не велено передать, - тихо сказал он, - что Брутогази желает видеть тебя в своем кабинете, прежде чем ты покинешь дворец. Руки Джейсона замерли у застежек пояса. Он понял, почему его старший брат и товарищ, с которым они изредка совершали прогулки по городу, отнесся к нему с робким уважением. Джейсону было горько и обидно. Он привязался к Атону Дядюшке по Матери, и ему пришлось убить Атона. Белла - единственный член Семьи, с которым он поддерживал хорошие отношения, - стал для него чужим. "Великие всегда одиноки" - гласит пословица. Да, так оно и есть. - Почему ты скорбишь? - в голосе Беллы слышалось неподдельное изумление. - Тебе оказана большая Честь, которой добиваются многие. - Да, конечно. Просто я... неожиданно почувствовал, как быстро летит время, - ответил Джейсон и застегнул пояс. - Ты говоришь так, словно достиг почтенного возраста, - сказал Белла, внимательно глядя на него. - Разве? - с горечью спросил Джейсон. - Пойдем. Тебе поручено проводить меня? - Я поднимусь с тобой на последний этаж и объясню, куда идти дальше. Сам я не имею права находиться в апартаментах Брутогази, а его близкие не могут служить провожатыми Троюродному Брату, не уронив своей Чести. Следуй за мной. Они вышли из комнаты, поднялись по витой лестнице на третий этаж дворца. Белла налег на высокую дверь и с трудом приоткрыл ее. Джейсон подумал, что едва сумеет протиснуться в образовавшуюся щель. - Для Брутогази эту дверь открывают четверо слуг, - морщась от напряжения сказал Белла. - Проходи скорее. Но Джейсон остался стоять на месте. Он увидел перед собой широкий мраморный коридор с большими окнами на правой стене. Слепящий белый свет утреннего солнца, преломляясь в стеклах, мягким и теплым покрывалом лежал на каменном полу. - Проходи скорее, - повторил Белла. - Да не лишишься ты воды, прохлады, покоя. - Спасибо, брат, - с благодарностью сказал Джейсон и протиснулся боком в дверь, которая захлопнулся за ним с гулким торжественным звуком. Несмотря на раннее утро, Джейсон никого не встретил на своем пути. Четко следуя полученным от Беллы указаниям, он шел по залитым солнцем коридорам и в конце концов очутился у небольшой белой двери с золотой ручкой. Воспоминания нахлынули на него. Один-единственный раз в своей жизни Джейсон (через три часа после того, как покинул сумку матери) уже побывал на третьем этаже дворца. С тех пор он изредка видел на различных церемониях поседевшего, сгорбленного под тяжестью с Честью прожитых сезонов, Брутогази, но ему никогда не забыть высокую мистическую фигуру главы Семьи, возложившего на него руки и торжественно произнесшего непонятные слова, которые, как: он впоследствии узнал, означали: Катор Троюродный Брат Брутогази. Джейсон справился с охватившим его волнением, молча открыл дверь (в святая святых дворца не было ни переговорных устройств, ни замков, ни Ведущего) и вошел в кабинет. У высокого окна стоял стол, а за ним, на небольшом пьедестале, сидел на корточках Брутогази, поседевший румл благородного возраста. Джейсон подошел к столу и наклонил голову. - Я - Троюродный Брат Брутогази, достопочтенный, - сказал он. Глава Семьи задумчиво посмотрел на него. - Да, - медленно произнес он, - ты всегда был непоседой. Помню, как тебя держали в Именной День. Что ж, - он небрежно отодвинул в сторону лежавшие перед ним бумаги, - насколько мне известно, ты стремишься возглавить Экспедицию на планету Завернутых. - Достопочтенный? - недоуменно спросил Джейсон. - Ты не знал? Так назвали существ, чей артефакт тебе удалось обнаружить в космосе. Как выяснилось, они заворачивают свои тела во всевозможные одежды. Но ты не ответил на мой вопрос об Экспедиции. - Достопочтенный, - осторожно сказал Джейсон, - мне неведомо, к каким выводам пришли Эксперты... - Ты прав. - Брутогази одобрительно кивнул. - Нельзя кидаться очертя голову в дело, о котором ничего неизвестно. Вчера вечером мне принесли копию отчета Исследовательского Центра. Хочешь послушать? - Да, достопочтенный. - Джейсон постарался выпрямиться настолько, насколько это было возможно для румла. - Хочу. Брутогази взял из стопки лежащих на столе бумаг верхний лист. - Комиссия пришла к заключению, что иные разумные существа примерно такого же роста, как мы; двуногие; уровень их развития сравним с нашим... - С губ Джейсона невольно сорвалось легкое восклицание. Брутогази посмотрел на него и медленно повторил. - УРОВЕНЬ ИХ РАЗВИТИЯ СРАВНИМ С НАШИМ. Бросить этой расе вызов будет величайшим событием за всю историю нашей цивилизации. Но продолжим. - Он снова начал читать. - Уровень их развития сравним с нашим и, по всей видимости, ограничен с древних времен определенными табу, которые заменяют им нашу доктрину Чести, Они... Ты хочешь о чем-то меня спросить? - Достопочтенный, - сказал Джейсон, - разве могут разумные существа достичь высокого уровня развития, не разработав концепций Чести? И вновь Брутогази одобрительно кивнул. - В отчете этот вопрос рассматривается. Вывод таков: естественно, они не могут обойтись без такого понятия, как Честь. Развитие цивилизации происходит с пробуждением расового сознания, которое в свою очередь обязывает проявлять заботу об обществе, а следовательно гарантировать его выживание, что невозможно вне системы, где главную роль играет Честь. - Он внимательно посмотрел на Джейсона. - Впрочем, можно не сомневаться, что наша система окажется недоступной их пониманию. Исследовательский Центр считает наиболее вероятным - о чем я уже говорил, - что у них существуют примитивные табу, помогающие им выжить в самых сложных ситуациях. Другими словами, они оперируют теми же понятиями Чести, что и мы, но не понимают этого. - Значит, мы победим! - воскликнул Джейсон. - Троюродный Брат, Троюродный Брат, - сказал Брутогази, покачав головой. - Неужели ты думаешь, что преимущество в одной области знаний гарантирует успех? Среди них наверняка есть выдающиеся личности; их научно-технический потенциал может оказаться выше нашего. - Но, - возразил Джейсон, - разве материальное или духовное превосходство в состоянии помочь тем, кто лишен Чести? - С философской точки зрения, нет. Но на практике война с превосходящим нас численностью и обладающим мощным оружием противником - бесперспективна. Погибнуть за правое дело - благородно, обескровить расу - бесчестно. Если погибнут отцы, кто даст жизнь сыновьям? Джейсон стоял молча, чувствуя, что ему преподали хороший урок. - К тому же, - сказал Брутогази после непродолжительного молчания, - не исключен вариант, что у них все же имеется система оценки Чести, подобная нашей. Возможно, даже более совершенная. - Более совершенная? - недоуменно переспросил Джейсон, уставившись на главу Семьи. - Теоретически это возможно. Вспомни: Честь не имеет пределов, Сила не имеет пределов, но Разумное Существо рождается и умирает. Джейсон склонил голову на грудь. - Теперь ты готов ответить мне, хочешь ли возглавить экспедицию на планету Завернутых? - спросил Брутогази. - Достопочтенный, - ответил Джейсон, - это мое самое заветное желание. - Да, так я и думал. - Брутогази глубоко вздохнул и огладил пушистые - в два раза длиннее, чем у Катора Троюродного Брата - бакенбарды. - И, естественно, репутация Семьи отнюдь не пострадает, если румл с нашим именем станет Ведущим на космическом корабле. - Спасибо, достопочтенный. - Не за что. Однако, - медленно произнес Брутогази, - ты должен хорошо понимать одну вещь. Я пригласил тебя, намереваясь объяснить, что политическая ситуация в настоящий момент исключительно сложная. Я не могу, не рискнув своей Честью и престижем Семьи, помочь тебе получить пост Ведущего или даже капитана... - Достопочтенный... - начал было Джейсон, но Брутогази нетерпеливо махнул рукой. - Знаю, знаю. Будучи Троюродным Братом, ты и не рассчитывал на поддержку, но я хочу подчеркнуть, что тем не менее оказал бы ее во имя той искорки жизненной силы, которую я в тебе вижу. Возможно, ты не осведомлен, что Комиссия по Назначениям состоит из семи румлов. Так вот, сейчас я могу с уверенностью утверждать, что только трое из них будут принадлежать к нашей партии Западни. Тошнота подкатила к горлу Джейсона, но он продолжал стоять, не шелохнувшись. - В таком случае, достопочтенный, меня вряд ли назначат на ответственный пост. - Я тоже так думаю, - согласился Брутогази. - Более того, я уверен, что тебя не назначат. - Да, достопочтенный. - И тем не менее ты не намерен снимать своей кандидатуры? - Я не вижу причин, - ответил Джейсон, чеканя каждое слово, чтобы скрыть охватившее его отчаяние, - которые побудили бы меня поменять принятое решение. - Я не сомневался в таком ответе. - Брутогази чуть приподнялся и вновь опустился на корточки. - В каждом поколении рождаются дети, похожие на тебя. Девяносто девять процентов из них терпят крах в жизни, и только один... один на миллион добивается успеха. - Достопочтенный... - пробормотал Джейсон, чувствуя, как у него закружилось голова. Он и мечтать не мог, что его честолюбивые замыслы станут известны главе Семьи. - Брутогази, - сказал старец, - не может официально одобрить твоих начинаний или помочь тебе получить пост Ведущего в предстоящей Экспедиции. Но если каким-то чудом ты добьешься своего, я надеюсь. Честь не позволит тебе позабыть Семью, и ты воздашь ей должное за все хорошее, что она для тебя сделала. - Достопочтенный, неужели ты во мне сомневаешься?! - чуть не плача, вскричал Джейсон. - Нет, конечно. Напомнив тебе о Семье, я лишь исполнил свой долг. - Брутогази вздохнул. - Мой долг также сказать следующее: если в случае неудачи ты покроешь себя позором и не сумеешь сохранить свою Честь, тебе тут же предъявят счет на часть Семейной казны, которую ты заложил. Джейсона затошнило еще сильнее. - Я понимаю, достопочтенный. - Что ж, - сказал Брутогази, - это - все. Лично я от души желаю тебе удачи. Да не лишишься ты прохлады, воды, покоя. - Я почитаю главу моей Семьи ныне и во веки веков! - воскликнул Джейсон и, пятясь, медленно вышел из кабинета. Закрывая за собой дверь, он видел, как седая голова Брутогази склонилась над лежащими на столе бумагами. Джейсон не помнил, как шел обратно по залитым солнцем коридорам, как очутился за воротами дворца. И только сидя в ракетном автобусе, направляющемся в Исследовательский Центр, он справился с обуревавшими его благородными чувствами и попытался собраться с силами перед предстоящим ему тяжелым испытанием. Сотни претендентов прислали заявки с просьбой рассмотреть их кандидатуры, но разослано было всего двенадцать приглашений. Комиссия согласилась выслушать только тех, кто мог доказать, что имеет право выступать соискателем на пост Ведущего. Право Джейсона было неоспоримо: он обнаружил артефакт, а следовательно с чистой совестью утверждал, что Фактор Случайности уже предпочел его всем остальным. И любой румл, не сведущий в политике, счел бы этот факт очевидным и решил бы, что назначение Джейсона предрешено, а вызов на Комиссию - простая формальность. На самом же деле он получил одиннадцатое из двенадцати приглашений. Могло быть и хуже, сказал сам себе Джейсон, сидя в автобусе. Меня могли пригласить двенадцатым. Очутившись в здании Исследовательского Центра и дождавшись своей очереди, он прошел в комнату, где заседала Комиссия по Назначениям и убедился, что худшие его подозрения оправдались. Более или менее сочувственно на него смотрел лишь Ардольф Единокровный Брат Брутогази, сидевший крайним справа. За ним по порядку располагались Чель, Уорна (оба из партии Западни), Гульбано, Ферт, Акобка и, наконец, сам Нелькосен (все четверо из партии Хлыста), Джейсону не повезло. Нелькосен был не только председателем Комиссии с правом решающего голоса, но и главой Семьи, к которой принадлежал Атон Дядюшка по Матери. Правда, Инспекторы признали Джейсона невиновным в гибели Атона, но Честь Нелькосена не могла позволить ему благосклонно отнестись к подобному решению. Как румл благородный, он просто обязан был при малейшей возможности дискредитировать Джейсона, нарушить его планы. Глубоко дыша носом, Джейсон остановился перед столом, за которым сидели члены Комиссии, и отсалютовал им, выпустив когти правой руки, приложенной к сердцу. - Я - Катор Троюродный Брат, достопочтенные, - сказал он, - явился по вашему любезному приглашению в назначенное вами время. Я верю, что нахожусь среди друзей. - Здесь, Троюродный Брат, - ответил Нелькосен традиционными словами, - ты - среди друзей. Джейсон с облегчением вздохнул. Получить гарантию считалось почетным, но она не являлась обязательной. Видимо, Нелькосен принадлежал к числу румлов, строго придерживающихся обычаев. Однако, он не менее строго относился к своим обязанностям, и поэтому, не переводя дыхание, заявил: - А сейчас кандидат расскажет, какие причины - помимо перечисленных в заявке - побудили его претендовать на ответственный пост в столь юном возрасте, и почему он считает, что, назначив его Ведущим, мы выберем достойнейшего. - Благородные члены Комиссии, - громко и отчетливо произнес Джейсон. - Мои документы, как и заявка, находятся перед вами. Однако мне хотелось бы подчеркнуть, что моя научная подготовка, умение пилотировать звездолет, работа разведчика, а также долгое пребывание в тесном скутере со вторым пилотом... Речь Джейсон, которую он, как и все кандидаты, тщательно подготовил, текла плавно и уверенно. Члены Комиссии, уже выслушавшие десять примерно таких же речей, явно скучали. Нелькосен не спускал с Джейсона глаз. Джейсон закончил говорить, члены Комиссии переглянулись, Нелькосен отрывисто спросил: - Начнем голосование? Головы закивали, руки потянулись за жетонами. Четверо румлов автоматически взяли красные жетоны, трое - черные. Джейсон облизнул пересохшие губы, и, прежде, чем председатель официально объявил результаты голосования, громко сказал: - Протестую! Руки с жетонами замерли в воздухе. Члены Комиссии встрепенулись, как один. Семь пар черных глаз уставились на Джейсона. Кандидат имел право опротестовать решение Комиссии, но тем самым он ставил под сомнение чью-то Честь, а это означало, что вся его дальнейшая жизнь (в особенности если он не пользовался поддержкой Семьи и поступил подобным образом перед старшими по возрасту и званию) зависела от того, будет принят протест или отклонен. - Надеюсь, кандидат не откажется сообщить, на каком основании? - не скрывая своей радости, спросил Нелькосен. - На том основании, достопочтенный, что есть еще одна причина, которая заставляет меня претендовать на роль Ведущего. - Любопытно, - громыхнул Нелькосен. - Вы не находите, уважаемые? - Очень любопытно, достопочтенный, - ответил Ардольф Единокровный Брат Брутогази, и по его тону было не понять, разделяет он скрытое презрение Нелькосена к Джейсону или, наоборот, издевается над своим председателем. - В таком случае, кандидат, мы, естественно, с удовольствием тебя выслушаем. Что же это за причина, которая должна вынудить нас поменять решение? Надеюсь, - тут Нелькосен многозначительно посмотрел на членов Комиссии, - она достаточно веская, и твой протест обоснован. - Думаю, да, достопочтенный. - Джейсон засунул руку в кармашек пояса, вытащил оттуда какой-то небольшой предмет, и, сделав шаг вперед, положил его на стол. - Червяк? - недоуменно спросил Нелькосен, глядя на маленькое высохшее тельце, словно плавающее в кубике из прозрачного текстолита. - Нет, достопочтенный. Неизвестная форма жизни с планеты Завернутых. - ЧТО?! Рев семи глоток, казалось, сотряс стены комнаты. Члены Комиссии повскакивали с мест, разом заговорили, перебивая друг друга. Затем наступила мертвая тишина, и глаза присутствующих устремились на Джейсона, который стоял перед ними не шелохнувшись. - Как он к тебе попал? - Вопрос был чисто риторическим, но голос Нелькосена хлестал, как плеть. - Достопочтенные, - сказал Джейсон, испытывая глубочайшее удовлетворение от того, что остался абсолютно спокоен. Его шея даже не взмокла от пота. В этот решительный момент он чувствовал необычайный прилив душевных сил, словно несущей его к заоблачным высотам, откуда не было возврата. - Я нашел червячка на артефакте, обнаруженном мною в космосе. - И ты не передал его в наш Исследовательский Центр? Никому не сообщил о находке? - Нет, достопочтенный. - Ты понимаешь, что это значит? - чеканя каждое слово, спросил Нелькосен. На лице председателя Комиссии не дрогнул ни один мускул, оно было похоже на восковую маску. Хотя задача Нелькосена, как румла благородного, заключалась в том, чтобы дискредитировать Катора Троюродного Брата, ситуация на данный момент не позволяла ему с Честью отомстить за смерть Дядюшки по Матери. Затрагивался вопрос Чести настолько деликатный, что Нелькосен просто обязан был выступить сейчас в роли беспристрастного судьи. - Я понимаю, - ответил Джейсон, - что это значит, как правило... - Как правило! - Да, достопочтенный. Мой случай - исключительный. Я взял червячка не из пустого любопытства и не из жадности. Нелькосен вновь сел на корточки. - Вот как? - Да, достопочтенный. - Зачем же ты его взял, осмелюсь спросить? - Достопочтенный, после глубоких раздумий я решил оставить червячка у себя с целью предъявить его Комиссии по Назначениям, дабы получить пост Ведущего в Экспедиции на планету Завернутых. Джейсон умолк, молчали члены Комиссии. Пауза затянулась, тишина звенела в ушах. - Почему ты решил так поступить? - бесстрастно спросил Нелькосен. - Достопочтенный, - сказал Джейсон, - и вы, благородные члены Комиссии, ответственные перед своей Честью за то, чтобы сделать правильный выбор и назначить Ведущего, обладающего неограниченной властью на корабле. Вы лучше меня знаете, насколько важна предстоящая Экспедиция. Чувствовать уверенность в своих силах, когда тебя ждут дела великие, почетно и достойно. Но уверенность - лишь одно из качеств, необходимых Ведущему в этой Экспедиции. Ведущий, наделенный правом принимать самостоятельные решения, должен быть убежден в том, что он способен добиться успеха при первом же контакте с разумными существами, чей уровень цивилизации, возможно сопоставим с нашим. Джейсон обвел взглядом членов Комиссии, но по выражению их лиц ничего нельзя было прочесть. Впрочем, неудивительно. Они давно достигли благородного возраста и прекрасно умели владеть собой. - Та убежденность, которую я чувствовал в сердце своем, - продолжал Джейсон, - толкнула меня на решительные действия. Я понял, что мне необходимо совершить какой-нибудь символический поступок, чтобы в момент избрания у вас, достопочтенные члены Комиссии, не оставалось сомнений в том, что именно меня необходимо назначить на пост Ведущего. Он умолк, переводя дыхание. - Продолжай. - Нелькосен смотрел на него, прищурившись, тон его был все так же бесстрастен. - И поэтому я оставил червяка у себя, - сказал Джейсон. - Теперь же я отдаю его вам в знак того, что готов посвятить Экспедиции всего себя целиком. И доказательством тому служит, что я рискнул всеми своими деньгами, прочностью Семейных уз, своей Честью, наконец, чтобы сделать один только жест, который должен убедить вас, что во мне вы обретете Ведущего, заботящегося только о благе Экспедиции. Если вы отвергнете мою кандидатуру и назначите другого, вы должны твердо знать, что он предан делу сильнее, чем я. Джейсон замолчал. Члены Комиссии смотрели на него, не отрываясь. Затем Нелькосен произнес: - Мало того, что ты присвоил собственность Исследовательского Центра, ты еще поучаешь Комиссию, кого ей назначить Ведущим необычайно важной и ответственной Экспедиции. Вопрос заключается в том... - Он наклонился к Джейсону. - Является ли твое поведение бесстыдным притворством? Или ты действительно готов на все, чтобы добиться назначения? На этот раз в тоне Нелькосена не звучало скрытое презрение, он говорил абсолютно серьезно. Сердце Джейсона радостно забилось. Он достиг своей цели: заставил Нелькосена поставить вопрос не о дискредитации кандидата, а о его Чести. Решительный момент наступил. Сейчас или никогда. - Я оставил червячка у себя, - сказал он, - намереваясь доказать, что обладаю преимущественным правом на пост Ведущего не только потому, что Фактор Случайности выделил меня среди прочих. И я настолько убежден в достойности и благородности своего поступка... - тут Джейсон несмотря на все свое самообладание, судорожно вздохнул, - ...что теперь вы сможете отобрать у меня этого червячка только силой! И внезапно в голове у него помутилось. Стены комнаты, стол, сидевшие на корточках румлы заколебались, как отражения в воде при сильном ветре, исчезли... 10 Он проснулся, плача, сопротивляясь изо всех сил. Его окружали безволосые лица. Безволосые руки подняли его с постели и повели по каким-то фантастическим коридорам в клетку, которая стала подниматься. - ...Нет! - закричал он, продолжая сопротивляться. - Моя Честь! Дуэль... - Джейс! Джейс! - Одно из безволосых лиц придвинулось к нему почти вплотную. - Успокойтесь! Я - Алан Грил, помните? Я внушил вам под гипнозом, что вы должны проснуться перед началом дуэли. Сейчас мы отведем вас в лабораторию, где у меня под рукой есть все необходимое на тот случай, если с вами что-нибудь произойдет. У Джейсона кружилась голова. То, что он услышал, было понятным и непонятным в одно и то же время. - Как только мы придем в лабораторию, вы снова сможете лечь спать, - пообещал безволосый, назвавший себя Аланом Грилом. Джейсон перестал сопротивляться. Его вывели из клетки, повели по коридору со стенами из какого-то странного материала. То, что ему сказали, имело смысл, и самое главное, он не опоздает к началу дуэли. Сквозь широкие двери его провели в ярко освещенную комнату, битком набитую всевозможными аппаратами, показавшимися ему знакомыми. В центре комнаты стоял стол, на котором лежал шлем с наушниками. Безволосые руки помогли Джейсону забраться на стол, уложили его на спину. Свет лампы бил прямо в глаза, затем кто-то что-то произнес, и на лицо Джейсона упала тень. Он почувствовал укол в предплечье. - Все в порядке. Теперь можете вернуться. Возвращайтесь... - приказал человек (человек?) по имени Алан. И вновь в голове у Джейсона помутилось. Он словно очнулся от кошмарного сна... ...и очутился в привычной обстановке, в Спортивном Зале Исследовательского Центра. На другом конце зала стояли шестеро членов Комиссии по Назначениям. Нелькосен разговаривал с высоким мощным румлом с лоснящимся от избытка здоровья мехом. За плечом гиганта - который не мог быть никем иным, как Старшим Телохранителем главы Семьи - висела в ножнах длинная дуэльная шпага с двумя клинками. Джейсон повернулся и увидел Брода Младшего Брата. Внезапно все встало на свои места. Джейсон вспомнил, что Брод вызвался быть его секундантом. Он с облегчением вздохнул и тут же заметил, что к ним приближается Телохранитель Нелькосена - мужчина довольно приятной наружности, двигавшийся спокойно и уверенно, несмотря на свой рост. Остановившись в нескольких шагах от них, он отсалютовал. - Я - Хорааг Приемный Сын, Старший Телохранитель Нелькосена, - представился он, обращаясь к Джейсону. - Это ты - Катор Троюродный Брат? - Уважаемый, - ответил Джейсон. Это - я. - В таком случае, уважаемый, - сказал Хорааг, - моя Честь обязывает меня заявить, что ты вел себя нагло и недостойно по отношению к моему покровителю. - Уважаемый, - произнес Джейсон, - ты должен либо взять свои слова обратно, либо драться со мной на дуэли тем оружием, которое я выберу. - Моя Честь обязывает меня драться с тобой на дуэли. Какое оружие ты выбираешь? Джейсон облизнул пересохшие губы. - Меч и щит, - сказал он. Хорааг, который согласно кивнул, не дожидаясь стандартного ответа на стандартный вопрос, замер от неожиданности. Кожа вокруг его носа покрылась сетью морщин. Он посмотрел на Джейсона в упор и спросил безо всякого выражения в голосе: - Ты говоришь серьезно? - Мой подопечный, - вмешался Брод, - никогда не позволил бы себе шутить в таком важном деле. Хорааг перевел взгляд на Брода и, видимо, сразу же узнал в нем мастера клинка. Он слегка нахмурился, затем вздрогнул. - Достопочтенный, - сказал он, - могу ли я спросить: ты - Брод Младший Брат? - Да. Хорааг отсалютовал. - Встретиться с тобой большая Честь для меня, достопочтенный. - Он посмотрел в угол зала и громко позвал. - Судья поединка! Высокий румл с сединой, пробивающейся за ушами, немедленно подошел к ним. - В чем дело, уважаемые? - вежливо спросил он. - Позволю себе представить вам, - сказал Хорааг, - Больфа Племянника Отца Челя. Больф, - это мои противники. - Я уже знаком с ними. - Больф отсалютовал Джейсону и Броду. - У вас возникли разногласия? - Мой главный противник, - ответил Хорааг, - выразил желание драться мечом и щитом. Соответствует ли это правилам благородной дуэли? - Сейчас выясню. Больф удалился. Хорааг завел вежливый разговор с Джейсоном и Бродом. Старшего Телохранителя явно интересовал один только Брод, но уделить все внимание секунданту противника было бы слишком нетактично, и поэтому он часто обращался к Джейсону, и, в частности, поздравил его с обнаружением артефакта. Через некоторое время Больф Племянник Отца Челя вернулся. - Щиты, - объявил он, - древнее оружие, но пользоваться ими на дуэли не запрещено. Однако, если Старший Телохранитель Нелькосена пожелает выразить протест на том основании, что незнаком... - Ни в коем случае, - перебил судью Хорааг. Выразить протест было его законным правом, но он не мог пойти на этот шаг, не уронив своей Чести. Старший Телохранитель главы Семьи, обязан был владеть всеми видами оружия. - Если ты найдешь мне щит, Больф... Я буду драться своей шпагой, благо я к ней привык. - Конечно. - Судья поединка кивнул. - Пойду принесу оружие моего подопечного. - Брод, оставивший свою шпагу и меч Джейсона у входа в Исследовательский Центр, вышел из зала. Больф подал Хораагу (имевшему разрешение носить оружие повсюду) щит, и Джейсон молча стоял и смотрел, как Телохранитель Нелькосена экспериментирует с ним, пытаясь решить, что делать с металлической круглой тарелкой, которую Честь обязывала его использовать в бою. Когда он выставлял щит далеко вперед, ему трудно было сохранить равновесие. Когда он прижимал его к груди, движения шпаги становились ограниченными. Через некоторое время Брод принес щит и меч - те самые, которыми Джейсон провел не одни тренировочный поединок. Согнув руку в локте, Джейсон просунул ее под ремни с внутренней стороны щита и крепко ухватился за металлическую скобу. Затем он сжал эфес меча и вместо того, чтобы принять фехтовальную позицию - правое плечо вперед, рука со шпагой вытянута - встал в боксерскую стойку, выдвинув левое плечо и прикрываясь щитом. Члены Комиссии и немногочисленные зрители возбужденно зашептались. Кто-то громко заметил, что Джейсон напоминает древних воинов, изображенных на фресках. Хорааг - прирожденный атлет - мгновенно принял ту же позу, что и Джейсон, но в движениях Старшего Телохранителя чувствовалась некоторая скованность. Больф Племянник Отца Челя подал знак, и противники сошлись в центре зала. - Вы встретились здесь, - торжественно произнес Больф, - чтобы защитить дело Чести и, согласно правилам благородного поединка, разрешить ситуацию, которая не имеет иного решения... Джейсон слушал вполуха. Глаза его были широко раскрыты; ему казалось, он чувствует запах каждого из присутствующих, слышит все звуки в зале, какими бы тихими они ни были. Он подумал, что скоро - возможно, в течение того времени, за которое можно спеть песню основателя Царства Брутогази, - ему суждено добиться успеха или погибнуть. Он вновь и вновь повторял себе, что умрет, и не мог в это поверить. Никогда еще он так полно не ощущал жизнь. Сердце его билось сильно, но не учащенно. Дыхание было ровным. Шея вспотела, но не от страха, а в ожидании предстоящей битвы. Он посмотрел на высокого мощного Хораага Приемного Сына, на длинную шпагу с двумя клинками, которую тот держал в руке. С необычайной отчетливостью видел Джейсон каждый волосок на шее Старшего Телохранителя, темные выпуклые вены у ноздрей, мельчайшие царапинки на эфесе шпаги. - ...этот прецедент является прецедентом тридцать девятого прецедента, - говорил тем временем Больф, - смысл которого заключается в том, что владелец определенной вещи, лишенный возможности ею пользоваться, имеет законное право - либо сам, либо с помощью своего представителя, - силой оспорить законное решение того, кто лишил его этой вещи. Таким образом я, как беспристрастный судья, объявляю данный поединок, происходящий перед свидетелями, правомочным и благородным. НАЧИНАЙТЕ! Джейсон, погруженный в свои мысли, вздрогнул. Если бы не долгие часы тренировок, он мог бы замешкаться, но его мускулы отреагировали сами собой. Джейсон и Хорааг одновременно шагнули навстречу друг другу. Джейсон едва успел подставить щит, отражая прямой выпад шпагой. И почудилось Джейсону, что они с Хораагом остались вдвоем, окруженные стеной тумана, поглотившего все звуки. Время остановилось; противники превратились в танцующих партнеров, одному из которых не суждено было закончить танца. Чей-то громкий голос в который раз проникал сквозь пелену тумана, раздражая Джейсона, мешая ему сосредоточиться. Он попытался отключиться, и в этот момент понял, что Брод кричит ему: "Ты отступаешь! Он теснит тебя!" Джейсон вспомнил, как во время тренировок Чемпион Миров неоднократно предупреждал, что короткий меч хорошо только для атаки, когда ты идешь на противника, навязывая ему ближний бой. Чуть пригнувшись. Джейсон отбил щитом шпагу Хораага и сделал шаг вперед, нанося удар снизу. Хорааг отступил, затем неожиданно отпрянул влево. На мгновение потеряв его из виду - помешал собственный щит - Джейсон неловко повернулся и чуть не упал. В ту же секунду Хорааг бросился на него, и Джейсону пришлось оттолкнуть мощного румла щитом. Хорааг, быстро смекнувший, что щит можно использовать как оружие, резко выбросят левую руку вперед. Джейсон уклонился от первого удара, но второй сбил его с ног. Стоя на одном колене и глядя, как Хорааг заносит шпагу высоко над головой, Джейсон пригнулся, нырнул под щит противника и в прыжке вонзил меч ему в плечо. Шпага вывалилась из онемевших пальцев Хораага. Он отбросил щит в сторону и обхватил шею Джейсона правой рукой. Джейсон, позабыв о мече, выпустил когти и вцепился Хораагу в горло. Они упали. Когда окровавленного, задыхающегося Джейсона вытащили из-под трупа Хораага, он увидел в двух шагах от себя Нелькосена, держащего в руке связку ключей. То были ключи от каждой каюты, каждого помещения на звездолете, подготовленном к Экспедиции на планету Завернутых. Нелькосен протянул их Джейсону. 11 Джейсон спал без сновидений. Ему вкололи сильное снотворное (после удачно завершившейся дуэли он очнулся среди людей, более не казавшихся ему чужими), и в самом начале сон его тревожили туманные образы то ли румлов, то ли землян, но потом он погрузился в небытие... ...А когда проснулся, в кресле, где всегда кто-то сидел, никого не было. Джейсон приподнялся на локте, взглянул на будильник, стоящий на столе. Три часа пополудни. Чувствуя некоторую слабость после тяжелого сна, он сел на кровати и потянулся. Ему захотелось выпить чашечку кофе. Наскоро одевшись, Джейсон подошел к двери, но почему-то не смог сразу открыть ее. Нахмурившись, он подергал за ручку; остатки сна слетели с него. - Меня заперли! - громко сказал он, глядя в кресло, где должен был сидеть один из членов Комиссии. Значит, когда за ним некому было наблюдать, его закрыли на ключ, как преступника или сумасшедшего? Внезапно Джейсона охватила ярость. Он изо всех сил ударил в дверь плечом, и к его удивлению, - он никогда не ломал дверей раньше, - язычок замка вылетел из паза, раздался громкий треск ломающегося дерева, и дверь распахнулась настежь. Джейсон вышел из комнаты. Как ни странно, ярость его не улеглась, а усилилась. Не пожелав воспользоваться лифтом, он быстро зашагал по коридору к лестнице, ведущей на верхние этажи и, свернув за угол, натолкнулся на молодого человека в военной форме с пистолетом в кобуре на поясе. - Минутку, - сказал солдат, схватив Джейсона за руку. - Туда нельзя. Возвращайтесь в свою комнату. - Правда? А если не послушаюсь, вы выстрелите мне в спину? - Вне себя от возмущения, Джейсон резко вырвался, грубо оттолкнул солдата и побежал по лестнице, перепрыгивая через ступеньки. В холле первого этажа было полным-полно офицеров в армейской форме. На Джейсона смотрели, с ним пытались заговорить, но он шел, почти бежал по зеленому ковру, ни на кого не обращая внимания. В открытых настежь дверях библиотеки стоял человек в штатском. Отпихнув его плечом, Джейсон перепрыгнул через порог. В библиотеке было оживленно. Джейсон увидел Меле, членов Ученого Совета, Билла Готта - того самого генерала, с которым Тим познакомил его неделю назад. Готт был в форме, а рядом с ним стояли двое мужчин: один - средних лет, невысокий, с продолговатым черепом, одетый в серый костюм европейского покроя; второй - лет пятидесяти, похожий на архивариуса, худой, с выцветшими голубыми глазами за стеклами старомодных очков, светлыми волосами и белесыми бровями. Когда Джейсон вошел в библиотеку, глаза всех присутствующих устремились на него. Охранник в дверях громко вскрикнул. - Зачем вы пришли, Джейс? - спросил Готт. - ...Нет, отпустите его, Хобарт. - Человек в штатском, обхвативший было Джейсона сзади, отскочил в сторону, вовремя избежав удара каблуком по голени. Джейсон яростно уставился на Готта. - Так это вам пришла в голову удачная мысль запереть меня на ключ? - с негодованием спросил он. - Позвольте узнать, какого черта здесь делаете вы и ваши бандиты в солдатской форме? - Это я пригласил Билла, Джейс, - невозмутимо сказал Торнибрайт, стоявший чуть поодаль от Готта и двух незнакомцев. Психолог, одетый, как всегда, с иголочки, выглядел абсолютно спокойным. На лице его не дрогнул ни один мускул. - Вы? - Джейсон недоуменно уставился на Торнибрайта. - Зачем? - Именно это мы с Биллом и пытаемся объяснить членам Ученого Совета, - все с тем же присущим ему хладнокровием сказал Торнибрайт. - Эксперимент зашел слишком далеко, и я считаю, мы больше не имеем права держать наш проект в тайне от должностных лиц, которые, по моему мнению, должны осуществлять над ним контроль. Я созвал заседание Ученого Совета, в надежде, что мою точку зрения поддержат. Когда голоса в очередной раз разделились поровну, я пригласил Билла. - Торнибрайт искоса посмотрел на подтянутого, загорелого Готта. - Он ждал моего звонка. - Вот как? - Джейсон в упор посмотрел на психолога. - А какое право вы имели созвать заседание Совета, не поставив меня об этом в известность? Торнибрайт не опустил глаз. Худой, тщедушный, на четыре дюйма ниже ростом, чем Джейсон, он выглядел непреклонным. Взгляд его был холоден. - Быть может, мне следует напомнить вам, Джейс, что вы фактически не являетесь членом Совета. - Быть может, и мне в таком случае следует вам напомнить... - голос Джейсона сорвался. - ...Быть может, и мне следует вам напомнить, раз уж вы решили действовать в одиночку, что проект - это я! Я! - Он ткнул себя пальцем в грудь. Голова у него была, как в огне. - Без членов Ученого Совета обойтись можно, без меня - нет! К тому же я - американский гражданин и требую... - Он оборвал себя на полуслове и обвел взглядом присутствующих. Дистра сидел в кресле не шевелясь, с бесстрастным выражением на лице. - Кстати, - хмуро сказал Джейсон, - в здании нашей Ассоциации незаконно находятся посторонние? Почему никто не вызвал полицию? А заодно, адвоката? - В этом нет необходимости, - начал было Торнибрайт, но Готт перебил его. - Мне кажется, Джейс просто погорячился, - сказал он, ослепительно улыбаясь. - Сейчас я объясню ему, в чем дело, и он наверняка все поймет. Но позвольте мне сначала представить двух моих знакомых. Это... - замысловатая фамилия неприятно резанула Джейсону слух. - ...Он защищает интересы иностранных членов вашей Ассоциации. Можете считать, что этот человек из Организации Объединенных Наций. - Очень приятно, - заявил человек из Организации Объединенных Наций безо всякого акцента, но с довольно странной интонацией в голосе. Джейсон коротко кивнул. - А это, - продолжал Готт, глядя на высокого мужчину в очках, Атрой Свенсон, представитель Белого Дома. Если вам нужен хороший адвокат, он может в любую минуту связать вас с Генеральным Прокурором. - Готт вновь ослепительно улыбнулся. - Ловлю вас на слове, - угрюмо сказал Джейсон. - Пусть он свяжет меня с ним немедленно. Готт слегка нахмурился. - Неужели вы не хотите разумно оценить обстановку? - медленно произнес он. - Не хочу, - коротко бросил Джейсон. - А вы не хотите убраться отсюда вместе со своими знакомыми? - Нет, - спокойно ответил Готт, глядя Джейсону прямо в глаза. - Что ж, тогда придется уйти мне. - Джейсон резко повернулся и направился к двери. - Хобарт! - негромко сказал худощавый Свенсон. Охранник сделал шаг вперед. Джейсон остановился, оглянулся, иронически посмотрел на Торнибрайта. - Послушай, Билл, - в ту же секунду произнес психолог. - Это уж слишком. Существуют и другие способы... - Их не существует, - сказал Свенсон. Представитель Белого Дома, несмотря на невзрачный вид, говорил непреклонным тоном. Он перебил Тима Торнибрайта (а это было все равно, что войти к голодному тигру в клетку), и психолог даже не попытался ему возразить. Свенсон снял очки и тщательно протер стекла тряпочкой, которую вынул из наружного кармашка пиджака. - Видите ли, Торнибрайт, каждый из нас добровольно пошел на нарушение закона. Сегодня утром, собравшись в... неважно где... мы обсудили сложившуюся ситуацию и пришли к выводу, что не можем действовать официальным путем. Это заняло бы слишком много времени, а мы не имеем права ждать, не зная, что происходит или произойдет с Джейсом. - Происходит или произойдет, - как эхо повторил Джейсон. - Ни секунды не сомневался, что, услышав о проекте, вы прежде всего подумаете, что инопланетяне овладели моим разумом. - Он хмуро посмотрел на Торнибрайта, но лицо психолога осталось бесстрастным. - Итак, мистер Свенсон, вам плевать на наши гражданские права? - Но послушайте же! - в голосе Свенсона проскользнула нотка отчаяния. - Давайте рассуждать здраво! Вы начали работать над проектом, не поставив в известность правительство Соединенных Штатов, да и никакое другое правительство, если уж на то пошло. Вы вступили в контакт с иной цивилизацией, которая обладает достаточной мощью и, насколько я понял, желанием уничтожить всех нас. Что ж, по-вашему, мы должны теперь начать расследование, а затем вызвать вас, как свидетеля? - Мы не делали секрета из нашей работы, - резко сказал Торнибрайт. - Подробнейшее описание проекта было опубликовано по меньшей мере в дюжине технических журналов. О нем много писали в газетах. - А как вы считаете, много людей читают технические журналы, в которых печатаются тысячи статей в год на разных языках? И кто верит газетам, а если и верит, то помнит содержание статьи через пять минут после прочтения? - Свенсон посмотрел на Джейсона. - Если кто-то и знал, чем вы занимаетесь, вряд ли он воспринял вас всерьез. Кому из нас могло прийти в голову, что ваш проект реален? - Никому, - с горечью сказал Джейсон. - Вполне естественно. - Но вы добились успеха, - продолжал Свенсон. - Правда с моей точки зрения, каждый из вас начисто лишен чувства ответственности... Мне остается лишь повторить, что мы сознательно пошли на нарушение закона. И если мы останемся живы, можете впоследствии подать на нас в суд. Мне безразлична моя карьера, но генерал Готт, после двадцати восьми лет безупречной службы, потеряет все, чего добился с таким трудом. Как бы то ни было, в данную минуту нас это не тревожит. - Он обвел взглядом членов Совета. - Вам придется беспрекословно подчиняться всем нашим распоряжениям. Сегодня же мы переберемся на небольшую базу военно-воздушных сил неподалеку от Вашингтона. Мы освободим вас, когда будем твердо уверены, что сможем контролировать ситуацию без вашей помощи. - Он поморщился. - Вполне вероятно, нас ждет тюремное заключение, но сейчас... - Нет, - негромко сказал Джейсон. Свенсон посмотрел на него. - Номер не пройдет. - Он попятился и уселся на краешек стола, за которым сидели члены Ученого Совета. - Никто из нас не покинет этого здания. Свенсон снял очки. - Неужели? - Вот именно. Либо вы невнимательно слушали, либо забыли, как в начале нашего разговора мне пришлось напомнить Тиму Торнибрайту, что проект - это я. Так оно и есть, и вы не можете заставить меня сделать то, чего я не хочу. А я не хочу лишаться возможности пользоваться библиотекой Ассоциации. Свенсон одел очки. - Мне кажется, вам придется подчиниться. В конце концов, мы не требуем от вас ничего невозможного. Продолжайте работать, как работали, и докладывайте нам о своих контактах с Катером. - А если я откажусь? - Мы можем превратить вашу жизнь в ад, - абсолютно серьезным тоном сказал Готт. Джейсон искоса посмотрел на моложавого генерала. - А если в моих докладах не будет ни единого слова истины? - О! - Готт весело рассмеялся. - Естественно, нам не составит труда узнать, когда вы лжете. Несколько мгновений Джейсон пристально смотрел на него, потом тоже рассмеялся, но не весело, а угрюмо. - Ловко у вас получилось. Честно говоря, я чуть было вам не поверил. Но вы не сможете узнать, лгу я или нет, и прекрасно это понимаете. - Он перевел взгляд с Готта на Свенсона и стоявшего рядом с ним представителя Организации Объединенных Наций. - Я - единственный человек во всем мире, вступивший в контакт с румлами, и вам, как воздух, необходимо мое добровольное согласие сотрудничать с вами, потому, что если я откажусь, вы просто сойдете с ума, непрестанно думая об инопланетянах, которые в любую секунду могут напасть на Землю и поработить всех ее обитателей. - Он на мгновение умолк, глубоко вздохнул, потом неторопливо сказал. - А теперь послушайте, на каких условиях я соглашусь добровольно сотрудничать с вами. Можете остаться и присутствовать на заседаниях Ученого Совета, раз уж вы оказались невольно вовлеченными в наши дела. Но если вы считаете, что будете здесь командовать, выкиньте эту мысль из головы. Я буду работать, как работал, и не позволю вмешиваться в мои дела ни вам, ни членам Совета. Наступила мертвая тишина. Джейсон и Свенсон смотрели друг на друга в упор. Затем Свенсон снял очки. - Хорошо, - спокойно сказал он. - Временно я принимаю ваши условия. Джейсон слегка кивнул и повернулся к Меле. Он хотел сказать ей, что чертовски проголодался, и пригласить в столовую, пока ученые вместе с военными обсудят положение, создавшееся после того, как Джейсон настоял на полной своей самостоятельности. Но, взглянув на Меле, он промолчал. Она смотрела на него, будто он превратился на ее глазах из Джекиля в Хайда, а точнее из Джейсона в Катора. Неужели она совсем не понимала его? Джейсон вышел из библиотеки, не сказав ей ни слова. 12 В тот день, когда Катора назначили Ведущим, исследование артефакта было закончено, и молодой румл, не теряя времени, перебрался на борт звездолета, полностью снаряженного и готового к полету. Теперь оставалось подобрать капитана и команду, на что ушло несколько дней. Джейсон, будучи Катером, присутствовал на заседаниях Комиссии по Назначениям. Теоретически он мог наложить вето на любого кандидата, но на практике глупо было вмешиваться в работу опытных благородных румлов, которые прекрасно знали, что делали. Поэтому Катор молча сидел на помосте, наблюдая за процедурой назначения и думая свои думы. Из его мыслей явствовало, что ему глубоко безразлично, кем командовать. Молодой румл поставил перед собой определенную цель и готов был добиваться ее всеми доступными ему средствами. Так же, как Джейсон, когда он был в теле Катора, его захлестывали эмоции. Будучи самим собой, находясь под неусыпным оком ученых и военных, он пытался тщательно анализировать эти эмоции. Но в глубине души Джейсон лишился былой уверенности в самом себе. Именно по этой причине он и повел себя несвойственным ему образом, когда сначала высадил дверь своей комнаты, а затем устроил скандал в библиотеке. Свенсон - впрочем, не он один, - смотрел на Джейсона, как на человека, мозгом которого постепенно овладевал - если уже не овладел - иной разум. Эта невысказанная вслух мысль приводила Джейсона в ярость. Фантастика! Темные суеверия! Но он больше не был уверен в том, что это невозможно. Само собой, Джейсон никому не говорил о своих опасениях. Определенные чувства Катора нельзя было передать словами. Катор гордился тем, что он - румл, член великой расы, и гордость его можно было сравнить разве что с тем чувством превосходства (подсознательным, разумеется), которое человек испытывает по отношению к животным. Но подобное сравнение никак нельзя было назвать точным. Не существовало исчерпывающего объяснения подсознательному поведению румлов, которые даже между собой никогда не обсуждали подобные вопросы. Да и с какой стати им было обсуждать то, что являлось неотъемлемой частью их существования? Чуждое для людей являлось для них нормой, их восприятие мира в корне отличалось от человеческого. Когда дело касалось обыденной жизни, практически одинаковой у людей и у румлов, Джейсону, как личности, ничего не грозило при контактах с Катором. Но в области подсознательного... В душе Джейсону становилось все страшнее и страшнее. Впервые с начала эксперимента он признался сам себе, что Катор даже не подозревая о существовании Джейсона, может невольно уничтожить в нем суть человеческую. К такому выводу Джейсон пришел после дуэли. До этого он лишь интуитивно чувствовал - как никто другой - основное различие между людьми и румлами, но и ему казалось, что оно постижимо, как, например, постижимо различие между человеком и бурым медведем. Джейсон позабыл, что разумные существа проходят долгий исторический путь развития, создают свою культуру, обладают душой. И люди, и румлы готовы были сражаться и умереть за определенные идеалы, в любую секунду могли наброситься друг на друга - ослепленные яростью, уверенные в своей правоте, - отстаивая подсознательные убеждения, которые они не в состоянии были объяснить даже самим себе. Никто, кроме Джейсона, не мог предотвратить эту кровавую бойню. Если б только ему удалось обнаружить в одной из статей (каждый день он просматривал десятки научных журналов) какую-нибудь концепцию, одинаково приемлемую для людей и для румлов... концепцию, которая не противоречила бы подсознательным убеждениям обеих рас... Джейсон не сомневался, что законы, общие для всех разумных существ, кроются в тайнах биологии или зоологии. А тем временем его не оставляло тревожное ощущение, что личность Катора окажет на него влияние, от которого он никогда не сможет избавиться. До сих пор общение с Меле помогало ему справиться со своим страхом. Но сейчас между ними словно выросла глухая стана. После инцидента в библиотеке Меле смотрела не него чуть ли не отчужденно и не скрывала, что считает его поведение по меньшей мере неразумным. Она наверняка решила (с горечью думал Джейсон), что он настоял на своем из одного только желания никому и ни в чем не уступать. Слава богу. Меле хоть не верила, подобно остальным, что Катор контролирует его мозг. Но несмотря на это страх Джейсона становился все сильнее. Страх, о котором никто ничего не должен был знать, возникший потому, что во время дуэли с Катором Джейсон впервые ощутил, что полностью разделяет точку зрения молодого румла, хотя она была диаметрально противоположна той, которой придерживался Джейсон. Катор не испытывал неприязни к Хораагу Приемному Сыну. И тем не менее, он, гордясь собой, чуть ли не ликуя в душе, убил его, хотя в этом не было необходимости. Убийство Хораага возвысило Катора в собственных глазах, заставило его поверить в свою удачу и благородство. Какое-то мгновение Джейсон испытывал те же чувства. Ломая дверь, устраивая скандал в библиотеке, он не был самим собой. Так мог вести себя Катор Троюродный Брат Брутогази (если б проснулся и обнаружил, что его лишили свободы), но никак не Барчер Ли Джейсон. Что же с ним происходило? Бессонными ночами, при тусклом свете шестидесятиваттной лампочки, Джейсон лихорадочно рылся в старых журналах, изредка бросая взгляд на свое отражение в темном стекле и пытаясь найти ответ на этот вопрос. Но его отражение безмолвствовало. 13 Команда звездолета состояла из пятидесяти восьми румлов, включая капитана и Ведущего. Вскоре после отлета Джейсон обратился по внутренней связи ко всем членам Экспедиции. Стоя рядом с капитаном, глядя на телевизионный экран, он говорил: - Все вы знаете, что нам необходимо собрать сведения о планете Завернутых и благополучно вернуться домой, с тем, чтобы впоследствии заселить новый для нас мир. Перед нами открываются широчайшие возможности. Когда начнется заселение, каждому румлу, принявшему участие в Экспедиции, будет позволено основать свою собственную Семью. Именно так были колонизированы шесть ныне принадлежащих румлам планет. На мгновение Катор умолк. Ему казалось, он видит, как в каютах и отсеках звездолета члены команды стоят, исполненные Чести, и слушают каждое его слово. - Таким образом, - продолжал он, - Честь обязывает нас приложить все усилия для успешного завершения Экспедиции, потому что нет ничего важнее этого в нашей жизни. Со своей стороны я, обещая быть для вас справедливым и беспристрастным судьей, таким же, как главы наших Семей, и обязуюсь посвятить себя целиком делу Экспедиции. Я торжественно клянусь, что выполню свою миссию безупречно... Он вновь умолк. Кровь бушевала в его венах, он чувствовал в себе ту необычайную силу, которая, повинуясь Фактору Случайности, помогла ему сначала обнаружить артефакт, а затем победить Хораага на дуэли. - ...Я призываю вас, - громко сказал он, - запомнить слово, которое я только что произнес: БЕЗУПРЕЧНО. Я принял на себя определенные обязательства, и хочу напомнить вам высказывание Моранпы. Ведущего первой экспедиции, отправившейся на освоение новой планеты: "Если все, что ни делается, делается безупречно, как может неудача постигнуть тех, кто вершит великое дело?" Я жду безупречного поведения от каждого из вас. Он отвернулся от экрана. Капитан звездолета стоял, скрестив руки на груди, слегка расставив ноги. Он смотрел на Джейсона, не отрываясь. - Ведущий, - медленно произнес капитан. - Ведь до сих пор ты не разу не был Ведущим. - Тебе это известно. - Я был капитаном на тринадцати звездолетах, хорошо изучил поведение команд как в Экспедициях, так и в обычных рейсах. Существуют два способа отдавать распоряжения. Если Ведущий будет командовать, как старший по званию, ему подчинятся, как старшему, - не беспрекословно, но без особых нарушений дисциплины. Если же он будет командовать, как Основатель Царства, команда слепо последует за ним, пойдет за него на смерть. Но старший по званию может допустить ошибку. Основатель Царства - не имеет на это права. - Я иду тем путем, - ответил Джейсон, - который указал мне Фактор Случайности. - У того, кто считает, что Фактор Случайности руководит всеми его действиями, один путь, - сказал капитан. - Тот, кто ссылается на Фактор Случайности, а затем терпит неудачу, должен быть физически уничтожен, дабы не мог он добиться успеха в своих начинаниях со второй попытки. Заблуждающимся нет места в обществе, если мы хотим процветания нашей расы. - Знаю, - сказал Джейсон. - Я знаю об этом с той самой минуты, как увидел артефакт. Капитан наклонил голову. - В таком случае, кто же руководит нами - просто старший по званию или Основатель Царства? Я имею право услышать ответ из твоих уст. Ведущий, а команда сама во всем разберется. Джейсон окинул взглядом морщинистое лицо капитана, посмотрел ему прямо в глаза. - Основатель Царства, - сказал он. На лице капитана не дрогнул ни один мускул. Он вновь наклонил голову. - Уважаемый, - спросил он, - могу ли я приступить к исполнению своих обязанностей? - Да, - сказал Джейсон. Не говоря ни слова, капитан повернулся и подошел к пульту управления. Джейсон покинул рубку. Он шел по длинным коридорам, тщательно осматривая двери. В обязанности Ведущего входила проверка каждого звена на звездолете. Нельзя было допустить, чтобы кто-то умышленно испортил замок и, оставаясь неузнанным, повел себя неблагородно, затеял драку или совершил преступление. Само собой, команда корабля подбиралась из румлов безупречной Чести, которые не могли совершить преступлений и вряд ли были способны на неблагородный поступок. Что же касается драк, то вероятность их возникновения была велика, так как Честь не позволяла румлу поступиться чувством собственного достоинства, и конфликтная ситуация могла возникнуть в любую минуту. Румлы, стоявшие на постах, салютовали своему Ведущему, когда он проходил мимо них. Звездолет был полностью укомплектован экипажем: на каждом посту стояли три матроса, а следовательно, вахту в настоящий момент несла треть команды. Джейсон осмотрел Спортивный Зал, грузовой отсек, находившийся в трюме, Конструкторскую Секцию, где хранились запасные части двигателей и инструменты. Затем он очутился в жилых помещениях звездолета и пошел по коридору, открывая каждую четвертую или пятую дверь. Когда Ведущий открывал дверь в чью бы то ни было каюту, это не являлось посягательством на свободу или нарушением прав личности. В первых шести каютах, куда заглянул Джейсон, никого не было, - почти все свободные от вахты румлы находились в Спортивном Зале, - но за седьмой дверью, удобно устроившись на низком диване, лежал и читал книгу один из матросов. Увидев Джейсона, он мгновенно вскочил и отдал салют. Джейсон с изумлением посмотрел на него. - Белла! - воскликнул он, узнав в молодом румле своего Двоюродного брата. - Я был дублером одного из кандидатов, - пояснил Белла. Они глядели друг другу в глаза, и Джейсона переполнило чувство гордости за того, кто являлся членом его Семьи. Впрочем, разница в положении и Правила Полета не позволяли Ведущему проявлять радость по поводу назначения простого матроса. - Поздравляю тебя, - сказал Джейсон и вышел из каюты, самым тщательным образом заперев за собой дверь. Ему вовсе не хотелось, чтобы Беллу Двоюродного Брата постигла участь бедного Атона Дядюшки по Матери. Затем Джейсон вернулся в свою каюту, где на небольшом столике стояли прозрачный кубик с червячком и модель артефакта. Положив рядом с ними Ключи, молодой румл присел на корточки. Он почти физически ощущал, как Фактор Случайности озаряет его внутренний мир ослепительным светом, заставляет посвятить всего себя без остатка тому делу, которому служили Белла, покойный Атон, Семья Брутогази, все румлы. Погрузившись в мечты, Джейсон сидел на полу на корточках, ничего не видя и не слыша вокруг. В течение следующих нескольких дней корабль преодолел одним гиперпрыжком три световых года и очутился в районе, где по подсчетам должна была находиться планета Завернутых. На экранах возникли две звездные системы, удивительно похожие одна на другую: вокруг каждого из небольших солнц вращались от шести до восьми планет. Только одна планета ближайшей к Экспедиции системы могла оказаться пригодной для колонизации, и, по приказанию Ведущего, она была обследована и признана не только необитаемой, но и непригодной для заселения, так как на ней практически не было воды. Планету занесли в каталог - на тот случай, если когда-нибудь румлы найдут способ ее освоения, - и корабль тут же отправился ко второй звездной системе. Гиперпрыжок еще не закончился, когда капитан подал короткий сигнал тревоги. Джейсон, находившийся в это время в своей каюте, бросился к экрану. - Два матроса подрались, - коротко сообщил ему капитан. - Иду немедленно, - ответят Джейсон. - Собери экипаж в Спортивном Зале. Когда он вошел в Спортивный Зал, команда была построена в две шеренги, а между ними, лицом к капитану, стояли два нарушителя. Капитан сидел за небольшим столиком, на котором лежали протоколы допросов наскоро проведенного расследования. Джейсон посмотрел на драчунов и почувствовал, как у него холодеет внутри. Одним из них был Белла. - Протоколы? - коротко бросил он и, когда капитан протянул ему листки, быстро пробежал их глазами. - Двумя нарушителями, - читал Джейсон, - являлись Белла и Антонити. Оба рассказывали о происшедшем, ничего не скрывая, показания их совпадали. Антонити решил, что Белла хочет свести на нет ту работу, которую он, Антонити, выполнял самым тщательным образом. Соответственно, он напал на Белу, предварительно не послав ему вызова. Белла защищался. Джейсон почувствовал облегчение. Совершенно очевидно, у Белы не было иного выхода. Честь не могла позволить ему уклониться от драки. Следовательно, необходимо было осудить Антонити и признать Белу невиновным. И внезапно в голову Джейсону пришла мысль настолько неожиданная, что возникнуть она могла только под влиянием Фактора Случайности, благодаря которому (в чем не оставалось сомнений) именно Белла стал одним из участников драки. Само собой, в столь длительном путешествии, с пятьюдесятью восемью членами экипажа на борту, без драк было не обойтись, но то, что в первой из них оказался замешанным двоюродный брат Ведущего, не могло оказаться случайностью. Джейсон поднял глаза и обвел взглядом две шеренги матросов. - Антонити, - медленно произнес он, - признал себя зачинщиком драки и по закону должен один понести наказание за свой поступок. Однако, я считаю необходимым напомнить вам, что в самом начале Экспедиции я призвал всех ее участников вести себя безупречно ради достижения общей цели. Осуждение одного только Антонити означает, что в нашей среде остается тот, кто забыл об этом, ответив ударом на удар. Таким образом, хоть я признаю Белу Двоюродного Брата Брутогази невиновным в данном инциденте и приказываю сделать с судовом журнале запись, что он вел себя благородно и ничем не запятнал своей Чести, тем не менее во имя того великого дела, которому я поклялся посвятить всего себя целиком, - я также выношу ему обвинительный приговор. Он посмотрел на обоих осужденных, Белла не отвел взгляда. - Мое решение, как Ведущего, окончательное, - сказал Джейсон. Он сделал шаг назад и отвернулся, слыша, как с громким рычанием матросы накинулись на двух приговоренных, чтобы разорвать им горло. Медленным шагом Джейсон шел по длинным коридорам, возвращаясь в свою каюту, и только заперев за собой дверь, дал волю тем чувствам, которые бушевали у него в груди. Ноги его подкосились, он присел на корточки у стола, где все также неподвижно стоял прозрачный кубик с червячком. Рыдания душили Джейсона, тело трясло, как в лихорадке. Сначала погиб Атон Дядюшка по Матери. Теперь Белла. Кого еще потребует в жертву Фактор Случайности? Быть может, главу Семьи, великого Брутогази? Дверь заговорила, объявив, что капитан просит разрешения войти. Джейсон взял себя в руки, встал, впустил пожилого румла в каюту. Капитан отсалютовал. - Слушаю тебя, - сказал Джейсон. - Уважаемый, - с глубочайшим почтением произнес капитан, - я хочу высказать тебе свои соболезнования по поводу того, что смерть твоего родственника оказалась неизбежной. - Благодарю, - коротко ответил Джейсон. - Уважаемый... - капитан замялся. - По поручению членов экипажа я высказываю тебе также их соболезнования. - Благодарю, - повторят Джейсон. Капитан нерешительно переступил с ноги на ногу. - Что-нибудь еще? - спросил Джейсон. - Да, уважаемый. - На лице капитана отражались обуревавшие его чувства. - Я хочу сказать, что теперь команда пойдет за тобой в огонь и в воду. Если помнишь, в начале Экспедиции я говорил, что командовать звездолетом может как старший по званию, так и Основатель Царства. Уважаемый, служить под началом Ведущего, который является Основателем Царства, великая Честь для меня. Он отсалютовал и вышел из каюты. Джейсон запер за ним дверь и вновь присел на корточки перед столом, где стояли кубик с червячком и модель артефакта. Два сильных противоречивых чувства - глубокая печаль и неуемная радость - разрывали молодого румла на части. Как это удивительно, думал он, идти тем путем, который указует тебе Фактор Случайности. Но какое одиночество ждет путника! Печалясь и радуясь, чувствуя себя в безопасности за запертой дверью, одинокий Ведущий погрузился в сон. 14 - ...Говорю вам, - раздраженно произнес Свенсон, - мы точно знаем, что они совершили посадку на обратной стороне Луны. Почему вы не сказали нам об этом? Джейсона покачивало от усталости. Он с облегчением уселся на кожаный стул с высокой спинкой, чуть отодвинутый от стола, где когда-то проходили заседания Ученого Совета. Теперь за этим столом сидели Билл Готт и представитель Организации Объединенных Наций. Меле и ученые отсутствовали. Их место заняли ничем не примечательные личности в штатском, молча кушавшие словесную перепалку между Джейсоном с одной стороны и Свенсоном и Готтом с другой. - Разве я не сказал? - Джейсон рассеянно потер рукой подбородок. Неплохо было бы побриться. Алан Грил тоже куда-то исчез, его сменил доктор с толстой короткой шеей, говоривший с едва заметным французским акцентом. - Последнее время я не вылезал из библиотечных архивов... - Джейсон нахмурился, пытаясь отсеять воспоминания Катора от своих собственных. - Наверное, забыл. - А вы не забывайте, - резко бросил Готт. - Если вы не будете говорить нам всего, какой от вас толк? Джейсон с трудом повернул голову к моложавому генералу. - Не надо мне угрожать. Я слишком устал, чтобы реагировать на угрозы. Предпочитаю сохранить свои силы для более важных дел. - Да, - сказал Свенсон. - Возможно, нам следует проявить снисходительность, Билл. Джейс выглядит, мягко говоря, не лучшим образом. Но послушайте, Джейс, вы измотали себя только потому, что дни и ночи проводите в архиве. Почему бы вам не отдохнуть? - Это наш единственный шанс, - пробормотал Джейсон, откидывая голову на спинку стула и закрывая глаза. Слова Свенсона перестал иметь значение, монотонный голос убаюкивал. Джейсон встрепенулся и явно расслышал последнюю фразу: - Вам хоть удалось что-нибудь узнать? - Да. Многое. - Нельзя ли поподробнее? - Образно говоря, я сейчас раскапываю тот источник, который питает инстинктивные реакции румлов. Мы должны понять не то, что они делают, а почему они это делают. - Да будьте же благоразумны! - Готт повысил голос. - Румлы совершили посадку на обратной стороне Луны, скрыли свой звездолет в лунном гроте. В любую секунду они могут свалиться на нас, как снег на голову. Разве время сейчас заниматься научными изысканиями и прочей ерундой? - Ерундой! - Джейсон резко выпрямился. - Если б вы и вам подобные не считали ерундой то, чем занимаются ученые, мы никогда не очутились бы в таком отчаянном положении. Вы, рассуждающие о том, что Токио находится слишком далеко от Нью-Йорка, подставили шею человечества под удар топора, вытянув ее на шестьсот световых лет в космос. Вы... - Джейсон умолк. Он уже не раз срывался, разговаривая с военными, и это не приводило ни к чему хорошему, слишком уж крепко засела им в головы мысль, что румлы - помесь поросших мехом иностранцев с чудовищами из научно-фантастических телефильмов. - Что вам от меня нужно? - устало спросил Джейсон. - Нам известно, что они совершили посадку на обратной стороне Луны, - сказал Свенсон. - Но мы не знаем, где именно, и ждем от вас ответа на этот вопрос. - Зачем? Чтобы сбросить на них ядерную бомбу? - Конечно, нет! Если это возможно, мы постараемся взять их в плен. - Это невозможно. Как бы то ни было, вам придется оставить их в покое. - Он вновь закрыл глаза, борясь с искушением заснуть и провалиться в благодатное небытие. - Я ничего вам не скажу. - Не скажете! - вскричал Готт с такой силой, что Джейсону сразу расхотелось спать. - НЕ СКАЖЕТЕ?! - Нет. Сейчас у румлов нет оснований считать, что нам известно об их существовании, но как только у них возникнут малейшие опасения на этот счет, они мгновенно пошлют сигнал на свои семь планет, вызовут боевые звездолеты, и тогда наша песенка спета. А до тех пор, пока они занимаются разведкой, у меня есть время разобраться, что движет такими личностями, как Катор, делает их благородными... - Благородными? - переспросил Готт. - Этот ваш Катор Двоюродный Брат, с которым вы так неразрывно связаны, убил спящего товарища, солгал о том, как это произошло, украл у своих собственных властей червячка из артефакта, нечестным образом победил соперника на дуэли и только для того, чтобы вызвать восхищение у команды, приговорил к смерти родственника, которого любил. - Готт тяжело дышал, на его скулах выступили красные пятна. - Значит вы утверждаете, что ваши научные изыскания убедили вас в благородстве румлов, как расы, и Катора, как ее представителя? - Да. - Джейсон обвел взглядом всех присутствующих. - Найдется ли среди вас хоть один человек, который согласится непредвзято отнестись к румлам, попытается понять, что их стандарты отличаются от человеческих? - Конечно, - не задумываясь, ответил Свенсон. - Только сначала объясните нам, в чем заключается отличие? - Но ведь именно над этим я и ломаю себе голову! - яростно вскричал Джейсон. - Я не прошу вас выслушать лекцию на тему об отношении к жизни румлов и людей, а затем сделать вывод, что они непохожи друг на друга. Я прошу принять за постулат, что румлы - другие, и исходя из этого попытаться понять, почему они мыслят, веруют, действуют не так, как мы. - А дальше что? - спросил Готт. - Если мы их поймем, Катор откажется от своих замыслов? Румлы не пошлют боевые звездолеты на Землю? - Нет, конечно. Но если мы их поймем, нам, быть может, удастся объяснить, что им нет смысла убивать нас. Неужели поведение людей обусловлено нормами их жизни. Но у нас появился шанс - благо я нахожусь в контакте с Катером - посмотреть на мир иными глазами, научиться чему-то новому. Значит, именно мы, а не румлы должны найти решение существующей проблемы. Один из присутствующих - вояка в штатском - громко фыркнул. - Не валяйте дурака! - Джейсон брезгливо поморщился. - Я такой же человек, как вы. И мною не управляет иной разум. Вояка, не обращая на Джейсона ни малейшего внимания, вытащил сигарету, повертел се, сунул в рот, закурил. - Продолжайте, - терпеливо сказал Свенсон. - Объясните нам, что к чему. - В шестидесятых годах, - Джейсон чуть наклонился вперед, - Дж.П.Скотт опубликовал в журнале "Наука" статью о критических периодах в поведении животных во время их развития. Так вот, приспособляемость живых организмов к различным условиям практически не имеет пределов. У собак и у людей критические периоды... - Что это за периоды? - перебил Свенсон. - У певчей ласточки, например, отмечено шесть периодов развития. У собак - щенков - четыре. Первый - выкармливание, второй - переходный, когда щенок начинает понемногу лакать, принимать твердую пищу и самостоятельно двигаться. Третий период - ознакомительный, во время которого щенок учится играть со своими сверстниками и устанавливает с ними определенные контакты. И, наконец, четвертый период - обретение независимости. Джейсон умолк, сглотнул слюну. У него пересохло в горле. - Ну и что с того? - спросил Готт. - Подумайте о том, насколько собака отличается от человека, - сказал Джейсон, - насколько схожи периоды их развития. Но только один из четырех периодов более или менее соответствует периоду в развитии румлов. - Нельзя ли поподробнее? - Свенсон снял очки и тщательно протер стекла тряпочкой. - Разве вы не читали мои первые отчеты? Сознание Катора пробудилось, когда - по земным стандартам - ему исполнилось девять лет. Мать носила его три года, а родив, поместила в сумку, где он провел шесть лет, питаясь и дыша инстинктивно, практически не развиваясь. Затем, внезапно, он начал расти. Через неделю он выбрался из сумки, а еще через час или два начал ходить и мог сам о себе позаботиться: один словом, обрел независимость. Его привели к главе Семьи, дали ему имя, поселили в отдельную комнату. В течение двух последующих лет он занял свое место в обществе румлов. Джейсон откашлялся, прочищая пересохшее горло, и вновь окинул взглядом присутствующих. Он увидел скучающие лица, глаза, в которых не было и тени мысли. - Как вы не понимаете? - он чуть ли не умоляюще посмотрел на Свенсона. - То, что земной ребенок узнает за десять лет общения со своими родителями и сверстниками, остается неизвестным ребенку румлов. Ему неведомы материнская любовь, игры, общение с другими детьми. Он лишен возможности учиться на примерах. Ему приходится руководствоваться инстинктами, а о том, как происходит его приспособляемость к различным условиям жизни, нам остается только гадать. Именно поэтому мы не приемлем действий Катора, а он видит в каждом своем поступке глубокий смысл. И пока мы не поймем, в чем заключается этот смысл, нам не удастся помешать румлам напасть на Землю! Джейсон умолк, окончательно обессилев. После непродолжительного молчания, Свенсон сказал: - Простите меня, Джейс, но я мало что понял из ваших объяснений. Вы не убедили меня в том, что ваши научные исследования приведут к решению проблемы. Я - реалист, и считаю: в данный момент разумнее не философствовать, а действовать. Надеюсь, вы все-таки скажете нам, где именно румлы совершили посадку? - Нет. - Джейсон встал, покачнулся, схватился за спинку стула. - Я этого не скажу, и вам придется оставить румлов в покое, потому что если вы начнете искать их, не зная точного места посадки, вас засекут. А если вас засекут, сквозь коллапсированный космос помчится сигнал тревоги, и боевые звездолеты румлов вылетят на Землю. Он пожал плечами и пошел к выходу, но на пороге остановился и вновь повернулся к Свенсону. - Сейчас румлы начнут посылать на Землю небольшие устройства, которые будут передавать им изображения нашего мира и людей, его населяющих. Я согласен информировать вас о месте приземления каждого из этих устройств, чтобы вы смогли уничтожить его, если решите, что румлы не должны чего-то знать. - Он вновь покачнулся. - Тем временем я продолжу жизненно важную - с моей точки зрения - работу, а вы не будете мне мешать, потому что я - ваш единственный лазутчик в стане врага, и вы не можете меня заставить делать то, чего я не хочу. - Он рассмеялся, вернее попытался рассмеяться. Из его горла вырвались какие-то хриплые звуки. - Самое смешное, что я, так же, как вы готов отдать жизнь за свой мир. Но в отличие от вас я знаю, что делаю. Он вышел из библиотеки, закрыл за собой дверь. Ноги у него подкосились, он прислонился к стене, чтобы не упасть. Из библиотеки до него донесся громкий голос одного из вояк в штатском: - Упрям, как бык. Наверное, этому ублюдку никогда не приходилось зарабатывать себе на жизнь. 15 Корабль Экспедиции находился в полной безопасности - в сорока футах под скалистой поверхностью Луны. Джейсон был доволен. Команда потрудилась на славу, и теперь Завернутым - в том случае, если у них возникли подозрения, - пришлось бы изрядно попотеть, чтобы обнаружить место посадки звездолета. Джейсон прошел в Конструкторскую Секцию, где все члены Экипажа - за исключением капитана - круглосуточно работали над созданием телепередатчиков в форме предметов и живых существ, часто встречающихся на исследуемой планете. Существовало три типа "Сборщиков Информации" или попросту "сборщиков". Несколько тысяч устройств первого типа (снабженных небольшими двигателями и самоликвидаторами на случай обнаружения) были посланы на разведку и вернулись обратно. Потери составили всего двадцать процентов, и, согласно обработанным данным, туземцы приняли "сборщиков" за обычные камни. Не прошло и пяти недель, как румлы стали обладателями подробнейшей карты планеты Завернутых, где были обозначены не только улицы крупных городов, но и рельеф морских глубин. Первая стадия исследования была завершена. Отметив это в личном журнале Ведущего, Джейсон записал: "Исполнено безупречно". Пришла пора посылать на разведку второй тип устройств, на сей раз в виде больших камней, снабженных грузовым отсеком. В течение четырех недель ксенобиологи изучали фауну планеты и в конце концов предложили воспользоваться тремя форматами жизни для изготовления последнего типа сборщиков. Посоветовавшись с капитаном, Джейсон согласился. Вторая стадия исследований была завершена, и вновь Ведущий сделал запись в своем журнале: "Исполнено безупречно". Тремя формами жизни, принятыми за основу при изготовлении сборщиков, были: кровососущее двукрылое насекомое - комар; шестиногое псевдонасекомое - паук; остроносый грызун с длинным хвостом, питающейся отбросами - крыса. Само собой, "сборщики" мало на них походили - сделать точные копии не позволяли условия, - но это не имело большого значения, потому что при малейшей попытке к ним приблизиться, взрывались самоликвидаторы. Джейсон стоял у экрана, как очарованный, и смотрел видеофильм, присланный "сборщиком" из больницы Завернутых. В небольшой комнате стояли два помоста для отдыха на четырех высоких ножках каждый. Туземцы были удивительны и непостижимы. Вне всякого сомнения они пользовались ключами и замками. Но те из них, кто больше всего походили на Ведущих, как правило, работали по ночам и в таких местах, где почти не было народа. Создавалось впечатление, что Завернутые ценили собственность больше, чем жизнь, а следовательно их концепция Чести резко отличалась от принятой у румлов. Женщины не носили детей с сумках - они рождались маленькими и беспомощными; много лет подряд матери возились с ними, заботились об их здоровье. Все это внушало некоторое отвращение. Но, напомнил себе Джейсон, для Завернутых такая жизнь являлась нормой. Перед отлетом ксенобиологи предупреждали всех участников Экспедиции, что нельзя быть хорошими наблюдателями и составить беспристрастный отчет, если относиться к иным существам предвзято. "...Вы должны принять за основу, что они не такие, как мы", - говорили ксенобиологи и приводили в пример те формы жизни, с которыми румлам приходилось сталкиваться при освоении предыдущих шести планет. Ученые, конечно, не могли ошибаться. И все же, думал Джейсон, одно дело, когда сталкиваешься с животными, не способными на душевные переживания, другое - когда видишь разумное существо, подобное тебе. От иного разума поневоле ждешь чистоплотного поведения, стандартного отношения к проблемам морали, нравственности и этики. Какое счастье, продолжал думать он, отворачиваясь от экрана, что румлы обнаружили планету Завернутых после того, как высадились на других шести мирах. Высокоцивилизованная раса, непривычная к иным формам жизни, уничтожила бы всех Завернутых, не испытывая к ним ничего, кроме отвращения, а подобный поступок никак нельзя было бы назвать достойным или благородным. Заглядывая вперед, Джейсон видел себя властелином голубой планеты. Он дал себе слово, что не позволит убивать туземцев после того, как число их сократится до требуемого. Преступным, если не бесчестным, следовало считать полное уничтожение полуразумных существ на мирах, уже завоеванных румлами. Более того, строил дальнейшие планы Джейсон, быть может, Завернутых вообще не надо будет убивать. Они обладают высоким разумом, создали удивительную технологию, и к тому же миролюбивы и дружелюбны, так как не ищут уединения и пренебрегают собственной безопасностью. Судя по миллионам сцен, отснятых "сборщиками". Завернутые практически не дрались между собой. Только один раз промелькнуло на экране нечто похожее на дуэль, да и то без оружия. Ведь нельзя было, в конце концов считать оружием одетые на руки изделия из толстой кожи, которые скорее предохраняли дуэлянтов от увечий, чем причиняли им вред. К тому же дуэль происходила при большом скоплении народа, а следовательно, являлась редкостью. Возможно даже, туземцев - если от них не будет дурно пахнуть - удастся подучить, сделать помощниками румлов. И тогда... - Уважаемый! - голос капитана прервал размышления Джейсона. - Слушаю тебя. - Джейсон повернулся. - Я хотел поговорить с тобой. Ведущий. - Капитан отвел его в сторонку, чтобы их никто не мог слышать. - Это просто поразительно, Ведущий, я не верю собственным глазам. За исключением нескольких воздушных и наземных объектов, у Завернутых совсем нет боевой техники. Они пользуются индивидуальным оружием, когда охотятся, но... - Поразительно, - согласился Джейсон. - Впрочем, не надо так нервничать. Никто не сомневался, что они окажутся не такими, как мы. - Это невероятно! Разумные, цивилизованные существа! Передовая технология! - О, я уверен, что они обладают военным потенциалом. Нет ли у них подземных сооружений или установок? - Мы не проводили интенсивного поиска. - В таком случае проведите его. Отправьте на разведку пятнадцать процентов "сборщиков". Убежден, что боевая техника у них есть. Никогда не поверю, что разумные существа вообще не имеют представления о Чести. - Да, уважаемый. - Капитан поклонился. - Я немедленно выполню твой приказ. Джейсон остался один. Несмотря на уверенность, с которой он говорил, ему было страшно при мысли о том, что Завернутые начисто лишены воинственных инстинктов. Это было неестественно. Как они могли, не имея благородных инстинктов, добиться господствующего положения на планете? Каким образом им удалось не только выжить, но и создать цивилизацию, если на основе этих инстинктов они не разработали концепций Чести? Страшное подозрение закралось Джейсону в душу, подозрение, которое он никому не мог высказать: а вдруг Завернутые начисто лишены Чести и достоинства? Невообразимо, но если так, если они рождались и умирали бесцельно, как звери, не могло быть и речи о том, чтобы оставить их в живых. Потому что в этом случае они были хуже зверей, которые не ведали, что творили. Омерзительны существа, наделенные разумом, но лишенные Чести - им нет места во вселенной. Уничтожив их, румлы выполнят свой долг. Кожа на лице Джейсона собралась морщинками. Прежде чем принять окончательное решение, необходимо тщательно все проверить. 16 На нижней полке, заваленной старыми пыльными журналами, Джейсон нашел то, что искал. У него словно гора с плеч свалилась, и он в изнеможении уселся прямо на пол. Несколько дней назад ему пришло в голову просмотреть "Каталог периодической литературы" за последние пятьдесят лет. Мысль Катора о том, что человечество лишено Чести и достоинства, не давала Джейсону покоя, послужила толчком к решению вопроса, мучившего его с момента вступления в контакт с иным разумом. Все это время Джейсон думал о статье, которую читал много лет назад. Он не помнил ни ее содержания, ни автора, но почему-то не сомневался, что именно в ней находится ключ к взаимопониманию людей и румлов. Как и большинство ученых, занимающихся исследованиями, Джейсон верил в свою интуицию. Он чувствовал себя как человек, у которого на кончике языка вертится нужное слово - знакомое, но позабытое. Джейсон думал о том, что ищет ключ к решению проблемы, и слово "ключ" все время вертелось у него в голове. Долгое время он не обращал на это внимания, считая, что забота Катора, как ведущего, о Ключах, мешает ему сосредоточиться. Затем туман в его мозгу несколько прояснился; он готов был поклясться, что в заглавии забытой им статьи было слово "ключ". Отыскав в каталоге указатель, он раскрыл его на букве "К" и начал водить пальцем по строчкам. Заглавие статьи бросилось ему в глаза. Он вскочил, пробрался сквозь кипы старых книг к полкам, и на нижней из них нашел то, что искал. В ту минуту, когда Джейсон увидел обложку журнала, он вспомнил, что читал его перед тем, как отправиться в Канадские скалы наблюдать за драками бурых медведей. Статья называлась: "Ключ к проблеме свирепости медведей". Написал се Питер Кротт. Не в силах унять дрожь в руках, Джейсон пробежал глазами первые строчки и сразу же вспомнил всю статью, словно читал ее день или два назад. Питер Кротт, его жена и двое детей провели несколько лет в Швейцарских Альпах. Все это время они растили двух медвежат и вели за ними наблюдение. Медвежата были добрыми и ласковыми, робкими и застенчивыми. Изредка они играли с детьми, но в основном занимались добыванием пищи, так как Кротты предоставили им полную свободу действий. Идиллия закончилась в тот день, когда миссис Кротт вышла из дома с двумя мензурками разбавленного спирта в кармане кожаной куртки. Один из медведей напал на нее, сорвал куртку, разорвал ее, вытащил из мензурок пробки и выпил спирт. Это происшествие заставило Питера Кротта, известного финского зоолога, задуматься. Он сопоставил свои наблюдения с рассказами людей, встречавшихся с дикими медведями, но не подвергшихся нападению, а затем сделал следующие выводы: - Травоядные, - читал Джейсон, - легко приручаются, принимая пищу от человека, потому что они не приспособлены для охоты. Можно приручить большинство плотоядных, так как они привыкли, что до определенного возраста пищу им приносят родители, - Джейсон нахмурился, пытаясь вспомнить, в какой еще книге... - Ах, да. "Рожденная Свободной". Львица Элен, воспитанная супружеской парой в Южной Африке. Автор - женщина. Как же ее звали? Впрочем, неважно. Факты, ею приведенные, лишь подтверждали правоту Кротта. Джейсон продолжал читать. - ...Очевидно, приручить медведя с помощью пищи невозможно. Именно поэтому люди, находящиеся в постоянном контакте с медведями, подвергаются опасности. Путь к сердцу медведя не лежит через его желудок, а это очень трудно понять человеку, который, подобно хищнику, быстро привыкает к тому, что его кормят... Сжимая журнал в руке, покачиваясь, словно пьяный, Джейсон пробрался сквозь кипы книг, спустился этажом ниже, открыл дверь, соединяющую шахту лифта с кабинетом Меле. Они почти не виделись с тех пор, как Свенсон и Готт возглавили проект, но сейчас Джейсон позабыл об этом. Измученный, опьяненный удачей, он, не задумываясь, бросился к Меле, чтобы поделиться с ней своей радостью. Меле печатала на машинке. Увидев внезапно появившегося Джейсона, она вздрогнула и отняла пальцы от клавиш. В наступившей тишине слышался гул голосов: в библиотеке Свенсон и Готт что-то обсуждали с военными. Слов было не разобрать. - Меле! - выкрикнул Джейсон. - Я нашел то, что искал! Ноги у него подкосились. Чувствуя, что сейчас упадет, он быстро закрыл за собой дверь, схватил корзинку для бумаг, вытряхнул ее содержимое на пол, перевернул и уселся на нее рядом с Меле, положив открытый журнал на стол. - Взгляни... - Джейс, - перебила его Меле, отодвигая журнал, - у меня много работы. - Подожди! - Он схватил ее руку, сильно сжал. - Ты должна меня выслушать! Меле отвела глаза. - Ты весь в пыли, Джейс. И едва держишься на ногах. Тебе надо как следует отдохнуть. Потом мы поговорим... - Меле! - Он вновь пододвинул к ней журнал, ткнул пальцем в заглавие статьи. - Вот оно! Неужели ты не понимаешь? Теперь мы сможем что-нибудь сделать! Она недоуменно посмотрела на него. - О чем ты, Джейс? - Я говорю о румлах... о румлах и о нас. Теперь, быть может, нам удастся договориться. Я нашел то, что искал. В этой статье... - В этой статье? - переспросила Меле и, закрыв журнал, взглянула на его обложку. - Но ведь она была опубликована много лет назад... - Это не имеет значения, - возбужденно сказал Джейсон. Он ухмыльнулся, очень довольный, что наконец-то у него появился шанс хоть что-то ей объяснить. - Добросовестно проведенное научное исследование, недоступное пониманию вояк, - он кивнул головой на дверь библиотеки, - никогда не теряет своей актуальности. "Кого интересует проблема свирепости медведей?" - явно передразнивая Готта продолжал он. - "Зачем летать на Луну?" "Для чего нам знать, существуют ли частицы меньше атома, если мы и атом-то разглядеть не можем?" Всю жизнь мне приходится выслушивать подобные рассуждения. А на поверку вышло, что спасти их шкуры могут только научные исследования. - Джейс, - с явной жалостью в голосе сказала Меле. - Нет, ты послушай. Я хочу рассказать тебе, что удалось выяснить Кротту. Поведение диких медведей всегда являлось загадкой: иногда они нападали на людей, иногда - нет, как, скажем, в Йеллоустоунском парке, где туристы ежегодно их кормят. Кротт объяснил, почему это происходит. - Джейс! - Нет, послушай! - Джейсон заторопился. - За несколько лет до появления этой статьи ученые заинтересовались концепцией, которая на языке биологии называется "схемой питания". Барракуда, например, хватает сверкающий, блестящий предмет, даже если не хочет есть. Голодная акула стремится пожрать все, что угодно, включая собственные внутренности, если у нее вспорото брюхо. - Джейсон судорожно вздохнул. Он говорил на одном дыхании и, казалось, не мог остановиться. - Наблюдая за медвежатами, Кротту удалось частично исследовать схему их питания. Медведи - всеядные. Нечто среднее между травоядными и плотоядными. Травоядные не приносят своим детенышам пищу, плотоядные - приносят. Но травоядные не охотятся. Медведь же обладает рефлексами травоядных и телом, приспособленным для охоты. Именно поэтому он нападает на движущуюся добычу, причем делает это бессознательно. Медведь может привязаться к человеку, любить его, но если, скажем, этот человек начнет размахивать куском мяса, медведь нападет на мясо и, соответственно, на человека, который его держит. Сработает рефлекс, не имеющий никакого отношения к чувствам животного. - Ну и что с того? - спросила Меле. - Мы говорим о румлах и людях, а не о медведях. - Но у разумных существ тоже есть рефлексы! - в отчаянии воскликнул Джейсон. - Маленький ребенок в случае опасности бежит к взрослому и пытается вскарабкаться на него! Спасающимися из горящего здания людьми движет инстинкт, который мешает им рассуждать здраво! - Ох, Джейс... - Меле выдвинула ящик стола, достала из пакета несколько бумажных салфеток, бережно вытерла Джейсону вспотевший лоб. - Ты совсем измучился. Зачем ты вмешиваешься в их дела? - Она кивнула головой на дверь в библиотеку. - Они - эксперты. Пускай себе ищут выход из положения... - Но они ищут его не там, где надо! Наша конфронтация с румлами не может быть прекращена ни политическими, но социологическими методами! Срабатывают рефлексы, которые подавляют и интеллект, и здравый смысл. Мы начинаем не думать, а действовать, как примитивные представители наших цивилизаций. Румлы и люди напоминают двух хищных зверей, встретившихся на узкой тропке сотни миллионов лет назад! Инстинкт самосохранения - в данном случае выживания расы - настолько сильно развит у каждого разумного существа, что оно забывает о своем разуме. - Лично я никогда о нем не забуду. - Меле резко выпрямилась, бросила мокрые грязные салфетки на кучу мусора, который Джейсон вытряхнул из корзинки для бумаг. - А сейчас, Джейс, иди спать... - Забудешь, - угрюмо сказал он. - Вот увидишь. Когда-нибудь... - Никогда! - убежденно воскликнула Меле. - Благодарю покорно, но я - современная женщина, живу в двадцатом веке и прекрасно справляюсь со своими инстинктами. - Двадцатый век здесь ни при чем, - устало возразил Джейсон. Дверь, ведущая в библиотеку, открылась. - Меле, вы нигде не видели Джейса? - спросил Свенсон. - О, вы здесь? Пойдемте со мной. Оба. Джейсон уцепился за край стола, с трудом поднялся на ноги. Меле подхватила его за локоть, провела в библиотеку, усадила на стул с высокой спинкой и, взглянув на Свенсона через плечо, возмущенно сказала: - Ему необходимо как следует выспаться. Неужели нельзя отложить ваш разговор? - Нет, - коротко ответил Свенсон. - В чем дело? - Джейсон поднял голову, увидел озабоченного Билла Готта, хмурые лица вояк в штатском. Свенсон снял очки и какое-то время молчал, словно не решался заговорить. - Румлам удалось кое-что обнаружить, - в конце-концов сказал он. - Один из их сборщиков информации - в виде крысы - проник на засекреченный нами объект и взорвался, прежде чем охрана нейтрализовала его. - Когда это произошло? - Минут двадцать-тридцать назад. - А на какой объект? Что в нем такого секретного? Свенсон прикусил губу. - Простите, но я не уполномочен вести разговор на эту тему. От изумления Джейсон на какую-то секунду потерял дар речи. - Вы... надеюсь, вы шутите? - спросил он, немного приходя в себя. - Какое у вас могут быть от меня секреты? Я - единственный, кто может вам помочь. Только что мне удалось найти ответ... - Простите, но я не уполномочен говорить на эту тему, - упрямо повторил Свенсон. Джейсон почувствовал, что в нем закипает ярость. Усталость его как рукой сняло. - Не уполномочены! - воскликнул он. - Нетрудно догадаться - засекретили вы то, что может быть использовано против румлов. Что же именно? Ракеты земля-воздух? Обсерваторию, ведущую наблюдение за сектором космоса, где находится их планета? Боевые звездолеты... У Свенсона непроизвольно дернулись веки. Лицо его было не менее усталым и измученным, чем у Джейсона. - Боевые звездолеты! - повторил Джейсон. - Значит они у вас все-таки есть! Я говорил наугад... - Подземный ангар. - Дрожащими руками Свенсон нацепил очки на нос. - Расположен под заброшенными заводскими зданиями. Не понимаю, как румлам удалось его обнаружить. - Скорее всего они нашли то, что искали. "Сборщику" многое удалось заснять? - Он проник в шахту лифта и взорвался, прежде чем охрана успела принять меры, В ангар он не попал, но мы считаем, румлы и так поняли, что к чему. - Да... - Джейсон резко встал со стула. Мысли в его голове сменялись одна за другой. - Именно так он и поступит. - Он? - Катор. - Мозг Джейсона работал быстро, четко, с необычайной ясностью, подобно мозгу человека, которого с минуты на минуту свалит с ног лихорадка. Так вспыхивает электрическая лампочка, перед тем как перегореть. - Очень вовремя все произошло. - Вовремя? - спросил Готт. Джейсон почти физически ощутил на себе взгляды присутствующих. - Я ведь говорил... только что мне удалось найти ответ на вопрос, мучивший меня с того момента, как я вступил в контакт с Катером. - Он взглянул на свои руки и тут же вспомнил, что забыл журнал со статьей Кротта в кабинете Меле. - Мне удалось разобраться в схеме поведения румлов. Теперь я должен встретиться с одним из них. - Все это ерунда, - раздраженно сказал Свенсон. - Давайте поговорим о более важных вещах. Как нам оградить себя от дальнейших проникновений "сборщиков" в ангар? Наверняка у румлов разработано какое-нибудь устройство, которое могло бы предупредить нас о появлении этих проклятых крыс. - Почему вам так не хочется, чтобы румлы узнали о наших боевых звездолетах? Ведь исследовав артефакт, они наверняка... Понятно! - с прозорливостью человека, мозг которого работает на пределе, воскликнул Джейсон. - Ангар пуст, и если румлы увидят это, они поймут, что вам известно об их существовании. - Руки его непроизвольно сжались в кулаки. - Большей глупости... - он заставил себя успокоиться. - Куда вы переправили звездолеты? - Простите, - сказал Свенсон, - но я не имею права обсуждать с вами... - Хотите, чтобы я сам догадался? Вы отправили их к планете румлов и приказали в случае опасности нанести по ней решительный удар. Так или не так? Я вас спрашиваю! - Я не имею права... - Неважно. Можете не признаваться. Ничего другого вы не могли предпринять, так как ваши действия точно вписываются в схему поведения людей, в то время как схема поведения румлов... Неважно. - Джейсон говорил все быстрее, мысли его неслись вскачь. - Не имеет значения. Да, у него нет иного пути. - О чем вы говорите? - спросил из-за спины Свенсона Готт. - Катор, - пробормотал Джейсон. - Все встало на свои места. Полный порядок. Теперь я знаю, что надо делать. Но мне необходимо с ним встретиться. - С кем? - С Катером. Он захочет лично обследовать ваш подземный космодром. Вы должны доставить меня туда. - Он посмотрел на Свенсона. - Вы ведь можете это организовать? Говорю вам, я нашел ключ к решению проблемы. В библиотечном архиве. Мы можем контролировать и то, и другое. - Что именно? - спросил Готт. - Поведение людей и поведение румлов. Нельзя допустить, чтобы две цивилизации истребили друг друга. Ладно... - Он уставился на Свенсона. - Вы не ответили на мой вопрос. Я спросил, можете ли вы доставить меня на космодром? Свенсон покачал головой. - Нет. За редким исключением, а может, без исключений, все считают, что вами управляет чужой разум, с которым вы вошли в контакт. Боюсь, мы вам не доверяем. Так что вряд ли вас подпустят к засекреченному объекту, в особенности если там будет находиться ваш друг, Катор. Надо продержаться еще минуту, подумал Джейсон, чувствуя, что комната поплыла у него перед глазами. - Давайте договоримся по-хорошему, - сказал он. - Вы ведь не откажетесь обойтись без меня? Вам хотелось бы самим следить за Катором? Взгляд Свенсона был холоден. - Да, - коротко сказал он. - В таком случае организуйте нашу встречу. Сделайте так, чтобы я мог поговорить с ним, когда он отправится на разведку. На обратном пути я помогу вам захватить его, причем он никогда не узнает, что побывал в ваших руках. Это я гарантирую. Можете напичкать его любой радиоэлектронной аппаратурой, Катор этого даже не заметит. Свенсон задумался. - Я не имею права заключать с вами подобного рода сделок, - произнес он после непродолжительного молчания. - Я не уполномочен... - Вы согласитесь, - сказал Джейсон. - Все вы согласитесь, потому что, подобно румлам, действуете по схеме. Нетрудно предсказать... Комната вновь поплыла у него перед глазами. Лица Свенсона, Готта, вояк в штатском слились в одно белое пятно. Он потерял сознание... 17 Джейсон разрешил всем членам экипажа отметить успешное завершение работ. Сам он не принял участия в пирушке и не стал глотать культуру бактерий, которые вырабатывали в желудках румлов спирт из карбогидратов, содержащихся в пище. Джейсону не хотелось испытывать чувство опьянения, не хотелось впадать в забытье. Его пьянили мысли об Основании Царства. Предоставив экипажу заслуженный отдых, он вызвал к себе капитана и, когда дверь за пожилым румлом закрылась, сказал: - Совершенно очевидно, теперь нам необходимо исследовать этот подземный, наверняка засекреченный объект. Надо послать кого-нибудь на разведку. - Да, Уважаемый. - Капитан, как и остальные члены экипажа, проглотил культуру бактерий, но отказался от приема пищи. Испытывая чувство голода, предвкушая наслаждение, он думал о своих подчиненных, пирующих в Спортивном Зале. - До сих пор, - продолжал Джейсон, - мы не совершили ни одной ошибки. Давайте и впредь действовать безупречно. Я должен быть абсолютно уверен, что румл, который отправится на планету Завернутых, добьется успеха. Его кандидатура не вызывает у меня сомнений. - Уважаемый? - Капитан встрепенулся, позабыв о своем голоде. Мускулы его живота непроизвольно напряглись. - Ты говоришь обо мне. Ведущий? Я могу передать обязанности... - Я говорю не о тебе. - О! - разочарованно воскликнул капитан. - Прости, что я позволил себе надеяться. Естественно, для выполнения задания тебе потребуется молодой, энергичный... - Вот именно. Поэтому я выполню его сам. - Ведущий! - голос капитана сорвался на крик. Бакенбарды его распушились. - Я... я прошу прощения. Ведущий. Ты отвечаешь за Экспедицию, твое слово - решающее. Прикажешь мне замещать тебя на время твоего отсутствия? - Нет. Лицо капитана стало, как каменное. - В таком случае, кому? - Никому. На этот раз капитан не вскрикнул. Он стоял, не шевелясь, и смотрел на Джейсона, словно не верил собственным ушам. - Никому, - медленно повторил Джейсон. - Надеюсь, ты понимаешь меня, капитан. Я заберу Ключи с собой. - Но, уважаемый... - голос капитана пресекся. Он глубоко вздохнул. - Я хочу заявить для протокола, что в отсутствии Ведущего вернуться домой будет чрезвычайно трудно. - Скорее всего, просто невозможнее, - ответил Джейсон. - Именно поэтому я намереваюсь запереть звездолет и забрать Ключи с собой. Если я не вернусь, вы не сможете стартовать. Таким образом исключается возможность бунта, во время которого члены экипажа перебьют друг друга, после чего звездолет затеряется в космосе с ценнейшей информацией о планете Завернутых. - Да, уважаемый. - Капитан почтительно отсалютовал. - Сообщи команде о моем решении после того, как я покину корабль. - Слушаюсь, уважаемый. - Больше я тебя не задерживаю. Желаю, как следует отдохнуть. - Пожилой румл поклонился и пошел к двери. Джейсон выждал паузу. - Да, вот еще... - Капитан замер на пороге. - Передай всем членам экипажа, чтобы сегодня они повеселились от души. - Хорошо, уважаемый. Капитан закрыл за собой дверь, а Джейсон подошел к столику, взял в руки кубик с червячком и нежно провел пальцами по его прозрачной поверхности. - Первый подданный моего Царства, - сказал он, глядя на червячка, - ты вернешься на землю, тебя породившую. Бережно поставив кубик на место, Джейсон присел на корточки. И чудилось ему, что под чужим солнцем играют и растут его сыновья и внуки, многие из которых тоже станут когда-нибудь Основателями Царств... На следующий день Джейсон приказал отправить сборщиков на разведку территории, примыкающей к засекреченному подземному объекту, а затем - с помощью капитана и двух специалистов - занялся собой, стараясь хотя бы приблизительно скопировать облик, речь и манеры поведения обитателей планеты Завернутых. Задач