к Тексар, можно было ожидать всего. Стоило его вывести из терпения - и он мог впасть в бешенство и совершить любое насилие. Его черствая душа не знала сострадания. Непримиримая злоба взяла в ней верх даже над чувством самосохранения. Зерме не на что было надеяться. Что же касается Скуамбо и невольников, то как от них требовать, чтобы они были человечнее своего хозяина? Они хорошо понимали, что угрожает тому, кто проявит к ней хоть малейшее сочувствие. Нет, с их стороны ждать было нечего. Итак, Зерма могла рассчитывать только на собственные силы. И она приняла решение: этой же ночью она попытается бежать. Но как? Ведь необходимо было переправиться через пролив. И хотя около вигвама он был не слишком широк, переправиться через него вплавь было невозможно. Оставалось одно: раздобыть лодку и в ней переплыть на другой берег. Наступил вечер, а за ним и ночь - темная и ненастная. Накрапывал дождь, ветер крепчал, угрожая пронестись над болотами ураганом. Через большую комнату Зерма не могла выйти из вигвама, но она рассчитывала проделать отверстие в саманной стене своей комнаты, пролезть самой наружу, а затем вытащить ребенка. Выбравшись из вигвама, она решит, что делать дальше. Часов в десять вечера снаружи доносилось лишь завывание ветра. Тексар и Скуамбо спали. Даже собаки укрылись где-то в лесной чаще далеко от вигвама. Момент был подходящий. Ди уснула на травяной подстилке, а Зерма принялась осторожно проделывать отверстие в боковой стене вигвама, вытаскивая из нее прутья и солому. Целый час трудилась она, однако отверстие все еще было слишком мало, и пролезть через него она не смогла бы. Зерма снова принялась за работу, но, услыхав какой-то шум, остановилась. Шум доносился снаружи. Где-то во мраке раздавался лай собак: кто-то, должно быть, шел по берегу. Тексар и Скуамбо сразу проснулись и выбежали из комнаты. Потом Зерма услышала голоса. По ту сторону пролива, очевидно, ходили какие-то вновь прибывшие люди. Зерме пришлось отложить свою работу: в такой момент побег был невозможен. Вскоре, несмотря на завывание бури, до нее явственно донесся звук шагов. Зерма прислушалась. Что это? Может быть, небо сжалилось над нею? Уж не посылает ли оно ей помощь, на которую она давно потеряла надежду? Но она поняла, что это не так. Будь это подоспевшая к ним помощь, на берегу неминуемо завязалась бы схватка, были бы слышны крики и стрельба. Однако ничего подобного не было. Скорее всего к Тексару на остров Карнерал прибыло подкрепление. Через минуту Зерма услышала, что в хижину вошли двое: Тексар и еще кто-то, но, очевидно, не индеец, ибо голос Скуамбо доносился откуда-то с берега. Между тем в комнате находились два человека. Они стали о чем-то шептаться, но вдруг смолкли. Один из них, взяв фонарь, направился к комнате Зермы. Мулатка едва успела броситься на постель, прикрыв собою отверстие в стене. Тексар - это был он - приоткрыл дверь и заглянул в комнату. Увидев Зерму на постели рядом с девочкой, испанец решил, что она спит крепким сном, и ушел обратно. Зерма вновь подошла к запертой двери. То, что происходило в соседней комнате, было скрыто от ее взора, не видала она и собеседника Тексара, но слышать их разговор она могла. И вот что она услышала. 12. ПОДСЛУШАННЫЙ РАЗГОВОР - Ты здесь? На острове Карнерал?! - Да, уж несколько часов. - А я-то думал, что ты в Адамсвилле [маленький город графства Патнам (прим.авт.)], на озере Апопка [озеро, питающее один из главных притоков Сент-Джонса (прим.авт.)]. - Уже с неделю как я оттуда. - Зачем же ты приехал? - Пришлось! - Но ведь ты же знаешь, что мы не должны сходиться вместе! Нигде, кроме Черной бухты, да и то предварительно списавшись. - Повторяю, мне пришлось бежать в Эверглейдс. - Но почему? - Сейчас узнаешь. - И ты не боишься, что это может нас выдать? - Нет, что ты! Я прибыл ночью, никто из твоих невольников не мог меня видеть. Зерма никак не могла понять смысла этого разговора и не в силах была догадаться, кто же такой этот неожиданный посетитель вигвама... Беседовали несомненно двое, и в то же время казалось, что спрашивает и отвечает один и тот же человек. Тот же голос, те же интонации. Будто все слова произносились одними и теми же устами. Зерма тщетно заглядывала в щелку двери - в полумраке слабо освещенной комнаты рассмотреть что-либо было невозможно. Мулатке пришлось довольствоваться тем, что она слышит, и постараться как можно больше узнать из разговора, который, как она понимала, мог иметь для нее огромное значение. После короткой паузы разговор возобновился. - Ты не один? Вопрос был задан, очевидно, Тексаром. - Нет, со мной кое-кто из наших сторонников. - А сколько их? - Человек сорок. - И ты не боишься, что они узнают то, что мы столько лет успешно скрывали? - Ничуть. Они никогда не увидят нас вместе и уйдут с острова Карнерал в полном неведении. Так что в нашей жизни все останется по-прежнему. Зерме послышалось, будто собеседники, хлопнув друг друга по рукам, обменялись рукопожатием. Разговор продолжался. - Как дела в Джэксонвилле после прихода северян? - Есть важные новости. Ты, конечно, знаешь, что Дюпон занял Сент-Огастин? - Знаю, и тебе, разумеется, известно, почему я должен об этом знать. - Ах, да! Эта история с фернандинским поездом случилась для тебя очень кстати: ты мог доказать свое алиби, и военному суду пришлось тебя оправдать. - Что он сделал крайне неохотно... Ну, да нам с тобой уже не в первый раз удается выпутываться таким образом... - И надеюсь, также не в последний. Однако тебе, может быть, неизвестно, с какою целью федералисты заняли Сент-Огастин? Это сделано не столько для того, чтобы овладеть столицей графства Сент-Джонс, сколько для того, чтобы организовать блокаду побережья Атлантики. - Я об этом слышал. - Ну, так вот! Дюпону мало было установить контроль над побережьем от устья Сент-Джонса до Багамских островов: он решил повести борьбу с военной контрабандой и в самой Флориде. С этой целью он снарядил две шлюпки с отрядом матросов под командованием двух офицеров эскадры. Ты что-нибудь слышал об этой экспедиции? - Нет. - Когда же ты покинул Черную бухту? Вероятно, вскоре после того, как был оправдан? - Да, двадцать второго марта. - Ну так вот, как раз двадцать второго марта все и случилось. Надо заметить, что Зерме также ничего не было известно о событиях близ озера Киссимми, о которых капитан Гауик рассказал Джилберту во время их встречи в лесу. И вот теперь одновременно с испанцем она узнала о том, как подожгли лодки федералистов, как перебили их самих, так что спаслось едва ли человек двенадцать, которые и принесли коммодору Дюпону весть об этой катастрофе. - И поделом!.. - воскликнул Тексар. - Это им за Джэксонвилл... Эх, заманить бы нам побольше этих проклятых северян в самую глубь Флориды! Они останутся тут все до единого! - Все до единого, особенно если заберутся в Эверглейдские болота. Кстати, мы очень скоро их здесь увидим. - Что ты хочешь этим сказать? - Дюпон поклялся отомстить за смерть своих офицеров и матросов. Он отправил новую экспедицию на юг графства Сент-Джонс. - Как? Стало быть, сюда идут федералисты?.. - Да, но теперь их гораздо больше, они хорошо вооружены, стали осторожней и остерегаются ловушек. - Ты встретился с ними? - Нет, нас было слишком мало, пришлось отступать. Но, отступая, мы постепенно завлекли их в эти края. Надо собрать рассеянную здесь милицию и разом обрушиться на них, - и ни одному тогда не спастись! - Откуда же они идут? - Из Москито-Инлет. - А какой дорогой? - Через кипарисовый лес. - Далеко ли они теперь, как ты думаешь? - Думаю, милях в сорока от острова Карнерал. - Прекрасно! Надо заманить их возможно дальше на юг и, не теряя времени, собрать милицию. Если нужно будет, мы завтра же удерем отсюда к Багамскому проливу... А там, если на нас уж очень насядут, прежде чем мы успеем собрать своих сторонников, мы найдем надежное убежище на Багамских островах. Все, что говорилось за дверью, для Зермы было чрезвычайно важно. Если Тексар покинет остров, захватит ли он с собою пленниц, или же оставит их в вигваме под надзором Скуамбо? В последнем случае ей следовало бы отложить побег и дождаться отъезда испанца. Может быть, тогда будет больше шансов на то, что ее попытка увенчается успехом. Что, если к тому времени отряд северян, уже вступивший в Южную Флориду, выйдет к берегам озера Окичоби где-нибудь поблизости от острова Карнерал? Но едва блеснувшая надежда тут же разлетелась прахом. На вопрос собеседника о том, как он думает поступить с ребенком и мулаткой, Тексар, не задумываясь, ответил: - Если придется бежать, я увезу их с собою на Багамские острова. - Перенесет ли девочка лишения, связанные с этим новым путешествием? - Перенесет, конечно... К тому же Зерма постарается оградить от них ребенка. - А если девочка все же умрет? - Пусть лучше умрет, только бы не возвращать ее отцу. - О, ты, видно, здорово ненавидишь этих Бербанков! - Да, ведь и ты ненавидишь их не меньше! Зерма едва удержалась, чтобы не распахнуть дверь и не встретиться лицом к лицу с двумя негодяями, столь похожими друг на друга не только голосами, но и своими преступными наклонностями, своей бессовестностью и бессердечием. Ей, однако, удалось совладать с собою. Она решила до конца дослушать разговор Тексара и его сообщника. Потом они, возможно, уснут, и тогда она попытается устроить побег, ставший неизбежным, ибо ее и Ди могли увезти отсюда. Очевидно, испанец был совсем не в курсе событий, а потому продолжал расспрашивать своего собеседника. - Ну, а что нового на Севере? - осведомился он. - Ничего особенного. Но, по-видимому, одолевают все-таки северяне. Вопрос о рабстве решится, вероятно, не в пользу рабовладельцев. - А нам-то что! - равнодушно произнес Тексар. - Нам-то, конечно, все равно. Ведь мы с тобою в сущности ни за Юг, ни за Север! - Нам важно, пока обе стороны дерутся, стоять за тех, у кого можно больше поживиться. В этих словах был весь Тексар: ловить рыбу в мутной воде гражданской войны, - только к этому и стремились оба негодяя. - Ну, а что произошло за последнюю неделю во Флориде? - Ничего такого, о чем бы ты не знал. Река до Пиколаты по-прежнему в руках Стивенса. - Не собирается ли он подняться вверх по течению Сент-Джонса? - Нет, пока не слыхать, чтобы канонерки стремились проникнуть в южную часть графства. А вообще-то я думаю, что оккупации скоро конец, и тогда вся река будет в руках конфедератов. - То есть как? - Ходят слухи, что Дюпон хочет уйти из Флориды, оставив лишь два или три корабля для блокады ее берегов. - Неужели? - По крайней мере этот слух держится упорно... А если так, то федералисты скоро оставят Сент-Огастин. - А Джэксонвилл?.. - Разумеется, и Джэксонвилл! - Черт возьми! Вот было бы здорово!.. Я мог бы тогда снова собрать комитет и занять свое прежнее место. Ведь это федералисты его у меня отняли. А! Распроклятые северяне! Только бы мне вернуться к власти, я бы им показал!.. - Еще бы! - И если только Джемс Бербанк со всей своей семейкой не уберется вовремя из Кэмдлес-Бея, если они не удерут от меня, тогда уж я с ними расправлюсь! - Вполне одобряю! Ты столько натерпелся из-за этой семейки... да и я вместе с тобою. Я хочу того же, что хочешь ты, и ненавижу тех же, кого ты ненавидишь. Ведь мы с тобою - одно... - Да... одно, - повторил Тексар. Тут разговор на мгновение оборвался. Услыхав звон стаканов, Зерма догадалась, что испанец и "тот, другой", чокнулись. Мулатка была поражена. Из подслушанного разговора можно было заключить, что оба эти человека в равной мере виновны во всех преступлениях, совершенных за последнее время во Флориде, и, в частности, в преступлениях против семьи Бербанков. Их дальнейшая беседа открыла ей и многое другое. Теперь для нее стали ясны кое-какие подробности загадочной жизни испанца. И все время один и тот же голос раздавался за стеной, спрашивая и отвечая, словно Тексар был в комнате один и сам с собою разговаривал. Тут скрывалась какая-то тайна, которую мулатке очень важно было разгадать. Но как это сделать? Ведь если б эти негодяи узнали, что Зерма подслушала хотя бы часть их разговора, они бы не колеблясь прикончили ее, чтобы отвратить опасность разоблачения. А что будет с девочкой, если Зерму убьют? Было часов одиннадцать ночи. Погода по-прежнему стояла отвратительная. Завывал ветер, дождь лил не переставая. Ясно было, что Тексар и его сообщник в такую погоду не выйдут и останутся на ночь в вигваме. К осуществлению своих планов они приступят не раньше завтрашнего дня. Зерма окончательно в этом убедилась, когда услыхала слова собеседника Тексара, - говорил, должно быть, именно он: - Ну, так что же мы решили? - А вот что, - ответил Тексар. - Завтра утром я отправлюсь с нашими людьми осматривать берега озера. Мы углубимся мили на три-четыре в кипарисовый лес, выслав вперед на разведку тех, кто хорошо знает здешние места, и в первую очередь Скуамбо. Если отряд федералистов далеко, мы вернемся и останемся здесь до тех пор, пока не придется отступать. Если же окажется, что нам угрожает непосредственная опасность, я соберу наших сторонников и невольников, заберу отсюда Зерму с девочкой и уйду к Багамскому проливу. Ты же постараешься собрать милицию, рассеянную по всей Южной Флориде. - Идет! - ответил собеседник Тексара. - Завтра, покуда вы будете в разведке, я спрячусь тут же на острове, в лесу. Нужно, чтобы ни одна живая душа не видала нас вместе и не разгадала нашей тайны. - Ну конечно! - вскричал Тексар. - Какого черта рисковать! Итак, мы увидимся лишь завтра ночью в вигваме, а если мне придется покинуть остров в течение дня, то сперва уеду я, а уж потом ты. Местом встречи в таком случае будет мыс Сейбл. Зерма поняла, что федералистам не удастся освободить ее. Ведь если Тексар узнает, что они уже близко, он завтра же покинет остров и заберет ее с собой. Она могла теперь рассчитывать только на свои силы. Надо было пытаться спастись, не взирая на опасность, на почти полную безнадежность такой попытки. Если бы Зерма только знала, как близко от нее Джемс Бербанк, Джилберт, Марс и ее товарищи с плантации, если б она только знала, что они пустились на поиски, чтобы вырвать ее из рук Тексара, что записка ее дошла по назначению и друзья спешат к ней на помощь, что они поднялись вверх по течению Сент-Джонса, миновали озеро Вашингтона и, пройдя большую часть кипарисового леса, соединились уже с отрядом капитана Гауика, разыскивающего Тексара, чтобы расстрелять его без суда и следствия, - ибо не кто иной, как он, и считался виновником ловушки, устроенной на берегах Киссимми, - знай все это Зерма, с какой энергией принялась бы она за осуществление своей попытки! Но мулатка ничего этого знать не могла. Ей неоткуда было ждать помощи, и она твердо решила пойти на любой риск и бежать с острова Карнерал. Однако попытку бегства пришлось отложить на сутки, хотя эта темная ночь и благоприятствовала побегу. Дело в том, что вокруг вигвама расположились прибывшие на остров сообщники Тексара. Они не спали, расхаживали по берегу, курили, разговаривали. Если бы Зерма попыталась бежать и попытка ее не увенчалась успехом, ее положение лишь ухудшилось бы и она навлекла бы на себя ярость Тексара. Разве завтра не может представиться более благоприятный случай? Ведь испанец говорил, что вместе со своими сторонниками и неграми, в сопровождении Скуамбо, он собирается пойти в разведку, чтобы узнать, не подошел ли уже к озеру отряд федералистов. Что, если Зерма сможет воспользоваться этим обстоятельством, которое увеличит ее шансы на успех? Только бы удалось ей незаметно переправиться через пролив и добраться до леса, а там она не сомневалась бы уже в своем спасении. Укрывшись в лесу, она с божьей помощью избежит преследований Тексара. Капитан Гауик со своим отрядом, вероятно, уже недалеко. Он движется к озеру Окичоби, и, значит, есть надежда, что федералисты освободят ее! Лучше, стало быть, подождать до завтра. Но неожиданный случай разрушил все расчеты Зермы, окончательно испортив отношение к ней Тексара. В дверь вигвама постучали. Это был Скуамбо. - Войди! - сказал испанец. Скуамбо вошел. - Нет ли каких-либо распоряжений на ночь? - справился он. - Будьте начеку, - приказал Тексар, - и чуть что - сейчас же докладывай мне. - В точности исполню, - ответил Скуамбо. - Завтра с утра мы отправимся на разведку в кипарисовый лес. - А мулатка и девочка?.. - Их надо сторожить, как обычно. И смотри, Скуамбо, чтоб никто не входил в вигвам! - Понимаю. - Что делают наши люди? - Бродят взад и вперед и ложиться спать как будто не собираются. - Пусть никто из них далеко не уходит. - Никто не уйдет. - А какова погода? - Кажется, получше. Дождь уже перестал, да и ветер стихает. - Ну, ладно. Зерма не переставала напряженно прислушиваться. Разговор, по-видимому, окончился. Но вдруг она услышала тяжелый вздох и какое-то хрипение. У нее замерло сердце. Она бросилась к травяной постели и склонилась над девочкой... Ди проснулась. И в каком ужасном состоянии! Из ее груди вырывалось хриплое дыхание. Ее слабые ручонки судорожно хватали воздух, словно ей нечем было дышать. Она чуть слышно лепетала: - Пить!.. Пить!.. Бедняжка задыхалась. Необходимо было поскорее вынести ее на свежий воздух. Обезумев, Зерма в темноте схватила малютку на руки и стала дуть ей в лицо, пытаясь оживить ее своим дыханием. Мулатка чувствовала, как ребенок, точно в судорогах, трепещет на ее руках. Зерма вскрикнула... и распахнула дверь в соседнюю комнату... Там перед Скуамбо стояли двое людей, до такой степени похожих друг на друга, что Зерма ни за что не могла бы распознать, который из них Тексар. 13. ДВОЙНАЯ ЖИЗНЬ Пора, однако, в нескольких словах объяснить читателю то, что до сих пор казалось в этой истории необъяснимым, и он увидит тогда, до какой изобретательности доходят иные люди, если преступные наклонности, сочетаясь с недюжинным умом, толкают их на стезю порока. Двое людей, перед которыми так внезапно предстала Зерма, были братьями-близнецами. Откуда они родом, этого они и сами толком не знали. По всей вероятности, из какой-нибудь деревушки в Техасе, на что указывало и самое их имя - Тексар, всего лишь несколькими буквами отличающееся от названия этого штата. Известно, что такое Техас. Это обширная территория, лежащая на юге Соединенных Штатов, на берегу Мексиканского залива. Когда Техас возмутился против мексиканского владычества, в его борьбе за освобождение ему оказали поддержку Соединенные Штаты, к которым он и был присоединен в 1845 году при президенте Джоне Тэйлоре. За пятнадцать лет до этого в одной из прибрежных деревушек Техаса были найдены двое подкидышей. Их вырастили на средства общественной благотворительности. С самого раннего детства они поражали всех своим необычайным сходством. Те же черты лица, те же движения, тот же голос, те же манеры и - увы! - те же порочные наклонности, которые проявлялись чуть ли не с младенчества. Неизвестно, как они были воспитаны, получили ли какое-нибудь образование и кто были их родители. Скорей всего, они происходили из какой-нибудь бродячей семьи - их много кочевало по Техасу после его отделения от Мексики. Как только братья подросли, их обоих охватило неудержимое стремление к вольной жизни. Почувствовав, что смогут сами себя прокормить, они в один прекрасный день исчезли. Вместе им было тогда двадцать четыре года. Можно не сомневаться в том, что только воровство давало им средства к существованию. Они бродили по полям и фермам, воруя в одном месте хлеб, в другом - фрукты, а позже стали грабить на больших дорогах. К этому они готовили себя с детства. Словом, братья-близнецы навсегда скрылись из деревушек и селений Техаса, где имели обыкновение промышлять вместе со всякими злоумышленниками, которые уже в то время использовали их поразительное сходство между собою. Прошло много лет. О близнецах совершенно позабыли, забыли даже их имя. И хотя этому имени суждено было впоследствии заслужить печальную известность, никто во Флориде не знал, что принадлежит оно двум братьям-близнецам, которые провели свое детство в прибрежных селениях Техаса. Да и как могло быть иначе? Ведь, покинув родину, братья при помощи ряда ухищрений, речь о которых впереди, избегали где-либо появляться вместе. Они очень ловко пользовались своим сходством для того, чтобы безнаказанно совершать преступления, в которых так трудно было их уличить. И действительно, в течение длительного времени, - лет с двадцати и до тридцати, - они не жили вместе. Правда, узнали об этом лишь впоследствии, когда неопровержимо было доказано существование двух братьев-близнецов. Оба они стремились к богатству, не брезгуя никакими средствами. Они встречались очень редко и всегда тайком. Эти свидания происходили либо в Америке, либо в какой-нибудь другой части света, куда забрасывала их судьба. Известно было, что один из братьев - который именно, трудно сказать, возможно что и оба, - известно было во всяком случае, что один из них вел торговлю неграми. Они перевозили, или, вернее, подготавливали к перевозке, из Африки в Южные штаты Американского союза целые партии невольников, выполняя при этом лишь роль посредников между работорговцами американского побережья и капитанами судов, доставлявших живой товар из Африки. Разжились ли они на этой торговле? Вряд ли. Во всяком случае, занимались они ею все меньше и меньше, а потом и вовсе прекратили, когда в цивилизованных странах торговля рабами была признана варварством и отменена. Пришлось от нее отказаться и близнецам. Богатство, к которому они всеми силами стремились, ради которого не пренебрегали ничем, не давалось им в руки, а добиться его нужно было во что бы то ни стало. Вот тогда-то оба авантюриста и решили воспользоваться своим редким сходством. Обычно бывает, что дети, поразительно похожие друг на друга в детстве, с годами сходство утрачивают. Но в данном случае это было не так. Нельзя сказать, что моральное и физическое сходство между близнецами с возрастом увеличивалось, нет: оно по-прежнему оставалось абсолютным. Их невозможно было отличить друг от друга не только по внешнему облику; манеры, жесты, интонации голоса - все у них было совершенно тождественным. Братья решили, что эта исключительная особенность, данная им природой, поможет им совершать самые преступные деяния. Ведь если один из них попадется, он всегда сможет благодаря сходству с братом установить свое алиби, а следовательно, и доказать свою полную невиновность. И вот в то время как один из братьев совершал задуманное ими обоими преступление, другой непременно показывался в каком-нибудь общественном месте, чтобы потом его двойник мог доказать свое алиби и установить ipso facto [тем самым (лат.)] свою непричастность к преступлению. Им, конечно, надлежало действовать чрезвычайно осторожно, чтобы не попасться на месте преступления. В самом деле, ведь тогда невозможно было бы сослаться на алиби, и преступная махинация тут же оказалась бы раскрытой. Договорившись об этом друг с другом, близнецы отправились во Флориду, где их тогда никто еще не знал. Этот штат привлекал их потому, что индейцы продолжали здесь ожесточенную борьбу с американцами и испанцами, а перипетии этой борьбы открывали для братьев широкие возможности. Тексары появились во Флориде не то в 1850, не то в 1851 году. Впрочем, говорить следует не Тексары, а именно Тексар, ибо уговор свой они соблюдали свято и никогда не показывались вместе. Встретить их обоих одновременно было невозможно, они никогда не показывались оба в одном и том же месте, в один и тот же день, и никто не подозревал даже, что существуют два брата, носящие это имя. Окружив глубокой тайной свою частную жизнь, братья позаботились так же и о том, чтобы тщательно скрыть свое постоянное местопребывание. Мы знаем, что их тайным убежищем стал заброшенный блокгауз в глубине Черной бухты. Они наткнулись на него случайно, разведывая однажды берега Сент-Джонса. Они привезли туда несколько невольников, которым, конечно, их тайна не была известна. Эту тайну знал только Скуамбо. Его безграничная преданность обоим братьям позволяла вполне на него положиться. Индеец был их доверенным лицом и безжалостным исполнителем их преступных замыслов. Разумеется, даже и в Черной бухте братья никогда не показывались вместе. Когда им необходимо было о чем-либо сговориться, они это делали письменно. Почтой они, впрочем, не пользовались и очень просто без нее обходились: записка просовывалась за прожилки древесного листа, который прикреплялся потом к ветке тюльпанного дерева, росшего на болоте близ Черной бухты. Скуамбо с большими предосторожностями отправлялся ежедневно к этому дереву. Если он вез письмо от Тексара, находившегося в то время в Черной бухте, он прикреплял послание к ветке дерева; если же в условленном месте оказывалось письмо от двойника Тексара, то индеец забирал письмо и доставлял его в форт. По прибытии во Флориду Тексары не замедлили сойтись с самыми отъявленными негодяями из подонков общества. Многие из них сделались сообщниками братьев в их многочисленных кражах. Те же люди стали сторонниками Тексаров во время междоусобной войны. Возглавлял эту банду то один, то другой из Тексаров, но никто не догадывался, что это имя принадлежит двум братьям-близнецам. Теперь, конечно, вполне понятно, каким образом Тексарам постоянно удавалось ссылаться на неопровержимое алиби всякий раз, когда их обвиняли в совершении того или иного преступления. Так неоднократно случалось и прежде, до этой истории, между прочим, и в тот раз, когда Тексара обвиняли в поджоге и разграблении фермы. И хотя Джемс Бербанк и Зерма настаивали на том, что они видели испанца во главе шайки грабителей и узнали его, суд в Сент-Огастине вынужден был признать его невиновным, ибо Тексар доказал, что во время совершения преступления он был в Джэксонвилле, в таверне Торильо, и это подтверждалось многочисленными свидетелями. Так было и с разграблением Кэмдлес-Бея. Как же мог Тексар предводительствовать грабителями в Касл-Хаусе или совершить похищение Зермы и Ди, когда он в это время находился на одном из кораблей федералистов в числе пленников, захваченных ими в Фернандине? Военный суд и на этот раз вынужден был оправдать испанца, несмотря на многочисленные улики, несмотря на показание, данное под присягой Алисой Стэннард. Но если бы в конце концов и обнаружилось, что существуют два Тексара, а не один, то, вероятно, и в этом случае невозможно было бы дознаться, который же из них был участником того или иного преступления. Впрочем, в конечном-то счете оба они в равной мере были преступниками, ибо каждый являлся если не главным виновником, то хотя бы сообщником в любом из преступлений, так часто совершавшихся за последние годы в Северной Флориде. И если бы кара постигла того или другого из двух братьев или же того и другого вместе - в любом случае она была бы вполне заслуженной. Что касается недавних событий в Джэксонвилле, то после свержения в городе законных властей оба брата, вероятно по очереди, играли одну и ту же роль. Когда Тексар 1-й отправлялся куда-нибудь, чтобы осуществить задуманную ими преступную махинацию, его обязанности исполнял Тексар 2-й, причем никто из их приспешников этого не замечал. Поэтому можно считать, что они в равной мере были причастны к насилиям, совершенным в этот период над уроженцами Севера, переселившимися во Флориду, и над плантаторами Юга, разделявшими взгляды северян на рабовладение. Оба Тексара, разумеется, всегда были в курсе того, что делается в центральных штатах Союза, где война, как и во Флориде, не раз принимала совершенно неожиданный оборот. Они приобрели большое влияние среди сторонников рабовладения - наименее достойной части населения Флориды, в числе которой были испанцы и даже американцы. Устраивая свои сложные махинации, братья часто вынуждены были обмениваться письмами, устраивать тайные свидания друг с другом, обсуждать свои действия, договариваться между собою о том, как подготовить очередное алиби. Известно, что, когда один из них находился под арестом на корабле эскадры северян, другой готовил преступное нападение на Кэмдлес-Бей, и мы уже видели, что военный суд в Сент-Огастине вынужден был оправдать заведомого преступника. Как уже было сказано, феноменальное сходство двух братьев с годами нисколько не уменьшилось. Но ведь случись с одним из них какое-нибудь несчастье, получи он ранение или увечье, и тогда полное тождество между ними было бы нарушено. У одного из Тексаров появилась бы особая примета, что несомненно помешало бы успеху их махинаций. Оба брата вели жизнь бурную, полную опасностей и приключений. Каждый из них мог попасть в такую переделку, которая оставила бы неизгладимые следы на всю жизнь. Как бы он стал тогда выступать в роли своего двойника? Но если все-таки случалось иной раз, что абсолютное сходство между ними на время нарушалось, они тотчас же принимали меры, чтобы его восстановить. Так во время одного ночного нападения, вскоре после прибытия Тексаров во Флориду, пистолетным выстрелом в упор одному из братьев опалили бороду. Тогда другой Тексар спешно обрился, чтобы стать таким же безбородым, как и его двойник. Был и другой еще случай, о нем упоминалось в начале этой истории, когда речь шла о посещении одним из Тексаров Черной бухты. Но тут необходимо кое-что пояснить. Читатель помнит, вероятно, что однажды ночью, находясь еще на острове в блокгаузе, Зерма видела, как Скуамбо татуировал испанцу руку. Понадобилось это вот для чего. Брат Тексара был в числе флоридских путешественников, взятых в плен семинолами и отпущенных после того, как на левую руку каждого из них было поставлено неизгладимое клеймо. Немедленно в блокгауз была прислана копия этой татуировки, и Скуамбо мог в точности воспроизвести ее на руке испанца. И тождество двух братьев таким образом было восстановлено. Вообще можно, пожалуй, поручиться, что, если бы Тексар 1-й почему-либо лишился руки или ноги, Тексар 2-й подверг бы себя такой же ампутации. Одним словом, в течение многих лет братья Тексары вели эту двойную жизнь, причем так ловко и осторожно, что до сих пор им удавалось ускользнуть от всех преследований правосудия. Удалось ли братьям разбогатеть с помощью всех этих махинаций? В какой-то мере да. В результате краж и грабежей у них скопилась кругленькая сумма, которую они спрятали в блокгаузе Черной бухты. Отправляясь на остров Карнерал, испанец из предосторожности захватил с собою эти деньги, и можно было поручиться, что он не оставит их в вигваме, если ему придется бежать к Багамскому проливу. Однако сумма эта казалась братьям недостаточной. Им хотелось увеличить ее, а потом уж и удалиться в какой-нибудь штат Северной Америки или в Европу, чтобы жить там в свое удовольствие и наслаждаться награбленным богатством. Узнав, что коммодор, Дюпон намерен в скором времени очистить Флориду, братья подумали, что им предоставляется случай еще больше нажиться и отплатить северянам за временное занятие штата федералистами. Они решили выждать, а потом отправиться снова в Джэксонвилл и при поддержке своих приспешников и всех сторонников Юга, замешанных в беспорядках, захватить опять власть, которую они однажды уже добыли при помощи мятежа и которую только мятеж и мог вернуть им снова. У Тексаров был, впрочем, и другой способ разбогатеть и разбогатеть весьма изрядно. В самом деле, почему бы им не согласиться на предложение, сделанное одному из них Зермой? Почему бы не возвратить Ди ее безутешным родителям? Джемс Бербанк, конечно, не пожалел бы ничего ради освобождения своего ребенка. Он дал бы, кроме того, обязательство не преследовать испанца и не возбуждать против него дела. Но голос ненависти и мести заглушил в братьях даже алчность: им очень хотелось разбогатеть, но не меньше того им хотелось, прежде чем они покинут Флориду, отомстить Бербанкам. Теперь читателю известно о Тексарах все самое важное. Остается только подождать развязки этой истории. Нечего и говорить, что, внезапно очутившись в присутствии близнецов, Зерма все поняла. В ее сознании разом возникла картина их прежних деяний. Пораженная тем, что она увидела, мулатка, держа девочку на руках, словно приросла к полу. К счастью, в комнате, где сидели Тексары, воздуху было больше, и приступ удушья у ребенка прошел. Но для самой Зермы, оказавшейся в присутствии обоих братьев, разоблачение их тайны было равносильно смертному приговору. 14. ПОБЕГ Как ни умели владеть собою Тексары, но, увидав Зерму, они потеряли всякое самообладание. Ведь это несомненно впервые, если не считать раннего детства, посторонний человек заставал их вместе. И человеком этим была Зерма, их смертельный враг. Вот почему их первым движением было броситься на мулатку, убить ее, чтобы сохранить свою тайну... Между тем девочка приподнялась на руках у кормилицы и, цепляясь за нее ручонками, крикнула: - Я боюсь... боюсь!.. По знаку братьев Скуамбо, подскочив к мулатке, схватил ее за плечо и вытолкнул из комнаты. Дверь за нею захлопнулась. Скуамбо подошел к Тексарам. Всем своим видом он выражал готовность выполнить любое их приказание. Однако при этом неожиданном происшествии близнецы проявили гораздо больше растерянности, чем это можно было ожидать при их наглости и бесстрашии. Они молча переглянулись, как бы советуясь, что делать. Между тем Зерма, снова уложив девочку на постель, забилась в угол комнаты. К ней вернулось хладнокровие. Она подошла к двери, желая подслушать, о чем будут говорить ее враги. Сейчас должна решиться ее участь. Но Тексары и Скуамбо вышли из вигвама, и Зерма не могла уже слышать их слов. Между тем они говорили вот о чем: - Зерму надо убить! - Непременно! Ведь если ей удастся бежать или ее освободят федералисты, - нам крышка! Ее необходимо прикончить! - Хоть сию минуту! - откликнулся Скуамбо. Он уже направился было к вигваму с ножом в руке, но один из Тексаров остановил его. - Постой, - сказал он. - Расправиться с Зермой мы всегда успеем, а пока она нам нужна, чтобы ходить за ребенком. Сперва надо найти ей замену. Прежде всего попробуем разобраться в создавшемся положении. Через кипарисовый лес движется сейчас высланный Дюпоном отряд федералистов. Ну что ж! В первую очередь обследуем хорошенько берега озера и остров. Отряд направляется на юг, однако нет никаких оснований утверждать, что он идет именно сюда. Но допустим даже, что это и так, - мы в случае необходимости успеем убежать, прежде чем федералисты подойдут. Если же они идут не сюда, а в какую-либо другую сторону, мы преспокойно останемся здесь, и пусть их забираются в глубь Южной Флориды. Они окажутся там в наших руках, потому что мы тем временем соберем милицию, рассеянную в этих местах, и превосходящими силами ударим по ним. Тогда уж не нам, а им придется бежать. Мы окружим их, отрежем им пути отступления, и если у озера Киссимми удалось спастись хотя бы нескольким матросам, то уж отсюда не убежит ни один! При данных обстоятельствах предложение Тексара было, пожалуй, самым благоразумным. Действительно, в этой части Флориды находилось еще большое количество южан, только и ожидавших благоприятного случая, чтобы напасть на федералистов. Произведя разведку, Тексары смогут решить, оставаться ли им на острове Карнерал, или уходить к мысу Сейбл. Это должно было выясниться завтра. Что касается Зермы, то независимо от результатов разведки Скуамбо поручено было ударом кинжала обеспечить ее молчание. - Но девочке мы должны сохранить жизнь, - сказал один из братьев, - это в наших же интересах. Понять того, что поняла Зерма, она не могла. А если мы попадемся в руки капитану Гауику, мы сможем предложить ее в качестве выкупа за наше освобождение. Чтобы вернуть свою дочь, Джемс Бербанк пойдет на любую сделку, какую мы ему предложим. Он не только согласится гарантировать нам полную безнаказанность, но отвалит еще столько денег, сколько мы потребуем за освобождение ребенка. - Если Зерма умрет, - заметил индеец, - то, чего доброго, умрет и девочка. - Ну, это вздор, - возразил один из братьев. - Мы найдем ей няньку, у меня есть на примете одна индианка, которая сможет заменить Зерму. - Ладно! Но от мулатки мы в любом случае должны избавиться! - С нею все равно надо покончить, и как можно скорее! На этом разговор двух братьев и окончился. Зерма слышала, как они вернулись в вигвам. Какую страшную ночь провела несчастная женщина!.. Зерма знала, что обречена на смерть, но думала она не о себе. Собственная участь мало беспокоила мулатку, всегда готовую пожертвовать жизнью ради своих хозяев. Ее приводила в отчаяние мысль о том, что Ди останется во власти безжалостных негодяев. Даже если они ради собственной выгоды и пощадят жизнь ребенка, не погибнет ли девочка, лишенная ее преданной заботы? Эта мысль настойчиво овладела Зермой, и она, как одержимая, стала думать о побеге. Бежать, бежать во что бы то ни стало, бежать, прежде чем Тексар разлучит ее с ребенком! Всю ночь, тянувшуюся бесконечно долго, мулатка только и думала о том, как привести в исполнение свой замысел. Из подслушанного разговора она, между прочим, запомнила, что один из Тексаров завтра отправится осматривать местность вокруг озера. Отправятся он, конечно, в сопровождении достаточного количества людей, чтобы в случае встречи с отрядом федералистов дать ему отпор. Стало быть, Тексар возьмет с собой всех своих невольников, а также и людей, пришедших сюда вместе с его братом. Другой же Тексар, вероятно, останется на острове, чтобы стеречь вигвам и чтобы его с братом не увидели вместе. Тут-то Зерма и попытается бежать. Быть может, ей посчастливится найти какое-нибудь оружие, которым она в случае надобности не преминет воспользоваться. Настало утро. Тщетно Зерма старалась понять, что происходит на острове, прислушиваясь к звукам, доносившимся до нее снаружи, и не теряя надежды на то, что сюда явится отряд капитана Гауика, чтобы схватить Тексара. Как только стало светать, девочка проснулась, немного отдохнув за ночь. Зерма дала ей пить, и ребенок совсем ожил. Мулатка долгим и нежным взглядом смотрела на свою питомицу, как будто навеки прощаясь с нею, а потом крепко прижала ее к своей груди. Если б в эту минуту кто-нибудь попытался разлучить их, она защищалась бы, как тигрица, у которой отнимают детеныша. - Что с тобой, Зерма? - спросила Ди. - Нет... Ничего, - отвечала мулатка. - А мама?.. Мы ее скоро увидим? - Скоро, милая, скоро, - утешала Зерма. - Может быть, даже сегодня. Да, голубка моя, я надеюсь, что нынче мы будем уже далеко-далеко отсюда... - А эти люди, которых я видела ночью? - Ты их хорошо видела? - спросила Зерма. - Да... они такие страшные... я боюсь!.. - Но ты их как следует разглядела? Ты заметила, как они друг на друга похожи? - Заметила... - пролепетала Ди. - Ну, так запомни же это, запомни твердо и не забудь об этом сказать отцу и брату. Так и скажи, что их два брата... Понимаешь? Два брата Тексара, и что они до того похожи один на другого, что их невозможно различить! - Но разве ты сама не скажешь? - недоумевала девочка. - И я скажу, конечно, но только, видишь ли, меня может там и не быть, поэтому ты должна помнить... - Почему же тебя там не будет? - спросила девочка, обхватив Зерму за шею, словно желая ее удержать. - Я буду с тобою, детка, буду с тобою!.. А теперь слушай еще. Нам придется идти... далеко-далеко... И нужно набраться сил. Я покормлю тебя... - А ты? - Я уже поела... пока ты спала. Мне больше не хочется. Правду сказать, Зерма и в рот ничего не брала; в том состоянии, в котором она находилась, ей было не до еды. Позавтракав, Ди снова легла на свою травяную постель. Зерма же уселась в углу комнаты и сквозь маленькую щель в стене стала наблюдать за тем, что делается снаружи. Для нее это было чрезвычайно важно. А там готовились к походу. Один из Тексаров - только один - собирал отряд, который он намеревался вести в кипарисовый лес. Другой же в это время скрывался, вероятно, где-то в вигваме или на острове, чтобы никто его не видел. Так по крайней мере подумала Зерма, знавшая, как тщательно братья оберегали свою тайну. При этом она решила, что на того из них, который останется на острове, и будет возложено наблюдение за нею и Ди. И мулатка, как мы сможем вскоре убедиться, оказалась права. Между тем человек пятьдесят негров и сторонников Тексара собрались около вигвама и ожидали приказания своего главаря, чтобы тронуться в путь. Было около девяти часов утра, когда отряд начал переправляться через пролив к опушке леса. На это ушло довольно много времени, так как лодка вмещала сразу не более пяти-шести человек. Зерма видела, как они небольшими группами спускались к проливу, а потом выходили на противоположном берегу. Самого же пролива она сквозь щель видеть не могла, потому что он был скрыт высоким берегом. Тексар переправился последним, взяв с собой одну из ищеек, которая могла пригодиться в разведке. Другая собака тоже побежала за ним, но хозяин знаком приказал ей остаться на острове, и она вернулась к вигваму. Вскоре Зерма увидала Тексара уже на противоположном берегу, где он ненадолго задержался, чтобы построить свой отряд. Затем все двинулись к лесу, Скуамбо с собакой шел впереди. Через несколько минут отряд, еле различимый в густых зарослях тростника, достиг опушки леса и скрылся. Лодку один из негров привел, по всей вероятности, обратно, чтобы никто не мог, воспользовавшись ею, попасть на остров. Зерма не видела этого негра и подумала, что он направился куда-нибудь дальше вдоль пролива. Мулатка больше не колебалась. Ди проснулась. Под изношенным платьем ее исхудавшее тельце казалось таким жалким! - Пойдем, моя крошка, - сказала Зерма. - Куда? - спросила девочка. - Туда... в лес... Может быть, мы встретим там твоего отца и брата. Не бойся! - С тобою я ничего не боюсь! - отвечала малютка. Зерма осторожно приоткрыла дверь в соседнюю комнату. Комната была пуста. Очевидно, второго Тексара в вигваме не было. Прежде всего мулатка стала искать какое-нибудь оружие, чтобы пустить его в ход, если ее попытаются задержать. На столе она увидала нож с широким лезвием - охотничий нож индейцев. Она схватила его и спрятала под одеждой, потом взяла на дорогу немного сушеного мяса. Теперь надо было выбраться из вигвама. Зерма опять посмотрела сквозь щель в сторону пролива. На острове не видно было ни души. Не было даже и пса, оставленного сторожить хижину. Успокоившись, мулатка попыталась открыть дверь наружу. Дверь не поддавалась: она оказалась запертой. Зерма тотчас же вернулась с девочкой в свою комнату. Ей оставалось только одно: воспользоваться отверстием, проделанным ею в стенке вигвама, правда, несколько расширив его. При помощи ножа это было довольно просто. И мулатка принялась осторожно резать плетеный тростник. Куда, однако, девалась собака? Если ее не было сейчас возле вигвама, то ведь она могла появиться в любой момент. Не набросится ли ищейка на нее и на ребенка, когда они выберутся наружу? Встретиться с таким свирепым псом все равно, что встретиться с тигром! Но раздумывать не приходилось. Отверстие было готово. Мулатка крепко обняла девочку. Ди горячо и нежно поцеловала кормилицу. Она уже все поняла: им нужно бежать из хижины, бежать через отверстие в стене. Зерма первая выбралась наружу, огляделась по сторонам, прислушалась. Все тихо, ни души. В отверстии показалась девочка. Вдруг послышался лай. Он доносился откуда-то издалека, с западной стороны острова. Зерма схватила девочку на руки. Сердце у мулатки билось так сильно, что, казалось, оно вот-вот разорвется в груди... Только бы добраться до камышей, что на другом берегу пролива: там они будут в относительной безопасности. Но как пробежать эту сотню шагов до воды? Ведь это был едва ли не самый опасный момент в задуманном предприятии: ее мог заметить Тексар или невольник, который остался на острове. К счастью, справа от вигвама начиналась густая заросль тростника вперемежку с кустарником. Она тянулась до самого берега и оканчивалась в нескольких ярдах от того места, где должна была находиться лодка. Зерма решила укрыться в этой чаще, что немедленно и сделала. Кусты раздвинулись, приняли беглянок и тотчас вновь сомкнулись за ними. Собачий лай к тому времени уже умолк. Пробираться сквозь колючий кустарник было довольно трудно. Зерма в клочья изорвала все платье, до крови исцарапала руки, но девочку она старалась уберечь. Что значили для мулатки уколы этих длинных шипов? Она не обращала никакого внимания на боль. Девочка была тоже немного исцарапана, но не плакала и ни разу не пожаловалась. Чтобы добраться до пролива, Зерме понадобилось не менее получаса, хотя все расстояние не превышало и шестидесяти ярдов. Тут она остановилась и поглядела сквозь камыши в сторону вигвама, потом в сторону леса. На острове под высокими деревьями никого не было видно, на противоположном берегу - тоже. Тексар и его спутники углубились уже, вероятно, на одну-две мили в лесную чащу. Они возвратятся не раньше как через несколько часов, если только не встретят по пути отряд северян. Однако Зерме не верилось, чтобы ее оставили в вигваме одну, без всякого надзора. Не мог же в самом деле Тексар, прибывший накануне со своими сторонниками, ночью покинуть остров, да еще и взять с собою ищейку? Наконец она сама слышала лай - значит, собака рыщет где-то здесь поблизости. Тексар или его ищейка могли появиться в любую минуту. Но, может быть, поторопившись, она все же успеет добраться до кипарисового леса? Читатель, вероятно, помнит, что, наблюдая за тем, как отряд испанца переправлялся через пролив, Зерме не удалось заметить, куда девалась лодка. Высокий берег и густой тростник скрывали от нее поверхность воды. Но мулатка была твердо уверена, что кто-нибудь из негров привел лодку обратно к острову. Ведь это нужно было, чтобы сделать вигвам недоступным для солдат капитана Гауика, если бы им удалось обойти южан. Ну, а если лодка осталась все же на том берегу, если Тексар предпочел не отправлять ее обратно, чтобы при появлении федералистов можно было скорее добраться до острова, - как переправится тогда мулатка на противоположную сторону? Может быть, скрываться здесь в лесу? Дождаться, пока испанец покинет остров в поисках другого убежища в Эверглейдсе? Но если он и примет такое решение, он сделает сперва все от него зависящее, чтобы снова захватить в свои руки Зерму и ребенка. Итак, оставалось одно: воспользоваться лодкой и на ней переплыть через пролив. Чтобы добраться камышами до берега, Зерме нужно было пройти не более пяти-шести ярдов. Дойдя до самой воды, она остановилась... Лодка оказалась на противоположном берегу. 15. ДВА БРАТА Положение было отчаянное. Как перебраться на ту сторону без лодки? Самый смелый и искусный пловец мог бы отважиться на это лишь с огромным риском для жизни. Пролив, правда, был не широк, футов сто, не больше, но переправиться через него вплавь было невозможно. Там и сям змеи высовывали из воды свои треугольные головки, и водоросли кишели отвратительными гадами. Бедняжка Ди в ужасе прижималась к Зерме. О, если б для спасения девочки достаточно было отдать себя на съедение этим чудовищам, которые опутали бы ее всю, точно гигантский спрут с тысячью щупальцами, мулатка, не задумываясь, принесла бы эту жертву. Но спасти ребенка могло только чудо, а чудеса творит один лишь бог. Он - их единственная надежда! И, упав на колени, Зерма стала молить того, кто посылает людям спасительный случай. С минуты на минуту у опушки леса мог появиться кто-нибудь из людей Тексара. С минуты на минуту оставшийся на острове Тексар мог войти в вигвам и, не найдя там ни Зермы, ни Ди, пуститься в погоню за ними. - Боже мой! - вскричала несчастная женщина. - Смилуйся над нами!.. Случайно она бросила взгляд вдоль пролива направо. Медленно катились воды его к северной части озера, где берут начало несколько притоков Калаочатео, одной из множества мелких речушек, впадающих в Мексиканский залив и питающих водою озеро Окичоби во время больших ежемесячных приливов. Увлекаемый тихим течением, по воде плыл большой древесный ствол, и в ту минуту, как Зерма взглянула в сторону пролива, его как раз прибило к самому берегу. "Не переправиться ли на нем через пролив", - мелькнула мысль у Зермы. Изгиб берега несколькими ярдами дальше отклонял течение в сторону кипарисового леса; Да, конечно, надо было воспользоваться плывущим деревом. Даже если попытка не удастся и дерево будет снова отнесено к острову, положение беглянок от этого хуже не станет. И, не раздумывая больше, словно повинуясь какому-то наитию, Зерма кинулась к плывущему стволу. Начни она размышлять, она вспомнила бы, вероятно, что вода кишит сотнями ядовитых гадов, что ствол может запутаться в водорослях и застрять посреди пролива. Да, но все это было не так страшно, как оставаться на острове! И Зерма, держа девочку на руках, перепрыгнула на дерево и, ухватившись за его ветви, оттолкнулась от берега. Ствол снова поплыл, и течением его понесло к противоположному берегу. Зерма старалась спрятаться в ветвях плывущего дерева. Впрочем, оба берега были пустынны. Ни со стороны острова, ни со стороны леса не доносилось ни звука. Только бы переплыть пролив, а там мулатка знала, что ей делать. Она отыщет какое-нибудь убежище, в котором дождется наступления ночи, и тогда уже, не рискуя быть замеченной, проберется в лес. Надежда вернулась к ней. Ей не страшны были даже пресмыкающиеся, то и дело высовывавшие из воды свои отвратительные головы и шнырявшие среди погруженных в воду ветвей плывущего дерева. Девочка закрыла глаза. Одной рукой Зерма прижимала ее к груди. В другой руке она держала наготове нож. Но змеи не осмелились броситься на беглянок, потому ли, что их пугал нож, сверкавший в руке у Зермы, или же потому, что они могут причинять вред только в воде. Древесный ствол доплыл, наконец, до середины пролива, а потом его стало относить течением к лесу. Еще четверть часа - и если только он не застрянет, запутавшись в водорослях, его прибьет к противоположному берегу. И тогда, как бы ни были еще велики подстерегавшие Зерму опасности, она уже будет недосягаема для Тексара. Вдруг мулатка вздрогнула и крепче прижала к себе малютку. На острове послышался яростный лай. Из чащи выскочила собака и огромными прыжками помчалась вдоль берега. Зерма узнала ищейку, которую Тексар, уходя в лес, оставил на острове сторожить вигвам. Ощетинившись, с глазами, налитыми кровью, собака готова была броситься в воду, кишащую гадами. В ту же минуту на берегу появился человек. Это был Тексар, остававшийся на острове. Услышав лай собаки, он прибежал на берег. Как описать охватившее его бешенство, когда он увидел уносимое течением дерево и на нем мулатку с девочкой? Пуститься в погоню за ними он не мог, - ведь лодка была по ту сторону пролива. Оставалось одно: убить Зерму, рискуя вместе с нею убить и ребенка. У Тексара было ружье. Он поднял его и прицелился в мулатку, которая старалась прикрыть собою девочку. Но вдруг рассвирепевший пес кинулся в воду. Тексар опустил ружье. Он решил подождать, что будет дальше. Собака поплыла, быстро приближаясь к дереву. Зерма, крепко зажав нож в руке, держала его наготове. Но ей не пришлось им воспользоваться. Змеи мгновенно опутали собаку. Она отчаянно защищалась своими страшными клыками от их ядовитых укусов, но очень скоро скрылась под водой. Собака гибла на глазах у хозяина, и он бессилен был ей помочь. А Зерма между тем ускользала из его рук... - Так умри же, негодная! - в бешенстве крикнул Тексар и выстрелил. Однако древесный ствол был в это время уже у противоположного берега, и пуля лишь чуть задела плечо мулатки. Еще минута - и Зерма с девочкой на руках прыгнула на сушу и скрылась в густых камышах. Тексар послал ей вдогонку еще один выстрел, но она была уже в безопасности. Прячась в зарослях, мулатка достигла опушки кипарисового леса. Но если один из Тексаров, тот, что оставался на острове, был ей уже не страшен - она могла еще попасть в руки его брата. Поэтому прежде всего нужно было как можно скорей уйти подальше от острова Карнерал, а уж когда стемнеет, направиться к озеру Вашингтона. Собрав все свое мужество, в напряжении всех физических и душевных сил, Зерма, не разбирая дороги, почти бегом устремилась к лесу. Ребенка она держала на руках, потому что девочка не могла бы поспеть за нею. Не для слабеньких ножек измученной крошки был этот тяжелый путь: переплетение гигантских корней, топкие овраги, рытвины подстерегали путника на каждом шагу, как западни, устроенные охотником. Зерма продолжала нести свою драгоценную ношу, словно не чувствуя даже ее тяжести. Время от времени она останавливалась - не для того, чтобы перевести дух, а чтобы прислушаться к лесному шуму. То ей чудился лай собаки, той, которую взял с собою в разведку Тексар, то слышались отдаленные выстрелы. Уж не бой ли это между южанами и отрядом федералистов? Но, убедившись, что звуки эти не что иное, как крик пересмешника или потрескивание сухих ветвей на ветру, напоминавшее пистолетные выстрелы, мулатка снова пускалась в путь. Теперь она была преисполнена надежды и, не думая об опасностях, стремилась к своей цели: ей нужно было во что бы то ни стало добраться до истоков Сент-Джонса. Около часу шла она, все дальше и дальше удаляясь от озера Окичоби, держа путь на восток, к побережью Атлантики. Она не без основания полагала, что если северяне послали в эту сторону отряд капитана Гауика, то у берегов Флориды в ожидании его возвращения должны крейсировать суда федералистов, и вполне возможно, что несколько шлюпок ведут наблюдение за побережьем где-нибудь поблизости. Вдруг Зерма остановилась. На этот раз она не ошибалась. В лесу действительно слышен был яростный лай; он раздавался все ближе и ближе. Лай этот мулатка хорошо знала. Ей не раз приходилось его слышать, когда она находилась в блокгаузе Черной бухты, вокруг которого рыскали две огромные ищейки. "Собака нас выследила, - подумала она, - и Тексар, конечно, где-то здесь поблизости". Первой ее мыслью было спрятаться с девочкой где-нибудь в чаще. Но разве умному и свирепому псу его нюх не поможет разыскать их? Ведь ищейка была специально выдрессирована для охоты за беглыми неграми и умела отлично их выслеживать. Лай между тем становился все громче и громче, а издалека уже доносились и человеческие голоса. В нескольких шагах от Зермы рос высокий дуплистый кипарис, весь обвитый густою сетью лиан и драконова корня. Зерма забралась в дупло, достаточно глубокое, чтобы она и девочка могли в нем поместиться, и совершенно скрытое сетью ползучих растений. Но ищейка уже напала на их след. Зерма увидела, как, подбежав к дереву, она бросилась на него с неистовым лаем. Удар ножом - и собака отскочила назад, зарычав еще яростнее. Почти тотчас же послышались шаги. Перекликались чьи-то голоса... И среди них Зерма узнала столь памятные ей голоса Тексара и Скуамбо. Да, это были они - испанец и его сторонники. Они спешили к озеру, удирая от сильного отряда федералистов. Неожиданно наткнувшись на него в лесу, они обратились в бегство. Тексар хотел кратчайшим путем вернуться на остров Карнерал, где он был бы отделен от федералистов водной преградой. А так как у северян лодок нет, они не смогут переправиться через пролив, и на их пути хотя бы на время возникнет непреодолимое препятствие. Он со своими сторонниками воспользуется этим, чтобы уйти на другую сторону острова и, дождавшись там ночи, переправиться в лодке на южный берег озера. Тексар и Скуамбо подбежали к кипарису, около которого продолжала отчаянно лаять собака. Она была ранена в бок. Земля под деревом стала красной от крови, которая так и хлестала из раны. - Глядите... Глядите!.. - вскричал индеец. - Собака ранена? - спросил Тексар. - Да, ранена ножом, и... сейчас только! Кровь еще дымится! - Кто бы это мог?.. Но в эту минуту собака снова кинулась к дереву. Скуамбо ружьем раздвинул листья, скрывавшие дупло. - Зерма! - вскричал он. - И девочка! - подхватил Тексар. - Да, это они!.. Но как им удалось сбежать? - Надо убить Зерму! Прикончить сейчас же! Мулатка хотела было ударить испанца ножом, но Скуамбо схватил ее за руку, обезоружил и с такою яростью рванул из дупла, что Ди выскользнула у нее из рук и покатилась по земле среди огромных грибов, тех самых грибов-дождевиков, которые в огромном количестве растут в кипарисовых лесах. Один гриб лопнул от толчка. Раздался треск, подобный ружейному выстрелу, и светящаяся пыль разлетелась в воздухе. Вслед за первым грибом начали лопаться и другие. Лес наполнился таким грохотом, словно в нем шла оживленная перестрелка. Ослепленный мириадами спор, Тексар выпустил из рук Зерму, над которой он уже занес свой широкий нож. В облаках пыли Скуамбо тоже ничего не видел. Мулатка и девочка лежали, к счастью, на земле, и светящиеся споры носились над ними в воздухе, не причиняя им никакого вреда. Однако Зерме все равно не уйти было от Тексара. Еще несколько взрывов - и воздух стал очищаться от спор. Но вдруг снова послышались выстрелы, на сей раз уже действительно ружейные. Федералисты атаковали шайку южан. Отряд морской пехоты капитана Гауика окружил их и заставил сложить оружие. Но Тексар, схватив Зерму, успел нанести ей ножом страшный удар в грудь. - Ребенок!.. - крикнул он Скуамбо. - Скорей унеси ребенка! Схватив девочку, индеец бросился бежать к озеру, но вслед ему раздался выстрел... Он упал мертвым. Пуля Джилберта угодила ему прямо в сердце. Тем временем уже подоспели Джемс Бербанк, Джилберт, Эдвард Кэррол, Пэрри, Марс и негры. Моряки из отряда капитана Гауика оцепили южан, среди которых находился и Тексар, неподвижно стоявший над трупом Скуамбо. Кое-кому из южан удалось все же спастись бегством и добраться до острова Карнерал. Но какое это имело теперь значение? Ведь отец уже нашел свою дочь. Он так крепко прижимал ее к груди, словно боялся, что ее снова похитят. Джилберт и Марс, склонявшись над Зермой, пытались привести ее в чувство. Несчастная, женщина еще дышала, но говорить не могла. Марс поддерживал ей голову, звал ее, целовал... Наконец Зерма открыла глаза. Она увидела девочку на руках Джемса Бербанка, узнала Марса, который осыпал жену поцелуями, и улыбнулась ему. Потом веки ее снова сомкнулись... Поднявшись на ноги. Марс увидал Тексара и бросился к нему. - Смерть Тексару!.. Убить его!.. - кричал он. - Постой Марс, - вмешался капитан Гауик. - Позволь нам самим расправиться с этим негодяем. - И, обращаясь к испанцу, он спросил: - Вы Тексар из Черной бухты? - Я не желаю отвечать, - сказал Тексар. - Джемс Бербанк, лейтенант Джилберт Бербанк, Эдвард Кэррол, Марс вас знают и могут опознать вашу личность. - Ну, и пускай их! - Вы будете расстреляны! - Что ж, хоть сейчас! Но, ко всеобщему удивлению, малютка Ди вдруг обратилась к отцу. - Папа, - сказала она, - их два брата, два злых человека... И они очень друг на друга похожи... - Два человека?.. - Да, Зерма велела непременно тебе об этом сказать. Трудно было понять странный смысл этого детского лепета. Но вскоре все разъяснилось самым неожиданным образом. Тексара поставили у подножья дерева. Он закурил, вызывающе глядя в лицо Бербанку. Перед ним уже выстроился взвод солдат, ждавший лишь сигнала, чтобы расстрелять преступника, как вдруг из чащи выскочил какой-то человек и, подбежав к дереву, встал рядом с испанцем. Это был второй Тексар, которому южане, убежавшие на остров Карнерал, сообщили об аресте брата. Теперь, когда они стояли рядом, их поразительное сходство сразу же объяснило странные слова ребенка. Стали понятными и те загадочные алиби, благодаря которым столько преступлений оставались безнаказанными. Все, что казалось непостижимым в прошлом Тексаров, сейчас стало абсолютно ясным. Однако появление второго брата должно было вызвать некоторое замешательство и неминуемо задержать казнь. В самом деле, как выполнить приказ коммодора? Ведь Дюпон приказал расстрелять того Тексара, который виновен в расправе, учиненной над офицерами и матросами федералистов. Что же касается виновника ограбления Кэмдлес-Бея и похищения Зермы и Ди, то его следовало живым доставить в Сент-Огастин, где он снова предстанет перед судом, который на сей раз уже несомненно вынесет ему обвинительный приговор. Но разве нельзя было считать обоих братьев одинаково ответственными за множество преступлений, столь безнаказанно совершенных ими до сих пор? Можно было, конечно! И все же капитан Гауик из уважения к законности счел своим долгом задать Тексарам следующий вопрос: - Который из вас признает себя виновником кровавой расправы у Киссимми? Ответа не последовало. Очевидно, Тексары твердо решили не отвечать на вопросы. Только Зерма могла бы указать, какое участие в преступлениях принимал каждый из братьев. И действительно, ведь тот из них, который 22 марта находился в Черной бухте, не мог быть виновником резни у озера Киссимми. Одна только Зерма и могла сказать, кто же из двух братьев похитил ее и Ди, Но жива ли еще мулатка? Да, она была жива. Поддерживаемая мужем, Зерма приблизилась и еле слышным голосом произнесла: - У того, кто нас похитил, должна быть татуировка на левой руке. Слова мулатки вызвали презрительную усмешку обоих братьев. Засучив рукава, оба они показали одинаковое клеймо. Отличить одного брата от другого было совершенно невозможно. Тогда капитан Гауик объявил: - Виновник резни у озера Киссимми должен быть расстрелян. Кто из вас двоих признает себя в ней виновным? - Я! - в один голос ответили близнецы. При этом ответе взвод поднял ружья и прицелился в осужденных. Они обнялись в последний раз. Грянул залп. Держа друг друга за руки, оба брата упали мертвыми. Так кончили свою жизнь эти люди, на совести которых было столько тяжких преступлений, в течение многих лет остававшихся безнаказанными благодаря их необычайному сходству. Единственное доступное им человеческое чувство - исступленную любовь друг к другу, которая всю жизнь связывала этих братьев-близнецов, они сохранили до самой могилы. 16. ЗАКЛЮЧЕНИЕ Гражданская война между тем продолжалась. После отъезда Джемса Бербанка из Кэмдлес-Бея в ходе ее произошли события, о которых он узнал лишь по возвращении домой. За это время успех, казалось, склонялся, в общем, на сторону конфедератов, сосредоточивших свои силы вокруг Коринта, тогда как федералисты занимали позицию в районе Питтсбург - Лэндинг. Главнокомандующим армией южан был генерал Джонстон, имевший таких талантливых помощников, как Борегар, Гарди, Бракстон-Багг, епископ Полк, бывший некогда воспитанником Уэст-Пойнтской военной академии. Эта армия ловко воспользовалась беспечностью северян. Пятого апреля их застигли врасплох при Шайло. Бригада Пибоди была разбита, а Шерман вынужден был отступить. Однако конфедераты очень дорого заплатили за этот успех; во время преследования отступающих федералистов был убит доблестный генерал Джонстон. Так закончился первый день сражения 5 апреля. Через день бой возобновился на всем фронте, и Шерману удалось обратно взять Шайло. Конфедераты в свою очередь вынуждены были отступить под натиском солдат генерала Гранта. Сражение было исключительно кровопролитное. Из восьмидесяти тысяч человек, введенных в бой, двадцать тысяч было убито и ранено. Джемс Бербанк, вернувшись домой 7 апреля, узнал об этих событиях на следующий же день. После, расстрела братьев Тексар Бербанки последовали за отрядом капитана Гауика, который вместе с пленными южанами направился к побережью. У мыса Малабар их ожидал один из кораблей флотилии, крейсировавшей вдоль берега. Это судно доставило их в Сент-Огастин. В Пиколате они пересели на канонерку, на которой и прибыли в Кэмдлес-Бей. Итак, все вернулись домой, в Касл-Хаус, все, не исключая и Зермы, рана которой уже заживала. До судна федералистов ее донес Марс со своими товарищами, а там за нею был самый заботливый уход. Да я могла ли она умереть, когда была так счастлива: ведь ее маленькая Ди спасена, а сама она снова среди тех, кого любит! Легко представить себе, какую радость переживала семья Бербанков, все члены которой после стольких испытаний собрались, наконец, вместе, чтобы никогда уже больше не разлучаться. Миссис Бербанк стала понемногу поправляться, снова обретя свою похищенную дочь. Она опять в кругу своих близких: мужа, сына, Алисы, которая вскоре должна была стать ее дочерью, Зермы и Марса. Теперь уж нечего было бояться злодея, вернее двух злодеев. К тому же и ближайшие их сообщники находились в руках федералистов. Между тем прошел слух, - читатель, вероятно, помнит разговор двух братьев на острове Карнерал, - о том, что северяне собираются очистить Джэксонвилл, что коммодор Дюпон намерен ограничиться блокадой побережья Флориды и увести канонерки, обеспечивавшие спокойствие на Сент-Джонсе. Такой план мог представлять опасность для плантаторов, которые слыли сторонниками аболиционизма, и в первую очередь - для Джемса Бербанка. Слух этот вскоре оправдался. Восьмого числа, на другой же день после возвращения Бербанков в Касл-Хаус, федералисты оставили Джэксонвилл. Многие из жителей, не скрывавших своих симпатий к унионистам, поспешили выехать из города - одни в Порт-Ройял, другие в Нью-Йорк. Но Джемс Бербанк не счел нужным следовать их примеру. Негры вернулись на плантацию, однако они уже были не рабами, а свободными людьми. Их присутствие вполне обеспечивало безопасность Кэмдлес-Бея. К тому же военная удача снова перешла на сторону северян, что позволило, между прочим, Джилберту задержаться на некоторое время в Касл-Хаусе и отпраздновать свою свадьбу с мисс Алисой Стэннард. Работы на плантации возобновились и пошли своим обычным чередом. Теперь уже не могло быть и речи о том, чтобы заставить Джемса Бербанка изгнать с территории Флориды освобожденных им невольников. Не было ни Тексара, ни его сторонников, чтобы подстрекать к мятежу, да и крейсировавшие у побережья канонерки в случае чего восстановили бы порядок в Джэксонвилле. Но гром сражений не умолкал еще целых три года, и Флориду ждали новые испытания, связанные с превратностями войны. Действительно, в сентябре того же года эскадра коммодора Дюпона появилась против Сент-Джонс-Блаффа в самом устье реки, и Джэксонвилл снова оказался в руках федералистов. В третий раз его занял генерал Сеймур, не встретив при этом серьезного сопротивления. Первого января 1863 года вошла в силу прокламация президента Линкольна об отмене рабства во всех штатах Союза. Война, однако, не прекратилась. Она окончилась лишь 9 апреля 1865 года. В этот день при Аппоматокс-Корт-Хаусе генерал Ли со всей своей армией сдался генералу Гранту, согласившись на почетную капитуляцию. Итак, ожесточенная борьба между Севером и Югом продолжалась четыре года. Она обошлась в два миллиарда семьсот миллионов долларов и унесла более полумиллиона человеческих жизней. Но рабство было уничтожено на территории всей Северной Америки. Так навсегда было обеспечено единство Соединенных Штатов. Его упрочили потомки тех американцев, которые почти за сто лет перед тем отстояли свободу своей страны в войне за независимость. 1887 г.