Джек Вэнс. Слуги Вонков Джек Вэнс: Цикл - "Чай - планета приключений" (Tschai - The planet of the adventure) Jack Vance "Servants of the Wankh" (1969) Перевод - О.Б.Дрождин Киев, "Ника-Центр" 1993 г. OCR: Олег Ковалюк II СЛУГИ ВOHKOB Глава 1 В двух тысячах миль восточнее Перы, прямо над центром Мертвой Степи, воздушный плот вдруг затрясся, затем снова ровно пролетел некоторое расстояние и неожиданно встал совершенно странным образом на дыбы. Адам Рейт со злостью дернул головой и помчался к башне управления. Там он быстро поднял богато украшенную бронзовую крышку и заглянул внутрь. Но увидеть что-нибудь конкретное, кроме изысканных переплетений, завитушек и еще какой-то дряни, за которыми почти скрывался механизм, ему не удалось. К нему подошел Анахо. -- Ты не знаешь, что здесь может быть не в порядке? -- спросил Рейт. Анахо презрительно наморщил нос и пробормотал что-то об антикварной витиеватости синих кешей, которая была почему-то присуща и кочевым племенам зеленых кешей. Когда Рейту на глаза попадалось что-либо подобное, на ум приходило сравнение с формами украшений земных скифов, очень похожих на такой стиль. -- А впрочем, вся эта экспедиция -- совершенная глупость,-- заявил, подводя итог, дирдир-человек. Плот снова резко встал на дыбы и одновременно из черного деревянного ящика в машинном отделении послышался треск и звон. Анахо костяшками пальцев сильно постучал по стенке ящика. Шум прекратился, но начали сильно вибрировать и трястись двигатели. -- Коррозия,-- произнес он-- Естественно, ведь этот электроморфический процесс длится уже сто или более лет, Я думаю, что это модель образца бездарного Хайзакима Бурза. от которой дирдиры отказались уже более двухсот лет назад. -- А как можно починить эту штуку? -- Откуда я могу это знать? Я здесь не рискну даже прикоснуться к чему-либо. Они прислушались. Машина несколько раз чихнула и затарахтела дальше. Рейт поставил крышку на место. Трез, свернувшись, отдыхал на диванчике, так как в предыдущую ночь он стоял на вахте. На высоких зеленых подушках под богато украшенным носовым фонарем, подогнув под себя ноги и положив голову на скрещенные руки, сидела Цветок Ката и смотрела на восток в направлении, где находился Кат. Она сидела там часами, ветер теребил ее волосы, и за все время она не промолвила ни единого слова. Рейту ее поведение казалось странным. В Пере она беспрерывно рассказывала о Кате, об изысканности и красоте дворцов Голубых Йадов. о благодарности ее отца, если он, Рейт, доставит его дочь домой, о великолепных балах, катании на лодках, маскарадах и несравненной элегантности. Теперь же, когда они отправились в Кат, Цветок стала вдруг задумчивой и молчаливой и не отвечала ни на один вопрос. Доверие и понимание, существовавшие между ними до этого, исчезли. "Ну,-- думал Рейт,-- так-то оно, может, и лучше". Но, тем не менее, ему все больше не давал покоя вопрос: ПОЧЕМУ? В Кат он летел по двум причинам: во-первых, чтобы выполнить обещание, которое он дал Цветку Ката; а во-вторых, его не оставляла надежда найти мастерскую или фабрику, где он мог бы изготовить маленький, пусть даже примитивный космический корабль. Если он сможет рассчитывать на поддержку Владыки Голубых Йадов, то это будет просто великолепно. А такая поддержка была необходима. Чтобы добраться до Ката, им предстояло пересечь Мертвую Степь. пролететь вдоль гор Ойзаналаев, затем на северо-восток по степи Лок-Лу, через Жааркен и пролив Аченкин до города Нерв, а потом вдоль побережья Хархана до Ката. Случись с плотом авария, не долети он до Нерва, это означало бы катастрофу. А плот своими взбрыкиваниями и прыжками давал повод предполагать такой исход. Но пока он плавно продолжал лететь дальше. День догорал. В слабом свете Карины 4269 под ними лежала коричнево-серая Мертвая Степь. В сгущающихся сумерках они перелетели большую реку Йатль, и всю ночь им освещали путь розовая луна Эз и голубая луна Брез. Утром на севере показались невысокие плоские холмы, которые, по мере приближения, становились все выше и выше, пока не превратились в Ойзаналаисские горы... Около полудня они приземлились возле небольшого озерца, чтобы пополнить запасы воды. Трез чувствовал себя неуютно. -- Где-то неподалеку от нас зеленые кеши -- сказал он и показал рукой на лес, отстоявший примерно на милю к югу.-- Они спрятались, чтобы иметь возможность за нами оттуда наблюдать. Когда баки были уже почти заполнены, из леса выскочила банда в сорок зеленых кешей на боевых скакунах. Юлин-Юлан никак не могла взобраться на плот, и Рейту пришлось схватить и затащить ее на борт. Анахо потянул рычаг набора высоты, но, видимо, сделал это быстрее, чем следовало. Двигатели крякнули, и плот сильно затрясло. Рейт подбежал к машинному отделению, сорвал крышку и со всей силы стукнул по черному ящику. Двигатель перестал кашлять, и прямо перед самым носом у надвигавшейся орды плот взмыл в воздух. Всадники изо всех сил натянули поводья своих скакунов, и уже в следующий момент в плот полетели длинные железные стрелы. Но тот был уже достаточно высоко, и лишь несколько стрел ударились о его корпус, со звоном от него отскочив. Внизу зеленые кеши со злостью размахивали своими длинными, в десять шагов мечами. Плот. покачиваясь, полетел на восток. Зеленые кеши предприняли попытку преследовать их, но вскоре отстали и скрылись из виду. Однако чем дальше летел плот. тем яснее вырисовывалась опасность: Рейту все чаще приходилось стучать по черному ящику, но это уже не давало почти никаких результатов. -- Придется нам эту штуку ремонтировать,-- сказал он Анахо. -- Попробовать мы, конечно, можем. Но для начала надо пытаться приземлиться,-- ответил тот. -- С зелеными кешами за спиной? -- возразил Рейт. -- Но в воздухе нам остановиться никак не удастся. Трез показал на север, где была видна горная цепь, состоявшая из плоских вершин. -- Будет лучше всего, если мы приземлимся на одной из этих вершин,-- предложил он. Анахо с трудом удалось повернуть и направить плот на север. Но тут нос стал раскачиваться вверх и вниз, как на качелях. -- Держитесь! -- заорал он, сомневаясь, что им удастся долететь хотя бы до первых холмов. -- Попробуй дотянуть до следующего холма,-- крикнул ему Трез, и Рейт сразу оценил, что тот был намного удобнее, чем первый, так как его плато со всех сторон было окружено неприступными отвесными стенами. Анахо оставалось лишь надеяться на судьбу и. наконец, они приземлились на этом втором холме. Неожиданная неподвижность подействовала на них, как тишина после сильного шума. Путешественники сошли с плота. Их мышцы побаливали от напряжения. Рейт недовольно осмотрелся. Более унылого места, чем это плато длиной в четыреста шагов посреди Мертвой Степи, он себе и представить не мог. Его надежды на легкое и быстрое путешествие в Кат развеялись быстро и бесповоротно. Трез подошел к краю плато и посмотрел вниз. -- Мне кажется, что нам отсюда спуститься не удастся,-- сказал он. Аварийный комплект, который Рейту удалось спасти со своего погибшего корабля, состоял из стрелкового оружия, энергетической батареи, электронного телескопа, ножа, антисептиков, зеркала и большого мотка очень крепкой веревки. -- Нам это удастся,-- сказал он и обратился к Анахо, печально смотревшему на плот-- Как ты думаешь, нам удастся его починить? Анахо сложил свои длинные белые руки. -- Я должен тебе сказать, что таким вещам я не обучался,-- произнес он задумчиво. -- Тогда покажи мне. что здесь не в порядке. Может быть, мне удастся что-то сделать,-- сказал Рейт. И без того продолговатое лицо Анахо вытянулось еще больше. Рейт был живым отрицанием всех его воззрений и убеждений. Исходя из доктрины дирдиров, дирдиры и дирдир-люди развились из яйца-прародителя на их родной планете Сибол; единственными настоящими людьми были дирдир-люди, а все остальные считались полулюдьми или уродами. В понимании Анахо никак не укладывалось то, что Рейт был грамотым и образованным и знал, как нужно поступать в любой ситуации. Его отношение к нему постепенно изменилось: презрение и ворчливое удивление сменились неосознанной лояльностью. Но ему, тем не менее, совершенно не хотелось, чтобы Рейт обошел его и здесь. И он поспешил к машинному отделению, поднял крышку и засунул свое лицо в темную, вычурную глубину. Плато, на котором они приземлились, не имело совершенно никакой растительности. На его поверхности были видны лишь несколько заполненных песком канавок. Юлин-Юлан хмуро бродила по плато. На ней были широкие серые штаны и куртка уроженца степей, поверх была надета еще и бархатная жилетка. Ее плоские черные башмаки были, вероятно, первыми, ступавшими по этим скалам. Трез смотрел на запад. Рейт подошел к нему Он внимательно посмотрел на степь, но так ничего и не увидел. Неожиданно Трез сказал. -- Зеленые кеши знают, что мы здесь. Сколько Рейт не напрягал глаза, ему не удалось заметить ни клубящейся пыли, ни признаков какого-либо движения. Он вынул свой сканоскоп и посмотрел сквозь серовато-голубоватую дымку. -- Да, я их вижу,-- подтвердил он. Трез кивнул с таким видом, будто его это совсем не интересовало. Рейт про себя усмехнулся -- ему нравилась мрачная личность юноши. Он подошел к плоту. -- Как продвигается ремонт? -- спросил он. Анахо раздраженно пожал плечами. -- Посмотри сам. Рейт заглянул в черный ящик, который Анахо уже успел разобрать. -- Все дело в ржавчине и возрасте. Я думаю вставить сюда и сюда новые металлические прокладки.-- Он показал на места поломок-- Но без инструментов и необходимых материалов это довольно сложно. -- Значит, сегодня вечером мы никак не сможем полететь дальше? -- Я думаю, что завтра к обеду. Рейт обошел все плато по периметру и остался удовлетворен результатами осмотра. Со всех сторон скалы опускались вертикально; отвесные каменные стены были испещрены гротами и складками. Эти скалы почти наверняка были для зеленых кешей неприступны, и Рейт очень сомневался, что они вообще попытаются на них взобраться лишь для того, чтобы доставить себе удовольствие расправиться с несколькими людьми. Старое коричневатое солнце низко висело на западе, и длинные тени от Рейта, Треза и Юлин-Юлан растянулись по всему плато. Девушка нерешительно подошла к Рейту и Трезу. -- Куда вы все время смотрите? -- спросила она. Рейт показал на преследователей. Зеленых кешей, сидевших на огромных скакунах, можно было различить уже и невооруженным глазом: они казались темной, прыгающей молью, приближавшейся с большой скоростью. Юлин-Юлан затаила дыхание. -- Они идут сюда... из-за нас? -- Я думаю, да. -- Мы сможем от них защититься? У вас вообще есть оружие? -- На борту есть пескоизлучатель. Если они после наступления темноты начнут карабкаться на скалы, то, может, им и удастся нам чем-то навредить. Но днем нам совершенно нечего беспокоиться. Эти пескоизлучатели были очень действенным оружием. По электронной дуге песчинки вылетали почти со скоростью света и каждая песчинка при этом приобретала многократную массу и огромную пробивную силу. При попадании в цель такая песчинка производила сильный взрыв. У Юлин-Юлан задрожали губы и она почти беззвучно произнесла: -- Если мне, в конце концов, суждено вернуться домой, я спрячусь в самом дальнем гроте сада Голубых Йадов и никогда больше не выйду оттуда. Если я вернусь... Рейт попытался обнять ее за плечи, но она вся напряглась. -- Конечно же ты возвратишься и будешь жить точно так же, как и до твоего похищения. -- Нет. К тому времени уже другая станет Цветком Ката. Раньше она, наверное, завидовала мне, и теперь она не выберет Юлин-Юлан в свой букет. Пессимизм девушки был для Рейта загадкой. Все предыдущие тяготы она переносила со стоическим терпением. Теперь же, когда появилась реальная надежда вскоре попасть домой, она стала такой мрачной. Рейт тяжело вздохнул. Зеленые кеши были уже на расстоянии какой-то мили. Рейт и Трез отошли от края плато, чтобы не привлекать к себе внимания на тот случай, если кеши еще не были уверены, что они именно здесь. Но . скоро с этой надеждой пришлось расстаться -- зеленые кеши подскакали почти к подножию холма, спрыгнули со скакунов и стали смотреть наверх. Рейт посмотрел вниз и насчитал сорок этих чудовищ. Все они были ростом от двух до двух с половиной метров, с массивными руками и ногами и полностью покрыты металлически-зелеными чешуйками. Их лица казались под высокими остроконечными черепами маленькими, похожими на рыла насекомых. Они были одеты в кожаные передники и доспехи, защищавшие плечи. Их мечи были такими же длинными, как и рост их хозяев, и казались очень неудобными. Некоторые из них были вооружены еще и катапультами. Рейт поспешил укрыться, чтобы в него случайно не попала стрела. Он поискал глазами большие камни, которые можно было бы бросить вниз. но ничего подходящего не нашел. Несколько кешей объехали вокруг всего холма, обследуя его склоны. Через некоторое время они вернулись к основной группе, где принялись совещаться, бормоча что-то друг другу. Рейт подумал: "По их виду нельзя сказать, что они довольны результатами обследования и перспективой карабкаться на отвесные скалы". Посовещавшись, кеши без промедления приступили к обустройству своего лагеря. Они крепко привязали своих скакунов и принялись запихивать в их огромные пасти темную и липкую на вид массу. После этого они разложили три костра, на которых стали жарить комья того же вещества, которым кормили скакунов, и заталкивать их в свои черепашьи рты. По всей видимости, этот ужин у них особого восторга не вызывал. Солнце исчезло в туманной мгле. На степь опустилась янтарная дымка, Анахо отошел от плота и вместе со всеми посмотрел вниз. -- Нижние цанты,-- сказал он -- Видите эти наросты с обеих сторон головы? С их помощью они отличают своих от больших цантов и других племен. Эти, что внизу, не столь опасны- -- По-моему, выглядят они довольно внушительно,-- не согласился Рейт. Трез на что-то показал. В расщелине между двумя глыбами скалы стояла высокая темная тень. -- Фанг,-- прошептал он. С помощью сканоскопа Рейт смог рассмотреть эту фигуру, совершенно непонятно откуда появившуюся здесь. Рост его был более двух с половиной метров, и в своем широком черном плаще и мягкой черной шляпе он выглядел, как гигантский кузнечик в облачении мага. Когда фанг. полный мрачной деловитости, наблюдал за зелеными кешами, которые в каких-то десяти метрах от него доедали свой ужин, нижняя грубая часть его лица находилась в постоянном движении. -- Сумасшедший,-- прошептал Трез, и его глаза засверкали.-- Смотри, сейчас увидишь его фокусы. Фанг выпрямил длинную тонкую руку и подбросил высоко вверх обломок скалы: большой камень упал среди кешей, прямо на чью-то согнутую спину. Один из зеленых кешей подскочил и со злостью посмотрел вверх на плато. Фанг продолжал спокойно стоять -- в тени его почти не было заметно. Кеш. в которого попал камень, лег на живот и стал руками и ногами делать резкие движения, словно он плыл. Фанг поднял еще один большой камень и опять швырнул в него. На этот раз один из кешей заметил движение. Визжа от злости, они схватились за свои мечи и бросились вперед. Спокойно и с расстановкой фанг сделал шаг в сторону и взмахнул своим плащом: вдруг в его руке откуда ни возьмись появился меч, и он с такой легкостью замахал и затряс им, будто это был не тяжелый меч, а зубочистка. Пританцовывая, он молниеносно разил врага, причем, по всей видимости, особо не целясь. Кеши бросились врассыпную. Некоторые из них уже лежали на земле, а фанг прыгал то в одну, то в другую сторону, рубил, колол и продолжал кружиться. Зеленые кеши, огонь, воздух -- казалось, что все перемешалось. Наконец зеленые кеши несколько оправились от неожиданности и со всех сторон бросились на фанга. Они и били, и кололи, и рубили, и наконец фанг выронил меч из рук, словно тот стал обжигающе горячим. В следующий же момент он был изрублен на куски. Голова отскочила в сторону и упала возле костра; черная шляпа осталась на голове, и это выглядело совершенно неестественно. Рейт наблюдал за всей этой резней в сканоскоп. Голова казалась еще живой: глаза смотрели на огонь и желваки медленно шевелились. -- Голова будет жить еще несколько дней. пока не высохнет,-- тихо объяснил Трез-- Постепенно она окоченеет. Кешей убитый больше 'не интересовал. Они отвязали своих скакунов, загрузили свои пожитки и через пять минут исчезли в темноте. Голова фанга задумчиво смотрела на затухающий огонь, Трое мужчин провели на краю холма еще какое-то время, всматриваясь в темноту степи. Трез и Анахо спорили о фангах и их природе. Трез утверждал, что они являются неестественным результатом скрещивания пнумеков и трупов пнумов. -- Семя растет в загнивающем трупе, как червь, и в конце концов, молодой фанг прорывается сквозь кожу и на вид почти не отличается от облезлой ночной собаки. -- Какая глупость, юноша,-- несколько высокомерно ответил на это Анахо-- Они без сомнения размножаются так же, как и пнумы. Если то, что я слышал, правда, то это удивительный процесс. У Треза было самолюбия ничуть не меньше, чем у дирдир-человека, и он постепенно стал дерзить. -- Как ты можешь говорить об этом с такой уверенностью? Ты что, лично наблюдал за этим процессом? Тебе когда-нибудь приходилось видеть фанга в компании себе подобного? А может, тебе довелось встретить молодого фанга? -- Он шмыгнул носом.-- Нет! Они всегда остаются одинокими! Они слишком ненормальные, чтобы размножаться так, как это делают другие! Анахо поучающе поднял указательный палец. -- Пнумов группами встречали очень редко. Но их вообще можно увидеть чрезвычайно редко. И развиваются они тоже с присущими им странностями и своеобразием. Всегда опасно что-либо обобщать. Правдой является то, что мы после стольких лет пребывания на Чае почти ничего не знаем о фангах или пнумах. Трез продолжал тихо ворчать, хотя прекрасно знал, что логике Анахо было нечего противопоставить. Но, тем не менее, свои воззрения он тоже отбрасывать просто так не хотел. Анахо же не предпринял никакой попытки развить свою мысль дальше. А Рейт придерживался мнения, что им обоим было бы неплохо поучиться считаться с мнением друг друга. Наутро Анахо снова занялся двигателем, в то время, как остальные бездельничали и мерзли. С севера подул холодный ветер. Tpeз напророчил дождь, и вскоре тучи затянули небо. На горы опустился туман. Наконец Анахо со скучающим видом отложил инструменты. -- Я сделал все, что было в моих силах. Воздушный плот может лететь дальше, хотя далеко на нем не уедешь. -- А как далеко на нем можно лететь? -- уточнил Рейт, так как к разговору прислушивалась и Юлин-Юлан.-- До Ката мы сможем на нем долететь? Анахо поднял руки и затряс ими в неописуемом и неподражаемом жесте дирдиров. -- До Ката по запланированному тобой маршруту -- невозможно! Механизмы просто рассыпятся от ржавчины. Юлин-Юлан отвела взгляд и стала смотреть на положенные перед собой руки. -- Если мы полетим на юг, то сможем долететь до Коада на Дван Жере-- продолжал Анахо -- А там мы сможем найти какой-нибудь корабль, чтобы переплыть Драшаду. Этот маршрут длиннее и займет больше времени. Но таким образом мы с большей вероятностью попадем в Кат. -- Мне кажется, что выбора у нас нет,-- сделал вывод Рейт. Глава 2 Они долго двигались на юг вдоль широкой реки Набиги, летя на минимальной высоте и почти касаясь поверхности воды; это был самый щадящий режим для реактивного двигателяю. Вскоре Набига повернула на запад, разделяя Мертвую Степь и степь Эмен. Они же полетели дальше на юг над необитаемыми территориями с непроходимыми лесами, болотами и трясинами. Через день под ними снова показалась степь. Как-то далеко впереди они заметили караван -- длинную вереницу грузовых и пассажирских повозок на огромных колесах. Неподалеку от него им встретился отряд кочевников с красными украшениями из перьев на плечах, мчавшихся через степь с целью захватить караван. Но сделать этого они не успели, и караван улизнул у них из-под носа, В сумерках они с трудом перелетели через коричневые и серые холмы. Плот взбрыкивал и трясся, из черного ящика доносились странные хрипящие звуки. Рейт вел плот очень низко, временами почти касаясь верхушек черного древесного папоротника. Однажды они пролетели прямо над головами у расположившейся на отдых банды разбойников в широких белых одеяниях; несмотря на их необычный вид они несомненно были людьми. Они перепугались, бросились врассыпную, падали на землю и с истошными воплями стреляли вслед плоту из древнего оружия. Но цель подпрыгивала и качалась из стороны в сторону, и путешественники избежали неприятностей. Всю ночь они летели над густым лесом. Когда рассвело, под ними снова простирался только черный, зеленый и коричневый ковер, до горизонта покрывавший степь Эмен. Трез полагал, что степь должна была уже вот-вот закончиться и здесь должен был начинаться лесной массив Великий Дадуз. Анахо не поленился достать и разложить карту и показать своим длинным белым пальцем на то, в чем Трез ошибался. На угловатом лице Треза появилось хмурое и упрямое выражение. -- Это большой лес Дадуз! Когда я носил эмблему Онмале. я дважды приводил мое племя сюда, и мы искали здесь травы и цветную глину Анахо сложил карту. -- Мне совершенно безразлично, лес или степь. В любом случае нам необходимо пересечь и то. и другое. Из машинного отделения снова раздался угрожающий звук, и Анахо озабоченно оглянулся, -- Я надеюсь, что нам удастся долететь хотя бы до окрестностей Коада -- это примерно в двухстах милях отсюда. Но когда мы там сядем и рискнем заглянуть в моторный отсек, то обнаружим там лишь ржавую труху. -- Но нам-таки удастся добраться до Коада? -- бесцветным голосом спросила Юлин-Юлан. -- Я на это надеюсь. Что такое двести миль? Эта новость несколько подбодрила Юлин-Юлан. -- Как отличается это от того. что уже было! Тогда священницы привезли меня в Коад как пленницу! Казалось, что воспоминания сильно подействовали на нее, и она снова замолчала. Наступила ночь. До Коада оставалось еще около ста миль. Лес несколько поредел, и гигантские черные и золотистые деревья перемежались с большими травянистыми полянами, на которых паслись массивные шестиногие животные с большими рогами и бивнями. Ночью посадка здесь была бы весьма затруднительна. Рейт и Анахо не очень рассчитывали прибыть в Коад уже ранним утром. Поэтому они привязали плот к верхушке одного из высоких деревьев и при помощи реактивных двигателей удерживали его в воздухе. После ужина Цветок Ката отправилась в свое купе, находившееся за салоном; Трез изучал небо и прислушивался к ночным звукам, затем закутался в свой плащ и растянулся на диване. Рейт, облокотившись о перила, наблюдал за розовой луной Эзом. которая уже достигла своего зенита, в то время, как голубая луна Брез только что взошла и ее свет пробивался сквозь листву стоявшего вдалеке высокого дерева. Анахо подошел к Рейту. -- Ну, и что ты думаешь о завтрашнем дне? -- Я ничего не знаю о Коаде. Я предлагаю попытаться разузнать о возможностях переправиться через Драшаду. -- Ты все еще не отказался от мысли сопровождать эту женщину до Ката? -- Конечно,-- удивленно ответил Рейт. Анахо тихо свистнул сквозь зубы. -- Тебе достаточно лишь посадить ее на корабль и совершенно необязательно ехать с ней. -- Правильно. Но в Коаде я тоже не собираюсь оставаться. -- А почему бы и нет? Во всяком случае, дирдир-люди довольно часто посещают этот город. Если у тебя есть деньги, ты можешь все купить и в Коаде. -- Даже космический корабль? -- Это вряд ли. Мне кажется, что ты помешался на этой идее. Рейт засмеялся: -- Можешь называть это, как тебе угодно. -- Ты удивляешь меня сверх всякой меры,-- продолжал Анахо.-- По-моему, у тебя произошел провал памяти. В твоем подсознании возникла история, давшая теоретическую основу твоему существованию. И ты, естественно, нерушимо веришь в собственную сказку. -- Разумно,-- ответил на это Рейт. -- Но остаются еще невыясненными некоторые обстоятельства. У тебя имеются странные приборы. Этот электронный телескоп, энергетическое оружие и другие вещи. названия и назначения которых я просто не знаю и происхождение которых мне неизвестно. Но они вполне соответствуют хорошему уровню дирдиров. И это дает мне основание предположить, что твоя родная планета -- это планета вонков. Я правильно думаю? -- Откуда же мне знать это, если у меня больше нет памяти? Анахо тихонько засмеялся. -- И ты по-прежнему собираешься отправиться в Кат? -- Конечно. А ты? Анахо пожал плечами. -- Города ничем не отличаются друг от друга. По крайней мере, это мое мнение. Но я. честно говоря, сомневаюсь, представляешь ли ты себе, что может ждать тебя в Кате. -- Я знаю про Кат лишь то, что мне рассказывали. Мне кажется, что там живут цивилизованные люди,-- ответил Рейт. Анахо презрительно передернул плечами. -- Они -- йао -- раса с горячей кровью, склонная к ритуалам, экстравагантности и преувеличениям. Скоро ты убедишься, насколько тяжело сориентироваться в сложной иерархии общества в Кате. Рейт наморщил лоб. -- Я надеюсь, что в этом не будет никакой необходимости. Девушка поклялась в благодарности ее отца, и я надеюсь, что это упростит все остальное. -- Эта благодарность будет чистой формальностью. В этом я абсолютно уверен. -- Почему же только формальностью, а не подкрепленная материально? -- Ну, то, что у тебя с девушкой имелись интимные отношения,-- это уже препятствия. Рейт кисло улыбнулся. -- Эти интимные отношения возникли уже давно.-- Он оглянулся на палубную настройку.-- Если говорить откровенно, ее понять я не могу. Мне кажется, что перспектива попасть домой ее пугает. Анахо посмотрел в темноту. -- Ты действительно такой наивный? Ведь она с ужасом думает о том мгновении, когда вынуждена будет представить нас троих обществу в Кате. И она, видимо, была бы сверх меры счастлива, если бы ты отправил ее домой одну. Рейт горько засмеялся. -- В Пере она пела совсем другую песенку. Там она молила, чтобы ей помогли вернуться в Кат. -- Тогда это было весьма маловероятной перспективой. А теперь и она, и мы должны считаться с реальностью. -- Какой абсурд! Ведь Трез всегда остается таким, какой он есть. Ты -- дирдир-человек и не можешь ничего для... Анахо сделал красноречивый жест. -- О, наши роли однозначны. От нас нечего ждать каких-то неожиданностей. Но здесь совершенно другой случай. Для всех нас было бы самым лучшим, если бы ты отправил девушку одну кораблем домой. Рейт досмотрел сквозь море верхушек деревьев, купавшихся в лунном свете. Будь даже это мнение правильным, осмыслить его он не мог. Он попал в довольно затруднительное положение. Если он не поедет в Кат, то откажется от лучшей возможности приблизиться к космическому кораблю: единственной альтернативой этому было украсть корабль у дирдиров или вонков; или, при стечении обстоятельств, у синих кешей. Но все это было, в общем, довольно призрачной перспективой. -- Почему,-- спросил Рейт,-- я должен быть в Кате менее желанным, чем, скажем, ты или Трез? Из-за интимных отношений? -- Конечно же нет. Йао намного больше внимания уделяют систематике, а не действиям. Меня удивляет, что ты не можешь этого понять. -- Ну, я со своей бестолковостью... Анахо пожал плечами: -- У тебя нет титула, нет роли, нет собственного места в обществе Ката. Ты -- существо без расы, такой себе оборванец на балу. А твои воззрения и взгляды в Кате сегодня все равно неприемлемы. -- Ты имеешь в виду мою... одержимость? -- К сожалению, она похожа на истерию, которая определяла ранний цикл их общества. Около ста пятидесяти лет назад-- год на Чае соответствовал примерно семи пятым земного года-- группу дирдир-людей вышвырнули из академий в Элиазире и Анизме ввиду явного преступления; а именно, распространения фантастических идей. Вместе со своими женами они прибыли в Кат и основали там Общество Кающихся Беглецов или, другими словами, "Культ". Их верования основывались на том. что все люди -- дирдир-люди, низшие типы людей и все остальные люди -- будто бы прилетели с далекой планеты в созвездии Клари и, будто бы, эта планета являлась раем, в котором надежды и чаяния людей превратились в действительность. Весь Кат восторженно встал на сторону Культа. Общими усилиями сконструировали и построили трансмиттер и направили сигнал в сторону созвездия Клари. Кому-то это не понравилось, и были выпущены торпеды, которые разрушили Сеттру и Баллисидру. Говорят, что это сделали дирдиры, но это полный абсурд. Зачем им было это нужно? Я могу тебя заверить, что для этого они слишком высокомерны и чрезвычайно равнодушны. Но это все-таки произошло. Сеттра и Баллисидра превратились в руины, а Культ приобрел дурную славу. Замешанных в этом дирдир-людей вышвырнули вон, а общество бросилось назад в ортодоксальные верования. Если сегодня кто-то хоть мимоходом напоминает о Культе, это считается вульгарным, а значит, и нас посчитают такими же, как и ты. Ты ярый приверженец догмы Культа, и это выражается в твоем поведении, твоих делах, твоих целях. Кажется, что ты не можешь отличать факты от фантазий. Говоря грубо, в этом смысле ты производишь впечатление психически неполноценного. Рейт с трудом удержался, чтобы громко не рассмеяться, так как это только могло усилить подозрения Анахо относительно его, Рейта, здравого рассудка. Несколько выразительных ответов уже вертелось у него на языке, но он сдержался чтобы их тут же не высказать. Наконец он сказал: -- Ну. по крайней мере, ты честно говоришь то, что думаешь, и я это ценю. -- Ах, но ведь это же само собой разумеется,-- любезно заявил Анахо.-- Я думаю, что достаточно сказал тебе, чтобы ты понял, почему девушка боится возвращаться домой. -- Да. Она, так же, как и ты, считает меня сумасшедшим. Дирдир-человек взглянул вверх на розовый Эз. -- Пока она была в Пере или где-либо еще вне пределов досягаемости общества, она могла делать уступки. Теперь же она стоит перед воротами Ката... Больше он ничего не сказал и через несколько минут уже лежал на своем диване в салоне. Рейт прошел вперед и подошел к столбу с огромным носовым фонарем. Холодный ветер обдувал его лицо. Плот мягко парил над вершинами деревьев. Внизу послышались громкие шаги. Рейт прислушался. Шаги остановились; через некоторое время шаги послышались снова и, наконец, исчезли вдали. Рейт посмотрел вверх на обе луны: розовый Эз и голубой Брез, устроившие, казалось, на небе соревнование. Он посмотрел на палубную надстройку, где спали его товарищи: юноша -- эмблемный кочевник, человек с лицом клоуна, уподобившийся расе худых чужаков, красивая девушка йао, которая считает его ненормальным. А внизу снова послышались шаги. Может он действительно сошел с ума? Утром к Рейту снова вернулось его хладнокровие. Кроме того. в теперешнем своем положении он находил даже странный юмор. Он не видел причин изменять свои планы и с такими мыслями повел ппот дальше на юг. Лес перешел в кустарник, затем в отдельные заросли, в большие пастбищные луга, полевые домики и смотровые башни. сооруженные для оповещения о набегах кочевников. Иногда можно было различить даже хорошо наезженную дорогу. Но плот становился все более капризным и все время старался задрать корму. Поздним утром они подлетели к невысокой цепи холмов, но плот никак не хотел подниматься на необходимые несколько десятков шагов, чтобы беспрепятственно перелететь через гребень. Им исключительно повезло, когда в последний момент удалось обнаружить узкую расселину между холмами, шириной чуть более плота, по которой они удачно проскочили на другую сторону гряды. Итак. перед ними раскинулись Дван Жер и Коад -- города весьма преклонного возраста. Дома были выстроены из переплетенных досок и бревен и имели очень высокие остроконечные крыши с бесчисленными фронтонами, башенками, фризами и огромными каминными трубами. Минимум двенадцать кораблей стояли на якоре на рейде; еще больше было пришвартовано к пакгаузам. В северной части города находилось окончание караванного пути -- огромный двор был окружен гостиницами, тавернами и складами. Двор караван-сарая показался им очень удобным местом для посадки плота. Рейт весьма сомневался, что плот продержится в воздухе оставшиеся десять миль. Кормой вперед плот устремился вниз. Реактивные двигатели жалобно вздохнули и машина окончательно испустила дух. --.Вот и все,-- сказал Рейт.-- Я рад, что мы на месте. Они взяли свою небогатую поклажу и сошли на землю, оставив плот лежать там, где он приземлился. На краю двора Анахо спросил у какого-то купца, где можно найти хорошую гостиницу, и был направлен в "Большой Континент", лучшую гостиницу города. Коад был деловым городом. На извилистых улицах толпились люди всевозможных каст и рас: желтые и черные обитатели островов; торговцы телятиной из Хоразина, облаченные в серые одежды; кавказоиды из степи Эмен, похожие на Треза; дирдир-люди и их гибриды; сверчкообразные сипсы с восточных предгорий Ойзаналаев, подрабатывающие уличными музыкантами; а также небольшое количество плосколицых белокожих людей с крайнего юга Кослована. Коренные жители, трены были доброжелательным народом с лисьим выражением лиц и широкими, будто полированными, блестящими скулами, острыми подбородками и рыжими или темно-коричневыми волосами, подстриженными надо лбом и ушами. Обычная их одежда состояла из штанов до колен, вязаных кофт и круглых, плоских, черных шапочек. Повсюду встречались многочисленные паланкины, которые несли угловатые маленькие люди с необычайно большими носами и черными прядями волос. Судя по всему, это была совершенно особая раса. Рейт не видел, чтобы эти люди выполняли еще какую-то другую работу. Позднее он узнал, что это были уроженцы крайнего юга Дван Жера. Рейту показалось, что на одном балконе он увидел дирдира, но не был в этом уверен. Как-то Трез толкнул его локтем и показал на нескольких худых людей в широких черных штанах и черных накидках с высокими воротниками, почти скрывающими их лица. В круглых. широкополых шляпах, похожих на цилиндры, они выглядели, как карикатуры. -- Пнумеки-- шепнул ему Трез потрясение и со злостью.-- Ты только посмотри на них! Они бегут между людьми, не глядя ни вправо, ни влево. А головы их полнятся странными мыслями. Гостиница представляла собой пространное трехэтажное здание с кафе на передней веранде, рестораном в высоком, открытом помещении с задней стороны здания и балконами, нависавшими над улицей. Служащий в окошке взял у них плату и выдал большие, красиво выкованные ключи. -- Мы приехали издалека и нам необходимо помыться, принять ванну с маслами и мазями хорошего качества и получить свежее белье. После этого мы хотели бы поесть. Все их желания были выполнены. Через час все четверо, чистые и свежие, встретились в холле первого этажа. Там их встретил черноглазый человек со сдержанным и меланхоличным выражением лица, обратившийся к ним довольно дружелюбно: -- Вы, наверное, только что прибыли в Коад? Анахо недоверчиво отступил на шаг назад. -- Не только что. Нас здесь хорошо знают, и мы ни в чем не нуждаемся. -- Я представляю гильдию ловцов рабов и оцениваю вашу группу следующим образом, девушка представляет ценность, юноша -- несколько меньше. Дирдир-люди вообще ценятся очень невысоко и их можно использовать разве что в качестве писарей или приказчиков, на что здесь нет никакого спроса. Тебе, конечно, можно было бы подыскать работу подметальщика улиц или колольщика орехов. Но это действительно не очень престижное занятие. А вот этот человек -- не имеет никакого значения, кто он такой -- кажется пригодным для тяжелой работы и может быть продан за хорошую сумму. В общем, за все и про все, сумма вашей страховки будет составлять десять секвинов в неделю. -- Страховка против чего или за что? -- попытался выяснить Анахо. -- Против опасности быть схваченным и проданным.-- ответил агент-- Спрос на хороших работников большой. Но за десять секвинов вы можете днем и ночью бродить по улицам Коада так же спокойно, будто на ваших плечах сидит сам демон Херести! Если же какой-нибудь незарегистрированный торговец тронет вас или вообще схватит, гильдия сразу же организует ваше освобождение. Рейт рассматривал человека с интересом и некоторым отвращением, а Анахо сказал с крайней надменностью: -- Покажи мне свои документы. -- Покажи нам какую-нибудь бумагу, медальон или патент. Что? У тебя ничего нет? Ты. наверное, считаешь нас идиотами? Исчезни! Ссутулившись, человек отошел. -- Кто это был? -- спросил Рейт.-- Вымогатель? -- Этого я тебе сказать не могу. Но, в конце концов, должен же быть какой-то предел. А теперь мы пойдем есть. После вареных грибов и трав. которыми мы питались на протяжении нескольких недель, я с удовольствием съем что-нибудь получше. Они выбрали место в ресторане, представлявшем собой большую веранду со стеклянной крышей, через которую проникал бледный свет цвета слоновой кости. Черные вьющиеся растения карабкались вверх по стенам. По углам рос бледно-голубой и пурпурный папоротник. День был ясный, и через застекленную веранду был виден Дван Жер и потрепанные ветром облака в небе. В ресторане сидело всего человек двадцать. Они ели из тарелок и мисок красного и черного дерева и неторопливо переговаривались. наблюдая за людьми, сидящими за другими столиками. Трез недовольно рассматривал помещение -- он не одобрял подобных излишеств. Без сомнения, он впервые в своей жизни столкнулся с такой невиданной роскошью. Рейту же она показалась слишком сложной и одновременно какой-то блеклой. Юлин-Юлан посмотрела в другой конец зала, будто обнаружила там что-то удивительное, потом отвела глаза, словно почувствовала себя неуютно, и смутилась. Рейт проследил за ее взглядом, но не заметил ничего необычного. Он не спросил о причинах, смутивших ее, так как не хотел в очередной раз услышать высокомерный ответ. Что за ситуация! Казалось, что она постепенно и сознательно развивала в себе к нему антипатию! И если с объяснениями Анахо он мог еще увязать это. то больше ни с чем. Однако всезнающий дирдир-человек пришел ему на помощь. -- Посмотри-ка на парня, вон там,-- пробормотал он.-- На того, в пурпурно-зеленом плаще, Рейт увидел приятной наружности молодого человека с аккуратной прической и длинными усами удивительного золотистого цвета. Он был одет в элегантные одежды, хотя несколько поношенные и мятые -- куртку из мягких полосок кожи зеленого и пурпурного цвета, штаны до лодыжек из складчатого желтого материала с пряжками на коленях и брошками на лодыжках, сделанных в форме сказочных насекомых. Четырехугольная шапка из мягкого меха с золотистой бахромой, длиной с ладонь, кокетливо сидела на его голове, а на носу красовалось отделанное золотой филигранью пенсне. -- Ты смотри на него,-- прошептал Анахо.-- Сейчас он заметит нас и увидит девушку. -- Кто это? -- спросил Рейт. Анахо элегантно взмахнул своими изящными пальцами. -- Я не знаю, как его зовут. Но этот кавалер йао имеет высокий статус; по крайней мере, он в этом уверен. Рейт стал наблюдать за Юлин-Юлан, которая краем глаза наблюдала за человеком. Ее настроение изменилось будто по мановению волшебной палочки. Она ожила, в поведении ее появилась нерешительность и нервозность. Бросив взгляд на Рейта, она увидела, что он за ней наблюдает и покраснела; затем склонила голову над своей тарелкой, на которой лежал серый виноград, бисквит, копченые морские насекомые и фаршированные почки папоротника. Рейт не терял кавалера из виду; тот без видимого удовольствия ковырялся в стоявшем перед ним пироге с кислыми овощами, посматривая при этом на море. Он пожал плечами, словно был обескуражен собственными мыслями, и стал рассматривать зал. И в этот момент он увидел Цветок Ката, которая довольно неубедительно пыталась показать, что ее интересует только содержимое тарелки. От удивления кавалер наклонился вперед и так стремительно выскочил из-за стола, что тот чуть не опрокинулся. Тремя прыжками он пересек зал. встал перед девушкой на колени и в таком изысканном приветствии взмахнул шапкой, что Трез лишь захлопал глазами. -- Принцесса Голубых Йадов! -- воскликнул он.-- Ваш слуга Дордолио. Я достиг своей цели! Цветок Ката кивнула головой столь же сдержанно, сколь и с радостным удивлением. Рейт удивлялся ее артистическому искусству. -- Как приятно,-- ворковала она,-- случайно встретить в далекой стране Кавалера из Ката. -- Случайно -- это совершенно неверное слово. Принцесса. Я один из десяти, отправившихся на поиски с цепью завоевать награду, обещанную вашим отцом, а также с целью укрепления чести вашего и моего дворцов. Черт побери всех пнумов, уважаемая Принцесса, это счастье выпало мне! -- Значит, ты очень настойчиво искал? -- спросил Анахо. Дордолио выпрямился и стал рассматривать Анахо, Рейта и Треза и приветствовал каждого легким, тщательно рассчитанным поклоном. Цветок коротко и радостно махнула ручкой, как будто эти трое были лишь случайными попутчиками, встреченными на пикнике. -- Мои преданные спутники. Все трое оказали мне большую помощь. Если бы не они, меня бы уже не было в живых. -- В таком случае.-- заявил кавалер,-- вы сможете всегда рассчитывать на защиту Дордолио, Золотого и Карнеольного. Кроме того, вам разрешается пользоваться моим военным именем: Алутрин Звезднозолотой. Он по-военному отдал честь трем путешественникам, затем щелкнул пальцами и приказал официантке: -- Я желаю есть за этим столом. Официантка молча подвинула к столу еще один стул. Дордолио уселся и переключил все свое внимание на Цветок Ката. -- Принцесса, тебе, наверное, пришлось пережить много опасных приключений? Конечно же, это так. Но несмотря на все это, ты так же красива и свежа, как раньше. Цветок смеялась. -- В этой одежде степных кочевников? У меня нет никакой другой одежды. Прежде, чем я позволю смотреть на себя, мне нужно купить десятки необходимых мелочей. Дордолио окинул быстрым взглядом ее серые одежды, после чего кивнул. -- Я этого совершенно не заметил, потому что ты -- такая же, как всегда. Если ты желаешь, мы вместе отправимся за покупками. А базары в Коаде очаровательные. -- Конечно! Но расскажи мне что-нибудь о себе. Ты говоришь, что мой отец назначил вознаграждение. -- Да, он сделал это. Благородные кавалеры откликнулись на его призыв. Мы отправились по твоим следам в Спанг, где узнали, что тебя похитили священнослужительницы Женских Таинств. Многие сочли тебя потерянной, я же был другого мнения. И моя настойчивость вознаграждена. Мы с триумфом возвратимся в Сеттру! Юлин-Юлан загадочно улыбнулась Рейту. -- Я почти не могла надеяться на возвращение домой. Какое счастье, что мы встретились с тобой здесь, в Коаде! -- Да. удивительное счастье,-- сухо сказал Рейт.-- Мы всего лишь час назад прибыли из Перы -- Пера? Я не слышал о таком городе. -- Она находится на крайнем западе Мертвой Степи. Дордолио глянул на Рейта, но тут же снова повернулся к Цветку. -- Какие же трудности выпали на твою долю? Но теперь ты находишься под защитой Дордолио! Мы немедленно возвращаемся в Сеттру. Пока они ели, Юлин-Юлан взволнованно разговаривала с Дордолио. Трез, которому непривычные столовые приборы доставляли неудобства, все время бросал на них сердитые взгляды -- ему казалось что они смеются именно над ним. Анахо не обращал на них никакого внимания, а Рейт молча ел. Наконец Дордолио отодвинул свой стул. -- Что ж, перейдем к делу. "Йазилисса" стоит на якоре и скоро отойдет на Верводеи. Грустная минута: теперь тебе нужно попрощаться с твоими товарищами, отличными ребятами. Но это необходимо, поскольку мы должны попасть на корабль, который доставит нас домой. -- По чистой случайности мы тоже направляемся в Кат,-- спокойно сказал Рейт. Дордолио с таким удивлением посмотрел на Рейта, будто тот заговорил на каком-то непонятном языке. Дордолио встал, помог подняться Юлин-Юлан. вместе они пошли на террасу. Официантка принесла счет. -- Пожалуйста, пять секвинов за пять человек -- Пять? -- Человек из Йао сидел за вашим столом. Рейт не стал спорить и выложил из своего кошелька даже больше пяти секвинов. Анахо с интересом смотрел на него. -- У современных йао действительно есть преимущество. По прибытии в Сеттру ты не привлечешь ничьего внимания. -- Возможно,-- ответил на это Рейт.-- Я рассчитываю лишь на благодарность отца девушки. В моем деле не помешает ни одни союзник, который мог бы пригодиться. -- Некоторые события продолжают жить в себе,-- заметил Анахо-- Теологи дирдиров по этому поводу высказывают интересные замечания. Я припоминаю анализы случаев, проведенные не дирдиром, а дирдир-человеком из касты Безупречных... Анахо принялся подробно развивать эту тему, чего попытался избежать Трез. Он встал, прошел на террасу и принялся смотреть вдаль поверх крыш Коада. Дордолио и Юлин-Юлан как раз проходили мимо и демонстративно его не заметили. Трез вскипел от гнева и вернулся к Рейту и Анахо. -- Этот франт йао уговаривает ее избавиться от нас. Он говорит, что мы вроде бы кочевники; хоть честные и надежные, но грубые. -- Ну и черт с ними,-- сказал Рейт.-- Ее судьба, не наша. -- Но ты связал ее судьбу с нашими! Лучше бы мы остались в Пере или отправились на Счастливые Острова. Но так... -- Иногда некоторые события происходят не так, как я предполагал,-- ответил на это Рейт.-- Но кто же мог знать? Может быть, так оно и лучше. Во всяком случае, так думает и Анахо. Ты не мог бы сказать ей, чтобы она подошла к нам? Трез пошел и сразу же вернулся обратно. -- Они отправились в город, чтобы купить то, что они называют подходящей одеждой. Какая глупость! Всю свою жизнь я носил одежду степных обитателей. И я считаю, что она очень практична и удобна. -- Конечно,-- подтвердил Рейт его мысль.-- Пускай они делают, что хотят. Может быть, нам тоже нужно изменить свое поведение. По крайней мере, внешне. Базары находились в припортовом районе. Здесь Рейт. Анахо и Трез купили себе одежду, которая была не такой грубой: рубашки из мягкого, светлого полотна, жилетки с короткими рукавами, свободные черные штаны, длиной чуть ниже копен с симпатичными застежками, и башмаки из мягкой серой кожи. Потом они пошли в порт и осмотрели корабли. "Иазилисса" сразу же привлекла их внимание. Корабль был более ста шагов в длину, на нем имелась большая палубная надстройка, а нижняя палуба могла вместить много пассажиров. В чрево корабля многочисленные лебедки загружали тюки с товарами. Пройдя по трапу, они сразу же нашли капитана, который уверил их, что корабль отправляется через три дня. зайдет в порты Грени и Хорасин, а затем через Паг Кахан двинется в Верводеи, что в Кате; это путешествие должно было занять от пятидесяти до шестидесяти дней. На вопрос о каютах первого класса Рейт получил ответ, что они все уже заняты, как и каюты нижней палубы, кроме одной. Но они могли бы разместиться в верхних каютах палубной надстройки, которые нельзя было назвать неудобными, разве что в случае экваториальных дождей; и тут же заметил, что последние случались довольно часто. -- Нет, эти каюты нам не подходят,-- заявил Рейт-- Нам нужны, по меньшей мере, четыре каюты второго класса. -- Я не могу вам их предложить, разве что кто-нибудь откажется от заказа. Такое иногда бывает. -- Хорошо. Мое имя Адам Рейт, и меня можно найти в гостинице "Большой Континент". -- Адам Рейт? -- удивленно спросил капитан.-- Но ведь ты уже записан со своей группой в пассажирском списке. -- Однако мы только сегодня утром прибыли в Коад. -- Около часа назад на борт поднялась пара йао -- кавалер со знатной дамой. Они заказали каюты для Адама Рейта: большие апартаменты в палубной надстройке с двумя каютами и салоном, а также размещение еще для трех человек Я требую оплаты. Они сказали, что придет Адам Рейт и заплатит за места на корабле. Плата составляет две тысячи триста секвинов. Ты Адам Рейт? -- Да, это я. Но я не буду платить две тысячи триста секвинов, и если речь идет обо мне, то я отказываюсь от заказа. -- Что за глупости? -- резко спросил капитан.-- Я не собираюсь выслушивать весь этот бред. -- А я не собираюсь пересекать океан Драшаду под дождем,-- ответил Рейт--- Если ты хочешь возместить убытки, попробуй найти этого йао. -- Это бессмысленно,-- пробормотал капитан-- Ладно, оставим это. Если вас устроят условия с меньшим комфортом, попытайтесь попасть на "Варгаз", он стоит напротив. Через день он отходит на Кат, и вы наверняка сможете найти там каюты. -- Спасибо тебе за помощь. Рейт и его спутники отправились на "Варгаз", приземистый корабль с длинным бушпритом. Между мачтами был натянут трос, на котором висели фонари. На провисших парусах виднелось несколько свежих заплат. Рейт с сомнением осмотрел корабль, затем, пожав плечами, поднялся на борт. В тени палубной надстройки за столом, заваленным бумагами, сидели два человека; между ними лежали письменные принадлежности и стоял кувшин с вином. Наиболее заметный из них был по пояс обнаженным, и его грудь покрывали густые курчавые черные жесткие волосы. Кожа его была коричневой, лицо маленьким, круглым и неподвижным. Другой был очень худым человеком, одетым в широкую белую тунику, поверх которой был надет желтый жилет, повторявший цвет его кожи; длинные усы грустно свисали по обе стороны рта. На бедре у него висела кривая сабля. Рейту они показались двумя негодяями. -- Что ты хочешь? -- спросил маленький, коренастый. -- Я хотел бы как можно скорее отправиться в Кат.-- сказал Рейт. -- Не самое дешевое желание. Я сразу покажу тебе, что могу предложить. Рейт заплатил за две каюты: одну для Юлин-Юлан, другую, побольше, для себя, Треза и Анахо. Помещения были узкими, с плохой вентиляцией. Но это был не худший вариант. -- Когда ты отчаливаешь? -- спросил он капитана. -- Завтра к обеду, с приливом. Но утром будьте, пожалуйста, на борту. Я пунктуален. Они возвратились по кривым улочкам обратно в гостиницу. Ни Цветка, ни Дордолио еще не было. Лишь к вечеру они прибыли на паланкине, а за ними трое носильщиков несли множество пакетов и тюков. Дордолио вышел из носилок и помог выйти Юлин-Юлан. Носильщики паланкина во главе со старшим носильщиком проследовали за ними в гостиницу. Юлин-Юлан была одета в очень красивое платье из темно-зеленого шелка с темно-синим корсажем. Восхитительная шапочка из блестящей хрустальной сеточки покрывала ее голову. Увидев Рейта, она смутилась, затем, обернувшись к Дордолио, перемолвилась с ним несколькими словами. Тот расправил широким жестом свои золотистые усы и длинными шагами подошел к Рейту, Анахо и Трезу. -- Все прекрасно,-- сообщил он-- Я заказал для всех места на борту "Иазилиссы". Этот корабль имеет отменную репутацию. -- Я боюсь, что ты понес ненужные издержки,-- ответил Рейт,-- поскольку я нашел другую возможность добраться до Ката. Дордолио ошеломленно отступил на шаг. -- Но ты предварительно должен был поговорить со мной. -- Для этого я не видел никаких оснований,-- сухо заметил Рейт. -- На каком же корабле вы собираетесь плыть? --На "Варгазе". -- На "Варгазе"? Но это же плавучий свинарник! Я не имею никакого желания плыть на этом корабле! -- Это совершенно не обязательно. Ведь ты же заказал места на "Йазилиссе". Дордолио теребил свою бороду. -- Принцесса Голубых Йадов а любом случае предпочтет этот корабль, так как там имеются самые изысканные условия для путешествия. -- Ты, наверное, очень богат и потому так щедр, если хочешь подыскать для такой большой группы одинаково изысканные условия. -- Я сделал только то, что было в моих силах,-- ответил Дордолио--- В твоем распоряжении находятся деньги всей группы, и поэтому капитан предъявит тебе счет. -- Ни в коем случае. Я уже заплатил за "Варгаз". Дордолио с отвращением присвистнул. -- Какая ужасная ситуация! Тут подошли носильщики и старший паланкина и поклонились Рейту.-- Разреши представить тебе счет,-- сказал один из них Рейт удивпенно поднял брови. Этот Дордолио оказался невероятно наглым, -- Конечно, почему бы и нет? Только предъявите его, пожалуйста, тому, кто пользовался вашими услугами. Он встал, прошел к комнате Юлин-Юлан и постучал в дверь. Он услышал за дверью какое-то движение и заметил, что она наблюдает за ним через глазок. Верхняя половинка дверей на самую малость приоткрылась. -- Можно мне войти? -- попросил Рейт. -- Но я сейчас как раз переодеваюсь. -- Раньше с этим не возникало никаких проблем. Дверь открылась. Рейт вошел, а Юлин-Юлан недовольно продолжала стоять. Везде лежали свертки; некоторые из них были открыты и в них виднелись одежда и кожаные изделия, легкая обувь, вязаные лифчики, филигранные головные украшения и тому подобное. Рейт удивленно осмотрелся. -- Однако твой друг слишком щедр,-- заметил он. Цветок, кусая губы, наконец выдавила из себя: -- Эти мелочи необходимы мне для возвращения домой,-- высокомерно объяснила она.-- Я не желаю прибыть в Верводеи, как посудомойка. Такого высокомерия Рейту в ней видеть еще не приходилось, хотя в последнее время она часто подчеркивала свое превосходство. -- Это дорожные издержки. Пожалуйста, запиши все, чтобы мой отец смог это оплатить для твоего полного удовлетворения. -- Ты ставишь меня в очень сложное положение,-- сказал Рейт,-- и я несомненно потеряю чувство собственного достоинства. Если я заплачу, то буду полным дураком. Если же я не заплачу, ты скажешь, что я скряга. Мне кажется, что ты могла бы действовать более тактично. -- Вопрос такта не возникал вообще, потому что я желаю иметь все эти вещи. Именно поэтому я приказала принести все их сюда. Рейт скорчил гримасу. -- Я не хочу спорить. Я пришел, чтобы сказать тебе следующее. Я заказал места до Ката на корабле "Варгаз", и мы завтра отправляемся. Это простой корабль, и для него хватит простых платьев. Цветок непонимающе уставилась на него. -- Но Дворянин Золота и Карнеола заказал места на "Йазилиссе!" -- Если он желает плыть на том корабле, то пускай плывет, если он, конечно, в состоянии оплатить проезд. Я только что ему объяснил, что ни паланкина, ни проезда до Ката. ни... этих роскошных вещей оплачивать на собираюсь, так как он тебе их наверняка навязал. Юлин-Юлан покраснела от гнева. -- Я никогда не думала, что ты можешь быть таким жадным. -- Альтернатива еще хуже. Дордолио... -- Это его имя могут употреблять только друзья.-- ворчливо сказала Юлин-Юлан.-- Так что, пользуйся лучше его военным именем или формальным титулом: Дворянин Золота и Карнеола. -- Как бы там ни было, наш корабль завтра отплывает. Ты сама можешь выбирать, пойдешь ли ты с нами или останешься в Коаде. Рейт вернулся к остальным в холл. Старший паланкина и другие носильщики уже ушли. Дордолио стоял на центральной веранде. Украшенных драгоценными камнями пряжек на его штанах уже не было. Глава 3 Тихоходный парусник "Варгаз" с высокой узкой носовой частью и с неприступными бортами гордо покачивался на своей якорной стоянке. Как и все на Чае, каждая мелочь на корабле была утрирована и специально подчеркивалась. Кривая линия корабельного корпуса была украшена искусственными цветами, бушприт смотрел в небо, паруса были украшены "пестрыми художественными" заплатками. Цветок Ката вместе с Рейтом. Трезом и Анахо молчаливо поднялась на борт корабля, и носильщик всего лишь на одной ручной тележке доставил весь их багаж Через полчаса на причале появился и Дордолио. Несколько минут он рассматривал корабль, затем поспешил к трапу. После недолгих переговоров с капитаном он бросил на стол кошелек с деньгами, Капитан мрачно рассматривал его из-под густых черных бровей, и трудно было понять, о чем он думает. Затем он открыл кошелек и пересчитал секвины, однако, нашел их количество недостаточным, о чем и сообщил Дордолио. Тот хмуро полез в карман, нашел требуемую сумму, и капитан пальцем показал ему на кормовую надстройку. Дордолио подергал себя за бороду, посмотрел на небо, подошел к трапу и кивнул двум носильщикам, затащившим его багаж на борт. Затем он изобразил перед Цветком Ката церемониальный поклон, отошел дальше к поручням и принялся рассеянно смотреть на океан. На борт поднялись и пять других пассажиров: маленький толстый купец в темно-сером кафтане и высокой цилиндрической шляпе; мужчина с Облачных Островов с женой и двумя дочерьми -- свежими, изящными девушками с бледной кожей и ярко-рыжими волосами. За час до обеда был поднят якорь, и "Варгаз" вышел из порта. Крыши Коада постепенно превратились в темно-серые призмы, поставленные у подножия холмов. Команда поставила паруса, раскатала канаты и установила нз носу корабля примитивную пушку стволом вверх, так что казалось, будто из нее сейчас станут палить салют. Рейт обратился к Анахо: -- Чего они опасаются? Пиратов? -- Это лишь мера предосторожности,-- ответил ему дирдир-человек-- Пока на корабле видна пушка, пираты предпочитают держаться на почтительном расстоянии. Нам нечего бояться. На Драшаде они появляются довольно редко. Что же касается питания, то тут я допускаю значительный риск. Но капитан производит впечатление человека, любящего хорошую жизнь, так что и в этом отношении можно успокоиться. Корабль гордо плыл через океан. Было душно. Дван Жер спокойно переливал свои воды цветами сверкающего жемчуга. Берег постепенно исчез на севере. Других кораблей не было видно. Солнце опустилось в облака, и закат заиграл чудными красками, от черно-синих до янтарных тонов, и вместе с этим подул легкий бриз, под котором за бортом тихо плескалась вода. Ужин был прост, но очень вкусен. Всем подали ломтики сушеного мяса с пряностями, салат из сырых овощей, паштет из насекомых, маринованные овощи и мягкое белое вино в зеленых пузатых стаканах. Пассажиры ели молча. Незнакомые на Чае всегда относились друг к другу с подозрением и поэтому вели себя сдержанно. Только капитан совершенно не чувствовал себя скованным. Он от души ел и пил, развлекая общество анекдотами и историями о своих предыдущих путешествиях и пытаясь угадать цель путешествия каждого из пассажиров. Его доброжелательность заметно разрядила ситуацию. Юлин-Юлан ела мало. Она рассматривала обеих девушек с ярко-рыжими волосами и была явно удручена, увидев, что их изящество всех привлекало. Дордолио сидел несколько в стороне и обращал мало внимания на общительного капитана, хотя и сам время от времени поглядывал на обеих девушек и незаметно теребил свои усы. После ужина он увел Юлин-Юлан на нос корабля, где они наблюдали за светящимися морскими угрями. Остальные же расселись на скамейках высокой верхней палубы и негромко разговаривали. В это время появились розовый Эз и голубой Брез: один следовал прямо за другим, прокладывая по воде двойной след. Пассажиры постепенно расходились по своим каютам, и вскоре бодрствовать остались лишь рулевой да вперед смотрящий. Проходили дни; утренние часы, как правило, были холодными, и над водой висела перламутровая дымка. Дни прогревались висящим в зените солнцем Карины 4269: предвечерние часы растворялись в золотистом безветрии, а ночи были тихими. Корабль ненадолго останавливался в двух портах; в общем-то, это были просто деревни, утопавшие в листве огромных серо-зеленых деревьев. Здесь "Варгаз" выгрузил кожи, металлические инструменты и приборы, чтобы взять на борт мешки с орехами и сушеными фруктами, черное дерево и большое количество великолепных бутонов роз. Когда они покинули побережье Хорасина. корабль вышел в открытый Драшада и, взяв курс на восток, поплыл точно вдоль экватора. Таким образом, можно было использовать все попутные и встречные течения и одновременно в стороне оставить все штормовые зоны как на севере, так и на юге. Ветры дули мягкие, и корабль лениво покачивался на плавных, почти незаметных волнах. Почти все время пассажиры проводили за играми. Ярко-рыжие девушки Хейзари и Эдве любили соревноваться в набрасывании колец на стержень и подтрунивали над Трезом до тех пор, пока он тоже не принял участие в игре. Рейт научил их играть в наперстки, что привело их в восторг. Пало Барба, отец девушек, был учителем фехтования. Он каждый день по часу фехтовал с Дордолио. Дордолио выполнял эти упражнения раздетым до пояса, и его черные волосы были завязаны черной лентой. Дордолио фехтовал, словно для шоу, красиво работая ногами и издавая отрывистые выкрики. Пало Барба делал это не так изящно, больше внимания уделяя технике фехтования. При случае Рейт всегда наблюдал за этими поединками и однажды даже принял приглашение Пало Барбы сразиться с ним. Рейту казалось, что клинки слишком длинны и гибки, но, тем не менее, держался он великолепно. Дордолио, наблюдая за их поединком, делился с Юлин-Юлан критическими замечаниями. Трез, услышавший отрывок их разговора. передал Рейту, что кавалер счел его технику боя наивной и эксцентричной. На что Рейт только пожал плечами и улыбнулся. Такой человек, как Дордолио, не мог воспринимать его всерьез. Два или три раза вдали появлялись паруса, а однажды они заметили длинную черную моторную яхту, которая как раз меняла курс. Рейт рассмотрел корабль в сканоскоп. Десяток высоких желтокожих людей в черных тюрбанах смотрели в его сторону. Он сообщил об этом капитану, -- Это всего лишь пираты. Оставьте их в покое, слишком большой риск,-- ответил тот. Большая яхта шла какое-то время в миле к югу от них, затем снова изменила курс и исчезла в юго-западном направлении. Через два дня по курсу появился остров, побережье которого полностью было покрыто высокими деревьями. -- Это Гозед,-- ответил капитан на вопрос Рейта.-- Здесь мы, видимо, на один или два дня станем на якорь. Ты еще не бывал в Гозеде? -- Нет. еще не был. -- Тогда ты сразу можешь настраиваться на неожиданности. Но, с другой стороны... Ну, в общем, наверное нет. Я не могу говорить об этом. так как не знаю нравов этой страны. Возможно, тебе они тоже неизвестны. Я слышал, что ты потерял память? Рейт пожал плечами. -- Я никогда не ставлю под сомнение мнения других людей. -- В общем, это очень странный обычай,-- заявил капитан-- Но ты понимаешь, я не могу догадаться, в какой стране ты родился. Твой вид кажется мне слишком необычным. -- Я путешественник,-- заявил Рейт.-- Если тебе угодно -- кочевник -- Для путешественника ты иногда знаешь слишком мало. Ну, да ладно. Во всяком случае сейчас перед нами то, что называется Гозедом. Остров темной массой возвышался перед ними. В сканоскоп Рейт рассмотрел побережье, где на высоких деревянных сваях стояли хижины. Под ними был голый, чисто подметенный и разрыхленный песок, Дирдир-человек тоже посмотрел на деревню в сканоскоп. -- Именно то, что я себе и представлял,-- сказал он. -- Значит, ты знаешь Гозед? Капитан представил эту деревню чем-то таинственным. -- В ней нет ничего таинственного. Люди этого острова чрезвычайно религиозны и поклоняются живущим в этих водах морским скорпионам. Говорят, что эти твари по меньшей мере такого же размера, как люди, а может, и того больше. -- А почему хижины построены на таких высоких столбах? -- Ночью морские скорпионы выходят на берег, чтобы отложить яйца. Но яйца они откладывают под кожу какого-нибудь животного. Иногда для этого они используют тело женщины, специально для этого остающейся на пляже, В теле этого животного яйца раскалываются, и вылупившаяся личинка начинает жрать "Мать богов". В последней стадии, когда боль и религиозный экстаз приводят к странному психологическому состоянию, "Мать" мчится к берегу и бросается в воду. -- Не очень гуманная религия. Анахо добавил: -- Но народу Гозеда она кажется очень даже подходящей. Они могут, если захотят, в любое время ввести у себя любую другую религию. Но полулюди известны тем, что их очень привлекают подобные сумасшествия. Рейт не удержался и засмеялся. Анахо с удивлением уставился на него. -- Могу ли я узнать, что тебя так развеселило? -- Мне кажется, что отношение дирдир-людей к дирдирам очень похоже на отношение народа Гозеда к своим скорпионам. -- Я не вижу здесь аналогии-- обиженно сказал Анахо. -- О, ну это же элементарно. Оба являются жертвами нечеловеческих существ, использующих людей в своих целях. -- Ба! -- воскликнул Анахо-- Иногда ты кажешься мне самым большим глупцом из всех существующих. Он резко отвернулся и стал смотреть на море. Но Рейт знал, что Анахо иногда мучило неосознанное и неприятное чувство. Корабль осторожно подошел к усыпанному ракушками выступу скалы и бросил якорь. Капитан отправился в шлюпке на остров. Пассажиры видели, как он разговаривал с группой мужчин со строгими лицами и белой кожей; с головы до пят они были абсолютно голыми. Достигнув соглашения с островитянами, капитан возвратился обратно на корабль. Через полчаса к судну подошли два лихтера. Заработала лебедка. На борт подняли тюки с шерстью и бухты канатов, другие же тюки и ящики перегрузили в лихтеры, и уже через два часа после прибытия в Гозед корабль поднял якорь и отправился дальше. После ужина пассажиры сидели на палубе возле кормовой надстройки и разговаривали под фонарем о жителях Гозеда и об их религии. Вал Дал Барба, жена Пало Барбы и мать Хейзари и Эдвы. считала весь этот ритуал несправедливым, -- Почему на пляж не идут мужчины и не становятся "Отцами богов"? Капитан засмеялся; -- Мне кажется, что такая честь все-таки должна сохраняться за дамами. -- В Мургане такого бы не произошло,-- заявил купец.-- Мы отчисляем священникам высокий налог, и они берут на себя всю ответственность за удовлетворение божеств. И нам совершенно не нужно переживать подобных неудобств. -- Эта система ничуть не хуже всех остальных,-- высказал мысль Пало Барба.-- В этом году мы присоединились к Пансогматическому Гнозису. Эта религия при всем прочем не забывает и о себе. -- Во всяком случае, мне она нравится больше, чем Тутелания,-- сказала Эдва-- Нужно лишь продекламировать священные стихи, и на целый день ты свободна. -- Тутелания была беспросветной скукой,-- добавила Хейзари-- Все время нужно было что-то учить наизусть! А эти ужасные собрания душ! Мне тоже Пансогматический Гнозис нравится больше. Дордолио высокомерно засмеялся. -- Значит, вы предпочитаете не определяться с религией раз и навсегда? Должен сказать, что я и сам склоняюсь к этому направлению. Доктрина Йао ведь тоже является верованием до определенной степени. Или, другими словами, внутри общества каждый имеет возможность определиться так, чтобы следуя циклу, смог полностью испытать всю теопатию в полном объеме. Анахо все еще никак не мог окончательно успокоиться от сравнения Рейта и посмотрел на палубу. -- Ну, а что думает по этому поводу Адам Рейт. выдающийся этнолог? Какие теософические воззрения он может нам изложить? -- Никаких -- ответил Рейт-- Или, в лучшем случае, очень скудные. Мне кажется, что человек и его религия -- это одно и то же. В жизни всегда имеют место неизвестное и непонятное. Каждый человек проецирует на белый экран черты собственного мировоззрения. Свое происхождение он осмысливает, исходя из своего собственного поведения и волеизъявления. Верующий человек, излагая свою религию, объясняет, по сути дела, самого себя. Если же ему возражает фанатик, он чувствует себя обиженным во всем своем существовании и реагирует очень резко. -- Интересно,-- заявил толстый купец -- А атеист? -- Он может не проецировать картины. Он воспринимает космические тайны такими, какими они есть и не видит необходимости надеть на них более или менее человеческую маску. В остальном же, конечно, отношения между человеком и образом, в который он облачает неизвестное, чтобы было удобнее манипулировать, весьма показательны. Капитан поднял бокал с вином, посмотрел на него и выпил до дна. -- Может, ты и прав,-- сказал он.-- Но никто из-за этого переделывать себя не будет. Я познакомился с массой людей. Я ходил под башнями дирдиров, бродил по садам синих кешей и знаю города вонков. Я знаю эти народы и их человеческих союзников. Я объездил все шесть континентов Чая. Я подружился с тысячами людей, любил тысячи женщин, убил тысячи врагов. Я знаю йао, бинтов, валалукианцев, шемолеев, степных кочевников, маршевых людей, островитян, каннибалов из Раха и Кослована. Я вижу их отличия и схожесть. Все в своем существовании стремятся получить как можно больше выгод, но, в конце концов, все умирают. А уже там никто не может быть лучше другого. Мой собственный бог? Это добрый старый "Варгаз". Конечно. Адаму Рейту известно, что мой корабль -- это я сам. Если мой корабль со стоном и скрипом борется со штормом, я страдаю вместе с ним и скриплю зубами. Если мы скользим по спокойному морю под розовой и голубой луной, я играю на флейте и надеваю на голову красную повязку. Я и мой корабль -- мы служим друг другу. И если в один прекрасный день "Варгаз" пойдет на дно, я утону вместе с ним. -- Браво! -- воскликнул Пало Барба -- человек шпаги, который, впрочем, выпил слишком много вина.-- Я тоже в это верю! Он высоко поднял меч. так что свет фонаря отражался на стальном лезвии. -- То, что для капитана представляет корабль, для меня -- вот этот меч. -- Отец! -- воскликнула его дочь Эдва -- А мы тебя всегда считали рассудительным пансогматиком! -- Пожалуйста, убери отсюда меч,-- сказала Вал Дал Барба,-- иначе в своем воодушевлении ты отрубишь кому-нибудь ухо. -- Что? Я? Старый опытный фехтовальщик? Каким образом? Ну, хорошо, если ты так считаешь... Я отложу меч. чтобы выпить следующий стакан вина. Таким образом они разговаривали еще долго. Дордолио прошелся по палубе и подошел к Рейту. -- Меня удивляет,-- снисходительно произнес он,-- что кочевник может так изысканно и точно выражать свои мысли. Рейт улыбнулся Трезу. -- Кочевники не обязательно должны быть дураками. -- Ты меня удивляешь, В какой степи твоя родина? К какому племени ты принадлежишь? -- спросил Дордолио, -- Моя степь находится очень далеко. А племя мое рассеяно во всех направлениях. Дордолио задумчиво подергал себя за усы. -- Дирдир-человек уверен, что ты страдаешь потерей памяти. А Принцессе Голубых Йадов ты рассказывал, что ты, будто бы, человек с другой планеты. Молодой кочевник, который знает тебя лучше всех, молчит. А я, между прочим, очень любопытен. -- Значит у тебя активный дух,-- заметил Рейт. -- Да, конечно. Я хочу задать тебе абсурдный вопрос. Считаешь ли ты себя сам человеком с другой планеты? Рейт засмеялся. -- Здесь для ответа имеются четыре возможности. Если я действительно с другой планеты, то я могу сказать "да" или "нет". То же самое я могу сказать, если я не прилетел с другой планеты. В первом случае могут возникнуть неприятности, во втором -- затрагивается мое достоинство, в третьем -- это просто глупость, а в четвертом -- могла бы возникнуть такая ситуация, которую ты сам счел бы ненормальной. Так что вопрос, как ты сам выразился, абсурдный. Дордолио сердито теребил бороду. -- Значит, ты принадлежишь к Культу? Это мое предположение. -- Кажется, нет. Но о каком Культе ты говоришь? -- О Культе Кающихся Беглецов, разрушившем два наших прекрасных города. -- Я склоняюсь все-таки к мысли, что это сделала какая-нибудь другая сила. -- Все равно. В любом случае, нападение было вызвано Культом. Рейт покачал головой. -- Мне это непонятно. Враги разрушают ваши города, но ваше негодование и горечь направляются не против этих врагов, а против довольно серьезных и рассудительных представителей вашего же собственного народа. Мне кажется, что вы идете на поводу эмоций. Я ничего не знаю о вашем Культе. Но что касается места моего рождения -- тут я предпочитаю потерю памяти. -- Но тем не менее, ты всегда придерживался четко определяемых мнений. -- Ну ладно. Что бы ты сказал, если бы я стал утверждать, что я действительно прибыл с далеких планет? Дордолио сжал губы и посмотрел вверх на фонарь. -- Об этом я еще не думал. Во всяком случае, это страшная идея: старая планета с людьми. -- Почему же страшная? Дордолио неуверенно засмеялся. -- У человечества есть плохая сторона, которая похожа на камень, спрессованный в определенную форму. Верхняя часть, направленная к солнцу и обдуваемая воздухом, чистая. Но если под него заглянуть, то там оказывается грязь, копошатся насекомые... Мы, урожденные йао, знаем это очень хорошо. Ничто не сможет завершить Эвайлию. Но хватит об этом. Ты действительно решил ехать с нами в Кат? Что ты собираешься там делать? -- Я еще не знаю. Должен же я где-нибудь жить. Почему бы и не в Кате? -- Для чужестранца это не так уж просто. Самое сложное, это найти связи в одном из дворцов. -- Странно, что это говоришь ты. Цветок Ката заявила, что ее отец с благодарностью пригласит нас во Дворец Голубых Йадов. -- Конечно, он окажет вам вежливый и достойный прием, но поселиться во дворце вам удастся так же и с такой же гарантией, как и на дне Драшады, если бы какая-нибудь рыбка пригласила вас туда погостить. -- Ну, а все-таки, что мне могло бы в этом помешать? -- Ну во-первых, никто не захочет, чтобы из него делали дурака. Положение -- это в жизни все. Но что может кочевник знать о положении в обществе?! Рейт на это ничего не ответил. -- Жизнь Кавалера сопровождают тысячи вещей,-- продолжал Дордолио.-- В Академии нас учили формам обращения, постановке речи и обходительности, в чем я, к сожалению, не особенно блистал. Мы изучали фехтование, теорию и практику дуэлей, генеалогию и геральдику, а также украшение одежды и сотни других вещей. Возможно, ты считаешь все это несущественным или утрированным? -- Тривиальным. Это было бы подходящим словом,-- вставил Анахо. Рейт ожидал холодного ответа, но Дордолио лишь безразлично пожал плечами. -- А что, твоя жизнь более значительна? Или этого купца? Фехтовальщика? Не забывай, что йао -- это раса пессимистов. Эвайлия -- это постоянная угроза. Возможно, мы еще более мрачные, чем кажемся. Мы видим всю незначительность существования, но именно поэтому совершенно умышленно раздуваем малейшие искры жизненной силы, пытаемся из всего происходящего взять самое лучшее лишь потому, что живем формами. Тривиальность? Упадничество? Но кто может жить лучше? -- Все это прекрасно,-- ответил Рейт,-- но почему же обязательно надо биться в пессимизме? Почему бы не расширить горизонт? Мне кажется, что вы воспринимаете разрушение ваших собственных городов с удивительным равнодушием. Месть -- это. конечно, не самая благородная реакция. Но бездеятельная подчиненность судьбе -- это намного хуже. -- Ба! Как варвар вообще может понять несчастье со всеми его последствиями? Многие отчаявшиеся находили выход в Эвайлии. Несчастье стоило нашей стране больших усилий. Для других цепей не хватало энергии. Если бы ты принадлежал к более высокой касте, я должен был бы вырвать из твоей груди сердце, так как такое обвинение -- невиданная наглость! Рейт засмеялся. -- Хорошо, что моя низкая каста меня от этого оберегает! Но теперь я хочу задать тебе другой вопрос: Что такое Эвайлия? Дордолио всплеснул руками. -- Потеря памяти... и быть при этом еще и варваром.... Нет. я не могу с тобой разговаривать. Спроси-ка лучше этого дирдир-чеповека. У него достаточно познаний. И он сердито удалился. -- Почему он так обиделся? -- спросил Рейт. -- Ему стыдно,-- предположил Анахо-- Йао настолько же восприимчивы к стыду, как глаз к песчинке. Таинственные враги разрушают их города. Они считают, что это сделали дирдиры, но громко они говорить об этом не могут, и поэтому у них остается только беспомощная злость. Да еще и стыд. И это делает их приверженцами Эвайлии. -- Но что же это все-таки такое? -- Убийство. Каждый, кто испытывает чувство стыда, убивает столько людей, сколько он в состоянии убить, независимо от пола, возраста, степени родства. Если он никого больше убить не может, он покоряется и впадает в апатию. Его ждет ужасное наказание, и оно очень драматично. Но весь народ празднует это наказание и стремится на место казни. Такая казнь имеет определенный стиль, а именно: создается впечатление, что жертва наслаждается позором и болью. Такая традиция во многом определяет жизнь Ката, На этом основании дирдиры считают всех полулюдей сумасшедшими. -- Значит, предпринимая поездку в Кат, мы рискуем быть там убитыми.-- проворчал Рейт. -- Риск ограничен, а в нормальных условиях он вообще не ставится под вопрос... -- Он глянул на палубу.-- Однако мне кажется, что время уже позднее, Он пожелал Рейту спокойной ночи и отправился спать. Рейт остался на палубе и смотрел на море. После кровавого месива в Пере Кат представлялся ему пристанью спокойствия, цивилизованным островком, на котором ему удалось бы построить свой космический корабль. Но эта надежда становилась все более призрачной. Кто-то остановился рядом с ним. Это была Хейзари, старшая из двух сестер с ярко-рыжими волосами. -- Кажется, тебя что-то угнетает. Чем ты обеспокоен? -- спросила она. Рейт повернул голову и взглянул прямо на светлый овал ее лица. Оно светилось невинным кокетством. Девушка была действительно восхитительной. -- Почему ты еще не в кровати, как твоя сестра Эдва? -- поинтересовался он. -- О, это очень просто. Она тоже еще не в кровати, а сидит с твоим другом Трезом на верхней палубе и дразнит и мучает его. Она намного опаснее меня. "Бедный Трез",-- подумал Рейт. -- И твои родители спокойно к этому относятся? -- спросил он. -- А чего им волноваться? Когда они были молодыми, то делали то же самое. Тогда это был их прекрасный мир. теперь же он наш. -- Нравы меняются точно так же, как и времена. Знаешь ли ты это? -- Что с тобой? А какие нравы у твоего народа? -- Слишком многообразные и сложные. -- У обитателей Облачных Островов тоже,-- ответила Хейзари и придвинулась к нему поближе -- Мы тоже не влюбляемся автоматически. У каждого человека время от времени может быть необычное и странное настроение. Но это же закон природы, ведь правда? -- Насчет этого я спорить не могу,-- со смехом сказал Рейт и, последовав закону природы, поцеловал пикантное личико,-- Но, дитя мое, мне бы не хотелось вызвать гнев твоего отца. Он великолепный фехтовальщик. -- О, в этом отношении тебе совершенно нечего бояться. Если необходимо его разрешение,-- я думаю, что он еще не спит, -- Но я даже не знаю, о чем мне нужно его просить. Ну, а если точно прикинуть... Оба скользнули вперед и по ступенькам поднялись на верхнюю палубу. Эз висел низко на западе и окрашивал воду в аметистовый цвет. Девушка с ярко-рыжими волосами, пурпурно-красные губы. сказочный корабль в далеком океане -- мог ли он от этого отказаться, если бы взамен смог вернуться на Землю? Конечно, он бы вернулся! Но зачем же отказываться от очарования момента? Он поцеловал девушку уже более страстно, чем прежде. Вдруг из темноты появилась какая-то тень и быстро скрылась. Рейт узнал Юлин-Юлан -- Цветок Ката. Очарование пропало. Со смешанным чувством вины он посмотрел ей вслед. Но почему он должен чувствовать себя виновным? Уже давно она дала ему понять, что прежние отношения прекратились. Поэтому Рейт со спокойной душой снова повернулся к девушке с ярко-рыжими волосами. Глава 4 Наступил безветренный рассвет. На небе, бежевом и светло-сером на горизонте и бледным, серо-голубом в зените, взошло солнце. На завтрак, как и всегда, подали грубый хлеб, соленую рыбу, маринованные фрукты и горький чай. Все молча ели, и каждый был занят собственными мыслями. Цветок Ката пришла последней. Она тихонько проскользнула в салон, вежливо улыбнулась, кивнув направо и налево. Ела она, словно во сне. Дордолио встревожено за ней наблюдал. С палубы в салон вошел капитан. -- День полного штиля.-- объявил он.-- Вечером будет гроза. А завтра? Не имею ни малейшего представления. Надеюсь, что дождя не будет. Рейт был немного раздражен, хотя и старался вести себя как обычно. Ведь повода для упреков не было. Сам он ничего не менял. Ведь это Юлин-Юлан изменилась и стала совершенно другой. Собственно. даже во время их самых близких отношений она оставляла часть себя только для себя: особа, разыгрывавшая спектакль одного из множества своих имен. Рейт попытался о ней не думать. Юлин-Юлан не стала задерживаться в салоне и сразу же. окончив завтрак, вышла на палубу. Дордолио последовал за ней; они облокотились на перила, и девушка принялась ему что-то горячо объяснять. Дордолио теребил свою бороду и только изредка вставлял слово. Вдруг один из моряков что-то крикнул и показал на воду. Рейт увидел темный плывущий силуэт, очень похожий на человеческий, с маленькой головой и узкими плечами. Фигура снова нырнула и исчезла. Анахо объяснил, что это. скорее всего, был пнум, -- Так далеко от суши? -- спросил Рейт. -- А почему бы и нет? Они сделаны из того же теста, что, и фанги. А кто сможет заставить фанга отвечать за свои поступки? -- А что же он делает среди океана? -- Наверное, ночью он всплывает на поверхность, чтобы полюбоваться лунами,-- съязвил Анахо. Утро перешло в день. Трез с двумя девушками соревновался в меткости, бросая кольцо, купец углубился в чтение переплетенной в кожу книги. Пало Барба и Дордолио упражнялись в фехтовании. Вскоре Пало Барбе это надоело, и Дордолио с силой взмахнул своим клинком, так что тот засвистел в воздухе. Показалась Юлин-Юлан и села на один из люков, а Дордолио подошел к Рейту. -- Иди сюда, кочевник. Возьми клинок и покажи, как сражаются на шпагах в твоей родной степи. -- Тебе придется меня извинить, но у меня сейчас нет для этого желания, -- Адам Рейт. ты должен фехтовать,-- крикнула Юлин-Юлан.-- Иначе ты разочаруешь нас всех. Рейт посмотрел на Цветок; она еле сдерживалась, и дрожащее от переполнявших ее чувств лицо принадлежало совсем не той девушке, которую он знал в Пере. Он видел перед собой совершенно незнакомого человека. Рейт повернулся к Дордолио, которого наверняка подговорила Цветок. В любом случае то, что они задумали, не входило в планы Рейта. -- Оставь человека в покое, -- обратился Пало Барба к Дордолио-- Я с удовольствием потренируюсь с тобой еще, чтобы ты смог выполнить все упражнения, которые тебе необходимы. -- Нет. Я хочу сразиться с этим парнем,-- ответил тот.-- Его манеры настолько высокомерны, что он заслуживает наказания. -- Если ты таким образом желаешь разрешить спор, то это, конечно, твое дело,-- холодно произнес Пало Барба. -- Это не спор,-- надменно заявил Дордолио -- Это демонстрация. Кажется, этот парень решил, что можно равнять высшую касту Ката с обычной сволочью. Я собираюсь дать ему понять, что такие вещи нужно уметь различать. Рейт устало встал. -- Ну хорошо. Как же ты хочешь это продемонстрировать? -- Шпагой или мечом, как тебе угодно. Так как тебе не ведомы формы обращения кавалеров, для сигнала хватит простого слова "вперед". -- А "стоп"? Дордолио презрительно улыбнулся. -- Если этого потребуют обстоятельства. -- Ну, хорошо. Рейт повернулся к Пало Барбе. -- Можно я посмотрю твое оружие? Пало Барба сразу же открыл свой ящик, и Рейт выбрал два коротких легких клинка. Дордолио недоверчиво вскинул брови: -- Детские игрушки! Они годятся только для тренировок маленьких детей. Рейт бросил один из клинков сопернику. -- Мне они нравятся. Если тебе они не подходят, выбери себе что-нибудь более подходящее. С ворчанием Дордолио взял легкую шпагу. -- В нем не чувствуется жизни! Он не звенит, он... Рейт поднял свой клинок и им надвинул на глаза Дордолио его шапку. -- Вот видишь, и им можно кое-что сделать. Без всякого комментария Дордолио снял шапку, а также отстегнул манжеты белой шелковой блузы. ---- Ты готов? -- высокомерно спросил он. -- Да, если и ты приготовился, Кавалер махнул своей шпагой в утрированном, с издевкой, салюте и поклонился зрителям направо и налево. Рейт отошел на шаг. -- Я думал,-- сказал он,-- что ты собираешься отказаться от церемоний. На это Дордолио только насмешливо скривил рот и сделал выпад, готовясь к атаке. Рейт легко парировал, заставил Дордолио несколько ретироваться и зацепил одну из застежек, поддерживавших его штаны. Дордолио отскочил и вновь бросился в атаку. Но теперь его физиономия стала мрачной. Он пытался пробиться сквозь защиту Рейта, стараясь то там, то здесь нанести укол и, наконец, сделал резкий выпад, думая, что Рейт действительно настолько неопытен, насколько он это хотел показать. Но тот успел увернуться в сторону, так что клинок Дордолио попал лишь в воздух. И тут Рейт резко опустил клинок так, что застежка штанов отлетела в сторону. Дордолио отскочил назад и наморщил лоб; но в следующий момент Рейт отсек у него и вторую застежку. Штаны Дордолио медленно поползли вниз. Он покраснел, как рак, отскочил назад и отшвырнул шпагу. -- Это же детская игрушка,-- выдохнул он.-- Возьми подходящее оружие. -- Ты можешь брать все, что тебе хочется, Я же останусь с тем, которое выбрал. Но прежде я бы посоветовал тебе позаботиться о своих штанах. Иначе ты попадешь в очень неудобное положение. С трудом, сохраняя самообладание, Дордолио поклонился, отошел в сторону и крепко подпоясал штаны кожаным ремнем. -- Я готов,-- быстро сказал он.-- Так как ты настаиваешь, а я имею намерение тебя проучить, я использую то оружие, которое мне нравится больше. Он взял тонкий длинный клинок, со свистом помахал им в воздухе и кивнул Рейту, давая знак, что он готов продолжать. Гибкое острие шпаги стало изгибаться вправо и влево. Рейт успешно уклонялся от ударов и. при первой же возможности, оцарапал своим клинком щеку Дордолио. Это окончательно разозлило противника, и он ринулся в атаку. Рейт отскочил назад, противник неотрывно следовал за ним; он топтался, рубил и колол. Рейт, парировав этот штурм, зацепил и вторую щеку Дордолио. После этого он немного отступил. -- У меня немного сбилось дыхание,-- сказал он.-- Достаточно ли тебе упражнений на сегодня? Дордолио фыркал, как дикий жеребеци кряхтел от гнева. Затем он повернулся, посмотрел вдаль на море и, наконец, глубоко вздохнул. -- Да,-- угрюмо вымолвил он-- На сегодня тренировок хватит. Дордолио с удовольствием швырнул бы сейчас рапиру в воду, бешенство переполняло его. Но он вложил ее в ножны и поклонился Рейту. -- Твоя фехтовальная подготовка великолепна. Я должен поблагодарить тебя за демонстрацию. Пало Барба сделал шаг вперед. -- Хорошо сказано. Ты настоящий кавалер из Ката. А теперь довольно, Пойдем лучше выпьем по рюмочке утреннего вина. Дордолио поклонился. -- Позже,-- сказал он и отправился в свою каюту. Цветок, как изваяние, сидела на месте. Хейзари принесла Рейту полный бокал вина. -- У меня великолепная идея,-- сказала она.-- Ты должен сойти с корабля в Вюнессе и отправиться на Гору Орхидей, где мой отец собирается открыть Академию Фехтования. Твоя жизнь будет там легкой и беззаботной. -- Это хорошее предложение,-- ответил Рейт.-- Я хотел бы и мог бы пойти с тобой, но на мне лежит другая ответственность. -- Оставь это! Неужели это так важно? Ведь у тебя только одна жизнь. Но я не принуждаю тебя к ответу. Я знаю, что ты хочешь сказать. Ты удивительный человек, Адам Рейт, свирепый и веселый одновременно. -- Я себе отнюдь не кажусь удивительным; я совершенно обычный человек. Если я считаю что-то странным, так это Чай. -- Чай -- это... -- со смехом начала Хейзари.-- Ну, ладно. Иногда он ужасен. Но странный? Я не знаю других планет... Давай-ка выпьем вина. Сегодня спокойный день, так что нам, кроме этого, делать особенно нечего. Мимо прошел капитан. -- Наслаждайтесь безветрием, пока есть такая возможность. Скоро поднимется ветер. Взгляните на север! На горизонте висели черные тучи, и море сверкало, словно медь. От холодных порывов ветра паруса надулись, и весь такелаж жалобно застонал. Дордолио вышел из каюты; он переоделся, и теперь на нем был темно-синий костюм, черные бархатные туфли и плоская черная бархатная шляпа. А где же Юлин-Юлан? Облокотившись о поручни, она смотрела на море. Он подошел к ней и повернул лицом к себе. Пало Барба протянул ему бокал вина, и с этим бокалом кавалер сел под медным столбом. Тучи двигались все дальше на юг, из них вылетали пурпурные зигзаги молний, и издалека уже слышались раскаты грома. Паруса были свернуты, и на мачте остался лишь небольшой квадратный штормовой парус. Солнце, сев в облака, осветило юг призрачным светом, а совсем скоро уже темно-коричневое солнце выглядывало из-под черных туч, Из кормовой надстройки вышла Цветок Ката. Она была абсолютно голой и смотрела в ошеломленные лица пассажиров, стоявших и сидевших на палубе. В одной руке у нее был пистолет, заряженный стрелами, в другой кинжал. На ее лице застыла каменная улыбка. Рейту приходилось видеть ее лицо при различных обстоятельствах, но теперь оно было неузнаваемым. Дордолио закричал что-то неразборчивое и помчался к ней, Цветок Ката выстрелила в него, но он успел пригнуться, и стрела пролетела у самой его головы. Тут она увидела Хейзари и направила пистолет на девушку. Хейзари закричала и спряталась за главную мачту. Вокруг сверкали молнии, и в их пурпурном блеске Дордолио прыгнул на Цветок, но она кинжалом попала ему в шею. Дордолио зашатался и свалился в какой-то люк. Хейзари помчалась на нос корабля. Цветок гналась за ней: какой-то моряк вышел на палубу и от неожиданности замер. Цветок воткнула ему кинжал прямо в лицо и человек упал с трапа на палубу. Наконец за мачтой Цветок настигла девушку и оттолкнула ее в сторону. В то же мгновение она направила пистолет на Пало Барбу, но он ухитрился выбить оружие у нее из руки, и оно со стуком упало на палубу. Она оттолкнула его, затем Рейта, пытавшегося схватить ее. Вырвавшись, она помчалась по трапу, ведущему к бушприту. Одной рукой она держалась за бушприт. Корабль поднимался и проваливался на волнах. -- Вернись назад,-- крикнул ей Рейт, но она лишь посмотрела на него. -- Дерль-- крикнул Рейт.-- Юлин-Юлан! Никакого ответа. -- Цветок Голубых Йадов! И, наконец, придворное имя: -- Шар Зарин! Она лишь грустно ему улыбнулась. Тогда он попытался смягчить ее детским именем: -- Зози, Зози, возвращайся сюда! Вдруг лицо девушки изменилось и сделалось еще тверже. -- Зози, разве ты не хочешь мне ничего сказать? Зози. будь добра. вернись! Она казалась далекой и отрешенной. Тут Рейт попробовал позвать ее тайным именем: -- Л'лае! Иди, иди сюда! Ктан зовет тебя, Л'лае! Она только покачала головой и посмотрела на море за бортом... Рейт продолжал звать ее, перечисляя имена: он звал, но гром заглушал его голос и девушка больше его не слышала. Над водой еще виднелся край солнца. Цветок сделала шаг назад и бросилась в пенящееся море. Рейт успел заметить лишь ее темные волосы, после чего и они исчезли. Поздним вечером, когда корабль пробивался сквозь шторм, Рейт спросил дирдир-человека: -- Она сошла с ума или это была Эвайлия? -- Это была Эвайлия. Бегство от стыда. -- Однако... -- начал было Рейт, но затем только пожал плечами. -- Ты проявил внимание к девушке с Облачных Островов. Ее же спутника ты оставил в дураках. Она воспринимала все это, как унижение. Если бы она была в состоянии, то поубивала бы всех нас. -- Мне это непонятно,-- пробормотал Рейт. -- Конечно, Ведь ты не йао. Принцесса Голубых Йадов не смогла больше выносить такого позора. Теперь она счастлива, В Сеттре ее бы наверняка судили и пытали. Этого Рейт так и не понял. Он еще долго стоял на палубе. Над ним раскачивался медный фонарь. Где-то там, в темноте ночи, плавало белое девичье тело... Глава 5 Всю ночь напролет бушевал шторм. Только перед рассветом он стал стихать, и восходящее солнце осветило качавшийся в разбушевавшемся море корабль. К обеду ураган снова закружил корабль, словно детскую игрушку. Пассажиры не выходили из кают. Хейзари была бледна и крепко укутана. Рейт больше часа провел в ее обществе. Она могла говорить только о случившемся и постоянно задавала один и тот же вопрос: "Почему она хотела это сделать?" -- Йао, по всей видимости, склонны к таким поступкам. Но и сумасшествие имеет свои причины,-- отвечал Рейт. -- Дирдир-человек говорит, что, вроде бы, стыд взял над ней верх. Но такая красивая девушка, как она? Что могло побудить ее к этому? -- Я бы не стал над этим задумываться.-- посоветовал ей Рейт. Только на следующее утро море снова успокоилось и коричневый океан засверкал под безоблачным небом. С запада подул приятный бриз, и корабль снова смог поднять все паруса. Через три дня на горизонте появился темный мрачный остров. Капитан сказал, что это был укромный уголок пиратов, и все были очень рады, когда он растаял во мраке ночи. Дни опять были похожи друг на друга. Со временем Рейт стал нервным и раздражительным. Как далеко они успели отплыть от Перы? И было ли это время простым и невинным? Когда-то Кат казался ему безопасной и цивилизованной гаванью. Рейт привык к мысли, что благодарность владыки Голубых Йадов облегчит его будущее и воплощение в жизнь его планов. Напрасные надежды! Корабль приближался к побережью Кахана, где капитан собирался использовать течение, способное ускорить прибытие в Парапан. Однажды утром Рейт поднялся на палубу и увидел прямо перед кораблем остров. Он был небольшим, но черная стена из стекла, высотой в сто шагов, окружала почти всю его поверхность. За ней возвышались примерно двенадцать массивных зданий разной высоты, но выглядели они не особенно привлекательно. Подошел Анахо, расправил плечи и сделал недовольное лицо: -- Ты сейчас видишь крепость очень злой расы -- вонков. -- Злой? Это потому, что они воюют с дирдирами? -- Потому, что они не хотят эту войну закончить. Какая от нее польза дирдирам или вонкам? Дирдиры часто предлагали заключить мир, но вонки его постоянно отвергали. Жестокий, непостижимый народ! -- А для чего предназначена эта стена вокруг острова? -- поинтересовался Рейт. -- Чтобы держать на расстоянии пнумов, которые заполонили Чай, как крысы. Вонки не особенно любят контакты. Посмотри-ка под воду. На глубине десяти или пятнадцати шагов он различил похожие на человеческие тени, плававшие вокруг корабля. Вокруг средней части туловища у всех были надеты металлические конструкции, которые, по всей вероятности, были движущими системами, потому что сами тела движения не производили. -- Вонки -- это раса амфибий, и для занятий подводным плаванием они используют электродюзы.-- объяснил Анахо. Рейт снова принялся в сканоскоп разглядывать башни. Они, как и стены, были сооружены из черного стекла. В круглые окна тоже были вставлены затемненные стекла, а между отдельными зданиями висели, выглядевшие какими-то недостроенными, переходы из переплетенных стеклянных конструкций. Рейт заметил движение, Всмотревшись внимательнее, он обнаружил, что это были люди. Наверняка, это были вонк-люди, с белоснежной кожей и густым черным мехом на плоских головах. Их лица казались гладкими и мрачными. Носили они сплошную одежду, похожую на комбинезоны, подпоясанную черными широкими кожаными ремнями, на которых они прикрепляли какие-то приборы и различные небольшие инструменты. Войдя в здание, они стали смотреть на "Варгаз". Рейт смог хорошо разглядеть их лица. От неожиданности он выпустил сканоскоп из рук. -- Что случилось? -- спросил Анахо. -- Я увидел двух вонк-людей... В сравнении с ними, ты выглядишь довольно привычно, Анахо тихо засмеялся: -- Они действительно похожи на среднего получеловека. Тем временем вонк-люди исчезли, и Рейт не смог понаблюдать за ними более тщательно. Тут к ним подошел и Дордолио. Он с восхищением посмотрел в сканоскоп. -- Что это за инструмент? -- полюбопытствовал он. -- Электронно-оптический прибор,-- равнодушно объяснил Рейт. -- Ничего подобного в своей жизни я еще не видел. Эту штуку изготовили дирдиры? -- Я думаю, нет-- ответил Анахо и пожал плечами. -- Тогда она, видимо, изготовлена, кешами или вонками. Он рассматривал таблицу величин. -- А что это за шрифт? Анахо снова пожал плечами -- Я этого прочитать не могу. -- А ты? -- спросил кавалер Рейта. -- Да, я могу,-- и в приливе ехидства и озорства он громко прочитал: Управление космических сообщений. • Отдел инструментов и приборов • Фотоувеличивающий телескоп IxlOOOx. Непроекционный, не приспособлен для использования в полной темноте. • BAF. 1301-K-29023 • Только для энергетических патронов DS. В сумерках надевать дополнитель цвета. Не смотреть на солнце, избегать мощных световых источников. При отказе автоматических светофильтров возникает угроза повреждения зрения. -- Что же это за язык? -- растерянно спросил Дордолио. -- Один из многочисленных человеческих диалектов,-- ответил Рейт. -- Из какого района? Люди на Чае, насколько я знаю, повсюду говорят на одном и том же языке. -- Чтобы вас не злить, я промолчу. Лучше будет, если вы будете продолжать верить, что я потерял память,-- со смехом сказал Рейт. -- Ты считаешь нас дураками? -- проворчал Дордолио-- Мы что, дети, что ты отвечаешь на наши вопросы отговорками? -- Иногда это более мудро,-- сказал Анахо, ни к кому не обращаясь,-- поддерживать какой-либо миф. Знания могут стать лишним грузом. Дордолио это очень не понравилось. Он пожевал свои усы и удалился. Из воды появились три следующих острова с черными стеклянными стенами вокруг всей их территории, а за ними на горизонте обозначилась большая тень: масса материка Кахан. В течение второй половины дня они приблизились к берегу настолько, что могли уже различить отдельные детали гор, в тени которых лежал берег. Вокруг корабельных мачт парили, похожие на дракон