вздохнуть с облегчением - это наверняка люди, которых Брент заметил, когда они ехали следом, но Вики их не узнала... Старшая окинула всех одним взглядом, потом бесцеремонно махнула Тренчет Суабсиме. - Мы их забираем. Генерал Смит велела вернуть их всех в охраняемую зону. - К-как? Простите, не поняла, - в замешательстве подняла руки Суабсиме. Пятеро незнакомцев вышли вперед, старшая ласково кивала. Но объяснения ее были полной чушью. - Двое охранников для всех детей - этого мало. Когда вы уехали, мы получили информацию, что могут возникнуть нежелательные ситуации. - Двое охранников плавно вдвинулись между детьми и взрослыми. Вики почувствовала, что ее не слишком деликатно толкают к Джирибу и Гокне. Сотрудники матери такого никогда бы не сделали. - Так что, извините, дело срочное. Тут началось все сразу, перепутанно и бессмысленно. Тренчет и Алендон кричали со страхом и злостью одновременною. Двое охранников помассивнее отталкивали их от детей. Один полез в боковой карман. - Эй, мы одного упустили! Брента! Где-то очень высоко что-то зашевелилось. Стенд видеомантии представлял собой ряд поставленных друг на друга в несколько этажей электронно-лучевых трубок. С неумолимой грацией ближайшая колонна наклонилась, изображения погасли в дожде искр и металлическом скрежете. Мелькнул Брент, падающий сверху впереди приборов. Ее бросило на пол, когда дисплеи рухнули. Все заполнил грохот лопающихся трубок, треск высокого напряжения. Штабель упал между нею и семьей Суабсиме - точно на двух незнакомцев. Мелькнула плеснувшая на мрамор цветная кровь. Из-под обломков вытягивались две неподвижные руки - им уже было не дотянуться до ружья с толстым стволом. Потом время пошло снова. Вики ухватили поперек тела и потянули прочь от обломков. С другой стороны от ее похитителя слышались крики Гокны и Джирлиба. Потом раздался глухой стук. Гокна взвизгнула, Джирлиб замолчал. - Командир, а что с... - Плевать! Мы взяли всех шестерых. Отходим! Уносимая из зала Вики успела бросить взгляд назад. Но незнакомцы уже оставляли своих мертвых друзей, и не было видно за упавшим штабелем, где старшие Суабсиме. ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ Этот день Хранкнер Аннерби не забудет никогда. Впервые за все годы, что он знал Викторию Смит, она была близка к тому, чтобы потерять над собой контроль. Сразу после полудня, пробившись через все военные приоритеты, панический голос Шерканера Ан-дерхилла сообщил о похищении. Генерал Смит выбросила Шерканера с линии и собрала штаб на чрезвычайный совет. И Хранкнер Аннерби вдруг превратился из директора проектов в кого-то вроде... вроде сержанта. Он тут же организовал ей трехмоторный самолет, сам вместе с подчиненными проверил систему безопасности - ни малейшего риска не должно быть для Генерала. Именно такие аварийные ситуации и старается создавать противник, и когда ты думаешь, что ничто не важно, кроме этой ситуации, тут-то они и наносят удар по истинной цели. Самолет доставил их в Принстон меньше чем за два часа. Но самолет - это не летающий центр управления; такие затраты были за пределами текущего бюджета, так что Генерал на два часа была ограничена узкополосной беспроводной связью. Это значит - два часа вне центра управления в Ставке или почти такого же в Принстоне. Два часа на растерзание горю, отчаянию и неизвестности. И после приземления еще полчаса в автомобиле до Дома-на-Холме. Машина не успела остановиться, как Шерканер Андерхилл уже рванул дверцу, чуть не вытаскивая их из машины. Ухватив Аннерби за руку, он сказал через его голову Генералу: - Спасибо, что привезла Хранкнера. Вы мне оба нужны. За многие годы Аннерби видел Шерканера в разных напряженных ситуациях: он приехал с сумасшедшим проектом в Ставку во время войны, он вел экспедицию в вакууме Пика Тьмы, он нападал на традиции. Не всегда Шерк выходил победителем, но всегда был до краев полон воображением и сюрпризами. Все на свете было для него великим экспериментом и захватывающим приключением. Даже терпя поражение, он знал, как обратить его на пользу новым экспериментам. Но сейчас... сейчас Шерканер Андерхилл узнал, что такое отчаяние. Он тянулся к Виктории, и руки его вместе с головой дрожали больше обычного. - Должен быть способ их найти, должен! У меня есть компьютеры и микроволновая связь со Ставкой. - Все эти ресурсы в прошлом служили ему надежно. - Я их верну. Обязательно верну. Смит минуту стояла совершенно неподвижно. Потом она придвинулась ближе, обняла его за плечи, поглаживая шерсть. И голос у нее был тих и тверд, почти как у солдата, обнявшегося с другом над павшими товарищами: - Нет, милый. Но ты сделаешь все, что можешь. На улице день сменялся сумерками. Тихий посвист ветра доносился в полуоткрытые окна, и папоротники постукивали в кварцевые панели. Сквозь облака и ветви фильтровался только темно-зеленый полумрак. Генерал стояла, приблизив голову к голове Шерканера, и они смотрели друг на друга, ничего не говоря. Аннерби почти физически ощущал текущий между ними страх и стыд. И вдруг Шерканер упал вперед, обхватив ее руками, и тихое шипение его плача мешалось с еле слышным свистом ветра. Смит подняла одну из задних рук, тихо махнув Хранкнеру, чтобы он вышел. Он кивнул ей в ответ. Пушистый ковер был завален игрушками - детскими и самого Шерканера, - но Аннерби тщательно смотрел под ноги,'чтобы выйти беззвучно. Сумерки быстро перешли в ночь - равным образом из-за надвигающейся бури и из-за захода солнца. Аннерби не особо следил за погодой, поскольку в центре управления окошки были просто щелками. Смит появилась через полчаса после него. Отметив присутствие подчиненных, она села на насест рядом с Хранкнером. Он вопросительно повел руками. Она пожала плечами: - Шерк оклемается, сержант. Он там со своими аспирантами, делает, что может. А что у нас? Аннерби передвинул к ней пачку протоколов допросов. - Капитан Даунинг и его группа еще здесь, если хочешь говорить с ними сама, но мы, - он имел в виду весь персонал, прибывший из Ставки, - считаем, что они чисты. Просто дети их перехитрили. Дети обдурили одну из лучших служб безопасности. Конечно, они должно жили с этой группой, знали ее привычки, у них были друзья среди охранников. И к тому же до сих пор внешняя угроза была понятием чисто теоретическим или случайными слухами. Все это работало на кобберят, когда они решили сделать ноги... но группа безопасности была созданием штаба генерала Виктории Смит. Ребята в группе были сообразительные и верные и переживали сейчас не меньше Шерканера Андерхилла. Смит отодвинула протоколы обратно. - Ладно. Включи снова Дарама и его группу в работу. Нагрузи их как следует. Что там с докладами поисковых групп? - Она махнула рукой, чтобы остальные подошли ближе, и погрузилась в работу сама. В центре были хорошие карты, настоящий стол стратегического планирования. При наличии микроволновой связи он мог заменить даже командный пункт в Ставке. К сожалению, специальной линии связи с Принстоном здесь не было. Устранить этот недостаток удастся только через несколько часов. А пока что в зал и из него шел постоянный поток гонцов. Некоторые только что прибыли из Ставки и не были разбиты катастрофой этого дня. И это было хорошо - их присутствие облегчало изможденное отчаяние, читавшееся на некоторых лицах. Были нити. Был и прогресс... но пугающий и зловещий. Шеф контрразведывательных операций против Братства появился через час. Рахнер Тракт был на этой должности очень недавно - молодой коббер и тиферский иммигрант. Странное сочетание для такого поста. Он был достаточно умен, но казался скорее начетчиком, чем беспощадным контрразведчиком. Может быть, так и надо: видит Бог, как нужны сотрудники, по-настоящему понимающие Братство. Как могли так обмануть традиционные оценки? Во время войны Братство было маленькой группой раскольников в империи тиферов и тайно поддерживало Аккорд. Но Виктория Смит считала, что именно оно станет следующей главной угрозой - быть может, она, как всегда, подозревала любых традиционалистов. Тракт повесил дождевик на вешалку и снял с себя переметную суму. Из нее он достал пачку документов. - Братство влезло в это дело по самые плечи, генерал. - И почему я не удивляюсь? - сказала Смит. Аннерби знал, как она устала, но она выглядела свежей, почти обычной Викторией Смит. Почти. Она была спокойна и вежлива как на любом совещании. Вопросы ее были умны и точны, как всегда. Но Аннерби видел разницу, неуловимую рассеянность. Не то чтобы ее отвлекала тревога, скорее казалось, что мысли Генерала где-то далеко, будто она что-то обдумывает. - И все же сегодня днем участие Братства имело низкую степень вероятности. Что изменилось, Рахнер? - Два допроса и два вскрытия. Погибшие кобберы были с отличной физической подготовкой, и не спортсмены; у них на хитине старые шрамы, даже залатанные пулевые пробоины. Виктория пожала плечами: - И так ясно, что это была профессиональная работа. Мы знаем, что есть опасные группы и дома - маргиналы традиционалистов. Они могли нанять грамотных исполнителей. - Могли, но это было Братство, а не местные традиционалисты. - Есть веские доказательства? - спросил Аннерби с облегчением и стыдясь этого облегчения. - Э-гм. - Тракт явно рассматривал не только вопрос, но и того, кто его задал. Коббер никак не мог определить, какое место Аннерби - штатский, которого называют "сержант", - занимает в командной цепи. Привыкай, сынок. - Братство огромное значение придает своим религиозным корням, но до сих пор они старались не лезть к нам непосредственно. Практически все ограничивалось скрытым финансированием местных групп традов. Но... сегодня они это поломали. Действовали профессионалы из Братства. Они приняли все меры, чтобы их нельзя было проследить, но не учли наши суд-медлаборатории. На самом деле всего одного теста, который изобрел ученик вашего мужа. Видите, соотношение видов цветочной пыльцы в дыхательных проходах обоих трупов иностранное, и я даже могу вам сказать, с какой базы Братства они прибыли. Эти двое находились в стране не более пятнадцати дней. Смит кивнула: - Если бы дольше, пыльца исчезла бы? - Да, была бы захвачена иммунной системой и унесена - так сказали эксперты. Но даже и так, мы бы все равно почти до всего догадались бы. Видите ли, противнику сегодня не повезло гораздо больше, чем нам. Они оставили двух живых свидетелей... Тракт замялся, явно вспомнив, что это не обычное совещание, и что для Смит обычное определение оперативного успеха сегодня оборачивается леденящим провалом. Генерал если и заметила, то не подала виду. - Да, эта пара. Та, которая привела детей в музей? - Да, мэм. И это наполовину из-за них операция противника пошла наперекос. Полковник Андервиль (так звали начальницу операций внутри страны) говорила с этой парой сегодня днем, . они изо всех сил рвутся помочь. Вы слышали, что она уже от них узнала - что один из ваших сыновей обрушил стенд и убил двоих похитителей. - И что все дети взяты живыми. - Верно. Но Андервиль узнала и больше. Мы теперь почти уверены... что похитители хотели украсть всех ваших детей. Когда они увидели малышей Суабсиме, то решили, что они ваши. В мире мало рожденных вне фазы, даже сейчас. Естественно, они предположили, что Суабсиме - наши сотрудники. Боже всемогущий в доброй холодной земле! Аннербн выглянул из узких окон. Света стало чуть больше, но сейчас это был актинический ультрафиолет от ламп охранного освещения. Ветер медленно крепчал, разгоняя по стеклам искрящиеся капли, сгибая папоротники. Ожидалась гроза. Значит, Братство сплоховало, потому что было слишком хорошего мнения о службе безопасности Аккорда. Естественно, они предположили, что кто-то с детьми будет обязательно. - Эти двое штатских нам очень много дали. Генерал. История, которую эти деятели рассказали при входе,, последовательность фраз, когда начался поток событий... Похитители не собирались оставлять живых свидетелей. На сегодня Суабсиме - самая везучая пара во всем Принстоне. Те двое, которых убил ваш сын, отталкивали Суабсиме от детей. Один из них извлек из кобуры автоматический дробовик, и на нем были сняты предохранители. Полковник Андервиль считает, что исходной целью операции было похитить ваших детей и не оставить свидетелей. В такой сценарий два трупа штатских и лужа крови вполне вписывались - все списали бы на наших традиционалистов. - В таком случае почему не оставить и пару трупов детей? И отход произвести было бы легче. Вопрос Виктории прозвучал спокойно, но несколько отстранение. - Нам неизвестно, мэм. Но полковник Андервиль считает, что они все еще в стране, быть может, даже в Принстоне. - Вот как? - Скептицизм боролся с желанием надеяться. - Я знаю, что Белга в своем деле разбирается, а у той стороны есть свои проблемы. Ладно. Рахнер, это будет ваша первая крупная операция внутри страны, но я хочу, чтобы вы действовали заодно с внутренней разведкой. И придется вам привлечь к участию городскую и коммерческую полицию. - Классическая анонимность разведки Аккорда будет в ближайшие дни серьезно нарушена. - Постарайтесь обращаться с ними повежливее. У нас сейчас не состояние войны, и они могут доставить кучу неприятностей Короне. - Так точно, мэм. Мы с полковником Андервиль организовали совместное патрулирование с городской полицией. Там, где есть телефоны, у нас что-то вроде совместных опорных пунктов по связи с Домом-на-Холме. - Отлично. Кажется, вы меня все время опережаете, Рахнер. Тракт чуть улыбнулся, поднимаясь с насеста. - Мы вернем ваших кобберят, шеф. Смит начала было отвечать, потом увидела две головки, выглядывающие из-за дверного косяка. - Я знаю, Рахнер. Спасибо тебе. Тракт отступил от стола, и в комнате на миг наступила тишина. Двое младших детей Андерхиллов - может быть, единственные, которые у них остались, - застенчиво вошли в комнату в сопровождении главы службы охраны и трех солдат. У капитана Даунинга был с собой свернутый зонтик, которым дети явно не воспользовались. Курточки у них были мокрые, и на гладком черном хитине поблескивали капельки дождя. Виктория не улыбнулась детям. Глаза ее оглядели мокрую одежду и зонтик. - Вы бегали на улице? Голос Рапсы прозвучал так подавленно, как никогда не слышал Хранкнер от этого чертенка. - Нет, мама. Мы были с папой, но он сейчас занят. Мы все время оставались с капитаном Даунингом, между ним и остальными... - Она замолчала, стеснительно поведя головой в сторону охраны. Молодой капитан вытянулся по стойке "смирно", но у него был ужасный вид солдата, только что потерпевшего поражение в бою. - Виноват, мэм. Я решил нс пользоваться зонтиком. Чтобы можно было видеть во все стороны. - Это правильно, Дарам. И... что вы их сюда привели, тоже правильно. Она замолчала на долгую секунду, пристально глядя на своих детей. Рапса и Хранк неподвижно смотрели ей в ответ. И вдруг, будто повернули выключатель, они бросились через всю комнату и заголосили бессловесным воплем. Они будто превратились в клубок рук и ног, цепляясь за Викторию, как за отца. Плотину их умения владеть собой прорвало, и полился громкий плач - а с ним поток вопросов. Что-нибудь известно про Гокну, Вики, Джирлиба и Брента? Что теперь будет? И они не хотят оставаться одни. Через несколько секунд все успокоилось. Смит наклонила голову к детям, и у Аннерби мелькнула мысль, о чем она сейчас думает. У нее осталось двое детей. Вопреки невезению и ошибкам этого дня, украли двух других детей вместо этих. Она подняла руку в сторону Аннерби: - Хранкнер, у меня есть к тебе просьба. Найди Суабсиме и спроси их... предложи мое гостеприимство. Если они будут согласны ждать здесь с нами, я... почту это за честь. Они были где-то высоко, в какой-то вентиляционной шахте. - И вовсе это не вентиляционная шахта! - сказала Гокна. - В настоящих шахтах полно труб и кабелей. И гудения вентиляторов не было слышно - только свист ветра где-то вверху. Вики стала сосредоточенно рассматривать, что было видно над головой. Там находилось зарешеченное окно, футах примерно в двадцати вверху. Сквозь него пробивался дневной свет, расплескиваясь по металлическим стенам шахты. Возле дна были почти сумерки, но вполне можно было разглядеть спальные маты, химический туалет, металлический пол. В дневное время в тюрьме стало теплее. Гокна была права. Они достаточно много исследовали свой дом, чтобы знать, как выглядят настоящие вентиляционные шахты. Тогда что же это? - Посмотрите на эти заплаты. - Она показала рукой на диски, неряшливо приваренные к стенам здесь и там. - Может, это здание заброшено... нет, наверное, оно только строится! - Ага, - согласился Джирлиб. - И работа сделана недавно. Только-только приляпали сваркой крышки на люки доступа - может, час назад. Гокна кивнула, даже не вникая в его последние слова. Так много изменилось с утра; Джирлиб больше не был далеким и гневным судьей их вечных споров. На него свалилась тяжесть, подобной которой он в жизни не знал, и Гокна понимала, какую он ощущает вину. Он же был старшим - и допустил это. Но эта боль не проявлялась явно - Джирлиб вел себя терпеливо, как никогда. И когда он говорил, сестры слушали. Даже если не считать, что он почти взрослый, он самый умный из всех. - Я думаю, что точно знаю, где мы. - Его речь прервали младенцы, зашевелившиеся у него на спине.. Шерсть у него еще не была достаточно длинной, чтобы им было достаточно, и он уже начинал вонять. Алекер и Бирбоп то плаксиво требовали, чтобы их вернули к родителям, то в нервирующем молчании крепко вцеплялись в спину бедняги Джирлиба. Сейчас, кажется, они переключались в режим шума. Вики протянула руки и обняла Алекер. - Так где же? - спросила Гокна, но даже намека на спор не было в ее голосе. - Видите паутинку аттеркропов? - спросил Джирлиб, тыкая рукой вверх. Возле решетки в ветерке плавали свежие тонкие полотна паутины. - У каждого вида свой узор. Эти вот эндемичны для района Принстона, но им нужны самые высокие места. Даже крыша Дома-на-Холме для них еле-еле. Поэтому я заключаю, что мы все еще в городе, и настолько высоко, что нас должно быть видно за мили. Мы либо в районе холма, либо в новом небоскребе в центре. Алекер снова заплакала, и Вики стала ее нежно укачивать. Малыша Хранка это всегда успокаивало, но кто знает... чудо! Алекер стала плакать тише. Может быть, она так сильно избита, что не может даже как следует шуметь? Но нет, прошло несколько секунд, и девочка слабо улыбнулась и повернулась так, чтобы все видеть. Вики еще несколько секунд покачала ребенка и сказала: - Ладно, может, они нарочно возили нас кругами - но центр города? Мы слышали несколько самолетов, но где же уличный шум? - Повсюду. Это было почти первое слово, которое Брент сказал с момента похищения. Брент - тупой и медленно соображающий. И только он сегодня утром понял, что происходит. Он откололся от других и затаился в засаде. Он был размером со взрослого, и полет на падающей стойке мог его изувечить. Когда их выволокли через служебный вход музея, Брент висел мешком на руках похитителей, ничего не говоря. И во время поездки тоже ничего не говорил, только махал руками на вопросы Джирлиба и Гокны, как он. Кажется, он получил трещину в одной передней ноге и еще одну повредил, но не дал им осмотреть свои ранения. Вики это понимала. Брент должен был стыдиться не меньше Джирлиба, и при этом чувствовать себя бесполезным. Он скорчился молчаливой грудой - и только через час стал ходить все по кругу и по кругу, постукивая ногами по металлу. То и дело он расстилался плоско, будто притворяясь мертвым - или полностью потеряв надежду. Сейчас он был именно в такой позе. - А вы не слышите? - спросил он. - Послушайте животом. Вики уже не играла в эту игру много лет, но тут же она с братом и сестрой растянулись плоско, совсем без дуги схватывания. Это не очень удобно, и держаться при этом невозможно. Алекер выпрыгнула из ее рук, Бирбоп следом за сестрой. Они забегали между старшими детьми, тыкая их руками. И потом захихикали. - Те, те, - тихо сказала Вики. Они только захихикали громче. Сколько уже Вики молилась, чтобы к этой парочке вернулась бодрость духа? А теперь постояли бы они спокойно хоть секунду. Она отключила от них свои мысли и сосредоточилась. Это не был звук в буквальном смысле слова - не то, что можно услышать находящимися на голове ушами. Но вся нижняя часть его ощущала. Ровное фоновое гудение... другие вибрации, которые появлялись и исчезали. Ха! Как призрак урчания, которое чувствуешь ногами, гуляя по городу. И вот он - характерный скрежет тяжелых тормозов при резкой остановке. Джирлиб посмеивался: - Так что вот оно как! Эти умники закрыли нас в грузовом отсеке, но мы все равно узнали. Вики приняла в более удобную позу и переглянулась с Гокной. Джирлиб был умнее, но когда дело доходило до шпионства, он сестрам в подметки не годился. Ответ Гокны был нейтральным - частично из вежливости, частично потому, что иначе малыши снова полезли бы прятаться. - Джирл, я не думаю, что они пытались что-то от нас скрыть. Джилиб слегка качнул головой - чуть ли не обычным своим-жестом "брату лучше знать". Потом он ответил в том же тоне: - Гокна, они могли нас сюда довезти за пять минут. А вместо этого везли больше часа. Так зачем... Ответила Вики: - Я думаю, они просто запутывали след для маминой службы безопасности. У этих кобберов было несколько машин, вспомни, они же два раза нас пересаживали. Может, они хотели выбраться из города, а потом увидели, что это не получается. - Она следила, . чтобы говорить без нажима. Бирбоп с Алекер возились вокруг все еще распростертого Брента, лазая по его карманам. - Мы можем их опознать, Джирлиб. Мы видели водителя и эту даму у грузового входа музея. И она рассказала Джирлибу об автоматическом ружье на полу музея. По Джирлибу пробежало выражение ужаса. - Так ты думаешь, что это не просто трады, которые решили насолить папе и Генералу? Гокна и Вики одновременно сделали жест отрицания. - Я думаю, Джирлиб, это солдаты, что бы они ни говорили, - сказала Гокна. На самом деле в этой истории ложь громоздилась на ложь. Когда банда появилась на выставке видеомантии, они объявили себя службой безопасности матери. Но когда они привезли кобберят сюда, они разговаривали как трады: эти дети - ужасный пример для почтенного народа. Им не причинят вреда, но покажут всему миру, какие ужасные извращенцы их родители. Так они говорили, но и Гокна, и Вики заметили недостаток огня в их речах. На радио почти все традиционалисты чуть ли не дымились; те же, кого Вики и Гокна видели лично, готовы были лопнуть от гнева при одном виде внефазных детей. Эти похитители были хладнокровны, и за всей их риторикой чувствовалось, что дети для них - просто обыкновенный груз. За маской профессионализма Вики заметила только два чувства: командиру было по-настоящему жаль погибших... и время от времени проглядывало что-то вроде сожаления о самих детях. Вики заметила, что Джирлиб вздрогнул, когда просчитал все последствия, но он ничего не сказал. Его мрачные размышления были прерваны двумя взрывами тоненького смеха. Алекер и Бирбоп никакого внимания не обращали ни на Гокну, ни на Вики, ни на Джирлиба. Они обнаружили игрушечное плетение в кармане куртки Брента. Алекер отпрыгнула, размахивая плетением, Бирбоп подпрыгнул, чтобы его схватить, и они побежали вокруг Брента, окручивая плетением его ноги. - Слушай, Брент, я думала,.ты из этого уже вырос, - сказала Гокна, форсируя жизнерадостность. Брент ответил не сразу и слегка обиженно: - Мне скучно, когда нет моих палок и колес. А с плетением можно играть где хочешь. Как бы там ни было, а в плетении Брент не знал себе равных. Когда он был моложе, он часто катался на спине, работая с плетением всеми руками и ногами - даже пищевыми руками, вывязывая самые сложные узоры. Что-то вроде глуповатого хобби, которому он предавался. Бирбоп выхватил у Алекер конец веревки и взбежал футов на десять - пятнадцать по стене, проворно воспользовавшись преимуществом крепкой хватки рук, которая бывает только у малолетних. Вертя перед глазами сестры конец веревки, он подначивал ее стащить его вниз. Когда она попыталась, он отдернул веревку и влез еще футов на пять вверх. Он был как Рапса совсем недавно, может быть, даже еще проворнее. - Не так высоко, Бирбоп, упадешь! Вики услышала у себя в голосе папины интонации. Стены уходили от младенца вверх, а на самом верху, в пятидесяти футах, было окошко. Вики увидела, что у нее за спиной Гокна уставилась туда с неожиданной мыслью. - Ты думаешь о том же, что и я? - спросила Вики. - М-может быть. Когда Рапса была маленькая, она могла бы долезть доверху. Не такие уж сообразительные эти похитители. Каждый, кому приходилось надзирать за детьми, сообразил бы. Но оба похитителя-мужчины были молодые, этого поколения. - Но если он упадет... Если он упадет, под ним не будет сетки тренажера, даже мягкого ковра не будет. Двухлетний ребенок может весить пятнадцать - двадцать фунтов. Они любят лазить, как будто чувствуют, что станут когда-нибудь большими и тяжелыми и им останутся только самые простые прыжки. Дети могут падать с куда большей высоты, чем взрослые, и без серьезных травм, но долгое падение их тоже убьет. Однако двухлетние этого не знают. Стоит попросить Бирбопа - и он долезет до окна. Скорее всего он справится... В обычной ситуации Вики и Гокна были готовы проверять любой дикий план, но тут речь шла не об их жизни - о чужой... Они переглянулись долгим взглядом. - Не знаю. Вики. А если яе делать ничего? Малышей почти наверняка убьют вместе с ними. Какой выбор ни делай - последствия могут быть чудовищные. Вики вдруг стало страшно, как никогда в жизни. Она подошла и встала под смеющимся Бирбопом. Руки ее поднялись будто по собственной воле, будто хотели уговорить ребенка спуститься. Она заставила себя опустить их и заговорила небрежным поддразнивающим тоном: - Эй, Бирбоп! А можешь донести это плетение до самого окошка? Бирбоп склонил голову, поворачивая младенческие глаза вверх. - Запросто! И он быстро побежал, лавируя между швами сварки, все вверх и вверх. Я у тебя в долгу, малыш, хоть ты этого и не знаешь. Алекер внизу пискнула от ярости, что все внимание досталось Бирбопу. Она крепко дернула за веревку, заставив брата повиснуть на трех ногах на карнизе в двадцати футах над полом. Гокна подхватила ее с пола и оттащила подальше от плетения, потом передала Джирлибу. Вики попыталась стряхнуть навалившийся на нее ужас: младенец лез все выше и выше. Ну, хорошо, он доберется до окна, и что тогда? Записки бросать"? Но писать нечем и не на чем, и все равно неизвестно, где они или куда отнесет записку ветер. И тут она увидела предмет, который решал все проблемы. - Брент, давай куртку! Она дернула руками, призывая Гокну себе на помощь. - Ага! Гокна уже тянула за рукава и штанины. Брент удивленно на них посмотрел, потом до него дошло и он стал им помогать. Куртка у него была почти того же размера, что у Джирлиба, но без разрезов на спине. Все трое натянули ее плоско между ними точно под Бирбопом. Если даже он упадет... в приключенческих романах этот метод всегда помогал. Только здесь почему-то даже воображать себе успех такого дела было абсурдно. Алекер все еще визжала, выдираясь из рук Джирлиба. Бирбоп стал над ней смеяться. Он был очень доволен, что оказался в центре внимания, причем за то, за что обычно его бы отшлепали. Сорок футов. Он полез медленнее. Здесь упоры для рук и ног были еле заметны, он вышел за Пределы креплений вентиляторов. Пару раз он чуть не выронил плетение, перебрасывая его из руки в руку. Собравшись на невозможно узком карнизе, он прыгнул оставшиеся три фута в сторону - и зацепился одной рукой за решетку окна. Еще секунда - и его силуэт появился на фоне света. Дети, имея только два глаза, да и те спереди, чтобы посмотреть назад, должны почти повернуться на пол-оборота. Сейчас Бирбоп впервые за все время поглядел вниз. Триумфальный его смех захлебнулся ужасом, когда он увидел, куда залез, и даже детские инстинкты подсказали, что это опасно. Есть, значит, причины, почему взрослые не позволяют тебе лезть так высоко, как хочешь. Его руки и ноги рефлекторно вцепились в решетку. И его никак было не убедить, что никто не может прийти ему на помощь и что он может слезть сам. Вики не подумала, что может возникнуть такое затруднение. Когда Рапсе или Хранку случалось залезть непозволительно высоко, никогда не было трудности в том, чтобы их снять. Когда стало ясно, что Бирбоп застыл в параличе страха, его сестрица перестала плакать и начала над ним смеяться. После этого уже было нетрудно уговорить его пропустить плетение через решетку и воспользоваться ею как шкивом на спуске. Обычно дети сами додумывались до этой идеи, используя игрушечные плетения как веревки для катания, - может быть, это восходило к каким-то животным воспоминаниям. Бирбоп поехал вниз. вцепившись пятью конечностями в спускающуюся нить и тормозя за поднимающуюся тремя остальными. Но проехав первые несколько футов, когда стало ясно, как гладко идет спуск, он держался уже только тремя руками - а потом всего двумя. Он отталкивался ногами от стен, мотаясь, как играющий тарант. Внизу Вики с братом и сестрой прыгали туда-сюда, тщетно пытаясь удержать импровизированный страховочный тент точно под ним, - и вот он уже внизу. И петля игрального плетения пропущена от пола до оконной решетки и обратно. Он сверкала и подергивалась, сбрасывая энергию растяжения. Гокна и Вики заспорили, кто из них сделает следующий шаг. Победила Вики - она весила восемьдесят фунтов - меньше всех остальных. Она тянула и раскачивала веревку, пока Гокна и Брент отрывали от куртки шелковую подкладку. Шелк был окрашен красным и ультрафиолетовым и, что еще лучше, был уложен слоями. Разрезав его по швам, они получили флаг легкий, как дым, и пятнадцать футов по каждой стороне. Кто-нибудь да заметит. Гокна сложила шелк аккуратным квадратом и передала Вики. - Ты думаешь, плетение выдержит? . - Конечно. Может быть. Эта штука скользкая и тянется, как и полагается игральному плетению - так что будет, если она просто растянется до конца? Лучше любых соображений ее успокоили слова Брента: - Думаю, выдержит. Я в своих моделях люблю связывать элементы и взял эту штуку из механической лаборатории. Вики сняла куртку, взяла флаг в пищевые руки и полезла вверх. Задними глазами она видела, как остальные суетятся внизу с импровизированным "страховочным тентом". Сильно он поможет, если свалится что-то ее размера. Вики качалась на веревке, переставляя ноги по стене вверх. Это оказалось нетрудно. Даже вполне взрослый без труда заберется по стене с помощью двух веревок - если веревки выдержат. Не меньше, чем на веревки и стену, Вики смотрела и на дверь внизу. Странно, как раньше ей не пришла в голову мысль, что им могут помешать. Но успех сейчас очень близок. И все окажется зря, если сейчас кто-то из тех головорезов решит заглянуть. Еще несколько футов... Она просунула передние руки в решетку окна и выглянула. Сесть было негде, и сквозь прутья решетки не протиснется даже ребенок - зато какой вид! На самом верху нового небоскреба, не меньше тридцати этажей. Небо превратилось в нагромождение кувыркающихся туч, и ветер свирепо бушевал за окном. Вид вниз частично закрывали края крыши, но зато Принстон расстилался, как на макете. Прямо под ней шла улица, видны были автобусы, автомобили, прохожие. Если кто-нибудь сюда посмотрит... Вики расправила подкладку куртки и просунула сквозь решетку. Ветер чуть не выхватил материю у'нее из рук. Она придержала сильнее, разодрав материю остриями рук. Какая тонкая ткань! Очень аккуратно расправив концы, Вики привязала каждый из них отдельно. Теперь ветер расправил цветной квадрат вдоль стены дома. Ткань захлопала на ветру, иногда закрывая окно, иногда падая вдоль каменной кладки и исчезая из виду. Последний взгляд на свободу: там,, где земля встречается с небом, в дымке таял город. Но Вики знала, куда смотрит. Холм, не такой высокий, как другие, но со спиральным рисунком улиц и зданий. Дом-на-Холме! Виден родной дом! Вики спустилась по веревкам, счастливая больше, чем надо бы. Они ведь еще не выбрались! Сразу же сняли искрящееся плетение и спрятали в куртке Брента. Потом сидели в густеющих сумерках, гадая, когда появятся тюремщики и что делать, когда это случится. Сильно стемнело, начался дождь. Но звук хлопающего на ветру флага успокаивал. После полуночи буря сорвала флаг и унесла в темноту. ГЛАВА ТРИДЦАТАЯ Право Прошения к предводителю было удобной традицией. В основе традиции даже лежал исторический факт, хотя Томас Hay был убежден, что столетия назад на пике Чумных Времен петицию удовлетворили только в пропагандистских целях. В новые времена манипуляция петициями была одним из любимых методов дяди Алана для поддержания популярности и уничтожения соперников. Разумная тактика, если избегать ошибки дяди Алана и не допускать к себе убийц под видом петиционеров. За двадцать четыре года после прибытия к Мигающей Томас Hay принял уже дюжину петиций. Но эта была первой, в которой было заявлено: "Время имеет первостепенное значение". На том конце стола перед Hay стояла пятерка просителей. Поправка: представителей от просителей. Они утверждали, что их поддерживают сто человек при извещении всего за 8 Ксек. Hay улыбнулся, жестом приглашая их садиться. - Старший пилот Цинь, я полагаю, что вы здесь старший. Прошу вас, изложите вашу Петицию. - Да, предводитель. - Цинь глянул на свою подружку, Риту Ляо. Оба они были эмергенты со столичной планеты, из семей, которые уже триста лет давали Фокусированных и Ведомых. Такие семьи - становой хребет культуры эмергентов, и управлять ими должно бы быть легко, но здесь, за двадцать четыре года от цивилизации, ничего не было легко. Цинь еще секунду не мог найти слов и кинул нервный взгляд на Кэла Омо. Ответный взгляд Омо был очень холоден, и Hay вдруг пожалел, что не выслушал сержанта предварительно. Брюгель сейчас вне Вахты, и не на кого будет свалить, ели придется отклонить Петицию. - Как вам известно, предводитель, многие из нас работают с анализом информации с планеты. И еще многие очень интересуются пауками, за которыми мы наблюдаем... Hay ласково улыбнулся. - Знаю, конечно. Вы все сидите у Бенни и слушаете переводы. - Так точно, сэр. Нам очень нравится "Детский час" и Некоторые из их рассказов. Они нам помогают в анализах. И... - Глаза его приняли отсутствующее выражение. - Я не знаю... у пауков там, внизу, целый мир, хотя они и не люди. По сравнению с нами они куда более... Hay был уверен, что он хочет сказать: "реальны". - Дело в том, что многие из нас очень полюбили этих детей. Как и было задумано. Сейчас прямые эфиры жестко фильтровались. Так и не удалось точно выяснить, что вызвало разбегание гнили и связано ли было оно хоть как-то с прямым эфиром. Анне считала, что в настоящий момент риск не больше, чем в прочих операциях. Hay протянул руку направо и ласково коснулся руки Чиви. Она в ответ улыбнулась. Да, дети пауков имели очень большое значение. И он бы никогда этого не понял, если бы не Чиви Лизолет. Наблюдая за ней, говоря с ней, обманывая ее, он многому научился. Настоящие дети были бы недопустимым расходом ресурсов лагеря L1, но чем-то их надо было заменить. Планы и мечты Чиви подсказали ему способ. - Мы все любим этих кобберят, начальник пилотов. Ваша петиция как-то связана с их похищением? - Да, сэр. С его момента прошло семьдесят килосекунд. Пауки Аккорда используют свое оборудование связи и разведки как никогда интенсивно. Микроволновые каналы Аккорда переполнены перехваченными сообщениями Братства. Аккорду не удается их взломать, но для нас эти алгоритмы просты. Последние сорок килосекунд мы - то есть я - пользовался нашими переводчиками и аналитиками. Мне кажется, я знаю, где сейчас держат детей. Пять аналитиков почти с полной уверенностью... - Пять аналитиков, три переводчика и часть сил наблюдения на "Невидимой Руке", - прозвучал громко и неумолимо голос Рейнольт, заглушая доклад Циня. - Кроме того, старший пилот Цинь использовал почти треть всей обслуживающей аппаратуры. Омо вступил, подобно хору, и, кажется, в первый раз Hay услышал, как Рейнольт и служба безопасности выступают в унисон: - Более того, этого не могло бы случиться, если бы начальник пилотов Цинь и другие привилегированные сотрудники не воспользовались кодами аварийного подключения ресурсов. Петиционеры сжались под пронзительным взглядом сержанта, и эмергенты испугались сильнее людей Кенг Хо. Злоупотребление общественным ресурсом. Первый из смертных грехов. Hay улыбнулся про себя. Брюгель был бы страшнее, но и Омо сойдет. Он поднял руку, и настала тишина. -. Понял вас, сержант. Представьте рапорт - вы и директор Рейнольт - относительно нежелательных последствий, которые могли произойти от такого... - Нет, этого слова говорить не надо. - ...от таких действий. - Минуту он помолчал, имитируя выражение лица человека, скрывающего внутреннюю борьбу между порывом удовлетворить желания личностей и необходимое -гью считаться с долговременными потребностями всего общества. Чиви сжала его руку. - Старший пилот, вы понимаете, что мы не можем себя обнаружить? Цинь был полностью подавлен. - Да, предводитель. - Вы лучше других должны понимать, насколько напряжены Наши ресурсы. После... сражения у нас нехватка Фокусированных и персонала. После разбегания гнили несколько Вахт тому назад Дефицит Фокуса стал еще сильнее. У нас мало капитального оборудования, дефицит оружия, и перемещаться мы способны разве что внутри системы. Мы могли бы напугать какую-то сторону у пауков или заключить союз с другой, но риск при этом будет невероятный. Единственный наш верный курс - тот, которого мы придерживаемся после Дьемовой Бойни: таиться и ждать. Всего несколько лет до того, как на этой планете наступит век информации. Когда-нибудь мы поставим человеческую автоматику на сети пауков. Когда-нибудь у них будет цивилизация, которая восстановит наши корабли, цивилизация, с которой можно будет иметь дело. До тех пор... до тех пор мы не можем действовать впрямую. Hay оглядел просителей: Цинь, Ляо, Фонг. Тринли сидел чуть в стороне, будто показывая, что он устал уже их отговаривать. Эзр Винж сейчас вне Вахты, а то наверняка тоже здесь был бы. По меркам Ритцера Брюгеля все это были смутьяны. Каждую Вахту вся местная команда все дальше отходила от норм общины эмергентов. Частично из-за отчаянных обстоятельств, частично из-за ассимиляции Кенг Хо. Понятия коробейников, даже потерпевших поражение, действовали как ржавчина. Да, по цивилизованным стандартам, эти люди смутьяны - но при этом эти люди вместе с Чиви делали возможным достижение цели. Долгое молчание. Из глаз Риты Ляо беззвучно текли слезы. Микроскопическая гравитация Хаммерфеста не могла стянуть их вниз. Дзау Цинь поклонился с видом полного подчинения. - Я понял, предводитель. Мы отзываем петицию. Hay благодарно кивнул. Наказывать никого не придется, а важное указание было сделано. И тут Чиви потрепала его по руке. Широко улыбаясь! - А почему бы не провести небольшое испытание того, что будем делать потом? Верно, мы не можем себя обнаружить, но вы посмотрите, что сделал Дзау. Впервые мы по-настоящему использовали разведывательную систему пауков. Пусть автоматика у них на двадцать лет отстает от эры информации, но компьютеры они развивают даже быстрее, чем на Земле в Эпоху Рассвета. Когда-нибудь переводчики Анне начнут вводить информацию в их системы, так почему не попробовать сейчас? Каждый год будем вмешиваться чуть больше и чуть больше экспериментировать. В глазах Циня вспыхнула надежда, но в словах все еще осталось возражение. - Но разве они достаточно уже для этого развились? Эти создания только в прошлом году запустили первый спутник. У них нет проникающих локализаторных сетей - вообще никаких локализа-торных сетей нет. Если не считать жалкой связи между Принстоном и Ставкой, у них даже компьютерной сети нет. Как нам ввести информацию в их систему? А в самом деле, как? Но Чиви все так же улыбалась. От этого она казалась очень молодой, почти как в те годы, когда он ее впервые взял. - Вы говорили, что Аккорд перехватил сообщения Братства насчет похищения? - Конечно. Именно так мы о нем и узнали. Но разведка Аккорда не в силах взломать шифр Братства. - А они еще пытаются? - Да. Несколько самых больших компьютеров - величиной с дом - подключены с обоих концов микроволновой связи Принстон - Ставка. У них миллионы лет уйдут на поиск нужного ключа... Ух ты! - Глаза Циня стали еще шире. - А мы можем это сделать, чтобы они не заметили? Hay тоже сразу понял. И спросил в воздух: - Базовая информация. Как они генерируют ключи? Через секунду раздался ответ: - Псевдослучайным проходом, модифицированным знаниями их ученых об алгоритмах Братства. Чиви что-то прочла у себя на скорлупках. - Очевидно, Аккорд экспериментирует с распределенными вычислительными системами на своей сети. Если ее можно так назвать, потому что во всей сети едва ли есть десяток компьютеров. Но у нас несколько спутников наблюдения проходят в пределах видимости их устройств микроволновой связи. Между их трансляциями можно легко вставить нашу передачу - в конце концов мы так собираемся сделать нашу первую вставку. В этом случае мы просто внесем малые изменения, когда они будут передавать пробный ключ. Получится не больше сотни битов, даже учитывая оформление кадра. Рейнольт: - Отлично. Даже если они потом начнут расследование, обнаружат только вполне вероятный сбой. Если же передавать больше одного ключа, я скажу, что это опасно. - Одного ключа хватит, если вставить его в нужный сеанс. Чиви посмотрела на Hay: - Томас, это может выйти. Риск незначительный, а нам все равно надо поэкспериментировать с активными воздействиями. Ты ведь знаешь, что пауки все больше и больше интересуются космосом. И в ближайшее время мы будем вынуждены вмешиваться гораздо сильнее. Она погладила его по плечу, упрашивая публично, как никогда раньше не делала. Как бы беззаботна ни казалась Чиви, ее эмоциональные ставки здесь были высоки. Но она права. Это может оказаться идеальной первой передачей для зипхедов Анне. Время быть великодушным. Hay улыбнулся ей в ответ: - Отлично, дамы и господа. Вы меня убедили. Анне, организуй передачу одного ключа. Думаю, старший пилот Цинь подберет тебе нужный сеанс. Присвой этой операции высший временный приоритет на ближайшие сорок килосекунд - и фоновый режим на следующие сорок. Таким образом Цинь, Ляо и прочие официально не подлежат наказанию. Они не разразились громом одобрения, но когда они поднялись уходить, Hay ощутил их энтузиазм и неимоверную благодарность. Чиви пошла за ними, но вдруг обернулась и поцеловала Hay в лоб. - Спасибо, Томас! И она тоже вышла. Он обернулся к единственному оставшемуся посетителю, Кэлу Омо. - Присматривай за ними, сержант. Боюсь, теперь нас ждут осложнения. В Великую Войну Хранкнеру Аннерби приходилось не спать несколько суток подряд, и все под огнем. Но эта единственная ночь была еще хуже. И Бог один знает, насколько хуже была она для Шерканера и Генерала. Как только провели телефонную связь, Аннерби почти все время торчал в командном пункте через коридор от зала, защищенного по стандартам Аккорда. Он работал с местной полицией и группой связи Андерхилла, отслеживая циркулирующие в городе слухи. Время от времени забегала Генерал - вся собранность и энергия. Но Аннерби знал, что его давняя начальница уже за гранью своих возможностей. Она слишком много руководила, участвуя и на верхних, и на детальных уровнях. Черт побери, сейчас она уже три часа отсутствует, уехав куда-то с полевой группой. Один раз он зашел посмотреть, что там у Андерхилла. Шерк зарылся в лаборатории сигналов у самой вершины холма. Груз вины лежал на нем свинцовой тяжестью, туманя тот счастливый дух гения, с которым он набрасывался на любую проблему. Но коббер пытался заменить энтузиазм одержимостью. Он метался между компьютерами, объединяя все, что мог. Чем бы он ни был занят, для Аннерби это выглядело полной чушью. - Это тебе не инженерное дело, Хранк, это математика! - Ага, теория чисел. - Это произнес угрюмого вида докторант, которому принадлежала лаборатория. - Мы слушаем... - Он резко наклонился вперед, явно занятый таинствами собственных программ. - Мы пытаемся расшифровать перехват. Очевидно, он говорил о фрагментах сигналов, полученных из Принстона после похищения. - Но мы даже не знаем, от похитителей эта передача или нет, - возразил Аннерби. А я бы на месте Братства использовал одноразовые кодовые слова, а не шифрование ключом. Джейберт как-его-там-фамилия только пожал плечами и продолжал работать. Шерканер тоже ничего не сказал, но в облике его читалась отрешенность. Ничего, кроме того, что он делал, он сделать не мог. И потому Аннерби ушел обратно в командный пункт, где была хотя бы иллюзия продвижения вперед. Смит вернулась через час после рассвета. Быстро просмотрела рапорты о том, что ничего не обнаружено, листая их чуть слишком нервными движениями. - Белгу я оставила с местными копами в городе. Проклятие, у нее рация ненамного лучше, чем у них. Аннерби протер глаза, тщетно стараясь добиться полировкой того, что мог дать только сон. - Боюсь, полковник Андервиль не очень любит слишком навороченную аппаратуру. В любом другом поколении Белга была бы на Metre. В этом же... впрочем, Белга Андервиль не единственная трудно привыкала к новой эре. Виктория Смит подошла к своему старому сержанту. - Зато она сняла груз с наших спин. Что от Рахнера? - Он там, в защищенном центре. На самом деле молодой майор не до конца доверял Аннерби. - Он полностью уверен, что это операция только Братства. А я не знаю. Они в ней участвуют, это точно... но ты знаешь, что служитель музея - трад? И коббер, который обслуживает грузовой вход музея, исчез. Белга выяснила, что он тоже традиционалист. Нет, я думаю, местные трады тут замешаны по самые плечи. Голос ее был спокоен, почти рассудителен. Позже, много позже, Хранкнер вспомнил: Генерал говорила спокойно, но каждый член ее тела был напряжен. К сожалению, Хранкнер Аннерби погрузился в свой собственный мир. Всю ночь он читал рапорты и смотрел в ветреную темноту. Всю ночь он молился ледяным глубинам земли, молился за маленькую Викторию, Гокну, Брента и Джирлиба. И грустно сказал, почти про себя: - Я смотрел, как из них вырастают настоящие кобберы, которых все полюбят. У них на самом деле есть душа. - Ты это о чем? Резкость голоса Виктории не пробилась через его усталость. Потом у него будут годы, чтобы вспоминать этот разговор, представлять себе, как можно было избежать катастрофы. Но настоящее не ощущает отчаянного взора будущего, и он ляпнул: - Не их вина, что они пришли в мир вне фазы. - Не их вина, что мои сомнительные современные идеи их убили? Голос Смит стал режущим шипением, которое проникло даже сквозь броню усталости и скорби. Аннерби увидел, что Генерал вся дрожит. - Нет, я... - но было окончательно и непоправимо поздно. Смит вскочила на ноги и одной вытянутой рукой хлестнула его по голове, как кнутом. - Убирайся! Аннерби отшатнулся. Зрение с.правой стороны сверкало лучами боли. Со всех остальных сторон на него глядели лица офицеров и сержантов, застывшие в удивлении. А Смит наступала на него. - Трад! Предатель! - Руки. ее ударяли с каждым словом, и удары были только чуть слабее смертельных. - Ты годами притворялся другом, но всегда нас презирал и ненавидел! Хватит! - Она прекратила неумолимое наступление и прижала руки к бокам. Хранкнер знал, что она совладала с яростью, и последние ее слова были произнесены хладнокровно, спокойно и обдуманно... и потому жгли сильнее, чем рана поперек глаз. - Собирай свои моральные ценности и убирайся. Немедленно. Такое лицо он у нее видел только два раза, и оба, раза в войну, когда они были приперты к стене, и она не отступила. Спорить или жаловаться бесполезно. Аннерби опустил голову, подавившись словами, которые хотел произнести: "Прости меня, я не хотел. Я люблю твоих детей". Но было слишком поздно, чтобы слова хоть что-то изменили. Он повернулся, прошел мимо безмолвных и пораженных сотрудников и вышел в дверь. * * * Когда Рахнер Тракт узнал, что Смит вернулась, он со всех ног бросился в командный пункт. Там ему надо было бы быть всю ночь, только будь я проклят, если покажу свой шифр внутреннему отделу и местной полиции. А отдельная операция, слава всему святому, шла хорошо. Есть для шефа солидная информация. По дороге он налетел на идущего навстречу Хранкнера Аннерби. Старый сержант утратил обычную военную выправку. Он неуверенно шел по коридору, и на правой стороне головы у него был длинный молочный рубец. Тракт махнул сержанту. - Что с вами? Но Аннерби прошел мимо, не обратив внимания на Тракта, как упрямый оспрех не заметил бы фермера. Тракт чуть не повернул вслед за ним, но вспомнил о своих срочных делах и пошел в командный пункт. Там было тихо, как в спальной глубине... или на кладбище. Клерки и аналитики стояли неподвижно. Пока Рахнер шел к генералу Смит, шум работы потихоньку возобновился, как-то странно застенчиво. Смит проглядывала журналы операций - чуть слишком быстро, чтобы как следует их воспринимать. Она махнула ему рукой на соседний насест. - У Андервиль есть свидетельства участия местных, но ничего конкретного. - Тон ее был небрежен, будто она нарочно не замечала предыдущего ошеломляющего молчания. - У вас есть что-нибудь новое? Какая-нибудь реакция наших "друзей" из Братства? - Куча реакций, шеф. Даже на первый взгляд очень интересно. Примерно через час после распространения вести о похищении Братство увеличило объемы пропаганды - в основном о состоянии беднейших наций. Изрыгают главным образом насчет "убийств после тьмы", но интенсивнее, чем обычно. Утверждают, что похищение - отчаянный акт нормальных граждан, осознавших, что антитрады берут в Аккорде верх... Снова все стало тихо. Виктория Смит сказала, чуть слишком резко: - Что они говорят, я знаю. Именно такой реакции на похищение я от них и ожидала. Может, надо было начать с главных новостей. - Да, мэм, хотя они чуть слишком быстро среагировали. Наши обычные источники раньше не имели таких сведений, но сейчас все начинает выглядеть, будто фракция крайних мер взяла решительный контроль над Братством. На самом деле не меньше пяти Глубочайших были вчера казнены - "умеренные", как Клингграм и Сангст, и - увы - некомпетентные, как Друби. Остались только самые умные и склонные к риску еще больше, чем раньше... Смит откинулась назад. - Так. Понимаю. - Еще полчаса назад мы об этом не знали, мэм. Я поставил на это всех местных аналитиков. Никаких военных приготовлений пока не видно. Кажется, теперь она слушала очень внимательно. - Выглядит разумно. Мы на годы ушли вперед от того момента, когда война была бы им выгодна. - Да, шеф. Не война, и не сейчас. Стратегия Братства - истощить развитые страны как можно сильнее до Тьмы, а потом биться с теми, кто еще не впадет в спячку... Есть и менее достоверная информация, мэм. - Слухи, да только один из самых законспирированных агентов положил жизнь, чтобы их добыть. - Кажется, сейчас начальником внешних операций в Братстве стала Пьетра. Вы ее помните. Мы думали, что она агент низкого уровня. Очевидно, что она умнее и кровавее, чем мы полагали. Вероятно,, этот акт организован ею. Она может оказаться первой среди новых Глубочайших. Как бы там ни было, она убедила остальных, что ваша семья - а более конкретно, Шерканер Андерхилл - является ключом стратегических успехов Аккорда. Ликвидировать вас невероятно трудно, и вы защищаете своего мужа не хуже. Похищение ваших детей открывает... Руки Генерала выбивали стаккато на столе с картами. - Говорите, майор. Как будто мы говорим о чьих-то чужих кобберятах. - Шеф, .Шерканер Андерхилл часто говорил по радио о своих чувствах, о том, как ценит каждого ребенка. Я сейчас хочу сказать... - со слов агента, который выдал себя, чтобы передать известие... - что Пьетра не находит никаких отрицательных сторон в похищении ваших детей, а одни только положительные. В лучшем случае она надеется вывезти всех ваших детей за пределы Аккорда и потом спокойно вести игру с вами и вашим мужем - быть может, годами. Она считает, что вы не сможете продолжать свою работу при наличии такого побочного конфликта. - Если их будут убивать одного за другим и посылать нам фрагменты тел... - Голос ее сел. - Вы правы насчет Пьетры. Она понимает, каково это было бы для Шерканера и для меня. Так, я хочу, чтобы вы с Белгой... Зазвонил внутренний телефон на столе. Виктория Смит протянула через стол пару длинных рук и сняла трубку. - Смит слушает. Минуту она слушала молча, потом тихо свистнула. - Они - что? Но... ладно, тебе я верю, Шерканер. Да, пусть Джейберт передаст это Андервиль. Тут зазвонил телефон рядом с Трактом. Он нажал кнопку громкоговорителя: - Тракт у телефона. Белга Андервиль сказала мимо микрофона: - Да? Так заставьте их заткнуться! - Потом в микрофон: - Тракт, вы меня слышите? У меня тут и без вас по уши. хлопот. Какой-то из ваших психов-техников утверждает, что пленников держат на верхнем этаже башни Плаза-Спар. - Вы серьезно, коббер? - Это не мои техники, а важные разведданные, полковник, откуда бы они'ни были. - Черт, а у меня был уже настоящий след. Полиция города заметила шелковый флаг, зацепившийся за башню Банка Принстона. - Так, это. примерно полмили от Плаза-Спар. - Подкладка куртки, которую описал нам Даунинг. Смит наклонилась ближе к микрофону: - Белга, там что-нибудь еще было к нему привязано? Записка? Почти незаметная заминка - Тракт представил себе, как Белга Андервиль старается взять себя в руки. Она не стеснялась в выражениях, говоря с коллегами об "этой дурацкой технике", но сейчас с ней говорила Смит. - Нет, шеф. Он был здорово изорван. Техники, может, и правы насчет Плаза-Спар, но там чертовская толпа народу. Я пошлю туда группу на нижний этаж под видом клиентов. Но... - Правильно. Не поднимайте шума, подойдите поближе. - Шеф, я думаю, что башня, где мы нашли флаг, дает больше шансов. Она почти пустая, и... - Ладно, давайте по обоим адресам. - Есть, мэм. Проблема только с полицией города. Они поехали сами - с шумом, с сиреной. Вчера вечером Виктория Смит читала Тракту лекцию о власти местной полиции. Но власть эта экономическая и политическая, а сейчас Смит просто сказала: - Вот как? Так заткните им глотки. На мою ответственность. Она махнула рукой Тракту: - Едем в город. ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ПЕРВАЯ Шинкретта расхаживала по своему "командному пункту". Вот тебе и везение. Все задание было задумано как стодневная операция тайной подготовки и неожиданного удара. А вместо этого они захватили цели меньше чем через десять дней после заброски. Вся операция превратилас.ь в неимоверное сочетание случайностей и неудач. Так что в этом нового? Повышение дается за успех в реальной ситуации, а Шинкретта видала и похуже этой. Баркера и Флемма раздавило - невезение и невнимание. Самая худшая ошибка - оставили свидетелей. По крайней мере худшая из сшибок, которую можно свалить на нее: С другой стороны, захвачено шесть детей, и как минимум четверо из них - те, что надо. Отход из музея прошел гладко, но выход в аэропорт провалился. Местная безопасность Аккорда среагировала слишком быстро - опять-таки, наверное, из-за уцелевших свидетелей. Плаза-Спар, двадцатипятиэтажная башня, была окружена деловыми зданиями. Отсюда открывался отличный вид на все, что творится в городе. С одной стороны, они здесь полностью в ловушке - кто когда прятался, заткнув себя высоко в небо? С другой стороны... Шинкретта :остановилась позади своего сержанта. - Денни, что говорит Тривель? Сержант поднял с головы наушник телефона. - В вестибюле первого этажа обычная толкотня. У него посетители по делу. Какой-то старый лох и несколько кобберов прошлого поколения. Хотят снять помещение под офис. - 0'кей, пусть посмотрят комнаты на третьем этаже. Если захотят смотреть еще что-нибудь, пусть придут завтра. Завтра, с соизволения Глубины, их здесь уже не будет. Они бы ушли и этой ночью, если бы не буря. Ребята из отдела спецопераций Братства умеют вытворять с вертолетами такое, что и не снилось военным Аккорда. Если день-другой удастся избежать грубых ошибок и невезения, группа вернется домой с добычей. В доктринe Братства всегда много места занимали ликвидации и обезглавливающие удары. Этой операцией достопочтенная Пьетра впишет в Нее новую экспериментальную главу. О Глубина, что Пьетра сотворит с этой шестеркой детей! Шинкретта мысленно отшатнулась. Она -вошла во внутренний круг Пьетры с самой Великой Войны, и состояние ее соответственно выросло. Но она куда больше предпочитала делать для достопочтенной полевую работу, чем находиться вместе с ней в пыточных подвалах Братства. Там все может так легко... повернуться. А смерть там приходит медленно. Шинкретта переходила от квартала к кварталу, оглядывая улицы увеличивающим отражателем... Черт возьми, полицейская колонна, мигалки включены. На машинах специальное снаряжение. Группа "тяжелого оружия". Самый главный метод - запугать преступников, чтобы они сдались. Мигалки - а через минуту наверняка будут слышны сирены - все это для запугивания. Что ж, в данном случае полиция крупно ошиблась. Шинкретта уже бежала обратно, стягивая на бегу со спины ружье. - Сержант! Идем наверх! Денни удивленно поднял голову. - Тривель сообщает, что слышит сирены, но они едут не сюда. Совпадение? Может, полиция хочет помахать ружьями на кого-нибудь еще? Шинкретта застыла в редкой для себя нерешительности. Денни поднял руку и добавил: - Но он говорит, что трое старших посетителей куда-то девались, может быть, в туалет. Хватит нерешительности. Шинкретта махнула рукой сержанту. - Скажи Тривелю, пусть уходит. - Если сможет. - Переходим к Альт-пять. Альтернативный план есть всегда - такая мрачная шутка бытовала в группе спецопераций. Предупреждение получено. Вполне вероятно, удастся выбраться из здания, затерявшись в море штатских. У капрала Тривеля шансов меньше, но он так мало знает, что это и не важно. Задание не будет провалено окончательно. Выполнить последнее дело - и это можно будет считать частичным успехом. По дороге к центральной лестнице Денни вытащил свое ружье и боевой нож. Успех плана Альт-пять требовал небольшого крюка и задержки, достаточной, чтобы убить детей. Достаточной, чтобы это выглядело по-настоящему кроваво. Пьетра, очевидно, считает, что от этого у кого-то из деятелей Аккорда крыша съедет. По мнению Шинкретты, это просто чушь, но она ведь всего не знает. Да и не важно. В конце войны она участвовала в бойне в спящих глубинах. Хуже этого ничего быть не может, но собранные запасы финансировали возрождение Братства. Черт побери, она ведь окажет этим детям услугу. Им не придется встретиться с достопочтенной Пьетрой. Почти все утро Брент лежал плашмя на металлическом полу. И с виду был так же обескуражен, как Вики и Гокна. Джирлиба по крайней мере отвлекали дети, которых надо было утешать. Они теперь были абсолютно и громко несчастны и не хотели иметь с сестрами никакого дела. Последний раз все ели еще позавчера. Даже скрывать уже было особо нечего. В свете дня стало ясно, что сигнальный флаг сорвало. Следующий флаг сорвало через тридцать минут. После этого Вики и Гокна три часа провели, заплетая сложным узором'пеньки труб над единственным входом в комнату. Брент в этом действительно помог - он очень ловко умел вязать узлы и узоры. Если враг войдет через эту дверь, его ждет масса неприятностей. Но если враги будут вооружены, то хватит ли этого? На этом вопросе Брент устранился от обсуждения и распластался на холодном полу. Наверху солнечный квадратик фут за футом полз по потолку. Наверное, уже почти полдень. - Слышу сирены, - вдруг сказал Брент после часа неподвижного молчания. - Ложитесь и послушайте. Гокна и Вики так и сделали. Джирлиб изо всех сил старался успокоить детей, чтобы они вопили тише. - Ага, слышу. - Это полицейские сирены, Вики. Слышишь - бум, бум? Гокна подпрыгнула и уже бежала к двери. Вики еще секунду пролежала на полу. - Гокна, тихо! И даже дети затихли. Донеслись и другие шумы: тяжелое гудение вентиляторов внизу, уличный шум, уже слышанный раньше... и еще стаккато многих ног вверх по лестнице. - Близко, - сказал Брент. - Это з-за нами. - Да. - Брент помолчал со своим обычным унылым видом. - И я слышу, еще кто-то идет, только тише или дальше. Это было не важно. Вики подбежала к двери и подобралась рядом с Гокной. То, что они хотели сделать, было очень беспомощно, но, к лучшему или к худшему, у них не было выбора. Раньше Джирлиб спорил, что он больше и должен броситься сверху. Да, но тогда он будет единственной мишенью, и кто-то должен удержать малышей подальше от линии огня. И потому сейчас Гокна и Вики прилипла к стене в пяти футах над входом, вцепившись в плетение Брента. Брент поднялся и встал от двери справа. Джирлиб стоял далеко в стороне. Он крепко держал руками детей и больше не пытался их успокаивать. Но они вдруг затихли. Может быть, поняли. Инстинктивно. Стена отдавалась дрожью бегущих шагов. Двое. Один что-то тихо сказал другому. Слов не было слышно, но Вики узнала голос предводительницы похитителей. Загремел ключ в замке. Слева от Вики Джирлиб поставил детей на пол. Они застыли тихо и совершенно неподвижно - и Джирлиб повернулся к двери, готовый прыгнуть. Вики и Гокна пригнулись ниже и свесились, насколько позволяло плетение. Переглянулись последний раз. Это они втянули других. Они рискнули жизнью ребенка в попытках выбраться. Теперь время расплачиваться. Дверь скользнула в сторону, металл по металлу. Брент напрягся для прыжка. - Не надо меня трогать! - сказал он своим обычным унылым монотонным голосом. Брент даже для спасения души не мог бы сыграть, но что-то было в его голосе от ребенка, напуганного до потери разума. - Никто вас не тронет. Мы вас переведем в лучшее место и ладим поесть. Выходите. - Голос главной похитительницы звучал так же резонно, как и раньше. - Выходите! Уже чуть резче. Она что, думает, что сможет выгнать их всех, даже куртку не помяв? Секунду или две было тихо... потом еле уловимый раздраженный вздох. И быстрое движение. Гокна и Вики бросились вниз с высоты пять футов. Без веревки они бы разбили черепа об пол, но эластичный канат дернул их обратно вниз головами сквозь открытую дверь. Вспыхнули выстрелы на голос Брента. Перед глазами Вики мелькнули голова, руки и какое-то оружие. Она ударилась в предводительницу, сбив на пол, ружье покатилось по полу. Но второй коббер стоял в двух футах позади. Гокна сильно стукнула его в плечи, попыталась ухватиться. Но тот стряхнул ее, и вспышка из его ружья ударила Гокну в середину. Осколки и кровь плеснули на стену. И тут на него свалился Брент. Предводительница подбросила Вики вверх, ударив головой о притолоку. Все стало сразу темно и где-то очень далеко. И послышалась еще стрельба и другие голоса. ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ВТОРАЯ Вики пострадала не сильно - небольшие внутренние кровоизлияния, с которыми врачи справились быстро. Джирлиб получил много зазубрин и пару вывихнутых рук. Бедняге Бренту досталось сильнее. Когда этот странный майор Тракт кончил со своими расспросами, Вики с Джирлибом навестили. Брента в домашнем лазарете. Папа уже был там на насесте возле кровати. Уже прошло три часа после освобождения, но у папы все еще был оглушенный вид. Брент лежал в глубокой обивке, возле каждой пищевой руки стоял сифон с водой. Когда они вошли, он чуть повернул голову и попытался улыбнуться: - У меня ничего страшного. Только две расколотые ноги и пара дырок от дроби. Джирлиб потрепал его по плечам. - Где мама? - спросила Вики. Папа неуверенно качнул головой. - Где-то в доме. Обещала, что до вечера к вам придет. Просто так много всего сразу случилось. Вы же знаете, что это не были просто какие-то сумасшедшие? Вики кивнула. В доме было как никогда полно народу из охраны, и даже солдаты в форме снаружи. Подчиненные майора Тракта забросали ее вопросами насчет похитителей, их манер, выбора слов, .отношения друг к другу. Даже попытались загипнотизировать Вики, чтобы выдавить из нее все капли воспоминаний. Она могла бы избавить их от этих трудов. Вики с Гокной годами пытались загипнотизировать друг друга без всякого успеха. - Генерал должна узнать, кто за этим стоит и как это изменит отношения межцу Аккордом и его противниками. - Это Братство, - сказала Вики без выражения. На самом деле никаких доказательств, кроме военной выправки похитителей, у нее не было. Но Вики не меньше других читала газеты, и папа много говорил об опасностях завоевания Тьмы, В ответ на это утверждение Андерхилл пожал плечами: - Может быть.. Главное для нашей семьи, что теперь многое переменилось. - Да. - У Вики сел голос. - Папа! Конечно, переменилось! Как может жизнь остаться прежней? Джирлиб вяло опустил голову на насест Брента. Андерхилл будто стал меньше. - Дети, вы меня простите ради Бога. Я не хотел, чтобы с вами такое случилось. Я не хотел, чтобы... - Папа, это мы с Гокной сбежали и увели братьев - тихо, Джирлиб! Я знаю, что ты старший, но мы всегда умели тебя окрутить. - Это было правдой. Иногда сестры играли на самолюбии братьев, иногда на их интересах - как с выставкой Искажений. У Брента тоже были свои слабости. - Это мы Гокной все устроили. И если бы Брент не устроил тогда в музее засаду, мы все сейчас были бы мертвы. Андерхилл сделал отрицательный жест. - Маленькая Виктория, если бы не ты и Гокна, спасатели опоздали бы. Вы все погибли бы. Гокна... - А так. погибла Гокна! Броня бесчувствия вдруг треснула, и Вики понесло. Завизжав без слов, она вылетела из комнаты. Она бежала к центральной лестнице, огибая солдат в форме и постоянных обитателей дома. К ней тянулись руки, кто-то ее звал, но ее пропустили. Она бежала все вверх и вверх, мимо лабораторий и аудиторий, мимо атриума, где всегда играла, где впервые увидела Хранкнера Аннерби. На вершине была маленькая мансарда, которую они с Гокной себе выпросили, выклянчили и добились интригами. Как будто очень глубокая и как будто очень высокая. Папа всегда старался забраться повыше, и его две дочери тоже любили смотреть с этого чердачного насеста. Не самое высокое место в Принстоне, но все равно достаточно. Вики вбежала внутрь, захлопнула дверь. На миг у нее закружилась голова от резкого подъема. И тут... Она застыла, уставясь на все вокруг. Дом аттеркропов, выросший огромным за последние пять лет. Зимы становились холоднее, и он утратил свое прежнее обаяние, уже нельзя было себе представлять, что эти существа - маленькие паучки, когда они отрастили себе крылья. Десятки их влетали и вылетали в кормушки. Ультрафиолет и синева их крыльев была почти как узор на внешних стенах дома. Они с Гокной бесконечно спорили, кто из них хозяйка этого дома. Они спорили почти обо всем. Под стеной стоял кукольный дом из артиллерийского снаряда, который Гокна притащила из кабинета. Он действительно принадлежал Гокне, но и об этом они спорили. Следы Гокны были повсюду. А Гокны не будет уже никогда. Они никогда не будут говорить, не будут даже спорить. Вики чуть не повернулась и не выскочила из комнаты. Как будто у нее в боку вырвали огромную дыру, будто оторвали ноги и руки от тела. Ничего не осталось от того, на чем держалась ее жизнь. Вики рухнула бесформенной грудой и задрожала. Отцы и матери - народ совершенно разный. Насколько дети могли судить, так было даже в нормальных семьях. Папа все время есть. Это у него бесконечное терпение, у него всегда можно выпросить что-нибудь лишнее. Но у Шерканера Андерхилла была еще и своя природа, и уж точно не обычная: он рассматривал все правила природы и культуры как препятствия, которые надо обдумать и с которыми следует провести эксперимент. Во всем, что он делал, ощущались доброта и ум. Матери - по крайней мере их мать, - не были каждую минуту рядом и не могли себе позволить зависеть от всех детских капризов. Генерал Виктория Смит часто бывала со своими детьми, раз в десять дней наезжая в Принстон, и еще больше, когда они ездили в Ставку. Она появлялась, когда надо было провести в жизнь настоящее правило, такое, которое даже Шерканер Андерхилл заколебался бы отвергнуть. И она была с тобой, когда тебе действительно, по-настоящему плохо. Вики не знала, сколько она пролежала, скорчившись, когда раздался цокот шагов на лестнице. Конечно, не больше получаса - за окнами все еще была середина прохладного прекрасного дня. В дверь тихо постучали. - Младшая? Можешь со мной поговорить? Что-то странное шевельнулось в душе Вики: радость. Папа простит, он всегда прощает... но мама знает, какой ужас она натворила. Вики открыла дверь и отступила, наклонив голову. - Я думала, ты сегодня слишком занята. Тут она заметила, что Виктория Смит одета в мундир - черную-черную куртку и рукава, ультрафиолетовые и красные погоны. В мундире в Принстоне Генерал не появлялась никогда, и даже в Ставке он использовался лишь в особых случаях, для выступления перед немногими высшими начальниками. Смит тихо вошла. - Я... я решила, что это важнее. - Она жестом показала Младшей сесть рядом с ней. Вики села, впервые после начала всего этого кошмара ощутив спокойствие. Две передние руки Генерала обняли ее за плечи. - Были допущены некоторые серьезные... ошибки. Ты знаешь, что и я, и отец так решили? - Да, да! - кивнула Вики. - Мы не вернем Гокну. Но мы будем помнить ее и любить, и мы исправим ошибки, из-за которых такое могло случиться. - Да! - Ваш отец - и я - мы считали, что должны держать вас в стороне от крупных проблем, по крайней мере пока вы не подрастете. До какого-то предела это, быть может, было правильно. Но теперь я понимаю, что мы подвергли вас страшному риску. - Нет! Мама, как ты не понимаешь? Это же я и... и Гокна, это мы нарушили правила! Мы обманули капитана Даунинга. Мы просто не верили в то, о чем вы нас с папой предупреждали. Руки Генерала похлопали Вики по плечам. Мать либо удивилась, либо вдруг рассердилась. Вики не могла сказать, что именно, и мать долго молчала. Потом сказала: - Ты права. Мы с Шерканером допустили ошибки... но и вы с Гокной тоже. Никто из вас ничего плохого не хотел... но теперь ты знаешь, что одного этого мало. Есть такие игры, что когда ты ошибешься, погибнут другие. Но ты вот о чем подумай, Виктория. Когда ты увидела, как все повернулось, ты вела себя отлично - куда лучше, чем многие кобберы с профессиональной подготовкой. Ты спасла жизнь детям Суабсиме... - Мы рисковали жизнью малыша Бирбопа, чтобы... Смит сердито пожала плечами: - Да, дочь, и это тебе тяжелый урок. Я почти всю жизнь потратила, чтобы его выучить. Она снова замолчала, унесясь мыслями куда-то далеко. До Вики вдруг дошло, что мать, конечно же, тоже должна ошибаться, это она не из вежливости сказала. Дети всю жизнь восхищались Генералом. Она не рассказывала о своей работе, но дети знали достаточно, чтобы понять: в ее жизни больше героического, чем в дюжине приключенческих романов. И сейчас Вики увидела проблеск того, что это значит на самом деле. И придвинулась поближе к матери. - Вики, когда наступил решающий момент, вы с Гокной действовали верно. Вы все четверо. Цена оказалась неимоверно высока, но если мы - если ты не извлечешь из этого урок, тогда это будет действительно поражение. Тогда Гокна погибла ни за что. - Я изменюсь. Я все сделаю. Только скажи, что. - Внешние изменения не особенно большие. Я тебе дам несколько преподавателей по военным темам, может, подгоним физическую подготовку. Но тебе и младшим детям еще многому и многому надо учиться по книгам. Твои дни будут во многом такими же, как раньше. Серьезные изменения будут у тебя в голове и в нашем к тебе отношении. Кроме учения, есть еще неимоверные смертельные опасности, которые ты должна понимать. Надеюсь только, что это не будет сиюминутный смертельный риск, как сегодня утром - но в долгосрочной перспективе опасности могут быть куда больше. К сожалению, сейчас времена опасны, как никогда. - И возможностей для хорошего тоже много, как никогда. Так всегда говорил папа. Что теперь ответит Генерал? - Да, это правда. И вот почему мы с ним сделали все, что здесь сделали. Но для выполнения намерений Шерканера нужно больше, чем надежда и оптимизм, и годы, которые на это уйдут, будут все опаснее и опаснее. То, что случилось сегодня, - это только начало. Может быть, самые худшие времена начнутся, когда я уже буду очень стара. А твой отец на полпоколения меня старше. Я уже сказала, что вы сегодня действовали хорошо. Более того, вы были командой. Ты никогда не думала, что вся наша семья - это команда? У нас есть особое преимущество перед другими: мы не одно поколение и даже не два. Мы - весь спектр, от малыша Хран-ка и до твоего отца. Мы преданы друг другу. И я считаю, что мы очень талантливы. Вики-улыбнулась матери в ответ: - Ни один из нас по уму и близко с папой не сравнится. Виктория рассмеялась: - Это да. Шерканер - он... неповторим. Вики продолжала аналитическим тоном: - На самом деле никто из нас, кроме разве что Джирлиба, даже в подметки не годится папиным студентам. С другой стороны, мы с... Гокной, мы брали с тебя пример, мама. Мы... я умею строить планы с учетом обстоятельств и действий других кобберов. Я думаю, что Рапса и Хранк будут где-то посередине, когда определятся. А Брент - он не глуп, но у него ум работает странными путями. Он не очень умеет взаимодействовать с кобберами, но в нем больше естественной подозрительности, чем в любом из нас. Он всегда сторожит нас. Генерал улыбнулась: - Так и будет. Вас теперь осталось пятеро. Семеро, если считать нас с Шерканером. Команда. Ты права в своих оценках. Чего ты еще не можешь знать - это как сравнивать себя с остальным миром. Давай я тебе скажу свою холодную профессиональную оценку: вы, дети, можете стать лучшими. Мы хотели отложить начало для вас еще на несколько лет, но обстоятельства переменились. Если наступит время, которого я боюсь, я хочу, чтобы вы пятеро могли действовать, даже если все вокруг растеряются. Виктория Младшая была достаточно взрослой, чтобы понимать, что такое служебная присяга и лестница подчиненности. - Все? Я... - Она показала на погоны на плечах матери. - Да, я живу ради верности Короне. И я говорю, что могут наступить времена - и скоро, - когда служба Короне потребует действий вне видимой лестницы подчинения. - Она улыбнулась дочери. - Кое-что в приключенческих романах правда. Вики. Глава разведки Аккорда имеет собственный особый авторитет... Ой-ой, я уже слишком оттягиваю другие совещания. Скоро мы опять об этом поговорим - все мы. Когда Генерал ушла. Вики еще побродила по комнате. Она все еще плохо соображала, но невыносимый ужас оставил ее. Появились интерес и надежда, Они с Гокной всегда играли в шпионов. Но мама не говорила о том, что она делает, и она была настолько высоко в своей военной ежедневной работе, что глупо было бы даже думать следовать за ней. Кроме разведки были еще компании, вроде той, что основал Хранкнер Аннерби, - это казалось более реальным. Но теперь... Вики немного поиграла с кукольным домом Гокны. Им с Гокной уже не спорить об этих планах. Команда матери понесла первую лотерю. Но теперь она знала, что это была команда: Джирлиб и Брент, Рапса, малыш Хранк, Вики, Виктория и Шерканер. Они Научатся выкладываться в работе. И этого будет достаточно. ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ТРЕТЬЯ Для Эзра Винжа годы летели быстро, и не только потому, что он был на Вахте только четверть своего времени. После нападения и убийств прошла почти треть его жизни. Это были годы, о которых его внутреннее "я" подсказывало, что необходимо проявлять неуклонное терпение и никак не выдать, что жажда уничтожить Томаса Hay и взять реванш все еще жива в его душе. Время, которое он предвидел как бесконечную пытку. Да. Он изображал неуклонное терпение. И было это болью... и стыдом. Но страх - страх был очень далек. Пусть Эзр и не знал деталей, но сознание, что он работает на Фама Нювена, давало ему уверенность в конечном триумфе. Но больше всего поражало его, когда время от времени снова и снова выскакивало неприятное осознание: в некотором смысле прошедшие годы были лучше любого времени после раннего детства. Как же так? Предводитель Hay очень экономно использовал оставшуюся медицинскую автоматику и почти все время держал на Вахте исполнителей "критически важных" функций, таких, как переводчики. Триксии было сейчас уже за сорок. Эзр видел ее почти каждый день, когда был на Вахте, и мелкие изменения ее лица терзали ему сердце. Но в ней происходили другие изменения, те, которые заставляли его думать, что его присутствие и прошедшие годы каким-то образом вернут ее к нему. Когда раньше он приходил в крохотную келью в мансарде Хаммерфеста, она его не замечала. Но однажды он пришел на сто секунд позже обычного. Триксия сидела лицом к двери. - Ты опоздал, - сказала она ему. Тон ее был бесстрастно-нетерпеливым, как мог бы быть у Анне Рейнольт. Все Фокусированные были помешаны на пунктуальности. Да, но все же Триксия заметила его отсутствие. И он заметил, что Триксия начала опять несколько следить за собой. Волосы ее, когда он приходил на сеансы, были зачесаны почти аккуратно. Теперь в половине случаев разговоры их перестали быть односторонними... по крайней мере, если он правильно выбирал темы. В этот день Эзр вошел вее комнату вовремя, но с небольшим контрабандным грузом - двумя тайно вынесенными от Бенни пирожками. Он протянул руку и положил один из них перед ней. Комнатку наполнил аромат. Триксия глянула на его руку коротким взглядом, будто раздумывая, не сделать ли резкий жест. Потом она отмахнулась от отвлекающего момента. - Ты собирался принести запросы на перевод. Увы. Но он оставил сладость на столе возле ее руки. - Да, они у меня с собой. Эзр сел на свое обычное место у окна лицом к ней. На самом деле сегодня список был не длинным. Фокусированные могут делать в работе чудеса, но без здравого смысла нормальных людей группы специалистов расползались созерцать каждый свой пуп. Эзр и другие нормальные читали сводки работ Фокусированных и пытались определить, где специалисты нашли что-то, выходяшее за интерес фиксации Фокусированных. Это докладывалось наверх, Hay, и потом спускалось вниз как запросы на дополнительную работу. Сегодня Триксия без труда выполнила запросы, хотя на некоторые мрачно буркнула: "Потеря времени". - И еще я говорил с Ритой Ляо. Ее программисты очень воодушевились тем, что ты им передала. И разработали пакет финансовых приложений и сетевых программ, которые отлично пойдут на новых микропроцессорах пауков. Триксия покивала. - Да-да. Я с ними каждый день говорю. Переводчики отлично сотрудничали с зипхедами-программистами низкого уровня и с зипхедами-юристами и финансистами. Эзр Подозревал, что причина в том, что переводчики не знают этих областей - и наоборот. - Рита хочет основать на планете корпорацию по продаже этих программ. Они должны задавить любые местные, и нам нужно насыщение. - Да-да. Корпорация "Программы Процветания" - я уже придумала название. Но еще слишком рано. Он еще с ней поболтал, пытаясь добиться реалистичной оценки времени для передачи Рите Ляо. Триксия была в одном потоке с зипхедами, которые разрабатывали стратегию внедрения, и потому их объединенная оценка должна была быть достаточно точной. Выполнение всех работ по компьютерной сети - даже при совершеннейшем знании и планировании - зависит от структуры самой сети. Пройдет не менее пяти лет, пока появится большой коммерческий рынок программ, и еще какое-то время, когда общедоступные сети пауков достаточно разовьются. До этого стать главным наземным игроком на этом рынке практически невозможно. Даже сейчас постоянно манипулировать можно было только с военной сетью Аккорда. Эзр очень скоро дошел до последней строки своего списка. Это могло казаться мелочью, но он по долгому опыту знал, что сейчас Начнутся неприятности. - Новая тема, Триксия, - но это особый вопрос по переводу. О цвете "клетчатый". Я заметил, что ты все еще используешь его в описании визуальных сцен. Психолог... - Както. - Триксия чуть прищурилась. Когда два зипхеда взаимодействуют, у них либо возникает почти телепатическая близость, либо они ненавидят друг друга так, как бывает только в романах про ученых. Норм Както и Триксия Бонсол все время колебались между этими двумя состояниями. - Да, гм, но все равно. Доктор Както прочел мне длинную лекцию о природе зрения и электромагнитном спектре и заверил, что разговоры о цвете "клетчатый" не могут соответствовать ничему, имеющему смысл. Лицо Триксии свело хмурой гримасой, и на миг она стала куда старше, чем хотелось бы видеть Эзру. - Это настоящее слово. Я его выбрала. Контекст ощущался... Она нахмурилась еще сильнее. Чаще, чем обратное, случалось, что ошибка перевода оборачивалась, может быть, не буквальной правдой, но хотя бы ключом к неизвестным пока аспектам жизни пауков. Но Фокусированные переводчики, даже Триксия, могли и ошибаться. В ранних переводах, когда она и ее коллеги только нащупывали путь в незнакомом ландшафте этой расы, были сотни поспешных выборов слов, и добрую часть их впоследствии пришлось выбросить. Проблема в том, что для зипхедов выбросить что-то из своей фиксации нелегко. Триксия была близка к настоящему огорчению. Признаки, правда, не экстремальные. Она часто хмурилась, хотя не так ожесточенно. И даже когда молчала, не прекращала работать со своей двуручной клавиатурой. Но на этот раз анализ, который выдавал ей наголовный дисплей, вырисовывался на стенах. Дыхание ее стало чаще, когда она снова включила критику в уме и в присоединенной к нему сети. Никакого контробъяснения у нее не было. Эзр протянул руку и тронул ее за плечо. - Дополнительный вопрос, Триксия. Я немного поговорил с Както насчет этого "клетчатого". На самом деле разве что не затравил этого человека. Часто это был единственный способ работы с Фокусированными специалистами: сосредоточься на специальности зипхеда и конкретной проблеме и продолжай задавать один и тот же вопрос разными способами. При некотором искусстве и разумном везении такой метод приводил общение к результату. Даже после семи лет Вахты Эзр не был в этом деле специалистом, но в случае Норма Както все же сумел чего-то добиться. - Мы подумали, не может ли у пауков быть такого метода зрения, когда получается мультиплексный-доступ - понимаешь, долю секунды мозг воспринимает в одном спектральном режиме, в следующую долю секунды - в другом. И может получаться - не знаю, как сказать - эффект ряби. На самом деле Както отмел эту идею как абсурдную, ска зав, что, если мозг паука и работает в режиме разделения времени для визуального восприятия, на уровне сознания картина все равно получается непрерывной. Пока он говорил, Триксия сидела почти недвижно, только пальцы ее все шевелились. Постоянно бегающий взгляд остановился... на глазах Эзра. Он говорил нечто не бессмысленное и близко к центру фокуса. Потом она отвела глаза, начала что-то наговаривать в голосовой ввод и еще яростнее забарабанила по клавиатуре. Прошло несколько секунд, и ее глаза заметались по комнате, следя за фантомами, видными только на ее скорлупках. Потом резко: - Да! Это все объясняет. Я никогда даже не думала... я выбрала о слово по контексту, но... По стенам, где было видно им обоим, побежали даты и географические пункты. Эзр попытался уследить, но его скорлупки все еще не имели доступа в сеть Хаммерфеста; только по неопределенным жестам Триксии он мог следить за событиями, которые она просматривала. Эзр поймал себя на том, что улыбается. Триксия сейчас была ближе всего к нормальности, пусть даже это был какой-то триумф маньяка. - Смотри! Кроме одного случая болевой перегрузки, каждое применение слова "клетчатый" связано с низким уровнем тумана, низкой влажностью и широким диапазоном яркости. В этих ситуациях полный цвет... ветмут З... - Она пользовалась внутренним жаргоном, который неизбежно использовали между собой Фокусированные переводчики. - Изменилось настроение языка. Мне нужно было специальное слово, и "клетчатый" вполне подходит. В целом сеанс прошел хорошо. И тут Триксия выдала невероятный сюрприз. Почти не прерывая своей речи, она подняла руку с клавиатуры и взяла пирожок. Оторвав его от якоря, она вгляделась в пену и аромат - будто вдруг узнав, что такое пирожок и какое удовольствие бывает от поедания таких предметов. Потом она сунула его в рот, и легкая глазурь расплескалась по ее губам цветными капельками. Ему показалось, что она закашлялась, но это был звук счастливого смеха. Она прожевала, проглотила... и выдала более чем довольный вздох. Впервые за все эти годы Эзр увидел ее такой счастливой по причине, лежащей вне ее Фокуса. И даже руки прекратили непрерывное движение на пару секунд. А потом прозвучало: - Итак. Что еще? Вопрос дошел до Эзра не сразу. - А, да. - На самом деле вопрос был в списке последним. Но - Ура! Пирожок сотворил чудо. - Еще одно, Триксия. То, что тебе следует знать. - И то, что ты, быть может, поймешь в конце концов. - Ты не машина. Ты - человек. Эти слова действия не оказали. Может быть, она их даже не услышала. Руки снова застучали по клавишам, взгляд бегал по изображениям на скорлупках, Эзру не видным. Он подождал несколько секунд, но от внимания, которое она уделяла ему только что, и следа не осталось. Он вздохнул и направился к выходу. И тут, быть может, через пятнадцать секунд после его слов, Трик-сия вдруг подняла глаза. На ее лице снова появилось выражение - на этот раз удивление. - Правда? Я не машина? - Правда. Ты - личность. - А! Снова отсутствие интереса. Она вернулась к своей клавиатуре, бормоча что-то в голосовую связь с невидимыми собратьями-зипхедами. Эзр тихо вышел. В прежние годы он бы ощутил себя раздавленным, или по крайней мере подавленным таким резким прекращением контакта. Но это было всего лишь нормой для зипхеда. А он на миг к ней проломился. Эзр пробирался по капиллярным коридорам. Обычно эти извилистые проходы, где едва помещаются плечи, его нервировали. Каждые два метра дверь камеры, справа, сверху, слева, снизу. Что, если тут когда-нибудь случится паника? Если понадобится эвакуация? Но сегодня... он услышал эхо и понял, что насвистывает. При выходе в главный коридор Хаммерфеста его перехватила Анне Рейнольт. Ткнув пальцем в ползущий за ним контейнер, она сказала: - Я это заберу. Черт! Он же хотел оставить второй пирожок у Триксии. Эзр отдал контейнер Рейнольт. - Сеанс прошел хорошо. Вы увидите мой рапорт... - Конечно. Давайте я получу его прямо сейчас. Рейнольт показала на стометровый спуск. Взявшись за стенной упор, она перебросила ноги и начала спуск. Эзр за ней. Когда они проходили люк в кессон, сквозь тонкий слой алмаза пробивался свет Мигающей. Потом снова искусственный свет, все глубже и глубже в толщу Алмаза-1. Мозаичная гравировка казалась столь же свежей, как и в первый день, когда ее нанесли, но движение людей, многие руки и ноги оставили следы на лепных украшениях. Слишком мало осталось неквалифицированных зипхедов, чтобы поддерживать эмергентское совершенство. У дна они свернули в сторону, все еще медленно спускаясь, проплывая мимо работающих лабораторий, кабинетов - все теперь знакомое Эзру. Клиника зипхедов. Здесь Эзр тоже один раз был. Она тщательно охранялась, тщательно наблюдалась, но не находилась в запрещенной зоне. Фам здесь бывал регулярно как большой друг Трага Силипана. Но Эзр старался сюда не попадать. Здесь похищали души. Кабинет Рейнольт был все на том же месте, в конце туннеля с лабораториями, за простой дверью. "Директор по людским ресурсам" села в кресло и открыла взятый у Эзра контейнер. Винж притворился невозмутимым. Он оглядел кабинет. Ничего нового - те же простые стены, полки с контейнерами и оборудование, которое - после десятилетий на Вахте - служило здесь мебелью. Хотя ему никогда никто не говорил, Эзр давно уже подозревал, что Анне Рейнольт - зипхед. Чудесный зипхед, ориентированный на работу с людьми, но все равно зипхед. Рейнольт явно не удивилась содержимому контейнера. Она понюхала пирожок с выражением лица техника бактериальной, учуявшего утечку фермента. - Очень ароматно. Сласти не входят в список разрешенной диеты, мистер Винж. - Прошу прощения. Я просто думал, что это будет вроде поощрения... стимула. Я не часто это делаю. - Верно. Точнее, вы никогда еще этого не делали. - Она обежала взглядом его лицо и отвела глаза. - Прошло тридцать лет, мистер Винж. Семь лет вашего личного времени на Вахте. И вы знаете, что зипхеды не реагируют на такие "стимулы" - у них система мотивации связана, во-первых, с областью их Фокуса, и, во-вторых, с привязанностью к владельцам. Нет, я думаю, у вас были тайные планы пробудить любовь в докторе Бонсол. - Сладким пирожком? Рейнольт ответила жесткой полуулыбкой. До обычного зипхеда ирония его слов не дошла бы. Рейнольт она не отвлекла, но была отмечена ею. - Скорее ароматом. Я думаю, вы проходили в Кенг Хо курсы неврологии и знаете, что некоторые проводники обонятельных раздражителей имеют независимый доступ к высшим центрам. А? Она сощурила глаза, рассматривая Эзра как жука в коллекции. Именно это ч говорили курсы неврологии. И запаха такого пирожка Триксия не знала до того, как ее Фокусировали. На миг стены вокруг ее истинного "я" стали тонки, как занавески. На миг Эзр коснулся ее. Он пожал плечами. Рейнольт здорово соображает. Если бы ей пришло в голову, она бы увидела его насквозь. Может быть, у нее хватило бы проницательности разгадать и Фама Нювена. Единственное, что их спасало, - что Фам и Эзр были на периферии ее фокуса. Будь у Ритцера Брюгеля хоть шпион хоть вполовину такой умелый, они с Фамом уже были бы покойниками. Рейнольт отвернулась, отвлеченная фантомами своих скорлупок. Потом заявила: - Ваш проступок не имел вредных последствий. Фокус - устойчивое состояние организма. Вам может казаться, что вы видите у доктора Бонсол изменения, но примите во внимание вот что: за последние годы все лучшие переводчики начинают проявлять синтетический аффект. Если это снижает производительность, Мы их помещаем в клинику для определенной подстройки... Как бы там ни было, если вы еще раз позволите себе попытки манипуляции, я лишу вас доступа к доктору Бонсол. Угроза была очень эффективна, но Эзр попытался рассмеяться: - Как, даже не под страхом смерти? - Моя оценка, мистер Винж, такова: ваше знание Века Рассвета Человечества делает вас крайне ценным. Вы являетесь эффективным посредником по меньшей мере между четырьмя моими группами - и я знаю, что предводитель также пользуется вашими советами. Но не обманывайте себя: я вполне могу в отделе перевода обойтись без вас. Если еще раз вы позволите себе вызвать мое неудовольствие, вы не увидите доктора Бонсол до окончания работы. Пятнадцать лет? Двадцать? Эзр глядел на Рейнольт, слыша вее словах бесконечную уверенность. Абсолютно неумолимая женщина. Уже не в первый раз он подумал, какова она была раньше. Это интересовало не только его. Траг Силипан много рассуждал у Бенни о своей начальнице. Клика Ксеваль была когда-то второй'по силе в Эмергенции, и Траг утверждал, что Рейнольт стояла там высоко. Может быть, когда-то она была чудовищем похлеще Томаса Hay. Что ж, хотя бы кто-то из них несет наказание, раздавленный себе подобными. Анне Рейнольт упала глубоко - от Сатаны до орудия Сатаны. Стала она больше или меньше, чем была, - но для Эзра Винжа она очень опасна. Этой ночью, один в темной комнате, Эзр описал этот разговор Фаму Нювену. - У меня такое чувство, что, если когда-нибудь Рейнольт переведут на операции Брюгеля, она нас с тобой вычислит за пару килосекунд. Смешок Нювена прозвучал искаженным гудением глубоко в ухе Эзра. - Такого перевода не будет никогда. Она - единственный гвоздь, на котором держится совместная работа зипхедов. У нее до нападения было четыреста не-Фокусированных посредников - а теперь дззз-дззз. - Повтори последние слова. - Я сказал: теперь она зависит от помощи необученных людей. Гудение было не просто голосом, который теряет разборчивость. Случалось, что Эзру приходилось переспрашивать три-четыре раза. Но это все равно было куда лучше разговора морзянкой вспышек. Теперь, когда Эзр притворялся, что засыпает, у него в ухе застревал одиночный миллиметровый локализатор. В результате слышалось почти только шипение и гул, почти неразличимые, но при большой практике можно былоугадать скрывающуюся за ними речь. Локализаторы были рассеяны по всей комнате - по всей базе Торговцев. Они здесь стали главным средством безопасности для Hay и Брюгеля. - И все равно, может, не надо было мне пробовать этот фокус с пирожком. - Может быть. Я бы не стал ничего делать так в открытую. - Да, но Фам Нювен не влюблен в Триксию Бонсол. - Мы с тобой уже об этом говорили. Зипхеды Брюгеля - инструмент безопасности, какого у нас в Кенг Хо и представить себе не могли. Они вынюхивают двадцать четыре часа в сутки, и они умеют читать... - Эзр не разобрал последнее слово: наивных? невинных? Но переспрашивать ему не хотелось, - ...вроде тебя. Пойми это. Они наверняка предполагают, что ты не веришь в историю с Бойней Дьема. Они знают, что ты враждебен. Они знают, что ты интригуешь - или желаешь интриговать - ради какой-то цели. Твои чувства к Бонсол дают тебе прикрытие - малая ложь прикрывает большую. Как у меня с моей легендой Замле Энга. - Да. - Но я на время сбавлю температуру. - Так ты считаешь, что Рейнольт - угроза несерьезная? Долгая пауза, только гул и шипение. Может быть, Фам ничего не говорил. Потом донеслись его слова: - Винж, я считаю как раз наоборот. В долгосрочной перспективе это самая смертельная для нас угроза. - Но она же не из службы безопасности. - Нет, но она ведет шпионов Брюгеля, подкручивает им мозги, когда они начинают расползаться. Фуонг и Траг справляются лишь с простейшими случаями, Траг делает вид, что может все, но он всего лишь выполняет ее указания. И у нее восемь программис-тов-зипхедов, просматривающих код нашего флота. Трое из них все еще вгрызаются в локализаторы. В конце концов она просечет, как я их обдурил. Дззз-блблб. Господи, ну и власть у этого Hay! Голос Фама исчез, и остался только фоновый шум. Эзр высунул руку из-под одеяла и ткнул пальцем в ухо, проталкивая локализатор поглубже. - Еще раз? Ты здесь? - Дззз. Здесь. Насчет Реинольт: она смертельно опасна. Так или иначе ее надо будет устранить. - Убить? Слово застряло у Эзра в глотке. При всей ненависти к Hay, Брюгелю и всей системе Фокуса ненависти к Анне Рейнольт у него не было. По-своему, как могла, она заботилась о рабах. Кем бы она ни была раньше, сейчас она стала всего лишь орудием. - Надеюсь, нет! Может быть... если Hay клюнет на локализаторы, он станет использовать их и в Хаммерфесте. Тогда мы будем там прикрыты так же, как здесь. Если же случится, что ее зипхеды догадаются о ловушке... - Но ведь весь смысл задержки в том, чтобы дать ей время изучить локализаторы. - Это да. Hay никак не дурак. Ты не волнуйся, я слежу. Если станет слишком опасно, я... я ею займусь. На миг Эзр представил себе, что может сделать Фам, и тут же заставил себя отвлечься от этого. Даже после двух тысяч лет Семья Винж очень по-особому относилась к памяти Фама Нювена. Эзр вспомнил картины в кабинете отца. Истории, которые рассказывала ему тетка. Ни одной из них не было в архивах Кенг Хо. Это значило, что они недостоверны - или достоверны лишь как личные реминисценции, что именно праматерь Сура и ее дети на самом деле думали о Фаме Нювене. Они любили его больше, чем просто основателя новой Кенг Хо, чем пращура всех Семей Винж. Но в некоторых рассказах проявлялась темная сторона этого человека. Эзр открыл глаза, медленно осмотрел затемненную комнату. Слабые ночники освещали не съеденный пирожок, все еще лежащий на столе. Реальность. - Что ты в действительности можешь делать с локализаторами, Фам? Молчание. Далекий гул. - Что могу? Ну, Винж, убивать с их помощью я не могу - непосредственно. Но они много для чего годятся помимо этой неуклюжей звуковой связи. Это требует тренировки, тебе еще надо будет увидеть кое-какие приемы. - Долгая пауза. - Черт возьми, тебе надо их освоить. Может случиться, что со мной трудно будет связаться, а они окажутся единственным средством сохранить твою легенду. Нам надо будет встретиться лично... - Лицом к лицу? Как? Десятки, если не сотни раз они .с Фамом Нювеном вели обсуждения, как сегодня, как заключенные, перестукивающиеся через стену. На людях они виделись реже, чем в первые Вахты. Нювен сказал, что Эзр недостаточно умеет контролировать взгляд и жесты, и что шпионы слишком о многом догадаются. А теперь... - Здесь, на нашей базе, Брюгель и его зипхеды зависят от локализаторов. Между корпусами баллонов есть места, где старые камеры перестали работать. Если мы там случайно встретимся, они не увидят ничего противоречащего тому, что я скормлю им через локализаторы. Проблема в другом: я уверен, что шпионы полагаются на статистику не меньше, чем на все остальное. Когда-то я командовал службой безопасности флота - такой, как у Ритцера, только помягче. У меня были программы, выделяющие подозрительное 'поведение - кто и когда был не виден, необычные разговоры, отказы оборудования. Это отлично работало, хотя плохих парней нельзя было схватить с поличным. Зипхеды с компьютерами - это должно быть в тысячу раз лучше. Ручаюсь, у них есть статистика с самого возникновения лагеря L1. Невинные поступки накапливаются, накапливаются - и в один прекрасный день Ритце