сам.
   Через минуту после отправки шифрованного  сигнала  в  наушниках  Ковбоя
раздался голос Доджера:
   - Аркадий хотел бы почаще получать от  тебя  весточки.  Он  спрашивает,
почему ты молчал все это время.
   - Они усилили наблюдение и могут засечь наши переговоры.
   Некоторое время Доджер молчал. Наверное  получал  нагоняй  от  Аркадия.
Потом снова заговорил, голос его звучал уже более жестко:
   - Ты ведь знаешь,  что  сигнал  почти  невозможно  обнаружить.  Аркадий
говорит, что, пройдя заслоны Канзаса, ты обязан был доложить.
   - Извини, Доджер, - миролюбиво ответил Ковбой, - но я сейчас нахожусь у
самой границы Миссури  и  не  собираюсь  с  тобой  пререкаться.  Мне  надо
работать.
   Последовала пауза, видимо, Доджер снова выслушивал нотации босса.
   - Аркадий напоминает тебе, что он вложил много средств в твою машину  и
хочет знать, что с ней происходит.
   - Его деньги вернутся с  лихвой,  а  на  пустую  болтовню  у  меня  нет
времени. Я должен ехать, пока меня не засекли. Привет. -  Ковбой  отключил
связь. Нужно будет купить Аркадию какие-нибудь успокаивающие  пилюли.  Или
капли. Он улыбнулся.
   Машина выбралась на берег и на большой скорости устремилась на  восток.
Индикаторы мигнули оранжевыми и красными огоньками. В душе Ковбоя,  словно
пение ангелов,  звучала  гитара.  Все-таки  это  -  чертовски  приятное  и
увлекательное занятие!
   Появление отвлекающих машин вызвало суматоху. В  небо  внезапно  взмыли
радары, до того  их,  видимо,  придерживали,  надеясь,  что  они  застанут
контрабандистов врасплох.  Ковбой  отбросил  предосторожности  и  увеличил
скорость.  Машина  неслась  по  полям  и   холмам,   перепрыгивала   через
препятствия, разрывала проволоку заборов, которая  визжала  под  колесами,
словно сумасшедшая женщина.  Ковбой  умело  балансировал  на  максимальной
скорости, от души наслаждаясь бешеной ездой. Ремни Врезались  в  тело,  но
Ковбой не замечал боли, внутри у него все так и пело.
   Вскоре  он  миновал  Луисбург,   проскочил   ржавый   памятник   бойне,
происшедшей у Мере-де-Син. Пересохшая  земля  Миссури,  давно  не  знавшая
дождя, пыльным столбом вздымалась там, где проезжала машина.
   Внезапно приборы зарегистрировали  радиоимпульсы:  прямо  над  головой,
откуда ни возьмись, появился летающий радар. Поднятая пыль,  должно  быть,
выглядела в инфракрасном диапазоне как  огненная  стрела  в  ночи.  Ковбой
сбавил  скорость,  шлейф  уменьшился,  однако  летающий  радар   продолжал
неотступно следовать за машиной. Тогда Ковбой прыгнул в Саут-Гранд  Ривер.
На воде шлейф не так заметен, и он уже решил, что ему  удалось  оторваться
от погони. Увы, вскоре появился второй радар.
   Заметив впереди рыбаков в весельной лодке, Ковбой  выбрался  на  берег.
Пора послушать, о чем там толкуют охотники за контрабандистами. Он включил
антенну, настроенную на частоту полицейской рации. В отличие  от  каперов,
обычно шифрующих свои  сообщения,  полиция  не  утруждала  себя  подобными
предосторожностями.   Послышались   расстроенные    голоса    незадачливых
полицейских, не сумевших угнаться за отвлекающими быстроходными  машинами.
Изредка в переговоры полицейских вмешивался с  едкими  советами  диспетчер
каперов.  Ковбой  улыбнулся  -  похоже,  полиция  не  очень-то   ладит   с
наемниками.
   Летающие радары беспорядочно порхали в небе. Бедняги, похоже,  потеряли
его из виду. Машина тем временем пересекла границу округа Джонсон. В  этот
момент Ковбой заметил радарные импульсы  с  востока.  Определив,  что  они
принадлежат самолету,  открыл  оружейный  люк.  Аэродинамические  свойства
машины тут же ухудшились, воздух завихрился у  распахнутого  люка.  Ковбой
резко повернул на юг, надеясь уйти незамеченным с траектории  самолета.  В
какой-то момент ему показалось, что его маневр удался: самолет по-прежнему
следовал на север, но вдруг он развернулся и устремился к машине.
   Ковбой  явственно  почувствовал,  как  волна  алкоголя,   захлестнувшая
турбинное сердце машины, шумом отдалась у него в голове. Машина,  взревев,
словно взбешенный зверь, рванулась вперед. Ветер бился в крышку оружейного
люка, как в парус. Ковбой выпустил отвлекающую  ракету  и  резко  повернул
налево.  Сверху  красную  ракету  можно  было  принять  за  машину.  Газы,
вырывавшиеся  из  ее  сопла,  отвлекли  внимание  самолета.  Ночное   небо
озарилось огнями: капер расстрелял ракету-приманку. Ковбой очень надеялся,
что поблизости не было мирных жителей и никто не  пострадал.  Он  замедлил
ход, чтобы снизить тепловое излучение, однако над машиной  снова  появился
летающий  радар.  Из  переговоров  полицейских  Ковбой  понял,   что   две
машины-приманки уже захвачены, а это значит -  теперь  каперы  бросятся  в
погоню за ним. Самолет  был  уже  совсем  близко,  но  в  этот  момент  на
горизонте появился странный металлический лес, и скоро машина оказалась  в
укрытии.
   Лес представлял собой своеобразную электростанцию. Он занимал площадь в
несколько километров и была утыкан  ректеннами.  Так  назывались  антенны,
принимавшие микроволновое излучение со спутника, преобразующего  солнечную
энергию.  Спутник  яркой  звездой   завис   на   геостационарной   орбите,
символизируя унизительную зависимость попранной Земли от  энергоисточников
орбиталов.
   Ковбой осторожно пробирался между ректеннами,  надеясь,  что  теперь-то
вражеский радар вряд ли сможет  его  обнаружить.  Однако  самолет  каперов
продолжал упорствовать, и Ковбой снова выпустил маскировочную ракету.
   Ракета  взорвалась  на  пятикилометровой  высоте,  распавшись   облаком
легчайших  алюминиевых  лепестков.  В  каждый  десятый  было  вмонтировано
миниатюрное устройство, которое принимало и отражало любой радиосигнал. На
дисплеях облако выглядело как гигантская,  мигающая  огоньками  новогодняя
елка, невесть  откуда  взявшаяся  в  летнем  небе  над  прерией.  Персонал
электростанции, надо думать,  просто  спятил  от  такого  зрелища.  Радары
самолета не смогли проникнуть сквозь эту  преграду,  и  Ковбой  невидимкой
выскользнул из металлического леса. Обнаружив на карте  речное  русло,  он
решил спрятаться там.
   Продолжая  следить   за   радиопереговорами,   Ковбой   вдруг   услышал
поступившую от каперов открытым текстом просьбу о помощи. Все-таки удалось
оторваться. Он тихо  рассмеялся,  вывел  машину  из  пересохшего  русла  и
устремился на северо-восток.
   Все самолеты куда-то подевались. Наверное, улетели на заправку.  Ковбой
благополучно переправился через Миссури недалеко от городка  Колумбия.  Из
полицейских рапортов он узнал о захвате еще двух машин-приманок. Остальных
скорее всего вот-вот тоже поймают. Надо быть  настороже.  Опасения  Ковбоя
вскоре подтвердились: над головой снова возникли радиоимпульсы  радара,  а
на северо-западе появился еще один сигнал. Вероятно, его  излучал  объект,
только что поднявшийся в воздух. Ковбой немедленно свернул в  сторону,  но
тут с юга в  его  сторону  устремился  третий  радар.  Пришлось  выпустить
маскировочную ракету и в срочном порядке изменить курс. Каперы,  ненадолго
растерявшись, устремились в его сторону.
   Адский вой в камерах сгорания заглушил яростные ругательства Ковбоя. На
дисплее билось алое безумие извергаемых из сопла раскаленных газов. Машина
резко развернулась  и  ринулась  на  юг,  прямо  навстречу  врагу.  Ковбой
отключил радары, чтобы сбить противника с толку, потом прицелился,  поймав
изображение объекта в оптическом диапазоне  радиоволн.  Сконцентрировался.
Во всем мире сейчас для него существовал лишь этот темный силуэт в  ночном
небе. Ветер  выл  в  оружейном  люке,  машина  рвала  проволочные  заборы.
Внезапно во мраке выросли высокие силуэты силосных башен, и в тот же самый
миг Ковбой разглядел врага. Это был вертолет, оснащенный  мини-пушкой,  он
летел на малой высоте, почти касаясь верхушек деревьев.
   Ковбой выпустил самонаводящийся  радиоснаряд,  но  вертолет,  открывший
огонь одновременно с ним, разрушил  один  из  внешних  датчиков.  В  мозге
Ковбоя вспыхнул сноп искр. Вертолет, как ни в  чем  не  бывало,  продолжал
кружить  в  небе.  Снаряд  Ковбоя  прошел  мимо:  то  ли  из-за  помех  от
маскировочного облака, то ли  в  момент  выстрела  пилот  выключил  радар.
Ковбой зло улыбнулся. Что ж, попробуем по-другому.  Он  выпустил  торпеду,
реагирующую на инфракрасное излучение, и тут же бросил машину  в  сторону,
взметнув фонтан пыли.
   На этот раз сработало. Багряное зарево осветило силосные башни, ставшие
надгробьем погибающему каперу.
   В эфире взметнулся целый вихрь вопросов и ответов. Пожар в ночном  поле
и  гибель  вертолета  видел  капер,  который   только   что   появился   с
северо-запада. Сполохи погребального костра  зловеще  играли  на  стальном
брюхе  новичка.  Это  был  реактивный  самолет  с  вертикальным   взлетом,
сочетающий достоинства истребителя  и  вертолета.  Ковбой  прицелился,  но
противник  выбросил  десантом  мини-солнц  россыпь  мелких   маскировочных
огоньков.  Теперь  между  машиной  и  капером   висела   сплошная   завеса
светящегося  тумана,  и  Ковбой  ринулся  к  силосной  башне,  лихорадочно
соображая, что следует предпринять.  Конечно,  капер  вряд  ли  вступит  в
открытый бой, он, скорее, вызовет подкрепление и станет ждать, стараясь не
упустить врага из виду.  Но  сделать  это  ему  будет  не  так-то  просто:
алюминиевое облако, выпущенное Ковбоем, все  еще  создавало  непреодолимые
помехи для радаров, а обнаружить машину  в  инфракрасном  диапазоне  мешал
горящий вертолет. Следовательно, у Ковбоя есть шанс уйти.
   Однако самолет, оснащенный, судя по всему, крайне  дорогими  приборами,
скорее всего звуковыми детекторами,  не  отставал.  Ковбой  приглушил  шум
двигателя, снизил скорость и огляделся в поисках подходящего укрытия.
   Капер, разозленный гибелью товарища, стремительно приближался.  Что  ж,
тем лучше. Ковбой решил использовать злость  пилота  так  же,  как  мастер
айкидо пользуется стремительной атакой  соперника,  ловко  бросая  его  на
ковер. Он прибавил скорость.
   В тот момент, когда разъяренный капер выпустил по врагу  веер  ракет  с
кумулятивными зарядами, машина  на  полном  ходу  буквально  отпрыгнула  в
сторону. Факелом вспыхнула  сухая  конопля,  по  броне  чиркнули  осколки.
Готовясь ответному удару, Ковбой заметил,  что  крупнокалиберные  пули  из
мини-пушки подбитого вертолета повредили часть  внешних  датчиков,  в  том
числе и систему наведения. Значит, пушка теперь бесполезна. Так. Спокойно.
Без паники. Ковбой понимал, что оказался практически  беззащитным.  Теперь
он - лишь движущаяся мишень, и остается  только  уклоняться  от  вражеских
ракет, петляя, словно заяц, благо  местность  пока  позволяла  проделывать
такие трюки. Самолет продолжал хладнокровно и настойчиво настигать машину.
   Ковбой, не жалея двигателя, врубил газ на полную катушку и заметался из
стороны в сторону.  От  чудовищных  перегрузок  машину  затрясло.  Турбины
надсадно выли, готовые вот-вот сорваться  на  визг.  Спящее  тело  Ковбоя,
словно тряпичная кукла, болталось в ремнях.
   Капер  летел  на   малой   высоте   и   не   мог   повторять   движения
высокоманевренной машины. Ракеты ложились почти рядом,  загоняя  Ковбоя  в
ловушку.  С  каждым  разом  ему  становилось  все  труднее  уворачиваться.
Внезапно звук двигателей самолета изменился. Ковбой напрягся. Вот он,  его
шанс. У  перегруженного  оборудованием  самолета  не  может  быть  больших
запасов топлива. Он двигался все медленнее. И тогда Ковбой  выпустил  свою
ракету, которую приберегал как раз для такого случая.
   Поверженный самолет, завертевшись волчком, рухнул вниз.
   Ковбой развернулся  и  помчался  прочь  от  объятого  пламенем  капера.
Близился рассвет, пора было искать укрытие. Машина  шла  ровно,  с  честью
выйдя из испытания.
   Отъехав от места стычки на-приличное расстояние, Ковбой наконец  сбавил
скорость. В этих краях разбросаны тысячи разоренных и заброшенных ферм, не
выдержавших конкуренции с гигантскими  агрокомплексами  орбиталов.  Ковбой
знал, где здесь можно спрятаться.
   Он подал команду, и в легкие вместе с воздухом начал поступать бодрящий
газ. Тело Ковбоя вышло из оцепенения. Он отыскал укрытие - длинный  сарай,
в былые дни предназначавшийся для сена. Осторожно распахнул тяжелые  двери
и загнал машину внутрь. Только заглушив двигатель,  Ковбой  вспомнил,  что
забыл послать сообщение Аркадию. Ну что ж, посмотрит новости по телевизору
и сам догадается, что к чему. А Ковбой при случае объяснит посреднику, что
не мог послать сигнал сквозь маскировочное облако.
   Наслаждаясь отдыхом, но вместе с тем досадуя на вынужденную  остановку.
Ковбой расстегнул ремни. Потное,  все  в  синяках  и  кровоподтеках,  тело
болело. Он с удовольствием размял затекшие руки и  ноги,  потом  распахнул
люк. В сарае было темно, пахло плесенью.  Не  вылезая  из  машины.  Ковбой
осмотрел убежище в инфракрасном диапазоне.
   В углу, на куче старого сена, прижавшись друг  к  другу,  лежали  двое.
Быстро осмотрев их, Ковбой подхватил пакет и выбрался наружу.
   - Эй, кто вы? - спросил он.
   - Из штата Нью-Йорк, город Баффало, - ответил испуганный голос.
   Перед Ковбоем в одном спальном мешке лежали  два  оборванных  подростка
лет шестнадцати, парень и девчонка. Рядом валялся потрепанный рюкзак.
   - Пробираетесь на запад?
   - Да, сэр.
   - А я на восток. Наверняка, жрете одну кукурузу, - усмехнулся Ковбой  и
бросил им пакет с едой. Дети вздрогнули. - Там консервы,  отличное  виски,
сигареты и чек на пять тысяч долларов, действительный с  понедельника.  Но
деньги вы сможете получить только в том случае, если я доберусь  до  цели.
Так что не вздумайте донести на меня.
   - Не нужны нам деньги, - тихо сказал юноша. - Мы на востоке знаем,  что
вы  для  нас  делаете.  Когда  я  заболел,  то  выжил   только   благодаря
контрабандным антибиотикам.
   - Вот как? Хорошо. Тогда считайте, что это просто подарок.
   Ковбой  закрыл  двери  сарая,  заменил  поврежденные  датчики.  Пора  и
отдохнуть. Он забрался в машину, снял противоперегрузочный костюм, обтерся
губкой, смоченной в воде из канистры, и принялся за еду. Потом влил в себя
фруктовый коктейль с электролитами. Теперь можно и поспать,  но  адреналин
все еще будоражил кровь, сон не  шел.  Перед  глазами  навязчиво  мелькали
карты,  индикаторы,  пылающие  вертолеты,  ракеты,  взрывы.   Сквозь   это
мельтешение из глубины расслабленного  сознания  вдруг  всплыли  загнанные
вглубь подозрения. Ковбоя опять начали терзать сомнения.
   Раньше сознание того, что он сумел преодолеть Аллею, вызывало у  Ковбоя
глубокое   удовлетворение.   Он   с   удовольствием   вспоминал    гудение
турбонасосов,  рев  сопла.  Еще  бы,  он  доставлял   "почту"   из   одной
непокоренной зоны в другую, делая важное и нужное дело, сражаясь  с  теми,
кто посягнул на его достоинство, кто заставил его ползать по земле! И  ему
было наплевать, что он перевозит. Главное, небо оставалось свободным, хотя
и простиралось над покоренной Землей. Раньше все было ясно и просто. Он  -
свободный человек и делает то, что считает  нужным.  Теперь  же  появились
сомнения. Кто же он на самом деле - благородный борец за правое  дело  или
обманутый простофиля? Ответ на этот вопрос решал все.
   "Поставим себя на место главы орбитальной фирмы, - размышлял Ковбой,  -
который заинтересован в сохранении  своего  рынка  сбыта  на  Земле.  Твои
марионетки-политики помогают поддерживать  искусственный  дефицит.  Однако
ты, глава фирмы, не дурак и понимаешь, что там, где есть  дефицит,  всегда
образуется черный рынок. К тому же многие  товары,  особенно  наркотики  и
изделия, не требующие  высоких  технологий,  еще  могут  производиться  на
Земле, хотя и обходятся дороже. А если черный рынок  неизбежен,  тогда  не
разумнее ли  самому  управлять  им?  Нанимаешь  посредника,  продаешь  ему
товары. Не слишком  много,  но  достаточно,  чтобы  посредник  мог  хорошо
заработать. Нанимаешь убийц для  расправы  с  конкурентами.  В  результате
получаешь полный контроль и над легальным, и над черным рынками.  В  твоих
руках оказывается все. Так где Аркадий  берет  товар?  Это  самый  главный
вопрос".
   Адреналин перегорел, осталась лишь боль. В  голове  по-прежнему  царила
полная сумятица. В этом заброшенном сарае вряд ли можно найти ответ.  Надо
спать, укрывшись шерстяным одеялом, которое в прошлые времена стоило одной
бобровой шкуры. Завтра силы понадобятся.  Для  завершающего  броска  через
Аллею.
   Проснулся Ковбой под вечер. Подростки уже ушли. На антенну  машины  был
наколот чек. Ковбой снял клочок бумажки и задумался о  странных  понятиях,
бытовавших в прежние  времена.  Долг,  благородство,  бескорыстие,  честь.
Похоже, в этом мире все еще теплится маленький, но  святой  очаг  свободы.
Непокоренные еще не вымерли.
   С легким сердцем он принялся за привычную работу. Надо  было  устранить
мелкие неисправности, очистить машину от налипших зерен пшеницы и конопли,
покрыть ободранные места  радиопоглощающей  краской.  К  счастью,  удалось
восстановить почти все.  Боеприпасов,  правда,  осталось  в  обрез.  Но  и
километров до Биг-Мадди уже кот  наплакал.  Теперь  можно  проверить,  что
происходит в эфире. Ковбой подключился к рации. Ничего особенного. Правда,
непривычно разговорчив ближайший аэропорт, находившийся  так  близко,  что
Ковбой   отчетливо   слышал   каждое   слово.   Летчики    и    диспетчеры
переговаривались о самых  обычных  и  невинных  вещах.  Но,  прислушавшись
повнимательней, Ковбой заметил и нечто подозрительное.
   Он задумался: "Предположим, ты  командир  каперов,  обозленный  потерей
двух машин минувшей ночью. Ты догадываешься, что машина, за которой велась
охота, получила повреждения. И затаилась где-то поблизости.  Больше  всего
на свете ты сейчас жаждешь отомстить за погибших товарищей. Тогда ты,  как
глава каперов,  должен  собрать  все  силы  на  ближайшем  аэродроме  и  с
наступлением  темноты   прощупать   окрестности   самыми   чувствительными
приборами. И, обнаружив ненавистную машину, сделать все, чтобы  превратить
ее в оплавленную кучу брони с начинкой из жареного курьера".
   Ковбой внимательно изучил карту и с удовольствием обнаружил, что в семи
километрах действительно  находится  так  называемый  Аэродром  Сообщества
Филадельфии. Но аэродром  слишком  мал  и  не  способен  вместить  большое
количество самолетов. Ковбою же осталось только перебраться за перевал  да
пересечь небольшой лесок. Кажется, все складывается неплохо.
   Наступление темноты Ковбой встретил в кресле машины, готовый продолжать
путь. Включил двигатель,  турбины  мягко  взревели.  Дав  задний  ход,  он
осторожно выехал из сарая. Радар включать не  стал  -  не  стоит  дразнить
собак. Наконец, машина добралась до грунтовой дороги, которая  шла  сквозь
сосновый лес с неповторимым запахом и мягким  ковром  из  опавших  иголок.
Чтобы приглушить вой двигателя, Ковбой свернул с дороги на пружинящий  мох
и, петляя между деревьями, задевая сосны, взобрался на лесистое плато.  На
западе на фоне заходящего солнца виднелся силуэт радарной башни.
   А вот и каперы. Десятка полтора самолетов  и  вертолетов  ждали  врага,
притаившись  на  аэродроме.  Огромные  металлические  насекомые.  Багряное
солнце  играло  на   их   полированных   телах,   на   пушках-усиках,   на
ракетах-крыльях. На бортах поблескивали эмблемы, рисунки, надписи.  Поэзия
грубой силы, жестокости и азарта игрока со смертью - "Сокрушающий  броню",
"Пиковый   туз",   "Огнедышащий   змей",   "Смерть   в   поднебесье".   По
бетонированной площадке перед ангаром сновали механики.
   В предвкушений расправы над неприятелем Ковбой чуть улыбнулся,  но  тут
же подавил все эмоции.
   Машина выехала  на  просеку,  и  он  сконцентрировался  на  предстоящем
броске. Действовать  надо  решительно,  без  ошибок.  Тихий  рокот  мотора
перерос в оглушительный  вой.  Куропатки  дробью  разлетелись  в  стороны.
Механики, увидев выскочивший из леса  броневик,  оторопели.  Бронированный
ураган смял забор, словно тонкий листок. Будто само Возмездие вырвалось из
чрева преисподней. Люди с криком бросились врассыпную. Тревога! Но поздно.
Ковбой на огромной скорости уже мчался по аэродрому.
   Через секунду "Пиковый туз" разломился пополам,  протараненный  тяжелой
машиной. Ковбой дал пулеметную очередь. Вспыхнуло разлившееся  топливо.  И
вот уже за "Пиковым тузом" отправляются и его  коллеги:  факелом  полыхнул
"Огнедышащий  змей",  со  скрежетом  рухнули  "Смерть  в   поднебесье"   и
"Сокрушающий броню".  Ошарашенные  летчики  с  ужасом  замерли,  глядя  на
бушующее пламя, потом, опомнившись, кинулись кто куда в поисках убежища.
   Под ударами бесславно  погибли  четырнадцать  гигантских  насекомых  из
алюминиевого сплава.
   Расправившись с врагами, Ковбой понесся вдоль Солт Ривер  к  Миссисипи.
Его никто больше не преследовал. Даже в штате  Иллинойс,  отмахав  немалое
расстояние. Ковбой видел в ночном небе огненные всполохи. Возможно, теперь
каперы хорошенько подумают, прежде чем снова решат взяться за подлое  свое
ремесло.
   Полицейские Иллинойса защищали только северную границу,  через  которую
белокурые и розовощекие курьеры везли из Висконсина контрабандные  сыры  и
масло, поэтому тут не должно было возникнуть никаких трудностей.
   Осторожно въехав на  заправочную  баржу,  Ковбой  решил,  что  можно  и
поболтать с Аркадием. Он выпустил узконаправленную антенну,  сориентировав
ее на запад. "Послушаем нудные нравоучения Аркадия".
   - Пони-Экспресс, - назвал он свой позывной. - Извините  за  задержку  с
докладом.
   В  ответ  раздалось  злобное  ворчание.  Ковбой   улыбнулся,   уменьшил
громкость и перебил посредника:
   - Я не очень хорошо тебя слышу, но ничего, понять можно. Я в Иллинойсе,
осталось совсем немного. За прошедшие двадцать четыре  часа  столкнулся  с
шестнадцатью ублюдками, у которых мало денег. Скоро прочитаешь в  газетах.
Купи и мне несколько номеров, я  сделаю  вырезки  для  своего  альбома.  -
Странно, но недовольное ворчание в  наушниках  заглохло,  и  Ковбой  снова
улыбнулся. - Пока.
   На этом он посчитал доклад законченным и  выключил  рацию.  В  чудесной
тишине принялся наблюдать, как топливо медленно перетекает в баки машины.
   Нет, он не просто преодолел опасную Аллею, он восстал против угнетения,
показал всем, что борьба за  свободу  против  орбиталов  продолжается.  Он
превратил их самолеты и вертолеты в оплавленную груду металла, извергающую
горящее топливо.
   Власти Кентукки считали, что можно больше заработать, если  не  взимать
пошлин, а позволять  посредникам  и  курьерам  легально  проезжать  по  их
территории, чтобы эта  богатая  публика  свободно  тратила  свои  денежки,
пополняя  государственную  казну.  Отсюда  нетрудно  было   добраться   до
соседнего штата Огайо.
   Переправляясь через реку. Ковбой не встретил ни одного речного  патруля
и, перескочив через безымянный ручей, оказался наконец в свободном штате.
   Свернув на грунтовую дорогу, он передал еще одно сообщение.
   В штате Кентукки груз Ковбоя не считался контрабандой, его  можно  было
везти спокойно. Однако местные власти не  разрешали  частным  лицам  иметь
мощное оружие. Поэтому оснащение бронемашины здесь  противозаконно.  Чтобы
избавиться от оружия. Ковбой должен встретиться на этой дороге  со  своими
людьми. Поджидая их, он достал из кармана порванный чек и задумался. Когда
на сельской разбитой дороге появился фургон.  Ковбой  уже  знал,  что  ему
нужно выяснить в первую очередь.
   Главное - узнать, кто финансирует операции и откуда к Аркадию поступает
хлорамфенилдорфин. Чек, который оставили нищие подростки, превратился  для
Ковбоя в долговое обязательство. В долг чести. И он  должен  его  вернуть,
чего бы это ни стоило! Поэтому для  начала  следовало  разобраться  что  к
чему.
   Теперь уже недостаточно быть  лучшим  из  лучших  в  своем  деле.  Надо
понять, на чьей стороне и против кого он сражается.  А  если  подтвердятся
его  худшие  подозрения?  Если  окажется,  что  посредники   действительно
работают на орбиталов? Что тогда? Он знает, в чем заключается его  долг  и
святая обязанность. Он  выполнит  все,  что  задумал,  даже  если  на  это
потребуются годы жизни! До сих пор он считал себя  свободным  гражданином,
и, если откроется печальная истина, его врагам несдобровать!
   Из подъехавшей машины вышли люди и вежливо постучали по  броне.  Ковбой
спрятал в карман разорванный  чек.  В  его  душе  опять  запела  старинная
гитара...



        4

   Город был раскален  августовской  жарой.  В  дрожащем  горячем  воздухе
струились контуры зданий.
   Закрыв глаза, Сара прижалась виском  к  прохладной  металлической  раме
окна. Перед глазами стояло оранжевое пламя  того  рокового  пожара.  Рядом
шумел кондиционер, казалось, предупреждая ее об  опасности,  напоминая  от
осторожности.
   - Люди Каннингхэма предлагают за тебя деньги, сестрица, - мягко  сказал
Гетман. - Но я дал всем понять, что тот, кто согласится взять  их,  больше
не друг мне. Правда, мое  предупреждение  остановит  не  каждого,  слишком
много в этом мире желающих подзаработать. И чтобы  выйти  на  тебя,  людям
Каннингхэма достаточно выследить Дауда.
   - Знаю. - Сара открыла глаза и посмотрела на плавящийся город.
   Разговор происходил в  больнице  -  цилиндрическом  высотном  здании  с
зеркальными окнами во все стены. В углу бормотал телевизор. На экране  две
сестры-кубинки с огромными глазами замерли подле постели отца, пораженного
вирусом Хантингтона, наступила последняя стадия тяжелой  болезни,  бедняга
уже  потерял  рассудок:  дочерей   он   считает   гарпиями,   заявившимися
полакомиться его печенью, а себя - прикованным к скале  Прометеем.  Сестры
обреченно наблюдали агонию отца, рядом плакал подросток, методично вытирая
слезы бумажными салфетками. Несколько мокрых  салфеток  валялось  на  полу
измятыми траурными цветами.
   Михаил беспокойно прохаживался вдоль окон-стен.
   - У меня есть для тебя работа. Вполне легальная, оплата золотом.
   Он назвал большую сумму. Значит, работа крайне  рискованная.  Михаил  -
человек чести, по крайней мере настолько, насколько может  себе  позволить
посредник, но  благотворительностью  он  не  занимается,  поэтому  платить
просто так не станет.
   Сара подошла к оранжевому  креслу.  Устало  села.  Кресло  пластиковое,
жесткое, но Саре все равно. Опустив голову, она печально спросила:
   - На кого я должна работать?
   Недалеко от комнаты, где они разговаривали, находилась палата Дауда. Он
уже пришел в сознание, и, чтобы  заглушить  боль,  его  пичкали  огромными
дозами эндорфина, значительно превышавшими те, что он принимал раньше. Его
тело было обернуто специальной тканью, обрубки ног погружены в гель. Нужны
трансплантанты,  но  деньги  у  Сары  уже  на  исходе.   Хлорамфенилдорфин
приходилось сбывать по дешевке, потому что, вопреки уверениям Каннингхэма,
на черный рынок вдруг выбросили невиданное количество этого  наркотика,  и
он сразу подешевел. Если бы не надо было платить за содержание  и  лечение
Дауда, Сара подождала бы, пока цены  поднимутся  до  прежнего  уровня.  Но
платить надо сейчас, не откладывая. Чьих это рук дело? Может, Каннингхэма?
   Сара оказалась в абсолютно безвыходном положении. Раньше  она  работала
телохранителем, но кто же возьмет  ее  на  работу  теперь,  когда  за  ней
охотятся? А особые поручения... Тут тоже ничего. Можно, конечно, пойти  на
улицу, но проституцией  много  не  заработаешь.  Да  и,  кроме  того,  где
уверенность,  что  какой-нибудь  клиент  не  выдаст  ее,  польстившись  на
обещанные Каннингхэмом деньги. Поэтому выбирать не приходится.
   - Так на кого я буду работать? - повторила Сара. Словно ответ имел хоть
какое-то значение. Она ведь в любом случае согласна.
   Михаил, его светлость Гетман, какое-то  время  смотрел  в  окно,  потом
нерешительно сказал:
   - На меня. Намечается одна сделка... Не исключено, что  дело  нечистое.
Точно не знаю. На первый взгляд все должно пройти хорошо, но у меня дурное
предчувствие, и мне бы хотелось, чтобы ты за этим присмотрела.
   Сара внимательно взглянула на Гетмана. Во  время  последней  встречи  с
Каннингхэмом, она могла бы, окажись более осмотрительной, заметить  в  его
поведении намек на грозящую опасность. Может, Михаил тоже хочет избавиться
от своей "сестрицы",  поскольку  больше  не  в  состоянии  ее  прикрывать?
Вероятно, на него сильно давят люди, от которых зависит его бизнес.  Вдруг
он решил подставить ее под пули наемников Каннингхэма?
   - Какая сделка? - Сара понимала, что и этот вопрос не имеет смысла. Она
готова взяться за любую работу, как бы дурно она ни пахла.
   - Я получил новый груз. - Михаил нахмурился и сел в другое кресло, чуть
скрипнув невысокими сапогами из мягкой кожи. - Это компьютерные матрицы на
кристаллах. Пятнадцать тысяч штук, высокого качества. Получены  из  нового
источника, раньше никогда не поступало  такого  количества.  Может,  парни
нашли новых поставщиков.  Может,  товар  предназначался  еще  кому-то.  Не
знаю...
   - Ты хочешь, чтобы я охраняла груз?
   - Да. Но не  только,  -  вздохнул  Михаил.  -  Обычно  на  сбыт  такого
количества товара требуется немало времени. Несколько месяцев. Но на  этот
раз в Пенсильвании нашелся один человек. Его знает Андрей. Этот тип  хочет
купить  сразу  все  матрицы  и  предлагает  хорошую  цену.  Андрей   очень
настаивает  на  сделке.  Однако,   сестрица,   тут   подозрительно   много
совпадений.
   Сара знала, что Андрей был одним из заместителей Гетмана.
   - Может, кто-то хочет меня обмануть. Но я не могу понять, кто и  зачем.
- Михаил вынул пачку русских папирос и дрожащей рукой зажег  спичку.  Кожа
на руке была в старческих пигментных пятнах, тонкая, сморщенная.  -  Люди,
которым я собираюсь продать матрицы, - мелочь пузатая, и если они вздумают
меня ограбить, то далеко не уйдут. Если,  конечно,  не  получат  поддержки
какой-нибудь более значительной персоны. Правда, на этом  побережье  я  со
всеми в дружеских отношениях и не знаю никого, кто захотел бы предать  или
подставить меня. Поэтому твои услуги могут и не понадобиться.
   - Сомневаюсь, Гетман. Ты чуешь неладное,  иначе  не  стал  бы  нанимать
меня. Да еще за такую высокую плату.
   Михаил долго смотрел на девушку. Его веки нервно подергивались. Дым  от
папиросы медленно струился к потолку.
   С экрана  телевизора  бойко  рекламировали  новый  заменитель  кокаина,
уверяя, что наркотик не вызывает привыкания. Бездарный текст сопровождался
придурковатыми ужимками и экзальтированными восклицаниями молодой парочки,
которая в наркотическом угаре резвилась в постели.
   - Я нанял курьера, - помолчав, сказал Гетман. - Если фургон  собираются
ограбить, то броневик окажется для бандитов неприятным  сюрпризом.  Сделку
заключает Андрей. Он надеется, что друзья защитят его,  однако  мне  будет
спокойнее, если в машине поедешь  ты.  Проследишь  и  за  курьером,  и  за
сделкой. В  твой  имплантант  введены  боевые  рефлексы?  Я  имею  в  виду
огнестрельное оружие.
   - Да, - ответила Сара. - Пистолеты и автоматы. Пулеметы я не люблю.
   Гетман понимающе улыбнулся. Словно он много раз слышал  мнение  Сары  о
пулеметах и был полностью согласен, что от них мало толку.
   - Я дам тебе автомат "хеклер-кох", калибр семь  миллиметров.  Опробуешь
перед поездкой?
   - Когда выезжать?
   - В субботу.
   - Завтра постреляю. Если получу автомат.
   - Мой человек отвезет тебя в тир. Где и когда он может тебя найти?
   - Завтра в полдень в баре "Пластиковая девушка".
   - Будем надеяться на лучшее, сестрица, - улыбнулся на прощание  Гетман.
В его голосе прозвучала русская тоска. Слишком искренняя для игры. - После
всего  случившегося  мне  очень  не  хотелось  бы  снова  подвергать  тебя
испытаниям. Хватит нам войны.
   Под  войной  он,  очевидно,  понимал   возможную   перестрелку.   Сара,
естественно,  хотела  того  же.  Их  война  уже  закончилась,  и  оба  они
проиграли. Как и все земляне. После  страшного  поражения  в  Американской
Концессии осталось только драться за те жалкие объедки, которые бросали им
орбиталы.
   Гетман встал, вслед за ним поднялась и Сара.
   - До встречи: - Михаил протянул ей руку, и пепел  от  папиросы  оставил
серый след на лацкане его куртки.
   "Если он собирается предать меня, - отрешенно подумала Сара, -  то  это
произойдет завтра. Возможно, его человек как раз и явится убить  меня.  Ну
что ж, надо подготовиться".
   - Спасибо, Михаил.
   Тот долго смотрел  на  нее  печальными  мудрыми  глазами,  и  ей  вдруг
захотелось обнять его,  ощутить  теплоту  человеческого  тела  в  холодной
стерильной чистоте больницы. Даже несмотря на то,  что  Гетман,  возможно,
собирается ее предать... Если ей суждено погибнуть, она примет смерть  как
избавление от страшных воспоминаний. Даника. Ее мертвые глаза. Тело Дауда,
разорванное в клочья. Душа Сары жаждала забвения,  и  обрести  его  можно,
только заснув навеки.
   Когда-то жизнь казалась Саре  полной  смысла.  У  нее  была  цель,  для
достижения которой годились  любые  средства.  Она  Мечтала  выбраться  из
"земной грязи", из гравитационного колодца в  черноту  космоса,  в  чистый
вакуум. Сейчас же у нее осталась одна потребность - выжить. Просто выжить.
Не умереть сегодня, дожить до завтра.  И  так  изо  дня  в  день.  Никаких
иллюзий. Одномоментное существование. Без будущего и прошлого.  Только  бы
дожить до завтрашней встречи в баре "Пластиковая  девушка"  и  остаться  в
живых после нее.
   - Они хитры, - сказал Михаил. - Обратились  не  ко  мне,  а  к  Андрею.
Видно, хотели, чтобы он уговорил меня.
   - Я встречу твоего человека в баре, - на ходу  бросила  Сара.  К  горлу
подкатил комок, но она сдержала рыдание и быстро вышла из комнаты.
   В больничной палате, кроме Дауда, лежал  безногий  старик.  Ему  должны
были пришить новые ноги. Аромат  цветов,  которые  принесли  Сара  и  дети
старика, не могли  перебить  стойкий  запах  лекарств.  Телевизор  в  углу
показывал дурацкую комедию. Старик увлеченно следил за событиями на экране
и не заметил прихода девушки.
   - Как ты себя чувствуешь, Дауд? - спросила Сара.
   Тело Дауда было окружено гудящими, мерцающими индикаторами приборов. На
осциллографе вились какие-то непонятные кривые. Дауд уже дышал сам, сердце
его тоже работало самостоятельно. Над головой  висела  блестящая  гиря  из
нержавеющей стали, и он часами тренировал новую руку. После  взрыва  Дауда
постригли, теперь волосы немного  отросли.  Теперь  они  были  естественно
каштанового цвета, новая кожа на лице пока оставалась розовой.  Один  глаз
закрыт повязкой - Дауду должны вставить искусственный глаз фирмы  "Кикую".
Компьютер непрестанно посылал  сигналы  в  мозг,  чтобы  глазной  нерв  не
атрофировался. Из-под простыни над  ногами  торчали  трубочки  и  провода,
поддерживая жизнь в костях и остатках мышц, погруженных в мягкий гель.
   Сара поцеловала брата, потом зажгла сигарету  и  вставила  ему  в  рот.
Уцелевший глаз наблюдал  за  ее  действиями  вполне  Осмысленно,  у  Дауда
выработалась неплохая устойчивость к огромным дозам эндорфина, и  наркотик
не слишком сильно затуманивал его сознание. Сара  заботливо  ухаживала  за
братом уже несколько недель.
   - Где Джекстро? - спросил он. - Он обещал зайти.
   - Я его не видела.
   Саре не хотелось говорить Дауду правду. Джекстро никогда не придет.  Он
уже давно нашел себе другого подопечного. Если бы состояние Дауда не  было
таким тяжелым, Джекстро, может, и зашел бы. Впрочем, он еще  придет,  если
прослышит, что Дауд опять сможет зарабатывать ему деньги. Но не раньше.
   - Через несколько дней тебе начнут восстанавливать ноги. Вначале  одну,
потом другую. Я нашла работу. - Сара пыталась  улыбнуться.  -  Тебе  какую
ногу сделать раньше? Правую или левую?
   - Какая разница.
   - Меня не будет несколько недель. Я уезжаю в субботу.
   - Понятно. Получила работу?
   - Да.
   Глаза Дауда  лихорадочно  блеснули.  Рука  потянулась  к  рукоятке  над
головой. Он немного поупражнялся с гирей, но вскоре бросил это занятие.
   - Джекстро обещал принести мне  гормонов.  Может,  он  уже  достал  их.
Принеси. Лучше завтра, пока ты не уехала.
   Сара с жалостью посмотрела на брата. Как он далек  от  реальности!  Она
осторожно присела на краешек кровати, взяла его за руку, но Дауд  отдернул
ее и, повысив голос, спросил:
   - Принесешь?
   - Дауд, - мягко заговорила Сара, - послушай меня. Тебе нельзя принимать
гормоны. Сначала надо поправиться, восстановить ткани, мышцы.
   - Как ты не понимаешь! - Дауд стукнул кулаком по постели, и тут  же  на
одном из  аппаратов  предостерегающе  замигал  красный  огонек,  раздалось
какое-то попискивание. Старик  на  соседней  кровати  заерзал.  -  У  меня
начинает расти борода! Меня бреют каждое утро! - Он обиженно отвернулся от
сестры. - Джекстро даст мне работу, только если я буду выглядеть молодым и
красивым.
   - Дауд. - Тот закашлялся так, что не мог говорить. Сара вынула  у  него
изо рта сигарету, нежно взяла  брата  за  руку.  Понемногу  кашель  затих.
Красный сигнал погас, писк прекратился. - Ты будешь и сильным, и  молодым.
Ты будешь красивым. Не надо бояться, дурачок.
   Эти заклинания Сара готова  повторять  каждый  день.  Она  готова  сама
поверить в них. Но главное, чтобы в них поверил Дауд.
   - Я буду годиться только для извращенцев, которые любят калек. Не хочу!
- прошептал он сквозь слезы.
   Она  молча  гладила  руки  брата,  стараясь   нежными   прикосновениями
заглушить его душевную боль.
   Наконец Сара встала и вызвала такси. Из больницы она вышла через черный
ход столовой. Непрерывно озираясь,  проскочила  мимо  удивленных  поваров.
Сопровождаемая  любопытными  взглядами,  наглухо  застегнула   бронежилет,
подняла высокий  ворот.  Теперь  можно  выйти  на  улицу.  Сара  осторожно
приоткрыла стальную дверь и выскользнула в уличное пекло.
   Тело под бронежилетом почти сразу же покрылось потом.  Сара  беспокойно
озиралась, поглядывала на  зеркальные  окна,  пытаясь  обнаружить  слежку,
прислушивалась к шорохам, в любой  момент  ожидая  пули...  Такси  прибыло
минута в минуту. В машине она немного успокоилась, хотя понимала, что  это
лишь иллюзия безопасности. От мощной ракеты такси не спасет.
   Сара нехотя расстегнула бронежилет, убеждая себя, что  бояться  нечего.
Такси тронулось. Сара обернулась. Вот они! Серый "меркурий"  резко  рванул
следом. Водитель  даже  не  успел  захлопнуть  дверцу.  "Значит,  все-таки
охотятся", - подумала она и,  к  своему  удивлению,  испытала  облегчение.
Определенность, даже самая неприятная, все  же  лучше.  Напряжение  спало,
нервы и мышцы расслабились. Ожидание закончилось. Теперь надо действовать.
Может, она ошиблась? Надо проверить.
   - Поверните налево, - велела Сара водителю, - а потом направо.
   Слегка удивленный водитель подчинился. "Меркурий" держался  сзади,  как
приклеенный. Сара включила вживленный в мозг радиоприемник и  прислушалась
к  сообщениям  полиции.  Обычные  полицейские  переговоры.  Она  методично
проверила все частоты. Со стороны "меркурия" ничего не доносилось. Значит,
больше за ней никто не следит.
   - Теперь прямо, - приказала Сара.
   "Итак, всего одна машина. Это хорошо.  -  Она  коснулась  шеи.  "Ласка"
спокойно спала в своем убежище. - Эх ты, боевая моя подруга, скоро ты  мне
снова понадобишься".
   - Здесь налево.
   Такси свернуло в сторону местной Венеции.
   В каждом прибрежном городе есть район,  расположенный  ниже  других.  И
когда океаны, поднимаясь, начали наступать на сушу, эти районы  постепенно
погружались в воду. Только Нью-Йорк отгородился от  Атлантического  океана
гигантской плотиной. Но и она была разрушена во время  Скальной  Войны.  И
теперь Манхэттен стал самой большой в мире Венецией, превращаясь во  время
весенних приливов в  полуостров.  Пенистые  волны  катились  по  пустынным
улицам, бурлили между бетонными руинами. Редкие жители бродили по колено в
воде, выискивая всякий хлам. Нью-Йорк  умирал.  Великий  город  разрушался
медленно и неотвратимо.
   Здесь же,  у  залива  Тампа,  вода  поднималась  лишь  на  три  -  пять
сантиметров. Поэтому уровень в течение года практически  не  менялся.  Эта
часть Венеции разрушалась медленнее, ее затопляло только во  время  летних
штормов. Дома кренились к морю, у некоторых обрушились  стены,  но  улицы,
которые отстояли подальше от берега,  заливало  не  очень  сильно.  Здания
здесь еще не тронуты водой, в них можно было даже жить.
   Правда, и эти дома давно уже  разграбили,  не  оставив  ни  мебели,  ни
сантехники. Ничего. После Скальной Войны затопленные  дома  стали  приютом
для тысяч беженцев, прибывших с  Севера,  наводнивших  оккупированную,  но
уцелевшую Флориду.  После  беженцев  остался  всякий  хлам  -  самодельная
мебель, тряпки, старая утварь. Но даже этот мусор  еще  пригодится  новому
поколению бездомных.
   Сейчас в этой Венеции обитали, как правило, чудаки, туристы и те,  кому
больше некуда было податься. Несчастные вроде Сары.
   Такси мчалось по дороге, огибавшей  линию  прилива,  по  направлению  к
тонущему  Сент-Питерсбергу.  Мимо  проносились  мертвые  окна   разоренных
человеческих жилищ.
   - Остановитесь, - приказала Сара, вынимая  из-под  бронежилета  деньги.
"Если это моя последняя поездка, я  имею  право  дать  водителю  приличные
чаевые".
   Продолжая слушать полицейские переговоры по рации, Сара  спустилась  по
безлюдному берегу. Морские водоросли цеплялись за  ноги.  Боковым  зрением
Сара заметила, как на дамбе остановился серый "меркурий".  Она  юркнула  в
пустующий дом.
   В  коридоре  стоял  полумрак,  под  ногами  плескалась  вода,  покрытые
плесенью обои отстали от стен, брошенную рухлядь покрывали водоросли. Сара
прошла мимо мертвой кабины с распахнутыми дверями, поднялась на лестничную
площадку и осторожно выглянула в разбитое окно.
   "Меркурий" прополз еще метров триста и остановился почти рядом с домом,
где затаилась девушка. Из окна автомобиля  показались  две  головы.  Через
несколько секунд дверцы открылись, и выскочили обладатели голов.  Неспешно
прошлись вдоль обочины.
   Сара  поднялась  по  лестнице  на  следующий  этаж.  Царило   ужасающее
запустение.  Грязные,  обшарпанные  стены  напомнили  ей  о   безрадостном
детстве. Сколько же лет она  провела  точно  в  таком  же  месте!  Терпела
лишения, издевательства, побои. И вот снова возвратилась к исходной точке.
Ей больше негде укрыться. Негде искать спасения. Ну  что  же,  поиграем  в
прятки. Как в детстве. Печальном детстве.
   В окно все просматривалось отлично, любой звук эхом отражался от  голых
стен. За Сарой тянулся мокрый след - приманка для преследователей.
   С детства ей знакома эта уловка -  оставить  следы,  а  потом  по  ним,
пятясь, вернуться назад и спрятаться в другом месте. Она  так  и  сделала,
после чего прыгнула из коридора в распахнутую дверь квартиры. Вот и  место
для засады. Теперь нужно  затаиться,  набраться  терпения  и  ждать.  Сара
брызнула в  ноздри  легкий  наркотик,  который  сразу  усилил  восприятие.
Взбудораженные нервы натянулись. Сара прислушалась. Облизнула губы. Теперь
она готова к поединку.
   Сколько же раз она играла в эту игру,  прячась  от  пьяного  папаши,  с
замиранием сердца  прислушиваясь  к  его  шагам,  ругательствам,  угрозам,
ударам в запертую дверь?! В такие жуткие минуты дрожащий  от  страха  Дауд
крепко  сжимал  своими  ручонками  руку  сестры,  его   маленькое   тельце
прижималось к ней, к его единственной надежде и защите. С тех пор  на  эти
картины наложились  более  поздние,  не  менее  чудовищные.  Окровавленные
торговцы,  принявшие  смерть  подле  своих   сумок,   набитых   товаром...
Контрабандисты, выхваченные  из  мрака  слепящими  полицейскими  фонарями.
Стремительно приближающийся топот кованых сапог... "Ласка", вгрызающаяся в
сердце очередного клиента... Но ничто не могло сравниться  с  тем  ужасом,
который охватывал ее в детстве, когда под  напором  обезумевшего  родителя
запертая дверь вдруг распахивалась,  и  в  желтом  свете  луны  на  пороге
возникал зловещий силуэт, сжимающий в руке  горлышко  разбитой  бутылки  с
острыми краями...
   Они уже здесь. Крадущиеся шаги, почти неслышные на ковре из водорослей.
Сара  моргнула,  стряхивая  с  ресниц   пот.   Подала   команду.   "Ласка"
шевельнулась,  просыпаясь.  Не  исключено,  что  у  этих   ублюдков   есть
огнестрельное  оружие.  Если  так,  то  придется  туго.   Наркотик   помог
сосредоточиться, тело обрело силу. Охотники были уже совсем  близко.  Сара
едва сдерживалась, чтобы не броситься в атаку раньше времени.
   По ее следам мимо раскрытой двери проскользнул силуэт. Крепкий парень в
безрукавке. На обнаженном плече темнеет татуировка. В руках дубинка.  Нет,
бейсбольная бита. А вот и второй. Пора!
   "Ласка" метнулась врагу прямо в глаза,  но  громила,  заметив  какое-то
движение в темноте, успел отдернуть голову,  и  киберзмея  угодила  ему  в
скулу. Защищаясь, он инстинктивно вскинул руки к лицу, и Сара стремительно
ударила ногой прямо в центр силуэта. Парень осел, сверкнувший нож выпал из
обессиленной руки. Девушка  быстро  втянула  "ласку",  глотнула  воздух  и
повернулась к другому, с бейсбольной битой", отметив, что и этот тоже ниже
ее ростом.
   Ударом ноги назад она добила первого и не медля  бросилась  к  другому.
Тот отреагировал мгновенно. Бита мелькнула в воздухе. Сара вскинула  руку,
пытаясь блокировать удар. Неудачно. Бейсбольная бита врезалась ей  в  бок.
Сара отлетела в сторону. От боли у нее перехватило  дыхание.  Если  бы  не
бронежилет, смягчивший удар, схватка на этом бы закончилась. Оттолкнувшись
от стены, она снова бросилась в атаку, впилась ногтями в ненавистное лицо,
стараясь добраться до глаз. Парень уронил биту, схватил  ее  за  запястья,
пытаясь вывернуть руки. Теперь Сара была беззащитна перед вторым  убийцей,
оставшимся за спиной. Она попыталась ударить  противника  в  пах,  но  тот
увернулся, и на лице у него мелькнула торжествующая улыбка. Красотка в его
власти,  и  можно  неплохо  развлечься.  В  этот  момент  "ласка"  молнией
вонзилась ему в левый глаз.  Победная  ухмылка  мигом  сменилась  гримасой
боли. Взвизгнув, он повалился на пол, судорожно загребая воздух руками. Из
глазной впадины хлестала кровь. Не теряя времени, Сара втянула  "ласку"  и
повернулась. Второй парень уже пришел в себя, подобрал нож  и  с  каким-то
утробным рычанием ринулся на Сару. Она оттолкнула его ногой, но нож  успел
вонзиться ей  в  грудь.  Удар,  остановленный  бронежилетом,  тупой  болью
отдался в области сердца.
   По тому, как он двигался, девушка поняла,  что  у  противника  в  мозге
также имеются вживленные боевые рефлексы. Однако имплантант,  рассчитанный
на  европейца,  не  вполне  подходил  низкорослым  азиатам.  Из-за   этого
полутораметровые коротышки реагировали чуть медленнее. Кроме того, у  Сары
есть еще одно преимущество - "ласка".
   Они дрались не на жизнь, а на смерть. Жестоко и беспощадно. Уже  нельзя
было различить ни рук, ни ног, два вихря метались во  мраке.  Кореец,  как
определила его Сара,  успевал  защищаться  даже  от  выпадов  "ласки",  но
киберзмея каждый раз оставляла  на  его  лице  рваные  кровавые  отметины.
Наконец он пропустил удар, и голова Сары с силой  врезалась  ему  в  лицо.
Что-то хрустнуло,  и  азиат  повалился  на  пол...  В  наступившей  тишине
девушка, тяжело дыша, замерла над поверженным врагом.
   Ушибы, не замеченные в пылу боя, теперь  давали  о  себе  знать,  перед
глазами плыли разноцветные круги. Сара  принялась  массировать  измученное
тело. Восстанавливая дыхание,  устало  прислонилась  к  покрытой  плесенью
стене. Ее охватило блаженное чувство покоя и радость победы.  Все  позади.
Вскоре она задумалась о том, что ей делать с этими...
   Кто они?  Наверняка  это  не  люди  Каннингхэма.  Скорее  всего  сброд,
подрядившийся на убийство. Такие даже не знают, на кого  работают,  им  на
это плевать. Но какими бы тупыми и подлыми ни  были  эти  скоты,  Саре  не
хотелось оставлять их в руинах. Необходимо показать и другим выродкам, чем
может закончиться охота на нее.
   Бейсбольной битой Сара сломала татуированному левую руку. Теперь кореец
очнется калекой. Девушка выбросила биту, нашла  свою  сумочку  и  покинула
место побоища, прихватив ключи от "Меркурия".
   Превозмогая боль в  ребрах,  она  поднялась  по  насыпи  к  автомобилю.
Сиденья были все в заплатах, у  зеркала  заднего  вида  болтался  дурацкий
талисман. Она забралась в машину и покатила в сторону Сент-Питерсберга.
   Морской ветер врывался в окно, охлаждая  разгоряченное  тело.  Действие
наркотика  кончилось,  наступила  слабость.  Сара   достала   из   сумочки
ингалятор, впрыснула в ноздри живительные струи и  стремительно  понеслась
вдоль залива.
   Приближался разморенный жарой город.  Дорога  круто  взбиралась  вверх,
внизу плескались волны Атлантики. Саре  казалось,  что  душа  ее  парит  в
небесах.



        5

   У юной курьерши Арнольды сильные жилистые руки,  темные  волосы  вокруг
разъемов на голове аккуратно выстрижены. За несколько лет частых разъездов
девушка приобрела мастерство и хорошую репутацию,  а  два  дня  назад  она
присоединилась к веселой компании Ковбоя.
   Праздник длился уже  десять  дней,  одна  дружеская  попойка  сменялась
другой. Многочисленные курьеры, механики, посредники  и  отставные  пилоты
"дельт", не сумевшие приспособиться к новым  временам,  иногда  собирались
вместе  в  разных  местах  Скалистых  гор.  Они  гордились  своей   тайной
деятельностью, чувствуя себя настоящими подпольщиками.  На  этот  раз  все
собрались, чтобы поздравить человека, который  открыл  контрабандный  путь
через штат Миссури.  Празднование  проходило  в  баре  гостиницы  "Мюррей"
городка Ливингстон, штат Монтана. Оно продлится еще  пару  дней,  а  потом
Ковбой переедет в другое место. А пока в бар валили боевые товарищи, виски
лилось рекой и не смолкали бесконечные рассказы о былых днях.
   Свою машину Ковбой спрятал в Западной  Виргинии.  Слишком  опасно  было
возвращаться на броневике, пускай и порожнем. Из Питтсбурга он  приехал  в
Санта-Фе скорым поездом. С тех пор Ковбой гонял  на  своем  "мазерати"  по
горным дорогам от одного приятеля к другому, всюду встречая самый радушный
прием. Ему нужно со многими поговорить. На это у него есть важные причины.
   -  Во  время  недавней  поездки  у  тебя,  кажется,  возникли  какие-то
трудности? - спросил он Арнольду.
   Девушка  скорчила  гримасу  и  приложилась   к   своему   стакану.   На
танцплощадке вовсю резвились подвыпившие курьеры  и  местные  фермеры.  Не
столько танцевали, сколько рассматривали друг  друга.  У  одной  маленькой
блондинки  вделанные   в   серьги   крохотные   полупроводниковые   лазеры
отбрасывали красные  лучи  в  такт  движениям  танцорши.  Арнольда  искоса
поглядывала на танцующих.
   - В позапрошлый раз цистерны Сэндмана не оказалось в условленном месте,
и я не смогла заправиться. Пришлось  спрятать  машину  в  соседнем  овраге
совсем рядом с городом. Я там просидела два дня. Боялась, что меня засекут
фермеры.
   - Сэндман обязан заплатить тебе неустойку.
   - Как же, дождешься от него! - печально вздохнула девушка.
   - Надо его заставить, - тихо сказал Ковбой.
   Арнольда подняла глаза от бокала:
   - И кто же его заставит?
   Танцующий лучик лазера малиновым пятнышком скользнул по щеке  Арнольды.
Ковбой небрежным жестом заказал еще порцию виски.
   - Возможно, мы с тобой.
   - Мы с тобой? - удивилась девушка.
   - Да. Мы с тобой и еще несколько человек.
   Она  тревожно  огляделась  вокруг  и,  убедившись,  что  их  никто   не
подслушивает, тихо спросила:
   - Что ты задумал?
   - Нам  надо  объединиться,  как  это  делают  посредники.  У  них  есть
агентурная сеть на обоих побережьях, налажен  подкуп  нужных  людей."  Они
получают товар из  лабораторий  и  от  грабителей,  которых  нанимают.  Ни
посредники, ни орбиталы ничем не рискуют.
   - Верно, - согласилась девушка.
   - А мы рискуем, Арнольда, и очень сильно. Мы для них только  извозчики,
почти рабы. Мы ничем не защищены  и  часто  страдаем  от  произвола  наших
работодателей. Например, ты не по своей вине провела два дня в  овраге,  а
ведь могло случиться что-нибудь и похлестче.
   Бармен принес выпивку. Арнольда, наклонившись к Ковбою, прошептала:
   - Ты говоришь очень опасные вещи, парень. И вообще я  работаю  не  ради
денег.
   - Просто я хочу, чтобы люди,  которые  постоянно  рискуют,  тоже  имели
какие-то права.
   - Ты предлагаешь создать организацию?
   - Не совсем так. Мы должны объединиться, чтобы  держать  посредников  в
рамках. Чтобы они не очень зарывались. Нам нужна  ассоциация,  независимая
от посредников. Мы должны напомнить им, что  без  нас  они  не  смогли  бы
разъезжать в своих роскошных лимузинах, иметь шикарные  виллы  в  горах  и
одеваться в тряпки "криомакс". - Ковбой в запальчивости начал  постукивать
по стойке бара. - Мы рискуем жизнью,  а  они  хлещут  водку,  развалясь  в
мягких креслах.
   - Водку? - усмехнулась Арнольда. - Стиль "крио-макс"? Это что,  портрет
твоего посредника?
   Ковбой понял, что пока не стоит говорить девушке о своих подозрениях.
   - Дело не в этом.
   - Если бы я услышала такое от кого-нибудь другого, то просто встала  бы
и ушла.
   - Спасибо, - улыбнулся Ковбой.
   - А ты еще кого-нибудь пытался совратить своими бреднями? - Арнольда  в
упор посмотрела на него.
   - Да. Несколько человек уже  поддержали  меня.  Но  я  не  выдаю  своих
друзей.
   - Понятно. Черт возьми! - Она залпом проглотила виски  и  придвинула  к
себе новый бокал. - Я думаю, мне лучше держаться от тебя подальше.
   - Дело твое.
   Арнольда долго смотрела  на  Ковбоя,  покусывая  губу,  потом  опустила
глаза:
   - Ладно, я подумаю над твоим предложением.
   - Думай. Время терпит. Особенно хорошо тебе будет  думаться,  когда  ты
снова застрянешь без топлива в какой-нибудь дыре.
   - Ну, Ковбой, - засмеялась девушка, - если бы об этом посмел заговорить
кто-нибудь другой...
   - Слава Богу, - улыбнулся он, - с тобой заговорил я.  А  не  кто-нибудь
другой.
   - Затевая такие  вещи,  ты  подвергаешь  себя  серьезной  опасности.  -
Арнольда взяла Ковбоя за руку.
   - Знаю.
   - Если на тебя донесут, ты не протянешь и суток.
   - Я стараюсь иметь дело  только  с  самыми  надежными  людьми.  Как  ты
думаешь, с кем еще я могу поговорить?
   Арнольда задумалась.
   - Может быть, Влемк. Элла. Содерман. Пенн не годится, он слишком близок
с Панчо.
   - А что ты скажешь о Джиме Гутьересе?
   - Не могу за него поручиться. Парень вроде бы  неплохой,  но,  кажется,
чересчур болтлив.
   Девушка назвала еще несколько человек, но  Ковбой  отверг  их.  Это  ее
несколько успокоило. Раз он  не  соглашается  с  каждым  ее  предложением,
значит, и впрямь действует осмотрительно.
   - Хорошо, я это  учту.  Что  же  касается  тебя,  то  советую  серьезно
обдумать мое предложение. Ответ дашь потом. А сейчас я, пожалуй, потанцую.
   - Поговорим позже. - По  лицу  Арнольды  было  видно,  что  она  решает
трудную для себя задачу.
   Ковбой подошел к девушке с лазерными серьгами и заметил, что одета  она
как-то странно. Похоже, красотка не из здешних. Но и среди курьеров он  ее
раньше не встречал. Девушка сжимала  в  руке  ингалятор.  Прыснув  себе  в
ноздри, она с улыбкой протянула баллончик Ковбою.
   - Аэрокока. Хочешь?
   - Тебя зовут Аэрокока? - спросил он, принимая ингалятор.
   Она хихикнула:
   - Меня зовут Кэти.
   Ковбой впрыснул наркотик в ноздри и сразу же  ощутил  прилив  бодрости.
Заиграла музыка. Кэти танцевала  весело  и  необычно,  разбрасывая  вокруг
темно-красные лучики. После двух танцев Ковбой предложил выпить и по  пути
к стойке поинтересовался ее странной формой.
   - Я служу лейтенантом в береговой охране, - объяснила девушка.
   - Недурно, - удивился Ковбой. Он и не знал, что  береговая  охрана  все
еще существует. - А чем вы там занимаетесь?
   Кэти рассказала, что разъезжает на катере от Норфолка до мыса Гаттерас,
спасая незадачливых пловцов. Сейчас у нее трехнедельный  отпуск.  Приехала
сюда, чтобы полазать по скалам, это ее любимое занятие.
   - Завтра собираюсь к Йеллоустону, хочу подняться на гору Медликот  Дом,
- сообщила девушка, тряхнув сережками. - Хочешь посмотреть?
   - Почему бы и нет? Я тоже свободен.
   Но они не успели договориться, так как в  бар  ввалилась  новая  группа
курьеров, только что вернувшихся из поездки по Северной  и  Южной  Дакоте.
Среди них был Содерман. Нужно обязательно с ним поговорить.  Ковбой  купил
Кэти новый ингалятор и извинился:
   - Важное дело.
   - Может, увидимся позже, - пожала плечами девушка и снова  впрыснула  в
ноздри изрядную дозу. Наверное, от огорчения.
   Беседа с Содерманом прошла по тому же сценарию, что и с Арнольдой.
   - Даже не знаю, что тебе ответить, - вздохнул Содерман. - Если  бы  мне
предложил это кто-нибудь другой, я  бы  сразу  отказался.  Но  ты...  Надо
подумать.
   Такую высокую оценку своей персоны Ковбой слышал почти от каждого.  Это
его приятно удивило и порадовало. Ведь только уважение коллег позволит ему
осуществить задуманное, иначе создать ассоциацию не удастся.  Все  слишком
осторожны. Ковбой прекрасно  понимал,  что,  если  об  его  планах  узнают
посредники, из очередного похода он не вернется. Поэтому действовать  надо
крайне осмотрительно.
   Закончив разговор с Содерманом, Ковбой попытался отыскать Кэти,  но  ее
уже и след простыл. Похоже, бравые курьеры не теряли времени даром.  Тогда
Ковбой пригласил на танец Арнольду, потом еще двух местных девушек, ни  на
секунду не расставаясь с бутылкой виски. Под конец он едва стоял на ногах.
Чья-то дружеская рука протянула ему  великолепный  белоснежный  стетсон  -
шляпу с высокой тульей и широкими полями, которой он обзавелся  пару  дней
назад. Нахлобучив его, Ковбой, пошатываясь  вышел  из  бара  и  побрел  на
третий этаж в свой номер.
   Он включил в номере свет, и тут же раздался стук в  окно.  К  удивлению
Ковбоя за оконным стеклом  маячило  улыбающееся  лицо  Кэти.  Похоже,  как
завзятая скалолазка, она вскарабкалась на третий этаж. А ведь стена  такая
гладкая. Распахнув окно, Ковбой впустил ее в комнату.
   - Мне понравилась твоя шляпа, - с озорным блеском  в  глазах  объяснила
девушка, спрыгнув с подоконника.
   На шее у нее висели кроссовки, из  одной  торчала  маленькая  бутылочка
виски.
   Ковбой закрыл окно. И через  пятнадцать  секунд  они  уже  оказались  в
постели. Ее маленькое тело было гибким и сильным.
   - Я могу залезть, куда угодно, - гордо заявила Кэти. - Увидишь  завтра,
если пойдешь со мной.
   Весь следующий день они провели у реки Йеллоустон. Ковбой с  замиранием
сердца следил, как девушка карабкалась  по  совершенно  отвесному  склону.
Иногда ноги в альпинистских ботинках, не находя  опоры,  соскальзывали,  и
тогда Кэти взбиралась еще выше, цепляясь за невидимые выступы одними  лишь
кончиками  пальцев.  Без  всякой  страховки.  Когда  же  наконец   девушка
спустилась вниз. Ковбой крепко обнял ее. Руки у Кэти были изранены,  ногти
сломаны, из под них сочилась кровь.
   Он подхватил ее и отнес в гостиницу. В  ванной  осторожно  промыл  раны
теплой водой и спросил, даже не пытаясь скрыть изумления:
   - Это и есть твое увлечение?
   - На катере я делаю, что мне велят, -  радостно  улыбнулась  она.  -  А
здесь я свободна. Мне нравится полная свобода, поэтому я  обожаю  скалы  и
ненавижу страховку. -  Кэти  положила  мокрые  руки  ему  на  плечи.  -  А
взобраться я могу, как ты видел, куда угодно. - С этими словами она  ловко
обхватила ногами Ковбоя и прижалась к его губам.
   Ковбой без напряжения держал на весу ее  упругое  тело,  чувствуя,  как
нарастает возбуждение. Они занялись любовью прямо в ванной,  натыкаясь  на
краны и путаясь в развешанных полотенцах.
   Ночью ранки на ободранных пальцах, чуть зажившие за  вечер,  от  буйных
ласк снова начали кровоточить. К утру  Ковбой  был  весь  покрыт  красными
отметинами.
   Через пару дней он уже не мог видеть, как Кэти без страховки взбирается
по отвесным скалам.  Предоставив  ей  заниматься  любимым  делом,  сам  он
проводил  время  в  баре.  К  вечеру  Кэти  возвращалась  в  гостиницу   с
истерзанными пальцами и подбадривала себя наркотиком. Ночью они  совершали
уже совместные восхождения, снова и снова сплетаясь в страстных  объятиях.
Словом, трудились, не жалея сил. Девчонка оказалась просто  неутомимой,  и
Ковбой уже начинал склоняться к  мысли,  что  она  настоящая  сумасшедшая.
Впрочем, такое сумасшествие ему очень нравилось.
   Прошла еще неделя. Как-то вечером Ковбой в глубоком раздумье смотрел на
огромную  Луну,  обрамленную   двумя   яркими   серебристыми   точками   -
энергоспутниками, зависшими над Землей  на  геостационарных  орбитах.  Они
посылали на измученную планету микроволновую энергию,  обрекая  землян  на
полную зависимость от орбиталов. Чуть ниже  Луны  на  крутом  склоне  горы
качались силуэты осин, обреченных на постоянную борьбу с гравитацией. Все,
что находилось на орбите, давно уже стало враждебно Земле.  С  этим  нужно
бороться. Только Ковбой не знал как и  печально  качал  головой,  поглощая
дурманящий голову мескалиновый коктейль.
   Все вокруг кричало о постыдной зависимости, ухудшая и без того  поганое
настроение.
   А праздник продолжался. Уже в Колорадо. Кэти  и  Арнольда  подружились,
часто вместе  отправляясь  на  прогулку.  Ковбоя  же  одолевали  проклятые
вопросы, поэтому он предпочитал одиночество. Много пил. Но хмель проходил,
а вопросы оставались.
   Джими Гутьересу было восемнадцать лет, и он  подавал  большие  надежды.
Новые сверхсовременные разъемы вживили парню совсем недавно, так  что  его
волосы еще не успели отрасти и торчали ежиком. Джими беззаботно  улыбался,
глядя на мир своими новыми глазами. Но опыта у него было пока маловато,  и
ответственные грузы ему еще не доверяли.
   Курьер Чапель тоже принадлежал  к  компании  Ковбоя.  Это  был  человек
богатырского телосложения, уже начавший  полнеть,  хотя  ему  едва  минуло
тридцать. Пить он предпочитал молча, говорил редко. От черной коробочки на
поясе к его голове тянулся кабель, по которому  в  мозг  подавался  своего
рода электронный наркотик. Чапель уже почти не мог  обходиться  без  него.
Ковбою это не нравилось. Наркоманам он не доверял,  особенно  электронным.
Эти  люди,  по  его  мнению,  оскверняли  светлую   идею,   ведь   разъемы
предназначены  не  для  вливания  в  мозг  дурмана,   а   для   управления
современными быстроходными машинами. Люди с разъемами  должны  чувствовать
себя всемогущими повелителями совершенного объекта. В  качестве  наркотика
Ковбой  признавал  только  походы  через  Границу,  потому  что  это  была
действительность, полная риска и опасностей, а не электронная  стимуляция,
не  тривиальное  возбуждение  центров   удовольствия   мозга   с   помощью
электроники или химикалий. Но Чапеля приходилось терпеть. Он работал почти
исключительно на Аркадия, и Ковбой надеялся, что этот человек поможет  ему
получить ответы на важные вопросы.
   Но прежде он решил поговорить с Джими.
   - В субботу во Флориде, - сказал он парню, - мне предстоит сопровождать
груз. Обычное конвоирование, пустяки. А заплатят, как  утверждает  Доджер,
хорошо.
   - Я начинал с подобного в  Юте,  -  отозвался  Джими.  -  Бронированные
фургоны, амбалы с толстыми шеями и автоматами. Но сейчас я бы  не  стал  с
этим связываться.
   - Моя машина ждет меня на Востоке, - объяснил Ковбой, - а  я  не  люблю
долго сидеть без дела. Поэтому мне все равно придется туда  ехать.  Почему
бы заодно не заработать немного золотишка?
   - Да ты уже, наверное, и забыл, что такое дорога.  -  Джими  добавил  в
пиво  соли,  кусочек  лимона  и  одним  глотком  опрокинул  содержимое.  -
Правильно, поезжай.
   - А я начинал на "дельтах", - мечтательно протянул Ковбой, - и никакого
конвоирования Хотя с высоты  мне  приходилось  видеть,  как  по  индейским
резервациям по разбитым дорогам  движутся  охраняемые  колонны.  Тогда  их
грабили не конкуренты, а несчастные беженцы. Иногда я ночь напролет ждал у
аэродрома, когда для меня  доставят  груз,  но  частенько  он  пропадал  в
дороге.
   - Теперь такое тоже случается. - И  Джими  принялся  рассказывать,  как
организовано снабжение черного рынка.
   Ковбой улыбнулся, поднял палец, давая  бармену  понять,  что  требуется
новая порция пива. Бармен, индеец из племени навахо, молча кивнул. Он тоже
был беженцем, и в его глазах еще не погасла боль. Он потерял дом и родину.
После Скальной Войны половина его  резервации  лишилась  почвенного  слоя,
уподобившись мертвой Луне, а остальную территорию либо отравили  отходами,
либо заасфальтировали под автомобильные стоянки.  Безжизненная  земля,  из
которой высосали всю воду. Орбиталы поступали так же, как техасцы, которые
превратили родные места Ковбоя  в  пустыню  с  пыльными  бурями,  а  затем
бросили все и уехали, чтобы насиловать природу где-нибудь еще.
   Бармен принес пиво. Ковбой внимательно слушал Джими, неспешно потягивая
прохладный напиток, изредка задавая наводящие или уточняющие вопросы.  Тот
охотно рассказывал о ночных  налетах  на  склады  орбиталов,  о  том,  что
охранники все давно подкуплены. О том, как посредники  нарочно  устраивают
полицейские облавы на своих тайных складах, предварительно  вывезя  оттуда
весь контрабандный товар, чтобы лишний раз убедить  полицию  в  законности
своей деятельности. Рассказал Джими также и о настоящих облавах, о склоках
между посредниками. Как они, не договорившись  по-хорошему,  посылают  две
машины по одной и той же дороге,  нисколько  не  заботясь  о  безопасности
водителей. И курьеры не подозревают, что где-то рядом мчится его  коллега.
До тех пор, пока обоих не накроют вражеские радары.
   - У Аркадия, - заметил Ковбой, - пока все гладко. Верно, Чапель?
   - Верно. Насколько я знаю, срывов у него еще не было.
   Чапель не так разговорчив, как Джими, но знает  он,  вероятно,  гораздо
больше. Постепенно у Ковбоя в голове вырисовывается картина происходящего.
Огромные  потоки  товаров  отличного  орбитального   качества   текли   из
Калифорнии на Восток. По всему Западу рассеяны товарные склады, и за  всем
этим присматривают люди Аркадия, которые, в свою  очередь,  находятся  под
его жестким контролем.
   Ковбой пришел к выводу, что такое количество товаров может поступать  к
Аркадию только с ведома орбиталов. Он с ними сотрудничает. Но кто кого тут
использует? То ли Аркадий подкупает орбиталов, то ли они  сами  установили
такой порядок и через Аркадия держат в руках черный рынок?
   Ковбой допил коктейль и, уставившись на Луну,  принялся  обобщать  свои
наблюдения. У Аркадия всегда полно товаров независимо  от  конъюнктуры  на
черном рынке. Очевидно, этот факт  может  означать  только  одно:  Аркадий
служит орбиталам.  Из  черной  глубины  космоса  тянутся  невидимые  нити,
управляющие Аркадием. Он всего лишь марионетка.
   - Это бизнес, - сказал Чапель. - Просто  Аркадий  хорошо  наладил  свое
дело, только и всего.
   Джими с отвращением отвернулся от него. Ковбой своих чувств  постарался
не выдать. Оба прекрасно знали, что все начиналось отнюдь не как бизнес, а
как  вызов  орбиталам.  Осторожно  прощупывались   орбитальные   торговцы,
выискивались среди них слабые и продажные, которых подкупали. Все делалось
вовсе не ради того, чтобы  хапать  деньги  и  радоваться  этому.  Конечно,
возникали трудности, неизбежные  при  становлении  любого  черного  рынка:
раздел сфер влияния, подбор и обучение нужных людей.  Причем  у  тех,  кто
участвовал в движении сопротивления, часто возникали подозрения, что среди
борцов есть и такие, кто пришел к ним  только  из-за  личной  выгоды,  кто
хотел нажиться на  трагедии  Земли.  Однако  так  или  иначе,  но  "почта"
работала бесперебойно. И это был не просто бездушный  механизм.  Это  было
тайное братство, в котором нет места  ни  орбиталам,  ни  людям,  подобным
Аркадию. И, быть может, ассоциация курьеров вернет все на свои места.
   Ковбой не собирался объяснять эти  истины  Чапелю,  этому  тупоголовому
ящеру. Чапель полностью в руках посредников. Да и в Джими он тоже не очень
уверен. Слишком молод и неопытен, вряд ли парень  способен  долго  хранить
тайну. Поэтому Ковбой просто слушал его болтовню и попивал мескаль.
   С балкона он увидел, как по склону горы  спускаются  Кэти  и  Арнольда.
Скоро ночь, и рядом с возлюбленной праздник обретет новые краски.  А  пока
можно налить себе еще стаканчик и продолжать любоваться Луной.



        6

   "Здорово, - подумала Сара, - значит,  поеду  с  дыроголовым.  Наверное,
отчаянный парень. Не каждый решится вживить себе в череп такие штуки".
   Было раннее  утро.  Стоя  у  готовой  к  рейсу  машины,  Ковбой  слушал
последние   наставления   Уоррена.   Механик   объяснял   ему   назначение
дополнительного устройства, которое он установил в гидравлической  системе
форсажной камеры. Для наглядности Уоррен размахивал руками, словно рисуя в
воздухе графики. Машина находилась на  старой  разрушенной  стоянке.  Жара
была такая, что  плавился  асфальт.  Рядом  негромко  шумел  Атлантический
океан. Здесь, немного севернее Сент-Питерсберга, вода постепенно поглощала
прибрежные дома, превращая  их  в  подводные  рифы.  Тут  и  там  из  воды
выступали позеленевшие остовы зданий. Сзади и спереди машины стояли легкие
грузовики на воздушной подушке, на которых по правилам дорожного  движения
были вывешены  яркие  предупреждающие  флажки:  транспортные  средства  на
воздушной подушке двигались очень быстро, но не могли сразу  остановиться.
Грузовикам  предстояло  проводить  Ковбоя  до  скоростной  автомагистрали,
ведущей в соседний штат.
   Ветер с океана шевелил волосы. Сара с автоматом "хеклер-кох" замерла  у
бронированного  "паккарда"  Гетмана,  разглядывая  Ковбоя,  беседующего  с
Уорреном. Она успела поупражняться в стрельбе, выпустив из автомата двести
пуль.  В  имплантанте,  вживленном  в  ее  мозг,  имелись  соответствующие
рефлексы. Сара могла стрелять навскидку, с бедра или с  плеча  и  в  любом
случае попадала  в  десятку.  Проверив  свои  рефлексы,  она  решила,  что
полностью готова к заданию. Но самое главное то, что  она  все  еще  жива.
Пускай на груди у нее огромный кровоподтек, это такая мелочь.  Но  как  же
здорово было заявиться после схватки в Венеции в бар "Пластиковая девушка"
и  увидеть   совершенно   обалдевшие   физиономии!   Удивленные   взгляды,
недоуменное перешептывание за ее спиной - да, эти  твари,  похоже,  успели
похоронить ее. А она жива. Жива! А ведь о награде, объявленной за убийство
Сары, знали все.
   Очевидно, все уже узнали и о двух несчастных, позарившихся  на  деньги.
Их  серый  "меркурий"  нашли  на  берегу  неподалеку  от  Тарпон-Спрингса.
Посетители бара во все глаза пялились на Сару, которая спокойно потягивала
виски с лимоном, и не могли, к своему удивлению, обнаружить в  ней  ничего
особенного. Девушка же только, загадочно улыбалась,  словно  знала  нечто,
совершенно недоступное всем остальным.
   Человек Гетмана явился в строго назначенное время. Сара последовала  за
ним той спокойной и грациозной походкой, которой обучила ее Фаэрбад. Никто
не должен заметить, что она боится.
   Человека звали Лейн. Он сказал, что оставил автомат в багажнике, потому
что на входе в "Пластиковую  девушку"  установлены  металлоискатели.  Лейн
открыл  перед  девушкой  заднюю  дверцу   своего   автомобиля,   но   она,
демонстрируя, что полностью ему доверяет, села впереди.
   Лейн вел себя безукоризненно, не вызвав у Сары ни малейших  подозрений.
Он привез ее на старую ферму у речушки Литл-Манати,  достал  из  багажника
автомат и показал, как им пользоваться. Лейн и не  догадывался,  что  Сара
исподтишка наблюдает за ним, прикидывая, нет ли  у  него  скрытого  оружия
типа "ласки". Девушка ничем себя не выдала,  и  Лейну  даже  в  голову  не
пришло, что при малейшем подозрительном движении  с  его  стороны  она  не
задумываясь мгновенно пустила бы в ход свою киберзмею.
   Но все обошлось.
   Итак, ей удалось прожить еще немного.  Еще  один  день.  Такое  событие
стоило отпраздновать. После встречи с Лейном Сара купила виски и  в  своем
тайном убежище выпила почти половину бутылки.
   Убежище находилось не в той Венеции, где она одержала победу над  двумя
преследователями,  а  в   старом   заброшенном   административном   здании
Сент-Питерсберга с красивыми бронзовыми оконными рамами, позеленевшими  от
воды, с мраморным вестибюлем,  изрядно  попорченным  весенними  приливами.
Забравшись на верхний этаж, Сара любовалась заходящим над заливом солнцем,
золотой дорожкой, пляшущей на мерцающей поверхности океанских волн.
   У нее были все основания чувствовать себя счастливой. Аванс, полученный
от Гетмана, позволил ей заплатить  за  левую  ногу  Дауда.  А  правую  ему
сделают, когда Сара получит вторую часть  гонорара.  Только  надо  успешно
выполнить задание.
   Громко шумел прибой, волны разбивались об изломанный бетонный берег, но
Сара услышала, как подъехал второй бронированный  автомобиль.  Это  прибыл
Андрей. Из "паккарда" ему навстречу вышел Гетман.
   Андрей не признавал новомодный  стиль  "крио-макс",  одеваясь  довольно
старомодно: джинсы, спортивная рубашка, синяя атласная  куртка.  Андрей  и
Михаил  обнялись,  отошли  в  сторону  и   заговорили   по-русски.   Сара,
внимательно прислушиваясь к интонациям, поняла только, что Михаил о чем-то
предупреждает, а  Андрей  уверен,  что  все  пройдет  хорошо.  Водители  и
телохранители остались в бронированных машинах. Просторная куртка  Гетмана
наверняка  скрывала  бронежилет.  У  опытного  Михаила  отличный  нюх   на
неприятности.
   Прибыл  пятитонный  грузовик  на  воздушной  подушке.  Михаил  исчез  в
кондиционированной прохладе своего "паккарда". Ковбой с Уорреном, закончив
разговор, пожали друг другу руки, и Уоррен уехал. Двери фургона открылись.
Ковбой проследил за погрузкой.  Наконец  все  было  закончено,  и  Гетман,
кивнув через стекло, отбыл вместе со своим эскортом.
   Стоя на размягченном асфальте, Сара проводила взглядом  "паккард".  Она
всегда хотела понять этих людей.  Сильные  мира  сего  живут  совсем  иной
жизнью. У них свои правила, свои обычаи и  ритуалы.  Другой  образ  жизни,
другой стиль. В свое время Фаэрбад  хорошо  объяснила  это,  показав  Саре
разницу между неуклюжими движениями "грязной девки" и  дразнящей  походкой
девушки из высшего общества.
   С тех пор Сара начала обращать внимание на мелочи,  которые  раньше  не
замечала. В этом больном мире, где идет жесточайшая борьба  за  выживание,
где не всем  хватает  места  под  солнцем,  такие  пустяки  все  же  имеют
значение. Но  Сара  плохо  разбиралась,  Что  к  чему.  Механик  Уоррен  и
дыроголовый курьер на прощание просто пожали друг другу руки, а  Михаил  с
Андреем крепко обнялись. В разных кругах  разные  церемонии.  Означают  ли
объятия большее уважение друг к другу, чем обыкновенное рукопожатие? Или в
зыбком мире сильных мира сего дружба может обрушиться в одночасье, и нужно
всякий раз доказывать свою верность и искренность? Или это просто  русский
обычай? Сара не знала.
   Двери грузового отсека  с  шипением  закрылись.  Дыроголовый  неотрывно
смотрел на залив. Пора бы и познакомиться.
   - Меня зовут Сара, - представилась она.
   - Черт возьми, до чего же плоская у вас страна. Я привык к горам. -  От
яркого света его зрачки сузились до  еле  заметных  точек.  В  серебристых
разъемах отражалось солнце. Лицо угрюмое.
   - Пора ехать.
   - Да, действительно. Меня зовут Ковбой.
   - Знаю.
   Ковбой рассматривал ее без особого интереса.  Обычная  девка.  Высокая,
всего сантиметра на два ниже его. Правда, походка у нее почему-то  слишком
грациозная, что никак не вязалось с автоматом и опасной  ролью  охранника,
сопровождающего дорогой груз. Несмотря  на  зеркальные  очки,  в  ее  лице
угадывалась  какая-то  чистота.  Словно   опасная   бритва   уже   немного
затупилась,  но  все  еще  может  срезать  эдельвейсы.   Наверное,   шрамы
заработала в честном бою  или  это  результат  несчастного  случая.  Плохо
только, что она как бы выставляет  их  напоказ,  гордится.  Словно  каждым
своим дерзким взглядом бросает всем вызов.  Впрочем,  сработаться  с  ней,
наверное, можно. Конечно, если она не будет слишком надоедать и раздражать
своим гонором.
   - Садись, - скомандовал он.
   При этом он даже не подал девушке  руки.  Но  Саре  было  наплевать  на
церемонии. С ее точки зрения, он поступал совершенно правильно. Забравшись
в машину, Сара оторопела. Она никогда  не  видела  ничего  подобного:  два
сиденья  зажаты  в  тесном  пространстве  среди  нагромождения  непонятных
приборов, экранов, трубок  и  проводов.  На  приборном  щитке,  словно  на
новогодней елке, мерцали разноцветные индикаторы. В спертом воздухе  пахло
мужским потом и гидравлической жидкостью. Пассажирское сиденье  показалось
ей совсем узким, словно детская кроватка, зато с ремнями безопасности.
   Отметила она и карабин в кобуре, сделанный из легких сплавов и пластика
изящный, как игрушка.
   - Вот наушники, - показал Ковбой. - Можешь слушать  радио  и  все,  что
угодно. А  там  химический  туалет.  Наверное,  ты  привыкла  к  удобствам
пошикарнее.
   - Благодарю.
   Действительно привыкла. К старому ржавому ведру среди  мраморных  руин.
Но Ковбою знать об этом вовсе не обязательно.
   Сара сняла свой "хеклер-кох", устроилась на сиденье. Интересно, что там
думает этот Ковбой. Не задумал ли он после доставки груза  затащить  ее  в
постель? Если так, то его ждет сюрприз. Интересно  все-таки:  неужели  ему
нравится ездить в  такой  машине?  Этот  парень,  наверное,  ненормальный.
Кибернетическое чрево воняет, подмигивает странными приборами,  до  отказа
забито то ли шлангами,  то  ли  проводами.  Долго  ли  вытерпишь  в  таких
условиях? Может, втыкая шнуры в голову. Ковбой  закачивает  себе  в  мозги
порнографию, электронный оргазм, искусственно яркие краски, фантастические
сцены удовлетворения животных инстинктов? Интересно, зачем он подсунул  ей
наушники? Наверное, они настроены на его канал, чтобы я могла флиртовать с
ним. Не дождешься, приятель.
   Между тем Ковбой,  не  обращая  никакого  внимания  на  свою  спутницу,
готовился к  старту.  Он  разделся,  прикрепил  к  телу  электроды,  надел
резиновый катетер. Сара вдруг  вспомнила  брата,  его  растерзанное  тело,
больше похожее на кусок мяса, и заерзала на сиденье. Сразу же дал  о  себе
знать синяк на ребрах. Девушка закрыла глаза и попыталась уснуть.
   Включились турбонасосы, зашипела гидравлическая система. Рев  двигателя
все нарастал, машина вдруг поднялась на воздушной подушке  и  тронулась  с
места.
   Сара чувствовала себя непривычно, но боль наконец стихла. Девушка нашла
удобное положение,  и  вскоре  долго  копившаяся  усталость  заставила  ее
провалиться в сон. Сейчас ей ничто  не  грозило,  за  крепкой  броней  она
чувствовала себя в полной безопасности. Перед тем как заснуть, Сара успела
подумать, что сейчас ей не надо бороться за жизнь и она  наконец-то  может
отдохнуть.
   Ковбой, занятый своими делами, не обращал  на  Сару  внимания.  Он  уже
показал девчонке все,  что  ей  могло  понадобиться  в  машине,  и  теперь
полностью сосредоточился на индикаторах и экранах.  Вглядывался  в  карту,
прислушивался к переговорам водителей сопровождающих его грузовиков. Когда
они добрались до автострады и  грузовики  уехали.  Ковбой  включил  второй
двигатель. Дорога была  неровной,  с  трещинами  и  выбоинами,  что  очень
раздражало  водителей  транспортных  средств  на  колесах.  Но  машины  на
воздушной подушке были абсолютно нечувствительны к качеству дороги.
   Чтобы Сара не слишком  страдала  от  непривычных  для  нее  перегрузок,
Ковбой увеличивал скорость  постепенно.  Через  некоторое  время  броневик
мчался со скоростью триста пятьдесят километров в час.  Другие  машины  на
воздушной  подушке,  в  основном  тяжелые  грузовики,  двигались   гораздо
медленнее, и Ковбой быстро обгонял их, ловко петляя между  неповоротливыми
гигантами.  Сквозь  броню  он  слышал  приветственные  сигналы.   Колесные
автомобили, плетущиеся по  краям  дороги,  сливались  в  сплошную  зеленую
пелену.
   Ковбой  пролетел  через  узкий  тоннель,  потом  над  глубокой  ямой  в
асфальте. На  экранах  появились  далекие  объекты,  пока  не  различимые,
похожие на все, что угодно - на бессмысленные картины абстракционистов, на
рой крошечных насекомых, на вспышки элементарных частиц  в  сцинтилляторе.
Далекие объекты быстро приближались, обретая  очертания  машин,  деревьев,
дорожных знаков, разрушенных войной городов.
   Мелькнула  граница  штата  Джорджия.  Для  въезда  в  Джорджию  таможню
проходить не  требовалось,  зато  навстречу  вытянулась  длинная  вереница
машин. Чтобы въехать  в  Американскую  Концессию,  нужно  пройти  дотошный
таможенный досмотр.
   Ковбой заправился в Южной Каролине,  потом  в  Виргинии.  Для  заправки
топливом участие человека не требовалось, а потому охранник скучал в своей
будке, не удостоив машину Ковбоя даже взглядом.
   В полдень машина  пересекла  границу  штата  Мэриленд.  В  Пенсильвании
Ковбой свернул с магистрали и остановился в условленном месте, куда должны
были приехать участники сделки. Ковбой снял с себя шлем,  провода,  открыл
люк, чтобы проветрить кабину, осмотрел сельские окрестности. Сара,  к  его
удивлению, еще спала. Он почти забыл о ней.
   С Кэти он расстался два дня назад. Она ушла из его жизни так же, как  и
появилась - через окно номера на восьмом этаже гостиницы города.  Норфолк.
Исчезла, улыбаясь из-под широких полей белой шляпы. Свой роскошный стетсон
Ковбой нахлобучил девушке на голову, когда она начала спускаться к  водной
стихии Атлантического океана. Они, конечно, обменялись адресами,  но,  кто
знает, встретятся ли когда-нибудь снова. Ковбой бывал в Виргинии  редко  и
недолго, а Кэти сможет взять отпуск только через  год,  и,  учитывая,  что
жизнь полна опасностей, загадывать наперед  бессмысленно.  Слишком  многое
могло измениться. Или он сам попадет в лапы полиции, или  Кэти  утонет  во
время шторма. Лучше не тешить себя надеждами на новую встречу.
   Наконец Сара открыла глаза, расстегнула ремни безопасности. Сейчас  она
казалась Ковбою более женственной.
   - Хочешь есть?
   Она кивнула. Ковбой достал из холодильника сандвичи.
   - Что будешь пить? Кофе, апельсиновый сок, холодный чай?
   - Холодный чай. - Девушка взяла пакет с едой. - Грасиас.
   - Где ты научилась говорить по-испански?
   Он протянул ей сандвич. Снаружи доносилось пение птиц.
   - По-испанглийски, - поправила его Сара.  -  Мой  отец  был  наполовину
кубинец, наполовину цыган. А мать англичанка.
   Когда Сара стряхнула остатки сна, к ней вернулась ее прежняя жесткость.
Слова "отец" и "мать" она произнесла холодно, словно с родителями у нее не
связано никаких теплых воспоминаний.
   - Погибли во время войны?
   - Да, - кратко ответила Сара, искоса взглянув на Ковбоя. Он не  поверил
в ее искренность, хотя, с другой стороны, зачем ей что-то скрывать.  -  О,
да это настоящая ветчина, а не соевый заменитель! - удивленно  воскликнула
девушка, попробовав сандвич.
   - У Пони-Экспресса  пища  всегда  высшего  качества,  -  гордо  ответил
Ковбой.
   Сара с жадностью проглотила два  огромных  сандвича.  Ковбой  несколько
удивился  ее  зверскому  аппетиту,  но  виду  не  подал.  Послышался   шум
подъезжающих машин. На десерт Ковбой достал абрикосы и взглянул  на  часы.
Участники сделки опоздали на несколько минут.
   - Не возражаешь, если я выгляну? - спросила Сара,  беря  автомат.  -  Я
никогда не бывала в этих краях.
   - Места тут  прекрасные.  Цивилизованная  страна.  Ты  хорошо  владеешь
оружием?
   - Да, у меня вживленные рефлексы. - В голосе Сары  чувствовался  вызов,
словно Ковбой усомнился в ее способностях.
   - Хорошо, - мягко сказал Ковбой,  давая  понять,  что  вовсе  не  хотел
задевать ее. - У тебя какая схема? "Сантистеван" или "Овари"?
   Сара нацепила зеркальные очки. Ковбой усмехнулся про себя. Он  понимал,
что так она маскирует свои чувства, все это - маска: очки, дорогая куртка,
выправка, неприступный вид.
   - "Овари".
   Значит, рефлексы начинали действовать лишь тогда, когда нервная система
получала толчок от наркотика, в просторечии именуемого  "запалом".  Ковбою
вживили более дорогую микросхему, ей достаточно  команды,  поступающей  из
кристалла, тоже вживленного в мозг.
   Высунувшись наружу,  Сара  принялась  рассматривать  невысокие  зеленые
холмы, поля, засеянные пшеницей, белый  фермерский  дом.  Такие  дома  она
видела только на почтовых открытках.
   - А у меня "Сантистеван", - сказал Ковбой.
   - Зачем тебе? Ты же не пилот.
   -  Я  летал  на  "дельтах".  В  небе  необходимы  вживленный  кристалл,
искусственные глаза и прочие причиндалы.
   Сара не ожидала, что у парня такой опыт.  Оказывается,  он  ветеран  и,
вероятно, настоящий ас, если при всех опасностях своего ремесла  умудрился
выжить. Девушка  вспомнила  индейца  Мориса,  который  сражался  во  время
Скальной Войны на истребителе, его металлические глаза устаревшей  модели,
разъемы на запястьях и лодыжках, старые  фотографии  боевых  товарищей  на
стене бара. Погибшие друзья растворились в прошлом, оставив Морису мрачное
будущее. Не уготовано ли подобное и Ковбою? Когда у него  не  останется  в
живых ни одного друга, когда  погаснет  последняя  надежда,  ему  придется
укрыться в глухой пещере наедине со своими воспоминаниями.
   - Я поняла, что у  тебя  искусственные  глаза.  Утром  ты  ни  разу  не
прищурился от слепящего солнца.
   По ясному небу плыли редкие облака. Тихо шелестела трава. Как не  похож
этот  прекрасный  пейзаж  на  унылые  трущобы   Флориды,   на   развалины,
затопленные водой залива... Зеленые  просторы  навевали  сладкие  грезы  о
райской жизни, безмятежной и счастливой.
   В небе серебристой точкой висел энергоспутник, надзирая за планетой  по
указке орбитальных хозяев. Из-за холма  появился  автоматический  комбайн.
Нигде не видно ни души. Эта земля больше не принадлежит землянам. А в  том
аккуратном белом домике,  наверное,  обитает  батрак,  присматривающий  за
сбором урожая. А может, в доме живет кто-то, вообще  не  имеющий  никакого
отношения ни к сельскому хозяйству, ни к плодородным землям Пенсильвании.
   Да, здесь та же самая власть, что и в родном городе Сары. Та же  жестко
выстроенная иерархия: наверху орбитальные фирмы, а внизу земляне, столь же
беспомощные перед  орбиталами,  как  полевая  мышь  перед  острыми  ножами
комбайна. Жизнь человека, оказавшегося внизу,  бессмысленна  и  ничего  не
стоит.
   Сару охватила страшная злость. Недолгие часы отдыха за  прочной  броней
кончились. Ей снова предстоит бороться за выживание,  отвоевывать  у  злой
судьбы еще один кусок проклятой жизни.
   Со стороны  магистрали  показались  три  машины.  На  двух  развевались
красные предупреждающие флажки. Сара помахала им рукой и сообщила Ковбою:
   - Приехали.
   Андрей с телохранителями прилетел в этот штат на самолете, нанял  здесь
автомобиль и сопровождающие машины. Он махнул в ответ.
   Ковбой воткнул кабели, завел мотор. Сара  уселась  на  сиденье,  надела
наушники и взяла почти невесомый микрофон, от которого тянулся тонкий, как
волос, кабель.
   В наушниках слышалась музыка. Сара переключилась на  другую  программу,
появилась русская речь, потом опять музыка, и, наконец, она вышла на связь
с Ковбоем.
   Экраны ожили. Сара увидела зеленые просторы Пенсильвании,  разноцветные
колонки цифр, ближние и дальние окрестности. Во всей этой пестроте она  не
могла разобраться, показания приборов  понимал  только  Ковбой.  Он  видел
больше и ярче, поскольку  информация  поступала  ему  прямо  в  зрительные
центры мозга. Но даже то, что Сара увидела, ее  потрясло.  Впрочем,  нечто
подобное  ей  приходилось  наблюдать  и  раньше,  когда   она   играла   в
компьютерные игры.
   Ковбой   переговаривался   с   эскортом,   искусно   управляя   тяжелой
бронированной глыбой. Вскоре мониторы утомили девушку,  и  она  заскучала.
Наконец прибывшие добрались до оранжевого указателя поворота. Здесь эскорт
остановился, а машина Андрея свернула  на  грунтовую  дорогу.  Ковбой,  не
доезжая до  поворота,  перескочил  через  канаву  и  двинулся  за  Андреем
напрямую, срезав угол.
   Покупатели  уже  были  на  месте  -  фургон  на  воздушной  подушке   и
темно-синий  лимузин  "субару",  рядом  с  которым  стояли  двое.   Ковбой
внимательно изучал местность, выводя на  экраны  крупным  планом  одно  за
другим окна живописного сельского дома и его двор.
   Сара, не  отрываясь  от  мониторов,  достала  из  кармана  ингалятор  и
брызнула наркотический запал в обе ноздри. По  ее  нервам  словно  ударили
электрической плетью.
   Машина осторожно приблизилась к фургону.
   - Не снимай наушники, Сара, - сказал Ковбой.
   - Ты не можешь выключить свои мониторы? Они меня отвлекают.
   Экраны погасли. Девушка застегнула  бронежилет  до  самого  подбородка,
проверила автомат. Поколебавшись, она все же  решила  предупредить  своего
спутника о подозрениях Гетмана:
   - Ковбой, я думаю, тебе не помешает кое-что узнать. У Гетмана почему-то
были дурные предчувствия относительно этой  сделки.  Он  считал,  что  нас
хотят ограбить.
   - Спасибо, Сара. Я с самого  начала  это  понял.  Ради  обычной  сделки
Гетман меня не привлек бы.
   Этот парень удивлял ее все больше. Сара кивнула, надела зеркальные очки
и выглянула из  люка.  Сидевшие  в  кабине  грузовика  выглядели  довольно
зловеще. Девушка положила перед собой  автомат.  Пахло  топливом,  горячим
металлом, машинным маслом.
   Саре было не по себе. Ей казалось, что сзади могут прогреметь выстрелы.
Нервы напряжены до предела. Если Гетман предчувствовал  неладное,  значит,
так оно и есть.
   Почти всю свою жизнь Сара  провела  в  городе,  поэтому  в  деревенском
пейзаже  она  ориентировалась  не  лучшим  образом.  Девушка   внимательно
рассматривала фермерский дом, окна, деревья, двор.
   Главными участниками сделки, судя по всему,  были  Андрей  и  худенький
негр в сером шелковом костюме и вязаной шапочке поверх курчавых волос. При
встрече они не обнялись, а просто обменялись  рукопожатием  и  без  долгих
слов начали обговаривать процедуру сделки. Потом негр отдал  команду  двум
своим помощникам, белому и черному. Они открыли багажник и вытащили оттуда
тяжеленный металлический ящик. Саре показалось, что белого она уже  где-то
видела. Но лица помощников негра были прикрыты большими темными  очками  и
широкими полями соломенных  шляп.  Наверное,  она  ошиблась.  Мало  ли  ей
попадалось таких бугаев с накаченными мышцами и  короткой  шеей!  Всех  не
упомнишь. Ящик был слишком тяжелым даже для этих силачей, пыхтя и ругаясь,
они едва доволокли его до середины площадки.
   Когда ящик открыли, Андрей,  сев  на  корточки,  принялся  изучать  его
содержимое. Негр стоял рядом с гордым видом и улыбался.
   Сара настороженно  переводила  взгляд  с  людей,  стоявших  у  ящика  с
золотом, на подозрительных личностей, маячивших в кабине фургона. Еще  раз
осмотрела дом и окрестности. Ветер шевелил кружевные занавески  на  окнах.
Такие она тоже видела только на картинках.
   Наконец Андрей подал знак помощнику в автомобиле. Тот передал сообщение
Ковбою, который сразу открыл люк грузового отсека своей машины.
   Глаза Сары заметались по окнам, кабине  грузовика,  негру,  помощникам.
Ладонь, сжимавшая автомат, вспотела.
   К машине Ковбоя подошли Андрей и негр. Негр выбрал  из  коробок  первые
попавшиеся компьютерные матрицы, проверни: сохранность  печатей  фабричной
упаковки.
   Пока все в порядке. Отошли от танка. Два телохранителя Андрея выскочили
из автомобиля и потащили ящик с золотом. Негр направился  к  "субару",  по
пути изучая грязное пятнышко на локте своего шелкового пиджака. Из  кабины
грузовика выпрыгнули двое, чтобы перенести товар в фургон.
   Саре это показалось подозрительным. Почему  два  человека  вышли  через
одну дверь? Обычно каждый выходит со своей стороны.
   -  Ковбой...  -  прошептала  девушка,  со  всевозрастающим  напряжением
продолжая следить за происходящим.
   Ящик с золотом тяжело шмякнулся в багажник автомобиля  Андрея.  Негр  с
помощниками  открыли  двери  своего  лимузина.  В  этот  момент  раздалось
какое-то шипение. Из верхнего окна фермерского дома  вылетела  серебристая
ракета,  врезалась  в  автомобиль  Андрея,  лобовое   стекло   смялось   и
рассыпалось вдребезги. Грохнул взрыв. Андрей и два его  помощника  исчезли
за стеной огня.
   В то же мгновение Сара приняла брошенный вызов. Она должна выжить.  Она
не может оставить Дауда. Ее автомат начал поливать "субару".  Негр  и  его
помощник, так и не успевшие сесть в  лимузин,  рухнули  на  землю.  Пустые
гильзы барабанили по броне. Но белому верзиле все же удалось спрятаться за
бронированной дверью машины.
   Боевой клич Сары сливался с  воем  двигателей  и  визгом  турбонасосов.
Машина взлетела на воздушной подушке,  гидравлическая  система  захлопнула
грузовой отсек с компьютерными матрицами.
   - Сзади, Сара, - прозвучал в наушниках голос Ковбоя.
   Она развернулась и увидела, что из-за фургона  в  нее  кто-то  целится.
Рефлекс сработал мгновенно, застрочил автомат. Человек скрылся.
   Снова загремели  выстрелы  со  стороны  лимузина.  Развернувшись,  Сара
увидела фонтанчики пыли рядом с неподвижным телом Андрея. Пули  вспарывали
одежду, но Андрей уже даже не дергался. Мертв. В следующий  момент  Ковбой
открыл огонь из скорострельной пушки, мгновенно превратив весь второй этаж
дома в решето. Затем пушка повернулась к лимузину. Ковбой хотел  наклонить
ствол, но ничего не вышло - зенитное орудие было предназначено только  для
стрельбы по самолетам. У Сары кончились патроны, и  она  достала  запасной
магазин.
   Дом уже не представлял опасности. Ковбой рванулся  прямо  на  "субару".
Сара, на ощупь вставила обойму, даже не пытаясь удержать равновесие. Белый
телохранитель заметался, не зная,  где  укрыться  от  бронированной  туши.
Ветер сорвал с него шляпу. Сара прицелилась,  и  телохранитель  рухнул  на
землю. Теперь она  могла  рассмотреть  его  лицо.  Да,  она  видела  этого
человека. Водитель Каннингхэма.
   Броневик врезался в "субару", вдавил  ее  в  стену  дома,  превратив  в
лепешку, потом развернулся и, набирая скорость, устремился к холму.
   - Давай, Сара, залезай, - скомандовал Ковбой, - ты свое дело сделала.
   Но девушка, потрясенная случившимся, никак не могла  оторвать  глаз  от
побоища, от трупа личного шофера Каннингхэма.
   На склоне холма Ковбой навел пушку на фургон. Танк наклонился, а вместе
с ним и пушка - теперь можно стрелять и по наземным целям.  Вскоре  фургон
превратился в  разбитую  мишень,  вспыхнуло  вытекшее  из  баков  топливо.
Водители остались внутри фургона, не пытаясь выбраться наружу, и,  конечно
же, уже погибли. "Это тоже люди Каннингхэма", - подумала Сара. И вспомнила
о Дауде.
   А пушка продолжала стрелять. Сара спустилась внутрь, захлопнула  люк  и
бросилась на сиденье. Рядом громыхали пустые гильзы.
   - А теперь, Сара, нам надо спрятаться, - произнес Ковбой.
   "От них не спрячешься", - подумала она, стянула наушники  и  попыталась
забыться.



        7

   <b>НОВОСТИ ТАМПЫ К 8 УТРА. В ГОРОДЕ НАЙДЕНО 23 ТРУПА.</b>
   <b>СЧАСТЛИВЧИКИ ПОЛУЧАЮТ ПРИБЫЛЬ 18 К 1.</b>
   <b>ПОЛИЦИЯ ОТВЕРГАЕТ ОБВИНЕНИЯ В СОУЧАСТИИ.</b>
   <b>(РЕПОРТАЖ ОБ ЭТОМ ЧИТАЙТЕ НА СТР.3.)</b>

   Они дожидались наступления ночи, укрывшись между  каменными  утесами  в
низине, поросшей сосновым леском. Ковбой сидел на  подстилке  из  сосновых
лап, потягивая оранжевый  напиток  с  электролитом.  Ум  его  был  ясен  и
холоден, но тело находилось во власти напряжения недавнего боя,  адреналин
колобродил в крови.
   Хорошо еще,  что  ракету  выпустили  по  автомобилю  Андрея.  Наверное,
решили, что в бронемашине никого нет, кроме Сары, маячившей в  люке.  Знай
они, что внутри сидит водитель, наверняка первую ракету пустили бы сюда. И
неизвестно, выдержала бы броня. Руки и ноги у Ковбоя слегка дрожали.
   - Если бы я вовремя не расстрелял дом, следующая  ракета  попала  бы  в
нас, - сказал он девушке.
   Сара хмуро рассматривала лужайку поглаживая рукой автомат.
   - А водители фургона пострадали напрасно, - отозвалась она. -  Их  ведь
наняли только для перевозки груза.
   - Тогда зачем они целились в тебя? Сидели бы тихо и остались бы живы. -
Ковбой задумчиво посмотрел на сине-зеленые вершины Тускароры. Надо же было
вляпаться в такую подлую засаду! - Скоро по телевидению передадут репортаж
об этом происшествии. Ведь эскорт, который сопровождал  нас  до  поворота,
Андрей, очевидно, нанял из местных людей. Это частная фирма,  работает  по
лицензии,  официально  полученной  в  полиции.  Они  слышали  шум  боя   и
обязательно сообщат властям. Наверняка уже сообщили.
   - Я должна позвонить Гетману.  Засаду  готовили  для  него.  Кто-то  из
орбиталов.
   - Ты уверена? - При упоминании об орбиталах  волоски  на  руках  Ковбоя
встали дыбом.
   - Я узнала одного из телохранителей,  -  с  горькой  усмешкой  ответила
Сара. - Этот человек работал на орбиталов в  одном  из  секретных  отделов
какой-то их фирмы. Работал на Каннингхэма, который, видимо, и устроил  эту
засаду.
   Ковбой внимательно посмотрел на Сару. Кто она? В чем замешана?  Во  что
он из-за нее вляпался? Удастся ли ему выпутаться?
   - Кроме того, однажды они уже пытались убить меня именно такой ракетой.
- Сара перешла на шепот.
   Ковбой  понял,  что  дело  плохо.  Он   попал   в   смертельные   сети,
расставленные для этой девчонки, значит, надо удирать. И как можно скорее.
Прыгнуть в машину, вихрем умчаться из проклятого штата  и  никогда  больше
сюда не возвращаться. Тот, кто балуется  ракетами,  непременно  попытается
уничтожить эту странную охранницу со шрамами на лице. И не остановится  ни
перед чем.
   - Ты знаешь название фирмы?  -  спросил  Ковбой,  подавляя  тревогу.  -
Насколько сильна на Земле ее агентурная сеть?
   - Нет, не знаю. Об этом они мне не рассказывали.
   - Что за дела у тебя с ними?
   Сара тяжко вздохнула. Несмотря на автомат, бронежилет, зеркальные  очки
и самоуверенные манеры. Ковбой вдруг понял, как несчастна  и  одинока  эта
девчонка. Словно загнанный зверь, она вынуждена прятаться  в  этом  глухом
ущелье. Бедняга, ей нужно найти выход оттуда, откуда  выхода  просто  нет.
Да, теперь она похожа именно на затравленного зверя. Охотники  следуют  по
пятам и вот-вот настигнут жертву.
   - Мне как-то довелось работать на них, - начала Сара.
   И рассказала, как  ее  обучали  специально  для  этого  дела,  как  она
выполнила задание. Как потом ее сочли опасной и ночью запустили  ракету  в
квартиру, где она жила, но попали в брата, который не имел к делу никакого
отношения. Понимая, что Сара многого не договаривает, Ковбой решил  нажать
на нее. Пусть уж рассказывает все до самого конца. Тогда, может,  выявятся
важные подробности, которые помогут лучше понять  ситуацию  и  дадут  шанс
спастись им обоим. К сожалению, Сара еще не вполне ему  доверяла,  поэтому
расспросы ни к чему не привели. Ладно, подождем! Машина спрятана, и  охоту
еще не объявили.
   - Я хочу поговорить с Гетманом, - снова заговорила девушка. - Он должен
знать о случившемся, должен знать, что это произошло из-за меня. Пусть  он
помирится с ними. - Сара облизала пересохшие губы. - Вот дерьмо!  В  обмен
на мир они наверняка потребуют, чтобы Гетман выдал меня.
   - Не спеши с выводами. Может, он и не захочет  заключать  с  ними  мир.
Тогда вы с Михаилом будете бороться вместе.
   Ковбой  задумался.  Трудно  судить  о  деле,  если   не   знаешь   всех
обстоятельств. Понятно только, что теперь и ему грозит опасность. В  любой
момент нужно ждать нападения, хотя  неизвестно,  когда  и  откуда  нанесут
удар.
   - Могу дать один совет. Не говори Михаилу, где  прячешься.  У  нас  его
матрицы, и он захочет получить их обратно, и пока Гетман не получит товар,
он будет заинтересован в том, чтобы  ты  оставалась  живой.  Я  свяжусь  с
Доджером, это мой друг, он пришлет за нами машину, и мы попытаемся смыться
отсюда. Может, нам удастся  добраться  до  Колорадо.  И  тогда,  -  Ковбой
усмехнулся, - Гетман с радостью заплатит мне, чтобы я вернул ему товар.
   - А разве на этой машине нельзя уехать?
   - Ехать открыто из-за полицейских проверок  нельзя.  А  тайно  тоже  не
получится - у нас слишком мало топлива. К тому  же  в  нашем  распоряжении
только одна мини-пушка, да  и  к  той  снарядов  почти  не  осталось.  Без
посторонней помощи нам не выбраться, поэтому лучше всего  оставить  машину
здесь и забрать потом. У нас есть три часа, - Ковбой взглянул на солнце, -
до темноты. Надо отдохнуть. Ночью нам будет не до сна.
   - Вряд ли я смогу уснуть, - покачала головой Сара.
   - Как хочешь.
   Ковбой залез в машину, поудобнее устроился в кресле, вставил  кабель  в
разъем на голове  и  начал  просматривать  каналы  телевидения  в  поисках
новостей. Вскоре  он  нашел  передачу  местных  новостей.  В  криминальной
хронике показали голографическую фотографию Ковбоя, которую он сам никогда
не видел. Откуда  они  ее  взяли?  В  передаче  говорилось,  что  человек,
изображенный на снимке, разыскивается за  преступление.  Диктор  сообщила,
что на него объявлен розыск по всему  штату,  в  небо  подняты  патрульные
самолеты. О Саре не упоминалось.
   Итак, облава началась.

   <b>В США 100 000 ЧЕЛОВЕК ЗАРАЖЕНЫ ВИРУСОМ ХАНТИНГТОНА.</b>
   <b>ЭПИДЕМИЯ РАСПРОСТРАНЯЕТСЯ.</b>

   Речка, в которой пряталась машина, впадала в Аллегрейн. Ночью Ковбой  и
Сара,  пройдя  два  километра,  добрались  до  небольшого  городка,  нашли
телефонную будку, но кто-то разбил аппарат и оторвал трубку. Тогда  Ковбой
решил зайти в ближайшую таверну, хотя  и  не  без  колебаний  -  появление
чужаков наверняка должно вызвать любопытство.
   До выхода из укрытия Ковбой постоянно  просматривал  местные  передачи,
слушал по рации полицейские переговоры. О Саре по-прежнему  не  упоминали.
Похоже, искали его одного. Значит, никто не знает, что  девушка  принимала
участие в сделке. Полиция распространила по всему штату фотографию  Ковбоя
и описание машины. Сообщения о розыске водителя  передавались  так  часто,
что вряд ли поможет даже маскарад, на  случай  которого  в  машине  всегда
валяется темный парик. Кроме парика. Ковбой  надвинул  на  глаза  кепку  с
козырьком. Он хотел захватить с собой пистолет, но  Сара  отговорила  его,
убедив не рисковать. И все-таки, захвати Ковбой оружие, он  чувствовал  бы
себя куда увереннее.
   Поскольку Сару не разыскивали, идти  с  ней  было  безопаснее.  Полиция
искала одиночку, и молодая пара не так привлекала к себе  внимание.  Кроме
того, девушка знала некоторых врагов в лицо.
   Взвесив все обстоятельства, Ковбой пришел к выводу, что  шансы  его  не
так уж плохи. Доджер поможет ему выбраться и удрать на Запад.
   В ночь с субботы на воскресенье таверна "Оливер" была набита битком. Из
окон доносилась громкая музыка. Ковбой и Сара подошли поближе. За стеклами
сияли яркие пляшущие голограммы. Мимо прошли местные  полицейские,  но  не
обратили на молодых людей никакого внимания.
   - Зайдем внутрь, - предложила Сара, - пока полицейские не вернулись.
   Ковбой был согласен, однако не мог заставить себя сдвинуться  с  места.
Сара бросила на него властный взгляд.
   - Сч