ния. Теперь пришла очередь встревожиться и инженеру. - Мисс Эдита исчезла? - спросил он дрожащим голосом. - Это невозможно! - Но это так, - ответила Жанна, - Когда мы разошлись, я отправилась в госпиталь. Там я встретила доктора Пилькокса, и он сообщил мне эту весть. - И он вам не говорил никаких подробностей? - Он сказал, что Эдита покинула госпиталь совершенно неожиданно двадцать пятого июля, в первом часу дня... - Не объясняя причины своего отъезда? - Да. - Не говоря, куда едет? - Она только заявила, что рассчитывает вернуться к началу зимы. - И доктор не знает, куда она отправилась? - Он просто в недоумении... В этот момент слуга вошел в салон и доложил, что кто-то желает видеться и говорить с господами Сумми Скимом и Беном Раддлем. - Попросите его войти, - ответил машинально инженер. Вошедший держал в руке очень вместительный мешок. - Мне поручено, - начал он, - нашим директором господином Вильямом Бролем передать вам сто тысяч долларов и взять от вас расписку в получении денег. И служащий "Англо-Американского общества" стал выкладывать из мешка пачки банковских билетов, раскладывая их в порядке на стол. - Не желаете ли, господа, проверить? Бен Раддль методично сосчитал билеты. - Верно, - сказал он. - Будьте любезны выдать мне расписку. Бен Раддль взял перо и подписал свое имя. Что же касается Сумми, то инженеру пришлось чуть ли не водить его рукой. Ским был как во сне. Бен Раддль провел посланца до дверей и вернулся к Жанне Эджертон и кузену. Они сидели друг против друга, смотря на банковские билеты. Сумми Ским сохранял расстроенный вид, а Жанна продолжала плакать и смотрела вопросительно. Бен Раддль не был расположен объяснять все происшедшее. До сих пор он сдерживался, но теперь силы оставили его. В течение нескольких минут все трое неподвижно простояли в зале. Затем одновременно опустились в кресла и откинули головы к мягким спинкам. Долго они оставались в таком положении, тщетно стараясь разгадать эту загадку Сфинкса, которую не разрешил бы и сам Эдип. А над городом уже опускался вечер, и жизнь постепенно замирала. ^TГлава шестнадцатая - РАЗГАДКА^U Долго ли могло продолжаться угнетенное состояние Бена Раддля? Это было маловероятно, принимая во внимание темперамент инженера. Во всяком случае, обстоятельства не допустили, чтобы реакция наступила самопроизвольно. В тот момент, когда улицы Доусона осветились электрическим светом, слуга явился во второй раз и доложил, что какой-то незнакомец желает переговорить с господином Сумми Скимом. Визитером оказался Нелуто. Он не принес ни одной новости особой важности, а пришел только для того, чтобы сообщить господину Скиму, что Патрик и он не могут жить в доме, находящемся в предместье, так как этот дом заперт и Лорик покинул его более месяца назад. Отъезд Лорика ничуть не удивил Бена Раддля. Он предположил, что этот канадец, очень опытный золотоискатель, нашел подходящий случай обратиться к своей специальной деятельности. Быть может даже, он отправился разыскивать новые прииски для своего прежнего патрона. Вдруг Бен Раддль выпрямился, снова готовый к энергичной деятельности. - Нелуто! - позвал он, когда индеец собирался уходить. - Что прикажете, господин Раддль? - Нелуто, мы завтра едем на прииск номер сто двадцать девять. - Сто двадцать девять! - повторил изумленный индеец. - Да! Что дом в предместье заперт, это не важно, так как тебе сегодняшнюю ночь не придется спать. Бен Раддль взял со стола пачку банковских билетов. - Вот две тысячи долларов, - сказал он. - Я тебе дам еще столько, сколько понадобится. Не жалей денег. Завтра к шестому часу утра у нашего подъезда должна стоять крытая повозка, в которой мы могли бы все поместиться. - Завтра утром! - воскликнул Нелуто. - Но ведь теперь ночь, господин Раддль. - Настаивай, проси, угрожай, а главное - рассыпай доллары полными горстями; последнее - наилучшее средство. А затем, - докончил инженер, - устраивай как знаешь, но чтобы завтра к назначенному часу повозка была готова. Нелуто вздохнул. - Постараюсь, господин Раддль, - ответил он и быстро удалился. Едва только вышел индеец, как появился доктор Пилькокс. Узнав во время визита Жанны Эджертон о возвращении обоих кузенов, он явился засвидетельствовать свое почтение. В качестве врача он первым долгом осведомился об их здоровье. - Как ваше здоровье? - спросил он. - Как видите, - ответил Сумми Ским. - И довольны? - Как вы полагаете? - Еще бы! - воскликнул доктор. - Такое прекрасное путешествие! - Ошиблись!.. Мы довольны, что вернулись. Доктор Пилькокс был посвящен во все подробности экспедиции. Он узнал о всех неприятностях; ему рассказали о появлении техасцев, об их нападениях, о вызванном инженером извержении вулкана, о трудах, затраченных напрасно, так как, за исключением одного самородка, все остальные лежат в настоящее время в глубинах Полярного моря. - Вот как! - сказал доктор. - Вулкан стал не в ту сторону извергать. Стоило ему после этого давать рвотное! Понятно, что под рвотным доктор подразумевал воды реки Руббер, введенные в желудок Золотого вулкана. В виде утешения он повторял с некоторой вариацией то, что уже говорил Сумми Ским Бену Раддлю: - Будьте философами! Философия - это самое гигиеничное в мире. Гигиена - это здоровье. А здоровье - это самый наидрагоценнейший самородок! Бен Раддль спросил доктора об Эдите Эджертон. Но ничего нового не узнал. Доктор сообщил Жанне все, что знал, а знал он очень немногое. В один прекрасный день Эдита внезапно выехала, обещая, но не наверное, возвратиться до зимы. Доктор должен был примириться с этим. Примирился с этим и глубоко вздохнувший Бен Раддль. На следующий день, рано утром, у подъезда отеля остановилась крытая повозка. Нелуто превзошел самого себя. Ни в провизии, ни в багаже, ни в оружии - ни в чем не было недостатка, не говоря уж о том, что запряженная двумя сильными лошадьми повозка оказалась очень комфортабельной. Но если деньги, рассыпанные полными горстями, создали удобную обстановку для переезда, то они были бессильны уменьшить число километров. В прошлом году потребовалось три дня, чтобы доехать до прииска N 129, в нынешнем понадобилось лишь немногим меньше времени, чтобы снова переехать то же расстояние по несколько укороченному пути. У форта Кудахи надо было переехать Форти-Майльс-Крик, недалеко от его впадения в реку Юкон. По сведениям, добытым от местных жителей, правый берег реки уже больше месяца был непроходим. Ввиду столь авторитетного заявления все четверо путешественников перебрались через реку на ее левый берег, по которому и продолжали путь. На всем этом пути, и по преимуществу в Кудахи, местные жители больше всего говорили о приисках, расположенных на Форти-Майльс-Крик. Если верить им, то благодаря разведкам, произведенным в очень недавнее время, открыты такие богатые месторождения золота, о которых до сих пор ни один золотоискатель не имел и представления. Напрасно Бен Раддль кипел нетерпением, слушая эти чудесные рассказы: лошади отнеслись безучастно к его нетерпению и не прибавляли шагу. Только 6 сентября, около часа пополудни, путешественники прибыли в местность, смежную с границей. Эта местность была решительно неузнаваема. Большую часть своего пути они не заметили какой-либо особой перемены. Пока они ехали, все встречные пейзажи, которые они созерцали на правом берегу реки и которые встречались на левом берегу, очень мало различались между собой. Все оставалось на прежнем месте, как до катастрофы 5 августа. Но когда они выехали на высоту участка N 127-бис, в свое время разрабатывавшегося Жанной Эджертон, а затем переехали гребень хребта, шедшего с северо-востока к этому участку и дальше по низовью реки, ландшафт совершенно изменился. Вместо того чтобы встретить, как следовало ожидать, разливы реки по участку N 129, они увидели широкое пространство твердой земли, тянувшееся по обе стороны границы, длиной около километра. На этом участке работала масса людей. Водная поверхность виднелась на юге и казалась замкнутой между северной и южной границами прииска N 129, за которым шумно протекала изменившая русло речка. Холм, некогда отделявший владение обоих кузенов от владения Жанны Эджертон, больше не препятствовал течению речки. Мысок, который образовывал холм, исчез. Теперь на его месте проходила речка; она, дойдя до скалистой преграды, разделявшей пополам прииск N 127-бис, спускалась каскадом по ступеням; пройдя сто метров, она возвращалась в свое прежнее русло и уже не покидала его до впадения в Юкон. Изменение местности произошло, казалось, на очень ограниченном пространстве, в котором часть речки, составлявшая окраину прииска дяди Жозиаса, теперь находилась в центре. Повозка продолжала спускаться по дороге, сдерживаемая тормозом; сидевшие в ней могли с удивлением рассматривать необычайное зрелище. Неужели это был участок N 129? Но разрабатываемая площадь намного превосходила установленные для одного участка размеры. С другой стороны, если это был знаменитый участок N 129, который они прекрасно знали по его доходности, то кому он теперь принадлежит, и каким образом могло случиться, что его разрабатывают за счет Сумми Скима и Бена Раддля? Кем и для чего произведены необходимые расходы? Кто нанял людей и распоряжается рабочими? Эти вопросы настойчиво рождались в их мозгу, и они не находили ответа ни на один из них, теряясь в море догадок. По мере приближения к подошве спуска можно было ясно различить отдельные предметы. Бен Раддль вскоре увидел четыре роккера в двух группах, отстоящих одна от другой примерно на сто метров и снабженных паровым насосом, выкачивающим воду. При этих роккерах, кто копая, кто промывая песок в разных сосудах, суетились, не замечая проезжающих, примерно двести пятьдесят рабочих. Один из них, однако, оставил работу, когда повозка очутилась на месте разработки, и вежливо спросил визитеров, что им надобно. - Говорить с вашим хозяином, - ответил за себя и своих спутников Бен Раддль. - В таком случае идите за мной, господа! - ответил рабочий. Сумми Ским, Бен Раддль и Жанна Эджертон вышли из повозки и, следуя за проводником, направились по пологому скату берега реки. Пройдя шагов пятьсот, провожатый остановился перед небольшим домиком, построенным у подножия западных склонов высот, вдоль которых следовала повозка, и, взявшись за привешенный молоток, постучал в дверь. Дверь тотчас же отворилась. На пороге показалась молодая женщина, которую встретили восклицаниями изумления. - Эдита! - воскликнула Жанна Эджертон, сразу узнав ее и бросаясь в ее объятия. При встрече с кузиной взгляд Эдиты Эджертон обратился на лица прибывших вместе с ней и остановился на Бене Раддле, который подходил к ней первым. - Мисс Эдита! - вскрикнул в высшей степени удивленный инженер. - Господин Раддль! - воскликнула Эдита тем же тоном. Всем присутствующим было видно, как загорелся ясный взгляд молодой девушки и как ее бледное лицо покрылось легким румянцем. Когда кончились взаимные излияния радости по случаю встречи, прекратились горячие пожатия рук и стих шум, так как все говорили сразу, тогда Бен Раддль первым обратился к Эдите с вопросом: - Не объясните ли вы нам?.. - Сейчас! - прервала его Эдита. - Прежде всего потрудитесь войти. Я думаю, у нас найдется достаточно стульев, чтобы усадить вас. Они вошли в домик, настолько скромно и просто меблированный, что эта простота смело заслуживала эпитета "спартанской". Сундук, служивший комодом, матрас, набитый сухой травой, стол и несколько стульев - вот и все. Зато вся мебель отличалась изумительной чистотой. - Мое объяснение будет донельзя просто, - начала Эдита, когда все уселись. - Вечером двадцать четвертого июля Лорик узнал совершенно случайно, что верховье Форти-Майльс-Крик стало ареной гораздо большего по сравнению с последним годом наводнения. Говорили, что большинство участков покрыто водой. Каким путем могла так быстро дойти эта новость, каким образом могла пройти она в одни сутки расстояние, которое при самых лучших условиях можно пройти в срок не меньше трех дней, я этого не знаю. Но новость передавалась из уст в уста и распространялась как масляное пятно по поверхности моря. Спустя несколько часов после того, как Лорик был оповещен, все в Доусоне знали об этом так же хорошо, как и он. - Как же тогда поступил Лорик? - спросил Бен Раддль. - Он в тот же вечер пришел меня об этом уведомить, - продолжала Эдита. - Так как господин Раддль и господин Ским находились в отсутствии, то приходилось посылать им извещение, а пока - делать все то, что они стали бы делать, если бы находились на месте. Я была свободна - летом у нас в госпитале почти нет больных. Не нуждаясь в деньгах благодаря доверенности господина Раддля, выданной Лорику, мы отправились с ним в путь с раннего утра следующего дня, скрывая из осторожности цель нашего путешествия. - И вы здесь с того времени? - Да, с двадцать седьмого июля. Слух оказался правдивым. Как вы можете убедиться, старые прииски не выступили из-под воды, а, напротив, наводненные в первый раз поднятием ложа Форти-Майльс-Крик, снова подверглись еще большему наводнению благодаря новому передвижению почвы. Мы теперь работаем в самом русле речки, так как она окончательно избрала новое ложе и течет по местам, где находились прежние участки. - В таком случае, - заметил Бен Раддль, - многое становится ясным. - Подождите, - прервала Эдита, - вы сейчас поймете все. Когда мы сюда прибыли, мы были первыми; никто нас не опередил. Как вам известно, концессия на речном прииске представляет право эксплуатации реки до берегового контура. Следовательно, часть русла, выступившего наружу, принадлежит концессионерам. Это узаконенные правила, известные всему округу и всегда всеми строго соблюдавшиеся. Мы явились на место, и нашей первой заботой было водвориться там, чтобы тотчас же соединить части, принадлежавшие приискам номер сто двадцать семь и сто двадцать девять, а также и части, принадлежавшие на востоке прииску номер сто двадцать семь, и на западе, по другую сторону границы - прииску номер сто тридцать один. Сделав это, мы приступили к разведкам этой девственной почвы на прежних и новых участках. - Я знаком с результатами этих изысканий, - перебил Бен Раддль, - есть от чего смутиться воображению!.. - Не останавливаясь на подробностях, - продолжала Эдита, - перехожу сейчас к тому выводу, к которому привело нас наше поверхностное исследование. Мы немедленно узнали, что вся поверхность, еще накануне покрытия водой потока, оказалась изумительно богатой месторождениями золота, хотя и неодинаково на ней распределенными. Нам легко было убедиться - и это подтвердилось при начале разработки, - что золотоносный песок повсюду в изобилии, но тем не менее, по мере удаления от центра к окружности, обозначенной у нас кольями, количество содержащегося в песке золота уменьшается. В самом же центре, то есть как раз против старого прииска номер сто двадцать девять, мы были буквально поражены нашими первыми опытами. Что произошло в этой местности? Я недостаточно учена, чтобы ответить. Быть может, понижение почвы было причиной образования в течении Форти-Майльс-Крик водоворотов, которые способствовали отложению золота. Во всяком случае, достоверно то, что в этом месте мы встретили словно склад золотого песка; это месторождение имеет форму эллипса, площадью приблизительно в тридцать пять метров на двадцать; глубина его, как я полагаю, должна быть огромная, но она нам неизвестна. Собеседники Эдиты Эджертон слушали как во сне этот феерический рассказ, более похожий на сказку, чем на действительность. Они не могли определить, что их больше всего изумляло - каприз ли природы или прозорливость и энергия той, которая так умело им распорядилась. Их удивлению не было границ. - Ввиду этого открытия, - продолжала Эдита, - я не теряла ни одного часа, чтобы закрепить права на эксплуатацию. Один участок был зарегистрирован на имя господина Раддля, другой - на имя господина Скима, а прочие - на имя моей кузины, Лорика и мое.., Чтобы заполучить концессии на имя отсутствующих лиц, быть может, я не избегла некоторых формальных неправильностей, я этого не отрицаю. Но при такого рода обстоятельствах трудно обойтись... - Совершенно верно! - подтвердил Бен Раддль. - Не знаю, нужно ли добавить, что я ни одной минуты не заблуждалась насчет истинного положения дел. Только с капиталами господина Сумми Скима и господина Бена Раддля эти прииски могут быть разработаны. Следовательно, они им обоим и принадлежат. Я считала себя лицом, от них уполномоченным. Теперь уже все приведено в порядок. Я получила на прииск, находящийся на американской территории, вполне оформленный законный документ. Эдита, продолжая говорить, направилась к стоящему в углу комнаты сундуку и вынула из него пачку бумаг. - Вот акт на владение, а вот расписки Лорика и мои, гарантирующие настоящих собственников от притязаний с нашей стороны. Недостает только расписки Жанны, но я готова ручаться, что она ее сейчас же выдаст. В ответ на это Жанна поцеловала свою кузину, Что касается Бена Раддля, он был просто в восторге от такой виртуозности. - Чудесно! Чудесно! - бормотал он сквозь зубы. Эдита встала со стула. - Если теперь, - сказала она, - вы хотите осмотреть ваши владения, я могу служить вам в качестве проводника. Все вышли из домика и прошлись по местам разработки. Здесь царила оживленная деятельность, которая вызывала в инженере еще больший восторг, чем те дипломатические подвиги, о которых он только что услышал от Эдиты. Все было в порядке и шло с точностью хронометра. Работа кипела: работали на всем золотоносном участке, как на канадской территории, так и по ту сторону границы, на Аляске. Действовали два роккера, питаемые водой с помощью маленького парового насоса, поставленного на берегу новой речки, как раз против центральной части прииска. - Этот насос мне ничего не стоил, - сказала Эдита, - я его нашла после спада воды в прежнем ложе реки. Живительная случайность: он оказался совершенно целым, пришлось только его вычистить, поставить на место и затем добыть угля. Бен Раддль не в состоянии был больше себя сдерживать. - Но, наконец, - почти крикнул он, - скажете ли вы мне, кто организовал работу, возвел эти постройки?.. - Это я, господин Раддль, с помощью Лорика, - ответила Эдита тоном, далеким от ложной скромности. - Вы! - вскрикнул инженер, который с этой минуты, казалось, совершенно погрузился в свои мысли. Эдита продолжала объяснения. Она повела своих компаньонов к последнему участку, расположенному на территории Аляски и зарегистрированному на имя Лорика. Продолжая прогулку уже в сопровождении Лорика, все они возвратились к центру разработки. - Это самая богатая часть, - объяснила Эдита. - Здесь мы быстро находим золото на тысячи долларов, - добавил управляющий. После посещения мест, где шла промывка золота и где воочию пришлось убедиться в изумительном богатстве месторождения, все вернулись в маленький домик. На пороге Бен Раддль остановил Эдиту и обратился к ней: - Вы говорили, что покинули Доусон двадцать пятого июля? - Совершенно верно, - ответила Эдита. - А которого числа поднялся Форти-Майльс-Крик? - Двадцать третьего июля. - Я был в этом уверен! - воскликнул инженер. - В таком случае всем этим богатством мы обязаны нашему вулкану! - Какому вулкану? - спросила Эдита недоумевающим тоном. Бен Раддль рассказал ей все приключения экспедиции, отправившейся на поиски Золотого вулкана. Когда он окончил свой рассказ, никто не сомневался, что вызванное им извержение было причиной наводнения, для которого эта часть Клондайка явилась главной ареной. Жанна Эджертон пришла в восторг. Нет, никакое действие никогда не бывает без последствий, и эти новые богатые прииски - лучшее тому доказательство! Когда все вошли в домик, Эдита разложила книги с отчетами для просмотра; в них велись приход и расход денег, приход и отправка золота, отчет по работам и прочее. - Это сегодня утром я закончила отчетность, - сказала она. - Я рассчитывала отправиться в Доусон. Лорик остается здесь и будет распоряжаться работами по эксплуатации, направлять которую можно, как вы видите, издалека. Бен Раддль вышел из домика. Он задыхался... Эта молодая девушка давала ему урок. Она не оставляла ему никакой работы. Все было на своем месте, все шло прекрасно, он сам не сумел бы лучше вести дело. Сумми Ским встревожился за своего кузена. Почему он так внезапно вышел? Не заболел ли он? Нет, Бен Раддль был здоров. Он вдыхал воздух полной грудью. - Вот, Бен, - обратился к нему, выйдя из домика, Сумми Ским, - в конце концов ты достиг своей цели, и ты доволен, я полагаю. Ты можешь теперь ворочать миллионами!.. К тому же я отдаю и мои в твое распоряжение, о них я забочусь вот насколько! - И Сумми Ским показал на кончик ногтя. Инженер пожал руку кузена. - Что ты думаешь о мисс Эдите, Сумми? - просил он его. - Как - что? Что она очень мила... прелестна! - ответил с горячностью Сумми. - Не так ли?.. Но это недостаточно сильно сказано. Она чудесна! Эта молодая девушка - настоящее чудо! - сказал Бен Раддль с мечтательным видом. ^TГлава семнадцатая - СВЕДЕНИЕ СЧЕТОВ^U После короткого пребывания на прииске N 129 обе кузины и оба кузена отправились в Доусон, оставив заведовать эксплуатацией Лорика. С ним обо всем условились. Он принимал заведование прииском до его истощения, которого, впрочем, не предвиделось, и обязан был каждую неделю отсылать счета или Сумми Скиму, или Бену Раддлю в Монреаль, куда те спешили. Лорик, как главный распорядитель, понятно, принимал участие в чистой прибыли предприятия. Ввиду этого он и служил у своих хозяев. Еще задолго до истощения золотоносных участков этой местности он мог бы сделаться богатым человеком и предпринять эксплуатацию за свой счет или отправиться на отдых под более спокойным небом. Конечно, четверым путешественникам было тесно в повозке, которая их везла, но никто из них на это не жаловался. Их нервы еще были возбуждены радостными волнениями, все они казались очень веселыми. Даже Эдита стала оживленнее, и обычная серьезность словно оставила ее. Оба кузена во время пути расспрашивали молодых девушек об их проектах, каждая из них сообщила о своих намерениях, которые были очень просты. Ввиду того, что судьба не благоприятствовала стараниям Жанны, ничто и не изменилось в их положении. Жанна собиралась разыскивать новые участки, а ее кузина возвращалась к своим больным. Бен Раддль и Сумми Ским спросили молодых девушек, не принимают ли они их за чудовищ неблагодарности, но на этом разговор и остановился. В тот вечер необходимо было решить один важный вопрос. По приглашению Бена Раддля они вчетвером уединились в салоне. Инженер сразу приступил к существу дела. - По порядку дня нам надо свести наши счеты, - сказал инженер, открывая беседу. Сумми зевнул. - Это очень скучно! - заметил он. - К тому же я тебе говорил., ненасытный Бен, для меня поставь хоть нуль и бери себе все. - Если мы начинаем с шуток такого рода, - ответил Бен Раддль строго. - то никогда не кончим. Будем серьезны, Сумми, прошу тебя. - Будем серьезны! - воскликнул Сумми, вздыхая. - Но сколько потеряно времени, которое могло бы быть лучше употреблено! - Первое, с чем приходится считаться, - это то, что эксплуатация нашего прииска есть следствие - правда, косвенное - но, во всяком случае, следствие открытия Золотого вулкана. - Согласны! - заявили остальные трое. - Все наши обязательства остаются в силе, и в особенности касающиеся матери Жака Ледена. Какую часть вы считаете нужным ей уделить? - Четвертую часть! - предложила Жанна Эджертон. - Или даже все четыре четверти, - вставил Сумми Ским. - Что касается меня, то я не вижу в этом никакого неудобства. Бен Раддль пожал плечами. - Мне кажется, - заявила тихим голосом Эдита, - что рента будет предпочтительнее. - Мисс Эдита права, как всегда, - сказал инженер. - Мы примем за основание ренту, размер которой определим впоследствии. Но что она будет во всяком случае щедро назначена, это само собой разумеется. Последовало единодушное одобрение. - Необходимо также, - продолжал Бен Раддль, - щедро вознаградить Лорика, Стелля и всех людей, которые приняли участие в нашей экспедиции. - И это само собой разумеется! - воскликнули обе кузины разом. - Затем, все, что останется, должно быть, согласно нашего договора с мисс Жанной, разделено на две равные части: одна часть в ее пользу, другая - в мою. Я не думаю, чтобы мисс Жанна отказалась со своей стороны поделиться со своей кузиной, благодаря которой мы владеем прииском номер сто двадцать девять. Я же со своей стороны поделюсь с Сумми, несмотря на всю его брезгливость. - Ваши расчеты неправильны, - заявила Жанна. - Так как вы хотите, не будучи к тому обязаны, непременно поделиться с нами, то надо выполнить все условия. Вы забыли, что прежний контракт предоставляет в вашу пользу десять процентов с моих прибылей на Клондайке. - Это так! - ответил серьезным тоном Бен Раддль. Он взял бумагу и карандаш. - Подведем счет, - заявил он. - Вы говорите, что я имею право на десятую долю вашей половины, иначе, на двадцатую долю нашей общей доходности, что составит с общей суммы одиннадцать двадцатых долей в мою пользу, а остальные девять двадцатых в вашу... - Если я умею считать, - прибавил Сумми с самым серьезным видом, - по точному подсчету мисс Эдите будет следовать семь пятых трех четвертей тридцати восьми девяносто девятых частей. Что же касается моей доли, то она определится делением высоты Золотого вулкана на радиус полярного круга, если это частное возвести в степень возраста Стелля. Затем из этой величины надо извлечь корень, произвести над ним алгебраический анализ и подвергнуть его, по выбору, интегральному или дифференциальному исчислению... - Это совершенно неуместные шутки, - произнес сухо Бен, тогда как обе кузины помирали со смеху. - Какая чепуха! - воскликнул, вздохнув, Сумми и пересел в самый отдаленный угол, делая вид, что он совершенно безучастен к расчетам инженера. Бен Раддль проводил его гневным взглядом, пожал плечами и продолжал: - Так как наш кредит в "Англо-Американском обществе транспортирования и торговли" поднялся... Его прервала Жанна Эджертон. - Господин Раддль, - спросила она его с самым простодушным видом, - к чему все эти счеты и расчеты? - Но ведь... - Для кого, для чего? Так как, очевидно, скоро состоится свадьба... Сумми Ским, растянувшись на кресле, схватился за ручки, быстро поднялся и почти заревел сдавленным голосом: - Чья? В подготовительной для скачка позе, с лицом, дергающимся в конвульсиях и со сжатыми кулаками, он казался диким зверем, готовым броситься на врага. Получилась крайне комичная сцена; его друзья разразились в унисон гомерическим хохотом. Что касается Сумми, то он не смеялся. Он был буквально раздавлен. Он любил!.. Он, завзятый холостяк, счастливый тем, что не женат! Его любовь доходила до обожания. Он давно любил, все время, с тех пор, как в первый раз встретил эту маленькую, весело смеющуюся девочку на палубе "Футбола"! Ведь исключительно для нее он и отправился в изгнание, в эти ужасные страны. Он не мог ее убедить оставить Клондайк, и ради того, чтобы не покидать ее, он себя приговорил жить в этом месте... И вот теперь она так спокойно говорит о своей свадьбе! Конечно, с Беном Раддлем!.. Он более молод и более обворожителен по сравнению со своим кузеном. Понятно! Если это так, Сумми Ским сумеет совершенно устраниться... Но каких невероятных мучений будет это ему стоить!.. - Свадьба с кем? - повторил он таким обиженным голосом, что смех Жанны сразу оборвался. - Как, - с кем? С вами, господин Ским! - ответила она. - Это само собой понятно. К чему спрашивать?.. Она не имела времени докончить. Сумми порывисто бросился к ней, поднял как перышко своими сильными руками и стал кружиться с ней в бешеной сарабанде {Сарабанда - быстрый испанский танец.}, покрывая ее лицо горячими поцелуями. Бедной Жанне пришлось защищаться. Весь запыхавшись, он покинул свою легкую ношу и повалился в кресло, дыша, как тюлень. - Совсем сумасшедший! - воскликнула Жанна, не сердясь. Ей пришлось поправить свою прическу, которая оказалась в полном беспорядке. - К чему спрашивать о том, - продолжала она свою прерванную речь, - что наперед известно? То, что я выхожу замуж за вас, господин Ским, так же ясно, как то, что моя кузина выйдет за господина Раддля! Веки Эдиты стали слегка моргать. - Вы, мисс Эдита, подтверждаете слова вашей кузины? - спросил Бен Раддль дрожащим голосом. В ответ на это молодая девушка взглянула на него своим светлым взглядом и протянула руку. Энтузиазм Сумми Скима не знал границ. Восхищенный, восторженный, он стал бегать по комнате, толкая и опрокидывая по пути всю мебель. - Что же мы теперь здесь делаем? - кричал он. - Так как мы все согласны, то зачем терять драгоценное время? Будем действовать, черт возьми! С большим трудом пришлось пояснить ему, что свадьба, и особенно две свадьбы, не могут быть устроены среди ночи; едва-едва удалось успокоить его обещанием, что на необходимые приготовления потрачено будет возможно меньше времени. Через несколько дней состоялось два бракосочетания. Новобрачные покинули Доусон вечером в день свадьбы. Они сели на пароход, отправляющийся в Юкон, Лорик и Стелль откланялись им с берега. На корме парохода Сумми Ским расставил четыре кресла, на которые уселись новобрачные, и, очарованные чудной ночью, хранили молчание. Но Бен Раддль вскоре нарушил это молчание. Он не в состоянии был остановить работу своего мозга, разгоряченного созиданием проектов. Опираясь на свое колоссальное богатство, он мог теперь предпринять многое. Он не сдерживал своих мечтаний и громко их высказывал. Жанна жадно слушала и подавала реплики необузданному мечтателю. Мало-помалу их кресла сблизились. Отсутствие движения их утомило; они вскоре встали, подошли к перилам и, стоя бок о бок, облокотились на них. Сумми вздохнул. - Вот они и ушли вдвоем, - со вздохом обратился он к оставшейся с ним Эдите. - Надо быть рассудительным, - ответила новобрачная, - и любить людей такими, каковы они есть. - Да, вы правы, Эдита, - согласился Сумми Ским, не совсем, однако, в этом убежденный. Он испытывал тревогу. Глубокий вздох снова вырвался из его груди. - Да, они удалились вдвоем, - повторил он. - До чего это может дойти! Эдита поднялась и сделала жест, показывавший, что она знает ожидающее ее будущее. - Я знаю моего Бена! - воскликнул Сумми. - Он не пробудет в Монреале и восьми дней, как тоска по деятельности будет его съедать. Он захочет уехать, и я опасаюсь, что он увлечет за собой и вашу кузину, уже и теперь мало расположенную смотреть на вещи трезво. - Если они уедут, - ответила Эдита, - они все-таки ведь возвратятся. Мы их будем ожидать дома. - Это не особенно весело, Эдита. - Но зато полезно, Сумми. Пока они будут скитаться по всему свету, мы будем охранять их дом. Сумми вздохнул в третий раз. - И воспитывать их детей! - сказал он, не отдавая себе отчета, насколько его замечание было одновременно и комично, и исполнено самоотвержения. ^TЭПИЛОГ^U Прошли годы со времени предпринятого к Золотому вулкану путешествия и возвращения в Монреаль, и эта двойная любовь, родившаяся под ледяным небом Клондайка, продолжала сохранять свою первоначальную теплоту и искренность. Опасения Сумми не оправдались. С помощью Эдиты он весьма дипломатично нашел точку приложения сил для деятельности своей жены. А раз это было сделано, он уже вполне верил, что их отношения друг к другу останутся неизменными, тем более что связь укреплялась рождением детей. Так как денежного вопроса для него не существовало, больше того - он имел слишком большие деньги, то он стал их обращать в земельную собственность. Жанна нашла подходящее поле для своей деятельности. Она отдалась с увлечением сельскохозяйственной эксплуатации своих обширных земель, и ее дворы наполнились лучшими машинами, которые ее изобретательный ум постоянно совершенствовал. Эдита стала администратором этой маленькой общины. Она вела все счета. Она проверяла, судила и решала, как последняя инстанция, безапелляционно. Когда Жанна поддавалась увлечениям и угрожала вступить на слишком смелый путь, ее кузина уже была тут и кричала ей: "Сорвиголова"! И та приходила в равновесие. Только один Сумми портил ее настроение. Этот противный землевладелец под предлогом, что он слишком богат, не хотел прятать большую часть денег, получаемых им от своих фермеров. Впрочем, Эдита бранилась только для проформы, так как в самом деле они были слишком богаты. Сколько Сумми ни тратил, он не мог истратить всего, что получал Бен Раддль. Прежде чем истощиться, прииски на Форти-Майльс-Крик произвели в двадцать раз больше того, что было выработано в первый год их эксплуатации, и из этого золота Бен Раддль не оставил под спудом ни песчинки. Он рассеял его по всему свету, откуда оно возвращалось к нему вдвойне, чтобы снова отправиться к дальнейшие путешествия. Опираясь на такую силу, инженер осуществил свои мечты. Он предпринимал все, он интересовался всем, отдавая всю свою жизнь непрестанной усиленной работе. Близок день, когда он должен был сделаться одним из миллиардеров, и это должно было послужить ему лишним мотивом, чтобы работать еще больше. Все ему удавалось. Он с одинаковым счастьем наживался и на хлопке, и на шерсти, и на сахаре, и на коже, и нажитые деньги были в свою очередь распределены по самым различным предприятиям. Теперь он уже обладатель медных и угольных копей, железных дорог в Южной Америке и на Балканах, нефтяных промыслов Техаса и Румынии, центральных электрических станций и тому подобного. Вчера только он основал оловянный трест. Завтра он создаст трест никеля. Во всех этих делах Бен Раддль не мог бы разобраться, если бы все их не приводила в порядок Эдита. Во всякий день, во всякий час он в курсе своих дел. У него нет никаких дел, кроме одного - умножать свой капитал. И Бен Раддль счастлив... Но этого человека никогда нет дома, и вот единственное черное пятно в жизни Сумми. Бен появляется и исчезает, точно молния. Мимоходом он крепко целует свою жену, которая встречает его с улыбкой и не старается его удержать. Со своим обычным спокойствием Эдита ждет его приезда, о котором она всегда угадывает по некоторым признакам. Сумми Ским менее терпелив, и он, не стесняясь, самым резким тоном осуждает Бена Раддля. Последний сначала слушает, потом сердится. Когда же его кузен уезжает, Сумми первый готов его оправдывать. - Не надо быть чересчур требовательным к моему бедному Бену, - имеет он обыкновение говорить тогда Эдите. - Он похож на вулкан в извержении. Недаром же он видел в своей жизни Золотой вулкан!