-- Сильвия Альберт, ведущая дискуссионного клуба телевидения Сан-Франциско. Мы перенеслись к вам благодаря спутниковой связи. Рядом со мной профессор Луциус Кемп из Стэндфордского университета, без сомнения, известный вам исследователь функций мозга и Нобелевский лауреат... Скажите, профессор, что побудило вас принять участие в данной демонстрации? Кемп поглядел на свои сцепленные пальцы и несколько раз медленно кивнул. -- Многие мои друзья и коллеги занимаются парапсихологией уже не один десяток лет. Я с большим интересом слежу за их успехами, хотя моя собственная работа находится в несколько иной, более традиционной сфере. -- Он посмотрел прямо в объектив и поднял указательный палец, как бы требуя внимания аудитории на другом краю света. -- Однако парапсихология заслуживает не меньшего уважения, чем любая другая область психологической науки. В настоящее время я изучаю клетки головного мозга, иначе говоря, то, что можно увидеть, пощупать, измерить. Но мозг является особой разновидностью материи, вместившей в себя ум, который ученые не могут ни увидеть, ни пощупать, а измерить способны лишь весьма приблизительно. Природа ума и его возможности до сих пор таят для нас столько же загадок, сколько открытый космос. Не так давно большинство образованных людей -- в том числе и ученых, считали парапсихологию бредом сумасшедшего. Сегодня дело обстоит иначе, но и поныне в научных кругах есть скептики, пытающиеся убедить нас в том, что парапсихологических явлений либо не существует вовсе, либо они не заслуживают изучения за отсутствием практической ценности. Я к таким скептикам не принадлежу... Лицо Нобелевского лауреата заполнило весь экран: гладкая бронзовая кожа, высокие скулы, сузившиеся от волнения черные глаза, капли пота, струящиеся из-под шапки белоснежных волос на широкий лоб. Вдруг он ослепительно улыбнулся. -- Парапсихологи из Стэндфорда позвали меня сюда, чтобы я помог им в проведении этого эксперимента. И вот мы здесь среди ночи вместе с мисс Альберт, всей еЕ командой и тремя сторонними наблюдателями, выбранными наугад. Камера снова отъехала, и хозяйка дискуссионного клуба кратко объяснила, как будет проводиться эксперимент. Троих свидетелей попросили принести в студию карточки либо с изображением, либо с надписью. Содержание карточек известно только владельцам; они запечатаны в конверты, пронумерованные по порядку. Теперь наблюдатели ожидают в соседнем помещении, где нет телекамер и все мониторы отключены. -- Мисс Альберт, -- обратился к ведущей Макгрегор, -- верно ли, что в помещении не имеется никаких средств внешней связи? Ни телефонов, ни радиоаппаратуры? -- Никаких, -- ответила та. -- Очень хорошо. Я бы хотел, чтобы собравшиеся здесь журналисты знали об этом. Продолжайте, Луциус. Поведайте нам о вашей собственно роли в эксперименте. -- Я дождусь вашей команды, -- отозвался Кемп, -- то есть момента, когда вы скажете мне, что ваш коллега, профессор Вайнштейн, готов к дальнему осмотру карточек, которые наблюдатели спрятали на своем теле. Затем я выйду в соседнее помещение, встану в дверях, попрошу достать конверты и подержать их, не распечатывая, в течение двух минут. Затем наши свидетели проследуют за мной сюда, к телекамерам, вместе с нераспечатанными конвертами. А там уж видно будет, не так ли? -- Он снова сверкнул белозубой улыбкой. -- Да, -- кивнул Джейми. -- Благодарю вас, Луциус. Публика в зале дружно выдохнула. Заскрипели кресла, поскольку многие подались вперед. Джейми о чем-то пошептался с Нигелем. Агент КГБ повернулся к Финстеру и проговорил тоже шепотом: -- Боже, неужели это возможно? Представьте, какое будет потрясение! -- Повторите ещЕ раз, -- усмехнулся чикагский мафиози. -- Только по-фински. Нигель взял в руки микрофон; Джейми отошел к левой кулисе. -- Боюсь, -- лукаво улыбнулся Вайнштейн, -- мне придется подтвердить ваши худшие подозрения... Я вхожу в транс! Вздохи облегчения, смешки. -- Обычно, чтобы избежать отвлекающих моментов, мы проводим такого рода опыты в звуконепроницаемой камере. У нас есть специальное кресло, похожее на те, что стоят в парикмахерских, но оборудованное мониторами для регистрации жизнедеятельности мозга и всего организма в момент, когда ум наш парит в голубых эмпиреях... Но сегодня мы этого делать не будем, поскольку хотим, чтобы вы увидели экстрасенсорику в естественных условиях. И все же прошу вас по возможности не кашлять, не ронять карандаши, не скрипеть челюстями, если жуете жвачку, иначе я рассыплюсь в прах, подобно Дракуле на свету. Взрыв смеха. Затем мертвая тишина. Нигель закрыл глаза, дыхание его стало замедленным и углубленным. Американский профессор и ведущая на видеоэкране приняли выжидательную позу. -- Готов, -- раздался бесстрастный голос Вайнштейна. Джейми произнес в микрофон: -- Ваш выход, Луциус. Камера в Калифорнии проводила Кемпа до выхода и переключилась на Сильвию Альберт. На электронном табло промелькнуло двадцать шесть секунд. Нигель открыл глаза и объявил: -- Есть. Джейми приблизился к краю сцены. -- Будьте любезны, кто-нибудь дайте мне лист бумаги и чем писать. Служащий компании Би-би-си проворно достал лист желтой бумаги и карандаш. Джейми кивком поблагодарил и передал письменные принадлежности Hигелю, который несколько минут энергично царапал на листе, потом вручил его Джейми, а тот вернул его человеку из Би-би-си. -- Вот, прочтите и держите при себе. За девять тысяч километров от Эдинбурга профессор Кемп вернулся в телестудию, ведя с собой двух женщин и мужчину. Вновь прибывшие уселись за столик и выложили на него запечатанные конверты. -- Знакомьтесь, наши наблюдатели, -- произнесла Сильвия Альберт. -- Лола Маккэферти Лопес, помощник окружного прокурора Сан-Франциско, Морин Седжвик, редактор "Сан-Франциско кроникл", и Рэбби Мильтон Грин, научный сотрудник Калифорнийского университета в Беркли... Итак, профессор Макгрегор, каковы ваши результаты? Джейми сделал знак служащему Би-би-си. -- Будьте любезны, сэр, прочтите, что написал доктор Вайнштейн. -- Он развернул к нему микрофон. -- Первая карточка, -- послышался отчетливый голос. -- "Из игры в монополию: ОТПРАВЛЯЙСЯ ПРЯМИКОМ В ТЮРЬМУ, ДВЕСТИ ДОЛЛАРОВ ТЕБЕ НЕ СВЕТЯТ". Аудитория ахнула, когда помощник прокурора вскрыла конверт и предъявила карточку, тут же показанную крупным планом. -- Вторая карточка, -- продолжал читать служащий. -- Написанная от руки цитата из Шекспира: "Быть или не быть -- вот в чем вопрос". Когда оператор в Калифорнии представил второе подтверждение, возбуждение аудитории перешло в многоголосый рев. Джейми поднял руки. -- Тихо, прошу вас! Остается ещЕ послание Рэбби Грина. Человек из Би-би-си прочел: -- Почтовая открытка с изображением планеты Земля, снятой из космоса с надписью от руки на обороте: "Да будет свет". Вместо света воцарился настоящий бедлам. Репортер "Хельсинген саномат" закрыл лицо руками и простонал: -- Твою мать! -- Так точно, товарищ, -- поддержал его Финстер, -- положение пиковое. Когда гвалт немного утих, Джейми в двух словах выразил благодарность калифорнийским участникам, и экран потух. Почти сразу возникли новая телестудия и логотип в углу: "ТВ-3, Окленд". В студии двое: пожилой лысеющий толстяк и блондинка с улыбкой Моны Лизы на устах. Время -- 20: 18. -- Добрый вечер, профессор Макгрегор! На связи Рон Уиггинс и ваша выпускница мисс Алана Шонавон, прилетевшая сегодня из Лондона рейсом новозеландской авиакомпании... Если можно, Алана, расскажите немного о себе. -- Я пишу диссертацию на отделении парапсихологии, мой научный руководитель -- профессор Джеймс Макгрегор. Всего нас в группе тридцать два человека, но степень развития ВЭ у всех разная. Я прилетела в Новую Зеландию, чтобы отсюда прочитать послание одного из присутствующих на эдинбургской демонстрации. Рон Уиггинс понимающе кивнул. -- Что ж, давайте попробуем!.. Здесь за процедурой будут наблюдать Билл Драммонд из "Окленд стар", Мелани Те Виата и "Нью-Зиланд геральд" и Лес Сеймур из "Веллинтон ивнинг пост". Камера повернулась к троим репортерам, молча сидевшим на противоположном краю стола. Уиггинс продолжал: -- Насколько я понял, Алана оставит свое тело в Земле Киви, а душа еЕ перекроет расстояние в восемнадцать тысяч километров и переместится в Шотландию... -- Извините, -- низким загадочным голосом возразила девушка. (Оператор дал крупным планом изумрудные магнетические глаза.) -- Дело обстоит не совсем так. Субъективно я чувствую, что нахожусь в полете, но в действительности ничего похожего. Точно так же мы путешествуем во сне. Современная метапсихология утверждает, что внетелесные экскурсы -- такое же явление экстрасенсорики, как, например, ясновидение. Ничего мистического здесь нет, и, разумеется, душа моя вовсе не покидает тело. -- Хм, -- нахмурился Уиггинс. -- Ладно, пусть так... Хочу заверить наших наблюдателей и зрителей, что никакой электронной аппаратуры, следящей за ходом событий на пресс-конференции в Эдинбурге, мы не имеем. Более того -- мы не транслируем эту передачу по национальному телевидению. Наш кодированный импульс направляется по спутниковой связи только в Шотландию. А здесь, в студии, ведется запись для последующего показа, однако прежде она будет смонтирована с материалами, которые мы получим от наших специальных корреспондентов в Эдинбурге... Ну что, начнем, Алана? -- Я готова. Джейми снова обратился к уже знакомому техническому сотруднику Би-би-си. -- Прошу вас, сэр, выберите человека из вашего ближайшего окружения, пусть он напишет пробное послание для Аланы. -- Кого бы взять? Ну, вот, пожалуй, господин из Швейцарии с видеокамерой. Последовала небольшая заминка: швейцарец явно не хотел участвовать в эксперименте и заметно смешался, когда на него нацелились телеобъективы всех стран. У Фабиана Финстера похолодела спина от недоброго предчувствия, уже испытанного прежде. Он прошептал на ухо агенту КГБ: -- Вы не знаете этого парня? На плашке написано: Отто Маурер из "Нойе Цюрихер цайтунг", но мне что-то не верится. -- А кем он ещЕ может быть? -- удивился Ханнула. -- Мы же все прошли компьютерную проверку, иначе бы нас не пропустили. -- Да иди ты в жопу! -- огрызнулся Финстер. Русский вытаращил на него глаза. Тем временем швейцарца все же уломали, и он написал на листке несколько строк. -- Благодарю вас, герр Маурер. А теперь положите листок на пол чистой стороной кверху. Никто из стоящих рядом не видел, что вы написали?.. Хорошо. Постарайтесь не думать о содержании вашего послания. ВЭ в корне отличается от телепатии. В данном случае совершенно неважно, какое положение занимает объект и какие материальные преграды лежат между ним и реципиентом. Мы хотим показать вам, что при посредстве внетелесных экскурсов тренированный ум способен увидеть происходящее в какой угодно части света. По залу прокатилась волна недоверчивых возгласов. Кто-то выкрикнул с места: -- Но ведь это означает... Джеймс предостерегающе поднял руку. -- Прошу вас! Мы же договорились: вначале демонстрация, потом вопросы. -- Я прочла, -- донесся усиленный динамиками голос Аланы Шонавон. Ее лицо занимало весь экран, блестящие зеленые глаза сделались ещЕ больше. -- Это стихи, написанные по-немецки: Die Gedanken sind frei, Wer kann sic erraten? Sic fliegen vorbei Wie nachtliche Schatten. Kein Mensch kann sic wissen, Kein Jager erschieben. Es bliebet dabei: die Gedanken sind frei. Даю подстрочный перевод: "Мысли свободны, кто их разгадает? Они пролетают мимо, как ночные тени. Никому их не дано узнать, ни один охотник их не отстрелит. Так тому и быть: мысли... "Джеймс, берегись! В его камере оружие! Швейцарца тут же с грохотом опрокинули на пол; он тщетно пытался вырваться, но его крепко держали два здоровенных канадца из Си-би-си. Смертоносная видеокамера вывалилась у него из рук, и на неЕ в суматохе наступил звукооператор японской телерадиокомпании "Фудзи". Мгновенно из небытия материализовались полицейские в штатском; фотографы исполняли вокруг них балетные антраша, снимая сцену задержания. Когда Маурера в наручниках выволакивали из зала, он вопил во всю глотку: -- Дураки! Crйtins! [Кретины! (франц.)] Er hat sic allйs beschieben! [Он вас всех уложил наповал! (нем.)] Неужели вы не понимаете, что здесь творится? Um Gottes willen [Боже мой... (нем.)]... Ящик Пандоры... крах.. хаос... анархия... Weltgetrumme [Светопреставление (нем.).]. Наконец восстановилась тишина. Новая Зеландия исчезла с экрана. Послышался щелчок видеоаппаратуры, а следом сухое сообщение: ТЕЛЕФОННОЕ ПОСЛАНИЕ ИЗ-ЗА РУБЕЖА ТОЛЬКО АУДИОСИГНАЛ -- Джейми! Джейми! Я не могла дождаться! -- Женский голос с сильным акцентом пробивался сквозь звуковые помехи. -- Я видела все... но потом от волнения ослепла! Ты в порядке? В зале опять поднялась суматоха; зрители не сводили глаз со сцены. Джейми Макгрегор дернул себя за бакенбарды и спокойно проговорил в микрофон: -- Пока да. Но я думаю, это маленькое происшествие -- только начало. -- Ты прав... Можешь дать мне слово? Учти, нас могут прервать в любую минуту. -- Сейчас, -- ответил Джейми. -- Пусть наши связисты покажут, откуда звонок. Громкоговорители проверещали короткую электронную арию, и видеоэкран выдал сообщение: НОМЕР: 68-23-79 АЛМА-АТА, СССР ЧЕРЕЗ СКС-8 + ЕСР-02 ВЕЛИКОБРИТ. 4-3 Женский голос послышался вновь: -- Я -- Тамара Петровна Сахвадзе, член Академии наук Казахской ССР, заместитель директора Института биоэнергетических исследований при Казахском государственном университете. -- Нет, не может быть! -- страдальчески выдохнул лже-Ханнула. Публика в лекционном зале, казалось, была не меньше потрясена известием; все повскакали с мест, выкрикивая вопросы. -- Тихо-о! -- рявкнул Джейми. Потом мягко добавил в микрофон: -- Объясните, Тамара Петровна, что заставило вас принять участие в нашей демонстрации. -- Я люблю свою страну и свой народ. Как всякий ученый, я стремлюсь к открытию истины. Но главное -- у меня трое детей, чьи умы ещЕ только развиваются. В данной области я работаю с тысяча девятьсот шестьдесят восьмого года, с десяти лет. Основные свои исследования я проводила вместе с моим покойным мужем, доктором Юрием Гаврысом. Подобно профессору Макгрегору, я изучаю феномен внетелесных экскурсов, а также ясновидение и некоторые другие метафункции. Мы поддерживаем постоянный контакт с Джейми и... со многими учеными в разных частях света. Когда Джейми сообщил мне, что собирается продемонстрировать ВЭ, я согласилась с его решением. Работа, которой мы занимаемся в Алма-Ате, находится под грифом секретности, и, строго говоря, мой телефонный звонок является нарушением советских законов. Но я пошла на него -- с полного одобрения моих коллег по институту -- в интересах всего человечества. Я очень надеюсь, что люди, в особенности американцы и мои сограждане, постараются меня понять. Это новое открытие пойдет на пользу всему миру. Перед вами распахнется волшебная дверь к истине и свету, и не будет больше государственных тайн. Не будет секретных испытаний всякого рода оружия и опасности первого удара. Советским людям не надо опасаться нападения Соединенных Штатов, а им нечего бояться нас. Конечно, разногласия останутся, но мы сможем их разрешить без риска случайного или намеренного развязывания ядерной войны. Дети снова станут смотреть в будущее с надеждой. И мои... и дети Джейми... и ваши. После секундной паузы по залу словно бы пронесся порыв ветра, заряженного эмоциональной энергией. Но прежде чем он успел набрать силу, Джейми выкрикнул: -- Стойте! Дайте ей закончить! Тамара продолжала: -- Вместе с вами я была свидетельницей отчаяния того человека. Я видела его страх и ярость, когда он осознал, какие перемены наступят в мире с введением в обиход высших умственных сил. Он говорил о ящике Пандоры, и, возможно, его предостережение в чем-то оправданно. Die Gedanken sind frei -- мысли свободны, но рука об руку со свободой идет ответственность. Впереди огромные трудности, их придется преодолеть, если мы не хотим заменить одну опасность другой. Но дверь уже распахнулась, и никакими силами еЕ не захлопнуть! Вся планета выйдет на новый виток умственного развития. Неведомое всегда пугает, но если мы будем действовать сообща, то сможем освободиться от наших страхов. Дорогой Джейми, ученые всего мира, исследующие человеческий ум, журналисты, я приглашаю вас в Алма-Ату на первый конгресс метапсихологов. Приезжайте на будущий год, в сентябре, когда наш прекрасный город наполнится ароматом спелых яблок. Давайте вместе сделаем первый шаг навстречу миру во всем мире. -- Дорогая Тамара, спасибо тебе, -- откликнулся Джейми Макгрегор. -- Мы обязательно приедем. Он наклонил голову и стал терпеливо ждать, когда утихнет буря в аудитории, чтобы начать отвечать на вопросы. Пресс-конференция закончилась. Два иностранных журналиста с приколотыми к дождевикам значками уселись в баре "Францисканец Бобби", быстро уговорили бутылку "Макаллена" и заказали вторую. Новости разнеслись по городу, как пожар, тесное помещение гудело от песен и тостов -- это студенческая братия отмечала приход новой эры общей стихийной пирушкой, грозившей перелиться в митинг. -- А я и не знал, что в "Пробираясь до калитки" есть такие слова. -- Хорек Финстер был слегка шокирован. -- Ха! -- отозвался кагэбэшник. -- Ты бы послушал нецензурированный вариант "Честной бедности", или "Сватовства Дункана Грея", или "Растет камыш... "! Да, народный поэт Шотландии Роберт Берне писал очень земные песни. Самый настоящий был пролетарий. -- Сергей поставил стакан на столик и пропел хрипловатым баском: Коль в камышах девчонка ждет -- Тебе секрет открою, -- Бери с собой коловорот. К вдове ступай с киркою! Собравшиеся приветствовали солиста одобрительными воплями. Парень с аккордеоном подскочил было к нему и стал тянуть в центр, но русский отчаянно затряс головой. -- Нет-нет, не могу я петь! Не могу! -- Его покрасневшие глаза расширились от страха. Его оставили в покое, и никто не обиделся: хмельное уныние в эдинбургском пабе никого не удивляет. Музыкальный зазывала обратил взоры в другую сторону, а Финстер подлил собеседнику в стакан. -- Пей, Сережа! Мне ль не понять, что сейчас творится у тебя на душе! Мой босс теперь молнии мечет, и твой, думаю, тоже. Российский агент залпом опрокинул стакан и налил еще. -- Чушь порешь! Меня зовут Сами, а не Сережа. Финстер пожал плечами. Потом вдруг протянул руку через стол, схватил Сергея за кисть, придвинулся вплотную. На лице такое понимание, такая сердечность... Из-за прогала меж передними зубами он становится похож на хорька из детских мультиков. А чем может быть опасен хорек? -- Давай начистоту, Сергей. Неужели вашей дамочке из Алма-Аты удастся сколотить конгресс парапсихологов при открытых дверях? Или она сама своим звонком приобрела себе и команде бесплатные билеты в ГУЛАГ? Забавно, что Хорек задает такие вопросы. Или даже репортер из Сиэтла... Кто же он, этот маленький смешной человечек? И почему от него нельзя отмахнуться? Откуда такая необходимость отвечать ему? -- Проклятая грузинка умна как сто чертей... Правильно все рассчитала... Наши страны до сих пор официально поддерживают разрядку... и мы не можем терять лицо на мировой арене... В будущем году семьдесят пятая годовщина революции!.. Сахвадзе всем доложила, что она и еЕ коллеги занимаются разработкой Умственных Войн... так же, как и ваши ученые... Ну, Хорек, и как тебе нравится подобная шутка над нашими правительствами?.. Теперь мы просто обязаны оправдать ожидания всего мира, нравится нам это или нет... Die Gedanken sind frei und wir stehen bis zum Hals in der Scheibe... [Мысли свободны, и мы по горло в дерьме... (нем.)] Хорек не сразу поверил., -- И твое руководство позволит ей выйти сухой из воды? Пьяный агент госбезопасности захохотал и звучно высморкался. Финстеру уже не надо было его принуждать. -- Да она уже вышла. В аудитории было около сорока телекамер, нацеленных на Макгрегора и его видеоэкран. Слова Сахвадзе прозвучали на весь мир, включая Советский Союз. Мы не сможем сказать, что это была мистификация: компьютеры "Бритиш телеком" легко установят источник и по свободной спутниковой связи раструбят об этой проверочке... О да, милая Тамара Петровна выкрутила яйца как советскому, так и американскому правительству, и теперь она возьмет разбег. Шотландский профессор положил конец "холодной войне", и нам с тобой, Хорек, остается только умыть руки. Я знаю, ты не из ЦРУ, но все равно тебе крышка. Душепроходцы и ясновидцы расщелкают все наши государственные тайны, как орешки. Потому придется нам стать друзьями... точь-в-точь как напророчил великий пролетарский поэт Шотландии. Помнишь, что он нам обещал? При всем при том, При всем при том Могу вам предсказать я, Что будет день, Когда кругом Все люди станут братья! [Перевод С. Маршака.] -- И впрямь пророк, -- улыбаясь, подтвердил Финстер. -- Стало быть, Сережа, один за всех и все за одного?.. Во всяком случае, до тех пор, пока мы не разделаемся с нашими общими врагами. 19 ИЗ МЕМУАРОВ РОГАТЬЕНА РЕМИЛАРДА Когда в семь утра закончилась прямая трансляция из Эдинбурга, я был близок к предсмертной прострации. Однако, сидя в кресле перед пустым экраном, все же умудрился опрокинуть полный стакан "Канадиан-клаб". В мозгу до бесконечности прокручивалась одна и та же сцена: обезумевший швейцарец кликушествует, вырываясь из рук шотландских полицейских. Ящик Пандоры! Не иначе! Он широко распахнулся перед изумленными взорами всего мира, а внутри -- мы. Надо связаться с Дени. Выяснить, какие у него планы. Сначала домашний телефон был занят, потом наконец мне отозвался автоответчик. Я позвонил в лабораторию и попал на Гленна Даламбера, который всю ночь писал шотландскую демонстрацию на видеокассету. -- Мне вечно достается самая грязная работа. Пока все остальные сидели на диване и глядели шоу, я тут мордовался. Сегодня устроим повторный просмотр для медицинского факультета с комментарием вашего покорного слуги и показательными выступлениями доморощенных талантов Колетты и Такера. В отсутствие Дени я остаюсь за главного. Вам оставить входной билет? -- А где Дени? -- спросил я. -- Поехал в Уэст-Лебанон. Они прислали туда вертолет ВВС, чтоб доставить его в "Берлингтон интернэшнл", а там для него специально придержат вашингтонский рейс. -- Он и?! -- вскричал я. -- Ты хочешь сказать, что эти ублюдки все-таки захомутали его в программу Умственных Войн? Помощник Дени хмыкнул в трубку: -- Еще чего! Теперь они ведут себя тише воды, ниже травы. После трансляции ему позвонил сам президент. Он, оказывается, читал его книгу, и она произвела на него большое впечатление. Заявил, что, кроме Дени, ему никто не сможет разъяснить некоторые моменты макгрегоровского парада. -- О-о, черт! -- взвыл я. -- Дени Ремилард -- Киссинджер метапсихической реальной политики! Будет набирать американских оперантов для претворения в жизнь благородной программы Макгрегора. И разумеется, ему придется себя обнаружить... Или нет? Голос Гленна звучал озадаченно. -- Роже, что стряслось? -- Все! -- Вот что, приходите на заседание -- поговорим. А ещЕ лучше, давайте позавтракаем вместе: вы, я и Колетта... -- Нет, спасибо. Желаю вам приятно провести время. Со мной все о'кей. -- Я повесил трубку, потом, подумав, снял еЕ с рычага. Дени. Он один способен меня успокоить. Что делать, позвонить в аэропорт? Нет, бессмысленно. Оттуда он все равно не сможет разговаривать... Тогда вызвать его по прямой телепатической связи -- ум -- в ум. В пижаме и старом махровом халате я дотащился до окна спальни и выглянул наружу, одновременно пытаясь прочистить мозги. Не так-то просто привлечь внимание Дени гласом вопиющего в пустыне. Мой ум одурманен алкоголем, а племянник наверняка сейчас озабочен играми Макгрегора и предстоящей встречей в Белом доме. Тем более -- между мной и местным аэропортом Уэст-Лебанон, что в четырех милях к югу от Хановера, пролегает преграда в виде высокого холма. Чтобы направить призыв в обход и отвлечь Дени от напряженных раздумий, нужна немалая сила. Но если это удастся, ему не составит труда настроиться на мой убогий луч. Но как сконцентрировать первоначальное усилие? Идея медленно копошилась в мозгу. Одно из освоенных йоговских упражнений позволяет по спирали концентрировать энергию тела и центростремительной силой воздействовать на сердце, которое многие авторитеты в психологии считают жизненным центром человеческого существа. Так называемая внутриспиральная чакра призвана влить ощущение силы и душевного покоя в мою объятую тревогой душу. Да, это я смогу. Обратная же форма упражнения -- внешняя спираль, но к ней я ещЕ не прибегал, и, говорят, она опасна для новичков, поскольку выпущенную энергию очень трудно удержать под контролем. А мне ко всем мытарствам кошмарного года не хватало только свихнуться... Да и давно уж я не упражнялся в медитации. Однако это единственная возможность пробиться к Дени. Не отходя от окна, я принял соответствующую позу, которую окрестил "Леонардо Икс"; закрыл глаза, отгородился от внешних раздражителей, сосредоточился на области сердца. Чтоб вы знали, сердце -- не только насос для перекачивания крови, оно ещЕ и железа, чьи секреты управляют нашим телом. Я попытался взглянуть на него как на центр моего существа, на вместилище жизненной силы и любви. Как только почувствовал прилив тепла к диафрагме, собрал его в комок и начал медленно выводить на тугой, чуть приплюснутый виток. Сгусток тепла двинулся влево и вниз, к солнечному сплетению. Набирая силу и скорость, плавно описал разветвленную трахею, зобную железу, нырнул под селезенку, осветил надпочечники, пошел назад к щитовидке и впервые покинул тело, по мере того как спираль расширялась. Таким образом, в основании позвоночника, где по традиции йогов находится наиболее жизненная чакра, скопился огромный энергетический потенциал. Я пропустил его мимо закрытых глаз, через локоть моей вытянутой левой руки левому и правому колену, затем через правый локоть. Прежде чем он вылетел из макушки, я снабдил его отпечатком умственного почерка и верой отцов. Наконец от меня отлетел cri de coeur vйritable [Настоящий крик души (франц.).]. ДЕНИ! Я почувствовал пламя в каждом нервном центре -- наполовину оргазм, наполовину высоковольтный разряд, -- передернулся всем телом и тяжело брякнулся на пол. (Образы: ошарашенное лицо Дени в цвете и в трех измерениях, открытый люк военного вертолета, лопасти пропеллера, бешено разгоняющие утренний туман, светящиеся фары желтой "тойоты" внизу.) ???БожемилостивыйдядяРоги??? Что случилось? ... Прости... я хотел привлечь твое внимание... Внимание?! Какого черта, ты чуть с ног меня не сшиб! Полагаю, Гленн сообщил тебе о вызове в Белый дом... Но... КАК ТЕБЕ УДАЛОСЬ? (Смущение. Образ.) Внешняя спираль чакры "Леонардо Икс" с циклотронными завитушками... Сработало даже лучше, чем я ожидал. Идиотчертов! Ты что, не знаешь, как это опасно? Знаю. (Острая тревога.) Ну вот что, bon sang d'imbйcile [Шутник бестолковый (франц.).], ты эти шутки брось, пока мы их не проработаем вместе, я тебе серьезно говорю! Ладно, хорошо, но мне надо было до тебя добраться, понимаешь?.. (Образ.) (Тревога.) Испугался эдинбургской демонстрации? Объясни почему. (Цепочка связанных образов.) Дядя Роги... я не могу тебя как следует успокоить на расстоянии. Но ты должен мне верить: все будет в порядке. (Вертолетчик зовет Дени внутрь, он кивает, поднимается по трапу, люк захлопывается, ремни пристегнуты, машина поднимается в воздух.) Дени... а что нужно от тебя президенту? Мог бы и сам догадаться: мой анализ, оценка шотландской телетрансляции. Практическое разрешение вопроса о гонке вооружений. Сколько потенциальных оперантов ВЭ США/СССР/ШОТЛАНДИЯ/Мир. Как скоро можно их подключить. Каковы шансы у русских нас обставить. Далеко ли видит их Психоглаз. Психоглаз? Ну да, так они на жаргоне называют наши способности. К счастью, я могу заверить, что русской программой ВЭ руководит Тамара (воздушный поцелуй). Она обвела Политбюро вокруг пальца: якобы еЕ проект ещЕ в стадии созревания. Все русские операнты миролюбивы, их команда очищена от ГРУ/КГБ/оппортунистов/марксистов-догматиков. Тамара подберет группу беспристрастных наблюдателей. Войны не будет. Я не о том. Твой дядюшка неисправимый эгоист. А о чем? (Образ: человек, размахивая камерой, исчезает за скопищем тел, его уводят в наручниках.) Ящик Пандоры, хаос, крах, анархия и хуже всего НАШЕ РАЗОБЛАЧЕНИЕ, НАШЕ, ДЕНИ! Да, время трудное. Экономические встряски, переговоры в верхах, множество психологических катаклизмов... Ты опять меня не понял! Мы станем пешками, марионетками, нас возненавидят, принудители вырвутся в первые ряды... Ничего подобного. Думаешь, мы этого не предвидели? У нас есть долгосрочная программа, которую придется пробивать, но мы сохраним и свободу, и достоинство. Президент хочет организовать метамозговой трест. Связи с мировой общественностью. Использование всех метафункций на благо страны и человечества. Угадай, кого прочат в председатели? Угораздило тебя написать эту чертову книгу! Расслабься, я по натуре исследователь, а не администратор. Я откажусь с выражением глубочайшей признательности. Пускай кто-нибудь из Стэндфорда сидит на горячих мета-угольях. Ага, можно подумать, ты сможешь заткнуть уши, когда канарейка запоет на девятистах мегагерц? (Смех.) Ты до сих пор не сообразил, почему на супере "Метапсихологии" нет фотографии автора? Президенту довольно будет взглянуть на мою физиономию (образ). Ты бы доверил дипломатию третьего тысячелетия такому юному прощелыге?.. Я, пожалуй, предложу свою кандидатуру в качестве нештатного консультанта... метавундеркинда. Дени... ты скажешь ему о своей оперантности? Да, прости, дядя Роги... мне жаль тебя. Но рано или поздно это должно было случиться. (Отчаяние.) Да, но не теперь. Много позже. Верно... Я спорил с Джеймсом Макгрегором, умолял его не высовываться, пока не наберется побольше оперантов и пока нам не станет доступно обучение нормальных. Но Макгрегор говорил о глобальной войне и... и приводил другие доводы. Племя людей, по его словам, либо выживет, либо погибнет все целиком. Нет Homo sapiens и Homo superior, есть только Homo terrestris -- землянин. (Смирение. Горечь.) И все же идти на такой риск... Господи Боже мой, ведь никто всерьез не верит, что русские способны развязать Третью мировую войну... Да вовсе не из-за этого... Я же говорю, есть ещЕ кое-что. В апреле Джейми пытались убить. Он испугался за всю свою группу и решил выйти из подполья -- чем скорее, тем лучше. На него напал не агент КГБ/ГРУ/ЦРУ/другой разведки, а мощный оперант. Господи Иисусе! Он затащил Джейми в темный двор, одурманил мозги и наставил на него какую-то трубочку, но тут подоспел верзила во фланелевом пальто и спугнул его, причем заметь: на верзилу принуждение не подействовало. Наутро Джейми обшарил весь двор и нашел шприц со смертельным ядом, а больше никаких следов. Все это чертовски неприятно. Оперантные злодеи в Шотландии? Стало быть, Нью-Гемпшир утратил на них монополию? (Промелькнувший в уме знакомый образ.) Джейми говорит, что принуждение было сильнейшее, с некоторыми аспектами творчества -- как раз такую модель мы сейчас изучаем... Потусторонняя сила? Привидения?.. Хотя ты по молодости едва ли веришь в подобные бредни. Думаю, убийца все же не был единственным человеком-невидимкой, иначе прохожий не смог бы спасти Джейми. Affaire peculiar [Занятный случай (франц.).]. В государственных структурах оперантов нет (мы бы знали)... тогда кто? Маньяк. Метапсих вроде Странного Джона. Джейми убежден, что он в своем уме. Ты и об этом расскажешь президенту? По крайней мере намекну. Ему это покажется пустяком в сравнении с перспективой ядерного сдерживания. А Макгрегор уверен, что опасность миновала? Во всяком случае, сведена к минимуму. Ведь не только у правительственных кругов были основания разделаться с Джейми. Возьми хотя бы агента швейцарских банков. Быть может, убийцу-операнта тоже они наняли. Так ты скажи президенту, что нам нужны телохранители, а то они стоят недешево. Вздор. Pauvre innocent [Святая невинность! (франц.)]. Ладно, лети, выполняй свою великую миссию, а мы будем молиться за торжество добра и справедливости... Кстати, другие светила науки тоже приглашены к президенту? Он сказал, что нет. Возможно, их позовут чуть позже. Хм! Значит, тебе одному такая честь? Ну, теперь волей-неволей станешь знаменитостью. Уж об этом президент позаботится. Все дело в книге. Болтуны приходят и уходят, а кто книгу написал, тот АВТОРитет. (Смех. Облегчение.) ... Дядя Роги, мы подлетаем к "Бэрлингтон интернэшнл". Умоляю, возьми себя в руки. Как только вернусь, попробую тебе помочь, и прекрати упираться, старый осел! (Да, да, знаю, мне ли не знать, tu es mon pиre [Ведь ты мой отец (франц.).].) Ремиларды, в Штатах и Канаде все окажутся в твоем положении, едва я выйду из метаклозета. Большинство из инстинкта самосохранения объявят во всеуслышание, что у них нет ни единой метафункции. Ты, конечно, можешь последовать их примеру. Но было бы лучше, если бы ты не таился. Лучше для всех, и для тебя в том числе. Мы должны стремиться приблизить день, когда оперантность станет таким же обыденным явлением, как музыкальный/художественный/научный талант. Когда нормальные люди перестанут шарахаться от нее. Черт возьми, мы же не менее нормальны, чем все остальные, правда? Pour sur [Несомненно (франц.).]. (?) Со временем неоперанты поймут, что им нечего нас бояться. Но пока не поняли. Ох, дядя Роги! ... А у нас ещЕ больше причин их бояться. Мы в меньшинстве. (Отчаяние.) Вот ты отказываешься заглянуть ко мне в лабораторию и потому не знаешь, что мы ищем... ищем мирные, неагрессивные способы... нейтрализовать... противников. Пойми, нельзя в наше время быть индивидуалистом, нельзя сражаться в одиночку, даже неоперанты сознают, что единственный путь -- солидарность, что одинокий ум обречен, что для любви, для исцеления души необходимы, как минимум, двое. Прошу тебя, умоляю, отец, не отворачивайся от нас... Вернешься -- обсудим. Как ты сказал, это пустяк в сравнении с ядерным сдерживанием. Тебе сейчас нельзя отвлекаться. Идем на посадку... Дядя Роги, обещай, что присоединишься к нам. (Уловка.) Честное слово, ты снимешь груз у меня с души и ума. Подумаю. Bon voyage et bonne chance, mon fils [Доброго пути и удачи тебе, сын мой (франц.).]. Я стоял и глядел в окно. Туман рассеивался, фонари погасли. Я проголодался и почти пришел в себя, но мое намерение одолеть внутренних демонов в одиночной схватке осталось непоколебимым. Надо, конечно, выяснить, какие приемы самообороны есть на вооружении у Дени и у его сотрудников, но впустить их в тайники моего ума -- извините! У канюков не принято, чтобы отец показывался сыну в голом виде. Я видел машины, снующие по улице, студентов, что торопятся на утренние лекции, и в голову вдруг пришла далеко не одухотворенная мысль. Если президент осыплет моего племянника почестями, наверняка на "Метапсихологию" будет повышенный спрос. Надо обойти на повороте большой книжный магазин, расположенный ближе к колледжу, и немедленно сделать заказ в Бостоне. Дени терпеть не может давать автографы, но теперь-то он не посмеет мне отказать... Я было хотел отойти от окна, но ненароком бросил взгляд на само стекло и сквозь зубы выругался. Какой-то пацан, видно, стрелял из рогатки по белкам и пробил в стекле маленькую дырочку. Однако что странно -- слишком уж она ровная, и трещин нет. Диаметром не больше четверти дюйма, края не острые, а точно шлифованные. Крошечное отверстие аккурат на уровне моей макушки. Я пошел в кухню за сантиметровой лентой. Точно, шесть футов и два дюйма от пола -- как раз мой рост без ботинок. Я почувствовал тепло где-то под ребрами и рассеянно ощупал голову. Да нет, не может быть. Хотя почему, собственно?.. Без сомнения, Дени захочет меня испытать. Соглашаться? Может, и соглашусь при условии, что он оставит в покое скрытые глубины моего ума. Я ухмыльнулся при мысли о том, какой переполох поднимется в научных кругах. В парапсихологической литературе о таких "умственных залпах" пока ещЕ не читал, даже в каталоге метафункций племянник ни словом о них не упомянул. Значит, мой выстрел -- научное открытие, влекущее за собой непредсказуемые последствия... Что, съел, Дени? Почивай себе с миром, mon frйrot [Братец (франц.).], и не высовывайся! Половина девятого, склад в Бостоне наверняка уже открыт. Позвонив туда, я заказал в три раза больше книг, чем собирался. Насчет автографов Дени, конечно, поворчит, но не откажет. Теперь можно в этом не сомневаться. 20 Алма-Ата, Казахская ССР, Земля 24 октября 1991 Другой бы на месте Генерального секретаря потребовал немедленно доставить еЕ в Московскую Звездную палату [Высший королевский суд в Англии, упраздненный в 1641 г.]. Но он, следуя своим популистским устремлениям и врожденной хитрости, отправился к ней сам. К этим неформалам нужен особый подход, потому он выгнал своих суетливых помощников, уселся у стола в небольшом кабинете Института биоэнергетики и завел разговор о погоде. Тамара не спеша налила ему чаю. И вместо того, чтоб сесть за стол, подвинула кресло поближе к нему. Из окна открывался великолепный вид на заснеженные отроги Тянь-Шаня. День стоял погожий, но на завтра метеосводка обещала метель. Так что лучше отклонить приглашение казахских товарищей и нынче же вечером улететь в Москву. -- Я непременно доложу о нашей беседе на Политбюро, -- заключил он. -- Какой вкусный чай! Полноватая темноглазая женщина, чьи роскошные рыжие волосы были скручены в строгий пучок на затылке, подкупающе улыбнулась. -- Я подготовила отчет о нашей работе по внетелесным экскурсам. -- Она кивнула на большой запечатанный конверт. -- Здесь также рекомендации о скорейшем создании корпуса независимых наблюдателей. Я почла бы за честь участвовать в его организации. Он взглянул на неЕ поверх пиалы. -- Ну разумеется. Без вас мы не справимся... Тамара пожала плечами. -- Я знаю возможности своих сотрудников. ВЭ -- скорее искусство, чем наука. Понимаете, оперантам нужны соответствующие условия для работы, иначе ничего не получится. За всех я ручаюсь: они честные советские люди, всецело преданные делу мира. Генеральный секретарь вздохнул. -- Трудновато будет. -- Нам двадцать пять лет было трудновато. Он допил чай и взял со стола конверт. Вскрыв его, полистал бумаги. После недолгого молчания заметил: -- А вы, товарищ Сахвадзе, вроде бы и не удивились моему приезду. -- Не скрою, нам было любопытно увидеть отклик Политбюро на эдинбургскую демонстрацию. Мы надеялись, что вы не станете впадать в панику, но хотели удостовериться. -- Вы хотите сказать, что шпионили за нами? -- Да. И за американским президентом, и за руководителями Китайской Народной республики, и за папой. -- За папой? -- опешил Генеральный секретарь. -- И что же папа? -- Он плакал. -- Точь-в-точь как товарищ Данков из КГБ, -- пробормотал он. -- Вам наверняка будет небезынтересно узнать... впрочем, возможно, и это для вас уже не новость... что бдительных товарищей с площади Дзержинского задело за живое ваше личное участие в демонстрации. Данков потребовал немедленно ликвидировать "ведьму и весь еЕ шабаш". Судя по всему, ваши спонсоры из КГБ оскорблены в лучших чувствах. -- Для нас это был вопрос выживания. -- Ну, Данкова мы кое-как образумили. А вот с Советом обороны будет потруднее. Маршал Камышинский высказался за нанесение превентивного ядерного удара. Не исключено, что нам понадобится компетентная группа ваших сотрудников, чтобы выяснить умонастроения на Западе. -- У нас шестьдесят восемь оперантов ВЭ, большинство из которых способны совершать внетелесные экскурсы по всему земному шару. Силы Запада вместе взятые составляют восемьдесят человек -- более тридцати в Великобритании, сорок с лишним в Штатах и несколько реципиентов в нейтральных странах. Со временем их число будет расти, как и наше. День был на исходе; в кабинете становилось прохладно, однако лысеющий череп Генерального секретаря блестел от пота. -- Милитаристы безнадежно проигрывают по очкам. Политбюро полностью отдает себе отчет в том, что первый удар невозможен, равно как и гонения на парапсихологов. Народ требует... да-да, требует, чтобы ваша программа была претворена в жизнь. -- В Алма-Ате люди празднуют, -- сказала Тамара. -- В Москве тоже. И по всей стране. Демонстрация Макгрегора (кстати, прежде чем показать еЕ по центральному телевидению, нам также пришлось пройти через ожесточенные дебаты) открыла путь в новую эру. Но грядущий век может и не быть золотым, Тамара Петровна. Надеюсь, вы с вашими идеалистами это понимаете. Вот уже несколько лет я пытаюсь возродить нашу промышленность, поставить экономику на прогрессивные рельсы, не допустить военных авантюр. А сколько сил отнимает борьба с коррупцией, разгильдяйством, бездуховностью нынешней молодежи!.. И тут ещЕ это... угроза психической агрессии. Люди ожидают решительных инициатив в области разоружения, надеются, что сокращение непомерных расходов на оборону повысит их жизненный уровень. Положим, на какое-то время они запасутся терпением... ну, скажем, лет на десять, возможно, их несколько отвлечет полет на Марс и прочие чудеса. А дальше что?.. -- Я вас понимаю, товарищ Генеральный секретарь. Мы далеко не единая нация. До сих пор дисциплина и правопорядок среди наших разобщенных наций поддерживались усилиями огромного бюрократического аппарата и страхом перед внешними врагами. Он легко подхватил нить своих собственных мыслей: -- А если устранить отвлекающий фактор, то массы более трезво и критично взглянут на теперешнюю жизнь, на неэффективность нашей централизованной системы власти, на экономику, которая руководствуется устаревшими доктринами и все больше отстает от индустриальных держав... Достаньте свой хрустальный шарик, Тамара Петровна, и задумайтесь о том, что станется с вашей светлой мечтой о мире. Будет ли этот мир в Советском Союзе? Сможем ли мы достаточно быстро адаптироваться к переменам, чтобы избежать катастрофы? Она отвернулась, плотно сжала губы. -- Не знаю... Иногда я вижу на много лет вперед... на десятилетия... Передо мной открываются огромные горизонты, когда-нибудь мы будем осваивать межпланетное пространство точно так же, как сейчас пытаемся проложить дорогу к Марсу. Но ближайшего будущего мне увидеть не дано, и слава Богу. Да, я благодарна Создателю за то, что вести страну через последние годы двадцатого столетия выпало не мне. Это в ваших руках, а потому возьмите конверт и поступайте согласно велению долга. -- А вы будете за мной наблюдать! Тамара встала, подошла к окну и, глядя на окутанные вечерней дымкой горы, ответила: -- Не только я. Весь мир будет наблюдать. 21 ИЗ МЕМУАРОВ РОГАТЬЕНА РЕМИЛАРДА После детального изучения скоординированной программы ВЭ в Москве и в Вашингтоне были намечены переговоры в верхах. Политики стряхнули пыль с Договора об ограничении стратегических наступательных вооружений, слегка подредактировали текст и посулили его миру в качестве рождественского подарка. В Штатах и в Советском Союзе все считали свершившимся фактом введение в действие Психоглаза, и ни Белый дом, ни Кремль, естественно, не стали разочаровывать общественное мнение. Массы блаженно верили, что бдительные адепты ВЭ (их сразу окрестили "соглядатаями") не дремлют. Появились карикатуры в прессе и шутки типа "Большой Брат смотрит на тебя". Паника на Уолл-стрит была задушена в зародыше блестящей речью президента. Правда, отдельные скептики доискивались мотивов покушения на Макгрегора в демонстрационном зале (личность безумца британские власти предали огласке лишь после того, как был сделан запрос в парламенте), но в целом американцы приветствовали Психоглаз как наглядное доказательство предотвращения атомной катастрофы. Имена "соглядатаев", разумеется, держались в секрете, но все утешались тем, что они денно и нощно следят за кремлевскими нажимателями кнопок, в то время как соответствующее число русских богатырей держит под контролем комитет начальников штабов, бесцельно слоняющихся по центральному посту управления огнем Пентагона. В действительности же советско-американскую контрольную комиссию удалось учредить только в начале 1992 года. Почти три месяца продолжалась дотошная утряска организационных деталей, по сути сводившихся к вопросу о том, кому и куда смотреть. Но подобно классической фиктивной вывеске: "ОСТОРОЖНО, ЗЛАЯ СОБАКА", одно упоминание о Психоглазе оказалось не менее действенно, чем если бы он существовал в действительности. Ни той, ни другой сверхдержаве не хотелось навлечь на себя обвинения в агрессивности, а если насчет американских и русских "соглядатаев" ещЕ могли быть какие-либо сомнения, то в отношении шотландцев они полностью исключались. В заключительном слове на эдинбургской демонстрации Джеймс Макгрегор вскользь упомянул об уже работающей команде независимого умственного надзора в составе тридцати двух адептов. И она в самом деле начала регулярно выпускать пресс-релизы из выборочных советских и американских военных тайн. Правда, откровения были далеко не сенсационного характера, но это и не входило в планы Макгрегора. Основная задача пресс-релизов -- служить постоянным напоминанием о том, что внетелесные экскурсы -- не выдумки, а реальность, и, стало быть, сверхдержавам лучше держаться в рамках. На двусторонних переговорах как Советский Союз, так и Соединенные Штаты вели себя с безукоризненной корректностью, которая соблюдалась также во время ратификации ОСВ и на первом этапе ядерных разоружении. Однако угроза миру во всем мире наметилась с другой стороны. В Штатах нарастала волна возмущения огромными военными расходами. Возражения отдельных воинственных конгрессменов, ярых антикоммунистов и пока ещЕ немногочисленных скептиков, решительно отвергались. Президент, прославившийся своей уклончивостью в ответ на требования налогоплательщиков, словно красной тряпкой, размахивал призывом Тамары Сахвадзе к мировому конгрессу метапсихологов и даже предложил встречную акцию -- всемирный симпозиум по высоким технологиям в США. Советский руководитель заявил, что его страна охотно примет участие в обоих мероприятиях, и выдвинул кандидатуру профессора Макгрегора на соискание Нобелевской премии Мира. Дени за неделю закрытых совещаний с президентом ввел его в курс буквально каждого аспекта метапсихических исследований. К тому же он выступил перед правительственным Комитетом по науке и технике и сенатской Комиссией вооруженных сил, заявив, что оставляет за собой лишь совещательный голос во вновь созданной президентской мета-коллегии, но обязуется регулярно проводить консультации с мозговым трестом. Наконец, увенчанный лаврами, он вернулся в Хановер с намерением продолжить работу. Увы!.. После Эдинбурга и Вашингтона его маленькую лабораторию начали осаждать самые престижные фонды, чьи субсидии, в отличие от компрометирующих "вливаний" Пентагона, были приняты "на благо Дартмутского колледжа и метапсихологии в целом". Однако в подобной ситуации ему стало гораздо труднее отделываться от журналистов, и, покорившись неизбежному, Дени создал в Дартмуте отдел общественных связей, во главе которого поставил Жерара Трамбле. Бывшему каменотесу уже исполнился тридцать один; три года назад он получил степень доктора медицины. Несмотря на общие франкские корни, его из всей Группы я особенно невзлюбил. В этом жизнерадостном красавце, который всем умел угодить, я давно заподозрил склонность к карьеризму и глубоко запрятанную зависть к Дени. Впоследствии мои догадки подтвердились. Но прежде чем совершить свой принудительный выпад во время второго срока пребывания у власти президента Баумгартнера, Трамбле, надо отдать ему должное, проделал колоссальную работу по отваживанию газетчиков, вездесущих политиканов и прочих дельцов национального и международного масштаба от скромного дома номер сорок пять по хановерской Колледж-стрит. Первой триумфальной акцией Трамбле на посту руководителя отдела общественных связей стало организованное в ноябре 1991 года интервью Дени программе новостей "60 минут". Си-би-эс намеревалась посвятить часовую передачу вундеркинду метапсихологии. Интервью должно было сопровождаться экскурсией по Дартмутским аудиториям и показом подлинных опытов над анонимными оперантами. Естественно, телевизионщики прежде всего нацелились на лабораторию Дени, до сих пор остававшуюся вне их досягаемости (даже во время бурной рекламной кампании, что сопровождала публикацию "Метапсихологии", средствам массовой информации не удалось туда прорваться). Одному Богу известно, какие козни Франкенштейна рассчитывали обнаружить сотрудники "60 минут" на метакухне Дени, но как бы там ни было, программе суждено было стать почти таким же знаменательным событием, как эдинбургский парад Макгрегора... Вдобавок на сей раз и я внес вклад в сенсацию: перед строем телекамер исполнил свой трюк и предоставил миру разбираться, что к чему. 22 Выдержки из программы новостей "60 минут" Си-би-эс -- ТВ 17 ноября 1991 года Из затемнения. Задний план. Стоп-кадр (каше), натура, Дартсмутская исследовательская лаборатория. Живописное приземистое здание из серого камня (двухэтажное с фасада и одноэтажное с тыла), напоминающее амбар на склоне лесистого холма, таинственно возвышается над мокрым тротуаром в обрамлении безлистых ветвей. На переднем плане кашированного кадра ведущий Карлос Морено, смуглый коренастый человек с сильно раскосыми глазами, глядящими из-под кустистых подвижных бровей. Всем известно, что порой его дотошные вопросы побуждают даже крайне осторожных собеседников к весьма и весьма неожиданным откровениям. Титры: ВЫСШИЕ УМЫ СРЕДИ НАС? Режиссер Джинанна Ланкастер Карлос Морено (обращаясь к телезрителям). Наше специальное трехнедельное расследование сенсационных открытий в психологической науке мы завершаем сегодня встречей с общепризнанным авторитетом в этой области. Он возглавляет при Дартмутском колледже Нью-Гемпшира лабораторию парапсихологии, куда пока не ступала нога ни одного журналиста. Вы увидите интерьер обманчиво скромного здания, где трудится человек, заслуживший следующую характеристику из уст нашего президента: "Самый загадочный из всех людей, с какими мне доводилось встречаться. Воистину сверхчеловек... "Но сначала давайте познакомимся с ним в более непринужденной обстановке... Съемка в помещении. Книжная лавка. Очень крупным планом лицо Дени Ремиларда; глаза опущены вниз. Медленный отъезд. Ремилард сидит за столиком в книжной лавке "Красноречивые страницы" и надписывает книги для большой толпы покупателей, включающей студентов в толстовках, служащих, рабочих, пенсионеров. Ремилард -- молодой, хрупкого телосложения блондин с милой застенчивой улыбкой. На нем пиджак из твида, рубашка, галстук. Он обменивается неслышными репликами со своими почитателями, в то время как за кадром звучит голос Морено. Морено (голос за кадром). Дени Ремилард напоминает скорее студента-выпускника, нежели профессора, заведующего кафедрой в одном из старейших высших учебных заведений Новой Англии. Ему всего двадцать четыре года. Он всегда чурался известности -- даже после того, как его объемный труд "Метапсихология" занял первое место в списке бестселлеров прошлого года. В отличие от других психологов, чьи интервью проходили в этой серии передач, Дени Ремилард не занимается каким-либо отдельным аспектом умственной деятельности. Он теоретик, пытающийся поместить таинственные метафункции в широкий интеллектуальный контекст. Крупный план. Ремилард. Ремилард. Думаю, моя книга пользуется успехом благодаря тому, что люди нынче проявляют огромный интерес к новым идеям. То, что наши деды назвали бы абсурдом, -- скажем, полет на Марс -- теперь стало реальностью. Но современная физика доказала, что и сама реальность уже не согласуется с диктатом здравого смысла. (Отводит взгляд, на губах лукавая усмешка.) Вселенная не есть только пространство и время, материя и энергия. Наша жизнь и наш ум отныне вписываются в действующую универсальную теорию поля. Вот о чем, в принципе, моя книга. Современные физики и физиологи пришли к выводу, что старые воззрения на Вселенную как на некий всеобъемлющий механизм уже не работают, ибо они не в состоянии объяснить некоторых явлений, встречающихся в практике, и в частности высших умственных сил, которые никогда не укладывались в рамки традиционной биофизики. Съемка в помещении. Книжная лавка. Крупный план Морено. При отъезде камеры Ремилард и его поклонники остаются на заднем плане. Морено (обращаясь к телезрителям). Как видите, Дени Ремилард, надписывающий свою книгу в маленькой лавке своего дядюшки Роже, как-то не выглядит ученым с мировым именем и уж тем более сверхчеловеком. И тем не менее именно его президент пригласил в качестве консультанта вслед за наделавшей столько шума эдинбургской демонстрацией. Ремилард отклонил назначение на пост председателя недавно созданной особым указом президента Коллегии по вопросам метапсихологии... зато согласился возглавить американскую делегацию в Советский Союз, где психологи всего мира встретятся на будущий год, чтобы обсудить практическое применение высших сил ума. На прошлой неделе лаборатория Ремиларда получила денежную субсидию в десять миллионов долларов от Фонда Вангельдера. Этот вклад сделан с целью стимулировать изучение техники, с помощью которой обычные люди, такие, как мы с вами, рано или поздно овладеют удивительным мастерством, составляющим объект изысканий Дени Ремиларда. Средний план. Ремилард, дядюшка Роже, поклонница. Ремилард беседует с дядюшкой, принесшим новую порцию книг, и юной покупательницей. Их голоса приглушены закадровым голосом Морено. Морено (голос за кадром). Это правда, подтвержденная самим президентом. Профессор Дени Ремилард не только выдающийся исследователь чрезвычайных умственных сил, но и гений, обладающий ими. Ремилард (поднимает глаза от книги и смотрит на поклонницу). Я не считаю, что этим надо хвастаться или показывать, как фокусы. Но... если угодно, я в самом деле являюсь тем, что мы называем "оперант-метапсихолог". Поклонница (нерешительно). Так вы... можете прочитать мои мысли? Ремилард (смеется). Разумеется, нет. Если вы сами не захотите мысленно передать мне что-то. Впрочем, общий эмоциональный настрой вашего ума мне ясен. Скажем, в вас нет враждебности. К тому же вы весьма увлечены идеей высших умственных сил. Поклонница. О да! Как было бы здорово путешествовать вне своего тела, или передавать мысли на расстоянии, или воздействовать на предметы... как уж это называется?.. Ремилард. Психокинез. Поклонница. Вот-вот. Представьте -- полететь в Лас-Вегас и нажить там себе состояние! Слышатся смешки остальных покупателей. Ремилард (с легкой досадой). К вашему сведению, этого я не умею. Даже если бы у меня хватило наглости манипулировать игральными автоматами, костями или рулеткой -- сами подумайте, как долго бы мне удалось вводить в заблуждение владельцев казино? Меня бы сразу за ушко да на солнышко -- в лучшем случае. Новые смешки. Поклонница. Но... для чего тогда нужны ваши силы? Ремилард. Спросите профессора Джеймса Макгрегора, я же главным образом пользуюсь моими метафункциями для проведения экспериментов. У меня есть возможность сравнить собственную реакцию с поведением подопытных, скажем, во время тренировки психокинеза. Поклонница (взволнованно). О-о профессор, так вы могли бы... Ради Бога, не сочтите меня нахальной, но, может быть, вы нам что-нибудь покажете? То есть... я видела по телевизору, как русские это делают, но чтобы вот так, живьем... Покупатели (беспорядочные возгласы). Ого!.. Вот здорово!.. Класс!.. Просим!.. Просим!.. Ремилард (снисходительно). Мистер Карлос Морено вас надоумил, не так ли? Поклонница. М-м... Ну, мне вправду очень хочется посмотреть. Крупный план. Ремилард насмешливо смотрит в объектив. Впервые мы видим вблизи его лучистые, глубоко посаженные голубые глаза. Ремилард. Операторы готовы?.. Что ж, психокинез -- наименее существенная из всех метафункций, поэтому я не возражаю против небольшой демонстрации. В конце концов, нельзя же допустить, чтобы все лавры достались русским и шотландцам... Давайте поставим опыт вот на этих книгах. Средний план. Ремилард берет том, разворачивает его передней стороной к телекамере, ставит на уголок, убирает руки и оставляет книгу в таком положении. Ремилард. Не правда ли, в обычных условиях книга так не устоит? (Ставит другой том поверх первого, тоже на уголок. Книги стоят неподвижно. Ни малейшего колебания.) А теперь возьмем и точно так же поставим третью книгу, потом четвертую (выполняет действия). Вы ещЕ не готовы признать, что я удерживаю книги в равновесии силой своего ума?.. Тогда уберем нижнюю. (Вытаскивает, и три верхние повисают в воздухе.) Ну как? Покупатели (восхищенные восклицания, аплодисменты). Это же надо! Черт возьми!.. А ты не верил! Ремилард пожимает плечами. Три книги, застывшие в воздухе, с грохотом валятся на стол. Дядюшка Роже, владелец лавки, тощий как жердь, с седеющими волосами и моложавым лицом, в притворном негодовании выступает вперед. Камера показывает его крупным планом. Роже. Не смей так обращаться с книгами! Ты их пишешь, так тебе и горя мало, а мне ещЕ надо их продать! (Разводит руки в сторону и театрально вскидывает голову. Все четыре книги летят со стола к нему. Он подхватывает их и складывает стопкой.) Покупатели (кричат, особенно громко одна женщина). Бог мой! Колдовство!.. Ты видел?.. Ну и ну! Роже. А вы и не знали? Разве племянник вам не сказал, что это у нас фамильное? Пропущено несколько страниц сценария. Камера следует за Морено и Ремилардом. Выйдя из испытательного отсека, они направляются по коридору к офису Ремиларда, продолжая начатый разговор. Ремилард. Лишь обладающие по-настоящему сильной латентностью могут рассчитывать на успешный исход тренировок. Оперантность схожа с любым другим талантом, например с вокальным. Надо иметь соответствующие голосовые связки. Тогда человек даже без подготовки может стать хорошим певцом-любителем. Но, как правило, голос необходимо развивать. После долгой учебы, если повезет, люди становятся великими певцами. Но ни один профессор не сделает звезду вокала из человека, не одаренного слухом и надлежащим голосовым аппаратом. А ещЕ оперный певец не получится из того, кто не любит петь или страдает боязнью сцены... То же самое с выведением латентных метафункций на уровень оперантности. У одних ничего не выйдет, а другие, надеюсь, станут метапевцами. Морено (хмурясь). Иными словами, не у всех людей имеются возможности для развития высших сил ума? Ремилард. Далеко не у всех. Так же, как не всем дано петь в опере. Вот почему я предлагаю проверить наличие латентных сил у каждого американца. Метафункции -- национальное достояние. Мы должны установить, кто из наших сограждан имеет перспективу стать оперантом и обеспечить им соответствующую подготовку. Морено. Что-то вроде программы "Астронавт"? Ремилард. Пожалуй... Только наша программа распространяется в равной мере на детей и на взрослых. Позвольте пояснить вам понятие латентности. Наши исследования показали, что в неодинаковой степени все обладают ею. Скажем, Джон располагает сильной латентностью в телепатии и слабой -- в целительстве, а Джейн -- как раз наоборот. Упорный и кропотливый труд сделает из Джона операнта-телепата, а из Джейн -- операнта-целителя. А слабая их латентность так ни во что и не разовьется. Морено. Допустим, я латентен в телепатии. Вы беретесь сделать из меня операнта? Ремилард. Не исключено. Однако имейте в виду: прямой связи между латентностью и оперантностью нет. Возможно, вы естественный оперант или, как мы называем, субоперант. Тогда вам нужна только практика, чтобы отправлять телепатические послания на Луну. Если же потенциал слаб, мы можем дрессировать вас, пока череп не треснет, и в итоге обнаружить, что ваш телепатический радиус составляет всего полметра. Или вы окажетесь способны вещать лишь ночью, когда солнечная ионизация атмосферы минимальна, или только в состоянии полного покоя и релаксации. В техническом смысле вы станете оперантом, но ваша метафункция не будет иметь практической отдачи. Она пригодится разве что для общения с подушкой. Морено (усмехаясь). Если я правильно вас понял, такие факторы, как ионизация, препятствуют оперантности. Означает ли это, что есть способы поставить преграды телепатам? Ремилард. Мы только начинаем открывать такие способы. Очень трудно воспрепятствовать таким метафункциям, как внетелесные экскурсы или телепатия, которые не требуют большого расхода психической энергии. С другой стороны, психокинез, например, подвержен разрушительному влиянию внешней среды. А внутренние, субъективные факторы могут стать ещЕ более сильным тормозом. Камера въезжает в кабинет Ремиларда. В ракурсе открытая дверь, Ремилард вводит Морено. Меблировка старая, типичная для академического учреждения. Высокие столы ломятся от книг и бумаг. Компьютерный терминал. Настенная голограмма человеческого мозга. Рисунок горы Вашингтон в Нью-Гемпшире. И повсюду -- на столе, на полках, на полу -- горшки с комнатными растениями. Морено (оглядевшись). Да тут целая оранжерея, профессор! Ремилард (рассматривая цветок на столе). Этой маленькой орхидее нужна умственная подзарядка, и я поставил еЕ поближе к себе, чтобы моя аура оказала на неЕ целительное воздействие. (Садится, указывает Морено на стул.) Морено (озадачен). Ваша аура? Ремилард (недовольно). Биоэнергетическое поле, окружающее мое тело, как и тела всех живых существ, включая растения. Морено (кивает, припоминая). Я где-то читал, что телепаты видят ауру других... Вы тоже видите? Ремилард. Да. Если настроюсь на нее. Mорено. И как выглядят ауры? Моя, например? Крупный план. Ремилард сложил ладони куполом над больной орхидеей и пристально, с нежностью смотрит на нее. Ремилард. Нечто вроде цветного ореола, находящегося в непрерывном движении, изменении. Аура здоровых растений, как правило, золотистого цвета. У людей и животных наблюдается огромное разнообразие цветов. У оперантов ауры очень яркие, а у вас, мистер Морено, поскольку вы латентны, она довольно тусклая, красноватого оттенка, пронизанная фиолетовыми вспышками. Морено (голос за кадром). Какое значение имеет цвет ауры? Ремилард. Пока мы не установили точных корреляций. Окраска индивидуальной ауры меняется в зависимости от настроения, состояния здоровья и рода умственной деятельности, в которую погружен обладатель. Морено (голос за кадром). Что, в частности, вы можете сказать о моем красном и фиолетовом? Ремилард (невозмутимо глядя в объектив). Я предпочел бы пока этого не комментировать. Смена кадра. Морено и Ремилард. Последний на фоне голограммы мозга. Морено (меняя тему). Мы обсуждали препятствия деятельности высших умственных сил... Полагаю, такие факторы, как алкоголь, наркотики, усталость, болезнь, отрицательно сказываются на оперантности. Ремилард. Безусловно. Высшие функции особенно чувствительны к ним. Но есть и целый ряд других препятствий. Скажем, то, что неспециалисты называют ступором. Морено. Поясните, пожалуйста. Ремилард. Возьмем в качестве примера обычную функцию ума, такую, как память. Все мы страдаем от забывчивости. Допустим, я сижу на банкете рядом с дамой и не могу вспомнить еЕ имени. Почему это происходит? Будь я глубоким стариком, моя забывчивость была бы легко объяснима. Но я молод и нахожусь в твердой памяти. И тем не менее, как бы я ни напрягал свои извилины -- не могу вспомнить -- и все. Психоаналитик привел бы тому несколько причин. В эту даму я когда-то был влюблен, а она мне изменила, и я подсознательно стремлюсь стереть воспоминание о ней. Или еЕ зовут так же, как сотрудника моего налогового управления. Или у неЕ очень трудное иностранное имя, и я не смог его заучить, когда нас представили друг другу. Каждый из таких мелких факторов может задействовать блокировку памяти. Точно так же блокируются и метафункции. Mорено. А как насчет эмоций? Гнева там или страха?.. Если сильный оперант боится враждебности окружающих, могут его силы перейти в латентное состояние? Ремилард. Бывает. Порой оперант, демонстрирующий свои метафункции, не в силах проявить их, если чувствует враждебность или недоверие публики. Морено. А вы когда-нибудь переживали упадок умственных сил в результате эмоционального потрясения. Ремилард (после паузы). Нет. Напротив, мой организм в таких случаях вырабатывает достаточно адреналина для усиления метафункций. Но я начал пользоваться ими ещЕ в младенчестве. Когда детей приобщают к оперантности в раннем возрасте, то их высшие умственные силы остаются действенными при самых неблагоприятных обстоятельствах. Собственно, вы ведь тоже от потрясения редко лишаетесь дара речи, зрения или слуха. Крупный план. Морено. Морено. Вернемся к вашей программе испытаний и тренировок... Многие возразят, что она таит в себе немалые опасности. Ведь таким образом как бы создается интеллектуальная элита. И люди, входящие в нее, не остановятся перед злоупотреблением властью, добытой с помощью умственного превосходства. Смена кадра. Ремилард. Едва ли нам грозит подобная опасность. Морено. Отчего же?.. Может быть, операнты считают ниже своего достоинства заниматься политикой? Ремилард (нетерпеливо). Просто есть много других занятий, от которых они получают гораздо большее удовлетворение. Думаю, вас не удивляет то, что Эйнштейн не баллотировался в президенты. Крупный план. Морено. Морено (внезапно решившись). А вы как сильный оперант ощущаете свое превосходство над другими? Крупный план. Ремилард. Ремилард (снова глядя на растение и хмурясь). В самой постановке вопроса я усматриваю некую агрессивность. По-вашему, скрипач ощущает превосходство над зрителями? Или математик над поваром? Или библиотекарь с феноменальной памятью -- над рассеянным профессором, получившим Нобелевскую премию? (Поднимает глаза на собеседника.) Мистер Морено, всем нам свойственно совершать заведомо опрометчивые поступки ради самоутверждения. Человек страдает заниженной самооценкой независимо от полученного образования. Даже тележурналист не способен непредвзято относиться к тому, кого он интервьюирует... Я был бы дураком, если бы смотрел сверху вниз на людей, не наделенных метафункциями. Да, у меня есть дар. Но в равной мере я не обладаю множеством других талантов. Я не умею играть на скрипке, петь, готовить. Не могу писать картины, играть в теннис. Отвратительно вожу машину, потому что витаю в облаках вместо того, чтобы следить за движением на дороге. Мне всегда нелегко принять решение. Потому у меня нет никаких оснований считать себя сверхчеловеком... И я не знаю других оперантов с манией величия. Если таковые существуют, я предпочел бы никогда с ними не встречаться. Крупный план. Морено. Морено. А как насчет оборотной стороны медали? Вы не чувствуете угрозу со стороны неоперантов? Смена кадра. Ремилард на переднем плане. Ремилард. Когда я был помоложе, то тщательно скрывал от всех мои силы -- хотел быть похожим на других. Вы брали интервью у многих оперантов, наверняка они говорили вам то же самое. Ребенок, самостоятельно развивающий свои метафункции, чисто инстинктивно пользуется прикрытием. Меньшинство, представляющее мнимую угрозу для большинства, естественно, адаптируется, чтобы выжить. Морено. Значит, вы признаете, что оперантная психика представляет угрозу для нормальных людей? Ремилард (спокойно). Я сказал, "мнимую" угрозу. Когда кто-то резко отличается от других, его часто воспринимают как угрозу. Но это совсем не обязательно. Когда противоречия разрешаются на уровне зрелых людей, а не перепуганных детишек -- это и есть цивилизация. Пропасть между оперантом и неоперантом -- одно из недавних противоречий, возникших в современном обществе наряду с множеством других -- технических, экономических, культурных, возрастных, половых. Можно упорствовать в углублении противоречий, можно забрасывать друг друга камнями, а можно сотрудничать, строить мост к взаимному совершенствованию. Монтажная перебивка. Бурные сцены на фондовых биржах Лондона и Токио; разъяренные толпы осаждают входы в банки Женевы и Цюриха; над казино в Монте-Карло вывеска: ЗАКРЫТО ДО ПОСЛЕДУЮЩЕГО УВЕДОМЛЕНИЯ; обложка журнала "Тайм": ФИНАНСОВАЯ И ОБОРОННАЯ КАТАСТРОФА; газетные заголовки: РОССИЯ ПРОДАЕТ ЗОЛОТО; НЕФТЯНОЙ ХАОС; ФОРМУЛА КОКА-КОЛЫ -- УЖЕ НЕ СЕКРЕТ; НЕПЛАТЕЛЬЩИКАМ НАЛОГОВ НЕКУДА ПОДАТЬСЯ. Обложка журнала "Ньюсуик": КТО УСТЕРЕЖЕТ САМИХ СТОРОЖЕЙ? Морено (голос за кадром). Мы видим смятение, охватившее мировые фондовые и товарные биржи вследствие эдинбургской демонстрации, и отдаем себе отчет в том, что многие финансисты и бизнесмены, строящие свои операции на полнейшей секретности, смотрят на телепатию и внетелесные экскурсы как на смертельную опасность. Назревают и другие, не менее серьезные проблемы. В настоящее время операнты слишком малочисленны, чтобы угрожать обществу или мировой экономике, но можно ли поручиться за будущее, когда высшие умы, которых вы беретесь подготовить, наводнят все сферы нашей жизни? Смена кадра. Ремилард. Операнты -- не какие-то пришельцы из космоса. Мы такие же граждане, как все, а вовсе не сверхчеловеки. У нас, в принципе, те же стремления -- мы желаем процветания нашей планете, мира нам и нашим детям, мы хотим получать удовлетворение от своей работы и быть свободны от угнетения и предрассудков. Как и все люди, мы мечтаем о любви и счастье... Вот вы говорите -- "наводнят", а сознаете ли, что это относится к вашим детям и внукам? Предварительный анализ показывает, что человеческая раса достигла критической эволюционной точки. Наш генофонд постоянно пополняется особями, имеющими потенциальную возможность стать высшими умами, если пользоваться вашей терминологией. Морено (слегка потрясен). И мои дети... Ремилард. Или дети ваших братьев, родственников, соседей, сотрудников. В грядущем все будут рождаться оперантами! Но до этого ещЕ далеко, а нам, неприкаянным, выпало жить в переходную эпоху. Не хочу преуменьшать трудностей, которые нам предстоят. Необходимо выработать механизмы приспособляемости. Но ведь на протяжении всей истории человечеству приходилось сталкиваться с катаклизмами, которые опрокидывали старые порядки. В каменном веке металл был угрозой. Первые автомашины пугали лошадей и обрекали на разорение производителей колясок. Но то, что одной общественной группе кажется угрозой, другая приветствует как благословение. А вы заметили, что последний выпуск "Бюллетеня атомных исследований" перевел стрелки часов конца света с без двух минут на половину двенадцатого? Морено (позволяет себе насмешку). Так вот в каком качестве вы себя видите? Спасители человечества! Крупный план. Ремилард. Ремилард (вздыхает, перебирая лепестки цветка). Порой я думаю: а вдруг мы первые разбросанные споры нарождающегося Мирового Разума?.. А иной раз мне кажется, что мы лишь эволюционный тупик, ментальный эквивалент вымерших ирландских лосей с шестифутовыми рогами -- такие на вид были красавцы, но проиграли битву за выживание. (Глядит на воспрянувшую орхидею. Взяв со стола графин, наливает немного воды в горшок.) Морено (недоверчивый голос за кадром). Мировой Разум? Вы имеете в виду единое государство по марксистскому образцу. Так вот куда ведет оперантность? Смена кадра. Ремилард (от души смеется). Ну что вы! Ничего похожего! Испугались, что мы превратимся в метапсихический улей? Ха-ха-ха!.. Вся сила человечества в его индивидуальности. Но, видите ли, с утверждением телепатии открываются перспективы социализации на более высоком умственном уровне. Это было б таким логичным и элегантным решением проблемы выживания... я имею в виду Мировой Разум. Совершенный противовес опасно растущему техническому прогрессу. Mорено. И все-таки я не совсем понимаю. Монтажная перебивка. Выдержки из естественной истории миксомицетов. На их фоне голос Ремиларда. Ремилард (за кадром). Возможно, вы лучше поймете на примере аналогии. Есть любопытная группа живых существ, называемых миксомицестами, или в более прозаическом варианте -- слизевиками. Их можно считать животными, ведущими себя на манер растений, или, наоборот, растениями, маскирующимися под животных. Вообще же это грибовидный организм, способный передвигаться. В обычной форме слизевик напоминает маленькую амебу, которая путешествует туда-сюда по лесу, поглощает бактерии и другие микроорганизмы. Питается, растет и в свое время делится пополам, как настоящая амеба. В благоприятной лесной среде насчитываются тысячи или даже миллионы таких обособленных одноклеточных хищников. Но вдруг в питании наступают перебои -- скажем, из-за продолжительной засухи. Каким-то образом отдельные клетки сознают, что их спасение в единстве, и начинают срастаться. Вначале они образуют пузыри, затем потоки слизи, стекающиеся в многоклеточную студенистую массу, порой более тридцати сантиметров в диаметре... Это уже более сложный организм. Одни слизевики напоминают припудренное пылью желе, другие -- улиток, оставляющих позади себя слизистый след. В течение недели-двух они ищут себе подходящую среду обитания. Наконец миграция прекращается, и слизевик вновь меняетформу -- собирается в узел, в нечто вроде утолщения на конце стебля. Со временем он лопается и выпускает в воздух облако дымных спор. Постепенно они оседают на землю, где от тепла и влаги обретают первоначальное обличье амеб. И опять ведут изолированное существование, пока не придут тяжелые времена и единство не станет императивом... Смена кадра. Ремилард и Морено. Камера следует за ними. Мы видим, как они приближаются к выходу из здания. Морено. Вы в самом деле верите, что человеческие умы будут вынуждены объединиться для выживания? Ремилард. Любому операнту подобная идея представляется вполне естественной. Человечество всегда стремилось к высшим формам социализации. Первобытному племени, живущему на уровне клана, понятие демократического общества показалось бы крайне странным. Однако на протяжении тысячелетий первобытные племена переродились в цивилизованные нации. Вспомните, как в семидесятые-восьмидесятые годы некоторые народности Южной Азии переселились в Америку и весьма успешно адаптировались. Так что Мировой Разум -- вовсе не химера, и, разумеется, наряду с оперантами он включит в себя неоперантные умы. Морено. Не вижу -- каким образом! Ремилард. И я не вижу... пока. Однако именно такой выход предвидят теоретики метапсихологии. Интеллектуальное общество, развиваясь по пути гармонии и взаимодействия, позволит индивидууму сохранить свою свободу. Это одна из тем для обсуждения на первом конгрессе метапсихологов в Алма-Ате. Сначала мы, конечно, займемся насущными практическими вопросами, а потом перейдем к проблемам вселенского масштаба. Быть может, до пришествия Мирового Разума нас отделяет несколько тысячелетий, но мне наша встреча в Казахстане видится маленьким скоплением амеб, срастающихся в организм высшего порядка. Организм пока ещЕ крошечный и слабый... но он будет расти. Крупный план. Морено на фоне логотипа программы (каше). Морено (обращаясь к телезрителям). Гипотезы Дени Ремиларда по меньшей мере невероятны, но и сам он весьма неординарная личность. Возможно, президент прав: он действительно сверхчеловек. В настоящее время таких, как Ремилард, в мире всего несколько сотен. Но завтра, через год, в стремительно приближающемся двадцать первом веке этих высших умов будет великое множество. И с увеличением их числа изменится наш мир. К лучшему ли?.. Поживем -- увидим... Карлос Морено -- для "Шестидесяти минут". Затемнение. Блок рекламы. 23 ИЗ МЕМУАРОВ РОГАТЬЕНА РЕМИЛАРДА Зачем я это сделал? Чье дьявольское принуждение толкнуло меня влезть в демонстрацию моего племянника со своим психокинезом и раскрыть давно и ревностно оберегаемую тайну в телепередаче, которая транслируется на весь мир? О да, я был более чем навеселе, поскольку убедил себя, что надо подкрепиться перед нашествием Карлоса Морено и его свиты любителей жареного. Но чтобы так по-клоунски, с такой пошлой беззаботностью разоблачить себя -- надо вконец лишиться рассудка! После фатальной съемки в "Красноречивых страницах" я похихикал со всеми вместе, а когда осознал свое безумие, ударился в дикий загул. Разумеется, я пропустил и показ "60 минут", состоявшийся в воскресенье, три дня спустя, и торжественный прием в лаборатории по случаю выхода из подполья. Видимо, там царило настоящее веселье, ибо из всей психочувствительной братии лишь один человек вспомнил обо мне, пришел и принудительными импульсами заставил открыть дверь. Люсиль. -- Так я и знала! -- воскликнула она, врываясь в квартиру. -- Вечно ты что-нибудь выкинешь! Погляди на себя! Роги, что ты с собой сделал? -- Законный вопрос, -- пробормотал я с пьяной ухмылкой. Но вся хмельная бравада тут же померкла перед лицом еЕ бесконечной доброты. Наверное, своим видом я напоминал несчастную, искупавшуюся в грязи ворону. Однако Люсиль долгие годы помогала матери ухаживать за отцом-инвалидом, так что справиться со мной ей не составило труда. Она потащила меня в душ, переодела в чистую пижаму и влила мне в глотку витаминизированный молочный коктейль. Затем уложила в кровать. Десять часов я проспал как убитый, а пробудившись, застал еЕ в гостиной. Она задремала в кресле, после того как навела блеск в моей запущенной квартире и опорожнила в раковину все остатки спиртного. Мой череп дребезжал, как безумная каллиопа, колени тряслись. Я обалдело уставился на спящую молодую женщину, силясь понять, отчего не кто-нибудь, а именно она протянула мне руку помощи. Люсиль открыла большие карие глаза. Встретив твердый немигающий взгляд, я сразу вспомнил наши с Дени поиски одиннадцатилетней давности и еЕ решительный отпор. -- Отчего? -- отозвалась Люсиль на мой невысказанный вопрос. -- Да оттого, что я сразу поняла, как ты можешь отреагировать на гнусные проделки Дени. Бедняга, ты ведь не знаешь, что он нарочно все подстроил! Она потянулась, встала с кресла, взглянула на часы. -- Без четверти восемь. В девять у меня семинар, я ещЕ успею поджарить яичницу. -- И направилась в кухню. -- Что значит -- ты поняла? -- проскрипел я и поплелся следом за ней. -- Как ты могла понять, когда я сам ни черта не понял? Какого дьявола ты суешь нос в мои дела? Может, этот скот Призрак тебя послал? Она принялась разбивать яйца на сковородку. Звук был подобен ударам кувалды по моим истерзанным барабанным перепонкам. Я зашатался, а Люсиль легким принудительным усилием опустила меня на табурет. Испустив протяжный стон, я схватился за голову, чтоб не шмякнуться о дочиста выскобленную кленовую столешницу. Спустя несколько минут Люсиль поставила передо мной чашку кофе. -- Растворимый, правда, но я развела покрепче. Пей. Принуждением она предупредила мой отказ, я взял чашку обеими руками и выпил. Тут же у меня под носом очутилась шипящая яичница и кусок хлеба с маслом. От запаха пищи меня замутило. -- Ешь. -- Не могу... МОЖЕШЬ. Начисто лишенный воли, я вновь покорился. Люсиль налила себе чаю и уселась напротив, не выпуская мой ум из принудительной хватки. Ее нельзя назвать хорошенькой, но в подвижных черных и ярких красках лица есть нечто большее -- характер. Темные волосы подстрижены под пажа, челка доходит до густых, почти прямых бровей. Алая водолазка и джинсы сидят как влитые на тоненькой фигурке; ногти обломаны, и весь маникюр слез -- ещЕ бы, представляю, сколько грязи она отсюда вывезла. По мере насыщения боль в голове стала медленно отступать. Я устыдился своей черной неблагодарности, но так и не нашел объяснения -- откуда вдруг такая забота. В книжную лавку Люсиль заглядывала лишь от случая к случаю, причем высказывала прискорбную склонность к романам фэнтези, напичканным драконами. Ум этой девушки был наглухо закрыт для моих отеческих жестов и сопротивлялся всем усилиям приобщить еЕ к рафинированной эскапистской литературе. Люсиль твердо знала, что ей нравится, и придерживалась своих вкусов с упрямством, достойным еЕ французских корней. Она даже не была полноправным членом Группы, а просто одним из талантливых подопытных кроликов, что делало ещЕ более загадочным еЕ утверждение, будто она понимает мой умственный настрой. -- Да, понимаю, -- настаивала она, читая мои мысли, -- Мы с тобой одного поля ягоды. Никак не можем адаптироваться, все время задаем себе вопросы и отчаянно доискиваемся ответов. Я ошарашенно глядел на самоуверенную девчонку, что порывисто двигалась по кухне, убирая тарелку с недоеденным тостом, ставя на место вымытые чашки. Мне наконец-то удалось поставить барьер еЕ принуждению. Она лишь улыбнулась. -- Один человек помог мне найти кое-какие ответы. Думаю, он и тебе поможет. Я вернусь часа в три, и мы пойдем к нему. -- И не мечтай! -- отрезал я. -- Спасибо, конечно, что вытащила меня из омута и навела порядок в моем свинарнике. Но в помощи я не нуждаюсь. И не рассчитывай, пожалуйста, что сможешь меня принудить. Уверяю тебя, в трезвом виде я не столь податлив. Люсиль наклонилась ко мне, заглянула в глаза. -- Я не собираюсь тебя принуждать. Ты должен сам решиться, Роже, по своей воле! А в помощи ты нуждаешься, об этом все знают, и ты в том числе. Я расхохотался. -- Иными словами, я стал посмешищем всего города. Sans doute [Без сомнения (франц.).], такого позора мой гениальный племянник не переживет. И кто же из высших умов сумеет отмыть добела черного кобеля? -- Из Группы никто. Я отведу тебя к моему психоаналитику, доктору Биллу Сампсону. Он хоть и не оперант, но видит и чувствует гораздо больше, чем все метапсихи, включая Дени. О Боже!.. Я невольно зажмурился. -- Знаешь, когда эта телевизионная банда нагрянула к тебе в лавку, -- продолжала Люсиль, -- и Дени стал демонстрировать свой психокинез, я физически ощутила твой ужас. А потом ты бросил им вызов. И тут я поняла, что могу тебе помочь. Благодаря Биллу я почти одолела своих драконов. И ты одолеешь... Как гром среди ясного неба! Внезапно я понял, зачем совершил безумный жест перед телекамерами, зачем разоблачил себя при ней, зачем впустил еЕ в свое убогое святилище, спросив, не мой ли персональный дракон еЕ прислал. Да, это был он. Бедная маленькая чистосердечная Люсиль! Дай-ка я укреплю умственный экран, чтоб ты не увидела мой луч озарения. Уж больше года прошло с тех пор, как мне было приказано разбить твой роман с доктором Сампсоном, а у меня все из головы вон. Но не так-то легко опрокинуть вероятностные решетки... И вот неизбежное снова поджидает нас. Я -- орудие, а не человек. И как же мне сделать свое черное дело? Люсиль и доктор Сампсон не дураки, и какая-нибудь подлость вроде доноса о prima facie [Здесь: вымышленном (лат.).] нарушении врачебной этики, вместо того чтобы разлучить, только ещЕ больше сблизит их. Нет, надо действовать хитрее и в то же время напрямик. Я открою старине Сампсону правду. Психиатр нормален, и его явно восхищают метапсихические чары возлюбленной. Он готов сыграть романтического героя, избавляющего прикованную к скале Андромеду от чудовища. Но он не знает, что к утесу она сама себя приковала умственными цепями. Пока что красавица нежна и благодарна своему спасителю, но придет момент, когда она вновь наденет оковы и опутает ими не один ум, а два. И тогда сквозь божественный свет проглянет страшный лик реальности, подобный изрыгающему огонь дракону... Доктор надеется, что любовь преодолеет все преграды?.. Так покажи ему, что значит оперантность, на что способен настоящий мастер, на что она со временем будет способна! Сейчас, ослепленная любовью, она и мысли не допускает о том, чтобы проникнуть в глубины его сознания. Но когда-нибудь она пойдет на это и, обнаружив, какие подлые, низменные побуждения коренятся в мозгу самого доброго, самого благородного человека, в ярости швырнет их ему в лицо. Покажи перезрелому Ромео, с какой легкостью они оказывают принуждение! Пусть он представит себе, как это эфирное создание по малейшей прихоти возьмет его в умственный клинч. Покажи образ, который таит глубоко в душе всякий оперант, сопоставляя себя с низшими существами. Поведай ему истину Странного Джона. "Я живу в мире призраков, одушевленных масок. Никто из вас не кажется мне живым. Такое чувство, что уколи я кого-нибудь иглой, и крови не будет, а только шипенье выпускаемого воздуха..." Узнайте же правду, доктор Билл Сампсон. И найдите себе нормальную женщину, а Люсиль Картье предоставьте метапсихической участи. Узнайте легкий выход из положения от того, кто знал тяжелый. -- Прошу тебя, Роги, -- уговаривала меня Люсиль, -- пойдем со мной. Ручаюсь, это пойдет на пользу. -- Если бы так, -- ответил я. -- О Господи, если бы так! 24 Контрольное судно "Нумеон" (Лил 1-0000) 4 июня 1992 Когда оголтелым фанатикам удалось контрабандой провезти в Израиль вторую адскую машину и установить еЕ на предприятии по производству ядерного оружия в Димоне, Родственная Тенденция почувствовала острую тревогу и насущную необходимость поделиться ею со своими соплеменниками. -- Надо признать, -- заявила она, -- что мой анализ вероятностных решеток в данном случае несколько хаотичен: ничего не поделаешь, такова Земля. И тем не менее результаты его с неизбежностью указывают на новый глобальный кризис, способный воспрепятствовать планетарной эволюции... и Вторжению. -- С ума сойти! -- воскликнуло Душевное Равновесие, изучая анализ. -- Отсюда конфликты распространяются не только на Ближний Восток, но и на Южную Африку, Узбекистан, Индию. -- Прискорбно... -- заметило Бесконечное Приближение, -- учитывая повсеместное стремление к миру после шотландской демонстрации, весьма прискорбно видеть, что малый этнос цепляется за свое варварство, упорствует в древней родовой ненависти. Прочие земные популяции, как высшего, так и низшего порядка, переживают позитивные сдвиги в результате акции Макгрегора, а эта... Что же с ней-то неладно?.. -- Аборигены третьего статуса, -- печально констатировала Умственная Гармония. -- Злобный народ, нетерпимый. В метапсихическом развитии у них явный застой. Власть уже давно находится в руках марионетки, выдвинутой ортодоксальным духовенством. Интеллектуальный уровень в духовной эволюции статуса три занимает подчиненное место, высшие силы ума, даже элементарное творчество подавляются религиозным фанатизмом. Намеренно культивируются нетерпимость к инакомыслящим, ксенофобия, невежество. Воинствующее безумие является основной движущей силой психоэнергетики, а провидческие возможности близки к нулю. Более того -- они, пожалуй, склонны обожествлять катастрофу. -- А что, если террористы добьются своего прежде, чем ооновский Комитет по нераспространению ядерного оружия введет в свой состав ясновидцев? -- спросило Душевное Равновесие. Тенденция отложила свое умственное вышивание. -- Насколько я понимаю, вы согласны с моим прогнозом. Не кажется ли вам, что пора поставить в известность Примиряющего Координатора? -- Как ни жаль его тревожить, но тут нужны решительные меры, -- сказала Гармония. Бесконечное Приближение позволило себе поворчать: -- Еще одно вмешательство! Сперва почти на год ускорили публичную демонстрацию высших сил, включая сюда спасение Макгрегора от снайпера-мафиози и принудительное обеспечение алма-атинской группе спутникового канала, теперь чрезвычайные мероприятия! До каких пор это будет продолжаться? Можно подумать, мы за уши тянем Земной Разум к Единству! -- И не говори! -- вздохнуло Душевное Равновесие. -- Одно дело своевременное Вторжение при наличии соответствующих предпосылок, другое -- нарочитое влияние на недоразвитый менталитет и прямая помощь в конфликтных ситуациях. Если б все это делалось не по инициативе Координатора, у нас были бы мотивы для строгого осуждения. -- Вот именно! -- воскликнула Умственная Гармония. -- Почему, спрашивается, Контрольный Орган не действует силами своих посредников, которые крайне шокированы нашим непосредственным участием? -- Законный вопрос, -- усмехнулось Душевное Равновесие. -- Но не на всякий законный вопрос можно получить ответ. -- Мы обязаны доверять Координатору, -- заявила Родственная Тенденция. -- Но отчего он не поделится с нами своим пролепсисом?! -- воскликнуло Душевное Равновесие. -- Он более всех озабочен происходящим и наверняка очень устал, -- предположила Умственная Гармония. -- Если бы он не был одержим какой-то великой всеобъемлющей идеей, то давно бы уже переложил на чужие плечи бремя галактического менторства и погрузился в космическое созерцание. -- Однако эту идею он предпочитает держать в секрете, -- пробормотало Равновесие. -- Надо ему доверять, -- повторила Тенденция, -- как доверяли с момента зарождения Содружества, когда он выбрал нас четверых для выполнения этой нелегкой миссии. Координатор вводит нас в курс... по мере возможности. Всем известны слабые стороны Разума нашей расы. Он дряхл, консервативен, склонен к мистицизму. Но великое предвидение Координатора вырвало нас из галактической спячки и отправило на поиски незрелых миров для расширения границ Единства. Если угодно, само создание Галактического Содружества уже явилось серьезной аномалией. -- Верно, -- подтвердили трое "на какое-то время погрузились в эйфорию воспоминаний. Но Тенденция не позволила им долго почивать на лаврах. -- Два атомных агрегата пущены в ход. Если действовать, то немедленно. Надо звать Координатора. Их умственные голоса объединились в метаконцерте. И он появился, поблескивая жидкокристаллическими оболочками вокруг звездной сердцевины, излучая знакомую эмоциональную ауру, в которой сплетались любовь и долготерпение. Перед ним была поставлена проблема. -- Превентивные акции недопустимы, -- отрезал Координатор. -- Катастрофа произойдет... согласно предначертанию. -- Позволь спросить зачем? -- Чтобы Мировой Разум сплотился в боли, раз не сумел сплотиться в радости. Нынешнее бедствие -- лишь звено в цепи воспитательных мер, ведущих к кульминации: боль наслаивается на боль, урок на урок, испытание на испытание. -- При всем нашем уважении к тебе хотелось бы заметить, что процесс обучения слишком радикален. Из рассмотрения ситуации проистекает немалая вероятность того, что Соединенные Штаты и Советский Союз теперь откажутся от дальнейшего сближения и будут втянуты в новый виток гонки вооружений. Отныне оперантные умы будут восприниматься не как гаранты мира, а скорее как тормозы назревшей войны. -- И все же мы не станем предотвращать Армагеддон [Библ.: город в Палестине, получивший известность как место кровавых битв. Употребляется как символическое наименование какого-либо ужасного события.]. -- В голосе Координатора слышалась скорбь, однако он не пожелал открыть собеседникам ход своих мыслей, приведший его к такому решению. За два миллиона лет существования лилмикского квадрата четыре его стороны были ближе всего к открытому несогласию. -- Не слишком великодушно с твоей стороны отмахиваться от нас в самых что ни на есть серьезных вопросах. Можно хотя бы узнать, на чем основано твое особое отношение к планете Земля -- на анализе вероятностных решеток или же на твоем доступе к некоему неведомому для нас источнику информации? -- Я бы предпочел не отвечать... Скажу одно: уроки, преподанные землянам, необходимо усвоить прежде всего оперантным умам. Именно они, а не их вздорные латентные братья, должны созреть для Вторжения -- если таковое состоится. Оперантам необходимо осознать невозможность использования своих сил в агрессивных целях. Никогда, ни при каких обстоятельствах, ни с какими благими намерениями метафункции не могут быть обращены во зло. А поскольку эта истина противоречит человеческой психологии, она достанется землянам ценой страшных жертв... ценой, которая будет сполна заплачена лишь после Вторжения. Четверо оторопели. -- О друзья мои, -- продолжал Координатор, -- признаюсь, я не был к вам достаточно внимателен с тех пор, как начал посещать Землю. Я также виновен в утаивании кое-какой информации и в непозволительных колебаниях. Пропасть между человеческим и нашим умом так велика, и я поневоле многое упустил из виду... Дело в том, что земные конфликты для Содружества имеют большее значение, нежели проблемы какого-либо иного мира... тем не менее наша роль в умственной эволюции Земли мне до сих пор не до конца ясна. Порой я руководствуюсь скорее чувствами, чем логикой. Мир, столь непохожий на миры Крондак, Гии, Полтроя и Симбиари, не занимает четко определенного места в более обширной реальности, в его тайны зачастую можно проникнуть лишь с помощью средств, находящихся вне мышления. Поэтому я могу только взывать к вашему доверию... а взамен предложу вам метафору, которая, надеюсь, прояснит отдельные аспекты земных парадоксов. -- Мы все внимание. -- Очень хорошо. Я покажу вам метафорическое зрелище, а вы постарайтесь взглянуть на него глазами землян, без метапсихического проникновения. Во всяком случае, насколько это возможно... Прошу мысленно последовать за мной в Японию, где начинается матч по бейсболу... Это был заключительный матч из серии товарищеских встреч между командами Востока и Запада, одно из многочисленных мероприятий доброй воли, организованных в разных частях света после эдинбургской демонстрации. Несколько месяцев планета праздновала возрождение надежды на предотвращение ядерной катастрофы. В рамках торжеств проводились фестивали музыки и танца, поэзии и драматического искусства, научные симпозиумы и, конечно, спортивные состязания. В дружеском чемпионате по бейсболу приняли участие семь стран, и сегодня должна была состояться финальная игра между сильнейшими -- "Нью-йоркскими ангелами" и "Хиросимскими китами". Игроки, одетые в яркие облегающие костюмы, вступили в обманчиво примитивное единоборство перед публикой из ста пятидесяти тысяч болельщиков, заполнивших до отказа стадион "Хиросима якудзо". По телевизору матч смотрели около двадцати процентов населения земного шара, и в их число входили те, кого, подобно зачарованным лилмикам, больше интересовал символический, нежели чисто спортивный аспект встречи. Примиряющий Координатор сообщил спутникам правила игры, характеристики игроков и особенности тактики, которой придерживались тренеры во время предыдущих игр турнира. Матч начался, и в течение двух с лишним часов все внимание экзотических существ захватила разворачивающаяся на поле напряженная борьба. Шансы на победу оставались равными вплоть до седьмого периода, когда "Ангелы" повели в счете 4: 2. Они все ещЕ удерживали преимущество, но у "Китов" появилась последняя возможность переломить ход игры. Питчер "Ангелов", прославленный ветеран Зеке О'Тул, явно подустал, однако о том, чтоб его заменить, не могло быть и речи. Он избрал выжидательную тактику, что несказанно бесило как противника, так и болельщиков. Долго примеривался, делал обманные броски, беззастенчиво путая игроков. На трибунах поднялся невообразимый гвалт. -- Развязка близка, -- предупредил Примиряющий Координатор. -- Следующим отбивать будет бетсмен "Китов", бездарный мазила -- не понимаю, почему его до сих пор не заменили. Да, вот он, Кендзи Кацуяма по прозвищу Босоногий Кен. Удар у него сильный, но реакция и меткость оставляют желать лучшего. Тренер "Китов" очень рискует, выпуская его в конце. Дубина может загнать мяч в космическое пространство или куда-нибудь похуже, хотя бывало, что он спасал свою команду в самых безнадежных ситуациях... Одним словом, и Кен и О'Тул сейчас как на вулкане. -- Японцы явно не желают смириться с поражением, -- заметила Умственная Гармония. -- А болельщики-то, болельщики -- глядите! -- подхватило Душевное Равновесие. -- Жаль, что умы их находятся на субоперантном уровне, не то, помяните мое слово, устроили бы тут принудительный метаконцерт. Родственная Тенденция составила вероятностный прогноз в пользу более молодого японского игрока. -- Бетсмена выводят из себя финты пожилого питчера, -- комментировало Бесконечное Приближение. -- А игроки на втором и третьем бейсах также опасаются какого-нибудь подвоха со стороны хитрюги американца. Зеке О'Тул лениво переминался с ноги на ногу, однако у арбитра на поле это почему-то не вызвало нареканий. Тем временем Кацуяма яростно царапал битой землю. -- Да будешь ты играть или нет, ирландская задница! -- не утерпел Примиряющий Координатор. Кетчер сместился вправо и слегка встряхнул головой. Спустя долю секунды он послал высокий мяч, едва задев уголок вратарской площадки. Первый промах. О'Тул снова принялся тянуть время, исполняя загадочные телодвижения. Кацуяма лихорадочно вращал битой и дико гримасничал. Когда наконец последовал высокий закрученный бросок, японец героически бросился вперед. И промахнулся. Босоногий Кен застыл в позе борца сумо. Лилмики ощущали нарастающий гнев. А Зеке О'Тул беззаботно жевал жвачку, окидывая игроков на бейсах ничего не выражающим взглядом своих бесцветных глазок Потом