удивился, как быстро он привык и перестал замечать запах. Просто живешь с этим, и все. Вместе с Энджи он взбежал по ступенькам на стену и посмотрел сверху на открытое поле вокруг замка, покрытое длинными зелеными телами. Утро было прекрасное. Джим почти бежал вдоль прохода к большому помосту над главными воротами, где его ожидали не только Брайен, Жиль и Дэффид, но и Каролинус, Секох и, что удивительно, Джон Чендос. -- Когда ты вернулся, сэр Джон? -- запыхавшись, проговорил Джим, достигнув середины площадки. Старый рыцарь улыбнулся и сказал своим обычным спокойным тоном: -- Восемь драконов перенесли меня сюда с места расположения армии. При взлете и приземлении меня слегка тряхнуло, но сам полет был вполне приятен. Миледи сделала и прислала с драконами большой сетчатый мешок, в котором я лежал на постланных там одеялах. У мешка было восемь веревок, в которые впряглись драконы. -- Чендос непроизвольно поднял правую руку к верхней губе. Это было точно такое же движение, каким Жиль закручивал кончики своих великолепных светлых усов в знак удовлетворения. -- Если кто-то из англичан, кроме тебя, сэр Рыцарь-Дракон, и летал по воздуху, то я об этом ничего не знаю. Я надолго запомню, какие лица сделались у окружающих, когда восемь драконов приземлились, чтобы унести меня. При упоминании о причастности Джима к драконьему племени в голосе Чендоса прозвучал легкий намек на снисходительность. Вспомнив о гордости, которую он испытал, когда Ирен причислил его к драконьему племени, Джим утешил себя тем, что такова уж оборотная сторона медали... Для Чендоса и даже для Брайена с Жилем он никогда не будет англичанином, никогда не станет одним из них. Не то чтобы они напомнили ему об этом хоть словом, -- будучи его друзьями, они немедленно обнажат мечи, намекни кто-нибудь, что он меньше англичанин, чем окружающие. Но в глубине души они сознают, что он не совсем англичанин и никогда не станет им. Они это знали, и он это знал. Точно так же, как знал, что на самом деле он не дракон и никогда им не станет. Он справился со своими чувствами и с облегчением взглянул на Чендоса: -- Но почему ты вернулся? -- У принца хватает военачальников, -- сказал Чендос. -- Я убедил их перебросить армию, как ты просил, и почувствовал, что здесь принесу больше пользы. -- Что ж, очень рад видеть тебя, -- откликнулся Джим. -- Ведь ты несомненно проявишь любезность и возьмешь командование на себя? -- Ну, сэр Джеймс, -- задумчиво проговорил Чендос, -- ты оказываешь мне честь. Тем не менее я думаю, командовать лучше тебе. Я обнаружил, что леди Анджела по крайней мере так же сведуща в отражении осады, как я. Она, очевидно, получила наставления от своей соседки, леди Геронды Изабель де Шане, -- он взглянул на Брайена, -- чья благосклонность... э... принадлежит сэру Брайену. -- Мы с этой леди обручены, сэр Джон. -- Брайен слегка подчеркнул слово "обручены". -- О? Я не знал, -- сказал Чендос. -- Мои извинения и поздравления, сэр Брайен. -- Это делает мне честь, сэр Джон, -- сказал Брайен. И хотя рыцари не поклонились друг другу, они чем-то напомнили Джиму Сан Ван Фона и Каролинуса после дуэли в амфитеатре, когда победил Каролинус. -- Во всяком случае леди Анджела как командующий обороной замка значительно превосходит меня, больше привыкшего брать крепости, чем их оборонять, -- продолжил Чендос. -- Более того, это твой замок, и у тебя есть возможности, которыми я не располагаю. К тому же ты именно тот человек, который должен командовать. -- Ну, я... -- Джим почти в отчаянии повернулся к магу: -- Каролинус... -- Не смотри на меня так, -- рявкнул Каролинус, -- я маг, а не рыцарь, и у меня никогда в жизни не было замка. Кроме того, как сказал Джон, у тебя имеются, я бы сказал, особые... возможности для улаживания ситуации. -- Я рад, что ты так думаешь, -- огорченно проговорил Джим и повернулся к Энджи: -- Как у нас обстоят дела с провиантом, боеприпасами и тому подобными вещами, миледи? -- У нас всего достаточно, чтобы продержаться несколько месяцев, -- твердо ответила Энджи. -- Возможно, даже чтобы прокормить всех в стенах замка вплоть до холодов, включая и тех, кто прибыл в последние дни. Я не думаю, что морские змеи продержатся так долго, если не доберутся до нас. -- Я тоже, -- согласился Джим. Потом он с удивлением уставился на Энджи: -- Как мы умудрились запастись таким количеством продуктов? -- Не мы, -- ответила она, -- а я, пока ты разъезжал туда-сюда. Я запасла наш собственный урожай и прикупила зерна и корнеплодов. Сначала я думала лишь о том, как пережить зиму, чтобы никто из наших людей не умер с голоду. Но, по совету Геронды, готовилась и к чему-нибудь вроде нынешних событий. -- Ты прикупила зерна? Но что у нас с... -- Джим лихорадочно подыскивал подходящее для четырнадцатого века слово, чтобы выразить свою мысль. -- С финансами? -- Вообще-то, -- весело сказала Энджи, -- у нас их нет. -- Нет? -- Нет, -- медленно и членораздельно повторила Энджи. -- Но у нас есть все необходимое для того, чтобы прокормить наших людей, обеспечить их крышей над головой и не дать им замерзнуть до весны. Есть и другие валюты, кроме денег. У тебя есть все необходимое, чтобы сохранить жизнь множеству людей, пока весна не принесет новый урожай и новую пищу. Ты богат, мой дорогой лорд. -- Понятно, -- тихо сказал Джим. -- Прекрасно сделано, Энджи. Ты всегда поражаешь меня. -- Кто-то должен был это делать! -- сказала Энджи, но ее голос звучал уже не так язвительно, и, взглянув на нее, Джим по некоторым знакомым приметам понял, что она уже не так сердится на него, как хотела показать словами. Он повернулся к стене и перегнулся через нее: -- Приятно сознавать, что мы тут так хорошо подготовились. Однако не знаю, какой вид оружия применить против таких нападающих. -- Если повезет, -- неожиданно вступил в разговор Дэффид, -- то оперенная стрела с широким наконечником убьет одного; правда, если удастся попасть в открытую глотку под правильным углом, так, чтобы она впилась туда, где у них находится что-то вроде мозгов. У меня был небольшой успех. Но это ненадежное дело, особенно если стрелять сверху. Змей должен взглянуть вверх, иначе стрела не попадет куда надо. Сомневаюсь, что наши лучники и арбалетчики смогут нанести этим тварям большой урон. Кроме того... -- Он замолчал, уставившись на что-то в поле. Джим проследил за его взглядом. Некое существо на четырех ногах мелькало то тут, то там среди больших зеленых тел, иногда прыгая прямо на спину одного из змеев, пробегая по нему и перепрыгивая на другого. Огромные челюсти щелкали, но всегда на секунду опаздывали. Когда оно приблизилось к замку, стало ясно, что это волк, и этим волком был Арагх. Подобравшись ближе к замку, Арагх запрыгал с одной длинной зеленой спины на другую, уже не касаясь земли, и закончил свой путь, пробежав по туше змея у самого края рва, напротив подъемного моста. Он спрыгнул, метнувшись от раскрытой пасти змея, в ров. Арагх переплыл ров, встал на узкой, в несколько дюймов, полоске земли между стеной замка и рвом и закричал. Его голос не был приспособлен для крика, на самом деле он провыл свою просьбу: -- Веревку! Джим поспешно огляделся и с удивлением и радостью отметил не более чем в двух шагах от себя моток веревки. Он направился к нему, но Дэффид его опередил и бросил один конец Арагху. Арагх схватил зубами веревку, как только она достигла земли, и Дэффид начал втаскивать волка. Джим с Брайеном тоже ухватились за веревку, подключившись к выполнению задачи. Арагх поднимался быстро, через мгновение его уже подтащили к краю стены; волк отпустил веревку и прыгнул, чтобы встать рядом с людьми. Он весь промок, и от него жутко разило. -- Арагх! -- Энджи обняла волка, не обращая внимания на вонь и мокрую шерсть. Волк лизнул ее в лицо, вильнув хвостом. -- Арагх! -- воскликнул Джим. -- Я думал... Я хотел сказать, мне и в голову не приходило... -- Ты хочешь сказать, -- прорычал волк, -- что у тебя не было времени позаботиться о волке. Джиму стало стыдно. -- Да, -- признался он. -- Ну а почему ты должен был это делать? -- сказал Арагх. -- Арагх сам о себе позаботится. А затем, если у него останется время, позаботится и о своих друзьях. А сейчас ты занят тем, что заботишься о себе. -- Он опять лизнул Энджи в лицо. -- Но очень мило чувствовать заботу твоей самки. Энджи обняла его еще раз и отпустила: -- Я прощаю тебе "самку". Главное, что ты с нами и в безопасности. -- А я в безопасности? -- поинтересовался Арагх. Он осмотрел всех и остановил взгляд на Джиме. -- Я не знаю, в безопасности ли кто-нибудь из нас, -- сказал Джим. -- А как там, снаружи? -- Я оставался там, пока мог, -- ответил Арагх. Он фыркнул и зловеще оскалился. Повернувшись, он отошел по проходу на дюжину футов и отряхнулся. Зловонные брызги полетели во все стороны, но до стоявших на помосте не долетали. Затем Арагх вернулся. -- Как там, снаружи? -- повторил он. -- Эти захватчики уничтожили все живое от моря до здешних мест, а также на восток и запад. Насколько я обнаружил, все, что можно есть, съедено. Эти зеленые монстры жрут что попало. Я видел, как один нагнул дерево, чтобы добраться до беличьего гнезда и съесть его вместе с белками. Я видел, как один, казалось, ел землю, пока я не сообразил, что он подбирается к кроту, которого и сожрал. -- А ты? -- спросила Энджи. -- Как ты-то выжил? -- Я? За счет своих ног. Змеев слишком много, чтобы от них спрятаться даже мне. И я не могу быстро убивать их. Их жизненно важные органы находятся слишком глубоко в толстом теле, чтобы мои зубы до них добрались. Единственный способ для меня убить одного из них -- заставить его истечь кровью. А это я смогу делать лучше всего в узких коридорах и комнатах вашей норы, которую вы называете замком. Они убьют меня, но я прихвачу с собой нескольких, пусть даже они умрут, когда меня уже не будет в живых. -- Ты видел среди них кого-нибудь, кто походил бы на вожака? -- взволнованно спросил Джим. -- Вожака? -- Арагх принялся с интересом вынюхивать свой правый бок. -- Много интересных вещей в этом вашем водоеме... -- Мы знаем, -- огрызнулся Каролинус. -- Нет, -- сказал Арагх, -- вожака я не видел. -- Если они все здесь, чтобы добраться до меня, -- сказал Джим, -- Эссессили должен быть среди них... Рррнлф поднял голову: -- Эссессили? Где? -- Он был на ногах, прежде чем кто-нибудь успел ответить. -- Замри! -- крикнул Джим, наведя на морского дьявола палец. Но Рррнлф уже схватился за стену, собираясь перепрыгнуть через нее. -- Каролинус! -- крикнул Джим, оборачиваясь к старому магу. Каролинус вытянул свой палец, и его голос эхом повторил приказ Джима: -- 3амри! Рррнлф замер -- голова смотрит в открытое пространство, занятое зелеными телами, туловище повернуто к стене, на которой лежит рука. -- Подожди, Рррнлф! -- крикнул Джим. Рррнлф не двинулся, и Джим посмотрел на Каролинуса: -- Позволь ему, по крайней мере, поворачивать голову и говорить. Каролинус шевельнул пальцем. Рррнлф повернул голову, чтобы взглянуть на Джима и остальных, хотя его тело оставалось неподвижным. -- Эссессили там! -- прорычал он. -- Зачем вы меня держите? -- Ты уверен, что он там? -- спросил Джим. -- Ты можешь узнать его среди остальных? Рррнлф повернул голову, чтобы взглянуть поверх стены. Его вид заставил морских змеев заверещать еще громче. Морской дьявол долго всматривался, затем возбужденно вскричал: -- Вон он! И... -- Он замолчал, его голова внезапно застыла, как и тело. Затем он откинул ее назад и издал оглушительный вой боли и отчаяния. -- У него нет ее! -- проревел морской дьявол, словно охваченный дикой мукой огромный лев. И таким внезапным и мощным был этот вопль великой боли, что воцарилась тишина -- в замке и у стен замка, среди змеев. Было так тихо, что слышалось, как легкий ветерок за стенами замка шевелит ветки деревьев. Рррнлф повесил голову. Затем внезапно опять повернулся к Джиму: -- Он ее где-то спрятал. Пусти меня! Пусти, и я заставлю его рассказать мне, где он ее спрятал! -- 3амри! -- опять воскликнул Каролинус, и Рррнлф застыл без движения, его рот был открыт, будто он продолжал говорить. -- У него никогда ее и не было. Если бы была, я бы знал. Он никогда не притрагивался к твоей леди! -- Дай мне поговорить с ним, Каролинус, -- попросила Энджи. Каролинус опять шевельнул пальцем, и опять лицо Рррнлфа повернулось к людям на дозорной площадке, глазами морской дьявол искал Каролинуса. -- Я не верю тебе! Она должна быть у него! -- сказал он отрывисто. -- Почему ты так уверен? -- Я чувствую это! -- ответил Каролинус. -- И если я это чувствую, то ты, морской дьявол, лучше послушай меня! -- Рррнлф, -- спокойно сказал Джим, -- если мы освободим тебя от команды, которая сковывает тебя, ты сядешь? Видишь, что там творится? Даже если твоя леди у Эссессили, шансов добраться до него у тебя нет. Нет, даже если ты одолеешь тысячи этих змеев. Оставайся с нами, и ты, может быть, вернешь ее. Бросишься сейчас за Эссессили -- и тебя разорвут на части, тогда ты уже никогда больше не увидишь свою леди. Он подождал, пока его слова дойдут до Рррнлфа; наконец Рррнлф медленно кивнул: -- Ладно... Я подожду. Пока. Но будет лучше, если я ее в конце концов получу, иначе я смету все, что стоит на моем пути, пока не умру сам. Джим взглянул на Каролинуса, тот кивнул, шевельнул пальцем, и тело Рррнлфа ожило. Он медленно сел, повесив голову между колен, и уставился в землю. Казалось, он не дышал. -- Есть множество вопросов, которые требуют ответов, -- сказал Джим, все еще стараясь успокоить великана. -- Но я думаю, мы в конце концов получим ответы, и один из них вернет твою леди... -- Но только не сейчас! -- прервал его голос Дэффида. -- Сейчас змеи, похоже, собрались-таки атаковать. Их сдерживал ров, потому что он полон пресной воды. Но сейчас они зашевелились, и некоторые отправились в лес. Я не думаю, что кто-нибудь из них отказался от попытки достать нас, взгляни сам. Джим взглянул и увидел, что Дэффид прав. -- Я все думаю о пресной воде... -- Он замолчал и повернулся к Энджи: -- У тебя в Ривероуке был аквариум с морской водой, до того как мы поженились. Ты знаешь, почему морские обитатели боятся пресной воды, предпочитая ей соленую? -- Это не предпочтение, -- ответила Энджи, -- это результат физиологических реакций, которые могут причинить им большие неудобства. На самом деле это может их убить. Клетки их тела наполнены солью и не переносят пресной воды. В результате клетки вбирают в себя пресную воду до тех пор, пока не разорвутся. Если какое-то существо изначально жило в соленой воде, то это ужасный конец для него -- попасть в пресную; даже кратковременное погружение в нее, например в ров или ручей, вызовет массу неприятных ощущений. -- Хм. -- Джим вспомнил, что змеи, выбравшись на берег, избегали ручьев с пресной водой, текущих вдоль берега моря. -- Ну что ж, пока их сдерживает ров. Но у кого-нибудь есть идея, что они делают там, в лесу? -- Будь они людьми и солдатами, как мы, -- сказал Чендос, -- они бы построили мост или, что более вероятно, натащили фашин, чтобы заполнить ров. Фашинами, насколько знал Джим, назывались связки толстых сучьев, которыми заполняли рвы на пути наступающей армии. -- В самом деле! -- сказал Брайен. -- Мы бы сделали это. Но додумаются ли морские змеи до фашин? Уверен, что нет. -- Возможно, конечно, мосты, -- сказал Джим. -- Фашины... только если случайно. Во всяком случае, это что-то такое, что позволит им добраться до ворот. Они должны понимать, что даже при закрытых воротах, опущенной решетке и поднятом мосте ров остается самым уязвимым местом нашей обороны. -- Ну вот, один уже возвращается, -- вставил Дэффид, -- и тащит за собой что-то большое. Но я пока не могу разглядеть, что это такое. Джим почувствовал, что ему очень хочется сейчас иметь драконье зрение. Он повернулся к болотному дракону: -- Секох, что ты видишь? Что тащит змей? -- Кажется, это целое дерево, милорд, -- ответил Секох. -- Он тащит его за корни, а ствол и ветви волокутся за ним. А вон еще один, тоже с деревом. Но деревья не очень большие. -- Возможно, достаточно большие, -- мрачно сказал Джим, -- если змеи тащат их. Посмотрим, займутся ли они тем, чего мы от них ожидаем, начнут ли заполнять ров перед воротами. Дэффид выпустил несколько стрел в первого змея, который подполз поближе. Но он не сумел сделать смертельный выстрел через глотку в мозг, несмотря на то что был отличным стрелком. Глаза змеев прикрывал выступ на костистом черепе, который, очевидно, не давал хода стреле. Одна стрела вонзилась в череп змея, но он не обратил на нее внимания. Он достиг края рва и с помощью сотоварищей пихнул дерево верхушкой вперед в ров. Следом появился другой змей, а за ним длинная вереница зеленых тварей, тащивших деревья. Ров был не более восьми футов глубиной. Стало ясно, что змеям потребуется немного времени, чтобы заполнить его. И тогда они смогут добраться до решетки на воротах. Конечно, они не полезут на стены, пока не достигнут моста, не перегрызут держащие его на весу цепи и не пробьют своим огромным весом решетку на воротах. Глава 36 Джим перегнулся через стену над аркой, обрамлявшей две огромные створки главных ворот с решеткой и подъемным мостом. В животе у него шевельнулся холодок. -- На это должен быть ответ, -- сказал он. -- Сдается мне, я помню... -- Конечно, -- откликнулся Каролинус, -- и я уверен, что твоя леди знает его так же хорошо, как и я. -- Разумеется! -- резко произнесла Энджи. -- Пусть они заполняют ров, пока не окажутся на подъемном мосту, но не слишком высоко, и пусть попытаются своим весом освободить мост от цепей и опустить его. Они должны соорудить высокий завал, чтобы быть уверенными, что не замочат лапы. К тому же они не успокоятся, пока деревья, сваленные в ров и воткнутые в грязь, не будут торчать над водой на дюжину футов. - И что тогда? -- поинтересовался Джим. - А тогда мы используем вот это. -- Энджи хлопнула ладонью по круглому железному боку огромного котла, висевшего на поворотном устройстве; котел вмещал не меньше барреля жидкости. Он был подвешен в двух точках на высокой раме, поддерживавшей его над широким очагом, так, чтобы содержимое можно было вылить вниз. -- Я хранила прогорклое масло для неожиданностей вроде этой. Мы прямо сейчас начнем наполнять котел и как можно быстрее разогреем масло. -- Она указала на очаг, устроенный как раз для того, чтобы нагревать котел. -- Затем, когда они построят достаточно высокий, но еще безопасный для нас завал, выльем на них. А потом бросим вниз горящие факелы. -- А что если масло не загорится? -- неуверенно спросил Джим. -- Если масло как следует подогреть, -- сказал Чендос, -- оно загорится, и очень быстро. Если оно будет похолоднее, то все равно загорится, деревья под ним помогут, просто они не вспыхнут сразу. -- И это кончится тем, что несколько змеев хорошенько поджарятся, -- сказала Энджи с кровожадностью, на которую, как думал Джим, она не способна. -- Но главное, мы разрушим их плотину. -- Великолепно! -- сказал Джим, холодок у него внутри улегся. Затем его начало беспокоить другое. -- А сколько у тебя масла? Если они снова наполнят ров, и попробуют атаковать снова, и будут продолжать так... -- Они не будут пытаться снова, -- сказал Каролинус. -- По крайней мере, на них не похоже, чтобы они решили попробовать второй раз. Откуда им знать, что у тебя нет океана масла и ты не будешь поливать и поджигать их до бесконечности? -- Надеюсь, ты прав, -- сказал Джим. Он повернулся и крикнул в переполненный двор внизу: -- Эй! Воина или слугу сюда, немедленно! Прошло всего несколько секунд, и запыхавшийся воин достиг вершины лестницы и остановился перед своим господином. Джим уже собрался заговорить, но Энджи его опередила: -- Возьми людей, пойди к кухарке, и пусть она тебе покажет, где находится прогорклое масло, которое мы собирали. Возьми столько людей, сколько потребуется, чтобы принести его сюда. Затем вы наполните маслом котел, который стоит рядом со мной. Понятно? Воин кивнул, так как слишком запыхался, чтобы говорить. Он повернулся, сбежал по лестнице и затерялся в толпе. Через десять минут бочонок выкатили по ступенькам лестницы в проход, четверо мужчин тянули веревку, которая была обмотана вокруг бочонка еще до того, как его начали поднимать. Еще полдюжины человек толкали бочонок сзади. Нижняя группа настороженно наблюдала за веревкой -- если она оборвется, бочонок покатится вниз, сшибая их с ног. Но этого не случилось. Через пятнадцать минут котел был наполнен, под ним весело потрескивал огонь. К этому времени змеи уже сбросили в воду немало деревьев. Сначала деревья пытались уплыть, но следующие, поспешно брошенные поверх первых, затопили их, и постепенно плотина начала выступать из рва. Вода, заполнявшая пространство под плотиной, была оттеснена вправо и влево, и некоторые змеи уже с воодушевлением испытывали своим весом прочность этого сооружения. Их вес топил деревья глубже в тину и ил и прессовал в сплошную массу, пока все это не превратилось в достаточно твердый помост, возвышающийся на несколько футов над уровнем воды и достаточно широкий, чтобы по нему могли пройти три-четыре змея одновременно, не опасаясь пресной воды. А Джим испытывал лихорадочное нетерпение. Огонь под котлом весело трещал, но масло хранилось в погребе замка и еще недостаточно разогрелось, чтобы моментально выдернуть палец, опущенный в котел для пробы. Однако огонь уже нагрел дно котла так, что оно покраснело. Джим оставил котел нагреваться и опять глянул за стену замка. Три змея стояли на плотине, которую они построили, а один пытался дотянуться к поднятому вертикально подъемному мосту, используя для опоры передние лапы. Но его челюсти щелкнули футов на восемь -- десять ниже края моста. Он снова упал на все четыре лапы и отступил вместе со своими двумя помощниками, освобождая место цепочке змеев, которые тащили деревья, чтобы поднять плотину еще выше. Вскоре масло в котле нагрелось настолько, что Джим уже не рисковал совать туда палец, а только подносил его к поверхности. -- Еще не пора, сэр Джон? -- спросил он, поворачиваясь к Чендосу. Чендос подержал руку над маслом, стараясь держаться как можно дальше, так как огонь да и сам котел излучали ужасный жар. -- Я думаю, пора. Во всяком случае, дольше ждать неразумно. Новые деревья прибавили высоту плотине. К тому же в любой момент змеи сообразят забраться друг на друга, чтобы дотянуться до моста. Если хоть один из них сумеет зацепиться за край моста челюстями и повиснуть на нем всем своим весом, боюсь, цепи, держащие мост, не выдержат. -- Но мы не можем рисковать. А вдруг деревья не загорятся? -- взволнованно сказал Джим. -- Я этого не боюсь, -- ответил Чендос. -- Я видел, как загоралось более холодное масло, если факелы хорошо просмолены и крепко перевязаны. Тонкие ветки загорятся быстро. Джим взглянул на Энджи, та кивнула в ответ. Он обернулся к слугам, поддерживавшим огонь, их было шестеро, но если необходимо, то рядом с ними на дозорной площадке хватало места для других. -- Хорошо, -- сказал Джим, -- выливайте! Люди, замявшись, смотрели на него. Двое осторожно двинулись к горячему котлу, но остальные стояли неподвижно. -- Идиоты! -- прорычал Джим. -- Возьмите шесты! Зачем, по-вашему, сделаны эти уши с гнездами? Уши, на которые он ссылался, были парой выступающих над краем котла с двух сторон металлических пластин. В них имелись отверстия дюймов четырех в поперечнике. Джим почти никогда не выходил из себя, разговаривая со слугами. Крик -- результат кипевшего в нем волнения -- заставил людей со страхом взглянуть на своего господина и поспешить к лестнице. Может быть, Джим и забыл, но слуги помнили, что он имеет полное право повесить их, просто если ему так захочется. Через минуту они вернулись с парой дубовых перекладин. Последовала очередная задержка, которая опять вывела Джима из себя, и концы перекладин заузили, чтобы они влезли в отверстия. Джиму казалось, что люди с ножами занимались этим целых полчаса. Но по всей вероятности, это продолжалось не более пяти минут. Он опять взглянул через стену. Змеям, пытавшимся дотянуться до края поднятого моста, не хватало уже всего каких-то четырех футов. -- Готово! -- пропела Энджи у него за спиной. Джим повернулся как раз вовремя, чтобы увидеть, как слуги вставили перекладины в отверстия по краям котла и навалились на них всем своим весом. Казалось, что котел не опрокинуть. Его, похоже, не сдвигали с места уже несколько лет, и все это время он простоял под открытым небом, под дождем и заржавел. Потом раздался скрип. Котел слегка наклонился вперед, потом побольше, затем внезапный толчок бросил мужчин с перекладинами вперед так, что они чуть не упали в пылающий огонь, и горящее масло каскадом полилось на плотину и столпившихся на ней змеев. Брайен издал радостный крик: -- Им не понравилось! Сбились в кучу, стараясь побыстрее развернуться и убежать, пока не упали в ров! -- Факелы! -- закричал Джим. -- Вы что, их еще не зажгли? Так зажигайте скорее! -- Да, зажгите факелы, -- спокойно сказал Чендос. -- Но не бросайте, пока убежавших змеев не сменят другие или не вернутся они сами. Они скоро сообразят, что, хотя горячее масло и неприятно, особого вреда оно им не причиняет. Наша задача преподать им хороший урок и одновременно поджечь плотину и нескольких из них. -- Масло может стечь вниз до тех пор, как они вернутся, -- засомневался Джим. -- Не бойся, -- сказал Чендос, -- на сухой древесине останется достаточно масла, чтобы сразу поджечь ее, а это разнесет пожар. Подожди и увидишь. Он подождал. И правда, как и предсказывал Чендос, минут через пятнадцать змеи опять ринулись на плотину, найдя ее несколько скользкой, но в остальном неизменившейся. Они начали опасливо пересекать плотину, потом ринулись к мосту; за ними столпились другие, пока на плотине не собралось целых шесть змеев. Джим и остальные наблюдавшие за ними сверху, со стены, увидели, как один змей попробовал забраться на другого, который прислонился к опоре моста. Подставленная спина поднимала собиравшегося залезть вверх змея на добрых четыре фута. Но на этот раз. когда змей раскрыл пасть, она оказалась как раз под подходящим углом для выстрела Дэффида. Послышался звон тетивы, и мелькнувшая стрела исчезла между челюстями -- она поразила смертельную точку, в которую и была нацелена. Джим ожидал, что змей забьется в судорогах, прежде чем умереть. Вместо этого тварь просто рухнула со стены, как подрубленное дерево, глухо ударилась о змея внизу и замерла. По остальным пробежала волна ужаса. Они столкнули мертвое тело в ров, где оно и осталось плавать. Пара других змеев бросилась по спинам уже находившихся на плотине, чтобы забраться на поднятое вертикально полотно моста, на этот раз они предусмотрительно держали пасти закрытыми. Дэффид пустил по нескольку стрел в каждого из них, но, судя по реакции, которую они произвели, с тем же успехом можно было бросать дротики в бревно. -- Хорошо! -- закричал Джим, увидев, что факелы уже ярко горят. -- Бросайте огонь! Человек, державший факелы, перебросил их через край стены. Джим продолжал стоять на месте, подальше от горячего котла. Вместе с Брайеном, Жилем, Дэффидом, сэром Джоном и Энджи он взглянул через стену на результат. Джим ошибался, ожидая судорог змея, пораженного стрелой Дэффида. Он обнаружил, что точно так же заблуждался насчет упавших на пропитанное маслом дерево факелов. Он думал, что огонь будет разгораться медленно и змеи успеют отступить. Ничего подобного. Внезапно вверх взвился столб огня и дыма, -- очевидно, вспыхнули пары масла, -- и через секунду Джим вместе с остальными перегнулся через стену, потому что и плотина, и змеи на ней скрылись в пламени. За стеной поднялся пронзительный визг. Джим и Энджи непроизвольно заткнули уши. Потом Джим почувствовал, что рука Энджи потянулась к нему. Он взял ее и сжал. Люди и драконы на стене и дозорной площадке отбежали от того места, где к небу поднялся жар, и перегнулись через стену, радостно наблюдая за страшным зрелищем. -- Клянусь всеми святыми! -- послышался голос Чендоса. -- Посмотри вон на того приятеля! Он катается по грязи за рвом, стараясь сбить пламя. Ну прямо ожившее бревно из очага! Остальные обменивались веселыми комментариями. -- Меня тошнит, -- тихо сказала Энджи Джиму. Она выдернула свою руку из его руки, заткнула уши и закрыла глаза. -- Джим, помоги мне спуститься по лестнице и уведи отсюда. Джим взял Энджи под локоть и повел; они были уже на середине лестницы, когда она остановилась. -- Что я делаю? Разве так должна вести себя хозяйка замка в четырнадцатом столетии, только что при помощи огня отбившая атаку нападающих? Отпусти меня, Джим. Джим отпустил ее. Энджи повернулась и пошла обратно по лестнице. Он последовал за ней. Сказать по правде, он обрадовался предлогу покинуть стену. Но теперь, когда Энджи возвращалась, он почувствовал, что доложен поступить так же, как и она. Раз уж она считает, что должна вернуться и видеть, что случилось с охваченными огнем змеями, то он, рыцарь, не может оказаться слабее, ибо покинув стену, даже под предлогом помощи Энджи, он мог быть неправильно понятым своими друзьями и соратниками. Оба вернулись и демонстративно посмотрели через стену, присоединившись к остальным. То, что осталось от двух змеев, все еще лежало на плотине. Трое других валялись, черные и неподвижные, по другую сторону рва. Остальные отпрянули от ужасного жара, так же как люди и Секох на стене раздались в стороны. Все наблюдали, как догорает пламя. Внезапно послышался ужасный треск, и полусгоревший подъемный мост рухнул на мертвых змеев. -- Обычно мост опускают, когда используют огонь, -- прокомментировал Чендос с таким философским спокойствием, что Джим свирепо блеснул глазами в его сторону; к счастью, Чендос не заметил этого взгляда. -- Ну-ну, -- так же философски проговорил Брайен, -- у тебя еще есть решетки, да и ворота только слегка опалило. В общем-то, сейчас самое время совершить вылазку, не так ли? -- Брайен вопросительно поднял брови. -- Выйти против нескольких тысяч змеев? -- спросил Джим. Он знал, что Брайен любит сражения, но это было смешно. -- Да, здесь у нас необычный противник, -- рассудительно проговорил Чендос. -- Я думаю, разумнее этого не делать, господа. -- Ну, я только предложил, -- сказал Брайен. -- Просто стремительная вылазка, чтобы перерезать несколько глоток, затем назад в ворота и закрыть их. Но как скажете, сэр Джон, и ты, милорд. -- Нет, -- сказал Джим. Пламя внизу угасло до проблесков в черной массе. Теперь плотина выгорела настолько, что вода из рва покрыла ее дюймов на шесть. Вода не снесла плотину -- на дне оставалось достаточно несгоревшей древесины, плотно вдавившейся в грязь под тяжестью находившихся на ней морских змеев, так что потенциальная переправа к замку сохранилась. - Интересно, -- сказал Джим, -- что они попробуют теперь. -- Важно, что выдержали решетки, хотя их железные перекладины до сих пор горячие, -- сказала Энджи. Джим приблизился к краю стены, чтобы заглянуть вниз. Даже теперь, нагнувшись, он почувствовал страшный жар, ударивший ему в лицо. -- Главный вопрос в том, попробуют ли они восстановить плотину. -- Он сказал это самому себе, но вслух, чтобы слышали остальные. Остальные присоединились к нему, встали над главными воротами, взглянули на ров и отпрянули от жара, все еще бьющего снизу. К удивлению Джима, прежде чем кто-либо успел ответить, над ним склонилась огромная тень. Обернувшись, он увидел, что Рррнлф поднялся на ноги и присоединился к обороняющимся. Возможно, морской дьявол стоял здесь уже какое-то время, наблюдая за горящими змеями с тем же интересом, как и окружавшие его люди. Проснувшийся в гиганте интерес к осаде несколько приободрил Джима. -- Как ты думаешь, Рррнлф, -- взглянул он на морского дьявола, -- попробуют они восстановить плотину? -- Может, да, а может, и нет, -- ответил Рррнлф. -- Откуда им знать, сколько деревьев ты можешь сжечь, если они снова сбросят их в воду? Но я скажу тебе, крошка маг, или крошка рыцарь, или кто ты там сейчас: я не больше тебя знаю, какой они сделают следующий ход. -- Местность здесь не каменистая, -- вставил Брайен, -- но там и сям попадаются булыжники, даже полузасыпанные землей. Я думаю, им не составит большого труда достать их. Они могут попробовать восстановить плотину, на этот раз из камней, а камни не горят. -- Они покроются маслом и загорятся, и вода покроется маслом и загорится, -- сказал Чендос. -- И все-таки я думаю, у нас есть шанс напугать их, -- сказал Брайен. -- Когда они приблизятся с камнями, которые с трудом будут тащить на головах, спинах, в пастях или как там еще, мы можем, как я уже предлагал, совершить вылазку и прибить нескольких, чем напугаем остальных. Ну как? -- Вопрос спорный, -- твердым голосом проговорила Энджи, -- у нас недостаточно масла, чтобы вылить на них. Мы почти все израсходовали. Джим почувствовал, что настало время разыграть последнюю карту. Если у змеев хватило ума соорудить плотину из дерева, они почти неизбежно сообразят построить ее из другого, негорящего материала. Они вполне могут решить, что причиной пожара было дерево, а никак не масло, которое, казалось, не оказало на них особого сдерживающего эффекта. Джим повернулся к болотному дракону: -- Секох! -- Да, милорд? -- Немедленно вызови одного из твоих посыльных. Я хочу, чтобы английские драконы начали наполнять северную половину неба как можно скорее. Да, и подумай о том, чтобы один посыльный оставался здесь, готовый в любой момент вылететь, как только я решу, что французским драконам тоже пора занять свои позиции. -- Они отступили, -- сказал Брайен, глядя на змеев. -- С чего бы это? Никто не знал ответа на этот вопрос. Все стояли и наблюдали, как змеи отходят -- они сгрудились почти напротив главных ворот, всего в нескольких ярдах от леса. Затем в середине образовалось пустое пространство, в котором остался один змей. Этот змей стоял на спинах трех других, так, чтобы все остальные могли хорошо его видеть. Он говорил с ними. Стоя на стене, защитники замка слышали его, но он был слишком далеко, и его дребезжащий голос мешал разобрать слова. -- Это Эссессили! -- проревел Рррнлф, указывая на змея, стоящего на спинах своих собратьев. -- Ты имеешь в виду того, который говорит? -- уточнил Джим. -- Да, -- сказал Рррнлф, -- он обращается ко всем. -- Что он говорит? Рррнлф покачал головой: - Я не слышу. - Он сказал, -- предложил свои услуги Секох, -- что змеи должны атаковать замок все вместе, невзирая на потери. -- Он немного помолчал, а потом начал повторять слово в слово то, что говорил Эссессили: -- У вас, возможно, нет желания пихать своего брата змея впереди себя в пресную воду, но ради блага всех нас кто-то должен быть принесен в жертву. -- Это Эссессили! -- пробормотал Рррнлф. -- Никто не хочет, чтобы его спихнули, но каждый, не колеблясь, спихнет другого. Очень умно, чтобы достичь цели, и совсем в его духе! -- Немного помолчав, он добавил: -- Однако это странно. Обычно змеев не уговорить сделать то, что им предлагают. Скорее они будут отнекиваться и спорить. Чудо, что они его слушают. -- Никакого чуда, -- пробормотал Каролинус. -- Магия. Какая-то магия, которая все время стояла за всем этим, помогает Эссессили и сейчас. -- Эссессили мой. Да. -- Рррнлф сжал свои огромные кулаки. -- Эссессили мой. Я его еще заполучу. Джим продолжал слушать подстрекательскую речь Эссессили, которую ему пересказывал Секох, с нетерпением поглядывая на небо. Его волновало, что посыльный, которому велели сообщить английским драконам, что им пора занять свои позиции в небе, до сих пор не показался. Он прервал Секоха: -- Где посыльный, которого мы отправили к английским драконам? Он уже должен был вернуться! -- О, мне вовсе не надо посылать кого-нибудь, чтобы передать сообщение, -- сказал Секох. -- Посыльный находится в небе над нами, и мне достаточно просто расправить крылья -- вот так. -- Сэкох расправил свои крылья, оставаясь на земле, и опять сложил их. -- Как только он увидит это, он полетит с заранее подготовленным посланием, милорд. -- Он обеспокоенно взглянул на Джима: -- Я правильно сделал, милорд? -- Великолепно, -- сказал Джим. Тем не менее он продолжал посматривать на небо. Он боялся, что Эссессили будет говорить недолго, а английским драконам потребуется время, чтобы занять свои позиции в небе. Глава 37 Эссессили говорил со своими сотоварищами уже почти пятнадцать минут, а Джим нетерпеливо ждал; наконец показались несколько первых взрослых драконов, которые узкими кругами парили на высоте. К ним присоединились другие, и небо над замком стало заполняться. Постепенно северная часть неба темнела, а Эссессили все говорил и говорил, пока драконов не стало довольно много. Джим почувствовал некоторое облегчение. Появление первых драконов прибавило уверенности, что, по крайней мере, почти все английские драконы покажутся; до сих пор он не был в этом уверен. Тем временем большая площадка вокруг горячего котла для масла явно начала переполняться. И это несмотря на то, что большинство слуг скромно отошли к лестнице и дальше в проход, не сводя глаз с двух присоединившихся к Секоху молодых драконов -- они-то и были главной причиной тесноты. Секох, очевидно, решил, что ему потребуется несколько дополнительных посыльных для неожиданных приказов, и Джим был рад, что болотный дракон предвидел это. Могло случиться все что угодно. Ему следовало подумать о дополнительных посыльных самому. Молодые драконы большими удивленными глазами уставились на Джима и остальных. Они никогда в жизни не были так близко к людям. Этого случая уже достаточно, чтобы рассказывать истории другим драконам, -- потом, когда они вернутся в Клиффсайд. Нынешние драконы мало общались с людьми. Когда-то в прошлом они, конечно, охотились на людей, как и на прочих съедобных животных. Но затем люди сделались довольно опасной добычей, и когда некоторые из них стали заковывать себя в железо, стало ясно, что даже большой и отважный дракон рискует жизнью, атакуя их. Так что драконы оставили людей в покое и держались как можно дальше от них. Присутствие здесь было для молодых драконов волнующим событием, а Джима оно успокаивало. Точно так же его успокаивало растущее число английских драконов в небе. Джим боялся, что Эссессили кончит свою речь до того, как соберутся все драконы. Но вожак змеев продолжал говорить, возможно, ему просто нравился звук собственного голоса. Остальные, похоже, слушали его, не замечая собравшихся в небе драконов. И все же, когда драконов собралось так много, что северный край окружавшего замок поля и сам замок покрыла тень, а Эссессили все взывал к своим соплеменникам, Джим решил, что нельзя рисковать. Он повернулся к Секоху: -- Секох, что там сейчас говорит Эссессили, я имею в виду, последние несколько минут? -- Да повторяет одно и то же снова и снова, -- ответил Секох. -- Говорит, что все они должны бросаться на замок, пока часть из них не погибнет, а остальные не сумеют пробиться сюда. Каждый раз он говорит по-новому, но одно и то же. И это все, милорд. -- Я думаю, пора вызвать французских драконов. Он может кончить говорить в любую минуту, и тогда у нас останется только время, за которое змеи покроют расстояние до стен. О-хо-хо... -- Джим еще говорил, когда Эссессили внезапно оборвал свою речь. -- Быстро вызови французских драконов! -- закричал Джим Секоху. Но тут Эссессили опять заговорил. -- Я уже вызвал их, милорд, -- сказал Секох, и действительно, на дозорной площадке оставался только один молодой дракон. -- Может быть, я слишком долго ждал! -- сквозь зубы проговорил Джим. -- Если Эссессили прекратит свою речь и они атакуют нас, нам придется приложить все силы, чтобы сдержать их до подхода французских драконов. -- Он повернулся к Дэффиду: -- Ты объяснил остальным лучникам и арбалетчикам, как стрелять в глотки змеям? -- Объяснил, -- отозвался Дэффид. Он провел рукой справа налево, и Джим увидел, что все лучники и арбалетчики замка выстроились на стене по всей длине, насколько хватало глаз. Они стояли наготове. Дэффид находился от Джима в двадцати футах, держа в руке коровий рог с мундштуком. -- Я протрублю в рог, когда придет время начать стрелять. -- Дэффид повысил голос, чтобы Джим слышал его. -- Но сомневаюсь, что это понадобится. Когда змеи подберутся ближе, станет и так ясно, когда начинать стрелять. У тебя есть копейщики, чтобы заполнить пустые места на стенах между стрелками? Копье, вбитое в глотку, может убить змея. -- Конечно! -- сказал Джим. -- Мне тоже следовало подумать об этом. -- Тоже? -- поднял брови Дэффид. Но Джим проигнорировал вопрос. -- Теолаф! -- крикнул он во двор внизу. -- Кто-нибудь, позовите моего оруженосца! -- Я здесь, милорд, -- ответил голос Теолафа. Теолаф, очевидно, ожидал у основания лестницы. Он был облачен в доспехи, как и рыцари. И вполне соответствовал им, хотя для этого ему пришлось приложить немало сил. Джим дал ему самую сильную после Оглоеда лошадь из своей конюшни и снабдил некоторой суммой денег, хотя оруженосец должен был сам купить себе и доспехи, и коня. У большинства оруженосцев имелись родственники или влиятельные друзья, которые брали на себя расходы. Но у бывшего начальника стражи такие вряд ли сыскались бы. Теолафу перевалило далеко за тридцать; среднего роста, с лицом, изуродованным шрамами, с короткими черными волосами и темными глазами на треугольном лице, он был скорее жилистым, чем плотным. Сейчас он легко взлетел по лестнице, пробежал по проходу и пересек дозорную площадку, заговорив, как только приблизился, ничуть не запыхавшись: -- Что угодно милорду? -- Ты слышал Дэффида? -- Да, милорд. -- Тогда собери воинов с самыми длинными копьями, которые они только сумеют найти, и пусть Дэффид расскажет, как ими пользоваться. Понятно? -- Да, милорд. Теолаф развернулся, подбежал по проходу к Дэффиду, быстро переговорил с ним, и они вдвоем поспешили во двор. Джим вновь переключил внимание на небо. Все или почти все британские драконы, несомненно, собрались сейчас здесь и парили узкими кругами на разной высоте; небо над замком быстро заполнялось. Джим взглянул на юг и увидел над вершинами деревьев несколько точек, -- должно быть, французские драконы, но пока только несколько. -- Они не доберутся сюда вовремя! -- сказал он сам себе, почувствовав пустоту внутри. Однако, как ни удивительно, Эссессили продолжал говорить, и медленно, но верно южный край неба начали заполнять драконы. Они появились более упорядочненно, чем британские, возможно потому, что ожидали, уже построившись, за вершинами деревьев. Джим внезапно обнаружил, что он больше не слышит Эссессили. Он взглянул в сторону змеев -- они всей толпой двинулись к замку. Стал различим вначале неслышный тяжелый топот. -- Ух! -- возбужденно выдохнул рядом Брайен. -- Идут! Но пока они наблюдали, к их удивлению, первые ряды змеев начали замедлять движение. Вскоре атакующие почти остановились. Они продолжали двигаться вперед только благодаря напору задних рядов. Впереди металась толпа тварей, три или четыре ряда в глубину, отчаянно пытавшихся пробраться назад по спинам задних, но те препятствовали этой попытке и толкали их вперед. -- Что происходит? -- спросил Джим. -- А чего ты ожидал? -- озадаченно проревел над его головой Рррнлф. -- Я же тебе сказал, что Эссессили умен, он предложил столкнуть некоторых змеев в пресную воду. Эти, впереди, не хотят, чтобы их столкнули, а те, сзади, их заставляют. Джим с облегчением вздохнул. Задержка была ему на руку. Джим опять взглянул на южный край неба и увидел, что он наконец основательно заполнился драконами. Внезапно он сообразил, что не сказал французским и английским драконам, насколько им следует сблизиться в воздухе. Он просто считал, что они должны образовать единую прикрывающую группу. Скрестив пальцы, он мысленно молился, чтобы, несмотря на древний антагонизм между драконами двух стран, они сблизились как можно теснее и стали единой силой. Он снова взглянул в поле. Не было сомнений, что змеи приближаются. Но они двигались со скоростью бульдозера, толкающего перед собой тяжелый груз. Теперь змеи пяти или шести передних рядов боролись за то, чтобы перебраться назад, в то время как задние продолжали толкать их вперед. К этому времени тень над замком, по мере того как французские драконы начали закрывать солнечный свет, стала такой же плотной, как над борющимися змеями. Все вокруг окутал какой-то неестественный свет. Французские драконы совершенно скрыли солнце, отчего наступил полумрак, как при полном солнечном затмении. Во дворе, за спиной у Джима, послышался взволнованный ропот. Но змеи, казалось, ничего не замечали. -- Людям это не нравится, -- сказала стоявшая рядом с Джимом Энджи. -- Знаю, -- отрезал он, -- но не могу сказать им ничего такого, что бы помогло. Он опять выглянул за стену. Змеи подошли совсем близко. Они были уже не более чем в тридцати ярдах от края рва. -- Что с ними случилось? -- раздраженно проговорил Джим. -- Змеи не обращают никакого внимания на драконов над головами! -- Милорд, -- почти застенчиво вмешался Секох, -- ты же помнишь, они не могут взглянуть наверх! Джим внезапно почувствовал себя идиотом. Конечно! Змеям не так-то просто поднять глаза, ведь в море им этого не требовалось. На Джима внезапно накатило озарение, и он повернулся к Секоху: -- Подними своих посыльных, отправь их к нашим драконам и к французским. Скажи им, чтоб они взревели! -- Взревели, милорд? -- заморгал Секох. -- Закричали! Завыли! Все вместе. Назови это как хочешь! Я хочу, чтобы они воспользовались своими голосами и создали как можно больше шума. Можешь ты им это сказать? Глаза Секоха ликующе вспыхнули. -- Да, милорд! -- Он обернулся к молодому дракону, стоящему рядом с ним: -- Ты слышал сэра Рыцаря-Дракона! Передай это нашим драконам, а я скажу французским. Поторопись! Оба, громко хлопая крыльями, поднялись в воздух и полетели к собравшимся в небе драконам. И тут Джим услышал пронзительный визг змеев, которых первыми столкнули в пресную воду рва. В течение нескольких минут собравшиеся на стене люди не могли думать ни о чем, кроме сражения, потому что ров быстро наполнялся змеями: на спины тех, что были в первых рядах, забирались следовавшие за ними, поднимаясь на такую высоту, что было возможно схватиться разинутой зубастой пастью за край стены, чтобы встретить стрелы и копья защитников замка. Сквозь гвалт ясно прозвучал рог, но в этом не было нужды. И тут, заглушая все остальные звуки, драконы в небе -- и английские, и французские -- взревели. Глава 38 Гром, который потряс воздух и землю, образовали многие голоса. У драконов мощные глотки, и гром их голосов поглотил визг змеев и все остальные звуки. Более того, объединившись в этот гигантский хор, драконы почувствовали свою общую силу. Джим видел, как их темная армада покрывалом, обещающим смерть, нависла над зелеными телами внизу; он сам чувствовал, что в нем, словно растущее давление в паровом котле, поднимается боевая ярость. О нет, подумал Джим. Только не сейчас, молил он, еще не пора, пусть пока не атакуют! Мгновенье и люди, и змеи стояли, уставившись в небо. Змеи наконец обратили внимание на неестественный свет -- небо от края до края было заполнено их древними врагами, драконами. Никто, ни люди, ни змеи, не двигался. Потом повернул назад один змей, за ним другой, и, прекратив атаку, следом бросились остальные. Они толпой ринулись подальше от замка. Через мгновение все зеленое стадо неслось так быстро, как только позволяли коротенькие ножки, -- змеи отступали к лесу. Те, которые были последними, оказались в первых рядах и исчезли среди деревьев. Остальные последовали за ними; голоса драконов начали смолкать, и постепенно могучий хор затих. Одновременно смолкли и голоса защитников замка. Наступила тишина. Но неестественный полумрак не рассеялся. Этот полумрак освещал одинокую зеленую фигуру, оставшуюся за спинами остальных на полпути между лесом и замком. Она приподнялась, оторвав от земли передние лапы, ее пасть была разинута. Когда наступила тишина, крик одиноко стоящего змея стал слышен на стенах замка. Он находился достаточно близко, чтобы можно было разобрать, что он кричит, но Джим обнаружил, что ничего не понимает -- из-за дребезжащего голоса и из-за того, что большую часть слов слышал впервые в жизни. Он повернулся, чтобы Секох рассказал ему, о чем идет речь, но вспомнил, что тот улетел вместе с молодым драконом передать послание. -- Ха! -- неожиданно выдохнул ему в ухо Рррнлф. -- Это Эссессили. Высказывает, что он о них думает! -- Я его не понимаю, -- сказал Джим. -- Он использует уйму глубоководных слов, -- объяснил Рррнлф, -- но я согласен с каждым из них. Окажись он сейчас в моих руках, я позволил бы ему жить до тех пор, пока он не заговорит по-другому! -- Что он им говорит? -- спросил Джим. -- Говорит? -- повторил Рррнлф, с удивлением взглянув на него. -- Он просто пытается устыдить их и заставить вернуться и сражаться. Это, конечно, не получится. Рррнлф должен был знать змеев. Но Джим видел, что Эссессили явно добился кое-какого успеха. По крайней мере, змеи приостановили бег к лесу и начали собираться вокруг своего вожака. Вскоре Эссессили взобрался на спины трех змеев и опять начал ораторствовать. Теперь Рррнлф засмеялся. Джим удивленно посмотрел на него. -- Он интересуется, змеи они или морские звезды, -- пояснил Рррнлф. -- Морские звезды? -- недоуменно повторил Джим. -- Конечно! -- ответил Рррнлф. -- Ты бы хотел, чтобы тебя назвали морской звездой? -- Ну... -- Джим не мог объяснить, что лично он не видит ничего оскорбительного в том, чтобы его назвали морской звездой. -- Конечно, -- продолжал Рррнлф, -- это ничего не даст. Морских змеев ничем не пристыдить. Ни у кого из них нет ни капли совести. -- Нет совести? -- недоверчиво переспросил Брайен, наконец-то прервав собственный крик (он орал "В атаку! В атаку!" во всю мощь своего голоса). -- Вообще? -- Конечно, -- сказал Рррнлф. -- Их интересует только, что произойдет в течение их жизни и как им получить все самое лучшее, пока они живы. Не существует такого, за что они готовы были бы умереть. Брайен, похоже, был шокирован. Затем его лицо стало твердым. Он повернулся к своим друзьям рыцарям: -- Так возблагодарим же Всевышнего, господа, за то, что у нас есть честь, Англия и наше оружие, и мы скорее умрем, чем посрамим их. Джима странным образом тронули эти слова. Он ни минуты не сомневался в Брайене. Под оружием Брайен подразумевал все, чем он владел, все, что отстаивало его личную честь, честь его семьи, и прочее, что в душе Брайена и остальных было связано со званием рыцаря и благородного человека. Если честно, Джим не мог присоединиться к нему и сказать, что готов умереть за то же самое. Джим задумался: а за что же готов умереть он. Он не мог твердо сказать, что верит в Бога. Он не был настоящим англичанином и даже настоящим рыцарем. Однако он инстинктивно чувствовал, что есть что-то, за что он готов умереть. За Энджи, конечно. А за что еще? Ничего другого не приходило в голову, но его не оставляло навязчивое ощущение, чем-то напоминающее веру. Но веру во что? Эта мысль задела его. Джим знал, что он идеалист и оптимист, когда дело касается человечества. Он верил в будущее человечества, далекое будущее, намного дальше двадцатого столетия, из которого он прибыл. Возможно, это -- он слегка смутился -- и было его верой. Во всяком случае, ничего другого он не смог придумать: вера в человечество, как бы наивно это ни звучало. Внезапно послышался громкий стук. Вернулся Секох, в когтях одной из лап он держал завязанный мешок, в котором могли быть только французские драгоценности. -- Милорд, я заскочил в твою комнату и взял это. Они тебе могут понадобиться. Джим сразу забыл обо всем, что крутилось у него в голове. Он повернулся к болотному дракону: -- Вот и ты! Секох, просигналь другим посыльным. О... хорошо, что ты подумал о камнях. Держи их при себе. И с этого момента не отлучайся от меня, ладно? -- Конечно, милорд. Джим повернулся к Рррнлфу: -- Что сейчас говорит Эссессили? -- Он... -- Рррнлф прекратил хохотать. -- Он говорит, что им известно: один на один они не уступают любому дракону. Предлагает вызвать тебя на поединок, чтобы доказать это. Сказал, что если он сможет сделать это, то они должны поверить, что тоже могут, а их ровно столько же, сколько драконов. У Джима все похолодело внутри. Он повернулся к Каролинусу: -- Каролинус! Ты должен что-то предпринять! Каролинус, который уставился куда-то вдаль над головами змеев, будто смотрел сквозь деревья на другой конец света, повернулся к Джиму. Казалось, кожа плотнее обтянула его кости. Он выглядел невыносимо усталым и старым -- Джим еще никогда его таким не видел. Каролинус будто подошел к порогу своей выносливости. -- Нет. Что я могу сделать? -- безразлично произнес он. -- Ты спрашиваешь со своего учителя, голубчик? -- Он отвернулся от Джима и опять уставился куда-то за деревья. Джим застыл в немом удивлении. Он почувствовал, что к его локтю притронулись, повернулся и увидел Энджи. Энджи приложила палец к губам и отвела Джима на несколько шагов в сторону. -- Он стал таким же, каким был недавно, -- прошептала она. -- Я думаю, лучше оставить его в покое и посмотреть, не выйдет ли он из этого состояния сам. -- Но он нам нужен, -- сердито прошептал Джим. -- Ну, в таком состоянии, в каком он находится сейчас, от него никакой пользы! -- возразила Энджи. Джим повернулся к Рррнлфу: -- Эссессили уже пообещал бросить этот... вызов? Рррнлф кивнул. В душе Джима поднялась буря чувств. Если вызов будет брошен, от него не уклонишься -- не в такой ситуации, когда рядом Брайен, Жиль и Чендос. На самом деле это, возможно, единственный выход из создавшейся ситуации. Драконы, по крайней мере французские, не обещали сражаться и, несмотря на свой рев, все еще могут отказаться вступить в бой. Даже английские драконы способны уклониться от сражения, хотя Джим не верил, что они так сделают. Вот только, если это случится, враг будет их превосходить... Но если он сразится с Эссессили, конечно, в теле дракона, есть ли у него надежда победить? Когда он сражался с огром у Презренной Башни, рядом был Смргол, который помог ему своими советами. Но единственный дракон, победивший морского змея, умер более ста лет назад. -- Секох, -- повернулся Джим к болотному дракону, -- ты слышал, что сейчас сказал мне Рррнлф? Эссессили хочет сразиться со мной, чтобы доказать, что морским змеям не страшны драконы. -- Я слышал, милорд. -- Глаза Секоха сверкали. -- И перед лицом всех драконов Англии и Франции. Какая удача! Ну вот все и решилось. Секох считал победу Джима само собой разумеющейся, а значит, другие драконы думают так же. У него самого такого оптимизма не было. Но если он не примет вызов, драконы с презрением покинут его и змеи захватят замок. Он умрет, и, хуже того, умрет Энджи. Последняя мысль была невыносима. Он должен не только сразиться с морским змеем, но и победить. Джим опять повернулся к Рррнлфу: -- Хорошо, если он действительно бросил мне вызов... -- Никаких "если". Вот он идет, крошка Рыцарь-Дракон! -- Рррнлф хохотнул. Похоже, ему казалась смешной сама мысль о Джиме как о Рыцаре-Драконе. -- Смотри! Джим посмотрел. Одинокая длинная зеленая фигура приближалась ко рву. Джим все еще не мог отличить Эссессили от остальных. Но если верить Рррнлфу, это был он. Теперь он был не более чем в двадцати футах, а за ним полукругом двигались остальные змеи, -- как подозревал Джим, больше для того, чтобы слышать разговор между ним и Эссессили, чем для того, чтобы поддержать своего вожака. Эссессили остановился. В воздухе прозвенел его тоненький голосок: -- Рыцарь-Дракон! Рыцарь-Дракон! Покажись с высоты своих стен! Я бросаю тебе вызов, покажись! Жребий брошен. Джим вышел вперед и встал у стены, явив себя противнику. И тут у него возникла идея. -- Рррнлф, -- позвал он морского дьявола, -- почему бы тебе не подойти ко мне? Я буду разговаривать с ним своим обычным голосом. А ты будешь повторять то, что я сказал, так, чтобы они все слышали. Сделаешь? Все еще смеясь, Рррнлф вышел вперед. -- Сделаю, -- сказал он, едва отдышавшись от смеха. -- Ты говоришь. Я повторяю. -- Эссессили, -- начал Джим своим нормальным голосом, зная, что большинство змеев да и сам Эссессили его не слышат. Он выждал. Рррнлф прогудел то же самое слово почти ему в ухо. -- Ты меня видишь, -- продолжал Джим, -- и я принимаю твой вызов. Как видишь, я сейчас в своем человеческом облике. Чтобы поменять человеческое тело на тело дракона, мне понадобится несколько минут. Оставайся там, где стоишь. Я спущусь, чтобы сразиться с тобой. Но сначала мы должны обговорить условия поединка, -- Какие еще условия? -- взвизгнул Эссессили. -- Я здесь, чтобы сразиться с тобой, чтобы доказать, что никакой дракон не справится с морским змеем один на один. Вот и все. -- Не совсем. -- Он подождал, пока Рррнлф не повторит его слова, что морской дьявол и сделал -- его голос разнес слова Джима далеко к краю леса. -- Я требую следующих условий. Победишь -- можешь штурмовать замок. Если победа будет за мной, вы, змеи, оставляете безнадежную попытку сражаться с драконами и уходите в подобающее вам место, в море, ведь вы морские жители. -- О, мы все про тебя знаем! -- проверещал Эссессили, как только Рррнлф проделал свою работу по усилению слов Джима. -- Ты двуногий, ты человек, связанный с магией, и ты еще и дракон. Ничто из этого меня, Эссессили, не пугает. Если я проиграю, мы уйдем. Но ради тех, кто пришел со мной, я хочу доказать слабость драконов, победив тебя, когда ты сразишься только в драконьем теле и с драконьими способностями. Ты согласен? Никакой магии! -- Я согласен, -- сказал Джим, и Рррнлф повторил это. -- Прекрасно! -- взвизгнул Эссессили. -- Тогда я не вижу причин для задержки. Я с нетерпением жду тебя здесь. И сделай так, чтобы мы больше не слышали морского дьявола рядом с тобой. Говори своим голосом, если ты вообще можешь говорить! -- А как насчет того, чтобы сразиться один на один со мной? -- взревел Рррнлф. -- Коли уж тебе так не нравится звук моего голоса! Эссессили отвернулся, будто и не слышал этого. -- Замри! -- Джим ткнул пальцем в Рррнлфа, и тот застыл на месте. -- Теперь слушай, Рррнлф, -- сказал Джим тихим голосом, который, как он знал, Рррнлф хорошо слышит. -- Ты повторяешь мои слова, и только. Не встревай по собственной инициативе. Если ты согласен на это, я освобожу твою голову и шею, чтобы ты смог кивнуть. Не твой голос, а только голову и шею. Теперь освободись! Он освободил голову и шею Рррнлфа. Морской дьявол энергично закивал. -- Скажи Эссессили следующее, -- сказал Джим. -- Все, что ему следует сделать, это стоять там, где он стоит, и приказать морским змеям отойти подальше, чтобы освободить место для поединка. Сейчас они стоят слишком близко к нему, мне это не нравится. Скажи ему, что, если остальные змеи не отойдут, я не буду сражаться. Рррнлф все еще объявлял это, а Джим уже отвернулся. Эссессили неохотно согласился. Остальные змеи отступили ярдов на тридцать. Джим наконец создал комбинированное заклинание -- он осваивал все более и более сложные формулы. Эта состояла из того заклинания, которое превращало его в дракона, и тех, которые магическим образом сначала снимали с него одежду и доспехи и аккуратно складывали стопочкой, чтобы он мог воспользоваться ими потом. Он составил заклинание и моментально превратился в дракона. Стоявший рядом с ним Секох, который только что казался большим, стал маленьким и незначительным. Но, несмотря на эту незначительность, Джим нуждался в болотном драконе. -- Секох, -- сказал он, понизив голос, -- мне нужна твоя помощь. -- Да, милорд... милорд Рыцарь-Дракон, -- заикаясь, проговорил Секох. -- Ты помнишь сражение около Презренной Башни? -- О да, милорд. -- Ты помнишь Смргола, дававшего мне советы, как сражаться с огром? -- Помню... -- замялся Секох. -- Смргол о чем-то говорил тебе, потому что он сражался с огром раньше. Что-то об их руках и локтях... по-моему. -- Правильно, -- сказал Джим. -- Так вот, единственным, кто мог бы мне рассказать, как сражаться с морским змеем, был Глингул, предок Смргола, который сразил змея в местечке под названием Серые Пески. Только не говори мне, что не существует истории об этой битве, которая снова и снова пересказывается в кругу драконов. И не говори, что ты сам не знаешь ее наизусть. -- О да, милорд Рыцарь-Дракон, -- оживился Секох, -- есть такая история, и это великая история! -- Хорошо, -- сказал Джим. -- А теперь быстренько -- что ты можешь вспомнить из этой истории такого, что помогло бы мне в битве с Эссессили? Секох уселся на дозорной площадке, и его взгляд сделался отсутствующим, почти сонным. -- Это было почти сто оборотов вокруг солнца назад, -- начал он, -- в те времена, когда Аргтвал был уже стар и не покидал своей пещеры, чтобы совершать великие дела, которые совершал раньше... -- Нет! -- закричал Джим. Секох осекся. -- Мне не нужна вся история, -- сказал Джим. Он прекрасно знал склонность драконов начинать издалека и растягивать истории как можно длиннее, добавляя все, что стоило рассказать. -- Я хочу, чтобы ты подумал и рассказал мне, что ты помнишь из этой истории такого, что помогло бы мне в сражении с Эссессили. Короче, как Глингул сделал это? Просто, как он напал на змея? Что он сделал, чтобы вынудить морского змея занять позицию, в которой тот проиграл? Как он в конце концов убил змея? Секох, похоже, расстроился, но проглотил обиду и надолго задумался. -- Хорошо, милорд, -- наконец медленно проговорил он. -- Глингул упоминает об использовании крыльев. Он говорит, что это очень важно. Все дело в крыльях. О, здесь смысл не в полете, милорд... -- Тогда что ты имеешь в виду? -- подбодрил его Джим. -- Я имею в виду удары, милорд! Конечно, -- сказал Секох, -- сам знаешь, наши крылья, они очень сильные. Иначе как бы мы могли так быстро взлетать и подниматься? У всех, кто летает, сильные крылья. Говорят, даже гусь способен сбить взрослого человека с ног, если ударит его крылом. Ты можешь представить, что в силах сделать мы. Используй свои крылья, вот и все, что советует Глингул, если когда-нибудь одному из нас придется сразиться с морским змеем. -- Понятно. Джим и правда все понял. Когда, превратившись в дракона, он попробовал взлететь, то закрыл глаза и начал яростно махать крыльями, боясь упасть. Открыв глаза, он обнаружил, что находится очень высоко, намного выше, чем ожидал. Это был его первый опыт в использовании мощных мускулов, двигавших огромными, длинными крыльями. Эти крылья не были так красивы, чтобы ими любоваться, они напоминали крылья летучей мыши, но Джим знал их силу. Теперь, задумавшись об этом, он почувствовал тяжелые связки мускулов, пересекавшихся у него над грудиной. Да, крылья могут сыграть роль дубины, даже если его соперником будет морской змей. -- Хорошо, -- поспешно проговорил Джим. -- Что еще ты мне можешь сказать? Подумай! Секох напряженно уставился в пол. Всем своим видом он показывал, что думает изо всех сил. Однако вскоре он покачал головой: -- Это все, что я могу сказать, милорд. -- Большое спасибо. -- В голосе Джима проскользнули саркастические нотки. Он поспешил скрыть их: -- Извини меня, Секох. Ты мне очень помог. -- Извинить милорда? -- Секох удивленно поднял глаза. -- За что? -- Не обращай внимания, -- сказал Джим. -- Я благодарен тебе за то, что ты помог мне, насколько это было в твоих силах. -- А, это! Любой дракон мог бы помочь тебе так же, милорд. Хотелось бы сделать что-то большее. -- Не надо, -- сказал Джим. -- Теперь дело за мной. Он поискал глазами Энджи. Оглядевшись, он заметил, что она стоит рядом. Забыв, что он находится в теле дракона, Джим наклонился поцеловать Энджи, но вместо этого лизнул ее длинным тонким языком, который слегка коснулся ее щеки. -- Я люблю тебя, Энджи, -- сказал он очень тихим голосом. Она шагнула вперед и обхватила руками его драконью шею, прижав лицо к грубой чешуе. -- Ты знаешь, что я тебя люблю, Джим. -- Она отступила назад. -- Ты одолеешь его, Джим, -- твердо сказала она. -- Я это знаю! -- Спасибо, Энджи, -- ответил он. Он нехотя отвернулся от нее, расправил крылья и, перелетев через край стены, нырнул к тому месту, где ждал Эссессили. В последний момент Джим передумал. Его внезапно осенило перенять кое-что из повадок сокола-пилигрима, которого он видел. Он поднимется на большую высоту, а потом нырнет вниз, на Эссессили, со всей скоростью, какую только сможет развить, выставив в последний момент лапы, но не растопырив когти, а сжав их в тяжелый кулак. Морской змей внизу разразился яростным осуждающим визгом, очевидно решив, что Джим собирается сбежать. Драконы, английские и французские, хранили зловещее молчание. Джим знал, что они подумали: приняв вызов, он внезапно испугался и бежал с поля боя. -- Милорд! Милорд! Джим приостановил набор высоты, увидев, что Секох нагоняет его в воздухе. Он подождал, паря узкими кругами, пока Секох не присоединился к нему. -- Я вспомнил кое о чем еще, милорд! -- задыхаясь, выпалил Секох, паря рядом с Джимом. -- В рассказе говорится, что Глингул убил змея, запустив ему когти глубоко в основание глотки. Но сделал он это сзади. Вцепился в шею змея и, обхватив ее, запустил когти в глотку! -- В глотку? -- переспросил Джим. Он вспомнил, как Дэффид успешно стрелял, целясь в открытую пасть змея. Стрелы определенно проходили через верхнее небо назад. Ясно, что таким образом стрела достигала мозга или какого-то жизненно важного нервного центра. Похоже, Глингул убил змея, попав когтями именно в эту точку. -- Спасибо, Секох! -- сказал Джим. -- Я думаю, именно это мне и надо было узнать. Теперь держись подальше. Я хочу подняться повыше и нырнуть, то есть спуститься. Можешь рассказать драконам наверху, что означает этот маневр? Сделаешь? -- О да, милорд... -- смутно долетел до ушей Джима ответ Секоха, в то время как он начал подниматься выше. Драконы кисло расступились, когда он достиг их. Наконец он решил, что набрал достаточную высоту, и развернулся. Используя драконье телескопическое зрение, он нашел Эссессили далеко внизу. Джим сильно оттолкнулся крыльями и нырнул вниз. Это было очень необычно, он чувствовал сопротивление воздуха, набирая скорость. И в то же время он, казалось, висел в пространстве, а земля под ним росла. И только в последний момент, когда земля внезапно прыгнула на него, он еле успел сжать когти и выйти из пике; прежде чем опять набрать высоту, он ощутил ужасающий удар, пришедшийся Эссессили в затылок. На высоте около ста футов он решил проверить результат, повернулся и взглянул вниз. Он обнаружил, что Эссессили сбит с ног и еще кувыркается. Но очевидно, Джим не нанес большого вреда змеиному вожаку. Прекратив кувыркаться, Эссессили встал, слегка покачиваясь, на лапы и повернулся, чтобы взглянуть на Джима. Ну ничего, с внезапным оптимизмом подумал Джим. Впервые он почувствовал надежду, что может победить противника. Он продолжал набирать высоту. В его голове созрела идея, что если Эссессили получит достаточно таких толчков, то у него начнет кружиться голова и он станет легкой добычей. Джим набрал нужную высоту, развернулся и упал в пике. Он просвистел вниз, все еще считая это отличным способом сражаться, когда до него внезапно дошло, что Эссессили изменил позицию. Джим увидел, что его противник свился кольцами, как обычная змея. Будучи короче и толще, он не мог свернуться так грациозно, как кобра или гремучая змея. Но большая часть его тела была теперь прикрыта. А сверху, защищая Эссессили и угрожая Джиму, разверзлась огромная зубастая пасть. Прямо в эту пасть и нырял сейчас Джим. Глава 39 В последний момент Джим, побледнев от страха, увернулся в сторону. Он проскользнул мимо ждавших его челюстей и только благодаря своей неуклюжести, разворачиваясь, задел крылом Эссессили по горлу, как раз пониже головы. Едва набрав достаточную высоту, чтобы почувствовать себя в безопасности, Джим глянул вниз и, к своему удивлению, обнаружил, что Эссессили трется шеей о землю, будто стараясь освободиться от последствий удара. И тогда ему пришли в голову слова Секоха, совет Глингула, сражавшегося с морским змеем у Серых Песков, -- о силе драконьих крыльев. У существа меньшего, чем Эссессили, уже была бы переломана шея или разорвано горло. На мгновение страх покинул Джима. Затем вновь вернулся. Ему просто повезло при последнем нырке, что он миновал разинутую пасть Эссессили. На этот раз он не стал подниматься так высоко и какое-то время кружил в небе, обдумывая, какие преимущества имеются у него и какие у Эссессили. Змей крупнее, сильнее, и у него намного более опасные зубы и челюсти. К тому же он мог двигаться почти как змея. Он был не так проворен, как обычная змея. Но все же имел змеиные способности плюс зубы. С одной стороны, Джим легче. Его собственные зубы не шли ни в какое сравнение с зубами морского змея. С другой стороны, у него имелись когти, и он прекрасно использовал их как кулаки в своем первом нырке. Он был быстрее Эссессили и умел летать, что делало его подвижнее противника. Было ясно, что он превосходит врага в маневренности, и к тому же его крылья способны наносить мощные удары. Единственным недостатком являлось то, что он мог бы бить намного сильнее, прочно стоя на земле. Но на земле Эссессили мог обвиться вокруг него. Джим решил все же оставаться в воздухе и наносить удары сверху. Может быть, он сумеет довести Эссессили до такого состояния, когда тот станет менее опасным. Джим решил попробовать. Он нырнул, увернулся в сторону как раз перед тем, как подлететь к Эссессили, и попробовал добраться до затылка змея. Но Эссессили успевал поворачиваться к нему мордой, как бы быстро он ни метался. Джим возвращался стремительными рывками, наносил удар -- только один удар -- и отскакивал в сторону, ударяя правым или левым крылом по шее Эссессили. Он обнаружил, что это ему удается. Порой Эссессили уклонялся, и удар еле достигал его, но обычно Джим бил довольно сильно. Однако он заподозрил, что Эссессили довольно спокойно переносит такое обращение, в то время как у самого Джима начали уставать крылья и он запыхался. Как он сразу же выяснил, попав в тело дракона в первый раз, драконы созданы не столько для того, чтобы летать, сколько для того, чтобы парить. Они могли развить большую скорость, но только на короткое время, как львы во время погони. Обычно драконы работали мускулами всего несколько минут, а затем начинали парить, неподвижно расправив крылья, пока не возникала необходимость вновь приложить усилия. Сейчас, в сражении, Джим почти постоянно пользовался крыльями, и это начинало сказываться. В отчаянии Джим приземлился напротив морды Эссессили, достаточно далеко, чтобы змей не смог быстро до него добраться. Он использовал всю длину своих крыльев, чтобы наносить Эссессили удары по шее. Он заметил, как в глазах змея на миг промелькнуло удивление, когда тот обнаружил, что Джим стал неподвижной целью, находящейся на земле. Но если змей и успел удивиться, то Джим тут же вернул его к реальности, нанеся удар по шее правым крылом. Голова змея склонилась почти до земли, и он еще не пришел в себя, когда Джим ударил его левым крылом с другой стороны. Джим молотил крыльями, будто боксер, зажавший своего противника в угол и старающийся бросить его в нокаут. Затем Джима внезапно отбросило на добрых двадцать футов назад. Даже хорошо защищенная мускулами драконья грудь ощутила силу удара. Инстинкт и только инстинкт спас его. Он, не успев понять, что получил удар, взмыл вверх. Он взлетел достаточно высоко, чтобы перевести дух и поймать восходящий воздушный поток, в котором можно было парить, восстанавливая дыхание. Эссессили внезапно распустил свои кольца и ударил на змеиный манер. Его челюсти промахнулись и не сумели схватить длинную драконью шею, но сила направленного в грудь удара чуть было не решила исход поединка в его пользу. Вся сила Эссессили была вложена в атаку из позы, которая и дала опору для такого удара. Кружа над местом схватки, Джим смотрел на змея, который был невредим и явно ждал его. Дальше так продолжаться не могло. Он вновь набрал высоту и нырнул. И опять Эссессили свернулся и открыл пасть над сложенным в кольца телом, чтобы защититься и напасть. Джим со свистом устремился вниз. Эссессили ждал, что противник направится прямо в его пасть, но Джим незаметно отклонился, быстро вышел из пике и, заложив вираж, устремился к свернутому в кольца змею со всей скоростью, которую сумел набрать при пикировании. Маневр удался. Джим умышленно опустился несколько сбоку от Эссессили, но в его поле зрения. Он бросился к врагу и, чуть-чуть не достигнув его приподнятой головы, нырнул в сторону, оказавшись позади змея. В ту же секунду он запустил когти своей правой лапы в шею Эссессили, моментально развернул его и вонзил когти левой лапы над глоткой так, что челюсти врага не могли добраться до него. Эссессили изогнулся, стремясь достать Джима зубами, но тот, махая крыльями, удерживался на расстоянии вытянутых лап от змея. Джим держал голову Эссессили над землей, и, когда змей рванулся, пытаясь освободиться и перевернуться, чтобы придавить Джима своим весом, он не сумел сделать этого. Силы крыльев Джима не хватало, чтобы поднять взрослого человека, и было явно недостаточно, чтобы удерживать мощное, извивающееся тело морского змея. Теперь все зависело от воли, так как силы были практически равны: драконья сила Джима против силы Эссессили. Шея змея была тонкой, но не настолько, чтобы шестидюймовые когти и десятидюймовые костяные пальцы дракона могли проникнуть достаточно глубоко в плоть и достичь какого-нибудь жизненно важного органа. Во внезапном озарении Джим использовал крылья, чтобы прикрыть Эссессили глаза; змей на мгновение ослеп и прекратил бороться, чтобы сообразить, что произошло; и тут Джим продвинул вперед захват с одной стороны и уже хотел проделать это другой лапой, как Эссессили сообразил, что происходит, и начал яростно сопротивляться. Джим отчаянно вцепился в шею змея, не ослабляя хватки. Эссессили продолжал дергаться еще несколько минут, но он явно не мог сопротивляться бесконечно. Он ослаб, и Джим воспользовался этим, чтобы посильнее сжать его горло. Теперь когти Джима были почти рядом с глоткой Эссессили. Он вложил в них всю свою силу и постарался как можно глубже вонзить их в плоть. Эссессили обезумел. Он уже не пытался перевернуться, а просто метался, стараясь любой ценой сбросить Джима. Джим почувствовал, как сильно устал. Он закрыл глаза и сосредоточился. За Энджи -- и он из последних сил мертвой хваткой вцепился в глотку морского змея. Внезапно голова Эссессили упала на землю, и он затих. Джим продолжал стоять, запустив когти в горло морского змея; у него кружилась голова, он не мог поверить, что битва закончилась. Наконец он пришел в себя настолько, что высвободил когти. Он отошел от тела Эссессили и огляделся. Он увидел, что морские змеи на всех парах устремились к замку. Разве можно полагаться на обещания морского змея, ведь у него совершенно нет совести, вспомнил он слова Рррнлфа. Джим был совершенно измотан, но сумел собрать все силы, чтобы подняться в воздух, по крайней мере, оказаться вне досягаемости приближающихся морских змеев. Развернувшись, он медленно, с трудом взлетел на стену и вцепился в ее край, как пловец, который проплыл огромное расстояние и наконец достиг кромки берега. Глава 40 Какое-то время он висел на стене, затем две огромные руки, руки Рррнлфа, очень осторожно, чтобы не причинить боли, взяли его, подняли наверх, в безопасность, и поставили на дозорную площадку. Плохо соображая, Джим повалился на грубые доски. В глазах у него все поплыло. Драконы не должны падать в обморок. Однако он потерял сознание, хотя всего на секунду. Очнувшись, он услышал вокруг голоса, которые прорезал единственный женский, отчаянно взывавший к нему. -- Джим! С тобой все в порядке? -- Это была Энджи. -- Все прекрасно, -- пробормотал он. Однако он не был уверен, что его бормотание было кем-то услышано. -- Просто вымотался. -- Он умудрился немного возвысить голос. -- Дай мне... минуту... перевести дыхание. Его голова была ясной -- признак не только того, что он действительно всего лишь выбился из сил, но и необыкновенной способности восстанавливать силы, которой обладали драконы. Ему пришло в голову, что, возможно, лучшее, что он может сделать, это вернуться в свое обычное обличье. Он с трудом связал соответствующую пару заклинаний, которые изменили бы его облик и облачили его в одежду и доспехи. Затем он написал их на внутренней поверхности своего лба. Секундой позже Джим уже стоял на дозорной площадке. Его слегка качало, но он стоял прямо, в человеческом облике и полностью одетый. Он улыбнулся Энджи, которая выглядела очень озабоченной: -- Видишь, Энджи, лучше не бывает. -- Нет, бывает, -- отрезала она, -- ты бледен как полотно! Джим заметил, что она и сама очень бледна, но он уже достаточно пришел в себя, чтобы сообразить, что, возможно, сейчас не время об этом упоминать. -- Ну, я быстро восстановлюсь, -- ответил он. -- Если хочешь, можешь постоять рядом и увидишь. Энджи неуверенно засмеялась: -- У нас нет на это времени. Пока ты лежал без сознания, один из молодых драконов-наблюдателей прибыл с докладом. Она отвернулась от него. Джим посмотрел в том же направлении, что и она, и увидел рядом с Секохом молодого дракона, одного из тех, кто был не крупнее самого Секоха. Как только его взгляд упал на них, оба дракона двинулись к нему, и, как ни странно, рыцари расступились перед ними. -- Милорд, -- сказал Секох, -- выслушай. Расскажи ему, Гнарьо. Гнарьо несколько раз кивнул, прежде чем заговорить, -- верный признак того, что дракон смущен. -- Милорд, -- начал он баском, который был слишком высок даже для молодого дракона, -- я парил над берегом, наблюдал, на тот случай, если высадятся еще змеи. -- И ты увидел, что змеев прибыло? -- О нет, милорд, -- ответил Гнарьо, -- но там что-то большое. Что-то огромное появилось из океана! -- Огромное? -- переспросил Джим. -- Оно большое... такое большое... -- У Гнарьо не хватало слов. -- Оно... в два или три раза выше стены за моей спиной! -- Такое большое? Как оно выглядит? -- Ну, оно такое... я даже не знаю... -- запнулся Гнарьо. -- Такое серое, что ли... Нет, серо-синее... Но вокруг него есть что-то белое, в воде вокруг, милорд. Вообще-то, я не стал долго ждать, когда увидел, какое оно большое. Я сразу же полетел сюда, рассказать тебе. -- Гнарьо грустно повесил голову. -- Ты поступил правильно, -- сказал Джим. -- Правда? -- Голова Гнарьо рывком поднялась, и глаза засияли. Джим взглянул на серьезные лица Энджи, Брайена, Жиля, Дэффида и Чендоса: -- Меня удивляет, что это там такое белое вокруг. Похоже, это очень большое существо. Но может быть, белое означает, что там, с ним рядом, есть и другие... -- Крошка дракон, -- прогудел над его головой Рррнлф, -- должно быть, слишком испугался, чтобы рассмотреть то, что он увидел. Гнарьо принял оскорбленный вид, но ни Джим, ни остальные не обратили на это внимания. -- Мне надо взглянуть на него самому, -- сказал Джим. Он замолчал, внезапно осознав воцарившуюся вокруг стен тишину. Он вдруг с удивлением понял, что преследовавшие его змеи уже давно должны были бы достигнуть стен и атаковать. Он шагнул вперед и взглянул на открытое пространство за стенами. Драконы все еще закрывали небо. Но змеи остановились, будто через точку, где лежал Эссессили, проходил невидимый барьер, волшебная линия. Джим увидел, что все они наклонили головы и повернули их набок, чтобы посмотреть наверх, на драконов над головами, и ему сразу все стало понятно. Если Рыцарь-Дракон убил Эссессили, то почему любой дракон не мог убить одного из них? Ситуация казалась патовой. Но это не может продолжаться долго, если вмешается вторгшееся из моря существо. Джим подумал было опять превратиться в дракона, слетать и посмотреть, что там такое появилось, но пришел к выводу, что на это нет времени. Затишье так или иначе может нарушиться в любой момент. В конце концов змеи могут решиться на атаку. Или драконы атакуют змеев, или... Все было возможно. Джим в отчаянии повернулся к Каролинусу. Даже за короткое время, которое прошло с того момента, как он последний раз видел Каролинуса, лицо старого мага стало еще более изможденным. Всегда прямой, как шомпол, маг ссутулился и опустил плечи. Он и раньше выглядел старым, но теперь превратился в ветхого старика. Каролинус встретил его взгляд равнодушными глазами. -- Каролинус! -- сказал Джим. -- Уж это-то ты мог бы для нас сделать! Дай мне взглянуть на то, что вышло из моря и идет к нам. Сделай хоть это, по крайней мере! -- Оставь меня в покое, -- сказал Каролинус, его голос, казалось, слышался издалека. -- Я же сказал тебе: я в этом не участвую. Тебе придется обойтись без меня. -- Каролинус... Джим взял себя в руки. Кричать на Каролинуса бесполезно. То, что разрушало старого мага, не одолеть криком. Но необходимо вывести его из той депрессии, в которую он погрузился и которая не отпускала его уже несколько дней, по крайней мере с тех пор как он заболел, Джим попытался найти слова, которые расшевелили бы старика. Он подобрал слова. Возможно, это было не совсем то, что надо, но ничего другого он не мог придумать. -- Каролинус! -- сердито воскликнул он. -- По крайней мере это ты сделать в состоянии. Я не могу, но для тебя это просто! Дай нам взглянуть на пришельца! На миг глаза Каролинуса прояснились, и вялость прошла. -- Что ж, -- пробормотал он, -- это уже ничего не изменит. Я могу сделать это для тебя. Хотелось бы, чтобы тебе это понравилось! Он повернулся к стене и пальцем вытянутой руки описал в воздухе круг диаметром около трех футов. Посмотрев на образовавшийся экран, нечто вроде телескопического окна, Джим и остальные увидели не землю, змеев и драконов над ними, а нечто вроде гигантской живой башни из светло-серой плоти, с двумя огромными глазами -- через лес прорывалось необъятное чудовище, оно летело со скоростью железнодорожного экспресса. -- Гранфер! -- поразился Рррнлф. -- Да, -- сказал Джим, -- и направляется он сюда. Секунду все стояли молча, с удивлением наблюдая за Гранфером, -- деревья падали перед ним, словно стебли спаржи. Его тело величиной с трехэтажный дом стояло вертикально, и он проворно бежал на нескольких щупальцах. -- Как он может так быстро двигаться? Как он вообще может двигаться, будучи таким огромным и тяжелым? -- хрипло проговорила Энджи. -- Эти щупальца не могут выдержать такого веса, не правда ли? -- Не могут, -- вмешался безразличный голос Каролинуса. -- Это магия. Он движется так же, как двигался бы под водой. Смотрите, что он несет. Теперь Гранфер выставил на обозрение щупальце, которое раньше было скрыто его телом, и стало видно, что он держит. -- Моя леди! -- взвыл Рррнлф. Он уже положил руку на стену, готовясь перемахнуть через нее, но Джим навел на него палец и выкрикнул единственное слово: -- Замри! Рррнлф застыл на месте. -- Извини, что остановил тебя, Рррнлф, -- мягко сказал Джим. -- Но постой и подумай. Может быть, ты и в состоянии без особого труда разорвать на части морского змея. Но с Гранфером тебе не справиться. Если хочешь вернуть свою леди, стой здесь. Давай бороться с ним вместе. В таком случае у нас будет какой-то шанс. Сейчас я скажу тебе: "Отомри!" Подумай об этом. Каролинус издал противный скрипучий смешок -- Джим не только никогда не слышал от него ничего подобного, но и не думал, что Каролинус на такое способен. Однако Джим его проигнорировал. Он повернулся к Брайену, который знал окрестности лучше любого из них: -- Где сейчас Гранфер? И еще, Брайен, ты можешь предположить, с какой скоростью он движется? Брайен уставился на телескопический экран. -- Он движется много, много быстрее, чем может скакать самая быстрая лошадь, -- медленно сказал Брайен. -- Я думаю, он бежит с такой скоростью, с которой могут летать некоторые птицы. Каролинус, должно быть, прав, это магия, потому что ни одно живое существо не в состоянии двигаться с такой скоростью. -- Брайен, -- спросил Джим, -- как ты думаешь, скоро он доберется сюда? Где он сейчас? -- Он движется от берега, где вылезали на землю морские змеи, -- ответил Брайен, все еще вглядываясь в телескопический экран. -- Двигаясь с такой скоростью, он будет здесь, пожалуй, где-нибудь через четверть часа. Нет, даже раньше. Времени у нас осталось, только чтобы раз десять -- пятнадцать прочитать "Отче наш". Он уже подошел к Круглым Холмам. После этого он войдет в лес, который тянется около шести миль, как раз до поля, окружающего твой замок. Брайен бросил продолжительный взгляд на спину Каролинуса -- Джим знал, что рыцаря подмывает задать магу вопрос, но после того, как тот отбрил Джима, он не осмеливается. -- Даже на дне моря, -- с изумлением проговорил Жиль, -- я не думал, что этот монстр такой большой. Да он выше деревьев. Он пройдет через стену, да и через весь твой замок, как нож сквозь масло, благодаря только своему весу. -- Лицо Жиля, бледное, но решительное, с молодецкими усами, показалось Джиму озадаченным. -- Как по-твоему, мы можем с ним сразиться? -- спросил Жиль. -- Если бы он был один, то драконы могли бы его завалить, ты не думаешь? Они придут к нам на помощь, если ты их позовешь? Конечно, если Гранфер и змеи заодно против нас... -- Сейчас в их рядах сумятица, -- уныло вставил Чендос, -- но очень скоро они услышат шум содрогающихся деревьев -- когда он подойдет поближе. И тогда они узнают, кто идет им на помощь. Джим выглянул за стену. Змеи мельтешили вокруг, переговариваясь и посматривая вверх, на драконов. Казалось, они не могли решить, то ли остаться и атаковать замок, то ли отступить. Их тоненькие тихие голоски создавали звук, напоминающий позвякивание множества крокетных шаров. -- Ты можешь как-нибудь помешать им своей магией? -- спросил Джима Чендос. Джим покачал головой. -- А Каролинус... -- Чендос перевел взгляд с Джима на мага. Под его взглядом Каролинус завертелся как ужаленный. -- Я? -- накинулся он на Чендоса. -- Думаешь, я могу что-то сделать? Вы все глупцы. Это тот, кого мы искали с самого начала. Тот, кто стоит за всем этим. -- Волшебник, которого мы не смогли найти? -- спросил Джим. -- Да, глупец! -- выкрикнул Каролинус. -- Вдвойне глупец, потому что ты пришел из мира и времени, где должен был знать не меньше, а больше, чем мы. У тебя не возникло подозрений? Ты не задавался вопросом, почему я, Каролинус, один из величайших магов мира, слег от простой болезни и меня тут же взяли в оборот две проклятые знахарки, которые потчевали меня ядовитым снадобьем против моей воли и могли отравить, если бы он, -- Каролинус указал на экран, где был виден приближающийся Гранфер, -- оказался достаточно умен. Департамент Аудиторства мог бы отметить умышленное убийство мага ранга ААА+! -- Он почти в ярости продолжил: -- Как еще можно было сделать меня таким беспомощным, если не используя магию, против которой я не мог защититься? У тебя не возникло никаких подозрений, когда я тебе сказал, что даже Департамент Аудиторства не знает, кто стоит за Экотти и морскими змеями, а они продолжали плести против нас заговор! -- Ну... -- начал было Джим. Но он не знал, как оправдаться, и запнулся. -- Нет, ты ничего не сделал, потому что, несмотря на все свои знания, ты глупец. Я с самого начала знал, что опасность затаилась и поджидает нас. Но я тоже был глупцом. -- Каролинус немного помолчал, и в его голосе появилось еще больше горечи. -- Я думал, этот волшебник действует в интересах французского короля, помогая ему вторгнуться в Англию. Каким же жалким идиотом я оказался! Каким хнычущим младенцем! Монстру, которого ты видишь в нарисованном мною круге, нет дела ни до Франции, ни до Англии, ни до драконов, ни до змеев -- ни до чего. Единственное его желание -- править миром. А для того чтобы править миром, он должен сначала подчинить всех магов. И он выбрал меня первой целью в этой кампании! И собирается открыть эту кампанию своей первой победой. -- Но явных улик не было... -- запротестовал Джим, однако Каролинус его оборвал. -- Не было явных улик, говоришь? -- зарычал маг. -- Ты вернулся и рассказал мне про головоногого, читающего книгу. Ты не дал себе труда задуматься. Скажи мне, как можно под водой читать книгу? -- Ну... -- начал Джим, и тут то, к чему вел Каролинус, ударило его, как кулак Рррнлфа. -- Ты имеешь в виду чернила! -- Конечно, чернила, глупец, -- с горечью проговорил Каролинус. -- Если опустить в морскую воду любую книгу, написанную любыми чернилами, которые умеет делать человек, чернила расплывутся, вымоются, и книгу невозможно будет читать самое большее через несколько минут. Даже пергамент в конце концов размокнет, склеится и превратится в кашу! Так какую книгу мог читать Гранфер? -- Эта была не книга! -- выпалил Брайен, придя на помощь Джиму. -- Нет, книга, -- сказал Джим, так как Каролинус не спускал с него тяжелого взгляда, -- Энциклопедия некромантии. Книга о магии -- волшебная книга. Волшебная книга может сама защитить себя и от морской воды, и от чего угодно. Но как она попала в лапы Гранфера? -- Кто знает? -- Каролинус развел руками. -- Может быть, какой-нибудь маг умер, путешествуя в открытом море, а моряки, суеверная неотесанная деревенщина, выбросили и его, и книгу, да и вообще все, что было с ним связано, за борт, боясь, что теперь, когда он мертв, на них обрушатся жуткие бедствия. Какая разница? Суть в том, что Гранферу, возможно, около тысячи лет. И все это время книга находилась в его распоряжении. У него были столетия, чтобы научиться читать, изучить ее после того, как он узнал, что в ней содержится, шлифовать знания, почерпнутые оттуда, и лелеять мечту о власти над миром. -- Но ты тоже шлифовал знания по этой книге, -- сказал Джим, -- и я не понимаю, почему ты не можешь... -- Он учился магии самостоятельно! -- вскричал Каролинус. -- Неужели ты не понимаешь? Он учился магии так, как он ее понимал. Это его собственная магия, отличная от любой другой магии, существующей ныне! -- Насколько она отлична? -- спросил Джим. -- Это одна из самых примитивных форм магии, -- сказал Каролинус, -- давно забытая всеми нами. Это магия людей, прятавшихся в пещерах и пытавшихся управлять погодой, зверями, которые на них охотились, и прочим, что выходило за рамки их физических возможностей. Почему, ты думаешь, он захватил и носит с собой эту ведьму, которая была приделана к носу корабля и которую Рррнлф называет леди? -- Не понимаю, -- сказал Джим. -- Тотемическая магия! -- Голос Каролинуса возвысился и вновь упал. Он запнулся. Когда он заговорил снова, его голос звучал очень устало: -- Извини меня, Джим. Я не должен был называть тебя глупцом. Я тоже видел эти доказательства и не сумел связать их вместе. Ты мог этого и не знать, но я-то должен был. А я ничего не понял, пока не стало слишком поздно. Его магия использует тотем. -- Почему ты считаешь, что уже слишком поздно? -- спросил Джим. -- Шш... -- внезапно прервал их Чендос. Все взглянули на старого рыцаря -- он поднял одну руку и прислушался. Змеи за стенами замка, в поле, стихли. Вдали послышался звук ломающегося дерева -- далеко-далеко вдали. Это был громкий треск, будто ветки ломала чья-то огромная нога. -- Он идет, -- сказал Каролинус все тем же усталым голосом, -- и ни ты, Джим, ни я не в силах его остановить. Он использует магию, в которой тотемом стала леди Рррнлфа. У нас нет тотема, чтобы сразиться с ним. Это невозможно даже для меня -- в считанные секунды стать мастером тотемической магии. -- Его голос упал до бормотания: -- Может, когда-то... Но я стар... стар. Теперь я это понял. Он замолчал. Все стояли молча. Звук ломаемых Гранфером деревьев, по мере того как он приближался, казался очень громким в тишине. Сам Гранфер, видимый в телескопическом круге, был огромен. Теперь Джиму казалось, что он узнает вершины падающих деревьев, высота которых была ему известна, -- этим лесом он владел как лорд Маленконтри. Внезапно Джим всей душой взбунтовался против капитуляции. Каролинус снова сгорбился и смотрел безразличным взглядом. -- Ты говорил мне, -- закричал Джим, повернувшись к нему, -- что такому мастеру магии, как ты, достаточно немного понаблюдать за другим волшебником, чтобы понять все его секреты, суметь повторить и обойти их. Ты сказал мне это после дуэли с Сан Ван Фоном. Ты что, забыл собственные слова? Каролинус не ответил. Похоже, он даже не слышал Джима. -- Все, что тебе нужно, это тотем! -- наступал Джим, отчаянно стараясь вывести старого мага из забытья. -- Тотем! И стряхнуть с себя пораженческое настроение! Я достану тебе тотем. На самом деле он у тебя уже есть! Что ты скажешь о чайнике, который позвал меня спасать тебя? Каролинус ничего не отвечал. -- Этот чайник ты знаешь годы, может быть, столетия! -- дико выкрикивал Джим. Он поспешно составил заклинание, написал его на внутренней стороне лба, и через мгновение чайник Каролинуса, как всегда закипающий, оказался у него в правой руке. -- Вот тебе... Ух! -- Джим непроизвольно вскрикнул. Чайник, слегка покачиваясь, задел своей горячей крышкой костяшки его пальцев. -- Ты не понял, -- бесцветным голосом сказал Каролинус. -- Ведьма, которую носит с собой Гранфер, была приделана к носу корабля. Вырезанная из дерева и раскрашенная, она олицетворяла одну из волн. Эгир, бог северных морей, и великанша Рэн имели девять дочерей-волн. Самая последняя и самая сильная, девятая звалась Жарнсакса -- Железный Меч. И хотя языческие времена давно миновали, эта фигура была сделана язычниками и для язычников... -- Язычники! -- Брайен положил руку на рукоять меча и смерил Рррнлфа мрачным взглядом, будто хотел бросить ему вызов. Каролинус продолжал рассказывать, словно ничего не слышал: -- ...в их глазах Жарнсакса обладала жизнью, чтобы рассекать волны, ведь она была девятой волной, которая, согласно легенде, дальше всех выбегает на берег. Когда Рррнлф нашел ее на затонувшем корабле, он восстановил стершуюся краску, освободил статую от ракушек и повреждений, которые нанесло море, и она стала как новая. Он украсил ее драгоценными камнями и прочими подарками... -- Я любил ее! -- неожиданно вмешался Рррнлф, и его голос перекрыл все остальные звуки, включая шум, сопровождающий приближение Гранфера. -- Мы любили друг друга! Но когда старые боги ушли, Эгир взял с собой своих дочерей. И я больше никогда ее не видел. -- Рррнлф отдал всю любовь, которую теперь не мог отдавать своей возлюбленной, этой деревянной фигуре, -- продолжал Каролинус все тем же бесцветным голосом. Джим с удивлением увидел, как крупные слезы выкатились из глаз Рррнлфа. -- И этим он подарил ей жизнь. Где есть любовь, есть и жизнь. Любимые вещи становятся в какой-то степени живыми. Когда Эссессили или другой морской змей по приказу Гранфера украл ее у Рррнлфа, Гранфер смог использовать эту фигуру, чтобы оживить и заставить действовать собственную магию. Вместе они образовали еще неизвестную и непобедимую магию. -- Нет! -- воскликнул Джим. -- Ты вселил в этот чайник жизнь тем же путем. Он пошел спасать тебя. Он живой! Ты можешь использовать его так же. Надо только перевести то, что ты знаешь, в магию Гранфера. Каролинус так ничего и не ответил. Джиму показалось, что внутри него что-то взорвалось. -- Тогда я сам! -- закричал он, и в этот момент Гранфер прорвался через последние деревья и вышел на поле перед замком, в самую гущу морских змеев. Он остановился. По пути он раздавил нескольких змеев, но остальные не обратили на это никакого внимания. Они собрались вокруг него, как гончие вокруг хозяина. Джим, взявшись обеими руками за ручку чайника, поднял его и держал между собой и Гранфером. Он лихорадочно составлял заклинание. Он нашел слова, а чтобы придать им побольше силы, громко произнес их вслух. -- Саймон сказал... -- отчаянно выкрикнул он, -- Саймон сказал: Гранфер, замри! Но Гранфер был занят разговором со змеями. Магия Джима даже не помешала ему. Джим понял, что его магия никогда и не действовала на это существо. На дне моря Гранфер всего лишь притворился, что замер, чтобы скрыть от Джима собственную магию. Сейчас его щупальца раскачивались в воздухе -- все, кроме одного, в котором он держал вырезанную из дерева голову Жарнсаксы. Гранфер говорил змеям о том, какая трусость бояться драконов над головой, особенно теперь, когда он здесь. Он говорил, что проложит путь через стены и они войдут в замок, чтобы убить и съесть все, что там можно убить и съесть. Все было бесполезно. Джим опустил чайник. Только Каролинус может это сделать. Отчаяние переполняло Джима. Он должен расшевелить этого человека, даже если они навечно останутся врагами. Он повернулся к магу: -- Черт тебя побери, Каролинус! Ты здесь извиваешься, как червь, и еще осмеливаешься называть себя англичанином и магом! Мгновение казалось, что даже эти слова не пробились через темное облако, окутавшее Каролинуса. Но внезапно плечи мага резко расправилис