ависимо. Любой следопыт увидел бы только, что курьер и двое его сопровождающих расстались здесь с "попутчиками", когда те свернули в сторону, и продолжали ехать по главной дороге. - Старайся никому не попадаться на глаза как можно дольше, - предупредил Беку Серегил, пожимая ей руку. - Преодолеть горы без проводника ты не сможешь, так что все равно останешься по эту сторону. - Ты заботься о себе, - ответила Бека, неожиданно почувствовав, что у нее перехватило горло. - Я просто проеду по этой дороге, сколько смогу, потом сверну в каком-нибудь удобном месте и затаюсь дня на два. Потом я вернусь к Клиа. Худшее, что может случиться, - это что меня поймают и отправят обратно в Сарикали. А что собираетесь делать вы после того, как поговорите с Коратаном? Серегил пожал плечами. - Останемся при нем, я думаю, хотя, может быть, и в цепях. Если мне удастся добиться своего, он немедленно вернется в Скалу. - Значит, там и увидимся, - весело сказала Бека, стараясь заглушить нехорошие предчувствия. Алек лукаво улыбнулся девушке. - Да сопутствует тебе удача в сумерках, наблюдатель. - И вам обоим тоже. - Бека смотрела им вслед, пока всадники не скрылись из вида. Серегил не обернулся, а Алек придержал коня и помахал девушке рукой. - Удачи вам в сумерках, - еще раз прошептала Бека и повернула к горам, ведя в поводу двух коней. Дорога не становилась лучше, но все же путники могли ехать по ней рысью. Через несколько миль они добрались до развалин первой деревни, и Серегил быстро ее осмотрел. Несколько домов оказались сожжены, остальные медленно приходили в запустение. Молодые деревца и сорняки заполонили широкую лужайку в центре селения и одичавшие сады. Заглянув в один из уцелевших домов, Алек нашел там только осколки битой посуды. - Все выглядит так, словно жители собрались и покинули деревню. Серегил подъехал к нему, протягивая бурдюк, с которого капала вода. - Нет торговли - не на что жить. По крайней мере колодец не завалило. Алек напился, потом вытащил из дорожного мешка кусок вяленого мяса. - Интересно, удастся ли нам найти здесь лошадей на смену? - Как-нибудь справимся, - ответил Серегил, поглядывая на облака. - Если поторопимся, доберемся до следующей деревни засветло. Я предпочел бы заночевать под крышей. Да и лето еще не наступило, так что ночами в предгорьях бывает чертовски холодно. Сразу за деревней начинался скалистый склон, крутой и скользкий, покрытый камнями и изрезанный руслами ручьев, берущих начало от источника наверху. Пирамидки из камней все еще указывали на когда-то проложенную здесь тропу. Путники отпустили поводья, предоставив лошадям самим находить дорогу. Оглянувшись, Алек заметил, что неподкованные копыта коней почти не оставили следов на каменистом склоне. Понадобился бы очень искусный следопыт, чтобы найти их, с удовлетворением подумал юноша. - У меня его нет! Я его уничтожила, сожгла! - всхлипывала Амали, съежившись на постели. Сначала она отпиралась решительно, но скоро начала плакать. От этого она казалась еще моложе, чем была на самом деле, и Райш заколебался, не уверенный, что ему хватит решимости ударить жену, если иначе не удастся добиться своего. - Не лги мне! Мне амулет необходим! - сурово сказал он, наклоняясь к жене. - Если мои опасения правильны, тебя могли уже разоблачить. Иначе Серегил давно пришел бы. - Почему ты не объяснишь мне, в чем дело? - рыдала Амали, инстинктивно прикрывая руками живот. Этот жест ранил Райша в самое сердце. Он опустился на постель рядом с женой. - Ради Акхенди, ради нашего ребенка, отдай мне то, что осталось от амулета, если он все еще у тебя. Я слишком хорошо тебя знаю, любимая. Ты никогда не уничтожила бы творение другого акхендийца. - Райш старался не показать растущего отчаяния. - Ты должна позволить мне защитить тебя, как я это всегда делал! Амали, всхлипывая, выбралась из постели и взяла свою рабочую шкатулку со стола. Из-под груды заготовок для изготовления талисманов она вытащила что-то. - Вот, и надеюсь, ты сумеешь найти этому лучшее применение, чем удалось мне! - Амали бросила к ногам Райша плетеный браслет. Райш наклонился, чтобы поднять его, и тут же вспомнил такое же действие, совершенное четырьмя ночами раньше. Он с внутренней дрожью поспешил прогнать воспоминания, но понимание того, что он проклят, осталось. Плетение браслета было простым, но тщательно выполненным, и магия его все еще была сильна, несмотря на потерю фигурки, - достаточно сильна, чтобы вызвать образы крестьянки из горной деревушки, сделавшей браслет, и юноши, которому он предназначался. Кхи Алека-и-Амасы пропитало ремешки так же, как и его пот. Амали все еще плакала. Стараясь не обращать на нее внимания, Райш опустился в кресло у кровати и, стиснув в руках браслет, прошептал заклинание. Браслет в его руках запульсировал. Закрыв глаза, Райш увидел Алека и все, что того окружало: мокрые ветви над головой, далекие горные вершины, видные в просветах между деревьями, Серегила рядом, показывающего на странной формы валун. Райш сразу узнал камень. Понимание случившегося заставило его задохнуться, старик бессильно откинулся в кресле. Они знают! Должно быть, Клиа все известно, иначе почему бы она послала их - именно этих двоих - на северное побережье? Холодные пальцы стиснули его руки, и Райш, открыв глаза, увидел перед собой заплаканное лицо жены. - Ты должна вернуться домой, тали. Не говори ничего никому - просто поезжай домой. - Я только хотела помочь, - прошептала Амали, поднимая с пола браслет и глядя на него с ужасом и изумлением. - Что я наделала, мой любимый? - Ничего такого, на что не было бы воли Светоносного. - Райш нежно погладил ее по щеке, радуясь теплоте ее кожи. Сам он дрожал, холод пронизывал его до костей, несмотря на ласковые лучи пробившегося сквозь облака солнца. - Отправляйся сразу же и приготовь дом к моему приезду. Тебе недолго придется ждать. Райш на дрожащих ногах вышел в безлюдный сад, не замечая, что промочил в траве сандалии и полы одежды. Усевшись в беседке Амали, он снова стиснул в руках браслет и стал следить за беглецами, пока хватало сил. Ему удалось увидеть достаточно, чтобы догадаться, куда те направляются. Сложив руки на груди, Райш несколько минут отдыхал, чувствуя, как целительная сила Сарикали наполняет его, возрождает к жизни; потом сложил ладони чашей и представил себе далекую деревню и доверенных людей в ней. Между его пальцев возник шар серебристого света. Райш вложил в него свое мысленное послание и движением пальцев послал туда, где, как он надеялся, его слова достигнут нужных ушей. Амали следила за мужем из-за оконных занавесей. Вытерев слезы, она вызвала шар-посланец, произнесла такое же заклинание и, закончив, прошептала: - Да защитит нас Аура! - моля Светоносного, чтобы на этот раз не ошибиться. Глава 40. Гамбит Несмотря на все предосторожности Теро, буря разразилась гораздо раньше, чем он рассчитывал. Он как раз помогал Мидри менять повязки на руке Клиа, когда прибежал встревоженный капрал Каллас. - У соседей неприятности, господин. Мне кажется, тебе лучше спуститься. Перед домом Адриэль собралась небольшая толпа. Сама кирнари Боктерсы стояла в дверях с несколькими своими родичами лицом к лицу с кирнари Хамана и Катме. Суровая Лхаар-а-Ириэль взирала на боктерсийцев с выражением праведного негодования на покрытом татуировками лице. - Он никогда бы не скрылся, не сообщив об этом тебе! - говорил Назиен- и-Хари, обвиняюще тыча в Адриэль пальцем. - Ты знаешь не хуже меня, что приговор об изгнании отрезал Серегила от клана и от семьи, - холодно ответила Адриэль. - Атуи не обязывает Боктерсу докладывать о его местопребывании. Даже будь это иначе, я ничего не могу сообщить тебе о том, куда и почему он отправился: мне это неизвестно. Клянусь в том светом Ауры! - Вон волшебник! - крикнул кто-то из толпы, и недружелюбные взгляды собравшихся обратились на Теро. - Где Серегил из Римини? - требовательно спросила Лхаар, и молодой волшебник заметил слабо светящееся облако магической силы, окутывающее женщину. Сердце Теро оборвалось: может быть, мысли Лхаар и не читала, но никакая восковая кукла не обманет эти острые глаза. - Он покинул город, - неохотно ответил маг. - Куда он отправился, я не знаю. - Это в определенной мере было правдой: Серегил намеренно не сообщил ничего о своем маршруте. - Почему они уехали? - обратился к Теро кирнари Акхенди, выходя вперед вместе со старейшинами Силмаи и Рабази. Теро внутренне содрогнулся: его уловки были теперь бесполезны. И как им всем удалось так быстро узнать об отъезде Серегила? Маг оглядел толпу, высматривая знакомое лицо под рабазийским сенгаи. Ниала нигде не было видно. - Я не могу тебе этого сказать, кирнари. Может быть, ситуация, в которой он оказался, была для Серегила тяжелее, чем понимал кто-нибудь из нас. - Чепуха! - фыркнул Бритир. - Твоя царица и твоя принцесса обе поручились за него как за человека с сильным характером. Я и сам его таковым считаю. Он не убежал бы просто так! Ты должен держать ответ перед лиасидра. Я требую, чтобы ты немедленно вместе со всеми скаланцами явился на совет. - Прости меня, кирнари, но это невозможно. - Толпа угрожающе зашумела, и Теро порадовался тому, что за спиной у него стоят солдаты. - Принцесса Клиа при смерти, и отравил ее ауренфэйе. Мы имеем основания думать, что и смерть Торсина тоже была насильственной. Я явлюсь в лиасидра сразу же, как только совет соберется, но долг не позволяет мне разрешить кому-либо из скаланцев покинуть дом, пока принцесса в опасности. - Торсин убит? - заморгал старый кирнари. - Вы ничего раньше об этом не говорили. - Мы рассчитывали, что убийца может выдать себя, если не узнает о наших подозрениях. - Вы знаете, кто этот убийца? - скептически спросила кирнари Катме. - Я пока ничего об этом не могу сказать, - ответил Теро, предоставив слушателям делать собственные выводы и надеясь, что новость отвлечет внимание от исчезновения Серегила. - Что ж, пойдем, волшебник, - сказал ему Бритир, жестом приглашая Теро следовать за собой. - Ты же не отправишься туда в одиночку? - прошептал сержант Бракнил, придвигаясь к магу поближе. - Оставайтесь здесь, все вы, - спокойно сказал Теро. - Сейчас имеет значение только безопасность Клиа. Отошлите боктерсийцев в дом Адриэль, поблагодарив от моего имени, а затем держите оборону, как в осаде. - Маг остановился, уже наполовину спустившись с лестницы, и приказал: - Освободите сержанта Меркаль, пусть несет службу. Сейчас каждый человек на счету. - Спасибо, господин. Она предана Скале, что бы ты ни думал о ее поступках. - Повысив голос, Бракнил добавил: - И будь осторожен, господин. Дай знать, если мы тебе понадобимся, - в случае чего. - Уверен, что в этом не возникнет необходимости, сержант. - Сойдя со ступеней, Теро присоединился к кирнари. Адриэль задержалась у дверей собственного дома, но улыбнулась Теро, когда он проходил мимо. Интересно, подумал маг, это улыбка сообщницы или просто проявление желания приободрить? Большинство членов лиасидра уже собрались в просторном зале, когда туда явились остальные ауренфэйе и Теро. В полной тишине молодой волшебник впервые занял почетное место в ложе. Сидевшие вокруг начали шепотом переговариваться, бросая на него любопытные взгляды. Юлан-и-Сатхил присутствовал в зале, но, казалось, происходящее его не интересовало. Назиена сопровождала большая толпа хаманцев; Теро узнал многих приятелей Эмиэля. Вид у них был кровожадный. Последней в зал вошла Адриэль в сопровождении Саабана и еще двадцати родичей. На этот раз церемония открытия собрания лиасидра не проводилась; рассматривался спор между Хаманом и Скалой, остальные присутствовали лишь в качестве свидетелей. Назиен-и-Хари выступил вперед, как только последний кирнари занял свое место; к чести хаманца, он не проявил злорадства, когда объявил: - Перед этим собранием я требую объявления тетсага против изгнанника Серегила, в прошлом члена клана Боктерса, и против всех, кто был его пособником. Он нарушил клятву, и я требую отмщения - таково право клана Хаман. - Как удачно все для тебя сложилось, - насмешливо протянула Ириэль-а- Касраи, кирнари Брикхи. - Задержись Серегил еще немного, и он мог бы найти доказательства вины твоего племянника. - Тихо! - прикрикнул Бритир. - Назиен говорит верно. Лиасидра не может лишить его клан права мести. Серегил об этом знал. Он сделал свой выбор, и его бывший клан должен поступить, как диктует атуи. - Вина или невиновность Эмиэля-и-Моранти не имеют отношения к делу, - заявил Назиен. - Как кирнари Хамана и как дед хаманца, убитого изгнанником, я выполняю свой долг. Я требую, чтобы боктерсийцы свершили правосудие, как того требует закон. Адриэль, бледная, но не сломленная, поднялась и сказала: - Правосудие свершится, кирнари. - Мидри и Саабан стойко выдержали удар, но позади них Кита и некоторые другие боктерсийцы закрыли лица руками. Наконец кирнари Силмаи повернулся к скаланцу. - Теперь, Теро-и-Процепиос, я требую, чтобы ты объяснил исчезновение Серегила. Почему он бежал и кто помогал ему в этом? - Сожалею, но ничего не могу тебе сказать, - снова ответил Теро и под возмущенные крики опустился на свое место. Из тени у двери вынырнула одинокая фигура и вышла на середину зала. Это наконец объявился Ниал. - Я думаю, ты сможешь выяснить, что Серегила сопровождали Алек-и- Амаса и капитан скаланского отряда, - сказал Ниал, не глядя на Теро. "Ах ты, пронырливый пес!" - в ярости подумал маг. Так вот каким образом хаманцы так быстро узнали об отъезде Серегила! Поднялся Юлан-и-Сатхил, и в зале воцарилась тишина. Хоть на честь вирессийца и легла тень, он все еще пользовался уважением. - Может быть, в первую очередь нам следовало бы выяснить, почему Серегил покинул Сарикали. Это внезапное и необъяснимое бегство никуда не укладывается. Хоть я и не питаю к нему особой любви, все же должен признать, что со времени прибытия в Сарикали изгнанник показал себя с хорошей стороны. Он заслужил уважение и даже поддержку многих и восстановил связи со своим бывшим кланом. Так почему же в разгар собственных разбирательств против моего клана и Хамана он внезапно совершил столь вопиющее нарушение законов чести? - Юлан помолчал, потом добавил: - Почему, если только и ему, и скаланцам не потребовалось что-то скрыть? - На что ты намекаешь? - резко поинтересовалась Адриэль. Юлан развел руками. - Я просто рассуждаю. Может быть, Серегил узнал о чем-то настолько важном, что это оттеснило на задний план исход его миссии здесь. Теро затаил дыхание. Неужели пленимарские шпионы Юлана так быстро узнали о злополучном плане Коратана? Или это Ниал каким-то образом сумел предать скаланцев? - Могу заверить тебя, кирнари, - сказал он, поднимаясь, - что ни для Серегила, ни для любого из нас нет ничего важнее, чем успех наших трудов в Сарикали. - Даже в его собственных ушах эти правдивые слова прозвучали гораздо менее убедительно, чем вся ложь, которую он произносил до сих пор. - Я вовсе не хочу усомниться в чести Теро-и-Процепиоса, но должен сказать, "то в подтверждение преданности скаланцев долгу мы имеем лишь его слово, - возразил Юлан. - Должен также отметить, что именно Серегил, осужденный предатель и убийца, проявил замечательное знакомство с кольцом, с помощью которого, по его словам, была отравлена Клиа. Разве не он с такой легкостью обнаружил кольцо в моем доме, тем самым дискредитировав самого непримиримого противника Скалы? - Ты хочешь сказать, что это он отравил Клиа? - спросил Бритир. - Я ничего не хочу сказать, - спокойно ответил Юлан. - Но ведь она не умерла, не так ли? Разве не сумел бы человек, так много знающий о ядах, воспользоваться своими знаниями, чтобы жертва заболела, но не умерла, а впечатление попытки убийства возникло? - Это просто смешно! - воскликнул Теро, но его протест утонул в криках, раздавшихся со всех сторон. Люди повскакивали с мест, спорили и вопили, они запрудили, весь зал. Даже Бритири-Ниен не мог добиться тишины в этом столпотворении. Теро покачал головой, поражаясь тому, с какой легкостью кирнари Вирессы удается манипулировать лиасидра. Впрочем, существовали разные способы привлечь внимание людей. Маг вскочил на стул и хлопнул в ладоши, в спешке забыв о воздействии странной энергии самого города. Дневной свет на мгновение померк, от сильнейшего удара грома все здание содрогнулось; на несколько секунд все заполнил оглушительный грохот. Результат оказался почти комичным. Люди цеплялись друг за друга, зажимали уши руками, падали в кресла. Теро тоже пришлось ухватиться за спинку стула, чтобы устоять на ногах. - Что бы Серегил ни сделал, каковы бы ни были причины, заставившие его так поступить, тетсаг касается его и клана Хаман, - провозгласил молодой волшебник. - Самое же большое зло причинено принцессе Клиа, которая теперь лежит без чувств в городе, который она считала убежищем от насилия. Ловите Серегила, если считаете нужным, но не позвольте действиям одного человека разрушить то, ради чего все мы трудились на протяжении недель. Клянусь всеми священными именами Светоносного, Клиа ни в чем не отступила от правил чести, а в награду получила ужасное увечье; однако она не требует мести. Умоляю вас не забывать об этом, когда придет время голосовать. - Как можешь ты говорить о голосовании! - закричала Лхаар-а-Ириэль, поднимаясь с пола и отталкивая руки тех, кто пытался ей помочь. - Мы же видим, какова цена клятв тирфэйе! Вышвырнем их отсюда, и дело с концом! - Голосование состоится, - оборвал ее Бритир. - Тем временем изгнанник должен быть пойман и предстать перед судом. Со своего места поднялась Адриэль. - Мои соплеменники, кирнари! И Клиа, и благородный Торсин долго и с честью трудились среди нас. Им причинено зло. Проводить голосование, когда Клиа лишена возможности привести свои доводы, - значило бы причинить ей еще большее зло. Я призываю лиасидра проявить милосердие и отложить свое решение до выздоровления принцессы и до прояснения всех обстоятельств. Несколько дней или недель - что это для нас по сравнению с тем, какую важность имеет наше решение для Скалы! - Пусть изгнанник будет пойман! - выкрикнул Элос из Голинила, бросая на Теро угрожающий взгляд. - Предлагаю отложить голосование до того, как он ответит за свои поступки. Только тогда разрешатся все сомнения насчет истинных намерений Скалы! - Ты говоришь мудро, кирнари, как и Назиен-и-Хари, - заговорил снова Ниал. - Я знаю изгнанника и его спутников лучше, чем кто-нибудь из вас, и не хотел бы, чтобы с ними случилось несчастье. Скорее всего, они отправились или на север, в Гедре, или на запад, в Боктерсу. Вам всем известно, что я умелый следопыт, а те края мне хорошо знакомы. Если лиасидра позволит, я готов возглавить погоню. Из ложи, где сидели боктерсийцы, донеслись гневные крики, но Бритир, подняв руку, призвал к тишине. - Я принимаю твое предложение, Ниал-и-Некаи, при условии, что у Назиена-и-Хари нет возражений. - Пусть делает что угодно, - бросил хаманец. - Я уже послал людей и на север, и на запад, как только узнал о бегстве Серегила. Ниал поклонился и вышел из зала, не взглянув в сторону Теро. У мага руки чесались, магическая сила так и рвалась на свободу - так ему хотелось поразить предателя. Гневно глядя в спину рабазийцу, Теро мысленно поклялся: "Ты получишь от меня тетсаг. Если по твоей вине с моими друзьями что-нибудь случится, ни закон, ни колдовство не защитят тебя!" За время отсутствия Теро дом, где жили скаланцы, превратился в крепость. У каждой двери стояли вооруженные часовые, лучники заняли позицию на крыше. Поспешно войдя внутрь, маг в изнеможении рухнул в кресло. Его окружили воины Ургажи и слуги-ауренфэйе. - Почему вы все еще здесь? - спросил он боктерсийцев. Мать Киты пожала плечами. - Клиа остается родственницей Адриэль и гостьей нашего клана. Мы не предаем своих гостей. Молодой волшебник благодарно кивнул женщине, потом кратко описал все, что произошло в лиасидра. - Ниал выступил против нас? - поразился капрал Никидес. - Как же он мог так поступить с нашим капитаном? Я бы поклялся... - Уж не в том ли, что он ее любит? - фыркнул сержант Бракнил. - Это уловка, старая, как мир. И разыграл он все ловко, одурачил даже меня, а я ведь не вчера родился! - Он всех нас обманул, - печально сказал Теро. - Я только надеюсь, что Серегил и остальные успели ускакать достаточно далеко и им удастся их затея. Собрав последние силы, маг поднялся и отправился в комнату Клиа. Глава 41. Открытия под дождем Легкая морось преследовала Алека и Серегила целый день; к вечеру дождь усилился и стал перемежаться с мокрым снегом. - Что за бесполезный дождь, - пожаловался Серегил, ежась и запахиваясь в мокрый плащ. - Даже следы наши смыть не может. - Легче согреться в метель, чем в такую погоду, - согласился Алек, тоже промерзший до костей. Его плащ и туника промокли на плечах и коленях, и мокрые пятна все росли. Пропитанная водой одежда тянула тепло из тела; даже в разгар весны можно было простудиться насмерть. Не помогало делу и то, что выбранная Серегилом тропа привела их в горы скорее, чем привела бы главная дорога. На дальних пиках все еще белели снежные шапки, снег лежал и на некоторых перевалах. Расплывчатое светлое пятно - еле видное сквозь туман солнце - все ниже опускалось к западному горизонту; с ним вместе уходило и еле заметное дневное тепло. - Скоро придется остановиться, - сказал Алек, хлопая себя руками по плечам, чтобы хоть немного согреться. - Где-нибудь удастся найти место для костра. - Мы пока еще не можем так рисковать, - возразил Серегил, оглядывая лежащую перед ними тропу. - Тебе не кажется, что, если мы замерзнем насмерть, это задержит нас сильнее, чем если нас выследят? Серегил подхлестнул свою лошадь на подъеме. Они все еще ехали среди деревьев, но на этой высоте уже чувствовался ветер, от которого путники мерзли еще сильнее. Когда тропа снова расширилась достаточно, чтобы всадники могли скакать рядом, Серегил повернулся к Алеку, и юноша сразу же понял по нахмуренному лбу и отсутствующему взгляду, что друг его не думает ни о дожде, ни о возможном укрытии. - Даже если Эмиэль и лезет из кожи вон, чтобы сменить Назиена в качестве кирнари, убийство Клиа почти наверняка испортило бы ему всю игру, верно? Эмиэль жестокий ублюдок, спору нет, и все-таки... - Серегил помолчал, потирая синяк на подбородке. - Это просто впечатление, конечно, но после разговора с ним в казарме прошлой ночью я не могу представить себе, чтобы он рискнул своей честью. - Это после всего, что он тебе сделал? - проворчал Алек. - Я все еще считаю, что он - самый вероятный убийца. А что ты думаешь о Юлане-и- Сатхиле? - Неужели ты всерьез полагаешь, что такой человек столь глупо повел бы себя в этом деле? Разве станет ловкий интриган, способный развязать гражданскую войну в соседней стране, прятать улику в своем саду, как подленький шантажист, который держит грязную коллекцию писем под собственным матрасом? Нет, конечно, он для этого слишком хитер. Если бы он приложил руку к убийству, мы никогда бы его не выследили. И потом, с чего бы ему убивать Торсина, который готовил компромисс, идущий на пользу Вирессе? Так что нам нужно искать где-нибудь в другом месте. Помнишь, что я говорил тебе про ауренфэйе? Алек ухмыльнулся. - Что убийства им не удаются из-за недостаточной практики? - Задавать правильные вопросы... - пробормотал Серегил, снова углубившись в собственные мысли. - Мы взялись за дело так, словно выслеживаем какого-нибудь профессионала - наемного убийцу: мы ведь к этому привыкли. - Серегил безнадежно вздохнул. - Любители! С ними хуже всего иметь дело. - Рабазийцы темнят насчет того, на чьей они стороне, - сказал Алек, хотя ему все еще не по душе было подозревать Ниала, оказавшего такую помощь в лечении Клиа. - Яд апакинаг им хорошо известен, и свой человек среди нас у них был. И есть еще Катме. Если бы я выбирал подозреваемых по их злобности, на первом месте оказалась бы Лхаар и ее компания. Совершенно ясно, что они не считают тирфэйе равными себе. Может, они даже не сочли бы убийство одного-двух таким уж страшным преступлением. - Интересная мысль, - согласился Серегил. - За время моего отсутствия их религиозный пыл, кажется, еще вырос. Мне случалось видеть, как во время войны фанатизм наносил более ужасный урон, чем даже магия. - Однако словам Серегила не хватало убежденности. Ночь путники провели в полуразрушенном домишке, скорчившись под влажными одеялами после холодного ужина из вяленой оленины и сыра, запиваемых дождевой водой. После заката ветер усилился и, проникая в каждую щель их ненадежного убежища, стал колыхать мокрую одежду, развешанную у единственной целой стены. Сидя рядом с Алеком, Серегил уткнулся головой в колени, стараясь не обращать внимания на периодически сотрясавшую его дрожь и на струйки холодного воздуха, при малейшем движении проникавшие под одеяла. Ему не грозила опасная простуда, он просто испытывал ужасное неудобство. Как всегда, Алек согрелся быстрее. - Придвинься-ка поближе, - сказал он, разворачивая Серегила так, что тот оказался сидящим между вытянутых ног юноши, спиной к его груди. Алек соорудил из одеял кокон, лучше защищавший от сквозняков, и обнял друга за плечи. - Так теплее? - Немножко. - Серегил сунул руки под мышки, чтобы согреть их. Алек хихикнул прямо в ухо Серегила. - Не думаю, что ты смог бы выжить там, где я вырос. Тот только фыркнул. - Я мог бы сказать то же самое о тебе. Мне случалось и голодать, и попадать в разные переделки, пока я скитался по Скале. - Кот из Римини. - Я был и много кем еще, пока не стал Котом из Римини. Ты когда-нибудь задумывался, почему я был так щедр со шлюхами, когда мы с тобой только встретились? - До сих пор не задумывался. - В голосе Алека прозвучала усталая обреченность. Серегил долго смотрел на темные ветви, колеблемые ветром, сквозь дыру в крыше. - Попав в Сарикали, я... мой ум словно заволокло туманом. А теперь там такая неразбериха, что я начинаю сомневаться: был ли я полезен Идрилейн и Клиа. - Он глубоко вздохнул, стараясь прогнать чувство вины. - Мы должны были узнать больше, сделать больше. Руки Алека теснее обняли друга. - Может, и должны были, до только Фория заставила их насторожиться. И действительно только мы с тобой можем добраться до побережья. И насчет Эмиэля ты, пожалуй, прав. - Все это так, но все равно я чувствую себя со времени прибытия сюда лунатиком. - По-моему, я недавно тебе об этом говорил, - лукаво заметил Алек. - Но дело не только в тебе. Ауренен совсем неподходящее место для шпионов и соглядатаев. Слишком много значения тут придают чести. - И что же это случилось с тем добропорядочным последователем Далны, которого я встретил когда-то? - усмехнулся Серегил. - Его уже давно нет, да и жалеть не о чем. - Алек поудобнее согнул ноги. - Ты в самом деле думаешь, что Коратан послушает тебя? - Разве был бы я здесь, если бы так не думал? - Это не ответ. - Мне придется заставить его прислушаться. Друзья замолчали, и вскоре ровное дыхание Алека сказало Серегилу, что тот уснул. Серегил положил голову на плечо Алека, но сон не шел. Может быть, необходимо было оказаться вдали от могущественной ауры Сарикали. Туманные слова руиауро, его собственные сны, отчаянные старания доказать свою полезность - к чему все это привело, как не к еще большей путанице? Ауренфэйские интриги надоели ему до смерти; Серегил мечтал вернуться к опасной, но понятной жизни в Скале. Ему вспомнились слова Адриэль во время их краткого свидания в Римини перед самой войной: "Разве был бы ты удовлетворен, сидя под апельсиновыми деревьями дома, рассказывая детям сказки, обсуждая со старейшинами, следует ли выкрасить карниз храма в белый или в серебряный цвет?" Новая рапира лежала рядом, и Серегил, протянув к ней руку, провел пальцами по рукояти; он вспоминал свои ощущения в тот раз, когда впервые сжал этот эфес. Что бы руиауро, или Нисандер, или члены его семьи, или даже Алек ни думали на этот счет, одно - и только одно - он умел делать хорошо: шпионить. Придворный, подмастерье волшебника, дипломат, член уважаемого клана, сын - сплошные неудачи. Сидя здесь, с рапирой под рукой, ощущая спиной тепло тела Алека, с ожидающим его впереди опасным путешествием и противостоянием с бывшими соплеменниками, жаждущими его крови, Серегил впервые за много месяцев почувствовал умиротворение. Сновидение снова стало иным. Он опять был в своей детской комнате, но на этот раз там было холодно и сыро, пахло пылью. Полки на стенах оказались пусты, занавеси порваны, штукатурка с покрытых грязью стен осыпалась. Несколько игрушек и расписной экран его матери, поломанные, валялись на полу. "Это гораздо хуже, чем раньше", - подумал Серегил; охватившая его скорбь вытеснила страх. Всхлипывая, он опустился на колени перед покосившейся кроватью, ожидая появления языков пламени. Вместо этого его все сильнее окутывали безмолвие и леденящий холод; скоро свет начал меркнуть. Серегил откуда- то знал, что и весь остальной дом окажется в таком же запустении; ему не хватало мужества пойти и удостовериться в этом. Он продолжал всхлипывать, теперь уже замерзнув до того, что зубы его выбивали дробь. Наконец в полном изнеможении он вытер нос истлевшим одеялом и тут услышал знакомый звон стекла. "Те самые стеклянные шары!" - Вспышка гнева, сопровождавшая эту мысль, оказалась ослепительнее предшествовавшего ей отчаяния. Серегил вскочил и протянул руку, чтобы смахнуть их с постели, но замер на месте, пораженный зрелищем: шары образовывали странный круглый звездообразный рисунок. Некоторые из них были черными, другие сияли, как драгоценности. Все это занимало пространство в несколько футов, а в середине в матрас по самую рукоять оказалась воткнута рапира. Серегил заколебался, опасаясь нарушить рисунок, потом все же вытащил клинок и, потрясенный, увидел, что тот начал менять форму: сначала это была рапира, которую он отбросил после убийства Нисандера, потом головка эфеса стала круглой, как темная молодая луна. За этой рапирой последовали другие, - а также странные стальные трубки с изогнутыми рукоятями из дерева или кости, все покрытые кровью. Кровь потоком потекла по руке Серегила, окрасила его ладонь, начала капать на кровать. Опустив взгляд, Серегил обнаружил, что шары исчезли; на их месте лежало квадратное черное знамя, расшитое тем же звездным узором. Капли крови, все еще падающие с его руки, превращались в прикрепленные к ткани рубины. - Оно еще не закончено, сын Корита, - прошептал голос, и внезапно Серегил погрузился в темную пучину нестерпимой боли... Алек проснулся со сдавленным проклятием; что-то сильно ударило его в лицо. Боль на мгновение ослепила юношу, и он стал отчаянно отбиваться от чего-то, давившего на грудь и ноги. Тяжесть исчезла, и юноша потной кожей ощутил порыв холодного ветра. Горячая кровь во рту чуть мешала дышать. Осторожно потрогав нос, он ощутил и там теплую влагу. - Проклятие! Что?.. - Прости, тали. Было слишком темно, чтобы Алеку удалось разглядеть Серегила, но он расслышал какое-то шевеление, а потом почувствовал осторожное прикосновение к своей руке. Юноша сплюнул, стараясь освободить рот от крови. - Что случилось? - Прости, - снова извинился Серегил. Алек опять услышал какое-то шебуршение, затем заморгал от неожиданно яркого сияния светящегося камня. Серегил держал его в одной руке, а другой растирал себе затылок. - Похоже, нас обоих разбудил мой кошмар. - В следующий раз согревайся сам, - проворчал Алек, без особого успеха пытаясь завернуться в одеяло. Серегил углом другого одеяла попытался остановить кровь, текущую из носа Алека, но его руки так тряслись, что тот отодвинулся, опасаясь еще больших повреждений. - Сколько мы проспали? - Довольно долго. Пора двигаться, - ответил Серегил; по его глазам Алек видел, в какой растерянности пребывает друг. Они оделись в молчании, ежась, когда приходилось натягивать на себя мокрую шерстяную и кожаную одежду. Снаружи все еще завывал ветер, но Алек почувствовал, что погода меняется: выйдя из-под крыши, он увидел в разрывах облаков звезды. - До рассвета всего час или два, мне кажется. - Это хорошо. - Серегил вскочил в седло и привязал повод сменной лошади к луке седла. - Как раз к рассвету и доберемся до первого охраняемого перевала. - Охраняемого? - Заколдованного, - поправился Серегил, который теперь уже начал выглядеть самим собой. - Я мог бы проехать там и в темноте, но тебе придется завязать глаза, а дорога местами трудная. - Ну, мне есть что предвкушать, - проворчал Алек, промокая кровь, все еще сочащуюся из носа, рукавом. - Не говоря уже о холодном завтраке, который мы съедим, не спешиваясь. Серегил поднял брови. - Теперь ты становишься похож на меня. Еще немного, и ты потребуешь горячую ванну. Ниал демонстративно осмотрел ворота, ведущие из скаланской конюшни, и следы на земле, хотя и хорошо представлял себе, куда отправились Серегил и остальные. Он следовал за ними достаточно долго и видел, как беглецы сменили лошадей в акхендийской деревне на главной дороге. Позже, в зале лиасидра, он подслушал, как акхендийский кирнари сообщил Назиену-и-Хари, к какому перевалу, должно быть, направились путники; этот перевал Ниалу был хорошо известен. В погоню он отправился с двенадцатью всадниками - молодежью из нейтральных кланов и из его собственного. Ниал тщательно отобрал их, заботясь о том, чтобы в отряд попали только совсем зеленые юнцы, которые наверняка будут делать то, что он им скажет. Добравшись к вечеру до акхендийской деревни, Ниал расспросил паренька, присматривавшего за лошадьми. От него он узнал, что последние трое гонцов не подали условного сигнала, и это сразу же вызвало подозрение. Подозрительным показалось и то, что курьер-скаланка явно понимала язык ауренфэйе лучше, чем делала вид. Дальше следы читать было нетрудно: у кобылы, на которой ехала Бека, подкова на левой задней ноге имела трещину. Через несколько миль, однако, к удивлению Ниала, обнаружилось, что беглецы едут вместе с несколькими попутчиками. Значит, Серегил и Алек оказались более дерзки, чем он думал, раз осмелились здесь выдавать себя за акхендийцев. Они явно не старались скрыть свои следы и скакали по главной дороге, вместо того чтобы разделиться и попытаться скрыться по одной из многочисленных троп. Можно было бы проехать по руслу пересекавшего дорогу потока, можно было вернуться по собственным следам... Впрочем, Серегил ведь не знает всех здешних дорог. - Может быть, эти всадники - тоже заговорщики? - предположил молодой силмаец, когда отряд остановился у родника, где путники утоляли жажду. - Если и так, пользы от них немного, - сказал Ниал, рассматривая следы на мягкой земле у воды: отпечатки двух пар ауренфэйских сапог и одной - скаланских; спутники беглецов не спешивались, - Они, похоже, не знают местности, иначе показали бы Серегилу, где свернуть с главной дороги, чтобы сбить нас со следа, - заметил рабазиец по имени Ворил. - Верно, - пробормотал Ниал, гадая, что задумал Серегил. Только на следующий день, когда наконец они нашли место, где две группы всадников разъехались, начал Ниал понимать его замысел. Глава 42. Сбить со следа Бека скакала всю ночь, стараясь избегать тех немногих акхендийцев, что встретились ей на пути. Она не делала попыток запутать следы, рассчитывая, что таким образом защитит своих Друзей. Дождь не прекращался, холодный туман, казалось, пропитал все ее тело. Когда горы стали видны уже совсем отчетливо, девушка наконец решила, что заманила преследователей достаточно далеко, и свернула на боковую дорогу, ведущую на восток сквозь лес. К середине следующего дня она ужасно устала и к тому же заблудилась. Вскоре Бека заметила звериную тропу, ведущую вверх по склону, и решила двинуться по ней в надежде найти убежище на ночь. Уже незадолго до сумерек она заметила сухое местечко под ветвями ели и устроила там ночевку. Молния ударила в это дерево, должно быть, недавно; ствол раскололся, но не упал, и густая верхушка, наклонившись к земле, образовала укрытие от ветра и дождя. Бека втащила под ветви дорожный мешок, выкопала ножом ямку и развела в ней небольшой костер, чтобы согреться. "Всего на час-другой", - сказала она себе, скорчившись у огня. Ласковое тепло скоро высушило ее тунику и штаны. Девушка завернулась в одеяло и прислонилась к шершавой коре. В просветах между облаками появилась тоненькая молодая луна, напомнив Беке, что всего через два дня лиасидра примет решение, означающее успех или провал всех их трудов в Ауренене. - Клянусь Четверкой, - прошептала Бека, - только бы нам доставить Клиа домой живой - больше мне ничего не надо. Однако, засыпая, она думала о Ниале; сны ее оказались полны тревожной смеси тоски по возлюбленному и сомнения. Сильная рука, стиснувшая ее плечо, разбудила Беку. Света месяца было как раз достаточно, чтобы разглядеть опустившегося перед ней на колени Ниала. - Что ты здесь делаешь? - ахнула девушка, не уверенная, что он ей не приснился. - Мне очень жаль, тали, - пробормотал Ниал, и сердце Беки оборвалось, когда она разглядела позади него вооруженных людей. Она отшатнулась, горько ругая себя за то, что позволила так легко себя поймать. - Бека, пожалуйста... - снова начал Ниал, но она оттолкнула его и вскочила на ноги. Как им удалось подобраться так неслышно, что она ничего не заметила? - Лошади их здесь, но самих беглецов нет, - сказал Ниалу какой-то рабазиец. - Ах ты сукин сын! - прорычала Бека, уязвленная до самых глубин своего существа, когда полностью поняла случившееся. - Ты привел их сюда! - Где они, Бека? - спросил ее Ниал. Она подняла на него глаза, но взгляд Ниала ее не обнадежил. Тогда, наклонившись к нему, словно желая сообщить что-то по секрету, Бека плюнула ему в лицо. - Гаршил кемениос! Губы Ниала гневно сжались, и он вытер щеку рукавом. - Их разыскивают и другие, капитан, - среди них хаманцы. Бека молча повернулась к нему спиной. - Мы ничего от нее не добьемся, - сказал Ниал своим людям. - Кориус, ты с членами своего клана отвезешь ее обратно в город. Акара, подожди здесь, пока совсем не рассветет, и обшарь окрестности. Я немного вернусь по следу, а потом присоединюсь к тебе. - Ну и ловок ты, рабазиец, - бросила Бека, когда помощники Ниала разоружили и связали ее. - Уверяю тебя, капитан, эти люди будут обращаться с тобой со всем уважением, - пообещал Ниал. - Что касается твоих друзей, для всех будет лучше, если их найду я. Им обоим грозит опасность: и Серегилу, и твоему почти-брату. Бека издевательски рассмеялась: пусть не рассчитывает сыграть на ее опасениях. - Провались ты в преисподнюю, предатель! Горная дорога становилась все хуже; голые утесы стискивали ее с обеих сторон, угрожающе вырисовываясь на фоне затянутого тучами неба. Серегил и Алек к полудню добрались до второй деревни; она, как и первая, оказалась покинута обитателями. Отсутствие жителей означало невозможность сменить лошадей, а кобыла Серегила начала сильно хромать. Спешившись на заросшей сорняками деревенской площади, Серегил ощупал заднюю ногу лошади и обнаружил большую припухлость над копытом. - Дерьмо! - прошипел он. - У бедняги шпат! - Мерин в полном порядке, - сообщил Алек, осматривая второго коня Серегила. Однако у одной из лошадей Алека, гнедой кобылы, треснуло копыто, и при езде по каменистой тропе она тоже скоро могла охрометь. Серегил перекинул седло на мерина и показал на видную вдалеке выемку между двумя утесами. - Мы должны выехать на тропу, которую я имел в виду, через несколько миль, уже в заколдованной зоне. Отсюда его не видно, но нужный нам перевал как раз впереди. У самой вершины есть дравнианская башня. Если эти клячи выдержат, может, нам удастся до нее добраться. Мне не хотелось бы ночевать под открытым небом: здесь и волки водятся, и разбойники встречаются. - И контрабандисты? - Ну, если мы наткнемся на них, надеюсь, это окажутся торговцы лошадьми. Впрочем, думаю, война положила конец таким предприятиям. Нет смысла рисковать, провозя грузы к побережью, раз там нет ожидающих по ночам скаланских кораблей. - Как жаль... Я надеялся повстречаться с этим твоим дядюшкой, о котором я столько слышал. Что ты думаешь делать с хромой кобылой? В ответ Серегил дал лошади пинка; она неуклюже поскакала в сторону и скоро скрылась между заброшенными домами. - В путь. Интересно, далеко ли нам удастся уехать, прежде чем захромает твоя. - Через милю или около того за деревней Серегил обнаружил резной каменный столб, наполовину скрытый вьющимися растениями. - Вот тут и придется завязать тебе глаза, друг мой. Алек вытащил платок и сделал повязку. - Ну, теперь я в твоих руках, проводник. - Не совсем так, как мне того хотелось бы, - хихикнул Серегил. Взяв повод лошади Алека, он двинулся вперед. Алек наклонился вперед и покрепче уперся в стремена: тропа становилась все круче. По запахам, которые он ощущал, юноша знал, что они все еще едут лесом, но, судя по эху, тропа шла по узкому ущелью. Время от времени Алек слышал стук вылетающих из-под копыт камней, а однажды сердце у него ушло в пятки: конь его споткнулся и отчаянно забился, прежде чем восстановил равновесие. Рука Алека рванулась к повязке на глазах - он в ужасе представил себе, как его, беспомощного, лошадь сбросит в пропасть или раздавит своим телом. - Ничего, ничего. - Рука Серегила сомкнулась вокруг его запястья. - Будь оно все проклято, Серегил, еще долго? - Около мили. Скоро тропа станет поровнее. Ехать и правда стало легче, но вскоре Алек заметил, что эхо доносится только с одной стороны. Холодный ветер порывами касался его правой щеки. - Мы едем по карнизу? - спросил юноша, снова напрягшись. - Не очень близко к краю, - заверил его Серегил. - Тогда почему ты умолк? - Я высматриваю поворот к перевалу. Помолчи и дай мне сосредоточиться. Прошла, казалось, еще целая вечность, прежде чем Алек услышал, как друг с облегчением перевел дух. - Ну, тропу я нашел. Теперь уже недолго, поверь. Воздух стал еще холоднее, и Алек уловил смолистый запах кедров и сосен. - Можно мне наконец снять повязку? - Теперь страх сменился просто скукой. - Мне хотелось бы оглядеться, магия там или не магия. - Тебя начнет тошнить, - предупредил его Серегил. - Потерпи еще немного. Мы уже почти... О, Иллиор! Алек, пригни голову! Прежде чем Алек успел выполнить команду, его лошадь шарахнулась, и что-то просвистело у самого его уха. Потом юноша получил сильные удары в грудь и в бедро и успел только изумленно охнуть, когда услышал вопль Серегила, а его собственный конь взвился на дыбы. Потом он только падал, падал, падал... В тот же момент, когда Серегил обнаружил засаду, он понял, что уже поздно. Обогнув крутую скалу, они с Алеком оказались наверху открытого склона, поросшего редкими деревьями и уходящего на несколько сот футов вниз, к руслу реки. Прямо перед ними дорога - узкий проход между утесами - оказалась завалена оползнем, а на скалах над дорогой заняли позицию лучники. Участок между скалой, из-за которой выехали беглецы, и оползнем прекрасно простреливался. Свернуть было некуда, и Серегил мог только скакать назад, надеясь добраться до поворота прежде, чем они с Алеком получат по стреле в спину. Но как раз когда он разворачивал своего коня, дернув за повод лошадь Алека, он увидел новых противников: они стояли на скале, которую беглецы только что миновали. Западня захлопнулась. - Пригни голову! - снова закричал Серегил, но и это предостережение уже опоздало. Гнедая кобыла Алека с визгом взвилась на дыбы - из ее груди торчала стрела. Алек, все еще с повязкой на глазах, вылетел из седла и покатился вниз по склону. Серегил успел только заметить древки стрел, торчащие из плеча и ноги юноши. - Алек! - Серегил соскочил с коня, чтобы броситься на помощь, но четверо нападающих, прятавшиеся в кустах над тропой, схватили его и повалили на землю. Серегил отчаянно вырывался, в надежде добраться до Алека и оттащить от пропасти... "Если он еще жив..." Но силы были слишком неравны. Противники опрокинули его на живот, прижав лицом к земле, потом перевернули на спину. Кто-то грубо ухватил его за волосы и рванул голову назад. Над Серегилом наклонился седой человек с кинжалом в руке, и тот зажмурился, ожидая неизбежного: сейчас ему перережут горло. Однако старик лишь вспорол ворот туники Серегила. Кинжал заскрежетал по стали кольчуги. Грабитель ухватился за цепочку и вытащил кольцо. В поле зрения Серегила появился какой-то юнец, но его он рассмотреть не успел: от сильного удара голова словно взорвалась болью, и все поглотила тьма. С того момента, когда Алек упал на землю и покатился вниз, он не испытывал ничего, кроме ужаса. Он всегда боялся падения, а то, что он еще и ничего не видел, ввергло его в панику. Наконец он врезался во что-то с такой силой, что воздух со свистом вырвался из его легких. Только теперь, лежа на боку, весь избитый, судорожно ловя воздух открытым ртом, он осознал, что левую ногу и правое плечо терзает ужасная боль; как раз под ребрами что-то врезалось ему в живот. Это оказалась рукоять его рапиры, застрявшей между камнем и телом Алека. "Благодарю Четверку по крайней мере за эту милость", - подумал Алек, передвигая клинок так, чтобы он не мешал дышать. Откуда-то сверху доносились голоса; люди, перекликаясь, повидимому, искали его. Чем бы ни грозила ему магия, Алек не мог ждать своей участи, как слепое раненое животное. Он сдернул с глаз ненавистную повязку, заморгал от яркого света и увидел... папоротник. Видел он вполне хорошо, хотя легкое покалывание, ощущаемое всей кожей, говорило о том, что он еще не выбрался за пределы охраняемой колдовством зоны. Выше по склону опять раздались крики; времени размышлять о действии магии у Алека не было. Он слегка приподнял голову и обнаружил, что лежит в густых зарослях папоротника у подножия старой березы. В нескольких сотнях футов вверх по склону тянулась тропа; по ней двигались какие-то люди. Разбойники, решил Алек: на головах у них не было сенгаи. Как он и опасался, некоторые из них спускались по направлению к тому месту, где он лежал. Алек прижался к земле, и тут же боль в правом плече усилилась. Алек обнаружил, что рукав туники порван и сквозь прореху видны поцарапанные звенья кольчуги: стрела соскользнула по ним. Рана в ноге оказалась более серьезной. Стрела вонзилась в бедро и застряла там. Во время падения оперенное древко обломилось, но стальной наконечник все еще торчал в нескольких дюймах выше колена. Не давая себе времени на размышления, ;. Алек ухватил его и выдернул вместе с обломком древка. От боли он лишился чувств. Когда Алек пришел в себя, кто-то тащил его по неровной земле, ухватив как раз за пострадавшее плечо. От толчка боль в ноге стала такой нестерпимой, что Алек снова потерял сознание. Когда же его разум наконец прояснился, он лежал в блаженной . неподвижности и сильные руки прижимали его к твердой груди. - Серегил, я думал... - Однако глаза, в которые Алек заглянул. были зеленовато-карими, а не серыми. - Молчи, - приказал Ниал, выглядывая из углубления между валунами, в котором они лежали. Рабазиец был без сенгаи и в темной одежде; он был почти незаметен в вечерних тенях, протянувшихся от деревьев. Где-то неподалеку под чьими-то ногами шуршали сухие листья; потом шаги удалились. Ниал наклонился над Алеком и осмотрел рану в ноге юноши. - Рана чистая, но ее нужно перевязать. Подожди меня здесь и, если можешь, держи глаза закрытыми. - Я могу видеть, - сообщил ему Алек. Рабазиец удивленно заморгал, но на объяснения времени не было. Низко пригнувшись, Ниал нырнул в кусты и исчез в сумерках. Разбойники, устроившие засаду, по-видимому, прекратили поиски. Посмотрев вверх, Алек не заметил на склоне никакого движения. Через несколько минут Ниал вернулся, неся свой лук и дорожный мешок. - Рана не очень кровоточит, - пробормотал он, вытаскивая из мешка флягу и длинный сенгаи. - Ну-ка глотни, - велел он, вручая Алеку флягу. Крепкое вино обожгло юноше горло, и после второго глотка он повернул голову и стал нервно следить за тем, как Ниал накладывает повязку на обе дыры, оставленные в его ноге стрелой. - Ну вот, так ты сможешь ходить, - хлопнул его по плечу рабазиец. - Давай попробуй. Мы нужны Серегилу. - Выпрямившись, он протянул Алеку руку. Алек, опираясь на Ниала, поднялся на ноги. Рана все еще сильно болела, но благодаря действию вина и повязке терпеть было можно. - Кто, кроме тебя, выследил нас? - Кроме меня, никто, - ответил рабазиец, поддерживая Алека под руку. - Ничьи следы не накладывались на ваши. Здесь вас ждали. Жаль, что я не догнал вас раньше. Лучник, скорее всего, целился в твою лошадь и попал тебе в ногу случайно. - А как насчет этого? - с сомнением сказал Алек, показывая на прореху в тунике. - Не все такие хорошие стрелки, как ты, мой друг. К тому времени, когда они добрались до валуна чуть ниже тропы, Алек обливался потом от боли. Растянувшись на земле за укрытием, Ниал и Алек осторожно выглянули и обнаружили, что на тропе никого нет. - Побудь здесь, - прошептал Ниал. Низко пригнувшись, он побежал к лежащей на тропе убитой лошади Алека. В тот же миг из-за куста выскочил один из разбойников и бросился на рабазийца. - Берегись! - крикнул Алек. Ниал повернулся и отпрыгнул в сторону, но нападающий кинулся на него снова. Рабазиец сильным ударом в лицо уложил его на месте, тот не успел даже вскрикнуть. Ниал связал противника и заткнул кляпом ему рот, а потом спокойно докончил начатое: отцепил от седла лук и колчан Алека. При падении лошади тетива лопнула и теперь бесполезно волочилась по земле за Ниалом, когда он вернулся туда, где прятался Алек. - Надеюсь, у тебя есть запасная. - Ниал сунул Черного Рэдли в руки юноши. - Моя сюда не подойдет. Алек вытащил новую тетиву из кошеля на поясе и встал, чтобы натянуть ее на лук. Уперев один его конец в землю, он нажал на верхний конец и застонал от боли, снова пронзившей его плечо. Ниал отобрал у него лук и натянул тетиву. - Стрелять ты сможешь? Алек согнул и разогнул руку. - Пожалуй, смогу. - И ты видишь? - с изумлением покачал головой Ниал. - Мне кажется, это как-то связано с башваи, - предположил Алек, вспомнив о странном прощании, которое они ему устроили. - Определенно ты им понравился. Пошли. Нужно найти Серегила. Быстро темнело, и Алек с Ниалом заметили желтый отсвет костра в скалах высоко над перекрытым оползнем перевалом. Обойдя засыпанный участок дороги, Ниал провел Алека по извилистой тропинке на уступ, откуда была видна площадка на краю обрыва. На ней толпилось восемь человек; некоторые из них держали факелы, так что Алеку было видно, куда стрелять. Позади них на коленях стоял Серегил со связанными впереди руками, опустив голову так, что волосы падали на лицо. Один из разбойников занес над ним его собственную рапиру, но другие все еще спорили. - Это неправильно! - сердито кричал один. - Не тебе решать, - властно, как предводитель, ответил ему молодой человек. - Здесь нет бесчестья! Неужели даже ауренфэйские разбойники озабочены тем, чтобы не нарушить атуи? Алек достал из колчана стрелу и положил на тетиву. Ниал сделал то же самое. В этот момент несколько разбойников отошли в сторону, а двое потащили слабо сопротивляющегося Серегила к обрыву, явно намереваясь сбросить его с утеса. Алек поднял лук и выстрелил, моля богов, чтобы стрела не попала в Серегила. Юноша мог не беспокоиться: из-за недолета она, не причинив никому вреда, вонзилась в землю перед убийцами. От неожиданности те отскочили, Серегил сумел вывернуться из их рук и отполз подальше от края обрыва. Разбойники кинулись искать укрытие, но Ниал уложил двоих, прежде чем они успели пробежать и десяток футов. Предводитель опять схватил Серегила, и Алек выстрелил в него; на этот раз стрела вонзилась в грудь злодея и уложила его на месте. Серегил воспользовался появившимся шансом и нырнул в тень скалы. Алеку удалось застрелить еще одного разбойника, прежде чем остальные разбежались. - Сюда. - Ниал повел Алека по еще одной усеянной камнями тропинке, поддерживая под руку, когда раненая нога юноши подводила его. Когда они добрались до площадки над обрывом, в тихом ночном воздухе раздался стук копыт; разбойники ускакали по дороге, ведущей к перевалу. - Проклятие, им удалось сбежать! - Сколько их осталось? - поинтересовался Ниал. - Достаточно, чтобы причинить неприятности, если мы отсюда быстро не смоемся, - ответил знакомый голос откуда-то сверху. Алек поднял глаза и увидел за валуном Серегила. Тот выбрался из-за камня и соскользнул по склону вниз; его руки все еще были связаны, но он тем не менее сжимал в них свою рапиру. - Как я понимаю, ты можешь видеть? - сказал он Алеку, задумчиво глядя на друга. Алек пожал плечами. - Сколько всего было нападавших? - спросил Ниал. - Я не успел пересчитать, прежде чем они меня оглушили, - сказал Серегил, направляясь туда, где лежали тела убитых. Всего их оказалось пять. - Надо же, как не повезло - нарваться на разбойников, - пробормотал Алек. Серегил потер новый синяк, расплывающийся на правой скуле. - Надо сказать, они проявили благородство: спорили, убивать ли меня. Некоторым не нравилась такая идея. Правда, они думали, что убили тебя, Алек, и надо признаться, я тоже так думал. Когда я увидел, как ты свалился с лошади... - Протянув руку Ниалу, он ворчливо сказал: - Мне следует радоваться твоему появлению. Похоже, мы обязаны тебе жизнями. Ниал пожал его руку. - Может быть, вы сумеете мне отплатить, замолвив за меня словечко перед Бекой. Думаю, она все еще меня проклинает. - Так ты нашел и ее тоже? - простонал Алек: он чувствовал себя идиотом - так легко оказалось выследить их всех, несмотря на хитроумный план. - Где она? - Не так далеко отсюда, как ей казалось. Мы догнали ее на рассвете менее чем в десяти милях отсюда. - Мы? - прищурился Серегил. - Лиасидра отправила меня в погоню вместе с отрядом всадников. По правде сказать, я вызвался добровольцем. Когда стало ясно, что и другие подозревают, куда вы могли направляться, я решил, что будет лучше мне найти вас первым. По следам я увидел, где вы расстались с Бекой, и подумал, что вы могли рассчитывать переправиться через перевал контрабандистов, не зная, что он завален оползнем. Я позаботился о том, чтобы мои спутники занялись Бекой, а сам отправился искать вас. - Так наша уловка не обманула тебя? Ниал усмехнулся. - На ваше счастье, мои спутники не такие хорошие следопыты, как я. Лошадь без груза бежит иначе, чем та, на которой скачет всадник. Только проехать здесь вам не удастся, знаете ли. - Это я вижу, - покачал головой Серегил. - Я должен был догадаться. Мне показалось, что деревни покинуты из-за того, что торговля прекратилась. Он наклонился над одним из убитых и вытащил из его груди свой кинжал. - Мне удалось выполнить свое обещание тебе, Адриэль, - прошептал он, вытер клинок о тунику мертвеца и сунул его на место в сапог. Подойдя к другому разбойнику, он вытряхнул на землю содержимое его кошеля. - Ах, вот он! - воскликнул Серегил, поднимая кольцо Коррута. - Цепочки нет... Что ж, хоть это и неосмотрительно, необходимость диктует свое. - Он надел кольцо на палец. Оставив тела на поживу воронам, Ниал, Серегил и Алек обошли окрестности и обнаружили трех лошадей, привязанных к дереву. Все они были оседланы; - Забирайте их, - сказал Ниал. - Мой конь спрятан неподалеку от того места, где я тебя нашел, Алек. В миле отсюда от дороги отходит тропа, по которой вы выберетесь на побережье. Я покажу вам ее, а потом вернусь и сообщу, что не нашел ваших следов. Не думаю, что это оправдает меня в глазах Беки, но такое начало лучше, чем ничего. Серегил положил руку ему на плечо. - Ты не спросил, почему мы здесь. Рабазиец бросил на него ничего не говорящий взгляд. - Если бы ты хотел, чтобы я это знал, ты сказал бы мне. Я достаточно полагаюсь на твою честь, да и на честь Беки тоже, чтобы понимать: должна быть очень веская причина, ради которой ты подобным образом рискнул бы жизнью. - Так ты ничего не знаешь? - удивился Алек. - Даже мои уши не настолько длинные. - Можешь ты доверять людям, которые сопровождают Беку? - спросил Алек; ему не терпелось отправить Ниала на помощь девушке. - Да. О ее безопасности они позаботятся. Поторопитесь! За вами охотятся и другие отряды. - Ты на самом деле нас отпустишь? - переспросил Серегил, который все еще не мог в это поверить. Рабазиец улыбнулся. - Я же сказал: я никогда и не собирался вас ловить. Я взялся за это дело, чтобы защитить Беку, если удастся, И ради нее я помогаю вам. - А как насчет атуи? Где твоя преданность своему клану и лиасидра? Ниал пожал плечами, его улыбка стала печальной. - Те из нас, кто путешествует далеко от своих фейдастов, смотрят на мир не так, как те, кто сидит на месте, не правда ли? Серегил пристально посмотрел на рабазийца, потом кивнул. - Покажи нам ту тропу, Ниал. Ночь была холодной и ясной. Света луны хватало для того, чтобы без затруднений возвращаться той дорогой, которой они ехали к перевалу. Серегил не знал о других тропах, ведущих к побережью, но вскоре Ниал натянул поводья и провел их сквозь, казалось бы, непроходимый лес к небольшому пруду. На противоположном его берегу за нагромождением скал действительно начиналась тропа, ведущая вверх по склону. - Будьте осторожны, - посоветовал Ниал. - Это удобная тропа, через несколько миль она станет хорошо заметной, но в нескольких местах опасная. К тому же здесь водятся волки и драконы. Да присмотрит за вами Аура! - И за тобой тоже, - ответил Серегил. - Надеюсь, мы еще встретимся, рабазиец, и при более счастливых обстоятельствах. - Будем надеяться. - Ниал вытащил из мешка фляжку и протянул Алеку. - Тебе это пригодится, я думаю. Для меня было честью узнать тебя, Алек-и- Амаса, хазадриэлфэйе. Я сделаю все от меня зависящее, чтобы защитить твою почти-сестру, хочет она того или нет. С этими словами Ниал развернул коня и скрылся в темноте. Серегил и Алек услышали быстро удаляющийся стук копыт. Тропа оказалась действительно опасной, как и предупреждал Ниал, - крутой и неровной, пересекающей многочисленные расселины и потоки. Нарвись они на засаду здесь, им некуда было бы скрыться. Ехать было трудно, и хотя Алек не жаловался, Серегил заметил, как он несколько раз прикладывался к фляжке Ниала. Серегил уже собрался предложить остановку на ночлег, когда лошадь Алека неожиданно споткнулась и едва не сбросила всадника на каменистом склоне. Алеку удалось удержаться в седле, но боль заставила его сдавленно застонать. - Вот здесь мы и разобьем лагерь, - сказал Серегил, показывая на небольшую пещеру под нависшей скалой. Они привязали коней на длинные веревки, чтобы те могли обороняться, если появятся волки, забрались под каменный навес и расстелили одеяла, раньше принадлежавшие разбойникам. Ночь была холодной, луна медленно скользила по небу на запад. Серегил и Алек слышали далекий волчий вой; иногда он раздавался и поблизости. Каким усталым ни был Серегил, уснуть он не мог. Он все время возвращался мыслями к засаде, в которую они попали. Как удалось такому большому отряду обойти их в этой горной местности? - Это были не разбойники, Алек, - сказал он, беспокойно вертя в руках кинжал. - Как мог кто-то не только выследить нас так быстро, но и организовать засаду? - Ниал говорил, что они нас не выслеживали, - сонно пробормотал Алек. - Как? - Я тоже думал, будто они нас преследовали, но Ниал утверждает, что никаких следов, кроме наших, не видел. Они были уже на месте и ждали нас. - Тогда кто-то их предупредил! Кто-то, точно угадавший, где мы окажемся, хотя я - единственный, кто знал, к какому перевалу мы направляемся. Я ведь не говорил этого даже тебе. Где твой светящийся камень, Алек? При свете камня Серегил снял седельные сумки с украденных ими коней и вывалил содержимое на землю. Там оказалось несколько свертков с едой - свежий хлеб и сыр. - Неплохое угощение для разбойников, тебе не кажется? - заметил Серегил, отнеся еду Алеку. Вернувшись к груде вещей, он начал рыться в ней: рубашки, чистое белье, горшочек с горючими камнями, лекарственные травы. - Что это? - Алек показал на груду одежды. Доковыляв до нее, он вытащил полосу ткани и поднес ее к свету. - Потроха Билайри! - охнул Серегил, Это оказался акхендийский сенгаи. - Он может быть краденым, - неуверенно сказал-Алек. Порывшись в одежде, других юноша не нашел. Серегил вернулся к лошадям и нашел второй сенгаи под лукой седла - как раз там, где сам спрятал бы такую вещь. - Но они собирались тебя убить! - недоверчиво воскликнул Алек. - С какой бы стати акхендийцам это делать? И как они нас нашли? - Клянусь Четверкой! - Серегил сорвал кошель со своего пояса и вытряхнул и его тоже. Там среди монет и всяких мелочей лежал амулет Клиа, все еще покрытый засохшей грязью. - Я совсем забыл, что он у меня, - прорычал Серегил, стиснув браслет в руках. - Я собирался снова отнести его Амали, но тут пришло письмо Магианы, и... - Проклятие! Тогда кто-то мог с помощью амулета увидеть нас волшебным зрением. Серегил мрачно кивнул. - Но только в том случае, если знал, что амулет у меня. Алек взял браслет у Серегила и стал вертеть его, поднеся поближе к светящемуся камню. - Ох! - Что такое? - О нет... - простонал Алек. - Этот браслет Амали сделала для Клиа, но фигурка на нем не та. - Откуда ты знаешь? - Это мой амулет, тот, который подарила девочка в первой акхендийской деревне, где мы останавливались. Видишь эту трещинку на крыле птички? - Он показал повреждение на крошечном крылышке. - Она появилась, когда из-за столкновения с Эмиэлем фигурка почернела. Фигурки на моем браслете и браслете Клиа похожи, а когда я нашел этот, он был весь в грязи. Мне и в голову не пришло как следует присмотреться. - Ясное дело. - Серегил взял у Алека браслет. - Вопрос в том, как эта штучка на время снова оказалась белой и к тому же на браслете Клиа. Мы сами видели, как Амали сделала для нее талисман, а твой тогда был у тебя. - Должно быть, мой браслет передал Амали Ниал, - сказал Алек, снова начиная сомневаться в рабазийце. - А как он к нему попал? Алек рассказал о том дне, когда повстречался с Эмиэлем в Доме с Колоннами, и о том, что там произошло. - Я решил избавиться от талисмана, чтобы ты ничего не узнал. Ты и так был уже обеспокоен, а мне показалось, что Эмиэль - не такая уж значительная персона. Я собирался выбросить браслет, но Ниал сказал, что амулет можно восстановить и что он передаст его кому-нибудь из акхендийцев. Я совсем забыл о том происшествии. Серегил потер лицо руками. - Могу догадаться, кому из акхендийцев! Ты же видел, как они делают такие браслеты и с какой легкостью меняют одну фигурку на другую. - Когда мы отправлялись на охоту, Райш и Амали пришли проводить нас, - сказал Алек, с беспощадной ясностью вспомнив то утро. - Я подумал еще, как это странно, раз она так плохо себя чувствовала, что не смогла прийти на пир накануне вечером. - Прикасался ли Райш к Клиа? - спросил Серегил. - Подумай хорошенько. Был ли он достаточно близко к ней, чтобы каким-то образом поменять амулеты? - Нет, - медленно проговорил Алек. - Но она была. - Амали? - Да. Она пожала Клиа руку. И она улыбалась. Серегил покачал головой. - Однако Амали не была в тупе Вирессы накануне. - Зато там был Райш. Серегил прижал руку ко лбу. - Руиауро сказал, что я уже знаю, кто убийца. Он сказал так потому, что мы видели, как все случилось. Помнишь, Райш споткнулся, когда приветствовал Торсина? Через несколько часов Торсин был мертв, и на нем не оказалось его амулета. Кто-то его снял. Райш, должно быть, заметил браслет и понял, что талисман его выдаст. Узлы и плетение, Алек. Должно быть, акхендиец снял браслет сразу после того, как отравил Торсина. - А Клиа помогла Райшу удержаться на ногах, когда он споткнулся, - добавил Алек. - Он скоро ушел, так что, наверное, он и ее отравил как раз тогда. - Алек помолчал. - Погоди-ка. У Клиа тоже был такой же амулет. Почему он снял браслет с Торсина, а не с нее? - Не знаю. Ты уверен, что фигурка была белой утром в день охоты? - Да. Я заметил браслет на запястье Клиа еще за завтраком. Зачем нужно было менять его на мой? - Не знаю, но кто-то определенно подменил его, и на то должна была иметься веская причина. - Серегил неожиданно умолк, пораженный открывшейся ему истиной. - В этом могут быть замешаны и муж, и жена! "За улыбками скрываются кинжалы!" - разве не так сказал руиауро? Задница Билайри, я был слеп, как крот в навозной куче полуночной порой! Райш не надеялся, что лиасидра проголосует в его пользу. Он никогда на это не рассчитывал. А если он узнал о секретных переговорах Торсина и понял, что это означает для Акхенди, то ему необходимо было дискредитировать Вирессу, и что подошло бы для этого лучше, чем выставить Юлана убийцей своих гостей! Уж я-то должен был обо всем догадаться! - Серегил сжал голову руками. - Если еще хоть когда-нибудь я окажусь таким дураком, Алек, будь добр, дай мне пинка в зад! - Я и сам ничуть не лучше, - ответил Алек. - Так, значит, Эмиэль невиновен? - В убийстве по крайней мере невиновен. - Будь оно все проклято, Серегил, мы должны предупредить Клиа и Теро! За исключением твоей семьи, акхендийцы - это те люди, которым они больше всего доверяют! - Если нам не удастся остановить Коратана, большой разницы это не составит. Мы должны сначала найти принца. Алек посмотрел на друга, не веря своим ушам. - Бека возвращается в самую гущу событий, а мы так и не знаем, на чьей стороне Ниал. Любой, кому известно, что она была с нами, решит, что ей известно все, что знаем мы. Серегил опустил взгляд на акхендийский талисман. - Подозреваю, что сейчас она в меньшей опасности, чем мы. Они однажды уже нашли нас с помощью браслета. Они могут сделать это снова. Однако амулет - единственное настоящее доказательство, которое есть у нас против Акхенди, так что мы не можем ни выбросить его, ни уничтожить. Нам просто придется двигаться вперед со всей возможной скоростью и осторожностью. После того как мы решим вопрос с Коратаном, подумаем, что делать дальше. - Ты хочешь сказать, Беку мы бросим? - Алек в гневе пнул валявшийся поблизости камень. - Такова участь наблюдателя, да? - Иногда. - Впервые за очень долгое время Серегил почувствовал, какая пропасть возраста и опыта, глубокая, словно Цирнский канал, лежит между ними. Он ласково положил руку Алеку на плечо, понимая, что никакие его слова не смогут облегчить боль, которую испытывает Алек, да и он сам. Только закалка долгих лет, проведенных с Нисандером и Микамом, позволяла ему отгонять видения того, как Беку убивают, держат в заточении, мучают. - Ладно, - сказал он наконец, помогая Алеку добраться до их временного приюта. - У Теро были все основания выбрать ее. Ты знаешь это. А теперь постарайся уснуть. Я постерегу. Серегил закутал Алека в одеяла, стараясь устроить друга поудобнее на жестком камне. Алек молчал, но Серегил чувствовал, какая буря чувств бушует в душе юноши. Оставив его бороться с горем, Серегил вылез наружу, чтобы нести свою вахту. Долг - вещь прекрасная и благородная, и лишь иногда, оказавшись в таких обстоятельствах, как теперь, замечаешь, как точит он душу, словно вода камень. Глава 43. Угрожающие знаки Ниал скакал всю ночь и как раз на рассвете увидел следы отряда, сопровождавшего Беку. Всадники выехали на главную дорогу и галопом двинулись к городу. Ниал пришпорил своего покрытого пеной коня, рассчитывая скоро их догнать. В пути он размышлял о том, что сможет сказать Беке, чтобы успокоить девушку, но при этом не выдать своего участия в бегстве ее друзей. Наконец он оказался вынужден признаться себе, что Бека поверила бы ему, только услышав из собственных уст Серегила подтверждение его невиновности; пока же Ниалу оставалось лишь позаботиться о том, чтобы девушка целой и невредимой возвратилась в Сарикали. Впрочем, это не казалось трудной задачей. В конце концов, они же на территории Акхенди. Погруженный в свои мысли, Ниал скакал галопом и чуть не вылетел из седла, когда его конь неожиданно заржал и взвился на дыбы. Всаднику удалось удержаться в седле, он резко дернул поводья, развернув мерина, и только тогда оглянулся посмотреть, что так испугало коня. Посередине дороги лежал молодой гедриец, лицо его было покрыто коркой засохшей крови. На обочине щипала траву гнедая кобыла. - Да помилует нас Аура! Это же Териен! - хрипло прошептал Ниал, узнавший и человека, и лошадь. Молодой воин был одним из сопровождавших Беку. Спешившись, Ниал подбежал к раненому и попытался нащупать пульс. На лбу юноши виднелась рана, но он еще дышал. Когда Ниал стал ощупывать его голову, раненый открыл глаза. - Что случилось? Териен? Ниал поднес бурдюк с водой к губам Тот глотнул воды, потом медленно сел. - Засада. Мы попали в нее сразу после восхода солнца. Я услышал чей-то крик, потом меня свалили. - Ты кого-нибудь видел? - Нет, все произошло слишком быстро. Никогда не слышал о разбойниках в окрестностях главной дороги. - Я тоже. - Ниал помог раненому влезть на лошадь. - Недалеко отсюда есть деревня. Сможешь добраться один? Териен ухватился за луку седла и кивнул. - В каком состоянии была скаланка, когда ты ее в последний раз видел? Териен фыркнул. - Мрачная. - Ее связали? - Связали руки и ноги так, чтобы не сбежала, но и не свалилась с лошади. - Спасибо. Найди целителя, Териен. Отправив раненого в деревню, Ниал нырнул в чащу деревьев и стал выискивать следы напавших. Он обнаружил отпечатки ног по крайней мере шестерых и нашел место, где они привязали своих коней. Ведя своего мерина в поводу, Ниал двинулся по дороге; истоптанная земля рассказала ему о нападении и погоне. За поворотом дороги Ниал увидел еще троих из своего отряда. Братья-гедрийцы поддерживали его родича, Кориуса, и шли ему навстречу. Рука рабазийца оказалась окровавлена. Сердце Ниала гулко заколотилось. - Где остальные? - Мы попали в засаду меньше часа назад, - ответил ему Кориус. - Нападавшие вынырнули непонятно откуда, лица их скрывали повязки. Я думаю, тетбримаш. Мы потеряли несколько человек. - Что случилось с Бекой? Корпус покачал головой. - Не знаю. Она была среди нас, пока вторая группа нападавших не перекрыла нам дорогу, потом куда-то делась. - А ее коня вы не нашли? - Нет. - Сюда едет Териан. Позаботьтесь, чтобы им занялся целитель. Немного дальше Ниал обнаружил следы коня Беки. Судя по отпечаткам, в переполохе ей удалось вырваться и девушка пробилась сквозь нападавших; двое всадников кинулись ее преследовать. Следы вели на уходящую в сторону заброшенную тропу. На мгновение у Ниала перехватило дыхание: эту тропу он знал. Она вела в тупик, к старой каменоломне. Ниал представил себе Беку, связанную и беспомощную, вцепившуюся в гриву своей лошади, и двух вооруженных всадников, преследующих девушку. Ее рапира и кинжалы так и оставались привязаны позади его собственного седла. - Ах, тали, прости меня, - прошептал Ниал. Обнажив клинок, он пришпорил коня, с ужасом думая о том, что может обнаружить. Глава 44. Дальнейший путь Серегил услышал первые красноречивые звуки погони как раз перед рассветом. Сначала это был только далекий стук скатившегося со склона камня - возможно, потревоженного крупным хищником, вышедшим на охоту. Но в горах эхо далеко разносило звуки, и скоро Серегил различил шаги и голоса преследователей. Судя по тому, сколько шума они производили, враги искали наобум, не подозревая, как близко к своим жертвам находятся. Серегил не мог видеть людей, но понимал, что увести своих коней так, чтобы их не услышали, невозможно. Мысль сражаться вдвоем с раненым Алеком против неизвестного числа противников ему не нравилась. Однако чего слышно не было, так это стука копыт вражеских коней. Скользнув к Алеку, Серегил мягко зажал ему рот. Юноша проснулся немедленно. - Как твоя нога? - прошептал Серегил. Алек согнул ее и поморщился: - Одеревенела. - У нас скоро будет компания. Я предпочел бы бежать, а не сражаться, если ты сможешь ехать. - Ты только помоги мне сесть в седло. Схватив в охапку одеяла и сенгаи, Серегил другой рукой обнял Алека за талию и помог ему дойти до лошадей. Он заметил, что юноша морщится при каждом шаге, но Алек не жаловался. К тому времени, когда Серегил вскочил на собственного коня, Алек уже привел свой лук и колчан в готовность. До беглецов уже доносились разговоры преследователей. - Вперед! - приказал Серегил. Алек пустил коня галопом. Скакавший сразу за ним Серегил успел оглянуться: на тропе уже были видны темные фигуры. Беглецам удалось ускакать, но вскоре пришлось придержать коней, как и предупреждал Ниал, тропа шла над пропастью и местами была такой узкой, что по ней еле могла пройти одна лошадь. Сквозь повязку на ноге Алека проступила кровь, но останавливаться было некогда. Серегилу с Алеком удалось оторваться от преследователей, но приходилось все время напряженно всматриваться вперед, чтобы вовремя обнаружить засаду. К полудню, когда они добрались до перевала, оба были измучены и обливались потом. С перевала вниз вел крутой склон, и путникам открылся вид на пестрый ковер фейдаста Гедре и туманную бесконечность моря за ним. - Мне лучше осмотреть твою ногу, прежде чем мы двинемся дальше, - сказал Серегил, спешиваясь. - Можешь ты слезть с коня? Алек тяжело оперся на луку седла; дыхание вырывалось у него со свистом. - Если я спешусь, мне может не удаться снова сесть в седло. - Тогда не надо. - Серегил нашел в седельной сумке фляжку с вином. Сунув ее в руки Алеку вместе с последним ломтем хлеба, он разрезал повязку, наложенную Ниалом. - Тебе повезло, - буркнул Серегил, обмывая рану. - Кровь только сочится. Похоже, все заживет само собой. - Он оторвал полосы ткани от своей рубашки и снова забинтовал ногу. - Сколько нам еще ехать? - спросил Алек, доедая хлеб. - К вечеру доберемся, если по дороге больше не будет неприятностей. - Серегил оглядел далекий берег, высматривая знакомую бухточку. - Вот туда нам и надо. Эта тропа Ниала привела нас ближе к цели, чем та, которая была известна мне. Серегил, прищурившись, оглядел горизонт, гадая, не оказались ли корабли Коратана более быстрыми, чем он предполагал, и не был ли ветер сильнее, чем нужно... Алек пошевелил ногой в стремени; на лице его было написано беспокойство. - Я знаю, что Риагил - друг твоей семьи, и мне он нравится, но ведь он союзник акхендийцев. Что, если и он нас ищет? Серегил все утро отгонял эту мысль, стараясь думать о той горькой и сладкой первой ночи в Ауренене, когда он вместе с Риагилом вспоминал прошлое в залитом луной саду. - Постараемся не оказываться на виду. Теро поднял взгляд от свитка, который читал, и тут же отбросил его в сторону: глаза Клиа были открыты. - О госпожа, ты проснулась! - воскликнул он, с беспокойством наклоняясь над принцессой. - Ты меня слышишь? Клиа мутными глазами смотрела в потолок, ничем не показывая, что поняла вопрос. "О Иллиор, пусть это будет знак перемены к лучшему!" - мысленно взмолился Теро и послал слугу за Мидри. Спустившись с гор, Серегил и Алек избегали дорог и далеко объезжали попадавшиеся по пути деревни. Тени уже становились длинными, приближалась ночь, когда они снова увидели перед собой море. Рискнув наконец выехать на дорогу, Серегил с Алеком приблизились к маленькой рыбачьей деревушке. Обитатели бухты Полумесяца всегда помогали контрабандистам, в том числе боктерсийцам, и никогда не трогали спрятанные в прибрежном лесу лодки. Серегил надеялся, что за время его отсутствия в этом отношении ничего не изменилось. Бросив своих загнанных лошадей, они нырнули в чащу. Серегил высматривал тропы, которые помнил еще с детства. Алек сильно хромал, но отказывался опереться на Серегила; вместо этого он сделал себе из сука что- то вроде костыля. Ауренфэйе, может быть, и мало менялись за полстолетия, но к лесу это не относилось. Хотя некоторые места и казались ему знакомыми, найти условные знаки контрабандистов Серегилу никак не удавалось. - Мы снова заблудились? - простонал Алек, когда они остановились передохнуть в узком овраге. - Много времени прошло, - признал Серегил, вытирая пот. Издали долетал шум моря, и он двинулся в том направлении, моля богов о том, чтобы им наконец повезло. Серегил уже готов был признать неудачу, когда наткнулся не на одну, а целых две лодочки, спрятанные под кучей прошлогодних листьев. Лодки лежали килем кверху, под ними оказались спрятаны мачты и свернутые паруса. Выбрав ту, которая казалась более надежной, Серегил с Алеком оттащили ее к воде и принялись ставить мачту. Алек мало что знал о лодках или плавании под парусом, но послушно выполнял указания Серегила. После того как мачта встала на место, они привязали к ней снасти единственного паруса. Лодочка была совсем простая, такая же, как те, что встречали скаланцев в гавани Гедре, но даже и ее оснастить было нелегко в темноте при свете единственного светящегося камня. Когда все было готово, они столкнули лодку на воду и, используя костыль Алека как шест, вывели ее на глубину. - Что ж, посмотрим, много ли я помню, - сказал Серегил, берясь за руль. Алек поднял парус; ветер наполнил его, мачта заскрипела. Маленькое суденышко послушно развернулось и двинулось вперед, разрезая спокойную воду бухты. - Все-таки нам это удалось! - рассмеялся Алек, повалившись на дно лодки. - Пока еще нет. - Серегил оглядел темный простор, раскинувшийся перед ними. Будет ли Коратан идти обычным путем и появится ли там, где они ожидают увидеть его корабли? У Серегила с Алеком не было еды, а воды хватило бы на день или два, если расходовать ее экономно. Единственное, чего у них было много, - это времени; и именно время ляжет на них тяжким грузом, если к завтрашнему вечеру они не высмотрят скаланские паруса. Глава 45. Уловки ургажи Бека скорчилась в зарослях ежевики, не обращая внимания на острые колючки, впившиеся в ее лицо и руки. Она услышала стук копыт лошади и еле успела спрятаться; не приходилось выбирать укрытие. Дневной свет быстро угасал. Если ей удастся не попасться преследователю до наступления ночи, может быть, у нее появится шанс ускользнуть, найти где-нибудь лошадь и явиться в Сарикали так, как она сама решит. Засада этим утром оказалась для взявшего ее в плен отряда полной неожиданностью. После того как Ниал на рассвете покинул их, воины расположились на привал и не спеша позавтракали, потом связали Беке руки и ноги, посадили на лошадь и двинулись в сторону города. Молодые воины обращались с Бекой с уважением, даже с добротой: позаботились о том, чтобы веревки не резали, предлагали ей воду и еду. Она решила подыграть им и охотно принимала услуги, экономя силы и притворяясь, что не понимает их языка. Предводитель, молодой рабазиец по имени Кориус, старательно ободрял ее на ломаном скаланском. - Обратно к Клиа, - сказал он Беке, показывая в сторону Сарикали. - Тетсаг? - спросила Бека и показала на себя. Рабазиец пожал плечами, потом помотал головой. По дороге Бека занялась веревками на руках, постоянно жалуясь, что они врезаются в запястья. Наконец Кориус отказался ослаблять узы еще больше, но к этому времени они и так уже стали достаточно свободными, чтобы Бека, незаметно согнув запястье, смогла дотянуться пальцами до одного из узлов и развязать его. И хорошо, что ей это удалось. Отряд не был в пути еще и двух часов, когда один из всадников свалился с седла; по его лицу струилась кровь. Из- за деревьев позади отряда появились незнакомые всадники, следом за ними бежали пешие воины с мечами и дубинками. Охрана Беки растерялась. Воспользовавшись неразберихой, Бека ухватилась за луку седла и сильно ударила коня пятками. Жеребец рванулся вперед, сам находя дорогу, и помчался в сторону города. Вокруг засвистели стрелы, и Бека низко пригнулась к гриве коня, отчаянно дергая веревки, все еще связывавшие ее запястья. Ей удалось освободить одну руку, потом другую, и девушка подхватила болтающиеся поводья. Сквозь стук копыт она услышала, как Корпус выкрикивает команды, пытаясь построить своих воинов. "Недотепы!" - подумала Бека с отвращением, удивляясь, как Ниал умудрился взять с собой таких зеленых юнцов. Трое-четверо Ургажи повязали бы эту компанию за минуту. Те, кто напал на них, были, однако, опытными воинами. Оглянувшись через плечо, Бека увидела, что двое из них преследуют ее. Она пригнулась к шее коня и поскакала еще быстрее. На открытой дороге ей было от них не уйти, так что когда слева показалась заросшая тропа, Бека резко дернула повод и нырнула под нависающие ветви. Предоставив коню самому находить дорогу, Бека попыталась вытащить правую ногу из сапога. Мускулы ноги и всего бока заболели, но ей удалось высвободиться, чуть не свалившись при этом с седла. Восстановив равновесие, она нагнулась и рванула веревку, удерживающую ее другую ногу. Преследователи на мгновение замешкались, может быть, сбитые с толку ее неожиданным маневром. Бека их не видела, но слышала, как они перекликаются неподалеку. Воспользовавшись тем, что поворот дороги скрывает ее, Бека соскользнула с седла и сильно хлопнула коня по крупу; жеребец поскакал в чащу со все еще болтающимся в стремени правым сапогом Беки. Бека только-только успела спрятаться в ежевичнике, как воины промчались мимо, не подозревая, что преследуют лошадь без всадницы. Если нападающие настолько умелые воины, как думала Бека, пройдет немного времени, прежде чем они это поймут. Выбравшись из колючего куста, девушка начала карабкаться на крутой склон. Она бежала, пока совсем не запыхалась, ориентируясь по солнцу. Когда стало ясно, что от преследователей ей удалось скрыться, Бека остановилась у ручья, чтобы обмыть окровавленную ногу, потом медленно, сделав круг, вернулась туда, где была засада, рассчитывая по каким-нибудь признакам узнать, кто на них напал. Однако кто-то побывал там раньше ее, и с той. же самой целью. Единственная цепочка следов вела от дороги туда, где прятались нападающие; она извивалась по лесу так, что было ясно: кто-то тщательно обыскал местность. Форма следов показалась Беке знакомой. - Ниал, - прошептала Бека, касаясь пальцами одного узкого отпечатка. Все вокруг затуманилось, и Бека сердито вытерла слезы. Не станет она плакать по предателю, словно какая-то брошенная судомойка. Пройдя по следам обратно к дороге, Бека обнаружила, что Ниал вернулся один. - Молодцы, друзья, - прошептала она, отказываясь даже думать о какой- либо причине этого, кроме одной: Серегилу и Алеку удалось ускользнуть. То, что она обнаружила потом, заставило темный кулак гнева стиснуть ее сердце: Ниал отправился выслеживать ее. "Поищи меня в Сарикали, сукин ты сын!" - подумала Бека и, хромая, двинулась под защиту деревьев. Глава 46. Неласковый прием Алека разбудил плеск волн о деревянную обшивку лодки. , Он выпрямился в своем тесном носовом отсеке и посмотрел на корму. Серегил все так же сидел у руля, оглядывая горизонт. Алек нашел, что друг представляет собой жалкое зрелище: сплошные синяки, грязная туника, бледное лицо. Серегил казался обессиленным, похожим на призрак. Алек незаметно сделал отвращающий зло знак. Как раз в этот момент Серегил взглянул на него и устало улыбнулся. - Смотри туда, - показал он вперед по курсу лодки. - Вон там чуть видны Эамальские острова. Высматривай паруса. Это оказалось их единственным занятием - все утро и большую часть дня. Безжалостное солнечное сияние резало глаза, губы потрескались от соленого ветра. Лодка сохраняла курс на северо-восток, далекие острова служили ориентиром. Алек иногда сменял Серегила у руля и уговаривал друга поспать, но тот отказывался. Наконец, когда солнце уже клонилось к горизонту, Алек заметил черную точку на серебряной поверхности моря. - Вон там! - хрипло пробормотал он, в возбуждении свешиваясь через борт. - Видишь? Это парус? - Скаланский парус, - подтвердил Серегил, наваливаясь на руль. - Будем надеяться, мы доберемся до корабля прежде, чем стемнеет. Ночью они нас не заметят, а наше суденышко догнать корабль не сможет. Следующие два часа Алек напряжено следил, как черточка на горизонте растет и превращается в скаланский боевой корабль с красными парусами. Судно шло обычным для посыльных кораблей курсом. - Может быть, это и есть всего лишь посыльный корабль, - забеспокоился Серегил, когда они приблизились к судну. - Он один, никаких других не видно. Клянусь Четверкой, остается только надеяться, что мы не ошиблись. Опасения в том, что в темноте они не смогут обратить на себя внимание команды корабля, скоро рассеялись. Судно изменило курс и устремилось навстречу лодке. - Похоже на то, что нам все-таки везет, - сказал Алек. Как только они оказались настолько близко, что их могли услышать, Серегил с Алеком начали громко кричать, и с корабля им ответили. Когда лодка подошла к борту судна, оказалось, что их уже ждет веревочная лестница, а вдоль поручней выстроились любопытные моряки. - Держи, - сказал Серегил, сунув в руки Алеку веревку. - Нужно привязать лодку покрепче - не годится ее потерять, пока мы не уверены, что это тот корабль, который нам нужен. Скаланское судно раскачивалось на волнах, и лестница раскачивалась с ним вместе, так что к тому моменту, когда Алек добрался до поручней, он заработал несколько синяков и головокружение. Сильные руки подхватили его, вытащили на палубу, но потом, к его изумлению, матросы швырнули его на колени. - Эй, погодите! Позвольте мне... - Алек попытался подняться, но его снова повалили, на этот раз более грубо. Оглядевшись, юноша обнаружил, что его окружают вооруженные люди. Серегил перелез через поручни и сделал шаг к Алеку, но его тоже швырнули на палубу. Алек потянулся к рапире, но выразительный взгляд Серегила остановил его. - Именем принцессы Клиа и царицы! - крикнул Серегил, не прикасаясь к оружию. - Ну как же! - насмешливо протянул кто-то. Матросы расступились, и вперед вышла черноволосая женщина в покрытом пятнами соли кафтане капитана скаланского военного корабля. - Далеко же вы забрались от берега в этой своей скорлупке, - без улыбки бросила она. - Принцесса Клиа послала нас навстречу своему брату, принцу Коратану, - объяснил Серегил, явно озадаченный враждебным приемом. Командир корабля скрестила руки на груди, ничуть не смягчившись. - Ах вот как! И где же это вы так ловко научились говорить по- скалански? - При дворе царицы Идрилейн, да будет Сакор милостив к ее душе, - ответил Серегил. Он снова попытался подняться, и его снова повалили на палубу. - Послушай! У нас мало времени. Я благородный Серегил-и-Корит, а это благородный Алек-и-Амаса из Айвиуэлла. Мы адъютанты принцессы Клиа. Случилось несчастье, и мы должны поговорить с принцем Коратаном. - С чего бы это принцу Коратану быть на моем корабле? - подозрительно спросила женщина. - Если не на твоем, то на другом, находящемся поблизости, - ответил Серегил, и Алек с ужасом почувствовал неуверенность в голосе друга. Юноша быстро огляделся, оценивая возможность побега: никакого шанса. Их все еще плотным кольцом окружала команда корабля, а вдоль поручней выстроились лучники, с интересом наблюдавшие за происходящим. Даже если бы им с Серегилом удалось вырваться, бежать было бы некуда. - Тогда предъявите доказательства, - потребовала женщина. - Доказательства? - Пропуск, подписанный принцессой. - Наше путешествие было слишком опасным, чтобы иметь при себе письменные распоряжения, - объяснил Серегил. - Ситуация в.. - Как удачно для вас, - протянула капитан; окружавшие пленников матросы разразились издевательским смехом. - Похоже, мы изловили парочку грязных ауренфэйских шпионов, парни. Как ты думаешь, Метес? Светловолосый моряк, стоявший рядом с ней, бросил на пленников враждебный взгляд. - Это мелкая рыбешка, капитан. Лучше всего выпотрошить их и бросить за борт, если не удастся добиться от них ничего интересного. - Он вытащил из-за пояса длинный нож и кивнул матросам, державшим Серегила и Алека за руки. Моряк, которого капитан назвала Метесом, схватил Серегила за волосы и запрокинул его голову, обнажив горло. - Да послушайте же вы, будь оно все проклято! - прорычал Серегил - Мы те, кем назвались! Мы можем это доказать! - крикнул Алек, вырываясь: теперь уже приходилось бороться за собственную жизнь. - Никто не знает, что принц Коратан направляется сюда, - ответила ему капитан. - Никто и не мог бы об этом узнать, кроме проклятых шпионов. Что вы здесь делаете, ауренфэйе? Кто вас послал? - Именем Света, сейчас же прекратите! - закричал появившийся на палубе человек. Пожилой мужчина в потрепанной мантии волшебника Дома Орески протолкался сквозь толпу. Его длинные волосы были тронуты сединой, на левой щеке виднелся след от ожога. Алек не мог вспомнить его имя, но не сомневался, что видел его и в Доме Орески, и при дворе. - Ну, наконец-то пришла помощь, - буркнул Серегил - Прекратите, глупцы! - снова крикнул волшебник. - Что вы делаете! - Это пара ауренфэйских шпионов, - бросила капитан. Маг внимательно посмотрел на Серегила и Алека, потом набросился на женщину: - Этот человек - благородный Серегил-и-Корит, царский родич и друг волшебников Орески! А это, если память мне не изменяет, его подопечный, благородный Алек. Капитан с сомнением бросила взгляд на Серегила, потом знаком велела своим людям отпустить пленников. - Да, так они и назвались. Серегил поднялся с палубы и начал отряхивать пыль с одежды. - Спасибо, Элутеус. Какое облегчение найти хоть одного нормального человека на корабле! Что это они затеяли: убивать ауренфэйе, как только увидят? - Боюсь, что таков приказ царицы, - ответил маг. - Капитан Херия, я хочу расспросить этих людей в своей каюте. Пришли нам еды и напитков. Наши гости выглядят так, словно им пришлось несладко. - Простите меня, благородные господа, - пробормотала Херия, пятясь. Кабина волшебника оказалась тесным и темным закутком, но он удобно устроил Серегила и Алека, освободив для них койку и послав за корабельным дризидом, который должен был заняться ногой Алека. Рухнув на стул, Серегил позволил себе немного расслабиться. Элутеус был порядочным человеком и другом Нисандера. - Кто еще из магов находится при принце? - спросил он, с благодарностью принимая кубок с вином и глядя, как целитель меняет повязку на ране Алека. - Только Видение, собственный волшебник Коратана. - О да, я его помню. Однорукий маг. Всегда такой надутый на пирах - он не особенно одобрял развлечения Нисандера. - Однако способности Нисандера он уважал. Ему отдали вашу старую башню, поскольку ты уехал. Серегил стиснул кубок; к горлу его подкатил комок при мысли о знакомых комнатах, где теперь живет кто-то другой. Подняв глаза, он заметил, что Алек поверх плеча дризида смотрит на него; в синих глазах юноши было сочувствие и понимание. - Как ему удалось отбить ее у других желающих? - спросил Серегил, стараясь придать своим словам шутливый оттенок. - Он же теперь маг наместника, - ответил Элутеус. Серегил допил вино и согласился на то, чтобы ему налили еще; он с нетерпением ждал, когда же дризид закончит свою работу. Когда тот наконец ушел, Серегил вытащил акхендийский браслет. - Можешь ли ты спрятать его от волшебного зрения, не нарушив при этом содержащейся в амулете магии? - Кто-то его использует, чтобы найти нас, а мы вовсе не хотим быть обнаруженными, - вставил Алек. - Нисандер обычно в таких случаях запирал вещи в сосудах. - Конечно. - Элутеус порылся в небольшом сундуке и достал оттуда заткнутую пробкой бутылочку. Сунув браслет внутрь, он снова закрыл сосуд, обвязал его тесемкой и произнес заклинание. На мгновение бутылочка окуталась голубоватым сиянием; когда оно погасло, маг протянул ее Серегилу. - Не очень изящный сосуд, но по крайней мере ты будешь в безопасности, пока снова его не откроешь. Ну а теперь расскажите, что вы здесь делаете? - Мы здесь по поручению Клиа, - ответил Серегил, снова насторожившись. - Что это за разговоры насчет шпионов? Элутеус покачал головой. - Во время отсутствия сестры Фория не теряла времени даром. Еще до того как старая царица умерла, Фория использовала бездействие лиасидра, чтобы вызвать недовольство Аурененом - несомненно, подготавливая почву для захвата силой того, в чем Скала нуждается. Этим вызвано и присутствие Коратана здесь. Давление Пленимара на восточном фронте все усиливается, и Фория хватается за соломинку. Серегил покачал головой. - Я могу понять ее нетерпение, но начать еще одну войну, и с расой, которая способна сражаться столетиями, и к тому же используя магию, - это просто безумие! Куда делись советники ее матери? Наверняка ведь они пытались отговорить Форию? - Фория слушает только своих генералов и придворных лизоблюдов. Даже маги Орески могут быть обвинены в предательстве, если не проявляют осторожности. Госпожа Магиана уже отправлена в изгнание. - Магиана? За что? - Серегил с обычной легкостью изобразил удивление. Элутеус мгновение внимательно смотрел на него. - Это ведь она предупредила вас, разве нет? Серегил в досаде ничего не ответил. - Все в порядке, - улыбнулся маг, пожав плечами. - Мы, те, которые наблюдаем, храним секреты, нуждающиеся в сохранении. Алек из-за спины волшебника бросил на Серегила изумленный взгляд и сделал знак: "Наблюдатель?" Серегил пристально взглянул на мага, пытаясь прочесть выражение его лица. - Чем бы ты поклялся в этом? - Сердцем, руками и глазами. Серегил почувствовал облегчение. - Ты? Я и понятия не имел... - Да и я о тебе только догадывался, - ответил Элутеус с лукавой улыбкой. - Слухи, конечно, всегда ходили: уж очень близок ты был с Нисандером. Однако должен сказать, что маскировался ты все эти годы замечательно, - говорят, тебя ужасно не хватает в игорных домах и увеселительных заведениях с тех пор, как ты в последний раз исчез. Половина Римини думает, что ты умер. - И они почти правы. Ну а теперь скажи: где Коратан? Известие, которое мы принесли, предназначено только для его ушей. - Он очень скоро должен нас догнать, - сообщил маг, движением руки создав шар-посланец. - Господин мой Коратан, - сказал он, обращаясь к висящей в воздухе искре, - у нас на борту люди твоей сестры с очень срочными известиями. - Маг отослал шар и поднялся. - Ну вот. Пока отдохните, друзья, и не позволяйте принцу нагнать на вас страху. Он неплохой человек, только будьте с ним откровенны. Серегил хихикнул. - Я знал его еще совсем молодым человеком. Он не был особенно жизнерадостным, но всегда охотно давал деньги в долг. Элутеус покачал головой. - Да улыбнется вам удача в сумерках, ребята. - И при свете дня тоже, маг, - ответил Серегил. - Все выглядит не так плохо, - сказал Серегил, когда волшебник вышел из каюты. - Если удастся отправить Коратана в Сарикали, мы поедем с ним вместе. Это самый безопасный вариант, который, в данных обстоятельствах, я могу придумать. - Погоди, - нахмурившись, спросил Алек, - уж не думаешь ли ты возвратиться? - Я должен, Алек. - Но каким образом? Ты же нарушил все условия, на которых тебе было разрешено вернуться: покинул город, носил оружие, не говоря уж о том, что убил нескольких человек, когда мы попали в засаду. - Ты тоже, насколько я помню. - Да, но не против меня же Назиен-и-Хари и вся лиасидра целиком объявили тетсаг. Серегил пожал плечами. - Другого выхода нет. - Как это нет, будь оно все проклято! Поеду я. Я всего лишь тупой скаланец, и ко мне они особенно цепляться не будут. - Цепляться не будут, но и слушать не будут тоже. - Серегил придвинул стул к койке и стиснул руку Алека. - Для меня теперь дело не в том, чтобы найти отравителя, и не в неожиданном прибытии Коратана. - А в чем же? - В чести, Алек. В атуи. Я навлек на себя тетсаг потому, что этого требовали обстоятельства. Если нам удастся уговорить Коратана играть с нами в одной команде и вести себя так, словно он примчался из-за Клиа, то наше путешествие и связанный с ним риск стоили того. Но я должен закончить дело как следует. Мы должны очистить от подозрений Эмиэля и Вирессу. Мы должны выяснить, кто из акхендийцев злоумышлял против Клиа и почему. Может быть, нам даже удастся добыть для Фории то, в чем она нуждается, - хочет она нашей помощи или нет. - И доказать ауренфэйе, что ты совсем не беглый изгнанник? - спросил Алек, и Серегил почувствовал благодарность за понимание, которое прочел в глазах друга. - Да. Потому что если я не вернусь и не сделаю все, как надо, я навсегда останусь в памяти моих родичей презренным убийцей, - На этот раз они могут приговорить тебя к смерти. Серегил улыбнулся своей кривой улыбкой. - Если приговорят, мне понадобится твоя помощь в организации еще одного блистательного побега. Но на этот раз я делаю выбор сам, и выбираю я честь. Я хочу, чтобы ты понял меня, тали. - Серегил помолчал, вспоминая последний странный сон и все остальные видения, посещавшие его со времени возвращения. - Это и пытались сказать мне руиауро с самого нашего приезда в Сарикали. - Честь или атуи? - Атуи, - признал Серегил. - Я должен вести себя, как истенный ауренфэйе, каковы бы ни были последствия. - Прекрасное же ты выбрал время для того, чтобы снова начать об этом беспокоиться. - Я всегда беспокоился, - тихо сказал Серегил. - Ну хорошо, мы возвращаемся. Только как? - Мы сдадимся в Гедре и позволим отвезти нас обратно. - А если Риагил все же в конце концов заодно с Акхенди? - Это быстро выяснится. Алек опустил глаза на их сплетенные руки и провел пальцем по ладони Серегила. - Ты в самом деле думаешь, что все может полу