Фредерик Пол. Эпоха нерешительности -------------------- Фредерик Пол. Век нерешительности. Frederik Pohl. The Age of the Pussyfoot (1969). ======================================== HarryFan SF&F Laboratory: FIDO 2:463/2.5 -------------------- 1 Освещение выхватывало каждого из находившихся в комнате, а возможно в парке, перемежая пятна - сгустки теней и символы - блики разноцветий. Глаза девушки в невесомом одеянии на мгновение заблестели розовым, а уже в следующий миг ее волосы окутала аура из чистого серебра. У стоявшего рядом с Форрестером мужчины кожа отливала золотом, а на лице лежала маска полумрака. Запахи тонкими нитями тянулись к Форрестеру: терпкая полынь сменялась чуть приторными розами. Издалека, и как-то отстраненно, долетали обрывки хрустальных музыкальных фраз. - Я богат! - возопил Форрестер. - И я жив! Никто не обращал на него внимания. Форрестер оторвал от грозди прозрачную виноградину - ягоды порекомендовал ему Хара, - поднялся на ноги, похлопал-приобнял девушку в тонкой накидке и нетвердой походкой двинулся к круглому бассейну, в котором приглашенные плескались, плавали и ныряли, образуя переплетение обнаженного беспорядка. Длительная реабилитационная индоктринация приучила к многочисленным новым понятиям, но полностью не очистила сознание от мусора прошлой жизни - Форрестер все еще чувствовал внутреннюю тягу к "непристойным" мыслям, поэтому его влекла к себе нагота тел, извивающихся в бассейне. - Это Форрестер, богатый человек! - раздался крик из бассейна. Форрестер улыбнулся и помахал купальщикам рукой. - Споем ему песню! Песню! - звонко предложила какая-то девушка, и тут же брызги полетели в сторону Форрестера вместе с пением. В первый момент Форрестер машинально пригнулся, но затем расслабился и спокойно позволил окатить себя с головы до ног теплой, благоухающей водой. - Веселитесь! Веселитесь! - крикнул он в ответ, с умиротворенно-довольной улыбкой глядя на обнаженные тела. Бронзовые и цвета слоновой кости, стройно-подтянутые и мягко-округлые, все тела были прекрасны. Форрестер знал, что отношение к нему не изменится, если он разомкнет снэпсы на шее и талии, скинет одежды и присоединится к купальщикам. Но еще лучше он знал, что тело его не может идти ни в какое сравнение с фигурами адонисов, оно не привлечет к себе внимания полногрудых венер. Поэтому Форрестер лишь стоял на бортике бассейна и смотрел. - Пейте и будьте веселы, ведь нам всем суждено умереть вчера! - провозгласил он и наугад полил купальщиков какой-то жидкостью из инджойера. Ему было наплевать, что он не так прекрасен, как любой и каждый из них. По крайней мере в данный момент он был по-настоящему счастлив. Ничто не тревожило его: ни заботы, ни усталость, ни страх. Даже угрызения совести оставили Форрестера в покое. И хотя сейчас он впустую транжирил время, он имел полное право транжирить время сегодня вечером. Это именно то, что советовал ему Хара: - Расслабься. Не торопись. Пройди акклиматизацию. Ты слишком долго оставался мертвым. Форрестер с готовностью последовал совету Хары. Утром он заново переосмыслит себя в ситуации и ситуацию в себе. Утром он со всей серьезностью окунется в этот новый мир и найдет в нем свое место. С некоторой грустью он подумал, что поступит так не из-за вынужденной необходимости, учитывая четверть миллиона, а потому, что считает безделье неправильным подходом к жизни. Развлекаться следует на заработанные деньги. Он намеревался стать примерным гражданином этого нового мира. Вспомнив уроки индоктринации, он выкрикнул в направлении одной из девушек дружеское, но непристойное предложение (хотя Хара и заверял Форрестера, что современная устная речь лишена непристойностей). Девушка ответила обворожительным жестом, который Форрестеру очень захотелось счесть за неприличный. Приятель - скорее всего - девушки, лежавший на бортике бассейна, лениво приподнял свой инджойер и обрызгал Форрестера какой-то возбуждающей жидкостью. Форрестер почувствовал дрожь от неожиданно сильного сексуального восторга, а затем, сквозь насыщение, его бросило в изнеможение. Какой восхитительный стиль жизни, подумал Форрестер, вздохнул, развернулся и медленно пошел прочь от бассейна под громкое пение. Купальщики по-прежнему брызгали в такт пению, но Форрестер уже был вне досягаемости. Еще несколько шагов, и он увидел... с кем очень хотел поговорить. Девушка. Невысокого роста, на целую голову ниже Форрестера. Она пришла без приятеля и, судя по всему, совсем недавно, поэтому была почти трезвой. Хара, который устроил вечеринку, может представить Форрестера девушке. Но Хара в данный момент куда-то исчез. Форрестер, долго не раздумывая, самостоятельно подошел к девушке и осторожно коснулся ее руки: - Я Чарлз Д.Форрестер, - сообщил он. - Мне пятьсот девяносто шесть лет, но у меня на счету четверть миллиона долларов. Сегодня мой первый день после слип-фризера. Я буду очень признателен, если вы присядете и побеседуете со мной или поцелуете меня. - Конечно, - согласилась она и взяла его за руку. - Давай приляжем на фиалках. Осторожней с моим инджойером. Он заряжен строго индивидуальным составом. Когда полчаса спустя подошел Хара, они лежали, нежно обнявшись, щека к щеке, и смотрели куда-то в глубину пространства. Форрестер сразу же заметил Хару, но продолжал мило беседовать с девушкой, которая срывала с лозы прозрачные как стеклянные шарики, ягодины. Пьянящие плоды, вечеринка в целом и ощущение общего благополучия слились воедино и стерли в сознании Форрестера обязательства перед обществом. Что бы ни случилось, Хара поймет и простит любое отступление от норм поведения. - Не обращай на него внимания, дорогая, - сказал Форрестер. - Значит, ты советуешь не соглашаться на донора? - Да. И на приманку в охоте. Многие зеленые новички шалеют от крупных сумм и клюют на приманку. Но ведь они даже не предполагают, что могут потерять в конечном счете. - Очень интересно, - согласился Форрестер, вздохнул, повернул голову и поднял глаза на Хару: - Хара, ты знаешь, что ты - зануда? - спросил он. - А ты - пьяница, - парировал Хара. - Привет, Тип. Кажется, ты нашла общий язык с моим подопечным. - Он мне нравится, - заявила девушка. - Само собой, Тип, ты тоже мне нравишься. Ну так как, подошло время шампанского? - Уже почти прошло. Я вас для того и ищу. Знаете, я ведь основательно стоптался, пока нашел шампанское для вечеринки. Так пусть, черт возьми, Форрестер подымется и покажет нам, как обращаться с вином. - Вынуть пробку, наклонить бутылку и разлить по бокалам, - рассказал Форрестер. Хара еще внимательнее вгляделся в него, покачал головой и крепче сжал инджойер. - Неужели не помнишь, что я тебе говорил? - с упреком произнес он и окатил Форрестера приятно взбадривающим ледяным душем. - Не напивайся сегодня. Приспосабливайся к новой жизни. Не забывай, что ты был мертв. А теперь покажи, как нам расправиться с шампанским. Форрестер, как послушный ребенок, поднялся и, обнимая одной рукой девушку, побрел за Харой к раздаточным столикам. В светлых волосах девушки, уложенных пышной короной, играли огоньки, напоминая испуганных светлячков. Если ему предстоит снова встретить свою единственно законную и потенциально возможную жену Дороти, вспомнил Форрестер, придется отказаться от подобных обниманий. Но именно в данный момент бытия это действие было необычайно приятно. И ободряюще. Странно, но он с огромным трудом мог припомнить и то, когда в последний раз обнимал хорошенькую девушку, и то, что всего девяносто дней назад его тело представляло собой криогенный кристалл, покоившийся в потоке жидкого гелия: сердце не билось, мозг застыл, а легкие представляли из себя бесполезный сгусток слипшейся ткани... Пай-мальчик Форрестер послушно открыл бутылку шампанского, произнес тост и выпил. Этикетка на бутылке была незнакомой, но жидкость внутри действительно оказалась шампанским. По просьбе Хары он промычал срифмованного "Незаконнорожденного короля Англии", ответил низким кивком на громкие аплодисменты, но не позволил отрезвить себя, хотя чувствовал, что действительно вновь начал пошатываться и запинаться. - Декаденты-ублюдки! - дружелюбно заорал он. - Вы умеете очень многое! Но вы не умеете напиваться! Потом они танцевали, сомкнувшись в единый круг, под пиццикато виолончели и звучание флейты. Их было более двадцати человек: они притоптывали и резко меняли направление движения, как в шуточном танце времен Робина Гуда, немного напоминая стиль Пола Джонса. - Чарлз! Чарлз Форрестер! Ты лепишь из меня неистовую аркадианку! - кричала девушка прямо ему в ухо. Он кивнул, улыбнулся и плотнее прижался, справа - к девушке, а слева - к огромному существу в оранжевом трико, к мужчине, который, как сообщили Форрестеру, прибыл с Марса, поэтому и спотыкался, сражаясь с гравитацией Земли. Но марсианин только смеялся. Смеялись все. Многие, очевидно, смеялись над Форрестером, наблюдая за его неуклюжими попытками попасть в ритм танца. И все же громче всех смеялся Форрестер. После этого общего танца он практически ничего не помнил. В общем хоре криков и советов о том, как поступить с Форрестером, прозвучало даже нездоровое предложение протрезвить его, но предложение вызвало лишь путаные смешливые споры. А счастливый Форрестер кивал, кивал и кивал глиняной головой на растянутой пружине. Он не помнил, когда закончилась вечеринка. Осталось только смутное предсонное воспоминание - девушка вела его по пустынной улице с высокими, темными, как монументы, сооружениями, а он перекликался с собственным эхом и подпевал ему. Но он помнил, что целовал девушку и неустойчивый афродиазивный аромат, вырвавшийся из ее инджойера, наполнил его странной смесью чувств - страсти и страха. Но дальше... он не помнил, как вернулся в комнату и лег спать. Проснулся он утром - жизнерадостный, отдохнувший, полный сил, но... в одиночестве. 2 Форрестер проснулся в овальной, упругой и уютно-теплой кровати, которая разбудила его успокаивающе-веселым урчащим звуком. Стоило ему зашевелиться, и звук прекратился, а поверхность под ним принялась легко массировать его мышцы. Зажегся свет. Вдали тихо заиграла прекрасная музыка, напоминавшая цыганское трио. Форрестер потянулся, зевнул, изучил языком зубы и сел. - Доброе утро, человек Форрестер, - сказала кровать. - Время восемь пятьдесят. У вас назначена встреча на девять семьдесят пять. Уже можно передать информацию о звонивших? - Позже, - не задумываясь ответил Форрестер. Хара предупредил его о говорящей кровати, и Форрестер не испугался; он как-то сразу осознал, что это не опасность, а очередное преимущество, составная часть комфорта нового приветливого мира. Форрестер, сгоревший заживо в тридцать семь во время пожара, по-прежнему считал, что не состарился даже на год. Он прикурил сигарету, тщательно, как решил с вечера, проанализировал ситуацию и заключил, что впервые в истории мира тридцатисемилетний человек находится в столь удивительном положении. Он - участник "чуда". Жизнь. Здоровье. Круг замечательных знакомых. И четверть миллиона долларов. Разумеется, он не был уникален, как сам себя воспринимал. Но только полностью восприняв факт своей смерти и воскрешения, не думая о миллионах и миллионах ему подобных, он мог чувствовать свою уникальность. И чувство сие было прекрасным. - Только что получено новое сообщение, человек Форрестер, - сказала кровать. - Притормози его, - посоветовал Форрестер. - Сначала я выпью чашку кофе. - Вы хотите получить чашку кофе, человек Форрестер? - Ты знаешь, что ты - зануда? Я сам скажу, чего я хочу, когда действительно захочу. Понятно? Чего Форрестер хотел по-настоящему и в чем он не признался даже самому себе, - желание растянуть удивительный момент сладостной отстраненности. Это было сродни освобождению и напоминало его первую неделю службы в армии, когда он осознал, что есть два пути отбарабанить срок: легкий и тяжелый. Легкий путь вычеркивал принятие собственных решений, и личная инициатива пресекалась. Ты подчиняешься приказам, а само пребывание в армии сопоставимо с продолжительным отпуском в плохо оборудованном лагере для взрослых. Здесь обстановка была роскошной. Но принцип поведения оставался армейским. Форрестеру нет нужды нагружать себя обязательствами. У него просто нет никаких обязательств. Он не должен тревожиться о том, чтобы дети не проспали школу, ведь у него не было больше детей. Он не должен больше ломать голову над тем, чтобы у жены было достаточно денег на ежедневные расходы, ведь у него не было больше жены. И, имей он желание, можно снова лечь, натянуть одеяло на голову и заснуть. Никто не остановит его; и никто не обидится. Если надумает, то он может напиться, может подольститься к девушке, может сесть и написать стихотворение. Все его долги уплачены или забыты за прошедшие столетия. Все его обещания исполнены, а неисполненные лежат вне пределов вероятного исполнения. Ложь, сказанная им Дороти об уик-энде 1962 года, далее не должна беспокоить его. Даже если правда и откроется, то она всем будет безразлична, но и сам факт того, что правду узнают, был невероятен. Короче говоря, список его прегрешений чист. Можно начинать жить. К тому же у него на руках весьма солидные гарантии продолжительной жизни. Ой не болен. Не существует никаких угроз его жизни. Даже опухоль, которую он заметил на ноге за несколько дней до смерти, не могла и далее оставаться злокачественной или хоть как-то угрожать его жизни; в противном случае доктора из Дорментория удалили бы ее. Ему не стоило беспокоиться даже о неприятной перспективе попасть под машину, - если таковые еще существовали - ведь даже при наихудшем раскладе это могло означать не более, чем несколько столетий в ванне с жидким гелием, а затем возвращение к жизни, которая станет еще прекрасней, чем ранее. У него на данный момент имелось все, что душе угодно. Единственный отсутствующий фактор он больше не хотел иметь, потому что некогда уже имел. Это... семья. И еще - друзья, положение в обществе. А в новой жизни, начавшейся в год 2527-й от Рождества Христова, Чарлз Форрестер был полностью свободен. Но радость не затмила осознание факта, что у всякой медали есть оборотная сторона. При внимательном рассмотрении он был никому не нужен в новом мире. - Человек Форрестер, - повторила кровать. - Я настаиваю. Получено сообщение категории "срочно" и уведомление о личном визите. - Матрац под Форрестером выгнулся горбом и сбросил его на пол. Ошеломленный, Форрестер проворчал: - В чем срочность? - Человек Форрестер, на тебя выдана охотничья лицензия. Лицензент - Хайнцлихен Джура де Сыртис Майджор, мужского пола, дипарадзаниец утопист, восемьдесят шесть прохождений, шесть футов четыре дюйма, импорт-экспорт. Человек внеземного происхождения. Причины не указаны. Страховые и гарантийные письма разосланы. Теперь можно подавать кофе? Кровать говорила и одновременно закатывалась в стену. Когда она исчезла в отверстии, диафрагма затянулась, не оставив никакого следа. Это разочаровало, но Форрестер вспомнил инструкции Хары, огляделся, увидел инджойер и сообщил ему: - Сейчас я хотел бы получить завтрак. Ветчина, яйца, тосты, апельсиновый сок. Потом - кофе и пачку сигарет. - Будет исполнено в пять минут, человек Форрестер, - сказал инджойер. - Позволь зачитать остальные сообщения? - Постой. Я считал, что сообщения передавала кровать. - Мы все одно целое, человек Форрестер. Сообщения следующие: Уведомление о личном визите - Тайко Хирониби присоединится к вашей утренней трапезе. Доктор Хара прописал эйфорик. Принимать по необходимости. Лекарство доставят вместе с завтраком. Эдне Бенсен посылает вам поцелуй. Первый Трест торговли и аудиторства рассчитывает на ваше покровительство. Общество Древнейших подтверждает, что ваша кандидатура одобрена для приема и оформления, как и льготы на переезд. "Циглер, Дюран и Колфакс, адвокаты"... - Рекламу можешь не зачитывать. Что значит - охотничья лицензия? - Человек Форрестер, на тебя выдана охотничья лицензия. Лицензент - Хайнцлихен Джура де... - Ты уже говорил. Теперь помолчи-ка. Форрестер задумчиво посмотрел на инджойер, принцип работы которого предельно ясен: дистанционный терминал ввода-вывода, связанный с сетью общих программ. Он оснащен приспособлениями, служащими то карманной флягой, то походной аптечкой, то косметическим набором. Он напоминал палицу или скипетр шута. Форрестер настойчиво убеждал себя, что разговаривать с палицей так же естественно, как говорить по телефону. Но на другом конце провода возле трубки находился человек... или голос человека, записанный на пленку... В любом случае, он не должен замечать данной неестественности. Форрестер сдержанно произнес: - Ничего не понимаю. Я даже не знаю людей, которые звонили мне. - Человек Форрестер, привожу список звонивших вам лично. Тайко Хирониби: мужского пола, дендрит-конфуцианец, аркадианист, пятьдесят одно прохождение, шесть футов один дюйм, организатор политического бизнеса. Он захватит свой завтрак с собой. Энде Бенсен. Женского пола. Универсалийка. Триммер-аркадианист, двадцать три заявленных прохождения, пять футов семь дюймов, надомница со стажем, дело не указано. Поцелуй прилагается. Форрестер не знал, чего ожидать, но был приятно готов ко всему. И он на самом деле получил поцелуй, что привело его в замешательство. Целующих губ видно не было. В воздухе затрепетал легкий аромат дыхания, затем последовало прикосновение к его губам - теплое, мягкое, влажное и сладостное. Удивленный, он потрогал пальцами свои губы. - Черт, как ты это сделал? - закричал он. - Сенсорная стимуляция через осязательную сету человек Форрестер. Ты примешь Тайко Хирониби? - Вообще-то, - начал Форрестер, - откровенно говоря, не знаю. О черт. Возможно, да. Пригласи его войти... Погоди. А не следует ли мне одеться? - Ты хочешь получить другую одежду, человек Форрестер? - Не сбивай меня. Подожди, - сказал он сердито и растерянно. Он поразмышлял с минуту. - Я не знаю, кто такой Хиро как его... - Тайко Хирониби, человек Форрестер. Мужского пола, дендрит-конфуцианец... - Заткнись! - Форрестер тяжело дышал. Внезапно инджойер в его руках зашипел и окатил его стремительно подсыхавшей жидкостью. Форрестер почувствовал некоторое расслабление. Он порадовался за быстрое действие транквилизатора, но не одобрил положение, что машина сама прописывает и "насильно" раздает лекарство. - О Боже, - охнул Форрестер. - Неужели мне так важно, кто он такой, этот Тайко? Вперед. Зови его. И поторопись с завтраком, понял? - Ты подходишь! - закричал Тайко Хирониби. - Лучше не бывает. И такой черепной индекс! Ты выглядишь... умопомрачительно! Я не могу подыскать слов и эпитетов. Ты, похоже, умница. Но большой повеса. Чарлз Форрестер серьезно, но радушно указал на стул. - Присаживайтесь. Не знаю, что вы намерены предложить, но тем не менее я готов обсудить это. Замечу, что японца со столь характерной внешностью вижу впервые в жизни. - Серьезно? - гость явно находился в смущении. И он совсем не был похож на японца: коротко постриженные волосы с золотистым оттенком, голубые глаза. - Они тут здорово научились менять внешность клиентам, - извиняющим тоном произнес он. - Вполне вероятно, что раньше я выглядел совсем иначе. Скажи, я первый, кто пришел к тебе? - Ты пришел до того, как я успел позавтракать. - Превосходно! Это действительно превосходно! Приступим к делу. Мы все загниваем, запомни это хорошенько. Люди - обычные овцы, и они знают, что их экспроприируют. Но пытаются ли они что-либо предпринять? Нет, да проступи на них пот! Они отсиживаются и наслаждаются этим. Поэтому и возникло Общество Нед Луд. Чарли, я не в курсе твоих политических убеждений... - Я привык считать себя сторонником демократической партии. По ключевым вопросам. - Забудь. Сегодня это не имеет значения. Разумеется, я официально зарегистрированный аркадианист, но многие "граждане" относят себя к триммер-оппозиции. И возможно, - он подмигнул, - возможно, их убеждения еще радикальнее, чем мои. Понимаешь? Мы завязли все. Завяз дружно. Обстановка влияет на всех и каждого. Если ты растишь детей с помощью машин, то неизбежно из них получаются, по меньшей мере, рьяные поклонники машин. Поэтому... - Эй! - настырно рявкнул Форрестер, глядя на стену. Приблизительно в том же месте, где исчезла кровать, диафрагма снова начала раскрываться. Она извергла из себя накрытый на двоих стол: на одной стороне стоял завтрак Форрестера, а на второй только чистые приборы. - А, завтрак, - обрадовался Тайко Хирониби. Он сунул руку в карман своей шотландской юбки и вытащил небольшую закрытую чашку и пластиковую коробку, в которой лежало что-то вроде крекеров, и шар, из которого, надавив, Тайко вылил в чашку горячий, зеленоватый чай. - Попробуешь маринованную сливу? - вежливо предложил он, открутив крышечку в углублении коробки. Форрестер покачал головой. Около стола появились стулья, и он быстро сел перед яичницей с ветчиной. Впритык к дымящейся тарелке был придвинут небольшой хрустальный поднос с капсулой и клочком золотистой бумаги, на котором было написано: "Я мало знаю о шампанском. Если почувствуешь, что вчера перебрал, прими капсулу. Хара" Похмелья Форрестер не ощущал, но капсулу было жалко выбрасывать. Он проглотил ее, запив апельсиновым соком и мгновенно почувствовал легкую приятную расслабленность. И у него даже возникло дружеское расположение к белокурому японцу, грызущему темный сморщенный плод. К Форрестеру подкралась мысль и нашептала, что капсула плюс зелье, которым инджойер обрызгал его, могут совместно вызвать совершенно непредвиденный эффект. Он почувствовал головокружение. Следует внимательно контролировать себя, заключил Форрестер и постарался задать вопрос максимально неприятным командным голосом: - Кто послал тебя ко мне? - Контакт был установлен через Эдне Бенсен. - Не знаю ее! - рявкнул Форрестер, старательно сдерживая смех. - Да? - ошеломленно произнес Тайко и прекратил грызть. - Какого же Пота! Она сказала, что ты... - Это неважно, - закричал Форрестер, а потом вздохнул, прежде чем задать убийственный вопрос, который он держал про запас. - Поясни один момент. Какие преимущества я получу, вступив в Общество? Блондин был явно рассержен. - Послушай, я ведь не заставляю тебя. Мы занимаемся полезным делом. Хочешь вступить - вступай. Хочешь выйти - выходи... - Не надо меня агитировать. Просто ответь на вопрос. - Форрестер сумел прикурить сигарету и выпустил струйку дыма в лицо Тайко. - Например, - продолжал он, - принесет ли это мне деньги? - Разумеется. Человек ведь нуждается в деньгах, не так ли? Но это не единственное, что... Форрестер ответил вежливо, но жестко, подавив в себе желание глупо захихикать. - Знаешь, другого ответа я и не ждал. Два транквилизатора вкупе с невыведенными из организма метаболитами алкоголя предыдущей ночи довели его - как он отметил - до состояния приличного опьянения. Умение, достойное подражания, считал Форрестер, держать голову чистой, когда ты пьян в стельку. - Ты реагируешь так, будто бы мы пытаемся сесть тебе на шею, - недовольно произнес Тайко. - Что с тобой? Разве ты не понимаешь, что машины лишают нас права естественного человеческого рождения, права быть несчастными, если на то появляется личная воля, права совершать ошибки и забывать. Разве ты не понимаешь, что мы, луддиты, хотим разнести вдребезги машины и вернуть людям мир?.. Поясню: разумеется, оставив исключительно жизненно необходимые машины. - Понятно, - согласился Форрестер, вставая и слегка покачиваясь. - Благодарю. Вам, почтенный Хирониби, будет лучше уйти. Я поразмышляю о вашем предложении, возможно, через некоторое время мы вновь встретимся. Не звоните мне, я свяжусь с вами сам. Форрестер вежливо "по-японски" закивал и сумел выдержать приятно-невозмутимую паузу, пока Тайко не добрался до двери и не закрыл ее за собой. Затем Форрестер согнулся пополам и зашелся от смеха. - Жулик! - выкрикнул он, немного успокоившись. - Посчитал меня легкой добычей! Проклятие богатых - из них вечно пытаются выманить деньги! - Не понимаю, человек Форрестер, - признался инджойер. - Ты обращаешься ко мне? - Ни за что в жизни, - посмеиваясь, ответил устройству Форрестер. Его переполняла растущая гордость. Пусть он походил на провинциала, но этот жулик получил от ворот поворот. Его интересовало - кто эта Эдне Бенсен, направившая мошенника и пославшая электронный поцелуй? Если она целует в жизни, как и через сенсорную стимуляцию рецепторной сети, то эта женщина достойна, чтобы с ней познакомиться. А дальше проблем не возникнет. Конечно, Тайко - наихудшее проявление эпохи, подумал Форрестер с удовольствием и радостью, зато четверть миллиона долларов остались нетронутыми! Двадцатью минутами позже, несмотря на протесты инджойера, Форрестер самостоятельно выбрался из здания как раз на уровне улиц. - Человек Форрестер, - удрученно протянуло устройство, - тебе лучше вызвать такси. Не стоит идти пешком. Гарантии не действуют в случае провокации или неосторожности пострадавшего, вызвавшей несчастный случай. - Да замолчи хоть на минуту. - Форрестер только и успел, что приоткрыть дверь и оглядеться вокруг. Город образца 2527 года был огромным, быстродвижущимся и очень шумным. Форрестер стоял на подобии подъездной дороги. Заросли воздушных десятиметровых папоротников частично маскировали двенадцатиполосную скоростную автостраду, плотно забитую стремительно несущимся в обоих направлениях транспортом. Время от времени машина подъезжала ко входу в здание, останавливаясь на мгновение, затем уносилась прочь. Такси? Форрестер размышлял. Попыток остановить машину он не предпринимал. - Человек Форрестер, - договорил инджойер. - Я вызвал аппарат реверса смерти, но он прибудет только через несколько минут. Я обязан предупредить, что расходы можно оспаривать согласно положениям о бонах. - Да заткнись ты. День, похоже, выдался теплым, и, возможно, Форрестер еще пребывал в некоем дурмане: искушение прогуляться было непреодолимым. Все вопросы можно отложить на потом. Не только можно, но и нужно отложить, сказал он самому себе. Совершенно очевидна задача - сориентироваться в городе. И он - чем гордился - считал себя истым космополитом в годы, предшествовавшие смерти, он чувствовал себя дома как в Сан-Франциско или Риме, так и в Нью-Йорке или Чикаго. И он всегда - где бы ни оказался - выкраивал время для прогулок по городу. Он и сейчас побродит по городу. И пошел к черту этот инджойер, решил для себя Форрестер. С решительным выражением лица он прикрепил инджойер к поясу и быстро зашагал по узкому тротуару. Прохожих было немного. Но не стоит делать поспешных оценок, думал Форрестер; вот только почему попадавшиеся ему навстречу люди казались изнеженными? Возможно, они могли позволить себе такой образ жизни. Несомненно, сам он, трезво размышлял Форрестер, выглядит волосатым троглодитом, грубым, диким и каменно-топорным. - Человек Форрестер! - вскричал инджойер, - Я должен информировать тебя, что Хайнцлихен Джура де Сыртис Майджор отклонил протест, сославшись на положение о бонах. Аппарат реверса смерти в пути. Форрестер врезал по инджойеру кулаком, тот утихомирился, а если и продолжал говорить, то его заглушал рев дорожного движения. Выхлопных газов не ощущалось: видимо, машины работали не на бензине. Форрестера окружал бесконечный несмолкаемый гул рассекаемого воздуха и стократно умноженное пение шин. Автострада пролегала между двух высоких светящихся зданий: одно мягко мерцало оранжевым, второе, прозрачно-хрустальное, - отливало серо-голубой сталью. В моменты редких пробелов автодвижения сквозь стекло здания он различал размытые контуры деревьев с огромными алыми плодами, росших во внутреннем дворике. На балконах дворика журчали фонтаны с ароматизированной водой. Инджойер вновь обратился к Форрестеру, но тот уловил лишь непонятное окончание фразы. - ...ая позиция занята, человек Форрестер. Тень скользнула к его ногам, и он поднял голову. Белый аэрокрафт без крыльев развернулся и вновь заскользил в направлении Форрестера. На борт была нанесена блестящая рубиновая эмблема, напоминавшая змеиный жезл Эскулапа. В застекленной рубке сидела молодая женщина в аккуратно-голубом, лениво наблюдая за невидимым Форрестеру экраном. Она отвела взгляд, посмотрела на него, сказала что-то в микрофон, снова посмотрела на него и вернула взгляд на экран. Аэрокрафт завис над его головой и, стоило Форрестеру пойти, последовал строго за ним. - Забавно, - громко произнес Форрестер. - Это забавный мир, - подхватил кто-то совсем рядом. Он повернулся. Четверо мужчин приязненно и открыто смотрели на него. Один из них казался высоким и крепкого телосложения, но на самом деле он был чрезмерно толст. Опершись на трость, он настороженно, но с интересом изучал Форрестера. Форрестер понял, что фразу произнес именно он, и одновременно вспомнил, что знает его. - Ну конечно же, - сказал он. - Марсианин в оранжевом трико. - Превосходно, - кивнул марсианин. Оранжевого трико уже не было на нем, на смену пришла просторная белая туника и шорты цвета асфальта. Кто-то из мужчин взял Форрестера за руку и пожал. - Так ты и есть тот самый обладатель четверти миллиона долларов, - сказал он. - Заскакивай в гости, когда это все закончится. Мне будет небезынтересно узнать, что думает о нашем мире такой парень, как ты. И он изо всей силы ударил Форрестера коленом в пах. Форрестер почувствовал, что мир взрывается, а эпицентр взрыва находится внутри его тела. Он заметил, что мужчина отошел немного назад и теперь с удовольствием и интересом наблюдает за Форрестером. Ему было тяжело следить за мужчиной: город пришел в движение, начал крениться, а тротуар ударил Форрестера по лбу. Он покатился по асфальту, держась руками за пах, но вращение быстро остановилось, а взгляд уперся в небо. Человек с Марса непринужденно сказал: - Не торопитесь. Времени достаточно для каждого. - Он поднял трость и прошел вперед. Форрестер отметил, как тяжело даются движения непривычному к гравитации. Удар трости пришелся по плечу и руке. Затем трость методично поднималась и опускалась: медленно и сильно. Трость наверняка была намеренно утяжелена. Марсианин работал ею, как бейсбольной битой. Боль в теле Форрестера стала как сама смерть... Рука онемела. Но все же, наблюдая за переходящей из рук в руки тростью, беспомощный, бессильный пошевелиться, он отчетливо видел парящий аппарат и терпеливый взгляд женщины. Однако боль была куда более терпимой, чем он предполагал. Возможно, подействовало лекарство от похмелья, посланное Харой. Возможно, это был всего лишь шок. - Ты был предупрежден, человек Форрестер, - где-то рядом с головой раздался грустный голос инджойера. Форрестер попытался ответить, но легкие отказали. Он не мог потерять сознание, хотя страстно желал этого. Возможно - еще одно действие капсулы-эйфорика Хары. Затем он почувствовал, что заветная цель близка. Боль в животе тревожно нарастала и начала утихать, а затем он не чувствовал ничего или, вернее, никаких физических страданий. Но боль засела в мозгу, хныкающая и причитающая. Почему? Почему я? 3 Форрестера вернули в сознание раскаты приближающегося смеха. Девушка радостно выкрикнула: - Он вращает! Он вращает! Ого, кажется, я даже видела патрон! Форрестер открыл глаза. Он лежал непонятно в чем, что покачивалось и тихо напевало. Девушка в голубом платье сидела спиной к нему, вперившись в экран, который сейчас показывал арену: раскрасневшаяся от возбуждения девчонка что-то громко кричала и довольно улыбалась, притопывая ногами, рядом с ней стоял мужчина с револьвером в руке, глаза его почему-то были завязаны. Нещадно болевшие ссадины и синяки моментально напомнили Форрестеру о том, что с ним произошло. Он с удивлением обнаружил, что еще жив, и прокряхтел: - Эй! Девушка в голубом повернула голову и через плечо посмотрела на Форрестера: - Ты в полном порядке, - сообщила она. - Главное - не переживай. Мы прилетим на место через минуту. - Куда? Она раздраженно вздернула плечами. Арена вместе с мужчиной и девушкой исчезла в тот момент, когда мужчина, казалось, начал поднимать оружие. А потом Форрестер видел над собой лишь небо и облака. - Немного приподымись, - посоветовала девушка в голубом. - И ты все увидишь. Смотри вон туда. Форрестер попытался приподняться на локте и, прежде чем рухнул на спину, зрение выхватило деревья и беспорядочную застройку зданий пастельных тонов. - Мне не приподняться! Черт, меня чуть не убили. - Он ощутил, что лежит на носилках и что рядом находятся еще одни "обжитые" носилки. Неожиданный сосед был укрыт простыней. Причем с головой. - Кто это? - завопил Форрестер. - Откуда мне знать? Я занимаюсь перевозкой, а не жизнеописаниями. Расслабься, или мне придется уснотворить тебя. - Тупая стерва, - отчеканил Форрестер. - Я не потерплю подобного обращения. Я требую... Постой! Что ты делаешь? Девушка обернулась, держа в руках нацеленный на него инджойер: - Замолчи и лежи спокойно. - Я предупреждаю тебя. Ты не посмеешь... Она вздохнула и обрызгала лицо Форрестера чем-то холодным. Он собрал все свои силы, чтобы высказать ей все, что он о ней думал, и в первую очередь - о ее возможной сексуальной жизни, о ее мире, в котором чинился произвол и попрание прав состоятельных людей. Он не смог вымолвить ни слова. Все, что ему удалось выдавить, прозвучало как: - Арррр. - Он не потерял сознание, но очень ослаб. Девушка процедила: - Я вспотела от тебя, зеленый. Ты ведь зеленый новичок? Я определяю на лету. Проснувшись в Дорментории, каждый из вас воображает себя Господом Богом. Пресвятая Богоматерь! Конечно, ты жив. И ты, несомненно, торчишь от собственной удачи. Но почему ты думаешь, что мы должны торчать вместе с тобой? Все это время аэрокрафт разворачивался и плавно заходил на посадку. Девушка, которую Форрестер первоначально принял было за пилота, не обращала внимание на маневры. Она была сильно рассержена чем-то и в итоге сказала: - Я свою работу знаю. Моя главная задача - сохранить твою жизнь или труп до тех пор, пока профи тобой не займутся. Я не обязана разговаривать с кем попало. А выслушивать чей-то бред и подавно. - Ааррр, - повторил Форрестер. - Ты мне даже не нравишься, - раздраженно уточнила она. - Из-за тебя я пропустила любимую передачу. Спи-ка лучше. Стоило аппарату коснуться земли, она снова подняла инджойер, и Форрестер мгновенно заснул. При температуре жидкого гелия все химические и биохимические процессы полностью прекращаются. На данном факте и на одной рациональной надежде базировалась самая крупная и прибыльная индустрия, рожденная на свет в конце двадцатого века. Под рациональной надеждой подразумевалось, что темп прогресса медицины за годы, последующие после смерти, будет соизмерим с темпом прогресса будущего в целом, и, следовательно, вне зависимости от причин, вызвавших смерть, в будущем появятся способы лечения и восстановления замороженного человека или, по крайней мере, новые знания сведут болезнь до стадии ее незначимости для продолжения нормальной жизнедеятельности (включая метод восстановления повреждений, вызванных низкими температурами). Абсолютный холод был призван остановить время. Индустрия называлась "Бессмертие Инк". Форрестер проснулся в Шогго, огромном городе с восьмивековой историей. Городской тысячеакровый парк, разбитый вдоль берега озера, упирался в холм, вокруг которого простиралась равнина. Холм был искусственным, в его недрах располагался Фриз-центр, обслуживавший данный регион Земли. Сто пятьдесят миллионов кубических ярдов было вынуто из чрева планеты для сооружения хранилища людей. После завершения строительства большую часть выбранной земли в качестве теплоизоляционного материала засыпали поверх хранилища. Крайние точки температур между уровнем земли и сердцем замороженного холма отстояли на пятьсот градусов по Фаренгейту (или триста с небольшим по Кельвину) и ограничивали рабочую шкалу Дорментория. Когда Форрестер осознал, куда доставил его белый аэрокрафт, его мгновенно охватил невыразимый ужас. Он едва начал пробуждаться и ощущал жуткую слабость, как будто инджойер девушки отключил на девяносто процентов контроль за мышцами (что и произошло на самом деле). Увидев над собой светлый равнодушный потолок, услышав стоны и щелчки тысяч пугающих приспособлений, возвращающих людей к жизни, он вновь застыл от ужаса, уверенный, что будет подвергнут повторному замораживанию. Пока им занимались, он лежал, нечленораздельно стеная. Но его не замораживали. Его принялись лечить. Кровь смыли с тела. Металлическим предметом обработали синяки и нанесли на них прозрачный вязкий гель, выдавливая его из длинной серебристой трубы, напоминавшей большую губную помаду. Два мерцающих экрана сжали левое бедро, Форрестер догадался, что это рентгеновский аппарат; потом на кожу в области сердца нанесли темный, поблескивающий раствор. После этой лечебной процедуры ему стало значительно лучше. И он даже смог заговорить. - Спасибо, - тихо поблагодарил Форрестер. Молодой на вид краснолицый мужчина, в данный момент работавший над пациентом - Форрестером, - небрежно кивнул и коснулся серебряным зондом пупа Форрестера. Взглянув на показания прибора, он заключил: - Отлично. Пожалуй, теперь все. Попробуйте подняться. Заодно посмотрим, способны ли вы дойти до кабинета Хары. Форрестер перекинул ноги через низкий бортик кровати, на которой лежал, и с удивлением обнаружил, что действительно может передвигаться. Синяки не болели, вернее, болели не слишком сильно, хотя он отметил симптомы возвращающейся боли. Краснолицый подытожил: - Вы в полном порядке. Большая просьба - попытайтесь как можно дольше держаться подальше от моего кабинета. И загляните к Харе. У вас накопились неприятности. Он отвернулся, стоило Форрестеру задать ему вопрос. - Откуда мне знать, какие? Отправляйтесь к Харе. До кабинета Хары его сопровождали тонкие, как наконечники копий, зеленые стрелы, прыгающие по полу коридора чуть впереди идущего человека, однако Форрестер заключил, что без труда найдет дорогу самостоятельно. Выйдя из блока экстренной помощи, он очутился в хорошо знакомой части Дорментория. Форрестер вспомнил, что именно здесь пробудился от ледяного сна, длившегося пять столетий. Здесь ежедневно на протяжении недели он принимал теплые, светящиеся масляные ванны - жидкость, в которую погружался Форрестер, вибрировала, пощипывала и усыпляла, но он с каждым днем ощущал, как прибавляются в нем силы. Процедурные кабинеты располагались этажом ниже спортивных залов, а здание, в котором находилась его спальня, стояли напротив клумб непривычного золотистого оттенка. Хотел бы он знать, как сложилась судьба у его товарищей по "выпуску". Оттаивающих Лазарей оживляли обоймами. Группа Форрестера состояла из пятидесяти человек, и хотя они провели вместе совсем немного времени, ситуация и переживания ускорили знакомство и сблизили людей. Но после выписки они разбрелись кто куда. Форрестер сожалел, что потерял с ними всякую связь. Затем он громко рассмеялся. Шедшая ему навстречу женщина в голубой куртке на ходу отдавала какие-то распоряжения устройству, прикрепленному к запястью. Она с любопытством и легким презрением посмотрела на Форрестера. - Простите, - извинился он, все еще давясь от смеха. Зеленая стрелка скакнула за угол. Он последовал совету указателя. Форрестер не сомневался, что выглядел в глазах этих людей странно, да он и чувствовал себя странно и слегка неуютно. Он был приятно удивлен, что скучает по товарищам из фризариума, испытывая нежную, отдаленную отрешенность; раньше он с таким же чувством вспоминал своих школьных друзей. А ведь с тех пор, как рассталась группа размороженных, прошло всего сорок восемь часов. Насыщенные сорок восемь часов, подумал Форрестер, и несколько тревожные. Даже богатство не смогло послужить предохранительным буфером между ним и окружающим миром. В этом он явно ошибся. Прыгающие зеленые стрелы-огоньки привели к двери кабинета Хары. Тот ждал его у двери. - Чертов камикадзе, - дружелюбно приветствовал он. - Тебя нельзя оставить без присмотра ни на минуту. Форрестер не считал себя человеком экспансивным, но сейчас он схватил руку Хары и радостно пожал. - Боже, как я рад видеть тебя! Я в растерянности. Просто не понимаю, что за дьявольщина тут у вас происходит и... - Старайся держаться подальше от неприятностей. Присаживайся. - По сигналу Хары из стены выкатились кресла, а на стол плюхнулась бутылка. Хара ловко подковырнул пробку и наполнил бокал Форрестера. - Я ожидал, что сегодня утром ты начнешь самостоятельную жизнь, а не вернешься в аппарате РС. Разве центр не предупредил, что на тебя охотятся? - Конечно нет! - Испуг, настороженность и негодование бурлили в Форрестере. - И как понимать - на меня охотятся? Я не имел представления... Затем пришло запоздалое осознание. - Хотя, - задумчиво продолжал он, - кажется, инджойер что-то бормотал... Боны, гарантии и неизвестный тип по имени Хайнц, откуда-то с Суркис-Мэджора. Кажется, это поселение на Марсе? Да? - Хайнцлихен Джура де Сыртис Майджор, - подсказал Хара, поднял бокал в молчаливом тосте за Форрестера и сделал маленький глоток. Форрестер последовал примеру Хары. В бокале оказалось шампанское. Хара вздохнул: - Даже и не знаю, Чарлз, но весьма вероятно, что у меня вырабатывается привычка пить такое вино. - К черту вино! Марсианин! Тот, в оранжевом трико! Ведь он и его бандиты избили меня. Хара озадаченно посмотрел на Форрестера и произнес: - Разумеется, это он. Форрестер резко приподнял рубиновый хрустальный бокал и допил залпом шампанское. Надо отметить, весьма неважнецкое. Одному Господу известно, где Хара раздобыл его, после того как Форрестер упомянул, что оно было одним из самых приятных напитков прошлого. Но сейчас оно, тем не менее, пришлось как нельзя более кстати. Пузырьки приятно щекотали нос, а главное - в нем присутствовал алкоголь, столь необходимый желудку Форрестера в настоящий момент. - Пожалуйста, объясни, что произошло, - робко попросил он. - О, пресвятой Пот! С чего мне начинать, Чарлз? Ну тогда скажи, чем ты насолил Хайнцу? - Ничем! Вернее, ничем особенным. Возможно, во время танца я наступил ему на ногу. - М_а_р_с_и_а_н_и_н_у_? Ты наступил ему на _н_о_г_у_? - сердито переспросил Хара. - Ну и что из того? Пусть даже и наступил, хотя полной уверенности у меня нет. Неужели ты из-за подобной мелочи начнешь психовать? - Марс отличается от Шогго, - терпеливо объяснял Хара. - Кто знает, может, и стал бы? Все зависит от обстоятельств. Ты прочел ориентационную книгу? Форрестер в ответ лишь вопросительно хмыкнул. - Книгу с информацией о годе 2527-м. Ты получил ее при выписке. Форрестер порылся в памяти. - Ага, кажется, я оставил ее там, где проходила вечеринка. - Показательно, - с некоторым недовольством произнес Хара. - Будь любезен постоянно держать в мозгу следующее: во-первых, я в некотором роде отвечаю за тебя; во-вторых, ты абсолютно не ориентируешься в окружающем мире. Я прослежу, чтобы ты получил новый экземпляр книги. Прочти ее, а завтра мы снова встретимся здесь. Сейчас у меня много работы. На выходе загляни в кабинет выписки и забери вещи. Он проводил Форрестера до двери, повернулся, но затем остановился, вспомнив: - Кстати, Эдне Бенсен передавала тебе наилучшие пожелания. Милая девушка. Ты нравишься ей, - сказал он и закрыл дверь. Закончив процедуры и пройдя через кабинет выписки, Форрестер получил белую папку, на которой золотыми буквами было напечатано его имя. В ней находились четыре документа: медицинская карта, тонкая в бронзовом переплете книга, на которой светящимися буквами было написано: "Ваш путеводитель по 26-му веку" (адаптировано для 1979 - 1990 годов). Третий документ явно предназначался для юридических целей. По крайней мере, прилагаемый к нему лист из плотного голубого материала напоминал повестку в суд. Форрестер вспомнил, что во время лечения доктор упоминал о каких-то неприятностях. Текст действительно намекал на неприятности, хотя слова выпадали из общего контекста или были совершенно ему непонятны. "Чарлз Дэлглиш Форрестер, незадействованный, незаявленный, пришедший, тридцати семи лет, безработный в ожидании, принимает поздравления и находится под присмотром. Требование: присутствие на слушании совпадения, час 10.75, день 15, месяц 9..." Он с отвращением почуял запах ненавистной юридической тарабарщины. Весь лист из голубого материала был испещрен мелким, едва разборчивым угловатым почерком, сопоставимым со шрифтом на чеках, заключил Форрестер, а затем осознал, что самостоятельно не в силах вникнуть в суть документа. На документе стояла дата: по прикидкам Форрестера, указанный срок наступал через неделю с небольшим; он с облегчением отложил его и приступил к изучению последнего документа в папке. Финансово-отчетный документ. К нему прилагалась металлическая пластинка с нанесенными угловатыми буквами, которую Форрестер определил, как чек. Он любовно провел по пластинке пальцами, но цифры озадачили его. Чек на сумму 231.057 долларов и 56 центов был выписан на его имя. Форрестер попытался сложить чек пополам, но тот разогнулся, как пружина, и восстановил прежний размер. Форрестер сунул чек в карман. Он был озадачен - куда подевались двадцать тысяч долларов? В процентном отношении к общему богатству сумма казалась незначительной. И он благодушно смирился с собственным объяснением, что данное общество, подобно всем обществам до него, имеет систему налогообложения. А двадцать тонн как некий "воздушный" вступительный взнос он мог себе позволить. И, почувствовав себя увереннее, Форрестер вышел на солнце и огляделся. День близился к вечеру. Солнце висело справа от Форрестера. Голубая полоска воды тянулась слева. Сейчас он смотрел на остроконечную массу городской застройки с южной стороны. Над головой пролетел аэрокрафт. В кабине Форрестер заметил какое-то движение. Блики солнца играли, отражаясь от металла и стекла. Несмотря на дневной свет, город постепенно насыщался неоново-флуоресцентным свечением. В Шогго, как выяснил Форрестер, обитало по меньшей мере десять миллионов жителей. Здесь располагались и театры, и карточные клубы, и дома, где каждый мог найти себе друга или любовницу. И даже врага. Где-то в городе обитала и девушка, целовавшая его прошлой ночью, - Тип? - и пытавшийся убыть его спятивший марсианин со своей бандой. Но где? Форрестер не знал, откуда начинать розыск. Живой, здоровый, с четвертью миллиона долларов в кармане, он ощущал себя на обочине жизни. Он стоял на поверхности планеты с населением в семнадцать миллиардов активно задействованных человек, и, по меньшей мере, вдвое большее количество спало в медленном холоде гелиевых ванн; а Форрестер чувствовал себя в полном одиночестве. Висящий на поясе инджойер заговорил: - Человек Форрестер. Вы прослушаете поступившие сообщения? - Да, - расстроенно согласился Форрестер. - Сейчас. Подождите. Он вытащил из пачки последнюю сигарету, прикурил, потом смял и выбросил пачку. Форрестер размышлял. Получив в собственность инджойер, он почувствовал себя обладателем кувшина с джином и трех желаний. Быстрота и четкость ответной реакции устройства обескураживала его. Он ощущал, что инджойер требует от него равноценной уверенности и четкости, к коим Форрестер не был готов. Печально улыбнувшись самому себе, он признал неловкость положения, в которое поставило его говорящее радиоустройство, начиненное безликими транзисторами и ферритовыми сердечниками. Через некоторое время он все же ответил: - Послушай. Я думаю, что мне следует танцевать от печки, вернуться в номер и начать весь путь сначала. Как мне лучше и быстрее добраться туда? - Человек Форрестер, - сообщил инджойер, - лучший способ добраться до ранее занимаемого вами помещения - такси, которое я могу вызвать. Однако трудность в том, что номер уже не ваш. Вы примете сообщения? - Нет. Обожди! Как понимать, что номер уже не мой? Я не освобождал его. - Это и необязательно, человек Форрестер. Уход - автоматическое освобождение. Форрестер сделал паузу, размышляя. И, в конечном итоге, признал несущественность факта потери гостиничного номера. Он ничего не оставил в номере: ни сумки, ни багажа, никаких личных вещей, даже помазка. Хотя Хара и подсказал, что бриться не придется неделю-другую. Единственное, он оставил в номере одежду, которую носил вчера вечером. Но одежда, как всплыло в его памяти, считалась одноразовой, так что ее наверняка утилизовали. - А как же счет? - спросил Форрестер. - Расходы оплачены Восточным филиалом центра выписки. Они внесены в ваш финансово-отчетный документ, человек Форрестер. Сообщения включают: одно срочное, два личных, одно юридическое уведомление, семь коммерческих. - Я не хочу их слушать. Подожди. Форрестер попытался сформулировать свой вопрос точнее. И потерпел неудачу. Он не являлся специалистом в области компьютерного программирования, так что было бесполезно говорить на таком уровне. Чистый абсурд - просить устройство оценить событие, но... - Черт... - выругался он. - Скажи одну вещь. Как бы ты поступил вот прямо сейчас на моем месте? Инджойер ответил без колебаний, как будто подобные вопросы задавались ему каждый день. - На вашем месте, человек Форрестер, то есть, окажись я человеком после размораживания, без жилища, без важных социальных контактов, безработным, неквалифицированным... - Картина обрисована точно, - согласился Форрестер. - Отвечай на вопрос. - Что-то зашевелилось под его ногами. Он сделал шаг в сторону, и мимо прополз металлический предмет. - Я бы выпил чашку чая, человек Форрестер. Затем за легким приятным ужином прочел бы книгу по ориентации. И, обдумав ситуацию после... - Достаточно. Металлическая штуковина засекла выброшенную Форрестером сигаретную пачку и, подсеменив к ней, заглотила. Форрестер внимательно наблюдал за сценой, а затем кивнул. - Порой ты выдаешь прекрасные идеи, машина, - согласился он. - Веди меня пить чай! 4 Инджойер вызвал Форрестеру такси - вскоре прибыл автомобиль без крыльев, напоминавший аппарат реверса смерти, который утром доставил его в клинику. Отличие заключалось лишь в расцветке: оранжево-черная вместо белой. Такси чем-то напомнило Форрестеру канун Дня Всех Святых и, пока он размышлял над этим, быстро доставило его в чайный ресторан, рекомендованный инджойером. Осмотревшись, Форрестер заключил, что попал в чудное место. Ресторан находился во внутреннем зале огромного, расползшегося как паучьи лапы здания в самом центре города. Такси залетело в сводчатое отверстие под стальным контрфорсом, которым могли пользоваться только птицы, ангелы да люди в аэрокрафтах, так как оно находилось на высоте двадцати метров. Такси остановилось, зависнув возле балкона, с которого ниспадали вьющиеся ветви цветущих роз. Форрестеру пришлось сделать шаг через зияющий промежуток пустоты. Ступив на балкон, он оглянулся - такси не шелохнулось, даже став легче на "целого" взрослого Форрестера. Девушка - волосы, как из прозрачного целлофана - приветствовала его: - Я получила ваш заказ, человек Форрестер. Будьте любезны следовать за мной. Он пересек вымощенный кварцем дворик, наслаждаясь покачиванием ее бедер, и не заметил, как оказался в зале ресторана. Его интересовал вопрос, что она делала со своими волосами, чтобы они приняли форму зонтика и обрели матовый оттенок. Она села рядом с ним возле играющего блика бассейна, в котором лениво плавали серебряные рыбки. Несмотря на причудливую прическу, девушка была симпатичной, с эксцентричными ямочками на щеках и темными, чуть удивленными глазами. - Я не очень-то знаю, что хочу заказать. Кстати, кто примет заказ? - спросил Форрестер. - Мы все единое целое, человек Форрестер, - откликнулась она. - Позвольте выбрать за вас. Чай и кекс? Он покорно кивнул. Девушка встала, развернулась и ушла. Форрестер наблюдал за аппетитно раскачивающимися бедрами, но уже с совершенно иным интересом и иным вопросом. Он вздохнул: непонятный, сбивающий с толку мир. Из папки, выданной Восточным филиалом центра выписки, он вынул книгу и положил ее перед собой на стол. Обложка была проста, название конкретно: "Ваш путеводитель по 26-му веку (адаптировано для 1970 - 1990 годов)" Куда идти Как жить Как распоряжаться своими деньгами Законы, обычаи, национальные особенности На обрезе были проставлены двойные пометки: Завязывание знакомств Проживание в рамках бюджета Как выжать все из инджойера Предполагаемая работа Где получить новую специальность ...и т.д. и т.д. Форрестер листал страницы, поражаясь объему и информативности книги. По его беглой оценке, внимательное изучение книги займет неделю. Очевидно, в начале ему следует решить безотлагательные вопросы. Со знакомством можно обождать. Он, похоже, уже заимел множество друзей - и врагов! - и их количество достигло черты Насыщения. Жить в рамках бюджета? Он улыбнулся, похлопал себя по карману с чеком. Как выжать максимум пользы из инджойера. Многообещающий, интересный раздел, подумал Форрестер, открыл книгу на нужной странице и начал читать: "Компьютерный терминал дистанционного управления, называемый инджойером, - наиболее ценная собственность в вашей новой жизни. Вообразите комбинацию телефона, кредитной карточки, будильника, переносного бара, справочной библиотеки и круглосуточного секретаря, и вы получите представление лишь о некоторых функциях, выполняемых инджойером. Основная функция терминала заключается в обеспечении связи с центральным компьютером города, в котором вы проживаете, на принципе общей базы данных и самопрограммирования. Под общей базой данных подразумевается, что около десяти миллионов инджойеров в Шогго являются общими пользователями единой информационной базы центрального компьютера. При переезде в другой город инджойер продолжает обслуживать вас, но он должен быть перенастроен на новую частоту и пульсокод. При переезде на общественном транспорте перенастройка производится автоматически. Однако, если вы используете иные способы передвижения или если по каким-либо причинам вы проведете некоторое количество времени в сельскохозяйственных районах, вы должны уведомить инджойер о ваших намерениях. В свою очередь, он своевременно уведомит о необходимых процедурах, которые должны проделать вы. Самопрограммирование означает, что данный программный продукт выполняет..." Самопрограммируемая девушка общего пользования, с темными серьезными глазами, принесла Форрестеру чай и кекс. - Благодарю, - кивнул он, пристально вгляделся в нее и закинул "пробный шар": - Зачтите сообщение, - попросил он. - Разумеется, человек Форрестер. Если вы хотите. Альфред Гюксман желает видеть вас по делу политического характера. Эдне Бенсен просит ответить на утреннее сообщение. Девятнадцатый Хроматический трест доводит до сведения, что от Вашего имени достигнута договоренность в использовании банковской системы треста... - Достаточно, - остановил он, восхищаясь формами, в которые загнали терминал общего пользования. - Остальное я заслушаю позже. Чай был без сахара. Но он оказался одновременно физически горячим и химически холодным, как ментоловая сигарета, за исключением, разве что, неопределенного вкуса. Форрестер вернулся к чтению книги. "Самопрограммирование означает, что данный программный продукт предоставляет сервисные услуги по транскрибированию нормальных вариаций голоса, идиом, акцента и остальных переменных модуляций в ориентационно-компьютерное изложение и далее в математические выражения, на которых работает компьютер. Если инджойер находится вне пределов досягаемости вашего голоса, вы можете, при желании, общаться опосредованно через другие терминалы общего пользования. Соответствующая модуляция будет автоматически установлена. Однако не пытайтесь использовать чей-либо персональный инджойер, когда ваш находится вне досягаемости. Соответствие кодировки не гарантируется. В случае потери или повреждения персонального инджойера..." Форрестер вздохнул и подкрепился кексом. Он различил аромат масла, корицы, но остальные вкусовые добавки были незнакомы ему. Странный, хотя и приятный вкус. Как и окружающий мир, который был ему подарен. - Человек Форрестер, - сказал инджойер, прикрепленный к поясу. Его голос был приглушен одеждой и скатертью. - Крайне необходимо выслушать два сообщения. Получено уведомление о личном визите и... Форрестер резко оборвал. - Послушай, я ведь последовал твоему совету! Я изучаю книгу. Дай хоть немного переварить информацию, прежде чем начнешь закидывать меня сообщениями. Если только, - после некоторого раздумья произнес он, - речь не идет о жизни и смерти. - Сообщений, содержащих вопросы жизни и смерти, не поступало, человек Форрестер. - Тогда помолчи. - Он вдруг услышал, как вдалеке духовой деревянный инструмент выводил приятную и странную мелодию. Из стенных панелей, в такт мелодии, исходило легкое пряное дуновение ветра, не менее приятное и странное. Форрестер, запинаясь, спросил: - Инджойер, ответь на вопрос. Почему этот Хайнц, забыл, как дальше, избил меня? - По данному параметру идентификация личности невозможна. В зарегистрированном инциденте принимали участие четверо лиц. Их имена: Шломо Кассаветес, Хайнцлихен Джура де Сыртис Майджор, Эдвардино... - Точно, Хайнцлихен Джура де Сыртис Майджор. Или, в данном случае, вся команда. Почему они отделали меня? - Получено приоритетное сообщение относительно Хайнцлихена Джура де Сыртис Майджора, человек Форрестер. Возможно, оно содержит необходимую информацию. Зачитать? - О черт! Почему бы и нет? - Хайнцлихен Джура де Сыртис Майджор опротестовывает принудительные гарантии и получил запрет на выплату внесенной суммы под свой бон. Вы уведомлены, человек Форрестер. Форрестер запальчиво воскликнул: - И это называется информация? К черту идиотские сообщения! Отвечай на вопрос. Какую цель преследовало нападение? - Человек Форрестер, вы задали три вопроса. Позвольте дать краткий пояснительный ответ. - Пожалуйста, старина. - Хайнцлихен Джура де Сыртис Майджор, являющийся гостем в руматориях, утилизуемых Элином Харой, имеет против вас жалобу, но причины жалобы пока не указаны. Он вызвал ассистентов: Шломо Кассаветеса, Эдвардино Рая и Эдвардето Рая. Они образовали временный альянс - Клуб единой цели - и официально подали соответствующе оформленное соглашение в отношении бон и гарантий. Указанное намерение убийства лишь первая фаза, импровизация. Указанный мотив: жалоба для де Сыртис Майджора, шутка для остальных. Соглашение зарегистрировано, а субъект - им являетесь вы, человек Форрестер, - уведомлен. Вы получили исчерпывающий ответ на три вопроса, человек Форрестер? - А как сам считаешь? - рявкнул Форрестер. - Возможно, что да. Но лишь в некотором роде. Ты хочешь сказать, что трое подлецов отделали меня до полусмерти ради _ш_у_т_к_и_? - Согласно заявлению - да, человек Форрестер. - И они разгуливают на свободе? - Установить их настоящее местонахождение, человек Форрестер? - поинтересовался услужливый инджойер. - Нет. То есть, они в тюрьме или уже в колонии? - Нет, человек Форрестер. - Оставь меня в покое на какое-то время, - попросил Форрестер. - Я с большим удовольствием почитаю ориентационную книгу. Выяснилось, что не слишком-то я много и знаю, хотя полагал иначе. Форрестер доел кекс, допил чай и погрузился в чтение. "Как использовать инджойер в качестве телефона. Вы должны знать точное имя и идентификационный спектр вызываемого лица. Единожды сообщенная инджойеру информация заносится в память. Для последующих звонков данному лицу вы просто называете реципрокальное (обоюдно-согласительное) имя или иную идентификацию лица, заложенную в память инджойера. В случае входящих звонков инджойер занесет в память необходимое точное имя и идентификационный спектр. Инджойеру будет достаточно вашей просьбы соединить с конкретным лицом, с которым вы хотите поговорить. Если вы захотите установить приоритетную линию - связь с любым лицом, то это лицо должно сообщить о своем желании персональному инджойеру. В противном случае ваши звонки могут быть поставлены на неопределенную задержку или полностью отменены данным лицом. Использование инджойера в качестве кредитной карточки. Вы должны знать фискальный адрес и спектр счета..." Запоздалая мысль всплыла в сознании Форрестера. Сообщения. Финансовые учреждения. И одно сообщение поступило, кажется, из подобного заведения. Он вздохнул и оглядел зал. Большинство столиков пустовало, хотя в просторном зале и сидело около пятидесяти человек по двое, по трое, редко - большими группами. Саундиционер заглушал их голоса, поэтому Форрестер слышал отдаленный наигрыш флейты и редкие всплески гигантских рыб, доносившихся из играющих бликами бассейнов. Его заинтересовало, как отреагируют люди, если он подойдет и заговорит с ними. Потрогав пальцами еще побаливающие синяки и ссадины на плечах и шее, он решил не искушать судьбу. Но внутренний вопрос сгенерировал идею; Форрестер перелистнул листы книги и нашел раздел "Как завязать знакомство". - Получено _с_р_о_ч_н_о_е_ уведомление личного визита, человек Форрестер, - проворчал инджойер. - Занеси в память, - ответил Форрестер, занятый чтением. Его ошарашил длиннющий перечень способов знакомства. Кроме того, существовали клубы. Причем в столь разнообразном изобилии, что закрадывалось впечатление - каждый из семнадцати миллиардов состоит членом по крайней мере двух клубов. Социальные клубы, гимнастические клубы, профессиональные клубы, политические группы, религиозные группы, терапевтические группы. Существовало Общество первых сетей на Марсе, Орден лояльности потомков и поклонников Барсума. Только в Шогго насчитывалось сорок восемь разных групп Любителей наблюдения за птицами. Были и коллекционеры марок, коллекционеры монет, коллекционеры налоговых жетонов и даже коллекционеры обменных талонов реактивных машин. Общество Древнейших привлекло его внимание. Оно объединяло людей таких же, как сам Форрестер, оживленных из мертвых глубин фризеров. В конце списка мелким шрифтом значились такие любопытные организации, как ВРОЕ (?) и Индустриальные рабочие мира (Мемориальная ассоциация). Загадка. Если организация существовала, то в ней должен состоять миллиард членов. Очевидно, в действительно все было не так, однако... - Человек Форрестер, - завопил инджойер. - Я должен проинформировать о личном визите... - Обожди, - сказал Форрестер, в удивлении оторвавшись от книги и уставившись в пустоту перед собой... Еле заметный аромат духов витал в воздухе. Форрестер отложил книгу и нахмурился. Запах был знаком ему. Откуда он возник? Очередное записанное на пленку сенсорное послание некой Эдне Бенсен? Он почувствовал прикосновение женской ладони к плечу, а затем нежные руки обняли его. Сенсорные записи показались невероятно убедительными, подумалось на мгновение, но затем Форрестер осознал, что это объятие не поддельно. Он не только ощущал, но и вдыхал присутствие нежных рук. Краем глаза он заметил их и, как борец, вырывающийся из захвата, повернулся им навстречу. И совсем рядом с собой увидел лицо девушки с вечеринки. - Тип! - возбужденно воскликнул он. - О Боже! Как я рад видеть тебя! Положа руку на сердце и не принимая в расчет дружеские поцелуи на вечеринке, Форрестер практически не знал девушку, но в этот момент она была невероятно дорога ему. Это напоминало случайную встречу в Тайване с человеком, который много лет назад сидел в противоположном конце вагона пригородной электрички. Не друг, даже не знакомый, но вознесенный случаем неожиданной встречи до статуса близкого и родного человека. Приподнявшись в полроста от кресла, он крепко обнял ее. Она засмеялась, дыхание чуть задрожало, и высвободилась из объятий. - Дорогой Чарлз, - произнесла она, тяжело дыша. - Не так же сильно... - Прости. Она села напротив, а он упал в кресло, восхищаясь ее темными волосами и бледной кожей, ее жизнерадостным красивым лицом и ее фигурой. Кое-кто из присутствующих в зале оглянулись посмотреть на них, но быстро потеряли интерес и вернулись к собственным делам. Форрестер сказал: - Я ужасно рад видеть тебя, Тип! Она насторожилась, а потом с легким упреком сказала: - Мое имя Эдне Бенсен, дорогой Чарлз. Называй меня просто Эдне. - Но прошлой ночью Хара называл тебя... О! - протянул он, вспомнив. - Значит, ты та самая девушка, которая посылала мне сообщения? Она кивнула. - И весьма приятные сообщения, - уточнил Форрестер, - не хочешь ли ты чаю? - Думаю, что нет, - ответила она. - По крайней мере, не в этом месте. Я пришла спросить, не согласишься ли ты отужинать у меня дома? - ДА! Она засмеялась. - Ты человек порыва, Чарлз. Неужели поэтому вас всех и называют камикадзе? Я говорю о вашем веке, конечно же. - Сложно судить об этом, - сказал он. - Потому что мне неизвестно, какой ярлык навесили на меня. Я пребываю в некоторой растерянности. И одна из причин того, что я так набросился на тебя... Я чертовски сильно нуждаюсь в собеседнике. Улыбаясь, она откинулась на спинку стула и сказала, что все-таки выпьет чаю. Его подали тут же, не принимая заказа. Очевидно, инджойер отслеживал разговор и сделал, как вышколенный официант, соответствующие выводы. Эдне сняла тонкую пушистую накидку, окутывавшую плечи настоящим облаком, и теперь та лежала неприметной складкой материи на спинке стула. Накидка, заметил Форрестер, открыла плотно облегающий блузон с глубоким вырезом, который - вырез! - с первого взгляда ошеломлял. Со второго взгляда он ошеломлял еще сильнее. - Дорогой Чарлз, - сказала она. - Почему ты ничего не заказываешь инджойеру? - Да я просто не знаю, что заказывать. - Все, что угодно! Что ты хочешь? Ты уже подал анкету интересов? - Вряд ли, - пожал плечами Форрестер. - Непременно сделай это. Как можно быстрее. Тебе выдадут информацию по работающим программам, по вечеринкам, где ты станешь желанным гостем, и по тем, с кем ты захочешь познакомиться. Ведь это ужасно - повиноваться импульсу, Чарлз, - искренне посочувствовала она. - И да поможет тебе инджойер! Оказалось, что его чашку снова наполнили. Он сделал маленький глоток. - Не понимаю, - сказал он. - Ты предлагаешь, чтобы инджойер за меня выбирал варианты развлечений? - Разумеется. Их _т_а_к _м_н_о_г_о_. Откуда тебе знать, что придется по душе? Он покачал головой. На этом разговор временно оборвался. Внезапно его инджойер произнес дребезжащим жестяным голосом: - ПРИОРИТЕТНОЕ СРОЧНОЕ СООБЩЕНИЕ! ЭТО ТРЕНИРОВКА! ВСЕМ В УКРЫТИЕ! ВСЕМ В УКРЫТИЕ! ВСЕМ В УКРЫТИЕ! - О, Боже, - с гримаской недовольства произнесла Эдне. - Пойдем. - ВСЕМ В УКРЫТИЕ, - громко повторил инджойер. И Форрестер понял причину металлического звука. Не только его, но инджойер девушки, как впрочем и инджойеры других людей, сидевших в зале, в унисон повторяли одно и то же сообщение. - ВСЕМ В УКРЫТИЕ! НАЧИНАЕТСЯ ОТСЧЕТ ВРЕМЕНИ! СТО СЕКУНД. ДЕВЯНОСТО ДЕВЯТЬ. ДЕВЯНОСТО ВОСЕМЬ. - Куда ты? - спросил Форрестер, поднимаясь вслед за девушкой. - В убежище, разумеется! Поторопись, Чарлз. Ненавижу попадать в подобные ситуации в общественных местах. - ДЕВЯНОСТО ОДИН. ДЕВЯНОСТО. ВОСЕМЬДЕСЯТ ДЕВЯТЬ. Он спросил, проглотив подкатывающий к горлу ком: - Воздушный налет? Война? Она, взяв его за руку, потащила к выходу в дальнем конце зала, куда уже потянулись посетители ресторана. - Не совсем, милый Чарлз. Неужели ты _н_и_ч_е_г_о_ не знаешь? - Нет. - Инопланетяне. Монстры. Чудовища. Не более того. Поторопимся, иначе там не останется свободных мест! 5 После зала - спуск на лифте, потом - короткий коридор с освещенными стенами, и они оказались в полумраке большого помещения. Минимального освещения оказалось достаточно, чтобы найти свободные места. Помещение быстро заполнилось; вскоре Форрестер услышал громкий глухой стук захлопнувшейся двери. Когда три четверти мест были заняты, человек в черном взобрался на сцену и заявил: - Благодарю всех за содействие и сотрудничество. Мне приятно сообщить, что в этом здании достигнута податливость в четыре девятых за сто сорок одну секунду ровно. Волна интереса прокатилась по залу. Форрестер вытянул шею, чтобы найти расположение динамиков, звук, казалось, шел со всех сторон - и, когда мужчина заговорил, нашел. Динамиком оказался его инджойер, как и все остальные инджойеры находящихся в зале людей, которые повторяли слова, произнесенные мужчиной. - Данная тренировка - одна из лучших в истории, - гордо заявил он. - И я счастлив, что это произошло сейчас, здесь. Теперь можете идти. - И это все? - спросил Форрестер у девушки. - Да. Ты поедешь ко мне? - Но, - продолжал он, - если предполагается налет или если существует некая вероятность, то... не лучше ли остаться?.. - Зачем, дорогой Чарлз? Нет нужды уподобляться зарывшимся в землю кротам. Это обычная проверка. - Да, но... - И, помедлив, он в задумчивости вышел из зала вслед за девушкой. Он был явно сбит с толку. Никто даже не упоминал ему о войне. Но когда он поведал о своих сомнениях Эдне, она в ответ лишь рассмеялась. - Война? О, Чарлз! Какие вы, камикадзе, забавные люди! Мы и так потеряли из-за тренировки уйму времени. Так ты отужинаешь со мной или нет? Он вздохнул. - Конечно, - сказал он как можно оптимистичней. В жизни своей, начавшейся вдохом с момента рождения в 1932-м и завершившейся тридцать семь лет спустя глотком пламени, Форрестер был преуспевающим, материально обеспеченным и прочно стоящим на ногах человеком. Он был женат и имел трех сыновей. Жену звали Дороти; небольшого роста, блондинка, чуть моложе мужа. Форрестер возглавлял отдел технической информации. А среди друзей имел репутацию прекрасного игрока в покер и полезного товарища, компаньона. Он не участвовал в боях второй мировой, но бойскаутом принимал участие и в акциях по сбору металлолома, и в антияпонских маршах. Юношей он прошел сквозь 50-е годы, то есть - сквозь истерию страха водородной бомбы. В те дни каждая городская улица, каждый дом были утыканы указателями бомбоубежищ. Он видел достаточно фильмов и телешоу и понимал значимость и подтекст тренировок учебных воздушных налетов. Форрестера разочаровало то, что он увидел. Он попытался выразить свое разочарование Эдне, которая переодевалась за ширмой, но данная тема не интересовала девушку. Учебные занятия раздражали ее, это было очевидно, но не настолько сильно, чтобы она тратила на них нервы. Девушка появилась из-за ширмы. Очень тонкое и очень белое платье едва ли подходило для приготовления ужина. Форрестер решительно одернул себя, ведь он пока не знает, как люди нового мира готовят ужины. Эдне с горячностью подошла к нему, взяла руку, поцеловала пальцы и тогда только села рядом. Но продолжения не последовало. - Извини, дорогой Чарлз, - сказала Эдне и повернулась к своему инджойеру, который, пока она переодевалась, лежал возле Форрестера. - Слушаю поступившие сообщения. Форрестер не слышал рассказа инджойера, потому что Эдне держала устройство возле самого уха, вдобавок уменьшив громкость. Форрестер прислушался, но слова, которые Эдне произносила в ответ, не несли никакой смысловой нагрузки. - Отмена. Удержать. Три. Переслать четыре. Два - без программных изменений, другие два по вариации А. Ну, вот и все, - сообщила она Форрестеру. - Чего-нибудь выпьешь? - С удовольствием. Она достала стаканы из, как заключил Форрестер, столика для коктейлей. Он заметил, что она не сводила глаз со стопки свертков, лежавших на низком столике в противоположном углу комнаты. - Извини, - сказала она, наливая в стаканы зеленоватую жидкость, сначала Форрестеру, потом себе. - Пойду загляну в поступления. - Она сделала небольшой глоток, встала и подошла к столику. Напиток понравился Форрестеру. Он был приятным на вкус, хотя и слегка переслащен. Пузырьки щекотали нос. Он встал и подошел к девушке. - Новые приобретения? - спросил он. Эдне разворачивала пакеты и вынимала одежду, небольшие упаковки, очевидно, с косметикой, какие-то устройства, видимо кухонную утварь. - Да нет же, дорогой Чарлз. Это моя работа. - Она сосредоточилась на изучении мягкой, пушистой зеленой вещи, задумчиво прикладывая ее к щеке. Мягким движением рук она набросила ее на плечи, и зеленый предмет превратился в жабо эпохи Елизаветы. - Нравится, дорогой? - Вполне. То есть нравится. - Мягчайшая. Как пух. Дотронься. - Она приложила руку Форрестера к жабо. Материал был мягким, как мех, по когда он отнимал руку, то ворсинки мгновенно становились колючими, накрахмаленными. - Или это, - сказала она, сняла жабо, заменив его блестящим шелком, который почти полностью растворился на ее плечах, придав коже блеск и цвет. - Или... - Бесподобно красиво, - восторгался он. - Но как понимать, что это твоя работа? - Я реагатор, - гордо сообщила Эдне. - Привязана к пятидесяти миллионам. Надежность: два, двадцать девять. - Что означает? - Если мне понравится вещь, то с вероятностью девяносто девять из ста, что другим она тоже понравится. - Пятидесяти миллионам? Она кивнула, раскрасневшись, довольная собой. - И этим ты зарабатываешь на жизнь? - Я становлюсь богаче, - уточнила она. - Скажи! - Она задумчиво посмотрела на него. - Знаешь, сколько таких, как ты, выходят из дорменториев? Вероятно, ты сможешь получить похожую работу. Я могу спросить... Он снисходительно похлопал ее по ладони: - Нет, спасибо, - сказал он, старательно сдерживая воспоминание о своем огромном состоянии, хотя, по случайным вспышкам памяти, на вчерашней вечеринке он вел себя куда менее сдержанно и скромно. Уж он насовершал вчера ошибок! Наглядное подтверждение тому - марсианин. - Я еще не спрашивала, - Эдне запнулась, откладывая вещи в сторону. - Как ты умер, Чарлз? Он дождался, когда она вновь села рядом, и сказал: - Сгорел при пожаре. И, как понимаю, я умер героем. - Неужели! - Заявление произвело на девушку впечатление. - Я был добровольцем-пожарным. И как-то в одной из квартир возник пожар. Стоял жутко холодный январь. За две минуты можно было намертво вмерзнуть в лужу. В одной из квартир верхнего этажа остался ребенок, а ближе всех к лестнице стоял я. Форрестер отпил из бокала, восхищаясь молочно-золотистым цветом. - Я забыл взять кислородный пакет, - признался он. - Задохнулся от дыма. Или от совместного действия дыма и перегрева. Да и выпивка подсобила. Я возвращался с вечеринки. Хара сказал, что я дышал огнем: легкие были практически сожжены. Наверное, сгорело полностью и лицо. Сейчас я выгляжу несколько иначе, чем раньше. Худощавей, и почему-то помолодел немного. Да и цвет глаз не был таким ярко-голубым. Она захихикала. - Хара неудержим в редактуре. Но большинство людей и не возражают против улучшений. Ужин, как и завтрак утром, подали через отверстие в стене. Эдне вышла из комнаты, пока стол сервировался. Она отсутствовала несколько минут, а когда вернулась, лицо ее выражало удивление. - Вот и все, - без объяснений сказала она. - Теперь за еду. Форрестер практически не смог определить происхождения ни одного из поданных ему блюд, которые напоминали восточную кухню. Смесь жестких хрустящих водянистых каштанов и вязкое тягучее вещество разнообразили сочный салат и клейковину крахмала. Вкус пищи был своеобразный, но приятный. За ужином Форрестер рассказывал о себе: о жизни писателя-технаря, о детях, об обстоятельствах смерти. - Ты, очевидно, стал одним из первых замороженных, - прокомментировала она. - 1969-й? Замораживание началось всего несколькими годами раньше. - Первым в жилом квартале, - улыбаясь, согласился он. - Наверное, деньги заплатила пожарная компания. А грузовик реверса смерти, подарок местного миллионера, возжелавшего иметь его под рукой, появился незадолго до пожара. Но я не думал, что окажусь первым клиентом. Он попробовал нечто, напоминавшее лук со сметаной, запеченный в тесте, потом сказал: - Дороти осталась не в самой выгодной ситуации... - Жена? Форрестер кивнул. - Интересно, можно ли что-нибудь разузнать о ней? Как она жила дальше. Что произошло с детьми. Она была молодой, когда я погиб... Так... Ей исполнилось тридцать три. Не знаю, имея умершего и замороженного мужа... вышла бы она вновь замуж... Надеюсь, что вышла. Я хотел сказать... - Он осекся в раздумье, что хотел пояснить. - Кстати, - продолжил он, - у Хары есть архив. Она прожила еще пятьдесят лет. Умерла на девятом десятке от третьего обширного инфаркта. А за несколько лет до смерти ее разбил паралич. - Он покачал головой, пытаясь представить крохотную блондинку Дороти старой, прикованной к кровати старухой. - Наелся? - спросила Эдне. Он немного испуганно вернулся в комнату к Эдне. - Ужин? Да. Изысканно вкусно. - Она что-то нажала, и стол исчез. Хозяйка поднялась. - Пойдем. Ты выпьешь кофе. Я заказала его специально для тебя. Музыку включить? Когда он вник в смысл ее слов и хотел сказать: "Не стоит", она уже включила какую-то музыкальную аппаратуру. Он остановился, прислушался, приготовившись ко всему, но с вожделенной мыслью надеялся на Бартона и musicue concrete [конкретная музыка (фр.)]. В итоге музыкой оказались скрипки, исполнявшие отвлеченного, интроспективного Чайковского. Эдне прижалась к нему, источая тепло и пьянящий аромат. - Тебе надо подобрать квартиру, - сказала она. Форрестер обнял девушку. - Наш кондоминиум заселен практически полностью, - задумчиво произнесла она. - Но можно подыскать что-нибудь достойное. Есть пожелания? - Зная ничтожно мало, трудно ориентироваться. Девушка произнесла: - Как приятно. - И тем же тоном, чуть погодя. - Считаю должным предупредить. Я личность естественного течения. Сегодня минус четыре дня М, и я мечтаю только о том, чтобы меня обняли. - Она зевнула и приложила ладонь ко рту. - О, прости. Она отметила выражение его лица. - Ты не возражаешь? - садясь, спросила она. - Впрочем, я могу принять таблетку. Чарлз, что с цветом твоего лица? - Ничего, все в порядке. Извиняющимся тоном она сказала: - Прости. Но я действительно очень мало знаю об обычаях камикадзе. Если это ритуальное табу... то тогда прости. - Это не табу. Недопонимание, не более. - Он взял стакан и протянул его Эдне. - Добавка существует в доме? - Дорогой Чарлз, - потягиваясь, сказала она. - Этой дозы достаточно. У меня есть идея. - Выкладывай. - Я лично подберу тебе квартиру! - воскликнула она. - Оставайся здесь. Заказывай все, что душе угодно. - Она прикоснулась к невидимой кнопке и добавила: - Если ты не знаешь как, то спроси детей. Они остаются с тобой, чтобы поддержать компанию. Фреска, занимавшая всю стену, раздвинулась и образовала огромный дверной проем. Форрестеру открылась ярко освещенная, веселая детская, в которой двое малышей гонялись друг за другом вокруг лабиринта-горки. - Мы поужинали, Мим, - закричал один из них, затем, увидев Форрестера, толкнул второго локтем. Оба молча и оценивающе смотрели на незнакомца. - Милый Чарлз, надеюсь, ты не возражаешь? - спросила Эдне. - Это одно из проявлений особенности личности естественного течения. Малышей было двое; мальчик и девочка; по прикидке Форрестера - семи и пяти лет. Они приняли его появление в доме без вопросов. Хотя, грустно улыбнулся Форрестер, вопросов-то оказалось предостаточно. - Чарлз! Действительно ли раньше люди _у_ж_а_с_н_о _с_м_е_р_д_е_л_и_? - Чарлз! Ты ездил на _а_в_т_о_м_о_б_и_л_я_х_? - Когда маленькие дети работали в угольных шахтах, то ели ли они хоть что-нибудь, Чарлз? - А с чем они _и_г_р_а_л_и_, Чарлз? С _н_е_г_о_в_о_р_я_щ_и_м_и куклами? Он пытался подробно отвечать. - В мои дни с детским наемным трудом уже было покончено или почти покончено. А куклы разговаривали. Но не очень разумно. - Когда ты _ж_и_л_, Чарлз? - Сгорел заживо в 1969-м... - За _к_о_л_д_о_в_с_т_в_о_, - пронзительно закричала девочка. - Нет. Ведьм перестали сжигать лет за сто до того. - Чарлз старался не рассмеяться. - В те дни обычные дома имели свойство загораться. - Пожар в Шогго! - закричал мальчик. - Корова миссис Лиэри и землетрясение! - Что-то в этом духе. Но существовали люди, чья работа заключалась в тушении пожаров. И я был одним из таких людей. Только я попал в огненный капкан и погиб. - Мим однажды утонула, - похвасталась девочка. - А мы не умирали никогда. - Но как-то ты все же заболела, - серьезно напомнил мальчик. - И ты могла умереть. Я слышал разговор Мим с медоком. - Дети, ходите в школу? - поинтересовался Форрестер. Они посмотрели на Форрестера, а затем друг на друга. - Я хотел сказать, вам достаточно лет, чтобы приступать к занятиям? - Разумеется, Чарлз, - сказал мальчик. - Кстати, Тант должна прямо сейчас отправиться на урок. - Как и ты! Мим сказала... - Мы должны быть вежливы с гостем, Тант. - Мальчик обратился к Чарлзу: - Чем мы можем помочь тебе? Заказать еду? Выпивку? Посмотришь программу? Секс-стим? Хотя, полагаю, ты должен знать, - сказал он извиняющимся тоном, - что Мим как личность естественного течения... - Да, да, я знаю это, - поспешно сказал Форрестер и подумал: "О Боже!" Поздно, в чужой монастырь со своим уставом не ходят, вздохнул Форрестер, а про себя твердо решил следовать образу и подобию людей две тысячи пятьсот двадцать седьмого года. Решение он принял чистосердечно и без принуждения. Но все это напоминало торопливые сборы на вечеринку. Вы опаздываете и приезжаете не в восемь, а в десять, настроение поганое, воротник жмет, накрахмаленная рубашка еще не высохла - вы в мыле, но только потому, что вас облили дети, когда вы контролировали их вечернюю чистку зубов. Хозяин - старина Сэм - потрясающий зануда; а его жена Майра, находясь в обычном запое нувориша, демонстрирует гостям новейшую посудомойку. Завязывается разговор, естественно, о политике. Сэм злобствует и злорадствует. Но дальше - вторая порция выпивки. Потом - третья. Лица просветляются - приходит раскрепощение и успокоение. Вся орава дружно смеется над вашими плоскими шутками. Тягомотная музыка сменяется танцевальной. И вы втягиваетесь в ритм вечеринки... Я постараюсь, поклялся Форрестер, присоединяясь к детям в их настольной игре против инджойеров. Я поймаю настроение нового мира, даже если оно будет стоить мне жизни. 6 Итак, вставать рано с мыслью покорить мир. Квартира, выбранная Эдне, очаровала его. Стены раздвигались, и за ними возникали шкафы и кладовые любой нужной ему конфигурации и размера. Окна оказались подобием телеэкранов, но Форрестер решительно не стал тратить время на исследование чудес. После беспокойного сна он отправился на вылазку - зондировать новый мир и учиться жить в нем. Дети были изумительны. Он вымолил их у Эдне, и они стали экскурсоводами. Они отвели его в офис Девятнадцатого хроматического треста, где старый толстый Эбенезер Скрудж, тщательно изучив чек Форрестера, дотошно объяснил, как снимать деньги со счета, педантично проконтролировал подписание необходимых для открытия счета документов и только в пожелании, произнесенном на прощание, открылся: - Всего хорошего, человек Форрестер. Дети затащили Форрестера перекусить в титанианский ресторан: повседневное дело для них, но для него - очередное испытание на прочность, учитывая, что титанианцы употребляли пищу исключительно в живом виде. Он едва справился с трясущимся, извивающимся и соскальзывающим с ложки мясным заливным. Затем дети отвели его в игрошколу, где три часа в неделю они соревновались и играли со сверстниками. Уроки преподавались дома через инджойер детской модификации. Форрестер быстро оказался втянутым в игру "Падение Лондонского моста" с четырнадцатью сорванцами и одним взрослым; он символически проиграл ритуальное убийство и погребение в основании моста, полностью соответствовавшее детскому стишку. Дети завели его в кварталы бедняков и нервно хихикали, сдавленные предписанием запрета разговора с кем-либо. Через некоторое время Форрестер лишился мелочи, раздав ее бледным, запинающимся существам, сбивчиво рассказывающим слезливые истории об ожогах на Меркурии и о разоривших их страховых фирмах. Затем дети отвели Форрестера в парк, показав и наземный и подземный ландшафты, внизу пейзаж был топографически гротескным: журчащий ручей протекал сквозь подножие холма и взбирался вверх по склону. Они показали уток и лягушек, и венерианскую рыбу с оперением, которая хватала кусочки еды, бросаемой детьми в воду. Они привели его в музей, где анимированные увеличенные клетки проходили стадию митоза и лопались со звуком вытаскиваемой из болота коровьей ноги. А воссозданный Tyrannosaurus Rex кряхтел, рявкал и шумно топотал ногами, его оранжевые глаза смотрели точно на Форрестера. Они показали Форрестеру все свои таинственные сокровища, но старательно обходили заводы, фабрики, административные здания, магазины. Они таскали его за собой по Шогго, пока их инджойеры не начали выговаривать им свое "фе". А инджойер Форрестера строго сообщил: - Человек Форрестер! Дети должны быть возвращены для периода сна. А вам следует выслушать сообщения. Дети растерянно и расстроенно посмотрели на взрослого. - Ничего страшного, - успокоил Форрестер. - Продолжим экскурсию завтра. Как нам добраться до дома? - Такси, - нерешительно произнесла девочка. Но мальчик закричал: - Пешком! Мы дойдем пешком! Я знаю, где мы находимся. За десять минут мы доберемся. Если не веришь спроси свой инджойер. - Я верю тебе, - кивнул Форрестер. - Тогда идем в эту сторону, Чарлз. Не отставай, Тант! И они пошли между двух высоких домов по узкой полосе травы, над которой стремительно проносились ховеркрафты. - Человек Форрестер, - запричитал инджойер. - Мною получены дихотомические указания из класса разделения на два противопоставляемых подкласса. Разрешить противоречия можете только вы. - О Боже, - устало и раздражительно вздохнул Форрестер. - Ну в чем опять проблема? - Вы проинструктировали запоминать сообщения. Но некоторые из них идут по классу сверхприоритета и сверхсрочности. Пожалуйста, подтвердите приказ удержания, указав, если возможно, лимит времени или заслушайте сообщение сейчас. Мальчик засмеялся. - Знаешь, что происходит, Чарлз? - спросил он. - Удержание информации бесит их. Что-то вроде необходимости сбегать по нужде в ванную. - Аналогия неточна, человек Форрестер, - заявил инджойер. - Однако прошу разрешения выгрузить из памяти накопленные сообщения. Форрестер вздохнул и приготовился к созерцанию реальности. Но что-то отвлекло его внимание. За равномерным рокотом пролетающего ховеркрафта, за хоровым песнопением, доносящимся из церкви, проступал другой звук. Форрестер поднял голову. Слабый писк систем связи пробивался из застекленной кабины зависшего над головой белого аэрокрафта. Сверкающий рубиновый жезл был нарисован на корпусе; за стеклом сидел мужчина в голубом и мрачно наблюдал за Форрестером. Форрестер напряженно сглотнул. - Инджойер! - в приказном тоне спросил он. - Это аппарат реверса смерти? - Да, человек Форрестер. - Означает ли это, - он прокашлялся. - Означает ли это, что сумасшедший марсианин снова преследует меня? - Человек Форрестер, - чопорно произнес инджойер, - среди срочных приоритетных сообщений находится и юридическое уведомление. Двадцатичетырехчасовой период удержания истек, и соответствующие уведомления и действия были зарегистрированы и предприняты. Человек по имени Хайнцлихен Джура де... - Стоп! Короче - он охотится за мной? - Человек Форрестер, - инджойер явно не торопился, - да. Так как период удержания истек семнадцать минут назад, то да, он охотится за вами. Слава Богу, придурошного марсианина нет поблизости, огляделся Форрестер. Но присутствие аэрокрафта реверса смерти являлось дурным предзнаменованием. - Дети, - сказал он. - У нас неприятности. За мной гонятся. - О, Чарлз! - задыхаясь от восторга, воскликнул мальчик, - Тебя убьют! - Я приложу все усилия, чтобы этого не произошло. Послушай, ты не знаешь, есть здесь секретные ходы через подвалы, чердаки? Мальчик и девочка переглянулись. Глаза девочки округлились. - Тант, - прошептала она. - Чарлз хочет спрятаться. - Точно, - сказал Форрестер. - Ну так что, сынок? Как каждый нормальный ребенок, ты должен знать лазейки. - Чарлз, - начал мальчик. - Конечно, знаю. Но уверен ли ты... - Уверен! Уверен! - отрезал Чарлз Форрестер. - Бежим. Куда? Мальчик сдался. - Следуй за мной. И ты тоже, Тант. Они резко нырнули в одно из зданий. Форрестер осмотрелся вокруг в последний раз. Хайнцлихена вместе со всеми добавками он не заметил. Только ховеркрафт прошелестел мимо, несколько безразличных прохожих да человек в голубом наверху, в машине реверса смерти, наблюдающий за ним удивленно и с явным недовольством. Когда он очутился под прикрытием своих апартаментов, дети уже вернулись домой, чтобы дождаться возвращения матери. Форрестер поспешил в квартиру, закрыл дверь и запер ее. - Инджойер, - сказал он, - ты оказался прав. Я признаю это. Зачитывай сообщения, но только медленно, чтобы я смог разобраться в сути. - Человек Форрестер, - безмятежно сказал инджойер, - зачитываю сообщения. Винченцо д'Агностура заявляет, что вы можете рассчитывать на его услуги в качестве юридического представителя, но, согласно правилам Ассоциации юристов, звонить он больше не станет. Тайко Хирониби считает, что вследствие недопонимания вам следует встретиться и обговорить вопрос заново. Эдне Бенсен шлет вам объятия. Пакет с документами находится на вашем ресивном подносе. Вы готовы принять объятия прямо сейчас? - Нет, позже. Приятное оставим напоследок. Есть среди остальных звонков важные? - Человек Форрестер, у меня нет параметров для адекватного определения степени важности... - Да, помощник попался что надо, - с горечью заключил Форрестер. - Гони выпивку, пока я думаю. Джин с тоником. - Он дождался заветного стакана и перво-наперво изрядно глотнул. Его нервы перестали быть спутанной колючей проволокой. - Хорошо, - сказал он. - Что это за пакет? - На вашем ресивном подносе лежит пакет с документами, человек Форрестер. Конверт. Приблизительно девять на двадцать пять сантиметров. Меньше полусантиметра в толщину. Вес около одиннадцати граммов. Надпись: Мистер Чарлз Дэлглиш Форрестер, номер социального страхования 145 10-3088. Последний адрес при жизни: 252 Далсимер-драйв, Эванстон, Иллинойс. Умер от ожогов 16 октября 1969 года. Доставить в момент оживления. Содержание неизвестно. - Хм-м. И это все, что написано? - Нет, человек Форрестер. Есть машинные отметки по пересылке и доставке. Я постараюсь фонемизировать их с максимальным приближением. Сигма, трифаза, ноль, точка, алеф, парафаза... - Достаточно! - взмолился Форрестер. - А что-нибудь по-английски еще написано? - Нет, человек Форрестер. На сгибах едва заметные следы карбонизации. Небольшие выцветшие пятна, возможно отпечатки человеческих пальцев. Некогда на бумагу пролили разбавленную антикоррозионную жидкость... - Инджойер, - произнес Форрестер. - У меня появилась идея. Почему бы мне не открыть пакет? Где, ты говоришь, он находится? Лежавший на подносе конверт оказался письмом жены. Форрестер смотрел на конверт, чувствуя, как что-то защипало в уголках глаз. Почерк был незнаком ему. Приписка под письмом гласила: "По-прежнему любящая тебя Дороти..." Но рука, написавшая строчки, была небрежной, трясущейся, дряхлой... Она даже не могла каллиграфически выписывать буквы, чем в свое время гордилась. Форрестер разобрал письмо с трудом. Дорогой Чарлз. Это уже, думаю, десятый или одиннадцатый раз, когда я пишу тебе письмо. И каждый раз, когда у меня вновь плохие новости или известия о смерти, я берусь за перо, как будто единственные стоящие новости, посылаемые в следующий век, а может и через несколько веков, имеют отношение к неприятностям. Не к твоим неприятностям. Уже не к твоим. В основном это касается только меня. Хотя, должна признаться, что прожитая жизнь не была тяжким бременем. Я вспоминаю, что ты делал меня счастливой. И должна сказать, мне ужасно не хватало тебя. Но я также должна сказать, что я пережила это. Первое. Ты захочешь узнать о своей смерти, в этом я уверена. И, вероятно, люди, которые оживят тебя, окажутся неспособны ответить на вопрос. "Я предполагаю, что тебя оживят. В тот момент я не верила этому, но спустя некоторое время узнала об успешных операциях". Ты сгорел во время пожара дома на Кристи-стрит, 16 октября 1969 года. Доктор Тен Айк из бригады скорой помощи констатировал смерть и убедил, не без труда, использовать для твоей заморозки оборудование реверса смерти. Не оказалось глицерина для перфузии, но пожарные, тебе это будет приятно узнать, порылись по загашникам и притащили несколько бутылок бурбона... его-то и использовали как буферный раствор. (Если проснешься, как с похмелья, поймешь, откуда оно взялось!) Возник вопрос, не слишком ли много прошло времени? Врачи считали, что тело могло оказаться непригодным из-за затянувшейся дискуссии. Но в октябре стояла на удивление холодная погода, и они решили рискнуть. И в конце концов тебя направили в холодильник с температурой жидкого гелия, где в настоящее время, пока я пишу, ты и лежишь и где или в подобном дормере, как их начали называть, я вскоре окажусь сама. Я не заплатила за тебя ни доллара. Страховки пожарной компании оказалось достаточно для покрытия всех расходов, впрочем изначально определенная сумма и предназначалась для этих целей. Если бы пришлось платить из своего кармана, то вряд ли, Чарлз, я согласилась бы на это. На моих руках, как никак, осталось трое детей. Что можно рассказать о них? Им очень не хватало тебя. Вэнс, в частности, больше месяца прогуливал школу, подделывая записки учителям, и подбил взрослого - я подозреваю нашу дневную прислугу - позвонить директору и объяснить причину его отсутствия, прежде чем я успела обо всем узнать. Позже он записался в отряд бойскаутов и, как говорится, разлил в себе иные интересы. Дэвид молчал. Но, как мне кажется, он не оправился от травмы. По крайней мере, в течение жизни. Он вступил в Корпус мира во время восстания хуков. Его тело было найдено сильно изуродованным, и, следовательно, его не удалось заморозить. Дэвида мы уже никогда не увидим. Вэнс женат и уже дедушка. Это его второй брак. Первый был аннулирован. До супружества его вторая жена работала учительницей... сейчас они очень счастливы. Большего о Вэнсе рассказать не могу, иначе придется объяснять причины неудавшегося первого брака и почему его вторая жена не смогла жить в Соединенных Штатах. Полагаю, ты как-нибудь встретишь его и сам расспросишь обо всем. Билли - ты будешь удивлен - стал великим человеком. Дай вспомнить... Когда ты умер, ему было два года. Сейчас он стал сенатором от штата Гавайи. Многие политики прочат ему президентское кресло. Но о нем, я думаю, ты найдешь всю информацию а книгах по истории. Приведу только один факт. Платформа его первой избирательной кампании строилась на бесплатном замораживании для любого гражданина, оплачиваемом из фондов социального страхования, а твое имя упоминалось в каждой его речи. Он легко победил. А мне... уже семьдесят девять. Ты умер более сорока лет назад, и я помню тебя, Чарлз. Ты догадался, что последует в моем рассказе дальше. Да, спустя три года после твоей смерти я вышла замуж. Мой муж - мой второй муж - был доктором. Кем он и остался, хотя и не занимается врачебной практикой. Мы прожили счастливо. У нас двое детей. Девочки. Вы не встречались, но он неплохой, за исключением факта, что одно время слишком много пил. Но потом завязал. Он чем-то немного похож на тебя... Если память не подводит, действительно похож. И сейчас пребывая в сомнительном здравии, я, по-видимому, пишу тебе последнее письмо. Возможно, мы встретимся снова. Интересно, какой окажется эта встреча? По-прежнему любящая тебя Дороти Форрестер отложил письмо и крикнул: - Инджойер! Был ли человек с фамилией Форрестер президентом? - Президентом чего, человек Форрестер? - Президентом Соединенных Штатов! - Каких Соединенных Штатов, человек Форрестер? - О мой Боже! Соединенных Штатов Америки! Впрочем, а знаешь ли ты вообще имена президентов Соединенных Штатов Америки? - Да, человек Форрестер. Джордж Вашингтон. Джон Адамс. Томас Джефферсон... - Нет! Начиная с середины двадцатого века! - Да, Человек Форрестер. Трумэн, Гарри С.Эйзенхауэр, Дуайт Д.Кеннеди. - Дальше! В 90-х годах. - Да, человек Форрестер. Вильямс, Гаррисон Е.Кнопп, Леонард Станчен, Кэрен П.Форрестер. Уилтон Н.Чишерски, Леон... - О Боже, - тихо произнес Форрестер и сел от изумления; инджойер отбубнил имена до конца двадцать первого века и замолк. - Билли. Двухлетний малыш Билл. Сенатор... и президент. - Непривычная и тяжело перевариваемая информация.