ял еще несколько шагов и, запнувшись,
остановился. Он медленно поднял голову и осмотрелся вокруг. Внезапная тишина
зазвенела в ушах. Под ногами - зеленая, как летом, трава, не тронутая снегом
или заморозками.  Небо -  глубокая  синева  летнего вечера.  Воздух - тих  и
спокоен. Он стоял  на краю широкого луга,  со всех сторон окруженного мощной
стеной  тающего  снега. И пока Руперт смотрел,  его страж


ники один за другим
вываливались из снега в лето, оставляя мороз позади. Руперт устало опустился
на мягкую  траву и вытянул ноги.  В  конечностях медленно  восстанавливалась
циркуляция крови и закололо, словно иглами и колючками.
     "Убежище", медленно произнес он. "Мы нашли убежище, единорог."
     "Я в этом не так уверен", ответил единорог. "Посмотри-ка туда."
     Руперт последовал  за  взглядом единорога.  В центре  луга  на  вершине
небольшого  кургана стояла  башня. Высотой  почти  в  сорок  футов, она была
целиком сделана из темно-серого  камня,  избитого  и изрытого  временем.  По
каменной кладке взбирался плющ, свисая занавесями над закрытыми окнами.
     "Темная  Башня", тихо  сказал Защитник.  "Мне  казалось, что она должна
быть выше."
     Руперт,  вздрогнув,  поднялся   на  ноги  и   уставился  на  Защитника.
"Перестаньте ко мне подкрадываться! Нервы и так на пределе."
     "Извините, Сир", спокойно ответил Защитник.
     <i>Когда-нибудь...,</i>  подумал  было  Руперт,  но  потом   смиренно  покачал
головой. "Все  в порядке, сэр  Защитник,  расположите людей и  проверьте, не
потеряли ли мы кого-нибудь в метели. Я пойду, скажу  Верховному Магу, что мы
уже здесь."
     Защитник  небрежно  кивнул   и  пошел  к  небольшой  кучке  стражников,
настороженно  смотревших  на Темную Башню с мечами в  руках.  Руперт  угрюмо
улыбнулся: он точно  знал, что они сейчас чувствуют. Он отбросил  капюшон на
плечи и  стряхнул снег с плаща. Он сунул  меч в  ножны и тихо  вздохнул.  Он
просто оттягивает момент, когда придется столкнуться с Верховным Магом лицом
к лицу, и понимает  это.  Он также понимает,  что больше оттягивать  нельзя.
Вечер  на поляне  еще  приятно теплый,  однако  свет  быстро  меркнет.  Хотя
очевидно,  что какая-то  магия не пускает сюда бурю,  нет гарантии, что  она
удержит  демонов, когда наступит ночь.  Ему надо расположить своих людей под
крышей и в безопасности, и есть только один способ это сделать. Руперт снова
вздохнул,  чуть сдвинул  плащ,  чтобы он  не  мешал быстро  выхватить меч, и
медленно направился вверх по склону, ведущему к Темной Башне.
     "Береги спину",  тихо  сказал  единорог  и, устало опустив голову, стал
дергать губами густую траву.
     Руперт  дважды  обошел  башню,  и  хотя насчитал  не  менее  семнадцати
закрытых  окон, не обнаружил  ни следа какой-нибудь  двери. Сами  окна  были
размерами от менее фута в ширину до более ярда, и самое низкое было  врезано
в каменную  кладку  в добрых  шести футах  от основания башни. Руперт  встал
перед одним из низких  окон и задумчиво нахмурился. Верховный Маг всегда был
несколько эксцентричен.
     Не  говоря  уж  о  пьянстве  и дурном характере.  Долгие годы  эксцессы
Верховного Мага были  столь  же легендарны в Лесном Замке, как  и его магия.
Его главными интересами всегда  были вино и  женщины, не обязательно в таком
порядке, и чертовски  неприятная особенность  говорить  правду в глаза - все
это никак не располагало к нему высшее общество Замка.  Когда в конце концов
король Джон изгнал Верховного Мага, на целые мили вокруг все испустили вздох
облегчения и перестали запирать своих дочерей и свои винные погреба. Руперт,
хмурясь, закусил губу. Насколько он мог припомнить, никто никогда не говорил
открыто,  почему изгнали Верховного Мага. Он находился при дворе, начиная со
времен Эдуарда,  и был воспитателем  короля Джона;  если  не  считать Томаса
Грея,  Маг  всегда  был самым главным  советником  короля.  А  потом  умерла
королева Элинор.
     В  течении  часа Верховный  Маг собрал свои  пожитки и ускакал  в  Лес.
Услышав об этом, король  Джон собрал Двор и  зачитал эдикт об изгнании Мага.
Слезы гнева и отчаянья струились  по лицу короля, когда  он лишал Верховного
Мага  воды, еды, дружбы и пристанища в пределах Лесного Королевства.  Прошло
немного  времени  и  путешественники  доставили  весть,  что  Верховный  Маг
поселился  в старой пограничной башне по  ту сторону Леса  Мрака. Руперт еще
помнил, как  выглядело  лицо отца,  когда Защитник в конце концов подтвердил
сообщение. В то время он был еще слишком молод, чтобы понять эмоции, которые
так  ясно  видел,  однако,  оглядываясь  назад,  он  теперь  узнавал  в  них
беспомощную ярость. Маг открыто  не повиновался эдикту, однако король ничего
не мог с этим поделать. А ему следовало попытаться, хотя бы из гордости.
     Он запросил к себе магов из Академии Колдовства, но все их заклинания и
заклятия  ничего не  дали  против  мощи  Верховного  Мага. Он  послал  отряд
стражников  разрушить башню. Они не вернулись.  И поэтому,  в  конце концов,
король обратился  к другим делам, а  Маг был предоставлен самому себе. Время
шло, о Темной Башне, о колдовстве, которым там занимался  Маг, накапливались
жуткие истории.  Однако, хотя историй было много, фактов было  мало, и когда
протекли долгие годы, а Маг никогда  не покидал свою башню, то постепенно он
перешел  из  истории в  легенду, превратившись просто в еще одно страшилище,
которым стервозные мамаши запугивают детей, добиваясь их повиновения.
     Он был предатель. Предатель, трус и пьяница.
     Сзади  послышались  мягкие звуки шагов, Руперт  бросил руку  на рукоять
Меча и резко повернулся. Защитник, холодно улыбаясь, смотрел мимо Руперта на
Темную Башню.
     "У змей есть норы, у крыс  - гнезда, а у Мага - башня. Ему  всегда было
наплевать на дневной свет. Вы нашли дверь, Сир?"
     "Похоже, в Башне нет ни одной, сэр Защитник."
     Защитник поднял бровь, потом подался вперед и громко постучал в  ставни
ближайшего  окна.  Довольно   долго  ничего  не  происходило,  потом  ставни
распахнулись,  открыв седого старика,  одетого  в черный  плащ  колдуна.  Он
бесстрастно взглянул  на  Защитника и  Руперта,  прокричал  "Убирайтесь!", и
захлопнул ставни перед их лицами. Руперт и Защитник обменялись взглядами.
     "Следует быть  вежливыми", решительно  сказал  Руперт. "Когда наступает
ночь, мы не можем оставаться на мели. Попробуйте еще раз."
     Защитник  кивнул и  постучал в ставни. "Выгляните, пожалуйста, сэр Маг,
нам надо с вами поговорить."
     "Нет!", глухо раздалось в ответ.
     "Если вы не появитесь, мы придем и достанем сами вас",  спокойно сказал
Защитник.
     "Вы и какая армия?"
     "Мы и вот эта армия."
     Ставни снова распахнулись  и  Верховный  Маг  посмотрел мимо  Руперта и
Защитника на двадцать пять стражников, сгрудившихся у подножья холма. Руперт
оглянулся на своих людей, пытаясь посмотреть на них глазами Мага. Их доспехи
были побиты и окровавлены, однако с  угрюмой решительностью они держали свои
мечи   наизготовку.  Она  выглядели   очень  усталыми,  весьма  гнусными   и
чрезвычайно  грозными, смахивая больше  на  бандитов, чем на стражников. Маг
фыркнул и перевел взгляд на Защитника.
     "Это и есть твоя армия?"
     "Да."
     "Убери их с моей лужайки, или они все станут лягушками."
     Маг снова хлопнул ставнями. Руперт повернулся к Защитнику.
     "А теперь что нам делать?"
     "Ну", задумчиво сказал Защитник, "прежде всего надо убрать армию с  его
лужайки."
     Руперт  уставился в удаляющуюся  спину Защитника. Иногда просто хочется
понять, на  чьей  же  стороне  Защитник.  Руперт  вздохнул,  снова  неохотно
повернулся к закрытым ставням и вежливо постучал.
     "Сэр Маг? Вы еще здесь?"
     Ответа  не было,  ставни  оставались  плотно  закрыты.  Великолепно,  с
отвращением подумал  Руперт, теперь мы  его разозлили. Он оглянулся на своих
людей. По  приказу Защитника они спрятали мечи  в ножны и  отошли от  башни.
Теперь  они  стояли вольно и  изо  всех  сил старались  выглядеть безвредно.
Получалось не слишком достоверно. Руперт поднял  взгляд  на темнеющее небо и
еще  сильнее нахмурился. Ночь почти  наступила. Воздух уже  стал холоднее  и
Руперту показалось, что кружащаяся стена  снега придвинулась к  Темной Башне
чуть ближе. Он постучал по ставням кулаком, но ответа не было. Руперт гнусно
выругался.  Пусть  он  будет  проклят,  чем  позволит своим  солдатам  снова
предстать  перед  мраком,  когда рядом  находится  укрытие.  Он  внимательно
рассмотрел  закрытые ставни. Они  совсем  не  казались  крепкими.  Он  вдруг
улыбнулся и осторожно вставил  Меч меж двумя створками. Вначале шло туго, но
Руперт  давил и Меч понемногу  вошел,  пока не уперся в задвижку. Он  выждал
секунду,  прислушался, однако Маг не реагировал. Наверное обиделся и утопал,
с надеждою подумал  Руперт.  У  него  всегда  был  поганый характер.  Руперт
пораздумал,  вспомнив  заколдованного  посланца, который  ныне охранял ров в
Замке, а потом яростно тряхнул головой. Его людям необходимо убежище.
     Обеими руками он  крепко ухватился за рукоять Меча и навалился на  него
всем весом. Он понимал,  что  не следует слишком  сильно  давить  на клинок,
чтобы тот  не треснул,  но  как ни  пытался, ставни  не поддавались.  Руперт
взглянул  на вечереющее  небо. Истаивал последний  свет.  Он  с  отвращением
уставился на ставни и всем весом навалился  на рукоять. Правая створка вдруг
распахнулась  и Руперт  повалился навзничь. Он  лежал неподвижно  на  густой
траве с неистово бьющимся сердцем, но шли долгие секунды,  а никакой реакции
в башне не было  слышно. Руперт  вскарабкался на ноги,  угрюмо поднял  Меч и
осторожно заглянул в открытое окно.
     В  комнате  был  кавардак. Грубые деревянные столы и полки, окаймлявшие
все  стены,   были   завалены   разнообразным  алхимическим   оборудованием.
Стеклянные   реторты   и   керамические  тигли   покрывали   все   доступное
пространство, включая голый земляной пол. Половину комнаты занимала  батарея
стоявших друг на друге клеток для животных, каждая до отказа набитая шумными
оккупантами.  Крысы  и обезьянки,  птицы  и  саламандры,  и  даже  несколько
поросят.  Вонь   стояла  ужасная.   Громадная  кованая  жаровня  по-хозяйски
захватила  центр   комнаты,  под  ней   еще  красновато  светились  угли.  И
рассыпанный повсюду целый лес  переплетенных  стеклянных  труб, пересекающих
деревянные столы,  цепляющихся  за стены,  распространявших корешки и отводы
везде, где хватало места.
     Но ни следа  Верховного Мага. Руперт спрятал  Меч и взобрался на  узкий
подоконник. Он осмотрел  под собой переполненный  стол  и осторожно поставил
сапог  на  самый  большой   кусок  свободного  места,  который  нашелся.  Он
вздрогнул,  когда  под  ногой  треснула  и  разлетелась склянка, и торопливо
спрыгнул на пол. Изнутри комната выглядела гораздо больше. Диаметром почти в
тридцать  футов, ярко освещенная единственной сверкающей сферой, безо всякой
поддержки висящей в воздухе прямо под стропилами  высокого  потолка.  Руперт
нахмурился. По размеру комната должна  была быть первым этажом башни, однако
никакого способа попасть на верхние этажи не видно. В потолке имелся люк, но
никакого очевидного способа к нему подобраться. Он пожал плечами и осторожно
обошел  комнату, восхищаясь  разными магическими инструментами.  Животные  с
любопытством смотрели  на  него  из  клеток,  а одна обезьянка  с печальными
глазами  потянулась  к  нему  сквозь прутья решетки, словно  молчаливо прося
Руперта  о  помощи.  Он  виновато  улыбнулся  обезьянке  и  прошел  мимо. По
стеклянным трубкам все время  пульсировала  прозрачная  жидкость,  временами
выливаясь  в  аккуратно  подставленные  мензурки.   Руперт  наклонился  было
понюхать  одну и  замер,  когда  ногой задел что-то  на  полу. Он нагнулся и
поднял  предмет.  Это  был человеческий  череп без  нижней  челюсти.  Руперт
поставил его на ближайшую полку и положил руку на рукоять Меча.
     "Я не  приглашал  вас  внутрь",  сказал сверху  слабый голос,  и сердце
Руперта екнуло, когда  он поднял глаза на потолок. Из открытого люка свисала
крепкая  веревочная  лестница,  и  пока  Руперт  смотрел  с  разинутым ртом,
Верховный  Маг  по-стариковски медленно  спустился  к  нему.  Вблизи  Маг не
казался  особенно  внушительным. Коротышка,  голова едва доходит Руперту  до
груди, черное  одеяние колдуна только подчеркивает  костлявое  телосложение.
Глубокие морщины бороздят узкое лицо, глаза мутные. "Что вы здесь делаете?",
мило спросил он Руперта. "И почему ваши солдаты истоптали мне всю лужайку?"
     "Нам нужна ваша помощь", осторожно  произнес Руперт. Казалось,  что Маг
совершенно  забыл о  своем  прежнем плохом  настроении и Руперту не хотелось
раздражать его заново. "Лес Мрака..."
     "...ужасное  место", перебил Маг. "Там так темно." Невесть откуда в его
руке появился бокал белого вина. "Не желаете ли капельку?"
     "Спасибо, не сейчас", вежливо отказался Руперт.
     "Добрая штука",  настаивал  Маг.  "Я гоню  его  сам." Правой  рукой  он
показал на стеклянные трубки и доверительно склонился: "В каждый бочонок для
крепости я кладу дохлую крысу."
     Руперт  решил  не  обращать  внимания. "Мы могли  бы поговорить о  вине
позже, сэр Маг, сейчас мне нужнее ваша помощь."
     Маг криво улыбнулся. "Вы знаете, кто я, молодой человек?"
     "Вы  -  Верховный  Маг",  ответил  Руперт.  "Последняя  надежда  Лесной
Страны."
     Маг  остро глянул  на Руперта, вся  муть из  его  глаз  исчезла.  "Люди
когда-нибудь  научатся?  Да  мне плевать на Лесную Страну. Все ваше  вонючее
маленькое  королевство  может  гнить  в  аду! А теперь выкатывайтесь отсюда!
Убирайтесь из моего дома и оставьте меня в покое, черт побери!"
     "Так не разговаривают  с  собственным принцем", раздался холодный голос
позади Руперта. Он быстро оглянулся и с облегчением увидел  массивную фигуру
Защитника, заполнившую открытое окно. Маг взглянул на Защитника и, казалось,
что все силы вдруг  оставили его. Он поднес к губам бокал, но тот  был пуст.
Рот Мага дрогнул и он отбросил бокал.
     "Почему вы не можете оставить меня одного?", прошептал он. "Просто уйти
и оставить меня в покое?"
     "Если бы  зависело  от  меня", сказал  Защитник,  осторожно перебираясь
через подоконник,  "я предоставил бы вам прятаться в вашей норе, пока ад  не
замерзнет. К несчастью, вы нужны королю."
     "Я  не вернусь", категорически  заявил Верховный Маг. "И  вы не  можете
сказать мне что-то такое, что изменило бы мое  решение. В  Лес меня не зовет
ничего.  Совсем  ничего."  Он  вдруг  запнулся  и  в  первый  раз пристально
уставился  на Руперта. "Защитник говорит, что вы принц. Вы в самом деле один
из парнишек Джона?"
     "Я - Руперт, младший сын."
     "Да, конечно,  Руперт.  Я  и подумал  -  что-то  знакомое." Голос  Мага
смягчился. "Вы сильно похожи на мать."
     "У  меня снаружи двадцать пять человек",  сказал Руперт.  "Вы дадите им
убежище на ночь?"
     "Они и там в достаточной безопасности",  ответил  Маг. "Демоны не могут
преодолеть  мои  заклятья.  Ваши  люди  переночуют снаружи  и  уйдут  утром.
Конечно, вы можете оставаться здесь, Руперт. Я не видел вас очень давно."
     "Двадцать  один год",  сказал Защитник. "Двадцать один  год с того дня,
как ты стал предателем."
     "Я  не  предатель!  Я  никогда  не был  предателем!" Яркие  алые  пятна
запылали на  щеках  Мага,  он  шагнул вперед  и уставился на Защитника, сжав
кулаки. "Я  уехал потому, что сам  выбрал изгнание! Более  сорока пяти лет я
присматривал за Лесными королями, предохраняя Страну от всякого вреда. Я был
протектором Джона, когда ты еще учился, с какой стороны держать  меч! Почему
я в конце  концов решил  уехать -  это мое дело, а не ваше.  Я  отдал Лесной
Стране сорок пять лет своей жизни и у вас нет права требовать большего."
     "Взгляните-ка на него хорошенько, Сир", спокойно сказал Защитник. "Было
время, правда очень давно, когда этот пьяный старый дурак был героем.  Самым
мощным  Магом, которого знала Лесная  Страна. Его деяния  легендарны. О  нем
сложены десятки песен и вы, наверное, некоторые знаете. Люди утверждали, что
у него  задатки  Великого  Колдуна.  Но где-то  по дороге  он решил  все это
бросить. Он повернулся  спиной  к собственному долгу  и распылил  свою магию
на фейерверки,  иллюзии  и  милые  безделушки для дам.  Он  мог  воодушевить
поколение, но  предпочел  истратить  свое  время  на  пьянство и  гоньбу  за
кабацкими шлюхами. Верховный Маг из легенды - трус и ренегат, который предал
короля тогда, когда король нуждался в нем больше всего."
     "Я  не был таким!", пронзительно завопил Маг. "Чертов ублюдок, я совсем
не был таким!"
     Защитник захохотал. Маг взвыл  от  ярости и чистое  белое пламя с ревом
вырвалось из  его  протянутой  руки, вонзившись Защитнику в грудь и отбросив
его под окно  на заставленный посудой стол. Стеклянные  трубки  разлетелись,
когда Защитник рухнул на них и остался лежать неподвижно. Из его носа  и рта
засочилась кровь.  Ближайшие животные пронзительно  закричали и  забегали  в
своих  клетках. Защитник шевельнулся и потянулся к мечу. Маг сделал еще жест
и трескучее белое пламя прыгнуло из его пальцев, прижимая Защитника спиной к
стене Башни. Руперт выхватил Меч и  шагнул  вперед. Маг  жестом свалил его с
ног,  даже  не оглянувшись. Руперт попытался подняться  и не смог. Он только
беспомощно следил, как гибельный огонь Мага медленно приподнял Защитника над
столом и пригвоздил к деревянной стене в добрых двадцати футах над полом.
     "Ты никогда  мне не нравился", сказал Маг. "Ты и твой драгоценный долг.
Ты  не  знаешь значения этого  слова! Что для тебя значит  долг, кроме того,
чтобы убивать  людей?  Что ж, здесь  нет короля,  чтобы защитить  тебя,  сэр
Защитник. Я долго ждал этого дня..."
     Руперт бешено вслепую нащупывал Меч. Под  беспощадным  жаром гибельного
огня  кольчуга  Защитника уже  вишнево-красно  светилась.  Отдельные колечки
поплыли  и  пролились  крошечными  ручейками  расплавленной  стали.  Руперт,
наконец,  увидел  свой  Меч,  который просто валялся  вне  досягаемости  под
ближним  столом. Он скрипнул зубами и дюйм за дюймом полз, пока не дотянулся
до клинка.  В  голове  яростно звенело  от удара,  полученного при  падении,
однако  он  почувствовал,  как  силы  стремительно  возвращаются, едва  сжал
знакомую рукоять. Он ухватился за край  стола и с усилием поднялся на  ноги.
Верховный Маг  стоял к нему спиной, занятый  своей жертвой.  Глаза Защитника
были закрыты и он, похоже, не  дышал. Руперт  подковылял  ближе  и приставил
кончик меча к спине Мага.
     "Отпусти его", резко сказал он. "Отпусти немедленно."
     "Иди к черту", сказал Маг. "Никто  не может обозвать  меня предателем и
после этого остаться в живых."
     "Я  ваш  принц", сказал Руперт. "Именем  своего отца  я приказываю  вам
освободить Защитника."
     Гибельный   огонь  исчез,  Защитник  медленно   поплыл  вниз   и  мягко
приземлился на  крышке стола.  Руперт оттолкнул Мага  в сторону и подбежал к
Защитнику.  Его  кольчуга расплавилась  и  спеклась, кожаная куртка под  ней
обуглилась  и изглодалась  невероятным  жаром, однако тело,  обнажившееся  в
зияющих дырах,  казалась  совершенно  неповрежденным. Защитник дышал ровно и
спокойно,  показывая признаки возвращающегося  сознания. Руперт повернулся к
Магу, который смущенно пожал плечами.
     "Простое целебное заклинание. Через  некоторое время он будет в  полном
порядке."
     "Вы бы в самом деле убили его, если б я вас не остановил?"
     "Наверное,  нет", ответил  Маг.  "Я  всегда слишком  мягкосердечен.  Не
говоря уж, что исключительно предан  вашему отцу. А у вас грязные приемчики,
Руперт."
     "Конечно, я же принц."
     Они обменялись кривыми  ухмылками. Два  бокала белого  вина появились в
руках Мага. Один он  предложил Руперту, который на сей раз  с благодарностью
его принял. После всего происшедшего он чувствовал, что заслужил выпивку. Он
сделал добрый глоток и одобрительно поднял бровь.
     "Неплохой букет, сэр Маг."
     Верховный Маг скромно улыбнулся. "Одно из наиболее полезных заклинаний.
А теперь, принц Руперт: что привело вас ко мне в Темную Башню после стольких
лет?"
     "Лес  Мрака", сказал Руперт. "Он расширяется. Мы  думаем,  что вернулся
Князь Демонов."
     Маг  уставился в бокал.  "Черт", тихо произнес  он. "О-о, черт.  И  как
быстро он расширяется?"
     "Полмили в  день, когда  мы  уходили.  Конечно,  когда  встанет Голубая
Луна..."
     "Стойте, стойте!" Верховный Маг ненадолго закрыл глаза, словно от боли.
"Вы уверены насчет Голубой Луны?"
     Руперт уставился на него. "Когда вы в последний раз смотрели на луну?"
     "Я не выходил из Башни  двадцать один год", ответил Маг. "Не чувствовал
необходимости."
     Он взмахнул свободной рукой и  вместе с  Рупертом медленно  поднялся  в
воздух,  остановившись  на  уровне открытого  окна.  Снаружи наступила ночь.
Звезды ярко сверкали в  небе  и ожидающие стражники разложили костер, однако
главный свет  исходил от полной на три четверти луны. Она  висела на  ночном
небе жирная  и  опухшая, ее искрящуюся плоть испещряли толстые голубые вены.
Маг  с  ужасом   смотрел   на  зараженную  Луну.   Заметно   потрясенному  и
сконфуженному, ему  потребовалось некоторое  время, чтобы  оторвать взгляд и
повернуться к Руперту.
     "Я не знал", прошептал Маг. "Мне следовало знать, но я не знал. Что еще
я пропустил?"
     Он тревожно хмурился, медленно опускаясь с Рупертом на пол.  "Извините,
принц  Руперт, кажется,  я потерял  контакт  с тем, что происходит в мире. В
самом  деле уже  прошел  двадцать один год? Куда ушло все это время? Ну, да,
вот что  означает быть  пьяным  отшельником.  Предполагаю, отец  послал вас,
чтобы вернуть  меня ко Двору? Да, наверное,  так и  есть. Типично  для него.
Ждать,  пока  дела совершенно  выйдут из повиновения, а  потом свалить  весь
чертов кавардак на мои колени и надеяться, что я  совершу чудеса. Что  ж, не
моя  шея  расплатится, если я просто  сяду здесь  и  позволю  ему тушиться в
собственном соку. К  несчастью, я так  не могу,  и он это знает. Несмотря на
все,  что я  мог бы сказать  и  сделать, Лес  -- это мой дом,  и  я не  могу
повернуться к нему  спиной. После стольких лет будет странно вернуться в мои
старые палаты  в Замке.  Надеюсь,  их  обновили,  мне  никогда  не нравилась
расцветка. Думаю, Джон отменил эдикт об изгнании?"
     "Конечно", сказал Руперт, рад вставить  слово, наконец. "Он нуждается в
вас, сэр Маг."
     Верховный Маг вдруг улыбнулся. "И бьюсь об заклад,  он вляпался бородой
во что-то особенно гнусное! Ладно, хорошо; думаю, нам пора  отправляться  --
до Лесного Замка ого-го какой путь. Чем скорее выйдем, тем лучше!"
     "Вы хотите выйти немедленно?", спросил Руперт. "Пока  стоит ночь? Но мы
не  можем еще  раз идти через  Лес Мрака,  сэр  Маг, мои люди не в состоянии
драться с демонами. Им нужно время, чтобы отдохнуть и набраться сил."
     "Не тревожьтесь", беззаботно сказал  Маг, "нам не придется возвращаться
через Лес Мрака -- я знаю более короткий путь."
     Руперт бросил на  него суровый взгляд и вдруг замер, когда где-то сзади
раздалось рычание холодного гнева. Руперт крутнулся с Мечом в руках и принял
боевую стойку. С грохотом  и треском  Защитник  спрыгнул со стола,  где  его
оставил  лежать  Маг.  Лицо Защитника  пылало  яростью, но глаза  оставались
темными и  холодными. Он мрачно улыбнулся,  взял меч  наизготовку и медленно
двинулся к Верховному Магу.
     "Ты  мертвец,  колдун",  сказал  Защитник. "Тебе  следовало убить  меня
сразу, как только выпал шанс."
     "О,  черт", устало сказал Маг.  "Я и забыл о  нем.  Руперт, потрудитесь
объяснить  ему  ситуацию или мне  превратить его в нечто менее  агрессивное?
Вроде мышки-сони?"
     "Да-да,  он  меня послушается",  живо  откликнулся  Руперт.  Маг  пожал
плечами и побрел, на ходу  переговариваясь с  животными в клетках.  Защитник
двинулся  за  ним и  Руперт  торопливо  шагнул  вперед,  загораживая дорогу.
"Спрячьте  свой меч,  сэр Защитник.  Верховный Маг  согласился  помогать нам
против Леса Мрака."
     "Убирайся с моей дороги, Руперт."
     "Нам необходима его магия."
     "Он пытался убить меня!"
     "Да",  медленно сказал Руперт.  "И  если  бы я  его не  остановил,  он,
наверное, убил бы. Но даже если  бы он это сделал и вы  лежали бы  мертвым и
холодным,  я все-таки стал бы с  ним договариваться. Он -  наша единственная
надежда  против тьмы, единственный шанс выжить, который есть  у Леса.  И это
делает  его  более важным, чем  вы или  я.  Поэтому,  спрячьте свой меч, сэр
Защитник. Это приказ."
     Защитник что-то невнятно  проворчал, спрятал  меч и уставился  на Мага,
который с грохотом рылся на дальнем столе и что-то бормотал под нос.
     "Верховный Маг  был стариком  еще  тогда,  когда я  впервые  пришел  ко
Двору",  сказал  Защитник. "Сейчас  ему, наверное,  за  девяносто. Откуда мы
знаем, что он в силах помочь нам против Леса Мрака?"
     "Я не в силах", сказал Маг, не оборачиваясь. "Но буду в силах. А-а, вот
она..."  Он выхватил деревянную баклажку,  осторожно  отхлебнул запенившуюся
жидкость и скорчил гримасу. "Надо было поработать над вкусом..."
     Он  сердито  взглянул  на  баклажку,  а  потом  осушил  ее  несколькими
торопливыми глотками. Потом со стуком бросил баклажку на стол, сморщил  лицо
и  вдруг  согнулся, схватившись за грудь. Руперт подбежал  к Магу, поддержав
его, когда  он повалился  на стол,  дрожа  и  сотрясаясь.  Руперт вздрогнул,
ощутив  вес Мага: от человека  остались лишь кожа да  кости. И вдруг  волосы
Руперта поднялись  дыбом: плоть Мага зашевелилась под пальцами.  Он отдернул
руку, не веря своим глазам, и смотрел, как гроздья новых мускулов набухали и
наползали   на  костяк   Мага.   Его  плечи  расширялись,   спина   медленно
распрямлялась, позвоночник  трещал и  хрустел, словно  сырое полено на огне.
Быстро густеющая седая  борода  вдруг завилась черными кольцами. Маг глубоко
вздохнул и выпрямился, и Руперт немо следил,  как Маг небрежно подергал свою
бороду и она осталась у него в руках, открыв свежую, гладкую, как у ребенка,
кожу, сияющую здоровьем. Густая грива  черных  волнистых  волос пала  на его
плечи и от бороды остались лишь лихие черные усы. Спина стала  прямой, облик
мускулистым,  и  в  целом он  выглядел, самое  большее, лет  на тридцать. Он
широко улыбнулся Руперту.
     "Какая польза превращать других, когда не можешь сделать это  с собой?"
     Руперт безмолвно кивнул.
     "Теперь  пойдем дальше", живо  сказал Маг. "Кажется, вы здесь по поводу
Леса Мрака."
     "Мы уже говорили вам", сказал Руперт.
     "Да?  Память у меня уже не та, что раньше. Надо что-то с этим  сделать,
но я все  время забываю. В любом случае, наша главная проблема -- это не Лес
Мрака, это Князь Демонов."
     "Об этом мы догадались сами", сказал Руперт.
     Маг пригвоздил  его  тяжелым взглядом.  "Еще раз перебьете  мня -- и  я
превращу вас в аардварка. Понятно?"
     Руперт молча кивнул.  Он был не совсем уверен,  кто такой  аардварк, но
определенно чувствовал, что не обрадуется, узнав это.
     "Князь  Демонов", задумчиво сказал Верховный Маг. "Зло, расхаживающее в
образе человека: нерожденный, однако обладающий  душой. Один  из Призрачных,
таящийся на краю реальности. Его сила возрастает, когда встает Голубая Луна,
но если мы доберемся до него перед полнолунием... перед тем, как Дикая Магия
сорвется с цепи..." Голос Мага замер, плечи ссутулились.  Он вдруг показался
очень усталым, несмотря на новую молодость. "Надо же, я говорю, словно у нас
действительно есть шанс против Князя  Демонов.  Даже на пике своей мощи я не
был столь силен. А  я уже далек от  своего пика. Моя сила исходит от Высокой
Магии, а у Леса Мрака она растет из древней Дикой Магии."
     "В чем же разница?", спросил Руперт
     Верховный  Маг угрюмо улыбнулся. "Высокой Магией можно управлять, Дикая
Магия  подотчетна только  самой  себе." Он вдруг  замолк  и, пожав  плечами,
нахмурился. "А, черт,  в  Оружейной  Замка  имеются  Адские  Мечи. Они могут
изменить расклад."
     Впервые Руперт осознал, что когда дело доходит до Леса Мрака, Верховный
Маг  столь же испуган  и неуверен, как и он. "Покажите мне способ бороться с
тьмой, и я последую за вами куда угодно", импульсивно сказал он. "Даже  если
придется возвращаться в Лес Мрака."
     Маг взглянул на него и широко улыбнулся. "Практика, да?"
     Руперт улыбнулся в ответ: "У меня были хорошие учителя?"
     "Ладно", решительно сказал Маг. "Давайте, попробуем. Кто знает - может,
нам повезет."
     "Мы  уже  можем  выходить?",  спросил Защитник. "У нас и без того  мало
времени."
     "О,  конечно", любезно ответил Маг и взглянул на Руперта. "Подбросить к
окну?"
     "Подождите", сказал  Руперт. "Просто из  любопытства,  сэр Маг:  почему
здесь нет дверей?"
     "Окна легче оборонять", хитро ответил Маг. "И кроме того, до настоящего
времени мне совсем не  нужна была дверь. Я никогда не выходил." Он помедлил,
задумчиво  рассматривая   захламленную  комнату.  "Какой   кавардак.  Всегда
хотелось навести  порядок,  просто никогда не доходили  руки.  Думаю,  лучше
отправить животных в спячку, до моего возвращения. Лучше, чем... И, кажется,
все к лучшему."
     Он фыркнул, пожал плечами и  пошел к ближайшему  окну. "Знаешь, Руперт,
мне не следовало покидать Академию Колдовства. Превращая золото  в свинец, я
был там до предела счастлив."
     "А не лучше бы свинец в золото?", спросил Руперт.
     "Как  думаешь,  почему  мне  пришлось  так  срочно  слинять?",  спросил
Верховный Маг.


        x x x

     Кружащаяся стена снега придвинулась ближе к Темной  Башне и неподвижный
ночной воздух был кусаче холодным. Свежая серебристая изморозь покрывала всю
траву  и  сверкала  на  древней  каменной  кладке башни.  Маг  уходит,  лето
кончилось и  унылая  зима  уже  предъявила  права  на  землю, так  долго  ее
отвергавшую.  Снова  и снова  Руперт мельком  видел  странные  темные формы,
кружащиеся  в завывающем буране, следя и  ожидая, когда Верховный Маг шагнет
за пределы стягивающейся  защитной завесы.  Руперт нахмурился и положил руку
на  рукоять  меча.  Его  стражники устали,  они измучены и окровавлены после
своего  похода по Лесу Мрака,  а  теперь ему надо просить их сделать это еще
раз. Маг сказал что-то о  коротком  пути, о способе избежать долгой ночи, но
Руперт знал лучше. Карты достаточно ясны.  Существует  только  один маршрут,
который позволит его людям вернуться в Лесной  Замок до полнолуния:  дорога,
которой они пришли. Через Лес Мрака.
     "Хочу есть", сказал единорог.
     "Ты  всегда хочешь есть", сказал Руперт. "Как ты  можешь думать о еде в
такое время?"
     "Практика", сказал единорог. "Чего мы ждем теперь? Ненавижу ждать."
     "Ну, не беспокойся. Очень скоро мы направимся обратно в Лес Мрака."
     "Чуть  поразмыслив,  я прихожу к выводу,  что можно  немного  подождать
здесь."
     Руперт коротко засмеялся  и потрепал холку  единорога.  "На этот раз не
должно быть так худо: у нас с собой Верховный Маг." Он поднял глаза и увидел
подходящего колдуна.  Маг  пил  вино из  кубка  и напевал  похабную песенку.
Единорог внимательно смотрел на него.
     "И это - Верховный Маг? Наша великая надежда против Князя Демонов?"
     "Да."
     "Тогда мы в большой беде."
     "Заткнись", проворчал Руперт и быстро двинулся приветствовать Мага.
     "А-а,  Руперт", невнятно сказал Маг, осушая кубок. "Ваши люди готовы  к
выходу?"
     "Да, сэр Маг. Они хорошие солдаты: можете рассчитывать, что они защитят
вашу спину, когда мы войдем в Лес Мрака."
     "Уверен, что так", сказал Маг. "К  счастью,  это  не обязательно. Мы не
станем  возвращаться через  Лес  Мрака.  Я хочу перенести вас прямо в Лесной
Замок."
     Сердце Руперта дрогнуло. Во рту вдруг стало сухо. "Ваш короткий  путь -
это заклинание телепортации?"
     "Мигом сообразил, парень."
     Руперт  с трудом сдерживал растущую злость. "Возможно,  я ошибаюсь,  но
как  мне  кажется,  сэр Маг, заклинание телепортации может  нанести страшный
вред."
     "О-о,  просто  чудовищный",  сказал  Маг.  "Вот  почему  его больше  не
применяют. Кроме чрезвычайных случаев."
     "Сэр Маг", медленно произнес Руперт, "я с трудом провел своих людей  по
Лесному Королевству и даже по  самой долгой ночи  не для того, чтобы швырять
их жизни на забаву колдуну! Взгляните на себя: вы в таком состоянии, что нам
лучше отправиться воевать с демонами."
     Маг  посмотрел  на  него  трезвым  взглядом.  "Принц  Руперт,  если  бы
существовал   любой  другой  способ   добраться  до  Замка   вовремя,  я  бы
воспользовался им. Но такого  способа нет. Телепортация -  наш  единственный
шанс."
     "Телепортация погубит нас всех! Слушайте, если  бы речь  шла только обо
мне  и  моих  людях,  я бы рискнул, но я  не  могу  позволить  вам рисковать
собственной жизнью. Сэр Маг,  вы  - последняя надежда Лесной Страны, если вы
пропадете, не останется никого, чтобы противостоять тьме."
     "Не слишком-то рассчитывайте на меня",  ответил Маг. "Телепортация - не
самый  плохой  способ погибнуть."  Голос его  был  тихим,  усталым  и  очень
горьким.  "Я  прожил достаточно долго, чтобы сохранить какие-нибудь иллюзии,
Руперт. Я далеко не так могуч, как раньше, и никогда не был столь силен, как
утверждают  легенды. Я мог быть могучим, но все растратил на вино и женщин -
именно  так, как сказал Защитник. Я не приношу извинений: у меня  были на то
свои причины. И хорошие. Но не стройте никаких иллюзий по поводу моей магии.
Я не могу просто щелкнуть пальцами и этим заставить Князя Демонов исчезнуть.
Вся моя магия в  вашем распоряжении, вместе с каким-никаким знанием и низкой
хитростью, которую еще  хранят  уставшие старые мозги. Если я  смогу вовремя
доставить  вас  в  Замок,  то,  кажется, смогу  и  немного помочь.  Но я  не
абсолютно  необходим для вашего  боя,  Руперт, и  совсем не  так важен. И на
самом-то деле я таким никогда и не был."
     Руперт медленно покачал головой. "Я  не сомневаюсь  в силе вашей магии,
сэр Маг, меня больше  тревожит кубок  у вас в  руках. Любой может ошибиться,
когда он мертвецки пьян."
     Маг  криво  улыбнулся. "Я  не слишком  сильный  колдун,  когда  я пьян,
Руперт,  но  я гораздо хуже, когда  трезв. В моей старой башке слишком много
воспоминаний, слишком  много  несчастных воспоминаний.  Их  заглушает только
вино.  Знаешь,  Защитник  прав: я мог бы стать Величайшим Колдуном. Я мог бы
стать героем  из  легенды. К несчастью,  я для  этого просто  не  гожусь. Не
всякий годится.  В конечном счете, я оказался не из того теста, из  которого
сделаны  герои.  Я не был особенно  храбрым или  умным. У  меня был талант к
магии, я изучал Искусство всю свою жизнь, но  ваша  чертова  семейка  всегда
ожидала от  меня слишком  многого!  Всякий  раз, когда  объявлялись какие-то
новые  угрозы, они  посылали  управляться  с ними меня, не  задумываясь, что
всякий  раз  я  рискую  жизнью!  Любой  огр,  любой  демон,  любая природная
катастрофа... В конце концов я  просто устал. Устал  от ответственности,  от
давления,  устал  все время  бояться.  Тогда  я и  начал пить.  Вначале  это
помогало.  А  ваша семейка  все  продолжала наваливать на меня все больше  и
больше ответственности, пока я, наконец, не сломался под ужасным грузом. Вот
так   просто.  А  потом  я  влюбился  в   Леди,  которой  я  был  совершенно
безразличен... ну, думаю, это достаточно знакомая история...
     Слушай, Руперт, я пытаюсь сказать... наверное, для меня еще есть второй
шанс. Не проси меня перестать пить, потому что я не могу этого  сделать.  Но
если ты мне доверишься, я дам тебе все, что смогу. Мое слово."
     Руперт  в упор  смотрел  на  Верховного  Мага.  Воссозданная  молодость
колдуна  не смогла  скрыть усталую линию  плеч, но  все же голову он  держал
высоко, готовый с гордостью принять  любой  ответ Руперта.  Принц улыбнулся,
протянул руку и легонько похлопал Мага по плечу.
     "Творите  свое  заклинание", смущенно сказал он. "Снова  ломиться через
Лес Мрака, снова долгая, тяжелая борьба... Лучше доставить людей в целости."
     "Благодарю вас, Сир", сказал Маг. "Обещаю, вы не пожалеете."
     Время шло и  ночь  сгущалась. Голубоватая луна уже  ярко светила, когда
Маг  сгрудил  стражников в небольшую,  плотную  кучку.  Поначалу  Маг с  его
залитой вином робой и рассеянным взглядом совсем не впечатлил стражников, но
увидев, что  он в  приступе гнева  сотворил с кольчугой Защитника, они вдруг
его зауважали. Защитник подошел  к  Руперту  и  кивнул  в сторону Верховного
Мага,  который, скрестив ноги и  уставившись в пространство, сидел  прямо  в
воздухе.
     "Вам не  следовало соглашаться  на  телепортацию, Сир. Мы  не можем ему
доверять."
     "Я принял свое решение, сэр Защитник."
     "Он предатель и пьяница. Он..."
     "Заткнитесь!"
     Защитник  от  неожиданности  мигнул,  захваченный  врасплох   внезапной
вспышкой гнева.
     "Я  не желаю  больше слышать от  вас  ни  единого слова", тихо произнес
Руперт. "Возвращайтесь к своим людям и оставайтесь там. Это приказ."
     Защитник долгую секунду в упор смотрел на него, потом слегка поклонился
и занял свое место среди стражников.
     "Это было действительно необходимо?", спросил единорог.
     "Да", коротко ответил Руперт.
     "Бывают моменты", сказал единорог, "когда ты разговариваешь в точности,
как твой братец."
     Буран придвигался все  ближе,  мощная стена снега пожирала лужайку дюйм
за   дюймом.  Демонов   становилось  все   больше,   они  следили  и  ждали,
нечувствительные  к безжалостному холоду и воющему ветру. Иней окутал Темную
Башню  ледяным коконом и выбелил  доспехи  солдат. Дыхание Руперта парило  в
морозном воздухе,  открытую часть лица  ломило  от холода. Легкий снег  стал
падать на лужайку. И здесь, наконец, Верховный Маг, поставил ноги на землю и
быстро кивнул Руперту.
     "Извините  за  задержку,  Сир,  просто  проверял  координаты  прибытия.
Поставишь не там десятичную точку и появишься в сотне  футов над землей. Или
даже под."
     Стражники переглянулись.
     "Начинайте телепортацию",  торопливо  сказал  Руперт,  и  Маг кивнул  в
ответ.
     "Хорошо, Сир. Не  встанете  ли  вы с  единорогом  прямо  здесь,  передо
мной... благодарю вас. А теперь, мы начинаем."
     Он воздел руки призывным  жестом и его взгляд  застыл  на  чем-то,  что
видел только он. Долгую секунду ничего  не  происходило.  Маг сосредоточенно
морщил  лоб.  За  пределами лужайки ярился  ветер, буря усиливалась.  И  тут
воздух  лужайки,  казалось,  замерцал  и  затанцевал. Глубокий  звучный  тон
пронизал Руперта до костей. Земля под ногами содрогнулась. Само пространство
перед  Магом  разверзлось,  открыв  широкий  серебристый туннель,  ведущий в
вечность.  Маг  медленно  поднялся в воздух, а потом, один за другим,  землю
оставили принц  Руперт,  единорог, Защитник  и  стражники, и последовали  за
Магом в туннель.
     Разрез в пространстве схлопнулся  и исчез, не оставив  никакого  следа.
Последние  защитные  заклятья Мага  рухнули  и  завывающая  буря  сорвалась,
наконец, с цепи, рванулась  и яростно  завертелась  вокруг опустевшей Темной
Башни.


        Глава шестая. Предатели короны



     "Но, дорогая..."
     "Убирайся к черту, или я свалю тебя с ног!"
     Король  Джон устало  вздохнул. Харальд  и  Джулия снова за свое. Король
откинулся  на спинку трона и попытался сделать вид,  что не  слышит  громкие
голоса за дверями Двора. У  него и без того достаточно хлопот, чтобы думать,
как  справиться с  потенциальной  невесткой.  Десяток просителей из  далеких
деревень терпеливо дожидались перед ним, устало опираясь на громадные  луки.
Их домотканая одежда истрепалась и  запачкалась грязью  и пылью после долгих
дней дороги. Они пришли пешком  меньше часа назад, решительно затарабанив  в
запертые  ворота Замка,  когда  ночь  рано  опустилась  на  Лес.  Услышав  о
доставленных ими новостях, король Джон тихо  выругался  и немедленно устроил
крестьянам частную аудиенцию. И теперь они стояли  перед ним в пустом Дворе,
высокие,   широкоплечие   мужики   с   коренастыми,   мускулистыми   телами,
сформированными непрерывным трудом до хруста костей с рассвета  до заката. В
резких  чертах лиц  не было ничего мягкого  или  слабого, однако  в  глубоко
посаженных глазах король видел голый страх и отчаянье, и это пронзило короля
до самых глубин.
     "Джулия, сладость моя, если ты позволишь мне только..."
     Раздался смачный  звук  удара  кулака  по  мясу,  за которым последовал
болезненный, хотя  и приглушенный,  вой  Харальда. Король Джон гневно поджал
губы и жестом подозвал одного из королевских стражников.
     "Ваше величество?"
     "Передайте мои комплименты  моему  сыну Харальду и  принцессе Джулии  и
скажите, что я хочу их видеть, когда завершится аудиенция. Добавьте еще, что
если я услышу любого из них до этого времени, то, клянусь короной, я прикажу
сковать их вместе и заставлю чистить выгребные ямы Замка."
     "Слушаюсь,  ваше  величество",  сказал  стражник  и бегом направился  к
закрытой двери.
     Король  Джон  медленно   покачал  головой  и  повернулся  к   ожидающим
крестьянам. "Извините, там мой старший сын ухаживает за дамой."
     Крестьяне заулыбались, закивали головами, и, казалось,  впервые немного
расслабились  после  появления  во Дворе. Король  Джон  поискал, что бы  еще
сказать,  что  помогло бы  крестьянам  снять напряжение. Ясно,  что им  надо
выговориться,  но,  похоже,  никто  из  них не  знал, с чего начать.  Король
наклонился  вперед, тщательно подбирая слова,  но вдруг распахнулись двойные
двери  и в зал, яростно хромая, ворвался Сенешаль, преследуемый протестующим
стражником. Сенешаль взглядом заставил его замолкнуть и, продолжая пылать от
гнева, приблизился к королю.
     "Ваше величество, черт побери,  но  на этот раз вы  просто обязаны хоть
что-то предпринять!"
     Король  ненадолго  закрыл глаза  и  с  грустью  подумал, что хорошо  бы
оказаться где-нибудь в другом месте. Все равно где.
     "Что случилось на сей раз, сэр Сенешаль?"
     "Снова проклятые гоблины, что же еще?"  Сенешаль, наконец, доковылял и,
встав перед троном, коротко кивнул озадаченным  крестьянам, тяжело оперся на
свою  трость и посмотрел на  короля. "Вам  не следовало  пускать в Замок эти
отвратительные  маленькие создания, Сир;  с тех  пор,  как  они  здесь,  они
причиняют одни только неприятности. Я не знаю, что нашло на  принца Руперта,
пославшего их сюда, знаю только, что шпана с  Живодерки  более цивилизована!
Три недели заняло  приучить  их  пользоваться  туалетами. И еще три недели -
перестать пользоваться раковинами. Нельзя сказать, что они ничего не сделали
для обороны Замка,  хотя они почти не умеют  драться и не подчиняются ничьим
приказам,  кроме своего  вожака.  Но из них  получаются  хорошие разведчики,
когда я могу убедить их сделать  шаг за пределы безопасных стен, однако  они
ставят силки на демонов, а потом забывают, где их поставили. Вы не поверите,
сколько  следопытов  мы  потеряли  подобным  образом.  Я  признаю,  что  это
заставило призадуматься браконьеров, но не в этом же дело..."
     "Сэр  Сенешаль",  решительно  перебив,  сказал  король,  "в  чем именно
заключается ваша нынешняя проблема? Что нынче натворили гоблины?"
     Сенешаль  пару  раз   смущенно  фыркнул,  изучая   кончики  собственных
башмаков.  "Э-э, Сир, за неимением  лучшего занятия  я  отрядил  их в личный
состав крепостных укреплений. Тогда это казалось хорошей мыслью, в основном,
потому, что убирало их с глаз долой. Я хочу сказать, какой же вред они могли
нанести на крепостных  укреплениях? Мне следовало дважды подумать. Вам будет
интересно  узнать,  ваше величество,  что я, наконец,  обнаружил,  почему на
кухне в  последнее  время  вечно не  хватает  котлов.  Потому что  проклятые
гоблины крадут их, чтоб варить в них кипящее масло!  Мы едва  остановили их,
когда они  пытались  попробовать  свою последнюю  смесь, вылив  ее  на  трех
ландграфов, возвращавшихся с дневной охоты!"
     Король очень сильно хотел казаться возмущенным, но никак не мог стереть
с губ улыбку,  представляя, как  котел пузырящегося  кипящего масла медленно
льется  на ничего не подозревающие  головы  ландграфов... В конце концов, он
спрятал улыбку за поднятой ладонью и подавил небольшой приступ кашля.
     "Не  ранен ли  кто  из  благородных  ландграфов?", спросил он Сенешаля,
когда понял, что снова может доверять собственному голосу.
     "Ну, вообще-то нет, но если бы на них не было плащей и кольчуг..."
     У  нескольких  крестьян тоже  начался  приступ  тихого  кашля.  Похоже,
ландграфы  непопулярны не только при Дворе.  Король сделал мысленную пометку
обдумать это: в будущем против баронов можно воспользоваться дополнительными
союзниками.
     "Рад  слышать, что никто не пострадал",  торжественно сказал он. "Как к
происшествию отнеслись ландграфы?"
     "Можете спросить их сами, ваше величество,  они будут здесь с минуты на
минуту."
     Король Джон  посмотрел на своего  Сенешаля. "Спасибо за предупреждение.
Арестуйте виновных гоблинов и  отправьте на разведку в Лес. Мне надо  знать,
как быстро  наступает Лес  Мрака,  а  отряды стражников,  которые я посылаю,
почти  никогда  не  возвращаются. Кстати, из гоблинов  выходят замечательные
разведчики. В основном, потому, что у них явный  талант прятаться от  всего,
что представляет хотя бы отдаленную угрозу."
     "Хорошо,  Сир",  сказал  Сенешаль.  "Я  пошлю  их,  куда  следует."  Он
поколебался и  взглянул  на короля.  "Они  не  желали зла, ваше  величество,
просто..."
     "Да", согласился король Джон. "Они не желали."
     Сенешаль улыбнулся, поклонился и  вышел.  Сразу  после  него вошли  три
ландграфа.  Два  королевских стражника переглянулись и  придвинулись ближе к
трону,  демонстративно держа руки возле  мечей. Хотя после того, как  его  в
бессознательном  состоянии   вытащили   со  Двора,  сэр  Бедивер  все  время
демонстративно  носил пустые ножны, при всем при этом ни один стражник Замка
не верил ему ни на грош. И двум другим ландграфам тоже.
     Сэр Бедивер, сэр Блейс и сэр Гайлем молча шли вперед  и  крестьяне дали
им  дорогу, опасливо расступившись  в  стороны.  Ландграфы заняли позицию  в
центре перед троном. Крестьяне  даже не пытались протестовать  перед людьми,
представлявшими  баронов.  Землю обрабатывали  крестьяне, однако владели  ею
бароны.
     Король  Джон  внимательно  изучал  трех  ландграфов.  Его  тревожила их
спокойная  уверенность.  Однако, когда  сомневаешься  - нападай.  Он подался
вперед и холодно взглянул на сэра Блейса.
     "У меня частная аудиенция, сэр ландграф. У меня дело с этими людьми."
     "Крестьяне могут  подождать",  ответил  сэр Блейс.  "У нас  тоже к  вам
дело."
     "В чем оно состоит?"
     "Земли баронов наводнили демоны. Что вы собираетесь предпринять?"
     Король Джон нахмурился на грубость  ландграфа и с трудом сохранил голос
спокойным и  ровным.  "Вы чертовски хорошо знаете, что я  предпринимаю:  мои
стражники  дошли до ручки, воюя с демонами, обучая крестьянское  ополчение в
городах вблизи  надвигающейся  тьмы и  помогая запасать провизию  на  случай
осады."
     "В то  время как Замок остается фактически беззащитным",  саркастически
заметил сэр Блейс.
     Король  Джон  сардонически улыбнулся.  "У нас  есть  еще  гоблины,  мои
дорогие ландграфы. Мне говорят, они виртуозы кипящего масла."
     Сэр Блейс гневно напрягся и  сэр Гайлем  успокаивающе тронул его рукой.
Ландграфы взглянули друг  на друга: сэр  Гайлем слегка покачал головой и сэр
Блейс подчинился.
     <i>Вот  это  интересно</i>, подумал король. <i>Я догадывался, что в  Гайлеме есть
нечто большее,  чем встречает взгляд</i>. Он быстро  посмотрел на сэра Бедивера,
который  уставился в  пространство,  словно  ничего  из  сказанного  его  не
интересовало. <i>Наверное, так и есть</i>, угрюмо подумал  король. <i>Он просто машина
для убийства, ждущая очередного приказа. Но кто же отдает приказы: Блейс или
Гайлем?</i>  Он рассматривал робкого человечка, пассивно стоящего  перед  ним, и
задумчиво дергал бороду. Почему бароны послали сэра Гайлема? Он не дипломат,
вроде сэра Блейса, и, конечно, не годится в убийцы. Объявил себя счетоводом,
но до сих пор не делал никаких попыток проверить финансы Замка. Конечно, еще
вопрос, позволит ли ему это король...
     Король Джон неуверенно нахмурился.  Если ландграфы не пришли жаловаться
на   гоблинов,  то   за   каким  чертом   они   явились?   И  почему   такая
заинтересованность в его стражниках? Король тихо вздохнул. Сейчас, когда под
рукой нет  Астролога,  чтобы  посоветовать,  кажется,  надо докапываться  до
ответа самостоятельно.
     "Что ж, сэр  Гайлем", сказал  он,  "тогда, может быть,  вы  расскажете,
почему вы решили прервать мою частную аудиенцию? Сэр Блейс, похоже, этого не
знает."
     Сэр Гайлем вежливо улыбнулся. "У  нас, э-э...  имеются  вопросы, э-э...
нуждающиеся в ответах, Сир."
     "Например?"
     "Например, что там с Верховным Магом?" Сэр Гайлем застенчиво улыбнулся.
"Похоже, он весьма запаздывает. На месяцы, если быть точным."
     "Он обязательно будет здесь."
     "Когда?"
     "Откуда мне знать, черт возьми!"
     "Кажется, вы не слишком расстроены  его опозданием", сказал  сэр Блейс.
"Некоторые подумывают, что вы не желаете его прибытия."
     "Сэр  Блейс",  медленно  произнес  король,  "мне  неприятно,  что  меня
вопрошают  в  такой манере. Вы  сами  прекрасно знаете,  как  я  отношусь  к
Верховному Магу: вы были здесь в ту ночь, когда я огласил эдикт об изгнании.
И все-таки, благородные ландграфы, хотя  сегодня был долгий день, у меня еще
осталось много дел. Что именно вы хотите от меня?"
     "Мы  хотим  действий!",  огрызнулся  сэр  Блейс.  "Прекрасные  слова  и
обещания не остановят Леса Мрака. Я  говорю от  имени  моих товарищей, когда
утверждаю, что бароны не станут  безмолвно наблюдать, как Лесная Страна идет
к гибели, пока вы трепещете, уклоняетесь от истины и не делаете ничего!"
     "Я делаю все, что могу!"
     "Этого  недостаточно",  сказал  сэр  Бедивер.  Он  шагнул вперед  и оба
стражника  выхватили  мечи.  Громадный  ландграф игнорировал  их,  остановив
взгляд на короле. "Если вы не  хотите  делать того, что необходимо, найдутся
другие, которые захотят."
     "Ваши  слова  звучат как  угроза",  ровно сказал король. "Наверное,  вы
забыли, что произошло в прошлый раз, когда вы осмелились угрожать мне."
     "О,  кстати", улыбнулся сэр Гайлем,  "где  же  Томас Грей?  Охотится за
<i>потерянным</i> Куртаном?"
     "Меч не найдется сам по  себе!",  огрызнулся король. "Астролог работает
день и ночь, пытаясь обнаружить, кто украл Куртан из моей Оружейной."
     "Если предположить, что он действительно украден." Сэр Блейс с издевкой
смотрел на  короля. "Здесь у вас  не стыкуется, ваше величество. Слишком  уж
удобно, что  Меч  Принуждения растворился  в  воздухе  в тот  момент,  когда
найдена Оружейная - это позволяет вывести  Куртан за пределы  досягаемости и
контроля Двора."
     "Вы вступаете на опасную почву, мой благородный ландграф!"
     Сэр Блейс и сэр Гайлем улыбнулись, а сэр Бедивер открыто хохотнул.
     "Если  вы  возьмете  в  руки  Меч Принуждения", сказал  сэр  Блейс, "вы
потеряете всякое право на нашу верность."
     "Мы  не  можем одобрить такую  угрозу  баронам", застенчиво сказал  сэр
Гайлем. "Поэтому  от имени баронов  мы требуем,  чтобы  вы  передали  Куртан
нам... для сохранности."
     "Вы  требуете?"  Король Джон  вскочил на ноги, сотрясаясь от гнева.  "В
моем Дворе вы ничего не можете требовать! А теперь убирайтесь, или я прикажу
выпороть вас у меня на глазах! Убирайтесь!"
     Сэр Бедивер тихо засмеялся и король Джон  содрогнулся  от  неприкрытого
безумия его смеха.
     "Вам  не   следовало  так   говорить",  сказал  громадный,  улыбающийся
ландграф. "Такое оскорбление я смою кровью из вашего сердца."
     "Вы осмеливаетесь..."
     "Здесь нет  Астролога,  чтобы защитить  тебя сейчас, король Джон. Между
мной и тобой стоят только эти два стражника. А их совсем недостаточно. Дайте
мне ваш меч, Блейс."
     Сэр  Блейс взглянул  на сэра  Гайлема,  который  поколебался, но  потом
быстро кивнул.
     "Вам  лучше  уйти  отсюда,  Сир",  пробормотал  один их стражников. "Мы
задержим его, насколько сможем."
     Король Джон оцепенело смотрел, как сэр Блейс медленно достает свой меч.
"Почему ты это делаешь, Блейс? Мы знаем друг друга больше тридцати лет..."
     "Пожалуйста, выкатывайтесь  к черту отсюда!", прошипел другой стражник.
"Вам надо поднять тревогу!"
     "В этом нет  нужды", произнес тихий голос.  "Королю нечего  страшиться,
пока рядом с ним находимся мы."
     Раздался легкий  шорох сгибающегося  дерева.  Король и трое  ландграфов
повернулись  и  безмолвно уставились  на крестьян, которые ловко прилаживали
стрелы к своим громадным лукам и натягивали их, готовые выстрелить.
     "Как  вы смеете?",  прошептал  сэр  Гайлем.  "Как  вы  смеете  перечить
баронам! За это я сожгу ваши фермы!"
     Двенадцать  крестьян  в упор  смотрели на  него,  натянув  луки и держа
стрелы наготове.
     Сэр Бедивер бесстрастно изучил их и протянул  руку сэру Блейсу.  "Дайте
меч. Это просто крестьяне."
     Сэр Блейс посмотрел на крестьян, осознал холодную решимость на их лицах
и медленно покачал головой.
     "Дайте мне меч!"
     "Нет",  сказал  сэр  Блейс  и  задвинул  меч  в  ножны.  "В   этом  нет
необходимости."
     Мгновение королю Джону казалось, что сэр Бедивер  нападет на крестьян с
голыми кулаками, однако сэр Гайлем и  сэр  Блейс  подхватили его под руки  и
тихо убеждали, пока убийственный свет не погас в его глазах. В конце концов,
он стряхнул их руки, бросил последний взгляд на короля, повернулся и покинул
Двор. Сэр  Блейс  и сэр  Гайлем  последовали за  ним.  У  дверей  сэр  Блейс
задержался и оглянулся.
     "Ты сам навлек все это на себя, Джон", тихо сказал он и вышел.
     Король  Джон  опустился  на  трон  с колотящимся  сердцем.  Стражники и
крестьяне  испустили  вздох  облегчения,  пряча  мечи,  убирая  стрелы  и  с
уважением поглядывая друг на  друга. Король улыбнулся всем и слегка наклонил
голову.
     "Благодарю за поддержку, друзья. Я этого не забуду."
     Он поудобнее  устроился на троне и медленно потер ноющий лоб, не слушая
ответного  бормотания крестьян. Король Джон медленно качал головой. Выйдя из
себя в разговоре с ландграфами, он просто подыграл им. Единственной причиной
их  визита было желание оскорбить и унизить  его  перед крестьянами, дать им
ясно понять,  кто нынче  обладает реальной властью в Лесной Стране. Король с
тревогой  насупился.  Ландграфы  перешли   от  измены  к  открытому  мятежу,
убежденные,  что  он  не  осмелится  их  арестовать  из-за  опасения  начать
гражданскую  войну.  В  этом  они,  конечно, правы. Он не  может  драться  с
вторгнувшимися  демонами  без поддержки баронов и они  это понимают.  Король
выругался  про  себя.  Должен был быть  способ  избежать всего этого, но без
Астролога и его советов...
     Он  устало  качал головой.  Ныне Астролог  оставался  его  единственной
связью  с рассыпанными войсками. Стражники и  ополченцы разбросаны  по  всей
Стране, с боями сдерживая мрак. С помощью  магии Астролог передает сообщения
частям гораздо быстрее, чем любой конник или почтовый голубь. К несчастью, у
Астролога так много связной работы, что остается мало времени  на что-нибудь
еще. Включая поиски Куртана.
     А  тем  временем дела в Стране идут  от плохого  к худшему.  Покуда  не
пришлось справляться  самому, король Джон не сознавал, как сильно он  привык
полагаться  на старого друга. Есть налоги,  которые надо вводить,  десятины,
которые  надо  собирать,  вся  бесконечная  бумажная  работа  по  управлению
королевством, которая никогда не останавливается, даже когда Страна в осаде.
Гнусно даже тогда, когда всего-то надо подписывать проклятые указы...
     Большинство рутинных вопросов он ухитрился переложить на  Сенешаля,  но
Лес Мрака вторгался все глубже и  каждый день приносил все больше новостей о
бредущих по  дорогам  беженцах, спасающихся  от  надвигающейся тьмы  с  теми
пожитками, что  можно  унести  на  собственных спинах.  Страшно  не  хватало
лошадей, а стражники реквизировали все телеги, чтобы увезти то немногое, что
осталось  от  собранного урожая. Длинные  растянутые цепочки  бездомных были
легкой  добычей разбойников,  преступников и демонов.  Стражники, как могли,
охраняли главные дороги, однако, для проселков просто не было солдат.
     В  городах  по  мере нехватки  еды  росли  цены. Стражников приходилось
отводить с дорог  для  усмирения  голодных бунтов. Куда бы ни посылал король
своих людей,  казалось,  они нигде  не могли помочь. Их  всегда  оказывалось
слишком мало и они прибывали слишком поздно. Даже с  Астрологом и Защитником
в помощь это было бы  кошмаром, а без них король мог лишь стоять и смотреть,
как его королевство медленно разваливается на части.
     Он вздохнул и мягко  помассировал ноющие  виски. Есть дни, когда корона
кажется тяжелее обычного. Как мог он так сильно опираться на Астролога? Было
время,  когда он имел десятки  советников  и фаворитов,  выступавших в  роли
буфера между ним, Двором, баронами и прочими затруднениями его правления. Но
с годами все, кто ему нравились и кому он доверял, либо умерли, либо отпали,
либо  оказались  подлыми  и лживыми,  пока  не остались  только  Астролог  и
Защитник, чтобы стоять рядом и помогать выдерживать тяжесть царствования.  И
никого из них нет сейчас, когда надо.
     Откровенное  старчество этой  мысли  вдруг  отрезвило  его  и  по  нему
пробежала  холодная  волна стыда. Астролог трудится  до  упада,  поддерживая
коммуникации,  а Защитник, не раздумывая, отправился в Лес Мрака  на  поиски
Верховного Мага. Если они  могут так много делать для Королевства, как может
он, король,  делать  хоть чуточку  меньше? Король Джон нахмурился и легонько
ударил кулаком  по  подлокотнику. Руперт  и  Защитник  опаздывают  на многие
месяцы и  с  каждым прошедшим днем шансы на  их возвращение  уменьшаются. По
мнению Двора, все участники  этой  несчастной экспедиции уже  давно  мертвы.
Король  тихо вздохнул и, наконец, мысленно  согласился с  тем, с чем  не мог
согласиться  на  людях: Руперт и Защитник не вернутся. Признание этого факта
причинило ему странную боль. Глубоко внутри он все еще цеплялся за веру, что
Верховный   Маг  возвратится  из  ссылки,  отбросит  демонов  и  тьму  своим
колдовством,  и  все снова  станет хорошо.  Король  с  трудом  осознал,  что
потратил так много времени на пустые мечтания.
     "Ваше величество?", неуверенно произнес  один  из  стражников и  король
Джон очнулся от  своих мыслей,  обнаружив, что  делегация крестьян терпеливо
стоит  перед  ним. Король  бессмысленно уставился  на  них,  пораженный, что
заставил их так долго ждать, пока его мысли где-то странствовали.
     "Извините", произнес он. "На прошлой неделе в Замке началась миграция и
мне о многом надо подумать. Что именно вы хотите от меня?"
     Крестьяне  поглядывали  друг на друга и, в конце концов, мужик среднего
возраста шагнул вперед. От  величия Лесного  Замка он был  явно не  в  своей
тарелке  и, похоже,  не знал,  куда  деть  свои руки, громадные,  неуклюжие,
татуированные  въевшейся грязью  от непрерывной работы с  землей.  Но когда,
наконец,  он начал говорить, король забыл обо всем и  видел лишь достоинство
простого человека,  обремененного страданием, но  все-таки не сломившегося и
не склонившегося.
     "Я  - Медок Торн  из домена Березняк", медленно произнес крестьянин. "Я
обрабатывал двенадцать  акров, как мой отец до меня, а его отец  еще раньше.
Эта земля милостива к моей семье, хотя нам приходится работать на ней дольше
и тяжелее, чтобы добыть себе пропитание и заплатить налоги и десятину. Почти
семь поколений моей семьи сеяли пшеницу и  собирали ее, урожай за урожаем. Я
хотел  когда-нибудь передать эту землю старшему сыну, как  она была передана
мне, но у меня больше нет сыновей. Их забрала у меня чума."
     Король Джон  вдруг  вздрогнул, словно повеяло  ледяным  ветром  могилы.
"Значит, сообщения верны. Чума пришла в Березняк."
     "И  пошла  дальше,  Сир,  она  распространяется быстрее лесного пожара,
раздуваемого  ветром.  Во всем  Березняке  нет  ни  города,  ни  поселка, ни
деревушки, которые она не  затронула.  У нас уже четыре  сотни мертвецов,  я
точно  знаю,  и  вдесятеро  больше  этого  числа  лежат, содрогаясь, в своих
постелях, изломанные  страданием, пока  лихорадка медленно  пожирает их.  От
чумы  ничего не помогает:  ни  молитвы,  ни  лекарства,  ни магия.  Мужчины,
женщины и дети поражаются без предупреждения и превращаются в ничто, пока их
семьи смотрят  на страдальцев, не  в силах  ничем  помочь.  Коровы  падают в
стойлах, чтобы больше  не подняться. Зерно  остается гнить на полях, побитое
ранней зимой, ибо нет никого, чтобы его собрать.
     У меня  было  четыре сына,  ваше  величество, четыре  прекрасных  сына,
которые работали на  земле  рядом со мной. Все  хорошие ребята. Пока что мне
пришлось похоронить двоих вместе с матерью.  Двое других не смогли подняться
с постели. К тому времени, когда я вернусь домой, мне, похоже, придется рыть
еще одну  могилу. Вот почему мы  пришли к  вам, Сир, потому что мы  не можем
сидеть по  домам и ничего  не делать, когда чума уносит наши семьи,  отнимая
плоть от костей и перекручивая члены так, что дети криком кричат от боли.
     Мы уже  не молоды, я и вы,  ваше величество.  Мы видели тяжелые времена
прежде и  знаем, что даже самые тяжелые времена в конце концов  проходят. Но
на сей раз, если вы не сможете нам помочь, то,  боюсь, не  останется никого,
чтобы увидеть, что тяжелое время миновало."
     Наступило  долгое  молчание,  когда  король  Джон  искал,  что  же  ему
ответить.  Крестьянин  рассказал свою  историю  с  простой,  почти  жестокой
честностью,  не  оставив ничего  не высказанным,  чтобы король по-настоящему
понял, что же произошло в домене Березняк. Король понял хорошо. Чума явилась
меньше месяца  назад,  начавшись на границе  Леса Мрака и распространяясь со
свирепой  скоростью.  Вначале  думали,  что  болезнь  разносят  крысы, потом
обвинение  пало  на  беженцев,  но  по мере  того, как со всех концов Страны
приходили сообщения о все больших и  больших смертях, скоро  стало ясно, что
виновен лишь один источник заразы: чуму приносят демоны из Леса Мрака.
     А теперь чума пришла в Березняк, это меньше недели пути от Замка.
     "Я пошлю вам  священников и врачей", сказал,  наконец, король. "И  хотя
они  не могут  обещать  излечения,  но,  по крайней мере,  смогут  облегчить
страдания умирающих. Я не могу гарантировать, сколько их  достигнет  вас:  у
меня не хватает людей, чтобы охранять дороги. Демоны..."
     "Демоны! Всюду демоны!" Медок Торн безнадежно  смотрел на короля, слезы
ярости  и отчаянья блеснули у него на глазах. "Без излечения, какой нам прок
от священников  и  врачей? Пошлите  нам  солдат, Сир, солдат, которые смогут
драться и смогут научить драться нас. Если мы не можем защитить наши дома от
чумы, мы, по крайней мере, сможем защитить их от демонов, разносящих заразу.
От  луков немного проку. Я знаю,  бароны всегда  запрещали нам упражняться с
мечом  и  топором,  но сейчас это наш единственный  шанс  остановить  чуму и
повернуть ее обратно!"
     Король Джон разглядывал свои руки, чтобы не смотреть  в  лица крестьян.
Как ему сказать, что  все их долгое путешествие, все их  жертвы - совершенно
бесполезны? Он тихо и коротко вздохнул и поднял свою большую львиную голову.
Он  искал хоть какие-то успокаивающие слова,  чтобы смягчить свой ответ,  но
встретив полные надежд глаза крестьян, понял, что не может им лгать.
     "Друзья, я  не могу вам помочь. У меня нет солдат, чтобы послать их вам
для охраны полей или для обучения искусству войны. Бароны больше не обращают
на  меня  внимания,  своих  оставшихся солдат  они не  желают отпускать. Мне
пришлось  опустошить Замок  от  стражников только  для того,  чтобы  держать
открытыми  главные дороги. Оружия у  меня хватает, возьмите, сколько сможете
унести, но я не могу выделить для вас ни одного человека."
     Крестьяне посмотрели на короля, потом друг на друга.
     "И это все?", спросил крестьянин  помоложе, выходя вперед  и  становясь
рядом  с  Медоком  Торном.  "Мы прошли весь этот  путь, воюя  с грабителями,
бандитами и  созданиями мрака, бросив незащищенными наши семьи и наши фермы,
только для того, чтобы услышать, что вы ничего не можете для нас сделать?"
     "Извините меня", сказал король Джон.
     Молодой крестьянин шагнул вперед, сжимая кулаки, но Торн схватил его за
руку и оттащил назад. "Хватит! Оставьте короля, он сказал свое слово. Он мог
бы солгать, сказать нам, что все в полном порядке, но он этого не сделал. Он
сказал правду.  Нам она может не понравиться, но теперь мы, по крайней мере,
знаем, где стоим."
     "Да",  сказал молодой  крестьянин. "Мы это  знаем." И отвернулся, чтобы
никто не увидел, как он плачет.
     Торн  отпустил  его  и  смущенно  посмотрел  на короля.  "Он  не  хотел
оскорбить вас, Сир. Он не  в себе после того, как потерял из-за демонов жену
и обоих детей."
     "Я делаю все, что могу", сказал король.
     "Мы  понимаем", сказал Медок Торн. "Извините, что потревожили вас, ваше
величество, ясно, что у  вас  есть и  другие заботы,  кроме  наших. Если  вы
прикажете своим людям подобрать нам немного оружия,  то поутру мы направимся
назад в Березняк."
     "Да",   сказал   король.   "Я  выделю   несколько   стражников,   чтобы
эскортировать вас несколько первых миль."
     "Нет,  спасибо",  вежливо отказался  крестьянин.  "Думаю,  мы справимся
сами."
     Он  коротко поклонился,  повернулся и покинул Двор.  И  один за  другим
крестьяне кланялись своему королю и уходили. Король Джон сидел на троне и, в
свой черед, кивал  каждому  крестьянину.  Неприкрытая  жалость в их  глазах,
глядящих  на него, жалила его больше, чем все то,  что они могли бы сказать.
Они проложили свой путь сквозь тьму, чтобы добраться  до него,  они защитили
его от ландграфов, но когда  обратились к нему за помощью, он ничего не смог
им предложить в ответ. Он подвел их,  и все же они простили  его, потому что
он  был их королем. Несмотря на все горести, в их сердцах еще осталось место
для жалости к  тому, во что он  превратился:  к усталому старику, который не
справляется. Один за другим крестьяне покидали Двор и король следил, как они
уходят, зная, что с первым утренним  светом они пустятся в обратную  дорогу,
направляясь  домой, чтобы  умереть  вместе  с семьями.  Последний крестьянин
тихонько затворил за собой двери, однако звук отдался в пустом Дворе, словно
он хлопнул ею.
     "Ваше величество", произнес один из стражников и король жестом приказал
ему молчать.
     "Идите  за  крестьянами",  отрывисто  приказал  он.  "Оба.  Найдите  им
помещение на ночь и пусть Сенешаль выдаст им то оружие, которое они выберут.
Потом  разыщите  командира  королевской  стражи и  скажите,  что  я хочу его
видеть.  Передайте моему сыну, что  я встречусь с  ним и Джулией, когда буду
готов, но не раньше. Теперь отправляйтесь за крестьянами. Живо!"
     Стражники быстро поклонились и молча покинули Двор.
     Король Джон откинулся на  спинку  трона  и  оглядел  свой пустой  Двор.
Снаружи  наступила  ночь  и  тьма  давила  в  витражные  окна.  Многосвечные
светильники  распространяли  по Двору  золотистое  свечение,  ревущее  пламя
сверкало в  гигантских  каминах, но  среди  стропил уже  копились тени, а  в
ночном воздухе ощущался такой пронзительный  холод, которого не мог рассеять
простой огонь.  Король мрачно осмотрелся, пытаясь увидеть  свой Двор глазами
крестьян. Тихий ужас наполнил его,  когда впервые  за долгое время он увидел
Двор таким, каков он есть,  а  не таким, к которому привык. Паркетный пол не
натирали целыми месяцами, портреты и гобелены почернели и потускнели от дыма
каминов,   и   даже  мраморное  возвышение,  на  котором  стоял  его   трон,
потрескалось   и   кое-где   откололось.   И   над   всеми  этими   внешними
свидетельствами упадка витало  ощущение  старости, чье время  прошло. Лесной
Двор уже был  древним,  когда король Джон впервые взошел на трон, но никогда
прежде он не казался в его глазах таким выцветшим и изношенным. Как и многое
другое, Двор распадался на части постепенно, с течением лет, а король просто
не обращал на это внимания.
     <i>Как  же дошло  до  такого?,</i>  подумал  король, хватаясь  за  потрепанные
отвороты  своей   горностаевой  мантии.  Он  всегда   старался  ради  своего
королевства, делая все, что от  него  требовалось. У него был добрый  брак и
они были счастливы вместе, пока болезнь не отобрала ее от него двадцать один
долгий  год назад.  Король  Джон  устало  вздохнул,  вспоминая.  Его  первый
настоящий урок королевского достоинства. Вначале все казалось таким простым:
простуда после летнего купания. Но потом простуда превратилась  в лихорадку,
а лихорадка стала чем-то еще худшим. Под конец  она лежала в своей постели с
исхудавшим лицом, мотая головой  по пропитанной потом подушке. Снова и снова
она  кашляла ярко-красной  кровью, долгие болезненные спазмы корчили хрупкое
тело. Все долгие дни и долгие ночи король Джон сидел у ее  постели, держа ее
за руку, но она уже не сознавала его присутствия. По его зову прибыли врачи,
священники  и маги, но  никто их них не  мог спасти ее, и, в  конце  концов,
несмотря на всю свою мощь, король мог только сидеть у ее постели и смотреть,
как его возлюбленная медленно умирает.
     Король Джон сидел на своем троне  и смотрел на  пустой  Двор. Он всегда
старался. Воевал в битвах  за  королевство, защищал Страну от врагов, и  все
ради чего? Чтобы в одиночестве сидеть в пыльном Зале, где звучит только эхо,
и сознавать, что всех его усилий оказалось недостаточно.



        x x x

     В прихожей Харальд  и Джулия смотрели друг на друга  и спорили шепотом,
ожидая зова короля.
     "Слушай, Джулия, ты просто выйдешь за меня замуж. Все уже устроено."
     "Нужно все расстроить, черт побери!"
     "Контракт уже подписан."
     "Не мной!"
     "Твоя  подпись не обязательна", спокойно сказал Харальд.  "Как  и  твое
согласие."
     Он отпрянул в последний миг и кулак Джулии скользнул только по волосам.
Пока    принцесса   обретала   равновесие,   Харальд,   проявляя    разумную
предосторожность,  сделал  шаг  назад.  Пребывание  рядом с  Джулией  больше
повлияло  на  его бойцовые рефлексы,  чем все  годы тренировок с Защитником,
вместе взятые.
     "Джулия,  мы  уже  говорили  обо  всем   прежде.  Брак  будет  заключен
безотносительно к тому, что мы чувствуем. Почему бы тебе просто не смириться
с фактом и не наслаждаться жизнью?"
     Джулия в упор смотрела на него.  "Слушай,  Харальд, я хочу сказать  это
раз и навсегда, поэтому  слушай внимательно. Я  тебя  не  люблю.  Ты  мне не
нравишься. У  меня к тебе так же  мало чувства, как к тому,  что каждое утро
выгребают  лопатами из конюшен.  Я за тебя не выйду, даже если альтернативой
будет лепрозорий. Ты понял?"
     "Когда мы поженимся,  ты  меня полюбишь", самодовольно  сказал Харальд.
Джулия лягнула его в голень.  Некоторое время Харальд прыгал  на одной ноге,
ругаясь шепотом, чтобы не рассердить отца. Он научился  уклоняться от ударов
руками, однако пинки еще пропускал.
     Джулия  повернулась к  нему спиной и принялась  бушевать  молча.  Из-за
ненадежного  положения при  Дворе,  открытая вражда  с  наследником трона  -
последнее,  в чем она нуждается, но  она просто не может с собой справиться.
Любая женщина  при Дворе  при первом  же слабом намеке кинулась бы в объятья
Харальда,  а он выбрал ее. Она  знавала  кроликов, которые  были  решительно
менее  влюбчивы.  Он приносит  подарки,  отпускает комплименты и, похоже, не
может  понять,  почему  его  никак  не  принимают.  Джулия  признавала,  что
временами  Харальд может быть  весьма  приятной  компанией, однако  упорство
этого человека было  под стать  лишь  его приводящей в ярость  убежденности,
поэтому  иногда всего  лишь вида приближающегося  Харальда  было достаточно,
чтобы  ладони  Джулии  задергались в  поисках  меча. Ее  рука  автоматически
переместилась к боку и погладила рукоять.
     Приятно  снова чувствовать  на бедре  меч Руперта. После  путешествия в
Южное Крыло она не теряла времени, выбросив все парадные платья и заменив их
на простую  тунику с гамашами. Драться в проклятой парадной одежде - значит,
почти наверняка  дать  себя  убить. Если демоны  смогли  пробраться  в Южное
Крыло, никакая часть Замка больше не находится в безопасности. Джулия теперь
все время носила меч, а по ночам ножны висели под рукой рядом с постелью.
     <i>Странно</i>, саркастически подумала она, <i>когда я  жила в пещере с драконом,
то мечтала только о  том, как меня спасет энергичный  принц и заберет жить в
свой Замок. И что же? Меня спас самый  неэнергичный  из принцев и теперь я в
Замке, из которого не дождусь выбраться.</i>
     "Сладость моя...", начал унылый голос позади.
     "Убери руку, иначе я завяжу твои пальцы в узел."
     "Да  я и не пытался", серьезно сказал Харальд,  и  рот Джулии  дрогнул.
"Почему я тебе не нравлюсь, Джулия? Другим-то нравлюсь."
     Джулия повернулась к нему. "Харальд, я  тебя не  люблю. Ты  можешь  это
понять?"
     "Люди вроде нас не женятся по любви."
     "Ко мне это не относится."
     "Но я когда-нибудь  стану королем", сказал  Харальд  с видом  человека,
выкладывающего четвертый туз.
     "Я не хочу стать королевой", сказала Джулия, побивая его козырем.
     "Любая женщина хочет стать королевой."
     "Не я."
     "Тогда какого дьявола ты хочешь?"
     Джулия отвернулась. "Я не знаю."
     Наступила пауза, потом Харальд подошел и стал рядом.
     "Это Руперт, правда?"
     "Может быть."
     "Он всего лишь второй сын. Ему никогда не стать королем."
     Джулия яростно вывернулась. "Это все, о чем ты думаешь, не так ли? Ты и
все  остальные в этом проклятом Замке. Что ж, я скажу тебе вот что, Харальд:
Руперт, конечно, не старший сын, поэтому он недостаточно хорош, чтобы сидеть
на  твоем  проклятом  троне,  однако он  оказался  достаточно  хорош,  чтобы
пройтись по Радуге, и  достаточно  хорош, чтобы  драться рядом  со мной и  с
драконом, когда мы отбили демонов!" Голос Джулии внезапно дрогнул и в глазах
закипели  слезы.  Каким-то  образом  ей  удалось  справиться с ними. Она  не
хотела, чтобы Харальд  увидел  ее плачущей. Когда  она  снова  посмотрела на
него, глаза ее были сухими, а голос ровным. "Руперт - самый  лучший  и самый
храбрый человек, которого я знаю, он воин и герой."
     Харальд поднял бровь. "Мы говорим об одном и том же человеке?"
     "У него хватило  мужества  снова отправиться  в Лес Мрака  за Верховным
Магом! Я не помню, чтобы ты вызывался на это!"
     "Это  было бы глупостью", сказал  Харальд. "Все совершенно честно, если
подумаешь. Мы  не могли выйти оба - если, по несчастью, нас обоих убьют, это
оставит  Лесное  Королевство  без прямого  наследника.  Самое  меньшее,  это
означало бы  хаос,  самое  худшее  - гражданскую  войну. С  другой  стороны,
совершенно  ясно,  что  одному  из нас идти  надо: только  принц имеет  шанс
уговорить Верховного Мага  вернуться. Поэтому  работа досталась бы либо мне,
либо ему, а Руперт менее важен."
     "Он вызвался, а ты - нет."
     Харальд  пожал  плечами.  "Мое место здесь,  защищать от врагов  Замок.
Пусть Руперт  слоняется вокруг,  изображая героя, если  ему так хочется, а у
меня более важные соображения."
     "Например? Преследовать меня по всему Замку, словно козел на гоне?"
     "Я не удостою это замечание ответом."
     "Руперт должен был вернуться  несколько месяцев назад! Он твой брат. Ты
совсем о нем не беспокоишься?"
     Харальд  в  упор  смотрел  на  Джулию. "Если Руперт погиб, я  отомщу за
него."
     "Что, конечно, станет для него большим утешением."
     Харальд криво ухмыльнулся. "Не жди ничего большего, Джулия. Жизнь Двора
не управляется братской любовью. Тебе следовало бы это знать: сколько сестер
вступилось, когда тебе вынесли смертный приговор?"
     "Там было все по-другому. Я была виновна."
     "Не  больше,  чем любой из  нас, Джулия, тебе просто  не повезло  и  ты
попалась.  Когда  отец   умрет,  я   и  Руперт  можем  закончить  дракой  на
противоположных сторонах в гражданской войне,  чтобы  решить, кто в конечном
счете унаследует трон. Мы оба знаем это с младенческих лет. Нельзя позволить
себе близость  к тому, кого в  один прекрасный день тебе, вероятно, придется
убить.
     Но я  обещаю тебе, Джулия: если Руперт  мертв, я не  успокоюсь, пока не
найду, кто за это в ответе. И даже если окажется, что это сам Верховный Маг,
я отомщу за своего брата."
     Джулия  пристально  смотрела  на  Харальда.  Голос его  понемногу  стал
холодным  и твердым, совершенно отличным от обычного  небрежного  тона, и на
какое-то  беглое  мгновение  в  мягких,  безмятежных  чертах лица проступили
резкие линии. Мгновение прошло, но Джулия не отворачивалась, глядя ему прямо
в глаза.
     "Ты считаешь, что он мертв, не так ли?", тихо спросила она.
     Харальд медленно кивнул. "Сегодня пять месяцев. Посмотри фактам в лицо,
Джулия. Он не вернется."
     Они  оба замолчали,  когда  через  прихожую  во  Двор прошел  стражник,
тщательно закрыв за собой двойные двери. Наступила длительная пауза. Харальд
и Джулия  молча переглянулись. Наконец  двери снова распахнулись и  стражник
поклонился им.
     "Принц Харальд, принцесса Джулия: король хочет видеть вас немедленно."
     "Не забыла про выгребные ямы", пробормотал Харальд, когда они бок о бок
с Джулией вошли во Двор.
     "Как я могу забыть?"
     "Тогда улыбайся, черт побери, это тебя не убьет."
     "Хочешь поспорить?"
     Высоко подняв головы и приклеив на лица вымученные  улыбки,  они быстро
подошли, поклонились и встали перед троном. Король ответил каждому на поклон
и саркастически улыбнулся.
     "Перестаньте улыбаться,  дети  мои,  этим вы  никого  не  обманете." Он
жестом приказал  стражнику выйти  и терпеливо ждал,  когда  за ним закроются
двери. Некоторое время король Джон  молча изучал  Харальда и Джулию. Харальд
спокойно  смотрел в ответ, в то время как Джулия  нетерпеливо переминалась с
ноги  на  ногу,  не  убирая  далеко  руку  от эфеса меча. По лицу короля они
видели, что по их поводу он принял решение.
     "Вы двое совсем не ладите, правда?", спросил, наконец, король Джон.
     "Пока  еще  продолжается  ранняя  стадия,  отец",  лучезарно  улыбаясь,
ответил Харальд. Джулия звучно фыркнула.
     Король  взглянул  на нее  и  вздохнул.  "Принцесса  Джулия,  как  можно
причинить столько хлопот за такое короткое время?"
     "Практика", живо ответила Джулия. "Чем я провинилась сейчас?"
     "Как сообщается в последнем рапорте, ты организовала женщин Замка, всех
до  единой,  от судомоек до фрейлин, в баррикадную  милицию. На занятиях они
изучают искусство владения мечом, стрельбу из лука  и  разные грязные трюки.
Например, куда  лучше лягнуть мужчину, когда  он  валяется  на земле,  и как
смазывать лезвие клинка свежим салом, чтобы он быстрее наносил раны."
     "Верно",  ответила Джулия.  "Некоторые из моих  женщин  быстро обретают
форму."
     "Не в этом суть", рявкнул король. "Женщинам не пристало драться!"
     "Почему?"
     Секунду  король  Джон  беззвучно шевелил  губами.  "Потому  что  они не
годятся для этого, вот почему."
     "Да-а?", протяжно спросила Джулия. "Хотите нацепить  меч  и провести со
мною несколько раундов? Я  дам вам два очка вперед и все-таки побью три раза
из пяти."
     "Чему  ты  улыбаешься?",  прорычал король Харальду.  "Мне  кажется,  ты
поддерживаешь ее во всем!"
     "Нет", ответил Харальд. "Я и  не слышал об этом последнем  предприятии,
однако реально не усматриваю в нем никакого вреда. Если и когда демоны решат
штурмовать Замок, нам  понадобятся все защитники, которых мы сможем собрать.
Мне все равно, станет  ли охранять мою спину мужчина или  женщина,  если они
знают, как управляться с мечом."
     "Время от  времени  у  тебя бывают  моменты умственного  просветления",
одобрительно сказала Джулия. "Не часто, надо признать, но это обнадеживающий
признак."
     Король  Джон   сделал  глубокий  вздох,  задержал  воздух,  и  медленно
выдохнул. Это успокоило  его не настолько, насколько он надеялся. "Мне также
сообщили,   принцесса,  что   когда  мои  стражники  совершенно  обоснованно
попытались прервать вашу последнюю тренировку, вы и ваши женщины побили их в
схватке на мечах. Это правда?"
     "Почти",  ответила  Джулия. "Наказали их  хорошенько  за  помеху,  наша
тренировка - совсем не  их забота. Но  что  гораздо  важнее, половина  ваших
стражников на самом-то деле оказались паршивыми бойцами. Их пришлось немного
поучить. Им стоит еще многому поучиться."
     Король неодобрительно покачал головой. "Не знаю, зачем я трачу время на
споры с тобой. У тебя нет никакого чувства важности вещей."
     "Совершенно нет", радостно подтвердила  Джулия. "Это все? Я могу теперь
идти?"
     "Нет,  не можешь! Ты  здесь, чтобы  обсудить  твой  предстоящий  брак с
Харальдом."
     "Я за него не пойду!"
     "Мы  уже говорили об этом раньше, Джулия - в данном вопросе у  тебя нет
выбора.  Двадцать  два года назад  твой отец и  я  подписали мирный договор,
чтобы  завершить  пограничную  войну между нашими странами. Частью  договора
была организация брака между моим старшим сыном и младшей дочерью графа, как
только эта дочь войдет в возраст. Ты уже в  возрасте,  Джулия, и брак  будет
иметь место, как  запланировано.  Я не пойду на риск  очередной войны  из-за
твоего упрямства. Отсрочки кончились, Джулия. Я поговорил с капелланом Замка
и свадьба состоится через две недели, считая от сегодняшнего полудня."
     "Две недели?" Джулия выстрелила яростным взглядом в Харальда, однако он
казался таким же удивленным, как и она.
     "Две недели", твердо произнес король Джон.
     "Прошлый раз вы отложили свадьбу до следующего месяца", сказал Харальд.
"Почему теперь такая спешка?"
     "Да-да", подозрительно сказала Джулия. "Что случилось?"
     Король  недовольно улыбнулся. "Я получил сообщение от  твоего отца, моя
дорогая. Насколько я понял, он совсем не был удивлен, узнав, что ты пережила
приключение  с  драконом. Ему  сообщили, что  ты  объявилась  здесь  живая и
здоровая, и он  совершенно  определенно заявляет о своем желании, чтобы твой
брак  с Харальдом состоялся как  можно быстрее.  Лучше сказать, он  усиленно
настаивает. Между строк витают смутные угрозы вторжения и войны."
     "Да",  сказала Джулия, "это на папу похоже.  Раз он вбил  себе в голову
что-нибудь, то не сдвинется  ни на  дюйм, хоть  огонь или  потоп.  Черт  его
побери."
     "Он  ведь  не  решится  на настоящую  войну?",  сказал  Харальд.  "Или,
все-таки, решится?"
     "О, да",  горько  сказала  Джулия.  "Если  ему  покажется, что  он  был
оскорблен,  он будет  драться  до  последней капли чужой крови."  Она угрюмо
смотрела на короля, руки ее сжались  в кулаки, бессильно дрожащие по  бокам.
"В конечн


ом счете,  вы,  кажется,  правы,  ваше  величество:  в этом вопросе
выбора у меня нет."
     Король отвернулся, не в силах  встретить ее  обвиняющий взгляд. Харальд
было протянул успокаивающую руку,  но сразу отдернул, едва она повернулась к
нему.
     "Догадываюсь,  что отец не  хочет  лично  присутствовать на  свадьбе?",
резко спросила Джулия.
     "Нет",  ответил  король.  "Очевидно, именно  сейчас  он очень занят,  а
путешествие столь опасно... Однако, он шлет тебе свою любовь."
     "Нет, не шлет", сказала Джулия.
     Король Джон и Харальд переглянулись и довольно долго все молчали.
     "Пойдемте-ка со мной", сказал  король Джон,  вдруг  вставая с трона. "Я
хочу, чтобы вы кое-что увидели."
     Он  осторожно  спустился по  ступеням  возвышения, отмахнувшись от руки
помощи, предложенной Харальдом, и  повел  их в дальний конец  Двора. Рядом с
дверью, ведущей  в  личные покои короля,  висел громадный выцветший гобелен.
Король Джон потянул за свисающий шнур и  гобелен  толчками съехал в сторону,
открывая тайную нишу, в которой стоял простой шкаф со стеклянными  дверцами,
примерно  в семь футов  высоты  и шесть  ширины.  За  пыльными,  засиженными
мухами стеклами стояли  два деревянных манекена, одетые в причудливо вышитые
свадебные наряды.
     "Замечательно,  правда?",  сказал  король  Джон.  "Вот  ваши  свадебные
наряды,  дети  мои.  Более  девяти  столетий  традицией  семьи  было,  чтобы
сын-первенец и его невеста носили эти наряды на своей свадьбе. Твоя мать и я
были в  них  на нашей свадьбе, Харальд. Не надо  так критически смотреть  на
них, Джулия, они гораздо удобнее, чем кажутся по внешнему виду."
     Джулия скептически разглядывала оба наряда. Костюм жениха был мрачным и
темным  - в черных  и  серых  тонах,  смягчаемых лишь немногими  серебряными
пуговицами. Наряд невесты, напротив, походил на  легкую пену шелков и кружев
чистейшей белизны. Джулия взглянула на Харальда и печально покачала головой.
     "Твой наряд меня совсем не впечатляет, Харальд. Белое тебе не к лицу."
     "Это твое платье!", рявкнул король, с трудом сдерживая раздражение.
     "Я это не одену", сказала Джулия. "Здесь негде  повесить меч. И кстати,
почему все должно быть белым?"
     "Это символ чистоты и невинности невесты", холодно отрезал король Джон.
     "А-а", задумчиво произнесла Джулия. Секунду она рассматривала свадебное
платье. "А нет ли у вас других расцветок?"
     Харальд  захихикал.  Король  медленно  повернулся  к  нему. У  Харальда
немедленно начался исключительно неубедительный приступ кашля.
     "Тебя  что-нибудь  забавляет,  Харальд?", ледяным тоном спросил король.
"Нет? Я  рад это слышать, потому что хочу сделать кое-что  для вас предельно
ясным и требую  вашего  полного  внимания. Начиная  с этой минуты, не должно
быть никаких пререканий с принцессой Джулией в общественных местах."
     "Но, отец..."
     "Замолчи! А теперь, Харальд, я хочу, чтобы ты сделал кое-что для  меня.
Я хочу, чтобы ты спустился в темницу, нашел начальника тюрьмы и попросил его
показать тебе камеры прямо под  крепостным рвом.  Они  сырые, темные, весьма
тесные и с невероятной вонью. Они также, по-видимому, заражены неким грибом,
который пожирает  насекомых и грызунов и, несомненно, оценит шанс похрустеть
заключенным-человеком. Когда хорошенько посмотришь,  иди и подумай над этим.
Потому что, если ты  и Джулия  снова возвысите голос при Дворе, то,  клянусь
Кровью и  Камнем, я  запру вас обоих в одну из этих камер и не выпущу до дня
свадьбы! Ни слова больше, Харальд! Отправляйся! Немедленно!"
     Харальд  задумчиво  посмотрел на  отца,  живо решил, что  сейчас время,
когда осмотрительность -  определенно лучшая часть доблести, и покинул  Двор
со всем достоинством, на которое оказался способным. Что было немало.
     Король Джон подождал,  пока за Харальдом закроются двери, и повернулся,
чтобы в упор посмотреть на Джулию.
     "Ты не слишком хорошего мнения о Харальде, не так ли?", наконец, сказал
он.
     Джулия пожала плечами. "Мне кажется, у него есть и хорошие стороны."
     "Он - заноза в заднице", твердо сказал король.  "Не пытайся приукрасить
его  для  меня,  девушка,  я  знаю  его  гораздо  дольше  тебя.  За  образом
избалованного  отродья, который он так прилежно культивирует для придворных,
Харальд таков, каким я его  воспитал: жесткий, безжалостный и самоуверенный.
Другими словами, прекрасный материал для человека, который в один прекрасный
день станет  королем. С другой стороны, Руперт слишком многое взял от  своей
матери:  он  больше  думает сердцем,  чем головой. Будучи королем,  я всегда
старался,  но на  самом деле  никогда  по-настоящему  не подходил для  такой
работы. Не подходит  и Руперт.  Но Харальд...  он  будет лучшим  шансом  для
Страны вновь встать на ноги.
     Даже когда  мы отбросим  долгую ночь,  Лесная Страна никогда не  станет
такой, как  прежде. Слишком  многое  произошло. Бароны почуяли вкус власти и
никогда добровольно не  откажутся  от  нее. Некоторое время дела  будут идти
чисто  по инерции,  но  кто  бы ни  сменил меня  на  троне,  ему  надо  быть
безжалостным, решительным и гораздо более дипломатичным,  чем  я. Там, где я
просто внушал верность, Харальду придется драться и торговаться  за нее.  Он
сможет делать  это достаточно  хорошо - у него природный талант  к обману  и
двурушничеству. Но ему никогда не удавалось  легко завоевывать друзей и если
он взойдет на  трон,  то будет нуждаться в  людях,  которым сможет доверять.
Особенно, если придется вести гражданскую войну за его удержание.
     Харальд  обладает  задатками  великого   короля,  однако  всегда  будет
нуждаться в  ком-то  рядом, кто будет его  совестью,  кто будет смягчать его
решения милосердием,  кто будет учить его состраданию. Кто-нибудь,  о ком он
заботился бы и кого уважал. Ты была бы ему хорошей королевой, Джулия."
     "Я не хочу быть королевой!"
     "Чепуха."
     "Я не люблю Харальда!"
     "Тебе и не надо его любить. В королевском браке долг важнее любви. И не
хмурься так, словно долг это  безобразное слово  - мы не можем его избежать.
Родившись в королевской семье, ты и я вместе с привилегиями взвалили на себя
ответственность.  Мы  получаем все самое  лучшее, потому что выполняем самую
тяжелую  работу.  Мы  живем  в  роскоши,  потому  что  отказались  от  всего
остального. Мы обременяем себя долгом,  чтобы остальные были свободны.  И  в
отличие от  любой другой работы,  мы  не  можем от нее уклониться, когда она
становится слишком тяжелой или когда мы не желаем ее делать.
     Ты странная девушка, Джулия, и  временами я тебя совсем не  понимаю, но
во многом  ты напоминаешь мне Руперта. Ты честная, ты  верная, и ты дерешься
насмерть за то, во  что веришь. В наши дни это редкостное сочетание. Имеется
много веских причин, по которым брак должен состояться, однако, что касается
меня,  только одна причина  действительно имеет  значение: в  тебе нуждается
Лесная Страна.
     Поэтому, видишь, моя дорогая,  в  этом вопросе  у  меня тоже вообще нет
выбора. Что ты или я можем хотеть, тем более не важно - мы оба должны делать
то, что  надо.  Контракт  подписан  и  брак  состоится  через две  недели от
сегодняшнего  полудня, даже  если  тебя придется тащить к алтарю вооруженным
стражникам."
     Наступило долгое молчание. Джулия холодными и жесткими глазами смотрела
на белую пену свадебного платья.
     "Я могу теперь идти, Сир?"
     "Руперт не вернется", тихо сказал король.
     "Да", сказала Джулия. "Я знаю. Вы послали его на смерть."
     "Я был обязан", сказал король Джон. "Это мой долг."
     Джулия повернулась к нему спиной и покинула Двор.



        x x x

     В прихожей Харальд холодно смотрел на сэра Блейса.
     "Я знаю, что  опоздал на ваше  маленькое собрание, ландграф, однако, со
мной хотел встретится отец."
     "Конечно,  принц  Харальд",  спокойно сказал  сэр Блейс.  "Я  полностью
понимаю. К несчастью,  собрание друзей, на котором вы настояли, продолжается
уже  заметно  больше  часа  и  если  пообещавший  почетный  гость вскоре  не
появится, боюсь, что прием закончится, как следует не  начавшись. Этим людям
надо увидеть вас, также как и вам надо увидеть их, Сир."
     "Я прибуду через некоторое время", сказал Харальд.
     "Было бы  лучше, если бы  вы  проследовали  со мной немедленно", сказал
Блейс, и от Харальда не укрылась внезапная холодность голоса ландграфа.
     "Лучше?", спросил Харальд. "Лучше для кого?"
     "Лучше для всех нас, конечно. Мы в доле все вместе, принц Харальд."
     "Я буду там."
     "Лучше бы так."
     Оба пристально смотрели друг на друга. Что-то между ними изменилось, но
никто не мог определить, что именно.
     "Звучит почти как угроза", тихо сказал Харальд.
     "Воспринимайте это, как дружеское предостережение", ответил Блейс.
     "Вроде  предостережения, которое менее часа  назад  сэр  Бедивер сделал
моему  отцу?  Если  бы  там  не  оказалось  крестьян,  ваш чертов берсеркер,
наверное, убил бы его!"
     Блейс слегка наклонил голову. "Прискорбный инцидент."
     Харальд  уронил  руку  на  рукоять  меча.  "И это  все, что  вы  можете
сказать?"
     "Я улажу с Бедивером позже."
     "Этого совсем не достаточно."
     Сэр  Блейс  вежливо  улыбнулся.  "Мне  неприятно  видеть, как  наш союз
распадается,  Сир, особенно после того, как  мы затратили на него  так много
времени и усилий. Очень много людей именно сейчас ждут встречи с вами, принц
Харальд,  и все  они  собрались по  вашей просьбе  в  одном месте к немалому
неудобству и опасности для себя. Поэтому, я сильно советую  не заставлять их
больше ждать. Сюда, Сир."
     Харальд не шевельнулся. "Кажется, вы забываете, кто из нас командует."
     "Нет", сказал сэр Блейс. "Я не забываю."
     "Без меня все, что вы обсуждаете, не имеет значения."
     "Именно так. Вы нуждаетесь  в нас,  Харальд, и вы зашли слишком далеко,
чтобы теперь отступать. Мои коллеги ландграфы и я всегда можем покинуть этот
Замок и вернуться к своим хозяевам. Рано  или поздно войска короля настолько
истощатся,  что не  смогут  защитить  его,  и когда такое  случится,  бароны
вступят и возьмут верх. Тогда  они  не будут нуждаться в вашей помощи,  и уж
конечно, не будут  нуждаться в  вас в  качестве короля. Разумеется,  если мы
станем  так  долго  ждать,  большая  часть  Лесной  Страны  будет  разрушена
демонами.  И можете быть  уверены, когда мы, в конце концов, возьмем штурмом
Замок,  ни  вам,  ни вашему  отцу  не  будет  дано  разрешение  удалиться  в
изгнание. Я ясно выразился, Харальд?"
     "Да. Очень ясно."
     "Хорошо.  Работайте  с   нами,  и  мы  сделаем  вас   королем.  Бароны,
разумеется, предпочитают  именно такой путь: в конституционном  монархе  они
усматривают массу преимуществ."
     "Вы имеете в виду марионетку."
     "Да,  Харальд. Именно  это я имею  в  виду. Мне  кажется, что сейчас мы
потратили достаточно времени на ненужную дискуссию, не так ли? Время идет, а
ваши гости ждут, чтобы приветствовать вас."
     Плечи Харальда, казалось, немного поникли, и он отвернулся,  не в силах
видеть  в глазах Блейса открытое презрение. "Хорошо, ландграф. Похоже, в это
вопросе у меня нет выбора."
     Они чуть не подпрыгнули, когда  позади вдруг распахнулись двойные двери
и из Тронного  Зала  в  прихожую ворвалась Джулия. Она  захлопнула за  собой
двери, громко выругалась и обиженно взглянула на принца с ландграфом.
     "Ах,  Джулия", живо отреагировал  Харальд. "Я  бы  хотел  поговорить  с
тобой, если можно."
     Джулия гневно пожала плечами. "Как хочешь." Она сложила руки  на груди,
прислонилась спиной к голой деревянной панели стены и нахмурилась неизвестно
на что.
     Харальд повернулся к сэру Блейсу. "Я приду на ваш прием через несколько
минут. Даю слово."
     Блейс  взглянул   на  Джулию,  потом  принужденно  улыбнулся  Харальду.
"Конечно, Сир, я  понимаю. Примите  мои  поздравления  по поводу предстоящей
свадьбы. Я поговорю с вами позже на приеме. Через несколько минут."
     Он поклонился принцу и принцессе, и покинул прихожую.  Харальд взглянул
на Джулию и с тревогой нахмурился. Она повесила голову, глаза слепо смотрели
вниз  в  тихом отчаянье.  Усталый взгляд  человека,  испытавшего  поражение,
странно подействовал на Харальда. За все время, что  он знал  Джулию, он  ни
разу  не видел,  чтобы  она сдавалась кому или  чему-нибудь.  Однако сейчас,
казалось, все силы ушли  от нее, оставив лишь столько, чтобы не подпускать к
себе враждебный мир. Он подошел и встал рядом.
     "Джулия, что с тобой?"
     "Ничего."
     "Что-то не так, я же вижу."
     "Не так? Что  может  быть  не так? Через  две недели я выхожу  замуж за
человека, который станет королем!"
     Харальд  поразмыслил.  Он  инстинктивно понимал,  что  если  произнесет
сейчас  нужное  слово,  то сможет мгновенно выиграть  ее  для  себя, но если
скажет что-то  неправильное, то  потеряет ее навеки. Его удивило, как сильно
ему хотелось ее не потерять.
     "Джулия,  когда мы поженимся, наши отношения станут другими, увидишь. Я
знаю, как много для  тебя значит Руперт, но тебе надо это преодолеть. Что бы
ни случилось,  я  уверен,  что он  умер храбро  и  честно.  Как  только наши
проблемы будут  решены, мы соберем отряд стражников и прочешем Лес,  пока не
обнаружим, что  произошло с ним. А потом,  все вместе, мы  отомстим так, что
Лес не забудет никогда."
     "Спасибо", тихо сказала Джулия, "мне это понравилось."
     "Он умер, Джулия."
     "Да. Он умер."  Джулия  апатично  смотрела  на Харальда. "Я  поняла это
давно, но не  могла  по-настоящему в это поверить.  Я очень долго продолжала
надеяться, но теперь надежды  не осталось. Когда прошло столько времени - не
осталось. Никакой надежды... Мне  надо  было  уйти с ним,  Харальд, я должна
была уйти с ним!"
     Харальд  обнял  ее.  Она  напряглась,  потом расслабилась и прильнула к
нему, положив голову на его плечо.
     "Если бы ты  пошла  с  ним", сказал Харальд,  "скорее всего,  тебя тоже
убили бы. Он это понял, вот почему он заставил тебя остаться."
     "Знаю", сказала Джулия.  "Это не  помогает. Я не была там,  не стояла с
ним рядом, а  теперь он мертв. Руперт мертв. Всякий раз, когда я  подумаю об
этом, словно кто-то бьет меня в живот. Это больно, Харальд!"
     "Знаю, Джулия. Но все пройдет, когда мы поженимся."
     Так говорить не надо было и Харальд понял это в то же мгновение. Джулия
застыла  в  его  руках,  а когда подняла голову и взглянула на него, лицо ее
стало холодным  и непроницаемым. Харальд отпустил ее и  сделал шаг назад. Он
искал,  что же еще  сказать,  что-то,  что  вернуло  бы потерянную близость,
однако момент был упущен. Харальд мысленно пожал плечами. Будут еще и другие
возможности.
     "Чего хотел сэр Блейс?", ровным голосом спросила Джулия.
     "Напомнил, что я  обещал участвовать в его приеме. Мне на самом-то деле
надо поспешать, я уже опоздал."
     "Приеме? Почему я не получила приглашения?"
     Харальд поднял бровь. "Я думал, ты тренируешь женскую армию."
     Джулия мило улыбнулась. "А я думала, ты с визитом идешь в темницу."
     Харальд засмеялся. "Туше, дорогая. Темницы подо рвом - это что-то вроде
семейной  шутки.  Отец  угрожает ими,  сколько  я  себя помню. Чем  более он
рассержен, тем больше отвратительных подробностей. Думаю, подо рвом есть еще
какие-то камеры, но ими  не пользуются уже  веками.  Наши темницы - не более
чем   камеры  предварительного   заключения:  как  только   состоится   суд,
заключенных  отсылают отрабатывать  свой  приговор на фермах.  Зачем впустую
тратить рабочую силу?"
     "А что, если они сбегут?"
     "Они не могут убежать. Перед отправкой маги накладывают на них заклятие
подчинения."
     "Никогда об этом не думала", сказала Джулия, вдруг  осознав, как далеко
увел ее Харальд от первоначального вопроса. "Насчет этого приема..."
     "Ты, на самом-то деле, не хочешь идти,  правда? Ты ведь знаешь, что  не
будешь там веселиться."
     "Нет, не знаю", сказала Джулия,  весьма раздраженная, что ее в открытую
отстранили от участия в  приеме. Не то, чтобы ей хотелось по-настоящему туда
пойти, но все-таки... "А кто там будет?"
     "А-а,  ландграфы, люди высшего общества с примесью всяких других.  Я  и
сам не слишком  знаю. Поверь, Джулия, тебе там будет  скучно. И, кроме того,
вход на прием наверняка только по  приглашениям. А  теперь, извини, мне надо
идти. Я поговорю с тобой немного позже, обещаю."
     И с этим он заторопился из прихожей, прежде чем она успела спросить еще
о чем-нибудь.  Джулия смотрела на его  удаляющуюся спину. Именно поэтому она
пойдет  на проклятый прием  и  пусть  небо  поможет тому, кто  попробует  ее
выставить. Она  задумчиво  нахмурилась. Прием такого размаха скрыть нелегко.
Где-нибудь найдется  слуга, который  все знает, и которого можно склонить  к
разговору. А потом... Джулия  улыбнулась. Что так, что эдак, а  у нее сейчас
просто настроение по-хулигански ломать двери. Она хохотнула и отправилась на
поиски слабовольного слуги.



        x x x

     Принц  Харальд вальяжно  шел  по тускло освещенному коридору,  небрежно
успокоив  руку на эфесе меча.  Звук шагов  отзывался глухим эхом  от дубовых
панелей  стен -  медленный, ровный и  сверхъестественно громкий в тишине. По
мере приближения к палатам лорда Дария из какой-нибудь скрывающей тени время
от времени навстречу  появлялся  стражник  в полном  боевом облачении, чтобы
отступить,  узнав  мрачные  черты  лица  Харальда. Принц не обращал  на  них
внимания, однако  про себя был впечатлен  основательностью, с которой  Дарий
обезопасил себя. Очевидно,  он не хотел, чтобы этот маленький прием прервали
и,  расставив стражников поодиночке и попарно, он  избегал внимания, которое
несомненно привлекло бы большое скопище солдат. И все же Харальд оценил, что
между палатами лорда  Дария  и  остальным  Замком  расположился  целый взвод
стражников,  выступая одновременно  в роли развитой системы предупреждения и
стратегически  расположенной боевой  единицы. Харальд  слегка  улыбнулся. По
крайней  мере, восстание  казалось хорошо  подготовленным.  Он  очень  хотел
узнать, кто же ждет его на приеме.
     Двое высоких  мускулистых стражей стояли  перед дверью лорда Дария. Они
были в неброских кожаных доспехах без расцветки, выдающей их принадлежность.
Лица бесстрастны, с холодными недоверчивыми глазами. Когда появился Харальд,
они взяли мечи наизготовку. Узнав принца, они легко наклонили головы, однако
не пошевельнулись и  не  отступили в сторону.  Вместо этого более высокий из
стражей кончиком меча  указал на небольшой  столик слева. Харальд подошел  и
взял из  кучи на столе простую черную маску-домино. Он взглянул на стражей и
поднял бровь.
     "С  комплиментами от лорда Дария",  сказал  стражник.  "Маскарад в вашу
честь, Сир."
     Харальд тихо хохотнул. "Маски - весьма кстати. Но думаю, что ко мне это
не относится."
     Он бросил маску обратно в кучу. Стражник убрал меч в  ножны, взял маску
и подал ее Харальду.
     "Лорд Дарий весьма настаивает, Сир", сказал стражник. "Никто не войдет,
пока не наденет маску."
     "Для  меня   он  сделает  исключение",  сказал   Харальд.   "А   теперь
посторонись."
     Стражник  улыбнулся и  медленно покачал головой.  "У  меня приказ лорда
Дария", спокойно сказал он. "Как только вы наденете, Сир."
     "А если нет?"
     "Тогда я надену ее на вас, Сир."
     Харальд ткнул его чуть ниже  ребер жесткой ладонью и весь  цвет сошел с
лица стражника. Он медленно согнулся, словно кланяясь Харальду, и молча упал
на  пол. Другой стражник поднял меч  и шагнул вперед  лишь для  того,  чтобы
застыть на месте, когда  острие меча Харальда защекотало его горло. Стражник
опустил  клинок  и с трудом  пытался  не  делать  глотательных  движений. Он
слышал, что принц  хорошо  владеет  мечом,  но до сих  пор ни разу не видел,
чтобы кто-нибудь двигался так молниеносно.
     "Кто  дает вам приказы?", спросил Харальд голосом  спокойным,  тихим  и
весьма зловещим.
     "Вы, Сир", ответил стражник. "Только вы."
     "Рад  слышать",  сказал Харальд. Он отступил  на  шаг  и  спрятал  меч.
"Открой мне дверь, стражник."
     "Да, Сир."  Стражник бросил взгляд на  компаньона, который все лежал на
полу, беспомощно корчась от нестерпимо