льда, который делает такие луки, не продает их тем,
кто не умеет выполнять это упражнение.
     Хаманец по имени  Ура поднял над головой шатта, вырезанный из кабаньего
клыка.
     - Готов поспорить - ты  не сможешь повторить этот номер! Зрители начали
заключать пари.  Алек не  спеша положил  стрелу на тетиву  и дождался,  пока
утихнет ветер. Он  чувствовал себя необыкновенно  умиротворенно - так бывало
всегда, когда  он забывал  о себе, полностью сосредоточившись  на луке. Алек
медленно поднял  левую руку, плавным  движением  натянул и  отпустил тетиву.
Выбранный прутик задрожал  - стрела  отсекла  у  него  вершину. Юноша послал
вторую  стрелу,  третью,  четвертую, каждый раз безошибочно попадая  в цель.
Послышался удивленный смех и ворчание проигравших.
     - Клянусь очами  Светоносного,  ты и вправду мастер, как и  говорили, -
воскликнула Орилли. - Эй, Ура, ты проиграл спор.
     Алек  принял награду со скромной улыбкой, но не смог  отказать  себе  в
удовольствии - оглянулся посмотреть, видит ли Клиа его победу.
     Среди наблюдавших за  соревнованием  принцессы  не было. Назиен дремал,
растянувшись  на  мху, а  Клиа  исчезла. Как и Эмиэль, внезапно  с  тревогой
осознал Алек.
     "Спокойно,  -  сказал  он  себе,  извинился,  что  вынужден  прекратить
состязание, и двинулся к Беке, которая беседовала с Ниалом. - Конь принцессы
здесь, значит, она где-то недалеко".
     - О, она пошла прогуляться с Эмиэлем вон туда. - Бека указала на тропу,
исчезающую меж деревьев. - Клиа жаловалась на жару, Эмиэль вызвался показать
ей  несколько тенистых прудов ниже по течению. Я хотела  сопровождать ее, но
принцесса  приказала  мне оставаться здесь.  - Взглянув  в  глаза Беке, Алек
понял, что девушка далеко не так спокойна, как ему показалось вначале.
     - Давно они ушли?
     - Почти сразу, как вы начали упражняться в стрельбе, - ответил  Ниал. -
Полчаса назад, может быть, чуть больше. Беспокойство Алека усилилось.
     - Понятно. Пойду посмотрю - вдруг и мне понравятся те пруды.
     - Думаю, это стоит сделать. -  Бека понизила голос. - Постарайся, чтобы
тебя не заметили.
     Тропа спускалась вниз по крутому склону между редко стоящими деревьями.
Ручей,  пересекавший  поляну,  сбегал  по  косогору,  а  затем   образовывал
несколько заводей. Следы  двух сапог были  хорошо заметны на мягкой почве, и
Алек легко читал их. Два человека брели  вдоль края воды, несколько раз там,
где  ручей  сужался,  перепрыгивали  с берега на  берег, а  там,  где  поток
становился шире, разливался озерками, останавливались, возможно, высматривая
рыбу.
     Когда  Алек  добрался  до  излучины,  между деревьями  мелькнул  желтый
хаманский  сенгаи. Юноша осторожно  приблизился; он собирался  выяснить, где
Клиа, и незаметно вернуться назад.
     То,  что он  увидел,  подойдя  поближе,  заставило его отбросить всякую
осторожность.  Клиа  билась на  земле, сверху  на ней, сжав  руки  на  горле
принцессы, лежал Эмиэль. Девушка  вырывалась, в попытке  освободиться изрыла
каблуками мох. Вода струилась с волос  принцессы, верхняя часть  туники была
мокра.
     Подбежав  к  ним, Алек одним ударом отшвырнул хаманца в сторону. Эмиэль
тяжело рухнул на спину.
     -  И каков  же  был твой план?  -  прорычал  Алек; сжав  в руке рукоять
кинжала,  он склонился  над хаманцем.  -  Ты  собирался утопить ее,  а потом
сказать, что она потерялась? Или что  на  нее напал  дикий зверь? У вас  тут
водятся звери, которые душат свою добычу?
     Схватив одной рукой хаманца за тунику, он рывком поставил того на ноги,
размахнулся и ударил кулаком в лицо;
     скоро  он потерял  счет  ударам, давая выход ярости, ненависти, которая
копилась  в нем из-за  унижений  и оскорблений, наносимых  ему и Серегилу. У
Эмиэля  кровь хлынула  носом,  заструилась  из  царапины  над правым глазом.
Извернувшись,  хаманец размахнулся  и  отвесил Алеку оплеуху.  Но  боль лишь
разозлила  юношу.  Он  стиснул Эмиэля  обеими руками  и  ударил  о ближайшее
дерево. Оглушенный ударом, хаманец скрючился в неестественной позе.
     -  Вот  чего стоит  честь хаманца!  - воскликнул Алек, срывая  с Эмиэля
сенгаи. Развернув полосу материи, он связал противнику руки за спиной и стал
звать Беку.
     Эмиэль застонал и попытался подняться, но Алек снова сбил его с ног. Он
уже  занес кулак, радуясь поводу ударить, как вдруг услышал у себя за спиной
судорожное хрипение.
     Клиа  стояла  на  коленях,  одну  руку  она  прижимала к  горлу, другую
протягивала к Алеку.
     - Все хорошо, госпожа, я его держу, - заверил принцессу Алек.
     Клиа покачала головой и  медленно осела  на  землю. Новая  волна страха
сжала  ледяными  пальцами  сердце юноши.  Забыв  об  Эмиэле, он  бросился  к
принцессе и подхватил ее на руки. Слабая судорога пробежала по телу девушки;
она была  на  грани  потери сознания  и дышала с  трудом.  На ее горле  Алек
обнаружил страшные багровые следы.
     - Клиа, ты меня слышишь? Открой глаза! - Теперь Алек придерживал голову
принцессы.  Лицо ее было бледным, кожа - холодной и  влажной. - Что с тобой?
Что он с тобой сделал?
     Клиа посмотрела на него мутными глазами и еле слышно прошептала:
     - Как холодно!
     Алек  перевернув Клиа на живот и с силой нажал ей на спину, рассчитывая
удалить воду  из легких. Попытка не увенчалась  успехом; из  груди принцессы
вырвался сухой отрывистый кашель. Когда Алек вновь  перевернул ее на  спину,
Клиа была без сознания.
     -  Ты где? - услышал  Алек голос  Беки. Она  вместе с Ниалом  бежала по
тропе во главе нескольких вооруженных солдат турмы Ургажи.
     - Он напал на нее! - бросил Алек. - Он хотел ее  задушить или  утопить,
не знаю точно - что. Она еле дышит! Мы должны доставить ее в Сарикали.
     -  Солдаты,  никого сюда не подпускайте, -  мгновенно  оценил  ситуацию
Бракнил. - Нам надо пробиться к лошадям.
     - Кого  не  подпускать?  -  На тропе  появился  Назиен в  сопровождении
нескольких родичей. - Что случилось?
     Кирнари   остановился,   недоуменно   переводя   взгляд    со    своего
окровавленного племянника, связанного собственным  головным убором, на Клиа,
задыхающуюся на руках у Алека.
     - Эмиэль-и-Моранти, что ты сделал?
     -  Ничего, дядя. Клянусь  луком  Ауры! - Эмиэль неловко  перекатился  и
встал на колени. Кровь струилась из разбитого  носа, один глаз  заплыл и уже
почти не открывался. - Принцесса остановилась попить, потом упала. Я оттащил
ее от воды, но она начала задыхаться. Я пытался помочь ей, как вдруг этот, -
он бросил уничтожающий взгляд на Алека, - этот сопляк выскочил и  набросился
на меня.
     - Лжец! - Алек  приподнял  голову Клиа, лежащую  у  него на плече. -  Я
видел  его  руки у нее на  горле. Посмотрите сами - следы  все еще видны. От
падения она не стала бы дышать так тяжело.
     Назиен попробовал подойти ближе, чтобы осмотреть  Клиа, но на  его пути
встали Бека и Бракнил. Остальные воины, обнажив клинки, заслонили принцессу.
     На  мгновение  на  лице старика отразилась борьба уязвленной гордости и
беспокойства за гостью, затем плечи его опустились.
     -  Прошу  вас, друзья  мои,  поверьте мне. Я не имею отношения  к этому
несчастью, никто не будет  препятствовать  вашему  возвращению  в  город. Вы
быстрее доберетесь с проводником. Разрешите мне сопровождать вас.
     - После  этого? -  воскликнула  Бека, по-прежнему заслоняя  от  Назиена
принцессу. В ее голосе звучала угроза, веснушки ярко выделялись на  внезапно
побелевшем лице.
     Клиа пошевелилась, открыла глаза и прошептала:
     - Позвольте ему.
     - Позволить кирнари вести нас? - в растерянности спросила Бека.
     Взгляд принцессы делал невозможными дальнейшие вопросы.
     -  Моя  госпожа  принимает твое предложение, - неохотно  сообщила  Бека
Назиену.
     - Мы теряем время! Кто-нибудь, помогите мне! - резко бросил Алек.
     - Сержант, иди за лошадьми.  Капрал Каллас, вы  с Арбелусом присмотрите
за пленником, - приказала Бека. - Мирн, Стеб, вы поможете Алеку отнести Клиа
обратно на поляну. Кому-нибудь придется ехать вместе с ней.
     - Я поеду, - откликнулся Алек, - только пусть охрана не отстает.
     Позже  Алек почти  ничего  не  мог вспомнить о той бесконечной безумной
скачке,  только мелькание сенгаи Ниала между деревьев да ощущение  того, как
Клиа у него в руках борется за каждый вдох.
     Где-то там, позади,  везли под охраной пленника, но  сейчас  Алеку было
все равно, увидит ли он Эмиэля еще  когда-нибудь,  главное - довести Клиа до
Сарикали, пока не слишком поздно.
     Алек прижимал к себе принцессу и в то же время старался держать ее так,
чтобы не  стеснять и без того затрудненного дыхания. Ее  коса расплелась,  и
волосы  падали юноше на лицо. Перехватив  Клиа поудобнее, Алек прижал голову
девушки в своей щеке.
     Если  Клиа умрет, все, за  что они  боролись,  окажется потеряно. Скала
падет, ее  бравые защитники будут сметены черным потоком пленимарских солдат
и  некромантов. Римини, Уотермид -  те  немногие места, которые  он научился
называть своим домом, - все будет разрушено непобедимым Пленимаром. Слова из
его видения обрели для Алека новый смысл.
     Ты - птица, вьющая гнездо на волнах.
     Было ли  это  предсказанием  их  провала?  А  Серегил?  Посланный  быть
проводником и  защитником, найдет  ли  он теперь  оправдание на  том  берегу
Осиатского моря?
     К моменту, когда  показалась река,  мышцы Алека уже  сводила  судорога,
одежда была мокра от пота. Он безжалостно гнал лошадь; все  его спутники, за
исключением Ариани,  остались  позади.  Лучшая наездница  турмы,  разведчица
подняла  взмыленную лошадь в галоп и помчалась  вперед,  чтобы  предупредить
своих.
     После  полудня Серегил  на конюшенном дворе  помогал  сержанту  Меркаль
лечить  захромавшую лошадь,  когда  издалека  донесся  боевой  клич  Ургажи,
повергавший врагов в трепет.
     Сержант повернулась на крик.
     -  Это Ариани.  Тревога!  Случилась  какая-то беда! -  рявкнула  она на
расположившихся перед казармой солдат.
     Клич раздался вновь, теперь уже ближе; от этого звука у Серегила волосы
встали  дыбом. Он  выскочил  на  улицу.  Кита, Рилин  и  часовой  стояли  на
ступеньках; прикрыв глаза от солнца,  они пытались разглядеть приближающихся
всадников.
     - Вот она! - закричал Рилин.
     В конце  улицы показалась Ариани, ее светлая коса развевалась на ветру.
Подъехав к встречавшим, всадница резко натянула поводья.
     - Хаманец напал на Клиа! - прокричала Ариани; взмыленная лошадь под ней
тяжело дышала и шла боком. Алек везет принцессу.  Он едет  прямо за мной. Во
имя Четверки, пошлите за целителем!
     Кита бросился за Мидри.
     - Насколько она плоха? - спросил Серегил.
     - Один из хаманцев пытался задушить ее.
     - Кто?
     -  Я не уверена, мой господин,  но Алек поймал сукиного  сына  на месте
преступления.
     - Где капитан? - спросила Меркаль.
     - Это не имеет сейчас значения! - рявкнул Серегил. - Там,  в зале, есть
ставень. Тащите его сюда, быстро.
     На  улице показалась  небольшая группа  всадников. Впереди скакал Алек,
одной рукой поддерживая обмякшее тело принцессы. За ним следовали Бека, Ниал
и кирнари Хамана.
     У дверей дома Алек остановился, лицо его  было бело то ли от ярости, то
ли от  изнеможения. Судя по окровавленной правой  руке, ему пришлось драться
за принцессу.
     - Она жива? - Серегил ухватил за узду Обгоняющего Ветер.
     - Думаю, да, - выдохнул Алек,  все еще прижимая к себе Клиа. - Серегил,
это был Эмиэль. Точно он.
     - Проклятый ублюдок! - Воспоминание о том, как он сам отдал себя в руки
ненавистному  хаманцу,  обрушилось на  Серегила,  словно  удар в  живот.  Он
прогнал непрошеное воспоминание  и помог Меркаль  уложить Клиа  на  ставень,
возблагодарив  небеса, что вновь  прибывшие  не догадываются о том, как  уже
использовалось в тот день это подобие носилок.
     Меркаль  и Бека  стояли  за  спиной  Серегила,  когда  он  наклонился к
принцессе  и отвел  упавшие на  лицо девушки  волосы. Кожа ее  была холодна,
дыхание с трудом вырывалось из груди. Глаза провалились, их  окружали темные
круги. Осмотрев руки, Серегил обнаружил под ногтями Клиа засохшую кровь.
     "Молодец,  -  подумал  он, - не сдалась без борьбы". Если  повезет,  на
Эмиэле вскоре останутся и его отметины тоже.
     Клиа судорожно вздохнула и открыла глаза.
     -  Все хорошо, - сказал Серегил,  сжимая руку принцессы. Пальцы Клиа до
боли стиснули руку Серегила. Губы девушки беззвучно зашевелились.
     - Что она говорит?  -  спросил  Алек. Серегил наклонился совсем  низко,
почти прижавшись ухом к губам принцессы.
     - Никакой... никакой мести, - прошептала Клиа. - Никакого тет...
     - Никакого тетсага?
     Принцесса кивнула.
     - Это приказ. Договор... все, что имеет значение.
     - Мы поняли, командир, - хрипло пробормотала Бека.
     Я
     позабочусь об этом.
     - Я тоже, - просипела Меркаль. По ее морщинистым щекам катились слезы.
     Не  в  состоянии больше  двигаться  или говорить, принцесса обвела всех
отчаянным взглядом, словно запечатлевая в каждом свой приказ.
     Когда-то  спутник   Серегила,  с  которым  он   вместе   путешествовал,
провалился зимой под лед. Ледяная корка была прозрачной,  но очень толстой -
пробить ее  было  невозможно.  Все  еще живой, несчастный  смотрел  в  глаза
Серегилу с таким же выражением тоскливой безнадежности; затем течение унесло
его прочь.
     Тело Клиа обмякло, и Серегил в испуге пощупал у нее на горле пульс.
     - Сердце у нее все еще сильное, - сказал он окружающим, нехотя отпуская
руку принцессы. - Где Эмиэль? Тетсаг или нет,
     он ответит за это.
     - Его везут за нами, под стражей, - откликнулась Бека.
     Серегил достал из ножен кинжал Клиа.
     - Она не успела себя защитить.
     - Да, я  заметил.  - Алек спешился  и без сил  прислонился к лошадиному
боку. - Должно быть, он застал ее врасплох. Бека повесила голову.
     - Я подвела принцессу.
     - Нет, капитан, вина  целиком лежит на моем клане.  - Голос Назиена был
полон печали.  - Твоя принцесса не должна была нуждаться в защите среди моих
соплеменников.
     - Займемся  этим позже, - резко прервал их Серегил. -  Нужно внести  ее
внутрь.
     Теро встретил их в зале и взял на себя заботу о пострадавшей.
     -  Так,  кладите  ее  на  стол.  Нельзя  терять времени. Все  остальные
отойдите. Ей нужен воздух.  - Маг склонился над Клиа и прижал руки к вискам,
горлу, груди девушки.
     Тем временем Серегил  расстегнул тунику  Клиа,  чтобы лучше  разглядеть
следы  на шее.  Кожа от подбородка до повязки, стягивающей грудь под льняной
сорочкой, была покрыта неглубокими царапинами.
     В дверь заглянул Бракнил, держа шлем в руках.
     - Как она?
     - Жива, - ответил Алек.
     - О, да будет благословенна Четверка!  Хаманца под стражей мы доставили
на конюшенный двор.
     - Я скоро приду, - сказал Серегил и вновь занялся принцессой.
     В зал быстро вошла Мидри, по пятам за ней следовал Кита.
     - Во имя Светоносного, что случилось?
     -  Алек тебе все объяснит, - ответил Серегил; оставив Клиа на попечение
тех, кто лучше мог ей помочь, он направился во двор.
     "Молодец  Алек", - вновь подумал Серегил, увидев избитое  лицо  Эмиэля.
Молодой хаманец сидел на низком табурете, высокомерно не замечая вооруженных
солдат вокруг. Остальные  охотники-хаманцы уныло  толпились  позади  Эмиэля.
Солдаты  Бракнила стояли,  обнажив  мечи,  всем своим видом  показывая,  что
одного  слова  сержанта будет  достаточно, чтобы  они  изрубили  пленника на
куски.
     Назиен держался в стороне.
     "Ты гордился  ненавистью  ко мне,  как почетной  наградой,  -  злорадно
подумал Серегил. - Может быть, теперь ты будешь смаковать позор моей семьи с
меньшей охотой".
     Эмиэль вел себя совсем иначе.  Он бросил на  Серегила,  остановившегося
перед ним, презрительный взгляд.
     - Алек-и-Амаса  говорит, что видел,  как  ты напал на принцессу Клиа, -
обратился к пленнику Серегил.
     - Должен ли я говорить с изгнанником, кирнари?
     -  Да,  и  говорить  правду, -  бросил  Назиен.  Эмиэль  с  отвращением
повернулся к Серегилу.
     - Алек-и-Амаса ошибается.
     - Сними тунику и сорочку.
     Хаманец встал, подчеркнуто медленно расстегнул пояс, затем стянул разом
и тунику, и рубашку и швырнул  одежду  на табурет. Несмотря  на всю браваду,
Эмиэль вздрогнул, когда руки Серегила коснулись его тела. На тыльной стороне
рук  виднелось несколько свежих царапин. Мозоли и грязь на руках были вполне
объяснимы  после  целого дня верховой езды. На груди, спине  и горле никаких
отметин не оказалось.
     - Его схватили сразу после нападения? - спросил Серегил.
     - Да, господин, - ответил Бракнил. - Алек говорил, этот человек как раз
душил принцессу, когда он наткнулся на них.
     - Она упала.  Я пытался помочь  ей, -  возразил Эмиэль.  - Возможно,  у
принцессы начался припадок. Тирфэйе ведь так легко заболевают, как я слышал.
Тебе это лучше знать.
     Серегил  подавил  в  себе желание стереть ударом  кулака  презрительную
усмешку с надменного лица. Его внимание отвлекли Алек и Кита, появившиеся на
крыльце кухни.
     - И что он говорит в свою защиту? - спросил Алек, подходя поближе.
     - Что пытался помочь ей.
     Алек ринулся к хаманцу, но Серегил остановил его.
     - Не смей, - прошептал он  на  ухо скаланцу. - Иди  обратно в дом и жди
меня там.  Нам  надо поговорить.  - Алек  покорно  остановился, но в дом  не
пошел.
     -  Если  принцесса  умрет, хаманец, тебе  не потребуется  дваи шоло.  -
Хриплый голос Алека был не громче шепота.
     - Хватит. Иди! - Серегил кивнул Ките, и боктерсиец, взяв юношу за руку,
увлек его в дом.
     - Можешь ли ты сказать еще что-нибудь? - обратился Серегил к Эмиэлю.
     - Мне нечего больше сказать тебе, изгнанник.
     - Что ж, хорошо. Сержант, обыщите этого человека и его седельные сумки.
-  Серегил помедлил и, стараясь не  смотреть  на Назиена-и-Хари, добавил:  -
Обыщите  всех  хаманцев,  которые   участвовали   в  сегодняшней   охоте;  о
результатах доложите мне. Пока  не поступит других распоряжений, держите  их
всех здесь.
     Молчание повисло  в  воздухе; Серегил ушел в  дом. Кита  отвел Алека  в
комнату, где раньше проходили траурные церемонии.
     -  Клиа  перенесли в  баню,  -  сообщил  боктерсиец. -  Мидри приказала
соорудить для нее небольшую дхиму.
     - Никому не говори о том, что ты видел во дворе, хорошо? Кита кивнул  и
выскользнул за дверь. Наконец оставшись наедине  с Алеком, Серегил  заставил
себя собрать воедино остатки терпения и подошел к другу.
     - Ты должен успокоиться.
     Алек поднял на друга потемневшие глаза,  полные  ужаса и гнева. От него
веяло такой глубокой душевной болью, что Серегил почувствовал, как эта тоска
сжала его горло.
     - Во имя Создателя, Серегил, что, если она умрет?
     - Тут мы бессильны. Расскажи мне подробно, что ты видел.
     Все, мельчайшие детали.
     -  В середине дня  мы устроили привал  на поляне. Поели и стали  ждать,
когда  спадет жара. Эмиэль предложил показать Клиа  пруды  ниже  по  течению
ручья.
     - Ты слышал приглашение?
     -  Нет, меня... отвлекли. - Алек покраснел. -  Кто-то из  друзей Эмиэля
предложил  мне посоревноваться в стрельбе. Последнее,  что я видел, - Клиа и
Эмиэль сидели в тени и разговаривали.  Когда состязание закончилось, их  уже
не  было.  Их  видела   Бека,  она  знала,  куда  они  пошли.   Бека  хотела
присоединиться  к ним,  но Клиа запретила.  Должно быть, принцесса надеялась
перетянуть Эмиэля на свою  сторону. Как бы то ни  было, они  с хаманцем были
одни не больше  получаса,  когда я  обнаружил, что  они  борются  на  земле.
Принцесса  сражалась  отчаянно,  ее  волосы  и  туника были  мокры.  Когда я
отбросил  хаманца, Клиа уже  дышала с  трудом. Я посадил ее на лошадь и  как
можно скорее повез сюда.
     Серегил обдумал  услышанное, затем покачал  головой; слова,  которые он
собирался произнести, казались ему горькими, как полынь.
     - Не исключено, что хаманец говорит правду.
     - Но я видел! И ты же помнишь следы борьбы на них обоих.
     - На шее принцессы странные отметины. Должны быть синяки, следы пальцев
- их нет.
     - Разрази  меня гром, Серегил, я уверен в  том,  что  я видел!  Серегил
запустил пальцы в волосы и вздохнул.
     - Ты уверен в том, что решил, будто видел. Как выглядела Клиа, когда ты
подбежал к ней? Лицо было бледное или посиневшее?
     - Бледное.
     -  Проклятие.  Синяков на  шее нет, хрящи здесь, - он  коснулся пальцем
гортани, - не повреждены. Если бы  принцессу душили, ее лицо потемнело бы. Я
не  говорю,  что хаманец  невиновен,  но  он  не  душил  ее.  Тебе  придется
отказаться  от  этого  обвинения,  иначе  от твоего  свидетельства не  будет
пользы.
     - Но эти ссадины у нее на шее?
     -  У  принцессы под  ногтями  была кровь, но не Эмиэля.  Она сама  себя
поцарапала, в панике рванув ворот. Это обычная реакция на удушье. Или яд.
     - Яд? Мы все  ели  из одной посуды.  Я  сам  пил  с ней вино из  одного
бурдюка. Все опять упирается в Эмиэля - он что-то сделал с ней у ручья.
     - Да, такое впечатление  возникает. Ты уверен, что с ними больше никого
не было?
     - Там настолько мягкая почва, что заметно,  где пробежала мышь. Если бы
на берегу за последние два дня побывал еще кто-нибудь, я наверняка обнаружил
бы следы.
     - Будем  надеяться,  Бракнилу удастся  найти что-нибудь  в сумках, хотя
Эмиэль  не производит впечатления  человека,  способного  забыть  в  кармане
пузырек из-под яда. А пока нам нужно внимательно следить за своими словами.
     Алек обхватил голову руками.
     - Бека права. Мы оказались не способны исполнить свой долг. Боги, как я
мог быть так глуп! Состязание лучников!
     В дверь заглянул Кита.
     - Алек, ты нужен Мидри. Иди сразу.
     Четверо солдат  из декурии Рилина стояли на страже у входа в баню. Бека
и Рилин несли караул внутри. Все в помещении было перевернуто вверх дном, но
в первый момент Алек обратил внимание только на Теро и двух сестер Серегила,
хлопотавших вокруг Клиа.
     Принцессу переодели в чистую льняную сорочку и уложили на тюфяк рядом с
небольшой  утопленной  в  полу ванной,  превращенной  в  очаг.  Из  чайника,
установленного на железной треноге над огнем, шел пар. Теро неподвижно стоял
на коленях перед Клиа, закрыв глаза, и держал ее за руку.
     Мидри командовала полудюжиной слуг, снующих по комнате.
     - Настой  готов?  - обратилась она  к женщине, колдующей над  ближайшей
жаровней. -  Морса, Кериан, заканчивайте с дхимой и нагрейте ее! - Последние
слова относились к нескольким мужчинам, которые натягивали толстый войлок на
деревянный каркас.
     Алек  опустился на колени рядом с  Клиа,  прислушиваясь  к  ее слабому,
свистящему,  но ровному дыханию. Лицо принцессы приобрело синеватый оттенок,
темные круги под глазами ужасающе расплылись.
     -  Посмотри.  - Серегил  приподнял  свободную руку Клиа.  Ногти девушки
стали  серо-голубыми. Босые  ноги вплоть  до  лодыжек  тоже  посинели и были
ледяными на ощупь.
     - У нее признаки отравления, - с сомнением сказала Мидри, - но я раньше
никогда  не видела  ничего  подобного.  Обычные  средства  не выводят ее  из
ступора, и тем не менее она жива.
     Алек  вновь  посмотрел  на  Теро.  Лицо   мага  осунулось  и  покрылось
испариной.
     - Что он делает?
     - Пытаюсь впасть в транс,  - ответил Теро, не открывая глаз. - Какая-то
магия  препятствует  моему  виденью.  Похоже, тот, кто сделал  это,  заметал
следы. Сейчас я просто поддерживаю силы принцессы.  Мы с Магианой  делали то
же самое для ее матери.
     Женщина,  возившаяся  у  жаровни,  принесла  чашу  с  питьем   и  стала
осторожно,  по одной капле,  вливать жидкость Клиа  в  рот.  Слуги  доделали
дхиму, подняли  и установили  так, что она накрыла принцессу, целительницу и
временный очаг.
     - С  тех  пор, как вы с Клиа встретились  сегодня утром, что  она ела у
тебя на глазах? - спросила Мидри Алека.
     - До отъезда - почти ничего. Она говорила, что у нее похмелье.
     - Бека тоже это заметила, но потом ведь Клиа ела. Просто перечисли, что
ты видел в течение дня.
     - Немного хлеба,  яблоко. В  лесу  я сорвал  для нее несколько  веточек
пижмы - они помогают успокоить желудок. Думаю,  она их пожевала. Но я уверен
в том, что это  было. Я сам сперва попробовал их на  всякий случай. Когда мы
остановились  отдохнуть в середине дня,  ей, похоже, уже стало лучше. Вместе
со  мной  и Бекон она  отведала жареной кутки,  выпила немного  вина. - Алек
закрыл глаза, восстанавливая картину трапезы. - Назиен предложил Клиа сыр  и
хлеб. Но я видел - он ел и то, и другое вместе с ней.
     -  Она  могла  случайно отравиться, - заметила Мидри.  - Не  ела ли она
чего- нибудь,  кроме  тех  побегов? Ягоды, грибы?  Плоды  карамона аппетитно
пахнут, но опасны даже в небольшом количестве
     Серегил отрицательно покачал головой.
     - Она прекрасно знала об этом.
     Из дхимы послышались звуки рвоты. Когда все стихло, служанка вынесла из
дхимы и  показала Мидри таз. Целительница тщательно исследовала  содержимое,
затем велела слуге унести.
     - Похоже, Алек, ты прав.
     - Может, ее укусила змея? - предположил Теро.
     -  В Ауренене нет змей, только драконы, - ответил Серегил. Мидри пожала
плечами.
     -  Слабительные  и мочегонные должны ей помочь. Отвары  и  какая-нибудь
поддерживающая силы  магия - вот все, что мы сейчас можем сделать. Выжила же
она до сих пор. Может быть, выкарабкается.
     -  Может  быть? -  прошептал  Алек.  В  комнату неслышно вошла  сержант
Меркаль с почтовой сумкой в руках.
     - Капитан, я должна была отправить письма, когда мы получили известие о
благородном  Торсине, и  я ре шил а дождаться возвращения  принцессы.  - Она
печально посмотрела на дхиму. - Донесения запечатаны и готовы к отправке, но
быть может, кто-нибудь хочет сообщить царице Фории о случившемся?
     Бека посмотрела на Серегила, обвела взглядом остальных.
     - Кому я теперь подчиняюсь?
     -  Должно  быть,  тебе,  Теро,  -  ответил  Серегил. - Ты  единственный
оставшийся  скаланец, в жилах которого  течет  благородная  кровь.  Вряд  ли
лиасидра захочет иметь дело со мной.
     Теро мрачно кивнул.
     - Хорошо. Отправляй как есть, капитан. Сообщим царице о болезни сестры,
когда  разберемся, что  произошло. Было  бы  неразумно распространять слухи,
пока на руках нет фактов.
     Меркаль отдала честь.
     - А хаманец, господин?
     Теро покосился на Серегила.
     - Ты теперь мой советник. Что будем делать с пленником?
     - Подержим  Эмиэля под арестом, а Назиена  и прочих  хаманцев  отпустим
обратно в их тупу под честное слово Не беспокойся кирнари никуда не денется,
а  если  кто-то  из  его людей  попытается  сбежать,  мы  будем  знать,  кто
отравитель.  Бека, выдели несколько людей, чтобы они последили за хаманцами,
но незаметно.
     - Я займусь этим, - заверила его девушка.



        Глава 31. Ночное бдение



     Предчувствие беды охватило всех:  слуги тихо бродили по  дому, готовили
ужин, к которому никто не притронулся, стелили постели,  в которые  никто не
лег спать. Благородный Торсин оказался забыт.
     Оставив  Клиа на  попечении  Мидри, Серегил вместе  с  Алеком,  Теро  и
Адриэль   осматривал   каждую   флягу,   каждый   нож,   каждое   украшение,
конфискованные  у  хаманцев. Ни  острые  глаза, ни  магическое искусство  не
обнаружили никаких признаков яда.
     -  Ты сам говорил, что никто из них не станет хранить ничего, что может
выдать преступника, - сказал Алек.  - Я хочу вернуться на ту поляну. У  меня
не было времени все там как следует осмотреть.
     -  Если Клиа коснулась предмета,  содержавшего яд, я могу его  найти, -
предложил Теро.
     - Ты нужен здесь, - решительно возразил Серегил.
     - Саабан обладает магическим даром, - напомнила Адриэль. -  И он к тому
же   знает  дорогу  на  ту  лужайку.  Может  быть,  мне  попросить  его  все
приготовить?
     - Если выехать на рассвете, к полудню мы вернемся, - добавил Алек.
     - Так,  пожалуй, будет лучше  всего, - решил Серегил. -  А кстати,  где
Ниал?
     - Я не видел его с тех  пор, как охотники вернулись,  - ответил Теро. -
Может быть, он с Бекой?
     - Единственный  раз этот человек понадобился, так его нигде не найдешь,
-  проворчал  Серегил,  неожиданно  почувствовав  невыразимую  усталость.  -
Приведите его. Может быть, он слышал что-нибудь полезное.
     Ночь тянулась бесконечно. Серегил, Алек и Теро сидели  на полу рядом  с
дхимой, прислушиваясь к тихому целительному пению Мидри, доносившемуся из-за
войлочной стенки, и по очереди дежурили внутри дхимы.
     Сидя  в  жаркой темноте рядом  с  Мидри, обливаясь потом, чувствуя, как
липнет к телу пропитавшаяся влагой одежда, Серегил позволил  себе  вернуться
мыслями  к  другой дхиме - той, что под  Нхамахатом  -  и  к  руиауро и  его
предостережению: "За улыбками скрываются  кинжалы".  Хаманцы не скупились на
улыбки,
     выезжая утром на охоту.
     Серегил не почувствовал, как уснул, и только когда Мидри
     взяла его за руку, проснулся.
     - Тебе следует отдохнуть, - сказала целительница, зевая сама.
     Теро и Алек спали, сидя рядом с  дхимой.  Серегил бесшумно прошел  мимо
них и  высунулся в окно в поисках прохлады. Убывающая луна стояла уже низко,
готовая вот-вот скрыться за башнями на западе.
     "Это уже почти луна Иллиора - лук Ауры", - подумал Серегил. Наконец- то
он вернулся к своему народу; пора было и думать, как положено ауренфэйе.
     "Ты - дитя Ауры,  дитя  Иллиора",  -  вспомнились ему слова Лиала. Ауры
Элустри, создателя ауренфэйе, прародителя драконов  - Иллиора  Светоносного,
покровителя волшебников, безумцев, воров...
     "Разные  маски для всех, кто приходит  в  храм,  -  с  улыбкой  подумал
Серегил.  - Совсем как  это  случается  со мной". Он  перекинул  ногу  через
подоконник, вылез в окно и отправился в конюшенный двор.
     Снаружи казармы тщательно охранялись, но внутри  не  оказалось  никого,
кроме Калласа, Стеба  и Мирна,  которые  стерегли мрачного  пленника. Эмиэль
сидел на подстилке в самом дальнем от двери углу. Свет глиняной лампы бросал
на  его лицо  скользящие тени.  Эмиэль не  взглянул  на  Серегила, когда тот
приблизился; он продолжал глядеть в  маленькое оконце  под крышей,  следя за
заходящей луной.
     -  Оставьте  нас,  -  приказал Серегил  часовым.  Когда  те  неуверенно
переглянулись,  он нетерпеливо бросил: - Дайте  мне меч и стойте за  дверью.
Можете не сомневаться: от меня он не сбежит.
     Стеб отдал Серегилу свой меч и вышел следом за остальными.
     Серегил медленно подошел к пленнику.
     - Явился,  чтобы убить  еще одного хаманца, изгнанник? - спросил Эмиэль
так спокойно, словно интересовался погодой.
     - На моей совести и  так на одного  твоего родича больше, чем  нужно. -
Серегил упер острие  меча в пол. С тех  пор,  как погиб Нисандер, он впервые
позволил себе коснуться клинка;
     теперь рукоять  неловко лежала в руке. - Впрочем, тетсаг  и убийство  -
разные вещи, не так ли?
     Хаманец не отвел взгляд от окошка.
     - Прикончить меня здесь - это убийство.
     - Но для тебя убить мою родственницу, Клиа-а-Идрилейн, - это тетсаг?
     - Она умерла?
     - Отвечай на вопрос.  Если хаманец  убьет Клиа-а-Идрилейн, будет ли это
тетсаг против Боктерсы? Против меня?
     -  Нет, родство  слишком отдаленное. - Теперь Эмиэль поднялся на ноги и
повернулся  лицом к Серегилу. -  Даже будь это не так, я никогда не опозорил
бы мой клан  ради  мести такому, как ты. Ты для нас  мертв,  изгнанник, ты -
надоедливый призрак. Твое присутствие неприятно кхи моего убитого родича, но
ты скоро отсюда уберешься. Я могу позволить себе быть терпеливым.
     - Таким же терпеливым, каким ты был в ту ночь, когда со своими дружками
повстречал меня в тупе Хамана?
     Эмиэль снова уставился на луну, но Серегил заметил, что тот усмехнулся.
     - Отвечай мне.
     - Я  уже  говорил  тебе, изгнанник:  мне нечего  тебе сказать.  Серегил
пристально оглядел хаманца, потом отбросил меч. Металл зазвенел на  неровных
досках пола; в дверь заглянули изумленные солдаты.
     - Оставайтесь там,  пока я  вас не позову! - отмахнулся от них Серегил.
Он подошел совсем  близко  к Эмиэлю и сказал, понизив голос: - Вы,  хаманцы,
хорошо умеете заключать сделки. Вот тебе выгодное предложение. Ответь на мой
вопрос, и ты снова узнаешь вкус тетсага. Прямо здесь. Сейчас.
     Эмиэль  слегка  отвернулся,  и  Серегил  принял  этот  жест  за  отказ.
Мгновением  позже он оказался лежащим на спине;  рот его  наполнился кровью,
перед  глазами плясали черные пятна.  Вся левая  сторона головы  - там, куда
врезался кулак Эмиэля, - онемела.
     Стеб и  остальные уже почти скрутили  хаманца, пока  Серегил приходил в
себя.
     - Нет!  Все  в порядке!  Уйдите, -  выдавил он, с  трудом поднимаясь на
ноги. Взгляд, который бросил на него капрал, дал Серегилу понять, что  позже
ему  предстоит  объясняться с  Бекой.  И,  что еще  хуже,  -  с Алеком. Тот,
наверное, предложит позаботиться  о  том, чтобы  обе стороны  головы  болели
одинаково... Впрочем, сейчас не время об этом думать.
     На лице Эмиэля снова играла высокомерная усмешка.
     -  Ну  так  задавай  свой  вопрос, изгнанник.  Задавай  сколько  угодно
вопросов. Цена будет одинаковой за каждый.
     - Что  ж, справедливо. - Серегил языком ощупывал зубы, проверяя, все ли
на месте. - Я знаю о тайной встрече, которую устроил Юлан-и-Сатхил несколько
дней назад, знаю, о чем  он вам сказал на  ней. Ты  не  разделяешь  симпатии
своего дяди к Скале. Как он принял твой рассказ о том, что ты узнал?
     Эмиэль презрительно фыркнул, потом ударил Серегила по щеке - достаточно
сильно, чтобы тот покачнулся.
     - И ради этого ты жертвуешь своим хорошеньким личиком? Он, конечно, был
шокирован и  огорчен. Клиа-а-Идрилейн строго придерживается  атуи, как  и ее
мать. Эта же ваша новая царица... - Хаманец покачал головой. - Даже мой дядя
засомневался:
     не стоит ли нам подождать, пока сменится еще одно поколение, прежде чем
отменять Эдикт об отделении. Так же думают многие другие кирнари.
     - Ты очень щедр в своих ответах, - пробормотал Серегил;
     ему даже почти удалось криво улыбнуться.
     - Спрашивай еще.
     Серегил глубоко  вздохнул и напряг мышцы, решив, что на этот раз его не
удастся застать врасплох.
     - Хорошо...
     Но Эмиэль снова нанес неожиданный удар - не в лицо, а  в живот. Серегил
согнулся вдвое, ловя воздух ртом. Когда ему удалось отдышаться, он спросил:
     - Ты знал о тайных беседах благородного Торсина с Юланом-и- Сатхилом?
     - Вирессийцем? Нет.
     Серегил  прислонился  к  стене, прижав  руку к животу. В  ушах  у  него
звенело,   голова   разламывалась,  но  он  все-таки  заметил,  как  поразил
противника последний вопрос.
     Он  подумал,  не  задать ли еще  вопрос  о связях Торсина, однако решил
этого не  делать:  не стоило слишком много давать  понять Эмиэлю, если он  и
правда ничего не знал о делах покойного посла. С хриплым смешком он сказал:
     - Так ты считаешь мое лицо привлекательным?
     Эмиэль угрожающе шагнул к нему.
     -  Это  следующий  вопрос,  изгнанник? Серегил поспешно  сделал  шаг  в
сторону.
     - Нет, я его снимаю.
     - Ну так я отвечу на него бесплатно. - Усмехаясь, Эмиэль сказал громко,
чтобы слышали солдаты за дверью: - Ты всегда был смазливенькой  потаскушкой,
изгнанник,  даже лучше того  предателя-чиптаулосца, которому ты продался тем
летом. - Слова  хаманца пригвоздили Серегила к месту. - Ты не помнишь этого,
но я тоже там был. Я видел и тебя, и Илана-и-Сонтира  - его  ведь так звали?
Того  человека,  ради  которого  ты убил моего родича? Очень  жаль, что  его
интересовала не  только твоя  задница, ты, убийца-  гастролер!  Может  быть,
тогда мы все остались  бы друзьями,  он бы  просто передавал тебя по  кругу.
Тебе ведь это уже тогда нравилось!
     Слова  ранили  сильнее  любого удара.  Позор был горек, как  желчь. Как
много из сказанного поняли стоявшие  за дверью  воины Ургажи? Издевательский
взгляд  Эмиэля,  казалось, жег  его  кожу.  Серегил поднял  меч и  вышел  из
помещения.
     - Я не особенно хорошо понимаю по-ауренфэйски, но мне не понравился его
тон, - прорычал Стеб, когда Серегил отдавал ему клинок.
     "Эмиэль-и-Моранти  только  что  признался:  он  пытался  задушить Клиа.
Убейте его", - вот и все, что надо было бы сказать...
     Удержав  готовые  сорваться слова  за  окровавленными  губами,  Серегил
покачал головой.
     - Проследите, чтобы с нашим гостем ничего не случилось, солдаты, - даже
грубого слова он не должен услышать.
     Как  он и  опасался,  новости  распространялись среди Ургажи быстро. За
дверью его уже ждал Алек.
     - И чем это ты теперь занимался? - рявкнул он, поворачивая к свету лицо
Серегила, чтобы оценить новый ущерб. Серегил высвободился и двинулся к дому.
     - Не беспокойся, все было так, как я сам того хотел.
     - Вот об этом-то я и беспокоюсь.
     - Ничего  похожего  на прошлый  раз.  Я дразнил  его,  чтобы  заставить
проговориться. Атуи требовал, чтобы он меня ударил.
     - Так, значит, бить тебя - проявление чести с его стороны?
     - Абсолютно. К тому же у него вырвались некоторые интересные замечания.
- Серегил остановился у входа в главный зал и  сказал, понизив  голос: - Как
мы и боялись, разговоры Юлана принесли очень много вреда. Честь Фории теперь
под вопросом, и некоторые из тех, кто нас  поддерживал при  жизни  Идрилейн,
колеблются. Однако из того, что только что сказал Эмиэль, ясно, что о тайных
встречах Торсина с Юланом никто не знал. - Серегил пощупал болезненное место
под глазом, надеясь, что  глаз не заплывет. - Если нам удастся  использовать
это  для того, чтобы бросить тень на  Вирессу,  и  доказать,  что  Клиа была
отравлена,  может  быть,  мы  сможем  снова  привлечь  многие кланы  на свою
сторону. Мне нужно поговорить с Адриэль.
     - Она в зале.
     Серегил хлопнул друга по плечу.
     - Постарайся что-нибудь найти. Нам нужно знать, какую роль во всем этом
играют хаманцы.
     -  Нелегкая  задача, - признался Алек. - Если  они выбросили что-то  по
дороге, мы можем никогда не найти улик.
     -  Нужно попытаться. В противном  случае  можно просто  накрыть  голову
хвостом и позволить всему делу провалиться.
     Адриэль  разговаривала  с  Рилином  и Меркаль  у камина.  Отозвав  ее в
соседнюю комнату,  Серегил и  Алек быстро  рассказали  ей о том, что удалось
узнать.
     - Ты  никак не можешь  поверить, что хаманцы  не виноваты?  -  спросила
Адриэль, вглядываясь в лицо брата.
     -  Я не  готов еще это признать, но  что-то тут не так. Я считаю Эмиэля
способным  на  убийство,  но если  он решился  на  такую крайнюю меру, чтобы
добиться своего, разве не более подходящей мишенью был бы его дядя?
     - А что  ты думаешь о Назиене? - спросил Алек.  -  Он мог просто водить
нас за нос.
     Серегил пожал плечами.
     -  Это  кажется  еще менее  вероятным.  Как  ни  противно мне  в  таком
признаваться, он представляется мне честным человеком.
     Адриэль, нахмурившись, коснулась кровоподтека на щеке Серегила.
     - Что ты собираешься делать теперь?
     -  Продолжать поиски.  Правильно ли  я считаю,  что тому, на кого падет
сильное подозрение, не будет позволено принимать участие в голосовании?
     - Да. Хаманцы  должны  доказать свою невиновность - или ты  их вину - в
течение месяца.
     - У нас нет этого времени, - возразил Алек.
     - Наверное,  -  согласилась  Адриэль.  -  Пожалуйста, Алек, я хотела бы
поговорить с Серегилом наедине.
     Алек бросил на Серегила встревоженный взгляд и поклонился.
     - Конечно, госпожа. Адриэль подмигнула ему.
     - Не тревожься. Я скоро пришлю его к тебе, тали.
     Она ласково смотрела вслед Алеку, пока тот не вышел из  комнаты,  потом
коснулась распухшей губы Серегила.
     - Ты должен это прекратить,  - сказала  она  тихо. - Неправильно искать
расплаты с их стороны.
     - Что ты хочешь сказать? - спросил Серегил, складывая руки на груди.
     - Ты  прекрасно  знаешь,  что я хочу сказать! Уж  не думаешь ли ты, что
Мидри  не рассказала мне о том происшествии? Чего ты рассчитываешь  добиться
таким поведением? Справедливости? Искупления?
     - На этот раз  все было  иначе, -  возразил  Серегил.  -  Иногда  нужно
заманить врага и заставить сделать  то, чего ты от  него хочешь.  Я позволил
Эмиэлю думать...
     -  А  что подумают все  остальные, когда увидят тебя завтра? -  сердито
бросила  Адриэль. - Хоть раз  в жизни  прислушайся к доброму  совету. Слушай
меня если не как старшую сестру, то как кирнари клана,  к которому, по  воле
богов, ты рано или поздно снова присоединишься.  Позволяя  хаманцу коснуться
тебя хоть пальцем, ты позоришь принцессу, которой служишь, позоришь клан, из
которого происходишь, позоришь Алека. Об этом ты подумал?
     - Это мне очень хорошо объяснили. Но сегодня...
     - Сегодня  ты  снова  позволил хаманцу тебя  избить,  словно это -  его
право.
     Серегил знал, что все совсем не  так. Он  знал, что  какова бы ни  была
цена,  информация,  которую  он  получил, того  стоила. Любой  мошенник  или
аристократ-интриган  в  Римини  наградил бы  его аплодисментами  за подобную
уловку. И в то же время он был уверен, что нет никакой возможности заставить
сестру принять ту же точку зрения.
     - Прости меня, тали. Причинять боль и позорить тех, кого я больше всего
люблю, - похоже, мой особый талант. Адриэль взяла его за подбородок.
     -  Жалость к себе -  это слабость, которой ты не должен себе позволить.
Ты ведь знаешь,  какие надежды  я  питаю. Я хочу, чтобы мой брат вернулся. Я
хочу, чтобы ты стал ауренфэйе снова.
     Слезы выступили на глазах Серегила, когда он прижал к себе Адриэль.
     "Я тоже хочу  этого, хочу сильнее, чем ты  можешь себе  представить.  Я
просто ищу свои собственные способы совершить невозможное".
     Алек  медленно  ходил  по  залу.  Он  был  там  один  -  впервые  после
загадочного несчастья  с Клиа у него было время подумать. Когда он попытался
осознать   случившееся,  его  поразила  путаница  событий.  Болезнь  Клиа  и
несвоевременная смерть  Торсина... Как  будто мало того,  что  им, возможно,
предстоит вернуться в Скалу  ни с чем, оказаться участниками войны,  которая
вот-вот будет проиграна! Он  был рядом и позволил отравить Клиа прямо у себя
под  носом! А теперь и Серегил ведет  себя как безумец.  Может быть, дело  в
том, что они оба слишком давно покинули Римини.
     Когда Серегил вышел от Адриэль, он показался Алеку притихшим.
     - Ну и что?
     - Отправляйся на ту лужайку при первых лучах солнца. Найди там все, что
сможешь.
     Алек открыл рот, чтобы ответить, но  вместо этого зевнул  так, что чуть
не вывихнул челюсть.
     - Поспи хоть немного,  - посоветовал  Серегил.  -  Этой ночью ты ничего
больше не можешь сделать, а завтра будет очень длинный день.
     - Ты идешь в нашу комнату?
     - Может быть, попозже.
     Алек смотрел, как Серегил пересекает зал, направляясь в сторону бани.
     - Я все-таки думаю, что Эмиэль что-то с ней сделал.
     Серегил помедлил, но не оглянулся.
     -  Найди  мне  доказательство,  тали,  -  ВЫДОХНУЛ  он,  -  Найди   мне
доказательство.



        Глава 32. ЗМЕИ И ПРЕДАТЕЛИ



     Серегила  разбудили  спорящие  голоса.  Он   не  сразу  сообразил,  где
находится  ему снова снился "Петух", только на  этот  раз  Серегил почему-то
сидел на крыше
     С   трудом  распрямившись,  Серегил  оглядел  сумрачный  зал,  стараясь
сообразить,  что происходит.  Он сидел с  Клиа,  пока Мидри  не прогнала его
прочь, потом устроился на двух стульях здесь, в зале  Спать он не собирался,
и вот, пожалуйста: от неудобной позы не ворочается  шея, а  нога  затекла до
самого бедра. Ночник почти погас, в окна начал сочиться слабый свет.
     Разбудившие его голоса доносились от входа в дом; спорили по- скалански
Доковыляв   до  двери,   Серегил  выглянул  и  увидел  Ниала   и  нескольких
часовых-Ургажи   Капрал   Никидес  и  Тейр  решительно  загораживали  дверь.
Переводчик  казался  усталым  и  удрученным,  но  тем не  менее  настроенным
решительно.
     - Это приказ капитана Беки, -  говорил  ему  Никидес.  -  Нам велено не
впускать никого из ауренфэйе, кроме боктерсийцев Когда она вернется .
     - Но руиауро сказал, что Серегил посылал за мной! - настаивал Ниал
     - Какой руиауро? - спросил Серегил, приоткрывая дверь.
     - Элизарит
     Это оказалось не то имя, которое Серегил ожидал услышать, но он не стал
спорить.
     - Конечно Все в порядке, капрал, я за ним присмотрю.
     Как только за рабазийцем закрылась  дверь, Серегил схватил его за руку,
заставив остановиться.
     - Что точно сказал тебе руиауро? Ниал изумленно взглянул на Серегила.
     - Только что тебе нужны мои услуги.
     - И что я посылал за тобой?
     - Ну, если подумать, пожалуй, нет. Я так понял...
     - В этом мы разберемся потом Где ты был?
     - В тупе Рабази. Здесь был такой переполох, что я решил не путаться под
ногами  Я попросил  сержанта Меркаль  передать Беке, где меня искать, если я
понадоблюсь
     - Она все еще присматривает за хаманцами.
     - Конечно. Клиа жива?
     - Насколько мне известно, да. Пойдем узнаем. Из бани навстречу им вышел
Саабан-и-Ираис Он был в дорожной одежде,  но  усталый вид говорил о том, что
он тоже почти не спал
     - Тяжелая ночь, - сказал он-С Клиа сейчас Алек Мои всадники готовы, как
только он выйдет, мы отправимся.
     Перевернутая дхима, похожая на большую черепаху,  лежала у стены.  Клиа
перенесли к центральному бассейну,  мокрые компрессы  лежали у нее  на лбу и
запястьях  Рядом с принцессой сидели Мидри и  Адриэль, держа ее  за руки. За
ними стояли  Алек и  Теро  Глаза  обоих  ввалились,  на лицах  было написано
беспокойство
     - Когда она  пропотела, ее  дыхание  стало  еще более  затрудненным,  -
встревоженно сказала  Мидри. -  Я дала ей рвотное, отвары трав, спела  шесть
очищающих песнопений, но ничто, кажется, не помогает.
     -  Клянусь  Светом! - Ниал опустился на колено перед Клиа и осмотрел ее
руки  и ноги.  Кожа не только стала  еще темнее,  посинение распространилось
выше. - Она открывала глаза, двигалась? - спросил он
     - Нет - уже несколько часов
     - Тогда я думаю, что вы ошибаетесь в том, когда она была отравлена.
     Серегил пристально взглянул на рабазийца.
     - Что тебе об этом известно? Ниал в сомнении покачал головой.
     -  Не  знаю,  как  такое  могло  случиться,  но  я  вижу  все  признаки
последствий укуса апакинаг.
     - Кого? - переспросила Мидри.
     - Это змея, - пояснил Ниал
     - Я думал, в Ауренене не водятся змеи, - воскликнул Алек.
     - На земле не водятся. Апакинаг - морская змея Их несколько видов.
     - Апакинаг... Нежный убийца, - перевел Серегил. Ниал кивнул.
     -  Ее  так   называют,  потому  что  укус  безболезненный,  а  симптомы
отравления не  проявляются  обычно  несколько  часов, а то  и дней.  Рыбаки,
ныряющие за моллюсками, часто натыкаются на них среди водорослей и не знают,
что  были укушены, пока позднее не заболевают. Я много раз видел такое среди
рыбаков и матросов, так что  хорошо знаю симптомы. Правильно, что вы вынесли
ее  оттуда. -  Он  показал  на  дхиму. - Тепло только дает  яду  возможность
проникнуть глубже в тело.
     - Водяная змея? Клиа  была вся  мокрая, когда я ее нашел, - сказал  ему
Алек. - Эмиэль говорил, что она наклонилась, чтобы напиться...
     - Нет, Алек. Апакинаг - жительница соленых вод.
     - Где они водятся? - спросил Серегил.
     - Вдоль северного  побережья. Никогда не слышал, чтобы их видели  южнее
Рабази.
     - Рабази,  Гедре, Виресса, Голинил, - стал загибать пальцы Серегил. - И
давайте не будем забывать о Пленимаре.
     - Пленимаре? - удивился Алек.
     - Пока пленимарцев нельзя сбрасывать со счетов. Участвовали они или нет
в этом деле, но искусство  отравителей доведено в Пленимаре до совершенства,
и там не откажутся продать и  яд, и средства его применения. У  них есть все
основания желать Клиа неприятностей.
     - Если ты прав, тогда источник яда может оказаться не в чем-то, что она
съела, а  в  чем-то,  чего коснулась,  -  сказал  Теро,  озабоченный мерами,
которые необходимо было принять.
     -  Скорее чем-то, что коснулось ее, - поправил его Серегил,  осматривая
похолодевшие  руки  Клиа. - Мы  ищем след,  оставленный двуногой  змеей.  Ты
говоришь, жертва не чувствует укуса, Ниал?
     - Верно.  Зубы змеи  совсем маленькие, а яд  понижает чувствительность.
Рабазийские целители  иногда используют  очень  сильно разбавленный  яд  для
обезболивания.
     - Игла  или маленькое  лезвие,  скрытое  в  перстне,  - любимая игрушка
пленимарских  тайных убийц. - Серегил  закатал  рукава  платья  Клиа,  чтобы
осмотреть ее руки до плеч.
     - Этот  яд, Ниал...  Он подействует на  человека,  который  уже  болен,
быстрее? - спросил Теро.
     - Да. Старцы и хворые почти всегда умирают от него в первые же...
     - Торсин! - воскликнул Серегил, глядя на  волшебника. - Алек, продолжай
искать отметины у Клиа!
     Они  с Теро  кинулись,  перепрыгивая  через  две  ступеньки,  наверх, в
комнату посла. Резкая команда мага зажгла холодные колдовские огни.
     Лицо  мертвеца  утратило   свой   свинцовый  оттенок,   приобретя   уже
зеленоватый цвет разложения. Окоченение прошло, и кто-то  распрямил  руки  и
ноги, подвязал отвалившийся  подбородок,  закрыл глаза  и покрыл тело  слоем
благоуханных трав.  Однако ни  их аромат,  ни едкий  дымок, поднимающийся из
курильницы,  не могли заглушить тяжелого  запаха. Круглая покрытая  глазурью
урна с кожаной крышкой стояла  на сундуке  с одеждой, готовая принять  пепел
умершего для путешествия домой.
     -  Не такой  уж тонкий  намек  на то, что мой народ не позволяет  своим
умершим задерживаться  на земле, - сказал  Серегил, показывая на урну. - Нам
еще повезло, что его не увезли, чтобы сжечь на погребальном костре.
     - Не уверен, что "повезло"  - подходящее слово, - ответил Теро, морщась
от запаха разложения.
     -  Проклятие на эту теплую  погоду, - пробормотал  Серегил, тоже  морща
нос. - Давай побыстрее закончим с этим.
     Он  расправил  пальцы правой  руки Торсина  и внимательно осмотрел  их.
Теро,  разжавший  стиснутый  левый  кулак  мертвеца,  судорожно  вздохнул  и
задержал дыхание.  Должно быть, он все-таки не стал таким  закаленным, каким
его считал Серегил...
     Однако маг тут же изумленно охнул.
     - Посмотри! - воскликнул  он, показывая Серегилу спутанный комок тонких
нитей, лежащий на сморщенной ладони.
     Серегил  взял  его и  расправил:  красный  и  голубой  шелк,  маленькая
кисточка,  такая же, как  найденная  Алеком  в камине  посла двумя  неделями
раньше.
     - Это от сенгаи. Посмотри сюда! Тут есть еще клочок ткани, к которой он
был пришит.
     - Сенгаи? Но это же цвета Вирессы!
     -  Именно  так.  -  Серегил  вернулся  к осмотру другой  руки старика с
сардонической ухмылкой. Кожа разбухла от пребывания в воде, но в ярком свете
лампы  все же  удалось  обнаружить  маленькую ранку  на ладони - как  раз  у
основания большого пальца. Серегил нажал, и из нее появилась капелька темной
крови.
     Теро вытащил из-за пояса серебряный нож и осторожно снял им капельку.
     - Как ты думаешь, в Вхадасоори плавает апакинаг?
     - Очень сомневаюсь. Да это и не похоже на укус змеи.
     -  Скорее  на укол  иглой  или колючкой.  Ниал, должно  быть,  прав: яд
снижает чувствительность. Ранка глубокая.
     -  Значит, отравитель последовал за Торсином  к Вхадасоори,  когда  тот
покинул дом Юлана, -  размышлял  Теро.  - Судя по  кисточке  от сенгаи,  они
боролись. Торсин вцепился  в  нападавшего  и в смертельных судорогах оторвал
ее.
     Их прервал Алек, шумно ворвавшийся в комнату.
     - Мы  нашли! - с торжеством объявил он. -  На левой руке есть маленькая
ранка между большим и указательным пальцами.
     - Но я же там смотрел! - воскликнул Серегил. - Как вы ее обнаружили?
     Алек коснулся следа драконьего укуса на своем ухе.
     -  Вот  что  подало мне  идею.  Когда  мы  ничего не  смогли  найти,  я
попробовал смазать кожу лиссиком, и ранка стала видна. Теперь  она останется
заметной навсегда.  Кожа вокруг  побелела,  а  Ниал говорит,  что это верный
признак яда апакинаг.
     -  Ну  а мы только что  нашли что-то похожее у  Торсина.  И еще это.  -
Серегил  передал  Алеку кисточку от  сенгаи. - Теро предполагает, что убийца
Торсина последовал за ним, когда тот  ушел с пира, и старик оторвал кисточку
от сенгаи, когда боролся со злоумышленником. Что ты думаешь на этот счет?
     Алек расправил кусочек ткани, потом покачал головой.
     - Кисточка  отрезана, а  не оторвана. Видишь,  нити не осыпались. Ткань
сенгаи  легкая,  и  если  бы  кто-то  дернул  кисточку так  сильно, что  она
оторвалась,  нити  торчали бы  во  все  стороны. Я  бы сказал,  что кисточку
передали как условный знак, как и предыдущую. Может  быть, Торсин отправился
к Вхадасоори на встречу с кем-то - с вирессийцем.
     - Возможно, - согласился  Серегил. - Но если  Ниал прав в  том, что  на
старых  и  больных  яд  действует  быстрее,  Торсин был  близок к смерти еще
прежде,  чем добрался до озера. С другой стороны, поскольку симптомы у них с
Клиа совсем  разные, скорее все-таки старика  убили его  легкие.  Яд  только
ускорил неизбежное.
     - То,  что  я почувствовал, обследуя Чашу,  подтверждает  твои слова, -
согласился Теро. - Но Торсин, должно быть, не догадывался, как тяжело болен,
иначе он попросил бы проводить его домой.
     Алек показал ему кисточку.
     - Если мы правы и это действительно условный сигнал,  у него могли быть
причины стремиться к одиночеству. Серегил снова осмотрел ранку.
     - Коли речь идет о яде апакинаг, то старик скорее всего был отравлен на
пиру. Если они с Клиа пострадали  примерно в одно и то же время, что кажется
вероятным, то отравитель, должно  быть, ошибся - не учел  состояния здоровья
Торсина.
     - Может быть, он даже хотел, чтобы подозрение пало на хаманцев, как оно
и случилось, - задумчиво протянул Алек. - То, что  мы собираемся охотиться с
ними, ни для кого не было секретом.
     - Однако здесь  у нас  доказательство  причастности  Вирессы, -  сказал
Теро, показывая на кисточку.
     - Вирессийцы торгуют с Пленимаром, - заметил  Алек.  - Спорю на золотой
сестерций,  что  если  мы  найдем  орудие,  которое  использовал убийца, оно
окажется пленимарским.
     -  Я тоже  на это  бы  поставил,  - ответил  Серегил.  - Надо  спросить
Адриэль,  может ли  она устроить, чтобы мне позволили обыскать дом  Юлана-и-
Сатхила. Теро, если я найду орудие преступления,  тебе,  может быть, удастся
узнать, кто его использовал.
     - Может быть, удастся найти и пропавший амулет, - сказал Алек.
     - Что? - переспросил Серегил, прищурившись.
     - У  него  нет амулета,  отвращающего  злые  помыслы, -  пояснил  Алек,
показывая на левое запястье мертвеца. - У Торсина был такой же талисман, как
и у меня, помнишь?
     - Это был акхендийский браслет с подвеской - амулет, предупреждающий  о
враждебных намерениях, верно? Я смотрю, твой такой же тоже отсутствует.
     -  С моим долгая  история, а что у Торсина он был день или два назад, я
помню точно. Я видел, как  он теребил его, когда мы принимали  посетителей в
последний день траура.
     -  Если нам  удастся  его найти,  амулет  может  открыть,  кто  отравил
Торсина,  -  с надеждой сказал Теро. - Я говорил как-то об  этом с друзьями-
акхендийцами.   Члены   клана  Акхенди   иногда  могут  узнать   многое   по
изготовленным ими талисманам.
     - Торсин мог его  снять  - тогда мы  найдем браслет где-нибудь здесь, -
заметил Серегил.
     Тщательные поиски, однако, ничего не дали.
     - Может  быть, он его  потерял, - предположил  Алек.  -  Или кто-нибудь
забрал талисман у Торсина. По-моему, нужно поискать в доме Юлана-и- Сатхила.
- Юноша  снова взял в руки кисточку от сенгаи. - Вирессийцы определенно были
бы не прочь отделаться  от Клиа, принцесса и посол были им доступны во время
пира, да и о змеином яде они все знают.
     Серегил постучал пальцем по губам и нахмурился: ему пришла новая мысль.
     - То же самое можно сказать  и обо всех  восточных кланах. Например,  о
Рабази.
     - О, Иллиор, опять за старое? - простонал Алек.
     - Ты о чем? - поинтересовался Теро.
     - Может  быть, и ни  о чем,  просто  я не особенно доверяю Ниалу с  тех
самых  пор, как мы  в первый раз повстречались, - объяснил Серегил, которого
явно не радовала такая возможность. - Рабазийцам не так уж безразличен исход
переговоров, а, как только что сказал Алек, о змеином яде они все знают.
     - Ну, об этом мог знать кто угодно, - возразил Теро.
     - Да, но кто с  самого  начала  имеет  свободный  доступ в этот дом? За
исключением боктерсийцев, кто еще из ауренфэйе был в  тесном контакте с Клиа
и Торсином?
     - И с Бекой, - неохотно добавил Алек.
     - Но именно он предупредил нас о яде апакинаг! - воскликнул Теро.
     Серегил пожал плечами.
     -  Ниал был  бы  не первым убийцей, который  таким  образом  запутывает
следы, - бросается на помощь,  когда вред уже причинен. Он всюду был  с Клиа
последние два дня. Он знал, что Торсин болен, и мог  предвидеть, как на него
подействует яд.
     - Ну так тем больше  у него было бы оснований  не говорить нам о яде, -
настаивал Алек. - Не торопись с  выводами, Серегил Если ты напрасно обвинишь
его, пострадает не только Ниал. Подумай о Беке
     - А как насчет его романтического несчастного романа с Амали-а- Яссара?
Ты  однажды сказал,  что  я не люблю Ниала потому, что  он слишком похож  на
меня. Если ты прав, мы имеем достаточную  причину  ему не доверять.  Как  ты
думаешь, сколько раз я использовал спальню для того, чтобы войти в доверие к
нужному человеку или получить нужные сведения?
     Алек невесело усмехнулся.
     - Наверняка чаще, чем мне о том приятно было бы услышать.
     - Откуда нам знать - может быть, акхендийцы как раз и есть та мишень, в
которую он целится, - задумчиво пробормотал Теро.
     -  Я считаю, нам следует молчать,  пока не  появятся доказательства,  -
сказал  все еще не убежденный Алек. - Бека уже отдала приказ, чтобы в дом не
пускали никого, кроме боктерсиицев. Разве этого недостаточно?
     -  Мы еще долго не сможем предъявить обвинения,  - согласился  Серегил,
запуская пальцы в спутанные волосы. - А пока я не хотел бы,  чтобы он знал о
наших подозрениях. Только нужно проследить,  чтобы он не оставался наедине с
Клиа.
     - Все равно, остается слишком много других возможностей, - сказал Теро.
-  Если  Клиа и  Торсин оба  были отравлены  на пиру у вирессийцев -  а  это
предположение  столь  же  вероятно,  как  и  любые  другие,  -  то  в  число
подозреваемых попадут только...
     -  Почти все, кто живет  в этом проклятом городе,  -  закончил  за него
Алек. - На пиру были сотни приглашенных.
     - За исключением Эмиэля-и-Моранти, - заметил Серегил.
     - Мы вступаем на ненадежную почву, - пробормотал Алек.
     - Верно,  - согласился Серегил.  -  Но отсюда мы можем  продвинуться  к
чему-то более основательному. - Он в последний раз взглянул на руку Торсина,
после того как Теро соскреб капельку темной крови, ранка на ней стала совсем
незаметной. - Я  хочу,  чтобы наше  открытие  вы  некоторое  время держали в
секрете.  Ведите  себя  так,  словно  считаете  его  смерть  случившейся  от
естественных причин.
     - Как насчет Ниала? - спросил Теро.
     - Скажем ему, что ничего не обнаружили. Если он или кто-то другой знает
истинное положение вещей,  он может проговориться.  - Сложив руки мертвеца у
него  на груди так, чтобы левая скрывала посиневшую правую, Серегил двинулся
к двери. - Пойдем посмотрим, чем занят наш трудолюбивый рабазиец.
     Им  не  пришлось идти далеко. Выйдя  из  комнаты  Торсина, они  увидели
поднимающихся из зала Ниала и  Мидри -  те  сопровождали носилки, на которых
Клиа переносили в ее спальню.
     Серегила охватило отчаяние, когда он увидел, как смертельно бледно лицо
принцессы. Только  легкое колыхание груди  говорило о  том, что  девушка еще
жива.
     - Смесь  крепкого чая с коньяком должна помочь ей дышать, - посоветовал
Ниал.  - В остальном же мало что  можно сделать -  только укутать потеплее и
ждать, как будут развиваться события.
     Взглянув на Серегила, Ниал вопросительно поднял брови.
     - Как ты думаешь, Торсин тоже был отравлен?
     - Нет. Все так, как мы и предполагали, - его подвели легкие.
     Рабазиец, по-видимому, принял ответ как должное. Незаметно  наблюдая за
ним, Серегил ощутил сожаление,  вспомнив, какую  доброту проявил Ниал  после
его несчастливой  прогулки в тупу Хамана.  Несмотря на все  свои подозрения,
Серегил не мог не признаться себе, что рабазиец ему нравится
     После  того как Клиа уложили  в постель, Алек показал  другу  крошечную
синюю точку  между пальцами  девушки. Даже окрашенная  лиссиком, ранка  была
всего лишь булавочным уколом; ее окружало кольцо посиневшей плоти.
     - Оно растет, - нахмурился Алек, касаясь бледной кожи.
     - Так обычно выглядит укус апакинаг? - спросил Серегил.
     - Да, но только после того, как укушенный уже почувствует действие яда.
Плоть  вокруг  ранки медленно  отмирает.  Скоро  она станет  черной,  иногда
пораженное место даже приходится удалять, если жертва выживает.
     "Неудивительно, что мы  сначала не заметили ничего на руке Торсина",  -
подумал  Серегил. Не только плоть разбухла от  пребывания в  воде, но старик
умер слишком быстро для того, чтобы появились красноречивые признаки.
     - Если? - хрипло выдавил Алек. - Но она продержалась до сих пор...
     Ниал положил руку ему на плечо.
     -  Есть  много  видов апакинаг,  некоторые более ядовитые,  некоторые -
менее.  Симптомы  одни  и  те  же,  только  исход  разный. Некоторые  жертвы
поправляются полностью, другие остаются парализованными или слепнут.
     Серегил коснулся покрытого испариной лба Клиа,  потом  наклонился к  ее
уху и прошептал:
     -  Что бы ни случилось,  я не покину Ауренен,  пока не  узнаю, кто  это
сделал и почему.
     Он выпрямился и некоторое время молча смотрел на Ниала.
     - В чем дело? - непонимающе спросил тот.
     -  Для нас наступило опасное  время.  Прежде чем я кончу расследование,
под подозрением  может оказаться  твой  собственный  клан.  Ты останешься на
нашей стороне?
     - До тех пор, пока смогу, не поступаясь честью, - заверил его рабазиец.
- Но как быть с приказом Беки? Я ведь не должен быть здесь.
     - Побудь  пока в казарме. Я договорюсь с ней, когда она  вернется. Если
тебе  понадобится  уйти,  скажи  об  этом  кому-нибудь  на  случай, если  ты
понадобишься Мидри.
     - Я сделаю все, что смогу. - Бросив на Клиа последний печальный взгляд,
Ниал вышел из комнаты.  Досчитав до трех, Серегил выглянул  за дверь как раз
вовремя,  чтобы заметить, как Ниал,  встретившись  на лестнице  с Меркаль  и
несколькими ее солдатами, что-то им сказал и продолжал спускаться.
     Серегил сделал шаг навстречу Меркаль.
     - Мы пришли сменить  Рилина, - сказала сержант. Следом за Серегилом  из
комнаты вышла Мидри.
     -  Серегил, попроси одного из поваров прислать  сюда мед  для припарок,
горячую  воду  и чистые тряпки Я  постараюсь сделать  все, чтобы спасти Клиа
руку.
     По лестнице быстро поднимался Кита.
     - Алек здесь? Саабан и его воины ждут его перед домом.
     - Я здесь, - ответил Алек, присоединяясь к остальным. - Я спущусь через
минуту.
     - Лучше захвати с собой рапиру,  - сказал  ему Серегил. Алек  удивленно
взглянул на него.
     - Я  отвык от оружия. Рапира наверху, в  нашей комнате. Серегил положил
руку ему на плечо.
     - Хорошей охоты, тали, и будь осторожен. Алек ответил слабой улыбкой.
     - Я собирался сказать тебе то же самое. Моя задача легче, мне кажется.
     -  Может быть. Сомневаюсь,  что Юлан будет рад снова  увидеть  меня так
скоро.
     Он смотрел  вслед  Алеку, пока  за тем не  закрылась дверь, потом через
двор отправился в дом сестры.
     Алек снял пояс с рапирой  со спинки кровати и стал застегивать  его уже
на ходу. В спешке  он чуть не налетел на Беку,  которая в одиночестве сидела
на  ступеньке  чуть  ниже площадки второго этажа. Она передвинулась  ближе к
стене, чтобы дать  ему  пройти, но не встала: вся ее поза говорила о крайней
усталости.
     - Когда ты вернулась? - спросил ее Алек.
     -  Только что.  Я шла посмотреть, как дела у Клиа,  но  мне  нужно было
минутку побыть одной. Это место ничем не хуже других.
     - У Клиа все без изменений.
     - Так мне говорили. Это, должно быть, можно считать своего рода хорошей
новостью.
     - Хаманцы делали что-нибудь, заслуживающее интереса?
     - Ничего. Стеб рассказал мне о стычке Серегила с Эмиэлем прошлой ночью.
С ним все в порядке?
     - О да. Он  стал больше похож на себя, чем был все  последнее время.  -
Алек поколебался, потом тихо добавил: - Насчет Ниала...
     - Ты думаешь, он замешан в том, что случилось? - Бека опустила глаза на
свои стиснутые на коленях руки.
     - Так думает Серегил, но это всего лишь догадка. Бека вздохнула.
     - Я предложила ему отправиться с нами в Скалу. Алек изумленно заморгал.
     - И что он ответил?
     - Он попросил меня остаться. Я не могу так поступить.
     - А  ты...  я  хочу сказать... я слышал... - Алек умолк,  чувствуя, что
краснеет.
     -  Беременна? - Бека мрачно взглянула на  него. - Ты слышал о приданом,
верно? Это не был приказ, всего лишь предложение. Кипа и Илеа думают, что им
удалось забеременеть  Для меня  это  не выход.  -  Бека неожиданно  зевнула,
прижав руку к губам. - Тебе лучше не задерживаться.
     - А  тебе лучше найти возможность  отдохнуть. - Алек двинулся вниз,  но
задержался,  спустившись  на несколько  ступеней, и  положил руку на  колено
Беки. - И вот еще что... будь осторожна.
     Она с кислой гримасой взглянула на него.
     -  Любовь  меня  не  ослепила, Алек.  Я  только  надеюсь,  что  Серегил
ошибается.
     - Я тоже.



        Глава 33. По следу



     Перед домом  Алека  дожидался порядочный отряд.  Саабан и Кита  взяли с
собой полдюжины  всадников, вооруженных  луками  и рапирами. Их сопровождала
декурия Бракнила, тоже в боевом снаряжении.
     -  У  тебя  есть какая-нибудь вещь Клиа?  -  спросил Алека Саабан.  Его
длинное лицо под темно-зеленым сенгаи выглядело мрачным.
     Алек  вручил ему тунику, которую принцесса надевала в день охоты, - все
еще в пятнах грязи и крови. Саабан стиснул ее в руках, потом кивнул.
     -  Прекрасно. Ее кхи чувствуется очень отчетливо. Я даже ощущаю болезнь
принцессы.  Если  она  прикасалась  к  какому-нибудь  причинившему  ей  вред
предмету  и  он  все  еще  там,  я  почувствую.  Для  этого,  правда,  нужно
сосредоточиться. Я не могу просто на ходу извлечь нужный объект из воздуха.
     -  Я  покажу  тебе, где  она упала, и ты сможешь осмотреть все  кругом,
верно? Эмиэль мог бросить кольцо или что-то, чем орудовал, в воду.
     - Это возможно, - пожал плечами Саабан.
     "Возможно..." Алек вздохнул, сомневаясь, что им удастся найти хоть что-
нибудь.
     - Что ж, хорошо. Поехали.
     Они скакали той же дорогой, что и  накануне, - по большей части галопом
и останавливаясь только там, где останавливались и охотники.
     С тех самых  пор,  как скаланцы  приехали  в  Сарикали,  Алеку  впервые
представилась возможность  подробно  побеседовать с Саабаном. Юноша  подумал
даже, что, не будь Серегил по-прежнему изгнанником, лишенным прав, они могли
бы называть друг друга родичами.
     Спокойные  манеры  Саабана  делали  его  незаметным  на пирах. Сегодня,
однако,  он  показал,  каким  неоценимым  помощником  -  умелым и терпеливым
следопытом - является. Саабан напоминал Алеку Микама Кавиша; даже их  рапиры
имели сходство - такие же заслуженные клинки в потертых поцарапанных ножнах.
     -  Я давно хотел спросить  тебя кое  о чем, - сказал  Алек,  когда они,
спешившись,  принялись  прочесывать  лужайку. -  Убивать  у  вас  запрещено,
насилие  среди ауренфэйе встречается редко, и  все же  твое  оружие  явно не
остается без дела.
     - Как и твое. - Саабан бросил выразительный  взгляд на  рапиру Алека. -
Мы по большей части сражаемся с зенгати, когда те совершают набеги. С каждым
годом они все более дерзко захватывают наших людей, чтобы продать в рабство.
     - Я думал, что отец Серегила заключил с ними мир.
     - С некоторыми, но не со всеми. Зенгат населяют  разные племена,  у них
нет  общего  правителя. Совсем как  у ауренфэйе, - добавил Саабан  с  легкой
улыбкой.
     - К тому  же в горах скрываются разбойники, - сказал Кита, ножны рапиры
которого  были  гораздо менее поношенными.  - К северу от Боктерсы  завелась
особенно  зловредная  банда, настоящая  свора  - смесь тетбримаш,  зенгати и
дравниан.  Они  грабят  и уводят  пленников в  рабство.  - Кита  с гордостью
коснулся  седой  пряди  в волосах. -  Так я  заработал это. В первый же раз,
когда  я участвовал  в бою с  разбойниками, один из этих презренных ублюдков
попытался  снести  мне  голову.  Я  увернулся,  так что  его  клинок  только
скользнул по волосам, а потом отплатил ему тем же, но только не промахнулся.
     - Мы  можем  ненавидеть насилие, но  те, кто живет  у  границы  или  на
побережье, вынуждены учить своих детей  сражаться, как только они  вырастают
достаточно, чтобы держать оружие, - сказал Саабан.
     -  Значит,  не  только  жизнь  в  Скале  сделала  из   Серегила  такого
прекрасного бойца? Кита фыркнул.
     -  Да  он происходит из  семьи отличных фехтовальщиков:  ими были и его
отец, и дядя, и дед.
     -  Так  же бывает и у нас, - сказал сержант Бракнил, который  уже давно
прислушивался к разговору.
     - Я смотрел, как упражняются твои скаланцы, - ответил ему Кита. - Лучше
сражаться на той же стороне, что и вы, чем быть вашим противником.
     - Нам  следовало бы  устроить показательный бой для  вашей лиасидра,  -
пошутил Алек. - Может быть, это побудило бы их оказать нам помощь.
     - Результат голосования не будет особенно  зависеть от состояния  дел в
Скале, - предупредил его Саабан.
     - А  как насчет того, что случилось с  Клиа  и Торсином? Я  думал,  что
причинить вред гостю - ужасное преступление, особенно в Сарикали.
     -  Так и есть,  однако тут  дело  в  атуи, примерно так  же, как  когда
Серегил  совершил свой ужасный проступок. Боктерсу  исключили из лиасидра до
тех пор, пока не закончился суд и требования  тетсага не были удовлетворены,
- то же самое произойдет теперь с Хаманом.
     - Тогда только из уважения к руиауро было принято такое мягкое решение,
- сказал Кита.
     - Руиауро? - Алек с изумлением взглянул на своих собеседников.
     Саабан переглянулся с Китой.
     - Именно. Значит, Серегил не рассказывал тебе, что произошло?
     -  Только  в общих чертах,  - смущенно ответил Алек. - Он говорил,  что
лиасидра сохранила ему жизнь после того, как его допросили руиауро.
     - От казни Серегила спасли руиауро, а не лиасидра, - объяснил Саабан. -
Его вина была  несомненна,  и  хаманцы требовали, чтобы он получил две чаши,
несмотря на его  молодость.  Корити-Солун не опротестовал  приговор.  Однако
прежде чем  его привели  в исполнение, вмешались руиауро.  Серегил  провел в
Нхамахате три  дня.  В  конце  концов именно руиауро предложили изгнать его.
Отсюда его отвезли прямо в Вирессу и отправили в Скалу.
     - Три  дня? -  Алек вспомнил, каким угнетенным  был  Серегил в ту ночь,
когда их позвали к себе руиауро. - Что они с ним делали?
     - Этого никто точно  не  знает, но я  встречал  его,  когда  он покинул
Нхамахат, - ответил Кита, внезапно помрачнев. - Он не смотрел на  нас, ни  с
кем  не разговаривал. Путь в Вирессу занял больше недели, и за все это время
он едва произнес хоть слово. В единственный раз, когда мне удалось оказаться
с ним наедине, он сказал, что предпочел бы, чтобы руиауро его убили.
     -  Некоторые  считают, что  они забрали часть  его  кхи,  - пробормотал
Саабан.
     -  Думаю, это  сделал  Илар,  -  сказал  Алек.  -  Но ты  говоришь, что
случившееся теперь чем-то схоже с теми событиями?
     - В  определенном смысле, -  ответил  старший  из  боктерсийцев. -  Как
родственница  Коррута-и-Гламисна,  Клиа  может  требовать  тетсага.  А   тем
временем клан, оказавшийся под подозрением, будет отстранен от голосования.
     - А если вина не будет доказана? Саабан развел руками.
     - Тогда  нельзя требовать тетсага. Что вы собираетесь делать,  если  мы
ничего не найдем в лесу?
     - Думаю,  мы займемся теми, у  кого было больше всего  оснований желать
Клиа зла.  Как мне кажется, на первом месте окажутся вирессийцы, поскольку в
случае ее успеха они больше всего теряют.  Еще, конечно, остаются  катмийцы,
которые ненавидят нас, потому что мы тирфэйе, чужаки.
     Саабан задумался.
     - В этом есть  смысл, однако  вы рассуждаете, как тирфэйе. Преступление
же совершил  ауренфэйе,  и  причины  могут быть  совсем  не  те, которые  вы
ожидаете обнаружить.
     - Ты хочешь сказать, что я еще не научился думать, как ауренфэйе?
     -  Поскольку  ты  таковым  не  являешься,  сомневаюсь,  чтобы тебе  это
удалось, как не  удалось  бы мне думать  так  же, как  думал  убийца.  Убить
другого  человека  - безумие. Как  может  кто-то  думать, как  безумец, если
только он не безумен сам?
     Алек улыбнулся.
     -  Серегил  говорит,  что ауренфэйе  не обладают талантом убивать. Там,
откуда я родом, это дается гораздо легче - и думать об убийстве, и совершать
его.
     Когда всадники добрались  до лужайки, там все оставалось  так, как было
накануне. Зола на кострищах  оказалась влажной  от росы, мухи лениво жужжали
над грудами потрохов там, где охотники разделывали добычу.
     Алеку удалось найти следы Клиа у образованных ручьем заводей.
     -  Вот здесь я и увидел их с Эмиэлем, - сказал он Саабану, приведя того
на место происшествия.
     Боктерсиец  перекинул  тунику  Клиа  через  плечо  и  начал  беззвучный
речитатив.
     В  той  заводи, у  которой Алек  нашел принцессу, ничего  не оказалось.
Однако, отойдя немного  вниз  по течению, Саабан  вдруг остановился, опустил
руку в воду и вытащил намокший  кошель с наконечниками стрел. К завязке  его
оказалась прикреплена пластинка с гербом скаланского царского дома.
     - Это точно вещичка  Клиа,  -  сказал Алек, осмотрев находку.  - Должно
быть, кошель выпал во время борьбы.
     Саабан сжал  кошель  в  руке и сосредоточился,  потом заговорил высоким
напевным голосом:
     -  Да.  Ноги ее  подогнулись, и принцесса упала  лицом в  воду. Ее веки
стали тяжелыми и непослушными.
     - Эмиэль? - с надеждой спросил Алек. Саабан покачал головой.
     - Мне очень жаль, но на кошеле след лишь кхи принцессы, Алек.
     Они обшаривали все вокруг еще в течение часа, но не нашли ничего, кроме
нескольких оторванных пуговиц  и  скаланского амулета. Добравшись до  опушки
леса на краю  лужайки, Алек оглянулся и увидел, как  Саабан  на другом конце
поляны устало  потирает лоб. Боктерсиец не жаловался, но Алек подумал о том,
что даже ауренфэйе магия дается нелегко.
     Юноша медленно  прошел еще раз вдоль ручья,  как  шли  накануне Клиа  и
Эмиэль, вороша груды сухих листьев и хвороста. Добравшись до того места, где
он   увидел   на  земле  бьющуюся  принцессу,  Алек  внимательно  огляделся.
Единственные  следы, кроме его  собственных,  принадлежали солдатам, которые
несли Клиа вверх по склону - прямиком туда, где  был привязан ее конь.  Алек
двинулся  тем же  путем. Почва здесь была  покрыта  прошлогодними  листьями,
сквозь которые пробивалась  свежая  молодая поросль -  в  таком месте  легко
потерять какую-нибудь мелочь. Саабан пошел  следом за юношей, тихо  напевая;
он занимался поисками на свой манер.
     Добравшись до  вершины холма, Алек повернул и начал спускаться обратно,
зная, что другое  направление движения заставляет  все видеться  иначе.  Его
старания  были  вознаграждены:  на  середине спуска  он заметил  что-то  под
кустиком мелких розовых цветов.
     Алек опустился на колено, его сердце заколотилось быстрее. Под кустиком
лежал акхендийский браслет,  наполовину втоптанный в мягкую землю. Осторожно
вытащив его, юноша  обнаружил,  что  это  тот  самый талисман, который Амали
сделала  для Клиа в первый вечер по прибытии в Сарикали: сложный узор нельзя
было  не  узнать. Завязки оказались порваны, но вырезанная из  дерева птичка
осталась цела. Алек подолом
     рубашки вытер с нее  грязь  и тихо  присвистнул:  светлое дерево обрело
красноречивый черный цвет
     -  Ах,  неудивительно,  что  я это пропустил,  -  сказал  Саабан,  хотя
выглядел раздосадованным. -  Магия  амулета  мешает моей. Ты уверен, что это
браслет Клиа?
     - Да Я видел его у нее на руке прошлым  утром. - Алек коснулся фигурки.
-  И тогда  дерево  было еще светлым.  Ты вряд ли  сможешь  что-то  по  нему
определить?
     -  Нет.  Нужно показать его  акхендийцам.  Впервые  за  все время  Алек
улыбнулся.
     -  Я  знаю  как  раз  ту  акхендийку,  которая  нам  нужна.  Кита  тоже
ухмыльнулся.
     - Будем надеяться, что Серегилу так же повезет в его поисках.



        Глава 34. Расследование



     Серегил нетерпеливо мерил шагами зал в доме сестры, дожидаясь, пока она
встанет и оденется. Наконец Адриэль вышла:
     выглядела  она далеко не отдохнувшей.  Отказавшись от завтрака, Серегил
быстро обрисовал свои планы.
     -  Это обязательно делать тебе? - поморщилась Адриэль. - На такой обыск
нужно согласие лиасидра, а твое участие большинству не понравится.
     - Мне нужно там быть. Возглавлять все, конечно, будет Теро, но я должен
там  быть.  Клянусь  Светом, я давно бы уже  все  сделал  по-своему, если бы
события произошли в любом другом месте.  Если Юлан - отравитель, которого мы
ищем,  у него  и так уже  было слишком много времени,  чтобы уничтожить  все
улики.
     - Я сделаю  все, что смогу,  - наконец сказала Адриэль. - Но солдат там
быть не должно.
     -  Никаких солдат. Как я  понимаю, другие  кирнари будут настаивать  на
своем присутствии?
     -  По  крайней  мере Бритир-и-Ниен.  Любые обвинения в  Сарикали должны
выдвигаться  в его присутствии. Дай мне время созвать  совет. Потребуется по
крайней мере час.
     Серегил уже поспешно двинулся к двери.
     - Я встречу тебя там. Мне сначала нужно поговорить кое с кем еще.
     "Я становлюсь постоянным  посетителем", -  подумал Серегил, подъезжая к
Нхамахату.  Спешившись  на  положенном  расстоянии от башни,  он двинулся по
покрытой росой  траве, стараясь держаться подальше от дракончиков. Их в этот
час здесь  было множество, они суетились и хлопали крыльями над выставленным
во дворе храма угощением.
     - Я  хотел  бы поговорить с  Элизаритом,  - сказал  он  жрецу в  маске,
встретившему его у входа.
     -  Я это  он  и есть, маленький братец,  -  ответил  старик,  вводя его
внутрь.
     Серегил испытал большое  облегчение,  когда  руиауро миновал  лестницу,
ведущую в  пещеру,  и провел  его  наверх в  маленькую  скудно  обставленную
комнату.  На  балконе  оказался  накрытый  на двоих небольшой  стол. На  его
полированной поверхности несколько дракончиков терзали ломоть черного хлеба.
Руиауро со смехом согнал их со стола и бросил им крошки.
     - Садись, ты ведь не  ел ничего почти  сутки, - сказал Элизарит, снимая
крышки с  блюд, на  которых  оказался  скаланский  сыр  и  жареное  мясо. Он
наполнил тарелку и поставил ее перед Серегилом.
     -  Ты  меня  ждал? - спросил тот; в  животе  у  него раздалось голодное
бурчание. Серегил подцепил ножом  колбаску и с жадностью набросился на  нее.
Однако  еда тут  же  застряла  у  него в  горле,  когда он заметил  блюдо  с
намазанными медом овсяными лепешками.  Нисандер  всегда  угощал ими тех, кто
приходил на его экстравагантные завтраки.
     -  Тебе очень  его не хватает,  верно,  маленький братец?  - спросил не
притронувшийся  к собственной  еде Элизарит. Он снял  маску, его морщинистое
лицо выражало доброту и сочувствие.
     - Да, очень, - ответил Серегил тихо.
     -  Иногда печаль лучше  указывает путь,  чем радость.  Кивнув,  Серегил
откусил кусок медовой лепешки.
     - Это ты послал Ниала ко мне сегодня на рассвете?
     - Он пришел к тебе, да?
     - Да. Если бы  не он, мы могли бы не догадаться, что с Клиа, и не знали
бы, как ей помочь.
     Брови  руиауро  изумленно  изогнулись.  В  других  обстоятельствах  это
показалось бы Серегилу ужасно забавным.
     - Кто-нибудь причинил зло вашей принцессе?
     - Разве ты не знал? Тогда почему  ты послал ко мне Ниала? Старик лукаво
взглянул  на  Серегила   и  ничего   не  ответил.  Тот  постарался  сдержать
нетерпение. Подобно  оракулу  Иллиора, руиауро,  как говорили, были безумны,
потому что их коснулось божество. Этот жрец явно не был исключением.
     -  Зачем ты послал  его ко мне? -  попробовал Серегил подойти к делу  с
другой стороны.
     - Я его к тебе не посылал.
     - Но ты  же только  что сказал... -  Серегил оборвал  себя: он  слишком
устал, чтобы играть в эти  странные  игры и разгадывать загадки. - Скажи мне
тогда, зачем я здесь?
     - Ради своей принцессы? -  предположил старик, который казался столь же
озадаченным, как и Серегил.
     - Прекрасно. Раз-ты  ожидал меня,  должно  быть,  ты что-то  хотел  мне
сказать.
     Из-под стола вылез дракон размером с крупную кошку и забрался на колени
к руиауро. Старик  стал  рассеянно  поглаживать  его  гладкую спинку,  потом
взглянул на Серегила пустыми невидящими глазами.
     Этот странный  взгляд заставил того замереть на месте; мурашки побежали
у него  по спине.  Дракон внимательно следил за Серегилом,  и  в  его желтых
глазах было больше разума, чем в глазах человека, который его держал.
     Элизарит  неожиданно  выбросил  руку  со  стиснутым  кулаком,  заставив
Серегила инстинктивно отшатнуться.
     - Тебе это понадобится, маленький братец.
     Серегил неуверенно протянул руку  ладонью кверху. Элизарит уронил в нее
что-то гладкое и прохладное. На  секунду Серегил решил, что это  еще один из
загадочных  шаров  его  сна,  однако  оказалось,  что  он  держит  маленький
флакончик  из  темно-синего  переливающегося  радугой  стекла  с  серебряной
крышечкой. Безделушка была прелестна.
     - Пленимарская работа, - выдохнул Серегил с дрожью предвкушения; однако
какая-то часть рассудка тут же предостерегла его: "слишком легкое решение".
     - Правда? - Элизарит наклонился вперед, чтобы лучше рассмотреть флакон.
- Тот, у кого два сердца, силен вдвойне, - кхи
     яшела...
     Почти  не  слушая  бессмысленного  бормотания  старика, Серегил  открыл
флакон и  осторожно  понюхал, жалея, что  не  спросил  Ниала, как пахнет  яд
апакинаг.  Резкий запах  оказался,  к  его разочарованию,  хорошо  знакомым.
Капнув жидкость на руку, Серегил растер каплю пальцем.
     - Это же всего лишь лиссик.
     - А ты ожидал чего-то другого?
     Серегил молча закрыл флакон. Он просто теряет здесь время.
     - Это подарок, маленький  братец, - ласково сказал Элизарит. - Бери то,
что посылает Светоносный, и будь благодарен. То, чего мы ожидаем, не  всегда
то, что нам нужно.
     Серегил с трудом подавил желание запустить флаконом в стену.
     - Если только твой дракон не собирается меня  укусить, не  знаю, за что
мне тебя благодарить, достопочтенный.
     Элизарит посмотрел на него со смесью жалости и симпатии.
     - У  тебя  очень упрямый ум, милый  мальчик. Холодный  пот  выступил  у
Серегила  на  лбу.  В  его последнем  видении  именно  эти слова сказал  ему
Нисандер. Серегил снова взглянул  на  овсяные лепешки с медом, потом перевел
глаза  на  руиауро,  наполовину надеясь  снова  увидеть  перед собой старого
друга.
     Элизарит печально покачал головой.
     - Редко  приходится  видеть,  чтобы  человек так боролся  с собственным
даром, как это делаешь ты. Серегил-и-Корит.
     Разочарование  и  смутное  чувство вины тяжелым  комом легли  на сердце
Серегила.  Ему так  не хватало Нисандера, не хватало могучего  и  ясного ума
старого  волшебника. Может быть,  Нисандер и хранил  секреты, но никогда  не
говорил загадками.
     - Мне очень жаль, достопочтенный, -  наконец удалось ему выговорить.  -
Если у меня и есть дар, он никогда не проявлялся.
     - Конечно, проявлялся, маленький братец! Это же дар Иллиора!
     - Тогда скажи мне, в чем он заключается!
     - Как много вопросов! Скоро ты начнешь задавать правильные. За улыбками
скрываются кинжалы! "Правильные вопросы?"
     - Кто убил Торсина?
     - Ты уже  знаешь. - Старик показал на дверь, он больше не улыбался. - А
теперь иди. Тебя ждет работа.
     Дракон  расправил  крылья, оскалил  острые  как иголки зубы и угрожающе
зашипел.  Этот  звук   заставил   Серегила  поспешно  выскочить  в  коридор.
Оглянувшись через плечо, он  увидел,  что дракон гонится  за  ним. С балкона
донесся тихий смех.
     Пробежать  три пролета  лестницы, когда за вами  гонится  дракон,  даже
маленький, - не такое уж легкое и приятное дело. На  второй площадке Серегил
обернулся, чтобы отогнать преследователя, но  дракончик взлетел и кинулся на
его угрожающе поднятую руку.
     Признав  поражение, Серегил снова обратился в бегство. Прямо  в ухо ему
прозвучал странный бесплотный смех...
     Яростный  преследователь отстал  от Серегила  где-то между  лестницей и
помещением для  медитаций, но тот все  равно часто  оглядывался через плечо,
пока не оказался вне башни. На земле мельтешили совсем крошечные дракончики,
трепеща крылышками  и  чирикая.  Осторожно  пробираясь между  ними,  Серегил
поспешно  двинулся  к  своей  лошади. Только  протянув  руку, чтобы отвязать
поводья, он обнаружил, что все еще сжимает флакон с лиссиком.
     "Да  неужто я и в самом деле рассчитывал, что руиауро вручит мне оружие
убийцы?" - с насмешкой в свой адрес подумал он и сунул флакончик в карман.
     Ровная  рысь  Цинрил  успокоила  Серегила.  По  мере  того  как  эмоции
переставали  туманить  разум, он все старательнее перебирал бессвязные фразы
Элизарита в  поисках  скрытого в них смысла.  В  глубине  сердца Серегил  не
сомневался, что не следует пренебрегать словами любого  руиауро: за безумием
жреца скрывалась воля Иллиора.
     Иллиор, а не  Аура - так по-скалански назвал его и Элизарит. Поняв это,
Серегил почувствовал себя так, будто  нашел конец нити  в  спутанном клубке.
Потяни за нее - и узлы сами собой начнут развязываться.
     "Тот, у кого два сердца, силен вдвойне, - кхи яшела..."
     Кхи  яшела.  Душа  полукровки.  Эти  слова наполнили Серегила  странной
смесью отвращения и возбуждения.
     Когда он вернулся домой, его встретила радостная суматоха.
     - Клиа проснулась!  - крикнула ему  сержант  Меркаль.  -  Она не  может
двигаться и говорить, но открыла глаза!
     Серегил не стал задерживаться, чтобы услышать подробности. Прыгая через
несколько  ступеней, он кинулся в комнату принцессы, где Мидри, Теро и  Ниал
взволнованно переговаривались, склонившись над постелью.
     - Благодарение Ауре! - тихо прошептал Серегил, беря руку Клиа в свои.
     Рука  была забинтована, от нее пахло медом и травами. Клиа взглянула на
него; ее глаза были ясными, но полными боли.
     - Ты  слышишь меня,  Клиа? Моргни,  если поняла. Бледные веки принцессы
медленно опустились.  Левое веко двигалось быстрее правого, которое казалось
ужасающе непослушным.
     - Она знает, что случилось и что нам удалось узнать?  - спросил Серегил
Теро. - Ты можешь назвать преступника?
     - Ее мысли еще слишком беспорядочны.
     - Я обязательно все выясню, - пообещал Серегил и погладил Клиа по щеке.
- Клянусь, я добьюсь тетсага в лиасидра. Клиа тихо и хрипло застонала, глаза
ее  закрылись.  Серегил знаком позвал остальных в коридор и прикрыл за собой
дверь.
     - Можно ли считать, что она выживет?
     - То, что она  пришла в себя, - обнадеживающий  признак, - ответил Ниал
осторожно. - Может миновать еще немало дней, прежде чем она сможет говорить.
     - Что с ее рукой?
     - Омертвение вокруг ранки растет, - сообщила Мидри.
     - Ты думаешь, Клиа может лишиться руки?
     - Если  плоть начнет гнить, как  опасается Ниал, тогда да. Однако нужно
дать примочке время оказать действие.
     -  Сделай  все, что можешь, - только не ампутация! - умоляюще прошептал
Серегил. - Теро, ты мне нужен. Можешь ли ты отправиться со мной к Юлану?
     Волшебник взглянул на Мидри; та кивнула.
     - Здесь ты сделал все, что мог, Теро. Занимайся тем, чем должно.
     Когда Серегил  и Теро прибыли в лиасидра, их уже ждали. Каждый кирнари,
на  которого не падали подозрения, был вправе присутствовать  при допросе, и
многие высказали такое  желание, среди них кирнари  Катме, Акхенди, Лапноса,
Голинила,   Рабази,   Брикхи   и   некоторых   менее   влиятельных   кланов.
Сопровождаемые   небольшим  почетным  караулом  из  силмайцев,   они  пешком
отправились в тупу  Вирессы.  Серегил  с самого  начала старательно проявлял
почтение к Теро.
     Юлан встретил прибывших с неожиданной сердечностью.
     - Я предложил бы вам угощение, но в сложившихся обстоятельствах обычное
гостеприимство представляется неуместным.
     Адриэль  заранее  научила  Теро,  как  нужно  себя  вести;  маг  слегка
поклонился и сказал:
     - Мы  ценим  твое гостеприимство,  кирнари. Да  будет воля Ауры  на то,
чтобы твоя невиновность была доказана.
     - Мой дом велик, как ты знаешь, - проговорил Юлан, провожая всех в сад,
где еще недавно они пировали. - Собираешься ли ты обыскивать его целиком?
     - Серегил поможет мне осмотреть все волшебным зрением.
     - Волшебным зрением? - переспросил  Элос из Голинила. - Что ты имеешь в
виду?
     - Я  использую  вот  это.  -  Волшебник  вытащил  кусок  окровавленного
полотна. - Здесь кровь из раны на  руке Клиа. - Он не  стал сообщать, что на
полотне была кровь и Торсина тоже.
     - Кровавая магия! Некромантия!  - прошипела Лхаар-а-Ириэль, делая пассы
в сторону Теро.
     Как  заметил  Серегил, катмийка была  не единственной,  кто смотрел  на
молодого мага неодобрительно.
     -  Бритир-и-Ниен,  как  можешь  ты  разрешать  такое   непотребство!  -
воскликнула Мориэль-а-Мориэль.
     -   Кровь  используется   мною  чисто   случайно.  Здесь  нет   никакой
некромантии, - заверил всех Теро. - Если  Клиа укололи чем-то острым, как мы
подозреваем, то ее кровь и яд остались на этом предмете, как и на полотне. Я
не использую  никаких чар,  кроме  заклинаний  поиска:  подобное откликнется
подобному.
     -  Ауренфэйе пользуются такой же магией, - сказал  опирающийся на  руку
Адриэль Бритир. -  Если только собравшиеся кирнари не потребуют голосования,
я считаю, что ты можешь приступать, Теро-и-Процепиос.
     - Умоляю  вас, разрешите ему действовать, - добавил  Юлан. - Мне нечего
скрывать.
     - Благодарю тебя, кирнари, - ответил Теро. - Прежде всего скажи мне, не
находили ли где-нибудь в твоей тупе после пира акхендийский талисман?
     - Нет, ничего такого не находили.
     - Хорошо.  - Теро подошел к каменной скамье, расстелил на ней полотно и
начертил   над   ним   какие-то  знаки   своей   палочкой.  Собравшиеся   со
всевозрастающим интересом следили за разноцветными фигурами, появляющимися и
исчезающими по его приказу.
     Серегил тем временем незаметно начал осматривать огромный сад. Занавеси
и  фонарики, развешанные на деревьях во время пира, и столы были уже убраны,
конечно.  Вспоминая, кто где находился во время  празднества,  Серегил начал
методично обходить сад, рассчитывая найти хотя бы потерянный амулет.
     К несчастью,  слуги Юлана  оказались  добросовестными. Серегил не нашел
ничего - ни раковины мидии, ни выроненного кем-нибудь ножа.
     -  Я чувствую,  что что-то  лежит там,  -  наконец  сказал  Теро,  дела
неопределенный жест в сторону крыла, где находились покои кирнари.
     Все двинулись туда, проходя те  же  коридоры, по которым Серегил и Алек
шли  той ночью. Серегил вел Теро, который  шел с закрытыми глазами,  вытянув
вперед руки с палочкой на ладонях.
     На  лице мага не отражалось ничего,  кроме  сосредоточенного  внимания,
пока  он  не  достиг сада, в который выходили комнаты Юлана. Неожиданно  его
глаза открылись, лоб перерезали морщины.
     -  Да, здесь что-то  есть,  хотя след  очень  слабый.  "Слишком  легкое
решение",  -  снова подумал  Серегил, вновь оказавшись  в спальне и гостиной
Юлана.  Он чувствовал растерянность, занимаясь поисками здесь  при свете дня
среди  многих людей,  одним  из  которых  был  хозяин  комнат.  Это казалось
непристойным, словно кто-то следил,  как ты оправляешься в уборной. День был
жарким, и по спине Серегила тек пот.
     Он снова ничего не нашел.
     -  Ты  уверен,  что  это  именно  тот  дворик,  который  тебе нужен?  -
пробормотал он, подходя к Теро, который стоял у бассейна с рыбками.
     Маг кивнул.
     - Все очень неотчетливо, признаю, но это то самое место.
     Размышляя,  в какой угол он еще не заглянул, Серегил  рассеянно смотрел
на  благоухающие  лилии  на  темной поверхности воды.  Рыбки мелькали  между
круглых зеленых листьев, словно ускользающие догадки. Лишь одна дохлая рыбка
плавала в  дальнем углу, нарушая красоту бассейна;  обычно аккуратному Юлану
явно было не до уборки в саду с тех пор, как произошло несчастье с Клиа.
     Сопровождающие их кирнари следили за каждым движением Серегила с разной
степенью интереса и враждебности.  Стараясь не обращать  на них внимания, он
еще раз огляделся.  Если Теро  говорит,  что здесь  что-то есть, значит, это
здесь есть. Нужно только искать в правильном месте.
     Или задавать правильные вопросы.
     Заросли белых пионов  и роз привлекли  внимание Серегила. Ему совсем не
нравилась перспектива вырывать их с корнем без достаточных на то  оснований.
Маленькие  красные мотыльки сновали среди  цветов. Один из  них опустился на
лепесток  лилии.  Тут  же  из  воды,  блеснув  чешуей,  выпрыгнула  рыбка  и
проглотила насекомое.
     - Они вечно хотят есть, - пробормотал Юлан, снял крышку с чаши, стоящей
на бортике  бассейна, и  бросил  рыбкам горсть крошек. Только что  спокойная
вода  словно  вскипела:  прожорливые  обитательницы бассейна  накинулись  на
угощение.
     Внимание  Серегила  снова  привлекла  дохлая рыбка. Она  была  довольно
большая - с ладонь человека, и ее чешуя все еще блестела. Это обстоятельство
и тот факт, что вечно голодные родичи еще не начали ее обгладывать, говорили
о недавней гибели рыбки.
     Заинтересованный,  Серегил прошел  к дальнему концу бассейна и  выловил
тельце, чтобы получше рассмотреть. Темные глаза рыбки  еще не помутнели. Да,
она сдохла совсем недавно.
     - Не одолжит ли мне кто-нибудь нож? - спросил  Серегил, стараясь, чтобы
голос не выдал растущего в нем возбуждения.
     Это было  нарушением условий, на  которых  ему  разрешили вернуться, но
старейшина Силмаи сам протянул Серегилу кинжал.
     Тот одним ударом вскрыл брюшко и  был вознагражден: среди внутренностей
блеснула сталь. Кончиком кинжала Серегил извлек кольцо.
     "Не такая простая штучка", - подумал он,  разглядев  тонкий шип на  его
наружной поверхности.
     Остальные   столпились  вокруг,  возбужденно  переговариваясь.  Серегил
поверх голов взглянул на Юлана-и-Сатхила, который попрежнему стоял у бортика
бассейна. Кирнари не побледнел, на его лице не отразилось паники.
     "Не хотел  бы  я  играть с тобой  в карты",  -  сказал себе  Серегил  с
невольным уважением.
     - Тонкая работа, - заметил он, показывая остальным, как шип выдвигается
и  убирается  при   помощи  рычажка  на  внутренней  поверхности  кольца.  -
Пленимарцы  поэтично  называют  такое  приспособление  "кармакти" -  "язычок
колибри".  Иногда  шип  смазывается  ядом.  Некоторые  кольца  имеют  внутри
резервуар  для  него.  Нужно  обращаться  с  кольцом  осторожно,  пока я  не
определю,  к какому  типу оно  относится:  оно  все еще  может  представлять
опасность.
     - Но  как можно сделать так,  чтобы  никто не заметил такого  странного
украшения? - воскликнула Адриэль.
     - Видишь? - Серегил  показал на  следы золота на  наружной  поверхности
находки. - Эта  штучка  была  вставлена  в большее  кольцо, которое,  в свою
очередь, должно иметь отверстие, через которое высовывается шип.
     - Можешь ли ты  предъявить  это второе кольцо? -  спросил Юлана  старый
силмаец.
     -  Нет, потому что у меня его нет и никогда не было,  - ответил кирнари
Вирессы. - Бросить кольцо в пруд мог кто угодно.
     - Ты  много  знаешь о подобных приспособлениях, изгнанник,  -  заметила
кирнари Катме, поворачиваясь к Серегилу.
     -  В  Скале  знать  такие вещи было моей обязанностью,  -  ответил тот,
предоставив ей самой делать выводы из этого. -  Ты когда-нибудь видел кольцо
раньше, Юлан-и-Сатхил?
     - Никогда! - воскликнул наконец-то  задетый за живое  Юлан. - Клянусь в
этом и призываю в свидетели Ауру н  кхи моего отца! Насилие могло свершиться
под моей кровлей; я готов принять бесчестье. Но его совершил не я!
     Убедившись, что шип  полностью убран в оправу, Серегил протянул  кольцо
Теро.
     -  Можешь ты что-нибудь  узнать о  его владельце?  Маг спрятал кольцо в
ладонях и прошептал заклинание.
     - Придется потрудиться и как следует сосредоточиться.
     -  Можно  мне? - сказала Адриэль. Через  минуту, однако,  она,  покачав
головой, вернула кольцо.
     -   Или   оно   слишком  долго  пробыло  в  животе  рыбки,  или  кто-то
целенаправленно скрыл следы, - сказал Теро.
     - Судя по тому, с каким трудом я смог найти нужное место, я предполагаю
последнее.
     "Злоумышленнику следовало бы вырвать шип", - подумал Серегил.
     - Ты больше ничего в доме не улавливаешь? - спросил он Теро.
     - Нет. Едва ли мы выясним здесь еще что-нибудь.
     - За тем исключением, что преступник  -  мужчина, - сказал  Серегил,  с
легкостью надевая кольцо на указательный палец. - И что он знал  о  ядовитых
змеях восточного побережья и пленимарских отравительских уловках.
     - И все это, по твоему мнению, указывает на Вирессу?  - сказал  Элос-и-
Ориан с явным намерением защитить тестя.
     -  Не  обязательно,  -  ответил  Серегил;  он  повернулся к  выходу, но
остановился, словно что-то вспомнив.
     - Есть  еще  одна  вещь, о которой я  хотел тебя  спросить, кирнари.  -
Серегил  вытащил из  кошеля вирессийскую  кисточку от  сенгаи  и поднял так,
чтобы все могли  видеть. -  Мы нашли это в руке Торсина после его смерти. Не
было ли  у  кого-нибудь  из твоего клана  привычки  посылать такие  кисточки
Торсину как приглашение к тайной встрече?
     Юлан  слегка прищурился,  и Серегил  почувствовал,  что наконец-то  ему
удалось застать того врасплох.
     - Я так делал, - ответил кирнари Вирессы, - но не в ту ночь. Да и зачем
бы, ведь Торсин был в моем собственном доме!
     - Но у кого, кроме вирессийца,  могла найтись такая кисточка? - спросил
кирнари Силмаи. - Боюсь, клан  Вирессы должен быть лишен права голоса, Юлан.
Пока мы не  разберемся в этом деле к полному удовлетворению скаланцев, ты не
сможешь голосовать в лиасидра.
     Юлан-и-Сатхил поклонился старейшине.
     -  Так  тому и быть.  Я  сделаю  все, что в моих силах,  чтобы скаланцы
получили  справедливое воздаяние  за тот вред, который был  им  причинен под
моей кровлей.
     - Ради чего ты тайно встречался с Торсином? - поинтересовался Серегил.
     - Это не имело никакого отношения к случившемуся! - возразил вирессиец.
     "Определенно  тайные  переговоры  с  Торсином  -  чувствительное  место
Юлана!" - заключил Серегил.
     Теро умело включился в разговор.
     - В  настоящее  время, кирнари,  я выступаю от имени  принцессы Клиа  и
потому  должен  знать о  любых делах между  вами  двумя,  к чему  бы  они ни
относились.
     Юлан взглянул на кирнари Силмаи, но не получил от него помощи.
     - Хорошо, но я настаиваю на том, чтобы сообщить тебе это наедине.
     Вирессиец явно  хотел отделаться от Серегила, но Теро знаком велел тому
следовать  за собой,  как если бы  и подумать  не мог о том, чтобы  лишиться
своего советника.
     Пряча довольную улыбку,  Серегил расправил плечи и последовал за Юланом
и Теро в комнату кирнари. Однако его радость длилась недолго.
     - Можно мне взглянуть на кисточку? - спросил Юлан. Внешне он проявлял к
гостям  полное уважение, но глаза его стали холодными. - Она  определенно от
вирессийского  сенгаи,  но  не  одного  из  моих.  Кирнари  Вирессы положено
вплетать в свои сенгаи более темную нитку, а здесь она отсутствует.
     Что  же  касается смерти  Торсина-и-Ксандуса,  это для  меня  такая  же
тяжелая потеря, как  и  для вас. Он много лет был  моим  близким другом.  Он
понимал, что движет лиасидра, лучше всех других тирфэйе.
     - И он  с сочувствием относился к трудностям, которые  может испытывать
Виресса, - вставил Теро.
     Серегил изумленно взглянул на мага. Как ни молод тот был, Теро явно  не
собирался уступать этому  искусному  интригану.  Он  с  твердостью  встретил
оценивающий взгляд кирнари.
     -  Что вы обсуждали с Торсином при своих встречах? - спросил волшебник.
- Какое-то сепаратное соглашение, которое бы защитило интересы твоего клана?
     Юлан снисходительно кивнул.
     -  Ну  конечно.  Мы  стремились  найти  компромисс,  и  ваша  принцесса
прекрасно об этом знала: мы были готовы согласиться на открытие для торговли
Гедре,  пока  длится война, но с условием, что, когда нужда минует, контроль
над  судоходством  вернется к  Вирессе.  Многие кирнари  серьезно  возражают
против того, что  предлагала Клиа,  особенно учитывая характер  вашей  новой
царицы.
     -  И ты позаботился о том, чтобы  они узнали о  ее  недостатках, - тихо
сказал Серегил.
     Юлан склонил голову, словно в ответ на похвалу.
     - Гедре находится слишком  далеко, имеет  слишком  слабые  укрепления и
слишком  мало  воинов,  чтобы  защитить  себя,  если  Фория  решит  нарушить
соглашение. Кто может поручиться, что женщина, способная предать собственную
страну, собственную  мать, не позарится на богатства Ауренена, когда  увидит
способ завладеть ими?
     "А каков  был твой план, пока Фория не стала царицей?" - гадал Серегил,
не в  силах  не  восхищаться  Юланом. Сколько,  интересно, разных  вариантов
придумал  этот  человек,  чтобы  защитить интересы своего  клана?  Секретные
сведения о Фории он держал в запасе, чтобы в нужный момент выложить козыри в
этой игре. Как бы он распорядился ими, будь Идрилейн жива и здорова?
     -  Именно  захват  Пленимаром северных  торговых путей  ставит  Скалу в
трудное положение, - говорил тем временем Теро.
     -  Мне это  известно, как  известно и то,  что  именно  нежелание Скалы
допускать кого-нибудь еще на север за последние несколько столетий  укрепило
торговые  связи  между Пленимаром  и восточными  кланами Ауренена, - ответил
Юлан.  -  Победит  Пленимар  в  войне  или  проиграет,  он   остается  самым
привлекательным партнером для нас.
     - Несмотря  на то  что  пленимарцы  обещали зенгати  поддержку  в войне
против  Ауренена,  если лиасидра  примет решение в пользу  Скалы? -  спросил
Серегил.
     Юлан бросил на него снисходительный взгляд.
     -  Так  ты   ничего  не  знаешь?  Зенгату  сейчас  хватает  собственных
неприятностей.  Племена снова передрались,  как это  часто  случается,  - уж
очень они беспокойный народ.
     - Ты в этом уверен? - охнул Теро.
     - Мои шпионы  там очень надежны. Не могу назвать их, конечно, но думаю,
что Серегил узнал бы некоторые имена.
     - Илар? - выдохнул Серегил, мучаясь ужасным предчувствием. -