кружевных накидках спальня. - Ну, может, что-то такое и было, - неохотно пробурчал он. - Вот и прекрасно, вот мы во всем и разобрались, - расцвел Фиш. - А Седрик, явно никак не связанный с гибелью этих троих людей, не имеющий никакой возможности что-то там испортить на СОРТе или что-то туда подбросить, идеально подходит на роль независимого свидетеля, что я ему и сказал, не забыв добавить, чтобы он согласовал вопрос с вами. Так, на всякий случай - ведь я был _уверен_, что у вас не будет никаких возражений. Возможно, он пропустил мои слова мимо ушей. У человека был предельно загруженный, суматошный день, так что не стоит относиться к такой мелкой оплошности строго. - Я... - начал Седрик. - Так вы скажите, Лайл, четко - что именно вам нужно? - спросил Девлин. На уровне его колен поплыли светящиеся буквы: "16 АБОНЕНТОВ ЖДУТ СВЯЗИ С ЗАМЕСТИТЕЛЕМ ДИРЕКТОРА ХАББАРДОМ... ПОПРАВКА. 21 АБОНЕНТ ЖДЕТ СВЯЗИ С ЗАМЕСТИТЕЛЕМ ДИРЕКТОРА ХАББАРДОМ". Седрик с тоской воззрился на сообщение. Он читал еще слишком медленно и не успел бы ухватить смысл этих огненных, быстро исчезающих письмен, однако гнусавый голос Системы бубнил те же самые слова через заушник. - Ничего особенного, - пожал плечами Фиш. - Просто пошлите СОРТ, оборудованный манипуляторами для сбора образцов. Тело должно лежать в том самом месте, где оно упало. Даже если на Ниле есть хищники, они не могли уничтожить скафандр. Никаких троглодитов там, естественно, нет, однако Пандора Экклес не поверит нам на слово, нужно, чтобы она увидела все собственными глазами. - Стерва она и больше никто! - Совершенно верно. Вот я и решил усадить ее в небольшую, но очень грязную лужу. Кстати сказать, если вы очень заняты делами принцессы, можно послать любого другого разведчика, там же все будет предельно просто. Есть у вас на примете какой-нибудь молодой, не слишком обремененный работой парень? Девлин сосредоточенно нахмурился. Элия почти слышала, как в его голове перекатываются шарики, со скрежетом вращаются шестеренки. - Двадцать один... нет, уже двадцать семь человек рвутся со мной поговорить, - вмешался Седрик. - Каждое крупное информационное агентство хочет послать своего представителя. Что я им скажу? И когда? Доктор Фиш, можно будет организовать утром пресс-конференцию? Если я приглашу их всех в Кейнсвилл - сумеете вы обеспечить безопасность? - Разумеется! - Фиш сверкнул широкой, почти отеческой улыбкой. - Место обещано одной только Экклес, остальные посмотрят, как вы уходите и как возвращаетесь, хватит с них и этого. Грант, так что же вы там решили? Девлин запустил в свои и без того всклокоченные волосы пятерню. - Ну и гадина же ты, Лайл. Скользкая, пронырливая гадина. Ладно. Я и вправду очень занят, но это не займет много времени. Еще бы, улыбнулась про себя Элия. Гранта Девлина хлебом не корми, только дай попасть в центр внимания телевизионщиков, кто же этого не знает. - Но мне казалось, - мрачно заметил Девлин, - что руководитель следствия обязан лично участвовать в такой экспедиции. - Увы, - печально развел руками Фиш, - врачи запрещают мне волноваться. С вами поедет Седрик. - А заодно, - прищурился Девлин, - и Абель Бейкер. Его слова звучали каким-то непонятным намеком. Странно, удивилась Элия, с чего бы это вдруг такое повышенное внимание к Абелю Бейкеру, заурядному трепачу? Седрик ничего не заметил - он хмуро следил за бегущей строкой. Количество желающих побеседовать с заместителем директора Хаббардом доросло до тридцати двух человек, упало до тридцати одного и замерло на этой цифре. Все посходили с ума. - Это уж как вам хочется, - пожал плечами Фиш. - А теперь помолчим, пусть Седрик ответит на вызовы. Зовите их сюда, всех до единого. - Пресс-конференцию проведу я! - торопливо вмешался Девлин. При всей своей новообретенной решительности Седрик не был готов к прямой конфронтации с Девлином - а может, не очень-то и хотел встречаться с журналистами. - Хорошо, - сказал он, - вы - так вы. К семи ноль-ноль? Девлин что-то неразборчиво буркнул и исчез. И сразу же загнусавила Система: - Сообщение заместителю директора Хаббарду от тридцати одного человека, перечисляю в порядке поступления... Заместитель директора Хаббард закусил губу и повернулся к коммуникатору; Элия быстро отошла в сторону, с любопытством наблюдая, как он пытается подтянуть пониже манжеты. Воспользовавшись давно ожидаемым случаем, Фиш выскользнул из пультовой. - _Коллективный ответ_. - Говорите. Седрик глубоко вздохнул, пригладил ладонью волосы, а затем очень убедительно изобразил невинную детскую улыбку: - Привет! Жаль, что я не могу ответить на звонки поштучно, но вы же навалились на меня все разом, словно темную устроить хотите. Билеты на СОРТ все проданы, но любой из вас получит возможность приехать в Кейнсвилл, посмотреть, как мы уходим на Нил и как возвращаемся. Он замолк, пару раз сглотнул и снова улыбнулся. - Как мне кажется, с СОРТом будет установлена телевизионная связь, так что вы увидите нас на мониторах. На все ваши вопросы ответит доктор Девлин - и до похода, и после. Ну так что, собираемся в семь ноль-ноль? Завтрак за счет конторы - и спасибо вам за долготерпение. Вот, пожалуй, и все. Да, еще одно. Не ищите никаких тайных причин, почему именно доктор Экклес попала в преимущественное положение, - таких причин попросту не существует. Все произошло абсолютно случайно. Спокойной ночи. _Конец связи_. Наступившую тишину нарушил Багшо, ни разу не пошевелившийся и не проронивший ни слова с самого начала спора между Фишем и Девлином: - Знаешь, Шпрот, местами ты действуешь совсем не так глупо, как выглядишь. - Вот, скажем, сейчас! - сказал Седрик, обнимая и целуя Элию. Однако процедуру эту, задуманную весьма серьезно, на несколько минут, пришлось вскоре прервать. - Проклятый нос! - сказал он, хватая воздух ртом. - Вымотался я вконец, - пробурчал Седрик, забираясь вслед за Элией в тележку. Ну да, а потому - самое тебе время проявить жалость и сочувствие. Как бы не так. - Просто _мечтаю_ добраться до постели! - Угловатое, с багровым, вздувшимся носом лицо светилось нескрываемой надеждой. - _Купол Коламбус!_ - скомандовал он, обвивая Элию длинной, как пожарная кишка, рукой. - Не забывай, что я тоже устала. Спор, кто из них больше недоспал за последние дни, кончился мирно: оба. В детстве Элии разрешалось бегать по окрестностям Резиденции где и когда ей заблагорассудится, чаще всего - без каких бы то ни было сопровождающих; _буддхи_ пеклось о безопасности малолетней принцессы лучше всякого телохранителя. Элия полностью полагалась на свою интуицию, не ожидала от жизни ничего плохого, а потому оказалась на удивление легкой добычей, когда улыбчивый широкоплечий двадцатилетний садовник завел ее, тринадцатилетнюю девочку, в пыльную, затянутую паутиной беседку - и лишил невинности. Это было потрясением - к счастью, не очень болезненным и опасным. Жаловаться особенно не приходилось - садовник проявил себя квалифицированным специалистом, и образование, полученное от него, оказалось весьма полезным. Через три года Элии, капитану школьной баскетбольной команды, довелось принять участие в некой весьма разнузданной вечеринке - случай, о котором она предпочитала не вспоминать. С этого момента принцесса стала более разборчивой, в связь она вступала только дважды и каждый раз - на очень короткое время. При первом же подозрении, что отношения становятся серьезными, они решительно прекращались; Элия знала свой кишмет, а ни один из этих любовников не пошел бы за ней в чужой, неведомый мир. И вот неожиданно выяснилось, что Седрик далеко превосходит любого из четырех мужчин, знакомством с которыми и ограничивался весь ее прежний опыт. Сильный и высокий, он проявил вчера энтузиазм, близкий к неистовству, и в высшей степени похвальную неутомимость. Сегодня настроение Элии несколько изменилось; все ее тело болело, снаружи - по причине знакомства с веревочным деревом, изнутри - по причине знакомства с Седриком Хаббардом. Она была решительно не расположена заниматься любовью. В отличие от Седрика. - Давай поедим, - предложила Элия, и они зашли в кафе. Седрик ни на секунду не спускал глаз со своей спутницы, умудряясь при этом есть в четыре раза больше нее и в четыре раза быстрее. - Окно на Ориноко в пять, - заметила она. - Не проспать бы. - Ничего, я тебя растолкаю, - обрадовал ее Седрик и замер в ожидании. Элия сочла за лучшее пропустить этот тонкий намек мимо ушей, однако совесть ее корчилась в муках. Вот сидит напротив человек, спасший ей жизнь, заплативший за свой героизм разбитым носом и измочаленным телом. И вполне достойный вознаграждения. Они встали и направились к спиралатору. - А там, на Тибре, - снова заговорил Седрик, - там же ты не будешь уже принцессой, верно? Согласившись с этим замечанием, Элия автоматически вспомнила о Джетро. Она не знала, куда подевался господин министр, но от души радовалась его отсутствию. Да, никаких принцесс на Тибре не будет, однако не стоит забывать, что жители Банзарака истово верят в непогрешимость членов королевской семьи. Принцесса там или не принцесса, но для десяти - по крайней мере десяти - процентов поселенцев Элия останется непререкаемым авторитетом. И это - гарантия большого влияния в колонии, не имеющей, по причине своей раздробленности, общего для всех лидера. То самое, на что и рассчитывает Джетро. - Элия, - взмолился Седрик, - а я ведь тоже туда хочу. Даже если ты... если я... если мы станем просто друзьями, все равно я хочу с тобой на Тибр. Господи, какие же у него огромные, невинные глаза. Круглые, словно от испуга. Ну как ему объяснишь? Прошлой ночью ее понуждало _буддхи_. Абсолютно беспринципное, оно велело Элии стать любовницей этого ловкого, необычайно высокого мальчика, привязать его к себе, чтобы завтра он был рядом, под рукой, готовый - ради спасения ее жизни - на любой риск. Она пришла к нему в комнату, легла в его постель. Она приняла его любовь и даже сделала вид, что получает удовольствие - в напрасной надежде, что так все скорее кончится. Результат: она обратила Седрика Хаббарда в рабство. В нужный момент он бросился ее спасать, и на долю секунды не задумавшись о риске. Он оказался достаточно быстрым и высоким, чтобы схватить ее за ноги, достаточно сильным, чтобы уберечь ее от разверзнутой пасти дерева (пасть? дерева?) на то время, пока Девлин закрывал окно, и достаточно терпеливым, чтобы вынести сопутствовавшую этому боль. Седрик был послушным и легко обучаемым, жилистым и упорным, но и только. И что же теперь? Теперь вчерашняя необходимость оказалась достоянием прошлого. Элия испытывала к этому мальчику дружеские чувства, примерно такие же, как к десяткам других случайных знакомых. Они с Седриком были примерно одного возраста, они находились однажды в интимной близости. Выяснилось, что Седрик очень неплох в постели. Вот и все, и ровно ничего больше. _Сатори_ Элии не признавало никаких принципов, никакой морали, но из этого вовсе еще не следовало, что аморальна она сама. - Седрик, я не имею никакой возможности решать, кто отправится на Тибр, а кто - нет. Да, я была бы очень рада, если бы ты ушел с нами, но решать это нужно с Девлином, или с Бейкером, или - что вернее всего - с твоей бабушкой. Седрик судорожно сглотнул и качнул головой. Прежде чем шагнуть в спиралатор, он галантно подсадил Элию. Даже теперь, стоя на ступеньку ниже, Седрик смотрел на нее сверху вниз. Хорошенько сжав, он мог обхватить ее талию пальцами обеих рук, это выяснилось вчера - и очень ему понравилось. Он решил повторить эксперимент. - Ой! - Прости, пожалуйста! - Я же сплошь в синяках, - примирительно объяснила Элия. Седрик кивнул и виновато понурился, сейчас он очень напоминал побитую собаку. Однако прошла секунда, и он снова поднял голову. - Ты когда уходишь на Тибр? Одиннадцатого? - Да, - подтвердила Элия. - Послезавтра. Два дня, осталось всего два дня. Теоретически все зависело от того, с какими результатами вернется экспедиция, однако у Элии не возникало ни малейших сомнений. Тибр, она уйдет на Тибр и никуда больше. Вполне возможно, что в этот самый момент Джетро организует доставку первых поселенцев. Они покинули спиралатор вместе, на ее этаже. Элия направилась к двери, в напряженном молчании Седрика чувствовались боязнь и надежда. А ведь она использовала мальчика - использовала столь же беспринципно, как, скажем, Фиш или эта его хищная бабка. Так чем же она, спрашивается, лучше них? Ну почему, почему все стараются его _использовать_? Он десять раз заслужил любое вознаграждение. Элия открыла дверь и остановилась: - И как там твои болячки? Хмурое детское лицо расцвело улыбкой: - До свадьбы заживет. А как твои? - Даже и не знаю. Думаю, их нужно осмотреть. Улыбка стала еще радостнее: - Осмотреть? И как можно внимательнее? - Как можно внимательнее. У меня в номере есть вихревая ванна. Серые глаза недоуменно расширились: - Да? - Ты никогда не занимался любовью в ванне, в горячей воде? По правде говоря, Элия знала о таких вещах исключительно понаслышке. Седрик глухо застонал и потянулся к ней руками. Элия ловко увернулась, пересекла комнату и вошла в ванну даже не оборачиваясь, не проверяя, идет он следом или нет. Седрику потребовалось ровно пять секунд, чтобы расстегнуть молнию, сорвать с себя, прыгая то на одной ноге, то на другой, костюм и погрузиться в воду. Изукрашен он был ничуть не хуже Элии, однако все эти синяки и рубцы, ярко проступавшие на молочно-белой коже, ничуть не влияли на его намерения. Элия раздевалась дольше, затем она присоединилась к Седрику и решительно отвела его руки. - Имей хоть немного терпения. Полежим, отмокнем, куда нам торопиться? Боль быстро растворялась в горячей воде. Скорее всего, Седрик никогда еще не лежал в вихревой ванне и даже не догадывался о ее расслабляющем действии. Через некоторое время Элия перестала отталкивать его руки, и Седрик начал проявлять настойчивость. - А как же мы это сделаем, - встревоженно прошептал он. - Я же тебя утоплю! - А вот так! - Элия села ему на колени. - Сегодня за рулем буду я. Никогда еще прежде не проявляла она такой агрессивности в любви; было видно, что для Седрика это тоже внове. Элия испытывала странное упоение своей властью, своей способностью почти мгновенно превратить такого большого, сильного мужчину в хрипло дышащее, спазматически вздрагивающее желе. Она работала дико, неистово, ни на секунду не останавливаясь, пока выжатый, обессиленный Седрик не взмолился о пощаде. Тесно прижавшись друг к другу, они блаженствовали в неспешно вращающейся воде; вскоре глаза Седрика начали слипаться. Элия сказала ему: "Вытирайся и ложись, я скоро приду", - но торопиться не стала; когда она вошла в комнату, Седрик уже крепко спал. Вот как все просто. Она тоже легла и некоторое время разглядывала потрясающе невинное лицо, распухший нос, тусклую бронзу рассыпанных по подушке волос, а затем велела свету потухнуть и попыталась уснуть. Но сон не шел, в голове безостановочно вращались мысли. Как вода в ванной. Хитрая ты, исхитрилась отделаться от парня полегче. Вроде бы у героя нет никаких оснований жаловаться, что не получил от прекрасной девы положенного вознаграждения, однако Элия отлично понимала, что Седрик рассчитывал на большее. Намерения у мальчонки самые лучшие, но какой же он еще неуклюжий, неопытный, да и напора можно бы чуть поменьше. При теперешнем состоянии Элии он неизбежно причинил бы ей боль еще худшую, чем вчера. И все же она с трудом подавляла желание разбудить Седрика, и пусть делает все, что ему заблагорассудится. Мысль эту нашептывала Элии ее совесть, а никак не интуиция - _буддхи_ утратило уже всякий интерес к Седрику Хаббарду. Какая теперь разница, длинный он или нет, цепкий или не цепкий - вокруг бродит уйма интересных мужчин. Она ощущала вину - ведь надо же быть такой подлой, эгоистичной, хитроумной стервой. А еще она ощущала не до конца удовлетворенное желание. А еще - уже в чисто рациональном смысле - она раздумывала: неужели я буду такой дурой, что упущу этого парня? 17. КЕЙНСВИЛЛ/НИЛ, 9 АПРЕЛЯ - С добрым утром, миледи, - тошнотворно бодреньким голосом пропел Абель Бейкер. - Хотелось бы сказать, что вы сегодня просто загляденье, но для этого пришлось бы заглянуть к вам в спальню, а разве может джентльмен позволить себе подобное неприличие? Впрочем, я и так в этом уверен. Взглянув на наглую, бесстыжую физиономию, Элия похвалила себя, что не забыла с вечера перевести коммуникатор в режим односторонней зрительной связи. Лежащий рядом Седрик негромко застонал и натянул одеяло на голову. - Сколько же это времени? Элия потянулась и протерла глаза кулаками. Господи, ну что же это за мука такая, ведь каждая косточка ноет. - Без скольких-то минут шесть. Ваши подозрения насчет Ориноко вполне подтвердились, вот мы и решили не будить порядочную девушку без крайней к тому необходимости. Лабораторные исследования выявили на этой планетке какую-то кошмарную гадость. У всех мышей появились злокачественные опухоли, Грант объявил полное эмбарго. К приезду Элии в Кейнсвилл Ориноко был уже обследован долговременной экспедицией и получил первый класс - с вопросительным, до окончательного подтверждения, знаком. Значит, ее интуиция имеет глубину по крайней мере в несколько дней - только этого же очень мало. А вдруг пройдет год, десять лет - и у всех людей, переселившихся на Тибр, появятся опухоли? Встать, откинуть одеяло она не решалась - слишком уж нахально поблескивали глаза Бейкера, слишком уж мало они напоминали застывшие, остекленевшие глаза человека, стоящего перед пустым экраном. Слишком уж много в кейнсвиллской Системе хитрых лазеек, позволяющих - обладая соответствующим мастер-кодом - обойти любой запрет. - Так что весь сегодняшний день, - продолжал балабонить Абель, - в полном вашем, Ваше Высокопревосходительство, распоряжении - в смысле, конечно же, что касается нас, оперативного отдела. Кинто и Аск будут завтра, а потом сядем рядком, поговорим ладком, решим насчет Тибра или, там, может, не Тибра. Я бы ни в жизнь не посмел бы потревожить вас в такое время, но только мы тут вроде засунули куда-то несколько метров заместителя директора, и я вот так подумал, а может, вы видели, где эти метры валяются - так, вдоль или на катушку намотанные. Остряк-самоучка! - Спросите у Системы. - Увы, Ваше Высокопреосвященство, увы. Спрашивал я у нее, и безо всякого толку. Так что если он, часом, попадется вам под руку, или там под ногу, так вы скажите ему, что журналисты будут с минуты на минуту. Хорошая у вас комнатка. Абель Бейкер растворился. В то же самое мгновение спальню Элии огласил тоскливый, приглушенный одеялом стон. - Боже милосердный, спаси и помилуй нас грешных! - Ну вот, точно говорю, этого красавчика выгнали из детского сада за неуспеваемость. Постанывая от боли, Седрик перекатился на спину. - Ой, мама! Люди добрые, пожалейте несчастного калеку! Никогда мне больше не встать на ноги, никогда не прогуляться по зеленой травке. А вот руки у несчастного калеки в полном порядке. Элия отодрала их от себя и поскребла щеку Седрика ногтем. - Щетина, как на зубной щетке! А ведь тебя уже ждут. - Садист проклятый! - завыл Седрик. - Я же ничего еще не кончил, я же только прилег на минутку отдохнуть! - Облом. - Неужели ты заставишь меня ждать до завтра? - Воздержание укрепляет желание. Тибр будет завтра, чуть за полночь. Так что сегодня у него последний шанс. Гардероб себе Седрик заказывал сам - и, конечно же, не удержался от потворства своим амбициям. Сбегав ненадолго в пустовавший всю ночь номер, он вернулся в джинсовом комбинезоне разведчика и повел Элию завтракать, гордый, как ребенок, получивший в подарок почти всамделишный космический корабль. Элия забеспокоилась было, что могут подумать о самозванце настоящие разведчики, но затем решила, что заместитель директора может плевать с высокой колокольни на всякие там думанья нижестоящих сотрудников Института. Никаких таких разведчиков в кафе не обнаружилось, зато многие посетители приветствовали Седрика дружелюбными кивками и улыбками; судя по всему, вчерашняя его битва с Пандорой Экклес получила одобрение общественности. Одобрение-то одобрение, но вот чтобы ни одного косого, завистливого взгляда... Что ни говори, а ведь Седрик - внук директорши, пролезший на самый верх через головы сотен достойных людей. И вот тебе пожалуйста, всеобщая любовь и уважение. А не может ли быть, что Агнес Хаббард на полном серьезе назначила его одним из своих заместителей? И что еще припасла для него судьба - нет, не судьба, а эта жуткая, сбрендившая вконец старуха? До приезда Пандоры и прочих телевизионных знаменитостей оставалось ничем не занятое время. Седрик предложил быстренько взглянуть на технику. Предвкушение похода на Нил вызывало у него бурный, почти экстатический восторг. - Да чего ты так радуешься? - попыталась остудить его Элия. - Забыл, что это за планета - Нил? У тебя что, совсем крыша съехала? - _Купол де Сото_, - скомандовал Седрик тележке. Слова Элии он проигнорировал, зато ее саму крепко облапил левой рукой. - Доступ в купол де Сото временно ограничен, - ехидно сообщила Система. Седрик удивленно нахмурился. - Это, скорее всего, Девлин осторожничает, - предположила Элия. (Еще бы не осторожничать, когда в Кейнсвилле - если верить Фишу - завелся убийца.) - Не забывай, что тот СОРТ кто-то не то заминировал, не то еще что. - Да, конечно, - ухмыльнулся Седрик. - _Отмена запрета_. И тут же помрачнел. Ответ пришел через заушник, Элия ничего не слышала - но, конечно же, догадалась. - А еще говорили, что мой рабочий ранг - самый высокий, - совсем по-детски надулся заместитель директора Института. - Много они понимают... Ладно, подумаем насчет организации приема. А тебе и так следовало бы этим заняться, подумала Элия. Несговорчивость Системы явно оскорбила Седрика, однако удивляться следовало скорее другому - прежней ее податливости. Элия сильно подозревала, что высокий оперативный ранг достался зеленому мальчишке автоматически, вместе со званием заместителя директора, что Агнес Хаббард не знает об этом недосмотре, а узнав, незамедлительно его исправит. Оставив Седрика наедине с коммуникатором, Элия вернулась к себе в комнату. Впервые за много дней у нее не было никаких дел, никто ей был не нужен, да и она сама не была нужна никому - на ближайшее, во всяком случае, время. Ее интуиция молчала, вполне удовлетворенная ходом вещей. Тибр - как и прежде - казался нужным, привлекательным местом, остальные миры из списка - как и прежде - отталкивали. Седрик утратил всякое значение. Моала, ушедшая вчера на прогулку в полной боевой раскраске, так до сих пор и не вернулась. Уже в дверях она призналась, хихикая, что назначила свидание ни больше ни меньше как троим молодым, симпатичным разведчикам - по вине якобы слабого владения английским. Объяснение крайне сомнительное, достаточно обратиться за помощью к Системе, и та переведет все что угодно, хоть на китайский. Элия посоветовала служанке остановить свой выбор на самом крупном из троих, и пусть тот разбирается с остальными двумя, однако ей было любопытно, как же повернулось дело в действительности. Моала непременно все расскажет, в несколько - не без того же! - приукрашенном виде. А длительное отсутствие Джетро становилось попросту странным. Элия села перед коммуникатором и вызвала министра. Тот появился после длительной паузы, с видом раздраженным и даже более высокомерным, чем обычно. - Я занят, Ваше Высочество. Участвую в совещании. Вся окружающая обстановка была прикрыта маской, однако Элия разглядела уголок стола. Стола необычного, по-видимому - пятиугольного, наподобие того, за которым заседала Агнес Хаббард и четверо ее всадников. Ну да, понятно, таких столов, скорее всего, два: один - в Центре, а другой - здесь, в Кейнсвилле. - Вы уж простите, ради Бога, за непрошеное вторжение, - улыбнулась Элия. - И звоните, пожалуйста, если вдруг понадобится моя помощь. Носки, скажем, постирать, или еще что. _Конец связи_. У нее перехватило дыхание от ярости. Вот же говнюк несчастный! Махинатор грошовый! Грязный прохвост! Ну а что теперь? В этот как раз момент Седрик должен встречать Пандору Экклес и целую армию репортеров от других телевизионных сетей и информационных агентств. Посмотреть, что ли? А на что там смотреть? Кас! Это же сколько времени она не говорила с Касом. Сейчас в Банзараке ранний вечер, самое подходящее время. Элия позвонила Касу. Он ответил без секунды промедления, словно сидел у коммуникатора и ждал звонка. Сидел в этом вот, с детства знакомом, старом, запущенном кабинете, за заваленным книгами письменным столом, в одном из ободранных кожаных кресел, пришедших из незапамятной древности, приобретенных невесть каким прапрадедушкой. На лице - тревога, невыносимое напряжение, в бороде прибавилось седины, а ведь прошло каких-то два дня. Неужели только два дня? А впечатление, словно сто лет, словно вечность. - Сестренка! - И улыбка совсем не та, неестественная, натужная. - Ну что, как дела? Глаза Элии наполнились слезами: - Кас, милый, у меня все прекрасно. - Все сомнения кончились? - Да! Да! - Тревоги, разрывавшие на части перед отъездом, давно забылись, ушли в далекое прошлое. Элии почти не верилось, что все это было с ней, а не с кем-то другим. - Теперь я в полном порядке. Кас, этот мир прекрасен. - Так ты его уже видела? - Тибр, он называется Тибр. Да, я его видела, хотя и совсем недолго. Роскошь, просто великолепие! А сколько там бабочек! - И никаких больше сожалений? - Только про тебя... и про Талию, и про ваших детей. Чуть про них не забыла - ну можно ли быть такой эгоисткой! А ведь Талия - родственница, какая-то там семиюродная сестра, и у нее тоже есть _буддхи_. И у всех детей тоже - насколько можно понять в таком возрасте. А значит, все они сейчас страдают, слышат призывный клич другого, лучшего и более безопасного мира. Мира, чья дверь открыта. - Кас, а есть хоть какая-то возможность, что ты - тоже... и ты, и все вы? Кас покачал головой - а может, это только показалось? - Это - твой кишмет. А мы... ну, может, в следующий раз. - Но ведь этот... Элия мгновенно вспомнила, что говорил Джетро после той кошмарной пресс-конференции. Ушлый - при всей своей гнусности и напыщенности - политик, он предсказал, что Агнес Хаббард продержится не больше недели, затем враги разорвут ее в клочья. Ну как же можно было забыть, что неделя эта уже пошла, что интриги и заговоры уже разворачиваются полным ходом. - Кас, милый, этот раз может оказаться последним. Кас осторожно прокашлялся - ну да, понятно, такой звонок вполне может прослушиваться. - Я видел тебя в четверг. Кас разбирался в политике почище пройдохи Джетро, а потому, надо думать, был крайне удивлен и огорошен появлением Элии на экране. Никто из ее братьев и сестер, родных и двоюродных, не делал ничего подобного. - А-а-а... Я и сама не знаю, что это на меня нашло. - Тогда я абсолютно уверен, что ты поступила правильно. Вот если бы ты руководствовалась разумом, пыталась поступать логично - вот тогда бы я встревожился. - Скотина ты, и больше никто, - рассмеялась Элия. - Дело в том... Думаю, это произошло потому, что мне нужно было встретить одного человека. - Высокого, темноволосого и симпатичного? Элия боялась назвать Седрика. К тому же он не представлял теперь никакого интереса. Не говоря уж о том, что Агнес Хаббард имеет на него какие-то свои, загадочные планы. - Высокий, светловолосый и такой... ну, словно потрепанный, - подсказала она. - Могу догадаться. Да, он производит впечатление. Главное, Элия, - не задумывайся над своими поступками, делай что получается. Полное смятение, полная неожиданность. Кас... и Седрик... и Кас считает... А вдруг и вправду эта белесая хворостина, это дите невинное имеет серьезное значение? Она хотела признаться Касу, рассказать ему все, все как есть - но не решалась. - Так это что, - спросил Кас, - прощание? Я позову тогда... - Нет! Я позвоню еще, обязательно. - Элия быстро прикинула время. - Через тридцать шесть часов, хорошо? - Буду ждать, - кивнул Кас. Разговор продолжался долго, и состоял он, на случай посторонних ушей, из намеков и полуправд, перемежавшихся драгоценными, никому, кроме Каса и Элии, не интересными деталями. Мальвы умирают, сказал Кас, а она сказала ему, что получила в подарок цветок с двумя красными, в форме сердечка, лепестками. Потом она села и немного поплакала. Нужно воздать по достоинству прошлому, а будущее - будущее подождет. - Значит, вот это и есть СОРТ-четвертый? - царственно вопросил Франклин Фрэзер. - Вы можете объяснить нам смысл этого названия? - Ну, "СОРТ" - это аббревиатура от "самообеспечивающийся разведывательный транспорт", - послушно отрапортовал приставленный к журналистам эксперт, - а "четвертый" - это просто так говорят, официально он называется "СОРТ-четыре", то есть он может обеспечить жизнедеятельность четырех операторов. Да кто же этого не знает, поморщилась Элия. Не желая выходить с красными, подпухшими глазами на люди, она осталась в своем номере и следила за происходящим по WSHB. Происходила какая-то задержка с отправлением экспедиции, и знаменитый обозреватель заполнял неожиданную паузу чем попало. Седой, усохший от старости эксперт отвечал на его вопросы туманно и уклончиво. - На какое время? - Ну, при необходимости - практически на любое. С непривычки мысль о рециклированной воде может вызвать некоторую тошноту, однако, если есть энергия, всегда можно дистиллировать ее с достаточной... На другом канале - тоже жвачка для заполнения паузы. - ...Невозможно утверждать с уверенностью. Однако одно-единственное, неизвестного происхождения каменное рубило - весьма слабое доказательство существования на Ниле разумной жизни. - А этот самый кутионамин лизергат, о котором нам прожужжали все уши, - он способен вызвать буйное помешательство? - Безо всяких сомнений. Регрессия личности к стереотипам поведения наших далеких, из каменного века, предков представляется несколько неожиданной, однако в некоторых исследовательских отчетах есть указания... Элия снова переключила канал и была вознаграждена видом СОРТа, стоящего на необъятных просторах купола де Сото. - ...На три секции, за что их и называют "жуками". - (Господи, да где же они нашли такую отвратительную дикторшу? Не говорит, а скрипит, как железом по стеклу). - Впереди расположена кабина водителя, посередине - жилое помещение, кормовая секция - рабочая, там находятся лаборатория, мастерские и все такое. Машина имеет модульную конструкцию; сегодня, как вы видите, кормовая секция совсем маленькая, ведь единственная цель экспедиции - забрать с поверхности планеты... э-э... тело. Обратите внимание на манипуляторы - это вот эти клешни, которые сзади. Силы их хватит, чтобы поднять целый дом, а чувствительности - чтобы подобрать с земли куриное яйцо, ничуть его не повредив. А теперь попросим оператора показать нам крупным планом... Элия вернулась на WSHB. - Ну вот, что-то вроде бы начинается, - облегченно вздохнул Фрэзер, однако в огромном куполе царило прежнее спокойствие. Рядом с синеватой сталью круглой, похожей на каток, объектной пластины трансмензора, в озере ослепительного, струящегося сверху света неподвижно застыла гигантская туша трехмодульного СОРТа. Нет, какое-то движение все-таки началось - подъемные краны скромно уползали в тень, словно расчищая сцену для будущего спектакля. Фрэзера, похоже, предупредили заранее - прошла еще секунда, и окно открылось. Объектная пластина превратилась в бездонный провал, в диск непроницаемой, бархатной тьмы. И все, и ничего больше. - Насколько я понимаю, - прокомментировал голос Фрэзера, - сейчас происходит настройка контакта. Как вы видите, поверхность Нила погружена во тьму. В этом нет ничего неожиданного - ни один луч не проникает сквозь... Джимми, ты заметил? Это облако пыли, наверное, вырвалось из колодца - нет никаких сомнений, что там, внизу, дует сильный ветер. - Скорее уж облако спор, - заметил другой голос. - Там существует постоянная циркуляция - споры и пыль, поднимающиеся с поверхности, питают и оплодотворяют верхнюю, освещенную часть облачного слоя, в свою очередь органические остатки, падающие на поверхность... Его прервала возбужденная скороговорка Фрэзера, комментировавшего дальнейшие события. Пандус, выдвинувшийся из края колодца, окунулся во тьму и замер; снова взвихрилась пыль. Заполняя очередную паузу, Фрэзер начал расспрашивать эксперта, как проводится стерилизация столь огромного помещения. Нет ничего проще. (Элия почти увидела, как отсутствующий в кадре эксперт пожал плечами.) По завершении работы купол откроют в звездную корону, промоют высокотемпературной плазмой и жесткой радиацией. А что показывают по другим каналам? Ровно никакого разнообразия - либо та же самая, что и по WSHB, картинка, либо головы обозревателей, заполняющих паузу унылым, неизобретательным трепом. В конце концов СОРТ сдвинулся с места. Непостижимо огромное насекомое, он перевалил, изгибаясь в сочленениях, через край колодца и плавно двинулся по пандусу. Господи, спаси и помилуй Седрика. Трудно представить себе менее привлекательное "занятие, чем прогулка по такой адской планете, однако он воспринимает сегодняшнюю экспедицию как самый волнующий эпизод своей короткой жизни. Элия страстно желала, чтобы ее интуиция не была такой эгоистичной, могла охранять и других людей. Да нет, успокаивала она себя, все пройдет хорошо и спокойно. Ну что может случиться в такой рутинной - для кейнсвиллских волшебников - вылазке? А потом стук в дверь, и вернулась Моала, веселая, возбужденная, до краев переполненная впечатлениями, горящая желанием пересказать события бурно проведенной ночи. В который уже раз Элия поразилась, насколько хорошо иметь рядом подругу - и разве найдешь где-нибудь подругу лучше, надежнее Моалы? Служанка была далеко не такой глупой, как любила притворяться, и, во всяком случае, совсем не такой распущенной. Молодой разведчик, главный герой ее повествования, имел очень волосатую грудь и непритязательное имя Эл. Описав свои сложные и пылкие взаимоотношения с Элом, Моала начала сочинять продолжение и сопутствующие эпизоды, вводить новых персонажей, превращая свой рассказ в величественную сагу безграничного, ничем не сдерживаемого разврата. Трудно сказать, какая часть этого Декамерона двадцать первого века была порождена собственной ее фантазией, а какая происходила из других источников, однако в конечном результате получилось нечто, способное рассмешить и надгробный памятник. Параллельно выяснилось, что Моале нравится, когда у мужчины волосатая грудь. - Ну а ты? - спросила она, истощив наконец свою фантазию. - Как там этот твой большой парень - Господи, ну бывают же такие длинные! Ты как, согласилась еще раз с ним переспать? Как он в постели? А главное - как он выглядит, когда без ничего? Под шквальным огнем вопросов Элия ушла в глухую защиту; признав, что снова спала с Седриком, она наотрез отказалась обсуждать его анатомию, темперамент и - тем более - технику. - Ну что ж, - беззлобно пожала плечами Моала, - придется мне позаимствовать его на время и выяснить все самой. А это что, - взглянула она на экран, - он, что ли, и есть? - Да, - кивнула Элия, - это Седрик. Открытое окно позволяло поддерживать с экспедицией связь; сейчас на экране коммуникатора была кабина СОРТа, вид сзади. На водительском месте сидел Девлин, рядом с ним - Пандора Экклес. Задние сиденья занимали Абель Бейкер и Седрик; правда, чтобы увидеть последних, нужно было стоять близко к экрану и смотреть сверху вниз. Третий уже день подряд Ми-квадрат находился в центре внимания мировых информационных агентств, кроме того, ни одна из прежних его экспедиций не освещалась еще с такой тщательностью, тем более - экспедиция на планету третьего класса. Несмотря на широко разнесенные колеса и сложную систему подвески, СОРТ сильно раскачивался. В пляшущем свете прожекторов проступала чудовищная мешанина иззубренных скал и огромных валунов, большую часть поверхности плотно укрывали конические шляпки и вздутые шары нильских "грибов", некоторые их скопления достигали огромных, с многоэтажный дом, размеров. Изредка попадалось нечто, напоминающее водоросли, только здесь их узкие плети колыхались не в воде, а в воздухе. Под колесами СОРТа грибы взрывались сероватыми клубами спор, непрерывно работающие дворники едва успевали очищать лобовое стекло от этой липкой гадости. Там же, куда не достигали лучи прожекторов, висела сплошная, непроглядная тьма; картина эта не напоминала ничего земного, разве что вид из иллюминатора подводной лодки. Элия вернулась на канал WSHB - и вот, конечно же, Пандора, чтоб ей сдохнуть, Экклес сидит рядом с Девлином Великим и Ужасным, задает ему вопросы, но по большей части трещит сама умильным своим голоском. Точка назначения располагалась в десяти примерно километрах от контакта, там, где стоял предыдущий СОРТ в момент трагедии; в этом же самом месте пеленгаторы засекли и маячок скафандра, теперь гипотеза о существовании на Ниле разумной жизни стала еще более шаткой. Вот если бы выяснилось, что тело Ад ель Джилл сдвинуто с места - что его, скажем, положили на алтарь и приносят ему жертвы, - в таком случае дальнейшие поиски нильских троглодитов были бы вполне оправданны. А ведь жалеет, наверное, Седрик, что плотно позавтракал, улыбнулась Элия. Такая тряска лучше переносится на пустой желудок. Кроме того... _Изображение на экране покрылось рябью_. Детский голосок Пандоры затих, зазвучал снова, но теперь - под аккомпанемент довольно громкого потрескивания. Еще мгновение, и Девлин, следивший за обстановкой по приборам, увидел опасность; громкое, цветистое проклятие разведчика заставило Пандору испуганно смолкнуть. Резкий поворот рулевого колеса, натужный рев двигателей, поверхность планеты дико накренилась - разворачиваясь на полной скорости, СОРТ почти лег набок. За лобовым стеклом мелькали заросли грибов, вспухали шрапнельные клубы сероватой пыли. Изображение снова задрожало... И потухло. Сцена переместилась в студию WSHB, кислая физиономия Франклина Фрэзера выражала Крайнюю Озабоченность. - Как вы и сами, скорее всего, заметили, возникли небольшие трудности с передачей сигнала. Мы... - Он замолк и поднес ладонь к уху - жест драматический, но абсолютно ненужный. С каждой секундой напряжение нарастало. (Он что, сукин сын, нарочно тянет время - и жилы из зрителей?) - К сожалению, проблема оказалась несколько более серьезной, чем обычный перебой... Элия понимала, насколько серьезна эта проблема. Чуть оправившись от первоначального потрясения, она с удивлением обнаружила, что крепко вцепилась в Моалу, которая, в свою очередь, обнимает ее. - _Система_, - в отчаянии закричала Элия, - _у тебя есть прямая передача с этого, который на Ниле, СОРТа?_ Жаль, что нет тут Седрика с его высоким оперативным рангом! Откажет ведь, железяка проклятая, как пить дать откажет! Однако нет, на экране снова появилась кабина СОРТа. Если прежде машина раскачивалась, то теперь она прыгала, тошнотворно-белесые грибные джунгли то взлетали к небу, то проваливались куда-то вниз, отчаянные вопли Пандоры мешались с надсадным ревом двигателей. Люди могут вынести и не такую тряску, а вот техника, даже самая прочная... Господи, только бы у них там ничего не сломалось! Изображение задрожало, перекосилось, снова выровнялось. Седрик! Как ты там, Седрик? - В чем там дело? В чем там дело? Элия с удивлением обнаружила, что Моала трясет ее за руку. - Это струна! - Как ни старалась Элия говорить спокойно, голос ее дрожал и срывался. (И ведь я ничего не могу сделать. Никто ничего не может сделать.) - Струна теряет стабильность. - Почему?! В реве Моалы звучала готовность кинуться на поиски виноватого, настигнуть его, и тогда уж злоумышленник либо прекратит свои безобразия, либо пожалеет, что родился на свет. - _Иншалла!_ Воля Господа. Вмешательство внешнего гравитационного поля: к струне приближается посторонний объект. Если он невелик и передвигается достаточно быстро - ну, скажем, астероид из окрестностей Земли или Нила, - то эффект исчезнет очень быстро и безо всяких серьезных последствий. Если это крупная масса, нечто вроде звезды, то струна неизбежно лопнет. Восстановить лопнувшую струну невозможно. Элия выкрикивала приказы коммуникатору, перескакивала с одного коммерческого канала на другой, возвращалась в кейнсвиллскую Систему, снова переходила на коммерческие каналы. Купол, огромный и пустой, по краям колодца - голубоватое мерцание, напоминающее огни святого Эльма. Черенковское излучение. Франклин Фрэзер, рассказывающий нашим дорогим зрителям про нестабильность струны и внешние гравитационные поля. Элия захотела увидеть центр управления и получила отказ. На NABC Джейсон Гудсон демонстрировал карту с отметками первоначальной точки назначения, точки контакта и текущего местоположения СОРТа. "Чтобы вернуться к точке контакта, потребуется не меньше десяти минут". Элия попробовала связаться с Агнес Хаббард и снова получила отказ." Снова купол, только теперь надо всем устьем колодца дрожит голубое спиртовочное пламя. Способен ли СОРТ защитить свой экипаж от такой яростной радиации? Пусть даже исследователи поспеют к точке контакта до обрыва струны, они же сгорят при возвращении. Нестабильность возрастала прямо на глазах. Франклин Фрэзер, тоже с картой. "Потребуется не менее шести минут, чтобы..." Элии хотелось вопить, визжать. Она переключилась на кабину. Сплошная, без малейшей паузы, рябь, лица людей словно растворяются в беспокойно вращающейся воде. Оцепеневшая от ужаса Пандора бормочет какую-то бессмыслицу, Девлин выглядит значительно лучше - извергая непрерывный поток проклятий, он отчаянно пытается выжать из машины всю возможную скорость. Всю возможную на этой кошмарной, почти непроходимой местности. Любая техника имеет свои пределы, даже СОРТ. Даже СОРТ может сломаться. Пандору и Девлина швыряет то вверх, то вниз, то влево, то вправо. Не будь они пристегнуты ремнями безопасности, давно бы вылетели с сидений, их голоса тонут в непрерывно нарастающем реве помех. Моала до боли сжала руку Элии: - Так ты что, влюбилась в этого молодого человека? Влюбилась? Элия лишилась дара речи, словно увидев посреди собственной спальни динозавра. Любовь? Неужели это - любовь? - Наверное, - кивнула она. - Да, скорее всего. Иначе с чего бы я сейчас так дергалась и хлюпала носом. - А где он, почему его не видно? Седрик и Бейкер куда-то запропастились. Слезы, застилающие Элии глаза, помешали ей заметить два пустых сиденья. - _Покажи мне Седрика Диксона Хаббарда!_ Нет, ничего не получится. Элия чувствовала, почти кожей ощущала, что ответ задерживается дольше обычного, Система словно задумалась над уровнем конфиденциальности запрошенной информации, сравнивая внутренние приоритеты Института с присвоенным гостье рангом. Затем на экране возник вид задней части СОРТа. Седрик впереди, Абель Бейкер следом пробирались по коридору. Двигались они боком, медленно, отчаянно цепляясь за металлический поручень, тянущийся вдоль правой переборки. Еще бы, при такой-то тряске, ведь тут пол с потолком перепутать можно. Седрик сложился пополам, чуть не упал, снова выпрямился; в тот же самый момент ноги его оторвались от пола. Или, подумала Элия, пол ушел из-под ног. - Да шевелись ты, жиряга! - Голос Бейкера едва прорывался сквозь рев помех. - Мешаешь же, мать твою! Втяни кишки в жопу - и вперед! Седрик весело ухмыльнулся, он не выглядел особенно напуганным. И никогда не будет. А уж эта его всегдашняя ухмылочка... Скорее всего, он придумывал максимально оскорбительный ответ. Изображение непрерывно дрожало, по нему плавали пятна голубоватой мути, поэтому Элия не рассмотрела в точности, что же произошло, просто в какой-то момент позади Седрика и Абеля открылась дверь, оттуда вылетели подушка, кресло, а затем - неизвестный мужчина. Согнувшись, почти на четвереньках, он врезался в противоположную стену коридора, упал, перекатился на спину и замер. Одежды на мужчине не было никакой. - Кто это? - прохрипела Моала, все еще судорожно стискивающая Элию. Судя по всему, тем же вопросом задались и Седрик с Бейкером: они остановились, повернулись и уставились на незнакомца. И Элия - тоже. Интересно все-таки получается. Первый СОРТ, посетивший Нил, был заминирован ядом. На втором откуда-то взялся безбилетный пассажир. И с какой бы это стати кому-то там захотелось прокатиться потихоньку на Нил? Голубой туман... мелкая рябь... Ну, вроде получше. По всей видимости, они успели уже обсудить незваного гостя, теперь Бейкер гнал Седрика вперед - то есть в заднюю часть СОРТа, - в то время как Седрик хотел вернуться и помочь потерявшему сознание человеку. Низенький, смуглый и волосатый. Такая грудь должна понравиться Моале, непроизвольно улыбнулась Элия. Грудь, но вряд ли все остальное, очень уж он костлявый, и ноги как спички. СОРТ трясло, плюгавый незнакомец скользил и перекатывался, иногда его тело взлетало над полом и снова шлепалось вниз, как подкинутый блин на сковородку. Бейкер уже не кричал, а ревел. Седрик с явной неохотой повернулся, сделал шаг в направлении кормы, переместил руки, шагнул еще раз... И все. И тишина. На экране - бессмысленное кружение серых снежинок. - Нарушение связи, - сообщила Система. Элия в голос, по-бабьи, взвыла; Моала подтащила ее к кровати, насильно усадила. "При необходимости - практически на любое". СОРТ обеспечит их всем необходимым, они будут жить - пока не помрут от старости. Или сойдут с ума. Запертые в аду. Да, но теперь-то их пятеро - если, конечно же, этот пятый выжил после ударов о стены и пол. Как долго проживут в СОРТе-четвертом пятеро? И откуда взялся этот безбилетник, кто он такой? Элия переключилась на WSHB и встретилась взглядом с Франклином Фрэзером. - ...Полученным от руководства Института, окно закрыто. Возросший уровень нестабильности не допускал дальнейшего использования струны. Фрэзер тяжело вздохнул (а морда-то, мордато - ну прямо как на похоронах любимой тети!). За его спиной выросли четыре призрачные фигуры, кадр из утренней съемки: так вот они и стояли около СОРТа перед посадкой. Масленая, на все тридцать два зуба, улыбка Девлина, жеманная улыбочка Пандоры, ехидная усмешка, Бейкера. А чуть не полуметром выше, словно встающее из-за горизонта солнце - детская, радостная, от уха до уха ухмылка Седрика Хаббарда. - Короче говоря, четверо исследователей утеряны безвозвратно. Все вы и без меня знаете, что лопнувшую струну невозможно восстановить. Если даже произойдет такое чудо, что Нил будет обнаружен заново, к нему протянется совершенно другая струна, местное время контакта окажется совсем иным, на тысячи, миллионы лет отличным от того, в котором пропала четверка отважных исследователей. И даже если забыть о временных аномалиях, контакт может образоваться на любом удалении от теперешнего их местоположения, хоть в другом полушарии. Скорбная пауза. - Для всех сотрудников WSHB и для меня лично эта трагедия явилась... - _Дзинь!_ Кто-то с мастер-кодом... Ледяное лицо, ледяные глаза Агнес Хаббард: - Вы уже знаете, что произошло? - Мадам, я считаю своим долгом выразить свое глубочайшее сочувствие в связи с постигшей вас утратой. Хаббард поджала губы. Ярко-васильковый костюм, чуть старомодный и - каким-то чудом - ультрасовременный, высокий, похожий на брыжи, кружевной воротник, изысканная, словно из снега вылепленная прическа. На Тибре через пятьдесят шесть лет разве так я буду выглядеть? - грустно подумала Элия. Разве сумею я так сохраниться? - Это было крайне прискорбно. Но с вашей, Ваше Высочество, точки зрения, еще более прискорбной является утрата заместителя директора Девлина, а также разведчика Бейкера, руководителя работ по организации колонии на Тибре. - Что вы хотите... Тонкие белые брови насмешливо поползли вверх: - Неужели вы перепутали, по кому нужно скорбеть? К моему вящему, принцесса, сожалению, я вынуждена закрыть файл Тибра. - Нет! - Увы, да. Кандидатуру на пост заместителя директора подыскать очень и очень непросто. Бейкер же держал в своих руках организационную сторону дела. К тому времени, как мы во всем разберемся, составим новые планы, Тибр давным-давно исчезнет. Но вы не расстраивайтесь, когда-нибудь позднее, в этом году или в следующем, какой-нибудь другой мир... - Четвертый мужчина - кто это был такой? Кратчайшая, еле ощутимая заминка. - Какой еще четвертый мужчина? - На СОРТе был четвертый мужчина. Одна женщина и четверо мужчин. Он вывалился в коридор, в самом конце, незадолго до прекращения связи, когда Седрик и Абель пробирались... да, кстати, а что это им так спешно понадобилось на корме? Пренебрежительное пожатие узких плеч: - Там не могло быть никакого четвертого мужчины. Ваша ошибка легко объяснима, под конец изображение стало совершенно неразборчивым. - Я его видела! - Нет, не видели. Никакого четвертого мужчины не было. Вы достаточно знакомы с нашими правилами и должны знать, что экипаж СОРТа никогда не превышает технического предела, _никогда_! На борту СОРТа-четвертого не могло быть никакого пятого человека. Я не имею ни малейшего представления, почему Абель и Седрик покинули кабину - если, конечно, это не является очередной вашей фантазией. А записи, конечно же, будут стерты - на случай, если кто-нибудь захочет проверить. Элия отвесила Агнес Хаббард глубокий насмешливый поклон. Теперь уже никто и никогда не узнает, какие именно жуткие планы строила эта ледяная женщина относительно своего внука. Ясно одно: она знала про четвертого мужчину, она знает, зачем Седрик и Бейкер шли на корму. Ох, Седрик-Седрик, ну кто же мог предвидеть такой кошмарный финал? - Ваше Высочество, вы не могли бы приказать своим людям собираться, и как можно скорее? - ледяным голосом поинтересовалась Хаббард. - Вагон до Центра отправляется ровно через тридцать минут. - Нет! - Да! - На древних, как Ассиро-Вавилония, губах играла мстительная, торжествующая усмешка. - Переселение отменяется, Седрик пропал, а вы возвращаетесь в Банзарак. 18. САМП/КЕЙНСВИЛЛ, 9-10 АПРЕЛЯ То ли в сорок втором, то ли в сорок третьем году Уиллоби Хейстингз совершал поездку по Юго-Восточной Азии; составленная в недрах комиссариата ООН программа включала и визит к султану Банзарака. Совсем еще юный, совсем еще новичок на престоле, Кассан'ассан произвел на Генерального Секретаря самое благоприятное впечатление - далеко не ограничиваясь декоративными, конституцией предписанными функциями, он был настоящим правителем. Как банзаракская культура представляла собой мешанину бесчисленных, позаимствованных у соседей элементов - христианства, ислама, буддизма, индуизма и даже примитивного шаманизма, - точно так же жители Банзарака вели свою родословную чуть ли не ото всех существующих на Земле рас. В среднем получалось нечто неопределенно-среднее, однако иногда из этого сложного расплава кристаллизовались фигуры совершенно необыкновенные; одной из таких фигур являлся сам Кассан'ассан, другой - его младшая сестра. Уже тогда, в двенадцать, не более, лет, принцесса Элия была настоящей красавицей - стройная и смуглая, с тяжелым водопадом иссиня-черных волос и глазами загадочными, как древние мистерии Востока, она резко выделялась на фоне своих - весьма симпатичных - сестер. Эта девочка, предсказал Хейстингз, будет разбивать сердца мужчин. В данный момент ей хотелось разбивать им головы. Мраморные ступени, высокая порфировая колоннада - парадный подъезд нового здания штаб-квартиры ООН, построенный под личным наблюдением Генерального Секретаря, выглядел весьма импозантно. Можно считать символичным, что все это великолепие располагалось _внутри_ здания, подальше от кислотного дождя и прочих метеорологических неприятностей, то есть представляло собой чистейшей воды липу. Использовали подъезд исключительно при официальных приемах руководителей государств и правительств, однако сегодня Хейстингз решил, что молодость и красота заслуживают почета, во всяком случае не меньшего, чем политические цепкость и пронырливость. К крайнему, хотя и молчаливому неудовольствию протокольного отдела он объявил, что встретит принцессу именно на этих протертых тысячами президентских и премьерских ног ступенях. Последние дни прошли в какой-то сплошной суматохе, возраст напоминал о себе все чаще и отчетливее, а потому, сказал Хейстингз, пара часов в обществе очаровательной девушки - именно то, что доктор прописал. Что гериатр прописал. Поддавшись слабости, он даже позволил себе опираться на трость - и очень пожалел об этом, глядя, как Элия быстро, совершенно не по-женски шагает через две ступеньки. Следом за ней поспешала свита, завершали же шествие здоровенные мужики в красных скафандрах - предоставленные Институтом охранники. Бородатый _хаджи_ - политический, надо понимать, советник - намертво прилип к принцессе и что-то шепчет ей на ухо. Не иначе как умоляет идти помедленнее. А ей, похоже, плевать на все его предостережения. Да, разбивательница сердец. Закрытый, плотно обтягивающий костюм, жемчужно-серая ткань переливается мелкой огненной рябью - рубиновой, ярко-синей и зеленой, как трава. Рискованный выбор, весьма рискованный - и оглушительный успех. Высокая и стройная, с неширокими бедрами и маленькой грудью, Элия выглядела совсем как мальчишка - только где же вы найдете мальчишку с такой гордой, лебединой шеей и осиной талией, мальчишку, брызжущего яростью и в то же самое время абсолютно уверенного в себе. Хейстингз снисходительно улыбнулся, Агнес успела предупредить его о надвигающемся урагане. Тучей мошкары вились операторы, снимающие незабываемый момент - Генеральный Секретарь ООН сгибает свою закостеневшую спину и прикладывается губами к царственной ручке. Старость, приносящая дань уважения юности. Стройная красота принцессы и его старческая дряблость - Уиллоби понимал, как резко контрастируют они в кадре. Такая колоритная сцена непременно попадет в вечерний выпуск новостей - все, что требуется этим кровопийцам. Хейстингз не готовил речи заранее - сто, наверное, тысяч первая, она польется легко и свободно, как из птицы - песня. Из попугая. Он от всей души приветствовал принцессу - почетного представителя его величества султана Банзаракского. Бородатый в тюрбане протянул Элии лист бумаги на зачтение. Милостиво поклонившись, она приняла шпаргалку, скомкала ее одной рукой и швырнула к ногам автора. Так что же, этот прощелыга и есть причина ее озабоченности, или она только срывает на нем злость? Затем Элия заговорила, четко и ясно, на безукоризненном английском. В ее предельно краткой речи не было ничего лишнего, да и необходимого было, правду говоря, маловато. Она находилась в состоянии предельного бешенства (почему?). Кроме того, она была очень юна. Хейстингз решил, что дальнейшее затягивание официальной церемонии чревато малоприятными последствиями. По пути, как можно было подумать, в зал для приемов он умело отделил Элию от сопровождающих и проводил ее в небольшой приватный кабинет. Мелькнула и тут же исчезла небритая разъяренная рожа одного из охранников; дверь закрылась. Сколько помнил Хейстингз, члены правящего семейства Банзарака проявляли религиозность исключительно при общении со своими подданными, в жизни же частной они были скорее агностиками. - Я не оскорблю Ваше Высочество, предложив вам рюмку хереса? Пользовались этим маленьким, уютно обставленным кабинетом хорошо если раз в месяц, однако умело организованный беспорядок придавал ему обжитой, почти домашний вид, создавал доверительную атмосферу. И ни один из разбросанных повсюду документов не имел ровно никакого значения. Элия закончила изучать обстановку и глубоко вздохнула: - Херес будет очень кстати. - Что-нибудь еще? - Ответы на несколько вопросов. - Все, что будет в моих силах. Вон какая скептическая улыбка, сразу видно, что ни одному моему слову не верит. А чего бы еще ожидать? После недавнего-то общения с Агнес. Хейстингз усадил Элию, разлил херес и только после этого опустился в огромное, очень мягкое кресло, несколько скрадывающее его непомерный рост. - За ваше здоровье, - провозгласил он, поднимая рюмку, - а также за здоровье вашего брата и его семьи. Они пригубили вино. Элия смотрела на собеседника как фехтовальщик, вооруженный самой настоящей, боевой саблей. Хейстингз улыбнулся. Он любил хорошеньких девушек. - Так что, первый вопрос? Нет, начну я. Вы хорошо доехали? - Нет. Это был какой-то зверинец. Хищно оскалившиеся зубы Элии поневоле заставляли вспомнить легенду о том, что в ее генеалогическом древе имеются, всего несколькими ветвями выше [в отличие от всех прочих деревьев, древо генеалогическое растет сверху вниз], самые настоящие каннибалы. Ну да, не могли же возвращающиеся из Кейнсвилла репортеры обойти своим вниманием прекрасную принцессу. - Ну, теперь ваша очередь, - расхохотался Хейстингз. - Почему, - пристально взглянула на него Элия, - вы не носите траур по своему внуку? - Ох, мадам, из-под ваших ноготков сразу же брызжет кровь. - Так неужели эта кровь жиже, чем водица? - Ваше владение английской идиоматикой вызывает у меня искреннюю зависть. - Ваше умение увиливать от прямых ответов вызывает у меня зависть не менее искреннюю. Хейстингз сделал неторопливый глоток из рюмки. Детская агрессивность этого допроса с пристрастием искренне его забавляла. - Безвременная кончина любого человека - трагедия, всегда и везде, однако я не хотел бы лицемерить, изображая какую-то особую жалость к этому молодому человеку. Подумайте сами, всего два дня назад я даже не подозревал о его существовании. Наша единственная встреча продолжалась менее часа. А вы - он стал вам другом? - Любовником. Надежда Элии смутить Уиллоби Хейстингза была заранее обречена на провал - он потерял последние остатки былой способности смущаться задолго до рождения этой юной тигрицы. А шустро все-таки действовал внучек. Или не он, а она? На мгновение Хейстингз ощутил укол зависти, страстно захотелось невозможного - снова стать девятнадцатилетним олухом и пробраться в постель очаровательной собеседницы. Замечательное для ее возраста самообладание, но это уж - черта семейная. За последние двадцать пять лет Хейстингз перезнакомился чуть ли не со всеми банзаракскими принцами и принцессами, делавшими в Сампе остановку по дороге в Кейнсвилл, к новым мирам; он узнавал в Элии ту же врожденную, неискоренимую самоуверенность - да и как тут не сшибать носом лампочки, если воспитали тебя в сознании собственной исключительности, если стезю твою направляет _буддхи_, перст Божий? Были, правда, и исключения. Не понимая в точности, чего же хочет внутренний голос, впервые в жизни столкнувшись с неведомым, некоторые из юных аристократов откровенно пугались. Двумя днями раньше, на пресс-конференции, Элия также выглядела не лучшим образом, теперь же страх исчез без следа. Увидела, значит, прямой путь - с ними всегда так. - А вы уверены, - невинно поинтересовалась Элия, - что Седрик погиб? Хейстингз ни на секунду не допускал обратного - и не стал скрывать своего удивления. - Мне и в голову... Вы что же, думаете, что Институт способен восстановить лопнувшую струну? Но они всегда отрицали... - Нет. - Элия энергично встряхнула головой, осыпав свои плечи и грудь потоком сверкающих павлиньих перьев. - Нет, я же знакома с теорией. Прямая струна - это только первое приближение. На практике ее искривляют гравитационные неоднородности, примерно так же, как они искривляют луч света. Перемещаются неоднородности - перемещается и струна. Она извивается, и кто же там знает, какое именно измерение нужно подстраивать, не говоря уж о том... Элия улыбнулась и - впервые за это время - стала выглядеть на свои девятнадцать лет. - Извините, господин Генеральный Секретарь. Кас все время шпыняет меня за склонность к поучениям. Короче говоря, если контакт утрачен, он утрачен. Однако разрыв можно симулировать. Стабилизировать струну трудно, дестабилизировать - проще простого. Так что нельзя исключить, что сохранилась возможность открыть окно на Нил, точно по расписанию, через четверо суток. - Клянусь чем угодно, мадам, - развел руками Хейстингз, - что мне ровно ничего об этом не известно. Агнес редко посвящает меня в свои планы. Практически никогда. Этот разведчик - именно он, кажется, должен был возглавить колонизацию вашей планеты? - Да. - Тогда можно понять, зачем Агнес решила симулировать его гибель. - Но вот с остальными так просто не получается. Чуть пониже левой груди Элии на жемчужной ткани равномерно пульсировало фиолетовое пятнышко. - Да. Можно, правда, предположить, что Агнес решила отправить Седрика вместе с вами. Он же теперь всемирная знаменитость, чье исчезновение неизбежно заметят. - Не было у нее таких намерений. Фиолетовое пятнышко забилось чаще. Хейстингз молчал. - К тому же, - добавила Элия, - через четыре дня меня не будет в этом мире, я даже не узнаю, вернулся он или нет. - А Девлин Грант? - пожал плечами Хейстингз. - Амбиции этого типа общеизвестны, он метит в наследники Агнес. Вернувшись - пусть даже и тайно - на Землю, разве станет он держаться в тени? А доктор Экклес? Она сразу рванется в телевизионную студию, тут-то всем секретам и конец. - Да. Элия глубоко вздохнула и отвела глаза. Как же это, спрашивается, сумел Седрик завоевать ее привязанность? И какой вообще мужчина может надеяться на долгосрочную связь с этой пантерой? Она никогда не потерпит подчиненного положения - и даже наоборот, будет инстинктивно стремиться к господству. Мало кто способен сравниться с ней в умственном отношении, а тут еще необыкновенная красота и сила духа. Ну и что же тогда? Подобрать какого-нибудь бесхребетного слюнтяя и вытирать об него ноги? Хейстингз повидал за свою жизнь многих сильных женщин, допустивших подобную ошибку, - и очень надеялся, что принцесса окажется умнее. И как же трудно будет Элии встретить человека, достаточно крепкого, чтобы не сгореть в ее пламени. Странно, очень странно, что такое могла она найти в Седрике? Ну разве что рост, а тогда это не связь, а легкое развлечение. Не любовники, а товарищи по веселым играм. - Ваше Высочество, я не думал, да и сейчас не думаю, что несчастный случай был симулирован. От Агнес, конечно же, можно ожидать чего угодно, однако это конкретное мошенничество... Я не понимаю, как можно было его осуществить, и самое главное - я не понимаю, что она тут выигрывает. - На борту СОРТа был лишний человек, пятый, мужчина. - Каким образом... я был очень занят и не смотрел в это время телевизор. Вы абсолютно уверены? - Да, - кивнула Элия, - а по телевизору вы все равно ничего бы не увидели. Я имела временный ранг, Система ошиблась и показала почетной гостье несколько больше, чем следовало бы. Она слегка пошевелилась; фиолетовая пульсация под левой грудью исчезла. Ткань, вероятно, ослабла. Лишний человек? Элия ждала - ждала, пока Хейстингз уловит ход ее мыслей. Сколько уже лет не приходилось ему думать вровень с личностью такой молодой, острой - и непредсказуемой. Слишком он для этого стар. А последние дни - они могли сломать кого угодно. - Насколько я понимаю, в Кейнсвилле есть - или был - некий никому не известный убийца? - А также шпион, продавший диск Пандоре Экклес. Разные, скорее всего, люди, но даже тут ни в чем нельзя быть уверенным. Умозаключение, к которому пришел бы кто угодно - было бы время. Нехитрое замечание мало свидетельствует об умственных способностях этой пумы, но вот то, _как_ оно сделано... Хейстингзу никогда не хватало терпения на глупых женщин - или на женщин, притворяющихся глупыми, или на мужчин, которым нравятся подобные особы. - Казнь? - Он скептически покачал головой. - Вы так думаете? Если гибель предыдущего экипажа - результат убийства, то Фиш уже знает преступника, в этом нет никаких сомнений. Они с Агнес вполне способны вышвырнуть негодяя на первую попавшуюся планету; я вполне уверен, что они поступали так в прошлом не раз и не два. Никакая скрупулезность не помешает им взять отправление правосудия в собственные руки. - Но не в том случае, когда на борту находятся еще четверо? Было видно, что Элия хочет в это поверить, хочет, чтобы Хейстингз ее убедил. - Ни в коем случае. Да, Экклес купила секрет Института, но ведь это - ее работа. Агнес мстительна - но не настолько, чтобы убить человека за подобный поступок. А вот предатель, продавший диск, не может рассчитывать ни на какое снисхождение. Девлин амбициозен свыше всякой меры, но ведь она может попросту вышвырнуть его из Института в любой день и час. А уж двое молодых парней... Нет, Ваше Высочество, я ума не приложу, откуда там взялся лишний человек, и все равно уверен, что ваши подозрения заходят слишком уж далеко. Элия снова вздохнула и поднесла к губам рюмку. - Если я не ошибаюсь, - добавил Хейстингз, - разрывы струны непредсказуемы. Элия кивнула, не поднимая на Генерального Секретаря глаз. Что ж, даже для него смерть знакомого человека неизменно была потрясением, а ведь к старости приходит умение мириться с такими вещами. Элия молода, она отчаянно цепляется за любую, самую невероятную надежду. Лучше уж сменить тему разговора. - Вы ворвались сюда с обиженным, даже оскорбленным видом. - Да, вы правы. - Почему? Элия пожала плечами: - Извела меня вся эта идиотская таинственность! Да нет, - она подняла глаза - и вдруг улыбнулась одной из тех улыбок, которые в далеком прошлом создавали и разрушали царства, - больше всего я злюсь на себя, что была такой дурой. Ведь только на полпути в Самп я наконец сообразила, с чего это меня засунули в клетку с макаками и вышвырнули из Кейнсвилла. Агнес Хаббард врала мне без зазрения совести, а я, дура, ей верила. Хейстингз сочувственно хмыкнул, ему страстно хотелось, чтобы эта улыбка продержалась как можно дольше. - Обычная ее манера, особенно в обращении с людьми, способными угадать правду самостоятельно. - Я, конечно же, виновата - явилась без приглашения на ее пресс-конференцию, но ведь что она теперь делает? Объявила мне, что высадка на Тибр отменяется, а я возвращаюсь в Банзарак! - Вот же стерва, - охотно поддакнул Хейстингз, вспоминая недавний звонок Агнес. И как же она - ну стерва и есть! - веселилась, взваливая на него распутывание этого клубка. - Ну и когда же туман рассеялся? - Слишком поздно! - На смуглом лице - еще одна волшебная улыбка. - Сразу нужно было понять - если бы нильская экспедиция действительно угрожала колонизации Тибра, я бы почувствовала это при первом о ней упоминании. К сожалению, я слышу только голос _буддхи_, но не его молчание. Джетро - ведь даже и этот придурок знал! Он имел наглость заявить мне, что я должна явиться сюда и произнести речь, а я так ничего и не сообразила. - Вот, значит, что оскорбляет принцессу больше всего - мелкий прихвостень видел все заранее, а она - нет. - В конце концов, какой-то вопрос одного из репортеров довел меня до окончательного бешенства, и я задумалась, с какой это стати меня засунули в этот бродячий цирк?.. Элия сокрушенно покачала головой и допила херес. - Моя собственная оплошность - вылезла в Кейнсвилле на всеобщее обозрение. Вот и приходится изображать не менее публичный отъезд. - К моему счастью, - кивнул Хейстингз. - Мы приглашаем вас на небольшой - человек пятьдесят или около того - ленч. Затем, на встрече с председателем Комитета по беженцам, вы зачитаете адрес, опишете в общих чертах колоссальную работу в этой области, проводимую крохотным Банзараком, ну а уж вечером - настоящий, серьезный прием. Элия громко застонала: - А может, сговоримся по-другому? Пусть меня подвергнут публичной порке, и дело с концом. - Вы появились в самый подходящий момент. Эти обязанности лежали на некоем южноамериканском вице-президенте, но он неожиданно вышел из строя. Мы очень благодарны судьбе - и вам. - Надеюсь, - улыбнулась Элия, - с ним ничего серьезного? - Вы путаете меня с доктором Фишем. Нет, у господина вице-президента всего лишь острая лихорадка. Связанная с некой блондинкой. Я бы назвал его болезнь "белая горячка", но это выражение безнадежно скомпрометировано. - А затем я отправлюсь в Кейнсвилл. Когда? - Сегодня, примерно в полночь. Прибудете около четырех ночи. Вам налить еще? Первая рюмка заметно улучшила настроение принцессы - а может, дело тут не в хересе, а в блестящем собеседнике? - Нет, - покачала головой Элия. - Нам следует вернуться к миру, а то еще немного - и ваша репутация погибнет безвозвратно. - Возможно. Но я этого не боюсь - губите все, что хотите. Огромные миндалевидные глаза блеснули - отсвет луны в таинственных, затерянных в джунглях озерах - и снова стали серьезными. - Можно последний вопрос? - Конечно. - Даже два, но взаимосвязанных. Первый: зачем Агнес Хаббард выкинула на пресс-конференции этот идиотский номер с Седриком? По мнению Экклес, она собиралась объявить что-то совсем другое, а затем передумала. Но на Ниле нет никакой разумной жизни - так ведь? - Насколько известно мне - нет. - Тогда объяснение Экклес не годится. Это было не изменение, а исполнение плана! - А второй? - Там, после пресс-конференции, вы сказали, что она сошла с ума. Агнес Хаббард вас буквально нокаутировала. А сегодня вы снова веселенький, свежий, как огурчик, и даже выполняете ее поручения. Вы не могли бы мне это объяснить? - Это - секрет и, к сожалению, не мой. Глаза Элии сверкнули: - Насколько я помню, мне доверен секрет гораздо больший. Тоже верно! К тому же Хейстингз не давал Агнес никаких обещаний хранить тайну - и очень хотел вызвать на лице банзаракской принцессы еще несколько волшебных улыбок. - Вы можете угадать все сами - так же, как и я. Я знаю Агнес очень давно. Ее хитрость не знает предела. Всегда и во всем она гоняется _минимум_ за двумя зайцами. Думаю, вы и сами успели это понять. Она продемонстрировала бессмысленное, иррациональное поведение, а это - лучший способ сбить с толку всех аналитиков, все программы стратегического анализа. Не зря же хороший игрок в покер время от времени позволяет поймать себя на блефе - в будущем это окупится сторицей. В тот раз она провела даже меня. Кроме того, она выставила всех звезд телеэкрана полными идиотами. Результат: следующая их атака будет списана на злость и обиду. - Я думала об этих моментах. Они никак не оправдывают риска. Вряд ли Хейстингз потерпел бы такой тон от кого-либо другого, а не от ослепительной красавицы Элии. - Не оправдывают? Да, конечно. К возвращению сюда я уже знал ответ. Какие вопросы пришли вам на ум, когда Агнес выкинула, выражаясь вашими словами, этот идиотский номер? Между двумя пушистыми, идеальной формы бровями возникла задумчивая морщинка: - Кто это такой? Зачем она это сделала? Хейстингз молчал. - Откуда она его вытащила... Хейстингз молчал. Царственные глаза расширились: - Питомник! - Совершенно верно, - кивнул Хейстингз. - Пересадка органов - грязное, отвратительное дело, во всяком случае - в существующей сейчас форме. Наиболее безопасна автотрансплантация - пересадка органа, взятого у клонированной копии реципиента. Подобные операции запрещены, проводятся тайно, но тайна эта известна. Цены умопомрачительные, причем основная часть расходов приходится на подпольное выращивание ребенка до взрослого состояния. Ребенок - не эмбрион, он в колбе развиваться не может. Эти живодеры хотят получить тело. А в теле неизбежно есть мозг. А в мозгу - личность. Чудовищно! Огромный отвратительный бизнес. - Почему же тогда этот бизнес существует? Почему его не разоблачат и не уничтожат? - Потому что это - прерогатива богатых и сильных, Пандоры Экклес и иже с ней. Их мелкие прихлебатели знают правду и не столько негодуют, сколько завидуют - будь у них деньги, они занялись бы тем же самым. - И Агнес пригрозила вытащить правду на белый свет! Так, значит, это был шантаж! - Вот видите, как все просто! - улыбнулся Хейстингз, ставя пустую рюмку на заваленный бумагами стол. - Наглый, откровенный шантаж на глазах у сотен миллионов зрителей! До сих пор ни один влиятельный - _по-настоящему_ влиятельный - человек не брался за борьбу с незаконными трансплантациями, только это и позволяет им оставаться тайной. А возможности Агнес безграничны. Лично я понял ситуацию уже по пути в Самп, когда всем вдруг захотелось со мной поговорить. Как выражались во времена моей молодости, телефон звонил без умолку. Знакомые - я использую этот термин в самом широком смысле, - знакомые, с которыми я за десять лет словом не перекинулся, наперебой - и напрямую - пытались узнать у меня цену. Нет никаких сомнений, что Агнес пользовалась еще большей популярностью. Был тут, конечно же, и еще один важный фактор, фактор, опять же связанный с безграничной властью Агнес Хаббард, однако девочка не успела еще о нем задуматься. - Ну а как повели себя эти мелкие прихлебатели? - Они не рисковали вывести тайну на свет, ограничиваясь отдельными туманными намеками в репортажах о пресс-конференции. "Никому прежде не известный внук Уиллоби Хейстингза, воспитанный, насколько можно понять, на уединенном, строго охраняемом ранчо..." и так далее. - А ваша первоначальная реакция... Хаббард ее предвидела? Она вызвала вас, чтобы продемонстрировать эту реакцию всему миру? - Да, - смущенно кивнул Хейстингз. - В первый момент я тоже попался на удочку. А если уж я поверил, что Седрик - моя клонированная копия, какие могли быть сомнения у остальных? Агнес не знает угрызений совести, она пользуется людьми, как вещами. Даже мной. _Особенно_ мной. - Понятно, - кивнула Элия; на этот раз улыбка принцессы казалась какой-то отстраненной. - Когда примитивные взятки перестали действовать, вы пригрозили большим погромом. Вы - то есть Агнес и вы. - Ее лицо потемнело. Загадочные восточные глаза прожигали Хейстингза насквозь. - И все закончится полюбовно: ваша парочка сохранит власть, а питомники - свой прибыльный бизнес. - Посмотрим, - пожал плечами Хейстингз. - Проблема, как говорят дипломаты, находится в стадии предварительного обсуждения. Он иронически хмыкнул и подался вперед, намереваясь встать. - Я не совсем улавливаю разницу, мистер Генеральный Секретарь. - В глазах Элии сверкала ярость, питаемая долгими веками абсолютной монархии. - Продлить собственную жизнь ценой чужих юных жизней - зло абсолютное, вы сами так сказали. А продлить, той же самой ценой, свое пребывание у власти - разве это этичнее? Да, в девятнадцать лет все это просто и очевидно! Хейстингз встал, изо всех сил стараясь не показать, как страдальчески дрожат его протезы. - Мне нечего добавить к сказанному, Ваше Высочество. Игра продолжается. Когда-нибудь вы узнаете больше. Она отнюдь не собиралась... но тут острый, как толедский клинок, разум Элии проник в истину - в очередной слой многогранной, как жизнь, истины - и вся ее ярость исчезла. - Но это же не все! Так бы ничего не получилось, разве что... Ведь это же не все, правда? - Позвольте, Ваше Высочество, сопроводить вас на ленч, - галантно предложил Хейстингз. Ленч, сопровождающийся неизбежными речами, снимали со всех сторон еще более неизбежные репортеры. На встрече с председателем Комитета по беженцам Элия зачитала текст, сочиненный компьютером, а потому - запредельно занудный. Вечером состоялся грандиозный прием, на котором крутилось совсем уже невероятное количество репортеров. Неизвестно откуда появился слух, что программа мирового турне принцессы расширена за счет Латинской Америки - и все это для того, чтобы скрыть существование каких бы то ни было связей между Банзараком и Кейнсвиллом. Вертолет, забравший Элию, летел в составе эскадрильи из шести машин. По пути эскадрилья непрерывно меняла строй. Глухое, безлюдное место, строго охраняемая взлетная полоса. Здесь Элия поднялась на борт загадочного, без всяких опознавательных знаков, самолета - в компании Моалы, двух безликих прихлебателей и Джетро. После смерти Седрика, главного своего соперника, доктор Джар воспрянул духом и возобновил прерванное было ухаживание. Через час полета прямо по курсу затрепетало северное сияние; постепенно призрачные сполохи заполнили все небо. Глубокой ночью, после необычайно сложной, словно проложенной в путанице городских кварталов, посадочной глиссады, самолет опустился на бетонку аэропорта, не известного ни одной из транспортных компаний мира. Размеры сооружения потрясали, однако Элия тут же вспомнила - тем же, что и она, путем в Кейнсвилл прибывают тысячи, сотни тысяч людей. Прибывают не размеренно, месяц за месяцем, летом и зимой, а короткими, судорожными всплесками, после которых аэропорт надолго замирает. Если все будет хорошо, вскоре начнется новый ход лосося. Лосось? Лемминги? Саранча? Пчелы! Пересадка пчел в новый улей! А она - пчелиная матка, возглавляющая очередной рой. Институт не был бы Институтом, не позаботься он и здесь о безопасности. Несмотря на удаленное положение аэропорта и поздний час, самолет подцепили к буксировщику, оттащили в ангар, заперли ворота и только затем приступили к разгрузке. Ослепительный свет дуговых фонарей заставил Элию болезненно сощуриться. Спустившись по трапу, она увидела перед собой группу встречающих, возглавляемую - ну как же без него! - доктором Фишем. Все остальные члены группы выглядели так, словно только что вылезли из постели. Доктор Фиш выглядел так, словно только что вылез из могилы. Прошептав несколько вежливых вопросов типа хорошо-ли-вы-долетели, он - почти беззвучно - представил Элии долговязого, немолодого и мрачноватого разведчика - Патрика О'Брайена. - После вчерашней трагедии разведчику О'Брайену, мадам, поручено взять на себя прошлые обязанности Бейкера. Обязанности доктора Девлина временно исполняются директором. О'Брайен пожал Элии руку и вроде как поклонился. Или это была иллюзия, вызванная его сутулостью и слепящим светом? - Времени очень мало, Ваше Высочество. - Очень мало. - Тогда я быстро введу вас в курс дела. - О'Брайен говорил сухим, деловым тоном. - В списке осталось два не осмотренных вами мира. Кинто уже изучен долговременной экспедицией. Как и в случае Ориноко, результаты вызывают тревогу. Планетный материал сильно подавляет размножение и развитие дрозофил. Причина еще не выяснена. Дрозофиле - и той там плохо, так что же говорить о пчелиной матке? Мысли шевелились в голове Элии медленно и тупо, как толстые, перекормленные карпы в пруду. Господи, сказал один из карпов, как же я устала! - Аск откроется во второй половине дня. Это будет всего лишь второе окно, так что рассказывать пока нечего. В тот раз на планете остался робби; программа дальнейших исследований будет сильно зависеть от его данных. Элия кивнула. Ну неужели нельзя было найти место для разговора получше, чем этот огромный, гулкий, залитый слепящим светом сарай? Да и как можно заниматься чем-то серьезным глухой ночью, в окружении десятка усталых людей, только и мечтающих, что добраться до кровати? - А Тибр? - Тибр откроется завтра, ранним утром. Изучим доклад экспедиции, тогда и будем решать, что делать дальше. Промозглая ночная сырость проникала до самых костей, Элию била зябкая дрожь. "Будем решать..." Говоря попросту, пройдут сутки с небольшим, и я должна буду принять окончательное решение. А откуда я возьму абсолютную уверенность? Попросить еще три дня, до следующего окна? А чем это поможет? Если все анализы и наблюдения подтвердят безопасность Тибра, если _буддхи_ останется при прежнем своем мнении, если Агнес Хаббард повернется ко мне и спросит: "Ну так что?" Ну так что? - Я хочу спать, - решительно заявила Элия и направилась к ждущим пассажиров тележкам; следом за ней потянулись Джетро со своими помощниками и Моала, все мрачные, угрюмые, еле живые от усталости. Возвращение в купол Коламбус напоминало похоронную процессию - за все время пути не было сказано ни слова. Элия мечтала добраться до номера, рухнуть на кровать, уснуть - и была несказанно удивлена, когда ноги ее, словно по своей собственной воле, направились в кафе. Здесь она выпила, одну за другой, три чашки крепчайшего черного кофе. Кофе? В пятом часу утра? Да ты, подруга, совсем сбрендила, спать тебе нужно, а не кофе пить, - укоряла себя Элия, заказывая четвертую чашку. - А можно я пойду сдать? - спросила Моала; красные от усталости глаза служанки каждую секунду пытались закрыться. - Конечно! - воскликнула Элия, злясь на себя за эгоизм и невнимательность. Моала улыбнулась, встала и направилась, еле таща ноги, к спиралатору. Вместе с ней ушла и парочка безгласных, безымянных прихлебателей; Элия осталась в обществе его лягушачьего высочества доктора Джетро Джара. Странное дело, этот поганец совсем не выглядел усталым. В его усах запуталась наглая, довольная ухмылка. Руку Элии накрыла холодная липкая лапка. - Элия, дорогая! - Да, доктор Джар? - Ну зачем же такая официальность? - улыбнулся Джетро. - В интимной обстановке, один на один, вы смело можете называть меня по имени. Я прекрасно понимаю, что достойная всяческого сожаления гибель вашего молодого друга была для вас огромным ударом. Вы знаете, что я всегда к вашим услугам, и если есть хоть что-нибудь, чем я... К счастью для себя, Джетро не был окончательно туп и обладал некоторой наблюдательностью; заметив, как потемнело лицо Элии, он поспешно смолк. Доведи господин министр эту речь до прямого - как несколько дней назад - предложения своих услуг, дело неизбежно закончилось бы тяжелыми физическими повреждениями. - Я разрешаю вам удалиться, доктор Джар. Темные, маслянистые глаза опасно вспыхнули, затем Джетро встал и мрачно поплелся прочь. Оставшись наконец в одиночестве, Элия поднесла чашку ко рту и тут же со злостью ее отставила; по голубоватому пластику стола побежали темно-коричневые ручейки. Хватит кофе! Кофе ей больше _не нужен_! Элия зарыла лицо в ладони. Жуткий, нечеловечески кошмарный день. Одна, хоть и небольшая, радость - у нее почти не было времени думать о Седрике. Боже всемилостивый, это надо же человеку попасть в такой переплет! Заперт, посреди ада кромешного, в одной камере с Девлином и этой ужасной бабой, Пандорой Экклес! Но почему же молчала интуиция? Ну да, конечно, она ведь никогда не интересуется другими людьми. Вот если бы опасность угрожала самой Элии, тут бы без _сатори_ дело не обошлось. Седрика больше нет. Элия цинично использовала его в своих интересах - ну, не она сама, а _буддхи_, - но теперь неожиданно оказалось, что он вызывал у нее какое-то новое, незнакомое чувство. Любовь, наверное, - или хотя бы первый проблеск любви. Сам-то он, Седрик, с готовностью предлагал ей всю свою любовь, только бери. А любовь - вещь сильная и опасная, дотронешься - и тут же прилип. Неужели же тогда Седрик не имел никакого значения? Седрик, почти любовник и - вполне возможно - будущий напарник? В новом, необжитом мире его навыки, его отвага - да и просто его рост - могли бы оказаться неоценимо важными. Из него вышел бы великолепный защитник - умелый и беззаветно преданный. Если Седрику предстояло погибнуть на Ниле, почему же я не получила предупреждения, не спасла его? Ведь это было бы к вящей моей выгоде. А может быть, Агнес Хаббард, имевшая для внука совсем иные планы, ни в коем случае, ни под каким видом не отпустила бы его на Тибр? В таком случае Седрик превращался для _буддхи_ в пустое место, в абсолютно бесполезное существо. Элия пожала плечами и допила последние капли кофе. И вообще, это знаменитое _буддхи_ совсем мышей не ловит. Даже ведь не пошевелилось, когда Агнес Хаббард отсылала меня домой, в Банзарак, - и это после многовековых тренировок с веревками и кобрами. Нет, так все-таки нечестно. _Буддхи_ ни на секунду не обманулось этой ложью - так к чему же тогда было ему поднимать крик, насылать на меня _сатори_? Элия встала. Ноги сами привели ее к идущему вверх спиралатору. А что же там, на самом верху, спросила она Бейкера в первый день. Теперь откуда-то возникло почти непреодолимое желание разобраться с этим вопросом самостоятельно. Выйти на своем этаже, запереться в номере, рухнуть на кровать и уснуть? Долгожданная дверь появилась, ушла вниз, исчезла. Кофе возвращало Элии жизнь, ее сердце билось теперь чаще, сильнее и ровнее. Она чувствовала себя легкой, как перышко, как воздушный шарик, поднимающийся все выше и выше. Кружится голова? Ничего страшного, это от возбуждения. _Буддхи_ ни на секунду не обманулось этой ложью. _Буддхи ни на секунду не обманулось этой ложью!_ Элия никак не думала, что в куполе столько уровней, мимо проскальзывали одна тускло освещенная дверь за другой. (Ну конечно же - тускло, ведь сейчас ночь, все порядочные люди давно спят.) Затем цилиндрическая стальная стена исчезла, ступеньки побежали плоско, вровень с полом; дальний конец движущейся дорожки скрывался в центральной колонне - именно так и говорил Бейкер. Элия шагнула в сторону, на неподвижные стальные плиты. Круглый, совсем маленький зал, опоясанный пронумерованными дверями. Сердце Элии отчаянно колотилось; странная, из паха исходящая теплота лесным пожаром сжигала тело. Дверь, еще дверь, еще, еще... эта! Не заперта. В комнате было темно, он спал. Темнота не мешала Элии _знать_. Ее сердце рвалось наружу, ломало ребра. Она дрожала лихорадочным желанием. Не успев еще закрыть дверь, она потянула язычок молнии. Она дошла до кровати, ни разу не споткнувшись, и успела по пути раздеться. Любая женщина десять раз подумала бы, прежде чем лечь - голой - в незнакомую кровать. Но не Элия. Она знала, чье ровное дыхание доносится с этой кровати. Она почти всхлипывала от счастья - возбуждения - и желания. Он все-таки важен для нее! Важен! Нужен! Да! 19. КЕЙНСВИЛЛ, 10 АПРЕЛЯ День прошел из рук вон плохо, за что ни возьмешься - все шло наперекосяк, ни одной, хоть самой малой, радости, сплошная злость и тоска. А раз так, сказал себе Седрик Д.Хаббард, попробуем хотя бы отоспаться. Хоть чуть-чуть компенсировать прошлый недосып. Седрик лег рано. Возможно, именно поэтому он спал чутко. Спал - это точно, ведь он видел сон, а во сне видел Элию, и она обнимала его и целовала. А потом оказалось, что это уже не сон, а и вправду Элия, и он снова был сверху, и снова... Господи, да бывает же так хорошо! - А ты точно знаешь, что ты не сон? - промычал Седрик через несколько минут. - Не веришь - так потрогай. - Ты теплая, мягкая, прямо как во сне. - Во сне? А такое, что только что с тобой было, такое во сне бывает? - Конечно. Откуда я знаю, что это - не поллюции... _Ой!_ Нет, Элия - не сон. Сны не щиплются. И все равно она была сном. Только что была, а теперь - не сон. Седрик даже не успел до конца проснуться, но он был готов заранее - потому что видел ее во сне. Он очень надеялся, что не был в полусне слишком уж грубым, а то вот слезы у нее капают. Он спал, а потом вдруг оказалось, что она здесь, по-взаправдашнему. А может, думал он, я даже установил сейчас какой-нибудь такой мировой рекорд, что все так скоро. Понятное дело, мужчина не должен торопиться и должен заботливо относиться к партнерше, но это ж - когда не спишь, а я же почти и проснуться не успел. Вот в будущем - в будущем я буду и внимательным, и заботливым. И все равно - как же это здорово вот так вот проснуться! - А я не сделал тебе больно? - Для тех, кто не понял, повторяю в третий раз: нет, милый, ты не сделал мне больно. Я бы очень хотела, чтобы всегда было так хорошо. Ты же слышал меня. Я же ничуть не притворялась, клянусь чем угодно. Здорово! - Ты правду говоришь? - Седрик вздохнул и слегка переместил ладони. - Я был уже готов. - Я тоже. А теперь - рассказывай. Требование было обращено к левому соску Седрика. - Рассказывать? Что рассказывать? - Как это вышло, что ты здесь, а не на Ниле, в той четырехместной душегубке? - Я не хочу сейчас об этом... _О-е-ей!_ - Ты расскажешь мне все, _все_ - или подвергнешься серьезному членовредительству. - Отпусти!.. Нет, - торопливо поправился Седрик, - не отпускай, только перестань сдавливать. Ладно, сдаюсь. Так вот, все это было жульничество, липа. Никакая там струна у них не лопалась. Эйб говорит, что всего-то и надо, что подкрутить пару ручек, и окно становится нестабильным, ну точно как перед разрывом струны. - Я видела, как вы с Абелем шли на корму. И еще я видела человека, в том же самом коридоре. - Видела, говоришь? - буркнул Седрик. - Сколько же еще людей это видело? А история эта поганая. - Он слегка поежился. - Даже говорить не хочется. - Все равно я хочу ее знать. - Понимаешь, Эйб предупредил меня заранее, еще до прихода журналистов. Я, говорит, подам тебе знак, вот такой, и тогда делай все, как я скажу, и чтобы не спрашивать ничего и не спорить. Ладно, говорю я, заметано. Знаешь, а странное дело, я же ему верю. Тебе я, конечно же, тоже верю, но никому больше. Это, значит, в Кейнсвилле. - Весьма разумно. Седрик попытался поцеловать Элию, но она сказала ему, вот расскажешь до конца, тогда посмотрим, и он решил не растягивать особенно рассказ, свернуть его как-нибудь поскорее. - Ладно, я тогда вкратце. А вообще, когда Абель не выкобенивается и языком не чешет, он очень даже ничего... Так вот, мы были уже на полпути к точке, когда Девлин начал вдруг жутко ругаться и развернулся, и погнал назад, к контакту. На радаре показалась нестабильность. Вот ты, ты знала раньше, что на радаре и окно видно? А я не знал. Но мне было видно, через голову Пандоры, я увидел, как картинка ну вроде как корежится. Приплясывает и извивается. А как погнал он назад, машину стало жутко бросать. - Я видела. А я-то и не думал, что на нас смотрят. А мог бы и подумать. А может, и сейчас смотрят, в инфракрасных каких-нибудь лучах, как лежу я в кровати, с самой красивой в мире девушкой, и ее волосы растеклись по моему тощему пузу. Вот пусть и смотрят, и сдохнут от зависти! - Чего ты молчишь? Рассказывай дальше. - А? - (Рассказывай, рассказывай - будто нету для губ более интересных занятий.) - И тогда Абель тронул меня за плечо и мотнул головой. Мы отстегнулись и пошли, цепляясь за все, за что только можно, на корму. Прогулочка получалась еще та, а он не говорил, зачем это все. - А потом из двери вывалился человек. - Ага. Он был совсем без всего. Лежал, наверное, на койке, а потом его выкинуло. Когда я увидел его, он был уже в полном отрубе - головой, наверное, шваркнулся. - Так кто это был такой? - Эйб сказал мне, что Уилкинс, и имя какое-то, только я сразу забыл. Я хотел ему помочь, а Эйб не давал, говорит, что это рискованно, только сами покалечимся, и не спорь, мы же договорились. И тогда мы пошли дальше и добрались до лабораторного модуля. Там швыряло еще хуже, но там стоял второй радар, и Эйб включил его, и мы пристегнулись к операторским креслам и стали смотреть. - И вы увидели, как закрылось окно? По телу Элии пробежала волна непроизвольной дрожи. - Ну, Эйб улыбался всю дорогу, от уха до уха, и говорил мне, не бери в голову, но все равно ощущение было жуткое. И все случилось считай одновременно. Мы добрались до контакта - сверху так и сверкало голубое сияние, и все эти грибные джунгли были ну вроде как еще кошмарнее при таком свете - и увидели, что пандуса нет. И тут же сияние потухло, окно закрылось. А Эйб щелкнул каким-то переключателем, и сразу же произошла расстыковка. Элия подняла голову, словно вглядываясь в скрытое темнотой лицо Седрика: - Расстыковка чего с чем? - Лабораторный отсек, третий модуль СОРТа. Эйб закрыл переходные люки и отделил нас от остальной машины. И тут же окно снова открылось, и нас подняли краном, только теперь мы оказались в куполе Дэвида Томпсона. В одном месте - в куполе де Сото, на глазах у всех этих репортеров - они симулировали разрыв струны, а в другом, в Томпсоне, тут же ту же самую струну восстановили. К тому времени, как они там сообразили, что нам полный конец, мы уже вернулись. - А Девлин? Вот, дошли до самого плохого. Седрику очень не хотелось рассказывать дальше, он чувствовал себя виноватым и вроде как грязным, хотя, если так посмотреть, в чем же он виноват, что же он мог сделать? Да он даже и пробовал как-то вмешаться, просил Фиша открыть окно и вытащить тех, остальных. - Остальные так там и сидят - и он, и Пандора Экклес, и этот самый Уилкинс, если только он жив. Вернулись только мы с Абелем, в заднем модуле. Он почувствовал, как по ее телу пробежала дрожь. - Как же это? Не может быть! - Может. Плохо это все. - Но почему? - Не знаю. Мне не говорят. На выходе из стерилизационной камеры Седрика и Абеля ждали шесть человек во главе с Фишем - Барни Багшо, ухмыляющийся, как огромная горилла, и разведчик О'Брайен, и еще какие-то незнакомые. В воздухе витал еле уловимый дух удовлетворения, прозвучало несколько довольно вымученных шуточек, но в основном настроение компании было мрачноватое. Да и не мудрено - если Тибр напоминал рай, то Нил - преисподнюю. - Фиш сказал что-то такое насчет пусть подумают пару дней о своих прегрешениях и ушел. Я же просил их, Элия, даже за Экклес просил. Прямо умолял, только что на колени не бухнулся. Хуже всего была фраза, которую бросил Багшо. "Ты, Шпрот, - сказал он, - должен радоваться. Ты отомстил за свою Гленду. Эта баба, Экклес, получила по заслугам". Седрик рассказывал Элии, стараясь, чтобы было попонятнее, но ему все время казалось, что получается плохо и сбивчиво. - Но я-то, - добавил он, - никакой радости не чувствую! Не знаю уж почему, только не чувствую. Ну, может, потому, что Гленду все равно не вернешь, а к тому же Гленда не мучилась так перед смертью - я не уверен, конечно, но хочется думать, - не мучилась так, как будет мучиться эта Пандора. Какая уж там радость, совсем наоборот. - Ты не виноват, - успокоила его Элия. - Они снова тебя использовали. Ты же ничего не знал. Утешение помогло, но не слишком. Он же почему согласился влезть в передачу Пандоры? Только потому, что Багшо сказал, что так он отомстит за Гленду. Ну что, спрашивается, стоило упереться рогом и никаких опровержений не давать, пусть бы сами они что хотели, то и делали? - А Фиш - он что, обещал, что их спасут через следующее окно? - спросила Элия. - Да не то чтобы так. Фиш просто хотел, чтобы Седрик не очень возникал, подумал немного, свыкся с мыслью, что так те двое - или трое - на Ниле и останутся. Да конечно же, кто же станет вытаскивать оттуда Экклес? Ну вытащат, и что они ей скажут? "Прости, Пандора, ошибочка небольшая вышла!" - так, что ли? Институт никогда не признается в содеянном. Никаких спасательных экспедиций не будет. И если уж он, Седрик, это сообразил, так Элия поймет все в сто раз быстрее. Она же вон какая ушлая. - Но почему? Почему их там оставили? - Ну, вот этот, скажем, Уилкинс, он и есть тот самый шпион - ну, который продал Пандоре диск. Это Фиш так сказал. А еще он сказал, чтобы за этого типа я не беспокоился. Все равно у него почти весь мозг омертвел. По Элии снова прокатилась волна дрожи; не еле заметная, как в тот раз, а сильная. - Почему у него мозг омертвел? Что они с ним такое делали, что у него даже мозг омертвел? - Ничего они с ним не делали. Ну, это тоже Фиш так сказал. Он же электронный наркоман, а тут эта куча денег за ворованный диск - вот он и пошел вразнос, жарился до упора. Передозняк, и с приветом. А еще Фиш сказал, если он вдруг очухается, то свихнется от боли, будет орать и на всех бросаться, ведь у него все нервные окончания выжжены. Седрик не то-что бы совсем в это верил, но очень хотел верить. - А Девлин? - О Девлине они или отмалчивались, или наотрез отказывались говорить. - Он же целился на место твоей бабушки. Теперь Седрик знал про бабушку значительно больше, чем по приезде в Центр, но все равно... - Но не может же она из-за этого убить человека. - Надеюсь, что нет, - вздохнула Элия. - А если бы даже и могла, остается Пандора Экклес, ее-то за что? Сотни, а может и тысячи, людей расхаживают с такими же, как у нее, пересаженными органами или держат эти органы про запас, в холодильнике, или где их там хранят. - Не знаю, милый, - вздохнула Элия, - ничего я не знаю. И все-таки... да, ты, пожалуй, прав. К Пандоре у них какие-то большие счеты - ее же намеренно поймали в ловушку. Как и Девлина. И поймал ее не кто другой, как Седрик Диксон Хаббард. Несколько секунд он молчал, осторожно лаская сказочную, невероятную девушку, пришедшую в его постель в самый глухой час ночи, пришедшую словно из сна. А затем вздрогнул. - Козел-провокатор. - В голосе Седрика слышалось отчаяние. - Козел, ведущий стадо на бойню. - Прекрати сейчас же! - Элия болезненно ткнула его кулаком под ребра. - Ты ничего не знал! Да мы и сейчас почти ничего не знаем. Трудно понять, как все это могло быть устроено без участия Девлина. Тип он, конечно же, скользкий, но совсем не дурак. Не может ли быть, что его тоже вытащили назад, вроде как вас, и там осталась одна Пандора? - Возможно, - пожал плечами Седрик. - Я пробовал заговаривать о Девлине, так они молчат и все тут - что Фиш, что Багшо. - При малейшем подозрении, - продолжала Элия, - он должен был сделать все возможное, чтобы гарантировать себе обратный билет. Девлин очень дорожил своей шкурой. Он же не какой-нибудь там камикадзе, фанатик, готовый ради справедливости пожертвовать даже... - _А-а-а-а!_ Седрика словно ударило электрическим током; судорожно выгнувшись, он отшвырнул Элию на пол, а затем сжался в тесный комок и заткнул уши руками - заткнул, безуспешно стараясь заглушить детский голос, отчаянно вопивший: "Я не буду! Я не буду!" Голос, звучащий в его голове, начал стихать, превратился в неразборчивое всхлипывание, исчез совсем. Кто-то... почему "кто-то"? Элия включила свет и теперь осторожно отдирали его ладони от ушей. Еще минута - и ноги Седрика перестали дергаться. Элия пыталась обнять его и успокоить - веселенькое занятие, когда перед тобой такая вот двухметровая жердина, скрученная в шар и завязанная узлом, - и она ворковала над ним, как мать над больным ребенком: "Все хорошо, все хорошо, не бойся, ничего тут страшного нет, видишь, я же тут, рядом, и все в порядке, и бояться нечего..." Затем колыбельная началась снова - в который раз? Седрик распрямился и только теперь понял, что весь взмок, обливается потом и что ему очень холодн