ась ему труднее, чем остальным; иногда он молчал сутками. Он оттолкнул Мири от терминала, вызвал собственную программу, быстро набрал текст и преобразовал результат. Она увидела красиво упорядоченные и скомпонованные цепочки, утверждавшие, что, если Суперы будут делать общие допущения относительно всех Норм, они будут столь же неэтичны, как и Совет Убежища. К каждому человеку, Супер он или Нормальный, следует подходить индивидуально, тщательно учитывая требования безопасности. Они уже сейчас могут обеспечить тотальный контроль за системами Убежища, если это необходимо для защиты Суперов, но не могут контролировать Норм, которых включат в свою систему. Эту нравственную дилемму нужно решить, чтобы не уподобиться Совету. Факторы нравственности пронзали цепочки Аллена, являясь неоспоримыми исходными посылками в цепочках Никоса. Мири рассматривала изображение, ее цепочки образовывались и сплетались с сумасшедшей скоростью. Ее жгла ненависть к убийцам Тони. И все же Аллен прав. Они не могут отвернуться от своих родителей, бабушек и дедушек, от других Неспящих - от своего сообщества. Мири кивнула. - З-з-з-защита. Н-н-н-наша, - выдавил Аллен. - Вкл-л-лючая Н-н-норм, к-к-к-которые... п-п-п-правильные, - сказала Диана Кларк, и остальные интуитивно построили цепочки того, что она подразумевала под словом "правильные". - С-с-с-сэм С-с-смит, - произнес Джонатан Марковиц. - Д-д-джоан Л-лукас. Ее н-н-не р-р-рожденный б-б-братик, - вымолвила Сара Серелли. Мири вспомнила День Памяти. Как могла она быть такой жестокой? Как могла _не понимать_? Тогда она еще не прошла через это. - Н-н-нам н-н-нужно н-н-название. - Диана заняла место Аллена и вызвала свою программу. Сложное сооружение говорило о значении наименований для самоидентификации и для сообщества, о положении Суперов в Убежище в том случае, если навсегда отпадет необходимость самозащиты. Может статься, что ни один из них никогда не подвергнется угрозе от Нормальных, и два сообщества будут десятилетиями существовать бок о бок, понимая, что на самом деле они единое целое. - Название, - произнесла Мири. - Д-да. Н-н-название, - подтвердила Диана. Цепочки Дианы текли в топографической проекции, подробно рассматривая как обособленность Суперов, так и сложные ограничения их физической и эмоциональной зависимости. - Н-н-н-нищие, - сказала Мири. - У меня не было выбора, - произнесла Дженнифер. - Конечно, - ответил Уилл Сандалерос. - Она слишком молода, чтобы заседать в Совете, Дженни. Мири еще не научилась владеть собой. Спустя несколько лет ты восстановишь ее в Совете, дорогая. Вот и все. - Но она не хочет со мной разговаривать! - воскликнула Дженнифер и в следующую секунду взяла себя в руки, разгладила складки черного аббая и потянулась, чтобы налить себе и Уиллу еще чаю. Длинные тонкие пальцы, сжавшие ручку старинного чайника, не дрожали; ароматная струйка особого генемодного чая, выращенного в Убежище, полилась в красивые чашки, которые Наджла собственноручно отлила к шестидесятилетию матери. Но резкие складки пролегли от носа Дженнифер к губам. Глядя на жену, Уилл понял, что горе бывает похожим на старость. - Дженни, повремени. Мири пережила тяжелый удар, а ведь она еще ребенок. Ты помнишь себя в шестнадцать лет? Дженнифер испытывающе посмотрела на Уилла. - Мири не такая, как мы. - Да, но... - И не только Мири. Рики тоже со мной не разговаривает. Уилл поставил чашку. Он подбирал слова столь же тщательно, как для выступления в суде. - Рики всегда был несколько неуравновешенным для Неспящего. Слабым, как его отец. - И Рики, и Мири придется признать то, чего никогда не мог принять Ричард: долг сообщества - защищать свои законы и культуру. Без этих устоев мы - только скопище людей, живущих по соседству. Убежище должно себя защищать. Особенно сейчас. - Верно, - согласился Уилл. - Повремени, Дженни. Она твоя внучка в конце концов. - А Рики мой сын. - Дженнифер взяла поднос. Она избегала взгляда мужа. - Уилл? - Да? - Установите за кабинетом Рики и лабораторией Миранды наблюдение. - Невозможно. По крайней мере за лабораторией Мири. Суперы экспериментировали с системами безопасности. То, что проектировал Тони, невозможно незаметно переделать. Неизбывное горе отразилось в глазах Дженнифер. Уилл обнял ее. - Переведите Мири в другую лабораторию. Туда, где мы сможем вести наблюдение, - сдержанно сказала она. - Да, дорогая. Сегодня же. Но, Дженни, Мири талантливая девочка. Она вернется к нам. - Я знаю, - ответила Дженнифер. - Переведи ее немедленно. 23 Спустя неделю после смерти брата Мири отправилась на поиски отца. Управление помещениями Убежища вышвырнуло ее из лаборатории и перевело в Научный купол номер 2. В тот же день к ней зашел Терри Мвакамбе, самый гениальный Супер в области управления системами. С Тони они редко работали вместе, потому что цепочки Терри затрудняли его общение с другими. Радикальные генемодные изменения с не выясненными до конца нейромеханическими последствиями делали его чужим даже среди Суперов. Цепочки состояли в основном из математических формул теории хаоса и новейшей теории дисгармонии. Ему было двенадцать лет. Терри провел несколько часов у терминалов и настенных панелей Мири, яростно моргая. Детский рот был сжат в тонкую, дергающуюся линию. В конце концов Мири поняла, что за его молчанием скрывалась ярость, сродни ее собственной. Терри любил своих родителей. Норм, изменивших его гены, чтобы создать его странный, выдающийся ум, который теперь те же самые Нормы пытались контролировать, словно Мири, одна из них, была нищей бродягой. Возмущение Терри таким предательством заполняло лабораторию, подобно раскаленному воздуху. Он закончил, но системы наблюдения Совета работали безупречно. Они показывали Мири, занятую бесконечной игрой в шахматы со своим компьютером. Защита от горя. Стремление доказать свою мощь, обнаружив, что она бессильна против смерти. Мири нашла отца в парке, под парящей в вышине Игровой. Он сидел, держа на руках второго нормального ребенка, которому исполнилось уже почти два года. Красивого мальчика с генемодными каштановыми кудрями и большими черными глазами звали Джайлс. Рики держал его так, будто он мог разбиться, а Джайлс вертелся, пытаясь вырваться. - Он еще не говорит, - сказал отец. Мири обдумала скрытый смысл этого замечания. - З-з-з-заговорит. Н-н-н-нормы иногда п-п-просто н-н-накапливают, а п-п-потом с-с-сразу выдают п-п-предложения. Рики крепче прижал извивающегося малыша. - Откуда ты знаешь. Мири? Ты сама еще ребенок. Без цепочек и мысленных конструкций ответ на его настоящий вопрос - _каким образом ты думаешь, Мири_, - был бы настолько неполным, что не имело смысла объяснять. Но отец не понимал цепочек. - Т-ты л-л-любил Т-т-тони. - Конечно. Он был моим сыном. - Но спустя мгновение прибавил: - Ты права. Твоя мать не любила его. - И м-м-м-меня т-т-тоже. - Она пыталась. - Джайлс захныкал. Рики ослабил хватку, но не спустил малыша на землю. - Бабушка настояла на твоем исключении из Совета. Она внесла поправку в положение о возрастном цензе для членов Совета от семьи до двадцати одного года, так же, как для временных заседателей. Предложение приняли. Мири нисколько не удивилась. Многие не одобряли различные критерии распределения голосов для семейства Шарафи и для всех остальных. Возможно, недовольство по поводу ее участия имело все те же причины: она была Супером. Джайлс изо всех сил дернулся и завопил. Рики наконец-то отпустил его и с трудом улыбнулся. - Наверное, я ждал, когда он разразится фразой: "Папа, пожалуйста, отпусти меня исследовать мир". Ты в его возрасте так бы и сказала. Мири прикоснулась к мягким, шелковистым волосам Джайлса, с довольным видом изучавшего генемодную травку. - Он - это н-н-не я. - Да. Придется помнить об этом. Мири, зачем вы собирались ночью в лаборатории Аллена? Она встревожилась. Если Рики заметил и задумался, то ведь и другие... Могут ли они навредить Нищим? Терри с Никосом говорили, что никто не преодолеет систему безопасности, которую они установили, но каждый мог заинтересоваться такой мощной защитой. Не вызовет ли удивление поток репрессий? Нормы для Суперов - закрытые книги. - Мне кажется, - осторожно сказал Рики, - что вы оплакиваете Тони втайне ото всех. Если кто-нибудь из Норм спросит, зачем вы собираетесь, так и отвечайте. Мири отпустила волосики Джайлса и вложила руку в ладонь отца. - Д-д-д-да, п-п-п-папа. М-м-мы т-т-так и с-с-скажем. Полтора месяца они вводили скрытые программы управления основными системами Убежища. Львиную долю работы сделали Терри Мвакамбе. Никос Деметриос и Диана Кларк. Некоторые защитные программы они не смогли взломать, в основном в системе внешней обороны. Терри трудился по двадцать три часа в сутки под прикрытием своей программы, которая должна была обмануть службу наблюдения. Невыразимое отчаяние Терри ощущалось почти физически. Мири поразилась, насколько быстро Нищие взяли под контроль орбитальный комплекс, хотя изменить им пока ничего не удалось. А может, и не удастся. Или не придется. В начале второго месяца Терри проник в основную систему защиты. Они с Никосом созвали общий сбор. Мальчики были бледны как мел. Паутина красных капилляров пульсировала над маской на лбу Терри. В последнее время с десяток Суперов стали носить пластиковые маски, закрывавшие нижнюю часть лица - от подбородка до глаз - с отверстием для дыхания. Некоторые девочки украшали свои маски. Те дети, которые были близки со своими родителями-Нормами, как заметила Мири, масок не носили. Она не знала, связал ли кто-нибудь появление повязок со смертью Тони Шарафи. - Л-л-лаборатория Ш-ш-ш-ш... - Терри резко взмахнул рукой, что должно было означать - "К черту". Язык жестов Суперов стал более резким. - Л-л-лаборатория Ш-ш-шарафи изготовила и х-х-хранит с-с-с-с... - Никос тоже был перевозбужден. Терри вывел цепочку на терминал; как обычно, ее никто не понял. Тогда Никос преобразовал ее в программу Мири, которая была самой доступной для группы. Двадцать семь ребят столпились у экрана. Лаборатория Шарафи разработала и синтезировала высокоактивный, мгновенно действующий, распространяющийся воздушным путем смертельно опасный генемодный организм. Упаковки с этими замороженными организмами, которые по команде из Убежища можно разморозить и распылить, размещены в Соединенных Штатах доверенными людьми. Такие пакеты находятся в Нью-Йорке, Вашингтоне, Чикаго, Лос-Анджелесе и на орбитальной станции Убежища "Кагура". Пакеты невозможно обнаружить обычными методами. Вирусы убивают любой организм, имеющий нервную систему, в течение семидесяти двух часов и самоуничтожаются. Великолепный образчик генной инженерии. Аллен нарушил молчание: - Д-д-для з-з-защиты Убежища! Н-н-не д-д-для упреждающего... - Д-д-да! - горячо перебила Диана. - Т-т-только д-д-для обороны! М-м-мы н-н-не... - К-к-как и м-м-мы, - с отчаянием произнесла Кристина. - К-как п-п-поступают Н-н-нищие. Всем хотелось верить, что Убежище поступает так же, как они сами, устанавливая тайные механизмы защиты. Неспящие имеют право на самозащиту, если Убежище подвергнется прямому нападению. Неспящие - не убийцы. Мири посмотрела сперва на Терри, потом на Никоса, на Кристи, на Аллена. Потом перевела взгляд на биологическое оружие бабушки, хранящееся в тайне даже от Совета Убежища. Знал ли об этом отец? Мири вдруг подумала, что теперь тоже сделает себе маску из пластика. После нескольких часов взволнованного обсуждения Нищие не пришли ни к какому решению. Они ничего не могут сделать. Если они расскажут Совету о том, что им известно. Совет поймет, каковы их реальные возможности. Если они обезвредят механизмы дистанционного управления, взрослые тоже догадаются, и, значит, Нищие потеряют свой тайный шанс. И в любом случае, чем же тогда отличается Лаборатория Шарафи от Нищих? Дети установили защитные механизмы отключения и больше ничего не предприняли. Мири медленно двинулась в свою лабораторию, и фиктивная программа наблюдения Терри снова заработала, показывая, как она выигрывает партию за партией в несуществующей шахматной игре. Открытие Нищих не давало Мири покоя много дней. Она пыталась проводить собственные исследования по подавлению заикания. Сломала хрупкий биосканер, неправильно надиктовала важную часть программы в рабочий терминал и швырнула мензурку об пол. Перед глазами стоял отец с барахтающимся Джайлсом на руках. Рики любит ее. И поэтому подозревает, что Суперы замыкаются в своем собственном сообществе. Но что он может сделать? Цепочки пролетали в голове, как туманные вихри из сопел ремонтников: верность, предательство, самосохранение, солидарность, родители и дети. Прозвучал сигнал интеркома. Несмотря на свое возбуждение. Мири застыла, увидев на экране лицо Лукас. - Мири, если ты в лаборатории, включи двухстороннюю связь. Была ли Джоан ее старым другом? Или новым врагом? Старые мерки больше не годились. - Или тебя нет, или ты не хочешь разговаривать со мной, - продолжала Джоан. За последний год она стала еще эффектнее, семнадцатилетняя генемодная красотка с решительным подбородком и огромными фиолетовыми глазами. - Ладно. Я знаю, ты все еще... горюешь о Тони. Но если ты все-таки на месте, включи информационную сеть 22 Соединенных Штатов. Сейчас выступает артист, которого я иногда смотрю. Он помог мне с некоторыми... духовными проблемами. Я подумала, что тебе будет интересно. - Джоан опустила глаза, будто тщательно взвешивала слова. - Если ты все-таки включишь программу, не регистрируй ее в главной памяти. Наверняка Суперы знают, как это сделать. Мири поняла, что Джоан вызвала ее при помощи кода. Мири раздумчиво жевала прядь неухоженных волос - эту привычку она приобрела после смерти Тони. Неужели какой-то артист с Земли помог Джоан в ее "духовных проблемах"? Какие проблемы могут быть у людей, идеально вписавшихся в свое сообщество? Она подняла брошенную мензурку, вымыла и продезинфицировала. Вернулась к программе ДНК и занялась утомительной проверкой миниатюрных точечных гипотетических изменений в формуле, которая могла оказаться отправной. Где-то вкралась ошибка. Мири ударила кулаком по терминалу. "Д-д-дерьмо!" Никос или Терри моментально устранили бы ее. Или Тони. Мири рухнула в кресло. Снова нахлынуло горе. Когда самая тяжелая волна прошла, она опять повернулась к терминалу, но не нашла причину отказа даже при помощи обслуживающей программы. Она вернулась к интеркому и вызвала информационную сеть номер 22. Экран стал совершенно черным. Еще одна неисправность? Мири вскочила, намереваясь дотянуться до миниатюрной голосцены и постучать по полу, как вдруг в середине сцены появилось светлое пятно. Человек в кресле заговорил. ...Счастливые те дни, Когда невинным был младенцем! И прежде, чем познал я мир... Это? Артист, читающий какое-то стихотворение нищих? Ради _этого_ Джоан нарушила молчание, длившееся долгие годы? Мрак за спиной человека обрел форму. Нет, из него стали появляться очертания, неуловимо отличающиеся друг от друга, странным образом захватывающие. В голове у Мири стали образовываться цепочки, и хотя они состояли из самых земных мыслей, тем не менее их контуры чем-то напоминали те, что скользили мимо декламатора в инвалидном кресле. Возможно, это следует посмотреть Диане: она работает над уравнениями, описывающими формирование мыслительных цепочек, основываясь на данных, которые получил Тони незадолго до смерти. Но под одеждами из плоти Я проблеск вечности увидел... - произнес артист. Мири вдруг поняла, что его кресло оборудовано специальными приспособлениями. Он, наверное, болен или искалечен. Ненормален. Цепочки стали более плоскими, спокойными. Силуэты на голоэкране изменились. Она слышала слова и не понимала их; слова не имели значения. Но ведь так и должно быть? Артист скрылся, но и она, Миранда Сирена Шарафи, тоже постепенно исчезала, соскальзывая вниз по крутой длинной горе, становясь все меньше и меньше, и теперь невидимкой, прозрачным призраком, оказалась в углу какой-то незнакомой комнаты. Она знала, что это глубокое здание состоит из уймы комнат, соединенных друг с другом, наполненных светом, настолько ощутимым, что казался живым. Он неожиданно превратился в дикого зверя с пятнадцатью головами. У Мири в руках появился меч. "Нет, - произнесла она вслух, - я не могу орудовать мечом", - но зверь рыча бросился на нее, и она отрубила одну голову. Мири увидела, что это голова ее бабушки. В полу появилась дыра, и голова, слегка улыбаясь, скользнула в нее. Мири знала, что она попадет в другую комнату и не исчезнет насовсем. Ничто никогда не исчезает бесследно. Зверь снова кинулся на нее, и она отрубила еще одну голову, которая так же безмятежно провалилась вниз. Это была голова ее отца. В приливе ярости Мири принялась сечь без передышки. Последней была голова Тони, но вместо того чтобы исчезнуть, она отрастила генемодное тело Дэвида Аронсона. Тони-Дэвид начал раздевать ее, и она тотчас почувствовала возбуждение. "Я всегда хотела тебя", - сказала она. "Знаю, но сперва я должен был перестать дергаться". Он вошел в нее, и мир взорвался цепочками. "Подожди минуту, - сказала она Тони, - это неправильно". Она сосредоточилась и изменила их в нескольких точках. На неподвижном лице Тони улыбались только красивые губы. Когда Мири покончила с исправлением, он снова обнял ее, и девушку захлестнули такая нежность, такой покой, что она весело сказала: "А мама не имеет значения!" "И никогда не имела", - ответил Тони, и она рассмеялась и... ...проснулась. Мири охватил ужас. Она спала и видела сны. - Н-н-н-нет, - простонала Мири. Как она могла спать? Сны - это то, что видят Спящие. Эти мысленные конструкции описаны в теоретических исследованиях мозга... Голотерминал снова стал черным. Человек медленно растворился в нем. Очертания. Оборудование проецировало силуэты, а ее мозг в ответ формировал свои. Чувство покоя, радости, полного единения с Тони могло прийти только из коры ее мозга. Она мечтала об этом. Артист - Мири выудила из памяти земное слово - "загипнотизировал" ее своими контурами, своими стихами об одиночестве, и очертания на голограмме вытянули словно магнитом контуры ее собственной мечты... Но было и нечто большее. Озарение. Она сосредоточилась на цепочках и целенаправленно изменила их. Она помнила сейчас оба варианта. Мири сидела неподвижно, так же, как во сне. - Дру Арлин, - вещали с экрана о человеке в кресле, - Властитель Светлых Сновидений. Новое искусство покорило страну с быстротой молнии. Эта программа не поддается воспроизведению, и если Жители страны Головидео хотят приобрести копию одного из шести Светлых Сновидений Дру, необходимо... Мири включила программу записи. Человек в кресле застыл во времени. Мири подняла голову и подошла к рабочему терминалу. Исправить ошибку в программе оказалось просто: надо было всего-навсего руководствоваться теми цепочками, которые она изменила во сне. Она впечатала точечный код ДНК, за которым охотилась три года, в таблицы нейрохимических взаимодействий. Ответ появится спустя некоторое время, но Мири уже знала - эти генемоды правильные. Вот чего ей недоставало всю жизнь! Идей, навеянных сновидениями, а точнее, _светлыми сновидениями_. Того, чем она могла манипулировать в мире грез. Мири взглянула на застывшее изображение художника; невидимый свет играл на его блестящих волосах. Ярко-зеленые глаза улыбались. Она снова ощутила оргазм, испытанный во сне. Всей душой она потянулась к Дру Арлину, который подарил ей это возрождение. Светлые сновидения. Мири захотелось синтезировать свое нейровещество, провести с ним опыты. Оно прекратит заикание и конвульсии Суперов, не повредив их суперспособностям, позволит им быть собой, открыв дополнительные возможности. Как светлые сновидения, которые помогают еще ярче раскрыться твоей сути. Но для начала надо сделать еще кое-что. Она настроила библиотечную программу на самый широкий поиск: данные Убежища, легальных банков данных Земли плюс подпрограммы поиска, составленные Тони, которые могли взламывать защиту частных банков данных. Мири хотела знать о Дру Арлине все, что можно. А потом она придумает, как с ним встретиться. Нищие сидели на скамейках, на столе, на полу в лаборатории Рауля и тихо переговаривались, как обычно, подолгу ожидая, пока собеседник выговорит слова. Они никогда не смотрели в глаза друг другу. Почти все были в масках. Маска Мири была без украшений. Она не собиралась носить ее долго. - Н-н-н-нуклоидные п-п-протеины... - ...н-н-нашел н-н-новые п-п-потоки... - ...т-т-тяжелее н-н-на д-д-два ф-ф-фунта... - М-м-моя н-н-новорожденная с-с-сестра... - К-к-к-к-к-к... - стон отчаяния. Первый терминал заработал, показывая программу цепочек. - Подождите минутку, - сказала Мири. - Я вам что-то покажу. В комнате воцарилось гробовое молчание. Мири сняла маску и откинула длинные пряди волос. Она безмятежно смотрела на Суперов, и ее лицо оставалось неподвижным. - Ох-х-х-х! - выдохнул кто-то, будто получил удар в солнечное сплетение. - Я нашла точечный код, - пояснила Мири. - Энзимы легко синтезировать, побочных эффектов я не наблюдала у себя до сих пор. Их можно ввести с помощью медленно рассасывающегося подкожного пластыря. - Она закатала рукав и показала небольшой быстро регенерирующий шрам. - Ф-ф-ф-формула! - жадно потребовал Рауль, второй биолог-исследователь. Мири вызвала на рабочий терминал конструкцию из цепочек. - К-к-когда? - спросила Кристи. - Я поставила пластырь три дня назад, и с тех пор из лаборатории не выходила. Никто, кроме вас, еще не видел. - С-с-сделай м-м-мне! - попросил Никос. Мири заранее приготовила двадцать семь кусочков пластыря. Нищие встали в очередь. Сьюзан дезинфицировала предплечье, Рауль делал надрез, Мири вставляла пластырь, а Диана плотно бинтовала руку. - Первые результаты появляются спустя несколько часов, - сказала Мири. - Энзим должен выработать достаточное количество передающих нейронов. Суперы смотрели на Мири сияющими глазами. Она наклонилась вперед: - Нам надо еще кое-что обсудить. Вы знаете, что я искала эту генетическую модификацию почти четыре года. Но я нашла решение благодаря "светлым сновидениям". Это похоже на то, что делают Спящие, и именно Спящему я обязана открытием. Но мы тоже можем видеть светлые сновидения, и хотя у меня еще нет данных сканирования мозга, я считаю, что мы будем делать это не так, как Спящие. И даже не так, как Нормы. Мири рассказала о вызове Джоан, о Дру Арлине, о том, как увидела собственные цепочки во сне и исправила их. - Похоже, что цепочки - это мостик между ассоциативным и линейным мышлением, а светлые сновидения - другой мостик. Он достает до подсознания, примерно так же, как сны Спящих. Но Спящие не могут придать форму сновидениям, потому что у них нет цепочек. Возможно, очертания действуют только на эмоциональном уровне. - Мири пожала плечами. - Кто знает, как работает мозг Спящих? Светлые сновидения похожи на... второе рождение в мир с большим числом измерений, чем наш. И я хочу, чтобы вы это испытали. Из кармана шорт Мири вынула картридж с программой ее любимого второго выступления Дру. Записать всю серию из шести представлений не составило трудностей для программ Тони, что бы ни заявляли передающие студии. Терри Мвакамбе раскинул вокруг лаборатории Рауля непроницаемое защитное поле еще до начала собрания. Мири вставила картридж в голотерминал. На этот раз она не хотела спать; она хотела наблюдать за остальными. Глаза Суперов туманились, хоть и не закрывались. Музыкальный голос Дру Арлина ласкал их веки. Суперы спали. Когда все кончилось, они проснулись почти одновременно. Дети смеялись, плакали, взволнованно говорили о своих снах, все, кроме Терри. Он сгорбившись сидел в углу, низко опустив голову. В какой-то момент синтетические ферменты Мири стимулировали производство трех различных взаимозависимых химических веществ, которые изменили трудно уловимый состав цереброспинальной жидкости. Терри встал. Худое тело и большая голова были совершенно неподвижны. Глаза больше не мигали. - Я понял, как убрать последние защитные программы Лаборатории Шарафи. И я знаю, что за ними скрывается. 24 В первый день нового года Лейша прогуливалась вдоль ручья под тополями. Поблескивал легкий снежок. Она подняла взгляд и увидела бегущего к ней Джордана. Морщины на его загорелом лице напоминали туго натянутую проволочную сетку. - Лейша! Убежище вышло из состава Соединенных Штатов! - Да, - Лейша нисколько не удивилась. Вскоре после смерти Алисы она пришла к выводу, что таковы истинные намерения Дженнифер. Все сходилось. Пожалуй, только двое в Америке предвидели подобный поворот событий - она и Кевин Бейкер. Лейша подобрала камешек - почти идеальный овал, отполированный терпеливым ветром и древними водами. Он был холодным как лед. - И ты не пойдешь в дом смотреть "новости"? - Мы ведь всегда их смотрим? - Джордан ошарашенно уставился на Лейшу. Убежище сделало заявление в 8:00, 1 января 2092 года одновременно пяти крупнейшим информационным сетям, президенту и конгрессу Соединенных Штатов. Текст его гласил: "Когда в процессе развития человечества возникает законная необходимость в самоотделении народа, этика требует, чтобы этот народ объявил о причинах, побудивших его к обособлению. Мы считаем очевидными следующие истины: Люди не созданы равными. Они имеют право на жизнь, свободу и счастье, но не за счет свободы, труда и счастья других. Правительство, которое не в состоянии защитить права своих граждан, народ вправе сменить и учредить новое, организовав его власть в такой форме, которая представляется ему наиболее эффективной. Действия нынешнего правительства Соединенных Штатов свидетельствуют о постоянных злоупотреблениях и незаконных акциях, о намерении лишать народ того, что принадлежит ему по праву. Позвольте познакомить беспристрастный мир с фактами. Соединенные Штаты запретили участие представителей Убежища в любом законодательном или правообразующем органе из-за широко распространенной ненависти Спящих к Неспящим, порожденной невежеством. Соединенные Штаты установили для Убежища разорительные налоги, создав de facto беспрецедентное налогообложение и отнимая таким образом под угрозой применения силы плоды труда граждан Убежища. Соединенные Штаты не обеспечили своему налогоплательщику - Убежищу ни защиты, ни социальных благ, ни законного представительства, ни преимуществ в торговле. Ни один гражданин Убежища не пользуется дорогами федерации или штатов, школами, библиотеками, больницами, судами, услугами полиции и пожарных бригад. Пособием, публичными развлечениями или какими-либо другими благами. Те граждане Убежища, которые посещают аспирантуру в университетах Соединенных Штатов, полностью оплачивают расходы на обучение, отказываясь от государственных компенсаций. Несправедливые налоги и торговые квоты вынудили Убежище торговать с иностранными государствами на заведомо невыгодных условиях. Соединенные Штаты мешают отправлению правосудия, отказываясь принять законы для создания судебных органов в Убежище, поэтому мы лишены основополагающего права на суд присяжных среди равных. Наконец, Соединенные Штаты использовали против Убежища военную угрозу, отстранив тем самым от власти истинное правительство Убежища, и начали против нас войну. Поэтому мы, представители Убежища, в лице Генерального Совета, призывая Высшего Судью Вселенной в свидетели честности наших намерений, торжественно заявляем от имени и по поручению народа Убежища, что наша орбитальная колония является, и должна таковой быть по праву, свободным и независимым государством; что мы освобождаемся от всех обязательств по отношению к Соединенным Штатам Америки и что всякая политическая связь между нами и Соединенными Штатами должна быть прервана. Статус суверенного государства позволит Убежищу объявлять войну, заключать мир, подписывать соглашения о сотрудничестве, вести торговлю и предпринимать прочие правовые действия. Отныне мы слагаем с себя обязанность выплачивать Соединенным Штатам разорительные и несправедливые корпоративные поборы. В поддержку данного заявления мы, законно избранные представители Убежища, взаимно ручаемся друг перед другом своими жизнями, состоянием и священной честью". На факсимиле документа, показанном в программе "новостей", стояло четырнадцать подписей во главе с крупно выведенным "Дженнифер Фатима Шарафи". Лейша помнила, что раньше Дженнифер писала мелко и аккуратно. - Они на это пошли, - сказала Стелла. - Они решились. - Лейша, что теперь будет? - спросил Джордан. - Налоговое управление подождет до 15 января, и, если платежи не поступят, оно применит процедуру принудительной оценки имущества с целью вычисления налогов. Они будут вправе захватить материальные ценности в качестве залога до получения сборов. - Физически захватить _Убежище_? Даже без предварительного слушания в суде? - Штрафные санкции предполагают сначала захватить имущество, а потом уже проводить слушание. Вероятно, поэтому Дженнифер предпочла такую последовательность. Всем придется пошевеливаться. Половина конгресса сейчас на каникулах. - Лейша удивилась, как равнодушно звучит ее голос. - Но как же правительство завладеет Убежищем? - спросила Стелла. - Они могут сбить его с орбиты ракетой типа "Трут", - заметил Джордан. - Нет, - возразила Стелла, - зачем уничтожать собственность, на которую претендует налоговое управление? Должно произойти... вторжение. Но орбитальные комплексы такие хрупкие. О чем, черт возьми, думает Дженнифер? - Не знаю, - ответила Лейша. - Посмотрите на подписи. Ричард Энтони Келлер Шарафи, Наджла Шарафи Джонсон, Гермиона Уэлс Келлер - думаю, Ричард не знает, что его дети обзавелись семьями. Стелла с Джорданом переглянулись. - Лейша, - упрекнула Стелла в своей обычной резкой манере, - тебе не кажется, что это выходит за рамки _семейных новостей_? Это гражданская война! Дженнифер наконец удалось отделить почти всех Неспящих от остального народа, от основных течений в американском обществе... - Ты не находишь, - Лейша безрадостно улыбнулась, - что мы, двенадцать человек, сидящие в этом заброшенном компаунде в пустыне, сделали то же самое? - Ты думаешь, - нарушила молчание Стелла, - что Убежище может на равных сражаться с _Соединенными Штатами_? - Не знаю, - сказала Лейша, и Стелла в ужасе взглянула на Джордана. - Я плохой оракул. Всю свою жизнь я ошибалась в Дженнифер Шарафи. - Но, Лейша... - Я иду к ручью, - сказала Лейша. - Позовите меня, если начнется война. Она оставила сердитых, сбитых с толку родственников, которые не могли отличить преступное равнодушие от преступной бесполезности, что Лейша находила гораздо страшнее. Конгресс Соединенных Штатов серьезно отнесся к угрозе отделения Убежища. Это же _Неспящие_. Сенаторы и конгрессмены, разъехавшиеся было на зимние каникулы, поспешно вернулись в Вашингтон. Президент Кэлвин Джон Мейерхофф, крупный, малоподвижный мужчина, прозванный журналистами "молчаливый Кэл-2", обладал острым умом и слыл тонким политиком. Если Мейерхофф и видел иронию судьбы в том, что крупный внешнеполитический кризис в конце срока его президентства связан с частью округа Каттарогус, штат Нью-Йорк, то эта ирония не нашла выхода в пресс-релизах Белого дома. Однако информационные сети Жителей усмотрели пищу для забавных двухминутных комедийных скетчей. Немногие Жители когда-либо сталкивались с Неспящими - те предпочитали работать с ишаками. Программы Жителей восторженно предсказывали: "Очередь за Орегоном! Взгляд изнутри!" Голоактеры с наклеенными ресницами упражнялись на тему необходимости для жителей Орегона "разорвать политические узы, связывающие их с другим народом". Лозунги "Свободу Орегону" украсили гонки скутеров, брейни-вечеринки, дворцы для бесплатных танцев. Кимберли Сэндз выиграл Белмонтские зимние гонки на скутере, на котором флаг Орегона был нарисован поверх государственного флага. Третьего января Белый дом сделал заявление о том, что в документе Убежища содержится подстрекательство к государственному мятежу и террору, поскольку Убежище является частью штата Нью-Йорк. Подобные призывы противоречат условиям свободной демократии. Национальная гвардия находилась в состоянии боевой готовности. 10 января делегация чиновников Госдепартамента и Налогового управления - редчайшее сочетание в истории американской дипломатии - прибудет в Убежище "для обсуждения ситуации". Убежище пообещало встретить огнем любой космический корабль, который приблизится к орбитальному комплексу. Конгресс собрался на экстренное заседание. Налоговое управление объявило о принудительной оценке имущества компании "Убежище, Инк." и его главных акционеров - семейства Шарафи. Таблоидные информационные сети, которые больше интересовались внешней стороной дела, вопили, что Убежище выставляют на аукцион для оплаты налогов и штрафов. "Кто-нибудь желает купить подержанный шаттл? Слегка поврежденную орбитальную панель? Орегон?" Компания ВБРН, "Брейни-канал", поставила спектакль, в котором Орегон достался паре из Монтеррея, штат Калифорния, и супруги заявили, что Национальный Парк Кратерного озера требует независимости. Восьмого января Отдел информационных сетей "Нью-Йорк Таймс" вместе с почтенной газетой ишаков под тем же названием опубликовал статью "Зачем удерживать Орегон?" Переданная по всем ежедневным сетям экранная версия была озвучена комментатором; бумажная распечатка состояла только из этого материала. "ЗАЧЕМ УДЕРЖИВАТЬ ОРЕГОН? За последнюю неделю наша страна столкнулась как с серьезной угрозой со стороны Убежища, оплота Неспящих Америки, так и с порожденным ею шоу, поставленным так называемыми таблоидными информационными сетями. Такие представления могут казаться забавными, вульгарными, издевательскими или тривиальными. Однако шоу вокруг легкомысленного движения "Свободный Орегон" небесполезно, поскольку позволяет лучше понять поступок Убежища. Предположим, что Орегон действительно захотел выйти из состава федерации и здравомыслящий, объективный человек решил аргументирование опровергнуть право Орегона на такой шаг. Первое. Напрашиваются параллели с американской революцией, а не Гражданской войной, во время которой одиннадцать штатов Конфедерации пытались отделиться. Действительно, в развлекательной кампании, развернутой безответственными информационными сетями, ни разу не упоминалось о Форте Самтер или Джеффе Дэвисе. Эта аналогия подразумевает стиль так называемой Декларации независимости Убежища, которое явно считает себя угнетенной колонией. И серьезные контрдоводы документу Убежища должны начинаться с исследования этого документа. Он не слишком убедителен. Связь между 1776 и 2092 годами крайне слаба. Жители тогдашних колоний находились под властью иностранного государства, навязанной им без их представительства, иноземные солдаты размещались на их земле, американцы занимали второстепенное положение в собственной стране. В то же время ни один федеральный чиновник не ступал на территорию Убежища за 36 лет, прошедших со времени первого обследования. Убежище имеет представителей в законодательных органах штата Нью-Йорк, в федеральном конгрессе и в лице президента - все это посредством заочного голосования по бюллетеням, которые жители Убежища неизменно получают во время каждых выборов и которые, как свидетельствуют надежные источники, ни разу не вернулись обратно. Верно, что Убежище подверглось очень тяжелому налогообложению после принятия нового свода законов, одобренного конгрессом в минувшем октябре. Но Убежище также является самой богатой корпорацией не только в Соединенных Штатах, но и во всем мире. Прогрессивное налогообложение вполне законно. В отличие от американских колоний Убежище не занимает второстепенного положения в мировой экономике. Вполне вероятно, что Убежище занимает более высокое финансовое положение в мировой экономике, чем Соединенные Штаты, и, вне всякого сомнения, их акции котируются, выше на международном рынке. Мы обнаружили бы, что на деле Убежище скорее эксплуатирует, нежели подвергается эксплуатации. Ежегодный дефицит Убежища - если таковой существует - явно гораздо меньше, чем у правительства Соединенных Штатов. В соответствии с критериями первой Декларации Независимости, и Орегон, и Убежище должны оставаться в составе государства. Другим аргументом в пользу сохранения Орегона является отрицательный прецедент. Если Орегон может отделиться, почему не может Калифорния? Или Флорида? Или Гаррисбург, штат Пенсильвания? Вопрос о балканизации США был решен 225 лет назад, во время конфликта, упоминания о котором Убежище тщательно избегает в своем документе. Третье. Взаимоотношения. Именно при помощи ресурсов Соединенных Штатов, включая борьбу граждан, Орегон был образован, достиг экономического процветания, стал центром торговли мехами в девятнадцатом веке и производства интеркомов класса "Е" в двадцать первом. Орегон обязан уважать эти взаимные отношения, даже если они ему надоели, и не напоминать своим поведением неблагодарное чадо. И еще одна причина, по которой Орегону нельзя позволить отделиться, - это просто-напросто незаконно. Демонстративное нарушение суверенитета Соединенных Штатов, отказ от уплаты налогов, угроза добиться независимости путем агрессии - все это запрещено Кодексом Соединенных Штатов. И если все вышеизложенное справедливо по отношению к Орегону, то справедливо и по отношению к Убежищу. Независимо от того, кто его населяет". Дру появился в Нью-Мексико вечером 6 января. День выдался необычно холодный; он кутался в красный шарф, а ноги прикрыл пледом. И то, и другое, как заметила Лейша, было из тонкой ирландской шерсти. Он проехал в своем кресле через большую открытую гостиную, когда-то построенную с расчетом на семьдесят пять гостей. Дочь Стеллы, Алисия, со своей семьей переехала обратно в Калифорнию, Эрик был в Южной Америке, Сет с женой - в Чикаго. Дру снова изменился, подумала Лейша. Привык к славе. Здороваясь, Дру смотрел открытым взглядом, но теперь в нем не было даже жажды внимания. Он уверен в себе и без ее поддержки. Но в то же время Дру все еще взирал на мир с интересом, но к этому добавилась легкая вызывающая улыбка. Лейша помнила - так смотрел ее отец. - Я решил вернуться домой, - сказал Дру, - на тот случай, если политическая ситуация станет по-настоящему напряженной. - Ты думаешь, этого не произойдет? - сухо спросила Лейша. - Хотя ты ведь не знаешь Дженнифер Шарафи. - Да. Но зато ты знаешь. Лейша, скажи мне, что будет с Убежищем? В его голосе слышалась прежняя одержимость. Неужели Убежище питает его светлые сновидения? - Военные не расстреляют Убежище, если ты это имеешь в виду, - ответила Лейша. - Там, наверху, гражданские лица и примерно четверть из них - дети. Дженнифер всегда хватало политической осторожности, чтобы не пересекать грань, за которой может последовать серьезный ответный удар. - Люди меняются, - заметил Дру. - Возможно. Но даже если фанатизм пересилил здравый смысл Дженнифер, там много других разумных людей. Очень умный адвокат Уилл Сандалерос, и Касси Блументаль, и, конечно, ее взрослые дети... Лейша вдруг вспомнила, как сорок лет назад Ричард сказал: "Становишься другим, просидев десятки лет взаперти только с Неспящими..." - Ричард тоже здесь. - _Ричард?_ - С Адой и малышом. Стелла суетилась вокруг них, когда я вошел. У Шона, кажется, грипп. Ты удивлена, Лейша? - Да. - Она неожиданно улыбнулась. - Ты прав, Дру, люди меняются. Тебе не кажется это забавным? - Не знал, что у тебя есть чувство юмора, Лейша. - Не дразни меня, Дру, - резко сказала она. - Я и не пытался, - улыбнулся он, и Лейша поняла, что Дру говорит правду. Возможно, их понятия о юморе очень разные. Вошел Ричард: - Привет, Лейша. Привет, Дру. Надеюсь, ты не возражаешь против нашего неожиданного визита. Я подумал... - Что если Наджла или Рики захотят связаться с тобой, то сделают это через меня? - закончила за него Лейша. - Ричард, дорогой... Мне кажется более вероятной кандидатурой Кевин. Он посредник Убежища... - Нет. Они не обратятся к Кевину, - сказал Ричард, и Лейша не спросила, откуда ему это известно. - Лейша, что будет с Убежищем? Все, словно сговорившись, задавали ей этот вопрос. Ей, которая просидела - "надувшись", как говорила Сьюзан Меллинг, - тридцать лет без дела в пустыне. Что творится с ее близкими? - Не знаю, Ричард. Что, _по-твоему_, сделает Дженнифер? Ричард отвел взгляд: - Она взорвет весь мир, если решит, что это необходимо для ее безопасности. - Ты понимаешь, что говоришь, Ричард? Значит, философия Убежища до сих пор сводится к личным нуждам одного человека. Ты правда так думаешь? - По-моему, такова любая политическая философия, - ответил Ричард. - Нет, - не согласилась Лейша. - Любая, - на сей раз возразил Дру. - Только не Конституция, - неожиданно для себя сказала Лейша. - Посмотрим. - Дру разгладил дорогую ирландскую шерсть, прикрывавшую его высохшие ноги. Убежище, где не было ни ночи, ни дня, ни времен года, всегда жило по часовому поясу западного полушария. Этот факт неожиданно поразил Дженнифер своей гротескностью. Убежище, земля обетованная Неспящих, форпост следующей ступени эволюции человека, все эти годы было привязано к Соединенным Штатам древнейшими узами - узами времени. Стоя во главе Совета Убежища в 6:00, Дженнифер решила, что, как только кризис минует, эти путы будут разорваны. Убежище изобретет собственную систему времяисчисления, свободную от понятий дня и ночи и унизительных жизненных циклов Спящих. Убежище покорит время. - Пора, - произнес Уилл Сандалерос. - Огонь. Члены Совета стояли, положив ладони на полированный металлический стол либо сжав кулаки, глаза были прикованы к экранам. Взволнованные, решительные, полные боли лица. Чтобы заменить жеребьевку выборной системой, Дженнифер потратила десять лет. Она долго маневрировала, чтобы получить именно этот состав Совета, отговаривала людей от выдвижения своей кандидатуры, убеждала, торговалась, бросала пробные камни, ждала, шла на компромиссы. И теперь у нее был Совет, способный, за одним исключением, поддержать в решающий для всех Неспящих момент и освободить их навсегда от устаревшего государства, потерявшего всякое значение в человеческой эволюции. Роберт Дей, патриарх большой и богатой семьи, десятилетиями рассказывал о Неспящих, которых во время его детства оскорбляли и ненавидели в Соединенных Штатах. Кэролайн Ренлей, молодой блестящий эксперт по коммуникациям, фанатично верила в биологическое превосходство Неспящих по Дарвину. Касси Блументаль, стоящая рядом с Дженнифер, участвовала в событиях, приведших к суду над Дженнифер. Пол Алеон, математик-экономист, который не только предвидел крушение основанной на И-энергии экономики Америки, когда закончатся международные патенты, но спрогнозировал будущее Убежища в качестве независимого государства. Джон Вонг, сорокапятилетний адвокат, гордился тем, что Неспящие обращались к нему только по вопросам интерпретации контрактов. Но Вонг, историк, понимал значение отправления правосудия для законопослушных людей во времена непростых перемен и верил в перемены. Чарлз Стоффер, глава внешней безопасности Убежища. Как все хорошие солдаты, он пребывал в постоянной готовности отразить удар. Барбара Барчески, шестьдесят три года, молчаливая, задумчивая, глава фирмы, занимающейся моделированием корпоративной информации. Долгое время Дженнифер не была уверена в Барчески. Она занималась изучением политических систем с эпохи Возрождения до промышленных революций и ранних орбитальных утопий и за многие десятилетия пришла к убеждению, что неограниченный технологический прогресс и верность сообществу в корне несовместимы. Изучение парадоксов, как знала Дженнифер, небезопасно. Она ждала. В конце концов Барбара Барчески поддержала Дженнифер. Доктор Раймонд Толивери, шестьдесят один год, глава исследователей Лаборатории Шарафи. Дженнифер никогда не сомневалась в его поддержке - он был ее соавтором. Трудность заключалась только в том, чтобы провести Толивери в Совет, так как загруженность работой превратила его в затворника. И еще там были Уилл Сандалерос, Наджла с мужем. Ларе Джонсон и Гермиона Шарафи. Они стояли напряженно и гордо, полностью осознавая последствия того, что собирались предпринять. Только Рики, прислонившись к дальней стене купола, глядел в пол, сложив руки на груди. Гермиона избегала смотреть в его сторону. Наверное, они поссорились. И именно невестка Дженнифер встала на сторону справедливости. Дженнифер подавила щемящее чувство материнской вины. Сейчас не время обдумывать неудачу с сыном. Уилл включил коммуникационную сеть Убежища, экраны интеркомов и голосцены в зданиях, наружные громкоговорители. Дженнифер расправила складки белого аббая и шагнула вперед. - Граждане Убежища. Говорит Дженнифер Шарафи. В куполе Совета сейчас проходит экстренное заседание. Соединенные Штаты ответили на нашу Декларацию независимости объявлением о вторжении, назначенном на завтрашнее утро. Этого _нельзя допустить_. Разрешить их делегации высадиться в Убежище означало бы согласиться начать переговоры - тогда как никакие переговоры невозможны, свидетельствовало бы о нерешительности - тогда как мы настроены решительно, допускало бы возможность экономического и судебного наказания - тогда как мы правы с точки зрения морали и эволюции. Делегация не должна высадиться в Убежище. Но, попытавшись силой остановить нищих, мы окажем себе плохую услугу. Неспящие не нападают, пока находятся в безопасности. Мы признаем самооборону, но не желаем войны. Мы хотим, чтобы нам позволили жить по-своему, быть свободными и добиваться счастья собственным трудом. Самое большее, что мы можем предпринять, чтобы остановить нищих, это устроить им демонстрацию той силы, которую мы не станем применять, если нас к этому не вынудят. Демонстрация, санкционированная властью Совета Убежища, будет транслироваться одновременно по всем основным информационным сетям Соединенных Штатов. Кэролайн Ренлей набрала код на своем пульте. Уилл Сандалерос по закрытому каналу отдавал распоряжения службе внутренней безопасности Убежища. На экранах всех интеркомов Убежища и Земли, подключенных к пяти серьезным информационным сетям ишаков, появилось изображение ветхого спутника, орбитального комплекса "Кагура", что в переводе означало "божественная музыка". Дженнифер комментировала передачу. - Говорит Совет Убежища. Правительство Соединенных Штатов объявило о вторжении в Убежище завтра утром под видом миротворческой делегации. Однако не может быть подлинного мира там, где существует физическое и экономическое принуждение. Мы не давали согласия на этот визит. Если Соединенные Штаты не уважают наше желание, то это означает, что они оставляют за собой право превентивного удара. Мы не позволим напасть на Убежище. С целью не допустить такого нападения и продемонстрировать, как далеко мы можем пойти, защищая свой дом. Убежище проводит настоящую демонстрацию. Мы не хотим, чтобы наш выход из состава Соединенных Штатов омрачался обвинениями в сокрытии важной информации. Мы действительно хотим избежать войны, показав, насколько ужасной она может быть. Перед вами орбитальная станция Убежища "Кагура". На ней остались только животные: домашний скот, насекомые, птицы и пресмыкающиеся, мелкие грызуны. В пакете, находящемся на станции, находится организм, разработанный генетиками Убежища. Он распространяется воздушным путем. В его генетический код встроен механизм самоуничтожения, который сработает спустя семьдесят два часа после активации. Сейчас этот пакет будет дистанционно вскрыт из Убежища. На спутнике ничего не изменилось. Легкий ветерок, созданный системами жизнеобеспечения, пробежал по листьям. Корова, жевавшая листья, закатила глаза и со стоном рухнула. С неба камнем упали птицы. Жужжание насекомых смолкло. Спустя две минуты только листья шелестели под смертоносным ветерком. Дженнифер тихо произнесла: - Станция "Кагура" открыта для посещения научных экспедиций, желающих проанализировать это явление. Если вы прибудете раньше, чем истекут семьдесят два часа, наденьте полный защитный костюм и проявляйте максимальную осторожность. Мы советуем дождаться окончания инкубационного периода. Аналогичные пакеты в больших количествах размещены в Нью-Йорке, Вашингтоне, Чикаго и Лос-Анджелесе. Не пытайтесь высадить делегацию в Убежище завтра или нанести упреждающий удар. В противном случае мы будем считать ответный удар справедливым. Вы только что видели, во что он выльется. Расставаясь с вами, мы, Убежище, хотим напомнить высказывание одного из ваших великих государственных деятелей, Томаса Пейна: "Мы сражаемся не за порабощение, а за освобождение страны и за жизненное пространство для честных людей". Кэрблайн Ренлей оборвала передачу. Экраны Совета сейчас же заполнила информация о происходящем в Убежище. Люди стекались в центральный парк, где обычно отмечали День Памяти. Растения не оградили защитными решетками, и Дженнифер, пристально наблюдавшая за происходящим, решила: хороший знак, что никто не ступает по посадкам. В Убежище никого заранее не известили о демонстрации на "Кагуре", кроме членов Совета, тщательно отобранных выпускников университетов, которые разместили пакеты на Земле, и работников службы безопасности. Дженнифер выдержала трудную битву за такую секретность. Выборные советники, горячо преданные своим избирателям, хотели обсудить с ними новое оружие, и Дженнифер пришлось напомнить о собственном судебном процессе, вызванном предательством Неспящего из прежнего Убежища. Совет неохотно подчинился. - Убежище - не военная машина! - кричал в интерком Дуглас Вагнер, первопоселенец, в юности активный борец за мир. Со своими огромными организаторскими способностями он мог приобрести очень большое влияние. - Возьмите его тихо, - попросила Дженнифер так, чтобы слышал только Уилл. - Не давайте им объединиться. - Она пыталась наблюдать за всеми экранами одновременно. - Нас должны были оповестить! - кричала женщина. - Чем же Убежище отличается от общества нищих, если решения, касающиеся нас, принимают, не считаясь с нами? Нам не сказали об этой части плана борьбы за независимость! - Женщину окружила небольшая толпа. - Я ее знаю, - сказала Советник Барчески. - Уилл, приведите ее в зал заседаний, я с ней поговорю. Ожил экран связи со службой безопасности: - В секторе "Б" все спокойно, Уилл. Люди, похоже, согласны, что демонстрация была необходима. - Хорошо, - отозвался Уилл. - Идут, - произнес Советник Дей. Группа жителей Убежища решительно шагала к куполу Совета, стены которого заранее сделали непрозрачными. Внешний экран показал, как они попытались открыть дверь и убедились, что купол заперт. Компьютер непринужденно произнес: - Совет выслушает ваши соображения по поводу демонстрации силы Убежища, но в данный момент мы должны сосредоточиться на реакции Земли. Приходите, пожалуйста, позже. Неспящие громко протестовали минут десять, потом ушли. Начались передачи с Земли. - ...беспрецедентная террористическая угроза со стороны тех, кого давно уже подозревали не только в отсутствии лояльности, но и в том, что они социально опасны... - ...мгновенный кризис в нарастающем противостоянии между орбитальным комплексом Убежища и правительством Соединенных Штатов... - ...паника в четырех городах, предположительно заминированных смертоносным вирусом, хотя официальные лица... - ...ошибочно считать, что объявленную угрозу есть возможность осуществить. Американский эксперт по генемодам, доктор Стэнли Кассенбаум, находится сейчас здесь, чтобы... - Леди и джентльмены, президент Соединенных Штатов!.. Информационные сети ишаков среагировали быстро. Неторопливый раскатистый голос президента Мейерхоффа вселял уверенность в сердца людей. - Граждане Америки, Соединенные Штаты получили угрозу от террористов из орбитального комплекса "Убежище". Они заявляют о возможности причинить нам серьезный вред посредством незаконно генетически модифицированных вирусов. Они угрожают развязать бактериологическую войну, если федеральная делегация попытается высадиться завтра в Убежище. Это недопустимо. Соединенные Штаты давно приняли решение не торговаться с террористами ни при каких обстоятельствах. В то же время безопасность и благополучие граждан имеют первоочередное значение. Жители Нью-Йорка и Чикаго, Вашингтона и Лос-Анджелеса, не покидайте ваши дома. Соединенные Штаты не позволят спекулировать на вашей безопасности. В данный момент команды экспертов обеспечивают вашу защиту. Я повторяю: самое лучшее, что вы можете предпринять, - это сохранять спокойствие... Информационные программы показывали толпы беженцев. Над землей летели потоки аэромобилей; вагоны супермонорельсов были забиты до отказа; шоссе заполнили наземные автомашины. Передача из Белого дома так и не ответила на вопрос, попытается ли делегация высадиться в Убежище завтра утром. - Оставляют за собой свободу выбора, - мрачно произнес Советник Дей. - Ошибка. - Спящие, - презрительно заметил Советник Алеон. Спустя час после демонстрации со станции "Кагура" Убежище получило послание из Белого дома с требованием немедленно сдать все нелегальное оружие, включая преступные биологические препараты. В ответ Убежище процитировало Патрика Генри: "Дайте мне свободу, или..." Спустя два часа после демонстрации Убежище отправило еще одну многоканальную передачу, в которой объявило, что пакеты со смертоносным генемодным вирусом спрятаны в Вашингтоне, Далласе, Новом Орлеане и Сент-Луисе. Люди побежали из Сент-Луиса, в Новом Орлеане разразился настоящий бунт. Из Чикаго, Нью-Йорка и Лос-Анджелеса эвакуация продолжалась теми же темпами. Какая-то истеричка из Атланты сообщила, что все голуби на ее террасе мгновенно сдохли. Люди начали покидать Атланту. Бригада противохимической защиты обнаружила, что птицы отравились крысиным ядом, но к этому времени уже поступило сообщение о падеже скота возле Форт-Ворта. Дженнифер подалась к экрану: - Какая беспомощность! Протесты в Убежище достигли высшей точки и стихли. Спонтанные лидеры либо дискутировали с советниками за закрытыми дверями, либо были "изолированы" в здании, негласно подготовленном службой безопасности Сандалероса, либо занимались сбором подписей на официальных петициях, обычной формой выражения протеста. Раньше этого было достаточно. - Нищие совершенно не умеют планировать, - заметила Дженнифер. - Даже когда это жизненно важно. - Лейша, - робко произнесла Стелла, - нам ничего не нужно сделать для... безопасности? Лейша сидела перед тремя экранами интеркомов, настроенными на разные информационные сети, и даже Стелла не могла разрушить эту стену молчания. - Как же я не подумал об этом раньше! - воскликнул Джордан. - Прошло так много времени с тех пор, когда кто-то ненавидел Неспящих... Стел, кто у нас здесь остается на этой неделе? Может быть, нам установить дежурство, если понадобится... - Компаунд обнесен И-полем шестого класса, патрулируемым тремя вооруженными охранниками, - сказал Дру. Стелла и Джордан изумленно уставились на него. - С сегодняшнего утра, - прибавил Дру. - Извините, что не предупредил вас. Я не ожидал, что Убежище пойдет на такое. - Как ты догадался, что они задумали? - Стелла снова стала агрессивной. - Кевин Бейкер догадался. - На него похоже, - фыркнула Стелла. - Спасибо, Дру, - сказал Джордан, и у Стеллы хватило совести выглядеть немного виноватой. - У нас нет выбора, - сказала Мири Никосу. В лаборатории Рауля столпились восемь Суперов, примчавшихся, услышав объявление о демонстрации на "Кагуре". Некоторые побежали в лабораторию Мири, прячась от демонстрантов и от службы безопасности - с каких пор в Убежище появились _мундиры_. Официальный приказ "оставаться в помещениях" разнесся по всем аудиоканалам - с каких пор в Убежище командуют? Дети включили интеркомы, связывавшие три здания. Обычные интеркомы в Убежище не работали. Терри Мвакамбе разразился потоком брани. Краешком сознания Мири отметила, что ругательства, должно быть, как-то связаны с математическими прогрессиями, раз они получаются у Терри настолько естественно. Он немедленно активизировал скрытую коммуникационную сеть. - Никос? Ты там? Кто с тобой? Никос появился на экране: - Диана, Кристи, Аллен, Джеймс, Тошио. - Где Джонатан? - У меня, - к линии подключился Марк. - Мири, они созрели. - Что будем делать? - Кристи крепко обнимала одиннадцатилетнюю плачущую Луди. - Мы ничего не можем сделать, - сказал Никос. - Это не противоречит нашему соглашению. Они стараются освободить Убежище для всех нас. - Из-за них нас всех убьют! - закричал Рауль. - Или от нашего имени они убьют сотни тысяч других людей. В любом случае нам определенно наносят вред! - Вопросы внешней обороны, - возразил Никос, - не касаются Нищих. - Это предательство, - холодно произнес Аллен. - Охранники в мундирах, приказы не покидать зданий, отключение связи - Господи, я видел, как они _арестовывают_ людей на улице! За преступление думать по-другому! Чем это отличается от убийства Тони? Но если другие бессильны, то мы можем что-то предпринять. - Они наши _родители_... - сказала Диана с болью, на которую всей душой откликнулась Мири. - Мы свяжемся со всеми Нищими, где бы они ни были, - решительно произнесла Мири. - Кто знает, где сейчас Питер? Терри, найди его. Потом мы все тщательно обсудим. "Для нашего блага", - прибавила она про себя. Спустя три часа после демонстрации Убежище передало, что полностью уничтожит генемодный вирус, если конгресс одобрит указ президента о том, что корпоративное объединение "Убежище, Инк." получает статус независимого государства. Государства, которые были теснее других связаны с Соединенными Штатами, официально заклеймили "бунтовщиков" за террористические акты, но отказались ввести торговое эмбарго. Зарубежные комментаторы указывали, что давление Белого дома может привести к нежелательным откровениям в вопросе о том, как сильно американские союзники зависят от широкого международного финансирования и генемодных исследований, контролируемых Убежищем. Страны, которые в данный момент не входили в число союзников Соединенных Штатов, осудили стороны за моральное варварство. Только Италия, в которой снова воцарился социализм, умудрилась занять оригинальную позицию. Рим провозгласил Убежища Неспящих борцами за освобождение рабочего класса, которые поведут мир к новой эре использования информационных сетей для служения труду. Шаттл с международной научной группой отправился к "Кагуре". По стране прокатилась волна демонстраций с требованием запретить ему вернуться на Землю. Одного Неспящего, который жил в Нью-Йорке, вытащили из квартиры и забили до смерти. Убежище разразилось еще одним посланием: "Ни один человек не хорош настолько, чтобы управлять другим без его согласия. - А.Линкольн". - Это для тебя, - сердито сказала Стелла. - Они путают революцию и Гражданскую войну. Дженнифер приплела Линкольна только потому, что ты занималась его изучением! Лейша не ответила. - Захватив орбитальный комплекс без предупреждения, мы поступим безнравственно. - Никос послал программу цепочек в другие здания, где собрались Суперы. Этика, история, солидарность сообщества тщательно сбалансированы не менее весомыми противоположными ценностями. Такая цепочка больше характерна для Аллена, чем для Никоса. Мири одобряла этот лаконизм, значит, Никос не занимает резко противоположной позиции. У Кристи возникла идея предупредить Убежище, и в цепочке появились новые элементы: Пирл Харбор. Израиль. Хиросима. Генерал Уильям Текумсе Шерман. Нейтралитет Парагвая. Цепочки Суперов редко включали военную историю; Мири не знала, что память Кристи зафиксировала так хорошо эти факты. Одиннадцатилетняя Луди сказала: - Я не могу угрожать моей маме! "А я могу", - подумала Мири и посмотрела на Никоса, на Кристи, на Аллена, на непредсказуемого Терри. Цепочки вероятностей свивались в петли, завязывались в узлы, вращались. - Уилл, еще одна группа граждан требует пропустить их в купол Совета, - сказала Советник Ренлей. Сандалерос обернулся: - Как они прошли так далеко? Ведь был приказ не покидать помещения? - Как? - переспросила Барчески с некоторым отвращением. - _Ногами_. Сколько сторожей у вас там, снаружи? И насколько наши граждане боятся их? Дженнифер спокойно сказала: - Никто не стремится запугать людей. - Они и не боятся, - заметила Барбара Барчески. - Они требуют возможности войти и поговорить с вами. - Нет, - ответил Сандалерос. - Пока нам не до разговоров. - Тогда никто не поинтересуется, что вы сделали, чтобы получить независимость, - произнес Рики Шарафи впервые за три часа. - С ними Хэнк Кимбал, - сказала Кэролайн Ренлей. - Мы работали вместе с ним над системами защиты. Охранное поле купола может не выдержать. Касси Блументаль подняла глаза от терминала. - Выдержит. Спустя некоторое время недовольные ушли. - Дженнифер, - сказал Джон Вонг. - Сеть номер 4 усиленно агитирует за то, чтобы взорвать Убежище вместе с нашими "предполагаемыми детонаторами" одним махом. - Они не сделают этого, - ответила Дженнифер. - Только не Соединенные Штаты. - Ты рассчитываешь на порядочность нищих, - удивился Рики Шарафи. - Я думаю, Рики, - сдержанно сказала Дженнифер, - что, если бы ты пережил столько, сколько мы с Уиллом, ты был бы другого мнения о порядочности нищих. Я попрошу тебя воздержаться от высказываний. Похоже, легкий надрыв в голосе не укрылся только от Рики. Ричард Келлер незаметно вошел в голокомнату и встал позади Стеллы и Джордана, прислонившись к дальней стене. Первым его увидел Дру. Юноше Ричард казался сдавшимся, ушедшим в себя, хотя Дру не мог понять своих ощущений. В конце концов Ричард женился снова, родил ребенка, путешествовал по всему миру, учился и работал. И все же Дру почему-то считал, что Лейша, спрятавшаяся в пустыне, не сломалась, а Ричард - сдался. Бессмыслица какая-то. Дру еще некоторое время боролся с абстракциями, а потом, как обычно, отказался от попыток облечь их в слова. Ричард сгорбился, слушая воинственные вопли комментаторов, требовавших смерти его детей, которых он не видел уже сорок лет. Если правительство взорвет Убежище, вдруг подумал Дру, у Ричарда все же останутся Ада с Шоном. А если бы Шон погиб, например, от какого-то несчастного случая, появился бы у Ричарда еще один ребенок? Пожалуй. А если бы умер и этот, Ричард завел бы следующего. Дру начал понимать, почему именно Ричард сдался. - Обращение президента Соединенных Штатов к Убежищу. - Лицо Мейерхоффа заполнило экран Убежища. "Это характерно для Спящих, - подумала Дженнифер, - укрупнять изображения, считая, что это укрупняет действительность". В куполе Совета все, свободные от наблюдений за мониторами, быстро собрались у экрана. Работал канал двухсторонней связи. - Говорит Дженнифер Шарафи, Глава исполнительной власти и президент Совета орбитального комплекса "Убежище". Мы принимаем вашу передачу, господин президент. Пожалуйста, продолжайте. - Мисс Шарафи, вы преступно нарушаете Кодекс Соединенных Штатов. - Мы больше не являемся гражданами Соединенных Штатов, господин президент. - Вы также нарушаете Соглашение ООН 2042 года и Женевскую конвенцию. Дженнифер ждала, когда президент поймет, что своими словами согласился придать Убежищу статус независимого государства. Она уловила момент, когда он это осознал, и ответила: - Вынесите на одобрение конгресса резолюцию о том, что Убежище является независимым от Соединенных Штатов обществом, и ситуация будет исчерпана. - Соединенные Штаты не пойдут на это, мисс Шарафи. Мы не ведем переговоры с террористами. Но мы привлечем к суду каждого члена Совета Убежища за государственную измену. - Поиски независимости от тирании не являются государственной изменой. Господин президент, если вы не можете сказать нам ничего нового, я не вижу смысла продолжать беседу. Взгляд президента стал колючим. - Если сегодня до полуночи вы не раскроете госсекретарю местонахождение ваших пакетов с биологическим оружием, завтра утром Соединенные Штаты атакуют Убежище. - Нет, господин президент. Ваши обычные средства, с которыми мы довольно хорошо знакомы, не смогут их обнаружить. Материалы и методы неизвестны Соединенным Штатам. Господин президент... Снаружи раздались сигналы тревоги. Касси Блументаль не поверила своим глазам: охранное И-поле было прорвано. Уилл Сандалерос бросился восстанавливать прозрачность окон. Но прежде чем он успел это сделать, дверь купола Совета открылась, и на пороге появилась группа Суперталантливых детей во главе с Мирандой Шарафи. - ...в настоящий момент нам больше нечего обсуждать, - закончила Дженнифер. Выражение лица президента изменилось при звуках сигналов тревоги. Касси Блументаль быстро перекрыла все каналы связи с Землей. Двадцать семь Суперов вошли в зал заседаний. Уилл Сандалерос резко сказал: - Что вы здесь делаете? Идите домой! - Нет, - ответила Мири. Взрослые переглянулись: не привыкли к отсутствию заикания и дергания. Однако теперь дети казались им еще более чужими. - Миранда, домой! - прогремела Гермиона. Дженнифер быстро двинулась вперед, чтобы овладеть ситуацией, которой нельзя было позволить выйти из-под контроля. - Миранда, что ты здесь делаешь? Ваше поведение неуместно и опасно. - Это ваша вина, - сказала Мири. Дженнифер пришла в ужас, увидев выражение глаз внучки. - Миранда, либо вы немедленно уйдете, либо наша охрана выпроводит вас силой. Это военный штаб. То, что вы хотите сказать Совету, терпит до окончания кризиса. - Нет, - сказала Мири. - Это касается кризиса. Вы угрожали Соединенным Штатам без согласия жителей Убежища. Ты убедила остальных членов Совета, или запугала, или подкупила... - Уберите детей, - обратилась Дженнифер к Уиллу. Охранники уже столпились в переполненном куполе. Одна из женщин схватила Мири за руки. Никос очень громко сказал: - Мы, Суперы, установили полный контроль над всеми системами Убежища. Наши скрытые программы вы не в состоянии обнаружить. Женщина, державшая Мири, выглядела сконфуженной. Доктор Толивери в ярости воскликнул: - Невозможно! - Не для нас, - ответил Никос. Дженнифер оглядела детей, лихорадочно соображая. - Где Терри Мвакамбе? Никос проговорил в интерком, закрепленный на лацкане: - Терри, возьми на себя терминал Касси Блументаль и соедини его с системой внешней обороны Чарлза Стоффера. Касси Блументаль сдавленно застонала. Она ввела голосовые команды в консоль, потом переключилась на клавиатуру и стала быстро печатать. Ее глаза широко раскрылись. Чарлз Стоффер рванулся вперед. Он отпечатал команды, которые, подумала оцепеневшая Дженнифер, наверное, были кодами программы. Дженнифер попыталась говорить спокойно: - Советник Стоффер? - Мы потеряли контроль. Но ракетные отсеки открываются... А теперь закрываются. - Сообщите Соединенным Штатам, что вы уничтожите все пакеты с вирусами на Земле в обмен на неприкосновенность жителей Убежища, кроме членов Совета. Сообщите им, что разрешите федеральной комиссии проинспектировать Убежище. Или это сделаем мы, Суперы. Роберт Дей резко втянул воздух: - Вы не можете. - Нет, можем, - произнес Аллен без тени сомнения в голосе. - Вы же дети! - сказал кто-то хрипло. - Мы то, чем вы нас сделали, - произнесла Мири. Дженнифер посмотрела на внучку. Этот испорченный и избалованный ребенок пытается помешать ей, Дженнифер Шарафи, которая вызвала к жизни Убежище одной лишь силой воли, стремится разрушить все, над чем трудилась Дженнифер, за что страдала, что вынашивала всю свою жизнь... Нет. Она сказала охранникам: - Отведите всех в помещение для задержанных и поместите в надежную комнату. Но сначала заберите у каждого все технические приспособления. - Она немного поколебалась. - Разденьте их догола, и не оставляйте даже такой одежды, которая выглядит безобидной. Ничего. - Дженнифер! - воскликнул Роберт Дей. - Они же наши дети! - Значит, таков ваш выбор? - сказала Миранда. Много лет назад Дженнифер подавила свою ненависть. И вот она снова нахлынула из всех потайных уголков сознания, куда Дженнифер запрещала себе заглядывать... На какое-то мгновение у нее потемнело в глазах от ужаса. - Немедленно найдите Терри Мвакамбе и заприте с остальными. Не забудьте тщательно обыскать. - Дженнифер! - воскликнул Джон Вонг. - Ты знаешь, не так ли, - Мири обращалась прямо к Дженнифер, - что Терри нечто большее, чем мы все, вместе взятые... или ты _думаешь_, что знаешь. Тебе кажется, что ты понимаешь нас, как Спящие всегда считали, что понимают тебя. Они никогда не верили в твою человечность, правда? Поэтому ты не принадлежала к их сообществу. Ты была злой, холодной, расчетливой - и много умнее их. Все Неспящие считали себя на голову выше остальных, которых прозвали нищими. Вы убили одного из нас, потому что больше не могли его контролировать. Он не вписывался в твои рамки сообщества. А теперь мы способны делать такое, что вы себе даже вообразить не можете. Кто же теперь нищий, бабушка? - Разденьте их, обыщите. И... И задержите моего сына, - Дженнифер не узнала собственный голос. Мири сама начала раздеваться. После мгновения потрясенной тишины, подчиняясь быстрой команде Никоса, другие дети тоже принялись снимать одежду. Никто из Суперов, даже самые маленькие, не плакал. Мири стащила через голову рубашку: - Ты отдала свою жизнь сообществу. Но мы, Суперы, не принадлежим к этому сообществу, не так ли? Во-первых, мы видим сны. Ты знала об этом, _Дженнифер_? Спящий научил нас светлым сновидениям. - Мири сбросила сандалии. - Система связи не работает, - в голосе Касси Блументаль слышалась паника. - Прекратите, - сказал Чарлз Стоффер. - Дети, оденьтесь! - Нет, - ответила Мири. - Потому что тогда мы будем выглядеть, как члены вашего сообщества, правда, Дженнифер? Ожил интерком. - Мы взяли Терри Мвакамбе. Он не сопротивляется. - И даже твоя собственная община по-настоящему тебе безразлична, - продолжала Мири. - Иначе бы ты согласилась с нашими требованиями. В этом случае только ты предстала бы перед судом по обвинению в государственной измене. Нищие там, внизу, гарантировали бы остальным членам Совета неприкосновенность. Теперь их всех осудят за политическое преступление. Ты не захотела их спасти, потому что это означало бы для тебя отказ от тотального контроля. Но ты в любом случае проиграла. В день, когда убила Тони. Мири осталась обнаженной. Суперы смотрели на Дженнифер холодными, недетскими глазами, будто думали... думали о чем-то неведомом... Мири нисколько не стеснялась: соски напряглись, темные волосы на лобке были такими же густыми, как у Дженнифер. Она улыбалась, высоко подняв голову. Рики вышел вперед и набросил на плечи Мири свою рубашку. В первый раз девочка отвела взгляд от Дженнифер. Она мучительно покраснела и прошептала: - Спасибо, папа. Касси Блументаль устало сказала: - Только что в Белый дом отправлено заранее записанное сообщение. Нам прислали копию. В нем рассекречены места размещения и способы нейтрализации каждого пакета с вирусами в Соединенных Штатах. - Ни одна из внешних систем обороны Убежища не действует, - произнес Чарлз Стоффер. - Защитное поле вокруг купола для задержанных не работает. Я не могу восстановить его... - вторила Кэролайн Ренлей. Касси Блументаль сказала: - Вторая запись отправлена в... в Нью-Мексико... Миранда рыдала на груди отца, сломленная нервным напряжением шестнадцатилетняя девочка. 25 Лейша смотрела передачи о беспорядках в стране. Из небытия всплывали старые лозунги. "Ядерную бомбу на Неспящих!" Неужели они держали все эти плакаты и знамена в пыльных подвалах тридцать или сорок лет? Снова та же риторика, то же отношение, те же "бородатые" шуточки в дешевых информационных сетях. "Что получится, если скрестить Неспящего с питбулем? Челюсти, которые никогда не разжимаются". Этот анекдот Лейша слышала еще в Гарварде шестьдесят семь лет назад. Она негромко произнесла: - "И обратился я и увидел, что нет ничего нового под солнцем, и что не проворным достается успешный бег, не храбрым победа, не искусным благорасположение..." Джордан и Стелла с беспокойством смотрели на нее. Негуманно волновать их патетическими цитатами. Особенно после долгого молчания. Следует поговорить с ними, объяснить им, что она чувствует... Она так устала. Больше семидесяти лет она видит одно и то же. "Если ты идешь по улице в Испании и сто попрошаек просят у тебя по доллару, а ты им не дашь, и тогда они в ярости бросаются на тебя..." Убежище. Закон, иллюзорный творец универсального сообщества. Калвин Хок. И за всем этим - Соединенные Штаты: богатые, процветающие, близорукие, великолепные и мелочные, не желающие, вечно не желающие уважать ум. Удачу, везение, веру в Бога, патриотизм, красоту, дерзость или отвагу, мужество и хватку - да, но никогда - интеллект. Не существование Неспящих вызвало все эти беспорядки, а сама идея и ее последствия. Как было в других странах? Лейша не знала. За восемьдесят три года она ни разу не покидала Соединенные Штаты надолго. Да и не стремилась. - Я всегда любила свою страну. - Лейша тут же поняла, насколько странным должно казаться такое неожиданное проявление чувств. - Лейша, милая, не хочешь бренди? Или чашечку чаю? - спросила Стелла. - Когда ты так говоришь, ты мне очень напоминаешь Алису. - Лейша, - вмешался Дру, - мне кажется, неплохо бы тебе... - Лейша Кэмден! - раздался голос с голосцены. Стелла ахнула. Передачи из Белого дома, бунтующего Нью-Йорка, снимки Убежища со спутников - все исчезло. Молодая девушка с крупной, немного раздутой головой и огромными черными глазами застыла посреди научной лаборатории, заставленной незнакомым оборудованием. На ней была тонкая синтетическая рубашка, шорты и простые шлепанцы, непокорные черные волосы стянуты на затылке красной лентой. У Ричарда, о присутствии которого Лейша забыла, вырвался сдавленный стон. - Говорит Миранда Сирена Шарафи, из Убежища. Я - внучка Дженнифер Шарафи и Ричарда Келлера. Советом Убежища это послание не санкционировано. Легкое сомнение отразилось на серьезном юном личике девушки. Похоже, что она никогда не улыбалась. Сколько ей лет? Четырнадцать? Шестнадцать? Она говорила с легким акцентом, придающим ее словам особую серьезность. Лейша невольно сделала шаг к голосцене. - Нас здесь 28 человек, старше десяти лет. Мы - нечто большее, чем Неспящие. Нас называют Суперталантливые, и я - самая старшая. Мы захватили Убежище, послали данные о местонахождении пакетов с биологическим оружием вашему президенту, дезактивировали системы обороны Убежища и остановили войну за независимость. - Боже правый! - сказал Джордан. - Дети. - Если вы получите мое сообщение, значит, мы, Суперы, арестованы моей бабушкой и Советом Убежища. Однако мы не сможем здесь оставаться. Я изучила все, что касается вас, Лейша Кэмден, и вашего воспитанника Дру Арлина. Светлые сновидения очень помогают нам, Суперам. Дру пристально смотрел на Миранду Шарафи. Лейша отвела взгляд. - Я не знаю, что произойдет дальше, - продолжала Миранда. - Может быть. Убежище позволит нам взять шаттл или ваше правительство заберет нас. Может быть, самые младшие Суперы останутся здесь. Но некоторым из нас срочно понадобится улететь из Убежища, поскольку мы добьемся ареста Совета Убежища по обвинению в заговоре с целью государственного переворота. Нам необходимы место, оборудованное системой безопасности, и квалифицированный юрист. Вы были адвокатом, мисс Кэмден. Не можем ли мы приехать к вам? У Лейши защипало в глазах. - Думаю, что с нами будет несколько Норм, в том числе мой отец, Ричард Шарафи. Вряд ли вы сможете напрямую связаться со мной и ответить на эту передачу, хоть и не знаю наверняка ваших возможностей. - Уж не такие, как у них, - произнесла Стелла так, будто у нее закружилась голова. Дру бросил на нее насмешливый взгляд. - Благодарю вас. - Миранда переступила с ноги на ногу, отчего показалась еще более юной. - Если... если Дру Арлин будет с вами, когда вы получите это сообщение, и если вы позволите нам приехать к вам, пожалуйста, попросите его остаться. Я бы хотела с ним познакомиться. Миранда вдруг улыбнулась настолько откровенно, что Лейша была поражена. Она уже не ребенок. - Мы придем к вам нищими, - сказала Миранда. - Нам нечего предложить, нечем торговать. Мы просто нуждаемся в помощи. - На экране возникло трехмерное графическое изображение из словесных цепочек, в которых каждое слово или фраза соединялось со следующей. Все было раскрашено в различные цвета, чтобы сделать предельно ясными любые оттенки смысла. Шар медленно вращался. - Что, черт возьми, _это_ такое? - спросила Стелла. Лейша встала и быстро обошла шар, пристально всматриваясь. - Я думаю... это философская аргументация. - А-хх! - выдохнул Дру. Лейша зацепилась за фразу, выведенную зеленым цветом: разногласия в доме: Линкольн. И внезапно села на пол. Стелла нашла выход во взрыве хозяйственных хлопот. - Если их разместить по двое, можно открыть западное крыло и переселить Ричарда с Адой в... - Я уеду, - тихо сказал Ричард. - Но Ричард! Твой сын... - Стелла смущенно осеклась. - То была другая жизнь. Стелла покраснела. Ричард тихо выскользнул из комнаты, взглянув на Дру, который ответил ему таким же прямым взглядом. Лейша изучала цепочки Миранды, пока голограмма не исчезла. Когда она подняла взгляд на троих оставшихся в комнате, Стелла ахнула. - Лейша... - Все меняется, - Лейша сияла. - Появляются второй и третий шансы, четвертый и пятый. - Ну конечно, - ответила озадаченная Стелла. - Лейша, пожалуйста, встань! - Все и правда меняется, - повторила Лейша, как маленькая девочка. - И не просто количественно. Даже для нас. Все-таки, все-таки, все-таки! Их было тридцать шесть. Они прилетели на правительственном самолете из Вашингтона. Двадцать семь "Суперталантливых": Мири, Никос, Аллен, Терри, Диана, Кристи, Джонатан, Марк, Луди, Джоанна, Тошио, Питер, Сара, Джеймс, Рауль, Виктория, Анна, Марта, Билл, Одри, Алекс, Мигуэль, Брайан, Ребекка, Кэти, Виктор и Джейн. И четверо "нормальных" Неспящих детей: Джоан, Сэм, Хако и Андрула. И еще пятеро родителей, казавшиеся более скованными, чем их дети. В том числе Рики Шарафи. Он очень напомнил Лейше Ричарда, каким тот был после суда над Дженнифер: нетвердая походка, неизбывная боль в глазах. Все члены Совета Убежища находились сейчас в вашингтонской тюрьме. - Мой отец здесь? - тихо спросил Рики в первый вечер. - Нет. Он... он уехал, Рики. Казалось, он ничуть не удивился. Миранда Шарафи - Мири - сразу взяла в свои руки инициативу. Покончив с организационными хлопотами. Мири с отцом пришли в кабинет Лейши. - Спасибо, что позволили нам приехать сюда, мисс Кэмден. Мы хотим обсудить условия проживания, а платить мы сможем, как только ваше правительство разморозит наши активы. - Зовите меня Лейша. Это правительство теперь и ваше. Нам не нужна никакая плата. Мири. Будьте как дома. Мы рады принять вас у себя. Мири изучающе смотрела на нее. Странные глаза, подумала Лейша, кажется, они видят то, чего не видят остальные. Взгляд девочки смущал. Как глубоко этот мозг - усовершенствованный, особый, _лучший_ - проникает в тайны души Лейши? Наверное, то же когда-то чувствовала Алиса рядом с сестрой. А Лейша не понимала. Улыбка преобразила Мири. - Спасибо, Лейша. Мне кажется, вы считаете нас своим сообществом, и за это мы тоже искренне благодарны. Но мы все же предпочли бы платить вам. Мы - иагаисты, знаете ли. - Знаю. - Лейша спросила себя, как обстоит дело с чувством юмора у Мири. Все-таки ей всего шестнадцать лет. - А... а Дру Арлин еще здесь? Или на гастролях? - Он вас ждал. Мири вспыхнула. "Вот как! - подумала Лейша. - Вот как..." Дру взглянул на Мири с откровенным интересом и протянул руку. - Привет, Миранда. - Я бы хотела поговорить с вами, - Мири густо покраснела, - о нейрохимическом влиянии светлых сновидений на мозг. Я проводила кое-какие исследования, может быть, вам будет любопытно взглянуть на ваше искусство с научной точки зрения... - Лейша поняла запинающуюся тираду девочки правильно: это был подарок. Она предлагала Дру то, что считала лучшей частью себя - свою работу. - Спасибо, - в глазах Дру вспыхнул огонек. - Я буду рад. Лейша еще раньше спрашивала себя, не ревностно ли ей оттого, что Дру переметнулся к Мири. Нет. Желание защитить вспыхнуло в ней стеной огня. Если Дру вздумает использовать этого необычного ребенка, чтобы добраться до Убежища, она его уничтожит. Мири заслуживает лучшего, потому что она _сама_ лучше... Мири улыбнулась во второй раз. Дру все еще держал ее за руку. - Вы изменили нашу жизнь, мистер Арлин. Я расскажу вам. - Пожалуйста. И зовите меня Дру. Лейша снова взглянула на Миранду: черные волосы, румянец, раздутая голова. Стена огня разрасталась. Миранда забрала у Дру свою руку. - Мне кажется, - сказал Рики Шарафи, - что Мири надо поесть. Лейша, мы сильно истощим ваши запасы. Позвольте нам расплатиться. Вы даже не представляете, что могут сделать Терри, Никос и Диана с вашим коммуникационным оборудованием. Рики взглянул на Лейшу и грустно улыбнулся. Лейша поняла, что Рики так же боится возможностей своей дочери, как когда-то Лейша боялась светлых сновидений Дру, и так же втайне ими гордится. - Жаль, что вы не знали мою сестру Алису, - обратилась Лейша к Рики. - Она умерла в прошлом году. Казалось, он понял все, что она хотела сказать этой простой фразой. - Мне тоже жаль. Мири вернулась к вопросу о плате: - И когда ваше... наше правительство разморозит наши активы, мы все станем богатыми по здешним меркам. Я, собственно, собиралась спросить, не поможете ли вы тем, кто хочет создать компании, зарегистрировать их в штате Нью-Мексико. Мы ведь несовершеннолетние. Нам понадобятся легальные компании, которыми руководят взрослые, а мы станем там работать по найму. - Я никогда этим не занималась, - осторожно ответила Лейша. - Но могу предложить сведущего человека. Это Кевин Бейкер. - Нет. Он работал посредником для Убежища. - Разве он не был честен? - Да, но... - С вами он тоже будет честным. Кевина всегда интересовал бизнес. Мири сказала: - Я обсужу с остальными. - Но даже если мы пригласим Кевина Бейкера, - продолжала Мири, - нам все же понадобится адвокат. Вы будете представлять наши интересы? - Спасибо, нет. - Лейша пока не могла объяснить Мири свой отказ. - Но могу порекомендовать нескольких хороших юристов. Джастин Саттер, например, дочь моего очень старого друга. - _Спящая?_ - спросила Мири. - Она очень хороший адвокат. И именно это имеет значение, не так ли? - Да, - сказала Мири. - Может быть, это к лучшему, - сказал Рики Шарафи. - Вашим адвокатам предстоит работать с законами о собственности Соединенных Штатов в конце концов. Возможно, нищая прекрасно в них разбирается. - Если вы собираетесь жить здесь, Рики, вам придется перестать употреблять это слово, - сказала Лейша. - Во всяком случае, в этом смысле. - Извините. Вот как все просто. А человеческие существа воображают, будто понимают что-то в генетических манипуляциях! Дру вдруг спросил у Мири: - Убежище когда-нибудь перейдет к вам по наследству? - Да, - спустя некоторое время задумчиво проговорила Мири. - Возможно, спустя сто лет. Или больше. Но когда-нибудь перейдет. Дру и Мири обменялись взглядами, и Дру наконец улыбнулся. - Годится. 26 Лейша сидела на своем любимом плоском камне в тени тополя. Ручей совершенно высох. В четверти мили, вниз по пересохшему руслу медленно шел кто-то из Суперов, склонившись к земле. Наверное, Джоанна; ее очаровали ископаемые, и она занималась конструированием трехмерной цепочки мыслей, описывавшей связи между копролитами и орбитальными станциями. Мири назвала это поэзией и добавила, что никто из них не "строил поэзию", пока они не начали заниматься светлыми сновидениями. Неподалеку сумчатая крыса зарывалась в сухую землю. Короткие передние лапки рыли землю со скоростью механического бура, а длинные задние лапы отбрасывали выкопанное в сторону. Внезапно зверек повернул голову и посмотрел на Лейшу: у него были круглые ушки и выпуклые блестящие черные глаза. На макушке виднелась странная шишка. Опухоль в начальной стадии, подумала Лейша. Зверек вернулся к своей работе. На границе света и тени воздух дрожал от лютой жары, несмотря на начало июня. Лейша знала, что если она обернется, то увидит, как на высоте сорока футов над компаундом молекулы воздуха искажались новым видом энергетического поля, с которым экспериментировал Терри. Он сказал, что это будет крупное открытие в области прикладной физики. Кевин Бейкер вел переговоры с "Самсунгом", "Ай-би-эм" и "Кениг-Роттслером" по поводу регистрации некоторых патентов Терри. Лейша сбросила ботинки и носки. Это было небезопасно; она находилась за пределами зоны, где электронные средства разгоняли скорпионов. Но так приятно ощущать босыми подошвами шершавую поверхность камня, теплую даже в тени. Лейша ждала, когда Мири прибежит к ней с обвинениями. Пора бы ей появиться; должно быть, девочка засиделась взаперти в своей лаборатории. Или, может быть, она с Дру, несколько дней назад вернувшимся с гастролей. Сумчатая крыса исчезла. - Лейша! Фигурка в зеленых шортах яростно мчалась от компаунда. Восемь, семь, шесть, пять, четыре, три... - Лейша! _Почему?_ Суперы всегда начинают с конца. - Потому что я так хочу, Мири. - _Хотите?_ Защищать бабушку от обвинения в государственной измене? _Вы_, написавшая глубокую, исчерпывающую книгу об Аврааме Линкольне? Лейша поняла, какое отношение имеет к разговору ее книга. За последние три месяца она понемногу усвоила, как думают Суперы, научилась восстанавливать пропущенные звенья, когда эта девочка, ставшая для нее важнее всех после смерти Алисы, разговаривала с ней. - Садись, Мири. Я хочу объяснить тебе, почему я решила стать защитником Дженнифер. - Я постою! - Садись, - повторила Лейша, и Мири откинула черные волосы со лба и сердито плюхнулась на камень, даже не посмотрев, нет ли на нем скорпионов. Как много прозаических земных вещей Мири еще предстоит усвоить! Лейша заранее тщательно отрепетировала свою речь. - Мири, мы с твоей бабушкой принадлежим к первому поколению Неспящих. Нас объединяло нечто общее с предшественниками. Мы понимали, что невозможно одновременно добиться и равенства - вы зовете это солидарностью, - и личного превосходства. Когда личности предоставлена свобода выбора, то одни станут гениями, а другие - завистливыми нищими. Поэтому два поколения предпочли неравенство. Мой отец выбрал его для меня. Кенцо Иагаи выбрал его для американской экономики. Калвин Хок, о котором ты ничего не знаешь... - Знаю, - перебила Мири. - Конечно. Глупое замечание. Ну вот, Хок встал на сторону рожденных неравными и попытался немного исправить уравнение, покарав превосходство. Из всех Неспящих только Тони Индивино и твоя бабушка старались создать такое сообщество, которое так же ценило бы свою солидарность - "равенство" тех, кто является его членами, - как и разнообразные личные достижения этих членов сообщества. Дженнифер потерпела фиаско. И с каждой неудачей становилась более фанатичной, пытаясь добиться своего, сваливая вину за все промахи на людей, не принадлежащих к сообществу. Сужая рамки определения. Теряя самообладание. Думаю, тебе это лучше известно. Но хотя Дженнифер все дальше и дальше уходила от своей мечты о сообществе, сама идея - "Мечта Тони" - заслуживает восхищения, несмотря на ее прекраснодушный утопизм. Разве ты не простишь свою бабушку ради этой светлой мечты? - Нет. - Лицо Мири застыло. Молодые не прощают. Разве Лейша простила собственную мать? - Поэтому вы защищаете ее? - спросила Мири. - В память о прекрасной мечте? - Да. Мири встала. На ногах остались крошечные отпечатки камня. Черные глаза впились в Лейшу. - Сужая рамки определения сообщества, бабушка убила моего брата Тони. - Она пошла прочь. Лейша на мгновение онемела от шока, потом вскочила и босиком побежала за девочкой. - Мири! Подожди! Мири послушно остановилась и повернулась к ней. Глаза девочки были сухими. Лейша наступила на острый камень и запрыгала от боли. Мири помогла ей дойти до камня, где валялись размякшие от жары ботинки и носки. - Проверьте, нет ли в них скорпионов, - приказала Мири, - почему вы улыбаетесь? - Не обращай внимания. Ты всегда удивляешь меня своими знаниями. Мири, ты бы исключила меня из категории лиц, чье поведение может быть оправдано? Или Дру? Или твоего отца? - Нет! - Но все мы с течением времени переоцениваем ценности. Вот в чем ключ, дорогая. Вот почему я собираюсь защищать Дженнифер. - В чем ключ? - резко спросила Мири. - Перемены. И еще, Мири, Неспящие живут долго. А за это время много воды утечет. Даже Спящие меняются. Дру пришел ко мне нищим. Теперь он обогатил науку, изменив процесс мышления у Суперталантливых. Нельзя никому отказывать в оправдании. Dum spiro, spero, Мири? Ты понимаешь, что я хочу сказать? - Я подумаю, - проворчала Мири. Лейша вздохнула. Размышления Мири на эту тему будут настолько сложными, что Лейша, вероятно, даже не узнает собственных аргументов, если увидит их в сооружении из цепочек на голограмме. Мири вернулась в дом, а Лейша, надев носки и ботинки, продолжала сидеть на плоском камне, глядя в пустыню. Люди меняются. Нищие становятся артистами. Талантливые адвокаты - отчаявшимися бездельниками. Морские эксперты могут стать бродягами. Возможно, Спящие не могут стать Неспящими - или могут? "Тони, - сказала Лейша, - испанские нищие разные. И тот, которому ты сегодня дал доллар, завтра может изменить мир. Или стать отцом того человека, который его изменит. Не существует стабильной экологии торговли, как не существует ничего постоянного и тем более застойного. И непродуктивного. Нищие - это только генетические линии, временно протянутые между сообществами". Сумчатая крыса вынырнула из норы и обнюхала примулу. Опухоль у нее на голове имела слишком правильную форму и казалась чем-то вроде датчика. Зверек был генемодом - здесь, в пустыне, вопреки всем законам и ожиданиям. Лейша завязала ботинки и встала. Она вдруг почувствовала себя юной, невинной девушкой. Преисполненной энергии и света. Так много предстоит еще сделать. Она побежала к компаунду.