, из которой вот-вот зародится буря. Глава 32 Нулапейрон, 3410 год н. э. Там, куда они прибыли, была огромная система пещер. Перед глазами мелькали розовые и оранжевые своды. Разветвленная, как кровеносная система, красная сеть тонких трубочек заполняет все пространство. В трубочках можно различить темные очертания движущихся частиц. "Транспортная система, -- подумал Том, вытягивая шею через плечо Лимавы. -- Грузовые жучки... Похоже на артерии, подвешенные в воздухе". Арахнаргос быстро направился в квадратный проход. Стены его украшали сложные скульптуры и инкрустации золотом на белом фоне. Двигаясь по проходу, машина попала в зал с колоннами, где пол был выложен полированным мрамором и розовым гранитом. Кое-где на полу наблюдались серые разводы и желто-зеленые вкрапления. -- Владение леди В'Деликона! -- провозгласила Лимава, снимая шлем. -- Говорят, -- заметил Ланктус, -- что в ней есть что-то от дракона. Даже лорд д'Оврезон боится ее. Том, благодарный ему за то, что они наконец остановились, вздохнул. -- Я не думаю, что нам с вами стоит о чем-то беспокоиться. -- А вот в этом ты как раз ошибаешься, приятель. -- Ланктус указал на небольшую голограмму. -- Сегодня вечером будет званый обед. И ты будешь сопровождать господ. Том взглянул на Лимаву, потом отвел глаза в сторону. -- Но самое странное в здешних местах, -- продолжал Ланктус, меняя тему, -- что у них совсем нет темных мест. Постоянно светло. Или лучше сказать "непрерывно"? -- Постоянно. -- Том посмотрел через лобовое стекло. -- Но это же ужасно. Для того чтобы не развивалась близорукость и чтобы сон был достаточно глубоким, спать нужно в темноте. -- Я не говорил, что они не могут спать у себя дома. Я имел в виду, что у них постоянно освещены общественные места. -- Ну и ну! -- Эй, мальчик на побегушках! -- Лимава усмехнулась. -- Да ты теперь стал настоящим путешественником, человеком, исследующим разные культуры. "Мне следует испытывать благодарность", -- подумал Том. Но каждый раз, закрывая глаза, он видел одно и то же: исчезающие в бурных волнах пухлые пальчики маленькой девочки, тонущей в водовороте, которого еще не было. x x x Том молча стоял с кубком в руке, слишком стеснительный, чтобы попросить какой-нибудь другой напиток -- в этом содержался алкоголь, -- и наблюдал за тем, как дворяне, собравшиеся на обед, вели друг с другом беседы. Вечер был неформальным. Гости сидели или стояли небольшими группками, болтая и не обращая внимания на инкрустированные платиной древовидные формы и античные статуи Кали. Слуги вели себя ненавязчиво, были внимательны и почти все имели ничем не примечательную внешность. "Мне следовало бы быть среди них", -- думал Том. В этот вечер он надел подобающий костюм, через левое плечо перекинул полунакидку. Невероятно, но он считался здесь гостем. А на самом деле был наблюдателем. Вот слева донесся смех, немного натянутый. Молодая леди наклонилась к лорду. Язык ее тела невольно выдавал расположение и искренность, однако руки лорда были скрещены на груди в глухой обороне. В отдалении старый лорд обнял за плечи молоденькую спутницу, не замечая ее смущения. Еще дальше собралась группа седовласых мужчин, каждый из которых только и ждал случая заговорить, нимало не интересуясь тем, о чем говорят другие. "А я? -- думал Том. -- Ведь я еще незначительнее, чем любой из них". -- Угнетающая картина, не правда ли? К Тому обращалась подтянутая леди с гордо выпрямленной спиной. Ее белые волосы были уложены узлом вокруг головы и скреплены платиновой лентой. -- М'дам? -- Чувствуя неловкость, он вместо ответа пожал плечами. -- Не обращайте внимания, молодой человек. Вы не знаете, где сейчас леди Сильвана? -- М-м... Она пошла туда. -- Обычное внутреннее напряжение вдруг спало, и Том решил объяснить более подробно: -- Она ушла вместе с личным другом нашей хозяйки, или, по крайней мере, он так себя представил, а потом повторил это несколько раз. -- Неужели? -- Женщина оценивающе взглянула на него. -- А как зовут этого джентльмена? -- Простите, но я не знаю, -- сказал Том. И, подумав, добавил: -- Боюсь, что и леди В'Деликона его не знает. -- Может быть, она знает его как безликого друга? Том засмеялся. Рядом с ними появился слуга, сгибающийся под бременем тяжелого подноса. -- Вы что-то заметили? -- встрепенулась женщина. -- Нет, м'дам. Но она проследила направление его взгляда. -- Должно быть, тяжело носить еду, не имея возможности ее попробовать. "Поставить себя на место слуги, -- подумал Том. -- Необычно". -- Я думаю, -- он улыбнулся, -- что слуга уже поел. И довольно плотно. -- Вы, наверно, шутите? -- Нет. -- Том пожал плечами. -- Как же иначе добиться того, чтобы твой живот не урчал во время приема? Леди внимательно посмотрела на него, потом отвернулась. x x x -- Меня зовут Том Коркориган. Слуга в винно-красной ливрее, поверх которой был надет белый пояс надсмотрщика, нахмурился, глядя на голографический дисплей. Другие гости, дворяне, направляясь в гостиную, гуськом двигались мимо Тома. -- Простите, мастер Коркориган. -- Слуга уменьшил размеры трехмерной решетки. -- Последние приготовления к обеду закончены. Пожалуйста, сюда. x x x Черт дернул его сделать это!.. Перед тем как сесть за стол, Том стянул полунакидку и повесил ее на спинку стула. Когда он сел, молодая женщина слева от него заметно побледнела. К леди, сидевшей справа от Тома -- той самой седовласой женщине, с которой он разговаривал несколькими минутами раньше, -- все окружающие, и даже дворяне, относились с почтительным уважением. И не удивительно: она и оказалась леди В'Деликона. В этот момент, одетая в шелковое розовое платье, вдоль длинного стола проходила леди Сильвана. Увидев Тома, она подмигнула ему. "О Судьба! -- восхитился Том. -- Как она хороша!" -- О чем вы думаете, молодой человек? -- уже знакомый женский голос проник в его мысли. -- Гм... Я просто восхищаюсь всем этим. -- Том обвел рукой вокруг. -- Восьмиугольная зала в бледно-оранжевых и лазурных тонах, тройные ряды столов, поставленные параллельно каждой из стен, сотни господ, множество слуг... -- Что вы думаете об оформлении зала? -- М-м... Неплохо. Леди В'Деликона нахмурилась. -- А вы как считаете? -- обратилась она к бородатому лорду, который сидел напротив Тома. -- Хорошо. Очень хорошо. -- Подняв в руке кубок с вином, лорд указал на стены зала. -- С большим вкусом, леди В'Деликона, как всегда... Она обвела взглядом всех, сидящих за столом, и все поспешно закивали в знак согласия. Том отвернулся, скрывая улыбку. -- Чему вы улыбаетесь? -- Я подумал, ваша светлость, -- Том заколебался. Он вступал на опасную тропу, -- что основной мотив в оформлении зала -- разрушителен. Представители мелкопоместного дворянства недовольно загудели. Даже молодая леди, сидевшая слева от Тома, посмотрела на него. -- А что цените вы? -- Леди В'Деликона буквально буравила Тома взглядом. -- Объясните! -- Связь с... прошлым. -- Вы считаете, что эта связь важна? Том подумал и сказал: -- Если вы говорите о безусловной связи всего и вся во вселенском смысле, -- волнение заставило его отбросить все условности в сторону. -- Я имею в виду связь, о которой писали древние, например, Бохм и Спиноза, тогда да. Мы всего лишь мимолетные круги на воде. Далекие от равновесия структуры, обреченные на распад, и довольно скорый. -- Следовательно, мы -- дефектные структуры. -- Снова ледяной холод жил в ее глазах. -- Ну, тогда, молодой человек, скажите мне, как вы потеряли свою Руку? За столом повисла гробовая тишина. -- Несчастный случай. -- Том улыбнулся. -- Меня поймали. -- Вы вор? В зале стоял шум застольной беседы, звенела посуда, но за их столом все внимательно прислушивались к беседе леди В'Деликона и Тома. -- Скорее невольный соучастник. Какое-то время леди обдумывала услышанный ответ, а затем поинтересовалась: -- Вам было больно? Том вспомнил пузырящийся жир. И зловоние горящей плоти. -- Да. Я чувствую боль постоянно. Снова лицо леди нахмурилось. -- Вам следовало бы воспользоваться имплантантом. -- Я снял его. На этот раз Том кожей почувствовал весь груз обрушившегося на него внимания. -- Как это случилось? -- Я украл кухонный нож, -- уголок рта Тома невольно подергивался в улыбке. -- Но позже вернул. -- Значит, вы -- исправившийся вор... Но почему вы выбрали боль? -- Потому что это -- моя боль. Леди В'Деликона внимательно посмотрела на Тома. -- Видимо, вы имеете в виду то, что некоторые структуры ближе к исчезновению, чем другие. Том моргнул: -- Это было бы невежливо с моей стороны. Последовал короткий кивок головой. После этого женщина повернулась к мужчине, сидевшему справа от нее. Дотронувшись до его левой руки, она начала расспрашивать его о дипломатических посланниках из провинции Трестон. И Том понял, что экспромт-аудиенция закончена. x x x -- Что вы имели в виду, когда говорили о разрушительном мотиве в оформлении зала? -- Молодая леди, сидевшая слева от Тома, старалась не смотреть на подогнутый левый рукав юноши. -- Расставленные в три ряда столы, -- Том обвел рукой восьмиугольный зал, -- напоминают "И Цзин". -- Простите? -- Этот символ взят из мира Земли, цивилизации, которая заселила Нулапейрон. Но нам не стоит говорить о таких вещах, не так ли? -- Том поднял свой кубок. -- Особенно в присутствии слуг. x x x Сквозь серебристую мембрану по-прежнему были видны огромные пещеры: розовато-кремовые своды, багровые транспортные нити. -- Вам понравился обед, Том? Том вздрогнул. Он не заметил, как вошел Кордувен. -- Да. Но я, возможно, пару раз переступил черту дозволенного. Это из-за того, что я был слишком взволнован. -- Возможно. -- Кордувен постучал пальцами по висящему в воздухе розовому столу. -- Но, несмотря на это, вы понравились леди В'Деликона. -- Вы шутите. -- Вовсе нет, -- голос Кордувена выдавал напряжение. Том осторожно взглянул на него. -- В чем дело, Кордувен? -- Вы обсуждали изменения в маршруте с водителем Ланктусом. По спине Тома пробежал холодок. -- Да, верно. Гипотетически... В противном случае я бы пришел к вам, конечно. -- Тогда бы мы добрались до владения графа Болтривара за пять дней. "За четыре дня до наводнения", -- подумал Том. -- Я знаю, что это отклонение от прямого курса. -- Он глубоко вздохнул. -- Но я думал, что вам бы хотелось... -- Вы не все знаете обо мне, -- улыбка слегка тронула губы Кордувена, потом он посмотрел в сторону пещер. Серебристый мезодрон пролетел мимо мембраны. "Лорд нервничает", -- сообразил Том. -- Я не совсем понимаю... -- Дело вот в чем, Том... Мой брат -- Оракул. -- Я думал... они не умеют. Я имею в виду совершать ошибки. -- Не умеют? -- Кордувен пожал плечами. -- Они полагаются на воспоминания о будущих событиях. Их сознание вращается вокруг их собственных временных линий. Большинство из них едва ли можно назвать людьми. Том внимательно посмотрел на лорда Кордувена. -- Вы знаете, что я видел истинное предсказание, не так ли? Глава 33 Земля, 2122 год н. э. Дарт исчез. Никаких сообщений. Никаких контактов. Ничего. Благодаря коммуникационным технологиям Земля -- или та тончайшая живая оболочка, которую люди считали всем миром, -- могла показаться маленькой. Но столкнувшись с необозримостью мю-пространства... В этом бесконечном, в буквальном смысле, космосе никто не мог бы организовать поиск одного потерянного корабля. В УНСА никто даже не рассчитывал на то, что кто-нибудь возьмется за это. "О Дарт!" -- мысленно простонала Карин. Последние три дня она пропускала тренировки, плохо ела и мало спала. Утомление измотало ее. Однажды на середине лекции она внезапно очнулась и поняла, что все смотрят на нее -- к ней были повернуты молодые лица. Она продолжала жить по привычке, но делала все вяло и машинально. Прошла неделя. Иногда бывало, что Пилот-новичок ошибался в расчетах и его корабль вновь появлялся в реальном пространстве на несколько дней позже, чем было запланировано. У Пилота, конечно, после такого приключения какое-то время пошаливали нервы, но сам он оставался цел и невредим... Прошла еще одна неделя. Потом третья. Жизнь Карин превратилась в унылое существование в состоянии безысходного отчаяния. Она выполняла все свои обязанности автоматически, ничего не чувствуя. Спустя почти месяц с момента исчезновения Дарта, Анна-Мари пришла к ней в сопровождении своего пса Барни. Она тихонько постучала в дверь лекционного зала. -- Хорошо, ребята, -- сказала Карин. -- Загрузите диаграмму, бифуркации и представьте порядок величин... Хотя нет, постройте график Шредингера и замените функцию дель-квадрата на функцию Фордиана, а потом их сравните. "Это займет их на некоторое время". -- Карин вышла из аудитории. С Анной-Мари был молодой человек лет двадцати пяти. Черты лица выдавали азиатское происхождение. Карин порылась в своей памяти, потом сказала: -- Чем могу быть полезна, Чоджун? Быстрая улыбка скользнула по лицу Анны-Мари. Чоджун Аказава был тем самым парнем, которого Карин встречала в баре "Пузырьки из газировки". Чоджун подошел, шаркая ногами. Он был явно смущен. -- Я наткнулся в Сети на информацию о поисковой группе... -- И что? -- Думаю, вам следует знать... УНСА занимается системным поиском, сосредоточившись на том объеме пространства, в котором, как предполагают, снова появился Пилот Маллиган. Карин вздрогнула. Чоджун прочистил горло: -- Они зарегистрировали сигналы... -- Они нашли его! -- Это был почти вопль. -- ...посланные как бы с какого-то ретранслирующего устройства. Не с его корабля. Карин онемела от потрясения. -- Дай Карин посмотреть кристалл, -- подсказала Анна-Мари. Чоджун протянул ей небольшой кристалл. -- Это -- самое странное явление, какое вы когда-либо видели. Фрактальное свечение -- самое лучшее определение, какое я смог придумать. Но свечение -- не ограниченное временем, а постоянное. И его интенсивность даже постепенно усиливается. -- Что вы имеете в виду? -- Это свечение распределено по всей поверхности космического корабля Пилота Маллигана. Оно пытается проникнуть сквозь вероятностную мембрану. Может показаться, что оно делает это почти целенаправленно. -- Я должна... -- Карин замолчала. "Должна добраться до него", -- закончила она мысленно. Анна-Мари протянула руку, чтобы потрепать Барни -- пес внимательно наблюдал за происходящим и даже перестал махать хвостом, чутко улавливая эмоциональное напряжение людей. -- Ты получишь космический корабль только через шесть месяцев, Карин. Лететь должен кто-то другой. -- Я знаю, -- пробормотала Карин, но Чоджун перебил ее: -- Не понимаю, что тут можно сделать. Извините, но вам надо будет войти в резонанс с вероятностной мембраной, логарифмически увеличить ее интенсивность... Для этого лучше бы иметь совершенно новый корабль, а не переоборудовать один из тех, что уже используются. -- Каким образом? -- требовательно спросила Карин. -- Переоборудовать как? -- Добавить генераторы полей, трансмиттеры... У ваших спецов из УНСА, вероятно, найдутся идеи и получше. -- Вероятно. Карин заглянула в лекционный зал. Студенты сидели, склонив головы над столами. Они работали над решением квантового уравнения хаоса. -- Можно подумать, -- тут она не смогла сдержать своей горечи, -- что они мне расскажут. -- Я уже разговаривала с ними, -- мягко сказала Анна-Мари. "Она же мне как-то говорила, -- вспомнила Карин, -- что работала в УНСА". -- Анна-Мари, я должна найти его. Должна! -- Сделаю все, что смогу, -- сказала слепая. Чоджун поглубже засунул руки в карманы и коротко кивнул. -- Спасибо вам обоим, -- Карин отвернулась, сердце ее гулко стучало в груди: "Дарт... жив!.. Дарт... жив!.." Глава 34 Нулапейрон, 3410 год н. э. В темноте виднелись пятна света. -- Смотри! -- Лимава начала размахивать руками, но Ланктус уже заметил. -- Я вижу. Искра, а потом свет исчезает. Том ухватился за ремень безопасности и заставил себя расслабиться. Арахнаргос остановился: слово "искра" было паролем, по которому мобиль должен останавливаться. Но потом, когда Ланктус позволил педипальпам арахнаргоса вытянуться, он снова ожил. Том отпрянул от инфракрасного монитора, увидев в заднем окне, с какой скоростью приближается поверхность, на которую они собирались приземляться. Впрочем, скорость спуска вовремя уменьшилась. Более мелкие арахнабаги были вне опасности. Они быстро пронеслись мимо, а затем, притормозив, принялись прикрепляться, занимая стратегическое положение высоко на естественных выступах пещеры. -- Моя Судьба! -- пробормотала Лимава, открывая дополнительные голограммы, чтобы Том смог увидеть реальную картину происходящего. На дисплеях появились многократно увеличенные длинные колонны людей, бредущих, волоча ноги, вдоль туннелей. Они освещали себе дорогу простыми лампами накаливания, привязанными к матерчатым сумкам. Флюоресцирующие грибы пятнами покрывали стены пещер, и беженцы сильно рисковали, вдыхая этот воздух и надеясь на то, что не заболеют. Том был потрясен. "Мы могли бы предотвратить это!" -- думал он в который уже раз. Он ощутил приступ сильной боли в несуществующей левой руке, когда проходил сквозь заднюю мембрану в грузовой отсек корабля. -- Команда: открыть отсек! -- закричал он, и дюжина магнитных клемм разомкнулась, опрокинув несколько дронов. Том стащил сумку с полки и, закрепив ее на поясе, прыгнул в открытый люк, крикнув: -- Веревку! Сейчас же! -- И тут же, на лету, поймал опускающийся конец веревки. Падая, он видел, что приближающаяся поверхность становится все более неровной и морщинистой. -- Дроны, за мной. "Черт бы их всех подрал!" -- добавил он мысленно. Спускающиеся вниз меддроны разбрасывали летающие фонарики, чтобы осветить все вокруг. -- Где раненые? -- Том задал этот вопрос на четырех разных языках, как только приземлился. Искаженные лица, потухшие глаза. Один грузный мужчина указал назад вдоль растянувшейся колонны. -- Спасибо! -- крикнул Том. Пещера за его спиной полыхала белым светом. Наконец приземлился эскорт левитоциклов. Захлопали черепаховые двери других сопровождающих экипажей. Сотни мужчин и женщин, одетых в винно-красные ливреи, в сопровождении меддронов устремились к выходу из пещеры. Это были самые искусные слуги и добровольцы-вольноотпущенники леди В'Деликона. x x x Колонна тянулась бесконечно. Брели толпы раненых. Среди них было множество стариков, перевязанных самодельными бинтами из тряпок. Со всех сторон смотрели переполненные ужасом глаза детей, видевших смерть своих родителей. Том находился в авангарде, наблюдая за прохождением колонны беженцев. Где-то им приходилось скользить по каменистому склону; в других местах случалось пробираться ползком сквозь узкие щели, оставшиеся в завалах камней. Том прикидывал, как бы ему пробраться поближе к эпицентру наводнения. Сохранившиеся шахты привели их к реке. Закручивающиеся водовороты и бурлящие потоки разрушали колонны, нагромождали кучи мусора. Уровень воды находился всего на два метра ниже разрушенного потолка. Когда-то здесь проходила главная транспортная артерия. Том не умел плавать, и ему оставалось только наблюдать за ныряльщиками, в масках погружавшимися в воду следом за меддронами. Белый свет их подводных фонарей создавал на поверхности мерцающие блики. В память навсегда впечатались картины: леди Сильвана, положившая руку на лоб старика, в то время как меддроны обрабатывают его переломы; ребенок, плачущий на руках мертвой матери; сломанные конечности; тусклые глаза, глядящие в Вечность... -- Я не могу спасти его. -- К Тому обратилась женщина-врач. Ее лицо было заляпано грязью. Она в отчаянии глядела на него снизу вверх. Голографические мониторы последовательно и беспристрастно фиксировали состояние очередного изломанного тела, распростертого на камнях перед нею. -- Мне нужно лекарство, с помощью которого я искусственно вызову смерть, но мне негде его взять... Том осторожно наклонился и, пережав указательным и большим пальцем сонную артерию, подарил мучавшемуся от боли мальчику забвение. Потом он помог женщине-врачу встать на ноги и найти пациента, которому она могла бы еще помочь. Дальше были долгие часы... Организация снабжения беженцев самым необходимым... Определение очередности при эвакуации людей... Регистрация имен и имплантация специальных меток, по которым разбитые семьи могли бы потом найти друг друга и вновь соединиться... Идентификация мертвых в тех случаях, когда это было возможно... Анализ ДНК... Подготовка могил... Обработка могил специальным антибактериальным гелем... Во время одного из коротких перерывов к нему подошла леди Сильвана. -- Том! До чего же их много! -- Она отбросила волосы с потного лица, не обращая внимания на пятна крови на разорванной во многих местах одежде. -- Как там Кордувен? Хотя Кордувен занимался общей координацией работ, было ясно, что и он потрясен размерами катастрофы. Том видел его, когда Кордувен с неестественно белым лицом пробирался среди мертвых детских тел. -- Ты не слышал, что я сказала? -- Сильвана тронула Тома за плечо. -- Мне пришлось успокаивать его. Водители, Ланктус и Лимава, помогли. Мы занимались этим там, где нас никто не мог увидеть. Он сейчас вернулся в мобиль. -- Но... -- Том с трудом заставил себя замолчать. "Почему я решил, что я единственный, кто испытывает стресс? -- сказал он себе. -- Кордувен тоже знал, что нас ожидает". -- Он разбил в кровь кулаки о перегородку, -- Сильвана говорила мягко, и это как-то не вязалось с ревом воды и резкими криками координаторов. Она протянула Тому кольцо, свою официальную печать. -- Это кольцо дает возможность быстро связаться с дворцом леди В'Деликона. Ты обладаешь статусом управляющего и можешь реквизировать ресурсы... Возьми его. Том машинально взял кольцо. -- Но как я могу?.. -- Ты на посту, Том. -- Нарушая придворный этикет, она быстро дотронулась до его щеки. -- Я нужна Корду. Том пристально взглянул на нее, потом кивнул: -- Позаботьтесь о нем. x x x Наступил второй день. Обычно Том избегал стимуляторов. Он не доверял ничему, что не было закодировано и проверено согласно логотропическим стандартам. Но в этот раз Том воспользовался стимулятором... Иногда, в короткие перерывы между работой, он мог бы немного поспать, но это было еще хуже, чем не спать вовсе. В глаза как будто насыпали песок, грязь толстым слоем покрывала все тело... Том подрядил нескольких слуг для того, чтобы они помогли ему следить за ситуацией и составлять графики. Он пытался раздвинуть рамки закона, окружил себя движущимися голограммами. Благодаря им он мог следить за изменением ситуации. Он успевал проконтролировать все, но взгляд его был постоянно обращен внутрь себя. А внутри было безграничное серое отчаяние. Число жертв непрерывно росло. Из владений леди В'Деликона прибыло подкрепление. Еще больше транспортных кораблей занялось перевозкой раненых на безопасные страты. Однако тысячи беженцев все еще пробирались сквозь разрушенные туннели пешком. Когда нервное напряжение становилось невыносимым, Том переключал монитор на работу в автоматическом режиме и шел помогать тем, кто откапывал заваленные коридоры. Вторая ночь тоже прошла без сна. Приступ острой боли известил его о том, что он слишком перенапрягся. Чем большая на него наваливалась усталость, тем большие дозы стимуляторов приходилось принимать. Поскольку число спасателей постоянно возрастало, маршруты транспорта, эвакуировавшего людей, становились все сложнее. Кроме того, в качестве меры предосторожности эвакуировали и население, живущее на нижележащих стратах. Нечеловеческая нагрузка сделала Тома почти невменяемым. -- Тебе надо отдохнуть. -- В арахнаргос к Тому заглянул Кордувен, его буквально трясло от передозировки стимуляторов. Том рассвирепел и вышвырнул Кордувена вон. x x x Миновала третья ночь. А за нею -- четвертая. Иногда у них бывал повод для радости. Это случалось, когда из-под завалов откапывали живого человека -- после того как уже не оставалось никакой надежды найти кого-либо. Но это почти не влияло на состояние Тома. Его веки постоянно подергивались от усталости. Он автоматически следил за мониторами, отмечал увеличивающуюся пропускную способность конвейера эвакуации, точно определял узкие места и увязывал решение одних проблем с другими. Прошла пятая ночь. На следующий день, когда Том пристально наблюдал за сменой изображений на дисплее -- оказалось, что он давно уже смотрит, ничего не понимая, -- леди Сильвана тронула его за плечо. Он чувствовал себя настолько разбитым, что был не в состоянии даже разговаривать. -- Теперь все в порядке, Том. Он медленно покачал головой. Казалось, его шея одеревенела и скрипит при любом движении. -- Что это? Он посмотрел туда, куда она показывала пальцем. На его шее было пятно. -- Пятно. -- Он еле шевелил языком. -- Раздражение... В глазах у него внезапно потемнело, и он погрузился в забытье. x x x Вся вселенная рухнула. Это было чистой правдой. Для восприятия непрерывности бытия необходимо сознание. С каждой смертью гибнет вселенная. "Когда вы умираете, все исчезает", -- думал он даже во сне. Периоды полубессознательного состояния сменялись снами, в которых он лишался всех конечностей. Просыпаясь, он обнаруживал, что привязан ремнями к жесткой скамье в неуютном военном арахнаргосе, из которого было убрано все лишнее для того, чтобы он мог развивать большую скорость, и который швыряло из стороны в сторону. "Мы были хорошо подготовлены. -- Эта мысль не принесла утешения. -- Спасибо истинному предсказанию". Потом -- Тому показалось, что это случилось внезапно -- он обнаружил себя лежащим на свежих простынях роскошной кровати в красивой, ярко освещенной комнате. Из окна открывался потрясающий вид на пещеру с темно-красными транспортными трубопроводами. Том закрыл глаза, вздохнул и снова провалился в сон. Глава 35 Земля, 2122 год н. э. Сэнсей вновь победил ее. Это было странным. Черная тень, казалось, разрушала его дух, но Карин не могла воспользоваться этой кажущейся слабостью. Снова и снова он бросал ее на татами. "Мне это необходимо, -- думала она, когда после тренировки преклонила колени перед учителем. -- Но завтра я буду вся в синяках". -- Сэнсей! А что по поводу моей просьбы? Он покачал седой головой: -- Шантаж, Карин... Опасная стратегия. Они могли бы выбросить тебя из программы. Изумленная Карин ничего не сказала, ожидая пояснений. -- Я должен был удовлетворить твою просьбу, -- продолжил Майкл. -- И так ты уже сумела хитростью обойти три или четыре бюрократические инстанции. -- Irimi, упреждающий удар, -- пробормотала Карин, имея в виду любимую стратегию Майкла: внедряться в самый эпицентр вихревой атаки противника. Она ждала уже больше недели. И только однажды получила слабый намек на то, что о ней помнят: был прислан ответ на запрос о ее кодах. Правда, сама она запрос не посылала, скорее всего, это было дело рук Сэла -- до того, как он исчез. -- Скажу тебе прямо, -- сказал Майкл, и на лице его возникло слабое подобие улыбки. -- Некоторые люди обеспокоены твоей судьбой. И меня это заинтересовало, когда я был на заседании комитета по этике. -- Комитет по этике? -- удивилась Карин. -- Не по поводу всего проекта "Трансформация". Только в связи с некоторыми экспериментами. "А что, если они закроют проект?" -- испугалась Карин. И сказала: -- Я всего-навсего хочу добраться до Дарта. Майкл пристально смотрел на нее: -- Я хочу спасти его больше, чем кто-либо, Карин. Я молюсь все это время, чтобы были приняты меры. -- Его большие руки лежали на бедрах ладонями вниз. В этот миг он был похож на медведя, преклонившего колени. -- Ты считаешь, что действительно будет лучше, если ты сама отправишься на его поиски? Ведь сейчас не твоя очередь проходить комиссию, дающую право вести космический корабль. И более опытный Пилот... -- Переоборудование уже существующих кораблей займет большее время. Необходимо, чтобы корабль был новым. -- Хорошо... -- Но в голосе Майкла звучало сомнение. -- И разве найдется хоть один Пилот, который бы хотел найти Дарта больше, чем я? -- Лаборатории в Цюрихе закрыты на две недели. -- Майкл покачал головой, однако теперь в его голосе появились решительные нотки. -- Я закажу нам билеты на самолет в Джакарту. Это первое, что надо завтра сделать. -- Его большие руки сжались в кулаки. -- Я не отпущу тебя одну. x x x Ее терминал, управляемый новым сетевым -- шустрым, как муравей, -- разбудил ее в четыре часа утра. -- Боже! -- Она застонала, потянулась и, моргая, уставилась на текст, повисший над столиком рядом с кроватью. МАРШРУТ ИЗМЕНИЛСЯ. ПАСПОРТ ДЛЯ ПУТЕШЕСТВИЯ В ПАРИЖ ПРИЛАГАЕТСЯ: ЗАГРУЖЕН В КРИСТАЛЛ В С-ФОРМАТЕ. ДО ВСТРЕЧИ В КАФЕ "КАТОПТРИК". ЛЕВЫЙ БЕРЕГ СЕНЫ. В 19.00 ПО МЕСТНОМУ ВРЕМЕНИ, ЗАВТРА. -- В Париж? -- спросила она пустую комнату. -- Дьявольщина! Глава 36 Нулапейрон, 3413 год н. э. В прошедшие годы жизнь Тома менялась мало. Он без устали продолжал свои занятия; каждый вечер бегал; часто занимался в тренировочном зале, боксировал и получал инструкции у маэстро да Сильвы. Ну и выполнял обязанности слуги, разумеется. Арланна перешла в обслуживающий персонал бета-плюс, а затем еще выше -- альфа-минус. Это была неслыханно быстрая карьера. Тома достижения Арланны не волновали. Расчетливый и дисциплинированный, он работал все больше и больше. Он заново просмотрел модули истории Карин, и всякий раз ему приходилось для решения открывающихся задач изучать те области науки, которые были ему неведомы. Впрочем, было ясно, что ему придется еще не раз загружать эти модули. А пока Том пребывал во владениях леди В'Деликона, лейтенант Милран опять провел модернизацию сенсорной сети дворца. Том часто вспоминал леди В'Деликона. Ему не довелось поговорить с нею в течение тех десяти дней, пока он поправлялся, но он знал, что именно по ее приказу ему предоставили роскошный номер, который обслуживали слуги уровня дельта. Когда же Том выздоровел, один из личных арахнаргосов леди отвез его назад, во владения Даринии, где ему поручили выполнять самые необременительные обязанности. Некоторое время он пребывал в полной апатии: Лимава осталась во владении графа Болтривара. Она перешла в распоряжение графа в обмен на передачу под ее личное командование эскадрона арахнаргосов. Это тоже было стремительное продвижение по служебной лестнице. В душе Тома смешались в равной доле и горечь, и облегчение. Потом он подчинился обстоятельствам. Отношение к нему изменилось. Некоторые слуги стали более дружелюбны; другие, наоборот, отдалились. Но настоящие перемены произошли внутри Тома. Теперь он знал, до какого предела мог бы дойти. Смутные сны, в которых он видел кружащиеся водовороты и бледные трупы, посещали его каждую ночь. Том усиленнее занимался, не давая себе передышки ни в чем. Время от времени в школе Логики появлялся бледный худой юноша. Всякий раз он беседовал с лордом Велондом и другими логософами. До Тома доходили слухи о нем. Этот юноша, как говорили, был настоящим гением, чья проницательность и интуиция казались чудом. Наверное, так оно и было, потому что гость работал в институте Истины. Брак Кордувена с леди Сильваной был аннулирован. Кордувен уехал в военную школу Такегавы. Это казалось невероятным, но так говорили... Леди Сильвана возобновила занятия в школе Логики и очень быстро погрузилась в них с головой. Все чаще она замещала свою мать при выполнении официальных обязанностей. Впрочем, Том ничего не знал о состоянии здоровья леди Даринии. Зато узнал кое-что интересное о себе. Однажды, во время перерыва в школе Логики, он услышал: -- Это гений, хотите верьте, хотите -- нет.. Фраза донеслась со стороны сгрудившихся школяров. Том почувствовал на себе их взгляды украдкой и понял, что говорят именно о нем. Сам Том так о себе никогда не думал. Какой он гений?! Просто он много работает, вот и все. Уж лорд-то Велонд понимает, насколько мало в Томе от гения. В противном случае Том бы давно был переведен в институт Истины, хотя и являлся всего лишь слугой. Вот, к примеру, Жак покинул дворец. Он перешел работать на основной склад товаров, облагаемых пошлиной. Склад находился на окраине владений леди Даринии, и Жак стал отвечать за весь сектор. Но на Тома никто не возлагал новых обязанностей, и никто не продвигал его по службе. x x x Уроки с мистресс э'Налефи также продолжались. И уважение Тома к ней только усиливалось. Э'Налефи принадлежала к альфа-классу и, как подозревал Том, обладала гораздо большими способностями, чем многие из господ. Она совсем загоняла Тома, но никогда не хвалила его. Однако, когда он отмечал свое двадцатитрехлетие (так было принято среди слуг; человек же благородного происхождения должен был отмечать свой восьмитысячный день), она подарила ему маленький кристалл. Загрузив его в инфор, Том обнаружил, что у него появилась первая официальная публикация: "Играя в парадокс. Собрание стихов Томаса Коркоригана". Эта была награда за академические успехи, в счет набранных очков. И всего-то девять стандартных лет прошло с тех пор, как таинственный Пилот встретилась с одиноким сочинителем Томасом Коркориганом. x x x Казалось, внутренняя обстановка в школе Логики изменилась не столько благодаря уважению, которое завоевал Том, сколько благодаря чувству удовлетворения, которое он испытывал при мысли о близости цели и о том, что тренировки подходят к концу. "Тетушка Антиномия танцует фрактальный гротескный танец" -- так была названа вторая публикация Тома, веселая, но довольно сложная для понимания. Самым странным было то, что однажды он увидел улыбающегося лорда Велонда, читающего о парадоксальных подвигах Тетушки. Как-то утром Тэт, дежуривший по кухне в утреннюю смену, войдя в комнату к Тому, сказал, что тот должен немедленно прибыть в школу Логики. -- Я смогу быть там не раньше чем через час. -- Я знаю. Но не это главное... Дело в том, что, пока ты будешь там находиться, мне надо будет собрать твои вещи. Тебе предстоит далекое путешествие. Внутри Тома что-то оборвалось. -- Ты не знаешь, в чем дело? -- Извини, приятель. -- Тэт покачал головой. -- Я и других спрашивал, но никто ничего не знает. x x x В кабинете лорда Велонда было большое круглое окно, выходившее на дальнюю пещеру, стены кабинета были отделаны обыкновенной яичной скорлупой. Как обычно, повсюду валялись кристаллы -- абстрактные мозаики, выложенные из фиолетовых, черных, оранжевых и красных кусочков. Том никогда не понимал системы, по которой их раскладывали, но лорд Велонд всегда безошибочно находил нужный ему кристалл. Дюжина эзотерических дисплеев светилась сквозь шестимерные остовы дендримеров. В кабинете его ждал лорд Велонд прямой и величественный. С ним была мистресс э'Налефи, сдержанная и спокойная, и какой-то незнакомец. -- Доброе утро, Том, -- сказал лорд Велонд. Незнакомец оказался тем самым юношей, признанным гением из института Истины. -- Лорд Авернон. -- Вытащив из памяти это имя, Том поклонился. -- Лорд Велонд, мистресс э'Налефи. -- Гм, -- лорд Велонд откашлялся. -- Очень хорошо, но Авернон еще в меньшей степени, чем я, настаивает на соблюдении церемонии. В глазах мистресс э'Налефи Том уловил выражение неодобрения этой вольности. Ее голос звучал по-деловому: -- Вам нужно будет отправиться в путешествие, Том. Он улыбнулся: -- Я обещаю все записывать. И усиленно заниматься исследованиями. Ответом ему был резкий кивок. -- На этот раз у меня для вас только одно задание. -- Она выдержала его пристальный взгляд. -- Вам надо разработать план логософического исследования. И, -- она подняла руку, не давая Тому отвечать, -- не говорите пока ничего. Это вам под силу. Лорд Велонд протянул Тому кристалл: -- Ваш маршрут. В этом году Созыв будет проводиться во владениях графа Шернафила. Вы оба будете присутствовать на нем, -- он кивнул в сторону лорда Авернона. -- Милорд! -- Том поклонился. А потом случилось нечто неожиданное. -- Я хочу поблагодарить вас. -- Бледный Авернон протянул Тому руку, как будто был ему ровней. -- Хотя и не знаю, что сказать. Мистресс э'Налефи громко вздохнула. -- Я... -- от волнения у Тома перехватило горло. Они пожали друг другу руки, как это принято среди благородных людей. -- Я иногда видел вас внизу, -- продолжал лорд Авернон, -- но не знал, что... И Том вспомнил: в первый раз, когда он был в оружейном зале маэстро да Сильва, его встретил болезненного вида мальчик. -- О Судьба, это были вы! Вы потеряли сознание тогда. -- Я чуть не умер. -- Слава Судьбе, вы не умерли! -- Лорд Велонд улыбнулся. -- В противном случае институт Истины лишился бы самого лучшего ученика за последние несколько десятилетий. Лорд Авернон выглядел смущенным. -- В любом случае, -- откашлявшись, вступила в разговор мистресс э'Налефи, -- я желаю вам удачи, Том. И вам, Авернон. Пусть вы оба получите то, чего заслуживаете. x x x -- Прекрасно. -- Том взглянул на дисплей. -- Что должна представлять эта тета-функция? -- Общую, двунаправленную временную энергию. Посмотри сюда. -- Лорд Авернон бросил Тому кристалл, и тот поймал его на лету. -- Прочитай, а потом мы поговорим. Они располагались в скромной пассажирской каюте. Только иногда сила инерции напоминала им о том, что они находятся внутри небольшого арахнаргоса. Тут не было никаких окон, через которые можно было бы выглянуть наружу. -- Что такое Созыв? -- Ежегодная встреча. На нашем Созыве собираются представители четырех секторов, это почти восемь владений. -- Так много? -- Да. Все владения, которые находятся в пределах границ четырех секторов. Каждый год одно из владений предоставляет место для проведения Созыва. Эта обязанность переходит от одного владения к другому. -- И?.. -- Не понял? -- Что они делают на этом Созыве, милорд? -- Пожалуйста, называй меня просто Авернон. -- Юноша казался рассеянным. -- Политические обзоры, решение спорных вопросов, разного рода проблемы. Ратификация итогов локальных войн, если до этого дойдет дело. Кроме того, на нем проходят назначения на официальные должности. -- Понимаю. Вы надеетесь стать академиком? Авернон пожал плечами: -- Мне трудно представить для себя что-либо иное. Кому захочется управлять владением? x x x Через пять дней они прибыли на место. Здание Межгосударственного Конгресса было построено с размахом. Выкрашенный в красный цвет сияющий дворец размещался в огромной пещере, со всех сторон его подпирали серебристые контрфорсы. В гостевом крыле дворца полы были черные и блестящие, а высокие потолки отделаны слоновой костью. Багаж Авернона несли слуги; Том сам нес свои вещи. Но их номера оказались совершенно одинаковыми. -- Мы можем рассмотреть некоторые сориты перед обедом, Том? Я хотел просмотреть стратегии перехода в состояние катарсиса. -- Устроит, если займемся этим через полтора часа? -- спросил Том. Он хотел пробежаться перед занятиями, как обычно. -- Отлично, старина. -- Авернон подошел к мембране, и она начала раскрываться. -- Я подумал, -- сказал ему вслед Том, -- что в теории драмы нет ничего, о чем бы вы не знали. Авернон обернулся: -- Всегда находятся слабые места, которые не мешает немного подчистить. Ты так не считаешь? -- Честно? -- Том пристально посмотрел на него. -- Не в вашем случае... -- Черт возьми, Том! -- Авернон отступил на шаг от мембраны. Она слегка завибрировала и вновь отвердела. -- Я имел в виду то, что это необходимо тебе. x x x -- Том!? Том сбросил легкие простыни, вскочил на ноги и принялся на ощупь искать рубашку. -- Можно войти? -- Это был голос Авернона. -- Да, конечно. -- Том натянул рубашку. -- Включить свет! Рассеянное освещение сделало комнату, стены которой были выкрашены в персиковый цвет, теплой и уютной. Авернон вошел, и стул заскользил ему навстречу. -- Дисплей! -- Авернон шлепнулся на обтянутое гобеленом сиденье. Он был бледен, глаза воспалены. -- В чем дело? -- спросил Том, когда в воздухе развернулся во всем своем многообразии спектр. -- Посмотри на это! Трехмерные решетки пиктограмм начали менять места, и Авернон приступил к объяснениям. Тому потребовалось несколько часов, чтобы сообразить, что именно Авернон подразумевает под понятием метавектора, но, когда он сообразил это, его охватило страшное волнение, и о сне было позабыто. Слой за слоем, продираясь сквозь голо графические мозаики, Авернон излагал суть своей теории, отбрасывая детали, когда Том не мог понять основных принципов. -- Господи, -- наконец пробормотал Том. -- Ведь здесь, -- он указал на группу формул и пиктограмм, -- то, что древние называли Теорией Всего Сущего и что никогда не было разработано. Так оно и было. Теория простоты продержалась сто лет. Теория связи -- следующие триста. Потом, в двадцать пятом веке, старые парадигмы были ниспровергнуты моделью Янтарного лабиринта -- комбинацией двунаправленных временных петель с эмергеникой -- контекстуальной наукой о возникновении новых явлений. Субквантовые вихри, сознание позвоночных, динамика рынка акций, эволюция звезд были связаны на термодинамическом уровне сетью шаговых функций, которые правильно предсказывали огромное количество явлений, включая и возникновение однонаправленного течения времени. Это была концепция мира, владевшая умами людей в течение периода, который длился в четыре с половиной раза дольше, чем господствовала система Ньютона. И теперь Авернон бросал этой концепции вызов. А Том Коркориган присутствовал здесь только для того, чтобы стать свидетелем этого события. Когда Авернон удалился -- даже он чувствовал необходимость подготовки перед выступлением, -- Том продолжал работать над новой теорией самостоятельно. И его все больше охватывало благоговение. Как могли возникнуть эти невероятные чудеса в мозгу Авернона? Он продолжал работать, не замечая времени и рассеянно съедая то, что приносили слуги. В конце концов он повалился на кровать и уснул. И видел сны. На черном бархате лежит, сверкая, нитка белого жемчуга. Ожерелье... Когда он проснулся, оказалось, что он проспал пятнадцать часов. Увиденный во сне призрачный жемчуг растворился, как только действительность прорвалась в сознание Тома. Его ждала записка от Авернона. Лорд приглашал на завтрак. Том принял приглашение и махнул рукой, чтобы голограмма исчезла. Обнажившись, он прошел сквозь тускло светившуюся очищающую пленку, оделся и уже через пять минут оказался в столовой. -- Для начала они сделают вас, по крайней мере, главным академиком, -- сказал он, усаживаясь рядом с Аверноном. -- Я полагаю, так и будет. -- Авернон, казалось, пребывал в плохом настроении. Он вяло поддевал еду ложкой. -- По крайней мере до тех пор, пока я не смогу выполнять практическую работу. -- Внезапно он рассмеялся. -- Спорим на тысячу корон, что они никогда не сделают меня даже обычным администратором. -- Э-э.. -- Невозможно, правильно? Тогда проверим через двадцать стандартных лет. Если я все еще буду заниматься исследованиями, ты будешь мне должен тысячу. Том покачал головой: -- Ненавижу спорить на деньги... -- Нет, -- прервал его Авернон. -- Ты поспоришь. Но мы изменим ставку. Пусть будет одна корона, если тебе так больше нравится. -- Договорились. В столовую вошел слуга в ливрее бирюзового и фиолетового цветов, что указывало на его принадлежность к свите графа Шернафила, хозяина нынешнего Созыва. -- Презентационный Комитет, милорд, просит вас прийти. Когда Авернон встал, его кресло вытянуло щупальце, чтобы подобием салфетки вытереть ему рот. Том был удивлен, поскольку его кресло -- прочитав на клипсе идентификационное имя -- осталось неподвижным. -- Пожелай мне удачи. -- Удачи вам! -- Том улыбнулся слегка еретической формулировке: метавекторы Авернона вытесняли концепцию неизбежности Судьбы. -- Хотя вы и не нуждаетесь в этих пожеланиях. -- Правильно... А знаешь, они не слишком заинтересованы в исполнителе какой-то одной конкретной работы. Они ищут того, кто будет постоянно выдавать результаты. -- Понятно... -- Увидимся на Большой Ассамблее. "Но до нее еще пять дней, -- подумал Том. -- А как они собираются использовать меня? -- Между прочим, -- добавил Авернон, -- на твоем месте я бы усиленно занимался. -- Он повернулся к ожидающему его слуге. -- Проводите меня. x x x На четвертый день прислали и за Томом. Тот был не просто утомлен. Его лихорадило так, что он едва мог говорить. Он был до предела напичкан логотропами, чья система фемтоцитов расширила его способности к интеллектуальному прозрению. Таким образом, тысячи дендримеров, хранящих данные, и фазово-пространственных магистралей параллельно сосуществовали в его мозгу. Информационно-энтропический поток логоса был выстроен как кинестетическое чувство, как проприоцептивный стимул, обладающий даже эмоциональной силой. Поэтому Том дрожал от перевозбуждения. Тренировочные пробежки -- в собственной комнате на небольшом коврике -- были краткими, не более пятнадцати минут, но он совершал эти пробежки десять раз в день. И несмотря на это, ему все равно не удавалось сжечь весь накопившийся в крови адреналин, и в его мозгу неустанно крутились логософические построения. Когда слуга пришел за ним, Том не сразу смог понять, о чем написано в повестке. Поняв, он позволил слуге проводить себя. По дороге Том почти ничего не замечал вокруг, пока они не подошли к дверям в зал, где заседал комитет. Двери представляли собой широкий медный овал с белой мембраной, которая становилась прозрачной по мере приближения Тома. И он шагнул внутрь. x x x "Вот где проблема общения, -- думал он, шагая по холодным каменным плитам. -- Как мне продемонстрировать все, что я знаю? Он остановился перед широким мраморным столом. Лица трех лордов-академиков, сидящих на стульях под балдахинами, их дрожащие веки и "пристальный взгляд в бесконечность" выдавали логотропический транс. -- Я... э-э.. -- Том прочистил горло. -- Я приветствую вас, милорды... Люстра, защищенная серым абажуром, проплыла над их головами, и он указал на нее. -- Фотоны, испускаемые этим предметом, отражаются от вашей кожи, а затем попадают на мою сетчатку... Но по мере того, как скорость их движения увеличивается, длительность их жизни укорачивается, изменяясь на фактор (l-v2/c2)1/2. При достижении скорости света срок их жизни равняется нулю... Эти фотоны, это множество, имеет определенный срок жизни, с началом и концом, но не имеет протяженности во времени. Том движением руки вызвал голографическую копию своих доказательств. -- В старой философии, существовавшей на Земле, это явление было известно, но не оценено по достоинству... Медленно продираясь сквозь классические представления, Том чувствовал, что лорды начинают скучать и постепенно выпадают из состояния транса. Они уже ознакомились предварительно с новым подходом Авернона, который показал, как взаимосвязь абсолютных чисел и напряженности работы мю-мозга проявляется в субквантовой матрице Вселенной. Мириады контекстов возникновения новых явлений были взаимосвязаны соответствующими метавекторами... Том интерпретировал древние теории, тогда как Авернон просто взял и все перевернул с ног на голову. К тому времени, когда Том подошел к демонстрации своей собственной системы, описывающей ту же самую проблему на метауровне, ему самому уже стало немного скучно, и он преподнес свой подход как некий каприз. Его модель, однажды возникшая в качестве доказательства в его пламенеющем мозгу, теперь казалась каким-то трюком, не имеющим ни особого интереса, ни блеска. Его убедительные, экономичные решения выглядели как случайные результаты. -- И наконец, э-э... это действительно все, -- сказал он в заключение. Наступила тишина. Один из лордов откашлялся, потом сказал: -- Имеете ли вы понятие о тех проблемах, которые вы могли бы исследовать? -- Об одной или двух в области алгоритмов оптической петли и представлений о парадоксах. И... еще я пишу стихи. -- Понятно. На этот раз молчание затянулось надолго. -- Спасибо за то, что вы меня выслушали. Другой лорд с ясными глазами под белыми кустистыми бровями поднял руку: -- Я уверен, что выражу мнение всех, если скажу, что выслушать ваше сообщение было честью для нас. Двое других закивали головами в знак согласия. -- Вы добились многого, принимая во внимание ваше... э-э... происхождение. Отлично, Коркориган. Это означало, что его отпускают. С упавшим сердцем Том поклонился. -- Благодарю вас, милорды. "Я провалился", -- подумал он обреченно, повернулся и пошел к выходу по холодным блестящим каменным плитам. x x x Ожерелье. Он вспомнил сон... Нитка жемчуга, сверкающая белизной, на черном бархате. Космическое ожерелье. Образ мечты. Прозрение? Или обман? Том остановился. Он чувствовал присутствие членов Презентационного Комитета за своей спиной. Будто электрическое поле медленно распространялось по его спине... Кулак и жеребенок. Эти три слова молотом застучали в голове. С бьющимся сердцем Том повернул назад. -- Милорды! -- Его голос дрожал. -- Существует одна деталь, которую я забыл упомянуть. Могу ли я исправить свой промах? Последовал обмен суровыми взглядами. Лорд, сидевший в центре, мрачно кивнул: -- Приступайте, молодой человек. Только постарайтесь уложиться в отведенное вам время. Сейчас необходим контроль дыхания. Как на занятиях в классах маэстро да Сильвы: изменения в физиологическом состоянии запускали изменения в интеллектуальном. -- Вы ведь знакомы с работой лорда Авернона? Расширенные от удивления глаза. Академики были поражены тем, что он может знать об этом. Воспользуйся собственной слабостью. Так повторял маэстро маленькому ученику, который готовился вступить в поединок с более крупным противником. Воспользуйся своей гибкостью, окружающими условиями, всем, чем можно... Социальная оторванность от представителей благородных семейств заставила Тома работать над своими заданиями в одиночестве. Не имея доступа на должные уровни, он без конца прокручивал историю Карин, изучая ограниченные гиперсвязи с земными экологией, социологией и с физикой мю-пространства. "Ты знаешь то, чего другие не знают. -- Том медленно вдохнул. -- Воспользуйся этим". -- Теория Авернона вдохновляет, не правда ли? -- сказал он. -- Она так же обширна, как и глубока. Осторожно шагнув вперед, он принялся вызывать один голографический дисплей за другим. -- Это революционно, ни у кого еще не было времени, чтобы вдуматься в то, что под этой теорией подразумевается. Со всех сторон Том был окружен скользящими, полупрозрачными фазово-пространственными экранами, которые он сам и оживил. -- Если вы вдумаетесь в нее, -- он вызвал к жизни цепочку новых голограмм, голубых, серебряных и пастельных, -- то поймете, что эта теория разрешает древний вопрос негентропии, раз и навсегда. В комнате воцарилось оцепенение. Том определил метавекторам Авернона их место. И лорды, чьи глаза блестели от волнения, снова впали в глубокий логософический транс. "Приятная картина", -- подумал Том. На главном дисплее было простое объемное статическое изображение: искрящийся, неровный сфероид, обозначающий вселенную. Сначала она выглядела как точка, которая потом начинала расти и увеличиваться до максимального размера, затем снова съеживалась до размера точки. Вся вселенная -- будто гигантская жемчужина; а время -- как горизонтальная ось. "Построй доказательства вокруг этого образа", -- приказал себе Том. Вселенная возникла в результате Большого Взрыва, когда энтропическое время текло в прямом направлении. Большой Взрыв остался в прошлом, период расширения ожидал в будущем увеличения до максимального размера. Потом Вселенная начала сжиматься и двигаться по направлению к Конечному Коллапсу, но время текло в обратном направлении, поэтому вторая половина жизни вселенной, финальная катастрофа была в прошлом, а период максимального увеличения опять же ожидал вселенную в будущем. И слева, и справа, от двух противоположных точек -- с эдаких восточного и западного "полюсов" -- золотые стрелки изображали течение процессов. "Заставь стрелки светиться", -- приказал себе Том. На самом деле было два Больших Взрыва. Две космические вселенные, столкнувшиеся, когда время переключилось с одного направления на другое. Эта концепция была так стара, что Том даже не был уверен в точности имен ее авторов. "Теперь сделай паузу", -- сказал себе Том. И дал возможность лордам подумать над тем, что они увидели. x x x -- Прежние аргументы, -- продолжал он спустя несколько минут, -- основаны на симметрии. Теория Авернона... простите, лорда Авернона... действительно требует этого, -- он указал на множество дисплеев, -- для гармонии. Помимо простого символа с жемчужным ожерельем можно представить космос с помощью более сложных образов, например, как гиперсферу, состоящую из множества сфероидов, немного отличающихся по окраске и расположенных вдоль абстрактной оси времени, и движущуюся в двенадцатимерном пространстве. -- Он перевел дух и продолжил: -- Интересно было бы посмотреть, как это представление ложится на карту мю-пространства, о котором я ничего не знаю, за исключением того, что его мифические измерения, как предполагается, являются фрактальными. В качестве чисто умозрительного эксперимента рассмотрим возможность существования абсолютно фрактального, ссылающегося на себя и само себя дополняющего утверждения. -- Взволнованный, почти позабыв о членах комитета, Том вызвал движением руки золотые моря и черные звезды. -- Число загадок и число примеров одинаково безгранично. Но можно ли считать, что один класс бесконечности больше другого класса бесконечности? Он опять перевел дух. Академики пребывали в трансе. -- Применяя понятие метавектора, -- почти танцуя, Том обогнул образы, висящие в воздухе, -- мы видим, что оно отрицает теорему Геделя* [Курт Гедель (1900-1978) -- американский логик и математик. (Здесь и далее прим, перев.)] как непосредственный аналог отрицания однонаправленного энтропического времени в реальном пространстве. Вопросов не было. Академики не выходили из транса, и Том полностью контролировал голограммы. -- Это возвращает нас к аргументам в пользу симметрии. Наше реальное космическое пространство начинается с крошечных участков, расширяется со временем до тех пор, пока не будет достигнут максимум, а затем сокращается еще раз почти до точки. "Жемчужина, -- думал он. -- Какой простой образ!" -- Вселенная по существу имеет два источника во времени, которые развиваются навстречу друг другу, пока не встретятся. Два Больших Взрыва. Мы не можем знать, в какой половине космического жизненного цикла мы находимся. Ему показалось, что молчание в зале стало каким-то другим. -- Это означает, конечно, что, пока Судьба остается, как всегда, высшей силой, физическая интерпретация сводится к тому, что космос начинается с максимального размера и сморщивается симметрично по двум направлениям, против течения времени. Он вдруг понял: между лордами шел безмолвный обмен мнениями. "Они даже не удивлены! -- подумал он, краем глаза замечая жесты, которыми они обменивались. -- Они уже знают все это. А может быть, и больше этого". Понимание было ужасным. И тем не менее он продолжал: -- Теперь для метавектора Авернона, -- Том постарался скрыть улыбку, поскольку только что открыл придуманный термин последующим поколениям, -- необходима симметрия. Но симметрия не может быть нарушена в крайних положениях, в точке Большого Взрыва или Конечного Коллапса, в большей степени, чем в среднем положении. Таким образом, история вселенной должна выглядеть именно так. Изменилось не только молчание академиков. Изменилось все. Вселенная больше не была одной-единственной жемчужиной. Она была длинной ниткой жемчуга, одна жемчужина нанизана за другой. Каждая жемчужина была одним поколением видимой вселенной. Но она повторяла себя, снова и снова. Идентично? Том не мог этого сказать: он не был уверен даже в том, что на этот вопрос смогут ответить метавекторы Авернона. Это был истинный космический цикл, обнаруженный впервые. -- Известны два вопроса, волновавшие людей с древних времен, -- продолжал Том. -- Вопрос первый: будет ли вселенная расширяться всегда? Когда на этот вопрос был получен ответ: определенно нет, -- древние задали следующий вопрос: меняется ли направление времени на противоположное, когда Вселенная начинает сокращаться? Насколько мы теперь знаем, да. Величественным жестом Том убрал две сотни дисплеев, сохранив лишь один. Осталась только повисшая в воздухе нитка жемчуга -- космическое ожерелье. -- Итак, теперь перед нами встает вопрос номер три: тянется ли эта нитка в бесконечность или она замыкается, образуя петлю, как женское ожерелье? Он был весь мокрый от пота, будто пробежал много километров. -- И вы, милорды, -- он низко поклонился, -- осведомлены гораздо лучше меня, чтобы ответить на этот вопрос. x x x Казалось, тишина длится целую вечность. Том мог бы говорить и о других проблемах, о дюжине исследовательских вопросов, которые сами напрашивались на обсуждение. Но он сдержал себя, зная: кое-что надо оставить и про запас. Щурясь и позевывая, лорды выходили из состояния транса. Их серьезные лица казались затуманенными. "Я без сил, -- понял Том. -- Но я превзошел себя". Взгляды лордов начинали замечать окружающее. Том снова поклонился, низко и с соблюдением всех тонкостей этикета. "Пусть судят меня по этому сообщению", -- подумал он. И вышел из зала, гордо задрав голову. Глава 37 Нулапейрон, 3413 год н. э. Большая Ассамблея проводилась в предпоследний день Созыва. "Экседра Конкордия" представляла собой огромный зал. Теоретические разговоры велись среди кружевных ажурных колонн из прекрасной белой керамики. Вокруг были расположены ряды псевдоразумных кресел. Над каждым из них был балдахин. На гобеленовые полотна были спроецированы парадоксальные триконки. Том скрашивал долгое ожидание тем, что отгадывал недостающие ячейки. Он сидел высоко, почти в последнем ряду. Его темно-красное сиденье находилось с краю ряда. Над его креслом не было балдахина, и он не мог изменять форму сиденья по своему желанию. Далеко внизу тринадцать дворян -- десять Высших правителей, три Высшие правительницы -- приветствовали собравшихся. Правители сидели на широких, плавающих в воздухе, кристаллитных скульптурах -- сапфировых, фиолетовых или темно-красных грифонах с распростертыми крыльями и орлах. Скульптуры выплывали вперед в тот момент, когда доходила очередь выступать тому, кого они несли на себе. Звучала надоедливая музыка: усыпляющие флейты, сладкозвучные струнные, отдаленные раскаты военных барабанов. "Интересно, где сейчас находится Дервлин?" -- подумал Том, глядя, как фельдмаршал Такегава в полном обмундировании марширует в сопровождении пары высших военных чинов, чтобы занять места в первом ряду... Загремела торжественная мелодия в исполнении множества труб и одинокого гобоя. Появились лорды-академики в голубых одеждах и тоже заняли свои места. Церемонию вел лорд А'Декал. Его голос транслировался системами зала на тысячную аудиторию. -- Милорды и миледи, приступим к медитации. Длинная белая борода А'Декала резко выделялась на ярко-синем одеянии. Оно дополнялось жесткой белой накидкой; цветистый, имеющий форму полумесяца, капюшон обрамлял худое суровое лицо. "Всегда ли вы выглядели как Первый среди Высших? -- думал Том. -- Или просто надели на себя ту маску, которую от вас все ожидают? Далеко внизу, в четвертом ряду, собрались молодые лорды в красных с желтым одеждах. Они ждали Нунциатио Доминорум, во время которого публично объявлялись награждения владениями или территориями, переводы на управление каким-либо владением, оставшимся без наследников, или назначения на более высокую должность. Никто еще не знал свою судьбу. Тому вчера удалось спросить Авернона, какую должность тот получит, но Авернон, погруженный в свои мысли, только покачал головой и улыбнулся с отсутствующим видом. Теперь Том видел Авернона в середине четвертого ряда. Его алая шляпа была надета набекрень. Скорее это было похоже на небрежность, чем на самоуверенность. Сидящие рядом с Аверноном, обычно легкомысленные Фалвонн и Кириндал, напротив, были сегодня строги и официальны. "Ваше будущее тоже уже определено. -- Тому было почти жалко их. -- Но вы даже не знаете, что вас ждет впереди". Распорядок церемонии была отпечатан на плоской поверхности кристаллитной пластины, каждый присутствующий имел ее копию. Том хотел бы знать, сколько человек из присутствовавших здесь умели читать этот старинный формат. Он просмотрел пункты распорядка. Обзор лорда А'Декала, в котором тот коснется всех основных событий в секторе; исполнение хорала Плавающими Певцами из Калгатории; обсуждение налоговой политики и межтерриториальных торговых соглашений; Ежегодная Речь, посвященная лорду Ксалтерону, представленная герцогом Болтриваром. Прошло уже пятьдесят лет с тех пор, как логософ Ксалтерон (в настоящее время уже умерший) систематизировал свою этическую систему, получившую широкое распространение. Говорить об этике после того, как многие подданные Болтривара погибли три года назад!.. "А где же вы были, когда разразилось это страшное наводнение, мой герцог?" -- хотелось спросить Болтривара. Впрочем, Том знал ответ на этот вопрос. Герцог был далеко, совершал "импровизированный" дипломатический визит. Том закрыл глаза. Левая рука нестерпимо чесалась. И если бы она существовала, он мог бы почесать ее. Широко открыв глаза, он снова перечитал повестку Ассамблеи, подсчитывая, сколько времени заседание продлится. Получалось, что не меньше двух часов. x x x После выступления герцога Болтривара наступило время объявлений посольств и назначений в Фора-Регнорум. Эти назначения -- для старших дворян, для знатных господ. Они были временными, часто с обязанностями, которые требовали лишь незначительной занятости, -- но должности эти считались очень престижными. Будущее самых влиятельных из лордов и леди сегодня не обсуждалось. В честь их назначений обычно устраивался специальный банкет, а объявление об этих назначениях на Созыве было всего лишь проформой. -- ...приятно вновь вспомнить о событиях самых благоприятных лет... Среди членов Созыва было несколько вольноотпущенников. Но никаких назначений на более высокие должности выходцев из пролетарской среды на Созыве не объявляли. После окончания Большой Ассамблеи будет еще один день Созыва, последний. Тогда и будут решаться вопросы о назначениях не дворян, но подобные назначения случались довольно редко. Будущим своих подданных обычно распоряжались их господа, которым они принадлежали. Том не знал, чего ему ждать. Может быть, ему поручат быть ассистентом при учителе? Вероятно, в школе Логики. Или в каком-либо другом владении. -- ...доходы увеличились на... Сегодня он был здесь только для того, чтобы стать свидетелем официального признания и назначения Авернона. Но это будет еще не скоро. Потянуло в туалет: не стоило пить столько напитка. Том соскользнул со своего места и направился по проходу к задней мембране. Почти пустынный коридор казался закруглявшейся серо-черной кривой. Юноша кивнул слуге, тот в ответ смущенно поклонился. Он был сбит с толку тем, что Том носил алый гостевой пояс, но клипсу слуги. Тем временем Том направился по своим делам. Потом он вернулся в коридор. Было прохладно и спокойно. Вдоль стен стояли длинные черные скамьи. "У меня нет никаких обязанностей. -- Том вдруг осознал это с ошеломляющей остротой. -- В зале идет грандиозная церемония, на которой хотели бы побывать большинство слуг. Но до чего же она скучна!" Немного удивленный этой мыслью, он снял свою полунакидку и постелил на сиденье. Не обращая внимания на слуг, сел в позу лотоса, закрыл глаза. И сделал глубокий выдох. x x x -- Сэр!? Том открыл глаза. Из зала доносились аплодисменты. -- Объявляют имена послов, сэр, -- высокий слуга, стоявший рядом со скамейкой, говорил очень почтительно. -- Спасибо. Еще раньше Том мудро сменил позу лотоса на более легкую, со скрещенными ногами. Теперь, соскользнув со скамейки и снова встав на ноги, он чувствовал лишь слабое покалывание в ногах. -- Не желаете ли пройти в зал, сэр? -- Слуга поклонился и удалился прочь. "Не стоит со мной так церемониться", -- подумал Том, проскользнул сквозь мембрану и пошел к своему месту. В зале аплодировали следующему назначению. Далеко внизу лорд А'Декал протягивал какой-то молодой леди кольцо, которое следовало носить на большом пальце, -- знак занимаемой официальной должности. Никто не обратил внимание на то, что Том вновь занял свое место. -- ...становится герцогом Пелокриницким... Теперь награждался должностью кто-то из молодых лордов. -- ...за добродетель логоса и тинатоса, силу мысли и свершений... Том зааплодировал, хлопая рукой по бедру. Когда лорд А'Декал объявил о следующем повышении, он вздохнул. Один за другим молодые дворяне, дамы и господа, в алых с желтым одеяниях, подымались по висящим в воздухе кристаллитным дискам, уложенным в виде ступеней, к платформе, где стоял А'Декал. Наконец, наступила очередь Авернона. -- ...за кардинальное изменение человеческого понимания, за огромный прогресс во всеобъемлющем, но в то же время корректном преобразовании глубочайших уровней логоса, о котором вскоре узнают во всех владениях... Я представляю новый Первейший ум академии Исхода Слова, лорда Авернона! Том присоединился к шквалу аплодисментов. "Однако вы быстро выиграли наш спор, -- подумал он. -- Вам повезло, Авернон". Должность была чисто исследовательской, самая высокая из тех, что можно достичь в сфере науки. Потом лорд А'Декал объявил об очередных назначениях, и аплодисменты продолжились. Отчасти энтузиазм, с которым хлопали в зале, был продолжением искреннего признания заслуг Авернона. К тому же люди предчувствовали приближение конца церемонии. -- И наконец последнее и самое неожиданное назначение, -- сказал А'Декал. -- Это возвышение из рядов не дворян. Это редкое событие, уважаемые милорды и миледи, о котором в нашем секторе не слыхали вот уже сто лет. Наступила пронзительная тишина. -- Томас Коркориган, не могли бы вы встать, пожалуйста? Кровь бросилась Тому в лицо. Все вокруг начало расплываться. Он встал, с трудом удержал равновесие: ноги едва не подогнулись. -- Спуститесь, пожалуйста, вниз, если вам не трудно! Послышались разрозненные хлопки. Том по-прежнему не чувствовал под собой ног. Нетвердо шагая, судорожно глотая воздух, он проделал длинный путь вниз по покатому проходу. -- ...не имея никаких преимуществ, которыми владеет большинство из нас, и несмотря на свое происхождение... Слуги альфа-класса, обслуживающий персонал Созыва, заботливо помогли ему подняться на первую ступеньку висящей в воздухе кристаллитной лестницы. Дальше ему пришлось подниматься самостоятельно. -- ...и выдающееся выступление перед Презентационным Комитетом... Лорд А'Декал подозвал его кивком головы. Сердце Тома бешено стучало в груди. Взглянув на сияющее лицо Авернона, он поднялся на следующую ступеньку, потом на следующую... Он шел, как автомат, не чуя ног и не имея в голове ни одной мысли. И наконец, почти парализованный, остановился перед высоким лордом. -- Возьмите, -- проговорил лорд А'Декал. -- И продолжайте дальше в том же духе. Это было серебряное кольцо, которое следовало носить на большом пальце. Дрожащей рукой Том взял его. -- Милорды и миледи! -- Царственный голос А'Декала, усиленный звукопередающими устройствами, гремел на весь огромный зал. -- Разрешите представить вам лорда Коркоригана. Он будет правителем провинции Велдрин, нового владения, граничащего с владением Шинкенара. Том повернулся к сидевшим в зале людям. Овация обрушилась на него. "О Судьба! -- была первая мысль, родившаяся в его голове. -- Неужели это со мной?" Громовые раскаты аплодисментов не прекращались. Казалось, они звучат уже вечно. Коркориган поклонился А'Декалу и стал спускаться вниз, к господам, которым он теперь был равен во всем. Глава 38 Нулапейрон, 3413 год н. э. На золотистом, фоне рассыпаны черные звезды, по диагонали его рассекает красный меч... -- Нет, это не подойдет. Он махнул рукой и стер изображение. На гербе лазурная лента Мебиуса, на первой четверти щита изображение вставшего на дыбы жеребенка. -- О Судьба!.. Какого черта я возомнил о себе? Послышался мягкий звон колокольчика. -- Войдите, -- приказал Том, уменьшая размер голограммы. -- Вы заняты, милорд? -- Авернон просунул голову сквозь мембрану. Том засмеялся: -- Нет, не очень, милорд. -- Занимаетесь составлением герба, правитель Коркориган? -- Принадлежность к дворянству обязывает наслаждаться жизнью... Заходите, лорд Авернон. Чувствуйте себя как дома. Авернон вошел в гостиную, оформленную в золотых тонах. -- Не перестали еще подсмеиваться над собой? -- Нет. -- Вы выглядите так, будто парите над землей. Том покачал головой, но не в знак несогласия... Просто сама ситуация была для него необычной. Старая рыночная площадь, казалось, осталась в другой жизни. В чьей-то чужой жизни... -- Когда вы видели лорда Шинкенара? -- Отца? -- Авернон пожал плечами. -- По дороге в Академию. -- Не забудьте... -- ...поблагодарить его от вашего имени. Хорошо. -- Простите! -- Том просил Авернона об этом уже не впервые. Хотя Авернон много лет жил и воспитывался в многочисленной семье леди Даринии, его отцом был лорд Шинкенар, тот, кто первым предложил возвысить Тома и кто участвовал в выделении владения для нового правителя. "Он не пришел, чтобы посмотреть на твой триумф, -- Том взглянул на Авернона, -- но ты ни разу не пожаловался на это". Впрочем, все было не так просто. Том теперь был правителем провинции Велдрин, скромной территории, образованной из нескольких внешних участков владения, принадлежащего Шинкенару, и вновь освоенных пещер на промежуточной территории, которые уже в течение ста лет никто не использовал. Это был красивый жест благодарности. -- Вы спасли мне жизнь. -- Авернон щелкнул пальцами, и диван заскользил к нему. -- Отец хотел отблагодарить вас много лет назад, еще когда это случилось. -- Он лег на диван, положил руки под голову и уставился в перламутровый потолок. -- Но, опередив отца, кто-то успел купить для вас тысячу очков, присуждаемых за заслуги. "Что?" -- опешил Том. Он всегда думал, что очки за заслуги присуждаются достойным автоматически. Оплачиваются системой, а не отдельным человеком. -- Я и не знал, что заслуги могут быть получены от кого-то. -- Могут, но до определенного предела. -- Авернон скосил глаза на панели над головой, оценивая красоту медленно изменяющихся цветовых разводов. -- Я забыл, какой существует предел. Может, сотня очков? Когда Том был слугой, никто никогда не упоминал об этом. И он не знал никого, у которого оказалось бы больше двадцати очков сразу. Даже такие случаи были довольно редки. Поэтому ни у кого и не возникало таких вопросов. -- Если бы я был вашим отцом... -- Том замолк. "Кто помог мне начать заниматься? -- подумал он. -- Леди Дариния?" Вопрос этот показался ему мучительным. "Или Сильвана?" Ответа не было. И слава Судьбе, потому что он мог оказаться еще более мучительным. x x x Левитокар бесшумно повис над внутренним двориком. -- Неплохо, -- заметил Том. -- Может ли правитель обойтись без мобиля? Можем ли мы? Так сказал отец. -- У вас не будет времени, чтобы кататься на нем, -- Том похлопал Авернона по плечу. Если бы он сделал это пару дней назад, последовало бы тяжелое наказание. -- Теперь вы будете общаться с величайшими умами нашего времени, раскрывая тайны космоса... -- ...ухаживать за женщинами... -- ...и ухаживать за женщинами. У вас не останется времени на такие светские развлечения, как езда на мобиле. -- Ты совершенно прав. -- Авернон протянул маленький кристалл. -- Вот почему теперь этот мобиль твой. Том онемел. Не столько от подарка, сколько от тех перспектив, которые открывались перед ним. Он мог теперь отправиться куда угодно, мог кататься на левитокаре, когда и где захочется. Он потер мочку уха, где была прикреплена клипса с идентификационным именем. -- Хочешь испытать его, Том? Кристаллическая скорлупка, передав шифры собственности в кольцо Тома, растворилась. -- Я думаю, нам лучше испытать его вместе. Том сделал знак рукой. Левитокар поднялся и заскользил к колоннаде, возле которой они с Аверноном стояли. Открыв старомодные дверцы, мобиль приземлился на каменные плиты. -- Прекрасно. Том проскользнул внутрь первым. И они тронулись в путь, скользя под арками, в воздухе, напоенном ароматом цветения. Группа что-то обсуждавших дам стояла на балконе, расположенном на серебристом контрфорсе. Увидев пролетавших мимо Авернона и Тома, они замолчали. Том задал программу так, чтобы кабина мобиля стала прозрачной. Он весело помахал дамам, потом развернул машину и направил ее в проем широкого туннеля. x x x Они нырнули в просторную сырую пещеру. Это была нейтральная территория, которая не принадлежала ни одному владению. Возможно, они находились на расстоянии двух кликов от места сбора Созыва, от Здания Межгосударственного Конгресса. Черные своды были испещрены зелеными и желтым разводами. Здесь и там на стенах были видны красно-коричневые вкрапления железа, похожие на засохшие пятна крови. Редкие флюоресцирующие грибы тускло мерцали в темноте. Том заставил мобиль застыть, и они некоторое время висели на одном месте. Входы в пять туннелей смотрели на них, как глаза наблюдателя. -- Все в порядке? -- поинтересовался Авернон. -- Да. Тебя не укачало? -- Гм, нет. А почему ты?.. -- Тогда поехали! -- Том со стуком опустил кулак на панель управления и с гиканьем рванул мобиль вперед. На голографических экранах, показывающих положение машины в пространстве, все пришло в хаотическое движение. -- Держись! -- Том заложил крутой вираж влево, нырнул вниз, а потом по дуге взмыл вверх, прямо к своду пещеры. -- О Хаос! -- пробормотал Авернон, вжавшись в сиденье. Вращаясь и набирая скорость при входе в туннель, мобиль в последнюю секунду вильнул от стены. Скорость увеличилась еще больше, молодых людей прижало к сиденьям. Стены пещеры проносились мимо, сливаясь в сплошное пятно, и Том счастливо улыбался. x x x -- Вскоре начнется танец Последнего Шанса. Они были на празднике, устроенном по случаю окончания Созыва. Авернон, держа в руке бокал с гриппловым вином, кивнул в сторону группы прекрасно одетых дам. Одна из них поймала его взгляд и захихикала. -- В самом деле? -- Парчовый воротник официальной накидки был слишком жестким и натирал Тому шею, он просунул палец под воротник, ослабил его. -- Танец Последнего Шанса? -- "Менуэт в полночь", таково его официальное название. -- Авернон поднял брови. -- Это устраивают для ребят, которые не смогли заработать необходимое число очков за время Созыва. -- Это Фалвонн и Кириндал, не так ли? -- Том указал на парочку, которая направлялась к ним. -- Они плохо на вас влияют. -- Привет, ребята. -- Авернон дружески обнял двух легкомысленных лордов. -- Том думает, что вы на меня плохо влияете... И это говорит человек, который сумел нарушить все правила полетов и чуть не довел своего пассажира до инфаркта. -- Гм... -- Том внезапно почувствовал дурноту. -- Я не думал... -- Не слушайте его, Том, -- в разговор вступил Фалвонн, потягивающий вино из кубка. -- Для него бы вырастили новое сердце, если бы такое случилось. Но это как раз то, что не выйдет из строя никогда. -- Я надеюсь, вы не намекаете... Том отключился от их беседы. Он знал, что Фалвонн и Кириндал -- завсегдатаи всех вечеринок -- обычно таскали с собой Авернона, от природы застенчивого, и помогали ему встретиться с дамами в обмен за помощь в академических занятиях. Ему иногда казалось, что их эмоциональное развитие остановилось на уровне двенадцатилетних детей. "Они глупее меня", -- Том вспомнил свой сумасшедший полет и улыбнулся. Если говорить об этой парочке, то невольно обращало на себя внимание то, что Фалвонн и Кириндал всегда и везде оказывались вместе. Едкое замечание просилось у Тома на язык, но он сдержался. Скрытая гомосексуальность не считалась достойной темой для шуток на Первой страте, по крайней мере в этом секторе. Впрочем, Том не думал, чтобы это оказалось правдой... А если бы оказалось, то эти молодые люди были бы лишены наследства, новых должностей и понижены до лордов без владения. И все бы избегали их общества. -- ...как ты думаешь, Том? -- Простите? -- Том вернулся к реальности. -- Леди Арлат смотрит на меня? Как ты считаешь? -- Не знаю, Авернон. Ты серьезно интересуешься этой дамой? Авернон посмотрел на Фалвонна и Кириндала и пожал плечами. -- Сказать по правде... Том подхватил стакан вина с подноса проходящего мимо слуги, повернувшись таким образом, чтобы накидка упала с его плеча и открыла укороченный левый рукав. Леди Арлат побледнела и тут же повернулась к ним спиной. -- Всего лишь малюсенький эксперимент, -- пробормотал Том. -- Ого, Том! -- сказал обычно молчаливый Кириндал. -- А ты, однако, злой ублюдок. Как вы думаете, парни? Авернон поднял бокал. -- Мы это знали, -- сказал он. -- Всегда. x x x Том подозвал кивком головы слугу -- все еще непривычный жест получился у него на этот раз необыкновенно легко -- и отдал ему полупустой стакан. В небольшой группе дам, стоящих рядом с мраморной аркой, раздался смех. Авернон уже оказался среди них, Флавонн и Кириндал сопровождали его. Тому ничего не оставалось как присоединиться. -- Вы знаете здесь кого-нибудь? -- К нему обращалась молодая дама с ясным простым лицом. -- Между прочим, меня зовут Елтина. -- Сочту за честь с вами познакомиться. -- Том, сосредоточившись, отвесил поклон, соблюдая все правила этикета. Наклониться вперед под углом в полрадиана -- при первом знакомстве равного с равным, голову склонить влево -- при встрече с дамой. -- Я никого здесь не знаю. Среди колонн собрались почти три сотни людей, принадлежащих к сливкам дворянства. Сейчас они беседовали, разбившись на небольшие группки. Вокруг этих групп двигались слуги с подносами. Им помогали золотистые микродроны, которые осмотрительно держались повыше, около опалового потолка. Сквозь разнообразного вида арки можно было видеть соседние залы, также заполненные дворянами. Праздник выплеснулся далеко за пределы одного зала. -- Это -- графиня Нилкитран. -- Леди Елтина указала на одну из дам, выделяющуюся сложной, состоящей из множества отдельных частей, прической. -- Она изобрела сетевые улавливатели с противопетлей. -- Вот это да! -- Том был изумлен. -- Я читал некоторые ее работы. У нее блестящий ум. -- Пойдемте. Я представлю вас. Елтина повела его сквозь группу господ, окруживших графиню Нилкитран. Приблизившись, Том поймал обрывки беседы, но на ходу ему было трудно уловить ее содержание. -- Ваша работа -- просто фантастика, м'дам, -- сказал он. -- Это лорд Коркориган, -- представила Елтина. -- О! -- Графиня подняла от удивления брови. -- Значит, вы тот самый правитель. Потом она улыбнулась, и Тому показалось, будто они знакомы тысячу лет. Через несколько минут беседы, Том почувствовал, что кто-то стоит за его спиной. -- Лорд Коркориган. -- Графиня посмотрела через его плечо. -- Разрешите мне представить вас... -- Не беспокойтесь, -- прозвучал приятный женский голос. -- Мы с Томом -- старые друзья. Том заметил удивление, смешанное с почтением, в глазах, обращенных к нему. Он повернулся и произнес: -- Леди В'Деликона. Рад встрече с вами, -- он поцеловал ей руку. Дама с белоснежными волосами улыбнулась: -- Можно мне увести Тома на несколько минут? -- Конечно, -- сказала графиня. Тонкая рука леди В'Деликона казалась хрупкой, но дух ее все еще был тверд. Пока они прогуливались, ей приходилось часто кивать головой в ответ на поклоны приветствовавших ее лордов. -- Вы привлекли всеобщее внимание, Том. -- Я вижу, миледи. Это забавно. Но вас мне действительно приятно видеть. -- Мне так надоели льстецы. -- Ее глаза на узком морщинистом лице сверкнули энергией. -- Но когда мне говорите это вы, я верю: вы говорите то, что думаете. -- Надеюсь. Она вздохнула: -- Пойдемте, Том. Они двинулись в соседний зал, где нежно звучала медленная музыка. -- Вы не хотите потанцевать с маленькой старой леди? -- С удовольствием, -- искренне ответил Том. Они медленно закружились в танце. -- Вы хорошо танцуете. -- Она взглянула на него снизу вверх. -- Я учился этому в основном... -- Том лукаво улыбнулся. -- ...стоя у стены, -- закончила за него леди, глядя на слуг, которые стояли вдоль стены танцевального зала. -- В ожидании вышестоящих. -- Ее ирония соответствовала его чуть насмешливому тону. Когда танец закончился, она отклонила его приглашение на следующий. -- Я разговаривала до этого с А'Декалом, он носит звание Первого Высшего Правителя. И он проявил интерес к вам и желает с вами встретиться. -- Очень любезно с его стороны, -- голос Тома прозвучал благоразумно нейтрально. -- Может быть, так, а может быть, и нет, -- леди В'Деликона выглядела серьезной. Она схватила Тома за руку. -- Обещайте мне кое-что, Том. -- Все, что угодно. -- Помните, вы заслуживаете всего того, чего достигли, -- ее голос стал сердитым. -- То, что другим преподносилось на тарелочке, вы заработали собственными усилиями. Верьте в свои силы. -- Я... Спасибо. -- Не забывайте этого. И держитесь настороже. А'Декал -- блестящий логософ, но отвратительный человек. -- Странно, -- сказал Том. -- Эта пара встречается вместе едва ли не всегда. -- Да. -- Она опять взяла Тома за руку. -- Но про нас с вами, дорогой, этого не скажешь. Несмотря на разницу в годах, ее внезапная улыбка заставила учащенно забиться его сердце, и Том рассмеялся в ответ. В глубине души он был очень тронут. Потом леди вывела молодого человека на маленький балкончик и оставила наедине с лордом А'Декалом. x x x -- Я просмотрел логосы, представленные вами, Том, Презентационному Комитету. -- Лорд А'Декал холодно улыбнулся. -- Очень интригующе, но это не моя сфера компетенции. -- Да, они недотягивают до вашего уровня. -- Ответ Тома был скорее дипломатическим, нежели отражал истину. -- Ваши стохастически-определенные цитоматрицы необходимо изучать в школе Логики леди Даринии. -- Наверно, так. Балкончик прилепился к наружной стене гостиной. Ниже, во внутреннем дворике, была в разгаре игра в лайтбол. Скинув накидки и смеясь, лорды в белых рубашках охотились за флюоресцирующим мячом. -- Игра закаляет характер, -- добавил лорд А'Декал. -- Дворяне в этом убеждены. Я был когда-то в списках первых семнадцати игроков в академии Исхода Слова. А вы играете? -- Э-э... нет... -- Том запоздало понял, что его спрашивают об игре в мяч. -- Жаль. Здоровый дух, здоровое тело. -- Я тоже так думаю. -- Том вспомнил те тысячи часов, которые он провел бегая, растягивая мышцы и выполняя упражнения комплекса "пси-два-дао". -- Приглашаю вас посетить мои владения, -- резкий тон лорда А'Декала говорил о том, что это скорее приказ, чем приглашение. -- Приезжайте через двадцать дней. Тогда вы сможете присоединиться к охоте на летучих мышей. -- Спасибо. -- Я не думаю, что вы когда-нибудь раньше держали в руках гразер. -- Нет... Но охота -- не то занятие, в котором я могу блеснуть своим мастерством. Белые брови А'Декала еще больше нахмурились. -- Да. Но вы можете остаться на какое-то время. Вы приглашены для того, чтобы использовать все возможности. Том пристально посмотрел на непроницаемое лицо старого правителя, пытаясь понять смысл сказанного. -- Любая помеха для занятий спортом, -- суровый взгляда лорда А'Декала без сомнения был сосредоточен на лице Тома, -- может быть преодолена. Мои возможности в области медицины превосходят все ожидания. Вы ведь знаете о моих исследованиях. "Он старается не смотреть на мою культю". -- Том слегка повернулся, выдвинул левое плечо вперед и увидел, как у лорда едва заметно дернулось веко на правом глазу. -- Мои фемтососуды, -- продолжал лорд А'Декал, -- обладают способностью к размножению и быстрому росту. -- Да, -- ответил Том. -- Я понимаю. Спасибо. Он действительно все понял. "Он может заново вырастить мою потерянную руку". -- Том посмотрел на свой подогнутый рукав и тут же выругал себя за отсутствие выдержки. Когда он снова глянул на лорда, в глазах того светилось чуть заметное выражение превосходства. "Ну, конечно! -- с горечью подумал Том. -- Мы не можем потерпеть, чтобы новый лорд выглядел, как простой вор, не так ли? Ему могут восстановить руку. Для этого надо вытерпеть длинные и болезненные физиотерапевтические процедуры, но через несколько декад Том мог бы снова стать таким, каким был раньше. Маленький значок в форме слезы, белый и сверкающий, лежал на ладони лорда А'Декала. Талисман... Том взял значок в руки: -- Милорд? Значок запульсировал. От него кругами пошли волны чистого белого света. И Том понял, что означает эта эмблема. -- Вы возглавляете "Циркулюс Фидус". -- Мы занимаемся медициной, -- мягко заметил лорд А'Декал. -- Хотя не могу отрицать некоторого влияния на дела политические. Том зажал в кулаке значок. Политическая философия организации "Циркулюс Фидус" была реакционной. И вряд ли они могли поощрять выдвижение в дворяне людей недворянского происхождения. -- Я еще новичок, милорд, чтобы говорить о политической деятельности. Я буду скорее помехой, чем помощником в этих делах. -- Вы не поняли меня, Том. За дружбу со мной вам не придется платить. Просто приезжайте ко мне. Том смотрел в ледяные глаза. "У тебя нет друзей, -- подумал он. -- У тебя есть только союзники". По его спине поползли мурашки. Чего же он ждал? Что его жизнь отныне будет легкой и беззаботной? "У тебя есть только союзники, -- мысленно повторил он. -- И враги". Он сделал свой выбор. -- Спасибо, милорд! Холодные глаза лорда А'Декала погасли. -- Я понимаю. "Я мог бы снова обрести руку", -- подумал Том. И вспомнил слова леди В'Деликона. Он заслужил свою победу, и ему следует верить в свои силы. "О моя рука", -- подумал он. А'Декал повернулся, чтобы уйти. -- Милорд... -- Том позволил своему голосу прозвучать еле слышно, зная, что А'Декал воспримет это как проявление слабости. -- Спасибо от всей души за ваше приглашение. Вы были великодушны с новоиспеченным лордом. Короткий кивок, и А'Декал направился в гостиную, оставив Тома одного. "Верить в свои силы, да, леди В'Деликона?" -- Том сжал кулак так, что значок А'Декала впился в ладонь, и повернулся в сторону внутреннего дворика. Игроки, смеясь, продолжали играть, и эхо отражалось от потолка пещеры. Но Том не замечал их. Он только что получил свой самый тяжелый и горький урок. И понял то, чего никогда не понимал раньше. "Ненависть питает мои силы, -- подумал он. -- И так было всегда". Благодаря лорду А'Декалу Том испытал мгновение черного озарения, мгновение, которое предпочел бы не переживать никогда. В душе его царила холодная ненависть: к Оракулу и всей системе, которая его воспитала. Том вновь присоединился к празднику. Но теперь все было по-другому. Глава 39 Земля, 2123 год н. э. Внутри пойманного в ловушку корабля заключен какой-то парадокс, какая-то странность. Это форма жизни, основанная на молекуле в виде двойной спирали, молекуле, которая является одновременно и химической фабрикой, и копиром самое себя. Фиксируя отклонения в частоте резонанса, структура мю-пространства воспринимает форму и функцию вторгшегося объекта. Как он существует? Как может инструмент, фабрика, одновременно быть и проектантом? Что могло создать такую странную петлю? Какая необычная технология могла проявиться таким образом? Структура представляет собой лабиринт алых молний, пронизывающих вездесущее золотое море. Его ядро теперь плотно обволакивает странного пришельца, но его щупальца обращены наружу. Поиск, поиск... Это самоорганизующаяся материя. Это нельзя назвать ни жизнью, ни отсутствием жизни. А вот что-то новенькое. Исследующий щуп натыкается на только что образовавшийся сверкающий водоворот. Раньше он бы миновал подобное препятствие. Но вторгшийся корабль создал нелинейность, алгоритм роста... Исходная конфигурация перестраивается, адаптируется, включает в себя новую структуру для использования ее в качестве построения сложных внутренних форм и двигается дальше. Фрагментированные круги распространяющейся в разные стороны энергии сливаются, распадаются на части и исчезают. Она ищет новые структуры, которые могла бы познать: новые конфигурации, новые алгоритмы, способные изменять конфигурации. Возможно, какой-то алгоритм окажется достаточно тонким, подвижным и необычным для того, чтобы она смогла проникнуть внутрь, пройти сквозь нарушивший ее окружение объект, теперь прочно заключенный в центр ее структуры. Поиск... x x x Новый год в Париже. Залпы фейерверка громыхнули в ночной темноте над Сеной каскадом бриллиантовых огней: С НОВЫМ ГОДОМ! Продрогшая Карин села за столик на набережной. В основном посетители предпочитали обедать внутри. Они прятались в замысловатом лабиринте зеркал, которые образовывали внутреннее пространство кафе "Катоптрик". Потоки ярко-красного и серебристого света падали на поверхность столов, отражая огни фейерверка. Сэнсея нигде не было видно. Карин обхватила ладонями стакан с горячим шоколадом, благодарная за исходящее от него тепло, и в тридцатый раз осмотрела набережную. Следовало бы настоять на том, чтобы менеджерам проекта выдавались специальные значки. Но все ее попытки сдвинуть с места бюрократию УНСА позорно проваливались. В центре зеркального стола, за которым она сидела, находился пульт управления голографическим терминалом. Она внимательно осмотрела его, пытаясь понять, каким образом его можно включить. "Дарт", -- подумала она в миллионный раз. Возможно, сэнсей просто задержался. Если бы только она могла проверить время прибытия в космопорт Барбе... -- Извините меня, мадемуазель. -- Молодой официант, тот же, что принес ей горячий шоколад, снова появился рядом. -- Чтобы воспользоваться терминалом, надо опустить жетон, -- он жестами показал, как это делается. -- Вы понимаете? -- Да, -- Карин специально говорила с подчеркнутым акцентом. -- Я догадываюсь. Ярко-красный залп, рассыпавшийся на множество звездочек, разорвался в небе, когда она вынула кредит-ленту из своего браслета. В свете угасающего фейерверка официант пропустил ленту через пластинку, которую держал в руке, и вернул ее Карин. -- Одну минуту... Карин, смотав кредит-ленту внутрь браслета, наблюдала, как официант вернулся в кафе, как он ищет что-то за никелированной стойкой, потом медленно возвращается с крошечным изогнутым жетоном в руке. Он преподнес Карин жетон с торжественной церемонностью. -- Спасибо! -- Не за что. Она скормила жетон терминалу. Дисплей расцвел почти такими же красками, как и ночное небо над городом. -- Черт подери! -- Карин увидела, как от толпы, медленно движущейся вдоль набережной, отделились три фигуры и направились в ее сторону. Вздохнув, она выключила терминал. -- Прекрасная встреча в такую холодную ночь, как эта! -- Сэнсей Майкл в тяжелой дохе, с засунутым под седую бороду одноцветным шарфом и в надвинутой на брови темной шляпе выглядел грузным. -- С Новым годом! Его спутниками были худой мужчина и элегантно одетая женщина в шикарном, почти невесомом пальто, на котором блестящие термоэлементы образовывали сложный орнамент в виде завитков. -- Извините! -- Карин протянула руку. -- Жак Леброн. -- Ладонь мужчины была сухой и твердой. -- Журналист, " ТехноМонд-ХХII". -- Рада познакомиться. Женщина держалась в тени, оставаясь сторонним наблюдателем. Ни Леброн, ни сэнсей даже не попытались представить ее Карин. -- Мне тоже очень приятно, -- ответил Леброн. Он был весьма привлекательным мужчиной. Но это еще больше усилило тоску Карин по Дарту, по прикосновениям его мозолистых рук... Она постаралась сосредоточиться на том, что происходило в настоящий момент. -- Ваш дактил, -- сказал Леброн, протягивая ей прозрачную пластину. Карин взглянула на Майкла; тот кивнул: -- Все о'кей. -- Я обычно не подписываю контрактов, -- Карин прижала большой палец к пластинке, -- не прочитав внимательно каждое предложение. -- Любой контракт можно расторгнуть, не правда ли? -- Леброн повернулся к женщине, и та кивнула. -- Мы проведем интервью на следующей неделе. Ладно? -- Хорошо, -- улыбнулась Карин. -- Надеюсь, вы решите двигаться вперед. -- Новый знакомый протянул Карин руку, и они закрепили договор рукопожатием. Потом он повернулся к Майклу. -- Будьте осторожны. Леброн и незнакомая женщина ушли, но Карин слышала отзвуки торопливых шагов до тех пор, пока последний залп фейерверка не заглушил их. x x x Под сводами Северного Вокзала, крытого неоглассином, звучала музыка Бетховена. -- Это наш страховой полис, -- объяснил Майкл. -- Если мы добьемся того, чего хотим, то отменим интервью. Жак поймет. -- Ну, если ты так считаешь... -- Карин не совсем понимала, о чем он говорит. Вокруг старых платформ толклось на удивление много людей. Но все-таки был Новый год, и столичные службы не работали, согласно мерцающим голограммам, до восьми часов утра. Пассажирский на магнитной подвеске оказался огромным старым сверхскоростным поездом, он был украшен табличкой: БЕРЕТТА-ЭКСПРЕСС -- На нем мы и поедем, -- пробормотал Майк, шагая в вагон. -- Не беспокойся, билеты я уже купил. -- Боже! -- Карин глубоко вздохнула и шлепнулась на изогнутое темно-красное сиденье. -- Оп-ля. Извини. Майк (Карин всегда было трудно думать о нем как об отце Миллигане, священнике-иезуите) покачал головой. -- Ну, хорошо... -- Карин подняла брови. -- Разве не предполагалось, что мы поедем в Джакарту? -- Я получил хороший урок, -- улыбнулся Майкл. -- Когда я связался с Биоцентром в Джакарте, мне сказали, что лаборатория в Цюрихе будет закрыта на две недели. И тут до меня дошло: ведь я могу найти необходимое только там, а не в Джакарте. -- Стало быть, сольемся с обстановкой. И поплывем по течению. -- Совершенно верно. У тебя есть данные, которые подготовил твой друг? Как его зовут? -- Чоджун. -- Карин смотрела в окно. Станция уже уплыла назад, но скорость внутри поезда почти не чувствовалась. -- Чоджун Аказава... Да, данные у меня. -- С этими данными нам следует выработать основательную позицию, необходимую для совершения сделки. Вне зависимости от того, что мы найдем в Цюрихе. -- Господи, я очень надеюсь на это! x x x Здание, напоминающее то ли особняк, то ли собор, было расположено за городом. Оно принадлежало УНСА и казалось чрезмерно большим, если не огромным. Карин и ее спутник прошли мимо фонтана, миновали несколько постов охраны, где их документы проверяли со все усиливающейся тщательностью. В вестибюле их встретили два научных сотрудника. Полоски дифракционных решеток, прилепленные поверх меток с идентификационными именами, превращали голограммы с именами в сверкающие радуги. Яркая оранжевая эмблема "РОС" под оранжевыми же стрелками украшала стены всех коридоров. Здесь встречались и другие аббревиатуры, другие указатели направлений, но только эмблема "РОС" была повсюду. Под землей сооружение простиралось на большее расстояние, чем Карин могла предположить. В одном коридоре стоял маленький электрокар, рассчитанный на четверых, но их провожатые прошли мимо, не обращая на него внимания. Карин ошибалась насчет цели путешествия. Они миновали поворот вниз, куда тоже указывала эмблема "РОС", и быстро двинулись дальше. Карин едва успела прочитать надпись на дверях в дальнем конце бокового коридора: "Реактор Оптоэлектронных Соединений". На керамических дверях, перед которыми они в конце концов остановились, никаких табличек не было. x x x Распахнув глаза, Карин смотрела на плавающие тороиды, сквозь которые проходила нить слепящего бело-голубого света. Двадцать тороидов, плавающих в воздухе, образовывали большой круг. -- Мой Бог! -- эхо шепота Карин странно прозвучало, отразившись от темных стен лаборатории. -- Боюсь, мы сейчас являемся свидетелями не Его работы, -- пробормотал Майкл. Они были о