дни. Тихо обменявшись парой фраз на гнусавом французском, их провожатые пообещали вернуться через двадцать минут. -- Это выход, да? Одномерная, пульсирующая вторичным излучением, нить света раскрывалась в другую вселенную. В мю-пространство. Майкл склонился над дисплеем. -- Я не знал! -- Он посмотрел на нее. -- В самом деле. -- Но что это? На первый взгляд все казалось бессмысленным. Но Майкл манипулировал с голографическим изображением, то расширял его, то вращал. Наконец он щелкнул пальцами. Прямоугольники с текстами и таблицы данных встали на место. -- У меня не было никакого определенного плана. Эпигенетическая история... Проанализированные индивидуальные цитоскелеты: микротубулы, филаменты, трансмембранные рецепторы... Экстраклеточные матрицы, помеченные и деконструрированные... И весь процесс в целом: начиная с маленькой полой бластулы, через образование гаструлы и хорды, вплоть до того момента, когда началось вторжение извне. На вспомогательных дисплеях были размечены гистогенетические пути. Вся последовательность образования нервных путей, отраженная в хронологически маркированных сериях, многоцветной паутиной висела над головой Майкла. -- Сейчас мы видим содержимое этого тороида. -- Он кивнул на ближайшее стеклянное кольцо, которое находилось под углом к световой нити. -- Он едва видим. Это был зародыш, все еще растущий. Человеческий. Большие диски глаз переходили в щупальца. Те ветвились, образуя дендриты: дробно делящиеся притоки, еще более узкие, проникающие внутрь сплошной среды. "И что же я открыла нового?" -- подумала Карин. Примерно таким вот образом она в свое время использовала Сэла О'Мандера, который теперь был уничтожен. Однако благодаря именно ему и начался этот поиск. -- Думаю, мы кое-что получили, -- Майкл говорил спокойным голосом. Карин замерла: зародыш шевельнулся. Карин стиснула кулаки, подавляя крик. Цель эксперимента была ясна. Постараться насильно изменить развитие эмбрионов. В конце концов, быть может, удастся вырастить потенциальных Пилотов... Экспериментаторам нет никакого оправдания. -- Это зародыш, проживший дольше всех, -- сказал Майкл, стоя среди янтарных дисплеев. -- Он прожил десять дней. Вот результаты аутопсии. Здесь все, что нам нужно для шантажа, если мы точно определим, кому принадлежат эти данные. -- Но... -- Карин неожиданно замолчала. -- Это мне знакомо. О Дева Мария, как это знакомо!.. Золотистый свет падал на залитое слезами лицо Майкла. Глава 40 Нулапейрон, 3413 год н. э. Ощущение было весьма странным и очень смахивало на ностальгию. Сидя в своем кабинете, расположенном в крыле дворца -- его собственного дворца, -- Том мог делать все, что угодно. Он мог взять в библиотеке любой кристалл с информацией, совершить пробежку или заказать что-нибудь на своей кухне. Кабинет был обставлен достаточно просто. Узкие стеклянные полки, занимающие все стены; вращающаяся в воздухе скульптура в стиле барокко; ряды шкафов с кристаллами. На столе огромная ваза с кубиками фруктового сока. И никаких обязанностей. В привычном смысле, с точки зрения прислужника. Если бы он захотел, он мог бы позвать кого-нибудь из обслуги... О Судьба, да он мог бы позвать их всех. Том испытывал чувство, похожее на ностальгию, потому что нынешнее положение напоминало ему детство. Ты никому не принадлежишь и не обременен предчувствиями. Хотя в то же время ощущение было совершенно новое. Что делать, когда все твои мечты осуществились? Маэстро да Сильва предупреждал об этом. Когда самые способные фехтовальщики пытались стать членами взвода в своем секторе, он предупреждал их об эмоциональных последствиях. Попасть во взвод было очень трудно, для этого нужно было на протяжении стандартного года напрягать все свои умственные способности. Наконец, после чемпионата, проводившегося внутри сектора, они во взвод попадали. А дальше перед ними был тупик, жизнь тускнела и теряла свои краски. Цель, к которой они стремились на протяжении стандартного года, была достигнута, а осознания новой задачи еще не было. "Что же мне теперь делать, маэстро?" -- поневоле подумал Том. -- Показать карту провинции Велдрин, -- приказал он. Появившаяся над столом, медленно вращающаяся голограмма не соответствовала приказу: на ней было обозначено уже новое название, а не провинция Велдрин. Владение Коркоригана. Двадцать одна страта (в более крупных владениях было и больше). Знали ли жители нижних страт о смене властителя? Интересовало ли их это? Существовали ли там внизу рынки? Можно ли было там встретить в пустынном закоулке одиноко сидящего мальчика, сына хозяина лавки? -- Хватит! -- Том махнул рукой в сторону голограммы. Взглянул на кубики сока, но не взял ни одного. Вместо этого он залез рукой в карман рубашки и достал тяжелый значок в форме падающей капли. Неожиданно предмет начал пульсировать, испуская расходящийся кругами свет. -- Благодарю вас, милорд, за подарок, -- Том вспомнил о вечере, на котором получил этот сувенир. Это была эмблема медицинского центра А'Декала, организации "Циркулюс Фидус". Когда он отложил голографический значок в сторону, волны света начали расходиться по всей комнате. "Я мог бы оставаться здесь, во дворце, -- подумал Том, -- и никогда не видеть моих владений. Однако негласное правило не рекомендует так поступать". Он щелчком открыл окошечко запросов, трехмерная инфосеть запульсировала, приглашая к исследованию. -- Персональный запрос, -- указание мультиспектральной триконки. "Чего проще? -- думал Том. -- Заказывать еду. Постепенно превращаться в лентяя. Собирать налоги". Ячейки пиктограммы стали разворачиваться: движущееся оригами в свете, запутанный семантический лабиринт, сквозь который может провести лишь Господь Бог. "Распределить обязанности среди доверенных лиц". Втираясь в доверие, имея доступ в благородные дома, двигаться сквозь информационные уровни, добраться до слоев, запрятанных в глубине этого мира. "Никогда не пытаться увидеть то, что тебе принадлежит". Ряды распускающихся триконок, разворачивающихся, расцветающих по мере того, как он зажигал их крошечные световые зерна. Каждый символ имел, по крайней мере, шесть значений. Он определял: -- последовательность фонемы; -- последовательность цветовой гаммы; -- цифровые ячейки (где фонемы символа соответствовали определенным значениям целых чисел); -- отражение в мифах (где цвет предполагал определенные мифические фигуры -- героя или вассала, воина или дракона -- и таким образом определял их психологические характеристики); -- социо-культурное значение (определяемое по скорости движения и топографического перемещения символа, который постоянно вращался, крутился и поворачивался в разных направлениях); -- и наконец, самое тонкое из всех значений, его логософический образ, поскольку этот элемент, путем сочетания других пяти составляющих, мог усиливать смысл триконки, наделяя ее персональным значением, а иногда даже иронически искажая послание, обнаруживаемое на поверхности. "Разговаривать только с теми, кто равен тебе по положению, -- думал Том. -- Разделять и властвовать... Но кто они, равные мне по положению? Ответ был прост: те, кто наловчился в блужданиях по лабиринтам мыслей, кто мог бы оценить написанный определенным стилем текст, кто способен оценить модальность обмена мыслями при описании разнообразных концепций и едва уловимые, сложные связи между понятиями. "Оставаться в своем кабинете, читать и изучать", -- думал Том. Исключительно благодаря счастливой случайности и дружбе с Аверноном он мог бы стать посланником (пусть и не самым лучшим) в мир логософии, быть первым в разработке новой модели. Он мог бы предложить пути ее усовершенствования, популяризовать ее значение, связать ее с другими моделями исследований. Он способен внести свой собственный вклад в эту область и рассмотреть в несколько иной плоскости замечательную работу Авернона. "В конце концов я мог бы заняться поэзией", -- думал Том. Было столько всего, чем бы он мог заняться здесь, реформируя свои владения. "Ведь наступило мое время, не правда ли?" -- думал Том. К кому он обращался? К самой Судьбе? Он помнил руки отца, погружающегося в Воронку Смерти... И после всего этого он должен кого-то благодарить за Судьбу! Он помнил отливающие медью локоны матери. Он помнил покачивание ее бедер, когда она ступала на подножку левитокара. Так почему бы не посмотреть, где он живет, этот парень? Почему бы не посмотреть на того, кого он должен благодарить? Почему бы не посмотреть на Жерара д'Оврезона, Оракула? x x x Его первым гостем оказалась леди Сильвана. -- Какое счастье, Том! Что здесь такое? Они находились в небольшом помещении, потолок был наклонен под углом сорок пять градусов к стене. -- Когда-то здесь была часовня Лакшиш-Гетеродокс. Не беспокойтесь, это помещение уже не служит более часовней. Она пристально смотрела наверх, где в странном беспорядке из стен выступали лепные выступы. Их было триста или четыреста разнообразных форм: от небольших выступов до полуметровых вычурных гребней, украшенных ухмыляющимися химерами. -- Мне она не интересна, -- Сильвана решительно тряхнула головой. Отблески света переливались на ее золотых локонах. -- Зачем? Давайте уйдем отсюда. Том оглянулся вокруг, и улыбка стерлась с его лица. Здесь он тренировался в лазании, следуя сложными маршрутами по зацепкам в стенах. Когда они вышли на воздух, Сильвана указала рукой вдоль галереи: -- Тут много приятнее. И неплохо бы прогуляться перед обедом. Они шли по беговой галерее Тома, той, что заменяла ему оставшуюся возле дворца леди Даринии. Это была небольшая, но его собственная территория. -- Я переоборудовал заново одну из малых гостиных, -- продолжал Том. -- И свой кабинет. -- Прекрасно! -- Леди Сильвана взяла его за руку. -- Но было бы еще лучше, если бы вы показали мне эти комнаты. У Тома на миг перехватило дыхание. Даже сквозь тяжелый бархат черной накидки прикосновение дамы жгло ему руку. Наконец, овладев собой, он произнес: -- Пожалуйста, сюда. Фаланга слуг последовала за ними. x x x -- Мне жаль, что я не бывала здесь раньше и не видела, как вы украшали дворец, -- объявила гостья во время обеда. -- Это, наверное, был особый период в вашей жизни. -- Да! -- Непроизвольная самодовольная улыбка опять расползлась по лицу Тома. -- Я бы именно так и назвал его. В глазах ее мелькнуло лукавство. -- Интересно было бы взглянуть на вас тогда. Вы беспрестанно улыбались, как и сейчас? -- Нет, конечно. -- Том засмеялся. -- Сейчас я уже почти привык к этому сумасшедшему дому. -- Значит, сейчас вы полностью контролируете свои владения?.. Да-а, хотела бы я побывать здесь, когда вы занимались переустройством. -- Я бы тоже этого хотел и... -- Том замолк, не решившись закончить фразу. -- Корду бы тоже следовало побывать здесь, -- спокойно добавила она. -- Но фельдмаршал не позволил ему уйти. В старом Такегаве есть что-то от тиранов прошлого. В наступившей тишине слуги бесшумно сновали вокруг длинного стола, убирая платиновую посуду, протирая белой салфеткой мрамор и подавая следующие блюда. -- Мне нравится оформление комнаты. -- Взгляд Сильваны блуждал по тянущимся вдоль стен стеклянным полкам и колоннам, по медленно движущимся перламутровым панелям. В отделке преобладал переливающийся синий цвет. Другие комнаты были оформлены в темно-зеленых или пурпурных тонах. -- Перламутр и хрусталь. -- Том указал на спадающую вдоль стены прозрачную имитацию контрфорса. -- Они создают настроение. -- Замечательно! -- отозвалась леди Сильвана. На десерт подали замороженные кусочки фруктов и спелые додека-груши -- каждый плод такой груши состоял из двенадцати маленьких плодов. Том взял одну из них, но потом отложил фруктовую вилочку в сторону. -- Я не знал, что вы поддерживаете связь с Кордувеном. "С тех пор как ваш брак был расторгнут", -- добавил он про себя. -- Да. -- Ее голос звучал спокойно. -- Контакты с той территорией затруднены. Я думаю, что Такегава специально держит свою академию в изоляции. Пора было сменить тему. -- На Старой Земле были изобретены безволоконные коммуникации, распространенные повсеместно в течение длительного времени. -- Их использовали для обработки мозгов, -- сказала Сильвана, -- с помощью электромагнитного излучения. Кроме того, они ведь еще и сами облучали себе мозги, готовя пищу в оловянной посуде, не так ли? -- Вы хотели сказать -- в алюминиевой? -- Том нахмурился. -- Разве это были не римляне? -- Во всяком случае, это было до Моноязычных Государств. -- Возможно, -- Том знал, что глобальные монополии, прежде всего "НетАнглик", а затем и "ВебМандрин" превратили образование и научные исследования в нечто совершенно закостеневшее. -- Это было прежде, чем они все взвесили и поняли необходимость существования разнообразия. -- Расскажите об этом представителям "Циркулюс Фидус". Они хотели бы, чтобы весь Нулапейрон последовал бы этим тупиковым путем. Том поднял бровь: -- Неужели? Я не слежу за их полемикой... Ага, нам принесли напитки. Отлично приготовлено, Фелгринар. Седой человек, поклонившийся в ответ на похвалу Тома, был за обедом главным распорядителем. Неуловимым движением руки, затянутой в белую перчатку, он приказал двум младшим слугам подать на стол сосуд с напитком и расставить чашки. -- Кстати, -- продолжил Том после того, как напиток был разлит. -- Лорд А'Декал приглашал меня в гости в свое поместье. -- Занятно. -- Сильвана подняла чашку так, будто произносила тост. -- Вам понравилось у него? Том постарался ответить сдержанно: -- Я отклонил его предложение. Сильвана поставила чашку на стол, так и не прикоснувшись к ее содержимому. -- Вы отклонили приглашение лорда А'Декала? -- Улыбка медленно проступила на ее лице. -- Святая Судьба! x x x -- Леди Сильвана выберет наказание для мальчика. Широко открытые синие глаза оценивающе разглядывали Тома. -- Может быть, отнять у него руку? -- Прекрасно. -- Леди Дариния встала. -- Прежде чем доставить его во дворец, отрубите ему руку. -- Пристальный взгляд ее серых глаз скользнул по Тому. -- Все равно какую. ...Том дернулся и проснулся. Он буквально плавал в поту. Его несуществующий левый кулак был крепко стиснут, нервы натянуты, как струны. -- Черт! Была середина ночи, но он скатился с кровати, натянул на себя тренировочные брюки и кроссовки, слегка потянулся и вышел на пробежку. Он миновал боковой коридор, который вел в гостевую половину, думая о Сильване и мысленно представляя, как она лежит сейчас, утопая в белом нарядном атласе, на богато украшенной кровати, и рысцой помчался по своему маршруту. Все вокруг было призрачно-серым. Том бегал взад и вперед по галерее в течение часа. Он был неутомим. Чем больше он бегал, тем сильнее становился. Закончил тренировку он коротким спуртом. Затем взялся за упражнения на растяжку, делая небольшие паузы между разными видами упражнений, каждое из которых занимало пятнадцать минут. В бывшей часовне, а теперь в его тренировочном зале для лазанья, в стороне от главного тренировочного маршрута, с потолка свисала небольшая веревочная петля. Какое-то время он отжимался на руке, затем подтягивался на одном пальце до тех пор, пока не почувствовал, что его сухожилия готовы лопнуть от напряжения. Затем он сделал несколько упражнений на укрепление брюшного пресса, еще потренировался в растяжке и вернулся в спальню. Тут он разделся, с силой растер грудь псевдоразумным гелем и дал ему распространиться по всему телу с тем, чтобы он мог очистить кожу. Когда гель стек и уполз обратно в свой тюбик, Том забрался в постель. Контролируя дыхание, он сделал несколько упражнений по расслаблению. Сначала он расслабил пальцы ног, потом перешел к работе над всем телом, слегка напрягая и расслабляя каждую группу мышц по очереди. Вскоре он крепко заснул и больше не видел никаких снов. x x x -- Кто бы мог подумать, что вы зайдете так далеко? -- Голос Сильваны звучал, как музыка. -- Вы стали на себя не похожи... Они находились на округлом холме возле стены, инкрустированной резьбой в стиле барокко. Стена возвышалась над красивым склоном. Это была дальняя часть дворца Тома, где жилое здание гармонично вписывалось в природный ландшафт. Внизу, во впадине, сверкало золотом и сапфирами настоящее сокровище -- левитокар Сильваны. -- Разрушительная мысль. -- Том повел бровью. -- Личность формируется окружающей средой. -- Том! Вы все время ищете темы для споров. Вы хоть когда-нибудь можете просто отдыхать и наслаждаться? Внизу трое слуг устанавливали возле мобиля серебряный столик для пикника. Один из них имел знакомую внешность, и Том неожиданно узнал в нем Тэта. -- Если честно, -- Том поднял глаза на Сильвану, -- у меня никогда не было для этого времени. -- Да, -- задумчиво проговорила она. -- Я и не думаю, что оно у вас есть. Когда они спускались по склону, она оперлась на его руку. x x x После того как они закончили обедать, один из слуг подал Сильване кристалл с посланием. Она извинилась и ушла внутрь мобиля, а Том остался сидеть за столом. Вскоре подошел Тэт, чтобы убрать тарелки со стола. Его лицо, пока он работал, оставалось, как и у остальных слуг, бесстрастным. -- Спасибо, Тэт, -- спокойно сказал Том. Холодок пробежал по спине Тома. Впервые он понял, какая огромная пропасть лежит между его нынешним положением и прежней жизнью. Во время обеда взгляд Сильваны не раз останавливался на руках слуг, когда они ставили или убирали блюда со стола, подливали соус или приносили напитки. -- Послание от мамы. -- Вернувшаяся Сильвана выглядела задумчивой. -- Сначала его доставили курьером лорду Шинкенару, затем с помощью фемтоимпульса оно было передано в ваш информационный центр. Цвет ее лица был безупречен. Светло-голубые глаза прекрасны. А мягкие розовые губы и большой рот... А искусно уложенные светлые волосы... Том заставил себя говорить спокойно: -- Она хочет, чтобы вы возвращались домой? -- Да... Но не думаю, что за этим скрывается что-то серьезное. -- Ее улыбка была натянутой, и Том заметил, что за этой улыбкой скрывается озабоченность. -- Я рада, что у меня была возможность навестить вас, Том. -- Я тоже. Она шагнула к левитокару. -- Приезжайте повидать нас. Моя мама тоже будет рада вам. -- Я приеду, миледи. Сильвана грациозно села в мобиль. Двое слуг внесли посуду на борт левитокара. Тэт жестом заставил стол разобраться на части и сложил их в походное положение. -- Спасибо, дружище, -- Том перешел почти на шепот. Тэт остолбенел, опустил глаза вниз и, прежде чем внести сложенную мебель в мобиль, едва заметно кивнул. С высоты колоннады Том наблюдал, как сине-золотой мобиль Сильваны скользнул по воздуху за пределы его владения и вскоре исчез. А Том вернулся во дворец, сопровождаемый похожими на тени молчаливыми слугами. Глава 41 Нулапейрон, 3414 год н. э. -- Какая у тебя цель в жизни, Фелгринар? -- спросил Том у главного распорядителя. -- Чего бы ты хотел достичь в жизни? -- Не понял вас, сэр? -- Фелгринар от удивления опустил на стол инфор, который он только что принес. -- Есть ли на свете что-нибудь такое, чем бы ты действительно хотел заняться? -- Том откинулся на спинку стула, положил ноги, скрестив их на стеклянной поверхности стола. -- Ничего, помимо службы. -- Лицо Фелгринара было похоже на застывшую маску. -- Только служить по мере моих сил и возможностей. Лишь человек, сам когда-то бывший слугой, смог в полной мере почувствовать в ответе Фелгринара неодобрение господского никчемного любопытства. Интересно, был ли Фелгринар и другие старшие слуги против своего перевода сюда из дворца Шинкенара? -- Тогда все, Фелгринар. Главный распорядитель, поклонившись, вышел из конференц-зала. -- Святая Судьба! -- Том не в состоянии сосредоточиться на чем-либо уставился на отделанные перламутром стены. -- Пошли они все к черту! -- Он спустил ноги на пол. -- Разверните мне дисплей, -- обратился он к инфорсистеме. -- Покажите все, что делается во дворце. Начнем с альфа-класса. Триконки выстроились на поверхности стеклянного стола. -- Хотя бы это мне кажется знакомым. Посмеиваясь, он указал на нужную пиктограмму, и та начала разворачиваться. x x x -- Милорд! Знакомый голос донесся со стороны арки. По приказу Тома мембрана растаяла в воздухе. -- Жак! -- Том поднялся и с трудом удержался, чтобы не броситься, огибая стол, навстречу гостю. -- Слава Судьбе! Ты здесь! -- К вашим услугам... -- Садись. -- Том указал на стул, стоящий напротив, затем сел сам, поскольку знал, что Жак по этикету не имел права сесть первым. -- Ты здесь из-за этого проклятого списка? -- Простите? -- Я попросил список всех альфа-слуг, работающих во дворце. -- Том указал на решетку триконки. -- За исключением тех, кто находится в моем непосредственном подчинении. -- Я разговаривал с вашим управляющим, -- строгим голосом проговорил Жак. -- Насчет ввоза блоков обеспечения... -- Не беспокойся. -- Том поднял руку. -- Я уверен, что с этим все в порядке. -- Спасибо. Том ждал, что Жак что-нибудь добавит, но потом понял, что тот не хочет продолжать разговор на эту тему. -- Полагаю, ты не хочешь называть меня Томом? -- Он посмотрел пристально на бесстрастное лицо Жака. -- Ну, хорошо. Раньше ты называл меня и похуже! Улыбка мелькнула на лице Жака. -- Кстати, для тебя было бы лучше не делать этого. -- Чем я могу быть полезен... -- Жак выдержал достаточно долгую паузу, -- милорд? -- С чего я должен начать? -- Том вздохнул и кивнул на триконки. -- Мне надо встретиться и поговорить с тридцатью четырьмя слугами, и это будет только альфа-класс! -- Простите, милорд... -- Жак замялся. -- Пожалуйста, говори. Все, что ты думаешь по этому поводу. -- Неужели вы лично собираетесь встречаться с каждым из слуг? Со всей дворцовой прислугой? -- Ну да. -- Том нахмурился. -- Как иначе я смогу познакомиться с ними? Жак ничего не ответил, но само по себе молчание было достаточно красноречивым. -- Ради Судьбы, Жак! -- Том тряхнул головой. -- Мне действительно необходимо было поговорить с тобой, неужели ты не понимаешь? -- Похоже на то, милорд, -- Жак произнес это, сделав ударение на титуле. Звание, которое означало, что Том никогда не сможет по-настоящему "познакомиться" со своими слугами. -- Скажи, что же я тогда должен делать? -- Не так-то это просто. Я не знаю всех подробностей. Но ваш главный распорядитель уже не очень расторопен, не так ли? Том снова вздохнул: -- Не хотелось бы начинать с увольнения людей. -- Этого и не нужно. -- Жак внимательно разглядывал верхние ряды пиктограмм. -- Пусть он сохранит свой титул, просто возьмите в дополнение к нему управляющего. Тогда вы сможете... -- Хорошо. Наверно, это правильно. Том поднялся, сделав Жаку знак, чтобы тот продолжал сидеть. -- Как думаешь, ты бы смог выполнять эту работу? Хотелось бы тебе этим заняться? -- Святая Судьба! Простите, я не имел в виду себя. -- Ничего, все в порядке... Так ты хочешь? -- Я намного моложе Фелгринара. Было бы неловко... -- Но я тоже моложе. -- Но у вас есть другие преимущества, милорд. А с моей стороны это был бы вызов. -- Хорошо. -- Том усмехнулся. -- Прекрасно. Я подам просьбу прямо леди Даринии. -- Движением руки он выключил дисплей с информацией. -- И поручу провести встречу со слугами своему главному управляющему. -- Это было бы замечательно. -- Но сначала... Я собирался всем задать этот вопрос... Какие у тебя имеются недостатки? Жак сначала нахмурился, но потом понял, что вопрос задан искренне. -- Я, пожалуй, грубоват, -- пробормотал он наконец. -- Я мог бы поддерживать порядок. Или командовать грузчиками. Кстати, вам нужен кто-то вроде лейтенанта Милрана. По дороге к вам я не заметил никакой дворцовой охраны. -- На уровне "фи" стоят часовые, -- сказал Том. -- Значит, ты считаешь, мне нужен начальник охраны? -- Да, сэр. -- Возможно, ты и прав. -- Мысль была не особенно приятна Тому. -- Что-нибудь еще? -- Я уверен, что спустя какое-то время у меня появится много других идей. "Охрана, -- подумал Том. -- Управление слугами. Что еще я упустил из виду?" -- Догадываюсь, -- Том взглянул на Жака -- что есть вещи, которым не обучают в школе Логики. -- Вероятно, я говорил вам об этом... милорд. x x x В эту ночь Том уснул безо всяких дополнительных тренировок. В середине ночи он проснулся. Его сознание скользило по тонкой грани между бодрствованием и серой зыбкой полудремой... Вещи вокруг казались призрачными тенями. ...но он так до конца и не очнулся от сна... x x x Черный грузовой поезд казался огромным. Том не встречал подобных с того времени, как учился в Школе для неимущих. Чтобы увидеть металлическое чудовище, ему пришлось спуститься на пять страт вниз. -- Милорд, -- Жак выглядел озабоченным, -- вам не следует спускаться так глубоко. И действительно, все двадцать слуг, окружавшие Тома со всех сторон -- некоторые из них по такому случаю были сняты с дежурства по кухне, -- побледнели и явно нервничали. -- Есть ли у людей особые причины для того, чтобы ненавидеть правителя? -- спокойно спросил Том. -- Ничего, о чем бы мне было известно. -- Жак пристально вглядывался в темный боковой туннель. -- Но у меня такое чувство... Эй! -- окликнул он грузчиков. -- Следите за дронами! Псевдоразумные черные сфероиды сбились в кучу и стали неправильно устанавливать трапы, по которым должна была производиться загрузка вагонов. Команда грузчиков быстро отреагировала на окрик и, тыкая дронов заостренными палками, взяла их действия под контроль. -- Как я уже заметил, милорд, вам не следовало бы сюда спускаться. -- Святая Судьба! -- Тома прорвало, хотя он и понимал, что слова его будут истолкованы неправильно. -- Я хотел бы иметь возможность ходить, ничего не боясь, по всем своим владениям, независимо от того, какая это страта. -- Даже так? -- Да, именно так. Я не собираюсь быть пленником в собственном дворце. -- Нащупав спрятанный в поясе небольшой кристалл, Том вынул его и показал Жаку. -- Не хочешь это взять? -- Да, конечно... А что это, милорд? -- Инструкции, касающиеся моего нового начальника охраны. Жак удивленно поднял брови, но ничего не сказал. -- Я бы хотел, чтобы ты провел небольшое расследование, когда вернешься во владения леди Даринии. Попытайся выяснить, хочет ли этот человек перейти в подчинение ко мне. Проверь, действительно ли она подходит для такой службы. Не ошибся ли я. Нам надо обсудить кандидатуру прежде, чем я предложу ей эту должность. -- Хорошо, -- ответил Жак машинально, поскольку его глаза следили за грузчиками и их работой: ведь он нес ответственность за них. -- Вот еще что, Жак... -- Да, милорд? -- Если ты надумаешь перейти в мое подчинение и леди Дариния согласится на это, я стану твоим настоящим милордом... Надолго. Понимаешь? Том мысленно поморщился. Неужели он такой лицемер? Жак поклонился очень низко. -- Да, я понимаю, милорд. x x x Это было ужасно. Накинув на голову капюшон и задевая подолом разорванного в клочья черного плаща зловонные лужи, Том брел вдоль петляющего туннеля. Он старался не прислоняться к пропитанным влагой и покрытым мхом стенам, но ему пришлось отступить в сторону, чтобы пропустить двух крупных мужчин, которые тащили разбитую тележку. Судя по скрежету, который она издавала, ее уже давно ждали на свалке... "Таковы мои владения", -- подумал Том, глядя вслед мужчинам. Флюоресцирующие грибки на стенах туннеля были покрыты черными пятнами -- свидетельство инфекции, о которой любой гражданин должен немедленно сообщить в соответствующие службы, чтобы избежать ее распространения. Если бы Жак вернулся, Том дал бы ему задание немедленно начать кампанию по очистке от всей этой гадости. Прошло уже двадцать дней со дня отъезда Жака. Теперь он мог вернуться в любой момент. И необходимо будет прежде всего оградить Первую страту. Том отчетливо представил, какие возражения он услышит. Здесь, внизу, на десять страт ниже дворца, все благородные намерения казались такими далекими и бессмысленными. Но Том очень хотел увидеть собственными глазами самые нижние страты своего владения. И если здесь так плохо, то что же он увидит, спустившись еще ниже? Том завернулся плотнее в свой длинный плащ, не уверенный в том, что его подчиненным следует знать, что их новый господин -- калека. x x x -- Что тебе надо? -- У незнакомца было хмурое, грязное, покрытое бородавками лицо и мутные глаза. Из кармана рубашки торчала заляпанная бутылка. -- Я... э-э... ищу рынок, -- выдавил из себя Том. Однако он тут же заставил себя выпрямиться и слегка сдвинул левую полу плаща. Незнакомец тут же отпрянул назад. -- Сюда, -- сказал он и дернул в сторону бородавчатым подбородком. Двое, находящиеся в нише за спиной Тома, прекратили работать и уставились на него. Бородавчатый оглянулся на них, словно искал поддержки. Том позволил своему плащу распахнуться еще больше, и они смогли увидеть, что скрывается под плащом. Том не мог точно сказать, что их поразило больше: то ли зрелище культи, то ли вид меча, который свисал вдоль его левого бедра. Однако теперь они даже дышать перестали. -- Спасибо, -- поблагодарил он бородатого. Шагая по неровным булыжникам и стараясь избегать капающей с потолка влаги, Том понял, что и вправду хотел бы увидеть местный рынок. Будет ли он похож на тот, во владениях леди Даринии, в детстве? Том даже не знал, на какой страте находился его первый дом. Но та страта ничуть не напоминала эту. Его дом был больше и не такой грязный, как здешние дома. Крыши их сверкали заплатками, краска на них поблекла. Несколько человек, бродивших по рынку, согнувшись под бременем забот, казались голодными и были одеты почти в лохмотья. "Так не должно быть", -- думал Том, глядя на них. В мрачном настроении он обходил территорию рынка, то и дело обращая внимание на маленьких босоногих ребятишек. У одного из них было абсолютно безучастное выражение лица, но настороженный недремлющий взгляд воришки. Том видел, как яростно торгуются покупатели с продавцами и как скуден ассортимент товаров, выставленных на старых, грубо сколоченных столах. Краем глаза Том заметил алую триконку: ПАРТНЕРЫ КОМПАНИИ "КИЛВЕР" Внизу стояла палатка -- темная и достаточно грязная, чтобы слиться с окружающей темнотой. Вероятно, это была не та палатка, которую Том видел во владениях леди Даринии. Но триконка оказалась той же самой. Ее спроецировали в виртуальном пространстве таким образом, чтобы казалось, что она висит внутри толстой каменной стены, напротив которой стояла палатка. Положив руку на рукоять меча, Том вошел внутрь палатки. Здесь было тусклое освещение -- снизу, из-под драпировки, занавешивающей заднюю часть помещения, пробивались красные лучи света -- и длинные, стоящие в тени столы, прикрытые прозрачной мембраной. На них было выставлено разнообразное оружие. Внимание Тома привлек меч, сделанный из серебристого, а не из красного металла, но в остальном -- точная копия того, что висел на поясе Тома. Он протянул руку... -- Не трогайте мембрану! -- Маленький человек с бритой головой, одетый в темную рубашку, предостерегающе поднял руку. Том замер. -- Идите сюда. -- Человек подошел к боковому окну палатки и жестом пригласил Тома. -- Смотрите. Уровень адреналина в крови несколько снизился, и Том присоединился к нему. Бритый человек, не спеша, поднял занавеску. За окном простиралась рыночная площадь. -- Видите ее? Человек кивнул на седую старуху, которая сосредоточенно, не обращая внимания на окружающих, скребла щеткой руки, повторяя одни и те же движения, снова и снова. -- Вот что делает с человеком эта мембрана, -- бритоголовый вновь опустил занавеску. -- И так будет продолжаться, пока я не дам несчастной спасительный раствор. Мы не поощряем воровства в компании "Килвер"... Между прочим, меня зовут Брино. Он повернулся, и рубашка на его спине блеснула металлом. Видимо, это также должно было отпугивать воров, если бы его спокойное поведение само по себе не явилось достаточным предупреждением для них. "Снова и снова отскребать от грязи руки", -- подумал Том. Он покачал головой: -- Я только хотел посмотреть. -- Так же говорила и та женщина. Но не беспокойтесь, -- Брино засмеялся. -- Мы дадим ей противоядие, как только она попросит. -- Противоядие? -- Это похоже на хроническую кожную болезнь. Очень неприятно. И в данном случае нет никакого общего средства для исцеления: необходимо закодировать фемтоциты таким образом, чтобы они точно соответствовали рецепторам токсина. -- Очень интересно, -- заметил Том, обдумывая, может ли такой способ быть использован для защиты его дворца. -- Но и очень дорого. Вот почему общество не стало бы лечить воров бесплатно. Том нахмурился. -- Позвольте мне самому все осмотреть. Обещаю, -- на губах Тома мелькнуло слабое подобие улыбки, -- если я захочу что-нибудь потрогать, сначала спрошу вашего разрешения. -- Пожалуйста. -- Брино поклонился, и Том приступил к осмотру. Энергетическое оружие запретили на всех стратах его владения. Даже милиция, имевшая в своем арсенале тяжелое вооружение, обращалась к нему только в случаях острой необходимости. Однако некоторые из представленных в палатке видов оружия обходили предписания закона. Здесь находились броши для разбрасывания ядовитых игл, в которых использовались энергетические поля; браслеты, обвитые удавкой; пояса, превращающиеся при прикосновении в плетки. Том внимательно взглянул на Брино. У маленького человечка были явно кошачьи повадки. Хотя Тому и не понравилась идея этой выставки, но он хорошо понимал: это самое безопасное место в его владении. Ни один вор в здравом уме не попытается ограбить эту палатку. Жалобный крик раздался из-за ширмы в ее задней части. -- Не беспокойтесь, -- мягко сказал Брино, когда Том резко повернул голову. -- Это один из наших пациентов. -- Пациентов? Темная ширма отодвинулась, и Том увидел молодого человека со сморщенным от боли и блестящим от пота лицом. Тот выходил, прихрамывая, из помещения, разделенного перегородкой на две части. Его правое бедро было перевязано широким бинтом прямо поверх клетчатых штанов. -- Спасибо, -- молодой человек кивнул худенькой женщине, подхватил небольшую сумку и, даже не взглянув на Тома, похромал дальше, направляясь к выходу из палатки. На женщине была темная рубашка, похожая на рубашку Брино. Рядом с женщиной на скамейке сидел высоченный мужчина с красным лицом. Его тело заплыло от жира. Выглядел он устрашающе. -- Теперь ваша очередь, -- объявила женщина, и великан подчинился. В этот момент ширма вернулась на место и скрыла их от глаз Тома. Брино слегка покачивал головой. -- Когда дело доходит до оружия, приходится платить, чтобы получить лучшее. -- Оружие? -- Зависит от того, что вы подразумеваете под этим термином. -- Брино улыбнулся Тому. -- Имплантанты, ментальное оружие -- это все части одного целого. Том выглянул в окно. Перевязанный молодой человек хромал по площади, направляясь в сторону входа в туннель. -- Дешевая ментальная программа -- вот его проблема. -- Услышал Том голос Брино прямо над своим ухом и вздрогнул: настолько незаметно торговец подошел к нему. -- Перегруженный противоречиями ближний сектор логотропа. Кустарная работа. -- И что же случилось? -- Том, вопреки своей обычной манере, на этот раз проявлял изрядное любопытство. -- Он попытался ударить ногой наотмашь и порвал связки, -- Брино рассмеялся. -- Его тело не смогло справиться с загруженными стереотипами рефлексов. -- Ого! -- Том поморщился как от боли. -- Он хотел решить эту проблему с помощью утолщения миелиновых оболочек и моноуглеродных сухожилий. -- Брино покачал головой. -- Это выброшенные на ветер деньги. Мы предложили ему заново переустановить память или просто залечить травмы, которые он получил. Угадайте, что он выбрал. -- Я полагаю... Наверно, это было решение первоочередных задач. -- Вы правы. Том указал на заднюю часть палатки: -- А что с тем великаном? -- Мышечные трансплантанты, парень. -- Брино опять покачал головой. -- Если бы он регулярно тренировался и поддерживал мышечные трансплантанты в рабочем состоянии, ему бы не потребовалось пересаживать мышцы. Они у него просто заплыли жиром. У самого Брино прослойка жира была меньше, чем у Тома. Несмотря на хорошую физическую подготовку и на годы тренировок по курсу "пси-два-дао", Том чувствовал, что вести себя с этим человеком надо осторожно. -- Сколько у вас служащих? -- поинтересовался он, меняя тему разговора. Про себя он уже окончательно решил, что это не та палатка и не тот персонал, что он видел на Третьей страте владения леди Даринии недалеко от пещеры Любви. -- Несколько. -- Ответ Брино ничего не прояснил. -- Итак, вам нужно искусно сделанное и хитроумное оружие, не так ли? -- Вы полагаете? -- Внешние механизмы, даже снабженные разумом, могут поломаться. А кроме того, их могут засечь. -- Брино поскреб бритую голову. -- Вам следует поискать что-то иное. Том тихо рассмеялся, хотя и понимал, что Брино не шутил. -- Посмотрите сюда. -- Брино принял боевую стойку и вытянул в сторону сжатую в кулак руку так, что его грудная клетка открылась для удара. -- Нанесите мне Удар. Том не стал спрашивать Брино, откуда тот узнал, что посетитель умеет боксировать. Они были похожи, поэтому каждый из них мог узнать в другом себя. Том почувствовал, как резко подскочил уровень адреналина в крови. В палатке находились два бойца, незнакомых друг с другом, обладающие разной подготовкой, и не важно, насколько цивилизованна их встреча: опасность внезапного убийства повисла в воздухе. Очень медленно Том поднял правую ногу, вытянул ее вперед и осторожно надавил ею на ребра Брино, потом также медленно опустил. -- Ну а если бы моя грудь не была открыта? -- спросил Брино. -- Я бы тогда не стал бить ногой. Я бы сделал что-нибудь другое. Том вытянул руку, повернув кулак тыльной стороной к Брино. Торговцу пришлось блокировать кулак Тома и открыть тем самым грудь. -- Или пробил бы вашу защиту, -- добавил Том. И на этот раз траектория удара была ему ясна. Он не опасался за свою технику. -- Теперь защищайтесь. -- Бруно выглядел серьезным. Повернувшись правым боком вперед, Том согнул правую руку так, чтобы она оставалась подвижной и готовой в любой момент нанести удар. -- К вашей грудной клетке не подобраться, -- заметил Брино. -- Правда? Том кивнул, ожидая, что за этим последует. -- Но давайте отработаем углы, под которыми вы сгибаете руки. Глухой удар по ребрам чуть не опрокинул Тома навзничь, и он с трудом устоял на ногах, пытаясь взять под контроль дыхание. Ему было абсолютно непонятно, как был нанесен этот удар. -- Прекрасно, -- вот все, что он смог сказать. -- Видите? -- На этот раз Брино повторил удар медленно, чтобы показать, как это делается. -- Неуловимые обманные движения, и сразу открывается незащищенное место. С позиции Брино защита Тома вроде бы была закрыта и неуязвима... однако нога Брино каким-то образом обогнула защиту, нанесла сильный удар, как будто выстрелила между рукой Тома и его торсом, и безошибочно настигла цель. Перед тем как вновь заговорить, Том отступил. -- Знаете ли вы троп, с помощью которого можно этому научиться? -- Вы и так сумеете повторить этот удар. -- Лицо Брино озарила блаженная улыбка. -- Нужно только расширить возможности вашего восприятия. -- Мне надо подумать. x x x Тошнота застигла Тома на расстоянии двух страт от дома. Впрочем, от дома ли? От дворца да, но дом... -- О Судьба! -- простонал Том. Болезненные спазмы сжали его желудок. Он находился в широком коридоре, предназначенном для погрузочно-разгрузочных работ, и ему приходилось уворачиваться от тяжелогруженых тележек, пока он наконец не нашел туалеты для слуг. Не обращая внимания на крики одного из грузчиков, Том опрометью бросился в ближайший, и его вырвало в красную эмалированную раковину. В висках забилась одинокая мысль: "Что со мной?" Однако какая-то часть мозга знала: когда Том покидал палатку компании "Килвер", бритый человечек Брино поклонился ему подозрительно низко. Похоже, он знал ранг Тома. "Может, я зря купил логотропа..." Неровная решетка красного света возникла перед его глазами. Тысячи ногтей царапали кожу; странные кинестетические волны проникали сквозь череп. Проклятие, какая боль! Как они это делают? Обычная нанострела? Или какая-то разновидность индуктивного кодирования с использованием резонанса для перепрограммирования фемтоцитов, уже находящихся внутри него? Чем бы это ни было вызвано, волны боли распространялись по всему телу. На ее фоне он чувствовал постоянное, резкое жжение, которое вызывал какой-то предмет, прилипший к его левой, несуществующей руке. Затем все кончилось. Том выскользнул из складского помещения прежде, чем там могли бы появиться управляющий и охранники. Том мог воспользоваться своим кольцом, которое носил на большом пальце, но ему не хотелось прибегать к своей власти до того, как без этого нельзя будет обойтись. "Хотел бы я, -- думал он, -- чтобы они считали своего правителя обычным человеком?" В магазине одежды он воспользовался анонимной кредит-лентой, чтобы купить новую темно-синюю накидку без капюшона. За нее он заплатил двенадцать корон. Переодевшись, он выбросил старый разорванный плащ -- выцветший и некрасивый -- в контейнер для мусора. Теперь, выглядя более респектабельно, Том вошел в маленькое кафе и уселся среди цветущих, высаженных в горшки деревьев. Из окна кафе открывался вид на широкую площадь. Над головой, на потолке, можно было разглядеть оранжевую мозаику, выложенную на лазурном фоне. Стакан дейстраля и маленькая булочка вернули его к жизни. -- Спасибо! -- Улыбнулся он хорошенькой официантке, и та приветливо кивнула в ответ. Взгляды, которые она искоса бросала на Тома, убирая соседний столик, заставили его задуматься. Интересно, за кого она его приняла? За разбогатевшего вольноотпущенника или, может быть, за сына владельца склада? Или... Движение девушки, протирающей стол, было похоже на движение, которым выжимают мокрое белье... Как у старухи, подозреваемой в воровстве, которая терла руки, отравленная токсинами мембраны. С помощью токсинов члены компании "Килвер" охраняли свои товары. Или как у его матери... В краткий миг озарения Том понял: его мать тоже была отравлена чем-то вроде геля, которым была покрыта мембрана в оружейной лавке. Мать однажды украла или попыталась украсть. Может, ей нужны были наркотики, возвращающие ее в мир иллюзий? Она всегда, когда нервничала, начинала делать вот такие же движения руками... Но, согласно правилам, чтобы получить противоядие, нужно заплатить. Так сказал Брино. "Чем ты заплатила, мама? -- подумал Том. -- Что тебя заставили сделать, чтобы искупить преступление?" Он вдруг вспомнил слова отца, сказанные им Труде в защиту матери: "Удача ей изменила, этим все сказано". Точно ли он запомнил отцовские слова? Когда он встал, перед его глазами пульсировали алые стрелы. Дышать стало трудно... Овладев собой, он расплатился, оставив официантке щедрые чаевые. Он направлялся во дворец, где слуги будут рады снова увидеть его. По крайней мере он на это надеялся. Затем он собирался послать несколько человек из дворцовой охраны на нижние страты, чтобы отыскать членов компании "Килвер". Впрочем, Том был уверен, что Брино и все следы оружейного склада к тому моменту, когда прибудет охрана, исчезнут. Внезапно у него закружилась голова, и все предметы вокруг стали двоиться. -- С вами все в порядке? -- раздался рядом заботливый женский голос. Это оказалась давешняя официантка. Наверное, она смотрела на него через окно... Том позволил увести себя назад, в кафе, усадить в укромном уголке. Чуть позже ему дали таблетку анальгетика. Кто-то принес диагностическую полоску. Она лишь сильно вибрировала, будучи не в состоянии не только поставить диагноз, но и установить симптомы, и Том отбросил ее. В конце концов работники кафе решили понадеяться на живительную силу бульона. Потом Тому позволили подремать, сидя на стуле. Он очнулся, когда служащие принялись сдвигать стулья во внутренние помещения. Тогда он понял, что прошел целый рабочий день и кафе собираются закрывать. Официанты отказались брать дополнительную плату, за исключением платы за бульон, но Том запомнил название кафе: "Танцующая Пчела". -- У вас крепкий организм, вот вам и полегчало, -- сказали они. -- Приходите снова, мы будем рады вас повидать. Улыбаясь, Том пообещал зайти еще раз. x x x Беговая галерея дворца была пустынной. Даже на кухне, тускло освещенной двумя еле мерцающими лампочками, не было никого из персонала, и Тому пришлось самому достать из блока обеспечения маленький кусочек фруктового пирожного и налить себе чашку сладкого ментолового напитка. Ему все еще не хотелось спать, поэтому он направился в конференц-зал, где хранились кристаллы, над которыми он продолжал работать. Напевая что-то себе под нос, он сбросил накидку и прошел сквозь мембрану... Алые стрелы пересекли пространство перед его взором, указывая цель. Нападающий прятался прямо над тем местом, где стоял Том... Он чувствовал, как волны энергии изменяют его кожу. Темнота была абсолютной, и в темноте этой затаилась смерть. Том прыгнул вперед, но там оказался еще один убийца. Его выдал еле заметный серебристый блеск полуприкрытых глаз. Пришлось уйти в сторону. Том стал двигаться быстрее, уворачиваясь и кружась, но противников оказалось семеро, и он выгадывал буквально миллисекунды... Нападающие использовали наносимый на роговицу глаза смарт-гель, который обладал как способностью усиливать зрительные сигналы, так и чувствительностью к инфракрасному излучению, но это уже не имело значения, поскольку все тело и кожа Тома представляли теперь единый чувствительный орган, мгновенно создающий трехмерную допплер-карту. А сам Том воспринимал векторы атаки как поток проприоцептивных сигналов. Удар каблуком был направлен в живот, рядом с селезенкой... Том выставил блок, даже не глядя. За ним последовал удар кулаком в подбородок. Нападавший был огромного роста. Действуя с убийственной быстротой, он попытался схватить Тома за глотку, но едва его рука двинулась, на внутренней поверхности его предплечья появились алые стрелы-целеуказатали. Том ударил его в область легкого, немного выше лучевого нерва и нанес следующий удар, подобный удару меча, в сонную артерию. Человек упал. Наступила пауза. Один споткнулся. Вдруг нервную систему Тома словно вспышка пронзила: "Будь внимателен!" Оказывается, один из убийц вскинул гразер... Быстрый удар по стволу, повторный -- по руке, и оружие со стуком упало на пол, А теперь -- бросок через бедро. Четверо оставшихся все еще представляли опасность. Они нападали попарно. Чувствовалось, что эта была хорошо тренированная команда. Но на стороне Тома -- суперскорость. И безупречный дзен. Том, оттолкнувшись от стены, перекатился через стеклянный стол. Треск... Жар... Очень близко от руки... От сильного удара хрустнуло колено противника, одновременно Том схватил его за обе руки, скрутил и шмякнул о землю. Осталось трое. Том бросился в сторону, и луч гразера разрезал пустоту. Пора было начинать решающее наступление. Он упал, приземлившись на левое плечо -- хоть на что-то сгодилась его культя, -- перешел из переката на захват и отправил еще одного нападавшего следом за поверженными товарищами. За ним отправился его напарник. А потом еще один молниеносный удар, и на полу оказался и последний. Впрочем, кое-кто еще шевелился, пытаясь дотянуться до оружия. Движения Тома были практически неуловимы, и он наносил удары до тех пор, пока все семеро стали неподвижными. Это была победа. Неожиданно в зал ворвался яркий свет. Дверная мембрана растворилась в воздухе, светильники включились на полную мощность. Скосив глаза, Том обмер -- еще четверо воинов с опущенными зеркальными забралами влетели в зал с гразерами наперевес. Но их командир поднял забрало, глянул на Тома чистыми серыми глазами. Над ними красовались знакомые хмурые брови. Девичьи... И голос был знаком: -- Свои! Глава 42 Земля, 2123 год н. э. Отель был довольно экстравагантно оформлен и весь начинен вещицами в альпийском стиле. Здесь можно было обнаружить даже настоящие часы с кукушкой. Забрал ее отсюда гидросамолет без опознавательных знаков. Приземлились они вдалеке от жилья, на пустынном берегу озера, где волны с тихим шелестом набегали на камни. Тут же над поверхностью озера дугой повис зеленовато-голубой ледяной причал, созданный невидимыми эндотермальными волокнами. Карин успела пройти по этой ненадежной опоре примерно десять метров, когда на поверхности показалась подводная лодка. Карин помогли взойти на борт. Ледяной мост растаял прежде, чем они погрузились. -- Неужели не существует нормального входа в туннель? -- удивилась Карин. В ответ она услышала явную отговорку: -- Он закрыт на проверку. "Не слишком ли я переигрываю?" -- подумала она. После бесконечных посланий по эйч-мэйл, после стольких отвергнутых просьб, не прет ли она на рожон? Ее паранойя еще более усилилась, когда они подплыли ближе к комплексу, известному под названием "У Женевского озера". Причалили, и Карин отвели в пустую комнату, оставили в одиночестве. Одна из стен в этой комнате представляла собой прозрачную вогнутую сферу. Сквозь нее можно было видеть чистую темную воду. Маленькая, белая с золотом, рыбка то и дело хватала корм. "Проклятие! -- Карин в волнении расхаживала по комнате, затем заставила себя сесть. -- Какого черта я здесь потеряла?" Все аргументы, с помощью которых она собиралась убедить предстоящее "собрание", заключались в горстке кристаллических осколков, распиханных по карманам ее жакета. Впрочем, в любом случае стоит рискнуть. Чтобы спасти Дарта, она была готова пожертвовать собой. -- Фрау доктор Швенгер готова вас принять, -- услышала Карин синтезированный голос. Искусственный Интеллект изъяснялся по-английски. -- Еще бы! -- с раздражением фыркнула Карин. ИскИн ничего не ответил. В воздухе возникла светящаяся стрелка, показала, куда идти. Карин с неохотой поднялась и последовала за летящей впереди стрелкой. Дно озера за стеной в кабинете доктора Швенгер выглядело очень живописно: свет шел откуда-то снизу, переливался на вкраплениях кварца. Среди вьющихся водных растений, названия которых Карин не знала, причудливо играли тени. -- Садитесь, пожалуйста! -- Швенгер оказалась миниатюрной блондинкой. Похоже, она легко мирилась со своим высоким положением. -- Vielen Dank, -- поблагодарила по-немецки Карин. Едва заметная улыбка скользнула по губам доктора Швенгер. -- Вы хорошо говорите по-немецки, не правда ли? Карин пожала плечами, и Швенгер добавила: -- Мы можем говорить каждая на своем языке. -- Хорошо, -- согласилась Карин. -- Но я в восхищении от вашего великолепного английского. -- Итак... -- Швенгер улыбнулась как-то уж чересчур поспешно. "Не надо было этого говорить, -- мелькнуло в голове у Карин. -- Я должна плыть по течению и не противоречить, я здесь не для того, чтобы набирать очки". -- Спасибо вам, что вы смогли так быстро принять меня, доктор Швенгер, -- сказала она. -- У вас, наверно, очень напряженное расписание. Впрочем, как и у меня. Карин заметила, что доктор Швенгер слегка нахмурилась. -- Я думала, что вы сейчас освобождены от работы. Неискреннее заявление. И вообще Швенгер не стала бы изменять свое расписание ради встречи с простым кандидатом в Пилоты, если бы не заподозрила, что за этим кроется что-то важное. -- У меня есть кое-какие дела по связи с общественностью, -- Карин старалась казаться спокойной. -- Интервью журналу "ТехноМонд-ХХII", к примеру... -- Не совсем обычное времяпрепровождение для кандидата в Пилоты. Взгляд голубых глаз был ледяным, а улыбка -- обескураживающе-иронической. -- Разве? -- Карин удивленно изогнула бровь. -- Я надеялась поговорить о будущей трансформации моей нервной системы. Швенгер осталась абсолютно невозмутимой. "Ноль очков за хитрость, Макнамара, -- сказала Карин сама себе. -- Но, по крайней мере, я донесла до нее необходимую информацию". -- В каком смысле? -- спокойно спросила Швенгер. На самом деле Карин хотела, чтобы в поисках Дарта была задействована вся поисково-спасательная флотилия, но понимала, что никакие веские аргументы не помогут ей добиться этого. -- Речь идет о второй фазе, которую мне предстоит пройти. -- Набравшись храбрости, Карин добавила: -- Я бы хотела получить назначение на следующий новый корабль. Фрау доктор Ильза Швенгер была директором одного из подразделений, она несла ответственность за Программу ремонта и постройки кораблей. Она вполне могла бы помочь с назначением. -- Это будет не так просто, о чем вы, должно быть, догадываетесь. "Гибкость составляет 90 процентов в искусстве айкидо", -- однажды утверждал сэнсей Уешиба. Основатель самого совершенного вида борьбы знал, когда надо подчиниться, а когда вступить в схватку. "Докажи ей", -- приказала себе Карин. Нервы напряглись. Перед глазами стоял умирающий в одиночестве Дарт... Карин выложила на стол Швенгер кусочки кристалла, ясно сознавая, что через несколько секунд с ее карьерой в УНСА может быть покончено. Синий тороид, искусственный зародыш. Неразборчивый текст и рисунки. Плевать на карьеру. Ей нужен Дарт. -- Изображения с низким разрешением, -- бормотала Швенгер, вставляя каждый фрагмент по очереди в слот установленного на столе лазера. -- Трудно разобрать детали. Перед ними было последнее фиолетово-синее изображение. -- Это же не целые кристаллы, -- сказала Карин. -- Хотя любая часть голограммы содержит все изображение, но чем меньше кусочек, тем меньше будет разрешение. -- У кого кристаллы? -- Глаза Швенгер снова были холодны, как лед. -- У вас или журнала "ТехноМонд-XXII"? "Прекрасно, -- подумала Карин, -- оказывается, она все знает. Ей было достаточно лишь взглянуть на изображения, и она сразу поняла, что это такое. Но что мне делать дальше? Вариантов было два. Первый: вести осторожную игру. Второй: рискнуть. И Карин решилась. -- Кристаллы находятся в моей комнате в отеле "Ирвинг", в Лозанне. Можете ли вы послать кого-нибудь за ними? Швенгер сначала нахмурилась, но потом кивнула в знак согласия. -- Позвольте, я предупрежу администрацию, -- Карин подождала, пока Швенгер включит системы внешней связи, и соединилась с отелем, попросив, чтобы служащих УНСА впустили в ее номер. "Надеюсь, я делаю все правильно", -- подумала она. И сказала: -- Кристаллы описаны и маркированы. Кроме того, все снято на камеру. Вся серия. Ничего не пропущено. И никаких копий. Фрау доктор распорядилась послать за кристаллами, а затем перешла к следующему этапу. Она выключила внешнюю связь, затем стиснула руки Карин и глянула ей прямо в глаза. -- Спасибо вам, кандидат в Пилоты Макнамара. Мы благодарим вас за сотрудничество. -- Я всего лишь выполняю свой долг, -- сказала Карин. -- Мы не можем допустить, чтобы введенный в заблуждение персонал УНСА поставил общество перед опасностью. -- Совершенно с вами согласна. -- То, что я обнаружила их, чистое везение... Вы же знаете, я отношусь к своей карьере очень серьезно. Это означало: "я готова пожертвовать всем, если будет нужно". Ледяные голубые глаза слегка сузились. -- Хорошо, кандидат в Пилоты. Каковы ваши планы? -- Я абсолютно откровенна с вами, -- при этих словах они обе улыбнулись, -- когда говорю, как сильно я надеюсь на то, что вы измените характер миссии нового корабля. Как и на то, что вы назначите меня на борт. -- Вы ведь были близко знакомы с Пилотом Маллианом. -- В этот момент будто маска спала с лица Швенгер, на лице ее проглянула искренняя забота. -- Надо организовать спасательную операцию. Хотя, учитывая время, имеющееся в запасе... Карин понимала, что имеет в виду доктор. Надо успеть до того, как корабль Дарта распадется на куски. Последовало еле заметное движение рукой, которое Карин чуть было не пропустила. Затем Швенгер наклонилась вперед. -- Официально я признаю, что никаких дополнительных копий украденных данных не существует. Но это уже вне протокола. "Она выключила записывающее устройство, -- поняла Карин. -- До сих пор вся наша беседа записывалась... А что, если это тоже трюк и существует еще одна записывающая камера?.." -- Ваша цена за молчание, -- сказала Швенгер, -- это участие в спасательной операции. Я права? -- Да. -- Если даже... -- Мы можем спасти его. Пожалуйста, взгляните вот на это, -- Карин протянула кристалл, склеенный из осколков, которые она и Чоджун Аказава кропотливо подобрали. Кристалл светился и переливался разными цветами. -- Пожалуйста, -- Карин и не пыталась скрыть отчаяние, которое зазвучало в ее голосе. -- Взгляните сюда. -- Ее палец описал сложную, со множеством изгибов, кривую, относящуюся к фазовому, а не физическому мю-пространству. -- Это своего рода реверсивная относительность: я могу достичь Дарта за меньший, согласно его времени, срок, следуя по субъективно более длинному геодезическому маршруту. Швенгер кивнула, но Карин заметила, что она слушает аргументы, одновременно просматривая поток цифровых данных. -- Опасно, -- наконец пробормотала Швенгер. -- Но ведь возможно. -- Да. -- Швенгер откинулась на спинку стула. -- Вы согласны, что это возможно? Или... -- С этого момента характер миссии меняется! -- Швенгер вновь включила связь. -- Очень срочно, Вилли! Мы вносим изменения в характер миссии нового корабля. В ответ раздались неразборчивые звуки. -- Нам понадобятся генераторы поля, -- продолжала Швенгер, -- и запасные детали к ним. И убери из списка назначенного Пилота. На корабле полетит кандидат в Пилоты Макнамара. Ответа Карин не услышала. "Акустическая блокада", -- поняла она. -- Отправь мне сейчас же приложение. -- Швенгер прервала переговоры и вынула из ящика стола маленький диск. -- Поставьте здесь дактил, пожалуйста. -- Она протянула диск. -- Что это? -- Карин взяла диск, придерживая его за края. -- Дополнение к вашему контракту по найму на работу. В соответствии с этим дополнением вы, участвуя в проекте "Трансформация", связываете себя условиями о неразглашении данных. -- Но... -- Участники этого проекта, вероятно, обречены на кучу неприятностей, говорю вам это неофициально. -- Швенгер снова откинулась на спинку стула. -- И тем не менее я настаиваю на том, чтобы вы приняли эти условия. -- Хорошо, -- Карин оставила на дополнении отпечаток большого пальца. -- Вы можете сначала прочитать его. -- Нет необходимости, -- Карин положила диск на стол. -- Спасибо. Я отменю мое интервью с... -- Пожалуй, не стоит. Личный контакт с крупнейшей сетью новостей мог бы быть очень полезен... до тех пор, пока мы оставляем особо важную информацию за рамками этих контактов. -- Я постараюсь. "В противном случае у меня будет куча юридических неприятностей", -- подумала Карин. Это была та цена, которую она должна была заплатить. -- Скоро сюда спустятся несколько членов комитета. -- Швенгер постучала осколком кристалла. -- Перед нами открываются интересные возможности. "Ваши соперники, -- подумала Карин. -- Они почти уже повержены". -- Глупо с их стороны было поддерживать такие ошибочные эксперименты, -- добавила Швенгер. -- Занятное совпадение, что я стала одной из тех, кто об этом знает. Карин ничего не сказала. Не противоречить и плыть по течению. -- Вы бы никогда не стали действовать против меня таким образом, не правда ли, кандидат в Пилоты? Карин наклонила голову: -- Я и не мечтала, что все так сложится, доктор Швенгер. Последовала короткая пауза, а потом улыбка осветила лицо светловолосой женщины. -- Пожалуйста, Карин, зовите меня Ильза. Глава 43 Нулапейрон, 3413-3414 годы н. э. "Есть пять основных элементов: скорость, сила, выносливость, ловкость и мастерство, -- любил говорить маэстро да Сильва. -- Но скорость, Том, поможет тебе больше всего". Однако Том не был уверен, одобрил бы маэстро, хотя бы отчасти, то, что он, Том, использует тактику "пси-два-дао" и свое умение концентрировать и распылять энергию для убийства. Он теперь чаще разрешал себе думать о матери. Во время своих изысканий он в любой момент мог натолкнуться на упоминание о ней. Однако этого не случалось. Она ничего не значила для Оракула. Факт уничтожения семьи Тома не имел ни для кого никакого значения. Его даже не зарегистрировали в официальных сводках. "Теперь я могу повлиять на жизни других, -- думал он. -- Даже невольно". И не только косвенным образом. На счету Тома было семь раненых воинов, которые по ошибке приняли его за чужака, самовольно вторгшегося в покои лорда Коркоригана. Стоимость их лечения покрыли из средств владения. В конце концов, Святая Судьба, никто из них не умер. Двоим пришлось делать переливание крови, у них была временная остановка сердца, но усилиями врачей они были благополучно возвращены к жизни. Все семеро прошли курс посттравматического лечения. Том предложил им вновь перейти под управление леди Даринии или любого другого лорда, нуждающегося в подчиненных, обладающих такими, желанными для всех правителей, талантами. Но они отказались и были вновь назначены на службу. Двое стали командирами взводов, входящих в состав структуры, формируемой начальником охраны Тома, капитаном Эльвой Штрелстхорм. Это она крикнула: "Свои", -- ворвавшись тогда в конференц-зал, на полу которого лежало семеро поверженных воинов. И понадобилась лишь небольшая подсказка, чтобы она вспомнила мальчугана, сына рыночного торговца Деврейга Коркоригана. Эльва обладала уникальной зрительной памятью. -- У вас те же глаза, милорд, -- сказала она ему после того, как врачи ушли. Эльва тоже повзрослела. Когда она впервые побывала в доме, где жила семья Тома, ей было около двадцати, и она служила в патруле. Теперь она стала почти на десять лет старше. С легкостью отдающая команды, организованная и дисциплинированная, она заботилась о благополучии своих воинов. В этом Том смог убедиться, наблюдая за ней на протяжении следующих десяти дней. И подчиненные ценили это, относясь к Эльве с неизменным уважением. С помощью Эльвы и Жака Том мог справляться с большинством повседневных дел своего владения. Фелгринар теоретически находился на том же уровне подчинения, будучи частью триумвирата, подчиняющегося только Тому. Но на практике он действовал, как правило, по указаниям Жака, реже Эльвы. Распоряжения Фелгринара стали разумнее, и было похоже, что бюджет владения -- по крайней мере Первой страты -- достигнет положительного баланса в течение трех стандартных лет. То есть за более короткий срок, чем предполагалось по расчетам. Конечно, истинное предсказание, учитывающее финансовые отчеты такого маленького владения, -- если бы таковое предсказание имелось, -- могло бы дать гарантированно точный прогноз. Что ж, назовем это суеверием или страхом быть пойманным в ловушку парадокса. Но Том хотел работать наугад, не зная заранее о своих успехах или провалах. Более того, если бы он действительно добился успеха -- или даже опозорился самым ужасным образом, -- если бы его поймали при попытке убийства Жерара д'Оврезона, то в мире осталось бы еще около пяти тысяч Оракулов... И любой из них мог создать истинное предсказание, а возможно, уже и сделал это много лет назад, описав преступление, которое собирался совершить Том. Но если они и сделали подобное, то Том ничего не знал, несмотря на открытые для него двери во все благородные дома. Не потому ли, что существовали и другие уровни, на которые он не имел права доступа? Или потому, что Оракулы имели собственную цензуру? В каком-то смысле это снимало с него ответственность. Игнорируя парадокс, за исключением тех случаев, когда тот помогал продвижению к цели, Том работал, рассчитывая только на свою охрану, но не на помощь Оракулов. В тайне, с огромной осторожностью вынашивал он свои планы. Когда у Тома уже сложилась основная схема, он потратил еще несколько декад на расчеты. После тяжелых усилий, потраченных на доказательство концепции, основанной на истинных предсказаниях о владении графа Болтривара (выбор темы не был случаен), Том вдруг понял, что надо все бросить и начать сначала. Хотя созданные Томом модели работали, они не могли целиком воссоздать фиктивный мир. Парадигма его проекта была ошибочной. Единственно правильным решением было заново сформулировать каждую единичную ячейку с точки зрения бесконечно-разветвленной ауторефлексивной технологии. В конце концов это стало возможным... в принципе. Были и другие приготовления: заботы о поддержании физической формы, периоды погружений в историю Карин -- часы, которые он проводил под голубыми небесами для того, чтобы преодолеть патологический страх высоты и боязнь толпы. Все это заняло целый стандартный год. x x x Его кабинет оборудовали тройной защитой. Молчаливая Эльва самолично проверила соединение между экранирующей металлической сеткой и псевдоразумными интерференционными эмиттерами, укрепленными на внутренних стеклянных стенах. "Ты не очень-то разговорчива, Эльва, -- думал Том, наблюдая ее за работой, -- особенно, когда дело касается важных вещей". Они редко разговаривали о старом времени, но ее присутствие побуждало Тома мысленно пересматривать многое: странное поведение Труды, ее поездки в отдаленные места (по меркам обычных обитателей рынка) и ее беспокойство. Он размышлял о ее таинственных компаньонах в накидках с капюшонами. Знала ли Эльва Труду раньше? Они разговаривали на поминках после похорон отца. Том это видел. Но знали ли они друг друга близко? Он не спрашивал. Не упомянул он и об устройстве в виде булавки для галстука, которое видел в оружейной лавке, хотя и попросил изучить странную коллекцию оружия. -- Никаких следов компании "Килвер" не обнаружено, -- сообщила Эльва, вернувшись с нижних страт. -- Забудьте о них. Хотя я могла бы связаться с инспекторами лорда Шинкенара... -- Не стоит, -- вздохнул Том. -- Забудем. Но все было очень подозрительно. Хотя бы странная манера двигаться у Брино и спокойная уверенность, с которой он держался... Не встретился ли Том во второй раз в своей жизни с Пилотом? Но задать такой вопрос напрямую было рискованно. -- Все закончено, -- сказала Эльва. -- Я имею в виду проверку охранной системы. Мы провели последнее испытание сегодня утром. Ни один комар не пролетит. -- Неплохо. -- На Тома произвело впечатление то, как быстро они справились с задачей. -- Совсем неплохо. Интересно, было ли простым совпадением то, что борцовский стиль Дервлина имел сходство со стилем Пилота? И разве Дервлин не старый друг Труды? "Забудь об этом. -- Том раскрыл талисман и вынул капсулу. -- Сосредоточься на объекте". После установки защиты Том, впервые нисколько не таясь, вскрыл оболочку нуль-геля и извлек кристалл-транслятор. x x x Странно. Вцепившись в подлокотники кресла, он почувствовал, что перед глазами все кружится и золотисто вспыхивает. Снежинка? Мгновение он видел перед собой медленно кружащуюся маленькую алую снежинку в виде звездочки. Затем она внезапно исчезла. Кубики крови. Но каждый кубик оказывается снежинкой, имеющей множество лучей и представляющей собой трех-... нет, многомерное изображение. Он наклонился к одному из них, и кубик взорвался, рассыпался на мелкие кусочки. Единство бесконечности, наглядная модель сложности Вселенной. О Судьба!.. Том надеялся увидеть только коммуникационный интерфейс, но это значительно больше: это -- все. Кроваво-красные снежинки в золотом торе. Автоматы, производящие мультифрактальные клетки. Сияние и слияние. Образование структур происходило согласно его сигналам, но он только подгонял их для своих целей. Системная матрица факторизации переносила функции из мозга Тома на структуру процессора мю-пространства. Импульсы, интегрирующие образы в единое целое, прошивали континуум. Ограниченные диффузией частицы молниеносно группировались вокруг центров кристаллизации, образуя сложные структуры. Сначала родились вспомогательные программы низшего уровня: простые комплексы, построенные на механизме Тюринга, ненавязчиво знакомили Тома с теми операциями, которые они могут совершать. Затем появился намек на более далекие перспективы. Логика вне логики, то, что возможно в этой вселенной. Он может использовать голос и зрительные образы. Прикосновение и движение. Мысль может искусственно создать атом или человеческое существо... "Вы хотели, чтобы я воспользовался этим", -- мысленно обратился он с риторическим вопросом к погибшей Пилоту, стараясь, чтобы вспомогательные программы не уловили этого. Тому не хотелось, чтобы она реплицировалась в виртуальном пространстве, только для того, чтобы попросить о помощи у тех, кто находится за пределами ее мира. Он расставил все по своим местам. Кроваво-красные снежинки представляли собой еще более мощные вспомогательные программы в фазовом пространстве, основанные на таких технических средствах, которыми ему прежде никогда не доводилось пользоваться. Это был процессор с безграничной емкостью, находящийся где-то в мю-пространстве. Если бы Том обладал необходимыми интеллектуальными резервами, он мог бы создать собственную виртуальную вселенную... Но в этом не было необходимости. Нужно только смоделировать будущее одного Оракула. Золотой свет. Странные структуры, мультифрактальные кроваво-красные лабиринты, невообразимые в перспективе вспомогательные формы... На секунду или на целую вечность Том представил всю систему вне каких-либо ограничений -- изменяющееся пространство, где даже законы логики могут выходить за рамки обыденного сознания. -- С меня хватит! -- сказал он. x x x И вот Том приступил к работе. Под видом помощи Эльве -- и якобы из интереса к охранной системе -- он познакомился с таким количеством протоколов, с каким только смог. Помог счастливый случай. Случайно услышав разговор между Жаком и Эльвой, Том решил проследить маршруты поставок. Оказалось, что лорд Шинкенар, живущий по соседству, осуществлял поставки Оракулу д'Оврезону. Он был посредником. Товары перевозили в грузовом поезде, идущем без остановки сквозь Шестую страту владений Тома и дальше через закрытые туннели, к которым нельзя было подобраться ни из бокового коридора, ни из запасной шахты. Через семь владений поезд следовал в следующий сектор. И где-то, на ничем не примечательном пространстве между секторами, поезд должен был сделать остановку, которая не регистрировалась ни в одном протоколе... Том начал тренироваться еще интенсивнее. Лазанье по стенам и потолку в тренировочном зале, занятия боксом с манекенами, купленными им в военной академии лорда Такегавы; бесконечные часы бега по пустынной галерее. Перевод алгоритмов занял в три раза больше времени, чем он рассчитывал, но в результате он смог загружать настоящие программы новостей и истинных предсказаний в свой мультифрактальный смоделированный мир. Затем внесение поправок, экстраполяции... Ошибки искажали модели так, что иногда они становились сверхъестественными путешествиями в кошмары. Невозможные события разворачивались на фоне мозаичных пейзажей. Но модели продолжали развиваться, и это было всего лишь началом. x x x Том проигнорировал приглашение в гости от Сильваны и не ответил Авернону, который поинтересовался, почему Том до сих пор не опубликовал ни одной работы. Чувствуя себя виноватым, он наконец составил ответ: "Так как я пренебрег матрицами с ортогональными компонентами в пользу подхода с использованием мультифрактальной функции, которая практически мгновенно материализует алгоритмы в мю-пространстве..." И уничтожил его, так и не послав. Время от времени он боксировал с кем-нибудь из руководимых Эльвой охранников, но те побаивались Тома. Все-таки он был их лордом. У безмозглых манекенов не имелось таких комплексов. x x x Однажды во время очередной экскурсии в домен знаний Пилота он обнаружил такое, что перепугался едва ли не насмерть. "Многие планеты, имеющие такие же размеры, как и Земля, -- прочитал он, -- существуют в межзвездном пространстве. Шесть таких планет было найдено в окрестностях Солнечной системы только в двадцать четвертом веке". Дрожь пробежала по его телу. "Так как при образовании эти планеты были отброшены далеко на периферию, средняя температура на них равна всего ЗОК, однако радиоактивность (и вследствие этого вулканическая активность) создает в недрах этих планет такие условия, которые позволяют океаническим водам..." Том потратил несколько дней, чтобы определить -- к великому своему облегчению, -- что Нулапейрон так же, как и Земля, вращается вокруг какой-то звезды. x x x Создать воспоминания. Дряхлый седой Оракул умирал. Усохшая плоть была уже практически ничем. Только широкие костлявые плечи напоминали о былой силе. Все вокруг, слуги и господа, стояли со склоненными головами, молчаливые и полные почтения. Создать восприятия, переносящие назад к раннему периоду. Заключительная программа новостей. Память перенесла его в юность на волнах энтропии потоков времени. Создать пограничное состояние. Последнее мгновение ясного сознания перед смертью старика. x x x Моделирование жизни было завершено. Это был конец, и в то же время это было начало. Том лег на пол и заплакал. x x x На следующий день он неловко натянул на ретранслятор оболочку нуль-геля. А затем раскрыл свой талисман и вложил в него кристалл. "Прекрасная работа, отец! -- Том вновь запечатал талисман и повесил себе на шею. -- Ты проделал хорошую работу". Этой же ночью он надел комбинезон, прикрепил маленький сверток себе на спину и накинул на плечи длинный черный плащ. Выходя из спальни, Том едва не сшиб Эльву, которая в одиночку совершала очередной обход дворца. -- Ой! Извини, Эльва! -- Уже поздно, милорд. -- Она пристально взглянула на него. -- Я направляюсь в кабинет. Он будет закрыт для всех на два дня. Я намерен провести там один эксперимент. -- Слушаюсь, милорд! -- Эльва поклонилась, привыкшая к тому, что он часто запирается от всего мира в своем кабинете. Том специально отправился в кабинет окольным путем и, удостоверившись, что его маршрут зафиксирован, активировал загрузку дезинформации. Затем выскользнул в коридор, перекинул через плечо плащ и бросился бежать. Глава 44 Нулапейрон, 3414 год н. э. Первоначально он собирался проникнуть в туннель где-нибудь в собственном владении и временно перекрыть в нем движение. К примеру, вызвать небольшой обвал -- это можно было бы сделать с помощью автоматических гамма-лазеров. А дальше можно было продолжить путешествие уже на поезде. Однако, поразмыслив, он понял, что это слишком опасно: неизбежное расследование привело бы к не менее неизбежному разоблачению. То, что владения лорда Шинкенара стали промежуточным пунктом в поставках для Оракула, вряд ли было простым совпадением... В идеале сбой в движении грузового транспорта надо представить как совершенно заурядное происшествие. Оставив дворец, Том прежде всего спустился до Пятой страты. Затем повернул в сторону границы, туда, где владения Шинкенара и его собственные граничили с никому не принадлежащими пещерами. Он проскользнул мимо каменной осыпи, которую регулярно обследовал уже на протяжении пяти декад. Потом прошел по петляющему узкому туннелю в расширяющийся проход, ведущий в район складов и распределительных пунктов. Здесь он слился с толпой -- рабочие вечерней смены направлялись домой, -- спустился вместе с ними по винтовой лестнице в торговый центр, расположенный стратой ниже. -- Будь доволен тем, что попадешь в собственную конуру, -- сказал Тому идущий рядом мужчина. -- И не говори, -- пробормотал Том. -- Соддин Клинвалд постарался и тебе подкинуть тяжелую работенку? -- А чего еще от этого ублюдка дождешься! Том некоторое время шел в толпе, а затем отделился, быстро, насколько это было возможно, нырнул в небольшую нишу и замер там в полной неподвижности. x x x Кольцо, которое Том носил на большом пальце, помогло ему проникнуть сквозь сканирующее поле грузового дока. Трюк заключался в том, чтобы закодировать входной пароль в журнале охраны таким образом, чтобы она не зафиксировала его идентификационный номер. Как и было запланировано, в доке находились эластичные грузовые контейнеры -- двухметровые черные сферы с короткими подпорками. Местом назначения ближайшего контейнера был дом Оракула д'Оврезона. Том протянул руку и вытащил из свертка на спине выкованный из красного металла меч. Надрезал верхнюю стенку контейнера. Ему повезло: внутри были маленькие мягкие пакеты, сушеные плоды гриппла и ягоды виклана. В туннеле, через который завтра поедет грузовой поезд, был слышен слабый шелест. Мрачно улыбаясь, Том перенес туда пакеты с едой. Ему пришлось сделать двенадцать ходок. Еду он оставил на съедение паразитам-мусорщикам. Вскоре он уже слышал легкий топот и шуршание; слышал, как разрывают обертки. Тогда он забрался внутрь контейнера, надел респираторную маску и свернулся в темноте калачиком. x x x Проснулся Том от того, что контейнер куда-то пополз. Расставил ноги, чтобы задержаться, но тут же понял, что никакого сползания не было: просто поезд ускорял ход, и в действие вступили законы инерции. Контейнер завибрировал. Том пошевелил головой и обнаружил, что затекла шея. Помогая себе рукой, нашел более удобное положение. Затем попытался снова заснуть, но не смог. А потом поезд остановился. x x x Контейнер начал медленно перемещаться, но никаких голосов не было слышно. Похоже, здесь все было полностью автоматизировано. Вскрыть стенку контейнера, чтобы проверить свое предположение, Том не решился. Наконец контейнер замер: видимо, его установили на место. А затем взревели мощные моторы, и Тому показалось, что внутри у него все оборвалось. Через секунду он понял: это было вертикальное ускорение. Вместе с контейнером он оторвался от земли и взлетел. Подъем, казалось, длился вечность. Том попытался мечом прорезать окошечко. Это ему удалось, но в свете крошечной тусклой лампы рассмотреть ничего, кроме соседних контейнеров, не удалось. Судя по всему, он оказался на борту какого-то корабля -- то ли воздушного, то ли космического. Воздух в трюме был холодным. Давление, судя по всему, оставалось нормальным. Том продолжал вглядываться в импровизированное окошечко, но корабль вдруг сменил курс, и в течение нескольких секунд Том в состоянии полной невесомости свободно парил в воздухе. "Я как птица", -- подумал он. Он не знал, что грузовой корабль попросту вписывался в параболическую траекторию, находясь высоко над поверхностью Нулапейрона. Глава 45 Нулапейрон, 3414 год н. э. Корабль продолжал падать вниз. "Забудь о нем!" -- приказал себе Том. Уцепившись кончиками пальцев за опору -- это была всего лишь маленькая впадина на твердой, как камень, поверхности, -- Том прижался к наклонной стене и избавился от плаща. Плащ, хлопая, как летучая мышь крыльями, полетел вниз и вскоре пропал из виду. Том изо всех сил держался за внешний край горизонтального каменного кольца метров десяти в диаметре. Ниже висела направляющая стрела для транспортных средств. А еще ниже... О Святая Судьба!!! Это был настоящий ландшафт! Как в модулях, рассказывающих о Карин... На секунду тошнота подступила к горлу. "Осторожно! -- Том прижался к поверхности стены и сумел не сорваться в бездну. -- Не забывай, чему ты успел научиться!" Он справился с дыханием и еще плотнее вжался в стену. "Так вот оно каково, парение на высоте! -- подумал он восторженно. -- И горизонт!" Впервые в жизни он видел настоящий горизонт. Лимонные небеса и темно-коричневые облака над пестрым ландшафтом. Темно-лиловые горы вдали. Разбросанные здесь и там, поблескивающие на солнце серебристые озера. А внизу под Томом раскинулись ржаво-зеленовато-голубые заплатки торфяников и болот. Воздух был чистым и почти осязаемым. Том уже ощущал пару раз сильные порывы ветра, которые -- разинь только рот -- вполне способны сбросить тебя в бездну. И вообще ему изрядно повезло. Вряд ли проникновение внутрь грузового поезда было правильным выбором. Достаточно сказать, что его могли бы превратить в лепешку грузоподъемные автоматы. Но не превратили. И ему удалось выбраться через хозяйственный блок из автоматического грузового корабля и не сорваться с бездну. И вот долгожданный миг настал... Его дыхание пришло в норму. Он сбросил ненужную респираторную маску. "Я хорошо подготовлен, -- думал он. -- Я контролирую дыхание и уверен в себе. Я тренировался целый год, чтобы сделать это. Более того, вся моя жизнь после смерти отца была подготовкой к этому". Том начал двигаться. Кольцо уходило на несколько метров вверх. Там оно сливалось с выпуклой поверхностью сферы. Это было плохо. Огромный выступ, который выдавался наружу, как необъятная скала, -- выступ украшенный сотней тысяч резных, сделанных из материала, похожего на терракоту, фигур: химер, запутанных лабиринтов, ярких картин -- находился очень высоко. И чтобы добраться до него, нужны были часы непрерывного подъема. И тем не менее Том Коркориган, маленький и ничтожный человечек, прицепившийся к огромной каменной сфере, имеющей километр в диаметре, сдаваться не собирался. Сфера парила над поверхностью Нулапейрона. Покрытая сложно переплетенной резьбой, со стороны она казалась каменным мячом, с верхнего полюса которого постоянно вырывались белоснежные клубы облаков. Это была сфера-терраформер, одна из тысяч существующих в небесах Нулапейрона, и она парила здесь вот уже более шестисот лет. Две декады назад Оракул Жерар д'Оврезон сделал ее своим домом. x x x Держась одной рукой и обхватив обеими ногами голову химеры, Том нашел устойчивое положение и позволил себе короткий отдых. У него был отличный комбинезон, эластичный и мягкий. Но даже в таком комбинезоне он уже вспотел, и надо было немного обсохнуть. Потом он внимательно осмотрел очередной этап подъема и полез дальше, грациозно преодолевая препятствия. Его стиль лазанья включал в себя собственноручно разработанные методы. Том иногда пользовался культей, чтобы, как крюком, зацепиться ею за выступ, но чаще ему приходилось полагаться на силу только трех конечностей. Карабкаясь на следующее препятствие, он сначала вытягивал свою единственную руку, потом подтягивался и вновь искал опору для руки, не имея права ошибиться. "Кулак и жеребенок", -- то и дело думал он. Старый слоган "нейронного дзен-кодирования", внушенный Дервлином, удерживал Тома в привычном состоянии, позволяя двигаться в ритме, который определялся выпуклой поверхностью скалы. Основой его стиля была гибкость. Вера в себя и безупречная техника имели большее значение, чем сила. Никто бы не смог лазать, как он, обладая только силой. Грубо говоря, ему надо было подняться по сектору огромного круга. Длина сектора составляла около восьмисот метров. А учитывая зигзагообразность маршрута -- иногда Тому приходилось даже немного возвращаться, -- наберется и вся тысяча. В конце концов он устал и повис, распластавшись, как лягушка, зацепившись пальцами за небольшой выступ на поверхности. А вскоре понадобится найти место для более длительного отдыха. Пустота, которую он мог бы, падая, пролететь за несколько секунд, отделяла его от далекой земли. Нет, это не пустота: порыв ветра чуть не оторвал его от опоры. Это сплошная турбулентность... Хаос... Хаос -- термин, пришедший из античной философии, возникший до того, как представление о Судьбе прочно вошло в человеческие души. "А там, ниже, только лишь нагромождение камней и грязь", -- сказал он себе, карабкаясь по ничем не примечательному участку серой гряды и полагаясь только на специальные альпинистские ботинки с присосками. Ну вот, пора и отдохнуть. Он нашел широкую расселину -- между двух плит, стенок сложного лабиринта, образовался провал. Закрепившись с помощью страховки, он постарался как можно лучше расслабиться. "О предназначение! -- подумал он. -- Как это тяжело". Впрочем, он никогда и не предполагал, что все будет просто. x x x Его не атаковали ни радиоуправляемые дроны, ни спустившиеся по веревкам воины, наставив на него гразеры. Никто не активировал защитные поля, с помощью которых его бездыханное тело тотчас было бы сброшено со сферы терраформера. Но были и другие, менее очевидные опасности, заключенные в противостоянии Оракулу, тому, кто знал его будущее... или думал, что знает. Главной такой опасностью была собственная слабость. x x x "Кулак и жеребенок", -- то и дело вспоминал он. Боль свела судорогой пальцы. Костяшки отцовских пальцев, погружающиеся в воронку кислоты... Том заставил себя преодолеть боль и продолжал двигаться дальше. Клочковатые серые облака плыли под ним, время от времени закрывая далекую землю. Он дрожал, и эта дрожь была вызвана не только похолоданием воздуха. Теперь он карабкался довольно быстро. Он почти скользил вверх по скале. Он был похож на механизм, преодолевающий препятствия и лишенный каких-либо чувств. Он продолжал подъем больше трех часов. "Я почти у цели", -- сказал он, взглянув наверх. И тут началось... Дождь обрушился на Тома, замолотил каплями по его спине. Поверхность скалы стала гладкой и скользкой. Всего в двух метрах над головой Тома был горизонтальный выступ скалы, гребень, тянущийся вдоль экватора. Но под ногами была скользкая поверхность, безо всякой опоры, и Том держался только на одном пальце. Его мышцы, казалось, разрывались от боли. "Двигаться вперед", -- приказал он себе. Нужен бросок, рывок через бездну. Это позволило бы ему схватиться за край экваториального гребня. "Сделай это сейчас!" -- приказал он себе. Несколько секунд, которые длились вечно, Том висел на руке. От смерти его отделяла только сила сведенных болью пальцев. Затем он закинул правую ногу выше головы, отыскал опору и зацепился за нее пяткой. "Сейчас!!!" Дождь заливал лицо. Том закинул наверх и другую ногу. Потом повисел вниз головой. У него оставались в запасе лишь секунды, так как поверхность скалы становилась все более скользкой. "Нужно подтянуться!!!" И вот он уже сидит на гребне. Ближайшее отверстие, через которое могли вылетать дроны, было закрыто. Том быстро пересек щель. "Будь внимателен!!!" Через мгновение его пальцы зацепились за край следующего, и он проник внутрь, в защищенное место. Он очутился внутри туннеля трехметровой ширины, уходящего в глубь терраформера -- горизонтальной трубы, предназначенной для выхода дронов в экстренных ситуациях. Однако, пройдя всего метр, он обнаружил, что туннель перегорожен мембраной. Он не мог двигаться этим путем. Том лег на пол, и его затрясло. "Это шок", -- объяснил он сам себе. Его разум был отделен от тела, и он мог только наблюдать за тем, как все его тело сотрясается в судорогах. x x x Когда Том проснулся, ему уже не казалось странным то, что с ним произошло. Да, он не смог контролировать охвативший тело тремор, ну и что?.. Теперь тремора не было и в помине. Том открыл рюкзачок, отхлебнул из фляжки жидкость, возмещающую потерю сил, пожевал безвкусное печенье с высоким содержанием углеводов и почувствовал, как к нему возвращаются бодрость и энергия. Дождь снаружи прекратился. По туннелю гулял свежий ветер. Небо было темно-желтым, с оттенками лилового на горизонте. Облака -- темно-коричневые. Пора снова в путь. Том не стал обследовать мембрану, которая перегораживала путь к центру терраформера. Если бы у него были с собой какие-либо устройства, способные обезвредить ее, сенсоры сети уже обнаружили бы его присутствие. Потрогав сквозь комбинезон свой талисман, он высунулся из отверстия, посмотрел на пестрый ландшафт внизу, вылез наружу и продолжил подъем. Ветер почти высушил скалу, но маленькие трещины и впадины оставались скользкими, поэтому нужно было двигаться очень осторожно. Том находился на верхнем полушарии, лезть было легко, и чем выше он забирался, тем меньше становился наклон поверхности. Те участки, где поверхность была изрезана, он пересекал с легкостью, кое-где даже мог идти по склону. Теперь он постоянно видел клубы белого пара, вырывающиеся из вершины и образующие плотный слой, который распространялся во все стороны от терраформера. На мгновение Том остановился, чтобы определить, можно ли дышать этим воздухом, но выбора у него не было -- с того момента, как он забрался в грузовую ракету, у него не оставалось выбора, -- и он продолжил путь наверх по совсем уже легкому для восхождения склону и вскоре достиг балюстрады. Вершина сферы была окружена кольцом перил. Над нею возвышалась украшенная орнаментом труба. Именно из нее вырывался и растекался вдаль, по всей атмосфере, густой белый пар. Том перепрыгнул через перила и оказался на твердой горизонтальной площадке. Арка входа была выложена мрамором и инкрустирована платиной, холл внутри оказался весьма просторным. Здесь не было мембраны. Не было также ни запаха озона, ни покалывания кожи, что могло бы указывать на присутствие сенсорного поля. И никаких воинов, стоящих на страже. Мягко ступая, Том медленно вошел внутрь. x x x Тут были блестящие полы. До Тома донеслись отголоски разговора, который велся на повышенных тонах. Даже спустя все эти годы Том мгновенно узнал характерный мужской баритон. Это был Жерар д'Оврезон. Оракул. -- Я здесь, -- прошептал Том и с трудом узнал свой голос. В холл, где стоял Том, вошел крупный широкоплечий мужчина. У него была мускулистая шея и прекрасное бирюзовое с белым одеяние. Казалось, алые отблески света так и пляшут на его бородатом, красивом лице с тяжелой квадратной челюстью. Он остановился, вгляделся в Тома и улыбнулся; его зубы сверкнули неестественно белым. И Том почувствовал зуд нестерпимого желания сжать изо всей силы кадык этого человека и смотреть, как Оракул, задыхаясь, неотвратимо встречает свою смерть. Смотреть, смотреть, смотреть... А потом д'Оврезон наконец заговорил: -- Приветствую тебя, Том! -- На губах у него по-прежнему играла легкая улыбка. -- Ты не поверишь... Но я ждал тебя. -- Конечно, ты ждал, -- сказал Том после небольшой паузы. Все его чувства были напряжены. -- Я всегда знал, что мне предстоит беседа с тобой. -- Д'Оврезон откинул плащ назад, через плечо. -- Прямо сейчас. Том метнулся в сторону. Оракул быстро повернулся, удерживая Тома в поле зрения. -- Тебе предстоит утомительный танец, Оракул, -- сказал Том, с трудом загоняя в душу злорадство. На мгновение глаза д'Оврезона потемнели, и в них промелькнуло странное выражение. -- Я знал, что ты это скажешь. Том улыбнулся: -- Ваша ложь недостаточно убедительна, Ваше Мудрейшество. Оракул устало вздохнул: -- Сказать тебе, чем закончится наша беседа? Леденящий страх охватил Тома: он вспомнил то, давнее предсказание. О судьбе отца... Том загнал страх туда же, куда и злорадство. Вынул из ножен меч: -- Тебе бы следовало начать с вызова охраны или активации защитных систем. Но теперь уже поздно. -- Я так не думаю. -- Оракул отступал под натиском наступающего Тома, но в лице его не было страха. Только на один миг Том заметил в его глазах выражение напряженной покорности и вековой скуки. Затем к д'Оврезону вернулась неизменная учтивость. -- Нет никакой необходимости в физических действиях, -- мягко заметил он. -- Я всегда знал о том, что ты не сможешь противиться желанию увидеть ее. Том остановился, замерев в оборонительной стойке, готовый в любой момент к отражению удара. -- Сейчас ты ее увидишь... -- Оракул усмехнулся в бороду. -- Она всегда со мной. Резко повернувшись, так, что плащ закрутился вокруг бедер, он размеренным шагом направился прочь по блестящим каменным плитам. Инициатива была утеряна напрочь. Тому оставалось только идти следом. x x x Овальной формы кристалл, цветом похожий на сапфир и заключенный в округлое золотое обрамление, был прикреплен к чаше-постаменту, украшенному резьбой в стиле барокко, и инкрустирован незнакомыми драгоценными камнями, переливающимися всеми цветами радуги. Кристалл был центром помещения: все вокруг -- округлые опоры, потолок с расходящимися из центра лучами и пол, выложенный концентрическими кругами из белых и голубых плиток, -- было расположено вокруг него. Чем ближе подходил Том, тем прохладнее становился воздух. Бусинки влаги усеивали поверхность кристалла, мешая рассмотреть заключенное внутри темное образование. Это был криосаркофаг. -- Ты смеешь!.. -- Том прыгнул вперед, занося меч для разящего удара. Оракул сделал едва уловимое движение в сторону -- так, будто он точно знал, каким образом Том будет действовать. Один из перстней на его руке вспыхнул голубым, и вокруг саркофага начали разворачиваться голограммы. "Сконцентрируйся!" -- приказал себе Том, но на периферии его зрения уже появился дисплей, на котором медленно сменялись колонки цифр. Том опустил меч и присмотрелся. И все понял: изменялись только данные о состоянии сосудов и процессе кровообращения. Церебральные же показатели практически не менялись. Только в глубине заднего мозга можно было заметить кое-какую активность. -- Ты говорил, что она жива!.. -- Разве? -- сказал Оракул, и печаль, зазвучавшая в его голосе, разлилась по всей комнате и слилась со вновь наступившей тишиной. В голове у Тома все перемешалось, и он уже не понимал, что сказал Оврезон, а что придумал он сам, Том. -- Автоматы следят за тем, чтобы ее тело оставалось живым, -- добавил Оракул. -- Она утратила способность осуществлять только высшие функции. -- Я вижу, -- пробормотал Том и мысленно позвал: " Мама!" -- Она мертва уже семь лет, -- отозвался Оракул. Будто странное, неправильное эхо... Стерев влагу с кристалла, Том увидел высокие скулы, гладкую кожу и полные розовые губы. Верхняя губа слегка выдавалась над нижней. Глаза закрыты. А волнистые волосы были все так же медно-рыжими. "Как она молода!" -- потрясенно подумал Том. -- Сколько ей могло быть лет, когда родился я?" На этот вопрос у него не имелось ответа, но сейчас, заключенная в объятия смерти, она выглядела не больше чем на десять лет старше Тома. -- Смерть -- всего лишь точка, -- в улыбке д'Оврезона не было и намека на человечность, -- в конце предложения жизни. А затем, безо всяких жестов со стороны Оракула, все голограммы исчезли. Это была древняя, запрещенная техника: прямой ментальный контроль за системами терраформера. Появились новые дисплеи. -- Это факт, Том, -- сказал Оракул. "Это факт, -- мысленно повторил Том. -- Сводки фактов. Сводки фактов и новостей". -- Некоторые тратят массу времени, -- сказал Оракул, -- занимаясь лишь пассивным наблюдением за реальными человеческими жизнями. "Некоторые тратят массу времени, -- подумал Том, -- на аналитические сводки... А также на политические речи. На собрания и церемонии. На уголовные суды и наказания слуг. На невнятные публичные исповеди и гонки по туннелям. И на военные действия". -- Наверное, это кажется тебе ужасным, -- сказал Оракул. Тысячи теней отражались на поверхности синей кристаллитной оболочки. А в холодновато-умных глазах Оракула опять появился какой-то нечеловеческий отблеск. -- Наверное, это кажется тебе ужасным, мой юный друг... Но ты никогда не сможешь понять этого. Том отвел глаза от саркофага: -- А разреши, я попытаюсь. -- Не стоит! -- На этот раз твое сознание обманывает тебя, -- сказал Том тихо. -- Бедный, бедный Оракул!.. Ты живешь тем, что составляешь сводки новостей, которые якобы "помнишь" увиденными в будущем. -- Том позволил себе легкую, едва заметную улыбку. -- В том самом будущем, которое давно загнало тебя в ловушку. -- Если бы ты мог помнить момент собственной смерти, -- тон Оракула был холоднее саркофага, -- твоя... -- последовала легкая пауза, пока Оракул искал слова, -- твоя точка зрения изменилась бы. Том взглянул на зажатый в кулаке меч, а затем пристально посмотрел в глаза Оракула: -- Зато я предвижу твою смерть. -- Она придет через много лет, -- в тихом голосе д'Оврезона снова зазвучали нотки грусти. -- Через много лет после твоей, Том. -- Ты можешь называть меня лордом Коркориганом, -- произнес Том, вновь поднимая оружие. Оракул отступил сквозь тихо движущиеся голограммы к опорам, подпирающим арку. Его широкие плечи и красивое лицо на мгновение оказались в центре водоворота, из которого вдруг высунулась детская ручка