Дэвид Дрейк, Джанет Моррис. Мишень ----------------------------------------------------------------------- David Drake, Janet Morris. Target (1989) ("Sam Yates" #2). Пер. - А.Логинов. Авт.сб. "Индекс убийства". М., "Армада", 1995. OCR & spellcheck by 30 August 2002 ----------------------------------------------------------------------- ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. ЧУЖОЙ 1. ВЫНУЖДЕННАЯ ПОСАДКА Взрыв риллианской торпеды за командным отсеком заглушил крики оставшихся в живых на мостике "Кир Стара". Позже, уже находясь в спасательной капсуле, Шеннон, прокручивая пленку с записью полета, пытался разобраться, что произошло. Это было нелегко сделать. Первая торпеда застала команду врасплох, когда "Кир Стар" выскочил из Провала в нормальное пространство-время. Половина команды и груз превратились в пар после взрыва торпеды с антивеществом. Антимолекулы прорвались сквозь переборки, аннигилируя все на своем пути. Вспыхнуло пламя. Оно было зеленым, голубым и ослепительно белым. Кластерное оружие риллиан было специально сконструировано для существ, дышащих кислородом. Когда нормальное пространство-время искажалось после первоначального взрыва, между семью дополнительными измерениями возникали энергетические потенциалы, замыкающиеся на глюонах. Последствия были катастрофическими для "Кир Стара". Но самое худшее было впереди. Если Шеннону удастся добраться до дома или передать сообщение, весть о том, что риллиане атаковали безоружный дипломатический корабль, потрясет все Сообщество Кири. Может начаться война, несмотря на подавляющее превосходство врага в огневой мощи. Риллианские торпеды в буквальном смысле разрывали пространство. Миссия "Кир Стара" состояла в переговорах как раз по этому вопросу. Все члены команды являлись добровольцами, потому что дело было небезопасное; но никто не ожидал ничем не спровоцированного нападения на невооруженный корабль Сообщества, который передавал дипломатические позывные по всем частотам. "Кир Стару" нечем было ответить, более того, он был уже мертв, а все его системы разрушены еще до того, как включился сигнал тревоги. Шеннон снова перемотал запись на начало. Он видел ее уже четырнадцать раз. Ему надо было понять, что произошло, чтобы пережить шок, горечь поражения, скорбь по погибшим товарищам. Что он мог еще сделать? Как не думать об аномальных показаниях приборов и незнакомых звездах на обзорных экранах? Лучше не гадать, где он находится... Или как он сюда попал... Или что теперь делать. Взрывчатка риллиан пробивала отверстия в пространстве-времени. Капсула Шеннона была подхвачена взрывной волной и заброшена... куда? Бортовой астронавигатор не мог сориентироваться по окружающим звездам. Они не были обозначены ни на одной карте. На радиочастотах - ни одного маяка. Шеннон понимай, что он где-то далеко от Провала, от угрозы Риллиона и от Сообщества Кири, напрасно пытающегося использовать здравый смысл против огневой мощи. Каждый член команды "Кир Стара" был дорог ему, был его другом или другом его друга. Это он собрал их всех вместе - лучших специалистов Сообщества по ведению переговоров. Все они были близки ему. Двенадцать цивилизаций входило в Сообщество, и все мелкие недоразумения сразу забылись перед лицом риллианской угрозы. - Сообществу Кири, - говорил он в своей прощальной речи, обнимая одной рукой жену, а другой - сына, - со стороны воинственных риллиан брошен самый серьезный вызов за всю историю его существования. Журналисты беспокойно зашептались о чем-то. Шеннон твердо сказал, обращаясь в основном к политикам, собравшимся в зале Сообщества: - Сообщество Кири не может сражаться с риллианами на их условиях. Механизм действия оружия чужаков пока не был до конца разгадан учеными Сообщества. Кроме того, многие сомневались, правомерно ли вообще создавать и использовать такое оружие. Деструкторы планет, разрушители пространства, кластерные бомбы, создающие новые измерения, - все это было запрещено договорами и соглашениями, благодаря которым Сообщество приобрело статус межзвездного миротворца. Шеннон яростно тряхнул головой, пытаясь избавиться от мыслей о ближайшем будущем. Капсула могла лишь поддерживать жизнь какое-то (очень недолгое!) время. Надо найти какую-нибудь гавань, аванпост Сообщества, колонизированную планету или хотя бы грузовой корабль - любое место, где есть кислород и можно дышать. Еще бы неплохо иметь возможность послать сообщение через одиннадцатимерное пространство по аварийной частоте... Именно для этого Провидение оставило его в живых, другой причины он не находил. Нужно послать предупреждение! Если риллиане обнаглели настолько, что не постеснялись уничтожить безоружный корабль, это могло значить только одно - они собираются напасть на все Сообщество Кири. "Кир Стар", наверное, попал под огонь одной из наступающих флотилий. Иначе зачем бы они сожгли корабль. Риллиане хорошо понимали ценность заложников. На этот раз не было ни требования о сдаче, ни захвата, ни зверских допросов... Все добровольцы на борту "Кир Стара" были готовы к плену. У каждого были две ампулы: одна с ядом, а другая с разрушителем памяти. У его жены Терри тоже были ампулы. Он прикрыл рукой глаза... Терри... Терри всегда верила, что вселенная дала жизнь и разум ее детям для какой-то высокой, неведомой цели. Она говорила, что жизнь - это дар, и ее надо защищать, поддерживать и улучшать. Глупо, но он вспомнил ее шестипалые ноги... и она весело говорит ему: это ничего, что им пришлось усыновить ребенка, главное - чтобы всем было хорошо, всем разумным существам. Когда-нибудь к Сообществу присоединятся другие, и... Осталась ли она в живых после того, как испарился командный отсек? Может быть, она была в это время на корме? Ему нужно было это знать. С тех пор как Шеннон пришел в сознание, он снова и снова просматривал запись гибели "Кир Стара". Чтобы не сойти с ума, он должен быть уверен, что она погибла в первые секунды нападения, иначе бы получилось, что он бросил жену, а она умирала в муках, шепча его имя... Шеннон яростно ударил кулаком по панели управления капсулой. "Черный ящик" с "Кир Стара" был готов к новому воспроизведению. Запись содержала не только данные об атаке, но и информацию о благородной миротворческой миссии у риллианской границы. Миссии, возглавляемой жалким неудачником по имени Шеннон. "Риллианская межзвездная оборонительная армада еще может быть остановлена, - твердил он себе, - если только удастся послать предупреждение, сообщить домой, что произошло с "Кир Старом", когда он вынырнул из Провала". Огни на панели управления заметно потускнели, и Шеннон похолодел от страха. Заканчивается энергия! Многократные прокрутки записи потребляют ее слишком много! Надо успокоиться. Ему нельзя погибать, иначе "Кир Стар" сочтут пропавшим без вести в результате несчастного случая. Сообщество должно прекратить бесконечные споры и дебаты и готовиться к войне с безжалостным врагом. Но для этого надо послать сообщение. Для этого надо выжить. Шеннон решительно отключил запись. Теперь энергию потреблял только его радиомаяк. Надо раз и навсегда понять: его жена погибла, а он спасся. Годы тренировок в чрезвычайных ситуациях сделали свое дело плюс его потрясающее везение - в момент взрыва Шеннон оказался в тридцати метрах от блока спасательных капсул. Он снова прикрыл глаза, пытаясь не видеть красное и желтое пламя, пожирающее мечущиеся фигурки... Он заснул, так и не сняв мизинец с кнопки включения аварийного сигнала, который разносил весть о гибели корабля среди незнакомых звезд... Когда Шеннон проснулся, маяк уже отключился - кончилась энергия, а на панели горели индикаторы аварийной посадки, на дисплее было предупреждение, что ближайшая по курсу малая планета лишена атмосферы. Шеннон сделал все по инструкции: надел скафандр, включил автономную систему жизнеобеспечения, обнял колени руками, скрючившись в кресле, - положение для аварийной посадки. Ожидая удара, он скосил глаза вбок и увидел, что индикатор радиомаяка горел теперь не красным, а желтым светом; это значило, что сообщение кем-то принято. Шеннон подумал: "Я могу умереть в мире". Потом он подумал: "А кто принял сообщение?" Теперь надо было постараться выжить. Он мысленно перебрал инструменты, находящиеся в кабине, их можно будет использовать, если люк заклинит. Шеннон знал, что, если бы сообщение было принято на одной из колоний Кири или на корабле Сообщества, загорелся бы зеленый, а не желтый индикатор. Желтый цвет означал, что неподалеку находится колония какой-то цивилизации, обладающей космическим приемником, или (что было лучше) сигнал попал на кирианскую автоматическую релейную станцию. Спутник неизвестной планеты, в который должна была врезаться капсула, был обитаем, несмотря на отсутствие атмосферы. Может, сигнал был принят аборигенами, кем бы они там ни были? Оповещательная система капсулы тоже не знала, кем были аборигены, на экране светилось лишь несколько строчек, указывающих, что они дышат кислородной смесью и обитают под поверхностью спутника и на планете, вокруг которой он вращается. До посадки оставалось несколько мгновений. Шеннон едва успел засечь координаты ближайшей обитаемой конструкции и расстояние до нее от места предполагаемой посадки. Потом твердь поглотила его, выбила воздух из легких, смяла обшивку кабины... Наступила тьма... Умирающие системы капсулы последним усилием нарастили новый кокон вокруг кабины и бесчувственного пилота, а затем оставшееся топливо вспыхнуло холодным голубым пламенем, взметнувшим к безмолвным звездам пыль, словно в поверхность спутника планеты врезался метеорит. 2. КАНЦЕЛЯРСКАЯ РАБОТА Сэм Йетс положил ноги в ботинках на письменный стол, устало прикрыл ладонью лицо и, тяжело вздохнув, сказал в интерком: - Ты не можешь повторить это еще раз, Гейтвуд? Медленно и как-нибудь попроще. До того как раздался телефонный звонок, испортивший все утро, Йетс, развалившись, сидел в кресле и представлял себе, что еще спит. Ему приходилось без устали тереть глаза, чтобы не дать им снова закрыться. Сложные предложения, идущие из динамика, не проникали в его отказывающийся работать мозг. Гейтвуд говорил из гаража, принадлежащего визово-эмиграционному отделу, его голос звучал угрюмо: - Повторяю еще раз, комиссар. Здесь у нас человек без документов, рассказывает какую-то чушь, я едва понимаю его диалект. Он отказывается снять свой скафандр. Такого еще не бывало! Мне кажется, вам следует разобраться с этим на месте. - А где инспектор Есилькова? Почему бы ей не взглянуть на этого парня? - Йетс и сам понимал, что это звучит глупо, но он имеет на это право, черт возьми! На нем и так висят эти марсианские наблюдатели, не хватало только сумасшедшего без документов. Есилькова заняла его пост, когда он продвинулся сразу на два чина, перескочив через одну ступеньку, став комиссаром Безопасности Штаб-квартиры ООН на Луне. - Видите ли, сэр, Есилькова работает в другую смену. Сейчас она спит. - Но должен же кто-то быть вместо нее... - Йетс был готов сорваться. Он сбросил ноги на пол и уселся, опершись локтями о стол. - Придется мне поговорить с ней. Кстати, что там сказал вам этот парень? Вы удостоверились, что он не самоубийца, таскающий под своим смешным скафандром пару гранат? - Нет у него никаких гранат. Он говорит, он потерпел аварию недалеко от нас. И еще он хочет, чтобы ему предоставили дипломатический иммунитет, по крайней мере, если я его правильно понял. Все-таки вам надо посмотреть на него лично, комиссар. - Вы уже говорили это один раз, Гейтвуд. Если вам так кажется, тащите его сюда. Dixi. - И Йетс отключился. Вместе с новой должностью Йетс приобрел секретаршу с бесконечно длинными ногами. Он позвонил ей: - Найдите инспектора Есилькову и сообщите ей, что ее присутствие требуется немедленно. В моем кабинете. Код срочности - желтый, пять. Не важно, с кем она там валяется в постели, желтый код вытащит ее оттуда. Пятерка означала, что никаких вопросов задавать нельзя - нужно выполнять приказ, и все тут. Чувствуя себя еще хуже, Йетс встал и принялся ходить взад-вперед по кабинету, протаптывая дорожку в ковре. Если человек спас от уничтожения искусственным вирусом пару цветных рас, что ему полагается в награду? Деньги и перевод обратно на Землю? Как бы не так! Его посадят на собачью работу, где единственным ценным приобретением будет язва и холестерин, закупоривающий артерии. Официальные обеды, которые приходилось посещать, не способствовали уменьшению веса. Что уж тут говорить о нервах! По крайней мере, когда Сэм был просто инспектором Безопасности, по утрам он вылезал из постели и знал, что его ждет не только море бумажной работы. Он ненавидел свою должность. Черный деловой костюм жал под мышками, а жесткий воротничок натирал шею. Если бы не бывшая жена Сесиль, на которую Сэм боялся нарваться, он бы нашел способы перевестись обратно на Землю. Теперь, когда он продвинулся по службе, Сесиль многое бы отдала, чтобы восстановить их прежние отношения. Каждый раз, когда Сэм сидел в банкетном зале, беспомощно разглядывая шесть ложек и три вилки рядом со своей тарелкой, от этой мысли ему становилось немного легче. Во время марсианской экспедиции Луна превратилась в наблюдательную площадку для десятков весьма важных персон, поэтому Сэм все больше завидовал Гейтвуду, который ставил печати на паспорта, ни о чем не думал и жил припеваючи. Или Есильковой, которая заняла его прежнее место после того, как они вдвоем неплохо поработали, избавив мир от нескольких высокопоставленных негодяев. Это было давно, и Йетс тогда был инспектором Безопасности, а Есилькова - патрульным офицером... А теперь, когда нет ни времени, ни желания возиться с этим свалившимся на голову сумасшедшим, Есилькова, видите ли, перешла в другую смену! Ладно, придется марсианским наблюдателям подождать. Йетс злорадно усмехнулся. Теперь у него есть оправдание, и Гейтвуд это подтвердит. Он искренне ненавидел обязанности списка А (неотложные), тем более что ему теперь самому приходилось их составлять. Сегодня Сэму надо было присутствовать на официальном обеде, его пригласил сам вице-секретарь отдела науки и технологии, некто Тейлор Маклеод, весьма аристократичный зануда, любовник Элеонор Бредли. Вернее, ее жених, поправил себя Сэм. Элла Бредли относилась к прошлому, далекому прошлому, но он продолжал думать о ней, словно еще продолжал спать с ней. Сейчас это можно было делать с Есильковой, если их смены совпадали. Это было неплохо. По сути дела, единственным преимуществом его новой должности было то, что Сэм мог всех контролировать, и та же Есилькова находилась в его полной власти. Больше ничего хорошего в должности комиссара не было. Йетс продолжал бесцельно расхаживать по кабинету. Скоро Гейтвуд должен привести Неопознанную Личность, черт бы их обоих побрал! У Сэма был большой, по лунным стандартам, кабинет - четырнадцать квадратных метров. Много места занимал диван, который часто использовался, и стереопередатчик - голотанк. Исфаханский ковер на полу был подарком от какого-то иранца предыдущему владельцу кабинета. Уходя с должности, подарки посетителей надо было оставлять на работе, согласно инструкции. Все, что стоило дороже зубочистки, объявлялось собственностью ООН и оприходовалось. Друзья Сони Есильковой подарили ему пистолет Токарева (середина двадцатого века!) с надписью: "За заслуги в деле сохранения мира и взаимопонимания". По сути дела, подарок был от советских властей. То, что выбор пал на пистолет, было, несомненно, Сониной идеей. Она хорошо знала, что понравится Сэму Йетсу. Видимо, Советы были чертовски рады, что биооружие не уничтожило миллионы неевропейцев, живущих на их территории. Весь мир был ему благодарен, а что он получил за это? Идиотскую должность! Когда наконец явился Гейтвуд, Йетс уже успел позабыть, что сам позвал его. Началась утренняя вакханалия приказов и циркуляров, которые не могли быть доверены секретарше. Факс бесконечной лентой выплевывал их один за другим - все с пометками: "НЕ КОПИРОВАТЬ, ПО ПРОЧТЕНИИ УНИЧТОЖИТЬ". Но никакая бумажка не могла испортить настроение Йетсу больше, чем сегодняшний предстоящий обед с Эллой Бредли, и он поклялся себе сделать все возможное, чтобы раздуть сегодняшнее появление человека без документов в серьезное происшествие, которое можно будет использовать в качестве предлога, чтобы никуда не ходить. - Впусти его, Салли, - буркнул Йетс в интерком, обращаясь к своей длинноногой секретарше, бдительно несущей службу снаружи, за дверью его кабинета. - Сэр, мистер Гейтвуд не один, тут еще... Громкий сигнал телефона заглушил конец предложения. - Ах да! Я забыл! Впусти их. Не дрожал ли у Салли голос? Или это была ее обычная сексуальная манера говорить с придыханием и аффектациями, на которую Йетс из последних сил пытался не обращать внимания. Она досталась ему в наследство вместе с кабинетом, но ее папаша был конгрессмен, поэтому можно было любоваться, но нельзя потрогать. "Где же проклятая Есилькова?!" Йетс моментально разозлился от этой мысли и приказал Салли немедленно выяснить. Тут в кабинет вошел Гейтвуд, сопровождавший незнакомца, и Йетс моментально забыл обо всем остальном. Дверь скрипнула, закрываясь за вошедшими. Гейтвуд был бледен как привидение, примерно такого же цвета, как и странный скафандр незнакомца. Йетс хотел было встать и приветствовать их рукопожатием, но передумал. Голос Гейтвуда прозвучал слишком громко в наступившей тишине: - Комиссар Йетс, познакомьтесь с Шен Оном... - Гейтвуд замялся, не зная, что делать дальше. - Откуда он? - пришел ему на помощь Йетс. Он знал все современные типы скафандров: для высокого давления, для работы в вакууме, для пилотов, но этот высокий парень (на полголовы выше самого Сэма) был одет во что-то совершенно невообразимое. Какие-то странные пластины на шлеме... Кислородные баллоны и шланги тоже необычные. На груди прикреплена какая-то решетка с маленькой клавишей. - Откуда? - переспросил незнакомец странным металлическим голосом, словно говорил через динамик. - Ладно, присаживайтесь, - вздохнул Сэм, игнорируя умоляющий взгляд Гейтвуда. Гейтвуд с расстроенным лицом направился к одному из обитых кожей стульев, специально предназначенных для посетителей, но оглянулся и остановился на полшаге. Фигура в скафандре неподвижно стояла в центре кабинета. Потом чужак коснулся пальцем решетки на груди. Оставалось только надеяться, что шутка насчет гранат в скафандре не окажется пророческой. "Чужак - вот подходящее слово", - подумал Сэм, уставившись на шестипалую руку в скафандровой перчатке. - Сэр, - волнуясь, сказал Гейтвуд, - кажется, он не понимает, что значит "присаживайтесь". - Так сядьте и покажите это ему на своем примере, - разозлился Йетс. Если все происходящее было шуткой - это одно, но если это - имитация внештатной ситуации, задуманная Маклеодом, которого Сэм никак не мог назвать своим другом, то скоро полетят чьи-то головы. Гейтвуд уселся. Человек в скафандре медленно повернул голову в шлеме, следя за его движениями. Гейтвуд пододвинул стул. Чужак по-прежнему не отнимал руки от клавиши. Йетс ощутил сильнейшее желание снять пистолет со стены. Немного поколебавшись, он так и сделал. - Шан Ан, садитесь, и мы будем говорить. - Говорить, - повторил загробный голос из решетки. Йетс проклинал себя, что вовремя не перешел в другую смену, как Есилькова. Он набрал на компьютере сообщение для Салли: "Найти немедленно Есилькову. Вызвать шестерых охранников помассивнее, вооруженных, пусть стоят под моей дверью. Включить запись. НЕМЕДЛЕННО!" Господи, как отвратительно выглядят шестипалые руки! - Сядь, - Йетс махнул в сторону пустого стула. - Сядь, - повторил человек в скафандре и неуклюже шагнул вперед, ударившись коленом о стул. Человеческие ноги сгибаются примерно одинаково. Чужак посмотрел на Гейтвуда, который сидел, положив ногу на ногу, и, видимо, решил использовать его как образец. Он неловко сел и тоже положил правую ногу на левую, ни в чем не уступая теперь своему учителю. Гейтвуд закатил глаза и сказал: - Надеюсь, мистер Ан расскажет вам то, что рассказал мне. - Вы уверены, что его фамилия Ан, а не Шан? - спросил Йетс. Человек в скафандре молчал. Китаец или японец? Такого роста? Впрочем, как знать, что там под скафандром... - Шен-нон, - раздалось из-под решетки. - Мистер Шеннон, расскажите, что с вами случилось, - Йетс немедленно отреагировал на первые признаки понимания. - Чем мы можем помочь вам? - Помочь. Гейтвуд тряхнул головой. - Я же говорил, что у него какой-то странный диалект. Шан Ун, расскажите комиссару то, что рассказали мне. Ну, что ваш корабль потерпел аварию и вам нужно убежище... - Авария. Убе-жж-ище, - повторил человек в скафандре и кивнул головой, вернее, шлемом. - Комиссар. Помочь. - Для того чтобы помочь вам, Шеннон, нам надо доверять друг другу. Откуда вы? - Йетс говорил медленно и отчетливо, машинально повышая голос. - Кири. Помочь Кири. Доверять мне. Доверять вам. - Шеннон, снимите ваш дурацкий шлем, - потребовал Йетс, снова начиная раздражаться. Шутка зашла слишком далеко, пора положить этому конец. - Гейтвуд, если вы ведете какую-либо игру... - Нет, сэр. Я проверил. То есть я хочу сказать... - Что вы могли проверить? - Йетс собирался задать Гейтвуду взбучку, которую тот давно заслужил. Шеннон опять что-то мудрил со своей решеткой. Йетс бессознательно поигрывал пистолетом, а Гейтвуд растерянно переводил взгляд с одного на другого, не забывая, однако, оправдываться: - Я проверил все, что он мне говорил, по крайней мере, как я его понял. На нем было столько кратерной пыли, что засорилось несколько воздушных фильтров, пришлось провести деконтаминацию. Пыль не радиоактивная, нет, соответствует по составу образцу, который мы взяли для проверки. Различные следовые элементы. - Как это он мог потерпеть аварию, а мы этого не засекли? Что там на радарах, ничего? Кроме того, должна быть сейсмическая встряска от взрыва корабля. - Была зарегистрирована повышенная сейсмическая активность. Решили, что это был метеорит, врезавшийся в поверхность с большой скоростью. Сообщений о пропавших кораблях не было, поэтому никто не стал разбираться, что в действительности случилось, - выдав такую замечательную речь в свою защиту, Гейтвуд позволил себе криво улыбнуться. Чужак начал снимать перчатки. Йетс теперь был совершенно уверен, что никогда раньше не видел такого типа скафандра. Даже материал, из которого он был сделан, выглядел необычно. Когда первая перчатка была снята, Сэм уже не думал о скафандре. Кожа незнакомца имела красно-коричневый цвет, словно он недавно загорал. Гейтвуд едва не бросился к двери, которая как раз в этот момент открылась, и в кабинет заглянул охранник, обозначая свое присутствие. Сэм махнул ему рукой, чтоб уходил, и сказал Гейтвуду: - Немедленно сядьте. Юноша сел с таким выражением лица, как будто его попросили прогуляться голым в вакууме. Он смотрел на руки Шеннона. Рука без перчатки выглядела так же, как и человеческая, если не считать наличия шести пальцев и перламутровых ногтей. Йетс почувствовал, как желудок поднимается к горлу. Может, это урод, мутация, генетический эксперимент? Может, он сын космического рабочего, получившего дозу радиации? Или Человечество всю свою историю искало другую разумную жизнь, вернее, любую другую внеземную жизнь, и вот это случилось?! Шеннон снял другую перчатку, его вторая рука была точно такая же, как и первая. В кабинете Йетса царила тяжелая тишина. Сэм слышал только свое громкое дыхание. Потом за дверью раздался раздраженный голос Есильковой. Йетс очнулся и сказал в интерком: - Салли, впусти ее. Есилькова была не причесана и без формы, щеки ее горели, видимо, она собиралась поднять бунт. Она открыла было рот, но так и не закрыла его, даже когда у нее за спиной захлопнулась дверь. Йетс дистанционно запер замок. Есилькова отпрянула к стене, и ее рука инстинктивно зашарила у бедра - там, где должна была находиться кобура. - Инспектор Есилькова, Гейтвуд тут приготовил для нас подарок. Это Шеннон, откуда он, мы не знаем, он говорит, ему нужна наша помощь. Шеннон, познакомьтесь с инспектором Есильковой. Йетс заметил, что каждый раз, когда кто-нибудь говорил, пришелец нажимал клавишу на скафандре. На этот раз он тоже это сделал, потом как-то не по-человечески извернулся на стуле и сказал почти по-английски: - Есилькова, Шеннон, который хочет вашей помощи, из Кири, - это слово было незнакомым, - ему нужно знать, где находится он. Есилькова набрала воздуха в грудь и сказала, тряхнув головой: - Гейтвуд, вытряхивайся отсюда. Сотри всю информацию об этом происшествии и вообще забудь обо всем. Держи язык за зубами, пока я не разрешу тебе говорить, ясно? Передай это всем, кто видел Шеннона. И мне нужны их имена, понял? - Понятное дело, инспектор. Я уже ухожу. Если комиссар не возражает... - Он не возражает, правда? - вспыхнула Есилькова, бросив быстрый взгляд на Йетса: ей явно не понравилось, что ее подчиненный обратился к вышестоящему начальнику через ее голову. - Делай как сказано, или переведу на работу в сортир. Йетс промолчал, хотя считал, что выпускать Гейтвуда из кабинета после всего, что он видел, не стоит. Есилькова тем временем уселась на освободившийся стул Гейтвуда. Йетс заново запер за ним дверь. Сэм видел, что, несмотря на уверенный вид, Есильковой немного не по себе от присутствия чужака. Она сказала, не глядя в сторону Шеннона: - Ну, рассказывай, что действительно произошло. - Наш друг Шеннон с каждой минутой все лучше говорит по-английски. Мне кажется, у него есть электронный переводчик. Это так, Шеннон? - Переводчик, - шлем утвердительно качнулся вниз-вверх. - Мы хотели бы видеть твое лицо, приятель, - заявила Есилькова, постепенно осваиваясь с обстановкой. - Если ты, конечно, можешь дышать нашим воздухом. - Дышать воздухом, да, - откликнулся Шеннон, держа коричневый палец на клавише скафандра. Он снова кивнул, но шлем не снял. - Если вы хотите убедить нас, что вы - друг, а не враг, и ничего не скрываете от нас, снимите шлем, - спокойно сказал Йетс, сам удивляясь своему терпению. Если это все-таки шутка или проверка, Маклеоду не поздоровится, он еще пожалеет... Шеннон положил на грудь свою бронзовую руку. - Друг. Помоги Кири, друг. Не скрывать. Враг взорвал. - Кири? - переспросила Есилькова. - Враг?! - перебил ее Йетс. Шеннон не снял пальца с клавиши, когда поднес свободную руку к шлему. Йетс, который все еще машинально поглаживал рукоятку пистолета, словно тот был живой, внезапно ощутил приступ тошноты, когда понял, что шлем все-таки будет снят. Чужак работал уже двумя руками. Он поднял шлем над головой и поставил его на колено, как сделал бы любой землянин-космонавт. Есилькова вскинула руку ко рту, пытаясь скрыть гримасу отвращения. Не опуская руки, она спросила: - Кто вы? Откуда вы явились? Никто не выйдет из этой комнаты, пока мы не получим ответа на эти вопросы. Кто ваши враги, чти они взорвали? Вам нужно политическое убежище? Она, не отрываясь, рассматривала лицо пришельца. Йетс был почти уверен, что это был мужчина, гуманоид, можно сказать, двоюродный брат человечества. Он смотрел на Есилькову, и в его переливающихся глазах быстро пульсировали продолговатые зрачки. Зубы у него тоже были жемчужные, как и ногти, клыки немного вылезали изо рта. Нос имел форму небольшого покатого бугорка надо ртом. На верхней губе можно было разглядеть намек на усы. Прямые черные волосы на голове торчали во все стороны как щетка. Череп был не очень похож на человеческий - слишком плоский. Что это за урод?! Йетс ощутил почти неодолимое желание пристрелить его. Запах от чужака был тоже неприятный: металлический и едкий. Инопланетянин сказал: - Политическое убежище да. Я политик. Кири политик. Нужна помощь. Сказать Кири о враге. - Не нравится мне, что он лопочет о "враге", - шепотом сказала Есилькова, чтобы было слышно только Йетсу. - Мне тоже, крошка, - пробормотал он в ответ и громко спросил: - Шеннон, твой переводчик переводит тебе наши слова, и ты запоминаешь их, так? Йетс разглядел провод (по крайней мере, он надеялся, что это не какой-нибудь отросток), идущий от уха внутрь скафандра. Уши пришельца были плотно прижаты к черепу и казались совершенно плоскими. Йетс подумал было, что это самые плоские уши, которые он когда-либо видел, как вдруг они повернулись, как локаторы, реагируя на его слова. Руки Сэма покрылись гусиной кожей. Перед ним сидел самый настоящий инопланетянин, и Йетс ощущал жгучее желание всадить ему пулю между продолговатых глаз. Все-таки надо взять себя в руки. Ведь именно он, Йетс, должен заниматься такими проблемами: иностранцами без документов, персонами нон грата и пришельцами тоже. Он громко сказал для записи: - Есилькова, перед нами настоящий живой пришелец, а пришельцы входят в нашу компетенцию, согласно инструкциям, мандатам и другим бумагам. Мы с вами будем заниматься этой проблемой пока без всяких антропологов, биологов и вообще всяких умников. - Да, сэр. Никаких дипломатов, академиков, не стоит также беспокоить сотрудников университета, - подмигнула ему Есилькова, прекрасно понимая, что он хотел сказать этим: "Желательно обойтись без Бредли и ее приятелей". - Но очень скоро пойдут слухи. Все захотят увидеть этого засранца - ваши люди, мои, короче, все. Шеннон на это сказал сам, не прибегая к помощи переводчика, и его голос звучал без металлического оттенка, но менее разборчиво: - Я дипломат. Кири мой народ. Дипломат-засранец, - и торжественно показал на себя. Есилькова неприлично и очень громко расхохоталась, и несчастный пришелец опасливо отъехал от нее на своем стуле подальше. Йетс, пытаясь не ржать (Есилькова смеялась заразительно), положил пистолет обратно на полку и пояснил Шеннону: - Смех... Снимает напряжение. Юмор - хорошо, признак дружбы. Есилькова к тому времени настолько пришла в себя, что смогла сообщить Шеннону, вытирая слезы с глаз: - Все нормально, все нормально. Дружбы, а как же! Мы с тобой лучшие друзья, дурачина. Чего ты дергаешься? Успокойся. Йетс помог пришельцу вернуть стул на место и еще раз подумал, что Шеннон очень высок и весит, наверное, много. Но на этот раз Шеннон не пожелал сесть. Он увидел электронные приборы на столе Йетса и захотел рассмотреть их. - Друг? - Шеннон, кажется, хотел положить шлем на стол. - Хорошо? - Да ладно, давай, чего там. Шеннон медленно и осторожно положил свой шлем на стол Йетса, потом отсоединил от скафандра провод, идущий другим концом к уху, и показал его землянам. - Переводчик, друг. - А, понятно. - Йетс снял с полки словарь Уэбстера, двести девятое издание, и вручил его Шеннону. Тот принялся перелистывать страницы совсем по-человечески. - Что думаешь, Есилькова? Мы не разглашаем каких-нибудь секретов? - Ну, если английский - это великая тайна, то... Пришелец лихо читал словарь с буквы А. С чем они столкнулись? Более развитый разум? Йетс от души надеялся, что это не так. Он на всякий случай встал поближе к полке, где лежал пистолет. Интересно, не влетит ли ему за то, что он решил разобраться с пришельцем самостоятельно? Как бы то ни было, скоро Шеннона заберут спецслужбы, а тогда ничего не узнаешь. А как интересно, где это Кири, что у них там за враги. Впрочем, не стоит особо полагаться на его слова. Может быть, Шеннон и есть тот единственный враг, которого надо опасаться. Если это действительно так, то инопланетянин попал по адресу: в Службе Безопасности Штаб-квартиры ООН Йетс был самым большим начальством, а когда речь шла о действительной опасности, то вообще единственным. Пока Шеннон расправлялся с Уэбстером, Йетс жестом спросил Есилькову: "Что делать дальше?" - Не знаю, черт побери, - ответила она вслух. - Но я хочу разобраться во всем. - Постараюсь тебе в этом помочь, - хмыкнул Йетс. Какое-то время появление чужака останется тайной. О нем пока знают немногие: Гейтвуд и его коллеги, секретарша и охранники. Даже если сейсмологи зарегистрировали сотрясение, никто не обратил на него внимания - обычное происшествие. Только потом, когда начнут раскапывать все о корабле пришельца, который может иметь огромное значение для технологии ведущих стран мира, запись сейсмоактивности просмотрят снова. Все средства наблюдения, имевшиеся в распоряжении лунной колонии ООН: радары, оптика, сейсмоприборы - были рассчитаны на ведение объектов типа земных кораблей или орбитальных станций ("Звездного Девона", например). Инопланетные корабли выслеживать еще не умели. Похоже, теперь придется этому учиться. 3. НОВЫЙ МИР, НОВЫЙ ШАНС Шеннон лежал с закрытыми глазами на кушетке в кабинете Йетса, ожидая, пока принесут пищу. С ним в комнате осталась одна Есилькова, которой почему-то не сиделось на месте, и она бесцельно ходила по кабинету, стараясь не очень шуметь. Шеннон не шевелился, он и не спал, обдумывая все, что узнал только что. Встреченная им цивилизация находилась на начальной стадии развития, они были опасны, в них наблюдалась склонность к паранойе. Но в них была первобытная смелость и склонность к взаимопомощи, и это нравилось Шеннону. Они жили не на изрытой метеоритами и вулканической деятельностью поверхности спутника, а под землей. Им постоянно грозили тысячи опасностей, что отражалось на их психике. Их цели и мысли сводились только к выживанию. Каждый был отделен от других и лишен возможности телепатического общения, они обменивались информацией, только произнося ее вслух. Их общества развивались по-разному и имели различные этические и культурные принципы. Все это Шеннон узнал из словаря Уэбстера, который Йетс так охотно ему дал. Это было, кстати, хорошим признаком. Шеннон специально подчеркивал для себя все положительные моменты первого контакта с цивилизацией по имени Человечество, потому что в общем-то информация, которую он почерпнул из словаря, сулила ему мало хорошего. Он сомневался, что Йетс и Есилькова занимают достаточно высокие места в иерархической структуре своего социума, чтобы помочь ему. Без посторонней помощи ему никогда не удастся связаться с Сообществом Кири. Даже если эти недоверчивые существа согласятся сотрудничать, вряд ли что-нибудь выйдет. Их технический уровень, судя по Уэбстеру, был слишком низок для этого. Правда, информация в словаре была ограниченной и несистематизированной. Потребуется обратиться к местным специалистам-техникам, чтобы узнать наверняка, сможет ли он послать межзвездное сообщение и разрешат ли ему вообще это сделать, учитывая их подозрительность и недоверчивость. Шеннон чувствовал эмоции людей, которые оглушали его, словно он находился не среди разумных существ, а в зоопарке, среди животных. Они не умели контролировать свои эмоции, которые распространялись вокруг них, словно радиоволны. Сначала это испугало его. Их страхи, подозрения, неуверенность и враждебность ошеломили его. Разумные существа никогда не излучают свои эмоции, когда их могут почувствовать другие. Йетс хотел убить его. Потом он поборол ксенофобию, и это можно считать хорошим признаком, несмотря на то что оба офицера Безопасности чересчур рьяно относились к своим обязанностям. Женщина, Есилькова, волновалась, когда проходила мимо кушетки, - ее пульс учащался. Пока глаза Шеннона были закрыты, обычай запрещал ей говорить с ним: по человеческим меркам, это было бы невежливо. Шеннон подумал, что ему нужны еще другие словари. У каждой нации человечества был свой язык, только некоторые слова были общеупотребительными. Есилькова и Йетс принадлежали к разным нациям. Столько различий внутри одной цивилизации соответствовало основному закону жизни. Сообщество Кири не сильно отличалось от человечества, разве у людей цели были другими. Терри понравились бы люди. Терри с удовольствием поговорила бы с этой женщиной. И может быть, они быстрее бы поняли друг друга, потому что Терри тоже увидела бы в этом основной закон жизни, справедливый для всех миров, которые начали долгое восхождение от дикости к звездам... Но Терри была мертва, и тело ее было расщеплено на молекулы, а сам Шеннон оказался на лишенном воздуха спутнике планеты, в руках существ, которые недалеко ушли от своих животных предков... И надо найти способ связаться с Кири, если уже не поздно. Или еще рано?.. Взрыв риллианской торпеды отбросил капсулу за границы известной Кири части вселенной... А может, и во временной Провал? Но нельзя думать о том, что убивает надежду. Есилькова продолжала ходить мимо кушетки. Каждый раз, когда она была рядом, он чувствовал ее волнение. Они были опасны, эти люди, даже друг для друга, и для него тоже. Они никогда не встречались с разумом, отличным от своего, поэтому ненавидели друг друга из-за эфемерных отличий в цвете кожи и боялись заглянуть друг другу в душу. Речь была для них единственным средством общения. Сила и насилие - этим они больше напоминали риллиан, чем кириан, - составляли основу их дипломатии. Они воевали. Даже женщина, находящаяся рядом с ним, которая должна быть нежным источником жизни, была полна жестокости. Она все время искоса поглядывала на него, опасаясь какого-нибудь подвоха. Он шевельнулся, и она немедленно встала рядом с кушеткой. - Ты проснулся, Шеннон? Можно мне поговорить с тобой... пока не вернулся Йетс? Он медленно убрал руку, прикрывавшую лицо. Она хотела, чтобы он доверял ей больше, чем ее партнеру. Он не понимал, зачем ей это надо. Шеннон осторожно сел, не делая резких движений, чтобы не напугать ее. В скафандре было жарко, и кожа под ним чесалась. Но пока еще снять скафандр было нельзя, неизвестно, как к этому отнесутся его хозяева. Он ответил по-английски: - Поговорить, конечно. - И приподнял верхнюю губу, одновременно растягивая углы рта, имитируя их жест готовности к сотрудничеству. - Пить, хорошо? - Я могу дать тебе только воду... Она подала ему стакан. Шеннон понюхал содержимое и поставил стакан на столик, не пригубив. Сможет ли он вообще жить здесь? Вернее, сможет ли он прожить здесь достаточно долго, чтобы успеть послать сообщение? Он сказал: - Задавай вопросы. - Отлично. - Есилькова плюхнулась на кушетку рядом с ним, как будто внезапно ослабла. Он отодвинулся. От нее пахло гниющей плотью - примерно так, как и от их воды. Шеннону чуть не стало плохо. Если он умрет здесь, он встретит свою жену в Озере духов... Он закрыл глаза и открыл их снова. Нельзя забывать о своем долге. И Есилькова, словно чувствуя его состояние, стала задавать вопросы, не затрагивающие то, что он потерял: - Где это Кири? Кто ваш враг? Как ты попал к нам? Что мы можем сделать, чтобы помочь тебе вернуться домой? Тебя будут искать друзья или враги? Мысль о том, что риллиане будут преследовать его, была ужасной и в то же время логичной. Шеннон выругался на своем языке. Есилькова моргала, ничего не понимая. Она не имела в виду ничего плохого, когда спросила. Шеннон еще раз подумал, что люди больше похожи на риллиан, поэтому вполне возможно, что риллиане думают так же, как она. Если они приняли сигнал его передатчика... Есилькова ждала ответов. Кожа над ее бровями собралась в складки, словно она внезапно постарела. Он отвечал по порядку: - Кири - мой народ, еще одиннадцать "наций" - Сообщество Кири. - Он использовал наиболее подходящее английское слово, которое было не совсем точным, чтобы описать тот сплав, который представляло собой Сообщество. - Как Объединенные Нации, но старше, сильнее. Мы миротворцы. Колонизаторы планет. Специалисты по разрешению конфликтов. Цивилизация. Разумы различны, души одинаковы. - Где? - спросила Есилькова. - Где находится Сообщество? Он знал, что люди кивают, чтобы показать согласие, и качают головой в знак отрицания. Он покачал головой: - Нет в Уэбстере. Надо больше словарей - данные о звездах. - Эти данные закрыты для тебя, приятель, пока мы хорошенько не узнаем, что ты задумал, - она скрестила руки под молочными железами, от нее исходила волна недоверия. - Сейчас ты мне начнешь рассказывать, что мы первобытные и расположены в глуши, поэтому вы о нас и не слыхали, а ты попал сюда случайно. - Хорошо сказала, - подтвердил он, оттягивая губы, показывая, что оценил ее проницательность. Звездные карты в Уэбстере были все незнакомые, как в другом пространстве-времени. Это может дать ответы на некоторые вопросы. Но тут сразу возникали новые. Не только "Где я?", но и "Когда я?". И ему никогда не удастся связаться с домом. Хотя, может быть, все не так сложно. Существует тысяча причин, по которым он не узнал звездное небо, нарисованное в Уэбстере. Взрывная волна могла отбросить его в соседнюю вселенную или во временной Провал. Тогда это нужно будет учесть в уравнении, которое необходимо вывести для связи с домом. Есилькова тронула его за плечо. Прикосновение, даже через скафандр, покоробило его. В ней бушевала буря мыслей, например, она думала, что он, Шеннон, - разведчик цивилизации, готовящейся к вторжению. Она отняла руку, и Шеннону стало легче. - Не думай плохо о Сообществе Кири. Друзья всегда. Агрессоры - никогда. Вместе, коммуна. Нет порабощенных цивилизаций. Приглашать, обмен, коммуна. - Коммунисты? Ха, здорово, Йетсу это не понравится. И не надо приглашать нас никуда, пока мы сами не попросим, ладно? Может быть, мы попросим вас поделиться технологией, если вы так любите обмен... - она обнажила свои плоские зубы. - Шеннон, - он показал на себя, - послать сообщение домой. Для этого - еще хорошие люди, кроме Есилькова... - Он порылся в памяти, подыскивая подходящее слово. - Инженеры. Можно? - Когда мы поймем, что у тебя действительно мирные намерения, и сможем проверить, что именно ты посылаешь, тогда - пожалуйста. Тебя еще сто раз попросят поделиться вашей технологией. Значит, он может рассчитывать на содействие начальства Есильковой. - Ваши советские? Есилькова может обещать? - Обещать, товарищ? Обещаю. Правда, не знаю, что даст тебе мое обещание. Все хотят улучшить свою технологию, - она излучала хитрость и интерес, природу которых он не понимал. - Пусть это останется между нами и Йетсовой подслушивающей системой, о'кей? Он сказал: "О'кей". Это слово значило только подтверждение намерения. В Уэбстере не объяснялось, как использовать его, хотя в этом словаре он нашел множество другой полезной информации. Есилькова сменила позу, и он снова с содроганием ощутил ее прикосновение. Она схватила его за рукав скафандра со словами: - Если ваше Сообщество Кири - хорошие, то кто же тогда плохие? Кто преследовал тебя и зачем? - Убери конечность - руку - от меня, - его трясло от могучих эмоций, передаваемых ею с прикосновением. - Если риллиане - враги - прийти... придут за мной, что вы будете делать? Ничто не остановит, не защитит. Ваша технология... как ребенок. Риллиане злы, причинять зло, если найти, - он кивнул, чтобы придать больший вес своим словам. - Если найдут, убить меня. Убивать миры. Убивать все, что не как они. Но не найти, - он смотрел на ее бескровное, бледное лицо, на котором ничего не отражалось, но он мог ясно чувствовать ее страх. Снова собрались складки над бровями, губы крепко сжались, прикрывая зубы. - Думаю, надо дождаться Йетса, прежде чем продолжать разговор. - Хорошо, - кивнул он. - Угу, - подтвердила Есилькова, отодвинулась от него так далеко, как это было возможно, и села, прижавшись спиной к стене, скрестив все конечности. Потом, после минутного молчания, она снова сказала: - Ты думаешь, враги, риллиане, не будут тебя преследовать? А почему? - Звезды другие. Время другое. Пространство другое. Все не так. Если Шеннон не может найти дом, риллиане не могут найти здесь. - Что не так? Он запнулся, подбирая слова на их неуклюжем языке. - Мой дом нет в Уэбстер. Ваш дом нет в моем пространстве, нет знания, - он потряс головой. - У вас нет нужного слова. - А ты попробуй объяснить. - Риллиане взорвали миротворец Кири, - он принялся терпеливо рассказывать с самого начала. - Я спастись. Они не искали, думали, все погибли. Риллианское оружие... ужас. Трудно понять принцип, - он потер лоб, как это делал Йетс. - Шеннон спастись, корабль взорван. Взрывная волна бросила Шеннона из пространства-времени. Волна перед взрывом - эффект поля. Рядом с Провалом все близко и все далеко. Сюда - случайно. Одиннадцать измерений - очень много. Здесь пространство, время, измерения - чужое. Трудно найти будет снова, если понадобится. - Значит, враги выбросили тебя прямо к нам? - Да. Из пространства-времени. Или только из времени: большая вселенная, все движется, Есилькова понимает? Это место раньше, это место позже. Здесь не было исследователей Кири. - Черт! - ругнулась Есилькова. - Нет, - сказал Шеннон. - Важно понять, Есилькова. Читаю лекцию: риллианское оружие выделяет много энергии, универсальной энергии. Знаешь, Есилькова, английские числа? Она посмотрела ему в глаза и сказала сквозь зубы: - Кое-что. - Риллианское оружие получает силу - энергию, - он закрыл глаза, мысленно перелистывая страницы Уэбстера, - от потенциала А-поля одиннадцатимерного пространства. Есилькова не понимала. Шеннон попробовал объяснить снова. - Есилькова знакома с уравнениями доброго Максвелла? - Ой, не надо Шеннон, - Есилькова подняла ладонь (предупреждающий знак). - Не забивай мне мозги математикой. Это ты вычитал в Уэбстере? - Все из Уэбстера, - подтвердил он, не сказав, что одной книги было далеко недостаточно. Построить передатчик... может быть, это возможно. Построить корабль, как он понял из словаря, - нет. Он умрет здесь, среди потомков обезьян. Эта мысль пересилила его тренированную волю, и он ощутил сильнейшее отчаяние и желание умереть. Немедленно. Он хотел забыться в призрачных руках Терри. Но нет, этого нельзя сделать до тех пор, пока не будет выполнен долг. Есилькова была прекрасным собеседником. Видя его состояние, она попыталась утешить его. - Из Кири, наверное, пришлют за тобой спасательный корабль. Кстати, от твоего корабля что-нибудь осталось? - Ничего не осталось. Полное разрушение. Мой народ, я послал предупреждение. Если они получили, все сделано, Шеннон может уснуть. - Уснуть? - Выйти из тела. Найти... духовный дом. Вы говорите: Бог, небеса, - он был горд, что смог найти это соответствие, хотя Есилькова смотрела на него непонимающе. - Жить после жизни. Хорошо. Но... - Пока мы с тобой не поговорим, не делай этого. Обещай, что ничего не выкинешь, - смятение Есильковой было оглушающим. Ее страх перед смертью и тем, что ждет после нее, поразили Шеннона. - Есилькова, не бойся. Поговорим другое. Он решил сменить тему, чтобы избавиться от неловкости. Сигнал маяка мог достичь Кири, но Шеннон не был в этом уверен. Корабль сказал: "Послание принято". Не сказал - кем. Даже если принято Кири, они не знают, как его спасти. - Шеннон думает... сомневается... кто-то найдет меня? Но риллиане - никогда. - Ты стараешься убедить в этом меня и себя, потому что тебе хочется в это верить. А что, если риллиане все-таки доберутся сюда? - Никто из Кири не знает оружия риллиан. Их мощь неизвестна. Они хорошо убивают, не мы. - Значит, они сильнее вас? - Несомненно, - ему самому понравилось это слово. Он кивнул головой, чтобы оно звучало весомее. Потом добавил: - Ошеломляюще. Мы не делаем войны больше. - А они? - А они делают. - Ужасно. Выходит, если они придут за тобой, они найдут нас... - Она вскочила с места. - Знаешь, Шеннон, ты мне нравишься меньше, чем пару минут назад. - Понимаю, - ответил он, чувствуя ее внезапное изменение настроения. Но он должен был сказать правду, чтобы заставить людей помочь ему. Отрицательные эмоции Есильковой достигли такой степени, что причиняли Шеннону физическую боль, словно чья-то рука сжимала ему сердце. Он сказал, пытаясь улучшить состояние их обоих: - Риллиане не пошлют свои корабли сейчас. Шеннон - один, дипломат. Сообщество - много... целей. Одна цель, много целей: выбор прост. Риллиане хотят убить все Сообщество. Шеннон - одна цель. Один дипломат. Существо назвавшееся Есильковой облегченно вздохнуло, и боль отпустила Шеннона, но он чувствовал себя совершенно истощенным, неспособным продолжать разговор. Он устал. От Есильковой, от культурного и физического различия, от нового окружения. Он потерял все дорогое, что у него было: свою цель, своих друзей, свой мир и жену... И жизнь. Если он сможет построить передатчик и послать предупреждение, не будет ли слишком поздно? Может быть, стоит просто умереть, надеясь, что желтая надпись "сообщение отправлено" означала, что маяк сделал свое дело? Он так и поступил бы, если бы лицо Терри не всплывало у него перед глазами. Человечество не причинило зла ни ему, ни Сообществу Кири, не сделало ничего такого, чтобы заслужить визит риллиан. Шеннона все больше одолевало мрачное предчувствие, что сигнал маяка был принят врагами. Теперь у него был долг и перед этой юной цивилизацией, на которую он, быть может, навел страшного врага. Тем более необходимо сориентироваться в пространстве-времени. Кири всегда берегли и лелеяли жизнь во вселенной. Шеннон не может уснуть, пока не будет уверен, что сделал все, чтобы спасти человечество, по крайней мере, не сделал ничего, чтобы помочь уничтожить его. Могут ли риллиане прийти за ним через пространство-время? Станут ли они вообще о нем беспокоиться? Если они все-таки придут, что это изменит в войне между Кири и риллианской армадой? Если риллиане смогут добраться сюда, это будет значить, что они могут повелевать временем. Ученые Кири не умеют этого. Если бы можно было умереть! Как бы он хотел остановить свое сердце! Но он гражданин Кири. И дипломат. И он должен жить. И продолжать узнавать новое. Так всегда должны поступать идущие путем Кири. 4. ПРЕЛЕСТНАЯ ВЕЧЕРИНКА Сэм Йетс с отвращением думал, что ему придется протискиваться сквозь толпу роскошно разодетых больших людей из ООН, разыскивать Бредли и Маклеода, а потом рассказывать Маклеоду о краснокожем шестипалом пришельце, которого охраняла в его кабинете Есилькова. Но это было необходимо сделать: начальство должно быть в курсе, или Йетс получит по шее. Официально Маклеод был представителем США, а Йетс работал в ООН. Но у Сэма было американское гражданство, и не надо было гадать, что будет, если США откажутся платить в ООН членские взносы, потребовав в качестве условия его голову. Но "держать в курсе" не означало "просить указаний". Йетс собирался действовать по обстановке. Есилькова уже суетилась, пытаясь подключить Советы к этому делу. Йетс нервничал. Он ненавидел националистические выкрутасы. Но дело было не в этом. А в том, что впервые за историю человечества появился пришелец, сидит на кушетке в твоем кабинете и предлагает поделиться технологией, если ему помогут построить малюсенький передатчик. Тут уж кто угодно занервничает. По предложению Есильковой он прослушал запись разговора между ней и пришельцем, сделанную, когда он бегал за обедом и ужином для Шеннона. Ничего особенного - "вопрос - ответ". Такие записи помещаются в архив на полку "Разное". Кстати, Сэм ее туда забросил. На всякий случай. Внезапно ему пришло в голову, что если сейчас он приведет Маклеода в свой кабинет, а Шеннона там не окажется, ему придется провести остаток дней, наблюдая расчерченное в полосочку небо. Но Есилькова обещала, что все будет в порядке, когда он вернется. Конечно, ни она, ни Йетс ничего не знали о возможностях пришельца. И не имели права верить ни единому его слову. Йетс от души надеялся, что Шеннон не был разведчиком - предвестником Армагеддона. Что, если они построят ему передатчик, а он окажется входными воротами, через которые ворвутся зеленые человечки, дышащие огнем, которые не оставят ничего от земной цивилизации, кроме пары обглоданных костей и двух-трех грязных салфеток? Нельзя давать волю воображению. Йетс мысленно репетировал все, что он скажет Маклеоду, чтобы избежать вежливого неприязненного разговора, причем причина неприязни будет не теперешнее положение вещей и уж никак не Шеннон, а Элла. Сэм вовсе не имел ничего против Маклеода лично. Просто он разбирался в людях. Хорошо это или плохо - он так и не решил для себя. Задумавшись, Йетс чуть не налетел на латиноамериканца, разодетого в пончо. Избежав столкновения с ним, Сэм оказался лицом к лицу с почетным гостем вечера. Элла Бредли снова носила контактные линзы, которые Сэму никогда не нравились. У нее была самая бледная кожа из всех присутствующих, черные волосы и прекрасное тело, которое он вспоминал чаще, чем ему хотелось. - Сэм, я так рада, что ты пришел. Она всегда так дипломатична. Кажется, она собирается символически поцеловать его. А почему нет, черт побери? Он раскинул руки, и Элла грациозно подошла на шаг - получилось вполне приличное светское объятие. Сэм не стал бороться с искушением сомкнуть руки вокруг нее по-настоящему. Ему нравилось выходить за рамки приличий. Губы Эллы слегка коснулись его правого уха, потом левого, и она прошептала: - Сэм, немедленно прекрати. Она выгнулась назад, и Йетс выпустил ее, решив все-таки быть поосторожнее с этой женщиной - она все еще представляла для него загадку. Если бы на них не смотрели окружающие! А они, конечно, смотрели. Она была почетным гостем. Из-за нее в буфете стояли ледяные скульптуры и флажки с эмблемами Нью-Йоркского университета. Сэм Йетс был не единственным героем недавнего происшествия. - Поздравляю с повышением, - сказала она громко, чтобы слышали другие гости. - Я так и думал, что ты это скажешь, - грубовато ответил он и подумал, что не надо было приходить. Надо было сказать Элле что-нибудь, пока она не упорхнула к другим гостям... - Ты прекрасно выглядишь, - для пробы начал он, но эти слова прозвучали так странно, что глаза ее сузились. - Что с тобой, Сэм? Ты устал? Йетс наклонился к ней. Плевать на подслушивающих и подсматривающих типов из посольства. - Мне нужно поговорить с тобой. Наедине. Или с твоим кавалером. С кем-нибудь из вас. - Чтобы она поняла, что он не по личному делу, Сэм добавил: - Немедленно. Или никогда. - Да, комиссар, - ответила она. - Сюда, пожалуйста. - Элла всегда соображала быстро. Сэм не ожидал, что она сразу отведет его к Маклеоду, который разговаривал в буфете с кем-то из своих коллег. Йетс подождал под ледяной скульптурой (это была копия какой-то знаменитой арки), пока Маклеод закончил разговор, галантно взял Эллу под руку и подошел к нему. Йетс в который раз пожалел, что пришел. Ну что он скажет ему? - Здравствуйте, комиссар, - Маклеод, как всегда, был вежлив. - Элла говорит, что вы хотите поговорить с нами обоими. Пойдемте-ка сюда. Протолкавшись через толпу гостей, они оказались в уединенной комнате. Маклеод жестом попросил молчать и достал из кармана черную коробочку размером с бумажник. Это был диктофон. Он взглянул на счетчик и кивнул: - Можете начинать. Йетс подчинился. - У меня в кабинете сидит шестипалый краснокожий пришелец с белыми глазами, он хочет, чтобы мы помогли ему построить передатчик и он мог бы послать сигнал тревоги домой до того, как враги, преследующие его, появятся здесь и порубят нас всех в капусту. Вы здесь самый высокопоставленный чиновник, которого я знаю. Захочет ли США в вашем лице участвовать в этом? Или пусть Есилькова и русская делегация веселятся без наших? - _Что?_ - к чести Маклеода надо заметить, что голос его почти не изменился, хотя недоверие в нем звучало ясно. - Если это дурацкая шутка, Йетс, то очень-очень скоро ты будешь ставить штампики на паспорта где-нибудь в Южной Америке, в Джарезе. Йетс гордо повернулся и бросил через плечо: - Я только хотел дать вам обоим шанс. Элле - как специалисту-антропологу и вам - как... ну как тому, кто вы есть. Привет. Пошел учить испанский. Он засунул руки в карманы, чтобы никто не видел его сжатых кулаков, и направился к двери. Он услышал за спиной шаги Эллы - быстрые и решительные. Как это он узнает ее шаги, если он с ней не спит? Сэм немного задержался, чтобы дать ей догнать себя. Она сказала: - Сэм, постой. Он не остановился. - Постой же, Сэм! Он дошел уже до сцены, где настраивался струнный квартет, и только тогда обернулся с каменным лицом. - Ну вот, я остановился. Я должен был обо всем доложить и сделал это. Теперь я могу идти? - Так там действительно?.. - Да. Ее лицо вытянулось. Когда Элла улыбалась, ее черты словно озарялись изнутри. Но сейчас она не улыбалась. - Так ты приглашаешь меня прийти и посмотреть?.. - Как пожелаете. Я передал информацию, дальше делайте, что хотите. - Есилькова тоже знает? - Еще бы! - Сэм, ты _действительно_ хочешь, чтобы я пришла? В этот момент подошел Маклеод и остановился неподалеку, так, чтобы можно было слышать. Йетсу пришлось выражаться осторожнее: - Я? Да нет, черт побери, я просто не хочу, чтобы мне влетело. Нужно, чтобы с ним поговорили ученые, если, конечно, позволит твой приятель. Именно об этом просил мой... э-э... гость. - Это будет что-то вроде экспертизы? Маклеод внешне лениво направился к ним, но сделал это достаточно быстро, чтобы вмешаться. - Инженеры? - Да. - Сэм был до смешного доволен, что сумел поставить Маклеода в неловкое положение. Они с Маклеодом носили костюмы одинакового размера. На этом их сходство заканчивалось. - Еще кто-нибудь? - безразлично поинтересовался Маклеод, склонив голову. Тонкие черты его лица ничего не выражали, кроме скуки. - Наверное, астрофизик или астроном, короче, кто-то в этом роде. Он хочет построить передатчик. Он думает, что не сможет отсюда добраться домой, даже если мы ему будем помогать. Полагаю, больше нам никто не нужен, чтобы не нарушать тихой семейной обстановки. Один-два человека и вы сами. Специальность Эллы тоже пригодится. Пришлите личные дела тех, кто будет с нами работать. Я просмотрю их... - Никаких личных дел. Я сам назначу людей, и вы будете без всяких просмотров работать с ними. - Ладно, беру вас и еще двоих - так я обещал Есильковой. Я не хочу никаких накладок. Йетс повернулся на каблуках и вышел, решив, что как комиссар Службы Безопасности он имеет право выглядеть усталым и раздраженным. Тем более что так оно и было. В конце концов, плевать, придет Бредли или нет. Он сказал начальству все, что требовалось. Если Маклеод не явится, придется работать с русскими. Надо будет проанализировать проблему и выработать план действий. Пока о случившемся никто из посторонних не ведает, если не считать краснокожего пришельца, который сидит в кабинете, гадает, куда его занесло, и уж, конечно, не говорит Йетсу и Есильковой и половины того, что он знает. 5. СТРАНЫ-СОПЕРНИЦЫ "Происхождение всегда сказывается", - напомнила себе Элла Бредли, проходя по залу, где уже подходила к концу вечеринка, и стараясь сдержать раздражение, вызванное Йетсом. Тем не менее те, кто ее хорошо знал, могли заметить по ее крепко сжатым губам и резким движениям, что она чем-то разозлена. Элла заставила себя не думать о Йетсе. Ей надо было придумать, как уйти, не обидев хозяев праздника. Задача облегчалась тем, что Тейлор Маклеод входил в число устроителей вечеринки. Ему также надо было под благовидным предлогом уйти. Он уже разослал подчиненных с записками для важных людей из университета и ООН, объясняющими его ранний уход. Элла не знала, какой предлог он нашел, это она решила оставить на его усмотрение. Тейлор (Тинг) Маклеод сделал ей предложение в прошлом году, когда он занимал пост директора Американского информационного агентства, а она... приходила в себя после того, как ее пытались похитить. Похищение было частью заговора африканеров, которые хотели очистить Землю от цветных рас с помощью искусственно выведенного вируса. Свадьба, конечно, будет в июне. И, конечно, в Вирджинии. И никакому Сэму Йетсу не удастся заставить их отложить ее, пусть у него в кабинете будет хоть шестеро пришельцев, которые в обмен на право поступления на антропологические курсы предложили бы ей помощь и материалы, которые потянули бы на Нобелевскую премию... Она попрощалась с деканом и клюнула его жену в щеку, перед кем-то путано извинилась, и вот она уже в дверях, где ее ждал Маклеод. Тейлор ездил с ней в Нью-Йорк и обратно, когда ее командировка на Луне кончилась и она вернулась в университет читать лекции, потом они снова покинули Землю. Элла еще не до конца приспособилась к пониженной гравитации, особенно трудно было ходить на высоких каблуках... Прислонившись к косяку двери, Маклеод разговаривал со своими подчиненными. Он всегда олицетворял для Эллы право и могущество Америки, она видела в нем воплощение ума, мужественности и успеха. Если у нее была какая-нибудь казавшаяся неразрешимой проблема или просто неприятности, стоило позвонить одному из многочисленных помощников Маклеода, и неприятностей как не бывало. Где бы она ни была - в Северной или Южной Африке или позже - на Луне, один звонок Тейлору служил панацеей от всех бед. Поэтому не было ничего удивительного в том, что они решили формально закрепить связь, которая началась, когда ее лендровер сломался в африканском Атласе, а он проезжал мимо на своем лимузине. И чем меньше времени оставалось до свадьбы, тем пристальнее она изучала человека, которого, казалось бы, должна знать лучше других. На прошлой неделе он три раза сказал ей: - Вот увидишь, Йетс сумеет испортить вечер. Конечно, его надо пригласить, но из-за него случится что-нибудь неприятное. Тинг никогда не ошибался в таких вещах, и иногда она боялась его безошибочности. Из человеческих недостатков ему свойствен был только один: он никогда не высказывал своего мнения, пока его не спрашивали о нем. Поэтому ничто не могло извинить угрозы, которыми Маклеод незаслуженно осыпал комиссара Безопасности. Она не могла позволить ему думать, что одобряет такое поведение с Йетсом, хотя бы он и был прежде ее любовником. В мире назревал конфликт. В ООН все только об этом и говорили. Не нужно было осложнять ситуацию. Тейлор Маклеод мог быть прекрасным политиком, когда он этого хотел. Элла собиралась показать ему, что ее интересы, ее друзья не менее важны, чем его дела. Он должен будет научиться понимать это - или свадьбы не будет. - Тинг, - сказала она, придерживая его за рукав. - Мне надо поговорить с тобой о том, что произошло между тобой и Йетсом... Она посмотрела ему в лицо, и слова замерли у нее на языке. Серые глаза Маклеода сузились. Крепко сжатые губы разомкнулись, и он сказал: - Сейчас не до этого. Нас ждут. Он прошел немного и обернулся, поняв, что она осталась на месте. - Ты же не хочешь, чтобы я пригласил другого антрополога? Если ты не собираешься работать, лучше сказать об этом сразу... - Ты уверен, что правильно выбрал антрополога? - глухо спросила она. Конечно, выбор был правилен; она лучше других специалистов была готова работать с существом чуждой культуры, появившимся неизвестно откуда. Она сама очень хотела увидеть пришельца и была бы рада, если бы об этом ее попросил не только Йетс, но и Маклеод, а получилось, что ей просто приказали присоединиться к Тингу, словно она была его личной собственностью. Маклеод ничего не ответил, а только протянул ей руку. Элла приняла ее. Его воля всегда подавляла ее. Он был человеком дела в этом мире болтунов. Элла знала, что его изменить невозможно. Ей оставалось только решить, могут ли их характеры мирно сосуществовать в такой статичной структуре, как брак. Эта совместная работа обещала затянуться надолго, так что к ее окончанию будут получены ответы на все вопросы. Не важно, что там за инопланетянин, главное, что, работая под непосредственным руководством Маклеода, она узнает о нем гораздо больше, чем на всех этих дурацких вечеринках и коктейлях, на которые он таскает ее. Снаружи их ждал лимузин с правительственными номерами и дипломатическими флажками на крыльях. На переднем сиденье, отделенном стеклянной загородкой, скучал шофер. Специальная машина Службы Безопасности перекрыла движение впереди, чтобы обеспечить начальству свободный проезд. Элла могла по пальцам сосчитать, сколько раз она ездила здесь, на Луне, в частных машинах, а не толкалась на общественных эскалаторах. И почти всегда эти автомобили принадлежали Маклеоду. В машине Маклеод по внутреннему телефону приказал шоферу ехать к гостинице и остановиться там у ресторана. Потом он откинулся на спинку сиденья и задумчиво посмотрел на Эллу. - Ты расстроена, не знаю из-за чего, но кажется, я в этом виноват. - Ты не имеешь права так обращаться с моими друзьями... - Я и не обращался с ним как с твоим другом, он - слишком высоко занесшийся полицейский, который суется не в свое дело. Я должен был быстро поставить Йетса на место или вообще выключить его из игры. У него недостаточно развит интеллект, чтобы... Эллу покоробили эти слова, но она не бросилась защищать Йетса. - Не в этом дело. Ты по-разному относишься к людям: одних ты считаешь полезными - их ты зовешь своими друзьями, других - ненужными, это мои друзья. Это не... - Если считаешь Сэма Йетса своим другом, пошли ему приглашение на свадьбу. Элла прикусила губу. Пригласительные билеты уже рассылались, но про Йетса она забыла, и Маклеод знал это. Машина мягко съехала с тротуара на проезжую часть. Элла невидяще смотрела в окно. Почему такие пустяки выводят ее из себя? Она же не психопатка: в опасных ситуациях никогда не теряла головы. Ответить на эти вопросы Элла не могла и снова обратилась к Тейлору: - Своим нежеланием хотя бы внешне нормально общаться с людьми ты просто поражаешь меня. Мои интересы не совпадают с твоими, и тебе наплевать на них. Это мне не нравится. Вернее, я не намерена это терпеть. - Ты считаешь, что, осадив Йетса, я повредил твоим интересам? А мне кажется, тебе не стоит так о нем заботиться. - Если ты так считаешь, скажи мне об этом наедине. Никогда не ставь меня в дурацкое положение перед... людьми. Никогда, - на этот раз она поостереглась назвать Йетса другом. Маклеод осторожно обнял ее за шею, положив руку на спинку сиденья. Это сразу разрушило напряжение между ними. Элла, вздохнув, склонила голову ему на плечо. - Прости, - сказал он ей в волосы. - Я слишком заботлив. Это наследственное. Ты права, я должен чаще оставлять выбор за тобой. Я слишком люблю все держать под контролем. Я вообще не понимаю, что ты нашла во мне. - Я тоже виновата, - ответила она его воротнику. - Нам надо иногда забывать о своих карьерах, или наши служебные обязанности приведут к разводу, раньше чем мы купим мебель. А ты даже не представляешь, - Элла криво улыбнулась и подняла голову, чтобы он мог видеть ее лицо, - как я хочу купить мебель. - Знаешь, когда разберемся с пришельцем, улетим на Землю, - немного устало сказал он. - Обещай мне, что купишь только американскую мебель, - Тейлор усмехнулся, - и я подарю тебе на свадьбу участок земли в Штатах. Элла почувствовала, как он расслабился, напряжение уходило. У них была своя жизнь, не ограничивающаяся только работой и коллегами. Они не были детьми, бросающимися в объятия друг другу для скороспелого брака, нет, они были разумными взрослыми людьми, привыкшими, чтобы за каждым из них оставалось последнее слово. Развод означал бы не только крах их отношений, но и показал бы, что их суждение о мире неверно. Один их общий знакомый сказал, что они не женятся, а объединяют ведомства. Элла подумала, что этот знакомый прав. Никто из подходящих для брака людей не волновал ее так глубоко, как Маклеод... Если не считать Йетса, который не был подходящим человеком. Когда машина остановилась около гостиницы, Элла заметила, что у входа стоит человек Маклеода, держа стеклянную дверь открытой. Из ресторана, сопровождаемый двумя другими людьми Маклеода, вышел мужчина в пальто и торопливо направился к машине. Один из охранников распахнул дверцу, просунул голову внутрь и сказал: - Все по плану, сэр. Квинт встретит вас на месте. Человек в пальто пролез на сиденье напротив, за спиной шофера. - Рад видеть тебя, Тинг. Спасибо, что согласился подвезти. - Этот человек был велик, весел, с рыжими густыми бровями и волосами. Элле он понравился еще до того, как сказал: - А это кто? - и протянул ей руку. - Мы можем ничего не скрывать от Эллы. Элеонор Бредли, Монтэпо Сандерс. Сэнди, наш комиссар в Безопасности ООН, американский гражданин Сэм Йетс, доложил, что вошел в контакт с чужаком, который просит дипломатической неприкосновенности. Сэнди был так тяжел, что, когда лимузин тронулся, его даже не вжало в спинку сиденья. - И ради этого ты вытащил меня из "Бассо Профундо"? Ты видел, какие там женщины? - Его подвижный рот растянулся в озорной улыбке. - Простите, мисс Бредли, но Луна есть Луна, а итальянский ресторан рядом с гостиницей... - Есть итальянский ресторан рядом с гостиницей, - подхватила она. - Я понимаю, мистер Сандерс. Я... - Называйте меня Сэнди. И расскажите, чем занимаетесь здесь, на Луне. - Сэнди, - послушно повторила Элла. - Я здесь с делегацией Нью-Йоркского университета. - Была с делегацией, - перебил Маклеод. - Теперь Элла будет работать со мной в одной команде. Поэтому мы действительно можем ничего не скрывать от нее. - Хорошо, Тинг. Я тебе верю. Я, кстати, не понимаю, из-за чего такой шум. Подумаешь, еще один иностранец просит политического убежища. Поручаю вам допросить его и доложить мне, что он знает. - Нет, генерал, так не пойдет. - Генерал Сандерс? Представитель НАТО на Луне... - поразилась Элла. - Но... я думала, у нас в группе будут только ученые и инженеры. - Да, мэм, - подмигнул ей генерал. - Я летчик, один из старых "воронов", как нас называют. И позвольте успокоить вас - я не каждую неделю ем живых младенцев. Теперь вам полегче, мисс Бредли? Сандерс был самым высокопоставленным военным представителем США на Луне. - Да, сэр, - ответила Элла, чувствуя, как у нее горят щеки. - Отлично, - проворчал он. - Так почему я не могу поручить тебе это дело? - Сэр, это не иностранец, это инопланетянин, из внешнего космоса. - Хорошо, Тинг. Поговорим об этом позже, - генерал ВВС посмотрел на Эллу, потом снова перевел взгляд на Маклеода. - Наедине, - прибавил он весело. - Сэр, я повторяю, мы можем доверять Элле. В команду входят она, вы, я и Дик Квинт из Космических исследований. Кроме того, со своей стороны русские тоже пришлют людей. Лимузин набирал скорость. Идущая впереди машина охраны включила маяк, который бросал двухцветные блики на лицо Маклеода. - Пожалуй, тебе лучше рассказать все сначала, Тинг. Мне послышалось, что русские тоже увидят пришельца. - Хорошо, сэр, рассказываю сначала. Элла никогда не слышала, чтобы у Тейлора был такой голос. С тех пор, как был раскрыт заговор африканеров. - Вся непроверенная информация со слов комиссара Службы Безопасности Сэма Йетса, - заговорил Маклеод. - Все было так: к Йетсу пришло существо, внешний вид которого не оставлял сомнений, что он не человек. Потом Йетс вызвал советскую гражданку Есилькову, которая является его подчиненной. Пришелец официально попросил политического убежища, заявив, что потерпел крушение и его корабль разбился. Эта информация подтверждается сейсмологическими данными. Пришелец предложил поделиться технологией в обмен на помощь в сооружении устройства, которое можно грубо описать как субкосмический передатчик. Мы ответили, что подумаем над этим, а он - кажется, он мужского пола - остался в кабинете Йетса, ждет официального решения насчет технической помощи и убежища. Это все. - Нет, не все, - возразил генерал. - Ты сказал, что Есилькова была вовлечена в дело с пришельцем позже. Значит, сначала она ничего о нем не знала. По чьему приказанию она была приглашена? - Э-э... Йетса. - Кого же пришелец просил о предоставлении убежища - нас или русских? Элла посмотрела на Маклеода, который не отрываясь глядел генералу в глаза: - Нас, сэр. По крайней мере, мы можем на это претендовать. Первым с ним вошел в контакт американский гражданин, сотрудник визово-эмиграционного отдела офицер Гейтвуд. По приказанию Есильковой он посылает доклады о всех происшествиях в кабинет Йетса и уже стер всю информацию в компьютере о появлении пришельца. Но если поднимется вопрос о приоритете, мы все-таки первые. - Где был этот Йетс, когда Есилькова отдала приказ об уничтожении данных? - Э-э... в той же комнате, сэр, насколько мне известно. Йетс и Есилькова работали вместе в прошлом. Я думаю, это простая халатность, хотя еще не все ясно, особенно если Советы примутся выяснять, кому принадлежит пришелец. - Сэм никогда бы не допустил ничего такого... Мужчины так резко обернулись к ней, что слова застряли у Эллы в горле, но она все-таки пересилила себя и продолжила: - Я как антрополог считаю, что мы можем работать с русскими, и это не приведет к потере нашего приоритета. Американского чиновника попросили о политическом убежище. Если мы найдем возможность предоставить его немедленно, у нас не будет никаких проблем с СССР, если мы будем делиться с ними информацией. - Мисс Бредли, вот что беспокоит меня: этот Йетс пригласил Есилькову без твоей санкции, Тинг, самостоятельно? - Боюсь, что так, Сэнди. Если вся эта история не какой-нибудь обман, нам придется работать с русскими экспертами. - Но мы совершили ошибку. Увидите, русские не упустят своего, - мрачно сказал Сандерс. - Откуда, вы сказали, прилетел пришелец? - Я ничего не говорил, сэр. Мы этого еще не знаем. - Так. Мне нужно будет просмотреть все отчеты и поговорить наедине с этим вашим Йетсом. Элла мысленно застонала. Настоящий живой инопланетянин, а натовский генерал думает только о том, чьи флажки будут стоять за столом переговоров. Маклеод тем временем продолжал: - Советская группа состоит из четырех человек. Рускин (его чин соответствует вашему), Силов - астрофизик, Минский - мой коллега; кто четвертый, я не знаю, если он вообще будет. - Знаете, Маклеод, если бы это была ваша вина, я отправил бы вас заполнять экспортные листы на Четырнадцатой авеню. - Я знаю это, сэр. Но, во-первых, ошибку совершил Йетс, а не я, и, во-вторых, я сомневаюсь, что вам удалось бы это в любом случае. Элла навострила уши. Не ослышалась ли она? Неужели ее жених осмелился сказать это? Сандерс с лязгом закрыл рот, на мгновенье потеряв дар речи. - Что ты сказал, сынок? - ласково переспросил он. - Я считаю, что пришелец - это не операция ВВС, не восстание, он даже не входит в компетенцию органов национальной безопасности. Если нас не обманывают, этот случай войдет в историю как важнейшее событие за время существования человечества. Я доложил своему непосредственному начальству и получил карт-бланш. Пришелец мой, я хочу, чтобы все понимали это. - Пусть это поймут русские. А я буду проверять каждый твой шаг, сынок, в этом можешь быть уверен. - Очень хорошо, сэр. Моя работа - предотвращать внешние проблемы, которые вызывают такие происшествия. - Вы что имеете в виду, что были еще и другие инопланетяне? - изумился генерал. - Нет, других не было, по крайней мере, насколько это известно моему агентству. Или другому агентству, за которым мы... э-э... наблюдаем. И мы не уверены - не полностью уверены - в подлинности нашего сегодняшнего пришельца. Разговор продолжался. Маклеод сообщил генералу, что требуется полное засекречивание дела, на что был дан ответ, что это невозможно, если обо всем знают Советы. Спор продолжался до тех пор, пока лимузин не остановился у Правительственного центра, расположенного рядом со зданием Службы Безопасности, где работал Йетс. Все вылезли из автомобиля, не дожидаясь, пока шофер откроет двери. Элла тихо сказала: - Я знаю, куда идти, если вы не хотите, чтобы вас сопровождала охрана. - Прекрасно, - Маклеод махнул своим людям, чтобы они оставались на месте. - Веди нас, Элла. После вас, генерал. Она пошла первой, мысленно ругая себя за недоверие Тейлору, сомнения в его намерениях по отношению к ней. Ведь Маклеод взял на себя весь риск в деле с пришельцем. Коридоры здания были полупусты - ночная смена. Элле казалось, что она чувствует напряжение в воздухе. Ей хотелось идти на цыпочках. Первой, кого они встретили, была Есилькова. Она стояла в дверях, загораживая проход. - Привет, Есилькова, - улыбнулась ей Элла. - Познакомься с моими коллегами. - Обойдемся и без знакомства, - проворчал генерал, с презрением глядя на Есилькову, которая протянула ему руку, но не для пожатия, а за документами. - Приведите-ка нам лучше сюда вашего Йетса. - Комиссар Йетс, - прощебетала яркая блондинка секретарша из-за спины Есильковой, - вышел по делам. Инспектор Есилькова должна проверить ваши бумаги. Я должна записать ваши имена. У меня есть на это строгое распоряжение комиссара. - _Вы хотите сказать, что Йетс оставил пришельца одного?!_ - взорвался генерал. Есилькова прочно уперла руку в бедро, на котором висела кобура, и заявила: - Пришелец разговаривает с советскими экспертами. Поэтому он не один - это даже вы, наверное, поймете. А теперь покажите ваши документы... Бредли, я знаю вас и вашего друга. Вы можете пройти. Элла пыталась подать знак Тейлору, но тот подтолкнул ее мимо Есильковой, через комнату секретарши, прямо в кабинет Йетса. Элла прошептала Маклеоду на ухо: - Нам должно быть стыдно. Оставили беднягу генерала наедине с Есильковой... А потом она увидела пришельца, который сидел на кушетке и тихо разговаривал с двумя незнакомыми Элле людьми. Все трое посмотрели на вошедших, сразу замолчав. Элла понимала, что ей надо войти, чтобы дверь могла закрыться. Она с трудом, не отрывая глаз от инопланетянина, заставила свои ноги подчиниться. У него была красно-бронзовая кожа и вообще все так, как описывал Йетс. Он улыбнулся, показав острые зубы. Потом он сказал: "Шеннон" - и рукой коснулся закованной в скафандр груди. У Эллы закружилась голова, и она услышала чей-то чужой голос, произносящий: - Я - Элла Бредли. Это - Тейлор Маклеод. Мы рады познакомиться с вами, мистер Шеннон. - Я тоже рад. Вы друзья Есильковой или Йетса? Чужак быстро учился. Маклеод сказал: - Мы друзья и Йетса и Есильковой, мистер Шеннон. Пришелец кивнул головой и произнес: - Хорошо. Потом в кабинет вошла целая толпа народу: генерал Сандерс, Есилькова, Йетс и двое русских, о чем-то спорящих. Все они столпились за спиной у Бредли. Пришелец молча наблюдал за всеми, не снимая пальца с клавиши на груди скафандра. Его черно-перламутровые глаза таинственно поблескивали. 6. КРИВАЯ ОБУЧЕНИЯ - Где Йетс и Есилькова? - уже который раз за несколько дней Шеннон задавал этот вопрос Бредли. - Они не могут быть допущены к разговору, я уже объясняла тебе. То, что ты говоришь нам, - секрет. - Кабинет Йетса. Йетс и Есилькова знают секрет Шеннона. Хочу Йетс и Есилькова, - пришелец решительно сложил руки на груди, как это делала Есилькова. - Не сниму скафандр, пока не придут. Скафандр стал камнем преткновения в переговорах. Люди хотели исследовать его - они говорили это несколько раз, и Шеннон видел, что они не лгут. Он сам хотел выбраться из него, почесаться наконец, очистить выделительную и охладительную системы. - Шеннон, ты не можешь навсегда оставаться в скафандре. Будь разумен. - Я разумен. Люди неразумны. Сейчас, когда с ним разговаривала только Бредли, ему было легче соображать. Обычно собеседников было двое, и их переплетающиеся эмоции оглушали его. Наверное, этот вид существ был лишен возможности телепатического общения из-за чрезвычайной напряженности их чувств и эмоций. Иногда Шеннону хотелось закрыться и понимать только то, что говорят их рты. Но люди редко говорили то, что думали, и Шеннон с ужасом осознавал, что им никогда не удастся договориться. Султанян, математик советской группы, был единственным, кто его вообще понимал. Остальные прислушивались только к своим чувствам и транслировали свой страхи на мозг Шеннона. Но теперь он ощущал что-то другое - более серьезную угрозу, жестокость, которая была несвойственна даже людям. Ему действительно было нужно видеть Йетса и Есилькову. Эти два существа занимались обеспечением безопасности, а Шеннон не сомневался, что их общая безопасность находится под угрозой. Но как объяснить это ксенофобам, которые окружают его? Только у Йетса он выявил нужные реакции. В людской иерархии только Йетс мог иметь дело с угрозой, которую чувствовал Шеннон. И Шеннон сказал Бредли, женщине, которая принадлежала лидеру американской группы: - Если не Йетс, нужно говорить с Маклеодом. Бредли потерла голову и посмотрела на кисть левой руки - там у нее был прибор, определяющий время. Потом сказала: - Тебе нужен Маклеод - говорить наедине? Тайна? - В ее голосе была надежда: ее разум устал. - До того, как остальные вернутся с собрания? - Сейчас же. Моментально. Йетс и Есилькова с ним. - Послушай, Шеннон, так не пойдет, - мозг Бредли излучал растерянность. - Я ничему у тебя не научусь, если потрачу все время, объясняя наши бюрократические процедуры, до которых тебе не должно быть никакого дела. Чем это, интересно, Маклеод и я не столь хороши, как Йетс и Есилькова, когда нам... позволено говорить с тобой, а им нет? Шеннон, пытаясь сдержать раздражение, пролистывал память транслятора в поисках чего-нибудь, что могло бы помочь объяснению, но не нашел ничего подходящего ни в английском, ни в русском. Он громко щелкнул языком. Это было оскорбление, но Бредли его, разумеется, не поняла. Потом, словно разговаривая с умственно отсталым ребенком, он медленно повторил: - Йетс - не Маклеод. Ты - не Есилькова. Если Йетсу и Есильковой не разрешено говорить с Шенноном, Шеннону не разрешено отвечать на вопросы. Он прислонился спиной к стене, ожидая реакции собеседницы на его слова. Как он мог сказать Бредли, что почувствовал риллиан? Его разума коснулся грозный шепот, неопровержимо свидетельствующий об их присутствии. Он не знал, где они и сколько их. Его охватил ужас. Когда страх прошел, он больше не ощущал ничего. Шлем лежал рядом с ним на кушетке. Он мог надеть его и выйти на поверхность, если бы ему дали возобновить запас кислорода. Он вышел бы из поселения людей и остался на темной стороне спутника. Если бы риллиане пришли, они нашли бы только его одного. Но для того, чтобы осуществить это, ему нужна была помощь. Или, по крайней мере, отсутствие противодействия. А он знал, что, если попытаться уйти, противодействие будет наверняка. Поэтому нужно было объяснить кому-нибудь, кто разбирается в проблемах безопасности, что произошло. Но никто из этих эгоистичных созданий, которые гнались только за личной выгодой, выпытывая у него знания, не позволили бы ему уйти. Только Йетс и Есилькова были верно сориентированы, чтобы понять опасность. - Шеннон, не смей так говорить со мной. И не будь упрямым. Ты не понимаешь, чем тебе грозит твой отказ сотрудничать. Ты совсем не знаешь людей. Она пыталась быть доброй, чтобы защитить его. Но еще хотела запугать его, чтобы Шеннон делал то, что, по ее мнению, было наилучшим для него. Шеннон сказал: - Иди к Маклеоду. Говори: Шеннон не отвечает на вопросы, пока не придут Йетс и Есилькова. - Отлично. Я найду Тинга, тогда и поговорим. Теперь она действительно разозлилась. Она резко встала, подошла к столу Йетса и включила примитивный аппарат связи. Из того, что Шеннон услышал, он понял, что Маклеод придет. Он снова прислонился спиной к стене и закрыл глаза. Бредли зло крикнула ему: - Не спи в моем присутствии, краснокожая тварь! Маклеод сейчас придет. Тут же она устыдилась своей вспышки: - Извини, Шеннон. Ты разозлил меня, как тогда ты разозлил Силова, когда не нашел ничего знакомого в звездных атласах, помнишь? - Шеннон помнит. Все люди, кто встречался с ним, ушли от него огорченными, если не считать математика, который ушел обеспокоенным. Все эти так называемые эксперты лгали ему и друг другу, скрывая информацию, даже если эта информация могла помочь Шеннону: они боялись выдать свои секреты другой стороне. Шеннон думал, что, кажется, будет невозможно построить даже самый простой передатчик. Он не был ученым. Люди не имели требуемой технологии, им даже не были знакомы источники А-энергии, а Шеннон самостоятельно не мог обеспечить их необходимой информацией, как не мог построить космический корабль из письменного стола Йетса, например. Это было настоящее противостояние: их невежество и паранойя против его невежества и настойчивости... Шеннон приучил себя к их воде, он нашел растения, которыми мог питаться, он учил их всему, чему мог научить. Если бы он не почувствовал поисковый зонд риллиан, он бы никогда не стал давить на Бредли, которая хотела выдвинуться и доказать, что она способна быть его переводчиком, если он правильно понимал ее мысли. Если бы не риллианская угроза, он провел бы здесь жизнь и умер когда-нибудь без сожалений, зная, что после него придут другие миссионеры. Эта работа была не той, к которой он всю жизнь готовился, но очень близка к ней. Помогать людям значило помогать разуму и жизни - это была его высшая цель. До тех пор, пока он не почувствовал риллиан. Он так и продолжал сидеть с закрытыми глазами, несмотря на присутствие Бредли. Нужно было подготовиться к разговору с Маклеодом, найти такой подход, который убедил бы его и одновременно не испугал. Шеннону нужен был Йетс. Ему нужна была Есилькова. Они поклялись ему в дружбе, в отличие от этих, которые только выпытывали у него знания, пытаясь сделать самих себя могущественнее и богаче. Когда пришел Маклеод, Шеннон почувствовал в нем коллегу и несколько приободрился. Но Маклеод был несчастлив. Люди почти всегда были несчастливы. Они не понимали, что счастье - единственный правильный выбор для живого существа, и после жизни в памяти остается только то, что было счастливым, а остальное забывается. Как и риллиане, люди больше полагались на жестокость, агрессию и недоверие. Если бы человеческое общество было старше и сильнее, люди могли бы прекрасно установить контакты с риллианами. У них была схожая интуитивная база. Может быть, когда-нибудь, через тысячи их лет, они встретят риллиан и победят их силой оружия, если не дипломатией. Но человечество еще не вышло из детства, а риллиане достигли многого и многих превзошли в могуществе. Тейлор Маклеод, координирующий работу американской и советской групп, встал перед Шенноном, уперев руки в бедра, и спросил: - Ну, Шеннон, так в чем же дело? - Риллиане, - правдиво ответил Шеннон и пригласительно хлопнул по кушетке, как это делала Есилькова. - Садись поудобнее и поговори с Шенноном. - Мы знаем про риллиан. При чем здесь Йетс и Есилькова? Бредли сказала, что ты отказываешься сотрудничать, пока не увидишь их. Это правда? - Маклеод остался стоять и не убрал рук с бедер. Угрожающая поза соответствовала характеру излучаемых им мыслей. За его спиной Бредли села на место Йетса за столом, излучая странное удовлетворение. - Йетс, - терпеливо повторил. Шеннон, - Есилькова. Безопасность. - Он тоже встал, чтобы показать, что не откажется от своего требования. Маклеод отступил на шаг, излучая страх, но потом обрел над собой контроль. - Скажи мне все, что тебе требуется в области безопасности, и я внимательно выслушаю. Потом посмотрим, что можно сделать насчет Йетса и Есильковой. У них тоже есть свои дела, как и у всех нас. Мы живем не в вакууме. - Вакуум хорошо, - подхватил Шеннон. - Шеннон вернется на темную сторону спутника. Наполните кислородные баллоны. Хорошо? - Может быть, сработает самый простой способ, если не удастся встретиться с Йетсом и Есильковой. - Вакуум плохо. Ты никуда не пойдешь, по крайней мере один. Хочешь еще раз посмотреть на место катастрофы? Сэнди это понравится. Ты думаешь, там осталось что-то важное? - Важное. Риллиане. Иду в вакуум. Там безопасно. - Безопасно здесь. Что с тобой? Ты заболел? Мы готовы провести полное обследование, если надо. Шеннон в принципе отвергал это предложение уже несколько раз. Они даже не могли помочь ему определить, что он мог есть и какие микроорганизмы для него опасны. Они прислали кого-то, чтобы взять его кровь, но Шеннон отказался и даже выбил иглу из руки того человека. Нельзя забывать, что люди еще не цивилизованны как следует. - Никаких процедур. Шеннон в прекрасном здоровье, - это было почти правдой, если учитывать все сложные обстоятельства. - Идти в вакуум - или Йетс и Есилькова, - он сам упер руки в бедра, используя жест Маклеода. - Шеннон, скажи еще раз, появились проблемы с безопасностью? - Появились. - Какие? - Йетс. Да... - Йетс - нет. Есилькова тоже - нет. Йетс и Есилькова работают на меня. Скажи мне, в чем дело. Я знаю, ты можешь сказать, если захочешь, - Маклеод смотрел ему прямо в глаза. Маклеод был самым умным из всех людей или, по крайней мере, самым понятливым. - Ну давай, друг. Не бойся меня. Я тебя не съем. Бредли шевельнулась на стуле и что-то сказала Маклеоду, но так тихо и идиоматично, что Шеннон не понял ее слов. Но Маклеод вполне понял. - Хорошо, приведи их, Элла. Но больше никого. И скажи остальным, что на обед я не приду. - Йетс? Есилькова? - с надеждой спросил Шеннон. - Идут сюда. Теперь расскажешь все? - Расскажу, хорошо, но неприятное. Риллиане коснулись разума Шеннона. Знаю, они здесь. - Что? Черт! - Маклеод отступил на шаг, ударился ногой о стол Йетса и сел на него, не оборачиваясь. - Давай повторим, чтобы я чего не пропустил: ты думаешь, риллиане засекли тебя? Как ты можешь это знать? - Чувствую преследование, - он показал на лоб. - Ужасно, - Маклеод повернулся к Бредли. - Элла, собери все записи разговоров. Все. Позвони в мой офис, скажи, мы приведем туда Счастливчика, как только я соберу брифинг космического командования. Служба Безопасности... - Безопасность. Йетс и Есилькова. - Ты думаешь, Йетс и Есилькова смогут защитить тебя? - Да. Лучше, чем другие. Шеннон хочет пойти к месту ката... - Знаю, знаю. Оставайся пока здесь, с Эллой, мне надо задать несколько вопросов кое-кому. Йетс и Есилькова скоро придут, хорошо? - Хорошо, - ответил Шеннон. В дверях Маклеод остановился. - Сколько у нас есть времени? Ты ожидаешь, что риллиане придут прямо сюда за тобой? - Ожидать? Нет! - Шеннон сделал перекрестное движение рукой перед собой, это был жест, которым люди отгоняли злую силу. По крайней мере, придут Йетс и Есилькова. Он должен многое им сказать. Если даже не явятся риллиане, они защитят его от своих собратьев-людей. И Йетс поймет, конечно, решение Шеннона вернуться на место посадки. Так требовали обстоятельства. Молодая и беззащитная цивилизация не должна погибнуть. Терри огорчилась бы, если бы он пришел к ней, отягощенный виной в смерти целой цивилизации. Если риллиане все-таки нагрянут, возможно, удастся отвлечь их от людей, которые находились на зачаточном уровне технического развития. Йетс должен выполнить свой долг перед людьми и позволить Шеннону действовать так, как требует этика Кири. Если бы Йетсу удалось помочь ему бежать от этих "исследователей" сознания в земном космическом корабле, тогда Шеннон смог бы отвлечь риллиан от обитаемого спутника и плодородной планеты, вокруг которой он вращался. Шеннон знал, что шансов почти не было. Но у риллиан тоже было мало шансов найти его. Он все еще не мог понять, какое число риллиан он почувствовал. Он не сомневался, что это были они. Но контакт был слаб и продолжался недолго. Если бы за ним гналась вся армада, даже люди почувствовали бы ее. И контакт не был бы так короток. Нет, это не было признаком обычного нападения. Но и не было игрой воображения. Шеннон пытался сосредоточиться, чтобы понять, что означал такой вид контакта, но Бредли засыпала его бесконечными вопросами и была еще более настойчивой, чем раньше. Шеннон не выдержал и сказал, когда она на секунду остановилась: - Бредли хочет учиться? Или хочет известности? Это не игра. Не конкурс "кто лучше учится". Нужны Йетс и Есилькова, нужен математик - советский. Нужна помощь, Бредли. Нет времени для глупых вопросов больше. - Шеннон, ты наглый, красный... - Бредли закусила губу. Этого он не мог понять. Ее глаза наполнились водой, и она размазала ее по щекам, где она высохла. На всякий случай он повторил: - Нужно сделать план безопасности. Сейчас, Бредли, сейчас. - Очень хорошо. Сейчас. - Бредли нажала на клавишу консоли на столе и сказала в нее злым голосом: - Салли, найди этого легавого, на которого ты работаешь, или я скажу Маклеоду, что ты не справляешься с обязанностями. И найди Тинга и скажи ему, что пришелец хочет говорить с советским математиком. Она встала, обошла стол и подошла к кушетке. - Я очень хотела быть с тобой в хороших отношениях, Шеннон. Правда, хотела. Но ты такой же, как все. - Нет. - Да, - ее губы скривились. - Вся твоя болтовня про Сообщество, если ты не хочешь сотрудничать, так и останется болтовней. Ты можешь обмануть других, но не меня. Ты же не собираешься делиться с нами знаниями, правда? Йетс прав, ты навлечешь на нас гнев Божий. И запомни: с Йетсом и Есильковой ты далеко не уедешь. Он все еще плохо понимал английские идиомы. Но он не собирался никуда ехать. - Бог не гневный, Бредли. Шеннон один против гнева риллиан, - он пожал плечами, чтобы показать, что делает все возможное в трудных обстоятельствах. Потом добавил для ясности: - Бог любит вашу цивилизацию. Вселенную любит. Только люди не любят. Как риллиане не любят. - Пошел ты, Шеннон! - посоветовала ему Бредли. Шеннон знал, что пока он не может никуда идти, и поэтому остался на месте. Надо дождаться Йетса и Есилькову в надежде, что лгун Маклеод не обманул его. Если они не придут, ему останется только умереть в этой комнате, безропотно принимая все, что уготовано ему судьбой: риллиан, голод, намеренное и ненамеренное зло, причиняемое его хозяевами, или бесконечные, наводящие тоску вопросы, задаваемые Эллой Бредли. Лучше погибнуть в примитивном космическом корабле вдали от всех, чем медленно умирать в обществе Бредли. Как отвратительно пахнет от испуганного человека! Но еще хуже вонь от разъяренного человека. Бредли снова подошла к нему. Ее голос дрожал, а кожа изменила цвет: щеки и нос пошли красными пятнами. Шеннон подумал, что это от глазных выделений, которые она размазала по лицу. - Знаешь, Шеннон, что бы ты там ни говорил, никто не собирается разрешать тебе уйти - ни с Йетсом, ни с самим дьяволом. Шеннон отчетливо ощущал не только эмоции, но и ложь. Сейчас он был уверен, что Элла не лжет. Все было правдой. И он сказал: - Приготовьте безопасность. Все еще нужны Йетс и Есилькова. Бредли скрипнула зубами. - Почему-то я так и думала, что ты это скажешь. Мне наплевать на все. Я выхожу замуж через несколько месяцев. Шеннон искренне надеялся, что ее цивилизация все еще будет существовать через эти несколько месяцев. Но он сказал только: - Да будет счастливым ваш союз с Тейлором Маклеодом. Желаю обильного потомства и мудрости, чтобы воспитывать его. - Как ты узнал, что Тинг - мой жених?.. Шеннон растянул губы, чтобы успокоить ее. - Ваши тела говорят, Бредли. Человеческие тела говорят, человеческие разумы говорят. - Господи! Ты хочешь сказать, что умеешь читать мысли?! - Читать? Нет. Слушать. Ты тоже можешь, Бредли. Просто прислушайся. Все живое говорит. Надо только слушать без страха. Если времени осталось мало, Шеннон должен научить людей всему, чему возможно. Даже Элла Бредли может учиться, если когда-нибудь будет думать не только о себе. И нельзя терять надежды. Он все-таки пошлет сообщение домой и найдет способ защитить этих существ от риллиан или, по крайней мере, отвлечь от них гибель. Только тогда его сердце успокоится. Если риллианский мыслезонд действительно успел засечь его разум, надо ожидать нового контакта, когда враги явятся сюда. Шеннон не знал, что такое преследование. Его народ никогда никого не преследовал. Он надеялся, что риллиане, поняв, что он один и не представляет угрозы, оставят его в покое. Но они знали, где он, или же, в лучшем случае, знали, что он находится в радиусе действия мыслезонда. Шенноном снова овладело отчаяние. Впервые в жизни ему хотелось уничтожить врага, а не победить его силой аргументов. Уж не начал ли он сам учиться у своих хозяев? Или это влияние одной Бредли, которая сидела и смотрела на него как на своего кровного врага? Он не хотел им зла. Он протянул ей руку, жалость и сочувствие переполнили его сердце. - Друзья, Бредли? Нет глупых ссор? Будем друзья? Ее лицо побледнело, на нем появилось новое выражение. Шеннон уже начал было убирать свою руку, когда она схватила ее. - Конечно, Шеннон. Друзья. Я буду о тебе заботиться. Обещаю, никому не позволю распоряжаться тобой. - Не обещай того, чего не можешь выполнить, - упрекнул он ее, но она, кажется, не слышала. 7. ИДУЩИЙ ПУТЕМ РИЛЛИАН У риллианского солдата было имя, но для человеческого уха оно звучало бы как несколько щелчков в 49-метровом диапазоне. И его имя в тот момент никого не интересовало. Он был один в этой маленькой вселенной на много световых лет вокруг. У него было имя, оружие и задача: он должен был найти тех, кто спасся с корабля элевенеров, и уничтожить их. Аккуратность была в характере риллиан. Его непосредственный начальник немного изменил приказ десантного командования: если возможно, доставить ему доказательства успешного выполнения задания - головы или, возможно, уши, если у существ с корабля есть внешние слуховые органы. Каждый раз, когда происходило перемещение между сегментами зоны поиска, внутренности риллианина холодели и выворачивались, обертываясь вокруг него. Он испытал это уже много раз, но так и не смог привыкнуть. Ему приходилось терпеть. Это было частью его задания, и ничто не могло помешать риллианскому солдату выполнить его. Риллианин ненавидел десантное командование. Еще больше он ненавидел космолетчиков: они плохо справились со своими обязанностями. Командир армады раздул было чешую от гордости, но тут зарегистрировали тревожный сигнал спасшихся элевенеров. Поэтому особенно риллианский солдат ненавидел самих элевенеров, которые выжили и тем самым заставили его выполнять нелегкую задачу. Он и другие ребята из десанта занимались испытанием экспериментального оружия, использующего убийственный эффект А-поля. Испытания будут продолжаться до тех пор, пока не надоест командиру. Риллианин слишком хорошо знал своего командира, чтобы надеяться, что ему надоест развлекаться раньше, чем у его подчиненных останется хотя бы капля здравого смысла. Здравый смысл мешает выполнению приказов. Его внутренности