цать бумажек.
- Он порылся в другой пачке  и  протянул Алену выцветшую и попорченную водой
книгу. - Вот хорошая вещица.
     "Йейл  Ревью". Один  из  тех  "журнальчиков". - В  его глазах появились
лукавые огоньки. - Полно секса.
     Ален взял книгу. Дешевый переплет, покоробившиеся страницы.
     "Неутомимая девственница". Джек Вудсбл.
     Открыв наугад, он прочел:
     "...Ее  белые груди, словно мраморные плоды, выступали в вырезе тонкого
шелкового платья.  Прижав ее к себе, он ощутил страстное желание, исходившее
от этого чудесного тела.
     -  Не  надо,  - едва слышно  простонала она,  полуприкрыв глаза и слабо
пытаясь оттолкнуть его.  Платье  соскользнуло  с ее плеч, обнажая  трепетную
упругую плоть..."
     - О Боже, - вырвалось у Алена.
     - Хорошая книжонка.  -  Гейтс опустился на корточки  рядом с ним. - Тут
есть и почище. - Он нашел еще одну книгу и подал Алену. - Вот, почитай-ка.
     "Я - убийца".
     Имя  автора  совершенно  стерлось.  Открыв  потрепанную  брошюру,  Ален
прочел:  "...Я  еще  раз  выстрелил  и  попал ей в пах. Большое пятно  крови
проступило сквозь ее разорванную юбку. Пол под моими ногами  стал  скользким
от крови. Случайно я наступил на одну из ее изуродованных грудей -  но, черт
возьми, эта  женщина  была  уже  мертва..."  Ален нагнулся,  поднял  толстую
заплесневевшую книгу в серой обложке и открыл ее.
     "...Сквозь затянутое паутиной  окно  Стефан  Дедамус видел, как  пальцы
ювелира перебирали потемневшую от времени цепь. Пыль тонким слоем  покрывала
оконное стекло и зеркала. От пыли стали серыми неутомимые пальцы с  ногтями,
напоминающими ястребиные когти..." - Самое свежее, - заметил Гейтс, заглянув
через его плечо. - Посмотри дальше. Особенно в конце.
     - Почему это здесь? - спросил Ален.
     Гейтс осклабился.
     - Но ведь это же самая пикантная вещь. Знаешь, сколько я получу за один
экземпляр? Десять тысяч! - Он хотел забрать книгу, но Ален удержал ее.
     "...Пыль  дремала на потемневших завитках бронзы и серебра, ромбических
кристаллах киновари, на рубинах, лепрозных и винно-красных  камнях..."  Ален
опустил книгу.
     - Неплохо.  -  Он еще  раз  перечитал эти  строки. Они  вызывали у него
странное ощущение. На лестнице послышались шаги, и в комнату вошел Шугерман.
     - У  нас  гости?  - Он взглянул  на  книгу  и кивнул.  - Джеймс  Джойс.
Превосходный писатель. "Улисс" приносит  нам  сейчас хорошие доходы. Больше,
чем получал  сам  Джойс.  - Он опустил на пол свою ношу.  - Там, там наверху
есть кое-какой груз. Напомни мне потом, нужно перенести его вниз. - Затем он
стал снимать шерстяную куртку. Шугерман был крупным круглолицым  человеком с
небритыми щеками, отливающими синевой.
     Рассматривая  "Улисса",  Ален  не  смог  удержаться  и вновь задал свой
вопрос:
     - Почему эта книга вместе с остальными? Ведь она совсем не такая.
     - Состоит из тех же слов, - возразил Шугерман.
     Он зажег сигарету и вставил ее в мундштук из слоновой кости, украшенный
причудливым орнаментом. - Как идут дела, мистер Парсел? Как Агентство?
     - Хорошо, - ответил Ален, продолжая думать о книге. - Но эта...
     - Эта книга тоже порнография, - заявил Шугерман. Джойс, Хэмингуэй - все
они были декадентами.
     Первая комиссия  по делам  печати, созданная Майором Штрайтером, внесла
"Улисса"  в  список книг,  подлежащих уничтожению. Вот.  - Он  достал  целую
охапку книг и положил их перед Аденом. - Посмотри еще.
     Романы  двадцатого века. Теперь  все  они исчезли.  Запрещены. Сожжены.
Уничтожены.
     - Но  какую цель преследовали эти  книги?  Почему они оказались  в куче
хлама? Ведь раньше у них было какое-то свое назначение?
     Шугерман ухмыльнулся, а Гейтс хлопнул себя по коленям и захохотал.
     - Какой Морак они проповедовали? - не унимался Ален.
     -  Они не проповедовали никакого  Морака, - ответил  Шугерман, - скорее
анти-Морак.
     - Но  вы  их читали?  Почему?  Что вы  в них нашли? - Любопытство Алена
возрастало.
     Шугерман сдвинул брови.
     - В отличие от остальных, это настоящие книги.
     - Что ты имеешь в виду?
     - Трудно сказать. Они говорят о чем-то. - Шугерман опять улыбнулся. - Я
же яйцеголовый, Парсел.
     Говорю  тебе,  эти  книги - настоящая литература. Вот  и все. Лучше  не
спрашивай.
     -  Они   там  описывали  все,  что  происходило   в  те  дни,   в   Век
Расточительства,  - пояснил Гейтс,  дыша в лицо Алену. Он стукнул кулаком по
одной из книг. - Здесь есть все.
     - Но ведь их надо сохранить, - удивился Ален. - Они не  должны валяться
в куче мусора. Ведь это исторический материал.
     - Конечно, - согласился Шугерман.  -  И  из них  мы можем узнать, какой
тогда была жизнь.
     - Они имеют большую ценность.
     - Очень большую.
     - Они говорят правду! - почти выкрикнул Ален.
     Шугерман захохотал. Он достал из кармана платок и вытер глаза.
     - Точно,  Парсел. Они говорят правду - ничего, кроме правды. - Внезапно
он перестал смеяться.  - Том, дай  ему Джойса. В  качестве подарка от  нас с
тобой.
     - Но ведь "Улисс" стоит... - начал Гейтс.
     - Дай ему, - перебил Шугерман, помрачнев. - Он должен ее прочитать.
     - Я не могу принять  такой дорогой  подарок, - возразил Ален. Купить ее
он тоже не мог. У  него не было  десяти тысяч долларов. И к тому же он вдруг
понял, что вовсе не хочет иметь эту книгу.
     Шугерман посмотрел на него долгим пристальным взглядом.
     - Морак, -  пробормотал  он. - Нельзя  дарить дорогих подарков.  Ладно,
Ален,  извини.  - Он  поднялся и вышел в  соседнюю  комнату. - А как  насчет
стаканчика шерри?
     - Хорошая штука, - заметил Гейтс. - Настоящее вино. Из Испании.
     Шугерман появился с бутылкой в руках, нашел три стакана и  наполнил их.
-  Выпьем,  Парсел.  За  Добродетель, Истину и... -  он  на миг задумался. -
Мораль.
     Они выпили.

        x x x

     Мальпарто кончил писать и  сделал знак своим ассистентам. Они отключили
аппаратуру и зажгли в  кабинете  свет.  Пациент, лежа  на столе, заморгал  и
слабо пошевелился.
     - И потом вы вернулись? - спросил Мальпарто.
     - Да, - ответил мистер  Коутс.  -  Я выпил три стакана шерри  и полетел
обратно в Ньюер-Йорк.
     - И больше ничего не случилось?
     Мистер Коутс с трудом уселся.
     - Я  вернулся, поставил  на  место слайвер,  взял инструменты, ведро  с
красной  краской и пошел расправляться со статуей.  Потом  я оставил  пустую
банку из-под краски на скамейке и отправился домой.
     Первый сеанс закончился, а Мальпарто так ничего и не узнал. С пациентом
не происходило  ничего особенного  ни на Хоккайдо, ни  до поездки  туда;  он
встретил каких-то мальчишек, сделал попытку купить  виски, посмотрел  книгу.
Только и всего.
     - Вас когда-нибудь подвергали пси-тестам? - спросил Мальпарто.
     - Нет. -  Пациент поморщился от  боли. - У меня голова раскалывается от
ваших наркотиков.
     -  Я  хотел бы  попробовать  кое-какие стандартные  методы. Пожалуй,  в
следующий раз; сегодня уже поздновато. - Он решил прекратить воспроизведение
следов  памяти. Они ничего не давали. Нужно  заняться самим сознанием,  а не
его содержимым.
     -  Узнали  что-нибудь?  -  поинтересовался  мистер  Коутс,  вставая  на
негнущиеся ноги.
     - Пока немного.  Еще один вопрос. Мне бы хотелось узнать о последствиях
вашей шутки со статуей.
     Как по-вашему...
     - У меня из-за нее одни неприятности.
     - Я имею в виду не вас, а все общество Морака.
     Мистер Коутс задумался.
     -  Какие тут  могут быть  последствия?  Разве  что  прибавилось  работы
полиции и газетам.
     - А те люди, которые видели поврежденную статую?
     - Ее никто не видел; полицейские соорудили большой ящик. - Мистер Коутс
почесал подбородок. - Правда, ваша сестра  успела кое-что рассмотреть. И еще
легионеры. Они окружили статую и охраняли ее.
     Мальпарто сделал еще одну пометку в своем журнале.
     -  Гретхен  сказала,  что  некоторые  легионеры смеялись.  Статуя  была
повреждена весьма своеобразно; вероятно, вы слышали.
     -  Я слышал,  - кивнул  Мальпарто. Он  мог расспросить  сестру позже. -
Значит, они смеялись. Интересно.
     - Почему?
     - Ну,  видите  ли, легионеры - это бойцы  штурмовых отрядов Морака.  Им
приходится  выполнять грязную работу.  Они  всегда должны быть бдительными и
обычно не смеются.
     Дойдя до двери, мистер Коутс остановился.
     - И все-таки я не понимаю.
     "Прекогниция, -  подумал  доктор Мальпарто.  -  Способность  предвидеть
будущее".
     - До понедельника, - сказал он, закрывая журнал. -  В девять часов  вас
устроит?
     Мистер Коутс мрачно кивнул и отправился на работу.


        Глава 10


     Едва он вошел в свой кабинет, появилась Дорис и сообщила:
     -  Мистер  Парсел, что-то  случилось.  С  вами хочет  поговорить  Гарри
Прайер. Прайер, возглавлявший Художественный отдел Агентства, стал временным
заместителем Алена, заняв место Фреда Лади.
     Прайер тотчас появился из-за двери, у него был весьма озабоченный вид.
     - Дело касается Лади.
     -  Он еще  не ушел? - спросил Ален,  снимая пальто. Действие наркотиков
Мальпарто все еще ощущалось; продолжала раскалываться голова.
     -  Ушел,  - ответил Прайер.  -  Он  ушел  в Блэйк-Моффет.  Мы  получили
сведения из Т-М сегодня утром, пока тебя не было.
     Ален застонал.
     -  Он  знает все,  чем  мы  собирались заняться  в  ближайшее  время, -
продолжал Прайер, - все новые пакеты, все последние идеи. Значит, теперь это
знает Блэйк-Моффет.
     - Проведите инвентаризацию. Выясните, что он взял. -  Ален сел за стол.
- И сразу дайте мне знать, когда кончите.
     Инвентаризация заняла  целый  день. В пять  часов информация лежала  на
столе у Алена.
     - Он обчистил нас, - подвел итоги Прайер. - Пусто. Просто поразительно.
Наверное, поработал не один час. Конечно, мы можем попытаться подать в суд.
     - Блэйк-Моффет будет тянуть  время, -  возразил Ален,  поигрывая желтым
блокнотом.  -  Когда мы получили  обратно  свои  пакеты, они  уже  устареют.
Придется придумывать что-то новое.
     - Легко сказать, - покачал головой Прайер. - Такого  еще не  случалось.
Конечно,  Блэйк-Моффет  понемногу  грабил нас.  Но  чтобы кто-то из  высшего
руководства перебежал к ним и прихватил все материалы...
     -  До этого  мы еще никого не увольняли,  - напомнил Ален.  - Они могут
здорово навредить нам. И Лади им, конечно, поможет. Жалко материалов.
     Когда Прайер ушел, Ален встал и принялся ходить по кабинету.  Оставался
только день на  то, чтобы принять решение о  Т-М.  И оставалась  проблема со
статуей; Мальпарто  ясно  дал понять, что  лечение будет тянуться бесконечно
долго. Можно ли принять место директора Телемедиа в таком состоянии? И можно
ли отказаться?
     Во всяком случае, до субботы положение не изменится.
     К сожалению. Курорт пока ничем не смог помочь.
     Доктор Мальпарто витал в облаках, планируя бесконечные тесты. Между тем
дело не терпело отлагательств.
     Ален  должен  был принять  решение  без помощи Мальпарто.  И вообще без
чьей-либо помощи. Он вернулся к той  же ситуации, в какой находился до того,
как Гретхен дала ему сложенную бумажку с тремя словами.
     Ален снял трубку и позвонил домой.
     - Алло, - ответил тревожный голос Дженет.
     - Говорит Похоронное  бюро, - сказал Ален. - Мой долг сообщить вам, что
вашего супруга засосало в коллектор автофака, и больше его никто не видел. -
Он взглянул на часы - это произошло ровно в пять пятнадцать.
     Наступила тишина. Потом дрожащий голос Дженет проговорил.
     - Но ведь сейчас как раз пять пятнадцать.
     - Если вы прислушаетесь, то сможете услышать его дыхание. Он еще не  на
том свете, но достаточно близок к нему.
     - Ты просто чудовище!
     - Я хотел только узнать, что мы будем делать сегодня вечером.
     - Я поведу детей Лины в исторический музей. - Лина была сестрой Дженет.
- А тебе делать нечего.
     - Я  тоже пойду  с  вами, -  решил  Ален. -  Мне  надо с  тобой кое-что
обсудить.
     - Обсудить? - переспросила она.
     - Все те же проблемы.
     Исторический  музей  представлял собой  достаточно  удобное  место  для
беседы. При обилии посетителей едва какой-нибудь "малыш" обратит внимание на
обычную семью.
     - Я приду к шести. Что у нас на обед?
     - Как насчет бифштекса?
     - Отлично. - Ален повесил трубку.

        x x x

     После обеда они пошли к Лине и забрали двух ее детей. Неду было восемь,
а Пату семь,  и они шагали  по  тротуару  в радостном  возбуждении.  Ален  и
Дженет,  держась за  руки, шли за детьми. Вечер выдался теплый, несмотря  на
облачность, и  многие люди вышли  из  дома,  чтобы развлечься  доступными им
способами.
     -  Музеи,  выставки,  -  начал перечислять  Ален,  - концерты,  лекции,
обсуждение общественных проблем.  - Он вспомнил про фонограф Гейтса, джаз "Я
не могу остановиться", вкус шерри и сосредоточивший  в себе пыль  двадцатого
века, пропитанный сыростью томик Джойса. - И, конечно же. Фокусы.
     Дженет с мечтательным видом прижалась к нему.
     - Мне  иногда хочется снова  стать ребенком. Посмотри, как они  идут. -
Дети скрылись за  дверью музея. Их еще интересовали  музеи и выставки; им не
успели надоесть замысловатые экспозиции.
     - Хотел бы я когда-нибудь сводить тебя туда,  где ты могла бы отдохнуть
по-настоящему, - сказал Ален.
     Но где найти  такое место? Конечно, не в  сфере действия Морака. Может,
на  какой-нибудь  отдаленной  планете,  когда они  оба  состарятся  и  будут
отвергнуты обществом. - Снова вернется твое  детство; ты сбросишь свои туфли
и побежишь босиком.  - Такой  он  впервые  встретил ее:  робкую,  тоненькую,
хорошенькую   девочку,  которая  жила   со  своей  семьей  на   идиллической
Бетельгейзе-4.
     - Может, мы совершим путешествие, - предположила Дженет. - Куда-нибудь,
где  много свободного  места и текут реки, и... - она запнулась, -  и растет
трава.
     Основу  музея  составляла  экспозиция,   посвященная  двадцатому  веку.
Скрупулезно реконструированный дом с побеленными стенами,  дорожка, лужайка,
гараж с  "Фордом". Внутри  дома  -  вся обстановка, горячая  еда  на  столе,
ароматизированная  вода  в  выложенной  кафелем  ванной  и  роботы-манекены,
которые  ходили, разговаривали  и даже пели.  Экспозиция медленно вращалась,
чтобы  можно  было  увидеть  все   детали.  Посетители,  выстроившись  вдоль
кольцевой ограды, обозревали картину жизни Века Расточительства.
     Над домом светилась надпись:
     КАК ОНИ ЖИЛИ Нед подбежал к Алену.
     - Можно мне нажать кнопку? Еще никто не нажимал. Сейчас самое время.
     - Конечно, - разрешил Ален. - Давай, пока тебя никто не опередил.
     Нед помчался  обратно,  протиснулся  к ограде, где его поджидал Пат,  и
нажал  кнопку. Уже зная о том, что  должно произойти,  посетители насыщались
зрелищем изобилия:  горы  консервированных продуктов,  большой  холодильник,
плита,  раковина,  посудомоечная  машина,  сушилка,  сверкающий  автомобиль,
словно сделанный  из  алмазов и рубинов. Табличка  над  домом погасла, и  он
скрылся в  густом облаке дыма. Послышался грохот,  и  "земля"  содрогнулась.
Когда дым рассеялся, дом исчез.  От экспозиции остались лишь жалкие обломки:
несколько  стальных  опор,  кирпичи, куча известки.  Сохранившиеся  манекены
сгрудились  вокруг своих убогих  пожитков:  бака  с дезактивированной водой,
жареной  собаки, радиоприемника и аптечки.  Выжили лишь три манекена, и  они
были  нищие и  больные. Их  одежда состояла  из лохмотьев, а кожу  покрывали
ожоги.
     Наверху зажглась новая надпись:
     И УМЕРЛИ Нед уже вернулся.
     - Здорово. Как они это делают? - спросил он у Алена.
     -  Очень  просто.  На  самом  деле  дома  здесь  нет.  Его  изображение
проектируется сверху. Когда ты нажимаешь кнопку, оно сменяется другим.
     - Можно, я еще нажму? - попросил Нед, - Я хочу еще раз взорвать дом.
     Когда они двинулись дальше, Ален повернулся к Дженет.
     - Я хотел тебе кое-что рассказать.
     Она сжала его руку.
     - Расскажи.
     - Тучи сгущаются  - и очень нехорошие тучи. Лади ушел в  Блэйк-Моффет и
прихватил  с собой  все,  что только смог. С  нашими материалами он там уже,
наверное, стал вице-президентом.
     - О!..
     - Мы, можно сказать, разорены. У нас нет резервов.
     Весь наш  капитал  состоял из  набора новых  остроумных  идей.  И  Лади
похитил их.., наши планы примерно до следующего года. Но проблема, возможно,
даже  не в этом. Как представитель администрации Блэйк-Моффета,  он получает
право вернуться ко  мне.  И  он  им  постарается  воспользоваться. Возникает
неприятная ситуация; я выгнал Лади за предательство, а это не шутки.
     - И что ты собираешься делать?
     -  Защищаться,  конечно.  Лади   -  хороший  работник,  он  -  неплохой
организатор и быстро соображает.
     Но ему не хватает творческих  способностей. Он мог взять чью-то  идею -
мою  идею - и выдоить из нее максимум. Ему удавалось создать  целый пакет из
крошечного  зерна.  И   все  же  сам   он   не  способен   придумать  ничего
оригинального.  Так  что  я еще могу заткнуть за пояс Блэйк-Моффет, лишь  бы
продержаться год.
     - Ты говоришь почти весело.
     - А почему бы и  нет? - Он пожал плечами. -  То, что было плохо, сейчас
ухудшилось - только и всего.
     Блэйк-Моффет всегда  висел тяжелым  камнем у нас  на  шее  -  со своими
пакетами о том, как молодой человек  женится на хорошей девушке.  Теперь  мы
должны подняться из пепла. Как этот дом.
     Роскошный особняк двадцатого  столетия как  ни в чем не бывало появился
на прежнем месте.
     -  "Как они жили", - прочел Ален. - А ведь на их  месте могли оказаться
мы. Конечно, мы живем в Другое время, но это не имеет никакого значения.
     - А что было на Курорте?
     -  Ничего  особенного.  Поговорил  со   специалистом  по  психоанализу,
вспомнил разные события. В понедельник приду опять.
     - Они могут тебе помочь?
     - Конечно. Но нужно время.
     - И как же ты поступишь?
     - Приму предложение и стану главой Телемедиа.
     - Понятно, - кивнула Дженет. Потом спросила:
     - А почему?
     -  Ну,  причин  несколько. Во-первых, потому  что  я  подхожу для  этой
работы.
     - А как со статуей?
     - Пока никак. Когда-нибудь я  узнаю, почему высмеял ее, но, конечно, не
к  субботе.  Все  равно надо  жить дальше.  И  принимать  решения. Кстати..,
зарплата будет примерно такая же, как сейчас.
     - Если ты станешь директором Т-М, Лади сможет тебе навредить?
     - Он сможет больше навредить, если я им не стану. - Ален задумался. - А
может,  мне  лучше  расформировать  наше  Агентство.  Только   надо  немного
подождать. Все будет зависеть от моих успехов на Т-М.  Может, через  полгода
мне захочется обратно.
     - А тебе самому он сможет навредить?
     - Нет,  мне  он тоже ничего  не  сделает. Я буду вести  честную игру со
всеми. Четыре гиганта  борются между собой, и каждый старается  пробиться на
Т-М. Но теперь У одного из них появится небольшое преимущество.
     - Наверное, это одна из тех нескольких причин.
     Ты хочешь встретиться с Лади лицом к лицу?
     - Да,  хочу. И  я не прочь свернуть шею  Блэйк-Моффету.  Они уже отжили
свое и совсем закостенели.
     Как директор Телемедиа, я сделаю все, что в моих силах, чтобы устранить
их.
     - Они, наверное, догадываются.
     - Конечно,  догадываются.  Как  конкурент  Блэйк-Моффета,  я  мог  лишь
наносить  им  отдельные удары и получать  сдачу. Но  теперь все  мы раскроем
карты.
     Дженет  рассматривала   выставку   исчезнувших  цветов:  маки,   лилии,
гладиолусы, розы.
     - Когда ты скажешь миссис Фрост?
     - Я пойду к  ней  завтра.  Она, вероятно,  будет  меня ждать...  Завтра
последний  рабочий   день.  Кажется,  она   согласна  с   моим   мнением   о
Блэйк-Моффете. Впрочем, время покажет.

        x x x

     На следующее утро он взял напрокат небольшой мобиль и  из дома поехал к
зданию Комитета.
     По  пути  он  подумал о  Майроне  Мэвисе,  которому  теперь,  очевидно,
пришлось расстаться со  своей  квартирой,  находившейся неподалеку  от  Т-М.
Правила требовали, чтобы человек жил достаточно близко к месту своей работы.
Где-то на следующей неделе следовало справиться  о делах Мэвиса.  Ален знал,
что ему придется некоторое время вживаться в роль директора Т-М.
     Он уже приготовился к неизбежной критике - такова цена за столь высокое
положение.
     В  здании Комитета Алену не пришлось  ждать. Его сразу провели в личный
кабинет миссис Фрост.
     При появлении Алена она встала.
     - Мистер Парсел. Как это любезно с вашей стороны!
     - Вы хорошо выглядите, - заметил Ален, и они обменялись рукопожатием.
     - Сейчас мы можем поговорить?
     - Разумеется, - улыбнулась миссис Фрост.  Сегодня на ней был элегантный
коричневый костюм. - Присаживайтесь.
     - Благодарю  вас. - Он сел, глядя на нее.  - Я не  вижу смысла ждать до
последнего момента.
     - Вы решились?
     - Да, я принимаю ваше предложение и приношу извинения за отсрочку.
     -  Нет-нет, - возразила миссис Фрост, и ее глаза радостно засияли. - Вы
должны были подумать. Я очень рада!
     - Я тоже, - признался Ален. Он был польщен.
     - Когда вы сможете приступить? -  Она  засмеялась  и  подняла  руки.  -
Посмотрите на меня: я волнуюсь не меньше вашего.
     - Мне  хотелось  бы  начать как  можно  раньше.  - По его  расчетам  на
завершение  дел  в  Агентстве могло уйти  не менее недели.  - Скажем,  через
неделю, начиная с понедельника?
     Миссис Фрост постаралась скрыть свое разочарование.
     -  Да,  вам,  конечно,  потребуется  время. И,  наверное,  мы могли  бы
встретиться  в  неофициальной  обстановке, где-нибудь пообедать.  По  правде
говоря, я сущий демон: стараюсь не упустить ни одного шанса. И еще мне очень
хочется повидать вашу супругу.
     - Отлично, - улыбнулся Ален, разделяя ее энтузиазм, - мы это устроим.


        Глава 11


     Огромное   сновидение  нависло  над  ним  серыми   лохмотьями,  которые
угрожающе надвигались со всех сторон. Он закричал, но вместо звуков из горла
вырвались  звезды.  Звезды  устремились  вверх,  однако,  достигая  страшных
лохмотьев, они вспыхивали и исчезали.
     Он снова закричал,  и  на  этот раз  сила голоса сорвала  его с места и
понесла вниз по склону холма. Он долго  летел сквозь заросли  мокрых кустов,
пока  не  закатился в  какую-то  канаву с водой; солоноватая вода  попала  в
ноздри,   и   он  стал  захлебываться.  Судорожно  хватая  ртом  воздух,  он
барахтался, цепляясь за корни.
     Вокруг был густой влажный лес.  Неведомые растения теснились  к воде, и
от их  переплетенных друг  с Другом  стволов исходил пар.  Они жадно и шумно
пили  и  тут же на  глазах  росли,  созревали,  наливались  соком,  а  потом
лопались, рассеивая  мириады мельчайших зародышей, которые вновь прорастали,
и все повторялось сначала. Так сменялись бесчисленные поколения растений,  и
лунный свет, желтый, густой и липкий, как сироп, струился сквозь листву.
     Но  среди  сплетения   корней  и  ползучих   стеблей  виднелась   некая
искусственная конструкция.
     Он  устремился  к  ней,  и ему удалось  до  нее добраться.  Конструкция
оказалась гладкой, твердой на ощупь и темной. Она была сделана из досок.
     Прикосновение к ее поверхности  наполнило его неизъяснимой радостью. Он
закричал, и теперь уже звук  поднял его над землей. Он поплыл по воздуху, но
ухватился за деревянную конструкцию и тут же занозил руку. Тогда  он схватил
пилу, распилил деревянную обшивку и принялся  срывать ее, как кожуру, бросая
обломки на землю и топча их ногами. Треск ломающегося дерева эхом прокатился
по лесу, нарушая его дремотную тишину.
     За деревянной обшивкой был камень.
     Несокрушимый  и величественный  камень внушал благоговейный  трепет. Он
все выдержал, не упал, не раскололся. Как чудесно, что в этих столь знакомых
очертаниях ничего не изменилось!
     Он протянул  руку к камню и,  приложив  некоторое  усилие, отломил  его
округлую часть. Шатаясь от тяжести своей ноши, он  сделал  несколько шагов и
рухнул вниз головой в теплую и влажную растительную массу.
     Некоторое время он лежал, задыхаясь, уткнувшись лицом в слизистую жижу.
Какое-то насекомое проползло по  щеке.  Вдали послышался протяжный печальный
звук. Наконец  с большим усилием он поднялся и  сразу начал искать. Округлый
камень  лежал,  наполовину  погрузившись в ил,  у  самой кромки воды.  Опять
понадобилась  пила. Он нашел ее и  стал перепиливать ползучие корни.  Затем,
уперевшись коленями,  поднял камень и понес его через поросший густой травой
холм, такой огромный, что его вершина терялась в туманной дали.
     Но  вот  уже холм позади, и он забросил  свою  ношу  в стоявший тут  же
мобиль.  Камень упал с грохотом, но, похоже, никого не разбудил. Приближался
рассвет. Небо покрылось желтыми полосами. Скоро оно должно было просохнуть и
превратиться в  сероватую  пелену, сквозь  которую могли пробиться солнечные
лучи.
     Забравшись на переднее сиденье, он включил паровой двигатель и не спеша
поехал  по  серой,  тускло освещенной  улице.  Дома,  стоявшие  по обеим  ее
сторонам,  были огромными  глыбами угля:  странно  окаменевшее  органическое
вещество. Внутри - никаких огней, никакого движения.
     Подъехав  к своему дому,  он  совершенно  беззвучно  поставил машину на
стоянку, взял камень и направился к западному пандусу. Подъем занял довольно
много времени.  Добравшись до своего  этажа, он обливался потом и дрожал. Но
его по-прежнему никто не видел.
     Он открыл дверь и внес камень в квартиру.
     Сев на край кровати, он вздохнул с облегчением.
     Все в порядке: ему  удалось сделать это.  Жена недовольно пошевелилась,
вздохнула  и  повернулась  на  другой  бок.  Она  не  проснулась,  никто  не
проснулся. Город и все общество спали.
     Он  разделся  и забрался в постель. Сразу захотелось спать, душа и тело
освободилось от всех тревог и напряжений.
     И он тоже заснул глубоким - как у амебы - сном без сновидений.


        Глава 12


     Теплый и нежный солнечный свет заливал спальню.
     Рядом  с Аденом лежала его  жена,  тоже теплая  и нежная. Волосы Дженет
упали на его лицо, и он повернулся, чтобы поцеловать ее.
     - У-у, - произнесла Дженет, и ее веки задрожали.
     - Утро. Пора вставать, - объявил Ален, но сам  продолжал лежать. Ощущая
приятную расслабленность во всем теле, он протянул руку и обнял Дженет.
     - А механизм сломался? - спросила она сонным голосом.
     -  Сегодня суббота.  Мы  дежурим. -  Он  погладил  ее плечо.  Трепетная
упругая плоть.
     -  Спасибо,  -  пробормотала   Дженет,   зевая  и  потягиваясь.   Потом
нахмурилась. - Ален, тебе было плохо сегодня ночью? - Она села на постели.
     - Ты встал часа в три и пошел в ванную. И пробыл там очень долго.
     - Как долго? - Он ничего не помнил.
     - Не знаю, я потом заснула. Но тебя не было очень Долго.
     Во всяком случае, теперь он чувствовал себя превосходно.
     - Ты что-нибудь перепутала. Наверное, это было в другой день.
     - Нет, сегодня ночью. Или очень рано утром. - Она быстро встала, теперь
уже окончательно проснувшись. - Ты ведь никуда не уходил, правда?
     Он задумался.  В  памяти  сохранились  лишь  смутные  обрывки  какой-то
фантасмагории. Вкус солоноватой воды, влажные растения.
     -  Я  побывал  на  далекой, поросшей джунглями  планете  и встретил там
пылкую  жрицу леса.  Ее  груди, словно два белоснежных мраморных плода, - он
постарался вспомнить,  как  говорилось  в  той книге, -  выступали  в вырезе
тонкого платья, дыша страстным желанием.
     Она с раздражением потянула его за руку.
     - Ну вставай же. Мне стыдно за тебя. Ты как мальчишка.
     Ален поднялся с постели  и принялся искать  полотенце. Обнаружив, что у
него затекли руки, он несколько раз согнул и разогнул их, растер запястья  и
осмотрел царапину.
     - Ты порезался? - с беспокойством спросила Дженет.
     Да, он порезался.  А костюм,  который  он вчера вечером, ложась  спать,
повесил  на вешалку, валялся смятый на полу. Ален поднял его с пола, положил
на кровать и разгладил. Костюм был весь в грязи, одна штанина порвалась.
     В холле послышался  шум. Жильцы выходили из  своих  квартир и  занимали
очередь в ванную.
     - Можно, я первая? - спросила Дженет.
     - Да, иди. - Ален продолжал рассматривать свой костюм.
     - Спасибо. - Она открыла шкаф, чтобы достать платье. - Как мило, что ты
всегда меня... - Она внезапно умолкла.
     - Что случилось?
     - Ален!
     Он подскочил к шкафу и отодвинул ее в сторону.
     На   нижней   полке    платяного   шкафа   лежала    покрытая   бронзой
термопластиковая  голова. Она гордо смотрела  куда-то  вдаль, огромная,  как
целая жизнь, и страшная, как голландская гаргулья "В готической архитектуре:
водосточный  желоб в  виде  головы  чудовища  и  т.п.",  непонятным  образом
оказавшаяся между парой туфель и  мешком с грязным  бельем,  - голова Майора
Штрайтера.
     - О Боже, - прошептала Дженет.
     - Успокойся, -  Ален никогда прежде не слышал,  чтобы она  божилась; от
этого ситуация казалась еще более зловещей. - Проверь, закрыта ли дверь.
     - Да, закрыта, - сообщила Дженет, вернувшись. - Это часть статуи, да?
     - Ее голос дрожал. - Вчера ночью ты пошел и забрал ее. Вот где ты был.
     Значит, джунгли ему не приснились. Он брел по темному безлюдному Парку,
падая  на  клумбы  и  газоны   и  снова  поднимаясь,  пока  не  добрался  до
заколоченной досками статуи.
     - Как же ты.., донес ее до дома?
     -  Погрузил  в мобиль. - По  иронии судьбы  тот  самый, который он взял
напрокат для поездки к Сью Фрост.
     - Что нам делать? - в отчаянье простонала Дженет. - Что теперь будет?
     - Оденься и иди мыться. - Он начал снимать свою пижаму. - И ни с кем не
разговаривай - ни одного слова.
     Она тяжело вздохнула,  потом повернулась, взяла платье  с полотенцем  и
вышла. Оставшись один, Ален выбрал новый костюм и оделся. Завязывая галстук,
он уже припомнил всю последовательность своих ночных похождений.
     - Значит, все продолжается, - сказала Дженет, возвращаясь.
     - Запри дверь.
     -  Ты не  поправился.  - Ее голос  звучал теперь глухо  и монотонно.  В
ванной  она  проглотила  целую  пригоршню успокаивающих  и  антидепрессивных
таблеток. - Ничего не прошло.
     - Да, - согласился он, - похоже, не прошло.
     - Что же будет дальше?
     - Не спрашивай меня. Я знаю не больше твоего.
     - Ты должен от  нее избавиться. - Дженет подошла к мужу  и взглянула на
него   с   упреком.   -  Она  не  должна  лежать  у  нас  здесь,  как  часть
какого-нибудь.., трупа.
     - Опасности пока  что нет.  - Очевидно, его никто  не видел. Иначе  он,
конечно, был бы арестован.
     - И ты принял  их предложение! Совершая такие безумные поступки, взялся
возглавлять Телемедиа.
     Послушай, а ты не пил вчера вечером?
     - Нет.
     - Значит, дело не в этом. В чем же тогда?
     - Спроси доктора Мальпарто. - Ален подошел к телефону и снял трубку.
     - Или лучше спрошу я сам. Если застану его на месте. - Он набрал номер.
     - Психиатрический Курорт, - ответил приветливый женский голос.
     - Доктор Мальпарто у себя? Говорит его пациент.
     - Доктор Мальпарто вернется  в восемь. Попросить  его  перезвонить вам?
Пожалуйста, назовите ваше имя.
     - Говорит мистер...  Коутс. Передайте  доктору, что я  прошу его срочно
меня принять. Скажите, что я приду в восемь и буду ждать,  пока он не сможет
встретиться со мной.

        x x x

     - Как ты думаешь,  что  случилось? -  озабоченно  спросил  свою  сестру
доктор  Мальпарто.  Они  оба находились  в  его  кабинете в  Психиатрическом
Курорте.
     -  Впусти его и спроси. - Гретхен стояла у окна  с чашкой  кофе.  -  Не
держи его в приемной: он мечется, как зверь в клетке. Вы оба...
     - У меня сейчас нет всей аппаратуры для тестов.
     Кое-что отдал на время Хили.
     - Может, он поджег здание Комитета?
     - Это не смешно.
     - А вдруг и правда? Спроси его. Мне ужасно любопытно.
     Мальпарто подозрительно взглянул на свою сестру.
     - Послушай-ка, в  тот вечер,  когда  вы  случайно встретились  с  ним в
Парке, ты знала, что он повредил статую?
     -  Я знала, что кто-то это  сделал. Но  я  не  знала  - как ты  его тут
назвал? - Она взяла со  стола досье и  перелистнула несколько  страниц. - Не
догадывалась,  что  этим   шутником  был  мистер  Коутс.  Пришла  просто  из
любопытства. Ведь такого еще никогда не случалось.
     - Наш мир скучен, не правда ли? - Мальпарто прошел по коридору и открыл
дверь приемной. - Мистер Коутс, входите.
     Мистер  Коутс  с  застывшим  лицом, глядя  прямо  перед собой, поспешно
последовал за доктором.
     - Я рад, что вы смогли меня принять.
     - Вы сказали секретарше, что дело неотложное. - Мальпарто провел  его в
свой кабинет. - Моя сестра, Гретхен. Но вы уже встречались.
     - Привет, - сказала Гретхен, допивая свой кофе... - Что вы совершили на
этот раз?
     Мальпарто заметил, что его пациент вздрогнул.
     - Присаживайтесь, - предложил  Мальпарто, и мистер Коутс послушно сел в
указанное ему кресло. Доктор занял место напротив, Гретхен продолжала стоять
у окна. Она явно не собиралась уходить.
     - Кофе? - предложила Гретхен, к неудовольствию Мальпарто.  -  Черный  и
горячий.  Между прочим,  настоящий. Из  запасов старой американской армии. -
Она наполнила чашку и подала мистеру Коутсу. - Почти остатки.
     - Спасибо, - пробормотал мистер Коутс.
     - Итак, - начал Мальпарто. - Как правило, я не провожу приемы так рано.
Но ввиду вашего чрезвычайного...
     - Я  похитил  голову  статуи, -  перебил мистер Коутс. - Сегодня ночью,
около трех часов.
     " Поразительно ", - подумал Мальпарто.
     - Принес ее домой и спрятал в шкафу. Сегодня утром Дженет нашла ее, и я
сразу позвонил вам.
     -  У вас  есть... - Мальпарто на миг заколебался,  -  какие-то  планы в
отношении этой головы?
     - Никаких, насколько мне известно.
     - Интересно, сколько бы она стоила на рынке? - вставила Гретхен.
     Мальпарто сердито взглянул на сестру.
     - Чтобы оказать вам  помощь,  я должен сначала собрать сведения о вашей
психике. Мне нужно  узнать ее потенциальные способности. Поэтому я  бы хотел
подвергнуть вас серии тестов.
     - А это необходимо? - с сомнением спросил пациент.
     -  Причина   вашего  комплекса  может   лежать  за  пределами   обычных
психических явлений. Я полагаю, вы обладаете  некими уникальными свойствами.
- Доктор  приглушил освещение  в  кабинете.  - Слышали когда-нибудь о картах
Зенера?
     Мистер Коутс слабо пошевелился.
     - Итак, - продолжал Мальпарто. - Вот пять карт.
     Вы будете видеть только их рубашки. Ваша задача определить, на какой из
карт я сосредоточиваю внимание. Вы готовы начать?
     Мистер Коутс сделал еще более слабое движение.
     - Хорошо. -  Мальпарто  вытащил  карту с изображением звезды  и стал ее
пристально рассматривать. - У вас возникает какой-нибудь образ?
     - Круг, - произнес мистер Коутс.
     Мальпарто перешел к следующей карте.
     - А это?
     - Квадрат.
     Первая   проверка   телепатических   способностей  дала   отрицательный
результат, и Мальпарто сделал соответствующую запись в журнале.
     - А  теперь попробуем  другой тест. В  данном  случае вам  не  придется
читать мои  мысли. - Он перемешал колоду и разложил карты на столе рубашками
вверх. - Посмотрите на них и назовите все по очереди.
     Пациент угадал одну карту из пяти.
     - Оставим пока карты, - Мальпарто достал барабан с игральными костями и
привел  его  в движение.  - Эти  кости выпадают в случайном порядке. Я хочу,
чтобы вы сосредоточились на каком-то одном суммарном значении: семь или пять
- любом, которое может выпасть.
     Пациент сосредоточивался на костях в течение  пятнадцати  минут.  Потом
Мальпарто сопоставил полученные данные  со  статистическими  таблицами и  не
обнаружил значительных отклонений.
     - Вернемся к картам. -  Мальпарто собрал колоду. - Тест на предвидение.
В этом тесте вам нужно угадать,  какую карту я собираюсь взять. - Он положил
колоду и стал ждать.
     - Круг, - не задумываясь, сказал мистер Коутс.
     Мальпарто передал журнал своей сестре: тест на прекогницию  занял около
часа.  В конце  концов пациент пришел в изнеможение,  а результаты оставляли
желать лучшего.
     - Карты не врут, - заметила Гретхен, возвращая блокнот.
     - Что ты хочешь сказать?
     - Я хочу сказать, что можно переходить к следующему тесту.
     -  Мистер  Коутс, как  вы  себя чувствуете? - спросил  Мальпарто. -  Вы
способны продолжать?
     Пациент поднял на него затуманенный взор.
     - А это нам что-нибудь даст?
     - Думаю,  даст.  Сейчас мы  установили, что  вы  не обладаете  обычными
экстрасенсорными способностями.
     Но  у меня все же есть предчувствие, что вы пси-положительная личность.
Ваш дар более своеобразен.
     - Вы, наверное, ЭЭС, - ухмыльнулась Гретхен. - Экстра-экстрасенс.
     Мальпарто проигнорировал ее реплику.
     - Первый  тест данной  серии связан с  проекцией вашей воли на  другого
человека. - Он развернул доску  и  достал мел. - Я буду стоять  здесь,  а вы
сосредоточьтесь  и  попытайтесь  заставить  меня написать некую определенную
последовательность чисел. Ваша воля должна подчинить себе мою.
     Прошло  некоторое  время. Наконец, смутно  ощутив  психический импульс,
Мальпарто написал: 3-6-9.
     -   Не   правильно,   -   пробормотал  мистер   Коутс.   -   Я  задумал
семь-восемь-четыре-два.
     - А теперь, -  Мальпарто  достал из стола небольшой серый  камешек, - я
хочу, чтобы вы  удвоили этот материальный объект. Попытайтесь воссоздать его
точную копию.
     Опять ничего не вышло. Мальпарто разочарованно убрал свой камень.
     -  Теперь левитация, мистер Коутс. Я хочу,  чтобы вы  закрыли  глаза  и
попытались  - с помощью своей психической энергии -  оторваться  от  пола  и
подняться в воздух.
     Мистер Коутс попытался, но безрезультатно.
     - Теперь  приложите вашу  ладонь  к той  стене и надавливайте, мысленно
представляя  себе, что  ладонь  проходит между молекул,  из  которых состоит
стена.
     Рука не прошла между молекул.
     - А теперь, - невозмутимо продолжал Мальпарто, - попробуем оценить вашу
способность общаться с  низшими формами жизни. - Он  принес  ящик, в котором
сидела ящерица. - Встаньте сюда так, чтобы ваша голова почти касалась ящика.
Попробуйте сосредоточиться на мыслительных процессах ящерицы.
     Никакого результата.
     -  Может, у ящерицы нет никаких мыслительных  процессов,  - предположил
мистер Коутс.
     - Чепуха, - Мальпарто с  трудом сдерживал  раздражение. Он  поставил на
стол  блюдо, налил в него  воды и положил туда волос.  - Может, вам  удастся
оживить этот волос. Попытайтесь превратить его в червя.
     Мистер Коутс не смог.
     - Вы действительно старались? - спросила Гретхен.
     Мистер Коутс улыбнулся.
     - Изо всех сил.
     - Я не думала, что это так сложно. Волос почти  не отличается от червя.
Особенно в пасмурный день...
     -  А  теперь,  -  перебил  Мальпарто,  -  проверим  ваши способности  к
исцелению.  -  Он заметил  на запястье  у Алена  царапину, - направьте  ваши
психические силы на поврежденную ткань. Попробуйте восстановить ее.
     Царапина осталась на месте.
     - Жаль, - заметила Гретхен. - Это было бы ценное свойство.
     Мальпарто принес лозу и предложил пациенту с ее помощью найти тщательно
спрятанную чашку с водой.
     Мистер  Коутс  принялся бродить  по  кабинету.  Однако лоза  так  и  не
отклонилась.
     - Плохое дерево, - прокомментировала Гретхен.
     Мальпарто удрученно стал рассматривать список оставшихся тестов.
     Способность общаться с духами умерших.
     Способность к трансмутации свинца в золото.
     Способность принимать иные формы.
     Способность вызывать дождь из вредных насекомых и (или) нечистот.
     Способность убивать или причинять вред на расстоянии.
     - Мне  кажется, -  пробормотал  он наконец,  -  из-за переутомления  вы
подсознательно уклоняетесь  от  сотрудничества. Поэтому  нам  лучше отложить
остальные тесты до следующего раза.
     - А  вы можете поджечь  что-нибудь  взглядом? -  осведомилась у мистера
Коутса Гретхен. - А  сразить семерых одним ударом? А может ваш отец победить
моего отца?
     - Я могу воровать, - ответил пациент.
     - Только и всего?
     Коутс задумался.
     - Боюсь, что да, - он встал и, обращаясь к Мальпарто, сказал:
     - Я полагаю, нет никакого смысла приходить в понедельник.
     - Вы уходите?
     - Мне кажется, мы  зря  теряем время. - Он взялся за дверную ручку. - У
нас ничего не получилось.
     - И вы больше не придете?
     Ален задержался у двери.
     - Наверное, нет. - Теперь ему больше всего хотелось вернуться домой.
     - Я позвоню вам, если передумаю. - Он открыл дверь.
     И в этот момент все вокруг потемнело.


        Глава 13


     Рокот мотора и гул.
     Автобус поднялся с остановки, расположенной на крыше  одного из зданий,
и направился к следующей.
     Внизу  виднелись дома, разделенные  аккуратными  газонами. Большой пруд
напоминал голубой глаз. Правда, он не был идеально круглым и с одной стороны
имел  небольшой  заливчик.   На  берегу  стояли  столики,  пляжные  зонтики,
виднелись крохотные фигурки отдыхавших людей.
     - Четыре, - произнес металлический голос.
     Какая-то женщина встала и  подошла к задней двери. Автобус опустился на
остановке, двери открылись, и женщина вышла.
     - Будьте осторожны, - сказал голос. - Выходите через заднюю дверь.
     Автобус снова поднялся в воздух.  Крупный джентльмен,  сидевший рядом с
Аденом, вытер лоб.
     - Жаркий денек.
     - Да, - согласился Ален. И тут же подумал: "Мне нельзя ничего говорить.
И делать. Лучше всего вообще не шевелиться".
     - Подержите, молодой  человек, будьте  добры. Хочу  завязать шнурок.  -
Сосед протянул Алену свои пакеты. - Ездил за покупками, теперь волоку домой.
     - Пять, - объявил голос. Никто не встал, и автобус полетел дальше.
     Внизу показалась группа ярких магазинов.
     - Говорят, все можно купить возле дома, - продолжал крупный джентльмен.
-  Но  есть  одна хитрость:  вы можете неплохо  сэкономить, если съездить  к
центру. Там всегда большие  распродажи по  сниженным ценам.  -  Он извлек из
длинного  бумажного  пакета  куртку. - Хороша, а?  - Настоящая  кожа.  -  Он
показал  Алену  банку с воском.  -  Нужно беречь  ее  от влаги,  а  то может
потрескаться.  Еще   одна  маленькая  хитрость.  Но,   конечно,   всего   не
предусмотришь.
     - Выход сзади. Пожалуйста, не курите и проходите в заднюю часть салона.
- Внизу опять поплыли какие-то дома.
     -  Вы нормально себя чувствуете? -  осведомился  крупный  джентльмен. -
По-моему, у  вас  не совсем здоровый вид, не иначе как  солнечный удар. И  в
такой жаркий день многие ходят под открытым солнцем.
     О чем только люди думают. - Он кашлянул. - Вас знобит? Подташнивает?
     - Да, - сказал Ален.
     - Небось, играли  в кварту.  Вы, наверное, неплохой игрок? - Он  окинул
Алена оценивающим взглядом. - Хорошие плечи, руки. Из такого парня, пожалуй,
вышел бы неплохой правый крайний, а?
     -  Не  думаю,  -  пробормотал  Ален. Он выглянул  в  окно,  потом  стал
рассматривать город  сквозь прозрачный  пол автобуса.  Ален понятия не имел,
когда  ему  нужно  выходить.  Он даже  не знал, куда едет. И вообще,  где он
теперь и почему.
     Ален понимал  только одно: он находится уже не на Курорте.  И попытался
сделать этот  единственно  достоверный факт некой отправной точкой для своих
мыслей.
     Во-первых,  это  была, конечно,  не  цивилизация Морака,  потому что  в
цивилизации Морака  нет  плавательных бассейнов,  отдельных домов,  обширных
лужаек  и автобусов  с прозрачным полом. Там  люди  не загорали  на солнце в
середине дня. И там нет  игры под названием  "кварта". Но это также не может
быть грандиозной  исторической экспозицией вроде  домика  двадцатого  века в
музее, потому что на стене одного из магазинов большими буквами написаны год
и месяц.
     -  Могу  я  задать  вам  один  вопрос?  -  обратился  Ален  к  крупному
джентльмену.
     - Разумеется. - Крупный джентльмен просиял.
     - Как называется этот город?
     Крупный джентльмен вытаращил глаза.
     - Чикаго, конечно.
     - Шесть, - объявил механический  голос. Две  молодые женщины встали,  и
автобус опустился, чтобы выпустить их. - Выход сзади. Пожалуйста, не курите.
     Ален тоже встал и, протиснувшись к проходу, последовал за женщинами.
     Воздух  был  свежий,  пахло  деревьями. Ален  глубоко вздохнул,  сделал
несколько  шагов  и  остановился.  Автобус  высадил  его  в  каком-то  жилом
квартале. Вдоль широких обсаженных деревьями улиц тянулись дома.
     На лужайке играли дети, а на газоне у одного из домов загорала девушка.
У  нее   было   довольно  смуглое   тело   и   высокие   груди   с   нежными
пастельно-розовыми сосками.
     Если Ален еще сомневался в том, что находится  за пределами цивилизации
Морака, то теперь его сомнения развеялись окончательно. Обнаженная  женщина,
загоравшая  прямо на улице, -  Ален не видел ничего подобного, и он невольно
направился к девушке.
     -  Что вы ищете? -  спросила незнакомка.  Она лежала на  спине, закинув
руки за спину.
     - Я заблудился. - Больше ему ничего не пришло в голову.
     - Это Холли-стрит, и ее пересекает Глен. Куда вам нужно?
     - Я хочу попасть домой.
     - Куда именно?
     - Не знаю.
     - Посмотрите  свое  удостоверение личности.  Оно  должно быть у  вас  в
бумажнике.
     Он сунул руку в карман и достал бумажник. В нем действительно оказалась
карточка - небольшой кусочек пластика с выдавленными словами и цифрами.

        2319 ПЕППЕР-ЛАЙН

     Это был адрес. А выше стояло имя

        КОУТС, ДЖОН Б.

     - Тут какая-то ошибка, - пробормотал он.
     - Ошибка? - переспросила девушка, подняв голову.
     Ален нагнулся к ней и показал карточку.
     - Видите, тут  написано  Джон Коутс.  Но мое имя  Ален Парсел. Я только
один раз воспользовался именем Коутс - оно мне случайно пришло на ум.
     Девушка  подтянула  свои длинные ноги  и села. Даже  теперь, когда  она
сидела, ее груди не опустились.
     - Очень интересно, - сказала она.
     - Теперь, оказывается, я мистер Коутс.
     - А  что же случилось с Аденом  Парселом? - Она откинула волосы назад и
улыбнулась.
     - Он должен был остаться там, - ответил мистер Коутс. - Но я и есть тот
самый Ален Парсел, - продолжал Ален. - И я ничего не могу понять.
     Девушка встала, положила ему руку на плечо и провела к переулку.
     - Здесь на  углу стоянка такси.  Попросите, чтобы  вас довезли до дома.
Пеппер-лайн примерно в двух милях отсюда. Хотите, я вам вызову?
     - Спасибо, я сам.
     Он отправился искать остановку, но едва не прошел мимо.
     - Здесь! - крикнула девушка, сложив ладони рупором.
     Он кивнул и нажал  кнопку.  Через  минуту такси опустилось  на мостовую
рядом с ним, и механический голос произнес:
     - Куда вам, сэр?
     Полет  занял  не  больше  минуты.  Такси  приземлилось; Ален  опустил в
прорезь монету, и вот он у дверей дома.
     Своего дома.
     Дом  был большой  и  внушительно  возвышался  над  кедрами  и перечными
деревьями. Дождеватели поливали газоны по обеим сторонам вымощенной кирпичом
дорожки.  За  домом  находился  сад  с темно-красными  далиями  и пурпурными
вистериями.
     На крыльце играл ребенок,  за которым  внимательно  следил телеобъектив
"няньки". Заметив мистера Коутса, ребенок заулыбался и стал что-то лепетать.
     Массивная входная  дверь из  твердого  дерева была широко раскрыта.  Из
дома доносились звуки джаза.
     Ален вошел.
     В гостиной никого не  оказалось.  Он смотрел -  ковер, камин, пианино -
словно  в музее.  Потом  прошел  в  следующую  комнату -  столовую. Середину
занимал большой стол из красного дерева. На столе стояла ваза с ирисами.  На
стенах  висели расписные тарелки.  Пройдя столовую,  он оказался в коридоре.
Широкая лестница вела на второй этаж. Взглянув наверх,  Ален увидел открытые
двери комнат, выходивших на лестничную площадку, и направился на кухню.
     Кухня поразила  его. В  просторном  светлом помещении имелись  все виды
кухонного оборудования, о которых он когда-либо слышал, и еще кое-что совсем
неизвестное. На огромной плите готовилась  еда, и Ален  заглянул в кастрюлю,
принюхиваясь. "Баранина", - решил он.
     Сзади послышался шум, дверь открылась, и в кухню быстро вошла женщина.
     - Дорогой! - радостно воскликнула она, устремившись к Алену. - Когда ты
пришел?
     Красивая  смуглая  женщина.  Волосы  рассыпались   по  плечам.  Большие
выразительные глаза. Бюстгальтер, шорты, на ногах сандалии.
     Это была Гретхен Мальпарто.

        x x x

     Часы на каминной полке показывали полпятого.
     Гретхен задернула  шторы,  поэтому  в  гостиной царил полумрак.  Теперь
Гретхен  ходила  по  комнате, курила  и  отрывисто жестикулировала. Она  уже
переоделась  в ситцевую  юбку  и  простую блузку. Ребенок,  которого Гретхен
называла Донна, спал наверху в своей кроватке.
     - Что-то случилось? - повторила  Гретхен. - Я  хочу,  чтобы ты  мне все
рассказал.  Черт  возьми, ну  почему  я должна  умолять? - Она  обернулась и
посмотрела на него в упор. - Джони, это на тебя не похоже.
     Он  лежал  на  кушетке,  держа  в   руке  стакан   слинга,  и  созерцал
нежно-зеленый потолок.
     - Джонни, ради Бога.
     Он приподнялся.
     - Что ты кричишь? Я же здесь, а не за дверью.
     - Скажи мне,  что  случилось.  - Она подошла и  присела  на подлокотник
кушетки. - Это все из-за того, что произошло в среду?
     - А что произошло в среду? - бесстрастно поинтересовался он.
     - Ну, на вечеринке у  Френка. Когда ты вышел  на  лестницу,  а я стояла
наверху  с.., не помню  как  его звали.  Высокий блондин. У тебя  был  такой
ужасный  вид.  И  ты  до  сих  пор  дуешься.  По-моему,  мы договорились  не
вмешиваться в дела друг друга.  Или  ты хочешь, чтобы наш договор  выполняла
только одна сторона?
     - Как долго мы женаты? - спросил он.
     - Кажется,  начинается лекция. - Она вздохнула. -  Ну что ж, продолжай.
Потом будет моя очередь.
     - Пожалуйста, ответь на мой вопрос.
     - Я забыла.
     - Я думал, жены всегда помнят, - задумчиво проговорил он.
     - Ой,  перестань. - Она встала и подошла к фонографу. - Давай поедим. У
меня уже все готово. Или хочешь, сходим куда-нибудь  пообедать?  Может, тебе
будет лучше на людях - вместо того, чтобы томиться в четырех стенах.
     Он  вовсе  не чувствовал,  что томится в  четырех стенах. Лежа, он  мог
видеть  большую часть первого  этажа. Комнаты, комнаты..,  как в учреждении.
Потрясающе:  занимать  целый  этаж,  даже  два.  А   за  домом  в  саду  еще
трехкомнатный коттедж для гостей.
     Но и это  его  мало волновало. После  слинга  с  джином  он ощущал лишь
приятную расслабленность.
     - А как насчет головы?
     - Не понимаю, - удивилась Гретхен.
     -  Каменная  голова.  Точнее,  из  термопластика,   покрытого  бронзой.
Поддается обработке  режущими инструментами. Неужели  не  помнишь?  Когда-то
тебе это очень понравилось.
     - Ты бредишь.
     - Так когда же? Год назад? Два? Приблизительно.
     - Мы поженились в апреле сто десятого. Значит, четыре года назад.
     - Порядочный срок, миссис Коутс.
     - Да, мистер Коутс.
     - А этот дом?
     - Этот дом принадлежал твоей матери. И мне надоело о нем слышать. Зачем
только мы сюда переехали. Лучше бы мы его продали. Два года назад можно было
получить хорошие деньги. Теперь цены на недвижимость упали.
     - Они опять поднимутся. Они всегда поднимаются.
     Странно взглянув на него, Гретхен прошла через гостиную в коридор.
     - Я буду наверху. Переоденусь к обеду. Скажешь, когда накрывать.
     - Накрывай.
     Раздраженно фыркнув, Гретхен вышла. Некоторое время  он слышал ее  шаги
на лестнице. Потом все стихло.
     Дом  был  превосходен:   просторный,  роскошно  обставленный,  отличной
постройки  - такой будет  стоять  веками - и  вполне современный. Сад  полон
цветов, а  Холодильник -  продуктов.  "Как в  раю", -  подумал  Ален. Словно
видение грядущего  воздаяния за  все годы служения обществу. За все жертвы и
лишения. Собрания  жильцов и  общение с миссис Бирмингэм.  За  всю суровую и
напряженную жизнь в обществе, где царил Морак.
     Часть  его сознания  достигла этого  рая, и он знал  ее имя. Джон Коутс
оказался  в  своем   собственном  мире,  который  представлял  собой  полную
противоположность Мораку.
     Где-то возле его уха послышался голос:
     - У него остался небольшой островок эго.
     - Уже почти незаметный, - заметил другой голос, женский.
     - Да, теперь его сознание не здесь, -  согласился  мужчина. - Шок после
неудачного пси-тестирования.
     Он собирался покинуть Курорт. И не смог.
     - А был ли у него другой выход? - спросила женщина.
     - В тот момент он, очевидно, пытался найти какое-то решение.  Вернуться
к  Мораку он не мог, но и Курорт ничем ему не помог. Последнее - отчасти моя
вина: мне не следовало тратить столько времени на эти тесты.
     -  Но   ведь  ты  думал,  что  они  помогут.  -  Женщина,  по-видимому,
придвинулась ближе. - Он может нас услышать?
     -  Сомневаюсь. Во  всяком случае,  нам  не  удастся  этого  установить.
Каталепсия полная, и он не подаст никакого знака.
     - И долго это будет продолжаться?
     -  Трудно  сказать. Дни,  недели - а  то  и  до  конца жизни.  -  Голос
Мальпарто удалился и стал  еле слышен... - Вероятно, мы  должны сообщить его
жене.
     - Ты можешь что-нибудь сказать о  его внутреннем мире?  - Голос Гретхен
тоже начал стихать. - В какую фантазию он погрузился?
     - Очевидно, некое убежище. - Голос  пропал, но тут же послышался вновь.
- Время покажет. - И все стихло окончательно.
     Соскочив с кушетки, мистер Коутс закричал:
     - Ты слышала?! Слышала?
     Гретхен показалась на  площадке с гребенкой  в одной руке и чулками - в
другой.
     - Что случилось?
     - Это были ты и твой брат. Неужели ты  их не слышала?  Это же... - Он в
отчаянии умолк.
     - Что? - Она спокойно спустилась по лестнице. - О чем ты говоришь?
     Он  нагнулся,   чтобы  подтереть  лужу  на  полу,  которая  натекла  из
опрокинутого стакана.
     - Я должен тебе кое-что сообщить. На самом  деле все здесь нереально. Я
болен, и это мое психическое убежище.
     - Не  понимаю, - пробормотала она.  - Я  действительно ничего  не  могу
понять.    Ты    говоришь,    как     студент     философского     колледжа.
Солипсизм-скептицизм.
     Епископ Беркли и абсолютная реальность.
     Он потянулся к лежавшему на полу стакану, и в этот момент ближняя стена
исчезла.
     Не разгибаясь, он взглянул туда, где было окно.
     Улица  и другие  дома остались на  месте.  Но  он  боялся  разогнуться.
Каминная полка и камин,  ковер и глубокие кресла, даже лампа и  безделушки -
все пропало.
     Вокруг была пустота.
     - Да вот же, - послышался голос Гретхен. - Справа от твоей руки.
     Но он  уже  не видел  стакана:  стакан  исчез  вместе с комнатой.  Ален
заставил себя обернуться и не увидел сзади  ничего. Гретхен тоже исчезла. Он
находился один в  пустоте. Сохранился  лишь соседний дом,  стоявший Довольно
далеко. По  улице двигалась  машина, за ней -  Другая. В соседнем доме  окна
были занавешены. Все вокруг погружалось во тьму.
     - Гретхен, - позвал он.
     Никакого ответа. Царила мертвая тишина.


        Глава 14


     Он  закрыл  глаза  и  попытался  вызвать  в   сознании  образ  комнаты:
представил себе Гретхен, кофейный  столик,  пачку сигарет, лежавшую рядом  с
ней зажигалку. Он вообразил пепельницу, шторы на окнах, кушетку и фонограф.
     Когда он открыл глаза, комната вернулась на место.
     Только Гретхен куда-то делась. Он остался в доме один.
     Стало  значительно  темнее, словно прошло довольно много  времени и уже
настал вечер. Действительно, часы на каминной полке показывали  полдевятого.
Значит, пришло целых четыре часа? Четыре часа...
     -  Гретхен?  - Он подошел к  лестнице и стал подниматься  по  ступеням.
Воздух   в  доме  был  теплый  и  свежий.  Где-то  работало   автоматическое
обогревающее устройство.
     Ее спальня, по-видимому, находилась справа. Он заглянул туда. Часики из
слоновой  кости,  стоявшие  на тумбочке, показывали  не восемь  тридцать,  а
четверть пятого. Гретхен не перевела их вперед - вероятно, забыла. В тот  же
миг он помчался вниз, перепрыгивая сразу через две ступеньки.
     Голоса были слышны, когда он лежал на кушетке.
     Значит,  искать нужно где-то  здесь.  Опустившись на колени,  он ощупал
спинку,  подлокотники, заглянул  под  подушку, потом  отодвинул  кушетку  от
стены.
     Первый микрофон оказался в одной  из  задних  пружин. Второй и третий -
скрывались под ковром:  они  были  плоские,  как  бумага. Судя  по  всему, в
комнате осталось еще не меньше дюжины таких микрофонов.
     Поскольку Гретхен находилась наверху, управляющее устройство  следовало
искать там. Он снова поднялся по лестнице и вошел в спальню.
     Сначала он  его  не  заметил.  Прибор лежал  прямо  на виду, на  ночном
столике  по соседству с  пузырьками,  тюбиками  и  косметическими  наборами.
Гребенка. Он взял ее в руки и повернул пластиковую ручку.
     Внизу послышался мужской голос:
     - У него еще остался небольшой островок эго.
     Голос Гретхен ответил:
     - Уже почти незаметный.
     - Да, - продолжал Мальперто, - теперь его сознание не здесь. Шок...
     Ален повернул ручку в обратную сторону, и голоса умолкли.
     Он  снова спустился на первый этаж, чтобы  найти устройство,  с помощью
которого  Гретхен ликвидировала дом. Прибор оказался  встроенным в камин. На
самом видном месте - Алену даже стало досадно. Он нажал на кнопку, и комната
со всей  ее роскошной  обстановкой словно  испарилась. Внешний  мир остался:
дома, улица, сияющие звезды.
     Игрушка  в  романтическом  духе.  Забава  для  долгих  скучных вечеров.
Несомненно, Гретхен была изобретательной девушкой.
     В  шкафу  под  ворохом  постельного белья  Ален  нашел газету,  которая
подстилала деревянную  полку. Газета называлась "Страж  Веги", и  тогда Ален
окончательно убедился,  что  он  не в  фантастическом мире; он  находился на
четвертой планете в системе Веги.
     Это   был   "Иной  Мир",  постоянно  действующий  санаторий,  созданный
Психиатрическим  Курортом для  тех,  кому  требовалось  не столько  лечение,
сколько убежище.
     Ален нашел телефон и набрал ноль.
     -  Номер, пожалуйста,  -  спокойно  и  уверенно  ответил  тонкий  голос
телефонистки.
     - Соедините меня с каким-нибудь космическим  портом.  С  любым, который
имеет межсистемную службу.
     Щелчки,  гудки,  и  затем  его  соединили  с  кассой  порта.  В  трубке
послышался уверенный мужской голос:
     - Да, сэр. Чем могу быть вам полезен?
     -  Сколько стоит  полет на Землю?  - Ален вдруг  подумал, что  даже  не
знает, как долго пробыл здесь. Неделю? Месяц?
     - Один рейс, первый  класс. Девятьсот тридцать  долларов. Плюс двадцать
процентов за обслуживание, - бесстрастно сообщил голос.
     У Алена не было таких денег.
     - А какая система самая близкая?
     - Сириус.
     - И  сколько  до  него? -  В  бумажнике  у  него оставалось  не  больше
пятидесяти долларов. И Сириус также находился под юрисдикцией Курорта.
     - Один рейс, первый класс. Включая  обслуживание... Всего семьсот сорок
два доллара.
     - А сколько стоит позвонить на Землю?
     -  Вам  лучше  обратиться  в  телефонную  компанию, Мистер,  -  ответил
служащий. - Это не наша сфера.
     Ален снова набрал ноль и сказал телефонистке;
     - Я бы хотел заказать разговор с Землей.
     - Да, сэр. - Она, похоже, нисколько не удивилась. - Какой номер, сэр?
     Он назвал номер  Телемедиа, потом  номер телефона" которым пользовался.
Все оказалось так просто.
     Несколько минут звучали гудки, потом послышался голос телефонистки:
     - Сожалею, сэр, но ваш абонент не отвечает.
     - Который там теперь час?
     После небольшой паузы телефонистка ответила:
     - В данной временной зоне сейчас три часа ночи, сэр.
     - Послушайте,  - Ален почувствовал, что у него срывается голос. -  Меня
похитили. Мне нужно выбраться отсюда - и вернуться на Землю.
     - Сожалею, сэр. Если хотите, я могу соединить вас с одним из портов.
     - У меня всего пятьдесят долларов!
     - Сожалею, сэр. Я могу только соединить вас с одним из портов.
     Он повесил трубку.
     Оставаться в этом доме не имело смысла, но Ален  задержался еще немного
и, движимый мстительным чувством, напечатал  на машинке записку. Он  оставил
ее на кофейном столике, чтобы Гретхен сразу могла увидеть.

     "Дорогая миссис Коутс!
     Ты, конечно, помнишь Молли.  Как ни странно, я  недавно  встретил ее  в
Брасс-Покере. Она говорит, что беременна. Как ты понимаешь, могут возникнуть
осложнения. Думаю, мне  лучше остаться с ней, пока  - в общем,  сама знаешь.
Это недешево, но за все нужно платить".

     Он подписался "Джони" и вышел из дома.
     В  "Ином Мире" было  довольно много бродячих такси, и через  пять минут
Ален оказался в деловом центре, где сияли огни и струились людские потоки.

        x x x

     На взлетной площадке стоял готовый к старту большой корабль.  Перед ним
выстроилась  цепочка   грузовиков:  очевидно,  завершалась  погрузка.  Алену
отчаянно захотелось попасть на такой корабль.
     Заплатив  в  такси, он  покинул  стоянку и  зашагал  по улице, пока  не
обнаружил место, где  жизнь била ключом:  полный посетителей  ресторан. Ален
застегнул пальто на все пуговицы  и  поднял воротник. Зайдя  в  ресторан, он
подошел к кассирше.
     - Руки вверх, леди, - приказал он, оттопырив  свой карман и подозревая,
что  выглядит  полным  идиотом.  -  Или  вам придется  познакомиться  с моим
Макалистером.
     Девушка  открыла  рот  от  изумления,  подняла  руки  и  издала  слабый
испуганный   возглас.   Посетители,   сидевшие  за   ближайшими   столиками,
недоверчиво взирали на происходящее.
     - Отлично,  -  продолжал  Ален, не повышая голоса. - А  теперь доставай
деньги. Клади  их  сюда на конторку, пока мой Макалистер не превратил тебя в
головешку.
     - О Боже, - прошептала девушка.
     Сзади появились  двое  полисменов  в шлемах  и  голубых униформах.  Они
схватили  Алена под локти и выдернули  его  руку из кармана. Девушка куда-то
исчезла.
     -  Сверхвыродок,  - определил один из полицейских. - Типичный.  Сколько
безобразий от этих типов.
     -  Отпустите  меня,  -  потребовал  Ален, -  или я  испепелю  вас  моим
Макалистером.
     - Послушай,  парень,  -  сказал полицейский, когда они повели Алена  из
ресторана.  - Теперь Курорт больше не обязан тебя  защищать. Ты не  оправдал
доверия, которое тебе оказали, и совершил уголовное преступление.
     - Я  вас превращу в кучу  пепла,  - пообещал Ален, когда его посадили в
полицейскую машину. - С лазером шутки плохи.
     Один из полицейских достал бумажник Алена и извлек оттуда удостоверение
личности...  - Джон В. Коутс. 2319 Пеппер-Лайн. Ну вот, мистер Коутс, у  вас
был Шанс. Но вы его упустили. Как насчет того, чтобы вернуться к Мораку?
     -  Только  попробуйте это  сделать,  - пригрозил  Ален.  Машина  быстро
приближалась к взлетному полю,  где все еще стоял  большой корабль.  - Я вас
достану из-под земли. Вот увидите.
     Машина теперь летела на высоте около фута над покрытым гравием взлетным
полем, направляясь прямо к кораблю. Послышалась сирена.
     - Скажи им,  пусть  задержат взлет, - сказал  один полицейский.  Второй
взял микрофон и связался с контрольным пунктом. - Тут еще один сверхвыродок.
Откройте люк.
     Через несколько  секунд машина  состыковалась  с  кораблем, и  Ален был
передан в руки корабельного шерифа.
     -  Добро пожаловать обратно  в  Морак,  -  приветствовал  Алена  другой
сверхвыродок, его товарищ по тюремному отсеку.
     - Спасибо, - ответил  Ален с удовлетворением, - приятно  возвращаться в
родные места. - Теперь его больше всего волновало время прибытия на Землю. В
понедельник ему уже следовало приступить к работе в Телемедиа, не слишком ли
много времени он потерял?
     Послышался свист, и пол покачнулся. Корабль стартовал.


        Глава 15


     Полет начался в среду вечером, а в воскресенье вечером Ален оказался на
Земле. Утомленный и с лицом, влажным от пота, он сошел с корабля.
     Посадочная площадка находилась недалеко от Башни Морака и  недалеко  от
дома Алена, но  он  не  хотел  и думать  о том, чтобы идти  пешком. Ничто не
мешало воспользоваться автобусом. Ален зашел  в телефонную  будку и позвонил
Дженет.
     - О! - обрадовалась она. - Тебя отпустили? С тобой все в порядке?
     - Что тебе сказал Мальпарто?
     - Он сказал,  что  ты отправился в  "Иной Мир"  для  лечения. И что  ты
можешь там пробыть несколько недель.
     Теперь ему  стало ясно, чего они добивались. Через несколько  недель он
потерял бы  место  директора и вообще свой  статус в мире Морака. И  если бы
даже позднее он раскрыл обман, это уже не могло ничего изменить: без жилья и
без работы ему все равно пришлось бы остаться на Веге-4.
     - Он говорил что-нибудь о возможности твоего приезда ко мне?
     - Д-да, - ответила она после небольшой паузы, - говорил. Он сказал, что
ты  должен  сначала привыкнуть  к  "Иному  Миру".  Но если тебе  не  удастся
приспособиться, тогда...
     - Я не  приспособился к "Иному Миру". Там полно бездельников - только и
делают, что загорают.  А что с тем  мобилем, который я взял напрокат? Он еще
здесь?
     Как выяснилось, Дженет вернула  мобиль, поскольку прокат стоил довольно
дорого.  К  тому  же Курорт начал  присылать счета за лечение  Алена.  Такое
вероломство  переходило все границы: под  видом помощи  они похитили его, да
еще и требовали денег за оказанные услуги.
     - Ладно, возьму другой. - Он хотел повесить трубку, потом спросил:
     - Миссис Фрост не давала о себе знать?
     - Звонила несколько раз.
     Это не предвещало ничего хорошего.
     - Что ты ей сказала? Что я рехнулся и уехал на Курорт?
     - Я сказала, что ты очень занят в Агентстве и тебя нельзя беспокоить. -
Дженет тяжело дышала в трубку. -  Ален, я так рада, что ты вернулся. Я очень
волновалась.
     - Сколько же ты приняла таблеток?
     - О, совсем немного. Я даже не могла как следует спать.
     Он повесил  трубку, нашел  еще  одну монету и  набрал  номер Сью Фрост.
Через  некоторое время  она  ответила... Знакомый  спокойный и  внушительный
голос.
     -  Говорит  Ален,  -  сказал  он,  -  Ален  Парсел.  Мне  бы   хотелось
побеседовать с вами. Надеюсь, у вас все в порядке.
     Ее ответ оказался неожиданно резким.
     - Мистер Парсел, вы должны быть у меня через Десять минут. Это приказ.
     Щелчок.
     Ален  несколько  секунд смотрел  на  умолкшую  трубку. Потом  вышел  из
телефонной будки и быстро зашагал по улице.

        x x x

     Квартира  миссис  Фрост,  как и  апартаменты всех  секретарей Комитета,
выходила окнами прямо  на  Башню  Морака. Ален  сделал глубокий вдох  и стал
подниматься по лестнице. Конечно, не мешало бы принять ванну, переодеться во
все  чистое и немного вздремнуть, но, к сожалению, на такую  роскошь уже  не
оставалось времени.  Свой изнуренный  вид  он вполне мог приписать усталости
после  недели  напряженного  труда:  круглосуточное  бдение   в   Агентстве,
отчаянные попытки привести  все дела в  надлежащий порядок.  С этими мыслями
Ален позвонил в квартиру миссис Фрост.
     - Проходите.  - Она  отступила в сторону, и он  вошел.  В  единственной
комнате сидели Майрон Мэвис, как обычно усталый, и  довольно мрачная Ида Пиз
Хойт.
     - Добрый вечер, - приветствовал их Ален, догадываясь, что вечер едва ли
будет добрым.
     - Итак, - миссис Фрост встала прямо перед ним, - расскажите нам, где вы
находились. В  Агентстве вас не  было:  мы  справлялись несколько раз.  Даже
направили  своего представителя,  чтобы присмотреть за вашими  сотрудниками.
Фирмой руководит какой-то мистер Прайер.
     Ален на миг задумался: солгать или сказать правду?
     Он  решил  солгать. Общество  Морака  не  терпело  правды.  Оно  сурово
наказало бы его  за правду, и  директором Т-М  стал бы кто-то другой, скорее
всего ставленник Блэйк-Моффета.
     - Гарри Прайер исполняет обязанности администратора, так же как  Майрон
исполняет обязанности директора Т-М, пока я не сменю его. Вы хотите сказать,
что я получал зарплату за прошлую неделю? - Конечно, он ничего не получал. -
Ведь  мы,  кажется, договорились вполне определенно: я  должен приступить  к
работе в понедельник,  то есть  завтра.  Прошлая  неделя  принадлежала  мне.
Телемедиа ничего не могли от меня требовать на прошлой неделе - так же как и
в прошлом году.
     - Дело в  том, - начала  миссис Фрост, но ее  прервал звонок в дверь. -
Прошу прощения. Вероятно, это они.
     Когда дверь  открылась, в комнату вошел Тони Блэйк из Блэйк-Моффета. За
ним появился Фред Лади с портфелем под мышкой.
     -  Добрый вечер, Сью,  - кивнул Тони Блэйк с  любезной улыбкой. Это был
полный,  хорошо  одетый  человек  лет  пятидесяти  пяти   -   шестидесяти  с
белоснежными волосами и в очках без оправы. - Привет, Майрон.
     Большая честь для меня,  миссис  Хойт. Здравствуй, Ален. Рад снова тебя
видеть.
     Лади не произнес  ни слова. Они сели друг против друга и стали ждать не
то надменно, не то с напряженным  вниманием. Ален  остро ощущал,  что у него
довольно мешковатый костюм и ненакрахмаленная рубашка.
     В настоящий момент он  выглядел  не как утомленный  бизнесмен, а скорее
как какой-нибудь университетский радикал Века Расточительства.
     -  Продолжим, -  сказала миссис  Фрост, - мистер Парсел, вас не было  в
Агентстве,  вопреки  утверждениям вашей супруги.  Это  весьма нас озадачило,
поскольку  мы  полагали,  что  между  нами  установилось  взаимное  доверие.
Согласитесь,  все  это  довольно   странно:  ваше  загадочное  исчезновение,
сомнительные оправдания и отговорки вашей...
     - Одну минуту, - перебил Ален. - Вы говорите не с многоклеточным и не с
млекопитающим:  перед  вами человек, который является  гражданином  общества
Морака. Или вы будете обращаться  со мной должным образом, или я сейчас уйду
отсюда. Я устал и хотел бы прилечь отдохнуть. Решайте сами.
     -  Он прав, Сью,  -  заметила  миссис Хойт.  - Ради  Бога,  оставь этот
начальственный тон. Все равно  высшая  справедливость принадлежит не тебе, а
Господу.
     Миссис Фрост обернулась.
     - Может быть, вы мне не доверяете?
     - Неплохая идея, Сью, - хихикнул разваливший, в кресле Майрон Мэвис.
     - Начнем-ка с этого.
     Миссис Фрост встала.
     - Да, кажется, мы зашли слишком далеко. Я,  пожалуй, сделаю кофе. И тут
есть  немного  бренди,  если  никто  не  сочтет,  что  это  может  повредить
общественным интересам.
     - Погружаемся помаленьку в трясину порока, - ухмыльнулся Мэвис.
     Напряжение спало,  и Блэйк с Лади  начали что-то  вполголоса обсуждать.
Лади надел свои очки в  роговой оправе,  и две  головы озабоченно склонились
над  содержимым его  портфеля.  Миссис Фрост подошла  к плитке  и  поставила
кофейник.  Миссис Хойт по-прежнему  сидела, молча  глядя в какую-то точку на
полу. Как  всегда, на ней были тяжелые  меха, темные чулки и туфли с низкими
каблуками. Ален относился к ней с большим уважением: насколько  он знал, она
всегда действовала прямо и честно.
     - Я слышал, вы родственница Майора Штрайтера? - поинтересовался Ален.
     Миссис Фрост соблаговолила взглянуть на него.
     - Да, мистер Парсел. Майор был моим предком по отцовской линии.
     - Эта ужасная история со статуей, - вмешался в разговор Блэйк. - Просто
трудно вообразить, что такое возможно в наше время.
     Ален совсем забыл про статую. И про голову. Она все еще лежала в шкафу,
если  только Дженет с  ней что-нибудь  не  сделала. Наверное, Дженет глотала
свои таблетки целыми пачками - ведь  ей пришлось целую неделю  жить  в одной
комнате с головой.
     - Его поймают, - решительно заявил Лади. - Даже скорее - их. Я  уверен,
тут работала целая банда.
     - В  этом есть что-то  сатанинское, -  заметила  Сью Фрост.  -  Сначала
повредили  статую,  потом через несколько дней  вернулись, похитили голову -
прямо из-под носа у полиции - и унесли неведомо куда. Не знаю, найдут  ли ее
когда-нибудь. - Она расставила чашки и блюдца.
     Когда  кофе  был разлит,  беседа  возобновилась. Однако  теперь  в  ней
преобладал умеренный тон. Все успокоились.
     - Разумеется,  нам  не  имеет  смысла  ссориться.  Вероятно,  я немного
погорячилась, -  призналась  миссис  Фрост.  - Но посмотрите, Ален,  в какое
положение вы  нас  поставили.  В  прошлое воскресенье  -  неделю  назад -  я
позвонила  вам   домой:  хотела  пригласить  вас  и  вашу  супругу  провести
где-нибудь вечер вместе.
     - Извините, - пробормотал Ален, глядя в сторону.
     Ему очень не хотелось оправдываться.
     - Может, вы расскажете нам, что случилось? - продолжала миссис Фрост. К
ней  вернулась  ее  обычная  учтивая  манера,  и  она любезно  улыбалась.  -
Считайте, что  это просто  дружеский вопрос.  Ведь мы все ваши друзья,  даже
мистер Лади.
     - А  что здесь  делает  команда из  Блэйк-Моффета? - спросил Ален. - Не
понимаю, какое  они имеют  к этому отношение. Возможно, я немного отупел, но
мне кажется, что данный вопрос касается только вас, меня и миссис Хойт.
     Судя по многозначительным  взглядам, которыми они обменялись, Ален явно
заблуждался.  Впрочем,  уже одно присутствие Блэйка и  Лади говорило само за
себя.
     - Продолжай, Сью, - громко сказала миссис Хойт.
     - После  неудачной попытки связаться с  вами мы  посовещались  и решили
пока  подождать. В  конце концов вы взрослый человек.  Но потом нам позвонил
мистер Блэйк. Т-М  уже много  лет сотрудничает  с  Блэйк-Моффетом,  и все мы
хорошо знаем друг  друга. Мистер  Блэйк показал  нам кое-какие материалы,  и
мы...
     - Что за материалы? - перебил Ален. - Давайте посмотрим.
     - Они здесь, Парсел, - сказал Блэйк. - Не волнуйся: все в свое время. -
Он достал какие-то  бумаги, и Ален поспешно завладел ими.  Но когда он начал
их изучать, миссис Фрост снова заговорила:
     -  Я  бы хотела задать вам один вопрос, Ален. Как другу.  Оставьте  эти
бумаги: я скажу вам, в чем дело.
     Не  произошло  ли  у  вас  семейной  ссоры,  которая  приняла  затяжной
характер?
     -  Вот, значит, в чем дело.  - Ален почувствовал себя так, словно его с
головой окунули  в ледяную воду. Речь Шла об одной из тех ловушек, в которые
сами себя загоняют обыватели: развод, скандал, супружеская измена.
     -  При таких обстоятельствах, -  заметила миссис Хойт,  - вашим долгом,
разумеется,  было бы отказаться от должности  директора. Человек, занимающий
столь высокое положение... Я думаю, нет надобности продолжать.
     Слова, фразы, даты, имена заплясали перед  глазами: Ален  не выдержал и
отложил бумаги.
     -  И у  Блэйка  есть  доказательства? -  Они  охотились  за ним. Но,  к
счастью, пошли по ложному следу. - Давайте послушаем.
     Блэйк откашлялся и начал:
     - Две недели назад  вы работали в своем Агентстве в полном одиночестве.
В восемь тридцать вы заперли двери и покинули  офис. Немного погуляли, зашли
в магазин, потом вернулись в Агентство и взяли слайвер.
     - И что же? - кажется, тут им было нечем поживиться.
     - Потом вы скрылись от  наблюдения. Мы, э-э, не располагали необходимым
снаряжением.
     - Я  был  на Хоккайдо. Можете расспросить моего  управдома. Я выпил три
стакана  вина,  вернулся  домой  и  упал  на  лестнице. Все  это  отмечено в
протоколе.
     Меня привлекли к ответственности и оправдали.
     -  Хорошо,  -  кивнул  Блэйк.  - Допустим. Но  мы  утверждаем,  что  вы
встретились с женщиной, что вы встречались с  ней и прежде и что вы изменяли
своей жене с этой женщиной.
     -  Значит,  вы решили  подменить систему  автоматических  наблюдателей?
Вместо объективных данных - произвольные  инсинуации. Может, мы уже не живем
в цивилизованном обществе и возвращаются времена охоты на ведьм?
     -  На  этой  неделе,  во вторник, -  продолжал  Блэйк,  - вы  вышли  из
Агентства  и зашли в общественную телефонную будку. Вы  хотели позвонить, но
не сделали этого из своего офиса, опасаясь, что вас подслушают.
     -  Этой девушке? - Интересно, похоже, они и сами искренне верили в свою
теорию. - Как же ее зовут?
     - Грэйс Мальдини. Возраст около двадцати четырех лет, рост пять и пять,
вес около двадцати пяти.
     Волосы темные; кожа смуглая; вероятно, итальянка.
     Описание вполне  подходило  Гретхен. Теперь  Ален  встревожился  не  на
шутку.
     - В четверг утром вы на два часа опоздали на работу. Вы вышли из дома и
стали бродить по самым многолюдным улицам, чтобы скрываться от наблюдения.
     - Произвольные домыслы, - возразил Ален. Но в тот день он действительно
посещал Курорт. Только кто такая Грэйс Мальдини?
     -  В  субботу утром, - продолжал  Блэйк,  -  вы  сделали  то же  самое:
постарались  избавиться  от возможного преследования и  встретились  с  этой
девушкой  в неизвестном месте.  В тот день вы  не вернулись домой  и вечером
сели на  межпланетный корабль  вместе с девушкой, которая зарегистрировалась
как мисс Грэйс Мальдини.
     Сами вы зарегистрировались под именем Джон Коутс.
     Когда  корабль  достиг Центавра, вы и  ваша спутница пересели на другой
корабль и  опять  ускользнули  от наблюдения. Целую неделю вас  не  было  на
Земле, в то время как ваша супруга утверждала, будто вы "заканчиваете работу
в  Агентстве".  Наконец сегодня,  полчаса  назад, вы  сошли  с межпланетного
корабля, зашли в телефонную будку и затем явились сюда.
     Они все  смотрели  на  Алена  и  ждали. В комнате властно воцарился дух
домового  собрания:   жадное  любопытство,  стремление  узнать  все  грязные
подробности -  и  вместе с тем величественный  Морак долга. По  крайней мере
теперь Ален  узнал, как его переправили  с  Земли  в "Иной  Мир".  Мальпарто
одурманил его наркотиками,  а  все  остальное  устроила  Гретхен. Джон Коутс
впервые появился вместе с ней и провел в ее компании четыре дня.
     - Покажите девушку, - потребовал Ален.
     Никто не ответил.
     -  Где она? - Им долго пришлось бы искать Грэйс Мальдини. А без нее все
обвинения повисали в воздухе. - Где она живет? Где работает? Где находится в
настоящий момент?
     Блэйк достал  фотографию,  и Ален стал  ее рассматривать. Он  и Гретхен
сидели рядом в больших креслах.
     Гретхен читала журнал, а  он спал.  Довольно нечеткий снимок. Очевидно,
сделанный на корабле, с другого конца салона.
     -  Неубедительно, -  ухмыльнулся Ален.  - Здесь  я сплю, а рядом  сидит
женщина.
     Майрон Мэвис взял фотографию и тоже усмехнулся.
     - Чепуха. Гроша ломаного не стоит. Заберите обратно.
     -  Майрон прав, -  задумчиво проговорила миссис Хойт. -  Это ничего  не
доказывает.
     -  Если он такой  невинный, почему же он взял себе другое имя?  - подал
голос Лади.
     - Это тоже  еще надо доказать, - возразил Мэвис. - Одни домыслы. Ничего
серьезного.  Пойду-ка лучше домой. Я  устал,  и  у  Парсела утомленный  вид.
Завтра понедельник, и вам известно, что это значит для всех нас.
     Миссис Фрост встала, скрестила руки на груди и обратилась к Алену:
     - Как мы все  понимаем, данные материалы никоим  образом нельзя назвать
доказательством. Однако они внушают тревогу.  По-видимому, вы  действительно
куда-то звонили из телефонной будки, вы совершили нечто  необычное, и вас не
было всю прошлую неделю.
     Я поверю тому, что вы скажете. И миссис Хойт также.
     Миссис Хойт слегка наклонила голову.
     - Ответьте только на один вопрос. Вы бросили свою жену? Да или нет.
     - Нет, -  искренне ответил Ален, глядя прямо в глаза миссис Фрост. - Не
было никакой измены, никакого скандала,  никакой  тайной  любовной  связи. Я
летал  на  Хоккайдо  за материалом.  Звонил  одному другу -  мужчине.  Потом
посетил его. На прошлой неделе возникли не зависящие от меня неблагоприятные
обстоятельства,  связанные  с моим уходом  из  Агентства и  принятием  поста
директора Т-М.  Я  старался  действовать  в  общественных  интересах,  и моя
совесть абсолютно чиста.
     Миссис Хойт тоже встала.
     - Отпустите этого человека, пусть он примет ванну и немного поспит.
     Миссис Фрост подошла к Алену, протягивая руку.
     - Я очень сожалею. Вы это знаете.
     Они обменялись рукопожатием, и Ален сказал:
     - Значит, завтра в восемь утра?
     -  Прекрасно.  -  Она  сконфуженно  улыбнулась.  -  Но  мы должны  были
проверить. Такая должность - вы понимаете.
     Ален, конечно, понимал. Он  повернулся к Блэйку и Лади, которые убирали
свои материалы обратно в портфель.
     -  Пакет номер  триста пятьдесят  пять Б. Честный муж, жертва живших по
соседству старух, который в конце концов выливает на них ведро с помоями.
     Глядя  себе  под ноги, Блэйк  пробормотал  "всего  доброго"  и поспешно
удалился. Лади последовал за ним.
     "Интересно,  как долго еще  они будут идти по ложному следу?" - подумал
Ален.


        Глава 16


     Его новый кабинет  в Телемедиа прибрали, покрасили: письменный стол был
перевезен  из  Агентства. К десяти  часам утра Ален немного освоился в новой
обстановке.
     Он посидел  в большом вращающемся  кресле, воспользовался точилкой  для
карандашей,  постоял  перед  огромным  экраном  монитора,  обозревающего все
здание.
     Потом  явился Майрон  Мэвис, чтобы пожелать ему удачи.  Майрон выглядел
так, как будто и не ложился.
     -  Неплохая планировка, -  сказал он. -  Много света,  хороший  воздух.
Вполне здоровые условия: взгляни на меня.
     - Надеюсь,  ты еще не  собираешься оставить наш мир?  - Ален чувствовал
себя немного неловко.
     - Пока  нет. Пойдем. - Мэвис повел его  из  кабинета. - Представлю тебя
сотрудникам.
     В коридоре стоял  тяжелый запах "цветов". Вдоль  стен выстроились  ряды
поздравительных букетов. Ален остановился посмотреть открытки.
     - Как в оранжерее, - пробормотал он. - Тут есть и от миссис Хойт.
     Здесь были букеты  от Сью Фрост,  от Гарри Прайера и от Дженет; большие
яркие  букеты  от четырех  крупнейших  агентств,  включая  Блэйк-Моффет,  со
стандартными поздравлениями.  Ален  знал, что скоро явятся их представители.
Были  еще небольшие букетики без открыток, присланные,  вероятно, соседями и
различными  доброжелателями.  Например,  маленьким мистером  Уэлсом, который
защищал  Алена  на домовом  собрании. Ален  взял  в  руки  самый  невзрачный
букетик.
     - Это настоящие, - заметил Мэвис. - Ты понюхай.
     По-моему, их называли "колокольчики". Кто-то выудил их из прошлого.
     Наверное,  Гейтс  и Шугерман. И один из анонимных  букетов мог  быть из
Психиатрического Курорта. Интуитивно Ален чувствовал, что  Мальпарто захочет
восстановить их отношения.  Служащие оставляли работу  и выстраивались перед
ним.   Ален   пожимал   всем   руки,   задавал  кое-какие   вопросы,   делал
глубокомысленные замечания,  приветствовал знакомых.  Только к полудню они с
Мэвисом обошли все здание.
     -  Вчерашняя  история  просто  мерзость,  -  сказал  Мэвис,  когда  они
вернулись  в кабинет. -  Блэйк-Моффет  уже  много  лет стремится  заполучить
директорский пост.
     Теперь они в ярости.
     Ален открыл папку, которую принес с собой, и достал пакет.
     - Помнишь? - Он протянул его Мэвису. - С этого все и началось.
     - Конечно,  -  кивнул Мэвис. - Дерево,  которое  умерло. Морак:  "Долой
колонизацию".
     - Ты же знаешь, что это не так, - возразил Ален.
     Мэвис усмехнулся.
     - Тогда символ духовного голода. Оторванности  от духовных корней. И ты
собираешься это показывать?
     Пропаганда нового Возрождения.  То, что Данте  делал для будущей жизни,
ты хочешь сделать для настоящей.
     - Этот  пакет здорово запоздал. Он  должен был выйти  несколько месяцев
назад.  Я  думаю,  надо начать  с  того, что уже  куплено. Как можно  меньше
вмешиваться в работу сотрудников. Пусть продолжают в том же духе - так будет
меньше риска. - Он открыл пакет. - Но...
     - Никаких "но". - Мэвис наклонился к нему  и,  приложив  палец к губам,
прошептал:
     - Помни девиз:
     Excelsior "(Все) выше (лат.) - девиз города Нью-Йорка.".
     Он пожал Алену руку,  пожелал ему удачи, потом  еще немного  погулял  в
одиночестве вокруг здания и ушел.
     Глядя на его удаляющуюся фигуру,  Ален  впервые  ощутил, как велико его
собственное бремя. Но ощущение тяжести только подогрело его энтузиазм.
     - Семерых одним ударом, - громко произнес он.
     - Да,  мистер  Парсел,  - ответила целая батарея  селекторов; секретари
приступили к своей работе.
     -  Я  просто проверяю аппаратуру. Можете продолжать свой сон или что вы
там делаете.
     Он  снял пальто, сел за  стол и занялся  пакетом. Просмотрев  его, Ален
решил ничего не менять и, сделав на нем пометку "Удовлетворительно", положил
в  корзину  транспортера, которая тут  же  пришла  в  движение.  После  ряда
инстанций пакет запускался в производство.
     Ален снял телефонную трубку и набрал свой домашний номер.
     - Ты где? - спросила  Дженет,  словно  боялась поверить в благополучный
исход. - Ты уже...
     - Да, я здесь.
     - Как работа?
     - Власть неограниченная.
     Она немного успокоилась.
     - Может, отпразднуем сегодня вечером?
     Идея была неплохая.
     -  Мы одержали большую победу и должны ее  отпраздновать.  Я могу, э-э,
принести много-много мороженого.
     - Все-таки мне было бы спокойней, если бы ты рассказал,  что вчера было
у миссис Фрост.
     Ален решил не давать ей новых поводов для волнения.
     - Успокойся, все обошлось как  нельзя  лучше. Сегодня утром я занимался
нашим  старым пакетом.  Помнишь: про дерево. Теперь-то они его  не зароют. Я
хочу перевести сюда  лучших  людей из Агентства, таких как  Гарри  Прайер. А
здешний штат буду понемногу сокращать, пока не получится нечто управляемое.
     - Только не придумывай ничего слишком сложного.
     Я имею в виду - такого, чего люди не смогут понять.
     - Никто не знает, что люди могут понять, а чего нет. Устаревшие формулы
будут отмирать, и их место займет что-то новое. Мы попробуем все понемногу.
     -  А  помнишь,  как  забавно  все  начиналось?  Когда только  появилось
Агентство, и мы приводили в ужас Т-М своими новыми идеями.
     Конечно, Ален помнил, и мечтательный тон Дженет его обрадовал.
     - Продолжай думать в таком же духе. Скоро увидимся. Все идет хорошо, не
волнуйся. - Он попрощался и повесил трубку.
     Наступившую тишину тут же нарушило переговорное устройство.
     -  Мистер  Парсел, тут  несколько  человек  ждут,  когда  вы сможете их
принять.
     - Хорошо, Дорис, - ответил он.
     - Вивиан, мистер  Парсел, - хихикнула  секретарша. - Могу я  пригласить
первого?
     -  Пусть  он,  или она, или  оно войдет.  -  Ален  сцепил пальцы и стал
смотреть на дверь.
     Первым посетителем оказалась женщина, и это была Гретхен Мальпарто.


        Глава 17


     Гретхен была в изящном голубом костюме, держала в руках вышитую бисером
сумочку и источала  аромат свежих  цветов. Но на лице ее застыло напряженное
выражение. Прикрыв дверь, она сказала:
     - Я прочла твою записку.
     -  Родился  мальчик.  Шесть фунтов. - Весь кабинет как будто наполнился
взвесью мельчайших частиц.
     Ален положил ладони на стол и закрыл глаза. Когда он открыл их, частицы
исчезли, но Гретхен  осталась.  Она сидела в кресле, положив ногу на ногу, и
теребила подол своей юбки.
     - Когда ты вернулся? - спросила она.
     - В воскресенье вечером.
     - А  я сегодня утром.  -  Она сдвинула брови, и на ее лице промелькнуло
выражение отчаяния и боли. - Почему ты сразу ушел?
     - Я понял, куда попал.
     - Разве там так плохо?
     -  Я  могу  позвать  людей,  чтобы тебя выставили  отсюда. Я даже  могу
сделать так, чтобы тебя арестовали и привлекли  к суду за тунеядство, вместе
с твоим братом и всей вашей компанией. Но это погубит меня.
     Даже  если  Вивиан зайдет  сюда получить  указания  и увидит  тебя, мне
конец.
     - Кто такая Вивиан?
     - Одна из моих новых секретарш.
     Лицо Гретхен немного прояснилось.
     - Ты преувеличиваешь.
     Ален подошел к  двери и запер ее на ключ. Потом вернулся к столу, нажал
кнопку переговорного устройства и сказал:
     - Пусть меня не беспокоят.
     - Да, мистер Парсел, - отозвалась Вивиан.
     Сняв трубку, Ален позвонил в свое Агентство. Ответил Гарри Прайер.
     -  Гарри, - сказал  ему Ален,  - приезжай  сюда,  в  Телемедиа,  возьми
что-нибудь - слайвер или мобиль.
     Поставь его как можно ближе и поднимайся ко мне в кабинет.
     - Что случилось?
     - Когда будешь здесь, позвони мне по телефону, который стоит на столе у
секретарши.  Не  пользуйся переговорным  устройством.  - Он повесил  трубку,
нагнулся  и оборвал  провод селектора. - Эти штуки -  готовые подслушивающие
устройства, - пояснил он Гретхен.
     - Ты и впрямь не шутишь.
     - Еще бы. -  Он скрестил  руки на груди и прислонился к своему столу. -
Послушай, твой брат сумасшедший?
     - Да,  в  каком-то  смысле.  У  него  мания  -  коллекционирование.  Но
психотерапевты все сумасшедшие.
     В твоей энцефалограмме есть какая-то загогулина, и он помешался на ней.
     - А ты?
     - Наверное, я тоже не очень разумная,  - ответила  она тихим дрогнувшим
голосом. - Последние четыре Дня я только об этом и думала. Когда ты исчез, я
стала  тебя искать. Мне казалось,  что  ты..,  мог бы еще  вернуться. Просто
хотелось так  думать... Ведь там было  так  хорошо  и уютно. -  Она умолкла,
потом внезапно разразилась бранью:
     - Ты просто тупой ублюдок!
     Ален взглянул на часы и подумал, что Гарри  Прайер прибудет минут через
десять. Наверное, сейчас он выкатывал слайвер на взлетную площадку на  крыше
Агентства.
     - Что ты собираешься со мной делать? - спросила Гретхен.
     - Увезти куда-нибудь и выбросить.  - Вероятно, Гейтс мог бы помочь. Что
если упрятать ее  на Хоккайдо? - Тебе не кажется, что вы поступили  со  мной
нечестно? Ведь я пришел к вам за помощью: я вам полностью доверился.
     Гретхен опустила глаза:
     - Это все брат.  Я сначала ничего не знала; ты уже уходил  и вдруг стал
падать. Он усыпил тебя газом, а потом поручил кому-то доставить тебя в "Иной
Мир".
     Ты должен  был лететь  в  состоянии каталепсии в грузовом отсеке.  Но я
испугалась -  ты мог  умереть. Поэтому я полетела вместе с тобой в салоне. -
Она подняла голову. - Это было ужасно, но мне больше ничего не оставалось.
     Похоже, теперь она говорила правду.
     - Да, задумано остроумно, - заметил Ален,  -  особенно с  исчезновением
дома. Но что там за штука в моей энцефалограмме?
     -  Мой брат ломает над ней голову с тех пор, как она к нему  попала. Но
он так и не смог ее разгадать.
     И  Диксон  тоже  не смог,  хотя его  считают  гениальным психиатром. Он
говорит, что у тебя есть способность предвидеть будущее. Ты повредил статую,
чтобы предотвратить свою смерть от рук легионеров. Они будто бы убивают тех,
кто поднимается слишком высоко.
     - И ты с ним согласна?
     -  Нет.  Потому  что  знаю,  что  означает  твоя   загогулина.  У  тебя
действительно  есть то, чего нет больше ни у кого. Только это не способность
к предвидению.
     - А что же?
     - У тебя есть чувство юмора.
     В кабинете воцарилась тишина. Ален размышлял,  а Гретхен просто сидела,
разглаживая юбку.
     - Может быть, - произнес он наконец.
     - Но чувство юмора чуждо Мораку. И недоступно всем нам. Ты не "мутант";
ты просто уравновешенный человек. - Ее голос зазвучал увереннее. - Ты просто
пошутил и  тем  самым попытался вернуть немного равновесия неуравновешенному
миру.  Но даже  самому  себе  ты  не можешь в этом  признаться. Тебе хочется
верить  в  Морак, и внешне  ты в  него веришь. Только внутри  у  тебя всегда
остается  та  самая загогулина,  которая  кривляется, смеется и  придумывает
забавные шутки.
     - Ребячество.
     - Вовсе нет.
     - Спасибо, - Ален улыбнулся ей.
     - И получается какая-то  чепуха. - Она достала из своей сумочки платок,
вытерла  глаза и сунула его в карман пальто. - Теперь ты директор Телемедиа.
Хранитель общественной морали. Ты сам создаешь мораль.
     Очень странная ситуация.
     - Но я действительно хочу здесь работать.
     -  Да,  у тебя  очень  высокая нравственность. Но в этом  обществе  нет
нравственности.  Домовые  собрания -  ты же  их терпеть  не можешь. Безликие
обвинители. Вездесущие  назойливые "малыши". Бессмысленная  борьба за жилье.
Постоянное ощущение тревоги,  напряжение:  взгляни на Майрона  Мэвиса. Всюду
подозрение и скрытые  намеки  на  какую-то  вину. Все становится  как  будто
зачумленным.   Все   боятся  заразиться:  боятся  совершить  безнравственный
поступок. Секс считается патологией: людей преследуют за  самые естественные
проявления жизни. Вся эта система -  как огромная камера пыток, и все следят
друг за другом, стараются друг друга погубить. Охота на ведьм и  инквизиции.
Угрозы  и цензура: мистер Синий Нос запрещает книги. Морак придумали больные
люди, и он порождает новых больных людей.
     - Допустим, - согласился  Ален. - Но я не собираюсь валяться на траве и
разглядывать загорающих девушек. Как коммерсант во время отпуска.
     - Это все, что ты увидел на Курорте?
     - Это все,  что я увидел в  "Ином Мире". А  Курорт - только  машина для
доставки туда людей.
     -  Не  правда. Он  делает  гораздо  большее:  он дает им  защиту. Когда
чувство обиды  или  страх  начинают разрушать  их  психику,  -  она  сделала
неопределенный жест, - тогда они уезжают.
     - Чтобы не бить витрины в магазинах и не насмехаться над статуями. Но я
предпочитаю насмехаться над статуями.
     - Но ты сам обратился к нам.
     - Мне кажется, Курорт действует как часть той же  системы. Морак - одна
половина, а вы  -  другая. Две стороны  одной  монеты:  Морак  -  это только
работа,  а вы -  бадминтон и коробка шашек. Вместе вы образуете общество: вы
питаете и поддерживаете друг друга.
     Я не могу принадлежать обеим частям и из двух предпочитаю эту.
     - Почему?
     - Тут, по крайней мере, что-то делается. Люди работают. Они могут найти
что-то новое.
     - Значит, ты не вернешься со мной? По правде говоря, я и не думала, что
ты можешь вернуться.
     - Зачем же ты сюда пришла?
     - Хотела  просто объясниться. Чтобы ты понял, как все произошло и в чем
состояла  моя роль.  Почему я в  этом  участвовала. И чтобы ты узнал  о себе
самом,  о  своих  чувствах...  Как ты  на  самом  деле  ненавидишь  Морак  и
испытываешь глубокое отвращение  к его  бесчеловечности.  Ты уже  на  пути к
освобождению. Но я  хотела  помочь. Ведь  ты просил нас о помощи. Мне  очень
жаль, что так получилось.
     -  Сожаление -  это  уже неплохо, - заметил Ален.  -  Шаг в  правильном
направлении.
     Гретхен встала и направилась к двери.
     - Я сделаю и следующий шаг. Прощай.
     - Подожди.  Сядь на место. -  Он  отвел  ее  обратно  к креслу, но  она
высвободила руку. - Что же теперь, - спросил он. - Будут новые речи?
     - Нет. - Она взглянула ему в глаза. -  Я не хочу больше причинять  тебе
неприятности.  Возвращайся к своей  маленькой  беспокойной  жене:  это  твое
место.
     -  Она моложе  тебя  на столько  же,  на сколько и меньше, - усмехнулся
Ален.
     - Как  чудесно. - Гретхен презрительно скривила губы. - Только может ли
она.., понять тебя? Известно ли  ей то свойство, которое делает тебя другим,
противопоставляет  нашему  обществу.  Способна ли она помочь  тебе правильно
раскрыть твое свойство? Ведь это самое главное, нет ничего важнее. Даже твоя
новая работа на самом деле...
     -  Всего лишь  работа для  общего  блага. - Ален  слушал  ее  не  очень
внимательно; он ждал Гарри Прайера.
     - Но ты веришь мне, правда? Ты веришь, что у тебя есть такое свойство?
     - Я весьма тронут твоим рассказом.
     - Все это  правда. Я..,  действительно беспокоюсь о тебе, Ален.  Ты так
похож  на   отца  Донны.  Смеешься  над  системой,  покидаешь  ее   и  снова
возвращаешься.
     Та  же недоверчивость, те  же  сомнения. Теперь он  снова здесь  -  уже
окончательно. Я попрощалась с ним. И точно так же прощаюсь с тобой.
     -  Да, вот еще, - вспомнил Ален. - Скажи, пожалуйста, вы  действительно
полагаете, что я буду оплачивать ваши счета?
     - Так получилось. У  нас существует стандартная процедура; и  на счетах
пишется "За оказание услуг", чтобы никто  не догадался, в чем они состоят. Я
все ликвидирую, не беспокойся. - Она вдруг заговорила тихо и робко:
     - Мне хотелось попросить тебя кое о чем. Может, ты будешь смеяться.
     - Я слушаю.
     - Почему бы тебе не поцеловать меня на прощанье?
     - Я не думал об этом. - Он не пошевелился.
     Гретхен стянула  перчатки,  положила  их на  свою  сумочку  и протянула
изящные  тонкие  руки к  его лицу.  - На самом деле ведь нет никакой  Молли,
правда?
     Ты  просто  выдумал ее. - Она вцепилась ногтями в шею Алена и  потянула
его  к себе. Он ощутил  ее благоухающее дыхание и влажные губы.  - Ты  такой
милый, - прошептала Гретхен и повернула голову.
     Внезапно она вскрикнула.
     По полу двигалось существо, напоминавшее гигантскую  уховертку, которое
шевелило  своими  щупальцами и издавало едва слышное  жужжание.  "Малыш"  то
подкрадывался ближе, то отскакивал назад.
     Ален   схватил  со  стола   пресс-папье   и  запустил  в  "малыша",  но
промахнулся. Тварь продолжала двигаться.
     Теперь  она пыталась  ускользнуть  через  окно  тем  же путем,  каким и
проникла в кабинет. Когда она  начала забираться на стену, Ален настиг  ее и
ударил ногой.
     "Малыш"  упал  на  пол  и завертелся на месте. Ален  быстро  огляделся,
заметил пишущую машинку и обрушил ее на еще шевелившегося "малыша". Потом он
стал искать кассету с записью.
     В это время  дверь кабинета распахнулась,  и появился еще один "малыш".
За ним ворвался Фред Лади, делая  на  ходу снимки  камерой со  вспышкой. Его
сопровождали сотрудники Блэйк-Моффета с микрофонами, кабелями, осветителями.
За  людьми Блэйк-Моффета показалась  толпа  сотрудников  Т-М, которые что-то
кричали и отчаянно жестикулировали.
     -  Можешь  жаловаться на  нас за  сломанный  замок, - ухмыльнулся Лади,
спотыкаясь о кабель. - Кто-нибудь, достаньте кассету из разбитого "малыша".
     Два техника подскочили к останкам уховертки.
     - Похоже, все цело, Фред.
     Лади  продолжал  делать  снимки,  второй "малыш"  торжествующе  жужжал.
Комната наполнилась людьми  и аппаратурой;  Гретхен оттеснили в угол; где-то
вдали послышалась сирена сигнальной системы.
     Лади со своей камерой оказался возле Алена.
     - Мы просверлили замок! А ты даже не услышал, потому что расправлялся с
"малышом", которого мы запустили через окно. На шестой этаж - неплохо лазают
эти штуки!
     Ален стал расталкивать людей, толпившихся вокруг Гретхен:
     - Беги! - крикнул ей. - Вниз по лестнице и на улицу.
     Она очнулась  от шока и устремилась к открытой  двери. Увидев это, Лади
отчаянно завопил.  Он  сунул камеру одному из  своих  помощников  и бросился
вслед за Гретхен. Но когда он поймал  ее  за  руку, Ален  нанес ему  удар  в
челюсть. Лади упал, и Гретхен скрылась в коридоре.
     -  Послушай, - один из людей Блэйк-Моффета, давясь от смеха, помог Лади
подняться. - Разве не хватит снимков?
     Теперь в кабинете жужжали целых три "малыша".
     Ален уселся на кондиционер, уже не обращая  внимания на царившую вокруг
суматоху.  Люди  Блэйк-Моффета  все еще  делали  снимки,  а  сотрудники  Т-М
пытались навести порядок.
     - Мистер Парсел, - крикнула ему в ухо одна из его секретарш, - кажется,
Вивиан, - что нам делать? Вызвать полицию?
     - Прогоните их, - пробормотал Ален. -  Соберите людей из других отделов
и выкиньте отсюда этих типов.
     - Да, сэр, - ответила секретарша и унеслась прочь.
     Лади,  поддерживаемый  двумя своими соратниками,  вновь  приблизился  к
Алену, держась за подбородок.
     - Первая запись  сохранилась. Как ты  обнимался с  этой девчонкой - там
все есть. И остальное тоже: как ты сломал "малыша", напал на меня и помог ей
убежать. Как запер дверь и порвал провод коммутатора - все зарегистрировано.
     Из толпы появился Гарри Прайер.
     - Что случилось, Ален? - Он увидел Лади и "малышей". - О Боже!
     - Недолго ты продержался, - продолжал Лади. - Ты... - Он умолк, заметив
надвигающегося Прайера.
     - Похоже, я опоздал, - заметил Прайер.
     - Как ты сюда добирался? Ползком что ли? - устало спросил Ален.
     Порядок  начал понемногу восстанавливаться.  Здание очищалось от  людей
Блэйк-Моффета  и  их  оборудования.  Сотрудники  Т-М собирались  в кучки  и,
поглядывая  на Алена,  обменивались  замечаниями.  Слесарь осматривал дыру в
двери кабинета, оставшуюся  на месте замка.  Сам  замок  взломщики  унесли с
собой, вероятно, в качестве трофея.
     -  Поразительно,  -  недоумевал  Прайер. - Никогда не думал, что у Лади
хватит духу на вторжение.
     -  Идея  Блэйка, - пояснил  Ален.  -  И вендетта  Лади. Круг замкнулся.
Сначала я нанес удар Лади, теперь он мне.
     - Значит, они.., получили что хотели?
     - И даже больше. Я совершил самый тяжкий проступок - разбил "малыша".
     - А кто эта девушка?
     Ален поморщился.
     - Просто приятельница. Племянница из деревни.
     Моя дочь. Зачем спрашиваешь?


        Глава 18


     Поздно вечером они  сидели  с Дженет в темноте, прислушиваясь к звукам,
доносившимся  из  соседних квартир. Приглушенные  голоса, тихая музыка,  шум
посудомоечных машин и еще какие-то неясные звуки, которые могли означать что
угодно.
     - Хочешь, прогуляемся? - предложил Ален.
     - Нет, - Дженет беспокойно пошевелилась.
     - Может, пойдем спать?
     - Нет. Давай просто посидим.
     Через несколько минут Ален снова заговорил:
     -  Когда  я ходил  в  ванную, мне  встретилась  миссис  Бирмингэм.  Она
привезла  свои материалы на нескольких  машинах. С охраной из шести человек.
Теперь она все куда-то спрятала - наверное, в старый чулок.
     - Ты пойдешь на собрание?
     - Я приду и буду бороться изо всех сил.
     - У тебя есть шансы?
     Он на миг задумался.
     - Нет.
     - Значит, нас выкинут.
     - Мы лишимся жилья, если ты имеешь в виду это.
     Но миссис Бирмингэм  больше  ничего не  сможет нам  сделать. Ее  власть
кончится, когда мы уедем отсюда.
     - Ты уже смирился с этим? - спросила Дженет.
     - Наверное. - Он попытался отыскать сигареты, но не смог. - А ты?
     - Твоя семья столько лет трудилась, чтобы получить такую квартиру. Твоя
мать работала в агентстве Саттона, пока оно  не обанкротилось. А твой отец -
в художественном отделе Т-М.
     - Да, конечно. Не думай, что я забыл. Но я пока еще директор Телемедиа.
Возможно, мне удастся выбить жилье. Поговорю со Сью Фрост. Формально оно мне
полагается.  Мы  должны  жить  в  квартире Майрона Мэвиса,  недалеко от моей
работы.
     - Неужели она даст тебе жилье? После того, что сегодня произошло?
     Ален  попытался  вообразить  Сью  Фрост и  выражение ее  лица.  Звук ее
голоса. Остаток дня он провел возле своего офиса, ожидая, что она  позвонит,
но она не позвонила. Высшие силы хранили молчание.
     - Она будет разочарована. Сью возлагала на меня такие  надежды - как на
своего сына.
     "Поколение за поколением карабкается вверх  по лестнице, - думал