что Пьетра окажется невеждой, но она, кажется, была знакома с тем, что обрушивал на нее папа. А, не важно. Не так уж много знает эта достопочтенная Пьетра. А к тому же папа прав. А папа вовсю развивал наступление. - Странно, что традиция не обратила больше внимания на давнее прошлое, леди Пьетра. Но это не важно. Изменения, производимые наукой, будут так велики, что я лучше их использую для иллюстрации своей точки зрения. Природа навязала определенные стратегии - и я согласен, цикличность поколений является одной из них. Без такого навязывания мы могли бы сейчас и не существовать. Но подумайте о цене, достопочтенная Пьетра. Все наши дети в каждом году находятся на одной и той же стадии жизни. Они ее минуют - и все средства обучения должны лежать и ждать следующего поколения. Эти потери теперь становятся ненужными. Наука даст... Достопочтенная Пьетра испустила свистящий смех, полный сарказма и удивления. - Значит, вы сейчас это признали! Вы вынашиваете замысел сделать внефазность образом жизни, а не вашим личным грехом! - Конечно! - Папа аж подпрыгнул. - Я хочу, чтобы все знали: мы живем в новой, другой эре. Пусть кто хочет заводит детей независимо от поры солнца. - Да, вы хотите заполонить все вокруг. Скажите, Андерхилл, у вас уже есть тайные школы для внефазных? И там сотни и тысячи таких, как ваши шестеро, только и ждут нашего одобрения? - Хм, нет. Пока что мы не нашли товарищей, чтобы мои дети могли с ними играть. Многие годы они хотели найти, с кем играть. Мама тоже искала, но безрезультатно. Гокна и Вики решили, что другие внефазные либо очень хорошо прячутся... либо очень редко встречаются. Иногда Вики думала, уж не прокляты ли они в самом деле; очень трудно было найти хоть кого-нибудь другого. А достопочтенная откинулась на насесте, улыбаясь почти дружелюбно: - Последнее меня утешает, мастер Андерхилл. Даже в наши времена приличия и достоинство все же преобладают, а ваше извращение - редкость. И все же ваш "Час науки" сохраняет популярность, хотя рожденным в фазе сейчас уже двадцать лет. Ваша передача - это соблазн, которого раньше не было. И потому наш обмен мнениями невероятно важен. - Да, конечно. Я тоже так думаю. Достопочтенная склонила голову. Вот невезение! Сообразила коббериха, что папа именно это имеет в виду. Если она заставит папу пуститься в теории... может выйти очень нехорошо. Следующий вопрос Пьетры был задан небрежным тоном искреннего любопытства. - Мне кажется, мастер Андерхилл, что вам понятны законы морали. Но, быть может, вы считаете их чем-то вроде законов творческого искусства, которые могут быть отменены величайшими мыслителями - вроде вас? - Ну уж, величайшими мыслителями! - Но вопрос явно захватил папино воображение, уведя его от риторики. - Знаете, Пьетра, я никогда раньше не думал о правилах морали в таком аспекте. Какая интересная идея! Вы считаете, что их могут игнорировать те, у которых есть какая-то врожденная... как это сказать? Способность к добру? Разумеется, нет. Хотя сознаюсь, что я неграмотный, когда спор заходит о морали. Я люблю играть, люблю думать. Хождение во Тьме было интереснейшим приключением - и для меня это не меньше, чем его важность для победы в войне. Наука вскоре принесет величайшие изменения будущего всего рода паучьего. Мне эти вещи интересны невероятно, и я хочу, чтобы общественность - в том числе те, кто в вопросах морали являются экспертами, - поняла следствия этих изменений. - Разумеется, - ответила достопочтенная. Сарказм ее можно было бы услышать, только если специально его вылавливать, как делала Виктория. - И вы надеетесь, что наука чем-то заменит Тьму в качестве великого очистителя и великой тайны? Папа отмахнулся пищевыми руками. Кажется, он забыл, что выступает по радио. - Наука сделает Тьму Солнца столь же невинной и познаваемой, как ночь в конце каждого дня. Диди в рубке пискнула от удивления. Впервые Вики увидела, как инженер реагирует на передачу, которую сопровождает. Раппопорт Дигби на сцене вдруг сел так прямо, будто ему сзади воткнули копье. Но голос достопочтенной Пьетры остался таким же спокойным, будто обсуждалось, пойдет ли дождь. -- И мы будем жить и работать всю Тьму, как будто это всего лишь долгая ночь? - Да! Как вы думаете, зачем все эти разговоры об атомной энергии? - Итак, мы все станем Ходящими во Тьме, и не будет ни Тьмы, ни Тайны, ни Глубины, где будет покоиться разум рода паучьего. Все это заберет наука. - Вздор! На этом одном маленьком мирке не будет более настоящей тьмы. Но Тьма будет всегда. Выйдите ночью из дома, достопочтенная Пьетра. Посмотрите вверх. Мы окружены Тьмой, и она останется вовеки. И как наша собственная Тьма кончается с приходом Нового Солнца, так кончается Тьма более великая у берегов миллионов звезд. Подумайте! Если когда-то цикл нашего солнца был меньше года, то еще раньше оно светило все время со средней яркостью. Есть у меня студенты, которые уверены, что почти все звезды точно как наше солнце, только намного моложе, и возле многих есть миры, подобные нашему. Вам нужна глубина, которая пребывает, глубина, от которой может зависеть род паучий? Пьетра, есть глубина в небе, и она пребудет вовек. Тут папу занесло на излюбленную тему межзвездных путешествий. Даже у его студентов - кроме самых сумасшедших, специализировавшихся на астрономии, - стекленели глаза от скуки, когда папу сюда заносило. Очень уж это все было вверх ногами и шиворот-навыворот. Для нормального паука идея, что такие стабильные огни, как звезды, могут быть подобны солнцу, была таким актом веры, которого и большинство религий требовать не решались. Дигби и достопочтенная слушали, раскрыв пасть, как папа все дальше развивал эту теорию. Дигби всегда нравилась научная часть передачи, а сейчас он был вообще загипнотизирован. Пьетра же... она быстро оправилась от первого остолбенения. То ли она это уже слышала, то ли это уводило ее от пути, по которому она намеревалась двигаться. Часы в рубке оттикивали секунды к лавине рекламных объявлений, которыми передача всегда кончалась. Кажется, последнее слово останется за папой... хотя Вики была уверена, что достопочтенная смотрит на часы внимательнее, чем на все, что делается в студии, выжидая точно выбранного стратегического момента. И тут церковница подтащила поближе микрофон и заговорила достаточно громко, чтобы прервать поток мыслей Шерканера: - Очень интересно, но колонизация межзвездного пространства --это уж точно не при жизни нынешнего поколения. Папа отмахнулся. - Наверное, нет, но... Пьетра снова перебила голосом, полным чисто академического интереса: - Значит, величайшее изменение в наше время - это просто покорение следующей Тьмы, которая закончит этот цикл солнца? - Совершенно верно. Нам - всем, кто слушает нашу передачу, - уже не будут нужны глубины. Это обещает нам ядерная энергия. Большие города получат достаточно энергии, чтобы сохранять тепло больше двух столетий - на все время Тьмы. Так что... - Понимаю. И для покрытия городов понадобится огромное строительство? - Да, и для покрытия ферм тоже. И надо будет обеспечить... - И в этом тоже причина, почему вы хотите увеличить поколение взрослых. Вот почему вы форсируете внефазные рождения. - Нет, не так прямо... Это просто одно из проявлений новой ситу... - И Гокнанский Аккорд войдет в грядущую Тьму фактически с сотнями миллионов Ходящих во Тьме. Что же будет с остальным миром? Тут, кажется, папа понял, что его круто занесло. - Ну, другие технически развитые страны могут сделать то же самое. У стран победнее останутся обычные глубины, а пробуждение наступит позже. В голосе достопочтенной Пьетры лязгнула сталь захлопнувшегося наконец капкана. - Их пробуждение наступит позже? В Великую Войну четверо Ходящих во Тьме сокрушили самое мощное государство в мире. К следующей Тьме их будет не четверо, а миллионы. Кажется, это мало чем отличается от подготовки самой большой глубинной бойни в истории. - Нет, это же совсем не так! Мы не... - Извините, мадам и месье, но наше время истекло. - Но... Папины возражения покрыл рокочущий голос Дигби. - Позвольте сказать спасибо вам обоим, что нашли сегодня время... - тра-та-та, тра-та-та. Пьетра встала в тот самый момент, когда Дигби наконец заткнулся. Микрофоны уже были отключены, и Вики не слышала, что говорят на сцене. Церковница, очевидно, обменивалась любезностями с ведущим. А папа на другом конце сцены имел очень обескураженный вид. Когда достопочтенная Пьетра величественно мимо него прошествовала, он встал и пошел за ней, что-то на ходу оживленно говоря. Пьетра же шла, не обращая внимания, с легкой самодовольной улыбкой. За спиной у Вики Диди Ултмот щелкала рычажками, подстраивая самую важную часть передачи - рекламу. Наконец она отключила пульт. Вид у нее был несколько озадаченный. - Знаешь, у твоего старика идеи бывают... чудные. Раздалась последовательность аккордов, которые можно было считать музыкой, и потом слова: "Острые руки - счастливые руки. Веселая лента избавит от скуки..." Паучья реклама на "Радио Принстона" была иногда очень информативна. Освежитель после линьки, глазная паста, леггинсы - многие продукты имели смысл, даже если агитация за их покупку была непонятна. Были и продукты, обозначенные просто бессмысленными словами, особенно если продукт был раньше не знаком, а переводчик - из второго ряда. Сегодня рекламу переводили именно они. Ре юнг, Броут и Триксия сидели, подергиваясь, отключенные от потока сигналов. Их надзиратели уже приближались, чтобы увести их со сцены. Народ в баре Бенни сегодня тоже не обращал внимания на рекламу. - Не, когда детки участвовали, это было интереснее, но... - Ты уловил этот пассаж насчет космических полетов? Интересно, не повлияет ли это на План? Если... Эзр не обращал внимания. Он все смотрел в стену, и разговоры доходили до него далеким гулом. У Триксии был вид хуже обычного. Эзру казалось, что в глазах застыло отчаяние. Он часто так думал, и десятки раз Анне Рейнольт ему говорила, что это всего лишь тяга вновь вернуться к работе. - Эзр? - Чья-то рука тихонько коснулась его рукава. Чиви. Во время передачи она незаметно вошла в бар. Она это сделала раньше и сидела молча, глядя на представление. Теперь у нее хватало наглости изображать из себя друга. - Эзр, я... - Не надо, мне все ясно. Эзр отвернулся. И поэтому, когда это случилось, он смотрел прямо на Триксию. Надзиратели уже увели из комнаты Броута. Когда миме проводили Ксопи, Триксия взвизгнула, спрыгнула со стула и влепила ей кулак в лицо. Ксопи дернулась, вывернувшись из рук надзирателя. Ошелом-ленно уставилась на вытекшую из носа кровь, вытерла ее рукой. Второй техник схватил Триксию, пока она больше ничего не натворила. Почему-то слова Триксии донеслись по общему звуковому каналу: - Пьетра плохая! Смерть! Убить! - Ой-ей! - Силипан рядом с Эзром оттолкнулся от кресла и стал проталкиваться к выходу. - Рейнольт будет рвать и метать. Мне надо в Хаммерфест. - Я с тобой! Эзр скользнул мимо Чиви и нырнул к двери. Весь бар Бенни на миг застыл в молчании, потом заговорили все сразу... ...но Эзр уже был далеко, догоняя Силипана. Они быстро двигались по главному коридору, направляясь к ангарам катеров. У шлюза Силипан что-то ввел в органайзер, потом повернулся. - А вам двоим что надо? Эзр оглянулся через плечо и увидел, что из бара за ними увязался Фам Тринли. - Я должен туда полететь, Траг. Увидеть Триксию. У Фама Тринли тоже был озабоченный вид. - Так наш договор тогда ломается, Силипан? Мы же должны были проверить... - А, блин! Да, надо будет посмотреть, как это все скажется на ситуации. Ладно, поехали. - Он повернулся к Эзру. - Так, теперь с тобой. Помочь ты там ничем не можешь... - Я лечу, Траг! Эзр заметил, что стоит ближе десяти сантиметров к Силипану, подняв кулаки в воздух. - Ладно, ладно! Только под ногами не путайся. Тут же замок шлюза мигнул зеленым, они уже оказались на борту и набирали скорость. Скалы блестели на солнце рядом с голубым диском Арахны. - Чума их побери, почему это не могло случиться, когда мы были в тени? Катер! - Да, сэр? - Самым быстрым путем в Хаммерфест. Обычно пришлось бы уговаривать автоматику катера - но она, -очевидно, узнала голос и интонацию Трага. - Слушаюсь! Катер дал ускорение примерно в одну десятую g. Силипан и его спутники потянулись к ремням и пристегнулись. Скалы впереди быстро росли. - Хреново все это вышло. Рейнольт теперь скажет, будто меня не было на месте. - А разве не так? - спросил Тринли сбоку от Силипана. - Ну, так, но это не должно было иметь значение. Да вообще одного надзирателя должно было хватить на всю эту гнойную команду переводчиков. А теперь я окажусь весь в дерьме. - А что с Триксией? - И чего Бонсол так взорвалась? - спросил Тринли. - Ума не приложу. Они, бывает, брыкаются и дерутся, особенно те, которые одной специальности.. Но сейчас - непонятно, откуда что взялось... - Силипан резко замолчал и долго смотрел в свои скорлупки. - Так, все путем. Все путем. Ручаюсь, они еще принимали звук с планеты. Что-нибудь типа неотключенного микрофона, техники передачи не сработали. Может, Андерхилл съездил своей собеседнице по морде. А тогда действия Бонсол были "адекватным переводом"... А, черт! Этот друг теперь действительно волновался, цепляясь за случайные объяснения. Тринли оказался слишком туп, чтобы это заметить. Он ухмыльнулся и слегка хлопнул Силипана по плечу. - Да ты не волнуйся так. Ты же знаешь, Чиви Лизолет тоже в сделке участвует. Значит, предводитель Hay хочет, чтобы зипхедов использовали шире. Мы скажем, что ты улетел на времянку помочь мне разработать детали. Катер развернулся и начал торможение для посадки. Скалы и Арахна запрыгали по небу. ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ Как достопочтенная Пьетра уходила с радиостанции, они не видели. Папа был слегка подавлен, но улыбнулся и засмеялся, когда кобберята ему рассказали, как им понравилось представление. Он даже не пожурил Гокну за то, что показала "десятку". Всю дорогу к Дому-на-Холме Брент сидел впереди вместе с папой. Гокна и Вики разговаривали мало. Они обе знали, что сейчас все перед всеми притворяются. Когда приехали домой, до обеда оставалось еще два часа. Кухонная прислуга сообщила, что генерал Смит вернулась из Ставки и к обеду будет. Гокна и Вики переглянулись. Интересно, что мама папе скажет. Самое интересное будет за обедом. Хмм. Что же делать весь остаток дня? Сестры расстались, бродя поодиночке по спиральным залам Дома-на-Холме. В нем были комнаты - и много, - которые всегда были заперты. От некоторых даже никогда не удавалось украсть ключи. У Генерала были там свои кабинеты, хотя все самое важное она хранила в Ставке. Вики сунулась в папин кабинет на первом этаже и в кафе с умными автоматами, но ненадолго. Она поспорила бы с Гокной, что папа не будет прятаться, но теперь поняла, что сегодня "не будет прятаться" не исключает "трудно найти". Она побродила по лабораториям, нашла обычные признаки, что он здесь был - аспирантов в состоянии озадаченности или внезапного озарения. (Студенты называли это "Ослепление Андерхиллом". Если ты уходил, ничего не понимая, все шансы за то, что папа сказал что-то стоящее. Если тебя вдруг осеняло, наверняка это значило, что папа тебя и себя ввел в заблуждение ложной интуицией.) Новые лаборатории исследования сигналов были на верхнем этаже дома, под крышей, уставленной экспериментальными антеннами. Вики встретила выходящего оттуда Джейберта Ландерса. У этого коббера никаких симптомов Ослепления Андерхиллом не было. Плохо. - Привет, Джейберт! Ты не видел моего... - Да, они оба в лаборатории. - Он ткнул рукой через плечо. Ага! Но Вики не стала сразу туда входить. Если Генерал уже здесь, надо сначала произвести разведку. - И что там делается, Джейберт? Конечно, на вопрос о своей работе Джейберт клюнул. - А черт его знает. Я сегодня утром подключил свою новую антенну на связь со Ставкой. Сначала согласование было отличным, но потом я начал получать те самые пятнадцатисекундные накладки - будто есть две станции вне прямой видимости. Хотел спросить у твоего отца... Вики немножко спустилась с ним по лестнице, поддакивая непонятным словам насчет каскадов усиления и сбоев переходного процесса. Несомненно, Джейберту было очень приятно, что отец так быстро уделил ему внимание, а отцу, несомненно, было приятно найти предлог скрыться в лаборатории. Но тут показалась мать... Вики проводила Джейберта к его клетушке-кабинету и снова поднялась по лестнице, на этот раз обойдя лабораторию со стороны служебного входа. В конце коридора виднелся столб света. Ха! Дверь приоткрыта. И слышен голос Генерала. Вики подкралась к двери. - ...просто не понимаю, Шерканер. Ты так умен, как ты мог вести себя как последний идиот? Виктория Шерканер застыла на месте и чуть не попятилась по коридору. Никогда еще не слышала она, чтобы мама говорила так сердито. Просто даже... больно слушать. С другой стороны, Гокна все что хочешь отдаст, лишь бы услышать ее рассказ. Вики тихо пошла вперед, повернув голову, чтобы заглянуть в узкую щелку. В лаборатории все было так, как ей помнилось, - полно осциллографов и скоростных самописцев. Кое-какие из аппаратов Джейберта стояли без кожухов, но явно мама пришла раньше, чем они успели всерьез заняться электронной расчлененкой. Мама стояла перед папой, закрывая ему возможность видеть Вики лучшей парой глаз. И уж точно я в центре маминого слепого пятна. - ...на самом деле так плохо все вышло? - спрашивал папа. - Да! Шерканер Андерхилл увял под гневным взором Генерала. - Не знаю, как это получилось. Она меня застала врасплох. Вот этим замечанием про Брента. Я знал, что когда-нибудь это будет. Мы с тобой это обсуждали. Даже с Брентом мы об этом говорили. И все равно меня это сбило с ног. Я запутался. Мама дернула рукой, отметая это замечание. - Не в этом проблема, Шерк. Ты дал отличный ответ. Проявилась боль на фоне нежной отцовской заботы. И тут через минуту она тебя втягивает в... - Если не считать астрономии, я сказал только то, что мы планировали сказать в передаче в следующем году. - Ага, только выдал это все сразу! - Знаю. Пьетра заговорила как умный и любознательный коб-бер. Как Хранк или как наши сотрудники в Доме-на-Холме. Она поставила интересные вопросы, и меня они увлекли. И знаешь что? Эта Пьетра - она умная и легко схватывает. Было бы у меня время, я бы ей объяснил... Смех Генерала прозвучал резко и невесело. - Господь подземный, ты просто дурак! Шерканер, я... - Мама протянула к папе руку. - Ладно, прости меня. Знаешь, я на своих работников никогда так не срываюсь. Папа ласково агукнул, будто говорил с Рапсой или'малышом Хранком. - Ты же знаешь, милая, в чем здесь причина. Ты меня любишь не меньше, чем себя. А как ты себя грызешь, я знаю. - Изнутри. И молча. Они минуту помолчали, и Виктория Младшая пожалела, что ввязалась в эту игру в разведку с Гокной. Но когда мама заговорила снова, ее голос был почти нормален. - Мы оба здесь облажались. - Она открыла кейс и вытащила какие-то бумаги. - В следующем году "Час науки" должен был постепенно представить силу и возможность жизни во Тьме в соответствии с расписанием первых строительных подрядов. Мы ожидали, что когда-нибудь будут и военные последствия, но не на этом этапе. - Военные последствия - сейчас? - Во всяком случае, глубокое маневрирование. Ты знаешь, что эта Пьетра из Тифштадта? - Конечно. Акцент ни с чем не спутаешь. - У нее хорошее прикрытие, частично потому, что оно истинно. Достопочтенная Пьетра входит в Совет Трех Церкви Тьмы. Но при этом она еще тайный агент среднего уровня Дела Божьего. - Братства. - Именно. У нас после войны с Тиферами отношения дружелюбные, но Братство начинает это менять. Они уже несколько малых государств взяли фактически под свой контроль. При этом они являются легитимной сектой Церкви... В конце длинного коридора за спиной Виктории Младшей кто-то включил свет. Мама подняла руку и застыла неподвижно. Ой-ой! Наверное, она заметила неясный силуэт, знакомые бороздки и бронированные рубчики. Не поворачиваясь, генерал Виктория Смит скомандовала: - Младшая! Закрой дверь и иди в свою комнату! - Да, мама, - тихо и робко прозвучал ответ Виктории Младшей. Задвигая дверь лаборатории, она еще успела услышать: - Проклятие, я трачу пятьдесят миллионов в год на систему безопасности, а моя родная дочь при этом ведет перехват моих... В клинике под Хаммерфестом было битком народу. В предыдущие посещения Фама здесь бывал Траг, иногда еще один техник и один-два "пациента". Сегодня... ручная граната переполошила бы Фокусированных сильнее, но не намного. Оба МДИ были заняты. Один из надзирателей готовил Ксопи Реюнг к вложению в МДИ, женщина стонала и вырывалась. В углу был привязан Дьетр Ли - физик, кажется? Он что-то бормотал себе под нос. Рейнольт зацепилась ногой за потолочную скобу и висела над самым МДИ, не мешая техникам. Она не оглянулась, когда они вошли. - Так, индукция закончена. Руки держите. Техник вытащил пациента в середину комнаты. Это была Трик-сия Бонсол. Она оглянулась, никого не узнавая, и вдруг зашлась безутешными всхлипами. - Вы ее де-Фокусирввали! - крикнул Винж, проталкиваясь мимо Трага и Тринли. Фам одним движением зацепился и перехватил Винжа, и Эзра повело в другую сторону, слегка стукнув о стену. Рейнольт глянула в сто сторону. - Молчите или убирайтесь вон. - Она дернула рукой в сторону Била Фуонга. - Вставляйте доктора Реюнг. Будем... - дальше пошел профессиональный жаргон. Нормальный чиновник выставил бы их ко всем чертям. Анне Рейнольт это было все равно, если они не мешают. Силипан подплыл к Фаму и Винжу. Вид у него был мрачный и подавленный. - В самом деле, Винж, заткнись. - Он глянул на дисплей МДИ. - Бонсол осталась Фокусированной. Мы только отстроили ее лингвистические способности. Так ее будет легче... лечить. Он неуверенно посмотрел на Триксию. Она свернулась клубком, насколько позволяли путы. Плач продолжался, неутешный и безнадежный. Винж было дернулся в руках Фама и застыл неподвижно, если не считать дрожи, которую ощущал только Фам. Секунду казалось, что он сейчас зарыдает. Потом он вздрогнул, отвернулся и крепко зажмурился. В комнате громко прозвучал голос Томаса Hay: - Анне? После отключения я потерял три потока анализа. Ты не знаешь... Рейнольт ответила почти тем же голосом, которым обращалась к Винжу: - Дайте мне килосекунду. У меня по крайней мере пять случаев разбегания гнили. - Господи... держи меня в курсе, Анне. Рейнольт уже обращалась к кому-то другому: - Хом! Что там с доктором Ли? - Рационален, мэм, я послушал его слова. Что-то случилось во время радиопередачи, и... Рейнольт подплыла к Дьетру Ли, как-то умудряясь не натыкаться на аппаратуру, техников и зипхедов. - Непонятно. Прямой передачи между радиобригадой и физиками быть не должно. Техник похлопал по карте на кармане доктора Ли. - Регистратор показывает, что он слышал трансляцию. Фам заметил, что Силипан тяжело сглотнул. Это тоже его оплошность? Черт побери, если этого человека отстранят, Фам лишится связи с отделом Фокуса. Но Рейнольт все еще не замечала своего убежавшего в самоволку техника. Она наклонилась к Дьетру Ли и послушала его бормотание. - Вы правы. Он застрял на том, что сказал тот паук о Мигающей. Сомневаюсь, что он страдает истинным разбеганием. Продолжайте за ним следить и сообщите мне, если он зациклится. Со стен зазвучали еще голоса, и на этот раз голоса Фокусированных. - Лаборатория Мансарды, двадцать процентов началь-ной стадии - возможная причина: межпрофессиональная реакция на поток звуковой информации ИД-2738 "Час науки для детей"... Нестабильность не демпфирована... - Слышу, вас, Мансарда. Готовьтесь к быстрому отключению. Рейнольт вернулась к Триксии Бонсол. Посмотрела на плачущую женщину долгим взглядом - странной комбинацией напряженного интереса и полной отстраненности. И резко повернулась, сощурившись на Трага Силипана. - Вы! А ну сюда! Траг бросился через всю комнату к своей начальнице. - Есть, мэм! Есть, мэм! - Впервые в его голосе не было скрытой наглости. Может быть, Рейнольт и недоступна месть, но ее суждения будут проводить в жизнь Hay и Брюгель. - Я проверял эффективность перевода, мэм, как посторонние (то есть завсегдатаи бара Бенни) будут ее понимать. Оправдания Рейнольт пропустила мимо ушей. - Вызовите резервную команду. Пусть проверят показания регистратора доктора Бонсол. - Она наклонилась к Триксии, глядя изучающими глазами. Переводчица перестала рыдать, тело ее свернулось судорожным клубком. - Не знаю, удастся ли ее спасти. Эзр извернулся в руках Фама, и казалось, что он сейчас снова заорет. Но он только бросил на Фама странный взгляд и остался тих. Фам ослабил хватку и чуть потрепал его по плечу. И они оба стали молча смотреть. "Пациенты" приходили и уходили. Отстроили еще нескольких. Ксопи Реюнг вышла из МДИ в том же виде, что и Триксия Бонсол. За последние Вахты у Фама было много возможностей наблюдать за работой Силипана и выкачивать из него сведения о процедурах. Он даже смог заглянуть в книги для начинающих по Фокусу. Но впервые он мог так вблизи посмотреть на работу Рейнольт и других техников. Сейчас происходило что-то действительно серьезное. Разбега-ние гнили. Атакуя эту проблему, Рейнольт подошла так близко к эмоциям, как Фам не видел у нее еще ни разу. Частично загадку удалось разрешить сразу же. Запрос Трага в начале диспута насчет целей Братства запустил поиск по многим специальностям. Вот почему столько зипхедов слушали передачу. Несколько сот секунд анализ проходил вполне обычно, но как только результаты были переданы, между переводчиками возник всплеск переговоров. Обычно такие переговоры бывали консультативными, уточняющими слова, которые будут произноситься вслух. На сей раз это была полная чушь. Сначала поплыли Триксия и почти все остальные переводчики, и биохимия мозга показала неконтролируемые выбросы гнили. Серьезные повреждения наступили еще до того, как Триксия стукнула Ксопи Реюнг, но это была отметка начала массового разбегания гнили. Что-то, что передавалось по сети зипхедов, вызывало каскад аналогичных вспышек. Раньше, чем опасность успели полностью оценить, она захватила уже до двадцати процентов зипхедов, работа вируса у них в мозгу пошла лавиной, выдавая психотропные и просто ядовитые вещества. Навигационных зипхедов это поветрие миновало. Шпионы Брю-геля были поражены в средней степени. Фам смотрел за всеми действиями Рейнольт, пытаясь впитать каждую деталь, каждый ход. Если удастся сделать такое с поддерживающей сетью L1, обезвредить людей Брюгеля... Анне Рейнольт была всюду одновременно. Каждый техник обращался к ней. Это она спасла почти всех зипхедов Ритцера, это она сумела в ограниченном объеме запустить работу Мансарды. И тут до Фама дошло, что без Анне Рейнольт исправить положение вряд ли удалось бы. Дома, в солнечной системе эмергентов, порча системы зипхедов была бы временным неудобством. Университеты выдавали кандидатов на замену, сотни клиник создавали новых Фокусированных специалистов. Здесь, за двадцать световых лет от дома - дело другое. Здесь малые сбои могут неограниченно расширяться, и без сверхъестественно умелого менеджера - без Анне Рейнольт - операция Hay должна была бы рухнуть. Когда Ксопи Реюнг вытащили из МДИ, она вытянулась неподвижно. Анне Рейнольт оторвалась от перезапуска Мансарды, несколько напряженных мгновений провела возле переводчицы. И ей не удалось добиться успеха. Еще через сотню секунд разбегание инфекции поразило ствол мозга Реюнг... и остальное уже было не важно. Рейнольт еще секунду хмуро глядела на тело... потом махнула техникам, чтобы они его унесли. Фам смотрел, как выносили из клиники Триксию Бонсол. Она была еще жива; перед носилками шла сама Анне Рейнольт. Траг Силипан прошел к двери вслед за ней. Вдруг, кажется, он вспомнил о своих гостях, повернулся и махнул рукой. - Ладно, Тринли. Представление окончено. Был Силипан хмур и бледен. Еще не было до конца известно, какое опустошение принесло разбегание; между зипхедами было какое-то непонятное взаимодействие. Обращение Трага к сети зипхедов - запрос в начале диспута - должно было быть вполне безвредным использованием ресурса. Но Траг оказался на самом острие сильнейшего невезения. Даже если не его запрос вызвал лавину, он был с ней связан. В системе Кенг Хо запрос Сили-пана оказался бы просто следом, который надо проверить. К несчастью, у эмергентов был неприятный обычай определять степень вины постфактум. - А тебе что будет, Траг? Силипан несколько испуганно пожал плечами и выпроводил их из клиники. - Давайте обратно на свою базу - и не давай Винжу прилетать к своей зипхедихе. С этими словами он повернулся и отправился вслед за Рейнольт. Фам и Винж стали выбираться из глубин Хаммерфеста - одни, если не считать гарантированного присутствия шпионов Брюгеля. Мальчишка Винж был тих. В каком-то смысле он сегодня получил самую большую плюху за много лет, быть может, с момента гибели Джимми Дьема. Для потомка в далеком-далеком колене лицо его было даже слишком узнаваемым. Напоминало оно Фаму лицо Рат-ко Винжа в молодости - очень похожее на лицо Суры. Не очень приятные воспоминания... Может, мое подсознание пытается мне что-то сказать... Да. Не только сейчас в клинике - вообще всю эту Вахту. Слишком часто этот пацан на него смотрит... и в этом взгляде больше расчетов, чем презрения. Фам стал вспоминать, как вел себя все это время его персонаж по имени Тринли. Конечно, это риск - так интересоваться Фокусом. Но для прикрытия у него были мошеннические проделки Трага. Нет, даже когда они стояли в клинике и Фам был полностью поглощен действиями Рейнольт и загадкой Бонсол, даже тогда он был уверен, что имел вид лишь слегка обескураженный: старый шарлатан беспокоился, как бы эта катастрофа не разрушила сделки, которые у них е Трагом были намечены. Но как-то этот Винж его раскусил. Как? И что с этим делать? Они добрались до главного вертикального коридора и направились по пандусу к ангарам катеров. Фрески Фокусированных были повсюду - на потолке, на стенах, на полу. Местами алмазные стены были источены до прозрачности. Голубой свет - свет полной Арах-ны - пробивался сквозь кристалл, то темнее, то ярче, в зависимости от глубины рисунка. Поскольку из точки L1 Арахна всегда была в полной фазе, а скалы оставались в фиксированной фазе по отношению к солнцу, такой свет держался годами. Быть может, Фама Нювена захватило бы такое искусство, но теперь он знал, как оно было создано. Вахта за Вахтой он видел, проходя с Трагом Силипаном, как трудятся здесь резчики. Hay и Брюгель выбрасывали жизни неквалифицированных зипхедов на создание этих узоров. Фам думал, что по крайней мере двое из них уже скончались от старости. Выживших теперь здесь тоже не было - наверное, ушли в малые коридоры. Когда я возьму власть, все будет по-другому. Фокус - вещь страшная. И использоваться должен только в вопросах жизни и смерти. Они миновали боковой коридор, отделанный выращенной в резервуарах древесиной. Узоры плавно извивались, следуя кривизне коридора, ведущего к апартаментам Томаса Hay. И там была Чиви Лин Лизолет. Может, она слышала, как они идут. Скорее всего видела их выход из клиники. Как бы там ни было, а она ждала достаточно долго, чтобы ноги ее опустились на пол, как в нормальной планетной гравитации. - Эзр, прошу тебя! Можем мы поговорить, хоть одну секунду? Я же не думала, что эти передачи... Винж плыл рядом с Фамом, молча подтягиваясь вперед. Голова его дернулась, когда он увидел Чиви. Секунду казалось, что он проплывет мимо. Но тут она заговорила, и Винж оттолкнулся от стены, быстро нырнул и прямо к ней. Действие это было открыто враждебным, как прямой удар кулаком в лицо. - Эй, эй! - завопил Фам и заставил себя застрять сзади, изображая бессилие. Он уже один раз сегодня удержал этого парня, а здесь сцена полностью открыта для шпионов. К тому же Фам видел, как Чиви работает снаружи. Она была в форме лучшей, чем кто бы то ни было в лагере L1, и прирожденной акробаткой. Может быть, Винжу сейчас станет понятно, что она не слишком подходящий объект, чтобы сорвать злость. Но Чиви не стала защищаться, даже не моргнула. Винж извернулся, отвесив ей пощечину, от которой Чиви завертелась на месте. - Можем, можем поговорить! - прошипел он, задыхаясь от ярости. Бросившись за ней, он залепил ей еще одну пощечину. И снова Чиви не стала защищаться, даже рук не подняла, чтобы прикрыть лицо. Фам Нювен оттолкнулся вперед, не успев даже подумать. В глубине его сознания кто-то смеялся над человеком, которые годы маскировки бросил на кон, чтобы защитить невинную жертву. И тот же кто-то радостно его приветствовал. Нырок Фама перешел в явно неконтролируемое вращение, и случайно его плечо въехало в живот Винжа и прижало пацана к стене. Вне поля зрения камер Фам еще хорошо ткнул его локтем. Тут же голова Винжа стукнулась о стену. Будь они все еще в резном алмазном коридоре, это могло бы кончиться серьезной раной. Теперь же Винж отлетел от стены, слабо размахивая руками. С затылка его стекала струйка крови. - Выбери себе кого-нибудь твоего размера, Винж! Ты трус и мерзавец! Все вы, отродье Великих Семей, такие! Гнев Фама был неподдельным - но злился он на себя, за то, что рискнул своей легендой. Глаза Винжа стали осмысленными. Он поглядел на Чиви, стоявшую в четырех метрах от него. Девушка выдержала взгляд, и лицо ее выражало одновременно и непонимание, и решительность. А когда Винж перевел глаза на Фама, по спине старика пробежал холодок. Пусть камеры Брюгеля и не уловили всех деталей схватки, но пацан знал, насколько точно был рассчитан бросок Фама. Они миг смотрели друг на друга, потом Винж высвободился из рук Фама и направился к катерным шлюзам. Но Фам заметил его взгляд и понял. Что-то придется делать с Эзром Винжем. Чиви бросилась.за Винжем, но затормозила, не пролетев и десяти метров, и застыла на Т-образном пересечении коридоров, глядя Эзру вслед. Фам подвинулся ближе. Он знал, что пора ему отсюда выбираться. Ясно, что за ним уже следят несколько камер, и ничего хорошего не выйдет, если оставаться здесь с Чиви еще хоть сколько-то. Так, что же сказать, чтобы безопасно смыться? - Не беспокойся, девочка! Этот Винж того не стоит. Он тебя больше не тронет - это я тебе говорю. Она повернулась на его слова не сразу. Боже ты мой, она выглядит точно как мать: Hay держал ее чуть ли не Вахту за Вахтой. Следов крови не заметно, но синяки уже начали проступать. - Я же не хотела его обидеть. Боже мой, я не знаю, что сделаю, если Триксия умрет! Чиви отбросила с лица стриженые волосы. Взрослая она или нет, но вид у нее был такой же потерянный, как в первые дни после "зверства" Дьема. Так она была одинока, что готова была исповедоваться даже такой пустой бочке, как Фам Тринли. - Когда... когда я была маленькая, я восхищалась Эзром Винжем, как никем другим, кроме папы с мамой. - Она глянула на Фама с дрожащей болезненной улыбкой. - Я так хотела, чтобы он хорошо обо мне думал. А потом эмергенты на нас напали, и Джимми Дьем убил мою маму и еще многих... Мы же теперь все в одной маленькой лодке. Нельзя позволить себе еще убийства. Вы знаете, что после бойни, которую устроил Дьем, Томас ни разу не ложился в анабиоз? Он каждую секунду этих лет прожил. Он такой серьезный, так тяжело работает. Он верит в Фокус, но открыт и иным путям. - Это она ему говорила то, что хотела сказать Эзру. - Если бы не Томас, то заведения Бенни вообще бы не было. Ни торговли не было бы, ни бонсай. Мы постепенно приводим эмергентов к пониманию нашего образа жизни. Когда-нибудь Томас сможет освободить моего отца, и Триксию, и других Фокусированных. Когда-нибудь. Фам хотел протянуть ей руку, утешить. Если не считать самих убийц, только, быть может, Фам Нювен знал, что на самом деле было с Джимми Дьемом, знал, что делают Hay и Брюгель с Чиви Лин Лизолет. Надо было потрепать ее по'плечу и уйти, но он не мог. Он стоял и смотрел, и вид у него был смущенный и подавленный. Да. Когда-нибудь. Когда-нибудь, дитя, ты будешь отомщена. ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯ Апартаменты и командный пункт Ритцера Брюгеля находились на "Невидимой Руке". Он часто дивился, как это коробейники додумались до такого точного названия, в двух словах изложив суть Службы Безопасности. Как бы там ни было, а корпус "Руки" был поврежден меньше всех кораблей эмергентов и Кенг Хо. Жилые помещения команды сохранились. Главный двигатель мог бы, наверное, поддерживать ускорение в одно g в течение нескольких дней. После захвата системы связи и управления корабль переоборудовали под работу с Фокусированными. И здесь, на "Невидимой Руке", Ритцер был вроде бога. К несчастью, физическая изоляция не дает защиты от разбегания гнили. Спусковым механизмом для него служит эмоциональная неуравновешенность Фокусированного. А это значит, что оно может распространяться по сетям связи, хотя обычно происходило лишь среди тесно взаимодействующих зипхедов. Дома, в цивилизации, разбегание было обычной небольшой неприятностью - дополнительной причиной иметь запас на замену. Здесь, в позабытом богом Нигде, оно было смертельной угрозой. Ритцер узнал о разбегании почти одновременно с Рейнольт - но не мог себе позволить отключить своих зипхедов. Как обычно, Рейнольт отдала ему второсортный технический персонал, но он справился. Шпионов разделили на небольшие группы и вели каждую отдельно от остальных. В результате разведрапорты шли фрагментировано и требовали существенной дополнительной аналитической работы. Но ничего крупного они все же не пропустили... а детали можно будет подогнать потом. За первые двадцать килосекунд разбегания Ритцер потерял трех зипхедов. Он велел Омо от них избавиться и продолжать координировать работу остальных. Потом спустился в Хаммерфест и долго совещался с Томасом Hay. Кажется, что Рейнольт грозит потеря шестерых, включая приличную порцию переводчиков.-Низкий уровень потерь у Брюгеля произвел на старшего предводителя должное впечатление. - Держите своих людей включенными, Ритцер. Анне считает, что переводчики стали болеть за участников в этом проклятом диспуте у пауков, и разбегание гнили стало лишь эскалацией обычного несогласия зипхедов. Может, и так, но этот диспут был куда как далеко от Фокуса переводчиков. Когда положение утрясется, я хочу, чтобы вы прочесали каждую секунду ваших записей в поисках подозрительных событий. Еще через 60 Ксек Брюгель и Hay согласились, что кризис миновал, во всяком случае, для зипхедов Службы Безопасности. Сержант Омо снова включил шпионов в общение с людьми Рейнольт, но по буферизованной связи, и начал детальное сканирование недавнего прошлого. Катастрофа, несомненно, подорвала работу Ритцера, хотя и очень ненадолго. Примерно на тысячу секунд была потеряна защита эмиссии. Тщательное расследование показало, что за это время ничего не было направлено за пределы системы; долговременное укрытие не было обнаружено. Переводчики что-то кричали мимо контроллеров, но пауки не заметили - неудивительно, поскольку хаотичная передача очень похожа на переходные шумы. В конце концов Ритцер пришел к выводу, что разбегание оказалось просто крупным невезением. Но среди рутинного потока нашлись очень интересные вкрапления. Обычно Ритцер находился на мостике "Руки", откуда открывался вид на скалы точки L1 и далекую Арахну, Но теперь Кирет и Марли отправились на помощь в Хаммерфест, и на плечи Танга и Кэла Омо легло управление почти сотней зипхедов-шпионов. Так что сегодня ему пришлось болтаться в самом центре работы вместе с Омо и Таном. - Винж на этой Вахте три раза вызвал срабатывание наблюдения, предводитель. Стоит добавить, что два из них во время разбегания. Подплывая к Омо, Ритцер глянул на вахтенных зипхедов. Примерно треть из них спала в седлах. Остальные погрузились в потоки данных, сопоставляя результаты с зипхедами Рейнольт из Хаммер-феста. - Ладно, так что там на него есть? - Вот анализ потока с камер из лаборатории Рейнольт и коридора возле резиденции предводителя Hay. Быстро мелькнули сцены, подсвеченные там, где зипхеды углядели необычные жесты. - Ничего явного? Топорообразное лицо Омо расплылось в лишенной веселья улыбке. - Полно такого, что вполне годилось бы дома, но не при теперешних ПСП. - Это точно. Установленные предводителем Hay Правила Соблюдения Порядка были бы причиной его немедленного свержения в любой другой точке Эмергенции. Уже больше двадцати лет старший предводитель спускал коробейницким свиньям все их эксцессы, совращавшие при этом законопослушных Ведомых. Поначалу это чуть не довело Брюгеля до бунта. Теперь же... теперь он понимал. Томас очень во многом был прав. Нет простора для дальнейших разрушений. А если позволять людям болтать, они выдадут информацию, которую можно будет использовать, когда петля затянется снова. - Так что особенного на этот раз? - Аналитики Семь и Восемь сопоставляют два последних события. - Семь и Восемь - это зипхеды в конце первого ряда. В детстве у них, быть может, и были имена, но это было давно и раньше, чем они вступили в Академию Полиции. Всякие там живые имена и титул "доктор" могли использоваться на гражданке, но никак не в серьезном полицейском учреждении. - Винж на что-то напрягся куда сильнее своей обычной озабоченности. Обратите внимание на движение головы. Оно ничего для Ритцера не значило, но его работа - руководить, а не копаться в мелких деталях. Омо продолжал: - Он наблюдает за Тринли с сильным подозрением. То же повторяется в коридоре возле катерных шлюзов. Брюгель бегло пролистал видеоуказатель по визиту Винжа в Хаммерфест. - Так. Он подрался с Тринли. Пристал к Трагу Силипану. Ух ты! - Брюгель не смог удержаться от смеха. - Он напал на персональную шлюху Томаса Hay! Но вы говорите, тревожные флаги поднялись на обмен взглядами и на жесты? Омо пожал плечами: - Явные действия соответствуют известным проблемам этого хмыря, предводитель. И не подпадают под ПСП. Значит, Чиви Лин Л изолет получила по морде, и прямо у порога Hay. Ритцер поймал себя на усмешке по поводу такой иронии. Все эти годы Томас эту шлюшку обдуривал. Периодические мозго-чистки стали приятной мелочью в жизни Брюгеля, особенно когда он видел ее реакцию на определенные видеозаписи. И все же он не мог отрицать, что завидует. Сам он, Ритцер Брюгель, к маскараду был не способен, даже перед теми, кому мозги прочистили. Его собственные женщины просто жили недолго. Пару раз в год приходилось обращаться к Томасу и выпрашивать новые игрушки. Ритцер использовал самых симпатичных из тех, кого не жалко. Иногда ему везло, как, например, с Флорией Перес. Она бы наверняка заметила промывку мозгов у Чиви, так что инженер она там или не инженер, ее надо было убрать. Но у такой удачи есть пределы... а Изгнание будет тянуться еще годы. Мысль эта была мрачной и не новой, и Брюгель ее решительно отмел в сторону. - Ладно. Так ты говоришь, что Семь и Восемь решили, будто Винж прячет нечто, чего в его сознании раньше не было - по крайней мере не на таком уровне важности. Дома, в цивилизации, это вообще не было бы проблемой. Приволочь подозреваемого сюда и вырезать из него ответы. Здесь же... да, когда им представился случай немножко порезать, узнать удалось до обидного мало. У многих людей Кенг Хо был эффективный блок, и слишком многих не удавалось должным образом заразить мозговой гнилью. Он еще раз просмотрел подсвеченные инциденты. - Хм! Ты думаешь, он заподозрил, что этот Тринли на самом деле Замле Энг? Психи эти коробейники. Они готовы терпеть почти любую коррупцию, но кровно ненавидят одного из своих только потому, что он торговал живым товаром. Ритцер с отвращением оттопырил губу. Гадство, как низко мы пали! Шантаж - достойное орудие в борьбе предводителей, но для людей типа Фама Тринли должно хватить простого террора. Ритцер еще раз просмотрел материалы Омо. Довольно хилые доказательства. - Я иногда думаю, не слишком ли мы низко спустили порог событий. Это Омо раньше уже говорил. Но у сержанта, конечно, хватило ума не злорадствовать. - Вполне возможно, сэр. С другой стороны, если бы не было вопросов, которые надо решать менеджерам, нам не были бы нужны настоящие люди. - Видение предводителя, правящего вселенной Фокусированных, было мрачной фантастикой. - Знаете, чего бы я хотел, предводитель Брюгель? - Чего? - Я бы хотел, чтобы можно было доставить эти автономные ло-кализаторы Кенг Хо в Хаммерфест. Это же извращение - иметь безопасность в нашей резиденции хуже, чем во времянке Кенг Хо. Если бы эти инциденты случились на борту той базы, мы бы знали кровяное давление Винжа, частоту сердцебиения - да что там, если локализаторы сидят на скальпе объекта, мы бы даже ЭЭГ сняли. Имея коробейницкие процессоры сигналов и наших зипхедов, мы бы прямо мысли читать могли. - Да, я знаю. Локализаторы Кенг Хо были чуть ли не волшебным улучшением по сравнению с прежними стандартами Соблюдения Порядка. По всей базе коробейников рассыпали сотни тысяч миллиметровых устройств - и сотни, наверное, в открытых зонах Хаммерфеста, когда Hay ослабил Правила. Все, что нужно сделать, - перепрограммировать систему коммунальных служб Хаммерфеста на микроволновые импульсы, и область действия локализаторов будет немедленно расширена. Можно будет распрощаться с заплатами-камерами и прочим неуклюжим железом. - Я снова представлю вопрос предводителю Hay. Программисты Анне уже два года возятся с локализаторами коробейников в безуспешном поиске скрытых ловушек. А пока что... - Ладно, твой Эзр Винж сейчас снова на той базе, где полно локализаторов твоей мечты. - Он ухмыльнулся Омо. - Отвлеки на него еще пару зипхедов. Посмотрим, что сможет показать интенсивный анализ. Эзр прожил самое напряженное время без новых срывов. Из Хаммерфеста приходили регулярные рапорты. Разбегание гнили удалось остановить. Ксопи Реюнг и еще восемь Фокусированных умерли. Еще трое были "серьезно повреждены". Но Триксия была названа среди "вернувшихся в строй, без повреждении". В баре Бенни напропалую строили теории. Рита была уверена, что разбегание оказалось почти случайной катастрофой. - У нас на Балакрее такое бывало каждые пару лет, и только однажды мы засекли причину. Такова цена за работу в тесном контакте. Но и она, и Дзау Цинь опасались, что разбегание отменит даже отложенные переводы "Часа науки для детей". Гонле Фонг утверждала, что это без разницы, Потому что свой диспут Шерканер Ан-дерхилл проиграл, и переводить будет больше нечего - передачи не будет. Траг Силипан в дискуссии не участвовал, он не вылезал из Хаммерфеста - может быть, работал для разнообразия. Фам Трин-ли, однако, его с избытком заменял, распространяя теорию Сили-пана, что Триксия просто передала реальную драку - и тем спустила разбегание с цепи. Эзр только слушал и молчал. Следующее его дежурство было через 40 Ксек, и он вернулся домой рано. Пройдет еще немалое время, когда он снова сможет появиться у Бенни. Столько случилось всякого, и это было либо позорно, либо очень больно, либо смертельно таинственно. Он плавал в полутьме комнаты, насаженный на адский вертел. Он бессильно пытался схватиться за какую-то одну проблему... и соскальзывал к другой, которая вскоре становилась не менее ужасной, и снова куда-то перескакивал... пока не возвращался к исходному ужасу. Чиви. Это было позорно. Он дважды ее ударил. Сильно. Не влез бы Фам Тринли, я бы так и бил ее дальше? Перед ним открывался такой ужас, которого он и представить себе не мог. Да, он всегда боялся оказаться когда-нибудь партачом или, того хуже, трусом, но такого... сегодня он увидел в себе такое... такое недостойное в самой сути своей. Чиви помогла выставить Триксию на обозрение. Да, так. Но ведь не она одна была виновата. И действительно, Чиви процветала под Томасом Hay... но ведь Господи ты Боже мой, она была еще ребенком, когда все это началось. Так. чего же я на нее налетел? Знал, что сдачи не получу? И вот что твердил неумолимый голос где-то в глубине сознания. Может быть, Эзр Винж, если докопаться до сути, не слабый и не неумелый, а просто мерзавец. И мысль Эзра танцевала токруг этого вывода, неумолимо приближаясь, пока не смогла вырваться в сторону... Фам Тринли. Да, это загадка. Два раза вчера этот человек действовал, и оба раза спас Эзра от опасности оказаться еще большим дураком или негодяем. На затылке запеклась кровь - там, где от "неуклюжего" блока Тринли голова ударилась о стену. Эзр видел Тринли в гимнастическом зале базы - старик выполнял упражнения, но нельзя сказать, чтобы был в особо хорошей форме. И реакция - тоже ничего особенного. Но почему-то он знал, как двигаться, как заставить произойти ту или иную случайность. И Эзр стал припоминать другие случаи, когда Фам Тринли оказывался в нужном месте. ...Парк базы после бойни. Что же тогда сказал старик? Он ничего не показал камерам, он даже внимания самого Эзра не зацепил - но сказал что-то такое, от чего возникло твердое знание, что Джимми Дьем убит, что Джимми Дьем не виновен ни в чем том, что Hay на него вешает. Все, что делал и говорил Фам, было громко, самодовольно и глупо, и все же... Эзр перебирал и перебирал подробности, которые мог увидеть он, а другие - пропустить. Может быть, он в отчаянии воображает себе миражи. Когда проблемы становятся неразрешимыми, в мозг заползает безумие. А вчера в нем что-то сломалось... Триксия. Вот в чем причина гнева, боли и страха. Вчера Триксия была на волосок от смерти, тело ее страдало и дергалось, как у Ксопи Реюнг. Если не хуже. Эзр вспомнил ее лицо, когда ее вынули из программатора МДИ. Траг сказал, что ее лингвистические способности временно отстроены. Может быть, это и вызвало ее отчаяние - потеря единственного, что все еще имело для нее значение? А может быть, Траг солгал, как наверняка много раз лгали Рейнольт, Hay и Брюгель. Быть может, Триксию действительно на краткое время де-Фокусировали, и она огляделась, увидела, насколько состарилась, и поняла, что у нее отняли жизнь. Может быть, я никогда не узнаю правды. И так и буду год за годом смотреть на нее - бессильную, гневную и... безмолвную. Должен быть кто-то, кого можно ударить, наказать... И адский вертел повернулся снова - к Чиви. Прешли две килосекунды. Четыре. Достаточно времени, чтобы вертеться вокруг проблем, не имеющих решения. Такой ужас бывал с ним и раньше. Иногда в таких мучениях проходили целые ночи. Иногда от усталости он просто засыпал - только так это и прекращалось.. Но сегодня его мысли в энный раз возвращались к Фаму Тринли, и Эзр начинал злиться. Может, он просто сошел с ум.а и воображает себе миражи спасения, цепляется за них? Винж поднялся и надел скорлупки. Утомительные секунды процедуры доступа к библиотеке. Он все никак не мог привыкнуть к неуклюжим интерфейсам эмергентов, и никак не удавалось их прилично настроить. Но потом вокруг засветились окна с его последними отчетами для Hay. Итак, что он знает о Фаме Тринли? В частности, такого, что ускользнуло от Hay и Брюгеля? У этого типа неимоверное умение в драке голыми руками - точнее, не в драке, а в уличной свалке. И это умение он скрыл от эмергентов, он вел с ними игру... Но после того, что было сегодня, он знает, что Винжу это известно. Быть может, Тринли - просто стареющий преступник, изо всех сил старающийся слиться с толпой и выжить. А при чем тут тогда локализаторы? Тринли выдал эту тайну Томасу Hay, и она в сотни раз усилила власть предводителя. Крупицы этой автоматики были повсюду. Вот у него на костяшке пальцев - может, это блеснула капелька пота, а может быть, и локализатор. Пылинки могут сообщать о положении его рук, пальцев, наклоне головы. Теперь это все может быть известным шпионам Hay. Такие возможности просто не были документированы в библиотеке флота, даже на верхнем уровне паролей. Значит, Фаму Тринли известен секрет из очень далекого прошлого Кенг Хо. И очень вероятно, что он открыл Томасу Hay лишь прикрытие для... для чего? Несколько минут Эзр толкался у этого вопроса, но ни к чему не пришел. Фам Тринли. Старый громила. Знает важные секреты, которые выше секретов флота Кенг Хо. Скорее всего он был среди основателей современной Кенг Хо, когда делали свою работу Фам Нювен, Сура Винж и Совет Разлома. Значит, по объективным годам Фам Тринли невероятно стар. Это не было невозможным, не было даже особенно редким. Долгие торговые экспедиции давали Торговцу прожить тысячу лет объективного времени. У родителей Винжа была пара-тройка друзей, чьи родители еще ходили по Старой Земле. Но очень неправдоподобно было бы, чтобы такие люди имели доступ к фундаментальным уровням автоматики Кенг Хо. Нет, если Тринли действительно таков, как следует из безумных рассуждений Эзра, то он наверняка известная в истории фигура. Кто? Пальцы Винжа застучали по клавиатуре. Порученная ему работа. послужит-отличным прикрытием для вопросов, которые надо задать. У Hay был неутолимый интерес ко всему, что связано с Кенг Хо. Винж должен был писать для него обзоры и. предлагать пути поиска для зипхедов. Каким бы Hay ни казался мягким дипломатичным, Эзр давно уже понял, что Hay еще безумнее Брюгеля. Он учился, чтобы когда-нибудь править. Осторожнее. Истинные места поиска должны быть хорошо прикрыты необходимостью написания докладов. Все это должно быть нфаплено в случайный набор абсолютно не относящихся к делу ссы-юк. Пусть шпионы пытаются найти по ним его намерения! Значит, нужен список: члены Кенг Хо, мужского пола, живые в момент создания современной Кенг Хо, о смерти которых не было известно в момент экспедиции капитана Парка на Триленд. Список существенно сократился после исключения тех, местонахождение которых известно и лежит далеко от этого края Людского Космоса. Список еще сократился, когда Эзр выбрал лишь тех, кто присуттвовал у разлома Брисго. Конъюнкция пяти булевских выражений - одна команда голосом или клавиатурой, но Эзр не мог позволить себе такой простоты. Каждое булевское выражение было частью кpyroro поиска - в поддержку того, что было нужно Эзру для доклада. Результаты были рассыпаны на многих страницах анализа - имя там, имя здесь. Планетарий на потолке показывал, что остаюсь лишь 15 Ксек, пока стены комнаты Эзра засияют рассветом... то у него уже был список. А значит ли он хоть что-нибудь? Горстка имен, и среди них довольно неясные и неправдоподобные. Сами по себе его булевские выражения были очень расплывчаты. Межзвездая сеть Кенг Хо была огромна, в каком-то смысле это было самое большое создание всего Человечества. Но она отставала от реальности на годы и столетия. И даже люди Кенг Хо иногда сообщали о себе ложь, особенно на близких расстояниях, когда путаница могла быть коммерчески выгодной. Горстка имен. Сколько и кто? Эзр просматривал список до боли медленно, иначе наблюдатели наверняка бы его засекли. Кое-какие имена он узнал: Тран Винж. 21, внук Суры Винж и основатель ветви Эзра Семьи Винж по мужской линии; Кинг Ксен. 03, главный артиллерист Суры у разлома Брисго. Ксен не мог быть Тринли. Он был лишь чуть выше ста двадцати сянтиметров и в ширину примерно столько же. Остальные имена принадлежали людям, которые никогда не были знаменитыми. Цжанг, Трап, Парк... Парк? Винж не смог сдержать изумления. Если зипхеды Брюгеля будут просматривать запись, они наверняка это заметят. Эти проклятые яокализаторы могут наверняка читать показания пульса, может быть, даже кровяное давление. Уж если они заметят изумление, подчеркни его как следует. - Бог всей Торговли! - выдохнул Винж, вынося картинку и данные биометрии на все окна. Действительно, этот портрет был похож на С. Дж. Парка, капитана флота экспедиции к Мигающей езде. Эзр помнил этого человека со времен своего детства; тот Парк не казался таким старым... и кое-какие биоданные казались неопределенными. Запись ДНК тоже не соответствовала Парку более поздних дней. Гм! Этого может быть достаточно, чтобы отвлечь Рейнольт и Hay - у них не было опыта знакомства с закулисными делами Семьи. Но С. Дж. Парк возле разлома Брисго - две тысячи лет назад - был капитаном корабля. Связанным с Ратко Винжем. Информация о каком-то странном скандале, связанном с нарушением брачного контракта. После этого - ничего. Винж прошел по паре явных указателей, связанных с Парком, - и бросил это дело, как.бывает, когда узнаешь что-то неожиданное, но отнюдь не переворачивающее вселенную. Остальные имена списка... еще килосекунда ушла на то, чтобы их просмотреть, и знакомых среди них не было. А мысли все возвращались к С. Дж. Парку, и Винж запаниковал. Насколько хорошо противник читает мои мысли? Он посмотрел на несколько портретов Триксии, поддавшись привычной боли, - это он делал достаточно часто перед тем, как лечь спать. Под прикрытием слез мысль металась лихорадочно. Если Эзр прав насчет Парка, это уводит очень, очень далеко назад. Неудивительно, что его родители относились к Парку куда серьезнее, чем просто к молодому капитану на контракте. Господи, он же мог быть с Фамом Нювеном в рейсе на тот край\ После разлома Брисго, когда Нювен стал богат, как никогда раньше, он отбыл с огромным флотом на тот край Людского Космоса. Типичный для Нювена жест. До того края быдо четыреста световых лет. Когда они прибудут, торговая информация станет древней историей. А предполагаемый путь проходил по самым старым областям Людского Космоса. Несколько столетий после отлета Кенг Хо получала рапорты о продвижении Принца Канберры, о том, как растет или сокращается его флот. Потом информация пошла с перебоями, часто лишенная должного подтверждения подлинности. Наверняка Нювен так до конца и не дошел до своей цели. Эзр в детстве часто играл в Пропавшего Принца. Столько было возможных окончаний у этой истории - авантюрных и страшных, или - более вероятных - связанных со старением и торговыми неудачами, потерянными из-за банкротства за десятки световых лет кораблями. И флот так никогда и не вернулся. Но часть его - могла вернуться. Отдельные люди, быть может, устрашенные путешествием, которое уводило их из собственного времени навсегда. Кто может знать, кто именно вернулся? Очень вероятно, что С. Дж. Парк - знал. Очень вероятно, С. Дж. Парк знал, кто такой Фам Тринли, - и скрывал его личность. Кто же из эпохи разлома Брисго был настолько важен, настолько известен? С. Дж. Парк хранил верность кому-то из той эпохи. Кому? И Эзр вспомнил слух, что капитан Парк сам выбрал имя для своего флагмана. "Фам Нювен". Фам Тринли. Фам Нювен. Пропавший Принц Канберры. Вот теперь я точно спятил. Можно сделать запросы к библиотеке, которые этот вывод разобьют вдребезги за ноль секунд. Да, но это ничего не докажет: если он прав, ложная информация в библиотеке должна быть хорошо продуманной. Уж это точно. Это просто галлюцинация отчаяния, которой надо сопротивляться. Если желать слишком многого, можно что-то высмотреть в фоновом шуме. Зато я хоть с вертела соскочил! Чертовски поздно уже было. Эзр еще некоторое время смотрел на портреты Триксии, уходя в печальные воспоминания, но внутри успокоился. Наверняка будут еще ложные тревоги, но у него впереди годы, целая жизнь для терпеливого поиска. Он найдет щель в этой тюрьме, и когда это случится, уже не придется бояться, что это воображение сыграет с ним злую шутку. Пришел сон, а с ним сновидения, наполненные обычным горем и новым стыдом, а теперь окрашенные и последней безумной мыслью. И наконец что-то вроде покоя поплыло в воздухе каюты. Безмыслие. Потом новый сон, такой реальный, что даже не вызывал сомнений, пока не кончился. В глазах засверкали огоньки, но только когда глаза были закрыты. Если проснуться и сесть, каюта была Темна, как всегда. Лечь и закрыть глаза - и снова искорки. Огоньки говорили с ним чем-то .вроде азбуки Морзе. В далеком детстве он часто играл в такие игры, перелетая со скалы на скалу в космосе. Сегодня же повторялся и повторялся один и тот же порядок, и в полудреме Винж почти без усилий прочел: КВНИ ЕСЛ ПНЯЛ... КВНИ. Винж испустил бессловесный стон удивления - и порядок сменился. ЗАТКНС ЗАТКНС ЗАТКНС ЗАТКНС ЗАТКНС ЗАТКНС... и так очень долго. Потом вернулся прежний порядок сигналов. КВНИ ЕСЛ ПНЯЛ... Это тоже было просто. Винж наклонил голову на долю сантиметра. ХРШ. ПРИТВРС СПЯЩИМ. ЗАКРЙ ЛДНЬ. ДАВИ НА НЕЕ. Цосле стольких лет конспирация вдруг оказалась такой простой! Просто притворись, что твоя ладонь - клавиатура, и отстукивай партнеру по заговору. Конечно! Руки-то под одеялом, никто больше не увидит. Он бы рассмеялся, довольный своей сообразительностью, но это был бы выход из роли. Теперь бьпло ясно, кто пришел ему на выручку. Он закрыл правую руку и простучал пальцами по ладони. ПРВТ, О МДРЙ ПРНЦ. ОТЧГО ТЫ ТАК ДЛГО? Долгое время не было больше вспышек. Сознание Эзра глубже погрузилось в сон. Потом: ТЫ ЗНЛ РНЬШЕ? ЧРТ ПБРИ. - Снова длинная пауза. -ПРСТИ. Я ДМАЛ, ТЫ СЛМАЛСЯ. Винж про себя кивнул, чуть гордясь собой. Может быть, когда-нибудь Чиви его простит, и Триксия вернется к жизни, и... ХРШ, - простучал Эзр принцу. - СКЛКО У НАС ЛЮДИ? СКРЕТ. ТЛЬКО Я ЗНАЮ. КЖДЫЙ МОЖТ ГВРИТЬ, НО НКТО НКОГО НБ ЗНАТ. - Пауза. - ТЕПРЬ ТЫ ЗНШЬ. Ага. Почти совершенная конспирация. Участники заговора могут сотрудничать, но никто никого не может выдать - только принц. Теперь все будет гораздо легче. ЛДНО, Я УСТЛ. ХЧУ СПТЬ. ПТОМ ПГВРМ. Пауза. Неужели такая странная просьба? Ночью полагается спать. ХРШ. ЗВТРА. Уплывая в забытье, Винж поерзал, глубже залезая в гамак, и улыбнулся сам себе. Он не один. И все это время тайна была рядом. Как странно! На следующее утро Винж проснулся отдохнувшим и странным образом сам собой довольным.'Хм. Что же он такого сделал, чтобы это заслужить? Он вплыл в душевой мешок и намылился. Вчера было все так темно, так стыдно. И неприятная реальность стала возвращаться, но как-то непонятно медленно. Да, был какой-то сон. Это-то было не странно, но почти все сны было мучительно вспоминать. Винж переключил душ на высу-шивание и повисел недолго в клубящихся воздушных струях. Что ж там с этим конкретным сном? Да! Этот был из серии снов о чудесном спасении, но на этот раз в конце дело не обернулось к худшему. Не выпрыгнули в последний миг из укрытия Hay и Брюгель. Так какое же у него в этот раз было секретное оружие? Да, обычная нелогичность снов - какое-то волшебство превратило его руки в устройства связи с главным заговорщиком. Фамом Тринли? Эзр засмеялся при этой мысли. Бывают сны донельзя абсурдные; странно, что этот до сих пор оставил хорошее ощущение. Он влез в одежду и вышел в коридор, передвигаясь обычными для невесомости толчками, подтягиваясь, отталкиваясь от стен на поворотах, уклоняясь от столкновений с идущими медленно или навстречу. Фом Тринли. Фам Нювен. Миллиард должен быть людей с именем Фам, и сотня флагманов с названием "Фам Нювен". Сведения из вчерашнего поиска в библиотеке медленно возвращались в сознание - те дурацкие мысли, которые он обдумывал как раз перед сном. Но правда о капитане Парке не была сном. Подходя к рабочему залу, Эзр двигался уже медленнее. Вплыв внутрь, он поздоровался еще от двери с Ханте Веном. Настроение было относительно спокойным. Он быстро узнал, что Рейнольт снова включила в сеть уцелевших Фокусированных, и больше вспышек не было. На дальнем потолке Фам Тринли разглагольствовал о том, что вызвало разбегание и почему опасность уже миновала. Тот самый Фам Тринли, с которым Эзр имел дело по нескольку килосекунд каждого перекрытия Вахт с самого нападения. От этого и сон, и сеанс работы с библиотекой сразу стали тем, чем должны были быть - полным абсурдом. Наверное, Тринли услышал, как он говорил с Ханте. Старый фанфарон повернулся и на мгновение взгляд его упал на Винжа. Он ничего не сказал, не кивнул, и даже если бы шпионы эмергентов глядели точно туда же, куда глядел Эзр, это ничего бы не изменило. Но для Эзра Винжа это мгновение растянулось в вечность. В этот момент исчез шут, которого звали Фам Тринли. Не было в его лице дурацкой надменности, а была одинокая спокойная властность и признание странного ночного разговора. Как-то оказалось, что это не было сном. Связь не была волшебством. А этот старик на самом деле Пропавший Принц Канберры. ГЛАВА ДВАДЦАTb СЕДЬМАЯ - Но ведь первый снег! Неужели не хочешь посмотреть? В голосе Виктории прибавилось чуть хныканья - интонация, которая ни на кого не действовала, кроме старшего брата. - Ты уже играла в снегу. Да, когда папа их повез в поездку на дальний север. - Брент, это же первый снег в Принстоне! По радио сказали, что он закрыл Утесы целиком! Брент был поглощен своими палочками и колесами, бесконечными блестящими поверхностями, которые с каждым днем становились все сложнее. Сам он никогда бы и не подумал тайком выбраться из дому. Еще несколько секунд он продолжал работу своей конструкцией, не обращая внимания на сестру. Брент всегда воспринимал неожиданности именно так. Он хорошо работал руками, но мысли до него доходили туго. Еще он был очень застенчив - угрюм, как говорили взрослые. Голова его не шевельнулась, но Вики знала, что он смотрит на нее. Движения его рук, снующих взад-вперед около модели, не замедлились - он что-то собирал, что-то разбирал. И наконец он произнес: - Нам не полагается этого делать, не сказав папе. - Ха! Ты же знаешь, что он спит. Сейчас еще холодное утро, а потом потеплеет, и мы пропустим. Ладно, давай ему записку оставим. Сестра Гокна стала бы спорить об этом и о том, в конце концов задавив Вики разумными рассуждениями. Брат Джирлиб разозлился бы за попытку им манипулировать. А Брент спорить не стал, вместо того вернувшись на несколько минут к своей тонкой работе с моделью, частично наблюдая за ней, частично изучая систему штырей и соединений, выходящую из-под его рук, а частично глядя через весь Принстон на пленку инея, покрывшую ближние горы. Из всех ее братьев и сестер он единственный, кому на самом деле не хотелось бы идти. С другой стороны, он был единственный, кого она в это утро нашла, и он выглядел взрослее даже Джирлиба. Через несколько минут он сказал: - Ладно, если ты так хочешь. Вики про себя усмехнулась: кто бы сомневался! Проскочить мимо капитана Даунинга будет сложнее - но ненамного. Было раннее утро. Солнце еще не осветило улицы под Домомна-Холме. Виктория наслаждалась каждым вдохом - легкими уколами по бокам, вдыхая морозный воздух. Горячие цветки и лесные феи еще крепко свернулись в ветвях деревьев; сегодня они, может быть, даже не покажутся. Зато сейчас можно было видеть другое, такое, о чем она до сих пор только читала. В инее самых холодных низин медленно выползали хрустальные червячки. Эти храбрые пионеры долго не продержатся - Вики вспомнила радиопередачу, которую в прошлом году о них делала. Малыши будут погибать, пока холод не станет такой, что будет держаться целый день. И даже тогда должно стать намного холоднее, пока покажутся укорененные. Вики быстро бежала в утреннем холодке, стараясь не отстать от брата. В такую рань вряд ли можно кого-нибудь встретить. Если бы не шум дальнего строительства, можно было бы себе представить, что они тут совсем одни, город пуст. Представить, как это будет в наступающие годы, когда холод наступит и останется, и выходить можно будет только как папа во время войны с тиферами. Всю дорогу вниз с холма Вики разрабатывала эту мысль, каждый аспект этого морозного утра превращая в фантазию. Брент слушал, время от времени вставляя предложение, которое удивило бы папиных взрослых друзей. Не такой уж он тупой, и у него есть воображение. Утесы находились в тридцати милях, за высоким Королевским замком, за дальней окраиной Принстона. Туда пешком никак не добраться. Но сегодня много народу захочет подъехать к горам. Первый снег - это настоящий праздник почти в каждой стране, хотя, конечно, случался в разное и непредсказуемое время. "Вики знала, что, если бы в прогнозе был ранний снег, папа встал бы рано и мама бы приехала из Ставки. Выход стал бы большим семейным мероприятием - но тогда он бы не был таким приключением. Некоторые приключения начались уже у подножия холма. Брен-ту было уже шестнадцать лет, и для своих лет он был крупным. Мог сойти за рожденного в фазе. И часто уже сам выходил из дому. Он сказал, что знает, где останавливаются автобусы-экспрессы. Сегодня автобусов не было и вообще почти никакого движения. Неужели все уже поехали к горам? Брент вышагивал от одной остановки автобуса до другой и постепенно все более возбуждался. Вики молча тащилась рядом, впервые не выдвигая никаких предложений. Брент редко высказывал какие-нибудь утверждения. И бывало обидно, если он что-нибудь говорил - даже младшей сестре - и оказывался не прав. После третьего фальстарта Брент припал к земле. На минуту Вики подумала, что он решил ждать, пока придет автобус - перспектива очень не радужная с точки зрения Вики. Они шли уже больше часа и даже местного драндулета не видели. Может быть, надо иначе подойти к проблеме... Но через минуту Брент встал и пошел через улицу. - Ручаюсь, что сегодня на Большом Котловане выходной. Это всего в миле отсюда. И оттуда всегда ходят автобусы. Ха! Именно это Вики и собиралась предложить. Благословенны терпеливые. Улица все еще была в утренней дымке. Самый пик зимнего сезона в Принстоне. Кое-где в самых глубоких уголках иней лежал таким слоем, что можно счесть его снегом. Но сейчас они шли по местности, где не было садов. Из всей флоры попадались только нахальные сорняки и ползучие растения. В жаркие дни между бурями здесь кишели бы мошки и бабочки. По обе стороны улицы тянулись многоэтажные склады. Здесь уже не было так спокойно и пустынно. Земля гудела и вздрагивала шумом невидимых копателей. Въезжали и выезжали самосвалы. , Каждые несколько сот ярдов попадалась огороженная площадка, куда вход был запрещен всем, кроме строителей. Вики потянула Брента за руки, уговаривая проползти под заграждением. - Это же из-за нашего папы все затеялось! Так что мы заслужили посмотреть! Такие рассуждения никогда бы Брента не убедили, но сестренка уже пролезла под запрещающий знак. Надо было пойти за ней, чтобы не оставлять без защиты. Они проползли мимо высоких штабелей арматуры и бетонных конструкций. Какое-то впечатление силы и непривычности исходило от этой стройки. Там, дома, все казалось таким безопасным, таким упорядоченным. Здесь же... ну, тут масса возможностей для неосторожного вывихнуть ногу или порезать глаз. Черт побери, зацепи какой-нибудь бетонный блок, и он тебя раздавит в лепешку. Все эти возможности стали для нее хрустально ясны... и от них было как-то жутковато интересно. Вики с Брентом осторожно прошли к краю котлована, избегая взглядов рабочих и различных интересных возможностей несчастного случая. В качестве перил вдоль края шли просто два ряда веревок. Не хочешь погибнуть - не падай! Вики с братом прижались к земле и высунули головы над пропастью. Первый момент было слишком темно, ничего не видно. Поднимающийся теплый воздух нес запах сгоревшей смазки и горячего металла. Он был одновременно как ласка и как шлепок по голове. И звуки: крики рабочих, скрежет металла по металлу, машины и странное шипение. Вики высунула голову чуть дальше, давая глазам привыкнуть к полумраку. Свет там был, но не такой, как днем или ночью. Она видела у лапы в лаборатории маленькие дуговые лампы. Тут они были огромны: карандаши света горели ультра- и сверхультрафиолетом - цвета, которые никогда не бывают яркими, кроме как на солнечном диске. Эти цвета разливались на телах рабочих в шлемах, играли искрами по всему стволу шахты... Были и менее зрелищные источники света, более спокойные - обычные электрические лампы разливали световые пятна здесь и там. До Тьмы еще двенадцать лет, -а здесь уже строится целый город. Уже видны были будущие улицы - огромные тоннели, расходящиеся от шахтного ствола. А в туннелях она высмотрела еще более темные дыры - ходы к земляным работам меньшего масштаба? Здания, дома и сады будут потом, но уже сейчас пещеры были в основном вырыты. Поглядев вниз. Вики ощутила тягу, новую для себя - естественную, защитную тягу глубины. Но то, что строили здесь рабочие, было намного больше любой ординарной глубины. Если ты просто хочешь проспать замороженным всю Тьму, тебе нужно только достаточно места для спального пруда и начальных запасов. Такие глубины уже есть под центром старого города - и существуют они там уже почти двадцать поколений. Эта новая конструкция предназначалась, чтобы там жить, бодрствуя. Кое-где, в тех местах, где можно было обеспечить герметичность и изоляцию, она строилась прямо на уровне земли. В других местах она была заглублена на сотни футов - причудливый реверс домов, образующих в Принстоне горизонт. Вики все смотрела и смотрела, замечтавшись. До сих пор все это было чем-то далеким. Маленькая Виктория об этом читала, слышала разговоры родителей, слышала передачи по радио. Она знала, что это не последняя причина, почему ненавидят ее семью. Это, да еще внефазное рождение, и было причиной, почему им не полагалось ходить одним. Папа охотно говорил насчет эволюции в действии, насчет того, как важно давать детям рисковать, как среди уцелевших развиваются гении. Но беда в том, что на деле он этого не думал. Как только Вики пыталась выкинуть что-нибудь чуть рискованное, он тут же становился тревожно-заботливым, и ее проект накрывался ватным одеялом безопасности. Вики заметила, что тихонько про себя посмеивается. - Что такое? - спросил Брент. - Ничего. Я просто подумала, что сегодня мы увидим, как все на самом деле происходит, что бы папа ни делал. Лицо Брента озадаченно сдвинулось. Из всех братьев и сестер он воспринимал правила наиболее буквальным образом и хуже всего переносил их нарушения. - Я думаю, нам надо идти. На поверхности есть рабочие, и они все ближе к нам. И к тому же долго ли пролежит снег? Огрызнувшись про себя, Вики отошла от котлована и пошла за братом через лабиринт чудесных массивных предметов, заполнявших стройплощадку. В этот момент даже перспектива увидеть сугробы не была непреодолимым соблазном. Первый настоящий сюрприз этого дня ждал их, когда они дошли до действующей автобусной остановки: там стояли Джирлиб и Гокна. Ничего удивительного, что она их утром не нашла. Они смылись без нее! Вики скользнула к ним через площадь, пытаясь выглядеть абсолютно невозмутимой. Гокна ухмылялась своей обычной победной ухмылкой. Джирлибу хватило любезности быть смущенным. Он с Брентом был старшим, и ему должно было хватить здравого смысла предотвратить этот выход. Все четверо отошли на несколько шагов от чужих взглядов и сдвинули головы. Говор, гудение. Мисс Победная Ухмылка: "Чего вы так долго? Не могли проскочить мимо сторожей Даунинга?" Вики: "Я думала, ты даже не попытаешься. Мы уже сегодня много чего сделали". Мисс Победная Ухмылка: "Что, например?" Вики: "Например, осмотрели Новое Подземелье". Мисс Победная Ухмылка: "Ладно..." Джирлиб: "Заткнитесь обе. Вам обеим вообще-то здесь делать нечего". - Но мы же радиозвезды, Джирлиб, - самодовольно похвалилась Гокна. - Нас любит публика. Джирлиб придвинулся ближе. - Это ты брось. На каждых троих, которые любят "Детский час", найдутся трое других, которых он тревожит, и еще четверо традиционалистов, которые тебя ненавидят до печенок. "Детский час" был когда-то для Вики самой большой в жизни радостью, но после достопочтенной Пьетры это уже было не так. Теперь, когда их возраст стал известен, это было как все время кому-то что-то доказывать. Нашлись даже еще несколько внефазных - но пока ни один из них в передачу не годился. Вики и Гокна не смогли подружиться с новыми кобберятами - даже той парой, что была с ними одного возраста. Это были странные и недружелюбные дети - почти что стереотип для внефазных. Папа сказал, что все дело в их воспитании, в годах подпольной жизни. Это пугало больше всего, и Вики говорила об этом только с Гокной и то ночью и шепотом. А что, если Церковь права? Может, они с Гокной только воображают, что у них есть души? Минуту все четверо стояли молча, переваривая смысл слов Джирлиба. Пoтом Брент спросил: - Джирлиб, так зачем ты здесь? От любого другого такой вопрос прозвучал бы вызовом, но словесные перепалки были Бренту недоступны. Вопрос был из простого любопытства, просьба просветить. И потому он достал глубже любой подколки. - Гм, да. Я направлялся в город. В Королевском Музее выставка Искажений Хелма... и к тому же мне-то бояться нечего. У меня вид почти как у рожденного в фазе. Это было правдой. Джирлиб не был таким крупным, как Брент, но у него уже виднелась отцовская шерсть в разрезах -куртки. Но Вики не собиралась его так легко отпускать и ткнула острой рукой в сторону Гокны: - А это у тебя кто? Ручной тарант? Маленькая Мисс Победная Ухмылка расплылась в милой улыбке. Лицо Джирлиба превратилось в маску гнева. - Вы двое - ходячие катастрофы, вы это знаете? Как именно Гокна уболтала Джирлиба взять ее с собой? Этот вопрос возбуждал у Вики неподдельный профессиональный интерес. Они с Гокной были лучшими манипуляторами во всей семье, и с большим отрывом от остальных. Вот почему они так плохо друг с другом ладили. - У нас, по. крайней мере, была уважительная научная причина, - сказала Гокна. - А у вас? Вики махнула пищевыми руками в лицо сестры: - А мы идем посмотреть на снег. Это серьезный развивающий опыт. - Ха! Просто ты хочешь в нем поваляться. - Заткнитесь, - поднял голову Джирлиб, окидывая взглядом народ на автобусной остановке. - Нам всем надо ехать домой. Гокна переключилась в режим убеждения. - Но послушай, Джирлиб, это был бы худший вариант. Домой идти долго. Давай подъедем на автобусе к музею - видишь. он уже идет. Это было очень вовремя. Экспресс как раз выезжал на магистраль, поднимаясь на холм. Инфракрасные огни обозначали кольце-рой маршрут по центру. - А когда мы туда попадем, снегоманы уже будут возвращаться, будет экспресс до самого дома. - Эй, я сюда приехала не поддельное инопланетное волшебство Смотреть! Я хочу видеть снег! Гокна пожала плечами: - Сочувствую, Вики. Можешь, когда приедем домой, сунуть голову в холодильник. - Я... - Тут Вики заметила, что у Джирлиба готово лопнуть терпение, а серьезных контраргументов у нее все равно нс было. Одно сказанное Бренту слово - и Вики понесут домой, хочет она того или нет. - Ладно, отличный день для похода в музей. Джирлиб хмуро улыбнулся: - Ага, а там мы наверняка найдем Рапсу и малыша Хранка, которые уговорили охрану отвезти их прямо туда. Вики с Гокной закатились смехом. Малыши уже не были младенцами, но они целый день все равно терлись возле папы, и представить себе, как они перехитрят охрану матери - это было уж слишком. Вся четверка пододвинулась к краю очереди и оказалась последней на посадку в автобус... Ладно. Четверым грозит опасность меньше, чем двоим, а Королевский Музей - безопасная часть города. Даже если папа их поймает, сам факт осторожного планирования будет говорить в их пользу. А снег в ее жизни еще будет. Общественный экспресс был совсем не похож на машины и самолеты, к которым привыкла Вики. Здесь народ набивался плотно. По всей длине салона свисали веревочные сетки - очень похожие на Детские тренажеры. Пассажиры вцеплялись в них руками и ногами и висели вертикально самым недостойным образом. Так можно втиснуть в салон больше пассажиров, но чувствуешь себя при этом очень глупо. Только у водителя был настоящий насест. В автобусе не было бы тесно - если бы пассажиры не потеснились, оставив детям побольше места. Шарахаются - ну и наплевать. Она перестала рассматривать пассажиров и переключилась на пролетающие мимо перекрестки. При всех масштабах подземных работ были места, где улицы забывали ремонтировать. На каждом ухабе веревочное плетение качалось - вроде аттракциона. Автобус въезжал в самую шикарную часть нового центра. На башнях можно было разглядеть эмблемы корпораций вроде "Подземной Силы" или "Регент Радионик". Некоторые из промышленных гигантов Аккорда вообще бы не появились на свет, если бы не папа. Вики наполнялась гордостью, видя, как снует народ у дверей этих здании. Папа - очень важный коббер для многих. Брент наклонился с веревочной сетки, приблизив голову: - Знаешь, кажется, за нами едут. Джирлиб тоже услышал эти тихие слова и напрягся на веревках. - Да? Кто? - Вот эти два "хозяина дорог". Они стояли возле автобусной остановки. На миг Вики ощутила наплыв страха - и облегчение. Она засмеялась: - Кажется, мы сегодня утром никого не обманули. Папа нас отпустил, а команда капитана Даунинга всю дорогу за нами следует - как всегда. - Эти машины не похожи на те, что обычно, - сказал Брент. ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВОСЬМАЯ Королевский Музей был возле автобусной остановки "Центр". Вики с братьями и сестрой вышли прямо на его ступени. На миг Вики и Гокна потеряли дар речи, глядя вверх на изгиб каменной арки. У них была передача о музее, но сами они здесь еще ни разу не были. Королевский Музей имел только три этажа - карлик среди современных зданий. Но этот малыш чем-то превосходил все небоскребы. Если не считать городских стен, музей был самым старым наземным сооружением Принстона. И служил Королевским Музеем уже не менее пяти солнечных циклов. Его слегка перестраивали, расширяли, но по традиции вид здания сохранялся таким, каким задумал его король Длинные Руки. Снаружи опускалась закругленная арка, почти как перевернутое крыло самолета. Эта ветрозащитная арка была изобретением архитекторов за два поколения до эры науки. В древних зданиях Ставки ничего подобного не было - их защищали склоны долины. Вики попробовала себе представить, каково здесь должно быть в первые дни пробуждения солнца: прижавшееся к земле здание под ветрами почти звуковой скорости, адское солнце, пылающее всеми цветами от ультрафиолетового до самого дальнего инфракрасного. Зачем же Длинные Руки строил здание на поверхности? Конечно, чтобы бросить вызов Тьме и Солнцу. Подняться над глубокими норами-укрытиями и над законом. - Эй, вы двое! Заснули, что ли? - одернул их голос Джирлиба. Они с Брентом обернулись от самого входа. Девчонки полезли вверх по ступеням, впервые в жизни не найдя язвительного ответа. Они прошли полумрак входной двери, и звуки города остались позади. Церемониальная охрана - двое неподвижных часовых Королевской Пехоты - застыла неподвижно в скрытых нишах по бокам. Впереди была настоящая охрана - билетер. Древние стены за его стойкой были увешаны объявлениями о текущих выставках. Джирлиб больше не бурчал. Он вертелся возле двенадцатицветного проспекта Искажений Хелма. И тут Вики поняла, как такая глупость могла оказаться в Королевском Музее. Это не были просто Искажения. Темой сезона в музее было "Паранаука во всех ее аспектах". Плакаты обещали выставки на тему колдовства в глубинах, самовозгорании, видеомантии и - ха-ха! - Искажений Хелма. Но Джирлиб не замечал, в какую компанию попало его хобби. Важнее всего было, что наконец-то оно нашло себе место в музее. Тематические выставки располагались в новом крыле. Здесь были высокие потолки, трубки с зеркалами бросали туманные конусы солнечного света на мраморные полы. Четверо детей были здесь почти одни, и какая-то была в этом помещении странная акустика - она не отражала звук эхом, а усиливала. Если не разговаривать, даже звук шагов казался очень громким. И это действовало куда лучше табличек "Соблюдайте тишину". Вики поразило все это невероятное шаманство. Папа считал, что такие вещи забавны - "Как религия, только не так опасно". К сожалению, Джирлиб замечал только собственное шаманство. Не важно, что Гокну выставка самовозгорания захватила так, что она даже стала планировать какие-то опыты. Плевать, что Вики хотела видеть сияющие картины зала видеомантии. Джирлиб шел прямо к выставке Искажений, и они с Брентом следили, чтобы сестры не отставали. А, ладно. Вики на самом деле всегда интересовали Искажения. Джирлиб был сдвинут на них, сколько она себя помнит, и здесь, наконец, они увидят их на самом деле. Вход в зал был выставкой от пола до потолка алмазных раковин фораминифер. Сколько тонн горючего сланца пришлось перелопатить в поисках таких совершенных экземпляров? Различные типы были тщательно отмаркированы согласно лучшим научным теориям, но тончайшие кристаллические скелеты искусно поместили за увеличительными стеклами: в солнечном свете форамены мерцали хрустальными созвездиями, как украшенные тиары, браслеты и спинные мантии. Коллекция Джирлиба была по сравнению с этим мизером. На центральном столе стоял ряд микроскопов, в которые заинтересованные посетители могли рассмотреть детали. Вики посмотрела в окуляры. Она такое уже видела, но здесь форамены были без повреждений, и многообразие их подавляло. В основном они обладали гексагональной симметрией, но у многих были и крючки и выросты, которыми, наверное, живые создания пользовались для перемещения в своем микроскопическом мире. Уже ни одного не осталось живого существа с этим алмазным скелетом, уже пятьдесят миллионов лет. Но в осадочных породах попадались слои фораменов сотни футов толщиной, и на востоке это горючее было дешевле угля. Самые большие из этих созданий едва достигали размера блохи, но было время, когда они были самыми распространенными животными на планете. А потом, где-то пятьдесят миллионов лет назад - пфу! И остались от них только скелеты. Дядя Хранкнер говорил, что тут есть о чем подумать. - Пошли, пошли! Над своей коллекцией фораменов Джирлиб мог торчать часами подряд. Но сегодня он уделил Личной Выставке Короля секунд тридцать: табличка на дальней двери объявляла, что там - Искажения Хелма. Все четверо осторожным шагом прошли к темному входу, едва осмеливаясь хотя бы перешептываться. В зале за входом конус солнечного света из единственной трубки выхватывал из полумрака центральные столы. Стены оставались в тени, подсвеченные только лампами крайних цветов. Они - все четверо - молча вошли в зал. Гокна чуть пискнула от удивления. В темноте стояли фигуры... и они в высоту были больше, чем средний взрослый в длину. Они качались на трех суставчатых ногах, а передние ноги и руки поднимались почти как ветви лиственной хваталки. Именно такие они были, как говорил Чундра Хелм о своих Искажениях, - и в темноте они обещали больше подробностей любому, кто подойдет ближе. Вики прочла слова, светившиеся под фигурами, и улыбнулась про себя. - Классно, правда? - сказала она сестре. - Ага - я себе и не представляла... - Тут она тоже прочла пояснение. - Тьфу ты, опять подделка. - Не подделка, - сказал Джирлиб, - а предполагаемая реконструкция. Но Вики услышала в его голосе разочарование. Они пошли вдоль затемненного зала, разглядывая неясные проблески. В течение нескольких минут эти формы были дразнящей тайной, не дающейся в руки. Здесь были все пятьдесят расовых типов, описанных Хелмом. Но это были грубые модели, наверное, от какого-то автора маскарадных костюмов. Джирлиб несколько увял, переходя от стенда к стенду и читая подписи под каждым. Подписи, надо сказать, были выразительные: "Старшая раса, предшествовавшая нашей... создания, бывшие призраками арахнидов в давние времена... Их семя могло выжить в неизвестных глубинах и ждет своего часа, чтобы вернуть себе этот мир". Последняя табличка была под реконструкцией, напоминающей чудовищного гаранта, нацелившегося откусить голову зрителя. Все это была чушь, на которую не купились бы даже младшие братец с сестренкой Вики. Чундра Хелм признавал, что его "утерянный мир" находится под отложениями фораменов. Если Искажения вообще были, они вымерли не менее пятидесяти миллионов лет назад - за миллионы лет до появления первого прото-арахнида. - Мне кажется, что они просто над всем этим посмеиваются, Джирл, - сказала Вики. Впервые она не стала его поддразнивать. Ей не нравилось, когда чужие дразнят члена ее семьи, пусть даже сами того не зная. Джирлиб пожал плечами в знак согласия. - Да, ты права. Чем дальше мы идем, тем смешнее. Ха. Ха. - Он подошел к последнему стенду. - Смотри, они сами это признают! Вот написано: "Если вы сюда дошли, вы поняли, как абсурдны утверждения Чундры Хелма. Но что же тогда такое Искажения? Подделки из каких-то не указанных раскопок? Или естественные образования метаморфных скальных пород? Судить вам..." - Голос его пресекся, когда он заметил ярко освещенную груду камней в середине комнаты, скрытую ранее перегородкой. Джирлиб подпрыгнул, повернувшись, направляясь к ярко освещенном экспонату. И уже бормотал от возбуждения, всматриваясь в груду. Каждый камень был выставлен отдельно. Каждый камень был ясно виден во всех цветах солнца. Это были всего лишь куски неполированного мрамора. Джирлиб вздохнул, но с почтением: - Вот настоящие Искажения, лучшие, чем находил кто-нибудь кроме Чундры Хелма. Если их отполировать, некоторые куски были бы симпатичными. Были среди них завитки, более похожие по цвету на природный уголь, чем на мрамор. Если дать волю воображению, можно было углядеть правильные формы, которые вытянули и перекрутили. Все равно это не было похоже ни на что, что было когда-то живым. В дальнем конце груды лежал камень, аккуратно нарезанный на слои в одну десятую дюйма, такие тонкие, что просвечивали на солнце. Пачка из сотни слоев была установлена на стальной раме с промежутками между каждой парой/слоев. Если пододвинуться очень близко и поводить головой вверх-вниз, можно было увидеть что-то вроде объемной картины, как этот узор шел через камень. Поблескивали завитки алмазной пыли, почти как форамены, только смазанные. А вокруг них - что-то вроде паутины заполненных темнотой трещин. Это было красиво. Джирлиб просто стоял, прижав голову к стальной раме, водя ею вверх-вниз, разглядывая все слои на просвет. - Это было когда-то живым, - сказал он. - Я это знаю, просто знаю. В миллион раз больше любого форамена, но построено на тех же принципах. Если бы увидеть, на что оно было похоже, пока его не размазали. Последние слова были старым рефреном хелмйстов - но предмет был реальным. Даже Гокну он загипнотизировал, и Вики пришлось ждать, чтобы посмотреть поближе. Она обошла центральный стенд, поглядела на несколько видов в микроскопе, прочла остальные пояснения. Если оставить в стороне насмешки и поддельные статуи - здесь были самые лучшие экземпляры Искажений. И это должно было по-своему обескуражить беднягу Джирлиба больше всего остального. Даже если все это было когда-то живым, никаких следов разума не обнаруживалось. Если бы Искажения были тем, что хотелось Джирлибу, их создания должны были быть внушительными. Так где же их машины, их города? Эх! Вики незаметно отошла от Джирлиба и Гокны. Она стояла за ними в пределах видимости, но они были так захвачены прозрачными извивами, что даже ее не заметили. Может, ей удастся выскользнуть в соседний зал, на выставку видсомантии. И тут она заметила Брента. Уж он-то не был увлечен экспозицией. Брат присел за столом в темном углу комнаты - и точно рядом с выходом, куда она было собралась. Она бы даже его нс заметила, если бы не блеск его глаз в лампах крайних цветов. Со своего места Брснт мог видеть оба выхода и при этом не упускать из виду.то, что происходит у центральных столов. Вики махнула ему рукои, что одновременно было улыбкой, и двинулась к выходу. Брснт не шевельнулся и нс позвал се. Может быть, ему хотелось посидеть в засаде, или он просто замечтался о своих моделях. Пока она остается в пределах видимости, он не будет поднимать тревогу. И Вики прошла сквозь высокую арку в зал видеомантии. Выставка начиналась с картин и панно прошлого поколения. Идея, лежащая в основе видеомантии, восходила к очень давним временам, к тем суевериям, что если правильно нарисовать своего врага, получишь над ним власть. Эта мысль послужила прогрессу искусства - создавались новые рецепты красок и виды изображений. Но даже и сейчас картины оставались только тенью того, что может рассмотреть паучий глаз. Современная видеомантия утверждала, что наука может воссоздать точное .изображение, и вековая мечта будет осуществлена. Папа говорил, что все это очень смешно. Вики шла между двумя высокими стойками со светящимися экранами. Сотни неподвижных ландшафтов, размытых и нечетких... но самые лучшие экраны показывали цвета, которые можно увидеть только под лампами широкого спектра или под солнцем. Каждый год эти. видеотрубки становились все лучше и лучше.. Уже даже поговаривают 6 передаче изображений по радио. Идея эта увлекала юную Викторию - если отбросить все это шарлатанство насчет управления мыслями. Откуда-то из дальнего конца зала донеслись голоса, игривый лепет, вроде голосов Рапсы и малыша Хранка. Вики застыла в изумлении. Еще несколько секунд... и двое малышей, подпрыгивая на ходу, показались со стороны дальнего входа. Вики вспомнила ироническое предсказание Джирлиба насчет появления Рапсы и Хранка, и на миг ей показалось, что он оказался прав. Но нет, в зал следом за детьми вошли двое незнакомцев, и дети были меньше ее брата и сестры. Вики что-то пискнула от восторга и побежала навстречу детям. Взрослые - родители? - на миг застыли, потом сгребли детей в охапку и повернулись к выходу. - Эй, подождите! Пожалуйста! Я просто хочу поговорить! Вики заставила ноги перейти на неспешный шаг и подняла руки в дружеской улыбке. За ее спиной Гокна и Джирлиб оторвались от выставки Искажений и глядели ей вслед с неподдельным изумлением. Родители остановились и медленно пошли обратно. Вики, и Гокна были явно внефазными. Это, очевидно, больще всего успокоило незнакомцев. Несколько минут они поговорили формально вежливо. Тренчет Суабсиме была планировщиком на строительстве Нового Мира, муж ее работал там прорабом: - Нам показалось, что сегодня хороший день для музея, потому что все поехали на выходные в горы поиграть в снегу. Вы тоже так решили? - Да, конечно! - подтвердила Гокна, и для нее с Джирлибом это было правдой. - Но мы так рады, что встретили вас, и э-э, ваших детей. Как их зовут? Было странно встретить незнакомцев, которые казались знакомее всех, кроме разве что своей семьи. Тренчет и Алендон, кажется, тоже испытывали те же чувства. Дети их шумно возились у них в руках, отказываясь залезать обратно на спину Алендона. Через несколько минут родители поставили их обратно на пол. Детки двумя большими прыжками оказались на руках у Гокны и Вики. Они крутились, несли чепуху, близорукие младенческие глаза вертелись от сжигающего любопытства. Та, которая забралась на руки Вики - ее звали,Алекер, - была не старше двух лет. Почему-то ни Рапса, ни Хранк так симпатично не выглядели. Правда, когда им было два года. Вики было всего семь и она сама старалась привлекать к себе побольше внимания. Но эти дети никак не походили на тех угрюмых внефазников, которых доводилось видеть раньше. Самым непонятным была реакция взрослых, когда они узнали, кто такие Вики и ее братья и сестра. Тренчет Суабсиме секунду ошеломленло молчала, потом выдавила из себя: - М-мне надо было догадаться. Кто же вы еще могли бы быть... Знаете, я в детстве слушала ваши радиопередачи. Вы казались такими ужасно молодыми - я же других внефазных никогда не слышала. Мне очень нравилась ваша передача. - Ага, - подхватил Алендон. Он улыбнулся, когда Алекер пробралась в боковой карман куртки Вики. - Только потому, что мы знали о вас, мы с Тренчет и додумались до мысли завести собственных детей. Было нелегко - первые детские рубцы у нас погибли. Но когда у них появились глаза, они стали симпатичными до невозможности. Девочка испускала счастливый писк, лазая по куртке Вики. Потом она высунула голову и помахала пищевыми руками. Вики потянулась пощекотать ей ручки. Ей было приятно и она ощущала гордость, что кто-то слушал и понял, что папа хочет сказать, но... - Очень грустно, что вам все еще приходится скрываться. Мне бы хотелось, чтобы побольше было таких, как вы и ваши дети. Тренчет неожиданно усмехнулась: - Времена меняются. Все больше народу рассчитывает, что Тьму переживут, не засыпая, видит, что кое-какие правила меняются. Для завершения строительства потребуется помощь взрослых детей. Мы знаем еще несколько пар в Новом Мире, которые пытаются завести детей вне фазы. - Она потрепала мужа по плечу: - Не вечно нам быть одинокими. Вики захватила волна воодушевления. Алекер и этот другой кобберенок - Бирбоп? - были такие же обаятельные, как Рапса и Хранк, но они были другими. Может, теперь этих Других будет много. Это как открыть окно и увидеть все цвета солнца. Они медленно шли вдоль зала видеомантии, и Гокна с Тренчет Суабсиме обсуждали различные варианты. Гокна предлагала разработанный проект превращения Дома-на-Холме в место встречи вне-фазных семей. Почему-то Вики казалось, что эта идея не встретит понимания у папы и у Генерала, хотя и по разным причинам. Но в целом... что-то можно будет придумать, стратегический смысл в этом есть. Вики шла со всеми, не особо обращая внимания на окружающее. Ей нравилось играть с малышкой Алекер. Это оказалось куда веселее, чем можно было думать. И тут на фоне болтовни она услышала далекое постукивание ног по мрамору. Четверо или пятеро? Вроде бы из тех дверей, в которые вошла Вики несколько минут назад. Кто бы это ни был, их ждет шокирующее зрелище - шестеро внефазных детей от младенцев до почти взрослых. Четверо из пришедших были взрослыми последнего поколения - размером почти с любого из сотрудников службы безопасности матери. Увидев детей, они не остановились и даже удивляться не стали. Одеты они были в те самые стандартные не запоминающиеся костюмы, к которым привыкла Вики в Доме-на-Холме. Командиром была резковатая дама прошлого поколения с манерами старшего унтер-офицера. Вики должна была бы