читься? На мгновение Серегил словно ощутил удушливую жару дхимы, услышал звон стекла. - О да. У меня дар на проделки такого рода. Глава 47. Коратан На закате на фоне темнеющего неба стали видны черные силуэты четырех военных кораблей, приближающихся с северо-востока. Алек разглядел на мачте переднего флаг скаланского царского дома. Этот корабль приблизился к тому, на котором находились Серегил и Алек, и матросы перебросили на борт соседнего судна канат с крюком на конце. - Давненько я этого не делал, - сказал Серегил, балансируя на поручне, чтобы ухватиться за канат. - А я так и вовсе никогда, - пробормотал Алек, заставляя себя не смотреть в узкий пенящийся провал между двумя кораблями. Следуя примеру Серегила, юноша ухватился за канат, перекинул через него здоровую ногу и смело оттолкнулся от поручня; качка, сблизившая суда в этот момент, помогла ему перелететь на палубу соседнего корабля. Алек даже умудрился приземлиться на ноги. С принцем Коратаном он встречался всего несколько раз, да и то видел его издали, но сейчас узнал его с первого взгляда. Коратан был белокож и некрасив, как и его мать и старшая сестра, и у него был такой же острый проницательный взгляд. Принц был одет в армейский черный кафтан и узкие штаны, на груди его лежала тяжелая золотая цепь - знак власти наместника. Рядом с принцем стоял маг. Это был дородный лысеющий мужчина с неприметной внешностью, за одним исключением: левый рукав его богато расшитой зеленой мантии был пуст и приколот к плечу. - Видонис? - прошептал Алек. Серегил кивнул. - Это же Серегил! Пламя Сакора, приятель, что ты здесь делаешь? - Тон принца говорил о том, что он не особенно рад видеть прибывших. "Может быть, Серегил переоценивает удовольствие от воспоминаний о совместных юношеских проказах", - тревожно подумал Алек. Серегил ухитрился отвесить истинно придворный поклон, несмотря на свои синяки и грязную тунику. - Нам нелегко было добраться до тебя, господин. Новости, которые мы должны тебе сообщить, предназначены только для твоих ушей. Коратан окинул обоих посланцев кислым взглядом, потом неохотно сделал приглашающий жест. - А это кто? - ткнул он пальцем в Алека, когда они вошли в каюту. - Алек из Айвиуэлла, господин. Это друг. - Ах да. - Коратан снова взглянул на юношу. - Мне казалось, что он светловолосый. Губы Серегила тронула чуть заметная улыбка. - Обычно это так и есть, господин. Кабина была так же аскетична, как и ее обитатель. КораТан сел за маленький стол и жестом показал Серегилу на единственный стул. Алек присел на крышку сундука. - Ну что ж, выкладывайте, - бросил Коратан. - Я знаю, почему ты здесь, - сказал ему Серегил не менее резко. - Мне казалось, что ты более искусный игрок. Ты влип в глупую историю. Светлые глаза принца сузились. - Не слишком рассчитывай на наше прежнее знакомство. - Именно в память прежних дней и из любви к твоему семейству я явился сюда, - ответил Серегил. - Этот план - захватить Гедре - может кончиться только катастрофой. И не только для Клиа и остальных, которые окажутся в ловушке, - для всей Скалы. Вся затея - чистое безумие! Ты должен это понимать. К удивлению Алека, принц, казалось, стал обдумывать отповедь Серегила. - Как много ты знаешь о моей миссии? - Не только у твоей старшей сестры есть шпионы в обеих странах, - ответил Серегил. - Старуха Магиана, да? Серегил ничего не ответил. Коратан побарабанил пальцами по столу. - Ладно, с этим мы разберемся потом. Форию в ее замысле поддержали генералы. Как наместник я обязан подчиниться. - Генералы явно не знают, на что способны ауренфэйе, если сочтут, что им угрожают или их оскорбили, - с чувством произнес Серегил. - Здесь доверяли твоей матери и многие еще доверяют Клиа. Твоя сводная сестра ведет ловкую дипломатическую игру. Ей удалось склонить на нашу сторону некоторые враждебные кланы, прежде чем стало известно о смерти Идрилейн. Фория - другое дело; не прошло и нескольких дней с тех пор, как она взошла на трон, и вирессийцы начали распространять сведения о том, что она предала собственную мать и сотрудничала с леранцами. У Юлана-и- Сатхила есть документы, доказывающие ее некрасивую роль. Ты об этом знал? Принц пристально посмотрел на Серегила. - Ты, по-видимому, знаешь многое, чего знать тебе не положено. Как это получилось? - Ты узнаешь кольцо? - Серегил протянул руку и показал Коратану перстень Коррута. - Так оно у тебя! - Это дар твоей матери за оказанные ей услуги. Мы с Алеком оба знаем об этой истории - пока не важно, каким образом. Юлан-и-Сатхил описал все в самом черном свете некоторым кирнари - тем, кого он хотел склонить на свою сторону. Для ауренфэйе вести себя так, как вела Фория, - значит проявить полное отсутствие чести. Даже те кирнари, которые собирались голосовать в пользу Скалы, теперь сомневаются. Если ты увенчаешь все это своим неразумным нападением на Гедре, то следующие скаланцы, с которыми ауренфэйе станут иметь дело, будут называть тебя своим далеким предком. - Это самоубийство, господин, - добавил Алек, которому надоело быть бессловесным участником встречи. - Ты погубишь нас всех и ничего этим не добьешься. Коратан бросил на него раздраженный взгляд. - У меня есть приказ... - К черту приказ! - воскликнул Серегил. - Ты же наверняка пытался отсоветовать Фории?.. - Она теперь царица. - Коратан хмуро смотрел на свои сцепленные пальцы. - Вы же знаете Форию: ты или ее единомышленник, или враг. Середины нет. Это относится ко мне так же, как и к любому. - Не сомневаюсь, но думаю, что мы можем предложить тебе возможность с честью выйти из положения так, что обе стороны останутся довольны. - И как же? - Веди себя как оскорбленный и пострадавший, тогда честь потребует, чтобы ауренфэйе встали на твою сторону. Фория знает, что Клиа и Торсин были кем-то отравлены в Сарикали? - Нет, клянусь Пламенем! Они мертвы? - Торсин мертв. Клиа боролась за жизнь, когда мы три дня назад покинули город, но она при смерти. Ты можешь это использовать, Коратан. Когда мы отправлялись в путь, никто еще в Ауренене не знал о твоем прибытии. Если с тех пор новость стала известна, мы можем утверждать, что враги исказили твою цель. Войди в порт Гедре завтра открыто и объяви, что ты явился искать справедливости и кары убийцам. Напирай на оскорбленную честь и требуй, чтобы тебя пустили в Сарикали. - Кто эти злоумышленники? - спросил Коратан. - Наверняка ведь лиасидра не отмахнулась с легкостью от подобного события? - Нет, господин, не отмахнулась. С помощью Алека Серегил описал принцу все события последних дней. Они показали ему акхендийский сенгаи, который нашли среди имущества нападавших, и бутылочку с браслетом. Когда они закончили рассказ, Коратан пристально посмотрел на Серегила. - Так, значит, ты не тот вертопрах, каким притворялся. Я теперь сомневаюсь, что ты вообще им когда-нибудь был. Серегилу хватило совести смутиться. - Все, что я делал, господин, я делал ради блага Скалы, хотя теперь немного осталось тех, кто мог бы поручиться за меня, и еще меньше тех, у кого есть основания мне доверять. Твоя мать знала о некоторых моих услугах государству, как свидетельствует это кольцо. Конечно, знал и Нисандер. Если среди твоих магов есть правдовидцы, мы с Алеком будем рады подвергнуться проверке. - Смелое заявление, благородный Серегил, но ты ведь всегда был азартным игроком, - проговорил Коратан с хитрой улыбкой. Повысив голос, он крикнул: - Дориска, что скажешь? Открылась боковая дверь, и в каюту вошла женщина в одежде мага Орески. - Они говорили правду, мой принц. Коратан поднял брови. - И хорошо, что так. Явившись сюда, вы могли быть обвинены в предательстве. - У нас и в мыслях такого не было, господин. Твоя мать послала меня, чтобы я давал советы Клиа насчет ауренфэйских обычаев. Позволь мне сделать то же и для тебя. Ничто не имеет здесь большего значения, чем честь и интересы семьи. Ты в полном праве явиться в Гедре и потребовать возвращения Клиа. Если мы правильно разыграем свои карты, может быть, мне даже удастся добиться некоторых уступок, ради которых было отправлено посольство. Но позволь тебя предупредить: силой ты ничего не добьешься. Если кто-нибудь догадается, что ты явился, чтобы напасть, твои корабли запылают еще прежде, чем ты увидишь берег. Так что мы, возможно, спасаем и твою жизнь тоже. - Так, значит, ты собираешься торговаться в мою пользу? - По крайней мере в Гедре. Думаю, Риагилу мы можем доверять. Он способен добиться для тебя разрешения посетить Сарикали, но у него недостаточно влияния, чтобы склонить на твою сторону лиасидра. Меня, после всего, что я сделал, никто и слушать не будет. Тебе нужна помощь Адриэль. - Проклятие, я способен и сам высказать свои претензии, - прорычал Коратан. - Я наместник Скалы и родич женщины, которую они пытались убить. - Если ты не будешь претендовать на родство с кланом Боктерса, это все не будет иметь никакого значения, - ответил Серегил. - Кровная связь - твой козырь, господин, как козырь и для Клиа. Позволь Адриэль извлечь из нее все, что только можно. Конечно, может статься, что лиасидра откажет тебе в разрешении посетить Сарикали. Что бы ни случилось, мы с Алеком должны туда добраться, чтобы представить найденные нами свидетельства против Акхенди. - Лиасидра станет слушать тебя, а меня не станет? - недоверчиво протянул Коратан. - Это что, еще одна твоя рискованная игра? - Да, господин, именно так, - вмешался Алек. - Возвращаясь, он рискует жизнью. Если ты все еще сомневаешься в нашей лояльности... Серегил бросил на юношу предостерегающий взгляд. - Думаю, то, кого наши доказательства очистят от подозрений, а кого - обвинят, будет достаточным свидетельством нашей чести, господин. Коратан снова бросил на Алека пренебрежительный взгляд, ясно говоривший, что он считает того всего лишь слугой, которому положено помалкивать. - Мне известно, на каких условиях тебе было позволено вернуться, Серегил, и что значит нарушение этих условий. Не слишком ли большие жертвы ты приносишь ради страны, которую покинул два года назад и царице которой явно не доверяешь? Серегил поклонился. - Со всей почтительностью позволь тебе сказать, что мы делаем это ради Клиа и ради себя самих. И если бы мы с Алеком покинули Скалу, как ты изволишь это называть, мы не участвовали бы в посольстве. Так что теперь, я надеюсь, мы понимаем друг друга. - Понимаем, - ответил Коратан с легкой улыбкой, от которой у Алека сжалось сердце. - Я вполне оценил проявления вашей преданности. - Я ему не доверяю, - прошептал Алек, когда они снова поднялись на палубу и принц не мог их слышать. - Да и ты хорош! Ты практически оскорбил царицу в его присутствии! - Эта его правдовидица все еще торчала за дверью, и к тому же сомневаюсь, что я сказал ему что-то, о чем он до сих пор не догадывался. Он понимает, что затевать нападение было глупостью; я же показал ему, как можно выкрутиться, да еще и извлечь выгоду. - Если нам удастся вернуться в Сарикали... - Алек начал загибать пальцы, перечисляя свои сомнения. - Если гедрийцы или акхендийцы не прикончат тебя ради дружбы с Хаманом, прежде чем мы туда доберемся; если лиасидра поверит нам - да и то если мы действительно правы насчет акхендийцев... Серегил обнял его за плечи. - Давай решать по одной проблеме зараз, тали. Сюда-то мы добрались, верно? Глава 48. Вынужденное перемирие Бека дождалась наступления ночи, прежде чем выйти на главную дорогу. Девушка была голодна, замерзла, нога у нее болела. Чтобы сохранить бодрость и отвлечься от вопросов, на которые не находилось ответов, она тихонько напевала себе под нос все баллады, какие только могла вспомнить. Незадолго до полуночи она добралась до деревни, где и украла лошадь. С самого прибытия в Ауренен Бека не видела ни одной собаки. "Вот и хорошо, раз уж я стала воровкой", - подумала она с лукавой улыбкой, выводя коня на дорогу. Когда они удалились от деревни достаточно, чтобы стук копыт не был там слышен, а до Беки не долетела стрела, девушка вскочила на лошадь без седла, ухватилась за гриву и ударом пяток пустила своего скакуна рысью, надеясь за неимением поводьев управлять ногами. Конь послушался, и Бека, чуть не рассмеявшись от облегчения, перешла на галоп. В следующей деревне она украла с веревки сушившиеся тунику и сенган в надежде стать менее заметной: свои длинные рыжие волосы она спрятала, соорудив, насколько сумела, похожий на ауренфэйский тюрбан. На рассвете Бека решила, что, если ничего не случится, за день доберется до города. Ехать по главной дороге было рискованно, но беспокойство Беки росло: ее место - рядом с Клиа. Гнедая кобыла оказалась прекрасным скакуном. Должно быть, здесь конокрадство - прибыльное занятие, решила Бека, раз случайно украденная в темноте лошадь может поспорить с лучшими конями в конюшнях скаланской аристократии. Когда рассвело, на дороге Беке стало попадаться все больше встречных, но люди были заняты собственными делами и не интересовались бедным босоногим путником. Когда навстречу ехали группы всадников, Бека сворачивала и пряталась за деревьями, пока дорога снова не становилась пустынной. Девушка часто посматривала назад, но никто не мчался ей вслед, так что погони, похоже, можно было не бояться. Эти уловки хорошо служили Беке до середины дня, пока дорога не достигла глубокого ущелья. За поворотом не более чем в сотне ярдов девушка увидела отряд вооруженных всадников, галопом скачущий ей навстречу. Скрыться было негде, если только не повернуть назад, а это наверняка показалось бы подозрительным. По крайней мере всадники носили цвета Акхенди, с облегчением заметила Бека. Свернув на обочину, она продолжала ехать ровной рысью, моля богов, чтобы отряд продолжал скакать цепочкой и она не оказалась слишком близко от кого-то из акхендийцев. Бека уже почти разминулась с отрядом, когда один из воинов неожиданно подскакал к ней и сорвал сенгаи. Рыжие волосы рассыпались по плечам девушки, выдав ее, как выдала бы скаланская военная форма. - Это та самая скаланка! - заорал парень. Выхватив меч, он занес его над Бекой. Девушка припала к шее лошади, покрепче вцепилась в гриву и изо всех сил ударила коня пятками. Кобыла рванулась вперед и взвилась на дыбы, когда двое всадников развернулись, чтобы преградить Беке дорогу. Чьи-то руки вцепились в тунику Беки. Мгновение она не видела вокруг ничего, кроме ухмыляющихся лиц и сверкающей стали. Какой-то воин ударил ее дубинкой по руке, но девушку от увечья защитила кольчуга под туникой. Неожиданно откуда-то сверху донесся яростный вопль и грохот падающих камней. Все еще пытаясь управлять своей лошадью, Бека заметила одинокого всадника, кинувшегося на ее противников со склона справа от дороги. Он тут же оказался среди акхендийцев, раздавая направо и налево удары плоской стороной рапиры. - Скачи! - крикнул он Беке, загораживая своим конем ее от нападающих. - Удирай! Бека узнала голос. - Ниал! - Да скачи же! Оглянувшись, Бека заметила молодого воина, явно растерявшегося от неожиданного появления Ниала. Издав боевой клич Ургажи, она налетела на него, вышибла из седла и вырвалась на свободу. Теперь она скакала не в том направлении, но выбирать не приходилось. Бека услышала позади яростные крики и стук копыт. Она бросила взгляд через плечо и увидела приближающегося галопом Ниала и преследующих его акхендийцев. Рабазиец догнал Беку и сунул ей что-то: ее рапиру, рукоятью вперед. Девушка взмахнула клинком, так что ножны отлетели в сторону, и ударила плоской стороной по крупу кобылы, заставив ее ускорить бег. - Туда! - крикнул Ниал, показывая на отходящую от дороги тропу. Понимая, что их вот-вот настигнут, Бека не колеблясь свернула, куда велел Ниал. - Бесполезно! - охнула она, обернувшись и увидев, что акхендийцы продолжают их преследовать. - Они не отстанут! Нам не ускакать! Разворачивайся и сражайся, их осталось только пятеро. - Нет, Бека! - закричал Ниал, но она уже развернула лошадь. С новым воинственным кличем девушка галопом помчалась навстречу преследователям, высоко подняв клинок. Как она и ожидала, ее неожиданное нападение смутило их. Трое свернули с тропы, но два воина кинулись навстречу. Тропа была узкой, поэтому Бека направила лошадь между двумя всадниками. Увернувшись от удара одного, она ударила второго по голове рукоятью рапиры. Воин свалился с коня, и Бека поскакала к тем троим, которые отстали. Один из них пустился наутек, но двое других не струсили. Сражаться верхом без седла и стремян, на которые можно опереться, дело опасное. Понимая это, Бека соскользнула с кобылы, так что та на мгновение заслонила ее от противников, и рубанула по ногам коня ближайшего к ней акхендийца. Скакун взвился на дыбы, сбросив всадника. Бека тут же развернулась, чтобы отразить удар второго воина, который чуть не наехал на нее своим конем. Девушка перекувырнулась под брюхом лошади этого акхендийца, нанесла удар ему в бедро и тут же огрела по крупу его коня, так что тот сбил с ног первого, уже поднявшегося воина. Теперь к ней скакал еще один всадник, и Бека уже приготовилась отразить нападение, но это оказался Ниал. Схватившись за его протянутую руку, Бека сунула ногу в стремя, которое тот освободил, и Ниал вскинул ее на коня позади себя. Развернув скакуна, рабазиец галопом помчался прочь, оставив раненых врагов в пыли. Беке ничего не оставалось, как обхватить свободной рукой Ниала вокруг талии. Они скакали по извилистой заросшей тропе. Какой-то частью рассудка Бека отметила, как приятно оказалось прижаться к надежной спине Ниала, но тут же с гневом прогнала эту мысль, заставив себя вспомнить, какими холодными были его глаза, когда он со своими воинами захватил ее в плен. Несколько миль они проскакали в молчании, потом остановились у ручья, чтобы напоить коня. Бека поспешно соскользнула на землю, не выпуская из руки рапиры, и попятилась от рабазийца. Ниал спешился, но не попытался приблизиться к девушке. Он просто стоял, сложив руки на груди, и не прикасался к ножнам с рапирой. - Откуда ты взялся? - резко сказала Бека. - Опять меня выслеживал? - В определенном смысле, - признал он. - Я видел, где вы попали в засаду, и был уверен, что найду там твое мертвое тело но вместо этого обнаружил следы коня и понял, что тебе удалось скрыться. Я решил, что ты не будешь особенно рада меня видеть, поэтому держался позади: я хотел убедиться, что ты в безопасности. У тебя все шло хорошо, пока эти акхендийцы не напали на тебя. Такого я не ожидал. Бека не обратила внимания на примирительный тон. - Если ты заботился о моей безопасности, зачем вообще нужно было меня выслеживать? Ниал грустно улыбнулся. - Это показалось мне лучшим способом отвлечь других преследователей от поисков твоих друзей, у которых, как я правильно предположил, есть дела по ту сторону гор. - Ты их нашел? Рабазиец кивнул. - Их нашла и банда разбойников, но нам удалось с ними разделаться. Я показал Серегилу и Алеку дорогу и вернулся, чтобы убедиться в твоем благополучном прибытии в Сарикали. - Все это по твоим словам, - прорычала Бека. - Тали... - Ниал сделал шаг к ней, и Бека заметила темное пятно у него на тунике. Это была кровь, но не настолько свежая, чтобы быть результатом сегодняшней схватки. - Так ты отпустил их, да? - спросила Бека, показав на пятно. - Алека ранили, прострелили ему ногу, - объяснил Ниал, оттирая пятно. - Я перевязывал его рану. До чего же мучительно! Беке хотелось верить ему, для этого даже были основания, но осторожность заставляла держаться начеку. - Почему акхендийцы напали на меня? Отвернувшись, Ниал уселся на большой камень у ручья. - Не знаю, - ответил он, и Бека поняла, что рабазиец не лжет. - Тут замешана Амали, правда? На этот раз ошибиться было нельзя: Ниал виновато покраснел. "Серегил был прав насчет него с самого начала", - грустно подумала Бека. - Ты в сговоре с ней, разве не так? - Нет, - ответил Ниал, упершись локтями в колени и устало опустив голову. Бека смотрела на него, и сердце предательски заставляло ее вспомнить ощущение его теплой кожи под ее пальцами. Она сказала Алеку, что любовь не ослепляет ее; теперь пришло время доказать это. - Отдай мне свое оружие, - приказала Бека. Не говоря ни слова, Ниал отстегнул пояс с рапирой и бросил к ногам девушки, потом проделал то же самое с кинжалом. Бека повесила их на плечо, потом обыскала рабазийца, чтобы у того не оказалось еще какого-либо клинка. Ниал был так терпелив и послушен, что девушка почувствовала себя виноватой. Прежде чем ей удалось сдержаться, она протянула руку к его гладкой щеке. Ниал повернул голову, и прикосновение превратилось в ласку. Бека отдернула руку, словно обожглась. - Если я напрасно тебя обидела, прости меня, - сказала она сквозь стиснутые зубы. - Я выполняю долг. Ниал снова отвел глаза. - Так ты всегда говоришь. Что ты собираешься теперь делать? - Я должна вернуться к Клиа. - По крайней мере в этом мы с тобой единодушны, - ответил Ниал, и Беке показалось, что он улыбнулся, садясь на коня. Почему-то Беке не казалось, что дальнейший путь будет таким уж легким. Глава 49. Капитуляция Ровная качка корабля убаюкала Серегила, и он крепко уснул. несмотря на тревогу о том, что ждет впереди. Он наполовину надеялся, наполовину опасался увидеть очередной сон, но когда проснулся на следующее утро, никаких сновидений не вспомнил. Рядом с ним Алек дернулся и забормотал во сне и, судорожно вздохнув, пробудился, когда Серегил погладил его по щеке. Выглянув в крошечное окошечко в изголовье койки, Алек сел, опираясь на локоть. - Похоже, мы все еще плывем. Серегил наклонился к окошку, пытаясь что-нибудь разглядеть. - Мы в миле или двух от берега. Уже видны огни Гедре. Натягивая одолженную им одежду, друзья почти не разговаривали. Серегил с чувством сожаления снял с пальца кольцо Коррута и на шнурке повесил его на шею. Бутылочка с акхендийским браслетом, завернутая в сенгаи, найденный у злоумышленников, была засунута на дно его старого дорожного мешка. - Что будем делать с оружием и инструментами? - спросил Алек. - Надень рапиру, - ответил Серегил, застегивая собственный пояс с ножнами, - а остальное оставь здесь. Сомневаюсь, что нам теперь позволят носить что-нибудь более опасное, чем фруктовый ножик. На этот раз ни одна лодка не встречала скаланцев. Оставив корабли сопровождения у входа в гавань, Коратаи приказал бросить якорь у пирса и на шлюпке отправился на берег. Два мага, Серегил и Алек плыли во второй шлюпке; благодаря плащам с капюшонами они ничем не отличались от воинов Коратана. - Должно быть, Риагил что-то подозревает, - прошептал Алек, глядя на толпящихся на берегу людей. Серегил кивнул. Их прибытие, казалось, собрало в гавани все население города, однако никто их не приветствовал: не было слышно пения, никто не подплывал к кораблям на лодках, никто не кидал в воду цветы. Серегил нервно вытер вспотевшие ладони о штанину: каждый взмах весел приближал их к моменту истины, который мог очень печально кончиться. Его предчувствия стали еще более мрачными, когда нос лодки заскрежетал по гальке на мелководье. Были слышны лишь вздохи ветра и шум волн, накатывающих на берег. Серегил с Алеком выпрыгнули из лодки следом за Коратаном, но постарались держаться за спинами эскорта. Следуя совету Серегила, принц остановился у самой кромки воды, дожидаясь приглашения ступить на запретную землю. Навстречу им вышел ауренфэйе, и Серегил с облегчением перевел дух: это был Риагил-и-Молан. Должно быть, он вернулся в родной город сразу же, как было обнаружено их исчезновение. Кирнари приблизился к Коратану; на лице его не было улыбки, а руки скрещены на груди, а не протянуты гостеприимным жестом. Алек беспокойно переступил с ноги на ногу, стоя по колено в воде. - Терпение, - прошептал Серегил. - Должны быть соблюдены определенные формальности. - Кто вы такие, явившиеся к нашим берегам на боевых кораблях? - спросил Риагил по-скалански. - Я Коратан-и-Мальтеус Ромеран Балтус из Римини, сын царицы Идрилейн и брат царицы Фории. Я явился не сражаться, кирнари, но ради тетсага из-за нападения на мою сестру, Клиа-аИдрилейн, и убийства посла, благородного Торсина. Я требую такого права по своему родству с кланом Боктерса. Риагил улыбнулся и сделал шаг навстречу; напряжение явно спало. - Мы приветствуем тебя здесь, Коратан-и-Мальтеус. - Риагил снял с запястья тяжелый браслет и протянул принцу. - Когда я покинул Сарикали, твоя сестра была еще жива, хотя все еще тяжело больна, и к ней никого не допускали. Ее свита бдительно ее охраняет. Я должен отправить сообщение лиасидра о твоем прибытии. - Я хотел бы обратиться к лиасидра сам, - ответил Коратан. - От имени царицы я требую, чтобы мне была предоставлена такая возможность. - Это нарушает все традиции, мягко говоря, - проговорил Риагил, несколько растерявшись от сурового тона Коратана. - Не уверен, что лиасидра позволит тебе пересечь горы, но не сомневайся: долг чести перед тобой будет исполнен. - Хорошо известно, как чтят атуи в Гедре, - сказал Коратан. - Чтобы доказать мои добрые намерения, я готов помочь свершиться тетсагу Хамана против моего собственного родича. При этих словах, как и было условлено, Серегил вышел вперед, опустив глаза, извлек из ножен рапиру и воткнул ее во влажный песок. - Ты знаешь меня, Риагил-и-Молан, - сказал он, откинув капюшон. - Признаю, что нарушил обещание, и по собственной доброй воле отдаю себя на суд лиасидра и Хамана. - Серегил опустился на колени, а потом растянулся ничком на земле, раскинув руки в жесте полной покорности. Последовало мгновение пугающей тишины. Серегил лежал абсолютно неподвижно, слушая, как журчит вода, стекая по песку. Риагил был вправе убить его на месте за нарушение приговора об изгнании. Если он и вправду вступил в союз с Акхенди, это было бы для него самой удобной тактикой. Серегил услышал приглушенные песком шаги, краем глаза заметил, как клинок слегка наклонился, когда кто-то взялся за рукоять рапиры. Потом сильная рука легла ему на плечо. - Встань, изгнанник, - сказал Риагил, поднимая его на ноги. - Именем Хамана я арестую тебя. - Понизив голос, он добавил: - Лиасидра ждет твоего возвращения, прежде чем голосовать. Тебе придется многое объяснить. - Я очень хочу это сделать, кирнари. Шлепая по воде, к ним приблизился Алек, воткнул в песок рапиру и принял предписанную ритуалом позу. - Как скаланец, ты должен подвергнуться суду своего народа, Алек-и- Амаса, - сказал ему Риагил, поднимая юношу на ноги. По сигналу кирнари один из его родичей забрал рапиры, а еще несколько окружили Серегила. - Я должен просить о двух вещах, которые, быть может, не очень тебе понравятся, кирнари, - заговорил Коратан. - Этим двоим должно быть позволено выступить от моего имени, какой бы приговор ни был вынесен им самим. Они явились ко мне, несмотря на опасность, угрожавшую их жизням, чтобы сообщить, кто напал на члена моей семьи. - Я должен обратиться клиасидра, - добавил Серегил. - От этого зависит жизнь Эмиэля-и-Моранти и честь трех кланов. Клянусь в этом именем Ауры. - Поэтому ты и бежал? - спросил Риагил. - Это казалось мне достаточно веской причиной, кирнари, - почти правдиво ответил Серегил, - Я хотел бы, чтобы их возвращение осталось в тайне до тех пор, пока мы не прибудем в священный город, - сказал Коратан. Риагил заметил синяки на лице Серегила и кивнул. - Как пожелаешь. Достаточно того, что они вернулись. Пойдем, Коратан- и-Мальтеус, ты будешь гостем в моем доме, пока не станет известно решение лиасидра. Я немедленно пошлю сообщение в Сарикали. Так и случилось, что Серегил вскоре снова оказался в саду с расписными стенами в резиденции Риагила. Они с Алеком сидели в стороне от остальных под бдительными взглядами охраны, а Коратана и его свиту гедрийцы угощали винами и разнообразными яствами. - По крайней мере он не приказал заковать тебя в цепи, - с надеждой проговорил Алек. Серегил рассеянно кивнул, наблюдая за Коратаном. Прошло уже более тридцати лет с тех пор, как они вместе с принцем развлекались в злачных местах Нижнего города. Время не было снисходительно к Коратану, сделав жизнерадостного юношу человеком мрачным, почти все время погруженным в меланхолию. Теперь, сидя в тени старого дерева с узловатым стволом, он, казалось, неловко чувствовал себя в этом мирном окружении, его не радовали ни теплые солнечные лучи, ни улыбки и гостеприимство гедрийцев. "Этот человек создан только для войны", - подумал Серегил. Впрочем, Коратан доступен и убеждению, иначе бы они сейчас здесь не сидели. Через час явился Риагил и сообщил хорошие новости. - Лиасидра позволила тебе явиться в священный город, Коратан-и- Мальтеус, - объявил он радостно. - Впрочем, есть и ограничения. - Я этого ожидал, - ответил Коратан. - И каковы же они? - Ты можешь взять с собой магов, но не больше двадцати воинов, и должен приказать, чтобы твои корабли встали на якорь за пределами гавани Гедре. - Хорошо. - И ты должен также сослаться на свои родственные связи с Боктерсой, чтобы требовать тетсага. Адриэль будет выступать твоей представительницей перед лиасидра. - Так мне и говорили, - ответил принц, - хотя непонятно, почему моей сестре Клиа было позволено самой выступать перед лиасидра, а мне - нет. - Тут совсем разные ситуации, - ответил Риагил. - Клиа прибыла вести переговоры, а ты поднимаешь вопрос, касающийся атуи, и, как ни жаль мне это говорить, некоторые кланы могут усомниться в твоем праве на это. Тирфэйе - кто бы они ни были - не обладают равными с ауренфэйе правами. Не сомневайся, Адриэль окажет тебе очень большую помощь. Коратан бросил на Риагила гневный взгляд. - Так вы считаете нас низшей расой? Кирнари прижал руку к сердцу и слегка поклонился. - Некоторые так думают, господин, но не я. Пожалуйста, поверь: я сделаю все, что в моих силах, чтобы твоя сестра и Торсин-и-Ксандус получили справедливое отмщение. В середине того же дня колонна выступила в путь; скаланцев сопровождали двадцать воинов-гедрийцев. На этот раз не было ни вьючных коней, ни музыкантов, которые могли бы замедлить продвижение. Коратан не стремился к соблюдению излишних церемоний, и вместе со своими солдатами отправился в путь, словно в поход, не взяв ничего, кроме необходимого. Серегил и Алек ехали вместе со скаланцами, одетые в плащи и стальные шлемы личной охраны принца. - Ну вот, наконец-то ты в военной форме, а? - ухмыльнулся Серегил, глядя, как Алек теребит ремень шлема. - В таком виде да еще с темными волосами тебя и Теро не узнает! - Лучше будем надеяться, что не узнают акхендийцы, - ответил Алек, внимательно оглядывая скалы по сторонам дороги. - Как ты думаешь, заметит кто-нибудь, что мы единственные в отряде принца, у кого нет оружия? - Если кто-нибудь поинтересуется, то мы - личные повара Коратана. Колонна миновала дравнианскую башню; лагерь был разбит несколькими милями дальше, на перевале. Когда путники достигли заколдованного участка дороги, Коратан покладисто согласился завязать глаза, заметив только, что хотел бы, чтобы и Скала имела такую защиту. До скрытого парами озера Вхаданакори они добрались к полудню следующего дня и остановились на берегу, чтобы дать отдохнуть коням. Серегил и Алек остались с солдатами, а Риагил повел Коратана и двух магов к каменному дракону. Кобыла Серегила имела привычку надувать брюхо, когда ее седлали, и на последнем отрезке пути он почувствовал, что седло начало съезжать на сторону. Напоив лошадь, Серегил стал затягивать подпругу, шлепнув кобылу по боку, чтобы не дать ей выкинуть тот же номер опять. Занимаясь этим делом, он вполуха прислушивался к разговорам вокруг. Воины Коратана сразу показались ему мрачноватой компанией, но теперь их гедрийским проводникам удалось некоторых из них расшевелить. Беседы велись на ломаной смеси скаланского и ауренфэйского. Однако до Серегила донеслись и более тревожные высказывания некоторых скаланцев: солдаты жаловались на необходимость ехать с завязанными глазами и "странную, неприятную магию". Похоже было, что Фория не одинока в своем недоверии к ауренфэйе и волшебникам вообще. Такое отношение со стороны скаланцев было чем-то новым, и оно очень встревожило Серегила. Он как раз заканчивал возиться с подпругой, когда все вокруг внезапно умолкли. - Сын Корита, - сказал ему в ухо чей-то голос. Волосы на голове Серегила зашевелились. Он резко обернулся, ожидая увидеть перед собой руиауро или кхирбаи. Однако рядом были только Алек и солдаты, занимающиеся своими делами, хотя до Серегила по-прежнему не доносилось ни звука. Гадая, не оглох ли он внезапно, Серегил оперся на свою лошадь, чтобы не упасть, и тут увидел сидящего на седле дракона размером с собаку. Крылья дракона были сложены, а шея позмеиному изогнута. Серегил только успел понять, кто перед ним, как дракон напал на него; челюсти сомкнулись на его левой руке. Серегил замер на месте. Сначала он почувствовал лишь жар, словно от раскаленной печи, потом боль от зубов и попавшего в рану яда. Серегил другой рукой вцепился в гриву лошади, принудив себя не дернуться и не закричать. Когти дракона прочертили белые линии на коже седла; он еще больше стиснул челюсти и встряхнул руку Серегила, а потом замер неподвижно, глядя на человека одним жестоким желтым глазом. Кровь вытекала из окруженной чешуей пасти и струилась по запястью Серегила. "О Аура, это же большой дракон! - подумал Серегил. Опасно большой. Почти вся кисть руки помещалась в его пасти. - Ну и счастливая же метка останется!" Боль превратилась в некое подобие экстаза. Серегил не видел ничего, кроме дракона, и с мучительным восторгом заметил, как сгущается вокруг колеблющееся золотое сияние. Солнечный свет бросал на чешуи радужные отблески, острия на морде дракона чуть шевелились, из изящных золотых ноздрей вырывались клубы пара. - Сын Корита, - снова сказал дракон. - Аура Элустри, - дрожа, прошептал Серегил. Дракон выпустил его руку и взлетел, тут же скрывшись в горячих испарениях. На Серегила обрушились звуки. Рядом с ним оказался Алек, который осторожно опустил друга на землю: ноги того уже не держали. Серегил оторопело смотрел на двойной пунктир кровоточащих ранок на руке - и снизу, и сверху. - Он был больше, чем дракон Теро, - пробормотал Серегил, изумленно качая головой. - Серегил! - Алек потряс его за плечо. - Откуда он взялся? С тобой все в порядке? Где тот флакон? - Флакон? В кошеле. - Сосредоточиться было трудно: вся рука пылала, словно по ней тек жидкий огонь. Вокруг толпились люди, их голоса, казалось, оглушали его. Алек снял кошель с пояса Серегила и вытряхнул из него стеклянный сосуд с лисенком, переданный Серегилу руиауро, - тот самый, который тот чуть не забыл. Серегил сдавленно рассмеялся. "Они знали, что лиссик мне понадобится. Они все знали с самого начала". Алек осторожно смазал ранки темной маслянистой жидкостью; жжение сразу уменьшилось. Толпа расступилась, пропустив Риагила и Коратана. Кирнари опустился на колени рядом с Серегилом, осмотрел его руку, потом велел принести целебные травы. - Клянусь Светом, Серегил! - пробормотал он, поспешно накладывая их на рану и перевязывая руку влажным полотном. - Получить такую отметину, это же... - Дар, - хрипло прошептал Серегил, чувствуя, как яд дракона расходится по всему телу, превращая вены в ручейки раскаленного металла. - Действительно дар. Ехать ты сможешь? - Привяжите меня к седлу. - Серегил попытался подняться, но не смог. Кто-то поднес к его губам флягу, и он глотнул горького отвара. - Ты весь дрожишь, - сказал Алек, помогая Серегилу встать. - Как же ты справишься с лошадью? - Особого выбора нет, тали, - ответил Серегил. - Впрочем, через день-два полегчает. Он не укусил меня так уж глубоко - как раз достаточно, чтобы пометить и заставить вспомнить - Вспомнить что? Серегил слабо улыбнулся - Кто я такой Глава 50. Ничья Обратный путь в Сарикали показался Беке бесконечным. Они с Ниалом избегали главной дороги и далеко объезжали те маленькие деревушки, что встречались им по пути. Только у одной из них Ниал остановился, чтобы купить еще одну лошадь, оставив беку за деревьями и ни о чем ее не предупредив. Бека была благодарна ему за то, что теперь снова имеет собственного коня: невольная близость к Ниалу, когда приходилось ехать, прижавшись к нему, оказалась более мучительной, чем Бека могла вынести. Они почти не разговаривали в течение дня, а ночью, сразу после того как поели, завернулись в одеяла и улеглись с противоположных сторон костра. Как только Бека позволила себе задуматься о положении, в котором они оказались, она поняла, насколько абсурдна ситуация. Она, по сути, была пленницей Ниала, но у нее находилось все оружие. Каждый из них мог ночью сбежать, но утром оба оказались на своих местах. "Мне нужно вернуться в город, а ему приказали доставить меня туда - вот и все", - твердила себе Бека, старательно не обращая внимания на печальные взгляды, которые исподтишка бросал на нее Ниал. На следующий день они добрались до реки и придержали коней у моста. - Ну вот мы и здесь, - сказала Бека. - Что дальше? Ниал задумчиво смотрел на далекий город. - Я должен отвезти тебя в лиасидра, наверное. Впрочем, не беспокойся. Ты же тирфэйе. Думаю, они просто препроводят тебя к Клиа. Она несет за тебя ответственность. - Ты расскажешь им, как отпустил Серегила? - с издевкой спросила Бека. Ниал вздохнул. - Рано или поздно придется. Что-то в его лице снова вызвало у Беки сомнение. Если он говорит правду... - Не стоит давать повод для догадок, - сказала Бека, возвращая Ниалу оружие. Этот жест вызвал у нее еще одно запоздалое сомнение: ведь он мог все отобрать у нее, если бы действительно захотел. Ее возвращение вызвало меньше шума, чем Бека ожидала. Никто не обращал на них с Ниалом внимания, пока они не добрались до тупы Силмаи. Ниал перебросился несколькими словами со слугой у дверей дома кирнари, потом отступил назад и позволил Беке войти в дом одной. Девушка спиной чувствовала его взгляд, но не пожелала обернуться. Расправив плечи, она прошла в главный зал, где ее ждал Бритир. Беке не удалось понять, как воспринял кирнари ее появление. Он просто бросил на нее долгий взгляд, потом вздохнул. - Я собрал лиасидра и пригласил твоих соплеменников, капитан. Ты должна будешь держать ответ перед ними. Бека низко поклонилась. - Как пожелаешь, кирнари. Но скажи мне: Клиа жива? - Да, и, как я понимаю, поправляется, хотя все еще не может говорить. Бека снова поклонилась; она испытывала такое облегчение, что была не в силах сказать ни слова. - Садись. - Бритир указал ей на кресло и сунул кружку с элем в дрожащие руки девушки. - А теперь я хотел бы, чтобы ты ответила на один мой вопрос. Ты вернулась по собственной воле? - Да, господин. Это, казалось, удовлетворило его: больше Бритир ни о чем не спрашивал. Как только она допила эль, они в сопровождении охраны отправились в зал заседаний лиасидра. Там Беку встретили гораздо более враждебно, хотя боктерсийцы и акхендийцы ободряюще ей кивали. Сидевший на месте Клиа Теро слегка улыбнулся девушке. У Беки не было возможности ни умыться, ни сменить лохмотья, оставшиеся от украденной ею одежды. Выглядела она настоящей шпионкой, хотя явно не добившейся особого успеха. Члены лиасидра придирчиво расспрашивали ее, но Бека упрямо отказывалась отвечать на вопросы о том, почему Серегил и Алек покинули город или куда они направились. В Скале подобный допрос мог закончиться в пыточных камерах Красной башни или встречей с магом-правдовидцем. Здесь же Беку просто передали скаланцам. Единственной частью ее рассказа, вызвавшей недоумение членов лиасидра, было утверждение Беки, что повстречавшиеся ей на дороге акхендийцы собирались ее убить. Не подтверди ее слова Ниал, решила Бека, ей бы никто не поверил. Райша-и-Арлисандина эта новость очень взволновала. - Я отдал распоряжения обеспечить их безопасное возвращение, - заверил он Теро, принося тому извинения. Когда все кончилось, Беку увели под стражей - под стражей ее собственных солдат. Командовал отрядом Рилин, успокаивающе улыбнувшийся ей, когда они покидали зал лиасидра. - Значит, с ними все в порядке? - с надеждой прошептал он. Бека пожала плечами, вспомнив кровавое пятно на тунике Ниала. Когда они добрались до дома, Теро провел Беку прямо в комнату Клиа; больная спала под бдительной охраной капрала Никидеса. Под руки принцессы оказались подложены подушечки - и под здоровую правую, и под все еще забинтованную левую. Окно было открыто, в жаровне тлели благовония, но в комнате все еще сохранялся запах болезни, хорошо знакомый Беке по полю боя и по госпитальным палаткам: запах пораженной плоти, припарок, лекарственных трав. Клиа была так бледна и лежала так неподвижно, что Бека на мгновение испугалась: не осложнилась ли снова болезнь принцессы. Теро коснулся плеча Клиа, и больная открыла глаза. Теперь Бека увидела, что независимо от того, может ее командир говорить или нет, разум принцессы прояснился. "Да будет благословенно Пламя!" - подумала Бека, опускаясь на колени перед постелью. - Клиа хочет знать обо всем, что произошло, - сказал Теро, придвигая Беке кресло. - Только лучше рассказывай коротко. Эти периоды просветления обычно не длятся долго. - Мне и не о чем особенно рассказывать, - призналась Бека. - Серегил обнаружил тропу, которую искал, а я поехала дальше по дороге. Потом меня нашел Ниал и отправил обратно со своими воинами, а сам поскакал вдогонку за Серегилом. Теро тихо угрожающе зарычал. - А дальше что было? - На нас напали разбойники, и во время переполоха я сбежала. Ниал на следующий день выследил меня как раз вовремя, чтобы выручить, когда меня чуть не убили акхендийцы. Он утверждает, что нашел Серегила и Алека и помог им отбиться от устроивших засаду разбойников, а потом показал им дорогу к морю. Но... - Бека умолкла, внезапно ощутив тяжесть в груди. - Ты сомневаешься в его словах? - Я не знаю, что думать, - прошептала Бека. Взглянув на Клиа, девушка обнаружила, что та пристально на нее смотрит. - На его тунике была кровь, госпожа. Ниал говорит, что Алека ранили и он перевязывал рану. Я... я просто не знаю, чему верить. Теро стиснул плечо Беки. - Это мы выясним, - пообещал он. - Что случилось потом? - Я все равно собиралась сюда вернуться, так что позволила ему меня привезти. Остальное ты знаешь. Клиа попыталась заговорить, но сумела издать только какой-то шипящий звук. Огорченная, она выразительно посмотрела на Теро. - Ты хорошо справилась, капитан. Теперь тебе нужно вымыться и отдохнуть, - сказал он, провожая Беку к двери. - Что насчет Клиа? - шепотом спросила она Теро. - Удалось тебе узнать у нее, кто на нее напал? - Нет, яд подействовал на ее память. Клиа, по-видимому, не помнит ничего, что было после отъезда на охоту. - Жаль! Мне не нравится идея покинуть Ауренен, не увидев, как свершится правосудие. - Не это больше всего тревожит Клиа, - ответил Теро. - И ты тоже не забывай: впереди голосование. Твой долг - сделать все что можно для успешного исхода. Вернувшись наконец в казарму, Бека услышала радостные приветствия собравшихся там солдат. - Похоже, тебе несладко пришлось, капитан! - воскликнул Бракнил, протягивая ей кружку рассоса. Бека с благодарностью выпила вино, радуясь теплу, которое разлилось по ее измученному телу. - Не хуже, чем обычно, - сказала она, отвечая улыбкой на улыбки. - Мне только не хватало вас всех, чтобы помочь разделаться с разбойниками. Проверив, правильно ли расставлены часовые, Бека поручила командование Бракнилу и отправилась в свою комнату, чтобы привести себя в порядок. Разглаживая плащ, надетый поверх чистой туники, Бека коснулась вышитой на нем эмблемы: скрещенных сабель, поддерживающих корону. Долг... Бека вспомнила, как Ниал сидел у костра, глядя на нее прозрачными карими глазами, в которых читалось одно только терпение. "Я хотел убедиться, что ты в безопасности:.." Тихий стук прервал ее мысли. - Войдите, - пробормотала Бека, поспешно вытирая глаза. Это оказалась Меркаль. Отдав Беке честь, женщина осторожно прикрыла за собой дверь. Еще одна мучительная ситуация... Они не сказали друг другу и десятка слов с тех пор, как сержант призналась, что она - шпионка Фории. Не окажись они все вместе в чужой земле, Бека немедленно отправила бы Меркаль в другую часть. - Я хотела узнать, не нужно ли тебе чего, капитан, - сказала Меркаль, явно смущенная не менее, чем сама Бека. - Нет. - Бека повернулась к зеркалу на стене и стала поправлять цепь на груди. Однако Меркаль все еще медлила. - Я также подумала, что тебе может захотеться узнать: ходят слухи, что у Ниала неприятности с его кирнари. Бека взглянула на отражение Меркаль в зеркале. - Откуда ты об этом знаешь? - Я только несколько минут назад сменилась с дежурства. Эти вести принес Кита-и-Бранин. Неприятности возникли из-за того, что Ниал не сразу сообщил своим родичам о твоем отъезде. - Что ты имеешь в виду? Он же натравил их на нас и привел прямо туда, где была я. - Ну, как я понимаю, вы втроем выехали накануне ночью. Он ничего никому не говорил до следующего дня, словно хотел дать вам фору. Все стало известно от Катме. Бека почувствовала прилив надежды. - И ты решила мне об этом рассказать? Меркаль вытянулась перед Бекой. - Прости меня, если я взяла на себя слишком много, капитан. Но Ниал хорошо помогал нам, и... - И что? - рявкнула Бека. - Ничего, капитан. - Меркаль поспешно отсалютовала и повернулась, чтобы уйти. - Подожди. Скажи мне вот что: почему ты молчала о том, что тебе велела делать Фория? - Так мне было приказано, капитан. Я всю жизнь выполняла приказы, и большая часть их исходила от Фории. Так и следует, раз уж ты солдат. - Меркаль умолкла, и Бека, как ни старалась, не смогла не заметить боли в глазах старшей женщины. - Сержант не может выбирать, чьи приказы выполнять, а чьи нет, капитан, - продолжала Меркаль. - Мы не можем позволить себе, подобно тебе самой или благородному Серегилу, отказывать в повиновении лиасидра или своему командующему. - Бека открыла было рот, чтобы возразить, но Меркаль опередила ее. - Клиа была слишком больна, чтобы отдавать тебе какие-либо приказания. Бракнил об этом знает, Рилин знает тоже, хотя мы все постарались скрыть это от солдат. Ты сделала то, что сочла правильным, и я надеюсь, что все получится так, как ты хотела. Но даже в таком случае не забывай: тебе просто повезло, выбор - это роскошь, которую обычный солдат не может себе позволить. Меркаль опустила глаза, и когда она заговорила опять, голос ее звучал мягче. - И все-таки если бы я могла изменить прошлое, я бы это сделала. Мне никогда в голову не приходило, что я могу навредить тебе или принцессе Клиа. После того как благородный Алек поймал меня, я много думала. Фория переменилась с тех пор, как я служила под ее началом; а может быть, просто я достигла возраста, когда на вещи смотришь иначе... - Голос Меркаль стих. - Когда мы вернемся домой, капитан, я уйду из турмы. Это я и пришла сказать тебе, а еще попросить: дай Ниалу шанс оправдаться, прежде чем ты его прогонишь. - Женщина едва заметно улыбнулась Беке. - Мне не положено об этом говорить, капитан, но я все-таки скажу: такие мужчины не каждый день попадаются женщинам. - А что, если я скажу тебе: он явился ко мне с руками, обагренными кровью Алека? - бросила Бека. - Или Серегила? На нем чья-то кровь, и пока я не узнаю чья, будь добра держать свои советы при себе. - Прости меня. Я не знала. - Меркаль еще раз отдала честь и вышла, оставив Беку в затруднительном положении, из которого девушка не знала, как выйти. Глава 51. Сарикали Любой, кто путешествовал через горы, непременно имел при , себе все необходимое на случай драконьего укуса. Риагил постоянно менял на руке Серегила примочку из влажной глины с целебными травами и приказал своим воинам приготовить для него отвар из коры ивы и побегав горной лианы. Несмотря на все это, рука Серегила скоро распухла до локтя и стала напоминать огромную посиневшую сосиску. Каждый сустав болел, перед глазами плясали темные пятна, но все же Серегил, вцепившись здоровой рукой в луку седла, продолжал путь и только позволил Алеку вести свою лошадь в поводу. К вечеру отряд добрался до лесистых предгорий - территории клана Акхенди - и расположился на поляне на ночлег. Трава здесь была мягкой, воздух благоуханным, но Серегила всю ночь мучили лихорадочные сны, и утром он проснулся настолько обессиленный, что не мог подняться без посторонней помощи. - Ты бы съел чего-нибудь, - посоветовал Алек, принесший Серегилу очередную порцию целебного отвара. Серегил покачал головой, но согласился выпить чаю, обильно сдобренного крепким вином, которое Алек раздобыл у солдат. С помощью друга он кое-как влез на лошадь и ждал, когда раздастся приказ трогаться в путь. - Ну как, сегодня тебе лучше? - спросил Коратан, проезжая мимо. Серегил выдавил улыбку. - Нет, господин, но и не хуже. Коратан одобрительно кивнул. - Это хорошо. Не оставлять же тебя здесь. По мере того как отряд продвигался в более населенные места, Алек вел себя все более настороженно. Когда путники останавливались, чтобы напоить лошадей или узнать новости, он старательно следил за тем, чтобы они с Серегилом все время были окружены скаланцами. Юноша внимательно прислушивался к разговорам и таким образом узнал, что Амали вернулась домой после их с Серегилом бегства. Райш все еще оставался в Сарикали. - Где же ему еще быть? - проворчал Серегил, скорчившись в седле. - То ли он невиновен и у него нет причин бежать, то ли не желает показаться виноватым. Долины, в которой лежал Сарикали, они достигли в конце дня; у моста их уже ждал почетный караул из силмайцев. Джаанил-и-Кормаи приветствовал Коратана от имени лиасидра, затем отправил вперед гонцов, чтобы объявить о прибытии скаланцев. - Более приветливый прием, чем тот, который ждал Клиа, - заметил Серегил; он несколько взбодрился и забрал у Алека поводья. Опухоль на его руке несколько опала, хотя кожа все еще оставалась багровой. При въезде в город их встретила большая толпа. Впереди выступали девять одетых в белые одежды членов лиасидра. Среди них не было кирнари ни Вирессы, ни Хамана. - Где Райш? - тихо спросил Серегил, вытягивая шею, чтобы увидеть кирнари из-за спины высокого скаланца, едущего впереди. - Вон там, - показал Алек, разглядев кирнари Акхенди между Адриэль и старым Бритиром. - Это хорошо. Может быть, он еще не перепуган. - Юлана и Назиена нет. - Их присутствие было бы бестактностью, не так ли? Кирнари Силмаи приветствовал Коратана и подарил ему тяжелое золотое ожерелье. - Мне жаль, что тебя привели сюда такие печальные обстоятельства. - И что мы встречаемся по такому поводу, родич, - добавила Адриэль, назвав себя. - Когда ты отдохнешь и подкрепишься, лиасидра выслушает твою жалобу, - продолжал Бритир. - Может быть, завтра утром? - Я предпочел бы решить вопрос сегодня, - решительно ответил Коратан. - Прежде, конечно, я повидаю сестру и узнаю, в каком она состоянии. Алек выглядывал из-под низко надвинутого капюшона, стараясь понять, что написано на лицах членов лиасидра. Многие были явно оскорблены такой поспешностью, но никто не решился спорить. Коратан был пострадавшей стороной и вполне вправе требовать рассмотрения своего дела. - Едем, я провожу тебя к Клиа, - любезно сказала Адриэль. - С ней сейчас моя сестра Мидри, которая тоже была бы здесь, чтобы приветствовать тебя, если бы могла оставить больную. Саабан подвел Адриэль коня, и все вместе они двинулись по знакомым улицам. Алек никак не думал, что снова окажется в этом странном месте или когда-нибудь еще испытает прикосновение его загадочной древней магии. Несмотря на все беспокойство, он наслаждался новой встречей с Сарикали. Словно в ответ на это радостное чувство он оказался окутан сильным, ни с чем не сравнимым благовонием башваи; юноша прошептал благодарность. - Посмотри туда, - тихо сказал ему Серегил. Вдоль улицы стояло несколько руиауро, глядя на проезжающих. Когда Серегил поравнялся с ними, один из руиауро приветственно поднял руку. - Они знают! - шепнул Алек. - Так и должно быть, - спокойно ответил Серегил. На границе тупы Боктерсы их встретила толпа доброжелательно настроенных ауренфэйе, собравшаяся, чтобы приветствовать принца. Он ответил на приветствия с плохо скрытым нетерпением и поскакал дальше. На крыльце вытянулась по стойке "смирно" декурия Бракнила. На ступенях рядом с Теро стояла Бека, на которой ее путешествие, казалось, совсем не отразилось. - Благодарю Создателя! - радостно воскликнул Алек, чувствуя, что с его сердца свалился камень. - Похоже, она все-таки вернулась целая и невредимая, - прошептал Серегил. - Но где Ниал? Надеюсь, она не прикончила его, как только увидела. Когда Коратан спешился, Бека преклонила перед ним колено. - Я капитан Бека Кавиш, господин. - Моя сестра часто упоминала тебя в своих рапортах, капитан, - ответил Коратан более мягко, чем он разговаривал с членами лиасидра. - Думаю, что ее доброе мнение о тебе заслужено. - Бека поднялась и отдала честь. - Так же, как и о тебе, молодой маг, - добавил Коратан, поворачиваясь к Теро. - Ты был в подмастерьях у старого Нисандера, а потом у Магианы, не так ли? - Да, наместник. Алеку показалось, что он заметил в глазах Теро беспокойство: в данный момент сотрудничество с Магианой не могло быть хорошей рекомендацией при дворе. Юношу поразило, что Коратан, казалось, знал все о любом, кто ему представлялся. - Очень одаренный молодой человек, - заметил волшебник Видонис, подходя вместе с Элутеусом, чтобы пожать руку Теро. - С твоим учителем мы иногда расходились во мнениях, но, как я смотрю, ему удалось не испортить тебя. Теро сухо ответил на приветствие, потом с большей теплотой поздоровался с другим магом. "Интересно, знает ли Теро всех наблюдателей?" - подумал Алек. Они с Серегилом незаметно последовали за остальными, когда Бека повела Коратана в комнату Клиа. Принц и волшебники вошли внутрь, оставив воинов в коридоре. Как только дверь за ними закрылась, Алек схватил Беку за руку и увлек в комнату Теро. - В чем дело? - резко спросила девушка, отшатываясь от Серегила. - Ты не знакома с нами, капитан? - спросил Алек, когда они с Серегилом откинули капюшоны. - Клянусь Пламенем! - вытаращила Бека глаза. - Что вы здесь делаете? - Потом объясню, - сказал Серегил. - Ниал снова тебя нашел? - Снова? - Улыбка Беки погасла, и Алек понял, что не все в порядке. - Так вы его видели? - Видели! - воскликнул Алек. - Он спас наши жизни! - Он говорил мне... Ох, проклятие! - Бека упала на кровать Теро и закрыла лицо руками. - Он утверждал, что пытался нам помочь, что отпустил вас. Но на его одежде была кровь! - Разве ты не заметила, что я хромаю? - спросил Алек. - Я заработал стрелу в ногу. Где он? Ты не расправилась с ним, я надеюсь? - Нет... - Это был почти стон. - Он вчера привез меня обратно. Но... я все еще думала, что он нас предал. Даже когда он отбил меня у акхендийцев... Глаза Серегила сузились. - У тебя тоже была схватка с акхендийцами? Бека кивнула. - И не только. Те воины, с которыми меня оставил Ниал, угодили в засаду разбойников. Я сбежала и спряталась в лесу. Потом я повстречалась на дороге с акхендийскими воинами и они на меня напали. Ниал помог мне отбиться. - Акхендийцы открыто напали на тебя? - переспросил Серегил. Бека снова кивнула. - Райш-и-Арлисандин в ярости. - Вот как? - протянул Серегил. - А где сейчас Ниал? Мне нужно с ним поговорить. - Со своими рабазийцами, наверное. Я велела ему держаться подальше. Ему что-то известно, Серегил. Я поняла это по его глазам, когда спросила насчет акхендийцев, которые на меня напали. Серегил неуклюже обнял девушку одной рукой и крепко прижал к себе. - Мы скоро все выясним, - пообещал он. - Я так рад видеть тебя живой и здоровой! Бека пожала плечами. - А чего ты ожидал? - Говорила Клиа что-нибудь о том, кто на нее напал? - спросил Алек. - Она еще не может говорить, но сегодня она больше похожа на себя прежнюю. Только она все еще требует не мстить ни хаманцам, ни кому-либо еще. Серегил вздохнул. - Это и к лучшему. Думаю, мы нашли нашего отравителя. Пойдем, я хочу поговорить с Клиа, пока ее не замучили остальные. Коратан сидел рядом с постелью сестры. С другой стороны над принцессой склонилась Мидри, менявшая повязку на руке Клиа. - Ты вернулся скорее, чем я рассчитывала, хаба! - воскликнула Мидри, увидев вошедшего Серегила. - Следует ли мне радоваться? - Это был мой собственный выбор, - ответил он, подходя к постели. Клиа встретила его слабой невеселой улыбкой. Она полулежала, опираясь на гору подушек, закутанная в свободное голубое одеяние. Ее лицо все еще было смертельно бледным, кожа вялой, но глаза блестели решительностью. Однако когда Мидри сняла повязку с руки принцессы, Серегил почувствовал, как у него свело желудок. - Да помилует нас Создатель! - прошептал Алек. Клиа лишилась указательного и среднего пальцев. Мидри отсекла плоть и кости под углом - от безымянного к основанию большого пальца. Рана была зашита крупными стежками черного шелка, и хотя воспаление и покраснение еще не прошли, было видно, что рана заживает. Рука Клиа, изящная и сильная, теперь походила на изуродованную птичью лапу. - Те белые полосы оказались признаком сухой гангрены, как и говорил Ниал, - объяснила Мидри, накладывая на шов пахучую мазь. - Это со временем убило бы Клиа. Нам еще повезло, пришлось сделать всего одну ампутацию. Боюсь, теперь Клиа не сможет натянуть лук. Серегил поднял глаза на принцессу и прочел в ее лице безмолвную покорность. - Чтобы разить мечом, тебе нужна всего одна рука, - сказал он Клиа, и она подмигнула ему в ответ. - Я уже кое-что рассказал о том, что вы двое сделали для принцессы и для Скалы, - проговорил Коратан. - Остальное доскажете сами. - Он бросил на Мидри выразительный взгляд, и она вышла из комнаты. - Благодарю тебя, господин. - С помощью Алека Серегил сообщил обо всем, что произошло с того момента, как они расстались с Бекой, показал Клиа акхендийский сенгаи и запечатанную бутылочку. Когда он перечислил свои подозрения против кирнари и его жены, в глазах Клиа заблестели слезы. "Опять предательство", - печально подумал Серегил. - Пока еще я не могу открыть бутылочку, поскольку не хочу дать Райшу знать о нашей находке. Прежде чем я отправлюсь на собрание лиасидра, я хочу, чтобы ты хорошенько подумала, Клиа. Были ли на том талисмане, что тебе дала Амали, какие-нибудь повреждения или трещины? Клиа медленно покачала головой. - Понятно. Ну а теперь скажи: нападал ли на тебя хаманец Эмиэль во время охоты? Ответом ему был пустой взгляд. - Она мало что помнит о том дне, - вмешался Теро. - Клиа уже была тогда тяжело больна. - А накануне, на пиру Вирессы, тебя ничто не укололо в руку, не припоминаешь? - спросил Серегил. - Нет? А когда-нибудь еще? Ты догадываешься, когда тебя могли отравить? Снова отрицание. - Ниал говорил, что укус змеи безболезненный, - напомнил другу Алек. - Яд притупляет чувствительность, а шип на кольце совсем маленький. - Кольцо! Теро, удалось ли тебе что-нибудь узнать по нему? - Нет. Кто бы им ни воспользовался, он хорошо замел следы, - ответил маг. - Совсем как с талисманом, - задумчиво протянул Серегил. - Ведь злоумышленнику удалось сохранить в нем след злобы Эмиэля и каким-то образом сделать его снова белым, не уничтожив этот след. - Мы как раз обсуждали это. Вндонис, который гораздо опытнее меня в таких вещах, - сказал Теро, явно ставший лучше относиться к старшему волшебнику, - говорит, что можно скрыть отпечаток личности - как это, очевидно, и было сделано с кольцом, - но практически невозможно, если только не пользоваться некромантией, наложить фальшивый отпечаток. Видение кивнул. - В чьих бы руках ни побывал амулет Алека, тот человек только изменил его внешний вид, оставив след личности Эмиэля, который и был обнаружен после того, как талисман снова почернел. Уверяю вас, сделать это было нелегко. - Но что заставило талисман снова почернеть, если Эмиэль на нее не нападал? - спросил Алек. - Может быть, было достаточно того, что он оказался рядом, - ответил старый волшебник. - Теро думает, что все это происки кого-то, обладающего очень большой магической силой. Теро протянул кольцо Видонису. - Может быть, тебе удастся прочесть по нему больше, чем удалось мне. Нельзя упустить ни малейшей возможности. Видонис положил стальное кольцо на ладонь, дунул на него, потом сжал руку в кулак. После минутного сосредоточенного размышления он покачал головой. - Как ты и говорил, убийца не оставил следов. Однако кое-что я могу сказать. Кольцо было сделано в Пленимаре, как Серегил правильно предположил, скорее всего в Риге. Выковал его одноногий кузнец, закаляющий сталь в козьей моче. Кольцом долгое время пользовалась женщина... - Старый маг, хмурясь, помолчал. - Женщина из семейства Ашназаи, по-моему. С помощью яда она убила шестерых: четверых мужчин, женщину и младенца - все они были родичами Верховного Владыки, - а потом покончила с собой. Недавно кольцо использовалось, чтобы прикончить нескольких телят. На нем есть отпечаток личности принцессы Клиа - скорее всего от попавшей на него крови - и Торсина. - Видонис еще раз проделал те же действия, потом, подняв брови, взглянул на Серегила. - Я также чувствую какую-то связь с рыбой. Однако тот, кто отравил принцессу, следов не оставил. - Могли ли это сделать вирессийцы или хаманцы? - спросил Серегила Теро. - Виресса может быть причастна, но едва ли Хаман. У хаманцев другие дарования. Думаю, пора нам поболтать с Ниалом. Я попрошу Адриэль тайно послать кого-нибудь за ним. Не годится привлекать к этому внимание. Коратан вопросительно посмотрел на Серегила. - Кто этот Ниал? - Приятель госпожи Амали. Тут очень деликатное дело, господин. Будет лучше, если Ниал почувствует, что находится среди друзей. Я возьму Адриэль, Алека и Теро в качестве свидетелей. Думаю, Клиа это одобрит. Верно, госпожа? Принцесса слегка кивнула. - Ладно, - недовольно буркнул Коратан. - Это не займет много времени, - пообещал Серегил. - Пошли кого- нибудь сообщить лиасидра, что ты явишься через два часа. - Он помолчал. - Бека, ты не хочешь присутствовать? Девушка покраснела и заколебалась. - Ты позволишь, господин? - Ты будешь моими глазами и ушами, капитан. Я хочу получить от тебя подробный отчет. Когда все было решено, Серегил вышел из комнаты и обнаружил, что Адриэль ждет его в коридоре. - Я пошлю Киту за Ниалом, - сказала она. - Ради Беки надеюсь, что он - не предатель. - Я тоже. Только мне кажется, что он знает больше, чем говорит. Адриэль двинулась к задней лестнице, и Серегил пошел с ней, знаком велев Алеку и остальным отстать. На лестничной площадке у двери в кухню Серегил остановил сестру, положив руку ей на плечо. В открытую дверь светило послеполуденное солнце, его яркие лучи зажигали золотые отблески в темных волосах женщины, но и высвечивали темные круги под глазами; Адриэль внезапно показалась Серегилу постаревшей, измученной заботами. - Хочу тебе кое-что передать. - Серегил вложил ей в руку кольцо Коррута. - Оно должно остаться в Боктерсе. Кто знает, что решит насчет меня лиасидра... - Серегил запнулся, не находя нужных слов. Солнечный луч заставил большой красный камень вспыхнуть и бросить кровавые отблески на ладонь Адриэль. Женщина долго смотрела на кольцо, потом повернулась и поцеловала Серегила - сначала в лоб, потом коснулась губами его забинтованной руки. - Я горжусь тобой, брат. Что бы ни решила лиасидра, ты вернулся - и я горжусь тобой. - Она снова коснулась его пораненной руки. - Могу я взглянуть? Отметины зубов совсем уже зажили, каждая - пятнышко, окрашенное синим лиссиком. - Позаботься о том, чтобы это увидели члены лиасидра, - посоветовала Адриэль. - Покажи им, что тебя требуют к себе драконы. Что бы кирнари ни говорили, эту метку драконьей милости ты сохранишь навеки - здесь и здесь. - Она коснулась его груди. - Как будешь готов, приходи. Я позабочусь о том, чтобы Ниала привели побыстрее. Серегил поцеловал сестру в щеку и вернулся в комнату Клиа. Остальные толпились вокруг постели принцессы. - Она заговорила! - сообщил Алек, подвинувшись, чтобы пропустить вперед Серегила. - Клиа хочет вместе с нами явиться в лиасидра! - Сестре хватит сил? - спросил Коратан, взглянув на Мидри. - Если мы хорошо ее укутаем и по дороге не будет никакой тряски, - ответила целительница. Покачав головой, она обратилась к Клиа: - Настолько ли это важно, чтобы рисковать? Ты недостаточно еще поправилась, чтобы долго говорить. - Они должны меня увидеть, - с мучительным усилием прошептала Клиа. - Она права, - сказал Серегил, улыбнувшись больной. - Пусть все увидят, как жестоко были нарушены законы гостеприимства. - Наклонившись и пожав ее здоровую руку, он прошептал: - Не будь ты принцессой, я давно бы взял тебя в подручные. Пальцы Клиа еле заметно ответили на пожатие, и принцесса слабо улыбнулась. Глава 52. Длинные уши Для разговора Адриэль предоставила собственную гостиную. Серегил, Алек, Бека и Теро уже собрались там, когда Кита привел рабазийца. Бека приветствовала его сдержанным кивком, оставшись на своем месте у окна. Ниал изумленно вытаращил глаза на двоих беглецов. - Так вас все-таки поймали? - Нет, мы сами вернулись, - ответил Алек. - После всех усилий, который стоил побег? Почему? - По дороге мы выяснили кое-что еще, - сказал Серегил. - Нам снова нужна твоя помощь. Надеюсь, ты поможешь нам столь же охотно, как и раньше. - Всем, чем смогу, друзья. - Прекрасно. Есть несколько вещей, которые мне сначала хотелось бы прояснить. Скажи, почему акхендийцы стали нападать не только на меня, но и на Алека с Бекой? Ниал резко повернулся в своем кресле, - На вас напали акхендийцы? Когда? Серегил достал сенгаи. - Мы нашли его среди имущества так называемых разбойников уже после того, как расстались с тобой. - Клянусь Светом! Но Райш сказал... - Мы знаем, что он сказал, - перебил Ниала Серегил. - Я знаю также о ссоре Алека с Эмиэлем-и-Моранти. Ты ведь помнишь тот случай, верно? Алек говорит, что отдал тебе свой амулет для восстановления. Ты его кому- нибудь передал? Ниал непонимающе посмотрел на Серегила. - Я передал его Амали. Какое отношение это имеет ко всему случившемуся? Серегил и Алек обменялись многозначительными взглядами. - Не можешь ли ты объяснить, каким образом тот же самый амулет - амулет Алека - оказался на браслете, который Амали сплела для Клиа? Том самом браслете, который она использовала, чтобы обвинить Эмиэля? Понимаешь, Ниал, как бы мне ни хотелось верить в это, несчастный ублюдок, я уверен, вовсе не нападал на Клиа. Ниал побледнел. - Нет! Она бы никогда... Алек положил руку на плечо рабазийцу. - Я знаю, как ты привязан к Амали. Я несколько раз видел вас вместе и однажды слышал, как она говорила тебе о том, что боится за мужа. - Ты за мной шпионил? - Не у тебя одного длинные уши, - уклончиво ответил Алек, но краска на щеках выдала его. Ниал поник в своем кресле. - Амали действительно иногда приходила ко мне. И вы правы, если думаете, что я постарался бы ее защитить. Но мы с ней не любовники. Клянусь. Бека сидела молча, опустив глаза на стиснутые руки. - Но она с тобой делится своими заботами? - спросил Серегил. Ниал пожал плечами. - До того как мы снова встретились в Гедре, мы не виделись несколько лет. Как ни рад я был возможности быть с ней рядом, не вызывая ревности ее мужа, я сразу почувствовал, что что-то не так. Она сказала мне, что носит ребенка, но намекнула также, что в ее семье не все в порядке. Мы несколько раз разговаривали во время путешествия, а потом уже в самом Сарикали. Амали была несчастна, это я мог видеть, но она только туманно жаловалась на опасения ее мужа по поводу судьбы клана и по поводу исхода переговоров. Амали намекала, что иногда поведение мужа пугает ее - кажется, что он не в себе. Райш стал еще больше тревожиться после смерти царицы Идрилейн, но худшее было впереди. Он пришел к выводу, что благородный Торсин тайно вступил в заговор с Юланом, который добивался, чтобы порт Гедре снова был закрыт после окончания войны, - а такой порядок сделал бы Акхенди столь же нищим, как и раньше. - Ему сказал об этом ты? - спросил Серегил, не обращая внимания на изумленный возглас сестры. Ниал вскочил на ноги, не скрывая гнева. - Как я мог бы, раз ничего не знал! Ты с самого начала не доверял мне, но я ведь не шпион! Я честно помогал вам, не откликаясь на просьбы ни Амали, ни даже моей собственной кирнари передавать им то, что слышу от вас. Ты знаешь о моем даре, Серегил; такой дар может лишить своего владельца атуи, если тот не научится сдержанности. Я хорошо знаю, когда не следует слушать. - Но Амали расспрашивала тебя? - настаивал Серегил. - Конечно, расспрашивала! Да и как иначе? Я ее успокаивал и говорил, что Клиа ведет себя благородно, даже если Торсину и нельзя верить. - Почему ты ничего не сказал об этом мне? - резко спросила Бека. - Потому что не хотел, чтобы ты подумала, будто я подбиваю тебя раскрывать мне секреты! - бросил в ответ Ниал. - Кроме того, я не поверил Амали. С какой стати Торсину предавать принцессу, служить которой он назначен? - Амали когда-нибудь упоминала амулет Алека после того, как ты его ей передал? Ты пытался получить его обратно? - Я один раз спросил ее об амулете, вскоре после того как передал его ей, но Амали сказала, что хочет вернуть его Алеку сама. Я и думать об этом забыл. - Ты мог бы поклясться в этом в присутствии мага-правдовидца? - спросил Теро. - Я готов говорить о чем угодно, не опасаясь любого волшебника. - И ты готов поклясться во всем этом перед лиасидра? - спросил Серегил. - От твоих слов может зависеть жизнь хаманца. - Да, конечно! - Что именно говорила Амали о поведении своего мужа? - спросил Серегил. - Сначала она только упомянула, что Райш обеспокоен исходом голосования. Но по мере того как время шло, она казалась все более испуганной, говорила, что Райш ведет себя странно, впадает в черную меланхолию и плачет по ночам. Недавно, правда, она сказала мне, что пребывание в Сарикали оказало на него целебное действие, потому что у Райша неожиданно улучшилось настроение. - Может, это было как раз перед пиром в тупе Вирессы? Ниал задумался, потом пожал плечами. - Возможно. - И это все, что ты знаешь? -Да. Серегил поднялся и наклонился над Ниалом. - Тогда скажи мне вот что: почему ты отправился вслед за нами? Теро говорит, тебя никто об этом не просил - ты вызвался сам. Беке ты сказал, что сделал это, чтобы защитить нас, однако теперь утверждаешь, что ничего не знал о мотивах Райша. Ты должен был что-то подозревать, иначе почему ты решил, что на территории Акхенди нам нужна защита? Ниал смущенно опустил глаза. - В тот день, когда вы исчезли, после того как хаманцы объявили тетсаг, я видел, как Райш подошел к Назиену-и-Хари. Я... Я подслушал, как он сказал ему об определенном перевале. Я и сам думал, что вы отправились той дорогой, только тогда я не знал, что она непроезжаема из-за оползня. Наверное, Райш тоже догадался, куда вы двинетесь, сказал я себе, только зачем ему говорить об этом хаманцам? Вот тогда я и заподозрил, что за его меланхолией что-то скрывается. У меня не было времени потребовать у него объяснений - да он ничего мне и не сказал бы, а Амали уехала. Я рассудил, что если найду вас раньше других, то смогу уберечь от опасности, может быть, даже помочь вам бежать. Впрочем, я все еще не понимаю, как нападение на вас связано с отравителем. - Ты сам это объяснил, - ответил ему Алек. - Райш решил, что Торсин предал интересы его клана, и осуществил возмездие сам, заодно бросив тень на Вирессу и Хаман, чтобы они не смогли принимать участия в голосовании. - И вы думаете, что Амали ему помогала? - тихо спросил Ниал. - Я рассчитываю раз и навсегда выяснить это сегодня вечером, - сказал Серегил. - Расскажешь ли ты лиасидра то, что рассказал нам сейчас? - спросила Адриэль. - Разве у меня есть выбор, кирнари? - грустно ответил Ниал. - Клянусь тебе, Серегил, Светом Ауры, что я хотел только защитить вас. Я был уверен, что вы не уехали бы без очень веской причины. Надеюсь, мои поступки помогут тебе начать мне доверять. - Ниал коснулся своего сенгаи. - Мои поспешные действия могут мне дорого обойтись. - Ты не рассказал ничего об этом Мориэль-а-Мориэль? - спросила Адриэль. - Нет, кирнари. Я надеялся, что, может быть, и не придется. Но лгать ей я не буду. Серегил искоса бросил взгляд на Теро, который, пока Ниал говорил, рискнул прошептать запретное заклинание. Маг слегка кивнул: - рабазиец говорил правду. - Мне придется забрать обратно кое-что из того, что я о тебе говорил, друг, - обратился к Ниалу Серегил, положив руку на плечо рабазийца, и незаметно подмигнул Беке. - Капитан, пока все не кончится, поручаю тебе обеспечить его безопасность. - Будет исполнено, господин, - заверила его Бека. Оставшись снова наедине с Ниалом, Бека обнаружила, что не может найти нужных слов. Неуютное молчание все длилось; девушка так и осталась стоять у окна. Долг или нет, а ошибку она совершила. Ниал так сильно рисковал, чтобы остаться ей другом и возлюбленным, - гораздо больше, чем она подозревала. Чем же отплатила ему она? Она была слепа и подозрительна, проявила полную готовность верить самому плохому. Беке очень хотелось что-нибудь сказать, как-то объяснить свое поведение, но слова все не шли. Наконец она заставила себя взглянуть на Ниала и обнаружила, что тот мрачно смотрит на свои стиснутые руки. - Думаю, Серегил прав насчет Амали, - прервал он молчание. - Она всегда использовала меня, а я позволял, чтобы она меня использовала. - Ниал поднял глаза на Беку и покраснел. - Может быть, мне не следует говорить с тобой о ней... - Нет, все в порядке. Продолжай. Ниал вздохнул. - Мы собирались пожениться, но Амали передумала. Ради блага клана, говорила она тогда: в ней нуждался кирнари. - Рабазиец горько усмехнулся. - Ее семья, конечно, была этому рада. Им такое замужество нравилось гораздо больше, чем перспектива породниться с бродягой вроде меня. Ведь здесь важнее всего долг, семья, честь. Последние слова Ниал произнес со смесью сожаления и печали; Бека удивилась: - Судя по твоему тону, ты не разделяешь таких взглядов. Он пожал плечами. - Я путешествовал больше, чем другие ауренфэйе, и теперь мне кажется, что иногда нужно переступить через закон ради того, что ты считаешь правильным. Бека спрятала улыбку. - Это не очень хорошо тебя характеризует, не так ли? Ниал бросил на нее оскорбленный взгляд. - Что ты хочешь этим сказать? - Я поговорила со своими солдатами и кое-кем из боктерсийцев. Похоже, никто ни о чем не знал до середины дня, а ты только что признался, что наша цель была тебе известна с самого начала. Значит, ты молчал, чтобы дать нам фору, а потом еще и показал Серегилу дорогу, когда нашел их с Алеком. Бека подошла к Ниалу и остановилась перед ним, уперев руки в бедра. Рабазиец откинулся в кресле, с сомнением и растерянностью глядя на девушку. - И к тому же, - прорычала Бека, - как выяснилось, ты много лет был другом женщине, которая разбила твое сердце, и позволял ей вить из себя веревки вместо того, чтобы посоветовать пойти и утопиться. Совершенно непонятное поведение, как ни посмотреть! Уж я знала бы, как с тобой поступить, окажись ты под моей командой! - И как же? - гневно спросил Ниал. Усевшись верхом ему на колени, Бека схватила Ниала за уши и прильнула к его губам. На мгновение ей показалось, что она ошиблась: рабазиец отшатнулся и не ответил на ее поцелуй. Потом сильные руки крепко обняли ее, и Бека, отпустив уши Ниала, стала гладить его темные волосы. Когда они наконец разомкнули объятия, рабазиец скептически поднял бровь: - Вот, значит, каким способом ты поддерживаешь дисциплину среди своих солдат? Бека ухмыльнулась. - Ну, не совсем. По правде говоря, если бы кто-то из них оказался таким обманщиком, я бы привязала его к ближайшему дереву и всыпала десятка два плетей. То же самое полагается, кстати, за любовные шашни. Но я, пожалуй, не стала бы возражать, чтобы на моей стороне оказался человек с твоими талантами. - Ты предлагаешь мне отправиться с тобой в Скалу? - Я уже просила тебя об этом, тогда, на пиру у вирессийцев, - напомнила ему Бека. - Ты так ничего и не ответил. - Это означало бы покинуть Ауренен и участвовать с тобой вместе в войне. - Да. Ниал стиснул руки Беки. - Когда я вернулся и узнал, что ты попала в засаду... Ты ведь знаешь, я хороший следопыт. Следы, по которым я шел, говорили мне об одном: вскоре где-нибудь у дороги я найду твое мертвое тело. У меня было несколько минут на то, чтобы свыкнуться с этой мыслью, пока я не добрался до места, где тебе удалось сбежать. Ты поразительная женщина, Бека Кавиш, и очень везучая. Я даже думаю, что тебе, может быть, удастся остаться в живых на этой вашей войне. - Я именно это и планирую сделать. - Решив, что ты погибла, я понял, что люблю тебя, - сказал Ниал так, словно это все объясняло. - Я обычно стараюсь получить как можно больше комплиментов, но не уверена, что это - тоже комплимент. Ниал на мгновение зажмурился и еще крепче сжал руки Беки. - Ах, тали, до чего же трудно объяснить... Если бы ты была, как Алек... - Мужчиной? Карие глаза широко раскрылись. - Нет, яшелом. Мы называем скаланцев тирфэйе. Ты знаешь, что это слово значит? - Конечно. "Люди с короткой..." - От ужаса слова застряли в горле Беки. - Я люблю тебя, тали, - сказал Ниал, беря лицо Беки в ладони. - Ты единственная женщина, кроме Амали, которую я в жизни любил. В первый же раз, когда я увидел тебя тем утром в Гедре, с этими великолепными волосами, сияющими на солнце... - Он вздохнул. - Однако браки между нашими расами - нелегкая вещь. Сможешь ли ты вынести, что я остаюсь молодым, когда ты стареешь? - Сможешь ли вынести это ты, хочешь ты сказать? - Бека встала с колен Ниала и снова отошла к окну. Там, где только что было ее сердце, разверзлась черная, полная боли бездна. - Я поняла тебя. Тебе не захочется быть связанным с морщинистой старой развалиной. - Перестань! Как не раз в прошлом, Ниал подошел к ней совершенно неслышно. Бека вздрогнула и обернулась. Ниал схватил ее за плечи, лицо его было так близко, в глазах стояли слезы... - Я готов рискнуть, - выдохнул он. - Я просто не хочу никогда больше видеть ненависть и недоверие, когда ты смотришь на меня. Мне нелегко дались последние несколько дней - и твоя враждебность, и мысли о том, что я могу найти тебя мертвой. Мне предстоит потерять тебя, но пока мы вместе, я нуждаюсь в твоем доверии. Мне нужно, чтобы ты верила: я люблю ту женщину, которую увидел в тот первый день в Гедре, независимо от того, что сделает с тобой время. Ауренфэйе и тирфэйе случалось любить друг друга и раньше; это возможно, но лишь при условии доверия и терпения. Бека смотрела в чистые карие глаза и ощущала тот же жар, что и при их встрече в Гедре. - Я готова стараться ради этого, тали, - ответила она Ниалу. - Но если ты последуешь за мной, к следующей весне ты или я можем погибнуть. Ты готов пойти на такой риск? - Готов, моя прекрасная воительница. - Ниал прижал к губам прядь рыжих волос. "Прекрасная?" - подумала Бека, снова прижимаясь к нему. Когда она начала верить в то, что это так и есть? - Твоя кирнари отпустит тебя? - Она, пожалуй, будет рада от меня избавиться после всего, что узнает сегодня вечером. В противном случае... - Ухмылка Ниала могла поспорить с кривой усмешкой Серегила. - Мне кажется, теперь уже немного поздно спрашивать разрешения, правда? Глава 53. Обвинения - Мы ведь совсем не собирались возвращаться. Что мы будем отвечать, когда нас будут расспрашивать, почему мы уехали? - обеспокоенно спросил Алек, когда они с Серегилом переодевались перед вечерней встречей. - Мне не нравится перспектива лгать лиасидра. - Так не лги, - ответил Серегил, перерывавший сундук в поисках нужного кафтана. - Просто стой со мной рядом и выгляди искренним. Это твое качество было первым, что я заметил, когда мы повстречались. - Какое? Что я не умею лгать? - Алек с усмешкой запустил руку в сундук и выудил оттуда свой любимый голубой кафтан. - Да, и еще что у тебя честное лицо. Такие качества бывают очень полезны. - Серегил помедлил, разглядывая скромный черный кафтан, потом отбросил его - слишком он был мрачен для теперешних обстоятельств. Темно-зеленый тоже оказался отвергнут: его оттенок слишком напоминал цвет клана Боктерса и мог быть воспринят как неуклюжая попытка казаться своим. Наконец Серегил остановился на одном из кафтанов Алека - красновато- коричневом: уж этот-то цвет не мог вызвать никаких нежелательных ассоциаций. "Никому нет дела до того, что будет на мне надето... Да, но все же лучше думать об одежде, чем о том, куда я отправляюсь", - решил Серегил. Натянув кафтан, он застегнул резные пуговицы, поправил пряжку широкого пояса и принялся рассматривать в зеркале синяки на лице. Те, что поставил ему Эмиэль, начали желтеть, но след удара акхендийца, напавшего из засады, все еще оставался воспаленным. Вид в целом был ужасным. - Синяки будут виднее, если ты завяжешь волосы сзади, - предложил Алек, догадавшийся о мыслях друга. - Удачная идея. В дверь постучали, и вошел Теро. - Коратан ждет. Вы готовы? - Как на твой взгляд, все в порядке? - пожал плечами Серегил. Теро критически оглядел друзей, потом подошел к Алеку и подергал его за темную прядь. - Ни к чему объяснять, почему ты вдруг стал темноволосым. Стой смирно. Волшебник на секунду закрыл глаза, сосредоточиваясь, потом медленно провел пальцами по волосам юноши от лба к затылку. Волосы обрели свой естественный цвет. - Спасибо, Теро. Я всегда предпочитал блондинов, - сказал магу Серегил. - Это и раньше служило мне большим утешением, - не остался в долгу Теро и показал на плащи. - Надвиньте капюшоны пониже, пока не придет время для вашего торжественного появления. Я буду с Клиа. - Мне начинает казаться, что я - один из актеров в театре Тирари, - сказал Алек. - Мне тоже, - ответил Серегил. - Будем надеяться, что сегодняшнее представление не окажется трагедией. Остальные обитатели дома уже собрались в главном зале. Адриэль и ее свита окружили Коратана и задрапированные бархатом носилки Клиа. Все, что смог разглядеть сквозь толпу Серегил, были обутые в сапоги ноги принцессы, прикрытые подолом шелкового платья. Бека и ее солдаты находились рядом, но держались отдельно от охраны Коратана. Ниал тихо разговаривал с кем-то из подчиненных Меркаль. Мидри встретилась глазами с Серегилом, подошла к брату и крепко сжала его руки. - Как ты думаешь, что сделает со мной лиасидра, когда узнает, что я вернулся? - спросил он ее. - Не знаю. Кирнари очень разгневаны. Хаман требует на этот раз смертного приговора. Серегил улыбнулся Мидри своей кривой улыбкой. - Посмотрим, что они будут говорить после того, как я с ними разделаюсь сегодня вечером. С Коратаном и Адриэль впереди процессия двинулась в путь. Солдаты Бракнила несли носилки Клиа, по обеим сторонам от принцессы шли волшебники Орески и остальные воины турмы Ургажи. Клиа откинулась на подушки, бледная, но полная решимости. Изуродованная рука, с которой сняли повязки, лежала у нее на груди. Серегил и Алек опять постарались затеряться среди охранников Коратана, используя последние остающиеся им моменты анонимности. - Смотри, луна уже здорово выросла, - прошептал Алек. "И мы могли бы уже быть в Скале", - мысленно закончил за него Серегил. Окружающий Вхадасоори хоровод каменных великанов был погружен в темноту и безлюден, но вокруг здания лиасидра сияли огни. У входа собралась толпа; лица казались черно-белыми масками в свете факелов и волшебных огней. Скаланцы прибыли последними. Круглый зал и галереи были уже набиты битком. Серегил и Алек остались вместе с охраной в вестибюле; оттуда им было видно, как остальные занимают места. Адриэль и Теро проводили Коратана в ложу Боктерсы. Судя по сосредоточенному лицу молодого мага, он, насколько мог, вливал в Клиа свою жизненную силу. Серегил следил за Райшем-и-Арлисандином, когда меньше чем в двадцати футах от того места, где сидел кирнари Акхенди, поставили носилки Клиа. Однако лицо акхендийца не выражало ничего, кроме сочувствия. - Что, если мы ошибаемся? - прошептал Алек. - Мы не ошибаемся. - Пальцы его друга стиснули запечатанную бутылочку. "Если виновен не он, то она", - подумал Серегил. Раздался ритуальный звон серебряного жезла, прозвучали традиционные слова. Кирнари Силмаи вступил в центральный круг и протянул руки к Клиа. - Коратан-и-Мальтеус Ромеран Балтус из Римини, брат царицы Фории и принцессы Клиа-а-Идрилейн, родич Адриэль-аИллии из Боктерсы, требует воздаяния за преступления, совершенные против его сестры и посла Скалы, Торсина-и-Ксандуса. Поскольку преступления были совершены на нашей священной земле, лиасидра объявляет тетсаг против виновных. Адриэль-а- Иллия, будешь ли ты говорить от лица своих родичей? - Буду, достопочтенный. В жилах детей Идрилейн, как и в моих, течет кровь Коррута. Удовлетворенный ответом, Бритир поднял руку. - Введите обвиняемых. Серегил не мог их видеть, но по движению толпы догадался, что Эмиэль и Юлан вошли в зал. - Эмиэль-и-Моранти, ты призван на суд лиасидра по обвинению в насилии против Клиа-а-Идрилейн, совершенном, когда она была гостьей твоего клана, - объявил Бритир. - Если это будет доказано, позор падет на весь клан Хаман. Что можешь ты сказать? - Ради себя самого и ради чести клана я отвергаю обвинение, - громко заявил Эмиэль. Бритир кивнул и повернулся к другому обвиняемому. - Юлан-и-Сатхил, кирнари Вирессы, ты отвечаешь за свой клан по обвинению в том, что под твоей кровлей на священной земле совершено святотатство - убийство гостя. Что можешь ты сказать? Ровный голос кирнари Вирессы легко разнесся по всему залу. - Если будет доказано, что преступления совершены в тупе Вирессы, я возьму на себя и свой клан ответственность за них и приму позор, который падет на мое имя. До этого момента, однако, ради себя самого и ради чести клана я отвергаю обвинение. - Он еще пожалеет об этих словах, - проворчал Алек. - Ну, пари я держать бы не стал, - предостерег его Серегил. Коратан и Адриэль склонились над носилками Клиа, совещаясь о чем-то, потом повернулись к членам совета. Адриэль сделала шаг вперед. - Скаланцы ищут справедливости и наказания преступников, но не этих обвиняемых. По залу пробежал шумок; Серегил не отрываясь смотрел на Райша. Акхендиец сидел неподвижно, положив руки на колени. - Но ведь наверняка Коратану-и-Мальтеусу сообщили о доказательствах их вины? - спросил Бритир. - У меня имеются собственные доказательства, - ответил Коратан. - Ты позволишь, старейшина? Силмаец занял свое место в ложе и знаком предложил Коратану продолжать. - Ну вот и до нас дошла очередь, тали, - прошептал Серегил, у которого внезапно пересохло горло. Сбросив плащи, они с Алеком вышли на середину круга. По всему залу раздался возбужденный шепот; те, кто знал их в лицо, называли имена свидетелей сидевшим вокруг и передавали новость в задние ряды и на галерею. Бросив искоса взгляд на Райша, Серегил увидел, что тот кажется не более изумленным, чем все вокруг. - Серегил из Римини! - наконец воскликнул Бритир, словно не веря собственным глазам. Серегил поклонился, широко раскинув руки в традиционном жесте покорности. - Да, кирнари. Я вернулся, чтобы просить о прощении, хотя и знаю, что не заслуживаю снисхождения. - Этот человек нарушил условия тетсага, мои братья и сестры, - объявила Адриэль. - Поэтому его клан, Боктерса, требует его себе для свершения правосудия. Однако свое преступление он совершил, служа народу, к которому был изгнан, чтобы доказать свою верность Клиа и ее родичам, так же как и его спутники, Бека-а-Кари и Алек-и-Амаса. Прошу вас, кирнари, позвольте им свидетельствовать перед вами ради того, чтобы восторжествовала справедливость. - Это оскорбление всему Ауренену! - возразила Лхаар-а-Ириэль, в гневе вскочив на ноги. - Кто этот тирфэйе Коратан, чтобы явиться незваным в нашу землю и требовать нарушения наших законов ради его удобства? Изгнанник показал себя тем, кто он есть, - предателем и нарушителем клятвы. Как смеет он явиться сюда за чем-либо, кроме наказания? - Посмотри на метку, которую оставил на изгнаннике дракон! - крикнул со своего места Риагил. - Вы, катмийцы, гордитесь своим знанием повадок и мыслей драконов. Так осмотри метку и расшифруй ее для нас. - Какую метку? Серегил сорвал повязку и поднял руку. Катмийка подозрительно прищурилась, рассматривая отметины драконьих зубов. - Я знаю, кто ты такой, - прошипела она слишком тихо, чтобы кто- нибудь, кроме Серегила, мог ее услышать. - Это какая-то скаланская уловка. - Присмотрись внимательно, кирнари. Как бы ты меня не ненавидела, честь помешает тебе солгать. Лхаар бросила на него испепеляющий взгляд, потом взяла протянутую руку так, словно та была покрыта нечистотами. Катмийка совсем не старалась быть осторожной, но Серегил охотно вытерпел боль, когда та стала ощупывать пораненное место. Он с радостью вытерпел бы и большее ради удовольствия увидеть, как на лице старой сварливой женщины против воли отразилось благоговение. - Он и правда отмечен драконом, - наконец объявила Лхаар. - На изгнаннике знаменательная метка: знак милости Светоносного, хотя почему это так, я не могу сказать. - Благодарю тебя, - сказал ей Бритир. - Изгнанник ответит за свои поступки, но сейчас мы должны проголосовать: даем ли мы ему и его спутникам разрешение говорить? Что скажете вы, мои братья и сестры? Кирнари один за другим выразили согласие. - Сначала я хочу выступить в защиту Эмиэля-и-Моранти, - сказал Серегил, поворачиваясь к хаманцу. Эмиэль стоял рядом с креслом Назиена; он подозрительно взглянул на Серегила, как будто расценил его слова как жестокую шутку. На лице кирнари отразилось напряженное внимание. - Почтенные члены лиасидра, - продолжал Серегил, - как вы знаете, есть доказательства того, что Эмиэль-и-Моранти причинил вред принцессе Клиа - или напал на нее, или отравил. Однако с самого начала у меня появились сомнения. Теперь я могу представить вам новые свидетельства, которые докажут его невиновность. Клиа привезли с охоты умирающей, со следами пальцев на горле. Алек-и- Амаса и другие видели, как принцесса боролась с Эмиэлем, и подумали, что он напал на нее. Серегил протянул руку в сторону Клиа. - Вы все знаете, что Клиа-а-Идрилейн - искусный дипломат. Однако она также и воительница и при нападении оказала бы сопротивление. Она и боролась: под ногтями у нее оказалась кровь, однако это была ее собственная кровь. На Эмиэле не оказалось никаких следов борьбы. Клиа задыхалась, она была за несколько часов до того отравлена ядом апакинаг и в панике царапала собственное горло. Многие из вас знают, как действует этот яд: посмотрите на Клиа теперь, поговорите с Мидри-а-Иллией и Ниалом-и- Некаи, которые ее лечили. Я полагаю, хаманец говорит правду, когда утверждает, что просто хотел помочь принцессе, когда той стало плохо. - Но как насчет акхендийского амулета, который носила Клиа? - спросила кирнари Рабази. - Не можешь же ты отрицать этого свидетельства! - Амулет доказывает насилие Эмиэля, но совершенное не против Клиа и не в тот день. - Серегил открыл бутылочку и передал Алеку браслет, бросив при этом взгляд на Райша-и-Арлисандина. Лицо акхендийца по-прежнему ничего не выражало. Алек поднял браслет так, чтобы всем было видно. - Плетеная лента принадлежит Клиа, и сделала ее Амали-аЯссара из Акхенди. Однако сам талисман - резная фигурка - был заменен. Я знаю это, потому что амулет принадлежал мне. Насилие Эмиэля было направлено против меня, вскоре после нашего прибытия в Сарикали. Это могут подтвердить те его родичи, кто был рядом в тот день, а также Ниал-и-Некаи, Кита-и-Бранин и Бека Кавиш. - Это абсурдно! - возразил Элос-и-Ориан. - Как могла Амали не увидеть, что с ее собственной работой что-то сделали! - Ниал передал мой талисман Амали-а-Яссаре из Акхенди, чтобы она его восстановила. Я больше амулета не видел до тех пор, пока не присмотрелся к браслету Клиа уже после того, как мы покинули Сарикали. - Амали наверняка увидела бы различия, - снова заговорил Серегил. - Мы думаем, что она ничего не сказала потому, что именно она и подменила фигурки, чтобы опозорить Хаман и лишить его права участвовать в голосовании. Все взгляды обратились на кирнари Акхенди и пустое кресло Амали с ним рядом. - Я отвергаю обвинение, - сказал Райш ровным голосом. - Моя жена была нездорова. Может быть, она ошиблась. Она предложила еще раз прочесть то, что сохранилось в талисмане, но изгнанник уже увез его с собой. Может быть, он и подменил фигурки, и сделал это с той же самой целью: опозорить Хаман. - О Иллиор! - простонал Алек, однако прежде чем Серегил успел ответить, опять вмешалась кирнари Катме. - Если бы это было так, зачем бы он стал опровергать свидетельства против Хамана сейчас? - бросила Лхаар. - И зачем ему обвинять акхендийцев, которые все время поддерживали Скалу? И к тому же кто, кроме акхендийца, смог бы поменять амулеты, не нарушив магии? - Она повернулась к Алеку. - Ты знаешь еще что-нибудь? - Мне... мне так кажется, кирнари, - заикаясь, ответил тот. - Я думаю, что видел, как Амали произвела подмену утром в день охоты. Позднее, когда я нашел браслет и привез его в город, Райши-Арлисандин настоял, чтобы его обследовала именно Амали, хотя он сам или любой акхендиец мог сделать это так же легко. В то время я не обратил внимание на такую странность, поскольку амулет сделала Амали. - И ты утверждаешь, что ничего об этом не знал? - спросил Бритир Райша. - Ничего, - ответил тот. - Сначала могло так и быть, - вмешался Серегил. - Амали не стала бы рассказывать тебе о талисмане, потому что тогда ты мог догадаться, как она его получила, и разгневаться. Райш сердито нахмурился и покраснел. - Что ты хочешь сказать? - Что твоя ревность к прежнему возлюбленному твоей жены, Ниалу-и- Некаи, известна и что ты не одобрял их дружбу. Поэтому ты мог не знать, что она сделала, пока не оказалось слишком поздно, так же как Амали не знала о твоих действиях, иначе не стала бы вмешиваться, не так ли? Между вами явно возникло недоразумение из-за взаимного непонимания. - Объясни, - сурово потребовал Бритир. - Я могу лишь предполагать, достопочтенный, - ответил Серегил. - Когда Торсин умер, а Клиа была отравлена, я стал гадать, кто может быть виноват в этом. Такие злодеяния редки здесь, но я, как тебе известно, провел большую часть жизни в Скале, где они - обычное дело. Я много лет имел возможность изучать пути бесчестья. Я даже научился использовать эти свои знания, хотя и не так, как некоторые из вас считают. Я не убийца, но мне известно, как думают убийцы, насильники, предатели, Я не рассчитывал столкнуться с ними здесь, в Ауренене, в Сарикали. Мои детские воспоминания слишком долго туманили мой взгляд и мешали задавать правильные вопросы. Я продолжал гадать, кому было больше всех выгодно устранение Клиа, вместо того чтобы поинтересоваться, кто больше всего от этого потеряет. - И ты утверждаешь, что убийца - акхендиец? - Да, кирнари. Когда мы с Алеком и Бекой покинули Сарикали, мы старательно путали следы. И все же все мы стали жертвами нападения акхендийцев, стремившихся убить, а не захватить нас в плен. Мы с Алеком попали в засаду; вооруженный отряд ждал нас как раз у того перевала, который я выбрал. Кто-то сообщил этим людям, где нас искать, кто-то, в чьих силах было нас выследить, поскольку я никому не говорил, по какой дороге поеду. После схватки мы нашли среди вещей нападавших вот это. Серегил вытащил акхендийский сенгаи и показал всем собравшимся. - Нам это становится известно только с твоих слов, - сказал Руэн-и-Ури, кирнари Дации. - Я подтверждаю сказанное Серегилом, - сказал Ниал, выступая вперед. - Я выслеживал изгнанника и его тали и догнал их как раз в тот момент, когда на них напали. С помощью Алека мне удалось спасти Серегила: его хотели убить. Все вместе мы отогнали врагов. Тела тех, кого мы убили, все еще лежат там, насколько мне известно. Потом, когда я вернулся, чтобы найти Беку Кавиш, я обнаружил, что на нее и на моих людей тоже напали. Я отправился следом и увидел, как ее пытались убить снова - на этот раз воины, открыто носившие сенгаи Акхенди. - Ты помог изгнаннику бежать? - спросил Бритир, подняв брови. Ниал спокойно встретил его гневный взгляд. - Да, кирнари. Силмаец покачал головой, потом снова перевел глаза на Серегила. - Я до сих пор не вижу доказательств того, что отравителем был акхендиец. - С помощью руиауро я понял, кирнари, что мы с Алеком на пиру в тупе Вирессы своими собственными глазами видели, как действовал отравитель. Райш-и-Арлисандин сам носил то кольцо и убил благородного Торсина, дружески пожав ему руку. Позже кто-то вложил кисточку от вирессийского сенгаи в руку Торсина, чтобы выставить виновником кирнари Вирессы. Таков был сигнал, которым Юлан-и-Сатхил и Торсин вызывали друг друга на секретные встречи. Только та кисточка была не от сенгаи Юлана, и тем вечером никто не посылал ее Торсину. - Почему Райш стал бы убивать Торсина-и-Ксандуса? - спросил явно озадаченный кирнари Брикхи. - Потому что скаланский посол вел тайные