устроиться по специальности горного инженера не удалось. Я вернулся в университет и получил второй диплом по электронике твердых структур. Зазывалы "Белл Компани" подкатились с предложением, я принял его и приступил к работе в их лаборатории. Для начала - за девять тысяч. Пот! Дела повалили в гору. Мери временами толстела, дети были в порядке. Но меня какое-то время мучил кашель, и... - Уит, - сказал Форрестер, - прервись на минуту. Один вопрос. Почему мы прятались от... репортера? Уитлоу насторожился. - Прости, - сказал он через минуту. - Все забываю, что ты зеленчик. Значит, не в курсе об айерах, то есть репортерах? - Абсолютно. - Они хуже любой отравы. Вот самое главное, что тебе нужно знать. Они как стервятники, которые, увидев труп, начинают кружить над ним. Свобода прессы. Какой-нибудь идиот, получивший лицензию на убийство, немедленно оповещает репортеров. Он расписывает подробный план действий, чтобы репортеры подоспели к кровопролитию. Пресса запечатлевает убийство на пленку, а потом прокручивает через стены обзора. Особенная для них радость - если убийца участвует в одном из турниров. Один такой на прошлой неделе был здесь. Он участник открытого национального чемпионата, и, потный Боже, репортеры глазели из каждого облака. - Кажется, я понял, - сказал Форрестер. - Держась подальше от репортеров, мы избегаем встречи с убийцами. - В этом есть логика, а? - Не знаю, есть или нет, - скромно ответил Форрестер. Он начал сожалеть, что так быстро последовал совету детей, не желая выслушивать упреки Эдне. Он ощутил прилив злобы. Как посмел мир так пренебрежительно отнестись к его жизни! Но ведь именно этот мир подарил ему жизнь. Много веков назад, превратив в труп с сожженными легкими, его не закопали в землю, в которой он давным-давно растворился бы. Форрестер вздохнул, устроился поудобней в кресле и позволил Уитлоу убаюкать себя рассказами о его приключениях. - Сходил я к доктору, работавшему в компании, и он обрадовал меня. Рак. Но компания впихивала в программу замораживания своих сотрудников. Доложил я обо всем медикам. - Черт, - говорят они. - Рак легких, значит? Ложись, будем замораживать твои кости... Расслабившись, слушая в пол-уха, Форрестер клевал носом. Странный выдался день, подумал он, а затем заснул. - Чтобы жить припеваючи, следует чрезвычайно тщательно подбирать "клиентов", - поучал Уитлоу. - Неправильная оценка человека приводит к печальным последствиям. Но, подыскав клиента и правильно обработав его, получаешь шанс наткнуться на богатого бездельника, который нацелился совершить экономическое убийство, но который безропотно оплатит все расходы по замораживанию жертвы. Однако можно напороться на убийцу, который испытывает двойную радость от того, что жертва останется мертвой навеки. Во избежание "неприятностей" они скрупулезно изучали каждого потенциального клиента. Деловые люди, бизнесмены не совали носа на нижний уровень. Самые выгодные клиенты - разношерстные "туристы". Обычно они приходят парами. Один - "ведомый", - кому показывали, либо свежеразмороженный новичок, либо только что вернувшийся космонавт. В любом варианте "ведомый" для убийства еще не созрел. Сложнее было оценить компаньона - "ведущего", - того, кто показывал. - Поэтому я раскрутил именно тебя, Чак. А мальчик меня не волновал. Хотя напороться на "детский" сюрприз можно элементарно. "Промысел" считался противозаконным, поэтому приходилось остерегаться полиции. Полицейские не вмешивались, если только не видели явного нарушения закона или если человек не находился в розыске. И уж тогда начинались серьезные неприятности. Первый контакт Форрестера с полицией произошел, когда он в одиночку попытался обработать женщину. Уитлоу спрятался за кустом сирени и шепотом наставлял приятеля. - Эй, Чак! Видел? Выкинула хабарик. Десять против одного, что она из 1980-го или того раньше. Обкатай ее, мой мальчик! Не успел Форрестер пройти и двух шагов, как раздался громкий шепот Уитлоу: - Фараон! Двухметровый полицейский в голубой форме недвусмысленно поигрывал дубинкой. Форрестера предупредили, что это инджойер, напичканный снотворными или слезоточивыми аэрозолями плюс оружием. Полицейский вычислил Форрестера издалека и сразу же подошел к ним, покачивая на ходу дубинкой; он остановился и уставился на Уитлоу, который прятался за сиреневым кустом. - Доброе утро, человек Уитлоу, - вежливо поздоровался полицейский, повернулся к Форрестеру и молча посмотрел ему в глаза, а затем произнес: - Приятного вам дня, человек Форрестер, - и удалился. - Но как он узнал? - ошеломленно спросил Форрестер. - По сетчатке глаз. Не обращай внимания. Он давно бы заграбастал тебя, находись ты в розыске. Обожди маленько, пусть он отвалит подальше. Перспективный клиент удалился восвояси быстрее полицейского. Но, как вскоре усвоил Форрестер, не составляло труда подыскать других "лопухов". Тщательно сторонясь полицейских, старательно перенимая опыт и навыки Уитлоу в потенциальной оценке клиента, Форрестер забыл о времени. И нельзя было сказать, что день прошел бездарно. Погода стояла теплая и сухая, зелень, обрызганная эрзац-ароматами, приятно пахла, а "раскрученные" клиенты принесли нормальный среднедневной доход. Форрестер добыл пять долларов у девушки в зеркальном бикини; затем пятьдесят у мужчины, который выгуливал обезьянку с серебристым мехом; Форрестер получил у него деньги якобы за пользование подземным парком и сразу отдал Уитлоу долг за поддельный индж. С деньгами в кармане и не предвидя особенных трат, он снова ощутил себя платежеспособным гражданином. Орлиные глаза Уитлоу сверкнули, и он напряженно прошептал: - Шикарно! Глянь туда! Похоже, нам повезло. Около газона с высокими гладиолусами из ховеркара выбирался мужчина. Отпустив машину, он неспешно, как турист, стал прогуливаться по траве. Его походка была необычна, лицо излучало радость. Он приблизился к ним. - Погляди на походку! - Уитлоу аж затрясся от возбуждения. - Гляжу. Ну и что в ней особенного? - Чак, он после уменьшенной гравитации! Мужик вернулся после длительного перелета. А деньгами он, по самым хилым прикидкам, заряжен немерено. Раскручивай болвана! Форрестер слепо принял диагноз Уитлоу. Он подошел к астронавту и напрямик сообщил: - Мое имя Чарлз Д.Форрестер. Вследствие моего незнания обычаев этого времени я потерял все деньги и лишился работы. Я буду глубоко признателен, если вы дадите мне хоть сколько-нибудь... Уитлоу по мановению волшебной палочки уже стоял рядом. - Это касается и меня, босс, - печально сказал он. - Мы попали в жуткую передрягу. И если вы любезно поможете нам, то мы будем ненавязчиво, но вечно вам признательны. Человек остановился, держа руки в карманах, ничуть не удивленный и не обеспокоенный. Повернув к "нищим" лицо, он с серьезной заинтересованностью произнес: - Как это прискорбно слышать, джентльмены. В чем причина ваших трудностей? - Моих? Наши судьбы с Форрестером удивительно схожи. Мое имя Уитлоу, Джерри Уитлоу. Все началось в первой жизни. Я работал на шахтах в Западной Виргинии. А когда их закрыли... Астронавт оказался не только вежлив, но и терпелив. Он внимательно выслушал и длинный рассказ Уитлоу, и исповедь Форрестера, поведавшего отредактированную Уитлоу версию своих злоключений. Астронавт посочувствовал им, записал имена и пообещал обязательно разыскать их, вновь оказавшись в этих краях. Он оказался идеальным клиентом на перспективу. Он был членом сменного экипажа спутника связи, вращающегося вокруг Солнца под прямым углом к эклиптике и обеспечивавшего свободную от помех ретрансляционную связь внутри Солнечной системы. Работа оплачивалась превосходно, а экипажи менялись через полугодовые интервалы. Астронавты возвращались с целым состоянием в кармане и ненасытной жаждой общения. Уитлоу и Форрестер долго общались с астронавтом, за что получили по две тысячи каждый. Вечером они ужинали в ресторане. Несмотря на протесты Уитлоу, угощал Форрестер. Ресторан был любимым пристанищем забытых, как мужчин, так и женщин, причудливо сочетая интим дома и безличие автоматизированного сервиса. Клиентов обслуживал инджойер - опускаешь в специальное отверстие несколько монет и делаешь заказ. Конечно, от цен волосы вставали дыбом, но Форрестер решил, что никакие деньги не заменят налаженных связей и приобретенного опыта. По предложению Уитлоу, они разогрелись веселящей смесью (пятьдесят долларов за выхлоп), затем последовали коктейли (сорок), затем сытный супец (двадцать пять), следующая порция выпивки, после которой Форрестер потерял деньгам счет. Кажется, им подали блюдо, напоминавшее мясо, но в оболочке из ванильного мороженого и с кровью внутри; а уж после него они начали пить одну за одной. Они "гуляли" не одни. В переполненном ресторане, где Уитлоу, казалось, знал всех, собралась компания людей с семи континентов, нескольких планет и лун; всех их вытащили из заморозки за последние шесть веков. Форрестер едва не впал в шоковое состояние, увидев громадного, краснолицего мужчину, как две капли воды похожего на Хайнци-убийцу. Они познакомились. Кевин О'Рурк да Солис Ласис тоже оказался марсианином, а по призванию - поэтом. Из принципа он отказывался принимать взятки от государства железноголовых. Расспросив Рурка, Форрестер выяснил, что речь шла о государственных стипендиях, предоставляемых любому поэту, но Рурк с гневом отверг ее. На непродолжительное время он связался с обществом Нед Луд. Но в нем было полно таких же железноголовых, как и в государственных учреждениях. Земля, как он считал, сплошная зона бедствия. Пусть сириане захватывают ее! - А почему ты не вернешься на Марс? - вежливо поинтересовался Форрестер. Но марсианин счел вопрос оскорбительным, побагровел и ушел в противоположный угол зала. - Не обращай на Кевина внимания, - ласково посоветовала миловидная смуглая девушка, которая, прильнув к плечу Форрестера, помогала уничтожать спиртное из его стакана. - Он вернется. Certainement [несомненно]. Атмосфера сборища несла в себе оттенок интернационализма Объединенных наций. Форрестер отметил, что, за исключением редких чудаков, таких, как Фоэт-марсианин, забытые в основной своей массе пришли приблизительно из одного с Форрестером временного отрезка. Они тяжело вживались в мир, предположил он, и с трудом зарабатывали на жизнь. Но это касалось не всех. Миниатюрная чешка - смуглая девушка, расстрелянная в 1991 году по обвинению в шпионаже в пользу большевистского Китая, была заморожена с величайшим риском боевиками Хрущевского подполья, потом оживлена, а затем еще семь раз убита самыми разными способами и при самых разных обстоятельствах, но каждый раз ее воскрешали. Но не деньги побудили ее искать прибежище среди забытых людей. Денег у нее было навалом, как прошептал Уитлоу. Она собрала коллекцию золота и драгоценных камней от многочисленных поклонников из самых разных стран и на протяжении веков, так что капиталы ее возрастали в геометрической прогрессии. Но после очередного убийства в ее мозгу произошли необратимые изменения: каждое утро она просыпалась с твердым убеждением, что агенты Сталина выслеживали ее. Она не боялась их. Ее нежелание умирать напоминало Форрестеру посещение дантиста; повода для волнений нет, но процедура сама по себе неприятна. Как человек, перевидавший семь веков, она притягивала внимание Форрестера, не говоря уже о ее красоте. Но она очень быстро надралась, и воспоминания пошли путаным и бессвязным потоком. Форрестер поднялся и, покачиваясь, побрел за очередной выпивкой. Если я пьян, то лишь самую малость, подумал Форрестер и, споткнувшись, пролил содержимое стакана на худого лысого старика, который улыбнулся, кивнул головой и сказал: - Tenga dura, signore! Eprecioso! [Держитесь крепче, сеньор! Осторожно! (итал.)] - Вы абсолютно правы, - сказал Форрестер, садясь на соседний стул. Войдя в ресторан, Уитлоу первым делом указал на него. Старик, родившийся задолго до Форрестера, был некой достопримечательностью. Он умер в 1988 году от эмболии в возрасте ста семи лет. С эмболией справились бы еще и в те годы, но не с опустошительным действием старости. Прошло шесть веков черного забытья в жидком гелии, и его капиталы приблизились к отметке, когда директорат морозильника решил оживить его. Денег хватило на хирургическое омолаживание, но не на косметическую операцию. - Держу пари, что вы прожили интересную жизнь, - торжественно заявил Форрестер, допивая остатки из бокала. Старик степенно кивнул. - Signore, - сообщил он, - durante la vita mia prima del morte, era un homo grande! Nel tempo del Duce - ah! Un maggiore del eserato, io, e dappartutto mon mi dispacciono le donne! [Сеньор, во времена моей первой жизни была эпоха Великого человека! Эра Дуче. Я служил в чине майора и не раз доставлял ему депеши.] Уитлоу похлопал старика по плечу и увел Форрестера. - Травма передней доли мозга, - прошептал он. - Но он говорил по-итальянски. - Конечно, Чак. Учиться он не смог, поэтому очутился здесь. Не слишком много работы существуют для человека, который не может говорить, как все мы. Марсианин, пошатываясь, прошел мимо, голова была повернута в их сторону. Слышал ли он их разговор, Форрестер сказать не мог, но тот сказал громко и кстати: - Говори, как все! Живи, как все! Живи ради государства! И оно позаботится о тебе! Вечеринка набирала обороты. Собравшиеся оживились, повеселели и напились. Человек небольшого роста в зеленом жабо, имитирующем раскраску сириан, закричал: - И каким же образом? Полтысячелетия назад Адольф Берль спросил: "Что хочет корпорация?" И государство стало корпорацией. Балерина заикала, приоткрыв остекленелые сердитые глаза. - Сталинисты, - прошипела она и вновь погрузилась в сон. Форрестер запустил руку в карман, нащупал стодолларовые бумажки и скормил их инджойерам, заказав выпивку на всех. Форрестер отдавал себе отчет, что вторая и последняя тысяча тает с устрашающей быстротой. Но ему нравилось транжирить деньги. Он был достаточно пьян, достаточно эйфоризован, чтобы переложить на утро все страхи завтрашнего дня. Сомнительно, что день грядущий окажется хуже дня прошедшего. Он оценил преимущества жизни забытых людей. Залезть в долг невозможно, ведь у тебя нет даже кредита. Мудрый Тарс Таркас! Прекрасные дети дали прекрасный совет! - Ешьте! - закричал он, не обращая внимания на предостерегающий шепот Уитлоу. - Пейте! Веселитесь! Ведь завтра мы снова умрем! - Domani morire! [Умрем завтра!] - пискливо вторил старик-итальянец, поднимая в честь Форрестера бокал с неизвестно-насколько-но-безумно- дорогой-граппой. Форрестер выпил и за его здоровье. - Чак, послушай, - тревожно сказал Уитлоу. - Сбавь-ка обороты. Такие клиенты, как астронавт, не каждый день на дороге валяются. - Заткнись, Уит. Перестань поучать, как старая бабка. - Что ж. Это твои деньги. Но, оказавшись завтра на бобах, не обвиняй меня. - От тебя тошнит, - с улыбкой сказал Форрестер. - Кто бы говорил! - вспыхнул Уитлоу. - Да если бы не я, где бы ты был? Черт подери, я не собираюсь выслушивать подобный базар и... Марсианин с ирландским именем прервал их. - Эй, мужики! Завязали! Уитлоу остыл. Форрестер обернулся и с удивлением разглядывал марсианина. - Где ты научился так говорить? - спросил он. - Так - это как? Я что-нибудь неправильно сказал? - В некотором роде, да. Но лицо марсианина изменилось, он щелкнул пальцами. - Погоди! Твое имя, кажется, Форрестер? - Да. Но мы обсуждали тебя... - Невежливо перебивать подобным образом, - упрекнул Кевин О'Рурк да Солис Ласис. - Вот что я хотел сказать. Тебя разыскивал сирианин. - Сирианин? Зеленый? - Форрестер попытался сконцентрироваться сквозь винные пары. - Эс-Четыре? - Откуда мне знать его номер? Он был одет в гравитационную накидку, но я распознал сирианина. Их я на своем веку перевидал достаточно. - Возможно, он подал иск на компенсацию за нарушение контракта, - с горечью сказал Форрестер. - Пусть судится сколько угодно. - Думаю, дело не в этом, потому что... - Довольно, - перебил Форрестер. - До омерзения противно, как вы, марсиане, ловко меняете тему. Меня интересует вопрос: почему ты... так вот говоришь? Тот, который собрался прикончить меня, говорил с немецким акцентом. У него было и немецкое имя. Ты говоришь так же, как он. Но ты ирландец. Кевин О'Рурк неодобрительно посмотрел на него. - Форрестер, ты пьян. Что, черт побери, означает "ирландец"? Ты хочешь меня оскорбить, да? Сколько длилась гулянка? Форрестер помнил длинные разглагольствования пьяной балерины, пытавшейся объяснить, что акцент был марсианский, а не немецкий, и что гелиево-кислородный воздух с давлением в шестьсот миллибар делал их невосприимчивыми к некоторым частотам. Он отчетливо помнил, как засунул руку в карман, обнаружил отсутствие денег, и расплывчатое, приправленное ужасом воспоминание о неприятном инциденте. Но все было несколько туманно и отдаленно - в сознании всплывали только отрывочные воспоминания. На следующее утро он проснулся в тоннеле невдалеке от индж-лавки, не представляя, как добрался сюда. К тому же, один. И его мучило грандиозное похмелье. Форрестер смутно припоминал, что Уитлоу предупреждал и об этом. Общественные инджойеры не оснащались автономными контурами слежения. А момент "торможения" он должен был выбрать сам, индж обслуживал до тех пор, пока в него подкладывали деньги. Очевидно, он долго "подкармливал" инджойер. Форрестер печально покачал головой. Движение вызвало водопад боли в затылке. Произошло что-то неладное? Он вяло попытался вспомнить, и в сознании возникала мозаика лиц, охваченных массовым ужасом. Нечто прервало гулянку, разогнало напуганных и подвыпивших посетителей ресторана. Даже итальянец и балерина очнулись от пьяного забытья и дали деру. Но что это было? Форрестер не был уверен, но подозревал, что сейчас о вчерашнем лучше не вспоминать. Пошатываясь, он добрел до конца тоннеля, спустился по металлическим ступенькам и открыл дверь. Он стоял и смотрел на кусты, цветы, траву, недовольно отворачиваясь от ласковых прикосновений теплого ветра. Был уже день. Исключая отдаленный шум ховеркаров, он не слышал больше ни звука. Нельзя делать выводы, отталкиваясь только от двадцатичетырехчасового опыта. Несомненно, все его беды произошли по его же вине. А место среди забытых людей - в этом Форрестер с готовностью признался - явно оказалось не для него. Но существует ли в этом новом мире место для него? Неожиданно появился Уитлоу, счастливый и довольный, как будто в мире не существовало похмелья. Форрестер посмотрел на него и сделал вывод, что пока ты жив, следует продолжать жить. - Все в порядке? - радостно подмигнул Уитлоу. - Ну и нагрузился же ты вчера вечером! - Меня уже известили, - мрачно огрызнулся Форрестер. - И любым подробностям я поверю на слово. Уитлоу, как бы мне снова получить работу? - Зачем? - Надоели детские игры, - малодушно сказал Форрестер. - Я никого не осуждаю, но сам не хочу вести такую жизнь. - Достань денег, - посоветовал Уитлоу. - Иначе никто и слушать тебя не станет. - Отлично. А стартовый капитал придется зарабатывать жульничеством? - Точно! - закричал Уитлоу. - И у меня приятное известие, Чак. Астронавт опять ошивается поблизости. Обработаешь его еще разок, а? Они прошли под пилонами через газон, выискивая открытое небо. Уитлоу заметил, что астронавт в одноместном флайере бесцельно летает по окрестностям. По предположению Уитлоу, астронавт собирается приземлиться и снова погулять по району забытых людей, но сейчас его почему-то уже не было видно. - Прости, - извинился Уитлоу. - Но я уверен, он где-то поблизости. Форрестер пожал плечами. Положа руку на сердце, он никому не хотел зла. Даже соратникам псевдореволюционера Тайко, призывавшего к крушению строя. Форрестер решил, что если выбрать работу, найти занятие, которое принесет пользу и доставит удовлетворение... - Что я говорил, Чак! - вскричал Уитлоу. - Видишь? Там! Форрестер взглянул вверх. Уитлоу оказался прав. Из кабины флайера внимательно и прямо на них смотрел астронавт. Он поднес инджойер к губам и отдал команду: флайер пошел на снижение в направлении посадочной площадки. - Он садится, - отметил этот факт Форрестер. Уитлоу, потирая подбородок, наблюдал за посадкой флайера. - Да, - оживленно произнес он. Глаза его тревожно заблестели. - В чем дело? - спросил Форрестер. - Что? - Уитлоу нахмурился и вновь посмотрел на флайер. - Да ничего, Чак. Дурное предчувствие, вот и все. - В каком смысле? - Ну... Ничего, Чак. У летунов порой бывают странные представления о развлечениях и... Чак, пожалуй, надо сматываться. - Он резко повернулся, схватил Форрестера за руку и потянул за собой. Тревога Уитлоу передалась Форрестеру, и он побежал следом за ним. Уитлоу струсил, анализировал на бегу Форрестер, что типично для этого века трусости, когда надежда на бессмертие инициирует преувеличенный страх перед перманентной - абсолютной, необратимой - смертью. Но животный страх пришел и к нему, стоило ощутить над головой мощный поток воздуха. Флайер кружил над ними. - Это он! - закричал Форрестер. - Ты прав. Он охотится за нами. Форрестер припустил, как ужаленный. Уитлоу, увертываясь, рванул в другую сторону. А флайер, то снижаясь, то набирая высоту, описывал круги. Странно, с запозданием осознал Форрестер, но он не заметил в кабине астронавта. И в этот момент он услышал крик Уитлоу. Астронавта не могло быть в кабине. Он запрограммировал автопилот флайера и сейчас стоял около желтого конусообразного здания на пути Уитлоу и держал в руках кнут. Уитлоу тщетно попытался свернуть, изменить направление. Астронавт легко потряс ручку кнута, и тот ожил, взвился в небо и с шипением обмотался вокруг шеи Уитлоу, который судорожно захрипел и повалился на землю. Форрестер развернулся и побежал. Впереди по ховертрассе, шумно рассекая воздух, пулями мчались машины. И если он попадет под колеса, то смерть придет так же неминуемо, как и от руки убийцы. Медлить было нельзя, он ринулся напролом через широкое полотно дороги и к собственному удивлению добрался до противоположной стороны целым и невредимым. Полицейский с любопытством следил, как Форрестер обернулся и посмотрел назад. Астронавт с выражением восторженной радости повторно взмахнул кнутом. За ревом ховеркаров Форрестер отчетливо расслышал крик Уитлоу. Уитлоу пытался вставать, но его вновь и вновь валили наземь удары кнута, которые наносил их благодетель из космоса. После очередной попытки кнут оставил на лице Уитлоу кровоточащую отметину. Еще одна попытка - очередное падение, и Уитлоу затих. Форрестер отвернулся и заплакал. "Я имею на это полное право", - отчаянно твердил он себе. Кто может равнодушно наблюдать, как друга забивают насмерть? Особенно, когда ты лишь по счастливой случайности не оказался на месте жертвы. Но он еще не потерял шанс стать жертвой. Форрестер побежал и оказался в крепких металлических объятиях полицейского. - Человек Форрестер, - сказал фараон, неотрывно глядя в его глаза. - Доброе утро. Вам поступило сообщение. - Отпусти! - закричал Форрестер. - Зачитываю сообщение, - неумолимо продолжал полицейский. - Человек Форрестер, согласны ли вы принять повторное предложение по найму? Оно поступило от того, кого вы называете Сирианин Четыре. - Да отпустите же меня, черт подери! - взмолился Форрестер. - Нет. Или да... Я не знаю! Я хочу выбраться отсюда!.. - Ваш перспективный работодатель, человек Форрестер, - сообщил полицейский, разжав лапы, - находится неподалеку. Если вы пожелаете, он готов немедленно встретиться с вами. - Пусть отправляется ко всем чертям! - прорычал Форрестер, и пошел в единственно возможном направлении, выбранном полицейским, который стоял столбом, указывая на ховеркар сирианина. За ховером Форрестер разглядел нечто среднее между сверкающим грибом и хромовой трубочкой для мороженого. Газовый выхлоп из сопел пригнул головки маков в сторону Форрестера. Аппарат стремительно приближался к нему. Форрестер замер как вкопанный и с явным опозданием увидел скафандр, а за стеклом шлема сверкало кольцо зеленых глаз. Это был его сирианин. Что-то блеснуло и ужалило Форрестера. Форрестер очнулся на земле и смотрел на круговые движения скафандра с реактивной тягой. - Я не обещал вернуться и работать на тебя, - сказал он. Сирианин молчал, длинное щупальце, ужалившее Форрестера, вяло извивалось сбоку. - Не слишком уж и нужна мне работа, - пробормотал он, пытаясь закрыть глаза. Сирианин ввел в тело очень странное вещество, сообразил Форрестер, чувствуя, что не может двигаться. А сирианин начал менять облик. Он уже не был похож на сирианина... 12 Через какое-то время он почувствовал, что снова может двигаться. Форрестер огляделся - он летел в флайере, хихикая без всякой причины над самим собой и наблюдая за пасторальной фермерской идиллией сочных золотистых тонов, которая распростерлась внизу, на земле. - Дорогой Чарлз, - раздался сзади голос. - Надеюсь, с тобой все в порядке? - Безусловно, - Форрестер обернулся, улыбаясь, - лишь некоторые моменты вылетели из головы. - Что конкретно, дорогой Чарлз? - Например, что произошло с сирианином? - Он рассмеялся. - Последнее, что я помню, - он вкатил мне изрядную дозу гипнозоля. Потом мы куда-то полетели... Но ты не поверишь, я не помню, как мы оказались во флайере вместе с тобой. И еще. Я не понимаю, почему ты оделась в такое необычное одеяние, Эдне. Эдне молчала, хитро поглядывая на Форрестера. Глаза ее были подведены ослепительно зеленым. Форрестер больше не смеялся. - Все так запутано, - извинился он. - Прости, но я в очередной раз все напутал. Она промолчала, потому, что была занята: всеми своими глазами она изучала приборную панель флайера, экраны высвечивали сектора зеленой поверхности, а сплошная линия очерчивала маршрут их полета. - Дорогой Чарлз, - внезапно произнесла она. - Готов ли ты приступить к выполнению запрограммированных задач? - Каких еще запрограммированных задач? Вопрос явился ошибкой. Вспышка боли, взорвавшись в голове, разлилась по телу до самых кончиков пальцев рук и ног, отразилась от них и затухающим пульсирующим эхом вернулась в головной мозг. Форрестер завопил; он вспомнил, что зверская боль уже металась в его теле, он вспомнил ее, как вспомнил о своих запрограммированных задачах. - Ты - Эдне Бенсен. Ты хочешь, шутки ради, чтобы я нелегально провел тебя на космический корабль. Я должен доставить тебя на борт корабля, а затем подсоединить данный тобой командный блок в навигационный контур, а потом хранить молчание, иначе шутка не удастся и боль вернется. - Дорогой Чарлз, - прогремел пустотело-резонирующий голос, - ты готов приступить к исполнению запрограммированных задач. Боль стихла. Форрестер откинулся на спинку кресла, кружилась голова, тошнило. Он был стопроцентно ослеплен и ошарашен. Неужели мозг перешел грань нервного срыва? Хотя это неудивительно - после всего пережитого им. Шутка Эдне не выглядела смешной. Но в этот момент мозг Форрестера не был чересчур проницательным. Возможно, дело заключалось не в шутке, а в ее оценке. Форрестеру казалось, что он сходит с ума. Тягучая сонливость переплелась с невыносимой бессонностью. Он сам себе напоминал человека, который не сомкнул глаз за долгую полярную зиму и с ненавистью смотрит на восходящее солнце. Глаза саднило, но стоило их закрыть, и они раскрывались снова. Это пугало... Он не ориентировался во времени и в пространстве. Потом с отвращением заметил за бортом флайера чернила ночи. Что же произошло? Время утекало, но сознание не контролировало его течения. Его пугал странный взгляд зеленых глаз Эдне, а мгновение спустя ему мерещилось, что выражение ее лица как никогда нормально. Иллюзии? Быть может, Эдне сделала ему укол? Но что за мотив побудил ее? Но он помнил, что она неоднократно повторяла свое имя. Зачем? Как будто он не узнал ее! Разве не сохранилось в нем воспоминание, как девушка, натянув нелепый сирианский скафандр, сильно изменившись, беспрерывно повторяла инструкции о том, что он должен сделать в ближайшие часы, подкрепляя наставления вспышками жуткой боли? Он со стоном закрыл глаза. Они летели в пространстве над открытой местностью, но уже не во флайере. Сквозь вспышки, чередующиеся дурманом головокружения и тошноты, он видел себя стоящим на горячей, высохшей, мертвой траве; за рокотом лопастей флайера он расслышал металлический лязг открываемого люка и шипение пневмозамков. Он пропихнул в люк молчаливое тело в конусообразном скафандре и подсоединил плоский, блестящий предмет к разъемам на приборной панели. Он снова оказался снаружи, под звездами, снова залез во флайер. Но куда подевалась Эдне? Он в изнеможении рухнул в кресло. Голова раскалывалась от боли... - Будь ты проклята, - прошептал он и отключился. Форрестер проснулся внутри ховеркара, который стоял на обочине ховершоссе напротив конусообразного желтого шпиля. Двигатели были заглушены и молчали. Он находился в том самом месте, где сирианин вколол в него гипнозоль. Он с трудом вылез из кабины и глубоко вдохнул. До него доносились и свист проносившихся ховеркаров, и визг шин, с другой, лежащей чуть в стороне, дороги. Иных звуков не существовало. Судя по всему, было раннее утро. - Эдне! - громко позвал он. Ответа не последовало. Но он и не ожидал ответа, только надеялся. Двадцать четыре часа были вычеркнуть из его жизни, и он здорово проголодался. Форрестер порылся в карманах в надежде найти остатки подаяний его "друга", кнутоубийцы. Пусто. Как он и ожидал. Его финансы показывали абсолютный ноль. Деньги потрачены. Кредит уничтожен. Уитлоу, его ментор в мире забытых людей, мертв, необратимо мертв. Форрестер подумал и отметил в сознании, что эта эпоха стерла в людях инстинкты. Последняя оставшаяся надежда - Эдне. А может и ее не существует? Форрестер постоял, подумал, плюнул на все и пошел к Эдне. Он превосходно понимал, пробираясь через подземные дороги и увертываясь от флайеров, сколь эфемерны его притязания на Эдне. Ее могло не оказаться дома, она могла не пустить его на порог, она... Она была дома и пригласила зайти, но без особого энтузиазма. - Ты выглядишь ужасно, - сообщила она, пряча глаза. - Ну ладно, проходи. Он вошел, сел, но ему было не по себе. Внимание детей было полностью приковано к стене обзора. Они мельком взглянули на Форрестера и вернулись к просмотру передачи, как, впрочем, поступила и Эдне. Форрестер откашлялся. Помимо голода и полного банкротства, его мучила страстная мечта - вымыться. Он проигрывал варианты словесного гамбита, чтобы выудить из Эдне приглашение к обеду или, на худой конец, позволение умыться. - Странный случай произошел со мной, - робко начал он. - Обожди, Чарлз, - через плечо недовольно сказала она. Эдне чем-то огорчена, подумал он, наблюдая, как она теребила инджойер, не отрываясь от беспрерывно меняющегося изображения. - Я думал, что вчера ты была рядом со мной, - в отчаянье сказал он. - Но наша встреча явилась то ли сном, то ли сумасшествием. Я обеспокоен. Тебя со мной действительно не было? - Да погоди же, Чарлз. - Ее внимание было полностью сосредоточено на стене. Форрестер взглянул... И увидел знакомую сцену. Открытая равнина с сухой, опаленной травой. На земле следы, оставленные тяжелым предметом. Происходящее комментировал мужской голос, полный нарочито скорбящих интонаций. - Корабль избежал встречи с орбитальными патрулями и, предположительно, уже летит, держа курс на Сириус. Радарная сеть слежения засекла взлет и послала соответствующие предупреждения. Ответа не проследовало. Форрестер проглотил подступивший к горлу ком. - Неужели... неужели один из сириан убежал? - О Пот! - раздраженно бросил мальчик. - Где ты был, Чарлз? Прошло столько часов! Форрестер всячески пытался подавить внутреннюю агонию. Томный голос диктора продолжал: - Власти крайне обеспокоены происшедшим. Несомненно, что побег осуществлялся не без помощи со стороны людей. Но ни один монитор инджойеров не зарегистрировал подобных действий. Мотивация помощи пока не ясна. Альянс "Солнечно-Сирианской дружбы" добровольно предложил зондаж сознания членов своей организации. Восемь нигилистических организаций уничтожения при расспросе об их политическом кредо заявили, но в разных формулировках, что все человечество обязано совершить акт самоуничтожения. Но, отвлекаясь от вопроса вины, возникает обеспокоенность за последствия. Один факт неоспорим: сирианин держит курс к родной планете и, несомненно, располагает информацией, что Земля повинна в уничтожении сирианского космического корабля. Эксперты по сирианской психологии утверждают, что война неизбежна. И весь мир в этот час... - Он повторяется, Мим, - проворчал мальчик. - Мы слышали это уже дважды. Выключить? Эдне кивнула, откинулась на спинку кресла. Лицо ее стало напряженным и пустым. На стене появился декоративный пейзаж джунглей. Форрестер кашлянул. - О Боже, - сказала Эдне. - Совсем забила о тебе. Что ты хотел спросить? - Об одном пустяке, но сейчас это неважно. - По сравнению с побегом, несомненно, - согласилась она. - Ну, а все же? - Сущая ерунда. Была ты со мной вчера или нет? Но вопрос отпал сам собой. Я знаю, с кем я провел вчерашний день... 13 Однажды, много лет тому назад (несколько веков, учитывая время пребывания в замороженном состоянии) маленький Чак Форрестер оказался виновником аварии, в которой разбились три автомобиля, а два человека попали в больницу. Он лежал в высокой траве, неподалеку от своего дома в Эванстоне, постреливая из рогатки по проезжающим по шоссе машинам. Прицел был точен, выстрелы метки. Камень угодил в глаз полицейскому. Потеряв управление и выехав на встречную полосу, полицейский форд вынудил съехать в кювет летящий на полной скорости бьюик, а сам врезался в прицепной фургон. Никто серьезно не пострадал; полицейскому вылечили глаз, хотя врачи в какой-то момент склонялись к тому, чтобы удалить его. Никто не удосужился допросить соседских мальчишек - больших любителей стрельбы из рогаток. Официальной версией причины аварии, первоначальной и окончательной, стал камень, вылетевший из-под колеса встречной машины. Чак оставался в неведении, и на протяжении последующего года каждую ночь просыпался в поту от страха. А дни проходили в кошмаре неминуемого ареста. Сейчас он испытывал похожее ощущение. Не оставалось сомнений, что именно он помог сирианину обойти системы электронной защиты, мертвыми узами скрепившими инопланетян с Землей. Форрестер шаг за шагом реконструировал события. Сирианин после долгих поисков нашел достаточно невежественного, податливого и ничего не подозревающего человека. Вколов Форрестеру гипнозоль и внушив образ Эдне Бенсен, он заставил перелететь на стартовую площадку, где находился устаревший, но в рабочем состоянии, космический корабль. Сирианин ухитрился загнать себя в бессознательное состояние, и датчики электронных систем слежения безмолвствовали. Он приказал Форрестеру загрузить его в корабль и произвести запуск. И Форрестер, окутанный пеленой гипнопокорности, исполнил все приказы инопланетянина. Все ясно как божий день. Теперь Форрестер отчетливо видел каждый свой шаг. Как могли увидеть и все остальные, им надо было только заставить себя подумать. И несомненно, сейчас человечество размышляло о сирианах. Обзорная стена передавала бесконечные информационные выпуски: специальные следственные отряды прочесывали зону запуска, сотни новых зондов отправились охранять периметр солнечной системы. Правительство объявило тревогу желтой категории, и каждый гражданин обязан был находиться вблизи укрытия. Форрестер ждал, когда тяжелая рука опустится на плечо и голос произнесет: - Форрестер! Ты арестован! Но эти слова так и не прозвучали. Были и положительные стороны в побеге Эс-Четыре. Эдне, с головой окунувшаяся в атмосферу возбужденных эмоций, оттаяла и проявила дружеское участие к Форрестеру. Она накормила его, позволила вымыться, а когда дети вместе со своими сверстниками отправились на учебу, заметила, что Форрестер находится в состоянии, близком к коллапсу, и позволила ему выспаться в детской. Разбудили его голоса: Эдне и какого-то мужчины. - ...Только ради детей. Я не так обеспокоена за себя... - Несомненно, дорогая! Боже! Случилось же такое! На пороге эпохи, когда общество созрело для сексуального раскрепощения. - Факт сам по себе несущественный, но наводящий на размышления. Как они могли позволить животному убежать? - И ты спрашиваешь - как? - пробрюзжал мужской голос. - Машины выполняют работу, предназначенную человеку! Отдав нашу судьбу в руки механизмов и микросхем, какого результата следует нам ожидать? Вспомни мой прошлогодний доклад. Я сказал: "Охрана свобод человека - это почетный пост, и занимать его должны достойные люди". Форрестер сел, узнав голос луддита Тайко Хирониби. - Я считала, что ты подразумеваешь полицейских. - Безразлично! Машинам - работа для машин, а человеку - работа для человека... Что это? Форрестера услышали. Он встал, чувствуя себя дряхлым и измотанным, но все равно гораздо лучше, чем перед сном. Он вышел из комнаты раньше, чем Эдне ответила Тайко. - Это Чарлз. Выходи же, Чарлз. Тайко стоял перед стеной обзора с инджойером в руках. Большой палец покоился на одной из кнопок, очевидно, он только что принял дозу эйфорика. Но, тем не менее, он сердито посмотрел на Форрестера. - Перестань, - сказала Эдне. - Что? - ответил Тайко. - Если я способна простить его, то ты - тем более. Сделай скидку на век камикадзе. - Как же! - запротестовал Тайко, но эйфория перевесила. Возможно, ее вызвал инджойер, возможно - привкус опасности, нависшей над миром. Тайко пристегнул к поясу инджойер, потеребил подбородок, а затем улыбнулся: - А впрочем, почему бы и нет. Сейчас, в критический момент, люди должны сплотиться. Не так ли? Мужчины торжественно подали друг другу руки. Форрестер чувствовал себя по-дурацки. Он не понимал, чем мог обидеть луддита, поэтому равнодушно отнесся к восстановлению дружественных отношений. Но Тайко когда-то первым предложил Форрестеру работу, напомнил он себе. Он нуждался сейчас в работе. И хотя угроза нападения сириан стала неизбежностью бытия, вопрос - требуются ли Обществу Нед Луд рабочие руки - оставался открытым... Он ничего не потеряет, если задаст его. И, чтобы не передумать, Форрестер быстро произнес: - Я много размышлял о сказанном тобою, Тайко. И ты, разумеется, оказался прав. - В чем? - глаза Тайко широко открылись. - Об опасности применения машин. Я убежден, что только человек должен выполнять работу, предназначенную человеку, а машины делать то, что уготовано им. - Да? - Можно доверять только одному компьютеру. - Форрестер постучал себя по голове указательным пальцем. - Находящемуся вот здесь. - Конечно, но... - Меня безумно раздражает, - резко заметил Форрестер, - сама мысль, что охрана планеты вверена микросхемам! Если бы правительство только прислушалось к твоему мнению! Он услышал, но проигнорировал сдавленный смешок Эдне. - И знай, - продолжал он, - что за последние дни я стал стопроцентным сторонником Общества Нед Луд. Позволь помочь вам, Тайко! Рассчитывайте на меня! Тайко озадаченно посмотрел на девушку, а затем обернулся к Форрестеру. - Я рад слышать это. И, если что-нибудь подвернется, я непременно свяжусь с вами. Потребовался полный самоконтроль, чтобы Форрестер сохранил доброжелательное и дружеское выражение лица. Но почему Тайко повел себя так? Эдне пришла ему на помощь. - Тайко, а почему бы не принять Чарлза в Общество? Он прямо жаждет вступить в него. Тайко задумчиво нахмурился, но Форрестер наращивал инициативу: - Я хочу присоединиться, - гордо сообщил он. - Все мои слова осознанны. Рад буду принести пользу. Тайко повел плечами и после паузы ответил: - Хорошо, Форрестер. Но, к сожалению, деньги будут небольшие. - Неважно, - вскричал Форрестер. - Это занятие мне по душе! Сколько? - По базисной шкале - двадцать шесть тысяч. - В день? - Разумеется, Форрестер. - Не существенно, - великодушно бросил Форрестер, - я хочу служить правому делу. - И, ликуя в душе, он не отказался отметить событие, приняв бокал с выпивкой. Эдне снисходительно наблюдала за ним. Во время их разговора обзорная стена непрерывно показывала сцену повальной паники. Форрестер не забыл, что предал Землю. Он задвинул на второй план этот крайне неприятный факт, празднуя свое высвобождение из мира забытых людей. Он пил теплый мятный пенистый напиток, закусывая шариками, вкусом напоминавшими жареную свинину. После разового мимолетного облака из инджойера Эдны вернулось кратковременное ощущение семнадцатилетней юности. Завтра наступит время для раскаяния в содеянном. Но сегодня он будет наслаждаться прекрасной едой и занимаемым положением в сотах общества. Но тревога вернулась, стоило Форрестеру услышать, как инджойер произнес его имя. - Человек Хирониби. Пожалуйста, разрешите вмешаться. Находитесь ли вы в компании человека Форрестера Чарлза Дэлглиша? - Да, несомненно, - ответил Тайко, на мгновение опередив просьбу Форрестера не выдавать его присутствие. - Человек Хирониби, про просите человека Форрестера произнести вслух свое имя. - Говори, Форрестер. Это идентификация. Форрестер поставил на стол бокал с мятным напитком и глубоко вздохнул. И как будто не существовало разового облака радости. Все прожитые годы и века, проведенные в заморозке, навалились тяжелым бременем. В окончательной безысходности, не видя оправданий и отговорок, он произнес: - Чарлз Дэлглиш Форрестер. Это все? - Спасибо, человек Форрестер, - быстро ответил инджойер. - Акустический образец голоса подтвержден. Выслушаете ли вы сообщение о фискальных изменениях? Какая быстрота, удивился Форрестер, цепляясь за чувство облегчения. Машина, всего-навсего, подтверждала принятую им работу. - Да, - сказал он. - Человек Форрестер, - сообщил инджойер Тайко, - ваш последний работодатель, в настоящее время удаленный из экосферы, оставил указания распределить свое состояние следующим образом: один миллион долларов Лиге Межпланетарной Дружбы. Один миллион долларов Центральной Шоггской Гильдии Гильберга и Салливана. Пять миллионов долларов Объединенному братству клубов мира. Остаточный баланс в девяносто один миллион семьсот шестьдесят три тысячи и сто сорок два доллара, подтвержденный и зарезервированный, - переводится на счет последнего зарегистрированного наемного работника, каковым вы и являетесь. Сейчас я перевожу указанную сумму, человек Форрестер. Вы уже можете пользоваться счетом. Форрестер бессильно осел на подушки яркого, воздушного дивана Эдне. На мгновение он лишился дара речи. - Благословенье Божье! - закричала Эдне. - Чарлз, ты опять богат! Ну и повезло же! - Несомненно, - эхом вторил Тайко, тепло пожимая руку. Форрестер только кивал в ответ. Но внутренней убежденности, что ему выпала козырная карта, у Форрестера не было. Девяносто один миллион долларов! Большие деньги даже для эпохи больших чисел. Они надолго обеспечат комфортное существование; финансируют разнообразные развлечения, избавят от непредсказуемых капризов Тайко и предотвратят падение на дно, в среду забытых людей. Но что произойдет, мучительно размышлял Форрестер, когда кто-нибудь задаст вопрос: кем был его работодатель? И почему перед возвращением на родную планету, вращающуюся вокруг Сириуса, он так щедро наградил Чарлза Форрестера? С обзорной стены продолжали поступать новости о все нарастающем потоке опасений и ажиотажа. Форрестер наблюдал за реакцией Эдне и Тайко. И крайне сложно было определять, когда новости вызывали подлинный страх, а когда напускной. Неужели они действительно ожидали, что возмездие сириан уничтожит Землю? Какие меры предосторожности будут предприняты? Он попытался задавать вопросы, но Тайко только рассмеялся. - Избавимся от машин, - помпезно заявил он. - А затем откроем огонь по ним, или по Земле, осьминогу, или по иным тварям, расплодившимся в Галактике! Но сперва мы приберемся в собственном доме. - Присоединяйся к нам и расслабься, - предложила Эдне. - Каким образом? - Увидишь, - сказала она. Испытывая угрызения совести, Форрестер не хотел привлекать лишнего внимания своим интересом к сирианам. Но он все же задал вопрос. - Но почему не принимается никаких ответных мер? - Принимаются, - уверил Тайко. - Не стоит волноваться! Сейчас начнется массовый исход струсивших людей в морозильники. Помнишь выражение: "Пусть этим займется кто-то другой, но только не я". Затем, по приходе сириан, соответствующие люди займутся ими. Или нет, кто знает. - Кстати, у нас с Тайко сеанс кроулинга, - сообщила Эдне. - Идем с нами. Отдохнешь. Поползаешь... - Ползать?! - Обязанность каждого - поддерживать форму. Особенно в нынешние времена, - убеждал Тайко. - Вы так добры ко мне, - с благодарностью признался Форрестер, мечтая об одном - остаться в комнате и смотреть обзорную стену. Передавали сообщения со станции слежения, входящей в щит обороны Земли. И хотя - повторялось сообщение "Следов беглого сирианина не обнаружено", Форрестер предпочел бы не уходить из комнаты, а дождаться обнадеживающих вестей и убедиться, что Земля в безопасности. И еще... Первым услышать, как пойманный сирианин на допросе рассказывает о сообщнике... - Мы ушли на кроулинг, - напомнила Эдне. - Мы должны уходить прямо сейчас. - Обождите, - раздраженно сказал Форрестер. - А что передавали о Грумбридж 1830? - То же, что и неделю назад, дорогой Чарлз. Это всего лишь комета. Так мы ползаем или нет? - Чарлз еще не пришел в себя от добычи, - насмешливо сказал Тайко. - Увы, старина, у остальных все-таки бывают дела. Форрестер оторвался от карты звездного неба, высвечиваемой обзорной стеной, и посмотрел на Тайко, тот подмигнул и добавил: - Сейчас ты уже в команде. Пора приступать к делу. - Команда? - не понял Форрестер. - Дела? - Мне надо выступить от имени Общества, - разъяснял Тайко. - С публичным обращением, как вы называли это раньше. И, так как ты уже получаешь от нас деньги, будет неплохо, если ты посмотришь саму процедуру. Потому что, - и он толкнул Чарлза в бок, - совсем скоро ты начнешь заниматься этим сам. - Но сперва поползаем, - сказала Эдне. - Какого Пота! Пойдем же! Они потащили с собой рассеянного, бормочущего Форрестера, который через некоторое время понял, что своим поведением он привлекает нежелательное внимание. Возможно, размышлял Форрестер, самое правильное с его стороны - сдаться властям и признаться во всех смертных грехах... - Сэр, я совершил дурной поступок и хочу сделать официальное заявление. В состоянии, предположительно, гипноза я помог убежать сирианину, таким образом навечно нарушив безопасность человеческой расы... Да, вероятно, в другое время так и следовало бы поступить, но только не сейчас. А пока надо стараться походить на остальных. И если опасность вторжения сирианской армады и уничтожение Земли вызывало у них как лихорадочное возбуждение, так и пренебрежение, то и он изберет идентичную манеру поведения. - Неплохо мы погуляли за свои денежки! - весело и беспечно понес Форрестер. - И неплохую планету мы создали! Но пусть победит лучшая раса! Эдне в недоумении перевела взгляд на Тайко, тот повел плечами и сказал: - Полагаю, он еще не отошел от потрясения. Форрестер прикусил язык и сосредоточился на происходящем вокруг. Тайко и девушка привезли его в южную часть города, где он прежде не был - на берег озера, к постройкам, напоминавшим павильоны Всемирной ярмарки. Ховеркар остановился. Они вышли и смешались с группами и парами людей - все находились в приподнятом настроении. Здания, окружавшие их, имели странный оттенок веселья. Но это касалось не только зданий. Воздух наполнял всеобщий карнавал радости и похотливости. Любовное приворотное зелье, щедро испускаемое индивидуальными инджойерами, плотным туманом повисло в воздухе. Вывески и витрины шокировали откровенностью, но после нескольких глотков живительного воздуха Форрестер уже наслаждался происходящим. - Так-то уже лучше, - улыбнулась Эдне и одобрительно похлопала его по плечу. - Нам сюда, мимо машины радости. Форрестер шел следом за ними. Он наблюдал за царившим весельем с нарастающим удовольствием и праздничной расслабленностью. Королевство цветов! Цветы и травы застилали землю, по которой он шел, росли вдоль тротуаров, свисали с карнизов, склонялись над дорогой, тянулись лозами с изумрудными кистями винограда, с вплетенными в них россыпями ярко-красных светящихся ягод; геометрически точные посадки растений украшали стены домов. Даже прямо на дороге, посреди счастливой толпы, он заметил медленно и неуклюже передвигающиеся кустарники, усыпанные желтыми и оранжевыми плодами. - Внутрь, - позвала Эдне и взяла его за руку. - Быстрей! - вскричал Тайко, подталкивая Форрестера. Они вошли в здание, напоминающее крепость, и опустились по наклонной плоскости, ограниченной мерцающими огоньками. Концентрация аэрозоля была раз в десять выше, чем на свежем воздухе. Форрестер начал проявлять к Эдне повышенный интерес, даже больший, чем к сирианам. Эдне наклонилась и заигрывающе прикусила ему мочку уха. Тайко довольно рассмеялся. Они были не одни. Поток людей с раскрасневшимися возбужденными лицами нарастал и спереди и сзади. Форрестер всецело отдался празднику: - Ведь после всего, - крикнул он Эдне, - какое это имеет значение. Нас все равно сотрут в порошок! - Дорогой Чарлз, - ответила она, - помолчи и раздевайся. Подсказка почти не удивила Форрестера. Он отметил, что вся процессия принялась сбрасывать одеяния: накидки, платья, прозрачное ажурное нижнее белье полетело на пол, а маленькие металлические машины собирали и выкидывали все в урны. - Ну а почему бы и нет? - засмеялся он, и швырнул ботинок в автомат-уборщик, который, как котенок, встал на задние колеса и поймал его в воздухе. Толпа спускалась все ниже, с каждым шагом избавляясь от одежды. И вот они очутились в зале с высокими сводами, где шум разговора и смех были громки, как на суде Линча. Дверь закрылась. Липкий аромат исчез. Потоки резкого, холодного вещества обрушивались на обнаженные тела и отрезвляли людей. Чарлз Форрестер не прожил и четырех десятков лет фактического времени - времени, отмеренного сердцебиением и работой легких. Первая часть жизни, измеренная десятилетиями, протекала в двадцатом веке. Вторая - дни, дарованные чудом, - началась после пяти веков забытья в морозильных камерах. Но эти пять столетий, незаметно пролетевшие для Форрестера, запечатлелись реальным временем для остального человечества: каждый век - сто лет; каждый год - триста шестьдесят пять дней; каждый день - двадцать четыре часа. Лишь крупицу истории мог постичь Форрестер из суммы событий, что набежали за эти столетия. Загадкой оставалось даже могущество, сконцентрированное в аэрозолях. Экспериментируя с кнопками инджойера или следуя причудам друзей, Форрестер испробовал все многообразие психостимуляторов и эйфориков, тонизирующих и снотворных коктейлей. Но впервые он испробовал смесь, не одурманивающую восприятие, а наоборот - обостряющую. И вот сейчас в зале вместе с Тайко и Эдне, окруженный полусотней мужчин и женщин, он открыл для себя состояние полного пробуждения и впервые в жизни ощутил истинную чистоту восприятия и чувства. Он обернулся посмотреть на Эдне. Ее лицо было без грима, а глаза впивались немигающим взглядом. - Ты гадок внутри, - змеей прошипела она. Слова хлестнули пощечиной, но Форрестер воспринял ее как должное. Очищающий гнев наполнил его сознание и бросился наружу: - Блудница! - клеймил он. - Твои дети незаконнорожденные! - Он никогда не думал, что способен сказать ей это. - Заткнись и ползи! - рявкнул Тайко. Через плечо, небрежно и бесстрастно, Форрестер произнес: - Да помолчи ты, беспринципная, мягкотелая, продажная шкура. К удивлению, Эдне ободряюще кивнула и сказала: - Камикадзе чистой воды. Выросший в грязи и достойный ее представитель, Вульгарный глупец. - Он растерянно молчал, и Эдне с нетерпением воскликнула: - Чего же ты ждешь, камикадзе! Очистись! Ты ревновал? Не спор витал над залом, а бушующий ураган брани и жестоких оскорблений. Форрестер едва замечал окружающих: все его внимание было приковано к Эдне, к женщине, которой он собирался подарить любовь, но сейчас все усилия он направил на то, чтобы унизить ее. - Держу пари, ты даже не забеременела! - изгалялся он. - Что? - выпад застал Эдне врасплох. - Какие-то дурацкие намеки на выбор имени! Захотела меня захомутать? Она непонимающе посмотрела на Форрестера и с отвращением воскликнула: - Пот! Общее реципрокальное имя! Чарлз, ты говоришь, как тупой идиот! - Вы, пара идиотов! А ну, ползите! - визгливо вскричал Тайко. Форрестер удосужился взглянуть на Тайко. Тот стоял на коленях прямо на влажном полу, но тут Форрестер понял, что это не влага, а грязь. Вязкая, мягкая, липкая грязь сочилась из стенных отверстий. Многие бросались на пол, вероятно в тысячный раз после размораживания. Форрестера мучила дилемма: какую загадку решить? Узнать суть происходящего в зале? Или - что Эдне имела в виду, когда несла чушь про какое-то реципрокальное имя? Она настойчиво тянула Форрестера пасть ниц в кашеобразную субстанцию. - На пол! - кричала она. - Ты делаешь все бестолково. Падай же на пол, ты, потный камикадзе! В это время воздух перезарядили на стимулятор, открывший Форрестеру ворота чувств. Действие напоминало ЛСД, заключил Форрестер, или супербензедрин. Он увидел новый спектр цветов, услышал крики летучих мышей и рев ультразвука, изведал запахи, вкус, доселе неведомые ему. Он отчетливо осознал, что находился в гуще организованного ритуала, понимая, что его назначение - выход внутреннего напряжения через мерзкие слова, скопившиеся в подсознании и блокируемые внешним сдерживающим центром. Сдержать эмоции? Остановить их поток казалось невозможным. И, анализируя все сказанное Эдне, он знал, что позже, когда туман рассеется, нахлынет сожаление и отвращение к самому себе. Но он высказал все до последней капли. Она кивала, отвечая соответствующим образом. - Ревнивец! - кричала она. - Типичное проявление манипуляционного собственничества! Ты грязен изнутри. Мусор! - Почему бы и не ревновать! Ведь я любил тебя. - Гаремная любовь! - насмехался Тайко. Тайко лежал лицом в грязи. Рядом она - безмозглый сгусток страстей. Но она человек, как ты осмеливаешься овладевать ею?! - Фальшивка! - взревел Форрестер. - Претендент на звание мужчины! Отправляйся ломать машины! - Он был взбешен, но часть его мозга оставалась трезвой и аналитически мыслящей. И он крайне удивился произнесенным оскорблениям в адрес Тайко и Эдне. Это произошло против его воли. Но сознание Форрестера побуждает его изрыгать жестокие, ранящие оскорбления и брань. Оглядевшись вокруг, он обратил внимание на то, что был единственным, кто продолжал стоять на ногах. Остальные извивались и ползали в грязи. Форрестер опустился на колени. - Зачем вся эта глупая возня? - спросил он. - Молчи и ползай, - приказал Тайко. - Изгони хоть часть животного начала. - Отказываясь ползать, ты портишь жизнь окружающим, - врезалась в разговор Эдне. - Прежде чем пойти ногами, ты должен научиться ползать. Форрестер нагнулся к Эдне. - Мне претит ползать. - Ты должен вывести гниль. Секреты, как нарывы... Но, безусловно, камикадзе обожают загнивать. - Но я не обязан... Форрестер замолчал, не по добровольной прихоти, а потому что был не в силах вслух произнести заведомую ложь. Он собирался заявить, что у него нет секретов. У него накопилось бесчисленное множество секретов, а один, самый страшный, почти срывался с языка, сдерживаемый вопящим запретом мозга. И задержись он хоть на одно лишнее мгновение в этом зале, он закричал бы во всеуслышание, что благодаря его сообщничеству сирианину удалось убежать; а пари на любую сумму, что человечество окажется уничтоженным, он считает почти выигранным. Стирая грязь, задыхаясь и бормоча себе под нос, Форрестер поднялся и заставил себя побежать раскачивающимся бегом футболиста, увертываясь и перепрыгивая через безликие корчащиеся тела, и, продравшись сквозь цепь рук и недовольные выкрики ползающих, выскочил в раздевалку, где смыл грязь душистым аэрозолем, обсох под теплыми потоками воздуха и окунулся в горячий свет. Свежие одежды появились перед ним, но он не испытывал радости. Временное затмение ушло, зато воспоминания вернулись. Он был тем, кто уничтожил Землю. В любой момент тайна откроется... И он не отваживался думать, каким окажется наказание. - Человек Форрестер, - раздался голос инджойера, - за промежуток прерванного обслуживания накопилось некоторое число сообщений. Из них следующие три приоритетных звонка относятся к классу срочных. - Обожди, - настороженно приказал Форрестер. Но нет. Порывшись в складках аккуратно сложенной футболки и турецких шальвар, он обнаружил палицообразные очертания инджа. - А, всплыл-таки, старый знакомый? - Да, человек Форрестер, - согласился инджойер, - Зачитать сообщения? - Да, - ответил Форрестер, но затем осторожно добавил: - Если они действительно безотлагательны. Никто не собирается в данную секунду, подкравшись, разнести мне череп? - Подобная вероятность неочевидна, - чопорно заметил инджойер. - Тем не менее, человек Форрестер, часть сообщений проходит по категории чрезвычайно важных. Форрестер присел на подогреваемую скамейку, вздохнул и задумчиво произнес: - Беда заключается в том, индж, что мне не удается найти ответа на вопрос. В поисках разгадки в мозгу возникают лишь новые вопросы, в то время как на первый ответа я так и не получил. Поступим следующим образом. Гони чашку черного кофе и пачку сигарет. Прямо в эту милую, теплую и безопасную комнату. А за кофе с сигаретой я задам несколько вопросов. Выполнимо ли это без риска умереть? - Да, человек Форрестер. Однако доставка сигарет и кофе займет несколько минут. Данные наименования не входят в ассортимент этого здания. Они доставляются с дальних складов. - Понятно. Тащи. Немедленно. - Форрестер встал, надел шальвары и задумался. Потом кивнул сам себе. - Вопрос первый, - сказал он. - Я только что вышел из зала, где Эдне Бенсен с компанией развлекались, ползая в грязи. В чем, собственно говоря, дело? Просьба - поспешно уточнил он, - вкратце охарактеризовать название и мотивацию поступков. - Функция называется "сеанс кроулинга", человек Форрестер, или просто "ползанье". Функциональное назначение процесса - терапевтическое высвобождение напряженности и сдерживающих факторов. В процессе применяются два главных терапевтических курса. В первом химическая добавка в воздух позволяет устранить все виды факторов сдерживания, раскрепощая речь и тем самым ослабляя разнообразные категории напряжения. Во втором сам факт многократного обучения с нуля - с действа "ползанья" - несет многочисленные выгоды. Человек Форрестер, у меня есть доступ к тридцати восьми монографиям по различным аспектам процесса ползанья. Зачитать список? - Ни в коем случае! - отказался Форрестер. - Благодарю. Смысл понят. Перехожу ко второму вопросу. Раздался глухой звук, и крышка передатчика откинулась. Форрестер протянул руку и достал громадную чашку с горячим кофе, закрытую пластиковой крышкой. Он отковырнул крышку, нашарил рукой пачку сигарет и зажигалку. Затем вынул сигарету, прикурил, отпил глоток кофе и сказал: - Эдне Бенсен упоминала о выборе имени. Я сделал вывод, что она беременна и имя, соответственно, предназначено ребенку. Но я ошибся. Реципрокальные имена. Что обозначают они? - Реципрокальные имена, человек Форрестер, - наставлял инджойер, - обычно выбираются двумя индивидуумами и гораздо реже - большими группами; цель - личная предназначенность. Подобный институт существовал в вашей первой жизни, человек Форрестер, имея форму уменьшительно-ласкательного имени или прозвища как средства обращения к жене, мужу, ребенку или близкому другу. Однако реципрокальное имя используется лицами в обращении между собой. - Приведи пример, - перебил Форрестер. - Например, - покорно отвечал инджойер, - во вселенной Эдне Бенсен и ее двух детей реципрокальными именами являются "Тант" как форма обращения между детьми и "Мим", когда мисс Бенсен обращается к детям или когда дети обращаются к ней. Как упоминалось ранее, данная ситуация нетипична. Лучшим примером из этой же сферы послужат отношения Эдне Бенсен с доктором Харой. Реципрокальным именем между ними является "Тип" (курносый, курносая). Достаточно ли примеров, человек Форрестер? - Да. Неужели у Хары и Эдне есть ласкательное имя? - Да, человек Форрестер. - Но... Неважно. - Форрестер мрачно отставил в сторону чашку. Даже минимального удовольствия от вкуса кофе он не получил. - Путаная история, - пробормотал он. - Что именно, человек Форрестер? - Если мы выбираем общее имя, то как тогда... Подожди. Понял. Мы выбрали имя. И говоря его, ты имеешь в виду меня. И наоборот. - Совершенно верно, человек Форрестер. Как показывает практика, путаницы не возникает. - Ладно, к черту имена. - Форрестер недовольно посмотрел на сигарету. Она вызывала отвращение. И невозможно было понять причину потери потребности в кофе и сигаретах. Повинно в этом было их низкое качество, или они не соответствовали настроению? Он утопил окурок в недопитом кофе и раздраженно сказал: - Вопрос третий. Я богат. Есть ли способ предотвратить случайную потерю денег. Давай разработаем бюджет. - Безусловно, человек Форрестер. Один момент. Благодарю за ожидание. Получена предварительная схема вложений и прогноз предполагаемых прибылей. Вложив большую часть средств в компанию "Си оф Соуп" с побочными вкладами в энергетику, компьютеризацию и эйфорику, вы получите годовой доход свыше одиннадцати миллионов четырехсот тысяч долларов. Он может выплачиваться еженедельно или ежедневно. По вашей просьбе устанавливаются автолимиты расходных сумм. Таким образом, будет возможно... Человек Форрестер!!! Форрестер насторожился. - Что, черт возьми, с тобой произошло? - Ваши инструкции, человек Форрестер! Срочно - приоритетное изменение ответа. Заявление о безопасности вашей жизни уже более не является истинным. Человек Хайнцлихен Джура де Сыртис Майджор зарегистрировал надлежащие боны и гарантии... - Нет! - закричал Форрестер. - Только не этот полудурок-марсианин. - Да, человек Форрестер! Он пробирается через зал кроулинга, вооруженный и одетый в броню. И он разыскивает вас... 14 Форрестер затянул пояс просторных брюк и заправил футболку, обулся в сандалии и пристегнул к ремню инджойер. - Валим! - отрезал он. - В какую сторону? - Сюда, человек Форрестер. - Стена раздвинулась, как двери лифта, и Форрестер ринулся в образовавшееся отверстие. Зал, наклонная плоскость, открытая двойная дверь - он выбежал на дорогу, в яркое разящее солнце, под небрежные случайные взгляды праздной толпы. Он огляделся вокруг: Да! Белые борта аэрокрафта реверса смерти сверкали над его головой. Водитель смотрел в пространство, упершись подбородком в ладонь. - Где Хайнци? - закричал Форрестер. - Преследует. Идет по пятам, человек Форрестер. Вы намерены сражаться здесь? - Черт! Нет! - Какое место вы тогда предпочитаете, человек Форрестер? - Болван! Какое к черту сражение! Я хочу смыться от него, и подальше! Он заметил, что привлекает внимание людей. Отсутствующее выражение лиц сменилось недоумением, а потом откровенной враждебностью. - Человек Форрестер, - неуверенно попросил инджойер. - Уточните высказывание. Вы стремитесь избежать схватки с человеком Хайнцлихеном навсегда? - Идею ты понял, - с горечью сказал Форрестер. Но, как любая идея, она быстро устарела. Марсианин стоял в проеме дверей здания для кроулинга и затем помчался прямо на Форрестера. - Черт, - констатировал Форрестер. - Легко пришло, легко ушло. Марсианин, тяжело дыша, врос как вкопанный перед Форрестером. - Привет, - кивнул он. - Прости, что заставил ждать. - Да мог бы особенно не спешить, - осторожно уточнил Форрестер. Он сканировал марсианина, искал оружие, но тот на вид был не вооружен. Джура теперь носил парик - короткие белокурые локоны прилипли к черепу, ушам; свисали до нижней челюсти, спускались до плеч. Но в остальном внешность не изменилась с того дня, когда Форрестер впервые повстречал его. Сейчас марсианин был уже без трости. Инджойер был пристегнут к ремню, а руки свободно висели по бокам. - Ты оказался среди забытых людей, - сказал марсианин. - Ну а я был занят. Но вот мы повстречались, так что давай закончим все побыстрей, о'кей? - Я не имею ни малейшего представления о том, что мне надо делать, - откровенно признался Форрестер. - Драться, болван! - закричал марсианин. - Черт подери, что еще? - Я пока не спятил, - возразил Форрестер. - Собачий Пот! - взревел марсианин. - Зато спятил я! Сражайся! - Но руки его даже не шевельнулись. Форрестер осторожно переменил позу, выкроив секунду, чтобы осмотреться вокруг. Заинтересованная толпа окружила их плотным кольцом. Форрестеру показалось, что зеваки делали ставки на победителя. Утешает одно, вспомнил Форрестер, в случае смерти его опять заморозят, а позже воскресят. И вероятно, морозильные камеры на некоторое время - пока проблема с сирианами не разрешится - окажутся не таким уж плохим местом... - Ты собираешься драться или нет? - домогался марсианин. - Один вопрос, - попросил Форрестер. - Какой? - Твоя манера говорить. На днях возникла дискуссия... - Чем тебе не угодила моя манера говорить? - Немецкий акцент, как мне показалось. Но другой марсианин с ирландской фамилией говорил точно так же. - Ирландский? Немецкий? - недоумевал Хайнцлихен. - Форрестер, на Марсе давление около шестисот миллибар. Понял? Теряются некоторые высокие частоты. А что такое "ирландский" или "немецкий", я даже не знаю. - Как интересно! - возбужденно произнес Форрестер. - То есть, по-вашему, это совсем не акцент? - По-моему, ты растранжирил слишком много моего времени! - закричал марсианин и бросился на Форрестера, нацелившись на горло. И посреди ярко освещенной дороги со снующими мимо кустарниками и под крики и веселье толпы Форрестер вступил в сражение за свою жизнь. Марсианин был не только крупнее его, но чертов скунс, оказался гораздо сильнее! На мгновение Форрестер вспыхнул во гневе: как посмел марсианин быть сильнее? А как же предположение, что пониженная гравитация уменьшает мускульную силу? Почему бы одним ударом не сокрушить существо меньшей гравитации? Но он не смог. Марсианин подмял его, нещадно колотя головой о покрытие дороги. К счастью для Форрестера, покрытие было сделано не из бетона, а из упругого, вроде резины, вещества. Но, тем не менее, он начинал ощущать тупую головную боль, сумятицу, смешение и круговорот чувств и восприятия. А к акту физического насилия добавилось и оскорбление. - Встань и дерись! - кричал марсианин. - Это тебе не развлечение! Последняя реплика Джуры ликвидировала остатки цивилизованного самоконтроля Форрестера. Он яростно вскричал, отбросил марсианина в сторону и поднялся на ноги. Марсианин бросился бежать. Форрестер нагнал и повалил его на землю, придавив горло коленом. Он увидел висевший на поясе инджойер марсианина, схватил его и принялся, как палицей, молотить череп Хайнци. Индж при каждом ударе издавал глубокий металлический звук... Даже в ярости Форрестер познал момент изумления. Парик с короткими белокурыми волосами оказался бронешлемом. - Подонок! - с утроенной яростью взревел Форрестер. Марсианин подготовился к этой битве! Форрестер нанес короткий встречный удар в лицо марсианина. Брызнула кровь, сломались зубы. Удар, еще удар. Марсианин тщетно пытался закричать; удар! удар! удар! удар!.. За спиной раздался голос пилота аэрокрафта реверса смерти. - Достаточно. Теперь он в моем ведении. Форрестер отпрянул назад и, сидя на камнях, жадно глотал воздух, уставившись на кровавое месиво лица. - Он... он мертв? - задыхаясь, выдавил Форрестер. - Мертвее не бывает, - ответил пилот. - Немного отодвиньтесь в сторону. Благодарю. Теперь он мой. Обождите полицейского. Он составит протокол. Дальнейшее протекало в тумане. Форрестер смутно помнил, как вернулся в зал кроулинга; душ, чистая одежда, клубы стимулирующего газа. Но пелена тумана вернулась, нахлынула на улице. И не физическое истощение помутило рассудок, не свербящая головная боль от ударов Хайнци, а психический шок. Он раздавил человеческую жизнь. Но не навечно, сразу же оговорился Форрестер. Короткий отдых в морозильнике, и де Сыртис выйдет как новый! Сей факт не укладывался в мозгу, шок не проходил. И Форрестер никак не мог решить: померещилось ему или нет, что марсианин без сопротивления дал себя убить? Эдне и Тайко поджидали его. Они видели драку и остались помочь уладить формальности. Помочь или ему, или марсианину, с горечью подумал Форрестер. Вероятно, это им безразлично. Но, тем не менее, он с благодарностью принял помощь. Эдне отвезла Форрестера к себе, ненадолго вышла и вернулась с новостью, что его прежняя квартира подготовлена для въезда; затем отвезла его туда и оставила с Тайко, который захотел поговорить. - Прекрасный бой, Чарлз. Несомненно, ты получил встряску. Черт, я вспоминаю свое первое убийство. Ничего постыдного в этом нет. Но если ты собираешься работать на общество, мой совет - возьми себя в руки. Форрестер сел и посмотрел на Тайко. - Какого хрена ты решил, что я помчусь гнуть спину на луддитов? - Не горячись, Чарлз. Выпей и успокойся. Зеленая кнопка на ручке и... - Выметайся-ка. Оставь меня одного. - О Пот! - с неподдельным раздражением выругался Тайко. - Ты сам вызвался помочь реализовать программу общества. Недопустимо терять время! Перед нами долгожданный шанс! Зациклившись на сирианах, люди во весь опор ринутся в морозильники, и медперсонал не в силах будет справиться с очередями. Шанс прийти к власти появится у людей с реалистическим подходом к жизни. Мы нейтрализуем угрозу нашествия машин раз и навсегда, а потом... Тайко остановился и в задумчивости посмотрел на Форрестера. - Впрочем, пока необходимо выяснить главное: ты с нами или против нас? Перед Форрестером встала проблема: как объяснить Тайко, что Общество Нед Луд привлекло его элементарной необходимостью зарабатывать на жизнь, а когда сирианин оставил подарок в девяносто три миллиона, то заинтересованность испарилась. Но он не посчитал нужным вдаваться в объяснения. - Считайте меня противником. - Чарлз, - сказал Тайко, - меня тошнит от тебя! Кто бы говорил! Ты, с кем эпоха обошлась так жестоко. И ты не хочешь попытаться изгнать зло господства машин? Разве ты... - Знаешь, чего я хочу? - сощурился Форрестер, приподымаясь. - Я хочу, чтобы ты убрался! Живо! Иначе надеру тебе задницу! - Ты не в своем уме! - выкрикнул Тайко. - Позвони, когда придешь в норму. Дозвониться будет нелегко, так как... Впрочем, неважно. Я оставлю для тебя специальный канал. Я понимаю тебя, Чарлз. И я уверен, ты решишь, что пора положить конец эпохи трусости и вернуть человеку... Все! Я ухожу! Дверь закрылась за Тайко, но Форрестер лежал неподвижно не меньше часа, уставившись в одну точку. Затем он перевернулся на бок и заснул, сожалея только об одном: рано или поздно ему вновь предстоит проснуться. 15 Форрестер не понимал: почему до сих пор его не арестовали? А мотивы, по которым преступники добровольно сдаются властям, стали ему яснее ясного. Как невыносимо долго тянулось ожидание! Десять раз в час он брал индж, чтобы сказать: "Я соучастник побега сирианина". И десять раз в час он останавливал себя. Позже, решал он. Завтра, через час, а вероятнее всего - через несколько минут, но только не в данный момент! Время от времени индж информировал о поступавших сообщениях - сорок пять за первый день. Форрестер отказался выслушивать их. Он не хотел никого видеть до тех пор... До тех пор... Вообще, он не хотел видеть никого. Он не мог решить, в какой момент мир раскроется ему, когда в нем возникнет желание снова жить. Но он знал, что это время еще не подоспело. Пока же Форрестер изучал квартиру, возможности инджойера и собственное сознание. Он заказывал фантастические блюда и пил странные, пенящиеся напитки вкуса старого пива или топленого молока. Он слушал музыку и смотрел кинофильмы. Он отчаянно жаждал колоду карт, но противный индж не понимал описания, так что в пасьянсе ему было отказано. Желанная анестезия мозга пришла с чтением и перечитыванием того, что оказалось под рукой. Он выучил наизусть письмо жены; руководство по жизни в двадцать шестом веке изучалось им до боли в пальцах от переворачивания страниц. Во второй день поступило семьдесят сообщений. Форрестер отказался выслушать даже одно. По его указаниям инджойер выбирал и показывал на стене обзора новости. Единственная тема, интересовавшая Форрестера, - развитие событий в сирианском вопросе. После информационного всплеска первого дня ручеек новостей странным образом иссяк: отрицательные сообщения патрульных зондов повторялись из каждого квадрата пространства, и почти прекратились прогнозы и оценки предполагаемого нападения сириан. Все обозреватели пришли к консенсусу: не раньше, чем через несколько недель. Форрестер ничего не понимал. Он ясно помнил, что Сириус находился на расстоянии около пятидесяти световых лет, а индж подтвердил, что способ преодолевать барьер скорости света пока не открыт. В конце концов Форрестер склонился к мнению, что сириане могли посылать сообщения со скоростью, превышающей скорость света, как это было на Земле, и даже если улетевший сирианин не возвратится на родную планету, то наверняка пошлет сообщение. Существовала вероятность того, что сирианский военный патруль курсирует в непосредственной близости от Солнечной системы. Но патруль так и не объявился. На третий день поступило с дюжину сообщений, и Форрестер отказался заслушивать их. Большую часть времени он спал. Он владел девяносто тремя миллионами долларов и имел идеальное здоровье. А лучшего способа распорядиться своими достоинствами он не знал. - Инджойер! Объясни, в чем я провинился перед Эдне? - Разъясните понятие вины, человек Форрестер. В мою память не вводились данные о ваших антисоциальных актах. - Перестань паясничать. Почему после нескольких дней знакомства я не понравился Эдне? Индж принялся объяснять категориями гормонального баланса, рассказал о модуляционной вариативности подкорки, о полярных компонентах эмоций и псевдоэмоций... Форрестер прервал его: - Подай пиво! - приказал он. - И отвечай по существу. Ты полностью регистрируешь происходящее? - Да, человек Форрестер. За исключением случая получения обратного приказа. - Хорошо. Я оскорбил ее. Чем? - Мне не под силу оценить величину оскорбления из-за отсутствия калибровочных шкал. Но я укажу перечень актов, имеющих большую значимость в сравнительном отношении и выражении. Пункт. Отказ от предложения в выборе реципрокального имени. - Это серьезно? - Исходя из социальных условий - да, человек Форрестер. Стакан с пивом появился рядом с диваном. Форрестер отпил глоток и состроил мину. - Пойло, - диагностировал он. - Как обзывалось то пиво с малиновым привкусом? - Berlinerweisse, человек Форрестер. - Да, подай его и продолжай. - Пункт. В некоторых аспектах ваши действия после того, как человек Хайнцлихен Джура де Сыртис Майджор зарегистрировал намерение убийства, по некоторым аспектам отнесены к категории недостойных. - Да разве она не понимает, что я не привык еще к этой жизни? - Она поняла все, человек Форрестер. Но, между тем, она посчитала ваше поведение недостойным. Пункт. Вы позволили себе скатиться до нищеты. Пункт. Вы критиковали ее отношения с другими мужчинами. Рядом с Форрестером появился высокий стакан со светлым пивом и фляжка с красным сиропом. Форрестер смешал сироп с пивом и отпил глоток. Омерзительно! Но перечень известных напитков закончился, и он довольствовался этим. - Я любил ее, вот и все, - раздраженно сообщил он. - Некоторые неизбежные психоделические аспекты синдрома "любви" не поддаются моделированию и определению, человек Форрестер. - Не удивительно! Ты - машина. Но я считал, что Эдне - женщина. - Анализируя ее ответы, можно сделать вывод, что она не понимала и не принимала вашего поведения в целом, человек Форрестер.. - Доля истины в выкладках есть, - вздохнул Форрестер и отставил в сторону стакан с пивом. Потом встал и зашагал взад-вперед по комнате. - Что, впрочем, несущественно. Он задумчиво потер подбородок, затем сделал характерный жест. Появилось зеркало, и он принялся внимательно изучать изображение. Он выглядел, как ярый бродяжка: нерасчесанные волосы, клочья нарастающей бороды... - О черт! - выругался он. Индж безмолвствовал. Форрестера мучил ответ на вопрос, который он не осмеливался задать: "Подозревают ли меня как сообщника сирианина или нет?" Он задал другой вопрос и получил несколько малопонятных ответов. Неужели простые с первого взгляда вопросы так неоднозначны в жизни? Он спросил о друге среди забытых людей, о Джерри Уитлоу. Он не удивился сообщению о его смерти, ведь Уитлоу на глазах у Форрестера захлестали до смерти. Не удивлен он был, узнав о проблематичности воскрешения. Но ссылка инджа на "возвращение в резерв" оказалась малопонятной Форрестеру. Подразумевалось ли, что тело Уитлоу использовалось в качестве сырья? Вероятно, в одном из органических озер, как кормящее Море супа компании "Си оф Соуп", из которого создавались продукты, потребляемые человечеством. Лишь из отвращения Форрестер не стал задавать новые вопросы, хотя "проблематичность" оживления Уитлоу оставалась для него загадкой. - Индж, сколько поступило сообщений? - праздно поинтересовался он. - Сегодня не зарегистрировано ни одного сообщения, человек Форрестер. Форрестер обернулся и удивленно посмотрел на устройство. Приятный сюрприз, как приятны любые изменения! Но одновременно информация вызвала беспокойство. Неужели все позабыли о нем? - Значит, сообщений нет? - Вы отказали всем, человек Форрестер. - Кто-нибудь хочет поговорить со мной? - По сверке с формуляром заносимых сообщений, человек Форрестер, только человек Хирониби изъявил желание переговорить с вами. Он оставил указания о переадресовке связи. Но это было шесть дней назад. - И сколько, черт подери, я проваландался здесь? - настороженно спросил он. - Девятнадцать дней, человек Форрестер. Он сделал глубокий вдох. Девятнадцать дней! Как невнимательны оказались его псевдодрузья! - с самомнением думал он. Друзья бы в случае необходимости давно высадили дверь. Но так ли все плохо? Девятнадцать дней! О'кей. Вряд ли столько времени потребовалось бы для ареста по обвинению в сообщничестве. Означало ли это, что розыск прекратили и он может безбоязненно вернуться в мир людей? Он принял решение и, опасаясь передумать, приказал: - Инджойер! Бритву, ванну, новую одежду. Я выхожу на люди. Решительность сопутствовала процедуре туалета, но после спуска в вестибюль здания начала потихоньку таять. В вестибюле было безлюдно и тихо. Но для Форрестера он был сравним с тропою в джунглях, где неизвестная опасность подстерегала с любой стороны. Он заказал лифт-такси, чтобы добраться до уровня с самоходной дорогой. Двери такси распахнулись, и он осторожно забрался внутрь, словно опасаясь притаившихся врагов. Кабина была пуста. Как и ховертрасса. Ни единой машины на всем протяжении полотна дороги. Форрестер озирался вокруг, не веря своим глазам. Отсутствие пешеходов объяснимо и понятно: они всегда были редкостью на улице. Форрестер не знал, который сейчас час. Но ховеркары? Их отсутствие воспринималось сложнее. В любом случае, он должен был услышать отдаленный свистящий рокот пролетающих по городу ховеркаров. Отсутствие ховеркаров, отсутствие признаков жизни вообще казалось абсурдом! Где все люди! - Вызовите таксоховер, - дрожащим голосом приказал он. - Время прибытия одна-две минуты, человек Форрестер. Машина, стандартный ховеркар, приземлилась точно через указанное время. На улицах по-прежнему ни души. Он поспешно взобрался в кабину, закрыл дверь и, не указав конкретного адреса, приказал подняться повыше, чтобы осмотреться во всех направлениях. Никаких признаков жизни. - Инджик! - непроизвольно вырвалось из Форрестера. - Что стряслось? - Уточните, человек Форрестер, - снисходительно попросило устройство. - Где люди? Эдне? Дети? - Эдне Бенсен с детьми, человек Форрестер, в настоящее время проходят предварительную подготовку к хранению в Девятом центре неотложной помощи. Однако вопрос постоянного места хранения остается открытым. И данное местонахождение впредь до открытия дополнительных комплексов должно считаться временно-постоянным. - Они мертвы? - Клинически мертвы, человек Форрестер. - А... - Форрестер задумался. - Марсианин? Не Хайнци, а тот, с ирландским именем, Кевин О'Рурк. Он мертв? - Да, человек Форрестер. - А старый макаронник и чешская балерина, те, из ресторана, где собирались забытые люди? - Мертвы, человек Форрестер. - Так что, черт возьми, произошло? - заорал он. - Говоря объективно, человек Форрестер, - тщательно подбирая слова, отвечал инджойер, - произошло непредвиденное и незапрограммированное увеличение числа заявок на замораживание. В криогенные хранилища на момент вашего запроса заложено девяносто восемь и одна десятая процента человеческой расы. В субъективной терминологии причины однозначны и неопределенны. Но они сопоставимы с вероятностью вторжения внеземных существ, предположительно сириан. - Люди совершали массовое самоубийство? - Нет, человек Форрестер. Большинство предпочло смерть от руки другого человека. Например, человек Хайнцлихен Джура де Сыртис Майджор. Он, как вы, возможно, помните, избрал вас своим палачом. Форрестер откинулся на спинку сидения. - Потные небеса, - пробормотал он. Мертвы. Практически вся человеческая раса мертва. Факт не укладывался в его сознании. Он сидел, молча глядя перед собой. - Человек Форрестер, - извиняющимся, любезным тоном сказал инджойер, - вы готовы указать направление полета? - Нет, подожди. Да! Возможно. Значит, девяносто восемь процентов человеческой расы мертвы. - Девяносто восемь и одна десятая, человек Форрестер. - Но кто-то ведь остался жить. Среди них остались мои знакомые? - Да, человек Форрестер. Большой процент в определенных группах находится в состоянии активной жизни, вследствие специальных запросов на их услуги. Например: медперсонал, обслуживающий станции замораживания и другие подобные службы. Вы знакомы с человеком Хирониби? Он находится не только в состоянии активной жизни но, как вам уже известно, оставил специальные инструкции на случай ваших к нему сообщений. - Превосходно! - воскликнул Форрестер. - Немедленно вези к Тайко. Я хочу увидеть живого человека. Потому что - и здесь действовал логический ограничитель - он не хотел видеть руины, оставленные мертвыми. До тех пор пока он не убедится, что он сам и есть тот человек, который убил человечество. 16 До Тайко он так и не долетел. Такси, безукоризненно следуя инструкциям инджойера, остановилось перед зданием из рубинового стекла с надписью: "Общество Нед Луд". Форрестер зашел в современный эквивалент офиса: теплое, немного сырое помещение, с декоративным фонтаном среди растений, напоминающих мох. Ни души. - Что случилось, индж? - спросил Форрестер. - Где Тайко? - Человек Форрестер, - сказал инджойер. - Отмечена аномалия. База данных свидетельствует о присутствии человека Хирониби, но, очевидно, произошла ошибка. Хотя подобная ошибка ввода информации произошла впервые... - Я хочу переговорить с ним. Он ведь оставил специальные указания, не так ли? - Да, человек Форрестер. Пауза. Затем раздался голос Тайко. - Это ты, Чарлз? Рад слышать тебя. Сейчас я занят, но непременно свяжусь с тобой при первом удобном случае. Только, ради Пота, выслушай на сей раз мое сообщение. И это было все. - Обожди, - закричал Форрестер. - Тайко! - Человек Форрестер, - прервал его инджойер. - Это была запись. Форрестер непечатно выругался. Он побродил по офису, безуспешно пытаясь найти мало-мальскую зацепку к местонахождению Тайко. - Черт с ним, - сказал он. - Остались ли в живых еще знакомые? - Человек Форрестер, Эдвардино Рай доступен для общения. Считаете ли Вы его своим знакомым? - Сомневаюсь, впервые слышу об этом сукином сы... Обожди. Он один из тех, кто избил меня? - Да, человек Форрестер. - Встречаться с ним я не хочу. Забудь это имя, индж. Навсегда забудь, - посоветовал Форрестер. - Я дождусь Тайко. Раза три-четыре ему казалось, что он видел людей. Наконец, он приблизился к одному и услышал... - Мы не люди, человек Форрестер. Мы - подразделение специального назначения, переброшенное на обслуживание криогенных установок. Такой робот в обличье блондинки в бикини вполне мог быть официанткой в каком-нибудь ресторане, прикинул Форрестер. Поэтому не стал расспрашивать "машину". Кроме роботов, в Шогго он больше никого не повстречал. Он бесцельно бродил по городу, недоуменно качая головой. Чувство вины улетучилось за длинные дни добровольного заточения. Он уже не опасался ареста и унижений. Сирианин воспользовался им, как инструментом. И в любом случае он бы выбрал вместо Форрестера другого сообщника. Форрестера волновал окружающий мир. Год 2527-й разочаровал Форрестера. Реакция населения на угрозу смерти не укладывалась ни в какие рамки. Это было тотальное сумасшествие... Год 2527-й, по мнению Чарлза Д.Форрестера, стал годом повальной трусости. Форрестер набрал в легкие побольше воздуха и закричал: - Вы все трусы! Очистился ли мир без вашего присутствия? - Гулкое эхо покатилось меж высоких фасадов домов. - Человек Форрестер, - спросил инджойер, - вы обратились ко мне? - Нет. Заткнись! - рявкнул Форрестер. - Нет. Отмена команды. Вызови такси. Когда оно пришло, он приказал отвезти себя на широкую ховертрассу, где Джерри Уитлоу прятался с ним во время пребывания среди забытых людей. Но забытых людей, похоже, тоже не существовало. Все поиски не принесли результата. - К дому Эдне Бенсен, - приказал он, и ховеркар залетел в причальное отверстие среднего уровня здания, в котором они жили. Но ни на улицах, ни в вестибюлях людей не было. Форрестер приказал инджойеру впустить его в квартиру Эдне. Он заказал еду, присел на диван в детской, чувствуя грусть и печаль. Он пообедал и сказал: - Инджойер, попытайся еще раз связаться с Тайко. - Да, человек Форрестер... Вы измените или дополните сообщение? - Отстань. Укажи на приоритетность. Ты обещал закидывать меня подобными заставками. - У вас нет права классификации приоритетности сообщения, человек Форрестер. - Право существует в случае намерения убийства, - хитро выкрутился Форрестер. - И тебе придется уведомить Тайко о моих намерениях. - Да, человек Форрестер, но после регистрации соответствующих бон и гарантий. Без них ваше уведомление юридической силы не имеет. Вы желаете зарегистрировать, человек Форрестер? - Пожалуй нет. - В сознании всплыла муторная процедура заполнения форм и подписания документов. - Есть ли иной способ связаться с Тайко? - Визуальное сообщение от Тайко перенесено на пленку. Вывести изображение на стену обзора? - Крути кино, - приказал Форрестер. - Да поживей. - Да, человек Форрестер. Стена обзора покорно зажглась, но вместо Тайко Харониби появилась высокая, крупная женщина начальственного вида. Она произнесла: - Девочка Голдилокс и ужасные медведи. - Сбой системы, человек Форрестер. Выясняю причину неисправности. Форрестер насторожился. - Какого дьявола! - закричал он. Голос продолжал. - Медведи! Подумай о медведях. Громадные косматые жестокие существа, пропахшие потом и загниванием. Медведь может убить человека: хлоп! голова раздавлена! хрясь! спина сломана; зипп! кожа и ребра разъехались молнией и сердце вырвано! При каждом уточнении женщина наглядно показывала раздавливающие, ломающие и вырывающие движения. - Эй! - воспротивился Форрестер. - Я не заказывал вечерних сказок. - Человек Форрестер, - тем же извиняющимся тоном произнес индж, - идет анализ технических неполадок. Предлагаю разрешить показ пленки. - Маленькая девочка, такая же маленькая, как и вы, - продолжала декламировать женщина. - Даже еще меньше. Меньше чем ты, когда ты была маленькой. Назовем девочку... какое имя мы выберем?.. Назовем ее Голдилокс. Золотистые локоны, нет - золотые локоны. Маленькая, хорошенькая и беззащитная девочка. - Да выруби ты эту хреновину! - прорычал Форрестер. - Человек Форрестер, - признался индж. - Я не могу. Проявите терпение... - Представь, что девочка сделала нехороший поступок! - восклицала женщина. - Представьте, что она пошла туда, куда ей нельзя было ходить, туда, куда ее мать/отец (нужное подчеркнуть) запрещали ходить. Представьте, что она ослушалась их мудрого совета. Представили?! Форрестер прилег на диван и мрачно сказал: - Если не можешь отключить, то хотя бы подай виски. - Да, человек Форрестер. На стенке обзора показывали настоящих медведей: огромных и свирепых гризли. Речитатив продолжался: - И забралась Голдилокс в логово к медведям, у которых были хриплые голоса, острые зубы и заточенные ногти! Но их не было дома. Их нет дома, и она ест их зимние припасы. Она сидит там, где сидят они, потом прилегла там, где они обычно лежат, и уснула. Она спит, а медведи вернулись домой! Появился стакан с выпивкой, Форрестер отпробовал его и нахмурился. Это было не виски. Вкус напоминал подсоленную яблочную водку. - Медведи вернулись домой! Медведи вернулись домой! С пеной у рта! Медведи вернулись домой, они готовы напасть; медведи входят в логово, их пасти широко открыты, а глаза налиты кровью! (Она спит, ничего не ведая.) Когти, которые разрывают (это конец?), лапы, которые крушат (она начинает просыпаться), зубы, которые впиваются... - голос на секунду оборвался... - И открыла Голдилокс глаза, громко закричала, вскочила на ноги и бросилась бежать. Женщина на экране печально посмотрела в глаза Форрестеру. Поза оратора ослабла, глаза утратили драматический блеск, и вялым голосом она произнесла: - Вот видите. Какие ужасные вещи случаются с девочкой, не послушавшейся родителей. Она бежала, бежала, бежала, бежала долго-долго, а когда вернулась к отцу/матери (нужное подчеркнуть), пообещала всегда слушаться их и вести себя хорошо. Приготовьтесь отвечать на вопросы по теме: Благоразумно или нет посещать места, которые не одобряет ваш отец/мать? - Она улыбнулась, поклонилась и исчезла. - Человек Форрестер, - просипел инджойер. - Благодарю вас за ожидание. До настоящего времени сетевая неполадка все еще не устранена. Мы сожалеем о допущенных неудобствах. - Что это показывали? Вечернюю сказку для детей Эдне? - Совершенно верно, человек Форрестер. Приносим наши извинения. Попытаться вывести на экран пленку Тайко? - Кажется, - с ощущением предчувствия сказал Форрестер, - мне становится одиноко. - Это не следствие неполадок с нашей стороны, человек Форрестер, - гордо отметил индж. - Причина тому... Молчание. - Что ты сказал? - спросил Форрестер. - Причина тому... Причина тому... - инджойер издал странно булькающий сдавленный звук. - Причина тому побег многих во фризариумы. - Кажется, ты выходишь из строя, машина? - настороженно спросил Форрестер. - Нет, человек Форрестер! Вышли из строя некоторые контуры, вызвавшие алгоритмические сбои. Но это несложная техническая поломка. Машина замолчала, а затем уже другим тоном произнесла. - Поломка повлекла временное несоблюдение исполнения приоритетных программ. Мои извинения, человек Форрестер. - За что? - За неоглашение приоритетного уведомления о вашем немедленном аресте. Форрестер остолбенел. - Врешь! - Нет, человек Форрестер. Сообщение истинно. Полицейские уже едут за вами. 17 Дверь распахнулась, и в комнату ворвались двое полицейских. Один из них достаточно грубо схватил Форрестера и, посмотрев ему в глаза, закричал: - Вы арестованы на основании вполне достаточных обвинений! Вам не обязательно делать никаких заявлений! Как будто он мог, подумал Форрестер. Полицейские схватили его за руки, выволокли в коридор и дотащили до полицейского флайера. Он обратился к ним: - Обождите? На каком основании? Они не ответили, запихнули его в кабину и закрыли дверь флайера. "Наверняка из-за сирианина!" - тоскливо решил Форрестер, наблюдая за стоящими на площадке полицейскими. Но почему сейчас? - Я ничего не сделал! - выкрикнул он заведомую ложь. - Сие будет определено, человек Форрестер, - сказал голос из зарешеченного громкоговорителя над его головой. - А пока, пожалуйста, поедемте с нами. Слово "пожалуйста" было абсолютно лишено смысловой нагрузки. Но у Форрестера не имелось выбора. - Но что я сделал? - умолял он. - Человек Форрестер, вы арестованы в приказном порядке, - говорил тихий, бесстрастный голос центрального компьютера. - Изложить ли вам основные пункты обвинения? - А пари не хочешь! - Форрестер испуганно озирался по сторонам. Он не обнаружил приборного щитка. Но в нем, по-видимому, не было надобности. Флайер быстро летел по направлению к озеру. - Человек Форрестер, вы арестованы в приказном порядке, - повторил компьютер. - Изложить ли вам основные пункты обвинения? - Черт побери! Я же сказал, что да. Они быстро пролетали над глубокой поверхностью озера. Форрестер безуспешно попытался тыльной стороной ладони высадить окно. Возможно, на свое счастье. Все равно бежать было некуда. - Человек Форрестер, - спокойно сказал компьютер, - вы арестованы в приказном порядке. Изложить ли вам основные пункты обвинения? Форрестер безнадежно и яростно выругался. Они приближались к металлическому острову посередине озера. Флайер пошел на снижение. - Я хочу узнать, - настаивал Форрестер, - что, к чертям собачьим, происходит? Индж? Разъясни ситуацию. Но пристегнутая к поясу палица ответила: - Мы одно целое, человек Форрестер. Изложить ли вам основные пункты обвинения... К Форрестеру вернулось самообладание, когда флайер произвел посадку. Очевидно, неполадка затронула и центральный компьютер, но также очевидно, Форрестер бессилен в данной ситуации. А когда двое полицейских, поджидающих флайер, схватили его за руки и вытащили из кабины, он не сопротивлялся. Полицейская хватка была минутной, они превосходили его силой. Он не увидел ни одного человека или робота на всем протяжении пути. Его, как скотину, ведомую на бойню, протащили по подземным переходам, толкнули в камеру и заперли дверь. Он оглядел камеру. Кровать, стул, стол и больше ничего, видимого глазу, за исключением начиненных электроникой стен. Голос не замедлил себя ждать. - Человек Форрестер, сообщение, - прогнусавил динамик. - Вылечись, чахоточный, - посоветовал Форрестер. - Нет, не надо излагать основные пункты обвинения. Но последовавшее сообщение не было набившим оскомину монотонным повтором неисправной машины. Он услышал голос Тайко. Стена камеры зажглась и высветила его лицо. - Привет, Чак, - сказал он. - Ты хотел видеть меня? - Хвала Господу, - резко выдохнул Форрестер. - Тайко, машины спятили, и я в тюрьме! - Первое, - лицо расплылось в улыбке, - с машинами все в порядке. Так и должно быть. Второе. Безусловно, ты в тюрьме. Кто, по-твоему, привез тебя сюда? - Сюда? Ты?! Тайко заулыбался и кивнул головой. - Я в пятидесяти метрах от тебя, приятель. Учитывая компьютерные сбои, арест был наиболее простым путем доставить тебя сюда. Так я и поступил. Перейду к сути дела. Ты противник или сторонник Общества Нед Луд? Наш час пробил. Мир трусливо дрожит от страха перед вторжением сириан, он в сумятице, и, круто проведя нашу линию, мы восстановим порядок. Ты понимаешь, что я вкладываю в понятие "нашей линии"? - Уничтожение машин? - сделал догадку Форрестер. - То есть - я и ты - мы сломаем центральный компьютер? - Не только ты да я, - триумфально сообщил Тайко. - К нам недавно присоединились помощники. Не желаешь ли взглянуть на них? Тайко дотронулся до инджойера, и угол обзора расширился. Форрестер увидел довольно просторную и людную комнату. У Тайко действительно было много помощников. Около дюжины. Но Форрестер не стал подсчитывать точное количество. Он был нокаутирован, когда обнаружил, что из дюжины "помощников" только двое - люди. Остальные смотрели на Форрестера многочисленными глазами, вернее кругами зеленых блестящих точек. Это были сириане! - Вот видишь, старина, - непринужденно сказал Тайко. - Признаю, наши друзья странноваты на вид. Но они из органики, как и мы. Форрестер смотрел широко открытыми глазами. Сириане, одетые в конусообразные скафандры, как две капли воды походили на его друга и благодетеля Эс-Четыре. И мысль о союзничестве не укладывалась в голове. Не из-за того, что они были потенциально опасными врагами, а потому что контакт с Эс-Четыре оставил его в непоколебимом убеждении, что люди и сириане не способны общаться на разумном уровне. - Впечатлен? - засме