединения. Дункан потряс головой, вытряхивая песок из волос, тщательно протер все тело песком, пока кожа не покраснела, и затем, дрожа на ветру, торопливо влез в чистую одежду. У Ньюна это получалось лучше, ибо на его коже совершенно не было волос. Покончив с мытьем, они сели на бугорок и принялись зашнуровывать ботинки. Дункан закашлялся и сплюнул. Ньюн с тревогой взглянул на него, но Дункан не обратил на это никакого внимания и стал острым клинком ас'сея сбривать отросшие на лице волосы. Ньюн с усмешкой наблюдал за ним. Ему всегда казалось странным, что эти земляне, у которых волосы растут по всему телу, стараются убрать их лишь с лица. Он щадил чувства Дункана, который не хотел, чтобы эта разница между ним и мри стала известна всем. Ньюн даже чувствовал легкие угрызения совести оттого, что ему есть что скрывать от своего племени. Правда, сам Дункан совершенно не стыдился своих волос, хотя они доставляли ему много хлопот. Ньюн не спрашивал Дункана, почему тот не стыдится этого, ведь это означало бы проникновение в мысли ци'мри. Для Ньюна было удобнее не обращать внимания на это. Дункан был жив, и в данный момент этого было достаточно. Землянин устал, движения его были замедленными, как у старика, но он был жив, и в это утро даже не кашлял кровью... Хороший знак, что при пробуждении он позаботился о своем внешнем виде и о чистоте тела. Хороший знак. Да, это утро принесло много хорошего. Дусы исчезли где-то в утреннем тумане - видимо, охотились. Они понимали, что здесь, в лагере, им нечего делать, когда в нем есть чужие. Кел'ейны других племен установили свои палатки между палатками Сенов и Келов. Здесь было тихо, никаких ссор. Все знали, что любая ссора может привести к убийству, а они были посланы сюда наблюдать. Даже то, что в лагере был Дункан, не вызывало у них никаких эмоций. Конечно, это не все, но для начала хорошо и это. У палатки Катов весело и громко смеялись дети. Они поймали змею в это утро. Несчастное создание проникло в лагерь, привлеченное теплом и влагой. От острых глаз детей ничто не могло скрыться, и теперь они с торжествующими криками внесли свою добычу в общий котел. Радости было столько, что даже угрюмые кел'ейны других племен не могли сдержать улыбок, глядя на детвору. Детский смех смягчал сердца лучше, чем что-либо другое. - Почему только лицо? - спросил внезапно Ньюн. Дункан от неожиданности вздрогнул и порезался. Тонкая струйка крови потекла по подбородку. Он с недоумением взглянул на Ньюна. - Почему только лицо, а не все тело? - повторил Ньюн, жестом показывая, что он хотел сказать. Дункан улыбнулся. Странно было видеть улыбку на этом изможденном, обветренном, обожженном солнцем лице. - Это заняло бы слишком много времени. Это была не та реакция, которую ожидал Ньюн. Он смутился, нахмурился и коснулся лба. - Вот мри, сов-кел. Все остальное закрыто вуалью. Ты и я одинаковы. Дункан сел и стал натягивать ботинки. Наконец, глубоко вздохнув, он поднялся, застегнул пояс с оружием и Знаками Чести, надвинул вуаль, и теперь между ними не было никакой разницы, разве что в росте. - Ты думаешь, - спросил Дункан, как будто то, что он хотел сказать, было запрещено, - ты думаешь, что чужие кел'ейны пойдут с нами? - Келы не думают. Это не их дело. - Госпожа сказала, что она будет думать. Что она решила? - Сены знают об этом, - ответил Ньюн. - Разве я не учил тебя терпению без вопросов? - Сены решают второй день. - Сов-кел! Дункан отвернулся. Ньюн собрал грязную одежду в мешок, положил руку на плечо Дункана и повернул его лицом к лагерю. Дункан взял у него из рук мешок и понес его с таким видом, как будто был рожден для этого. Ньюну стало неловко. - Ты сомневаешься в госпоже? - спросил он. - Ты думаешь, что она примет не самое мудрое решение? - То, что я думаю, я не могу выразить на хол'эйри, я слишком плохо знаю этот язык. Они шли медленно, глядя на свои следы, которые уже заносило песком. - Если бы ты захотел на мгновение запомнить язык землян, я смог бы объяснить тебе... - Не дыши без вуали, - оборвал его Ньюн. - Ты болен. Дункан замолчал. - Мы провели с тобой на корабле годы. Ты уже нам все сказал, Дункан. Утренний туман окутывал палатки, создавая ощущение покоя. Даже черная ткань палатки Келов была окрашена золотом. Центр лагеря жил. Здесь суетились каты, бегали дети, горели костры, на которых готовилась пища. Но золотых мантий не было видно. И черная мантия была только одна, да и та скрылась в палатке при их приближении. И тотчас из палатки вышли остальные кел'ейны. Они столпились возле входа, и нехорошие предчувствия овладели Ньюном... Он хотел предупредить Дункана, но промолчал: Дункан и сам был не глуп, мог сообразить что к чему. Они подошли к палатке, вход в которую загородили келы. В центре стоял Хлил. - Госпожа собрала Совет, - сказал он. - Наши и их вместе. Вот оно что, - подумал Ньюн, устыдившись собственных подозрений. - Хорошо, - коротко сказал он и направился от палатки. Хлил пошел за ним. Но затем Ньюн остановился, предчувствие плохого не оставляло его. Он посмотрел назад и встретился взглядом с Дунканом. - Дусы, - сказал он ему. - Они меня беспокоят... Я не знаю, где они. Вызови их... "Они могут понадобиться", - подумал он. Ньюн знал, что Дункан понял его предупреждение. Это только предосторожность, ни к чему впадать в панику. Он повернулся и продолжил свой путь с Хлилом. Кел'ейны собрались возле входа, но не изъявляли желания войти в палатку... джей'эном... и не только джей'эном... Здесь были кел'ейны из других Келов, и они все подходили и подходили. В палатке было темно и ничего не видно. Дункан уселся на песок среди остальных, опершись спиной на палатку, которая защищала его от ветра. Он склонил голову, стараясь вызвать дусов. Но постепенно он переключил внимание на то, что происходило вокруг. Он хотел понять, на чьей стороне кел'ейны джей'эном. Вот старый Перас, всегда спокойный и благожелательно относящийся к нему. Нет, он не мог ждать от Пераса зла. Тэйз... бесстрастное лицо юноши вселило в него беспокойство. Тэйз, всегда такой оживленный... а сейчас он необычно тих и сосредоточен. И Рас... Рас и Ньюн всегда относились друг к другу холодно. Для того, чтобы почувствовать эту неприязнь, Дункану не требовались дусы. Сейчас Рас была здесь и расположилась так, чтобы видеть его... Тишина повисла в воздухе. Некоторые кел'ейны вошли в палатку, в том числе и кел'ейны других племен, что было необычно. Другие оставались на месте. Дункан смотрел вниз, стараясь не обращать на них внимания. Хранить молчание - это было самое лучшее в его положении. Тягостная напряженность окружала его. Он слишком мало времени провел в племени джей'эном, со многими келами был незнаком, не знал, о чем они думают, что хотят делать... И если ночью они помогли ему остаться в живых, то сделали это не от любви к нему. Дункан не строил иллюзий на этот счет. Сидящий справа кел'ен коснулся его рукава. - Ци'мри, - сказал кел, вовсе не стараясь оскорбить его, - ци'мри, ты ничего не говоришь. Он поднял глаза и встретился взглядом с остальными: мужчинами и женщинами, молодыми и старыми, но с одинаково бесстрастными лицами. И у всех них были шрамы касты Келов, сет'ал. У одних - свежие и яркие, у других - застарелые, поблекшие, затянувшиеся. - Многие не желают мне добра. А что желаете мне вы, кел'ейны? Они переглянулись, и Дункан, стараясь не выдать своего беспокойства, следил за этим. - Ты всегда, - сказала кел'е'ен, - стараешься держаться в чьей-то тени. Дункан почувствовал, что в отсутствии Ньюна его спина словно обнажена. Он посмотрел в сторону палатки госпожи, в которую вошел Ньюн, но не увидел никого, кроме чужих кел'ейнов. Он поднялся и пошел к палатке Келов, чтобы скрыться в ее темной безопасности, но кто-то придержал его за рукав. Дункан обернулся. Старая кел'е'ен, на лице которой почти исчезли шрамы касты, коснулась его лица. - Ты ци'сета, без шрама. Кто может вызвать _т_е_б_я_, кроме кел'ена без шрама. А таких среди нас нет. - Что случилось? - спросил Дункан, понимая, что слова кел что-то означают, но не зная, кто среди кел'ейнов этих смешанных племен старший по рангу. Он переводил взгляд с одного лица на другое, и наконец остановился на лице старого Пераса. На этом изможденном лице он увидел нечто вроде симпатии к нему. - Что случилось? Совет... Сзади послышались мягкие шаги по песку. Его дус, встревоженный, торопился к нему. Он ощущал враждебность, окружающую Дункана. Дункан подозвал его жестом и сказал келам: - Не нужно ненависти. Это было все равно, что попросить ветер не дуть, остановиться, но головы согласно закивали. Дус спокойно прошел между ними и занял место рядом с Дунканом. Последовала долгая пауза, и среди этой тишины Дункан снял с пояса тяжелые шнуры кэй'ислэй и начал плести сложный узор стар-мандала. Плетение узора успокаивало смятенный дух, а это был один из самых сложных узоров. Дункан знал, что он превосходит в этом искусстве очень многих, даже украшенных шрамами. Ведь у него была долгая практика на корабле. Пальцы его быстро бегали по узлам, не обращая внимания на собравшихся вокруг него, но ощущая их взгляды. - Кел'ен, - окликнул его Перас. - Да? - Совет затягивается. Ты играешь в шон'ай? Сердце Дункана бешено забилось. Это была Игра Народа, и Ньюн в бешенстве бы запретил Дункану принимать в ней участие. Дункан аккуратно распустил узор, повесил кэй'ислэй на пояс. - Я - мри, - сказал он, - несмотря на ваше неудовольствие. Да, я играю в Игру. Послышались перешептывания, реакция на его слова. Старый Перас вынул из-за пояса клинки ас'сеев. - Я буду партнером кел Дункана, - сказал Перас. В этой Игре, как говорил Ньюн, жизнь играющего зависит от расположения игроков. Если сильный игрок сядет против слабого, то слабый может погибнуть. Сильный игрок, сидящий рядом со слабым, может служить защитой слабому, если тот с умом будет делать свои броски. Келы образовали круг из шести. Остальные приготовились смотреть. Дункан обрадовался, увидев, что в круг вошли Диас, друг Пераса, занявший место против Дункана, и несколько молодых. Но вот подошла Рас, наклонилась, тронула рукав Диаса. Последовал короткий неслышный спор, и Рас заменила Диаса. Она села напротив Дункана и Пераса. И внезапно Дункан вспомнил, что Ньюн всегда говорил ему о смерти по глупости. Они убьют его, если захотят. Дункан даже не знал толком, хорошо ли он играет, ведь он играл только с Ньюном, а тот был его другом. Рас... она не друг ему. - Игра... только чтобы занять время, - сказал Перас. Развлечение. Но Келы играют острой сталью, и эта игра нередко заканчивается смертью. Они назвали свои имена - прежде Дункан знал лишь Пераса и Рас. Дункан снял вуаль, ибо играть в вуали считалось проявлением недружелюбия. И без того положение было достаточно сложным. Начал кел Перас, как старейший... бросив клинки Рас. Руки отстукивали ритм, ритм Игры; в ритм вплеталось имя, и клинки снова летели по кругу. Клинки летали, минуя его, от мужчины к женщине, от старого кел'ена к молодому, образуя сложный узор - Игра Пяти. Пальцы мри тонкие, золотистые, удивительно быстрые, выхватывали острую сталь из воздуха и посылали ее дальше в ритме, который задавался ударами рук по коленям. Дункан не мог расслабиться ни на секунду, ведь каждое мгновение ас'сеи, брошенные руками Рас или чьими-то еще, могли устремиться к нему. Внезапно он получил предупреждение - быстрый взгляд Рас. Сейчас... он кивнул, не понимая, почему она предупредила его - чисто инстинктивно или же специально. Клинки метнулись к нему, сверкнув на солнце, и замерли в его пальцах, ожидая нового полета. И вот уже Дункан послал их молодому кел'ену. Рисунок сменился, теперь это была Игра Шести, со своим ритмом. Перас улыбнулся, заметив уловку Рас. А ее глаза светились возбуждением. Она ловила лезвие и дразнила его коварными бросками, заставляя клинки вращаться то в одном, то в другом направлении. Темп снова изменился, чтобы менее искусные игроки могли отдохнуть. Снова вступил в игру Дункан. Он поймал ас'сеи, которые бросила Рас, послал их дальше, юному Сетану, изменяя свой статус. Клинки вернулись, он перехватил их, отправил сидящему слева Дэй'ону, потом Рас, Перасу... Тут Перас просигналил остановку. Дункан расслабился и внезапно закашлялся. Холодный воздух проник глубоко в легкие. Он вдруг понял, что дальнейшая игра убила бы его. - Одень вуаль, - посоветовал Дэй'он. Дункан прижал ткань ко рту. Дус приблизился, согревая его. - Тот, у кого нет шрамов, - сказал Дэй'он, - никогда не должен играть в Игру Шести. - Да, кел'ен, - ответил Дункан, - но когда предлагает тот, у кого есть шрамы, он обязан подчиниться. Головы склонились в молчаливом одобрении. - Ты играешь в Игру, - сказал Перас, - в полную силу. Это хорошо, кел'ен-землянин. Шевельнулся полог палатки. Вышел кел'ен из чужого племени и сел на песок, отвернувшись от ветра. За ним вышли другие келы. И еще кел'ейны, но его племени, все они были с поднятыми вуалями, и Дункан поднял свою, стараясь дышать осторожнее. Нельзя бояться. Дус может почувствовать его страх, и тогда случится ужасное. И испытывать гнев тоже нельзя. Мри Кутат могут не прятать своих эмоций. И Дункан благодаря дусу ощущал их. Открытой вражды не было. Разве что обыкновенное любопытство. Теперь Стэна окружала плотная стена келов. - Скажи нам, кел'ен, - проговорил Перас. - Скажи нам все о кораблях и врагах. Дункан бросил взгляд на палатку госпожи, надеясь, что Совет закончился и он смог бы уклониться от ответа. Но его надежды были тщетны. - Разве может тот из Келов, у кого нет шрамов, знать больше, чем те, кто заседает в Совете? - спросил снова Перас. - Разъясни нам. - Я - с другой стороны Мрака, - запротестовал Дункан. - И я забыл то, что помнил. - Мы - кел'ейны, Лицо, что Повернуто Вовне, - сказала Рас. - Наши глаза видят во Мраке. К нам прибыли сюда враги, брат-ци'мри. Может, тебя заставила молчать госпожа? Или ты сам решил сохранить все в тайне? Он посмотрел на Рас, кел'е'ен второго ранга, сестру прежнего кел'анта, связанную кровными узами со многими кел'ейнами. Дрожь пробежала у него по телу. - Я слышу тебя, - сказал он. Затем склонил голову, положил руку на голову дуса... и почувствовал, как ее рука тоже легла на дуса. Зверь вздрогнул. Такой контакт был взаимной ловушкой: здесь были невозможны ложь или полуправда. Он решительно прижал руку к голове дуса. И начал вспоминать все, с самого начала. 14 Госпожа смотрела на Совет. Рядом с ней сидел на циновке Ньюн, кел госпожи и предводитель Келов. Он вдвойне имел право на это почетное место. Мужья госпожи сидели дальше, а затем занимали места кел'анты Келов других племен, черная масса. Здесь присутствовали кат'ант Антил и все сены джей'эном. В палатке горела лампа, которую не гасили даже днем. Перед одетыми в золотые мантии сен'ейнами сидел сен'ант Сатас, а рядом с ним сен'ейны других племен, пришедшие вместе со своими кел'ейнами. - Среди джей'эном было немало споров, - сказала Мелеин, - относительно того, как нам жить дальше после всего происшедшего. Но Сены согласились с моим решением. Так, сен'ант? - Да, - словно эхо отозвался Сатас. - Ты убедила Сенов. - Нам было не просто придти домой. Пан'ен для нас священен... но что он значит для вас? Незнакомые имена, незнакомые события, которые никогда не происходили с вами... А Святыни Кутат? Можем ли я и мой кел'ант понять их? Мы старались понять ваши Святыни, как вы старались понять наши. Мы - Странники, и мы хотим найти дом, место, где мы можем жить. А вы, оставшиеся охранять Кутат от врагов тысячи лет назад... Возможно, вы смотрите на случившееся и ненавидите нас? - Каты, - послышался голос Антил, - не обвиняют никого. Мы лишь скорбим о погибших детях, госпожа. - Но вы учите детей песням, в которых - надежда на возвращение тех, кто ушел, когда мир был молодым, а моря - полны воды. - В этих песнях - наша надежда. - Когда я вернулась в этот мир, - сказала Мелеин, - я не нашла своего племени, но нашла город, где родились мои предки... Я нашла его, нашла племя моих предков... джей'эном - мои дальние родственники, дети Ан-ихона... и все вы мои родственники по крови. Враги преследовали нас, они уничтожили почти всех Странников, они уничтожили наш корабль и наш город... но Боги не позволили им уничтожить нас. Мы - Ньюн и я - сделали то, что должны были сделать. И вот мы здесь. Ци'мри тоже здесь, на расстоянии вытянутой руки. И они дают нам надежду. Надежда... "на расстоянии вытянутой руки"... сказала Мелеин. "Дункан!" И внезапно Ньюн понял, почему Мелеин разрешила ему отправиться на поиски Дункана, даже зная, что может остаться одна, почему она молчала, пока он не привел Дункана с посланием землян, пока она не узнала, что это за послание. - Мы хотим знать, - сказал кел'ант Риан, - что это за послание ци'мри, чтобы передать его своим госпожам. - Да, - хором подтвердили остальные кел'анты. Ньюн посмотрел в глаза своей госпожи - холодные, расчетливые, острые, как лезвия. - Кел'анты, - сказала она. - Ци'мри предлагают нам встретиться для переговоров... Скажи нам, кел'ант джей'эном, что сделают ци'мри, если мы отклоним их предложение о встрече? Нападут они на нас? - Разве я ци'мри, чтобы отвечать на такой вопрос? - Ты лучше всех нас знаешь ци'мри. Что сделают они, если их ожидание окажется напрасным? Что сделал бы кел Дункан, если бы был землянином? Ньюн посмотрел себе под ноги. Беспокойство отразилось в его глазах, и он не хотел, чтобы это заметили окружающие. - Я думаю... разочаруются, что их надежды не оправдались. Затем - гнев. Но земляне все же будут стараться и дальше наладить контакт с нами, а не уничтожить. Регулы... это совсем другое. И они ведь тоже здесь. Правда, Дункан утверждает, что между землянами и регулами происходят трения. - А если все же война? Ньюн сидел молча, вспоминая то, что ему было запрещено вспоминать: ночь, огонь, искореженные корабли... - И земляне, и регулы сражаются количеством. Они не признают поединков. Народ потерял тысячи, прежде чем мы поняли это. _Н_о_... - он решительно поднял голову и оглядел Келов и Сенов. - Но среди них есть и другие, такие, как Дункан. Когда все было кончено на Кесрит, когда регулы перед приходом землян все превратили в руины, Дункан пришел к нам один, как не приходил никто из них. Он сам пришел к нам, сражался за нас, добыл нам корабль, на котором мы и прибыли сюда. Спросите его, почему? Он сам не знает этого. Инстинкт? Зов крови? Он не знал ответа, когда был землянином. Сейчас он мри. Может, Совет спросит его - почему? Или _к_а_к_ поступают земляне. Спросите _е_г_о_. - Нет, - мягко возразила Мелеин. - Нет. Разве может мри сказать, как поступят ци'мри? Мы все мри, кел'ант. Не заглядывай во Мрак так далеко, иначе утратишь равновесие. Он взглянул на нее, сердце его отчаянно билось в грудной клетке. Дус шевельнулся. Дункан ощутил нечто, похожее на глубокую печаль. Он остановился на полуслове, посмотрел на Келов, поежился от холодного порыва ветра. Остальные не понимали, почему он замолчал. Дункан посмотрел в сторону палатки госпожи и ему стало страшно. - Кел'ен... - окликнул его Перас, и Перас прикоснулся к дусу и тоже ощутил беспокойство, что охватило Дункана. Глаза его сузились. - Что случилось? - спросил старый Дэй'он. - Перас? Ощущение страха, тревоги исчезло, растаяло. Дункан потрепал бархатную шерсть животного, поднял голову снова. - Ци'мри, что зовется "регул", - напомнила ему Рас. - Мертва, - хрипло сказал Дункан. - Я убил ее. Она настаивал на войне с вами, и я убил ее, чтобы передать решение вопроса в руки землян. Только... - он вдруг понял, что говорит больше, чем хотел бы, но ничего не мог поделать с собой. Дус связал его воедино с его слушателями, не давая возможности утаить что-либо. - О братья мои! - всего лишь идиома, но сейчас она была как нельзя кстати. - Мрак велик, он заполняет все пространство между маленькими мирами. И во Мраке нет жизни. Они это видели. И они боятся. - Мы пойдем, - сказала Мелеин, - как шли всегда. Я не скажу больше ничего, я не хочу ослеплять себя словами. Я сделаю так, как этого требует время. Скажите вашим Матерям, что мы выходим на рассвете. Две руки кел'ейнов будут охранять колонну и добывать Народу пищу. Если какая-либо из Матерей решит отказаться, то я этого не позволю. Я брошу вызов. Я уверена, что Боги будут на моей стороне, я подчиню себе племя строптивой госпожи. Имя тех, кто пришлет ко мне своих детей, я запишу в Святыни, а те мри, кто пойдет со мной, завоюют начало новой жизни. Все начнется с завтрашнего дня. Когда я сделаю то, что мне предназначено, я верну Матерям их детей с благодарностями и Почестями. Хотя Закон запрещает нам встречаться лицом к лицу, я сделаю все, чтобы вы почувствовали мою благодарность. Я госпожа Странников, Мать Матерей, госпожа всех мри. Передайте это своим Матерям. У кого-нибудь есть вопросы? Напряженная тишина повисла в воздухе. - Идите, - сказала она шепотом, похожим на свист меча. - И возвращайтесь ко мне. Келы стояли молча, напряженно, а кат'ант уже покинул палатку. Кел'ейны ждали. Ньюн шевельнулся, поняв, что сейчас он определяет дальнейшие действия. Он поднялся и вышел из темного чрева палатки в слепящий дневной свет. Остальные шли за ним, темная масса своих и чужих кел'ейнов. Они расходились молча, без слов. Ньюн направился было туда, где оставил Дункана, но чья-то рука задержала его. - Кел'ант, - сказал Хлил. Ньюн хотел уйти, но Хлил был решителен. - Кел'ейны? - спросил Ньюн. - Кел'анты? Рука сильнее стиснула рукав. - Да, - ответил Хлил. - Ты никогда не показываешь свое лицо, даже когда на нем нет вуали. У тебя есть свои тайны. Но мы хотим объяснения тому, что сказала госпожа. Она обладает Предвидением? Да или нет? - Может быть, - хрипло ответил Ньюн. - Я иногда думаю, что да. - Ты ее родственник. - Был. - Здесь кел'анты других племен; ты наш кел'ант, и мы знаем твои манеры. Ты выскальзываешь между пальцами, как песок, Ньюн с'Интель. У тебя нет лица, даже для нас, как у ветра. Ты молчишь перед чужими, когда должен говорить. Мы понимаем госпожу. Может, мы поймем и тебя. Но чужие?.. Как они могут понять? Ты - Рука госпожи. Ты должен поговорить с чужими Келами. Иначе что они скажут своим Матерям? Что кел'ант джей'эном предпочитает другую компанию? Ньюн сразу все понял. Ему стало трудно дышать. Он взглянул на Хлила. - А... Моя ортодоксальность. То, что я защищаю кела Дункана. Вот в чем вопрос. - Ответь. - Мы в своем Доме чтили закон Келов. Я не умею ни читать, ни писать, и я никогда не знал Тайн. Все, что мне известно, это то, что прошло два тысячелетия. Но мой Дом пал. Мои Келы погибли. И я пронес в своих руках пан'ен за одну свою жизнь через все Мраки. Вместе со мной был один кел'ен. Он знает закон, что знаю я, он пел песни моих Келов, он видел то, что видел я, он пережил то, что пережил я. Да, у меня есть недостатки, но ты выбрал неудачное время для ссоры со мной, Хлил, второй среди Келов. Он повернулся было уйти, но рука Хлила еще крепче стиснула его руку. - Я слышу тебя, - сказал Хлил. - Тишина глубока, я слышу тебя. Кровь бросилась в голову Ньюна. Но затем он подумал: "Ведь это мои Келы. Мои Келы..." - Прости, - сказал он, стараясь согнать с лица гнев, чтобы не заметили остальные кел'ейны. - Прости меня за оскорбление, - он говорил, и знал, что это будет осуждаться всеми, когда он пойдет дальше. Он стиснул плечо Хлила, почувствовал, как тот отпустил его руку, повернулся. Солнце ударило ему в глаза и ему пришлось прищуриться. Возле палатки Келов он увидел множество фигур в черных мантиях, стоящих плотно, плечо к плечу. Сердце его сжалось. - Дункан, - выдохнул он и торопливо направился туда, широко шагая по песку. Он ворвался в темную массу, которая расступилась перед ним. Он боялся увидеть кровь, растерзанное тело... И остановился, увидев, что в центре спокойно сидит Дункан рядом с дусом, напротив него - Рас. И Дункан что-то спокойно рассказывает Келам. Ньюн на мгновение закрыл глаза и понял, что Дункан рассказывает о себе. Он ощутил, что все окружающие относятся к Дункану с пониманием. Но вот тот поднял глаза, увидел Ньюна, тревожно поднялся и встал рядом с ним. Вопрос застыл в его глазах, он словно бы немо повторял его - вопрос, вопрос, вопрос, как биение перепуганного сердца. - Сов-кел, - сказал Ньюн, взяв его за руку. - Я очень беспокоился за тебя, а увидел, что ты устроил целое представление. - Все в порядке? - спросил Дункан. - Все в порядке? От этого вопроса Ньюн застыл. То, о чем спрашивал Дункан, и то, о чем говорилось на Совете - разные вещи. Он положил руку Дункану на плечо. - Укройся от ветра, сов-кел. Дункан отошел, не спрашивая больше ни о чем. Ньюн посмотрел на лица остальных, окружавших его. Все эти лица выражали один и тот же вопрос. - Спрашивайте своих кел'антов, - сказал Ньюн. - Мы выходим утром. Я хотел бы, чтобы вы были с нами. А сейчас, Келы... сейчас дайте мне немного времени... - я прошу вас. Послышался ропот. Он прошел мимо них и вошел в палатку. Никто не последовал за ним, только дусы. В палатке но было никого, кроме Дункана, освещенного слабым светом через верхнее отверстие. - Я не должен был спрашивать тебя при всех, - сказал Дункан. - Не думай об этом. Все правильно. - Я знаю, - тихо произнес Дункан, - что произошло нечто неприятное. Что-то не так. Но не с тобой и не со мной. Я ошибаюсь? "О, боги, - подумал Ньюн, - насколько сильно твое предчувствие?" - Кому ты служишь? - спросил он вместо ответа. - Госпоже. - А если придется воевать? - Мы не можем воевать! - прошептал Дункан еле слышно. - Ты же знаешь все, чего не знают остальные. Ты знаешь, что у нас нет шансов. Ты хочешь вторую Кесрит? - Если придется воевать... ты будешь мри? - Да, - отозвался Дункан через мгновение. - Ты не ошибся? - Нет. Ньюн обнял его, прижал к груди, откинулся назад, глядя во встревоженные глаза Дункана. - Сов-кел, если ты ошибаешься... - Что они решили? - Решение обычное: путь мри. Ты слышишь меня? Госпожа уже решила, каким путем она поведет нас... возможно, она использует то, что ты передал ей... но не так, как ты предполагаешь. - Я слышу тебя. - Дусы приблизились, издавая низкие урчащие звуки. Дункан глубоко вздохнул и сделал безнадежный жест рукой, как будто ему нечего было сказать. Его дус ткнулся ему в колени, и Дункан принялся почесывать шею зверя, словно это было самое увлекательное занятие на свете. - Вы выбрали свой путь, - наконец сказал он. - Я надеялся предложить вам путь, на котором мри могли бы выжить и сохранить свой путь. Если я ошибся, то это не моя вина. - Нет. Ты не понимаешь. Я не спрашиваю тебя, согласен ли ты у_м_е_р_е_т_ь_ за нас. Я говорю о приказе госпожи. Твоя честь... это мри? Дункан посмотрел на Ньюна. Лицо его в полумраке было суровым. Дункан испугался, затем страх отступил. - Я предупредил их. Я им все сказал. - Они поверили? - Некоторые - да, некоторые - нет. Но я им сказал абсолютно все. И всем. За стенками палатки послышались тихие голоса. Это расходились чужие кел'ейны. Ньюн прошел к двери, выглянул, посмотрел на кел'ейнов джей'эном, которые ждали: молчаливые, угрюмые. Впереди всех стоял Хлил. Ньюн жестом пригласил их в палатку, и они молча, торжественно вошли. Дункан по своему рангу должен был бы сидеть вдали, но Ньюн указал ему на место рядом с собой. - Есть еще у вас вопросы, на которые нужны ответы? - спросил Ньюн. Все молчали. Но вот во втором ряду началось движение. Все головы повернулись, и поднялась Рас. Она извинилась перед кел'ейнами первого ранга и прошла в центр. Ньюн тоже встал, наполненный тревогой, за ним поднялся Дункан. Рас подошла к нему и обняла, потом обняла Ньюна. - Я клянусь быть первой, - сказала она. Стали подходить и другие: Перас, и Десаи, и Хлил, и Мирин; Диас и Сэйрас, и все остальные, от первого ранга до последнего. Все сначала обнимали Дункана, а затем Ньюна. Дункан сначала онемел от изумления, но к концу этой странной церемонии сердце его оттаяло. Но вот все снова заняли свои места. Сели и Дункан с Ньюном, а рядом с ними дусы. Ньюн долго молча смотрел на кел'ейнов, чувствуя, что комок в горле не дает ему говорить. Наконец он справился с ним. - Теперь о том, что было на Совете. Вы ведь хотели знать это, - сказал он, и собственный голос звучал в его ушах словно бы издалека. 15 Здесь тоже не было жизни. Боаз смотрела на город слезящимися от ветра глазами - разрушенные дома, засыпанные песком улицы - и надежды стали таять в ее сердце. Удары его гулко отдавались в ее ушах, руки и ноги болели, словно при лихорадке, каждый шаг причинял ей мучения. Юноши хотели понести ее груз, но она упрямо отказывалась - у них было вдоволь своей поклажи. Дыхание со свистом вырывалось сквозь дыхательную маску, воздуха не хватало. Если бы можно было сорвать с лица маску, скинуть с плеч тяжелый ранец... но в них была жизнь. Она изредка поворачивала клапан, включая кислород, хотя он сушил горло и голова наполнялась легкостью, как при головокружении. По крайней мере, трупов в городе не было. Видимо, мри не бывали здесь с тех пор, как море отступило отсюда. Но город вел огонь. И земляне, и регулы засекли места, откуда велся огонь. Что-то здесь оставалось живым, но... но не плоть и кровь, не мри, которых она хотела найти. Галей, шедший впереди, остановился, скинул мешок, уселся на камень. Руки его повисли между колен. Боаз была рада остановке и села рядом. Возле нее принялся аккуратно усаживаться Кэдарин. Да, теперь их было трое. После гибели Лэйна Галей решил отправить Шибо на корабль. Тому предстояло упростить связь и, как подозревала Боаз, сообщить обо всем, если им не суждено будет вернуться. - Пожалуй, нужно подойти к центральной площади, - сказала Боаз. Галей кивнул. Он и Кэдарин выглядели ужасно: лица иссушены жестоким холодом и ветрами Кутат, красные следы от масок, потрескавшиеся губы; глаза, как у больных животных; ногти изломаны, кожа на суставах потрескалась. Широкая одежда была хорошо приспособлена для жизни в этом климате. Она хорошо защищала от ветра, холода, песка, даже закрывала ноги. Боаз подумала о Дункане, который еще до них ступил на эту землю, вспомнила его изможденное лицо, прищуренные глаза. Казалось, с лица Стэна исчезли все присущие расе землян черты. Она осмотрелась. Здесь все напоминало о мри: камни, улицы, дома. Должно быть, это был большой город. Ее опытный глаз восстановил по развалинам и обломкам, как все это выглядело раньше: чужие очертания, причудливая геометрия, изысканная симметрия триад. Триады, - подумала она, - преобладание треугольников. Три касты. Силуэты эдунов. Перекрестки, к которым подходили по три улицы, дома со скошенными стенами. Она вздрогнула, подумав, насколько эта чужая раса не походила на землян. Вся философия землян основывалась на цифре два: две альтернативы - да или нет. В продолжении рода тоже участвуют двое. Верх и низ, право и лево, черное и белое - две альтернативы. Раса, которая создала цивилизацию, основанную на цифре три, должна быть абсолютно чуждой, иной... У нее сжалось сердце, когда она подумала о возможных переговорах между землянами и мри. Интересно... какая же _т_р_е_т_ь_я_ альтернатива? И эдуны... всегда эдуны, в которых жили мри. Но что же это за здания, расположенные вокруг эдунов? Жизнь в этих домах и эдунах, приземистых, широких, должна быть совсем иной. - Не мри, - вслух произнесла она. - Те, кто построил эти дома, не мри. - Галей и Кэдарин посмотрели на нее как на сумасшедшую. - Нам не нужны эти развалины. Дункан был прав, когда говорил, что города не мертвы, в них просто никого нет. Я предлагаю вернуться к челноку. - Боз, - спросил Галей, - что ты имела в виду, утверждая, что это не мри? - Дункан нам говорил правду. В этих городах мы не найдем мри. Что от мри в этих машинах, городах? Для нас они бесполезны. Нам нужно найти мри, а здесь их нет. Этот город говорит на языке, которого мы не понимаем, логика города недоступна нам. Галей посмотрел на нее, потом перевел взгляд на город. На лице у него появилась гримаса разочарования. Вероятно и для него все окружающее сложилось в иную картину, он смотрел на все совсем по-другому. - Ты уверена, Боз? - Я не уверена ни в чем. Но я думаю, что мы должны попробовать то, что нам известно. Если бы мы остались изучать город, вполне вероятно, что мы обнаружили нечто новое. Но зачем оно нам? Это не приблизит нас к нашей цели. - Что мы будем делать с мри? - Установим контакт. Мы переместимся в область, контролируемую мри Дункана, и постараемся найти их. Глаза Галея сверкнули. - Но это полностью противоречит приказам, которые я получил. - Я знаю. - Мы переночуем здесь и пойдем утром. - Сейчас, - она вздрогнула. - Мои старые кости протестуют против прогулки ночью, но нам нельзя терять времени. Галей долго сидел молча, размышляя. Затем он взглянул на Кэдарина: - А что скажешь ты? - Нужно сделать то, что нам поручено, и вернуться. - Что мы должны сделать, знаю только я, - сказал Галей. - Считай, что я приказал тебе. - Кел'ант, - прошептал Диас. - Часовые говорят, что они идут. Ньюн оторвался от завтрака и прошел меж Келов, которые поспешно вооружались. Он вышел из палатки в предрассветную мглу, пронизанную холодным южным ветром. Меч его висел на поясе, дус шел сзади. Он накинул вуаль и ощутил, что второй дус где-то неподалеку. Слышны были торопливые шаги посыльных, которые заходили в палатки, предупреждая о приближении чужих. Хлил догнал его и пошел рядом. Они вместе добрались до первого поста. Часовой укрылся за большим камнем на восточной дюне. Он узнал подошедших и молча показал на восток. Келы вглядывались вдаль, где угадывались какие-то движущиеся тени, далеко, очень далеко. Ньюн оказался в центре линии кел'ейнов. Справа от него лежал Хлил, слева - дус. Дункан находился не очень далеко. Ни он, ни дус не имели права находиться в центре. Чуть дальше, в рядах кел'ейнов второго ранга, он отыскал глазами Рас. Затем он снова вгляделся в темноту. Дус отозвался низким рокочущим звуком, почти на пределе слышимости, но проникавшим в самую плоть, в кости. Ньюн подумал о Дункане, о Рас, о Мелеин, проснувшейся в своей палатке, о спокойных, мудрых сен'ейнах, ласковых кат'ейнах, спящих детях. Все это находится под защитой кел'ейнов, и Ньюн отвечал за их жизни. И вот тени стали различимы в неярком свете звезд. Оружие и Знаки Чести мерцали в темноте. Шли хао'нат. Шаг их был широк, намерения - ясны, ибо в руках их не было оружия, а строй не был боевым порядком. - Ай, - прошептал кто-то. Радость наполнила сердца Келов. Они расслабились. Близилось назначенное время, и на горизонте возникли новые тени. Тени на юго-востоке, на севере... Хао'нат уже поднимались по склону дюны, направляясь к лагерю. Их вел Риан с'Тэйфа, и Ньюн, скинув вуаль, вышел к нему навстречу. Он с радостью обнял старого кел'анта. Келы двух племен перемешались между собой, узнавая уже ставшие знакомыми лица. Порядок нарушился, и Ньюн оглянулся на Дункана, который обнимался вместе со всеми, тоже сняв вуаль. Дус землянина был рядом. Ньюн снова посмотрел в долину и увидел, что остальные племена идут, как и хао'нат, быстро, но без враждебности. - Все племена идут, - сказал он с радостью Хлилу, и внезапно ощутил холодный импульс дуса, и обернулся к Дункану. Словно ледяная рука схватила его за плечо. Риан замер, глядя на Дункана, и Дункан не сводил с него глаз... Риан повернулся и пошел прочь. - Я не болен, - громко сказал Дункан, чтобы все слышали. Риан снова повернулся, и сердце Ньюна забилось. Риан осмотрел Дункана с ног до головы. - У тебя нет шрамов, - сказал кел'ант, что исключало всякую возможность вызова. - Мне очень жаль, сэр, - ответил Дункан. Снова долгая пауза. Ведь на карту была поставлена гордость кел'анта. - Ты хорошо бегаешь, - наконец сказал Риан, - кел'ен. Он повернулся и пошел, на этот раз уже окончательно.