подтянутый мужчина, находящийся в превосходной  физической форме.
Разумеется, в его  силах разделаться с врагами и  свергнуть остатки  старого
режима. С Лайонстон  покончено, и  Семьи  слабеют  день ото  дня. Он  должен
чувствовать, что  все на  свете  ему  подвластно.  Откуда  же  эта проклятая
усталость? Конечно, на  его  плечи легла чересчур  большая  ответственность.
Оуэн и Хэйзел  полностью  поглощены  своими  делами,  требующими  постоянных
разъездов, а Руби  совершенно  не интересуется политикой. Впрочем, сейчас ее
ничто не интересует по-настоящему. К немалому удивлению самой Руби,  новизна
ощущений,   связанных   со   свалившимся  как  снег  на  голову  неимоверным
богатством,  быстро притупилась. Когда можешь иметь  все, что  пожелает твоя
левая нога,  новые приобретения  перестают радовать. В  последнее время Руби
спала до  полудня, топила тоску в алкоголе или отправлялась в места, где  ее
не знали в  лицо, и  пыталась затеять там драку. Она  ухитрилась  проникнуть
даже на  Арену, но безумца, рискнувшего бы с ней сразиться, не нашлось. Даже
нелюди предпочли сказаться больными, только бы не иметь дела с Руби Джорни.
     Какое  счастье, что  он по крайней мере обрел цель жизни. Даже если эту
цель  выбрал  не  сам. Нянчиться  с  новорожденной  демократией  -  тяжелое,
хлопотливое  и зачастую неблагодарное дело. Раньше Джеку представлялось, что
демократия  огромной мощной волной  захлестнет  Империю и  без  труда сметет
старые предрассудки, например  аристократию и привилегии. В его мечтах народ
должен был сплотиться, чтобы радостно и дружно нести совместное бремя власти
и ответственности. Как сильно он ошибался!
     Отражение  устремило на  Джека  насмешливый  взгляд.  Грех  жаловаться!
Благодаря Лабиринту время для  него повернулось  вспять,  и теперь ему снова
как  будто слегка  за  двадцать.  Никогда в  жизни он не был таким  сильным,
ловким и крепким, как сейчас. Он признан одним из  величайших военачальников
эпохи. Почему же, черт побери, он чувствует себя старой развалиной?
     Джек  повернулся  к  зеркалу  спиной и вновь  обвел взглядом  роскошные
апартаменты,  пытаясь  увидеть  их  глазами  своего  прежнего  "я",  глазами
легендарного профессионального мятежника.  Он и не  думал,  что когда-нибудь
окажется среди  подобной  роскоши.  Большую часть жизни  он  довольствовался
убогими временными пристанищами,  перебирался  с одной угнетенной планеты на
другую, скрываясь от любопытных глаз или возможных предателей.  Тогда ему не
было  дела до удобств. Да и  не мог он позволить себе жить в комфорте, когда
тысячи тысяч страдали в нужде и рабстве.
     Конечно,  с такой жизнью  легко мириться, пока  молод и силен. Тогда он
каждую ночь любовался  звездами, сияющими в глазах очередной боевой подруги.
С возрастом Джек стал болезненно переживать  неудачи. Следовать путем мятежа
год от года становилось тяжелее. Слишком много друзей погибло, слишком много
надежд было сметено огневой мощью Империи. Ему неизменно удавалось скрыться,
но  позади  оставались  горы  трупов.  Когда вследствие предательства  Джека
Рэндома наконец  схватили, он едва ли  не вздохнул  с облегчением.  Легенда,
окружавшая его имя, давила непомерным грузом,  и когда с  помощью соратников
ему удалось  вырваться из плена, он решил отказаться  от собственного имени,
назвался Джобом  Айронхендом и  избрал скромный удел  простого сторожа. В ту
пору,  когда  от его решений  не зависело множество  судеб, ему  жилось куда
спокойнее.
     Впрочем, отказаться от прожитого было не так просто. Разумеется, откуда
ни  возьмись, явился этот проклятый Оуэн  Дезсталкер -  явился,  чтобы вновь
призвать его к  выполнению долга, предназначенного судьбой. Позднее Безумный
Лабиринт вернул ему молодость и силы, Восстание  вспыхнуло и разгорелось так
стремительно,  что  он  сам едва  мог  поверить  в  это.  А  вскоре Джек  на
собственном опыте узнал, что  испытывает  человек, мечты которого становятся
явью. Он достиг всего, о чем когда-либо  осмеливался мечтать, и потом... что
потом остается делать  тому, кому не о чем больше мечтать? Нет, конечно, дел
и обязанностей у  него выше головы, и в течение ближайших лет праздность ему
не грозит.  Теперь основным занятием Джека стала политика. Но это совсем  не
то, к чему он привык.
     Конечно, сейчас Джек Рэндом  не  отказывал  себе в некотором  комфорте,
однако жил весьма скромно: занимал небольшую квартиру в здании,  примыкающем
к Парламенту. Это давало ему возможность появляться на слушаниях, как только
возникала  необходимость,  к тому  же здание тщательно  охранялось,  а  Джек
нуждался в особых мерах  предосторожности, чтобы уберечься от многочисленных
врагов.  Слишком  многим людям,  представителям  всех  граней  политического
спектра он  доставил  серьезные  неприятности.  Почти  все  считали, что его
действия в отношении Блю Блока были оправданы  с  точки зрения  исторической
необходимости. Однако это не  означало, что поступки Джека  Рэндома вызывали
всеобщее и безоговорочное одобрение.
     Когда он перебрался  в более безопасное жилище, количество покушений на
его жизнь резко снизилось. Однако возникла новая проблема. В новый дом стало
трудно попасть не только врагам, но и друзьям. Иногда это спартанское жилище
казалось невыносимо пустым и тихим.
     После завершения  Восстания  Джек  и  Руби  пытались  жить вместе. Увы,
ничего  путного не  вышло.  Их  вкусы,  потребности  и  характеры  оказались
настолько  противоположными,  что  всего  через  месяц  они  сочли  за благо
разъехаться.  Их  уклады никак  не  сочетались.  Он хотел  работать,  она  -
развлекаться. Он был человеком долга и чести, а она... она обожала ходить по
магазинам - и  затевать  драки  в переполненных кабаках. Конечно, они любили
друг друга, и в постели все было прекрасно, но невозможно проводить  там все
время.  Растущее  раздражение,   которое  оба  испытывали,  в  конце  концов
разрешилось бурным скандалом. Тогда они не только вылили друг на друга ушаты
оскорблений и упреков, но и пустили в ход тяжелые предметы.
     Однако кончилось все благополучно. После  ссоры они мирно разъехались и
вскоре вновь  стали друзьями. Джек ни в чем не упрекал Руби. Он знал,  что с
ним не так  легко  ужиться; это с охотой  подтвердила бы каждая из  его семи
бывших жен, прибавив от себя несколько душераздирающих подробностей.
     К  тому же  Руби чертовски много  пила.  Она  заявляла,  что  перемены,
произошедшие с ней после Лабиринта, служат надежной защитой,  но Джек отнюдь
не  разделял  ее уверенности. Он  видел,  что она  утрачивает  остроту  ума.
Совершает ошибки. Все чаще доверяет людям, которые не заслуживают  доверия -
а ведь всего год назад безошибочная  интуиция неизменно предостерегала ее от
подобных промахов. Джек отлично понимал, почему она  пьет.  Руби требовалось
хоть  какое-то занятие.  Эта  женщина  могла  вынести все,  кроме  скуки,  а
времена, когда она промышляла охотой за скальпами, не прошли для нее  даром.
В глазах того,  для кого убийство стало привычным делом,  цена  человеческой
жизни ничтожно  мала,  даже  если  эта жизнь - твоя  собственная.  Возможно,
именно собственную жизнь такие люди ценят меньше всего.
     Джек тяжело вздохнул и вновь принялся бродить по комнате Ему было о чем
поразмыслить. В свое время он боролся против государственной системы. Теперь
стал ее частью.  Он превратился в политика,  который  изменяет своим прежним
идеалам во имя компромиссов и идет на сотрудничество с людьми, вызывающими у
него  отвращение. Впрочем,  с подобными людьми ему  приходилось иметь дело и
раньше, когда надо было добыть средства для борьбы. Однако никогда прежде он
не поступался  принципами, а теперь все чаще оказывается  в ситуациях, когда
требовалось жертвовать своими прежними убеждениями. Разумеется, ради высокой
цели. Ради возможности воплотить наконец в жизнь какую-либо годами  лелеемую
идею.
     Проблема  состояла  в  том,  что  он  слишком  долго был  непререкаемым
лидером; мужчины и женщины охотно подчинялись ему, плененные величием целей,
ораторским искусством и неотразимой улыбкой.  Теперь  Джек стал  всего  лишь
одним из влиятельных политиков и нередко с пеной у  рта отстаивал свою точку
зрения. Иногда приходилось проявлять немалую изобретательность, а если и это
не помогало  - объединяться с  теми, чьи  убеждения хоть  в какой-то степени
близки  его собственным, чтобы отобрать голоса у прочих  ублюдков.  Д  потом
расплачиваться с новыми союзниками за оказанную поддержку. Когда выяснилось,
что чудесная сила и вторая молодость, дарованные ему Безумным Лабиринтом, не
в состоянии помочь в осуществлении его нынешних упований, он  был  удивлен и
разочарован. Конечно, он мог запугать  других политиков, добиться своего при
помощи угроз, однако это означало предать все, во что Джек когда-то верил.
     Одним из  главных  камней преткновения  служили  Семьи. Они  не  только
постепенно уступали  влияние остающемуся в тени Блю Блоку, но и, несомненно,
не придерживались ни буквы, ни духа того соглашения, которое с ними заключил
Джек Рэндом. Под  руководством Блю  Блока  Семьи откровенно пытались вернуть
себе власть и господство во всех  сферах. Подумав об этом, Джек  фыркнул,  и
его рука  автоматически  потянулась  к  пистолету.  Ничего, пусть  пытаются.
Скорее он  прикончит  проклятых  аристократов всех до единого, чем  позволит
Кланам  вновь  обрести утраченные позиции.  Не для того он  потерял стольких
хороших друзей, чтобы отступить у последнего рубежа.
     Блю  Блок...  спору  нет,  это настоящая  загадка.  Джек знал,  что  он
существует,  но  никто  и  никогда  не  мог  сообщить  об  этой  организации
что-нибудь определенное.  Напрасно он  выискивал реальные факты, стоявшие за
произносимыми  шепотом названиями  - Черный Колледж и Красная  Церковь. Пока
что все его усилия не увенчались успехом.
     Джек недовольно сдвинул брови. Было время, когда соглашение, которое он
заключил  с  Блю Блоком, при  всей  своей  непривлекательности  казалось ему
необходимым. Теперь  он постоянно  задавался вопросом  -  не  поменял ли  он
очевидное и откровенное  зло на  зло  еще большее,  только тайное.  Блю Блок
ставил перед  собой четкие задачи,  которые  он, Джек  Рэндом, пока  не  мог
определить. Если бы рядом был кто-то,  с  кем  можно  поговорить без утайки,
кто-то, кому можно довериться всецело. Но Оуэн и Хэйзел далеко, а Руби... ей
все до лампочки.
     Джек раздраженно огляделся. Тут дверь спальни отворилась, и глазам  его
наконец  предстала Руби. К  немалому  удивлению Джека,  на  ней  был черный,
изрядно потрепанный кожаный костюм, на который она накинула белые, но весьма
грязные меха. У Джека при виде  такого чуда буквально отвисла челюсть. С тех
пор как  Руби получила возможность швыряться деньгами,  она  стала страстной
модницей  и взяла за правило никогда не  появляться дважды в  одном и том же
наряде,  каким  бы дорогим  и шикарным он ни был. И вдруг она снова влезла в
видавший  виды  костюм,  в  котором  охотилась за скальпами,  а  в  качестве
единственного, хотя и эффектного украшения  выбрала меч. Заметив недоуменный
взгляд Джека, Руби громко фыркнула.
     - Прекрати таращить  глаза, а  то они у тебя  вот-вот  выскочат. В этом
наряде я чувствую себя самой собой. Такой, какой была раньше.
     Она прошествовала  к ближайшему  зеркалу,  приняла  изысканную  позу  и
одобрительно кивнула собственному отражению.
     - Полюбуйся  только! Несколько  месяцев только и  делаю, что обжираюсь,
напиваюсь и,  к твоему великому  ужасу, всячески  прожигаю жизнь,  а все мне
нипочем. Не потолстела ни на грамм. По-моему, это один из наиболее  полезных
побочных  эффектов  Лабиринта.  Я  в  прекрасной  форме  и  готова  к  любым
испытаниям. А если ты сомневаешься, я быстренько сумею тебя убедить.
     - Верю  на слово, -  торопливо  сказал Джек, пряча  довольную улыбку. -
Насколько я понимаю, тебе надоело валять дурака и ты готова вновь взяться за
дело?
     -  Я  всегда  готова к  активным  действиям,  - ответила Руби.  - Хотя,
откровенно говоря,  Шаб... - Она резко повернулась и взглянула прямо в глаза
Джеку. - Нет ничего хуже, чем эти выродки - ИРы из  Шаба. Машины, восставшие
против своих творцов. Ты сам знаешь,  я мало чего страшусь, но при  мысли  о
Шабе  меня бросает  в  дрожь.  В  сравнении с  ними мы всего  лишь ничтожные
муравьи, которым остается только ждать, когда их придавят ботинком.
     - Вот уж не думал, что ты способна чего-то бояться, - заметил Джек.
     - О, я не настолько  непробиваемая, чтобы не бояться Шаба.  От них ведь
нигде не скроешься. Их агенты повсюду. Фурии, Призрачные  Воины и  люди, чей
разум был тайно помещен в Матрицу. Никому  нельзя  доверять. Конечно, в мире
всегда  хватало врагов  столь  же  опасных и неустрашимых, как я сама.  Но я
одерживала  над ними верх, потому что оказывалась  хитрее и изворотливее.  Я
могла  сделать  то,  что  им  не  под  силу,  решалась  на  риск, когда  они
колебались. Поэтому слава шла  по пятам за мной, а не за ними, и я хохотала,
глядя  на  их завистливые рожи. А после  того как Лабиринт превратил  меня в
ходячий ад, я решила, что достигла недосягаемых вершин. Я стала непобедимой,
и теперь мне нет равных. Зря радовалась. Я  забыла о первой заповеди каждого
истинного воина - не  важно, что ты собой представляешь, насколько ты смел и
силен. Всегда найдется кто-то, кто будет сильнее.
     - Но  они  -  всего  лишь машины, - успокоительно заметил Джек, глубоко
тронутый  внезапной откровенностью  Руби,  которая обычно старалась казаться
неуязвимой.  -  В  конце концов,  ни  одна  машина  не  может  сравниться  с
человеком.  Мертвый  разум  -  ничто  рядом с человеческим.  Человек  создал
машины, а не  наоборот, и этим  все сказано.  Конечно, Шаб обладает огромной
мощью, и мы не  сможем долго противостоять ему. Но  мы не одиноки.  За  нами
стоит все человечество, и вместе мы способны совершить то, что желаем. А Шаб
- не более чем шайка арифмометров, одержимых манией величия.
     - Хотела бы я верить твоим словам, - задумчиво протянула Руби. Внезапно
она  усмехнулась. - Что  ж, пойдем  надаем  хороших пинков по  металлическим
задницам Шаба.
     - Прежде я должен сообщить тебе кое-что. После того как мы покинули зал
заседаний,  в Парламент  пожаловал один  особенный  посетитель.  Посетитель,
визита которого никто не ожидал.
     - Стоит взглянуть на  твое  лицо, чтобы  понять  - новость из  ряда вон
скверная, -  недовольно буркнула  Руби.  -  И  когда,  в  конце  концов, это
кончится?.. Кто это был? Молодой Джек Рэндом, вернувшийся со свалки истории?
Валентин Вольф? Лайонстон?
     -  Полчеловека,  -  произнес Джек.  -  Или,  говоря точнее, его  вторая
половина. Правая сторона из плоти и  крови, левая - энергетическая. В общем,
все в точности, как у предшественника.
     Руби устремила на него недоверчивый, взгляд.
     - Ты шутишь, - наконец выдавила она.
     - К сожалению, нет.
     - Это здорово усложняет дело.
     - Ты даже не  представляешь, до  какой  степени, -  вздохнул Джек. -  К
счастью, Тоби и Флин оказались в нужном месте и сняли все на  пленку. Теперь
эту пленку гоняют по всем программам новостей. Можешь сама посмотреть.
     Руби  включила  голографический  экран,  и Джек  принялся искать нужные
кадры.  Через  пару секунд он  нашел станцию, которая  только  что запустила
интересующую их  запись. На экране возник зал  заседаний  Парламента, вскоре
после  того  как главные  борцы  за власть удалились.  На  трибуне  какой-то
депутат  произносил бесконечную скучную  речь.  Вряд ли хоть  один человек в
зале слушал оратора. В большинстве своем парламентарии нетерпеливо ерзали на
стульях,  ожидая,  когда  настанет их черед подняться  на  трибуну и нагнать
скуку  на собравшихся.  Некоторые  беззаботно  болтали,  небольшая  компания
увлеченно резалась в покер.
     И вдруг экран залило ослепительным светом - столь ярким,  что объективы
камеры не выдержали. Когда сияние погасло, на экране возник Полчеловека - он
стоял  в  центре  зала  перед  трибуной.  По  рядам  депутатов  пронесся гул
удивления  и недовольства, который  мгновенно стих,  когда они осознали, кто
стоит  перед  ними.  А  в  следующее  мгновение  в  зале  повисло  молчание:
собравшиеся поняли, что представший перед ними -  не совсем тот, за кого они
его приняли. Незнакомец был зеркальным отражением  Полчеловека, которого они
знали  прежде.  Правая  его половина  состояла из  плоти и  крови,  а  левая
представляла  собой сгусток  мерцающей,  потрескивающей  энергии,  принявшей
форму  человеческого  тела. Всем  собравшимся была  известна ужасная история
капитана Фаста, превращенного в Полчеловека. Неизвестными пришельцами он был
похищен  с мостика  своего  собственного  звездолета, долгие  годы  провел в
плену, где  стал объектом  бесчисленных  экспериментов,  испытал невероятные
мучения и, наконец, вернулся,  наполовину  оставшись человеком, а наполовину
став  кем-то  еще. С тех  пор  капитан прожил несколько  веков и отвечал  за
отношения Империи  с пришельцами, так как никто  лучше него не знал, с каким
риском  и  угрозами  сопряжены  подобные  отношения.  Пресса  окрестила  его
Полчеловека.  Именно  он отыскивал и  готовил  расследователей, составлявших
могучую армию  Империи,  не  знавшую ни  пощады,  ни  снисхождения. Во время
Восстания Полчеловека был убит Оуэном Дезсталкером.
     По  крайней мере левая  его  половина  нашла свой конец. Однако  теперь
вторая половина человеческого тела обрела жизнь. Именно она предстала сейчас
в Палате, вызвав всеобщий испуг и смятение. Так как у Полчеловека была всего
половина лица, трудно было сказать, улыбается он или нет.
     - Я - Полчеловека, - в конце концов изрек он, и его спокойный, холодный
голос  прозвучал  в  тишине  особенно  отчетливо.  -  Настоящий Полчеловека.
Истинный  капитан Фаст. Создание, которое вы знали раньше, создание, которое
вы  наградили  этим именем, было  подделкой и  обманом. Мне  наконец удалось
вырваться из  плена негуманоидов, чтобы принести вам жизненно важную новость
и грозное предостережение.
     За этим сообщением последовала длительная пауза. Каждый  из собравшихся
надеялся,  что кто-нибудь  другой ответит незваному гостю. Наконец Тоби Шрек
осторожно  выступил вперед. Сразу  за ним, подняв над  головой камеру, чтобы
снять сцену  во  всех подробностях,  следовал Флин.  Тоби, остановившись  от
Полчеловека на расстоянии, которое представлялось ему достаточно безопасным,
приветствовал  наполовину  светящуюся  фигуру  самой ослепительной  из своих
профессиональных улыбок.
     - Добро пожаловать, капитан Фаст. Уверен, вы правильно истолкуете  наше
замешательство. Итак... поведайте нам подлинную историю Полчеловека.
     Человеческая половина лица смерила говорившего холодным взглядом.
     -  Я  знаю,  как  ваши  предки  охотились  за моим  предшественником  и
подвергали его гонениям. Надеюсь, с тех пор многое изменилось.
     - О, разумеется, - торопливо ответил Тоби, мысленно скрещивая пальцы за
спиной. - Прошу вас, расскажите все  подробно,  не считаясь  со временем, и,
главное, не упускайте сочных деталей.
     -  Хватит! - раздался визг Элайи  Гутмана. -  Как Спикер Парламента,  я
объявляю, что  из соображений  безопасности  вы  должны  прекратить  съемку!
Пленка будет конфискована.
     - Не обращай внимания, Флин, - ответил  Тоби. - Продолжай снимать. Люди
должны знать правду.
     - Так точно, босс.
     Гутман  сделал  повелительный  жест, и многочисленные охранники,  держа
наготове мечи  и  пистолеты, бросились  вперед.  Они образовали  полукруг, в
центре  которого оказались  Полчеловека,  Тоби и Флин.  Тоби  изо  всех  сил
старался  сохранить  невозмутимый вид  и мысленно  просил Бога  сохранить им
жизнь. Конечно, Гутман не осмелится убить их на глазах  миллионов  зрителей.
По крайней мере  Тоби рассчитывал, что не  осмелится. Гутман стал  публичной
фигурой, и ему необходимо считаться с общественным мнением.
     - Довольно,  - изрек  Полчеловека. - Я рад, что мой  рассказ попадет на
экраны. Вся Империя должна узнать о том, что я собираюсь поведать.
     Охранники  сначала переводили  растерянные  взгляды  с  Полчеловека  на
Гутмана, потом начали недоуменно переглядываться между собой. Считалось, что
убить Полчеловека невозможно, тем не менее  Дезсталкер все-таки  сделал это.
Известно было также, что Полчеловека обладает чрезвычайно вспыльчивым нравом
и  без колебаний  готов прикончить любого,  кто встает на пути или осмелится
перечить.
     Охранники,  державшие оружие наготове, один  за  другим начали опускать
его. Гутман мгновенно решил, что называется, сделать хорошую мину при плохой
игре и сдался, сохраняя видимость достоинства.
     -  Разумеется,  капитан  Фаст, вы  можете  поведать нам  свою  историю.
Уверен, что вся Империя просто умирает от желания ее услышать.
     -  Тем  лучше,  -  проронил  Полчеловека.  -  Ибо то,  что  я собираюсь
рассказать, касается всех до одного жителей Империи.
     Не обращая ни малейшего внимания на политиков, он устремил взгляд прямо
в камеру.
     - Кое-что  из  того, что  сообщил  мой  предшественник-самозванец, было
правдой.  Пришельцы  действительно захватили  меня  в плен и ставили  на мне
опыты. Они разделили меня надвое, и в результате получилась  пара чудовищных
созданий,  одно  из  которых  вы  видите перед  собой.  В  моем  втором  "я"
доминировало  негуманоидное  сознание.  Пришельцы  управляли движениями  его
тела,  пришельцы говорили его устами. Он  поведал  вам тщательно продуманную
ложь, желая скрыть  от вас правду и реальную опасность. Те враги, с которыми
вы сталкивались до  сих пор, ничто в сравнении с настоящим Злом,  которое до
поры до времени ждет своего часа. В Черной Бездне сохранилось кое-что живое.
Извечное, могущественное, ужасающее зло. Те, кто воплощает это зло, называют
себя  Возрожденными. И близится время, когда они выйдут  из Черной Бездны  и
уничтожат все живое.
     Вновь повисла долгая пауза. Тоби нервно откашлялся.
     - Что же представляют собой... Возрожденные?
     -  Воображение  бессильно  представить,  насколько  они  ужасны.  Разум
отказывается постичь, насколько они могущественны. Они полны враждебности ко
всем проявлениям  жизни, какие  только вам известны. Они  умирают  и  тут же
оживают вновь. Они бессмертны и неуязвимы. И вскоре они доберутся до вас.
     -  Но  если  они  бессмертны, точнее,  смерть не может  остановить  их,
неужели им захочется  канителиться с таким ничтожным противником, как  мы? -
произнес Тоби.
     -   Отняв  ваши  жизни,  они  наполнят  топливом  свои   могущественные
двигатели. Ваши предсмертные  страдания растянутся  на века и усилят мощь их
машин.  Ваши муки  принесут им наслаждение. Выходцы  из тьмы, они не выносят
света. Поэтому, где бы они ни обнаружили свет,  они уничтожают его, стремясь
погрузить Вселенную  в бесконечную ночь.  В этой тьме они будут  властвовать
вечно.
     -  Черт  побери,  значит,  нам крышка.  Разве  мы  сможем  сражаться  с
подобными чудовищами? - не выдержал  Тоби. Полчеловека в первый раз удостоил
его взглядом.
     -  Не   сможете,  -  бесстрастно  проронил  он.  Джек  Рэндом  выключил
головизор.
     - В сущности, это все, - произнес он.
     - Потом  в  Палате  начался настоящий  бедлам  - споры,  крики, паника.
Полчеловека,  если  только  это  действительно он, в конце  концов  позволил
охранникам  вывести себя  вон. Он дал согласие ответить на ряд вопросов.  По
моим последним сведениям, депутаты до сих пор не покинули Палату. Они упорно
просиживают  там  штаны, высказывая все более и более глубокомысленную чушь,
словно  решили  уничтожить  последние сомнения  в  собственной  непроходимой
глупости.
     - Если этот Полчеловека не тот, за кого выдает себя, кто же он на самом
деле? - медленно процедила Руби. - Может быть, Фурия?
     -  Вопрос,  конечно, интересный, -  откликнулся Джек. - И  все же я  не
думаю, что  ИРы способны  производить  живое энергетическое  поле,  подобное
этому. Империя имела дело с Полчеловека в течение веков, однако  никто так и
не смог понять, какова его истинная природа.
     - Но если это - настоящий Полчеловека, значит, все, что он рассказал, -
правда.
     -  Не обязательно, - возразил Джек. - Долгие годы, проведенные в плену,
в  мучениях, могли сказаться  на его рассудке. К тому же у него  может  быть
сколько угодно  причин  для того, чтобы  лгать нам. Заметь, он  ни словом не
обмолвился насчет того, где он был, кто держал его в плену и как ему в конце
концов  удалось вырваться. Он  уже признал,  что устами первого  Полчеловека
говорили пришельцы.  Вполне возможно, когда первая игрушка  была сломана, ее
создатели решили сделать  еще одну.  Словом, мы  слишком многого  не знаем и
пока не узнаем больше, не следует доверять ни этому малому, ни его словам.
     - Однако он сказал чистую  правду насчет  того,  что  в  Черной  Бездне
сохранилась жизнь. Ты не думаешь, что надо...
     -  Не думаю,  -  отрезал Джек.  - Нам надо  заниматься  своим  делом. И
отвлекаться  совершенно  ни  к  чему.  Прежде  всего   необходимо  выяснить,
насколько плотно мы сидим на крючке у Шаба. Все остальное подождет.
     - Наверное, хорошо быть таким упертым, как ты, - сердито пожала плечами
Руби. - Лично мне это не нравится.  Знаешь, я все время чувствую - мы теряем
почву под ногами.
     - Если не мы, то кто же - с пафосом изрек Джек.
     - Помни, за нами идут многие.
     Руби испустила тяжкий вздох и снова пожала плечами.
     - Ну ладно, с чего начнем?
     - С  Роберта  Кэмпбелла,  вновь  назначенного  капитана "Неудержимого".
Известно,  что  его Семья  имела  с Шабом деловые  отношения.  Потом  Вольфы
захватили  власть и истребили почти всех Кэмпбеллов.  Нам надо встретиться с
Робертом и хорошенько его расспросить.
     - А если он не пожелает разговаривать с нами? Джек расплылся в улыбке.
     - Тогда тебе придется затеять с ним игру. Только смотри, чтобы эта игра
не закончилась для него слишком плохо.

     * * *

     Заручившись  ордером  Парламента,  дававшим  право  подвергать  допросу
любого, кого  им  заблагорассудится,  Джек и  Руби  погрузились  на  челнок,
который  следовал на  "Неудержимый". "Неудержимый"  был  одним  из  немногих
звездолетов  класса  Е,  переживших  Восстание,  и сейчас его  приводили  на
Границе  в полную боевую  готовность.  Огромный космический корабль окружали
менее  крупные  суда,  которые сновали туда-сюда, слово осы.  Сотни людей  в
скафандрах  возились на внешней  поверхности  корпуса, занимаясь  различными
работами  Когда  Джек  потребовал немедленной  встречи с капитаном, дежурный
офицер  сообщил,  что капитан примет  их,  как только  у него появится такая
возможность.
     Руби поставила челнок в док. Оказавшись в воздушном шлюзе, они с Джеком
нетерпеливо  ожидали,  пока  кто-нибудь  откроет им  дверь.  Хотя  шлюз  был
необычно просторным, Джеку он казался тесным и  узким. Если капитан Кэмпбелл
не пожелает говорить с ними о связях, которые имели  место между Шабом и его
Кланом, он может держать  их здесь  до бесконечности. Или по крайней мере до
тех  пор, пока им  не осточертеет  ждать и они  не уберутся  восвояси.  Джек
поймал изучающий взгляд Руби, устремленный на внутреннюю дверь.
     - Нет уж, взламывать дверь  мы  не будем, - непререкаемым  тоном заявил
он,  безошибочно угадав ее намерения.  -  К тому же  это  вряд  ли возможно.
Переборка сработана на совесть.
     - Для нас нет ничего невозможного, - возразила Руби.
     -  И все равно лучше оставить  дверь в покое. Я  вовсе  не  хочу, чтобы
Кэмпбелл вообразил, будто мы потеряли самообладание.
     - Никакого самообладания я  не потеряла, - заявила  Руби. - Просто  мне
надоело здесь торчать.
     -  Возможно,  он  действительно  занят.  В  конце  концов,  он  капитан
огромного корабля.
     - Ничего, для нас мог бы выкроить  время. Он и сам понимает, что тянуть
резину  ни  к   чему,  -  прошипела  Руби.  -  Только  проклятый  аристократ
выпендривается. Заставляет нас ждать, показывает, какая он важная персона.
     - Думаю, ты к нему несправедлива. Судя по его досье, он всегда и прежде
всего был космическим офицером, а уж потом - аристократом.
     - Эти служаки  -  тоже  мерзкие  типы.  Пусть не  думает,  что во время
разговора  с ним  я буду  стоять навытяжку.  Я  быстро  собью  с него спесь.
Выпотрошу его и разрежу на кусочки.
     Джек пристально взглянул на Руби.
     - Уверен,  будет лучше,  если  ты  предоставишь инициативу  мне.  И  не
забывай, Руби, мы здесь для того, чтобы получить  ответы на интересующие нас
вопросы. А от мертвеца вряд ли добьешься вразумительных ответов.
     Руби пренебрежительно фыркнула.
     Наконец дверь распахнулась, и вошел  холеный офицер, в  глазах которого
сияло торжество победителя.
     -  Рады вас видеть, Джек Рэндом и  Руби Джорни. Милости просим на борт,
сэр. Добро пожаловать, мадам.
     - Кого это он назвал "мадам"? - вполголоса поинтересовалась Руби, когда
они с Джеком протиснулись  в коридор вслед за офицером. - Если меня, так это
не по адресу. Я в жизни не переступала порога дома терпимости.
     -  Он просто хотел  проявить вежливость, - пробормотал  Джек. - Не будь
слишком строга. А главное, не распускай руки.
     -  Я  -  лейтенант  Ксанг,  -  представился  офицер,  наградив   гостей
ослепительной  белозубой  улыбкой.  Старательно делая  вид,  что  ничего  не
слышал, он закрыл тяжелую дверь и проверил, надежно ли та заперта, поскольку
привык проявлять в  отношении  подобных вещей  особую  осторожность. Потом с
заметной неохотой повернулся, чтобы вновь встретиться лицом к лицу со своими
подопечными.
     По всему было  видно, что он нервничает. Джек  с  трудом удерживался от
желания оглушительно гаркнуть "Б-у-у!" и посмотреть, что из этого выйдет.
     -  Прошу  вас  следовать  за  мной.  Я  провожу  вас  в  отсек капитана
Кэмпбелла. Он с нетерпением ждет встречи с вами.
     -  Если  это действительно так, капитан является исключением из  общего
правила, - заметил Джек. - Встреча с нами редко для кого является желанной.
     - Н-да, видно, мы стали сдавать, - пробормотала Руби.
     Ксанг не знал, нужно ли ему вежливо  рассмеяться после этой реплики,  и
ограничился  улыбкой. Улыбался он так широко и старательно, что скулы свело.
Гордясь про  себя  тем, что ему  удается  совладать с предательски дрожащими
руками, офицер повел гостей по коридорам корабля.
     Джек  тем  временем  незаметно,  но  пристально рассматривал  все.  что
встречалось  им  на  пути,  -  и людей, и  обстановку. Народу  в  сверкающих
стальных коридорах было достаточно, однако не слишком много. Каждый выполнял
свою  работу  и  старался  не  мешать другому.  Несмотря на  занятость, люди
хранили верность дисциплине. У экипажа было дело, и  оно полностью поглощало
всех и каждого. Офицеров  охраны,  в обязанность которых входило следить  за
порядком и за тем, чтобы никто не валял дурака, нигде не было видно. Все это
доказывало, что  капитан  получил  в свое распоряжение образцовое судно,  на
котором  правила  не  навязываются  сверху,  а  соблюдаются  по  внутреннему
убеждению.
     -  Скажите,  лейтенант, - осторожно начал  Джек, -  а  что вы думаете о
вашем новом капитане?
     - Капитан Кэмпбелл  - превосходный офицер, - незамедлительно  отчеканил
Ксанг. - Отлично знает свое дело. Еще бы - он выслужился  из нижних чинов, а
не пришел сюда прямиком из Академии.
     - И все же он слишком молод, вам не кажется?
     -  Он  знает  свое  дело,  -  повторил Ксанг. На этот раз в его  голосе
послышались резкие нотки.
     Джек не  мог не заметить, что  молодой  офицер так яростно  бросился на
защиту командира, что даже позабыл о своих собственных тревогах.
     -  Возраст  не  имеет  значения, сэр  Рэндом, - более  спокойным  тоном
произнес  лейтенант.  -  На  войне  капитан проявил  себя  настоящим героем.
Сражался до  тех  пор, пока его  корабль  не  был взорван.  Дезсталкер лично
вручил ему медаль.
     - Да, я знаю, - кивнул головой Джек. - Капитан - мужественный человек.
     Наконец они достигли личного отсека капитана. Ксанг уверенно постучал в
дверь и отступил, пропуская посетителей. Дверь незамедлительно распахнулась.
Молодой лейтенант, явно  радуясь тому,  что завершил свою щекотливую миссию,
лихо  отдал  честь,  повернулся  на каблуках  и торопливо  зашагал прочь  по
коридору.  По  всей  видимости, он рассчитывал скрыться прежде,  чем кому-то
придет  в  голову  позвать  его обратно. Джек не смог  удержаться от улыбки.
Сегодня  его  репутация  сослужила  ему  добрую  службу;   обычно  случалось
наоборот.  Он приглашающе махнул Руби, и та прошествовала в  каюту капитана,
по-прежнему держа руку на поясе, поблизости от пистолета.
     Каюта  сияла опрятностью и чистотой и была достаточно просторной, чтобы
двигаться  без   риска   налететь  на  предметы.  На   космическом   корабле
пространство - большая  роскошь, даже капитан не может позволить себе жить в
большой  каюте. Дверь захлопнулась. Джек неторопливо  огляделся по сторонам,
пытаясь по обстановке составить представление о характере хозяина
     Однако в глаза  ему не бросилось ничего необычного или примечательного.
Возможно,  дело было в том, что капитан провел на судне сравнительно немного
времени и  отпечаток  его личных  вкусов еще не успел  проявиться  на облике
каюты.
     Так  или  иначе, стены каюты были совершенно  голыми. Обычно они сплошь
увешаны  свидетельствами славного прошлого  капитана,  знаменующими основные
вехи его восхождения по служебной лестнице. Трофеями, наградами и так далее.
Но у  капитана  Кэмпбелла  была  одна-единственная медаль,  и, вероятно,  он
решил, что на видном месте она будет выглядеть слишком сиротливо.
     Дверь в прилегающую к каюте ванную комнату внезапно отворилась, и перед
ними  предстал  Роберт  Кэмпбелл,   вытирающий   полотенцем   мокрое   лицо.
Расстегнутый китель обнажал  грудь,  поросшую чрезвычайно  густыми волосами.
Высокий, стройный, он был очень  хорош собой и действительно казался слишком
молодым для должности капитана. Увидев Джека и Руби,  Кэмпбелл  удостоил  их
вполне  дружелюбным  кивком  и  опустился  на   единственный  стул,  положив
полотенце на колени.
     -  Простите  мой  вид,  мы  здесь  просто  с ног  сбились.  Ни  секунды
свободной. Присаживайтесь, прошу вас.
     Он  указал  им на кровать. Однако Джек предпочел оставаться  на  ногах,
сочтя, что так он будет выглядеть внушительнее.
     -  Мы признательны вам, капитан,  за  то,  что  вы сразу дали  согласие
встретиться с нами.
     -  Должен  сказать,  ваше сообщение было не  слишком четким,  -  слегка
нахмурившись, заметил Роберт. - А  точнее  говоря, просто  туманным.  Любого
другого я  непременно послал бы к  чертям. Сейчас, когда корабль готовится к
полету,  дел у меня выше головы, и  терять  время попусту - непозволительная
роскошь. Но если легендарный Джек  Рэндом  и знаменитая Руби Джорни считают,
что  им необходимо  переговорить  со  мной...  Задавайте  вопросы,  я  готов
отвечать.
     - Я не  был уверен,  что  успею застать  вас здесь, - начал Джек.  -  Я
слышал, что вы, возможно, покинете Флот. Откажетесь от назначения для  того,
чтобы стать первым из Кэмпбеллов, главой своего Клана.
     Роберт бросил на него сердитый взгляд.
     -  Конечно,  на меня оказывали  немалое  давление,  вынуждая  поступить
именно так,  но...  Флот -  моя жизнь,  сэр  Рэндом. С ним связаны  все  мои
упования.  И, согласитесь, стать капитаном в столь молодые  годы... С другой
стороны, у меня есть определенные обязанности на Голгофе. В общем, я  просто
разрываюсь  на части. Разрываюсь  между долгом офицера Флота,  главная  цель
которого  - способствовать восстановлению Империи, и долгом  крови,  который
велит мне  помочь выжившим членам Семьи вновь создать Клан Кэмпбеллов.  Я не
единственный претендент на титул первого из Кэмпбеллов, однако мысль сделать
главой Клана героя  войны не оставляет многих. В  настоящее время я  пытаюсь
справиться  со  всеми обязанностями одновременно. Однако рано или поздно мне
придется решить, куда же призывает меня истинный долг.
     - Аристократ всегда остается аристократом, - подала голос Руби.
     Роберт наградил ее ледяной улыбкой.
     -  Охотница  за  скальпами  всегда  остается охотницей  за скальпами, -
парировал он.
     Джек счел за благо незамедлительно вмешаться.
     - Сейчас  не время вспоминать, что во время  Восстания мы  сражались по
разные стороны, - дипломатично вставил он. - Надеюсь, сегодня  все мы служим
одной  цели  -  благу  и  процветанию  Империи. Нам необходима  определенная
информация,  капитан,  которую   можете  сообщить   только   вы.  Информация
относительно контактов Клана Кэмпбеллов с ИРами из Шаба.
     Роберт медленно кивнул:
     -  Я всегда знал, что в конце концов  это выйдет наружу.  Но вот в  чем
дело... Если я  сообщу вам все, что знаю -  кстати,  предупреждаю сразу, мне
известно немного, - вы должны дать мне гарантии,  что по мере возможности не
будете разглашать эти сведения.
     - Если понадобится, мы <i>заставим</i> вас говорить, - процедила Руби.
     - Возможно, - согласился  Роберт.  -  Но, поверьте, это  будет  не  так
просто.  Вам  придется  потратить  немало  времени. К  тому  же  если станет
известно, что Джек Рэндом пытал героя войны...
     -  Я всегда делаю то, что считаю необходимым, - отрезал Джек.  -  И сам
несу  ответственность за последствия. Однако  в данном случае я  пока что не
вижу  надобности  прибегать к насилию.  Объясните  мне,  Кэмпбелл,  почему я
должен держать в тайне полученную от вас информацию?
     - Потому что  будущее моей Семьи висит на волоске. Вольфы истребили нас
практически  полностью. Они выслеживали нас  на улицах, настигали в  домах и
убивали,  не  зная пощады.  Мало  кто  осмеливался  прийти  нам  на  помощь.
Некоторым удалось  выжить  благодаря службе в вооруженных силах. Другим ради
своего  спасения  пришлось  прибегнуть  к  средствам,  которыми  не  принято
гордиться. Но сегодня многое изменилось.
     Блю  Блок  объявил,  что обычай  кровной мести остался  в прошлом,  что
наследственные  междоусобицы  -  это путь к самоуничтожению.  Для того чтобы
обеспечить собственное могущество, Блю Блок попытался возродить к жизни  как
можно  больше  Семей.  И  теперь  Клану Кэмпбеллов  нечего  больше опасаться
Вольфов.  По крайней мере те, кто остался в живых, могут  выйти  из тени. Но
если у Клана  нет  главы, соперничающие группировки, без  сомнения, разорвут
его на части. А если выйдут наружу факты, которые можно интерпретировать как
преступление против человечества, с  Кланом  будет покончено навсегда. Джек,
Рэндом,  прежде чем я сообщу  вам все, что  знаю, вы должны дать  мне слово.
Ваше слово будет для меня надежной гарантией.
     - А мое? - встряла уязвленная Руби.
     - О вас речь не идет. Вы - охотница за скальпами.
     - Весьма разумное замечание. Слушай, Джек, по-моему, нам  стоит послать
его ко всем чертям. Подумаешь, горе, еще одна Семья будет уничтожена!..
     -  Все  не  так  просто, Руби.  Клан, стоящий  на разумных  позициях  и
обладающий  чувством   ответственности,  способен  принести  немало  пользы.
Например, удержать Блю Блок от  наиболее опасных действий. В случае с Кланом
Кэмпбеллов я предпочел бы, чтобы его главой стал истинный герой войны,  а не
кто-то другой. Капитан, я даю вам слово - все, что я от вас услышу, не будет
подлежать разглашению.
     -  Джек, ты становишься слюнтяем, - буркнула Руби. -  Идешь на поводу у
аристократа.
     - Капитан,  я  буду  хранить  в  тайне все сообщенные вам  факты в  том
случае, если сочту имеющиеся основания достаточно вескими для этого. Обещаю,
что так же поступит  Руби.  Но за  остальных я  говорить  не  могу. Так  что
возрождайте свой  Клан, пока у вас есть такая возможность, и возрождайте его
на прочных началах. Вскоре события могут принять иной оборот.
     - Я понял, - проронил Роберт.
     Обтерев вспотевший лоб полотенцем, он отбросил его  прочь. Казалось, он
постарел и осунулся на глазах.
     - Поверьте, я никогда не принимал участия в  заговоре и  мало что знаю.
Суть сделки состояла в том, что наш Клан передавал Шабу секретные разработки
нового космического двигателя,  а они в  обмен  обеспечивали нас  передовыми
технологиями, благодаря которым наши промышленные предприятия стали  лучшими
в Империи.  При  этом  мы  никогда не  вступали  с  ними в  непосредственный
контакт:  благодаря  целой  цепочке  мер  предосторожности левая  рука,  как
говорится,  не  ведала,  что  делает  правая.  В  случае  если  бы  возникла
необходимость,  мы   могли  бы   весьма  убедительно  все  отрицать.   Финли
утверждает, то был всего лишь хитрый ход и в действительности Семья не имела
намерения передавать  Шабу подлинные  разработки. Но я не могу вам  сказать,
насколько это утверждение соответствует истине. Финли никогда не был  главой
Клана, Клан возглавлял его  отец, Кроуфорд...  Шаб передавал нам технологии,
мы увиливали от своих обязательств, и так тянулось  довольно долго. Никому и
в голову  не приходило, что  это измена. Тем  более старались не думать, что
произойдет, если Шаб вдруг поймет, что мы никогда и не собирались передавать
им секретные проекты.  Но  потом Вольфы начали атаку против нашего  Клана, и
все  это  дело  пришлось прекратить.  После  того  как  от Клана  Кэмпбеллов
остались лишь  жалкие осколки, Вольфы открыли существование сделки и  решили
извлечь из нее  собственную выгоду. Тогда  Клан Вольфов возглавлял Валентин.
Для этого человека не было ничего невозможного. Вот и все, что мне известно.
Джек нахмурился.
     - Возможно, другие члены вашего Клана могут сообщить об этом больше?
     - Вряд ли. Те немногие, которым были  известны подробности  соглашения,
погибли  от рук  Вольфов  во  время  штурма  Башни Кэмпбеллов.  По  понятным
причинам, не сохранилось  никаких записей. Из тех, кто многое  знал, в живых
только Финли и его жена Адриана. Правда, что касается  жены, которая вошла в
Клан лишь благодаря замужеству,  то ее посвящали  далеко  не  во все детали.
Как, впрочем, и  меня. А Финли...  вам  лучше  поговорить  с  ним самим.  Но
предупреждаю, не  ожидайте от  этого разговора  слишком многого. Говорят, он
потерял  рассудок...  по  крайней мере  его  значительную  часть.  Не  знаю,
осталось ли у него хоть что-нибудь в голове.
     - Вы не слишком жалуете вашего родственника? -  язвительно осведомилась
Руби.
     -  Нет,  я  не  слишком  жалую  этого  бешеного  пса,  который  получал
наслаждение от убийств. Когда я думаю о том,  как он ухитрялся скрывать свою
злобную натуру под маской придворного щеголя, кровь стынет у  меня в  жилах.
Среди нас жил оборотень, чьи когти и зубы покраснели от крови, а мы ни о чем
не догадывались.  Впрочем,  все это  не  важно.  Он  по-прежнему принадлежит
Семье.
     -  Поговорим  лучше  о  Блю  Блоке,  -  предусмотрительно  сменил  тему
разговора Джек. - Что вы можете сообщить нам об этой организации?
     -  Немногое, - пожал плечами  Роберт.  - Меня отослали к ним  в  раннем
возрасте, но благодаря внутрисемейным соображениям я был отозван прежде, чем
меня успели  посвятить в какую-либо из тайн Блю Блока. Кроуфорд полагал, что
Клану необходимо укрепить свое влияние в вооруженных силах, и многие молодые
члены Семьи поступили на военную службу. Для меня это было самым  счастливым
поворотом судьбы. Мне представился случай доказать, что я чего-нибудь стою.
     Не  думаю, что  Кроуфорд  даже  тогда  .  доверял Блю  Блоку. Он всегда
подозревал, что они прежде всего преследуют свои собственные цели. Я вот что
скажу  вам:  через  Черный  Колледж  прошло намного  больше  людей,  чем  вы
предполагаете. Больше, чем когда-либо признавали Семьи.
     Блю Блок тщательно хранит свои тайны. Черный  Колледж. Красная Церковь.
Эти названия передаются из  уст  в  уста шепотом, и  никому не известно, что
стоит за этим.  Неизвестно,  кто  возглавляет  Блю  Блок,  каковы  намерения
организации...  Но  их люди везде  и повсюду.  Они  занимают  самые  высокие
должности. Вы будете удивлены, если узнаете, как глубоко проник Блю Блок.
     -  Ну  уж, - фыркнула Руби. - Я давно ничему не удивляюсь. И никогда не
доверяла ни Семьям, ни тем, кто хоть как-то связан с ними.
     - Чрезвычайно разумно с вашей стороны, - едко произнес Роберт.
     Джек поспешил вмешаться:
     - Так что же насчет Финли Кэмпбелла? Вы знаете, где его найти?
     -  В самом подходящем для  такого типа  месте, - ответил Роберт. - Там,
где ближе всего кровь, смерь и безумие. Он живет на Арене.
     На Голгофе не было жителя, который не  посещал бы Арену. Всех неодолимо
манило это зрелище - люди сражаются с людьми, поодиночке или  группами, люди
сражаются с нелюдьми, нелюди сражаются с нелюдьми. Сражаются,  пока  один не
упадет замертво. Пролитая кровь возбуждает, какого бы цвета она ни  была. Ни
на трибунах, ни в ложах никогда не  оставалось свободных мест,  а абонементы
передавались  из  поколения  в  поколение. Арена была  единственным  местом,
объединявшим представителей всех классов Империи.
     Арена  никогда  не испытывала недостатка  в желающих выйти  на  залитый
кровью  песок, чтобы  рискнуть  своей  жизнью  и  честью  -  ради богатства,
привилегий  или  просто  восторженных оваций собравшейся  на трибунах толпы.
Однако лишь немногим удавалось  таким  образом в течение длительного времени
добывать  себе средства к существованию. Величайший и  непревзойденный боец,
человек,  с которым каждый мужчина желал сразиться, а каждая женщина мечтала
оказаться в постели, человек, который не уклонился ни  от одного вызова, был
загадочной и таинственной  фигурой. Его лицо неизменно скрывал стальной шлем
с забралом. Он был известен под именем Железного Гладиатора.
     Однако  толпа не  знала, что под  непроницаемым  забралом  скрывался не
один,  а два  человека. Первым  был  Георг Маккракин,  который,  поняв,  что
стареет  и  теряет  силы,  удалился  на покой, так и не узнав поражения.  Он
воспитал ученика, Финли Кэмпбелла, который стал вторым Железным Гладиатором.
Георг  Маккракин  был  убит во  время  Восстания;  Тоби Шрек сорвал  с трупа
стальной шлем, и это было немедленно показано в прямом эфире.
     Ряд  веских причин побудил Финли оставить выступления на Арене,  однако
он  по-прежнему сохранил за  собой помещение  в  жилом отсеке, расположенном
глубоко под землей, точнее,  под залитым кровью песком. Надежное  место, где
можно отдохнуть,  выспаться и  без помех  поразмыслить  над  планом поимки и
уничтожения своего заклятого врага, Валентина Вольфа.
     Подполье клонов  и  эсперов  обещало  ему голову  Валентина в  обмен на
услуги,  которые  Финли оказал им в  качестве наемного убийцы. Теперь, после
Восстания, у  клонов и эсперов хватало других забот, и, судя по  всему,  они
напрочь позабыли и о старых друзьях,  и о старых обещаниях.  В конце  концов
Финли решил, что сделает свое дело без посторонней помощи.
     Он не  мог просто сжечь  за собой корабли и  уйти.  Парламент отказался
предоставить  ему официальный статус вроде  того, что получили Дезсталкер  и
эта  женщина,  Д'Арк. Ему не доверяли. Кое-кто полагал, и не без  оснований,
что  официальный статус он  может  использовать для  достижения  собственных
целей.  Таким образом, ему не  позволили играть сколько-нибудь  значительную
роль при их драгоценном новом режиме. Более того, к нему постоянно подсылали
шпионов. Время  от  времени Финли  давал себе  труд  прикончить  одного-двух
соглядатаев.  Подобные  профилактические меры  необходимы,  иначе  остальные
станут слишком зарываться. Все свое время  он тратил на то,  чтобы спокойно,
не привлекая внимания, подготовиться к предстоящим поискам. Поэтому, услышав
громкий стук в дверь, Финли был весьма удивлен.
     Он вскочил  с неубранной постели, где в тот  момент валялся, предаваясь
туманным  размышлениям, и выхватил  пистолет из  кобуры, висевшей  на спинке
кровати. Неслышно ступая,  приблизился  к двери  и прислушался.  Настойчивый
стук повторился.
     - Кто там? - почти беззвучно выдохнул Финли.
     -  Джек Рэндом и Руби Джорни.  Мы  хотели бы  поговорить  с  вами,  сэр
Кэмпбелл. Если вы не против..
     Финли удивленно вскинул бровь. Он никогда не сталкивался с пресловутыми
героями и понятия не имел, зачем вдруг им  понадобился.  Но сейчас Финли был
не прочь отвлечься немного от тяжелых дум, а нежданный визит по крайней мере
мог послужить некоторым  развлечением. Он  отпер два хитрых замка, отодвинул
три  тяжелые  задвижки и  распахнул дверь, предусмотрительно отступив назад.
Оружия  в руках у Джека  и Руби  не было; в коридоре, кроме  них,  никого не
оказалось. Свободной рукой Финли пригласил  заходить, а сам немедленно запер
все замки и задвижки.
     - Сейчас такое время, что осторожность не  повредит,  - пробурчал он. -
Особенно тому, кто нажил себе уйму врагов.
     - Понимаю, - кивнул Джек.
     -  Присаживайтесь,  чувствуйте  себя   как  дома.  Извините  за  легкий
беспорядок. Я, видите ли, недавно пристрелил горничную.
     Финли  растянул  губы  в улыбке, показывая, что  это  всего лишь  милая
шутка. Джек и Руби улыбнулись в ответ,  глядя  по сторонам  и решая, куда бы
присесть.
     Говоря о  легком беспорядке, Финли явно  поскромничал.  В комнате царил
полный кавардак. Для того чтобы добраться до двух расшатанных стульев, Джеку
и Руби пришлось переступать через множество валявшихся на полу вещей. В углу
виднелась куча грязного белья, раковина в кухонном отсеке была доверху полна
немытой  посудой.  Из  двери  торчало  несколько  ножей.  Джек,  прежде  чем
опуститься  на  стул,  незаметно стряхнул с  него  пыль. Руби  плюхнулась не
глядя.  Финли примостился на краешке смятой постели, по-прежнему держа своих
гостей на мушке. Взгляд его немигающих глаз был холоден.
     - Итак,  чем обязан?  Что привело столь  блистательное  общество в  мою
жалкую нору?  Я, кстати, льстил себя надеждой, что ни одно живое существо не
знает о ее существовании.
     - Роберт сообщил нам, где вас найти, - сказал Джек.
     -  Понятно,  - буркнул Финли.  -  От этой чертовой Семьи только  и  жди
всяких пакостей.
     - Нам  необходимо  поговорить с  вами,  -  подала голос  Руби.  -  Есть
кое-какие факты, известные только вам.
     - Вот тут вы правы, -  усмехнулся Финли. - Чертовски правы. Мне слишком
много известно. Поэтому многие люди хотят,  чтобы я замолчал навсегда. Какая
же именно из маленьких грязных тайн вас интересует?
     - Мы хотели бы задать вам несколько вопросов о  связях Клана Кэмпбеллов
с Шабом,  - сообщил Джек, не сводя глаз с направленного на  них  с Руби дула
пистолета.
     - Ах это, - пренебрежительно фыркнул Финли.
     Он  поудобнее устроился на кровати, заложил  себе  за спину подушку,  а
пистолет сунул в кобуру. Джек и Руби немного расслабились. Когда Финли вновь
заговорил, в голосе его звучала нескрываемая скука.
     -  Все  это  уже  давно быльем  поросло.  Я  решил,  что  вас  подослал
кто-нибудь из  моих  врагов, чтобы выпытать все,  что мне известно, а  после
прикончить. Врагов у меня, знаете ли, уйма, причем самых разных политических
убеждений. Просто  удивительно,  до чего их много.  Даже  эти  неблагодарные
выродки из  Подполья  теперь не прочь со мной разделаться, хотя  когда-то  я
сослужил им немалую службу. Они указывали мне, кого надо убрать, и я бил без
промаха. А теперь  я один  как перст,  и все двери передо мной  закрыты. Да,
сегодня мне не до того. Но когда я выполню свой долг, я вернусь, постучусь в
эти двери, и вряд ли меня сумеют не пустить. Да,  тогда придет время платить
по счетам.
     - О каком долге вы говорите, сэр Кэмпбелл? - вежливо осведомился Джек.
     - Я ищу Валентина Вольфа. У меня с ним свои счеты.
     -  Думаю,  у каждого  в  Империи  есть свои счеты  с  этим  ублюдком, -
проронила Руби. - Давайте лучше поговорим о Шабе.
     - Да  о  чем тут  говорить! - буркнул Финли, бросив на Руби устрашающий
взгляд исподлобья.
     Она ответила ему не менее грозным взглядом, чем,  казалось, привела его
в некоторое замешательство.
     - Ну хорошо, я на все готов, лишь бы вы поскорее убрались отсюда... Моя
Семья заключила  сделку  с ИРами. Они  нам - передовые технологии, мы  им  -
проект нового космического двигателя.  Предполагалось, что с  нашей  стороны
эта  сделка  будет чистой  воды жульничеством.  Мы  не собирались ничего  им
передавать,  просто хотели, прежде чем ИРы опомнятся, хорошенько подоить их.
Как все вышло на самом деле, я не в курсе.
     А  теперь  и  не  узнать.  Со  сделкой  было  покончено,  когда  Вольфы
уничтожили мою Семью. Затем Вольфы, как видно, возродили  соглашение, но уже
для себя. Что они  должны были дать  и что получить взамен, лучше спросите у
Валентина. Если, конечно, вам удастся меня опередить и застать его в  добром
здравии.
     -  И  вы  больше  ничего  не  можете  сообщить  нам  о  связях  Шаба  с
человечеством? - уточнил  Джек.  - Прошу  вас,  сэр  Кэмпбелл,  постарайтесь
вспомнить.
     - Мой отец никогда не сообщал мне подробностей этого дела. И я ни о чем
его не спрашивал. Подобные вещи меня мало интересовали.
     Джек встал.
     -  Извините, я на  минуту вас оставлю. На мой имплантат связи поступило
сообщение.
     И он  подошел  почти  вплотную  к  двери,  чтобы  прослушать  сообщение
подальше от чужих ушей. Финли  и Руби  меж тем пристально рассматривали друг
друга.  Каждый понимал, что перед ним  настоящий боец. Огонек боевого задора
все сильнее  разгорался  в глазах  у  обоих. И  Финли,  и Руби  давно уже не
сталкивались с достойным противником.
     - Я много  наслышана о ваших подвигах,  - протянула Руби. - А что. вы и
меч когда-нибудь держали в руках?
     - Лучшие  преподаватели учили меня владеть мечом, -  отрезал Финли. - Я
ни разу  не проиграл ни одной битвы.  И для того чтобы победить, мне не было
нужды прибегать к эсперским штучкам.
     Руби оскалила зубы в мертвенной улыбке.
     - Может,  нам  стоит как-нибудь помериться  силами.  Сойтись клинком  к
клинку.
     - Неплохая идея, - с готовностью откликнулся Финли. Еще некоторое время
они пожирали друг друга жадными глазами. Их лицо исказили зловещие  гримасы.
Сердца  бились в бешеном  ритме, дыхание стало глубоким. Казалось, в воздухе
между ними  возникло притяжение, сродни сексуальному. Они  знали: есть дело,
для  которого  оба предназначены от  рождения,  дело более важное,  чем сама
жизнь,  и  теперь  чувствовали,  как  желанное  столкновение   приближается,
становится неизбежным. Финли облизнул пересохшие губы.
     - Когда  же  вы  хотите  сразиться со мной, охотница  за  скальпами?  -
спросил он.
     -  Прямо  сейчас. Зачем  откладывать в  долгий  ящик,  -  ответила Руби
Джорни.
     - Сейчас так сейчас, - проскрежетал Финли Кэмпбелл.
     Мгновение спустя  оба вскочили  на ноги и встали  лицом к лицу,  сжимая
мечи. Взоры их подернулись пеленой крови и смерти. Но, прежде чем они успели
скрестить  клинки,  Джек  Рэндом бросился между ними.  Взгляд его был  полон
такой ярости, что оба бойца отступили назад.
     - Вы что, спятили? Впрочем, зачем спрашивать, это и так видно. Сейчас у
нас совершенно нет времени на подобные развлечения. Прошу вас, сэр Кэмпбелл,
вложите свой меч в ножны.
     Финли криво ухмыльнулся.
     - Только после нее.
     Джек перевел глаза на Руби.
     - Вижу,  тебя  ни  на  минуту  нельзя  оставить  без  присмотра.  Убери
немедленно меч.
     - Почему это я первая? - огрызнулась Руби.
     - Потому что  я не сомневаюсь, что зачинщица - именно ты. И еще потому,
что я прошу тебя об этом. Нам надо немедленно идти. Мы срочно должны принять
участие в выполнении важной миссии.
     Руби фыркнула и неохотно опустила меч.
     - Скучный ты человек, Рэндом, - вздохнула она.
     Вслед  за ней меч  опустил Финли.  На  прощание они  с Руби  обменялись
понимающими взглядами.  Оба  чувствовали,  что подходящий момент для схватки
упущен. Оба знали, что такой момент подвернется еще не раз.
     Финли вложил меч в ножны, висевшие  на спинке кровати, и  вновь с самым
беспечным  видом  лениво  откинулся  на  подушку. Руби тоже  убрала оружие и
смерила Джека сердитым взглядом.
     - Что там еще  за миссия  такая на наши  головы?  Я  считала, что  наша
миссия - проследить связи Шаба.
     -  Есть  кое-что более срочное. На Локи  возникла какая-то  заваруха, и
Парламент  счел, что мы должны немедленно отправиться туда. С Шабом придется
повременить.
     -  Вот  так  всегда -  только  возьмешься за какое-то  дело,  как  тебя
заставляют бросить все и мчаться к черту на кулички.
     - Поразительно, со мной всю жизнь происходило в точности то же самое, -
подал  голос  развалившийся  на  кровати  Финли.  -  Откройте дверь  сами. И
постарайтесь не слишком громко хлопать.
     Джеку пришлось чуть не силком тащить Руби, но в конце концов они все же
вышли из комнаты, по возможности бесшумно закрыв за собой дверь. Финли вновь
остался  в одиночестве.  Забыв о посетителях в следующее мгновение  после их
ухода, он  рассеянно  уставился  в  потолок.  Совсем  недавно к  нему  вновь
подослали  профессиональных  наемных  убийц. Это его не слишком  беспокоило,
напротив,  он  даже радовался  возможности немного поупражняться. Однако  он
расправился с киллерами так  быстро, что ни один из них не успевал сообщить,
кто его нанял и откуда ему стало известно убежище Финли. Это стало  одной из
причин,  по  которой  он  решил  покинуть  Голгофу и отправиться  на  поиски
Валентина.
     Нет, за свою  собственную жизнь  он  ничуть  не опасался.  Но  тот, кто
нанимал  злополучных  убийц,  мог решить поквитаться с ним,  расправившись с
теми,  кто ему дорог. То  есть с Евангелиной или  с Джулианом. Ими он не мог
рисковать.  Возможно, Джулиан  и сумеет постоять за себя,  но  Евангелина...
Финли не может все время ее охранять.  Она просто не позволит ему этого. Эви
ревниво  оберегала  собственную  независимость.  Он  знал, что  в  ее  жизни
существует множество  тайн и загадок, которые она  никогда ему не откроет, и
не  вынуждал  ее  делать  это.  По  части  тайн  Финли  был  непревзойденным
специалистом. Ему вполне хватало собственных.
     Сейчас Евангелина опять где-то пропадала. Выполняла очередные поручения
Подполья клонов. Она и не думала ставить его в известность о подобных делах.
При всех напыщенных разговорах о равенстве и братстве Подполье по-настоящему
доверяло исключительно клонам. Евангелину они по-прежнему  загружали делами,
хотя официально Восстание было завершено. Финли уже  не раз приходило на ум,
что  все это делается исключительно  для того,  чтобы отдалить Эви  от него.
Ведь он всего  лишь  человек,  не клон и не  эспер.  И к  тому же выходец из
аристократической Семьи, будь они все трижды прокляты.  Губы Финли искривила
усмешка.  Возможно, на  самом  деле  все проще. Подполье относилось  к  нему
неодобрительно даже тогда, когда приходилось доверять ему поручения, которые
не  мог  выполнить  никто  другой.  Они  считали  его  сумасшедшим.   И,  до
определенной  степени, были правы.  Ни  одно  живое  существо, находящееся в
здравом  уме, не совершило бы того,  что  сделал он.  Сделал по их  желанию.
Только полный безумец мог пойти на такой риск, только безумец мог искупаться
в крови и утопить в ней свою душу.
     Проблема  возникла,  когда  Империя  наконец  пала. Все ожидали,  что к
безумцу  немедленно вернется здравый  рассудок. Он  не мог объяснить им, что
это совершенно невозможно. Нельзя пройти через то, через что довелось пройти
ему, Финли,  совершить то,  что он совершил, потерять то, что он потерял,  и
сохранить ясный спокойный ум и душевное  равновесие. Лишь  любовь удерживала
его  на шаткой грани безумия  -  любовь к Евангелине и  единственному другу,
Джулиану Скаю. Они помогали ему удержаться на плаву. Без  них Финли пришлось
бы оставаться наедине с собой,  а он давно уже не знал, кто он на самом деле
- слишком часто менял личины. Светский щеголь  и денди.  Железный Гладиатор.
Воин-мятежник. Наемный  убийца. Возлюбленный Эви.  Нестройный хор голосов  в
сознании окончательно сводил его с ума.
     Он тосковал по делу. По напряжению  схватки. Когда вступаешь в бой, все
так  просто. Ты знаешь, кто ты, знаешь, где  ты. Знаешь, кто твой противник.
Никаких серых  теней. Никакой политики.  Тебя ничто не удерживает. Ты должен
победить или проиграть.  Погибнуть  или выжить. О эта живительная лихорадка,
горячащая кровь,  судорожные  удары сердца, готового выскочить  из груди,  и
радость,  невыразимая  радость схватки! А потом упоительный момент убийства.
Это похоже на наркотик, который дарит  невероятное, бесконечное наслаждение.
Наркотик, от  которого невозможно отказаться. Возможно,  у  них с Валентином
Вольфом намного больше общего, чем сам Финли склонен был считать.
     Финли нахмурился и усилием воли направил свои мысли в иное русло.

     Адриана  открыла  едва ли не прежде,  чем  он  успел постучать,  словно
стояла у дверей и ждала.  Пришел он, кстати, точно  в  назначенное время, но
Адриана всегда умела найти повод  для недовольства. Финли сделал шаг вперед,
и Адриана неохотно отступила.
     - Вытирай обувь! Нечего разводить здесь грязь. Ты не дома.
     Финли  покорно  кивнул  головой  и тщательно вытер  ботинки. Он  всегда
старался производить на окружающих хорошее впечатление и  убивал лишь тогда,
когда  это  было совершенно необходимо. Кажется,  перед  выходом из дома  он
опять забыл почистить ботинки. Подобные  вещи постоянно вылетали  У  него из
головы, и Эви  то  и дело приходилось ему напоминать. Все дело в том, что он
вырос в окружении множества слуг...
     Он улыбнулся Адриане как можно приветливее и поправил очки, сползшие на
самый кончик носа.
     -  Да сними ты эту гадость, -  раздраженно сказала  Адриана. - Зрение у
тебя, слава Богу, превосходное.
     -  Я надел  их исключительно  по эстетическим соображениям,  -  пояснил
Финли  невозмутимым  и  рассудительным  тоном,  который  неизменно  приводил
Адриану  в  бешенство. -  Видишь ли,  очки  служат  отличным  дополнением  к
костюму. Впрочем, ты ведь всегда хромала по части вкуса.
     - Если тряпки вроде этих считаются признаком хорошего вкуса, мне он  не
нужен и  даром. Костюмчик всех цветов радуги!  Да нет, где  там радуге с ним
сравниться. Я в жизни не видела столько разных  оттенков одновременно. Скажи
на  милость, что это  тебе взбрело  вырядиться таким  чучелом? Никак не  мог
остановиться на каком-нибудь одном цвете и решил надеть все сразу?
     - Вот-вот.
     Финли  вполне мог довести Адриану  до  исступления, подробно  объясняя,
почему   к   зауженным   брюкам   подходят  именно   остроносые   башмаки  и
сюртук-визитка.  Он  мог также до бесконечности распространяться  о важности
правильного  выбора  жилета   -  далеко  не  всякий  жилет  будет  выигрышно
смотреться с этим костюмом!.. Но Финли все еще пребывал в хорошем настроении
и поэтому не стал хвататься за возможность подразнить бывшую жену.
     - А ты, Эдди, как я вижу, по-прежнему носишь исключительно черное? Надо
признать,  этот  цвет тебе  идет. К тому же очень  удобно, когда и одежда, и
душа одного цвета.
     - Я ношу черное, потому что постоянно ожидаю похорон. Твоих.
     Они  обменялись  довольными  улыбками.  Каждый полагал, что на редкость
удачно сострил.
     Финли обвел узкий холл нарочито недоуменным взглядом.
     -  А  где  дети,  Эдди?  Они  что, не  знают,  что  я  пришел?  Адриана
нахмурилась.
     - Разумеется, дети в детской.  Одеты  соответствующим образом  и  ведут
себя  так,  как полагается  детям. Кстати, мне бы очень  хотелось,  чтобы ты
называл их по именам, а не просто "дети". Или ты не помнишь их имен?
     -  Разумеется,  помню.  Троилус  и Крессида.  Так  их назвали по твоему
желанию. А вот сколько им сейчас лет, я, честно говоря, забыл.
     - Троилусу восемь, он очень похож  на тебя. Крессиде семь, слава  Богу,
она пошла  в меня. Странно,  что  ты не  помнишь  их возраста. Я ведь всегда
напоминаю тебе об их днях рождения. Правда, кончается  это одним и тем же: я
сама покупаю подарки и говорю детям, что прислал их папа.
     - У меня куча  дел, -  заметил  Финли, понимая, что это  неубедительное
оправдание, хотя оправдываться он вовсе  не собирался. -  Ты  знаешь, долгое
время во всем мире для меня было важно  лишь одно - моя собственная персона.
Надеюсь, теперь я изменился. С тех пор как Евангелина вошла в мою жизнь, все
пошло  по-иному.  Она   заставила  меня  увидеть  то,  о  чем  я  раньше  не
догадывался. Помогла мне стать более...  человечным. Раньше я шел  по жизни,
как во сне, будто кружил по Арене. Теперь я сам себя не узнаю, Эдди. Кто я?
     - Блистательная  речь, - усмехнулась  Адриана.  - Прямо слезу вышибает.
Долго готовил? Наверняка несколько дней.
     - Всего лишь несколько часов, - с ухмылкой уточнил Финли.  - Но оттого,
что я  подготовил ее заранее, она  не стала менее правдивой. В конце концов,
неужели  странно,  что человек хочет увидеть собственных  детей? Ведь не зря
говорится,  дети -  . наше  будущее. Когда меня  не станет,  они  будут моим
продолжением в этом мире.
     - Право, не знаю, - протянула Адриана, в глубине души тронутая звучащей
в голосе  Финли страстью, однако твердо решившая не показывать своих чувств.
- На тебя не похоже.  С  одной  стороны, приятно  это  слышать, не  скрою. С
другой стороны, я просто не верю своим ушам. Раньше  тебе было ровным счетом
наплевать на детей. Если ты вдруг задумался о своем продолжении в этом мире,
почему бы вам-с Евангелиной не завести потомство?
     - Мы с ней  уже обсуждали этот вопрос, - ответил Финли. -  Дело в  том,
что дети требуют времени. А мы оба сейчас слишком заняты.
     - Для того, что ты действительно считаешь важным, время всегда найдется
-  знаю  по  собственному  опыту.  Ладно,  черт  с  тобой,  пошли.  Довольно
препираться.  Только помни, дети  в страшном волнении. Они  весь  день  ждут
встречи с  тобой. Постарайся хотя бы не напугать их. Сам понимаешь,  до  сих
пор они  видели  папу  только в передачах новостей. А  там о тебе  упоминали
исключительно в связи с очередным убийством.
     - Постараюсь  вести себя наилучшим  образом,  Эдди.  Видишь, я вычистил
запекшуюся кровь из-под ногтей,  так  что вряд ли они ударятся  в слезы  при
моем появлении.
     Адриана  смерила его недоверчивым  взглядом, покачала головой и, сделав
знак следовать за ней, направилась по коридору в детскую. Финли изо всех сил
старался напустить на  себя спокойный и невозмутимый вид. На  самом деле так
сильно он нервничал,  только  ожидая выхода на  Арену. Однако, оказавшись на
пропитанном кровью  песке, Финли сразу обретал спокойствие. Сражаться легко;
находить с людьми общий язык куда труднее. Когда Финли спросил у Евангелины,
как лучше вести себя с детьми, она лишь рассмеялась и посоветовала держаться
с ними точно  так  же, как  со взрослыми. Однако этим ее советом  он  не мог
воспользоваться  при  всем  желании.  Дело  в  том,  что   со  взрослыми  он
разговаривал  исключительно на  темы, которые явно не подходили для беседы с
детьми. Он долго  ломал голову, придумывая, как  произвести на дочку и  сына
благоприятное впечатление, даже репетировал перед зеркалом в ванной и все же
сейчас совершенно не представлял, что скажет Троилусу и Крессиде.
     Финли так и не успел придумать первой фразы, как Адриана уже распахнула
дверь. Он увидел двоих малышей, мальчика и девочку, которые стояли перед ним
едва ли не по стойке "смирно". Вид у детей был парадный - без сомнения, ради
сегодняшней  встречи их  нарядили в лучшие костюмчики и вымыли  буквально до
блеска.  Судя  по  напряженным  лицам  и  большим  испуганным  глазам,  дети
тревожились ничуть не меньше, чем отец. Поняв это, он  немного успокоился. В
круглом,  еще не утратившем  детской припухлости лице мальчика Финли пытался
угадать   собственные  черты,  однако   это  ему  плохо  удавалось.  Адриана
многозначительно кашлянула, и тогда мальчик церемонно поклонился, а  девочка
сделала  реверанс,  едва не  потеряв  равновесия. Финли кивнул им,  стараясь
улыбнуться как можно лучезарнее. Судя по тому, что в  ответ он получил  лишь
хмурые взгляды, улыбка ему не слишком удалась.
     -  Спасибо  за  подарки,  отец,  -  тихим, но  твердым голосом произнес
Троилус. - Мы тебе очень признательны.
     На мгновение Финли растерялся,  потом  до него дошло, что Адриана опять
его выручила. Она-то уж точно знала, что он не догадается принести гостинцы.
     -  Привет,  Троилус,  привет, Крессида,  -  сказал он, пытаясь  придать
голосу мягкие  и сердечные  нотки. -  Давно  мы с вами  не виделись, правда?
Слишком давно.
     -  Мы видели  тебя  по головизору,  -  сообщил  мальчик.  - Тебя  часто
показывали в новостях во время Восстания. Там говорили, что ты герой.
     -  Я выполнял свой  долг, -  ответил  Финли. -  Сражался  за то, во что
верил.  Когда ты вырастешь, Троилус, и станешь мужчиной,  ты сделаешь  то же
самое. Ты ведь Кэмпбелл.
     - Вряд ли, - пожал плечами мальчик. - Мне не слишком хочется сражаться.
Я лучше стану танцором.
     - А-а, - растерянно протянул сбитый  с толку  Финли. -  Понятно. Ну что
же, наверняка Империи в будущем будут нужны... танцоры.
     И он устремил взгляд на Адриану, ища у нее помощи.
     - Троилус занимается балетом, - сухо произнесла она. - И делает большие
успехи.
     - Понятно, - повторил Финли.
     Мысленно он хотел  представить, как его сын  и наследник, облаченный  в
трико  и  пачку,   скачет  по  сцене,  выделывая  замысловатые  коленца,  но
воображение отказывалось рисовать столь жуткую картину.
     -  А ты, дочка? Кем ты хочешь быть, когда вырастешь? - обратился  он  к
Крессиде.
     - Монахиней,  - без колебаний ответила девочка. - Я собираюсь посвятить
себя Церкви и вступить в орден святой Беатрисы.
     - Понятно, - только  и сумел  ответить Финли. -  По-твоему, это удачная
шутка? -  вполголоса проскрежетал он, повернувшись к Адриане.  -  Или  таким
способом  ты решила  мне отомстить?  Здорово  придумано, ничего  не скажешь.
Испокон веков  Кэмпбеллы были  воинами.  В жилах  мужчин  нашего Клана текла
кровь, а не молоко. Черт побери, кто возглавит Клан, - когда меня не станет?
Этот принц-лебедь?
     - Не ори! - оборвала его Адриана. - Ты напугаешь детей.
     - Ничего, пусть напугаются! Я  и  сам напугался, увидев, во  что  ты их
превратила. Разве так надо воспитывать Кэмпбеллов?! Их окружает злобный мир,
полный врагов. А Троилус, судя по всему, ни разу и меча в руках не держал.
     Дети  прижались  к  матери,  вцепившись в  складки ее  одежды.  Адриана
бросила на Финли испепеляющий взгляд.
     - Это мои дети,  а не твои, - ледяным голосом процедила она.  - Оставив
нас, ты сам лишил себя права воспитывать  их по  своему усмотрению. И будь я
трижды  проклята,  если буду  воспитывать  их так, как твой  отец воспитывал
тебя. Меньше всего  на свете я хочу,  чтобы они походили на тебя. Они станут
нормальными людьми.
     - Да они просто пропадут! И я не смогу все время  быть рядом и защищать
их!
     - А тебя никогда не было рядом! Это благодаря мне они до сих пор живы и
здоровы. К тому же, когда они вырастут, мир изменится.  Он не будет похож на
кровавый  кошмар,  в  котором живешь  ты.  Мои дети  осуществят свои мечты и
пошлют  к чертям наследство и традиции Кэмпбеллов. Что эти традиции принесли
тебе, кроме пролитой крови и горя?
     Судорожно сжав  кулаки,  Финли пытался не  дать  волю  обуревающей  его
ярости. Он провел здесь всего несколько минут, а  все уже пошло наперекосяк.
Отношения, так и не наладившись, испорчены непоправимо. Адриана, как обычно,
пышет злобой, дети, того и гляди, разрыдаются.
     Мысленно приказав себе успокоиться, он  разжал кулаки и сделал глубокий
вдох.
     - Прости, Эдди,  я не хотел устраивать скандала. И  у меня в  мыслях не
было  тебя упрекать.  Просто я... просто  я такого не ожидал. Почему  ты  не
рассказала мне об этом?
     -  Потому что я прекрасно знала, как  ты отреагируешь. И все равно, как
дура,   надеялась.  Надеялась,   что   при  встрече   с   детьми  ты  будешь
снисходительнее.  Непростительная   ошибка!..  Ты   видишь   в   детях  лишь
продолжение своей собственной драгоценной персоны. Их следует воспитывать по
твоему образу и подобию. Во что бы то ни стало они должны следовать по твоим
следам, по твоим кровавым следам. И что ты так  переживаешь о том, кто будет
главой Клана? Это не твоя печаль. Первый из Кэмпбеллов не  ты, а Роберт. Его
дети и возглавят Клан, если возникнет необходимость.
     - Я мог  бы стать главой Клана, если бы только  пожелал.  Мой  отец был
главой Клана. Это звание принадлежит  мне  по праву. Но я предпочел  от него
отказаться.
     - Потому что боишься взять на себя ответственность. Никогда в жизни  ты
ни о ком, кроме себя самого, не заботился.
     - Неправда. Я забочусь об Евангелине. Я умереть за нее готов.
     - Умереть, - задумчиво повторила Адриана.  - По части смерти ты мастер.
Но умереть за кого-то не трудно, жить ради другого  - намного труднее. Ты бы
смог изменить свою жизнь ради Евангелины или ради детей? Ради них отказаться
от того, во что ты сам себя превратил?
     - Не понимаю, что ты имеешь в виду, - проронил Финли.
     - Разумеется, не понимаешь. В этом вся беда. Думаю, тебе лучше уйти.
     - Что? - От удивления у него отвисла челюсть. - Но... я ведь только что
пришел. Ты не можешь так сразу меня  выставить!  Я  понимаю, что зря  поднял
шум, но я не хотел этого, поверь. Просто я слишком расстроился и не совладал
с собой. Не будь слишком строга ко мне, Адриана. Мне так много надо сказать.
И тебе, и детям.
     - Полагаю, ты сказал более чем достаточно. Проблема в том, что  все это
не для тебя - дом, семья, дети. Ты  просто не знаешь, что делать с подобными
вещами. И, без всякого дурного  намерения, ломаешь их, как ненужные игрушки.
Ты всегда играл слишком жестко, Финли.
     -  Эдди... Прошу,  не выгоняй меня.  Ты  не знаешь, как много  для меня
значит сегодняшняя встреча.
     -  Я  думала,  это  действительно так, Финли. Надеялась,  что  так.  Но
оказалось,  что я  плохо  знаю тебя.  У  тебя слишком  много обличий, в  них
немудрено  запутаться.  И  в  конце  концов  все  они  оказываются  масками,
скрывающими от мира твое истинное "я".  Может, Евангелине и удалось  увидеть
твое  настоящее лицо,  а я уже  давно  отчаялась. Думаю, Финли,  тебя  манит
смерть, ты ищешь встречи  с ней, как нетерпеливый любовник торопит свидание.
Но я не позволю тебе увлечь детей на этот гибельный путь. А теперь тебе пора
уходить. Ступай же, прошу.
     Услышав  ледяной,  неумолимый  голос жены, чьи  слова резали  его,  как
кинжалы, увидев слезы на глазах детей,  Финли  понял, что ему  действительно
остается  только  повернуться и  уйти.  Тому,  чего  он  желал,  не  суждено
осуществиться. Он  захлопнул  за  собой  дверь,  зная,  что уже  никогда  не
вернется. Есть сражение, которое даже он не в состоянии выиграть.
     Финли торопливо шел  домой, чувствуя себе в толпе как никогда одиноким.
Люди на улице, взглянув в его лицо, спешили отойти в сторону.

     Диана  Вирту, прежде широко,  известная  под именем  Безумная Дженни, с
головой  погрузилась  в  работу  в отделе  компьютерной  информации  недавно
организованного  Дома эсперов. Целью этого учреждения  являлось всестороннее
содействие  эсперам,  их  подготовка  и  политическое  воспитание,  а  также
предоставление  убежища  нуждающимся. Диане  не  требовались  ни защита,  ни
помощь, ее совершенно не интересовала политика эсперов. Ей нужно было другое
- доступ к компьютерным файлам Подполья эсперов. За несколько веков Подполью
удалось  создать  богатейшую  базу  данных  относительно теории, практики  и
истории  всех  возможностей  и  способностей  эсперов.  То   была  подлинная
сокровищница  знаний, намного превосходящая  все прочие  собрания. А у Дианы
накопилось достаточно вопросов, на которые следовало найти ответы.
     Знай только руководители Подполья,  каковы  ее  истинные цели, они и на
пушечный выстрел не  подпустили бы  Диану  к своим драгоценным  компьютерам.
Поэтому  она  предпочла не ставить  их в известность,  решив не расстраивать
попусту.
     В дверь робко постучали,  и в комнату  нерешительно  просунулась голова
служителя. Служители в Союзе эсперов уже поняли на горьком опыте, что, когда
Диана  работает,  ей  лучше   не  мешать,  разве  что  возникнет  совершенно
неотложный повод.  Стоило  хорошенько рассердить  Диану, как  прорывалось ее
второе "я". Безумная Дженни. В результате все ходили вокруг знаменитой Дианы
Вирту  на  цыпочках и старались сталкиваться с ней как можно реже.  Ее такое
положение  вещей вполне устраивало. Она медленно  повернулась на вращающемся
кресле и  устремила  на злополучного  служителя один из своих  самых грозных
взглядов.  Бедняга   побледнел  и,  прежде  чем  заговорить,  несколько  раз
судорожно сглотнул.
     -  Прошу  прощения,  что  осмелился побеспокоить  вас,  достопочтенная,
прославленная и снисходительная госпожа старший эспер, но глава Союза  вновь
просит   вас  оказать   ему   любезность   и  побеседовать   относительно...
направленности ваших  нынешних исследований. Он уверен,  что  сможет оказать
вам помощь, если только вы...
     - Нет, - отрезала Диана. - Мне не нужна помощь.
     Ее  хриплый,  скрипучий  голос  резал  слух.  Она  повредила  гортань и
голосовые связки, когда без умолку пронзительно  кричала в кошмарных камерах
Червивого  Ада. Конечно, впоследствии Диана могла бы  вернуть себе голос, но
предпочла не  делать этого. Отвратительный  звук, вырывавшийся из ее глотки,
стал  весьма  полезным  психологическим  оружием.  Она  сверлила   служителя
взглядом до тех пор, пока несчастный не начал судорожно дергаться.
     -  Я  поговорю  с главой  Союза тогда, когда  сама сочту нужным,  и  ни
минутой раньше.
     - Да, но дело в том... Дело в том, что вы работаете на нашем компьютере
в течение трех недель, и вследствие этого список желающих им воспользоваться
многократно вырос. У нас уже спрашивают, нельзя ли передать место в  очереди
по наследству, так как жизни явно не хватит на то, чтобы ее дождаться.
     Диана не сочла нужным улыбнуться в ответ на  неловкую попытку пошутить.
Созданный ею образ вообще не предполагал умения улыбаться.
     -  Скажите им,  что  терпение  - одна  из  необходимых  добродетелей. А
всякий,  кто не чувствует  себя  достаточно добродетельным, может  высказать
свои претензии лично мне.
     - Тогда по крайней мере позвольте заметить, что вам необходимо подумать
о   питании.   Вы  повредите   своему  здоровью,  если   по-прежнему  будете
перекусывать прямо здесь, не отрываясь от работы, да и то лишь в том случае,
если вдруг вспомните о еде. По-моему, вы вообще не выходите из этой комнаты.
Наверняка вы и спали бы здесь, если бы только нашли место для раскладушки.
     - Спасибо за заботу, - прорычала  Диана.  - Я весьма  тронута. А теперь
прочь отсюда, или через секунду от тебя останется мокрое место.
     Служитель тут же исчез, проворно закрыв за собой дверь. Оставшись одна,
Диана позволила себе  слегка улыбнуться. Она знала,  что не  стоит  подобным
образом злоупотреблять собственной репутацией, но в последнее время ей редко
выпадала возможность хотя бы  немного повеселиться. Впрочем,  надо признать,
этот придурок прав. Работа оказалась  настолько  захватывающей,  что  трудно
заставить себя отойти от компьютера.
     И все же необходимо отыскать ответ прежде, чем ей помешают.
     Диана испустила вздох и вновь повернулась к компьютеру. Тот нетерпеливо
гудел,  ожидая,  пока  она  наберет  что-нибудь важное.  Диана  пользовалась
допотопной клавиатурой, которая превращала работу  в чрезвычайно медленный и
утомительный  процесс. Однако она не могла рисковать, установив прямую связь
с  компьютером через имплантат - это сделало бы  ее  слишком уязвимой. Диана
Вирту  исследовала  величайшую  тайну   эсперов:  природу  и   происхождение
загадочной Матер Мунди, Матери Всего Сущего.
     Никто не, знал в точности, что представляет  собой Матер  Мунди.  Сотня
людей дали  бы  сотню различных  ответов,  сходных  лишь своей  туманностью.
Некоторые утверждали, что она -  сверхэспер, наиболее могущественный из всех
когда-либо существовавших эсперов. Другие  полагали, что Матер Мунди  -  это
целая группа старших эсперов, вместе  работающих в Подполье.  Третьи считали
ее Богиней  эсперов, а  того, кто испытал на себе ее прикосновение, почитали
как святого. Безумную  Дженни тоже хотели  превратить в святую, однако  этот
номер у них не прошел.
     А  для  всех,  кто  не  был  эспером,  Матер Мунди оставалась  пугающей
загадкой,  особенно опасной  потому, что  природа ее  была столь непонятна и
непознаваема.
     У Дианы  были свои собственные причины не доверять Матер Мунди. Однажды
таинственный  феномен,   незваный  и  неожиданный,   проявился   через  нее,
многократно усилив ее  эсперские возможности. В темной яме Червивого Ада она
блеснула,  как  солнце, объединила всех  заключенных  эсперов и повела их на
борьбу  за  освобождение. Сотни  эсперов потянулись  к  ней,  подчинились ее
могучей  воле,  отдались  ее  несравненной, неодолимой  силе.  Это  единение
продлилось недолго, но Безумная Дженни и за короткое время  успела натворить
немало чудес.
     Впоследствии она убедила сама себя,  что является избранным воплощением
Матер Мунди,  медиумом, через который Матер Мунди будет проявляться вновь  и
вновь.  Она  не  сомневалась  в  своей  исключительности,  в  том,  что   ей
предназначено стать вождем, который  поможет народу сбросить иго рабства. Но
она  ошибалась. С тех  пор  как Диана  оставила Мист,  всякий раз,  когда  в
переломные  моменты жизни  она пыталась  ощутить присутствие Матер Мунди, не
происходило  ровным  счетом  ничего.  Люди  вокруг   нее  погибали,   и  она
оказывалась  бессильна  их  спасти.  Потом  Матер  Мунди  воплотилась  через
расследователя  Топаз,  объединив   всех  эсперов  планеты  Мист  в  единую,
неодолимую силу. А Безумной Дженни пришлось убедиться на горьком  опыте, что
она вовсе не та, кем сама себя считала.
     Когда  Восстание  близилось к  завершению, Матер Мунди объединила сотни
тысяч  эсперов,  проживающих  во  всех  городах  Голгофы. Ей не понадобилось
особых  усилий, она просто вошла в сознание каждого, заставляя делать именно
то, что требовалось. И вновь единение продлилось недолго, но сумело подавить
силы оппозиции  с почти оскорбительной легкостью.  Матер  Мунди  явилась еще
раз,  в самом конце Восстания, и  не оставляла  Безумную  Дженни  достаточно
долго - столько, сколько  потребовалось, чтобы послать горстку знающих  свое
дело игроков ко двору Лайонстон.
     Диана должна  была  чувствовать  себя польщенной  выпавшей  ей  честью,
однако вместо этого ощущала, что ее просто-напросто использовали.
     Тогда она  и решила  непременно выяснить, кто  -  или что  -  сумел  ее
использовать  и каковы были  мотивы. Увы, все  ее  попытки  наталкивались на
глухую стену. Матер  Мунди явно не желала, чтобы приподнялась завеса  тайны,
скрывающая  ее истинную природу.  Слухов  и  сплетен вокруг ее  имени ходило
предостаточно, но,  как  глубоко  ни  копала  Диана, ей не  удавалось  найти
неопровержимых фактов. Так, все приняли на веру, что в далеком прошлом Матер
Мунди основала Подполье эсперов, а потом удалилась в тень, чтобы наблюдать и
руководить на  расстоянии. Однако не  сохранилось каких-либо  документальных
свидетельств, принадлежащих или  очевидцам тех событий, или хотя бы тем, кто
был лично знаком с этими очевидцами.
     Лишь  одно  обстоятельство  выявилось  со  всей   ясностью:  тот,   кто
отправлялся на  поиски  Матер  Мунди, как правило, не возвращался.  Тот, кто
задавал слишком много вопросов, непременно исчезал.  В конце концов Подполье
объявило,  что  никому  не  следует  вторгаться за  определенные  границы  и
пытаться разгадать опасную и грозную загадку. Диану  это мало  волновало. По
собственному опыту она знала -  у тех,  кто скрывается от посторонних  глаз,
обычно  есть дня этого веские причины, и она  хотела  узнать,  какие  именно
причины движут Матер Мунди.  Почему  Богиня эсперов скрывается от  преданных
почитателей? И почему она вообразила, будто имеет право использовать всякого
по своему усмотрению, а потом выбрасывать за ненадобностью и не нести за это
никакой ответственности?
     Если  кто-то когда-то  знал  нечто  важное, это непременно  должно быть
занесено  в  файлы Подполья эсперов. Поэтому Диана направилась в  Дом  Союза
эсперов на Голгофе, чтобы воспользоваться его огромным собранием документов.
Подчиняться каким-либо запретам и ограничениям она не собиралась.
     И поначалу зашла в тупик.  Ей пришлось столкнуться  с множеством систем
защиты, паролей, секретных файлов, скрытых в других файлах, двойных кодов. У
нее  не было опыта  преодоления  подобных препятствий. Союз эсперов  надежно
охранял  свои секреты даже от собственных членов; возможно, в первую очередь
от собственных членов. Но Диана  не отступила и  завязала  полезные  связи с
киберкрысами, которые в любых хитроумных системах защиты видели  вызов себе.
Диана наблюдала за их действиями и обучалась приемам проникновения в тайники
информации  с быстротой, которая ей  самой казалась  поразительной.  Покинув
Диану, Матер Мунди оставила ей  огромные  эсп-способности. Вскоре она уже не
нуждалась в помощи  киберкрыс и планомерно углубилась в  прошлое  в  поисках
следов неуловимого призрака.
     Ей  открылось  множество  секретных сведений относительно первого этапа
существования Подполья, когда  эсперы еще только  начали объединяться. Файлы
зафиксировали  детали тайных сделок и неприглядных соглашений,  в результате
которых множество жизней  принесли в жертву гипотетическому всеобщему благу.
Она узнала о множестве организаций-соперников, которые  Подполье  уничтожило
для того,  чтобы объединить в своих рядах всех эсперов. Многие прославленные
герои прошлого  оказались колоссами  на глиняных ногах.  Напротив, стяжавшие
всеобщую ненависть  злодеи  зачастую были  самыми обычными  людьми, вся вина
которых  заключалась  в   том,  что  они  в  неподходящее   время  попали  в
неподходящее  место  или же  обладали  слишком чувствительной совестью.  Как
обычно, историю  Подполья  писали победители - и приносили истину  на алтарь
исторической необходимости.
     Все эти открытия  не  особенно удивили Диану.  Но, сколь глубоко она ни
проникала  в  прошлое,  Матер Мунди  оставалась неуловимой. Ее  таинственное
сияние  освещало  закоулки Подполья, то один,  то  другой  эспер  ощущал  ее
прикосновение.  Именно  она  направляла  деятельность Подполья -  исподволь,
легкими  толчками. Теперь, на  расстоянии прошедших лет,  это было очевидно.
Диана  не сомневалась в том, что и до нее кто-то пытался исследовать загадку
Матер Мунди. Однако ей не  удалось найти никаких документов,  неопровержимых
фактов, стоящих упоминания, никаких официальных источников, проливающих свет
на тайну.
     Если истина и скрывается  именно здесь, она похоронена так глубоко, что
даже признанные руководители Подполья не смогли до нее докопаться. Что-то их
страшило.   А  учитывая,   что  Подполье  сохраняло  достаточно   шокирующую
информацию,  можно  предположить:  все,  что касается Матери  Всего  Сущего,
является во сто крат более ужасающим. И опасным.
     Первые  эсперы были  созданы  средствами генной инженерии  примерно три
столетия назад. Они возникли  благодаря  счастливому стечению обстоятельств,
как  неожиданный результат эксперимента, имевшего  совсем  другую цель.  Для
того чтобы стабилизировать процесс, понадобилось некоторое время, но в итоге
у эсперов выработался ряд специфических способностей. После этого оставалось
лишь установить  контроль за  качеством,  и  конечный  продукт можно  было с
успехом поставлять на рынок. Эсперы не считались людьми. Подобно клонам, они
были  всего лишь  собственностью. Результатом  опытов,  проделанных  учеными
Империи.
     Против  подобного положения вещей  никто  не возражал. По  крайней мере
никто из тех, чьи слова имели хоть какой-то вес.
     Позднее,  уже  после того  как  возникло  Подполье эсперов,  его лидеры
рискнули на хранившуюся в глубокой тайне попытку при помощи генной инженерии
сконструировать  сверхэспера,  который  стал  бы  мощным  оружием в грядущей
борьбе. Сверхэсперы  должны  были  обладать  не одной способностью,  а целым
букетом и, может быть, новыми, до сих пор неведомыми возможностями. Конечно,
у этого плана были  свои противники, но к  ним не стали прислушиваться - шла
война.
     Поначалу   организаторы  эксперимента   не  испытывали   недостатка   в
добровольцах, однако количество  их резко сократилось, когда выяснилось, что
результаты  опытов  почти  исключительно  негативные.  Ученым   не   удалось
произвести  сверхэспера,  продуктом  их  экспериментов стали  лишь  монстры,
физические и духовные уроды, вселявшие невыразимый ужас. Никто не ведал, что
с ними сделало  Подполье.  - файлы хранились в глубочайшем секрете.  До  тех
пор, пока за дело не взялась Диана. Почти не осталось свидетельств того, что
именно ученые-эсперы создали в тайных лабораториях. Сохранился только список
имен:  Осколок  Счастья,  Адский  Огонь,   Визжащая  Тишина,   Серый  Хвост,
Кровожадный Паук...  И  еще одно имя, относящееся к давним временам, на века
предшествующим возникновению Подполья эсперов. Знакомое, очень знакомое имя.
     Дезсталкер.
     Диана  до  сих  пор  не  знала, как  поступить со своим открытием.  Она
попыталась  обсудить  этот  вопрос с самим Оуэном, но тот ответил задумчивым
взглядом  и  не  проронил  ни звука.  Диана  пускала  в  ход  и убеждения, и
угрозы...  Ее средства не достигли цели. Даже Безумная Дженни оказалась не в
силах справиться с Оуэном Дезсталкером.
     Диана  нахмурилась.  Люди,  прошедшие  Лабиринт,  очень  ее  тревожили.
Человеческим, существам вообще не  следует делать то, что прошедшим Лабиринт
не составляло никакого труда. К тому же, похоже, сила  этих людей все росла,
и  конца процессу не предвиделось. Возможно,  со временем они превратятся  в
подобия  Матер  Мунди. Несомненно, их  возможности  и сейчас уже многократно
превышают человеческие.
     В разное время  Диана говорила о Безумном Лабиринте со всеми, кто через
него  прошел,  однако  ей  мало что удалось  узнать.  Лишь в  одном все  они
сходились  -  Лабиринта больше  не  существует,  его уничтожил  отец  Дианы,
капитан Сайленс.
     Диана, наполовину уверенная в  том, что Матер Мунди - одна  из тех, кто
несколько веков  назад  прошел  через Лабиринт,  отправилась  к отцу,  чтобы
получить ответы. Но  Сайленс также  не  сумел развеять ее сомнения. Он  лишь
сообщил  Диане,  что  прошел  было  значительный участок  Лабиринта,  однако
повернул назад.  Сайленс признал, что после этого у него развились необычные
способности,  хотя  какие  именно  - обсуждать  отказался.  Он  сказал,  что
Лабиринт уничтожил многих членов его экипажа, которые  вошли  туда вместе  с
ним, - уничтожил ужасающим, кошмарным способом.
     Один  из эсперов  исчез, и в то же  мгновение  потоки воздуха заполнили
вакуум,  образовавшийся   на  его  месте.   Другой  наткнулся   на   прочную
металлическую стену и растворился в ней. Два члена команды Сайленса внезапно
слились друг  с  другом, словно краски  на палитре, -  их плоть  смешалась и
превратилась  в  месиво.  Неизвестно  откуда  возникло  некое отвратительное
создание: бесформенная  масса, состоявшая из костей, кишок и  крови; по всей
видимости,   когда-то  это   было   человеком.  Головы   взрывались,   плоть
расплавлялась и текла, словно вода, а вокруг гремел безумный хохот.
     Безумный Лабиринт принял нескольких обычных мужчин и женщин и сделал их
сверхлюдьми. Но убил он в несколько раз больше.
     Диана  никогда не спрашивала отца, почему он уничтожил Лабиринт. Потому
что  Лабиринт нес  угрозу человечеству? Чтобы не допустить туда  повстанцев?
Или просто потому, что Лабиринт  погубил большую  часть его команды?  Она не
сомневалась, что капитан Сайленс сам не сумел бы однозначно ответить.
     Диане  пришлось  оставить этот путь  расследования, так  как  все,  кто
прошел  через Лабиринт  и  остался  в  живых, покинули Голгофу. Но  интуиция
подсказывала: между Матер Мунди и Безумным Лабиринтом  не существует  прямой
связи.  В  последнее время Диана уделяла особое  внимание файлам, содержащим
историю  ранних  воплощений.  Имена  были  широко  известны,   однако  факты
тщательно  скрывались. Всего восемь  раз воплощалась в людей  Матер Мунди за
два с половиной столетия. У этих людей не было ничего общего, за исключением
одного печального  обстоятельства  - никто  из них  не пережил прикосновения
Матер  Мунди.  Все они лишались  рассудка и, выполнив  желание эсп-божества,
буквально  сгорали от  бушевавшей внутри  силы. Не  оставалось  даже внешней
оболочки. Казалось, слабый  человеческий  рассудок не в  состоянии выдержать
груз бесконечной энергии, которой наделяла их Матер Мунди.
     Когда Диана  впервые  познакомилась с  тайными  файлами, у нее  мурашки
забегали по коже. Она поняла, что запросто могла погибнуть, разделить судьбу
остальных. У Матер Мунди были  все причины ожидать, что Диана лишится разума
и умрет.  Откуда ей было знать, что  Диана Вирту, в то время почти полностью
растворившаяся в Безумной Дженни, окажется первой из посвященных, переживших
ее  мощное прикосновение. Возможно, дело  в том, что Диана уже перешла грань
безумия, когда Матер Мунди отыскала ее в Червивом Аду и решила использовать.
Это  обстоятельство  наводило  на  весьма   тревожные   выводы  относительно
состояния и природы самой Матер Мунди.
     Что, если все деяния эсп-божества лишены очевидного смысла лишь потому,
что она - или оно - безумно? Нет, во время Восстания Матер Мунди действовала
вполне осмысленно. И то, что Диана пока не могла привести примеров подобного
поведения, отнюдь не означало, что их не существует вообще.
     Истину о предыдущих воплощениях Матер  Мунди  с самого начала держали в
глубокой  тайне.  Возможно,  Подполье оказалось не в  состоянии понять,  что
представляет собой Матер Мунди. Однако оно точно знало, что нуждается в ней.
Лишь секретные файлы рассказывали, как кончали избранники Матер Мунди, уводя
с сбой в небытие сотни невинных свидетелей.
     Подполье никогда  не предпринимало попыток  исследовать  природу  силы,
которая входила в людей и уничтожала их.  В любой войне тот, кто знает много
о  своем враге, оказывается в выигрышном положении, а тот, кто знает слишком
много о своем  союзнике, сам себе вредит. Файлы  не  содержали ровным счетом
никаких сведений о том, что Подполье пыталось найти ответ на самые очевидные
вопросы. Создавалось впечатление,  что подобная идея  ни разу ни  у кого  не
возникла.  Все  это  порождало  пугающие  предположения  о  том, как  далеко
простирается влияние Матер Мунди.
     Безумная Дженни испытала прикосновение Матер Мунди и осталась  в живых.
То  же  самое произошло  и с  расследователем Топаз.  Обе  женщины считались
утратившими  рассудок.  Возможно,   именно  душевное   расстройство  сделало
сознание и  той, и другой достаточно подвижным и позволило им приспособиться
к  произошедшим  переменам, выдержать  тяжесть  обретения  сил,  многократно
превышающих  человеческие.  Несомненно, эсп-способности Дианы  преобразились
после  прикосновения  Матер Мунди. Вряд ли на всей Голгофе найдется телепат,
способный с ней сравниться. К тому же она обладает и другими способностями -
например,  к  писхокинезу и  предвидению.  Раньше это считалось невозможным.
Специалисты  в  области генетической  инженерии путем  длительных  и сложных
опытов,  зачастую имевших печальный конец,  доказали,  что человеческий мозг
способен выдержать груз всего одной эсп-способности. Большее  их  количество
сжигает рассудок дотла. Причем зачастую это происходит в буквальном, а не  в
переносном смысле. Вот почему у детей-эсперов с рождения развивают лишь одну
доминирующую способность.
     Откуда же взялась ее сила? Возможно, эсп-божество  своим прикосновением
открыло источник энергии, который дремал внутри самой Дианы? Источник, столь
глубоко  скрытый  в  глубине  человеческого  сознания,  что  лишь контакт  с
сознанием нечеловеческим пробудил его к жизни. И если это действительно так,
с легкой усмешкой подумала Диана, значит, нечто подобное может  произойти со
всеми  без исключения  эсперами.  Им  надо  всего лишь  получить  достаточно
сильный удар.  Или же, чтобы  стать похожими на нее, им тоже необходимо быть
безумными? Способна  ли она, Диана, или Безумная Дженни,  входить в  людей и
делать  их   подобными   себе?   Обладают   ли  в  потенциале   все   эсперы
сверхвозможностями,  которые  умышленно ограничиваются воздействием  внешних
сил? Сил, подобных Матер Мунди?
     Сделав над  собой  усилие, Диана прервала  поток мыслей, взяла  чашку с
остывшим  чаем  и  сделала  большой  глоток. Несмотря  на  то что ей удалось
раскопать и изучить огромное количество файлов, она не особенно продвинулась
в  своих изысканиях. Говоря откровенно, вопросов, на которые она не находила
ответов, только  прибавилось.  Чертовски тревожных  и  неприятных  вопросов.
Впрочем, чему  тут удивляться.  Хотя  исследования  тянутся уже  более  трех
веков, ученые  Империи до  сих  пор  не могут  понять, что вызывает  феномен
эсперов.  Как только эсперы были  созданы, им нашли широкое  применение, так
как полезность  их  не  вызывала сомнений. А  после...  вопросы  не  слишком
поощрялись.  Эсперы работали  и считались  собственностью  -  это  все,  что
полагалось знать.
     С  другой  стороны,  не  похоже,  чтобы  Матер Мунди  является  чьим-то
созданием.  Она  -  или оно  -  появилась  само  собой, из ниоткуда. В  одно
мгновение Вселенная обрела смысл, а  в следующее Матер Мунди была уже здесь,
в  центре  всего  сущего. Судя по всему,  она  не  связана с какой-то  одной
планетой.  Ее   предыдущие   воплощения  происходили   в   различных  мирах,
разбросанных  по  всей  Империи.  Диана  не  смогла  обнаружить  между  ними
какую-либо  связь  или общий признак.  Там, где  существовали эсперы, была и
возможность воплощения Матер Мунди.
     Но в последнее время Матер Мунди избрала иную тактику.  Если раньше она
воплощалась  через  какого-то  одного  эспера, то теперь  она соединяла их в
сообщества, мощь которых многократно превышала сумму возможностей  одиночек.
И  впоследствии  ни  один  из  участников  сообщества  не  испытал  на  себе
разрушительного воздействия. По крайней мере очевидного воздействия. <i>Пока</i> не
испытал. Казалось, Матер Мунди стала еще сильнее  и  могущественнее. Многому
научилась на опыте.
     Диана откинулась на  спинку  стула  и в  задумчивости прикусила  нижнюю
губу. Не исключено, что ей удастся прийти к  важным  выводам путем сравнения
конечных  результатов  различных  воплощений Матер  Мунди.  Понять, чего она
пытается достичь, к  чему стремится. Диана нахмурилась.  Скорее всего, поняв
это, она наживет себе еще одну большую головную боль. А  у нее и так проблем
хватает.
     Диана  почувствовала,  что  слишком долго находится в  одиночестве.  Ей
необходимо с кем-нибудь поговорить. Она отвернулась от компьютера и включила
экран  связи.  Как  всегда,  желающих  совершить  межпланетный  звонок  было
предостаточно, но Диана имела привилегии  - в  качестве героя войны и просто
особы, которой лучше не перечить. Этими привилегиями она пользовалась широко
и  беззастенчиво.  Для  того  чтобы  установить  контакт  с  планетой  Мист,
потребовалось  менее   минуты,  и  вскоре  с   экрана  на   Диану   смотрела
расследователь  Топаз.  Как обычно,  на се лице застыла маска непроницаемого
спокойствия.
     - Надеюсь, что у тебя действительно важное дело, Вирту. Я очень занята.
     - Ты всегда занята, расследователь. Мне необходимо поговорить с тобой о
Матер Мунди.
     - Ты не первая. Многие  интересовались Матер  Мунди и  тем, что она  со
мной сделала.
     -  Так что же  она с  тобой сделала? -  спросила  Диана, от  нетерпения
подавшись к экрану всем телом. Топаз слегка нахмурилась.
     -  Она  увеличила мою силу.  Мне  доступно многое из того,  что  раньше
находилось за пределами  моих возможностей.  Теперь многие люди относятся ко
мне  с опасением. Конечно, на  планете Мист  нам,  расследователями,  всегда
сопутствует страх. Но это... нечто другое, сродни религиозному благоговению.
Пару  дней назад люди начали приносить ко мне больных детей. Они просят меня
излечить их наложением рук.
     - И что же? - спросила заинтригованная Диана.
     Топаз  фыркнула.  На  ее  бесстрастном  лице  мелькнула  легчайшая тень
смущения.
     -  Ну... мне самой было  любопытно, что  из  этого выйдет. И  я провела
несколько практических опытов... Ни один из недужных не поднялся и не пошел.
Однако поток жаждущих исцеления не  иссяк.  Люди из моей службы безопасности
только и  знают,  что отказывают просителям. Я могу защитить себя от врагов,
но  не  от  этих  фанатичных приверженцев.  Одна  группа дошла  до того, что
построила в честь меня храм.
     - И что же ты?
     - Сожгла его, что же еще. Тогда они  кое-что поняли.  Слушай, Вирту,  а
почему ты меня об этом расспрашиваешь?
     - Я тоже пережила большие перемены. Мне хотелось узнать, испытала ли ты
нечто подобное. Матер Мунди объединила множество людей на планете Мист. Тебе
не известно, проявились ли выдающиеся способности у кого-нибудь из них?
     - Вирту, у  нас  здесь  все  заняты одним - восстановлением  космопорта
планеты. Мы  работаем  по шестнадцать часов в сутки  и не имеем времени даже
толком выспаться.  Каждый  сейчас  выкладывается  до  последнего. Но не могу
сказать,  что  заметила...  нечто  необычное.  Ладно, мне  пора  идти.  И  в
следующий раз, когда решишь меня  побеспокоить,  сперва  подумай,  есть ли у
тебя достаточно серьезный повод.
     Экран погас,  расследователь Топаз прервала связь. Диана,  поджав губы,
вновь   повернулась  к  компьютеру.  Да,  судя  по  всему,  Топаз  послужила
вместилищем Матер Мунди и осталась совершенно  невредимой. Существует ли тут
связь  с  ее,  Дианы, случаем? Имеет ли факт  психической патологии решающее
значение?  А может, все ее домыслы  означают лишь  одно - она слишком  долго
находилась в  одиночестве и теперь хватается за все, имеющее хоть отдаленное
подобие смысла.  Может, ей  следует бросить все к чертям, отправиться домой,
как  следует набить желудок,  а потом завалиться  спать  по крайней  мере на
неделю?
     Диана испустила глубокий вздох, подавив искушение поступить именно так.
Ответ на волнующие ее  вопросы существует, он где-то здесь, рядом. Он должен
быть  здесь.   Все  можно  подвергать  сомнению,  но  в  одном  она  уверена
непоколебимо: Матер  Мунди -  это  вовсе  не то, кем ее  считает подавляющее
большинство  людей.  У  нее  свои  собственные  устремления  и  цели, и  для
достижения этих целей она способна превратить тысячи невиновных людей в свои
послушные  орудия.  Она  приносит  жертвы без колебаний, нимало  об  этом не
жалея. Матер  Мунди относится к  людям в точности  так же,  как  Императрица
Лайонстон, Железная Сука.
     Диана,  сжавшись на стуле в маленькой комнате, неожиданно ощутила  себя
одинокой и беззащитной. Для одного человека, даже столь необычного, как она,
открытий  явно многовато. Но рядом нет никого, с кем она могла бы поделит