имемся вверх, - попросил он.
   Она, не возражая, медленно двинулась с места.
   Ричард снова развернул карту.
   - Что тут у нас по строительным материалам? Откуда они брали камень?
   Она откопала технический отчет.
   - Все местное. В нескольких  местах  обнаружены  карьеры,  но  все  как
минимум в шести километрах отсюда.
   - Они не хотели портить вид, перекапывая почву рядом с городом. Это, по
крайней мере, согласуется с тем, что мы наблюдали в других местах.
   - Понятно. Все равно они должны были модифицировать  камень.  По  одной
теории, они  использовали  нанотехнику.  Вокруг  полно  полевого  шпата  и
кварца. Явно отходы. Сама стена из обогащенного кальцита.
   - Мрамор.
   - Да. Но лучшего качества. Более стойкий. И сильнее отражающий свет.
   - Они хотели, чтобы увидели с Куракуа.
   - Несомненно. - Они приблизились к сожженной секции. - Генри считает, -
сказал Ричард, - что повреждения относятся к 9000 году до нашей эры.
   - Именно к тому периоду, когда она и была построена, - сказала Хатч.
   - Что-то произошло сразу после постройки, а?
   - Может, строители поссорились. Разругались из-за такого славного парка
развлечений.
   Ричард только развел руками.
   - Эта гипотеза не хуже и не лучше других.
   Она вернулась к экрану.
   - В почве содержится большое количество  триоксимелина.  Формальдегида.
Но только в ближайших окрестностях. Рядом с Оз.
   - Мне это ни о чем не говорит. Я почти не знаю химию.  Какие  из  этого
следуют выводы?
   - Эта штука, - она показала пальцем в сторону экрана, -  не  предлагает
никаких теорий.
   За стеной показался  псевдогород:  темные  каньоны  широких  бульваров,
просторные здания без окон и длинные аллеи.  Город  пустоты  и  призраков,
город из скал и теней. Хатч инстинктивно захотелось света и движения.
   - Невероятно, - едва смог выдохнуть Ричард.
   Город был невероятно огромный.  Она  поднялась  повыше  и  одновременно
переключила обогреватель кабины на ручное управление,  переведя  регулятор
на минимум. Город, как и стена, лежал в развалинах.
   - Посмотри на улицы, - прошептал он.
   Кварталы - идеальные квадраты. Километр за километром. До  самой  линии
горизонта.  Оз  -  место  удивительной  математической  точности,  даже  в
нынешнем его состоянии. Проспекты и улицы пересекаются под углом девяносто
градусов. Она не увидела ни развилок, ни  изгибов  дорог,  ни  сливающихся
тропинок. Дома подчинялись тем же строгим геометрическим законам.
   - Не много же у них фантазии, - заметила Хатч.
   Ричард тяжело дышал.
   - Если и существует что-либо более чуждое духу Великих Монументов,  чем
это  место,  я  его  не  представляю.   -   Нигде   ни   малейшего   следа
изобретательности. Ни намека на  легкость.  Это  назвали  Оз.  Но  назвали
неправильно. Если Оз, настоящая Оз, - страна  загадок  и  чудес,  то  этот
город просто каменная глыба. До самого основания.
   Хатч выключила  экран  визуального  наблюдения,  и  вокруг  снова  была
кабина. Измерительные приборы, клавиатура,  индикаторы  -  все  знакомо  и
уютно. В воздухе аромат кофе.
   Оз не задумывалась как чье-то прибежище. Строения, издалека похожие  на
дома, общественные здания и башни - это просто куски  цельного  камня  без
намеков на  двери  и  окна.  Никакая  оболочка  никогда  не  защищала  это
искусственное творение. Люди из команды Генри не  нашли  никакой  техники,
никаких приборов и оборудования.
   Они плыли вдоль длинных проспектов, над крышами  мраморных  глыб-домов.
Одни дома - правильные кубы. Другие -  параллелепипеды.  Все  высечены  из
гладкого отполированного камня, на поверхности которого нельзя  обнаружить
ни трещины, ни выступа. Они поражали лишь разнообразием размеров.
   Хатч смотрела на паутину улиц. В  своем  первоначальном  виде,  еще  до
непонятного разрушения, поверхность камней была идеально ровной. Ни  одной
кривой линии среди параллелей  и  перпендикуляров.  Ни  один  проспект  не
отклонялся вправо или влево. Никаких покатых  крыш.  Никаких  декоративных
украшений, ни одной дверной ручки.
   Они летели вдоль улиц на предельно малой высоте.  Над  ними,  мрачно  и
задумчиво, возвышались каменные блоки. Они пролетели перекресток. В первый
раз Хатч поняла значение слова чуждый.


   - Размеры блоков кратны некоторому числу, - сказала Хатч.  Она  привела
цифры. Каждый блок можно было поделить на кубы с ребром 4,34 метра.  Таким
образом, различные кальцитовые формы, вытянувшиеся в линию вдоль  площадей
и проспектов, можно было воспринимать, как столько-то кубов, положенных  в
ширину, и столько-то кубов в высоту. Улицы и открытые  пространства  можно
разделить таким же образом.
   Зазвенел телефон внутренней связи.
   - Доктор Вальд, вы здесь?
   - Я здесь, Фрэнк. Привет, Генри.
   Хатч включила видео. На  экране  появилось  изображение  только  одного
человека и вовсе не Генри Якоби. Фрэнку Карсону было около пятидесяти.  Он
слегка полноват, с приятным  открытым  лицом.  Взглянув  на  них  голубыми
глазами, он оценил  Хатч,  не  выказав  никакой  реакции,  и  заговорил  с
Ричардом.
   -  Генри  здесь  нет,  сэр.  У  нас  тут  горячее  время.  Он  не  смог
освободиться.
   Ричард кивнул.
   - Что-нибудь новенькое о Создателях Монументов? Новые изображения?
   - Ничего.
   Ричард, казалось, разочарован.
   - У кого-нибудь есть идеи на этот счет?
   - Нет, сэр. Мы надеялись, что вы сможете подсказать.
   Ричард вывел расписание проекта "Надежда" на  свой  монитор.  Где-то  в
пятницу они должны сдуть ледяные вершины.
   - Надо полагать, Космик не внес никаких изменений?
   - Вы о последнем сроке? Нет. - На лице Карсона появилось отвращение.  -
Они держат с нами связь, и мы каждый день получаем новые предупреждения  и
указания.
   Хатч автоматически посмотрела на часы. Времени у них не много.
   - Генри просил меня извиниться перед вами. Ему  хотелось  бы  встретить
вас здесь, но у нас слишком многое произошло.  -  Он  говорил  по-военному
твердо. - Что вам хотелось бы увидеть?
   - Как насчет центра, для начала? А там посмотрим.
   - О'кей. Я полагаю, ваш пилот видит меня на своем локаторе?
   Хатч кивнула.
   - Тогда следуйте за мной.
   Она ответила согласием, выключила передатчик и пристроилась сзади.
   - Расскажите мне о Карсоне, - попросила она Ричарда.
   - Он вам понравится. Бывший  военный.  Из  тех  талантливых  любителей,
которые уже стали традицией в археологии. Как и вы. - Говорил он  шутливо,
но  она  понимала,  что  он  вполне  серьезен.  -   Он   ведет   у   Генри
административные дела. -  Он  посмотрел  ей  прямо  в  глаза.  -  А  также
выполняет обязанности пилота. Если бы под рукой у Генри  не  было  Фрэнка,
ему  пришлось  бы  самому  заниматься  текущими  вопросами.  А  так  Фрэнк
занимается ими, а Генри археологией.
   - А сам Карсон не возражает?
   - Фрэнку нравится такой расклад. Он слегка  грубоват  и  иногда  бывает
чересчур усердным. Но с ним легко  ладить,  и  он  делает  свое  дело,  не
задевая ничьих амбиций. Он любит свою работу. Без него  организация  могла
бы быть гораздо хуже.
   Машина Карсона пошла на снижение.
   - Деловая часть Оз, - сказала Хатч. Здания  были  здесь  выше,  чем  на
окраине  у  стены.  Во  всем  остальном  сохранялось  то  же  убийственное
сходство.
   В центре находилась площадь с приземистыми башнями  по  углам  (или  их
руинами). Каждая сторона площади ровно полкилометра.  Пятая  башня,  самая
низкая, возведена прямо в центре. Башни такие же квадратные, как и  все  в
Оз.
   Ричард привстал в кресле, стараясь получше рассмотреть окружающее.
   - Пожалуйста, наклони немного машину в мою сторону.
   Хатч подчинилась.
   Две башни превратились в горы щебня. Третья,  к  юго-западу,  обгорела.
Она вся до основания была черной. Четвертая почти не пострадала.
   - Там, - попросил Ричард, указывая на нее. - Попроси  его  приземлиться
там.
   Она передала сообщение, Карсон ответил согласием.
   - Что мы ищем? - спросила она.
   Он казался довольным.
   - Много ли ты знаешь о симметрии данного места, Хатч?
   - Совсем не много. Только то, что она существует. А что еще надо знать?
   - Высвети на экране несколько квадратных километров.
   - Пожалуйста. - Она вывела изображение со средней башней в центре.
   - Хорошо. А теперь выбери цель. Где-нибудь.
   - О'кей. - Она остановилась на  участке  прямоугольников,  образовавших
букву П. Они были примерно в двух километрах к северу.
   - Проведи линию от группы прямо через  центральную  башню.  И  продолжи
дальше.
   На другой стороне экрана линия прошла через другую букву П. На  том  же
расстоянии от центра.
   - Это обратное изображение, - сказала она.
   - Ты удивлена? - Ричард не смог скрыть улыбки.
   - Да. - В записях, которые она изучила, об этом ничего не говорилось. -
Может быть, в этом есть религиозный смысл. Вот только какой?
   - Для меня никакого.
   Шаттл Карсона почти приземлился.
   Хатч повернула сканеры ближнего радиуса действия в сторону объекта.
   - Центральная  башня  девять  единиц  в  высоту,  принимая  за  единицу
стандартный куб со стороной 4,34 метра. Внешние башни имели десять  единиц
высоты.  Как  и  все  здесь,  они  сплошные.  Нет  никаких   указаний   на
существование внутренних пустот. - Карсон  приземлился,  она  тоже  начала
спуск. - Интересно. Казалось  бы,  центральная  башня  должна  быть  самой
высокой, а не самой низкой. Они думают совсем не так, как мы.
   Карсон припарковался у самого края крыши.  Огни  машины  Хатч  осветили
куракуанский  шаттл.  Он  обтекаемой  формы  и  приспособлен  для  тяжелой
атмосферы. Это значило, что снижалась возможность полезных нагрузок. Кроме
того, он блестел гораздо ярче, чем "Альфа" -  Академия  начала  окрашивать
свои  космические  корабли,  чтобы  поддержать  моральный  дух  команды  в
удаленных от Земли местах. Машина на крыше была яркая - голубое и желтое -
цвета Академии. Возможно, еще одно решение Адриана Харта.
   Она  повернула  шаттл  так,  чтобы  выходной  люк  оказался  в   нужном
положении, - так, чтобы у ее занятого начальника  было  как  можно  меньше
шансов упасть. Карсон уже выбрался наружу и махал им. Она мигнула огнями и
опустилась с легкостью опытного пилота.
   Ричард отстегнул ремни и потянулся назад за костюмом  Фликингера.  Хатч
влезла в свой, натянув его поверх летной формы. Воздушные баллоны  были  в
порядке. Она активизировала энергетическое поле  и  помогла  включить  его
Ричарду. Когда они приготовились, она начала декомпрессию кабины.
   Военное прошлое Карсона давало о себе знать. На  нем  была  отутюженная
форма цвета хаки и бейсбольная шапочка с надписью "Кобра-2" и  эмблемой  в
виде свернувшейся змеи и молнии. Его имя четко обозначено с левой  стороны
куртки. Он большой, широкоплечий, слегка располневший.  В  соответствии  с
модой он  был  чисто  выбрит,  начинающие  седеть  черные  волосы  коротко
подстрижены. Поджидая их, он стоял,  расставив  ноги  и  заложив  руки  за
спину.
   Когда давление дошло до нулевой отметки, оба люка распахнулись. Ричарда
никак не назовешь  неуклюжим,  но,  похоже,  "Альфа"  проектировалась  для
спортсменов. При высадке надо забраться на короткое  крыло  и  спуститься,
держась за рукоятки на фюзеляже. Разница в притяжении могла смутить любого
пассажира, а особенно такого, как Ричард - человека в возрасте и к тому же
никогда не умевшего легко передвигаться.
   Карсон подошел к крылу и  стоял  там,  не  делая  ни  малейшей  попытки
помочь. И с его стороны это было благоразумно: Ричард не любил, когда  ему
помогали. Но все-таки он стоял здесь на всякий случай. Хатч одобрила такое
поведение.
   Когда ее пассажир благополучно спустился, Хатч легко спрыгнула вслед за
ним. Она закрепила шнур на левом запястье, а  другой  конец  прикрепила  к
шаттлу. Лучше не полагаться на случай, если находишься на крыше здания при
такой силе тяжести.
   Ричард уже опустился на колено и рассматривал обугленный камень.
   - Что здесь произошло? - спросил он у Карсона.  -  У  кого-нибудь  есть
догадки?
   -  Никаких.  Никому  не  удалось  создать  хоть  мало-мальски  разумную
гипотезу.
   - Может, взорвался корабль строителей, - высказала  свое  предположение
Хатч.
   Карсон нахмурился.
   - Не похоже, чтобы такие разрушения произошли от одного взрыва.
   Ричард поднялся  и  твердым  шагом  направился  к  краю  крыши.  Карсон
поспешил за ним. Хатч держалась на шаг сзади.
   - Жуткое место, - заметила она.
   Карсон улыбнулся.
   Ричард сделал то, что  делают  все  люди,  очутившись  на  значительной
высоте. Он наклонился и посмотрел вниз. Падение на тротуар, даже  с  такой
высоты, не опасно. Разве что упасть головой вниз. Но ногу вывихнуть можно,
это уж точно.
   - Будьте осторожны, - предупредил стоявший рядом Карсон.
   - Здесь сейчас работает какая-нибудь группа? - спросил Ричард.
   - Нет. На Оз никого нет вот уже несколько  месяцев.  Мы  отозвали  всех
после того, как нам сообщили последний срок окончания исследования Храма.
   - Здесь очень небольшое притяжение, - предостерегла Хатч.
   Ричард смотрел на город.
   - Вы находили какие-нибудь обломки? Хоть какой-нибудь след тех, кто был
здесь?
   Карсон покачал головой.
   - Нет.
   - Ну хоть что-то осталось? Отпечатки ног? Следы на земле?..
   Два корабля стояли на фоне бесконечных  кубов  и  параллелепипедов.  Их
фюзеляжи, крылья и  гондолы  имели  обтекаемую  форму.  Прожектор  "Альфы"
освещал пространство  мягким  красным  светом.  Отблески  огней  из  кабин
кораблей падали на обожженный камень.
   - Ничего нет, профессор. А жаль. - Карсон взглянул на Хатч, потом снова
обратился к Ричарду: - Вы не  хотите  посмотреть  на  каменоломни,  откуда
брали камень?
   - Спасибо, нет. Что здесь еще стоит посмотреть?
   - Есть надпись.
   - Надпись? - Ричард  заинтересовался.  -  Почему  вы  сразу  ничего  не
сказали? В Записках она не упоминается.
   - Записки были  составлены  год  назад.  Нам  было  некогда  заниматься
дополнениями.
   Ричард потер руки. Лицо его озарилось блаженной улыбкой, и он  взмахнул
рукой. Этот жест оказался слишком резким, и он отлетел к краю крыши. Оба -
и Хатч, и Карсон - ухватились за  него.  Они  весили  так  мало  в  слабом
гравитационном поле Луны, примерно одну десятую  обычного  веса,  что  все
полетели бы вниз, если бы Хатч не закрепила шнур.  Ричард  вскрикнул,  они
какое-то время балансировали,  восстанавливая  равновесие,  но  он  ни  на
минуту не потерял самообладания.
   - Спасибо, Фрэнк, - сказал он. Потом, отдышавшись, спросил: -  Что  там
написано? Вы смогли прочитать?
   - Ни слова, - ответил Карсон с виноватым видом. - Но вы увидите, что не
зря потратили время, прилетев сюда.
   Хатч решила, что Ричард прав. Ей и правда  понравился  Карсон.  Он,  не
раздумывая, рисковал свернуть себе шею. Это произвело на нее впечатление.
   Они полетели на запад на двух шаттлах.
   Чем дальше от центра, тем здания становились все ниже. У стены на  краю
города (Хатч не могла назвать его иначе) здания  высотой  в  одну  единицу
стали доминирующими.
   Они пролетели над той частью города, где образовалась  пропасть.  Земля
ушла  на  несколько  метров  вниз.  Проспекты  разрушены,  каменные  блоки
валяются как попало.
   - Внутри городских стен есть несколько  воронок,  -  сказал  Карсон  по
внутренней связи. - В основном  они  появились  уже  после  строительства.
Значит, строительство велось над ними. Их засыпали, но со  временем  земля
осела. Есть еще несколько мест, где  поверхность  просто  провалилась  под
тяжестью блоков.
   - Метеориты иногда попадают в город. Вам  удалось  определить  даты  их
падения?
   - Нет. Мы не можем сказать точно.  Знаем  только,  что  кратеры  внутри
аномалии и вокруг нее значительно моложе, чем все остальные.
   - Насколько?
   -  Большинство  кратеров  на  Луне  в  основном  образовались  один-два
миллиона лет назад. А этим самое  большее  пятьдесят  тысяч  лет.  Те  же,
которые образовались в городе, безусловно, возникли  после  9000  года  до
Рождества Христова. Мы не знаем, откуда взялись  следы  пожара,  но  пожар
возникал дважды.
   - Дважды?
   - В 9000 году до нашей эры и еще раз в 1000 году до нашей эры.
   Ричард нахмурился.
   - Вот уж действительно головоломка, - сказал он, и в  его  голосе  явно
слышалось удовольствие.
   -  Есть  еще  кое-что,  -  продолжил  Карсон,  -  хотя,  возможно,  это
совпадение.
   - О чем вы?
   - Эти даты совпадают с широкомасштабными разрушениями на Куракуа. Тогда
исчезали жители, рушились государства и тому подобное.
   - Действительно, - согласился Ричард, припомнив разрывы в  куракуанской
истории, и погрузился в молчание.
   Мрачный серый город проносился  под  ними.  Впереди  мелькали  белые  и
красные навигационные огни корабля Карсона, подбадривая  среди  всей  этой
жути. Хатч снова связалась с Карсоном.
   - Сколько вы уже провели здесь, Фрэнк?
   - Шесть лет, - ответил он.
   - Немалый срок.
   - Наверно, да. -  Лицо  его  оставалось  бесстрастным.  На  нем  играли
отсветы индикаторов пульта управления.
   - Откуда вы?
   - Из Торонто. Я родился в Эдинбурге, но совсем его не помню.
   - Вы возвращались на время? Хотя бы в отпуск?
   - Нет, все некогда было.
   Хатч знала, что это нетипично. Служащие Академии имели  гарантированный
ежегодный отпуск шесть недель плюс  время  полета.  Карсон  был  фанатиком
работы.
   Ричард разглядывал кварталы.
   - Интересно, - заметил он, - почему они все одинакового размера? Может,
у них было неперестраиваемое  оборудование,  которое  могло  резать  куски
только одного размера? А потом они их сваривали вместе?
   Хатч высветила один блок на экране.
   - Нет, - сказал Карсон. - Не то. Большие блоки не состоят из маленьких.
Они просто вырезаны в три или восемь раз больше. Ну  вот,  мы  и  прибыли.
Посмотрите налево.
   Над рядами низких зданий возвышалась  башня.  Но  в  ней  имелось  одно
отличие: башня была  круглой.  Низкая,  приземистая,  высотой  примерно  в
четыре этажа. Она одиноко стояла на площади.
   Ее округлые формы просто изумительны.  В  этом  скоплении  параллельных
линий, прямых углов и правильных пересечений эти плавные  линии  -  просто
чудо, шедевр изобретательности.
   Они опустились. Ричард с трудом выдержал процедуру выхода  из  корабля,
ожидая, пока  давление  упадет  и  люки  откроются.  Хатч  предостерегающе
положила ему руку на плечо, напоминая об осторожности.
   Северная сторона башни обуглена.
   Карсон  открыл  дверь  грузового  отсека  и  вытащил  оттуда  маленькую
лестницу. Ричард успокоил своего пилота, выбрался наружу  и  спустился  по
ступенькам. Площадь покрывал толстый слой пыли.
   Здесь, на поверхности, вне корабля, Хатч  ощутила  груз  веков,  пустые
улицы и игрушечные дома, ненормальную геометрию и  длинные  тени,  которые
измерялись всей историей человечества.
   Карсон точно знал, что ищет. Он подошел  к  башне,  поставил  лестницу,
закрепил ее, попробовал на прочность, потом отступил в сторону и предложил
Ричарду подняться.
   - Осторожно, - предупредил он.
   На пятиметровой высоте находились четыре строки  выступающих  символов.
Ричард поднимался, пока символы не оказались на  уровне  глаз,  и  включил
лампу.
   Ни малейшего сходства  с  изысканными  символами  на  Япете.  Их  можно
назвать  тяжелыми,  прочными  и  тупыми.  Скорее  прямолинейными,   а   не
наводящими на размышления. Мужская рука. Пока он рассматривал  их,  Карсон
бросил "бомбу":
   - Это куракуанский язык.
   Ричард чуть не упал с лестницы.
   -  Не  понял?   Насколько   мне   известно,   куракуанцы   никогда   не
путешествовали в космосе.
   - Совершенно верно, доктор  Вальд.  Нам  не  многое  известно  об  этих
существах,  но  мы  точно  знаем,  что  у  них  не  было   соответствующей
технологии.
   Хатч отступила назад, чтобы лучше рассмотреть.
   - Может быть, у них был другой тип технологии, и мы  просто  о  нем  не
знаем?
   - Например?
   - Не знаю. Если б знала, сказала бы.
   - Ладно, не важно, - нетерпеливо  прервал  ее  Карсон.  -  Мы  знаем  о
существовании  цивилизации,  народ  которой  произошел  от  лошадей.   Они
говорили именно на таком языке.
   Ричард рассматривал символы под увеличительным стеклом.
   - К какому времени они относятся?
   - Девятое тысячелетие до нашей эры.
   Та же эпоха. Взгляд Хатч скользил по слепым параллелепипедам и  длинным
пустым улицам. По телу пробежали мурашки.
   - Люди, говорившие на этом языке, это те, кто выгравировал  изображение
Создателя Монументов в Храме?
   - Да, - ответил Карсон. - Язык относится  к  линейному  письму  "С"  по
Казумелю. На нем разговаривали всего лишь четыре века.
   Ричард, все еще стоя на лестнице, откинулся назад и стал  рассматривать
верхушку башни.
   - Именно поэтому Генри так приналег на Храм?
   Карсон кивнул.
   - Представляете, что для него значило найти такую надпись и  не  суметь
прочитать? - Он удрученно покачал  головой.  -  Люди,  говорящие  на  этом
языке, населяли страну вокруг Храма Ветров. И они контролировали Храм.  Мы
надеялись найти камень Розетты. Или, если не удастся, собрать  достаточное
количество образцов письменности, чтобы расшифровать надпись.
   Хатч не выдержала.
   - Я совсем ничего не понимаю.  Если  куракуанцы  никогда  не  прилетали
сюда, как они могли оставить образцы своей письменности? Вы  уверены,  что
дело обстоит именно так, как вы сказали?
   - Несомненно, - ответил Карсон. - Сходство полное.
   - Тогда вы хотите сказать...
   - Я бы сказал, - вмешался Ричард, -  что  строители  этого...  уродства
оставили послание жителям Куракуа. Чтобы  они  прочитали,  когда  прилетят
сюда.
   - И что же это за послание? - Хатч едва сдерживала нетерпение.
   - Их приглашали вступить в межгалактический клуб, - предположил Карсон.
   - Или давали объяснение по поводу Оз, - высказал свою мысль  Ричард.  -
Кто знает?
   Хатч посмотрела на Карсона.
   - Фрэнк, сколько древних языков мы знаем?
   - Несколько. Совсем не много. На самом деле почти ни одного.
   - Ни одного. - Она попыталась сосредоточиться. - Я вот что не понимаю -
если мы не знаем ни одного из этих языков, тогда какой нам толк  от  камня
Розетты? Я хочу сказать, что мы не сможем прочитать надпись и на нем, ведь
так?
   - Это не имеет значения. Если у нас будет один и тот же текст  на  трех
или более языках,  мы  сможем  его  расшифровать.  При  условии,  что  нам
достанется достаточно длинный отрывок. - Ричард снова спустился на землю.
   - Если вы все здесь посмотрели, - сказал Карсон, -  то  есть  еще  одна
вещь, на которую вы не отказались бы взглянуть.
   - О'кей.
   - Надо подняться на вершину башни. - Они направились к шаттлам. - Можно
полететь на моем.
   Они забрались внутрь. Карсон оставил люк открытым. Потом надел  шлем  и
привел в действие магниты. Машина стала подниматься к вершине башни.
   - А с другой стороны Оз, - спросил Ричард, - есть такие же?
   - Другая круглая башня? Есть.
   - А другие надписи?
   - Нет, других надписей нет.
   - Интересно. - Ричард посмотрел вниз.  -  Эй,  -  воскликнул  он,  -  а
крыша-то не параллельна поверхности. - Он наклонился, чтобы лучше  видеть.
- Это первая наклонная поверхность из тех, что мы видели.
   - Есть и еще, - заметил Карсон.
   - Другая башня.
   - Да. - В этот момент они как раз пролетали над крышей.
   - Фрэнк. -  Седые  брови  Ричарда  Вальда  сдвинулись.  -  Является  ли
местоположение другой башни зеркальным отражением этой?
   - Нет.
   Ричард, казалось, был доволен.
   Хатч поняла.
   - Она нарушает модель, - сказала она. - Прямая линия, проведенная между
круглыми башнями, не проходит через центральную.
   - Уникальное явление на Оз. Фрэнк, здесь есть еще что-нибудь подобное?
   - Я, по крайней мере, ничего такого не знаю.
   - Хорошо. Тогда нам надо сосредоточиться только на этих  башнях.  -  Он
раскачивался, стараясь сохранить  самообладание.  -  Где  находится  центр
города?
   Карсон показал.
   - А другая башня?
   - К северу. - Он показал. - А что?
   - Пока не знаю. Фрэнк, вы измеряли угол наклона крыши?
   - Нет. И я не думаю, чтобы кто-нибудь занимался этим. Зачем?
   - Я и сам пока не знаю. Но посмотри. Ее нижняя часть смотрит в  сторону
центра  города.  Если  смотреть  в  направлении  городской  стены,  наклон
увеличивается.
   - Не понимаю.
   - Пока это только догадки. Имеем ли мы то же самое  у  другой  башни  с
покатой крышей?
   - Не понимаю, куда вы клоните.
   - Вы говорили, что там крыша тоже покатая. Ее нижний край тоже повернут
в центр Оз?
   - Не помню. - По его тону было ясно,  что  он  не  понимал,  зачем  ему
задают  подобные  вопросы.  -  Хотите  опуститься  на  крышу   и   немного
осмотреться?
   -  Нет.  Я  увидел  достаточно,  спасибо.  Нам  осталось  справиться  с
последним заданием, потом мне хотелось бы вернуться вместе с вами в Храм.
   - Ричард, - вмешалась оценившая обстановку Хатч. Она старалась говорить
самым серьезным, не вызывающим сомнения голосом.  -  Не  забывай,  что  мы
здесь для того, чтобы забрать отсюда людей, а не увеличить их количество.
   - Я знаю это, Хатч. Я помню об этом. - Он взял ее руку и пожал ее. Поля
Фликингера сверкнули.
   - Будь осторожен, - напомнила она.
   - Что за последнее задание? - спросил Карсон.
   - Нам нужно как можно точнее определить угол наклона. На  двух  круглых
башнях. И еще мы должны убедиться, что самая низкая точка на каждой  крыше
направлена на центральную площадь. Он подмигнул Хатч. - Может, мы  кое-что
нашли.


   <b>6 июня 2202 года</b>

   "Дорогой Дик,
   ...Я благодарю Бога за круглые башни  и  покатые  крыши.  Это  то,  что
придает всему какой-то смысл.
   Ты позабавился бы, если бы видел, как мы  себя  вели.  Очень  тихо.  Мы
разговаривали вполголоса, будто  боялись,  что  нас  услышат.  Даже  Фрэнк
Карсон. Ты его не знаешь, а он не  из  пугливых.  Но  даже  он  поглядывал
назад.
   Правда заключается в том, что на этих улицах кто-то есть. Это нельзя не
почувствовать.
   Бедная Хатч. Она не видит во всем этом никакой логики, и  под  конец  у
нее почти съехала крыша. Даже я, несмотря на то, что не могу  похвастаться
особой проницательностью (думаю, тебе это ясно), чувствую себя неспокойно.
Оз не место для тех, у кого воображение работает лишь наполовину...
   Ричард".

   Ричард Вальд своему двоюродному брату Дику.
   Получено в Портмунде, Орегон, 24 июня.




        ЧАСТЬ ВТОРАЯ. ХРАМ ВЕТРОВ


        6

   <b>Борт "Альфы". Воскресенье, 6 июня, 18:30 по местному времени.</b>

   Хатч  с  радостью  возвращалась  на  борт  "Уинкельмана"   -   довольно
нескладного корабля модульной конструкции. Он состоял из основного корпуса
и пристыкованных кольцевых отсеков. В данном  полете  таких  отсеков  было
три. Приблизившись к "Уинку", Хатч включила прожекторы шаттла  и  осветила
причальную платформу,  датчики,  грузовые  контейнеры  и  антенны.  "Уинк"
казался таким знакомым и уютным - какое все-таки полезное сооружение  этот
корабль. Он медленно плыл на фоне черного звездного  занавеса,  в  котором
теперь чувствовалось нечто тревожное.
   Пребывание в  глубоком  космосе  обычно  не  оказывало  на  нее  вообще
никакого воздействия. Но многие астронавты, путешествующие между звездными
мирами, испытывали другие ощущения. А этим вечером,  ах,  этим  вечером...
корабль такой милый... Конечно, ей  хотелось  побыть  в  компании.  Сейчас
пустота корабля немного угнетала. Впрочем,  она  с  облегчением  вернулась
домой, теперь можно запереть все двери и расслабиться.
   Эмблема Академии - свиток и лампа на фоне голубой  земли  Объединенного
Мира - красочно светилась на кольце "А" около капитанского мостика.
   Луна и планета плыли в черном беззвездном небе. Куракуа  находилась  на
самом  краю  Пустоты  -  огромного  разрыва  в  звездах,  зиявшего   между
созвездиями  Ориона  и  Стрельца.  Пустота  простиралась  на  шесть  тысяч
световых лет, и звезды  с  другой  стороны  разрыва  казались  всего  лишь
туманной дымкой.  Хатч  часто  задумывалась,  как  влияет  такое  небо  на
развитие жизни - наполовину пустое, а наполовину звездное.
   "Альфа" вошла в кольцо "Б"  и  причалила  к  стапелю.  Огромные  ворота
удовлетворенно захлопнулись,  оставляя  черноту  ночи  позади.  Она  сняла
костюм Фликингера и сложила за сиденьем. Через  пять  минут  Хатч  уже  на
капитанском мостике.
   На комм-пульте мигала лампочка - пришло сообщение  из  Храма.  Рабочее,
без пометки срочно. Для  Ричарда  слишком  рано.  Время  еще  есть,  можно
посмотреть и позже. Она пошла в свою комнату, разделась и приняла душ. Так
приятно постоять под струями воды.
   Потом, еще не обсохнув, она заказала бифштекс в  автоматической  кухне.
На стенах каюты фотографии старых друзей,  ее  собственные  и  Ричарда  на
Пиннэкле, "Альфы", парившей нос к носу с Великим Гексагональным Монументом
около Арктура, а вот  группа  планетологов,  некогда  пригласивших  ее  на
пикник на пляже Вефезды (и которые на своих  плечах  притащили  ее,  чтобы
сфотографировать).  Воздух  был  напоен  ароматами  цветущих  растений   -
лимонного тимьяна, восковницы и жимолости.
   В  окне  иллюминатора  маячила  дьявольская,  таинственная   Луна.   Оз
находилась с другой стороны Луны. Рассердившись на Оз и на себя,  конечно,
Хатч задернула шторы.
   Несколько лет назад Ричард подарил  ей  прелестную  платиновую  вещицу,
копию талисмана, привезенного с Куракуа. Это случилось  еще  в  то  время,
когда  не  знали  о  существовании  Оз.   На   одной   стороне   талисмана
выгравированы крылатое существо и шестиугольная  звезда,  а  на  другой  -
грациозно изогнутая арка. По ободку шли таинственные символы.  Существо  и
звезда, объяснил ей Ричард, символизировали любовь, а арка -  процветание.
_И то, и другое будет сопутствовать тебе, пока ты носишь талисман_.
   Сейчас это успокаивало. Хатч перекрутила талисман вокруг  шеи.  Местное
суеверие.
   Она оделась и, услышав звон колокольчика  -  сигнал,  что  обед  готов,
прошла по коридору за бифштексом. Она взяла еще бутылку  вина  и  принесла
все на капитанский мостик.
   Лампочка на комм-пульте продолжала мигать.
   Хатч отрезала тонкий ломтик мяса, положила в рот и открыла бутылку. Это
шабли. Потом нажала клавишу, и на экране появилась блондинка  импозантного
вида.
   -  "Уинкельман",  -  начала  она,  -  меня  зовут   Аллегри.   Я   буду
координировать эвакуацию. Необходимо забрать  четырнадцать  человек.  Плюс
доктор Вальд,  который  находится  на  пути  сюда.  Мы  собираемся  начать
эвакуацию через сорок восемь часов.
   - Я знаю, что это позже, чем  было  запланировано,  но  нам  еще  нужно
закончить кое-какие работы. Для вашего сведения, Космик начнет операцию  в
пятницу в десять утра по нашему времени. То есть по времени Храма. В  этом
сообщении содержится информация для перевода времени.  Мы  хотим  иметь  в
запасе двадцать четыре часа. Кроме того, нам еще нужно переправить на борт
археологические находки, поэтому мы хотим начать работу как можно  скорее.
Пожалуйста, свяжитесь со мной, как только освободитесь.
   Изображение на экране исчезло.
   Хатч откинулась назад в кресле. Обычно люди, с которыми она встречалась
в столь отдаленных местах, находили  время  поздороваться.  Интересно,  не
провела ли Аллегри слишком много времени под водой.
   Она вывела на главный дисплей Куракуа.
   Солнечный свет пробивался сквозь слой  облаков,  освещая  окрашенные  в
грязный цвет прерии, обширные зеленые леса, широкие пустыни  и  обдуваемые
ветрами горные цепи. Океаны не видны. Всего их насчитывалось  два.  Океаны
были мелкие и друг с другом не соединялись. В общем, это сухой и пустынный
мир - недостаток, который Космик надеялся исправить во время  первой  фазы
операции землеформирования, известной под названием "Проект Надежда".
   Южный океан омывал  расположенную  на  полюсе  ледяную  шапку.  Средняя
ширина водяного кольца примерно пятьсот километров. В северной части  есть
несколько узких,  вытянутых  морей.  Самое  длинное  -  Иаката  -  местное
название, в переводе означавшее "Место отдыха богов". Оно уходило в  глубь
суши примерно на три тысячи километров. У его северной оконечности,  прямо
около берега, находился Храм Ветров.
   Она где-то читала, что Куракуа, по некоторым  прогнозам,  находилось  в
начале ледникового периода. Правда это  или  нет,  но  обе  ледяные  шапки
довольно крепкие. При их уничтожении возникнет гигантский всплеск воды. И,
если эксперты правы, большую часть Куракуа на некоторое  время  захлестнет
океанской волной.
   В десять часов утра в пятницу по времени Храма. Когда это?  Она  вывела
данные, которые прислала ей Аллегри.
   Куракуанский  день  длился  двадцать  часов,  тридцать  две  минуты   и
восемнадцать секунд. Все понимали психологическую  важность  использования
привычных земных суток для измерения времени. Но, когда люди долго живут в
новом для них  мире,  им  всегда  приходится  подстраиваться  под  местные
условия. На Куракуа часы шли до 10:16:09  утра  и  до  такого  же  времени
вечером. Потом они сразу перескакивали к полудню и полуночи. Следуя  этому
методу, сокращались периоды суток, отведенные  как  для  сна,  так  и  для
бодрствования.
   По случайному совпадению  в  Храме  Ветров,  как  и  на  "Уинке",  было
воскресенье. Операция землеформирования начнется примерно через  девяносто
часов. Генри Якоби хотел закончить эвакуацию с запасом в один день.  В  их
распоряжении два шаттла. В принципе никаких проблем.
   И все же ее не покидало чувство тревоги. Не похоже, что  главной  целью
Якоби  было  вовремя  эвакуироваться.   Она   запрограммировала   бортовой
компьютер, чтобы снять "Уинк" с лунной орбиты и перейти на  орбиту  вокруг
Куракуа.  Потом  ввела  время  окончания  эвакуации  в  свой  персональный
хронометр и перевела часы корабля на время Храма.
   Навигационный дисплей предупредил ее, что корабль покинет орбиту  через
тридцать шесть минут.
   Хатч закончила обедать и  опустила  посуду  в  вакуумную  трубу.  Потом
включила  комедийный  фильм  и  стала  смотреть.  Но,   когда   заработали
ускорители и корабль отправился в путь, она уже спала.
   Хатч проснулась от звонка. Ее вызывали на связь.
   Тускло светили лампы. Она проспала семь часов.
   На мониторе появился Ричард.
   - Привет, - поздоровался он. - Как у нас дела?
   - Нормально.
   Ей показалось, что он встревожен. Так бывало, если он собирался сказать
то, что, по его мнению, могло ей не понравиться.
   - Послушай, Хатч, они попали в трудное положение. Под Храмом обнаружили
несколько помещений. Самое интересное для нас находится очень  глубоко,  и
сейчас они  как  раз  пытаются  туда  войти.  Нам  надо  использовать  все
оставшееся у нас время. Их шаттл может взять троих плюс  пилота.  Придумай
такое расписание, чтобы мы могли забрать  всех.  Но  оставь  нам  максимум
времени.
   Хатч не смогла скрыть, раздражения.
   - Ричард, это безумие.
   - Возможно. Но они, кажется, совсем близко. Они уже почти пробрались  в
Нижний Храм. Хатч, он датируется 9000 годом до  нашей  эры.  Та  же  самая
эпоха, что и постройка на Луне. Нам надо посмотреть на него. Мы  не  можем
уехать и оставить его здесь на разрушение.
   Хатч была не согласна.
   - Я считаю, что наша главная цель - убраться отсюда, пока не  поднялась
вода.
   - Мы так и сделаем, Хатч. Но перед тем попытаемся  использовать  каждый
день.
   - Черт бы вас побрал.
   Ричард терпеливо улыбнулся.
   - Хатч, мы будем осторожны, даю тебе слово. Но я  прошу  твоей  помощи.
О'кей?
   Я должна быть благодарна хотя бы за то, что он не отказывается покинуть
планету, бросив вызов Космику. Им  руководила  данная  ему  Богом  вера  в
людей, - подумала она.
   - Ладно, посмотрим, что можно сделать. Ричард,  ты  знаешь,  кто  здесь
сейчас отвечает за операцию Космика?
   - Мелани Траскот. Мне это  имя  ничего  не  говорит.  Но  Генри  о  ней
невысокого мнения.
   - В этом я не сомневаюсь. Где она сейчас?
   - Минутку. - Он отвернулся и поговорил с кем-то. - У них на орбите есть
станция. - В его глазах появилось подозрение. - Почему ты спрашиваешь?
   - Из любопытства. Я буду у вас через несколько часов.
   - Хатч, - попросил он, - не впутывайся в это, ладно?
   - Я уже впуталась, Ричард.
   Легкое, почти невидимое кольцо окружало Куракуа. Его можно было увидеть
только, когда солнечный свет падал под определенным  углом.  Только  тогда
оно сияло прозрачной красивой радугой. Кольцо состояло в основном из  льда
и не было естественным. Этот лед доставлен  с  колец,  плавно  вращающихся
вокруг газового гиганта Беллатрикса-5. Несколько прибывших  туда  буксиров
Космика отбирали в кольцах ледяные астероиды и переводили их на траекторию
движения в сторону Куракуа. Это были  своеобразные  огромные  "снежки".  У
Куракуа они перехватывались другими буксирами, собирались в гурты, а затем
помещались на орбиту. Они нужны для того, чтобы обеспечить  дополнительные
запасы воды для планеты. В час "ноль" Космик должен был растопить  ледяные
шапки на Куракуа,  а  также  разрезать  ледяные  "снежки"  на  конфетти  и
направить вниз. По проведенным оценкам, дождь  должен  падать  на  планету
шесть лет. Кроме того, сюда должны завезти земные формы жизни и, если  все
пойдет хорошо, то здесь возникнет новая биосфера. Через пять десятков  лет
первые переселенцы с Земли смогут заявить  права  на  новый  мир,  который
будет если не садом, то уж, по крайней мере,  местом,  где  таковой  можно
будет насадить. Датчики "Уинка" насчитали более тысячи ледяных объектов на
орбите. Кроме того, к планете приближалось еще около двух тысяч.
   Хатч достаточно часто имела дело с бюрократами  и  прекрасно  понимала,
что пятидесятилетний  срок  это  слишком  оптимистичная  оценка.  Лет  сто
пройдет,  прежде  чем  здесь  кто-нибудь   появится.   Еще   она   помнила
высказывание, приписываемое Кейсуэю: "Это побег от парникового эффекта  на
Земле к такому же на Куракуа".
   "Уинк" вышел на орбиту.
   Планета выглядела серой и не внушала особых надежд.
   Кто бы поверил, что вторую Землю будет так трудно найти?  Что  все  эти
световые годы окажутся такими маленькими? На Пиннэкле слишком большая сила
притяжения. Нок уже служил  домом  для  разумной  расы,  от  которой  люди
тщательно скрывали свое существование.
   И еще один пригодный для жизни мир, о  котором  она  слышала,  вращался
вокруг неустойчивой звезды. И это все.
   Поиски продолжались. А пока в их распоряжении было только это холодное,
неласковое место.
   Станция Космик горела яркой звездой в южной части неба. Это уменьшенная
копия IMAC  -  крупной  околоземной  космической  станции  -  пара  колес,
вращающихся  в  противоположных  направлениях,  и  сеть  распорок.  Колеса
соединены воедино огромной ступицей.
   Огни станции едва виднелись в околопланетном сиянии. К ней  приближался
какой-то небольшой корабль.
   Она ввела в компьютер имя Мелани Траскот.

   Родилась в Дейтоне, Огайо, 11 декабря 2161.
   Вышла замуж за Харта Бринкера, тогда служащего банка Касвелл и Симмз, в
2183 году. Брак расторгнут в 2188 году. Больше по этому  вопросу  сведений
нет.
   2182 год - присуждение  степени  бакалавра  по  астрономии,  Уэйслэйен.
Степень  Магистра  естественных  наук  и  Доктора   философии,   планетная
инженерия, Вирджинский университет, 2184 и 2186 годы соответственно.
   Инструктор, Вирджинский университет, 2185-218 гг.
   Лоббист по вопросам окружающей среды, 2188-2192 гг.
   Северо-западный  региональный   комиссар,   Департ.   внутренних   дел,
Северо-Американский Союз, 2192-2193 гг.
   Вашингтонский университет, связь с ядерными силами, 2193-2195 гг.
   2195-2197 гг. Получила известность как главный руководитель  разработки
(частично) успешных проектов восстановления  Северной  Африки  и  бассейна
Амазонки.
   Консультант по вопросам окружающей среды и по проекту Космик, 2197-2199
гг.
   Автор многих работ по парниковому  эффекту  и  изменению  климатических
условий в океанах. Давний сторонник  сокращения  численности  населения  с
помощью правительственных декретов.
   Четырежды  арестовывалась  полицией  за  участие  в  протестах   против
уничтожения водоносных слоев и угрозы исчезновения редких видов.

   В   сносках   говорилось,   что   Траскот   являлась   членом    многих
профессиональных организаций. Она все  еще  сотрудничала  в  Международном
Проекте Восстановления Лесов, Фонде Земли и в Межмировом Содружестве.
   Однажды она заступилась за пожилого человека, на которого напала  банда
хулиганов в Ньюарке. Во время нападения получила ножевое ранение. Отобрала
оружие у одного бандита и застрелила его.
   Во время Денверского землетрясения 88-го года руководила эвакуацией  из
опасной зоны.
   Да, уж - пай-девочкой ее не назовешь.
   Хатч вывела  на  экран  фотографию.  Высокая  женщина  с  пронизывающим
взглядом. У нее темно-каштановые волосы, высокий  лоб  и  прекрасный  цвет
лица.  Ее  все  еще  можно  назвать  привлекательной,  но  в  чертах   уже
чувствуется жесткость.  Привычка  командовать.  И  все-таки  она,  похоже,
знает, как можно неплохо провести время. Но самое важное то, что  Хатч  не
заметила в ней ни тени уступчивости.
   Она вздохнула и настроилась на  канал  связи  со  станцией.  На  экране
появилась эмблема Космика: факел знаний внутри  планетного  кольца.  Потом
она увидела полного мужчину с бородой.
   - Станция Космик, - произнес он. - Что вы хотите, "Уинкельман"?
   Грубиян с большим животом.  Рукава  яркой  зеленой  рубашки  по  локоть
закатаны. Он уставился на нее тяжелым взглядом,  всем  своим  видом  давая
понять, что ему невыносимо скучно.
   - Я подумала, вам следует знать, что я  здесь.  -  Она  говорила  очень
спокойно. - Если вокруг  есть  другие  корабли,  мне  бы  хотелось  узнать
расписание движения.
   Он слушал с холодным презрением.
   - Я прослежу за этим.
   - У меня отмечено, что разрушение начнется в пятницу в десять часов  по
времени Храма. - Она специально употребила слово  "разрушение",  произнеся
его вполне  вежливым  тоном.  Она  знала,  что  правильным  термином  было
"хирургическое вмешательство", но ей хотелось позлить его. -  Подтвердите,
пожалуйста.
   - Все верно, "Уинкельман". Все остается без изменений. - Он посмотрел в
сторону и кивнул. - С вами хочет поговорить директор. Соединяю.
   Хатч выдавила самую доброжелательную улыбку.
   - Приятно было побеседовать.
   Взгляд его стал еще холоднее. Это был  человек  легкомысленный,  весьма
далекий даже от редких погружений в глубины философских размышлений.
   Вместо него на экране появилась Мелани Траскот. Она выглядела несколько
старше, чем на фотографиях. Эта Траскот была далеко не такой  собранной  и
величественной.
   - Рада видеть вас, "Уинкельман".  -  Она  мило  улыбнулась,  но  улыбка
снисходила откуда-то с огромной высоты. - Вы?..
   - Присцилла Хаткинс. Капитан корабля.
   - Рада познакомиться с вами, Присцилла. Вы не возражаете, если я запишу
наш разговор?
   Это делалось на случай судебного процесса.
   - Нет, не возражаю.
   - Спасибо. Мы вас ждали. Вам нужна помощь при эвакуации людей?
   - Спасибо, нет. Их немного, и у нас есть два челнока.
   - Очень хорошо. Вы, должно быть, в курсе, что на первой стадии  проекта
"Надежда" будут растоплены ледяные шапки. -  Она  пристально  смотрела  на
Хатч.  -  А  большая  часть  оборудования  команды  Академии  все  еще  не
погружена.
   - Возможно. Я там еще не была.
   - Да. - В ее голосе появились конфиденциальные  нотки.  Как  будто  они
обсуждали между собой глупое поведение других. -  Я  говорила  с  доктором
Якоби.  Он  знает,  что  район  Храма  будет  полностью  разрушен.  -  Она
помолчала. - Иаката - открытое море, там нет никаких препятствий до  самой
ледяной шапки. Вся береговая  линия  изменится.  Вы  понимаете,  о  чем  я
говорю?
   - Понимаю. - Хатч хотела дать понять  этой  женщине,  что  у  нее  есть
некоторые сомнения. - Но вам необходимо знать, что они там внизу близки  к
большому открытию. Существует вероятность,  что  я  не  смогу  забрать  их
вовремя.
   Взгляд Траскот моментально стал пустым.
   - Присцилла, они всегда близки к великим открытиям. Всегда. Вы  знаете,
сколько времени они провели там?
   - Почти тридцать лет.
   - У них было достаточно времени.
   - Это не совсем так. - Хатч старалась говорить  мягко,  чтобы  избежать
конфронтации. - Особенно когда вы пытаетесь раскопать  целую  планету.  За
плечами куракуанцев трехсотвековая история. Тут есть в чем покопаться.
   - И тем не менее. - Траскот  отмахнулась  от  спора.  -  Это  не  имеет
значения. Важно то, что у меня нет права откладывать начало  осуществления
проекта. Академия дала согласие на эвакуацию. Мы  заранее  сообщили  им  о
наших планах. Я, если хотите, предлагаю помощь. И жду  от  вас,  что  ваши
люди будут своевременно отправлены.
   -  Доктор  Траскот,  у  них  в  руках  может  быть  ключ  к  Создателям
Монументов.
   Теперь директор уже была просто раздражена.
   - Поймите, пожалуйста, - процедила она, - что я здесь не  распоряжаюсь.
- Она поймала взгляд  Хатч  и  продолжила:  -  Делайте,  что  положено.  И
заберите их отсюда.


   <b>КОРАБЕЛЬНЫЙ ЖУРНАЛ.</b>

   "Джоанн Уинкельман" Понедельник, 7 июня.
   Мелани  Траскот  любит  командовать  и  очень  серьезно   относится   к
собственной персоне. Она не захотела пойти на уступки в вопросе о  времени
эвакуации. И все-таки я  надеюсь,  что  она  внесет  в  план  отсрочку  по
непредвиденным  обстоятельствам  (если  она  уже  не  сделала  этого).   Я
рассказала о разговоре с ней доктору Вальду  и  предупредила  его,  что  к
последнему сроку эвакуации -  пятнице  -  надо  отнестись  с  максимальной
серьезностью.
   П.Х.


   <b>Станция Космик. Понедельник, 7 июня, 10:50.</b>

   Мелани Траскот очень хотелось пройтись по настоящей земле под настоящим
солнцем. Бросить эти тесные помещения, сверкающие стены, искусственную еду
и уйти из этой станции в ночь. Ради Бога, она сочувствует всем и  каждому,
но  где  только  Академия  ухитряется  находить  людей,  которые  искренне
считают, что весь мир должен почтительно отойти  в  сторонку  и  безмолвно
созерцать, как они копаются в своих горшках и идолах?
   Она смотрела на пустой экран. Когда Харви сообщил ей,  что  связался  с
пилотом корабля Академии, она как раз  просматривала  последние  заявки  и
просьбы от людей, которые хотели  попасть  на  Новую  Землю:  воинствующие
исламисты, белые  расисты,  китайские  националисты,  черные  сепаратисты,
сторонники единого мира для всех,  неоэллинисты.  В  широком  ассортименте
были  представлены  этнические   группы,   племена,   угнетенные   народы.
Корпоративные интересы. Те, у кого  есть  идеи  социальных  экспериментов.
Норман Кейсуэй,  приславший  этот  материал,  имел  собственные  планы.  В
отличие от него, она настроена менее оптимистично.  Настоящее  переселение
оставалось делом далекого будущего. Когда это случится, ее  уже  давно  не
будет, так же как и Нормана и многих других, начинавших кампанию в  пользу
Проекта. Кто знает, чем все это кончится?
   Интересно, помогут ли далекие звезды решить земные  проблемы?  Или  эти
проблемы будут просто перенесены и в другие миры?
   - О чем задумалась, Мелани?
   В двери стоял Харви Сил - начальник станции.  Тот  толстяк,  с  которым
разговаривала Хатч. Траскот работала с ним с незапамятных  времен.  Он  ей
нравился.  Она  считала,  что  Харви  способный  администратор  и   хорошо
разбирается в людях. И еще - самое главное качество,  делавшее  его  самым
ценным сотрудником. Он компетентный специалист  и  не  побоится  высказать
собственное мнение.
   Мелани откинулась в кресле.
   - Мне неспокойно.
   Харви присел на стол.
   - С ними вам придется нелегко, и так будет до самого конца.
   - Мне бы хотелось вам кое-что показать, Харви. -  Она  нашла  сообщение
двухнедельной давности.
   На экране появилось приятное лицо Нормана Кейсуэя. Он сидел за  столом.
За спиной виднелся флаг организации.
   - Мелани, - сказал он. - Недавно у меня был Ричард Вальд.  Он  прилагал
все усилия, чтобы получить отсрочку по  "Надежде".  Вчера,  насколько  мне
известно, он отправился на Куракуа. Не знаю, что у  него  на  уме,  но  он
может предпринять попытку поменять сроки  эвакуации.  Кажется,  он  вполне
способен на такое. - Кейсуэй выглядел совершенно  несчастным.  -  Надеюсь,
что я не прав. Но не исключена возможность, что он  объявит  нам  и  всему
миру, что остается в Храме. И бросит нам вызов.
   - Он не сделает этого, - вырвалось у Харви.
   - Если это случится, - продолжал голос на  экране,  -  мы  должны  быть
готовы ответить.
   - Это не легкий вызов. Если такое заявление будет сделано, это кончится
тем, что нам придется иметь дело  с  общественным  мнением.  Не  начинайте
операцию до тех пор, пока не убедитесь, что на Куракуа никого не осталось.
Я знаю, что возникнут трудности с координацией работ, но я не хочу  ничьей
гибели. Если это все-таки произойдет, и Вальд объявит  о  своем  намерении
остаться  там  дольше  установленного  срока,  вы  скажете  ему,  что   не
уполномочены действовать по своему усмотрению, - ведь  собственно  говоря,
так и есть. И еще скажете, - работы по "Проекту  Надежда"  будут  идти  по
расписанию, и вы надеетесь, что он покинет Куракуа, согласно постановлению
суда и условиям договора с Академией. Потом  уведомите  меня.  Пожалуйста,
подтвердите получение этой инструкции. И, между прочим, Мелани, я рад, что
там оказались именно вы.
   - Могло быть и хуже, - заметил Харви,  опускаясь  на  стул.  -  Он  мог
приказать нажать на кнопку, несмотря ни на что.
   - Не уверена, что не предпочла бы последнее. - Она  провела  здесь  три
года, и археологи все время  применяли  то  одну  тактику  проволочек,  то
другую. - Это правильное решение, - признала она. - Опять эти сукины  дети
взялись за свое. - Она встала и подошла  к  экрану  обзора.  -  Просто  не
верится, что все это происходит с нами.


   <b>Мелани Траскот. Дневник.</b>

   Вся история "переговоров" между Академией и Космиком - сплошная цепочка
лжи, угроз, требований и, в итоге, -  судебный  процесс.  Только  приговор
суда  заставил  Академию  покинуть  Куракуа   до   завершения   намеченной
программы.
   Но все-таки, если бы от меня хоть что-нибудь зависело, я  удовлетворила
бы  их  просьбу  и  дала  им  пару  месяцев.  Для  нас  это  не  такая  уж
непреодолимая проблема. Но официальные решения уже вступили в силу, и  мне
фактически придется отложить приговор суда в сторону и открыть  двери  для
новых тяжб.
   Итак, я подчиняюсь полученным приказам.
   Интересно,  почему  так  получается,  что  наверху  оказываются   самые
несговорчивые типы? Они просто непробиваемы.
   Молодая  женщина  с  эвакуационного  корабля  Академии,  та,  с  кем  я
разговаривала сегодня, показалась весьма рассудительной. Я полагаю, с  ней
мы легко смогли бы договориться, причем без всяких стычек. И сэкономили бы
уйму денег. А, может, даже нашли бы  Создателей  Монументов.  Что  ж,  как
видно, не судьба.
   7 июня 2202 года.



        7

   <b>Борт "Альфы". Понедельник, 22:05 по времени Храма</b>
   <b>(без одиннадцати минут полночь).</b>

   Шаттл отделился от "Уинкельмана", лениво догоняя заходящее солнце. Слои
облаков внизу, около планеты, окрашены в розовые и пурпурные тона. Ураганы
захватили лишь узкую полосу земли к северу от экватора.  Хатч  переключила
управление на автопилот и попыталась  настроиться  на  волну  Космика.  Их
передачи оказались шифрованными - еще  один  признак  ухудшения  отношений
между ними и Академией.
   Хатч свободно могла прослушивать канал общей связи команды  археологов.
Она слышала, как люди переговаривались между  собой,  руководили  работой,
просили помощь. Изредка слышались отчаянные реплики вроде: "А я говорю, мы
останемся и закончим работу."
   Голос явно женский. Интересно, подумала Хатч, не передаются ли подобные
замечания специально для команды Траскот, которые вполне могли слушать  их
канал. Неудивительно, что мадам Траскот немного нервничает.
   Шаттл вошел в плотные слои атмосферы. Мимо проносились клочья  облаков.
Автопилот сбросил скорость. Шаттл летел над голубыми горами, спускаясь все
ниже и  ниже  навстречу  сгустившейся  тьме.  Вдруг  широкий  поток  света
прорезал тьму. За спиной поднималась луна - колдовской  полумесяц,  а  там
колдовская страна Оз.
   Изредка она  видела  отблески.  Возможно,  вода  или  снег  сверкали  в
звездном  свете.   Сканеры   воспроизвели   неровный   мертвый   ландшафт,
однообразие которого изредка нарушали озера и кратеры вулканов.
   Самые крупные древние руины находились в Кабале, который располагался у
места слияния двух рек. Она перешла  на  ручное  управление  и  спустилась
ниже. Навигационные огни осветили полуразрушенные каменные  стены.  Больше
ничего - ни пристани, ни лодок у берега, ни  зданий.  Никакого  намека  на
дорогу через пустыню - дорогу, по которой жители  могли  бы  добраться  до
соседнего города. Возможно, Кабал - последний куракуанский город.
   Они  еще  жили  там  во  времена  плаваний  Колумба.  Остатки   некогда
процветавшей,  хотя  и  изолированной,  цивилизации.  Интересно,  что  они
чувствовали под конец, укрывшись в своих городах от  наступающей  пустыни.
Знали ли они, что находятся на грани вымирания?
   Она разыскала посреди руин свободную  площадку  и  приземлилась.  Опоры
корабля тяжело опустились на поверхность, смяв высокую траву. Она включила
рециркуляцию, намереваясь выйти из корабля и осмотреться.  Но  тут  что-то
юркнуло в траве там, куда не доставал  свет  прожекторов.  Движение  такое
быстрое, что Хатч не смогла за ним уследить. Она включила дальний  свет  -
ничего, только медленно поднималась примятая сухая трава.
   Чертовщина какая-то.
   Она отменила высадку и мгновенно поднялась  в  воздух,  направляясь  на
юго-запад.
   На равнине шел снег. Начали появляться растения,  похожие  на  деревья.
Ветки короткие и толстые, а вместо листьев - зеленые шипы и иглы.  Плоская
равнина сменилась  нагромождением  пологих  холмов,  покрытых  гротескными
растениями,  перепутанными  липкой  багровой  паутиной.  Местный   вариант
деревьев, подумала она, но "дерево" вдруг зашевелилось.
   Дальше к югу она пролетела над крепкими сучковатыми деревьями. Они были
такими огромными, даже больше, чем калифорнийские  мамонтовые  деревья,  и
стояли далеко друг от друга.
   Похолодало - она летела над снежной бурей. Сквозь облака виднелись горы
- широкие скалистые  вершины  в  снежных  шапках.  У  Хатч  были  знакомые
альпинисты. Для них эти горы вполне бы подошли.
   Она  поднялась  выше  и  пересекла  еще  один  штормовой  фронт.  Внизу
появилось темное блестящее море. Оно лежало в тумане, и  поверхность  воды
гладкая, как зеркало. Вокруг  поднимались  горные  пики.  Она  у  северной
оконечности Иакаты. Там, где играют Боги.
   Она включила связь с Храмом.
   - Это Хаткинс с "Альфы". Кто-нибудь есть?
   - Привет, "Альфа". - Она узнала голос Аллегри. - Приятно  видеть  тебя.
Ты в шестидесяти километрах от  Храма.  Лети  вдоль  берега.  -  Пауза.  -
Переключаюсь на видео. - Хатч включила  экран  и  увидела  Аллегри.  Таким
голубым глазам и идеальным чертам лица нельзя не позавидовать. Но Хатч  ее
увлечение  работой  показалось  несколько  преувеличенным.  Явно  не   тот
человек, который с радостью вынесет любые испытания во имя археологии.
   - Ты в пятнадцати минутах от нас. Если хочешь, я укажу дорогу.
   - Не надо. Как тебя зовут?
   - Жанет.
   - Рада познакомиться с тобой, Жанет. Друзья зовут меня Хатч.
   Аллегри кивнула.
   - О'кей, Хатч.
   - Что мне искать? У вас ангар на берегу?
   - У нас плавучий пирс. Ищи три каменные башни в воде в  ста  метрах  от
берега. Пирс как раз к северу от них.  Там  будет  один  шаттл.  Опускайся
рядом,  остальное  мы  сделаем  сами.  Сейчас  как  раз  полночь.   Хочешь
позавтракать?
   - Нет, спасибо.
   - Чувствуй себя как дома. Увидимся, когда прилетишь.  -  Она  протянула
руку вверх за экран, и он погас.
   Хатч медленно пролетала над покрытыми снегом  пляжами  с  разбросанными
валунами, над пенящимися бурунами и скалистыми прибрежными  островками.  И
над горой Тенебро - там у подножия был  некогда  город,  просуществовавший
шесть тысяч лет. Теперь он почти полностью засыпан песками  или  затоплен.
Минареты, хрустальные башни и плавучие  сады  -  такие,  как  на  картинах
Вертилия. Одна висела на  видном  месте  в  большом  зале  Центра  Приемов
Академии. Она включила телескопы, но увидела лишь  ряды  рвов,  оставшиеся
после раскопок.
   Хатч решила при первом  удобном  случае  вернуться  и  рассмотреть  все
получше.
   Через несколько минут появились три башни. Массивные, совсем не похожие
на обычные колонны (какие она ожидала увидеть), а скорее  черные  каменные
крепости, примерно на двадцать метров торчащие из  воды.  Над  развалинами
четвертой гуляли волны. Башни имели форму усеченного конуса. На их вершине
могли бы свободно разместиться  двадцать  человек.  Сильные  порывы  ветра
сдували с башен снег.
   Хатч включила  внешние  микрофоны  и  услышала  ритмичный  шум  волн  и
отдаленное завывание ветра. Она приблизилась к ближайшей башне. Там что-то
пронзительно вскрикнуло, подпрыгнуло и улетело прочь. Стены башни  покрыты
символами,  пиктограммами  и  геометрическими  рисунками.  В  основном   -
абстрактными, но попадались птицы, головоногие и  еще  какие-то  твари.  В
нише, прямо над водой, она увидела рисунок пары идущих  ног,  видимо,  это
ноги рептилии. Вход где-то здесь. Прожекторы  высветили  две  амбразуры  и
каменные стены. На вершине башни стояла куракуанская женщина с крыльями  и
оружием, возможно,  мечом.  У  нее  не  хватало  одной  руки.  Второй  она
прикрывала глаза.  Хатч  знала,  что  у  куракуанцев  не  было  крыльев  и
улыбнулась при мысли о летающем крокодиле. Неужели все цивилизации мечтали
об ангелах?
   На  уровне  воды  стены  гладко  отполированы  прибоем.  Высокие  волны
катились к берегу, как стражи, один за другим выходящие из моря.
   Плавучий пирс в форме буквы U находился поблизости. Он  был  достаточно
просторным, чтобы принять несколько шаттлов. Шаттл Храма припаркован ближе
к берегу. Огни "Альфы" скользнули по его желто-голубому корпусу.
   Хатч спланировала вниз и опустилась  на  воду.  Лунный  свет  падал  на
вершины гор. Она связалась с Храмом.
   - Я на месте, - доложила она.
   Шаттл качало.
   - Добро пожаловать в Храм Ветров, Хатч. Фрэнк скоро прибудет.
   Температура снаружи - минус тридцать  по  Цельсию.  Она  включила  поле
Фликингера, открыла люк и вылезла. Плавучий  пирс  покачивался  на  волнах
прибоя, но прочно держался на якорях. Большой пирс, метра три в ширину,  и
оборудован обогревателями, чтобы не нарастала корка льда  на  поверхности.
По периметру палубы шла ограда. Море штормило, от воды летели  брызги,  но
поле Фликингера надежно защищало Хатч.
   Огни "Альфы" бросали туманный свет на  пирс  и  на  оба  шаттла.  Башни
превратились в темные тени. Волны с шумом бились о берег.
   - Осторожно, не упадите. - Прозвучал в наушниках голос Карсона. Но  его
она не видела.
   - Где вы?
   - Посмотрите налево.
   Под  водой  светились  огни.  Карсон  сидел  внутри  прозрачной  кабины
подлодки. Кабина всплыла на  поверхность  рядом  с  носом  "Альфы",  потом
показался длинный серый корпус. Над палубой клубились  морские  испарения.
Судно подрулило, развернулось и встало у пирса.  Колпак  кабины  открылся.
Карсон немного помедлил, выжидая удобный момент между ударами двух волн, и
грациозно - благодаря упорным тренировкам - шагнул на помост.
   - Туристическая служба Храма, - произнес он тоном заправского  гида.  -
Остановка в восьмитысячном году до  нашей  эры.  Отель  Генри,  Нотические
Башни, империя Иакатан и некоторые другие южные пункты.  Чего  желаете?  -
Мотор гудел, судно качалось на волнах.
   - Отель - это хорошо.
   Сдвинув дверцу в сторону, он открыл  грузовой  отсек  за  кабиной.  Там
рядами  стояли  бочкообразные  контейнеры.  Карсон   взял   контейнер,   с
удивительной легкостью поднял и поставил на пирс.
   - У меня их шесть, - сказал он. - Можно погрузить их на "Альфу"?
   Одним рейсом будет меньше.
   - Конечно. - Она смотрела, как он идет за  вторым  контейнером.  Каждый
был размером не меньше  самого  Карсона.  -  Не  разбейте  чего-нибудь,  -
сказала она. Контейнеры были большими и неуклюжими, но легкими. Она  стала
убирать их с палубы внутрь грузового отсека шаттла.
   - Тут в основном упаковочная пена, - пояснил Карсон, - и  найденные  во
время раскопок предметы.
   В теплом коконе энергетического поля ей так хорошо и  уютно.  А  вокруг
хлестал ветер, над водой слышались крики.
   - Это чипвилы - куракуанская  летучая  живность,  -  сказал  Карсон.  -
Неуклюжие твари огромных  размеров,  питаются  падалью.  Они  каждое  утро
слетаются на пляж.
   - Птицы?
   - Не совсем. Они больше похожи на летучих мышей и любят петь.
   - Кричат, как будто что-то потеряли.
   - Этот звук они издают, когда потирают крылья друг о друга.
   Окружающая ночь опьяняла. Так  хорошо  оказаться  на  открытом  воздухе
после всех этих недель на корабле.
   - Как у вас идут дела, Фрэнк? Я имею в виду эвакуацию.
   Он подошел к ней и облокотился о поручни.
   - Мы делаем то, что  должны  делать.  Хорошо  бы  шесть  месяцев  назад
узнать, что нас отсюда выкинут. Мы бы все сделали иначе. Но перед отъездом
нам говорили, что Академия победит. - Вам не о чем беспокоиться, - сказали
они нам на прощание.
   - Жаль.
   - Да. Жаль. - Причал подняло на волне.  Гребень  разбился,  повернул  к
берегу, и волна обессилела в борьбе  со  встречным  течением.  -  Я  готов
уехать домой. Но не так.  -  Он  выглядел  обескураженным.  -  Мы  вложили
столько труда. И почти все пропадет зря.
   Что-то светящееся проплыло  мимо,  приблизилось  к  подводной  лодке  и
нырнуло вглубь.
   - Что вы теперь собираетесь делать? Куда поедете дальше?
   - Мне предложили работу начальника отдела в Академии. Буду в штате.
   - Поздравляю, - мягко произнесла она.
   Он как будто смутился.
   - Многие разочаровались во мне.
   - Почему?
   - Они считают, что я продался.
   Хатч поняла. Только тот, кто не нашел себя  в  работе  или  не  проявил
надлежащих профессиональных качеств, мог пойти в администраторы.
   - А как вы сами к этому относитесь?
   - Мне  кажется,  надо  делать  то,  что  тебе  хочется  делать.  Я  для
разнообразия не  отказался  бы  от  спокойной  работы.  Чистый  кабинет  с
кондиционером. Встречи с новыми людьми. Смотрел бы фильмы по воскресеньям.
- Он рассмеялся. - Я не так уж много хочу. После всех этих лет.
   Интересно, есть ли у него семья и дом, в который можно вернуться.
   - Вы правы, - ответила она.
   Западная часть неба была совсем без звезд. Пустота. Она всматривалась в
пустоту неба несколько мгновений.
   Он проследил за ее взглядом.
   - Ужасно, правда?
   - Да. - Почему-то это зрелище более впечатляюще действует, если  ты  на
поверхности планеты, а не в открытом космосе.  Она  заметила,  что  то  же
самое происходило с ней на Ноке и Пиннэкле,  которые  тоже  находились  на
самом краю галактического рукава.  Она  могла  видеть  лишь  легкий  туман
звездного свечения с другой стороны Пустоты.
   - По куракуанским мифам, -  сказал  Карсон,  -  это  Квонда  -  обитель
блаженных, рай для тех, кто  хорошо  сражался.  По  ночам,  когда  стихает
ветер, можно услышать их  пение.  Между  прочим,  Квонда  значит  "далекий
смех".
   Причал поднялся и снова опустился.
   - Это была большая волна, - сказала Хатч. - Сколько лет Храму Ветров?
   - Главный храм,  который  мы  называем  Верхним,  построен  примерно  в
тринадцатом... - Он помолчал. -  Трудно  пересчитывать  даты.  Примерно  в
двухсот пятидесятом году до нашей эры по нашему летосчислению. Они,  -  он
кивнул в сторону башен, - не имеют отношения к Храму Ветров. Вы  ведь  это
знали?
   - Нет, не знала.
   - Это Нотические Башни. Священная земля, между прочим. Они построены  в
восьмитысячном году до нашей эры. Здесь проводились  культовые  обряды,  и
башни поддерживали более или менее в порядке, как  исторический  памятник,
насколько это было возможно все эти семь тысяч лет.
   - А где же Храм Ветров?
   Он посмотрел в воду.
   - Хотите верьте, хотите нет, - сказал он,  -  но  Храм  Ветров  в  этой
водице. - Он отнес последний ящик. - И нам пора. Где ваши сумки?
   - У меня только одна. - Она забрала сумку с "Альфы".
   - Это место - перекресток империй, - пояснил он. - Видимо,  оно  всегда
сохраняло  стратегическое  значение.  И  мы  знаем,  что  поселения  здесь
процветали почти до самого конца, пока весь вид не  вымер.  Под  конец,  -
продолжал он, - куракуанцы уже не имели ни малейшего представления, почему
построены Башни и что они значат.
   - Это очень печально, - отозвалась Хатч. - Потерять свое наследие.
   - Еще бы...
   - А мы точно знаем, что куракуанцы вымерли?
   - Да. По этому поводу несколько лет шли длительные дебаты. То, что  они
исчезли в столь короткий промежуток времени, казалось просто  невероятным.
Значит, они должны где-то быть. Осторожно. - Он твердо  поставил  ногу  на
палубу, как будто мог заставить лодку не качаться,  и  подал  ей  руку.  -
Всегда находилась хоть  одна  команда,  которая  искала  выживших.  К  нам
поступило столько ложных сигналов, что это уже становилось просто  смешно.
Куракуанцев видели то здесь, то там. Видели везде.  Но  ни  одного  живого
экземпляра. - Он пожал плечами. - Их больше нет.
   Они спустились в кабину и погрузились под воду.  Внутри  неярко  горели
лампы. Вокруг море.
   - Башни здесь вовсе не самые старые  сооружения.  Это  место  считалось
священным задолго до того, как их построили. В Нижнем  Храме  есть  бывшая
военная крепость с часовней, построенной на целое тысячелетие  раньше.  Мы
сейчас ведем там раскопки. Вообще-то предмет, из-за которого Ричард  Вальд
прибыл сюда, найден в Нижнем Храме. А сколько там еще  всего,  к  чему  мы
даже и близко не подобрались. Нам, например, известно, что там внизу  есть
старая электростанция.
   - Вы шутите.
   - Действительно похоже на шутку. Ей примерно девятнадцать тысяч лет. От
нее, конечно, мало что осталось, и у нас нет хороших фотографий. Но думаю,
что сомнений быть не может.
   Вода была темной. Огни подлодки ножом рассекали кромешную тьму. Но  вот
появились желтые ряды огней.
   - Они связывают Храм с нашей "Морской точкой", - объяснил Карсон.  -  С
базой.
   Он повернул к огням, и через несколько минут  они  прибыли  в  комплекс
куполов и сфер. Все ярко освещено, но многие окна  темные.  База  казалась
покинутой.
   Карсон подплыл под здание в форме раковины. Подводные двери  открылись.
Они поднялись и всплыли в ярко освещенной гавани.
   Жанет Аллегри приготовила к их приходу  горячий  кофе.  Хатч  вышла  из
лодки. Карсон подал ей сумку. Хатч обратила внимание,  что  у  стен  стоят
ряды контейнеров, похожих на те, которые они сегодня разгружали.
   - Это груз? - спросила она.
   - Только его часть, - ответила Жанет, передавая им кофе.  -  А  теперь,
если хочешь, я покажу твою комнату.
   - С удовольствием. - Затем Хатч повернулась к Карсону. -  Спасибо,  что
подвез, Фрэнк.
   Карсон кивнул.
   - Всегда к вашим услугам. - Потом многозначительно объявил: - Вам  надо
хорошенько выспаться.
   Жанет и Хатч  вышли  через  короткий  коридорчик,  поднялись  вверх  по
лестнице и очутились в комнате,  где  вся  мебель  состояла  из  столов  и
стульев. Повсюду комнатные цветы. Неярко  горит  свет.  Два  больших  окна
выходят на море, а в искусственном камине тлеет  огонек.  На  одном  столе
лежал наполовину разгаданный кроссворд.
   - Это комната отдыха, - пояснила Жанет. - Если зайдешь сюда  утром,  мы
познакомим тебя с остальными и накормим завтраком.
   - Сейчас все работают?
   - Да, - ответила Жанет. - С тех пор как нам приказали закругляться,  мы
работаем круглосуточно. Обычно мы  никуда  не  торопились.  Теперь  другое
дело.
   - А что именно вы ищете?
   - Линейное письмо "С" Казумеля, - ответила Жанет. - Мы хотим  прочитать
надпись. - Она смотрела на Хатч огромными голубыми глазами. -  Под  Нижним
Храмом  погребен  старый  военный  пост.  Народ,   который   служил   там,
пользовался этим видом письма.
   - Фрэнк говорил об этом. Вы надеетесь найти Розеттский камень.
   Из комнаты отдыха вело несколько дверей. Они вышли через одну и  попали
в длинную трубу. Стены прозрачные и  оптический  эффект,  усиленный  умело
подобранным внешним освещением и светящимися рыбами, был  потрясающим.  Их
"Морская точка" показалась ей прелестным местом, но только немножко давило
замкнутое пространство.
   - Может быть, Розеттский камень -  это  слишком,  -  сказала  Жанет.  -
Возможно, нам хватило бы нескольких отрывков.
   - Вы что-нибудь нашли?
   - Кое-что. Мы нашли пару инструкций. Сейчас нам важнее всего  добраться
до нижних секций. Но там инженерные проблемы. Надо пробираться под Верхним
Храмом, а он шатается, и в любой момент все может рухнуть. Поэтому  работы
продвигаются медленно. Да еще морское дно илистое. Мы не успеваем выкопать
углубление, как оно тут же заполняется илом. - Было видно, что она устала.
- Ответы на наши вопросы там, Хатч, но у нас не  хватит  времени  отыскать
их.
   Они вошли под купол. Жанет открыла дверь, включила свет, и Хатч увидела
очень милую небольшую комнату.
   - Помещение для важных персон, - прокомментировала Жанет. -  Завтрак  у
нас в семь. Если захочешь поспать,  прекрасно.  Потом  можно  связаться  с
дежурным.
   - Спасибо.
   - Если проголодаешься, можно  перехватить  чего-нибудь  в  комнате  для
отдыха. Я могу еще чем-нибудь помочь?
   - Спасибо, все отлично.
   - О'кей. Мое имя - это код для связи со мной по  персональному  каналу.
Вызывай, не раздумывая, если что-нибудь понадобится. - Она  задержалась  в
двери. - Мы рады, что ты прилетела, Хатч. Тут как в поезде.  Мне  кажется,
всем нам не хватает новых людей.
   Она улыбнулась.
   - Спокойной ночи.
   Хатч закрыла дверь и бросила  сумку  на  диван.  Одна  стена  полностью
закрыта шторами. Она их раздвинула, и  открылось  море.  Маленькая  рыбка,
испуганная резким движением, метнулась в сторону. Мимо  медленно  проплыла
псевдочерепаха. Прозрачное существо с большими круглыми глазами уставилось
в стекло, привлеченное ярким светом.
   - Привет, - сказала Хатч, постучав по стеклу. Внешнее  освещение  можно
регулировать. Она уменьшила яркость, но совсем выключать не стала.
   Потом разобрала свои вещи, приняла душ и забралась в кровать с книжкой,
но так устала, что читать не смогла.
   В "Морской точке" не слишком тихо. Стонали  и  поскрипывали  в  темноте
стены, что-то ударялось о корпус, включались и  выключались  электрические
реле. Засыпая, Хатч подумала о том, что скоро весь этот комплекс  сольется
с руинами Храма Ветров.
   Хатч проснулась в начале седьмого  с  чувством  смутного  беспокойства.
Окна и море освещались яркими солнечными лучами.
   Пора приниматься за работу. Она торопливо оделась и  прошла  в  комнату
отдыха. Несмотря на заверения Жанет, в комнате было пусто.  Она  не  спеша
позавтракала, затем связалась с дежурным. Дежурила все та же Жанет.
   - Ты когда-нибудь спишь? - спросила Хатч.
   - Доброе утро, Хатч. Я сплю очень много, просто  я  не  часто  бываю  в
своей комнате. А ты как спала?
   - Прекрасно. Правда, хорошо. Что у вас есть для меня?
   - Пока ничего. У тебя будет много дел, потому что наверх  надо  поднять
много древностей, я уж не  говорю  о  людях.  Между  прочим,  Фрэнк  будет
помогать тебе  на  шаттле  Храма.  Но  у  нас  еще  не  все  в  порядке  с
организацией. Так что утро у тебя, можно сказать, свободное.  Мы  сообщим,
когда понадобишься.
   _Хорошо бы увидеть Нотические Башни в солнечном свете_.
   - Договорились, - ответила  Хатч.  Она  хотела  спросить,  свободна  ли
подлодка, но решила, что не стоит надоедать занятым  людям.  Вместо  этого
она достала костюм Фликингера и нашла выходной  бассейн.  Потом  проверила
запас  воздуха.  Вполне  достаточно.  Она  перекинула  вокруг   шеи   шнур
комм-устройства и включила поле. Затем скользнула в воду, открыла  входные
ворота и выплыла из-под свода.
   Через тридцать минут она появилась на поверхности  в  полукилометре  от
плавучего пирса. Какое чудесное утро. Солнце сияло над серебристыми пиками
гор, широкими белыми пляжами и голубым морем. У черных скал ревели буруны.
Существа, вроде пеликанов, патрулировали поверхность моря, временами ныряя
за добычей.
   Башни. Они величаво и гордо поднимались над бушующим  морем.  Последний
оплот. Днем они такие же черные, как и в ночи.
   Хатч - хороший  пловец.  Спокойно  и  уверенно  она  поплыла  к  пирсу.
Встречные волны относили ее назад, но  не  настолько,  чтобы  нельзя  было
продвигаться вперед. Она вошла в ритм. Пеликаны бегали, суетились и махали
крыльями. Жаль только,  что  так  холодно.  Ей  хотелось  освободиться  от
энергетического поля. Плыть, если при этом совершенно не намокаешь, - нет,
тут явно что-то не то.
   Через несколько минут она забралась на настил и глубоко вдохнула воздух
из оболочки и почувствовала приятный прилив бодрости.
   Поле обволакивало ее, такое мягкое и теплое.
   Море успокоилось. Она села на пирс.
   Нижняя часть Башен была отполирована пляшущими волнами  прибоя.  Как  и
Храм, Башни еще недавно стояли на суше -  священные  вехи  на  перекрестке
дорог, соединяющих империи. Место, где путешественники могли  остановиться
и воочию узреть величие богов. На ближайшей башне  она  заметила  какое-то
движение. Что-то с белым оперением виднелось на вершине.
   Перед выходом Хатч изучила карту и знала,  где  искать  старую  дорогу.
Дорога превратилась в узкую тропинку, уходящую к северу в горы.
   Долина, где пересекались пути, охранялась богами,  а  также  сторожевой
заставой. Фактически за тысячи лет на  этом  месте  один  за  другим  было
построено несколько форпостов. Все они лежат сейчас под Храмом. А Храм под
толщей воды.
   Интересно, как могла произойти встреча  между  сонными  куракуанцами  и
межзвездными путешественниками?
   Что-то привлекло ее внимание на пляже. Движение. Похоже на мужчину.
   Он шел прямо к воде. За ним еще двое.  Ей  плохо  было  видно  на  фоне
песка, и только когда существа проходили мимо скалы, она заметила, что они
покрыты белым мехом, а головы  плоские  и  рогатые.  Вдали  еще  несколько
существ остановились у края прибоя.
   Глаза разглядеть не удалось, но у  них  большие,  уши,  а  один  шел  с
палкой. Еще  несколько  спускались  по  тропинке,  которая  была  когда-то
северной дорогой. Среди них были дети.
   Они шли по пляжу. Взрослые крепко  держали  за  руки  малышей.  Четверо
стояли на довольно большом расстоянии от остальных и смотрели на  море.  И
вдруг, как по сигналу, младшие с гиканьем  побежали  по  песку,  перегоняя
друг друга.  Некоторые  остановились,  рассматривая  что-то  на  песке,  а
остальные прыгнули в воду.
   Позади нее покачивалась на волнах "Альфа" и, мягко уткнувшись  носом  в
пирс, стоял шаттл Храма.
   Существа на пляже, кажется, неплохо развлекались. Через некоторое время
Хатч поняла, что слышит едва уловимый  свист  или  скорее  тихие  переливы
пения птицы. Да, похоже на птичьи трели - она подняла голову,  но  увидела
только яркое небо да несколько снежинок.
   Одно существо спокойно стояло у воды и внимательно  смотрело  на  Хатч.
Заметив это, Хатч не менее внимательно  стала  изучать  существо  у  воды.
Наконец, ей стало неловко. Существо подняло  передние  лапы.  Неужели  это
жест приветствия?
   Ее удивила столь странная сердечность. Так  тепло  обычно  приветствуют
старого знакомого. Хатч помахала в ответ.
   Существо выловило  у  берега  какую-то  извивающуюся  морскую  тварь  и
отправило в рот. Потом оно опять  посмотрело  на  Хатч.  Видимо,  существо
пребывало в прекрасном настроении и, желая хоть как-то  выразить  радость,
стало брызгаться и резвиться.
   Хатч тоже слегка побрызгала  водой,  но  решила  этим  и  ограничиться.
Подобный ленч ее несколько не устраивал.
   Идиллический  покой  вдруг  взорвался  пронзительными  воплями,  и  эхо
ответило им в  прибрежных  скалах.  Существа  замерли  на  миг.  Но  потом
опомнились и побежали. Они удирали туда, где горы,  к  тропинке,  оберегая
детей. Один упал. Хатч не могла толком разглядеть, что именно  происходит,
но упавший боролся с кем-то в  воде  у  самого  берега.  Существо  жалобно
кричало, руки и ноги судорожно подергивались.
   Хатч  загородилась  рукой  от  солнца.  И  вдруг  почувствовала  чье-то
присутствие. Совсем рядом, у левого плеча.
   Глаз.
   Зеленый и ничего не выражающий. Глаз на стебле.
   Сердце болезненно сжалось  от  страха.  Она  не  могла  ни  дышать,  ни
двигаться.  Хотелось  броситься  в  море,  спрятаться  от  этого  внезапно
возникшего "нечто".
   Глаз смотрел на нее. Глаз цвета моря. В радужной  оболочке  не  хватает
сегмента, будто от пирога отрезали кусок. Пока Хатч пыталась взять себя  в
руки, недостающая часть радужной оболочки  расширилась,  а  сама  оболочка
стала уже. Глаз мигнул и опять уставился на Хатч.
   Рядом с первым глазом появился второй, на таком же стебле,  но  немного
повыше. И еще один. И еще... Стебли покачивались, как ковыль на ветру.
   В эти мгновения, показавшиеся ей вечностью, Хатч успела  охватить  лишь
отдельные признаки  этой  твари.  Четыре  глаза.  Широкая  плоская  голова
насекомого. Мохнатая грудная клетка.  Сегменты.  Нечто  серо-зеленое  и  в
хитиновой оболочке. Жвала, щупальца и рот.
   Нечто стояло на поверхности воды на тоненьких  ножках.  Шаттлы  и  пирс
покачивались на волнах, но "нечто" стояло неподвижно. Как  будто  качка  к
нему не относится. Как будто оно вообще не  имеет  ничего  общего  с  этим
миром.
   Хатч удалось справиться  с  паникой.  Удивительно  ровным  голосом  она
сказала в микрофон:
   - Это Хаткинс. Ответьте кто-нибудь.
   - Что случилось, Хатч? - Это была Жанет.
   - Жанет, - произнесла Хатч как можно спокойнее, как будто  тварь  могла
услышать ее сквозь поле Фликингера. - Я столкнулась с большим насекомым.
   - Очень большим?
   - Очень. Три метра. -  Она  передохнула.  -  Богомол.  Головоногое.  Не
знаю...
   - Ты снаружи? - В голосе Жанет слышался легкий упрек.
   - Да, - почти прошептала Хатч.
   - Где ты? - голос Жанет звучал с профессиональным спокойствием, но Хатч
поняла, что на самом деле она сердится.
   - На плавучем пирсе.
   - О'кей. Это не опасно. Но не двигайся, ладно? Ни единого  движения.  Я
сейчас буду.
   - Ты?
   - А ты хочешь торчать там, пока я не найду кого-нибудь другого?
   Изо рта насекомого текла слюна.
   - Нет, - ответила Хатч.
   Проклятая тварь, кажется, действительно опасна.
   Хатч отчетливо слышала пронзительные крики, доносившиеся с берега.  Она
мертвой хваткой вцепилась в поручни и ни за что не отпустила бы  их  -  ни
при каких обстоятельствах. Тварь расслабилась, три глаза исчезли.
   От поля Фликингера в такой ситуации толку мало. Оно вряд ли защитит  от
острых, как бритва, челюстей. Да,  это  поле  ничем  не  лучше  старинного
скафандра.
   - Если можно, поторопись, - сказала Хатч  в  микрофон  и  возненавидела
себя за малодушие.
   - Это совсем рядом. Я буду через минуту. Ты все правильно делаешь.
   Если опасности нет, то почему нельзя двигаться?
   Хатч  прикинула  расстояние  до  кабины  "Альфы".  Примерно  пятнадцать
метров.  Люк  она  сможет  открыть,  подав  команду  голосом  для  системы
дистанционного управления.  Пожалуй,  можно  успеть  добежать  до  корабля
раньше, чем существо опомнится и  догонит  ее.  Но,  чтобы  закрылся  люк,
потребуется не меньше пятнадцати секунд.  Вот  здесь  тварь  и  наверстает
упущенное.
   Это чудище затрагивало глубинные первобытные чувства. Она  перепугалась
бы до смерти, окажись тварь размером в пару дюймов.
   - "Альфа", открыть кабину.
   Она услышала знакомый хлопок.
   Три глаза повернулись на звук.
   - Хатч. - Это снова  была  Жанет.  Голос  звучал  ровно.  -  Ничего  не
предпринимай. Жди меня. Просто не двигайся. Ладно?
   Существо уставилось на шаттл.
   Крики с пляжа прекратились. Она не знала точно, когда это произошло, но
не  осмеливалась  посмотреть  в  ту  сторону.  Она  немного  отдышалась  и
попробовала встать.
   В глазах тварюги вспыхнул интерес.
   Челюсти дрогнули. Щупальца развернулись.
   Ей хотелось оглянуться. Но она не посмела.
   Жанет, где же ты? Хатч мысленно проследила  ее  путь.  Возможно,  Жанет
дежурила на станции. Это не больше минуты от  подлодки.  Остановка,  чтобы
прихватить бластер. Где они хранят нейробластеры? Прошлой ночью дорога  от
пирса до "Морской точки" заняла восемь или  десять  минут.  Но  Карсон  не
очень спешил. Подлодка, конечно, могла преодолеть это расстояние минут  за
пять или даже меньше. Скажем, минут семь на все вместе.
   Дул ветер, пролетел пеликан.
   А ведь много изображений можно получить, если смотреть на мир  четырьмя
глазами, да к тому же в разных направлениях? Что оно видит?
   Почему она вышла без оружия? Она знала правила. Но на  нее  никогда  не
нападали. Нигде. Как глупо!
   Один глаз приподнялся повыше и посмотрел на что-то за ней.
   - Вот и я. - Голос Жанет. - Мы в отличной форме.  -  Она  услышала  шум
подлодки.
   Тварь находилась внутри подковы, от открытого моря ее отделял док.
   Подводной лодке почти невозможно всплыть прямо перед ней. Впрочем,  это
уже не важно. Хатч ждала.
   Вместо  этого  подлодка  ударилась  прямо  о  пирс.  Глаза  на   стебле
отвернулись от Хатч.
   - О'кей. - Тон Жанет изменился, теперь он скорее был похож на  команду.
- Беги. В шаттл. Скорее.
   Хатч побежала. В тот  же  миг  Жанет  выпрыгнула  из  кабины  подлодки,
размахивая гаечным ключом. Тварь повернулась к  ней.  Щупальца  поднялись,
челюсти открылись, глаза втянулись.  Жанет  -  очаровательная,  белокурая,
такая домашняя Жанет -  выскочила  навстречу  клубку  щупалец  и  опустила
гаечный ключ прямо на голову чудовища. Из черепа  потекла  густая  зеленая
жидкость, чудовище покачнулось. Они вместе полетели вниз и упали в воду.
   Хатч глубоко вдохнула и бросилась на помощь. Вода бурлила. Они  выплыли
на поверхность. Жанет ухватилась за пирс и еще  раз  нанесла  удар.  Тварь
развалилась на составные части, и останки поплыли  прочь,  покачиваясь  на
волнах.
   Хатч  опустилась  на  колени  и  поддержала  Жанет,  которая   пыталась
отдышаться. Когда ей это  удалось,  она  первым  делом  осведомилась,  как
чувствует себя Хатч.
   Хатч чувствовала себя очень униженной.
   - Почему ты не взяла оружие? - спросила она.
   - Я взяла. Первое, что попалось под руку.
   Теперь наступила очередь Хатч сердиться.
   - У вас что, нет бластеров?
   Жанет усмехнулась. Она была вся в синяках  и  все  еще  тяжело  дышала.
Волосы свисали на лицо, а из ссадины сочилась кровь. Но Хатч она  казалась
просто прекрасной.
   - Есть где-то. Но мне показалось, что нужна срочная помощь.
   Хатч попыталась осмотреть ее,  но  Жанет  уверяла,  что  с  ней  все  в
порядке. Вполне безобидные царапины.
   - Спасибо, - сказала Хатч.
   Жанет положила ей руку на плечо. Поля Фликингера сверкнули.
   - Ты вышла из дома одна, - сказала  она.  -  Никогда  больше  не  делай
этого, ладно?
   - Неужели это действительно опасно? - спросила Хатч. - Я  имею  в  виду
то, что здесь произошло.
   Сражение  на  берегу  тоже  закончилось.  Несколько  мохнатых   существ
наблюдали  за  морем  со  скалистого  уступа,  где  они  были   в   полной
безопасности.
   - Эти твари едят гуляющих по пляжу обезьян, - сказала Жанет.  -  Думаю,
что эта тварь просто не знала, что делать с тобой.


   <b>Космик. Управление южного сектора. Вторник, 09:00 по времени Храма.</b>

   Обитаемые миры - явление  очень  редкое.  Может,  потому,  что  планеты
Джовиана тоже не часто встретишь. В Солнечной системе способность  Юпитера
отклонять  кометы  уменьшило  вероятность  их  столкновений  с  Землей  до
четверти процента от той величины, которая была бы  при  отсутствии  этого
фактора. В результате жизнь на Земле стала возможной.
   Куракуа  -  с  функционирующей  экосистемой,  притяжением,  близким   к
земному, огромными запасами воды и отсутствием населения - просто  подарок
для отчаявшейся земной расы. Попытка создать новую Землю именно здесь была
неизбежной. Это можно назвать Вторым Шансом,  возможностью  все  начать  с
начала, усвоив все горькие земные уроки и попытавшись не  повторять  былых
ошибок. Планета должна стать домом для новой расы людей.
   Идеалисты измыслили множество планов, как создать такие условия,  чтобы
дети Куракуа относились к этому - и другим мирам -  с  должным  уважением.
Нельзя  экспортировать  на  Куракуа  земной  национализм  и   эксплуатацию
человека человеком. На Куракуа не будет нищеты и невежества. Разные народы
и разные религии должны гармонично сосуществовать. И там  не  должно  быть
питательной среды для идеологий, разделявших людей в былые времена.
   Ян Хелм, как и многие другие, поверил бы в это, если бы  не  видел  все
собственными глазами.
   Опыт с  Куракуа  мог  получиться,  но  он  будет  весьма  своеобразным.
Обещанной утопии не будет. Это  он  знал.  Потому  что  люди,  принимавшие
решения по Проекту, отнюдь не  казались  ему  компетентными  или  цельными
личностями.
   Даже на первой  стадии  "Проект  Надежда"  осуществлялся  политиками  с
огромным трудом. Защитники окружающей  среды  возмущались,  что  средства,
столь необходимые на Земле, идут неизвестно  на  что.  Христиане  осуждали
любое упоминание об уходе из этого мира,  так  как  это  не  соответствует
божественным предначертаниям и, следовательно, - тяжкий грех. Активисты из
националистов и расистов требовали предоставить им исключительные права на
новый мир. Моралисты возмущались уничтожением целых видов -  неизбежным  в
процессе  землеформирования.   Высказывались   серьезные   сомнения,   что
политическая линия  останется  неизменной  и  необходимые  средства  будут
поступать достаточно долго, для того чтобы существовал хоть какой-то  шанс
на успех всего мероприятия.
   И  все  же  Хелм  вполне  обоснованно  считал,  что  альтернативы  нет.
Исчезновение лесов, загрязнение окружающей среды,  урбанизация  зашли  так
далеко, что возврата к прошлому не будет. Даже если  все  население  Земли
вдруг разом испарится, все равно должны  пройти  тысячелетия,  прежде  чем
планета вернется в первоначальное состояние.
   Но во всем этом были и свои плюсы: Хелм сделал на этом карьеру,  и  его
специальность теперь стала очень прибыльной. Он  инженер  по  формированию
планет. Защитился Хелм в конце  шестидесятых,  тогда  звездами  занимались
всерьез только астрономы. Тема его диссертации - Венера, где, по некоторым
оценкам, существовала возможность создания среды, пригодной для жизни,  но
этот  процесс  скорее  всего  мог  растянуться  на  многие  века.   (Марс,
безусловно, исключался по причине слабой гравитации.)
   Вторым кандидатом был Нок. Но  он  уже  заселен.  Хотя  и  существовало
движение, выступающее за заселение и эксплуатацию планеты-сада,  вторжение
туда невозможно в обозримом будущем.
   Это еще одна причина, по которой "Проект Надежда" должен был увенчаться
успехом.
   Почти сорок процентов куракуанской воды заморожено  в  районе  полюсов.
Первая  фаза  проекта  направлена  на  растапливание  этой   воды.   Тогда
наполнятся океаны,  по  планете  потекут  новые  реки  и,  при  правильном
руководстве процессом, начнется изменение климата.
   Хелм частенько размышлял над тем, что вот некоторые, хоть и располагают
большим ядерным арсеналом, чем имеющийся в его  распоряжении,  никогда  им
так и не воспользуются. Никто еще не наносил такого мощного  удара,  какой
нанесет Ян Хелм: всего через три дня он приведет в действие  свой  ядерный
арсенал  и  находящиеся  на  планете  и  орбите  вокруг   нее   излучатели
элементарных частиц. Даже  Хардинг,  находившийся  на  другом  полюсе,  не
сможет с ним сравниться. И это  действительно  так,  хотя  у  них  системы
примерно одинаковой мощности. Но ледяные  плиты  у  южного  полюса  крайне
неустойчивы, а на дне океана множество вулканов.  Хелм  полагал,  что  ему
удастся использовать энергию вулканов в своих целях.
   Снежные шапки надо растопить одновременно. Никто  не  знал  точно,  что
может случиться с вращением планеты, при столь  внезапном  изменении  веса
только одного полюса.
   Примерно в то самое время, когда Жанет Аллегри схватила гаечный ключ  и
бросилась спасать Присциллу, Хелм возвращался в свою  штаб-квартиру  после
осмотра поля действия.  Он  был  доволен  приготовлениями  и  считал,  что
ледяные шапки успешно растают по его сигналу.
   Хелм дрейфовал на флайере, огибая немногочисленные  жилые  постройки  и
посадочные площадки, из которых, собственно, и состояла  "Южная  Надежда".
Куда ни глянь - везде простирались бескрайние снежные равнины. Безоблачное
небо тяжело нависало над снежной гладью. Солнце клонилось к закату.  Скоро
вечер. Близился конец дня, длившегося целый месяц.
   Он приземлился на свою площадку, выбрался из корабля  и  прошел  сквозь
воздушный шлюз в комнату операторов.
   Там среди дисплеев и приборов связи в  полном  одиночестве  сидел  Марк
Кейси и разговаривал с кем-то по радио. Он поднял руку, приветствуя  шефа,
и продолжил разговор.
   Хелм уселся за стол и стал просматривать личную почту. Из ответов Кейси
он понял, что у собеседника на другом конце линии какие-то проблемы.
   Кейси  высокий  и  худой,  как   щепка.   Неглуп,   характер   твердый,
нордический, жидкие волосы прилизаны, а для украшения - ухоженная бородка.
Он отыскал глазами Хелма и молча пожаловался, что в этом мире много плохих
специалистов.
   - Еще одна поломка, - сказал он, закончив разговор. - Как слетали?
   - Все о'кей. К началу операции все будет готово.
   - Хорошо. Все идет по плану. - Кейси потер лоб  над  правой  бровью.  -
Если они будут продолжать в том же духе, у нас могут возникнуть  проблемы.
Уже почти не осталось запасных деталей.
   - Поставляют дерьмовую аппаратуру, - сказал Хелм. - А кто-то  в  Отделе
доставки греет на этом руки.
   Кейси пожал плечами.
   - Там сорок пять градусов ниже  нуля.  Я  вообще  удивляюсь,  что  хоть
что-то работает.
   На стене у воздушного шлюза  висела  электронная  карта  южной  ледяной
шапки. Цветные лампочки  отмечали  места  ядерных  зарядов.  Там,  где  их
разместили внутри вулканов, горели  красные  лампочки,  а  если  они  были
непосредственно под снегом - белые. Зеленые лампочки - это места, где  еще
работали команды. Зеленых лампочек было пять.
   - Что-нибудь еще, Марк?
   - Иенсен звонила прямо перед вашим приходом. У  них  тоже  трудности  с
оборудованием, и она говорит, что они отстают от  программы.  Примерно  на
восемь часов. Среди полученных вами сообщений этого еще нет.
   Хелму  это  совсем  не  понравилось.  В  его  планы  входило  полностью
установить оборудование и быть готовым за тридцать  часов  до  срока.  Это
время может понадобиться для устранения  неисправностей  и  еще  останется
достаточный срок для эвакуации команд. Иенсен руководила двадцать  седьмой
группой, ее задача - разместить ядерный заряд в толще льда на дальнем краю
ледяной шапки. Восемь проклятых часов. Конечно, ничего страшного. Но  если
отставание будет увеличиваться, придется отвинтить ей голову.
   Он продолжал просматривать почту. Одно сообщение довольно интересно:

   КОМУ: ДИРЕКТОРУ СЕВЕРНОГО СЕКТОРА
   ДИРЕКТОРУ ЮЖНОГО СЕКТОРА
   КОМАНДИРУ ПИЛОТОВ
   ОТ: ДИРЕКТОРА "ПРОЕКТА НАДЕЖДА"
   ПРЕДМЕТ: АДМИНИСТРАТИВНЫЕ ПРОЦЕДУРЫ
   МЫ ПРОВОДИМ СЛОЖНЫЙ И БЕСПРЕЦЕДЕНТНЫЙ ЭКСПЕРИМЕНТ. ДОКЛАДЫ О  ПОЛОЖЕНИИ
ДЕЛ БУДУТ ПЕРЕДАВАТЬСЯ СОГЛАСНО ИНСТРУКЦИИ, РАЗДЕЛ 447112.3(Б). ПРОСЬБЫ  О
ПОМОЩИ В ЧРЕЗВЫЧАЙНЫХ ОБСТОЯТЕЛЬСТВАХ БУДУТ ПЕРЕДАВАТЬСЯ ПО ОБЫЧНЫМ ЛИНИЯМ
СВЯЗИ. В СЛУЧАЕ НЕОБХОДИМОСТИ
   МЫ ВСЕМ ГОТОВЫ ОКАЗАТЬ  ПОМОЩЬ.  КРОМЕ  ТОГО,  ВО  ВСЕХ  ПРОЦЕДУРАХ  ПО
ВЗРЫВАМ ДОЛЖНА БЫТЬ ПРЕДУСМОТРЕНА  ВОЗМОЖНОСТЬ  ОТМЕНЫ  ВПЛОТЬ  ДО  САМОГО
ПОСЛЕДНЕГО МОМЕНТА. ПОДТВЕРДИТЕ ПОЛУЧЕНИЕ.
   ТРАСКОТ

   Хелм несколько раз прочитал сообщение.
   - Ты видел, Марк? "Вплоть до самого последнего момента"?
   Кейси кивнул.
   - Я уже послал подтверждение.
   - Она же знает, что это и так предусмотрено. Черт  возьми,  в  чем  там
дело?
   - Понятия не имею. Я занимаюсь своей работой. Возможно, Академия.
   - Что-то случилось. - Кейси прищурился. - Свяжись с ней, Марк.
   Экран мигнул, и появилась Мелани Траскот. Она была в  своей  комнате  и
сидела на кушетке. На коленях у нее лежит  записная  книжка,  по  подушкам
разбросаны бумаги.
   - Ян, - сказала она, - чем могу помочь?
   Хелму не нравились царственные манеры Траскот. Она любила  порисоваться
и пощеголять своим положением. Это видно по улыбке, командному тону,  ведь
она даже не удосуживалась посоветоваться с ним, прежде чем принять решение
или послать распоряжение.
   - Мы готовы прекратить действия в любой момент, - сказал он.
   - Знаю. - Она захлопнула записную книжку.
   - Что происходит? На вас оказывают давление?
   -  Корпорация  озабочена  тем,  что  кто-то  из  команды  Якоби   может
отказаться от эвакуации в намеченные сроки. Они хотят иметь гарантии,  что
никто не погибнет.
   Хелм вспылил.
   - Это дьявольская шутка, Мелани. Возможно, они попытаются блефовать, но
можешь мне поверить, ни один не захочет оставаться  там,  когда  обрушится
стена льда и воды.
   - Это еще не все. - Траскот казалась озабоченной. - Я  разговаривала  с
их пилотом. Она говорит, что  там  происходят  очень  интересные  вещи  и,
видимо, они накануне важных открытий. Мы перехватили несколько их  передач
и, похоже, это действительно так.
   - Тогда пошлите им предупреждение. Напомните, как много  поставлено  на
карту. Но, ради Бога, не идите на уступки. Только начните, и они сядут нам
на шею. Послушайте, Мелани, так не может продолжаться вечно. Климат  здесь
такой, что любое оборудование долго не выдержит, а ведь наше -  отнюдь  не
высшего качества. Двухдневная задержка  -  и  я  не  гарантирую,  что  все
сработает в нужной последовательности. - Кейси удивленно поднял бровь,  но
Хелм полностью проигнорировал его недовольство.
   - Ничего не могу поделать. - Траскот сменила позу и  дала  понять,  что
разговор закончен. - Мы будем придерживаться инструкций.
   Когда ее изображение исчезло, Кейси ухмыльнулся.
   - Оборудование, конечно, не  из  лучших,  но  оно  пока  не  собирается
разваливаться.
   - Небольшое преувеличение не повредит. Знаете, в чем ее  ошибка,  Марк?
Она не понимает разницы между тем, что руководство приказывает ей  делать,
и тем, что оно  от  нее  хочет.  Сейчас  Кейсуэй  просто  прикрывает  свою
задницу. Но он хочет, чтобы работа была выполнена. Если мы не  будем  идти
по расписанию,  Траскот  уже  не  будет  так  хорошо  выглядеть  в  глазах
начальства, и я тоже.
   - И что же нам делать?
   Хелм подошел к окну. Небо и ледяные наносы были одного цвета.
   - Не знаю. Возможно, я заставлю ее быть хорошим руководителем.
   Траскот знала, что Хелм прав. Сукин сын не стоил  пороха,  потраченного
на то, чтобы отправить его в ад. Но он прав. Она и сама все это  знала,  и
знала всегда. Они не уйдут добровольно. Их надо вытащить силой.
   Проклятие!
   Она нажала кнопку вызова Харви.
   - Если у вас будет свободная минутка... - попросила она.


   <b>АРХИВЫ</b>

   ПРОЕКТ НАДЕЖДА
   Планирование первой фазы

   По нашим оценкам, девятьсот миллионов тонн  льда  будет  растоплено  на
каждом полюсе в  течение  первых  шестидесяти  секунд  с  момента  первого
взрыва.  Длительность  периода  активной  реакции  на  тепло,   выделенное
ядерными установками, будет зависеть от того,  сможем  ли  мы  привести  в
действие вулканы на морском  дне.  По  точным  оценкам,  должно  произойти
следующее:
   (1) Землетрясения до 16,3 балла по шкале Гровенера на  основных  линиях
разлома до широты 50 градусов на обоих полушариях.
   (2) Цунами по всему Южному морю. Волны огромной высоты,  какие  никогда
не наблюдались на Земле за всю ее историю. В  результате  громадные  массы
воды выйдут из берегов и зальют поверхность суши на тысячи километров.
   (3) Непрерывные ливни, даже если не вводить в действие "снежки",  будут
лить почти весь первый год. Высокий уровень  осадков  сохранится  еще  лет
десять - пятнадцать,  затем  произойдет  общая  стабилизация  при  среднем
уровне осадков примерно на тридцать пять процентов выше существующего.
   Необходимо отметить, что  наличие  вулканов  в  районе  Южного  полюса,
отсутствие  опыта  в  проведении  операций  такого  масштаба  и   факторы,
перечисленные в Приложении (1), создадут ситуацию,  которую  очень  трудно
прогнозировать.
   Ян Хелм.



        8

   <b>Борт транспортного буксира "Джэк Краус". Вторник, 14:22.</b>

   "Снежок" медленно вращался, сверкая в солнечном свете,  и  увеличивался
на мониторе. Неровный, со сбитыми краями, он приближался,  становился  все
больше и больше - рядом с ним  буксир  казался  карликом.  На  одном  крае
"снежка" была большая выбоина. "Здоровый, сукин сын!" Автопилот перешел на
траекторию сближения, разворачивая буксир над белой поверхностью  планеты.
Движение буксира  стабилизировалось,  включилась  программа  сканирования.
Джейк Хоффер замедлил скорость снижения и выбрал точку контакта.  Примерно
по  середине  оси  вращения.  Вот  сюда.  Плоский  кусок   льда   медленно
надвигался.
   Он посмотрел на цифры, светящиеся на дисплее. "Снежок" падал на  плато,
круто обрывающимся в бездонную пропасть. Над  головой  вращалась  Куракуа.
Всходила луна. И солнце спряталось за скалистым "горизонтом". Эта  картина
неминуемо приводила к легкому головокружению. Он  прикрыл  окна  обзора  в
кабине, избавившись, таким образом, от окружающего  ландшафта,  и  смотрел
теперь только на мониторы. Мелькали цифры, за сто  метров  зажглись  лампы
готовности. Через несколько мгновений "Джэк Краус" с мягким ударом вошел в
контакт со "снежком". Острия захватов надежно вонзились в лед.
   Свет ламп стал янтарным.
   Заработала программа перевода на орбиту. Сенсорные  элементы  вычислили
распределение массы и момент вращения, а также оценили  курс  и  скорость.
Двигатели выдали первую серию импульсов.
   Четыре часа спустя он уже двигался вместе  со  "снежком"  по  временной
орбите вокруг Куракуа.
   Через несколько недель они вместе с Мерри  Купером  -  вторым  пилотом,
начнут основную часть операции: опустят  куски  льда,  вращающиеся  вокруг
планеты, на поверхность. Они будут доставлять их так же, как и в этот  раз
- замедляя и подталкивая к цели.  Когда  глыба  льда  начнет  падать,  они
разрежут ее пучком элементарных частиц  на  мелкие  кусочки.  Ему  приятно
сознавать, что этот  огромный  айсберг  прольется  дождем  над  иссушенной
равниной.
   Зазвенел зуммер связи.
   - Джейк?
   Он узнал скрипучий голос Харви Сила.
   - У тебя, примерно, пять, Харви.
   Джейк переключился на видео. Сил давал указания кому-то - на экране  не
видно.
   Обычно на капитанском мостике царила тишина. Но сегодня  слышны  голоса
техников и чувствуется активность. Джейк приблизил изображение.
   Сил почесал в затылке.
   - Джейк, ты зафиксировался на два-семнадцать?
   - Два-девятнадцать.
   - Ладно. Ты закончил?
   - Да.
   - О'кей. Приказываю тебе уронить его.
   Хоффер наклонился вперед и увеличил громкость.
   - Повтори.
   - Я хочу, чтобы ты сбросил его в Южное море. В Иакату.
   - Не может быть, Харви, там же люди из Академии.
   - Знаю. Он должен упасть в тысяче шестистах километрах к югу от  Храма.
Ты можешь это сделать достаточно точно?
   - Могу. - Хоффер был напуган. - Но не хочу.
   Лицо Харви не дрогнуло.
   - И все же сделай.
   - Харви, они погибнут. Вы там что, все с ума посходили?
   - Ради Бога, Хоффер, это всего лишь один маленький "снежок". От него не
будет никакого вреда. А мы позаботимся о том, чтобы у них было  достаточно
времени для эвакуации.
   - Ты хочешь, чтобы я сначала разрезал глыбу на куски?
   - Нет. Не разрезай.
   Джейк тяжело дышал.
   - А если они не успеют уйти? Или не смогут? Ты, знаешь, сукин сын,  что
эта штука размером с гору? Ее нельзя просто так кинуть в океан.
   - Они, мать твою, под водой. Ничего серьезного с ними не случится.
   - Сомневаюсь.
   - Тогда есть ли у тебя что-нибудь поменьше?
   - Естественно, черт возьми. Почти все остальное.
   - Ладно. Найди что-нибудь поменьше и запусти.  Но  не  забудь,  что  за
время падения он заметно уменьшится - ведь большая часть просто испарится.
   - Черта с два! Основная масса этого ублюдка все-таки шлепнется в  воду.
Зачем мы все это затеяли?
   Кажется, Сил не на шутку разозлился.
   - Послушай, Джейк, эти люди задумали с нами в  игры  играть.  В  данный
момент они, видимо, решили  остаться  там  дольше  положенного  срока.  Мы
пошлем им сообщение. Пожалуйста, проследи за этим.
   Хоффер кивнул.
   - Да, понимаю. Когда?
   - Сейчас. Сколько потребуется времени?
   - Трудно сказать. Часов десять.
   - Хорошо. Приступай. И еще, Джейк...
   - Да?
   - Устрой хорошую волну.
   Храм Ветров лежал наполовину погребенный на дне океана -  многоугольник
с орудийными башнями, портиками и массивными  колоннами.  Стены  сходились
под странными углами и расходились  в  непонятных  направлениях.  Лестницы
вели наверх в комнаты, которых давно не было. (Кстати, ступеньки -  вполне
подходящего размера для земных людей.) Таинственные символы покрывали  все
свободное пространство. Повсюду  арки  и  балюстрады.  Относительно  целая
крыша почти касалась морского  дна,  и  поэтому  все  строение  напоминало
панцирь черепахи.
   - Все сходится, - сказал Ричард, обращаясь к Хатч, когда они подплыли к
месту. - Это архитектура,  которая  предполагает  приземленную  религию  -
осторожную и практичную, когда богов просят о дожде и благополучном браке.
По сравнению с космическими устремлениями  Нотических  Башен  тут  запросы
просты и ограничены домом и  урожаем.  Интересно  было  бы  проследить  их
историю за этот период, начиная от Башен до Храма, и  посмотреть,  что  же
произошло.
   Они заглушили реактивные двигатели и поплыли к главному входу.
   -  Архитектура  здания  выглядит  так,  как  будто  она   планировалась
соглашательским комитетом, - заметила Хатч. - Весьма эклектичный стиль.
   - Оно строилось не сразу, - ответил Ричард. - Начинался Храм  с  одного
строения - часовни на территории военного гарнизона. - Они задержались над
огромной колоннадой перед главным входом. - Ее годами достраивали,  что-то
убирали; вкусы менялись. В результате вокруг  центрального  нефа  возникла
паутина комнат, коридоров, балконов и ответвлений. Большинство  разрушены,
хотя сам неф еще сохранился. Бог знает, как. Между прочим,  здесь  опасно.
Крыша в любой момент может рухнуть. Карсон говорил мне, что они  уже  были
готовы прекратить работы и вызвать инженеров, чтобы все здесь укрепить.
   Хатч с сомнением посмотрела на каменные стены.
   - Может, поэтому нас и  торопят  уйти  отсюда,  прежде  чем  кто-нибудь
погибнет.
   Ричард насмешливо посмотрел на нее.
   - Я уверен, что ты здесь уже достаточно  долго,  чтобы  не  сказать  им
ничего подобного.
   - С этим все в порядке, -  ответила  она.  -  Я  постараюсь  никому  не
помешать.
   Крыши на колоннаде не было, и солнечный свет проникал между  колоннами.
Они остановились посмотреть на орнамент. Было плохо видно  из-за  толстого
слоя ила и общего разрушения, но ей удалось рассмотреть нечто, похожее  на
восход солнца. И еще морского обитателя со щупальцами, а может, и  дерево.
Храм Ветров был раньше массивным и крепким. Его строили  на  века.  Здание
спроектир