Уильям Кейт. Битва --------------------------------------------------------------- William H. Keith, Jr "DECISION AT THUNDER RIFT" Боевые роботы "BATTLETECH" OCR: IronMike (andrei_pv@mail.ru) Электронная библиотека -- http://books.kharkov.com/? http://books.kharkov.com --------------------------------------------------------------- Книги серии: 01. Торсон Роберт -- Путь кланов 02. Торсон Роберт -- Путь воина 03. Торсон Роберт -- Клан кречета 04. Черрит Роберт -- Волчья стая 05. Стакпол Майкл А. -- Естественный отбор 06. Кейн Уильям -- Битва 07. Кейт Уильям -- Звезда наемников 08. Кейт Уильям -- Цена славы 09. Кубасик Кристофер -- Идеальная война 10. Лонг Джим -- Основное Событие 11. Кейт Эндрю -- Кровь героев 12. Стакпол Майкл А. -- Цена риска 13. Райс Питер -- Далекая страна 14. Лонг Джеймс -- Список Потерь 15. Милан Виктор -- Рукопашный бой 16. Стакпол Майкл А. -- Рожденный для войны 17. Торсон Роберт -- Нефритовый сокол 18. Падру ли Брейн -- Операция Горец 19. Кейт Уильям -- Тактика долга , Смертоносное наследство 21. Стакпол Майкл А. -- Кровавое наследство 22. Стакпол Майкл А. -- Потерянная судьба 23. Филип Дональдс -- Звездный властелин 24. Стакпол Майкл А. -- Преступные Намерения 25. Черрит Роберт -- Волки на границе Пролог Кульминацией организованной войны, длившейся десять тысяч лет, явилось создание боевых роботов -- бронированных машин, сочетающих в себе подвижность, силу и тяжелое вооружение. От десяти до двадцати метров высотой, типичный боевой робот смутно напоминает гуманоида -- мифического стального гиганта, ставшего явью. Самые легкие весят 20 тонн, самые тяжелые -- 50 и более. Сам боевой робот похож на железное чудовище, ощетинившееся лазерами, протонными пушками, ракетометами, автопушками и пулеметами. Боевой робот -- это ходячая, громыхающая смерть для любой небронированной армии, с которой приключилось настолько сильное умственное расстройство, что она вступила в бой с такой боевой машиной. Традиционная военно-тактическая мысль говорит о том, что лучший способ сразиться с боевым роботом -- это послать в бой с ним другого боевого робота, желательно побольше, помощнее и с более толстой шкурой, то бишь броней. Сойдясь вместе, монстры могут часами ковырять друг друга, выжидая, пока противник не совершит одну, первую и последнюю, роковую оплошность. Каждый ждет того неизбежного переломного момента, когда у врага на мгновение сдадут "нервы" или откажет какая-нибудь часть "туловища", произойдет потеря бдительности или инициативы -- вот тогда-то можно наносить решающий удар. В начале XXXI столетия между пятью главными Домами Лордов-Наследников идет война за контроль исследованного космоса; на данный момент установлен паритет. С одной стороны -- Капеллановская Конфедерация Дома Лиао, Лига Свободных Миров Дома Марина, Дом Куриты. С другой стороны -- неугомонный альянс Федерации Солнц Дома Дэвиона и Федеративного Содружества Дома Штайнера. Вокруг этих колоссов роятся меньшие Дома, державы, союзы, различные проходимцы, коммерсанты и бандюги. Всех их Лорды-Наследники стараются подкормить, подмазать или силой заставить работать на себя. Но пока что, спустя столетия непрекращающейся войны, явного преимущества нет ни на одной стороне. Война идет полным ходом, колоссы грызутся между собой в руинах бывшей гордой галактической цивилизации. Подобно двум одинаковым боевым роботам, силы сторон настолько уравновесились, что никто пока не может перейти тот жизненно важный критический рубеж. Но политики, ведущие войну, давно уже уяснили себе главный военный принцип, такой же старый, как и сама война. То, чего нельзя добиться силой оружия, можно достичь коварством, предательством и ударом кинжала исподтишка. Николай Аристобулус "Баланс Террора: История войн за Наследие" КНИГА ПЕРВАЯ Вытирая засаленные пальцы о клапан комбинезона, диверсант вынырнул из паутины проводов и вороха изоляторов силовых линий. Вахтенный офицер, склонившийся над терминалом, поднял голову и нахмурился. -- Ты что, уже закончил? -- Надо бы глянуть на периферийную схему, шеф,-- проговорил диверсант.-- Отсюда мне к ней не подобраться. Неплохо бы проверить камеры в Бухте Приюта.-- Он повернулся к контрольной панели и с нарочитой тщательностью защелкал рядами переключателей.-- Я вырублю на некоторое время твои мониторы. -- Надолго? -- Минут на пятнадцать, не больше. Он стал деловито собирать инструменты и складывать их в брезентовый мешок. Офицер взглянул на часы. -- Давай, пошевеливайся,-- проворчал он, достал вахтенный журнал и сделал там пометку. -- Да успокойся ты. Я мигом! Диверсант родился здесь, на Треллване, и выглядел как большинство местных "люмпенов": черные вьющиеся волосы, резкие, грубые черты лица, землистого цвета кожа -- все это связано с отсутствием ультрафиолета в лучах здешнего светила. Он прошел через дверь вахтенного контроля, открывавшуюся прикосновением кончиков пальцев к сканирующей пластине. Дверь с шипением затворилась за его спиной. Когда он шел по каменному коридору, его шаги разносились гулким пещерным эхом. Холодные ступени вели все ниже и ниже по безлюдным коридорам, мимо помещений с часовыми в серой униформе. Треллванцу дважды пришлось показать пропуск -- голографическую карточку, пришпиленную к плечу. И, конечно, проходили в ледяном молчании, кивнув головой, другие техи. Комбинезон и тяжелый рюкзак с инструментами сами по себе служили неплохим пропуском, позволяя миновать большинство дверей; в Замке вообще было не так уж много мест, куда техов не пускали. Бухта Приюта -- это частично искусственная, частично природная пещера, представляющая собой высокое сводчатое помещение; ее унылый мрак рассеивался редкими лучами света. Одна из стен побурела от ржавчины и была разъедена временем. В центре Бухты, где перекрещивались лучи прожекторов и, как лианы, свисали кабели, на приподнятой платформе громоздился 55-тонный корпус разобранного боевого робота. Тех, размахивая руками, отдавал гаркающие распоряжения двум помощникам, ползавшим на "груди" железного колосса. Они устало склонились над лазером. Над ними в джунглях проводов висели пластины брони весом с полтонны каждая. Диверсант покосился на четырех боевых роботов, составлявших душу и сердце Коммандос Карлайла: стальные десятиметровые монстры, почти неодолимые в любой схватке с пехотой. Они настолько мощны, что только другой боевой робот, равной или большей мощи, может свалить одного из них. Треллванец в душе улыбнулся, вспомнив, как ловко он провернул это дельце -- всего лишь липовый ордер на обслуживание и пятнадцать минут возни. Первой частью его миссии было выведение из строя "Беркута". Он получил надлежащее обучение и точные инструкции, а в придачу коммутаторный заменитель, который при первом удобном случае надлежало вставить в сервоэлектронное контрольное гнездо боевого робота. Случай предоставился, и коммутатор, прежде чем расплавиться в бесформенный кусок шлака, повредил все энергетические линии опорного двигательного аппарата. Следы заметены. Теперь группа имела всего три машины -- капитанский "Феникс-Сокол" и два 20-тонных "Шершня". Без тяжелой огневой мощи и маневренности "Беркута" гарнизон, очутившись в хорошей передряге, был бы перебит. Треллванец передернул плечами и поспешил к звонкой металлической лестнице, головокружительными зигзагами уходящей к контрольному пункту Бухты -- стеклянной будке, подвешенной на дальней стене в пятнадцати метрах от пола. Дежурный по Бухте оторвался от мерцающего монитора, спустил ноги с консоли и отодвинул кружку в сторону. -- В чем дело? -- Обслуживание, сэр,-- произнес маленький черный человек и повернулся так, чтобы офицер, не подымаясь из кресла, разглядел его удостоверение.-- Меня послали сюда из центрального контроля, чтобы найти неисправность в схеме. По-моему, контакт отошел где-то здесь. Офицер кивнул. -- Треклятое барахло,-- процедил он.-- Как, впрочем, и все на этой вонючей...-- Поздно опомнившись, что разговаривает с треллванцем, он замолчал и показал на ряд мертвых экранов.--Доступ вон там,-- добавил он" затем снова задрал ноги на консоль и уставился в единственный действующий монитор. Диверсант покосился через плечо офицера на экран. Там был виден космодром -- пустынная железобетонная поверхность под холодным звездным небом. Значит, они еще не сели. Треллванец посмотрел на часы, про себя высчитывая оставшиеся минуты и секунды, и начал вынимать инструменты. Теперь уже недолго. Грейсон Карлайл Смертоносный давно уже перестал волноваться по поводу своего мрачного второго имени. Он унаследовал это имя, если можно так сказать, от предка, лорда Грейсона Томаса Смертоносного. В среде воинов, где подвиг -- дело обычное, имя младшего Грейсона вызывало кривые ухмылки. Не успев сойти с электрокара, доставившего его в Замок, Грейсон почувствовал приближение грозы. Скинув с себя теплый плащ, он сунул его в руки треллванца -- своего ординарца, нервно заметившего: -- Оружейник искал вас, сэр. Грейсон взглянул на часы и поморщился. -- Да, он уже должен меня хватиться. -- Кажется, он сердится,-- продолжал ординарец голосом человека, сидящего на ядерной боеголовке и знающего, что она сейчас взорвется. Грейсон пожал плечами и повернулся к электрическому камину. Когда наружные двери Бухты были отворены, внутрь проникал колючий, морозный воздух, и чтобы как-то умерить собачий холод, караульные транспортной Бухты и установили этот камин. В огромном помещении собралось еще около двадцати воинов. Они обступили камин и убивали время игрой в карты или чтением книг. Чтобы восстановить кровообращение, Грейсон стал оживленно растирать окоченевшие руки. Снаружи стояла типичная Вторая Ночь: 20 градусов ниже нуля и холодный, пронизывающий ветер, значительно обострявший чувство холода. Разнос, который ему устроит сержант Гриффит, будет похуже этого мороза, подумал он, но, вспомнив о ласках Мары и нежности ее поцелуев, еще не остывших на его губах, он перестал об этом думать. Чей-то голос потревожил его. -- О! Грейсон Смертоносный! Наконец-то ты пожаловал к нам. А то мы так соскучились по тебе! -- Привет, Гриф,-- дружелюбно отозвался он.-- Извини, что опоздал. Бесформенная фигура превратилась в оружейного мастера, сержанта Кая Грвффита. Резкий свет отражался от зеркальной лысины и подчеркивал безобразный голубой шрам, протянувшийся от подбородка к правому уху. -- Извини? Этот мальчишка еще извиняется! -- На лице Гриффита, под обвислыми усами, появилась ядовитая улыбка.-- Скажи лучше, чем ты занимался, дорогой? Грейсон подавил невольный гнев, вызванный словом "мальчишка", его голос стал холодным. -- Я был с друзьями,-- произнес он, размышляя о том, что когда-нибудь Гриффит зайдет слишком далеко. -- Ах, с друзьями! Как это мило! Что ж, ради друзей можно слинять с базы. А кто у тебя друг? Все та же лахудра во Дворце? -- Слушай, Гриф... -- Это ты меня слушай! По расписанию ты должен проходить тренировку уже четыре часа, а в эту самую минуту обязан находиться в командном центре. Ты со мной не шути! Грейсон коснулся пальцами копны своих белокурых волос и с издевкой процедил: -- Разнос получен, сержант Гриффит. -- Твоему папаше тоже достанется, сынуля.-- Лысый череп медленно, как у ящера, поворачивался из стороны в сторону, страшный шрам наливался кровью, когда напрягались мускулы челюстей.-- Я не могу исполнять мои обязанности, если ты упрямо игнорируешь свои собственные. Грейсон отвернулся от камина и побрел по скату, ведущему в центральный проход. -- Видишь ли. Гриф, я думал, что это мой последний шанс повидаться с ней. Мы уезжаем через три дня... Сержант одним прыжком подскочил к нему. -- Мы уедем, если переговоры пройдут хорошо. А до тех пор ты будешь торчать здесь и делать то, что скажут, иначе... ты меня еще не знаешь! Грейсон насупился. Ему исполнилось двадцать стандартных лет, и с тех пор, когда он формально, в возрасте десяти лет, был зачислен в тактическую группу, оружейный мастер являлся его персональным инструктором по боевым искусствам. Чем старше он становился, тем меньше обращал внимание на ехидный язык Кая Гриффита и его вмешательство в свою личную жизнь. В конце концов Грейсон уже не ребенок, а сын и наследник великого воина. Не все же время ему жить по указке Грифа. -- Я буду торчать здесь, но моя личная жизнь касается лишь меня самого. -- Не строй из себя уникума, Карлайл. Иначе наживешь уйму неприятностей, еще не закончив курс обучения. Неужели до твоей башки никак не может дойти, что треллванцы тебе не друзья? -- За исключением одной. Ну, перестань! Я хотел лишь попрощаться. Гриффит неодобрительно повертел головой. -- Дочь самого старого Станника, ни больше ни меньше! -- Ну и что? -- не вытерпел Грейсон. Мара на самом деле была дочерью главного министра на Треллване, но это ничего не значило. -- Ты в который раз уже таскаешься в город к этой девчонке и скоро тебе пробьют голову! Вспомнив один из эпизодов восхитительного вечера, Грейсон только улыбнулся и пожал плечами. Кай Гриффит, как и большинство солдат-старожилов, был предубежден против местных жителей, которых им полагалось охранять. Они остановились у массивной стальной двери в стене из неотесанного камня; ее охранял солдат в серой униформе и с пулеметом в руках. Дверь украшало изображение стиснутого мужского кулака на небесно-голубом фоне. Гриффит безнадежно покачалголовой, зная упрямство этого парня, пристально смотревшего на него своими светло-серыми глазами. -- Ты не думай, что отделался так легко, Карлайл. Тебя учат управлять боевыми роботами, быть воином Коммандос Карлайла. Но воин должен не только распоряжаться грудой железа, но и знать многое другое. Грейсон уже слышал этот пассаж и все его вариации раньше -- о дисциплине, о верности и своей роли в Коммандос. Подавляя настойчивый зевок, молодой человек сделал вид, что внимательно слушает. За последнее время он так мало спал... Наконец Гриффит осекся, догадавшись, что Грейсон просто поддакивает ему. -- Пойдем, дорогой,-- сказал он, указав на дверь.-- Поприсутствуем на приеме. Боевой командный центр располагался в просторном помещении; вдоль голых стен выстроились ряды консолей, по-полу в большом количестве змеились кабели и провода, так что передвижение по нему представляло некоторый риск. Тут и там стояли или слонялись группы людей в серых униформах, некоторые тихо беседовали за чашечкой горячей чайвы(1), другие изучали бледное мерцание мониторов или роскошное зеленое сияние радарных установок. Откуда-то сверху, из динамика, донесся женский голос: -- Шаттл с Малайи входит в атмосферу. Капитан подтверждает присутствие оберонских представителей на борту. Оценочное время до посадки -- одиннадцать минут. За одной из ближайших консолей сидели двое мужчин: темноглазый старший тех в официальном серо-голубом комбинезоне и стройный смуглый человек в богато расшитой цивильной тунике с высоким воротом. Рядом с ними стоял еще один штатский, с серебристыми волосами и прямой, как лом: через его левое плечо был перекинут серебристый полуплащ, модный во Внутренней Сфере. (1) Ч а й в а -- местный напиток, утоляющий жажду и содержащий необходимые организму витамины. Темноволосый штатский пронзительно посмотрел на Грейсона. Хотя в глазах его полыхнула злость, он ничего не сказал. Грейсон понимал, что Николай Аристобулус не отчитал его на месте только из-за присутствия посторонних. -- Привет, Ари,-- бросил Грейсон как ни в чем не бывало. -- Здравствуй, Карлайл,-- деревянным голосом проскрипел учитель, поприветствовав его едва заметным кивком головы.-- Ты опоздал. -- А что здесь делает сын Карлайла? -- повернувшись к Гриффиту, спросил штатский с серебристыми волосами.-- Эти переговоры крайне деликатны. -- Он здесь по моей просьбе, мой господин, и по непосредственному приказанию капитана Карлайла. -- Неужели? А с каких это пор учитель боевой группы Ланса определяет штабную политику? -- С тех самых, когда- ему вменили в обязанность обучение преемника...-- В тоне Ари прозвучала еле заметная враждебность.-- Этому парню придется, возможно, когда-нибудь заниматься этим. -- Разрешите ему остаться, мой господин,-- вклинился Гриффит, кивая на монитор.-- Этот торговый шаттл почти уже прибыл. Лорд Олин Вогель набычился и пересел к другому монитору, всем своим видом выражая оскорбленное достоинство. За спиной Вогеля Гриффит украдкой скорчил рожу Ари. Главный тех Ривера, сидевший за коммуникационной консолью рядом с учителем, не смог скрыть ухмылки. Грейсон абсолютно не интресовался политикой, но присутствие Вогеля его раздражало. Восемьдесят стандартных дней назад Вогель прибыл с Таркада, фонтанируя планами о том, как выковать альянс с ближайшей звездной империей короля бандитов, причинявшего всем так много хлопот. Никто из мужчин или женщин Коммандос Карлайла не любил твердолобого, спесивого лорда, и необходимый формальный этикет при общении с персональным эмиссаром Катрина Штайнера зачастую оказывался не в состоянии замаскировать косые взгляды. Немногие в Коммандос разделяли оптимистические планы Вогеля. К счастью, Грейсона это не касалось никоим образом. Через плечо Ари он посмотрел на монитор. -- Что случилось? -- Если бы ты не опоздал, не спрашивал бы. Твой отец на космодроме. Шаттл с Малайи вошел в атмосферу и приземлится... в течение десяти минут. На мониторе расстилалось голое железобетонное полотно космодрома. Изображение колыхалось и подпрыгивало- характерное движение для видеокамеры, установленной на боевом роботе. Грейсон не нуждался в объяснении сцены на экране. Камера, передающая качающееся изображение, была установлена на "Феникс-Соколе", 45тонной ходячей махине, испещренной боевыми шрамами. Это был старый, заслуженный боевой робот, его много раз латали и штопали. А управлял им отец Грейсона. Гриффит нахмурился. -- Жалко, что он не захватил все четыре... машины. Ривера пожал плечами. .-- "Беркут" находится в Бухте Приюта, а два "Шершня" патрулируют город на всякий случай. Он повел глазами на Вогеля, вперившегося в соседний монитор, как бы говоря: "Этот тип ни за что не позволил бы, чтобы его план изменили". Гриффит, прищурившись, наблюдал за правительственным представителем. -- А что это действительно нам приспичило послать в город обоих "Шершней"? По лицу теха скользнула недовольная гримаса. -- А черт его знает! Треллванцы не очень-то рады всему этому. -- Я тоже не стал бы ликовать,-- сказал Ари.-- Нить между Звездной Империей и сворой бандитов по временам становится слишком тонкой. Когда мы уйдем, треллванцам придется остаться. У них есть основания понервничать из-за этого старого хрыча Хендрика. На встрече, назначенной на этот час, предстояло скрепить печатью выстраданный пакт между Федеративным Содружеством и новой, расцветающей, как только это возможно, империей Хендрика. Плохо лишь то, что эти пять часов он мог бы провести с Марой. Но теперь он уже попрощался с ней, так не все ли равно? Забавно, что Мара была уверена, что он не уедет с Треллвана, но в конце концов ей придется с этим примириться. Следующей остановкой для Коммандос Карлайла будет столица Федеративного Содружества. Вот это здорово! Сам он не бывал на Таркаде, но воины постарше говорили, что это не самое скучное место. Хотя это был холодный, скалистый мир, ночная жизнь за пределами звездного порта столицы носила определенно веселую репутацию. Он предвкушал это. Грейсону осточертел Треллван с его бесконечной чередой долгих циклов темноты и света; и времена года были настолько короткими, что сменяли друг друга, как дни. -- Ари, правда, хорошо, что отец обтяпал этот пакт? Я хотел сказать... что в этом случае мы уберемся с Треллвана. -- Эта встреча закрепит пакт официально, Карлайл. Не-нужно ничего делать, лишь мужественно выстоять смену караула. Грейсон следил за картой на мониторе. -- Но что-нибудь непредвиденное может случиться? Ари неопределенно пожал плечами. -- Когда имеешь дело с периферийным бандитом, то одной рукой пожимаешь ему руку, а другой держишься за бластер. -- Зачем жать ему руку? На смуглом лице Аристобулуса сверкнула белозубая улыбка. -- Чтобы он не залез к тебе в карман. -- Думаю, лучше перестрелять их всех,-- фыркнул Гриффит. Он не видел ничего хорошего в создавшейся ситуации. -- Тогда пришлось бы очень много стрелять, дружище. А заключив договор с Вогелем, мы, может, обойдемся и без этого. И ты стал бы тогда охотиться на Дом Куриты. -- Ты так думаешь? Ты оптимист, Ари. Они засмеялись, но оружейный мастер по-прежнему нервничал. Ему, конечно, пристало нервничать с его титулом и рангом, но ситуация создалась непростая. "Учтите,-- обожал поучать Ари во время приступов педантизма,-- что система Треллвана располагается на рваных границах Федеративного Содружества. Внутри находится --так называемое цивилизованное пространство -- Внутренняя Сфера, где Федеративное Содружество Дома Штайнера и четверо других враждующих Лордов-Наследников Звездной Лиги дерутся за мимолетное преимущество друг перед другом". За этими границами лежит неизведанная пустыня или давно забытые миры, мрак пустыни -- владения мелких тиранов и королей бандитов, создающих на руинах загубленного войной великолепия жалкие нищие империи. Хендрик VI был одним из таких королей бандитов и своими рейдами за водой и техникой поверг в ужас десятки миров в пространстве Федеративного Содружества и среди других систем. Именно поэтому пять стандартных лет назад Коммандос Карлайла пришли на Треллван, и за это время произошло несколько свирепых сражений между налетчиками и гарнизоном Треллвана. Между рейдами Хендрику удалось как-то сколотить шаткий альянс из дюжины королей бандитов, альянс, принесший этому человеку могущество, заслуживающее признания и опасения. Эта коалиция, сосредоточившаяся в Обероне -- столице Хендрика, контролировала огневую мощь и транспорт. Однако отпетым бандитам нельзя было доверять. Олин Вогель привез с Таркада план, приглаженный внешним лоском дипломатического такта. Третируя Хендрика VI просто как короля бандитов, делающего рейд за рейдом, на обитаемом мире, Федеративное Содружество добьется лишь увеличения числа нападений, что потребует новых гарнизонов, разбросанных по безводным и неприветливым мирам Периферии. Но если обращаться с Хендриком как с правителем Дома, как с повелителем империи, настолько же законной, как и Федеративное Содружество, и предложить ему пакт взаимной защиты, приправленный щедрыми территориальными стимулами, тогда это меняет все дело к лучшему. Маневры Вогеля заняли большую часть двух местных лет, что равняется почти трем стандартным месяцам. Поскольку ни одна сторона не доверяла другой, для ведения переговоров между Треллваном и Обероном привлекли местный торговый Дом Малайя. Ни одна из сторон не желала позволить тяжело вооруженным кораблям противника приземлиться на своей территории. Хуже того, у Хендрика уже имелся договор с Домом Куриты, а тот враждовал с Федеративным Содружеством. Понадобились время и наиболее вязкая человеческая субстанция -- доверие, но наконец с муками пакт появился на свет. С согласия Треллвана Хендрик VI станет партнером и союзником Федеративного Содружества. С этого момента Периферийные миры Федеративного Содружества в этом секторе будут охранять шаттл и войска батальона Хендрика, а гарнизоны Штайнера снимутся с места и будут исполнять свой долг во Внутренней Сфере, отражая нападения Дома Куриты. Это охладит пыл бандитов, потому что тогда малая империя Оберона расселится до предела. В свою очередь Хендрик заполучит новые миры, будет править ими и сосать из них соки. Треллван был одним из таких миров, пешкой в политической игре, разыгрываемой на шахматной доске размером в сотни световых лет. Местным населением Треллвана правил царек по имени Джеверид, человек, давший присягу Дому Штайнера и Федеративному Содружеству, но не выполнявшей ее. Когда торгуют мирами, пожелания индивидуумов в счет не идут. Кроме того, технически Треллван по-прежнему будет принадлежать Дому Штайнера. Таково соглашение. Единственная разница в том, что сторожевые заставы из боевых роботов будут присягать не Федеративному Содружеству, а Хендрику VI. На пути достижения соглашения переговоры обоих сторон подверглись суровым испытаниям. В сущности, новая проблема возникла, когда информация о тайных переговорах как-то просочилась к треллванцам, которые и не подозревали о планируемой передаче власти и реальном положении вещей. Штаб капитана --Карлайла намеревался держать треллванцев в неведении до тех пор, пока сделка не состоится. В конечном счете для них ничего не переменится. Но в прошлом Хендрик VI совершал рейды на Треллван, и Джеверид, а тем более его недальновидные люди, пронюхав об этом слишком рано, могли превратно истолковать соглашение. Советники Карлайла оказались правы. Когда слухи о неминуемом соглашении достигли людей Саргада, у основания горы, где находился Замок, разразился бунт, а пожары превратили жаркую Первую Ночь в светлый день. С тех пор почти все время два легких боевых робота патрулировали город. Служба безопасности Дома Штайнера так и не смогла выявить источник утечки. Это являлось дурным предзнаменованием и усугубляло беспокойство сержанта Гриффита. -- Странно,-- сказал Ривера, щелкая выключателем.-- Несколько камер не работают. -- Да? Где? -- Бухта Первая. Я проверяю.-- Он дотронулся до уха, куда был вставлен крошечный наушник.-- Вахтенный офицер говорит, что камеры отключили несколько минут назад из-за неполадки в схеме. Гриффит нахмурился. -- Не нравится мне все это. -- Тебе нужен капитан? -- Ривера снова коснулся коммуникационной панели. Сержант взглянул на монитор: на экране появился шаттл. -- Не надо, не беспокой его. Предупреди все станции контроля, службу внутренней безопасности. "Интересно, какая от этого польза",-- подумал Грейсон. Все станции и так уже на взводе и следят за спуском корабля с Малайя. На своих мониторах они видели, как раскрываются короткие гидравлические опоры шаттла. Хлынул поток света и шума, и шаттл опустился на черную железобетонную поверхность, в 500 метрах от Карлайла. Корабль устаревшей конструкции по форме напоминал яйцо. Множество заплат и коричневых пятен портили когда-то гладкую поверхность, а голубая эмблема Дома Малайя -- круг с буквой "X" внутри -- была единственной приметной деталью на корпусе, поблекшем от бесчисленных подъемов и спусков. По коммуникационной линии донесся голос Карлайла: -- Вижу посадочную башню. Это судно числится малайским грузовозом. Самым уязвимым местом в соглашении было разрешение шаттлу приземлиться на своей территории. Поскольку такой корабль мог располагать значительной огневой мощью и перевозить боевые роботы, небольшие армии и тяжелые транспорты, этого нелегко было добиться. Разумеется, судно находилось под прицелом орудий, лазерных башен, ракетных батарей, кольцом окружавших космодром и служивших внутренней линией обороны. Тем не менее защитники базы испустили коллективный вздох облегчения, когда на искривленном корпусе корабля увидели яркую малайскую эмблему и услышали кодовое звучание распознающего его прибора. Над выщербленной броней судна возвышались лазерные турели, но тяжелое вооружение отсутствовало. Это был всего-навсего грузовоз, старый, потрепанный, с представителями нового союзника Дома Штайнера на борту. Грейсон и члены штаба наблюдали, как капитанский "Феникс-Сокол" зашагал к кораблю, смутно возвышавшемуся над ним. В Бухте Приюта диверсант выглянул из-под полуразобранной консоли. Вахтенный офицер сидел спиной к теху, забросив ноги на консоль. На мониторе виднелись огни космодрома, грузно переваливающийся боевой робот, громада садящегося на столбах белого пламени шаттла. Треллванец сверился с часами и проследил, как последние секунды истекли. Пора действовать. Из ранца диверсант извлек маленький портативный генератор. Сам по себе прибор выглядел достаточно невинно. Техи часто носили с собой генераторы на задания, где требовались свет и энергия. Поскольку ремни отсутствовали, он прикрепил его к инструментальному поясу, где прибор свободно болтался у правого бедра. Один конец провода треллванец защелкнул в штыковое гнездо, другой конец вставил в основание гибкого цилиндра. Изогнув цилиндр, он высвободил лезвие, которое выскочило и зафиксировалось в новом положении. Треллванец медленно поднялся, не сводя глаз с тыльной стороны шеи караульного офицера. Держа лезвие в правой руке, он пошарил свободной рукой по телу в поисках переключателя. Почувствовав что-то неладное, какое-то движение сзади, караульный офицер полуобернулся, затем вскочил на ноги, увидев теха, подкрадывающегося сзади. В тот момент, когда стул офицера с шумом опрокинулся, рука предателя нашла переключатель, который привел в действие приводной механизм свинцово-серого лезвия, и узкое помещение наполнилось сухим жужжанием. Виброножи невероятно эффективны в ближнем бою. Энергия батарей трансформируется в ультразвук, который заставляет лезвие вибрировать с быстротой, недоступной человеческому глазу. За несколько секунд вибрирующее лезвие нагревается до белого каления, и им можно резать сталь, словно масло. Офицер нащупал кобуру пистолета, но прежде, чем вытащить оружие и воспользоваться им, он неожиданно стукнулся спиной о консоль. Жужжащее лезвие метнулось вперед и вниз, кромсая металл, плоть и кости. Офицер пронзительно вскрикнул, прижал окровавленные пальцы к груди, затем снова, пятясь назад, натолкнулся на консоль. Треллванец придвинулся, лезвие взлетело в воздух еще раз, прервав последний вопль. Диверсант выключил нож, смотал провод и осторожно, чтобы не коснуться горячего лезвия, спрятал оружие в изолированные ножны. Быстрыми и точными движениями он ощупал панель, найдя, наконец, белую кнопку, утопил ее и держал некоторое время. Отовсюду доносился глухой скрежет механизмов. На противоположной стороне Бухты Приюта, за расчлененным корпусом боевого робота, похожего на кита, выброшенного на берег, начала с грохотом отходить металлическая стена, раскалываясь вдоль шва с заклепками-оспинами. На панели замигала красная аварийная лампочка, и откуда-то раздался женский голос: -- Предупреждение. Предупреждение. Нарушена безопасность в Бухте Приюта. Внешняя стена открыта. Предупреждение... Через отверстие в стене ворвался ледяной воздух, насыщенный песком. Диверсант сузил глаза, обнаружив движение снаружи -- скользящие среди теней фигуры. Он отпустил кнопку, переступил через забрызганное кровью тело караульного офицера и торопливо спустился по ступеням вниз. Тех, надзиравший за починкой боевого робота, спешил к главному выходу, как вдруг что-то схватило его за талию, приподняло и швырнуло об стену. Один из техов, сидящий на "груди" машины, завопил и свалился с пятиметровой высоты на пол; дру гой попытался перебраться в безопасное место за открытой пластиной. Затем раздались пронзительное шипение, выстрел и гулкий звук брошенной гранаты. Откуда-то донесся вопль, который был тут же прерван вторым взрывом и треском автоматного огня. К этому времени через дверь в дальнем конце Бухты Приюта вломились люди в серых и голубых униформах, с автоматами, изрыгающими пламя. Штурмовик в черном одеянии отшатнулся назад, когда другой метнул ему навстречу предмет, который покатился, подскакивая, по полу. Затем последовала вспышка, прогремел оглушительный удар, и комбинезон диверсанта на мгновение прилип к телу. В следующий момент серые униформы прекратили свое существование, если, конечно, не считать окровавленных кусков и лохмотьев. Треллванец сошел с лестницы и, не успев понять, в чем дело, почувствовал холод лезвия у горла. -- Хантер! -- выдавил он.-- Хантер! Хватка штурмовика ослабла. -- Ты, Стефан? -- Голос был на удивление спокойным. Он кивнул, потирая горло. Отряды штурмовиков, одетых в плотно прилегающие черные комбинезоны, проносились мимо. Один из них остановился перед Стефаном. Лицо его полностью скрывал черный капюшон, а в руках он держал пулемет. Па его спине топорщился черный брезентовый мешок. -- Ты диверсант? Треллванец неуверенно кивнул. Штурмовик-товорил с иностранным акцентом, трудным- для понимания, манеры его оказались неожиданно грубыми. -- Пошли. В проходе виднелись только скрюченные, залитые кровью тела и молчаливые фигуры черных штурмовиков. Человек, которого Стефан принял за главаря, отдавал притаившимся группам почти неслышные команды и сигналы, направляя их по разветвляющимся коридорам. -- Надень это.-- Главарь вынул из сумки и передал Стефану легкую кислородную маску. В бледном янтарном поле светоусилительных очков черные тени различались даже еще хуже. В очках кровь представлялась глянцевито-черной, а в призрачном свете ламп становилось даже немного жутковато. -- В командный центр. Веди нас! Стефан кивнул. -- Два уровня вверх. Сюда! О нападении известили дребезжание аварийного зуммера и топот ботинок по голым кафельным полам; отряды мчались на свои позиции. Сверху продолжал вещать терпеливый женский голос: -- Тревога! Тревога! Проникновение в пятом и шестом секторах. -- Я потерял Бухту Приюта. Коммуникационная связь прервалась. Недовольная гримаса появилась на лице Гриффита, искажая шрам. -- Доложи капитану. Ари, пусти меня на свой стул.-- Ари встал, и Гриффит скользнул на его место возле Риверы. Грейсон притащил от ближайшей консоли еще один стул и придвинул его к оружейному мастеру. -- Гриф, кто это? Зачем они напали на нас? -- Я не знаю, парень, хотя скорей всего это треллванцы. Ривера, объяви по гарнизону тревогу. Потом подключи меня к мониторам. Может, мне удастся организовать в городе патруль. Пемое замешательство овладело Грейсоном. Наверняка треллванцы не обрадовались, когда новости о грядущем союзе с Обероном просочились наружу, но ему трудно было поверить, что именно они штурмовали Замок. Как они ворвались туда? Даже 80-тонный боевой робот, стреляя по тем громадным дверям, не смог бы их разнести. Только тактическая атомная мина могла бы их разворотить, но и это было давно запрещено договорами и практикой. Взгляд его застыл на изображении, по-прежнему передаваемом с отцовского "Феникс-Сокола". Сейчас шаттл был так близко, что заполнял своим корпусом весь экран, хотя цифры внизу экрана указывали, что до корабля все еще оставалось 90 метров. Затем Грейсон увидел, как возле основания шаттла открылось бортовое отверстие, откуда на железобетонную мостовую пролился резкий, неприятный свет. -- Гриф! -- крикнул Грейсон. Из ярко освещенного отверстия опустился скат, и по нему хлынули солдаты. Экран вспыхнул белым пламенем, и высокоэнергетический луч прошелся по антенне боевого робота. -- База! На меня напали! -- Слова капитана Карлайла звучали отрывисто и невнятно.-- Протонный луч бьет из башни на корабле! Свечение компьютерного индикатора на ближайшем мониторе свидетельствовало о внезапном приливе энергии внутри "Феникс-Сокола", стремительном движении, двойной вспышке мощных лазеров, вмонтированных в руки машины. За какието секунды внутренняя температура машины поднялась на четыре градуса. Капитан перемещался, и это искажало изображение на экранах. Было трудно разобрать, что происходит на мониторах. В действительности Грейсон не видел ничего, кроме мечущихся в диком танце обрывков портовых строений и пульсирующих вспышек разрывов. Те, кто, подобно Грейсону, умел читать показания компьютера, понимали происходящее не лучше. "Феникс-Сокол" принадлежал к устаревшей модели боевых роботов, большинство которых имели гуманоидную форму. В правую руку был вмонтирован массивный лазер. В удлиненные предплечья боевого робота были также вмонтированы менее крупные лазеры и пулеметы для подавления живой силы. Индикаторы показывали, что все боевые системы машины приведены в действие, что на башни приземлившегося грузовоза уже наложены прицельные сетки, и выдавали данные об уничтоженных мишенях. Лазер "Феникс-Сокола" излучал невидимый, когерентный свет, поливая им нижнюю часть корпуса шаттла; боевые башни разлетались осколками расплавленного металла. -- Принято, капитан,-- ровным голосом ответил Гриффит на заявление Карлайла об атаке, хотя о волнении говорили бисерные капельки пота, которые выступили возле его бровей и усов. Он помедлил перед тем, как прочитать напечатанное сообщение, мерцающее на экране монитора. -- Шеф службы безопасности Хианг идет на помощь. Он будет на месте через две минуты! Ответа не последовало, поскольку очередной протонный луч врезался в боевой робот, заставив пошатнуться тяжелую машину и угрожая проплавить насквозь и так уже поврежденную броню. Боевой робот Карлайла мгновенно развернулся, рассеивая убийственный луч, затем ответил цветной лазерной очередью, выследив пушку врага по инфракрасному свечению. Раздался дикий грохот, когда раскаленные добела многотонные осколки дождем посыпались на посадочную площадку. К кучке людей из штабного персонала, собравшихся за пультом, присоединился еще один человек, Эрнест Хаупман. На нем была серая с голубой каймой униформа лейтенанта; заботы, казалось, ссутулили его плечи. Он был водителем 55-тонного "Беркута", беспомощно лежавшего сейчас в Бухте. В настоящий момент Хаупман исполнял обязанности патрульного, и нельзя сказать, что это ему очень нравилось. -- Гриф, у нас проблемы,-- сказал Хаупман,-- налетчики добрались до этажа, который как раз под нами. По-моему, они пытаются проникнуть на консульский пост. -- Кто они, лейтенант? Треллванцы? Тот покачал головой. -- Не могу сказать. Они в боевых маскировочных костюмах. Нужно поймать хотя бы одного из них и познакомиться поближе. -- Так давайте займемся этим.-- Гриффит встал, затем посмотрел на Грейсона.-- Эй, сынок, нам бы лучше отправить тебя... -- Нет, Гриф, не сейчас.-- Грейсон все еще сидел перед монитором. На экране было невозможно разобрать что-либо, кроме бешеных зигзагов движущихся образов, перемежающихся белыми вспышками взрывающихся ракет и смертоносных лучей. -- Ривера, мне нужно идти,-- резко сказал оружейный мастер.-- Ты позаботишься о нем, если будет очень жарко? -- Хорошо, Гриф. Все будет о'кэй. Он может пригодиться мне здесь, за пультом. -- Отлично. Грейсон снова повернулся к монитору, а Хаупман и Гриффит поспешно удалились. Битва на посадочной площадке развивалась с ужасающей быстротой. Грейсон хотел что-нибудь сделать, чем-нибудь помочь отцу, но ему ничего не оставалось, только просто сидеть и смотреть. Боевой робот бежал, делая огромные, пятиметровые шаги, от которых раздавался гром, заглушающий грохот взрывающихся снарядов. Грейсон подумал о том, насколько на поле боя водитель зависит от подвижности машины. Даже в большей степени, чем от брони, ибо компьютеры огневого контроля не могут предвосхищать команды воина, отдаваемые железному гиганту. Впрочем, в ближнем бою, вроде этого, компьютер огневого контроля сам мог наводить орудия и стрелять в нужном направлении. Звук, похожий на рев торнадо, и свет, слишком яркий для глаз, вырвались из монитора. Ракета среднего радиуса действия, внешне напоминающая; шаровую молнию, попала в верхнюю часть спины боевого робота и положила его на железобетон. -- Отец! Непроизвольный вопль Грейсона в открытый микрофон заставил Риверу положить руку на его плечо. -- Не засоряй эфир, дружище. Этим ему не поможешь. -- И-извини.-- Грейсон с трудом сдерживал себя. Никогда еще он не воспринимал битву так болезненно, до тошноты внутри.-- Его сбили! Мостовая на мониторе закачалась вниз и вбок, когда боевой робот, шатаясь, поднимался на "ноги". Изображение заволокло клубящимся дымом. В неровном свете пожара, полыхающего где-то поблизости, Грейсон различал мелькающие фигуры солдат, перебегающих от тени к тени. -- Со мной все в порядке, сынок.-- Голос Карлайла по коммуникационной связи казался спокойным, хотя в его словах чувствовалось напряжение битвы.-- Гриф здесь? -- Гриф помогает координировать защиту,-- вмешался Ривера.-- Нас здесь тоже атаковали. -- Проклятие! Нас предали! -- Кто они, отец? Изображение на экране дрогнуло и заметалось. Они услышали сухой треск тяжелых пулеметов "Феникс", выплескивающих расплавленный металл на мишени, затянутые дымом. На экране появились трассирующие снаряды, преследуя мчащуюся машину на воздушной подушке, которая скользила, как водоножка, по поверхности железобетона. Из темноты мигала и отрывисто взбрехивала легкая автоматическая пушка. Парящая посудина скрылась в дыму. -- Я не знаю. Грей,-- наконец ответил отец.-- Они не торговцы, хоть это-то ясно. -- Бандиты Хендрика? -- спросил Ривера. -- Не знаю. Может быть. Но почему? Зачем? Грейсон посмотрел через помещение на Вогеля. Представитель Федеративного Содружества, с белым от потрясения лицом, прирос к монитору. Альянс с Хендриком VI был его идеей. Ривера проследил за взглядом Грейсона. -- Он смотрит, как прямо на глазах рушится его карьера,-- сказал Ривера, и Грейсон кивнул. Этот человек стискивал кулаки, и создавалось впечатление, что его руки бьются в судороге. Последовали палящая вспышка и взрыв, оглушивший людей, находящихся в командном пункте. "Феникс" опять сбили с ног, и с полдюжины мигающих красных лампочек на пульте настойчиво требовали к себе внимания. На экране Грейсон различил покореженный металл, обугленный и все еще движущийся. Прошли секунды, пока он с изумлением разглядел в обломках половину правой руки боевого робота с пальцами, по-прежнему сжатыми на рукояти тяжелого лазера. Она валялась в дымящихся руинах. -- Сержант? -- Голос Карлайла был неразборчив, почти неслышим на фоне шума битвы. -- Сэр! С вами все нормально? -- Серьезное повреждение... проблемы со стабилизированием. По-моему, правой руке и главному орудию пришел конец. Я ранен." Ривера изучал второй монитор. -- Держись, капитан! Хианг спешит к тебе на помощь. Он подскочит через несколько секунд. "Феникс" снова был на ногах и, судя по показаниям датчиков, палил в дымчатую темноту с максимальной быстротой, на какую единственное оставшееся тяжелое орудие было рассчитано, вонзая невидимые лазерные пучки в мелькающие мишени, выявленные компьютерным сканированием. Инфракрасная мозаика накладывалась на обычное изображение, высвечивая в голубом свете бегущие фигуры, раскаленные добела гейзеры от моторов транспортных средств, вздымающуюся гору приземлившегося шаттла. Большая часть вражеского огня велась из этого грузовоза, вооруженного, очевидно, гораздо лучше, чем разрешено грузовым судам. Карлайл взорвал, по крайней мере, пять башен, но встречный огонь почти не ослабел. Повидимому, лучевые орудия были вмонтированы в бортовые отверстия металлического корпуса шаттла. -- Какое... положение... на базе? -- Слова Карлайла походили на всхлипывание, будто ему не хватало воздуха. Датчик компьютера показывал, что температура в кабине неуклонно повышалась, подскакивая вверх при каждом маневре, каждом разряде орудия и каждом попадании. -- Я думаю, к нам проник диверсант, капитан. Кто-то вывел из строя несколько камер службы безопасности и открыл внешний шлюз в Бухте. Бой разгорелся не на шутку. -- Хаупман? -- Он с Гриффитом, сражается с налетчиками. -- Скажи ему... он главный. Выведи группу отсюда. Мы... больше... не можем... оставаться на Треллване. -- Отец! Держись! Хианг почти там! -- Я его вижу. Его силы рассыпаются по полю. Я... Последовало долгое молчание. -- Капитан! -- заорал Ривера. -- Сукин сын...-- Слова прозвучали громко, почти почтительно. На мониторе появилось изображение нижней части грузовоза, зияющего зева открытого люка с черным тяжелым пандусом, спускающимся на исполосованную железобетонную площадку. В инфракрасном луче сцена приобрела сверкающее, сюрреалистическое звучание; резко окрашивались места, где обычно не видно никакого цвета. Нечто угольно-черное на фоне желтого свечения корпуса грузовоза вперевалку сходило по скату. Камера сфокусировалась на объекте, обозначив серые металлические блестящие узлы силуэта. Прицельная сетка наложилась на мишень; четыре бусинки света, блуждая, сошлись в центре, где пульсировало яркое пятно. Датчики сканирующего лазера мерцали сбоку, указывая расстояние, высоту, массу и азимут. Грейсону не требовалась помощь компьютера, чтобы определить, что он видит. Это был боевой робот, модель, известная как "Мародер". "Мародер" не имел гуманоидной внешности большинства боевых машин. Вместо этого 50 тонн брони и оружия были сформированы в крабовидное туловище, установленное на паре нестандартных ног, выгнутых назад и вниз, в результате чего в осанке боевого робота появилось что-то коварное и угрожающее. Машина была старой, заплатанной, со следами частых починок и замен. Поверхность, выкрашенная в черный и серый цвета, местами была покрыта бурой ржавчиной и старыми боевыми шрамами. Пара рук свешивалась с туловища и располагалась как раз перед коленными суставами; в каждой руке были вмонтированы тяжелая протонная пушка и лазер, находившиеся в тех местах, где у живого существа обычно бывают кисти и предплечья. Массивный ствол 120-миллиметровой скорострельной пушки балансировал над туловищем, завершая собой вооружение боевой машины. "Феникс-Сокол" был на 30 тонн легче и обычно гораздо маневреннее, но в любой потасовке "Мародер" сильно превосходил его, к тому же "Феникс" сейчас был сильно покалечен... -- Отец! Ты видишь его знаки отличия? -- Да, вижу.-- Изображение выцепило блеск свежей краски на усеянной шрамами поверхности левой "ноги" вражеского боевого робота -- стилизованный глаз животного, выкрашенный алым и черным, со зрачком-щелочкой и зловещей бровью. Это была эмблема Хендрика -- короля Оберона, военного повелителя бандитов, с которым предстояло подписать Треллванский пакт. За первым вражеским боевым роботом появилась сумрачная фигура второго боевого робота, менее крупного, а за ним и третьего. Грейсон не был уверен, но подумал, что одной из этих фигур был "Стингер", а другой -- "Страус" -- двадцатитонные боевые роботы, более пригодные для разведывательных целей и разборок с пехотой, чем для драк с тяжелыми машинами. Но даже легкие машины могли сообща наброситься на одинокого "Феникс-Сокола", особенно когда "Феникс" едва мог стоять или стрелять. Замигала автопушка "Мародера", и серия взрывов прошлась по истерзанному корпусу "Феникса". -- Предали! -- вымолвил Ривера и хлопнул ладонью по консоли.-- Эти грязные, подлые... -- Я думаю... теперь ясно, кто... за всем этим стоит,-- сказал Карлайл.-- Но почему... они напали... сейчас? "Феникс" открыл огонь из единственного лазера, затем стремительно развернулся, увертываясь от опасности. От шаттла через ночное небо взметнулись трассирующие арки -- РБД, ищущие свою единственную мишень. Изображение задрожало и побелело, когда по крайней мере одна боеголовка попала в цель. Половина монитора мерцала сейчас красным цветом. Внутренняя цепь "Феникса" была повреждена струей расплавленной стали. Карлайл с трудом удерживал машину в вертикальном положении. Мученический визг сервомоторов заложил уши. -- ОПЕРАТИВНОЕ ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ! НАГРЕВ КРИТИЧЕСКИЙ, ПРЕДЛАГАЮ НЕМЕДЛЕННОЕ ВЫКЛЮЧЕНИЕ.-- Предупреждение пульсировало багровым светом в верхней части экрана; раздавался скрипучий звук бортового клаксона. Сигнальные огни изменились. Карлайл, подав аварийную команду, поднимал левую руку боевого робота, чтобы навести лазер на "Мародера". -- Шеф! -- заорал в микрофон Ривера.-- Стреляй! Прицельная сетка сосредоточилась на неясной фигуре "Мародера", и светящиеся точки плыли к "яблочку", где им полагалось слиться. -- У тебя не хватит мощности! -- пронзительно завопил Ривера. Грейсон почувствовал, как тошнотворное жжение подступило к горлу. События следующих нескольких мгновений сменили друг друга в молниеносной последовательности, но Грейсону показалось, что они длились целую вечность. "Мародер" ринулся вперед, приняв огонь на нижнюю часть торса; яркая вспышка света затопила инфракрасные сканеры, и изображение исказилось ослепительным блеском утрированных цветов. -- Попал! -- закричал кто-то за соседней консолью. Раздались жидкие аплодисменты, которые захлебнулись, когда изображение монитора сдвинулось вверх, еще вверх и все увидели "Мародера", целого и невредимого, который смутно нависал над "Фениксом", беспомощно лежавшим на спине. Затем одна массивная рука обрушилась на него, подобно стальной лавине. Монитор мигнул, и экран покрылся чернотой, прежде чем кто-либо сумел разобрать что-то в хаотичной мешанине образов. Хриплый звук вырвался из горла Грейсона, когда он, цепляясь ладонями за раму монитора, вскочил на ноги. -- Нет! -- завопил он.-- Нет! Голос Риверы, бесстрастный до тошноты, прозвучал в гробовом молчании, внезапно воцарившемся в помещении: -- "Феникс", "Феникс", это контрольный центр. Ответь, если можешь. Прием. Ответа не было, и тишина показалась бездонной. Глаза Грейсона жгло огнем, и он догадался, что лицо его стало мокрым от слез. Отец был мертв. -- "Феникс", "Феникс"! -- Голос Риверы надломился.-- Шеф, ты в порядке? -- Ривера, это Хианг! -- Слова были приглушены грохотом разрывов продолжающейся битвы. -- Капитан погиб,-- продолжал он,-- ничего нельзя сделать. Эти легкие боевые роботы наступают на нас. Мы отходим назад. Молчание в помещении длилось несколько долгих секунд. Затем Ривера склонился над микрофоном. -- 0'кей! Ползи в Замок. Нам здесь приходится несладко. -- Мы попытаемся, но они между нами и Замком. -- Проклятие! -- пробормотал Ривера.-- Проклятие! 0'кей, отступай к шаттлу. Попытайтесь образовать периметр. Я предупрежу "Шершней". На плечо Грейсона опустилась чья-то рука. Он шевельнулся, чтобы скинуть ее, и посмотрел вверх, когда она опустилась снова. Но лицу Гриффита струился пот, униформа была помята. Из ужасной раны на руке, сжимающей автомат, сочилась кровь. -- Нам нужно уходить. Грей. Быстро. -- Он... мертв.-- Грейсон оцепенел от потрясения, внутри образовалась сосущая, противная пустота. -- Я знаю. Пошли. Ривера спросил: -- Где лейтенант? Ка... Капитан сказал, что он остается главным. Гриффит мотнул своей бычьей головой. -- Внизу. Мы пока держимся, но их слишком много.-- Гриффит обернулся и, возвысив голос, об ратился ко всем присутствующим: -- Эй, вы, слутайте! Мы намерены двинуться по коридору А к Транспортной Бухте. Лейтенант Хаупман там для нас удерживает периметр. Мы сможем забраться в транспорт и двинуть оттуда к шаттлу. -- А как быть с семьями? -- Одинокий голос затронул вопрос, который светился в глазах многих специалистов и солдат, присутствовавших в помещении. Куда бы их ни закинула судьба, Коммандос Карлайла везли с собой маленькую армию поддержки и специалистов, включая жен, мужей и детей многих членов подразделения. Большинство из них являлись также членами вспомогательной роты и служили медиками, поварами в обслуживающем , персонале, санитарами или учителями детей. -- Они уже в пути,-- сказал Гриффит.-- Не беспокойтесь. Мы никого не оставим. Коммандос умеют заботиться о своих людях. Послышались приглушенные одобрительные возгласы, затем служащие отключили мониторы и коммуникационное оборудование и гуськом потянулись к дверям. К Гриффиту шагнул Вогель. -- Мне потребуется специальный эскорт _ транспортное средство на воздушной подушке, сразу же! -- Да, сэр, мы о вас не забудем. Вы поедете вместе со всеми. У меня нет людей для специального... -- Я люблю, когда мои приказы исполняются. Вогель указал на группу солдат, стоящих в неуклюжих позах возле двери, с автоматическими винтовками в руках. Лица с вдавленными глазницами за пластиковыми забралами больших боевых шлемов были выпачканы машинным маслом. -- Вот эти пятеро. Они подойдут. -- Они со мной, мой господин. Они будут защищать всех нас на пути к Транспортной Бухте. А сейчас послушай-ка... Зажатый в истекающей кровью лапе Гриффита, в лицо Вогеля ткнулся маленький, зловещего вида пистолет. -- Мой господин, не соблаговолите ли... заткнуть свое хайло! И становись в ряд со всеми! Быстро! Отряд вышел из помещения цепочкой, рваное эхо наполнило проход. Коридор несколько раз поворачивал у заброшенных теперь и усыпанных обломками комнат, уходил вниз на два этажа, на уровень Бухты, и наконец изогнулся под острым углом в направлении Транспортной Бухты. Грейсон оставался возле Гриффита в тылу колонны, с пятью молодыми рядовыми. Вогель был с Риверой и Ари, в голове группы, и негодовал по поводу своего оскорбленного достоинства. Да, Грифу не поздоровится, подумал Грейсон. Всем им тоже. Мысли его вернулись к взрыву, который унес жизнь отца. Как и почему это случилось? Мысль об отцовском "Фениксе", лежащем изуродованной грудой на железобетонной площадке космопорта, который стал могилой для Дюранта Карлайла, раздирала мозг Грейсона. Внезапно он начал вспоминать разрозненные, незначительные моменты. То, как отец дарил ему орден ученика, когда ему было десять лет, и прилив гордости, о чем Грейсон все еще помнит. Пепельное лицо отца на похоронах матери пять лет назад, как раз перед тем, как они пришли на Треллван. То, как отец обсуждает с Ари и Грифом расписание занятий Грейсона в офицерской комнате отдыха, здесь, в Замке, сразу после того, как они прибыли... В жизни Грейсона Дюрант Карлайл был постоянной, не меняющейся величиной. Хотя он и был вечно занят нескончаемыми вопросами снаряжения, снабжения, управления Дома Штайнера, в его глазах всегда находилась улыбка и неизменная теплота для сына. Теперь Дюранта больше нет. Грейсон принимал его как нечто само собой разумеющееся, а утрата нанесла рану настолько глубокую, настолько разъедающую, что пока еще Грейсон не прочувствовал ее полностью. Все, что он мог,-- это тупо повторять про себя: "Папа..." В Транспортной Бухте сгрудились мужчины, женщины и дети в ожидании погрузки на судно, способное перевозить 25 или 30 человек одновременно. Пропеллеры камеры уже вращались, наполняя помещение высоким, певучим жужжанием множества моторов. Когда они вошли в помещение, Гриффиту отрапортовал какой-то сержант. -- Мы выставили разведчиков вдоль дороги. С виду все чисто. -- Инфракционное и двигательное сканирование? -- Все чисто, оружейный мастер. -- Хорошо. Возможно, они не ожидали, что нам взбредет в голову ехать по этой дороге. Но я хочу, чтобы конвой прикрывали все транспорты, которыми мы располагаем. Маленькие катера на воздушной подушке, с установленными на них ракетометами и лучевыми орудиями, с пятью или шестью солдатами на борту, стартовали. Пронзительно взвыли моторы, и первые машины, скользя на своих тяжелых резиновых юбках, выплыли через открытые двери в холодный мрак. Вогель был здесь. Казалось, спеси в нем поубавилось, но хмурое выражение не сходило с его лица. -- Мне надоели все эти глупости, оружейный мастер. Мне нужны катер, пилот и охрана. И нужны они сейчас. Гриффит отмахнулся от него пистолетом, затем выкрикнул: -- == Брукс! Сержант Брукс! Вы готовы? Из жужжащей посудины выглянул изможденный рыжеволосый человек. Это был крохотный четырехместный катер; двое солдат с кряхтением устанавливали на корме лазер легкого типа. -- Да, Гриф. Хоть сейчас. -- Возьми с собой Грейсона Карлайла. Мысль, что Гриффит посылает его вперед, вывела Грейсона из оцепенения. -- Гриф, нет! Я... -- Давай, парень. Я догоню вас позднее. А ну, живо! Грейсон не слышал ответа Гриффита. Оружейный мастер отвернулся от него, подошел к Вогелю и что-то тихо сказал. Лицо Вогеля покраснело. -- Вперед, Карлайл. Вот. Тебе понадобится это.-- Он передал Грейсону теплую куртку и очки. Посудина была открытой, а двигаться в такую погоду на большей скорости было небезопасно. Звук оглушительного взрыва смачно расколол воздух Транспортной Бухты, и из двери заклубился дым. Грейсон с расширенными глазами быстро обернулся. Вогель лежал ничком, Гриффит нагнулся над ним. Пятеро солдат подскочили к дымящейся двери. И в этот момент из дыма вырвались несколько фигур в черных одеждах, разбрызгивая на ходу свирепые белые очереди автоматического огня. Гриффит стоял уже на одном колене, и его пистолет балансировал в одной руке -- прямо как в руководстве для воинов боевых роботов. Он стрелял короткими точными очередями, направляя огонь в ряды штурмовиков. Из двери появились новые группы нападавших. Шок поразил Грейсона, когда он сообразил, что на каждом надета тяжелая маска; в тусклом красном свете Бухты очки выглядели как огромные глаза насекомых. Штурмовики выныривали из дверей головой вперед, приземлялись на одно плечо и перекатывались по полу Бухты; автоматы трещали отрывистыми, резкими очередями, скашивая захваченную врасплох мечущуюся толпу техов и штабного персонала. Грейсон увидел, как упал Ривера, привалившись к борту катера, работающего вхолостую; крошечные алые пятна выступили на его теле от правого бедра до левого плеча. Один из солдат возле оружейного мастера опрокинулся навзничь, вместо лица -- истекающая кровью красная маска. Еще двое рухнули на месте, а двое уцелевших повернулись и бросились к ближайшему катеру. -- Гриф! -- заорал Грейсон. Пальцами он вцепился в борт посудины.-- Уходи! -- Поехали, сынок.-- Брукс положил руку на плечо Грейсона, в голосе чувствовалась настойчивость.-- Нам нужно отправляться. Грейсон стряхнул руку и метнулся назад, к Гриффиту. Кая Гриффита он помнил почти с тех самых пор, как и отца, но времени проводил с ним, вероятно, больше. -- Грейсон! Вернись! -- Сержант Брукс наступал ему на пятки. Грейсон нырнул перед парящей посудиной, которая как раз отрывалась от железобетона. От давления воздуха брюки облепили ноги, пронзительный визг пропеллеров заглушил треск мелкокалиберного оружия. Из прохода продолжали выскакивать черные фигуры. Грейсон заметил винтовку, лежащую на железобетонном полу, возле распростертого солдата, которому она принадлежала. Грейсои никогда не пользовался подобным оружием в бою, но на стрельбище он довольно часто стрелял из него под надзором Грифа. Он проверил 80-зарядный магазин, вставленный в паз за пистолетной рукоятью, проверил предохранитель, навел дуло на приближающиеся черные фигуры и надавил на курок. ТК стреляет безгильзовыми, трехмиллиметровыми пулями из мягкого металла. Оружие снабжено скоростными детонаторами, которые взрываются при столкновении с мишенью, словно миниатюрные солнца. Почти без шума, почти без отдачи, действуя в автоматическом режиме, такая винтовка кромсает ряды противника, как лазер мягкую жесть. Грейсон поливал огнем штурмовиков, видел, как они валятся, опрокидываясь назад, в зияющий проход, или вперед, на железобетон, словно мешки с навозом. Палец соскользнул с курка, и винтовка приняла вертикальное положение. К спонтанным, противоречивым эмоциям Грейсона добавилось осознание того, что он первый раз в жизни убивал людей. Гриффит обернулся и, казалось, только сейчас заметил Грейсона. -- Не надо, сынок! Уходи... Пока он говорил, ливень пуль обрушился на лысого оружейного мастера, приподнял его, крутанул и распластал по полу. -- Гриф! -- завопил Грейсон. Раздался тихий, булькающий звук, и облако белого дыма гейзером взметнулось от разорвавшейся газовой гранаты. Грейсон ощутил в горле резкий, одуряющий привкус паралитического газа и поперхнулся от едких паров. Последнее, что он помнил, это железобетонный пол в Транспортной Бухте, где он лежит со сведенными судорогой мышцами. До него доносился вой удаляющегося на воздушных подушках конвоя. Вокруг себя Грейсон слышал кашель и хриплые крики людей, которые не убрались отсюда вовремя. Штурмовики кишели вокруг и надевали на пленников наручники. Что было дальше, Грейсон не помнил. Позднее он решил, что, должно быть, потерял сознание. Когда он открыл глаза, воздух был чище и он снова мог двигаться. Мускулы рук и ног, однако, непроизвольно подрагивали, и сам он чувствовал себя настолько слабым, что едва оторвал голову от пола. Между несколькими оставшимися катерами двигались черные униформы, сгоняя маленькие группы пленников к двери, ведущей в главный коридор. В открытые двери Бухты вливался холодный воздух, и когда Грейсон жадно наглотался его, рассудок и зрение прояснились и мускульные спазмы ослабли. Он приподнялся на локте. Кай Гриффит лежал поблизости, прислонившись к приземлившемуся катеру. Грейсону показалось, что оружейный мастер жив, хотя его униформа была насквозь пропитана кровью, а кожа выглядела бледнее, чем у треллванцев. Грудь двигалась в коротком, отрывистом ритме, дыхание -- мелкое и быстрое. До Грейсона не сразу дошло, что это означало: Гриф и вправду жив! Грейсон сразу выделил фигуру одного из штурмовиков, высокого мужчину во всем черном, с лицом, скрытым металлической сенсорной маской. Грейсону не нужно было даже видеть серебряную звезду у него на горле, чтобы понять, что это вожак вражеской группы захвата. Его сопровождали несколько солдат в камуфляжах, и он, по всей видимости, допрашивал очередную группу пленников. Двое штурмовиков подняли одного пленника на ноги и толкнули к вожаку. Когда человек сказал: "Я виконт Олин Вогель", Грейсон вздрогнул. Пленник был грязным и взъерошенным, с руками, связанными за спиной. Он был без плаща. -- Я представитель Федеративного Содружества и хочу, чтобы меня выкупили. Я уверен, что мои начальники смогут предложить щедрое вознаграждение в обмен на меня. Вожак помедлил, словно бы размышляя, хотя сквозь черную сенсорную маску было невозможно прочитать выражение его лица. Брать выкуп за важных пленников было обычным делом, и не только обычным, но и прибыльным, что позволяло избежать бесполезного убийства взятых в плен дворян или богатых бизнесменов. -- Я был в близком контакте с вашим королем,-- продолжал Вогель.-- Он обрадуется, увидев меня. По сути... Вожак вытащил пистолет из кобуры, пристегнутой к бедру, наставил дуло на Вогеля и спустил курок. Раздалась очередь, и человек, брызгая кровью, шмякнулся навзничь. Мгновение он сучил ногами по полу, затем дернулся и замер. При виде того, как небрежно, мимоходом, убили Вогеля, Грейсон окаменел, это подействовало так же эффективно, как паралитический газ. Зачем главарь это сделал? Вогель принес бы этому пирату миллион... Чья-то рука схватила его за локоть и оторвала от пола, поставив затем на ноги. Грейсон вперился в гладкую металлическую поверхность маски главаря. -- Это капитанский щенок,-- сказал кто-то. Глаза Грейсона сместились. Говорил тех Стефан. Грейсон его узнал, несмотря на гротескную маску. Он встречал его в Замке, когда из Саргада прибыла самая последняя партия завербованных техов. Итак, вот он -- изменник, предатель. Один из рабочих внутри Замка, который открыл ворота и запустил штурмовиков. А они находились в сговоре с воинами, высадившимися из грузового шаттла. Все это являлось частью какого-то чудовищного заговора -- захватить Замок, уничтожить Коммандос Карлайла и убить отца Грейсона. Автоматический пистолет главаря поплыл вверх, и Грейсон подумал, что они собираются прикончить и его. Он лягнул ногой, размозжив человеку, державшему его, коленную чашечку, и вырвался из рук бандита. Затем выбросил ногу, метя в лицо главаря. Противник блокировал удар стремительным движением кулака, чуть не сбив его при этом с ног. Грейсон быстро развернулся, атаковал снова и вцепился в черное забрало шлема. Противник заорал, когда с тихим чавкающим звуком лопнули соединения и лицевая пластина закачалась на шарнирах возле подбородка. Внутреннюю поверхность пластины усеивали рецепторы, связанные с высокотехнологическим усилителем, который проектировал образы непосредственно в сетчатку глаза. На мгновение Грейсон увидел свирепое лицо с черной бородой, чьи черты показались ему смутно знакомыми и чьи глаза обещали немедленную смерть. Удар в грудь откинул Грейсона на разбитую консоль; главарь стоял в метре от него и твердой рукой целился из пистолета ему в левый глаз. -- Синф! Ты, скотина! -- закричал Гриффит. Грейсон повернулся и увидел, как на лице оружейного мастера загорелись отвращение, гнев и смертельная решимость. Опираясь на измазанную кровью руку, он держал в другой маленький автоматический пистолет. Главарь выстрелил первым -- три быстрых выстрела, которые разнесли вдребезги перекошенное лицо Гриффита и вызвали кровавые реки из горла и открытого рта оружейного мастера. Грейсон безрассудно заорал и бросился вперед. Главарь развернулся, чтобы пристрелить его, автоматический пистолет оказался в нескольких сантиметрах от головы Грейсона. Тот отпрянул вправо, и вдруг страшный удар настиг его, окатив звенящей волной боли. Мгновение спустя тело Грейсона ударилось об пол. Прежде чем почувствовать боль, Грейсон услышал звук. В ушах ревел, низко и ровно, будто прибой о скалистый берег, ритмичный пульс, который сводил с ума, пока Грейсон не понял, что это биение его сердца. Но мало-помалу боль утратила остроту. Она не ушла, но стала слабее. Слабее, чем что? Эта мысль мучила его, он смутно ощущал время, ужас и утрату чего-то, но вспомнить не мог, чего именно. Боль несколько отступила. Ободренный этим, Грейсон открыл глаза и зажмурился от ослепительного света, затем снова осторожно открыл их и огляделся вокруг. Он не узнавал помещения. Его обступали голые оштукатуренные стены, облупленные наверху, под самым потолком, с грубыми деревянными балками. Сам он лежал на кровати. Стол, комод, стулья и зеркало завершали убранство комнаты. За узким оконцем он видел кусок оранжевого неба, в окровавленном луче света танцевали пылинки. Свет. Это, наверное... рассвет! Длинная ночь закончилась! Он стремительно сел, затем повалился обратно на кровать, обхватив руками голову, которая кружилась и разламывалась от боли. Грейсон обнаружил, что голова забинтована. Кто-то заботливо присмотрел за раной, очевидно довольно серьезной. Где-то сзади открылась дверь, в комнату вошел какой-то человек. -- Очухался, наконец! Мне послышалось, что ты кричал. Грейсон не мог вспомнить, кричал он или нет, но решил, что с его головой, в ее теперешнем состоянии, все возможно. Он слегка обернулся и сфокусировал взгляд на говорившем. Человек оказался молодым треллванцем, коренастым, с широкими узловатыми руками, заляпанными смазкой. Кожа у него была бледной и выглядела даже бледнее в соседстве с непокорными черными волосами и запавшими темными глазами. На нем была просторная, длинная, по колено, туника, белая, за исключением прямоугольной пластинки на плече. Взгляд Грейсона вернулся к лицу незнакомца. За пепельной мглой в его памяти забрезжил просвет. Где-то он его видел... -- Я тебя знаю! А... Клейдон, нет? Верно! Старший тех Клейдон. Ты был в команде Риверы! С кривой улыбкой Клейдон наклонил голову. -- Как тебе угодно, господин, хотя я вряд ли решусь претендовать на такое звание. Сейчас это не очень полезно для здоровья. -- Что? Почему? Клейдон ткнул большим пальцем в сторону окна. -- Небезопасно признаваться, что ты был одним из любимчиков прежних властей. Грейсон провернул это в мозгу, затем решил не вдаваться в подробности. Нужно сосредоточиться на более неотложных вопросах. -- Где я? -- В доме моего отца, разумеется. Я приволок тебя сюда после нападения. -- Твоего... отца? -- Да. Его зовут Беренир. Он коммерсант. Ведет дела с вашими людьми. Не разделяет местного предубеждения против вас, иноземцев. Это он вызвал доктора, чтобы тот позаботился о твоей ране. Грейсон дотронулся до забинтованной головы. -- Значит, я должен благодарить за спасение тебя и твоего отца. Клейдон скорчил гримасу. -- Ты сможешь выразить свою признательность, если выздоровеешь и уберешься из этого дома и вообще отсюда подальше. Если соседи узнают, что ты здесь, у нас... -- Отчего я стал вдруг таким непопулярным? -- Вдруг? А на что тебе даны глаза, господин? Грейсон проигнорировал язвительный тон Клейдона. -- Это из-за пакта? -- Тебе следует знать, о чем думает большинство на Треллване. Оно думает, что капитан Карлайл хотел продать их Оберону. Когда слух о пакте вышел наружу, иноземцы перестали быть здесь желанными гостями. Случайное упоминание о Дюранте Карлайле вызвало слезы на глазах Грейсона: воспоминания, словно сорвавшись с цепи, нахлынули на него, воспоминания о бое а Транспортной Бухте, о бегающих в дыму черных фигурах, об ужасе того мгновения, когда вражеский "Мародер* со зловещей эмблемой обрушился на отцовского боевого робота. Эмоции заклокотали: смесь горя, потрясения и потери. -- Мой отец мертв,-- пробормотал он. -- Я знаю. Думаю, они все знают... сейчас. -- Это была не его идея... этот пакт. Клейдон пожал плечами. -- Без разницы. Он был главным в Замке. Люди рассчитывали на него, а когда пришло известие, что нас отдают тем грязным бандитам... -- А кто вам рассказал об этом? Клейдон снова пожал плечами и ничего не сказал. Грейсон не мог определить, знал он или просто не хотел говорить. Измена. И еще раз измена. Среди рабочих Замка были враги, это точно. Грейсон вспомнил Стефана, стоявшего рядом с главарем в черной одежде. Пожалуй, именно через Стефана просочилась информация о Треллванском пакте к людям Саргада. Грейсон вспомнил сейчас, что первые студенческие мятежи начались вскоре после прибытия в Замок последней группы завербованных техов, и среди них был Стефан. Грейсона назначили курировать их обучение. В мозгу Грейсона сформировалось холодное решение. Прежде чем он покинет эту чахоточную планету, он разыщет подлого предателя. А когда найдет, то убьет его. Если этот треллванец организовал нападение на Замок, он, вероятно, замешан в засаде на Дюранта Карлайла и повинен в его смерти тоже... Слишком уж велико совпадение, чтобы думать, что приземление пиратов в космопорте и нападение на Замок произошли независимо друг от друга. По-прежнему оставалось много нерешенных вопросов. Кто стоит за всем этим крупным заговором? Если это Хендрик с Оберона, то почему? Мысли вернулись к кровоточащей ране. Кто повинен в убийстве его отца? Грейсон спросил деревянным голосом: -- Зачем ты спас меня? Клейдон подошел к окну и оперся о подоконник, лицо и туника его окрасились в красные тона. Он спокойно произнес: -- Я пошел туда искать сержанта Риверу. Он был... другом. Хорошим другом. Он учил меня всему, что нужно специалисту. -- Он высоко отзывался о тебе,-- солгал Грейсон. Главный специалист сержант Ривера был человеком сурового склада, и Грейсон никогда не был с ним близок. Разумеется, старший специалист группы не стал бы обсуждать достоинства члена его персонала с кем-либо, кроме капитана, даже с капитанским сыном. Грейсон хорошо помнил сцену в Бухте Приюта, свидетелем которой ему случилось быть. Темнокожий Ривера стоял с Клейдоном, положив руку ему на плечо с выражением добродушного терпения на лице, и объяснял своему протеже принцип какого-то сдвига в схеме боевого робота. Большинство штабных специалистов относились к техам как к грубой мускульной силе, ну, может, чуть лучше, и выполняли скорее роль надзирателей, чем наставников. Очевидно, сержант Ривера придерживался другой философии. Клейдон помедлил, затем повернулся к Грейсону. -- Меня не было на базе, когда произошло нападение. Это спасло меня. Я был здесь, дома, в шестидесятичасовом увольнении. Но даже отсюда мы могли следить за боем в порту и очень скоро узнали, что Замок тоже подвергся нападению. Оберонские пираты обчистили Замок. Мы видели, как остатки групп направляются в космопорт. Но когда наступил день, пираты выбрались из Замка и последовали за ними. Там было очень много стрельбы. Я вычислил, что пираты скоро вернутся в Замок, но подумал, что успею выяснить, что случилось, может, даже узнаю, где сержант. В памяти Грейсона еще раз всплыл Ривера, как он корчился на бетоне около катера и его кровь хлестала из. полудюжины рваных ран. -- Сержант Ривера... Его убили. Я был там. -- Я знаю,-- тихо сказал Клейдон.-- Я нашел его в Транспортной Бухте. Потом услышал, как ты стонешь, и понял, что ты еще жив. Твоя голова была вся в крови. Врач сказал, что раны на черепе ужасно кровоточили, поэтому они и бросили тебя. Должно быть, они подумали, что твоя голова прострелена насквозь, и больше не трогали. Но пуля лишь поцарапала череп.-- Клейдон коснулся левой части головы Грейсона.-- Вот здесь. Грейсон повторил его жест и почувствовал жжение потревоженной под бинтом раны. Он вспомнил автоматический пистолет, наведенный ему в лицо, и подавил дрожь. Тот человек выстрелил, вероятно, один раз и удовлетворился этим. Если бы он выстрелил из этого маленького смертоносного оружия очередью... -- Я положил тебя на сани, которые нашел на складе, и переправил сюда. Дэмис сказал, что у тебя легкая черепная травма, но мозг цел и ты поправишься. -- Спасибо,-- сказал Грейсон, чувствуя, как неискренни его слова. Клейдон опять пожал плечами. -- Я не мог тебя бросить просто так.-- Он отвернулся от окна и подошел к кровати Грейсона.-- Как я уже сказал, если ты хочешь отблагодарить нас, то поспеши со своим выздоровлением и потом уматывай отсюда. Если обнаружится, что мы держим тебя здесь... Грейсон вспомнил мятежи, пожары, оружие, толпы людей, когда по городу расползлись слухи о предстоящей передаче Треллвана Хендрику VI. -- Да, я представляю. -- Неужели? Сомневаюсь в этом.-- Желчь уже явно слышалась в словах Клейдона.-- Этот город, целая планета распахнуты сейчас настежь для пиратов Хендрика... И в этом твоя вина! -- Эй1 Не моя. Мне ничего не приходилось делать... -- Значит, твоих людей, какая разница! Послушай, я думал, Треллван -- протекторат Федеративного Содружества! Зачем покидать нас? Зачем передавать нас этим чудовищам? -- Они такие плохие? -- Я помню немногое об их последнем налете,-- сказал Клейдон.-- Только отдельные эпизоды... люди бегут... ночное небо в огне... пещера, набитая перепуганными и вопящими людьми... Я был тогда еще мал. Но помню мать. Она погибла, когда они сожгли Саргад... Погибла или была взята в рабство.-- Он покачал головой.-- Я предпочитаю думать, что она погибла. Грейсон зажмурился и долго молчал. Он и понятия не имел, что такие злые, жгучие чувства бродят в умах людей Саргада. Потом он открыл глаза. -- Тогда зачем ты помог мне, Клейдон? Тот помедлил, прежде чем ответить. -- Я не знаю. Может, из-за Риверы. Если бы не он, я до сих пор работал бы в ларьке на улице Торговцев, мечтая, что когда-нибудь стану, как мой отец, преуспевающим саргадским коммерсантом. Па время... на время... подвернулось кое-что получше. Я не могу выразить это в словах. Сейчас это прошло... все прошло. Но думаю, что обязан Ривере хотя бы этим. -- Ты ненавидишь меня... за то, что случилось? -- Ненавижу тебя? Лично? Нет, я так не думаю. Я не испытываю ненависти даже к Федеративному Содружеству за то, что случилось. Я действительно думаю, что ваши люди сглупили, пытаясь поладить с этими дьяволами. Поскольку ответ на эти слова в голову не пришел, Грейсон решил сменить тему. -- Долго я провалялся без сознания? -- Семьдесят часов или около того. Врач вводил тебе снотворное. -- Семьдесят? -- Это было три стандартных дня.-- Это первое утро после нападения? Один неторопливый день на Треллване длился 30 стандартных дней. Он вернулся в Замок, пожалуй, за десять часов до рассвета, что означало, что сейчас должно быть раннее утро. Клейдон кивнул. -- Третий день, четвертый утренний период. Ты понимаешь наш счет времени? -- Довольно хорошо. Коммандос Карлайла придерживались собственного шаблона, основанного на 24-часовом дне, разбитом на три вахты. Суточные циклы на Треллване были несколько сложнее, каждый 32-часовой день разделен на ночные и дневные сегменты с тремя днями и ночами и был равен двум планетарным годам. Каждый сегмент делится на 12 периодов, по 15 с четвертью часов в каждом. Грейсон все еще с трудом переводил стандартные часы в треллванское время, но все же делал это достаточно хорошо, чтобы согласовать свое расписание с расписанием Мары. Треллванцы чередовали рабочие периоды с периодами для сна и отдыха, но каждый выбирал сам, когда он будет спать или работать. Город Саргад всегда бодрствовал, в любое время. Цифры зацепились за нужный рычажок. Три дня! -- Господи! Что случилось с Коммандос? Ты говоришь, что видел, как они двигались на космодром? -- Это верно. Большинство из них сели в шаттл и отчалили еще до рассвета. -- Они... они улетели? Ты уверен? Треллванец кивнул. -- Уверен. Я нес вахту в порту. Я знаю, как выглядел ваш шаттл- громадный, тупоносый, короткие крылья, с мостиком, вздернутым над носом.-- Он вытянул сжатый кулак, имитируя графический символ Дома Штайнера.-- Я видел, как люди лепились на выходных панелях боевого робота. Хорошо, что под рукой не оказалось громил Хендрика. Пираты постреляли с земли, но, я думаю, ни в кого не попали. Они пронеслись почти прямо над нашими головами, реактивная струя чуть не поджарила нас, а звуковая волна, когда они врубили ускоритель, чуть не оставила меня без зубов. Стрельба в порту прекратилась, хотя я видел, как бандиты бегали и тушили огни после этого. Грейсон опустился на подушку. Он почувствовал трепет облегчения, когда узнал, что шаттл улетел. Вероятно, лейтенант Хаупман организовал довольно хорошую защиту, чтобы не пустить врага к шаттлу, или, может, Рама Хианг сумел удержать периметр, пока к нему не подошло подкрепление. Облегчение быстро сменилось подступающим отчаянием. Если Клейдон прав, то Грейсона бросили, посчитав мертвым. Хотя и живой, он был одинок и далеко не в безопасности в этом враждебном, Богом забытом мире. Город Саргад располагался на краю пустыни, похожей на набор концентрических кругов с неравномерно выложенными спицами, которые вытягивались за пределы города и вонзались в охранные пески. На севере зубчатые, покрытые- ледяной шапкой вершины Крайсанденской гряды втыкались в красноватое небо. Туман легкой кисеей висел над Грохочущим Ущельем, в то время как на равнине к югу в дрожащем зное тускло мерцал космопорт. С каждым часом набухшее багровое солнце все выше вскарабкивалось над горизонтом, и сухой ветер с юга становился все горячее. Замок притаился на западной стороне Гайельской горы, нависая над городом и портом. Становилось жарче, хотя в зените солнце окажется только через 150 часов. Палящее прохождение периастерона случалось в середине третьего дня, и время нарастающего зноя сопровождалось гулом недолговечных ледников, которые обрушивались в узкие трещины и расселины. На севере отдаленные вулканы обкуривали небо. Улицы Саргада были частично выложены массивными железобетонными или каменными плитами и укреплены арками на случай землетрясений; изобилие фонарей позволяло людям продолжать свою деятельность даже долгой планетарной ночью. Солнцем планеты был красный карлик, настолько слабый в ультрафиолетовом диапазоне, что треллванцы могли смотреть на него без всякого вреда или рези в глазах, даже несмотря на то что его диск был в три раза больше, чем у солнца Земли. Единственная опасность местной звезды крылась в редких, но периодических вспышках, когда отдельные участки на испещренной красной поверхности раскалялись добела и опаляли поверхность Треллвана светом, теплом и потоками высокоэнергетических атомных частиц. В такой период нужно было поскорее спрятаться под ближайшим навесом. По первоначальному проекту замышлялось укрыть Саргад массивным железобетонным куполом, который защищал бы жителей от радиации и ограждал от вездесущего песка и гримас климата. Но эти планы создавались в мирное столетие, когда технология обещала чудеса. Около Саргада имелись места, где под песками все еще возвышались прозрачные обломки частично начатого купола, в других местах секции купола обвалились на здания, сейчас уже заброшенные и рассыпающиеся в прах. В большинстве случаев люди полагались на солнцезащитные экраны, натянутые над узкими городскими проспектами и тротуарами. Обыватели Саргада толпились у рыночных ларьков, выстроившихся вдоль улицы Коммерсантов, начиная от потрескавшихся руин Аджьянского шоссе и вплоть до забора, который огораживал земли Дворца в самом центре города. Грейсону показалось, что эти люди были спокойнее, чем обычно, и не так шумны. Атмосфера страха разлилась по улицам, отразилась в голосах и на лицах треллванцев. Торговцы и пешеходы спешили под уличные навесы, чтобы скрыться от красного зноя. С тех пор как Грейсон очнулся и узнал о массовом бегстве остатков Коммандос Карлайла, прошло еще два пятнадцатичасовых периода. Хотя голова Грейсона была все еще в бинтах, пульсирующая боль и головокружение исчезли; к нему вернулись силы, и он решил покинуть дом Беренира. -- Куда ты пойдешь? -- спросил Клейдон, когда Грейсон объявил ему о своем намерении. -- Я не вполне уверен. В городе у меня есть друг... дочь главного министра. Может, она сможет мне помочь. Коммерсант Беренир нахмурился, поглаживая курчавую бородку. -- В последнее время как раз министры и подогревают ненависть к вам, иноземцам. Будет ли разумным навещать домочадцев одного из ведущих политиков планеты? Грейсон пожал плечами. -- У меня нет большого выбора. Мне нельзя оставаться здесь. Беренир кивнул. -- Я не скажу, что буду жалеть, если ты уйдешь. Тебе опасно оставаться. -- Вам не нужно было приводить меня сюда. -- Ты неправильно меня понял, юный господин.-- Он все еще величал Грейсона почтительным титулом, которым большинство аборигенов награждало представителей отдаленного Таркада и обитателей легендарной Внутренней Сферы.-- Я не обвиняю тебя лично, но... -- Но нужно учитывать соседей. -- Э, да. Как угодно. -- Я благодарен вам за помощь. -- А я благодарен за то, что ваши люди сделали для Треллвана.-- Он улыбнулся, когда лицо Грейсона приняло испуганное выражение.-- Нет, я не имею в виду Хендрика. Но технология... наука, чтобы сражаться с предрассудками... образование. Мой сын Клейдон научился многому за годы работы в Замке. -- На кой черт все это мне сейчас, отец? Федеративное Содружество никогда не вернется. -- Тебя научили думать, сынок. На любую проблему можно смотреть с разных сторон, некоторые из них хорошие, другие плохие. Ты научился применять научный метод мышления, думать критически, рационально. Это и есть сокровище, которое эти... эти звездные люди принесли с собой. Они уже не смогут отнять его у тебя.-- Он снова повернулся к Грейсону.-- Это мы должны благодарить тебя, юный господин. Грейсон промолчал. Что они будут делать с этим научным методом, когда придется отражать налеты бандитских боевых роботов? Технология и рациональное мышление погребены под предрассудками. Для тех воинов из Коммандос Карлайла, которые следили за событиями в Саргаде, Беренир давно был загадкой. Он являлся одним из тех Богатых городских коммерсантов, которые якшались с несчастными торговцами, заглядывавшими на космодром, торговали их товарами и договаривались об отгрузке треллванских минералов, древесины и специй. Во время бунтов и пропаганды, направленных против Федеративного Содружества, он продавал Коммандос Карлайла пищу, машинное масло и разные товары -- от мыла до соли. Никто не мог сказать, чем это было вызвано, жадностью или меркантильностью, а может, просто космополитическим приятием иноземцев за таких же людей, как и все. Если бы население узнало о местопребывании сына человека, который состряпал Треллванский пакт с Хендриком, то Грейсон вполне мог очутиться в положении козла отпущения. Треллванцы не отличались особенной мстительностью и кровожадностью, во они были людьми. Грейсон содрогнулся, вспомнив одну историю: о насильнике, заброшенном в пустыню как раз во время очередной вспышки на солнце. Первой его мыслью было проникнуть с помощью Беренира на первое же иноземное грузовое судно, зашедшее на Треллваи. Коммерсант объяснил, что иноземные торговцы лишь изредка забирались так далеко на Периферию, и страшно подумать о том, что случится, если такое судно появится. Когда он потирал руки, огни лампы играли в перстнях на его пальцах. -- Я подозреваю, что торговле сейчас придется туго. -- Но какой-нибудь корабль придет? -- О да, в конце концов придет. Но он пробудет недолго. Торговые суда уже не кишат в небе, как когда-то... -- Но они придут? -- О, разумеется, они придут! -- А ваше правительство позволит им прийти? С этой политикой иноземного ненавистничества... Беренир сделал нетерпеливый жест. -- Если я что-то смыслю, пробыв три сотни тройных дней на улице Коммерсантов, то бизнес непременно расцветет снова. Как ты думаешь, сколько времени Треллван сможет обходиться без торговцев с других звезд, а? -- Я не знаю. У вас здесь есть вода... вы выращиваете зерно... вы могли бы перебиться без них.-- Грейсон не добавил, что, по его стандартам, уровень треллванской цивилизации немногим отличался от варварства. Они не могли похвастаться наличием электронной технологии. Энергию давали генераторы, приводимые в действие сжиганием нефтепродуктов. А самодвижущийся транспорт на улицах города могла с успехом заменять тягловая сила. Беренир нетерпеливо замахал руками. -- Правительству начхать на пищу и воду. Оно заинтересовано в тарифах, пошлинах и налогах. Дай политикам... десять... ну, двадцать тройных дней, и корабли будут приходить снова. Беренир огорченно почесал подбородок. -- Но между тем нам нужно решить, что делать с тобой. Задача не из легких. Выслушав все это, Грейсон подавил стон. Десять треллванских тройных дней равнялись примерно двум с половиной стандартным годам. За последние шесть месяцев единственное коммерческое судно, бросившее якорь на Треллване, принадлежало торговцу Дома Малайя, который посредничал между Обероном и Треллваном. Насколько дольше придется дожидаться следующего? И как он проберется на него, с бандитами Хендрика в порту и людьми Саргада, готовыми убить его при первой же встрече? Беренир задумался. -- У меня есть контакты в правительстве,-- сказал он.-- В наши дни коммерсанту в моем положении положено их иметь. Главный министр -- мой друг. -- Станник? Главный министр Станник? -- Да. Ты его знаешь? -- Я... знаю его дочь. Довольно хорошо. Я встречал министра раз или два... -- Станник -- один из самых доверенных помощников короля Джеверида. Он также является человеком, отвечающим за торговлю, что-то вроде этого. -- Он поможет? Беренир закусил нижнюю губу. -- Он всегда одобрял политику Джеверида относительно укрепления связей с Федеративным Содружеством. Позднее именно Станник и Джеверид отстаивали иноземцев, когда все остальное правительство ополчилось на них, а когда гарнизон Замка дезертировал -- не в обиду будь сказано, юный господин,-- он и тут остался на высоте. Я... доверяю ему так же, как и любому из этой стаи волков. Грейсон кивнул. Вскоре было решено, что встреча произойдет в апартаментах Мары, чтобы не привлекать внимания к торговцу. Сын Беренира дал Грейсону одежду, чтобы сменить серую униформу Федеративного Содружества,-- простую легкую коричневую рубаху, широкие брюки и полуботинки, которые оказались по крайней мере на размер меньше. Хотя с наступлением периастерона погода становилась хорошей и жара быстро усиливалась, на Грейсоне были также плащ с капюшоном, закрывавшим его светлые волосы. Немного подискутировав по поводу того, красить или нет его волосы, чтобы они походили на черные лоснящиеся кудри большинства уроженцев Треллвана, Грейсон решил, что это лишнее. Он встретится с Марой в качестве себя самого. Люди на улице Коммерсантов, казалось, полностью были поглощены своими делами и не замечали Грейсона. Ларьки предпринимателей представляли собой легкие разборные палатки из дерева и брезента. Все они, словно соперничая друг с другом, старались протиснуться на середину улицы, и прогулка здесь превращалась в зигзагообразное движение толп покупателей, груд товара и самих купцов, которые блеющими, просящими голосами пытались перекричать друг друга. Но Грейсон заметил, что даже уличные торговцы поутратили свой былой энтузиазм. Город терзался страхом в ожидании, что бандиты Хендрика удостоят его своим вниманием. Было мало что известно о бандитских силах, оккупировавших сейчас космодром, и еще меньше -- об их намерениях. Беренир сказал, что от интервентов еще не поступало никаких требований или угроз и что представители городского совета, посланные в порт, были завернуты назад часовыми с кольца обороны, возведенного там. Люди Хендрика выгнали гарнизон, выстроили кольцо и теперь просто выжидали. Чего? В центре Саргада располагался многокупольный Дворец, наполовину скрытый от постороннего взгляда буйной, цветущей растительностью орошаемых садов. Семья министра Станника находилась в нескольких выстроенных в ряд роскошных трехэтажных домах, выходивших фасадами прямо на дворцовые ворота. Грейсону сказали, что Мара будет дома. Он знал, что она работала у отца в качестве секретаря со дня смерти своей матери. Беренир обещал, что Мара будет ждать, что она и Станник приготовят ему место, где он сможет укрыться от любопытных глаз. Грейсон предвкушал встречу с Марой, несмотря на то что уже несколько раз успел попрощаться с ней. Она принадлежала к миру, где ограждать женщин, отказывая им в полной свободе, вошло в практику. В течение ряда лет Станник и его семья жили за "рубежом", на других мирах, и поэтому немного отличались от своих соседей. Грейсон только ступил на ступени перед апартаментами Мары, как из-за его спины раздался голос: -- Эй, ты, стой. Грейсон остановился и медленно обернулся. Он стоял лицом к лицу с молодым человеком в униформе королевской службы охраны Джеверида -- зеленом жакете, брюках, богато вышитых золотом, и белом шлеме, отполированном до тусклого блеска, с прозрачным забралом. В обтянутых белыми перчатками руках он держал винтовку, которая, по всей видимости, была настоящей. -- Кто ты? -- спросил солдат. За его плечами маячили еще две зелено-золотистые униформы. -- Я Грейсон, мое имя -- Грейсон. Я пришел понидать Мару. Она знает меня... она ждет меня... Дуло винтовки остановилось в нескольких сантиметрах от его груди. Охранник пялился в лицо Грейсона, закрытое тяжелым капюшоном. -- Сними эту штуку. Он с неохотой выполнил приказ. Глаза стража расширились при виде белокурых волос Грейсона. -- Так,-- протянул он, напрягая палец на курке.-- По-моему, мы прищучили одного из тех бандюг. -- Чушь! -- Грейсон подобрался и распрямил плечи.-- Я Грейсон Карлайл из гарнизона Карлайла и пришел повидать министра Станника... немедленно! Переход в наступление не принес ничего хорошего. Ствол винтовки уткнулся ему в грудь, заставив отшатнуться. -- Ты никого не увидишь, иноземец, кроме командира службы охраны. Я думаю, на допросе с тобой обсудят некоторые веши. Грейсон слышал о допросах Джеверида. В казармах гарнизона методы саргадской полиции были частой темой для размышлений. Страх, который нарастал в Грейсоне с тех пор, как он очнулся в доме Беренира, разорвался бомбой. Он развернулся и побежал, паника гнала его обратно на улицу. Даже столкнувшись с несколькими треллваицами, гуляющими под толстыми навесами, он продолжал бежать. Позади Грейсон услышал крик "Стоять!" и холодящий кровь треск одиночного винтовочного выстрела. Пуля, должно быть, была выпущена в воздух, поскольку улица кишела людьми, как муравейник. Он не думал, что стражи рискнут палить в граждан лишь для того, чтобы зацепить его. Но тем не менее он припустил еще сильнее, мускулы спины напряглись, будто ожидая винтовочную пулю. Озираясь вокруг, он отметил ограду дворцового сада справа от него и здания, стоящие стена к стене слева. Сейчас, когда он бежал, люди шарахались от него в стороны, и преследователи могли всадить ему пулю в спину в любой момент. Сможет он добраться до Дворца? Ворота были поблизости, и поверх деревьев, за садами, он различал алебастровую кривую главного дворцового купола. А если бы он и добрался туда, чего еще он может ожидать, кроме ареста или пули? К тому же за воротами, на фоне черной поверхности подъездной аллеи, он заметил зеленые и золотистые униформы. Там тоже были охранники, по крайней мере компания угрюмых и тупых рядовых. За спиной загремели беспорядочные выстрелы, и совсем рядом разлетелась кирпичная кладка; каменная пыль въелась в глаза, а осколки щебня впились в лицо. Завизжала женщина, и люди на тротуаре бросились врассыпную. Грейсон столкнулся с молодым человеком в рваной уличной одежде, и оба они едва не покатились по земле, затем он оправился и бешено помчался дальше по улице. -- Стоять! Стоять или мы стреляем! Они приближались! По какой же дороге бежать? Грейсон продрался между двумя торговцами в богато разукрашенных официальных одеждах и туниках, перескочил через ноги старика, сидящего на ящике возле входа в аллею, и нырнул в тенистую узкую улицу между двумя зданиями слева. Позади Грейсон слышал свистки, топот и крики бегущих людей. Он увидел прямо перед собой на пути двухметровую ограду. Припустив еще сильнее, Грейсон взвился в воздух, оттолкнувшись от перевернутого ящика, и перебросил руки и одно колено через верхний край. Ограда заскрипела и закачалась, но Грейсон, перекинув другую ногу, приземлился покошачьи на четвереньки, вскочил и помчался в направлении следующей улицы. По этой улице... поворот... по другой... снова поворот. Удастся ли ему, слепо тыкаясь туда-сюда, оторваться от преследователей? Он выбрался на узкую улочку, которая связала два проспекта, ведущие из центра. Этот район считался нездоровым. Солнечные навесы местами разрушились, наводнив улицу плоскими глыбами зазубренного железобетона. Остальную часть улицы покрывал слой нанесенных ветром холмиков песка, пустых бутылок и отбросов. Здесь тоже были люди, они стояли в тени от окружающих зданий или просто валялись на земле. Они были одеты в лохмотья, покрытые засохшей грязью и пылью. Некоторые, по-видимому, спали или находились без сознания. Кругом валялись пустые бутылки. Многие из них осторожно следили за Грейсоном. Принудив себя замедлить бег до шага, он пробирался вдоль засыпанной обломками улицы. Ему нужно было как-то найти место, где спрятаться или по крайней мере не отличаться от окружающих. Непрестанно оглядываясь через плечо, он увидел за собой какое-то движение; сердце его замерло, затем начало бешено колотиться. Сначала Грейсон расслабился, подумав, что это какой-нибудь бродяга. Но нет, он узнал человека, с которым столкнулся на улице перед Дворцом. Этот человек преследовал его? Вполне возможно, --что тому, кто вернет Грейсона охранникам, обещали награду, что могло явиться соблазном для любого из этой рвани. Грейсон ускорил шаг. Он не знал, точно ли его преследовали, но... Двигаясь по загаженной улице, он так испугался, почувствовав под ногой тошнотворно мягкую жижу, что на какой-то момент остановился. По всей улице имелись места, где вода, стаявшая с крыш, стекала по водосточным желобам и собиралась лужами в углублениях, выдолбленных вдоль тротуаров. Как правило, пески высасывали поверхностную влагу, но здесь талая вода была заперта в лужах черной жижи. При виде грязи у Грейсона возникла идея. Сняв на ходу плащ, Грейсон бросил его возле полуобнаженного бродяги, привалившегося к изъеденной каменной стене. Времени спрятать одежду не оставалось. Солдаты, казалось, дышали ему в затылок. Затем он начал сдирать с головы бинты, смял их и запихал в переполненный мусорный ящик. Впереди имелся участок дороги, свободный от людей. Опустившись на колени возле грязной лужи, Грейсон зачерпнул две пригоршни зловонной жижи и плеснул ее на шевелюру. Когда жидкая мерзость коснулась воспаленной раны на голове, Грейсон чуть не взвыл от боли. Вскоре желтые волосы Грейсона, его лицо и туника были щедро заляпаны черной грязью. "Что еще?" -- подумал он, судорожно перебирая варианты. Одежда приняла вполне трупный вид, за исключением ботинок, в которых Грейсон уже стер ноги,-- чересчур блестящих и новеньких, чтобы принадлежать какому-нибудь замурзанному бездомному. После секундного раздумья Грейсон скинул ботинки и осторожно поставил их рядом. Затем обработал и ноги. Заключительным штрихом послужили две пустые бутыли из-под ликера, которые он нашел в мусорной куче. Потом Грейсон лег, выставив ноги прямо на середину улицы, примостив голову на краю скверной лужи и баюкая в каждой руке по бутылке. И спустя несколько секунд он услышал грохот, сапог, бухающих по выщербленной мостовой. Их было пятеро. Дворцовые стражники в темно-зеленой униформе, расшитой золотом, с винтовками в руках. Они -- как им казалось осторожно -- почти на цыпочках, пробирались по улице, обходя монумент сливной кучи мусора и грязи. -- Сюда! -- закричал один из них.-- Его ботинки! Солдат вцепился в сверкающие ботинки. Прикидываясь вдребезги пьяным, Грейсон расклеил "заплывшие" глаза и увидел, что один из солдат уже тащил его брошенный плащ и кровавые бинты. Другой, очевидно, главный, судя по властной повязке и отсутствию винтовки, стоял над Грейсоном и пинал его. -- Эй, ты! Грейсон крепче прижал бутылки и пьяно улыбнулся. Ему хотелось убедить солдат, что он уличный пьяница, что ботинки бросил кто-то другой, пока он лежал здесь в грязи... -- Эй, ты,-- повторил солдат. Лицо его сморщилось, словно он пытался вообще не дышать этой зловредной вонью, исходящей от здешних нечистот. -- Откуда ботинки? -- Э-а? -- вякнул нечленораздельно Грейсон, изобразив пустую ухмылку. -- Сержант! -- раздался другой голос. Грейсон проследил, откуда пришел звук, и увидел второй отряд солдат, идущих по улице с другой стороны. Они, должно быть, выслали второй патруль вперед, на другую главную улицу, в надежде окружить его с обеих сторон. Окрик исходил от офиц