нибудь вред. Кроме того, у нас есть проблема поважнее. Джереми снова сел. - Какая? - Ваша приятельница - дежурная сестра. - Она меня не узнала. - Вы полагаете? Я шла сразу за вами. Как только вы отошли, она опять превратилась в зомби и куда-то позвонила. Джереми нахмурился и закусил губу. - Да? - Да. И это означает две вещи. Первая: она вас узнала. - А вторая? - Неплохо будет посматривать время от времени в заднее стекло. Джереми взглянул на двери больницы. Там появился на каталке Херкимер Вейн. - Вы скажете об этом Вейну? - Решать вам, Джереми. - Мне? Почему? - Потому что, кому бы ни звонила дежурная сестра, это, несомненно, те же, кто похитил Денниса. Если они погонятся за нами, очень может быть, что они нас захватят. А в таком случае они доставят вас туда, где находится ваш друг. 4 - Да, Алан? - Кеннисон поднял голову от бумаг и отложил ручку. Селкирк вывалил на его стол пачку компьютерных распечаток. - Я закончил анализ, о котором вы просили. - Спасибо, Алан. - Кеннисон полистал страницы, и цифры заплясали у него перед глазами, как в мультфильме. - Я возьму это домой и посмотрю. Это означало, что Селкирк может идти. Кеннисон снова взял ручку и углубился в бумаги. Через несколько секунд он поднял глаза и увидел, что Селкирк все еще стоит у стола. - У вас что-то еще, Алан? Охота за вирусами идет нормально? - Да, там проблем нет. Мисс Бейкер весьма способная программистка - хотя я вам и говорил, что смог бы справиться и сам. Мы уничтожили все вирусы, какие были в системе. Но... - Он показал на распечатку, которую только что принес. - Вы мне не скажете, в чем дело? Кеннисон поднял бровь. - Просто еще одно задание, Алан. Еще одно задание. "Кеннисон Демографикс" - хорошо известная, заслуженная фирма, у нее много клиентов, и кое-кто из них иногда обращается к нам с довольно странными просьбами. Селкирк перегнулся через стол, опираясь на него руками. - Бросьте! На этот раз клиент - вы! Что у вас на уме? Кеннисон пристально смотрел на руки шотландца, пока тот не убрал их и не отступил от стола. "Так-то лучше. Алан определенно превращается в трудное дитя, - подумал Кеннисон. - Слишком много о себе воображает. Забывает, кто здесь главный. Не проявляет должного уважения. Уважение к начальнику - sine qua non [необходимое условие, требование (лат.)] цивилизации. Всякому свое место, и всякий на своем месте. Придется указать этому молодому человеку его место. Люди, которые знают свое место, лучше работают. Это понимали средневековые ремесленники и потому создали цехи. Так устраняются трения и зависть, гарантируется, что любую работу выполняют только те, кто достаточно компетентен. Правда, чем-то Алан мне симпатичен. Может быть, он всего-навсего напоминает мне о собственной молодости? Что и говорить, на покорную овечку он не похож. Ну, покорным овечкам нужны сторожевые собаки. А королям - наследные принцы. Выйдет из Алана подходящий наследный принц? Возможно, возможно". - Да, это я, - сказал он. - Но то, что я сказал, остается в силе. Некоторые наши клиенты обращаются с не совсем обычными просьбами. Эта моя работа очень важна для... ну, скажем, для нашей будущей безопасности и спокойствия. Селкирк мотнул головой. - Не понимаю. Какое отношение к нашему спокойствию имеют земельные участки, которые когда-то предоставляли испанцы на юго-западе? - Это нити, - ответил Кеннисон. - Нити. Вы обнаружили те участки, которые почти не затронула война и которые с тех пор остались в руках тех же семейств? - Да. Но не лучше ли нам заняться... Кеннисон предостерегающе поднял руку и кивнул в сторону общего рабочего зала, где пил кофе и болтал с секретаршами полицейский. - Завтра все снова будет по-старому, Алан. Вот завтра и расспросите меня о моих планах. Пруденс тоже выясняла кое-что по моему поручению. Она отнюдь не сидела сложа руки. Отнюдь. Больше того, подумал Кеннисон, она проявляет изрядную энергию. С тех пор как он вернулся после свидания с Мелоуном, они с Пруденс "совещались" почти каждый вечер, и это уже начало ему приедаться. Пусть она и хороша собой, - Кеннисон нередко ловил себя на том, что снова и снова об этом задумывается в свободные минуты, - но исполнять ее желания становится все труднее. Может быть, эта игра в "заблудившуюся девочку" стала чересчур прозрачной, потеряла прелесть новизны и поэтому уже не так его волнует? Он вздохнул и посмотрел на часы. Вот-вот Она опять позвонит и начнет его домогаться. Эта женщина не знает меры. - Так вот, Алан, всему свое время. Всему свое время. А пока уже пять ноль-ноль. Не пора заняться ежедневной охотой на вирусов? Зажужжал зуммер внутреннего телефона. Кеннисон поднял трубку. - Да? - Дэнни? - услышал он испуганный голос. - У меня беда. Приходи сюда поскорее, пожалуйста! Кеннисон прикрыл трубку рукой. - Это все, Алан, - сказал он подчеркнуто ровно. Служащие должны помнить, кто начальник. - И закройте за собой дверь, когда выйдете. Оставшись один, Кеннисон убрал руку и сказал в трубку: - Послушай... - Дэнни, пожалуйста! Обещаю, что больше никогда не буду тебя просить! Тут совсем другое. Ты мне нужен! В ее голосе слышались слезы. - Дорогая моя, - промурлыкал он, - у тебя слишком пресная жизнь. Он задумался над собственными словами. Может быть, какая-нибудь новая игра... Пруденс не может жить без своих жалких игр, как наркоман не может без "колес". Фантазия у нее, как выгребная яма. Каждый раз, уходя от нее, Кеннисон чувствовал себя так, словно окунулся в грязь. Он тер себя жесткой губкой под душем до тех пор, пока кожа не начинала гореть. Так почему тогда он непременно идет к ней? Может быть, слишком уж бережет ее чувства? У него всегда был чересчур мягкий характер. Она хнычет, начинает упрашивать и в конце концов склоняет его принять участие в этих нелепых играх. Но ведь нельзя обижать ближнего, верно? С его стороны было бы жестоко отказать в удовлетворении ее потребностей. Тем более что она на его стороне; К тому же Кеннисон считал, что немного поразвлечься невредно. Делу время, потехе час. - Хорошо, скоро буду. - Он положил трубку прежде, чем она успела пролепетать слова благодарности. Потом встал, поправил брюки, немного съехавшие на сторону, и направился к секретному лифту в туалетной комнате. Noblesse oblige [положение обязывает (франц.)]. Он вздохнул. Кто сказал, что так легко быть начальником? В помещении фирмы "Джонсон и Ченг", было темно. "Завтра все снова будет по-старому", - подумал он. Придет конец и этим ночным встречам. Снимут полицейские посты. Ночная Смена заработает снова, и в этих комнатах опять воцарится привычная суета. Вполне естественно, что "Джонсон и Ченг" работает в ночную смену: ведь в это время в Китае день. (Между прочим, Ночная Смена занималась и обычными коммерческими операциями, чтобы непосвященные из дневной смены не удивлялись, почему ночью никогда не заключаются никакие сделки.) Он дошел до середины рабочего зала, с трудом находя дорогу среди багровых теней. Скорее бы покончить с этим малоприятным делом. Он остановился и прислушался. Ничего не слышно. Какой-то едва слышный шорох - не то кто-то дышит, не то работает кондиционер. - Пруденс? Тишина. А что, если и в самом деле здесь появился грабитель? Что, если Пруденс мужественно пыталась остановить его? Что, если сейчас она лежит вся избитая, в крови, а он теряет драгоценные минуты? Кеннисон быстро зашагал по проходу, заглядывая в каждый отсек. Он припомнил, как когда-то она притаилась в одном из них под столом. А что, если и тогда здесь был настоящий грабитель, а теперь он вернулся на место преступления, которое тогда ему не дали совершить? Кеннисон нашел на одном из столов ножницы, вооружился ими и продолжал тихо красться дальше. Если грабитель все еще здесь, даже малейший шум опасен. Кеннисон прошел последний ряд отсеков, но так и не нашел Пруденс. Сердце его лихорадочно билось. Он подумал, не изнасиловал ли ее грабитель. Грабители - как правило, выходцы из низших классов, а у этой публики подобные вещи всегда на уме. Пруденс, конечно, должна была сопротивляться - она наверняка изо всех сил отбивалась, пока он срывал с нее одежду. Кеннисон представил себе, как она лежит, избитая и обнаженная, а это грубое животное удовлетворяет свою похоть. Он вошел в кабинет Ченга и увидел ее. Она сидела одетая в высоком вращающемся кожаном кресле Ченга и молча ему ухмылялась. "Все те же фокусы, конечно". Кеннисон почувствовал, что его охватил гнев, словно пахнуло жаром из открывшейся дверцы топки. Он положил ножницы на стол и большими шагами подошел к ней. - Черт возьми, Пруденс! Он рывком повернул кресло к себе, и ее голова безжизненно упала на плечо. Сразу несколько вещей одновременно бросились Кеннисону в глаза. Неподвижная улыбка у нее на лице. Ужасный запах, как в плохо убранном туалете. И обширное темное пятно, покрывавшее перед ее платья от груди до самого подола. В багровом свете пятно отливало черным. Кеннисон протянул руку, дотронулся до него, и рука его стала мокрой. - О, Пруденс... - произнес он печально. Чувству, которое он вложил в эти слова, он не мог бы подобрать названия. - Как трогательно! Он круто повернулся к двери. Там, среди черно-багровых теней, стояла какая-то фигура. На него смотрело дуло пистолета девятимиллиметрового калибра с глушителем. Кеннисон, прищурившись, вгляделся в темноту. - Это ты! В кабинет шагнула Женевьева Вейл. - Встань-ка так, чтобы я тебя видела, Дэнни, мой мальчик. Она взмахнула пистолетом. Кеннисон медленно обошел стол. Вейл оглядела его с головы до ног, задержала взгляд на его брюках. - Ну-ну, импотент ты несчастный. Я вижу, иногда он у тебя все-таки встает. Невероятно. Неужели у этой толстой шлюхи есть что-то такое, чего нет у меня? - У нее даже у мертвой этого больше, чем у тебя живой, - отрезал Кеннисон. Лицо ее напряглось, дуло пистолета поднялось вверх, и Кеннисон пожалел о своих словах. "Спокойнее, - подумал он. - Нужно держаться спокойнее". Большой любви к Пруденс Бейкер он никогда не питал. И все же если бы эта сцена повторилась, он знал, что снова сказал бы то же самое. Любопытно. Вейл усмехнулась и чуть опустила пистолет. - Нет, - сказала она. - Пока не время. "Пока не время! Значит, есть надежда!" Мозг Кеннисона заработал с бешеной скоростью. - Так ты осталась в живых? Мы все так волновались... - Перестань болтать чушь. Я этого не люблю. - Но тебе, пожалуй, пока еще небезопасно показываться. Правда, массовая истерика, жертвой которой стали Бентон и Руис, немного спадает, но... Вейл рассмеялась. Кеннисон чувствовал, как пот течет у него по лбу, по всему телу. Колени у него дрожали. Он знал, что от него должно пахнуть страхом. - Ах, ты, сукин сын, - сказала она. - Всегда тебя терпеть не могла. Какая жалость, что твой папаша оставил тебе место в Совете. - Но... - Заткнись и слушай, дерьмо поганое! Ты хочешь знать, как я выжила, когда взорвалась моя машина? Это не так уж сложно. Просто меня в машине не было. Я знала, как публика отреагирует на то, что сделала Сара Бомонт. Я знала, что начнутся погромы. Мать мне это не раз говорила. И я знала, что кто-нибудь из моих преданных последователей постарается не упустить такого случая. В списке были ты, Ульман и Пейдж, так что, когда Пейдж явилась ко мне с этим идиотским планом, я поняла, что она что-то задумала. Не так уж трудно было выяснить, что именно. Джед - мастер своего дела. - Мы с ней не... Дуло пистолета снова поднялось. - Я, кажется, велела тебе заткнуться. Председателя надо слушаться. Я в точности знаю, что ты ей говорил. У меня есть собственные уши в твоем доме. Отчаяние заставило его продолжать: - Тогда ты знаешь, что я никогда не говорил... - Конечно, не говорил. Ты никогда ничего не говоришь. Ты единственный человек из всех, кого я знаю, который объясняется исключительно намеками. - Она холодно усмехнулась. - Рассказать тебе, как она орала, когда Джед ее допрашивал? Жалко было смотреть. При виде крови она совсем потеряла голову. Но кому нужны все десять пальцев? Она вопила, рыдала, она предлагала перейти на мою сторону и предать тебя. Но ей это не помогло. Мне от нее нужна была только информация. Сама она мне ни к чему. Кто доверится предателю? Кеннисон почувствовал, что страх и отчаяние понемногу сменяет гнев. Сестра Пейдж была его соперницей. Но когда она пошла к Вейл, она действовала на его стороне. Он чувствовал за нее ответственность. - Что вы с ней сделали? - Не будь идиотом. Ты же знаешь, что в машине нашли тело. - Она была... - "Обугленные останки; руки, пригоревшие к рулю; широко раскрытый рот - хотела крикнуть, но не успела..." - Она была в сознании, когда это случилось? - О, конечно. Вейл никогда не страдала сентиментальностью. Конечно, ее жертвы должны были знать. Иначе пропала бы половина удовольствия. Ей мало просто убрать человека. Нужно сделать это жестоко. Кеннисон про себя проклял ее. И ее мать тоже: если бы сна воспитала Женевьеву иначе... "Ну ладно. Думай о том, что происходит, Дэниел. Думай. Возможно, времени на раздумье у тебя осталось совсем немного". - Она видела, как мы присоединяли провода к взрывному устройству, - сказала Вейл. - Джед даже объяснил ей, как оно устроено и как должно сработать. О, как она корчилась и извивалась! Но ремень безопасности был приварен наглухо. Я так и вижу, какие у нее были глаза, когда я помахала ей на прощание. Кеннисону очень хотелось сказать ей, что она страшная женщина, но он стиснул зубы и не произнес ни звука. Он попытался представить себе, что чувствовала Пейдж, привязанная в автомобиле, знающая, что ее ждет, но бессильная что-нибудь сделать. Но Вейл все же прочла что-то в его лице. - А что, когда это делаешь чужими руками, разве что-нибудь меняется? Разве ты лучше меня только потому, что всегда нанимал кого-то, чтобы тот нанял еще кого-то, чтобы тот это сделал? Она расхохоталась, поглядела мимо него на труп в кресле и задумалась. - А эта свинья, с которой ты так любил развлекаться, совсем не визжала. Надо отдать ей должное. Она понимала, что это ни к чему. Ее я могла бы использовать. - Тогда почему... - Почему? Ты просто осел. Потому что она в самом деле питала к тебе слабость. Я не хочу называть это "любовью", это мещанское слово. И это трудно себе представить, когда речь идет о такой мрази, как ты. Но у всякого свой вкус. Она в самом деле думала, что ты спасешь ее, словно какой-нибудь сраный рыцарь в какой-нибудь говенной сказке. С копьем наперевес. Она высказала это мне в лицо, сучка этакая. А он не смог ей помочь. Она ждала, когда он придет и спасет ее, а вместо этого получила пулю в сердце. Кеннисону стало стыдно. Человек должен защищать своих близких, а он не смог. Отважная маленькая Пруденс! Преданная, стойкая помощница, которая ушла во тьму, как герой. Кеннисон знал, что так или иначе отомстит за нее, пусть даже это будет стоить ему жизни. - Черт меня возьми! - сказала Вейл. - Так вот что тебя заводит. Опасность! Она прицелилась ему в пах, и Кеннисон весь напрягся. Девять миллиметров - не двенадцать, пуля такого калибра не остановит решительного броска, если только не попадет в сердце. Так сказал ему тогда Тайлер Крейл. Раздался щелчок - она поставила пистолет на предохранитель. - Жалко упускать такой случай, как ты думаешь? Раз уж у тебя стоит, надо пользоваться. Вот что я тебе скажу, Дэнни, мой мальчик. Если он у тебя продержится дольше, чем твои обычные пять секунд, я убью тебя сразу и не стану мучать. А если он продержится столько, что и мне перепадет хоть что-нибудь, - я, может быть, вообще не стану, тебя убивать. Оставлю тебя жеребцом-производителем. И всякий раз, когда мне вздумается на тебе прокатиться, надо будет только напугать тебя до полусмерти. Как ты на это смотришь, Дэнни, мой мальчик? Вейл не знала, что такое искренность. Кеннисон не питал никаких иллюзий - он понимал, что его ждет. Но это предложение означало несколько лишних мгновений жизни, а Кеннисон уже понял, как драгоценно каждое мгновение. - Да, - сказал он хриплым, надтреснутым голосом. - Да. - Прекрасно, Дэнни, мой мальчик. Ты всегда отлично умел пресмыкаться. Теперь иди сюда. Только не забудь, пистолет все еще при мне. Если это опасность тебя так заводит, значит, у тебя будет стоять, пока у меня пистолет. - Она снова засмеялась, как будто отпустила удачную шутку. Кеннисон двинулся к ней, лихорадочно размышляя. Вейл меньше его ростом, значит, руки у нее короче. Если они настолько короче, что... Конечно, это отчаянный риск. Но и положение отчаянное. Он дал ей обнять себя, постаравшись скрыть дрожь отвращения. Холодный ствол пистолета упирался ему в затылок. Она подставила ему губы для поцелуя, и он стиснул ее изо всех сил. Он помнил, что она любит, когда с ней грубы. Ее тело по-прежнему оставалось напряженным и неподатливым в его объятиях. Тогда он заставил себя вообразить, что обнимает не ее, а Пруденс. Он повернул ее спиной к себе и прижал к столу, глядя через ее плечо в мертвые глаза Пруденс Бейкер. - Что ты делаешь? - Принимаю на постоянную работу, - промурлыкал он. Это была старая шутка: секретаршу берут на постоянную работу только после того, как трахнут ее на столе. Наконец она расслабилась, ее руки протянулись назад и обвили его шею. Он все еще чувствовал спиной холодный металл, но это был не ствол, а рукоятка. Пора! Он схватил со стола ножницы и, сжав их обеими руками, изо всех сил вонзил ей в спину. В то же мгновение он вцепился в ее правую руку, с силой опустил ее и прижал к своему боку. Вейл подбросило, словно от удара электрического тока. Все ее тело выгнулось назад. Воздух с шипением вырвался из ее легких. Кеннисон почувствовал, как кончик ножниц скользнул по кости, он еще раз налег на них, и руки его стали горячими и мокрыми. - Сукин сын! Он все еще крепко держал ее, не давая согнуть правую руку, чтобы направить ствол в него. Она билась и извивалась. Наверное, точно так же билась сестра Пейдж. По ее телу пробежала судорога, и он услышал сзади выстрел. Горячие газы обожгли ему голову, пуля оцарапала спину и вонзилась в стену. Она корчилась все сильнее, он чувствовал, что она вот-вот вывернется. Ее рука скользила вниз, сейчас она высвободится. Если она сможет повернуть пистолет... Он резко повернулся и отшвырнул ее руку в сторону. Еще одна пуля вылетела из глушителя и разнесла диплом в изящной рамке, висевший рядом с книжной полкой. Он обеими руками схватил руку, в которой был пистолет, и изо всех сил заломил ее. Третий выстрел обжег его руку, как язык пламени. Пуля пробила ему плечо, не задев кости. Боль была невыносимой, но он знал, что ослабить хватку - это смерть. "Такому человеку, как я, боль нипочем". Она колотила его кулаком левой руки, но он, не обращая на это внимания, все сильнее выворачивал ей правую. Наконец что-то хрустнуло, и пистолет выпал из ее разжавшихся пальцев. - Боже! - вскрикнула она. - О боже! Мне больно! Вызови скорую! Он отстранился от нее и ногой отшвырнул пистолет в угол. Вот уж кому не стоит призывать Бога, так это мадам Вейл. Она, шатаясь, сделала несколько шагов в сторону. На письменном столе Ченга виднелась черная, поблескивающая в свете лампы лужа. Ножницы торчали у нее из спины, она обеими руками пыталась до них дотянуться. - Вытащи их, черт тебя возьми! Он шагнул вперед, крепко взялся за ножницы, секунду подождал, когда она еще раз крикнет о помощи, и рывком вытащил их. Швырнув ножницы в тот же угол, где лежал пистолет, он грубо повернул ее лицом к себе. В багровом свете она казалась смертельно бледной. Из глаз текли слезы. Великая Гарпия плакала! Он отпустил ее, и она осела на ковер. Он победил! Он, Кеннисон, побывал на краю Великой Бездны и избежал падения! Он смотрел в глаза Смерти, прикасался к ней руками! Он одержал верх над Женевьевой Вейл! Теперь все в его власти. Вейл и Пейдж больше нет в живых, и Общество принадлежит ему - остается только Протянуть руку и взять. Просто взять. Все, чем раньше владела Вейл, теперь досталось ему. Он подошел и посмотрел на нее сверху вниз. Она ответила взглядом, в котором уже не осталось надежды. Она понимала, что он никогда не вызовет ей скорую. Она не щадила других и не ждала пощады сама. Она знала, что ей предстоит истечь кровью здесь, в темноте. Он оскалился. - Ты была совершенно права, моя милая, - сказал он безукоризненно вежливо. - Действительно, жалко упускать такой случай. Раз уж у меня стоит, надо пользоваться. Через некоторое время он позвонил из кабинета Джонсона. - Алан? Спуститесь, пожалуйста, ко мне. Тут надо кое-что прибрать. 5 Андерсон, смотревший в зеркальце, скорчил гримасу. - Никак не пойму, гонятся за нами или нет, - сказал он. Джереми еще раз взглянул в заднее стекло. Голубой седан все еще ехал сзади. - Гонятся, - заверил он Андерсона. - И очень хитро. Не бампер в бампер, как показывают в кино, а через две-три машины. - Ну, не беспокойтесь, - сказал Андерсон. - Мы едем в Стейплтон. - Они тоже, - заметил Джереми. - Я не о том. Даже если люди в той машине - из Общества Бэббиджа, они не осмелятся ничего сделать. Слишком много народа вокруг. - Зажегся зеленый, и он свернул на Колфэкс-авеню. - Что они могут сделать? - Пристрелить нас. Вы забыли про того стрелка в парке? - Но их поймают! - Это может их не испугать. Тот, кто стрелял в Сару Бомонт, сделал это в самой гуще толпы. Он открыл огонь, точно зная, что погибнет и сам. Джереми содрогнулся. Подобный фанатизм был ему чужд. Он не мог представить себе, что творится в голове у такого человека. Гвиннет предположила, что он, возможно, "запрограммирован", как сестра в больнице. В чем-то это даже страшнее. Одно дело - пожертвовать собой во имя идей, которым ты фанатично предан. И совсем другое - пожертвовать собой за чужие идеи. Херкимер Вейн с озабоченным видом обернулся к сидевшим сзади. - Как по-вашему, что нам делать? Фирма не имеет опыта действий в таких отчаянных ситуациях. Мы никогда еще... - Да, да. - Джереми раздраженно махнул рукой. - Мы знаем. Вы никогда ничего подобного не делали. Не почему вы спрашиваете совета у меня? Разве у меня больше опыта? - Джереми, - сказала Гвиннет Ллуэлин, - мы должны что-то предпринять. - В голосе ее слышалось едва сдерживаемое напряжение. Джереми понял, что она близка к истерике. - Знаю, знаю. - Джереми умолк. Как получилось, что он оказался главным? Почему не Гвинн? Или Вейн? Или Джим Донг? Или даже Андерсон? "Я же всего-навсего бухгалтер! Я никогда такими вещами не занимался!" Впрочем, никто из них тоже такими вещами не занимался. Он оказался главным за неимением лучшего. Ему это навязали, хочет он или нет. Может быть, так всегда бывает. Может быть, лидером становится всего лишь тот, кто не успел сделать шаг назад? - Какое у нас есть оружие? - спросил он. Андерсон засмеялся. - Там сзади, около запасного колеса, есть ручка от домкрата. Прекрасно! - Ни ножа, ни пистолета? - Ученым они обычно не нужны, - сказал Херкимер Вейн. - Но ведь после взрыва... Боже, какие наивные дети! После всего, что произошло, спасательную экспедицию можно было бы вооружить и автоматами. А не посылать одного человека с мини-фургончиком. Ну, черт с ними. Он взглянул на Джима Донга. - Ну, а вы? - Я? - Донг удивленно посмотрел на него. - У вас есть какой-нибудь план? - Вы сделаете то, что я вам скажу? Математик пожал плечами. - Такая уж, видно, у меня карма. - Вы хорошо умеете драться? - У меня черный пояс. Но если у этих людей есть пистолеты... - Это пока неважно. - Джереми стиснул руки и, нахмурившись, смотрел в пол. Возможно, выход есть. Это отчаянный риск, но есть небольшой шанс, что все пройдет благополучно. Многое зависит от того, какие намерения у преследователей. Если у них в машине ракета "Стингер" и они ждут только подходящего момента, чтобы получше прицелиться, то уже не имеет значения, какой бы план он ни изобрел. Но о таком варианте он решил не думать. Займемся главным. Драться или бежать? Нужно выбрать. А детали - потом. - Ладно, - произнес он через некоторое время. - Вот что мы сделаем. Взгляд Кеннисона бесцельно блуждал по экранам телевизионных мониторов. Стена его кабинета была сдвинута в сторону, и с мерцающих экранов на него смотрели семь фосфоресцирующих лиц. Одни выражали раздражение, другие сомнение, третьи едва скрытую вражду. Еще четыре экрана не горели. Кеннисон изо всех сил старался, чтобы на его лице ничего нельзя было прочесть. Бентон. Пейдж. Руис. Вейл. Кеннисон подумал: хорошо бы не горело еще несколько экранов. Новый режим лучше начинать с чистого листа. Нынешние члены. Совета запятнаны долгим общением с Великой Гарпией. Неважно, поддерживали они ее или выступали против. Она породила всю их систему координат и стала для каждого точкой отсчета. Кроме него, разумеется. Что ж, приходится работать с тем материалом, какой есть под рукой. Кеннисон сделал большой глоток из чашки кофе, которую принесла ему Карин. Он всегда гордился тем, что при всех обстоятельствах оставался реалистом. Он собрался с мыслями, сложил руки на столе и серьезно посмотрел на экраны. - Королева умерла, - объявил он. Им оставалось только продолжить про себя: "Да здравствует король". Глядя в лицо Кеннисону. Важно заронить семя. Он не стал сообщать им время ее смерти. Его знали только трое: он, Алан и Джед, и это на двух человек больше, чем надо. Но Джед надежно упрятан в деревенской хижине в глуши Висконсина, под надежной охраной, - до тех пор, пока Кеннисон не решит, что с ним делать. Если он такой мастер вести допросы, как говорила Вейл, ему может найтись место в штате. Если нет... Все зависит от того, кому и чему больше предан Джед - своей хозяйке или своему ремеслу. Что же касается Алана... Ну, Алан будет молчать, это в его собственных интересах. Он стал сообщником и укрывателем. Кеннисона передернуло. Какой неприятный способ избавляться от трупа! И ужасно много крови. Удивительно, сколько в человеке крови. К счастью, сток в туалетной комнате не засорился. Но все остальное... Твердые части пришлось измельчать, чтобы они не застряли в унитазе, - жестокая, тяжелая работа. Кеннисон счел, что для Вейл такой конец будет самым подходящим, и сам помогал расчленять тело и спускать его в канализацию. Но когда дело дошло до Пруденс Бейкер, это оказалось свыше его сил. А Алан... Что ж, полезно знать, на что у Алана может хватить хладнокровия. - Мы это знаем, - ехидно сказал Фредерик Ульман, и Кеннисон очнулся. - Общество оставалось без председателя слишком долго, пока мы с Пейдж играли в эти дурацкие игры. Кеннисон заметил, что Ульман бросил взгляд куда-то влево. Перед ним тоже ряд мониторов, и он не может понять, почему монитор Пейдж не горит. Ничего, пусть себе ломает голову. - Но ведь ее план сработал? - сказала Монфор. - Это убедило публику, что мы не такие, какими выглядели в бомонтовской распечатке. - Да, я дал на это согласие, - признался Ульман. - Но сомневаюсь, чтобы была такая необходимость. Публика верит только в то, во что ей велят верить. Во что она сама хочет верить. "Гогочут, как гуси, - подумал Кеннисон. - Га-га-га..." - Первый пункт повестки дня, - сказал он, - выборы нового председателя. Нужен центр, вокруг которого мы могли бы держаться. - Он улыбнулся и развел руками. - Прошу выдвигать кандидатуры. - Я выдвигаю брата Ульмана, - сказала Бриджит Туи. - Поддерживаю, - сказал Вестфилд. - Предлагаю подвести черту, - сказала Туи. - Поддерживаю. - Объявляется голосование. Это случилось так быстро, что Кеннисон не успел опомниться. Рейнолд Соренсон, который должен был выдвинуть Кеннисона, беспомощно смотрел на него с экрана. Кеннисон бросил на него сердитый взгляд. "Какого черта ты не мог заговорить раньше?" - Ну, брат Кеннисон? Объявлено голосование. Худое, морщинистое лицо Ульмана ухмылялось ему с экрана. Кеннисон протянул руку и покрутил ручки своего передатчика. - Прошу прощения, - сказал он. - У меня что-то случилось со звуком. Что вы сказали, брат Соренсон? Соренсон понял намек. - Я сказал, что выдвигаю брата Кеннисона. - Что это значит, брат Кеннисон? Что вы тут пытаетесь устроить? - вмешался Ульман. - Сестра Туи объявила голосование. - Я тоже ее не слышал, - сказал Соренсон. - Были помехи на линии. - И я, - поддержал его Питер Льюис, крупный, широкоплечий человек с ежиком светлых волос и красноватым горнолыжным загаром на лице. За спиной Льюиса виднелись в окне заснеженные вершины гор Биттеррут. Тайное убежище Льюиса находилось где-то в Айдахо или в Монтане, и он очень редко его покидал. Служащие Кеннисона несколько лет пытались опознать эти горы, сравнивая их с аэрофотоснимками Геологической службы, но успеха не добились. Может быть, рано или поздно это им удастся - хотя Кеннисон начал подозревать, что все это лишь тонкая уловка и на самом деле фон за окном - не что иное, как голограмма. Льюис улыбнулся. - Я сомневаюсь в честности брата Кеннисона не больше, чем в вашей, брат Ульман. И он еще раз улыбнулся, показав зубы - белые, ровные и идеальной сохранности. Кеннисон не мог не восхититься качеством протезов. Значит ли это, что Льюис будет голосовать за него? Возможно. Возможно. Он понял, что шансы почти равны, раз Туи в кармане у Ульмана. До сих пор он этого не знал. Нельзя ли отложить голосование? Вряд ли, дело срочное. Ну что ж, посмотрим. Будем надеяться на лучшее, и черт с ними, с торпедами [вошедшие в поговорку слова американского адмирала периода гражданской войны в США Дэвида Фэррагута, сказанные перед началом одного из морских сражений, когда его предупредили, что противник может применить мины (их в те времена называли торпедами)]. "Умей поставить, в радостной надежде, на карту все, что накопил с трудом..." Как там дальше? Совсем забыл Киплинга. - Кандидатуру брата Кеннисона никто не поддержал, - заметил Ульман. Льюис пожал плечами. - Ну, я поддержу. В конце концов, будем играть честно. Должна быть альтернатива. - Есть еще кандидатуры? - спросил Кеннисон и увидел, как их глаза забегали по экранам. Пигмеи ждут, не бросит ли кто-нибудь вызов великанам. Нет. Кишка тонка. Они никогда не решатся на то, на что решился он. Или Ульман. Никогда не поставят все на карту. Ульман из той же породы людей, что и он сам, - из обреченных на величие. Он поглядел на экран Ульмана. "Приветствую тебя, мой противник. Для меня будет большой честью тебя победить". - Предлагаю подвести черту, - сказала Туи, бросив презрительный взгляд в сторону Кеннисона. - На этот раз вы слышали, брат Кеннисон? - Прекрасно слышал, сестра Туи. - Поддерживаю. - Объявляется голосование. - Ну что ж, голосуем? - Кеннисон протянул руку и ввел свое имя, потом нажал кнопку и откинулся назад в кресле, ожидая результатов. Все заняло лишь несколько секунд. За Ульмана - 3, за Кеннисона - 2, воздержались - 4. Выражение лица Ульмана доставило бы Кеннисону больше удовольствия, не знай он, что на его собственном - точно такое же. - Вот это номер, - сказал Льюис. - Смотрите-ка, никто не получил большинства. Он снова улыбнулся той же своей улыбкой - безукоризненные белые зубы на загорелом нордическом лице. Кеннисон подумал, с каким наслаждением выбил бы эти зубы. Только не кулаком - костяшки расшибешь. Может быть, трубкой. Или его собственной фибергласовой лыжей. Он взглянул на специальный дисплей, который Алан пристроил к компьютерной сети. За Ульмана: Бриджит Туи, Фредерик Ульман, Карл Вестфилд. За Кеннисона: Дэниел Кеннисон, Рейнолд Соренсон. Воздержались: Роман Хуанг, Питер Льюис, Дана Монфор, Гретхен Пейдж. Эта сволочь Монфор! Предательница! Он взглянул на экран, но не смог прочесть ее мыслей. Лицо ее было словно высечено из камня. Кто ее перекупил? И чем? Только не Ульман. Она ненавидит эту сморщенную старую перечницу. И поддержать Кеннисона она обещала ради того, чтобы не дать выбрать Ульмана. "Теперь я знаю цену ее обещаниям!" Кеннисон скрипнул зубами и улыбнулся. Глаза Ульмана сузились и превратились в щелки, губы зашевелились. - Минутку, - сказал он и отключил свой микрофон. Кеннисон видел, как он поднял телефонную трубку и набрал номер. Он поспешно включил еще один электронный подарок брата Алана. На экране появилась надпись: "ИДЕТ ПОИСК". Ульман произнес в трубку несколько слов, молча выслушал ответ, кивнул и сказал что-то еще. "ПОИСК ЗАКОНЧЕН. НОМЕР НЕ ОПРЕДЕЛЯЕТСЯ". Из факса на столе Ульмана выполз лист бумаги. Старик выдернул его, быстро просмотрел и снова заправил в факс, "МЕСТОПОЛОЖЕНИЕ... КОД 505". Факс Кеннисона издал звонок и начал печатать. Остальные члены Совета тоже смотрели по сторонам, размышляя, какой фокус изобрел Ульман, чтобы преодолеть тупик. Код 505? Где это? Кеннисон не успел об этом подумать, как на его экране появилась мерцающая надпись: "МЕСТОПОЛОЖЕНИЕ - СЕВЕР ШТАТА НЬЮ-МЕКСИКО. ТОЧНЕЕ УСТАНОВИТЬ НЕВОЗМОЖНО". Нью-Мексико? Нью-Мексико! Руис! Наверняка это он! Проклятый испанский выродок! Откуда Ульман узнал, что Руис жив? И как смог с ним связаться? Не иначе они задумали это с самого начала. Ульман и Руис. Пока Кеннисон разрабатывал свой план вместе с Пейдж, Соренсоном и - как он думал - с Монфор, в это время Ульман, Руис, Туи и Вестфилд разрабатывали свой. Ульман предоставил Кеннисону проделать всю черную работу, а теперь собирался пожать плоды. Кеннисон стиснул кулак, но так, чтобы этого не было видно на экране. Факс содержал поручение Ульману проголосовать от имени Бенедикта Руиса. Кеннисон едва взглянул на него - он знал, что там будет. - Брат Руис мертв, - сказал он Ульману. - Эта доверенность недействительна. - Не совсем так, - объявил Ульман с довольной улыбкой. - Брат Руис прекрасно понимал, что ему грозит серьезная опасность из-за непростительных утечек в нашей сети. ("Ого!") Поэтому он скрылся - точно так же, как брат Льюис, только еще тщательнее. Брат Льюис хочет всего лишь, чтобы его местонахождение оставалось тайной... - Пауза, потом улыбка - намек на то, что вряд ли это тайна для такого мудрого и проницательного человека, как Ульман. Кеннисон порадовался, заметив на загорелом лице Льюиса недовольство. - ...И это ему удается вот уже много лет. А брат Руис обеспечил себе еще большую безопасность, скрыв само свое существование. Он согласился раскрыть свою тайну только сейчас, чтобы обеспечить мне избрание. Чтобы предотвратить, как он сказал, дальнейшую деградацию Общества. Кеннисон злобно оглядел экраны и увидел, что все смотрят на него. Он видел, что Монфор и все остальные про себя подсчитывают голоса. Теперь счет 4:2:4. У Ульмана большинство. Устав гласил, что если за кандидата будет подано столько же голосов, сколько воздержится, то кандидат считается избранным. Наступил решающий момент. - Одну минуту, - сказал Кеннисон. Он отключил свой микрофон и поднял трубку личного телефона. - Алан, - сказал он. - Да? Как проголосовали? - Если кто-нибудь начнет подслушивать... - Никто не подслушает. Я все проверил. - Лучше перестраховаться. Если кто-нибудь начнет подслушивать, вы можете сделать так, будто я говорю с каким-то номером в районе Нью-Йорка, который определить нельзя? - Конечно. Это не труднее, чем... Кеннисону было неинтересно знать, не труднее чего, и он отключил Селкирка. - Теперь передайте мне этот факс. Звонок звякнул три раза, из аппарата выполз лист бумаги. Кеннисон взглянул на него, убедился, что все правильно, и снова вложил его в аппарат, чтобы отправить копии всем остальным. Это было поручение Пейдж отдать ее голос за Кеннисона. Можно было усмотреть в этом некую изящную симметрию: Ульман голосовал от имени живого мужчины, которого считали мертвым, Кеннисон - от имени мертвой женщины, которую считали живой. Кеннисон гордился тем, как выполнена ее подпись - это был один из его шедевров. Ульман прочел поручение и посмотрел на Кеннисона долгим, тяжелым взглядом. - Где сестра Пейдж? - спросил он. - Стоит ли мне повторять все, что вы только что рассказали про брата Руиса? Сейчас трудное и опасное время. Сестра Пейдж точно так же, как брат Льюис и брат Руис, решила скрыться. Я убежден, что никто из нас не будет их за это винить. Не надо принимать благоразумие за трусость. Он нарочно противопоставил эти понятия - это подскажет им, что между ними все-таки есть связь. Особенно применительно к Льюису, который ушел в подполье задолго до того, как публика начала возмущаться. Он видел, что Льюис разозлился, но возразить ничего не может: ведь Кеннисон только что сказал, что его не следует считать трусом. К тому же слова "то, что вы рассказали" заставят всех задуматься: а можно ли верить Ульману? Кеннисон начал получать от всей процедуры выборов неподдельное удовольствие. - Значит, скрылась? - сказал Ульман. - Я полагаю, мы можем считать, что это действительно так. Намек - вещь обоюдоострая. Ульман не сводил глаз с Кеннисона. Его спокойствие говорило о том, что ему что-то известно. "Что он знает? - пронеслось в голове у Кеннисона. - Может ли кто-нибудь знать, что произошло в особняке Вейл? Джед клялся, даже хвастался, что больше никто не знает". Ульман не мог ничего знать о мстительных замыслах Вейл. Она ненавидела его во всяком случае не меньше, чем Кеннисона и Пейдж. Она никогда не доверилась бы Старикану. Жаль, что Вейл не избрала своей второй жертвой Ульмана. Это решило бы сразу множество проблем. Ну, что сделано, то сделано. Теперь счет голосов стал 4:3:4. Перевес по-прежнему у Ульмана, но незначительный. Кеннисон взглянул на экран Монфор - пусть теперь попробует воздержаться! "Если ты, сука, и дальше будешь оставаться в стороне, этот старый пердун окажется избранным". Монфор повернула голову. Смотрит на чей-то монитор, но на чей? "Черт возьми, она должна слушать меня!" Его глаза перебегали с экрана на экран, но если кто-то и подал ей сигнал, Кеннисон его не заметил. Монфор протянула руку и нажала кнопку. Кеннисон посмотрел на табло. "За меня!" Он почувствовал огромное облегчение и разжал кулаки. Он и не замечал, в какой напряженной позе сидел до сих пор. Только через секунду он вспомнил, что это всего лишь ничья, а не победа. Еще не голосовали Льюис и Хуанг. Некоторое время Льюис разглядывал результат на собственном экране, потом пожал плечами. - Давайте кончать, - сказал он. - Сейчас самое лучшее время для лыж, жалко его терять. Театральным жестом он залез в карман брюк и вытащил монетку. Подбросив монетку, он поймал ее, прижал к запястью, заглянул под руку и нажал на кнопку терминала, отдавая свой голос. Кеннисон был потрясен. Это было самое большое унижение, какое он испытал в жизни, - плевок в лицо и ему, и Ульману. Льюис проголосовал за Ульмана. Значит, Ульману будет легче перенести этот плевок. Теперь счет голосов стал 5:4:1. Перевес у Ульмана. Кеннисон взглянул на изображение Льюиса, но увидел все ту же всегдашнюю любезную улыбку. Ничейный исход еще возможен - все зависит от Хуанга. Кеннисон перевел глаза на правый нижний монитор. Роман Хуанг жил на собственном острове где-то на Гавайях. Сейчас он полулежал в шезлонге на фоне белого песка, прибоя и дымящегося вулкана. Выражения его лица не было видно из-за темных очков. Гаваец еще может спасти Кеннисона. Ничья даст ему время. Есть способы добиться, чтобы остальные изменили свое решение. Убедить их, например. Или еще что-нибудь. На лице Хуанга он не мог прочесть ничего. "Не буду его просить, - сказал он себе. - Не буду перед ним пресмыкаться. Пруденс не просила, не могу же я быть слабее ее". Кеннисон заметил, что остальные тоже смотрят на какой-то один монитор - наверное, на монитор Хуанга. "Вот вам и тайное голосование". Хуанг сидел неподвижно. Ожидание затягивалось. Наконец он спросил: - Что-нибудь еще есть в повестке дня или мы закончили? Вот и все. Каковы бы ни были у него на то причины, Роман Хуанг по-прежнему воздержался. Кеннисон видел, что Ульман тоже рассержен. Принять решение все равно нужно, так зачем тянуть? Кеннисон припомнил эпизод, случившийся на одном партийном съезде, когда выдвигали кандидата в президенты. Когда же это было? В 84-м? Репортер брал интервью у кого-то из сенаторов - кажется, от штата Монтана. "Кто станет кандидатом, уже решено, - сказал репортер. - Почему же вы собираетесь голосовать за человека, который наверняка проиграет?" Сенатор с Запада посмотрел на него, как на вошь, и ответил, что голосовать нужно не за победителя, а за принципы. Кеннисону не верилось, чтобы у Хуанга были какие-то принципы. Что он замышляет? Что он может замышлять? В качестве временного председателя собрания Кеннисон символически передал председательский молоток Ульману - только что избранному постоянному председателю. Тот произнес несколько елейных фраз, поблагодарил своих сторонников, воздал должное сопернику и сказал, что настало время "крепить ряды в этот тяжелейший в истории Общества час". Кеннисон с улыбкой поздравил его с победой и пообещал во всем его поддерживать. Все делали вид, что друг другу верят. "Радуйся, Старикан, - думал он, глядя на монитор. - Годы возьмут свое. Недолго тебе осталось". - В повестке дня осталось еще два вопроса, которые надо сегодня решить, - проквакал Ульман. - Во-первых, нужно предложить кандидатов на заполнение двух вакантных мест в Совете, о которых нам известно. "Тонко сформулировано", - подумал Кеннисон. - Я предлагаю Винсента Торино, которого многие из вас знают и который, как все вы помните, блестяще выполнил важное задание по противодействию разоблачениям Сары Бомонт. "Я должен провести на эти места кого-то из своих. Но кого?" Кого он мог считать своим человеком и довериться ему? Пруденс. Да, крошка Пруденс была бы идеальной кандидатурой. Но ее уже нет. Остается... - Предлагаю Алана Селкирка, - объявил Кеннисон. "Почему я это сделал?" Кем бы ни стал Алан в Совете, он никогда не будет послушным орудием Кеннисона. Союзником - возможно. А может быть, союзник лучше, чем орудие? В конце концов, Пейдж принесла ему больше пользы, чем Соренсон. - Не кто иной, как он, в конце концов выследил и уничтожил Бомонтова "червя". Он усилил защиту нашей базы данных, сделав ее неуязвимой для подобного проникновения. Еще не кончив фразы, Кеннисон понял, что, расхваливая Алана, сам провозглашает себе обвинительное заключение. Ульман кивнул. - Да, он, правда, сравнительно недавно вступил в наши ряды, но имеет прекрасные рекомендации. Вы передадите досье на него остальным членам Совета? - Конечно. - Очень хорошо. Если кто-то еще хочет предложить кандидатов, прошу представить досье на них в Совет до конца завтрашнего дня, и мы рассмотрим кандидатуры на очередном заседании. Теперь последний вопрос. Я предлагаю восстановить пост вице-председателя, который моя покойная предшественница, к сожалению, фактически упразднила. Полагаю, что события последних месяцев показали нам, как важно, чтобы вакантное место председателя в критических обстоятельствах могло быть заполнено быстро и автоматически. "Вице-председатель? - подумал Кеннисон. - Бессмысленный пост. Никому не нужный. Но он мой по праву. Я прошел вторым. Если кто его и заслуживает, так это я. К тому же это позволит мне пустить корни на самом верху. Захватить плацдарм. Смерть Ульмана - всего лишь вопрос времени, и очень краткого времени, насколько это будет зависеть от меня. А тогда... Да, я могу позволить себе ненадолго такое унижение". - Поскольку между председателем и его заместителем должны поддерживаться тесные рабочие отношения, - продолжал Ульман, - я полагаю, было бы правильно, если бы подходящую кандидатуру предложил на ваше рассмотрение сам председатель. Тогда мы можем быть уверены в единстве стратегии и руководства. Кеннисон почувствовал, что волосы его поднимаются дыбом. Его Ульман никогда не предложит! Если Кеннисон и был в чем-то абсолютно уверен, то именно в этом. Он уже видел, как выхватывают у него из рук желанный приз. Как несправедливо! Он стремился к этому всю свою жизнь. Нельзя теперь это у него отнимать! - Было бы вполне естественно, если бы я предложил на этот пост кандидатуру брата Кеннисона. Однако я считаю, что работа по сбору и анализу данных, которую выполняет для нас фирма "Кеннисон Демографикс", требует полного его внимания и слишком важна, чтобы доверить ее кому бы то ни было другому. Кроме того, положение брата Кеннисона слишком уязвимо - он единственный из нас широко известен публике. Поэтому я предлагаю назначить вице-председателем Бенедикта Руиса. Будучи официально мертвым, он обладает большей свободой действий. И если какая-нибудь неожиданная катастрофа застанет нас, остальных, врасплох, брат Руис будет иметь возможность взять в свои руки бразды правления. Кеннисон почувствовал, что кровь отхлынула от его лица. Ульман его кастрировал! Вот хитрый старый мерзавец! Заявив, что глава фирмы "Кеннисон Демографикс" слишком известен публике, чтобы эффективно выполнять функции председателя, он дал им повод и впредь голосовать против Кеннисона. Ему показалось, что перед ним захлопнулась дверь. Все, конец. Ульман навсегда перекрыл ему путь к власти. Кеннисон сидел с непроницаемым лицом, пока остальные выражали свое согласие. Даже предатель Соренсон. Облегчение на лице Соренсона выглядело столь же отвратительно, как и торжество на лице Ульмана. Кеннисон вместе с остальными проголосовал "за". "Зелен виноград" - это не для него. К тому же время, когда можно было без опаски выражать свое несогласие, миновало. Тысяча цветов, не успев расцвести, быстро увяли. Кеннисон и Селкирк сидели в креслах с высокими спинками напротив друг друга, по обе стороны низкого столика. Свет послеобеденного солнца струился в окно и падал на стены, отделанные деревянными панелями глубоких темных тонов. Карин вкатила сервировочный столик. Хрустальные графины позвякивали друг о друга. Разнообразные цвета напитков красиво выделялись на фоне ее черно-белой форменной одежды. Кеннисон почувствовал, что при виде ее начинает успокаиваться. В мире слишком много наслаждений - зрелищ, цветов, звуков, вкусов, всевозможных чувственных ощущений, - чтобы тратить время, оплакивая свое поражение. Все проходит. Важно, что будет дальше. Возмездие. - Мне пшеничного виски, Карин. И мистеру Селкирку, чего он хочет. - Шотландского, без содовой, пожалуйста, - Селкирк улыбнулся Кеннисону. - На самом деле я его не люблю, но как шотландец считаю своим долгом его пить. Кеннисон тоже усмехнулся. Карин подала напитки, поклонилась и была отпущена. Селкирк пригубил виски. - Ого, а это в самом деле неплохо, - он взглянул на свой бокал, потом на хрустальный графин без всякой этикетки на сервировочном столике. - Это с моей винокурни на Оркнейских островах, - сообщил ему Кеннисон. - А, - Селкирк кивнул. Помолчав немного, он сказал: - Что, все прошло не очень удачно? Кеннисон нахмурился, не отрывая глаз от бокала. - Да. Видеть, как все, ради чего я жил, исчезло в одно мгновение ока... Ну, ладно, - он залпом выпил виски и почувствовал, как оно обожгло ему горло. - Неужели? - спросил Селкирк. - Что "неужели"? Селкирк покрутил в руке свой бокал, потом провел пальцем по краю, и хрусталь запел. - Неужели это было все, ради чего вы жили? Кеннисон нахмурился. - Не понимаю, что вы хотите сказать. Селкирк пожал плечами. - У вас остается "Кеннисон Демографикс", ведь так? - И что? - А разве "КД" - не тот самый хвост, который машет собакой? Я не очень люблю высказываться, когда меня не спрашивают, но мне представляется, что вы нужны Совету больше, чем он вам. Кеннисон поднялся, подошел к сервировочному столику и налил себе еще. Выпив глоток, он повернулся к Селкирку. - И что вы предлагаете? Селкирк улыбнулся. - Ведь они доверяют тем данным, которые вы им предоставляете, верно? - Ничего не получится, - сказал Джим Донг. Джереми похлопал его по спине. - Главное - верить в успех! - Он оглянулся назад, на пыльную проселочную дорогу. - Они не могут стоять там до бесконечности. В этих местах почти всякий, кто увидит машину, стоящую на обочине, остановится и спросит, не надо ли чем помочь. Так что лезьте. - И он показал на дренажную трубу, которая уходила под дорожное полотно. На дне стояла лужа затхлой воды, от нее поднимался запах сырости и гнили. Донг потянул носом. - Я обещал выполнять ваши указания, но... - Так выполняйте! - резко сказал Джереми. Донг удивленно взглянул на него. Джереми с трудом скрыл собственное удивление. Давно ли он научился командовать? Он еще раз похлопал Донга по спине. - Не беспокойтесь. Я велел Андерсону поставить фургон так, чтобы он нас прикрывал. Пока голубая машина все еще стоит там, позади, они не могут видеть, как мы выйдем и спрячемся в трубе. А когда в конце концов подъедут и выйдут, окажутся к нам спиной. Ваше карате, моя ручка от домкрата, да еще внезапность - думаю, мы их одолеем. Во всяком случае, если их будет не больше двоих. - Не больше троих, - поправил Донг и ткнул кулаком в воздух. Джереми засмеялся. - Ну, троих. Донг встал на четвереньки и полез в трубу. Джереми взялся за дверцу фургона, чтобы ее закрыть, но Гвинн остановила его. - Оставьте ее открытой, Джереми. Если они выйдут из машины с пистолетами, я хочу иметь возможность выскочить, прежде чем они откроют огонь. - Может быть, вам стоит выйти сейчас. И спрятаться в кювете. - Нет, Джереми. Вы наш начальник. Действуйте, как вы решили. Самое худшее, что может сделать начальник, - это начать менять свои планы после того, как все пришло в движение. Если они подъедут и увидят, что в фургоне никого нет, они заподозрят что-то неладное. - Ну, ладно. Если начнется заваруха, не задерживайтесь в машине. - Не собираюсь. - Потому что эта машина заехала за нами в такую глушь вовсе не потому, что ей оказалось по пути. - Ну, счастливо. Она протянула руку, которую Джереми крепко пожал. Вейн стоял у поднятого капота фургона, готовый по первому сигналу соскользнуть в кювет. Нервно проведя языком по губам, он кивнул Джереми. С переднего сиденья выглянул Андерсон. - Надеюсь, вы знаете, что делаете, - сказал он. - Я тоже надеюсь, - отозвался Джереми, опустился на четвереньки и полез за Донгом в трубу. Труба из гофрированного железа шла под дорогой до противоположного кювета. Она оказалась уже, чем он думал, - только-только пролезть. Он сунул ручку от домкрата за пояс и принялся протискиваться вперед. Вонючая вода быстро промочила его брюки. "Счет за химчистку перешлю Обществу Бэббиджа", - подумал он. Камешки, лежавшие на дне, царапали ноги. Ручка от домкрата тоже царапалась, и он остановился, чтобы пристроить ее поудобнее. Наконец он выполз из трубы в кювете на другой стороне дороги, перевернулся на спину и сделал несколько глубоких вдохов. - Тесновато там, правда? Он поднял голову и увидел Донга. Математик распростерся на краю кювета под кустом бурьяна, сквозь который мог видеть голубую машину, оставаясь незамеченным. Он улыбнулся Джереми, и тот ответил ему улыбкой. Это была не напускная храбрость, а всего лишь нервы. - Ну как, все еще стоят? - Да. Джереми подполз к Донгу. - Я чувствую себя словно пехотинец в фильме про первую мировую войну. В окопе перед тем, как пойти в атаку. - Это вам не кино, - ответил Донг. - Подождите! - Он помолчал. - Едут. Оба соскользнули в канаву. Она была не слишком глубокой, и Джереми оказался так близко к Донгу, как никогда еще не был близко ни к кому в жизни. - Надеюсь, у вас хороший дезодорант, - сказал он. - В такие моменты всегда полагается отпускать неудачные шутки? - Да. - Очень хорошо. Тогда, видимо, самое время спросить - что, если наши преследователи намерены всего лишь бросить в нас бомбу? Что, если они вообще не выйдут из машины? - Значит, у нас с самого начала не было никаких шансов, так что мы ничего не потеряем. - А вы оптимист, правда? - Я думаю, если бы они хотели сделать что-нибудь в таком роде, они бы это давно сделали. - Почему они столько времени там стояли? Почему не подъехали сразу, как только мы остановились? - Я думаю, они запросили инструкции у своего босса. Я думаю, им так же интересно знать, куда Вейн нас везет, как и... самих нас захватить. Именно поэтому Джереми велел Андерсону выехать из города и петлять по проселкам. Он не только искал что-нибудь вроде этой трубы под дорогой. Если преследователи подумают, что, следуя за ними, смогут обнаружить какое-то тайное убежище, они не станут спешить с решительными действиями. - А что, если у них добрые намерения? - Тогда мы принесем свои извинения. Они замолчали. Послышался шум мотора - машина приближалась. Она остановилась чуть ли не над самой их головой. Джереми сообразил, что, если водитель, выходя, взглянет вниз, он их увидит. Он положил руку на плечо Донгу, чтобы тот не двигался с места, но Донг лежал, как камень. Вейн, очевидно, подумал о том же, потому что, как только дверца со стороны водителя открылась, он крикнул: - Эй! Эй, вы! У нас тут что-то неладно с машиной Вы что-нибудь понимаете в моторе? Послышались шаги по асфальту. - А ну-ка, мистер, поднимите руки. Джереми толкнул Донга. Пора! Они выползли из кювета и притаились за преследовавшей их машиной. Через ее стекла видны были два человека в джинсах и ковбойских шляпах. В руках у них было по пистолету. Вейн стоял у поднятого капота фургона, держа руки вверх. Джереми выругался про себя. Значит, он не успел прыгнуть в канаву. Или промедлил из-за боли в ребрах? Неважно. Не поменять ли план? Нет. Каждый знает, чего ожидать. Даже Вейн. Если он сейчас поменяет план, никто об этом не будет знать. Они растеряются. Может быть, начнут оглядываться по сторонам. Люди с пистолетами насторожатся. Наверное, это и имела в виду Гвинн, когда говорила, что нельзя менять планы. - Можете сказать своим приятелям, - сказал человек с револьвером, - чтобы вылезали из канавы. Джереми на мгновение охватила паника. Но говоривший имел в виду другую канаву, куда спрыгнули Гвинн и Андерсон. - Мы вам ничего не сделаем, - сказал другой. - Тогда почему у вас пистолеты? - спросил Вейн, и кто-то из них засмеялся. Джереми снова хлопнул Донга по плечу. Это был условный сигнал. Они обежали машину с двух сторон - Донг слева, Джереми справа. Человек, стоявший слева, наверное, заметил что-то краешком глаза. Он начал поворачиваться к ним, но в этот момент Донг издал леденящий кровь вопль - ничего подобного Джереми слышать не доводилось. Донг заранее предупредил его, что крикнет. Этот крик должен был заставить противника на долю секунды замереть, и Джереми подумал, что он безусловно достигнет цели. Джереми на бегу замахнулся ручкой от домкрата. Человек, стоявший спиной с его стороны, держал пистолет в правой руке, так что удар придется как раз по ней. Джереми увидел, как Донг завертелся, словно пляшущий дервиш, поднятой ногой выбил пистолет из руки своей жертвы, а другой нанес удар в висок. В следующее мгновение Джереми опустил ручку от домкрата на запястье другого человека. Тот взвыл, выронил пистолет и попытался схватить Джереми левой рукой, но Джереми увернулся. Пистолет он отшвырнул ногой подальше, словно футбольный мяч. Донг еще раз взлетел в воздух и обеими ногами ударил человека в спину. И все было кончено. Андерсон выскочил из кювета и подобрал пистолет, который Донг выбил у своего противника. Другой пистолет взял Джереми. Оба нападавших лежали неподвижно. - Они случайно не убиты? - спросил Джереми. Только сейчас его начало трясти от волнения. Пистолет был тяжелым, с длинным стволом. Двенадцатимиллиметровый? Он не знал. Шершавая рукоятка удобно лежала у него в ладони. Донг покачал головой. - Мой оглушен ударом по голове. А ваш никак не может перевести дух. Кроме того, у него, видимо, сломаны кисть и предплечье. В остальном... Он пожал плечами. - Хорошо сработали, Джим, - сказал Джереми. Донг присел на подножку фургона и вытер платком лоб. - Спасибо. Я еще никогда не нападал на вооруженного человека. И вообще на человека, если не считать учебных боев. Джереми взглянул на него. - Хорошо, что вы не сказали это мне раньше. Черт возьми, где тут предохранитель? Андерсон подошел и взял у него из руки пистолет. - Раз вы этого не знаете, он вам совершенно ни к чему. Дайте-ка, я посмотрю. - После небольшой паузы он произнес: - Вот это да, черт меня возьми! - Что такое? - Он на предохранителе. Он быстро осмотрел другой пистолет. - И этот тоже. Джереми перевел взгляд с пистолетов на двух человек, лежавших на земле. Тот, который достался ему, пошевелился. - Значит, они не собирались нас убивать. - Во всяком случае, сразу. - Что-то не похоже это на Общество Бэббиджа. Насколько я знаю, они сначала стреляют, а потом начинают задавать вопросы, верно? - Вся штука в том, - с трудом выговорил человек, лежавший у его ног, - что мы не из какого не из Общества Бэббиджа. Джереми прислонился к стенке фургона и разразился хохотом. 6 - А, мисс Бомонт, - сказал Аарон Гевирц. - Мы очень рады, что вы снова с нами. Надеюсь, вы смогли выполнить свое домашнее задание за время каникул? Сара села на свое место, сопровождаемая взглядами Матери-Земли, Умника и всех остальных. Она-то была убеждена, что и пребывание в больнице после операции, и упражнения в стрельбе вряд ли можно считать "каникулами". Особенно если целью была она сама. Ничего не ответив, она уселась поудобнее и раскрыла тетрадь. - Может быть, мисс Бомонт, вы все же сообщите нам, в каком состоянии ваша работа? Она взглянула в его выцветшие от старости глаза и, как всегда, почувствовала, что один его вид действует ей на нервы. - Видите ли, я изменила тему, - призналась она. - Правда? Без моего ведома? Я вижу, у вас похвальная склонность к самостоятельному мышлению. Надеюсь, что новая тема столь же интересна, как и первоначальная? - Я думаю, она покажется вам любопытной, - сказала она. - В таком случае будьте так добры, сообщите, что вам удалось выяснить. - Гевирц указал на классную доску на стене комнаты, а сам развернулся на колесах и отъехал в сторону. - Прошу всех внимательно следить за ходом ее рассуждений и быть готовыми отметить все слабые места. Ваши оценки будут зависеть от точности и полноты ваших критических замечаний. Сара взяла кусочек мела и начала вертеть его в пальцах. До сих пор она еще ни разу не пользовалась подсказками - в этом просто не было нужды. Но для того, что она собиралась сделать, было недостаточно голословных утверждений, поэтому Ред, Текс и кое-кто еще всю ночь помогали ей разрабатывать аргументацию. - Хорошо, - сказала она, повернулась к доске и принялась писать формулы, одновременно объясняя их вслух. Однако очень скоро Гевирц прервал ее. - Одну минутку, - сказал он. - Конденсация мемов - явление хорошо известное. При ваших способностях от вас можно было ожидать большего, чем простой пересказ общеизвестных истин. - Я полагаю, мои выводы все же должны представлять определенный интерес. Я намерена рассмотреть условия, необходимые для одновременного появления множественных центров конденсации. Гевирц поджал губы. - Не вижу смысла двигаться столь проторенным путем. Тем не менее продолжайте. Вы меня заинтриговали своими обещаниями. Сара продолжала, перекрывая голосом стук мела по доске. Плотность населения, необходимая для наличия достаточного числа восприимчивых умов. Необходимость высокой пропускной способности каналов общения. Культурный момент, который определяется скоростью и мощностью транспортных потоков. Доля населения, принимающая участие в передвижениях... Она привела множество примеров одновременных открытий: Ньютон и Лейбниц, Уоллес и Дарвин, Эдисон и Белл и так далее. Она заметила, что в доисторические времена сельское хозяйство было одновременно "открыто" весьма удаленными друг от друга культурами; что фашизм поднял голову одновременно в нескольких странах; что "демографический взрыв" наблюдался в шестнадцатом веке не только в Европе, но и в Индии и Китае. Основываясь на этих примерах, она перешла к выводам. - Одну минутку, - сказал Гевирц. - Вы упомянули высокую пропускную способность каналов общения. В то же время вы говорили о почти одновременном появлении сельского хозяйства в Мексике и Месопотамии. Но ведь между ними не было никакого общения! - Нет, не было, - согласилась она. - Но обе культуры общались с единой, глобальной окружающей средой, которая в то время была неблагоприятна для собирательства. Точно так же глобальное потепление в шестнадцатом веке воздействовало на все страны одновременно. Оно сделало больше земель пригодными для возделывания, и это привело к появлению большего числа едоков, которые потребляли возросший урожай. Гевирц ухмыльнулся. - Неплохо сформулировано, мисс Бомонт. Надеюсь, что остальные слушатели приняли это к сведению. Взаимное общение индивидуумов с единым источником информации во многом аналогично общению между самими индивидуумами. Мистер Рейнолдс, будьте так добры, подготовьте математическое описание аналогии между передачей информации и распространением заболеваний. Кроме обычных инфекционных болезней, учтите еще болезни, связанные с условиями окружающей среды, - например, холеру. - Он кивнул Саре. - Вы можете продолжать. - Теперь перейдем к одному частному случаю, - сказала она. - А именно - к конденсации мемов, необходимой для возникновения структуры, подобной Обществу Бэббиджа, в начале девятнадцатого века. Слушатели зашевелились, послышался шум. Она, не оборачиваясь, продолжала писать на доске. - Как вы можете видеть из этих уравнений, в тридцатые годы девятнадцатого века создались такие условия, при которых возникновение более чем одного подобного общества абсолютно неизбежно. - Она быстро перечислила эти условия. - Проведенный недавно анализ базы данных "Клиоскоп" показал, что в стране существует группа, которая называет себя Тайной Шестеркой. Разумеется, в соответствии с дилеммой Карсона в Шестерке произошел раскол, но следы дочернего общества теряются. Или оно перестало влиять на систему - и оставлять свои "подковы", - или исчезло. Шум усилился. Аарон Гевирц повысил голос. - Мадам, вы вполне уверены, что ваши выводы правильны? Она обернулась к нему. - Да, доктор Гевирц. Вполне. Я могу продолжать? Старик нахмурился. - Это неприятный сюрприз. - Совет об этом уже уведомлен. Он поднял брови. - Да? В таком случае... Ну да. Продолжайте, пожалуйста. Мел летал по доске. Она чувствовала на своей спине взгляды всей комнаты. Меловая пыль щекотала ей ноздри, вызывая непреодолимое желание чихнуть. - Однако не следует забывать и про Европу. Существовавшие там условия практически гарантировали выпадение в осадок еще по меньшей мере одного, а возможно, и трех обществ. В соответствии с дилеммой Карсона, если не учитывать возможных случаев самороспуска, развала или слияния, мы должны полагать, что сейчас там активно работают до пяти - восьми обществ. Теперь в комнате стояла мертвая тишина. Она повернулась к слушателям. Кроме Умника, на лице у которого появилась нервная улыбка, все сидели с застывшими лицами. - Впрочем, слияния маловероятны, поскольку обязательное условие работы общества типа Бэббиджа - секретность. - Ясно, - сказал Гевирц. - Значит, эти предполагаемые общества так же не имеют представления о существовании друг друга, как и мы - об их существовании? - Этого мы знать не можем. О нашем существовании они безусловно знают после появления моей распечатки. Недавно некое общество использовало компьютерные вирусы для того, чтобы переписать заметки одного репортера по имени Морган Граймз в какой-то файл "К". Граймз напал на след убийств, совершенных Обществом; но сам он не имел ни малейшего представления о том, что они означают. Эта группа "К" так или иначе пронюхала, что он обнаружил, и сделала свои собственные выводы. Поскольку все это произошло еще до того, как я написала своего "червя"... - Все это чепуха, - заявила Мать-Земля. - Я считаю, Бомонт просто хочет уйти от ответственности за то, что она нам устроила. Слушатели одобрительно зашумели. Один Гевирц не шевельнулся и ничего не сказал. - Совершенно очевидно, - продолжала Сара, - что кто-то выслеживает и нас, и Общество Бэббиджа. Джимми Кальдеро... - Ей неизменно становилось не по себе, когда приходилось упоминать это новое имя. Ред Мелоун, черт возьми! И им он всегда останется! - Джимми Кальдеро, который имеет опыт разведывательной работы, обнаружил немало признаков, на это указывающих. - А не могли бы вы сказать нам, что это за признаки? - спросил Умник. Сара подумала, что он немного переигрывает, но этого, кажется, никто не заметил. - Можно, доктор Гевирц? Я не хотела бы отнимать слишком много времени своей работой. Слепой усмехнулся. - Ну нет, моя милая. Я весьма склонен принять ваш блеф за чистую монету, но боюсь, что ваши товарищи разорвут меня в клочья, если я сейчас прекращу обсуждение. Конечно, продолжайте. - И он сделал вежливый приглашающий жест рукой. - Хорошо. Проведенный мистером Босуортом анализ узлов с малой вероятностью и значительными последствиями позволил ему с несомненностью обнаружить Тайную Шестерку. - Услышав этот комплимент, Умник расплылся в счастливой улыбке. - Но есть и другие признаки. Я уже говорила о перекачке заметок Моргана Граймза в файл "К". Вдобавок та же группа "К" проникла в систему компании "Кеннисон Демографикс", и кто-то угрожал Кеннисону по телефону. Третье - чужой файл, обнаруженный в ходе изучения распечатки в Атлантском отделении. Он написан по-французски в квебекском узле и содержит приказ расследовать убийства, упоминающиеся в файле Граймза. Наверное, не нужно напоминать вам, что у нас нет никакого отделения в Квебеке и что Обществу Бэббиджа, очевидно, незачем затевать такое расследование. Четвертое - уничтожение группы по изучению распечатки в Денвере. Эту операцию провело не Общество. Даже Женевьева Вейл не сделала бы такой глупости, а те из руководителей Общества Бэббиджа, кто остался в живых, последние несколько месяцев притворяются мертвыми и не предпринимают никаких действий. При взрыве они потеряли ценного агента, а кроме того, это не могло не возбудить новых подозрений среди публики, как бы ни освещалось это событие в прессе. Сейчас столько людей знает про распечатку, что любое сообщение прессы вызывает подозрения. И наконец, тот факт, что во время моего отпуска в горах за мной следили и меня чем-то опоили. Джимми уверен, что было бы неразумно считать все эти события результатом действий какой-то одной организации. Она замолчала и оглядела слушателей. Все сидели, затаив дыхание и не сводя с нее глаз. Умник ухмылялся во весь рот - хоть завязки пришивай. Мать-Земля нервно потирала руки. Рейнолдс, прищурившись, смотрел в пространство перед собой. На лице Гевирца прочесть ничего было нельзя. - Теперь попробуем поставить себя на место одного из этих других обществ. Что мы первым делом предприняли бы, услышав о распечатке? Здесь должен был вступить Умник. Он поднял руку. - Искать дверь. - Объясните подробнее. - "Дверь" - это информация, которую можно использовать, чтобы проникнуть в Ассоциацию или Общество, - или физически, или через посредство компьютерной сети "Дэйта-Нет" с помощью подслушивающих устройств, кротов, организации утечек или слежки. Короче говоря, дверь. И они нашли такую дверь. - А можно поинтересоваться, что это оказалась за дверь? - спросил доктор Гевирц. - Я не могу отвечать за людей из Общества Бэббиджа, но что касается нас, то утечка была очень невелика. Это облегчило нам расследование. Мы проверили каждое сообщение распечатки, чтобы выяснить, позволяет ли оно проникнуть к нам. Например: было ли раскрыто расположение ранчо? - Нет, - сказал доктор Гевирц. - Правильно, доктор, - Сара начала получать удовольствие от перемены ролей. "Посмотрим, как это понравится ему". - Тем не менее была скомпрометирована Луиза Востин. Значит, велось либо подслушивание в ее доме, либо слежка за ней самой. - Сестра Востин сейчас в безопасном укрытии, - сказал Рейнолдс. - Если за ней была слежка, она от них ушла. - И к счастью - или к несчастью, - ее дом был сожжен погромщиками, так что не имеет значения, были там подслушивающие устройства или нет: все равно никто ничего не узнал. - Короче, мисс Бомонт, - сказал Гевирц. - Ближе к делу. - Одна открытая дверь безусловно была. Марк Лопес. Он тоже был скомпрометирован распечаткой. Если Шестерка - или кто-то еще - действовала достаточно быстро, проникнуть можно было через него: или в результате его оплошности, или по сговору с ним. С тех пор местонахождение брата Лопеса неизвестно... - Все из-за тебя, - вставила Мать-Земля. - Но перед тем, как исчезнуть, он прислал к нам новичка. Однако произошло ли это до того, как он исчез? В наступившей тишине все повернулись к Морин Говард. Глаза ее забегали. - Постойте, это же смешно. Марк тщательно меня проверил, прежде чем прислать сюда. - Проверил ли? - спросила Сара. - Жаль, что мы не можем его найти и спросить. Тишина в комнате стала угнетающей. - Да зачем это нужно? Ассоциация все перепроверила после моего приезда. - Да, еще одно, - с улыбкой сказала Сара. - Если расположение ранчо не было раскрыто в распечатке, - то кто опоил меня? Рейнолдс резко поднял голову. - Ты хочешь сказать, что это... - Что это кто-то с ранчо? Да. Она подошла к своему месту, открыла портфель, вынула подкову и подняла ее над головой. - Это подкова с лошади, на которой ехал шпион. Доказательство - вот эта трещинка сбоку. Сара указала пальцем на подкову. Морин протянула руку, взяла ее, внимательно разглядела и передала Рейнолдсу. - По словам Текса Боудина, это подкова с гнедого мерина; - продолжала Сара. - Конюх посмотрел в журнале, кто ездил на этой лошади в тот день. Это была мисс Говард. Мать-Земля резко повернула голову. - Неправда! - Конюх говорит, что правда. - Да, я ездила на этой лошади, тут все верно. Но потом я привязала ее и пошла дальше пешком. Когда я вернулась к тому месту, где оставила лошадь, ее там не было. Я несколько часов искала ее и нашла только перед самым заходом солнца. Конюху я ничего не сказала - не хотела, чтобы он решил, что я плохо смотрела за лошадью. Сара пожала плечами. - Хорошая байка, сестра. Только я родом из Чикаго, а там на выборах частенько голосуют покойники. Поэтому мне нетрудно представить себе ситуацию, в которой рекомендацию новичку тоже дает покойник. Но бывает ли идеальная легенда? Особенно если ее готовили наспех? А что, если кто-то всерьез за нее возьмется? Какие незамеченные дефекты могут в ней обнаружиться? Какие пробелы можно найти в цепочке подложных документов? Можете мне поверить, за последние несколько недель ни у кого не было более серьезных оснований размышлять на эту тему. И когда брат Мелоун и брат Половски углубились в твое прошлое, они обнаружили... Продолжить она не успела. Говард выскочила из-за стола и кинулась к выходу. Умник, как и было задумано, встал и попытался ее задержать, но она перевернула стол ему под ноги, и он с воплем повалился на пол. Говард распахнула дверь, но в коридоре стояли, преграждая ей путь, Ред Мелоун и Уолт Половски. Она повернулась и бросила на Сару взгляд, пылавший такой ненавистью, какой та не встречала даже в белых кварталах Чикаго. Потом Морин изо всех сил стиснула зубы. - Не зевайте! - крикнул Ред. Тело Говард напряглось, глаза закатились. Она выгнулась назад, захрипела и упала. Половски успел подхватить ее, но она безжизненно повисла у него на руках. - Черт! - сказал он и отпустил ее. Тело бесформенной грудой свалилось на пол. Несколько секунд стояла тревожная тишина. Потом Аарон Гевирц произнес: - Вы были совершенно правы, мисс Бомонт. Сара повернулась к нему. Старик удовлетворенно кивнул. - Как вы и обещали, ваши выводы получили вполне убедительное доказательство. - Она... Мы не думали, что она это сделает, - пробормотала Сара. До нее сразу дошла вся глупость ее слов. - Мы так и не смогли расколоть ее легенду. При ближайшем рассмотрении видно было, что там что-то не так, но расколоть ее мы не смогли. Мы были уверены, что она и есть крот, но доказательств у нас не было. Оставалось только попробовать запугать ее и заставить броситься в бегство. Гевирц повернул свое кресло на колесах так, чтобы видеть тело. - В самом деле, никому еще не удавалось бежать дальше, чем ей. - Чего-чего вы хотите? - Кеннисон сердито уставился на Селкирка. Шотландец откинулся на спинку кресла и обвел глазами сидевших за столом для заседаний. - Я хочу продублировать всю нашу систему в каком-нибудь отдаленном месте. - Алан, я назначил вас начальником Ночной Смены, а не президентом "КД". Не превышайте своих полномочий. - Не превышать полномочий? А как по-вашему, правильно обращаться со мной, как с простой пешкой, после всего, что я для вас сделал? Кеннисон весь напрягся. "После всего, что я для вас сделал"... Какая бестактность. Напоминать о своих услугах не принято. Признак дурного воспитания. Он посмотрел на Джонсона, потом на Ченга, но оба старательно отводили глаза. Они не знали, что произошло в их кабинете на прошлой неделе, и не хотели этого знать. Они знали одно: Пруденс исчезла, и на ее месте сидит какая-то незнакомая женщина. - Нам нужно переходить на двойную бухгалтерию, - сказал Селкирк. - Как только ваши бывшие коллеги заподозрят, что получают недооптимизированные данные, они полезут к нам в базы разбираться, в чем дело. Мы не можем позволить им обнаружить, что там что-то не так. Поэтому мы устроим здесь ложный фасад, а правильную информацию упрячем туда, где они не смогут ее найти. - Может быть, в этом есть смысл, - медленно произнес Джонсон. - Недооптимизированные данные? - переспросил Кеннисон. - Чтобы толкать их на ошибочные решения, а самим процветать? Ну да. - Он выводил пальцем какие-то узоры на столе. - Возможно, то решение было отчасти поспешным. "Поспешишь - людей насмешишь". Ченг кивнул. - Поспешным. Слишком поспешным. Ульман ничем нам не угрожал. Какая разница, кто сидит во главе стола, если накрываем на стол мы? Всегда лучше быть силой, стоящей позади трона. Джонсон потер подбородок и взглянул на Селкирка. - Хм-м-м. В том, что они говорят, тоже что-то есть. Возможно, нам не следует приводить в исполнение этот план. - Он покачал головой. - Пойти против Общества... Не знаю, разумно ли это. Ченг снова кивнул. - Это был вопль уязвленного самолюбия, а не трезво спланированное действие. Где клиологический анализ? Какие будут последствия? Мы никогда еще не принимали решений без этого. - Поздно, - сказал Селкирк. - Первая посылка подправленных данных ушла сегодня утром. - Без моего разрешения, Алан? Селкирк без колебаний встретил его пристальный взгляд. Да, Алан определенно становится проблемой. - Вы же дали разрешение, разве вы не помните? Черт побери! - Алан стукнул кулаком по столу. - В такой ситуации надо действовать смело, а не ходить вокруг да около. Если решение принято, его надо выполнять. Нельзя без конца медлить. Кеннисон судорожно прижал ладони к столу. Это правда. Он часто подумывал, не пора ли уйти из Общества и начать действовать самостоятельно. "КД", его собственное детище, было ему куда ближе, чем Общество. Однако сделать это нелегко по многим причинам. Ульман никогда не допустит, чтобы он ушел из Общества, - во всяком случае, пока "КД" у него в руках. Слишком ценны данные, которые Общество получает от "КД". Впрочем, кое-какие возможности есть. Что если "КД" проглотит все Общество целиком? Не исключено. Устранить остальных членов Совета. Превратить "КД" в новое Общество по собственному образу и подобию. Улучшенное Общество. Но как проглотить такой кусок и не подавиться? Может быть, стоит поближе познакомиться с послужным списком Гровнора Вейла. Ситуация не совсем та же - Вейл стремился только захватить бразды правления, а не поменять коней, - но кое-что полезное там можно будет почерпнуть. Макиавелли как-то заметил, что существуют только два типа государства - турецкий и франкский. В первом все подданные - слуги султана и выполняют все его приказы. Во втором все подданные - полноправные бароны, имеющие собственных подданных и приверженцев. Тогда же хитроумный флорентинец сделал одно тонкое наблюдение. Захватить власть во франкском государстве легче, но править им труднее. Гровнор Вейл усвоил этот урок. Кроуфорд построил Общество по франкскому типу - как команду равных. Благодаря этому Вейл смог с помощью интриг пробиться на самый верх. Но, захватив власть, он приложил все силы, чтобы перестроить Общество по турецкому образцу. Старый паук действовал терпеливо и хитро. Он много лет плел свою паутину и раскинул ее только тогда, когда пробил его час. Пусть он не добился полного успеха, но сумел достичь очень многого. И все же под покровом тоталитарной власти семейства Вейл еще можно было заметить слабые контуры прежних баронств. "Не исключено, - подумал он. - Не исключено". Наделен ли он терпением Старика Вейла? Безусловно. Он ничуть не хуже любого другого. Он и так уже слишком долго и терпеливо ждал. Он рвался к действию, он жаждал пожать плоды победы, которую сполна заслужил. Aut Caesar, aut nihil [или Цезарь, или ничто (лат.)]. Какие еще есть варианты? Остаться. Уйти. Проглотить. Или... Есть еще одна возможность. Это, конечно, рискованно, но можно уйти и при этом оставить себе "КД". Подобный путь намечался в плане Селкирка. Без Селкирка, черт бы его взял, из этого ничего не выйдет, тут нужно его компьютерное мастерство. Он незаметно покосился на Селкирка. Потом от Селкирка придется избавиться, держать его при себе будет слишком рискованно. Жаль, но ничего не поделаешь: лес рубят - щепки летят. Он принял решение. - Если мы делаем этот шаг, пути назад не будет. Это значит поднять красный флаг революции. Вы готовы идти до конца? После недолгого колебания Джонсон кивнул. Ченг пожал плечами, как бы соглашаясь с неизбежным. Алан ответил все тем же пристальным взглядом. - Это была моя идея. "Да, - подумал Кеннисон. - Твоя идея". - Прекрасно. Врат Алан, подготовьте план размещения нашей базы данных в подходящем месте, но ничего не предпринимайте, пока мы четверо его не рассмотрим. А пока никаких подложных данных. Если кто-нибудь обнаружит ошибки в сегодняшней посылке, скажите им, что случился сбой. Брат Тсу-ши, проведите клиологический анализ последствий. Да, я понимаю, лошадь следовало бы поставить впереди телеги, однако лучше поздно, чем никогда. Используйте Ночную Смену. Брат Алан, проследите, чтобы брат Тсу-ши получил в свое распоряжение сколько нужно людей. Да! - Он поднял руку. - Брат, не забудьте использовать в своем анализе информацию, которую Джимми Кальдеро предоставил нам о том, другом обществе - Тайной Шестерке. Но смотрите, чтобы эта информация не попала в общий информационный массив. Это, возможно, наше главное преимущество перед Ульманом: мы при анализе будем учитывать существование этого общества, а он нет. Переговорите с братом Аланом, он сообщит вам подробности. Он много чего о них выяснил. Вы проявили большое усердие, Алан, и заслужили благодарность. Брат Нейт, на время этой операции фирма "Джонсон и Ченг" остается на вас. Мы надеемся, что вы обеспечите обычное прикрытие и безопасный доступ к информации в дневное время. Есть какие-нибудь вопросы? - Он обвел глазами стол. - Прекрасно. Да будет так. Все разошлись, и он остался в конференц-зале один. Теперь пути назад нет. Alea jacta est [жребий брошен (лат.)]. Интересно, то же самое чувствовал Цезарь? Наверное. Даже великие люди должны испытывать нерешительность, когда наступает момент истины. И, конечно, воодушевление при мысли о возможном успехе, а может быть, и о возможном поражении. Азарт игрока. Прилив адреналина от сознания того, что приближается решающий узел, точка расхождения траекторий, в которой и определится будущий ход событий. Когда все известно заранее, нет никакого интереса. То, что он собирался сделать, было куда рискованнее заговора против Вейл. Правда, узнай она, что он задумал, она бы его убила. И ведь до этого в самом деле чуть не дошло! Не прояви он такого мужества... Нет, риск не в том, что это опасно, а в том, что велика вероятность неудачи. Тогда он был убежден, что рано или-поздно одержит верх. И тем не менее его план оказался неудачным. Возможно, новая операция, куда более смелая, завершится победой. Теперь он припомнил, как там у Киплинга дальше: "Все проиграть и нищим стать, как прежде, и никогда не пожалеть о том" [пер. М.Лозинского]. Да, вот чего ему раньше не хватало. Безрассудной отваги. Он был слишком осторожен. Хватался за соломинки. За Монфор и Соренсона. Только Пейдж доказала свое мужество - ценой собственной гибели. Бедная Гретхен! Такая героическая смерть! Он поклялся про себя, что похоронит ее останки с почестями, как только Джед сознается, куда их дели. Впрочем... Совсем забывать об осторожности тоже опасно. Перед самым совещанием они с Селкирком тщательно проверили все помещения фирмы и этот конференц-зал; никаких подслушивающих устройств они, конечно, не нашли, но проверить следовало. Как, переходя улицу, следует посмотреть сначала налево, а потом направо - даже если ни одной машины не видно. Он принялся писать в блокноте. Вейл. Ульман. Селкирк. Тайная Шестерка. Три вируса. Телефонный звонок. Подумав, он приписал: Бомонт и Кальдеро. Что там говорила Великая Гарпия? Будто у нее есть какой-то источник информации в организации Кеннисона. Он провел стрелку от Вейл к вирусам. В качестве председателя Вейл имела доступ в помещения фирмы "Джонсон и Ченг". И с нее вполне сталось бы запустить в систему вирус. А Ульман намекнул, что знает больше, чем ему следовало бы. Он провел еще одну стрелку - от Ульмана к вирусам и еще одну, от Ульмана к телефонному звонку, поставив около нее несколько украшенных завитушками вопросительных знаков. Звонила какая-то женщина. Может быть, сама Вейл? Так можно объяснить появление трех вирусов. Вейл, Ульман, Тайная Шестерка. И звонил тоже кто-то из них. Вероятно, не Ульман. Такое хвастовство не в его стиле. Он зачеркнул остальные стрелки, посмотрел, что получилось, и вздохнул. Вырвав две верхние страницы из блокнота, он сунул их в измельчитель. После каждого совещания полагалось уничтожать все исписанные страницы блокнотов, лежавших перед каждым местом; но только у Кеннисона хватило ума уничтожать еще и следующую, пустую страницу. Он откинулся на спинку кресла и потянулся, потом встал, обошел стол и вырвал все верхние страницы из блокнотов. Вернувшись на свое место, он осторожно начал затушевывать их боковой стороной карандашного грифеля. Брат Натэниел Джонсон, как обычно, не делал никаких заметок. Отчасти неплохо иметь такого ограниченного и туповатого подчиненного, но в этом есть и свои неудобства. Трудно определить, о чем он думает и думает ли вообще. На странице из блокнота Ченга проступило несколько китайских иероглифов. Ох уж это загадочное дитя Востока! Как-то Кеннисон дал перевести иероглифы, которые нашел в блокноте Ченга, и обнаружил, что в вольном переводе они означали что-то вроде "ну что, полюбопытствовали?" Он улыбнулся. Неплохо иметь и умных подчиненных, но и в этом есть свои неудобства. На странице из блокнота Селкирка оказалось несколько букв "К", переплетенных между собой, разукрашенных завитушками, листиками и цветочками. Кеннисон обожал такие красноречивые узоры и держал на договоре психиатра - вдруг в них удастся обнаружить какой-нибудь тайный смысл? Нельзя знать заранее, когда может пригодиться такая информация. "К"? Он мысленно дописал на своей уже уничтоженной странице "Файл К". Еще одна важная подробность, касающаяся одного из этих вирусов. Того, который запустила Тайная Шестерка? Файл "Куинн"? Возможно. Возможно. Он сложил все три листка и положил во внутренний карман пиджака. Когда он вышел из конференц-зала, у Ночной Смены вовсю кипела работа. Он кивнул Ченгу, который сидел за терминалом в своем кабинете. Джонсон у большого компьютера просматривал с главным программистом тест-программу. Кеннисон постучал в дверь компьютерной и помахал им рукой. По пути к выходу он останавливался то у одного, то у другого из служащих и обменивался с ними несколькими любезными словами - о здоровье супруги, о детях, о любимых занятиях. Чуткость. Это всегда полезно. Люди могут не пойти за лидером, наделенным пророческим даром, но они всегда пойдут за тем, кто не забывает про их дни рождения и памятные даты. Он поднялся на лифте из туалетной комнаты на свой этаж, быстрыми шагами подошел к двери, ведущей из верхней туалетной комнаты в кабинет, приоткрыл ее и замер на месте. У компьютерного терминала в его кабинете сидел Алан и оживленно разговаривал с кем-то по телефону. Кеннисон осторожно закрыл дверь и приложил к ней ухо. - Я тебе говорю, нам понадобится вся начинка большого компьютера, - доносился до него приглушенный голос. Чтобы различить слова, Кеннисону приходилось изо всех сил напрягать слух. - Да. Подтверждаю. Они помещались в Оберлине, штат Огайо. - Пауза. - Нет, где они сейчас, не знаю. - Пауза. - Да, знаю. Дело зашло слишком далеко, но думаю, мы сможем кое-что спасти... Нет, не беспокойся. Я смогу за себя постоять. - Пауза. - Что вы сделали? А стоило это делать? - Долгая пауза. - Ах, да. Вы сделали совершенно правильно. Больше вам ничего не оставалось. Как там дела у Бернстайна? Он знает?.. Хорошо. Пусть так и будет. А Френч?.. Очень хорошо. Привет. Кеннисон немного выждал, потом зашел в кабинку и спустил воду. Подойдя к умывальнику, он набрал пригоршню воды и плеснул себе в лицо. Ледяная вода обожгла его. Он оперся обеими руками о край раковины и перевел дух. Потом выдернул из контейнера бумажное полотенце и приложил к лицу. Отняв его, он посмотрел на оставшиеся мокрые пятна, словно ожидал увидеть запечатленными свои собственные черты. Как лик Христа на платке Вероники. Скомкав полотенце, он швырнул его в мусорную корзину, распахнул дверь и вошел в кабинет. Там никого не было. Он подошел к столу - тому самому, на котором они тогда разделывали мясо. "Будь осторожен, Дэниел". Он опустился в кресло - свое собственное кресло, черт возьми! За своим собственным столом! Потом он набрал номер на клавиатуре терминала. Почему Алан звонил отсюда, а не со своего телефона? И с кем он говорил? - Берти? Это Кеннисон. Скажите, пожалуйста, чтобы подогнали мой лимузин. Я сейчас спущусь. Спасибо. Он нажал кнопку отбоя и набрал еще один номер. - Мадам дворецкий? Я скоро выезжаю. Будьте добры, скажите повару. Да, спасибо. На этот раз, дав отбой, он продолжал говорить в умолкшую трубку: - Вы не знаете, что там сегодня собирались готовить? Одновременно он быстро набрал команду, выводившую на экран номера телефонов, с которыми велись разговоры. Одного взгляда на экран оказалось достаточно, чтобы самые худшие его ожидания оправдались. Разговор, который только что вел Алан, был не зарегистрирован. Вот почему Алан звонил отсюда, с терминала. Уничтожить запись о разговорах, который ведутся по обычным телефонным линиям, невозможно: их автоматически отслеживает телефонная компания. Компьютерная связь - другое дело: для всякого, кто наделен такими талантами, как Алан, проделать подобный фокус не составляет труда. - Ясно, - произнес он вслух. - Наверное, получится очень вкусно. Не терпится попробовать. До свидания, мадам дворецкий. Он положил трубку и мысленно поставил против фамилии Селкирка вопросительный знак. Очень большой вопросительный знак. "Я смогу за себя постоять", - сказал Селкирк. "Сможешь ли? - подумал Кеннисон. - Сможешь ли?". 7 - Мисс Беннет! - сказала дежурная. - Мы рады, что вы вернулись. Сара внимательно посмотрела на стройную, элегантно одетую женщину, которую ни разу в жизни не видела. - Спасибо, Хелен, - ответила она. - Обожаю Сан-Франциско. С удовольствием приезжала бы сюда чаще, но... - Она взмахнула рукой. - Вы понимаете, дела. Она повернулась к посыльному и протянула ему ключ. - Отнесите мои вещи в номер, пожалуйста. Серый чемодан в гостиную, черный в спальню. Мне ничего не просили передать, Хелен? Дежурная достала из гнезда конверт. - Звонил некий мистер Кальдеро. Просил вас позвонить, как только сможете. - Убедившись, что посыльный не услышит, дежурная тихо добавила: - Ваш номер чист. Парнишку зовут Хосе. Он не из наших, но вы с ним знакомы - он уже работал, когда "вы" были здесь в прошлом году. А брат Кальдеро въехал к нам три часа назад. Его номер как раз под вашим. Сара решила не выходить из роли. - Благодарю вас, Хелен. - Она взяла конверт. - Будьте добры, позвоните мистеру Кальдеро и спросите, не сможет ли он пообедать со мной через... - Она взглянула на часы. - Ну, скажем, через сорок пять минут у меня в номере. Пусть подадут легкую закуску. Бутерброды, холодная вырезка, минеральная вода. В общем, вы понимаете. - Конечно, мисс Беннет. - Благодарю вас. Войдя в номер, Сара сняла перчатки и шляпку. Посыльный ждал. - Все в порядке, Хосе. Рада снова тебя видеть. Она протянула ему десятку. Посыльный поднес два пальца к форменной фуражке. - Мы рады, что вы снова здесь, мадам. Когда он вышел, она опустилась в одно из плюшевых кресел и сделала несколько глубоких вдохов, чтобы успокоить сердцебиение. Вот это называется перевоплощение! Она не просто играла, не просто вжилась в роль - она превратилась в свою героиню, стала Глорией Беннет. Лишь несколько человек во всем Сан-Франциско знали, что на самом деле она не Глория Беннет. (Хотя как раз "на самом деле" она и была Глорией Беннет.) В их числе были Хелен и человек по имени Фрэнк Чу из отдела обслуживания, который "обслуживал" номера люкс. Им обоим было известно, что раньше маской "Беннет" время от времени пользовался кое-кто из членов Ассоциации, а теперь она закреплена за определенным человеком. Им не сообщали, кем была Сара раньше, но они вполне могли об этом догадаться. Тем не менее она не решалась выходить из роли, даже когда имела дело с ними. Нужно постоянно помнить об этом, даже с друзьями. Когда то и дело меняешь маску, рано или поздно непременно допустишь какой-нибудь промах. Сара встала и подошла к окну. Посыльный раздвинул шторы, и за окном был виден весь город. На переднем плане возвышались две горы - Телеграфная и Русская, первую из них венчала изящная рифленая бетонная колонна башни Койт-Тауэр с основанием, утопавшим в зелени. Вдали простирались гладкие, спокойные воды бухты, а за ними, в утренней дымке, лесистые прибрежные холмы. Справа панораму ограничивал мост Бэй, слева - мост Голден-Гейт, самый красивый мост в мире. Этой картиной Сара могла любоваться без конца. Дома были большей частью белые или каких-нибудь светлых тонов, и казалось, что весь город светится на солнце. Сара не собиралась никуда уезжать из Денвера, но всегда думала, что если придется, то переедет только сюда. И тут она вспомнила, зачем сюда приехала. Стук в дверь возвестил о приходе официантки, вслед за которой появился "Джимми Кальдеро". Ред поставил свой тяжелый чемодан на пол и раскрыл объятия. - Глория! Как долго я тебя не видел! Сара сделала шаг навстречу, и он крепко обнял ее. - Джимми, - сказала она, - ты негодяй, где ты все это время пропадал? - Через его плечо она увидела Умника. - А это кто? Она высвободилась из его объятий. "Прыщавый соглядатай, вот кто. Ред, ты просто..." Но найти подходящее слово она не смогла. - Ты помнишь тот компьютерный проект, о котором мы говорили по телефону? Это один из моих лучших программистов. Познакомьтесь - Норрис Босуорт, Глория Беннет. Умник нерешительно протянул ей руку. - Рад с вами познакомиться, - сказал он. - Прекрасно, - сказал Ред официантке. - Оставьте все, мы обслужим себя сами. - Он отмахнулся от Сары. - Нет уж, я очень тебя прошу. Он щедро дал официантке на чай, и та вышла. Как только дверь закрылась, Сара хотела было заговорить, но Ред предостерегающе поднял руку. Открыв портфель, он вынул какие-то устройство, похожее на спутниковую антенну в миниатюре. Потом надел наушники и принялся обходить всю комнату. Сара терпеливо ждала. - Чисто, - объявил он наконец. - Хелен мне уже сказала. - Лучше убедиться самому. - Он бросился на диван и закинул руки за голову. - Мне ростбиф с горчицей, сыр и ломтик помидора. Хлеб ржаной. Сара протянула Босуорту тарелку. - Можешь сделать себе бутерброд сам, Джимми, - сказала она через плечо. - Я тебе не горничная. Ред усмехнулся и оглядел номер. - Ладно уж. Как тебе нравятся апартаменты? - Очень приличные. Я столько раз видела их по видео, когда меня готовили, что чувствую себя так, словно уже здесь была. - И в самом деле была, - напомнил Ред. - Несколько раз. Хелен может рассказать тебе любые подробности, которые не вошли в учебный фильм. - Он встряхнулся, не спеша подошел к сервировочному столику и принялся перебирать ломтики холодного мяса на тарелке. - А получше у них тут ничего нет? Может, заказать пиццу? Босуорт устроился в плюшевом кресле, держа тарелку с бутербродами на коленях. Сара села за письменный стол, на который поставила свою тарелку, и смотрела, как Ред сооружает себе какой-то сложный бутерброд. - Когда у нас встреча с Кеннисоном? - спросила она. - Скоро, - ответил он. - Он придет сюда? - Можно сказать, да. - Ред вгрызся в свой бутерброд. Томатный сок потек у него по подбородку, и он вытер его салфеткой. - А пока не хочешь ли послушать, что этот малец разнюхал? - Он кивнул Босуорту. - Валяй, расскажи ей. - Он снова повернулся к Саре. - Тебе будет интересно. Умник перевел взгляд с Сары на Реда и обратно. - Хорошо. Мы с братом Половски закончили факторный анализ европейских аномалий. У нас была довольно хорошая зацепка, с которой можно было начать, - то, что вы запомнили из французского списка. Но оказалось, что Карсон все-таки ошибся. Он думал, что идентифицировал третий фактор; на самом деле он свалил в одну кучу два других - то, что делала здесь Шестерка, и кое-какие отдаленные последствия того, что происходило в Европе и отозвалось у нас. Вы знаете, какая тонкая штука - факторный анализ. Тут не всегда можно судить по последствиям события. Бывают такие ошибки... - Он поймал взгляд Реда и осекся. - В общем, нам кажется, что мы идентифицировали на европейском диграфе четыре комплекса следов. - Четыре? - Она рассмеялась. - Четыре? Ну, замечательно! - Да, - кисло сказал Ред. - Похоже, в те времена клиологию изобретали все кому не лень. - Насколько мы можем предполагать, - продолжал Босуорт, - один из них сошел на нет почти сразу же. Вероятно, группа распалась из-за внутренних распрей. Две другие раскололись где-то в последней четверти столетия. Дилемма Карсона. - Хм-м, - произнесла Сара. - Примерно в то же время, что и Шестерка с Обществом Бэббиджа. - Верно, - обрадованно кивнул Умник. - Распределение сроков жизни очень похоже на pdf. Распределение предельных значений. Мне кажется... - Ближе к делу, малец. Все подробности Глория может узнать и потом, если захочет. Босуорт покраснел. - Хорошо, - сказал он недовольно. - Только можно было бы по этому поводу и не ехидничать. Сара постаралась скрыть улыбку. Она еще ни разу не видела, чтобы Босуорт на кого-нибудь огрызался. Похоже, мальчик начинает обретать уверенность в себе. - Ладно, извини, - ухмыльнулся Ред, примирительно помахав в воздухе бутербродом. - Но постарайся покороче, а? Нам скоро встречаться с Кеннисоном. Босуорт повернулся к Саре. - В эпоху мировых войн ушли пять следов. Один я потерял во время первой, еще два затерялись во время второй. И что вы думаете? Один из них, представьте себе, обнаружили и уничтожили нацисты. - Что? Сара видела, что Ред тоже удивился. - Ты этого мне не говорил, - сказал он. - Мой "червь" вернулся в самый последний момент перед нашим отъездом, - ответил юноша. - Я решил приберечь это и устроить вам сюрприз. - Да? - Ред задумался. - Не люблю сюрпризов. Пожалуйста, больше никогда не придерживай информацию. - Я не... Ладно, неважно. Вы, кажется, не цените сценических эффектов. В общем, я пошарил в старых нацистских файлах. Просто на всякий случай - не найдется ли там каких-нибудь перекрестных ссылок. И нашел толстое досье на одну группу, которая называлась "Gemeinschaft fur der historische Wissenschaft" ["Общество исторических исследований" (нем.)], или "GHW". Я просто обалдел. Они помещались в Вене, и на них каким-то образом вышли Рем с его штурмовиками. Как раз после этого нацисты и начали свою пропаганду насчет евреев и банкиров, которые правят всем миром. То есть они всегда были антисемиты, завоевывали таким способом популярность, но тут они как с цепи сорвались. Члены "GHW" были богаты, и кое-кто из них был евреем, однако Гиммлер загреб всех, включая чистокровных арийцев. Я думаю, Рем собирался с ними сторговаться, потому что Гиммлер тогда же загреб заодно и всех его СА. - "Ночь длинных ножей"? - спросил Ред. - Значит, дело было не только в соперничестве между СА и СС? - Похоже на то. - И ты нашел этот файл в германских архивах? - спросила Сара. - Ganz bestimmt, gnadige Frau, - ответил Босуорт. - Auf Generalstaatsarchiv Bonn [Совершенно точно, мадам. В боннском Государственном архиве (нем.)]. Она взглянула на Реда. - Значит, германское правительство должно что-то знать. Ред нахмурился. - Возможно, - неуверенно сказал он. - Но текст этих старых записей в Германии в свое время считывали с помощью алгоритмов, распознающих буквы, и ввели в государственную компьютерную сеть автоматически. Очень может быть, что их никто никогда и не читал. Многие немцы готовы дать любой крюк, лишь бы не подойти близко к тому, что происходило в те годы. Я даже помню, что в свое время был большой шум по поводу того, стоит ли вообще вводить нацистские архивы в сеть. В конце концов им пришлось это сделать, но только под давлением Франции, Польши и Израиля. - Он покачал головой. - Можете считать, что это еще один пункт, по которому у нас теперь нет ясности. Да, вы здорово замутили воду, мадам. - Ничего я не мутила, вода уже была мутная, "Джим". Вы просто про это не знали. - Да, наверное, ты права. Я думаю, это к лучшему, что теперь мы знаем. - Ред снова повернулся к Босуорту. - Ладно, заканчивай. Расскажи ей про последние два общества. Босуорт пожал плечами. - А больше рассказывать нечего. Один из двух следов, которые шли дальше, затерялся в шестидесятые годы. - И остался только один, - объявил Ред. - Такие недавние следы обнаруживаются с большим трудом, - напомнил Босуорт. - Последствия могут проявиться только десятилетия спустя. - Хм-м-м, - задумчиво протянул Ред и взглянул на Сару. - Что ты по этому поводу думаешь? - Одно из выживших обществ наткнулось на другое и уничтожило его. - Или наоборот. Да, так и мы с Норрисом подумали. - До сих пор Ред называл Босуорта не иначе как "малец", и Сара заметила, что юноша, услышав это, приосанился. - А потом по