еянное другой валютой, и я не уверен, можете ли вы себе это позволить. У вас уже почти не осталось резервов доверия. Покуда вы наносили визит на "Тривеннлет" и совершали незапланированный выход в открытый космос, менее катастрофические события имели место в палате АУГЛ. Выздоравливающие чалдериане так увлеклись преследованием изобретенной вами подвижной еды, что, судя по словам Старшей сестры Гредличли, чуть не разнесли палату вдребезги. А именно: получили серьезные повреждения одиннадцать секций внутренних стен, сломаны спальные рамы у четверых пациентов - причем так, что о ремонте не может быть и речи. К счастью, обошлось без жертв. Я знаю, что Гредличли считает себя обязанной вам, - продолжал майор, - из-за того, какие новшества вы внесли в илленсианское меню, но не могу сказать, что в настоящее время она считает себя вашим другом. То же самое можно сказать и о лейтенанте Тимминсе, который отвечает за ремонт не только в чалдерианской палате, но и займется ремонтом на двенадцатой грузовой палубе. Но бояться вам прежде всего следует полковника Скемптона. Советую вам избегать встреч с ним, поскольку он мечтает об одном: чтобы вас с треском выгнали из госпиталя и вернули на родную планету. И притом - немедленно. Гурронсевас молчал. Он не мог говорить. Казалось, будто его неповоротливая куполообразная голова превратилась в проснувшийся вулкан, который долго спал, но теперь готов в любое мгновение извергнуть лаву, истомившуюся под напором стыда и гнева. Гурронсевас не мог смириться с тем, чтобы его, существо с такой высокой профессиональной репутацией, ждала столь несправедливая судьба. Однако чувство стыда возобладало, поэтому тралтан произнес единственные приемлемые в подобной ситуации слова. Гурронсевас резко развернулся и пробормотал на ходу, отчаянно топая: - Я немедленно напишу заявление с просьбой об отставке. - Я уже не раз сталкивался со случаями, - произнес ему вслед О'Мара негромко и спокойно, но так, что Гурронсевас остановился и повернулся к нему вполоборота, - когда такие слова, как "сейчас же" и "немедленно" произносились сгоряча. Подумайте. Рейсовый корабль на Тралту, или Нидию, или мало еще куда вы решите отправиться, не появится в Главном Госпитале Сектора еще несколько недель. Ну а если вы вознамеритесь лететь на какую-нибудь отдаленную тралтанскую колонию, редко посещаемую коммерческими судами и кораблями Корпуса Мониторов, то ждать вам придется еще дольше. За это время вы могли бы завершить задуманные вами проекты. Госпиталь от этого только выиграет - при условии, конечно, что вы не учините новых катастроф. Выиграете и вы лично, поскольку чем дольше здесь пробудете, тем меньше будет у посторонних, включая и ваших коллег по кулинарии, подозрений на счет того, что вас отсюда выгнали. Тогда ваша профессиональная репутация пострадает гораздо меньше. Насколько это возможно для тралтана, - продолжал О'Мара, коротко оскалившись, - постарайтесь вести себя тише воды, ниже травы. Не делайте ничего такого, что могло бы привлечь внимание полковника Скемптона, не раздражайте других начальников - и обнаружите, что до "немедленно" еще очень далеко. - Но когда-то, - проговорил Гурронсевас так, что это прозвучало скорее как утверждение, нежели как вопрос, - мне все равно придется уйти. - Полковник настаивал на том, чтобы вы улетели как можно скорее. Я обещал, что это так и будет. В противном случае вас бы посадили под домашний арест. Главный психолог откинулся на спинку стула, чем ясно дал понять, что беседа окончена. Гурронсевас, однако, с места не тронулся. - Я все понимаю, - сокрушенно проговорил он. - Мне хотелось бы сказать, что вы выказали редкостное понимание и сочувствие и учли, какие чувства могут овладеть мной в создавшейся ситуации. Такая ваша реакция для меня... удивительна. Я смущен, тронут. Просто не представлял, что существо с вашей репутацией способно повести себя так лояльно, и... Тралтан смущенно умолк. Он не понял, какое впечатление произвела его хвалебная тирада. Не оскорбился ли О'Мара? Во всяком случае, он снова склонился к столу. - Позвольте, я некоторым образом развею ваше неведение, - сказал он. - Я, конечно, знаю о том, что вы тайно колдуете над моей едой, и притом довольно давно. Нет, мои сотрудники вас не выдали. Вы забываете о том, что я психолог, и моим подчиненным просто невозможно было скрыть от меня те невербальные сигналы, которыми они непрерывно обменивались. Ну а вы выдали себя тем, что несравненно улучшили вкус получаемой мной еды. Прежде она была настолько безвкусной, что я запросто мог во время еды заниматься чем угодно. Теперь все изменилось. Мое драгоценное время тратится на то, чтобы я гадал, какие новые сюрпризы кулинарии меня ожидают на этот раз. После еды я размышляю о том, каким же путем вы ухитрились добиться того или иного привкуса. Не могу сказать, что мне пришлись по душе все ваши нововведения, поэтому я послал вам список, где указано мое мнение о том или ином блюде вкупе с предложениями по дальнейшим модификациям. - Это чрезвычайно любезно с вашей стороны, сэр, - пробормотал Гурронсевас. - Никакой любезности, - резко заявил О'Мара. - И никакого сострадания и прочих слабостей, которые вы пытаетесь мне приписать. У меня нет причин за что-то благодарить существо, просто-напросто выполняющее свою работу. Еще что-нибудь хотите мне сказать? - Нет, - промямлил вконец растерявшийся Гурронсевас. Уходя, он так топал, что вся металлическая мебель звенела, а деревянная - скрипела. - Что случилось? - спросила Ча Трат, как только закрылась дверь в кабинет Главного психолога. Все трое так смотрели на Гурронсеваса, что было ясно: узнать о том, что случилось, хотят все. Гурронсевас был настолько разгневан и удручен, что, не стараясь понизить голос, объявил: - Я должен покинуть госпиталь. Не сразу, но довольно скоро. До тех пор я должен работать на своем месте, но так, чтобы не привлекать к себе внимания. Боюсь, майору известно о вашем сотрудничестве со мной в деле внесения изменений в его питание. Изменения ему понравились, но он меня за них не благодарил. Кто-нибудь из вас пострадает из-за нашего заговора? Брейтвейт покачал головой. - Если бы О'Мара пожелал, чтобы мы пострадали, мы бы об этом уже знали. Но постарайтесь видеть во всем лучшую сторону, Гурронсевас. Последуйте его совету. В конце концов, похоже, майор кое-какие из ваших затей одобряет и не против того, чтобы вы их продолжали. Будь он вами недоволен, вы бы не то что скоро, вы бы на первом же пролетавшем мимо корабле отсюда улетели. А пока... пока вы и сами не знаете, что происходит. - Я знаю, - уныло проговорил тралтан, - что полковник Скемптон хочет избавиться от меня. - А может быть, - негромко проговорил Лиорен, - вам следовало бы поколдовать над меню полковника Скемптона. Попробуйте ему тайком что-нибудь такое подмешать, чтобы... - Падре! - пристыдил священника Брейтвейт. - Я же не о ядах говорил! - возразил Лиорен. - Пусть Гурронсевас улучшит вкус еды полковника, как сделал это с едой О'Мары. Земляне часто говорят, что путь к сердцу человека лежит через его желудок. - Процедура спорная и рискованная с точки зрения хирургии, - безапелляционно заявила Ча Трат. - Я тебе потом объясню, в чем тут смысл, Ча Трат, - улыбнулся Брейтвейт. - Лиорен, с психологической точки зрения совет неплох, но вряд ли стряпня Гурронсеваса легко переориентирует полковника Скемптона. В его психофайле сказано, что он - вегетарианец, а это значит... - Вот этого я никак не пойму, - снова вмешалась Ча Трат. - С какой стати представителю вида ДБДГ, то есть существу от природы всеядному, понадобилось становиться травоядным? Тем более, что основа всех блюд все равно синтетическая. Или тут имеют место какие-либо религиозные табу? - Может быть, тут можно говорить о чем-то подобном верованиям уллов, - задумчиво проговорил падре Лиорен. - Они полагают, что поедание чужой плоти приводит к тому, что внутри едока начинает жить душа того, кого он съел. Но полковник никогда не обращался ко мне с религиозными вопросами, поэтому я не могу судить с уверенностью... - Приготовление пищи для травоядных, - сказал Гурронсевас, - никогда не представляло для меня сложности. Брейтвейт кивнул. Ча Трат молчала. Все смотрели на падре, а тот во все глаза - на Гурронсеваса. - Позволю себе напомнить вам, - тихо проговорил Лиорен. - Наш госпиталь чрезвычайно обширное заведение, здесь работает такое количество существ, что случающиеся время от времени межличностные конфликты попросту забываются, и притом довольно быстро. Слишком напряженная работа - некогда подолгу таить на кого-то зло. Если бы у нас все ходили, как говорят земляне, "с камнями за пазухой", атмосфера стала бы просто невыносимой. Между прочим, существ злопамятных не допускают до работы в госпитале еще на этапе психологического скрининга. - Мало ли какие еще произойдут за это время события, которые потребуют внимания полковника Скемптона и отвлекут его от вас. Будем, конечно, надеяться, что ничего подобного катастрофе на грузовой палубе не произойдет. Вы говорите, что скоро покинете госпиталь, но "скоро" - это понятие растяжимое, а может быть, вы и уйдете не навсегда. Все в руках Господних, или в руках судьбы. Выберите то, во что вы верите, и поймите меня. - Лиорен на миг умолк, а потом добавил: - Я советую вам последовать рекомендациям майора и сосредоточиться на работе, которую за вас не сделает никто, и не отчаиваться. "Совет дельный, только чересчур оптимистический," - так показалось Гурронсевасу. Но ушел из Отделения Психологии Гурронсевас, шагая размеренно и тихо, и сам не понимал, почему у него стало легче на душе. Глава 13 Однако чувства оптимизма Гурронсевасу хватило всего на несколько часов, а уже через три дня, в течение которых он вел себя, как ему порекомендовал О'Мара, "тише воды, ниже травы", тралтан затосковал, исстрадался от неуверенности и одиночества. Сотрудников Отдела Синтеза Питания и Отделения Патофизиологии он теперь навещал редко и ненадолго, поскольку и там, и там на него пялили глаза все без исключения, если считали, что он в их сторону не смотрит. Чего в этих взглядах было больше - сочувствия или любопытства, Главный диетолог не понимал. Все остальное время Гурронсевас оставался у себя в комнате, не отвечал на вызовы по коммуникатору, питался той едой, которую заказывал по системе доставки, и это ни в малейшей степени не улучшало его настроения. В середине четвертого дня страданий Гурронсеваса кто-то вдруг негромко, но настойчиво постучал в его дверь. Это оказался падре Лиорен. - В последнее время мы вас не встречаем в столовой, - сказал тарланин, не дав тралтану и рта раскрыть. - Вы рискуете переусердствовать со своим смирением, Гурронсевас, поскольку совсем исчезать из поля зрения хуже, чем бывать там, где вас привыкли видеть. Это вызывает ненужные слухи. В любом случае большинство представителей других видов, включая и меня, не способны отличить одного тралтана от другого без соответствующих документов. Я как раз иду в столовую. Хотите ко мне присоединиться? - Но моя комната, - сказал Гурронсевас удивленно и даже несколько раздраженно, - вам совсем не по пути, если вы отправились в столовую из своего отделения. - Это верно, - не стал спорить Лиорен. - Скажем так: либо у меня было еще дело на этом уровне, либо я солгал во спасение. Так это или нет - вам все равно не догадаться. Догадываться Гурронсевас не стал. Он поспешно сказал: - Хорошо, я пойду. Если в этот день на Гурронсеваса было устремлено больше глаз, чем обычно, он сам этого не знал, поскольку сам смотрел одним глазом на падре Лиорена, другим - на Брейтвейта, третьим - на Ча Трат, а четвертым - в свою тарелку. За ближайшими столиками о нем никто не шептался. Увидев в столовой всех трех сотрудников приемной, Гурронсевас вслух выразил удивление тем, что они как бы оставили отделение без присмотра. Брейтвейт заверил тралтана, что, когда сотрудники этого отделения удаляются на обед, никто в госпитале сильно не переживает. Гурронсевас решил, что это - очередная ложь во спасение и что его просто стараются развеселить. Однако довольно быстро разговор пошел серьезно. - Говорят, в последние дни вы редко наведываетесь к синтезаторам пищи, - вдруг сказал лейтенант Брейтвейт. - И никаких изменений в меню в последнее время не наблюдается. Вы сами так решили или вы просто заняты другими делами? О'Маре хотелось бы знать. Гурронсевас решил, что в окружении трех психологов скрывать правду бесполезно. - И то, и другое, - честно ответил Гурронсевас. - Я избегаю встреч с сотрудниками, и работа моя остановилась, но не потому, что мне кто-то мешает, а потому, что мне для продолжения экспериментов не хватает кое-каких материалов. Я намеревался обратиться к Скемптону с просьбой о снабжении меня этими материалами, поскольку они не значатся в обычном перечне поступающих в госпиталь грузов. Может быть, они госпиталю, так сказать, не по карману - мне бы хотелось это выяснить, но мне запрещено обращаться к полковнику. - Ясно, - кивнул Брейтвейт. Немного подумав, он продолжал: - Знаете что... в нашей психушке заказывают столько всякого разного, что любой заведующий отделением может... Скажите, вы с Торннастором на дружеской ноге? - Торннастор всегда был со мной любезен, - отвечал Гурронсевас, - но я не вижу никакой связи. Причем тут Главный диагност Отделения Патофизиологии? - Понятное дело, не видите, - вступил в разговор Лиорен. - Пока по крайней мере. Но если вам удастся объяснить свою проблему Торннастору, то можно будет обойти полковника. Наш главный снабженец, первая заместительница Скемптона - Креон-Эмеш. Они с Торннастором много лет в крепкой дружбе, так что, если один о чем-то попросит, другой ни за что не сумеет ему отказать. - Понимаю, - сказал Гурронсевас. - Когда два представителя одного и того же вида вступают в продолжительную эмоциональную и сексуальную связь, они думают и чувствуют как одно существо... Он не договорил, поскольку у Брейтвейта и Ча Трат, похоже, развилось что-то вроде острой дыхательной недостаточности. Не дав тралтану выразить по этому поводу заботу, Лиорен объяснил: - Они просто играют вместе в боминат - говорят, на уровне планетарных чемпионатов. Уже десять лет при любой возможности. Креон-Эмеш - нидианка, так что связь у них чисто дружеская, а никак не физическая. - Мои глубочайшие извинения обоим существам, - смущенно пробормотал Гурронсевас. - Но если Креон-Эмеш - заместительница Скемптона, она не проболтается?.. - Нет, - решительно заявил Брейтвейт. - Может быть, я и разглашу секретные сведения из психофайла Креон-Эмеш... - Я бы в этом даже не сомневался, - вставил Лиорен. - ...Если я скажу вам, что наша главная снабженка - существо умное, способное, амбициозное и к начальнику своему по пустякам не обращается, да и не только по пустякам - и по более серьезным вопросам, когда способна их решить самостоятельно. Короче говоря, она являет собой редкий экземпляр заместителя, который постоянно старается оставить начальство без работы. Скемптона она уважает, но не обожает. Она, конечно, знает, что в данное время полковник вас не жалует, но если бы вам удалось вызвать ее на матч по боминату... - Лейтенант, - вмешалась Ча Трат, - у вас такой изобретательный и изворотливый ум! Вы сами, случайно, в боминат не играете? - ...то вы получили бы все, что вам нужно, - закончил фразу Брейтвейт, не обращая внимания на то, что его прервали. - А полковник ровным счетом ничего об этом не узнает. Или вы хотите, чтобы я предварительно переговорил с Креон-Эмеш? - Не нужно, - возразил Гурронсевас. - В свое время я тоже играл в боминат, правда, только на уровне городского чемпионата. Тем не менее у нас с Креон-Эмеш найдется тема для разговора. Я чрезвычайно благодарен и за предложение, и за то, что вы не против мне помочь, но я предпочел бы все сделать сам. - Ну, если вы тоже играете в боминат, - улыбнулся Брейтвейт и развел руками, - то волноваться вам абсолютно не о чем. Ну ладно, хватит нам обсуждать всю эту изысканную дипломатию и изощренные расчеты. Какие еще кулинарные сюрпризы вы для нас приготовили? * * * Комната Креон-Эмеш оказалась просторной для нидианки, но представители всех остальных видов должны были в этом помещении испытывать жесточайшую клаустрофобию. Потолок нависал так низко, что, даже согнув до предела ноги и обхватив их руками, Гурронсевас задевал макушкой потолок и боялся, что, пошевельнувшись, повредит декоративные растения, висевшие на стенах, или сломает поразительно хрупкую мебель. В одном из углов комнаты пространство на полу было расчищено, а потолок значительно приподнят. Вероятно, это место предназначалось для гостей, так сказать, крупногабаритных, типа Торннастора. Гурронсевас, облегченно вздохнув, перебрался в эту зону. - Вы ко мне, естественно, не в боминат играть явились, - заметила Креон-Эмеш, не дав Гурронсевасу сказать ни слова. - Это мы отложим на потом. Торни утверждает, что моя комната похожа на гнездышко какого-то тралтанского грызуна, так что, если вы начнете говорить комплименты насчет моего жилища, я не поверю ни единому вашему слову, а потому не тратьте время понапрасну. Что конкретно вам от меня нужно? Гурронсевас постарался не обидеться. Он многое знал о нидианах, и в частности то, что положения доминирующего вида на своей родной планете они добивались не из-за физической силы и не из-за того, что природа одарила их мощными органами нападения и защиты. Просто им так хотелось, и они этого добились - добились за счет упрямства, нетерпеливости и злости. Однако Гурронсевас никак не мог отказаться от демонстрации правил хорошего тона. - Тем не менее, - сказал он, - я должен поблагодарить вас за то, что вы согласились встретиться со мной, и тем более - в свободное время, когда вам нужно бы отдохнуть. - Рабочее время, свободное время, ха! - мотнула головой нидианка в сторону дисплея компьютера. Она явно не смотрела развлекательное шоу: на экране тянулись колонки цифр. - Для тех, кто по уши в работе, разницы никакой. Но судя по тому, что я слышала о вас, с вами такая же история? Итак: что именно вам от меня нужно? - Мне нужны сведения о процедуре выполнения заказов на снабжение, ваша помощь и сочувствие, - выпалил Гурронсевас, поняв, что приукрашивать речь смысла нет ровным счетом никакого. - Яснее, - потребовала Креон-Эмеш. "Придется немного приукрасить", - подумал Гурронсевас. Тут он никак не смог бы обойтись парой слов. Он сказал: - Знаете, когда я прибыл в госпиталь, у меня с собой было совсем немного личных вещей, поскольку, как вы знаете, тралтаны не носят одежды и пренебрежительно относятся к раскраске тела. Я привез с собой некоторое количество трав, специй и приправ, употребляющихся на Тралте, на Земле, на Нидии и на нескольких других планетах, где приготовление пищи - скорее произведение искусства, чем способ удаления из еды бактерий. Практически все мои запасы подошли к концу, и мне бы хотелось их пополнить, чтобы внедрить результаты моих экспериментов в общей столовой для сотрудников. Мне бы хотелось, чтобы меня в этом госпитале запомнили не только в связи с катастрофой на двенадцатой грузовой палубе и разгромом в чалдерианской палате. - Да-да, я вам сочувствую, - нетерпеливо прервала тралтана Креон-Эмеш. - Что вы от меня хотите? - Покуда речь идет о приготовлении еды для тестируемого субъекта, мои запасы тратятся в минимальных количествах, - продолжал Гурронсевас, - но когда речь зайдет о питании всех и каждого, потребуется гораздо больше. - Ну, так закажите, что вам нужно, - фыркнула Креон-Эмеш. - У вас же есть лимит. - Есть, и притом очень щедрый, - уныло проговорил Гурронсевас, - но его, увы, не хватит. Вот почему я мечтал переговорить с полковником Скемптоном. Я хотел упросить его увеличить этот лимит. Необходимые мне закупки надо сделать на нескольких планетах, а одни транспортные расходы перекроют лимит. Креон-Эмеш резко, громко гавкнула. - Вы плохо осведомлены, Гурронсевас. Вы, видимо, были просто слишком заняты и ни с кем из снабженцев на эту тему не разговаривали. Ваши заботы - это то, как готовить пищу, а не раздумывать о том, как она к нам попадет. Не досади вы так Скемптону, он бы вас уже давно вразумил на предмет того, как мы работаем. Теперь это придется сделать мне. Сидите тихо и слушайте внимательно. Как вы знаете, - затараторила Креон-Эмеш, - снабжением госпиталя всем необходимым ведает Корпус Мониторов. Для этой цели Корпус использует ограниченную долю общего бюджета Федерации, а Федерация финансирует сам Корпус. Госпиталь получает через систему снабжения хирургический инструментарий самой разной спецификации, оборудование, медикаменты, баллоны и цистерны с газами, позволяющими создать нужные среды обитания для представителей разных физиологических классификаций, ну и конечно, пищевые концентраты для загрузки синтезаторных установок и баллоны со смесью для худлариан и хлором для илленсиан. Последние проще импортировать. Корпус Мониторов занимается также доставкой в госпиталь пациентов, которым не в состоянии помочь медики на уровне планет, а также сюда привозят жертвы космических аварий и особей из числа только что обнаруженных видов, нуждающихся в лечении или операциях. В связи с тем, что суда Корпуса Мониторов - это не грузовики, наши сотрудники договариваются о чартерных рейсах таких кораблей, как "Тривеннлет". Поэтому нет ничего невероятного в том, чтобы, немного поломав голову и подойдя к решению вопроса творчески, не выйти за рамки вашего лимита и приобрести все, что вам нужно, и это будет доставлено из любого уголка обитаемой Галактики. Транспортные расходы уйдут на счет Корпуса. У них лимита хватит - своих грузов столько, что ваши останутся песчинкой в море. Вы меня понимаете, надеюсь? Гурронсевасу показалось, что в комнате нидианки вдруг установилась невесомость - такая тяжелая ноша вдруг упала с его плеч. Но не успел тралтан подобрать слова, какими хотел бы выразить свою благодарность, как Креон-Эмеш уже заговорила снова. - Итак: вопрос доставки вас волновать не должен, - сказала нидианка и снова гавкнула - на сей раз негромко. - Хотя не так давно вы нанесли нашей службе значительный ущерб. У вас есть перечень необходимых вам вещей? - Благодарю вас, есть, - выдавил Гурронсевас. - Большую часть я помню наизусть. Но скажите, то, что вы сделаете для меня, никак не повредит вашей карьере? И... вы... вам я так же досадил, как Скемптону? И еще: вы уверены, что вам удастся все скрыть от полковника? - Отвечаю по порядку: нет, нет и нет, - раздраженно проговорила Креон-Эмеш. - От полковника ничего скрыть нельзя - сама система нашей работы препятствует этому. Скемптон прекрасно знает обо всем, чем мы занимаемся, но, как уже неоднократно говорилось, жизнь слишком коротка, чтобы тратить ее на просмотр каждого заказа на снабжение. Таких заказов к нам в среднем поступает несколько тысяч за день. Эту работу Скептон поручает тем, кому он доверяет. В моем случае это не совсем оправданно, как видите. И если в заказе все указано верно и заказанные количества тех или иных вещей не превышают разумные количества, все проходит как по маслу. Если я увижу, что что-либо из того, что вы предполагаете заказать, может вызвать подозрения в Отделе Снабжения, я вам посоветую еще раз все продумать. Кроме того, советую запомнить: лучше сразу заказать все оптом, чем заказывать понемножку - так меньше шансов, что вас выследят. Итак, что вам нужно прежде всего? Гурронсевас был готов бесконечно благодарить нидианку, но ту, похоже, интересовали только его потребности, которые из-за легкости, с коей нидианка излагала подробности работы системы снабжения, стали более обширными и дерзкими. Гурронсевас приступил к перечислению того, что ему было нужно. Какое-то время Креон-Эмеш равнодушно его выслушивала, но вдруг залаяла и заслонилась передними лапками. - Нет, - решительно заявила она. - Листьев орлигианского растения крегли, собранных ранним утром, вы не получите. Гурронсевас, будьте разумны. - Я разумен, - возразил тралтан. - Эти листья обладают способностью тончайшим образом улучшать вкус еды. Способность веществ, входящих в листья, не наносить вред представителям различных видов доказана в многочисленных опытах, и множество поваров на разных планетах пользуются ими для приготовления блюд для теплокровных кислорододышащих существ. Я благоразумен и... разочарован. - И еще забывчивы, - добавила нидианка. - Листья прибудут в госпиталь не раньше, чем через три дня после сбора урожая - таков срок гиперпространственного скачка до госпиталя от Орлигии. Наши сотрудники на Орлигии запросто отправят нам эти листья, однако грузы, доставляемые с помощью гиперпространственных скачков, - это только медикаменты, в которых имеется срочная потребность. Кроме того, таким путем доставляют в госпиталь пациентов, нуждающихся в неотложной помощи. Срочный гиперпространственный скачок корабля с грузом каких-то листьев непременно привлечет к себе внимание полковника. Нет, это недопустимо. Соглашайтесь на листья, высушенные холодом, которые будут доставлены обычным рейсом. Тогда скажу вам "да". Гурронсевас немного подумал и сказал: - Растение, которым можно было бы заменить крелги, растет на Земле. Оно называется мускатный орех. Разница во вкусе слишком тонка, чтобы ее распознал кто-либо, кроме супергурмана, а перевозить мускатные орехи несложно. Я добавлял немного мускатного ореха в блюдо из кореллианской рыбы струуль, дабы придать ему приятный вкус. А на Нидии я пользовался соусом, в который вводил крошечное количество мускатного ореха. Этот соус подавался к взбитому кригльюту... - Вы собираетесь внести в наше меню кригльют? - радостно воскликнула Креон-Эмеш. - Это мое любимое блюдо с той поры, как у меня выросла взрослая шерсть! - При первой же возможности приготовлю, - подтвердил Гурронсевас и добавил: - Для приготовления блюд для нидиан и других видов мне будет достаточно пятидесяти фунтов мускатного ореха. Креон-Эмеш покачала головой. - Вы меня плохо слушали, Гурронсевас. Я только тем и занималась, что мысленно увеличивала то втрое, то вчетверо количества всего, о чем вы просите. Вы явно занижаете свои требования. Я же вам говорила: все, что заказывается в малых объемах, привлекает внимание. Работники, ведающие разгрузкой, как только заметят упаковки скромных габаритов, так сразу подумают, что это - срочно необходимые медикаменты, снабженные по ошибке неверной кодировкой, и распакуют груз, а уж тут он, естественно, привлечет внимание полковника Скемптона. Я бы на вашем месте заказала пять тонн этой специи, раз она так популярна у существ разных видов. - Но эта специя применяется в мизерных количествах! - запротестовал Гурронсевас. - Пять тонн мускатного ореха - этого же хватит на сто лет! - Через сто лет госпиталь никуда не денется, - невозмутимо заявила нидианка. - Подозреваю, и через сто лет его обитатели будут отправлять пищу в свои ротовые отверстия. Еще что-нибудь будете заказывать? Мне бы хотелось до вашего ухода сразиться с вами в боминат. Глава 14 Придя в Отделение Патофизиологии, Гурронсевас вдруг вспомнил о том, как работал на Нидии, как каждый день отправлялся к местному мяснику-универсалу, у которого покупал свежее мясо для приготовления блюд, предназначенных для всеядных и плотоядных посетителей ресторана "Кроминган-Шеск". Здесь, в госпитале, Главному диетологу не позволялось при приготовлении пищи использовать ни целые, ни расчлененные тушки каких-либо животных, поскольку в прошлом те были носители разума. Устав госпиталя на этот счет был суров и непоколебим. В питании не употреблялось настоящее мясо - ни свежее, ни мороженое. С Торннастором, унаследовавшим рассеянность от нескольких обитателей своего сознания (как все диагносты, Торннастор был носителем множества мнемограмм - записей мыслительных процессов светил медицины разных видов), Гурронсевасу поговорить почти не удавалось, но зато патофизиолог Мэрчисон и другие сотрудники с готовностью помогали Главному диетологу, относились к нему по-дружески, а теперь многие из них стали говорить ему комплименты. - Доброе утро, - поприветствовала Гурронсеваса Мэрчисон, оторвавшись от сканера, которым исследовала некий орган - какой, Гурронсевас не понял, как не понял, кому принадлежал этот орган. - Вы нас снова удивили! Мой су... я хотела сказать, диагност Конвей благодарит вас за синтетические отбивные, что бы вы там с ними ни сотворили. Я к нему присоединяюсь, как, думаю, и многие другие земляне. Прекрасная работа, Гурронсевас. Работая в должности Главного диагноста Отделения Хирургии, Конвей стоял на второй ступени в иерархии медиков госпиталя, уступая пальму первенства только Торннастору. И еще Конвей был супругом Мэрчисон. В том положении, в которое теперь угодил Гурронсевас, похвалы высших чинов были ему не только приятны, но и полезны. Крайне довольный комплиментом, Гурронсевас скромно ответил: - Изменения минимальны и заключались большей частью во внешнем виде блюда. Тут все дело в кулинарной психологии, и не более того. - Изменения в меню диагноста, - изрек Торннастор, обратив к Гурронсевасу один глаз и заговорив с ним лично впервые за три дня, - не такая уж малость. Гурронсевас не стал спорить. По его мнению, все диагносты госпиталя, а также Старшие врачи, занимающиеся обучением практикантов всех мастей, представляли собой в отношении к еде настоящих извращенцев, а извращенность их была связана с тем, какое число мнемограмм вмещало их сознание. И чем больше было мнемограмм, тем сильнее были извращены вкусовые ощущения. Населявшие сознание диагностов и Старших врачей доноры зачастую завладевали их привычками, точками зрения, эмоциональными реакциями, ну и естественно, вкусовыми ощущениями и пристрастиями. Гурронсевас знал, что система мнемографии необходима для работы госпиталя, поскольку ни один врач, каким бы светилом он ни был, не мог удержать в памяти все данные физиологии и патофизиологии, необходимые для лечения такой массы пациентов разных физиологических классификаций. А при использовании мнемограмм невозможное превращалось в несложную рутину - порой не слишком приятную. Врач, столкнувшись с необходимостью лечения пациента определенного типа, на время лечения получал запись памяти врача, досконально сведущего в вопросах медицины, связанных с лечением этого вида пациентов, после чего запись из его памяти стиралась. К стиранию прибегали в связи с тем, что при получении мнемограммы реципиент получал не только знания инопланетного медика, но обзаводился параллельно всеми аспектами его личности и менталитета. Донорское сознание порой отказывалось занимать подчиненное положение по отношению к сознанию реципиента - ведь донорами мнемограмм становились самые большие специалисты в конкретной области, поэтому порой создавалось впечатление, что устами реципиента глаголет донор. Удерживать мнемограммы в своем сознании длительное время дозволялось только Старшим врачам и диагностам, чья психическая устойчивость была подтверждена соответствующими тестами. Эти существа вели постоянную учебную работу или осуществляли определенные научные исследования. Однако за эти привилегии приходилось платить. Психологические проблемы Гурронсеваса не волновали, хотя одну из них, он, похоже, вот-вот должен был разрешить. Он постепенно расширял меню диагностов и вскоре мог получить возможность удовлетворить запросы всех высокопоставленных медиков госпиталя. Уже в скором времени существам типа Торннастора, у которого аппетит соответствовал обычному аппетиту тралтана с такой массой тела, предстояло перестать томиться за столами, отвернувшись от тарелки в тщетных попытках утаить ее содержимое от своих "альтер эго", у которых один вид пищи, потребляемой в данный момент, мог вызвать глубочайшее отвращение, что могло передаться сознанию носителя мнемограмм. Теперь напичканный мнемограммами реципиент мог спокойно заказать блюдо себе по вкусу, но при этом внешний вид его должен был устроить и живущего в его сознании донора. Частота случаев отказа от еды среди среднего медицинского персонала должна была пойти на убыль. Гурронсевасу сообщали о том, что даже зловредный О'Мара в последнее время сдержанно хвалит перемены такого рода. Однако не пристало светилу космической кулинарии непрестанно заниматься самоуничтожением. - Согласен, это действительно дело серьезное, - сказал Гурронсевас Торннастору. - Идея мне пришла в голову простая, но гениальная, и таких идей еще будет немало. Торннастор издал низкий, стонущий звук. При общении одного тралтана с другим такой звук означал заботу и предупреждение. Мэрчисон обратила это междометие в слова: - Будьте осторожны, Гурронсевас. После случая с "Тривеннлетом" вам не следует привлекать к себе внимание. - Спасибо вам за заботу, патофизиолог, - ответил Гурронсевас. - Но мною владеет надежда на то, что вряд ли со мной может случиться что-то ужасное, - ведь мной движет только забота о всеобщем благе. Мэрчисон негромко рассмеялась и сказала: - Ну хорошо, если вы к нам явились не с визитом вежливости, что маловероятно, выкладывайте, какие у вас нынче сложности? Гурронсевас помолчал, собрался с мыслями и ответил: - У меня две проблемы. Во-первых, мне нужен ваш совет относительно высказанных мною предложений по изменению состава худларианской питательной смеси... Далее он вкратце описал свое посещение "Тривеннлета" и те мысли, которые пришли ему в голову во время пребывания посреди искусственной бури на рекреационной палубе корабля, где кишмя кишели худларианские кровососы. Гурронсевас продемонстрировал своим собеседникам сосуд со взятой на рекреационной палубе пробой, где сновали насекомые, до сих пор пытавшиеся прокусить прозрачные пластиковые стенки. Диетолог сказал о том, что, судя по тому, что ему рассказали худлариане, действие, оказываемое укусами этих насекомых на органы поглощения питания, приятно, тонизирующе, безвредно и аналогично пребыванию в родной бульоноподобной стихии. - Но хотя я понимаю, что сотрудникам-худларианам было бы очень приятно заполучить рой этих насекомых в свои помещения, я понимаю и то, - продолжал развивать свою мысль Гурронсевас, - что этого делать нельзя. Я предлагаю другое. В том случае, если Отделение Патофизиологии одобрит мой замысел и проанализирует яд этих насекомых на токсичность, его можно было бы затем в малом количестве ввести в состав питательной смеси. Если бы удалось продуцировать этот яд в форме аэрозоля, то небольшая модернизация распылительного устройства могла бы позволить выпускать яд из баллона с определенными промежутками, и тогда он воздействовал бы на органы поглощения питания худлариан примерно так же, как укусы насекомых... - Просто немыслимо! - прервал Гурронсеваса Торннастор, посмотрев на сородича на сей раз сразу всеми глазами. - Неужели вы забыли о том, что здесь - больница, где мы должны лечить разных существ, а не пытаться отравить их? Вы намереваетесь нарочно ввести токсичное вещество в худларианскую питательную смесь и желаете, чтобы мы вам в этом помогли? - Полагаю, что вы передали мою мысль в чрезвычайно упрощенном виде, - отозвался Гурронсевас, - но в принципе передали верно. Мэрчисон покачивала головой, но улыбалась. И она, и Главный диагност молчали. - Я не врач, - продолжал Гурронсевас. - Однако все худлариане-медики, с кем я имел счастье обсудить эту идею, утверждают, что добавление токсичного вещества в их питательную смесь в мизерных количествах сделает их питание более приятным, и они совершенно уверены в том, что никаких вредных эффектов не воспоследует. Я склонен доверять подобной уверенности, когда речь идет о субъективных удовольствиях. Припомните хотя бы длительное жевание листьев орлигианского хемпа, курение земного табака или питье ферментированного дверланского скранта. Эти привычки практически не наносят вреда здоровью, но приносят удовольствие. Вот почему я обратился к вам за помощью - хочу выяснить, безвредным ли окажется такое изменение в худларианском меню. А если оно окажется безвредным, - поспешно проговорил Гурронсевас, не давая слушателям возможности возразить, - вы только представьте себе, каковы будут результаты! Худлариане перестанут падать в голодные обмороки из-за того, что будут забывать о безвкусной еде, - они станут стремиться во что бы то ни стало подкрепиться новой порцией смеси. И если результаты эксперимента окажутся положительными, я не вижу причин, почему не внедрить их на кораблях и космических стройках, где вдали от родной планеты трудятся худлариане. Для меня, Гурронсеваса Великого, это явится очередным триумфом, который вновь прославит мое имя на всю Федерацию. Уверяю вас, для меня это немаловажно. Безусловно, я готов отблагодарить по достоинству ваше отделение за советы и помощь, которые... - Я вас понял, - прервал его Торннастор. - Но если те изменения, которые вы предлагаете внести в состав худларианской питательной смеси, окажутся не безвредными, мне придется заговорить о них на ближайшем собрании диагностов, где, к сожалению, будет присутствовать полковник Скемптон. Желаете рискнуть и привлечь его внимание к своей персоне? - Нет, - твердо ответил Гурронсевас и чуть погодя добавил: - Но мне трудно свыкнуться с той мыслью, что от изменений в питании худлариан, которые могли бы повлечь за собой позитивные результаты для всего населения планеты Худлар, следует отказаться из-за моей личной трусости. Торннастор устремил взгляд трех из четырех глаз на лабораторный стол и распорядился: - Оставьте ваши пробы патофизиологу Мэрчисон. Если не ошибаюсь, вы сказали, что у вас две проблемы? Какова же вторая? - Проблема заключается в том, - ответил Гурронсевас, уже развернувшись к выходу, - что одно новое блюдо нужно мгновенно разогреть до сверхвысокой температуры на точно рассчитанное время - так, чтобы корочка запеклась, а внутри блюдо оставалось холодным. Проблема эта носит скорее технический, нежели медицинский характер, поэтому я намерен обратиться к инженерам. Мне придется довольно долгое время пробыть на инженерном уровне и ознакомиться с процессом транспорта пищи и системой теплообмена, расположенными вблизи теплового реактора. В данном случае речь не идет о введении в блюдо каких либо токсичных добавок, я также не собираюсь вносить какие-либо изменения в существующую конструкцию оборудования. Мой замысел совершенно безопасен и не должен вызвать никаких неполадок. - Я вам верю, - вздохнула Мэрчисон и взяла у Гурронсеваса сосуд с пробой. - Но почему же мне не по себе? * * * Восемь дней спустя Гурронсевас вспоминал об этих словах Мэрчисон и о своей дурацкой уверенности, пребывая в очередной раз "на ковре" у О'Мары, который, в переносном смысле, сдирал толстенную кожу со спины тралтана, достигая при этом почти буквального эффекта. Попытки Гурронсеваса объясниться и оправдаться только еще сильнее выводили из себя Главного психолога. - Мне нет никакого дела до того, была ли то простая техническая операция, которую в обычном порядке проводят техники Эксплуатационного отдела каждые две недели, - говорил О'Мара странно тихим голосом, и чем тише он говорил, тем страшнее становилось Гурронсевасу. - Мне все равно, что инструкция по технике безопасности утверждает, что поломки такого рода - дело обычное и что резервная система обеспечила отсутствие аварии. На этот раз на месте поломки находились вы, а этого, как нам уже известно, обычно достаточно для возникновения аварии. На этот раз датчики засекли какие-то неизвестно откуда взявшиеся пепел и золу на том месте, где, по идее, должен был находиться подвижный цилиндр, блокирующий трубу аварийной подачи хладагента и нуждающийся в замене. Из-за того, что датчики заподозрили сильное загрязнение системы теплообмена, был отключен реактор и госпиталь лишился... - Этот пепел совершенно безвреден, - промямлил Гурронсевас. - Самая простая органическая смесь, состоящая из... - Это мы с вами знаем, что он безвреден, - оборвал объяснения диетолога Главный психолог. - Это вы мне уже рассказывали и разъясняли, зачем вам это понадобилось. Но вот эксплуатационники об этом не ведают и в данное время заняты самым скрупулезным изучением причин этого аварийного инцидента, угрожавшего жизни множества сотрудников и пациентов. Полагаю, примерно через два часа они узнают правду и доложат о случившемся полковнику Скемптону, и он пожелает повидаться со мной и поговорить, как вы понимаете, о вас. Помолчав какое-то время, О'Мара продолжал, но теперь к гневу в его голосе приметалось сочувствие. - На этот раз я должен буду заверить его в том, что вы покинули госпиталь. - Но... но, сэр, - запротестовал Гурронсевас. - Это несправедливо! Поломка запчасти - это случайность, моя вина была косвенной, а обвинение непомерно! И... два часа! Такая трата времени! Мне нужно отдать распоряжения моим подчиненным в Отделе Синтеза... - Ни у кого из нас нет времени на обсуждение того, что есть справедливость и что такое разумное поведение, - негромко проговорил О'Мара. - У вас не будет даже времени, чтобы с кем-то лично попрощаться. Вас ждет Лиорен. Он поможет вам собраться и немедленно проводит вас на корабль... - Куда отправляется корабль?.. - ...который, выполнив свое основное задание, - продолжал О'Мара, игнорируя вопрос, но между тем все же отвечая на него, - либо доставит вас сюда, где вам предстоит встретиться со своей судьбой, либо высадит на той планете, которую вы укажете капитану. Но это, безусловно, в том случае, если вы постараетесь ничем не досадить командиру корабля. Удачи, Гурронсевас. Уходите. Немедленно. Глава 15 С Лиореном, в отличие от О'Мары, удалось договориться и убедить его в том, что время, отведенное на сборы, можно немного растянуть, и, как следствие, улучить несколько минут на то, чтобы Гурронсевас смог оставить подобные инструкции своим подчиненным - технологам-пищевикам. Однако инструктаж несколько затянулся, так как сотрудники наперебой выражали свое сожаление по поводу увольнения Главного диетолога и желали ему удачи, но при этом упорно не желали слушать его наставления. Словом, к тому времени, когда истекли два часа и Гурронсевас должен был покинуть госпиталь, он чувствовал себя в высшей степени потерянно. Однако далеко уйти ему не удалось. - Я... я ничего не понимаю! - воскликнул Гурронсевас. - Это космический корабль! Небольшой пустой корабль, на котором подача энергии минимальна, судя по тусклому освещению. Помещение, где мы находимся, - не пассажирская каюта. Где я? И что я тут должен делать? - Как видите, - ответил Лиорен, включая свет, - вы находитесь на медицинской палубе специального корабля-неотложки "Ргабвар". Вам следует спокойно, без паники дождаться его старта. Покуда вы тут находитесь, все те, кто об этом знает, могут совершенно честно заявлять, что вы вне стен госпиталя - фактически это так и есть. Будучи тралтаном, - продолжал Лиорен, - вы привыкли спать стоя, поэтому с физической точки зрения неудобств вы здесь испытывать не будете. Только никуда не ходите и ничего не трогайте. За исключением этой палубы, корабль устроен так, что работать на нем могут только земляне или существа с такой же или меньшей массой тела. Офицеры и бригада медиков будут с вами любезны, если вы, конечно, тут ничего не сломаете. Устройство доставки пищи на медицинскую палубу расположено здесь, - указал Лиорен. - Компьютер, установленный на сестринском посту, позволит вам узнать все, что вы пожелаете, о "Ргабваре". Советую вам основательно изучить эти сведения до старта. Если заскучаете - переключайтесь на образовательные или развлекательные каналы, но коммуникатором не пользуйтесь, потому что официально вас здесь как бы нет. Не делайте ничего такого, что могло бы привлечь к вам внимание. Не покидайте корабль даже на короткое время, не показывайтесь в переходном шлюзе и примыкающем доке. Я постараюсь навещать вас как можно чаще. - Прошу вас, скажите, - взмолился Гурронсевас, - я что, кто-то вроде "зайца"? Команда знает о том, что я здесь? И долго ли мне ждать? Лиорен остановился около люка и сказал: - Относительно того, каков ваш статус на борту корабля, я не в курсе. Медики, работающие на "Ргабваре", о вашем присутствии знают, но корабельные офицеры - нет, поэтому вам не следует показываться им на глаза до завершения первого гиперпространственного скачка. Сколько вам придется ждать - не знаю. Судя по доходившим до меня слухам - пять дней, а может быть, и дольше. Те, от кого зависит решение, пока в раздумьях. Если я разузнаю поточнее, я вам сразу же сообщу. И прежде чем Гурронсевас успел задать следующий вопрос, Лиорен исчез в переходном шлюзе. Гурронсевас дождался мгновения, когда смятение уступило место любопытству. Тогда он принялся осторожно ходить по палубе, стараясь не наступать ни на что, кроме пола, и осматривать место своего временного заключения. Каждая из стен отсека была снабжена большим иллюминатором. В первом виднелась гладкая металлическая стена - скорее всего наружная обшивка госпиталя. Во втором - часть стыковочного узла. Два других выходили на дельтаобразные белые крылья "Ргабвара". Стены в промежутках и вокруг иллюминаторов были увешаны и заставлены всевозможным оборудованием, назначение которого осталось бы непонятным Гурронсевасу, даже если бы приборы были хорошо освещены. Посередине в полу и потолке имелись круглые отверстия для перехода на другие палубы. Эти колодцы были оборудованы лестницами для прохода существ разных видов, но для тралтана были узковаты. Компьютер, на который Гурронсевасу указал Лиорен, стоял в окружении бездействующего оборудования для медицинского мониторинга. Чувствуя себя по-прежнему не совсем в своей тарелке, Гурронсевас набрал код главной библиотеки госпиталя, попросил перевод на тралтанский с речевым сопровождением и запросил информацию о корабле-неотложке "Ргабвар". На экране появилось сообщение, сопровождаемое речью: - Сведения на эту тему не засекречены. Пожалуйста, уточните запрос или выберите из следующих подзаголовков: "Принципы конструкции корабля". "Инженерные и медицинские системы, подсистемы и оборудование". "Резервы энергетических ресурсов и продолжительность полетов". "Состав команды и бригады медиков". "Медицинские отчеты о предыдущих полетах". "Резюме нетехнического характера". Чувствуя себя невежественным дитятей, Гурронсевас выбрал последний из предложенных ему пунктов. Но как только экран начал выдавать изображение, а громкоговоритель - сопроводительный текст, Гурронсевас изумился: резюме начиналось с изложения истории создания Галактической Федерации, причем изложение велось в рамках философской концепции, которая оказалась для Гурронсеваса совершенно новой. На экране появилось небольшое, но на редкость четкое изображение трехмерной модели двойной галактической спирали, где были видны главные системы и граничащая с этой галактикой другая. Гурронсевас слушал текст, и вдруг близко к одному из витков спирали появилась ярко-желтая линия, затем еще одна и еще - так были обозначены связи между Землей и ее первыми колониями, а также контакты с Орлигией и Нидией - первыми планетарными системами, с которыми земляне наладили дружественные отношения. Вскоре возник еще один пучок желтых линий - то было схематическое изображение колониальных и дружественных связей Тралты. Прошло еще несколько десятилетий, прежде чем те планеты, которые были доступны для посещения орлигиан, нидиан, тралтанов и землян, стали доступны друг для друга. Четкий, бесчувственный голос рассказал о том, что в те далекие времена разумные существа сохраняли в отношении друг друга подозрительность и недоверчивость. В частности, между Землей и Орлигией на ранних стадиях общения вспыхнула война - первая межзвездная, но она же последняя. В резюме и время, и расстояния между мирами были сжаты до предела. Паутина желтых линий разрасталась и разветвлялась, обозначая установление дипломатических, а затем и торговых отношений с Кельгией, Илленсией, Худларом, Мельфой и их колониями. Визуально картина не имела вида правильной прогрессии. Линии уходили к центру Галактики, возвращались к краю спирали, сновали между зенитом и надиром и даже вырывались в межгалактическое пространство, где тянулись к звездной системе Иан, хотя, если быть до конца точным, первыми это расстояние преодолели сами иане. Когда в конце концов линиями были соединены все планетарные системы, входящие в состав Федерации, получилась сущая путаница, напоминавшая разве что нечто среднее между молекулой ДНК и тем, как тралтанский ребенок нарисовал бы куст брамбла. Зная точные координаты планеты, являющейся целью путешествия, через подпространство было легко добраться до соседней солнечной системы и до другого края Галактики. Но прежде всего нужно было обнаружить обитаемую планету, для того чтобы определить затем ее координаты. А это оказалось совсем непростой задачей. Белые пятна на звездных картах исчезали медленно, и далеко не всегда открытия приносили обнадеживающие результаты. Кораблям-разведчикам Корпуса Мониторов крайне редко удавалось обнаруживать звезды, окруженные планетарными системами. Еще реже в планетарных системах обнаруживались обитаемые планеты. Ну а если на обитаемой планете обнаруживали разумную жизнь, ликованию не было предела, если, конечно, ничто не грозило всегалактическому миру. Затем на новооткрытую планету отправлялись специалисты по осуществлению первого контакта из рядов Корпуса Мониторов, которые оную процедуру осуществляли, после чего приступали к углублению контактов - делу длительному и порой небезопасному. Затем на экране пошел сведенный в таблицы перечень проведенных мероприятий в этой области с указанием числа кораблей, количества членов экипажей и стоимости операций. Цифры были так велики, что не поддавались осознанию. Компьютерный голос продолжал вещать: - За последние двадцать лет было осуществлено три процедуры первого контакта, и все они привели к тому, что новооткрытые виды были затем приняты в состав Галактической Федерации. В это же время на полную мощность заработал Главный Госпиталь Двенадцатого Сектора Галактики, который также проводил мероприятия по установлению Первых контактов. Стараниями сотрудников к галактической Федерации присоединилось еще семь новых видов. Конечно, может быть, Гурронсевасу и показалось, но, похоже, в синтезированном голосе компьютера появились нотки гордости и самодовольства. - Во всех случаях контакты были установлены не путем долгих переговоров, выработки сложных философских и социологических концепций, а всего лишь за счет спасения жизни и оказания помощи заболевшим или пострадавшим в космической аварии инопланетянам. Оказывая таковую помощь, сотрудники госпиталя неизменно демонстрировали добрую волю Федерации по отношению к новооткрытым разумным существам, причем более непосредственно и открыто, чем это возможно при переговорном процессе. В результате в последнее время наметились перемены в стратегии установления контактов... Путешествовать через гиперпространство можно было единственным способом и подавать сигналы бедствия - тоже. Посылать радиосигналы, пусть даже очень мощные, по подпространству было бесполезно - слишком велик был шанс их искажения излучениями попадавшихся на их пути звезд. Кроме того, для посылки мощного радиосигнала терпящему бедствие кораблю нужно было истратить значительный объем энергии, которая в подобных случаях вряд ли имелась в наличии. А вот аварийные маяки являли собой устройство, способное посылать через гиперпространство крик о помощи в течение нескольких часов или дней. Работали такие маяки на ядерном топливе, которого требовалось мизерное количество. Сигнал пронизывал все частоты связи. Поскольку от всех кораблей Федерации требовали неукоснительного внесения своих маршрутов в общегалактические файлы, куда также попадали и сведения о пассажирах, по координатам аварийного маяка почти всегда можно было судить о том, существа какой физиологической классификации попали в беду, и тогда с родной планеты путешественников к месту бедствия отправлялся корабль-неотложка. Однако бывали такие случаи, и их бывало гораздо больше, чем можно было себе представить, когда бедствие терпели существа, доселе в Федерации неизвестные. Только в тех случаях, когда корабль-спасатель оказывался достаточно велик и мощен для того, чтобы включить в свою гиперпространственную оболочку пострадавшее судно, и тогда, когда удавалось эвакуировать пострадавших с их корабля на судно Федерации, пациенты в итоге попадали в госпиталь. В результате многие неизвестные науке формы жизни добирались до госпиталя в лучшем случае как материалы для лабораторных исследований. При установлении контактов Федерация предпочитала опираться на знакомство с существами, уже освоившими межзвездные полеты. При общении с существами, привязанными к поверхности родных планет, могли возникнуть дополнительные сложности: никогда нельзя было с уверенностью заявить, поможет им в будущей жизни первый контакт или, наоборот, навредит. То ли они получат что-то вроде пинка, стимула для развития техники, то ли навсегда погрязнут в пучине комплекса неполноценности, завидев, как на них с небес падают чужие космические корабли. Ответ на вопросы такого рода искали долго, и в последние годы был найден один из возможных вариантов ответа. Было принято решение сконструировать и оснастить одно судно, которое отвечало бы только на сигналы таких аварийных маяков, чьи координаты не совпадали бы ни с одним из маршрутов кораблей Федерации, то есть откликалось бы на зов о помощи от существ, Федерации доселе неведомых. Мало-помалу у Гурронсеваса, все более и более сосредоточивавшегося на впитывании информации, возникло ощущение, что медицинская палуба вокруг него заполняется разбитыми звездолетами, их обломками, мертвыми или полуживыми членами экипажей. Порой останки инопланетян приходилось вытаскивать из пострадавших кораблей с величайшей осторожностью, так как они принадлежали существам, которых в Федерации до сих пор еще ни разу не видели, а ведь существа, страдающие от боли и находящиеся в состоянии помрачения сознания, могли повести себя дико, необузданно, и тогда бы медицинская помощь могла потребоваться самой бригаде спасателей. Но бывали и другие случаи - такие, когда корабль, подавший сигнал бедствия, никаких наружных повреждений не имел, но в помощи нуждались заболевшие члены экипажа. В таких случаях капитану "Ргабвара" приходилось придумывать, каким путем забраться в чужое судно и как решить опасные инопланетянские инженерные загадки. Капитан "Ргабвара" являлся крупным специалистом в области техники всевозможных существ. После того, как он обеспечивал доступ к жертвам аварии или заболевания, к делу приступали медики. Отчеты "Ргабвара" просто кишели подобными случаями. Гурронсевас прочел сообщение о том, как "Ргабвар" совершил вылет по сигналу корабля с планеты Слепышей, которые, как оказалось, путешествовали в сопровождении зрячих и жутко злобных Защитников Нерожденных, а те, вдобавок, делили со Слепышами сознание, пребывая в телепатической связи. А еще... еще - вылет по зову какого-то огромного существа, корабль которого потерпел аварию в межзвездном пространстве, и понадобились совместные усилия военных и хирургов, дабы собрать из кусков как сам корабль, так и его владельца, и отбуксировать на родную планету. Были еще и дверлане, и иане, и дувецы, и много-много других. В медицине Гурронсевас разбирался не слишком хорошо, и многие клинические детали ему ничего не говорили, но это уже не имело значения. Он настолько глубоко погрузился в изучение истории трудовой деятельности экипажа "Ргабвара", что и поесть бы забыл, не будь устройство выдачи питания столь удобно вмонтировано в компьютерный стол. С одной стороны, он растревожился - боялся, как бы во время очередного вылета "Ргабвару" не пришлось столкнуться с какой-нибудь ужасной опасностью. С другой - Гурронсевас уже жалел, что не обладает квалификацией, достаточной для того, чтобы принять достойное участие в работе медиков. Особенно тралтан загрустил тогда, когда обнаружил, прочтя список членов экипажа и бригады медиков, что двое их докторов ему хорошо знакомы - Приликла и Мэрчисон. Экран уже показывал Гурронсевасу схематическое изображение палуб и помещений корабля, голос бесстрастно комментировал чертежи и рисунки. Гурронсевас нажал клавишу паузы. Он устал, звук и свет мешались у него в мозгу в бессмысленные сочетания. Однако он настолько перегрузил себя информацией, что спать ему вовсе не хотелось. Может быть, он просто действительно переутомился, но почему-то сознание подкидывало ему удивительные мысли... Вспоминая обо всем, что ему сказали и сделали Главный психолог и другие сотрудники госпиталя, Гурронсевас ощущал страх, неуверенность, смятение и, как ни странно, надежду. "Ргабвар" и в самом деле представлял собой очень необычный корабль. Вот-вот он отправится в очередное и скорее всего опасное путешествие. Но что делал на борту этого корабля-неотложки опальный Главный диетолог, если только О'Мара не дал ему еще одного шанса? Глава 16 Следующие четыре дня пролетели быстро, и Гурронсевас не заскучал. От компьютера он отрывался только тогда, когда у него не оставалось сил держаться на ногах. Тогда он отправлялся на отдых в потайное место - туда, где в углу было составлено несколько ширм, где и пытался (не всегда успешно) подумать о чем-нибудь другом. На пятый день тралтан проснулся из-за того, что включилось освещение и чей-то голос громко произнес: - Главный диетолог, это я, Лиорен. Просыпайтесь поскорее, пожалуйста. Где вы? Спросонья Гурронсевасу было тяжеловато отозваться немедленно, но на поставленный вопрос он ответил - отодвинул одну из ширм. Когда Лиорен заговорил снова, в голосе его появилась несвойственная резкость. - Вы возвращались в госпиталь или говорили с кем-либо хотя бы недолго, с тех пор, как мы с вами виделись в последний раз? - Нет, - честно ответил Гурронсевас. - Значит, вы понятия не имеете о том, что у нас там творится последние два дня? - спросил тарланин, и его вопрос прозвучал словно обвинение. - Ничего не знаете? Совсем? - Нет, - ответил Гурронсевас. Лиорен, немного помолчав, проговорил более мягко: - Я вам верю. Если вы оставались на "Ргабваре" и ничего не знаете, надеюсь, вы ни в чем не виноваты. Гурронсевасу не понравился намек на то, что он мог лгать. Стараясь сдержать гнев, он сказал: - Все эти дни я изучал различные материалы, как вы мне велели. Кроме того, время от времени я размышлял над тем, каково мое будущее. Именно об этом мне бы хотелось поговорить с О'Марой, если бы он смог уделить мне несколько минут. А теперь, прошу вас, скажите мне, пожалуйста, что случилось? Лиорен явно растерялся. Он имел такой вид, словно хотел изложить нечто в самой мягкой форме. Наконец он изрек: - У меня для вас две новости. Первая может оказаться для вас неприятной, но информация пока не слишком точна. Вторая может оказаться для вас еще более неприятной, если только не удастся заверить меня в том, что вы к этому не имеете никакого отношения. Начну, пожалуй, с менее неприятной новости. Дело касается предстоящего вылета "Ргабвара". Пока по этому поводу только ходят слухи. Видите ли, вылет обсуждается в таких высокопоставленных кругах, где сплетничают редко. Посылать сигналы через гиперпространство - удовольствие дорогостоящее, но их уже послано немало. Речь идет о контакте с впервые обнаруженным разумным видом, однако высказываются сомнения относительно того, что экипажу корабля-неотложки будет под силу решить задачу. Бригада медиков "Ргабвара" полностью уверена в том, что задача ей по плечу, а специалисты по культурным контактам настаивают на том, что это - их работа. Думаю, решение уже принято, но его выполнение отложено из-за эпидемии. - Какой эпидемии? - Лиорен снова растерялся. - Если вы не уходили с "Ргабвара" в госпиталь и ни с кем не разговаривали, то вы, конечно, ничего не знаете. Ваше неведение также скорее всего говорит о том, что вы не отвечаете за сложившееся положение дел. - Какое положение дел? - воскликнул Гурронсевас так громко, что его голос вместе с отчаянием, наверное, мог бы долететь до другого конца стыковочной трубы. - Какая эпидемия? И при чем тут я? - Надеюсь, не при чем, - отозвался Лиорен. - Прекратите кричать, и я вам все расскажу. Судя по тому, что поведал Гурронсевасу Лиорен, три дня назад в госпитале разразилась странная эпидемия. Болезнь поразила только теплокровных кислорододышащих - правда, не всех. Она не затронула худлариан, наллахимцев и еще несколько видов. Остались здоровыми и несколько представителей видов, захворавших почти поголовно, - они то ли не заразились, то ли выстояли за счет небывало сильного иммунитета. Симптомы заболевания заключались в тошноте, усиливавшейся в течение первых двух дней, после чего больные теряли способность питаться перорально, и их приходилось переводить на внутривенное питание. Но гораздо серьезнее были другие проявления болезни: за это же время больные теряли связную речь и координацию движений. Пока говорить об успехе внутривенного питания было рано, поскольку слишком многие медики едва держались на ногах и не в состоянии были здраво оценить не только состояние своих пациентов, но и собственное. Между тем все-таки, согласно статистике, тошнота и мозговые нарушения у тех, кто получал внутривенное питание, шли на убыль. - Но мы не можем себе позволить держать на внутривенном питании неопределенно долгое время всех теплокровных кислорододышащих - их четыреста особей, - продолжал свой рассказ Лиорен. - Даже притом, что все трудятся, не покладая конечностей, медиков не хватает. Пока смертельных случаев не зарегистрировано, но за плановыми пациентами уже сейчас ухаживают практиканты и интерны, которые вынуждены превышать свои полномочия. Так что недалеко и до смертельных случаев. Даже подвергнуть пациентов скрупулезному обследования возможности нет, поскольку болезнью поражены и медики, несмотря на все меры санитарной предосторожности. Остались здоровыми некоторые врачи старшего звена, - продолжал Лиорен. - Диагност Конвей сказал мне, что его, видимо, спасло то, что он в эти дни так сосредоточился на наллахимском проекте, что ему и в голову не приходило, как можно съесть что-либо, кроме птичьих семян. Он ведь получил соответствующую мнемограмму. Но если имеет место фактор иммунитета, если существует взаимосвязь между едой съеденной и несъеденной и проявлением симптомов... - Вы предполагаете пищевое отравление? - прервал тарланина Гурронсевас, изо всех сил стараясь сдержать возмущение. - Это оскорбительно, дерзко и невероятно! - Если учитывать имеющую место во всех случаях тошноту, резонно предположить пищевое отравление, - возразил Лиорен. - Материал для приготовления синтезированной пищи проходит самую тщательную проверку на качество и чистоту перед отправкой в госпиталь и упаковывается таким образом, что его химическое или радиоактивное загрязнение исключается. Множество усилителей вкуса, которые вы в последнее время стали использовать, подвергаются столь же тщательной проверке, но их так много и они столь разнообразны, что резонно предположить, что вещество, вызвавшее интоксикацию или отравление, проникло в госпиталь именно этим путем. Я согласен с вами в том, что маловероятно проникновение недоброкачественного материала в систему обеспечения госпиталя питанием. Маловероятно, но все же вероятно. - Все возможно, - сердито проговорил Гурронсевас. - Но все же вероятность столь ничтожна, что... - Не хотелось бы, чтобы меня поняли превратно, - оборвал его Лиорен, - но если вспышка желудочно-кишечных заболеваний связана с загрязнением пищи, вам придется здорово поволноваться, но зато медики ощутят большое облегчение, поскольку в этом случае окажется, что перед ними стоит не такая уж сложная задача. Подобные заболевания лечатся легко. Но если речь идет не о пищевом отравлении и если тошнота окажется второстепенным симптомом заболевания, поразившего головной мозг у ряда существ, то проблема станет куда серьезнее. Это будет означать, что в госпиталь проник доселе никому не известный микроб, способный преодолевать межвидовый барьер. Даже не медику понятно, что это столь же невероятно. Однако на Кромзаге я получил суровый урок и понял, что никакие вероятности нельзя сбрасывать со счетов. Гурронсевас об этом знал. С того времени, как он совершил свое первое межпланетное путешествие, он постоянно слышал о том, что не рискует подхватить болезни, которыми страдают существа, относящиеся к другим видам. Патогенный микроб, зародившийся на одной планете, не мог вызвать заболевания у существа, зародившегося на другой планете. Этот факт в огромной мере упрощал задачу межвидовой медицинской практики. Между тем Гурронсевас слышал и о том, что медицинские светила Федерации постоянно начеку на предмет исключений, которые могли бы опровергнуть это правило. Относительно Кромзага Гурронсевас ничего не знал и понятия не имел о том, что там стряслось с падре, но понял, что сейчас лучше его об этом не спрашивать. - Срочно необходимо, - продолжал Лиорен, - либо подтвердить, либо опровергнуть вероятность пищевого отравления. Обычные процедуры патофизиологического обследования и анализов слишком медленны и пока дают не очень точные результаты. Даже лаборанты - и те заняты лечением больных, либо сами таковыми являются. Помимо всего прочего, многие из них отказываются верить в возможность пищевого отравления, а потому не желают приниматься за работу в этом направлении. А вот вам лучше знать, что искать и где. Пища - это ваша область, Главный диетолог. - Но... но это возмутительно! - воскликнул Гурронсевас. - Это просто-таки личное оскорбление! Никогда прежде мне не приходилось выслушивать обвинения в нарушении гигиены приготовления пищи. Чтобы такое число моих работодателей было отравлено! - Может быть, никакого отравления и нет, - напомнил Гурронсевасу Лиорен. - Именно это вы и должны выяснить. - Хорошо, - вздохнул Гурронсевас, собрался с духом и сказал: - Мне нужно, чтобы кто-нибудь подробно расспросил больных о том, что именно они ели и когда, заметили ли что-либо необычное в консистенции и вкусе пищи. Кроме того, нужно выяснить, не посещали ли больные какие-либо особые подразделения, не занимались ли они все каким-либо видом деятельности, из-за которого мог произойти контакт с источником инфекции, но не с едой, а с каким-то иным. Затем мне хотелось бы проверить работу главной столовой и дочерних компьютеров, ведающих распределением питания, дабы выяснить, не было ли сбоев или нарушений в меню в то время, как отмечена вспышка инфекции. Все эти сведения я желал бы получить немедленно. - Могу вам в точности рассказать о том, как вел себя один из пациентов, - спокойно проговорил Лиорен. - Но, Гурронсевас, прошу вас, помните о том, что мысль о пищевом отравлении принадлежит мне, и больше никому. Официально вас в госпитале нет, и если вы в этом деле ни при чем, было бы не правильно, если бы вы обнаружили свое присутствие. - Если симптомы во всех случаях одинаковы, - сказал Гурронсевас, решив, что больше не станет заниматься самооправданием, - хватит и беседы с одним больным. Кто он такой и к какому виду принадлежит? - Этим пациентом, - ответил Лиорен, - является лейтенант Брейтвейт. Через двадцать минут после того, как он вернулся из столовой... - Вы кушали вместе? - поспешно прервал тарланина Гурронсевас. - Вот именно такие сведения мне и нужны! Не могли бы вы вспомнить, какие блюда заказали вы, а какие - лейтенант Брейтвейт? Расскажите мне об этих блюдах все, что вы помните. Любые мелочи. Лиорен немного подумал и сказал: - Может быть, это удачно, что я заказал блюдо из тарланского меню - порцию шеммутары с фаасным творогом. Понимаете, в питании я консерватор. На еду, которую заказал Брейтвейт, я особо не смотрел, не видел и кодов заказанных им блюд, поскольку вид большинства земных блюд вызывает у меня неловкость. Мы ели только вторые блюда, потому что Брейтвейт торопился: у него после обеда была назначена личная беседа с О'Марой. Но я все же заметил, что на тарелке у Брейтвейта лежал плоский небольшой кусок синтезированного мяса - земляне называют это блюдо отбивной. Рядом с этим куском лежало несколько круглых, слегка обжаренных овощей и еще кучки каких-то растений. Одни из них были похожи на зеленоватые шарики, а другие - самые отвратительные - на серые купола. Еще там была лужица какой-то желтовато-коричневатой слизи - скорее всего, какая-то подлива или приправа. И на самой отбивной имелся толстый слой коричневой слизи... Гурронсевас задумался: интересно, а что бы заметил Лиорен, если бы более внимательно пригляделся к тарелке Брейтвейта? - Брейтвейт как-либо отзывался, - спросил он тарланина, - о качестве пищи в процессе еды или после? - Да, - подтвердил Лиорен. - Однако ничего необычного в его высказываниях я не заметил. Еще несколько неземлян заказали то же самое блюдо, и я слышал их отзывы. Тут у нас некоторые теплокровные кислорододышащие любят иногда поэкспериментировать - пробуют чужую еду ради остроты вкусовых ощущений. Надо сказать, что теперь таких экспериментов стало больше - все из-за ваших новшеств. Это с вашей стороны большое достижение, по крайней мере было достижением, пока не... - Вы мне только расскажите, что именно говорил Брейтвейт, - прервал тарланина тралтан. - Все, что помните. - Сейчас попробую вспомнить, - проговорил Лиорен, изобразив тарланский жест, по всей видимости, означавший крайнюю степень раздражения. - Вспомнил! Брейтвейт сказал, что у блюда особый привкус и что, когда он жевал мясо, он чувствовал, что оно как-то особенно хрустит. Это показалось ему странным, так как это же самое блюдо он заказывал много раз раньше, но ничего подобного не наблюдал. Еще он сказал о том, что вы постоянно экспериментируете со вкусом разных блюд и что последнее новшество, конечно, странновато, но не смертельно. Затем Брейтвейт ел молча и поспешно, так как боялся опоздать к О'Маре. По пути к отделению, - продолжал вспоминать тарланин, - Брейтвейт пожаловался на легкое подташнивание, но списал это на собственную поспешность в еде. Затем началось совещание у О'Мары, на котором присутствовал он сам, Брейтвейт и Ча Трат. Речь шла о психопрофилях группы практикантов, недавно прибывших для обучения в госпитале. Дело это сугубо внутриотделенческое, а не личное, поэтому дверь в кабинет О'Мары не была закрыта. Я все слышал, хотя и не видел. Все, чего я не видел, мне затем рассказала Ча Трат. Лиорен издал ряд коротких, не переведенных транслятором звуков, затем громко прочистил дыхательные пути и продолжал рассказ: - Прошу вас извинить меня, Гурронсевас. На самом деле смеяться, конечно, не над чем. Брейтвейт стал жаловаться на усиливающуюся тошноту, однако на вежливые вопросы Ча Трат относительно своего самочувствия отвечал резко и нелицеприятно, принялся называть О'Мару и Ча Трат так, как это не принято в приличном обществе. Дальше - больше. Далее он проявил вопиющее нарушение субординации в отношении О'Мары и завершил свою эскападу тем, что его вырвало на разложенные на столе у Главного психолога распечатки. Вскоре после этого речь Брейтвейта стала бессвязной, конечности начали подергиваться, и О'Мара отправил его в сопровождении санитаров в палату, дабы его подвергли клиническому обследованию. К этому времени палаты начали быстро заполняться больными с такими же жалобами. Это произошло сорок три часа назад. И хотя у всех больных болезненные симптомы почти исчезли, с этих пор майор старается проводить как можно больше времени с Брейтвейтом в попытках выяснить, не было ли ненормальное поведение его заместителя связано с инфицированием новым, неведомым микробом - ведь не у одного Брейтвейта отмечались признаки нарушения функции головного мозга. К этой теории склоняется старший медперсонал, но я настаиваю на пищевом отравлении. Если я ошибаюсь, вам было бы лучше никому не показываться на глаза и держаться подальше от инфекции, если таковая существует, - заключил Лиорен. - Если же я прав, то Главный психолог будет вами очень недоволен. "Все тут недовольны Гурронсевасом Великим, - с тоской подумал знаменитый повар. - А если и довольны, то это ненадолго". Он постарался скрыть подступивший гнев и разочарование и попытался сосредоточиться на решении сравнительно несложной кулинарной задачки. - Мне нужно будет получить доступ к программе обслуживания питанием, - быстро проговорил он. - Но не волнуйтесь, для этого мне не понадобится себя выдавать. По описанию Лиорена Гурронсевас узнал подозрительное блюдо. Тарланин также сообщил ему более или менее точное время начала заболевания, если то было заболевание. Перечень всех заказанных в тот или иной день блюд хранился в памяти компьютера, дабы следить за нынешними потребностями едоков и сделать более легким процесс повторного заказа синтетического материала из кладовых или, наоборот, отменять заказы на конкретные виды материалов. Пристрастия к пище зависели от ряда психологических причин - кому-то могли посоветовать попробовать какое-то блюдо друзья, кто-то сам решал испробовать новинку, и, как следствие, перечень заказанных блюд изо дня в день претерпевал изменения. Но Гурронсевасу был известен точный день и заподозренное кушанье, и теперь перед ним возник конкретный перечень блюд. Он уже перечислил входящие в состав съеденного Брейтвейтом блюда ингредиенты и затребовал полный биохимический анализ, когда Лиорен неожиданно подошел поближе к компьютеру. - Есть прогресс? - спросил он голосом существа, которому уже известен ответ и которому этот ответ не очень-то по душе. - И да, и нет, - отозвался Гурронсевас, скосив один глаз в сторону Лиорена. - Я почти уверен, что искомое блюдо определено, мне удалось выяснить, сколько раз его заказывали, но... - Можете не сомневаться, - сказал Лиорен. - Мне точно известно, сколько больных поступило с жалобами такого же характера, как у Брейтвейта, на момент начала вспышки заболевания. Эта цифра полностью совпадает с вашей. И это для вас плохо, Гурронсевас. - Да знаю, знаю! - воскликнул тралтан и сердито ткнул в экран. - Но вы сюда поглядите! Все входящие в состав блюда ингредиенты совершенно невинны, просты и абсолютно безвредны и приготовлены в соответствии с моими указаниями. После обработки на пищевом синтезаторе и придания ингредиентам соответствующей формы в блюдо были внесены только три несинтетические добавки: мизерные количества орлигианского крисса, кельгианской соли озера Мерн были введены в подливку, после чего все блюдо было чуть-чуть присыпано толченым мускатным орехом. Ни одна из этих пряностей не могла вызвать пищевого отравления. Но вот не мог ли токсичный материал проникнуть в блюдо извне? Может быть, образовалась течь в близлежащей трубе, по которой отводятся органические отходы? Мне нужно немедленно лично переговорить с моим первым заместителем. - Вам нельзя лично говорить ни с кем в госпитале, это... - начал было протестовать Лиорен, но Гурронсевас его не слушал. - Главный синтезатор, старший технолог-пищевик Сарниаг, - представился нидианин, чья физиономия появилась на экране. Может быть, он был удивлен, а может быть, возмущен или испуган при виде лица своего начальника на экране - этого Гурронсевас не мог понять - так густо зарос шерстью нидианин. Ну, и конечно, заместитель Гурронсеваса сказал то, что должен был сказать: - Сэр, а я думал, вас нет в госпитале! - В некотором роде, - ответил Гурронсевас нетерпеливо. - Прошу вас, не перебивайте меня и выслушайте... Как только он изложил свои соображения, Сарниаг сердито ответил: - Сэр, как только случилась беда, это был первый вопрос, который мы себе задали. Мы собрали весь персонал и две смены подряд искали ответ, хотя работники Эксплуатационного отдела заверяли нас в том, что схема прокладки труб делает подобное происшествие абсолютно невероятным. Мы также проверили все резервуары пищевого синтезатора и примыкающей к нему кладовой. Все чисто. Есть у вас еще какие-нибудь соображения, сэр? - Нет, - буркнул Гурронсевас и прервал связь. Волнение его быстро сменялось отчаянием, но все же в сознании его брезжил тусклый свет, упорно отказывавшийся становиться ярче. Чего-то не сказал ему Старший технолог... Обратившись к Лиорену, тралтан задумчиво проговорил: - Если в системе транспорта пищи все было в порядке, значит, причину надо искать в самом блюде, но и с блюдом все нормально. Вероятно, мне стоит более внимательно изучить перечень ингредиентов, хотя ими пользуются многие века даже за пределами тех планет, откуда они родом. Мне нужно связаться с немедицинской справочной библиотекой. Библиотека по общим вопросам Главного Госпиталя Сектора была относительно невелика, но все же она буквально завалила Гурронсеваса сведениями об употребляемых в пищу растениях. Он далеко не сразу нашел те три растения, которые его интересовали, несмотря на то, что компьютер трудился изо всех сил, стараясь ему помочь. Он узнал массу интересных фактов насчет того, какой огромный вклад внесла кельгианская экономика в экспорт соли озера Мерн. Смертельные случаи имели место на заре истории и связаны были с утоплением ряда кельгиан в водах этого озера, когда оно еще было озером. Примерно такого же рода сведения были почерпнуты относительно орлигианского растения крисс. О мускатном орехе было сведений побольше, но не хватало четких подробностей. Наконец Гурронсевас наткнулся на сведения, введенные в память компьютера довольно давно, да и то, наверное, составители каталога информации долго думали, прежде чем внести эту информацию. И вот тут-то сознание Гурронсеваса вдруг словно озарилось ярчайшей вспышкой. Подведомственный ему персонал пищевиков находился под влиянием медиков! Все были так напуганы эпидемией, что могли напрочь забыть о внесенных в блюдо небольших изменениях. А может быть, эти изменения сочли настолько незначащими, что не стали докладывать о них вышестоящим сотрудникам. Гурронсевас резко вскочил на все шесть ног. Как только не слишком прочно закрепленное оборудование на медицинской палубе перестало дрожать и звенеть, Лиорен поинтересовался: - Гурронсевас, что происходит? Что с вами? - Происходит то, - отозвался тралтан, с таким видом тыкая в кнопки клавиатуры, словно каждая из них была его смертельным врагом, - что я пытаюсь придумать оправдание для Старшего технолога-пищевика Сарниага! Происходит то, что я готов совершить убийство другого разумного существа! - О нет! - встревоженно вскричал тарланин. - Прошу вас, успокойтесь. Я уверен и думаю, вы со мной согласитесь, что сейчас вы просто словесно гиперболизируете свою реакцию на ситуацию, которая, безусловно, не требует приложения физической силы... Лиорен умолк, так как на экране снова появилась физиономия Сарниага. Голосом, в котором в равных пропорциях смешались дерзость и нетерпение, технолог произнес: - Сэр. Вы о чем-то забыли меня спросить? Гурронсевас постарался не взорваться и ответил: - Вспомните, прошу вас, мои указания относительно приготовления блюда номер тысяча сто двадцать один для землян, которым, кроме того, могут питаться существа с физиологическими кодами ДБЛФ, ДЦНФ, ДБПК, ЭГЦЛ, ЭЛНТ, ФГЛИ и ГНЛО. Сравните первоначальный состав с тем, что был присущ полученным при раздаче блюдам. Обратите особое внимание на специи, примененные в целях усиления вкуса. Объясните, почему без моего разрешения были произведены изменения. Если бы никаких изменений не оказалось, Гурронсевас был бы весьма удручен. Но он не сомневался: он на верном пути. Сарниаг уткнулся в клавиатуру и быстро заработал лапами. По всей вероятности, на его экране появились две ярко освещенные колонки цифр. Увидели эти цифры и Гурронсевас с Лиореном. Пара цифр оказалась напечатанной крупнее остальных. - Ах да, теперь я вспомнил, - признался Сарниаг. - Были произведены минимальные изменения, вернее, даже не изменения... сэр, вы, видимо, допустили ошибку, вот я и решил ее исправить. Насколько я помню, сэр, вы обозначили пропорцию этого ингредиента как восемьдесят пять тысячных процента от общего веса блюда, и это представилось мне, при всем моем уважении, просто-таки смешным - ведь речь-то шла о съедобном растении. Вот я и решил, что на самом деле вы просто ошибались, а в виду имели восемь целых пять десятых. Я ошибся, сэр? Или был слишком осторожен? - Вы ошиблись, - сказал Гурронсевас, всеми силами стараясь, чтобы его голос не звучал издевательски. - И не были достаточно осторожны. Вы что, по вкусу не могли определить, что что-то не в порядке? Сарниаг растерялся. Он понимал, что ему грозит нагоняй, и явно искал оправдательные слова. Нашел он их или нет, но он поспешно затараторил: - Сожалею, сэр, но мне недостает ваших обширных познаний в области кулинарии и вашего несравненного опыта оценки на вкус блюд, употребляемых в пищу представителями разных видов. Я привык к простой нидианской еде домашнего приготовления, ну и еще я иногда пробовал кое-какие кельганские холодные закуски. Земную пищу я пробовал несколько раз, но она показалась мне жесткой, в ней слишком много контрастирующих по вкусу составляющих. К тому же она отвратительна на вид, поэтому откуда же мне было знать, все ли с этим блюдом было в порядке с точки зрения вкуса? Но хотя внесенные мной изменения были минимальны и мне бы следовало испросить вашего разрешения, будь вы на месте, но я эти изменения произвел, для начала все как следует продумав. Прежде чем внести изменения, - продолжал тараторить Сарниаг, - я сверился с медицинским компьютером, дабы удостовериться, не токсична ли эта специя. Компьютер заверил меня в том, что она нетоксична. Тот запас мускатного ореха, который вы привезли с собой, был крайне скуден. Я поинтересовался, не было ли новых поставок, и обнаружил, что недавно на склад поступила партия в несколько тонн. При том, какое количество вы собирались использовать, этого запаса бы хватило на несколько веков. Вот почему я и решил, что была допущена ошибка, и исправил ее. Будут у вас еще какие-либо распоряжения, сэр? Причина получения огромной партии мускатного ореха, как помнил Гурронсевас, носила чисто формальный характер. Заместительница полковника Скемптона посоветовала ему заказать этой специи побольше, дабы не вызвать подозрений своего начальника. Затраты на эту поставку были покрыты из практически неистощимого бюджета Корпуса Мониторов, а не из скудного столовского фонда. Кому теперь пожалуешься? Полковнику Скемптону? Тогда придется выдать заведующую снабжением, Креон-Эмеш, которая ему так помогла. К тому же Сарниаг так ловко выкрутился, что в итоге свалил всю вину опять-таки на Гурронсеваса. Еще в юности Гурронсевас выучил этот горький урок: в начальники попадают те, кто знает больше своих подчиненных. - Распоряжения такие, - холодно проговорил Главный диетолог, - ликвидировать произведенные без моего разрешения изменения и восстановить первоначальный состав блюда номер тысяча сто двадцать один из меню землян-ДБДГ. Немедленно. Я крайне недоволен вами, Сарниаг, однако с дисциплинарным взысканием придется подождать до тех пор, пока... - Но, сэр! - воскликнул Сарниаг. - Это нечестно, несправедливо! Я произвел совершенно невинные изменения по собственной инициативе, а вы совершенно ошибочно полагаете, что вам за это что-то грозит... Сэр, у нас тут беда посерьезнее. В соответствии с последними указаниями диагностов Торннастора и Конвея мы сейчас занимаемся проверкой всего процесса приготовления пищи и обследуем доставочную систему с точки зрения поиска возможного проникновения токсичных веществ. Это невероятно, я понимаю, но они тут все думают, что имеет место эпидемия пищевого отравления, вот мы и... - Об этом можете забыть. Проблема решена, - оборвал подчиненного Главный диетолог. - Сделайте, как я вам сказал. Как только изображение Сарниага исчезло с экрана, тралтан обернулся к Лиорену: - Пожалуй, я все-таки не стану убивать его. Но если вы сообщите мне, каким образом я мог бы нанести ему несмертельные повреждения, которые бы потребовали длительного выздоровления, я был бы вам крайне признателен. - Надеюсь, вы шутите? - неуверенно поинтересовался Лиорен. - Но неужели проблема действительно решена? Каким же образом? - Я пошутил, - подтвердил Гурронсевас. - Да, вашей так называемой "эпидемии" конец. Я вам коротко объясню, в чем дело, чтобы вы как можно скорее связались с диагностом Конвеем. Все оказалось просто. Дело в том, что... - Нет, Гурронсевас, - поспешно оборвал диетолога тарланин. - Это ваша сфера деятельности. Конвей - один из тех немногих, кто в курсе вашего местонахождения. Мы сбережем время, если вы все ему расскажете лично. Через несколько минут диагност Конвей уже внимательно смотрел с экрана на Гурронсеваса, а тот самым подробным образом рассказывал ему о том, как и почему было внесено изменение в первоначальный состав блюда номер тысяча сто двадцать один. - Все произошло, - говорил тралтан, - из-за моего неведения, которое развеялось буквально несколько минут назад. Речь идет о малоизвестном побочном действии земного растения мускатный орех, являющегося специей, которую я и впредь намерен употреблять при приготовлении этого блюда. В настоящее время не принято считать мускатный орех токсичным, что, вероятно, обусловлено теми неприятными желудочными симптомами, которые сопровождали его употребление в качестве наркотика. Дело в том, что много веков назад некоторые народы пользовались мускатным орехом как галлюциногеном. Количество, использованное при приготовлении блюда номер тысяча сто двадцать один, в сто раз превысило предписанное мной. При такой дозе неудивительно возникновение галлюцинаций, потеря координации движений, тошнота и рвота. Уже сейчас, когда мы с вами беседуем, - продолжал Гурронсевас, - ошибка ликвидируется. Через два часа все будет в полном порядке. Симптомы быстро пойдут на убыль. Согласно сообщениям в литературе, полное выздоровление наступит через несколько дней. Я уверен, что ваши тревоги позади. Диагност Конвей помолчал, потом глубоко, облегченно вздохнул, перевел взгляд своих глубокопосаженных глаз с Гурронсеваса на Лиорена, улыбнулся и сказал: - Значит, вы все же оказались правы, падре Лиорен, а мы напрасно перепаниковали. Речь идет о незначительном желудочном расстройстве. А вы, Гурронсевас, все расщелкали за несколько минут, даже не находясь в стенах госпиталя. Прекрасная работа, Главный диетолог. А как вы предлагаете поступить с ответственным за происшедшее Старшим технологом? - Никак, - ответил Гурронсевас. - Я привык брать на себя ответственность за ошибки моих подчиненных. Сарниаг будет наказан только тогда, когда я вернусь. Если вернусь. За спиной у тралтана Лиорен издал негромкий звук, которого транслятор не перевел. Конвей кивнул. - Понимаю. Но вернетесь вы не так скоро. Поскольку эпидемии конец, "Ргабвар" стартует через час. Глава 17 После долгого прощания с Лиореном, после еще более долгих искушений воспользоваться возможностью проявить еще большую инициативу Гурронсевас так много думал о случившемся, что ему показалось, что миновало всего несколько минут до того, как откуда-то послышался шум. Видимо, к входному люку подошли сразу несколько существ. Одно из этих существ двигалось по главному коридору в сторону энергетической установки корабля, а группа из четырех существ отправилась по переходному шлюзу прямо ко входу на медицинскую палубу. О том, что существ четыре, Гурронсевас догадался по голосам. О чем говорили эти существа, тралтан не расслышал, так как разговаривали они очень тихо. Тралтан поспешно приглушил освещение, опустил ширму и спрятался за ней. Как только существа вошли на палубу, свет сразу вспыхнул на полную мощность. Голоса утихли, послышалось громкое шипение, которое яснее ясного говорило: закрывается крышка входного люка. Затянувшуюся паузу прервал знакомый цинрусскийский голосок - сплошные трели и звоны. - Я чувствую, что вы где-то поблизости, друг, - сказал Приликла. - Позвольте заверить вас в том, что до тех пор, пока корабль не завершит гиперпространственный скачок, медицинская палуба не будет выходить на прямую звуковую связь с пультом управления. С вами рядом ваши друзья, Гурронсевас, поэтому прошу вас, отодвиньте ширму и выходите к нам. Мгновение все молчали. Четверо медиков смотрели на Гурронсеваса, а он - на них. Наконец медсестра-кельгианка изрекла: - Гурронсевас? Так вы - тот самый Гурронсевас? А я-то думала, что вы покинули госпиталь! Мэрчисон негромко рассмеялась. - Вы не ошиблись, Старшая сестра. Он его действительно покинул. - Друг Гурронсевас, - сказал Приликла, грациозно взлетев в воздух и запорхав над головой у тралтана. - Вы уже знакомы с патофизиологом Мэрчисон и со мной, и нас вовсе не удивило то, что вы находитесь здесь, поскольку об этом нас предупредил О'Мара. Он объяснил нам, почему вы здесь. Доктор Данальта и, насколько вы сами можете судить по взбудораженному виду шерсти Старшей сестры, Нэйдрад понятия не имели о том, что вы на корабле, и прежде видели вас только издалека. Однако наш корабль невелик, так что вам придется завязать более тесные знакомства и, на что я очень надеюсь, дружбу. Большая куча тускло-зеленого сморщенного желе подползла поближе к тралтану. На ее поверхности образовался один глаз, ухо и рот, который произнес: - На самом деле мы с вами несколько раз виделись, но обстоятельства вынуждали меня, существо, обладающее способностью по желанию менять форму тела, выглядеть иначе и принимать обличья существ, принадлежащих к другим видам. Вы не выказываете изумления, вы даже не удивлены, видя меня впервые, в отличие от большинства существ. Я очень рад познакомиться с вами поближе. - А я с вами, доктор Данальта, - произнес Гурронсевас. - Ваше имя и ваши труды мне знакомы, поскольку, находясь на корабле, я ознакомился с отчетами о предыдущих вылетах "Ргабвара" и потому знаю о том, какую роль вы сыграли во многих экспедициях. И хотя медицинские подробности для меня остались не слишком понятными, но зрелище было захватывающим. Ничего более увлекательного мне прежде видеть не доводилось. Приликла изящно приземлился на палубу. Его хрупкое членистое тельце слегка подрагивало, отвечая на положительные эмоции беседующих. Цинрусскиец внес ясность: - Друг Гурронсевас слишком вежлив и умалчивает о том, что ощущает сильное любопытство. Поскольку кроме вас, доктор Данальта, мы все - существа более или менее обычные, полагаю, это любопытство адресовано вам. Не желали бы вы его удовлетворить? - Еще бы не желал! - фыркнула Найдрад, неодобрительно пошевелив шерстью. - Наш кляксообразный доктор обожает поражать незнакомцев! Может, так оно и было, но уж к чужой невежливости Данальта явно привык, как понял Гурронсевас. Он тут же образовал трехпалую кельгианскую переднюю конечность и изобразил ею жест, из-за которого шерсть Нэйдрад еще более разволновалась. - С радостью отвечу на все вопросы! - воскликнул Данальта. - Что вас особенно интересует, Главный диетолог? Они повели разговор, а в это время вид за иллюминаторами внешнего обзора "Ргабвара" начал мало-помалу меняться. Корабль маневрировал, минуя наружные конструкции госпиталя и следуя бесчисленными лучам - указателям направления движения. Гурронсевас уже знал, что, как только корабль обретет свободу, он совершит скачок через гиперпространство на рассчитанное расстояние, и при этом самое тонкое оборудование на "Ргабваре" не пострадает ни в малейшей степени, то есть скачка никто не ощутит. Время шло незаметно и быстро, поскольку Данальта любил рассказывать о себе и знал, как заинтересовать слушателя. Код физиологической классификации Данальты был ТОБС. Он принадлежал к виду, зародившемуся на планете, орбита которой отличалась высоким эксцентриситетом, из-за чего климатические изменения там были столь резкими и жесткими, что для того, чтобы выжить, требовалась невероятная степень адаптационных способностей. При столкновении с естественными врагами или в экстремальных условиях у местных обитателей было четыре способа остаться в живых: спастись бегством, прибегнуть к защитной мимикрии, принять такое обличье, чтобы можно было напугать нападавшего хищника, или заключить себя в плотную крепкую раковину. Местные обитатели первоначально являлись амебами, но не простыми амебами, а способными отращивать всевозможные конечности, органы чувств и защитные оболочки в зависимости от обстоятельств. - Во времена, предшествовавшие зарождению разума, - продолжал свой рассказ доктор Данальта, - быстрота и точность мимикрии имели определяющее значение. - Не сделав даже крошечной паузы, он мгновенно преобразился в маленького тралтана - точную уменьшенную копию Гурронсеваса, после чего принял форму Нэйдрад, затем - Мэрчисон. - А для того чтобы противостоять хищникам, нужно было до мелочей воспроизводить их действия и поведение. А это означало, что, помимо всего прочего, нам нужно было обзавестись органом рецептивной эмпатии, который бы позволил нам понимать, какого обличья ждет от нас хищник и каких поступков. Но не стоит и говорить о том, что нам как эмпатам далеко до цинрусскийцев. Обзаведясь такой физической и психологической защитой, - продолжал Данальта, - представители моего вида стали неуязвимы к телесным повреждениям. Нас можно только аннигилировать или сжечь при высокой температуре, а такую угрозу для нас скорее представляет современная техника, а не живые существа. Умираем мы, хотя и способны великолепно мимикрировать в ребенка, все же от старости. - Изумительно! - восхитился Гурронсевас. - Но, безусловно, обладая такой восхитительной защитной способностью, ваш народ мало нуждается в докторах? - Вы правы, - подтвердил Данальта. - На моей планете нет нужды в искусстве целительства, и я не врач. Однако для Главного Госпиталя Сектора такой мимикрист, как я, поистине незаменим. Мои друзья настояли на том, чтобы я назывался доктором из-за той работы, которую я осуществляю в палатах и на борту "Ргабвара". Есть у вас еще вопросы, Главный диетолог? Гурронсевас ощутил теплое чувство к этому редкостно странному существу, которое, как и он, прибыло для работы в Главный Госпиталь Сектора потому, что было здесь незаменимо. Он пытался сформулировать довольно несложный вопрос, дабы при этом не обидеть Данальту, и вдруг ощутил внезапное головокружение. "Ргабвар" выбрался в открытый космос и уже вошел в гиперпространство. В иллюминаторах прямого обзора виднелась серая мгла, изредка озаряемая яркими вспышками. Приликла негромко проговорил: - Гурронсевас, ваша растерянность скорее всего говорит о том, что вы опасаетесь задать какой-то деликатный вопрос. Вероятно, вы хотели спросить Данальту о репродуктивной функции его сородичей? Прошу вас, не забывайте, что и я, и доктор Данальта - рецептивные эмпаты, но не телепаты. Мы только чувствуем, что у вас есть еще вопрос. Что за вопрос - это нам неведомо, мы только чувствуем, что получить на него ответ для вас крайне важно. - Да, это именно так, - подтвердил Гурронсевас и, обратившись к мимикристу, спросил: - Доктор Данальта, чем вы питаетесь? Патофизиолог Мэрчисон запрокинула голову и рассмеялась. Серебристая шерсть Старшей сестры Найдрад заходила медленными неровными волнами. Судя по тому, как дрожало тельце Приликлы, Гурронсевас понял, что эмпат улавливает исключительно приятные эмоции. Только Данальта не шевелился и ответил на вопрос диетолога со всей серьезностью. - Боюсь, я вас очень огорчу, Главный диетолог, - сказал мимикрист. - Но дело в том, что нашему виду не присущ вкус как таковой. Помимо сверхпрочных металлов, я могу есть практически все, независимо от внешнего вида и консистенции. Был случай, когда я, глубоко задумавшись, проплавил дыру в металлическом полу. С тех пор меня недолюбливают командиры кораблей. - Мне знакомо это чувство, - вздохнул Гурронсевас. Остальные, каждый по-своему, выразили недоумение, а Гурронсевас вспомнил о последних словах Лиорена. Падре предупредил его о том, что ему предстоит испытание и что во время этого испытания ему нужно постараться делать то-то и то-то, а чего-то не делать ни под каким видом. И уж конечно, ему ни за что на свете нельзя приближаться к корабельному пищевому синтезатору. А самое главное - Гурронсевасу не следовало забывать, что он находится на борту большого корабля с маленькой командой, и поэтому ему следует подружиться, а не перессориться со всеми. С того мгновения, как на палубе оказались медики, Гурронсевас только этим и занимался. Он ни в коей мере не выпячивал свои былые заслуги, вел себя дружелюбно и учтиво по отношению к Данальте. Точно так же он собирался впоследствии вести себя с остальными. Как ни странно, никаких особых усилий Гурронсевасу для этого не потребовалось, но теперь он уже начал сомневаться: уж не переусердствовал ли он и уж не сочли ли его спутники, что он лицемерен и неискренен? Но может быть, они тоже изо всех сил старались вести себя как можно более дружелюбно? И еще Гурронсевас гадал - удастся ли ему так же легко подружиться с офицерами "Ргабвара". Словно отвечая на его раздумья, зазвучал сигнал устройства связи, и на экране появилась голова и плечи землянина в зеленой форме Корпуса Мониторов. - Медицинская палуба, говорит капитан корабля, - сообщил землянин довольно резко. - Я невольно подслушал последние фразы вашей беседы. Доктор Приликла, что этот... что эта ходячая тралтанская катастрофа делает на моем корабле? Хотя отсек управления находился довольно-таки далеко от медицинской палубы, цинрусскиец уловил эмоциональное излучение капитана, и оно его огорчило. Однако без тени растерянности Приликла ответил: - На время нынешнего полета друг Гурронсевас согласился исполнить роль нашего советника по немедицинским