енного строительства обитаемых баз). Согласно библиотеке "Внеполосного", еще десять миллионов лет назад Гармоничный Покой был нормальной планетной системой. Потом начался спор за жизненное пространство: молодая раса Снизу возжелала покорить и истребить вырождающихся обитателей. Нападение оказалось просчетом, поскольку оказалось, что умирающие еще могут убивать, и система разлетелась на булыжники. Может быть, молодая раса и выжила. Но прошло десять миллионов лет, и если кто-то и остался из этих молодых хищников, то сейчас они были самой дряхлой расой во всей системе. Может быть, тысячи других рас прошли через нее за это время, и каждая из них перекраивала кольцо по своему вкусу, оставляя после разгрома газовое облако. То, что осталось, вовсе не было руинами, но было старым... очень старым. Согласно библиотеке корабля, за последнюю тысячу лет ни одна раса Гармоничного Покоя не совершала Перехода. И этот факт был куда важнее других. Современные цивилизации шли к своему закату, шлифуя свою посредственность. Больше всего система напоминала старый и красивый лиман возле берега, ухоженный, отгороженный от возмущающих волн, которые могут попортить его распушенные перья. Скорее всего бивненогие были здесь самым жизнеспособным видом и, быть может, единственным, заинтересованным во внешней торговле. Автомобиль замедлил ход и въехал по спирали в небольшую башню. - Флотом клянусь, чего бы я только не дал, чтобы там быть с ними! - Фам Нювен махнул рукой в сторону видов, передаваемых камерами тележек. С момента отбытия наездников он не отходил от окон, обегая широко раскрытыми глазами огромные башни кольца и задумчиво летая между полом и потолком. Равна никогда еще не видела его таким поглощенным, таким целеустремленным. Как бы ни были фальсифицированы его воспоминания о жизни торговца, он искренне считал, что мог бы принести пользу. Может быть, он и прав. Фам спустился с потолка и подтянулся к экрану. Казалось, сейчас начнутся серьезные переговоры. Наездников привели в сферическое помещение метров пятидесяти диаметром. Очевидно, они парили где-то вблизи его центра. От поверхности внутрь во всех направлениях рос лес, и наездники летали всего в нескольких метрах над верхушками деревьев. Между ветвями проглядывала почва, укрытая мозаикой цветов. Продавцы святого Ринделла были рассеяны по самым высоким деревьям. Они сидели, обхватив верхушки своими бивневыми конечностями. Бивненогие в Галактике встречались довольно часто, но Равна видела их впервые. Структура тела у них полностью отличалась от всего, что ей приходилось видеть, и даже сейчас она не могла бы точно описать их внешний вид. Когда они сидели на деревьях, их конечности казались пальцами скелетов, вцепившимися в древесину. У главного их представителя - который объявил, что он и есть святой Ринделл, - резьба покрывала две трети всей его слоновой кости. Два окна показывали эту резьбу крупным планом - Фам решил, что полезно будет разобраться в этом узоре. Переговоры продвигались медленно. Трисквелин был общим языком, но хорошая аппаратура перевода не могла работать на этих глубинах, и представители святого Ринделла были только поверхностно знакомы с языком торговли. А Равна привыкла к ясному переводу. Даже сообщения по Сети, с которыми она имела дело, обычно были вполне разборчивы, хотя иногда и неправильно поняты. Только после двадцати минут разговора удалось выяснить, что святой Ринделл имеет возможность отремонтировать "Внеполосный". Дело было в обычной неторопливости наездников, но и не только. Эта волокита Фаму Нювену почему-то нравилась. - Рав, это работа почти как в Кенг Хо. Лицом к лицу с неизвестными созданиями и почти без общего языка. - Мы им послали описание необходимого нам ремонта уже несколько часов назад. Почему простое "да" или "нет" должно занимать столько времени? - Потому что они базарят, - ответил Фам, улыбаясь еще шире. - Этот "честный" святой Ринделл... - он махнул рукой в сторону покрытого резьбой, - старается нам внушить, какая это тяжелая работа... О Господи, хотел бы я там быть! Теперь даже Синяя Раковина и Зеленый Стебель казались несколько странными. Их трисквелинская речь стала гораздо беднее, почти такой же скудной, как у святого Ринделла. И казалось, что вся дискуссия ходит по кругу. Работая на Вриними, Равна приобрела некоторый опыт продаж и торговли. Но базарить - этого она не понимала. Есть базы данных с ценами, есть указания от сотрудников Грондра. Либо заключаешь контракт, либо нет. А то, что происходило сейчас между наездниками и святым Ринделлом, для Равны было самым непонятным из виденного в жизни. - На самом деле все вполне хорошо... я так думаю. Ты видела, когда мы прилетели, эти костяные ноги внесли образцы Синей Раковины. Теперь они точно знают, что у нас есть. В этих образцах есть что-то, чего они хотят. - Да? - Наверняка. Святой Ринделл ругает наш товар не ради собственного удовольствия. - Черт возьми, а если у нас на борту нет ничего, что им нужно? Эта же экспедиция не планировалась как торговая! Синяя Раковина и Зеленый Стебель выскребли "образцы товаров" из корабельных запасов - тех, без которых "Внеполосный" мог выжить. Это были в основном сенсорное оборудование и компьютерное снаряжение для Нижнего Края. Утрата некоторых предметов была бы серьезным лишением. Но так или иначе ремонт был необходим. Фам коротко рассмеялся. - Не. Что-то есть, что хочет святой Ринделл. Иначе он давно бы перестал трепаться. И ты заметила, как он нажимает на "потребности других наших клиентов"? Этот парень ведет себя по-человечески. По связи с наездниками послышалось что-то вроде человеческой песни. Равна направила камеры тележки Зеленого Стебля в сторону звука. Со стороны "леса" напротив Синей Раковины появились новые создания. - Смотри, какие красивые, - сказала Равна. - Бабочки. - Чего? - Я говорю, они похожи на бабочек. Знаешь? Ну, насекомые с большими цветными крыльями. Только гигантские бабочки. У вновь пришедших было строение тела в общем гуманоидное. Рост примерно сто пятьдесят сантиметров и мягкий по виду мех. Крылья росли из-за лопаток. В размахе они были почти два метра, неярко-голубые с желтым, у некоторых был более затейливый узор, чем у других. Конечно же, крылья были искусственные или выращенные генно-инженерным способом - для полета в сколько-нибудь разумной гравитации они не годились. Но при невесомости... Эти трое на миг зависли у входа, глядя на наездников большими бархатными глазами. Потом размеренными взмахами крыльев грациозно перепорхнули над лесом. Весь эффект был будто взят из детского фильма. Носы задорно и твердо торчат, глаза такие большие и глубокие, как никогда не рисовал человек-мультипликатор. А голоса - как у поющих подростков. Святой Ринделл и его коллеги повернулись на своих деревьях. Что-то пропел самый высокий из гостей, играя крыльями. Равна не сразу поняла, что он бегло говорит на трисквелине через транслятор, настроенный на свою родную речь: - Привет тебе, святой Ринделл! Наши корабли готовы принять твоих ремонтников. Мы щедро тебе заплатили, и мы спешим. Ты должен начать работу немедленно! Эксперт святого Ринделла по трисквелину перевел эту речь своему хозяину. Равна перегнулась через плечо Фама. - Так, может быть, наш дружелюбный ремонтник действительно перегружен заказами. - Ага... Святой Ринделл повернулся обратно вокруг верхушки своего дерева. Когда он стал отвечать, его ручки вцепились в зеленые иглы. - Уважаемые клиенты! Вы сделали предложение об оплате, не принятое полностью. То, что вы просите, у нас в дефиците... и это трудно исполнить. Красивая бабочка издала звук, который мог сойти за мальчишескую песню радости, но значение у него было совсем другое. - Времена меняются, слышишь, ты, Ринделл! Твой народ должен понять: с нами проволочки не пройдут! Тебе известна священная миссия моего флота. И каждый прошедший час будет поставлен тебе в вину. Подумай о флоте, который обернется против тебя, если будет обнаружено твое нежелание сотрудничать - если оно будет хотя бы заподозрено!- Взмахнули синие с желтым крылья, и бабочка повернулась. - А эти деревья в горшках - они, что ли, клиенты? Отправь их прочь. Пока мы здесь, у тебя нет других клиентов! Равна судорожно вздохнула. У этих трех не было на виду оружия, но Равна вдруг смертельно испугалась за Синюю Раковину и Зеленого Стебля. - Интересное зрелище, - заметил Фам. - Бабочки в солдатских сапогах. 27 Если судить по часам, обратная дорога заняла у наездников полчаса. Фаму Нювену показалось, что это длилось гораздо дольше, хотя он и сохранял беззаботный вид перед Равной. Может быть, она тоже притворялась - он знал, что она считала его нервную систему хрупкой. Но камеры наездников больше не показывали никаких следов присутствия бабочек-убийц. Наконец щелкнул грузовой люк, и Зеленый Стебель с Синей Раковиной вернулись на корабль. - Я был уверен, что эти лукавые бивненогие блефуют насчет сильного спроса, - сказал Синяя Раковина. Они с Фамом немедленно бросились обсуждать случившееся. - Ага, я тоже так думал. На самом деле я подозреваю, что эти бабочки - тоже часть постановки. Очень уж это было мелодраматично. Ветви Синей Раковины затрещали звуком, который Фам воспринял как дрожь. - Я бы не ставил на это, сэр Фам. Это были апраханти. Один их вид уже наполняет вас ужасом, разве нет? Они теперь стали редки, но звездные торговцы помнят старые истории. Но все же... это было слишком даже для апраханти. Их Гегемония в упадке уже много столетий. - Он что-то протрещал кораблю, и окна заполнились видом ближайших ремонтных доков гавани. Раздался еще трескучий говор наездников, теперь между Синей Раковиной и Зеленым Стеблем. - Вот эти корабли, видите, они однотипны. Конструкция Верхнего Края, как и у нашего корабля, но более... хм... военизированная. Зеленый Стебель придвинулась к окну. - Их там двадцать. Зачем сразу ремонтировать столько двигателей? Военизированная? Фам окинул корабли критическим взглядом. Сейчас он уже знал главные характеристики кораблей Края. У этих на вид была большая грузоподъемность. И развитая система датчиков. - Ладно, значит, эти бабочки - крутой народ. Насколько напуганы Ринделл и компания? Наездники долго молчали. Фам не знал, то ли его вопросу уделено серьезное внимание, то ли оба наездника одновременно потеряли нить разговора. Он посмотрел на Равну. - А что там на местной сети? Интересно было бы знать, что тут вообще творится. Равна уже возилась с коммуникатором. - До сих пор были недоступны. Даже к группам новостей было не пробиться. Это Фам мог понять, хотя это сильно раздражало. "Местная сеть" - это была комбинированная ультраволновая компьютерная сеть и сеть связи "Вечного Покоя", более сложная, чем все, известное Фаму, но концептуально подобная аналогичным организациям Медленной Зоны. А Фам Нювен видал, что могут сделать с такими конструкциями вандалы; Кенг Хо по крайней мере одну докучную цивилизацию уничтожила, извратив ее компьютерную сеть. Так что не удивительно, что святой Ринделл не дал им выхода в местную сеть. А пока они стоят в гавани, антенный рой "Внеполосного" по необходимости отключен, и связи с Известной Сетью и ее группами новостей тоже нет. Лицо Равны озарилось улыбкой. - Эй! Нам дали доступ на чтение, может быть, и больше. Зеленый Стебель, Синяя Раковина! Проснитесь! Треск. - Я не спал, - заявил Синяя Раковина, - я думал над вопросом сэра Фама. Святой Ринделл очевидным образом боится. Зеленый Стебель, как обычно, не стала оправдываться. Она объехала своего супруга, чтобы лучше видеть открытое Равной окно. Там была конструкция из повторяющихся треугольников и аннотация на трисквелине. Фам ничего не понял. - Интересно, - заметила Зеленый Стебель. - Я смеюсь, - отозвался Синяя Раковина. - Это более чем интересно. Святой Ринделл - торговец неуступчивый. Но посмотрите, он за эту услугу не взял платы, даже процента к бартеру. Он напуган, но все равно хочет иметь с нами дело. Хм. Значит, что-то из образцов товаров Верхнего Края могло заставить его рискнуть яростью апраханти. Лишь бы это не было такое, без чего нам не обойтись. - Ладно, Рав, ты посмотри там... - Погоди секунду, - ответила женщина. - Я хочу посмотреть группы новостей. - Она запустила программу поиска. Пальце ее быстро летали по окну консоли... и вдруг она задохнулась и побледнела. - О Силы, только не это! - Что там? Но Равна не отвечала и на главное окно новости не вывела. Фам взялся за поручень возле ее консоли, подтянулся и прочел: Шифр: 0 Получено: Синод Связи Гармоничного Покоя Языковый путь: Бэлореск - Трисквелин, СК: Устройства трансляции От: Союз Обороны Тема: Доблестная победа над Отклонением Рассылка: Группа "Угроза Погибели" Группа "Отслеживание войн" Группа "Изучение Хомо сапменс" Дата: 159,06 дней от крушения Ретрансляторов. Ключевые фразы: Действия, а не разговоры; Многообещающее начало Текст сообщения: Сто секунд назад силы Союза начали операцию против орудий Отклонения. Когда вы будете это читать, миры Хомо сапиенс, известные как Сьяндра Кем, будут уничтожены. Заметьте как следует: при всех разговорах и теоретизированиях о Погибели впервые кто-то начал действовать, и успешно. Сьяндра Кеи - одна из трех известных систем вне царства Страума, где водятся люди в больших количествах. Одним ударом мы уничтожили треть потенциала Погибели. Следите за подтверждениями. Истребить заразу! В том же окне было еще одно сообщение, своего рода подтверждение, но не от "Истребить заразу". Шифр: 0 Расчет: Благотворительность/Общий интерес Получено: Синод Связи Гармоничного Покоя Языковый путь: Самнорский - Трисквелин, СК: Устройства трансляции От: Тема: Помогите Распределение: Группа новостей "Угрозы" Дата: 5,33 часа от катастрофы на Сьяндре Кеи Текст сообщения: Сегодня наши основные обитаемые базы и планеты были поражены релятивистскими ракетами. Число смертных случаев не менее двадцати пяти миллиардов. Возможно, три миллиарда еще живы в кораблях и малых обитаемых базах. Нападение продолжается. Корабли противника внутри системы. Нам виден свет бомб. Они убивают всех. Нам нужна помощь. - Нет, нет, нет! Равна обхватила его обеими руками, лицом зарылась в плечо, всхлипывая, неразборчиво выкрикивая что-то по-самнорски. Тело ее тряслось. Фам почувствовал, что на его глазах тоже выступают слезы. Очень непривычное ощущение. Ведь это она была сильной, а он - хрупким на грани безумия. Теперь все повернулось наоборот, и что ему делать? А она бормотала: - Мама, папа, Линн - никого, никого! Это была катастрофа, которую они считали невозможной, но она случилась. За минуту Равна потеряла мир, в котором она выросла, и осталась вдруг одна во вселенной. "А для меня это случилось уже давно", - подумал он на удивление бесстрастно. Зацепившись ногой за палубу, он нежно укачивал Равну, пытаясь ее утешить. Постепенно звуки горя стихли, хотя он еще ощущал грудью ее всхлипывания и дрожь. Она не отрывала лица от его промокшей рубашки. Фам посмотрел поверх ее головы на Синюю Раковину и Зеленый Стебель. Их кроны приобрели странный вид... будто увяли. - Послушайте, я хочу увести Равну на время. Узнайте все, что сможете, а я вернусь. - Да, сэр Фам. - И они, казалось, поникли еще больше. Прошел час, пока Фам вернулся на мостик и застал наездников глубоко ушедшими в трещащий разговор с "Внеполосным". Во всех окнах мелькало что-то странное. Иногда попадались обрывки пояснений, из которых Фам мог понять, что видит обычные дисплеи корабля, но приспособленные для органов чувств наездников. Синяя Раковина заметил его первым. Резко подъехав, он спросил, и его голосовое устройство звучало чуть пискливо: - Что с ней? Фам слегка пожал плечами: - Она спит. - "Под успокоительным и под наблюдением корабля, на случай, если я неверно оценил ее состояние". - Понимаете, ее постиг тяжелый удар, но она оправится. Она из нас самая стойкая. Ветви Зеленого Стебля простучали улыбку. - Я всегда так думала. Синяя Раковина минуту стоял неподвижно. Потом со словами "Ладно, к делу, к делу!" что-то протрещал кораблю, и изображения сменили формат так, что стали понятны и наездникам, и человеку. - Мы многое узнали, пока вас не было. Да, святому Ринделлу есть чего бояться. Флотилия апраханти - это мизерная часть истребительного флота этих "Истребить заразу". Есть отставшие, которые до сих пор на пути к Сьяндре Кеи! Все готовы к бойне, а податься им некуда. - Значит, теперь они хотят тоже выполнить какую-нибудь операцию. - Да. Очевидно, Сьяндра Кеи оказала какое-то сопротивление и есть спасшиеся бегством. Командующий этим флотиком хочет кого-нибудь из них перехватить - если получит должный ремонт. - И какой вид вымогательства здесь возможен? Эти двадцать кораблей действительно могут уничтожить "Вечный Покой"? - Не в этом дело. Дело в репутации той силы, частью которой являются эти корабли - после гибели Сьяндры Кеи. Так что святой Ринделл их боится до судорог, а для ремонта им нужны те же агенты роста, что и нам. Мы и в самом деле конкурируем с ними за услуги святого Ринделла. - Ветви Синей Раковины хлопнули друг о друга с тем энтузиазмом "сейчас мы им зададим!", который у него случался при воспоминании о горячем деле. - Но выходит так, что у нас есть такое, что очень, очень нужно святому Ринделлу, из-за чего он даже может рискнуть обмануть апраханти. - Синяя Раковина сделал актерскую паузу. Фам мысленно вспомнил список, который они предложили вечнопокойцам. Господи, только бы не ультраволновое оборудование для нижней зоны. - Ладно, я сдаюсь. Что это? - Комплект обожженных шпалер! Ха-ха. - А? - Фам вспомнил это название из списка всякой всячины, которую наскребли наездники. - Что такое "обожженная шпалера"? Синяя Раковина сунул ветвь под грузовой шарф и показал Фаму что-то корявое и черное: неправильной формы твердый предмет примерно сорок на пятнадцать сантиметров, гладкий на ощупь. Судя по виду, масса была не больше пары граммов. Искусственно выглаженный... шлак. У Фама любопытство взяло верх над более важными заботами. - А на что это нужно? Синяя Раковина дрожал от возбуждения. В следующую секунду заговорила Зеленый Стебель, чуть стеснительно: - Есть всякие теории. Это чистый углерод, фрактальный полимер. Мы знаем, что в грузах из Перехода он встречается очень часто. Мы думаем, это упаковочный материал для разумных грузов. - Или экскременты таких грузов, - прогудел Синяя Раковина. - А, это все не важно. А важно то, что его ценят некоторые расы в Среднем Крае. Почему? Этого мы тоже не знаем. Народ святого Ринделла - явно не конечный пользователь. Эти бивненогие куда как разумны, чтобы Просто покупать шпалеры. Итак... у нас есть три сотни этих удивительных вещей... более чем достаточно, чтобы перекрыть страх святого Ринделла перед апраханти. Пока Фам отсутствовал вместе с Равной, святой Ринделл предложил план. Применение агента роста в одной гавани с апраханти - это было бы слишком явно. И к тому же главарь бабочек потребовал убрать "Внеполосный". У святого Ринделла была небольшая гавань в шестнадцати миллионах километров. Перемещение было даже вполне мотивированно, поскольку в тех краях было поселение наездников всего в нескольких сотнях километров от второй гавани. Там они встретятся с бивненогими и обменяют ремонтные агенты на двести семнадцать обожженных шпалер. И если шпалеры хорошо подойдут, Ринделл обещал подкинуть еще антигравитационной ткани. После катастрофы Ретрансляторов это было бы очень кстати... Ох ты. Старина Синяя Раковина никак не мог перестать раскатывать по стенке и строить планы сделок. "Внеполосный" выполз со стоянки и осторожно поднялся над плоскостью кольца. Уходим на цыпочках. Фам пристально следил за ультраволновыми окнами. Но от кораблей апраханти не исходило излучения захвата цели - только случайные радары. Никто их не преследовал. Малыш "Внеполосный" и "Кусты в горшках" были недостойны внимания великих воинов. Тысяча метров над плоскостью кольца. Десять тысяч. Болтовня наездников с Фамом и между собой почти стихла. Их стебли и ветви выгнулись, ощущая во всех направлениях. Солнце и его силовое облако сияло световым пятном на одной стене. Они поднялись над кольцами, но были еще очень близко, и зрелище было как на закате у моря на пляже из цветного песка, уходящего к бесконечному горизонту. Наездники смотрели, тихо помахивая ветвями. Двадцать километров над кольцом. Тысяча. "Внеполосный" включил главный ракетный двигатель и стал ускоряться. Наездники медленно выходили из транса. После прибытия во вторую гавань ремонт займет примерно пять часов, если агент роста у Ринделла не выдохся - святой клялся, что он только что привезен из Вершины Края и даже не разведен. - А когда мы им доставим эти шпалеры? - По окончании ремонта. Мы не имеем права стартовать, пока святой Ринделл - или его клиенты - не убедятся, что товар подлинный. Фам постукивал пальцами по консоли. Эта операция вызвала массу воспоминаний, и от некоторых из них волосы вставали дыбом. - Значит, они получат товар, пока мы еще будем в самой середине Вечного Покоя. Мне это не нравится. - Видите ли, сэр Фам, ваш торговый опыт относится к Медленной Зоне, где обмены были разделены десятилетиями или веками полета. Я за это восхищаюсь вами сильнее, чем могу выразить, - но из-за этого у вас неверный взгляд на вещи. Здесь, в Крае, понятие репутации принимается очень всерьез. Мы мало что знаем о внутренних мотивах святого Ринделла, но знаем, что его ремонтное предприятие существует не менее сорока лет. Мы можем ждать от него грабительских сделок, но если бы он убил или ограбил достаточно многих, об этом знали бы группы новостей по торговле и его маленькое предприятие умерло бы от голода. - Хм. Сейчас не было смысла спорить, но Фам считал, что у них ситуация особая. У Ринделла в частности и у вечнопокойцев вообще под дверями сидели "Истребить заразу", а от Сьяндры Кеи приходили сведения о грандиозном хаосе. При таком положении вечнопокойцы могли потерять смелость, как только получат шпалеры. Надо было принять меры предосторожности. И Фам выплыл, направляясь в машинное отделение корабля. 28 Когда Синяя Раковина и Зеленый Стебель готовили шпалеры к отправке, на грузовую палубу вышла Равна. Вокруг глаз у нее были темные круги, почти синяки. Она почти нерешительно обняла Фама в ответ, но не отпустила его. - Я хочу помочь. Есть что-нибудь, что я могу сделать? Наездники оставили шпалеры и подкатили к ней. Синяя Раковина провел веткой по руке Равны. - Ничего сейчас нет, миледи Равна. У нас все, э-э, в руках. Меньше чем через час мы вернемся, и можно будет избавиться от этого места. Но они дали ей проверить камеры и крепление груза. Когда она осматривала шпалеры, Фам подплыл к ней поближе. Перекрученные куски угля вместе смотрелись еще причудливее, чем тот один, который он видел. Составленные должным образом, они отлично друг к другу подходили. Штабель размером более метра выглядел как трехмерная мозаика, вырезанная из угля. Считая еще мешок отдельных шпалер, набрали почти на полкило. Наверняка эти чертовы штуки еще и легко воспламеняются. Фам решил, что, когда они вернутся в глубокий космос, он там повозится с остальными ста с чем-то. Наездники с грузом уже прошли сквозь грузовой шлюз, и теперь за ними можно было следить только по передачам их камер. Эта вспомогательная гавань не была поселением расы бивненогих. Внутренность дуги очень отличалась от того, что было видно на первом выходе наездников. Окон внешнего вида не было. Между неправильной формы стенами, изрытыми дырами, вились кривые проходы. Всюду летали насекомые, часто даже заслонявшие глаза камер. С точки зрения Фама тут было грязно. Не было видно признаков обитателей поселения - если это не были бледные черви, иногда высовывающие из нор бесформенные головы. По голосовой связи Синяя Раковина предположил, что здесь живут древние обитатели Вечного Покоя. После миллиона лет и сотен эмиграций в Переход оставшиеся могли все еще быть разумными, но самыми причудливыми существами, когда-либо порожденными Медленной Зоной. Такой народ будет защищен от физического вымирания древней автоматикой, но он также будет повернут внутрь себя, полностью поглощен заботами, абсолютно бессодержательными по любым внешним стандартам. Это тот тип, который, вероятнее всего, и вожделеет к шпалерам. Фам старался замечать все. Наездникам предстояло проехать четыре километра от шлюза гавани до того места, где шпалеры будут "инспектироваться". По дороге Фам заметил два внешних шлюза и ничего особенно угрожающего - но как ему было знать, что здесь могло быть "угрожающим"? "Внеполосный" был включен на внешний обзор. С внешней стороны кольца плавал большой шарообразный спутник, но других кораблей в гавани не было. Релятивистская и ультраволновая обстановка выглядели мирно, а сообщения по местной сети о движении кораблей тоже не давали основания для подозрений. Фам поднял глаза от дисплеев. Равна проплыла через палубу к экрану внешнего вида. Работа по ремонту была заметной, хотя и не особо зрелищной. Вокруг поврежденных шипов висел бледный зеленоватый ореол. Он был вряд ли ярче, чем сияние, которое иногда видно вокруг корпуса корабля на низких планетных орбитах. Равна повернулась и тихо спросила: - Это действительно их чинит? - Насколько я знаю... то есть да. Автоматика корабля следила за восстановлением, но точно можно будет узнать, только включив эти шипы в полете. Фам так никогда точно и не узнал, зачем Ринделл заставил наездников пройти через поселение червоголовых: может быть, эти существа были конечными потребителями шпалер и они хотели посмотреть на продавцов. А может быть, это было как-то связано с последовавшим в конце концов актом вероломства. В любом случае наездники скоро его миновали и оказались в полисферическом зале, где было тесно, как на базаре в низкотехническом мире. У Фама отвисла челюсть. Куда бы он ни посмотрел, всюду были новые типы разумных существ. Разумная жизнь вообще редко развивается во вселенной; за свою жизнь в Медленной Зоне Фам знал только три не человеческих расы. Но вселенная велика, а гипердвигатель - отличное средство отыскать другую жизнь. В Крае собрались обломки бесчисленных миграций, сделавших в конце концов цивилизацию вездесущей. На секунду он отвлекся от своих программ наблюдения и от подозрений, пораженный и поглощенный увиденным. Десять видов? Двенадцать? Индивидуумы привычно мелькали друг мимо друга. Даже на Ретрансляторах такого не было. Но ведь Гармоничный Покой давно впал в стагнацию. Эти расы были частью Вечного Покоя уже тысячи лет. Те, что могли взаимодействовать, давно уже начали это делать. И нигде не было видно крыльев бабочек на существах с большими сочувственными глазами. С той стороны палубы раздался легкий вскрик удивления. Равна стояла возле окна, на которое передавала одна из камер Зеленого Стебля. - Что там, Рав? - Наездники. Видишь? - Она показала в толпу и прибавила увеличение. На секунду изображения нависли над ней. Сквозь мелькающий мимо хаос Фам увидел мелькнувший корпус и грациозные ветви. Если не считать косметических полос и султанов, вид был очень знакомый. - Да, здесь есть небольшая их колония поблизости. - Он открыл канал к Зеленому Стеблю и сказал о том, что видит. - Да, я знаю. Мы их... учуяли. - Вздох. - Хотела бы я, чтобы у нас время было их после этого навестить. Найти друга в дальних местах - это всегда хорошо. Она помогла Синей Раковине переместить шпалеры в летающий аквариум. Работники Ринделла были уже рядом. Шестеро бивненогих сидели на стене вокруг того, что скорее всего было испытательным оборудованием. Синяя Раковина и Зеленый Стебель втолкнули в эту группу свой шар из вспененного углерода. Тот, что был с резьбой на бивнях, наклонился к штабелю и потянулся погладить его своими короткими ручками. Одну за другой шпалеры закладывали в испытательный стенд. Синяя Раковина подъехал ближе, чтобы наблюдать, а Фам вывел изображение с его камер на главные окна. Прошло двадцать секунд. Трисквелинский переводчик Ринделла произнес: - Первые семь признаны верными, создают сцепленный септет. Только тут Фам заметил, что задержал дыхание. Следующие три "септета" тоже прошли испытание. Он взглянул на состояние ремонта корабля. "Внеполосный" считал, что вся работа сделана, только надо отметить уход с локальной сети. Еще несколько минут - и привет! Но проблемы возникают всегда. Святой Ринделл прицепился к двенадцатому и пятнадцатому септету. Синяя Раковина долго спорил и, ворча, доставал замены из мешка с запасными. Фам не знал, то ли наездник так поступает ради собственного удовольствия, то ли у него действительно замены в дефиците. Одобрили двадцать пять комплектов. - Куда это Зеленый Стебель направилась? - спросила Равна. - Что? - Фам вызвал изображения с камер Зеленого Стебля. Она уже отошла от Синей Раковины на несколько метров и уходила дальше. Он бешено стал осматриваться вокруг. Какой-то местный наездник шел слева от нее, а другой висел сверху, перевернутый, и касался ее ветвями в явно дружеском разговоре. - Зеленый Стебель! Ответа не было. - Синяя Раковина! Что у вас там творится? - Но наездник был увлечен разговором жестов с бивненогими. Еще несколько шпалер не прошли инспекции. - Синяя Раковина!! Через секунду раздался голос наездника по закрытому каналу. Звучал он неуверенно, как всегда бывало при перегрузке. - Не беспокойте меня сейчас, сэр Фам. У меня осталось только три бесспорных замены. Мне следует убедить этих агентов согласиться на то, что у них уже есть. Тут Равна вломилась в разговор: - А Зеленый Стебель? Что с ней случилось? Камеры потеряли друг друга из виду; Зеленый Стебель и ее спутники вынырнули из плотной толпы и поплыли над серединой зала. Они вместо колес использовали газовый движитель. Кто-то спешил. До Синей Раковины дошла наконец серьезность положения. Объектив камеры его тележки резко завертелся вместе с ним, когда он стал ездить вокруг агентов Ринделла. Раздалась трескучая речь наездника, и потом по внутреннему каналу вернулся его голос, растерянный и смущенный. - Ее нет... Ее нет... Я должен... Я обязан... - Он подкатился к бивненогим и возобновил прерванный спор. Через пару секунд вновь раздался его голос: - Что мне делать, сэр Фам? У меня здесь незавершенная сделка, а моя Зеленый Стебель куда-то ушла! Или похищена. - Заканчивай сделку. Синяя Раковина! С Зеленым Стеблем ничего не случится... "Внеполосный"! План "Б"! Он схватил наушник и оттолкнулся от консоли. Равна поднялась вместе с ним. - Куда ты собрался? - Наружу. - Он усмехнулся. - Я опасался, что святой Ринделл может потерять свой нимб в решающий момент, и составил план. - Она поплыла вслед за ним к люку в полу. - Послушай. Я хочу, чтобы ты осталась на палубе. Я смогу нести только шпионскую аппаратуру, и нужно, чтобы ты координировала. - Но... Он нырнул в люк головой вперед, не дослушав ее возражений. Она не пошла за ним, но через секунду ее голос возник у него в наушнике. Дрожи в этом голосе больше не было, это говорила прежняя Равна. - Ладно, я тебя прикрою... но что мы можем сделать? Фам подтягивался по проходу рука за рукой, ускоряясь до скорости, которая новичка кидала бы между стен, как бильярдный шар. Впереди маячила стена грузового шлюза. Сильным толчком Фам оттолкнулся от стен и перевернулся ногами вперед. Чуть коснувшись стен, он затормозил как раз настолько, чтобы не сломать лодыжки при ударе. Внутри шлюза корабль уже приготовил ему включенный скафандр. - Фам, тебе нельзя наружу! - Очевидно, она наблюдала сквозь камеры шлюза. - Они узнают, что это экспедиция людей! Голова и плечи Фама скрылись за броней скафандра. Низ костюма окружил его, швы затянулись. - Не обязательно. - А кроме того, сейчас это уже, быть может, не важно. - Здесь полно всяких двуруких-двуногих, а я на этот костюм налепил кое-какой камуфляж. Он сунул подбородок в панель управления шлема и включил дисплеи. Бронированный скафандр по сравнению с силовыми скафандрами Ретрансляторов был очень примитивен. Но Кенг Хо за такое снаряжение могла бы отдать целый звездолет. Изначально он состряпал эту штуку, чтобы произвести впечатление на Стальных Когтей. Что ж, придется испытать ее раньше. Он включил подбородком внешний вид, то, что видела Равна. Его собственная фигура была неразличимо черной, выше двух метров. Руки заканчивались крабовыми клешнями, на всех краях фигуры торчали бритвенно-острые шипы. Эти недавние добавления изменили линии слишком человеческого контура и были, как он надеялся, чертовски устрашающими. Закрыв люк, Фам вытолкнул себя в поселение червоголовых. Его окружили стены грязи, туманные во влажном воздухе, кишащие насекомыми. В ухе зазвучал голос Равны: - У меня запрос нижнего уровня, возможно, автоматический: "Зачем послали третьего негоцианта?" - Не отвечай. - Фам, будь осторожен. У культур Среднего Края, у старых, могут быть в резерве очень противные штуки. Иначе они не уцелели бы. - Я буду законопослушен. Пока меня не станут обижать. Он уже прошел полпути до ворот зала, когда включил на небольшое окно изображение от камеры Синей Раковины. Вся эта широкополосная связь была любезностью от местной сети. Странно, что Ринделл до сих пор ее предоставлял. Синяя Раковина, кажется, все еще ведет переговоры. Может быть, это еще и не было подстроено... или, во всяком случае, подстроено не Ринделлом. - Фам, изображение от Зеленого Стебля потеряно, она вошла в какой-то туннель. Ее локационный маяк работает нормально. Ворота зала раскрылись перед Фамом, и он оказался в забитом толпой рынке. Гудение ощущалось даже через броню скафандра. Он медленно пробирался вперед, стараясь выбирать путь, где посвободнее, вдоль веревочных перил, которыми был увешан этот зал. Толпа проблемы не представляла - все давали ему дорогу, некоторые даже со страхом. Фам не знал, дело тут в бритвенных шипах или в следах "утечки" хлора. Может быть, это было уже лишнее. Но ведь главное было выглядеть не человеком. Фам еще сильнее замедлился, стараясь никого не задеть. Что-то очень похожее на лазер прицела мелькнуло у него в заднем окне. Он быстро нырнул за какой-то аквариум, а голос Равны сказал: - Местная власть проста сделала замечание по поводу твоего скафандра. Перевод примерно такой: "Вы нарушаете кодекс одежды". Дело в хлоре или они засекли оружие? - Что там снаружи? Бабочек не видно? - Нет. Движение судов не изменилось за последние пять часов. Движения апраханти или их интенсивного выхода в эфир не наблюдалось. Длинная пауза. Через мостик "Внеполосного" Фам слышал переговоры Синей Раковины и Равны. Слова звучали неразборчиво, но возбужденно. Он подергался, пытаясь найти прямую связь. Потом Равна снова обратилась к нему: - Ура! Синяя Раковина говорит, что Ринделл принял весь груз. Он немедленно отгружает антигравитационную ткань. А "Внеполосный" подтвердил окончание ремонта! Значит, можно и улетать - только трое из четверых еще не на борту. Фам перелетел через аквариум и наконец заметил Синюю Раковину. Очень аккуратно действуя газовым соплом костюма, он подлетел к наезднику. Обрадовались ему примерно как клещу на пикнике. Изукрашенный резьбой в это время что-то болтал, похлопывая своей картинной галереей по стене, пока его помощник переводил его на трисквелин. Сейчас это существо втянуло свои бивни, а шейные руки сами себя сложили. Остальные последовали его примеру. Все они поползли вверх по стене, удаляясь от Фама и Синей Раковины. - Наше дело окончено. Куда удалился ваш друг, нам неизвестно, - заявил переводчик. Ветви Синей Раковины вытянулись, колыхаясь, им вслед. - Н-но лишь небольшое указание с вашей стороны - это все, что нам нужно! Кто... Бесполезно. Святой Ринделл и его веселая компания уходили. Синяя Раковина резко что-то протрещал с досады. Его ветви слегка склонились, он обратился к Фаму: - Сэр Фам, я теперь сомневаюсь в вашем опыте торговца. Может быть, святой Ринделл нам бы и помог. - Может быть. - Фам смотрел, как бивненогие исчезают в толпе, волоча за собой шпалеры как большой черный воздушный шар. Хм. Может быть, Ринделл и в самом деле честный торговец. - Насколько вероятно, чтобы Зеленый Стебель тебя бросила в самый разгар такой сделки? Синяя Раковина минуту подумал. - При обычном торговом заходе в порт, если бы она заметила какую-то экстраординарную возможность заработать. Но здесь я... Раздался сочувственный голос Равны: - Может быть, она, э-э, просто забыла контекст? - Нет. - Синяя Раковина говорил определенно. - Тележка никогда не допустит такого сбоя, уж по крайней мере не в разгар серьезной торговли. Фам прокрутил окна внутри шлема, глядя во все стороны. Толпа по-прежнему обтекала их со всех сторон. И полицейских не было видно. "А я бы узнал его, если бы увидел?" - Ладно, - сказал Фам. - У нас все равно проблема, пришел бы я или нет. Я предлагаю слегка пройтись и посмотреть, не найдем ли мы, куда пошла Зеленый Стебель. Треск ветвей. - У нас небольшой выбор. Миледи Равна, пожалуйста, попробуйте связаться с переводчиком бивненогих. Возможно, он знает, где найти местных наездников. - Он отошел от стены и повернулся на газовом двигателе. - Пойдемте, сэр Фам. Синяя Раковина шел через зал примерно в том направлении, куда ушла Зеленый Стебель. Этот путь был каким угодно, только не прямым, скорее уж прогулкой пьяницы, которая один раз чуть не привела их к тому месту, с которого они начали. - Деликатнее, деликатнее, - сказал наездник, когда Фам пожаловался на медленный темп. Наездник никогда не пытался пройти через скопления народа. Если не реагировали на вежливые взмахи его ветвей, он обходил вокруг. И Фама он держал точно за собой, так что устрашающие свойства броневых бритв оставались без употребления. - На ваш взгляд, сэр Фам, они могут казаться вполне мирными. Но видите ли, таковы они друг с другом. Эти расы привыкали друг к другу много тысяч лет, чтобы добиться местной совместимости. К чужакам они куда менее терпимы, иначе их бы завоевали уже много лет назад. Фам вспомнил предостережение насчет "кодекса одежды" и решил не спорить. Следующие двадцать минут для торговца из Кенг Хо были переживанием, которое запоминается на всю жизнь: быть на расстоянии вытянутой руки от дюжины различных разумных видов. Зато когда они добрались до дальней стены, Фам уже скрипел зубами. Еще два раза ему сделали предупреждение насчет "кодекса одежды". Единственное было светлое пятно: святой Ринделл не снял их выхода на локальную сеть, и Равна получила еще информацию: "Местная колония наездников в ста километрах от торгового зала. За той стеной, у которой вы находитесь, что-то вроде транспортной станции". А туннель, в который вошла Зеленый Стебель, был как раз перед ними. Оттуда, где они находились, видна была темнота космоса за туннелем. Впервые в этом месте не было трудностей с толпой: мало кто выходил из туннеля или в него входил. В задних окнах снова мигнул лазерный луч. Голос Равны: "Нарушение кодекса одежды. Четвертое предупреждение. Это значит: "Будьте добры немедленно покинуть помещение". - Мы уже идем. Было темно, и Фам увеличил до отказа усиление окон шлема. Сначала он подумал, что "транспортная станция" открывается в космос и местные жители используют ограничительные силовые поля, как в Верхнем Крае. Но потом он заметил колонны, сливающиеся с прозрачными стенами. Они все еще были в помещении, но вид отсюда был... Они оказались на стороне дуги, выходящей к звездам. Частицы кольца казались темными рыбами, плывущими от него в нескольких десятках метров. Поодаль из плоскости кольца выступали конструкции настолько высокие, что сверкали на солнце ослепительно. Но самый яркий предмет был почти над головой: синева океана, белизна облаков. И его мягкий свет заливал все вокруг. Как бы далеко ни добиралась Кенг Хо в свое время, любой там обрадовался бы такому зрелищу. Но оно не было вполне реальным. Океан был только приблизительно сферическим, и его поверхность была разрезана тенью кольца. Это был небольшой объект, не более чем в нескольких сотнях километрах над головой - один из охранных спутников, которые они видели по дороге сюда. Расплывчатая атмосфера спутника была резко ограничена по сторонам каким-то обширным сводом. Фам отвел глаза от этого зрелища. - Десять к одному, что колония местных наездников там. - Конечно, - отозвался Синяя Раковина. - Это типичное место. Я бы никогда не выбрал прибоя в такой мини-гравитации, но... - Синяя Раковина, милый! Сэр Фам! Сюда! Это был голос Зеленого Стебля. Если верить скафандру Фама, он шел прямой связью, не по трансляции с "Внеполосного". Ветви Синей Раковины изогнулись во всех направлениях. - Зеленый Стебель, с тобой ничего не случилось? Они несколько секунд потрещали друг с другом. Затем Зеленый Стебель перешла опять на трисквелин: - Сэр Фам? Да, со мной ничего не случилось. Я прошу прощения, что так вас взволновала. Но я видела, что дело с Ринделлом идет как надо, и тут рядом со мной остановились местные наездники. Это чудесный народ, сэр Фам. Они пригласили нас в свою колонию. Всего на день-другой. И так чудесно будет отдохнуть перед дальним путем. И я думаю, они нам могут помочь. Как в приключенческих романах, которые у Равны в прикроватной библиотеке. Усталые путешественники на полпути к цели находят дружественные небеса и какой-нибудь волшебный подарок. Фам переключился на закрытую связь с Синей Раковиной: - Это в самом деле Зеленый Стебель? И она не под давлением? - Это она, и она свободна, сэр Фам. Вы слышали наш разговор. Я знаю ее две сотни лет. Никто ей ветви не выкручивает. - Тогда какого черта она от нас удрала? - Фам сам удивился, когда эти слова чуть ли не прошипел. Длинная пауза. - Это действительно странно. Мое предположение: местные наездники знают что-то, что для нас очень важно. Пойдемте, сэр Фам. Но осторожно. Он откатился прочь в направлении, которое казалось случайным. - Рав, а что ты ду... - Фам заметил красный огонек на панели состояния связи, и его раздражение мигом остыло. Давно ли с Равной пропала связь? Фам последовал за Синей Раковиной, летя очень низко и используя свои газовые двигатели, чтобы не отстать. Все стены были усеяны липучкой, которые наездники используют для колесной езды при нулевой гравитации. Только сейчас здесь никого не было. Никого на виду, хотя в сотне метров кишат толпы. Все это громко вопило о засаде, но какой смысл? Если "Истребить заразу" - или их шестерки - их заметили, достаточно было бы просто поднять тревогу. Или это Ринделл что-то задумал? Фам подал питание на лучевое оружие и задействовал защиту; москитные камеры разлетелись во все стороны. Извини, кодекс одежды. Голубоватый лунный свет омывал равнину, высвечивая пологие холмики и угловатые гряды неизвестной аппаратуры. Поверхность была изрыта норами (входы туннелей?). Синяя Раковина что-то сказал неразборчивое насчет "прекрасной ночи", что-то насчет как прекрасно будет сидеть в такую ночь в прибое в ста километрах над ними. Фам сканировал все направления, пытаясь определить огневые поля и зоны поражения. Изображение с одной из москитных камер показало ему целый лес стеблей с ветвями - там молча стояли в лунном свете наездники. За две гряды холмов от него. Молчаливые, недвижные, без света... может быть, просто наслаждаются лунным светом. На увеличенном изображении с камеры Фам без труда нашел Зеленый Стебель. Она стояла крайней в ряду из пяти наездников, полосы на ее корпусе были видны отчетливо. Впереди на ее тележке выступал горб, как торчащий из-под материи стержень. Какой-то ограничитель? Фам подогнал еще пару москитных камер. Оружие. Все эти наездники вооружены. - Мы уже на борту транспорта. Синяя Раковина, - донесся голос Зеленого Стебля. - Ты его увидишь через несколько метров, на той стороне вентилятора. - Голос отражался от холма, к которому подходили они с Синей Раковиной. Но Фам знал, что там нет летательного аппарата, а только Зеленый Стебель и ее наездники с оружием. Коварство, очень мастерское, но очень низкотехничное. Фам чуть не крикнул Синей Раковине, но заметил керамический прямоугольник, смонтированный на холме всего в метрах позади наездника. Москитная камера сообщила, что это какая-то взрывчатка, возможно, направленная мина. Рядом с ней была смонтирована камера низкого разрешения, чуть лучше простого датчика движения. Синяя Раковина проехал мимо нее, не заметив, все время болтая с Зеленым Стеблем. Они его пропустили. Возникало новое подозрение, темное и суровое. Фам резко остановился и подался назад, не касаясь почвы, единственный производимый им звук исходил от газовых реактивных двигателей. Он отцепил одну из кистевых клешней и заставил одну москитную камеру протащить ее мимо датчика мины. Вспышка бледного огня и громкий шум. Даже в пяти метрах в стороне удар отбросил его назад. Мелькнул в боковом зрении Синяя Раковина, одну его ветвь захлестнуло за колеса. Провизжал мимо зазубренный металл, но не управляемый: ни один осколок не повернул назад. Взрыв разрушил несколько москитных камер. Фам воспользовался шумом и суматохой, чтобы резко ускориться, перевалить ближайший холм и влететь в неглубокую долину (аллею?), которая выходила на наездников. Сидевшие в засаде покатили вперед вокруг холма, весело треща ветвями друг с другом. Фам сдержал свой гнев - из любопытства. Через секунду раздался голос Синей Раковины в ста метрах от него: - Фам? - позвал он жалобно. - Фам? Наездники из засады на него не обратили внимания. Трое их исчезли за холмом, и москитные камеры Фама видели, как они резко остановились, подняв ветви, - они поняли, что он ускользнул. Пятеро разошлись в стороны, обшаривая местность. Убедительная речь Зеленого Стебля больше не слышалась. Из-за холма раздался сухой треск и вспыхнуло пламя бластера. Кто-то понервничал. Над всем этим парил Синяя Раковина - великолепная мишень, но никто в него не стрелял. Его речь теперь была комбинацией треска и трисквелина, и то, что слышал Фам, выдавало страх: - Зачем вы стреляете? В чем дело? Зеленый Стебель, отзовись, пожалуйста! Но параноика внутри Фама Нювена трудно было ввести в обман. Я не хочу, чтобы ты там сверху смотрел вниз. Он направил главный лучевой пистолет на наездника, потом сдвинул прицел и выстрелил. Луч не был в пределах видимого спектра, но давал в импульсе гигаджоули. Вдоль луча вспыхнула плазма, миновав Синюю Раковину всего на пять метров. Далеко над головой наездника луч ударил в прозрачный купол. Взрыв был зрелищным - фотовспышка, от которой разлетелись тысячей лучей горящие осколки. Фам отлетел в сторону одновременно со вспышкой потолка. Он видел, как Синяя Раковина завертелся, восстановил управление и бросился прятаться. Там, куда ударил луч выстрела, горела корона, переливаясь от голубого до оранжевого и красного, затмевая висящую вверху луну. Его предупредительный выстрел сработал как гигантский палец, показавший, где он есть. Следующие пятнадцать секунд четверо сидевших в засаде поливали огнем то место, где он только что был. Сначала была тишина, потом странное шуршание. В игре в прятки эти пятеро могли ждать легкой победы. Они все еще не поняли, как он хорошо экипирован. Фам улыбнулся" глядя на изображения с москитных камер. Он видел их всех пятерых, и Синюю Раковину тоже. Было бы их всего только эти четверо - пятеро? - не было бы проблем. Но конечно, подкрепления - или по крайней мере осложнения - уже спешили к месту боя. Рана в потолке остыла и погасла, но там теперь была дыра по крайней мере в полметра. Может быть, утечка не сразу скажется на наездниках, но тревога точно поднимется. Будет шум. Фам посмотрел на пробоину. Здесь, внизу, был только легкий ветерок, но возле дыры-бушевал смерч пыли и обломков, завиваясь вверх и наружу... А за прозрачным куполом, в космосе - темная полоса и сверкающее перистое облако вырывающихся из тени дуги на лунный свет обломков. Какая-то мысль стучалась, но он не успевал ее уловить... Ух ты! Пятеро наездников почти его окружили. Вот один из них высунулся, заметил Фама и выстрелил. Фам ответил, и противник взорвался облаком перегретой воды и обугленной плоти. Невредимая тележка поплыла дальше над холмами, привлекая на себя панический огонь остальных. Фам снова переменил позицию, двигаясь в направлении от противника. Еще несколько мирных минут. Фам посмотрел на перистое облако. Была какая-то мысль... да. Если должны прийти подкрепления, то почему не к нему? Он нацелился на перистое облако и замкнул голосовую связь на спусковую схему лучевого пистолета на. Почти уже начал говорить, но... Для этой работы мощность лучше снизить. Он снова прицелился, открыл непрерывный огонь и произнес: - Равна, я чертовски надеюсь, что у тебя глаза открыл ты. Мне нужна помощь... И он кратко изложил события десяти сумасшедших последних минут. На этот раз луч давал меньше десяти килоджоулей в секунду - недостаточно, чтобы воздух светился. Но, отражаясь от облака над куполом, модуляция будет видна за тысячи километров, в частности, на "Внеполосном" на той стороне базы. Наездники снова приблизились. Черт их побери. Это сообщение никак не поставишь на автоматическую передачу: "передатчик" ему нужен для более важных дел. Фам перебегал от долины к долине, маневрируя за наездником, который был дальше остальных. Снова против троих-четверых? У него огневое и информационное преимущество, но малейшее невезение - и он труп. Фам летел к следующей цели. Спокойно, тщательно... Световой удар хлестнул по руке, ослепительно вспыхнула броня. Он увернулся, рассыпая белые капли горячего металла. Фам резко бросился между тремя холмами, стреляя по затаившемуся там наезднику. Вокруг него скрещивались лучи, но он снова уже был в укрытии. Они были быстры, будто у них была аппаратура автоматического прицеливания. А может быть, и в самом деле была: их тележки. Потом ударила боль. Фам сложился пополам, зашипев сквозь зубы. Если это будет как раны, которые он помнит, то мясо обуглено до кости. На глазах выступили слезы, сознание ускользало в тошнотное забытье. Он пришел в себя. Это продолжалось не больше секунды-другой, иначе бы он не очнулся уже никогда. Противники были уже намного ближе, но тот, в которого он стрелял, превратился в кратер с обломками тележки. Автоматика скафандра притянула поврежденную броню к боку. Фам ощутил прохладу местной анестезии, и боль затихла. Он обошел вокруг холма, стараясь не попадаться на глаза ни одному из трех противников. Они занялись его москитными камерами. Каждые несколько секунд раздавался взрыв или вершина холма превращалась в пылающую лаву. Это было из пушек по воробьям, но камеры-то выходили из строя... и Фам терял свое самое большое преимущество. Где Синяя Раковина? Фам прокручивал виды от своих москитных камер и от камер скафандра. Этот паразит Синяя Раковина мотался высоко вверху над схваткой - наездники его не трогали. И докладывает, что я делаю. Фам перекатился на спину, неуклюже направляя пистолет на крохотную фигурку, - и замер в нерешительности. Мягчаешь, Нювен. Синяя Раковина вдруг устремился вниз, грузовой шарф развевался позади. Очевидно, он шел на газовом движителе. На фоне грохочущего металла и грохота бластеров его падение было совершенно беззвучным. И пикировал он прямо на ближайшего противника Фама. На высоте тридцати метров наездник выпустил что-то большое и угловатое. Этот предмет отделился, а наездник нырнул в сторону и исчез за холмами. В тот же миг рядом раздался глухой удар и скрежет. Фам пустил одну из последних камер заглянуть за этот холм и увидел смятую тележку и раздавленный стебель. Вспышка света - и камера сгорела. Осталось только два противника. Одна из них - Зеленый Стебель. На десять секунд стрельба стихла. Но тишина не Наступила. Пузырился и лопался, остывая, металл рукава скафандра. Высоко вверху свистел и шипел выходящий в дыру воздух. Шептали вихри, кружась у самой земли, заставляя все время играть газовыми двигателями, чтобы остаться на месте. Фам дал воздушному потоку вынести его из долины. Вот! Призрачный свист исходил не от его двигателей. А вот и другой. Эти двое приближались к нему с разных сторон. Его положения они не знали, но свои действия явно координировали. Боль налетала и проходила вместе с приступами забытья. Импульсы пытки и темноты. С анестетиками Фам больше играть не решался. Из-за ближайшего холма показались верхушки ветвей. Он замер, выжидая. Скорее всего эти ветви вполне могут воспринять движение... Еще две секунды. Последняя камера Фама показала, как второй нападающий медленно приближается сбоку. В любую секунду эти двое могут броситься. Фам сейчас отдал бы все, что угодно, за вооруженную москитную камеру. Какая глупость, что... ладно, этим делу не поможешь. Он выжидал прилива ясного сознания достаточно долгого, чтобы выскочить и произвести выстрел. Треск ветвей, громкое объявление "я здесь". Камера Фама поймала изображение Синей Раковины, который катился за чешуйчатой стеной в ста метрах от него. Наездник перемещался от укрытия к укрытию, но каждый раз поближе к позиции Зеленый Стебля. А что значил его треск? Мольба? Фам после пяти месяцев с наездниками не научился различать смысл этой трескучей речи. А Зеленый Стебель, которая всегда была так застенчива, так болезненно честна, не отвечала. Она водила лучом из стороны в сторону, поджигая чешуйки стены. Третий наездник был слишком далеко, чтобы стрелять по стене. Он был как раз в удобной позиции, чтобы ударить по тому месту, где сейчас был Синяя Раковина - только его перемещение подставило его точно под выстрел Фама Нювена. И Фам выстрелил как раз тогда, когда противник высунулся из укрытия. Теперь у него был единственный шанс. Если он сможет повернуться, выстрелить в Зеленого Стебля, пока она не разделалась с Синей Раковиной... Этот маневр, простой переворот через голову, должен был оставить его в положении вниз головой и лицом к Зеленому Стеблю. Но сейчас все было трудно, и Фам завертелся слишком быстро, и земля под ним дернулась. Но он увидел, как Зеленый Стебель поворачивает к нему свое оружие. А Синяя Раковина летел к ней между колонн, раскаленных добела ее огнем. И голос его в ушах Фама звучал отчетливо и громко: - Молю тебя, не убивай ее. Не убивай... Зеленый Стебель застыла в нерешительности, а потом навела ствол на приближающегося Синюю Раковину. Фам спустил курок, и из-за собственного вращения его луч пропахал землю. Целься! Целься, черт тебя возьми! Он снова вспахал землю сияющей расплавленной стрелой, и луч уперся во что-то темное и бесформенное. Крошечная фигурка Синей Раковины все еще катилась через поле боя к Зеленому Стеблю. Потом Фам слишком сильно повернулся и не мог вспомнить, как переключить вид. Перед его глазами медленно проворачивалось небо. Голубоватая луна с резкой тенью в самой середине. Приближающийся корабль с перистыми шипами, как гигантский жук. Ради самой Кенг Хо... где это он? И сознание его покинуло. 29 Остались сны. Он снова лишился звания капитана и был сослан ухаживать за цветами в горшках в корабельной оранжерее. Их надо было поливать и заставлять цвести. Но у горшков были колеса, и растения ездили за его спиной, переговариваясь тихим треском, выжидая момент. То, что было красивым, стало непонятной угрозой. Фам всегда любил поливать и пропалывать эти создания, он всегда ими восхищался. Но сейчас он был единственным, кто знал: они - враги жизни. Фам Нювен не раз в своей жизни просыпался внутри медицинских автоматов. Он почти привык к тесным, как гробы, бакам, ровным зеленым стенам, проводам и трубкам. Но сейчас было по-другому, и он не сразу понял, где он. Над ним склонялись гибкие деревья, чуть шелестя на теплом ветерке. Он лежал на мягчайшем мху поляны над прудом. Дрожал над землей теплый летний воздух. Все это было так приятно, только листья были шерстистые и зеленые совсем не той зеленью, к которой он привык. Это было чье-то чужое представление о родном мире. Фам потянулся к ближайшей ветви, и в пятидесяти сантиметрах от лица рука уперлась в неподдающуюся преграду. Закругленная стена. Несмотря на все хитрые картинки, это был хирург тех же размеров, что помнил Фам. За головой у него что-то щелкнуло; вся идиллия скользнула в сторону, забрав с собой теплый ветерок. Кто-то - Равна! - плавал за пределами цилиндра. - Привет, Фам! Она сунула руку мимо купола хирурга и слегка стиснула его плечо. Поцелуй ее был слабым, и вид у нее был истощенный, будто она много плакала. - Привет и тебе! - ответил он. Память восстанавливалась обрывками. Фам попытался оттолкнуться от ложа и нашел еще одно сходство между этим хирургом и теми, которые он знал во времена Кенг Хо: его крепко держали. Равна негромко рассмеялась. - Хирург! Отпустить пациента. В следующую секунду Фам свободно всплыл в воздух. - Он все еще держит мою руку. - Нет, это подвеска. Твоя левая рука еще довольно долго будет отрастать. Она была сожжена почти полностью. - А! - Он поглядел на кокон, привязывавший руку к боку. Вспомнил бой... и понял, что частично его сны чертовски реальны. - Как долго я был в отключке? В его голосе проскользнула озабоченность. - Примерно тридцать часов. Мы уже ушли от Гармоничного Покоя на шестьдесят световых лет. Идем хорошо, если не считать того, что за нами, кажется, гонится все население космоса. Тот самый сон. Свободная рука Фама резко сжалась на руке Равны выше локтя. - А где наездники? Только бы не на борту, ради Флота! - Т-то... то, что осталось от Зеленого Стебля, - в другом хирурге. Синяя Раковина... Зачем они оставили меня в живых? Глаза Фама обежали каюту. Любое оружие отсюда не ближе двадцати метров. Хм. А вот что важнее оружия: командные права на "Внеполосном"... если еще не поздно. Он оттолкнулся от ложа хирурга и поплыл из каюты. Равна за ним. - Легче, Фам. Ты же только что из хирурга. - Что они рассказали о перестрелке? - Бедняжка Зеленый Стебель не в том состоянии, чтобы что-то рассказывать. А Синяя Раковина рассказал примерно то же, что и ты: Зеленый Стебель была захвачена дикими наездниками и ее заставили заманить тебя в западню. - Хм, хм. - Фам старался говорить непринужденным тоном. Так, может быть, еще есть шанс. Может быть, Синяя Раковина еще не обращен. Он пробирался на одной руке по главному коридору и через минуту вышел к мостику. Равна держалась рядом с ним. - Фам, в чем дело? Мы должны многое решить, но... До чего же ты права! Он нырнул на командную палубу и подплыл к консоли. - Корабль! Ты узнаешь мой голос? - Фам, что за... - начала Равна. - Да, господин. - ...фигню ты затеял? - Командные права, - не обращал на нее внимания Фам. - Предоставленные мне во время отлучки" наездников. Они еще в силе? - Так точно. У наездников было тридцать часов на планирование обороны. Слишком легко все получается, слишком легко. - Прекратить командные права наездников. Изолировать их. - Сделано, господин! - донесся ответ корабля. Врет! Но что можно сделать? Поднимающийся панический страх достиг апогея - и вдруг Фам ощутил полное хладнокровие. Он ведь из Кенг Хо... и он несет в себе богошок. Оба наездника были в одной каюте. Зеленый Стебель в другом коконе хирурга. Фам открыл окно в эту каюту. Синяя Раковина сидел на стене возле хирурга. Вид у него был увядший, как тогда, когда он услышал о Сьяндре Кеи. Он выгнул ветви в сторону окна. - Сэр Фам! Корабль мне сказал о прекращении моих командных прав? - Что ты творишь, Фам? Равна зацепилась ногой за пол и смотрела на него горящим взглядом. Фам оставил без ответа оба вопроса. - Как там Зеленый Стебель? - спросил он. Ветви отвернулись в сторону и, казалось, обвисли еще больше. - Она жива... Я благодарен вам, сэр Фам. Сделать то, что вы сделали, - великое искусство. Учитывая все обстоятельства, я бы не решился просить о большем. А что я сделал? Он вспомнил, как стрелял по Зеленому Стеблю. Он что, сдвинул прицел? Фам заглянул внутрь хирурга. Там было все не так, как в приборе для людей. Пространство было почти полностью заполнено водой с интенсивной аэрацией вокруг ветвей пациента. Спящая (?) Зеленый Стебель казалась еще более хрупкой, чем ему помнилось, и ветви ее беспорядочно колыхались в воде. Некоторые были оборваны, но тело, кажется, не пострадало. Глаза Фама опустились к основанию стебля, которым обычно наездник крепился к тележке. Обрубок заканчивался облаком трубок хирурга. И Фам вспомнил последний выстрел, выбивший тележку из-под Зеленого Стебля. Что же представляет собой наездник, которому не на чем ездить? Он с усилием отвел глаза от обрубка. - Я удалил твои командные права, потому что я тебе не доверяю. Мой бывший друг, орудие моего врага. Синяя Раковина не ответил. Тогда заговорила Равна: - Фам, без Синей Раковины я бы ни за что не вытащила тебя с этой базы. И после этого мы торчали в самой середине системы "Вечного Покоя". Охранные спутники вопили, требуя нашей крови, - они догадались, что мы люди. Алраханти хотели взять штурмом гавань и добраться до нас. Без Синей Раковины мне бы никогда не убедить местную охрану позволить нам уйти в гиперпрыжок - нас бы наверняка взорвали, стоило нам только выйти из плоскости кольца. Мы бы все уже были мертвы, Фам. - Ты знаешь, что там было? В лице Равны стало чуть меньше негодования. - Знаю. Но ты пойми, что такое тележка. Это же механическое дополнение. И кибернетическое сердце от механических исполнителей очень легко отсоединить. Это те парни крутили колеса и наводили бластер. Хм. В окне за спиной Равны Синяя Раковина стоял, не шевеля ветвями, не выражая согласия. Торжествуя? - Это не объясняет, почему Зеленый Стебель заманивала меня в западню. - Он поднял руку. - Да, я знаю, ее вынудили, но маленькая закавыка. Равна: она не колебалась. Она это делала с энтузиазмом, радостно. - Фам оглянулся через плечо. - Она была не под принуждением. Разве ты этого не говорил. Синяя Раковина? Долгое молчание, и голос Синей Раковины: - Да, сэр Фам. Равна повернулась, отплывая назад, чтобы видеть их обоих. - Но ведь... но ведь это все равно абсурд! Зеленый Стебель была с нами с самого начала. Она тысячу раз могла бы уничтожить корабль - или передать информацию наружу. Зачем же рисковать такой дурацкой засадой? - Да. А почему они не предали нас раньше... Пока Равна не задала этот вопрос, Фам не знал на него ответа. Он знал факты, но теория, которая бы их объясняла, не складывалась. Теперь все стало на места: и засада, и его сны в хирурге, и даже все парадоксы. - Потому что раньше она не была предательницей. Мы и в самом деле ускользнули с Ретрансляторов без преследования, так, что никто не знал о нас, и уж тем более о нашей цели. Конечно, никто не ожидал появления людей на Гармоничном Покое. - Он помолчал, сопоставляя все это еще раз. Засада... - Эта засада, она не была глупой, она была лишь только полностью импровизированной. У противника не было резервов. Оружие было безмозглое и простейшее... - догадка! - ...да если ты посмотришь на остатки тележки Зеленого Стебля, спорить могу: ее лучевой пистолет переделан из плазменного резака. Единственным датчиком на поставленной мине был детектор движения - тоже с какой-то мирной аппаратуры снятый. Все эти приспособления были собраны в спешке лицами, которые не ждали боя. Нет, для противника наше появление было большим сюрпризом. - Ты думаешь, апраханти могли... - Да не апраханти! По твоим словам выходит, что они появились на сцене только после стрельбы, когда луна наездников стала вопить про нас на всю систему. Кто бы за этим ни стоял, он не зависит от больших бабочек и должен иметь по очень немного агентов в очень многих звездных системах - широкая сеть ушей, слушающих то, что ему интересно. Они заметили нас, и, как бы ни был слаб этот их форпост, они попытались захватить наш корабль. Объявили они о нас, только когда мы от них отбились. Так или иначе, а они не хотели, чтобы мы ушли. - Фам ткнул пальцем в окно ультраволнового слежения. - Если я правильно понял эту картинку, у нас на хвосте кораблей пятьсот. Глаза Равны метнулись к дисплею и обратно. И голос ее был лишен интонаций: - Да. Это часть главного флота апраханти и... - Их будет еще целая куча, только уже не от бабочек. - Так что ты хочешь сказать, в конце концов? Зачем наездникам желать нам зла. Заговор? Бессмыслица. У них никогда не было национального государства, не говоря уже о межзвездных империях. Фам кивнул: - А только мирные поселения - вроде этой охранной луны - в многовидовых цивилизациях по всему Краю. - Его голос стал тише. - Нет, Рав, наш настоящий противник - не наездники, а то, что за ними стоит. Страумское Отклонение. Недоверчивое долгое молчание, но Фам заметил, как крепко сжались ветви Синей Раковины. Этот знал. - Это единственное объяснение, Равна. Зеленый Стебель на самом деле была нашим другом, и преданным другом. Мое предположение состоит в том, что лишь немногие наездники находятся под управлением Отклонения.. Когда Зеленый Стебель попала с ними в контакт, ее тоже обратили. - Это невозможно, Фам! Здесь же Середина Края! У Зеленого Стебля есть храбрость, есть упорство! Никакая промывка мозгов не изменила бы ее так сразу. И в глазах Равны мелькнули искры отчаянного страха. Так или иначе, а какая-то ужасная вещь должна оказаться правдой. А я стою здесь, живой, и говорю. Аргумент в пользу богошока. Может быть, еще есть шанс! И Фам произносил слова чуть ли не в тот момент, когда начинал понимать сам: - Зеленый Стебель была верным другом, и все же обращена за несколько секунд. Это не было перепрограммированием ее тележки, не было наркотиком. Это было так, как если бы и наездник, и тележка были заранее запрограммированы на немедленный ответ. - Он посмотрел на Синюю Раковину, желая оценить реакцию на то, что он сейчас скажет. - Наездники долго ожидали своего создателя. Раса эта древняя, древнее всех, кроме уже одряхлевших. Они есть повсюду, но их немного, они всегда практичны и миролюбивы. Когда-то в самом начале - несколько миллиардов лет назад - их предшественники попали в эволюционный тупик. Их создатель построил первые тележки и создал первых наездников. Теперь я, кажется, знаю, кто это был и зачем. Да, я знаю, что были и другие ветви их эволюции. Что поразительно именно в этой - насколько стабильной она оказалась. Синяя Раковина говорит, что большие тележки - это "традиция", но я бы это слово применял к культурам, да и то в гораздо меньших масштабах времени. Большие тележки сегодняшних дней идентичны тем, что были миллиарды лет назад. И это устройства, которые можно построить в любом месте Края - но конструкция их, несомненно, принадлежит Верхнему Краю или Переходу. Когда-то это был один из величайших щелчков по самолюбию, полученных им от Края. Он тогда смотрел проектные чертежи - на самом деле результаты рассечения - тележек. С виду это было механическое устройство, даже с движущимися частями. Текстовое пояснение гласило, что всю конструкцию можно изготовить на простейшей из фабрик, едва ли более сложной, чем встречаются кое-где в Медленной Зоне. И все же ее электроника казалась случайной массой компонентов без какой бы то ни было иерархической структуры или модульности. И она работала, и гораздо лучше, чем любая аналогичная конструкция людей, хотя вопросы ремонта и отладки даже и не возникали. - В Крае никто не понимает всего потенциала тележки, не говоря уже об адаптационных возможностях ее наездника. Верно, Синяя Раковина? Наездник сильно хлопнул всеми ветвями по своему центральному стеблю. И снова раздался яростный треск. Такого Фам раньше не видел. Гнев? Ужас? Голос из кодера Синей Раковины был искажен нелинейностями: - Ты спрашиваешь? Спрашиваешь? Чудовищно просить меня помочь тебе в этом... - Голос соскользнул в ультразвук, и наездник онемел, дрожа всем телом. Фам из Кенг Хо почувствовал укол стыда. Тот, другой, знал и понимал... и заслуживал лучшего. Наездников следует уничтожить, но нельзя заставлять слушать его рассуждения. Рука его метнулась отключить связь... и остановилась. Нет. Это последний шанс увидеть Отклонение... во плоти. Взгляд Равны метался между человеком и наездником, и Фам знал, что она поняла. На лице ее было то же страдание, как тогда, когда дошла весть от Сьяндры Кеи. - Ты говоришь, что Отклонение создало исходные тележки. - И наездников тоже переделало. Это было сделано давно и, конечно, не тем экземпляром Отклонения, который создали страумеры, но... "Погибель" - это было другое общепринятое название Отклонения и куда более близкое к точке зрения Старика. Несмотря на всю Переходную природу Отклонения, его поведение было больше похоже на эпидемию, чем на что-либо другое. Может быть, именно этим оно смогла обмануть Старика. Но теперь Фам понял: Погибель жила в кусочках, неимоверно разбросанных во времени. Она пряталась в архивах, выжидая идеальных условий. И создала для своего расцвета помощников. Фам посмотрел на Равну и понял кое-что еще. - Рав, у тебя было тридцать часов на размышление. Ты видела записи из моего скафандра. Наверняка ты сама кое до чего додумалась. Она уронила глаза. - Немного, - призналась она. Но хотя бы больше не отрицала. - Ты знаешь, что мы должны сделать, - мягко сказал он. Теперь, когда он понял, что надо сделать, богошок ослабил хватку. Его воля будет исполнена. - Что же именно? - спросила Равна. Будто сама не знала. - Две вещи. Сообщить это на Сеть. - А кто поверит? Сеть миллионов неправд. - Достаточно. Те, кто посмотрят, поймут, увидят, где правда... и предпримут нужные действия. Равна качнула головой: - Нет. Это слово было сказано почти неслышно. - Сеть должна знать, Равна. Мы открыли то, что может спасти тысячи миров. Это - скрытый кинжал Погибели, по крайней мере в Среднем Крае. Равна опять качнула головой: - Но сказать эту правду - тоже значит убить миллиарды. - Это самозащита! - Он медленно оттолкнулся от потолка и притянулся к палубе. У Равны в глазах стояли слезы. - Именно это они и говорили, убивая мою семью и мои миры... И я в таком участвовать не буду. - Но ведь в этот раз это правда! - Хватит с меня погромов, Фам. Мягкая решимость... и почти невероятная. - Ты хочешь сама принять решение, Рав? Мы же знаем кое-что о том, что другие - лидеры, мудрее каждого из нас - должны быть свободны решать. Ты не дала бы им сделать этот выбор? Она заколебалась, и на минуту Фаму показалось, что ее цивилизованная законопослушная сущность возьмет вверх. Но Равна упрямо подняла голову. - Да, Фам. Я отказываю им в этом выборе. Он издал какой-то нечленораздельный звук и подплыл к командной консоли. Нет смысла зря болтать, когда еще так много нужно сделать. - Фам, мы не будем убивать Зеленого Стебля и Синюю Раковину. - Нет выбора, Рав. - Его пальцы бегали по кнопка консоли. - Зеленый Стебель уже превращена, и мы не знаем, сколько этого осталось после разрушения ее тележки. Мы понятия не имеем, когда превратится Синяя Раковина. Мы не можем ни взять их с собой, ни отпустить. Равна отплыла в сторону, не сводя глаз с его пальцев. - П-подумай, Фам, кого ты будешь убивать, - тихо произнесла она. - Ты сам сказал, у меня было тридцать часов, чтобы обдумать мои решения, тридцать часов, чтобы предвидеть твои. - Вот как. - Фам убрал руки от кнопок. Гнев (богошок?) на миг овладел его мыслями. "Равна, Равна, Равна!" - прозвучал в голове его голос, будто прощаясь. И снова им овладело хладнокровие. Он так боялся, что наездники обратили на свою сторону корабль! А вместо этого эта глупая дура добровольно стала на их сторону. Он медленно подплыл к ней, почти автоматически принимая боевую стойку. - И как же ты намерена помешать мне сделать то, что должно сделать? Но он уже догадался. Она не попятилась, даже увидев его руку в сантиметре от своего горла. И залитые слезами глаза смотрели храбро. - К-как ты думаешь, Фам? Пока ты был в хирурге... я кое-что переделала. Рань меня - и ты будешь ранен сильнее. - Ее глаза метнулись к окну у него за спиной. - Убей наездников... и ты умрешь сам. Они смотрели друг на друга, оценивая. Может быть, в стенах и не было скрытого оружия. Может быть, он может убить ее и она не сможет защищаться. Но корабль можно было запрограммировать убить его тысячью способов. И тогда останутся только наездники... летящие в сторону Дна за своим призом. - Что же мы будем тогда делать? - спросил он наконец. - Т-то, что и раньше, - лететь спасать Джефри. Восстанавливать Контрмеру. Я наложу на наездников ограничения. Перемирие с чудовищами под наблюдением дуры. Он оттолкнулся, обогнул ее, как предмет мебели, и выплыл в осевой коридор. За своей спиной он услышал всхлипывания. Несколько дней они избегали друг друга. У Фама был поверхностный доступ к консоли управления кораблем. Он нашел самоубийственные программы, пронизывающие весь уровень приложений. Но странная вещь, которая была бы причиной для злости на себя, если бы Фам был на таковую способен: все изменения были сделаны через несколько часов после его стычки с Равной. Слава Силам, я тогда этого не знал. Эта мысль исчезла, как только появилась. Итак, этот фарс будет продолжаться до конца - тягучая игра лжи и уверток. И Фам сурово настроился на выигрыш этой игры. За ним - флоты, вокруг - предатели. Но силой Кенг Хо и его собственного богошока Отклонение будет разбито. Наездники будут разбиты. И при всей ее храбрости и честности, будет разбита и Равна Бергсндот. 30 Тиратект проигрывала битву в себе самой, битву со Свежевателем. О, эта битва еще и близко не подошла к концу, но можно сказать, прилив сменился отливом. Вначале были мелкие триумфы, вроде как когда она подстроила, чтобы Амдиджефри играл с коммуникатором корабля один, и даже сами дети не заподозрили, что это ее работа. Но прошло столько декад, и теперь... Иногда она владела собой полностью. Другие дни - и эти казались самыми счастливыми - начинались с того, что ей казалось, что она себя контролирует. Пока еще не ясно было, какой день будет сегодня. Тиратект шла по лесам, возвышавшимся над стенами нового замка. Он был новым, но замком не стал. Булат строил в панической спешке. Южная и западная стены были очень толсты, с туннелями внутри. Но на северной стороне были места, где за нагромождением камней была просто деревянная изгородь. В имевшееся у Булата время больше сделать было невозможно. На минуту Тиратект остановилась, вдыхая запах свежераспиленных бревен. Склон Холма Звездолета был как никогда красив. Дни становились длиннее, и теперь между закатом и восходом были только долгие сумерки. Снег сжался до обычных летних пятен, оставив вереск, ждущий тепла, чтобы зазеленеть. Отсюда было видно на мили, до голубоватого туманного моря, изогнувшегося у прибрежных островов. С точки зрения житейской мудрости атака на новый замок - даже в таком безобразном состоянии - силами меньше орды будет самоубийством. Но Резчица на эту мудрость наплюет. Старуха думает, что у нее есть секретное оружие, которое разобьет эти стены с расстояния трехсот футов. Даже сейчас шпионы Булата доносят, что резчики проглотили наживку и выдвигают свою маленькую армию и грубо сляпанную пушку к побережью. Она сошла по ступеням во двор и услышала далекий гром. К северу от Долины Ручьев канониры Булата начали утренние учения. При хорошем состоянии атмосферы это было слышно. Вблизи ферм испытания не проводились, и никто, кроме приближенных Слуг и избранных рабочих, об орудиях не знал. А было сейчас у Булата тридцать стволов и достаточно пороха. Больше всего не хватало артиллеристов. Вблизи шум стрельбы был адским. Орудийная прислуга глохла. Да, зато сами орудия: они били почти на восемь миль, втрое дальше, чем у резчиков. Они могли стрелять "бомбами", начиненными порохом, которые при ударе взрывались. За северной стеной были места, где лес был прорежен и разворошенная земля обнажила скалы - от постоянного артиллерийского огня. А скоро - может быть, сегодня - свежеватели получат радио. Будь ты проклята. Резчица! Конечно, Тиратект никогда не видела Резчицы, но Свежеватель отлично знал эту стаю: в основном он был отпрыском Резчицы. "Кроткая Резчица" породила его и воспитала для власти. Это Резчица обучила его свободе мысли и эксперимента. Резчица должна была бы знать гордость, живущую в душе Свежевателя, должна была знать, что он дойдет до таких краев, до которых она не осмелится. И когда чудовищная натура новой стаи стала ясна, когда открылись его первые "эксперименты". Резчице надо было приказать убить его - или хотя бы разделить на фрагменты. А ему вместо этого позволили удалиться в изгнание... и создавать таких, как Булат, и вместе они создали новых чудовищ, дабы построить в конце концов иерархию безумия. Теперь, когда прошло сто лет, Резчица хочет исправить свою ошибку. Она приходит со своими игрушечными пушками, самоуверенная и беспечная, как всегда. И попадет в ловушку огня и стали, откуда никто из ее стай не выберется живым. Если бы хоть как-то ее предупредить! Единственное, почему Тиратект оставалась здесь, - это была ее клятва самой себе: повергнуть Движение свежевателей. Если бы Резчица знала, что ее здесь ждет, если бы она хоть знала о предателе в собственном лагере, еще был бы шанс. Прошедшей осенью Тиратект даже склонялась к тому, чтобы послать на юг анонимное письмо. Были торговцы, которые путешествовали по обеим странам. Воспоминания Свежевателя подсказали ей, которым из них можно более или менее доверять. И она уже почти передала одному из них записку, листок шелковой бумаги, где сообщалось о приземлении звездолета и спасении Джефри. Так она разминулась со своей смертью меньше чем на день: Булат показал ей донесение с юга - о втором человеке и о работе Резчицы с "компьютером". В донесении были факты, которые могли быть известны только кому-то на самом верху у Резчицы. Кому? Она не спросила, но полагала, что это Хранитель - Свежеватель в ней хорошо помнил эту стаю. У них были кое-какие дела. Хранитель не унаследовал ничего из гения их общего родителя, зато в нем был колоссальный запас приспособленчества. Булат показал ей донесение, только чтобы потешить свое тщеславие, показать Тиратект, что он преуспел в том, чего Свежеватель даже не пытался сделать. И это действительно было свершение. Тиратект похвалила Булата с более чем обычной искренностью... и тихо отложила идею о предупреждении в долгий ящик. Если в совете королевы есть шпион, любое предупреждение будет бесцельным самоубийством. Сейчас Тиратект шла через внешний двор замка. Здесь еще вовсю шли строительные работы, но рабочие команды были поменьше. Булат строил бревенчатые хижины по всему двору. Многие были пустыми. Булат надеялся убедить Равну посадить корабль на специальном месте возле внутреннего хранилища. Внутреннее хранилище. Это было единственным, в чем замок соответствовал стандартам Скрытого Острова. Красивое строение. Оно вполне могло быть тем, чем представил его Булат для Амдиджефри: святилище для почитания корабля Джефри и твердыня для его защиты от нападения Резчицы. Центральный купол был гладкой поверхностью укосин и тесаного камня, широким, как главный зал совета Скрытого Острова. Обегая его по кругу, Тиратект смотрела на него парой глаз. Булат собирался облицевать купол лучшим розовым мрамором. С неба он будет виден на десятки миль. Волчьи ямы, встроенные в этот купол, были сердцевиной плана Булата, даже если спасатели не приземлятся в его другую западню. x x x Теневик с двумя другими высшими Слугами стоял на ступенях зала совета замка. При ее приближении они встали "смирно". Вся троица быстро отползла назад, скребя животами по камню... но не так быстро, как недавней осенью. Они знали, что прочие Фрагменты Свежевателя уничтожены. Проходя мимо них, Тиратект чуть не улыбнулась. При всей ее слабости, при всех ее проблемах с этими тремя она бы справилась играючи. Булат уже был в зале, и он был один. Самые важные совещания всегда проходили именно так - Булат и она. Ей были понятны эти отношения. Вначале Булат просто ее боялся - единственной личности, которую он никогда, как он верил, не сможет убить. Десять дней он колебался между желанием ползать перед ней на брюхе и желанием ее расчленить. Забавно было видеть, что запреты, поставленные Свежевателем, все еще действуют. Потом пришла весть о смерти других Фрагментов. Она больше не была Свежевателем-В-Ожидании. И тогда она наполовину ждала прихода смерти. Но некоторым образом это сделало ее положение безопаснее. Теперь Булат боялся меньше, и удовлетворение его потребности в тайном совете не сочеталось с угрозой. Она была его демоном в бутылке: мудрость Свежевателя без той опасности, которую Свежеватель в себе нес. В этот день он был почти небрежен и только слегка кивнул Тиратект, когда она вошла. Она кивнула в ответ. Во многих смыслах Булат был самым совершенным ее - то есть Свежевателя - созданием. Столько усилий было потрачено на его шлифовку. Столько элементов, стоивших целой стаи, пришлось принести в жертву, пока была создана комбинация, которая стала Булатом. Она - то есть Свежеватель - хотела яркости, беспощадности. И в роли Тиратект она теперь видела правду. Всем этим пластанием ножа по живому Свежеватель создал нечто очень жалкое. Странно, но иногда Булат казался самой несчастной из всех жертв Свежевателя. - Готовы к главному испытанию? - спросила Тиратект. Уже давно "радио" были почти готовы. - Через минуту. Я хотел спросить тебя о времени. Мои источники сообщают, что армия Резчицы уже в пути. Если они будут нормально двигаться, то доберутся за пять декад. - А до прибытия корабля Равны не меньше трех декад. - Именно. И от твоего старого врага мы избавимся раньше, чем начнем игру по высоким ставкам. Но в последних сообщениях двуногих есть что-то странное. Как ты думаешь, много ли они подозревают? Возможно ли, что Амдиджефри говорит им больше, чем мы знаем? Подобную неуверенность Булат скрывал, пока Тиратект была Свежевателем-В-Ожидании. Она села перед тем, как ответить. - Ты бы знал ответ, если бы дал себе труд лучше выучить язык двуногих, милый мой Булат, или дал бы мне это сделать. Зимой Тиратект отчаянно пыталась поговорить с детьми наедине, передать кораблю предупреждение. Сейчас у нее было по этому поводу двоякое мнение. Амдиджефри был так прозрачен, так простодушен. Если бы дети заподозрили Булата в вероломстве, они бы этого не смогли скрыть. А что сделали бы спасатели, узнав, что Булат - негодяй? Тиратект однажды видела звездолет в полете и знала, что даже его приземление может быть страшным оружием. И к тому же... Если план Булата выгорит, ему добрая воля чужаков не будет нужна. А вслух Тиратект говорила другое: - Пока ты можешь продолжать свой великолепный спектакль, тебе этого ребенка бояться нечего. Разве ты не видишь, что он тебя любит? На миг Булат, казалось, был польщен, но тут же снова вернулась его подозрительность. - Я не знаю. Амди, кажется, всегда меня поддразнивает, будто разгадал мою игру. Бедняга Булат. Амдиранифани был величайшим его успехом, и он этого никогда не поймет. В этом единственном Булат превзошел своего Хозяина - он открыл и отшлифовал технику, которой когда-то пользовалась Резчица. Свежеватель посмотрел на своего бывшего ученика почти голодными глазами. Если бы только можно было снова полностью его переделать - страх и кромсающий нож можно было бы сочетать с любовью и преданностью. И то, что получилось бы, заслуживало бы имени Булата. Тиратект пожала плечами: - Можешь положиться на мое суждение. Если будешь и дальше играть в доброту, оба ребенка будут тебе верны. А насчет сообщений двуногих: я тоже заметил в них некоторую перемену. Кажется, Равна более уверена насчет времени прибытия, но что-то у них там не так. Я не думаю, что они подозревают больше, чем раньше. Кажется, они приняли все из идей Амди насчет "радио", что Джефри предложил от своего имени. Кстати, эта ложь была хорошим ходом. Она должна была потешить их чувство превосходства. На честном поле боя мы, наверное, лучше их-и они об этом догадаться не должны. - Но отчего они вдруг так напряглись? Фрагмент пожал плечами: - Терпение, дорогой мой Булат. Терпение и наблюдение. Может быть, Амдиджефри тоже это заметил. Можешь слегка его натолкнуть на мысль об этом спросить. Мое предположение - что у двуногих есть свои политические проблемы, о которых приходится волноваться. - Он замолчал и повернул к Булату все свои головы. - А твой "источник" у Резчицы - он может там покопаться насчет этого вопроса? - Может быть, я ему велю. Этот Компьютер у Резчицы - огромное преимущество. - Булат минуту посидел в молчании, нервно жуя губы. Потом резко встряхнулся, будто отгоняя многочисленные угрозы, выползающие из всех углов. - Теневик! Раздался звук бегущих лап. Приоткрылся люк, и просунулась одна голова Теневика. - Да, господин? - Принеси сюда эти радиоприборы. Потом спроси Амдиджефри, может ли он спуститься с нами поговорить. Эти "радио" были красивыми вещицами. Равна утверждала, что их может изобрести цивилизация лишь чуть более развитая, чем народ Свежевателя. Но поверить в это было трудно. Так много было этапов изготовления, столько непонятных обходных путей. Конечный результат: восемь квадратов темноты размером в один ярд. В странном материале сверкали искорки золота и серебра. Но в этом по крайней мере не было тайны: часть серебра и золота Свежевателя ушла на изготовление. Пришел Амдиджефри. Они метались по главному полу, тыкались в радио, кричали что-то Булату и Фрагменту Свежевателя. Иногда трудно было поверить, что на самом деле это не одна стая, что Двуногий - не один из ее элементов. Они держались друг за друга, как это делает единая стая. Больше, чем в половине случаев на вопросы, обращенные к Двуногому, отвечал Амди раньше, чем Джефри мог бы вставить слово, и при этом он использовал местоимение "я-стая" для обозначения их обоих. Но сегодня, кажется, у них было какое-то несогласие. - Милый господин Булат, можно мне его испытать, ну пожалуйста, господин Булат! Джефри протрещал что-то по-самнорски. Когда Амди не стал переводить, он повторил то же самое медленнее, обращаясь непосредственно к Булату: - Нет. Это (что-то) опасно. Амди (что-то) и еще маленький. И к тому же время (что-то) не позволяет. Свежеватель напрягся, пытаясь уловить смысл. Проклятье. Рано или поздно незнание языка двуногих им выйдет боком. Булат выслушал человека, потом издал великолепный вздох терпения. - Амди, Джефри, прошу вас, успокойтесь. В чем дело? Когда он говорил по-самнорски, Фрагмент Свежевателя понимал больше, чем в речи человеческого детеныша. Амди возбужденно затараторил: - Джефри говорит, что радиокуртки на меня велики. Но вы посмотрите, они же не так уж не подходят! Амди распрыгнулся вокруг одного из черных квадратов, без всякой осторожности вытягивая его из бархатного чехла на пол. Потом обернул ткань вокруг головы и плеч самого большого своего элемента. - Видите? Видите? Из-под ткани высунулась головенка, глядя сначала на Булата, потом на Тиратект с горячим желанием, чтобы они поверили. Джефри что-то сказал, и стая Амди сердито в ответ визгнула. Потом перевела: - Джефри всегда всего боится, но ведь кто-то должен испытать эти радио! У нас есть трудности со скоростью - радио расходится куда быстрее звука. И Джефри боится, что это может сбить с толку стаю испытателя. Так это глупость! Что может быть быстрее, чем мысль, когда головы вместе? Он это сказал, как будто и в самом деле спрашивал. Тиратект-Свежеватель улыбнулся. Стая щенят не умела толком лгать, но Фрагмент подозревал, что Амди знает ответ на свой вопрос - и этот ответ не в его пользу. На той стороне зала Булат сидел и слушал, склонив головы, - воплощенное доброжелательное терпение. - Извини, Амди. Это слишком опасно, чтобы ты был первым. - Но я смелый! И я хочу приносить пользу! - Извини. Когда мы проверим, что это не опасно... Амди испустил визг ярости, куда более высокий, чем обычная межстайная речь, почти в диапазоне мысли. Он заклубился вокруг Джефри, стуча хвостами по ногам человека. - Гнусный предатель! - крикнул он и потом стал выкрикивать оскорбления по-самнорски. Примерно десять минут ушло на то, чтобы успокоить его гнев до хмурой обиды. Они с Джефри сели на полу, ворчливо перебраниваясь по-самнорски. Тиратект смотрела на них и на Булата в другом конце зала. Если бы ирония выражала себя звуком, они бы все в этом зале оглохли. Свежеватель и Булат всю свою жизнь экспериментировали с другими - обычно до смерти. А теперь пришла жертва, которая буквально требует, чтобы ею пожертвовали, - а ей надо отказать, и сомнений в этом быть не могло. Даже если бы Джефри не выдвинул своих возражений, Амди был слишком ценной стаей, чтобы им рисковать. И к тому же он был восьмерным. А это чудо, что такая большая стая вообще может функционировать. Если это "радио" представляет опасность, то для Амди она будет куда серьезнее. Значит, надо найти подходящую жертву. Которой не жалко. Разумеется, в подземных тюрьмах Скрытого Острова таких навалом. Тиратект вспомнила обо всех стаях, убийства которых она помнила. Как же она ненавидела Свежевателя и его хладнокровную жестокость! Я куда хуже Булата. Я создала Булата. Она вспомнила мысли, пришедшие час назад. Это был плохой день, один из тех, когда Свежеватель тайно выскальзывал из закутков ее разума, и она принимала силу его логики все больше и больше, пока наконец это не превращалось в рационализацию и она не становилась Свежевателем. Но все же еще несколько секунд она будет способна управлять собой. И что за это время можно сделать? Достаточно сильная душа может сама себя отвергнуть, может стать другой личностью... в конце концов, может покончить с собой. - Я испробую радио. Эти слова она сказала, не успев даже их подумать. Дура ты, баба. - Что? - переспросил Булат. Но слова были сказаны ясно, и Булат их слышал. Фрагмент Свежевателя сухо улыбнулся. - Я хочу знать, на что способны эти радио. Позволь мне их испытать, дорогой мой Булат. Они вынесли "радио" во двор, к той стороне корабля, которая была скрыта от взглядов. Здесь сейчас будут Амдиджефри. Булат и она, кем бы она в этот момент ни была. Фрагмент Свежевателя засмеялся, почувствовав прилив страха. Эта дурочка вспомнила о дисциплине! Может быть, так будет лучше всего. Он стоял в середине двора, пока человек помогал ему надевать эти радио доспехи. Странно видеть так близко от себя разумное существо да еще нависающее над тобой. Неимоверно развитые лапы Джефри свободно закрепили куртки на его спинах. Материал был изнутри мягким, мертвящим. И, в отличие от обычной одежды, радио закрывали мембраны носителя. Мальчик пытался объяснять свои действия. - Видишь? Вот это, - показывал он на угол плаща, - надевается вокруг головы. Там внутри есть (незнакомое слово), который передает звук в радио. Фрагмент отодвинулся, когда мальчик попытался натянуть ткань ему на голову. - Нет! Я не могу думать под этими плащами! Только в такой позе, все элементы головами внутрь, он мог сохранять полное сознание. Хотя его самые слабые части уже впадали в изоляционную панику. Сознание, которое принадлежало Тиратект, сегодня кое-чему научится. - Ой, извини. - Джефри отвернулся и что-то сказал Амди, что-то насчет использования старой конструкции. Амди стоял в тридцати футах в положении "головы вместе". Он все еще дулся, что ему отказали, и нервничал из-за того, что его отделили от Двуногого. Но пока шла подготовка, его хмурость проходила. Глаза щенков расширялись в радостном волнении. Фрагмент ощутил волну нежности к этим щенкам, но она схлынула так быстро, что он едва ее заметил. Теперь Амди придвинулся ближе, пользуясь тем, что плащи сильно заглушали звуки мысли Фрагмента. - Джефри говорит, что, может быть, нам не следует испытывать сейчас радио уровня мысли, - сказал он. - Но это ведь будет куда лучше! А потом, - добавил он с плохо скрытым лукавством, - ты все еще можешь дать мне ее испытать. - Нет, Амди. Это нужно сделать так, как мы решили. Голос Булата был весь - нежная симпатия. И только Фрагмент Свежевателя успел заметить широкую улыбку у двух элементов Властителя. - Ну, что ж. - Щенки придвинулись чуть ближе. - Ты только не бойся, Властитель Тиратект. Мы эти радио долго держали на солнце, и в них должно быть много силы. Чтобы они заработали, ты только затяни ремни покрепче, даже те, что у тебя на шеях. - Все одновременно? Амди поежился. - Так будет лучше всего. Иначе начнется несоответствие скоростей, которое... - Он что-то сказал Джефри. Двуногий наклонился ближе. - Вот этот ремень сюда, а этот сюда. - Он показал на лямки, которые притягивали наголовный капюшон. - А потом просто потяни вот это ртом. - И чем сильнее потянешь, тем громче будет радио, - добавил Амди. - Ладно. Фрагмент Свежевателя подобрался. Движением плеч он надвинул куртки на место, затянув плечевые и набрюшные ремни. Мертвая глушь. Казалось, что куртки слипаются с мембранами. Он осмотрел сам себя, отчаянно стараясь не потерять то, что еще осталось от сознания. Куртки были красивы - магическая тьма с намеком на золото и серебро властелина Движения. Красивые инструменты пытки. Даже Булат не мог бы вообразить такой извращенной мести. Или мог? Фрагмент схватил наголовные лямки и потянул. Двадцать лет назад, когда Тиратект была новой, она любила бродить со своим родителем, от которого отделилась, по травянистым дюнам близ Пастушьего озера. Это было еще до великого их падения, до того, как одиночество повело Тиратект в Столицу Республики, до того, как она стала искать "смысл". Не все берега Пастушьего озера были сплошь дюны и пляжи. Дальше к югу были Скалы, где ручьи прорезались к озеру сквозь камень. Иногда, особенно после ссор с родителем, Тиратект уходила от берега вверх по ручьям с крутыми и гладкими скальными стенами. Это было вроде наказания: в ущельях встречались места, где камень блестел, как стекло, и там звуки совсем не поглощались. Эхо звучало отовсюду, заглушая мысль. Было так, будто ее окружают копии "ее самой и все они думают одно и то же, но вразнобой. Конечно, эхо всегда мешало там, где были каменные стены без обивки, особенно если еще форма и размеры помещения были неудачными. Но те утесы были настолько хорошими отражателями, что превращали жизнь в кошмар. И еще были места, где форма Скал вступала со звуками в заговор... И когда Тиратект там ходила, она не могла отличить своих мыслей от эха. Все гремело в резонанс с очень малой задержкой. Сначала это была дикая боль, которая приказывала бежать. Но Тиратект снова и снова заставляла себя идти в ущелья и наконец научилась думать даже в самых узких местах. Радио Амдиджефри было чем-то вроде скал Пастушьего озера. Может быть, это сходство меня спасет. Тиратект пришла в сознание, сваленная в кучу. Прошло не больше пары секунд, как она оживила свои радио; Амди и Булат все еще просто на нее смотрели. А человек раскачивал одно из ее тел и что-то ей говорил. Тиратект лизнула мальчику лапу и частично встала. Она слышала только свои мысли, но они звенели чуть по-другому, как эхо от камней. Она снова легла на животы. Часть ее блевала в грязь двора. Мир покачивался не в фокусе. Мысль здесь. Хватай ее! Держи! Все это вопрос координации, согласования времени. Она вспомнила слова Амди о том, насколько быстро разносится радио. Это в определенном смысле была проблема, обратная проблеме отражающих утесов. Она тряхнула головами, преодолевая собственную некоординированность. - Дайте мне минуту, - сказала она, и голос ее был почти спокоен. Она медленно огляделась. Если собраться, если не делать быстрых движений, то можно думать. Тут до нее дошло, что плащи закрывают все ее мембраны. Она должна была быть оглушена, изолирована. Но мысль была не более туманной, чем после плохого сна. Тиратект снова встала на ноги и обошла открытое место межцу Амди и Булатом. - Вы меня слышите? - спросила она. - Да, - ответил Булат и нервно отодвинулся в сторону. Понятно. Плащи глушили звуки, как тяжелый войлок: все звуки в диапазоне мысли поглощаются полностью. Но межстайная речь и самнорский язык - куда более низкие звуки, и на них это не влияет. Она остановилась, у нее перехватило дыхание. Она слышала пение птиц и звуки пилы на дальней стороне внутреннего двора. А Булат был всего в тридцати футах от нее. Шум его мысли должен был звучать громкой помехой, даже сбивать с толку. Она прислушалась... но ничего не услышала, кроме собственных мыслей и ровного гудения, которое шло, казалось, со всех сторон. - А мы-то думали, это нам лишь поможет управлять боем, - удивленно произнесла она. Все ее элементы повернулись и пошли к Амди. Он был в двадцати футах от нее, в десяти. Шума мысли не слышно. Амди выкатил глаза. Щенки не отступали, даже все восемь чуть подались к ней. - Ты все это знал заранее? - спросила Тиратект. - Я думал, что так будет. Я так и думал! Он подступил ближе. Пять футов. Восемь его элементов смотрели на пять элементов Тиратект с нескольких дюймов. Он вытянул нос и потерся мордой о морду Тиратект. Звуки его мысли были будто удалены на пятьдесят футов. Минуту они смотрели друг на друга в безмолвном удивлении. Нос к носу, и каждый из них сохраняет возможность думать! Амди издал ликующий вопль и прыгнул на Тиратект. - Смотри, Джефри! - кричал он по-самнорски. - Смотри, получилось! Тиратект шарахнулась от нападения, почти потеряв контроль над своими мыслями. То, что сейчас случилось... За всю историю мира такого не было. Если мыслящие стаи смогут работать тело к телу... Последствия были, неисчислимыми, и от них снова закружились головы. Булат придвинулся чуть ближе, вытерпев на ходу мимолетное объятие Джефри Олсндота. Он изо всех сил пытался присоединиться к ликованию,