ассчитывать на них не приходилось - возраст (около 200 лет), относительная слабая огневая мощь, низкая маневренность делали их легкой добычей более молодых "хищников". Правда, теперь вооруженные силы Таниса получили подкрепление в виде "Арес-12", все еще несущего знаки отличия 4-го полка Терранских рейнджеров. Противная сторона выглядела внушительнее: 34 имперских уорстрайдера, три полные роты 2-го Батальона 3-го Имперского полка морской пехоты, больше известных как "обаке" (Черный Гоблин) , под командованием майора Нобосуке Нагаи. Половина имперских страйдеров состояла из "Тачи" и "Танто", сходным по основным показателям - скорости, броне, вооружению - с гегемонийскими LaG-17. Из остальных десять - Nak-232 "Вакизаши", шесть "Мицубиси Катана" и один, командирский, трехместный великан "Даймио". Силы сопровождения состояли из двух рот пехоты в полном боевом снаряжении. Хотя имперские страйдеры значительно отличались по конструкции, гражданскому человеку эти отличия часто были незаметны. Эти машины обычно шли в бой, не прибегая к защитному нанофляжу. Черные блестящие чудовища со своими собственными сашимоно, небольшими знаменами с гербом рода командира подразделения. Однако в этот раз страйдеры Нагаи развернулись возле Таниса без знамен и с применением защитного нанопокрытия, отражающего доминирующий цвет местности. Конечно, всерьез говорить о камуфляже не приходилось - спрятать пятиметровый уорстрайдер в открытом поле днем просто невозможно, - речь шла лишь о дезориентации противника. В Танисе не было военных, а гражданские не знали различий между многочисленными разновидностями боевых машин, и лишь немногие догадались записать их образы во время штурма, а те, кто это сделал, вряд ли передали кому-либо свои данные. Если кто и выживет - а инструкции, данные Нагаи, не давали повода к разночтению: таких быть не должно, - то в их ОЗУ останутся лишь смутные очертания разнообразно окрашенных боевых машин, больших, страшных, с нанофляжем, отражающем золотые и оранжевые цвета Эриду. Подать такое описание - кстати, типичное для гегемонийских страйдеров, значит еще больше запутать дело, тем более, что и коммуникационные сети, и служба новостей находились под контролем ВОКОГа. Битва за Танис началась еще до того, как имперские силы выгрузились из транспорта. "Таки" и "Хачи", дабы отвлечь внимание обороняющихся и облегчить выгрузку, совершили несколько угрожающих маневров и вызвали на себя огонь "Разрушителей". Застучали тяжелые пулеметы, нескладные тела ветеранов заскрипели, пытаясь развернуться и не упустить пикирующий "Хачи". Им удалось поймать его "в вилку" и обдать дождем 12-миллиметровых бронебойно-разрывных снарядов. Аэрокосмолет вздрогнул, легкая броня дельтовидного крыла и стабилизаторов не выдержала, внутри что-то взорвалось. Топливный бак с водородом полыхнул, в борту "Хачи" образовалась дыра, из которой хлынул поток всякого хлама. Пилоту удалось как-то сбить огонь, выровнять аэрокосмолет и направить его на север, оставляя за собой клубы черного дыма. Через несколько секунд запущенные с переносной установки ракеты "земля-воздух" со свистом устремились в небо. Одна прошла мимо цели, но зато другая попала в двигатель "Таки". Аэрокосмолет стал терять высоту и повернул в сторону леса. Казалось, что ему, как и "Хачи", удастся благополучно покинуть место боя, но тут система управления дала сбой, и "Таки" резко нырнул вниз. Глухой взрыв, и над деревьями расплылось грибообразное облако пламени и черного дыма. Оставшаяся часть звена благоразумно ретировалась, сознавая, что тонкая броня не защитит ни от пулеметов, ни тем более от ракет. Как раз в этот миг первый редут защитников города принял удар морской пехоты. В том, чем это все закончится, никто не сомневался. Прошедшие прекрасную подготовку и отлично взаимодействующие между собой уорстрайдеры в первую очередь сосредоточили огонь на самых тяжелых машинах повстанцев. Броня "Разрушителей", действительно, не имела аналогов. Когда эти 50-тонные монстры, снабженные тяжелыми плазменными пушками и 250-мегаваттными лазерами впервые появились на поле боя в 2332 году, они произвели подлинный переворот в военном искусстве, оставаясь на протяжении 60 лет неоспоримыми владыками, внушающими ужас врагу и вдохновляющими однополчан. Но сейчас, конечно, ни тяжелые пулеметы, ни шахтные лазеры, ни автоматические пушки не шли ни в какое сравнение с мощным современным вооружением "Катана" и "Вакизаши". Один из LaG-З удачным попаданием снес левый узел вооружения с надвигающегося на него "Танто", но сосредоточенный огонь семи имперских боевых машин не оставил ему никаких шансов: лазеры и плазменные пушки в одно мгновение пробуравили плиту брони в нескольких местах. Разрывы снарядов взломали защитный слой, разбрасывая куски расплавленного металла. Внутренняя проводка задымилась, и через секунду сталь и керамика вспыхнули, получив освежающий душ вырвавшегося из резервуаров кислорода. После этого внутри ветерана взорвался боезапас, что и положило конец разрушениям. Руки великана упали на землю, массивное тело покачнулось и рухнуло дымящейся грудой. Второй "Разрушитель" трижды разрядил в наступающего "Катана" оба свои 50-мегаваттные лазеры-хлопушки, ни на секунду не задержав продвижение врага. И тут же на беднягу обрушился ураган ракет М-490. Они стучали по рукам и ногам, взрезали броню, срывали куски обшивки, наполняя при этом воздух визгом шрапнели. LaG-З неуверенно шагнул вперед, пошатнулся и упал, активатор правой ноги вышел из строя. Земля вздрогнула, когда 50-тонная мертвая масса металлокерамики рухнула, перекрывая глухим стоном пронзительные крики людей, необдуманно укрывшихся за ее толстыми ногами. Новая команда, и наступающие страйдеры перенесли огонь на очередную жертву. Один из конструкторов, получивших повреждения еще час назад, когда оттаскивал платформу, взорвался, не успев даже открыть огонь. Два другие развалились на куски, разрубленные залпами с трех разных направлений. RLN-90 "Скаут" держался упорно, отбиваясь от имперских машин огнем автоматической пушки "Циклон-2000", пока ракета "Стархок" с микроядерной боеголовкой не попала в его корпус: взрыв превратил машину в темное облако. Единственную потерю имперские страйдеры понесли от огня "Арес-12" Кляйнста, которому удалось одной длинной очередью разрывными сломать правую ногу "Танто", отчего тот завалился набок. И тут же залп протонной пушки "Вакизаши" пронзил машину Кляйнста. Энергоустановка "Y-51D" мгновенно сгорела, бело-голубые разряды разорвали тело "Торопыги". Гуннар Кляйнст умер, когда после короткого замыкания в сети ИИ 1200 вольт напряжения разрядились непосредственно на его цефлинк, отчего голова юноши в одно мгновение превратилась в обугленную головешку. После этого танисская милиция продержалась не более 10 секунд. Неуправляемые ракеты и шахтные лазеры били прямой наводкой и вывели из строя четыре страйдера, убив при этом одного пилота. Но как только лазеры "Катана" и пулеметы смяли первую шеренгу, остальные рассыпались и разбежались. Белые разряды плазменных пушек, мелькание лазерного луча, перескакивающего с цели на цель, бьющие в небо фонтаны крови и опаленные тела - такая жуткая картина предстала перед глазами Рене Дюшана, когда он влез на платформу, пытаясь собрать охваченных паникой горожан. Через секунду выстрел из 88-мегаваттного лазера разрезал его пополам, а его заместитель, перезаряжавшая гранатомет, была раздавлена тяжелой ногой "Вакизаши". Лишившись обоих командиров, милицейские части потеряли всякую координацию. Некоторые бросились бежать к Синайским Высотам, откуда по имперской пехоте вели огонь снайперы. Другие устремились к открытым грузовым шлюзам главного купола, где возникло самое настоящее столпотворение, чем не преминули воспользоваться страйдеры, полоснувшие по массе людей лазерами. Один из "Катана" остановился в метрах двадцати от купола и выпустил две телеуправляемые ракеты "Стархок". Оба взрыва раздались одновременно, подобно ударам грома, и стена треснула. Воздух города со свистом устремился в разреженную атмосферу Эриду, поднимая клубы песка и пыли. Давление в Танисе стало падать, хотя, конечно, должны были пройти часы, прежде чем внешнее и внутреннее давления сравняются, и ураган прекратится. Пехота, поддерживаемая "Тато" и "Тачи", разделилась на небольшие ударные группы и одним броском преодолела открытое пространство, выйдя к намеченным целям, заложенным в оперативно-тактическую память. Одна команда захватила узел монорельсовой дороги, где несколько сотен человек пытались погрузиться в три вагона, готового к отправке состава. Ракеты разворотили стены станции, а флеймеры залили огнем обезумевшую, вопящую толпу. Другие группы взяли под охрану шахты и купола сортировочного цеха и перерабатывающего комбината, хотя там, в связи с демонстрацией, почти никого не оказалось, кроме нескольких невооруженных рабочих. Их окружили, согнали в кучу и отвели в шлюзовую камеру "для надежности". Затем внешнюю дверь камеры открыли, и необходимость в охране вскоре отпала. Оставив небольшую стражу, пехота двинулась дальше, проверяя по пути возможные укрытия. Однако настоящая бойня произошла в самом Танисе. Сержант Исаму Кимая не испытывал гордости от того, что приходилось делать, но был решительно настроен исполнить приказ с истинно самурайской преданностью долгу, ведь сделать меньше - значит покрыть позором и себя, и дайхьо, представителя Императора. И все же он чувствовал облегчение от того, что ему и его сенсоно кьедаи - братьям по оружию, - было приказано не использовать в этот раз какие-либо опознавательные знаки, будь то черное нанопокрытие полка "Обаке" или черно-белое знамя-сашимоно. Направив свой "Тачи" КУ-1180 в брешь главного купола, он собрал свой взвод, развернул его в боевом порядке и двинулся в сторону городской площади. Спинная башня со сдвоенными 88-мегаваттными лазерами "Тошиба" то и дело приходила в движение, отслеживая отдельные цели и поджигая жилые строения. Там же, где перед уорстрайдером образовывалась густая толпа обезумевших от страха людей, сержант пользовался другим оружием, "семпу". Буквально это слово переводится как "смерч", хотя перевод вряд ли дает реальное представление о действии этого кошмарного изобретения человеческой мысли. При разрыве крупнокалиберных снарядов, выпущенных главным оружием "Тачи", пушкой "Марк-3", образовывалось вихрящееся облако стальных шариков, разлетающихся в направлении цели подобно пулеметной очереди. Однако в отличие от пуль шарики скреплены друг с другом несколькими метрами тонкой, не больше одной молекулы в поперечине, проволоки, которая без труда режет легкую броню, одежду, плоть, кости, превращая человека в отвратительное кровавое месиво. В некоторых местах мертвые - или аккуратно порезанные части тел - лежали кучками по пять-шесть человек, особенно у входа в дома, возле шлюзовых камер и переходов, так что пехотинцам приходилось двигаться по тротуарам по щиколотку в крови. Неплохо зарекомендовали себя и флеймеры, предназначенные для борьбы с ксенофобами "гамма", они столь же эффективно сжигали людей. Задолго до того, как атмосфера стала непригодной для дыхания, воздух уже был пропитан запахами горелого мяса, металлокерамики и еще чего-то отвратительного, над землей висели облака грязновато-серого дыма. Внимание Кимая привлекла парочка - мужчина и молодая женщина, - перебегавшая улицу. Луч лазера разрезал обоих, но когда "Тачи" перешагивал их трупы, он заметил, что мужчина еще жив, хотя шансов у него уже не было. Дальше перед сержантом высилась целая гора трупов, человек 12-15, и ему пришлось пройти через нее. Сдерживая эмоции, Кимая с благодарностью вспомнил о кокородо, без которого выполнение таких вот приказов было бы сильно осложнено. Конечно, помогал и сам характер связи между машиной и пилотом. В инфракрасных лучах системы компьютерного поиска цели бегущие люди представлялись быстро мелькающими цветовыми фигурами, без лица - лишь иногда взгляд натыкался на зияющую дыру, - возможно, задохнувшийся в крике рот, без чувств, без каких-либо индивидуальных черт - всего лишь движущиеся мишени, вроде тех андроидов, которые использовались в тренировочных упражнениях. Обычные в таких случаях переговоры, реплики, позывные заполняли тактическую частоту, усиливая ощущение тренировочного характера операции. - Красный-3, Красный-3! Освободи зону, отойди влево на 10 метров. - Зеленый-5, цель 3-1-5, расстояние 200 метров. - Оранжевый-2, замри, я стреляю. - Кажется, несколько человек укрылись позади того здания слева. - Нагумо! Сато! Нейтрализовать! - Наведение. Готов! Огонь! - Цель нейтрализована. Но при всем этом сержант Кимая чувствовал себя не в своей тарелке. Бойня, казалось, никогда не закончится. Уорстрайдеры рассеялись по городу, повсюду находя себе работу. Одно за другим вспыхивали здания. Святые предки! Он пытался не думать, что там могут оказаться женщины и дети! - Красный-1, это Красный-2. Объект уничтожен. - Понял. Красный-2, переходите к объекту-4. - Иошитоми! Возьмите свое отделение и проверьте те здания слева! Как и было приказано, все происходящее записывалось бортовым компьютером "Тачи". Почему его начальники так интересовались деталями этой мясорубки? Кимая не знал ответа. Боковым зрением он заметил какое-то движение и повернулся налево. К "Тачи" шел какой-то гражданский, на лице дыхательная маска, в правой руке белый лоскут. Мужчина что-то кричал, и Кимая включил внешние микрофоны, чтобы услышать, в чем дело. - Ханаши-о, цузуки-о! - вопил подошедший. - Ханаши-о, цузуки-о! Бессмыслица какая-то. "Давайте продолжим разговор". Фраза повторялась еще и еще раз, и Кимая пришло в голову, что, возможно, это какой-то код, что-то вроде пароля. Но перед ним гайджин... и Кимая ничего не сказали ни о каких паролях, только позывные штурмовой группы. Ему приказали не брать пленных. Опустив левую руку, сержант направил на незнакомца пушку "Марк-3" и выстрелил. Залп разрезал мужчину на дюжину аккуратных кусочков, на лице, когда голова мягко шлепнулась на землю, застыло выражение крайнего недоумения. Боги, сколько же здесь крови... - Боже, что они делают? - Скоты! Мерзкие долбаные ублюдки! - Заткнитесь, вы! Тише! Забившись вместе с десятком других людей под серо-коричневое термальное одеяло, Джеймс Мэттингли с болью в душе наблюдал через запыленные стекла за происходящим внизу. Вместе с несколькими друзьями ему удалось ускользнуть через шахтные туннели за несколько минут до вступления морских пехотинцев в город. И вот сейчас он скрывался в горах, пользуясь термальным одеялом, чтобы аэрокосмолеты не засекли тепловое излучение их тел. Неподалеку, под прикрытием скалы скорчились четыре милиционера, угрюмо и молча взирающих на то, как разрушается их город, который они не смогли защитить. Никаких сомнений в том, кто проводит карательную операцию, не оставалось. Сам Мэттингли, в прошлом страйдер, служил в Шотландском полку на Каледоне до того, как эмигрировал на Эриду, где стал управляющим энергостанции, а потому хорошо знал особенности имперских боевых машин. Ясно, что там, внизу, бесчинствуют морские пехотинцы. Но какова цель операции? Чем объяснить столь явную демонстрацию силы? Как они собираются оправдаться за многочисленные жертвы? Похоже, им приказано не брать пленных. Мэттингли не был столь высокого мнения о себе, чтобы допустить возможность того, что это ради его головы импи готовы принести в жертву целый город. Должна быть какая-то причина... но какая? Постепенно к нему стали стекаться сведения о других уцелевших, укрывшихся либо в лесу, либо в подземных туннелях. Несколько человек улетели на флиттерах сразу после появления Кляйнста с его ужасными известиями. При удачном стечении обстоятельств они могли бы добраться до соседних городов и поднять тревогу. Со стороны городского купола донесся звук взрыва... еще один. Судя по всему, взрывают дома. Уорстрайдеры уже начали выходить из-под купола и загружаться на поджидающие их транспортные машины. В небе снова появилась эскадрилья поддержки, аэрокосмолеты кружили над уничтоженным городом, как стервятники, почуявшие добычу. - Почему они сделали это? Почему? - закричал в отчаянии какой-то мужчина, голос его, хотя и приглушенный маской, прозвучал слишком громко, вызвав недовольные взгляды соседей. - Почему они не оставят нас в покое? - Успокойся, Франц, - резко оборвала его сидящая рядом женщина. - Успокойся или я сама заткну тебе рот. В целом дисциплина оставалась на должном уровне, шансы на спасение тоже были неплохие... если только морские пехотинцы не решат прочесать Синайские Высоты. Но нет... кажется, и эта опасность миновала, пехотинцы тоже отступили из города и рысцой двинулись к воздушным бронетранспортерам. Должно быть, времени у них оставалось в обрез. Войска уходили, оставляя за собой мертвый город, покрытый густым, маслянистым саваном тумана. Теперь перед уцелевшими свидетелями кровавой бойни встал другой вопрос: придет ли помощь? Запасов воздуха в системах жизнеобеспечения хватит примерно на два часа, даже меньше, после их поспешного бегства и карабканья по скалам. Если ни Мемфис, ни Сидон не пришлют за ними, то все беглецы обречены на смерть. Нет! Это невозможно! Они должны выжить, чтобы рассказать о произошедшей трагедии, чтобы все жители Эриду знали о том, что сделали импи с городом Танисом. Если придется, думал Мэттингли, он составит сообщение, передаст какому-нибудь добровольцу вместе со своей системой жизнеобеспечения и отправит его в Сидон. Вот они стали живыми свидетелями истории, только надолго ли? Если... как много "если"... Мэттингли вздохнул. Когда-нибудь рассказ о Бойне в Танисе войдет в учебные программы как первое вооруженное столкновение Гражданской войны. И он был абсолютно уверен, что оно не станет последним. Глава 26 Человечество получит огромные преимущества и неограниченный контроль над поведением индивидуума, когда ученый-исследователь сможет подвергнуть себе подобного такому же внутреннему анализу, которому сейчас он подвергает любой природный объект, и когда человеческий мозг сможет созерцать себя не только извне, но и изнутри. О так называемых психических процессах у высших животных, И.П. Павлов, 1906 год. Дэв снова управлял уорстрайдером. Он шел по улицам города, обильно политым кровью. Повсюду тела, как смятые коврики, вынесенные и забытые беспечными хозяевами. Тела, пропитанные кровью, тела, разрезанные на куски, одни аккуратно, будто приготовленные к столу сказочного людоеда, другие - искромсанные, обезображенные, обгорелые, с разбросанными по земле внутренностями. Боже, сколько же здесь крови... Он попытался не смотреть вниз, отвлечься, поднять глаза на разрушенные, обгоревшие здания, на клубы дыма, заполнившие разгерметизированный купол, но не мог. Дэв искал оставшихся в живых, охотился за ними, как если бы они были некими насекомыми с оторванными крыльями, вызывающими чувство гадливости, заслуживающими только одного - быть растоптанными. Что он и делал, методично и безжалостно расстреливая ползающих тварей короткими экономными очередями. Какое-то движение слева. Он повернулся: в вилке прицела мужчина, перепачканные кровью пальцы сжимают белый носовой платок. Бежит... падает... пошатываясь, встает... что-то кричит. Перед этим Дэву пришлось отключить внешние микрофоны, чтобы не слышать раздражающих его детских криков. Теперь он снова включил их. - Пожалуйста! Помогите мне! - взывал мужчина. - Помогите! Но приказ требовал иного... Он остановился, напряг память, пытаясь вспомнить. Приказ... приказ гласил... что? "Осуществлять патрулирование района, прилегающего к шахтному комплексу Таниса, следить за активностью ксенофобов, защищать гражданское население в случае нападения..." Так значит, эта кровавая бойня его идея? - Пожалуйста, помогите мне! Дэв пошевелил левой рукой и мужчина развалился на куски: руки, ноги, голова отвалились от туловища, фонтанами ударила кровь, как будто лопнула наполненная алой краской резиновая игрушка. Удовлетворение. Прекрасное оружие это семпу. Нужно будет особо отметить сей факт в докладе ВОКОГу. ВОКОГу..? Дэв попытался пошевелиться, ударился головой о стену, чтобы кошмар памяти вытек из его мозга... чтобы... Но тело не подчинялось его воле. Где-то в глубине сознания он смутно понимал, что теперь кто-то другой управляет им, направляя в его цефлинк жуткие видения смерти, огня, крови, разрушений. - Зачем ты это сделал, Камерон? Мы все видели, у нас есть записи с твоего страйдера. Почему ты сделал это? - Я... нет... я не делал того, о чем вы говорите... Не мог... не хотел... - Ты приказал своей роте уничтожить Танис. 1800 невинных жертв, купол города пробит. Ты знаешь, что произойдет с человеком, который вынужден дышать воздухом Эриду? Мы покажем тебе... И снова в мозгу Дэва появились страшные картины, будто занесенные из кошмарного сна, но ясные, чистые, отчетливые, лишенные свойственной сну расплывчатости и нереальности. Проплывающие в сознании образы были реальны до самых мельчайших подробностей. Десятка два мужчин и женщин лежат на напоминающей резину желто-оранжевой траве, если это можно так назвать, одни из них неподвижно, застыв в скрюченных позах, другие еще пытаются встать на колени, их пальцы судорожно роют землю. Разинутые рты, тяжелое, конвульсивное дыхание, посиневшие губы, вылезающие из орбит безумные глаза... - Но мой приказ... приказ... - Так ты хочешь сказать, что исполнял приказ? Ты убил всех этих людей и утверждаешь, что подчинялся приказу? - Да! То есть нет... - Так в чем дело, Камерон? Что произошло? - Я не знаю... Он не знал. Помнил, как его рота подошла к Танису. Помнил, как получил приказ: "Осуществлять патрулирование района, прилегающего к шахтному комплексу, следить за активностью ксенофобов, защищать гражданское население в случае нападения". Нет! Нет! Нет! Приказ был совершенно иной, но он не мог вспомнить... не мог вспомнить... не мог... Голографический образ Омигато висел в нескольких сантиметрах от пола лаборатории, окруженный сияющей, белоснежной стерильностью стен, потолка, оборудования. На высоком наклонном столе лежал Камерон, все еще в защитном костюме, с цефлинковым шлемом на голове. Сверху, с потолка к шлему спускались провода и трубочки: источники энергии и информации, системы жизнеобеспечения, медицинские сенсоры - все это напоминало огромный клубок змей. Рядом с неподвижным, но тем не менее привязанным к столу телом стояли несколько техников, врач и дознаватель из Департамента Безопасности по имени Хаас. - Как идет процесс "перезаписи" ? - Омигато с сомнением посмотрел на тело Камерона, ему казалось, что тот давно уже мертв. Даже грудная клетка не трепетала. - Медленно, мой господин, - ответил дознаватель. - Объект обладает довольно сильным ощущением реальности. - И сколько это еще продлится? Нам ведь нужно сделать заявление. Мы не можем долго ждать. - Еще два сеанса, мой господин, - сказал Хаас. - В крайнем случае, три. Если ускорить процесс, попытаться сломать защитные барьеры силой, он может навсегда замкнуться в себе, остаться в состоянии кататонии. Тогда придется "скрести" мозг, очищать и программировать заново. - Хаас покачал головой. - На оптимальный результат можно не рассчитывать. - У вас есть еще 20 часов. - Омигато отключил связь, возвращаясь в невесомость своего жилища. Двадцать часов. По крайней мере столько местные власти смогут держать ситуацию под контролем. При известии о Танисской Бойне как обычно последовала неизбежная волна тревоги. В офисе губернатора не смолкали звонки, запросы сыпались один за другим, да еще жалобы, угрозы, требования объяснений, проведения официального расследования. В 18 городах милицейские части были приведены в состояние полной боевой готовности, хотя оставалось неясным, собираются ли они обеспечивать мир и порядок на своей территории или же готовятся к нападению на войска Гегемонии. Официальное заявление, уже составленное и подготовленное к передаче по всем каналам связи, гласило, что гайджин коман, советник не-японец, приписанный к подразделению гегемонийских страйдеров, сошел с ума и приказал своей роте атаковать Танис. Сейчас он и все его подчиненные, ответственные за совершенное преступление, находятся под стражей. Расшифровка персонального ОЗУ капитана Дэвиса Камерона со всеми необходимыми кодами доступа и идентификационными картами докажет, что именно он отдавал приказания и что именно его люди истребили беззащитное гражданское население целого города. Танисская Бойня произошла около 40 часов тому назад, и уже поступили тревожные сообщения, что не все прошло согласно плана. По крайней мере в одном отношении. Очевидно, население города получило предупреждение о готовящемся штурме, что позволило многим жителям спастись бегством, преодолев каким-то образом заградительный кордон из морских пехотинцев, поставленный вокруг Таниса, чтобы останавливать таких беженцев. Один из самых главных лидеров повстанцев, Джеймис Мэттингли, объявился живым в Сидоне, небольшом городке в 30 километрах от Таниса. По поступающим от очевидцев сообщениям, он и другие распространяли сейчас информацию, взятую из своих ОЗУ, о нападении, свидетельствующую о том, что в штурме и расправе над беззащитными гражданскими участвовали имперские страйдеры и пехота. Конечно, было бы лучше, если бы операцию провели точнее, чище, не оставив живых свидетелей, но Омигато уже приспосабливался к новой ситуации. Как только воспоминания Камерона, заверенные должным образом, будут обнародованы, положение изменится. Две стороны, обвиняющие друг друга - радикалы против правительства, кучка безумцев против тех, кто твердо знает, что подобное не могло случиться. Общественное мнение Эриду расколется, поляризуется, так что раскол может даже привести к столкновениям между мятежниками и правительством. Многие, возможно, даже большинство будут чувствовать, что нападение имперских сил на Танисе - это нечто невероятное, не имеющее логики, а потому посчитают подобные утверждения пропагандистской уловкой "зеленых" или какой-то другой группы. И все это послужит прекрасным поводом для столь необходимого прямого вмешательства - считай интервенции - Империи. Чтобы там не произошло на Эриду, настоящее сражение будет выиграно по одной простой причине - Империя контролирует звездолеты, а следовательно, средства коммуникации между звездными системами. До Земли, до Дворца Императора дойдут известия о том, что этот Дэвис Камерон, гайджин, которому доверили столь важную задачу, как установление контакта с ксенофобами, лишился рассудка... возможно, под влиянием нервного стресса от знакомства с чужаками во время экспедиции на Алия, а возможно потому, что сами ксенофобы каким-то образом подчинили его своему контролю. Уже одно это будет победой, которую так долго ждал - и искал - Омигато. Прогайджинские элементы, окопавшиеся в правительстве Его Величества и в ближайшем окружении, будут дискредитированы раз и навсегда. Сам Император - смеет ли он на это надеяться? - решит признать свою личную ответственность за то, что случилось. А следующим в порядке императорского наследования окажется адмирал Флота Мунимори, тоже, как и Омигато, член Фракции Кансей. Что же касается Эриду, то, решил Омигато, в конце концов, не имеет значения, знают местные жители сопричастности к событиям в Танисе Империи или нет. Так или иначе, повод для того, чтобы обратить всю мощь Гегемонии и Империи против мятежного населения Эриду найден. Остается только ждать, пока Его Величество осознает положение и наделит его полномочиями по решению всего комплекса проблем. А уж он, Омигато, сделает все, как следует. Дэв очнулся. Он снова лежал на койке в своей узкой, без окон камере. Какие жуткие, мрачные сны... Не сны, или точнее... сны, но не его. Кошмары, порожденные компьютером, или закачанные в его память через цефлинк кем-то другим. Весь дрожа, Дэв сел, опустил ноги на пол, ощущая босыми подошвами его холодную шероховатость. Сейчас, в перерыве между сеансами, он знал, что они пытаются сделать с ним. Как у всех обладателей ОЗУ-имплантанта, у него было два вида памяти: одна - биологическая, другая - искусственная. Биологическую память можно обмануть, затуманить или даже стереть с помощью лекарств, наркотиков, но единственный способ умышленно имплантировать фальшивую память - это гипноз, получивший печальную известность весьма ненадежного метода, или же "закачка" фальсифицированной информации через цефлинк. Ему доводилось слышать об этом, но лишь на уровне передаваемых шепотом слухов, мрачных и неясных, часто безосновательных и пустых. Называлось это все "перезапись". Когда-то военные пользовались данной технологией, чтобы вносить изменения и дополнения в сведения, уже заложенные в их ОЗУ. В отличие от органического мозга его внутричерепное оперативное запоминающее устройство не было столь разборчиво и могло принять все, что для него приготовят. Цель того, что с ним делают, это исказить восприятие реальности, уничтожить барьеры сознания, отделяющие правду от лжи. Если процесс "перезаписи" затянется, то он либо забудет все и воспримет их память, либо окончательно и бесповоротно спятит. Безрадостная перспектива... Дэв чувствовал, что уже сейчас с памятью не все в порядке. Он помнил, как его доставили сюда, на некую военную базу неподалеку от Библа, как ему казалось. Он помнил, что сразу же после возвращения в Винчестер, его вытащили из страйдера и одели на голову какое-то устройство, напоминающее коммус, и подключили его ко всем трем разъемам. После этого все и началось: реальность путалась, смещалась... Дьявольское приспособление, закрепленное на затылке, они называли "канринин", что, как он знал, означает "контролер". Оно применялось для того, чтобы, действуя через цефлинк, подавить его волю, сделать уступчивым, податливым, согласным со всем тем, что внушат тюремщики, неспособным ни говорить, ни действовать, ни думать по-своему. Дальше Дэв помнил лишь отдельные фрагменты: посадка в вагон в Винчестере... пробел... поездка в каком-то транспорте и, наконец, вот эта камера. Затем начались допросы. К несчастью, он помнил их также фрагментарно. Они делали с ним что-то, что дознаватель бодро называл "обработка". Дэв не знал, чему он обязан провалами в памяти - то ли своим мучителям, пытающимся каким-то образом исказить его ощущение времени и реальности, то ли защитной реакции мозга, отключающего сознание в минуты опасности. Но и то, что сохранилось в памяти, до сих пор вызывало дрожь и желание спрятаться. Он помнил, что лежал обнаженный на каком-то столе со связанными руками и ногами. Помнил блеск скальпелей, пронзительный режущий звук какого-то инструмента, напоминающего паяльную лампу. Помнил, что кричал, кричал, кричал до тех пор, пока не посадил горло и мог только хрипеть. Он помнил, что пытался "вырубиться", забыться, но поток энергии, струящийся через разъемы в мозг, не позволял этого. В конце концов, они отступили, позволив ему провалиться в забытье, а потом очнуться в камере, дрожа в холодном поту, с памятью боли, которая была страшнее самой боли. Он лежал неподвижно, боясь взглянуть на свое тело, боясь того, что может увидеть, но потом все же набрался смелости и опустил глаза, осматривая руки, ноги, пальцы, гениталии. Провел дрожащей рукой по лицу, коснулся ушей, носа, языка, губ... Все на месте. Волнение улеглось, страх отступил, укрывшись где-то в глубине сознания, готовый в любой момент снова наброситься на него. Дэв хотел встать, но почувствовал, что такое усилие пока ему недоступно. Итак, это был сон. Но какой реальный! Что же случилось? Было ли все, что он видел, искусственно вложено в его память? Было ли все, что он испытал, рождено некоей компьютерной системой, подобной той, что манипулирует ВИР-драмами? Или же он пережил действительные страдания какого-то безвестного бедняги, чьи воспоминания были "закачаны" ему с определенной целью? Во время одного из сеансов он вдруг обнаружил, что душа его парит под потолком лаборатории, взирая на корчащееся под скальпелями мучителей собственное тело, и решил, что наконец-то полностью потерял рассудок. Однако через какое-то время снова проснулся в камере, целый и невредимый, смутно припоминая, кто он такой и что делал раньше... до того, как... Насколько Дэв мог судить, было три или четыре сеанса "обработки". Потом... потом снова Танис. При мысли об этом его снова затрясло и чуть не вырвало. Так откуда эти образы? Кое-что в расположении приборной панели и подаче информации на экран дисплея казалось ему незнакомым, напоминая одну из имперских моделей страйдера, "Танто" или, может быть, "Тачи". Дэв никогда не управлял имперским страйдером, а потому и все эти жуткие образы-воспоминания должны были придти из памяти японской машины. Или все же из "Призрака"? Он никак не мог вспомнить. Картины разрушения города и уничтожения людей постоянно сменялись, прерываясь вопросами и репликами истязателей. - Ты предатель, Камерон. Как и твой отец. - Мой отец герой! - Твой отец взорвал небесный лифт на Лунг Ши во время эвакуации. На его совести гибель полумиллиона жителей планеты. - Ксенофобы уже поднимались по лифту. На синхроорбите были миллионы людей. Если бы не он, они все погибли бы. - Никакой опасности не было. Он уничтожил небесный лифт и обрек на смерть тех, кто остался на планете. А ты истребил население Таниса. - Нет! Чему верить? Он не знал, но все больше убеждался, что эти ублюдки побеждают, берут верх над ним, и именно это причиняло самую сильную боль. Ему не сообщили, чего от него хотят, не задавали других вопросов, кроме тех, целью которых было вывести его из равновесия, усомниться в своих действиях и даже мыслях. - Зачем ты это сделал? - Нет, нет. Это ложь! - Лжешь ты. Мы-то знаем, что ты это сделал. Ты убил всех этих людей. Зачем ты лжешь нам? Дэв проверил время. Они допрашивали его уже 26 часов. Он знал, что это будет продолжаться до тех пор, пока он не сломается, пока не скажет то, чего они хотят. Ну уж нет, для этого им придется еще попотеть. Добровольно он не даст им ничего. Власти Гегемонии усилили гарнизон на Эриду. Охранявшие его солдаты были из Широнских Центуриан, знаменитого полка, собранного и обученного в системе Альфа-Центавра. Дэв решил, что они, должно быть, прибыли лишь несколько дней назад, ведь находясь в Винчестере он ничего о них не слышал. Происшедшее в Танисе сильно обеспокоило Гегемонию. Дэв не очень-то винил власти, понимая, почему они стремятся свалить все на него. Сейчас его интересовало только одно: сколько человек пережили трагедию Таниса, и смогут ли они донести правду о ней жителям планеты. Меньше всего ему хотелось числиться виновником гибели, да что там, убийцей тысячи восьмисот человек! Босые ноги ощутили слабую вибрацию пола. Он устало закрыл глаза. Возможно, еще один искусственный сон, виртуальная реальность, закачанная в его мозг, чтобы еще сильнее сместить границы между реальным и нереальным. Думаешь, что сидишь в этой унылой камере, а на самом деле... Его снова охватила дрожь, хотелось кричать: "ПрекратитеПрекратите!" Закрыв глаза, он глубоко вздохнул и снова открыл их. Похоже, в комнате ничего не изменилось. Те же три метра в высоту, четыре в длину, два в ширину, мрачные шероховатые стены, на потолке небольшой источник флуоресцентного света. И больше ничего, кроме водостока в полу и поднимающейся двери в одной из стен. Койка - тоже ничего необычного - металлический каркас с голым матрацем, пахнущим аммиаком и еще чем-то застоялым, неопределенным. Туман в голове немного рассеялся, и Дэв понял, что слышал какие-то звуки... как будто кто-то вскрикнул. Топот ног... Что-то упало... Снова видения? Точнее, слуховые галлюцинации. Глухой глубинный звук стал громче, он заметил, как затанцевали пылинки у потолка в лучах света. Так что же это? Землетрясение? Он мигнул, потом потер глаза. Здание покачнулось, пол ушел из-под ног, и Дэв упал, больно ударившись спиной. Стена напротив вдруг треснула от пола до потолка, в образовавшуюся щель хлынули пыль, песок и какой-то мусор. В лицо ударил ветер, и Дэв понял, что купол разгерметизирован, и брешь, должно бить, велика, так как воздух уходил со свистом. Он инстинктивно задержал дыхание, но тут же выдохнул, зная, что это бессмысленно. В памяти всплыли картины погибающих от удушья людей: выпученные глаза, разинутые рты, судорожно хватающие воздух, мертвенно-синие губы... и Дэв, доведенный до предела непрекращающимися кошмарами, не выдержал, закричал от ужаса. Он вскарабкался на койку, замолотил кулаками в стену. - Выпустите меня! Выпустите! Выпустите! Какой-то участок сознания, не затопленный отчаянием и страхом, убеждал его, что это всего лишь одна иллюзия, искусственная и искусная подделка, призванная столкнуть его с рельсов разума. Но ему уже было все равно. Только бы вырваться отсюда, из этой узкой, давящей камеры, преобразившейся вдруг в его помутившемся сознании в гроб... Следующий взрыв снова сбил его с ног, и лежа на полу, Дэв ощутил поток уходящего воздуха. Дверь стала подниматься... Глава 27 Знание всегда будет управлять невежеством, и люди, которые хотят управлять собой, должны вооружиться той силой, которую дает знание. Джеймс Мэдисон, XVIII век. Он не знал женщину, вошедшую через открытую дверь - в одой руке несколько дыхательных масок, в другой - 10-миллиметровый "Штейр-Хитачи". Лицо скрыто маской и защитными очками-визором, туловище прикрывает керамипластовая кираса. Шлема не было: длинные черные волосы убраны назад и перехвачены широкой красной лентой. - Вы... кто? - Воздухом еще можно дышать, но вот вкус у него иной, какой-то резиновый, горелый. - Неважно. - Она пристально посмотрела на него. - Вы - Камерон. Тон скорее утвердительный. Должно быть в ее ОЗУ есть его образ, решил он, и она всего лишь сравнила "картинку" с оригиналом, сидящим на полу камеры. Он неуклюже поднялся, пошатнулся и вынужден был опереться о стену. - В настоящий момент я в этом не уверен. Что здесь, черт побери, происходит? - Ничего особенного. Мы просто решили забрать вас, спасти, вот и все. Женщина протянула ему маску, он взял ее, прижал к лицу. В отличие от обычных систем жизнеобеспечения, здесь к короткому хоботку маски крепились два газовых баллончика с дыхательной смесью. Он коснулся переключателя и глубоко втянул в себя пахнущий резиной воздух. Пока Дэв возился с маской, она подняла руку и дотронулась до коммуса, подключенного к З-разъему. - Сьерра-1, это Сьерра-5. Камерон здесь. - На мгновение женщина умолкла, прислушиваясь. - Верно. Идем! - Так что происходит? Его избавительница только неторопливо махнула рукой. - Сюда идут плохие парни. Испаряемся. Пригнувшись, она нырнула в коридор, и Дэв послушно последовал за ней, хотя и не так быстро - идти босиком по усеянному осколками камней полу было не очень приятно. Выйдя из камеры, он чуть не споткнулся о тело охранника, тот неподвижно лежал на спине, раскинув руки, под левым глазом небольшая ярко-красная дырочка. Дэв замер, уставившись на труп. Голова работала плохо. Так что это? Спасение? Но кто?.. Пытаясь усилием воли разогнать туман, окутывающий его мозг, он нагнулся, чуть не потеряв при этом равновесия, и поднял валяющуюся рядом с охранником винтовку "PCR-28". Проверил счетчик патронов - в магазине оставалось еще две сотни четырехмиллиметровых пуль. Дэв снял оружие с предохранителя и, перешагнув через кучу мусора, последовал за ушедшей вперед по коридору женщиной. - Капитан! Он обернулся на знакомый голос. По коридору в сопровождении молодого светловолосого мужчины в защитном костюме шел лейтенант Поль Деврейс. - Поль! Интересно, сколько же здесь ребят из роты А? Ему смутно вспомнилось, что когда он садился в поезд в Винчестере, то видел еще кого-то, но после доставки сюда уже не встречал ни одного знакомого лица. Надо бы спросить Деврейса, может тот что-то знает о судьбе других... но женщина обернулась и крикнула: - Быстрей, быстрей! Нас ждут! - она исчезла в темном проломе стены, и Дэв на четвереньках прополз за ней. На улице его встретил яркий, ослепительный свет и жара. Дэв зажмурился, до этого момента он не знал, что сейчас - день или ночь. Его слегка качнуло, странное ощущение дезориентированности, потерянности охватили недавнего узника... Они стояли рядом с транспластовой стеной 50-метрового купола, расположенного на поляне в джунглях. Через брешь в стене все еще струился поток воздуха, поднимая с земли пыль и относя ее к лесу. Метрах в 30 от них тяжело дышали джунгли. После относительной прохлады камеры воздух казался раскаленным, Дэв не сделал еще и трех шагов, как намокший от пота защитный костюм облепил тело. Обернувшись, он увидел тонкую, изящную колонну небесного лифта, возносящуюся в голубовато-зеленую глубь неба. Так вот он где - около Библа, в нескольких километрах от главного купола. Где-то сзади и справа прогремели взрывы. Дэв вздрогнул и пригнулся. Бой не закончился. В амбразуре стены промелькнули чьи-то фигуры, В клубах пыли отчетливо заиграли лучи лазеров. В тени деревьев на краю джунглей Дэв заметил неясное пятно. Так и есть! Присев на своих широкостопых ногах, "Призрак" вел огонь из головного лазера. Рядом с уорстрайдером суетились какие-то люди, одни в форме гегемонийских солдат, другие - в гражданском облачении. Разномастные защитные костюмы... Бандиты, подумал он. Это те самые бандиты, о которых нам рассказывали. Хотя считать их просто разбойниками Дэв не мог. Быстрота и слаженность их движений предполагала некую подготовку. Один из нападавших, в полном боевом облачении, распоряжался с уверенностью опытного офицера. На его плече Дэв рассмотрел эмблему 3-го Новоамериканского полка. На правой руке командира краснела повязка, такие же знаки отличия были и у остальных. Так вот откуда они узнали, где мы, подумал Дэв. Предатели... Предатели? Осторожно ступая по камням босыми ногами и чертыхаясь от боли, он отбросил эту мысль. Предатели, судя по всему, только что спасли ему жизнь. А потом, кто настоящий изменник - солдат, отказавшийся повиноваться приказу, или правительство, отдавшее преступный, аморальный приказ? Да, наверное, придется ему пересмотреть свою терминологию. Дэв застонал, наступив на острый камень, и быстрее заковылял к лесу. Из-под покрова деревьев неуклюже выступила еще одна боевая машина. LaG-17 "Скороход". Покачивающийся взад-вперед корпус придавал ему сходство с отыскивающей добычу хищной птицей. Отследив цель, по которой вел огонь "Призрак", он присоединился к нему, захлестнув показавшихся в проеме стены солдат шквалом энергии из короткоствольных, похожих на рога, пушек. Откуда-то со стороны, оставляя за собой хвост белого дыма, чиркнула над землей ракета и, ударившись о корпус страйдера, взорвалась, оставив в броне выбоину. Но и это ранение не остановило "Скороход", ритм стрельбы не нарушился, и только головная башня чуть изменила угол наклона, обстреливая теперь верхние уровни купола. Дэв еле передвигал ноги, покрытые волдырями, они нестерпимо болели, но что значила эта боль по сравнению с той, прежней, все еще затаившейся где-то в темных уголках мозга. Он споткнулся и упал на колени. - Дэв! Голос, голос женщины донесся оттуда, со стороны возвышающегося у кромки леса "Призрака". Раскрыв от удивления рот, Дэв уставился на металлического монстра, не смея верить тому, что только что услышал. Опять... Боже, когда же это все кончится? Катя не могла быть здесь, в этом LaG-42! - Помогите ему, - прозвучал из внешних динамиков тот же женский голос. - У него обожжены ноги! - Катя? - Он все еще не мог поверить. Неужели это реально? Неужели Катя реальна? Пожалуйста, пусть будет так! - Катя, это ты? - Долгая история, Дэв, - ответила Катя. - Объясню потом. Высокий новоамериканец сунул под мышку бронированную рукавицу и протянул ему руку, помогая подняться. Другой повстанец взял за плечо и повел к одному из десяти флиттеров, стоявших метрах в двадцати от них. Катя здесь! Но ведь она собиралась улететь домой, в Новую Америку! Как же оказалась на Ши Драконис? И какое отношение она имеет к банди... ...к повстанцам? Какая-то тень мелькнула над джунглями. "Призрак" и "Скороход" в унисон развернулись, их башни поднялись, лазеры выплеснули поток огня. Дэв видел, что аэрокосмолет выстрелил в ответ, но куда ударила ракета не заметил. Кто-то закричал, несколько повстанцев упали на землю и открыли огонь. Из купола базы уже просачивались через переходные камеры солдаты. Дэв хотел было присоединиться к своим спасителям, но обнаружил, что потерял винтовку по пути, наверное, когда упал, да и сопровождающие не выказали никакого желания задерживаться. Поддерживая его под руки с обеих сторон, они рванулись вперед, так что Дэву даже не приходилось переставлять ноги. Подбежав к флиттеру, высокий постучал. Дверь грузового отсека тут же открылась, и сидевшие внутри втащили Дэва. Там уже были Бев Шнайдер, Мартин Кенич и Вульф Хелманн. Прижавшись друг к другу, они сидели в темном углу, молчаливые, встревоженные, уставшие. Через несколько секунд к ним присоединились и остальные. Дверь закрылась, погрузив отсек в темноту и приглушив шипение и треск лазеров, уханье пушек - всю эту сумятицу боя с собственным ритмом и мелодикой. Какая-то женщина опустилась в кресло пилота. - Все на месте? - Пошли! Пошли! - закричал в ответ повстанец с закопченным лицом. Пилот опустила руку на интерфейс слева от нее и тут же откинулась на спинку кресла, погрузившись в другую реальность. Завыли двигатели, по корпусу снаружи застучало что-то металлическое, но они уже набирали скорость, раскачиваясь из стороны в сторону, снося макушки деревьев. Катя видела, как флиттер, завывая, поднялся в воздух и, накренившись, устремился на юг. Пули простучали по его броне, выбив цепочку искр. Ей все еще не верилось, что Дэв с ними. Повстанец! Сразу же за известием об уничтожении Таниса до них дошли слухи, что ответственность за это лежит на каком-то чужаке, перешедшем на службу Империи. Почти тут же последовало опровержение: гайджин на самом деле оказался героем, он не подчинился приказу атаковать поселок и даже послал одного из своих людей с предупреждением. В обоих случаях речь шла об одном и том же человеке, Дэве Камероне, кавалере "Имперской Звезды", страйдере, первым вступившим в контакт с ксенофобами на Алия-В. Задолго до этого Катя убедила себя, что если не ненавидит Дэва, то уж точно недолюбливает его, что их политические взгляды диаметрально противоположны, что их отношения в последние несколько лет были ошибкой. Как может она любить человека, чья философия оправдывает господство Дай Нихон? Человека, проповедующего элитарные социальные теории? Нет, это невозможно! Ее чувства начали меняться после встречи с ксенофобом. Она и сама не совсем понимала, что с ней случилось, но что-то изменилось в образе мышления. Сначала ей казалось, что ксен повлиял на нее физически, эта мысль стала источником ночных кошмаров, чисто человеческого страха перед неизвестным. Позже, когда медицинский и психологический тесты показали перенесенный шок, но не отметили никаких изменений, она стала осознавать, что перемены лежат в сфере восприятия. До встречи с ксеном она замечала только различия между собой и Дэвом, те области, где они не сходились во мнениях, где по-разному реагировали на окружающий мир. Дэв более осторожен, она более импульсивна; ее поступками часто руководят чувства; он видит преимущества Империи, обеспечивающей порядок и безопасность, она замечает едва прикрытый хаос деспотичной власти. Его Империя защищает человечество от самого себя, ее мир страдает от утери индивидуальной свободы и прав личности. Различия... они так же далеки друг от друга, думала она, как люди и ксены. Но после того, как ее разум на несколько мгновений смешался с мыслительным процессом ксенофоба, различия в человеческих точках зрения уже не казались столь непреодолимыми... черно-белое деление мира смягчалось, появились полутона... - Катя! - голос Чунга вернул ее к действительности. Он находился в одной из транспортных машин, где имелся мощный сенсор. - Они вызвали подкрепление. Расстояние пять километров! - О'кей, ребята! - Она перешла на общую частоту. - Хватайте, что можете и уходим! Повстанцы уже бежали от окутанного дымом купола, унося с собой оружие, ящики с боеприпасами и амуницией, защитные костюмы. Пять флиттеров, до отказа забитые трофеями, готовились к взлету. Среди прочего в ходе рейда были захвачены четыре легких страйдера и пара боевых орбитальных машин DK-80. Успешная операция со всех точек зрения. Но кто противостоял им? Небольшой гарнизон. А сейчас на подходе крупные силы. Самое время уходить. - Крейтон? Ваши люди на месте? - Да, капитан! Все вышли! - Хорошо! Всем подразделениям, отходим в джунгли и рассеиваемся. Действуем по модели "бета". Место встречи - Зеленый-5! Пошли! В джунглях прогремели взрывы, черные клубы дыма поднялись огромными грибами над чащей леса. Пошли. С места сбора, расположенного в джунглях южнее Библа, они возвратились в город поодиночке или небольшими группами, предварительно спрятав машины и оборудование в подземном бункере. Дэв и еще несколько человек из Терранских рейнджеров вошли в Тауэрдаун вместе с конвоем из восьми флиттеров, двигавшихся по прибрежной дороге с юга, из Лагаша и Флиннспорта. Он отметил, что подходы к городу усиленно охраняются, но против ожидания их никто так и не остановил для досмотра. Уже потом Дэв узнал, что офицеры, в чьи обязанности входила проверка всех прибывающих и выбывающих, были членами "Сети", той самой подпольной организации, которая быстро превращала Эриду в центр сопротивления гегемонийскому правлению, и о деятельности которой ходили самые разнообразные слухи. Сопротивление Гегемонии принимало иногда весьма причудливые формы. Над главным входом в купол Тауэрдауна было написано "Многообразие - это жизнь!" Лорита Фишер, та брюнетка, которая вытащила Дэва из камеры, ехала теперь с ним в одном грузовике. Она и объяснила, что фраза на куполе - один из популярных лозунгов "Сети". Другой - "Закон для семидесяти не есть свобода для одного!" - Камерон увидел уже в городе. Лорита поделилась с ним и основными идеями движения. Как может одно правительство выражать цели, потребности, мораль и мировоззрения сотен отдельных культур на 78 планетах? Да это же чушьПо своей природе правительство может быть либо небольшим, подразумевающим личное участие каждого в делах управления, что-то на уровне городского соображения, либо тиранией, когда немногие правят ради своей личной выгоды, и при этом не имеет значения, сколь оно представительно в теории. Дэву ее взгляды показались близкими к анархизму, но когда Лорита заявила, что Гегемония - это тирания, опирающаяся на военную силу, он не нашел убедительных контраргументов. Вечером того же дня они собрались в подземном комплексе, который, как объяснила Катя, находился под пустующим зданием в районе складов Тауэрдауна. Там были все спасенные Терранские рейнджеры, а также несколько повстанцев. Дэв оказался в окружении знакомых лиц: Чунг, Хаган и Николсон, Торольф Бондевик, Эрика Якобсен и Лара Андерс. Почему-то не было Руди Карлссона, и Дэв решил, что тот, наверное, остался на Локи. И Катя. Он не мог отвести от нее глаз. А она... она выглядела уставшей, какой-то потускневшей, как будто долго и много работала. Сколько времени они не виделись? Да целую вечность, с того приема у Кодамы. Конечно, присутствовало и много незнакомых: мужчины, женщины - по большей части совсем еще дети - с Эриду, из Новой Америки. Маленькая армия "Сети". Дэва, разумеется, прежде всего интересовало, как они узнали, что его держат в бункере неподалеку от Библа. - У Синклера есть свои люди в арсенале, в Винчестере, - объяснила Катя. - Да и Нагаи не делал особого секрета из того, что перевозит тебя в Библ. Видели, как тебя сажают в поезд в сопровождении трех молодцов. - Она состроила гримасу. - На тебе был канринин. - Я мало что помню, - сказал Дэв. - Куда-то везли, но куда... - Так вот, по монорельсу от Винчестера до Библа 18 часов, - продолжала Катя. - Когда тебя сняли с поезда, наши люди уже наблюдали за станциями. Вас заметили и проследили до одного из куполов в джунглях. - Эта база называется Нимрод, - сказала Лорита. - Там размещается основная часть гегемонийского гарнизона. От нее до Тауэрдауна 10 километров. Мы решили, что тебя держат там и не отправили на синхроорбиту. Прошел слух, что они готовят нечто вроде показательного суда и твои свидетельства для них крайне важны. - Верно. - Дэв хотел было улыбнуться, но у него ничего не получилось. - Они хотели, чтобы я признал, будто сам отдал приказ атаковать Танис. И... черт возьми... меня почти убедили в этом. - Нам показалось, что спасти тебя, - сказала Катя, - можно, пока ты на планете. - Да, но как? Это же настоящая крепость! Рыжеволосая, которую все называли Симоной, хихикнула. - Да, это я. Пробралась в систему раннего оповещения ВОКОГа и послала сообщение, что ксенофобы снова предприняли попытку прорыва на УПО-1. Они прямо по спинам друг друга лезли, чтобы добраться до своих флиттеров. - Вот почему такое жесткое расписание, - Дэв кивнул и посмотрел на Катю. - Вы подождали, пока они не разгрузятся там, потом ударили по базе и убрались до того, как гарнизон вернулся. - Да, времени было в обрез, - Ли Чунг усмехнулся. - 8 минут 30 секунд по максимуму. Управились за 7.25. - На базе все же оставались приличные силы, - сказал Хаган. - Слава Богу, всего два легких уорстрайдера, но пехотинцев хватало, да и лазеры дистанционного управления - весьма неприятная штука. Обоих "Скороходов" мы блокировали, выставив заградительный ракетный щит, потом прорвались под купол. Пехотинцы разбежались по комплексу, отыскивая пленников, а мы грузили трофеи. Надо сказать, добыча немалая. Дэв поднял бровь. - Но вы еще и развязали войну, - мрачно заметил он. - Против Терранской Гегемонии. И боюсь, чтобы воевать с ней, нужны не только винтовки и пулеметы. - Может быть, - сказал высокий новоамериканец, Крейтон. - О чем вы думаете? - Ну, во-первых, нужна армия. Союзники. О, только не поймите меня неправильно. Сегодня вы сработали великолепно, и я уж, конечно, не вправе критиковать ваши действия. Но ведь соотношение сил остается примерно 100:1, а когда в дело вмешается Империя... - Мы справимся и с Империей. - вмешался Торольф Бондевик. Он обнял за плечи рыжеволосую девушку, и та прижалась к нему. Судя по всему, его бывшие однополчане неплохо устроились на Эриду. - Мы все, - уточнила Катя, в упор глядя на Дэва. - Ты ведь тоже теперь с нами, да? Вопрос застал его врасплох. В общем-то он об этом еще не думал. - Я... да, наверное. - Дэв бросил взгляд на Бев Шнайдер. Та сидела рядом с пожилым мужчиной, держа его за руку, и прямо-таки светилась от счастья. - Просто это так неожиданно, оказаться вдруг на другой стороне. Хотя, похоже, некоторые уже освоились. Крейтон проследил за его взглядом. - Это Алин Шнайдер, - объяснил он. - Ее отец. - Боже, так вот почему они так рады друг другу. В противоположном углу комнаты Лорита Фишер взяла в руки ментару, торжественная волнующая мелодия поплыла в воздухе. Дэв прислушался, пытаясь вспомнить... - Что это? - "Гнездо Надежды", - шепнула Катя. - Что-то вроде гимна Конфедерации. - Гимн обычно более... воинственный. - Нам он вполне подходит. Напоминает о том, кем мы когда-то были. - Прекрасно, - он никогда не слышал песню, но что-то в ней казалось странно знакомым. Мелодия захватывала... - Что ты теперь собираешься делать, Дэв? Он удивленно вскинул брови. - Думаю, это тебе решать. В том смысле, что ты ведь спасла меня. Возврата нет. Мне бы хотелось... остаться с тобой. Выражение ее лица не изменилось. - Не могу тебе ничего обещать. С тех пор много чего случилось. Он кивнул. - Понимаю. Я и Империя. Они лгали мне. - Я не об этом, Дэв. У нас комель. Его изумлению не было предела. - Что? - И это еще не все. Я разговаривала с ксенофобом. Не уверена, но кажется, возможно что-то вроде союза. - Не дождавшись ответа, она добавила. - Ты сам говоришь, что нам нужны союзники! До Дэва не сразу дошел смысл сказанного. Это было столь необычно, что ему понадобилось несколько секунд, чтобы понять, о чем говорит Катя. - Ксены! Ты заключила с ними союз? Боже! Но как? - Пока еще ничего определенного. - Она закрыла глаза. - Ох, Дэв, они такие... другие! - Да уж. - Нет, я имею в виду другое. Я ведь и понятия не имела, каково было тебе там, на родине ДалРиссов. Оно... не знаю... как будто меня разложили, а потом снова сложили. Оно было внутри меня... пыталось понять. Дэв ощутил, как в нем поднимается волна тревоги, жалости к дорогому ему человеку. - И что? Как ты... - Все в порядке. После возвращения меня обследовали. Медики сказали, что оно провело анализ моей дыхательной смеси и там же на месте обеспечило запас воздуха. Да еще вылечило от отравления углекислым газом. Если бы удалось интегрировать ксенофобов в наше общество, какие это были бы первоклассные медики! - Не уверен, что общество созрело для этого, - сухо заметил Дэв. - Но я пыталась объяснить, что нам нужно. И опасность, которая угрожает им. Когда мы вернулись в Эмден, оказалось, что оно оставило... послание. - Что?.. В твоем ОЗУ? - Нет. Оно, наверное, не поняло, что это такое. Нет... оно изменило мой комель. Дэв уставился на нее. - Как... ксенозомби? - Ему вспомнились те создания ДалРиссов, которые ксенофобы, захватив, использовали в качестве оружия. - Нет, - ответила Катя. - Не так. В нем осталось какое-то впечатление. Память. Я это почувствовала, когда дотронулась до комеля уже на базе. Теперь я знаю, как связаться с ними в случае необходимости. - И как? Катя сказала. Дэв откинул голову и громко рассмеялся. Глава 28 "Главное преимущество небесного лифта состоит в том, что он позволяет транспортировать большие грузы на синхроорбиту и с нее с небольшими затратами. Недостаток - время транспортировки. Обычно для путешествия в одну сторону требуется 20 часов, но часто намного больше. Поэтому, когда перевозку груза нужно произвести быстро, используются аэрокосмические челноки". - Готово! - Рыжая девушка гордо посмотрела на Дэва и улыбнулась. Он подошел к ней и взглянул на монитор. Сейчас они находились в ВИР-коммуникационном центре космопорта Библа. - И что ты сделала? - Прошла контроль, - как, не скажу - и получила доступ в коммуникационную сеть. - Симона Дагуссе вынула штекеры из В-разъемов и выскользнула из коммуникационной будки. Дэв взял ее за руку. - Попала на какого-то робкого аналога, так он решил, что я генерал Накамура из Имперского Штаба. Просто удивительно, как эти военные привыкли щелкать каблуками и вытягиваться в струнку перед высоким начальством! Надо только рявкнуть как следует! - И тебе не нужен код доступа? Она рассмеялась. - Иногда. Хотя обычно я получаю все, что нужно, от ИИ системы. Их беда в том, что они чересчур умны. - Что ты имеешь в виду? - Понимаешь, Искусственный Интеллект можно убедить, - она гордо тряхнула головой. - Или обмануть, внушив ему, что генералу Накамуре нужен корабль, и нужен сейчас, немедленно. Никаких вопросов, никакой бюрократии, иначе... - Великолепно, - похвалил Дэв, оглядывая космопорт. Здесь царила обычная суета, сновали туда-сюда кары, менялись объявления на большом экране под потолком. - И куда теперь? Долго еще до отлета? - Это частный рейс. Так что никакого объявления не будет. Думаю, что Накамура не любит лишней огласки. - Она снова хихикнула. - Выход номер три, платформа "Альфа". - Так это будет персональный рейс? И нам всем хватит места? - Должно хватить, все-таки 150 тонн. Хотя, конечно, придется потесниться. - Ну ничего, полет-то недолгий, самое большее три часа. Посидим друг у друга на коленях. Ты всех предупредила? - Конечно. - Она понизила голос до шепота. - Операция "Гнездо Надежды" началась! Дэв неодобрительно покачал головой. Симона, казалось, жила в мире интриг, риска, приключений, и иногда он думал, что весь конфликт для нее не больше, чем грандиозная изощренная электронная игра. Натянуть нос системе - большего счастья для нее не существовало, и она постоянно выискивала новые способы перехитрить компьютерную систему, обойти защиту, внедриться в тщательно охраняемую сеть. Здесь она была как рыба в воде. Пока они шли, Дэв еще раз осмотрел зал, потом перевел взгляд на многоярусные балконы, где толпились сотни людей, в основном бизнесменов и торговцев, дожидающихся прибытия или отправления "шаттлов". Обращали на себя внимание необычайно многочисленные патрули гегемонийских солдат, в то время как местной милиции вообще не было. Вооружены винтовками и лазерами вместо обычных и менее заметных станнеров и карабинов, в полном боевом облачении, расхаживают по залу с видом людей, готовых к любым неприятностям. Дэв отметил, что атмосфера в зале действительно давала основание для беспокойства. Напряжение буквально пропитывало воздух и, казалось, принюхавшись можно было уловить едкий запах страха. В самом космопорте ничего необычного, но вот в прилегающем куполе сегодня прошла еще одна демонстрация. Дэв не принимал в ней участия, но видел картины происходившего на мониторах у входа в космопорт. Утром на городской площади собрались тысячи людей. Он слышал, как они скандировали: "Танис! Танис! Танис!" Не удивительно, что солдаты нервничают. По нарукавным нашивкам Дэв определил, что почти все они из широнских центуриан. Терранских рейнджеров он не заметил вообще, а новоамериканцев - всего несколько. Возможно, после Таниса, где рота А не выполнила приказ губернатора, а точнее Омигато, рейнджерам больше не доверяют. Разведка "Сети" докладывала, что в среде солдат наблюдается беспокойство, информация о Танисе передается из рук в руки, а настроение подразделений весьма понизилось, что, конечно, отразилось и на их боеспособности. В последнее время участились случаи дезертирства, на сторону повстанцев переходят целые роты, принося с собой оружие и даже уорстрайдеры. Работа агитаторов не прошла бесследно, вызвав рост антиимперских настроений, с чем приходилось считаться властям. Призрак восстания обретал плоть, превращаясь в живое, грозное чудовище. Дэва беспокоило только одно: смогут ли Синклер и его приближенные контролировать свое детище. Они остановились у транспластового окна, выходящего на платформу "Альфа". Вот и "шаттл" Накамуры, большой, с дельтовидным крылом, аэрокосмолет "Ишикавадзима А5М1 Мокетуки", отливающий золотом в ярком свете Мордука. Оба крыла украшены эмблемой Накамуры. Корабль, окутанный энергокабелями и фидерами, охранялся несколькими вооруженными сотрудниками Департамента Безопасности. Грузовой отсек был открыт, и Дэв заметил внутри магнитные платформы, уставленные двухметровыми канистрами вроде тех, которые применяются для перевозки хрупких или скоропортящихся грузов. На борт их доставляли роботы-погрузчики, ловко вкатывающиеся по трапу наверх и спускающиеся с другой стороны. Офицер, ответственный за погрузку, проверял ярлыки на крышках, помечая что-то в своем блокноте. Пока все шло хорошо. И если только он не решит проверить содержимое этих канистр... Помимо этого груза, "шаттлу" предстояло доставить на орбиту два истребителя "Тенраи" DR-80. Их уже подтянули к внешним слотам "Мокетуки". Погрузочный механизм - огромная вакуумная рука - готовился подцепить добычу, из резервуаров с криоводородом шел пар. Хотя никаких сбоев не намечалось, Дэв чувствовал, как колотится сердце и повлажнели ладони. На карту поставлено многое. - Погрузка почти закончена, - сказал он. - Наша очередь. У выхода к платформе "Альфа" стоял солдат. - Извините, сэр, мэм. Сюда вход воспрещен. - Мы летим на этом корабле. - Дэв старался говорить ровно, командирским тоном. - У нас приказ. Охранник оглядел их с головы да ног, его правая рука легла на рукоятку лазерного пистолета, висящего в кобуре у пояса. - Не думаю, что... Дэв протянул левую руку ладонью вверх. Солдат нерешительно переступил с ноги на ногу, пожал плечами, взял с полки ридер и положил перед Дэвом. Тот опустил интерфейс на экран и ощутил легкое покалывание, означающее, что информация пошла. Охранник взглянул на экран, и глаза его расширились. - Извините, сэр! - В голосе звучало уважение. - Я не знал... -Теперь я, - усмехнулась Симона. Прочтя данные, солдат побелел от страха. - Пожалуйста. Вы можете подняться на борт. Поднявшись по трапу, Дэв искоса взглянул на Симону. - Ну и что ты сообщила этому чертову компьютеру? Кто мы такие? - О, все просто. - Лицо девушки расплылось в улыбке. - Вы прошли как личный секретарь Накамуры, не аналог, естественно. Цель поездки - совещание, которое проводит сам Омигато. - Понятно. А ты? Она бросила на него лукавый взгляд. - Я записалась как любовница Накамуры. Интересно, что подумал часовой, не счел ли он странным, что у такого высокопоставленного лица как Накамура секретарь - гайджин, да и любовница тоже, если уж на то пошло. Впрочем, какое это имеет значение? Кто осмелится задать такой вопрос, если компьютер подтвердил факт. Они направились к кабине экипажа, где уже собирались другие члены боевой группы. В каждой серебристой канистре сидели, съежившись, по два повстанца или лежало оружие. Через несколько секунд после Дэва и Симоны появилась Лара Андерс, числившаяся пилотом Накамуры. - Давайте-ка все по местам, - сказала она. - Я хочу взлететь прежде, чем кто-нибудь решит перепроверить приказ. "Шаттл" представлял собой настоящий аэрокосмолет, получающий топливную массу в атмосфере, поглощая огромное количество воздуха и конвертируя его в плазму в двух реакторах. В космосе топливом служил криоводород, хотя можно было пользоваться и водой, как впрочем и любой другой жидкостью. Небольшие корабли класса "земля-орбита" использовали эффект магнитного отталкивания, как флиттеры и подобные им транспортные средства, но "шаттлы", подобные этому, по-прежнему полагались на старомодные атомные двигатели, конструкция которых почти не менялась в последние три столетия. Хотя космолеты могли парить, садиться и взлетать так же, как и обычные аэрокосмолеты, для запуска их на орбиту применялись ракетоносители, разгонявшие корабли до необходимых скоростей. "Шаттл" был рассчитан на трех пилотов, хотя и один справлялся с управлением, а также имел 12 противоперегрузочных кресел. Использовав все свободное пространство, разместив самодельные противоперегрузочные кресла из пеноподушек в грузовом отсеке на корме, Дэву удалось втиснуть 30 повстанцев вместе с оружием и амуницией. Натянув на себя боевой защитный костюм, кроме шлема и перчаток, Дэв занял место второго пилота. При необходимости он мог бы подключиться к аэрокосмолету и вести его - опыта вполне хватало, - но сейчас ему хотелось через сенсоры корабля обеспечить точный выход к цели. Сидевшая рядом Лара уже завершала предстартовую проверку систем. Оптические сканнеры на носу "шаттла" давали возможность видеть серую стену платформы "Альфа", купола и жилые помещения космопорта. - Резервуары криоводорода под давлением, - услышал он голос Андерс. - Топливо на уровне 3-7. Внешние источники отсоединены. Тауэрдаун, рейс Котори-59 просит разрешения на взлет. В левом верхнем углу визуального поля открылось окошечко. Из глубин голубовато-зеленого неба на Дэва смотрело бородатое лицо - аналог контролера-диспетчера. - Рейс 59, пожалуйста, задержитесь для проверки разрешения. Дэв почувствовал неприятный холодок в груди. План может пойти насмарку, стоит лишь какому-то чиновнику или ИИ заподозрить неладное, и причин для таких подозрений хватало - срочность полета, необычно большое количество грузов... да мало ли что. И если кто-то решит отложить полет, то с этим ничего не поделаешь: не спрячешь же 20 с лишним человек, втиснутых в кабину экипажа и грузовой отсек. Другой вариант - предпринять экстренный старт и взлететь без разрешения - бессмысленен, если не хуже. Транзитное время от старта до швартовки на синхроорбите составляет 3 часа 15 минут, ни один корабль, покинувший космопорт Библа без разрешения, не сможет получить доступа к объектам на синхроорбите. Может быть, контрольный пункт космопорта просто перепроверяет разрешение на вылет? Или они собираются прислать кого-то для досмотра груза? Что же делать? - Если хотите, я попробую вмешаться? - предложила Симона. Девушка занимала место третьего пилота. Что она могла? Подключиться к компьютерной сети, соединяющей "шаттл" с диспетчерской порта? - Нет, - резко ответил Дэв. - Стоит им почувствовать твое присутствие в системе, как станет ясно, что что-то не так. А пока они могут... - Рейс 59, это контрольный пункт. Вам разрешен взлет. Итак, всего лишь перепроверка, ничего больше. А об этом Симона уже позаботилась. - Вот видишь, - спокойно сказал Дэв. - Космопорт, это 59, - отозвалась Андерс. - Вас поняла. Пока. Предстартовый отсчет с его налетом мелодраматичности давно ушел в прошлое, вытесненный ускоренной проверкой систем бортовым ИИ. Лара Андерс отдала мысленную команду, двигатели взревели, корабль занял стартовое положение. Плоский обрубленный нос "Мокетуки" задрался вверх, и еще через секунду из сопла вырвалось пламя. Балансируя на ревущем столбе огня, они устремились в небо. Из холла терминала Катя видела, как дельтокрылый аэрокосмолет поднялся на бушующем водопаде пламени и дыма. Она облегченно вздохнула, подняла руку и дотронулась до комрапа за ухом. - Меч, это Наблюдатель. Орел взлетел. Приступайте к операции. - Вас понял, - прозвучал в ее голове голос Хагана. - Начинаем. Время пришло. Иоши Омигато действительно проводил совещание на борту "Токитукадзе" со старшими офицерами Гегемонии, только совещание это было электронное, и участники его сидели не за одним столом с представителем Императора, а находились в своих кабинетах в Библе, Винчестере, Бореале и других городах северной полярной зоны Эриду. Двенадцать человек в военных мундирах плавали в пространстве, рассматривая пятиметровую голографическую проекцию планеты. Аккуратно подобранные цвета - такой Эриду представала из космоса - красный, оранжевый, золотистый, с фиолетовыми морями создавали полную иллюзию реальности. Правда, облачный покров был удален, а города, транспортные магистрали и военные базы присутствовали в виде цветовых точек и линий. Тьму окружающей планету ночи пронзала серебряная нить небесного лифта, поднимающаяся с экватора. Кроме того, поверхность планеты расцвечивали многочисленные зеленые, голубые и белые пятнышки, каждому из которых соответствовала колонка пояснительной информации. Зеленые пятнышки обозначали расположение гегемонийских войск, голубые - имперских, а белые - сосредоточение сил повстанцев. За глобусом каждый мог видеть объемное изображение городской площади Библа. В этот момент на ней бушевало пятитысячное людское море, к которому стекались со всех сторон все новые ручейки горожан. Казалось, купол этого города стал центром притяжения всех несогласных, всех смутьянов, всех недовольных. Над площадью звучало одно, ритмично повторяемое, неумолчное эхо: "Танис! Танис! Танис!" Очевидно, размышлял Омигато, кампания, имеющая целью возложить вину за трагедию на изменника - гайджина, провалилась. К счастью, теперь это уже не имело значения, ведь до Земли дошла только его версия событий. Беспокоило другое: повстанцы избрали именно Библ для проведения своих демонстраций. Заранее подготовленное сражение здесь могло привести к разрушению небесного лифта. А нарушение транспортных коммуникаций означало резкое сокращение производства. Помимо этого, пришлось бы отложить и начало работ по терраформированию Эриду, по крайней мере до тех пор, пока лифт не будет починен. Если же повреждения окажутся достаточно серьезными, то отсрочка может затянуться на десятилетия. Омигато был терпелив, но не настолько же. Его кампания, кампания фракции "Кансей" разрабатывалась тщательно, долго, с учетом всех возможных нюансов. Она являла собой само совершенство и должна была - как древний меч Масамуне - разрубить тот узел унижения, который препятствовал развитию подлинного духа Дай Нихон, Великой Японии. Омигато полагал, что восстание, если оно случится, произойдет в Винчестере или каком-либо другом городе южной части Эриду, но никак не в Библе. Многое зависело от того, как будут развиваться события в ближайшие часы. - После Таниса, - говорил майор Бартон, командир 4-го полка Терранских рейнджеров, - у нас значительно возросло число дезертиров. Сам его тон - резкий и жесткий, граничащий с неуважением, - раздражал Омигато, заставляя усомниться в преданности этого человека и подумать о возможности его замены. - Целые роты попросту уходят из расположения базы, забирая оружие и даже уводя страйдеры. Отмечено несколько стычек, когда люди из Департамента Безопасности пытались остановить их. - Да, но куда они уходят? - требовательно спросил Омигато. - Все эти мятежные батальоны, о которых вы говорите, они же не могут просто раствориться в джунглях! Им нужен кров! Пища! Энергия! Воздух для дыхания! Где они прячутся? - Мы считаем, что они пользуются поселениями, расположенными вблизи больших населенных пунктов, - сказал офицер из штаба ВОКОГа. На голографическом дисплее замигал огонек. - Это Эмден, мой господин, построен 40 лет назад для сборщиков грибов в предгорьях Экваториального массива. Мы полагаем, исходя из данных, полученных посредством компьютерного моделирования и триангуляции, что именно отсюда вышла группа, атаковавшая несколько недель назад монорельсовую дорогу, здесь же, судя по всему, готовился рейд на Нимрод. - И что вы предприняли? - Ведем тщательное наблюдение с синхроорбиты, мой господин, - ответил офицер службы безопасности ВОКОГа. - Кое-кого из живущих там опознали как возможных повстанцев. Когда мы... - Так возьмите их! - взорвался Омигато. - Или мне нужно вызывать Имперские войска, чтобы те показали вам, как это делается? Захватите пленных! Заставьте их говорить! Они наверняка знают других, своих лидеров, подпольные базы! Но возьмите их! - Это не так просто, мой господин, - сказал темноволосый гайджин по имени Будуэн. Он командовал недавно прибывшим на Эриду гвардейским подразделением, Центурианами, и его образ витал над многоцветным миром подобно демону - скрещенные руки, мрачное выражение лица. - Инцидент в Танисе вызвал быстрый рост поляризации гражданского населения. Некоторая его часть все еще поддерживает Гегемонию, но по оценкам специалистов, подтверждаемым данными ИИ, более шестидесяти пяти процентов открыто сочувствуют повстанцам. Они предупреждают о передвижениях войск, дают приют дезертирам, снабжают мятежников продовольствием. Гражданские рабочие военных баз предоставляют им секретную информацию. И делают это столь оперативно, что мы не успеваем установить каналы утечки. В моем штабе считают... - Все очень легко, полковник, - резко оборвал его Омигато. - Простота совершенна. Не допускать гражданских рабочих на военные базы. Брать заложников. Эвакуировать население городских куполов и изолировать его в лагерях. Расстреливать дезертиров. И уж если вы не в состоянии обеспечивать контроль, напоминаю, что "Токитукадзе" один обладает достаточной огневой мощью, чтобы разрушить все купола на этой проклятой планете! Понятно?! В наступившей мертвой тишине голос помощника начальника штаба прозвучал шокирующе громко. - Мой господин... - В чем дело? - Омигато не любил, когда его прерывали. - Мой господин, пожалуйста, взгляните на монитор, дающий "картинку" из Библа. Они... там что-то происходит. Омигато повернулся. Прямо во тьме космоса за голографическим глобусом Эриду перед ним лежала заполненная толпой площадь. Все это напоминало театральную сцену в затемненном зале. Люди на площади молчали, словно ожидая чего-то. На огромном голографическом экране возник образ губернатора Прэма. Обращаясь к толпе, он умолял их разойтись. Омигато стиснул зубы. Он бы их рассеял... да так, что и хоронить было бы нечего. Но что... Позади толпы за спинами людей открылась дверь склада. Глава 29 Глава 10. Право Революции. Правительство создается ради общего блага, защиты и безопасности всего сообщества, а не ради интересов или доходов одного человека, семьи или класса людей; следовательно, когда правительство развращается, и общественная свобода оказывается под угрозой, а все прочие методы воздействия не имеют должного эффекта, народ может и вправе реформировать старое либо установить новое правление. Учение о несопротивлении власти и гнету абсурдно, недостойно свободного человека и деструктивно. Ньюгемпширский Билль о правах, Статья X, 1784 год. Катя уточнила время и перешла на тактическую частоту. - Все верно. Пошли. - Понял, - голос Хагана звучал совсем рядом. - Мы готовы. Удачи, Катя. - И тебе, Вик. Все было почти как прежде, когда все они назывались еще Торхаммерами. Катя на своем "Призраке", на флангах Вик Хаган и Ли Чунг на RLN-90 "Скаут", чуть сзади на "Торопыге" Эрика Якобсен. Пятая машина, "Скороход" с Роджером Дарси, так напоминавшем ей Руди Карлссона. Она скучала по импульсивному, дерзкому локийцу, чувствовала, как не хватает его энергии, решительности, поддержки. Здесь же собралось и несколько сотен пеших солдат "Сети". Один взвод удалось экипировать полностью, включая боевые защитные костюмы, другие были в чем попало. Силы повстанцев выросли за последнее время в несколько раз, но обеспечение оружием и другим оборудованием отставало от потребностей. Катя считала, что им повезло в главном: ищейки Гегемонии так и не смогли обнаружить подпольные склады. Вот эти четыре уорстрайдера, например, хранились в огромных контейнерах с надписью "запасные части". Разумеется, без активной помощи населения это было бы невозможно. Большую роль сыграли и те, кто, подобно Симоне Дагуссе, осмеливался бросить вызов правительственной компьютерной сети. - Башенное вооружение за тобой, - сказала Катя Георгу Липински, занимавшему место второго джекера в LaG-42. - Но если дело дойдет до драки, будь внимательней, смотри, куда стреляешь. Там полно народа. - Не беспокойся, - твердо заверил ее Липински. За последнее время парень набрался опыта, чувствовал себя уверенно и считался уже ветераном. В открывшиеся двери склада хлынули потоки света, и за клубами поднявшейся пыли Катя разглядела замершую в напряженном ожидании толпу. Тут и там белели лозунги типа "Свободу Эриду!". Хорошо, если бы это пожелание стало явью. Но свободу нужно завоевать, за нее придется заплатить кровью. И пока что сила не на их стороне. Катя направила "Призрак" прямо к центральной площади через гущу молчаливых, готовых ко всему людей. Они расступались, освобождая дорогу уорстрайдерам, а из громкоговорителей неслись все более настойчивые призывы разойтись по домам. Гегемонийские боевые машины располагались на другой стороне площади, блокируя выход к куполу Тауэрдауна. За ними с голографического экрана губернатор Прэм по-прежнему обращался к демонстрантам, увещевая, уговаривая. Катя уже видела эмблемы и регистрационные номера стоящих в заградительном кордоне "Призраков", "Скаутов" и даже массивного трехместного "Бога войны". Широнские Центуриане. Отличные войска... а главное - не зараженные тем пьянящим, дерзким воздухом свободы и бесшабашности, который, казалось, пропитал всех и вся на Эриду. - Люди Эриду, - взывал Прэм. - Обещаю вам, все ваши жалобы, требования, петиции будут рассмотрены! Немедленно расходитесь по домам. В противном случае правительственные силы будут вынуждены применить газ. При появлении машин повстанцев шеренга гегемонийских уорстрайдеров дрогнула, нервно зашевелилась. На чью сторону станут эти невесть откуда взявшиеся пришельцы? Кате стало страшно за стоящих между ними людей. Если грянет бой... Она поискала частоту командного канала. ИИ "Призрака" в долю секунды проверил тысячи вариантов и... Вот! Разговор, конечно, кодированный, но ей требовалось другое. - Присоединяйтесь к нам, - воспользовавшись паузой сказала Катя. - Я обращаюсь к гегемонийским уорстрайдерам. Переходите на нашу сторону! Или отступите и дайте нам пройти к Тауэрдауну! - Кто это? - раздался хриплый от волнения мужской голос. - Капитан Катя Алессандро из сил Конфедерации, - ответила она, надеясь, что фраза не прозвучала слишком уж помпезно, хотя сама это почувствовала. - Гегемония и Империя больше не имеют здесь власти. Эриду свободна. Дайте нам пройти. Она видела вход в купол Тауэрдауна прямо за спинами уорстрайдеров и пехоты. Всю прошлую неделю его усиленно охраняли, а не захватив основание небесного лифта, повстанцы не могли рассчитывать на успех восстания. Ведь помимо всего прочего там находились контролируемые правительством передатчики, энергораспределительная станция и компьютерный пункт, обеспечивающий связь планеты с синхронной орбитой. В то время, как правительственные учреждения в Винчестере и других городах имели прямое лазерно-коммуникационное сообщение с Вавилоном, основной контрольный пункт Гегемонии, обеспечивающий связь, передачу новостей и развлекательных программ находился именно здесь, в Тауэрдауне. Самый большой из гегемонийских уорстрайдеров, "Бог войны" RS-64C развернул верхнюю часть своего массивного торса. Сомневаться в его намерениях не приходилось - на Катю глядели две мегавольтные протонные пушки. - Лучше прекрати это, дорогуша, - голос звучал тихо, но угрожающе. - И убирайся, пока мы не раздавили тебя и всю эту шушеру, как жуков. - Как вы это сделали в Танисе? - бросила она. - Еще одна бойня? Начните, и ни один из вас не уйдет отсюда живым. Пропустите нас! "Бог войны" угрожающе шагнул вперед. Толпа качнулась, колеблясь между паникой и яростью. Катя прекрасно понимала, что чувствуют эти люди, совершенно беспомощные перед лицом бронированных гигантов. Раздались отдельные крики, призывающие повстанческие страйдеры перейти к решительным действиям. Катя сама не знала, что делать. Любая попытка силового решения может вызвать перестрелку, и тогда сотни погибших. Она снова уточнила время. Синклер обещал... Да! Образ губернатора на экране мигнул, рассыпался и исчез. На его месте возникла новая фигура - величественная, исполненная достоинства и спокойствия. Генерал Тревис Синклер в строгом коричневом мундире, единственным украшением которого являлась звезда у горла, указывающая его ранг. Катя знала, что несколько дней назад хакеры умудрились внедриться в правительственную ВИР-коммуникационную сеть и подготовили эту передачу. Только бы удалось продержаться на этом канале, сейчас все зависело от выступления Синклера. Толпа затихла. Даже гегемонийские пехотинцы, стоявшие в оцеплении по периметру площади, повернули головы к экрану. - Люди Эриду, - начал Синклер, и Катя по достоинству оценила это простое и уважительное обращение. - Как вы уже в большинстве своем знаете, Эридуанский Конгресс делегатов обратился к нам с просьбой подготовить документ, излагающий и разъясняющий позицию Новых Конституционалистов. Мы сделали это. Конгресс еще не проголосовал за этот документ, не принял его, но нам представляется, что когда речь заходит о столь важной декларации, когда события набирают ход, лучше всего обратиться к народу с призывом о прямой ратификации. В конце концов это ваш мир. И декларация, если вы этого пожелаете, тоже ваша. Итак... - Мы, свободные люди многообразного и бесконечно меняющегося мира, представляем Человечеству эту Декларацию Разума как договор всех ищущих освобождения от бремени тирании Гегемонии. Следуя принципам разумности, мы ясно и без недомолвок излагаем нашу позицию. Почему освещенное вековой традицией мира законное правление ставится нами под вопрос. В объяснение этого мы приводим следующие суждения. Мы считаем, что огромные расстояния, разделяющие миры и системы, ослабляют связи и укрепляют различия между ними, а также между ними и Землей. Никакое правительство не в состоянии перебросить мост через пропасть времени, пространства и культур. Мы считаем, что различия между чуждыми друг другу человеческими культурами делают невозможным понимание центральным правительством нужд, потребностей, устремлений и целей этих далеких миров. Мы считаем, что лишение наших граждан богатств и собственности под угрозой тюремного заключения или суда неотличимо от вооруженного ограбления, что принудительная служба наших граждан на других планетах неотличима от рабства, что продолжающаяся ассимиляция многообразных культур, стремление загнать их в рамки социальных моделей, определяемых теми, кто якобы представляет общественное мнение, неотличимо от геноцида. Мы считаем также, что человеческая культура, экономика, жизненные устремления, столь разнообразны, что не поддаются администрированию, регулированию либо ограничению в любых формах, а должны быть свободны, позволяя каждому самостоятельно добиваться успеха либо терпеть поражение. Права человека проистекают не от Бога, не от правительства, не из прецедента, а из желания и воли народа обеспечить и сохранить их для себя. Каждый несет ответственность за свои поступки, личная свобода не дает никому права лишать других жизни, свободы и собственности. Также не может то, что считается аморальным для личности, быть признано моральным для правительства. Единственная роль правительства в области человеческих отношений - это роль защитника от насилия и мошенничества. Когда правительство не представляет более свой народ, когда его чиновники удовлетворяют свои потребности за счет народа, когда законные попытки народа самому представлять себя, защищать свои интересы и исправить ошибки правительства оказываются неэффективными, когда это правительство явно угрожает принципам личной свободы, тогда народ не просто имеет право, а обязан реформировать его или при необходимости заменить... Синклер продолжал говорить, следуя все той же основной линии: нельзя позволять, чтобы за вас думало некое аморальное всезнающее правительство, вы вправе... нет, обязаны думать за себя сами. Кате казалось, что она не совсем поняла некоторые положения. Если не будет налогов - ведь это он имел в виду, когда говорил о завладении чужим богатством и собственностью? - то как правительство сможет поддерживать межпланетные сообщения? Если личная свобода ставится превыше общественного блага, то кто или что остановит человека, собирающегося крикнуть "Пожар!" в переполненной комнате? Или прокатиться по тротуару на скиммере? Может быть, именно такие случаи имел в виду Синклер, когда говорил о личной ответственности каждого? И все же ей казалось, что в этом пункте Декларация Разума немного поверхностна. Тем не менее она с замиранием сердца слушала оратора, замечая, что все, кто был на площади, застыли, как будто подвешенные во времени. - Посему мы декларируем, что Миры Человека есть и будут отныне суверенны, взаимно независимы от центральной власти, взаимно свободны в стремлении к тому, что они считают отвечающим их интересам, в той степени, в которой эти интересы не ущемляют свободу их соседей. Мы заявляем, что правительство Объединенной Терранской Гегемонии лишилось своего права управлять из-за пренебрежения к нашим нуждам и жалобам, что оно не может больше быть законным представительным органом власти для тех миров и народов, которые подписали сей договор, и что вышеупомянутые отношения между правителями и управляемыми прекращаются. Подписавшие этот документ выражают твердое желание жить в мире со всеми народами и планетами, но мы также подтверждаем нашу преданность принципам свободы личности, закрепленным в этом документе и намерены твердо придерживаться их несмотря ни на что. Интересно, подумала Катя, как воспримут этот документ ксенофобы? Вероятно, ничего не поймут, ведь такие понятия, как "личность", "индивидуум" совершенно им чужды. Ей снова вспомнилось прикосновение. О, Боже... Но зато люди приняли декларацию с глубоким чувством. Образ Синклера исчез с экрана, и несколько секунд царила полная тишина... затем площадь взорвалась громом аплодисментов, криками восторга и одобрения. Катя включила экран обзора: одни молились, стоя на коленях, другие плакали, третьи, воздев руки, что-то кричали. Толпу охватило единое восторженное чувство, нечто вроде массового экстаза. Впрочем, некоторые уже пришли в себя и двинулись к шеренге гегемонийских уорстрайдеров. Какое-то одно хрупкое мгновение Катя еще верила, что, возможно, Центуриане не станут стрелять, что надвигающаяся волна людей застала их врасплох, и они не решатся открыть огонь по безоружным демонстрантам. И тут прогремели залпы, это "Бог войны" выстрелил из обеих протонно-электронных пушек. Два бело-голубых пучка света хлестнули по толпе. Крики ужаса и боли прорвали ликующий рокот, заставив Катю содрогнуться. - Целиться по их оружию! - приказала она. - Осторожнее! - Цель! - закричал Хаган. Спустя долю секунды его лазер метнул ослепительную молнию в "Бога войны", поразив его левую руку у плечевого соединения. Катя последовала его примеру. В ее мозгу билась одна мысль - сколько же гражданских погибнут от рикошета разрывных снарядов, скольких заденет смертельный луч лазера. Один из центурианских "Скаутов" пошатнулся, окружившие его люди пытались раскачать машину, толкая то в одну, то в другую сторону. Лазер полоснул по толпе, и там, где он прошел, человеческий лес прорезали кровавые, дымящиеся, обугленные тропинки. Но возбуждение, охватившее демонстрантов, превратило их в бушующее море, и затопленный им уорстрайдер был обречен. Очередная волна сбила его с ног, и 20-тонная, высотой в 3,5 метра махина опрокинулась, раскинув руки, с глухим металлическим стоном. До ушей Кати донеслись крики раненных, но и они потерялись на фоне нарастающего грозного шума. Тысячи голосов подхватили одно, объединяющее всех слово, усилили его, сплавив и ярость, и ненависть, и решимость: "Танис! Танис!" Она еще успела заметить, что оператор "Скаут" выполз из поверженной машины, но тут же исчез под накатившей на него людской волной. Осторожно ступая в плотном разноцветье флагов, плакатов, перекошенных криком лиц и грозно поднятых кулаков, Катя прошла вперед. Обе руки "Бога войны" с грозными протонно-электронными пушками превратились в дымящиеся обрубки после двух удачных попаданий. Другие гегемонийские страйдеры, похоже, не решались открыть огонь, но в воздухе уже висел густой сизый туман. Газ. О Боже, подумала Катя, нужно торопиться. Несколько пехотинцев из оцепления выстрелили по толпе и были моментально растерзаны. Другие сложили оружие без сопротивления и почти все остались в живых, получив лишь свою долю тумаков и брани. Третьи присоединились к демонстрантам, восторженно приветствовавшим их. Но конечно, не все шло гладко. Один из гвардейских "Скаутов", словно выйдя из оцепенения, вдруг встрепенулся, его головная пушка изрыгнула длинную очередь, скосившую целую колонну горожан и превратившую ее в кровавое месиво. И тут же из толпы вылетела бутылка, из горлышка которой уже рвалось пламя. Она ударилась о плечо страйдера, разбилась, и содержимое растеклось огненными ручейками. За первой бутылкой последовала вторая, потом третья, а затем над головами пронеслась граната, повергшая горящую машину в нокаут. Искалеченный уорстрайдер еще попытался подняться, но подоспевший Хаган добил его из лазера. Катя подождала, надеясь, что пилоту удастся выбраться, но люк так и не открылся. Не выдержав этого отчаянного порыва толпы, остальные страйдеры стали отступать. "Бог войны" попытался обойти Катю слева, стремясь к южному выходу из купола. Она сменила курс и, обойдя несколько демонстрантов, вышла на перехват. Ее противник, хотя и частично обезоруженный, все еще обладал достаточной огневой мощью. Куполообразная башня на спине "Бога войны" развернулась, и расположенная на ней ротационная пушка осыпала "Призрак" градом снарядов, заставив его остановиться. В ответ Липински обрушил на врага ураган ракет малого радиуса действия М-490, взрезавших броню на левой ноге, отчего тот пошатнулся. Катя навела лазер на активатор, и после нескольких залпов дюраллоевая пластина раскалилась добела. Еще один импульс, и вспышка короткого замыкания лишила грозную машину возможности двигаться. Гигант остановился, и Катя увидела, что экипаж покидает уорстрайдер. Но было уже поздно. Не успели капсулы скатиться на тротуар, как их окружили разъяренные жители Библа. Не в силах помешать самосуду, Катя отвернулась, смотреть на это она тоже не могла. - Танис! Танис! Танис! Никогда она не думала, что сражение будет именно таким. Глава 30 Первые боевые флайеры управлялись человеком и представляли из себя грузовые транспортные средства, снабженные маневренными двигателями. Применялись они для строительных работ на синхроорбитальных станциях. К 2250 году, т.е. спустя 43 года после применения уорстрайдеров в военных целях, орбитальные флайеры были вооружены для несения сторожевой службы. Менее скоростные, чет обычные космические истребители, они лучше защищены броней и более прочны. При всем этом их использование в военных целях весьма ограничено. Современное военное обозрение, Хейсаку Ариеши, 2523 год. - Они все-таки послали сигнал предупреждения в штаб. - Похоже, придется пробиваться с боем, - сказала Лара Андерс. Дэв согласился: - Запускай уорфлайеры. Уорфлайеры мало чем отличались от уорстрайдеров, только вместо ног у них были криоводородные ракетные двигатели. Оба DR-80 "Тенраи", что на нихонго означает "Небесный гром", стали трофеями повстанцев во время рейда на Нимрод, принесшего свободу Дэву и его товарищам из Терранских рейнджеров. По 12 тонн каждый - а вместе с полным запасом реактивной массы всего 18 - они представляли собой крохотные автономные космические корабли. Ни достичь самостоятельно орбиты, ни войти в атмосферу для приземления они не могли. И туда, и сюда их доставляли аэрокосмолеты. Примерно так же транспортируются и наземные братья флайеров - страйдеры. В космическом вакууме панели грузового отсека на брюхе "Макетуки" неслышно раздвинулись, и через секунду магнитные захваты внутренних слотов выпустили из своих когтей два DR-80. До Вавилона-Орбитального оставалось не более 15 минут лета, и Шиппурпорт представал с этого расстояния всего лишь сеточкой далеких огней, увенчанных сияющей полоской небесного лифта. Дэву он напоминал паутину со сверкающими на солнце капельками росы, невыразимо нежную, тонкую и прекрасную. Вполне возможно, что скрытые в этой красоте лазеры уже взяли их на прицел. - Связь функционирует, - доложила Симона. - Мы их держим. На уорфлайерах не было людей, только ИИ бортовых компьютеров. И оба корабля почти наверняка обречены на гибель в течение нескольких секунд. Управляли ими Гарольд Николсон и Торольф Бондевик через систему дистанционного управления, что позволяло обоим джекерам оставаться в своих противоперегрузочных креслах в кабине экипажа. И тот и другой родились на Локки и имели солидный опыт подобной работы на Асгарде-Орбитальном. Вот и сейчас они почти одновременно включили реактивные двигатели DR-80. - Сенсоры регистрируют рост напряженности поля, - сообщил Николсон на общей частоте. - Вижу, - откликнулся Бондевик. - Экранное облако. - Огонь! Из центрального корпуса одного из флайеров вырвалась стрела света, за ней устремилась другая. Высокоскоростные ракеты "Стархок" имели радиус действия свыше 100 километров. Те, что находились в распоряжении Имперского Флота, могли нести ядерные боеголовки, Гегемонии же разрешалось иметь только обычные. Те, что мчались сейчас к цели, были оснащены нанозарядами, и когда через мгновение они взорвались, миллиарды мельчайших наночастиц засияли на солнце подобно зеркальным щитам. Веками инженеры искали путь к созданию мифического "силового поля", столь популярного в ВИР-постановках. В то время как разнообразные магнитные экраны давно уже существовали и широко применялись, например, при прохождении пилотируемых кораблей через радиационные пояса газовых гигантов или пересечении внутренних планетных систем красных карликов, - волшебное защитное поле, способное отражать лучи лазеров и потоки заряженных частиц, а также ядерные ракеты, оставалось несбыточной мечтой или достоянием фантастики. Шагом на пути к этому совершенству стало создание экранного облака, ведь то, что нельзя увидеть или обнаружить радаром, нельзя и уничтожить. В двухстах километрах от стыковочного порта синхроорбитальной станции появилось двойное серебристое облако и поплыло к ней со скоростью 10 километров в секунду. За ним, укрывшись от радаров, следовали "шаттл" и оба уорфлайера. Их ждали; лазеры пристыкованного "Токитукадзе" обрушили всю свою мощь на приближающееся облако, из башен самой станции тоже ударили лучи смертоносной энергии. Облако-экран поглотило каждый луч и рассеяло его, прикрыв атакующую группу. Конечно, эта преграда не остановила бы ракеты, чьи бортовые компьютеры идентифицировали бы цели и самонавелись на них, но их запуск с корабля во время стыковки невозможен. Приказ отшвартоваться уже был отдан, но на его исполнение понадобится несколько минут, ведь корабль и порт связывали сотни труб, кабелей, узлов и агрегатов. Так что пока ракетные установки оставались блокированными стыковочным колпаком, а потому "Токитукадзе" оказался не в состоянии дать нападающим достойный ответ. Счет времени шел уже на секунды. Когда экранное облако зацепило своим краем стыковочный порт, серебристая пыль уже почти рассеялась до состояния прозрачности, но тем не менее инерционной силы оказалось достаточно, чтобы микроскопические частицы ободрали с дюраллоевых поверхностей нанесенные краской регистраци