ил Аико. - Во время сражения один из наших страйдеров случайно очутился между двумя линиями ксенофобов. Оказалось, что и время, и место были выбраны им как нельзя более кстати. Все, что удалось увидеть пилоту, было записано в память ИИ его страйдера с передачей всего спектра ощущений. Когда эти данные просмотрел один из наших военных инженеров, он сразу понял особую ценность информации, и у него родилась эта идея по созданию нашего оружия. - Я бы хотел просмотреть эти данные сам. Говард кивнул. - Думаю, это можно устроить, адмирал. Всю полученную с уорстрайдера информацию подвергли обработке, и на ее основании была создана детализированная виртуальная реальность. - Он указал на компьютерное устройство на столе адмирала. - Если позволите, сэр? - Разумеется. Говард склонился над крышкой стола и положил ладонь на контактную панель. - Господа? Аико открыл панель стола и достал три провода для осуществления контактной связи. Такахаши не торопился подключаться к системе первым, как будто боялся, что прямой электронный контакт каким-то образом заразит его, но, в конце концов, и он решился и, протянув короткопалую ладонь, взял кабель и подсоединил его к В-разъему, спрятанному под убором из белых и алых перьев. Говард также подключился к сети и, обменявшись взглядами с остальными мужчинами, прижал ладонь к интерфейсу столешницы. Комната, золотисто-рыжее солнце и затянутая облаками планета - все исчезло. Вместо них появился пустынный ландшафт со следами недавнего сражения. Над поверхностью плыли тяжелые, маслянистые грозовые облака. На гребне холма с останками разбитых фортификационных укреплений, торчащими из земли наподобие зубов хищника, притулился сгорбившийся страйдер. В трехстах метрах над наполненной туманом долиной клубился дым, сквозь который прорастали кристаллические архитектурные формы. Унылое небо, как капли дождя, роняло мокрые сгустки пыли и пепла. На фоне рокочущего грома слышалось мелодичное позвякивание, похожее на бой курантов. Было похоже, что стоял жгучий холод, но на самом деле наблюдатели чувствовали себя вполне комфортно. - Что это за место? - спросил Такахаши. Говард с удивлением отметил про себя, что ВИР-персона дайхио в виртуальной реальности, смоделированной ИИ, значительно отличалась от своего оригинала. Он был плотным и мускулистым, без признаков ожирения, одетый в боевые доспехи древнего японского воина феодальных времен самурая. Это производило эффект столь же сильный, как перья и искусная татуировка. - Виртуальная имитация зоны боевых действий на Норвежской гряде, - ответил Говард. - Вон там, на гребне, виден страйдер Камерона. В отличие от пленочной записи ВИР-имитация позволяла видеть все в трехмерном варианте. ИИ сам воспроизводил отсутствующие в записи детали, создавая объемные картины, полнота которых ограничивалась только его разрешающей способностью. - Полагаю, Камерон остался в живых, - спокойно произнес Аико. Его виртуальный образ ничем не отличался от реального. Он был также подтянут, строг и безупречен. Падавшая с неба сажа никак не отражалась на состоянии его черной униформы. - Да, адмирал-сан. Он был тяжело ранен, но и ему, и находившемуся с ним командиру роты удалось вернуться. Камерон все еще находится в госпитале, где подвергся наносоматической реконструкции. Он стал настоящим героем. - Как следует из переданных мне списков военнослужащих, которые я получил сегодня утром, - сказал Аико, - ротный командир представил его к награждению "Имперской Звездой". Мне пришлось отклонить ходатайство. - Могу я спросить почему, адмирал-сан? - Из политических соображений. - Аико замолчал и уставился на круглую форму, лежавшую поблизости. - Что это? - Это именно то, что, по нашему мнению, представляет особый интерес, господа, - сказал Говард. Он подвел их к объекту - отливающей серым перламутром полусфере. Она лежала на щебне у самой кромки туманного моря, ее плоская сторона была открыта обзору. Внутреннее вместилище с гладкими стенками оказалось гораздо меньше общего объема. - Пусто, - заметил Такахаши. - Здесь - да. Посмотрите, вон появляется еще одна. Он показал рукой. Над заполненным туманом кратером на тридцать метров вверх уже поднялась вторая, отливавшая перламутром, аналогичная форма. В воздухе ее поддерживали бледно-голубые крылья магнитного поля, видимого благодаря мощным сенсором уорстрайдера. Она еще немного повисела в воздухе, а затем, поднявшись над туманным маревом, медленно поплыла в сторону наблюдавших за картиной мужчин. - Она что, появилась из тверди грунта? - поинтересовался Аико. - Совершенно верно, адмирал-сан. Мы уже давно знаем, что ксенофобы обладают мощным электромагнитным излучением, позволяющим им пробиваться сквозь плотные слои горной породы. - ПДП, - вставил Аико. - Так точно, сэр. Под поверхностью земли они создают пути, где скальные породы становятся такими пластичными, что напоминают жидкость, в которой ксенофобы способны перемещаться, подобно тому как субмарины перемещаются в воде. - Он пнул пустой каркас носком ботинка. - До того момента, как нам удалось увидеть этих младенцев в действии, мы полагали, что на этот трюк способны только "альфы" - так мы называем их аналог наших уорстрайдеров - и "беты", являющиеся на деле творениями человека, захваченными ксенофобами и модифицированными. Однако за все время войны с ними, которая продолжается вот уже сорок пять лет на двенадцати планетах, нам ни разу не удалось захватить ни одной ксеномашины. Почему? Потому что даже их осколки, похоже, живут своей собственной жизнью. Они видоизменяются, передвигаются... и разрушают все, до чего могут добраться. Они либо растворяют объекты с помощью нанодезинтеграторов, либо превращают их во что-то иное. Никто из наших разведчиков - я говорю, как о наших, так и о ваших людях - ни разу не имел возможности рассмотреть оригинальную продукцию нанотехнологии ксенофобов вблизи. Как только плывущий пузырь достиг края кратера, он замедлил ход и снизился, затем, коснувшись грунта, завалился на бок и раскрылся. Одна половина исчезла, как будто ее и не бывало. Вторая оставалась лежать на земле нетронутой - серая копошащаяся масса, открытая морозному воздуху Локи. Такахаши, похоже, испугался, а Аико, прищурившись, с интересом наблюдал, как из полусферы высыпали живые существа. - А это, - добавил Говард, - по всей видимости, наш первый взгляд на самих ксенофобов. Определенно это были живые существа, формы органической жизни, а не машины. Каждое по размеру не превышало человеческую руку. Они напоминали сплющенные шарики неправильной формы, улиток без ракушек или морских червей, обитающих в глубинах земных океанов. Существа эти были темно-серого цвета, но их поверхность, как призма, отливала всеми цветами радуги. Так играет на свету черное пятно нефти. Внутри разбитой сферы было несколько сотен этих созданий. Оказавшись на свободе, они тотчас веером стали расползаться по неровному грунту в разные стороны. Некоторые из них скрылись в тумане, остальные строго по прямой двигались среди камней. Перемещения их тел были пульсирующими, желеобразными. Аико нагнулся, чтобы посмотреть поближе. - Они связаны. - Совершенно верно. С такого расстояния страйдер не мог точно передать нам, что имело место на самом деле, но на первый взгляд кажется, что каждый из комочков связан с соседним чем-то вроде тонкого шнура. - Но являются ли они в таком случае независимыми существами? - поинтересовался Такахаши. - Или это единый организм? - Наши биологи еще не пришли к однозначному решению. Важно уже само то, что мы их обнаружили. Говард по линии своей связи дал ИИ, проводившему имитацию, новую команду, и ландшафт изменился. Теперь инопланетных существ вокруг кратера стало гораздо больше. Они резкими, угловатыми движениями, словно соревнуясь друг с другом, пытались достать до серого свинцового неба. Теперь полусферы были разбросаны по всей окрестности. Некоторые были причудливо деформированы, словно таяли под воздействием нанодезинтеграторов, другие казались совершенно свежими. Из ложа кратера продолжали появляться сферы, как пузырьки шампанского. Уорстрайдера на гребне холма уже не было, но вдали, еле различимые, кружили аэрокосмолеты людей, их было не меньше десятка. На вершине гряды раздался взрыв... и в самую гущу кратерной архитектуры вонзился огненный поток. Послышался оглушительный рев. - Это четыре часа спустя, - прокомментировал Говард, напрягая голос, чтобы быть услышанным в грохоте канонады. - Как только были получены и просмотрены сделанные Камероном записи, мы снарядили туда специальный штурмовой отряд. Сейчас мы присутствуем на имитации, созданной на основании записей, сделанных в зоне одним из "Штормовых ветров". На гребне гряды появились квадратные формы уорстрайдеров Гегемонии. В ответ на это из кратера выползли аналогичные боевые машины: похожая на дракона "Королевская Кобра", ощетинившийся иглами боевой вариант "Острия пики". Вызов, брошенный человечеством, был принят. Ответом на плазменную молнию, вырвавшую из бока парящей "Медной головы" несколько хлыстообразных щупалец, стала барабанная дробь очереди снарядов с ксенонанодезинтеграторами, выпущенных в сторону гребня. Вскоре дым заволок все поле битвы. Из тумана появилось три человекообразных фигуры в полном боевом вооружении, в сопровождении четвертой, более крупной формы. Это был "Призрак", LaG-42. Следующий за тремя одноместными страйдерами-разведчиками, вместо орудийных стволов снабженных руками, "Призрак" выполнял роль прикрытия, пуская в клубы дыма очереди ракетных снарядов и лазерные молнии. Тем временем разведчики спускались по склону, следуя в направлении пустых полусфер. До слуха Говарда доносилось шипение выпускаемых из баллонов наноконтрсредств, которыми обрабатывали местность, завывание сервомоторов, когда разведывательные страйдеры наклонялись, чтобы подобрать руками из дюрашита куски полусфер ксенофобов. - Один из них получил слишком высокую дозу нанодезинтеграторов, - объяснил Говард, - когда уорстрайдеры потащили трофеи на гребень холма. - Контрсредства подвели. Две другие сферы были доставлены в специальную зараженную зону снаружи Мидгарда. С тех пор мы занимаемся тем, что буквально раскладываем их на атомы. Говард выключил контакт, зона боевых действий пропала из виду, и тройка мужчин опять оказалась в офисе Аико в Асгарде. - В результате, - продолжал он, - мы имеем молекулярный образец генератора электромагнитного поля ксенофобов. Мы знаем, как они делают этот фокус с перемещением в толще камня. Еще мы близки к пониманию того, как они управляют магнитным полем планеты, чтобы парить над ее поверхностью. Сейчас мы занимаемся программированием наносредств для воссоздания их копий в таком количестве, какое будет нужно. - С какой целью? - поинтересовался Такахаши. Его студенистые ноги по-прежнему были сложены в позе лотоса, но сейчас он медленно вращался в центре комнаты. Однако его масса и завораживающая взгляд татуировка создавали впечатление, что он сам пребывал в состоянии покоя, а Говард, Аико и стены комнаты вращались вокруг него, как планеты вокруг солнца. Говард снова сосредоточил взгляд на Аико и перешел на англик. - Отныне мы можем повторить их трюк, послав полезный груз через толщу скал. - И что? - Как вы не понимаете? Мы можем создать глубинные ядерные заряды! Лицо Такахаши оставалось непроницаемым. - Глубинные заряды, - повторил Говард. - Бомбы будут проваливаться в грунт и взрываться на заданной глубине! - Что ж, идея интересная, но я не пойму, каким образом подобное оружие может оказаться полезным, - сказал Такахаши. Он покачал головой, и щеки его желеобразно задрожали. - В любом случае, я сомневаюсь, что это будет осуществимо, я имею в виду в политическом смысле. На Асгарде нет достаточного количества квалифицированных имперских офицеров, кто мог бы наблюдать за рассредоточением такого количества ядерных боеголовок. Возможно, со временем, когда прибудет подкрепление с Земли, мы что-нибудь и придумаем... Говард отпустил трубку ручной связи и развел руками. - Адмирал-сан, нам нужна ваша помощь. Помощь Империи. Понимаете, жителям Локи нет никакого дела до политики Гегемонии и Империи. Но нас всех очень волнует то, что каждый раз, когда ксены высовывают из-под земли свои отвратительные рыла, исчезают сторожевые посты, разрушенными остаются шахты и города, умирают люди. Ксенофобы выталкивают нас с планеты, а Империя и пальцем о палец не желает ударить, чтобы оказать нам действительно реальную помощь! Теперь у нас появилось средство бороться с ними, остановить их в зародыше и отвоевать назад свои территории. Мы не можем позволить себе эту бюрократическую волокиту, у нас нет времени ждать, пока будет получен ответ с Земли. - Он сверкнул взглядом с сторону Такахаши, а затем перевел его на Аико. - Ксенофобы так же опасны для Земли, как и для нас. Мы можем остановить их сейчас, здесь, прежде чем они доберутся до окрестностей Земли. Разве это дело ничего не стоит? И нужен сущий пустяк - отбросить бюрократические формальности, а? Или от императора нельзя ничего добиться, кроме обещаний и банальностей? С трудом переводя дыхание, Говард замолчал. Этой незапланированной речью он перешагнул за дипломатические рамки. Он знал об этом, но с удивлением обнаружил, что это его больше не волнует. Бороться против имперской бюрократии было все равно, что спорить с локианской бурей: много шума, много ярости и неразберихи... и почти никакого результата. Хотя, возможно, если он наделает слишком много шума... Молчание Аико слишком затянулось, и Говард уже начал думать, что действительно перегнул палку. Разглагольствуя об эффективности бюрократии, он мог поставить точку на своей карьере. Губернатор Гегемонии мог нанять или уволить любого члена своей команды по первому слову императора, включая и главнокомандующего местными Вооруженными силами. - Расскажите мне лучше, - наконец произнес Аико, - о глубинных зарядах, которые могут погружаться в толщу камня. И Говард с энтузиазмом принялся излагать суть идеи. ГЛАВА 20 Награды предназначаются для поднятия боеспособности войск, поэтому и награждать ими нужно сразу же. Инструктивное письмо Генерал Джордж С.Паттон, мл., середина XX века В расцвеченном яркими красками куполе Тристана царило радостное оживление, свойственное помпе военных церемоний. Сюда были привезены тонны песка, чтобы прямо перед Холлом Скандия возвести из него по рогановской технологии элегантной формы трибуну для приема парада с оттиском солнечного знака с расходящимися лучами. По обе стороны от нее серебряными крыльями расходились, заключая в свои объятия и сцену, и подиум, открытые трибуны для зрителей, скрывшие казармы, классные комнаты и складские помещения из унылого бетона. На невидимых растяжках под транспластиковым небом висели красочные знамена, представлявшие каждый один из сорока одного куполов Мидгарда и большую часть отдаленных поселений. В связи особым случаем за день до этого лазеры Асгарда слегка изменили погодные условия Локи, создав на Мидгардском плато область высокого давления и образовав брешь в сплошном облачном покрове. В чистом зеленом небе безмятежно сияла Дагстьерне, оранжевая Дневная Звезда Локи. В ее лучах транспластик купола играл рубиновым пламенем, а парадный плац окрасился теплыми красками солнечного заката. Плац был свободен, если не считать трех шеренг уорстрайдеров - первого, второго и третьего взводов роты А "Молотов Тора", которые выстроились здесь накануне вечером, пройдя через сооруженный специально для этой цели воздушный шлюз. Покрытые новой бронированной нанопленкой синих и белых цветов, они блестели в лучах солнца как новенькие, только что сошедшие с конвейера машины. Только тот, кто хорошо знал боевые страйдеры и имел наметанный глаз, мог сказать, что еще несколько дней назад эти машины побывали в тяжелом бою, потому что у многих из них не хватало орудий и бронированных щитов, отдельных групп сенсоров. Дэв стоял внутри сводчатого коридора, украшенного позолотой, выходившего на плац-парад. Церемония должна была начаться через несколько минут. В коридоре толпились мужчины и женщины Пятого локианского полка, парадный строй которых открывал праздничное шествие. Снаружи, на переполненных трибунах, стояли мидгардцы, общественное, политическое или финансовое положение которых позволяло им присутствовать на торжестве. Дэв слышал, что из Асгарда накануне прибыло и высадилось на Бифросте довольно много народа. Их предполагалось разместить на специальных местах для почетных гостей, не видных Дэву с его нынешнего расположения за подиумом для выступающих. Он просунул палец за воротник. Сегодня он впервые надел серый форменный мундир и, несмотря на то, что форма была создана по его меркам программируемым портным, чувствовал себя в ней чертовски неудобно. Новенький, хрустящий двуцветный мундир только сегодня утром был изготовлен в нанобункере. Он был еще жестким, не обносившимся. Особое беспокойство вызывал у него тугой стоячий воротник. Хотя ради такого торжественного случая можно было вытерпеть и некоторое неудобство. Его погоны и воротник украшала широкая золотая полоса и один цветок вишни, знак отличия шо-и, младшего лейтенанта. Но самым странным было то, что он еще раз был принят в ряды пятого локианского полка уорстрайдеров. Он сверил время по своим внутренним часам. До начала оставалось восемь минут. Восемь минут, и никаких проблем. Восемь минут он еще сможет продержаться. Грохот музыки снаружи возвестил о начале праздника. Ликующая толпа начала скандировать и выкрикивать приветствия, как будто речь шла о спортивном состязании. Дэв, криво усмехнувшись, покачал головой. Какая суета! Победы над ксенами были достаточно редкими, поэтому битва на Норвежской гряде - такое теперь она получила название - достойна была именно такого празднования. Правда, ходила молва, что имела место еще одна победа, - крупное научное открытие или создание нового оружия. Детали не были известны никому, хотя ожидалось прибытие больших шишек из Асгарда для проведения церемонии вручения наград. - Здравствуй, лейтенант. Захваченный врасплох, он обернулся. Он еще не привык к обращению, сопутствующему новому рангу. Перед ним стояла Катя Алессандро, стройная и очень привлекательная в серой армейской форме Вооруженных сил Гегемонии. Левую половину груди украшали медали и нашивки за участие в различных кампаниях. Он окинул ее оценивающим взглядом. Над радужной коллекцией нашивок и обозначений воинских частей у нее красовалась серебряная звезда, три боевых значка, планка за кровь - нашивка за ранение - и "Юкан но Кишо", имперская медаль за доблесть четвертой степени. Глаза его широко раскрылись. Он и не подозревал, что у нее было такое количество наград. Но, если уж на то пошло, Дэв впервые видел ее в полной парадной форме. Он отдал ей честь. - Доброе утро, капитан. Вы всегда так тихо подкрадываетесь? - Осторожно, лейтенант. В этом и состоит секрет военного искусства страйдеров. Как ты себя чувствуешь? Он поморщился. - Не очень. Они дали мне новую программу тренировок. От постромок ноги болят сильнее, чем от проклятых гамм. Говорят, что завтра уберут. Правда, не знаю что, постромки или одну из ног. Она рассмеялась. "Странно, - подумал он, - как черный солдатских юмор способен создавать юджо, солдатское братство". Рядом с Катей, несмотря на различия в звании и опыте, ему было хорошо. - Итак, что ты думаешь обо всем этом? - она качнула головой в сторону многотысячной ревущей толпы, собравшейся на стадионе. - А мне полагается что-то думать по этому поводу? - Это все в твою честь, Дэв. Твой незаметный подвиг на Норвежской гряде вызвал настоящий переполох. Или ты ничего не заметил? - Думаю, что заметил, но до сих пор никак не возьму в толк, почему. - Перестань изводить себя. Дай мне свой интерфейс. Он протянул ей ладонь, и она коснулась ее своей. Сведения из ее банка данных перекочевали в его, столбцы слов и цифр. Название места, ресторан в Тауэрдауне и время. - Сегодня у нас торжество. Приходи. - Но почему я? Она улыбнулась. - Потому что ты почетный гость, новичок. - Это приказ? - Да, если хочешь. - Я приду, - сказал он. - Эй, говорят, сегодня ваша коллекция пополнится еще одним знаком отличия. Поздравляю. Выражение ее лица стало кислым. - За это я и рассчитываюсь обедом в Мидгарде - выброшу сен-эн* [тысяча йен (яп.)]. - Не так уж мало, да? - Эй, я вовсе не хотела принизить тебя этим, лейтенант. Ты вел себя прекрасно, лейтенант. Впервые в бою. "Впервые". Она говорила так, словно забыла о его самом первом, постыдном опыте под обстрелом. Или она хотела сказать, что первый раз не считается? Он уже собирался спросить Катю об этом, но ее голова замерла в напряженном ожидании. - Меня зовут, - сообщила она. - Время двигаться. Удачи, лейтенант. Мгновенье спустя в его голове прозвучал голос церемониймейстера, произносивший его собственное имя. Он передавался по цефлинку и воспринимался микрорадиоретранслятором, встроенным в его правый В-разъем. Он занял свое место в строе первого взвода среди серьезных мужчин и женщин в парадной армейской форме, выдержанной в двух тонах серого цвета, со всеми воинскими регалиями и наградами. Снаружи послышались звуки вступления к "Земной Гегемонии", исполняемой оркестром-имитацией. - Полк, смирно! - прозвучал в голове голос. - Приготовиться... на счет десять! С музыкой, с левой ноги!.. и левой!... и левой!... Во время военной подготовки на базе Дэв не видел никакого толка в строевой муштре, но он не мог не признать, что было что-то особенно волнующее и впечатляющее в зрелище, когда из арки вышли и прошли торжественным строем к центру огромного круглого стадиона девять сотен мужчин и женщин. Возможно, в этом не было ничего, кроме зрелищности, но, вероятно, впервые с тех пор, как он добровольно вступил в армию Гегемонии, Дэв почувствовал, что был частицей чего-то значительного. Младший лейтенант Дэвис Камерон был, должно быть, крохотной частицей огромной безликой организации, но в ней у него было свое собственное место - место, которое он заслужил собственным трудом. Это было его место. Церемониймейстер продолжал отсчитывать мерный шаг, когда полк вышел на поле и парадным строем промаршировал перед приподнятой временной платформой, на которой собрались знаменитости и военная верхушка. - Равнение направо! - скомандовал церемониймейстер, и Дэв, наконец, получил возможность их увидеть. Самое сильное впечатление производили сто солдат третьей роты первого батальона пятой имперской гвардии штурмовиков, полка "Зугайкоцу". В парадных, черных с серебром, бронедоспехах морских пехотинцев они были ослепительны. Часть пехотинцев Имперского гарнизона первого батальона пятнадцатой гвардии, дислоцированного на Асгарде, стройными шеренгами стояли на плац-параде перед гостевыми шеренгами, сжимая в руках бластерное оружие. Глядя на их безукоризненный строй, невозможно было даже допустить мысли о том, что их называют "хрустящими чипсами". За ними, на гостевых трибунах, казалось, разместился весь командный состав Асгарда. За спинами гостей повесили огромный демонстрационный экран, имевший в высоту тридцать и в ширину десять метров. В данный момент на нем показывали парадный марш полка: бесконечные ряды парадных цветов - офицеры в мундирах серого цвета двух тонов, техники в зеленой униформе, артиллерия в красном, пилоты аэрокосмолетов в темно-синем и военнослужащие рядового и солдатского состава в форме цвета хаки или черных парадных бронедоспехах. Людей на гостевых трибунах можно было разделить на две равные половины - японцев и гайджинов. Здесь же присутствовали майор Фишер и майор Рассмуссен, офицеры из командного состава центра подготовки новобранцев Гегвоенкома. Петр Класст, губернатор Гегемонии на Локи, тоже был в числе гостей. Маленький, коренастый, очень напыщенный штатский, он стоял на трибуне в пурпурном костюме парашютиста, подпоясанный золотым поясом. Дэв едва не сбился с шага, когда увидел мужчину в черном с золотом мундире Имперских Вооруженных сил, стоявшего на подиуме. Это был ни кто иной, как сам шошо Аико, главнокомандующий найхонджинским контингентом войск, дислоцированным на Асгарде. Аико! Так значит, презентацию будет проводить он? Когда Дэв видел этого человека в последний раз, тот был капитаном, членом Имперского штаба. Он присутствовал на церемонии награждения свежеиспеченного адмирала Майкла Камерона золотой Имперской Звездой. Интересно, думал Дэв, был ли позор его отца как-то связан с назначением Аико на командный пост в такой глуши, мире, удаленном от Имперского Дворца на восемнадцать световых лет? Если да, то довольно странно, что он согласился председательствовать на этой церемонии. За ним возвышался невероятно толстый штатский в искусственных перьях, украшениях и татуировке. Дэв не знал его, но, судя по богатству его украшений, можно было предположить, что это был человек из Имперского двора. Ходившие слухи оказались точными. Это церемония и впрямь стала событием первостепенной важности. Завершив круг почета на арене стадиона, "Молоты Тора" выстроились напротив подиума для почетных гостей и неподвижной шеренги Имперских гвардейцев. Их насчитывалось около девяти сотен мужчин и женщин, что составляло почти шестьдесят процентов всего личного состава полка. Из остальных арок на плац выходили войска других подразделений. Сотни техников, артиллеристов, линейных пехотинцев в новеньких, только что изготовленных бронедоспехах, кадеты-стажеры в желтой форме стройными шеренгами парадным маршем проходили по полю и выстраивались на отведенных им местах. Но в полном составе были представлены только "Молоты Тора" и роты стажеров. Представители "Копий Одина" и "Гвардейцев Отечества" были в красочных мундирах и со своими знаменами. Наконец парадный марш закончился, и музыка стихла. Имплантант Дэва отметил, что восемь минут истекли. На мгновение над стадионом воцарилась полная тишина. Оркестр заиграл имперский гимн, после чего было произнесено несколько речей. Дэв, вытянувшись по стойке смирно, с интересом разглядывал цветущего вида губернатора Локи, чье лицо крупным планом показывали на экране, поднятом над гостевыми трибунами. Тот говорил о необходимости тесного сотрудничества Империи и Гегемонии, без которого невозможно завершение работы. Но в голове Дэва бродили другие мысли, весьма далекие от содержания доклада. Куда больше его волновали сведения, переданные Катей. Да... он так и предполагал. Кроме данных относительно времени и места встречи, имелся еще один небольшой заархивированный файл с пометкой "лично". Это значит, что никакой сканер не мог разархивировать и прочесть его без добровольного разрешения Дэва. Сразу он не заметил этого файла, но его присутствие ощущалось на уровне подсознания и не давало ему покоя. Разбираемый любопытством, Дэв раскрыл его и услышал мысленный голос. "Дэв, я не должна была тебе говорить, но я хочу, чтобы ты знал, что я представила тебя к награждению Имперской Звездой. Насколько мне известно, эта рекомендация без помех прошла все инстанции до самого штаба Аико, где твердолобый шесейджи* [ублюдок (яп.)] навеки похоронил ее. Особых надежд на то, что ты получишь Звезду, я не возлагала, потому что одного свидетеля маловато. Но я хочу, чтобы ты хорошо запомнил одну вещь: важен сам человек, а не звонкие побрякушки, что украшают его грудь. Медали можно купить в любом ломбарде на Мидгард-вей, а вот героев, тех, настоящих, не выставляющих свою храбрость напоказ, отыскать чертовски трудно. Главным образом, я хотела еще раз поблагодарить тебя за то, что не бросил меня тогда. С нетерпением жду встречи с тобой сегодня вечером. Катя Алессандро" Новость оглушила его. Имперская Звезда? Боги К-Т пространства, какое отношение ко всему этому имеют свидетели? Имперские власти, мыслящие семейными категориями, считающие сыновей ответственными за дела отцов, не любят, когда им напоминают о прошлых неудачах. Наградить сына адмирала Майкла Камерона "Тейкоку но Хоши" - значило признать, что его отец был принесен в жертву в угоду политической необходимости. Невероятно! Что касается самого Дэва, то в душе он был даже рад, что не получит эту проклятую Звезду. Если говорить честно, то он был даже удивлен, что его вообще награждали. Медаль "За доблесть" пользовалась большим уважением, но он ничего такого не сделал, чтобы заслужить ее, разве что глупо рисковал архиважными, случайно добытыми разведывательными данными ради того, чтобы затащить в страйдер раненного боевого товарища: в конце концов, Катя пострадала по его вине. Возможно, это и называется храбростью. Но, черт, он так перетрусил. До сих пор Дэв ужасно стыдился этого выворачивающего душу страха и того, как Кате пришлось заорать, чтобы он, оглушенный собственными воплями, услышал ее. Он еще раз прокрутил Катину записку, пытаясь сопоставить ее с тем, что было на самом деле. Герой? Он? Ничего подобного! Наконец речи, из которых Дэв не услышал ни слова, закончились. Может быть, потом он проиграет запись церемонии, чтобы пережить ее снова, а пока он действовал, как будто был на автопилоте. По сигналу внутреннего голоса Дэв вышел вперед, четким мерным шагом прошел вдоль шеренги воинов, выполняя безупречные повороты под прямым углом, между неподвижными рядами Имперских гвардейцев поднялся по ступенькам подиума на трибуну, отдал честь и поклонился. Аико с бесстрастным лицом повернулся к ординарцу и вынул из коробочки медаль, золотой щит с голографическим изображением Императора, на алой с желтым ленте. Планка, вокруг которой была обмотана лента, с обратной стороны имела клейкую полосу, благодаря которой медаль будет надежно прикреплена к мундиру Дэва. Снять ее можно будет, только прикоснувшись к контактной точке в углу планки. - "Юкан но Кишу", - произнес Аико и прижал награду к груди Дэва. - Медаль "За доблесть" - за службу императору, выходящую за рамки долга. - Он повернулся и протянул руку за второй медалью, это была серебряная, с перламутром, на алой ленточке - "Шиши но Яи", что в переводе означало "Кровь Льва", предназначалась тем, кто пролил за императора кровь. Большинство гайджинов именовали ее "планкой за кровь". - Поздравляю, - с тем же бесстрастным выражением лица добавил Аико. Интересно, о чем он думает в эту минуту, спрашивал себя Дэв, помнит ли он, как несколько лет назад вручал медаль другому гайджину? Знал ли Аико, что Дэв был сыном адмирала Камерона? Наверняка знал. Прежде чем удовлетворить ходатайство Кати, он должен был просмотреть дело Дэва. "Твердолобый шесейджи", - так окрестила его Катя. Твердолобый ублюдок. Но за этим скрывалось нечто большее. - Благодарю вас, адмирал-сан. - Вы делаете честь вашему народу, шо-и, - сказал тот на англике с сильным акцентом, но выключил при этом голосовой усилитель, так что кроме них двоих этих слов никто не услышал. - И вашей семье. Но что, черт возьми, он хотел этим сказать? Дэв был в недоумении. Японцы предпочитали выражаться двусмысленно, особенно в тех случаях, когда дело касалось политики и важно было сохранить лицо. Они всегда старались обходить острые углы и не делать прямых заявлений, дабы исключить случайное оскорбление. Дэв отдал честь, развернулся на сто восемьдесят градусов и парадным шагом, ритм которому отсчитывал звучавший в голове голос церемониймейстера, вернулся в строй. Следующей была очередь Кати. Она получила очередную степень медали "За доблесть", которая у нее уже имелась, и планку за кровь. Никакого упоминания о том, как она умудрилась сломать ногу, не было. И эта история имела куда более глубокие корни, чем могло показаться, подумал он. Дэв вспомнил, с каким выражением лица рассказывала она о пережитом на Норвежской гряде паническом страхе. В ней происходила какая-то внутренняя борьба, о смысле которой он не мог даже догадываться, потому что пока слишком плохо знал Катю. На смену этой мысли пришла другая. Ему вдруг захотелось узнать ее получше. Он чувствовал, что Катя нравится ему, но пока еще не знал, было ли это следствием того, что она, когда он только вступил полк "Молоты Тора", отнеслась к нему, как к человеку, или дело было в другом. После Кати медаль "За доблесть" получил пилот "Штормового ветра", который, не побоявшись огня ксенофобов и их нанодезинтеграторов, посадил аэрокосмолет и вывез "Клинок убийцы" с поля боя. Звездой "За особые заслуги" наградили инженера по компьютерным контактам, которому в голову пришла идея нового, пока еще безымянного оружия, создание и применение которого обещало повернуть волну ксенофобов вспять. После награждения последовали новые выступления. Уже стало казаться, что возможность произнести речь получила большая половина военной верхушки и других видных деятелей из числа гражданских лиц Локи и метрополии. Наконец, когда все речи закончились, парад и пышное шествие завершились, из невидимых динамиков зазвучал сначала "Имперский марш", а потом "Гегемония Земли". Церемониймейстер отдал свою последнюю неслышимую команду. - Полк... разойдись! Тотчас Дэва окружила толпа мужчин и женщин. Его хлопали по спине, трогали медаль и поздравляли с возвращением в братство "Молотов Тора". Герой... Позже, когда вечеринка, устроенная в офицерской столовой, была в полном разгаре, Дэву и Кате удалось потихоньку улизнуть. Они добрались до увеселительного центра купола Тристана, где нашли две свободные кабины компьютерного контакта. Запершись в них, они установили обоюдную связь. Дэв уже запасся имитацией, взятой в библиотеке базы, о пребывании в райском местечке на Земле под названием Тувалу. Лунный вечер на берегу, поросшем пальмами. Изолированные в отдельных модулях, Дэв и Катя предались любовной игре, носившей чисто развлекательный характер. Это был всего лишь совместный эротический сон. Но он отличался такими подробностями, такой реальной силой и живостью ощущений, что по силе восприятия мог поспорить с любой физической близостью. А использование ими цикла частичной обратной связи позволило Дэву вкусить медленное восхождение Кати к огненному пику, а ей испытать его жадный, неутолимый голод и взрывоподобную страсть. Мысленное слияние началось как романтическая прогулка по мокрому песку, а закончилось нежными объятиями под тропическим, усыпанным звездами небом. - Давай выбираться отсюда, - наконец произнесла Катя тихим голосом. Ее голова была прижата к его груди. Иллюзия мокрого песка, набегающих волн и лунного сияния была настолько сильной, что Дэв, еще оглушенный сексуальными переживаниями, не понял, о чем она говорит. - Выбираться? Откуда? - Из этих чертовых кабин, - по ее телу прошла дрожь. - Я ненавижу находиться в темноте одна. Он немного отпрянул назад и замигал глазами. Луна мягким сиянием заливала ее кожу. Было совсем не темно. - Хочешь, начнется солнечный восход. Мы можем заказать... - Нет, я хочу тебя, но не в мечте. В эту минуту, запертая в компьютерном модуле, она не могла ощущать своей телесной оболочки, но он прервал контакт, выбрался из своего отсека и помог ей выйти из другой кабины. Она всем телом прижалась к нему и долго не отпускала, стоя в самом центре увеселительной площадки. Еще несколько часов они провели в объятиях друг друга в пустой комнате отдыха одной из казарм. Они не занимались любовью - ни виртуальной, ни подлинной, - а просто наслаждались близостью друг друга и бесконечными разговорами. Дэву нравилось слушать рассказ Кати о том, как она получила свою первую медаль "За доблесть" в местечке под названием Галахад. Это случилось еще до того, как ее перевели на Локи. Потом разговор перекинулся на военную тему и коснулся стратегии и тактики. Он посвятил ее в свою идею, как можно рассредоточить наземные войска и страйдеры таким образом, чтобы они могли поддерживать друг друга. Она выслушала его с большим интересом, задавая вопросы, поправляя там, где замечала явные недочеты, помогая более грамотно оформить идею, после чего предложила подать ее Военному командованию Гегемонии. Но он так и не узнал, почему она боялась темноты. ГЛАВА 21 Что хорошего в этих исследовательских центрах, спрашиваю я вас? Миллиарды йен уйдут на их строительство, миллионы - на укомплектование штатом и оборудованием. Горстка людей, изолированная на многие годы в забытом Богом месте. И все это ради чего? Свидетельские показания, представленные комитету Земной Гегемонии по ассигнованиям Франсуа Дакре, 2512 год Всеобщей эры В белом сиянии звезды медленно вращалось огромное колесо, создавая центробежную гравитацию для тридцати двух мужчин и женщин, находящихся на борту. ИЦГК Альтаира был одним из пятидесяти Исследовательских Центров Глубокого Космоса, разбросанных по всему космическому пространству, разведанному человечеством. Эти центры предназначались для изучения всевозможных астрофизических феноменов, начиная от гравитационных волн и кончая приливными эффектами Капеллы А и В. Альтаир, звезда А7, не имеющая собственной планетной системы и удаленная от земли всего на шестнадцать световых лет, находилась под пристальным вниманием ученых с 2236 года. Высокая скорость ее вращения, равнявшаяся на экваторе 160 милям в секунду, послужила основанием для отправки в ее окрестности одной из станций ИЦГК для изучения влияния вращения звезды на ее магнитное поле и солнечный ветер. Хотя с тех пор прошло уже три столетия, Альтаир еще не полностью раскрыл свои секреты. - Странно, - задумчиво сказала доктор Жанна Шофилд, поднимая свои темно-карие глаза от панели и устремляя их в никуда. От ее левого В-разъема шел кабель цефлинка, по которому необработанные данные, полученные станционными сканерами, поступали непосредственно в банк данных ее памяти. - Этого не должно было случиться. - Что там у тебя? Для доктора Поля Эрнандеса жизнь и работа на ИЦГК Альтаира давно превратилась в привычную рутину. Заявления типа: "Странно" или "Этого не могло случиться" - обычно предшествовали сообщению о какой-нибудь неудаче, серьезной поломке аппаратуры, сбою программного обеспечения ИИ станции, происходившими в результате человеческой ошибки. Будучи математиком, он жил по законам этой науки, полагаясь на порядок, логическое мышление и успокоительную предсказуемость чисел. Нарушения давно заведенного порядка ему были ненавистны. - Магнитные эффекты на К-частоте, - с отрешенным видом сказала Шофилд. - Какая-то сила искривляет солнечный ветер, и я не в состоянии предположить, что это может быть. Эрнандес отставил в сторону чашечку кофе, которую держал в руках, и нахмурился. - Корабль? Космические корабли использовали достаточно мощные магнитные поля, которые могли отклонять субатомные частицы, пыль и одиночные молекулы газа, что на огромных скоростях движения представляло серьезную опасность. - В ближайшую неделю здесь не должно быть никакого корабля. - Термические эффекты не отмечаются, - ответила Шофилд. Звездолеты, запертые в гиперпространстве, как правило, накапливают огромное количество тепла, отдать. которое они способны только в нормальном пространстве. В инфракрасном излучении корабли похожи на маленькие звезды, способные светиться еще несколько часов после выхода из К-Т континуума. - Нет, ничего. Просто след в солнечном ветре, похожий... о, Боже... - Что такое? - Боже Праведный! - Эти слова прозвучали так, словно она возвещала о великом побоище. Тонкое лицо Шофилд побледнело, его черты окаменели, взгляд был прикован к чему-то, что возникло перед ее мысленным взором. - Проклятье, что ты такое увидела? Он схватил ее за запястье, пытаясь оторвать ладонь от интерфейса, но не смог сдвинуть ее с места, не смог вывести из транса, заставившего ее застыть над панелью. Одного мимолетного взгляда на столбцы данных на экране было достаточно, чтобы понять, что перед ними - движущаяся цель, что-то невероятно огромное, не меньше километра в длину. Леденящий страх проник в его душу. Там, снаружи, ничего быть не могло. Ему пришло на ум, что наконец замечено приближение ксенофобного звездолета, но, к несчастью, заметила его команда безоружной исследовательской станции. Далее Пол Эрнандес совершил самый героический поступок за всю свою пятидесятивосьмилетнюю жизнь. Сев рядом с Жанной Шофилд, он послал сигнал тревоги, затем, выдернув шнур ее цефлинка, сделал непредсказуемое - подключился сам. - Мы только что вышли, Повелитель Жизни. - Третий Контроллер достиг разветвленной проекции, выходящей из ближайшей стены. Слова, выбранные им, свидетельствовали о завершенности... и облегчении. - Переход, похоже, был благополучным. - Похоже? - В этом единственном вопросе скрывалось многое. - Выполняя эту миссию, от которой столько зависит, мы не можем позволить себе сомневаться. - Достигающие завершили предписанную им геометрию и теперь мертвы. - Но последнее слово можно было перевести также как "пусты". - До тех пор, пока мы не изучим их останки, нельзя сказать наверняка, чего именно они достигли. - Тем временем Постигающие пытаются подтвердить новую геометрию. Сделать какие-либо выводы по их первоначальным наблюдениям, как всегда, очень трудно. Тем не менее, наша цель - звезда - близка и, кажется, как мы и ожидали, является близким аналогом нашего родного солнца. Постигающие продолжают искать планеты. Хотя, возможно, что эта звезда бесплодна. Повелитель Жизни ощутил острую боль разочарования. Бесплодна! В этом слове заключалась болезненная потеря, напрасно потраченные усилия и утрата цели. Все зависело от обнаруженного здесь источника электромагнитных излучений: это открытие предвещало присутствие цивилизации с развитым космоплаванием. Возможно ли, чтобы подобное излучение имело естественное происхождение и было продуктом Вселенной, которая все чаще и чаще потешается над философией ДалРиссов, суть которой заключается в том, что Вселенная и Жизнь едины? Его ближайшее окружение, бурлившее жизненными процессами, ответа на этот вопрос не давало. Сами стены мостика Корабля были живыми и чутким чувствам Повелителя Жизни представлялись в качестве некоего пульсирующего энергетического каркаса. Пустоту, что царила за стенами Корабля, он не воспринимал. Пустоту, что по-прежнему продолжала насмехаться над логикой, верованиями ДалРиссов, несмотря на опыт, приобретенный в течение восьми тысяч циклов. В этом он полагался на странные чувства Постигающих - жизненных форм, созданных специально для прямого восприятия электромагнитных волн спектра определенной длины. Пронизанная этими волнами Вселенная, насколько знал Повелитель Жизни, была вывернута наизнанку и поставлена с ног на голову и считалась скорее мертвой, пустой, чем живой. - Остается еще одна возможность, - сказал Третий Контроллер. - Источник тепла, казавшийся мертвым, похоже, является источником электромагнитного излучения. - Два его верхних отростка открылись, выразив озабоченность. - Здесь присутствует некоторая странность. Этот источник тепла может быть искусственного происхождения. - Тогда подойдите ближе. Мы попробуем дотянуться до него и проверить источник. - А если это Хаос? Повелитель Жизни застыл. Пройти такое расстояние, поставить на карту так много и думать о неудаче было невозможно. - Тогда мы умрем, - сказал он. - А с нами и наш мир. ГЛАВА 22 На войне ничто не может заменить победу. Генерал Дуглас Макартур, середина XX века Восемь месяцев спустя Дэв находился далеко от Мидгарда, на самых задворках планеты. Его разведывательный страйдер под названием "Разрушитель Дэва" стоял посреди пространства, которое, вероятно, когда-то было ложем самого глубокого и широкого из океанов планеты. Сейчас же ландшафт был убог и гол и представлял собой бесконечную равнину светло-песочного цвета. Доказательством тому, что равнина однажды была морским дном, служили многочисленные кристаллы соли в грунте, поблескивающие в скудном свете как мелкие алмазы. Когда-нибудь, когда Локи станет Фрейром, соленая вода снова закроет эту землю, где уже не будет аммония, метана и морозов, из-за которых планета эта до прибытия человека оставалась безжизненной. Но в данный момент прошлое Локи волновало его гораздо меньше, чем деятельность, кипевшая вокруг. В километре от него на ровной платформе совершили посадку несколько аэрокосмолетов, в то время как четырехногий автогрузчик стоял в двух-трех сотнях метров от него. С десяток человек в скафандрах помогали выгрузить из брюха уолкера* [шагающее транспортное средство] серую, отливающую перламутром сферу, бережно опускаемую на землю с помощью монокабеля. Остальные солдаты из линейной пехоты и страйдеры образовали охранный периметр вокруг автопогрузчика и транспортов. Вездеход на воздушной подушке скользил над однообразной пустыней, едва касаясь грунта и вздымая тучи кристаллов соли и пыли. Тем временем страйдеры первого взвода "Ассасинов" Алессандро неустанно патрулировали местность, готовые в любую минуту встретить появление противника смертоносным огнем. Знакомый "Полководец" устремился в сторону страйдера Дэва. Нанофляжное покрытие "Клинка убийцы" пока бездействовало, и огромная машина представала выкрашенной в цвета роты: синий с белым кантом. - Здравствуй, лейтенант, - прозвучал в его голове голос Кати, когда ее страйдер подошел ближе. - Ну, как себя чувствует номер три? Дэв сжал пальцы из дюрасплава на левой руке "Разрушителя" и указал на людей, занимавшихся установкой серой сферы. - Почти закопчено, капитан, - ответил он. - Мы будем готовы к запуску через пять минут. - Есть какие-нибудь сведения о целях? - Никаких. Все тихо. Похоже, мы застали их врасплох. Дэв изучающим взглядом обвел бомбовую команду. Они уже отсоединяли от сферы кабель. Тяжеловесный автогрузчик предусмотрительно отошел в сторону, оставляя копошащихся вокруг смертоносного груза людей одних. Эту операцию они окрестили "Джигоку", хотя говорящие на англике солдаты из команды Дэва тотчас исказили название, и теперь оно звучало на разные варианты: операция "Чикаго", операция "Жиголо" и даже "Джи-гок-ю"* [нецензурное ругательство на смеси англика и нихонго]. На самом деле "Джигоку" на нихонго означает "Гадес", подземное царство теней по древней мифологии. Никто не объяснил, правда, что именно имелось в виду: были ли ксенофобы обитателями этой преисподней или предполагалось в результате операции отправить их туда, но в любом случае название было выбрано весьма удачно. - Мы разместились здесь, лейтенант, - послышался в голове Дэва другой голос, на канале стратегической связи. Он обернулся. На другом краю мертвого моря одна из фигур в бронескафандре подняла руки. - Чикаго три, готовы к броску. - Вас понял, сержант Уилкинс, - ответил Дэв. - Пусть ваши люди покинут зону. Здесь предстояло продемонстрировать силу двух видов нового оружия. Он сам, думал Дэв, имел некоторое отношение к ним обоим. Однако он не был уверен в том, каким именно образом сложилась связь с пенетраторами. Ему сказали, что те записи, которые он сделал на Норвежской гряде, легли в основу идеи, но Дэв полагал, что рано или поздно кто-нибудь все-таки додумался бы до этого. А его так называемый подвиг на Норвежской гряде только и состоял в том, что он случайно оказался в гнезде ксенофобов. Пенетраторы планетной коры, как было названо новое оружие, обещали положить конец владычеству ксенофобов. Каждый из пенетраторов был произведен на основе наноимитации захваченных транспортных сфер ксенов и нес на себе боевой термоядерный заряд мощностью в 100 килотонн. Это была своего рода глубинная ядерная бомба. По правде говоря, Дэв почему-то не испытывал к ней особого доверия. Вторая идея, которой он очень гордился, состояла в повторном открытии смешанного ведения боя. На его взгляд, в войне против ксенов это было не менее важным, чем пенетраторы с ядерными боеголовками, и могло произвести в военном искусстве настоящую революцию. Концепция ведения боя смешанными силами пережила время и пространство. Она существовала на протяжении всей военной истории человечества. Кавалерия выступала в сотрудничестве с пешими воинами, лучники бок о бок сражались с копьеносцами, танки с пехотой. С каждым новым витком военной техники и военной науки на поле сражения наряду со старыми появлялись новые достижения различных военных дисциплин, но постепенно, с поступательным развитием прогресса, устаревали и они. Уорстрайдеры были потомками больших, громоздких бронированных военных машин на гусеничном ходу, имевших широкое распространение в XX и XXI веках. Они имели хорошее вооружение, были высокоманевренными и скоростными. Казалось, что рядом с ними пехоте делать нечего. Более того, считалось, что пешие воины только сдерживали бы их передвижение. В результате, несмотря на то, что войска продолжали комплектоваться солдатами линейной пехоты, выполнявшими крайне ограниченные задачи, отношение к ним из-за их ограниченных возможностей и полной непригодности для серьезных операций было повсеместно презрительным. Бытовало мнение, что в условиях современной войны нахождение на поле боя было смертельно опасным для пехотинца и могло продолжаться не более нескольких минут. Исход боя в войне XXVII века решали уорстрайдеры. Но Дэв был и оператором страйдера, и солдатом пехоты, и имел возможность наблюдать за боем как глазами пилота уорстрайдера, так и глазами утопающего в грязи насмерть испуганного "леггера". Первое, что он сделал после того, как снова был принят в отряд "Ассасинов", предложил создать специальные Комбинированные Армейские Группы, сокращенно КАГ. Очень серьезным противником на поле боя были столкеры, но наибольшую опасность для страйдеров представляли гаммы, которым несть числа. Человек, облаченный в бронированный скафандр, не может противостоять военной мощи альф, но он в силах справиться с гаммами. В своем рапорте Военному командованию Гегемонии Дэв сообщил, что взводы линейной пехоты целесообразно дополнять легкими страйдерами типа LaG-42 "Призрак" или RLN-90 "Скаут". Чтобы решить вопрос мобильности, он предлагал использовать для транспортировки пехотинцев аэрокосмолеты типа "Штормового ветра" и "Молнии", которые и так входили в комбинированные воинские подразделения и оказывали поддержку уорстрайдерам с воздуха. Боевая рота, как утверждал Дэв, должна представлять собой тесное единение трех видов Вооруженных сил - страйдеров, аэрокосмолетов и наземных войск. Гегвоенком еще продолжал рассматривать его концепцию, что в некоторых кругах само по себе считалось ересью. Тем временем Катя Алессандро попросила себе в поддержку взвод пехотинцев и поставила во главе них Дэва, предложив попробовать его идею КАГ в действии. Они называли себя "Коммандос Камерона". Почти семь месяце работал он с сержантом Уилкинс и ее подчиненными. Они изучали вопросы тактики и занимались военной подготовкой, бесконечной муштрой. Когда "Молоты Тора" получили приказ об участии в операции "Джигоку", он нашел занятие и для своих коммандос. Им следовало доставить пенетраторы на место назначения, в то время как уорстрайдеры несли патруль. Работать с ними Дэву оказалось очень легко. Это был первый взвод роты "Браво", второго локианского полка, "Ульвенвакт" Мидгарда. С многими из них он уже был знаком. Новая команда уже показала себя в бою. Метание глубинных зарядов в зоны комплексов подземных деформационных путей ксенофобов было менее опасным мероприятием, чем встреча с ними один на один, однако без риска и здесь не обходилось. Последний из пехотинцев Дэва взошел на борт "Штормового ветра". Серая перламутровая сфера осталась лежать в одиночестве, в трехстах метрах в стороне. Взревели турбины двигателей, и VK-141, взметнув тучу пыли, поднялся в воздух. - В зоне сброса заряда никого из персонала не осталось, лейтенант, - послышался мысленный голос Уилкипс. Дэв снова переключился на частоту Кати. - К сбросу заряда готовы, капитан. Детонация должна произойти на глубине 1700 метров. - Благодарю вас, лейтенант. Приготовьтесь к операции. Оставаясь на связи, он уловил ее быстрый диалог с военным командованием Гегемонии. Согласно договору с имперской администрацией, на Асгарде боеголовки пенетраторов были в нейтральном положении. Привести их в боевую готовность мог только имперский дайхио, Шотаро Такахаши, лично, посредством кодовой связи. - Нам и самим лучше поторопиться, капитан, чтобы покинуть опасную зону, - напомнил ей Дэв, когда она закончила разговор. - Согласно картам, тоннель здесь пролегает достаточно близко от поверхности, в каких-нибудь пятистах метрах, так что могут возникнуть неприятности. Уорстрайдеры двинулись в северном направлении к низкой горной гряде на краю равнины. Там уже собрались все остальные машины: транспортные средства, страйдеры, вездеходы. Отряд "Коммандос Камерона", облаченный в черные с красным бронескафандры, тоже был здесь и приветствовал приближение "Скаута" Камерона веселыми криками. Поднявшись на вершину холма, он поднял в приветствии правую руку страйдера, вооруженную автоматической пушкой "Циклон-5К". - Здравствуйте, лейтенант! - прокричал рядовой Далке, воспользовавшись внешним громкоговорителем. В разреженной атмосфере Локи его голос прогудел басом. - На этот раз нам нужно угодить прямо в их жадные глотки! От чувства единения с машиной Дэва объял священный трепет. Это было нечто большее, чем просто высокая техномегаломания, возникающая при подключении цефлинка к ИИ машины, он чувствовал себя одним целым со страйдером. Это было его место. - Вот оно, лейтенант, - крикнул рядовой Розен. - Большое дело! Когда несколько месяцев назад операция "Джигоку" только начиналась, наведение пенетраторов планетной коры считалось скорее искусством, чем наукой. Конечно, с помощью трех и более станций обнаружения ГСА можно было получить голографические изображения подземных деформационных путей, но эти данные были, как правило, весьма приблизительными, и картина тоннельных разветвлений ксенофобов представлялась далеко не полной. Позже, по мере того, как техники научились расшифровывать отраженные ударные волны, возникающие в результате многократных детонаций ядерных зарядов в глубоких слоях локианской коры, ИИ стал выдавать более детальные стереоскопические карты ксенофобных путей. Разрушение комплекса пришельцев могло дать больше информации о тоннельных разветвлениях и подземных деформационных путях, чем было известно до атаки, что, в свою очередь, позволит уничтожить тысячи километров глубинных коридоров ксенов. Теперь забрезжила перспектива возникновения оружия нового поколения и технологии его производства. Мезонные сканеры могли с такой же легкостью демонстрировать нутро планеты, с какой медицинские нанозонды показывают внутренности человеческого тела. Самонаводящиеся автопенетраторы были способны нести боеголовки на глубину в тысячи километров, проникая в самые потаенные и недоступные гнезда ксенофобов. Однако пока эта техника, находясь еще в стадии конструкторской разработки, пребывала в зачаточном состоянии. Но, судя по тому, как шли дела, могло статься, что она не будет востребована вовсе. У них неплохо получалось и с прямым сбрасыванием заряда в зоны, обнаруженные с помощью эхокартироваиия. - Лейтенант Камерон? - услышал он официальное обращение Кати. - Не окажите ли вы честь? - С удовольствием, капитан. На фоне видимой им картинки замигал кодовый сигнал. Такахаши был на связи, осуществляемой с помощью искусственного спутника космической связи, поскольку Кольцо Асгарда в данный момент находилось за горизонтом Локи, следовательно, за пределами прямой видимости. Дайхио называл кодовые группы слов, менявшиеся изо дня в день. Когда он закончит, Гегемония сможет пустить в дело все три боеголовки, лежавшие на поверхности планеты. - Подтверждаю готовность оружия. Боеголовка номер три заряжена и к пуску готова. - Станции один и два сообщают о готовности оружия к пуску. Это был голос инспектора штаб-квартиры Военного командования Гегемонии, переданный с Асгарда по системе спутниковой связи. Он прозвучал буднично и надменно, словно говорил не военный, имеющий дело со смертельно опасным оружием, а инженер, докладывающий о работоспособности техники. - Всем станциям приготовиться. Осторожно покопавшись в памяти, Дэв нашел частоту нейтральной сферы. Особая группа кодовых слов приведет в действие ее пенетрационные поля. - Внимание, все станции, - сказал Гегвоенком. - Можете начинать запуск. - Хорошо, - ответила Катя. - Начинаем! Дэв нажал кнопку пуска и сразу ощутил мощный электромагнитный всплеск пенетрационных полей. Система начала функционировать. После одиночного всплеска поле стабилизировалось. Сфера, лежавшая в пустыне, в километре от них, исчезла, медленно погрузившись в песчаный грунт. - Чикаго три, - передала Катя Гегвоенкому, - уже в пути. Дэв следил за отсчетом времени, отмечаемом сигнальными вспышками на его картинке обзора. С включенными на полную мощность электромагнитными полями пенетраторы должны проходить в деформированных горных породах со скоростью примерно пять метров в секунду. Согласно ГСА ксенофобный комплекс находился на глубине 1700 метров. Следовательно, снаряд достигнет его через пять с половиной минут. Как оказалось, проблема состояла в том, что ксенофобный комплекс представлял собой не единственный подземный путь в деформированной горной породе, их было множество - десятки запутанных лабиринтов на разных уровнях в разных пластах. Первая сеть разветвлений, если верить трехмерному изображению сейсмических карт, начиналась на глубине пятисот метров от поверхности равнины. Таким образом, первого уровня ксенофобного гнезда снаряд достигнет уже через две минуты. Никто в Гегвоенкоме не знал, что подумают ксенофобы относительно транспортных сфер, созданных по украденной у них технологии и вторгшихся в их подземное царство. По правде говоря, военное командование до сих пор не решило, думают ли ксенофобы вообще, во всяком случае, в том смысле, как это свойственно людям. Известно было только то, что за собой сферы оставляли вертикальные шахты деформированной скальной породы. Когда этот трюк проделывался ранее, почти сразу же за прохождением сфер из верхних слоев на поверхность высовывались ксенофобы, как будто их разбирает любопытство. Внутренние часы Дэва показали, что две минуты прошли. - Станция Три, отмечаем появление ГСА, - сообщили из штаб-квартиры Гевоенкома, - силой четыре целых и три десятых. - Транспорт? - спросила Катя - Ответ отрицательный, третий. Источник поднимается, в настоящий момент глубина составляет сто двадцать метров, сила толчка пять-пять. - Это они идут поиграть, - сказал Дэв. - Всем приготовиться. Он в последний раз проверил состояние всех систем своего "Скаута". Снял правую пушку с предохранителя и послал первый 27-миллиметровый снаряд в магазин. На равнине, в том месте, где несколько минут назад покоилась сфера, появился плюмаж дыма. Вибрация грунта стала ощутимее, а клубы дыма гуще. К вечно мрачному небу Локи взметнулся черный столб. В дымном мареве что-то шевелилось. - Воздушный наблюдатель четыре-семь, - послышался голос. - Вижу цель. - Капитан? - позвал Дэв, обращаясь к командиру роты. - Действуйте по вашему усмотрению, лейтенант. - Лейтенант Бенсон, - позвал Дэв. - Цель ваша. Огонь. Находившийся справа от него приземистый четырехногий "Каллиоп" выпустил по мишени залп ракет класса Т-30. Они вылетели ослепительно белыми вспышками с дымовым шлейфом и вонзились в еле различимую форму. Последовала серия взрывов, поднявшая в воздух тучи песка, дыма и гари. Ударная волна всколыхнула землю. Тем временем по каналу деформированной скальной породы поднимались все новые и новые ксены и быстро рассредоточивались по поверхности. Мгновение спустя уже не было ни одного уорстрайдера, который не принимал бы участия в артобстреле безобразных форм, рассыпавшихся по всей соляной пустыне. На них сыпался град снарядов, ракет, лился поток энергетических зарядов. Радиосвязь стала затруднительной. Охотники переключились на лазеры, установив беспрерывный обмен информацией, позволивший слаженно координировать действия по выбору и поражению целей. Работа велась четко, чисто и эффективно. Крупные ксенофобные транспорты были выведены из строя прежде, чем успели преобразоваться в боевые модели. Извивавшиеся и корчившиеся на земле части инопланетных машин уничтожались лазерными лучами или энергетическими потоками. Появилось два ксенозомби: "Призрак" и "Полководец", по тотчас были поражены и обездвижены, превратившись в бесполезные груды металла. В небе, завывая турбинами, носилась, поливая смертоносным огнем и круша ракетами машины противника, тройка AV-21 "Молнии". Из сообщений, переданных "Чикаго один" и "Чикаго два" явствовало, что сражение шло и там. Тяжелое орудие Дэва, тоже не умолкая ни на минуту, посылало отрывистые очереди снарядов в клубок огня, дыма и металла, в который превратилась зона обстрела. Все свое внимание он главным образом сконцентрировал на альфах. Воины его КАГ заняли боевые позиции по обе стороны от страйдера. Не обращая внимания на грохот разрывов и артиллерийские залпы над головой, они проворно и точно смертоносным огнем уничтожали гаммы, как только те появлялись поблизости. Ни одна ксеномашина не сумела подойти к гребню ближе пятидесяти метров. Внутренние часы Дэва продолжали отсчитывать секунды. С тех пор, как пенетратор скрылся в недрах планеты, прошло пять минут сорок секунд. Дэв, напрягая все органы чувств, имевшиеся у страйдера, вслушивался в грохот боя, стараясь обнаружить признаки детонации боеголовки. Но, конечно, он ничего не слышал. Если пенетратор взорвался по расписанию, в первую миллионную долю секунды в глубине земли на расстоянии одной мили от поверхности образовалось газовое облако, полость в десятки метров в поперечнике, заполненная кипящей плазмой, разогретой до температуры, превышающей миллион градусов. Давление в месте взрыва достигло нескольких миллионов атмосфер. Затем наступает гидродинамическая фаза, длящаяся несколько десятков долей секунды. Немыслимая температура и давление создают ударную волну, расходящуюся во всех направлениях от эпицентра взрыва со скоростью распространения звука в толще камня, которая зависит от плотности породы. Сколько секунд пройдет, прежде чем взрывная волна достигнет... Сначала он почувствовал под подошвами ног "Скаута" далекое дрожание, которое мгновенно переросло в сильный толчок. По песчаному ложу прошла видимая рябь. - Дамы и господа, - прозвучал в его голове голос из штаб-квартиры Гегвоенкома, - мы только что на всех трех устройствах зарегистрировали факт детонации. Он услышал, как солдаты второго Локианского полка прокричали "ура". Дэв попытался представить себе, что произошло под землей, но не смог. Теоретически взрывная волна должна была расплавить горную породу в радиусе нескольких метров от первоначально возникшей полости и в радиусе нескольких сотен метров сделать скалы пластичными или превратить их в груду щебня. Какое действие это окажет на ксенов, точно известно не было. Но ни одно физическое тело не может выдержать избыточного давления, превышающего несколько миллионов тонн на один квадратный сантиметр поверхности, а также смещения горных пород под воздействием ударной волны. К этому времени Дэв пережил уже пятнадцать подобных операций, но каждый раз он поражался тому, что такая исполинская сила, возникающая в беспросветной мгле локианских глубин, не прорывается наружу. Ни разу не образовывался кратер, не появлялись клубы дыма, не было утечки тепла или радиации, только вибрация... и вторичные толчки, возникающие через несколько дней в результате того, что возникшая первоначально полость обрушивается и заполняется камнями. Вследствие трех одновременно проведенных ядерных взрывов была уничтожена значительная часть сети лабиринтов подземных путей ксенофобов. Если картина недр Локи, представленная тектониками на основании данных, собранных за последние два месяца, верна, то только что было уничтожено последнее гнездо ксенофобов на планете. Война была закончена. "Все кончено..." - подумал он неосторожно отчетливо, и его слова разнеслись по коммуникационной сети. Снаружи продолжалось ликование. Солдаты в черных с красным бронескафандрах прыгали и веселились, как пятилетние детишки, даже страйдеры красноречиво жестикулировали тяжелыми орудийными стволами, выражая тем самым свой восторг. Дэв был оглушен. - Скажи это еще раз, лейтенант, - попросила Катя. - Простите, капитан. Я подумал вслух. Трудно поверить, что все кончено. - Ты так думаешь? - А разве нет? Согласно последней сводке, это было последнее крупное гнездо. Ты думаешь, их выжило достаточно много, чтобы воссоединиться? Поскольку установить расположение тоннелей ксенофобов возможно только по регистрируемым ГСА, никто не может быть уверенным в том, что сделанная карта их подземных ходов была полной. С другой стороны, если взрывать каждый километр подземных тоннелей, то в скором времени вся кора Локи будет разбита и превратится в радиоактивный ад. Пока в стратегическую задачу Вооруженных сил входило выявление и уничтожение главных скоплений ксенофобов, так называемые "города". Большие следовало разрушить, а те, что находились в тоннелях между зонами взрывов, предполагалось изолировать. Вопрос теперь состоял в том, были ли изолированные ксены живыми? Могли ли они воссоединиться с другими выжившими собратьями и восстановить тоннельную систему? Этот вопрос в последние месяцы больше всего на свете волновал Военное командование Гегемонии и стратегические умы Империи, но пока ответить на него никто с уверенностью не мог. Вооруженным силам Локи нельзя было расслабляться. Кто-то - кто именно, Дэв не помнил - сказал, что вечная бдительность является неотъемлемой ценой свободы. На Локи на карту ставилась не свобода, а выживание. - Дьявольщина, я не знаю, - сказала Катя. - Ясно только одно - для нас война не окончилась. Ты не слышал последние сплетни? Нас переправляют. - Что? Куда? - Кто знает? Вероятно, здешние шишки решили, что, раз мы сумели победить ксенов здесь, то сможем победить их и в другом месте. Возможно, нас хотят перебросить на одну из потерянных планет, чтобы отвоевать ее обратно. Например, Лунг Ши. Дэв задумался, пытаясь разобраться в собственных чувствах, но так ничего и не выяснил. Он все еще был опьянен победой. - Я думал, наше место - на Локи. - Наше место в Гвардии Гегемонии, лейтенант. Мы пойдем туда, куда нас отправят. Что касается меня, то я уверена, что это будет Лунг Ши. - Мне кажется... мне бы хотелось этого, - сказал Дэв. Он вспомнил, как видел отца в последний раз живым, и испытал сильный прилив энергии. - Да, мне очень хотелось бы этого. Но военные решения подчиняются своей собственной логике, которая редко совпадает с желаниями и страхами личного состава, призванного выполнять эти решения. В это время вдали от Локи разворачивались другие события, требовавшие немедленного вмешательства. Пунктом их назначения была не Лунг Ши. ГЛАВА 23 Император изъявил желание, чтобы удивительное открытие, сделанное на Альтаире, немедленно получило дальнейшее развитие. Вследствие этого вам настоятельно рекомендуется организовать военную экспедицию под совместным имперско-гегемонийским командование, в которую должны входить следующие подразделения... Приказ генералу Джорджу Говарду от имперского дайхио Такахаши, 2540 год Всеобщей эры Корабль получил название "Юдуки", что поэтически означает на языке нихонго "Вечерняя луна". Он относился к классу тяжелых военных транспортов, достигал в длину 330 метров и имел массу 48400 тонн. Корпус корабля делился на три разных по объему отсека. Половину его длины, начиная от кормы, занимало громоздкое машинное отделение, плотно уставленное спопсонами, охладителями тепла и гондолами К-Т движителей. Небольшой тупоносый отсек, размещенный впереди, предназначался для сенсорных датчиков и аппаратуры связи. Между ними у центрального сердечника медленно вращались три плоских, установленных на кабанчиках клинкера, длиной шестьдесят и шириной десять метров каждый. Внутри сердечника помещались капитанский мостик, тактический центр, системы жизнеобеспечения, грузовые и технические отсеки, а также ИИ и электроника для осуществления цефлинка; медленно вращающиеся модули с искусственной гравитацией, возникающей в результате центробежной силы, делились на отдельные каюты для экипажа корабля, состоявшего из сорока одного члена, и ниши для пассажиров. Никто не пытался хоть немного сгладить нелепые формы "Юдуки". Корабль предназначался для межорбитальных сообщений и плавания в Божественном Океане, а не в турбулентных условиях планетной атмосферы. Никого особенно не беспокоил комфорт перевозимых пассажиров. Каждый из жилых модулей делился на три уровня. Те палубы, что были отведены для "Молотов Тора" оказались переполненными до отказа. Мужчин и женщин, число которых превышало тысячу двести человек, затолкали в узкие кабины с койками, поставленными друг на друга в четыре яруса. Учитывая то, что проблемой номер один на кораблях, совершающих прыжки в гиперпространстве, является перегревание, а также то обстоятельство, что желудки большинства пассажиров никогда не приспосабливаются к искусственной гравитации с ее центробежной силой и невозможностью ориентироваться в пространстве, когда низ - это внешняя сторона корпуса, - все перечисленные удобства воспринимались путешественниками как прелюдия ВИР-имитации ада кромешного. Офицеры были устроены несколько лучше. Им полагалось чуточку больше свободного пространства и чуть-чуть больше возможности уединиться за тонкими стенками кают, по четыре человека в каждой. Более удобными оказалось помещения для общего пользования - столовая, комната отдыха, офицерская кают-компания и технические отсеки, в которых продолжали работать техники, обслуживающие страйдеры. Здесь они настраивали и отлаживали свою тонкую аппаратуру. Имелась на корабле и палуба отдыха, расположенная вместе с нулевой гравитацией и оснащенная кабинами для контактных компьютерных увеселений. Поскольку одновременно она могла вмещать только пятьдесят человек, пользование ее услугами ограничивалось четырьмя часами для каждого один раз в пять дней. У офицеров и здесь были некоторые преимущества. Развлекаться им разрешалось по шесть часов через день. Только возможностью забыться в виртуальной реальности, будь то ВИР-драмы, игры, спортивные зрелища, мысленные прогулки в открытом космосе или секс с вымышленными или реальными партнерами, можно было объяснить тот факт, что люди, собранные в таком ограниченном пространстве, не теряли рассудок. Угроза в качестве дисциплинарного взыскания лишиться своей очереди на просмотр ВИР-развлечений представлялась куда более страшной, чем военный трибунал. Как и все солдаты, находившиеся на борту корабля, Дэв носил шорты, легкие туфли и майку, но и это не избавляло от жары. Свежая одежда, только что изготовленная в корабельных нанобункерах, была мокрой и неприятно липла к телу. Как мог он добровольно согласиться на эту авантюру? И он неустанно твердил себе, что пошел на это добровольно. За день до отправки на шаттлах небесного лифта Локи перед строем пятого полка выступил полковник Варней, командир "Молотов Тора". Он сказал им, что полк передислоцируется, не упоминая, однако, куда и зачем, но те, кто пожелает, добавил он, могут остаться на Локи. Вопросов никто не задавал, и он не объяснял им, куда и почему переправлялся пятый полк. Но он сказал им, что война с ксенофобами еще далека от завершения, а успех людей на Локи явился только первым шагом на длинном пути к победе. Это были обнадеживающие слова, хотя Дэв и другие ветераны полка не особенно прислушивались к речи полковника. Ходили всякие жуткие слухи, но Варней в своем выступлении даже не упомянул о них. Зачем он вызвался добровольцем? Одно он знал наверняка - причина скрывалась не в личной храбрости. Он собирался остаться на Локи, но Катя покидала планету, а вместе с ней и вся команда "Ассасинов". Его собственные коммандос из КАГ также вызвались участвовать в экспедиции, как будто были уверены, что он тоже едет. Как мог он отступиться от них всех? Кроме того, в этот период жизни Пятый полк уорстрайдеров Локи был для него единственной и настоящей семьей, его единственным домом. Остаться на Локи означало бы вступление в другой полк или один из местных гарнизонов на весь оставшийся срок службы. Он решил, что лучше остаться вместе со своими друзьями, ставшими его семьей. "Интересно, - подумал он, согласился бы я отправиться в экспедицию, если бы вспомнил, как жарко бывает на борту корабля во время плавания в гиперпространстве?" Дэв содрал с тела мокрую футболку, чтобы хоть немного просушить ее. Он не помнил, чтобы когда-нибудь испытывал такие неудобства, походя через К-Т континуум. Вероятно, все дело было в том, что никогда прежде он не делал этого в компании полутора тысяч других людей, стоя в центре общей комнаты, бесценного островка свободного пространства, которая служила одновременно комнатой отдыха, столовой и местом развлечения свободного от дежурства личного состава. Здесь не было мебели, но палуба имела мягкую ковровую обивку, а одна переборка целиком представляла собой экран объемного изображения, по которому можно было связаться с любым из членов экипажа корабля. В настоящий момент на него проецировался трехмерный портрет императора. Общая комната постепенно наполнялась народом. В ней собирались мужчины и женщины Пятого полка, усаживаясь рядами перед экраном с огромным изображением Фуши-императора. Места походили на японские татами* [обитый ковровым покрытием пол или напольный коврик]. Если садиться тесными, плотными рядами, то в общей комнате мог уместиться весь полк. Ее использовали в качестве актового зала, когда требовалось сделать какое-то объявление сразу всему личному составу. Всем уже было известно, что в 9:00 по корабельному времени ожидалось специальное сообщение. Дэв сверился с внутренними часами. У него в запасе было еще двенадцать минут. Он принялся изучать неподвижное изображение, застывшее на экране. Лицо у императора было иссохшим, морщинистым, древним - говорят, ему исполнилось более двух сотен лет, - но тело его, то ли благодаря нанотехнологии, то ли портретист был льстецом, казалось сильным и полным здоровья. Прямой и крепкий, в черном флотском мундире, увешанном медалями, с золотым шнурком, высшей военной наградой его собственного правительства, поблескивавшей на шее. "И ты можешь иметь эту Звезду", - подумал Дэв, вспомнив рекомендацию, что дала ему Катя несколько месяцев назад. Медаль "За доблесть" - у императора тоже была такая, только десятой степени, - которую он носил, обязывала ко многому. Он уже понял, что желание быть на уровне и соответствовать этой награде, было именно ой причиной, которая в первую очередь толкнула его в эту экспедицию. Образ императора красовался на фоне голубого сияния Земли, видимой с орбиты, опушенной белыми облаками, разбросанными над синей гладью Тихого океана. Этот изумительный фон напомнил Дэву о Божественном Океане, и он вздохнул. Его и сейчас еще часто посещало желание подняться на мостик "Юдуки" и подключиться к корабельным системам как пилоту-наблюдателю. Уже больше года прошло с тех пор, как он в последний раз окунался в великолепие К-Т континуума. И сейчас, подумав об этом, он почувствовал нестерпимое желание и тоску. Но команда не якшалась со своими пассажирами, и Дэв очень сомневался, что Минору Шимазаки, капитан "Юдуки", со снисхождением выслушает просьбу волосатого пилота страйдера побывать на мостике в качестве туриста. Дэв вспомнил свое отношение к операторам страйдеров, когда сам еще был убежден, что его призвание заключается в работе на корабле, и поморщился. Все дело было в том, что он видел обе стороны медали. Иногда в течение последних двух недель Дэв все же спускался на самую нижнюю, внешнюю палубу модуля А и прижимал ладонь к выкрашенной в серый цвет переборке. Так он мог ощутить слабую вибрацию "Юдуки", сопутствующую плаванию в квантовом море. Один из командиров Кати, сержант Рейдерман, посмеивался над ним, говоря, что это передается вибрация крутящегося рукава, благодаря которому вращается жилой отсек, но Дэв не раз переплывал бушующую синь гиперпространства и знал, как ощущаются его приглушенные грозы. Однако сейчас Дэв не чувствовал вибрации. Пять часов назад он уловил специфический внутренний толчок, наблюдающийся при остановке К-Т движителей корабля. "Юдуки" перемещалась теперь в нормальном четырехмерном мире, хотя Дэв все еще не знал, где и почему. "Молоты Тора" поместили свое оборудование и технику на борт специальных подвесных модулей небесных челноков в Тауэрдауне, затем в Бифросте сели на небесный лифт и отправились на Асгард, где их погрузили на борт "Юдуки", не дав далее часа свободного времени. Слухи приобрели невиданный доселе размах. Поговаривали, будто ксены появились на Радуге, и теперь Пятый полк перебрасывают туда на помощь, а еще, возможно, Пятый готовился к высадке на Лунг Ши, или на Геракл, или Ан-Нур II, чтобы отвоевать эти планеты у ксенов; еще болтали, что наконец обнаружен боевой флот ксенофобов где-то в районе Локи, и Пятый полк эвакуировали с планеты, чтобы приберечь в качестве резерва и использовать в самый последний момент. Трепались, будто ксены наводнили Землю, император мертв, Токио лежит в руинах, и со всех концов Шикидзу на помощь отчему миру спешат вооруженные силы Гегемонии. Дэв был уверен в том, что они путешествуют в составе флота. Через прозрачную стену Асгарда Дэв в отдалении видел другие корабли, среди которых был крейсер класса "Како", массивный, с остроконечными формами, дредноут класса "Рю", один из крупнейших и самых мощных военных кораблей в космическом пространстве человека. Там же дрейфовали сонные тени небольших суденышек типа фрегатов, корветов и эсминцев класса "Яри". Неотразимое, потрясающее зрелище, но полюбоваться им вволю Дэву не пришлось - вскоре их согнали в модуль А "Юдуки", не оставив ничего, кроме домыслов, относительно численности и назначения флота, дрейфующего на орбите Локи. Двадцать часов спустя "Юдуки" распростилась с буксиром Асгарда и обрела свободу. Еще через час после этого были включены К-Т движители корабля, и они помчались быстрее скорости света. Это произошло две недели назад - вернее, пятнадцать дней. Теперь корабль остановился. Где же они? Пятнадцать дней пути могло равняться пятнадцати световым годам, хотя уравнение "день - световой год" можно считать весьма приблизительным. Эсминцы были способны передвигаться с гораздо большей скоростью, грузовые транспорты и пассажирские суда двигались медленнее. Все зависело от квалификации пилотов, оперирующих кораблем. Дэв призвал на помощь свою персональную оперативную память и обратился к данным, которыми не оперировал уже больше года. Его интересовали навигационные списки, X, Y и Z координаты звезд в секторе Орла. Быстро просмотрев столбцы цифр, он добавил к ним другие, возведенные в квадрат, и извлек квадратные корни из полученных результатов. Он искал звездные системы, располагавшиеся на расстоянии пятнадцати световых лет от 36-го Змееносца С. Возможностей было несколько. Сама Земля, например, находилась от Локи на расстоянии 17,8 световых лет... Есть Альтаир. От Дагстьерне - Локи до Альтаира было 14,9 световых лет. Альтаир? Но там же ничего нет. Альтаир был горячей звездой класса А7 с основным периодом жизни менее двух миллиардов лет и такой высокой скоростью вращения, что визуально казался сплющенным с полюсов. Там не было планет, только тонкий диск рассеянной пыли и астероидов. Почему они остановились именно здесь? Дэв мог дать только один вразумительный ответ. Имея абсолютную величину + 2.2, Альтаир был самой яркой звездой в пределах Шикидзу, а, следовательно, идеальным местом для свиданий. Должно быть, им предстояло здесь с кем-то повстречаться. Но с кем? - Итак, лейтенант, почему вы так серьезны? Дэв повернулся и задумчиво улыбнулся Кате. - Привет, капитан. Гадаю, где мы можем находиться. Похоже, в районе Альтаира. Брови ее взлетели до самой челки. - И давно это Шимазаки посвящает тебя в свои планы? - Об этом говорят цифры. Дэв отвел взгляд. Ее внешность отвлекала его. Она тоже была в шортах и мокром от пота пуловере без рукавов, плотно облегающем ее тело, вырисовывая все изгибы и линии. Им больше ни разу не удалось повторить тот вечер в увеселительном центре. С тех пор, как они оказались на борту корабля, уединения не существовало. Во всяком случае, командиру роты не пристало находиться в близких отношениях с кем-либо из своих подчиненных. Дэв понимал это, но ему трудно было встречаться с ней и не вспоминать совместную прогулку по морскому берегу в виртуальном мире или взаимные ласки вечером в укромном месте в казарме. - Что ж, ты прав, - сказала Катя. Он снова взглянул на нее, и то, что он первоначально принял за иронию в ее голосе, на самом деле оказалось уважением. - Нам только что сообщили, что мы у Альтаира, нас собираются посвятить в детали дела. Но как, черт возьми, ты узнал об этом? - Ладно, давай возьмем какой-нибудь матрас, может быть, они объяснят наконец, зачем нас доставили сюда, - сказал Дэв. - Алътаир - не райские кущи. - Я догадалась. Они нашли место в одном из первых рядов и опустились рядом на колени. Его рука касалась ее бедра, и от этой близости Дэв чувствовал себя не в своей тарелке. Наконец комната заполнилась до отказа, и портрет императора растворился. Их взорам предстал другой, более молодой мужчина, лет шестидесяти-шестидесяти пяти. На нем была серая двухцветная форма старшего офицера Вооруженных сил Гегемонии. Золотые знаки отличия на рукавах, погонах и воротнике свидетельствовали о том, что он был в чине чуе, генерал-лейтенанта. - Доброе утро, солдаты Пятого полка, - сказал он. - Я генерал Джон Говард, бывший командующий военными силами Гегемонии на Локи. Бывший командующий. Дэв подался вперед. Его любопытство резко возросло. Он видел Говарда всего два или три раза во время его поездки по Локи. Сначала на церемонии награждения, а потом еще раза два во время официальных парадов. У генералов не было ничего общего с простыми лейтенантами, пилотами страйдеров. - На мою долю выпала большая честь, - продолжал Говард, - мне предложили возглавить силы Гегемонии в миссии, которую без преувеличения можно назвать самой важной в истории человеческого рода. Теперь я могу сообщить вам то, что еще месяц назад было величайшим секретом. Дамы и господа, человечество вступило в первый контакт с разумными существами другого вида, знакомыми с космоплаванием. Их представители находятся здесь, на орбите звезды, которую мы называем Алътаир. Обнаружив радиосигналы нашей цивилизации много лет тому назад, они отправились сюда, чтобы отыскать нас. Потребовалось несколько месяцев, чтобы научиться общаться с ними, и немалую, хотя и неожиданную помощь в этом, оказал их язык. Они отличаются от нас и имеют совершенно чуждую нам историю развития эволюции. Как и мы, они были вовлечены в многолетнюю войну не на жизнь, а на смерть с врагом, которого они называют Хаос. Судя по тому, что рассказали их представители, этот враг является и нашим врагом, которого мы именуем ксенофобами. Изображение генерала Говарда исчезло, сменившись панорамой космического пространства. Слева внизу виднелся Альтаир - нестерпимо яркий диск, крошечный по сравнению с диском Солнца, как его видит наблюдатель с Земли, или диском Дагстьерне, видимом с Локи. Однако он был достаточно большим, чтобы можно было понять, что высокая скорость вращения звезды сплющила ее с полюсов настолько, что ширина ее в два раза превосходила высоту. В центре экрана, освещенное ослепительным блеском звезды, висело нечто, по всей вероятности, и бывшее инопланетным кораблем. Большая часть его корпуса пребывала в тени, и разглядеть корабль детально не представлялось возможным. На взгляд Дэва, он больше походил на объект органического происхождения, напоминая дерево или иное гигантское растение с густыми кронами с обоих концов. Средняя часть его по своей фактуре смахивала на корявый, сучковатый ствол, покрытый толстой корой. Прятавшаяся в тени часть судна была совершенно черной; на фюзеляже не было видно ни иллюминаторов, ни габаритных или сигнальных огней, и нос корабля нельзя было отличить от кормы. В целом сооружение производило впечатление чего-то совершенно чуждого. "Если это была продукция рук инопланетян, то каковы же они сами?" - размышлял Дэв. - Хотя мы только что начали общаться с ними, - продолжал Говард, - кое-что нас уже удивило. Они называют себя ДалРиссы. - Когда он произносил незнакомое имя, слово появилось на экране. - Похоже, что это сложное слово, отражающее особенности их биологии. Они дружелюбны и имеют высокоразвитые технологии, о чем свидетельствует уже само их пребывание здесь. Их родная планета находится отсюда на расстоянии ста пятнадцати световых лет. - Ну, давайте же, давайте... покажите нам, как они выглядят! - раздался за спиной Дэва нетерпеливый голос одного из присутствовавших в зале людей. - Особенно важно то, что, по всей видимости, мы нашли союзника в борьбе против ксенофобной опасности. Обещаю, как только нам станет известно что-либо еще, мы сразу же сообщим вам об этом. - Бог мой, - повторяла Катя, в такт своим движениям, раскачиваясь из стороны в сторону. - Бог мой, Бог мой... - А пока хочу вам сказать, что ДалРиссы попросили нас отправиться с ними на их родную планету, и мы дали согласие. Не стоит говорить, что в этой миссии будут участвовать одни добровольцы. Те из вас, кто не пожелает присоединиться к ней, останутся с той частью флота, что будет здесь вместе с кораблем ДалРиссов. Остальные вместе с представителями ДалРиссов отправятся в историческое плавание на родину ДалРиссов, чтобы начать обмен технологией и культурой и заложить основы межвидового сотрудничества и межзвездной торговли. Но, наверное, самым важным в этом является то, что с помощью ДалРиссов мы сможем побольше узнать о нашем общем враге. Не исключена возможность, что мы наконец узнаем, с кем сражаемся... и почему. Говард продолжал говорить еще долго, но Дэв почти ничего не слышал из-за шума, поднявшегося в зале. Он с удивлением обнаружил, что обнимает Катю за плечи. Однако, похоже, никто этого не заметил, или во всяком случае не обратил внимания. Собравшиеся повскакивали с мест, стараясь перекричать друг друга, жестикулировали и задавали вопросы. Они выглядели... живыми, как тот кошмар. Еще одна разумная раса. Новость, в один миг облетевшая корабль, произвела настоящий фурор. Все разговоры на борту сводились к одной теме, по мере поступления дополнительной информации ажиотаж продолжал расти, и страсти накалялись. Катя даже высказала предположение, что все они захотят отправиться на планету ДалРиссов, даже не прибегая к гиперпространственному прыжку. За многие века исследования космоса человек трижды встречался с существами, которые могли бы разделить с ним божью искру разума. Данные по этому вопросу Дэв бережно собирал в анналах своей оперативной памяти. В тепличных условиях планеты Зета Дорадуса IV, в сорока восьми световых годах от Земли, имперское исследовательское судно натолкнулось на майяс. Это были огромные организмы, общавшиеся между собой посредством органической радиосвязи. Своих отпрысков, находящихся в юношеской стадии, характеризуемой подвижностью и сексуальной активностью, они содержали в собственных неподвижных телах. Взрослые особи считались разумными, но поскольку доказательств этому найдено не было, то и гипотеза эта осталась непроверенной. Никакой техники у них не было, они не пользовались огнем и какими-либо, пусть самыми примитивными, инструментами. По правде говоря, у них даже не было рук. В целом майяс так сильно отличались от человека, что не могли иметь с ним ничего общего. В другом мире солнца КЗ, отмеченном на картах как DM 58, удаленном от Земли более чем на тридцать световых лет, были обнаружены существа с высоко развитыми социальными отношениями, которых назвали коммунами. Подобно земным муравьям, пчелам и термитам они подчинялись сложному общественному порядку, в основе которого лежало общение посредством химических связей. Таким образом, и в этом случае не было способа выяснить, обладали ли существа самосознанием. И, наконец, ксенофобы, существа с развитой технологией, убивавшие все живое без какой-либо объяснимой причины, по-видимому, сами не понимая, что делают. Эти три примера не могли не поставить одного важного вопроса. На протяжении многих веков человечество мечтало о том дне, когда встретится с иной разумной расой, вступит в контакт с существами, обладающими интеллектом совершенно иного порядка, имеющими в корне отличающееся прошлое, другую культуру, отличное от человеческого мировосприятие. Данные, полученные в результате исследования майя и коммунов, а также при попытке познать ксенофобов, только укрепили человечество в уверенности, что инопланетяне, независимо от степени развития интеллекта, могут так фундаментально отличаться от самого человека, что вступление с ними в какой-либо контакт просто невозможно. Теперь появились ДалРиссы... Контакт с ними осуществился, поскольку они сумели сообщить Говарду и другим участникам экспедиции свое имя, кое-какие сведения из собственной истории и высказать свои пожелания. Интересно, какие они были с виду? Что они знают о ксенофобах? Дэв, подобно всем людям, находившимся на борту кораблей флота, с нетерпением ждал дальнейшего поворота событий. ГЛАВА 24 До тех пор, пока мы не встретились с ДалРиссами, мы не знали, что такое ксены. Мы и сейчас еще не знаем, что они такое, но теперь лучше понимаем, чем они не являются. Д-р Сэмьюэл Голд, Старший экзобиолог ИИС "Чарльз Дарвин", 2541 год Всеобщей эры На орбите Альтаира флот был переименован в Межзвездный Экспедиционный Корпус No1. Официально МЭК-1 представлял собой объединенные силы Империи и Гегемонии. Со стороны Империи в него входили наземные войска, включавшие Имперский первый и Третий штурмовой легионы, специально прибывшие с Земли, и Имперскую гвардию страйдеров с Локи. Все подразделения находились под командованием генерала Аико. Силы Гегемонии возглавлял генерал Говард. Ему подчинялись Первый и Пятый локианские полки уорстрайдеров, Двенадцатый и Восемнадцатый полки Радуги и несколько формирований ополчения, включая Новоамериканскую бригаду и "Кентавров Хирона". Но все корабли, начиная от флагмана "Шин-рю" класса "Рю" и кончая резервным судном "Джинга Мару", принадлежали Имперским военно-космическим силам. Флот МЭК, укомплектованный кораблями трех разных оперативных групп, насчитывал семнадцать кораблей. Общее командование осуществлял тайшо-адмирал Масару Ямагата при участии штатского лица, представителя императора, Шотаро Такахаши. Несмотря на то, что силы Гегемонии также были представлены в МЭК, по форме его организации с самого начала было ясно, что Ямагата рассматривает корпус в качестве Имперского военного флота, а себя считает верховным главнокомандующим. Однако для "Молотов Тора" ни то, ни другое не имело значения. Добровольцы, а ими стали все военнослужащие, находившиеся на борту "Юдуки", окрестили предстоящий вояж "Великим Скачком". Были проведены последние приготовления. Военные суда, которым предстояло остаться на орбите Альтаира в соседстве с кораблем ДалРиссов, получили последние инструкции. Флот был готов отправиться в путь. Через три дня после прибытия "Юдуки" в окрестности Альтаира, семнадцать кораблей МЭК-1 начали внешнее ускорение и совершили переход в К-Т континуум. Определение "Великий Скачок" оказалось как нельзя более подходящим. Мир, который Переводчики ДалРиссов именовали своим Домом, находился за пределами пространства, которое бороздили человеческие корабли в 115 световых годах от Альтаира и в 130 - от Земли. Несмотря на такое огромное расстояние, солнце ДалРиссов можно было разглядеть с Земли невооруженным глазом. Земные астрономы называли его Тета Змеи; эта звезда была уже известна арабам X века, окрестившим ее Аль-Айи, что значит змея, отсюда произошло ее современное название Алия. Чтобы быть видимой с такого расстояния, Алия должна обладать высокой яркостью. Дэв был неприятно ошеломлен и испытал даже чувство близкое к шоку, когда узнал, что на деле Алия является двойной звездой, и Алия В относится к классу А7 и почти идентична Альтаиру, только вращается гораздо медленнее. Алия А была ярче и относилась к классу А5. Узнать об этом для него было все равно, что усомниться в том багаже знаний, которым он обладал. Тот факт, что звезда, подобная этой, может иметь планетные системы, населенные жизнью, к тому же разумной, противоречило тому материалу, который Дэв усвоил на занятиях по планетной биоэволюции еще в свою бытность звездолетчиком. Ярко светящиеся белые звезды расходовали свои водородные запасы гораздо быстрее, чем их более скромные собратья класса F, G и К. К тому же, если звезды класса G, к которому относилось и Солнце, способны гореть десятки миллиардов лет, то звезды типа Альтаира или Алии А имеют период жизни менее двух миллиардов лет, после чего их расточительство неминуемо должно привести к коллапсу. После впечатляющего взрыва, сопровождающегося уничтожением планетной системы, такие звезды превращались в белых карликов. Предполагается, что жизнь на Земле появилась спустя миллиард лет после формирования земной коры, но понадобилось еще три миллиарда лет, чтобы первые примитивные формы органической жизни научились объединяться в многоклеточные организмы. Прошло еще полмиллиарда лет, прежде чем далекие потомки этих многоклеточных организмов научились высекать из кремния огонь и изготовлять первые орудия труда. Каким же образом могла развиться жизнь на планете, которой было меньше двух миллиардов лет? Самое лучшее объяснение, до которого додумались ученые, находившиеся в составе экспедиционного корпуса, заключалось в том, что эволюционные процессы на подобной планете протекают с невероятной скоростью по сравнению с другими мирами, которые довелось исследовать человеку до сих пор. Звезды класса А, более яркие и жаркие, чем солнце, источают значительно больше энергии. Ультрафиолетовое и рентгеновское излучение в такой звездной системе будет куда интенсивнее, также как и редкий протонный поток солнечного ветра. Таким образом, ранние биотические системы получали больше энергии, в них чаще происходили мутации, и естественный отбор, великий двигатель эволюции, совершался в более высоком темпе. Но Дэва смущало то, что их понимание развития эволюционных процессов не имело ничего общего с истинным положением вещей. В своем мнении он не был одинок. В состав МЭК-1 входили две сотни ученых, среди которых были астрономы, планетологи и биологи как с Земли, так и с других миров Шикидзу. Все они находились на борту Имперского исследовательского судна "Чарльз Дарвин". Ходили упорные слухи, что ученые, пытаясь осмыслить полученные от эмиссаров ДалРиссов сведения, пребывали в состоянии, близком к коллективному помешательству. Но прошло еще десять дней, прежде чем Дэв и его товарищи на борту "Юдуки" получили дополнительные сведения о самих ДалРиссах. Для большинства кораблей межпланетного сообщения максимальный предел пребывания в просторах синего неистовства пламени Божественного Океана равнялся двум-трем неделям, после чего высокая температура на борту требовала возвращения судна в нормальное четырехмерное пространство для охлаждения. Ввиду того, что внутри К-Т континуума связь между кораблями была невозможна, у пассажиров "Юдуки" не было способа узнать о том, что происходило на борту "Дарвина" до тех пор, пока оба судна не выберутся из гиперпространства. Путешествие предполагалось провести в виде серии из двенадцати десятидневных скачков с однодневными промежутками между ними, в течение которых корабли получали возможность отдать избыток тепла и обменяться информацией. Все новые данные, стоило им только появиться, до мельчайших подробностей жадно поглощались всеми пассажирами "Юдуки". Имитации, переданные по лучевой связи с "Дарвина", позволили каждому "познакомиться" с ДалРиссами во время очередного сеанса компьютерного контакта и даже задать им вопросы. Правда, на большинство вопросов искусственный интеллект отвечал вежливой фразой: "Мне очень жаль, но подобной информации в распоряжении ученых "Дарвина" пока еще нет". Время для своей первой встречи с имитацией ДалРиссов Дэв подгадал так, чтобы можно было провести ее совместно с Катей. Связавшись друг с другом и с ИИ корабля, они вошли в лабораторию на борту "Дарвина". Комната сияла стерильной белизной, серебряным блеском и зеркальными поверхностями. Воздух, как ощутил посредством цефлинка Дэв, имел избыточное содержание двуокиси углерода и вредное для здоровья процентное содержание двуокиси серы, одноокиси углерода, сульфида водорода и взвешенных частиц жидкой серной кислоты. Этот состав, должно быть, был очень близок тому, что создавался парниковым эффектом на Венере, но атмосферное давление оказалось довольно низким - меньше одной атмосферы, - а температура достигала сорока градусов тепла по Цельсию. Температура, по правде говоря, воспроизводилась имитацией не с такой дотошной точностью, как ядовитая по своему составу атмосфера. Как только Дэв и Катя вошли в обитель ДалРиссов, они сразу ощутили влажный, насыщенный парами воздух, почувствовали характерный для сероводорода запах тухлых яиц. Свет был таким ярким, что резал глаза. Воздух слегка дрожал и мерцал, как дрожит мираж над разогретым бетоном, но находиться в этой атмосфере было не более тяжело, чем в замкнутом пространстве тропической оранжереи на Земле. В этой комнате Дэв