Виконтов Дмитрий. Рейд обреченных -------------------- Виконтов Дмитрий. Рейд обреченных. (Wing Commander - fan art) _________________________ | Michael Nagibin | | Black Cat Station | | 2:5030/1321@FidoNet | ^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^ -------------------- "Нет большей любви, как если кто положит душу свою за друзей своих". Евангелие от Св. Иоанна, 15:13. "Оправдывает ли цель средства - задача в общем виде не решаемая". К. Еськов. Мир не стоит и слезинки ребенка. Древняя мудрость. * 1 * ПЯТНИЦА, ВЕЧЕР Он очнулся и удивился: боли не было. Впервые за последние пять дней он не чувствовал выворачивающей все внутренности тошноты, и перед глазами не плясало серо-алое марево, которое быстро сменялось очередным беспамятством. Сознание работало, как никогда четко, и первое, про что До'ош подумал: хвала Ушедшим, я еще жив! Второй мыслью стали воспоминания... Колония на Хорраг Лэйт'тэйрра была атакована внезапно. Человеческие корабли нанесли неожиданный удар по практически отсутствовавшей обороне, и после отчаянной четырехчасовой битвы на рассвете в небе появились первые десантные модули. До'ош словно наяву видел, как черные точки падают сквозь расчертившую весь небосвод бледно-желтую сеть заградительного огня, как вспыхивают яркими красками те из них, которые касаются соткавших ее нитей. Их было много, таких вспышек, очень много, но так же много было и прорвавшихся сквозь беспощадный огонь. Только это уже были не точки: стремительные стрелы серебристыми каплями рушились с небес, раскидывая во все стороны гроздья бронебойных и зажигательных бомб; и вслед им, откуда-то из-за бесконечной голубизны над головой, били слепящие спицы солнечного пламени. До'ош вспомнил, как он бросился бежать, и как подобная спица внезапно засияла совсем недалеко от него, как земля под ногами взорвалась ревущим вихрем, грубо сдавившем его тело... А затем только боль - не отступающая даже в тьме забытьи и лабиринте ускользающих мороков. - Он приходит в себя! - звонкий женский голос, прозвучавший прямо над ним, и мгновенное касание волны дружбы и поддержки, согрели До'оша много лучше тонкого куска ткани, что был на нем. Журчащий хрустальным ручейком веселый голос окончательно смел затягивавшую мозг пелену, и килрач с немалым усилием поднял веки. Поднял - и охнул: в глаза словно ввинчивался острый бурав. Первые секунды он ничего не видел, кроме расплывающегося сплошного пятна над собой, затем зрение пришло в норму, и пятно распалось на выщербленный темно-серый бетонный потолок и изящное лицо незнакомой девушки; мгновением спустя шестым чувством До'ош понял, что успокоивший его эмпатический сигнал пришел от нее. Девушка мягко улыбнулась ему: - Приветствую вас вновь среди живых, Советник До'ош! - она протянула руку куда-то в сторону и подняла пластиковый стаканчик с водой. Смочив обрывок ткани, она осторожно протерла ему оба глаза, решительно пресекая робкие попытки сопротивления. - Простите, что я не могу предложить вам ничего более подходящего, но... - перед До'ошем появился второй такой же стаканчик и он вдруг понял, что смертельно хочет пить. Приподнявшись с помощью незнакомки, он схватил его и жадно проглотил холодную, безвкусную жидкость. Девушка, понимая его состояние, молча подала следующий стакан (краем глаза До'ош заметил целый ряд пластиковых посудин рядом), который вмиг разделил судьбу предшественника. Лишь после седьмого или восьмого стакана мучавшая килрача жажда слегка утихла, и он сообразил оглянуться по сторонам. Вокруг был только бетон: серые бетонные стены, пол и потолок, на котором в десятке мест набухали сверкающие в свете ламп капли воды, чтобы сорваться вниз. В комнате не было ни окон, ни каких-либо других источников света, кроме упрятанной в прочный стальной каркас лампы по середине потолка; единственная дверь вела в поднимающийся наверх коридор. Интерьер также не страдал излишеством: грубый деревянный стул, несколько свернутых в тугие валики матрасов, аналогичных тому, на котором он лежал; беспорядочно сваленная в углу груда лохмотьев - во всем читались следы хаоса и отсутствия даже желания привести все в порядок. Закончив с осмотром комнаты, До'ош обратил внимание на стоящую около него на коленях девушку - и вздрогнул. Он никогда не страдал от отсутствия наблюдательности - и сейчас легко замечал даже мельчайшие подробности, но отчего то не мог сложить их в единую картину. Он видел некогда прекрасно ухоженную, а теперь поблекшую и, местами свалявшуюся, темно-коричневую, почти рыжеватую шерсть, которую рассекали зигзагообразные черные полосы; видел искрящийся задором и любопытством взгляд самых ярких глаз, которые он видел в своей жизни; видел мягкие кисточки меха на ушах, сверкающие белизной горных снегов; видел простые, ничем не запоминающиеся черты лица, но от которых почему-то трудно было оторвать взгляд - и все равно, попроси кто-нибудь описать ее целиком, До'ошу, наверное, пришлось бы только развести руками. Одета она была очень странно: бледно-желтые штаны, явно не имперского производства, и фиолетовая куртка из странного грубого материала. И нигде не было ни герба Империи, ни герба ее родного Клана - видеть такое До'ошу еще не доводилось. - Кто вы? - чуть подсевшим голосом спросил До'ош. - И где, во имя Ушедших, мы находимся? - Я Леа. А находимся мы... Закончить она не успела: мощный, гулкий бас загремел в пустой комнате, отражаясь от стен и потолка; почти одновременно с этим эмпатические чувства До'оша уловили чье-то присутствие - и волну холодноватого интереса. - Дальше я буду говорить с ним сам, - казалось, в комнате стало теснее, едва килрач, до этого стоявший в коридоре, протиснулся внутрь. Даже До'ош, никогда не жаловавшийся на маленький рост или худобу, понял, что рядом с ним он будет казаться ребенком. Килрач был очень высок: никак не меньше двух с половиной метров, и широк в плечах. В каждом шаге, в каждом сокращении выпиравших из-под неудобной и странной одежды мышц читалась страшная сила, но сила ограненная годами и десятилетиями постоянных тренировок, сила, взятая под надежную узду контроля разума. Но еще больше поражал отпечаток высочайшего ума и рассудительности. Он был во всем: в грубовато-строгом лице, в потускневших, но не утративших проницательности глазах, в отточенных движениях, в одновременно сложном и простом излучении чувств. Перед ними стояло поистине фантастическое сочетание огромной физической силы и никак не меньшей силы ума, сочетание, которое могло пробить себе дорогу везде и во всем. - Оставь нас, Леа, - коротко бросил он, но девушка даже и не подумала возразить. Поднявшись, она неслышной тенью выскользнула из комнаты, лишь на пороге задержавшись, чтобы кинуть заинтересованный взгляд на До'оша. Потом лишь постепенно затихающий звук шагов отмечал ее путь... ну, куда бы она ни пошла. В данный момент До'оша местонахождение убежища - а ничем другим это быть не могло, - мало беспокоило. Гигант легко опустился на пол в полуторах метрах от До'оша, скрестил ноги и задумчиво воззрился на лежащего перед ним килрача. - Вы Советник Внешнего Круга Хорраг Лэйт'тэйрра До'ош, тоа'агай Храма Стражей Небес, довольно известный поэт и медик, - бесстрастно перечислил титулы До'оша верзила. - Вы руководили эвакуацией мирного населения с колонии и, отчасти, принимали участие в разработке плана обороны. Вместе со всем Внешним и Внутренним Кругом вы отказались покинуть планету, и продолжали по мере сил поддерживать порядок вплоть до удара людей. Все верно? - Ваша осведомленность впечатляет, - До'ош устало кивнул, не сомневаясь, что спрашивают его только для того, чтобы дать ему прийти в себя и настроиться на серьезный разговор. - Мне казалось, я знаю все в Хорраг Лэйт'тэйрра, но вас я там не встречал... - И не могли встретить. Я жил в колонии Рогга, в восьми световых годах от вас. Точнее, она была в восьми годах, - хмуро поправил он себя. - Сейчас там мало что осталось, после людей... Ну, а что касается меня - я Вэракк. Вэракк - это имя До'ош действительно знал; собственно, его знали в радиусе сорока парсек многие. Один из величайших математиков Империи, создатель теории, так называемого, "кокон-поля", больше двадцати лет бывший главным координатором Внутреннего Круга Рогга, килрач невероятной глубины ума и таланта. Клан Плачущих Камней, к которому Вэракк принадлежал, мог с полным основанием гордиться столь выдающейся личностью, который принес так много пользы Империи... правда, обратной стороной гениальности математика был довольно жесткий и неуступчивый характер. - Ушедшие подарили мне радость встречи с выдающимся килрачем, - ситуация совсем не располагала к сарказму, но почему-то До'ошу припомнились спицы орбитального огня, разрушавшие в пыль колонию Хорраг Лэйт'тэйрра, падающие тени человеческих десантных модулей - и все титулы, все величие превращалось в горстку бессмысленного праха. - Я не очень ошибусь, если предположу, что мы находимся в плену? - Совсем не ошибетесь, - Вэракк равнодушно следил за молодым собеседником, и нельзя было даже угадать, про что он думает. - Они называют это Аполлоном-2 - здесь временная тюрьма для военнопленных всего сектора. Вас доставили сюда три местных дня назад вместе с большинством пленных. - А что с Хорраг Лэйт'тэйрра? - голос До'оша дрогнул, когда перед мысленным взором вновь предстала страшная картина последних мгновений обороны планеты: вертикальная полоса огня, расколовшая небо пополам, и вздымающаяся земля под ногами... - Плохо, - Вэракк не опустил взгляда, и голос его не потеплел и на сотую долю градуса, но в эмпатических всплесках До'ош отчетливо ощутил жалость и сочувствие. - Вы крепко держались, хоть и не имели никаких шансов. Судя по рассказам очевидцев и непосредственных участников, первая волна десанта была почти вся уничтожена; вторая и третья более часа ничего толкового не могли сделать, и понесли большие потери. Тогда с орбиты возобновили точечные удары по узловым точкам колонии и местам наиболее ожесточенного сопротивления; били на полное подавление. Насколько мне известно, погибло около трех тысяч; вы и еще сто пять килрачей оказались в плену. К счастью, вы успели вовремя убрать с планеты детей! До'ош, стиснув зубы, лежал и молча смотрел в потолок. Три тысячи... Все, кто остался с ним, все, кого он знал с детства, друзья и просто знакомые... Все погибли! - А вы не знаете, среди выживших... - начал он дрожащим голосом, но резко усилившееся чувство жалости со стороны Вэракка сказали ему все, еще до того как он услышал слова килрача. - Вы единственный член Внутреннего или Внешнего Круга Хорраг Лэйт'тэйрра, который выжил. Сожалею, Советник, - добавил математик, заметив быструю гримасу боли на лице До'оша и, скорее всего, почувствовав ее отражение в эмпатической ауре. В коридоре послышались чьи-то шаги, а мигом спустя разума До'оша коснулось уже знакомое чувство; Вэракк тоже почувствовал это и вопросительно посмотрел на Леа, как раз появившуюся в проеме с перекошенным от бешенства лицом. - В чем дело, Леа? - У Ямахта новый приступ, а все запасы кончились! Латосс и Агетта отправились к людям, но вряд ли они чего-то добьются - вы же знаете... - Знаю! - выдохнул Вэракк, сжимая громадные кулаки. - Что, у нас совсем ничего нет? - Есть крохи болеутоляющих и немного витаминов, - чуть-чуть успокоившись, сообщила Леа. - Рокахх пытается сделать какой-то антибиотик, но даже в случае успеха он справиться не раньше утра. А Ямахт может не прожить столько, отец. - Про что это вы? - не выдержал До'ош. Отец и дочь (а теперь, когда они стояли рядом, даже сомнений не могло возникнуть в их родстве) переглянулись. - У нас с людьми несколько сложные отношения, - с горькой усмешкой сказал Вэракк. - В данный момент мы сидим на голодном пайке. - Люди не дают нам почти ничего, - сердито бросила Леа. - Ни медикаментов, ни перевязочных материалов, ни средств диагностики, и сами не спешат заниматься нашими больными! Не налажена санитария, нет нормальных жилищ - только эти холодные и сырые бункера; поступает очень низкокалорийная и бедная витаминами пища, да и той мало. У Ямахта обширные лучевые ожоги и заражение крови, а мы можем только менять ему холодные компрессы да вовремя кормить! - Да он же умрет! - выкрикнул До'ош, резко отшвыривая в сторону тонкое покрывало. Глаза Леа, несмотря на душившую ее ярость, восхищенно блеснули, когда она увидела обнаженное стройное тело молодого килрача; даже великан Вэракк одобрительно кивнул. - Как люди могут... - Они много чего могут! Пока они победители и могут делать все, что им взбредет в голову, а любви к нам у них нет ни на грош. Впрочем, тут мы ничего не сделаем, а вот с Ямахтом надо что-то решать. Он в сознании? - Нет и уже давно, Вэракк. Рокахх считает, что он проживет еще максимум день - если Ушедшие будут милостивы. - Я должен быть около него, - До'ош содрогнулся, представив, что ко всем страданиям неизвестного ему Ямахта может добавиться смерть без Слова Стражей Небес и Зова к Ушедшим; кроме того, нелишним было бы взглянуть на больного - вдруг, помоги ему Ушедшие, он придумает что-то. Хотя, что придумаешь с глубокими лучевыми ожогами осложненными заражением крови? - Здесь есть какая-то одежда? Леа молча показала на лежащий на полу сверток. В нем оказались далеко не новые мешковатые штаны черного цвета, грязно-серая рубашка без рукавов и прочные башмаки на застежках-"липучках". Ни нижнего белья, ни каких-либо средств ухода за собой в свертке не было, чего, впрочем, До'ош и не ожидал. Вэракк, жестом предложив ему одеваться, тихо сказал что-то дочери, на что та ответила утвердительным кивком и быстро пошла наверх. - У вас умная и чуткая дочь, Вэракк, - заметил До'ош, натягивая штаны. - У нее большие способности, но она не пожелала следовать моим путем, - математик пожал плечами. - Она служит Залу Страсти при Храме Рогга. К счастью, во время нападения людей она уцелела, а потом попала в один лагерь со мною. До'ош озадаченно моргнул, но ничего не сказал. В словах Вэракка явно читалась гордость - и это понятно: служба любому из Залов в Доме Спокойствия требовала исключительных способностей, и требования к претенденту были крайне жестокие. Но тенью рядом с гордостью скользило легкая грусть, словно Вэракк рассчитывал на другой выбор дочери. Вместе с Вэракком он вышел из бетонной коробки, в которой очнулся, и начал подниматься по узкому и низкому коридору; сперва До'ош старался не спешить, но вскоре понял, что то ли благодаря собственному здоровью, то ли милости Ушедших, последствия ранения полностью или почти полностью миновали, и он прибавил шагу. Коридор закончился в маленьком полукруглом зале, от которого расходилось еще пять таких же туннелей. Седьмой коридор был немного шире и вел прямо - осмотревшись, До'ош озадаченно присвистнул: если это бункер, то у него крайне глупая архитектура, хотя кто знает, что было у людей на уме, когда они закладывали его. - Сюда, Советник, - Вэракк стоял у широкого коридора, в нетерпении прихлопывая ладонью по влажному бетону. - Снаружи будьте внимательны: сейчас там вечер и температура нормальная, но все же, как правило, на поверхности жарковато для нас. Немного спустя вы привыкните, но пока будьте осторожнее. До'ош благодарно кивнул и постарался запомнить это: для людей нормой были более высокие средние температуры, чем те, к которым привыкли в Империи. В принципе, ничего страшного не было, на многих планетах температура была высока даже для людей, но там сородичи До'оша жили и жили неплохо. Однако к их услугам была вся мощь Империи, а здесь только "крохи болеутоляющих и немного витаминов". Седьмой коридор оказался очень коротким: сделав всего десять шагов, они вышли на свежий воздух. За спиной возвышался купол бункера, а вокруг простиралась обыкновенная степь, над которой свободно гулял ветерок, а на востоке тусклым багрянцем наливался скользящий к горизонту диск местного солнца. Мирная, на первый взгляд, картина так увлекла До'оша, что он не заметил высоких наблюдательных вышек с бластерными установками, и туманной полосы заградительного поля, ближайший край которого проходил метрах в трехстах от них. Сразу за ним стояло угловатое мрачное здание, выкрашенное лучами заходящего солнца в зловеще-кровавый цвет, и рядом c ним грозили темнеющему небу стрелы ретранслятора. Еще дальше смутной полосой протянулись ряды дотов и автоматических турелей, а на самом горизонте в наступающих сумерках таяли высокие горы. - Отец! Советник До'ош! Они обернулись на оклик, и До'ош едва сдержал восторженный возглас (на этот раз он не забыл тщательно заблокировать собственное эмпатическое излучение - не приведи Ушедшие, она почувствует!). Леа стояла так, что заходящее солнце своим нижним краем касалось ее головы, и словно покоренное расплывалось по фигуре девушки, наполняя своим сиянием каждую волосинку, окружая ее полыхающим ореолом. Солнце словно признало ее и своей дочерью, и теперь спешило щедро делиться частью тепла и света, чтобы даже наступающая ночь не смогла поглотить ее. Так До'ошу и запомнилась Леа: стоящая на фоне еще светлого неба, и рушащийся за ее спиной шар солнца, и текущий по фигуре, по шерсти огонь: И в сиянии чудесного ореола все то, что До'ош не мог описать, вдруг волшебным образом гармонично соединилось воедино, и ее красота сверкнула даже ярче светила Аполлона-2. Это был последний спокойный день! * 2 * Среднего роста мужчина стоял в длинной галерее у огромного окна и смотрел наружу, в сгущающиеся сумерки. Он был молод, но в коротко подстриженных под армейский "ежик" волосах уже пробивались пряди седины, мелкая сеточка морщин у глаз тоже говорила про нелегкую жизнь. Время сейчас было такое, что возмужание приходило рано, а седина становилась чуть ли не всеобщей меткой побывавших в зоне конфликта. Старший лейтенант сил безопасности Ханнуан Соло смотрел, потирая гладко выбритый подбородок, как из купола ближайшего к заградительному полю бетонного бункера вышли двое килрачей, как рядом появилась фигура третьего. Расстояние не позволяло рассмотреть их в деталях, но это его особо и не интересовало, да и рассматривать-то было нечего. Килрачи про что-то коротко переговорили между собой, и вместе поспешили к центру концентрационного лагеря; как знал Ханнуан, там они организовали что-то вроде лазарета. - Любуешься? - послышался из-за спины веселый голос. Маленький, похожий на хорька человек с острыми чертами лица в форме пилота подошел к окну и с любопытством уставился на панораму лагеря. Соло покосился на него и про себя усмехнулся: Николай Белов, пилот-истребитель и его старый друг, как всегда не позволял унынию или грусти приближаться к себе даже на пушечный выстрел. Честно говоря, он никогда не встречал людей с таким безудержным оптимизмом и верой, что все будет хорошо, но, к сожалению, не мог полностью разделить его уверенность в том, что все будет хорошо. - Ничего я не любуюсь, - наконец коротко ответил Соло, прищуриваясь: солнце почти скрылось, но отблески заката били прямо в лицо. - Я все думаю, что зря лагеря организовали именно здесь, на Аполлоне-2, да и "котов" тут слишком много. Не нравится мне это! - Опять ты за свое! Мы этих гадов держим за глотку так, что они и пискнуть не могут. Да и сколько их тут... - Достаточно! - резко оборвал его Соло. - В лагерях около десяти тысяч "котов", а население Аполлона-2 всего в полтора раза больше. Гарнизон насчитывает примерно тысячу солдат, еще полторы тысячи - силы внутренней безопасности. - А флот? - искренне удивился Белов. - Две с половиной дивизии, сто двадцать крейсеров, две боевых базы, свыше пяти тысяч истребителей и бомбардировщиков. Да мы в порошок этих килрачей сотрем, если что! "Сотрем..." Соло ничего не ответил на импульсивный возглас друга, но внутренне был вынужден признать, что свой резон в словах Николая есть. С момента организации концентрационных лагерей для цивильных пленников тут, на Аполлоне-2, у них почти не было проблем с килрачами. "Коты" вели себя смирно, словно смирившись с поражением и выпавшей им участью, но это и беспокоило старшего лейтенанта сил безопасности. Или коты надеялись, что отступление их флота - вещь временная и их скоро вызволят, или... - Возможно, ты и прав, Николай, - вздохнул он. - Просто мне хотелось бы, чтобы тут было больше войск, на случай чего-то серьезного. - "Чего-то серьезного..." Слушай, Ханнуан, кончай накручивать себя! Ну что тут может произойти серьезного? Мы так этих сволочей мохнатых приложили после Цереры и Алоса-12, что они бегут по всему фронту, поджав хвосты! - У килрачей нет хвостов, - механически заметил Соло. - Ну ладно, нет - и не надо. Ты подумай, лучше, о том, что среди всех этих, - он махнул в сторону лагеря, - нет ни одного военного. Все они цивильные, мирные жители, которые просто не успели драпануть со своих колоний. Куда им с нами тягаться? И вновь Соло был вынужден согласиться с Николаем. Действительно, на Апполон-2 привозили только мирных жителей Империи; солдаты в плен людям попадали очень редко, но для них была своя планета-тюрьма. Хотя... - Ты слышал про последних пленников, Николай? Тех, которых привезли три или четыре дня назад. Я поговорил с ребятами из сопровождения, так они рассказали очень интересные вещи: оказывается, наш десант более пяти часов не мог практически ничего с ними сделать. Сопротивление удалось сломить только после орбитального удара по колонии. Потери были очень большими, Николай! - Много ли ума надо, чтобы нажимать на кнопки... - Бои шли в самой колонии, почти врукопашную! - резко бросил Соло. Иногда поведение Николая его порядком бесило, если не сказать больше. - Не стоит недооценивать врага, Николай! - Ну, ладно, ладно, не кипятись! - успокаивающе положил ему руку на плечо пилот. - Будем считать, ты меня убедил, - правда, никакой убежденности в его голосе не было, но Ханнуан на это особо и не рассчитывал. - Кстати, а чего ты вообще тут делаешь? Ты же вроде бы занимался организацией нового лагеря по ту сторону города? - Меня вызвал полковник. - А-а, наш Вечно Занятый Полковник, - ехидно фыркнул Белов. - Что там случилось, потерялись его медали? Соло против воли рассмеялся: нет, все-таки он никак не научится быть серьезным. Впрочем, подобное отношение к полковнику Арбитману никого не удивляло на Аполлоне-2: если человек каждому встречному поперечному дает понять, что он самым-самый-самый, то трудно, согласитесь, ждать чего-то другого. - К нам от границы второй день летит какой-то транспортник: вроде, один из тех, которые увозили килрачей с колоний в Империю. Кажется, что-то случилось с настройкой их прыжковых ворот, и его выбросило практически на границе нашего влияния в секторе. Разведывательная группа засекла сигнал беды, успела перехватить его, и отправили сюда - им там с такими вещами разбираться недосуг. - Ну и? Что, нам сюда мало пленных доставляют? - Да откуда я знаю! - раздраженно бросил Соло. - Арбитман получил закодированное послание, отчего-то дико разволновался и засел в комнате связи до самого вечера. Мне назначили встречу с ним на завтрашнее утро, хоть я собирался встретиться с кем-то из последней партии пленных, кто у них там сейчас за главного, и объяснить наши порядки. А теперь торчу здесь, пока меня соизволят допустить пред светлые очи руководства. Теперь настала очередь расхохотаться Николая. - А транспортник? - вдоволь отсмеявшись, он посмотрел на плывущее по небу одинокое облачко, казавшееся во тьме грозовой тучей. - Когда он прибывает? - Завтра. Завтра с утра. * 3 * ПЯТНИЦА, НОЧЬ Его разбудил тихий сигнал коммуникатора. Нераг спал всегда чутко, а теперь, после свадьбы, эта способность словно усилилась в сотни раз. Он не раз сквозь дрему чувствовал, как Кэра шевелится во сне, и тут же просыпался. Иногда это происходило даже в тех случаях, когда жене снился плохой сон, а иногда он и сам не мог назвать причину, по которой пробуждался. Но каждый раз, когда он открывал глаза, он видел, как в ночной тьме мягко пульсирует вживленный в самый центр ладони кристалл, и как ответным светом разгорается такой же кристалл в ладони жены. И хватало легкого усилия воли, чтобы беспокоящие Кэру видения, отступали, а на смену им приходил спокойный и здоровый сон. Но на этот раз кристалл горел своим обычным светом, как это всегда случалось, когда они были рядом, ничего волнующего он не чувствовал, только в соседней со спальней комнате раз за разом гудел коммуникатор. Какой-то миг Нераг лежал, надеясь, что интерком заткнется, и он сможет поспать еще два или три часа до рассвета, но куда там. Если в такой час его будят, значит, случилось что-то серьезное. И хочешь - не хочешь, а вставать придется. Килрач осторожно, стараясь не разбудить жену, встал с кровати и поправил на ней одеяло. Затем он накинул легкий халат и вышел из спальни в свой кабинет. Усилием воли прикрыв за собой дверь и приказав включится ночному освещению, Нераг положил руку на сканирующую панель интеркома. Над столом затрепетал воздух, потемнел и сложился в четкую голограмму его заместителя, тоа'аноа Ерраха. И с первого взгляда, еще до того, как он открыл рот, Нераг понял, что тот крайне взволнован, что за Еррахом вообще-то не числилось. - Даруйте мне прощение, еашш-руал, что я беспокою вас так поздно и нарушаю ваш сон, но вам нужно немедленно прийти в командный центр. Случилось огромное несчастье, еашш-руал! Командующий секторальным флотом Империи Килрач в секторе Ригель мрачно посмотрел на своего заместителя, но ни сказал ни слова. Три года совместной службы с Еррахом научили его, что тоа'аноа никогда не поднимет паники без должных на то оснований, но таким его Нераг еще не видел. - Хорошо, тоа'аноа, я буду через двадцать минут. Вызовите командующих всеми дивизиями, остальных моих заместителей... ну, и всех, кого сочтете нужным. Дайте сигнал флоту быть в состоянии готовности номер два. - Слушаюсь, еашш-руал, - голограмма задрожала и растаяла в воздухе. "Только неприятностей нам не хватало!" - еашш-руал сердито пнул кресло, что совсем не улучшило его настроения. Потушив свет и выключив коммуникационную систему, он вернулся в спальню и быстро стал одеваться в повседневную форму. - Что случилось, Нераг? - с кровати послышался сонный голос Кэры; в руке коротко затрепетал кристалл: беспокойство, тревога... и привычная нежность легко преодолели расстояние между ними. - Ты уходишь? - Меня вызывают в командный центр. А ты спи еще, любимая! - с деланной суровостью добавил Нераг, ласково поцеловав ее. - Не знаю, что там случилось, но тебе про это пока не стоит беспокоиться. - Ты всегда так говоришь, - рассмеялся голосом жены полумрак, в которой искрилось два кристалла. - А ты мне всегда веришь! Спи, Кэра, не волнуйся! Погладив ее плечо на прощанье, Нераг бесшумно (зря, что ли, столько лет тренировался?) вышел из спальни. Пройдя через кабинет, он вышел в овальный коридор, который вывел его к лестнице на первый этаж. Собственно, лестница вела и дальше, к трем подземным этажам, к плантациям и силовой установке, но Нерагу сейчас там делать было нечего. Предрассветная ночь встретила его холодным ветром и колючими огнями звезд. На Рой Сторре была середина зимы и в редкие дни температура поднималась выше пяти градусов мороза, но для килрачей такие шутки природы были вообще детскими играми. - Вызов одноместного р'руга к дому еашш-руала Нерага, - коротко распорядился он, настроив интерком на частоту главного логико-аналитического ядра колонии. - Вызов экстренный. - Вызов принят, - мягкий голос прозвенел в ночной тишине. - Начата молекулярная сборка р'руга; транспортное средство будет в вашем распоряжении через три с половиной минуты. В конструкцию р'руга внесены необходимые изменения для увеличения максимальной скорости. "Интересно, куда это все р'руги подевались с распределительного центра?" - удивленно подумал Нераг. Раз уж начался монтаж нового р'руг, значит в радиусе пяти минут полета нет ни одного свободного - неужели не он один сегодня не спит? Р'руг появился из тьмы с завидной точностью, даже слегка опередив указанный компьютером срок. Слабо фосфоресцирующий кокон начал плавно садится перед Нерагом, но еашш-руал не стал дожидаться окончания этой процедуры: без всяких усилий он прыгнул метра на два вверх, перемахнул через борт и опустился в мягкое кресло пилота; крышка кокона послушно закрылась над ним. - Командный центр, скорость максимальная, автоматический режим пилотирования, включить режим обзора. Р'руг вздрогнул, развернулся на месте и практически без разгона рванулся вперед; черные стенки вокруг Нерага посветлели и растаяли, создав полное впечатление, что он сам по себе несется с невероятной скоростью сквозь ночь. Разобрать ничего не было возможно, все сливалось в сплошную полосу иссиня-черного цвета, изредка мелькали освещенные участки, пару раз темноту прорезали выхлопы взлетающих транспортников. Толку от режима обзора было никакого, но Нераг любил вот так наслаждаться безумной скоростью полета. Р'руг затормозил так же внезапно, как и начал свой путь. Впереди вынырнуло знакомое здание командного центра, к которому слетались десятками р'руги, рядом на запасную посадочную площадку приземлялся транспортный модуль. "Еррах, что, общий сбор объявил?" - недоуменно нахмурился Нераг, но тут его р'руг подплыл к входу в командный центр и замер. - Доброе утро, еашш-руал, - отдав традиционный салют, поприветствовал своего командира командующий триста второй дивизией когор'руал Рейс'сах, высокий крепко сбитый килрач с ярко-алой шерстью, в то время как шерсть самого Нерага была более привычных оттенков. - Вы знаете, что случилось? - Не больше вашего, когор'руал, - Нераг кивнул знакомому охраннику у входа в здание, поздоровался со спешащим куда-то Рунаем из Храма Стражей Небес, и они окунулись в возбужденную атмосферу командного центра. - Еррах не сообщил мне подробностей, но сказал, что произошло нечто неприятное. Килрачи поднялись по лестнице на второй уровень, ловя по пути десятки встревоженных взглядов. Прямой угрозы колонии явно не было, иначе Еррах давно бы объявил тревогу первого уровня, но срочный вызов всего командования сектора посреди ночи ничего хорошего предвещать не мог. В зале стратегического анализа их поджидали остальные: Еррах, командиры сто двенадцатой и двести тридцать пятой дивизиями, два Советника Внутреннего Круга и кто-то из Внешнего. И перекатывающиеся от стены к стене волны тревоги, беспокойства и страха. - Доброе утро всем, - быстро отсалютовав присутствующим, Нераг занял свое место; остальные не мешкая расселись. - Тоа'аноа Еррах?.. - Задействовать стратегический режим, - громко скомандовал в пространство тоа'аноа. Вокруг моментально потемнело, и вспыхнули тысячи звезд: подробнейшая карта всей зоны конфликта на фронте Килрач-Конфедерация со схемами движения дивизий и отдельных соединений, с краткими информационными сводками почти по каждой планете или системе. Одна из звезд пульсировала ровным алым цветом - их теперешнее местонахождение, база третьей части секторального флота. - Три с половиной дня назад мы полностью завершили эвакуацию населения из колонии Коотта'асс, - заговорил невидимый сейчас Еррах; на карте синим цветом обозначилась упомянутая колония. - Мы полагали, что вывези всех - и это так, но вчера обнаружилось, что один из транспортников не прибыл в точку назначения. - Не прибыл? - подал голос Рейс'сах. - Скорее всего, нарушилась регулировка прыжковых ворот, и произошло искажение координат выхода. По нашим расчетам их выбросило на границе контролируемой людьми территории, и теперь они в плену. Наши поисковые отряды с немалым риском прочесали большую часть той зоны, пока не наткнулись на одинокий фрегат Конфедерации. Взятые в плен люди подтвердили, что транспортник был найден их разведчиками и отправлен в глубь сектора. - Кто находился на транспортнике? - Нерагу все это очень не нравилось. Бесспорно, захват транспортника - вещь ужасная, но сейчас в зоне конфликта в плен попадают тысячи килрачей, которых не смогли вывезти, потому что в первую очередь эвакуировали детей. Что же могло так взволновать Ерраха? - У вас есть список экипажа и пассажиров? - Да, еашш-руал, есть. Перед Нерагом, как и перед всеми остальными, загорелся маленький экран, за мгновение созданный силовым полем. И по экрану побежали ряды имен, возраст, звание: пилоты, охрана, потом пассажи... И вот тут еашш-руала секторального флота Империи Килрач в секторе Ригель проняло по настоящему. Захрипев, он вскочил на ноги, с яростью глядя на бесстрастный монитор; рядом выплюнул грязное проклятие Рейс'сах; с ужасом вскрикнул один из Советников Внутреннего Круга... - Великие Ушедшие!.. - Нераг в бешеной ярости ударил кулаком по столу, но даже острая боль в пальцах не принесла ему удовлетворения. С каким удовольствием он бы стер в порошок тех людей, которые посмели прикоснуться к этому транспортнику; как бы они проклинали тот миг, когда впервые увидели его. - Сколько их?! - Двести пятьдесят девять, все от шести до девяти лет, - яростное рычание командующего сто двенадцатой дивизией было, наверное, единственно благопристойным ответом на слова тоа'аноа. Еашш-руал Нераг сжал голову руками и рухнул в кресло, не в силах думать ни про что, кроме одного: дети! Они схватили детей!!! - Мы не хотели никому ничего говорить, пока не будем уверены сами до конца, - у тоа'аноа было время осмыслить эту страшную новость и немного успокоиться, так что он был единственным, кто сохранял хоть видимость контроля над собой. - Мы изолировали родных детей, всех, кто знает про пропажу транспортника, взяли под контроль экипажи кораблей, что вели поиски. Но долго удерживать ситуацию мы не сможем: максимум, два-три дня, а потом здесь все превратится в огнедышащий вулкан. Нужно любой ценой вернуть детей... или заставить людей, чтобы они их вернули, пока не случилось непоправимое. "Спокойствие, спокойствие, спокойствие..." - шептал себе Нераг, выпуская и убирая когти. Ярость здесь была плохим помощником, наоборот - тут требовалась свежая, спокойная голова, чтобы должным образом оценить ситуацию и найти самое лучшее решение. Самое главное - спасти детей, а все остальное - побоку! Вот как он должен думать, и никак иначе! - Вам известно, куда их отвезли? - так тихо, что на него с удивлением посмотрели все окружающие, заговорил Нераг. - Пока нет, еашш-руал. Транспортник, очевидно, все еще в гиперпространстве, и сигналов от датчиков нет. Но, как мы считаем, их везут на центральную планету-тюрьму для мирного населения в секторе, других мест у людей просто нет. Если это правда, то не позднее сегодняшнего вечера мы получим подтверждение этому. - Где эта планета? - все так же тихо спросил Нераг, пылающим взглядом пронзая россыпь звезд. - В восемнадцати световых годах от нас, еашш-руал, - не очень далеко от синего пятнышка вспыхнула светло-зеленая точка и тревожно замерцала. - Это вторая планета в системе желтого карлика. Они зовут ее Аполлон-2! * 4 * СУББОТА, УТРО Ямахт умер в тот самый миг, когда первые лучи восходящего солнца коснулись ночных облачков и окрасили их нежно-алым светом. Он умер не приходя в сознание, а До'ош сглотнул тяжелый комок в горле, вставший в горле, когда едва трепещущее излучение умирающего погасло, точно задутая свеча, и довел до конца траурную молитву, взывая к Ушедшим, прося не оставить без внимания одинокую душу над "Морями Боли". Более полудюжины килрачей, молчаливыми тенями простоявшие вокруг смертного ложа большую часть ночи, на одном дыхании поддержали скорбные ноты молитвы, беспрерывно чертя над бездыханным телом круги Хазада. - Все было прекрасно, Советник! - тихо сказала за его спиной Леа, вытирая покрасневшие глаза. - Ямахт был бы счастлив, если бы слышал столь страстную молитву. - Прекрати называть меня "Советником"! - сухо бросил До'ош через плечо. - Внутренний и Внешний Круг Хорраг Лэйт'тэйрра прекратили свое существование вместе с колонией, я уцелел лишь благодаря милости Ушедших. А теперь прости меня, я должен идти к этим... этим людям, - с немалым трудом он сдержал рвущиеся с языка фразы. Перспектива встретиться с теми, кто легко мог спасти только что умершего на его руках, очень мало радовала молодого килрача, а усталость и накопившееся за долгую ночь раздражение никак не способствовали улучшению самочувствия До'оша. Бросив последний прощальный взгляд на укрытое с головой белоснежной тканью тело, он широко начертил круг Хазада, шепча призыв к Ушедшим поддержать его в вечном пути За Последней Чертой, и нервно почти выбежал из убогого лазарета под предрассветный полог неба. Лишь пройдя полпути к ближайшей заставе людей, До'ош заметил, что чуть позади следует молчаливая Леа. Девушка, ничего не скажешь, показала себя этой ночью молодцом: трудилась изо всех сил, стараясь любой ценой облегчить последние мгновения жизни Ямахта, пусть даже он не мог этого почувствовать и оценить. Но, собственно говоря, ничего другого от слугини Зала Страсти До'ош и не ожидал: способность отдать все, пожертвовать даже собой ради других, утихомирить бушующие в сердце страсти - тысячелетиями они служили тем предохранителем, который сдерживал общество Килрача в покое, позволял выдержать бесконечную тяжесть морального контроля над собой, над своей душой. - Не сердись на меня, До'ош, - Леа первой нарушила молчание. - Я мало знала Ямахта, но тяжело терять даже тех, кого не знаешь близко. - Я не сержусь, - До'ош мрачно смотрел на постепенно приближающуюся вышку и два уродливых танка высшей защиты по обе стороны. - Меня раздражает то, что нас держат тут за диких зверей, и, похоже, ждут с нетерпением, когда мы все сдохнем! С их пленными в Империи никогда так не обращались! - Они не научились сдерживать себя, - бессильно пожала плечами Леа. - Ими правят страсти, глубинные инстинкты - в этом их сила, но и слабость одновременно. Страсть и разум редко когда идут вместе. - Ты что, собираешься их оправдывать? - желчно поинтересовался До'ош. Не дождавшись ответа, он резко кивнул: - Вот и хорошо. Не желаю ничего слышать на эту тему, а то, боюсь, я кому-то докажу, что глубинные инстинкты могут пробуждаться и в нас. Теперь до вышки было всего ничего: метров пятьдесят, если не меньше. До'ош остановился, глубоко вдохнул еще холодный ночной воздух и обернулся к Леа. - Тебе не стоит идти дальше. Я единственный из Хорраг Лэйт'тэйрра, кто может говорить за остальных, а тебе вовсе не обязательно лезть в это окаянное гнездо. Разберусь с тем, что они от меня хотят, и, максимум, через пару часов вернусь обратно. Передай Вэракку, чтобы он не беспокоился. Леа с сомнением посмотрела на него; вновь легкое и почему-то волнующее ощущение беспокойства коснулось его. - Ты уверен? Может, лучше кто-то будет там с тобой? - Уверен! - А как ты будешь говорить с ними? Их язык... - Их язык я знаю, - презрительно хмыкнул До'ош: выучить такой язык мог любой бездарь за полмесяца. - Но, как кажется, они не доставят мне такого удовольствия и снабдят переводчиком. Ладно, Леа, хватит пререкаться - чем быстрее пойду туда, тем быстрее вернусь. Конечно, возражений у Леа хватало, но одного взгляда на насупленное лицо До'оша хватило, чтобы оставить их при себе. Девушка молчаливо кивнула ему на прощанье и ровным шагом двинулась обратно. До'ош же глубоко вздохнул, собираясь с мыслями, и решительно направился к вышке, около которой с вейерами наперевес его поджидало трое высоких людей. - Куда прешь, тварь мохнатая? - человек попытался придать своим словам самый презрительный тон, но результат вышел прямо-таки обратный: чон-саа в совершенстве знало слишком мало людей, а эти трое явно не относились к ним. Поэтому вместо оскорбительной фразы у него вышло что-то такое невразумительное, что До'ош от всей души расхохотался. - Тварь мохнатая желает поговорить с тем, кто знает чон-саа малость получше, - на чистом лингвосе заявил До'ош, останавливаясь в трех-четырех шагах от людей; ему-то как раз удалось использовать именно ту интонацию, которая лучше всего подходила в данной ситуации. - Я бывший руководитель колонии Хорраг Лэйт'тэйрра - ночью мне передали, что я должен явиться к кому-то из ваших на допрос. Охранники явно не ожидали, что какой-то килрач знает их язык, и на пару минут смешались, растерянно переглядываясь. Наконец, один из них отошел на подальше, достал рацию и быстро забубнил в нее; До'ош, в принципе, мог бы разобрать, что он там бормочет, но предпочел не опускаться до такого. Все равно, служебные переговоры людей его ни в коей мере не интересовали. Тем временем, с вышки спустилось пятеро высоких солдат в бронекостюмах и при полном вооружении. "Никак, почетный эскорт", - насмешливо подумал До'ош. Вновь прибывшие люди быстро переговорили со старшим охранником, потом сняли с плеча вейера, и передний недвусмысленно махнул килрачу: мол, пошли. К удивлению До'оша, его повели не к мрачному зданию возле лагеря, а к приземистым холмам, на которых располагался человеческий город. Солнце только начало свой долгий путь к зениту, так что воздух еще не успел прогреться, и килрач, не испытывая никаких неудобств, позволил себе идти быстрым шагом, заинтересованно посматривая по сторонам. Ландшафт Аполлона-2 мало чем отличался от пейзажей его колонии - в конце концов, тип планеты и звезды был практически одинаковым. Трава и деревья, то разбросанные отдельными группами по степи, то вытягивающиеся длинными языками лесополосы навстречу друг другу, конечно, были незнакомы килрачу, но, если слегка напрячь воображение (и позабыть о мрачных фигурах охранников по бокам!), то совсем нетрудно было представить, что он снова находится на Хорраг Лэйт'тэйрра или даже на одном из островов бесчисленных архипелагов самого Шенарота. Они поднимались по хорошо утоптанной тропе к высоким строениям на краю города: люди почему-то раскидали все свои постройки по пяти холмах, вместо того, чтобы построить их на равнине. Пару минут До'ош даже позволил себе поразмышлять о причинах такого чудачества, потом махнул рукой, и собрался было обдумать детали предстоящей прощальной церемонии с Ямахтом, как с неба на них пала тень. Он спускался плавно, словно его держала незримая рука, и шесть тяжелых истребителей Конфедерации держали четкий строй вокруг него. До'ош судорожно приставил руку к глазам, щурясь от яркого света солнца и от всей души надеясь, что ошибся, - но нет! Пассажирский транспортник Империи с покалеченной броней в ходовой части спускался сквозь небо Аполлона-2, а До'ош слишком много видел таких транспортников за две последних недели, чтобы не понять в чем тут дело. - Эгей, свежее "мясо" привезли! - осклабился кто-то из охранников сзади, полностью подтверждая подозрения молодого килрача. - Эй, морда котячья, вас все больше и больше становиться. Скоро мы всю вашу Империю трахнутую по лагерям рассадим! - и грубо заржал. Вспыхнувший До'ош развернулся было к наглецу, но другие охранники не дремали: не успевший сделать и шага килрач почувствовал, как ему в затылок уперлось холодное дуло плазмоизлучателя; два таких же смотрели ему прямо в лицо, а выражение глаз людей подсказало, что колебаться с их использованием они не будут. - Давай вперед, котяра! - охранник, на нашивках у которого было больше всего полос, мотнул головой в сторону города. - А ты держи язык за зубами, если не хочешь "котов" лишний годик конвоировать! - это было уже обращено к насмехавшемуся над До'ошем солдату. До'ош наклонил голову, чтобы люди не видели бессильной ярости у него в глазах, и угрюмо зашагал дальше. Обида и сознание невозможности хоть что-то сделать, даже приструнить этих скотов, подобно кислоте разъедала душу килрачу. А теперь еще этот транспортник: наверное, люди перехватили какой-то конвой эвакуированных и доставили сюда, чтобы запихнуть в свои лагеря. Тропинка поднималась петляющей змейкой по склону холма, между полуметровых разлапистых кустов с ярко-красными ягодами и изумрудной листвой с сине-фиолетовым ободком по краям каждого листа. Где-то рядом журчал ручеек, ветер шелестел в ветвях одиноких деревьев со странными пятиконечными листьями, но До'ошу теперь было мало дела до окружающего мира. Железной рукой удерживая глубоко внутри себя душившую его ярость (ах, как хорошо он понимал сейчас Леа!), килрач ни на что не обращал внимания, пока он с "почетным эскортом" не выбрались на самую вершину холма. Как оказалось, город люди все-таки разместили не на холмах. Большая часть зданий располагалась в миниатюрной пятиугольной долине между холмами, а на вершинах и склонах остались только средства защиты и огневые точки, с отдельными коттеджами. И надо признать, местность люди выбрали крайне живописную: город словно утопал в бесчисленных садах, парках, лужайках. Сверху казалось, что внизу раскинулось небольшое зеленое море, сквозь волны которого прорезаются рифы зданий всевозможных оттенков; а стекающая с того холма, где стоял килрач с охраной, серебряная лента маленькой речки придавала городу вообще неповторимый колорит. Но на эту красоту килрач потратил, наверное, не больше секунды. Его взгляд словно прикованный замер на серой проплешине посадочного поля в восточной части города, на котором свыше полусотни солдат в униформе выводили из недр транспортника захваченных в плен. Выводили... выводили... - Ух ты - ваши щенята, килрач! - сквозь окутавший До'оша алый туман дикого бешенства он едва расслышал глумливый голос того самого охранника. - Забавно, столько килрачей - и ни одного щенка; а мы уж думали, вы из грязи размножаетесь! Это оказалось последней каплей! Дурак-охранник так и не понял, что случилось. Просто идущий перед ним килрач вдруг развернулся на месте с такой скоростью, что его тело словно расплылось в смазанную тень, и из этой тени ему в лицо рванулась красно-черная полоса, ощетинившаяся пятью острыми как сталь когтями. И страшная боль пышным цветком рас бухнувшая где-то в районе левой скулы, и странный хруст чего-то ломающегося там... До'ош в один миг превратился в беснующегося демона, в котором ярость смыла самые крепкие путы спокойствия, да и не очень-то он стремился их сохранить. Дети! Сотни детей, которых грубо вышвыривали из транспортника, словно действительно каких-то щенят! Взвыв так, что содрогнулись даже самые храбрые, он прыгнул на ближайшего к нему человека, коротким ударом ломая ему предплечье, и тут же локтем расплющивая всю нижнюю челюсть. - Да ты ЧТО!!! - закричал старший в охране, срывая вейер с плеча (вблизи города люди самонадеянно опустили оружие, за что приходилось теперь расплачиваться), но ни выстрелить, ни сделать что-либо иное он не успел: До'ош, почти распластавшись по земле, крутанулся вокруг собственной оси, и с размаху каблуком ударил по колену человека. И с неописуемым наслаждением услышал дикий вопль, когда коленная чашечка выскочила из сустава, и тот словно подкошенный рухнул на землю. Одни только Ушедшие ведают, чем бы все закончилось, если бы не слепой случай: поднимаясь на ноги, До'ош поскользнулся на мокрой от утренней росы траве, упал на колени, и прежде чем он успел что-то сделать, подбежавший сзади солдат со всей силы опустил приклад вейера на затылок килрачу. Острая боль пронзила всю голову До'ошу, перед глазами вспыхнули сотни радужных кругов, в ушах глухо зарокотало. Тяжело повалившись на траву, он сквозь кровавый туман заметил, как второй оставшийся на ногах человек замахивается ногой, обутой в тяжелый армейский башмак, но сделать уже ничего не смог. И последней мыслью перед тем, как страшная боль в лице разорвала бурлящее сознание на части, была: "Дети! Они взяли детей!.." * 5 * - Заходите, старший лейтенант, - миловидная девушка с мальчишечьей стрижкой русых волос приветственно кивнула Соло. - Полковник Арбитман примет вас. "Точно на приеме у царя! - про себя хмыкнул Ханнуан, поправляя форму. - Недостает только фанфар и трона". Вежливо постучав, он толкнул дверь и шагнул в кабинет полковника. - Доброе утро, старший лейтенант, - сидящий за массивным столом у окна человек сухо кивнул и показал на стул. - Садитесь. Усаживаясь, Соло исподтишка рассматривал полковника. Видеть-то он его и раньше видел, но личной беседы удостоился впервые - а все потому, что бывший начальник сил внутренней безопасности Аполлона-2 был срочно отозван в секторальный штаб командования, а он, Соло, просто оказался следующим по старшинству. Полковник Давид Арбитман, главный руководитель всех трех лагерей Аполлона-2, был среднего роста мужчиной лет сорока пяти с черной как смоль кожей. Он отпустил волосы, пренебрегая традиционной армейской стрижкой, и завязывал их в подобие конского хвоста на затылке, что, по мнению Соло, выглядело бы довольно комично, если бы не острый, колючий взгляд серых глаз, глубоко запавших в глазницы. Каждый раз, когда Соло встречался с взглядом полковника, его не оставляло ощущение, что перед ним сидит акула, которой каким-то образом удалось втиснуться в человеческую шкуру. И честно говоря, повадки полковника скорее подтверждали это впечатление, нежели опровергали. - Как дела в лагерях, старший лейтенант? Есть проблемы? - Пока нет, но скоро могут появиться, сэр. - Ах да, я читал ваш доклад, - кивнул тяжелым подбородком полковник. - Вы считаете, что мы должны улучшить снабжение килрачей, и в первую очередь поставки медикаментами и пищи, так? - Так точно, сэр. Килрачи ведут себя смирно, не доставляют нам сильных трудностей с охраной - нет смысла попусту раздражать их... - А, раздражать, - насмешливо протянул Арбитман. - Вот как вы это называете! Может, еще стоит перед ними извиниться за причиненные неудобства? - Вы знаете, что я имею в виду, полковник, - ледяным тоном ответил Соло: да какое право имеет эта чинуша, канцелярская крыса, издеваться над ним?! - Знаю, старший лейтенант, и ответ мой: нет! Эти твари ничего не получат, кроме того, что мы даем им сейчас. И пусть будут благодарны, что мы их всех к стенке не приставили! - Сэр, позвольте заметить, что с нашими пленными в Империи обходились намного... - Вы наслушались вражеской пропаганды, - отмахнулся, не дав даже ему договорить, полковник. - Это все сказки. - Я лично разговаривал с жителями оккупированных планет после их освобождения! Это трудно назвать вражеской пропагандой, сэр. Арбитман невозмутимо раскурил сигарету и зло пыхнул: - Значит, вы разговаривали не с теми, с кем нужно, старший лейтенант. И вообще, вам не кажется, что вы себе слишком много позволяете? Вы случаем не забыли про такую мелочь, как субординация? Соло на миг прикрыл глаза и медленно сосчитал до десяти. Еще не хватало устраивать тут разборки, когда вокруг столько дел. - Нет, сэр, я не забыл, - справившись с собой, он как можно более спокойно ответил. - Вы хотели знать мое мнение по вопросу лагерей, и я изложил его вам. - Я выслушал ваше мнение и признал его ошибочным, - полковник поднял с края стола несколько листков, в которых Соло узнал свой доклад, и небрежно отправил в корзину для бумаг. - У вас есть какие-либо возражения по этому поводу, старший лейтенант? - Нет, сэр! - Вот и отлично. Сейчас я хочу отдать вам весьма специфический приказ, и мне не нужно, чтобы вы забивали себе голову всякими мелочами. Он поднялся из-за стола и прошелся к висевшей на стене карте сектора Ригель и соседнего с ним Фито-12; сектора Конфедерации были изображены во всех подробностях, а вот зону, принадлежащую Империи Килрач, закрывала серая полоса: точных данных про килрачские сектора у людей не было с самого начала войны. Полковник прошелся возле карты взад-вперед и остановился около небольшой стеклянной витрины, на которую Соло обратил внимание только сейчас. Лежащие на полках предметы сперва показались ему смутно знакомыми, а затем в голове словно что-то щелкнуло и он узнал их все: под стеклом лежали образцы килрачских боевых технологий, причем самые смертоносные. "Какого черта он это все тут держит?" - возмутился про себя, Соло заметив на видном месте матово-черный шар гравигранаты. - Полагаю, вы знаете, что несколько дней назад разведгруппа обнаружила в приграничной зоне нашего влияния дрейфующий транспортник Империи Килрач, - сказал Арбитман. - Обследовав транспортник и разобравшись с сопровождением, разведгруппа приняла решение отправить его сюда. - И в чем проблема, сэр? - поднял брови Соло. - К нам постоянно ссылают пленных со всех уголков сектора - что в этом транспортнике такого? - Это очень специфический груз, старший лейтенант. Там четверть тысячи "котячьих" щенков и самому старшему всего восемь лет. - Дети? Килрачские дети? - удивленно нахмурился Соло. - Как это случилось? Действительно, случай был редкостным. Где бы килрачи не были, в каком бы отчаянном положение не оказывались, но первое, что они делали - отсылали из опасных район детей. Жертвовали всем, оставались на беззащитных планетах, отдавали последние транспортники, но за все время контрнаступления Конфедерации это был, кажется, первый случай, когда в руки людей попали дети килрачей. - А Бог их знает, что там случилось, - полковник всем видом изобразил безразличие к этой проблеме. - Вроде бы, нарушился вектор прыжковых ворот, или неправильно настроили координаты выхода. Нам-то что до этого? Соло нахмурился, обдумывая такую возможность: что ж, вполне возможно. Сбить настройку прыжковых ворот, особенно, если все делалось в дикой спешке, могло что угодно, вплоть до изредка случавшихся всплесков в гиперпространстве. - И все же, сэр, я не понимаю: ну, взяли детей, ну, привезли сюда... Давайте запихнем их в какой-нибудь из лагерей, и пусть "коты" сами про своих детей заботятся. Полковник остановился перед ним и со снисходительной жалостью посмотрел на Соло сверху вниз. - Нет, вы действительно не понимаете! Неужели вы не видите, старший лейтенант, что это возможность, выпадающая раз на миллион? Неужели вы не видите, что мы можем выковать из этих детей оружие, равного которому у нас нет и никогда больше, возможно, не будет? Мы можем нанести Империи такой удар, от которого она никогда не оправиться, и будь я проклят, если мы упустим такой шанс! Возбужденно выпалив последнюю фразу, он вернулся за стол, и посмотрел прямо в глаза Соло. Старший лейтенант, и без того пораженный словами половника, вздрогнул, когда увидел в этих совсем недавно холодных, бесчувственных глазах хищный, фанатичный огонь. - Я-я не понимаю, о каком оружии идет речь? - слегка отходя от шока, пробормотал Соло. - Что вы планируете? Полковник хитро прищурился: - Я заберу этих щенков в секторальный центр командования, в Оркос. Там мы создадим для них очень хорошие условия, можете не волноваться, - усмехнулся он. - Там, шаг за шагом, мы выбьем из них всю килрачскую мерзость, и сделаем из них настоящих людей, пусть даже в шкуре зверя. А потом, через десять-двенадцать лет мы забросим их в Империи, и получим в стане врага такую опору, о которой может мечтать любой полководец! Представляете, как пойдет война после этого? Оцепеневший Соло широко раскрытыми глазами смотрел на полковника, и постепенно до него доходило, что все это - всерьез. Сидящий перед ним человек действительно с пугающей легкостью говорил о том, чтобы из детей, пускай даже детей врага, выковать смертоносный клинок, который спустя много лет будет повернут против тех, кто когда-то дал этим детям жизнь. - Сэр, простите, но нельзя же использовать детей вот так... это... это просто невозможно! Он вновь заглянул в глаза Арбитмана и с ужасом понял: невозможно что-то втолковать этому... этому безумцу, а все остальное он действительно собирается сделать. - Если вы про старый афоризм, что мол: "мир не стоит и слезинки ребенка", - издевательским тоном процитировал полковник, - то разочарую вас: он давно не актуален. А, кроме того, тут нет детей - тут выродки нелюдей. Если мы их не приберем к рукам, то лет через двадцать они будут стрелять в наших детей, стрелять и убивать - так что все ваши аргументы, старший лейтенант, ничего не стоят, по сравнению с этим! - Впрочем, - спокойным деловым тоном продолжил он, - я позвал вас не для того, чтобы обсуждать будущее этих детей. Оно уже определено и спорить тут нечего. Как я сказал, их сейчас разгружают, - "Разгружают!" - горько подумал Соло. - "Словно тюки с тряпьем!", - на посадочном поле. Вы, как я помню, занимались постройкой бараков для нового лагеря - отведите их туда и обеспечьте самый суровый режим охраны. Не спускать с них глаз ни днем, ни ночью - как ни прискорбно, - на его лице снова змеилась издевательская улыбка, - сейчас это самые ценные дети во всем этом проклятом секторе. Вам понятно? - Да, сэр, но... - Это приказ, старший лейтенант, - жестко взглянул на него полковник. - Вы желаете оспорить прямой приказ? Соло безумно хотелось сказать "да", плюнуть это ему в наглую, ухмыляющуюся харю - только огромным усилием воли он сдержал себя: ничего кроме гауптвахты и трибунала это не даст. - Нет, сэр. Никак нет. - В таком случае, это все. В 18:00 местного времени доложите об исполнении приказа. - Да, сэр. Разрешите идти? - Разрешаю, старший лейтенант, - Арбитман, наслаждаясь одержанной победой, развалился в кресле и кивнул на дверь, подтверждая приказ. История всегда твориться подобными мелочами. Ханнуан Соло, слишком разъяренный и шокированный разговором с полковником Арбитманом, совсем забыл о намечающейся встрече с До'ошем; его заместитель, получив рапорт от избивших до полусмерти килрача охранников и не имея связи со своим командиром, не стал ломать голову над причинами произошедшего и попросту приказал оттащить его обратно в лагерь, за силовой барьер. Что и было исполнено в точности... Гроза приближалась! * 6 * СУББОТА, ДЕНЬ - ...таким образом обстоят дела на нынешний момент. Люди удерживают на втором спутнике системы Аполлон двести пятьдесят девять детей и, как вы понимаете, по доброй воле не отдадут. Следовательно, мы должны предпринять все возможное и невозможное, чтобы освободить их. Еашш-руал Нераг закончил практически получасовую речь и внимательно осмотрел собравшихся в зале совещаний его флагмана. Командиры всех крейсеров находящегося тут секторального флота, затаив дыхание, слушали подробный отчет о случившимся с одним из эвакуационных кораблей почти четыре дня назад. - Теперь вы все знаете и можете сами судить о ситуации. Но, прежде чем я дам вам слово, хочу заметить, что за пределы этой планеты информация о пропаже детей пока не вышла. Ничего не известно ни в секторальном отделении Имперской коллегии, ни на Тагар Дусит, ни на других мирах. Теперь я хочу выслушать вас. Когор'руал Рейс'сах? Командующий дивизией устало посмотрел на еашш-руала. С того самого момента, когда Еррах рассказал им ужасную правду, Рейс'сах был, мягко выражаясь, не в своей тарелке: среди пропавших детей была малолетняя дочь его троюродного брата. - Когор'руал Рейс'сах? - повысил голос Нераг, видя, что старый килрач молчит. - Вы хотите что-то сказать? - Атаковать планету и отбить детей, что еще? - хрипло проговорил Рейс'сах. - Разве есть другой вариант? И словно эти слова прорвали плотину молчания: со всех сторон посыпались предложения, советы, угрозы людям. Нераг словно очутился в центре бушующего вихря слов, взглядов, эмоций, и, надо заметить, килрачу стоило больших трудов изолировать себя от эмпатического шторма. Справившись с собой, он шагнул вперед и коротко рявкнул, подкрепляя слова самым мощным волевым импульсом, на который был только способен: - Тихо! Молчать всем! Возглас еашш-руала канул в толпу и, казалось, что он пропадет втуне, но тут поднялись его заместители во главе с Еррахом, за ними вскочила Кэра с капитанами ее соединения. Слитный эмпатический удар спокойствия и умиротворения мигом вымел прочь все следы паники и хаоса, которые еще минуту назад грозили затопить собою все. В зале совещаний наступила ошеломленная тишина. - Я прошу вас всех следить за собой! - разъяренно прорычал Нераг, суровым взглядом окидывая окружающих. - Это зал совещания секторального флота Империи, и ситуация крайне серьезная, чтобы отпускать чувства на волю. Приберегите эмоции на то время, когда мы вернем детей назад, а пока соизвольте успокоиться! Резкие слова и холодный тон командира подействовали на разгоряченных килрачей лучше любых уговоров и эмпатических "душей". С пристыженными лицами, с которых, впрочем, никуда не делся гнев, капитаны крейсеров расселись по местам. - Идею на счет атаки я понял. У кого-то есть другие идеи? Нету? Тогда вот что: атаки на Аполлон-2 не будет! Слова Нераг встретило гробовое молчание, что он поставил всем в заслугу: могут, когда надо, держать себя в руках. - По донесению наших разведчиков, Аполлон-2 выполняет функцию дополнительной базы секторального флота Конфедерации, аналогично нашему миру. Сейчас там около трех с лишним дивизий, несколько боевых баз и весьма мощные орбитальные средства защиты; в радиусе двух часов полета рассредоточено еще приблизительно четыре дивизии. Есть ли здесь кто-то, кто считает, что при таком раскладе сил мы можем успешно атаковать планету? - еашш-руал требовательно оглядел всех. - Вижу, что нет. Уважаемый когор'руал Рейс'сах, я сочувствую вашему горю, однако подобная акция будет иметь результатом лишь бессмысленное истребление наших сил и в конечном итоге - победу флота Конфедерации. Если бы это помогло спасти детей - думаю, никто бы не возражал бы против подобного исхода, однако... - он пожал плечами. - Что вы предлагаете, еашш-руал? Как тогда мы можем спасти наших детей? - Нераг глубоко вздохнул, лишь чудом не опустив глаза перед испытывающим взором Кэры. Ее взгляд ранил, жег, но даже ради нее он не мог отступить назад. Всю ночь он отгонял от себя эту мысль, пытался придумать что-то другое - но ничего другого не было. Не было другого пути! Либо они поступят так, как задумал он - и навсегда загубят свои души, либо ничто не поможет их детям. Ничто и никто! - Включить карту сектора Ригель, - посреди зала опустилась колышущаяся завеса, тут же превратившаяся в великолепную карту звездного неба. Красная точка показывала расположение флота, зеленая - Аполлона-2; рядом с Аполлоном-2 внезапно загорелась еще одна зеленая точка, а на информационных дисплеях около каждого килрача появилось название: поселение Джулиана. - Вы видите поселение Джулиана, как зовут ее люди, - отрывисто заговорил Нераг, обеспокоено наблюдая, как его руки подрагивают, будто обретя собственную жизнь. - Население - чуть больше миллиона человек, расстояние от Аполлона-2 - четыре световых года; был оставлен нашими войсками после шестидесятилетней оккупации в конце прошлого года. Система не имеет ни малейшей стратегической или тактической ценности, поэтому там присутствует минимальное число войск; оборонительные сооружения крайне слабы и не доставят какого-либо затруднения. Захват системы и выход на позицию чистого удара над поверхностью планеты с нашими силами будет делом нескольких часов. Стало тихо. Так тихо, что не слышно было даже дыхания взиравших с ужасом и пониманием на командира килрачей. Слова еашш-руала про позиции чистого удара сняли все вопросы даже у самых недоверчивых: Нераг действительно предлагал именно то, что предлагал. - Люди получат ультиматум от нас: или наши дети, или миллион их сородичей. А для доказательства серьезности наших намерений мы нанесем планетарный удар по какой-то малозначительной цели, и предоставим им возможность подумать. - А если они не пойдут на компромисс? - осмелился спросить капитан тяжелого крейсера из дивизии Рейс'саха. Нераг молча повернул к нему голову и тяжело посмотрел прямо в глаза. Килрач судорожно сглотнул и потупил взор. Нераг почти физически чувствовал подступающий к каждому страх... и обреченную решимость смешанную со свирепой радостью. План, предложенный им, имел все шансы на успех, что означало спасение всех детей. Пусть даже ценой их собственных жизней. - Ни тушд-руал Рилл-саррат, ни Руал, никто из Имперской коллегии по военным вопросам не позволят нам лететь к поселению Джулиана. Поэтому они не будут поставлены в известность, пока флот не отправится в путь, - раздельно и четко говорил Нераг. - Это наш рейд - и это единственное мерило нашей совести, нашей жизни. Все, что мы сделали или могли бы сделать, не перевесит того, что мы сделаем сейчас. И я обращаюсь к вам открыто и честно: кто не хочет - может не лететь. Судьей ему будет его совесть и честь, и коль он сможет примириться с ними - значит, это его выбор и его право. Теперь решайте вы! И снова тишина, тяжелая, давящая на плечи. И твердеющие взгляды каждого, встающего со своего места, и уверенно смотрящего на своего командира. Слов не было, да и не нужны они были: взгляды говорили все лучше всяких слов. И в каждом взгляде горело одно: вперед! Веди нас! Но видел он только один единственный взгляд, в котором восхищение им и решимость идти до конца смешивалось с нежностью и любовью. И полускрытый телами других кристалл пульсировал в такт его собственному, и в такт биению их сердец, как в тот миг, когда в Храме Стражей Небес разъедающий плоть лазерный луч навеки объединил их души. И мертвенный ужас стальными когтями сжал сердце Нерага, напоминая, что скоро всему этому придет конец. * 7 * Массивная фигура выступила из тени. Склонившаяся над распростертым на холодном полу телом девушка подняла голову и жестом попросила тишины. - Как он? - Не очень, отец, - Леа бережно провела мокрой тряпкой по шерсти на виске До'оша, удаляя сгустки крови. - Переломов, кажется, нет, но без аппаратуры я ни за что не могу поручиться. По крайней мере, удалось остановить кровотечение, но до завтра, как минимум, ему нужно лежать. - Он приходил в себя? - Вэракк грузно присел рядом. - Рассказал что-то? Дочь отрицательно покачала головой, полностью поглощенная уходом за ссадинами и ранами килрача. Она так и не отошла от До'оша ни на шаг, с того мига, когда его безвольной окровавленной куклой швырнули на песок люди. - Плохо! - подытожил математик. Рассеяно посмотрев на лицо До'оша, он недоуменно покачал головой: - Во имя Ушедших, чего он полез в драку с людьми? Он что-то говорил? - "Они взяли детей! Они взяли детей..." - он твердил это с полчаса, а потом затих, - Леа на минуту прервалась и взглянула снизу вверх на отца. - Каких детей он имел ввиду? Вэракк распрямился и почесал шерсть на щеке. Протопав к окну, выходящему на восток, он несколько минут что-то высматривал там. - Сегодня мне рассказали, что в город людей приземлился сильно поврежденный пассажирский транспортник Империи, - не оборачиваясь, сказал он. - Это случилось примерно за час до того, как к нам привезли До'оша. И вот я думаю: а если на этом транспортнике и были дети, а До'ош это увидел? Тогда его реакция и эти слова вполне понятны. - Дети... - Леа никогда не приходила в голову такая мысль. Широко раскрытыми глазами, в которых клокотал гнев, ужас и ошеломление, она смотрела на отца. - Ушедшие, да не допустят такого... - К несчастью, Леа, Ушедшие нам здесь не помогут. Конечно, будем надеяться на лучшее, но я прямо сейчас пойду, поговорю с кем следует: надо оповестить всех наших, а потом попробуем передать весть в соседние лагеря. Ты оставайся здесь и никуда не выходи, - добавил он от выхода. - Я распоряжусь, чтобы вас никто не беспокоил, а также приму меры, на тот случай, если его будут разыскивать люди. Как ты думаешь, они его хорошо запомнили? - Совсем не запомнили, - несколько нервно рассмеялась Леа. - Для них мы все на одно лицо. - Хорошо. Следи за ним и немедля сообщи, если он очнется. - Как скажешь, отец, - тихо ответила Леа, опуская глаза к лицу До'оша. - Я буду внимательно смотреть за ним. * 8 * СУББОТА, ВЕЧЕР Без малого сотня крейсеров Империи Килрач в идеальном боевом строю проходила сквозь облака обломков, разбитых истребителей, оплавленных кусков металла. Еще полчаса назад здесь было две станции наблюдения Конфедерации и одно соединение легких крейсеров, а теперь в пустоте парило только груда металлического лома. Внезапная атака трех дивизий, безукоризненно выполненный обходной маневр и атака с тылу трех звеньев завершились окружением и поголовным истреблением всего живого, не остановившимся даже тогда, когда по всем частотам понеслись тщетные призывы о пощаде. На командном мостике флагмана Нераг сосредоточенно просматривал запись последних мгновений боя. Вот два крейсера бросаются прочь от гибнущей в ливне антиматерии станции наблюдения, вот им наперерез вылетает тяжелый крейсер дивизии Рейс'саха, вот один из человеческих крейсеров пытается развернуться, но инерция скорости и массы не позволяют ему вовремя выйти на вектор атаки. Крейсер Империи плюет практически в упор шаром антиматерии, защитное поле принимает удар на себя, поддается - и в самом центре крейсера загорается миниатюрное термоядерное солнце аннигиляции, раскидывающее хищные протуберанцы к корме и носу обреченного корабля. Нераг коснулся переключателя - и услышал отчаянные крики, заполнявшие тогда эфир: "пощадите... мы сдаемся, сдаемся...", и оборвавшиеся в миг, когда на стереоэкране распался на атомы последний корабль людей (остатки истребителей продержались лишь парой минут дольше). - Еашш-руал, - загудел корабельный интерком. - Пространство полностью очищено от противника, выживших не найдено. Мы можем переходить в гиперпространство согласно намеченному графику. - Благодарю вас, тоа'аноа Еррах. Передайте флоту приказ отозвать назад все космолеты и готовиться к прыжку. Сообщите, когда будете готовы. - Так точно, еашш-руал. На экране искры истребителей и бомбардировщиков потянулись к своим кораблям, а Нераг с гордостью оглядел свою эскадру. Никто, ни один килрач, ни на одном корабле не отказался от самоубийственного броска к поселению Джулиана. Повинуясь приказу еашш-руала, серебристые линии выделили один из тяжелых крейсеров. В груди Нерага неровно дрогнуло сердце, и потеплел взгляд: крейсер Кэры, флагман ее соединения, которое она в категорических выражениях отказалась оставить и присоединится к пятерке кораблей, что должны забрать с Аполлона-2 детей. Нераг вспомнил их короткий спор в пустом зале совещаний, после того, как все разошлись по своим кораблям: "...ты не можешь запретить мне лететь с вами! Я не покину свое соединение и не оставлю армаду! - Кэра, ты не должна лететь с нами... - он задохнулся на половине фразы, не зная, какие подобрать слова, как убедить ее. И чем дальше они спорили, тем сильнее он убеждался, что никаких слов он не найдет и не убедит ее. - Это самоубийство... - Это знают только Ушедшие и лишь они! А в остальном, скажи честно, только не увиливай: ты остался бы, будь на моем месте? Да или нет?! И он беспомощно посмотрел на нее, не зная, что сказать на это..." - Еашш-руал, - вежливый кашель Ерраха вернул Нерага из глубин воспоминаний к реальности. - Корабли флота завершили предстартовую подготовку, все истребители вернулись назад. Разрешите перейти в гиперпространство? Скупой утвердительный жест был ему ответом. Тоа'аноа быстро перешел к своему пульту, отдавая распоряжения навигаторам, а сзади еашш-руал секторального флота Империи Килрач в секторе Ригель остановившимся взором глядел на экран, где через несколько секунд (по времени кораблей, но не по времени Вселенной) должно было появиться поселение Джулиана. "Во имя Ушедших, Кэра, почему ты не осталась!?" В этот момент все корабли армады запустили гипердвигатели... * 9 * СУББОТА, НОЧЬ Была ночь! Ласковые руки осторожными движениями касались напряженных мускулов, разглаживали их, разминали, гоня прочь усталость. Теплые, упругие волны кругами расходились от ее ладоней, и До'ошу казалось, что он может так лежать вечно, бездумно отдавшись умению и рукам Леа, фигура которой была почти невидима в ночном мраке Аполлона-2. - ...мать хотела остаться с нами, но отец настоял, чтобы она отправилась в Фея'ялту, подальше от зоны конфликта. Тогда еще никто не верил, что люди смогут дойти так далеко, но отец решил не рисковать. Хотя я думаю, что если бы мать не ждала ребенка, она осталась бы на Рогга. Леа наклонилась над ним и плавно провела ладонью по плечу, нащупывая нужную точку; вторая рука осторожными и в то же время сильными круговыми движениями массировала кожу под лопаткой; там, где ей не хватало рук, она помогала себе ментальными импульсами. - А ты осталась? - До'ош слегка повернулся, чтобы ей было удобнее. - Я слугиня Зала Страсти, - просто сказала Леа. Была середина ночи по времени Аполлона-2. Казалось, весь мир погружен в сон и тишину, и лишь изредка где-то вдали со свистом взмывали грузовые корабли. В проломе потолка над ними ярко сияли бесстрастные звезды, слабо дул прохладный ветерок, ероша шерсть на головах обоих килрачей, и играя кисточками меха на ушах. Но в этом обманчивом спокойствии До'ош явно чувствовал зреющую ярость и гнев, ярость, которая скоро сметет все заслоны и барьеры на своем пути. И ночь тогда казалась притаившейся хищницей, готовой в любой момент прыгнуть за добычей, и горе тому, кто не сумеет убраться с ее дороги. Ветер ласково посвистывал вокруг них. Леа закончила массаж плеча и сдвинула руки к шее, предусмотрительно стараясь не коснуться заживающей раны: били До'оша, что называется, от души. - Во всех лагерях известно про детей, - немалых трудов стоило ей спокойно сказать это; До'ош гневно напряг мускулы и тут же ойкнул: рана на правом боку резко заныла под тугими повязками. - Лежи спокойно! - сурово прикрикнула на него девушка, мимоходом проверяя, не открылось ли кровотечение. - Отец с меня голову снимет, если с тобой что-то случится, а я уж, поверь, потом разберусь с тобой! До'ош внутренне усмехнулся, но лег так, как она требовала: - Ты так заботишься обо мне, Леа! Хочется дожить до того дня, когда я смогу вернуть тебе этот долг. - Забота о других - это не подарок и не услуга, - слегка обиженным тоном заявила девушка, но по движение рук До'ош понял, что она не сердится на него. - Это порыв сердца, обязанность, проистекающая из сострадания и милосердия. Те, кто служат в Залах Страсти, никогда не приходят туда по чьей-то воле - только по своей. - А как это? - после недолгого размышления спросил До'ош. На своей Хорраг Лэйт'тэйрра он не часто встречался с слугинями Зала Страсти, хоть и видел их почти каждый день во время служб в Храме, и теперь с трудом искал нужные слова. - Быть слугиней? Леа молчала так долго, что он решил, что она не будет отвечать. - Тяжело. Ты опустошаешь себя, раскрываешься навстречу другим, еще не зная, что они несут с собой. Ты принимаешь в себя их страхи, сомнения, невзгоды, освобождаешь их от духовного и физического напряжения. Ты подставляешь плечо под этот груз, помогаешь им выпрямиться - и идти дальше твердой поступью. И твоя награда - видеть их счастье, их покой, вернувшуюся уверенность в себе; и твой удел - стоять на вершине самой высокой горы, когда вокруг бушует самая страшная буря, принимая ее ярость и силу на себя, и быть готовой, если нужно, шагнуть вниз. До'ош осторожно перевернулся и поймал ее руки, заставляя остановиться. Слабого света звезд едва хватало, чтобы разглядеть ее в чернильной тьме полуразрушенного купола. - Ты повторяешь чужие слова, Леа, - с укором заметил он. - А я спросил тебя про другое. - А если у меня нет других слов? - резко спросила она. - Если я нахожу только их? Если все, что я чувствую, идет от сердца, а разум теряется в бесплодных попытках описать это? Нельзя объяснить призвание, До'ош, иначе это не призвание; нельзя описать словами любовь, иначе это никакая не любовь! До'ош как-то по-новому взглянул на девушку и немного невпопад сказал: - Знаешь, завтра будет очень плохо, Леа. Плохо всем! - Знаю, - просто ответила она. - Но это будет завтра. Мгновения ночными птицами летели над ними. До'ош лежал на спине, смотря в россыпи звезд над ними, часть которых закрывал бархатно-черный силуэт девушки; Леа же мягко гладила его грудь и плечи. Это уже не был массаж, а простые прикосновения ласковых маленьких рук, которые не давали прокрасться мрачным мыслям, страху и сомнениям. Теплые, понемногу стающие чуть ли не раскаленными, потоки катились по телу, и это было невыразимо прекрасно. - А как зовут твою спутницу? - из темноты послышался голос Леа. До'ош вздрогнул, удивленный не столько самим вопросом (он где-то в подсознании почти ждал чего-то подобного), сколько мимолетным уколом сожаления в сердце. - Никак не зовут, - вообще-то в Империи редко задавали такие вопросы, но у служителей Домов Покоя были свои привилегии. - У меня нет спутницы. - Почему? - Меня призвал Круг, - пожал плечами До'ош, хоть вряд ли Леа могла увидеть этот жест. - А потом обязанности в Храме и забота о больных - это слишком большое бремя ответственности, чтобы я мог пренебречь им. - Значит, мы в чем-то похожи! Они шли к тебе со своими бедами, трудностями, вопросами, и ты принимал их, помогал, указывал, по мере своих сил, верное направление... Их благодарность - лучшая наград, наравне с сознанием правильности твоего пути и удовольствием от выполненного дела. Или ты можешь подобрать другие слова? - Мы делаем то, что должны, - каждое слово Леа задевало какие-то скрытые струнки в душе До'оша, будя тихую радость, что рядом есть кто-то, кто понимает тебя даже лучше, чем ты сам. - Наверное, лучше не скажешь. - Наверное... - эхом откликнулась девушка. - Но тяжело всегда быть одному, нести в одиночестве беды и тревоги, с которыми приходят к тебе? - Я привык, Леа, - снова пожал плечами До'ош. - Ко всему можно привыкнуть... Девушка внезапно наклонилась почти вплотную к нему, так что ее горячее дыхание овеяло лицо килрача. - К этому нельзя привыкать! - страстным шепотом выдохнула она. - Никогда!.. Теплые, нежные губы коснулись губ До'оша... и мир замер. Замерла Вселенная, замер ветер, замерли звезды. Все застыло, окаменело, кроме соприкоснувшихся губ и яростных ударов двух сердец. Исчезли преграды плоти, барьеры разума - лишь две чистых, свободных души пылающими мотыльками рванулись навстречу друг другу, оставляя позади огненный шлейф. Не нужно было слов, не нужно было чувств - ничего не было нужно, кроме этого безумного полета, короткого, как вздох, и долгого, как вечность. Обжигающее пламя встретило равное себе, и вместе они сливались в исполинский гудящий костер. Вскрикнула Леа, в исступлении откидываясь назад; рывком поднявшийся за ней До'ош даже не почувствовал искорок боли в боку. Спираль страсти охватила их и понесла за собой, отметая все лишнее, все мешающее, отгораживая их непроницаемым шатром от остального мира. Как умирающий от жажды в пустыне, они потянулись друг к другу, бессознательно срывая мешающую одежду; как рвущий цепи раб, они сбросили путы впечатавшегося с детства контроля, открываясь друг перед другом без остатка. Сладко застонала Леа, когда До'ош вошел в нее, словно огненный смерч опускающийся в кипящую купель; следом вскрикнул и сам До'ош, не в силах выдержать распирающую душу и тело волну наслаждения. Мир колыхался вместе с ними, вздымаясь и опускаясь рокочущим прибоем, что раскалывает вековые скалы; безумные вихри разметывали, дробили мысли на безумную мозаику, которую никто и не пытался собрать. И стыдливо прятался по закоулкам ветер, и бесстыдно подмигивали далекие звезды, и заботливая тьма расправляла свой полог над сплетающимися телами... Была ночь! * 10 * - Круг избрал и призвал вас! Вы откликнулись на его зов. Теперь войдите в Круг, как равные, и судите сердцем, опираясь на знания и веру! Круг ждет вас! Двадцать четыре фигуры в одинаковых серых плащах торжественно поклонились невероятно мощной фигуре, стоящей у костра. Один за другим они подходили, очерчивали перед собой круг Хазада и садились у огня. Вскоре килрачи образовали большой ровный круг вокруг гиганта, на плаще которого весело играли отблески пламени. - Ты звал, Взывающий, - мы пришли. Не самые мудрые, не самые старшие, не самые зоркие - но те, кого избрал Круг, - нараспев заговорила одна из фигур. - Если бы ты нуждался в решении и совете, подобно твердости камня, ты позвал бы нас к скалам; если бы алкал ты текучести и переменчивости воды - мы бы слушали журчанье ручьев; возжелай ты свободы и легкости мыслей - на вершине горы мы б внимали ветрам... - Но коль позвал ты нас к пламени, - подхватила вторая фигура, - то желаешь слов, что возожгут сердца, распалят и направят волю. Говори, Взывающий, Круг слушает! - Говори, Взывающий! - нестройным хором протянули остальные, медленно протягивая правые руки ладонями к костру. - Круг слушает! Гигант в черном плаще сел на землю, спиной к огню; килрачи опустили руки и откинули на спины капюшоны. - Благодарю вас, что вы так быстро откликнулись на мой призыв, - оставив вычурный тон и витиеватые фразы, просто пробасил Вэракк. - Я знаю, что нарушил традиции, вот так обратившись к вам, из разных Кланов, из разных планет, но... - Оставь, Вэракк, - так тихо, что даже килрачам с их слухом пришлось напрячься, дабы расслышать его слова, сказал старый килрач; как бы то ни было, уважением он пользовался огромным, что легко было заметно по вниманию, с которым его слушали. - Все мы знаем, кто ты, знаем твой великий ум, знаем про твою долгую службу Внутреннему Кругу Рогга. Никто не сомневается в твоем праве созвать здесь Внутренний Круг, и не заставляй меня повторять слова Ушедших про излишнюю скромность. Говори, чего ты ждешь от нас? Вэракк сдержанно поклонился старцу, молчаливо признавая его правоту. - Я жду вашего обращения ко всем, Охтаа. Здесь наши дети, которых люди держат в плену, - математик проигнорировал гневный шепот, - и то, что их до сих пор даже не передали нам, вынуждает меня подозревать худшее. Это вижу не я один, это видят и другие, и среди наших братьев и сестер разгорается пламя. Я приветствую это пламя, но не могу позволить ему гореть свободно. В одиночку я бессилен, а посему воззвал к Кругу. Ваше слово укажет нам путь! Еще раз поклонившись, он внимательно посмотрел на Охтаа. Мнение одного из старейших священнослужителей в зоне конфликта, уважаемого десятками и сотнями тысяч много значило, и не в последнюю очередь для самого Вэракка. Но старый килрач не сделал ни одного движения, только перевел взгляд на Рокахха, того самого, который безуспешно пытался создать лекарство для умирающих в лазарете. - У нас нет оружия, боеприпасов, обмундирования, - своим скрипучим голосом начал Рокахх. - И все что мы можем сделать - это умереть, сражаясь. Не касайся дело детей - я бы сказал нет! Но теперь - я говорю да! Если в страхе за свою жизнь мы отступим от наших детей, мы перестанем быть килрачами и станем грязными тварями, недостойными ни жалости, ни уважения. Круг должен поддержать Вэракка! Рокахх почтительно кивнул и откинулся назад, сопровождаемый уважительными взглядами соседей: как правило, он избегал произносить такие длинные речи. Выступления остальных были, в общем, такими же, да и Вэракк не рассчитывал, что хоть один скажет что-либо иное. Захват людьми детей сделал все разговоры ненужными и пустыми. Наконец, последний килрач высказался, и взгляды всех обратились к Охтаа. Все это время священник молчал, сидя подобно каменной статуе, и лишь глаза жили на бесстрастном лице. Не одна минута миновала, прежде чем в прерываемой потрескиванием костра зазвучал его голос: - Дети священны и вы это знаете. В них мы перерождаемся для будущего, они - наша надежда и наше спасение. Вэракк, - старец наклонился к гиганту, - ты сознаешь, что просишь? - Да, Охтаа, - твердо сказал Вэракк. - Я знаю, что прошу у вас, и на что хочу вести остальных. Мы разрушим силовые барьеры "кольцом душ", а потом нападем на людей и прорвемся в город. А там мы заставим их говорить по иному и отдать нам детей! - И ты готов заплатить цену? - Да! Ради детей! Охтаа закашлялся и выпрямился; крохотное пламя догорающего костра затрепетало за спиной Вэракка, отчего по стенам заметались причудливые тени, едва видимые в подступающей полутьме. - Круг выслушал тебя, Взывающий, и принял решение. Круг поддержит тебя, и наше слово укажет остальным путь. Ты будешь Голосом Круга и понесешь наше слово, и примешь всю тяжесть и все последствия его. Готов ли ты принять этой груз? - Я готов, - наклонил голову Вэракк, словно ему на плечи уже упала непомерная тяжесть, но когда он поднял взгляд - в нем горели несгибаемое упорство и решимость. - Я благодарю Круг за мудрость и за помощь. - Круг слышит тебя, - многоголосым шепотом ответила тьма. * 11 * ВОСКРЕСЕНЬЕ 6:03 - Всем кораблям - приготовиться к атаке и активировать главные орудия! Нераг сурово смотрел на растущую впереди светло-зеленую планету. Режим тактического обзора убрал капитанский мостик флагмана, погасил свечение экранов - еашш-руал, словно творец Вселенной сидел на невидимом кресле посреди звезд, и лишь розовым светом горели созданные силовыми полями рабочие пульты под руками килрача. Только сегодня вместо творения он нес смерть! Нераг оглянулся на держащую боевой курс армаду, и против воли губы растянулись в усмешке. Что бы там ни было, он мог гордится своими воинами: никто не дрогнул, не заколебался, каждый корабль уверенно сохранял свое место. Чего нельзя было сказать о людях: впереди беспорядочно метались мерцающие точки крейсеров противника, бестолково бросаясь к ретрансляционной станции и прыжковым воротам, то начиная отходить к атмосфере планеты. - Тоа'аноа Еррах, доложите оперативную обстановку, - негромко сказал в пространство еашш-руал, не сомневаясь, что его услышат. - Силы противника состоят из восьми крейсеров среднего класса и двенадцати легкого; на орбите планеты замечено три защитных станции класса "Е". Ретрансляционная станция и прыжковые ворота защищены несколькими турель батареями и звеном легких истребителей. Других вражеских сил в системе не обнаружено. - Благодарю вас, тоа'аноа. Открыть гиперсвязь с армадой. - Каналы гиперсвязи открыты, еашш-руал. Вы можете говорить. Нераг поднялся с кресла, зная, что сейчас в рубке каждого крейсера, появляется его голограмма, слов которой с тревогой и нетерпением ждут все. - Внимание секторальному флоту Империи, говорит еашш-руал Нераг. Начинаем операцию: крейсера среднего класса - занять фланги и приготовиться к охвату противника, тяжелые крейсера - формируйте атакующий строй. Легкие крейсера - рассредоточиться и приготовиться встречать вражеские истребители. Седьмое соединение - выдвигайтесь вперед и ждите приказа атаковать ретрансляционную станцию и прыжковые ворота. Корабли переднего эшелона - выпускайте космолеты. Задача истребителям - прикрыть бомбардировщики и встретить первую волну контратаки; перехватчики - не допускайте к тяжелым кораблям прорвавшиеся истребители и бомбардировщики противника. И пусть Ушедшие помогут всем нам сегодня. Это все! - Боевой приказ принят к исполнению, - прошелестел холодный голос аналитического компьютера. Люди бесспорно заметили зловещие приготовления имперского флота, что оптимизма им совсем не прибавило. Жалкие два десятка крейсеров все быстрее и быстрее откатывались к атмосфере планеты, одни Ушедшие знают на что надеясь: исход боя над поселением Джулиана не вызывал сомнения ни у кого. Впереди на расстоянии пяти планетарных радиусов одиноко поблескивала ретрансляционная станции и висевшие рядом прыжковые ворота, возле которых все еще вилось звено истребителей: то ли они хотели запустить последовательность гиперпрыжка и уматывать из системы, то ли никак не могли решить, где им лучше умереть. - Еашш-руал, мы регистрируем сигнал с планеты в гиперпространство через ретрансляционную станцию. - Дайте звук и переводите, - скомандовал Нераг, опускаясь обратно в кресло. Вокруг зашипело, зашуршали помехи эфира, а потом раздался перепуганный женский голос: "Всем кораблям и планетам Конфедерации в секторе Ригель. Говорит поселение Джулиана! Мы атакованы секторальным флотом Империи Килрач! Здесь более трех дивизий! Мы не в состоянии отразить их атаку, повторяю, мы в состоянии отразить их атаку; мы продержимся максимум полчаса (Нераг с сомнением хмыкнул)! Всем кораблям и мирам Конфедерации - просим помощи, просим помощи! Повторяю, это поселение Джулиана - мы атакованы флотом Империи Килрач..." - Достаточно, - проронил еашш-руал; человеческий голос тут же стих. - Седьмое соединение - уничтожить ретрансляционную станцию и прыжковые ворота; потом присоединяйтесь к общей атаке. Тоа'аноа Еррах, состояние флота? - Флот закончил подготовку к атаке, все корабли заняли предписанную им позицию. Мы можем атаковать. - Понятно, тоа'аноа. Еашш-руал Нераг - всему флоту! - повысил голос килрач. - Начинайте наведение на цель по собственному усмотрению в рамках отведенной вам боевой задачи. Всем кораблям - вперед! - Зря вы взяли наших детей, - негромко сказал в наступившей тишине Нераг, обращаясь к далеким пока еще кораблям людей. - Теперь платите, друзья мои, платите за все! Впереди флагман седьмого соединения один за другим выбросил два шара антиматерии, целясь в прыжковые ворота. Битва в поселении Джулиана началась! * 12 * 6:54 Просыпался До'ош с трудом: собственное тело казалось отяжелевшим, а голова - странно легкой. Рядом беспокойно пошевельнулась во сне Леа, очевидно побеспокоенная его неосторожным движением. Девушка сонно поерзала, теснее прижимаясь к нему, но До'ош аккуратно отодвинулся, чтобы случайно не разбудить ее, и вскочил на ноги. На улице стояла темень, хоть глаза выколи. Впрочем, килрач интуитивно чувствовал, что ночь близится к концу, и до восхода солнца остается совсем немного. Ласковый прохладный ветерок, гулявший над равниной всю ночь, стих, заметил До'ош, высунув голову в узкую выщербленную бойницу. Вместо него с севера дул мощный холодный ветер, то смиряя свою прыть, то с яростным воем устремляясь вперед; где-то внизу в темноте отчаянно скрипели под его порывами ветви деревьев. "Погода что ли меняется? - нахмурился килрач, еще дальше высовываясь из бойницы. - Да нет, на небе ни облачка, все звезды видны, хотя..." Вдали, там, где днем были бы видны встающие на горизонте горы, небосвод исчезал под плотной черной полосой, которая выделалась даже в кромешной тьме ночи. Ее неровный фронт на глазах накатывался на них, подминая под себя звезды, гася их блеск и неудержимо несясь дальше. И естественно, До'ош не знал, что около полночи два мощных циклона, словно ведомые невидимой рукой, неожиданно изменили маршрут своего движения, и величаво двинулись на неожиданное рандеву, один точно на восток, другой на юго-запад. И не знал он, что стремительно заволакивающие небосклон тучи были первыми вестниками неумолимо приближающегося буйства стихий. Вдоволь насмотревшись, До'ош собирался уже вернуться к Леа, как вдруг случайно посмотрел вверх. Там, прямо над головой, где небо было еще чистым, равнодушно плыли десятки искорок, которые к звездам не имели ни малейшего отношения. И вот среди них появилась яркая белая вспышка, потом другая, третья... До'ош сбился на втором десятке, а вспышки не прекращались, расползаясь по еще видимому небосводу все шире и шире, отмечая места, где могучие гиперприводы крейсеров разрывали ткань реальности. Секторальный флот Конфедерации, базирующийся на Аполлоне-2, уходил в гиперпространство. * 13 * 7:57 Смятение расходилось точно круги на воде, лишая людей способности трезво думать. Молниеносный удар килрачской армады застал всех врасплох: и руководство колонией, и командование секторального флота Конфедерации, и простых обывателей Аполлона-2. Военное командование тщательно поддерживало уверенность, что ближе десяти световых лет от Аполлона-2 килрачи не сунуться, так что теперь оказалось в полной растерянности. Ханнуан Соло с угрюмым лицом сидел на стуле в своем кабинете в штаб-квартире службы безопасности Аполлона-2. Горячее кофе обжигало горло, редкие черные капли пачкали документы на столе, но старший лейтенант намеренно игнорировал все это. Премерзкое состояние духа, в котором он находился после памятного разговора с полковником Арбитманом, никак не желало оставить его, а случившееся за последние часы в поселении Джулиана и вызванный этим хаос, лишь усиливали скопившуюся раздражительность. С тех пор, как секторальный флот Конфедерации в полном составе рванул к поселению Джулиана, созывая на подмогу все силы из соседних систем, ситуацию в городе можно было охарактеризовать кратким и емким словом: бардак. Все паниковали, метались взад-вперед, никто не понимал, какого лешего килрачи забыли в поселении Джулиана, да еще двинули туда такие силы - для захвата системы вполне хватило бы одной дивизии, но уж никак не трех. Да и собственно, килрачам вообще не было нужды ее захватывать: любой мало-мальски разбирающийся в ситуации на фронтах человек с первого взгляда понял бы, что удержать они ее не смогут ни при каких раскладах. Еще пару часов, и против них будут собраны вдвое превосходящие силы с парочкой боевых баз, так что с военной точки зрения все это было чистой воды глупостью. С военной... На столе загудел заваленный бумагами интерком. Старший лейтенант позволил ему погудеть секунд тридцать, прежде чем ответил на вызов. - Сэр, - это был его один из его помощников, отряженный с утра следить за камерами наблюдения и тепловыми датчиками в лагерях. - Разрешите доложить: в лагерях наблюдается непонятная активность килрачей. Мы ничего пока не можем понять, но они до предела возбуждены и беспорядочно снуют взад-вперед. Сэр, даю руку на отсечения, эти твари что-то задумали! - Каково состояние заградительного барьера в лагерях? - Полный порядок, сэр, колебаний поля нет, энергоподача на стандартном уровне. - Охрана докладывала про что-то необычное? - Нет, сэр. Пока нет. Соло устало помассировал раскалывающиеся виски: еще этого не хватало. Хоть и не нужно было иметь семь пядей во лбу, чтобы догадаться - килрачи не будут спокойно сидеть, когда рядом держат взаперти их детей (Соло не настолько был наивен, чтобы верить, будто килрачи ничего не знают). - Спасибо, капрал. Это все? - Нет, сэр. С метеостанции сообщили, что оба циклона увеличили скорость. Шторм начнется между десятью и одиннадцатью часами утра, а в полную мощь представление разыграется где-то к обеду. - Хорошо, капрал. Продолжайте наблюдение. "Веселый будет денек!" - подумал старший лейтенант службы безопасности Аполлона-2 Ханнуан Соло и рассеяно пригладил свои черные волосы с сединой на висках. * 14 * 8:49 Тишина... Так тихо, что каждый вздох гулким эхом отдается в пустой каюте; так тихо, что кажется, будто слышен ритмичный пульс бесконечного космоса и слабое потрескивание брони... Тишина... И два любящих сердца, сжимающихся в предчувствие надвигающейся беды... - Ты был прав! - И привел всех на смерть! - Этого не знает никто... - Знаю я! Я слишком долго служу еашш-руалом, чтобы не видеть правды! Голограмма Кэры сделала несколько шагов и остановилась за спиной бессильно поникшего на кровати Нерага (на своем корабле Кэра, естественно, видела такую же голограмму мужа: не та была ситуация, чтобы капитаны крейсеров могли позволить себе летать друг к другу). Нераг ожесточенно тер лицо ладонями. После блистательного захвата контроля над пространством вокруг поселения Джулиана (как и предполагалось, сопротивление людей продолжалось чуть меньше двадцати минут), он безвылазно сидел в своей каюте, в отчаянии прикидывая варианты, просчитывая комбинации - и все равно приходя к одному результату: ответный удар людей уничтожит флот Империи! Кэра с нежностью и тревогой посмотрела на мужа. Она тоже не первый год командовала соединением и не первый год служила вместе с Нерагом, чтобы не распознать угрожающих признаков: еашш-руала неотвратимо засасывал липкий, удушающий страх за пришедших с ним. И этого нельзя было допустить ни в коем случае: когда прибудут люди, когда нужно будет вести переговоры насчет детей - в эти минуты он должен быть как никогда силен и уверен в себе. - Нераг! - руки фантома коснулись плеча килрача: естественно, это не было настоящим прикосновением, но определенную иллюзию живой руки силовое поле создавало. - Ты не можешь себя винить: мы сами сделали выбор, и мы хорошо знали, на что идем. И даже если мы погибнем, но спасутся дети - оно того стоит! - с яростной уверенностью прошептала ему в ухо Кэра, словно пытаясь передать часть этой уверенности. - Ты должен держаться, любимый! Сейчас ты нужен нам всем! Нераг медленно поднял взгляд на жену. И в этом взгляде была благодарность, была любовь, было восхищение ее мужеством... В нем не было лишь надежды. - Ты должна была послушаться меня, Кэра, - тоскливо прошептал он. - Тебе нужно было лететь к Аполлону-2... - И кто бы поддержал тебя тут? - резко оборвала его она. - Кому ты можешь еще так довериться? Кто знает тебя так, как я? И... Заунывный гулкий удар прервал ее. Сигнал тревоги, приказ всем немедленно явиться на боевые посты, объявление боеготовности первого уровня - и они оба прекрасно понимали, что означает этот сигнал. В пространстве поселения Джулиана появились боевые корабли Конфедерации. - Еашш-руал Нераг, на расстоянии двадцати восьми планетарных радиусов из гиперпространства вышел секторальный флот Конфедерации, - из интеркома раздался четкий голос Ерраха. - На данный момент замечено две дивизии противника, но сенсоры регистрируют приближение нового отряда. Флот Империи приведен в состояние полной боевой готовности. Килрачи в молчании выслушали сообщение, затем еашш-руал коротко распорядился следить за вражескими кораблями и выпускать истребители. Голограмма Кэры отодвинулась от мужа и внимательно посмотрела ему в лицо: - Иди, Нераг, - ты должен быть там! И чтобы не случилось, помни: ничто не изменит того, что было между нами. Мы всегда будем вместе! - "И на свету, и во тьме..." - слабо улыбнулся Нераг, вспоминая слова клятвы, завершавшей ритуальную часть свадебной церемонии, за несколько мгновений перед тем, как лучи лазера прожгли их ладони. - "И в боли, и в радости!" - о