Он жив? На лице кирнари ничего нельзя было прочесть. - Я ни разу не виделся с этим человеком со времени его бегства, но даже если это он, уж ты-то должен признать, что от изгнанников иногда бывает польза. "Со времени его бегства?" С чего бы кирнари Вирессы вообще водить знакомство с молодым чиптаулосцем, если только для того не было веских причин? Встретив холодный взгляд Юлана, Серегил нутром понял, каков был бы ответ. Не менее уверен он был и в том, что Юлан никогда не раскроет тайны, если только это не окажется каким-то образом в его собственных интересах. - Эта межплеменная война началась очень вовремя, - заметил Теро. - Ауренену было бы несладко, заключи Зенгат и Пленимар союз. - Везение - дорогое удовольствие, - многозначительно ответил Юлан. - Однако кому придет в голову жадничать, когда речь идет о безопасности родной страны? Однако можете не беспокоиться - в один прекрасный день междоусобица может сыграть вам на руку. - Ты полагаешь, Пленимар победит? - с трудом сдерживаясь, спросил Серегил. - Да. Так зачем жертвовать жизнями и магией ауренфэйе ради безнадежного дела? - Как мог Торсин согласиться сотрудничать с тобой, зная об этом! - гневно бросил Теро. - Он был тирфэйе и измерял будущее меркой своей короткой жизни. То же можно сказать о Клиа и ее семье, хоть они, несомненно, и умны. - Юлан пренебрежительно махнул рукой. - Вы двое слишком молоды, чтобы понимать, как медленно меняется течение истории. Я совсем не хочу, чтобы Скала страдала; моя цель - избавить от страданий Вирессу. Хоть Фория и дочь Идрилейн, из нее не получится достойной союзницы. - А из Верховного Владыки Пленимара и его некромантов - получатся? - воскликнул Серегил. - Тебе знакомо имя Рагара Ашназаи, кирнари, а я знал его родича, некроманта. - И ты победил его, так же как и дирмагноса, - безразлично ответил Юлан. - Если это удалось тебе всего с горсткой тирфэйе, стоит ли ауренфэйе бояться Пленимара? - Там был всего один дирмагнос и несколько некромантов, но чтобы победить даже их, понадобилась жизнь великого Нисандера-и-Азушры, - тихо сказал Теро, и что-то в его голосе заставило Серегила опасливо взглянуть на друга. На мгновение ему показалось, что глаза мага стали золотыми. Должно быть, игра света, решил Серегил. - Берегись той цены, которую ты заплатишь за процветание своего клана, Юлан-и-Сатхил, - продолжал Теро. - Есть люди, которые могут заглядывать вперед даже дальше, чем ты. Юлан подошел к двери и открыл ее. - Торсин был моим другом, и я оплакиваю его. Больше нам говорить не о чем. Что же касается случившегося с Клиа под моей крышей, то это очень печальное событие, но она, возможно, сама навлекла его на себя. Она посеяла раздоры в городе, который с незапамятных времен знал только мир. Может быть, это кара Ауры. Теро побледнел, но промолчал. Серегил оказался менее сдержанным. - Светоносный не имеет никакого отношения к преступлению, - прорычал он. - Запомни мои слова, кирнари: правда еще выйдет наружу. Обещаю тебе это. - Ты? - Юлан не сделал попытки скрыть презрение. - Что знаешь ты о правде? Глава 35. Обвинение Алек увидел Серегила на ступенях перед дверью, когда вместе с сопровождавшими его боктерсийцами вернулся в город. - Ну как, что-нибудь удалось найти? - окликнул его тот. Алек спрыгнул с седла и протянул другу акхендийский амулет. - Это вещичка Клиа. Должно быть, оборвалась во время борьбы. - Пальчики Иллиора! - воскликнул Серегил, рассматривая почерневшую фигурку. - Кита отправился за Райшем, - сообщил ему Алек. - Саабан говорит, что тот сможет с помощью талисмана сказать, кто злоумышленник Талисман перед охотой был белым. Хочешь поспорить, из-за кого он почернел? - Не сейчас, пожалуй, - ответил Серегил, доставая из кошеля кольцо отравителя. - Где ты это нашел? - В бассейне с рыбками рядом с покоями Юлана. Пока что Теро не удалось ничего по нему узнать. Он говорит, что на кольцо наложено заклятье. Алек поднял брови. - Это трудно сделать? - Достаточно трудно, чтобы я начал думать: мы имеем дело с кем-то очень сильным. - Проклятие! Тогда и амулет может быть заколдован. - Полезно будет узнать, так ли это, - ответил Серегил, снова рассматривая браслет. - Если так, то обе вещички побывали в руках у одних и тех же людей Есть шанс, что виновник присутствовал на охоте и решил наложить заклятье на амулет после того, как Эмиэль напал на Клиа. - Так что нам нужно узнать, кто из участвовавших в охоте был и на пиру Вирессы? Серегил пожал плечами. - Если окажется, что и талисман заколдован, то да. Скоро явился Кита с акхендийским кирнари, и Серегил провел их в комнату, где дожидались Алек и Теро. - Ты что-то нашел в лесу? - спросил Райш юношу. - Вот это - Алек протянул акхендийцу почерневший амулет. - Можешь ты сказать, по чьей вине фигурка стала черной? Кирнари мгновение подержал талисман в руке. - Да, я узнаю его - это работа моей жены. Лучше всего будет, если я отнесу вещицу ей и сообщу вам, что удастся обнаружить. Амали плохо себя чувствует сегодня и не может выходить из дому. - Если не возражаешь, кирнари, мы пойдем с тобой, - перебил его Серегил. - Хорошо, - ответил Райш, явно ошарашенный такой бесцеремонностью: никто никогда не являлся в жилище кирнари без приглашения. - Прости мою грубость, - поспешно добавил Серегил, чтобы загладить неловкость. - Но нельзя терять времени - ради Клиа. - Конечно. Я не подумал. Акхенди сделает все возможное, чтобы помочь исцелению принцессы. - Благодарю тебя, кирнари. - Знаком предложив Алеку следовать за ними, Серегил открыл перед Райшем дверь. Резиденция Акхенди была гораздо скромнее, чем тупа Вирессы, и выцветшие украшения говорили о том, что клан знал лучшие дни. Амали лежала на покрытой шелковым ковром кушетке в саду во дворе, вяло отщипывая ягоды с кисти вяленого винограда и глядя, как несколько ее служанок играют в кости. Женщина явно обрадовалась, увидев мужа. - Ты уже вернулся, тали? И привел компанию для меня? - Прости нам это бесцеремонное вторжение, - галантно обратился к ней Серегил. - Мы не стали бы тревожить тебя, если бы не очень срочное дело. - Не беспокойся, - ответила Амали, садясь на кушетке. - Что привело вас ко мне? Серегил протянул ей браслет. - Госпожа, мы очень надеемся на твой подарок Клиа. Я думаю, он может указать нам на того, кто на нее напал. - Это было бы замечательно! - воскликнула Амали, осторожно беря перепачканный браслет. - Но что с ним случилось? - Клиа потеряла его во время охоты, - объяснил Алек, - а я нашел, когда вернулся на поляну сегодня утром. - Понятно. - Амали стиснула талисман в ладонях и тихо пробормотала заклинание. Мгновением позже она судорожно вздохнула и откинулась на подушки, смертельно побледнев. - Хаманец! - прошептала она еле слышно. - Я вижу его искаженное гневом лицо. И я знаю этого человека, видела его в городе. Племянник Назиена-и-Хари... - Эмиэль-и-Моранти? - переспросил Алек, бросая на Серегила победный взгляд. - Да, так его зовут, - прошептала Амали. - Я чувствую ярость и ненависть, вижу насилие... - Можешь ли ты сказать нам что-нибудь еще, госпожа? - спросил Серегил, наклоняясь к женщине. - Довольно! - Гневно стиснув зубы, Райш вырвал браслет из пальцев жены, словно это была ядовитая змея. - Тали, ты нездорова. - Повернувшись к Серегилу, он сурово сказал: - Ты же видишь, в каком она состоянии. Что еще тебе нужно? - Если бы твоя жена смогла больше рассказать нам о нападении, кирнари, это было бы очень ценно. - Что ж, тогда оставь амулет у нас. Когда Амали соберется с силами, может быть, ей удастся увидеть больше. - Я предпочел бы оставить вещицу у себя, - ответил Серегил. - Когда твоя супруга почувствует себя лучше, я принесу ее снова. - Хорошо. - Райш задумчиво посмотрел на браслет и протянул его Серегилу. - Как странно: столь многое зависит от этого простого украшения. - Мой опыт показывает, что как раз самые простые вещи помогают раскрыть самые непроницаемые тайны, - ответил тот. - Вот видишь! - воскликнул Алек, когда они вернулись к Теро. - Я же говорил тебе, что он на Клиа напал! Теперь тому есть доказательство. - Пожалуй, - рассеянно протянул Серегил. - Пожалуй? Клянусь Четверкой, Серегил, она же вопрошала свою собственную магию! Серегил понизил голос почти до шепота. - Но почему, Алек? Клиа и Торсина отравили на пиру в тупе Вирессы, в этом я уверен. Если это дело рук хаманца, то кого-то другого, не Эмиэля: того на пиру не было. - Если за нападением стоит Хаман, - добавил Теро, - то задумал его глупец. Все знали, что на следующее утро они с Клиа отправляются на охоту. Зачем выбирать яд, который подействует, пока принцесса находится в их компании? - И зачем нападать на жертву, которая и так уже умирает? - пробормотал Серегил. - Может быть, Эмиэль не знал о яде, - сказал Алек. - Он подвержен приступам ярости, Серегил. Однажды он накинулся на меня, прямо здесь в городе, на глазах у свидетелей, не говоря уже о том, что сделал с тобой. - Это совсем другое дело. Нападение на Клиа было безумием. На основании того, что нам только что сказала Амали, его, возможно, ждет дваи шоло. - Серегил передал кольцо отравителя Теро. - Держи. Спорю на своего лучшего коня, что когда ты узнаешь, кто виновен в отравлении, это окажется не хаманец. - Значит, ты полагаешь, что яд и нападение - два независимых друг от друга события? - спросил волшебник, пристально глядя на смертоносный кусочек стали. - И хочешь сказать, что не один клан желал Клиа смерти? - Алек почувствовал, что у него начинает болеть голова. - Может быть, Сарикали не так уж и отличается от Римини в конце концов. Это была безрадостная мысль. Райш-и-Арлисандин отослал прислужниц, как только скаланские посетители ушли, и опустился перед женой на колени. Выражение тайного ликования на ее лице заставило его ощутить озноб; на мгновение земля, казалось, перестала быть для него надежной опорой. - Скажи мне, ради Светоносного, - выдохнул он, - Амали, что ты наделала? Женщина гордо подняла голову, хотя в глазах у нее стояли слезы. - То, что следовало сделать, супруг мой, - ради Акхенди и ради тебя. Хаманец не знает, что такое честь, и виновен в насилии. Амали потянулась к мужу, но он отпрянул от нее. Смесь печали и нежности, написанная на ее лице, обожгла его, как вспышка пламени, хоть мир вокруг и стал казаться темнее. Шатаясь, Райш добрался до кресла, рухнул в него и закрыл лицо руками. - Ты не желаешь довериться мне, супруг мой, - с мольбой проговорила Амали, - однако я вижу, как ты страдаешь. Когда милостью Ауры в моих руках оказалось нужное средство, я знала, как им распорядиться. - Светоносный не участвовал в этом, - пробормотал Райш. Алек и Серегил прошли в комнату Клиа. Хотя сознание еще не полностью вернулось к ней, им казалось, что следует как можно больше времени проводить с больной, словно сама близость могла передать ей их жизненную силу. К тому же комната принцессы лучше всего охранялась. У двери все время несли стражу двое Ургажи, а у постели Клиа дремала Бека. Когда Алек и Серегил вошли, она рывком выпрямилась, и рука ее рванулась к рукояти кинжала. - Это мы, - прошептал Серегил, подходя к кровати. Клиа спала, но на ее бледных щеках появился румянец, а на лбу выступил пот. - Она все еще не может говорить, но Мидри удалось дать ей несколько ложек бульона, - сообщила Бека. - Клиа пробыла в таком состоянии почти весь день, хотя иногда открывает глаза. Трудно судить, понимает ли она то, что ей говорят. Алек задержал дыхание, ощутив тошнотворный запах. Левая рука Клиа была забинтована до запястья, и говорящее о воспалении покраснение распространилось вверх; на рассвете, когда Алек был у принцессы, этого не было. - Амали сказала, что определенно на нее напал Эмиэль, -сообщил Беке Серегил. Девушка устало опустила веки. - Я так и знала. Она сказала почему? - Нет. Думаю, мне нужно поговорить с Назиеном, хотя ничего приятного этот разговор мне не сулит. - Что насчет Вирессы? - спросила Бека. Серегил запустил руку в спутанные волосы и вздохнул. - То, что кольцо отравителя оказалось в бассейне Юлана, должно бы быть очень серьезной уликой. - Должно бы? - Ну, бросить кольцо в бассейн рядом с собственной комнатой - или проявление огромной смелости, или самая большая глупость, которая мне встречалась. Я пока еще не решил, как на это смотреть. - Если отравители - хаманцы, они могли бросить туда кольцо, чтобы Юлан казался виновным, - заметил Алек. - Все зависит от того, каково отношение Хамана к пересмотру Эдикта об отделении. Назиен, может быть, и хотел бы опозорить Юлана, если он все- таки поддерживает Клиа. Если же нет, он должен бы объединиться с Юланом. Что касается Эмиэля, то он всегда был сторонником Вирессы, а потому маловероятно, чтобы он оказался замешан в подобной интриге. - Мы едва разминулись с убийцей, - мрачно сказал Алек, вспоминая того невидимого посетителя, который прервал их обыск покоев Юлана. В этот момент в комнату проскользнул Теро, и остальные встретили его полными надежды взглядами. - Пока ничего, - сообщил маг, наклоняясь над постелью Клиа, чтобы передать Серегилу кольцо. - Если бы только я мог расспросить Клиа насчет той ночи! - Злоумышленник хорошо рассчитал время, кто бы он ни был, - пробормотал Алек. - Если мы выясним, что Хаман и Виресса ни при чем, все равно большая часть обитателей Сарикали останется под подозрением. - Даже если бы мне было позволено ходить по городу и читать мысли, расследование заняло бы месяцы, - буркнул маг. Бека взяла кольцо отравителя. - Немного же нам проку от улики, если ты не можешь ничего по ней прочесть. - Я же говорил - для этого были приняты специальные меры. Кто-то заколдовал кольцо так, чтобы я не смог выследить его хозяина, - резко сказал Теро. - Мы имеем противником настоящего волшебника, а не какого- то ярмарочного фокусника. - Значит, человек, которого мы ищем, мог сбежать, - обеспокоенно сказала Бека, возвращая кольцо. - В Сарикали все время кто-то приезжает, кто-то уезжает. Тот, кто нам нужен, может быть уже далеко. Клянусь Пламенем, Серегил, не могут ли что-нибудь сделать эти твои руиауро? Серегил вздохнул, опустив голову на руки. - По словам того, с которым я разговаривал сегодня утром, я уже знаю, кто злоумышленник, - что бы это ни значило. Бека подошла к Серегилу и положила руку ему на плечо. - Расскажи нам о своем разговоре с руиауро - слово в слово! Серегил взглянул на Клиа и обнаружил, что принцесса открыла глаза и смотрит на него. Он взял ее здоровую руку в свои. - Попытаюсь. Он угостил меня завтраком, и мы говорили о Нисандере. Руиауро признал, что послал Ниала, но утверждал, что не посылал его ко мне. - Серегил перевел взгляд на Теро и покачал головой. - Ты же знаешь, какие они. Так или иначе, потом он дал мне флакончик пленимарской работы с лиссиком. Когда я узнал искусную поделку, руиауро мне сказал: "Тот, у кого два сердца, силен вдвойне, кхи яшел". - Душа-полукровка, - перевел Алек ради Беки. Серегил кивнул. - Я целый день вертел эти слова так и этак, да и его разговоры о моем так называемом даре тоже. Не знаю, что он имел в виду. - Еще он сказал, что ты противишься своему дару, - напомнил Алек. Серегил снова пожал плечами. - Дару бессилия в магии? Или дару ловко воровать и убедительно врать? Единственное из сказанного руиауро, в чем я вижу смысл, - это что мы никак не начнем задавать правильные вопросы. - Или правильным людям, - добавила Бека. - Что Адриэль говорит насчет голосования? Оно состоится, несмотря на случившееся? - Насколько ей известно, ничего не переменилось. - И Виресса, и Хаман пока лишены права голоса, - сказал Алек. - Разве это не дает нам преимущества? Я хочу сказать - кирнари Вирессы точно голосовал бы против помощи Скале, а кирнари Хамана - возможно. - Голос Хамана был бы решающим, - сказал Серегил. - Лишись только Виресса права голосовать, решение Назиена перетянуло бы чашу весов, если бы голоса разделились поровну, - то ли в нашу пользу, то ли наоборот. А теперь все так же неопределенно, как и раньше. Из девяти оставшихся кланов, как известно, Катме, Голинил и Лапнос - против нас. Рабази и остальные... Кто способен предсказать что-то определенное, когда все так настроены против Фории? Юлан может выиграть и не участвуя в голосовании. Бека, я хочу, чтобы ты привела Назиена-и-Хари. Не говори ему зачем, только сообщи, что у меня есть информация насчет его племянника. - Может быть, мне стоит походить по тавернам, - предложил Алек. - Если не считать возможности залезать в дома, не вижу, как еще мы смогли бы узнать больше того, что уже знаем. Кто бы ни оставил кольцо в доме Юлана, он хотел, чтобы дело кончилось именно так: чтобы мы основательно завязли. - Ты мог бы... - начал Серегил, но был прерван появлением Мидри с новыми припарками для Клиа. - Но только не в одиночестве, - продолжил он через некоторое время. - Возьми с собой Киту и одного-двух солдат. Больше никто не должен выходить из дому в одиночку. - Так ты думаешь, что убийца все еще в городе? - спросила Бека. - Мы должны быть готовы к этому и предполагать, что он пожелает разделаться и с остальными. - Будьте осторожны, - предостерегла Мидри, поняв, о чем идет речь. - Адриэль разослала людей по городу, и они доносят, что новость о том, что вам удалось узнать, уже широко разнеслась. Народ в ярости. Особенно злы акхендийцы - они обвиняют Вирессу в преднамеренном убийстве. Ходят разговоры о том, чтобы лишить права голоса Голинил, да и Катме под подозрением. Появились слухи, что Лхаар-а-Ириэль и Юлан-и-Сатхил тайно встречались и вступили в заговор против Клиа. - А есть ли какие-нибудь новости из Нхамахата? - спросил Серегил, Мидри бросила на него удивленный взгляд. - Ты же знаешь, руиауро не вмешиваются в дела лиасидра. - Конечно. - Серегил наклонился к Клиа, в последний раз похлопал ее по руке и поманил Алека из комнаты. В коридоре они чуть не столкнулись с сержантом Меркаль. - Прошу прощения, господа, - сказала она, поспешно отдавая честь, - мне нужно поговорить с капитаном насчет дальнейших распоряжений. - В чем дело, сержант? - спросила Бека, тоже выходя из комнаты. - Это касается пленника, капитан. Члены его клана у дверей; они спрашивают, что мы собираемся с ним делать. - Прекрасно, Назиен облегчил нашу задачу, - пробормотал Серегил. - Передай ему, что я сейчас же с ним поговорю, сержант. Проводи его в гостиную рядом с залом. Меркаль сделала знак одному из часовых у двери, и солдат поспешил выполнять приказ. - Есть еще одно, - продолжала Меркаль. - Слуги хотят знать, что делать с телом благородного Торсина. Бека поморщилась. - Пламя Сакора, ведь уже два дня прошло! Труп нужно сжечь, а пепел отослать домой в Скалу. - Церемония должна состояться вне города, - сказал ей Серегил. - Ниал, наверное, сможет раздобыть все, что нужно. Организуй все на вечер; обряды жрецы проведут уже в Римини. Да, и лучше приведи Эмиэля в зал. Я хочу, чтобы он тоже присутствовал, когда я сообщу его дяде печальные новости. - Мне не терпится увидеть их лица, - сказала Бека, направляясь вместе с Меркаль к задней лестнице. Теро дождался, пока женщины уйдут, потом, понизив голос, сказал: - Я думал о том, что ты рассказал про руиауро. Как бы ни смотрела на их вмешательство твоя сестра, полагаю, что они видят во всем этом деле больше, чем просто политику. Убежден, что руиауро хотят союза Ауренена и Скалы. - Согласен, - ответил Серегил. - Что меня озадачивает, так это почему они ясно не скажут этого своему собственному народу. - Может быть, ауренфэйе не слышат их, - предположил Теро. Ниал бродил по двору рядом с конюшней, когда появились Бека и Меркаль. При виде рабазийца сердце девушки против ее воли заколотилось. Ниал только что вернулся после прогулки верхом, судя по пыльным сапогам и плащу. Подойдя поближе, Бека ощутила запах пива и пряных трав в его дыхании, аромат свежего ветра от его волос. Она отдала бы месячное жалованье за возможность провести пять минут наедине в его объятиях. - Нам нужны дрова для погребального костра, чтобы горели жарко и сгорели быстро, - сказала Бека, стараясь, чтобы голос не выдал ее чувств Карие глаза Ниала в ужасе широко раскрылись. - Помоги нам Аура, не Клиа?.. - Для благородного Торсина, - поспешно ответила Бека. - Да, конечно. В городе есть запасы для таких случаев. Не сомневаюсь, вам их предоставят, но, пожалуй, будет лучше, если кто-нибудь из клана Боктерса обратится с просьбой от имени Скалы. Не найти ли мне Киту-и- Бранина? - Будь добр, - благодарно сказала Бека. - Мне хотелось бы, чтобы пепел можно было отправить с отбывающим завтра курьером. - Я все сделаю, - ответил он уже на ходу. - Ниал - наш добрый друг, капитан, - с явной симпатией сказала Меркаль. "Клянусь Четверкой, как мне хочется в это верить!" - подумала Бека, глядя вслед любовнику. - Построй почетный караул, сержант, - сказала она Меркаль. - Он должен быть в главном зале через пять минут - благородный Серегил встречается с хаманцами, и нужно произвести должное впечатление. Меркаль понимающе подмигнула. - Уж я позабочусь о том, чтобы все солдаты были высокими и выглядели свирепыми, капитан. - Им нетрудно будет выглядеть свирепыми, учитывая, кто наши гости, - ответила Бека, хлопнув Меркаль по плечу. Девушка была слишком удручена болезнью Клиа и собственным недосмотром, чтобы обращать много внимания на нежеланного "гостя" в казарме. Теперь, направляясь за Эмиэлем, она подумала о том, что тому последние сутки едва ли показались приятными: охрана Клиа не спускала с него кровожадного взгляда. Каждый воин с радостью перерезал бы хаманцу горло. С полдюжины солдат прогуливались перед казармой, еще двое стояли на посту в той же комнате, где на своей подстилке перед тарелкой с остатками еды сидел Эмиэль. Когда Бека вошла, он поднял глаза, и, к ее радости, на лице пленника промелькнуло выражение тревоги. - Поднимайся. Ты нужен в доме, - распорядилась Бека. Выйдя наружу, Эмиэль заморгал от ярких лучей послеполуденного солнца. Пленник не выказывал страха, но Бека заметила быстрый взгляд, который он бросил в сторону открытых ворот. "Ну-ка попробуй сбежать", - подумала девушка, гадая, догадывается ли хаманец, с какой радостью она воспользовалась бы возможностью его прикончить при попытке к бегству. Эмиэль, конечно, это понимал; он сохранял на лице презрительное выражение, пока не вошел в зал и не увидел своего дядю и полдюжины родичей, напряженно застывших перед поспешно собранным Теро трибуналом. Рядом с магом стояли Алек и Саабан, позади них выстроились солдаты Меркаль. Мгновением позже в зал вошел Серегил в сопровождении Райша-и-Арлисандина. - Нет ли кого-то еще, кого ты хотел бы видеть здесь? - спросил Теро Назиена. - Нет, - мрачно ответил старый хаманец. - Ты утверждаешь, что нашел доказательство вины моего племянника. Предъяви его, и покончим с делом. Акхендиец выступил вперед, и Серегил вручил ему талисман Клиа. - Ты знаешь о талантах моего клана в магии такого рода, - сказал Райш. - Вина твоего родича запечатлена здесь, в этой маленькой фигурке. Ты, несомненно, узнаешь браслет, я думаю. Назиен взял амулет и сжал его в ладонях, закрыв глаза. Плечи его поникли. Когда он взглянул на Эмиэля, в глазах его было презрение. - Я взял тебя в Сарикали, чтобы ты научился мудрости, племянник. Вместо этого ты покрыл наше имя позором. Бека почувствовала, как напрягся молодой хаманец. - Нет, - выкрикнул он. - Нет, дядя! - Молчи! - приказал Назиен, поворачиваясь спиной к Эмиэлю, и обратился к Теро: - Клянусь, наш клан искупит вину во избежание тетсага между нашими народами. Если в течение месяца невиновность моего родича не удастся доказать, он будет предан смерти за попытку убийства сестры царицы. - Назиен бросил на Эмиэля тяжелый взгляд. - Знал ли ты, - заговорил он наконец снова, - что во время охоты я пообещал Клиа поддержку? - Нет, кирнари, мы этого не знали, - ответил ему Теро. - Принцесса все еще не в состоянии говорить. - Интересно, кто слышал это твое обещание? - хрипло спросил Райш-и- Арлисандин. Хаманец посмотрел ему в глаза. - Мы разговаривали наедине, но я уверен, Клиа подтвердит мои слова, когда поправится. А теперь прощайте. Да сделает Аура истину очевидной для всех! Ни один из хаманцев не взглянул на Эмиэля, покидая зал. Он долго смотрел им вслед, потом повернулся к Райшу-и-Арлисандину. - Я мог бы и догадаться, что акхендийцы воспользуются своими никчемными побрякушками, чтобы продать свою честь подороже! - зарычал он и, вырвавшись из рук Беки, бросился на кирнари. Руки его едва не сомкнулись на горле Райша. Бека сбила пленника с ног, но понадобилась помощь троих солдат, чтобы удержать извивающегося и сыплющего проклятиями Эмиэля. Он заехал Беке локтем в глаз, но, даже и не видя ничего, она не разжимала рук до тех пор, пока хаманец неожиданно не дернулся и не перестал сопротивляться. Сморгнув слезы, Бека увидела стоящего над Эмиэлем Алека; тот потирал кулак. - Спасибо, - пропыхтела девушка, поднимаясь на ноги. - Свяжите этого сумасшедшего, сержант, и освободите одну из кладовок. Если уж нам предстоит за ним присматривать, я предпочитаю, чтобы он сидел под замком! Меркаль махнула солдатам, и они не особенно нежно потащили бесчувственного хаманца из зала. Бека поклонилась акхендийцу. - Приношу тебе свои извинения. - Не за что, - ответил старик, явно потрясенный тем, чему оказался свидетелем. - Простите меня, я должен вернуться к жене. Она плохо себя чувствует. - Благодарю тебя, кирнари, - сказал Теро, беря в руки браслет. - Твоя помощь была неоценимой. Я тоже надеюсь кое-что узнать по этой вещице. - Я незнаком с твоими методами, Теро-и-Процепиос, но должен тебя предостеречь: не развязывай ни одного из узлов. Если таким образом магия будет нарушена, никто уже не сможет ничего узнать по амулету. - В этом не будет необходимости, - ответил Серегил, забирая и пряча браслет. - Капитан, присмотри за тем, чтобы кирнари благополучно добрался до дому. Это оказалось удачной мыслью. Что-то изменилось в атмосфере Сарикали; над внешне спокойными улицами повисло странное напряжение. Ничего явного не происходило, но Бека чувствовала себя неуютно, проходя мимо безлюдных таверн и молчаливых групп людей. Когда она вернулась, на крыльце ее ждал Ниал. - Ты совсем измотана, тали, - сказал он, беря девушку за руку и заставляя ее опуститься на ступеньку рядом с собой- - У меня нет времени быть усталой, - мрачно ответила она, хотя и знала, что Ниал прав. Все мышцы Беки болели, а мир вокруг стал каким-то нереальным. - Как я слышал, Эмиэль так и не признался. На мгновение Бека почувствовала, что смотрит на рабазийца глазами Серегила - как на чужака, который задает слишком много вопросов. - Не мне это обсуждать, - ответила она резко и поспешно сменила тему. - Мне кажется, наше несчастье взволновало все население Сарикали. Ниал криво улыбнулся. - Может быть, катмийцы и были правы все эти годы. Стоило пустить в Сарикали скаланцев, и на улицах начались потасовки. - Что ж, мы скоро уедем. - Оставив позади себя сумятицу. Ваша простая просьба довела давние распри между кланами до кипения. А теперь, когда начались смерти, каждый неожиданно обнаружил дополнительные причины не доверять своим противникам. - А кланы никогда между собой не воевали? - спросила Бека. Это, правда, казалось едва ли возможным, даже несмотря на то, что произошло в последние дни. Ниал пожал плечами. - Иногда случалось, но ненадолго. Хоть убивать на войне - не убийство, все равно жизни обрывались. Аура упаси, чтобы ауренфэйе пролил кровь другого ауренфэйе! Хуже ничего и вообразить нельзя. Может быть, если бы Бека не была такой усталой, его слова не вызвали бы у нее подобной вспышки раздражения. Сейчас же они оказались подобны соли на ране. - Что ты знаешь о войне! - бросила Бека. - Твои соплеменники сидят в безопасности и грозят нам пальцем, а когда мы пытаемся получить помощь, чтобы спасти несколько сотен наших коротких жизней, пускаются в дебаты, не оскверняем ли мы ваши священные берега! Какая разница, если вы и убили одного из наших людей и изувечили Клиа так, что... Бека резко оборвала себя, заметив, как смущенно переминаются поблизости часовые. Она почти кричала. На самом деле во всем случившемся не было вины Ниала, но сейчас он казался Беке олицетворением всех болтливых, придумывающих нелепые законы, мешающих победе Скалы ауренфэйе. - Я устала, а еще так много надо сделать, - сказала она, зажмурив глаза. - Отдохни немного, - мягко сказал Ниал. - Поспи, если удастся. - Нет, нам нужно приготовить погребальный костер. - вздохнула Бека. Глава 36. Нос по ветру Встреча с хаманцами оставила Серегила в странной задумчивости. - Как ты думаешь, Назиен говорил правду, когда сказал, что обещал поддержать Скалу? - спросил его Алек, когда остальные вышли из зала. - Это кажется вероятным. Нам стоит походить по городу, узнать, куда подует ветер, когда станут известны новости. - Если мы разделимся... - Нет. - Серегил нахмурился и покачал головой. - Я попрежнему не хочу, чтобы кто-нибудь из скаланцев ходил в одиночку. Алек ухмыльнулся. - Мы неожиданно стали осмотрительными, а? - Лучше сказать, что я все-таки могу учиться на собственном дурном примере, - хмыкнул Серегил. В тот вечер они отправились бродить по тавернам и площадям, прислушиваясь к долетавшим обрывкам взволнованных разговоров. В тупах дружественных кланов они ходили, не скрываясь; обитатели их то поносили, то защищали вирессийцев. Обвинений в адрес Хамана высказывалось меньше: новости о находке Алека еще мало кому стали известны. Попозже друзья рискнули углубиться и на вражескую территорию, заглянув даже за стену сада Назиена-и-Хари, чтобы узнать, как ведут себя хаманцы после услышанных обвинений. Дом был погружен в темноту, в воздухе не пахло дымом - ужин не готовился. - Это знак покаяния и готовности понести расплату, - прошептал Серегил, когда они крались вдоль стены. - Назиен тяжело переживает вину племянника. По контрасту тупа Вирессы сияла огнями еще долго после полуночи. Прячась в тени, Алек с Серегилом насчитали на окрестных улицах сенгаи полудюжины кланов. Залезть в дом Юлана было бы слишком рискованно, но из своего укромного местечка друзьям удалось заметить, как в резиденцию Юлана вошла кирнари Катме в сопровождении рабазийки Морнэль-а-Мориэль. Несмотря на это явное проявление поддержки, отряды вирессийцев обходили границы тупы, вдоль которых рыскали разъяренные сторонники Клиа, набиваясь на драку. Многие из них носили зелено-коричневые сенгаи Акхенди. - Как ты думаешь, это добровольные проявления возмущения или наш приятель Райш-и-Арлисандин позаботился о том, чтобы его главный соперник чувствовал себя неуютно? - спросил Серегил. - Может, стоит напоследок навестить тупу Акхенди. Этой ночью большая часть акхендийской делегации не сидела дома, и Алека с Серегилом приветствовали как друзей, выражали им сочувствие, засыпали предложениями выпить и вопросами. Известие о кольце отравителя, по мнению большинства, решало судьбу Юлана-и-Сатхила; многие думали, что Хаман в сговоре с Вирессой. Все были согласны в том, что это большая удача для Акхенди: их самый ненавистный противник оказался замаран скандальными обстоятельствами. - Мы знали, что они пойдут на все ради защиты своих интересов, но убийство! - воскликнула хозяйка таверны, угощая Серегила с Алеком своим лучшим пивом. - Может, катмийцы и правы: стоит начать водить компанию с чужаками... Я не хочу, конечно, вас обидеть - я говорю о пленимарцах. - Уж мы-то не станем их защищать, - заверил ее Серегил. Зайдя в другую таверну, они повстречали там Райша-и-Арлисандина в сопровождении молодых членов клана. Кирнари удивился, увидев Алека и Серегила. - В городе этой ночью так беспокойно, что мы подумали: не стоит ли убедиться, все ли у вас в порядке, - объяснил свой приход Серегил, садясь за длинный стол и принимая протянутую кружку эля. - Я благодарен вам за это, - ответил Райш. - Поистине неспокойные времена настали, раз коварное оружие Пленимара может быть найдено в Сарикали. - Это печалит мое сердце, - согласился Серегил. - Я думал, ты сейчас на похоронах Торсина. Райш печально покачал головой. - Как ты сам сказал, в городе этой ночью беспокойно, вот я и решил, что лучше мне остаться со своим кланом. Словно в подтверждение этого со стороны тупы Катме неожиданно донеслись гневные крики. - Да защитит нас Аура! - простонал Райш, отправляя людей на разведку. - Только смотрите, чтобы никто из наших не участвовал в насилии! - Может быть, ты поступил мудро, оставаясь поблизости от дома, - заметил Серегил. - Те, кто нанес удар нам, могут злоумышлять и против наших самых верных союзников. - Верно, - устало подтвердил Райш. - Но ведь никто не может сомневаться в вине вирессийцев? Почему Клиа не объявила им тетсаг? - Такие уж они - скаланцы, - развел руками Серегил, как будто это было достаточным объяснением. - Я должен присмотреть за своими людьми, - сказал Райш, поднимаясь. - Надеюсь, вы сообщите мне, если выяснится что-нибудь новое? - Конечно. Да осветит Аура твой путь! - И ваш тоже. - Охрана кирнари сомкнула ряды и двинулась следом за Райшем. Алек смотрел, как сутулая фигура исчезает в темноте. - Бедняга За исключением Гедре и нас, никто не понесет таких убытков, как Акхенди, если все рухнет. А к этому идет, верно? Серегил ответил не сразу, прислушиваясь к далеким крикам: они становились все более яростными - Не для этого я возвращался домой, Алек. Не для того, чтобы увидеть, как две страны, которые я считаю родными, разрушили друг друга Мы должны докопаться до истины, и поскорее. В то же мгновение перед ними вспыхнул синеватый огонек, волшебный шар - посланец Теро. Раздался тихий голос мага, лишенный всяких эмоций: - Немедленно возвращайтесь. Глава 37. Тревожные известия Благодаря усилиям Ниала все было готово для похорон Торсина. Он даже сумел раздобыть где-то охапку ароматических трав, которые мать Киты умело использовала, готовя тело к погребению. Боктерсийка и ее помощники вшили травы в погребальные одежды из нескольких слоев плотного полотна и узорчатого шелка, так что запах стал вполне терпимым. Беке не хотелось ослаблять стражу, охраняющую дом, и она взяла с собой только Ниала, Киту и трех капралов, которые несли факелы. Катафалком служила повозка, задрапированная воинскими плащами и увешанная свитками с молитвами; кортеж с телом Торсина отправился к отведенному для сожжения месту за чертой города. Его сопровождали Адриэль и Саабан, державшие в руках воздушных змеев с молитвами за упокой усопшего. Уже почти стемнело, но волшебные огни давали достаточно света. - Ну ты смотри-ка, - тихо воскликнул Никидес. Несмотря на царящее в городе беспокойство, на залитой лунным светом равнине собралось не меньше сотни ауренфэйе. Погребальный костер - прямоугольное сооружение из дубовых и кедровых бревен пятнадцати футов в высоту - венчала пара резных драконьих голов. Вокруг колыхались десятки воздушных змеев со священными текстами. - Можно подумать, что Торсин был одним из них, - сказал капрал Зир. - Он был хорошим человеком, - откликнулся Ниал. Бека мало знала Торсина, но чувствовала, что все так и должно быть: этот человек работал всю жизнь, а возможно, и отдал ее ради соединения двух народов. Каллас и Никидес опустили тело в нишу в верхней части костра. Адриэль произнесла над останками Торсина несколько молитв и отступила назад. Бека и ее конники уже собирались поджечь костер, когда завидели приближающегося к ним галопом всадника. Это оказался сержант Рилин, и даже в желтоватом свете факелов было видно, как посерело лицо высокого сержанта. - Теро послал вот это - положить в костер, - хрипло прошептал он, протягивая Беке небольшой сверток. - Что это? - спросила та, уже предчувствуя ответ. Грубая ткань была перетянута узловатым шнуром, сверток практически ничего не весил. - Клиа... - начал сержант, и слезы покатились у него по щекам. - Пламя Сакора, - вскрикнула Бека. Она принялась разматывать веревку и разворачивать материю. В нос ударил ужасный запах, но, не в силах остановиться, она продолжала работу. Среди розовых лепестков и свежесрезанных веток кедра лежали два черных распухших пальца - указательный и средний. Их все еще соединял клин бесцветной плоти, из нижнего края которого торчали кончики аккуратно отсеченных костей. - Что же, Мидри удалось сохранить руку? - Бека торопливо попыталась снова завернуть сверток, лепестки рассыпались. Рилин вытер глаза. - Она еще не уверена. Омертвление распространяется слишком быстро. Теро наложил на Клиа чары. Нам не пришлось даже ее держать. Бека заставила себя отогнать страшные видения и стала гадать, сможет ли ее командир когда-нибудь еще взять в руки лук. - Благодарение Создателю, меч она держит другой рукой, - пробормотала девушка. Бека влезла на костер и положила маленький сверток на грудь Торсину, над сердцем. Спрыгнув на землю, она преклонила колени и поднесла факел к связке сушняка в основании костра. Воины Ургажи затянули погребальную песню; язычки пламени побежали по воску, вспыхнула душистая смола, высоко вверх взвились языки пламени. Пение стихло, теперь потрескивало только горящее дерево. Когда густой белый вначале дым стал черным, где-то в глубине толпы зародился скорбный плач. Звук ширился и наконец поднялся до жуткого вопля, бессловесного, бесконечного. Ургажи напряженно застыли, бросая тревожные взгляды на своего командира. Бека пожала плечами и уставилась в ревущее пламя. Причитания не утихали несколько часов, пока от костра не остались лишь груды тлеющих углей. В какой-то момент, плохо осознавая, что они делают, скаланцы присоединились к общему хору. Бека и сержанты возвратились домой, когда сквозь туман уже начал пробиваться красный рассвет. Дым, евший горло, заставил их охрипнуть, глаза слезились, одежду покрывал пепел. Колчан, в который поместили прах Торсина, горячим грузом лежал на бедре Беки. Солдатам пришлось в конце концов сломать длинные кости, чтобы они поместились в колчан. Рядом с конюшней стояли Меркаль, Уриен - в этот день он должен был скакать к Гедре - и его проводник. На правой скуле акхендийца красовался огромный синяк. - Что случилось с тобой, мой друг? - прищурил покрасневшие от дыма глаза Ниал. Тот холодно взглянул на рабазийца и пожал плечами. - Небольшое разногласие с некоторыми твоими родственниками. - Кое-кто из рабазийцев поддерживает Вирессу, - сказала Меркаль Беке, не глядя на переводчика. - Ну, они разберутся между собой к моменту голосования, - ответила та. - Капитан, - позвал солдат, появившийся в дверях кухни. - Капитан Бека, ты здесь? Бека обернулась; Кипа с беспокойством оглядывала двор. - Ах, вот ты где, капитан, - воскликнула она, завидев Беку. - А я тебя ищу. Благородный Теро приказал привести тебя, как только ты вернешься. - Что-то с Клиа? Она?.. - Бека последовала за женщиной в дом. - Не знаю, капитан, но, похоже, плохие новости. Бека, задыхаясь, вбежала в комнату Клиа. В дверях она столкнулась с Мидри, целительница несла таз с окровавленной водой и бинтами. - Ночью ей стало хуже, - сказала Мидри. - Сейчас она спит. Окно в спальне было закрыто ставнями, лишь угли, тлеющие в камине, освещали комнату. В воздухе все еще висел тяжелый запах крови и горелого мяса. К счастью, прочие следы ампутации уже были убраны. Клиа лежала, бледная и неподвижная; левую руку скрывали пухлые свежие повязки. Алек и Серегил в неудобных позах спали в креслах рядом с кроватью. Судя по их измятой скромной одежде, большую часть ночи друзья занимались привычной работой. Бека сделала шаг вперед и краем глаза заметила движение в углу комнаты. Девушка схватилась за нож. - Это я, - прошептал Теро; он вышел на свет, и стало заметно, как опухли и покраснели его глаза. - Думаю, хорошо, что все уже позади, - сказала Бека, отгоняя воспоминания о тех страшных пальцах. - Надеюсь, она переживет шок, - ответил Теро. - Принцесса долго не просыпается, и это меня тревожит, да и Мидри тоже. Серегил открыл глаза, затем толкнул Алека. Юноша подскочил и обвел комнату сонным взглядом. - Что-нибудь не так с погребением? - Голос Алека был хриплым от усталости. - Нет. Ауренфэйе достойно проводили Торсина. Вы были здесь?.. - Бека кивнула на забинтованную руку Клиа. - Нет. Мы вернулись совсем недавно, - ответил Алек. Серегил подставил девушке стул и протянул полупустую флягу с вином. - Вот, выпей, тебе это понадобится. Бека сделала большой глоток и обвела глазами остальных. - Итак, что случилось? - Сердце у нее екнуло, когда Теро, плотно закрыв дверь, достал из воздуха запечатанное чарами Магианы письмо. - Нечто, что мы считали невозможным, - сказал маг. - Это трудно понять. Я прочту тебе письмо. Начинается оно так: "Друзья мои, пишу вам, покидая Майсену, спасаясь от немилости царицы. Фория приказала напасть на Гедре и захватить порт". - Напасть! - не веря собственным ушам, ахнула Бека. Серегил знаком велел ей молчать. "Среди вас есть шпион, - продолжал Теро, - кто-то докладывал о том, что лиасидра не желает действовать. Я видела его донесения собственными глазами. От этого человека царица узнала о том, что именно я сообщила вам о смерти Идрилейн. Я была изгнана. Не думайте, что это внезапное решение: Фория собиралась нанести удар в любом случае. Последние нападения на западный берег Скалы оправдывают подобное безумство в глазах ее генералов. Ее победы в Майсене принесли ей поддержку большинства из них. Полководцы, которые месяц назад усомнились бы в правильности действий царицы, теперь одобряют решение Фории. Те, кто не держал язык за зубами, последовали за казненным генералом Хилусомо. - Хилусом? - переспросила Бека. - Что заставило Форию его казнить? Он был прекрасным тактиком и преданным солдатом. - Преданным Идрилейн, - уточнил Серегил, цинично усмехнувшись. - Продолжай, Теро. "Вчера на рассвете принц Коратан покинул гавань Римини с тремя быстроходными военными кораблями. Полагаю, он хочет приблизиться к Гедре, подняв на одном из судов флаг посыльного корабля, и неожиданно напасть. Впрочем, сюрприз скорее всего ждет его самого. Необходимо убедить его не делать этого; если бы только вы нашли способ остановить Коратана! Даже если ему удастся захватить порт, выгода от подобной победы окажется недолгой, а Ауренен навсегда будет потерян в качестве союзника. Если ауренфэйе выступят против нас, на что смогут надеяться Скала и Ореска?" - Вот и все, что она пишет. - Теро свернул свиток, и письмо исчезло у него между пальцами. Бека бессильно уронила голову на руки. - Потроха Билайри! Лиасидра уже знает? - Пока нет, насколько мы можем судить, - ответил Алек. - Волнения продолжаются: все обвиняют всех в отравлении Клиа. - То, что новости дойдут до совета, - лишь дело времени, - предостерег Серегил. - И тогда все пропало. Это не просто акт войны, нападение на Гедре подтвердит обвинения Юлана в адрес Фории. - Как могла Фория так поступить? - воскликнул Алек. - Неужели она не понимала, к чему это приведет? Клиа могут убить или взять в заложницы. - Фория - генерал, - ответила ему Бека. - А на войне генералы приносят в жертву жизни немногих, чтобы обеспечить победу остальным. Царица сочла нас расходным материалом. Хотя... пожертвовать сестрой? Серегил горько рассмеялся. - Клиа всегда любили в народе, да и среди кавалеристов она пользуется популярностью. Теперь Коратан стал наместником, остальные братья мертвы, а Клиа должна занять место главнокомандующей царской гвардией. Таково ее право по рождению, если только не удастся заставить Аралейн занять этот пост. Не думаю, что Фория хотела бы видеть младшую сестру столь сильной. - Из того, что произойдет в Ауренене, Фория надеется извлечь двойную выгоду, - вступил в разговор Теро. - Клиа будет убрана с дороги, а царица получит оправдание своим действиям против ауренфэйе. Шок уступил место гневу. Бека поднялась, сердце ее билось часто, как перед атакой. - Мы должны перевезти Клиа в безопасное место, пока ауренфэйе ничего не знают. Теро покачал головой. - Ее нельзя трогать - она слишком слаба. - А как насчет того, чтобы сделать это с помощью магии? - Особенно с помощью магии, - ответил Теро. - Даже если мы найдем мага, который в силах ее перенести, перемещение убьет ее. - Здесь она в безопасности, - заметил Серегил. - Как ты можешь это утверждать? - вскричала Бека, резко поворачиваясь к нему. - Посмотри на нее! Все эти разговоры про законы гостеприимства, про священную землю! А местные жители сейчас дерутся друг с другом на улицах города. - Я не думал, что такое возможно вообще, а в Сарикали в особенности. - В голосе Серегила послышалась горечь. - Но теперь мы знаем об опасности, и нас охраняют твои конники и боктерсийцы. - А я наложил заклятие на дом и его окрестности, - добавил Теро. - Никто не сможет проникнуть сюда или использовать против нас магию без моего ведома. - Но мы все равно окажемся заперты в ловушке, как только станет известно о затее Коратана, - прорычала Бека. - Да, - согласился Серегил. - Вот почему мы должны последовать совету Магианы - остановить принца, пока кто-нибудь не проведал о его намерениях. - Как ты себе это представляешь? Сомневаюсь, что его остановит наше вежливое предупреждение - даже если послание успеет вовремя. Серегил незаметно обменялся взглядами с Алеком. - Думаю, пришло время доказать, что Идрилейн не зря послала меня с посольством. - Сегодня ночью на небе будет луна предателя, - сказал Алек так, как будто его слова все объясняли. Серегил рассмеялся. - Подходящее предзнаменование, а? - О чем, во имя неба, вы говорите? - потребовала объяснений Бека. - Мы должны найти способ остановить Коратана... - Она осеклась и уставилась на Серегила. - Не хочешь же ты сказать, что отправишься к нему сам? - Ну, мы с Алеком. Алек усмехнулся. - Ты знаешь еще кого-нибудь, кому можно доверить то, что нам стало известно, и кто сможет сойти за ауренфэйе? - Но Серегил - изгнанник! Если его поймают, то убьют. А возможно, и тебя, Алек! Бека вдруг увидела перед собой не шпиона, не сообщника по тайному делу, а друга ее детства, милого дядюшку, который катал ее на плечах, приносил удивительные подарки, учил не слишком честным приемам фехтования. И Алек... Слезы навернулись девушке на глаза, и она поспешно отвернулась. Серегил, мягко обняв ее за плечи, развернул лицом к себе. - Тогда нам просто нужно не попадаться. Впрочем, мы поедем через территорию Акхенди, потом Гедре. В худшем случае представители этих кланов вернут меня обратно, но причинять мне вред они не станут. Я знаю - дело рискованное, но у нас нет другого выбора. Твой отец меня бы понял. Надеюсь, поймешь и ты... Нам нужна твоя помощь, капитан. Завуалированный выговор быстро прочистил Беке мозги. - Хорошо. Как скоро Коратан может оказаться в Гедре? - С добрым попутным ветром? Через четыре-пять дней. Мы в силах добраться до побережья за три дня, выйти в море и встретить его, пока корабли принца не заметили из Гедре. - Да, если ничего не случится, времени достаточно, - Бека нахмурилась. - Но я по-прежнему утверждаю: ехать тебе - самоубийство. Может быть, справимся мы с Алеком или Теро. Серегил покачал головой. - Будет нелегко убедить Коратана пойти против воли сестры. При всем уважении к вам, пожалуй, я лучше всего подхожу для подобной миссии. Принц знает меня, знает, каким расположением я пользовался у его матери. Коратан предан Фории, но он благоразумнее сестры. Думаю, я смогу склонить его на нашу. сторону. - Но как ты собираешься уйти от погони? Как только узнают, что ты сбежал, уверена - сразу кинутся по следу. - Для начала им нужно будет меня найти. В горах много троп. Та, что я наметил, местами труднопроходима, зато короче дороги, по которой мы ехали сюда. Тропой пользовался мой дядя, когда возил контрабанду. - А этот перевал тоже защищает магия? - спросил Теро. - Что Алек будет делать, если с тобой что-нибудь случится? Он же, как и мы, в одиночку не осилит дороги. - Об этом мы побеспокоимся, когда понадобится, - ответил Серегил. - Пока что надо придумать, как незаметно улизнуть из города. - По крайней мере луна наша сообщница, - откликнулся Алек. - С ауренфэйской одеждой и лошадьми мы не привлечем особого внимания. Наше отсутствие обнаружат только утром. - Возможно, и позже, если у меня получатся некоторые фокусы, - сказал волшебник. - Вы можете выехать в качестве эскорта с одним из курьеров, - предложила Бека. - Оказавшись далеко от города, смените лошадей, а посланец, чтобы сбить погоню со следа, поведет с собой ваших прежних коней. - Порой я забываю, чья ты дочь, - рассмеялся Серегил. Улыбка исчезла с его лица, когда он продолжил: - Все это должно остаться между нами. Кроме курьера, никто больше не должен знать этого плана, даже наши люди, иначе рано или поздно им придется лгать. - Сыграй на болезни Клиа, Бека. Не допускай к ней членов лиасидра, покуда возможно. Если скаланцев запрут здесь, как в ловушке, Адриэль защитит вас, пусть даже для этого ей придется объявить вас своими заложниками. - Серегил пожал плечами. - Как знать! Может быть, ты увидишь Боктерсу раньше меня. - Но что бы мы ни придумали, нужно учитывать, что среди нас по- прежнему находится шпион. - Теро с отвращением поморщился. - С тех пор как я прочел письмо, я все ломаю голову: как кому-то удается шпионить за нами прямо у нас под носом? Если бы он использовал магию, клянусь, я бы это почувствовал! - Торсин еще недавно прокручивал свои дела без нашего ведома, - напомнил Серегил, - а он не прибегал к магии. - Но Клиа была в курсе, - возразил маг. - Когда я узнаю, кто шпион, он будет мечтать о яде, - прошипела Бека, стиснув кулаки. - Должен же быть способ вывести предателя на чистую воду! - Я раньше уже думал об этом, - заметил Алек. - Тебе не понравятся мои слова, но, может быть, курьеры? Посланцу нетрудно незаметно передать депешу, поскольку он везет все послания. Кроме того, курьер - последний, кто держит в руках почтовую сумку перед тем, как ее запечатают. - Декурия Меркаль? - фыркнула Бека. - Во имя Пламени, Алек, мы прошли с ними через ворота Билайри и вернулись обратно! - Не со всеми. А новички? Фория могла завербовать кого-то из них. - Человек Фории мог попасть в турму Ургажи еще до того, как началась вся эта заваруха, - добавил Серегил. - На месте царицы я обязательно воспользовался бы такой возможностью. Учитывая страсть Фории обзаводиться глазами и ушами везде, где возможно, особенно в свите Клиа... Бека упрямо покачала головой. - Мы потеряли половину декурии Меркаль в сражении по дороге в Ауренен. Илеа, Уриен и Ари - вот и все новобранцы, которые выжили, да и они еще совсем молокососы. Что касается остальных, Зир и Мартен были рядом со мной с самого начала. Я знаю их, они десятки раз спасали мне жизнь, а я платила им той же монетой. Они преданы до мозга костей. - Давайте я поговорю с Меркаль, - предложил Алек. - Она лучше всех знает своих подчиненных. Возможно, она что-то видела, но не придала этому значения. Но Бека все еще колебалась. - Да знаешь ли ты, что может наделать даже тень подозрения? Мне дорого единство турмы. - Ничего не выйдет за пределы этой комнаты, - пообещал Алек. - А если что-то выяснится, Теро сделает так, чтобы все осталось в строжайшей тайне. Но мы должны знать. Бека с мольбой посмотрела на Серегила, но не встретила у него поддержки. - Ну ладно, пошлите за Меркаль, - Бека бросила взгляд на Клиа, - только не допрашивайте ее здесь. Только не здесь. - Можем пойти в мою комнату, - предложил Теро. Он сотворил шар- посланник и движением руки отправил его. Прохладный воздух апартаментов волшебника сделал мысли Серегила ясными, и он почувствовал досаду от того, что сам не пришел к мысли, посетившей Алека. Алек был прав с самого начала - как и руиауро. А он сам по прибытии в Ауренен все время находился во власти собственного прошлого, собственных демонов, так что толку от него было немного. Может быть, все началось еще раньше? Покинув навсегда Римини, перестал ли он быть прежним - Котом из Римини? "Если бы я так вел себя тогда, меня уже сотню раз убили бы или я умер от голода, не сумев заработать на пропитание". Серегил сел на стул рядом с аккуратно застеленной кроватью Теро; остальные остались стоять. Через несколько минут вошла Меркаль и вытянулась перед Теро, не замечая напряжения, повисшего в комнате. - Ты посылал за мной, господин? - Я посылал, сержант, - откликнулся Алек; Серегилу было видно, как друг нервно теребит большой палец. Алек всегда восхищался Ургажи и относился к ним немного с благоговением. Выдвинуть против них обвинение было для него нелегким делом, хоть он и взял это на себя сам. Однако, приняв решение, юноша уже не колебался. - У нас есть основания предполагать, что среди нас находится шпион, - обратился Алек к Меркаль. - Кто-то, у кого есть возможность передавать сообщения царице Фории. Мне очень жаль это говорить, но шпионом может быть кто-то из воинов твоей декурии. Седая женщина пораженно молчала, и Серегил почувствовал, как по нему пробежал холодок подозрения. "О, проклятие, она что-то знает!" - Это тяжело, я понимаю, - продолжал Алек. - Сама мысль, что кто-то из Ургажи подверг опасности Клиа... Меркаль минуту поколебалась в нерешительности, затем упала перед Бекой на колени. - Прости меня, капитан, я никогда не думала, что это так кончится! Пряча глаза, сержант вынула из ножен кинжал и рукоятью вперед протянула Беке. Бека не сдвинулась с места. Ее лицо ничего не выражало, но Серегил увидел боль в глазах девушки и с трудом подавил в себе желание схватить сержанта за волосы и хорошенько встряхнуть. Меркаль и Бракнил были учителями Беки, когда она только попала в гвардию, и оба попросились служить под ее началом, когда она получила лейтенантские знаки отличия. Они втроем создали турму Ургажи. - Встань и объяснись, - приказала Бека. Меркаль медленно поднялась и вытянулась по стойке "смирно". - Я рада, что все вышло наружу, капитан. Я не оправдываюсь, но, клянусь честью, я надеялась, что делаю это всем на благо. Клянусь Пламенем Сакора! - Рассказывай. - Генерал Фория вызвала меня той ночью, когда царица Идрилейн поручила Клиа отправиться с посольством. Фория полагала, что мать не доживет до окончания переговоров. Как наследница, она хотела получать информацию из первых рук. - Но почему именно ты?.. - Теперь голос Беки был откровенно печален. Меркаль, стараясь не встретиться с капитаном взглядом, перевела глаза на дальнюю стену. - Фория была моим первым командиром. Со всем уважением, капитан, позволь заметить, что под ее началом я дослужилась до сержанта, когда тебя еще не было на свете. Мы вместе видывали и худые, и хорошие времена. Фория была рядом, когда я дважды выходила замуж и когда схоронила обоих супругов. Не могу сказать, чтобы я гордилась ее поручением, но приказ есть приказ, и как главнокомандующая она была вправе его отдать. Я подумала, если я откажусь, она найдет кого-нибудь менее преданного Клиа, да и тебе, капитан. Все, что я должна была делать, - это посылать свои наблюдения. Только этим я и занималась. Я ни разу не распечатывала чужих писем, никогда не прятала донесений. Если то, о чем я писала, противоречило им, вина на мне. Я сообщала правду, какой она мне представлялась, и по возможности пыталась в лучшем свете изобразить действия принцессы Клиа. Я никогда не думала, что последствия окажутся такими. - Слезы медленно покатились по щекам Меркаль. - Я лучше брошусь на собственный меч, чем причиню вред кому-нибудь из вас. - Ты писала, что мы узнали о смерти царицы? - спросил Серегил. - Я послала письмо с соболезнованиями, мой господин. Я думала, все так поступили. - Так это ты подслушивала под дверью комнаты Клиа, когда мы узнали о кончине Идрилейн? - поинтересовался Алек. Меркаль испуганно посмотрела на юношу. - Да, недолго. Так было приказано. Серегил вспомнил о кусочке навоза, которые они тогда обнаружили в коридоре, и покачал головой. Потроха Билайри, какое счастье, что хоть один из них не лишился здравого смысла! - Участвует ли в деле кто-нибудь еще из солдат? - спросила Бека. - Клянусь честью, капитан, нет, никто. Как могла я приказать им делать то, что мне самой было так отвратительно? - Упоминала ли ты в донесении о том, что случилось с Клиа? - задал вопрос Серегил. - Нет, благородный Теро приказал мне не делать этого, когда принцесса заболела. Серегил фыркнул. - Честный шпион. Надеюсь, ты говоришь нам правду, сержант. Может быть, твои письма и так уже нас погубили. - Когда ты послала последнее письмо? - спросил Алек. - За день до того, как Клиа заболела. - И что ты сообщила? - Что день голосования назначен и что на его исход все смотрят достаточно безнадежно. - Мы поговорим с тобой позже, - прорычала Бека. Выглянув за дверь, она позвала дежурных - Ариани и Патра. - Солдаты, возьмите сержанта Меркаль под стражу. Она освобождается от своих обязанностей вплоть до моих дальнейших указаний. Надо отдать должное часовым: хотя этот приказ поразил их, словно удар грома, они не поколебались. Когда воины ушли, Бека повернулась к Алеку. - Ты знал, что это она? - Нет, - успокоил ее юноша, - до настоящего момента нет. - Ох, Алек, - пробормотал Серегил. Он был обязан собственной репутацией умного интригана множеству подобных случайных открытий, однако всегда старался извлечь из них пользу, выдавая за результат хитрого замысла. - В словах Меркаль есть определенная логика, - заметил Теро. - Пожалуй, лучше, когда за тобой шпионит друг, чем враг. Бека в гневе отвернулась к окну. - Я понимаю. Если бы Фория отдала подобный приказ мне... - Она стукнула кулаком о подоконник. - Нет! Нет, будь оно все проклято! Я нашла бы способ предупредить Клиа, защитить ее. Во имя Пламени, как могла Фория так поступить? Все это выглядит так, словно она с нетерпением ждала смерти матери! Теро печально покачал головой. - Друзья мои, боюсь, мы видим начало новой эры в судьбе Скалы - эры, которая может не прийтись нам по вкусу. - Займемся этим позже, - вмешался Серегил. - Сейчас у нас хватает проблем. Как только стемнеет, мы тронемся в путь. Бека обернулась к нему. - Что мы скажем твоим сестрам? - Я сам с ними поговорю. - Серегил провел рукой по волосам и вздохнул, не особенно радуясь предстоящему прощанию. Глава 38. Луна предателя Серегил откладывал встречу с сестрами до наступления темноты, хотя грядущий разговор все время не выходил у него из головы. Чтобы не вызвать подозрений, они с Алеком большей частью своих тайных приготовлений занимались отдельно друг от друга. К тому же, по правде сказать, Серегилу хотелось немного побыть одному, чтобы это предстоящее короткое прощание осталось только его делом. Оказавшись в одиночестве в спальне, Серегил быстро - слишком быстро - собрал немногочисленные предметы, нужные для путешествия, - кольчугу, теплую ауренфэйскую одежду, бурдюк с водой, инструменты. Перстень Коррута мягко покачивался у него на груди. Серегил прервал работу и прижал кольцо ладонью; он знал, что добровольно отказался от возможности когда-либо с честью носить его на пальце. Теперь он был вне закона. Неожиданное головокружение заставило Серегила присесть на край постели. Ему не составляло особого труда на людях делать вид, будто все нормально; притворство всегда было одним из его талантов. Но сейчас, наедине с собой, он ощутил, как что-то внутри него сломалось, разбилось, причиняя боль, словно осколки одного из тех хрупких стеклянных шаров, которые преследовали его в видениях. Он провел рукой по глазам, вытирая слезы, сбегавшие из-под его плотно сомкнутых век. - Я прав. Я знаю, что прав, - прошипел Серегил. Он - единственный, к кому прислушается Коратан. "Но ведь ты же не так уверен, как делаешь вид, что принц послушает тебя, верно?" Смущенный своей внезапной слабостью, Серегил вытер лицо и вытащил из мешка кинжал; знакомая тяжесть рукояти в руке была необыкновенно приятна. С тех пор как они высадились в Гедре, оба его кинжала хранились у Беки. Он попробовал лезвие ногтем большого пальца и спрятал клинок за голенище; еще одно условие возвращения нарушено. А если у него не получится? Провал будет окончательным и полным. Он не защитил Клиа. Не поймал ее убийцу. А теперь он рискует перечеркнуть собственную жизнь, и жизнь Алека вдобавок, ради того, чтобы упредить безумное нападение Фории. Даже если его попытка увенчается успехом, что ждет их в Скале? Что за царица правит теперь страной, насколько рада она будет увидеть сестру, живой и невредимой вернувшуюся домой? За всеми этими вопросами скрывался еще один - вопрос, про который он не хотел вспоминать, пока не окажется далеко от Ауренена - теперь уже навсегда; вопрос, задавать который себе он избегал всю жизнь. "Что, если все несчастья - расплата за мое преступление?.. Нет!" Бросив собранный мешок на кровать, Серегил быстро осмотрел то, что еще оставалось в комнате. Что бы он ни оставил сейчас здесь, маловероятно, что он это еще когда-нибудь увидит. Не важно. Он уже собирался уходить, когда его внимание привлек предмет, сверкнувший серебром в куче одежды рядом с кроватью. Наклонившись, он вытащил флакончик с лиссиком - тот, что дал ему руиауро. - Что ж, это хоть какая-то награда за мои труды, - пробормотал Серегил, опуская склянку в карман. В городе начали зажигать первые огни, когда Серегил наконец проскользнул в соседний дом. Алек, наскоро обняв друга, благодарение небесам, не захотел пойти с ним. И Адриэль, и Мидри были дома. Вызвав сестер в небольшую гостиную, Серегил закрыл дверь и прислонился к ней спиной. - Сегодня ночью я уезжаю из Сарикали. Мидри первой пришла в себя. - Ты же не можешь!.. Адриэль взглядом заставила сестру умолкнуть, затем перевела полные скорби глаза на брата. - Ты делаешь это ради Клиа? - Ради нее. Ради Скалы. Ради Ауренена. - Но если ты покидаешь город, вступает в силу тетсаг" - сказала Мидри. - Только в отношении меня, - ответил Серегил. - Я попрежнему изгнанник, так что Боктерса за меня не отвечает. - О, тали, - мягко сказала Адриэль, - ты сделал здесь так много, что со временем мог бы вернуть себе имя. Вот тот вопрос, который Серегил предпочел бы похоронить заживо. - Возможно, но цена слишком высока. - Тогда скажи нам почему! - потребовала Мидри. Серегил притянул к себе обеих женщин, внезапно поняв, как не хватает ему ощущения их рук, обвившихся вокруг него, их горячих слез у него на шее. "О Аура!" - взмолился он про себя, прижимаясь к сестрам. Какое искушение - позволить им убедить себя, забыть обо всем, просто дождаться здесь неизбежного - так близко к родному дому, как это только возможно для него в этой жизни. Если Клиа сделают заложницей, быть может, ему разрешат остаться при ней. До чего же больно! О Светоносный, как тяжело вырваться из этих объятий! Но он должен это сделать, пока не стало слишком поздно. - Извини, я не могу объяснить, - сказал Серегил. - Вы нарушите атуи, если станете хранить мой секрет. Все, о чем я прошу, - ничего никому не говорите до завтрашнего утра. Позже, когда все разрешится, я все расскажу, обещаю. Клянусь кхи наших родителей, что от моих действий не пострадает честь, а польза будет немалая. Руиауро предупредил меня, что предстоит сделать выбор. Мой выбор сейчас - правильный, даже если надеялся я совсем на другое. - Подожди. - Адриэль повернулась и выскользнула из комнаты. - Ты - глупый молокосос, - прошипела Мидри, вновь бросая на него негодующий взгляд. - Сколько усилий потребовалось, чтобы тебе разрешили вернуться, а ты так поступаешь с ней? И со мной? Серегил взял ее руку и приложил к своей груди. - Ты - целительница. Скажи, что ты чувствуешь? - На ее ярость он ответил собственным гневом. - Радость? Предательство? Ненависть к вам или к собственному народу? Мидри замерла, и он почувствовал, как от ее ладони у него по коже растекается тепло. - Нет, - прошептала женщина, - нет, хаба, ничего такого я не ощущаю. Только решимость и страх. Серегил рассмеялся. - Сейчас больше страха, чем решимости. Мидри прильнула к нему и сжала в объятиях. - Ты остался маленьким глупышкой, хаба, но, несмотря на это, ты вырос в замечательного, доброго человека. Пусть Аура всегда и везде присматривает за тобой! - Прочие наши сестры возненавидят меня за мой поступок. - Они еще глупее тебя. - В смехе Мидри слышались слезы; она оттолкнула брата. - Адриэль - единственная из нас пятерых, у кого настоящая голова на плечах. Серегил расхохотался и благодарно поцеловал сестру. Адриэль вернулась с длинным узким свертком. - Мы собирались отдать это тебе, когда ты будешь уезжать. Похоже, время настало, пусть немного раньше, чем я рассчитывала. - Адриэль откинула материю с одного конца и высвободила рукоять рапиры. Не задумываясь, Серегил сомкнул пальцы на оплетенной металлическими полосками коже эфеса. Одним легким движением он вытащил клинок из ножен. Полированная сталь отливала темным серебром. Вдоль лезвия бежал желобок, делая рапиру одновременно прочной и легкой. Конусообразная гарда состояла из изящно изогнутых дужек - такими удобно зацеплять оружие противника. У Серегила захватило дух, когда он взмахнул клинком. Рапира была как раз ему по руке: в меру тяжелая, прекрасно сбалансированная благодаря круглой плоской головке эфеса. - Ее сделал Акайен, не так ли? - спросил Серегил, узнав в чистых и строгих линиях клинка руку дяди. - Конечно, - кивнула Адриэль. - Мы знали, что ты не захочешь носить оружие отца, и Акайен выковал эту рапиру специально для тебя. Посмотрев, как ты живешь в Римини, я решила, что тебе не понравится, если клинок будет чересчур вычурно украшен. - Она прекрасна. А уж это! - Серегил провел пальцем по головке эфеса - большому полированному диску из камня Сарикали в металлической оправе. - Я никогда не видел ничего подобного. Не успел он произнести эти слова, как почувствовал, что видел что-то очень похожее, только не мог вспомнить где. - Дядя говорил, что идея пришла к нему во сне - дать тебе талисман, который защитит тебя и принесет удачу, - объяснила Мидри. - Удачу в сумерках, - пробормотал Серегил по-скалански, покачав головой. - Ты же знаешь Акайена и его сны, - с нежностью произнесла Мидри. Брат удивленно посмотрел на нее. - Нет, я забыл. Он убрал клинок в ножны, провел пальцем по мягкой коже, по длинной перевязи, борясь с искушением тут же надеть рапиру. - Мне запрещено носить здесь оружие, вы же знаете. - Уезжать тебе тоже запрещено, - внезапно охрипшим голосом сказала Адриэль. - Судя по тому, что говорили мне Алек и Бека, я опасалась, что ты не захочешь принять от нас оружие. Серегил смущенно склонил голову. Его пальцы узнали предназначенный для них клинок в первый же момент, и ему и в голову не пришло отказываться. - Я обещаю вам одно. - Он вновь извлек шпагу из ножен и, вложив рукоять в руку Адриэль, приставил лезвие к своей груди и слегка надавил на него, так что металл оставил вмятину на одежде. - Клянусь Аурой Элустри, тем именем, что я когда-то носил, что никогда в гневе не обращу этот клинок против ауренфэйе. - Владей собой и береги себя, - ответила Адриэль, снова вручая ему рапиру. - Что мне сказать, когда они обнаружат твое исчезновение? Серегил криво усмехнулся. - Скажи, что мной овладела ностальгия. Спрятав меч в конюшне, Серегил поднялся к себе, перепрыгивая через две ступеньки зараз. Поборов искушение в последний раз взглянуть на Клиа, он быстро прошел в свою комнату; нескольких слуг, которые встретились ему по пути, он попросил не тревожить их с Алеком - они отправляются на покой. В спальне было почти темно, ее освещала лишь небольшая лампа. Балконные ставни были плотно закрыты. На аккуратно застеленной кровати лежали заблаговременно украденные им туника и штаны, акхендийский сенгаи. - Алек, - тихо позвал Серегил, торопливо переодеваясь. - Я здесь. Я уже почти готов, - раздался голос откуда-то из-за кровати. Алек вышел на свет, вытирая полотенцем мокрые волосы. Серегил замер, неожиданно пораженный видом друга в ауренфэйском наряде. Одежда шла ему, юноша скорее напоминал настоящего ауренфэйе, чем яшела. Алек всегда был строен и отличался красивой осанкой - Серегил отметил это в первый же раз, когда увидел юношу, но почему-то сейчас это особенно бросалось в глаза. Алек убрал полотенце, и впечатление стало более сильным. Благодаря отвару из скорлупок грецкого ореха - они заранее приготовили краску - белокурые волосы и брови Алека теперь стали темными, как у Серегила. - Получилось? - спросил Алек, расчесывая влажные пряди. - Отлично. Я сам с трудом тебя узнаю. Алек вытащил из-за пояса еще один сенгаи и протянул Серегилу. - Надеюсь, ты умеешь его завязывать. У меня так ничего и не вышло, а попросить кого-нибудь помочь я не рискнул. - И правильно. Откуда ты их взял? - Серегил пропустил сквозь пальцы коричнево-зеленую ткань, стараясь побороть опасения. Носить чужие цвета считалось преступлением. Алек пожал плечами. - Снял с веревки, на которой сушилось выстиранное белье, сегодня около полудня. Мне посчастливилось оказаться в нужном месте, когда никого не было поблизости. "Бери то, что посылают тебе боги, и будь благодарен", не так ли? Чего ты ждешь? Нам надо двигаться! Серегил еще раз разгладил сенгаи, потом приложил середину платка ко лбу Алека и начал закручивать длинные концы вокруг головы юноши, пытаясь с максимальным правдоподобием воспроизвести стиль Акхенди. Завязав кончики над помеченным ухом юноши, Серегил отступил на шаг и удовлетворенно оглядел его. - Среди Акхенди хватает яшелов, так что ты не должен привлечь особого внимания, но ты с легкостью сойдешь и за чистокровного ауренфэйе. Даже в темноте Серегилу был виден румянец удовольствия на щеках друга. - А ты? - спросил Алек, затягивая пояс с рапирой. Серегил взглянул на второй сенгаи, все еще лежащий на постели. - Я передумал. Если уж мне доведется когда-нибудь еще носить этот головной убор, пусть он будет тем, что положен мне по праву. В комнату неслышно вошел Теро и прикрыл за собой дверь. - Думаю, пора. Вы готовы? Серегил обменялся с Алеком быстрым взглядом и кивнул. - Иди вперед, убедись, что путь свободен. Мы пойдем следом за тобой. Темная конюшня казалась безлюдной. Теро подождал чуть-чуть, затем махнул рукой Алеку с Серегилом. Поблагодарив про себя Беку, Серегил пересек конюшенный двор. Внутри при свете светящегося камня женщина седлала лошадь с ауренфэйским клеймом. Два других коня, один ауренфэйский, другой скаланский, были уже оседланы. Заслышав шаги, женщина обернулась и откинула забрало шлема. - Потроха Билайри! - прорычал Серегил. Перед ними стояла Бека. Она сменила цепь капитана на почтовую сумку и поношенный плащ рядового конника. Длинные рыжие волосы девушка стянула сзади в тугой пучок. - Что ты здесь делаешь? - прошипел не менее удивленный Теро. - Еду с ними, до куда понадобится, - прошептала в ответ Бека, протягивая Алеку и Серегилу поводья ауренфэйских коней. - Ты нужна здесь! - Я промучилась над этим весь день. Таково мое решение как командира. Сейчас нет ничего важнее, чем остановить Коратана. Рилин и Бракнил возьмут на себя командование, пока мы не справимся со своим делом. А если у нас не получится - что ж, тогда уже ничто не будет иметь значения. Серегил опустил ладонь на плечо волшебника, предупреждая дальнейшие возражения. - Она права. Теро мрачно сдвинул брови, но согласился. - Я могу сделать вас невидимыми, пока вы не покинете город, - сказал он, доставая свою палочку. - Нет, лучше не надо, - запротестовал Серегил, - вокруг нас слишком много людей, которые могут почуять твою магию. Мы справимся, ведь двое из нас... - Он сделал Теро тайный знак, означающий "наблюдатели". Алек заметил движение друга и кивнул на Беку. - Может, пора, чтобы нас стало трое? Думаю, Магиана не возражала бы. - Да, полагаю, она была бы за, - согласился Серегил. - Немного раньше, чем мы предполагали, но мы ведь не сомневаемся в достоинствах Беки. - Ты правда так думаешь? - выдохнула Бека, широко раскрыв глаза. Серегил усмехнулся. Наблюдатели были странной, разобщенной группой - даже он не знал их всех, - но Бека слишком многое видела собственными глазами, чтобы не догадываться кое о чем. - Понимаешь ли ты, Бека, что значит быть наблюдателем? - спросил Теро. - В достаточной степени, - ответила девушка, подтвердив тем самым подозрения Серегила. - Если это означает служить Скале, как Серегил или мой отец, то я готова. - Быть наблюдателем значит гораздо больше, но мы поговорим об этом позднее, - вмешался Серегил; он надеялся, что Беке не придется пожалеть об их поспешном решении в предстоящие тяжелые времена. - Приступай, Теро. Теро извлек из ножен старинный костяной кинжал и заставил его вращаться перед лицом Беки, на волосок от кожи девушки. Это был тест на правдивость, и притом безошибочный. Бека не дрогнула и стояла, внимательно глядя на мага. Серегил почувствовал комок в горле. Нож принадлежал Нисандеру и вращался перед лицом Серегила, когда тот, еще совсем молодым человеком, принес клятву. Много лет спустя лезвие кинжала так же угрожало Алеку, который бестрепетно прошел испытание. - Бека, дочь Кари, - прошептал Теро, - наблюдатель должен внимательно следить, правдиво докладывать и хранить в тайне то, что должно быть скрыто. Клянешься ли ты своим сердцем, своими глазами, Четверкой, что будешь делать это? - Клянусь. Кинжал упал в вытянутую руку Теро, не причинив Беке вреда. - Добро пожаловать, и да сопутствует в сумерках тебе удача. Только теперь Бека позволила себе показать, какое испытывает облегчение. - Все было не так уж и страшно. - Это только самая легкая часть. - Алек расплылся в широкой улыбке. - Вот теперь ты узнаешь, каково быть наблюдателем. Серегил, заглянув в сияющие спокойным торжеством глаза девушки, ощутил, как сердце его на мгновение перестало биться. - Что бы ни случилось, я с вами, - сказала Бека. - Сначала патент на офицерский чин, теперь еще и это. Твоя бедная мать перестанет со мной разговаривать. - Серегил легко сжал плечо подопечной и отправился доставать из тайника рапиру. - Где ты ее взял? - изумился Алек. - Подарок сестер. - Серегил кинул другу пояс с ножнами и стал приторачивать свой мешок к луке седла. Алек вытащил рапиру. - Что за красавица! Серегил забрал у него пояс и дважды обернул его вокруг талии. Алек протянул другу рапиру, тот сунул ее в ножны и, повозившись с завязками, повесил под нужным углом на левом бедре. Ему не надо было задумываться: руки сами помнили каждое движение. Тяжесть оружия на боку доставляла удовольствие - так и должно было быть - Поехали. - Удачи в сумерках, - вновь пробормотал Теро, провожая их до ворот. - И при свете дня, - откликнулся Серегил. Он стиснул худое плечо волшебника, гадая, что бы еще сказать: ведь если все пойдет не так, как надо, они расстаются навсегда. Теро на мгновение накрыл ладонь Серегила собственной. Молчание выразило те чувства, которые они никогда не умели облечь в слова. От необходимости объяснений их избавил Алек. - Мы проследим, чтобы твои комнаты в Ореске проветрили к твоему возвращению, - пошутил он. Зубы Теро сверкнули в улыбке, затем он растворился в темноте, закрыв за друзьями ворота. Серегил вскочил на лошадь и бросил взгляд на темный диск нарождающейся луны, едва видный среди звезд. Эбраха рабас. Аста нолиена. Ниал смотрел вслед всадникам, пока они не скрылись из глаз, потом скользнул в противоположном направлении, не подозревая, что за ним наблюдают руиауро. Конечно, так рисковать было глупо, но Серегил на прощание задержался у Вхадасоори. По другую сторону темного пруда несколько человек столпились вокруг Чаши Ауры для какой-то церемонии, но с их стороны берег был пустынен. Ведомый неким полуосознанным желанием, Серегил спешился и подошел к кромке воды. Преклонив колени, он вытащил шпагу и погрузил ее в священный водоем. - Аура Элустри, я принимаю твой дар, - прошептал он так тихо, что друзья не слышали его слов. Перехватив эфес, Серегил встал и. тихо рассмеявшись, протянул клинок к луне. Алек, нервно вглядываясь в окружающие тени, подошел к нему. - Что ты нашел смешного? - Взгляни. - Серегил повернул к нему рукоять; темный камень напоминал вторую новую луну среди звезд. - Мой дядя и его сны... - Так это у вас семейная черта? - Именно. - Спрятав рапиру в ножны, Серегил зачерпнул воды и сделал глоток. Он чувствовал возбуждение, легкость и некоторое головокружение; такие ощущения возникали у него всегда перед работой. Пора в путь. Всадники повернули на север, торопясь оказаться подальше от оживленных улиц. В городе было неспокойно. Отовсюду неслись гневные крики. Алеку показалось, что он ощутил дуновение таинственного аромата башваи, и он держался настороже, в любую минуту ожидая погони. Но большая часть встретившихся им людей не обращала на них особого внимания, пока они не въехали в тупу Голинила, где за ними устремилась дюжина молодых ауренфэйе. - Отправились прислуживать вашей заморской царице, акхендийцы? - крикнул один из них вслед Алеку. В друзей полетели камни. Один ударился Беке в шлем. Другой попал Серегилу в спину. Лошади испугались, но Серегил заставил своего коня идти ровной рысью. - Да пошлет вам Аура мир, братья, - сказал он. - Мир! Мир! - насмешливо закричали в ответ, град камней усилился. Один из них оцарапал Беке щеку, когда та непредусмотрительно оглянулась. Алек в гневе натянул поводья, собираясь отплатить обидчикам, но Бека загородила ему дорогу своей лошадью. - Поехали, у нас нет на них времени. - Девушка развернула и пришпорила своего коня. Голинильцы вскоре отстали, но всадники продолжали скакать галопом, пока не оказались на равнине. "Как далеко должны мы отъехать, чтобы это уже считалось нарушением условий?" - гадал Алек, когда под усыпанным звездами небом они снова пустили лошадей рысью. Вдруг Алек вновь ощутил запах башваи, настолько сильный, что у него перехватило дыхание. Он покачнулся в седле и скорее почувствовал, чем увидел, как темное облако смыкается вокруг него; в глазах у него помутилось, в ушах зашумело. Затем он снова увидел звезды, необыкновенно яркие, но скользящие куда-то вбок. Алек тяжело рухнул на землю и поблагодарил богов за то, что они не дали ему вытянуть руку, чтобы смягчить падение: перелом или вывих были бы совсем ни к чему. Теперь же удар приняли ребра. Мгновение Алек лежал недвижно, ловя ртом воздух; все тело у него странно горело. Затем рядом оказался Серегил. Ругаясь сквозь зубы, он ощупал лицо и голову друга. - Я не понял... Крови нет. Куда они тебя ранили? - Ранили? - Алек с трудом приподнялся. - Нет, это всего лишь башваи. Никогда не чувствовал их близость так сильно. Из-за плеча Серегила выглянула Бека с обнаженным клинком в руке. - Что они с тобой сделали? Ты упал в обморок. - Вероятно, они так прощаются, - с усмешкой предположил Алек. Серегил помог ему подняться на ноги. - Или предостерегают, - всматриваясь в темноту, сказала Бека. - Нет, это было что-то другое, - поежился Алек, вспоминая ощущение, что его поглощает нечто. - Ты дрожишь, - пробормотал Серегил, касаясь его щеки. - Со мной все в порядке. А где моя лошадь? Бека протянула ему поводья. - Пока поедем медленнее. А то ты опять вылетишь из седла. Когда они двинулись дальше, Алек обернулся и посмотрел на город. Он почти ожидал, что увидит темные силуэты, следующие за ним. Сарикали выглядел обманчиво мирным; темные бесформенные камни на фоне неба, там и сям освещенные желтыми сторожевыми огнями. - Прощай, - прошептал юноша. Света звезд было достаточно; всадники проехали по мосту и углубились в лес, следуя главной дороге. Алек осторожно попытался использовать связь, которую рождает талимениос, чтобы найти ответы на вопросы, задать которые раньше не было ни времени, ни уединения. Серегил взглянул на него и улыбнулся, но его мысли явно были далеки от Алека. Темные громады елей и дубов нависали над дорогой, местами их кроны смыкались, образуя узкий коридор. Над путниками, попискивая, носились летучие мыши; они охотились на крупных ночных бабочек, на крыльях которых словно отпечаталась пыльная человеческая ладонь. Некоторое время Алека сопровождала сова, в когтях которой бился какой-то зверек с длинным хвостом. Блеск золотистых глаз и испуганное повизгивание выдавало присутствие и других лесных обитателей. Всадники ненадолго остановились там, где недалеко от дороги протекал ручей, и напоили лошадей. Алеку и самому хотелось пить, поэтому он спешился и пошел выше по течению. Он уже наклонился к воде, когда ему в нос ударил неприятный запах. Лошади тоже почувствовали его и нервно зафыркали. - Назад, - прошипел Алек, понимая, что это уже не башваи. - Кто там? - спросила из-за его спины Бека. Лошади снова забились, пытаясь вырвать поводья; из зарослей ольхи вылез огромный медведь и, шлепая по воде, двинулся к Алеку. - Не двигайтесь, - приказал юноша, проигрывая известные ему варианты. Перед ними была медведица, исхудавшая после зимней спячки. Если их угораздило оказаться между медведицей и медвежатами, его путешествию, скорее всего, пришел конец. Зверь остановился в нескольких шагах от человека и, мотая головой из стороны в сторону, принялся разглядывать Алека. Серегил и Бека все еще оставались в седле и могли ускакать. Поглядывая одним глазом на медведицу, Алек прикинул расстояние до ближайшего дерева, на которое он мог бы залезть. Слишком далеко. Медведица громко зарычала, неуклюже подошла к Алеку и обнюхала его. Зловонное горячее дыхание душило юношу, он почувствовал, что его опрокидывают на спину. Алек увидел темный силуэт медведицы на фоне неба, глаза у зверя были цвета расплавленного золота. - Не теряй времени даром, маленький братец, - сказала медведица. - За улыбками скрываются кинжалы. Издав напоследок глухое рычание, она развернулась и пошлепала вверх по ручью. Алек продолжал лежать, слишком ошеломленный, чтобы двинуться с места. - Во имя Пламени, никогда не видела, чтобы медведи так себя вели, - воскликнула Бека. - Вы слышали? - слабым голосом спросил Алек. - Ничего не слышали, пока ты не предупредил нас, - ответила девушка. - Она выскочила из ниоткуда. - Нет, вы слышали, что она сказала? - Пошатываясь, Алек поднялся на ноги. - Она разговаривала с тобой? - заинтересовался Серегил. - Во имя Светоносного, значит, это был кхирбаи. Что он сказал? Алек наклонился; его ладонь с легкостью поместилась внутри отпечатка когтистой лапы. Это был не призрак. - То же, что тебе говорили руиауро, - удивленно произнес он. - За улыбками скрываются кинжалы. - По крайней мере они настойчиво повторяют свои загадки, - проворчала Бека. - Полагаю, мы скоро поймем смысл этих слов, - заметил Серегил. От земли начал подниматься туман; он скапливался под нависшими низко ветвями, с иголок стали падать холодные капли. Там, где дорога сужалась, с одной стороны на другую протягивалась паутина, и скоро путники оказались все в клейких влажных нитях. Вскоре после полуночи они подъехали к большой деревне на берегу озера. - Здесь почтовые курьеры первый раз меняют лошадей, в сарае у околицы, - прошептала Бека. - Рискнем взять свежих коней или объедем селение? Серегил с отсутствующим видом стряхнул паука с бедра. - Лошади нам нужны. С нашей одеждой да в столь поздний час нам особенно нечего бояться. Думаю, там и охраны-то нет. Они миновали последний небольшой домик и увидели покосившийся сарай; кедровую дранку крыши покрывал густой слой мха. Внутри были привязаны три свежие лошади. Воспользовавшись светящимся камнем Серегила, путешественники спешились и переседлали коней. Однако когда они повели лошадей к выходу, из копны сена у задней стены сарая высунулось лицо заспанного юнца. Бека быстро выхватила камень из рук Серегила и вытолкнула спутников наружу. Подняв светящийся осколок повыше - так, чтобы тень от шлема скрыла ее лицо, - она повернулась к мальчику. Теперь он сидел и с сонным интересом разглядывал девушку. Это был, конечно, не стражник, а паренек, оставленный присмотреть за лошадьми. Он что-то пробурчал, Бека разобрала слово "посланец". - Да, спи дальше, - ответила она на ломаном ауренфэйском. Девушка продвинулась в освоении языка, но по-прежнему понимала больше, чем могла сказать. - Своих коней мы оставляем. - Это ты, Ванос? - вытянул мальчик шею вслед Алеку. Тот что-то пробормотал в ответ и исчез в темноте. Паренек покосился на Беку, когда та уже собралась уходить. - Я тебя не знаю. Бека виновато пожала плечами, притворившись, что не понимает, спрятала камень в карман и вывела лошадь из сарая. У нее за спиной зашуршало сено, и она услышала, как паренек недовольно пробурчал: - Эти никчемные скаланцы... "Совсем как дома" - ухмыльнулась Бека. Достав из сумки монетку, она бросила ее в сторону мальчика. - Теперь нас видели, - досадливо сказал Алек, когда они снова выехали на дорогу. - Ничего не поделаешь, - сказал Серегил. - Парень принял нас за обычных курьеров, а мы будем уже далеко, прежде чем нас хватятся. - Будем надеяться, что ты прав, - с сомнением пробормотала Бека. После отъезда Серегила и остальных Теро обошел комнаты и залы. Во всем доме, кроме него, бодрствовали только Бракнил и Рилин. Все считали, что Бека в это время дежурит у принцессы. Клиа оставалась без сознания; милосердное забытье не давало ей почувствовать, как Мидри снова и снова осматривает ее руку, пытаясь решить, не следует ли удалить еще больше плоти. С самого начала их маленькая делегация терялась в огромном доме, словно горстка семечек внутри высохшей тыквы. Теперь, когда трое отсутствовали, а Торсин был мертв, пустота вокруг стала осязаемой. Теро усилил охранные заклинания, наложенные им на дом, и отправился в коллос. Благоуханный ночной воздух освежил его; волшебник извлек из кармана комок свечного воска и стал греть шарик в ладонях. Когда воск размяк, маг разделил массу на две половинки и достал свою палочку. На нее были намотаны две длинные пряди волос - Алека и Серегила; Теро размотал волосы и утопил их в воске. Бормоча заклинания, маг кончиком ножа покрыл шарики сеткой узора. Когда он закончил, красное пламя на мгновение вспыхнуло в центре каждого мягкого комка. Удовлетворенный результатом, Теро спрятал воск для будущего употребления. Было далеко за полночь; где-то вдалеке мерцало несколько тусклых огоньков. Теро представил себе друзей или любовников, которые не спят при свете этих огней, и неожиданно его захлестнула волна одиночества. Люди, которым он мог доверять, в основном были очень далеко. Тем, чьего доверия он пытался добиться в этой чужой стране, ему приходилось лгать, жертвовать своей честью ради спасения принцессы. Отогнав грустные мысли, волшебник поудобнее уселся на каменном сиденье для медитации. Однако вместо этого непокорное воображение вновь вернулось к видению, посетившему его во время первого посещения Нхамахата. Он рассеянно расправил край мантии; укус дракона давно зажил, но следы зубов живо напоминали о полуосознанных открытиях той ночи. Какое-то существо опустилось на тыльную сторону его ладони, заставив мага вздрогнуть. Опустив глаза, Теро увидел маленького дракона не длиннее его большого пальца. Щекоча кожу крошечными коготками, дракончик обхватил палец и с интересом уставился на человека. Теро сидел не шевелясь, размышляя о том, станет ли крошка кусаться. Но дракончик сложил тоненькие крылышки и уснул, от его гладенького пузика исходило приятное тепло. - Спасибо, - пробормотал Теро, - теперь я не один. Тепло дракона распространилось по руке, маг согрелся. Улыбаясь, Теро погрузился в спокойную медитацию. Он должен быть в форме, когда начнутся неизбежные неприятности, какой бы вид они ни приняли. Глава 39. Пути расходятся За ночь с гор надвинулись тучи, и рассвет разгорелся за тонкой пеленой дождя. Бека слизнула сладкую капельку со щеки, радуясь свежему вкусу воды. Они упорно скакали всю ночь, не сворачивая с главной дороги, чтобы казаться обычными курьерами. В какой-то придорожной деревне им удалось украсть четырех лошадей. Когда придет время расстаться - а теперь это должно было случиться уже скоро, - Бека, чтобы запутать следы, заберет с собой коней, которые были приготовлены акхендийцами для настоящих гонцов. Это был хороший план; подобные уловки Ургажи не раз использовали, чтобы обмануть пленимарцев. Не нравилось Беке другое: вот уже час Серегил был молчалив и слишком часто вглядывался в густой лес по сторонам дороги. Алек тоже обеспокоенно посматривал на друга, предчувствуя беду. Наконец Серегил так резко натянул поводья, что конь Беки налетел на его скакуна. - Проклятие, что еще теперь? - спросила Бека, еле успевшая увернуться от копыт начавшего брыкаться пугливого гнедого. Серегил ничего не ответил; успокоив своего коня, он стал пристально разглядывать заросшую тропу, уходящую влево. Выражение его лица не обнадежило спутников. - Мы пропустили ту дорогу, которую ты ищешь, да? - спросил Алек, и Бека уловила беспокойство в его голосе. Для опасений имелись все основания: Серегил был их единственным проводником, а с тех пор, как он путешествовал в этих краях, прошли десятилетия. Серегил пожал плечами. - Может быть. Наверное, по той дороге никто не ездит с тех пор, как я ее видел, - недаром Амали говорила, что многие деревни здесь вымерли. - Он бросил взгляд на светлеющее небо, и его лицо стало еще более мрачным. - Поехали, нам нужно будет вскоре убраться с главной дороги. К перевалу ведут и другие тропы. Кирнари Акхенди разбудил звук открывающейся двери спальни. Сердце его гулко заколотилось, он выхватил из-под подушки кинжал и выбросил вперед руку, чтобы защитить свою молодую жену. Однако вторая половина кровати оказалась пуста. В комнату, держа в руке свечу, проскользнул домоправитель, Гламиэль, и неслышно приблизился к постели. - Где моя жена? - резко спросил Райш, прижимая руку к груди; сердце его пронизала боль. - В саду, кирнари. Она недавно встала. - Конечно. - Райшу в последние дни так редко удавалось уснуть, что по пробуждении он с трудом соображал. - Так в чем же дело? Еще ведь не рассвело. - Давно рассвело, кирнари. Амали приказала не беспокоить тебя, но сегодня утром пришло странное известие. - Гламиэль подошел к высокому окну и отдернул занавеси. Комнату наполнил серый свет сумрачного утра и запах дождя. Выглянув сквозь цветущие побеги, обвивающие раму, Райш увидел жену, сидящую в одиночестве в беседке. Прошлой ночью она снова плакала и умоляла его довериться ей, объяснить, что скрывается за его молчанием и его гневом. Но что мог Райш ей сказать? Задумавшись, он пропустил начало рассказа Гламиэля; пришлось просить того повторить. - Скаланцы отправили прошлой ночью гонца, - сообщил домоправитель. - Ну и что? - Конечно, кирнари, никто не видел в этом ничего необычного, пока только что не пришло известие из деревни, где курьер первый раз менял лошадей. Ни один из сопровождающих акхендийцев не подал условного сигнала, да и этого гонца наш паренек раньше не видел. Один из сопровождающих утверждал, что он Ванос-и-Намал, но тот не покидал казармы скаланцев в Сарикали. Я сам с ним разговаривал. На месте и остальные, кто должен был сопровождать скаланского курьера. Что нам следует делать? - Ты давно узнал все это? - Только что, кирнари. Не нужно ли уведомить Бритира-и-Ниена? - Нет. Сначала мы должны выяснить, что затеяли наши скаланские друзья. - Немного подумав, Райш добавил: - Пошли за Серегилом. Я хочу поговорить с ним немедленно. Оставшись один, Райш бессильно откинулся на подушки. Перед его мысленным взором вставали тревожные образы: Серегил, искусно вспарывающий брюхо дохлой рыбы и извлекающий оттуда кольцо так уверенно, словно он заранее знал, что оно там; а еще раньше, в саду, он все осматривал так внимательно, так умело... В то время наблюдать за ним было интересно и приятно. Теперь же воспоминание наполнило кирнари беспокойством. Холодный поцелуй несущего капли дождя ветра разбудил Теро. Утренний ливень барабанил по крыше, снизу в коллос долетали чьи-то голоса. Услышав имя Серегила, маг взглянул в ту сторону волшебным зрением и обнаружил Мирна и Стеба, разговаривающих с каким-то незнакомым ему акхендийцем. - Я не видел еще сегодня утром благородного Серегила, - говорил Мирн. - Я ему передам, что благородный Райш ждет его у себя. - Дело очень срочное, - сказал акхендиец. "Ну вот, начинается", - подумал Теро. Он поспешно спустился в пустую комнату Серегила и запер за собой дверь. Как оказалось, он еле успел. Кто- то взялся за ручку и подергал дверь. - Серегил, тебя ждут внизу. - Вот невезение! Это оказался Кита - от слуги можно было бы отделаться резким ответом. - Ты спишь? Серегил! Алек! Теро поспешно провел рукой над кроватью, приказывая ей воспроизвести то, что она помнит, - что угодно. Кровать воспроизвела ритмичный скрип и страстный мужской стон. Волшебник в раздражении отступил на шаг. Он ожидал услышать храп, но, видимо, должен был бы знать, чего ждать от друга. Однако раздавшиеся звуки дали желаемый эффект. За многозначительной тишиной за дверью последовали тактично удаляющиеся шаги. Не теряя времени, Теро достал восковые шарики, приготовленные накануне, придал им форму человечков и сунул под одеяло. Взмахнув над постелью палочкой, он беззвучно произнес заклинание, вспоминая лица, тела, форму рук и ног. Восковые подобия раздались и удлинились. К тому времени, когда Теро завершил пассы, фигуры походили на Серегила и Алека, но оставались неподвижными и невыразительными. Маг коснулся пальцем холодного лба "Серегила" и дунул ему в ноздри. На восковых щеках появился румянец, черты смягчились. То же самое Теро проделал и с двойником Алека, потом придал обеим фигурам позы спящих людей. Призвав на помощь воспоминания о совместных ночлегах во время путешествия, он добавил равномерное дыхание и легкое похрапывание. Если слуги проявят должную деликатность, уловка может дать беглецам несколько драгоценных часов. Теро оставил дверь незапертой и спустился в главный зал, где Кита извинялся перед посланцем-акхендийцем. - Доброе утро, - приветствовал гостя Теро. - Что привело тебя сюда в столь ранний час? Акхендиец поклонился. - Приветствую тебя, Теро-и-Процепиос. Амали-а-Яссара хотела бы исследовать тот амулет, который приносил Серегил. Сегодня утром она чувствует себя в силах заняться этим. Амулет! Теро потянулся к кошелю на поясе, потом, нахмурившись, замер на месте. Вещицу забрал Серегил; в суматохе, вызванной письмом Магианы, маг совсем забыл взять ее у друга. - Так бы сразу и сказал! - воскликнул Кита, направляясь к двери. - Я уверен, что они не будут против, если я потревожу их ради такого важного дела! - Позволь мне, - поспешно остановил его Теро, уже жалея о собственной уловке с восковыми фигурами. - Я пришлю Амали талисман, как только... - тут он сурово взглянул на Киту, - как только Серегил проснется. - Ну вот, это уж точно она, - радостно воскликнул Серегил, присматриваясь еще к одной ничем не примечательной заросшей тропе, отходящей в сторону. Бека подавила стон. Тропа отличалась от любой из дюжины подобных, у которых Серегил останавливался этим утром, только стайкой куток, клюющих что-то в высокой траве. - Последняя тропа, насчет которой ты высказывал такую же уверенность, обошлась нам в полчаса скачки в неверном направлении, - сказал Алек гораздо более терпеливо, чем сумела бы сама Бека. - Нет, это точно она, - настаивал Серегил. - Видите тот валун? - Он показал на большой серый камень справа от дороги. - Кого он вам напоминает? Бека стиснула поводья. - Послушай, я хочу есть и уж не знаю, когда в последний раз спала... - Я серьезно спрашиваю. На что он, по-вашему, похож? - Серегил скалил зубы, как безумец, и Бека задалась вопросом" сколько времени прошло с тех пор, когда он отдыхал. Алек ответил на ее вопросительный взгляд пожатием плеч и начал внимательно рассматривать камень. Валун был футов шести в длину и четырех в высоту; овальный камень резко сужался к одному концу, и два одинаковых углубления снизу делали его похожим на... - На медведя? - предположила Бека, гадая, не свихнулась ли и она тоже. С другой стороны, узкий конец действительно выглядел как опущенная голова, а сам округлый камень - как неуклюжее туловище. - Верно, я теперь разглядел, - ухмыльнулся Алек. - Похоже, медведи сегодня нас преследуют. Это и есть твоя примета? - Да, - с явным облегчением ответил Серегил. - Проклятие, я и не вспомнил о ней, пока сейчас не увидел. Если присмотреться, можно увидеть глаза, которые кто-то нарисовал. Но раньше здесь была торная дорога. В горах есть несколько деревень, а еще дальше - торговый лагерь дравниан. - Теперь тут нечасто ездят, - сказала Бека все еще с сомнением. Молодая древесная поросль и сорняки совсем скрыли колеи. - Это и к лучшему, - ответил Серегил. - Чем меньше народу мы встретим, тем легче будет у меня на душе. Теро ведь, знаете ли, не единственный, кто умеет посылать сообщения при помощи магии. - Он взглянул на солнце. - Утро на исходе. Нам следовало проделать уже больший путь. Не спешиваясь, они с Алеком перекинули седла и поклажу на двух украденных лошадей, а потом и сами пересели. Это потребовало немалых усилий и ловкости, Беке пришлось, помочь затянуть подпруги, но зато на дороге не осталось следов, по которым преследователи могли бы определить, куда направились беглецы. Бека привязала лошадей, на которых они скакали раньше, к своему седлу длинными веревками, так что они могли двигаться достаточно нез