Мы  хотели добиться справедливости.  Вспомните об
этом, Рэндом! Вы, именно вы должны понять нас!
     - Я понимаю, какие причины  двигали  вами,  - произнес Рэндом. - Но  вы
вступили в  союз с Шабом, с заклятыми врагами человечества. Вы забыли о том,
что цель далеко не всегда оправдывает средства.
     -  Джек, -  вполголоса сказала Руби. - Я не уверена,  что мы  поступаем
правильно.  Конечно, нескольких  можно повесить в  назидание  остальным,  но
разделаться со всеми...  это слишком  Паршивец де  Лисл  прав.  Парламент не
одобрит подобной расправы.
     - Пусть Парламент катится  ко всем чертям, - процедил сквозь зубы  Джек
Рэндом.
     Он сделал знак  стражникам,  уцелевшим  бойцам  армии, которую  недавно
возглавлял.  Взгляды  их, неотрывно  устремленные  на  Рэндома,  были  полны
благоговейного восторга.
     - Вздерните всех. Без исключения
     Стражники потащили осужденных к городской стене. По большей части те не
сопротивлялись и не издавали ни звука. Только  де  Лисл пронзительно визжал,
всхлипывал  и брыкался до того самого  момента,  как  петля,  стянувшая  его
горло,  . навсегда лишила его возможности дышать. Тэллон устремил на Рэндома
и Руби  взгляд мученика и возвысил голос так, чтобы его слышали  собравшиеся
на площади люди.
     - Эти двое - монстры! Не доверяйте им! В конце концов они предадут вас,
потому  что  вы -  всего  только  люди,  а  эти  двое  -  нет. Они  монстры!
Монстры<sup>[!]</sup>
     Петля  обвила шею Тэллона,  и  речь  его завершил предсмертный хрип. На
городской стене Видара  висело  уже много политиков и  мятежников,  и  толпа
приветствовала каждую новую казнь возгласами радости и одобрения.
     Руби пристально взглянула на Рэндома.
     - Мы поступили правильно, - произнес он. - Все они запятнали себя.  Все
заслужили смерть

     Шел  дождь. Проливной дождь.  На  планете, известной под именем Лакриме
Кристи,  дождь начался несколько миллионов лет  назад,  и никаких  признаков
того, что он когда-либо кончится, не наблюдалось. Питаемый огромным океаном,
дождь  сплошным  потоком  извергался  с  вечно  затянутых  тучами  небес  на
единственный материк, от края до края поросший непроходимыми джунглями И так
изо дня в день. Планета Лакриме Кристи не знала ни лета, ни зимы, ни солнца,
ни снега.
     Вся  жизнь злополучных  колонистов  проходила  под  дождевыми  струями.
Впрочем,  к  здешним  жителям не  слишком  подходило слово  "колонисты".  На
Лакриме  Кристи они оказались отнюдь не по собственной воле. Когда-то люди в
перчатках,  шлемах и масках доставили их на грузовые космолеты и погрузили в
специальные  отсеки Тех,  кто пытался  сопротивляться,  убеждали при  помощи
пистолетов  и электростимуляторов.  После  долгого тяжелого путешествия,  во
время  которого  будущие колонисты предавались  не  радостным  ожиданиям,  а
горьким мыслям, их выбросили, точно ненужный хлам, на эту проклятую планету.
Теперь у них не было другого дома,  другой  жизни. Специальные корабли время
от   времени   доставляли  самое  необходимое,   но  это  было  единственным
проявлением  милосердия Империи  по  отношению  к  жалким  изгоям. Никого не
заботило, живы несчастные  колонисты или умерли.  От них требовалось  только
одно -  оставаться там, куда их поместили. Цивилизация и человечество  раз и
навсегда  отказались от  этих  людей.  Однако  наперекор  всему колонисты не
только выжили, но даже добились процветания - конечно,  на свой  собственный
лад. Возможно, они сделали это  назло тем, кто обрек их на жизнь  под вечным
дождем.
     Лакриме Кристи была колонией прокаженных.

     "Звездный Бродяга-2"  вышел  из гиперпространства  и завис над планетой
вечных слез. Оуэн Дезсталкер о Лакриме Кристи не знал почти ничего. Впрочем,
в подробности  жизни  этой  планеты были посвящены лишь  немногие. О ней  не
полагалось говорить в приличном обществе, словно одно упоминание о проклятой
колонии могло навлечь на говорившего зловещий недуг. В течение веков Империя
с гордостью утверждала, что  проказа  полностью побеждена усилиями ученых. С
помощью аппаратов  регенерации и резервуаров  для клонирования состоятельный
человек  мог полностью  излечиться  и  прожить долгую  счастливую  жизнь.  С
бедными дело обстояло несколько иначе, и об этом предпочитали умалчивать.
     Но  семьдесят лет назад  проказа вернулась,  давно  забытый ужас  вновь
навис  над человечеством. Ученые оказались  бессильны.  Зараза  стремительно
распространялась от  планеты к планете, не щадя ни богатых, ни бедных. Никто
не  знал, что  послужило причиной  новой  вспышки  болезни.  Старые  способы
облегчить  страдания тех,  кто  стал  жертвой  проказы,  больше не помогали.
Больных подвергали строгой  изоляции,  родные и друзья прерывали  с ними все
контакты.  А  потом  было  решено,  что  жертвы  болезни  слишком  навязчиво
напоминают  о провале ученых  и  потому  разумно  незамедлительно отправлять
всех, кому  поставлен страшный диагноз,  на одну из отдаленных  приграничных
планет.  Там  они  найдут утешение  в  обществе  товарищей по  несчастью,  а
человечество сможет забыть их и обрести покой.
     Но у некоторых людей оказалась слишком хорошая память.
     На капитанский мостик  явилась Хэйзел Д'Арк  и рухнула в кресло рядом с
Оуэном. Взглянув на экран, она нахмурилась и громко фыркнула.
     - До сих пор не  могу поверить, что ты согласился выполнить эту миссию.
Клянусь, если  при  отправлении в  обратный путь я не  досчитаюсь пальца или
чего-нибудь еще, тебе тоже не поздоровится.
     - Волноваться не о чем, - произнес Оуэн, стараясь, чтобы слова  звучали
как  можно  более  веско  и  убедительно.  -  Недавние  научные исследования
доказали, что проказой  невозможно заразиться при кратковременном  контакте.
Можешь не сомневаться, я отлично подкован по этому вопросу.
     -  Да что они знают, твои ученые! - пренебрежительно фыркнула Хэйзел  -
Пудрят  нам мозги, и ничего  больше.  До сих пор не сумели выяснить,  откуда
берется эта зараза.
     - А  как  проявляется  эта  болезнь, проказа? - раздался  за их спинами
голос Миднайт Блю. Высокая  темнокожая женщина-воин стояла в  дверях и  пила
витаминный экстракт прямо из бутылочки - На той планете, откуда я родом, про
нее и не слыхали
     - И у  нас тоже, -  заявила Бонни Бедлам. Бесцеремонно толкнув Миднайт,
она  опустилась  в  единственное свободное кресло  на  мостике, при этом  ее
многочисленные  серьги издали  громкий звон.  - Неужели бедняги в самом деле
гниют заживо? И у них отваливаются целые куски мяса?
     - Только в самых тяжелых случаях, - пояснил Оуэн. - А вообще этот недуг
имеет неврологическую природу.  У его жертв  постепенно выходят из строя все
органы  чувств.  Даже  незначительные  повреждения   кожи  не   заживают   и
инфицируются.   Плоть  начинает   гнить   и  разлагаться.  Это  медленный  и
мучительный  путь  к смерти. Конечно,  некоторые  лекарства  могут облегчить
страдания, но лишь в незначительной степени.
     -  Слушайте, а может,  повернем корабль, пока  не  поздно? - предложила
Бонни.
     -  Что, испугалась? А  мне казалось,  ты обожаешь  себя  обезображивать
Считаешь, что это очень стильно, - ухмыльнулась Миднайт.
     - Даже в угоду моде не  стоит заходить слишком далеко, - заявила Бонни.
-  Вот уж  не думала, что когда-нибудь выдам  подобное изречение, - добавила
она с невеселой  усмешкой.  Затем Бонни наклонилась  к Оуэну, и ему пришлось
сделать  усилие, чтобы не податься назад. - Слушай, Оуэн, все, что ты  здесь
наговорил,  так  ужасно,   что   не  похоже  на   правду.  Может,   какое-то
биологическое   оружие   вырвалось  из   лабораторий   благодаря  халатности
раззяв-ученых?
     - Ты  не  первая выдвинула такое  предположение,  - вступила в разговор
Хэйзел. - Нельзя  сказать с точностью, так ли это. Одно ясно: эта проказа не
похожа ни  на  одну из существующих  ранее болезней.  Какому-нибудь придурку
вполне  могла  прийти  в  голову  мысль  создать подобное  оружие  массового
уничтожения.
     - И все-таки  я  не стал бы валить все на ученых.  Вполне возможно, что
догадки насчет секретного оружия - нечто вроде всеобщей паранойи, - возразил
Оуэн. - Во время правления Лайонстон люди были очень подвержены всякого рода
массовым психозам.
     - Ты прав, - согласилась Хэйзел. - Это тоже весьма серьезная болезнь.
     - Конечно. Слава Богу, с тех пор многое изменилось.
     Тут  все приборы,  расположенные  на  мостике,  начали подавать сигналы
тревоги  -  замигали  аварийные  огни,  а  оглушительный  рев сирен смог  бы
разбудить мертвого. Оуэн с недоумением рассматривал приборную панель.
     - Поверить не могу! - пробормотал он.
     - Что? Что? - в волнении допытывалась Хэйзел.
     -   Сразу   вслед   за   нами   из   гиперпространства   вышел  корабль
хэйденов<sup>[!]</sup> Откуда, черт побери, они  узнали, что мы направляемся
именно сюда?
     - А ты спроси у них! - предложила Хэйзел, без разбора нажимая кнопки на
приборной панели. - Хотя, по-моему, нужно убираться подобру-поздорову!
     - А я думала, что они считают Оуэна своим Спасителем, - заметила Бонни.
     - Так оно и было, - буркнул Оуэн, торопливо приводя в полную готовность
все защитные  устройства, которыми располагал "Звездный  Бродяга-2". -  Хотя
после того, что случилось на  Брамине,  можно  отказаться от этого дурацкого
титула. - Он в  раздражении ударил по кнопке внутренней связи. - Мун! Оторви
от кресла свою задницу и мигом сюда!
     - Я  уже  здесь,  -  раздался металлический голос. Тобиас Мун  неспешно
приблизился к Оуэну и,  устремив взгляд своих блестящих  золотистых  глаз на
экран,  принялся  изучать  изображение  корабля  хэйденов.  -  Надо же,  мои
соплеменники снова нас отыскали.
     -  Восхитительно! -  проворчал  Оуэн. - Какая  приятная встреча!  Вот и
расплата  за  наше  легкомыслие.  Так,  все  защитные устройства приведены в
действие, компьютерные системы включены. Что у тебя, Хэйзел?
     - Начинаю  резкое снижение. Надеюсь, мы оторвемся  от  них, если успеем
скрыться за тучами.
     - Вряд ли, - с непроницаемым видом возразил Мун. - Сенсорные устройства
хэйденов  во много раз  превосходят те, что есть  в распоряжении  Имперского
Флота. К тому же у  этого золотистого корабля достаточно огневой силы, чтобы
превратить  в пар маленький  спутник.  А  если они проявят  терпение,  могут
уничтожить    и    большой.   Я   полагаю,    стоит    увеличить   скорость.
Усовершенствованный двигатель  "Звездного  Бродяги-2" до  сих  пор  не знает
равных. У хэйденов нет ничего подобного.
     - Спасибо Всевышнему за его  маленькие  милости,  - бросила Хэйзел. - А
теперь крепче держите в желудках сегодняшний завтрак
     "Звездный  Бродяга-2"  пробил  завесу  туч   и  вошел  в  верхние  слои
атмосферы.  Корабль  хэйденов не отставал от  него, словно кит, преследующий
мелкую   рыбу.  Оба  корабля   на   предельно  высокой  скорости  преодолели
околоземные  слои  атмосферы,  не  обращая  внимания  на ужасающие  погодные
условия.  Золотистый корабль  открыл огонь,  и  защитные  экраны  "Звездного
Бродяги-2"  вспыхнули,  поглощая  разрушительную  энергию  на  пределе своих
возможностей.
     А  на капитанском мостике продолжали завывать сигнальные  сирены. Затем
огни  погасли,  на  мгновение  воцарилась томительная  темнота,  сменившаяся
красным тревожным сверканием аварийных огней. Оуэн окинул взглядом приборную
панель, и  то, что  он увидел, его вовсе не порадовало. С каждой минутой все
новые  системы выходили из строя, так как главные компьютеры  направляли всю
энергию  на   сохранение  защитных  экранов.   Хэйзел  ухитрилась   ответить
атакующему их кораблю хэйденов несколькими выстрелами, но для защитных полей
огромного  корабля оказалось  сущим  пустяком отразить их.  Оуэн  следил  за
скоростью и высотой и не знал, о чем следует больше тревожиться. Если они не
смогут  в  самом  скором  времени  отделаться  от  преследования, "Звездному
Бродяге-2"  вряд  ли  удастся  резко  снизить  скорость  и  обеспечить  себе
безопасную посадку.
     -  Кто-нибудь,  заткните  наконец  эти  чертовы  сирены!  -  с  досадой
проворчал Оуэн. - Их вой заглушает все мысли у меня в голове!
     Хэйзел с размаху ударила кулаком по  приборной панели, и на капитанском
мостике воцарилась блаженная тишина.
     - Так лучше? - осведомилась она
     - Намного, - буркнул Оуэн.
     - Можем мы хоть как-то помочь вам? - спросила Бонни.
     -  Молитесь,  -  заявила  Хэйзел. -  Там,  откуда  вы  родом,  верят  в
каких-нибудь богов?
     - Неужели наши дела настолько плохи?
     - Именно так. И ждать приходится самого худшего, - пояснил  Оуэн. - Нас
преследует  корабль,  во много  раз превосходящий  "Звездного  Бродягу-2"  и
величиной, и мощностью. Его огневой силы хватит на то, чтобы оставить от нас
горстку пепла. И если мы не сообразим, как снизить скорость, кусочку суши на
этой планете крупно не повезет. Мы с размаху грохнемся об него, и там скорее
всего возникнет здоровенный кратер. Рискуя оскорбить ваш слух, дамы,  скажу,
что мы по уши в дерьме. Оз, у тебя есть какие-нибудь предложения?
     - Можно  сдаться,  - раздался  у  него  в ухе  спокойный  голос  ИРа. -
Конечно, существует вероятность того, что тебя будут пытать, а потом убьют и
превратят в хэйдена. И все же выбор есть.
     - Спасибо за мудрый  совет, - язвительно процедил Оуэн. - Что бы я  без
тебя делал?
     - А разве мы не можем вступить в бой? - спросила Бонни.
     -  В  нашем  распоряжении  нет  оружия,  способного  принести  хэйденам
ощутимый  вред, - пояснила Хэйзел.  - Да  оно  бы нам и не пригодилось. Наши
прицельные  системы  выведены из строя.  Вся  энергия  уходит на  сохранение
защитных экранов, которые, судя по всему, протянут недолго.
     - Неужели ничего нельзя сделать?
     -  Я готов рассмотреть  любое предложение,  - сообщил Оуэн. - Мун, а ты
чего  молчишь?  Как-никак,  представители  твоей расы. Ты не мог  бы...  ну,
поговорить с ними...
     -  Измененные  люди, вне всяких  сомнений,  считают  меня предателем, -
возразил Мун. Его низкий гудящий голос  звучал  так  же  бесстрастно, как  и
всегда. - Если они нас  захватят,  меня  уничтожат прежде всего.  Похоже, мы
попали  в  безвыходную  ситуацию.  По  моим  расчетам,  в  течение следующих
тридцати секунд наши защитные экраны прекратят свое существование.
     Тут  в  задней  части  раздался  взрыв,  и  корабль  ощутимо  тряхнуло.
Сигнальные  сирены  вновь  пронзительно  взвыли;  Хэйзел,  с  фантастической
быстротой пробежав  пальцами по приборной  панели,  вырубила их  в несколько
мгновений.
     - В корпусе пробоина, Оуэн! Давление падает, и оно не выровняется, пока
мы не спустимся в самые нижние слои атмосферы. На борту небольшой пожар, но,
судя  по  всему,  автоматические  противопожарные   системы  смогут  с   ним
справиться. Задняя часть корабля осталась без всякой защиты, в средней части
щиты  еще держатся.  По  крайней  мере в  данный момент. Двадцать  процентов
бортовых систем не функционирует.
     -  Есть  здесь отделяемые спасательные отсеки?  -  с  дрожью  в  голосе
поинтересовалась Бонни.  -  Или грависани?  Короче, можно  каким-то  образом
смыться с этой пробитой посудины?
     - Боюсь, что нет, - хладнокровно сообщил Оуэн. - Кстати, я один раз уже
испытал  нечто  подобное.  Как-то мой  корабль подстрелили, и  я  с  размаху
грохнулся  прямиком  в  джунгли.  Честно  говоря,  воспоминания  остались не
слишком  приятные.  Не хотелось бы  пережить такое  приключение  вновь. Мун,
напряги свои измененные мозги и постарайся придумать что-нибудь!
     Тут  вновь  раздался грохот  взрыва.  Двигатели  поврежденного  корабля
издали ужасающий скрежет.  На контрольной панели замигали аварийные огни, но
мгновение спустя все они погасли. Оуэн тупо смотрел на отключившуюся панель,
совершенно не представляя, что теперь делать.
     - Ох, ну мы и влипли! - воскликнула Хэйзел. - Главные компьютеры только
что  вырубились.  Защитные экраны  уничтожены. Системы  жизнеобеспечения  не
функционируют. Двигатели  вышли из-под контроля. Да это  уже  не космический
корабль, а летающий гроб!..  Оуэн, ты меня слышишь? Без компьютеров нам  эту
посудину не посадить.
     Люди на мостике обменялись  многозначительными  взглядами. Оуэн призвал
на помощь все  свое самообладание. Он знал, что должен во что бы то ни стало
сохранить спокойствие и придумать выход.
     - Мы все прошли через  Лабиринт, -  задумчиво произнес  он. - Возможно,
если мы просто катапультируемся отсюда и нам посчастливится угодить в океан,
в достаточно глубокую его часть, то...
     -  Нет, - оборвала  его Хэйзел. - На подобной  скорости это невозможно.
Такого даже нам не выдержать.
     - Оз? -  окликнул Оуэн. - Есть еще какая-нибудь возможность, которую мы
упустили из виду?
     - Мне очень жаль,  Оуэн, но я ничего не могу  подсказать. Послушай, это
не напоминает тебе  наше прибытие на Шандракор? Я даже испытываю нечто вроде
ностальгии.
     -  Нашел!  -  воскликнул Оуэн,  резко  поворачиваясь к  Муну.  -  Когда
имперский космолет подстрелил первого "Звездного Бродягу", ты напрямик вошел
в  корабельный компьютер и помог  нам совершить посадку. Разве ты  не можешь
сейчас сделать то же самое?
     -  Какой толк! -  выпалила Хэйзел.  - В тот раз  мы  все-таки потерпели
жуткую катастрофу. И остались живы лишь потому, что нам чертовски повезло.
     - У тебя есть более разумное предложение? - осведомился Оуэн.
     - Жаль, что я не осталась пиратом, - пробормотала Хэйзел. - Что ж, Мун,
попытка не пытка.
     - Я уже установил связь с уцелевшими компьютерными системами, - сообщил
Мун. В тоне  его слышался  некоторый холодок. - Кстати, у  меня возник план.
Конечно,  рискованный,  однако  шанс  на   успех  составляет  семьдесят  три
процента. Все другие пути предполагают значительно более низкий процент.
     -  Так действуй,  черт побери!  - рявкнул Оуэн. - Но  если твой план не
сработает, нам вряд ли удастся собрать друг друга по кусочкам.
     - Какое прискорбное недоверие, - сухо бросил Мун и выключил двигатели.
     Все  уцелевшие  контрольные лампочки  погасли.  На  мостике  воцарились
полная темнота и столь же полная тишина.
     - Мун, - произнесла Хэйзел на удивление спокойным и  ровным голосам, не
предвещавшим ничего хорошего. - Что ты сделал?
     - Отключил все сохранившиеся  системы, -  сообщил измененный человек, и
его золотистые глаза сверкнули в темноте. - Я надеюсь убедить хэйденов,  что
мы мертвы. Тогда  они прекратят  преследование и повернут свой корабль прочь
прежде, чем он окажется в  зоне притяжения  планеты. После того как, по моим
расчетам,  они  удалятся от нас на  достаточное  расстояние,  я вновь включу
системы и попытаюсь сесть. Разумеется, теперь, когда  сенсоры не работают, я
не смогу с уверенностью определить, прекратили они преследование или нет. И,
при самом удачном раскладе, двигатели удастся включить, лишь когда мы  почти
вплотную приблизимся  к поверхности планеты. Так  что риск достаточно велик.
Но ведь именно такие критические моменты придают жизни вкус, не так ли?
     После этих слов повисла долгая томительная пауза.
     -  Пожалуй,  я сейчас  его пристрелю, -  изрекла наконец Хэйзел. - Мун,
дружище, будь  любезен,  подай голос.  А то я не  вижу, куда  целиться.  Ты,
старина, окончательно и бесповоротно спятил.
     -  Вполне  возможно,  -  не  стал  спорить  Мун.  -  Именно  поэтому  я
рассчитываю одурачить хэйденов. Измененным людям совершенно  недоступна игра
воображения.  К  счастью,   сам  я  давно  выбрался  из  плена  примитивного
логического мышления.
     - Замечательно! -  подал  голос Оуэн. - Хэйден, обожающий забавы в духе
русской рулетки!.. Слушай, меня уже тошнит. Прелести свободного падения явно
мне не по вкусу. Когда ты собираешься включить двигатели?
     - Спешить  тут нельзя,  - отрезал  Мун.  - Иначе  вся  хитрость  пойдет
насмарку.
     - Что? - простонала Бонни. -  Что он  там несет? Ох, я нутром чую,  его
затея добром не кончится.
     - Главное - все правильно рассчитать, - бесстрастно  произнес  Мун. - Я
буду тянуть до последнего  момента.  Будем надеяться, что мы сумеем привести
двигатели  в действие. Если это  не  так,  значит,  в мои  расчеты  вкралась
ошибка.
     - Понятно, -  произнесла Миднайт.  -  Похоже, Бонни, настало  нам время
сматываться.   Настоящий   воин   всегда   знает,   когда   пора  прекращать
сопротивляться   и   спасать  свою   шкуру.  Хэйзел,  рада   была   с  тобой
познакомиться. Пожалуй, сейчас  самое  подходящее время вернуть  нас с Бонни
домой.  Не думай, что я  не доверяю вашему чокнутому приятелю, просто мне не
слишком хочется наблюдать, как его блистательный план будет осуществляться.
     - Да, - подхватила Бонни. - Она права...
     - Понятно, - кивнула Хэйзел. -  Только вот в  чем дело... Не знаю сама,
как это  у меня  получается,  но  я  уверена: если я вас отошлю назад  прямо
сейчас, вы обе будете передвигаться с  той самой скоростью, с  какой  все мы
мчимся в это мгновение. На всем лету вы прибудете в то самое место, откуда я
вас  вызвала. А если вы к тому же случайно  врежетесь во что-нибудь твердое,
ваши бренные останки придется  соскребать ножом. Разумеется, если вы  твердо
решили и готовы на риск, я...
     - О черт, - перебила ее Бонни. - Не станем же мы бросать своих друзей в
опасности, в  ситуации,  когда  им может  понадобиться наша помощь. Верно  я
говорю, Миднайт?
     -  Совершенно верно,  -  буркнула  Миднайт. - Нам  даже мысль  об  этом
противна.
     -  Мун, -  окликнул Оуэн. - Я  уверен, что золотистый корабль уже успел
скрыться. Включай наконец проклятые двигатели.
     - Ничего  не имею  против, - сообщил Мун.  -  Но, видите ли, в  течение
последних двадцати двух  секунд я предпринимаю  попытки включить двигатели и
пока не достиг результата.
     -  Могу  лишь   предположить,  что  повреждения   компьютерной  системы
оказались более значительными, чем я рассчитывал.
     Хэйзел громко заскрежетала зубами.
     - Придумай что-нибудь, Оуэн! Придумай!
     -  Неплохо бы  придушить  Муна. Больше  ничего придумать не удается,  -
вздохнул Оуэн.
     - Я разработал еще один план, - раздался невозмутимый голос Муна. - Ваш
космический двигатель создан  по  технологиям  пришельцев и,  следовательно,
имеет  свои  собственные,  изолированные  системы.  Судя  по  всему,  они не
повреждены.  Надеюсь,  я  сумею  установить достаточно длительную  связь, во
время  которой двигатель пришельцев  сможет привести в действие  стандартные
двигатели.
     - Кончайте базар! - что есть мочи крикнула Бонни. - Дайте  мне сказать!
Насколько  я  поняла, вы хотите привести в  действие гипердвигатель  сейчас,
когда мы находимся в  зоне притяжения планеты?  Но это  же полный  бред! Так
можно   уничтожить   целую  звездную  систему.  Конечно,   положение  у  нас
незавидное, но все  же  у меня ни  малейшего желания оказаться внутри черной
дыры!
     - Доверьтесь  мне, - только и сказал в ответ Мун. - Я  знаю, что делаю.
Или почти знаю.
     Потом  настал  момент, который,  казалось,  длился  вечно. Пространство
выворачивалось  наизнанку, растягивалось  до невероятных размеров, едва  при
этом  не  разрываясь,  все  вокруг  беспрестанно  изменяло  цвет.  Откуда-то
изливалось сияющее свечение,  такое  ослепительное, что  на него  невозможно
было смотреть. Ангелы выпевали одну  и ту же ноту, и  голоса их  сливались в
невозможной, невыносимой гармонии.  А  потом все  вокруг  снова приняло свой
привычный вид.  Вместо ослепительного свечения на  капитанском мостике горел
обычный  свет, ангельский  хор превратился в  рев двигателей. Мун,  на  лице
которого  застыло непроницаемое выражение,  сосредоточенно  нажимал  кнопки,
пытаясь замедлить скорость снижения "Звездного Бродяги-2".
     - Сенсоры  работают!  -  воскликнул  Оуэн.  - Никаких признаков корабля
хэйденов.  Только   вот   поверхность   планеты  приближается   с  ужасающей
скоростью... Эй, люди, пристегните ремни! Сейчас нам предстоят острые, но не
слишком приятные ощущения!
     "Звездный Бродяга-2" с ревом  пробил завесу туч и  проскользнул  сквозь
пелену дождя так быстро, что вода испарялась, едва  успев коснуться  корпуса
корабля.  А  потом  он  врезался в заросли джунглей, ломая и  круша деревья,
пробил  в них  широкую  просеку,  постепенно  замедлил скорость  и, наконец,
остановился, окруженный облаком пара  и  горой  истерзанной  растительности.
Двигатели  заглохли.  Воцарилась  тишина,  нарушаемая  лишь мягким шуршанием
дождя, струи которого испарялись на перегретой обшивке.
     Внутри  корабля пассажиры  распластались  на  своих креслах,  опутанные
аварийными  ремнями. Сердца у  всех  колотились в бешеном ритме, бока ходили
ходуном.  Лишь  Муну  все   было   нипочем.  Измененный  человек  уже  успел
расстегнуть ремни, подбежал к приборной панели и  принялся изучать показания
сенсоров. Оуэн испустил тяжкий вздох.
     -  Вот мы  и  угробили еще один корабль. Будем надеяться, что его можно
отремонтировать. Иначе нас ожидают  весьма длинные каникулы в этом маленьком
раю. Грузовые корабли  приходят  сюда  раз  в  несколько  месяцев.  Что  там
показывают приборы, Мун? Снаружи есть какая-нибудь жизнь?
     - Снаружи только джунгли, - сообщил Мун. - То есть растительная жизнь в
самых разнообразных  формах и проявлениях. В зоне  приема сенсоров ни одного
человека. За исключением нас самих.
     - Наконец-то и Мун поведал неплохую новость, - послышался голос Хэйзел.
- А далеко мы от Миссии святой Би?
     - Главный компьютер по-прежнему не работает, - доложил Мун. - Так что я
не располагаю подобной информацией.
     - Оз? - окликнул Оуэн.
     -  Если   корабль   следовал  в  соответствии  с  запланированной  мною
траекторией,  мы приземлились неподалеку оттого места, где и должны  были, -
пробормотал у него в ухе ИР. - Соответственно, Миссия располагается в десяти
милях к северо-востоку. Хотя, разумеется, это лишь  приблизительные расчеты.
Но в конце  концов,  что такое небольшая  прогулка  в непроходимых джунглях?
Всего лишь умеренная физическая нагрузка, которая пойдет вам на пользу.
     Оуэн утомленно склонил голову.
     - Я чувствую, повторяется история с Шандракором.
     - Зачем так мрачно  смотреть на вещи, - возразил Мун. - По крайней мере
на этот раз обойдется без голодных пришельцев-убийц. На планете  нет никаких
живых  существ, кроме самих колонистов.  Хотя в компьютерных файлах хранится
достаточно  тревожная информация  об  имевших  здесь  место  столкновениях с
крупными  подвижными   растениями,   поведение   которых   было   откровенно
враждебным.
     - Растения-убийцы, - вздохнула Бонни. - Еще одна напасть на наши бедные
головы. Извините  мою настойчивость,  но, может,  кто-то  из  присутствующих
будет  любезен  сообщить,  какого черта  нас  вообще сюда понесло?  Когда  я
получила  сообщение, то была пьяна в  стельку и готова на все. Но  я отлично
помню, что ни о чем подобном меня не предупредили.
     - Вряд ли ты что-нибудь помнишь, - возразила Миднайт. - Когда ты пьяна,
тебе  море  по колено. Ты  наверняка согласилась  бы  отправиться  воевать с
Шабом. Не представляю, зачем так издеваться над собственным организмом?
     -  Привычка, моя милая,  привычка, -  ухмыльнулась Бонни  и  подмигнула
темнокожей  женщине-воину.  Раздосадованная Миднайт отвела  глаза,  а  Бонни
расхохоталась. - И  все же кто скажет, в  чем состоят мои  обязанности?  Мне
предстоит  кого-нибудь  убить?  Или,  возможно, разделаться  с  целой  кучей
врагов?
     -  Видишь  ли,  мы  здесь  с  миссией милосердия, - принялся  терпеливо
разъяснять  Оуэн. - Мать-игуменья  Беатриса  Кристиана,  более известная под
именем святой  Техноса III,  отказалась возглавить реформированную Церковь и
предпочла создать здесь Миссию для прокаженных колонистов. Вскоре Миссия под
ее  руководством превратилась в коммуникационный  и гуманитарный  центр всей
планеты. Она объединила жителей  удаленных друг от друга поселений. Они были
готовы стать жизнеспособной, самостоятельной колонией, когда напали хэйдены.
Возможно,  именно поэтому здесь сшивался этот  проклятый золотистый корабль.
Так или  иначе,  здесь  сосредоточены значительные  силы  хэйденов,  которые
постоянно атакуют Миссию святой Би. Мы прибыли сюда, чтобы защитить Миссию и
жителей планеты.
     - Но почему мы? - спросила Бонни. - Разве здесь нет регулярной армии?
     - Откуда? Регулярная армия  и колония  прокаженных  - две несовместимые
вещи. Все,  к кому  святая Би обращалась с просьбой о  помощи, отказывались,
ссылаясь  на неотложные  дела.  Наконец  она  обратилась ко  мне, и  я  счел
невозможным ответить отказом на просьбу святой.
     При последних словах губы Оуэна тронула печальная улыбка.
     - В следующий раз, прежде чем дать  согласие, обязательно спроси совета
у меня, - проворчала Бонни. - Я прочищу  тебе мозги,  Дезсталкер. Там, где я
родилась, нет никаких святых. Раньше были, но мы их всех съели.
     - И правильно сделали, - подтвердила Миднайт. - Мы тоже после свержения
Империи сразу  же упразднили  официальную Церковь и  заменили ее Мистическим
Орденом Стали. Мы, воины, следуем своим путем, и церковь нам не нужна.
     - Иногда мне кажется, что у нас нет ничего общего. За исключением того,
что все мы прошли Лабиринт, - заметил Оуэн.
     - Тем не менее, куда бы тебя ни занесло, мы будем вместе с тобой. Такая
уж  наша судьба, -  проворковала  Миднайт  и  наградила Оуэна  столь  нежной
улыбкой, что у него мурашки пробежали по спине.
     -  Именно,  - подхватила Бонни,  машинально  вертя  в  пальцах железное
кольцо,  продернутое  сквозь  часть тела,  на  которую  Оуэн предпочел бы не
смотреть. - Именно...
     - О, вот это интересно, - раздался голос Муна, который  по-прежнему  не
отрывал глаз от приборной панели. Все быстро обернулись к нему.
     -  Боже  мой,  как  я  ненавижу,   когда   этому  типу  что-то  кажется
интересным-,  -  проскрежетала Хэйзел. - Наверняка нас  ожидает какой-нибудь
кошмар.
     - Нет, я действительно заметил кое-что  интересное, - спокойно возразил
Мун.
     Оуэн подошел к приборной панели и тоже принялся изучать дисплеи.
     - Отказываюсь понимать, в  чем дело,  - пробормотал он спустя несколько
секунд. -  Похоже,  что-то  медленно... обволакивает  "Звездного Бродягу-2".
Какая-то органическая материя.
     - Заткнитесь все! - рявкнула Бонни.  -  Скажите лучше,  на этой поганой
планете водятся существа, размеры которых позволяют проглотить звездолет?
     - Ничего подобного здесь и в помине нет, - заявил Мун.
     -  Судя  по всему, нам придется выйти наружу  и рассмотреть все  своими
глазами,  - предложила Хэйзел.  - Посмотрим, что не так  с  этой планетой  и
чертовой Миссией.
     - Прошу тебя, в присутствии святой Би воздержись от подобных выражений,
- с улыбкой  предостерег  ее  Оуэн. - И вообще следи  за  своей речью.  Если
будешь чертыхаться, она наложит на тебя епитимью.
     - Вся моя  жизнь - сплошная епитимья, - сквозь зубы процедила Хэйзел. -
С тех самых пор, как я тебя встретила.
     Некоторое время внешняя дверь шлюза по непонятным причинам отказывалась
открываться.  Все  системы  функционировали,  но дверь  намертво застыла  на
месте.  Попробовали открыть ее при помощи  ручных рычагов,  но в  результате
Хэйзел  лишь  сломала  два  ногтя,  после чего окончательно вышла из  себя и
выпалила в блокирующую систему из бластера. Тогда Оуэну с Муном удалось чуть
приоткрыть дверь,  и один за другим  члены маленького отряда  протиснулись в
узкую щель.  Наконец,  держа наготове мечи  и бластеры, все они  вступили на
неведомую планету.
     Джунгли окружали их  плотной стеной,  поражая  взгляд буйством  красок.
Казалось,  здесь  смешались  все  существующие  оттенки  красного.  Деревья,
кустарники  и  травы  горели  багрянцем,  толстые   вьющиеся  лозы  отливали
пронзительно-розовым.  Растения  на  этой планете  никогда  не видели солнца
поэтому в их  листьях не вырабатывался хлорофилл.  В джунглях Лакриме Кристи
красный   цвет  был   не   прихотью   природы,   а   неизбежностью.  Красная
растительность явно намеревалась целиком покрыть корабль.
     Как только  Оуэн и  его  спутники соскочили  на  землю, они  немедленно
вымокли  до  нитки  под сплошными потоками  дождя. С  тоской  оглянувшись на
корабль, они увидели,  что ярко-розовые лианы  уже опутали корпус от носа до
хвостовой части,  и  все  новые  и новые  побеги торопятся захватить  место,
извиваясь, словно змеи. Отверстие  шлюза  успело почти исчезнуть под толстым
слоем  кроваво-красных  лиан  и листьев.  Продравшись  сквозь  цепкий заслон
растений, Оуэн попытался  перерубить лианы мечом, но клинок застрял в липкой
мякоти,  и ему  с трудом удалось его вытащить. Тогда  он  выхватил бластер и
прицелился.  Энергетический луч пробил  дыру в  клубке лиан и  вошел в шлюз.
Огонь вмиг охватил почерневшие ветви,  однако через несколько секунд  потоки
дождя,  изливающиеся с  неба, загасили пламя. Оуэн  в  подавленном  молчании
наблюдал, как лианы медленно, но  неуклонно восстанавливают  причиненный  им
урон, а дыра, проделанная лучом, зарастает на глазах.
     - Ах, какая неудача, - протянул Мун.
     Эти  слова  оказались последней  каплей,  переполнившей  чашу  терпения
Оуэна. Издав пронзительный вопль,  полный бешенства  и отчаяния, он принялся
описывать круги, круша мечом всю растительность, которая попадалась  ему под
руку.
     - Черт  побери! Везет как утопленнику! - рычал он.  - Мало того, что  я
угробил  второй  корабль.  Мало  того,  что  теперь  мы   не  можем  достать
собственные  запасы  и  оружие. Мало того,  что нам придется шлепать  пешком
двадцать миль до проклятой Миссии. Так еще на этой поганой планетке льет как
из ведра, а у меня с собой ни плаща, ни зонтика! Я  промок, как  крыса! Будь
все проклято, проклято, проклято!
     Сражаясь с плотным клубком растений, он запутался в длинных стеблях, не
удержался на ногах и неуклюже рухнул на землю. У всех остальных  хватило ума
не рассмеяться. Когда
     Оуэн  вновь  поднялся на  ноги, лицо  его  было  не менее пунцовым, чем
листья здешних деревьев, а  грудь тяжело вздымалась.  Мун бросил  на  Хэйзел
недоуменный взгляд.
     - Оуэн здорово изменился, пока  я отсутствовал.  Раньше он  не позволял
себе ничего подобного.
     - Нет, - покачала  головой  Хэйзел.  - Он ничуть  не изменился.  Просто
сегодня все против него. Стойте здесь, а я пойду попробую его успокоить.
     - Мой  Оуэн никогда  не опустился  бы до подобной истерики,  - сообщила
Миднайт. - Он никогда не забывал о собственном достоинстве.
     - А мой Оуэн способен на  все что  угодно, - изрекла  Бонни, машинально
теребя одну из своих бесчисленных сережек.
     - Да уж, бьюсь об заклад, твой и не такое может выкинуть, - согласилась
Миднайт.
     Оставив Муна ломать голову над тайным смыслом  этих  заявлений,  Хэйзел
осторожно приблизилась к Оуэну. Тот  стоял, привалившись спиной  к  толстому
стволу дерева. Дыхание  его  стало менее отрывистым и тяжелым,  но в руке он
по-прежнему сжимал меч. Хэйзел понимала, насколько  серьезна вспышка  Оуэна.
Она знала его уже давно и ни разу не видела  в подобном состоянии.  Учитывая
все, на  что он  способен, если его как следует разозлить, Хэйзел  имела все
основания   тревожиться.  Остановившись   на  почтительном  расстоянии,  она
несколько раз  вежливо кашлянула, пытаясь привлечь к себе  внимание.  Однако
Оуэн даже не взглянул в ее сторону.
     - Убирайся прочь, Хэйзел!
     - Что случилось? - по возможности придав голосу мягкие нотки,  спросила
она. - Дела не так уж плохи. По крайней мере мы все живы.
     -  Надоело мне... - процедил Оуэн, по-прежнему глядя не на Хэйзел, а на
багровые джунгли.  Струйки  дождя  текли  по  его лицу, с носа  и подбородка
свисали капли.  -  Предполагалось, что  выполнить  эту миссию - дело плевое.
Приземлимся, покрасуемся перед  местными жителями, надаем хэйденам  пинков и
отправимся прочь,  чтобы заняться более важными делами.  И  что вышло?  Ради
чего  мы  торчим  на  какой-то  Богом   забытой  планете,  где  живут   одни
прокаженные? И это когда в Империи трудностей хоть отбавляй. Разве здесь мое
место? Сейчас  я должен сражаться с  пришельцами, хэйденами или кого там еще
Шаб  собирается  на нас  натравить.  Я  должен  выполнять  свой  долг,  свои
обязанности,  использовать все возможности,  чтобы помочь  человечеству.  Но
нет, я намертво застрял  в проклятых  зарослях. Прохлаждаюсь здесь, когда  я
нужен повсюду!
     - Но здесь  ты тоже нужен, - осторожно возразила Хэйзел. - Святая Би не
стала бы просить  нас  о  помощи, если  бы она  и  ее  люди не  оказались  в
отчаянном положении.
     -  Здесь  живут прокаженные,  -  отрезал Оуэн.  - Так  или  иначе,  они
обречены  на смерть, и тут ничего нельзя  изменить. Империи мы нужны больше,
чем им.
     - Нет  такой планеты,  жители  которой были  бы менее  важны,  чем  все
остальные, - непререкаемым  тоном произнесла Хэйзел. - Ты долгое время был в
конфликте с  законом. Многие считали тебя настоящим отщепенцем. Неужели  это
тебя   ничему  не   научило?  Неужели  ты  полагаешь,  что  только   большие
густонаселенные планеты, такие как Голгофа, имеют значение для человечества?
Я догадываюсь,  в  чем причина  твоего упаднического  настроения. Уязвленная
гордость.  Ты надеялся осчастливить эту планету  прибытием своей героической
персоны,  одной левой расправиться с  врагами святой Би и  умчаться к  новым
великим  свершениям.  Еще бы,  ведь ты  считаешь себя единственной  надеждой
Империи!.. Мне жаль разрушать  это  приятное заблуждение,  но ты ошибаешься.
Империя вполне в состоянии защитить себя без твоей помощи. Она выстоит, даже
если  могущественный Дезсталкер не  сможет  одновременно  сражаться на  всех
фронтах. Человечество прекрасно существовало до той поры, как мы, сверхлюди,
прошедшие Лабиринт, вообразили себя его благодетелями и спасителями. И когда
нас не станет,  человечество  отлично без нас  обойдется. Прекрати-ка валять
дурака и приведи себя в порядок, иначе я надаю тебя хороших тумаков.
     Оуэн наконец повернул голову и пристально взглянул на Хэйзел. Глаза его
горели  ледяным  огнем.  Хэйзел  даже  усомнилась,  не  зашла ли она слишком
далеко, однако ничем не  выдала своей неуверенности.  Через мгновение взгляд
Оуэна немного потеплел, и он даже попытался растянуть губы в улыбке.
     - Неужели ты и в самом деле собиралась поднять на меня руку?
     - Еще бы! Ты убедишься в этом, если не прекратишь истерику.
     - Хорошо,  твоя  взяла. Даю  слово  больше не  распускаться.  Не  теряя
времени, отправимся в путь и посмотрим, в какую переделку попала святая Би.
     Хэйзел смотрела на него в некотором замешательстве.
     - Послушай, Оуэн, с тобой точно все в порядке?
     -  Честно говоря,  не вполне.  Но  я вновь себя полностью  контролирую.
Проблема в  том, что я... здорово устал. Устал от того, что все складывается
против меня. Хотелось  бы  совсем малого:  хоть  раз  совершить перелет и не
разбить корабль, не подвергнуться атаке  и приземлиться,  не ушибив при этом
задницу. Ты права, идиотизм. Если я великий герой и  спаситель человечества,
почему все у меня идет наперекосяк?
     - Оуэн, что за чушь! Нет такого человека, у которого все шло бы гладко.
Давай  лучше вернемся  к остальным  и  решим, что делать,  пока мозги  у нас
окончательно  не  размокнут  под  чертовым  дождем.  Неужели он  никогда  не
прекратится?
     - Насколько мне известно, последние несколько миллионов лет он  лил без
передышки.  Может,  нам  сделать зонтики  из  листьев  здешних растений?  По
крайней мере от них будет хоть какая-то польза.
     - Не думаю,  что  растениям понравится твоя  идея,  - заметила  Хэйзел,
настороженно оглядывая  обступившие их  джунгли. Казалось,  кольцо  зарослей
медленно, но неуклонно сжималось. - Этот красный лес действует мне на нервы.
Растения должны  вести  себя так, как  пристало растениям. А здешние слишком
много на себя берут.
     Вернувшись  к  остальным,  они  обнаружили,  что  Миднайт  и  Бонни  не
разговаривают друг с другом и  пыжатся из всех сил, чтобы остальные заметили
это прискорбное обстоятельство. Мун  оставил тщетные попытки  понять, что на
них нашло, и  теперь  с  нарочитой  сосредоточенностью разглядывал  лохматый
красный  куст  величиной  с маленький дом.  Оуэн  бросил последний взгляд на
останки корабля; можно  было  только догадываться, что скрывается под  живым
багрово-красным покровом.
     - Хватит прохлаждаться, - с наигранной бодростью произнес Дезсталкер. -
До Миссии святой Би в лучшем случае  десять миль, и чем раньше мы отправимся
в путь, тем скорее сможем укрыться от проклятого дождя. Оз, укажешь, в каком
направлении надо двигаться?
     - Конечно. Держите курс на три дерева, сросшихся вместе. Когда  дойдете
до  них,  я  объясню, куда  дальше.  Кстати, Оуэн,  я  должен сообщить  тебе
кое-какие занимательные сведения о здешних растениях. Некоторые из них очень
опасны.
     - Ты имеешь в виду, ядовиты?
     - Точнее будет назвать их растениями-убийцами. На  этой планете никогда
не  водилось животных, и растения сражались друг  с другом  за пространство,
свет, воду и так далее. В  течение тысячелетий некоторые из  них  выработали
довольно жестокие способы борьбы  за существование. Когда кто-то  или что-то
мешает  им, у  них  есть  множество способов выразить  свое  неудовольствие.
Поэтому вам лучше держаться поближе друг к другу и все время быть настороже.
     Оуэн передал слова Оза  остальным. Информация, как и следовало ожидать,
была принята без особого восторга.
     - Да, дерьмовая планетка, - горестно вздохнула Бонни. - Мало  того, что
небо  здесь совсем  прохудилось и от  сырости  все  мои серьги  того и гляди
заржавеют, так  теперь оказывается,  что нам предстоит пройти несколько миль
сквозь заросли растений-убийц!.. Нет, такие прогулки не по мне.
     - Испытания закаляют дух и тело, - с  пафосом изрекла  Миднайт. -  Воин
никогда не отступает перед трудностями.
     -  Что  ж, если это испытание, желаю тебе выдержать  его  с  честью,  -
ухмыльнулась Бонни. - А я останусь здесь и посмотрю, что у тебя получится.
     -  Да прекрати ты дрейфить! - оборвала  ее Хэйзел. - По-моему,  бояться
нечего. Подумай сама, какой вред нам могут причинить жалкие кусты, даже если
они способны тянуть свои чертовы ветви.
     - У меня  нехорошее предчувствие. Боюсь, скоро мы на собственной  шкуре
узнаем,  какой  именно  вред   могут   причинить  здешние  кусты   и  прочая
растительность, - заметил Оуэн.  - Мун, ты пойдешь первым. Смотри  не зевай.
Как только увидишь что-то подозрительное, без колебаний открывай  огонь. Да,
и идти нам  всем  лучше в хорошем темпе. Перспектива прогулки  по джунглям в
темноте лично меня совершенно не прельщает. Кстати, все наши фонари остались
на корабле.
     - Никто и  не сомневался,  - проворчала  Хэйзел. -  Господи,  до чего я
ненавижу дождь!

     Следуя рекомендациям  Оза, путники  продирались  сквозь мокрый  красный
лес,  борясь с  желанием  оглянуться назад, на  бесформенный  холм,  который
совсем   недавно  был  их  кораблем.  "Звездный  Бродяга-2"  связывал  их  с
цивилизованной,    технически    развитой   Империей.   Теперь   приходилось
рассчитывать только на самих себя.
     Даже в густых зарослях невозможно  было  найти укрытие от дождя.  Струи
его проникали  повсюду. В башмаках  при  каждом шаге хлюпала  влага,  мокрые
волосы липли к голове, дождь заливал глаза  и приходилось постоянно моргать.
Земля под  ногами  представляла  собой  жидкую грязь.  Все  члены маленького
отряда без  конца поскальзывались и проваливались в  вязкую  хлябь.  Толстые
выступающие корни и лианы также доставляли уйму неудобств.
     Идти  с  мало-мальски приличной скоростью оказалось на редкость трудно,
так как  приходилось сражаться со множеством препятствий. Безжалостный дождь
колотил по  спинам  и плечам, словно  слабосильный, но упорный драчун. Через
некоторое время  Оуэн  снял  куртку  и обмотал ее  вокруг  головы,  соорудив
подобие капюшона. Остальные последовали его примеру,  за  исключением  Муна.
Измененному человеку, судя по всему, дождь ничуть не досаждал.
     Повсюду, насколько  позволяла видеть завеса дождя, тянулись  неизменные
джунгли.  Темные  стволы деревьев уходили  вверх на сотни  футов,  ветви  их
поникли  под   тяжестью  мокрых   кроваво-красных   листьев.  Оуэн   решился
дотронуться до одного листа  и тут же тихонько  выругался - зазубренный край
резал, точно бритва. Он бросил лист и удалился прочь, посасывая поврежденный
палец. Хэйзел отпустила по этому поводу целый град саркастических замечаний,
но Оуэн пропустил их мимо ушей. За годы их знакомства он научился делать это
без труда.
     Чем дальше они  шли, тем больше Оуэн  убеждался, что  джунгли  способны
чувствовать,  а то и понимать -  на своем  уровне, конечно. Так  или  иначе,
джунгли  знали, что сквозь  них  продвигаются  чужаки. Когда маленький отряд
приближался, листья начинали громко шелестеть, но стоило людям  пройти мимо,
они смолкали.  Лианы обвивались  вокруг древесных стволов, подобно дремлющим
змеям,  высокие  стебли  поворачивались, чтобы встретить  опасность лицом  к
лицу, и  тряслись от волнения, пока путешественники не  удалялись от  них на
безопасное  расстояние. Оуэн заметил  также,  что, судя по  всем  признакам,
примерно половина растений охотится за другой половиной.
     Хотя путники  были готовы ко  всему, первая атака едва не  застигла  их
врасплох. Длинные цепкие растения с усиками, вооруженными колючками не менее
дюйма  длиной,  внезапно   набросились  со  всех  сторон,   нанося  удары  с
неожиданной  быстротой  и силой.  Колючки  налились  кровью,  усы,  ловкие и
цепкие,  пытались соединиться и плотным кольцом обвиться вокруг своих жертв.
Их удавалось без  труда разъединить  острием  меча,  однако брызжущие  едким
соком обрубки вновь  устремлялись в атаку. Сверху тянулись все новые и новые
колючие усы, однако  члены  маленького отряда не давали им  спуску.  Они без
устали рубили и крушили  агрессивные растения, и наконец нападавшим пришлось
отступить. Оуэн вытащил бластер  и выстрелил в то место, откуда высовывались
кровавые  колючки.  Другие  последовали его  примеру,  и  вскоре вокруг  них
полыхало  с полдюжины  небольших  костерков.  По  листьям растений,  ставших
свидетелями расправы, прошло заметное содрогание.
     Оуэн сунул бластер в кобуру и оглядел спутников.
     - Никто не ранен? - отрывисто бросил он.
     - Отделались царапинами, - сообщила Хэйзел.  - Вот чертовы колючки!  До
чего проворны, просто удивительно.
     - А что будем делать с кострами? - осведомился Мун.  -  Оставим гореть?
Но огонь может переброситься на соседние деревья, и тогда...
     - Вот и отлично, - перебила  его  Миднайт, вытирая кровь, сочившуюся из
глубокого пореза  на лице.  -  Поделом  этому поганому  лесу. Пусть  выгорит
дотла.
     - Нам нечего беспокоиться о кострах, - заметил Оуэн. - Дождь  вскоре их
потушит.  А листва здесь  настолько мокрая, что вряд ли загорится от  искры.
Кстати, не забывайте, поблизости могут находиться поселения  колонистов. Так
что, если возникнет необходимость выстрелить, цельтесь тщательнее.
     - Так точно, командир, - гаркнула Бонни. - Впрочем, зачем нам стрелять?
Пока вы рядом, мы как за каменной стеной.
     Оуэн даже бровью не повел в ее сторону.
     Они  шли и шли, проваливаясь  чуть  не по колено в жидкую  грязь.  Ноги
ломило  от  напряжения   и   усталости.  Лишь  Мун  по-прежнему  воспринимал
затянувшийся   поход   как   познавательную   экскурсию.   То  и   дело   он
останавливался, срывал листья с неизвестных ему растений, сравнивал со своей
базой  данных и довольным  голосом  объявлял, что  имеет  полное  право дать
название этому виду, до сих пор неизвестному науке. После того как некоторые
члены отряда пригрозили Муну самыми  тяжелыми карами, он оставил все попытки
поделиться  с   товарищами   своей  радостью   и   в  молчании   изучал  тех
представителей местной  флоры,  которым не удавалось  от  него  своевременно
увернуться.
     Принимая во  внимание  густоту  джунглей и ярость,  с  которой растения
сражались за  свет и  пространство, Оуэн ожидал, что  большую часть пути ему
придется  с  помощью  меча  прорубать  тропу.  Однако  после  столкновения с
колючими  лианами  джунгли,  казалось,  начали медленно  расступаться  перед
отрядом, давая  возможность пройти  беспрепятственно.  Оуэну  вновь пришло в
голову, что этот лес способен  понимать и чувствовать. Оз в ответ прочел ему
целую лекцию о растениях планеты Лакриме Кристи. Лекция, впрочем, показалась
Оуэну довольно занудной, и  он пропускал монотонное бормотание ИРа мимо ушей
до тех пор, пока не уловил нечто чрезвычайно странное.
     - Подожди, Оз. Я  не  ослышался? Ты в самом  деле сказал, что здесь нет
никаких насекомых? Ты уверен?
     -  Совершенно.  Ни  насекомых, ни  животных. Растения  здесь  настолько
агрессивны,  что   представители   фауны   просто  не   в  состоянии   найти
экологическую нишу.
     -  Но если здесь  нет насекомых  и, насколько я вижу, цветов...  как же
размножаются здешние растения? Как происходит опыление?
     - По крайней  мере без помощи птиц  и пчел. Посмотри  направо,  поймешь
сам.
     Оуэн  последовал  совету  и увидел, как две огромные  лиственные массы,
раскачиваясь туда-сюда, сближаются друг с другом.
     - Подожди-ка, - вновь обратился  он к  Озу.  - Неужели они делают... то
самое, что мне показалось?
     -  Именно. Вам  повезло, что вы  не  попали сюда в  период  спаривания.
Хочешь узнать, как это происходит у здешних растений?
     - Нет уж, уволь.
     - Хорошо, пощажу твою скромность. Все-таки, Оуэн, скажу  без обиняков -
ты слабо разбираешься в некоторых сторонах жизни.
     И  ИР  вернулся  к  прерванному  рассказу  о  том,  как  дождевая  вода
скапливается  в огромных подземных  озерах,  питающих разветвленную корневую
систему джунглей.
     Они тащились  уже более часа  и стали  еще  мокрее  и несчастнее,  хотя
казалось,  это уже  невозможно. В  довершение всех бед  джунгли вновь начали
проявлять   враждебность.  Путники  уже  свыклись  с  тем,  что  перед  ними
открывается  тропа,  когда  Оз  обратил внимание Оуэна на  то,  что  джунгли
постепенно, но упорно сбивают их с верного курса. Оуэн заорал что есть мочи,
приказывая  остановиться.  Все   члены  отряда,   бредущие   в  полузабытьи,
встряхнулись и выхватили оружие.  Оуэн поспешил  успокоить  их  и  разъяснил
ситуацию. Он сам решил идти  первым,  чтобы  более точно следовать указаниям
Оза.  Однако, как  только он  попытался  свернуть  с  тропы,  приготовленной
джунглями,  покрытые  красной листвой  ветви  внезапно  сплелись,  образовав
толстую  непроходимую  стену. Оуэн выхватил  меч и принялся  яростно крушить
преграду...  Увы, как и прежде, клинок  его  увяз в вязком месиве листвы, не
причинив  врагу  заметного вреда.  Оуэн с трудом  вытащил  меч,  отступил на
несколько  шагов  и  открыл по  стене огонь из бластера.  Энергетический луч
пробил  в   гуще  растительности  узкий  тоннель,   окруженный  почерневшими
искалеченными ветвями. Но стоило Оуэну ринуться в образовавшийся проход, как
обуглившиеся стороны сомкнулись прямо перед его носом.
     - Согласись, завидное упорство, - усмехнулась Хэйзел. - Джунгли явно не
хотят, чтобы мы отклонялись от выбранного для нас пути.
     -  Может,  они намерены что-то  скрыть, -  предположила Миднайт.  -  Не
допустить нас к наиболее уязвимой своей части?
     - Что ты имеешь в  виду?  Маленьких  беззащитных  растений-детенышей? -
насмешливо спросила  Бонни. - Они  боятся, что мы  ненароком  забредем  в их
ясли?
     -  Что бы ни скрывали джунгли,  нам лучше обойти  это место стороной, -
произнес Мун. - Вопрос в том, сколько это займет времени.
     Оуэн немедленно проконсультировался с Озом и покачал головой.
     -   Все   зависит   от   величины   участка,  который  джунгли  считают
неприкосновенным. И все же попробуем идти в обход. Если увидим,  что это нас
слишком задерживает, посмотрим, понравится ли здешним растениям иметь дело с
взрывчатыми веществами. У тебя ведь есть кое-что в запасе, Хэйзел?
     - Еще бы. Я без взрывчатки, как без рук, - бодро ответила Хэйзел.
     Оуэн,  сжимая  в  руках  бластер,  осторожно направился  вдоль стены из
растений. Он настороженно оглядывался вокруг, чтобы заблаговременно заметить
ловушки  и предотвратить нападение.  До него  начало доходить,  что  джунгли
способны не  только  чувствовать  и  понимать,  но,  пожалуй, и мыслить.  Он
пытался представить себе вялые, медлительные мысли растений.
     Оуэн  шел,  возглавляя  отряд,  уже  около  получаса,   когда  интуиция
подсказала ему - что-то  не так. Лес вокруг словно застыл.  Помимо растений,
предупредительно  расступавшихся,  чтобы  дать путь,  в джунглях  больше  не
шевелилось ни одно дерево. Ни  одна  ветка  и ни один лист. Сколько Оуэн  ли
напрягал взгляд, в  сгущавшихся  сумерках  не смог разглядеть  ничего, кроме
непроходимых   зарослей.   Вокруг   царили    безмолвие   и   неподвижность.
Единственными звуками, нарушавшими тишину,  были  хлюпанье  ботинок, которые
путники с трудом вытаскивали из грязи, и мерный шелест дождя.
     Оуэн  крепче  сжал бластер.  Интуиция  настойчиво твердила,  что вблизи
ловушка. Однако  он  не замечал ничего угрожающего  или хотя бы  тревожного.
Даже  тропа  вроде  бы  стала  шире, чем  прежде.  Но  предчувствие  близкой
опасности не отпускало Оуэна. К нему приблизилась Хэйзел.
     - Ты тоже это ощущаешь, да? - вполголоса спросила она. Оуэн кивнул.
     - Джунгли что-то замыслили.
     -  Здешние  растения  подавляют  меня своим  интеллектом,  -  процедила
Хэйзел. - Прямо  жуть  берет. Слушай,  может, стоит извиниться перед ними за
то, что мы поедали их зеленых собратьев в виде салатов. Вдруг подействует?
     Оуэн не удержался от улыбки.
     - Вряд ли.
     - Что нам теперь делать?
     -  Продолжать двигаться и  быть  готовыми  дать  отпор  любым  проискам
неприятеля.  Мы  победили  хэйденов  и  гренделиан.  Неужели  спасуем  перед
каким-то растительным сбродом, пусть даже и не в меру смышленым?
     -   Наконец-то  я  узнаю  прежнего   Дезсталкера  -  большого  любителя
похвастать.
     Они были так поглощены разговором,  что  не заметили,  в  какой  именно
момент  земля ушла из-под  ног. Желудок Оуэна болезненно сжался, когда  он с
размаху полетел в жидкую грязь и  устремился вниз, не  находя  опоры. Вокруг
была только густая,  вязкая  жижа, и эта жижа неумолимо его  засасывала.  До
ушей Оуэна  доносились испуганные крики его спутников. Судя по  тому, что он
успел увидеть,  все они  оказались в  таком  же  катастрофическом положении.
Грязь  вокруг  пришла  в  движение, по  ней  ходили круги, словно в  глубине
образовались  водовороты.  Оуэна уже засосало по пояс, но пока ему удавалось
сохранять  вертикальное  положение. Он  отчаянно  напрягал  память,  пытаясь
вспомнить,  что  следует делать человеку, угодившему в  болото.  Кажется,  в
таких случаях рекомендовалось выбраться вплавь. Но ноги Оуэна совершенно ему
не подчинялись - болото, густое, вязкое и невыносимо холодное, сковывало все
движения.
     Круги ходили по грязи все с большей и большей скоростью, теперь диаметр
воронки  составлял  не менее двадцати  футов.  Подобно гигантскому  миксеру,
водоворот  медленно  перемешивал жижу.  Оуэн  пытался увидеть,  как  дела  у
остальных,  но трясина сковала его  так плотно, что он не мог повернуться. В
центре  болота  меж тем возникло нечто вроде огромной  сливной дыры, которая
неумолимо  засасывала  в  себя   жижу,  а  вместе   с   ней   и  злосчастных
путешественников. Оуэн слышал, как пронзительно вопят  его товарищи. Судя по
всему,  они тоже  не могли  придумать  спасительный  выход. Оуэн по-прежнему
держался прямо, стараясь не  ударить  лицом в грязь  в  самом  прямом смысле
слова. Однако  это требовало такого напряжения,  что силы его быстро  шли на
убыль.  Сердце Оуэна  отчаянно  колотилось.  Он  с трудом  сдерживал приступ
паники, готовой захватить сознание  и  заглушить все мысли. Меньше всего ему
хотелось бы закончить свои дни, утонув в грязном болоте.
     С мучительной ясностью он представлял,  как отвратительная вязкая масса
забивает рот, проникает в  горло, потом в легкие, навсегда лишая возможности
дышать...
     Оуэн  глубоко  вздохнул и  приказал себе успокоиться. Вытянув  шею,  он
увидел, как Хэйзел из последних сил сражается с трясиной. Грязь уже доходила
ей до груди. И Бонни,  и Миднайт были вне поля зрения Оуэна.  Ему оставалось
только надеяться,  что  болото  еще не успело их засосать.  В одном можно не
сомневаться -  помощи ждать  неоткуда.  Он  должен сам  спасти  себя и  всех
остальных.   Трясина  с  каждой   секундой  становилась  все  холоднее,  она
вытягивала  из его тела тепло и  жизненную энергию. Зубы Оуэна начали громко
стучать.  Проклятая  сливная  дыра  все  приближалась, круги по  поверхности
болота ходили все сильнее и сильнее.  Оуэн не  имел понятия, где он окажется
после того, как  вместе с жижей просочится в огромную  воронку; предчувствие
говорило, что лучше этого и не знать.
     Он хотел призвать на помощь  способности, дарованные Лабиринтом, но для
этого  необходимы полное  спокойствие  и  сосредоточенность,  о  которых  не
приходилось  и  мечтать.  Тогда  он вновь  тщетно  попытался  дотянуться  до
какого-нибудь растения. Думай, думай, приказывал он себе. Если дотянуться до
растений невозможно, стоит попробовать другой способ.  Бластер, который Оуэн
держал на весу,  был в  полной боевой готовности. Тщательно  прицелившись  в
нижнюю часть ствола ближайшего дерева, Оуэн выстрелил.
     Энергетический  луч пробил ствол, и дерево  медленно рухнуло в трясину.
Толстые корни оставались в земле, удерживая дерево и не давая  жиже засосать
его.  Взбудораженная  грязь подхватила Оуэна и с  размаху бросила  на  ствол
поваленного дерева. Удар оказался  таким  сильным,  что  у него  перехватило
дыхание,  однако он  крепко обхватил ствол обеими руками. Все остальные тоже
не  стали медлить и,  помогая друг  другу,  вцепились в спасительный  оплот.
Вскарабкаться  на  ствол и  выбраться по нему на  твердую землю, разумеется,
было не  просто, но  члены  маленького  отряда справились  с  этим  успешно.
Ползком  отдалившись  на безопасное расстояние от проклятого  болота,  они в
изнеможении  повалились на спины.  Потоки дождя медленно  смывали грязь с их
лиц  и одежды.  Путники  лежали  довольно  долго, не в  силах  пошевелиться.
Наконец  Оуэн  заставил себя подняться  на  ноги.  Счистив  с одежды остатки
грязи, он принялся наблюдать за затихающим водоворотом.
     - Это  не  похоже на  несчастную  случайность. Нас заманили  сюда,  как
последних  идиотов. Знаете,  что я  вам скажу? Джунгли обладают определенным
уровнем сознания и способны к осмысленным действиям против возможной угрозы.
     Хэйзел медленно села.
     - Интересно, как  же мы  доберемся  до Миссии  святой  Би,  если  шайка
поганых красных кустов вознамерилась помешать нам?
     - У  них  свои намерения, у  нас свои.  Посмотрим, кто  проявит  больше
твердости, - пожал плечами Оуэн.
     Проконсультировавшись  с  Озом,  он   убедился,  что  правильно  выбрал
направление, и при помощи бластера пробил отверстие в сплошной стене листвы.
Подождав, пока пробоина зарастет, выстрелил вновь.
     - С этой самой минуты мы будем по очереди  палить, пробивая  себе путь.
Израсходуем заряд  одного  бластера, возьмем  другой.  А  если  понадобится,
пустим в  ход  взрывчатку.  Покажем  чертовым  джунглям,  что  к  нам  стоит
относиться с уважением.
     В конце концов  им это действительно удалось. Джунглям надоело,  что их
сжигают заживо,  и  они сочли за благо  отступить и открыть путникам  тропу,
ведущую  в  нужном  направлении.  Когда  люди  проходили  мимо, пурпурные  и
багровые листья тряслись от  злобы, но ни одно растение больше  не  пыталось
причинить им вред. Оуэн по-прежнему возглавлял отряд, держа оружие наготове.
Взгляд его рыскал по сторонам  в поисках потайных ловушек. Дождь без  устали
лил с  небес,  и  промерзших путников била  дрожь.  Любой нормальный человек
давно впал бы в  шок, не выдержав  столь значительного понижения температуры
тела. Но все  члены отряда в свое время прошли Лабиринт. А Мун к тому же был
хэйденом.
     По  пути  Оуэн  решил просветить Миднайт  и Бонни, сообщив им некоторые
сведения о святой Би  и ее Миссии. Помимо прочего, маленькая лекция помогала
ему  немного  развлечься.  Когда  война на  Техносе  III завершилась победой
повстанцев и кровопролитию был  положен конец, мать-игуменья святая Беатриса
почувствовала,  что отныне ее место уже не здесь. Она вернулась на Голгофу и
занялась восстановлением Церкви,  которую необходимо  было очистить от  всех
политических и коррумпированных  элементов.  Превратить квази-милитаристскую
организацию,  каковой  являлась  Церковь  Христа-Воителя,  в  миротворческую
Церковь Христа Спасителя оказалось нелегкой задачей. Но святой с Техноса III
помогала ее  огромная популярность.  Кстати, этой  популярностью  она  не  в
последнюю   очередь  была  обязана   Тоби   Шреку.  Именно   он   представил
общественности кадры, запечатлевшие, как святая Беатриса работает сиделкой в
полевом госпитале  на  Техносе  III. К тому же  по большей  части  служители
Церкви  действительно  хотели перемен. Что касается  противников реформации,
они  были  или  убиты во время Восстания,  или находились под следствием  за
преступления, совершенные против человечества.
     То, что  удалось  совершить матери  Беатрисе,  было подобно чуду. После
этого ее стали  восхвалять на  все лады,  во  всеуслышание объявляя  святой.
Особенно, как водится,  усердствовали средства массовой информации. Все  это
было  отнюдь не по душе матери Беатрисе.  После того как обновленная Церковь
начала  действовать,  она  сложила с себя руководство  и  отбыла  на Лакриме
Кристи. Здесь она могла помогать страждущим, которые нуждались в ней больше,
чем  кто-либо. Возможно, мать Беатриса  выбрала  в  качестве нового  поприща
именно  Лакриме  Кристи еще  и потому,  что  знала:  на планету  прокаженных
вездесущие средства массовой информации за ней не последуют.
     До  того  как  мать Беатриса занялась судьбами прокаженных,  их  просто
выбрасывали на поверхность планеты, как ненужный хлам, и предоставляли право
жить или  умирать по собственному усмотрению. Многое изменилось, когда  дело
взяла в  свои руки святая Би. Используя  свое влияние  в разных  сферах, она
добилась, чтобы прокаженным  регулярно  доставляли продукты  и  медикаменты.
Созданная   ею   Миссия  стала  для   всего   населения  планеты   настоящим
коммуникационным и гуманитарным центром. Святая Би продолжала творить добро.
До  той поры,  пока  не явились  хэйдены. Измененные люди  решили  разрушить
созданный матерью Беатрисой рай.
     -  Будь  я трижды проклята, если эта планета хоть  отдаленно напоминает
мне рай, -  пробурчала Хэйзел. - Слушай, Оуэн, почему только она связалась с
тобой, а не со мной? Или, скажем, с Джеком или Руби?
     - Скорее всего потому, что Джек и Руби были далеко и занимались другими
делами. А возможно, она подумала, что я... лучше подхожу для этой цели.
     - Конечно, лучше. Тебя проще  всего уломать. Оуэн недовольно поморщился
и пожал плечами.
     - Зря ты думаешь, что ей  пришлось  меня уламывать. В моей жизни  и без
того хватает проблем, и я вовсе не хочу навлекать на себя гнев Всевышнего.
     -  Никогда  не  думала,  что  ты  настолько религиозен,  -  недоверчиво
усмехнулась Хэйзел. - Раньше ты нарушал заповеди, нимало не смущаясь.
     -  Я  таков, каким  меня  создала  Империя, - возразил Оуэн. - В первую
очередь мне полагалось верить в Семьи, потом - в Железный Престол и уж потом
- в  Бога. Но  теперь у меня осталась  лишь одна вера  - во Всевышнего.  Мне
приятна мысль о том,  что кто-то наблюдает за  нами  и заботится о нас. - Он
пристально взглянул на Хэйзел. - А ты? Во что веришь ты?
     -  В туго  набитый  кошелек  и  заряженный  бластер,  - без промедления
выпалила Хэйзел. Бонни и Миднайт одобрительно закивали.  Хэйзел была  вполне
довольна  своим ответом, хотя видела, что Оуэн ждет  большего. - Я  живу  по
своим правилам  и терпеть не могу, когда мною пытаются руководить, указывать
мне или даже обо мне заботиться. Если загробная жизнь  существует, я сначала
хочу убедиться  в этом сама. А уж потом решу, как вести себя в потустороннем
мире. Что касается святой Би... Я ничего не имею  против нее. Она  совершила
много добра, но ведь  и мы сделали не меньше. Она спасала жизни, ухаживая за
ранеными в госпитале. А мы спасали целые планеты, убивая тех, кто угрожал их
безопасности. В конце концов, кто из нас принес больше пользы человечеству?
     -  Святая  Би  -  настоящая  героиня,  -  отрезал  Оуэн.  -  Урожденная
аристократка,  она  добровольно  оставила  все  и  посвятила  себя  служению
страждущим.  Так что  когда она попросила у меня  помощи, я не  мог ответить
отказом. И  как наградил  меня Бог? Разбил мой  корабль и забросил в чертовы
джунгли. Как говорится, премного благодарны.
     Хэйзел оглянулась на Миднайт и Бонни.
     - А на ваших планетах есть люди, подобные святой Би? - спросила она.
     - Нет, зачем они нам? -  хмыкнула Бонни. - После Восстания наша Церковь
развалилась, и на  ее месте не возникло ничего нового. Мы живем  сегодняшним
днем. Пусть вечность сама о себе позаботится.
     Миднайт пренебрежительно фыркнула.
     - На моей планете Церковь после Восстания нашла себе новую роль. Теперь
все  жители  нашей  планеты -  члены Церкви  Христа Воителя. Но  это  скорее
мистический, а не религиозный орден. С самого детства каждый у нас готовится
стать воином. Наш народ всегда будет непобедимым и сильным. Так что нам ни к
чему  ни святые, ни кроткие, ни утешители страждущих - короче, те, у кого не
хватает мужества сражаться.
     - Вижу,  вам  обоим будет  о  чем  побеседовать  с матерью-игуменьей, -
заметил Оуэн, и Хэйзел кивнула в знак согласия. - А что ты можешь сказать по
этому поводу, Мун?
     -   Хэйдены  верят   в  Церковь  Генетического  Крестового   Похода.  В
совершенство человека. В то, что в конце  концов человек станет Богом. Лично
я уже сам  не знаю, во что  верю. С тех  пор как я прошел  Лабиринт, слишком
многое  изменилось. Там я прикоснулся к  чему-то  неведомому, к  чему-то, во
много раз меня превосходившему. А после я умер и вновь вернулся к жизни. Мои
мысли, моя  память,  мое  сознание...  словом, все, что  прежде  было  мною,
исчезло,  и все же я здесь. Я не помню, что было по ту сторону смерти. Оуэн,
ты рассказывал, что я разговаривал с тобой даже после того, как гренделианин
убил меня.
     -  Разговаривал,  -  подтвердил  Оуэн. -  Я слышал твой голос  из пещер
планеты  Вольфлингов. Ты  сообщил мне код, при  помощи которого  открывается
Гробница хэйденов. Если бы не это... все могло сложиться совсем иначе.
     - Тогда мне  тоже есть  о чем поговорить с матерью Беатрисой, -  заявил
Мун. - Хотя бы о природе греха. Будет интересно послушать, что она скажет.
     - Погодите-ка, - раздался голос Бонни.  - Вы  так  скачете  с одного на
другое, что  я упустила нечто важное.  Объясните мне  наконец, какого  черта
хэйденам  сдалась  эта  поганая  планетка?  Я  имею в  виду,  здесь  нет  ни
промышленности, ни  залежей полезных  ископаемых. Только  бешеные растения и
колонисты, которым приходится пересчитывать  свои пальцы всякий раз, как они
пожмут  друг другу  руки. Зачем  хэйденам терять здесь войска и  время? Мун,
снизойди к моему невежеству. Неужели эта планета имеет для хэйденов какое-то
стратегическое значение?
     - Я не в курсе, - пожал плечами Мун. - Колонисты - совсем не подходящий
материал для  переделки в  хэйденов. Да и планета не годится для того, чтобы
устроить Базу или Гнездо. Могу лишь сказать, что здесь наверняка есть что-то
уникальное, неизвестное нам. И это "что-то" хэйдены желают заполучить.
     - Да,  дело темное,  - подытожил Оуэн.  - Так что если  мы наткнемся на
армию  захватчиков,  постарайтесь оставить  в  живых  хотя бы одного  бойца.
Узнаем,  что их сюда потянуло.  Поручим Хэйзел допросить его с пристрастием,
она великая мастерица по этой части.
     - Если я и хочу кому-то  задать вопрос,  так  это святой Би, - буркнула
Хэйзел. - А вопрос вот какой:  неужели она полагает, что мы  пятеро, не имея
ни оружия, ни корабля, ни поддержки, справимся с целой армией?
     - Возможно, она надеется на чудо, - предположил Оуэн.

     Чтобы добраться до  Миссии святой Би, понадобились день, ночь и большая
часть  следующего дня. Все  это время путники медленно брели по грязи сквозь
джунгли, под  беспрестанными потоками  дождя.  Пить приходилось из  глубоких
луж, которых здесь было сколько угодно.  Стоячая  вода  имела отвратительный
солоноватый  привкус и  поначалу  вызвала тошноту,  но в  конце  концов  они
научились удерживать жидкость в себе. С едой повезло и того меньше - попытки
отыскать среди  местных растений съедобные не  увенчались  успехом. Все, что
они пробовали,  приходилось немедленно выплевывать. Укрыться  от дождя  было
невозможно, и ночь люди провели далеко не лучшим образом - прижавшись друг к
другу,  сидели поддеревом,  пытаясь дремать.  Неудивительно, что,  дойдя  до
своей  цели, они имели весьма  жалкий  вид.  Все  пятеро  донельзя промокли,
продрогли, проголодались и валились с ног от усталости.
     Никаких  признаков,  свидетельствующих о  приближении  Миссии,  они  не
заметили. Деревья  неожиданно расступились, и путешественники  оказались  на
широкой поляне,  в  середине  которой виднелась  Миссия,  с  четырех  сторон
огороженная  высокой  деревянной  стеной.  От  стены,  построенной из плотно
пригнанных друг к другу черных древесных стволов и чрезвычайно  внушительной
на  вид,  их  отделяло  расстояние  футов   в  двадцать.  Судя  по  размерам
огороженного  пространства,  там  вполне  могла  бы  разместиться  небольшая
деревня.  Все,  что  находилось за стеной,  было защищено от дождя  огромной
покатой  крышей.  В  стене  виднелись одни  лишь ворота, примерно двенадцать
футов высотой и  десять шириной, с деревянными сторожевыми башнями на каждой
стороне. Да,  о современных технологиях здесь  и не  слышали, промелькнуло в
голове Оуэна.  Лучше даже  не  думать о том,  с  какой  легкостью эту  стену
разнесет луч бластера.  А также о  том, на  что похожи здешние водопровод  и
канализация.
     Оуэн  сделал  несколько  шагов  по поляне.  Часовые,  несущие  караул в
башнях,  сразу же  заметили  его  и подняли тревогу.  На  смотровой площадке
появилось несколько вооруженных людей, закутанных в плащи с капюшонами. Лишь
немногие держали в руках энергетические пистолеты,  все остальные -  луки  и
стрелы. Однако Оуэн был далек  от пренебрежительного отношения к допотопному
оружию. Он  прекрасно знал: умело пущенная стрела способна убивать  не хуже,
чем энергетический луч. Вполголоса он приказал своим продемонстрировать, что
в руках  у них нет -  оружия, и не сводить глаз со стоящих на стене. Один из
часовых держал в руках прибор, напоминающий подзорную трубу, и с  ее помощью
разглядывал чужаков. Оуэн надеялся, что,  как  только  часовой увидит, что к
воротам Миссии явились люди,  а не хэйдены, он даст  команду отбоя  тревоги.
Однако  следовало  быть   готовыми  к  любому  повороту  событий.  Оуэн   не
сомневался, что даже сейчас, после мучительного похода, он сумеет уклониться
от стрелы. Черт побери, он сумел бы  даже  снести  лучнику полголовы прежде,
чем  тот успеет  натянуть тетиву, однако полагал, что  от подобного поступка
лучше  воздержаться.  По  крайней  мере   если   хочешь  произвести  хорошее
впечатление на  святую  Би. На мать Беатрису, тут же поправил себя Оуэн. Как
известно, она терпеть  не  может, когда ее называют святой Би. Меж  тем  все
члены  маленького отряда  беспрепятственно приблизились к  воротам и  теперь
стояли рядом с Оуэном. Оуэн вскинул голову вверх, на часового в левой башне.
Струи дождя заливали ему глаза.
     -  Я  Оуэн  Дезсталкер,  а  это мои люди. Мы  прибыли  сюда  по просьбе
матери-игуменьи  Беатрисы Кристианы.  Может,  вы впустите нас до  того,  как
дождь нас окончательно размочит?
     - Оставайтесь на месте,  -  проскрежетал  хриплый голос  часового. - Мы
послали гонца  к матери-игуменье. Она подтвердит, правда  ли вы те,  за кого
себя выдаете.
     -  Ты  просто  болван, сынок,  - послышался  другой  голос.  -  Серость
непроходимая.  Это  и  в самом деле  Дезсталкер. Прежде  чем попасть сюда, я
десятки раз видел его лицо  по головидению. А  женщина  рядом с ним - Хэйзел
Д'Арк.
     - Хэйзел  Д'Арк?  -  протянул первый  голос.  - Вот  уж  повезло.  Быть
прокаженным и  без  того несладко, а  тут еще  черти  принесли  к нам Хэйзел
Д'Арк.
     - Твоя слава докатилась до самых отдаленных уголков Вселенной, - шепнул
Оуэн, насмешливо взглянув на Хэйзел.
     - Господи, зря  они испытывают мое терпение,  - также шепотом  ответила
она. -  Будь любезен, попроси  их поторопиться,  иначе  я  разнесу ворота  и
засуну щепки им в глотки.
     -  У меня  хороший слух, -  вновь раздался  второй  голос.  -  Сделайте
снисхождение,  оставьте  наши  ворота в  покое.  Нам будет трудно  найти  им
замену.  Через минуту мы откроем засовы и  впустим вас внутрь. Мать-игуменья
скоро придет. Всех вас ожидает горячая еда и сухая одежда.
     -  А  Хэйзел Д'Арк еще  и короткий  поводок  с намордником! -  негромко
добавил первый часовой.
     - У меня тоже хороший слух! - рявкнула Хэйзел.
     В воздухе повисло молчание, нарушаемое только шумом дождя.
     - Вам известно, кто я? - спросил через некоторое время первый голос.
     - Нет.
     - Тогда, думаю, лучше вам еще немного постоять здесь.
     Хэйзел не успела придумать хлесткий ответ, достойный  ее репутации, как
ворота со скрежетом распахнулись. Когда Оуэн  и его отряд вошли  внутрь, они
были   так   рады  укрыться  наконец   от  опостылевшего   дождя,   что  все
препирательства  мгновенно  позабылись. За  воротами  оказалось нечто  вроде
просторной площади. Там уже толпилось множество людей в плащах с капюшонами,
и с каждой минутой прибывали  все новые. Капюшоны почти  полностью закрывали
лица, поэтому толпа  имела чрезвычайно странный и таинственный вид; пожалуй,
она напоминала сборище несколько потрепанных серых призраков.
     С одежды  Оуэна  беспрестанно  капала  вода, а сам  он  с удовольствием
слушал, как дождь барабанит  по крыше.  Прокаженные приветственно закричали.
Оуэн  поднял  руку,  призывая  к  вниманию,  и радостные  возгласы мгновенно
смолкли. Все прикрытые  капюшонами лица  обернулись  к нему; не трудно  было
догадаться,  что на них застыло выражение ожидания. "Черт побери, - вздохнул
про себя Оуэн. - Они хотят, чтобы я толкнул речь".
     -  Я  принес  вам две  новости. Как водится, хорошую  и плохую. Хорошая
состоит в  том,  что  Империя получила призыв о  помощи,  посланный  матерью
Беатрисой, и призыв этот не остался безответным. Плохая - в том, что Империя
выслала к вам лишь  меня и мой  небольшой  отряд. Сейчас  Империи приходится
сражаться на десятках фронтов, и она не могла выделить значительные силы. Но
нам с Хэйзел  не раз доводилось разрешать и более сложные ситуации. Так что,
'как только мы переговорим с матерью Беатрисой, мы решим...
     -  Я  здесь, -  раздался  теплый  грудной  голос,  в  котором,  однако,
явственно  слышались властные нотки.  Толпа  молча  расступилась,  пропуская
мать-игуменью. Все головы склонялись в низком поклоне, когда  она  проходила
мимо. Мать Беатриса была в  обычном  костюме монахини, хотя  сан обязывал ее
носить более пышное одеяние. Голову ее покрывал  накрахмаленный черный плат,
на груди висело скромное серебряное распятие, а на поясе - деревянные четки.
Лицо  святой  казалось  бледным  и   изможденным,  темные   глаза   смотрели
пронзительно и пристально, тонкие губы были плотно сжаты.
     - Слава Всевышнему, вы здесь, сэр Дезсталкер. Мы давно ожидаем вас.
     - Тут кто-то упоминал о  горячей еде и сухой  одежде, - сразу перешел к
делу Оуэн.
     - Разумеется, - кивнула мать Беатриса. - Прошу вас, следуйте за мной.
     Она провела гостей  сквозь  толпу, которая почтительно  склоняла  перед
ними головы, хотя  и не столь низко, как перед  святой Би.  За площадью  они
увидели ряды одинаковых  невысоких  домов,  разделенных  узкими  улочками. В
центре  стояло  более крупное  обшарпанное здание,  построенное,  как  и все
здешние сооружения, из стволов местных деревьев. Однако когда путники  вошли
внутрь, комнаты приятно  удивили  их  своим  уютом. Конечно, никакой роскоши
ожидать не приходилось, однако  все необходимые удобства были на месте. Оуэн
и  Мун, оказавшись в  предоставленной им комнате, немедленно  стащили с себя
промокшую до нитки  одежду. Женщины разместились  в соседней комнате. Гостям
дали мягкие  нагретые полотенца,  и Оуэн,  устроившись поблизости от камина,
растер себя до красноты. По его телу постепенно разлилось блаженное тепло, и
он с наслаждением потянулся, разомлевший и довольный, как кот.
     В отличие  от Оуэна  Мун  не проявлял никаких признаков  удовольствия и
совершал свой туалет со спокойной тщательностью.  Дверь чуть приоткрылась, и
чья-то  рука  просунула  в  образовавшуюся  щель два  комплекта простой,  но
удобной одежды  и неизменные плащи с капюшонами. Оуэн принялся рассматривать
принесенную одежду. Все вещи были серые, далеко не новые и явно застиранные,
однако еще достаточно крепкие.
     Он бросил взгляд  на Муна, который все  еще  растирался полотенцем. Под
его  бледной  кожей  явственно проступали  имплантанты,  но  внимание  Оуэна
привлекло вовсе не это.
     - Послушай, Мун...
     - Что, Оуэн?
     - Я думал, хэйдены... не имеют пола.
     - А,  ты об этом, - без всяких  эмоций протянул  Мун. - Конечно.  Когда
человек становится хэйденом, у него удаляют все половые органы.
     -  Но  у тебя, насколько  я вижу, полный набор... того, что  полагается
мужчине.
     - Да. -  кивнул головой Мун. - Они,  видишь  ли, отрасли вновь.  В моем
организме  постоянно  происходят перемены. Я думаю', это все последствия тех
изменений, которые произвел  во мне Лабиринт. Некоторые имплантанты исчезли,
растворились;  по  всей  видимости,  они  мне не  нужны.  Никакого  снижения
способностей у меня не наблюдается. Но,  кажется, я стал... больше  похож на
человека.
     "А у меня  все в  точности наоборот, -  подумал Оуэн. - Лабиринт сделал
меня менее похожим на человека".
     Одевшись,  Оуэн и Мун направились в общую комнату. Женщины уже ждали их
там, греясь  у камина. Они тоже облачились  в серые одеяния местных жителей,
накинули  плащи с капюшонами.  Правда,  Хэйзел, ничуть не церемонясь, высоко
задрала длинную серую юбку  и принялась греть у  огня свой голый зад. Увидев
Оуэна, она беззаботно усмехнулась.
     - Я  вижу, вы тоже вырядились по местной моде.  На  этой  планете серый
явно признан цветом сезона.
     - Отвратительное тряпье, - проворчала Бонни.  - Что толку в  том, что у
меня потрясающие татуировки по всему телу, если их никто не видит.
     - А  по-моему, в этом костюме  ты выглядишь намного привлекательнее,  -
вставила Миднайт. - Что за охота издеваться над собственным телом.
     - Глупая ханжа! - лязгнула зубами Бонни.
     - А ты извращенка! - не полезла в карман за словом Миднайт.
     Оуэн бросил недовольный взгляд на Хэйзел.
     - Удружила, ничего  не  скажешь!  У  тебя  был  огромный  выбор,  а  ты
предпочла двух склочных.. '.
     - Оставь этот тон, Оуэн Дезсталкер. К тому  же не забывай - на одной из
них ты женат.
     К счастью,  тут дверь  открылась и в комнату вошла  мать  Беатриса. Все
немедленно  замолкли  и  встретили  ее  вежливыми  улыбками.  Мать  Беатриса
рассмеялась.
     - Ничто так не мешает разговору, как появление монахини. Уверяю вас, вы
можете  чувствовать  себя  в  моем  присутствии совершенно свободно.  Трудно
шокировать мать-игуменью  колонии  прокаженных.  Боюсь,  эта  одежда  вам не
слишком по  вкусу, но ничего другого просто нет. Это все, что  присылает нам
Империя. К тому же без плащей с капюшонами  здесь не обойтись - они помогают
скрыть признаки  болезни. Впрочем, признаки эти появляются лишь на последней
стадии,  и  внешне  большинство  колонистов ничем не отличаются  от  обычных
людей. Однако  они  тоже предпочитают  носить  плащи  с  капюшонами,  в знак
солидарности. Конечно, среди  них есть и такие, кто  выставляет напоказ свое
несчастье. В сущности, это  всего лишь мольба о сочувствии и сострадании, но
не позволяйте им слишком докучать вам.
     Мать Беатриса пристально взглянула на Муна и вновь повернулась к Оуэну.
     - Вам следовало заранее предупредить меня, что  среди ваших людей будет
хэйден.  Я  отнюдь не  возражаю против  его  присутствия, но мои  подопечные
немало  выстрадали по вине измененных  людей. Я не могу гарантировать вашему
товарищу безопасность.
     - Не волнуйтесь,  - торопливо вставила Хэйзел. - Мы  сами обеспечим его
безопасность. Тот, кто косо на него взглянет, мигом получит хороший пинок.
     - Это Тобиас Мун, - пояснил Оуэн. - Он  порвал с  себе подобными, чтобы
сражаться вместе с человечеством.
     - Вы хотите сказать, он предатель.
     - Я хочу сказать, он наш друг. Мы с ним вынесли вместе немало передряг.
Все мы за него ручаемся. Думаю, этого вполне достаточно.
     - Более чем достаточно, - веско произнесла мать Беатриса. Она протянула
Муну  руку,  и  он крепко пожал ее. - Простите за прохладный прием, сэр Мун.
Никогда прежде я не встречалась с хэйденом при подобных обстоятельствах.
     -  Все в порядке,  - любезно ответил Мун. -  Я тоже  никогда  прежде не
встречался со святой.
     Мать Беатриса улыбнулась и покачала головой.
     - Вы ошибаетесь,  если  думаете, что встретились  с ней сейчас. Дело  в
том, что  среди живых людей святых не бывает, и потому никому из нас не дано
встретиться с ними. - Она перевела  взгляд  на Хэйзел.  - Я многое слыхала о
вас, Хэйзел Д'Арк.
     - Надеюсь, вы не верите в ту  ерунду, что вещают по  головидению,  -  с
некоторым смущением в голосе сказала Хэйзел.
     -  Разумеется, нет,  -  ободряюще улыбнулась мать Беатриса. -  Обо  мне
самой пустили много пустых и вздорных слухов. Например, ходит молва, будто я
накормила целую колонию прокаженных пятью белковыми кубиками и напоила пятью
пинтами дистиллированной воды. Хотела бы я,  чтобы это  было правдой. Увы, я
вовсе не святая, я всего лишь монахиня, долг которой  - служить страждущим и
несчастным. Будьте так добры, представьте мне своих друзей. Признаюсь,  лица
их мне совершенно незнакомы.
     -  О  да,  конечно,  - затараторила  Хэйзел. - Вон ту  дылду  с топором
мясника на боку зовут Миднайт Блю. А особа с расписным лицом - Бонни Бедлам.
Они обе... мои кузины. И  отличные бойцы. Ну а теперь  будет очень любезно с
вашей  стороны посвятить нас во  все подробности сложившейся здесь ситуации.
По имеющимся  сведениям,  положение  у вас отчаянное.  Однако  мы прошли  по
джунглям несколько миль и не встретили ни единого хэйдена.
     -  Они приходят и  уходят,  - пояснила мать Беатриса. - Никто  не знает
почему.  Сначала они  нападали на  отдаленные поселения, потом сосредоточили
свои атаки на нашей Миссии. Миссия - главный коммуникационный центр планеты,
отсюда распределяются все  поступающие  к нам продовольствие и  медикаменты,
здесь находится единственный на планете космопорт. Тот, в чьих руках Миссия,
распоряжается  судьбой  всей колонии. Но здешние  погодные условия и джунгли
затрудняют  атаки с воздуха  и  не дают пользоваться наземными транспортными
средствами. Таким  образом, хэйдены  вынуждены  передвигаться пешком. И хотя
при каждом новом нападении их оказывается  все  больше, пока что нам удается
успешно  им противостоять. На нашу  удачу,  современное оружие здесь  быстро
приходит в негодность - его выводит из строя дождь. Сражаться  приходится по
старинке, клинок к клинку, а то и просто врукопашную.
     - И все же мне  трудно понять, как  простой деревянной крепости удается
выдерживать натиск целой армии хэйденов? - спросил Дезсталкер.
     - С каждым  разом  это становится  все труднее.  Наш главный защитник -
джунгли.  Вы,  наверное,  заметили,  что  растения  здесь  иногда  проявляют
агрессивность.  А  измененных  людей они ненавидят лютой ненавистью.  К тому
времени, как хэйденам удается до нас добраться, они успевают потерять немало
сил в борьбе  с джунглями.  У нас здесь  много отважных воинов. Некоторые до
того, как им  поставили роковой диагноз, были  космическими пехотинцами. Они
учат остальных искусству боя. К тому же у нас есть даже две Славные Сестры.
     - Черт побери, -  пробормотала потрясенная Хэйзел. - Две Славные Сестры
и в самом деле стоят армии хэйденов. Лично я поставила бы на них. Но как они
сюда попали?
     - А  как вы думаете? -  усмехнулась мать Беатриса,  и у Хэйзел  хватило
такта придать своему лицу смущенное выражение. Оуэн заметил, что взгляд Муна
выражает недоумение.
     -  Да,  Славные  Сестры -  это  кое-что  новое, -  пояснил  он.  -  Они
появились, пока ты был  мертв. Славными Сестрами  называют монахинь, которые
раньше входили в Братство Стали, полумистический орден в лоне старой Церкви.
По  части  военных  искусств члены этого  ордена не  знали  себе равных. При
старой  Церкви  они  служили  во  внутренней  полиции и в качестве сборщиков
налогов.  В их обязанность входило также наводить страх на неверующих. После
того  как усилиями  матери Беатрисы Церковь подверглась реформации,  большей
части членов Братства Стали предъявили обвинения в неоправданной жестокости,
массовых убийствах и недопустимых методах ведения  политической борьбы.  Тех
немногих,  кто  остался  на  свободе,  мать-игуменья объединила  под  именем
Славных Сестер и поставила перед ними новую жизненную цель: сражаться во имя
прекращения  всех и всяческих сражений. Защищать слабых и  сирых. Умирать во
имя того, чтобы жили другие.  Таким образом, они являются последними воинами
нашей миротворческой Церкви. Этот  орден, как правило,  привлекает женщин...
склонных впадать в крайности.
     -   Мягко   сказано,  -   с  улыбкой   поправила  мать  Беатриса.  -  В
действительности наши Славные Сестры - душевнобольные люди, одержимые манией
самоуничтожения. Раньше я считала, что  за ними нужен  глаз да глаз. К моему
удивлению,  они проявили  себя с самой лучшей стороны. Возможно, они  питают
несколько  излишнюю тягу к неоправданному  риску, но, думаю, со временем это
пройдет. Впрочем, вскоре вы сами с ними познакомитесь.
     - О Господи,  - тихонько проворчал Оуэн. - Еще  две  сумасшедшие  бабы.
Только их мне и не хватало.
     -  О чем вы?  -  спросила  мать  Беатриса,  бросив на него  пристальный
взгляд.  - Не надо бурчать себе  под нос, сэр Дезсталкер. Эта привычка может
быть  неприятна окружающим. А  теперь, раз у нас сейчас передышка, почему бы
вам не прогуляться по Миссии? Это поднимет боевой дух здешних жителей, а вам
поможет  составить  представление  о  людях,  рядом  с  которыми  вы  будете
сражаться. Опасаться  нечего. Большинство жителей Миссии  не  рассыплется  в
прах,  если по неосторожности  вы заговорите слишком громко. И недуг  их  не
передается  простым  пожатием рук.  Помните, это обычные  люди. Я думаю, вам
лучше  ходить  поодиночке  или  по  двое.  Так  вид  у  вас  будет  менее...
устрашающий. Живые легенды удостаивают нас посещением далеко не каждый день.
Через час жду вас  здесь, к тому времени будет готов горячий  ужин. А теперь
мне пора в лазарет.
     Когда мать Беатриса скрылась, Оуэн задумчиво покачал головой.
     - Вот  она какая, святая Би.  А  я  думал,  она похожа на тех монахинь,
которые учили меня  в детстве. Луженые глотки, непроницаемые лица и железные
линейки в руках. Ими они пребольно лупили по пальцам.
     -  Возможно, твои  наставницы  впоследствии стали  Славными Сестрами, -
предположила Хэйзел.
     -  Этому я бы ничуть не удивился. А теперь внимание  всем. Прежде всего
забудьте последний совет матери Беатрисы. Поодиночке никто из нас  ходить не
будет. Пока  что мы не имеем  понятия о том, какая здесь обстановка. Я далек
от мысли,  что святая Би сознательно пытается ввести, нас в  заблуждение, но
некоторые обстоятельства могут быть  неизвестны даже  ей. Хэйзел  и  Мун, вы
идете со мной. Бонни  и Миднайт, держите ухо  востро и  не  выпускайте  друг
друга из виду. Встретимся здесь через час.
     - До чего он любит  строить из  себя босса,  - шепнула  Хэйзел Бонни  и
Миднайт, и те согласно закивали головами.
     -  Лучше нам убраться подобру-поздорову,  прежде чем он решит  закатить
речь,  -  фыркнула  Бонни,  и  они  с Миднайт  направились  прямо  навстречу
прокаженным.
     Оуэн бросил на Хэйзел подозрительный взгляд.
     - О чем вы там шептались?
     Хэйзел усмехнулась, обращаясь к Муну:
     - Беда в  том,  что  он и  в самом деле не  догадывается... Что ж,  сэр
Дезсталкер, надежда и опора человечества, веди нас.
     Оуэн  громко  фыркнул  и  зашагал  прочь.   Хэйзел,  тихонько  хихикая,
следовала за ним, а озадаченный Мун завершал шествие.

     Наружность  Бонни   Бедлам   произвела   на  прокаженных   ошеломляющее
впечатление.   Бонни   с   превеликим  удовольствием   распахивала   одежду,
предоставляя  всем  желающим  возможность  любоваться  своими  бесчисленными
татуировками и серьгами,  висящими в самых неожиданных местах. Вскоре вокруг
нее собралась целая толпа потрясенных зрителей. Некоторое время спустя Бонни
и наиболее смелые из прокаженных уже сравнивали, чье тело больше пострадало,
и  пытались  перещеголять  друг   друга.  Вокруг  гремели  взрывы  хохота  и
раздавались  одобрительные выкрики. Вскоре Бонни и  прокаженные болтали  так
непринужденно, словно знали друг друга долгие  годы. Мысль о том, что кто-то
добровольно может изуродовать собственное тело, явно пришлась  колонистам по
душе. К тому же Бонни  не только не переживала  по поводу  причиненного себе
вреда,  но  явно  гордилась  тем,  что  не  похожа  на  обычных  людей.  Это
окончательно расположило к  ней  сердца колонистов. Вскоре у Бонни появились
страстные  почитатели, которые ловили каждое ее слово  и  умоляли обучить их
искусству татуировки.  Тело  всегда красиво, важно изрекала Бонни.  Что бы с
нами  не происходило,  это  лишь делает нас  более пикантными  и  прибавляет
сексуальности.   Разгорелся  оживленный  спор  по  поводу  того,  что  лучше
прокалывать  -  омертвелую  плоть  или те части тела, которые  еще сохраняют
чувствительность.  Бонни настоятельно  рекомендовала последнее. Ощущение  от
пирсинга должно быть максимально полным, настаивала она.
     Миднайт Блю, никем не замечаемая, тихонько стояла рядом с Бонни.
     Воодушевление колонистов глубоко тронуло ее. Никогда раньше прокаженным
не приходило в голову, что  их рубцы и язвы не только  не уродливы,  но даже
могут служить украшением. Чем свободнее  они  чувствовали себя в присутствии
Бонни, тем охотнее демонстрировали собственные тела. Миднайт  была потрясена
тем,  что болезнь  сотворила  с этими  людьми,  и лишь благодаря героическим
усилиям воли  лицо ее сохраняло непроницаемое выражение. Отвалившиеся пальцы
на руках  и  ногах были тут  самым  распространенным явлением,  а  у  многих
колонистов недоставало ушей и носов. Некоторые страдали от незаживающих ран,
зачастую не прикрытых  повязками.  Лекарства, способные  смягчить проявления
страшного  недуга,  конечно,  существовали,  но  колонисты  давно  уже  были
вынуждены обходиться без них. Грузовые звездолеты  были  необходимы  Империи
для  военных нужд, и даже  мольбы святой  Би отступали на второй план  перед
стратегическими соображениями.
     Однако прокаженные, вновь брошенные на произвол судьбы, вовсе не желали
сдаваться.  Они  помогали  друг  другу  и  по  возможности  старались  вести
нормальную жизнь  и даже  получать от  этой жизни удовольствие.  На  планете
Лакриме  Кристи  впервые начали рождаться дети, причем дети вполне здоровые.
Впервые здесь  родилось и кое-что еще  -  надежда. Надежда на то, что лучшее
будущее  все  же наступит, если не для самих прокаженных, то  хотя бы для их
детей.
     Для самых  больных в Миссии  существовал  лазарет. Здесь люди  получали
возможность отдохнуть  перед неизбежным концом, снять с себя груз ежедневных
обязанностей.  Управляла  лазаретом   сама  мать  Беатриса.  Прокаженные  не
находили слов, чтобы выразить ей свою благодарность. Она дарила им надежду и
веру,  добивалась, чтобы  желание жить  пересиливало желание  не противиться
судьбе.  Колонисты боготворили  игуменью и молились  на нее. Матери Беатрисе
это было вовсе не по душе, но тут она ничего не могла поделать.
     Слава о необычной внешности Бонни мгновенно разнеслась по  всей Миссии,
и куда бы она  ни  пошла, ее ожидало множество  любопытных. По большей части
прокаженные испытывали самую горячую благодарность к людям, которые прибыли,
чтобы защищать их.  Им  так  долго внушали, что  они -  не более чем отбросы
общества, что  некоторые  успели  в это поверить.  Бонни за несколько  минут
развеяла  это  заблуждение  как  дым. Миднайт  время  от  времени  вставляла
замечания, чтобы не уступать Бонни безоговорочного первенства, и у ее едкого
юмора  тоже нашлось достаточно  почитателей. Прокаженным  не часто  выпадало
удовольствие посмеяться, и теперь они вовсю пользовались  случаем.  Бонни  и
Миднайт  разгуливали по  узким  улочкам  между низеньких  домов,  улыбались,
болтали  и  заводили  новых  друзей  до тех  пор,  пока  не  выдохлись и  не
почувствовали,  что пора отдохнуть. Стоило им намекнуть об этом прокаженным,
как  те  немедленно удалились  на почтительное  расстояние. Бонни  и Миднайт
подняли капюшоны и принялись вполголоса делиться впечатлениями.
     - Господи, - вздохнула Миднайт. - До чего мне жалко этих бедолаг. И как
это ты ухитрялась все  время скалить  зубы?  Они обречены, сами прекрасно об
этом знают  - и все-таки  не сдаются. Не  представляю, что бы я делала на их
месте. Наверное, не выдержала бы.
     - Я улыбалась и хохотала, чтобы развеселить их.  По-моему, меньше всего
этим людям нужно, чтобы кто-нибудь явился  сюда  проливать слезы, - пояснила
Бонни.
     - - Понимаю. И  все же мне все время хотелось плакать. Судьба поступила
с  ними  так...  несправедливо.  Эти  люди   жили   своей  жизнью,  мечтали,
надеялись... у них были семьи, друзья, любимые. А теперь не осталось ничего.
Только болезнь, которая  медленно их убивает. И все же они по-прежнему верят
в Бога.  На их  месте я бы каждый день проклинала его имя. Когда я  об  этом
думаю, мне становится стыдно.
     - Если ты будешь распускать нюни, придется тебя отшлепать, - проворчала
Бонни. - Мы должны быть сильными. Только так мы сможем им помочь.
     -  Татуировки  и  пирсинг   как  средство,  укрепляющее  силу  духа,  -
ухмыльнулась Миднайт. - Новый подход к психотерапии.
     - Зря ехидничаешь, средство  действенное. Телесный недуг слишком  долго
определял  их  жизнь. И будет только справедливо, если они вернут себе право
распоряжаться своей плотью по собственному усмотрению.
     - Мужества у этих людей в избытке, - сказала темнокожая женщина-воин. -
Когда хэйдены вернутся, они встретят достойный отпор.
     - Конечно. Но долго ли мы сможем продержаться? Миднайт пожала плечами.
     - Смотря насколько велика будет  армия хэйденов. А это, в свою очередь,
связано  с тем, насколько хэйденам необходима эта планета.  У Миссии крепкие
стены;  атакующим придется выйти на открытое пространство. К тому же им вряд
ли  удастся применить  современное оружие. Да, тут еще есть эти две  Славные
Сестры. У Хэйзел челюсть отвисла, когда она об этом услышала. Так что все не
так  плохо.  В  любом  случае  вопрос  о  том, победим мы или проиграем,  не
обсуждается. Мы обязаны победить. Кстати, корабля,  чтобы спастись бегством,
у нас нет.
     -  И подкрепления  ждать  неоткуда,  -  добавила Бонни. -  Рассчитывать
приходится только на себя.
     - Я так понимаю, шансов никаких, - резюмировала Миднайт Блю.
     - Шансы дьявольски низкие, - подтвердила Бонни Бедлам.

     Поначалу Оуэн  и Хэйзел ходили по Миссии, поставив Муна посередине и не
расслабляясь  ни  на секунду. Стоило прокаженным  узнать  в  одном из гостей
хэйдена,  они или  пускались  наутек,  или  пытались  на  него  наброситься.
Атмосфера становилась все более  напряженной. Наконец  Оуэн во  всеуслышание
объявил,  кто  он такой,  и  настроение  тут же переменилось. Узнав,  что за
хэйдена  ручается   сам   Дезсталкер,  колонисты  несколько   примирились  с
присутствием  измененного человека. Оуэн грелся  в лучах  славы  и  воплощал
собой обаяние и  приветливость.  Хэйзел, оказавшейся в тени, оставалось лишь
натянуто улыбаться  и пытаться быть  любезной.  Неотразимая улыбка  сияла на
лице Оуэна даже тогда, когда он пожимал руки, на которых зачастую не хватало
пальцев. Для каждого он  находил слова ободрения  и  поддержки. Что касается
Хэйзел, никто из колонистов не решался ни пожать ей руку, ни перемолвиться с
ней  парой слов. Скоро толпа вокруг них  стала такой густой, что собравшиеся
уже не могли пошевелиться. Тогда Оуэн  направился к  площади  перед главными
воротами. За ним нестройными рядами следовало огромное множество людей.
     Оуэн  всегда  смущался, когда  ему  приходилось  выступать перед  такой
большой аудиторией. То, что колонисты видят в нем сошедшее с небес божество,
тоже  изрядно  действовало  ему  на  нервы.  Поэтому  он  поборол  природную
склонность к громким речам и  решил, что будет лучше  просто ответить  н.  а
вопросы  собравшихся. Прокаженные довольно быстро  побороли робость и начали
задавать вопросы, большинство из которых Оуэну приходилось слышать множество
раз.  Вскоре  он  окончательно  позабыл,  что  перед  ним  весьма  необычная
аудитория, и  принялся с упоением рассказывать  о своем участии в Восстании.
Хэйзел время от времени  вставляла саркастические замечания, спуская друга с
небес на землю. Колонисты взирали на обоих  с благоговением, и Оуэн с Хэйзел
поневоле прониклись  к  ним  симпатией.  Никогда прежде  им  не приходило  в
головы,  что   в  колонии   прокаженных   они  тоже  могут  встретить  своих
поклонников.
     Наконец  Оуэн  сказал все,  что имел сказать,  и  передал  слово  Муну.
Прокаженные, затаив дыхание, слушали, как измененный человек  рассказывал  о
своих приключениях  вместе  с  Оуэном и Хэйзел. Голос  из  толпы спросил, не
считает  ли Мун  себя  предателем  собственной  расы.  Тот  после  минутного
размышления  твердо  ответил,  что  не считает.  Напротив, его раса  предала
человечество. Эти слова были встречены аплодисментами.
     Время пролетело быстро, и Оуэн даже удивился, когда Оз  пробормотал ему
на  ухо, что  отпущенный час близится к концу. Оуэн сам не знал,  какой  ему
раньше  представлялась  колония прокаженных. Возможно,  он  ожидал,  что  по
Миссии бродят напоминающие привидения  фигуры, которые предупреждают о своем
появлении  звоном   колокольчика  и  криком  "Берегитесь!  Нечистый  идет!".
Встретить здесь таких приветливых  и  доброжелательных людей было  для  него
большим  облегчением.  Раньше,  собираясь  защищать  Миссию  прокаженных, он
считал, что выполняет свой долг. Теперь он видел в этом честь.
     Наконец Оуэн объявил, что им пора  идти. В  ответ раздался протестующий
гул.  Тогда  Оуэн пояснил, что мать  Беатриса ожидает их к ужину. Упоминание
имени  святой  оказалось  чудодейственным.  Площадь перед воротам  мгновенно
расчистилась.
     Оуэн взглянул на Хэйзел.
     - Ну, какие впечатления?
     - Они  будут  стоять насмерть, - сказала Хэйзел.  - Впрочем, в этом я и
раньше не сомневалась.  Только несгибаемые  бойцы могли выдержать все удары,
которые  выпали  на  их  долю еще  до  нашествия  хэйденов.  Но одному  Богу
известно, долго ли мы сумеем противостоять целой армии. Что скажешь, Мун?
     Измененный человек нахмурился.
     -  Признаюсь,  мне  трудно  постичь, что здесь  понадобилось  хэйденам.
Возможно,  существует  какое-то  важное  обстоятельство, нам до сих  пор  не
известное.
     -  Надо подумать, - кивнул головой Оуэн. -  Если мы узнаем,  что  нужно
хэйденам, возможно, мы решим, что это можно просто отдать без всякого ущерба
для колонистов. Или разрушить. Тогда им придется убраться и перебросить свои
силы на другой объект.
     - Бьюсь об заклад, они и не подумают убраться, - заявила Хэйзел. - Если
хэйденам станет известно, что мы здесь, они сровняют  Миссию  с землей, лишь
бы до нас добраться. Не забывай, мы разрушили все их планы на Брамине II.  А
хэйдены, как известно, никогда и ничего не прощают.
     - Это правда, - подтвердил Мун.
     - Ох,  надоели  вы мне,  -  вздохнул Оуэн. -  У меня  и так  достаточно
проблем, а вы придумываете все новые.
     - Кстати, кажется, навстречу нам  движется новая проблема, - вполголоса
заметила Хэйзел. - Погляди-ка на это чучело.
     В  самом  деле, к ним нетвердой походкой спешило странное, долговязое и
тощее как скелет существо, по  всей видимости, женского  пола. На незнакомке
было  черное,  изрядно потрепанное  платье, перетянутое поясом на невероятно
тонкой талии. На одном  костлявом  бедре болтался меч, на другом  - бластер.
Наряд  довершали высокие  ботинки со шнуровкой,  дырявые зеленые перчатки  и
видавшая виды остроконечная шляпка,  украшенная ярко-красными развевающимися
лентами. Лицо  экстравагантной особы покрывал толстый слой белил, на котором
алели  два  ярких  пятна румян.  Тени  для  век  и помаду  она  предпочитала
ядовито-зеленого   оттенка.   Движения   незнакомки  были   неуверенными   и
угловатыми,  ноги  едва сгибались  и,  кажется,  плохо  подчинялись ей.  Она
напоминала  марионетку,  которая  перерезала  свои   веревочки,   прикончила
кукловода  и направилась в мир с  твердым намерением натворить там  побольше
бед.
     Рука  Оуэна   сама  собой  потянулась   к  оружию.  Ведьма   в   черном
остановилась, не дойдя до него нескольких шагов, секунду обождала, будто для
того чтобы  удостовериться, что  все  части ее тела на месте,  и бросила  на
Оуэна  угрюмый взгляд.  Наверное,  она не  сомневалась, что глаза  ее  в это
мгновение излучают любезность и радушие.
     - Добро пожаловать в ад, Дезсталкер. Я сестра Марион,  первая помощница
Би.  Она изображает из себя святую, а  я управляю  тут всеми делами. Когда я
была помоложе,  тоже  собиралась стать  святой, да  потом  пошла  по  другой
дороге. В результате меня сделали Славной Сестрой и всю  жизнь посылали в те
места, о  которых  Церковь не любила  упоминать вслух. А  потом я  подцепила
проказу, и эти ублюдки  послали  меня сюда. Впрочем, монахиня в  любом месте
служит Господу. А Господу известно, что  здешнему сброду действительно нужна
помощь. Теперь вы можете поздороваться со мной.
     - Рад ^приветствовать вас, сестра Марион, - произнес Оуэн, изо всех сил
стараясь  сохранить на  лице  приличествующее  случаю  выражение.  -  Должен
сказать, у вас потрясающий наряд.
     Монахиня растянула в улыбке зеленые губы.
     - Я одеваюсь так, чтобы подразнить здешних жителей. А перчатки и макияж
помогают скрыть следы проказы.  Люди думают,  что у  меня не все в порядке с
головой. Считают меня сумасбродкой.  Но вы их не слушайте. Каждый борется со
своим несчастьем по-своему.  И  мой  способ лишь чуточку более оригинальный,
чем у остальных. А теперь следуйте за мной, да побыстрее - Би ждет с ужином.
     С этими  словами  она