зле Юпитера или Сатурна; ООН отправила Элдрича туда, когда его вытащили из-под обломков корабля. - Она говорила с презрением, но в голосе чувствовалось любопытство. - Палмер Элдрич только что явился ко мне, - упрямо сказал Барни. "Я должен вернуться к Эмили", - подумал он. Он выполз из постели и, подняв свои вещи, пошатываясь, пошел в ванную. Заперев за собой дверь, поспешно побрился и оделся. Выходя из ванной, он сказал девушке, которая все еще лежала в постели: - Я должен идти. Не сердись, я должен это сделать. Чуть позже, не позавтракав, он спустился и встал под термозащитным козырьком, оглядываясь в поисках такси. Такси - красивая, сверкающая новая модель - почти молниеносно доставило его к дому Эмили; он машинально заплатил, вошел внутрь и через несколько секунд уже ехал наверх. Ему казалось, что время остановилось, все замерло, ожидая его; он был единственным движущимся объектом в мире неподвижных предметов. Он остановился у ее дверей и позвонил. Дверь открылась. За ней стоял мужчина. - Да? Темноволосый, достаточно представительный мужчина: густые брови и старательно причесанные, слегка вьющиеся волосы; в руке - утренняя газета. В глубине квартиры Барни заметил стол с неубранной после завтрака посудой. - Вы.., вы Ричард Хнатт, - сказал Барни. - Да, - ответил тот, внимательно разглядывая Майерсона. - Мы знакомы? Появилась Эмили в сером свитере и запятнанных джинсах. - Боже мой. Это Барни, - сказала она Хнатту. - Мой бывший муж. Заходи. Она широко открыла дверь, и Барни вошел внутрь. Эмили явно была рада его визиту. - Очень приятно познакомиться, - безразличным тоном сказал Хнатт. Он протянул было руку, но внезапно передумал. - Кофе? - Спасибо, - ответил Барни, усаживаясь на свободный стул. - Послушай, - сказал он Эмили; он не мог ждать, он должен был сказать это сейчас, даже в присутствии Хнатта. - Я совершил ошибку, разведясь с тобой. Я хотел бы снова на тебе жениться и жить, как прежде. Эмили довольно улыбнулась, так же как и когда-то, и, не ответив, пошла за чашкой и блюдцем для него. Его интересовало, ответит ли она вообще; она предпочитала просто ответить улыбкой, поскольку от природы была ленива. "Боже мой", - подумал он и уставился в пустоту. Хнатт сел напротив него и сказал: - Мы муж и жена. Вы думали, что мы просто живем вместе? Лицо его помрачнело, но он, казалось, сохранял самообладание. - Муж и жена могут развестись, - сказал Барни, не Хнатту, но Эмили. - Выйдешь за меня замуж? Он встал и сделал несколько неуверенных шагов по направлению к ней; она повернулась и спокойно подала ему чашку и блюдце. - О нет, - сказала она, продолжая улыбаться и сочувственно глядя на него. Эмили понимала его чувства, понимала, что это был не просто порыв с его стороны. Однако ответ оставался отрицательным, и он знал, что таким он останется всегда; не потому, что она так решила - для нее просто не существовало действительности, к которой он принадлежал. "Когда-то я вычеркнул ее, - думал он, - вычеркнул из жизни, прекрасно зная, что делаю; и вот результат. А теперь я, как говорится, вижу, что хлеб, брошенный в воду, возвращается вместе с этой водой, чтобы меня задушить; пропитанный водой хлеб, который застрянет у меня в горле, не давая возможности ни проглотить его, ни выплюнуть. Это именно то, чего я заслужил, - сказал он сам себе. - Это я создал эту ситуацию". Вернувшись к столу, он снова сел на стул, тупо глядя на ее руки, пока она наливала ему кофе в чашку. "Когда-то они принадлежали моей жене, - думал он. - И я от них отказался. Мания самоуничтожения; я желал собственной смерти. Это единственное удовлетворительное объяснение. Неужели я был так глуп? Нет, глупость не объясняет столь чудовищного, столь..." - Как дела, Барни? - спросила Эмили. - О, превосходно, черт побери. - Голос его дрожал. - Я слышала, ты живешь с очень симпатичной рыженькой малышкой, - сказала Эмили. Она села на свое место и снова принялась за еду. - Это уже в прошлом, - сказал Барни. - Все забыто. - Тогда с кем? - как бы между прочим спросила она. "Она разговаривает со мной, как будто я ее старый приятель или сосед по дому, - подумал Барни. - Чудовищно! Как она могла.., как она могла считать меня кем-то чужим? Этого не может быть. Она притворяется, пытается что-то скрыть". Вслух он сказал: - Ты боишься, что если снова свяжешься со мной, то.., я снова оттолкну тебя. Обжегшись на молоке, дуешь на воду. Я этого не сделаю; я бы никогда больше этого не сделал. - Мне очень жаль, что ты так переживаешь, Барни, - сказала Эмили тем же безразличным тоном. - Ты не консультируешься с психоаналитиком? Кто-то мне говорил, что тебя видели, с переносным психиатром. - Доктором Смайлом, - сказал он, вспоминая, что, вероятно, оставил его в квартире Рони Фьюгейт. - Мне нужна помощь, - сказал он Эмили. - Есть ли какая-нибудь возможность.. Он замолчал. "Можно ли изменить прошлое? - подумал он. По-видимому, нет. Причина и следствие действуют только в одну сторону, а изменения всегда необратимы. Иными словами - что было, то было, и можно спокойно отсюда уходить". Он встал. - Кажется, я плохо соображаю, - сказал он ей и Ричарду Хнатту. - Простите меня, я еще не совсем проснулся.., я сегодня неважно себя чувствую, с тех пор как встал. - Почему бы вам не выпить кофе? - предложил Хнатт. - А может, вам налить чего-нибудь покрепче? Мрачное выражение исчезло с его лица; как и Эмили, он был уже спокоен и безразличен ко всему. - Не понимаю, - сказал Барни. - Мне велел прийти сюда Палмер Элдрич. Действительно велел? Наверняка что-то такое было. - Я думал, это поможет, - беспомощно сказал он. Хнатт и Эмили посмотрели друг на друга. - Элдрич в больнице, где-то... - начала Эмили. - Что-то пошло не так, - сказал Барни. - Элдрич перестал владеть ситуацией. Лучше я его поищу; он мне все объяснит. Он почувствовал, как его захлестывает сбивающая с ног волна паники. Тяжелая как ртуть, она подкатила к его горлу. - До свидания, - сдавленно пробормотал он и двинулся к спасительной двери. - Подождите, - послышался за спиной голос Хнатта. Барни обернулся. Эмили сидела за столом с приклеенной улыбкой и пила кофе; по другую сторону сидел Хнатт, глядя прямо на Барни. У Хнатта была одна искусственная рука, в которой он держал вилку, а когда он подносил к губам кусок яйца, Барни увидел большие, выступающие стальные зубы. Хнатт был седым, изможденным и смотрел мертвыми глазами, которые были намного больше, чем до этого; казалось, он заполнял всю комнату своим присутствием. Однако это был все еще Хнатт. "Не понимаю", - сказал Барни и остановился в дверях, не выходя из квартиры и не возвращаясь; он делал то, что предложил ему Хнатт, - ждал. "Не похож ли он на Палмера Элдрича?" - спрашивал он себя. На снимках.., да, у него была искусственная рука, стальные зубы и глаза системы Дженсена, но это был не Элдрич. - Должен вам сказать, - перешел к делу Хнатт, - что Эмили любит вас намного сильнее, чем можно судить по ее словам. Я знаю, потому что она мне об этом говорила. Много раз. - Он бросил взгляд на Эмили: - У тебя сильно развито чувство долга. Ты считаешь, что должна подавить в себе чувства, которые испытываешь к Барни; впрочем, ты делаешь это постоянно. Однако забудь о долге. На этом нельзя построить супружеские отношения; они требуют большей непосредственности. Даже если ты считаешь, что не можешь... - он сделал неясный жест. - Ну, скажем, оттолкнуть меня... Тем не менее ты должна честно проанализировать свои чувства и не прикрываться щитом самопожертвования. Именно так ты поступила с Барни; ты позволила ему оставить тебя, поскольку думала, что твой долг - не мешать ему делать карьеру. Ты и теперь ведешь себя так же, - закончил он, - и совершаешь ту же ошибку. Не обманывай себя. И тут - совершенно неожиданно - он улыбнулся Барни, оскалив стальные зубы и подмигнув одним неподвижным глазом, как сигнальной лампочкой. Теперь это был Палмер Элдрич. Полностью. Однако Эмили, казалось, этого не замечала; улыбка исчезла с ее лица. Она была сконфужена, раздражена, и возмущение ее росло. - Ты меня чертовски раздражаешь, - сказала она мужу. - Я сказала, что чувствую, и не собираюсь притворяться. И я не люблю, когда кто-то мне говорит, что я притворяюсь. Человек, сидевший напротив, сказал: - У тебя только одна жизнь. Если ты хочешь прожить ее с Барни вместо меня... - Не хочу. - Она бросила на него испепеляющий взгляд. - Я пошел, - сказать Барни, открывая дверь. Надежды не было. - Подожди. - Палмер Элдрич встал и пошел следом. - Я спущусь с тобой. Вдвоем они пошли по коридору к лестнице. - Не отказывайся, - сказал Элдрич. - Помни: ты только первый раз принял Чуинг-Зет. У тебя еще будет время. С какой-то попытки у тебя получится. - Что это такое - Чуинг-Зет? - спросил Барни. Где-то рядом девичий голос настойчиво повторял: - Барни Майерсон. Проснись. Его потрясли за плечо; он заморгал, щурясь на свету. Рядом с ним на коленях стояла Энн Хоуторн, держа его за руку. - Ну и как? Я вошла сюда и не могла никого найти; потом наткнулась на вас - вы сидели в кружке, полностью отключившись. Что бы было, окажись я инспектором ООН? - Ты меня разбудила, - сказал он Энн, осознавая то, что она сделала; он ощущал огромное разочарование и сожаление. Однако время перемещения миновало, и приходилось с этим примириться. Несмотря на это, он испытывал наркотический, голод, непреодолимое желание вернуться туда как можно быстрее. Все остальное было несущественно, даже склонившаяся над ним девушка и неподвижные товарищи по бараку, лежавшие полукругом на полу. - Было так хорошо? - понимающе спросила Энн и коснулась рукой кармана. - В наш барак тоже приходил торговец; я купила. Это крупный мужчина со странными зубами и глазами, седой. - Элдрич. Или его призрак. У него болели все суставы - как будто он долго сидел в неудобной позе. Хотя, посмотрев на часы, он обнаружил, что прошло лишь несколько секунд - самое большее минута. - Элдрич - везде, - сказал он Энн. - Дай мне свой Чуинг-Зет. - Нет. Он пожал плечами, скрывая разочарование, жгучую, физическую боль утраты. Ну что ж, Палмер Элдрич вернется; наверняка он знаком с действием своего продукта. Возможно, еще сегодня. - Расскажи, - попросила Энн. - Это иллюзорный мир, - сказал Барни, - в котором Элдрич занимает ключевую позицию божества. Он дает тебе шанс совершить то, чего в действительности ты никогда не сможешь, - воссоздать прошлое и сделать его таким, каким хочешь. Однако даже для него это не просто. Это требует времени. - Он замолчал, потирая болевший лоб. - Ты хочешь сказать, что он.., что ты не можешь просто щелкнуть пальцами и получить то, что хочешь? Так, как это происходит во сне? - Это вовсе не похоже на сон. "Это значительно хуже, - подумал он. - Скорее это напоминает ад. Такой, каким и должен быть ад: вечный и неизменный". Однако Элдрич считал, что со временем удастся его изменить, хотя это потребует большого терпения и труда. - Если ты туда вернешься... - начала Энн. - Если? - Он недоверчиво посмотрел на нее. - Я должен вернуться. На этот раз мне ничего не удалось сделать. "Может, мне придется возвращаться туда сотни раз", - подумал он. - Послушай. Ради Бога, дай мне ту порцию Чуинг-Зет, которую ты купила. Я знаю, что мне удастся ее убедить. На моей стороне Элдрич, который старается, как может. Она сейчас возмущена, я застал ее врасплох своим предложением, но... Он замолчал, глядя на Энн Хоуторн. "Что-то тут не то, - подумал он. - Ведь..." У Энн одна рука была искусственная; пальцы из пластика и металла находились в нескольких дюймах от его лица, так что он ясно их видел. А взглянув на ее лицо, он увидел пустоту, глубокую, как космическая бездна, из которой появился Элдрич. Мертвые глаза, полные вакуума, парящего за границами известной вселенной. - Получишь позже, - спокойно сказала Энн. - Одного сеанса в день тебе хватит. - Она улыбнулась. - Иначе у тебя быстро кончатся скины; ты не сможешь купить Чуинг-Зет, а что ты тогда будешь делать, черт возьми? Она сверкнула прекрасными стальными зубами... Остальные колонисты пробуждались со стонами, с трудом приходя в себя; они садились, бормоча что-то под нос и беспомощно озираясь вокруг. Энн куда-то ушла. Барни удалось без посторонней помощи подняться на ноги. "Кофе, - подумал он. - Наверняка она пошла сварить кофе". - Хо-хо! - сказал Норм Шайн. - Где вы были? - спросил Тод Моррис. Он встал, шатаясь, и помог подняться своей жене, Хелен. - Я вернулся в то время, когда был подростком, в гимназии, когда у меня было первое удачное свидание.., ну, понимаете, первое, закончившееся успехом. - Он беспокойно взглянул на Хелен. - Это намного лучше, чем Кэн-Ди, - сказала Мэри Риган. - Во много раз лучше. О, я могла бы рассказать вам, что делала... - Она захихикала. - Но лучше не буду. Лицо ее было красным и возбужденным. Оказавшись в своей комнате, Барни Майерсон запер дверь и достал из кармана ампулу с токсином, которую дал ему Фейн. Он держал ее в руке и думал: "Пришло время. Однако.., действительно ли я вернулся? Видел ли я лишь призрачный образ Элдрича, наложенный на образ Энн? А может, это было настоящее видение, предчувствие кроющейся за всем этим реальности; не только его собственной, но и коллективной реальности остальных колонистов?" Если так, то не следовало сейчас глотать яд. Так подсказывал ему инстинкт. Тем не менее он открыл ампулу. Из открытой ампулы послышался тихий, слабый голос: - Ты под наблюдением, Майерсон. И если ты планируешь какую-то хитрость, нам придется вмешаться. Ты будешь сурово наказан. Нам очень жаль. Дрожащими руками он снова закрыл ампулу. Она была пуста! - Что это? - спросила Энн, стоя в дверях кухни; на ней был передник, который она где-то нашла. - Что это? - повторила она, глядя на ампулу в его руке. - Бегство, - сказал он. - От этого. - А от чего именно? - Она уже выглядела нормально, все у нее было на месте. - Ты, похоже, тяжело болен, Барни. Это что, последствия Чуинг-Зет? - Похмелье. "Неужели Палмер Элдрич там, внутри?" - думал он, разглядывая закрытую ампулу и вертя ее в руке. - Можно как-нибудь связаться со спутником Фейна? - Думаю, да. Наверное, достаточно заказать видеоразговор или... - Иди и попроси Норма Шайна, чтобы он заказал разговор для меня, - сказал Барни. Энн послушно вышла; дверь тихо захлопнулась. Барни быстро достал шифровальную книжку из тайника под плитой. Сообщение должно быть зашифровано. Все страницы книжки были пусты. "Значит, не буду шифровать, и все, - подумал он. - Сделаю, что смогу, хотя этого может оказаться недостаточно". Дверь распахнулась. Вошла Энн и сказала: - Мистер Шайн заказывает для тебя разговор. Он говорит, что у него все время кто-то что-то заказывает. Он пошел следом за ней по коридору в маленькую комнатку, где за передатчиком сидел Норм; когда вошел Барни, он обернулся и сказал: - Я поймал Шарлотту - подойдет? - Аллена, - отрезал Барни. - Ладно. Наконец Норм сказал: - Я поймал этого старого баклажана. Говори. Он протянул микрофон Барни. На маленьком экране появилось веселое лицо Аллена Фейна. - Наш новенький хочет с вами поговорить, - пояснил Норм, на секунду забирая микрофон у Барни. - Барни, вот половина команды, которая поддерживает нашу жизнь и здравый рассудок здесь, на Марсе. - А про себя пробормотал: - Господи, как у меня болит голова. Извините. Он поднялся с кресла и скрылся в глубине коридора. - Мистер Фейн, - осторожно сказал Барни. - Я только что разговаривал с мистером Палмером Элдричем. Он упоминал о нашей с вами беседе. Он знал о ней, так что я не вижу смысла... - О какой беседе? - холодно сказал Аллен Фейн. Какое-то время Барни не в силах был вымолвить ни слова. - Видимо, они следили за нами с инфракрасной камерой, - наконец сказал он. - Наверное, с какого-нибудь спутника. Однако мне кажется, что содержание нашего разговора не... - Вы что, чокнутый? - сказал Фейн. - Я вас не знаю; я никогда с вами не разговаривал. Ну что, заказываете что-нибудь или нет? Лицо его казалось безразличным и отсутствующим; было не похоже, что он притворяется. - И вы не знаете, кто я? - недоверчиво спросил Барни. Фейн прервал связь, и маленький экран погас, показывая лишь пустоту, бездну.. Барни выключил передатчик. Он ничего не чувствовал. Апатия. Он прошел мимо Энн в коридор; остановился и достал пачку - последнюю? - земных сигарет и закурил. "Элдрич делает со мной то же самое, что делал с Лео Булеро на Луне, или "Сигме 14В", или где бы то ни было, - подумал он. - И в конце концов все мы окажемся у него в руках. Просто так. Он изолирует нас. Общий мир исчезнет. По крайней мере для меня; с меня он начал. А я, - подумал он, - должен бороться с помощью пустой ампулы, которая могла когда-то содержать - или не содержать - редкий, ценный токсин, нарушающий деятельность мозга, и которая теперь содержит только Палмера Элдрича, и то не всего. Только его голос". Спичка обжигала ему пальцы. Но он не обращал на это внимания. Глава 11 Заглянув в свои заметки, Феликс Блау сказал: - Пятнадцать часов назад, с санкции ООН, корабль, принадлежащий фирме по производству Чуинг-Зет, совершил посадку на Марсе и распространил первую партию среди колонистов в районе Файнберг-Кресчент. Лео Булеро наклонился к экрану и спросил: - Колонистов из Чикен-Покс тоже? Феликс кивнул. - К этому времени, - сказал Лео, - он должен уже проглотить эту действующую на мозг дрянь и сообщить нам через спутник. - Я это прекрасно понимаю. - Уильям Кларк все еще наготове? Кларк был главным юристом, представляющем интересы "Наборов П. П." на Марсе. - Да, - ответил Блау, - но Майерсон с ним тоже не контактировал; он вообще не контактировал ни с кем. Он отодвинул в сторону свои записи. - Это все, что я могу в данный момент сказать. - Может, он умер, - предположил Лео. Он был мрачен и подавлен. - Может, у него настолько сильные судороги, что... - Мы бы об этом услышали, поскольку на всем Марсе всего три госпиталя и одному из них наверняка бы об этом сообщили. - Где Палмер Элдрич? - Моей организации не удалось этого выяснить, - сказал Феликс. - Он покинул Луну и исчез. Мы его потеряли. - Я дал бы руку на отсечение, - сказал Лео, - чтобы узнать, что сейчас происходит в том бараке - Чикен-Покс, - где находится Барни. - Можешь полететь на Марс. - О нет, - немедленно ответил Лео. - Я не покину "Наборов П. П." после того, что пережил на Луне. Ты не мог бы направить туда кого-нибудь из своей организации, кто мог бы предоставить информацию из первых рук? - У нас есть там девушка, Энн Хоуторн, но от нее тоже нет никаких вестей. Хочешь, я сам полечу на Марс, если ты не хочешь проветриться? - Не хочу, - повторил Лео. - Это тебе дорого обойдется, - сказал Феликс. - Конечно, - ответил Лео. - Я заплачу. Однако тогда по крайней мере появятся какие-то шансы; сейчас же у нас вообще нет ничего конкретного. "И для нас все кончено", - подумал он. - Представь только счет, - добавил он. - Ты понимаешь, сколько бы тебе это стоило, если бы я погиб, если бы они добрались до меня там, на Марсе? Моя организация... - Прошу тебя, - сказал Лео, - я не хочу об этом говорить. Что, Марс - это большое кладбище, где Элдрич копает могилы? Элдрич, наверное, скушал Барни Майерсона. Ладно, лети, свяжись со мной, когда окажешься в Чикен-Покс. Он прервал связь. Сидевшая неподалеку Рони Фьюгейт, консультант-прогностик по Нью-Йорку, внимательно прислушивалась к разговору. "Она впитывает все как губка", - подумал Лео. - Ну как, наслушалась? - едко спросил он. - Вы поступаете с ним так же, как он поступил с вами, - сказала Рони. - Кто? Что? - Барни побоялся отправиться вам на помощь, когда вы исчезли на Луне. Теперь вы... - Это просто было бы неразумно. Да, - сказал он, - меня, черт возьми, так напугал Палмер, что я боюсь высунуть нос "из этого здания; естественно, у меня нет никакого желания лететь на Марс, и ты совершенно права. - Вот только, - мягко сказала Рони, - вас-то никто с работы не выгонит. Так, как вы выгнали Барни. - Я сам готов себя наказать. Мысленно. По всей строгости. - Однако не в такой степени, чтобы полететь на Марс. - Ладно! - Он в ярости включил видеотелефон и снова набрал номер Феликса Блау. - Блау, все отменяется. Я лечу сам. Хотя это безумие. - Честно говоря, по-моему, ты делаешь в точности то, что хочет Элдрич, - сказал Блау. - Вечная проблема - как отличить смелость от... - Сила Элдрича основана на этом наркотике, - перебил его Лео. - Пока ему не удастся мне его ввести, все будет в порядке. Я возьму с собой пару охранников из фирмы, которые проследят, чтобы мне не сделали укол, как в прошлый раз. Эй, Блау! Летишь со мной, ладно? - Он повернулся к Рони: - Теперь хорошо? - Да, - кивнула она. - Видишь? Она говорит, что все в порядке. Так что полетишь со мной на Марс и будешь держать меня за руку, хорошо? - Ну конечно, Лео, - сказал Феликс Блау. - А если ты упадешь в обморок, я буду хлестать тебя по щекам, пока ты не придешь в себя. Встретимся у тебя в офисе через... - он посмотрел на часы, - два часа. Обсудим детали. Подготовь быстроходный корабль. И я возьму с собой пару людей, которым доверяю. - Ну вот, - сказал Лео Рони, разъединяясь. - Смотри, во что я из-за тебя ввязался. Ты заняла место Барни, а если я не вернусь с Марса, наверняка займешь и мое. Он со злостью смотрел на нее. "Женщины могут сделать с мужчиной все что угодно, - думал он. - Мать, жена, даже сотрудница; они мнут нас в руках, как незастывающие кусочки термопластика". - Вы действительно думаете, что я сказала так именно поэтому, мистер Булеро? Он смерил ее тяжелым пристальным взглядом. - Да. Поскольку ты страдаешь избытком тщеславия. Я действительно так считаю. - Вы ошибаетесь. - А если я не вернусь с Марса, ты полетишь за мной? Он подождал, но она не ответила; он заметил неуверенность на ее лице и рассмеялся. - Ясно, что нет, - сказал он. - Мне нужно идти к себе, - деревянным голосом сказала Рони. - Я должна посмотреть новые обеденные сервизы. Новые образцы из Кейптауна. Она встала и вышла; глядя ей вслед, он думал: "Она настоящая. Не такая, как Палмер Элдрич. Если я вернусь, придется найти какой-нибудь способ потихоньку от нее избавиться. Я не люблю, когда мной манипулируют". "Палмер Элдрич, - вдруг подумал он, - появился в образе маленькой девочки, ребенка - не говоря уже о псе, которым он стал позже. Может, это не Рони Фьюгейт; может, это Элдрич?" От этой мысли он похолодел. "То, что здесь происходит, - думал он, - это не вторжение на Землю проксов, существ из иной системы. Нас не атакуют стаи гуманоидных чудовищ. Нет. Это Палмер Элдрич, который присутствует всюду, разрастаясь, как обезумевший сорняк. Существует ли какая-то критическая точка этого процесса, по достижении которой Элдрич лопнет, как мыльный пузырь? Все эти явления Элдрича на Земле, на Луне и на Марсе; Палмер, раздувающийся и лопающийся; пук! пук! ПУК! Как там писал Шекспир.., сунь обычную булавку в щель доспехов - и прощай, король. Только, - думал он, - что в данном случае может послужить в качестве булавки? И есть ли какая-нибудь щель, в которую можно было бы ее воткнуть? Не знаю; Феликс и Барни тоже не знают. Могу поспорить, что они понятия не имеют, как справиться с Палмером. Похитить Зою, его перезревшую, уродливую дочь? Элдрича это бы мало взволновало. Разве что Палмер - это еще и Зоя; может, Зоя не существует как самостоятельная личность. Именно так мы все умрем, если не придумаем способа, как его уничтожить, - понял Лео. - Оболочки, подобия людей, населяющие три планеты и шесть спутников. Человеческая протоплазма, растекающаяся, размножающаяся и делящаяся, а все из-за этого внеземного наркотика, этого страшного отвратительного Чуинг-Зет". Он еще раз набрал номер спутника Аллена Фейна. Наконец на экране появилось лицо рекламного агента, слегка бледное и растерянное. - Да, мистер Булеро? - Вы уверены, что Майерсон не пытался связаться с вами? Он получил шифровальную книжку, верно? - Получил, но от него все еще нет никаких вестей. Мы прослушиваем все переговоры с Чикен-Покс. Мы видели, как корабль Элдрича приземлился около барака - несколько часов назад, - и заметили, что Элдрич вышел из него и пошел к колонистам, и, хотя наши телекамеры этого не зарегистрировали, я уверен, что сделка состоялась. И Барни Майерсон находился среди тех, кто вышел встречать Элдрича. - Кажется, я знаю, что произошло. Ладно, спасибо, Аллен. Он отключился. Стало понятно, что Барни оказался под воздействием Чуинг-Зет. Это произошло в тот самый момент, когда он взял в рот наркотик; это был конец, так же как и для Лео на Луне. "Наша хитрость требовала, чтобы Барни принял Чуинг-Зет, и таким образом мы сыграли на руку этой сволочи Элдричу; - думал Лео. - Когда Барни принял наркотик, все было кончено. Ведь Элдрич каким-то образом контролирует все иллюзорные миры, порожденные употреблением Чуинг-Зет; я знаю - знаю! - что этот вонючка существует в каждом из них. Фантастический мир, вызванный к жизни Чуинг-Зет, - думал Лео, - существует в голове Палмера Элдрича. В чем я лично убедился. Проблема в том, - думал он, - что оказавшись в одном из них, ты не можешь от него полностью освободиться; он остается с тобой, даже когда тебе кажется, что ты свободен. Это дверь в одну сторону, и, насколько я понимаю, мне еще не удалось через нее вернуться". Однако это казалось невозможным. "А тем не менее, - думал он, - это доказывает, как сильно я боюсь - что отметила Рони Фьюгейт. Я боюсь настолько - и признаю это, - что готов оставить там Барни, так же как он оставил меня. А Барни воспользовался своими способностями к предвидению и заранее все знал, видел все так, как я сейчас, - уже после всего. Он заранее знал то, что я испытал. Ничего удивительного, что он не оправдал моих надежд. Кто следующий? - спрашивал себя Лео. - Я, Барни, Феликс Блау.., кого из нас сожрет Палмер? Ведь мы для него действительно не более чем добыча. Он чудовищный хищник, прилетевший из системы Проксимы, огромная пасть, готовая нас всех пожрать. Но Палмера нельзя назвать каннибалом. Ведь я знаю, что это не человек. Под маской Палмера Элдрича скрывается нечто иное". Он понятия не имел что. Многое могло случиться в бескрайних просторах Космоса между Проксимой и Солнцем, как по пути туда, так и обратно. Возможно, думал он, это произошло, когда Палмер летел туда; возможно, все эти долгие годы он питался проксами и, вылизав тарелку, вернулся к нам. Уфф. Лео вздрогнул. "Ну что ж, - подумал он, - еще два часа независимой жизни плюс время, которое занимает полет на Марс. Может, мне осталось жить десять часов, а потом.., я буду проглочен. А этот страшный наркотик распространяется на всем Марсе; стоит только представить себе толпы, обреченные на иллюзорные миры Палмера Элдрича, опутанные сетями, которые на них набрасывают. Как называют это буддисты из ООН с Хепберн-Гилбертом во главе? Майя. Пелена иллюзий. Дерьмо, - с отвращением подумал он и протянул руку, чтобы включить интерком и потребовать быстроходный корабль. - И хорошего пилота, - вспомнил он; в последнее время слишком многие автоматические посадки закончились катастрофой. - Я вовсе не намерен разбиться в лепешку о поверхность Марса - особенно там". - Кто у нас лучший межпланетный пилот? - спросил он у мисс Глисон. - Дон Дэвис, - сразу же ответила мисс Глисон. - Он вписал великолепную страницу в историю наших полетов с.., ну, вы знаете. Полетов с Венеры. Она предпочитала не упоминать вслух Кэн-Ди; интерком могли прослушивать. Десять минут спустя все вопросы, связанные с полетом, были решены. Лео Булеро откинулся на спинку кресла и закурил большую зеленую гаванскую сигару, из тех, что хранились - наверняка многие годы - в резервуарах с жидким гелием... Он откусил кончик; сигара оказалась сухой и хрупкой и хрустела у него на зубах, Лео ждало разочарование. Она выглядела так хорошо сохранившейся в своем гробу. "Ну что ж, никогда нельзя быть ни в чем уверенным, - подумал он. - Пока не попробуешь". Дверь кабинета открылась. Вошла мисс Глисон с документами на полет. Рука, в которой она держала бумаги, была искусственной; он заметил металлический блеск и быстро поднял голову, чтобы взглянуть ей в лицо, увидеть остальное. Зубы неандертальца, подумал он; так выглядят эти мощные стальные клыки. Деградация, на двести тысяч лет назад; отвратительное зрелище. А эти глаза, люксвидовые, или видилюксовые, или как их там, без зрачков, только щели. Производство лаборатории Дженсена, Чикаго. - Черт бы тебя побрал, Элдрич, - сказал он. - Я твой пилот, - сказал Палмер Элдрич из тела мисс Глисон, - и я же собирался встретить тебя на Марсе. Однако для одного раза этого слишком много. - Дай мне бумаги, - потребовал Лео, протягивая руку. Элдрич удивленно спросил: - Ты все еще собираешься лететь на Марс? - Казалось, он был застигнут врасплох. - Да, - сказал Лео, невозмутимо ожидая, когда ему отдадут бумаги. x x x "Стоит один раз принять Чуинг-Зет, и ты конченый человек. По крайней мере, так бы сказала эта фанатичка-миссионерша Энн Хоуторн. Это как грех, - думал Барни Майерсон, - и рабство в наказание. Это подобно грехопадению Адама и Евы. И искушение почти такое же. Однако чего тут не хватает, так это способа, каким мы могли бы освободиться. Неужели для того, чтобы его разыскать, нам придется лететь на Проксиму? Даже там мы можем его не найти. Возможно, его нет во всей Вселенной". Энн Хоуторн появилась в дверях радиорубки. - Все в порядке? - Само собой, - ответил Барни. - Знаешь, мы сами во все это вляпались. Никто не заставлял нас жевать Чуинг-Зет. - Он бросил окурок на пол и придавил его каблуком. - А свою порцию ты мне не отдаешь, - сказал он. Однако он знал, что это не Энн не хочет отдать ему наркотик. Это Палмер Элдрич, который действует через нее, за ее спиной. "Даже в этом случае наркотик можно у нее отобрать", - сообразил Барни. - Стой, - сказала она. Вернее, оно. - Эй! - крикнул Норм Шайн, вскакивая из-за передатчика. - Что ты делаешь, Майерсон? Отпусти ее... Сильная искусственная рука оттолкнула его, металлические пальцы впились в шею, нащупывая наиболее чувствительную точку. Однако порция наркотика уже находилась в руках Барни. - Не делай этого, Барни, - спокойно сказала Энн. - Ты только что принял первую дозу. Пожалуйста. Он молча направился к двери, в свою комнату. - Ты можешь сделать для меня одну вещь? - крикнула она вслед. - Раздели эту порцию на две части, позволь мне принять его вместе с тобой. Мы будем вместе. - Зачем? - Возможно, мое присутствие тебе поможет. - Я сам справлюсь. "Если только добраться до Эмили до развода, до того, как появится Ричард Хнатт... Это единственный выход, - думал он. - Надо пытаться! Раз за разом. Пока не удастся". Он закрыл дверь. Поглощая Чуинг-Зет, он думал о Лео Булеро: "Ты выбрался. Может быть, потому, что Палмер Элдрич оказался слабее тебя. Или нет? Или Элдрич просто ослабил веревку, позволяя тебе самому на ней повеситься? Ты мог прилететь сюда и удержать меня; теперь уже нет возврата. Даже Элдрич меня предупреждал, устами Энн Хоуторн; даже для него это казалось чересчур, а теперь? Неужели я зашел так далеко, что оказался вне пределов его власти? Там, где нет Палмера Элдрича, где нет вообще ничего. И конечно, - думал он, - пути назад для меня нет". У него заболела голова, и он невольно зажмурился. Он чувствовал себя так, будто его мозг, живой и испуганный, перемещался во времени. "Измененный метаболизм, - понял Барни. - Шок. Прости меня, - сказал он своему телу. - Ладно?" - Помогите, - сказал он вслух. - Поможем, как же, - прохрипел мужской голос. - Что я должен делать, держать тебя за руку? Открой глаза или убирайся отсюда. Время, проведенное на Марсе, окончательно тебя угробило. Я уже сыт этим по горло. Ну? - Заткнись, - сказал Барни. - Я болен; я слишком далеко зашел. Ты хочешь сказать, что можешь на меня только наорать? Он открыл глаза и увидел Лео Булеро, который сидел за своим большим, заваленным бумагами столом. - Послушай, - сказал Барни. - Я принимаю Чуинг-Зет. Я не могу удержаться. Если ты не поможешь, мне крышка. Ноги его не слушались, и, подойдя к ближайшему стулу, он без сил опустился в него. Дымя сигарой и задумчиво разглядывая его, Лео сказал: - Ты все еще принимаешь Чуинг-Зет? - Он нахмурился. - Ведь два года назад... - Он был запрещен? - Да. Запрещен. Боже мой! Не знаю, имеет ли смысл с тобой разговаривать. Кто ты? Какой-то фантом из прошлого? - Ты слышал, что я сказал; я сказал, что принимаю Чуинг-Зет. - Барни сжал кулаки. - Хорошо, хорошо, - Лео резко выдохнул густое облако серого дыма. - Не кипятись. Черт возьми, я тоже видел будущее, и это отнюдь меня не убило. Кроме того, ты же ясновидец и должен к этому привыкнуть. Во всяком случае... - он откинулся в кресле, устроился поудобнее и закинул ногу на ногу. - Я видел памятник, знаешь? Угадай, кому. Мне. Он бросил взгляд на Барни и пожал плечами. - Я ничего здесь не ищу, - сказал Барни, - в этом времени, кроме одного. Я хочу вернуть мою жену. Я хочу Эмили. В нем росли отчаяние и горечь, от которой перехватывало дыхание. - Эмили, - кивнул Лео Булеро и сказал в интерком: - Мисс Глисон, пусть никто нам не мешает. Он снова внимательно посмотрел на Барни. - Этот тип, Хнатт... Как его звали? Его загребла полиция ООН вместе со всей организацией Элдрича. Видишь ли, Хнатт подписал контракт с одним из агентов Элдрича. Ну что ж, ему предоставили выбор: тюремное заключение или эмиграция. Я согласен, предположение не вполне честное, но не обвиняй меня в этом. Он эмигрировал. - А что с ней? - С ее гончарным бизнесом? Как, черт побери, она могла бы лепить свои горшки в бараке посреди марсианской пустыни? Естественно, она бросила этого придурка. Так что, как видишь... - Ты в самом деле Лео Булеро? - спросил Барни. - Или Палмер Элдрич? А весь разговор для того, чтобы я почувствовал себя еще хуже.., так? Подняв брови, Лео Булеро сказал: - Палмера Элдрича нет в живых. - Ведь это не реальность; это галлюцинация, вызванная наркотиком. - Какая, к черту, нереальность? - испепелил его взглядом Лео. - А я, по-твоему, кто? Послушай! - Он со злостью направил палец на Барни. - Во мне нет ничего нереального; это ты сам - чертова галлюцинация, как ты сам сказал, из прошлого. Ты все понимаешь совершенно наоборот. Слышишь? - Он изо всех сил ударил кулаком по столу. - Вот звук, который издает реальность. И я говорю, что твоя бывшая жена развелась с Хнаттом; я знаю об этом, потому что она продает нам свои вазочки, которые мы миниатюризируем. Собственно говоря, она в прошлый четверг была у Рони Фьюгейт. Он со злостью курил сигару, мрачно глядя на Барни. - Значит, мне остается ее найти, - сказал тот. Это было так просто. - О да, - согласился Лео. - Вот только еще одно. Что ты собираешься сделать с Рони Фьюгейт? Ты живешь с ней в мире, который ты, кажется, считаешь нереальным. - Два года! - изумленно сказал Барни. - А Эмили об этом знает, поскольку с тех пор, как начала продавать свои изделия, она подружилась с Рони; они все друг другу рассказывают. Взгляни на это с точки зрения Эмили. Если она позволит тебе вернуться, Рони наверняка перестанет принимать ее вазочки для миниатюризации. Это рискованное дело, и я уверен, что Эмили на это не пойдет. Мы даем Рони полную свободу действий, так же как в свое время тебе. - Эмили никогда бы не сделала свою карьеру за счет личной жизни. - Это сделал ты. Может, она у тебя научилась. Во всяком случае, даже без этого Хнатта, зачем Эмили возвращаться к тебе? Она пользуется большим успехом, ее знает вся планета, и она зарабатывает кучу скинов... Хочешь знать правду? Она получает каждого мужчину, которого захочет. В любой момент. Эмили ты не нужен; посмотри фактам в лицо, Барни. А чего тебе недостает с Рони? Откровенно говоря, я не имел бы ничего против... - Я думаю, ты Палмер Элдрич, - сказал Барни. - Я? - постучал себя пальцем по груди Лео. - Барни, я убил Элдрича; именно поэтому мне поставили этот чертов памятник. Он говорил тихо и спокойно, но лицо его покраснело. - У меня что, стальные зубы? Искусственная рука? - Он поднял вверх обе руки. - Ну? А мои глаза... Барни направился к двери. - Куда ты идешь? - спросил Лео. - Я знаю, - сказал Барни, открывая дверь, - что если я поговорю с Эмили хотя бы несколько минут... - Нет, не поговоришь, - сказал Лео и решительно покачал головой. Стоя в коридоре в ожидании лифта, Барни думал: "Возможно, это в самом деле был Лео. И возможно, он говорил правду. Так что мне ничего не удастся без Палмера Элдрича. Энн оказалась права: надо было отдать ей полпорции, а потом мы могли бы попробовать вместе. Энн, Палмер.., это все одно и то же, это все он, создатель. Вот кто он и что он такое, - понял Барни. - Властелин миров. Мы их просто населяем, и он тоже может в них жить, если пожелает. Он может поставить все события с ног на голову, внезапно объявиться, заставить действие идти так, как ему хочется. Он может даже стать любым из нас. Всеми нами, если пожелает. Бессмертный, вне времени и всех вместе взятых осколков других измерений.., он может даже существовать в мире, в котором он мертв. Палмер Элдрич полетел на Проксиму человеком, а вернулся богом". Стоя в ожидании лифта, Барни Майерсон попросил вслух: - Палмер Элдрич, помоги мне. Верни мне жену. Он огляделся вокруг; не было никого, кто мог бы его услышать. Подошел лифт. Двери открылись. Внутри молча ждали четверо мужчин и две женщины. Каждый из них был Палмером Элдричем. И мужчины, и женщины: искусственная рука, стальные зубы.., исхудавшее, пустое, серое лицо с дженсеновскими глазами. Почти в один голос, как будто соревнуясь, кто заговорит первым, вся шестерка сказала: - Ты не вернешься отсюда в свой собственный мир, Майерсон; на этот раз ты зашел слишком далеко, принял слишком большую дозу. Я предупреждал тебя, когда ты отбирал у меня порцию в бараке Чикен-Покс. - Ты не можешь мне помочь? - спросил Барни. - Я должен вернуть ее. - Ты ничего не понимаешь, - сказали все Палмеры Элдричи, одновременно качая головами; это был тот же самый жест, который только что сделал Лео, то же самое решительное "нет". - Тебе ведь уже сказали: поскольку это твое будущее, ты в нем уже существуешь. Значит, здесь нет места для тебя. Это логично. Кому я должен вернуть Эмили? Тебе? Или подлинному Барни Майерсону, который до этой поры жил своей жизнью? Неужели он не пытался вернуть Эмили? Ты не думаешь - а похоже, не думаешь, - что он пытался что-то предпринять, когда Хнатты развелись? Тогда я сделал для него все, что мог; это было несколько месяцев назад, сразу после того, как Ричарда Хнатта выслали на Марс. Он отбивался и протестовал. Я лично не виню Хнатта; это было грязное дело, которое, естественно, сфабриковал Лео. Кроме того, посмотри на себя. Шестерка Палмеров Элдричей презрительно махнула руками. - Ты, как сказал Лео, галлюцинация; ты для меня прозрачен в буквальном смысле этого слова. Я скажу тебе, кто ты, пользуясь более точной терминологией. Ты призрак, - холодно, без эмоций, заявили шестеро Элдричей. Барни с яростью смотрел на них, а они отвечали ему спокойным взглядом. - Попробуй построить свою жизнь на этой предпосылке, - продолжали Элдричи. - Итак, ты получил то, что обещает святой Павел, о чем болтала Энн Хоуторн; ты больше не пленник бренной телесной оболочки - ты обрел эфирную оболочку. Как тебе это нравится, Майерсон? Они говорили насмешливо, но их лица выражали сочувствие; оно явно просматривалось в жутких щелях электронных глаз каждого из них. - Ты не можешь умереть; ты не ешь, не пьешь и не дышишь воздухом.., если захочешь, сможешь проходить сквозь стены, сквозь любой материальный объект. Со временем ты этому научишься. Видимо, у святого Павла на пути в Дамаск было видение, связанное с этим явлением. И на этом дело не кончается. Как видишь, - добавили Элдричи, - я склоняюсь к точке зрения ранних и новых христиан, которую представляет Энн. Это очень многое объясняет. - А как насчет тебя, Элдрич? - сказал Барни. - Ты мертв, тебя два года назад убил Лео. "И я знаю, - думал он, - что ты страдаешь так же, как и я; где-то когда-то это случилось и с тобой. Ты принял слишком большую дозу Чуинг-Зет и теперь не в состоянии вернуться в свое время и в свой мир". - Этот памятник - полное недоразумение, - ответила шестерка Элдричей, тихо, как шумящий среди далеких холмов ветер. - Один из моих кораблей участвовал в сражении с кораблем Лео, недалеко от Венеры; я находился, или говорят, что находился, на борту моего корабля, Лео летел на своем. Мы вместе с Хепберн-Гилбертом проводили конференцию на Венере, а на обратном пути Лео воспользовался случаем и напал на нас. Поэтому и был сооружен памятник - отчасти благодаря сильному политическому давлению, которое оказывал Лео, используя свое экономическое положение. Таким образом я вошел в историю. По коридору прошли двое: хорошо одетый молодой человек, похожий на начальника, и девушка, вероятно, его секретарша. Они с любопытством посмотрели на Барни и шестерых в лифте. Они перестали быть Палмером Элдричем; перемена произошла на глазах смотревшего на них Барни. Внезапно они снова стали шестью обычными женщинами и мужчинами. Совершенно разными. Барни отошел от лифта. Какое-то время он ходил по коридору, потом спустился по лестнице, где висело информационное табло "Наборов П. П.". Он нашел на нем свою фамилию и номер комнаты. Ирония, и даже чересчур большая, заключалась в том, что теперь он занимал пост, которого не так давно пытался добиться от Лео; он фигурировал в перечне как Главный Инспектор Прогнозирования Моды, явно превосходя рангом всех консультантов. Значит, если бы он только подождал... Несомненно, Лео сумел вытащить его с Марса. Спасти из мира бараков. А из этого следовало очень многое. Запланированный судебный процесс - или что-то в этом роде - закончился успешно. Вернее, закончится. Очень скоро. Туман галлюцинаций, создаваемых Палмером Элдричем, ловцом человеческих душ, оказывал свое действие, но ненадолго. Так что, если бы он перестал принимать Чуинг-Зет после первой дозы... Возможно, порция наркотика оказалась у Энн Хоуторн вполне умышленно. Именно это склонило его вновь принять Чуинг-Зет вскоре после первого сеанса. Если так, то ее протесты были фальшивыми; она хотела, чтобы он отобрал у нее порцию и, как крыса в лабиринте, двинулся в сторону источника света. Все это время им манипулировал Палмер Элдрич. И пути назад не было. Если верить Элдричу, говорившему устами Лео. Устами всей его компании. Вот ключевое слово: "если". Он поднялся на лифте на этаж, где находился его кабинет. Когда он открыл дверь, сидевший за столом человек поднял голову и сказал: - Закрой дверь. У нас мало времени. Мужчина, которым был он сам, встал; Барни внимательно взглянул на него, потом задумчиво закрыл дверь, как ему было сказано. - Спасибо, - холодно сказало его будущее "я". - И перестань волноваться по поводу возвращения в свое время; ты вернешься. Большая часть из того, что делал - или, если хочешь так считать, делает - Элдрич, лишь поверхностные изменения; он заставляет вещи казаться такими, как ему хочется, но это не означает, что они такими становятся. Соображаешь? - Гм.., верю тебе на слово. - Я прекрасно понимаю, - говорило его будущее "я", - что сейчас мне легко это говорить; Элдрич все еще время от времени появляется, иногда даже публично, но я знаю, и каждый, даже тот, кто не читает газет, знает, что это только галлюцинация; установлено вне всяких сомнений, что его могила находится на "Сигме 14В". Для тебя все обстоит иначе. Для тебя Палмер Элдрич может войти сюда в любой момент. То, что для тебя реальность, для меня галлюцинация - и точно так же будет после твоего возвращения на Марс. Ты встретишь живого, настоящего Палмера Элдрича, и я в самом деле тебе не завидую. - Скажи только, как мне вернуться, - попросил Барни. - Эмили тебя уже больше не интересует? - Я боюсь, - сказал он и ощутил на себе собственный понимающий взгляд. - Ладно, - не выдержал он, - так что мне делать: притворяться спокойным, чтобы произвести на тебя впечатление? Ты и так все знаешь. - Превосходство Элдрича над всеми и каждым, кто попробовал Чуинг-Зет, основано на том, что возврат к действительности происходит крайне медленно и постепенно; он проходит через ряд последовательных стадий, каждая из которых содержит все меньше иллюзий и все больше элементов реальности. Иногда этот процесс занимает годы. Вот почему ООН в конце концов запретила производство Чуинг-Зет и выступила против Элдрича; Хепберн-Гилберт сначала одобрил этот наркотик, поскольку действительно верил, что это средство помогает тому, кто его употребляет, перенестись в конкретную реальность. А тем временем каждому, кто принимал Чуинг-Зет или видел, как его принимают, стало совершенно ясно, что он действует в точности... - Значит, я никогда не приходил в себя после первой дозы. - Совершенно верно; ты так полностью и не вернулся к действительности. А мог бы вернуться, если бы сделал перерыв в двадцать четыре часа. Галлюцинации Элдрича, изменяющие реальность, в конце концов бы прошли; ты бы стал свободен. Однако Элдрич подсунул тебе вторую, более сильную дозу; он знал, что тебя выслали на Марс бороться с ним, хотя понятия не имел, каким образом. Он боялся тебя. Это казалось странным и не правдоподобным. Элдрич, при всех его возможностях.., ведь Элдрич видел памятник в будущем, знал, что когда-то каким-то образом его в конце концов убьют. Дверь кабинета внезапно открылась. Вошла Рони Фьюгейт и, увидев их обоих, ничего не сказала, только открыла рот и вытаращила глаза. Наконец, она пробормотала: - Это призрак - думаю, тот, который стоит, ближе ко мне. Она неуверенно вошла и закрыла за собой дверь. - Совершенно верно, - сказал Барни из будущего, пристально глядя на нее. - Можешь проверить, потрогай его. Она так и сделала; Барни Майерсон увидел, как ее рука погружается в его тело и исчезает. - Я уже видела призраков, - уже спокойнее сказала она, убирая руку. - Но твоего я еще не видела никогда, дорогой. Каждый, кто принимал эту дрянь, рано или поздно обзавелся призраком, но в последнее время их все меньше. Когда-то, примерно год назад, их везде было полно. Даже Хепберн-Гилберт в конце концов увидел свой призрак; он это заслужил, - добавила она. - Ты, конечно, понимаешь, - сказал будущий Барни Рони, - что он находится под сильным влиянием Элдрича, несмотря на то, что для нас этот человек мертв. Элдрич может в любой момент воздействовать на его восприятие, а тогда у него не останется иного выхода, кроме как соответственно прореагировать. - Что мы можем для тебя сделать? - спросила Рони, обращаясь к Барни. - Он должен вернуться на Марс, - сказал будущий Барни. - Они придумали чудовищный план, как уничтожить Элдрича в судебном порядке, что связано с применением вызывающего эпилепсию препарата с Ио, КВ-7. Или ты этого не помнишь? - Ведь это дело так и не попало в суд, - сказала Рони. - Элдрич с ними договорился. Они отозвали свою жалобу. - Мы можем доставить тебя на Марс, - сказал Барни его двойник из будущего, - на корабле "Наборов П. П.". Однако это ничего не даст, поскольку Элдрич не только полетит следом и станет сопровождать тебя, но и встретит тебя по прибытии на место - это его любимое развлечение. Не забывай, что призрак может быть всюду; он не ограничен временем или пространством. Именно это делает его призраком, а также отсутствие метаболизма, по крайней мере, в нашем понимании этого слова. Однако, как ни странно, на него действует гравитация. В последнее время появилось много работ, касающихся этого явления, однако пока известно немногое, - и многозначительно закончил: - Особенно в отношении того, как избавиться от призрака, как заставить его вернуться в свое пространство и время. - Вы хотите от меня как можно скорее избавиться? - похолодев, спросил Барни. - Совершенно верно, - спокойно ответил его двойник из будущего. - Так же как и ты хочешь как можно скорее вернуться; ты уже знаешь, что совершил ошибку, и... - Он бросил взгляд на Рони и сразу же замолчал. Он не собирался касаться темы Эмили в ее присутствии. - Проводились какие-то эксперименты с электрошоком, с использованием слабого тока и высокого напряжения, - сказала Рони. - И с магнитным полем. В Колумбийском университете... - До сих пор, - перебил ее будущий Барни, - лучшие результаты были получены в Калифорнийском Технологическом, на физическом факультете. Призрак облучают потоком бета-частиц, которые разрушают базовую структуру... - Ладно, - отрезал Барни. - Я оставлю вас в покое. Я пойду туда и посмотрю, что удастся сделать. Он чувствовал себя окончательно сломленным; его бросили в беде все, даже он сам. "Это уже предел всему, - думал он с бессильной слепой яростью. - Господи!" - Странно, - сказала Рони. - Что странно? - спросило его будущее "я", откидываясь на спинку кресла и глядя на Рони со сложенными на груди руками. - То, что ты сказал о Калтехе, - ответила Рони. - Насколько я знаю, они там никогда не занимались призраками. Пусть он покажет тебе обе руки, - тихо сказала она Барни. - Покажи руки, - сказал Барни. Однако он уже видел медленные перемены, происходившие в его собеседнике, особенно в форме его челюсти; он без труда узнал знакомую угловатость. - Перестань, - хрипло сказал Барни; у него кружилась голова. Его будущее "я" насмешливо сказало: - Бог помогает тому, кто сам себе помогает. Ты что, действительно думаешь, тебе что-то даст, если ты будешь здесь болтаться, пытаясь откопать кого-нибудь, кто бы тебе посочувствовал? Черт побери, мне тебя жаль; я предупреждал, чтобы ты не принимал вторую порцию. Я бы тебя вытащил, если бы знал как, а я знаю об этом наркотике больше, чем кто-либо из ныне живущих. - Что с ним будет? - спросила Рони будущего Барни, который уже не был будущим Барни; метаморфоза закончилась, и в кресле, чуть покачиваясь, уже удобно сидел Палмер Элдрич, высокий и седой, как будто чьим-то великодушным жестом сформированный из некоей таинственной массы. - Боже милостивый, неужели он останется здесь навсегда? - Хороший вопрос, - тяжело сказал Палмер Элдрич. - Я сам бы хотел это знать, как в его интересах, так и в своих. Помните, что я увяз в этом значительно глубже, чем он. - Обращаясь к Барни, он сказал: - Кажется, ты понял - не так ли? - тебе вовсе необязательно принимать свою обычную форму; ты можешь стать камнем или деревом, реактивным самолетом или куском термозащитной обшивки. Я был всем этим и многим другим. Если ты станешь чем-то неодушевленным - например, куском дерева, - ты перестанешь осознавать течение времени. Это довольно интересный выход из положения для того, кто хочет избежать призрачного существования. Я этого не хочу, - тихо говорил он. - Поскольку для меня возвращение в мое время и пространство означает смерть от руки Лео. И поэтому я могу жить только в таком состоянии. Однако в твоем случае... - Он сделал неясный жест и слабо улыбнулся. - Стань камнем, Майерсон. Подожди, хоть я и не знаю, сколько это займет времени, пока действие наркотика пройдет. Десять лет, сто. Миллион лет. Или стань окаменевшей костью в музейной витрине. Он доброжелательно смотрел на Барни. Помолчав, Рони сказала: - Может, он прав, Барни. Барни подошел к столу, поднял стеклянное пресс-папье, потом положил его на место. - Мы не можем до него дотронуться, - сказала Рони, - но он... - Способность к манипулированию материальными предметами доказывает, что призраки присутствуют в данной реальности, что это не только иллюзия, - сказал Палмер Элдрич. - Вспомните полтергейсты... Они могли швырять предметы по всему дому, хотя и были нематериальны... На одной из стен кабинета блестела табличка; премия, которую Эмили получила три года назад - считая по его времени - на выставке керамики. Она висела здесь - он все еще хранил ее. - Я хочу стать этой табличкой, - решил Барни. Она была сделана из какого-то твердого дерева, вероятно, красного, и бронзы; она просуществует многие годы, а кроме того, он знал, что его будущее "я" никогда ее не выбросит. Он подошел к табличке, думая о том, как перестать быть человеком и стать предметом из бронзы и дерева, висящим на стене кабинета. - Ты хочешь, чтобы я тебе помог, Майерсон? - спросил Палмер Элдрич. - Да, - ответил он. Какая-то сила подхватила его; он раскинул руки, чтобы сохранить равновесие, и вдруг оказалось, что он летит, падает в бездонный, сужающийся туннель. Он чувствовал, как стены сжимаются вокруг него, и понял, что совершил ошибку. Палмер Элдрич еще раз перехитрил его, продемонстрировал власть, которая была у него над каждым, кто принимал Чуинг-Зет; он сделал нечто, и Барни даже не знал, что именно, но наверняка не то, о чем тот говорил и что обещал. - Будь ты проклят, Элдрич, - сказал Барни, не слыша своего голоса, ничего не слыша; он падал и падал, полностью лишенный веса, не будучи уже даже призраком. Гравитация перестала на него действовать, видимо, тоже исчезла. "Оставь мне что-нибудь, - подумал он. - Прошу тебя". Он осознал, что это молитва, которой уже никто не выслушает. Палмер Элдрич уже давно сделал то, что хотел, и теперь было поздно, всегда было поздно. "Значит, я должен довести дело до суда, - подумал Барни. - Я найду какой-нибудь способ вернуться на Марс, проглочу яд, проведу остаток своих дней в судебных заседаниях - и выиграю. Не ради Лео и Наборов П. П.", но ради себя самого". Внезапно он услышал смех. Это был смех Палмера Элдрича, но он раздавался из.., его собственного рта. Взглянув на свои руки, он увидел сначала левую, бледно-розовую, покрытую кожей с мелкими, почти невидимыми волосками, а потом правую, блестящую, идеально подогнанную искусственную руку, которая была намного лучше настоящей, потерянной много лет назад. Теперь он знал, что с ним случилось. Произошла чудовищная - по крайней мере с его точки зрения - перемена, и, скорее всего, все, что до сих пор произошло, должно было закончиться именно таким образом. "Это меня убьет Лео Булеро, - понял Барни. - Это обо мне та надпись на памятнике. Теперь я - Палмер Элдрич. В таком случае, - подумал он, в то время как мир вокруг него начал приобретать конкретные черты, - интересно, как у него идут дела с Эмили? Надеюсь, что очень плохо". Глава 12 Широко раскинув руки, он простирался от системы Проксимы Центавра до самой Земли, и он не был человеком; он вернулся не человеком. И он обладал огромной властью. Мог победить смерть. Однако счастья он от этого не испытывал, ибо был одинок. Огромные усилия, приложенные для привлечения других, ни к чему не привели. Одним из них был Барни Майерсон. - Майерсон, - Дружелюбно сказал он, - что ты, черт побери, теряешь? Ну, подумай сам: для тебя все кончено. У тебя нет женщины, которую ты любишь, и ты жалеешь о прошлом. Ты знаешь, что избрал неверный жизненный путь, но никто тебя не принуждал. И это нельзя исправить. Даже если ты проживешь миллион лет, ты не вернешь того, что потерял, - добровольно. Ты понимаешь меня? Молчание. - И ты забываешь об одном, - продолжал он. - Она деградировала в результате убогой эволюционной терапии, которой занимался этот немецкий доктор из бывших нацистов. Конечно, она оказалась достаточно умна, а вернее, ее муж оказался достаточно умным, чтобы вовремя прервать курс, так что она продолжает делать свои вазочки, которые все же продаются; она не успела сильно деградировать. Однако.., она не понравилась бы тебе сейчас. Ну, ты знаешь: чуть мельче, чуть глупее. Даже если бы ты вновь вернул ее, было бы не так, как раньше; было бы иначе. Он снова подождал. На этот раз он услышал ответ. - Ну и ладно! - Куда бы ты хотел отправиться? - продолжал он. - На Марс? Ладно, значит, на Землю. - Нет, - ответил Барни Майерсон. - Я эмигрировал добровольно. Я уже сыт по горло; для меня все кончено. - Ну хорошо. Не на Землю. Посмотрим. Гм... - Он задумался. - На Проксиму, - сказал он. - Ты никогда не видел систему Проксимы и проксов. Я - мост? Между двумя системами. В любой момент они могут попасть в Солнечную систему - через меня. Но я их не пускаю. Хотя им очень, понимаешь, не терпится. Он захихикал. - Они выстраиваются в очереди. Как дети за мороженым. - Преврати меня в камень. - Зачем? - Чтобы я ничего не чувствовал, - ответил Барни Майерсон. - Я больше ничего не хочу. - Ты не хочешь быть вместе со мной частью одного, единого организма? Ответа не последовало. - Ты помог бы мне реализовать мои планы. А у меня их много, они обширны - планы Лео по сравнению с ними ничто. "Конечно, - думал он, - Лео скоро меня убьет. Скоро - в тех категориях, в которых измеряется время вне моих миров". - Я познакомлю тебя с одним из своих планов - из числа не самых важных. Возможно, это тебя заинтересует. - Сомневаюсь, - сказал Барни. - Я собираюсь стать планетой. Барни рассмеялся. - Ты считаешь, это смешно? - Его охватила злость. - Я думаю, ты чокнутый. Не важно, человек ты или существо из межзвездной бездны, но ты сошел с ума. - Я еще не объяснил, - с достоинством ответил он, - что я под этим понимаю. Я хотел сказать, что намерен стать всеми жителями планеты. Ты знаешь, о какой планете я говорю. - О Земле. - Нет, черт побери. О Марсе. - Почему именно Марс? - Потому что он... - Элдрич пытался найти подходящие слова. - Он новый. Нецивилизованный и полон возможностей. Я собираюсь быть каждым из колонистов, которые туда прилетят. Я поведу их к цивилизации; я буду их цивилизацией. Молчание продолжалось. - Ну давай. Скажи что-нибудь. - Как это так получается, - спросил Барни, - что ты можешь стать всем, даже целой планетой, а я не могу стать даже табличкой на стене моего кабинета в "Наборах П. П."? - Гм, - пробормотал он, сбитый с толку. - Ну хорошо, хорошо, ты можешь быть этой табличкой, какое мне, черт возьми, до этого дело? Становись чем хочешь - ты принял наркотик и имеешь на это право. Это, естественно, иллюзия. Такова правда. Я открываю тебе самый большой секрет: все это галлюцинации. Лишь из-за некоторых пророческих черт эти видения кажутся реальностью, подобно снам. Я перемещался в миллионы этих так называемых миров и вернулся из них; я познакомился со всеми. И знаешь, что они собой представляют? Ничего! Это то же самое, что электрический импульс, с помощью которого лабораторная крыса раз за разом раздражает определенные участки своего мозга. Это отвратительно. - Понятно, - сказал Барни Майерсон. - И зная об этом, ты хочешь закончить свои дни в одном из них? - Именно так, - подумав, ответил Барни. - Хорошо! Я сделаю тебя камнем и положу на берегу моря; можешь лежать так миллион лет и слушать шум волн. "Идиот, - со злостью думал он. - Камень! Господи!" - Это промывание мозгов, да? - вдруг спросил Барни. - Для этого тебя прислали сюда проксы? - Никто меня не присылал. Я появился здесь по собственной воле. Это лучше, чем жить в пустоте среди далеких звезд. - Он захихикал. - Ты наверняка не страдаешь избытком серого вещества - и хочешь быть камнем. Послушай, Майерсон, ведь на самом деле ты вовсе не хочешь стать камнем. Ты хочешь умереть. - Умереть? - Хочешь сказать, ты об этом не знал? - недоверчиво спросил он. - Перестань! - Нет. Не знал. - Это очень просто, Майерсон; я перенесу тебя в мир, где ты будешь гниющим трупом пса, которого переехала машина; подумай, какое настанет для тебя облегчение. Ты станешь мной; ты - это я, и Лео Булеро тебя убьет. Это и будет дохлый пес, Майерсон; это и будет труп в канаве. "А я буду жить, - подумал он. - Вот мой дар для тебя, и помни, что gift - по-английски дар - по-немецки означает яд. Через несколько месяцев я позволю тебе умереть вместо меня, и будет установлен тот памятник на Сигме 14В, но я продолжу жизнь, в твоем теле. Когда ты вернешься с Марса, чтобы снова приступить к работе в Наборах П. П.", ты окажешься мной. Таким образом я избегну своей участи. Это так просто". - Ладно, Майерсон, - закончил он, утомленный разговором. - Вперед и с песней, как говорится. Можешь считать, что я тебя оставил в покое; мы больше не единый организм. Наши пути разойдутся, так, как ты этого хотел. Ты находишься на корабле Коннера Фримана, стартующем с Венеры, а я - снова в Чикен-Покс, у меня там небольшой огород, и в любой момент я могу пофлиртовать с Энн Хоуторн. Лично меня такая жизнь вполне устраивает. Надеюсь, тебе понравится и твоя. В следующее мгновение он оказался на Марсе. Он стоял в кухне своей квартирки в Чикен-Покс и жарил на сковородке местные грибы.., в воздухе чувствовался запах масла и приправ, а из комнаты доносились звуки симфонии Гайдна из магнитофона. "Все спокойно, - удовлетворенно подумал он. - Именно это мне и нужно; немного покоя и тишины. Все же я привык к этому там, в межзвездной пустоте". Он зевнул, потянулся и сказал: - Удалось. Сидевшая в комнате Энн Хоуторн оторвалась от газеты с последними новостями информационного агентства ООН и спросила: - Что удалось, Барни? - Положить приправы в самый раз, - радостно сказал он. "Я - Палмер Элдрич, и я здесь, а не там. Я переживу нападение Лео и стану здесь наслаждаться жизнью, на что Барни не был способен. Посмотрим, как ему это понравится, когда орудия корабля Лео разнесут его корабль на атомы. Тогда он пожалеет о своем выборе". Барни Майерсон зажмурился от падавшего сверху света. Мгновение спустя он понял, что находится на корабле; помещение выглядело как спальня, совмещенная с гостиной, но он заметил, что вся мебель тщательно привинчена к полу. Кроме того, сила тяжести была совершенно иной; создаваемая искусственно, она мало походила на земную. Неподалеку он заметил иллюминатор, ненамного больше ячейки пчелиных сот, но за ним виднелась пустота, простиравшаяся за толстым пластиком. Он подошел и посмотрел. Большую часть обзора занимало ослепительное Солнце, и он потянулся к переключателю, чтобы включить фильтр. При этом он взглянул на свою руку. На свой искусственный, металлический, прекрасно работающий протез. Он сразу же вышел из каюты и направился по коридору к закрытым дверям рубки управления; постучал стальными пальцами, и тяжелая перегородка отодвинулась в сторону. - Да, мистер Элдрич? - спросил молодой пилот, уважительно кланяясь. - Пошли радиограмму, - сказал он. Пилот достал ручку и поднес ее к блокноту, закрепленному на краю пульта. - Кому, сэр? - Мистеру Лео Булеро. - Лео... Булеро, - быстро записал пилот. - Это надо передать на Землю, сэр? Если так, то... - Нет. Он где-то здесь, на своем корабле. Передай ему... - Он замолчал и задумался. - Вы хотите с ним поговорить, сэр? - Я не хочу, чтобы он меня убил, - ответил он. - Именно это я собираюсь ему сказать. Тебя это тоже касается. И всех, кто, кроме нас, находится на борту этой огромной тихоходной жестянки. "Это безнадежно, - подумал он. - Кто-то из организации Феликса Блау, предусмотрительно оказавшийся на Венере, видел меня на борту этого корабля; Лео знает, что я здесь. Это конец". - Вы хотите сказать, что конкуренты готовы на все? - побледнев, удивленно спросил пилот. Появилась Зоя, его дочь, в тирольской юбке и туфлях на меху. - Что происходит? - Поблизости находится Лео, - ответил он. - У него вооруженный корабль и поддержка ООН; мы попали в ловушку. Не надо было лететь на Венеру. Хепберн-Гилберт наверняка об этом знал. Попробуй связаться с Лео, - сказал он пилоту. - Я возвращаюсь в каюту. "Я все равно ничем не могу себе помочь", - подумал он и направился к выходу. - Черт побери, - выругался пилот, - поговорите же с ним. Ведь это вы ему нужны. Он встал с кресла, демонстративно покидая свое место. Барни Майерсон сел и, тихо вздохнув, настроил передатчик на частоту экстренной связи, взял микрофон и сказал: - Лео, ублюдок ты этакий. Ты до меня добрался; ты заманил меня сюда, и теперь я у тебя в руках. У тебя и у твоего проклятого флота, который ждал меня с тех пор, как я вернулся с Проксимы. Ты опередил меня уже на старте. Он был больше зол, чем испуган. - На этом корабле нет никаких средств защиты. Ты будешь стрелять в безоружных. Это транспортный корабль. Он замолчал, пытаясь что-нибудь придумать. Может, сказать, что он - Барни Майерсон и что Элдрича никогда не захватить и не убить, поскольку тот постоянно будет перемещаться из одного бытия в другое? И что Лео в действительности убьет человека, которого знает и любит? - Скажи что-нибудь, - поторопила Зоя. - Лео, - сказал он в микрофон. - Позволь мне вернуться на Проксиму. Прошу тебя. Он ждал, прислушиваясь к трескам в динамике. - Хорошо, - наконец сказал он. - Я отказываюсь от своих слов. Я никогда больше не покину Солнечную систему, и тебе не удастся меня убить, даже с помощью Хепберн-Гилберта или кого-нибудь еще из ООН. - Ну как? - сказал он Зое. - Как тебе это нравится? С меня хватит. Он с треском опустил микрофон. Первый выстрел лазерного орудия почти расколол корабль пополам. Барни Майерсон лежал на полу рубки, прислушиваясь к свисту уходящего воздуха и грохоту закрывающихся перегородок. "Я получил, что хотел, - подумал он. - По крайней мере, чего хотел по мнению Палмера Элдрича. Смерти". Истребитель Булеро не спеша занимал позицию, готовясь ко второму, решающему выстрелу. На экране перед креслом пилота он видел пламя его дюз. Корабль был действительно близко. Он лежал, готовясь к смерти. Внезапно он оказался в своей комнате на Марсе, а навстречу ему шел Лео Булеро. Энн Хоуторн встала с кресла и с интересом сказала: - Значит, это вы - Лео Булеро. У меня много вопросов, в основном насчет вашего продукта, Кэн-Ди... - Я не произвожу Кэн-Ди, - сказал Лео. - Я категорически отрицаю подобные слухи. Я не занимаюсь никакими нелегальными делами. Послушай, Барни, ты уже принял это.., ну, ты знаешь, - хрипло прошептал он, наклонившись к Майерсону. - Да или нет? - Я выйду на минутку, - понимающе сказала Энн. - Не надо, - буркнул Лео и посмотрел на Феликса Блау, который кивнул. - Я знаю, что ты работаешь на Феликса, - сказал он ей и со злостью ткнул Барни в бок. - Вряд ли он это принял, - сказал он как бы про себя. - Я обыщу его. Он начал шарить в карманах Майерсона, а потом залез ему под рубашку. - Есть, - он вытащил ампулу с токсином. - Нетронутая, - с отвращением сказал он Феликсу Блау, открыв пробку и заглянув внутрь. - Вот почему Фейн не получил от него никаких сообщений. Он струсил. - Я не струсил, - сказал Барни. "Я был далеко отсюда, - думал он. - Не знаете?" - Это из-за Чуинг-Зет, - пробормотал он. - Я был очень далеко. - Да, ты был без сознания около двух минут, - презрительно сказал Лео. - Мы пришли сюда сразу же после того, как ты заперся; какой-то тип - Норм или как его там - открыл нам универсальным ключом; кажется, это он главный в бараке. - Вы должны помнить, - сказала Энн, - что субъективное течение времени после приема Чуинг-Зет не совпадает с реальным; для него могли пройти часы или дни. Она сочувственно посмотрела на Барни. - Правда? - Я умер, - сказал Барни и сел, его тошнило. - Ты убил меня. Наступила многозначительная тишина. - Ты обо мне говоришь? - наконец спросил Феликс Блау. - Нет, - ответил Барни. Это не имело значения. По крайней мере, пока он снова не примет наркотик. Когда он сделает это, наступит конец; Палмер Элдрич выживет, одержит победу. И именно это было невыносимо; не его собственная смерть - которая когда-нибудь все равно должна наступить - но тот факт, что Палмер Элдрич станет бессмертным. "Смерть, - подумал он, - где твоя победа над.., этим!" - Я чувствую себя оскорбленным, - заявил Феликс Блау. - Что это должно означать? Тебя кто-то убьет, Майерсон? Черт побери, мы вытащили тебя с того света. А путешествие сюда было трудным и, по моему мнению, рискованным для мистера Булеро, моего клиента; это район, где орудует Элдрич. Он подозрительно огляделся вокруг. - Пусть он примет токсин, - сказал он Лео, - и возвращаемся на Землю, прежде чем не случилось нечто ужасное. А я чувствую неладное. Он направился к двери. - Примешь, Барни? - спросил Лео. - Нет, - ответил он. - Почему? - Жизнь слишком много для меня значит. - "Я решил, что с искуплением вины пора кончать", - подумал он. - Что с тобой случилось во время перемещения? Он встал; голова у него кружилась. - Он ничего не скажет, - произнес от дверей Феликс Блау. - Барни, - сказал Лео, - у нас нет другого выхода. Я вытащу тебя отсюда, даю слово. А эпилепсия типа Кью - это еще не конец... - Ты зря теряешь время, - прервал его Феликс Блау, выходя в коридор. Он бросил на Барни еще один презрительный взгляд. - Ты совершил ошибку, понадеявшись на этого парня. - Он прав, Лео, - сказал Барни. - Ты никогда не выберешься с Марса, - сказал Лео. - Я никогда не помогу тебе вернуться на Землю. Что бы ни случилось. - Я знаю. - Однако тебя это не волнует. Ты намерен провести остаток своих дней, принимая этот проклятый наркотик. - Лео со злостью смотрел на него, сбитый с толку. - Наоборот, - сказал Барни, - я никогда больше этого не сделаю. - Что же ты собираешься делать? - Буду здесь жить, - ответил Барни. - Как колонист. Буду работать в огороде и делать все то, что здесь делают. Он смертельно устал; тошнота не проходила. - Мне очень жаль, - сказал он. - Мне тоже, - сказал Лео. - И я не могу тебя понять. Лео взглянул на Энн Хоуторн, но и от нее не получил ответа. Он пожал плечами и подошел к двери. Стоя на пороге, он хотел еще что-то сказать, но передумал и пошел за Феликсом Блау. Барни слышал звук их шагов, когда они поднимались по трапу. Наконец, шаги смолкли, и наступила тишина. Барни дотащился до раковины и налил себе стакан воды. - Я тебя понимаю, - сказала Энн. - В самом деле? У воды был чудесный вкус; она смыла последние следы Чуинг-Зет. - Ты частично стал Палмером Элдричем, - сказала она. - А он частично стал тобой. Вы уже не можете разделиться; ты всегда будешь... - Ты с ума сошла, - он тяжело оперся о раковину, чтобы сохранить равновесие; у него все еще подгибались ноги. - Элдрич получил от тебя то, что хотел, - сказала Энн. - Нет, - возразил он. - Поскольку я вернулся слишком быстро. Я должен был оставаться там еще пять или десять минут. Когда Лео выстрелит во второй раз, на том корабле будет Палмер Элдрич, не я. "И именно поэтому мне незачем рисковать своим здоровьем, реализуя этот безумный, надуманный план, который мог родиться только от отчаяния, - подумал он. - Этот человек, или что бы это ни было, вскоре погибнет..." - Понимаю, - сказала Энн. - И ты уверен, что те события будущего, которые ты видел... - Подлинные. Поскольку во время эксперимента с наркотиком он не был полностью зависим от того, что ему предлагалось. А кроме того, он был ясновидцем. - Палмер Элдрич об этом тоже знает, - сказал он. - Он сделает.., делает все возможное, чтобы уцелеть. Однако он не уцелеет. Не сможет. "По крайней мере, - подумал он, - надеюсь, не сможет". Однако в этом и заключалась сущность будущего как переплетения различных возможностей. Он давно уже принимал это как должное и научился пользоваться, интуитивно зная, какую линию поведения выбрать. Поэтому он и работал у Лео. - Но Лео тем не менее ничего для тебя не сделает, - сказала Энн. - Он не заберет тебя обратно на Землю. Ты знаешь, что он говорил серьезно? Я поняла по выражению его лица: пока он жив, он не... - Землей, - ответил Барни, - я уже сыт по горло. Он тоже говорил серьезно, прекрасно отдавая себе отчет в том, какая жизнь ожидает его здесь, на Марсе. Если она была достаточно хороша для Палмера Элдрича, то была хороша и для него. Поскольку Палмер Элдрич жил не одной жизнью, и кем бы он ни был, человеком или зверем, он обладал глубокой, истинной мудростью. Соединение с Элдричем во время перемещения оставило отпечаток на Барни, некий знак абсолютного знания. Он думал о том, не получил ли и Элдрич что-то от него взамен. "Может, я знал нечто, что ему пригодилось? - спрашивал он себя. - Какое-то предчувствие? Настроение или воспоминание?" Хороший вопрос. Он решил, что нет. "Наш противник - это нечто крайне отвратительное и чуждое, - думал он, - которое овладело представителем нашего вида во время долгого путешествия с Земли на Проксиму.., и оно, однако, знало значительно больше о смысле нашего существования, чем я. Столетия бесплодного блуждания в пространстве в ожидании какой-либо формы жизни, которой бы оно овладело, возможно, именно они были источником этого знания; не опыт, но бесконечное одиночество. В сравнении с ним я ничего не знаю, ничего не достиг". В дверях стояли Фрэн и Норм Шайн. - Эй, Майерсон, ну и как? Что ты думаешь о Чуинг-Зет? Они вошли в комнату, с нетерпением ожидая ответа. - Не приживется, - буркнул Барни. - Я так не считаю, - разочарованно сказал Норм. - Он понравился мне намного больше, чем Кэн-Ди. Вот только... - Он нахмурился и неуверенно посмотрел на жену. - Я все время ощущал чье-то присутствие. Это все портило. Естественно, я снова перенесся в... - Мистер Майерсон, похоже, устал, - перебила его Фрэн. - Расскажешь ему обо всем позже. Смерив Барни взглядом. Норм Шайн сказал: - Не пойму, что ты за птица, Барни. Сразу же после первого сеанса ты отобрал порцию у этой девушки, мисс Хоуторн, убежал и заперся в своей комнате, чтобы ее сжевать, а теперь ты говоришь... - он философски пожал плечами. - Ну, возможно, ты принял слишком много для одного раза. Ты перебрал дозу, парень. Я собираюсь попробовать еще раз. Естественно, осторожно. Не так, как ты. - И, чтобы добавить себе уверенности, повторил: - Я считаю, это хорошая штука. - Кроме ощущения чьего-то присутствия, - сказал Барни. - Я это тоже ощущала, - тихо сказала Фрэн. - И я не собираюсь принимать Чуинг-Зет снова. Я.., боюсь. Не знаю, почему, но я боюсь. Она задрожала и прижалась к мужу; тот машинально обнял ее. - Не бойся. Оно просто пытается жить, как и мы все. - Но это было так... - начала Фрэн. - Нечто столь древнее должно казаться нам неприятным, - сказал Барни. - Оно лежит вне пределов нашего восприятия времени. Это чудовищно. - Ты говоришь так, как будто знаешь, что это, - сказал Норм. "Да, знаю, - подумал Барни. - Поскольку, как сказала Энн, часть его теперь во мне. И так будет, пока оно не умрет через несколько месяцев, вернув ту часть меня, которую вобрало в себя. Я переживу неприятные мгновения, когда Лео выстрелит во второй раз. Интересно, какое ощущение..." - Оно имеет имя, - сказал он всем, а в особенности Норму Шайну и его жене, - которое вы бы узнали, если бы я вам его назвал. Хотя оно само никогда бы себя так не назвало. Мы его так назвали. Исходя из своего опыта, с расстояния в тысячи лет. Но рано или поздно мы должны были с ним столкнуться непосредственно, лицом к лицу. - Ты имеешь в виду Бога, - сказала Энн Хоуторн. Ему не хотелось отвечать; он чуть заметно кивнул. - Однако.., это зло?.. - прошептала Фрэн Шайн. - Это лишь одна из точек зрения, - ответил Барни, - то, как мы это воспринимаем. Ничего больше. "Неужели мне еще не удалось вас убедить? - думал он. - Неужели я должен рассказать, как оно пыталось весьма своеобразно мне помочь? И как оно было связано по рукам и ногам силами судьбы, которые царят над всеми живыми существами, включая нас самих". - О Господи, - сказал Норм. Уголки его рта опустились; какое-то мгновение он выглядел, как обманутый ребенок. Глава 13 Позже, когда у Барни прошла дрожь в ногах, он вывел Энн на поверхность и показал ей зачатки своего огорода. - Знаешь, нужно обладать смелостью, чтобы доставить кое-кому неприятности, - сказала она. - Ты имеешь в виду Лео? Он знал, что она хотела сказать; он не собирался устраивать дискуссию на тему того, какие неприятности доставил Лео, Феликсу Блау и всей фирме "Наборы П. П." вместе с Кэн-Ди. - Лео взрослый человек, - сказал он. - Он с этим смирится. Он поймет, что сам должен справиться с Элдричем, и сделает это. "В то время как попытка засудить Элдрича не дала бы результатов, - подумал он. - Об этом мне говорит чувство ясновидения". - Свекла. - Энн присела на бампер автоматического экскаватора и разглядывала пакетики с семенами. - Я терпеть не могу свеклу, так что, пожалуйста, не сажай ее здесь, даже эту мутировавшую, которая зеленая, высокая и кожистая, а на вкус напоминает старую пластиковую дверную ручку. - Ты не думала о том, чтобы перебраться сюда жить? - спросил он. - Нет. Смутившись, она разглядывала пульт управления, скребя пальцем старую, частично сгоревшую изоляцию одного из кабелей. - Однако время от времени буду заходить к вам на обед, - наконец сказала она. - Все-таки вы наши ближайшие соседи. - Послушай, - сказал он, - эти развалины, в которых ты живешь... Он замолчал. "Я уже воспринимаю себя так же, - подумал он, - как и прочих обитателей этого убогого марсианского барака, на ремонт которого специалистам потребовалось бы лет пятьдесят..." - Мой барак, - сказал он, - может побить твой в любой день недели. - В воскресенье тоже? Может, даже два раза? - В воскресенье нам нельзя, - ответил он. - В этот день мы читаем Библию. - Не шути так, - тихо сказала Энн. - Я не шучу. Он действительно говорил серьезно. - То, что ты сказал о Палмере Элдриче... - Я хотел сказать только две вещи, - перебил Барни. - Во-первых, он - ты знаешь, о ком я говорю, - действительно существует, он действительно здесь. Хотя не в таком виде, в каком мы до сих пор с ним сталкивались.., возможно, мы никогда этого не поймем. А во-вторых... - Он колебался. - Ну, говори. - Он почти ничем не может нам помочь, - сказал Барни. - Может быть, чуть-чуть. Однако он здесь, с раскрытыми объятиями; он понимает нас и хочет помочь. Он пытается.., но это не так просто. Не спрашивай меня почему. Возможно, даже он сам этого не знает. Возможно, его это тоже удивляет. Даже после того, как у него было столько времени, чтобы все обдумать. "И все то время, которое будет у него потом, - думал Барни, - если ему удастся скрыться от Лео Булеро, от одного из нас, от человека... Знает ли Лео, против чего выступает? А если бы знал.., отказался бы от своего плана?" Наверняка нет. Как ясновидец, Барни был в этом уверен. - То, что проникло в Элдрича, - сказала Энн, - и с чем мы столкнулись, превосходит нас, и, как ты говоришь, мы не можем оценить или понять, чего оно хочет и к чему стремится; оно остается для нас таинственным и непонятным. Однако я знаю, что ты ошибаешься, Барни. То, что является к нам с пустыми, раскрытыми руками, не может быть Богом. Это существо, созданное кем-то еще более совершенным, так же как и мы; Бог не был никем создан, и он ничему не удивляется. - Я ощущаю вокруг него некую божественную ауру, - сказал Барни. - Все время. "А в особенности тогда, - думал он, - когда Элдрич подталкивал меня, пытался заставить попробовать..." - Естественно, - сказала Энн. - Я думала, ты это понимаешь; Он присутствует в каждом из нас, и в любой высшей форме жизни, такой, как та, о которой мы говорим, Его присутствие будет ощущаться еще больше. Однако позволь мне рассказать тебе анекдот про кота. Он очень короткий и простой. Хозяйка приглашает гостей, и у нее на кухонном столе лежит великолепный пятифунтовый кусок мяса. Она беседует с гостями в комнате, выпивает несколько рюмочек и так далее. Потом извиняется перед гостями и идет на кухню, чтобы поджарить мясо.., но его нет. А в углу, лениво облизываясь, сидит кот. - Кот съел мясо, - сказал Барни. - В самом деле? Хозяйка зовет гостей; они начинают обсуждать случившееся. Мяса нет, целых пяти фунтов; а в кухне сидит сытый и довольный кот. "Взвесьте кота", - говорит кто-то. Они уже немного выпили, и эта идея им нравится. Итак, они взвешивают кота на весах. Кот весит ровно пять фунтов. Все это видят, и один из гостей говорит: "Теперь все ясно. Мясо там". Они уже уверены, они знают, что произошло; у них есть эмпирическое доказательство. Потом кто-то начинает сомневаться и удивленно спрашивает: "А куда же девался кот?" - Я уже слышал этот анекдот, - сказал Барни, - и не вижу связи... - Эта шутка - квинтэссенция онтологической проблемы. Если только задуматься.". - Черт побери, - со злостью сказал он. - Кот весит пять фунтов. Это чушь - он не мог съесть мясо, если весы верные. - Вспомни о хлебе и вине, - спокойно сказала Энн. Он вытаращил глаза. До него, кажется, дошел смысл сказанного. - Да, - продолжала она. - Кот - это не мясо. А тем не менее.., он мог быть формой, которую в этот момент приняло мясо. Ключевое слово здесь - "быть". Не говори нам, Барни, что то, что проникло в Палмера Элдрича, - Бог, поскольку ты не знаешь Его до такой степени; никто не знает. Однако это существо из межзвездной бездны вероятно - так же, как и мы, - создано по Его образу и подобию. Тем способом, который Он выбрал, чтобы явиться нам. Так что оставь в покое онтологию, Барни; не говори о том, что Он собой представляет. Она улыбнулась, надеясь, что он ее поймет. - Когда-нибудь, - сказал Барни, - мы, возможно, станем поклоняться этому памятнику. "И не в знак признания заслуг Лео Булеро, - думал он, - хотя он заслуживает - вернее, будет заслуживать - уважения. Нет, мы сделаем его олицетворением сверхъестественных сил в нашем убогом понимании. И в определенном смысле мы будем правы, поскольку эти силы в нем есть. Однако, как говорит Энн, что касается его истинной природы..." - Я вижу, ты хочешь остаться один на один со своим огородом, - сказала она. - Я, наверное, пойду к себе в барак. Желаю успеха. И, Барни... - Она протянула руку и крепко сжала его ладонь. - Никогда не пресмыкайся. Бог, или кем бы ни было это существо, с которым мы столкнулись, не хотел бы этого. А если бы даже и хотел, ты не должен этого делать. Она наклонилась, поцеловала его и пошла. - Ты думаешь, я прав? - крикнул ей вслед Барни. - Ты считаешь, имеет смысл устраивать здесь огород? Или все это кончится как обычно... - Не спрашивай меня. Не знаю. - Ты заботишься только о спасении собственной души! - со злостью крикнул Барни. - Уже нет, - сказала она. - Я страшно сбита с толку, и все меня раздражает. Послушай... Она снова подошла к нему; ее глаза были темны и глубоки. - Ты знаешь, что я видела, когда ты схватил меня и отобрал порцию Чуинг-Зет? Действительно видела, мне не показалось. - Искусственную руку. Деформированную челюсть. Глаза... - Да, - тихо сказала она. - Электронные, искусственные глаза. Что это значит? - Это значит, что ты видела абсолютную реальность, - ответил Барни. - Истину, скрытую за внешними проявлениями. "Пользуясь твоей терминологией, - подумал он, - ты видела стигматы". Несколько мгновений она вглядывалась в него широко раскрытыми глазами. - Значит, такой ты на самом деле? - наконец сказала она, отшатнувшись от него с гримасой отвращения. - Почему ты не такой, каким кажешься? Ведь сейчас ты не такой. Не понимаю. Лучше бы я не рассказывала тебе этот анекдот про кота, - дрожащим голосом добавила она. - Дорогая моя, - сказал он, - для меня ты выглядела точно так же. Какое-то мгновение. Ты отталкивала меня рукой, которой у тебя явно не было при рождении. И так легко это могло случиться снова. Постоянное его присутствие, если не физическое, то потенциальное. - Что это - проклятие? - спросила Энн. - Я имею в виду, что на нас уже лежит проклятие первородного греха; неужели это повторяется снова? - Ты должна знать, ты помнишь, что видела. Его стигматы: мертвую искусственную руку, дженсеновские глаза и стальную челюсть. "Символы его присутствия, - думал он. - Среди нас. Непрошеного. Не желаемого сознательно. И нет таинства, через которое мы могли бы пройти, чтобы очиститься; мы не можем заставить его с помощью наших осторожных, хитрых, испытанных временем кропотливых ритуалов, чтобы он ограничился специфическими проявлениями, такими, как хлеб и вода или хлеб и вино. Он везде, он распространяется во всех направлениях. Он заглядывает нам в глаза; он выглядывает из наших глаз". - Это цена, которую мы должны заплатить. За наше желание познать Чуинг-Зет, - сказала Энн. - Это то же самое, что и яблоко с древа познания. В голосе ее звучала горечь. - Да, - согласился он, - но думаю, я ее уже заплатил. "Или был очень близок к этому, - подумал он. - То, что мы знали лишь в земной оболочке, пожелало, чтобы я заменил его в момент смерти; вместо Бога, принимающего смерть за людей, который имелся у нас когда-то, мы столкнулись - на какое-то мгновение - с высшим существом, которое требовало, чтобы мы умерли за него. Можно ли из-за этого причислить его к силам зла? - думал он. - Верю ли я в аргументы, которые представил Норму Шайну? Ну что ж, это наверняка ставит его на низшую ступень по отношению к Тому, кто пришел к нам две тысячи лет назад. Кажется, это не что иное, как желание, как говорит Энн, существа, созданного из праха, достичь бессмертия. Мы все этого хотим, и все мы охотно принесли бы ради этого в жертву козла или ягненка. Жертва необходима. А стать ею никто не хочет. На этом основана вся наша жизнь. И это именно так". - До свидания, - сказала Энн. - Я оставляю тебя одного; можешь сидеть в кабине экскаватора и докапываться до истины. Возможно, когда мы снова увидимся, оросительная система будет закончена. Она еще раз улыбнулась ему и пошла в сторону своего барака. Посмотрев ей вслед, он вскарабкался в кабину и запустил скрипевший, забитый песком механизм. Машина жалобно взвыла. "Счастливы те, кто спит", - подумал он. Для машины как раз прозвучали трубы Страшного Суда, к которому она еще не была готова. Он выкопал около полумили канала, пока еще лишенного воды, когда обнаружил, что к нему подкрадывается какое-то марсианское животное. Он сразу же остановил экскаватор и выглянул наружу, пытаясь в лучах холодного марсианского солнца разглядеть, кто это. Оно немного напоминало худого, изголодавшегося старика, стоящего на четвереньках, и Барни сообразил, что это наверняка тот самый шакал, о котором его постоянно предупреждали. Во всяком случае, кто бы это ни был, он, вероятно, не ел уже много дней и жадно глядел на него, держась на безопасном расстоянии. Внезапно он уловил чужие мысли. Он был прав. Это был шакал-телепат. - Можно тебя съесть? - спросил шакал, тяжело дыша и с вожделением разевая пасть. - Господи, только не это, - сказал Барни. Он лихорадочно искал в кабине экскаватора какое-нибудь оружие; пальцы его сжались на рукоятке тяжелого гаечного ключа. Он недвусмысленным жестом показал его марсианскому хищнику; ключ и то, как он его держал, говорили сами за себя. "Слезай с этой штуки, - с надеждой и отчаянием думал марсианский хищник. - Там мне до тебя не добраться". Последняя мысль не предназначалась Барни, но, видимо, вырвалась невольно. Зверю явно не хватало хитрости. "Я подожду, - думал он про себя. - В конце концов ему придется слезть". Барни развернул экскаватор и двинулся обратно к бараку Чикен-Покс. Машина, с шипением и треском, двигалась удручающе медленно; казалось, она вот-вот сдохнет. Барни чувствовал, что не доедет до барака. "Может, зверь прав, - подумал он. - Придется слезть и достойно его встретить. Меня пощадила наивысшая форма жизни, которая овладела Палмером Элдричем и появилась в нашей системе, - а теперь меня сожрет глупый зверь. Конец долгому бегству, - с горечью думал он. - Окончательное решение, которого еще пять минут назад, несмотря на свои способности к ясновидению, я не предвидел. Возможно, не хотел предвидеть.., как триумфально объявил бы доктор Смайл, окажись он здесь". Экскаватор взвыл, затрясся и с болезненным стоном остановился; еще несколько секунд в нем теплилась жизнь, потом она прекратилась. Несколько мгновений Барни молча сидел за пультом машины. Старый марсианский шакал сидел неподалеку, не спуская с него глаз. - Ладно, - сказал ему Майерсон. - Иду. Он выскочил из кабины, размахивая тяжелым ключом. Зверь бросился на него. В пяти футах от Барни он внезапно заскулил, свернул в сторону и промчался мимо. Барни обернулся, глядя на шакала. "Нечистый, - думал зверь, остановившись на безопасном расстоянии и со страхом глядя на человека. - Ты нечистый", - с отвращением сообщил он. "Нечистый, - подумал Барни. - Как это? Почему?" "Просто нечистый, - мысленно ответил хищник. - Посмотри на себя. Я не могу тебя съесть; я бы заболел". Зверь не двигался с места, глядя на него с разочарованием и отвращением. Он был испуган. - Возможно, мы все для тебя нечистые, - сказал Барни. - Все земляне, чужие для этого мира. Все пришельцы. - Нет, только ты, - угрюмо сказал зверь. - Взгляни только на - тьфу! - свою правую руку. С тобой что-то не в порядке. Как ты можешь так жить? Ты не можешь каким-то образом очиститься? Барни не утруждал себя разглядыванием руки; в этом не было необходимости. Спокойно, со всем достоинством, на которое был способен, он двинулся по рыхлому песку к своему бараку. Ночью кто-то постучал в дверь. - Эй, Майерсон. Открой. Он надел халат и открыл дверь. - Этот корабль опять прилетел, - возбужденно крикнул Норм Шайн, хватая его за рукав. - Ну, знаешь, тот, с людьми из "Чуинг-Зет". У тебя еще остались скины? Если так, то... - Если они хотят меня видеть, - сказал Барни, высвобождая рукав, - им придется спуститься сюда. Можешь им так и передать. Он закрыл дверь. Норм ушел, громко топая. Барни сел за стол, достал из ящика пачку земных сигарет и закурил; он сидел и размышлял, слыша наверху и вокруг топот ног соседей. "Как большие мыши, - подумал он, - почуявшие приманку". Дверь его комнаты открылась. Барни, не поднимая глаз, продолжал рассматривать крышку стола, пепельницу, спички и пачку "Кэмела". - Мистер Майерсон... - Я знаю, что ты хочешь сказать, - ответил Барни. Войдя внутрь, Палмер Элдрич закрыл дверь, сел напротив Барни и сказал: - Все верно, друг мой. Я отпустил тебя сразу же перед тем, как это произошло, перед тем как Лео выстрелил во второй раз. Это тщательно продуманное решение. У меня было достаточно времени, чтобы его принять; чуть больше трех столетий. Я не скажу тебе почему... - Меня не волнует почему, - прервал его Барни. Он все еще не поднимал глаз. - Ты не можешь смотреть на меня? - спросил Элдрич. - Я нечистый, - сообщил Барни. - КТО ТЕБЕ ЭТО СКАЗАЛ? - Зверь в пустыне. Он никогда меня до этого не видел; он узнал об этом, когда подошел ближе. "С расстояния в пять футов, - подумал он. - Этого хватило". - Гм. Возможно, у него были свои причины... - У него не было никаких причин. Собственно говоря, даже наоборот. Он был полуживой от голода и мечтал о том, чтобы меня съесть. Поэтому он говорил правду. - Для примитивного разума нечистый и святой - это одно и то же, - сказал Элдрич. - Это просто табу. Ритуальное... - О, черт побери, - со злостью сказал Барни. - Он говорил правду, и ты прекрасно об этом знаешь. Я жив и не умру на том корабле, но я осквернен. - Мной? - Подумай - и поймешь. Помолчав, Палмер Элдрич пожал плечами: - Ладно. Меня изгнали из одной планетной системы.., не буду говорить, из какой, поскольку это не имеет значения, - тогда я вселился в сумасшедшего, желающего быстро разбогатеть представителя вашего вида. Небольшая часть меня перешла и в тебя. Однако лишь небольшая. Постепенно, с течением времени ты от меня избавишься. Другие колонисты ничего не заметят, поскольку это затронуло и их; это произошло, когда они приняли средство, которое я им дал. - Мне хотелось бы знать, - сказал Барни, - чего ты намеревался достичь, снабжая нас Чуинг-Зет. - Вечности, - спокойно ответило сидевшее напротив него существо. Барни поднял глаза. - Размножение? - Да, единственным доступным мне способом. Охваченный отвращением, Барни сказал: - Боже мой. Мы все оказались бы твоими детьми. - Теперь уже не о чем беспокоиться, - сказало существо и весело, совсем по-человечески, рассмеялось. - Занимайся своим огородом, копай оросительную систему. Я, честно говоря, с нетерпением жду смерти и буду рад, когда Лео Булеро сделает то, о чем сейчас думает.., что запланирует сейчас, когда ты отказался принять токсин, отравляющий мозг. Во всяком случае, я желаю тебе счастья здесь, на Марсе; мне бы такая жизнь вполне подошла, но что делать.., не вышло. Элдрич встал, - Ты мог бы вернуться в прежнее состояние, - сказал Барни. - Вернуть себе тот облик, в котором пребывал, до встречи с Элдричем. Тебе незачем торчать здесь, в его теле, когда Лео откроет огонь по твоему кораблю. - Мог бы? - насмешливо сказал тот. - Возможно, тогда меня ожидало бы нечто худшее. Ты не можешь этого понять; ты - существо, жизнь которого относительно коротка, а короткая жизнь означает намного меньше... - он замолчал, задумавшись. - Не говори, - сказал Барни, - я не хочу этого знать. Когда он снова поднял глаза, Палмера Элдрича уже не было. Он закурил следующую сигарету. "Что за болото, - подумал он. - Значит, так мы реагируем, когда, наконец, встречаем в Галактике другое разумное существо. И ведет оно себя так же глупо, как и мы, а со многих точек зрения и намного хуже. И этого никак не изменить. Уже не изменить. А Лео хотел бороться с Элдричем с помощью этого токсина. Забавно. И вот он я, не сделавший того, что должен был сделать, чтобы помочь суду. Физически и психически нечистый. Может, Энн сумеет что-то для меня сделать, - вдруг пришло ему в голову. - Может, существует какой-то способ вернуться в предыдущее состояние - прежде чем нынешнее станет постоянным". Он пытался что-то вспомнить, но он так мало знал о неохристианстве. Во всяком случае, стоило попытаться; всегда есть какая-то надежда, а в предстоящие годы она ему понадобится. Тем не менее существо, обитающее в глубинах космоса, а теперь принявшее облик Палмера Элдрича, в определенной степени было подобно Богу. А если даже оно и не было Им, решил Барни, то, во всяком случае, являлось частью Его творения. Так что часть ответственности лежала и на Нем. Только как заставить Его признать это? Это могло оказаться значительно более трудной задачей. И все же стоило поговорить с Энн Хоуторн; она могла знать какой-нибудь способ, чтобы этого добиться. Хотя вряд ли. У него было ужасное предчувствие: простое, легко облекаемое в слова, относящееся к нему самому и ко всем остальным, ко всей сложившейся ситуации. Есть такая вещь, как спасение души. Однако... Не для всех. x x x Возвращаясь на Землю из закончившегося неудачей полета на Марс, Лео Булеро постоянно совещался с сопрождавшим его Феликсом Блау. Наконец они поняли, что нужно делать. - Он постоянно путешествует между Венерой и другими планетами, а также своими владениями на Луне, - подытожил Феликс Блау. - А мы знаем, как легко уничтожить корабль, летящий в пустоте; даже небольшая дырочка... Он проиллюстрировал свои слова жестом. - Нам потребуется поддержка ООН, - угрюмо проговорил Лео. Ему и его организации разрешалось иметь только пистолеты. Никаких вооруженных кораблей. - У меня есть некоторые данные, которые могут пригодиться, - сказал Феликс, копаясь в своем дипломате. - Как ты, наверное, знаешь, наши люди в ООН имеют доступ в кабинет Хепберн-Гилберта. Мы не можем заставить его что-либо сделать, но, по крайней мере, можем это обсудить. Он достал какой-то документ. - Наш Генеральный секретарь обеспокоен постоянным появлением Палмера Элдрича во время каждого из так называемых перевоплощений, вызванных употреблением Чуинг-Зет. И он достаточно умен, чтобы правильно интерпретировать этот факт. Так что, если это будет повторяться, Хепберн-Гилберт, несомненно, окажется более склонным к сотрудничеству, по крайней мере, тихому... - Позволь тебя кое о чем спросить, - прервал его Лео. - С каких пор у тебя искусственная рука? Взглянув, Феликс удивленно хмыкнул. Потом, посмотрев на Лео Булеро, сказал: - И у тебя тоже. Кроме того, у тебя что-то не в порядке с зубами; открой рот, давай посмотрим. Лео без слов встал с кресла и пошел в туалет, чтобы взглянуть на себя в большое зеркало. Не оставалось никаких сомнений; даже глаза. Смирившись, он вернулся на свое место. Некоторое время оба молчали; Феликс механическими движениями листал документы - о Боже, думал Лео, действительно механическими! - а его клиент попеременно смотрел то на него, то на усыпанную звездами пустоту межпланетного пространства. Наконец, Феликс сказал: - В первый момент человек глупеет, верно? - Да, - хрипло согласился Лео. - И что теперь? Что будем делать? - Примем как должное, - ответил Феликс. Он пристально разглядывал людей, сидевших по другую сторону прохода. Лео тоже посмотрел и тоже увидел. Та же деформированная челюсть. Та же блестящая металлическая правая рука, одна - держащая газету, другая - книгу, третья - нетерпеливо постукивающая пальцами. Все одинаковые, во всех креслах, до самой кабины пилотов. "И там наверняка тоже", - понял Лео. Все. - Однако я все-таки не совсем понимаю, что это значит, - беспомощно сказал Лео. - Значит, мы.., ну, ты знаешь. Под влиянием этого ужасного наркотика и... Он безнадежно махнул рукой. - И мы оба сошли с ума, да? - Ты принимал Чуинг-Зет? - спросил его Феликс. - Нет. Со времени той инъекции на Луне - нет. - Я тоже нет, - сказал Блау. - Совсем. Значит, оно распространяется. Даже без употребления наркотика. Он везде; вернее, оно везде. Великолепно, Хепберн-Гилберту придется пересмотреть свою позицию. Ему придется взглянуть фактам в лицо. Думаю, Палмер Элдрич совершил ошибку; он слишком далеко зашел. - Наверно, он не смог удержаться, - сказал Лео.