ираетесь закрыть сюда  доступ?  --  спросил  генеральный
директор  Комиссии по охране  леса. --  Я  хочу сказать, здесь  больше шести
тысяч акров лесных насаждений.
     -- Мы сконцентрируем свои усилия на  явно зараженном участке, скажем, в
радиусе двух-трех миль.
     -- Все равно чертовски много.
     -- Я с вами  согласен.  Но здесь много довольно широких  дорог,  на них
можно   поставить   знаки  через  определенные  интервалы.   Еще  мы   можем
использовать вертолет. Да  я просто не  могу себе представить,  что  кому-то
захочется идти в лес, когда удастся наладить оповещение. Разве не так?
     -- Я думаю, что идея  всюду  поставить  людей хорошая, -- сухо  ответил
полицейский.
     -- Ну  да. Мы вернемся  к этому позже. Сначала  рано  утром там пройдут
люди  из  "Крысолова". В их задачу входит выкурить этих чудовищ из укрытий и
уничтожить. Однако пусть лучше  скажет Стивен  Говард, он представляет здесь
компанию и все вам объяснит.
     Он ободряюще посмотрел на Говарда, который уже сделал движение встать и
сел обратно, вспомнив, что он не на митинге.
     --  Нам необходимо, -- начал он,  -- полное  взаимодействие  всех,  кто
будет  в  лесу.  --  Он  обезоруживающе  улыбнулся.  --  И  подробные  карты
местности. Главное  -- это  план  оросительной системы,  потому что,  как вы
понимаете, именно там могут быть крысы. Моим парням нужна защита армии. Ваше
пожарное оборудование,  майор  Кормак, для нас  бесценно. Если  оно прибудет
вовремя  да еще с новыми  мощными брандспойтами, то и желать  больше нечего.
Вот   за  что  нам   надо  благодарить   последнюю  забастовку   пожарников.
Огнетушители  тоже пусть будут под рукой, хотя  мне бы не хотелось рисковать
ни лесом, ни моими людьми.  Им вряд ли  понравится, если им начнут палить  в
спины.
     В зале заулыбались.
     --   На  моих  людях  будет  защитная  одежда,   похожая  на  ту,   что
использовалась во время  Нашествия,  но гораздо  более  усовершенствованная.
Сначала  пойдет команда  поисковиков,  она  будет  искать места,  заселенные
крысами,  за ней -- те, что будут  их уничтожать. Я  попрошу  Майка Леманна,
нашего главного биолога, изложить детали предстоящей операции.
     Леманн  чувствовал себя  неловко  под множеством устремившихся  на него
взглядов, но храбрость ему не изменила.
     -- Если это  действительно  новое  поколение гигантской крысы, то перед
нами серьезная проблема. Предположим, что это  потомки черной крысы, которую
мы знаем по лондонскому Нашествию -- а все указывает именно на это, -- тогда
нам  осталось  лишь ответить на  пару вопросов:  каким  образом  их  предкам
удалось спастись и как они смогли так долго оставаться незамеченными?
     --   Они  могли  уйти  в  лес  прежде,  чем  началось  уничтожение,  --
предположил секретарь из министерства внутренних дел.
     --  Возможно. Хотя  предварительные меры были направлены на  то,  чтобы
сконцентрировать их  в  определенных  регионах,  --  ответил  Леманн. -- Они
должны  были оставаться в Лондоне. Другая версия -- что они каким-то образом
избежали сверхзвукового воздействия, с помощью  которого мы выгоняли крыс из
их гнездышек и  отправляли в газовые камеры,  а потом сбежали, когда поняли,
что игра  закончена. Теперь  мы  используем оборудование, которое рассеивает
грызунов,  а не  собирает  их в  одно место.  Но  как бы  то  ни  было, наши
эксперименты  с   крысами  в  лабораториях   "Крысолова"   доказывают,   что
сверхзвуковое   воздействие   постепенно  становится   неэффективным.  Крысы
адаптируются и перестают его замечать.
     --  Должен  заметить,  --  прервал  его  Говард, --  что  мы  постоянно
тестируем подобное оборудование. Думаю,  нам удастся создать  такое, которое
<i>будет</i> в  высшей  степени эффективным, если  мы подберем волну.  Или, скорее,
волны. Чтобы сделать это, нам необходимо заполучить крысу-мутанта. Мы своими
передозировками убили всех, что были у нас четыре  года назад. Это не говоря
уже о том, что мы упустили главное.  Нам надо было быть умнее и сохранить их
для наблюдений.
     -- Правильно, --  согласился секретарь из  министерства внутренних дел.
-- А на простых крысах вы можете экспериментировать?
     -- Мы как раз это делали, -- ответил биолог. -- К сожалению, гигантская
черная крыса  очень от  нее отличается. Произошла  мутация, и у  нее  совсем
другие  гены. Она не только  крупнее и сильнее, у  нее  еще довольно высокий
уровень сознания.  И оно ее не  подвело, когда она пряталась несколько  лет.
Конечно,  немаловажно, что  крысы  -- существа ночные, но  меня больше всего
удивляет,  почему ни разу  никто не  заметил их присутствия по  каким-нибудь
оставленным следам. А еще больше  удивляет и  даже  пугает --  <i>почему</i> именно
сейчас?
     --  Я предполагаю,  что после массового уничтожения у выживших развился
страх по отношению к человеку, но он слабел от поколения к поколению. Мы уже
знаем об их невероятной сообразительности. Наверняка она тоже развивалась от
поколения  к  поколению.  Они  держались  вне  поля  зрения,  добывали  себе
пропитание  в  безопасных местах  и  почти не оставляли свидетельств  своего
присутствия.
     -- Может, их немного. -- Это Уитни-Эванс не желал терять надежды.
     --  Правильно, --  согласился с ним  майор  Кормак. -- Маленькую группу
трудно засечь в лесу, где множество других обитателей.
     -- Непохоже, --  сказал Леманн. -- Крыса живет от пятнадцати месяцев до
двух с половиной лет, причем женская особь рожает десять раз в год, в каждом
выводке около двенадцати особей. Через несколько часов после родов она опять
готова  к осеменизации, а  достигает  она половой  зрелости всего через  три
месяца  после  рождения. Теперь  подсчитайте  сами,  сколько их вывелось  за
четыре года.
     Пендер  почти  слышал,  как  в  мозгах присутствующих защелкали счетные
машинки.
     --  Думаю,  много, -- продолжал Леманн, --  но они, говоря  фигурально,
ушли в подполье.  Думаю, они  облюбовали себе оросительную сеть возле  леса.
Там мы  будем их искать.  Главная штука заключается в том, что черная  крыса
или, как ее еще называют,  корабельная крыса -- существо, которое может жить
на деревьях. Она лазает по деревьям, может влезть на крышу высотного здания.
А вот  мутант,  вполне вероятно, живет  под  землей.  По крайней  мере,  это
объясняет, почему они разрыли труп на церковном кладбище. Они научились рыть
норы.
     --  Невозможно!  -- воскликнул  Милтон. --  Нужны  десятки  лет,  чтобы
эволюционировать...
     -- Для  нормального  животного --  да, -- прервал  его биолог. --  А мы
имеем дело с мутантом. Тут заговорил Торнтон:
     -- Итак,  ваши рекомендации  -- расправиться с  ними  в их  собственных
логовах, то есть в трубах, коллекторах.
     -- Боюсь,  многие трубы выходят в реки, -- сказал Уитни-Эванс. -- Мы не
раз обращали на это внимание местных властей.
     -- Эти выходы должны быть перекрыты. Нам потребуется помощь сотрудников
лесохозяйства, чтобы перекрыть все выходы.
     --  Может,  мы тоже  можем  помочь? -- спросил  Милтон.  -- Мои люди из
Центра знают лес как свои пять пальцев.
     -- Замечательно. Чем больше, тем веселее.
     --  А почему бы не использовать крысиный  яд?  -- спросил секретарь  из
министерства внутренних дел.
     -- Боюсь, с этим тоже проблема, -- мрачно  сказал  Леманн. -- Обычно мы
используем  два типа  ядов.  Один  -- разовый -- включает в себя  фторацетат
натрия и фторацетамид натрия, обычно используемые в канализационной системе,
фосфид цинка,  безвредный для других норбомид, мышьяковую  кислоту,  <i>опасную</i>
для большинства животных, и  альфа-хлоразол, обыкновенно используемый только
против мышей.  Самое  неприятное  с  этими  крысами,  что  у  них врожденный
отрицательный инстинкт ко всему неизвестному.  Мы называем это <i>неофобией,</i> то
есть неприятием новых объектов. Их трудно заставить съесть что-то новое. Они
могут даже через  какое-то время подойти попробовать, но  в микроскопических
дозах.  И стоит им  почувствовать, что это отрава,  они ее  больше в  рот не
возьмут. Так что этот разовый яд способен  убить всего ничего,  однако и это
послужит предупреждением для остальных.
     -- А другой тип? -- спросил секретарь министерства внутренних дел.
     --   Второй  --   это  антикоагулянты.  Они   убивают,  воздействуя  на
кровеносную  систему  грызунов.  Короче,  они  соединяются  с  протромбином,
который заставляет  кровь сворачиваться, когда поранен сосуд. Любая царапина
убивает крысу. Особенно чувствительны к ним самки, имеющие детенышей.
     Их   три  вида  сейчас:  ворфарин,  кауматетралил  и  хлорфасинон.  Они
накапливаются  постепенно, пока не получается смертельная доза. Крысы к  ним
привыкают, постоянно их едят, а потом умирают.
     -- Но на это нужно много времени, -- перебил его Уитни-Эванс.
     -- Увы, да,  но  процесс можно  ускорить. Однако проблема в другом.  За
последние   годы   грызуны   в   нашей   стране   научились   сопротивляться
антикоагулянтам.  Началось это в нескольких странах  на континенте, а теперь
распространилось  и у нас.  Лук  Пендер только  что  вернулся  из  поездки в
северные графства, где как раз занимался этим. Лук?..
     -- Сначала это было замечено в Уэльсе и Мидленде, а теперь уже дошло до
Чешира  и  Юго-Западного  побережья,  --  сообщил  Пендер.  --  Мы  в  своей
лаборатории вырастили стойких к ворфарину крыс, а  эти выработали  иммунитет
сами.  Короче говоря,  крысы,  участвовавшие в  Нашествии, выработали  точно
такой  же  иммунитет до того, как  было  принято  решение  использовать газ.
Возможно,  это было передано  по  наследству  потомкам крысами,  избежавшими
гибели в Лондоне. Я  согласен  с Майком. Если  мы  сможем изолировать  их  в
подземных системах, надо использовать газ.  Если техника  не гарантирует  их
вывода наверх, значит, надо запереть их внизу и уничтожить там.
     --  Думаю, возражений не будет, -- сказал Торнтон.  -- Пусть будет газ,
господа? -- спросил он, обращаясь к залу, по которому пронесся одобрительный
гул.
     Представитель местных властей поднял руку.
     -- А как насчет болезней? Как мы справимся с ними?
     --  Не думаю, что нам  надо прямо  сейчас это  обсуждать,  --  спокойно
сказал Стивен  Говард. -- Во время Нашествия  мы  столкнулись со страшнейшей
разновидностью  лептоспироза, или  спирохетовой желтухи.  Сначала лихорадка,
потом  желтуха.  Жертва  теряла  силы,  слепла,   выключались  все  чувства.
Наступала  кома,  кожа натягивалась  и  лопалась, и  человек  умирал.  Самое
ужасное,  что болезнь  продолжалась всего двадцать четыре часа.  К  счастью,
вскоре было  найдено противоядие,  и  теперь  нам  нечего  бояться.  Другие,
обыкновенные  заболевания  незначительны   и  не  страшны  для   сегодняшней
медицины.  Нет,  главная  опасность  заключается,  по-видимому,  все-таки  в
возможном  нападении крыс. Поэтому каждый "боец", выходящий на  "поле  боя",
будет снабжен специальным защитным  костюмом. -- Говард полез куда-то позади
кресла  и  вытащил  большую  фотографию  мертвой  черной  крысы-мутанта.  --
Кажется, сейчас самое время напомнить, как выглядит  наш старый враг. --  Он
приподнялся в кресле и установил  на столе  фотографию так, чтобы всем  было
видно.
     Пендер мысленно застонал. Начальник явно наслаждался,  обрушивая  страх
Божий  на  заполученную  в  зал  аудиторию.  Несомненно,  он  считал  важным
произвести  на  нее  впечатление  теми  опасностями,  с  которыми  постоянно
сталкивается  компания, чтобы, не дай Бог,  ее  акции  не подешевели. Что ж,
фотография  произвела   желаемый   эффект.  Пендер  спиной  чувствовал,  как
содрогается зал.
     -- Кошмарное создание, не правда ли? -- весело спросил Говард. -- Здесь
она в настоящую величину.  Может быть больше  двух и даже трех футов, считая
хвост. У нее длинная узкая морда и  острые зубы, резцы особенно длинные. Уши
розовые, острые  и голые. Шерсть темно-коричневая на  самом деле, но покрыта
черными  пятнами,  поэтому  издалека  кажется черной.  Она  очень похожа  на
обычную черную крысу, не считая, конечно, размеров. Главное же ее отличие --
большой мозг и странная  форма  спины.  Видите, какая у  нее  мощная  задняя
часть? В когти ей лучше не попадать, это смерть.
     Один из слушателей побледнел как мел.
     -- Боже мой, они все такие? -- спросил он.
     Говард на мгновение смутился, но быстро взял себя в руки.
     -- Что вы хотите этим сказать?
     -- Ну, они все такие большие? Это же чудовищно.
     -- Да. Боюсь, что так. Все такие.
     Пендер  обратил  внимание на  реакцию  своего  начальника  и  удивился.
Пожалуй,   это  даже  не  было  для  него  неожиданностью,  если  бы  он  не
почувствовал, что тот лжет. Словно его поймали на слове. Какое же облегчение
было для  него, когда он понял,  что  речь идет всего лишь о величине крысы.
Пендер нахмурился.
     --  У  меня  есть  вопрос. --  Это  был полицейский  комиссар с  хорошо
сохранившейся фигурой и мрачным выражением на лице.
     -- Мы слушаем вас,  комиссар, -- сказал  Торнтон,  а Говард в это время
убрал фотографию со стола и спрятал ее обратно за кресло.
     -- Чуть раньше  мистер Леманн удивлялся тому  факту,  что крысы столько
времени сумели продержаться назамеченными. Кто-то еще тут спросил, почему их
действия,  как бы  лучше  сказать, нарастают. Все это  указывает на какую-то
причину, не так ли?
     Ничего больше не сказав, он сел, и  в зале воцарилось молчание.  Пендер
кашлянул.
     --  Ну, я думаю, что  понимаю,  о  чем  говорит  комиссар.  Вне  всяких
сомнений,  происходит  эскалация их  активности.  Почему  они позволили себя
увидеть после стольких лет "подпольной" жизни? Что придало им храбрости?
     -- Ваше объяснение, мистер Пендер? -- спросил Торнтон.
     -- Объяснений может быть  всего два  или даже одно. Во  время Нашествия
мотивацией   для  крыс-мутантов  была   жажда  вкусить  человеческого  мяса.
Возможно, что новое поколение также решило не прятаться больше от человека и
не бояться его. Оно решило начать борьбу.
     -- У них более изощренный разум, к  тому же вскоре они получили то, что
придает уверенность  любой армии-агрессору, -- количество.  Вероятно, именно
это стало поворотным пунктом.
     -- Я  понимаю,  мистер Пендер,  что вы хотите сказать,  --  прервал его
секретарь из  министерства  внутренних дел.  -- Вы полагаете, что количество
крыс  в  Эппинг-форест  достигло  той  точки,  когда  им  стало   необходимо
выплеснуть свою агрессивность?
     -- Я уже сказал, что объяснений два или два, слитых  в одно. Они сильны
теперь, хотя я сомневаюсь в  подсчетах Майка. Они бы  просто  кишели в лесу,
если бы  он был прав. Это же мутанты. Их воспроизведение может отличаться от
воспроизведения  нормальной  крысы. На  основании  изучения  выживших  после
Нашествия  крыс  мы  знаем,  что  их воспроизводящая система была  ослаблена
сверхзвуковым воздействием, а может быть, новыми генами, и не исключено, что
она такой осталась. Другое объяснение  -- к крысам  вернулась  старая  жажда
крови.  Может,  их  стало  много  и  это дало толчок, может,  мясо  животных
пробудило  память и  желания,  которые много лет спали. Если же это так,  то
нападения  еще будут,  и  будут страшнее, чем  было первое. Помните, они уже
вкусили живой человеческой крови.
     В  зале   снова  заволновались,  и  Торнтону  пришлось  в  третий   раз
воспользоваться авторучкой как молоточком.
     --  Я думаю, настало время перейти к  деталям намечающейся операции, --
сказал он.  -- Я сам  проинформирую министра о том,  что  здесь произошло  и
какие меры будут приняты. Конечно, мы  не можем не поставить  в  известность
общественность, но  я  настаиваю, чтобы все сообщения шли через мой аппарат,
может,  в  этом  случае  нам удастся  избежать паники. К  счастью,  в лучшие
времена мы не сидели сложа руки,  так что сможем контролировать ситуацию. До
сих пор был убит только один человек, так пусть же это число не увеличится.
     Следующие полчаса разрабатывали  план операции. Пендер и Леманн ставили
свои  условия  борьбы  с  крысами,  а полицейский  комиссар  и майор  Кормак
вырабатывали наиболее эффективные пути  развертывания своих сил. Разложенные
карты  были  поделены на  участки,  звонили  телефоны,  некоторые  участники
совещания  удалились,  получив  задания,  составлялись  списки.   Пендер   с
удовлетворением подумал, что наконец-то все зашевелились.
     Он  даже  не сразу  обратил  внимание на секретаршу,  которую  видел  в
Центре. Она,  явно  нервничая,  вошла  в  зал  и  что-то  зашептала  на  ухо
Уитни-Эвансу, после чего он быстро встал с кресла и вышел из зала. Буквально
через  несколько  секунд он вернулся  с  объяснением, которое всех заставило
бросить дела и застыть на месте от надвинувшегося кошмара.
     -- Боюсь, --  начал он печально и без своего обычного высокомерия, -- у
меня  плохие новости.  Только  что  вернулся мой лесничий.  Вы  знаете,  они
оповещали население. Он... Он заехал на ферму, тут, неподалеку, меньше мили.
Дверь в дом была открыта, но ему никто  не  ответил. Когда  же он  вошел, то
обнаружил два... тела, скорее всего, хозяина и его  жены, мистера  и  миссис
Вуллард.  Идентифицировать  их невозможно,  потому  что они съедены,  от них
почти ничего не осталось.
        <i>Глава 11</i>
     Пендер тихо постучал в  дверь. Было уже  поздно, почти одиннадцать, так
что  ничего  предпринять  было  уже нельзя.  В  лекционном  зале  никого  не
осталось, да и в самом  Центре светилось всего несколько огней. Пендер  тоже
ушел  из главного здания  и отправился к отдельно  стоявшему лому, где  жили
сотрудники. Он постучал еще раз погромче.
     -- Кто там? -- донесся до него голос Дженни.
     -- Это я. Лук.
     Дверь открылась, и в проеме показалась Дженни.
     -- Извините, Дженни, наверно, я разбудил вас.  Но раньше я никак не мог
освободиться.
     --  Все  в порядке,  Лук. Я не  спала  и рада  вас видеть.  Она  пошире
распахнула дверь и пригласила его войти. Комната была маленькая, две кровати
занимали ее почти всю. Еще одна дверь вела, скорее всего,  в  ванную. В углу
горела лампа, отчего в комнате был интимный полумрак, а застекленные, но без
рам эстампы и изящные орнаменты вносили тепло в казенный интерьер.
     -- Уютно, -- заметил Пендер. Дженни улыбнулась.
     -- Я живу  тут с Джен Уимбуш, вот мы и попытались немножко  очеловечить
нашу комнату.
     -- Я видел Джен. Это она мне сказала, где вас искать.
     -- А где она сама?
     --  На  кухне.  Моет  посуду.  Пришлось ей потрудиться  сегодня. Дженни
рассердилась на себя.
     -- Надо было мне ей помочь, а я совсем расклеилась.
     -- Ничего. Ей  там Уилл помогает.  Они  справятся. А  вы как,  все  еще
плохо?
     -- Да нет, в порядке. Просто шок. Понимаете,  домоправительница викария
прибежала в Центр, бедняжка, она совсем растерялась, не знала, что ей делать
после того, как ей  сообщили о могиле. Я сама пошла туда проверить. Это было
так...
     Дженни опустила голову, стараясь сдержать слезы, она уже наплакалась за
день.
     Пендер чувствовал себя неловко. Ему хотелось обнять девушку, как утром,
но он  не знал, понравится ли ей это.  То она кажется холодной, отчужденной,
то вдруг раскрывается и словно сама идет  на контакт. Дженни подняла голову,
постаравшись отогнать от себя дурные мысли.
     -- Хотите кофе? Вы, наверно, смертельно устали? Он ухмыльнулся.
     -- Я бы не отказался и от чего-нибудь покрепче, хотя кофе тоже сойдет.
     -- А если  и то, и другое? Мы с Джен всегда держим бутылку шотландского
виски, если вдруг захочется пооткровенничать и поплакать.
     -- Вы прелесть.
     --  Усаживайтесь и постарайтесь расслабиться, пока я все приготовлю. --
Она  показала ему  на единственное в комнате кресло, и он погрузился в него,
испытывая ни с чем не  сравнимое облегчение, когда  закрыл глаза  и  положил
голову на спинку. Учительница исчезла в соседней комнате, прихватив  с собой
электрический чайник, и он услышал, как она пустила воду. -- Одну минуту, --
крикнула она.
     -- Хоть две, -- ответил Пендер.
     Вскоре у него в руке  уже была приличная порция  виски, а Дженни сыпала
кофе и наливала кипящую воду в две готовые все вытерпеть кружки.
     --  Покрепче  и  один  кусочек сахара,  --  сказал  он.  Она  поставила
дымящуюся кружку у его ног и села на кровать, не спуская с него глаз. Пендер
глотнул виски и изучающе взглянул на нее, радуясь тому, как хороши ее ноги в
туго  обтягивающих  джинсах.  Очень  хороши, если глаза  его не  обманывают.
Вместо  широкого кардигана на ней сейчас была мужская рубашка, не  по-мужски
оттопыривающаяся на груди. Но больше всего ему нравилось ее лицо. Нежное и в
то же  время решительное. И  глаза. Карие, безмятежные и проницательные, как
будто она читала чужие мысли.
     -- Лук, извините меня за вчерашнее, -- сказала она.
     -- За вчерашнее?
     -- Ну, на совещании. Наверно, вам показалось,  что  я  во всем  обвиняю
вас. В том, что случилось или не случилось. Мне так надоели люди, которые не
хотят  брать на себя ответственность,  которым  нравится говорить, говорить,
говорить и ничего не делать. Мне жаль, но я подумала, что вы такой же.
     -- Что же изменило ваше мнение? Если оно изменилось, конечно.
     -- Я  стала  думать. Вы сделали все что могли, а  они просто  не желали
ничего слышать.
     -- Сейчас они слушают.
     -- Да, но чего это стоило.
     --  Дженни,  так  устроен  мир.  Вы  сойдете  с  ума   от   постоянного
разочарования, если не научитесь принимать его  таким, каков он есть. Можете
даже не принимать, но понимать его вы должны научиться. Есть, правда, другие
способы противостоять  ему,  назовите  их, как  хотите: апатия,  отчуждение,
самозащита, -- я  зову это  страхом. Суть в  том, чтобы не допускать  его до
себя.
     -- Вам удается?
     Он улыбнулся.
     -- Я стараюсь.
     Она заглянула ему в глаза.
     -- Лук, что будет?
     Сначала он решил, что она спрашивает о нем и о себе, о том, что их явно
влечет друг  к  другу, а  потом подумал,  что, может,  она  вовсе ничего  не
чувствует, а это только его тянет к ней.
     -- Вы о крысах?
     Она кивнула, но по тому, как она помедлила с ответом, он понял, что она
прочитала  его мысли.  Тогда  он принялся детально  объяснять  ей,  чем  они
займутся на следующий день с самого утра  и будут заниматься, пока все крысы
не будут уничтожены.
     -- Нас в Центре тоже возьмут? -- спросила она, когда он замолчал.
     -- Боюсь, да. Нам понадобятся  все,  кто знает лес. Не расстраивайтесь,
никакая опасность вам не грозит.
     -- Я не расстраиваюсь. Я все равно собиралась остаться и помогать всем,
чем  могу,  хотя  бы  подавать  чай.  Ужасно  думать,  что  они  заняли лес.
Понимаете? Чудовища, все разрушающие, как нарост на живой природе. Из-за них
лес кажется... нечистым. Лук, они мне отвратительны.
     Пендер отхлебывал свой кофе. Виски уже согрело ему горло.
     -- Дженни,  как вы  оказались в Центре? Здесь какая-то странная,  почти
затворническая жизнь.
     -- Да  нет.  Не  совсем.  Я люблю свою  работу, и нельзя быть  ближе  к
природе, чем здесь,  не сказав "прощай" цивилизации. С  детьми работать одно
удовольствие.  Сотрудники  один  другого лучше,  и мы  все  работаем  как бы
сообща.
     -- И Вик Уиттейкер?
     На секунду ее взгляд вновь стал отчужденным.
     -- А что он?
     -- О, мне показалось... Показалось, что он влюблен в вас.
     -- Влюблен.  И  это  очень  глупо. У него есть жена, правда, они  живут
отдельно. И дети.  -- У нее потеплел голос. -- Он думает,  будто любит меня,
но половина его души  остается с семьей. Иногда  мне кажется,  что  он здесь
работает,  чтобы доказать свою  независимость, но, надеюсь, он скоро поймет,
что ошибается.
     -- А вы? Как вы относитесь к нему?
     Он почти ждал, что Дженни одернет его, но она  лишь печально улыбнулась
и стала смотреть на свои руки.
     -- Я не хочу, чтобы меня использовали в  подобной ситуации. На сей  раз
не хочу.
     "Вот, -- подумал  он, -- в чем ответ". Наверное,  у нее уже был роман и
она была здорово унижена. Понятно, откуда эта отчужденность и холодность, за
которой она хочет спрятаться. Центр -- это ее убежище, сюда она сбежала, как
в монастырь, только без аскезы  и молитв. Однако она не  совсем отреклась от
внешнего мира. Интересно, долго еще она пробудет тут?
     -- А вы, Лук? -- спросила она. -- Почему вы не женаты?
     -- Слишком люблю свою работу.
     -- Вы ненавидите свою работу.
     Он удивился.
     -- Почему вы этим занимаетесь, Лук? Почему крысами?
     -- Я же сказал вчера. Мне хорошо платят.
     Она покачала головой.
     -- Нет, неправда. Есть какая-то другая причина.
     Он допил кофе и поставил кружку на пол.
     --  Думаю, мне  пора идти.  Завтра рано вставать...  -- Он  взглянул на
часы. -- Уже сегодня.
     Она тоже встала.
     -- Мне жаль,  что я  сказала.  --  Она придвинулась  ближе  к нему.  --
Правда.
     Он улыбнулся ей.
     -- Я это начал. Так что получил, что хотел.
     -- Мы увидимся завтра?
     -- Конечно.  Я буду очень занят, но так как вы, Дженни, тоже участвуете
в операции, то мы будем работать вместе.
     Ему захотелось поцеловать ее,  но он чего-то -- странно -- испугался. В
последний  раз  это было  с ним  лет в  пятнадцать  на первом  свидании.  Он
понимал, что ведет себя глупо, и не мог  ничего поделать. Он боялся, что его
поцелуй будет отвергнут,  и  еще долго так простоял  бы,  изображая наивного
дурака, страшась протянуть руку, если бы она сама его не поцеловала.
     Она легко коснулась губами его щеки, рассеивая невесть откуда взявшуюся
робость.
     -- Дженни...
     -- Лук, уже поздно. Проводите меня лучше до  главного корпуса. Я помогу
Джен, а вы пойдете отдыхать, похоже, вы очень нуждаетесь в отдыхе.
     Лук расслабился и больше уже не чувствовал себя школьником.
     -- Ладно. Я остановился  в отеле  в Бакхерст-хилл. Через  десять  минут
буду  там,  а еще через две буду спать  сном праведника. Долгий был день. Но
для него он еще не кончился.
     Джен Уимбуш протерла запотевшие очки краем свитера.  Все чашки и блюдца
перемыты,  пепельницы тоже,  большой  стол  в лекционном зале  блестит,  как
новенький. Завтра тоже  тяжелый  день,  но, слава Богу,  занятия отменены  и
учителя помогут.
     До  большого  совещания  Алекс Милтон устроил  небольшое совещание  для
сотрудников, на котором  рассказал им о  крысах  и  об  организации в Центре
оперативного  штаба. Если кто-то хочет уехать, пожалуйста, никого ни ругать,
ни удерживать  не будут. Однако людям, которые приехали сражаться с крысами,
нужна  их помощь. Один из руководителей компании "Крысолов"  уверил его, что
никакой прямой  опасности ни для кого не будет, если делать все что положено
и  носить  защитную  одежду вне  помещений  Центра.  Конечно,  все  захотели
остаться,  взволнованные  предстоящими событиями. То,  что  чудовища  заживо
сожрали  местного викария, никто не воспринял серьезно, потому что никого из
них  не  было  на  кладбище,  но  Милтон  сделал  все, чтобы  внушить  своим
сотрудникам, какое суровое испытание им предстоит.
     В трех  классах переставили парты, так  что получилось  по два  больших
стола  в  каждом.  В  лаборатории устроили  склад  для  баллонов  с газом  и
отравляющих  веществ,  которые  должны были  привезти  люди из  "Крысолова".
Защитные  костюмы тоже сложат там. Лекционный зал  будет  использоваться для
больших совещаний, а библиотека -- для более узких.
     Джен надела очки  и  попыталась рассмотреть что-нибудь  в большом окне,
однако увидела она  только свое отражение. Ей  не улыбалось одной идти через
двор. Мало  ли  что  там снаружи. Большинство сотрудников на  ночь уехало из
Центра,  но остался  Уилл  Эйкотт, предложивший  ей  свою помощь.  Где-то он
ходит, проверяет, все ли двери и окна закрыты. Ключи  от главного входа тоже
у него.
     Джен отвернулась от окна, не очень заинтересованная своим отражением, и
выключила свет. Уилл проводит ее до ее комнаты.  Он уже не раз делал попытки
проникнуть внутрь. К счастью, Дженни Хэнмер умеет играть свою роль, да и она
тоже ее не  раз выручала. Это вовсе не значит,  что  Уилл  ей  не  нравится.
Иногда она даже жалела, что у нее не отдельная комната.
     Интересно, оправилась ли Дженни. Она была сама не своя после  того, что
увидела  на кладбище. Ну  что ее туда  потянуло?  Нет, Джен  ни за что бы не
пошла. А Дженни совсем другая. У нее характер. Может за себя постоять.
     -- Уилл, где вы? -- крикнула Джен в  длинный темный коридор. Не услышав
ответа,  она  пошла  по  коридору, заглядывая  по  дороге  во  все двери.  В
последнем классе еще  горел  свет  и четко  вырисовывался  в темном коридоре
желтый прямоугольник. Она направилась туда, уверенная, что Уилл там и просто
ее не слышит.
     -- Уилл, вы здесь?
     Она  заглянула в дверь  и  обнаружила, что класс пуст. Наверное,  он  в
другой стороне здания, там, где библиотека.
     Джен огляделась, проверив, все ли  в порядке, закрыты ли окна.  В  этой
части  вся  стена  была словно одно большое окно,  вероятно,  таким  образом
компенсируя отсутствие окон на противоположной стороне. Удостоверившись, что
все  в порядке, Джен потянулась  к  выключателю и тихонько застонала, увидав
возле окна кофейную чашку. Должно быть, Уилл ее не заметил.
     Джен  решительно пересекла комнату и с отвращением уставилась на чашку.
Кто-то  использовал ее вместо пепельницы  и оставил  в ней окурок. Вздохнув,
она  опять поглядела на  отражение  в окне  и  мысленно посетовала  на  свое
физическое  несовершенство. Сама худая, шея длинная, а подбородок тяжелый. О
груди и говорить  нечего. Волосы  совсем не вьются, а два дня после  мытья с
ними  вообще  ничего  не  сделаешь.  И  еще  очки.  Не важно, как  она  себя
обихаживала  в  особых случаях, как красилась,  как душилась, как одевалась,
минимум  двадцать процентов  съедали  очки. Вот уж нечестно.  Хотя Уилл  все
равно считает ее красивой. Может, она слишком строга к себе?
     Вдруг  Джен  что-то  почувствовала. Наверное, опять  эта густая чернота
леса  без  единого огонька,  к  которой  она никак не могла  заставить  себя
привыкнуть. Но почему-то сейчас она  действовала  на  нее  сильнее обычного.
Наверняка  это  из-за  бегающих  по  лесу  чудовищ, из-за них  Эппинг-форест
потерял  для  Джен  всякое  очарование.  Ее  охватила дрожь.  Глупо.  Но  ей
показалось, что  они  глядят  на нее с той стороны.  Джен наклонилась вперед
совсем  близко к  окну, загородив  падающий сзади свет ладонью.  Она глядела
наружу,  в  ночную тьму через собственную тень. И вдруг стекло брызнуло ей в
лицо.

     Пендер  и Дженни как раз входили в главное  здание, когда услыхали звон
разбивающегося  стекла  и сразу же  пронзительный  крик.  Переглянувшись  от
неожиданности,  они бросились  в  приемную и  едва  не столкнулись  с Уиллом
Эйкоттом, бежавшим с другой стороны коридора.
     -- Где это? -- спросил Пендер, хватая молодого учителя за руку.
     -- В другом конце. Там, где классы.
     -- Быстрее.
     Пендер бросился бежать по коридору, Дженни  и Уилл за ним. Они бежали к
освещенному  классу  в  самом конце коридора,  подгоняемые криками и  жутким
царапаньем.
     --  Там Джен!  -- крикнула Дженни, предчувствуя  самое  худшее.  Пендер
остановился возле  двери.  Глаза  у  него полезли на лоб, волосы  на  голове
встали дыбом. Дженни  и Уилл  оказались позади него, и он хотел  помешать им
заглянуть в комнату. Но Дженни увидела и закричала от ужаса.
     Джен Уимбуш ползла по полу  по направлению к двери. Она была без очков,
вся в крови, осколки стекла, застрявшие в щеках и  во лбу, сверкали серебром
в свете лампы. Кровь текла у нее по рукам, вся грудь была залита кровью. Она
протянула к  ним дрожащую руку,  прося о помощи, а  из ее горла донеслись до
них  странные булькающие  звуки. Прилепившись  к  ее  спине, давя всей своей
тяжестью на ее худенькое  тело, огромное черное чудовище впилось зубами в ее
затылок, и верхняя часть его туловища двигалась в такт глоткам, которые  оно
делало, высасывая из девушки кровь.
     --  Господи,  Лук, помоги  же  ей! -- заорала Дженни  и увидела  вместо
милого лица маску нечеловеческой ненависти.
     -- Зовите на помощь, Дженни, -- сказал  он, тяжело  роняя слова. --  Не
выходите из здания. Звоните по телефону.
     Но она продолжала стоять, зачарованная жутким зрелищем,  и ему пришлось
изрядно встряхнуть ее.
     -- Бегом! -- крикнул он.
     Пендер  взглянул  на Уилла, спиной чувствуя его страх,  но он знал, что
молодой человек достаточно храбр, чтобы броситься на спасение девушки.
     --  Ради Бога,  мы  должны ее спасти! --  крикнул юноша. Пендер  кивком
головы показал на окно.
     -- Видите?
     На парте возле окна сидела еще одна  гигантская крыса с выгнутой спиной
и  дрожащими  от  нетерпения лапами.  Она  глядела на  них  злобными черными
глазами.  Неожиданно  с  ней  рядом оказалась другая.  Джен уже не  кричала,
только  тихонько  и  жалобно   стонала,   все  еще  упорно  ползя  к  двери,
подстегиваемая  дикой  болью  в затылке. Возле двери  она с трудом различила
двух людей, готовившихся  идти  ей на  помощь.  Джен  подняла руку  в слабой
попытке сбросить с себя страшного зверя, но он даже не  обратил  внимания на
ее жалкие усилия.
     -- Сначала надо избавиться  от тех  двух, -- мрачно проговорил  Пендер,
усилием воли запрещая себе слышать стоны Джен.
     -- А Джен...
     --  Они бросятся на нас прежде,  чем  мы сумеем ей помочь. Пошли,  надо
действовать быстро. Нельзя, чтобы сюда ворвались еще крысы.
     Пендер подтолкнул учителя к составленным посередине помещения партам.
     -- Быстро беритесь за низ.
     Когда  они  подняли  парту  и  Пендер  взглянул  на  разбитое окно,  на
подоконнике сидели уже три крысы.
     Он знал, что они  могут в любую секунду  броситься на  них, потому  что
видел,  как  дрожат у  них от  нетерпения  задние лапы, как они  выгибаются,
готовясь к прыжку.
     -- Ну!
     Мужчины побежали  к  окну, держа перед  собой, как щит, парту. Изо всей
силы они ударили ею по крысам, опрокидывая их обратно через  разбитое окно в
ночь.  Однако одной  удалось  избежать  удара, она  вовремя соскочила вниз и
спряталась в темном углу.
     -- Держите парту у окна. Не давайте им пройти, Уилл. Я к девушке.
     Учитель потерял  Пендера из  виду. Он  с  трудом  удерживал  парту,  на
которую наваливались снаружи, так что она даже  подалась на  пару дюймов, но
он напрягся и вернул ее на место.
     Пендер уже знал,  с каким  оружием пойдет на  крысу. Он увидел его, еще
когда  стоял  возле  двери,  и  заставлял  себя  не паниковать,  а  спокойно
оценивать  ситуацию.  Отвращение,  которое  он  испытывал к  гнусным тварям,
помогало ему одолевать естественный страх. Он схватил  один из металлических
прутов, используемых  для тестирования почвы и  висевших на  стене  классной
комнаты. Они были трех-четырех футов в длину, с одной стороны с поперечиной,
а с другой закручивались винтом, напоминая гигантский штопор.
     Потом он  бросился  к  девушке. Она все  еще ползла и  была уже почти у
самой двери, но движения ее становились все более слабыми, а стоны сменились
приглушенными всхлипываниями. Крыса прилипла  к ней, не обращая ни малейшего
внимания на  обоих мужчин. Вдруг Джен уронила голову на пол, словно сдавшись
или вконец обессилев, и Пендер возблагодарил Бога, что не опоздал.
     Держа прут обеими руками, он стоял над мутантом, широко расставив ноги,
а потом  опустил прут,  подведя его  немного  сбоку, чтобы  не повредить еще
больше  девушке. Крыса громко  взвизгнула от сильного удара в  бок и подняла
голову с широко открытой пастью, вымазанной в крови Джен.
     Пендер  не  пожалел  сил для второго  удара, сбросившего  ее  со  спины
девушки на пол. Крыса корчилась  на полу и царапала  его  длинными  когтями,
оставляя  глубокие  следы. Тогда Пендер нажал на  прут, протыкая ненавистное
животное насквозь.
     Крыса не перестала бороться, пищала она уже не грозно, а жалобно, почти
по-детски, но Пендер не успокоился, пока не пришпилил черное чудовище к полу
и   оно   постепенно   не   перестало  дергаться.   Так   и   оставив   свое
импровизированное  оружие  стоять  торчком,  он  наклонился  над  девушкой и
вздрогнул,  повернув  ее  к себе  лицом.  Она  не  открыла глаза,  но  он  с
облегчением вздохнул, когда услышал тихий стон.
     --  Все  в  порядке, Джен,  --  нежно сказал он. --  Ты в безопасности.
Пендер понимал, что должен  остановить кровь у нее на затылке, чтобы она  не
умерла. И он опять повернул ее, раздвинул мокрые от крови
     волосы,  и его чуть не вырвало,  когда он увидел рану.  Крыса прогрызла
тело  девушки до позвоночника, но, к счастью, не перегрызла его, иначе ее бы
парализовало навсегда, останься она чудом в живых. Он вынул носовой платок и
прикрыл рану, стараясь остановить бегущую кровь.
     -- Лук, помогите, помогите!
     Крысолов обернулся и увидел,  что крыса вцепилась в ногу Уиллу. Руки  у
него были  заняты, и тут Пендер увидел еще одну крысу, пытающуюся пролезть в
узкую дыру между стеклом и партой. Уилл тряс ногой, боясь не удержать парту,
а   крыса  не  желала   отпускать  его.  Пендер  огляделся  в   поисках  еще
какого-нибудь  оружия и увидел в  углу красные  и белые землемерные столбики
футов пяти  в высоту  и  двух  дюймов в  диаметре, тоже заостренные с одного
конца, чтобы  удобнее  было их вколачивать  в землю. Он быстро схватил один.
Остальные попадали на пол.
     Держа  его  перед  собой  как  копье,  крысолов  устремился  к   крысе,
вцепившейся  Уиллу  в ногу,  и пронзил ее.  Но  кол соскользнул с ее  спины,
оставляя на  черной шерсти глубокую кровавую полосу, и  тогда она  отпустила
Уилла, повернувшись  с  грозным рычанием к Пендеру,  обнажив  длинные  зубы,
подняв переднюю  лапу и растопырив когти. Пендер  еще  раз ударил  ее колом,
метя  в глаз, но крыса увернулась, хотя сбежать не смогла, потому что Пендер
мгновенно среагировал  на ее движение. Он  еще  раз ударил, метя в голову, и
опять промахнулся.  Тем  не менее  крыса отступила, а Пендер,  не  давая  ей
перехватить инициативу, шел и шел на нее с колом.
     Тогда она  поднялась  на задние лапы,  и  зрелище было  устрашающим, но
Пендер не думал об этом,  он хотел  попасть ей в брюхо, крыса  же неожиданно
перекувырнулась  и  опять  встала  лицом  к   лицу  со   своим  врагом.  Она
приготовилась разорвать его в клочья своими страшными зубами, между которыми
текла розовая слюна, но Пендер сделал рывок и попал колом ей прямо в пасть.
     Она еще раз коротко взвизгнула, напрасно стараясь вырваться. Пендер  не
выпускал из рук кол, но крыса вдруг задергалась и завертелась с такой силой,
что  ей  удалось  освободиться.  Пендер ударил ее  опять и ранил  в  зад, но
неглубоко. Крыса вывернулась и бросилась к двери между пришпиленной  к  полу
товаркой и безжизненным телом девушки.
     -- Лук, я больше не могу, -- отчаянно закричал Уилл.  Пендер бросился к
учителю,  который,  несмотря  на раненую ногу, не  выпускал из рук  парты, и
ударил по  когтистой  лапе,  шарившей  по дереву. Когда она исчезла, он стал
помогать Уиллу держать парту.
     -- Уилл, вы можете дойти до Джен? Вытащите ее в коридор.
     -- А вы что будете делать? Не можете же вы вечно держать их тут?
     -- Довольно скоро они  сообразят,  что можно разбить другое окно.  Ведь
один раз они это уже проделали. Тогда конец. Они заполонят тут все.
     Он тяжело  задышал, когда с другой стороны навалились  на парту  и  она
подалась немного, но ненадолго.
     -- Уилл,  вытащите  девушку и  стоите  у  двери.  Я  постараюсь  быстро
пробежать, а вы захлопнете ее за мной.
     -- Хорошо. Готовы? Я отпускаю.
     Пендеру пришлось  удвоить усилия,  когда с  другой  стороны  навалились
опять. Он слышал, как когти скребут дерево по всей поверхности парты.
     -- Уилл, ради Бога, быстрее!
     Молодой  учитель, хромая и крепко сжимая  зубы, чтобы  не застонать  от
боли, белый как  мел,  склонился  над  девушкой  и  чуть не  заплакал, когда
повернул ее и увидел,  что сделало с ее лицом  стеклянное  крошево, однако у
него  не было времени для грустных размышлений. Он подхватил ее  под  руки и
поволок за дверь.
     -- Осторожнее, там тоже крыса, -- напомнил ему Пендер.
     На парту уже давили  так,  что  у него  не  хватало  сил. Он  попытался
приспособить кол, думая,  что так ему будет легче сдержать напор,  к тому же
это даст ему время добежать до двери. И тут случилось невозможное.
     Все  окна  разбились сразу.  Звон стекла стоял оглушительный, а зрелище
множества черных крыс, спрыгивающих с подоконников, дрожащих  от нетерпения,
визжащих от ярости, вполне могло бы довести любого человека до инфаркта.
     Пендер побежал.
     Крысы так удивились, что не сразу бросились за  ним, а он, оказавшись в
футе от  двери,  нырнул в нее,  выкатился в коридор  и  больно  стукнулся  о
противоположную стену.
     -- Дверь!  --  успел-таки  крикнуть он, и  Уилл оправдал  его ожидания.
Дверь едва держалась,  когда крысы  навалились  на  нее всей  своей  массой.
Мужчины слышали, как они скреблись, как царапались,  как отколупывали от нее
щепки.
     Пендер помотал головой, чтобы немного прийти в себя.
     -- С  вами  все в порядке?  -- озабоченно спросил учитель,  держась  за
ручку двери и словно боясь отпустить ее.
     -- Да, просто я ударился головой. -- Он встал на одно колено, склонился
над  Джен  и  пощупал  ей  пульс, который  едва прослушивался. -- Ее надо  в
больницу. Иначе, боюсь, ей не справиться. -- Он взглянул на Уилла. -- Думаю,
вы можете отпустить дверь... Вряд ли они <i>настолько</i> умны.
     Уилл покорно опустил руку.
     -- Господи, вы только послушайте. Они скоро разнесут ее в щепки.
     -- Да, и нам лучше убраться отсюда, пока этого не случилось.
     -- Лук, я вызвала полицию. -- Это  сказала Дженни. Она стояла в дальнем
темном конце  коридора  возле  приемной. -- Еще  я  позвонила Надзирателю по
внутреннему телефону и предупредила  его, чтобы  никто не выходил до приезда
полиции.
     -- Умница. Оставайся там. Сейчас мы принесем Джен...
     Он  замолчал, увидев  черную  тень  в коридоре,  которая, скорчившись и
стараясь держаться поближе к стене, двигалась к Дженни. К Дженни!
     -- Беги, Дженни! Быстрее!
     Он уже  вскочил  на  ноги и  сам  бежал  по  коридору,  а Дженни словно
приросла к полу, не в силах сдвинуться с места от ужаса.
     Крыса мчалась с невероятной скоростью,  подстегнутая криками Пендера, и
уже  не  скрывалась в тени. Дженни только  и  смогла, что  отступить на шаг,
когда  она пронеслась  мимо, задев ее  ноги покрытым шерстью боком. Она  как
сумасшедшая металась по приемной в поисках выхода, и в глазах  у  нее  горел
огонь  безумия.  Дженни  прижалась спиной  к  дальней стене  и  не  отрывала
испуганных глаз  от  зверя. Пендер подбежал к  ней и  закрыл ее своим телом,
когда увидел неистовые прыжки раненой крысы.
     Возле стеклянной двери  было окно во всю стену, создававшее впечатление
стеклянной  стены.  Крыса  подбежала  к  нему  и ударилась  в  него.  Оно не
поддалось. Тогда она вложила в свой удар все  оставшиеся у нее  силы. Пендер
уже слышал сирену, этот ни с  чем не сравнимый звук,  который становился все
громче с  каждой секундой. Крыса отвернулась  от окна  и  бросилась  к  ним.
Пендер  готов был сразиться с ней. но она остановилась  на полдороге и вновь
рванулась  к окну.  На этот  раз  окно разлетелось,  и она исчезла  в  ночи,
оставив на стекле клочья шерсти и пятна крови.
     -- Господи, Лук. Она такая страшная! Такая страшная! Дженни привалилась
к его  спине, а он боялся  оторвать взгляд от дыры в окне: как бы в  нее  не
полезли другие крысы.
     -- Лук, сюда, быстрее!
     Это Уилл звал его из тьмы коридора.
     Пендер взял Дженни за руку и повел ее за собой.
     -- Что? -- спросил он, подойдя вплотную к скорчившейся у двери фигуре.
     -- Послушайте!
     Пендер ничего  не услышал.  И  не  сразу до него  дошло, что хотел  ему
сказать молодой учитель.
     -- Крысы, -- сказал он. -- Они ушли.
        <i>Глава 12</i>
     Собаки  нарушили   покой  в  тренировочном  лагере  для  полицейских  в
Липпитс-хилл, и те, кто сумел выжить, никогда не забудут ту ночь, не изгонят
ее из памяти и ночных кошмаров еще много лет. Еще не совсем проснувшись и не
одевшись,  курсанты и  офицеры  вышли,  шатаясь,  во  двор,  во  весь  голос
проклиная собак и их нерадивых воспитателей, хотя они уже поняли, что собаки
чем-то  напуганы, потому что они не столько брехали и лаяли, сколько  выли в
непроглядной тьме, и от этого вся кровь стыла в жилах.
     -- Какая сволочь не дает нам покоя? -- спросил один юный кадет, когда в
лагере, по-видимому, уже не осталось ни одного спящего.
     -- Куда подевались  чертовы тренеры?  -- крикнул  другой.  Все не очень
охотно двинулись  в сторону псарни,  но  сержант,  торопливо натягивающий на
себя шинель, приказал стоять на месте.
     -- Слушай! --  скомандовал он, и все как один затаили дыхание. Дрожа от
непонятного страха, они стояли во дворе и вслушивались в ночные звуки.
     -- Что  это?  --  наконец  спросил  один, не  в  силах понять,  что  же
происходит.
     --  Кричат, --  отозвался другой.  -- Где-то кричат. Если бы  проклятые
собаки не выли, а то не поймешь где.
     --  Нет. Это не кричат, -- сказал  кто-то.  --  Это утки. Это на утиной
ферме. Издалека всегда кажется, будто люди кричат.
     Они опять прислушались, а к  собакам уже бежали люди, ответственные  за
перепуганных животных. Недалеко от тренировочного центра, в миле, не больше,
на безлесном участке за проволочным ограждением располагалась большая утиная
ферма с прудом. Там выращивали  уток,  некоторых  на мясо, но в основном для
продажи яиц, и содержали одновременно  несколько сотен  птиц.  Постепенно  и
полицейские и курсанты освоились в ночи, начали распознавать звуки и в конце
концов признали, что кричат не люди, а утки на птичьем дворе. Во двор  вышел
начальник лагеря, легко  пряча в темноте искаженное от страха лицо.  Ему уже
звонили вечером, так что он был в курсе происходящего в районе.
     Подозвав  к себе офицеров и инструкторов,  он  объяснил  им сложившуюся
ситуацию,  и через  десять  минут  все  офицеры  и  наиболее  подготовленные
курсанты получили оружие. Они решили идти на  ферму прямо через поле, потому
что  по дороге  было  намного дольше.  Мощные фонари пробивали  ночную тьму,
собаки, жаждавшие помериться силой с заклятым  врагом,  натягивали  поводки,
лаяли и визжали в предчувствии схватки. В лагере осталось немного  людей и с
ними начальник, пытавшийся связаться с другим начальником, чтобы он поставил
в известность третьего  начальника, а тот оповестил  четвертого. Приказ всем
оставаться в  лагере пришел  слишком  поздно. Полицейские  уже  подходили  к
ферме.
     -- Стойте! Стойте!
     Никто ничего  не  понял,  но  все  остановились и  принялись беспокойно
оглядываться по сторонам.
     -- Да заткните вы собак! -- крикнул тот же голос, и тут в свете фонарей
все  увидели  отделившуюся  от  основной  группы  высокую  и плотную  фигуру
сержанта. -- Слушайте!
     Инструкторы  попытались  угомонить  своих питомцев,  руками зажимали им
пасти, но те  не желали  стоять тихо. Они  тянули людей вперед, из их глоток
вырывалось  глухое  рычание.  Утки  словно  спятили, так они кричали и  били
крыльями. Но сквозь этот шум они услышали другой и не  сразу сообразили, что
это люди. Где-то кричали люди.
     -- Это там, где времянки! -- крикнул сержант. -- На другой стороне!
     Он  бросился  бежать, остальные за  ним  вдоль проволочного ограждения,
вниз  по холму  к расположенному в  стороне  временному городку.  В  большом
частном доме напротив свет горел во всех  окнах, и во всех  окнах были люди,
они  махали  им руками,  кричали.  Однако окно раскрылось, из него высунулся
мужчина и тоже что-то крикнул, но что разберешь в таком шуме!
     Всего домиков  было тридцать --  деревянных, с  нормальными окнами,  на
бетонном фундаменте. Временными их назвали  потому, что  они были  привезены
сюда уже  готовыми, а тут  их только поставили на  фундамент, и, пожалуйста,
заселяйтесь! Громадные игрушки, да и только. Жили в  них  в основном молодые
пары, не имевшие денег на  более солидное жилье, и старики, которым не нужны
были хоромы, зато  нужен  был  свежий воздух и  природа.  Все они радовались
общинному духу, объединявшему жителей  крошечной  улочки, и все считали, что
деревянные  дома  ничуть не хуже  кирпичных.  Эта ночь  показала им, как они
ошибались.
     Не сразу полицейские обратили внимание на черные  тени в траве, бегущие
от  домиков  и  просачивающиеся  между  ними.  Собаки,   шедшие  впереди,  с
остервенением  накинулись на них,  пока люди, ничего не понимая,  стояли как
вкопанные. Наконец кто-то догадался посветить вниз.
     -- Крысы! Черные крысы!
     Полицейские принялись бить их ногами,  охваченные ужасом и отвращением.
Те же,  у кого  было оружие,  начали  палить в них, опасаясь попасть в своих
товарищей, но  и  страшась  прикосновений гнусных  тварей. Офицеры  пытались
навести хоть какой-то порядок,  но им тоже было страшно. Пуля попала в  ногу
молоденькому курсантику, и он  упал. Товарищи подхватили его с обеих сторон,
но  в  него  уже  вцепились  крысы. Тогда  они  попытались  оторвать  их  от
несчастного,  но  вскоре  им  самим пришлось защищаться от  чудовищ. Раненый
курсант упал на землю, присоединив свои крики к крикам других раненых.
     Офицеры приказывали курсантам пробиваться вперед, не нападая на крыс, а
тесня  их к времянкам. Но для курсантов, почти мальчиков, это было  слишком.
Они  бежали  куда глаза глядят,  лишь бы избавиться  от  свалившегося на них
кошмара, и  привлекали к себе внимание крыс больше, чем остававшиеся  вместе
со  всеми.  Крысы догоняли парней, и  со всех сторон  из  темноты доносились
крики их жертв.
     Большинство добралось  до  времянок.  Крысы просочились  между  людьми,
следуя  выбранному  направлению, потому  что  люди  изо  всех  сил старались
обходить их, уступать  им дорогу,  не желая  провоцировать  бойню в  надежде
добраться до  человеческого жилья. Собачьи  инструкторы оставались со своими
подопечными, обезумевшими от драки. Они хватали крыс, поднимали их в воздух,
трясли, как тряпичных кукол.  Но даже  у  сильных и  храбрых  собак не  было
шансов одолеть  кишмя кишевших крыс, которые  впивались в  них  острыми, как
ножи, зубами и наваливались целой  кучей, чтобы сбить их  с ног и  тогда  уж
растерзать  в  клочья.  Инструкторы  хотели  помочь  псам, однако  им  самим
пришлось обороняться от  крыс, и они  тоже звали на  помощь, падая и  умирая
рядом   с  собаками.  Несколько  вооруженных  полицейских  не   выдержали  и
вернулись. Они стреляли в извивающиеся клубки, даже не стараясь разобраться,
в кого попадают их пули.
     При   свете  двух  ламп,  освещавших  единственную  улицу,  полицейским
открылась такая бойня, что они  просто-напросто застыли  на  месте.  Дыры  в
деревянных  фасадах  домов  с  совершенной  точностью  указывали  на   путь,
освоенный   крысами,   жаждавшими  добраться  до  людей.  Разбитые  же  окна
свидетельствовали о том,  что крысы  не довольствовались  только им. Во всех
домах  рыскали черные  чудовища, входили, выходили, забирались  на крыши  ив
маленькие  садики. Полицейские  увидели  крыс, дерущихся, как  они с  ужасом
поняли,  из-за  человеческих  останков.  Голый,  изнуренный  борьбой  старик
вывалился  через стеклянную  дверь  в  сад  и  принялся кататься по  клумбе,
стараясь сбросить с себя вцепившихся ему в плечо и зад крыс. В одном из окон
появилась  вопящая женщина, пытавшаяся освободиться  от крысы, ухватившей ее
за  волосы.  Она наклонилась  и  пробила  головой стекло,  осколки  которого
впились ей  в тело, и она  стихла. На одной из крыш  стоял одетый мужчина  с
маленьким  свертком  в  руках, скорее всего, младенцем,  и ногами  отпихивал
карабкавшихся к нему по  стене крыс.  Тут же  в саду лежала,  свернувшись  в
клубок, женщина, и крысы рвали в клочья ее тело, пока другие крысы прилагали
все усилия добраться до мужчины. Пожилая чета, оба в ночных одеяниях, шла по
улице, мужчина  отбивался  от  крыс тяжелой палкой, а  женщина прикрывала их
обоих, как щитом, металлической крышкой от мусорного ящика. Когда же мужчина
упал, она попыталась защитить его своим телом, а крышкой защитить свою и его
головы, но крысы все равно добрались до них. Мужчина в одной пижамной куртке
сидел на  ступенях своего дома и, не веря своим  глазам, смотрел, как  крысы
рвут мясо с  его  ног. Мальчик лет четырнадцати  кромсал  ножом уже  изрядно
пораненную крысу. Он  стоял на коленях, держа  крысу между ног, а три другие
крысы вгрызались  ему  в спину.  Тучная женщина  в заляпанной кровью розовой
рубашке, не помня себя, била крысу об стену, держа ее обеими руками за горло
и понося ее на чем свет стоит.
     Один  из  домов загорелся,  и  пляшущие  языки  пламени  напоминали сон
сумасшедшего. Какая-то  фигура -- то ли мужская, то ли женская --  появилась
на  пороге и с воплем бросилась  по лестнице,  вся охваченная огнем. За  нею
черные крысы с горящей шерстью попрыгали вниз и забегали-закричали  вне себя
от страха.
     Крики, стоны, мольбы, треск дерева и визг крыс. Мольбы о помощи. Грохот
разрушающейся  мебели.  Выстрелы.  Включенное на  всю  катушку  радио  орало
сентиментальные баллады, в  перерывах  между  которыми  что-то вещал  глупый
голос диктора.
     Куда  бы ни взглянули застывшие  на месте полицейские, всюду был один и
тот же кошмар. В конце концов их мозг отказался воспринимать реальность, все
смешалось в  кровавом тумане, и они пошли  в атаку,  стреляя и  не испытывая
недостатка  в  целях.  Это  был  один  гигантский  клубок,  в  котором  были
перемешаны все -- и убийцы, и их жертвы. Сотни. Сотни. Сотни. Те, у кого  не
было  оружия, хватали  что попадалось под  руку -- колья от ограды, доски  с
крыльца,  все,  что  можно  было использовать  как  дубинки.  Они  старались
держаться  большими   группами,  но  так   много  их   падало  под  натиском
бесчисленных крыс, что группы становились все меньше и меньше.
     Потом  мутанты ушли, но не потому что  услыхали  вдалеке  вой сирены, а
потому что их голод был утолен  и животы набиты.  Они исчезли  одновременно,
все как один, и  многие были нагружены мясом,  содранным с убитых людей. Они
шли  через  поле к лесу, не издавая ни единого звука,  так  что  слышно было
только царапанье когтей о землю. Тогда похолодели от ужаса сердца обитателей
леса в предчувствии  черного потока,  который  должен был  пролиться на них.
Вскоре лес затих. Только  глухой  стон стоял над  полем,  да и его заглушили
сирены пожарных.
        <i>Логово</i>
     <i>Крыса со странным белым шрамом на морде прокладывала путь среди камней,
почти не ощущая тяжести  груза. Остальные  следовали за нею с точно такой же
поклажей.  Все они, набив себе брюхо,  несли еду для своих  хозяев.  Главные
силы возвращались  в свое убежище  возле  леса,  пребывая  в  возбуждении от
одержанной победы.</i>
     <i>Главная  крыса  отделилась  от  остальных,  криками  приказав  немногим
избранным  не отставать, ибо у них  еще есть дела, и  они со своей  поклажей
послушно приблизились  к  ней, которая, в  свою очередь, тоже  была  движима
послушанием.</i>
     <i>Стояла почти беспросветная тьма,  даже луны  почти не было видно, разве
лишь кое-где серебрились лужи, когда крысы начали спуск в подземелье. Однако
они привыкли  к  темноте, а уж  те, что  не вылезали наружу,  и  вовсе легко
обходились без света. Спрыгнув с последнего уступа  на самый нижний уровень,
крыса сразу ощутила движение вокруг себя. Она разомкнула челюсти и угрожающе
зашипела  на тех, кто решил было покуситься на ее добычу.  Потом опять взяла
ее  в зубы и  направилась в дальний угол, где  лежал  хозяин,  властелин над
всеми  крысами. Подземелье  жило, в нем ходили,  бегали с  места  на  место,
издавали взволнованные мяукающие звуки.</i>
     <i>Когда же  крыса приблизилась к жирной туше,  ее остановили другие крысы
ее же породы, но она  приняла  их вызов и, положив на пол добычу, зашипела в
ответ,  обнажив клыки.  Те попятились и пригнулись,  готовые  к немедленному
нападению.  Но  тут  зашипела и заворочалась на куче  соломы и  сырой земли,
проявляя нетерпение, тварь из тварей.</i>
     <i>Крыса  подняла тяжелый кусок.  Страшась  и  любопытствуя,  сделала  еще
несколько шагов  по  направлению  к  ложу, почти лишившись  собственной воли
из-за  одной лишь близости к  святыне.  Вряд  ли она помнила то время, когда
всевластная крыса еще была сильна и  ее когти остры и она до кости оцарапала
ей голову,  требуя послушания. До сих пор она держала в страхе черных  крыс.
Боевая крыса положила добычу на солому, и жирная туша поползла к ней, ее две
головы  закачались  из  стороны  в  сторону,  носы  задвигались,  обнажились
загнутые назад,  непомерно разросшиеся  от  отсутствия работы  клыки. Четыре
челюсти впились в окровавленный кусок мяса, шумно выдавливая из него остатки
крови.</i>
     <i>Крыса сделала еще несколько робких шагов вперед, желая получить награду
и  в  то  же  время страшась владыки,  не  зная,  как  бы  ей выразить  свое
главенство  над  боевыми крысами.  Однако самая главная  крыса заверещала  в
ярости,  и  ее  обнаглевшая подданная  отступила.  Черные  крысы  из  охраны
выпустили  когти.   Схватка  была   короткой.  Перешедшая  черту  безгласной
покорности  крыса кувырком полетела прочь, не забывая покорно выставлять шею
в мольбе о пощаде.</i>
     <i>Стражи  вернулись  на  свое  место,  и  крыса вновь услышала чмокающие,
чавкающие звуки в  углу.  Другие  обитатели  подземелья,  похожие  на  самую
главную, такие же безволосые и розовые, тоже  накинулись на принесенную еду,
буквально вырывая ее из пасти черных крыс, шипя и визжа от удовольствия.</i>
     <i>Гигантская крыса повернулась и,  загребая лапами,  пошла к выходу. Лишь
один раз она остановилась и оглянулась на смутные, обжирающиеся  тени. Потом
она выскочила  на поверхность, а  за нею  другие крысы из тех, что  принесли
еду.</i>
        <i>Глава 13</i>
     Через два дня после резни во временном  городке, где погибли шестьдесят
три  жителя  и  сорок  восемь  полицейских  и  курсантов,  задача перекрытия
подземного  лабиринта  все  еще  не была выполнена. Хотя ни один  человек не
осмелился сунуться туда, все были уверены, что крысы поселились  именно там,
их  легко можно  было услышать. Главные  выходы, правда, уже были замурованы
бетоном, более мелкие  оставлялись для распыления мышьяка. Искали неучтенные
дыры,  через которые крысы могли  бы попытаться спастись от удушающего газа,
мужчины   в  специальных  костюмах  и  в  сопровождении  вооруженных  солдат
старались  найти  крысиные  тропы,  чтобы  с их помощью  обнаружить  главное
поселение. У каждой такой группы был подробный план подземных коммуникаций с
указанием ориентиров  на поверхности. Эту трудоемкую работу  необходимо было
сделать, чтобы вся операция не провалилась.
     Смысл операции заключался в том, чтобы похоронить крыс в одной огромной
могиле. Газ решили  нагнетать  с помощью шлангов, протянутых  от механизмов,
отдаленно   напоминающих  ручной  насос   или  огромный  пылесос   и  весьма
усовершенствованных после лондонского Нашествия. Работали они от собственных
источников  энергии. В  рабочем  состоянии эти механизмы могли добраться  до
самых удаленных  закоулков без всякого риска для жизни оператора. На  случай
непредвиденного контакта с отравляющим газом каждый  оператор имел  при себе
капсулу с противоядием.
     Уже было ясно, что не все выходы удастся установить в лесу из-за густой
растительности,  однако  надеялись  на  скорое  воздействие газа,  благодаря
которому крысы просто  не успеют выскочить на свет Божий.  А если успеют, то
немногие, с  которыми  будет покончено в ближайшие  дни. Уничтожение  должно
проходить быстро и безжалостно, без всякой скидки на других обитателей леса,
потому что последствия, если крысы-мутанты выживут, будут самые ужасные. Сам
премьер-министр  обещал  согражданам,  что, если понадобится,  Эппинг-форест
снесут  до  основания. Вдохновленные этим  заявлением, некоторые  немедленно
принялись  жечь   в  лесу   костры,   но  были  без   проволочки  арестованы
полицейскими.
     Крик   по  поводу  второго  за   пять   лет  нашествия   крыс  поднялся
оглушительный,  но   правительство   обещало   --   это   было   уже  другое
правительство,  --   что  не  допустит  катастрофы,   подобной   лондонскому
Нашествию.  Так  реагировали власти. Правительство содрогалось в предвидении
будущих   обвинений,  а  оппозиция  потирала  руки  в  мстительной  радости,
вспоминая унизительную порку, которую  ей  пришлось  выдержать несколько лет
назад.   Министерство   сельского   хозяйства,   главный  ответственный   за
происходящее, уже готовило документы, подтверждающие отсутствие халатности с
его стороны.  Совет  директоров "Крысолова" торжествовал, пока его работники
разворачивали  бурную активность. Ведь не кто иной как сотрудник "Крысолова"
определил  наличие крыс и предложил немедленные действия, которые  не прошли
благодаря  влиянию   личного  секретаря  министерства  сельского  хозяйства,
решившего действовать не торопясь. Конечно,  "Крысолов" открыто не кричал об
этом промедлении, но если потребуют обстоятельства, молчать он не собирался.
Да  нет, все  останется между  ними, советом директоров  и Энтони Торнтоном,
ведь  гораздо  полезнее  иметь  должником  --  тайным,  конечно,  --  такого
влиятельного чиновника.
     Ни  одного  человека,  кроме  непосредственно  занятых  в операции,  не
осталось в Эппинг-форест. После случившегося  во  временном  городке  решено
было эвакуировать все население. Более нервные считали, что в опасности весь
зеленый пояс,  однако  их уверили в беспочвенности их  страхов.  Все  данные
говорили за  то, что расселение крыс  ограничено  лесом, и для прочих,  даже
соседних районов, никакой опасности не существует.
     Эвакуированная зона была оцеплена войсками, причем солдаты, стоявшие по
соседству, должны были быть в  пределах видимости  друг  друга. Кроме  того,
повсюду курсировали  вооруженные  патрули.  Их количество было  увеличено за
счет столичной полиции  и  полиции  графства.  Пожарная охрана  пребывала  в
полной  боевой  готовности.  Почти  над  самыми  верхушками деревьев  летали
вертолеты,  выслеживая  притаившихся   врагов.  Королевские  танки  с  самым
угрожающим видом уставились на лес, готовые по первому же приказу ринуться в
бой.
     Единственный клочок земли внутри  оцепленного  пространства, на котором
находились люди, был Центр заповедной зоны. Его маленькая стоянка для машин,
лужайка перед домом были уставлены военными, полицейскими, прочими машинами,
а  главный  корпус  гудел  от  беспрерывного движения.  Никому  без  особого
разрешения и  военного эскорта  нельзя было  въехать в  опустошенную зону  и
выехать из нее. Восемь пожарных машин  стояли на дороге на Хай-Бич, уставясь
в долину, как хищники, высматривающие добычу.  Армейские  машины, совершенно
безопасные  благодаря  крепкой  броне, бесстрашно  разъезжали по  дорогам  и
тропинкам леса, выискивая заблудившихся  и просто дураков, проигнорировавших
кордон или обманувших его. Зачем так поступать, зная об опасности, было выше
солдатского понимания, но они уже научились не недооценивать глупость  своих
соотечественников, проявляющуюся в подобных ситуациях.
     В   последовавшие   после   массового  нападения   дни   были   найдены
свидетельства  других  нападений:  разодранные,  заляпанные  высохшей кровью
остатки палатки на  безлюдном участке поля, пол  которой  был  усеян костями
двенадцати   пропавших   приютских  мальчиков  и   их   воспитателя;  кости,
по-видимому, занимавшейся любовью парочки на полянке недалеко от дороги, где
остался стоять их автомобиль; пустая лодка с удочкой и бутербродами на одном
из прудов, где разрешалось  ловить рыбу; грузовик с открытой дверцей, словно
водитель хотел спрыгнуть  на  дорогу,  чтобы  согнать  с  нее  мешавшее  ему
животное,  ведь  домашний  скот  тоже  нередко бродил  по  лесным тропинкам;
блестящий  новенький мотоцикл  без  седока;  оседланная  и  тоже  без седока
лошадь;  расположенный  рядом с другими  дом, но  пустой и весь забрызганный
кровью.
     Все же предупредить об опасности всех до одного людей было  невозможно,
несмотря на  бесконечные объявления по  радио,  оповещения  патрулей, обходы
домов,  все-таки  находился кто-нибудь, кто  ничего  не  слышал и не  видел.
Многие жители уехали, не дожидаясь второго предупреждения, но  были  и очень
старые люди, которых  пришлось "уговаривать"  силой, и состоятельные глупцы,
считавшие себя выше каких-то там крыс, которым можно просто-напросто указать
на дверь. Однако в  конце концов уехали все и настала пора вплотную заняться
крысами.
     В  лесу  было  тише,  чем когда  бы то ни было. Все звери попрятались и
затаили дыхание. Ярко светило холодное осеннее солнце. Все замерло.

     Пендер сыпал в дыру порошок, моля Бога,  чтобы  не  поднялся ветер и не
швырнул его ему в  лицо,  потому что  на  нем была  только  часть  защитного
костюма.  Вокруг него все были в  серебристо-серых одеждах из  металлических
нитей. Шлемы с пластиковым забралом придавали  людям угрожающий вид,  к тому
же делали всех похожими  друг на  друга,  однако можно  было не бояться, что
острые зубы прокусят защитную ткань.
     Пендер выругался -- работать в  тяжелых  перчатках было несподручно, но
даже не  подумал  их снять. Все  его  мысли  были  сейчас  сосредоточены  на
крысе-мутанте,  притаившейся в футе от него в проходе, который  он собирался
блокировать,  и каждую секунду  готовой отгрызть ему пальцы.  Дыра  казалась
слишком узкой для гигантской крысы,  но из карты, которую держал  Уиттейкер,
он  знал, что внизу проходят  трубы, и не желал  рисковать.  К тому же рядом
была  протоптана тропинка, следовательно, дыру  использовали  постоянно.  Он
помахал  ложкой на  длинной ручке, вытащил ее пустую, вытер  о  землю, потом
взял  вывернутый  корнями наружу ком  земли и заложил  дыру, чтобы  ветер не
засыпал листьями ядовитый порошок.
     Он встал.
     -- Все, Джо, закрывай, -- сказал он.
     Джо Аперчелло, тоже сотрудник "Крысолова",  сделал  шаг вперед, держа в
руках  большой  таз  с  жидким цементом.  Несколько  секунд он  провозился с
плотной крышкой, а потом стал стягивать с руки перчатку.
     --  Не  смей,  Джо! -- крикнул Пендер  так, что Джо вздрогнул  и  вновь
натянул ее.
     -- Очень неудобно, -- пожаловался он.
     --  Без   пальцев  будет  еще  неудобнее,  --  ответил  Пендер.  Крышка
наконец-то  подалась  с громким  чмоканьем,  и  Аперчелло принялся  помазком
укладывать    цемент   на   дыру.    Конечно,   это   была    дополнительная
предосторожность.  В сущности, достаточно закрыть Дыру землей, тем более что
под  ней насыпан смертельный  яд, но решили перестраховаться -- крыса-мутант
не должна получить ни одного шанса на жизнь.
     Вик Уиттейкер  разложил на земле  карту  и отметил на  ней  фломастером
залитый цементом выход.
     --  Пятый  сегодня,  --  проговорил он с  удовольствием. --  Канал  еще
далеко... -- Он показал  рукой. -- На северо-востоке. -- Потом поднял голову
и  добавил:  -- С тех пор как  здесь  рыли  траншеи, все  уже давно  заросло
травой. Чтобы перекрыть все выходы, нам еще работать и работать.
     -- Все  мы никак не  перекроем,  -- отозвался Пендер, -- но  не  в этом
дело. Как только вниз пустят газ, крысы  сдохнут. Даже не успеют понять, что
с ними случилось. Наша цель -- чтобы <i>все</i> карты легли в нашу пользу.
     Уиттейкер кивнул, что, однако,  было почти незаметно из-за шлема, потом
встал  и сложил карту так,  что  открытыми остались только их участок  и еще
соседний.
     -- Вы думаете, мы управимся до завтра? -- спросил он.
     -- Должны. Мы не можем... --  Пендер  нахмурился.  -- Капитан,  скажите
вашему  солдату,  чтобы  он  надел шлем.  --  И  указал  рукой  на  солдата,
вытиравшего рукавом вспотевший лоб.
     Капитан так залился краской, что даже шлем не мог этого скрыть.
     -- Эй, быстро надень шлем!
     Испуганный солдат принялся торопливо нахлобучивать его.
     --  Простите,  сэр, в  нем  чертовски  жарко,  --  робко проговорил он.
Капитан Матер оглядел свой маленький отряд,  который выстроился  полукругом,
загораживая собой Пендера, Уиттейкера  и Аперчелло. Армейский грузовик стоял
неподалеку  с  невыключенным  мотором,  готовый  ехать  при  малейшем  знаке
опасности.
     -- Всем вам известно, чем вы рискуете, -- сказал капитан, -- так что не
стоит  глупить.  Ясно?  --  Не  ожидая ответа,  он повернулся к Пендеру.  --
Извините, мистер Пендер, это больше не повторится.
     --  Хватит,  Лук?  --  потрогав  быстро  застывающий   цемент,  спросил
Аперчелло. Разговаривать  в шлеме  было неудобно.  --  Отсюда никому уже  не
выбраться.
     -- Хорошо, --  отозвался Пендер и поднял контейнер с ядовитым порошком.
-- Идем дальше.
     Старший  учитель  пристроился рядом с ним,  когда они  в  своих тяжелых
ботинках  зашагали  по  дорожке,  постоянно  наклоняясь  к  земле  в поисках
крысиных следов.  Солдаты,  окружавшие их со всех сторон, тоже смотрели себе
под ноги. Они прочесывали гораздо  более широкую  полосу, чем требовалось по
карте, на случай всяких неожиданностей.
     --  Вы  сказали,  что  нужно  закончить  до  завтра?..  --  переспросил
Уиттейкер.
     --  Нельзя рисковать дольше. Мы прослушивали их с микрофонами  и знаем,
что  пока они там. Я сам слышал. Черт знает  что. Кажется, они знают, что мы
готовим им ловушку, и начинают паниковать.
     -- Но ведь они умеют рыть землю. Почему же они не пытаются пробиться?
     -- О, еще попытаются. Поэтому нам надо торопиться. В  данный момент они
в истерике  и ничего не соображают,  но  очень  скоро  начнут рыть  туннели.
Счастье еще, что подземные сооружения строилась на века, им придется здорово
поработать.
     -- А эти дыры, которые мы заливаем? Почему они их не используют?
     -- Не искушайте  провидение,  а  то они именно так и  поступят. Я лично
думаю, что  крысы  испугались. Вспомните, ведь их предки  были уничтожены  в
Лондоне. Назовите это племенной памятью или инстинктом, но они знают, что на
них  напал  их  злейший  враг  --  человек.  Сейчас  они  в  ужасе.  Слишком
травмированы, чтобы вылезти  и вступить в бой. Но кто знает, сколько они еще
пробудут в таком состоянии?
     Они  шли вперед,  тяжело  передвигая ноги  и  полностью погрузившись  в
невеселые размышления. В конце концов. Уиттейкер прервал молчание.
     --  Не  понимаю, почему  крысы не посягают  на других  зверей.  Я  хочу
сказать, если  они такие свирепые и их так много, то почему они не захватили
лес?
     --  Во-первых, нам  неизвестно, сколько  их.  Я  предполагаю  --  около
тысячи. Они не так воспроизводятся, как нормальные крысы. Но все равно этого
достаточно, чтобы они стали агрессивными.
     -- Тысяча? Господи, это же ужасно.
     -- Ну, не так уж. На такой огромной территории.
     --  А почему вы так уверены? Может, их несколько тысяч? Пендер  покачал
головой.
     -- Я <i>не</i> уверен, просто мне так кажется.  Если бы их было больше,  их бы
быстрее заметили. И тогда они наверняка  начали бы пожирать  других  зверей.
Уверен,  они  медленно  наращивали  свои силы.  Вспомните,  по  сравнению  с
обыкновенными крысами эти -- гиганты, а матушка-природа не позволяет большим
зверям иметь большое потомство.
     -- Они не больше собак. Даже свиньи...
     -- В царстве грызунов мутанты все  равно  что  слоны.  Но  может быть и
другое объяснение. Мутанты -- это нечто необычное, у них измененные гены. То
ли сверхзвуковые волны, воздействовавшие на их  предков, виноваты, то ли еще
что-то, на у них вполне может быть другой цикл воспроизведения.
     -- Но в Лондоне их было много тысяч!
     --   Вместе   с  обыкновенными   черными  крысами.   Все   это   только
предположения, но я думаю, здесь мы имеем дело с чистой породой. Держу пари,
эти больше и хитрее тех. По  крайней мере,  они были достаточно хитры, чтобы
до последнего времени не попадаться на глаза людям.
     -- Посмотрим, если нам удастся их побить.
     -- Удастся.
     Уиттейкер не мог видеть выражение мрачной решимости на лице Петера.
     --  Ладно,  если  вы  говорите,  их  около  тысячи,  это  все  равно не
объясняет, почему они не трогают других зверей.
     -- Крысы в принципе  всеядны. Смею вас  заверить, они  убивали и других
зверей тоже, только  это было не  так заметно. А основную  еду они  брали  в
домах,  на фермах, на огородах,  на лугах. Держу пари, если  сейчас провести
опрос, мы  услышим много такого, о  чем  раньше нам не говорили,  потому что
считали это малозначительным. Страшно представить, но я бы не удивился, если
бы узнал, что мутанты намеренно пригибались, когда шли кормиться.
     -- Трудно поверить.
     -- Во все, что происходит, трудно поверить. Но одно мы знаем наверняка.
Они перестали себя сдерживать. Теперь,  вылезая на поверхность,  они  готовы
убить всех и вся.
     Аперчелло, ушедший  немного вперед, оглянулся и помахал им  рукой. Шлем
мешал разобрать, что  он  кричал им,  но его  рука недвусмысленно  указывала
вниз.
     -- Похоже,  Джо  нашел  еще  один  лаз, -- сказал  Пендер,  устремляясь
вперед.
     Лаз,  над  которым   стоял   коллега   крысолова,  был  гораздо  больше
предыдущего, и стены у него были гладкие, словно обтертые множеством тел.
     -- Господи,  вот это да,  -- проговорил Пендер, наклоняясь и осматривая
лаз. -- И размеры подходят. Капитан, не одолжите мне ваш фонарик?
     Капитан Матер протянул  Пендеру фонарь, и он, взяв его в руки, направил
луч вниз.
     -- Никого, -- выпрямляясь,  сказал Пендер. --  Давайте  сюда  побыстрее
посыплем  порошку.  Чем  меньше это займет  у  нас  времени, тем  мне  будет
приятнее.
     Они  насыпали  порошок и  замуровали  лаз, причем  на  этот  раз Пендер
помогал Аперчелло класть цемент.
     -- Хорошо. Номер шесть. Отметьте...
     Он сам не понял,  что заставило его поднять  голову и поглядеть наверх,
но на душе у него  стало еще  беспокойнее,  чем  раньше. Неужели  за деревом
кто-то есть? Остальные не знали, что подумать.
     -- Что, мистер Пендер? -- спросил капитан Матер.
     Пендер  еще  несколько мгновений  не отрывал  глаз  от  деревьев. Потом
ответил:
     -- Ничего. Мне показалось, что я видел... слышал что-то.
     Офицер беспокойно оглянулся.
     -- Может, нам лучше двинуться дальше?
     --  Там кто-то есть! -- крикнул Аперчелло. --  Я  видел. Он пробежал по
ветке.
     Солдаты, что стояли  ближе  к  деревьям,  стали  медленно  отступать  к
основной группе, беря винтовки на изготовку.
     -- Еще!  --  закричал Вик  Уиттейкер,  показывая на  другое дерево. Все
посмотрели в ту сторону, но увидели лишь качающуюся ветку. Неожиданно что-то
прошуршало справа, и все повернулись туда. На землю слетел ворох листьев, но
их оставалось еще довольно много на  дереве, так что разобрать что-либо было
невозможно.
     --  Спокойно, -- приказал Пендер. -- Осмотрите все деревья вокруг. Если
что увидите, не кричите, а просто покажите.
     Все стали медленно поворачивать головы, внимательно прощупывая взглядом
ближние деревья и стараясь почти не  дышать. Пендер не  сводил глаз с людей,
хотя  непроизвольно тоже взглядывал  наверх.  Наконец один из солдат замахал
рукой, показывая на ветку над головой.
     --  Капитан,  -- тихо сказал  Пендер. -- Один  из  ваших  людей кого-то
заметил.  --  Он  кивнул  в  сторону  солдата, возбуждение  которого  вскоре
передалось всем.
     -- Вон! -- крикнул  кто-то.  -- Ползет по ветке!  Это  она!  Это крыса!
Господи, вон другая!
     Тут солдат не выдержал. Он поднял винтовку и прицелился в дерево, потом
неловко нажал на спусковой крючок.
     Выстрел и последовавший  сразу  за ним истошный визг послужили для крыс
сигналом  к наступлению.  Они  все  как одна попрыгали с  деревьев  прямо на
стоявших  внизу   людей,  и  лес  сразу  ожил   от  пронзительных  криков  и
стремительных скачков черных чудовищ.
        <i>Глава 14</i>
     Ломая  кусты,  Пендер   бежал  на  выручку  упавшему  солдату,  который
безуспешно старался сбросить со своей груди крысу. Вокруг все без исключения
подверглись  нападению:  у  кого гнусные твари сидели на  голове, у кого  на
плечах, кто упал на колени, кто бегал по кругу, но все до одного были выбиты
из колеи внезапной атакой. Крысолов  дотянулся-таки до твари,  усевшейся  на
грудь солдату, схватил ее за вертлявую  шею, и  она заверещала,  вырываясь у
него  из рук.  Тут другая крыса рухнула  ему  на спину, и  он перекувырнулся
через солдата, потом  перекувырнулся еще  не один раз, надеясь, что раздавит
ее, но она вцепилась в него мертвой хваткой. А когда впилась в  него зубами,
то у  него потемнело в глазах от боли, и костюм не  помог. Катаясь по земле,
Пендер сообразил, что имеет  дело не  с одной, а с  двумя крысами. Теперь он
лежал на спине, пытаясь прижать их посильнее, чтоб они поменьше вертелись, и
ухватить их  за лапы.  При этом он слышал крики вокруг,  свист  пуль,  удары
падающих человеческих и  звериных тел. Бесчисленные черные тени спрыгивали с
деревьев, соскакивали  с ветки на ветку, сбегали  по стволам, заполняя собой
лесную прогалину.
     Он попытался было подняться, но на грудь ему вскочила еще одна крыса, и
какое-то мгновение  они,  не шевелясь,  смотрели друг  другу в глаза. Похоже
было,  будто  она старается  понять его, проникнуть в его мысли,  буравя его
глазами, в которых  не  было ничего, кроме холодной ненависти. Она  раскрыла
пасть, и Пендер как зачарованный уставился  на безжалостные  желтые зубы, на
деформированные и слишком  большие  резцы, острые как  бритва от постоянного
затачивания.  Крыса  шипела,  что-то втолковывая своей жертве и  забрызгивая
слюной пластиковое забрало. Потом она дернула головой, и Пендер инстинктивно
откинулся назад.  На забрале остались  глубокие царапины от  зубов  и слюна.
Крысолов забыл о  тварях,  что еще  копошились под ним, и принялся  кулаками
дубасить нового врага. Крыса-мутант было отпрянула, но быстро пришла в себя,
только  впала  в еще большее бешенство. Она  вонзила зубы Пендеру в  руку, и
хотя он  завопил от  боли,  но  ему пришлось  бы  куда хуже, не  будь на нем
защитного костюма с перчатками.
     Каким-то  образом  ему  удалось  освободить  руку,   но  голова   крысы
продолжала угрожающе нависать  над ним,  готовая в любое мгновение вцепиться
ему в горло. Тогда даже металлические нити не спасут его  от страшных зубов.
Пендер попробовал было повернуться, но не смог этого сделать из-за крыс, что
лежали под ним. Тут он увидел, что голова крысы странно дернулась.
     А потом разлетелась вдребезги, забрызгав кровью его  шлем. Он сбросил с
себя осевшее тело и обтер рукой в  перчатке прозрачную  часть шлема. Над ним
наклонился капитан Матер с еще дымящимся револьвером в руке.
     --  Поворачивайтесь! Быстро!  -- скомандовал  он  и  сам  одним  рывком
повернул Пендера.
     Крысолову  показалось,  что  он  ждет  целую  вечность,  пока   капитан
выбирает, как  бы получше выстрелить, чтобы убить крыс и не задеть человека,
потом его два раза тряхнуло, и он снова был свободен от крыс.
     Матер  помог ему подняться, и  Пендер еще  раз  оглядел поле боя. Крысы
были повсюду,  их было так  много, что горстка людей никак не  могла с  ними
справиться. По двое, по  трое крысы набрасывались на одного человека, валили
его наземь, стараясь разорвать  в  клочья.  Если бы  не  оружие  и  защитные
костюмы, победа крыс была бы быстрой и полной. Но и так солдатам приходилось
худо. Спастись от крысиных  зубов было невозможно,  и они орали от боли так,
что  вряд ли были способны  на  долгое сопротивление. Погибших  крыс было не
счесть. Взлетая  в воздух, когда в них попадали пули, они  издавали странные
звуки, напоминающие плач обиженного ребенка.
     Пендер оглянулся, ища Уиттейкера и Аперчелло, но узнать  кого-то, когда
все  одеты одинаково, да  еще в такой обстановке  было  невозможно.  У  них,
правда,  не  было  винтовок, но у многих солдат их тоже уже не было,  и  они
сражались с крысами врукопашную.
     Капитан Матер  упал на колени рядом с ним. Одна крыса вспрыгнула ему на
плечи, другая вцепилась  в живот. Пендер схватил ту,  что пыталась разгрызть
шлем, и одним  движением  отшвырнул  ее  подальше. Сам  Матер,  соблюдая все
предосторожности  и не впадая в панику выстрелил в крысу, хотевшую добраться
до его живота. Отброшенная  Пендером  крыса вернулась и  с ходу бросилась на
своего врага, но Пендер постарался  нокаутировать  ее,  и  ему  это удалось.
Крыса перекувырнулась  в воздухе и упала в кусты, но  Пендер бросился следом
за ней и, наступив ей на голову тяжелым ботинком, раздавил ее.
     Потом  он  повернулся  к  капитану,  который в это время  изо  всех сил
боролся  с  крысами,  вцепившимися  ему  в  обе  руки  и  не  дававшими  ему
воспользоваться револьвером. Еще три  пытались  вскарабкаться  на него,  и у
него уже начали дрожать колени от перенапряжения.
     Пендер бросился к нему,  принялся  отдирать  от него гнусных тварей, не
обращая внимания на то, что еще одна крыса вцепилась в его собственную ногу.
Когда  же  он  дернул  ногой,  то  случилось  самое страшное  --  материя не
выдержала.  Дыра была невелика,  но это  значило,  что  рано  или поздно все
защитные  костюмы  разорвутся.  Он  схватил крысу  за  голову и, стараясь не
попасть ей  на острые зубы, изо  всех  сил сворачивал  ее. В конце концов он
свернул ей шею и отпустил еще дергавшуюся тварь. Потом он взял  револьвер из
рук капитана, от  всей души надеясь, что там еще достаточно пуль.  Раньше он
никогда не держал  такого  оружия в  руках,  но  нажать на спусковой  крючок
казалось ему  делом  нехитрым.  Не  обращая  внимания на  двух  новых  крыс,
вцепившихся  ему в ноги,  он  тщательно прицелился и выстрелил.  Когда же он
попытался выстрелить в крыс,  державших его самого, револьвер был пуст, и он
громко  застонал  от разочарования. Он принялся  бить  им  по головам  своих
мучительниц, пока те не свалились замертво.
     Потом Пендер едва не угодил под  колеса тяжелого армейского  грузовика,
который прокладывал себе дорогу в лесу  и чудом  успел вовремя остановиться.
Правда,  капитан  Матер  тоже помог  крысолову, отпихнув его  в сторону.  Из
окошка наверху показался автомат. Водитель и еще один солдат, сидевший с ним
рядом, принялись стрелять в тугой клубок переплетенных тел.
     -- Пендер, быстро в грузовик! -- скомандовал капитан Матер.
     --  Надо  помочь  остальным, --  с  трудом  выдохнул Пендер.  Матер, не
утерпев, изо всей силы толкнул его ближе к грузовику.
     --  Поможем, поможем! Держите винтовку, если можете,  и  забирайтесь на
грузовик. Стрелять можно и оттуда!
     Пендер одновременно пытался  вскарабкаться  на грузовик и отвязаться от
крыс, которые не желали его отпускать. Он отшвыривал их, а они снова и снова
лезли на него. Кто-то упал возле самых его ног и тут же исчез из поля зрения
под  кучей  навалившихся  на  него черных тел.  Человек  завопил  так, что у
Пендера волосы встали дыбом, а по  блестящим спинам мутантов потекла красная
кровь.  Защитный костюм  не  выдержал напора, и крысы вдохнули  запах крови.
Пендер понял, что этому  человеку  уже ничем не  поможешь,  но у него уже не
осталось сил  на эмоции, поэтому  он просто  обошел стороной дорвавшихся  до
добычи крыс, не обращавших на него пока никакого внимания.
     В нескольких ярдах от дороги Пендер увидал  брошенную винтовку,  еще не
совсем засыпанную землей  и  блестевшую на солнце.  Воспользовавшись удобным
моментом, он  бросился  к  ней, хотя  и  был  скован  в  движениях  защитным
костюмом.  Встав на  одно  колено, он  поднял  винтовку и тут увидел  словно
застывшую  в прыжке крысу.  К  счастью, он успел вскочить на ноги,  схватить
винтовку за  дуло и воспользоваться ею  как  дубинкой. Он достал крысу еще в
полете, и она замертво свалилась к его ногам.
     Не раздумывая больше,  Пендер  перевернул винтовку и стал посылать пулю
за  пулей  в  ближайшую  крысу, стараясь  не  попасть  в людей  из-за своего
неумения.  Потом начал  отступление  к  грузовику,  обороняясь  от крыс,  не
попавших под его пули и явно наметивших себе для нападения его ноги. Наконец
он  уперся  спиной  во  что-то  твердое  и  был  несказанно  удивлен,  когда
почувствовал,  что  его  ноги сами собой  отрываются от земли. Два  солдата,
ухватившие  его под мышки,  втащили его наверх, а три  других не  переставая
стреляли  в  наступавших  на людей  крыс.  Один  из двоих,  поднявших его на
грузовик,  заодно  расправился  с  не  желавшей  отпускать  Пендера  крысой,
перерезал штыком  ей горло,  а  потом хладнокровно столкнул ее вниз  к кишмя
кишевшим возле колес ее товаркам.
     Пендер заставил себя подняться, понимая, как им повезло, что они успели
взобраться  на грузовик и использовать его в качестве крепости. Спасшие  его
солдаты защищали то место, где можно было взобраться наверх, штыками отгоняя
крыс, делавших  попытки  взять  грузовик приступом,  еще  трое стреляли  без
перерыва,  убивая, убивая, убивая, чем больше, тем  лучше. Неожиданно  внизу
появился капитан Матер и  протянул руку, чтобы его втащили. Удивительно,  но
крысы на нем не висели, когда Пендер дал ему руку и помог влезть наверх.
     -- Скоро будет подмога! --  прокричал он. -- Ребята в кабине радировали
в штаб, как только увидели, что мы попали в беду.
     -- Надо помочь остальным, -- прокричал  ему в ответ Пендер.  -- Костюмы
долго не выдержат. У крыс слишком острые зубы.
     -- Да! Мы их  вытащим!  Я  уже  сказал  водителю, чтобы  он  потихоньку
разворачивался. Я буду ему сигналить.
     Капитан  Матер  постучал  по   стенке,   и   грузовик   начал  медленно
откатываться назад, подпрыгивая на ухабах. Капитан  еще дважды  стукнул, как
только они  оказались  возле  двоих людей, отбивавшихся  от  крыс.  Грузовик
остановился.
     --  Ты и ты! -- Он похлопал солдат по спинам. -- Поднимайте их сюда  по
одному. Остальные прикройте их огнем. Вперед!
     Не  раздумывая,  оба  солдата соскользнули с грузовика,  держа наготове
штыки.  Сначала они  расчистили  дорогу к тому, кто стоял ближе, безжалостно
коля и режа крысиные глотки, в  то время  как оставшиеся в грузовике солдаты
помогали  им  прицельным  огнем. Спасенный  побежал  к грузовику,  а там его
подхватили другие руки  и  втащили наверх. Оба солдата двинулись дальше. Все
повторилось снова и с тем же успехом. Капитан Матер вновь постучал по стенке
грузовика, когда солдаты с окровавленными штыками влезли наверх.
     -- Сейчас вы двое! -- приказал  Матер, похлопав по  спинам двух  других
солдат, когда они подъехали к еще одному человеку, катавшемуся по земле.
     Солдаты спустились вниз, но  на этот  раз пришлось послать им в подмогу
еще одного, которого чуть не погребли под собой черные чудовища. Однако всем
удалось вернуться  обратно.  Едва  не  погибшего солдата  буквально закинули
наверх, после чего все остальные благополучно влезли на грузовик.
     Матер приказывал  вести машину прямо в гущу дерущихся, а  потом, подняв
забрало у шлема, крикнул водителю:
     -- Подай налево! Ярдов десять!
     Грузовик медленно продвигался  в нужном направлении, застревая в ямах и
безжалостно давя мертвых и раненых  крыс.  Матер опять  постучал,  когда они
подъехали к неподвижно лежавшему человеку. Пендер не выдержал и отвернулся.
     Шлем этого человека то ли случайно разбился, то ли его стащили нарочно.
Пять  крыс  припали к его голове  и жадно насыщались. Несколько других рвали
защитный костюм, так что от него уже почти ничего не осталось.
     Впавшие в ярость солдаты принялись палить по крысам, не боясь попасть в
человека, не подававшего никаких признаков жизни.
     -- Хватит! -- спокойно  приказал  капитан. -- Бедняге уже  не поможешь,
так, по крайней мере, пусть отвлечет на себя этих тварей.
     Он стукнул в стенку, и грузовик тронулся с места.  Пендер пришел в ужас
от  холодно  произнесенных  слов, хотя понимал, что капитан  Матер прав. Они
должны  думать о  живых.  Он  прижался  спиной к борту  грузовика,  стараясь
сохранить равновесие. Не царапанье  привлекло его внимание, его он не слышал
за  выстрелами,  просто,  случайно подняв  голову,  он обнаружил  трещины  в
толстом покрытии наверху.
     -- Матер! -- завопил он. -- Они на крыше!
     Матер поднял глаза.
     --  Дерьмо.  Ладно, забудьте.  Если  мы начнем стрелять, то они  смогут
использовать дыры от  пуль.  Но глаз с них  не спускать. Стрелять же будем в
случае необходимости.
     И он опять всеми помыслами устремился на поляну.
     Пендер взял в  руки винтовку,  приложил ее к плечу и выстрелил в крысу,
пытавшуюся сбоку  проникнуть  в  грузовик, потом  со  злостью  пихнул  ее  и
принялся   палить  наугад.   Кажется,  ему  понравилось  убивать.  Следующий
спасенный  оказался  Виком  Уиттейкером. Он лежал  на спине и тяжело  дышал.
Костюм на  нем был цел, но Пендер заметил, что в  нескольких местах  он  уже
начал поддаваться. Еще немного, и учителя было бы не спасти.
     Пендер на минутку опустился возле него на колени.
     -- Все в порядке? -- прокричал он.
     Уиттейкер поднял руку, чтобы снять шлем, но Пендер не позволил ему.
     -- Мне нечем дышать, -- простонал Уиттейкер. -- Дайте мне воздуха.
     -- Минутку!  --  прокричал в  ответ Пендер  и поднял забрало, не снимая
перчаток.
     Учитель благодарно вздохнул.
     --  Где Аперчелло? -- спросил  его  Пендер. -- Вы его видели? Уиттейкер
покачал головой.
     --  Нет...  Нет... Он  упал... Больше я  не  видел  его... Думаю... его
шлем... свалился с него... когда он упал.
     Пендер  стал белый как мел. Теперь он понял, над чьей  головой пировали
крысы. Он стрелял, стрелял, и, казалось, уже ничто не могло его остановить.
     Им  удалось  спасти  еще  одного  солдата,   прежде  чем  первая  крыса
продырявила  потолок.  Но  теперь  в грузовике было уже двенадцать  человек,
семеро,  включая  Пендера,   стояли  на  открытом  месте,  стреляя  в  крыс,
нападавших  на людей  на  поляне,  остальные  из  спасенных  лежали, потирая
ушибленные и пораненные места. Это они первыми подверглись нападению сверху.
     Услышав крики, Пендер и Матер развернулись и увидели, как  раненые бьют
черную крысу, которая, не помня себя от страха, бегала между ними.
     -- Крыса! -- заорал Матер, когда вторая крыса пролезла в дыру на крыше.
-- Быстро! Стреляйте!
     Он сам  выстрелил во  вторую крысу и убил ее,  когда она  еще не успела
приземлиться.
     Пендер с еще одним солдатом  принялись пулями дырявить потолок, попутно
убивая крыс, которые прогрызали себе дорогу вниз. Мертвые крысы подскакивали
от тряски,  перекатывались из  стороны  в  сторону,  а  мужчины  старательно
избегали соприкосновения с ними, боясь, что они еще живые.
     Неожиданно в  машине стало  светло как днем,  и  Пендер  увидел, как  в
дальнем углу один из раненых  борется с. крысой-мутантом, сумевшей забраться
в грузовик. Раненый был с поднятым забралом, и Пендер узнал Уиттейкера.
     Крысолов схватил  окровавленный  штык,  который  лежал  возле солдата с
винтовкой, и  стал  пробираться  между лежавшими людьми и  мертвыми крысами,
понимая,  что  стрелять в такой тесноте опасно. В щеке учителя  зияла  дыра,
которую  гигантская  крыса  проделала  то  ли зубами, то  ли  когтями, но он
продолжал  отчаянно бороться  за свою жизнь,  изо всех сил сжимая руками шею
зверя.  Глаза  у  нее вылезли из орбит, когда Уиттейкер  еще поднапрягся,  и
крыса нелепо задергала задними лапами.
     Пендер упал возле учителя на колени,  подсунул руку под  нижнюю челюсть
крысы и стал оттаскивать ее от человека. Потом он осторожно подвел штык к ее
нижнему ребру и быстро воткнул его, повернул и выдернул.
     Рекой  хлынула  черная  кровь,  заливая учителя.  Крыса задергалась еще
нелепее,  делая отчаянные  усилия повернуть  морду и броситься на  человека,
который нанес ей смертельную рану. Напрасно. Пендер крепко держал ее, пока в
ней не погасла последняя искра жизни.
     -- Боже мой, Боже мой... -- только и смог проговорить Уиттейкер.
     Пендер поглядел наверх, ощутив, что  кто-то  стал рядом  с ним. Капитан
Матер три раза постучал в кабину шофера, и грузовик остановился. Потом опять
двинулся с места, набирая скорость. Матер повернулся к Пендеру.
     --  Я дал  знак, что пора уезжать, --  объяснил он. -- Для остальных мы
ничего не сможем сделать, даже если все погибнем.  Очень жаль, но ничего  не
поделаешь.
     Пендер отпрянул от него. Он никак не мог понять, как это можно оставить
людей умирать.
     -- Насколько я  выяснил обстановку, -- виновато произнес офицер, -- там
всего  двое  живых, да и те уже на  грани. Они все в крови. Это  бесполезное
тряпье... -- начал было он, но  сдержался.  -- Я  уверен,  что остальные все
мертвые.
     Он встал и пошел  к солдатам, которые, стоя возле края платформы, почти
радостно стреляли в отставших от грузовика крыс. Пендер тоже присоединился к
ним и обратил внимание на то, что крысы не делали ни малейшей попытки бежать
следом. На  какую-то долю секунды  он встретился глазами  с крысой-мутантом,
стоявшей чуть  в стороне от остальных.  На  голове у нее был  заметный белый
шрам. Грузовик  тряхнуло, и когда он вновь посмотрел в ту сторону, крысы уже
не было. Пендер закрыл глаза и начал молча молиться.
     Вскоре  солдаты, потеряв  из виду  последнюю крысу, перестали стрелять.
Никто  не ощутил  радости,  когда  грузовик  выехал  на  шоссе и даже  когда
навстречу появились другие армейские грузовики. Они были слишком измучены. И
чувствовали себя побежденными.
        <i>Глава 15</i>
     Стивена Говарда  он нашел  в лекционном зале.  Перед ним  была огромная
карта Эппинг-форест, а по обеим сторонам от него сидели Майк Леманн и Энтони
Торнтон.  Еще  несколько  человек  сидели  за   длинным  столом,  но  Пендер
направился прямо к  своему начальнику,  не обращая  ни на  кого внимания.  В
Центре жизнь била ключом, особенно после того, как привезли раненых. Правда,
все они были ходячие и хоть с трудом,  но дотаскивались до класса, в котором
устроили  медицинский   кабинет.   Только  одному   или   двоим  требовалась
посторонняя  помощь.  На  самом же  деле  всем  без  исключения  нужно  было
успокоить встрепанные нервы, то есть посидеть и спокойно покурить.
     Говард смотрел, как Пендер идет к столу.
     -- Лук, по радио сообщили, что вы подверглись нападению...
     -- Подверглись. -- Пендер принялся стаскивать тяжелые перчатки, шлем он
уже снял и  бросил где-то в приемной. -- Крысы оказались наверху.  Прятались
на деревьях.
     -- Но мы же считали, что они все внизу, -- сказал Леманн.
     -- То ли они выбрались через не замеченный нами лаз, то ли... То ли они
все время были наверху.
     -- Тогда патрули засекли бы их.
     Пендер обернулся  к майору Кормаку, который  сидел  за столом  спиной к
нему.
     -- Не думаю.  Слишком  долго они прятались  от людей. Кроме  того, кому
придет в голову глядеть наверх?  --  И  он вновь обратился к Говарду: -- Газ
нужно пускать немедленно, пока большая часть их еще не выбралась наружу.
     -- Но нам неизвестно, все ли выходы блокированы, -- сказал Торнтон.
     --  Пора  действовать. Нельзя  больше упускать время.  Если  они  вдруг
решат, что им надо наверх, ничто их не удержит.
     -- Я согласен с Луком, --  проговорил  Леманн.  -- Кажется,  становится
опасно работать малыми группами.
     -- Сколько сейчас таких групп в лесу? -- спросил Торнтон.
     -- Семь, -- торопливо ответил Говард. -- Примерно в  этих районах. -- И
он семь раз стукнул пальцем по карте.
     --  Отзовите  их, -- приказал  Торнтон. --  Не стоит  рисковать  жизнью
людей. Мы сделаем, как предлагает мистер Пендер. Немедленно пустил! газ.
     -- А если они вырвутся на свободу? Если мы не сможем удержать?.. Пендер
узнал голос и повернулся лицом к Уитни-Эвансу.
     --  Мышьяк срабатывает за несколько секунд, а  насосы у нас  достаточно
мощные, чтобы газ проник в самые закоулки. У них нет ни одного шанса.
     Майор Кормак задумчиво забарабанил пальцами по карте.
     --  Думаю, у  нас хватит  сил, чтобы выставить охрану по  всему району,
который мы считаем опасным. Если надо, мы станем везде, где  проходят трубы,
но тогда мы значительно уменьшим охрану границ. Огнеметов и другого оружия у
нас  хватит,  чтобы  не  упустить  ни одной твари, но при  условии  жесткого
контроля.
     Стивен Говард подался вперед.
     --  Вы понимаете, что мы  не  можем снабдить всех ваших людей защитными
костюмами? У нас их просто недостаточно. Пендер невесело усмехнулся.
     -- Боюсь,  костюмы не самая надежная  защита.  Там  в лесу  мы оставили
человек шесть-семь, которые бы подтвердили это, если бы остались живы.
     На  несколько  мгновений установилась  тягостная тишина,  нарушенная  в
конце концов Торнтоном:
     --  Сколько  крыс  на вас напало?  Можете  вы сказать?  Пендер  покачал
головой.
     -- Мне показалось, несколько тысяч. Они были везде. Но на самом деле их
было, наверно, не больше нескольких сотен.
     --   Боже  милостивый,  так   много?  Мы  думали,  что  это   маленькая
обособленная группа...
     --  Будем  надеяться,  что  теперь  их  осталось меньше.  По  дороге мы
встретили подкрепление. Наверняка они тоже уничтожат немалое количество.
     --  Боюсь,  нет. --  Капитан  Матер появился в  дверях и  стал  рядом с
Пендером. -- Мы только что говорили с ними по  радио.  Когда они  прибыли на
место, крыс там не было. Мертвых, которых мы убили, сколько угодно, а  живой
ни  одной.  Если не считать останков  наших  людей и трупов крыс, там вообще
больше никого и ничего не было.

     Пендер направился  в  импровизированный  медицинский  кабинет  в  конце
коридора. Он был устроен в том самом классе, в  котором две ночи назад крысы
напали  на Джен Уимбуш. По дороге он заглянул  в один из классов и поразился
произошедшей в нем перемене. Сейчас он ничем не отличался от военного штаба.
Вдоль  стены была расставлена всякая радиотехника, на  составленных  посреди
класса столах разложена карта со  множеством разноцветных стрелок, было  еще
много  оборудования,  то  ли телевизоров, то ли  радаров, но его  назначения
Пендер  даже  не  пытался  понять.  Здесь стоял такой  шум,  что  он  только
удивился, как можно <i>соображать</i> в такой обстановке, не говоря уж о том, чтобы
принимать решения. Военные в коричневой форме  и  полицейские в  синей форме
работали вместе. Операция готовилась совместная. И Пендер подумал, хорошо бы
они не перешли друг другу дороги.
     Он пошел дальше и оказался в последнем  по коридору классе, где  лечили
раненых  солдат. Серьезными ранами тут  не занимались,  в округе  полно было
настоящих больниц, а тут лечили царапины,  ушибы, порезы. Тесса Милтон поила
солдат чаем и кофе,  они же  просили,  конечно смеясь,  виски и джина,  пока
медики ловко  обрабатывали их раны. Возле окна  он  увидел Вика Уиттейкера и
рядом с ним Дженни, стиравшую кровь с его лица, и направился к ним.
     Однако по дороге его перехватила Тесса Милтон.
     -- Ах, мистер Пендер, вы слышали что-нибудь о других группах?
     --  Их отозвали, -- сказал ей  крысолов, понимая, что она беспокоится о
муже, отправившемся  с  одной из  групп  на поиски  лазов.  --  С ними все в
порядке. По  крайней  мере,  не  было ни  одного сообщения  о нападении. Нам
просто не повезло, вот и все.
     Она улыбнулась ему, но страх не исчез из ее глаз.
     -- Надеюсь, так и есть. Вы ранены?
     -- Пара щипков и синяков. Ран нет.
     И тут он почувствовал, как невыносимо болят "щипки".
     -- Прекрасно, -- весело проговорила она. -- Хотите чаю? Или кофе?
     --  Нет, спасибо.  Мне  надо обратно.  Будем  травить  их  газом. Тесса
нахмурилась  и явно  хотела  еще о чем-то спросить, но Пендер,  извинившись,
направился к окну.
     Увидав его, Дженни радостно улыбнулась.
     -- Лук, с вами все в порядке? Я так волновалась за вас... всех.
     --  Нормально,  --  бодро ответил Пендер и внимательно поглядел на лицо
лежавшего перед ним  Уиттейкера. -- Шрам у вас будет симпатичный, -- добавил
он.
     -- Все тело  болит, -- пожаловался Уиттейкер. -- Как  будто  меня всего
измолотили.
     -- Мы еще неплохо  отделались.  Если бы не  невозмутимый капитан Матер,
нам бы не выбраться.
     Уиттейкер поглядел на свою руку в отметинах страшных зубов.
     --  Знаете,  мне бы хотелось поблагодарить вас за  помощь, Пенд... Лук.
Вряд ли бы я сам справился.
     Пендер промолчал.
     --  Вам  надо зашить рану, Вик, -- вмешалась Дженни. -- А пока врачи не
занялись вами, снимите рубашку, посмотрим ваши синяки.
     Старший учитель принялся стягивать с себя рубашку, а Дженни повернулась
к Пендеру и беспокойно заглянула ему в глаза.
     --  С  вами  правда  все  в  порядке?  Давайте  я  осмотрю  вас. Пендер
усмехнулся.
     -- Дженни, у меня синяки в таких местах, что вы не  поверите, но у меня
нет времени на погляделки.
     -- Вы опять туда? Но ведь больше ничего...
     -- Газовая атака начнется раньше, чем думали.
     -- Но при чем тут вы?
     -- Надо.
     Его лицо посуровело, и она поняла, что спорить бесполезно.
     -- А если они вылезут? -- спросил Уиттейкер.
     Дженни с Пендером повернулись к нему  и внутренне  содрогнулись, увидев
красные полосы и отпечатки зубов на его теле. Он чуть не весь был фиолетовым
с желтоватыми пятнами. До завтра и думать нечего, чтоб он отсюда выбрался.
     --  Задействованы войска, -- ответил Пендер. -- Это  надо было  сделать
сразу.  Не  заливать цементом  лазы,  а  поставить  солдат  с  огнеметами  и
автоматами.
     -- А что крысы, которые уже не внизу?.. Те, что набросились на нас?
     -- Исчезли. Когда машины  приехали,  их  и  след простыл.  Надеюсь, они
отправились в свое логово.
     -- Наверно, есть другие наверху?
     --  С ними  мы разберемся  позже. Для  нас  сейчас  важно уничтожить их
главные силы, а они как раз в подземелье. Остальные -- уже обычная работа.
     -- Дай Бог, чтобы вы оказались правы.
     Пендер отвернул рукав защитного костюма и посмотрел на часы.
     -- Не больше чем через час солдаты займут намеченные позиции, а мне тем
временем надо проверить насосы, все ли у них в порядке. Увидимся позже. -- И
он направился к двери.
     --  Лук... -- окликнула  его Дженни, и  он  остановился,  пораженный се
обиженным тоном. -- Я провожу вас до машины, -- сказала она, догоняя его.
     Они вышли  в  шумный коридор, провожаемые  ревнивым  взглядом  старшего
учителя.
     -- Дженни, я не на машине, -- сказал Пендер. -- Меня будут сопровождать
солдаты. Я вовсе не собираюсь идти в лес в одиночку.
     -- Тогда я провожу  вас до вашего эскорта, -- ответила она. -- Лук, нам
правда туда надо? Разве того, что вы сделали, недостаточно?
     Он  остановился и,  положив  ей руки на плечи,  внимательно посмотрел в
глаза.
     -- Дженни, я буду работать, пока не уничтожу последнюю погань.
     Злоба, прозвучавшая в его  голосе,  испугала  ее, и она опустила глаза.
Тогда он разжал руки. Дженни дошла с ним до приемной.
     Там  он  нашел свой  шлем, подтолкнул  учительницу  поближе к  стене  и
подальше от шныряющих  туда-сюда людей и улыбнулся  ей, став  опять таким же
добрым, как раньше.
     --  Не  беспокойтесь. После того как  мы  пустим  газ,  контроль  будет
жесток