р Брюгель получает косвенные доказательства. И мы покойники. Бог Всей Торговли! - Но мы можем скрыть почти все! - Если эмергенты зависят от локализаторов Кенг Хо. - Может быть. Один раз. Не зарывайся. - Даже сквозь гул Эзр услышал, как Фам усмехается. - Когда можно будет встретиться? - Тогда, когда это окажет минимальный эффект на жизнерадостных аналитиков Брюгеля. Сейчас посмотрим... Я ухожу с Вахты через неполных двести килосекунд. Когда ты выйдешь на следующую Вахту, я буду где-то в середине своей. И устрою так, что мы сразу сможем встретиться. Эзр вздохнул. Полгода жизни еще долой. Но это гораздо ближе, чем многое другое. Подойдет. ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ Бар Бенни начался как что-то не совсем законное, как видимое свидетельство большой сети черного рынка - криминальная столица по стандартам эмергентов. В стандартном низском языке Кенг Хо термин "черный рынок" тоже существовал, но означал лишь "торговля, которую необходимо вести тайно, поскольку она оскорбляет местных Клиентов". В небольшой общине вокруг скал никак нельзя было сохранить в секрете торговую сделку или подкуп. В первые годы заведение было защищено только протекцией Чиви Лин Лизолет. А сейчас... Бенни Вен улыбнулся про себя, выгружая на стойку напитки и обеды. Теперь он, когда был на Вахте, возился здесь полный день. Что еще лучше, с этой работой мог почти полностью справляться отец, когда Бенни и Гонле были вне Вахты. Ханте Вен был все той же потерянной, мягкой душой, и свои знания по физике так и не восстановил. Но он полюбил работать в баре. Когда он занимался этим один, могли происходить странные вещи. Что-то было явной неудачей, что-то - блестящим улучшением. Был случай, когда он покрыл стены ароматным лаком из дистиллятора летучих веществ. В небольших количествах аромат был приятен, но когда все стены им покрыты - страшная вонь. На время центр жизни базы перенесся в самый большой рабочий зал. В другой раз - четыре реальных года назад - он придумал такое, что стоило бы услуг целой Вахты: отец Чиви сделал ему лозу и соответствующую систему для невесомости, чтобы декорировать стены и мебель. И бар превратился в подобие парка. Лианы и цветы все еще оставались, хотя сам Ханте уже два года как был вне Вахты. Бенни вышел из-за бара в долгий обход по лесу зелени. На столы клиентов ставились еда и напитки, взамен принимались записки-обязательства. Бенни поставил "Алмаз и лед" и ведро с закуской перед Трагом Силипаном, Силипан со своим обычным надменным видом сунул ему обязательство. Он явно считал, что оно ничего не стоит, и платит он только потому, что так принято. Бенни только улыбнулся и пошел дальше. Кто он такой, чтобы спорить? И Траг в определенном смысле прав. Но с самых ранних Вахт очень немного было случаев отказа от обязательств. Попыток уклониться - да. Единственная услуга, которую Траг мог бы реально оказать, требовала использования служебного времени зипхедов, и он все время увиливал от своих долгов, то не находя нужного специалиста, то затратив недостаточно времени зипхеда на получение наилучших ответов. Но даже Траг достаточно часто платил, как, например, лианами для невесомости, которые он поручил разработать Али Лину. Потому что за фарсом бумажных обязательств - каждый знал - стоял Томас Hay, который то ли из какого собственного интереса, то ли из симпатии к Чиви, ясно дал понять, что подпольная экономика Кенг Хо пользуется его защитой. - Привет, Бенни! Сюда давай! - помахал ему Дзау Цинь с верхнего стола - стола "дискуссионного клуба". Вахта за Вахтой там, казалось собирались одни и те же люди. Обычно Вахты слегка накладывались - достаточно для того, чтобы, хотя появлялись и исчезали новые клиенты, они собирались за тем столом, если хотели поспорить, "чем все это кончится". На нынешней Вахте это были Дзау Цинь, конечно, и Рита Ляо, пять-шесть лиц, которые своим появлением удивления не вызвали, и - ага! - человек, который действительно в своем деле разбирается. - Эзр! Я думал еще четыреста килосекунд тебя здесь не будет! Черт побери, хотелось бы остаться и послушать. - Привет, Бенни! - Лицо Эзра просияло знакомой улыбкой. Странно, когда долго человека не видишь, прежнюю работу времени вдруг замечаешь резче. Эзр, как и Бенни, был еще молод. Но аони уже были взрослыми. Около глаз Эзра залегли еле заметные морщинки. А когда он заговорил, в голосе его слышалась уверенность, которой не было в те времена, когда они оба были в группе Джимми Дьема. - Мне ничего твердого, Бенни. Кишки все еще жалуются, недовольные, что их разморозили. - Он показал на дерево Вахт на стене над баром. Да, там было это изменение, скрытое среди мно-,гих других. - Кажется, Анне Рейнольт нужно мое присутствие. Рита Ляо улыбнулась: - Что само по себе уже повод для сбора дискуссионного клуба. Бенни расставил пузыри и ведерки, плывущие за ним в контейнере, и кивнул Эзру: - Сейчас принесу тебе что-нибудь успокоительное для твоего свежеразмороженного трупа. Эзр смотрел, как Бенни Вен направляется к бару. Наверное, Бенни найдет что-нибудь, что не огорчит его желудок. Кто мог думать, что он к этому придет? Кто мог подумать, к чему они все придут? По крайней мере Бенни остался Торговцем, хотя и в плачевно малом масштабе. А он... кто он? Заговорщик, так глубоко законспирированный, что иногда сам этому не верит. Эзр сидел за столом с тремя людьми Кенг Хо и четырьмя эмергентами, и некоторые из эмергентов были для него больше друзьями, чем люди Кенг Хо. Неудивительно, что Томас Hay так удачно действует. Он кооптировал всех, пусть даже некоторые думают, что следуют Пути Торговца. Hay затмил их зрение насчет рабства Фокуса. Может, так и Лучше. Друзья Эзра защищены от смертельной угрозы Hay и Брюге-ля - а Нау и Брюгель не рассматривают возможность, что еще есть люди Кенг Хо, которые работают против них. - Так что тебя так рано подняло из морозильника, Эзр? Винж пожал плечами: - Понятия не имею. Через несколько килосекунд направляюсь в Хаммерфест. Что бы оно ни было, надеюсь, оно не помешает встрече с Фамом. Траг Силипан поднялся к ним с пола и сел в пустое кресло. - Ничего особенного - поцапались переводчики и зипхеды чистой науки. Мы сегодня уже разобрались. - Так зачем Рейнольт меняла расписание Эзра? Силипан завел глаза вверх. - Вы же знаете Рейнольт. Не обижайся, Эзр, но она вбила себе в голову, что раз ты специалист по Веку Рассвета, нам без тебя не обойтись. "Вряд ли", - подумал Эзр, вспомнив свой последний разговор с директором по людским ресурсам. - А я ручаюсь, что это как-то связано с бухтой Калорика. Вы же знаете, что дети теперь там. Рита имела в виду пауков из старой передачи "Час науки для детей". - Они уже не дети, - заметил Цинь. - Виктория Младшая уже молодая жен... взрослая. Ляо раздраженно пожала плечами: - Рапса и малыш Хранк все еще дети. И их тоже перевезли к бухте Калорика. Неловкая пауза. Приключения этих пауков были для многих бесконечной пьесой - и с течением лет в ней все легче открывались новые подробности. Фаны пауков следили и за другими семьями, но семья Андерхилл все равно оставалась самой популярной. Рита была одним из самых горячих фанатиков, и временами это было до жалости очевидным. Траг же оставался безразличен к этой грустной пьесе. - Не, Калорика - это для отвода глаз. Цинь засмеялся: - Траг, к югу от Калорики действительно есть космодром. Пауки запускают спутники. - Нет, я про то, что вся эта история с каворитом - для отвода глаз. Потому-то Эзра и вытащили из койки пораньше. - Он заметил реакцию Эзра и улыбнулся шире: - Ты узнал термин? - Да, это... Траг гнул свое, не интересуясь всем известным определением. - Очередная выдумка переводчиков, просто более темная, чем обычно. В общем, год назад пауки использовали заброшенные шахты на плоскогорье к югу от Калорики, пытаясь определить различия между массой инерционной и гравитационной. Поневоле задумаешься, в самом ли деле эти создания талантливы. - Идея не глупая, - сказал Эзр, - пока эксперименты не покажут обратного. Он вспомнил этот проект. В основном там участвовали ученые Тифштадта, и доклады их были почти недоступны. Люди-переводчики так и не выучили язык тиферов так глубоко, как язык Аккорда. Ксопи Реюнг и еще двое могли бы овладеть этим языком бегло, но они погибли при разбегании гнили. Траг жестом отмел возражение. - Что в самом деле глупо, так это то, что пауки эту разницу нашли. И опубликовали свою глупость, объявив, что нашли на плоскогорье антигравитацию. Эзр глянул на Дзау Циня: - Ты об этом слышал? - Кажется, да... - Дзау задумался. Очевидно, это до сих пор не афишировалось. - Рейнольт привлекала меня пару раз для работы с зипхедами. Они хотели узнать о любых аномалиях орбиты наших спутников наблюдения. - Он пожал плечами. - Конечно, аномалии есть. По ним и составляют карты плотности. - Ну вот, - продолжал Траг. - Открывшие это пауки пережили мегасекундную славу, пока не выяснилось, что их чудесные результаты невоспроизводимы. Опровержение поступило всего несколько килосекунд тому назад. - Он захихикал. - Вот идиоты! В человеческой цивилизации такое заявление не продержалось бы и дня. - Пауки не глупцы, - возразила Рита. - И неграмотными их не назовешь, - поддержал ее Эзр. - Верно, человеческие ученые почти все отнеслись бы к такому сообщению скептически. Но у людей опыт науки восемь тысяч лет. Даже у заглохшей цивилизации, если она восстановится достаточно для исследования таких вопросов, останутся руины библиотек, содержащих наследие человечества. - Ну, это да. Паукам все приходится делать первый раз. - И это так и есть, Траг! Мы знаем, что они - первопроходцы. Можно сравнивать только с одним случаем - со Старой Землей. И очень много случаев, когда и там первопроходцы ошибались. - На самом деле мы им окажем услугу, когда захватим. Это сказал Арло Динж, человек из Кенг Хо. И сделал это заявление со всей моральной надменностью эмергента. Эзр неохотно кивнул. - Да, нашим предкам Века Рассвета невероятно повезло, что они выбрались из ловушки единственной планеты. А гении пауков не лучше гениев Старой Земли. Например, этот Андерхилл. Его студенты делают великолепные работы, но... - Но он сам набит предрассудками, - вставил Траг. - Верно. Он понятия не имеет о лимитах проектирования программ, об ограничениях, которые они накладывают на аппаратуру. Он думает, что до бессмертных и богоподобных компьютеров рукой подать, только еще чуть поработать. Ходячая библиотека несбывшихся мечтаний. - Видите! Вот почему ты у Рейнольт в любимчиках. Ты знаешь, в какие фантазии могут верить пауки. Когда придет время взять контроль, это будет важно. - Когда придет время... - Дзау Цинь криво улыбнулся. На дальней стене рядом с деревом Вахт у Бенни было окно ставок на поисковую партию. Ставки на то, когда произойдет выход из укрытия, когда кончится Изгнание - вечные темы разговоров в баре. - Больше тридцати истинных лет прошло после вспышки солнца. Я много времени, как вы знаете, бываю снаружи, почти столько же, сколько Чиви Лизолет и ее команда. Сейчас солнце гаснет. Через несколько лет оно умрет снова. Пауков поджимают сроки. Я ставлю на то, что они войдут в Информационный Век раньше, чем через десять лет. - Вполне достаточно для нас, чтобы взять власть тихо, - сказал Арло. - Пусть так. Но другие обстоятельства могут заставить нас действовать раньше. Пауки начали космическую программу. Через десять лет наши операции - даже наше присутствие в точке LI - уже не удастся скрыть. Траг: - Так что? Если они полезут, мы их раздавим. - И перережем себе горло, друг мой, - возразил Дзау. - Оба вы чушь несете, - сказал Арло. - Спорить могу, у нас осталось меньше десятка ядерных бомб. Вроде бы мы все остальные извели друг на друга... - У нас есть оружие направленной энергии. - Ага, будь мы на близкой орбите. Я вам говорю, мы можем убедительно блефовать, но...  - Можем кинуть на гадов наши разбитые корабли. Эзр переглянулся с Ритой Ляо. От всего этого спора она была готова вскипеть. Она - и Дзау, почти все за столом - думали о пауках, как о людях. Это был триумф Триксии. Эмергентам, по крайней мере не входящим в класс предводителей, очень не нравилась мысль о мегаубийствах. В любом случае Дзау Цинь был определенно прав: есть у эмергентов нужная огневая мощь или нет, но вся цель скрытого пребывания создать Клиента, который поможет возродить экспедицию. Опустошить планету - такое имело смысл лишь для сумасшедших вроде Ритцера Брюгеля. Эзр откинулся назад, выходя из спора. Посмотрел на имя Фама в схеме Вахт: еще несколько дней, и у них будет первая встреча лицом к лицу. Медленно и терпеливо, не спеши. Ладно. Эзр надеялся, что дискуссионный клуб перейдет к.чему-нибудь более интересному, но даже вся эта чушь отдавалась приятным знакомым гудением. Не в первый раз Эзр почувствовал, что это вроде семьи, семьи, бесконечно спорящей о проблемах, которые всегда остаются одни и те же. Он научился ладить с эмергентами, а они с ним. Почти как нормальная жизнь... Он поглядел через зигзаги лоз, опутавшие все вокруг. Цветы пахли сильно, но это все же не вонь лака, ранее испробованного Ханте. Ага. В цветах и листьях открылся вид на место Бенни на полу бара. Эзр ему помахал. Может, можно будет поесть настоящей еды. И тут мелькнула шахматная блузка и щтаны с фрактальным узором. Чиви. Их с Бенни связывали тесные торговые отношения. Бенни показал на покоробленный участок обоев у нижней стены бара. Чиви кивнула, сверившись с каким-то списком. Тут она, кажется, ощутила взгляд Эзра. Повернулась и помахала всей группе под потолком. Эзр отвернулся с вдруг похолодевшим лицом. Как она красива! Когда-то Чиви была дьявольским отродьем, которое раздражало его сверх всякой меры. Однажды он ее ударил, и ударил еще раз... Он вспомнил свою ярость, как это приятно было - хоть как-то отомстить за Джимми Дьема и Триксию Бонсол. Но Чиви не была предательницей, она была жертвой больше, чем сама об этом знала. Если Фам прав насчет чистки мозгов - а он должен быть прав, слишком точно этот ужас соответствует фактам, - Чиви была жертвой настолько, что и вообразить себе нельзя. Ударив Чиви, Эзр кое-что узнал о себе самом. Он понял, что цивилизованность Эзра Винжа - слой очень тонкий. Это знание о себе самом он мог скрывать и дальше. Может, у него все же получится действовать на благо, несмотря на то, что в душе у него зло... Но когда он увидел Чиви, когда она увидела его... невозможно было забыть, что он сделал. - Эй, Чиви! - Рита Ляо заметила ее приветственный жест. - Есть у тебя секунда? Мы хотим, чтобы ты нам кое-что объяснила. Чиви улыбнулась: - Сейчас! Она снова повернулась к Бенни. Он кивал, передавая ей пачку бумажных обязательств. И она поскакала вверх по решетке лиан. При этом она обходила путь Бенни, доливая бокалы и разнося закуски. То есть делала за Бенни его работу. Вот такая она - Чиви. Она организовала подпольную экономику, контрабанду, которая создала относительно комфортабельную жизнь. Как Бенни, она без колебаний всегда предлагала свою помощь, работу. В то же самое время у нее был доступ к уху предводителя, она привнесла в режим Hay мягкость, которую эмергенты вроде Дзау Циня не могли бы принять сознательно. Но это было можно прочесть в глазах Дзау и Риты: они чуть ли не благоговели перед Чиви Лизолет. И она ему улыбнулась. - Привет, Эзр! Бенни решил, что ты можешь захотеть еще. Она сунула ведерко в фиксатор на столе перед Эзром. Эзр кивнул, не в силах встретиться с ней взглядом. Рита уже что-то ей с жаром говорила; кажется, никто не заметил его неловкости. - Не спрашиваю о внутренних новостях, Чиви, но какая последняя оценка Даты Выхода? Чиви улыбнулась: - Моя оценка? Верхняя - двенадцать лет. Прогресс пауков в космосе может заставить нас действовать раньше. - Ага! - Рита бросила взгляд на Дзау. - Ну, мы просто поинтересовались. Положим, что мы все возьмем под контроль через их компьютерные сети. Положим, нам придется принять чью-то сторону, сыграть с одним блоком против другого. Кого мы поддержим? ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ПЯТАЯ Алмаз-1 был более двух тысяч метров в длину и в ширину почти столько же - куда больше остальных скал скопления. За многие годы толща кристалла под Хаммерфестом превратилась в лабиринт туннелей. В верхнем уровне были кабинеты и лаборатории, ниже - личные апартаменты Томаса Hay. Еще ниже находились последние дополнения инверсированной архитектуры: пустотные линзы более двух сот метров в поперечнике. При их создании сработались почти все тепловые копатели, но Чиви не жаловалась: эта идея частично принадлежала ей. Три человеческие фигурки почти терялись в масштабах этих залов. - Ну как, впечатляет, или... впечатляет? - спросила Чиви у Томаса Hay, улыбаясь. Hay смотрел прямо перед собой с чуть отвисшей от удивления челюстью. Такое бывало нечасто. Он еще не заметил сам, но потерял равновесие и медленно падал назад. - Я... да. Даже имитация на скорлупках не давала такого впечатления. Чиви рассмеялась и легким движением толкнула его к вертикальному положению. - Каюсь. Я в имитации не показала освещения. В безэховых углублениях потолка были спрятаны актинические дуги. И они превращали небо в сияющую драгоценность. Настраивая их работу, можно было получить практически любой световой эффект, но всегда чуть окрашенный радугами. Справа от Чиви стоял папа и тоже смотрел, но не с удивлением и не на потолок. Али Лин стоял на руках, абсолютно не обращая внимания на зачаточную гравитацию, и изучал зернистую поверхность, оставленную копателями на алмазном полу. - Здесь ничего живого, совсем ничего. - Лицо его скривилось в хмурой гримасе. - Это будет самый большой твой парк, папа. Ты его сделаешь с нуля. Гримаса стала чуть менее хмурой. Мы вместе будем над ним работать, папа. Ты меня сможешь научить новому. Здесь хватит места для настоящих животных, может, даже летающих котят. Это была скорее мечта, чем воспоминание о времени, которое Чиви провела с мамой и папой на базе перед отлетом с Триленда. А Томас сказал: _ я очень рад, что ты меня на это уговорила, Чиви. Я хотел только улучшить безопасность, а ты дала мне настоящее чудо. Он вздохнул и погладил ее по спине, улыбнувшись. - Это будет большой парк, Томас, даже по меркам Кенг Хо. Не самый большой, но... - Но самый лучший. Томас протянул руку мимо Чиви потрепать Али по плечу. - Да. Наверное, самый лучший. Папа всегда был лучшим строителем парков. А сейчас он уже пятнадцать лет был Фокусирован на этой специальности. Каждый год из этих пятнадцати рождал новые чудеса. Его бонсай и микропарки были уже лучше самых прекрасных парков Намчена. Даже Фокусированные биологи эмергентов теперь были не хуже лучших биологов Кенг Хо, поскольку у них был доступ к библиотеке флота. А когда кончится Изгнание, когда ты, папа, будешь наконец свободен, вот тогда ты сотворишь настоящие чудеса. Hay оглядел пустую сверкающую пещеру. Наверное, он представлял себе ландшафты, которые здесь поместятся, - саванны, прохладные дождевые леса, альпийские луга. Даже волшебство Али не могло бы создать здесь более одной экосистемы, но есть выбор. Она улыбнулась: - Как бы тебе понравилось озеро? - Что? - Код "влажная вода" в библиотеке проектов. - Чиви подключила скорлупки к библиотеке. - Ух ты... ты мне об этом не говорила! На алмазную реальность наложилась одна из схем Али - лесной ландшафт, - но в середине пещеры было озеро, расширявшееся к горизонту, подходящее вдали к горам, - казалось, горы за много километров отсюда. От лесного берега только что отчалила парусная лодка. Томас лишился дара речи. - Господи! Это же имение дяди на Северной Лапе! Я там бывал каждое лето! - Я знаю. Я его взяла из твоей биографии. - Это прекрасно, Чиви, пусть даже и невозможно. - Возможно! У нас наверху воды хватает, и здесь будет прекрасное запасное хранилище. - Она махнула вдаль, где расширялось озеро. - Мы чуть прокопаем дальнюю сторону пещеры и запустим озеро прямо из стены. Наберем достаточно обоев для иллюзии реальности. Это могло и не удасться. Видеообои с разбитых кораблей сильно пострадали от вакуума. Но это не важно. Томас любит ходить в скорлупках, и дальние планы можно просто нарисовать. - Нет, я не о том. Нельзя устроить настоящее озеро - в микрогравитации. Первое скалотрясение - и оно поползет по стенам. Чиви просияла широченной улыбкой. - Вот тут и есть настоящий сюрприз. Я это могу сделать! У нас тысячи сервоклапанов с разбитых кораблей - больше, чем можно использовать на все остальные цели. Мы их поставим у дна озера и наладим управление с помощью сети локализаторов. Очень легко будет гасить волны и держать озеро в рамках. Томас рассмеялся: - Чиви, ты действительно любишь стабилизировать то, что по сути не стабильно! Что ж... ты это сделала со скалами, может быть, сделаешь и здесь. Она пожала плечами: - Конечно, сделаю. При ограниченной береговой линии я это могу сделать эмергентскими локализаторами. Томас повернулся к ней, и она увидела, что перед его глазами уже нет изображения. Он вернулся в твердый стерильный мир алмазной пещеры. Но он видел чудо, и она знала, что ему понравилось. - Это будет чудесно... хотя много нужно ресурсов, и много работы. Он имел в виду работу не зипхедов. Даже Томас не считал Фокусированных людьми. - Ничему важному это не помешает. Клапаны - металлолом. Локализаторы в избытке. А люди - люди мне должны много услуг. Чуть позже Hay вывел свою женщину и зипхеда из пещеры. Чиви снова его удивила, и на этот раз еще более зрелищно. И черт побери, это еще одна причина, по которой нужны локализаторы в Хам-мерфесте. Люди Рейнольт все еще не проверили устройства до конца, но насколько сложными они могут быть? Ладно, это потом. Чиви сказала, что может сделать озеро даже с эмергентскими локализаторами. Они прошли через нижние уровни, отвечая на приветствия и взмахи рук эмергентов и бывших людей Кенг Хо. Али Лина оставили возле садового парка, где была его мастерская. Отец Чиви не был заключен в улье Мансарды. Его специализация требовала открытых пространств и живых существ. По крайней мере так Томас Hay представил этот вопрос Чиви. Это было правдоподобно, и это значило, что девушка не будет видеть обычное зрелище работы с Фокусированными, а это задержит ее неизбежное сползание к пониманию. - Ты должна вернуться на базу, Чиви? - Да, кое-какие поручения. И кое-кого увидеть. Чиви должна была закончить кое-какие торговые сделки и собрать услуги, которые ей задолжали. - Ладно. - Он сгреб ее в поцелуе, видном всему коридору. Не важно. - Ты отлично справилась, любовь моя! - Спасибо. - Улыбка у нее была ослепительной. Ей уже больше тридцати, а она все еще удерживает его симпатию. - Увидимся вечером. Она ушла вверх по центральному стволу, подтягиваясь и переставляя руки быстрее и быстрее, только что не ракетой пролетая мимо людей. Чиви все еще каждый день тренировалась на центрифуге в два g, все еще отрабатывала боевые искусства. Это все, что осталось в ней от влияния матери - по крайней мере внешне. Не приходится сомневаться, что движущая ею энергия была некоторой сублимацией желания угодить матери. Hay глядел вверх, почти не замечая обходящих его людей, - они сами старались не становиться у него на дороге. Фигурка Чиви мелькала в высотах центрального ствола. Чиви была самой ценной его собственностью после Анне Рейнольт. Но Рейнольт он получил, по сути, в наследство; Чиви Лин Лизолет была его личной победой - талантливой и не-Фокусиро-ванной, без конца и края работающей на него все эти годы. Владеть ею, манипулировать ею - задача, которая никогда не становилась рутинной. И всегда на краю опасности. У нее была сила и скорость, чтобы убивать голыми руками. Он в первые дни этого не понимал. Но это было еще до того, как он понял ее ценность. Да, это был его триумф, но Томас Hay был достаточно реалистом, чтобы понимать: ему еще и повезло. Он завладел Чиви в нужном возрасте и в нужном контексте - она была достаточно взрослой, чтобы усвоить глубины культуры Кенг Хо, и при этом достаточно юной, чтобы ее потрясла Бойня Дьема. В первые десять лет Изгнания она проникла в его ложь только три раза. По губам Hay пробежала тень улыбки. Чиви думала, что это она его изменяет, что она показала ему, как хорошо работают методы свободы. Что ж, в этом она права. В ранние годы разрешить ей подпольную экономику - это было частью его игры с ней, временной слабостью. Но подпольная экономика действительно была эффективной. Даже учебники Кенг Хо утверждали, что свободный рынок в таком замкнутом и ограниченном пространстве бесполезен. И все же год за годом эти коробейники улучшали положение вещей - даже в тех операциях, которые Hay все равно потребовались бы. Так что теперь, когда она заверила его, что люди у нее в долгу и будут усердно работать, создавая парк с озером - Чума его побери, я действительно хочу это озеро!- Томас Hay уже не смеялся в кулак у нее за спиной. Она была права: люди - даже эмергенты - лучше будут работать в парке, потому что они обязаны Чиви услугами, чем потому, что Hay - предводитель, обладающий властью выбросить их всех в космос. Чиви наверху ствола стала крошечной фигуркой. Она повернулась и помахала. Hay помахал в ответ, и она исчезла в одном из боковых туннелей, ведущем к ангару катеров. Hay еще чуть постоял, глядя вверх и улыбаясь. Чиви научила его силе управляемой свободы. Дядя Алан и клика Наули доверили ему силу Фокусированных рабов. А Мигающая? Чем больше удавалось узнать о звезде и ее планете, тем больше росло в нем убеждение, что здесь таится чудо - не сокровища, которых он ожидал, а нечто большее. Биология, физика, дальняя галактическая орбита звездной системы... все это вместе выходило за возможности анализа, дразня его интуицию. Через несколько лет пауки вручат ему промышленную экологию, которая позволит все это исследовать. Не было времени и места в человеческой истории, когда столько возможностей открывалось для одного человека. В самом начале Томас Hay, моложе на двадцать пять лет; ужасался перед лицом неизвестности. Но шли годы, он шаг за шагом встречал трудности и преодолевал их. То, что придет с Арахны, будет властью династии, подобной которой не видело человечество. Это займет время, может быть, столетие или два, но к концу он вряд ли будет старше среднего возраста людей Кенг Хо. Он сметет клики эмергентов. Этот край Людского Космоса увидит величайшую империю всех историй. Легенда Фама Нювена померкнет в лучах сияния Томаса Hay. А Чиви? Он бросил последний взгляд вверх. Он надеялся, что до конца Изгнания она продержится. Так много есть такого, в чем она может помочь, когда пауки будут повергнуты. Но маска протиралась. Промывка мозгов не дает полной чистки; Чиви начинала улавливать истину все быстрее. Без уничтожения больших объемов ткани Анне Рейнольт не могла устранить то, что она называла "резидуальной нейронной нагрузкой". И возникали, конечно, противоречия, не все из которых можно было списать на амнезию после анабиоза. Когда-нибудь, даже при самом искусном манипулировании... Как ему объяснить нарушение обещания отпустить всех на волю? Как объяснить меры, которые придется принять против пауков, или программы размножения людей, которые придется осуществлять? Нет. Неизбежно, хотя и весьма прискорбно, придется избавиться от Чиви. И все же даже тогда она ему послужит. Дети от нее все еще будут возможны. А его королевству когда-нибудь понадобятся наследники. Чиви вплыла в заведение Бенни через две тысячи секунд. На этой Вахте здесь распоряжался сам Бенни. Отлично. Из хозяев бара он ей нравился больше всех. Они немного поторговались насчет нового оборудования: - Господи, Бенни! Тебе еще обои нужны? А ты знаешь, есть и другие, которым они могут пригодиться. Например, парк под Хаммерфестом. Бенни пожал плечами: - Добейся от предводителя разрешения на консенсуальные изображения, и не нужны мне тогда твои обои. А эти просто сработались. Видишь? Он показал на пол, где постоянно держалось изображение Арахны. Видна была буря, которая могла через несколько килосекунд дойти до Принстона - явно драйверы дисплея еще работали. Но видны были также искажения формы и смазанные цвета. - Ладно, можно еще кое-что ободрать с "Невидимой Руки", но это тебе дорого встанет. Ритцер Брюгель будет пускать пену и визг, хоть ему эти обои без надобности. Он считал "Руку" своей вотчиной. Чиви посмотрела на написанный от руки список Бенни, на другие его строки. Вся готовая еда шла из бактериальной - с базы - этим захочет заняться Гонле Фонг. Летучие вещества и пищевое сырье, ага. Как всегда, Бенни пытается перебежать Гонле дорогу, выйдя на горные работы в скалах. Для двух закадычных друзей они слишком серьезно относятся к своей деловой конкуренции. Она заметила краем глаза какое-то движение. Компания Циня, как всегда, на обычном месте. Эзр! Чиви невольно улыбнулась. Он отвернулся от других, глядя в ее сторону. Она махнула ему рукой. Казалось, лицо его замкнулось, и он отвернулся. На миг Чиви вздрогнула от прежней боли. Даже сейчас, когда она его видела, накатывала неожиданная радость, будто встретила старого Друга, которому так много надо сказать. Но год за годом он каждый раз отворачивался. Она не хотела ничего плохого для Трик-сии Бонсол; она помогала Томасу, потому что он хороший человек, тот, кто делает все возможное и невозможное, чтобы провести людей через Изгнание. Неужели .Эзр никогда не даст ей хотя бы попытаться объяснить? Быть может. Еще годы должны пройти. Когда кончится Изгнание, когда созреет целая цивилизация, которая им поможет и Триксия к нему вернется, - не сможет он ее не простить. ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ШЕСТАЯ Пространство между внешней оболочкой базы и жилыми баллонами служило буфером на случай разгерметизации. Многие годы Гонле Фонг использовала его для своих подпольных ферм. От падения давления погибли некоторые ее эксперименты с канберрскими цветами, и сейчас фермы Гонле занимали только часть мертвого пространства. Фам с Эзром Винжем встретились довольно далеко от них. Здесь воздух был неподвижен и прохладен, и только проникающий сквозь внешние стены тусклый свет Мигающей освещал место их встречи. Фам зацепился ногой за стенной упор и спокойно ждал. Он заранее постарался, чтобы это пространство было как следует насыщено локализаторами - они были рассыпаны по всем стенам. Несколько штук всегда летали около него в воздухе, хотя даже в ярком свете они были еле видными пылинками. Здесь, скрытый в сумерках, Фам представлял собой командный пункт из одного человека. Он видел и слышал отовсюду, где находился, - сейчас из щели между баллонами. Кто-то осторожно приближался. На тыльной стороне глаз- у Фама была визуальная система не хуже скорлупок Кенг Хо. Это шел пацан Винж, крадучись и нервничая. Сколько сейчас этому Винжу - тридцать? Да, уже не пацан. Но все те же черты лица, та же серьезная манера... как у Суры. Не тот человек, которому можно доверять, о нет. Но можно надеяться - человек, которого можно использовать. Винж стал виден невооруженным глазом, выйдя из-за закругления внутреннего баллона. Фам поднял руку, и парнишка остановился. При всей своей настороженности Винж чуть не пропустил Фама, не заметив его во впадине ткани стены. ~ Я... здравствуйте! - шепнул Винж. Фам отплыл от стены в чуть более освещенное пространство. Встретились наконец, - сказал он, выдав мальчику кривую улыбку. - Д-да. Правда. Эзр повернулся, посмотрел на него долгим взглядом и - Господи Боже! - слегка поклонился. Черты лица Суры расплылись в застенчивой улыбке. - Странно видеть вас настоящего, не Фама Тринли. - Вряд ли разница заметна. - О, сэр, вы не знаете. Когда вы - Тринли, все мелочи выглядят по-другому. А сейчас, даже при этом освещении, у вас совсем не такой вид. Если бы Hay или Рейнольт видели вас хоть десять секунд, они бы тоже поняли. Слишком активное у мальчика воображение. - Ладно, в ближайшие две тысячи секунд они будут видеть только вранье, которое покажут мои локализаторы. Будем надеяться, тебе хватит этого времени, чтобы перейти к делу. - Да! На самом деле можно видеть с помощью этих локализаторов и отдавать им команды? - При некоторой практике. - Он показал мальчику, куда вокруг орбиты глаза надо вставлять локализаторы и как подключать ближайшие локализаторы для сотрудничества. - Не делай этого на людях. Синтезированный луч очень узок, но все равно его могут заметить. Винж уставился, как будто ослеп. - Ага, что-то вроде как толкается в глаза сзади. - Локализаторы непосредственно раздражают зрительный нерв. Поначалу то, что всплывает, может иметь причудливый вид. Команды можно выучить несколькими простыми упражнениями, но научиться понимать раздражения зрительного нерва... это как учиться заново видеть. Фам считал, что это очень похоже на то, как слепой осваивает зрительные протезы. Некоторым это удается, другие остаются слепыми. Этого он вслух не сказал. Вместо этого он показал Эзру несколько тестовых узоров, с которыми тот может попрактиковаться. Он много думал, какую часть командного интерфейса показать этому мальчишке Винжу. Хотя Эзр уже знал достаточно, чтобы его выдать. Против этого не было средства, кроме как убить его. Все эти чертовы следы, ведущие к Замле Энгу, и он все равно вынюхал правду. Остается надеяться, что все дело в его происхождении из Великой Семьи. Фам держал его в неведении годами, выискивая любые признаки контринтриги, пытаясь оценить способности парня. И видел импульсивного, неуверенного подростка, взрослеющего в условиях тирании и все же сохраняющего какое-то соображение. Когда наступит время, когда Фам выступит против Hay и Брюгеля, ему понадобится чья-то помощь, чтобы дергать за все ниточки. Придется мальчика кое-чему обучить... но иногда Фам скрипел зубами, думая о том, какую власть вручает одному из Винжей. Набор команд Эзр выучил очень быстро. Теперь он должен без труда узнать другие способы, которые Фам ему открыл. Полное зрение появится не сразу, но... - Да, я знаю, что ты пока видишь только вспышки света. Тренируйся с тестовыми узорами, и через пару-другую мегасекунд будешь видеть не хуже меня. Почти не хуже меня. Его уверенность успокоила мальчика. - Хорошо, я буду тренироваться и тренироваться - у себя в комнате, как вы сказали. Такое чувство... не знаю, будто я сейчас сделал куда больше, чем за все прошлые годы. Осталось сто секунд из отведенного времени. Маска, скрывавшая их от наблюдения, не может быть снята. Ничего, главное - реагируй на пацана естественно. Банально. - Ты много сделал в прошлом. Вместе с тобой мы узнали суть работы Хаммерфеста. - Да, но теперь будет по-другому... А как все будет, когда мы победим, сэр? - После победы? - Почему бы и не сказать? - Будет... великолепно. У нас будет технология Кенг Хо и планетная цивилизация, почти готовая ее использовать.. Это уже само по себе будет такой мощной торговой позицией, какой у Кенг Хо никогда не было. Но у нас будет и больше. Имея запас времени, мы создадим космические двигатели на базе новой физики, которую мы узнали при изучении Мигающей. И ты знаешь разнообразие ДНК на Арахне. Это само по себе уже клад, ящик с сюрпризами, который может... - И все Фокусированные .получат свободу. - Да-да, конечно. Не беспокойся, Винж, мы вернем Триксию. Обещание очень дорогостоящее, но такое, которое 'Фам собирался выполнить. Если освободить Триксию Бонсол, Винж прислушается к соображениям насчет остальных. Быть может. Фам понял, что мальчик глядит на него как-то странно: он дал молчанию затянуться слишком долго, до нежелательных догадок. - Ладно, кажется, этот вопрос мы рассмотрели. Отрабатывай язык ввода и визуальные тестовые узоры. Сейчас наше время кончилось. - Слава Богу всей Торговли. - Уходишь первым, той дорогой, что пришел. - Ладно. Винж секунду помялся, будто желая еще что-то сказать. Потом повернулся и поплыл за внутренний баллон. Фам следил за таймером, плавающим у него в заднем зрении. Через двадцать секунд он пойдет в другую сторону. Локализаторы скормили шпионам Брюгеля две тысячи секунд тщательно спланированной лжи. Потом Фам проверит ее на совпадение с тем, что происходило вообще в это время на базе, и, естественно, понадобятся некоторые корректировки. Провести такую встречу было бы проще простого, если бы у противника были обычные аналитики. При наличии наблюдателей зипхедов прикрытие собственной задницы становилось серьезной тренировкой в паранойе. Десять секунд. Он вгляделся в полумрак, где только что исчез Эзр Винж. У Фама Нювена был тысячелетний опыт дипломатии и обмана. Какого черта я так негладко поработал с мальчишкой? Призрак Суры Винж вдруг оказался совсем рядом, и она смеялась. - Знаете, нам действительно нужны локализаторы в Хаммерфесте. Эта просьба стала уже ритуальной в начале брифингов службы безопасности Ритцера Брюгеля. Сегодня он, кажется, подготовил сюрприз. - Люди Анне еще не закончили их оценку. Вице-предводитель наклонился вперед. За эти годы Ритцер изменился больше других. Сейчас он находился на Вахте почти пятьдесят процентов времени и при этом интенсивно использовал медицинскую поддержку и гимнастический зал Хаммерфеста. Выглядел он здоровее, чем в ранние годы. При этом он в какой-то момент научился удовлетворять свои... потребности, не создавая бесконечный поток мертвых зипхедов. Он вырос в ответственного предводителя. - А вы видели последние рапорты Рейнольт, сэр? - Да. Она говорит - еще пять лет. Исследования Анне в поисках дыр в локализаторах коробейников были на грани невозможного. В ранние годы Томас надеялся сильнее. В конце концов хакеры безопасности Кенг Хо не имели поддержки зипхедов. Но трясина программ Кенг Хо уходила на восемь тысяч лет в глубину. Каждый год зипхеды Анне отодвигали срок точного ответа на год или два. И вот теперь этот рапорт. - Еще пять лет, сэр! С тем же успехом можно просто сказать "никогда". Мы с вами оба знаем, как мала вероятность, что эти локализаторы опасны. Мои зипхеды двенадцать лет используют их на базе и на разбитых кораблях. Они не специалисты по программированию, но я вас уверяю, все это время локализаторы были не менее чисты, чем любая аппаратура Кенг Хо. И они очень полезны, сэр. От них ничего не ускользает. Неиспользование их - само по себе содержит риск. - Например? Hay заметил тень удивления на лицах присутствующих: раньше разговор на эти темы не получал такого поощрения. - Гм, например, то, что мы упускаем, не используя их. Давайте посмотрим темы нашего брифинга. Началось не очень существенное обсуждение текущих вопросов безопасности: попытки Гонле Фонг раздобыть автоматику для своих контрабандных ферм, противоестественная привязанность некоторых групп к паукам - желательная сублимация, но потенциальная проблема, когда наступит время решительных действий, чрезмерный уровень паранойи Анне Рейнольт. - Я знаю, что вы ведете за ней наблюдение, сэр, но она, по моему мнению, поплыла. Дело не в фиксации на ловушках в системе. Она стала существенно более одержима насчет "своих" зип-хедов. - Возможно, я ее настроил на слишком большую чувствительность. - Подозрения Анне о диверсиях против зипхедов были полностью аморфны и лишены ее обычной аналитической точности. - Но какое это имеет отношение к включению локализаторов в Хам-мерфесте? - При поддержке локализаторов в Хаммерфесте мои наблюдатели смогут вести постоянный и тонкий анализ - коррелировать сетевой трафик с тем, что происходит физически. Это же... позор, что самая слабая система безопасности у нас там, где нужна самая сильная. - Гм. Он поглядел в глаза Ритцеру. Еще ребенком Томас Hay выучил важнейшее правило: ври кому угодно, только не себе. Именно самообман губил великих людей всю историю человечества, от Хелмуна Дайра до Фама Нювена. Честно: он действительно хочет иметь озеро под Хаммерфестом, которое обещала Чиви. Имея такой парк, он из этой нищеты сделает что-то достойное, роскошь, которую Кенг Хо редко превосходила даже в цивилизованных системах. Это все было поводом нарушить безопасность - но, может быть, его самоограничение было бы еще хуже. Подойдем с другой стороны: кто это проталкивает? Самый большой энтузиаст - Ритцер Брюгель. Его нельзя недооценивать. Не столь прямо эту дилемму создала Чиви. - Что там с Чиви Лизолет, Ритцер? Что говорят о ней ваши аналитики? В глазах Ритцера что-то блеснуло. Он все еще питал к Чиви убийственную ненависть. - Мы оба знаем, как она быстро способна выяснить правду - наблюдение за ней важно, как никогда. Но сейчас она абсолютно, полностью чиста. Она не любит вас, но ее восхищение вами почти столь же сильно, как любовь. Она - ваш шедевр, сэр. Чиви теперь узнавала правду каждую Вахту. Но последняя мозгочистка была у нее совсем недавно-а распространение локализаторов поставит ее под еще более пристальное наблюдение. Hay еще чуть подумал, потом кивнул: - Хорошо, вице-предводитель. Поставим в Хаммерфесте локализаторы. Конечно, локализаторы Кенг Хо уже давно были в Хаммерфесте. Пылинки эти разносились током воздуха, прилипали к одежде, волосам и даже коже. Они были вездесущими в любом жилом помещении на скалах. Да, вездесущие, но без питания локализаторы были безобидными кусочками металлического стекла. Теперь люди Анне перепрограммировали кабельные каналы Хаммерфеста и протянули их во вновь отрытые пещеры под зданием. Теперь десять раз в секунду все открытое пространство пронзали импульсы микроволн. Энергия их была куда ниже биологически опасного порога, и настолько низкая, что не мешала работе других приборов. Локализаторам Кенг Хо нужна была очень малая мощность, только чтобы работали крошечные сенсоры и связь с ближайшим соседом. Через десять килосекунд после включения микроволновых импульсов Ритцер сообщил, что сеть стабилизировалась и дает хорошие данные. Миллионы процессоров, рассеянных в диаметре четыреста метров. Каждый из них был вряд ли мощнее компьютера Эпохи Рассвета. А в принципе они составляли самую мощную компьютерную сеть в лагере L1. За четыре дня Чиви закончила экскавацию ложа озера и расставила сервоклапаны гашения волн. Отец ее уже готовил почву для возвышенностей. Вода появится последней, но она появится. Hay теперь удивлялся, как они раньше справлялись без локализаторов. Ритцер Брюгель был абсолютно прав. До того безопасность в Хаммерфесте была чуть ли не слепа. Получалось, что база Кенг Хо была самым надежным местом для секретных операций. Hay руководил Брюгелем и его шпионами в долгом многодневном тщательном обследовании всего Хаммерфеста, кораблей и облака склада. Он даже нарушил традицию и запустил на 100 Ксек локализаторы в арсенале L1-A. Это было как посветить фонариком в темные места. Были обнаружены и закрыты десятки дыр... и не найдено ни малейших признаков подрывной деятельности. Все это послужило колоссальным источником уверенности - как если осмотреть дом в поисках паразитов, не найти их, но заодно узнать, где поставить ловушки и яд на случай их появления. Теперь предводитель Hay знал свой домен так, как ни один предводитель за всю историю эмергентов. Наблюдатели Ритцера с помощью локализаторов могли дать Hay местоположение, эмоциональное состояние и даже состояние сознания любого обитателя Хаммерфеста. Через некоторое время он понял, что есть эксперименты, которые надо было бы поставить уже давно. Эзр Винж. Может, с ним можно сделать что-нибудь еще. Hay снова изучил его биографию и к следующему брифингу был готов. Это было стандартное время встречи с Винжем. Они были только вдвоем, но теперь коробейник уже вполне привык к разговорам с Hay. Он появился у Hay в кабинете для обсуждения сводки за последние десять дней и прогресса в работе групп зипхедов по пониманию мира пауков. Томас дал коробейнику поболтать. Он слушал, кивал, задавал разумные вопросы... и смотрел на анализ, который выводился к нему на скорлупки. Ну и ну! Локализаторы в воздухе, на кресле Винжа, даже на его коже передавали информацию на "Невидимую Руку", а там программы анализировали ее и выдавали результат на скорлупки Hay, окрашивая кожу Винжа в цвета, передающие гальваническую реакцию, температуру кожи, испарину. Стандартная графика вокруг лица показывала пульс и другие внутренние параметры. Встроенное среди них окно показывало, что видит Винж на той стороне стола, и красным следом обозначало каждое движение его глаз. На эту беседу были назначены два наблюдателя Брюгеля, и их анализ шел бегущей строкой вверху поля зрения Hay. Объект на одну десятую процента свободнее, чем обычно в беседе. Объект уверен в себе, но насторожен, симпатия к предводителю отсутствует. В данный момент объект не пытается подавить явную мысль. Примерно этого Hay и ожидал, но богатство деталей было куда больше, чем при любом инструментальном мягком допросе, поскольку объект о нем не знал. - Так что теперь стратегические вопросы политики стали куда яснее, - заключил Винж в блаженном неведении о двойной природе беседы. - У Пьетры и Братства есть некоторое весомое преимущество в ракетах и ядерном оружии, но по компьютерам и сетям они существенно отстают от Аккорда. Hay пожал плечами: - Братство - жесткая диктатура. Разве не вы мне говорили, что тирании Века Рассвета не могут ужиться с компьютерными сетями? - Да. - Объект реагирует, подавляя вероятное чувство иронии. - Частично дело в этом. Мы знаем, что они планируют первый удар вскоре после угасания солнца, рассчитывая на свое превосходство в вооружении. Со стороны Аккорда Шерканер Андерхилл проявляет такой энтузиазм в отношении автоматизации, что Пьетре не угнаться. Честно говоря, мне кажется, что ситуация приближается к перелому, предводитель. - Объект искренен в своем заявлении. - Цивилизация пауков открыла закон обратной квадратичной зависимости только пару поколений назад; их математики соответственно отстали от нашего Века Рассвета. Но Братство осуществило серьезный прогресс в ракетостроении. Если оно проявит одну десятую любопытства Шерканера Андерхилла, то найдет нас раньше, чем через десять лет. - Раньше, чем мы сможем взять их сети под полный контроль? - Да, сэр. То же самое говорит и Дзау Цинь, озвучивая своих пилотов-зипхедов. Жаль. Но зато хотя бы вырисовывается конец Изгнания. А пока что... Защита у объекта снята. Hay про себя улыбнулся. Самое время чуть тряхнуть этого менеджера Винжа. Кто знает, может быть, удастся и в самом деле им манипулировать. Как бы там ни было, а его реакция будет интересна. Hay откинулся в кресле, притворяясь, что лениво разглядывает плавающие в воздухе бонсай. - Я годы потратил на изучение Кенг Хо, мистер Винж. И не питаю ложных иллюзий. Вы, Кенг'Хо, понимаете различные пути цивилизаций лучше любой оседлой группы. - Да, сэр. - Объект сохраняет спокойствие, но соглашается искренне. Hay склонил голову набок. - Вы происходите из линии Винжей; если кто-нибудь в Кенг Хо обладает истинным пониманием вещей, то это вы. Понимаете, одним из личных моих героев всегда был Фам Нювен. - Вы... вы об этом уже говорили. - Слова прозвучали деревянно. На дисплее Hay лицо Винжа изменило цвет, пульс и потоотделение подпрыгнули. Где-то на "Руке" наблюдатели провели анализ и доложили: Объект испытывает существенный гнев по адресу предводителя. - Честно, мистер Винж, я не пытаюсь оскорбить ваши традиции. Вы знаете, что эмергенты с презрением относятся ко многому в культуре Кенг Хо, но Фам Нювен - это дело другое. Понимаете... я знаю правду о Фаме Нювене. Диагностические цвета на экране переливались, возвращаясь к норме, как и пульс и сердцебиение Винжа. Расширение и метание глаз соответствовали подавленному гневу. Hay ощутил некоторое несовпадение: он бы прочел реакцию Винжа как намек на страх. Может быть, чему-то придется научиться у этой автоматики. Сейчас же он был откровенно озадачен: - В чем дело, мистер Винж? Будьте раз в жизни откровенны. - Он улыбнулся. - Я не скажу Ритцеру, а вы не будете сплетничать с Цинем, или Ляо, или... с моей Чиви. Выброс злости в ответ на это был весьма явным, тут он согласился с зипхедами. Коробейник неровно дышал к Чиви Лизолет, хотя сам себе в этом не сознавался. Признаки злости отступили. Винж облизал губы - жест, который можно было посчитать нервным. Но надпись над дисплеем Hay сообщила: Объект проявляет любопытство. Винж сказал: - Дело всего лишь в том, что я не вижу сходства между жизнью Фама Нювена и ценностями эмергентов. Конечно, Фам Нювен не родился коробейником, но он более кого-либо другого сделал нас тем, чем мы являемся сейчас. Посмотрите в архивы Кенг Хо. Его жизнь... - Я смотрел. Эта информация несколько рассеяна, не так ли? - Да, он был великий путешественник. Наверное, он не задумывался об облегчении работы историков. - Мистер Винж, Фам Нювен ценил награду истории не меньше других гигантов. Я думаю - я знаю наверняка, - что ваши архивы были тщательно прополоты, ^может быть, даже вашей Семьей. Но понимаете, человек масштаба фама Нювена привлекает и других историков - из миров, которые он изменил, из других странствующих культур. Их рассказы тоже проходят через века, и я собирал все, что попадало в этот край Людского Космоса. Он - тот человек, которому я всегда пытался подражать. Ваш Фам Нювен не был жалким Торговцем. Он был - Установителем Порядка, завоевателем. Конечно, он применял ваши способы, обман и подкуп. Но никогда не останавливался перед угрозами и прямым насилием, если это было необходимо. - Я... Диагностика нарисовала неповторимую комбинацию гнева, удивления и сомнения на лице Винжа - этой смеси Hay и ожидал. - Я это могу доказать, мистер Винж. - Он произнес в воздух несколько ключевых слов. - Я только что передал кое-что из наших архивов в ваш личный домен. Поглядите. Это не искаженная, не Кенг Хо, точка зрения на этого человека. Десятки мелких зверств. Прочтите истинную историю, как он окончил Стрентманнианский погром, или как его предали возле разлома Брисго. Потом продолжим разговор. Забавно. Hay не собирался говорить так в лоб, но вызвал очень интересные эффекты. Они обменялись еще несколькими незначительными фразами, и встреча закончилась. По рукам Винжа заструилась краснота - признак невидимой дрожи, когда он шел к двери. Коробейник ушел, а Нау еще посидел неподвижно. Он глядел вдаль, но на самом деле считывал со скорлупок. Доклад наблюдателей тек потоком цветных-символов по ландшафту Алмаза-1. Он прочтет внимательно... потом. Сначала надо привести в порядок собственные мысли. Диагностика от локализаторов почти волшебная. Без них он бы ни за что не заметил, как всколыхнулся Винж. Что еще важнее, не мог бы направить разговор, задерживаясь на темах, которые задевают Винжа. Так что - да, активная манипуляция начинала казаться возможной, это тебе не просто техника наблюдения. И теперь он знал, что существенная часть самоидентификации Эзра Винжа привязана к сказкам Кенг Хо. Можно ли перевербовать мальчика, показав ему те же истории с другой стороны? До сих пор он бы просто ни за что в такое не поверил. С новыми инструментами - быть может. ГЛАВА ТРИДЦАТЬ СЕДЬМАЯ - Нам надо встретиться еще раз. - Ладно. Слушай, Фам... я не верю тому, что Нау на меня вывалил. - Ну, у каждого есть своя версия прошлого. Главное в том, что я тебя хочу научить, как вести себя в случае таких внезапных бесед. - Так вышло. Я пару секунд уж было думал, что он нас расколол. Голос парнишки звучал в ухе Фама еле слышно. Эзр Винж здорово научился пользоваться секретной связью, настолько, что Фам даже слышал, какой у него до сих пор ошарашенный голос. - Но ты отлично справился. И будешь справляться еще лучше, если потренируешься. Они еще некоторое время поговорили, определяя время встречи и легенду прикрытия. Потом связь прервалась, и Фам стал обдумывать события дня. Черт побери! Сегодня катастрофы едва удалось избежать... или временно удалось избежать. Фам плавал в затемненной комнате, но зрение его было за километровой щелью, на Алмазе-1 и в Хаммерфесте. Локализаторы были теперь всюду, и работали - хотя устройства МДИ в клинике Фокуса немедленно сжигали все ближайшие локализаторы. Получить живые локализаторы в Хаммерфесте - это был прорыв, которого Фам ждал годами, но... Не врубись я в диагностические показатели Винжа, мы могли бы потерять все. Фам знал, как будет использовать предводитель новые игрушки; подобные вещи, пусть менее интенсивные, существовали на базе Кенг Хо много лет. Чего он не мог знать - что Hay так точно повезет в выборе слов. Почти десять секунд мальчик был уверен, что Hay все знает. Фам чуть изменил сообщение наблюдателей о реакции, и Винж сам отлично ее прикрыл... Никогда не думал, что Томас Hay может столько обо мне знать. В течение всех этих лет предводитель часто заявлял, что восхищается "гигантами истории", и в этот список всегда включал Фама Нювена. Всегда это казалось прозрачной попыткой найти общий язык с Кенг Хо, но теперь Фам не был так в этом уверен. Пока Томас Hay был занят, "читая" Винжа, Фам проделывал ту же операцию с ним. Hay действительно восхищался историческим Фамом Нювеном - в своем представлении о нем. Почему-то этот монстр считал, что он и Фам Нювен очень похожи. Он назвал меня Установителем Порядка. Здесь прозвенел какой-то далекий резонанс. Хотя Фам никогда себя так не называл, это была почти та роль, которой он желал для себя. Но мы совсем не одинаковы. Томас Hay убивает и убивает, и все это ради себя самого. А я всегда хотел только положить конец убийствам и варварству. Мы разные! Фам заткнул всю эту чушь подальше. Что действительно забавно - что Hay так много знал из истинной истории. Последние 10 Ксек Фам из-за плеча Винжа смотрел на все, что мальчик прочел. Даже сейчас он вытаскивал базу целиком из домена Винжа и перекачивал в распределенную память сети локализаторов. За следующую мегасекунду он все это изучит. То, что он уже видел, было... интересно. Почти все было даже верно. Но будь то правда или ложь, это не была благоговейная мифология, которую оставила в анналах Кенг Хо Сура Винж. Это не была ложь, прикрывшая решающее вероломство Суры. А как это воспримет Эзр Винж? Фам уже был с ним слишком откровенен. Винж в вопросе о Фокусе был совершенно несгибаем и не прекращал скулить насчет зипхедов. Странно... За свою жизнь Фам свободно лгал сумасшедшим, негодяям, Клиентам, даже своим из Кенг Хо... но подыгрывание одержимости Винжа его выматывало. Винж просто не хотел понимать, какие чудеса может делать Фокус. А в архиве Hay были вещи, которые сильно затруднят Фаму любые попытки скрыть от мальчика истинные цели. Фам окунулся в вариант истории, присланный Томасом Hay, проглядывая один эпизод за другим, ругался, натыкаясь на ложь, выставляющую его чудовищем... кривился, когда история оказывалась правдой, пусть даже сделанное было лучшим выходом. Странно было снова увидеть свое истинное лицо. Некоторые из видеоматериалов должны быть настоящими. Он почти ощущал слова тех речей, что вытекали из его губ. И снова вернулись воспоминания: годы вершины, когда почти любая цель приводила его в контакт с Торговцами, которые понимали: он может создать межзвездную торговую культуру. Радио его обгоняло и доставляло его послание с хорошим эффектом. И нe прошло и тысячи лет, как Маленького Принца Фама отдали странствуюшим купцам, план его жизни бьи близок к успеху. Мысль об Истинной Кенг ХО разошлась почти по всему Людскому Космосу. От миров Дальней Стороны, которых он, быть может, и не узнал бы никогда, до паханного и перепаханного сердца Людского Космоса - даже на Старой Земле услышали его послание, увидели образ организации достаточно устойчивой и достаточно сильной, чтобы остановить Колесо судьбы. Да, многие увидели не больше того, что видела Сура. Это были "практичные умы", интересующиеся только накоплением великих богатств, страхующих прибыли свои и своих Семей. Но Фам в те времена считал - Господи, и сейчас еще хочу в это верить! - что большинство верило в цели более великие, чем те, о которых проповедовал Фам. За тысячу лет реального времени Фам оставлял послание, план Собрания, которое будет замечательнее всех бывших ранее собраний, место и время, где и когда новая Кенг Хо объявит Мир для Людского Космоса и согласится служить этому делу. Это Сура Винж выбрала место: Намчен. Да, Намчен не был близок к сердцу Людского Космоса, но он был центром бурной деятельности Кенг Хо. Торговцы, которые наверняка приняли бы участие, были в пределах досягаемости, им понадобится меньше тысячи лет на подготовку. Эти причины называла Сура. И всегда она улыбалась при этом все той же улыбкой неверия, будто сочувствуя бедняге Фаму. Но Фам верил, что возле Намчена получит свой шанс. И была еще одна причина согласиться на встречу у Намчена. Сура очень мало летала, она все время сидела планировщиком в центре замыслов Фама. Шли десятилетия и века. Даже с учетом спорадических анабиозов и лучшей медицинской технологии Людского Космоса Сура Винж была уже в такой старости, в которой поддержка невозможна - пятьсот лет жизни? шестьсот? В последнее столетие перед Собранием ее послания казались очень старыми. И если Собрание будет не у Намчена, Сура может и не увидеть успеха, ради которого работал Фам. Может быть, она не увидит, как он был прав. Она была единственной, кому я верил до конца. Я отдал себя на ее милость. И Фам утонул в старой-старой ярости, вспоминая... Собрание всех собраний. В каком-то смысле вся методика и мифология, которую изобрели Фам с Сурой, была посвящена этому единственному моменту. И потому неудивительно, что все прибытия были рассчитаны с беспрецедентной точностью. Не растягиваясь на десятилетие или два, пять тысяч звездных кораблей с более чем трехсот планет вошли в систему Намчена с разрывом по времени в пределах одной мегасекунды. Одни оставили порт меньше столетия назад - те, что прибыли с Канберры или Тормы. Были корабли со Стрентманна и Кьелля, где население было теперь почти что новым видом. Были и те, что вылетели так издалека, что могли только услышать о Собрании по радио. Три корабля с самой Старой Земли. Не все Участники были истинными Торговцами, были и миссии правительств, надеющиеся получить разрешение своих проблем. Возможно, треть миров гостей выпадет из цивилизации за время полета туда и обратно. Такое собрание нельзя ни перенести в другое место, ни отложить. Даже открытие самого Ада не могло бы отменить его. И все же за десятилетия пути от порта Фам узнал, что Ад разверзается для людей Намчена. Его флаг-капитану было всего сорок лет. Он видел дюжину миров, я должен был бы лучше понимать. Но он родился на Намчене. - Они были цивилизованы еще раньше, чем вы появились из Тьмы, сэр. Они знают, как что делается. Как же это может быть? - Он недоверчиво смотрел на анализ, который прибыл с последней передачей Суры Винж. - Сядь, Сэмми. - Фам ногой толкнул к нему стул от стены. - Я тоже читал рапорты. Симптомы классические. Последнее десятилетие число отказов систем на Намчене все время росло. Видишь, в любое время блокировано тридцать процентов бизнес-расчетов между внешними лунами. Вся аппаратура была в порядке, но сложность системы была так велика, что корабли не могли получить разрешение на старт. Сэмми Парк был одним из лучших людей Фама. Он понимал причины, стоящие за синтетическими верованиями новой Кенг Хо, - и принимал эти верования. Он мог бы стать достойным наследником Фама и Суры - может быть, лучшим, чем старшие дети Фама, часто такие же осторожные, как их мать. Но сейчас Сэмми был серьезно напуган: - Но ведь руководство Намчена понимает опасность? Они знают об устойчивости все, что известно человечеству, - и у них автоматика куда лучше нашей! Я уверен, еще'несколько десятков мегасекунд, и нам сообщат, что оптимизация восстановлена. Фам пожал плечами, не выказывая собственного неверия. Слишком долго на Намчене было слишком хорошо. Вслух он сказал: - Может быть, но мы знаем, что у них было тридцать лет, чтобы это исправить. - Он махнул рукой в сторону сообщения Суры. - А проблем все больше и они все серьезнее. - Он увидел выражение лица Парка и заговорил спокойнее: - Сэмми, у Начмена мир и свобода существуют уже почти тысячу лет. В Людском Космосе нет цивилизации Клиентов, которая могла бы то же сказать о себе. Но в этом и смысл. Без внешней помощи даже они не могут существовать вечно. Сэмми ссутулился. - Они избежали убийственных катастроф. У них не случилось бактериологической или ядерной войны. Правление там по-прежнему гибкое и ответственное. Это всего лишь, прокляни их Господь, технические проблемы. - Это технические симптомы, Сэмми, тех проблем, которые, я уверен, правление отлично понимает. И ни хрена сделать не может. Он вспомнил цинизм Гуннара Ларсона. В каком-то смысле теперешний разговор с грохотом ехал в тот же тупик. Но у Фама Нювена была за плечами целая жизнь на обдумывание решения. - Гибкость правления - это жизнь и смерть. Они столетиями принимали давление оптимизации. Гений, свобода и знание прошлого создавали им безопасность, но оптимизация поставила их на грань слома. Мегаполисы Лун обладают самыми богатыми сетями в Людском Космосе, но и они уже задыхаются... - Но мы знали... то есть они это знали, сэр. Всегда были запасы прочности. Намчен был триумфом распределенной автоматизации. И каждый десяток лет она становилась чуть лучше. Каждый десяток лет гибкость правления отзывалась на необходимость оптимизировать распределение ресурсов, и запасы прочности таяли. Спираль снижения была куда как тоньше, чем рассветновековый пессимизм Карла Маркса или Хан Су, и лишь приблизительно соотносилась с наитиями Манкура Олсона. Правление не пыталось вмешиваться в управление непосредственно. Свободное предпринимательство и индивидуальное планирование были куда более эффективны. Но если даже тебе удается избежать всех классических ловушек коррупции, централизованного планирования и сумасшедших изобретений, все же... - Кончается все равно крупными отказами, Сэмми. Правлению придется взять все в свои руки. И если ты избежишь всех прочих угроз, тебя настигнет сложность собственного успеха. - Да, я знаю. Сэмми отвел глаза, и Фам подстроил свои скорлупки, чтобы видеть то, что видит молодой человек: Тарелск и Марест, две наиболее крупные луны. На каждой два миллиарда человек. Луны мерцали дисками городских огней, проползая по диску планеты-матери, которая была самым большим парком во всем Людском Космосе. Когда Намчену придет конец, это будет крутое и быстрое падение. Солнечная система Намчена не так одинока, как колонии на астероидах ранних дней космического века... но мегаполисы лун требуют высоких технологий для поддержания жизни своих миллиардов. Большие сбои могут легко разлиться войной, захватывающей всю систему. Такие катастрофы стерилизовали уже не один дом человечества. Сэмми глядел на эту сцену, мирную и заманчивую - и уже отставшую от времени на годы. И он сказал: - Я знаю. Это то, что вы говорите людям все те годы, что я в Кенг Хо. И еще много столетий до того. Простите, Фам. Я всегда верил... Я просто не думал, что погибнет мир, где я родился. - Интересно мне... - сказал Фам, оглядывая мостик своего корабля и-в меньших окнах - мостики остальных тридцати кораблей флота. Сейчас, в середине рейса, на каждом мостике было только три-четыре человека. Самая скучная работа во всей вселенной. Но флот Фама был одним из самых больших, идущих на Собрание. В трюмах кораблей спали более десяти тысяч людей Кенг Хо. Они отбыли от Тернью всего сто лет назад и летели в самом тесном строю, в котором поля двигателей еще не перекрывались." Самый дальний мостик был от флагмана Фама меньше чем в четырех световых секундах. - У нас еще двадцать лет времени полета к Намчену. Уйма времени, если мы решим провести его на Вахте. Может быть... это возможность доказать, что то, о чем я говорил, будет работать. Когда мы прилетим, на Намчене, очень вероятно, будет хаос. Но мы - помощь извне в их планетной ловушке, и мы прибудем в достаточном количестве, чтобы повлиять на ситуацию. Они сидели на мостике корабля Сэмми, "Далекого Привета". Мостик был почти что многолюден - занято тридцать из пятидесяти пультов. Сэмми переводил взгляд с пульта на пульт, потом снова повернулся к Фаму Нювену. На его лице появилось что-то вроде надежды. - Да... теперь причина для Собрания может быть проиллюстрирована. - Он уже запустил программы планировки, захваченный своей идеей. - Если использовать аварийные запасы, мы можем поддерживать почти по сто человек на Вахте на каждом корабле всю дорогу до Намчена. Этого достаточно, чтобы изучить ситуацию, выработать планы действия. Черт побери, за двадцать лет мы сможем и скоординироваться с другими флотами. Сэмми Парк был теперь с головы до ног флаг-капитаном. Он проглядывал расчеты, прикидывал вероятности. - Да. Флот Старой Земли от нас всего в четверти светового года. Половина всех Участников менее чем в шести световых годах, и дистанция, разумеется, сокращается. А как там Сура и прочие люди Кенг Хо в системе? Сура пустила корни уже много столетий, но... - У Суры и компании есть свои ресурсы. Они выживут. - Сура понимала, как действует колесо судьбы, хотя и не верила, что его можно сломать. Свой штаб она перенесла с Тарелска еще столетие назад, и ее "обитаемая база" была древним сооружением в поясе астероидов. Она догадается, что Фам собирается попытаться сделать. Фронт волны с ее анализом наверняка шел сейчас в их сторону. Может быть, действительно существует Бог Всей Торговли. И точно существует Невидимая Рука. Значение Собрания у Намчена будет больше, чем он мог себе представить. Год за годом флот флотов сходился к Намчену. Пять тысяч нитей света, светлячков, видимых за световые годы - за тысячи световых лет в приличные телескопы. Год за годом факелы торможения становились мощнее - тонкий шарик одуванчика в окнах каждого корабля. Пять тысяч кораблей, более миллиона человек. Корабли несли машины, способные выжечь целые планеты. Корабли несли библиотеки и компьютерные сети... И все они вместе были ничтожнее пуха одуванчика по сравнению с мощью и ресурсами такой цивилизации, как Намчен. И как же пух одуванчика спасет падающего колосса? Фам проповедовал ответ на этот вопрос и лично, и по сети Кенг Хо. Местная цивилизация - изолированная ловушка. Ее может погубить простая катастрофа, и может привести к спасению небольшая помощь извне. А в непростых случаях - как с Намче-ном, когда поколения разумной цивилизации в конце концов приходили к краху, даже катастрофы были связаны с природной замкнутостью оседлой цивилизации на себя. Слишком много у руководства обязательной работы и слишком мало вариантов выбора, и в конце концов его сметает варварство. Взгляд со стороны, новая автоматика - это то, что может дать Кенг Хо. В этом, говорил Фам, и есть разница. Теперь у него появлялся шанс доказать свою правоту на деле, не на словах. Двадцать лет - не слишком много времени на подготовку. За двадцать лет когда-то мягкий закат Намчена вышел за рамки простого неудобства, за рамки экономического спада. Руководство сменилось уже три раза, каждый раз режимом, рассчитанные на "более эффективное" управление, и каждый раз открывался путь более радикальным социальным и техническим мерам, идеям, уже провалившимся в сотнях других миров. И с каждым шагом вниз планы приближающихся флотов становились все точнее, Начали погибать люди. В миллиарде километров от Намчена флоты увидели начало первой Намченской войны. Увидели в буквальном смысле, невооруженным глазом: взрывы в гигатонном диапазоне, уничтожение конкурирующего руководства, отколовшегося с двумя третями автоматизированной индустрии внешней планеты. После взрыва от этой промышленности осталась треть, но она была под строгим контролем режимов мегаполисов. На совещании флаг-капитан Сэмми Парк доложил: - Алчин пытается эвакуироваться на поверхность планеты. Ма-реск на грани голода, снабжение извне системы истощится за несколько дней до нашего прибытия. - Остатки руководства на Тарелске думают, что все еще управляют работающим концерном. Вот наш анализ. Новый голос прозвучал по-низски бегло - за двадцать лет он вполне овладел общим языком. Капитан флота был молодым... человеком со Старой Земли. За восемь тысяч лет Земля успела четыре раза обезлюдеть. Если бы не дочерние миры, человеческая раса давным-давно бы вымерла. Население Земли теперь было довольно странным^ Никто из них не бывал до сих пор так далеко от центра Людского Космоса. Но сейчас, когда флоты приближались к системе Намчена, флот Старой Земли был ближе десяти световых секунд от флагмана Фама. И не менее других принимал участие в организации того, что все они называли Спасением. Когда оратор закончил, Сэмми вежливо подождал еще немного. Разговор с задержкой в несколько секунд требует специальной дисциплины. Потом он кивнул: - Тарелск, весьма вероятно, окажется местом первых мега-смертей, хотя точную причину мы пока предсказать не можем. Фам сидел в одном зале совещаний с Сэмми. И воспользовался своим преимуществом, чтобы вступить в разговор, пока еще не кончился отведенный Сэмми отрезок времени. - Дай нам твою сводку по ситуации у Суры, Сэмми. - Торговец Винж все еще находится в главном поясе астероидов. Это примерно две тысячи световых секунд от нашего теперешнего местоположения. - Еще много времени пройдет, пока Сура сможет принять участие непосредственно. - Она собрала много сведений об обстановке, но потеряла свою базу и много кораблей. - У Суры было много недвижимости в поясе астероидов; не приходилось сомневаться, что она в безопасности. - Она рекомендует нам перенести место Собрания к разлому Брисго. Секунды медленно тянулись, пока все ждали комментариев издали. Двадцать секунд. От флота Старой Земли - ничего, но это может быть просто вежливость. Сорок секунд. Выступил капитан флота Стрентманна - естественно, женщина. - Никогда о таком не слышала. Разлом Брисго? - Она подняла руку, показывая, что еще не кончила говорить. - Так, вижу. Аномалия плотности в поясе астероидов. - Она мрачно засмеялась. - Я полагаю, что место встречи не должно быть пунктом разногласий. Очень хорошо, мы выберем долготу поближе к имениям торговца Винж и все там встретимся... когда закончим Спасение. Корабли прошли много световых лет, некоторые - сотни. И теперь Великое Собрание произойдет в пустом пространстве. Насколько позволяла задержка времени, Фам спорил с Сурой об этом предложении. Собрание нигде - это признание неудачи. Когда наступила очередь "Далекого Привета" говорить, Фам взял слово. - Разумеется, Торговец Винж права, выбирая для Собрания тихий угол системы Намчена. Но у нас были годы и годы на планирование Спасения. У нас пять тысяч кораблей. У нас стратегия действия для населения каждого мегаполиса и для тех, кто уже переселился на планету Намчен. Я согласен с капитаном флота Танзолет. И предлагаю выполнить наш план перед встречей у разлома как-его-там. ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ВОСЬМАЯ Война была в разгаре. Под угрозой находилось население трех мегаполисов. Ресурсы почти тысячи кораблей были выделены на подавление военной шушеры, устроившей хаос. Посадочные модули двухсот кораблей были направлены на поверхность самого Намчена. Этот мир был ухоженным парком несколько тысяч лет - но теперь он стал домом для миллиардов. Часть населения мегаполисов уже спустилась на его поверхность. Более двух тысяч кораблей направились к Мареску. Режим там почти развалился... но до голода оставалось еще несколько мегасе-кунд. Много жителей Мареска можно было спасти комбинацией тонких методов и грубой грузоподъемности. На Тарелске все еще существовало дееспособное руководство, но оно не было похоже ни на одно правление за всю историю системы Намчена. Скорее это было что-то из темных времен других миров, когда правители произносят слова об умиротворении и сознательно идут на убийства миллионов. Правление на Тарелске бьшо неприкрытым безумием. Один из аналитиков Сэмми заметил: - Их свергнуть - это будет почти как вооруженное завоевание. - Почти? - Фам поднял глаза от графика подхода. Вся команда была в скафандрах полного давления и шлемах. - Черт побери, это оно и будет! В простейшем случае спасательная операция Кенг Хо должна была состоять из трех координированных ударов. Если они приведут к успеху, их запомнят не как удары. Если они приведут к успеху, каждая операция станет маленьким чудом, спасением туземцев, которые не могли сами себе помочь. Не более, быть может, десяти раз за всю историю случалась межзвездная война через расстояние больше пары световых лет. У Фама мелькнула мысль, что сказал бы отец, узнай он, чего смог достигнуть его отвергнутый сын. Он снова повернулся к графикам. При самом быстром подходе до Тарелска еще 50 Ксек. - Последние данные? - Как и ожидалось, руководство Тарелска глухо к нашим доводам. Они считают нас не спасателями, а агрессорами. И не передают наши слова населению Тарелска. - Но ведь люди наверняка знают? - Может быть, и нет. Мы совершили три успешных облета. - Роботы были выпущены за 4 Мсек до того; рекогносцировочные снаряды, развивающие почти до одной десятой скорости света. - Обзоры охватили только миллисекунду, но то, что мы видели, совпадает с информацией, которую сообщили наблюдатели Суры. Очевидно, руководство ввело вездесущий полицейский режим. Фам присвистнул. Это значило, что любая компьютерная система вплоть до детской трещотки стала орудием правительства. Строжайшая форма социального контроля из всех известных. - Тогда они должны управлять всем. Само это понятие было невероятно соблазнительно для авторитарного ума... трудность лишь в том, что ни у одного деспота нет таких ресурсов, чтобы планировать каждую мельчайшую деталь поведения общества. Даже планеторазрушающие бомбы не имели такой дьявольской репутации в деле уничтожения цивилизаций. Да, руководители Тарелска далеко регрессировали. Фам откинулся на спинку. - Хорошо. Это облегчает дело... и увеличивает риск. Выбираем траекторию наименьшего времени: эти ребята всех перебьют, если предоставить их самим себе. Следуем схеме выброса девять. Это означало волну за волной беспилотных устройств. Первыми будут точно нацеленные импульсные бомбы, предназначенные для ослепления и оглушения автоматики Тарелска. За ними пойдут копатели, наводняя городские зоны луны автоматикой Кенг Хо. Если план Фама сработает, автоматике Тарелска будет противостоять другая система, абсолютно чуждая и неподконтрольная вездесущему полицейскому режиму правителей. Флот Фама прошел мимо планеты Намчен на низкой высоте. Этот маневр дал им возможность не попадать под прямой огонь Тарелска несколько тысяч секунд. Само по себе это было чем-то вроде первого удара. Цивилизованные системы не любят близкого действия плазменных ракет и уж тем более приводов звездолетов в зонах городов - за такое нарушение платили тяжелым штрафом, если не изгнанием или конфискацией. Приятно было однажды на все это положить. Тридцать кораблей Фама тормозили на полной тяге, больше одного g, и так несколько килосекунд, при этом на высоте меньше двухсот километров и на скорости больше двухсот километров в секунду. Мелькнули леса, ухоженные пустыни, временные города, приютившие беженцев с Алчина. При отходе траектория кораблей чуть изогнулась под действием планетной массы. Что-то получилось вроде графики для детей - планета пронеслась мимо них. Прямо по курсу космос ожил адским светом, и это лишь частично был оборонительный огонь. Вот это и была истинная причина, почему полеты в зонах городов были безумием. Пространство возле планеты Намчен было когда-то упорядоченной сценой оптимального использования. Даже шли разговоры о строительстве орбитальных башен. Этой оптимизации руководство Намчена успешно противостояло, но даже при этом нижние уровни были насыщены тысячами спутников и кораблей. Это и в лучшие времена порождало столько микростолкновений, что сбор мусора был самой крупной отраслью промышленности в пространстве около Намчена. Упорядоченная коммерция закончилась много мегасекунд тому назад. Армада Кенг Хо не предвидела такого хаоса, но мчалась сквозь него под вспышки бомб в полях двигателей, вытягивавшихся вперед и в стороны на сотни километров. Поля двигателей Фама захватывали миллионы тонн мусора, грузовиков и военных кораблей руководства... Они объявили о своем прибытии, вероятно, невинных жертв не будет. То, что оставалось позади, было перекорежено и обуглено, как на любом поле битвы. Тарелск был прямо по курсу. Миллионы огней времен его славы давно были погашены - либо указом правительства, либо импульсными бомбами Фама. Но спутник не был мертв. Жертвы были настолько невелики, насколько это в человеческих силах. И пятьдесят секунд остается до того, как корабли Фама погасят факелы. Дальше для них начнется самый большой риск. Без факелов не включишь полей... а без полей даже случайные обломки высокоскоростного мусора могут повредить корабль. - Сорок секунд до выключения двигателей. Факелы уже снижали мощность, чтобы не уничтожить поверхность Тарелска. Фам просмотрел рапорты других флотов: посадочные модули уже на планете Намчен, две тысячи кораблей идут на спасение голодающих Мареска. Мареск плавал на экранах, как глубоководный левиафан посреди несущихся к нему прожорливых хищников. Из двух тысяч многие имели возможность приземлиться, остальные летали над луной. Над краем Мареска виднелись последние грузовики извне системы. Эти здоровенные туповатые роботы были запущены несколько мегасекунд назад, когда автоматика самых внешних ферм еще действовала. Грузовики были размером со звездолет, но без издержек на структуры, обеспечивающие полет в глубоком космосе. На борту каждого было десять миллионов тонн зерна - достаточно, чтобы Мареск продержался еще чуть-чуть. - Двадцать секунд до выключения двигателей. Фам еще секунды две смотрел на Мареск. Вокруг пришельцев из Кенг Хо клубились облака кораблей поменьше, но они не вели бой. Тамошний народ не попал под власть психов, как на Тарелске. Вверху экрана побежали серебряные символы, леденящие снежинки. Сообщение от агентов Суры на Мареске: "Обнаружен саботаж на приземлившихся кораблях. Бегите! Бегите! Бегите!" И вид Мареска исчез со скорлупок Фама. Он глядел на мостик "Далекого Привета" и на неприкрашенный вид на Намчен. Свет солнца безмятежно разливался по двум третям его диска. В истинном виде Мареск был скрыт за планетой. Потом на краю атмосферы Намчена вспыхнул свет солнца, нового солнца, рожденного за его краем. Через две секунды полыхнула еще одна вспышка, потом еще одна. Секунду назад экипаж на мостике "Далекого Привета" был полностью занят обратным отсчетом до выключения двигателей и готовился встретить опасность, связанную с отключением защитных полей. Теперь вдруг все закипело, и внимание людей сосредоточилось на вспышках у лимба планеты. - Мультигигатонные детонации в окрестности Мареска. - Аналитик старался говорить ровным голосом. - Наши флоты на его поверхности... Боже мой! Они просто исчезли! Вместе с миллиардным населением мегаполиса. Сэмми Парк застыл, завороженно глядя в экран. Фам подумал, что ему придется взять командование на мостике на себя. Но Сэмми наклонился, натянув привязные ремни, и голос его прозвучал громко и резко: - Тран, Ланг, вернуться на боевые посты! Нашим флотом надо заниматься! Чей-то еще голос: - Выключение двигателей... есть выключение! Фам ощутил привычную легкость, когда главный факел "Далекого Привета" сбросил тягу до нуля. На скорлупках он увидел, что все корабли отключили двигатели в запланированный момент в пределах стамиллисекундной погрешности. Впереди почти в четырех километрах плавал диск Тарелска, так близко, что казался не луной или планетой, а вогнутым ландшафтом вокруг кораблей. До прихода туда"человека Тарелск был мертвым спутником, изрытым кратерами, вряд ли большим, чем земная Луна. Как и Луне, процветание ему принесла экономика транспорта. Диск планеты освещал пастельные долины и искусственные горы. В отличие от старой Луны, этот мир не знал катастроф, устроенных руками человека... до сегодня. - Скорость сближения пятьдесят пять метров в секунду. Дистанция три тысячи пятьсот метров. Торможение намеренно было прекращено настолько близко, что другая сторона не могла атаковать, не нанеся ущерба самой себе. Но это сумасшедшее правительство только что убило миллиард человек. - Сэмми! Быстро садимся! Где попало, жесткая посадка! - А... - Сэмми встретился с ним взглядом, и теперь он тоже понял. Но поздно. Все системы сдохли, скорлупки стали пусты и безмолвны. Впервые в жизни Фам Нювен физически ощутил, как вздрогнул звездолет. Миллионы тонн обшивки и брони поглотили это и смягчили, но что-то сильно стукнуло в корабль. Фам оглядел мостик. Воздух заполнился толпой голосов - доклады без фильтрации или анализа. - Бог ты мой, контактная ядерная бомба! Один за другим вразнобой включались дисплеи, фоновые обои. Кадр плавно скользил по ландшафту Тарелска и по небу. "Далекий Привет" поворачивался на несколько градусов в секунду. Кое-кто из младших аналитиков вылезал из привязных ремней. Сэмми заорал на весь мостик: - А ну, чему вас учили? Включить аварийные системы! В единственное функционирующее настенное окно снова вплыл ландшафт Тарелска, дороги, башни, ясные купола ферм. Тарелск был настолько велик, что почти мог выжить без сельского хозяйства за пределами системы. И туда они сейчас падали на скорости - пятнадцать метров в секунду? Без работающих скорлупок Фам не мог определить скорость сближения. - Скорость, Сэмми? Флаг-капитан покачал головой: - Не знаю, сэр. Бомба ударила со стороны Тарелска и почти по центру. Вряд ли мы идем более двадцати метров в секунду. Но кувыркающийся обломок, которым стал теперь "Далекий Привет", никак не мог эту скорость сбавить. Экипаж Сэмми отвлекся работой, пытаясь установить контакт с другими отсеками корабля, возобновляя связь с остальными тридцатью кораблями. Фам сидел, слушал и смотрел. Все тридцать кораблей подверглись ядерной атаке, "Далекий Привет" получил повреждения не самые малые, но и не самые большие. Поступали доклады, а вид вертелся и вертелся... и ландшафт вырастал. Фам видел теперь след взрыва. Эти психи при атаке сожгли собственные фермы... Впереди почти мертвая зона... Господи... это же старая башня с офисами, которую они с Сурой купили в первом столетии. Столкновения кораблей бывают самые разные, от царапины на скорости миллиметр в секунду, которая интересует только портовую полицию, до ярких широченных вспышек, корежащих планетоид и испаряющих корабль. Столкновение "Далекого Привета" с Тарелском лежало между этими крайностями. Миллион тонн звездолета тащило вниз сквозь герметичные купола и многоярусные жилые зоны, но ненамного быстрее, чем может бежать человек при тяжести в одно g. Миллион тонн не так-то легко остановить. Столкновение длилось и длилось - яростная буря, корежащая все на своем пути. Городские ярусы легче разрушаются, чем металл корпуса и ядро двигателя, но корабль и город смешивались в общие развалины. Это не могло длиться больше двадцати секунд, но когда все кончилось, Фам и его люди висели в своих ремнях при двух десятых стандартной гравитации - сила тяжести на Тарелске. По измятым стенам мигали огоньки, но почти все бессмысленные. Фам отстегнулся от кресла и скользнул вниз, к потолку. Возле вентиляторных решеток клубилась пыль, но скафандры полного давления держали. Мостик засасывал вакуум. На командном канале слышался голос Сэмми, пытающегося получить оценку повреждений. На борту "Далекого Привета" было пятьсот живых людей... секунду назад. - Мы потеряли носовой трюм, капитан флота. На извлечение тел уйдут килосекунды. Мы... Фам взобрался по стене к люку и со скрипом его открыл. Ударило короткой бурей выравнивания давления. - Группы высадки, Сэмми. Как они? - Без повреждений, сэр. Но... - Собери их. Можешь оставить кого-то на спасательных работах, но мы идем. Идем бить морды. Следующие несколько килосекунд трудно было вспомнить - столько всего произошло, и все сразу. При всех этих годах планирования никто всерьез не верил, что операция закончится на земной битвой. И даже военные специалисты Кенг Хо не были настоящими бойцами. Фам Нювен видел на средневековой Канберре больше крови и смерти, чем все они за всю свою жизнь. Но и сражались, они тоже не с настоящей военной силой. Психо-анное правительство Тарелска даже не предупредило наземные город-я о падении кораблей. Действуя по своей инициативе, многие сбежа-ди на нижние уровни, но миллионы погибли в долгой, медленной катастрофе. Группы Фама пробивались вниз, к супертрамам второго уровня. Он уже наладил связь с другими группами высадки. Население Тарелска только несколько лет как было изолировано от наивысших технологий и лучшего образования во всем Людском Космосе. |0ни-то понимали суть катастрофы, они-то понимали, чего не понимало их сумасшедшее правительство. Но они были бессильны против системы, используемой против них последними правителями. В наушниках Фам слышал голоса группы с другого корабля в тридцати километрах от него. Они нарвались на вездесущую полицейскую систему. - Здесь все работает, сэр, - против нас. Я пятнадцать человек потерял на станции трама. - Тут ничем не поможешь. Дав. У тебя есть импульсные бомбы. Пускай их в ход, а потом заливай ядра всех служб нашей автоматикой. Группа Сэмми уходила все дальше и дальше от группы Фама. Они выбрались сквозь ту же дыру в металле корпуса, но на каждом повороте Сэмми сворачивал в другую сторону. Поначалу это не имело мачения. Связь через стены отлично работала, и они сами предсгавляли собой более рассредоточенную цель... но, черт побери, Зэмми уже уполз от него на два кэмэ в сторону! Группу Фама окружили местные, и некоторые утверждали, что они - инженеры ме-тных систем и могут показать, как взять эти системы под контроль. - Подожди, Сэмми! Полевая связь поддерживает только видео низкой скорости, и потому Фам не видел, чем занята группа Сэмми. Но они все еще шли дальше. Потом раздался голос Сэмми: - Фам! Мы пробились через обломки в... какой-то университетский городок. Здесь был взрыв, и... - На скорлупках Фама нарисовалась неподвижная картинка от группы Сэмми. Что-то вроде паркового газона, не меньше нескольких десятков местных, бегущих на камеру, - никого в скафандре. Но возле потолка клубилась пыль и обрывки бумаги. В наушниках стоял высокий свист заметной'утечки воздуха. Второй кадр был почти сформирован и показывал людей Сэмми за работой с промышленными аппаратами заделки. Неизвестно откуда появилась большая толпа, среди них дети - скорее всего это в одной из перевернутых башен. В наушники вернулся голос Сэмми: - Фам, это мои народ! Фам вспомнил, что тарелкская ветвь семьи Сэмми Парка связана с университетом. Черт! - Не отвлекайся, Сэмми. Здесь жилая площадь больше, чем во всех городах средней планеты. Нулевые шансы, что мы... - Не нулевые... - Голос то пропадал, то появлялся. - ...не сказал вам, казалось, что это мелочь. Я постарался, чтобы "Далекий Привет" опустился возле Политехнического. Черт и еще раз черт! - Послушайте, Фам, мы можем их спасти! Но этого мало - они нас ждали! Здесь кое-кто из людей Суры. Они достали план главных коммуникаций... и некоторых программных изменений, внесенные нынешним режимом. Фам, они говорят, что знают, где есть дыры! Может, и хорошо, что у Сэмми оказались свои дела - люди Кенг Хо в наземной схватке были довольно жалкими бойцами. Но с планом ядра коммуникаций у них оказывался сильный рычаг против правительства и его сети управления. Через десять килосекунд Фам связался с психами, которые называли себя правительством: полдюжины красноглазых морд, уже ничего не соображающих. Главный был одет в униформу, которая могла когда-то принадлежать служащему парка. Конец цивилизации. - Вы ничего не можете сделать, кроме как .ухудшить свое положение, - сказал им Фам. - Чушь! Мы владеем Тарелском! Мы уничтожили вас и этих дармоедов на Мареске. У нас хватит ресурсов, чтобы Тарелск мог жить сам по себе. Покончим с вами и наведем новый порядок. Потом изображение задрожало и исчезло. Фам не знал, то ли оно было отключено намеренно, то ли система связи сломалась. Но это не играло роли. Разговор длился достаточно долго, чтобы определить промежуточные узлы. У сил Фама Нювена были аппаратура и программы, о которых не слыхали в системе Намчена. При этом - и с помощью местного населения - сумасшедшему правительству осталось жить не более нескольких килосекунд. Когда его не стало, началась самая трудная часть Спасения. ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ Великое Собрание Кенг Хо началось через 20 Мсек после этого. Солнечная система Намчена стала зоной катастрофы. Алчин почти опустел, его население жило в лагерях на Намчене, но не голодало. Мареск, меньшая луна, был радиоактивным пожаришем; его восстановление будет работой столетий. Там погиб почти миллиард. Но последние грузы продовольствия были спасены, автоматика внешних агротехнических систем восстановлена, и это уже было хорошо для двух миллиардов уцелевших на Тарелске. Автоматика Намчена грохнулась и работала в пределах разве что десяти процентов от своей эффективности до катастрофы. Те обитатели системы Намчена, которые до этого момента дожили, ее восстановят. Не будет вымирания, не будет темных веков. Внуки уцелевших будут дивиться ужасам того времени. Но цивилизованного места для Великого Собрания все равно не было. Фам и Сура придерживались прежнего решения. Собрание пройдет у разлома Брисго, самого пустынного места в середине системы. По крайней мере там не придется ни смотреть на разрушения, ни решать местные проблемы. От разлома Брисго планета Нам-чен и ее три луны смотрелись только зелено-голубоватым диском и тремя точками света. Сура Винж потратила последние ресурсы своего астероида на строительство временной базы для Собрания. Фам надеялся, что успех Кенг Хо произвел впечатление на Суру. - Мы спасли цивилизацию. Сура. Теперь-то ты мне веришь? Мы не обязаны быть всего лишь жуликоватыми торговцами! Но Сура Винж была уже очень стара. На рассвете цивилизации медицинская наука обещала бессмертие. В первые тысячелетия прогресс шел семимильными шагами. Достигли рубежа двухсот лет жизни, даже трехсот. Дальше прогресс пошел не так быстро и куда дороже. И постепенно человечество рассталось с еще одной наивной мечтой. Анабиоз может отложить смерть на тысячи лет, но даже при лучшей медицинской поддержке нельзя ожидать более пятисот лет реальной жизни. Это был последний предел, достигнутый человеком. И добраться до него было ох как недешево. Самоходное кресло Суры было больше похоже на передвижной госпиталь, чем на мебель. Руки ее дрожали, слабые даже в невесомости. - Нет, Фам, - ответила она. Глаза ее были так же ясны и зелены, как раньше, - наверняка пересаженные или искусственные. Голос был более чем наверняка синтетическим, но Фам слышал в нем прежнюю улыбку. - Это же должно решить Великое Собрание, помнишь? Мы никогда не могли с тобой согласиться о твоих планах. Смысл Собрания в том, чтобы поставить вопрос на голосование. Это Сура повторяла с первых столетий, когда поняла, что Фам никогда не откажется от своей мечты. Сура, я не хочу тебя огорчать, но если моя точка зрения должна явно возобладать над твоей, то да будет так. База, построенная Сурой у разлома Брисго, была огромной даже по стандартам до катастрофы. Возле нее могли пришвартоваться звездолеты всех существующих флотов, и Сура обеспечила систему безопасности в радиусе более двух миллионов километров за пределами Разлома. Центральным помещением базы был зал заседаний с нулевой гравитацией. Наверное, он был самым большим в истории, куда больше, чем требовали бы любые практические нужды. За несколько мегасекунд до самого Собрания шли знакомства, самые большие встречи Торговцев из тех, что были, может быть, самые большие из всех, что еще будут. Фам выкраивал для участия в них каждую килосекунду из расписания спасательных работ. Каждый день он завязывал новые контакты, разговаривал с людьми больше, чем за столетие своей прежней жизни. Как-то он должен был обратить сомневающихся. А их было так много! Достойные в принципе люди, но такие осторожные, такие разумные! И многие из них - его потомки. Их восхищение - даже любование им - казалось искренним, но он так и не знал, скольких же он все-таки убедил. Фам понял, что действует резче, чем когда-либо в бою, чем даже в трудной торговле. Не важно, напомнил он себе. Он ждал этого всю жизнь. Неудивительно, что за мегасекунды до последнего испытания он нервничает. Последние мегасекунды перед Собранием прошли в лихорадочных изменениях расписания. В солнечной системе Намчена все еще не хватало приличной автоматики. Еще не одно десятилетие будет необходима внешняя помощь, чтобы не дать соскользнуть назад, чтобы убедиться, что снова не всплыли никакие оппортунисты. Но Фам хотел иметь на Собрании своих людей. И Сура не стала играть на этом его желании. Они вместе составили схему, по которой все люди Фама оказывались на базе и при этом новое руководство Намчена не подвергалось риску. И наконец наступило время Фама. Единственная величайшая возможность сделать все так, как должно быть. Он глядел мимо занавеса главного входа, на простор зала. Сура только что представила Фама и сходила с ораторской трибуны. Со всех сторон грянули аплодисменты. - Боже мой... - пробормотал Фам себе под нос. - Нервничаете, сэр? - спросил сзади Сэмми Парк. - Чертовски верно замечено. На самом деле только раз в жизни он испытал такой страх. Когда мальчишкой взошел на мостик звездолета и встретился лицом к лицу с Торговцами из Кенг Хо. Фам повернулся к своему флаг-капитану. Сэмми улы бался. После спасения Тарелска он был счастлив, как никогда. Плохо. Может, он больше не будет летать, во всяком случае, во флоте Фама. Спасенные его командой люди действительно были его родственниками. И еще эта его симпатичная прапрапра-внучатая племянница. Джан хорошая девочка, но у нее свое понятие о том, как должен Сэмми строить свою жизнь. Сэмми протянул руку: - Удачи, сэр! И Фам прошел сквозь занавес. По дороге к трибуне он миновал Суру. Ни говорить, ни слушать времени не было. Ее увядшая рука погладила его по щеке, и он взошел на трибуну под накатывающие волна за волной аплодисменты. Спокойнее. Еще по крайней мере двадцать секунд, пока он должен будет что-то сказать. Девятнадцать, восемнадцать... Огромный зал был почти семьсот метров в диаметре и построен в стиле древних зрительных залов. Вся аудитория представляла собой сферу из людей, свободно расположившихся вдоль ее внутренней поверхности лицом к крохотной трибуне оратора. Фам посмотрел в одну сторону, потом - в другую, вверх и вниз, и отовсюду на него глядели люди. Поправка: полоса пустых мест, около ста тысяч, для тех людей Кенг Хо, которые погибли при уничтожении Мареска. На таком расположении мест настояла Сура - в честь памяти погибших. Фам согласился, хотя и знал другую цель Суры - напомнить всем, что предложение Фама может обойтись в ужасную цену. Взойдя на трибуну, Фам поднял руки над головой. И отовсюду люди Кенг Хо ответили тем же жестом. Через секунду аплодисменты в его ушах загремели еще громче. Среди-толпы повсюду были и женщины - кое-где очень редко, в других местах так же часто, как мужчины. А еще в других местах - стрентманнианская Кенг Хо - женщины были в подавляющем большинстве. Может, надо бы апеллировать больше к ним: после Стрентманна он понял, что женщины часто видят дальше. Но предрассудки средневековой Канберры отпускали его не так легко, и Фам себе не представлял, как вести за собой женщин. Он стоял и ждал, пока постепенно стихнет шум. Слова его речи плавали серебряной надписью перед его глазами. Он годы ее обдумывал, и после Спасения несколько мегасекунд отшлифовывал каждый нюанс, каждое слово. И вдруг серебряные символы стали не нужны. Глаза его смотрели на людей, мимо этих букв, и слова потекли без усилий. - Мой народ! Шум толпы почти стих. На него глядел миллион лиц, снизу, сверху, со всех сторон. - Сейчас вы слышите мой голос с едва ли секундной задержкой. Здесь, на этом Собрании, мы слышим своих коллег из Кенг Хо, пусть даже со Старой Земли, меньше чем через секунду. В первый и, быть может, единственный раз мы видим, кто мы все такие. И мы можем решить, кем мы будем. Народ мой, я поздравляю вас. Мы прошли через световые годы и спасли от гибели великую цивилизацию. Мы это сделали вопреки самому страшному предательству. Он замолчал, сделав торжественно-траурный жест в сторону пустых мест. - Здесь, у Намчена, мы сломали колесо истории. На тысяче миров человечество воевало непрестанно и приводило себя к вымиранию. Единственное, что спасает расу, - время и расстояние, и до сих пор это было и проклятием, заставляющим человечество повторять свои ошибки. Фам замолчал. И почувствовал, как по его лицу расплывается неуловимая улыбка. - И теперь есть надежда. Объединение двух половин того, чем стало человечество, позволит целому жить вовеки. Он огляделся, давая скорлупкам увеличить отдельные лица. Они слушали. Согласятся ли они в конце? - Целому жить вовеки... если мы сможем сделать Кенг Хо не просто группой торговцев, продающих товар покупателю. Фам немного помнил из того, как говорилась речь: ее идеи и призывы давно уже стали для него привычными. Воспоминания касались лиц, - надежды, читаемой на многих из этих лиц, выжидательной настороженности - таких было гораздо больше. В конце он напомнил, что близится голосование, последнее решение о том, чего он просил. - Итак, без вашей помощи мы наверняка падем, раздавленные тем самым колесом, которое крушит цивилизации наших клиентов. Но если вы заглянете чуть дальше моментальных