ткликнулась Кэра, голограмма которой меркла; тоже самое происходило и на ее корабле с фигурой Нерага. - "И сейчас, и всегда...". Я люблю тебя, Нераг! - Я люблю тебя, Кэра! - выкрикнул тающей в алом свете своей каюте голограмме килрач, вытирая выступившие на глазах слезы. И уже тише: - Спасибо тебе... спасибо, любимая. - Флот Конфедерации ложится на боевой курс, - холодно сообщил аналитический компьютер через корабельную сеть. - Общий интервал безопасности - восемь минут сорок одна секунда. Интервал безопасности для высшего командования - три минуты двенадцать секунд. Схватив накидку, Нераг бросился вон из каюты. Командный мостик был всего уровнем выше, так что уже через полторы минуты он быстрым шагом вошел в сердце управления всей армадой, на ходу приказывая: "тактический режим управления". Стены растаяли, спрятались за опустившимся серым туманом. Туман закрыл собою все, потом сначала словно осветился изнутри, затем потемнел и стал прозрачным. Но вместо командного мостика, вокруг был космос, поселение Джулиана, окружившие его непроницаемой сетью крейсера Империи и маленькие точки светло-салатового цвета - секторальный флот людей. - Есть новые данные по флоту противника? - усаживаясь в кресло, поинтересовался Нераг; рядом немедля из ниоткуда появились рабочие пульты и аналитические мониторы. - На данный момент, в систему прибыло почти три дивизии и две боевых базы высшего класса, еашш-руал. Противник двигается к нам на максимальной скорости, формируя атакующий строй. Попыток выйти на связь не было. - Открыть канал гиперсвязи, транслировать сигнал по всем диапазонам; задействовать трансляторы. - Гиперсвязь установлена, еашш-руал. Можно начинать передачу. Нераг усмехнулся, хоть мысли его были далеко не веселыми. "Исторический момент, однако, - первый официальный контакт между людьми и Империей!" - Говорит еашш-руал Империи Килрач в секторе Ригель Нераг. Я обращаюсь к секторальному флоту Конфедерации, что приближается к поселению Джулиана. Мы полностью контролируем орбитальное пространство планеты, наши корабли на позициях чистого удара. Я требую, чтобы вы немедленно застопорили двигатели. В противном случае, я отдам приказ о полномасштабной планетарной бомбардировке! Он замолчал и в эфире воцарила напряженная тишина. Не трудно было понять, что происходит сейчас на кораблях Конфедерации: вне всяких ожиданий килрачи добровольно вышли на связь, чего не было с самого начала войны, да еще и пригрозили планетарной бомбардировкой. - Говорит командующий ударной группировкой, - зашуршал в динамиках слегка растерянный голос человека, - полковник Синевич. Это что, официальные переговоры? - Нет, это ультиматум, - холодно заявил Нераг. - Вы остановитесь и выполните наши требования или будете наблюдать за тем, как мы стерилизуем планету с миллионным населением! - Это блеф! - спустя полминуты ошеломленного молчания напряженно сказал человек; в то же время корабли все-таки начали замедлять ход. Голос человека дрожал от гнева, но и была в нем какая-то неуверенность, словно он не до конца был уверен в своих словах. - Вы не посмеете устроить тут еще один "Спорный мир"! "Ты должен это сделать!" - прошептал сам себе Нераг, цепенея от ужаса и осознания того, что он должен совершить. Все восставало в нем против, начиная от впитанных с молоком матери истин и заканчивая словами священных книг, но голос его не дрогнул, когда он заговорил вновь. - Тогда я продемонстрирую вам, где блеф, а где нет! - не обращая внимания на испуганные возгласы на другом конце эфира, он отрывисто скомандовал: - Цель 111.43334, команда наведения. Боевой приказ - полная стерилизация. - Во имя всего святого, что вы делаете!!! - гиперсвязь донесла до людей, а трансляторы исправно перевели последние слова еашш-руала. "Крейсера "Тэккаа" и "Сор'ровар" приняли приказ!" - отчитался о выполнении приказа аналитический компьютер. И Нераг вздрогнул, срываясь со своего места: "Сор'ровар", крейсер Кэры... Зачем, почему именно она пошла на это?! Он открыл было рот, чтобы остановить, помешать - но в эту самую секунду раздался голос компьютера, бездушный, словно топор палача: "Приказ выполнен: системы наведения "Тэккаа" и "Сор'ровара" захватили цель!" Это было очень красивое место, несмотря даже на то, что тут разместили пищевой комбинат, а чуть дальше среди холмов из мрачного зева шахты тянулись вагонетки с рудой. Огромные луга с восхитительными темно-багровыми цветами, чем-то похожими на земные маки, но с венчиком раза в три больше; высоченные дубы, прижившиеся здесь и почему-то вымахавшие раза в два больше обычного; обвивающая холмы широкая река, берега которой покрывала трава с необычным серебристым оттенком. Так что неудивительно, что именно сюда выбралась компания молодых людей, радующихся наступившим каникулам и хорошей погоде. И потому пропустивших все сигналы тревоги, буквально раздирающие воздух в каждом населенном пункте поселения Джулиана; ну, а до комбината было почти три километра, и так далеко рев сирены просто не долетал... Первой - и единственной - это заметила смуглявая девушка, на какой-то миг отвлекшаяся от ласк своего друга. В небе прямо над ними словно раскрылось два белоснежных глаза, вокруг которых распух оранжево-бурый ореол огня; пронзительный свист, как если кто-то провел ножом по тарелке, наполнял воздух еще какую-то секунду. Девушка только открыла рот, чтобы позвать остальных, как два заряда антиматерии врезались в плотные слои атмосферы, пылающими болидами прожгли их, и на ничтожной высоте ста или двухсот метров над отдыхающими ребятами началась чудовищная реакция полного превращения материи в энергию. К счастью для себя, ни девушка, ни ее спутники, не успели ничего почувствовать. Не представимо яркая вспышка света в тысячную долю секунды испарила их тела, запечатлев на обугливающейся земле, которая в свою очередь распадалась под напором этого света на атомы, только слабые контуры их тел. А затем жар в миллионы градусов, потоки радиации и ударная волна превратили все в радиусе многих десятков километров от эпицентра взрыва в раскаленное пекло, вгрызаясь в толщу планеты, уничтожая практически до скального основания. Это было красивое место... * 15 * 10:22 "...десять часов. Они требуют выдачи всех детей или уничтожат в поселении Джулиана все живое антиматерией. И они не шутят..." На экране возникло изображение планеты: вполне заурядный мирок, сине-зеленые тона на бархатистой черноте космоса, белые узоры облаков... И клокочущий багрово-черный океан огня и дыма ближе к северному краю единственного континента, окаймленный медленно ползущей алой полосой, впереди которой беспорядочно громоздились гонимые ударной волной облака. В помещении связи административного комплекса Аполлона-2 раздались крики ужаса: все моментально поняли, что они видят на экране. Планетарная бомбардировка антиматерией, самое страшное из всего, что можно придумать! К счастью, насколько Соло понял из информсводок, удар пришелся в относительно безлюдную местность, накрыв какой-то комбинат, но около пяти или семи тысяч человек погибли при этом, а местность в стокилометровом радиусе от эпицентра превратилась в навсегда выжженную, сплавленную до шлака пустыню, непригодную уже ни для чего! "Мы не имеем связи с поселением Джулиана, а в штабе командования ничего толкового предложить не могут, - сдавленно продолжал голос, пока на экране вновь и вновь повторялась сцена удара килрачей по поселению Джулиана. - Мы тут сделать ничего не сможем: хоть нас и больше, но помешать "котам" выжечь планету уже никто не в силах. В общем, их дети у вас и вам решать, только, ради всего святого, не мешкайте!". Экран почернел, тихий звон из динамиков сигнализировал про прекращение трансляции. - Значит так! - прежде, чем собравшиеся в коммуникационном зале пустились в обсуждения (те, кто мог говорить: некоторые едва держались на ногах после увиденного), громко заявил Соло. - Всем молчать про это: в городе не должны даже догадываться про этот кошмар! Иначе, если люди узнают, что в каком-то часе полета, дело дошло до планетарных бомбардировок, у нас будет такая паника, что небо в полоску покажется! - Теперь, - немного спокойнее продолжил он, - я хочу, чтобы все разошлись по своим местам, и занялись прямыми обязанностями; те, кому плохо, могут передохнуть минут десять, но не больше. Если вы не забыли, у нас боеготовность второго уровня, и на город идет такой ураган, какого не было последние двадцать лет. Творящееся в поселении Джулиана - ужасная трагедия, но у нас первая задача - подготовить город к буре. Я немедленно свяжусь с полковником Арбитманом; но через полчаса я хочу услышать от всех рапорт, что мы готовы к урагану... Его он заметил почти сразу, как тот вошел: молоденький паренек в форме капрала, тот самый, который отвечал за контроль лагерей килрачей. Он пробивался сквозь понемногу редеющую толпу, а в руке держал один из тех дисков, на которых записывали видеоинформацию с камер наблюдения. - Сэр, разрешите поговорить с вами, - капрал (Соло с трудом, но припомнил, что зовут паренька, Виктором) отдал честь с каменным выражением лица. Соло одобрительно кивнул (ясно, что-то случилось, но для своих лет капрал проявил потрясающую выдержку), приказал кому-то из попавшихся под руку метеорологов найти последнюю сводку погоды, подхватил Виктора за локоть и отвел к вспомогательному компьютеру в тихом уголке. Убедившись, что их никто не слышит, Ханнуан взглядом разрешил ему говорить: - Сэр, я просматривал записи камер наблюдения за последние полчаса в лагере номер два, и наткнулся на это. Я думаю, сэр, вам стоит посмотреть... Соло, поджав губы, посмотрел на протянутый ему диск, потом с тем же недовольным выражением лица взял его и вложил в воспроизводящий приемник. На экране замелькали полосы настройки, потом появился опознавательный код камеры наблюдения и точное время записи: 9:56, четыре минуты до очередной смены охраны. Сперва Соло не увидел ничего тревожного: вышка охраны на границе барьерного поля, два охранника в бронекостюмах, подъезжающая бронемашина со сменой. Камера чуть повернулась, и в зону обзора попала тройка килрачей, с вызывающим видом наблюдающие за ними с безопасного расстояния. ("С середины ночи у каждой вышки стоят "коты", - громким шепотом сказал капрал. - То двое, то трое, а пару раз пятеро стояло. Стоят, и словно ждут чего-то, сэр!"). Пару секунд камера следила за килрачами, а потом повернула в сторону людей. Крупным планом всплыло лицо самого высокого человека и включился звук: - ...чего эти морды тут торчат? - А хрен их разберет, - с видимым безразличием пожал плечами второй. - Торчат себе и торчат. Может, щенков унюхали (Соло в ярости сжал кулаки, последними словами проклиная тупоголовое "быдло", которым тут доверили такую ответственную работу) и теперь страдают? - А-а, это... Но ничего, скоро, как я слышал, их отсюда заберут и промоют мозги, чтобы из зверюшек диких сделать зверюшек цивилизованных! - и загоготал, похрюкивая от восторга собственным юмором. А камера плавно пошла обратно и вновь показала пару килрачей, застывших в напряженной позе. Пару, потому что третий быстро шел, почти бежал к баракам. "Боже, что же эти идиоты натворили?!" - ужаснулся Соло, подумав, что килрачам в лагерях довелось всю ночь выслушивать подобные реплики. И принимать каждую всерьез! Экран на мгновение потемнел, пока компьютер обрабатывал следующую запись, а потом явил вид лагеря с высоты птичьего полета; цифры в углу экрана показывали, что эту запись сделали буквально десять-пятнадцать минут назад. Онемевший от удивления Соло смотрел на ровные концентрические круги, образованные вставшими рядом килрачами: весь центр лагеря был скрыт тысячами "котов", а внутри этих кругов стояло пять одиноких фигур: четыре, взявшие друг друга за руки, образовали ромб, а пятая стояла точно посередине. - В остальных лагерях все то же самое: те же круги, та же фигура в центре, - сказал капрал. - Я подумал, что вам стоит это видеть! - И правильно сделал, - свистящим шепотом подтвердил Соло. - Не знаю, что это значит, но вряд ли они будут весь день напролет молитвы распев... И в этот миг земля под ногами вздрогнула! * 16 * 10:33 Старый Рокахх стоял в центре безгласной толпы и с наслаждением чувствовал, как волны силы катились к нему. Тысячи собрались, чтобы поделиться с ним, объединиться друг с другом, и в эти краткие мгновения, когда чудовищный вал еще был покорен ему, он от всей души наслаждался этой мощью. В повседневной жизни Рокахх вряд ли бы смог поднять усилием воли что-то более тяжелое, нежели простая книга, но теперь в его власти было сворачивать горы, обращать вспять реки. Психофизическая энергия, ничтожная у каждого в отдельности, сливалась воедино и приумножала сама себя. Четверо помощников стояли рядом с Рокаххом, терпеливо помогая ему обуздывать страшный и величественный поток силы. Они все вызвались добровольцами, как он, и все они знали, какая судьба их ждет. В ту секунду, когда направляемый ими поток энергии обретет свободу, его яростная мощь погасит их сознания, точно свечу на ветру, взорвет разум безумием и смертельно сильной болью. Это была цена за запредельную силу, скопившуюся сейчас вокруг них, цена за прикосновение к секретам природы, которые ревниво охраняли себя от посторонних. Но Рокахх с чистым сердцем шагнул вперед, обрекая себя на мучительную гибель: его жизнь подходила к концу, а у детей, которых держали у себя люди, все еще было впереди. Сила клокотала, бурлила, в предвкушении обещанной свободы; с каждой секундой напор рос, и становилось все труднее удерживать ее в подчинении. Рокахх чувствовал тысячи сознаний, душ, вставших плечо к плечу и опустошавших себя без остатка, чувствовал их боль и страх, чувствовал их ярость и гнев. И ему казалось, что он - это они все, что их вера, их решимость - отточенный меч, звонко поющий на ветру, и весь мир только ждет удара, чтобы покорно пасть, склониться перед ними. Потоки силы скользили вокруг, нащупывали родственные им, прослеживали их, стремясь найти источник. Рокахх чувствовал заградительный барьер, окружавший их, чувствовал незримые нити, тянущиеся от него далеко за холмы, в глубокую подземную пещеру, в сердцевину могучего генератора. И Рокахх - нет, уже не Рокахх, а настоящий великан со звенящим на ветру мечом - грозно распрямился над генератором. Все исчезло, пропало без вести, весь мир канул в небытие, оставив после себя только их вдвоем. И меч, с радостной песней наносящий удар! "Прощайте, братья! - успел выкрикнуть без слов Рокахх, прежде чем ужасающий отзвук удара долетел до него. - "Спасите детей!" "Мы спасем их!" - уверенно ответил рушащийся на него хаос. - "Спасем..." * 17 * ВОСКРЕСЕНЬЕ 10:35 Кипящая волна ярости и гнева катилась на хлипкие человеческие постройки, лишившиеся в одночасье своего главного и единственного союзника - заградительного поля, и оставались считанные секунды до того мига, когда волна распадется на тысячи отдельных лоскутьев, когда рассеются связывавшие их несколько секунд назад нити. "Кольцо душ", слияние психокинетических потоков в одну единую реку, не могло исчезнуть в одночасье, и теперь сжигающая каждого ярость, многократно приумноженная, гнала орду берсеркеров на людей, тщетно надеявшихся задержать ее. Сознания бурлили, сливаясь друг с другом и вновь расплетаясь; мгновения текли словно часы, и До'ош крохотным участком своего мозга, каким-то чудом не поддавшимся власти безумия, ужаснулся чудовищной силе, которую они выпустили на волю. И пусть этой силе оставалось бушевать всего ничего, пусть ее власть не могла пребывать в этом мире слишком долго - но и этого хватили с лихвой, чтобы швырнуть десять тысяч килрачей в самоубийственный рейд на значительно лучше вооруженного противника. Правда, ничего иного помочь им сейчас не могло. "Чтобы спаслись многие, многим следует умереть!" - в памяти всплыли строки из священной книги. Из груди До'оша вырвался безумный вой, и с удвоенной скоростью он бросился вперед, возненавидев на миг собственные ноги, что слишком медленно несли его. Над ними, в черных тучах, заволокших небосвод непроницаемой мглой, полыхнула первая бледно-синеватая полоса; рокочущий удар тремя секундами спустя отразился от земли. Гроза началась! * 18 * 10:45-11:00 Ад! Вот единственное слово, которое в то утро могли подобрать и люди, и килрачи! Никто не ждал ничего подобного, никто не был готов к кровавому восстанию, с привычной основательностью организованному Вэракком, и никто не мог даже отдаленно представить, на что пойдут килрачи ради своих детей. История сохранит много названий происходящему здесь. Для официальных властей Конфедерации это был мятеж на Аполлоне-2; в летописи Империи оно вошло под названием операции Вэракка... Но непосредственные участники, и люди, и килрачи, те, кому удалось пережить этот ужасный день, называли его одинаково: для них начавшееся ранним воскресным утром на Аполлоне-2 было и на века осталось рейдом обреченных! Из лагеря Вэракка ударило две колонны: первая, возглавляемая математиком, прорывалась к городу; вторая обрушилась на административные здания управления лагерей. Почти две тысяч килрачей с голыми руками шли на амбразуры дотов и самонаводящиеся бластерные установки; почти не задержавшись, они смели охранников лагеря с их наблюдательными вышками, прорвались сквозь заградительный огонь автоматических установок... Среди первых рядов зданий им навстречу высыпалась дюжина десантников с тяжелыми плазмоизлучателями. Надвигающийся живой вал встретил сплошной огонь вейеров, на три или четыре секунды замер - и прошел дальше. А почти три сотни изуродованных раскаленной плазмой до неузнаваемости килрачей и двенадцать людей в бронекостюмах навсегда остались лежать под грозно хмурящимся небом, и незрячими, остекленевшими глазами (у кого они сохранились) смотреть во все учащающиеся сполохи молний, а густая, теплая кровь медленно впитывалась в землю. И, наверное, эта земля оставалась единственной, кому было безразлично, чья кровь течет по ней. * 19 * 11:00 - Вы должны прислать нам людей! - орал в экран полковник Арбитман, не замечая оседавших на стекле каплей слюны. - Эти твари атакуют наши комплексы... - Эти твари, как вы выразились, с трех сторон надвигаются на город, - отрезал Соло, бесцеремонно перебивая полковника. Вспотевший, с всклоченными волосами, старший лейтенант, раздраженно смотрел на вызвавшего его в самый неподходящий миг полковника; где-то на заднем фоне слышались крики, многоногий топот, резкие команды - в общем, в командном центре царила обычная борьба паники с попытками обуздать ситуацию. - Их почти восемь тысяч, а у меня всего три сотни да еще салаги из местного гарнизона. Извините, полковник, но я не могу вам выделить ни одного человека! - Старший лейтенант Соло, вы, кажется, не поняли - это приказ! - прошипел обалдевший от такой наглости Арбитман. - Я вас... Но Соло опять не дал ему договорить: последние капли контроля слетели прочь, и ему было глубоко наплевать на то, что мог сделать этот черномазый скот: - Если мы выживем, сэр, можете отдать меня под трибунал! Связь оборвалась! - Гад!.. - в бешенстве заорал в потухший экран полковник. В его голове не укладывалось, как какой-то лейтенантишка посмел отказать ему, да еще так нагло. И в тот же момент, злорадно ухмыляясь, прокрадывался страх: за всю свою военную карьеру Арбитману никогда не приходилось бывать на передовой в ситуации, когда требовалась не сила, а изобретательность. Он дослужился до полковника, командуя войсками во время отступления килрачей после Цереры, давя растерявшегося врага, используя превосходство в силе, но никогда не приходилось проявить нестандартность мышления. Теперь же он выкрикивал в бесстрастный монитор ругательство за ругательством, в отчаянии пытаясь придумать хоть что-то толковое. Однако на ум приходила только одна мысль: отступать. Но, к сожалению, отступать-то им было некуда: к этому времени бои шли уже по всей территории комплекса, а с каждым пройденным метром килрачи становились все более организованными, да и подобранное ими оружие уменьшало и без того невысокие шансы людей. - Сэр! - капрал личной охраны Арбитмана с белым лицом застал своего командира как раз на середине вычурного ругательства. - Мы потеряли связь с первыми двумя уровнями: они уже в здании... Господи! Где-то, совсем недалеко, яростно засвистели бластера. Воздух взорвался от множества криков: огонь велся буквально в упор и не щадил никого. В первый миг растерянности полковнику показалось, что бой идет за дверью, но затем он с облегчением понял, что перестрелка завязалась около его рабочего кабинета, в котором он совсем недавно принимал этого сукиного сына Соло. - Помоги-иии... - отчаянный женский крик, в котором Арбитман распознал голос секретарши Марты, оборвался тягучим посвистом и противным шипением плазмы, нашедшей свою цель. Пленных килрачи явно брать не собирались! - Сволочи! - прошептал Арбитман, хватая со стола свой бластер. - А вы что стоите?! - закричал он на капрала, который с отвисшей челюстью прислушивался к ужасающим воплям сжигаемых заживо людей и килрачей. - Эти твари не должны прорваться выше, к системам связи и контроля за вооружением. Быстро организуйте оборону и оцените оперативную обстановку! Как ни странно, но окрик подействовал: капрал вздрогнул, словно от удара, но затравленное выражение если не исчезло, то ушло далеко вглубь его глаз. "Люди всегда рады, если кто-то более умный решит за них проблему выбора!" - самодовольно подумал Арбитман, щелкая предохранителем тяжелого бластера. - "Так, кольцевой коридор со стороны кабинета перекрыт, вооружение и защита у нас лучше - черта с два они прорвутся..." В этот самый миг, когда капрал уже поднимал руку, чтобы открыть дверь, вторая такая же дверь, ведущая в комнату отдыха операторов связи, начала плавно открываться, а Арбитман с ужасом вспомнил, что коридор-то действительно кольцевой, имеющий, как минимум, пять мест, позволяющий подняться с нижнего этажа! Как успел отвыкший от суровой солдатской жизни, начинающий полнеть, полковник рыбкой нырнуть под прикрытие массивного темно-синего цвета кресла - он, наверное, не мог бы сказать и сам. Еще в падении он увидел, как воздух прочертили вишнево-алые полосы, пробившие насквозь так ничего и не понявшего капрала и оставившие на двери жирные пятна расплавленного металла. Всем телом грохнувшись об пол, он вскинул над подлокотниками кресла бластер, и повел дулом справа налево, опустошая энергообойму. Вряд ли килрач ожидал, что тут будет еще кто-то, кроме убитого парнишки, и потому, неосторожно выступив из-под прикрытия металлической двери, оказался точно на пути одного из клубков плазмы. Огненный лемех пронзил левый бок и часть плеча килрача, отшвыривая его на стену. С грохотом на пол посыпались украшавшие интерьер картины, так и не издавший ни одного звука килрач грузно повалился на них сверху; в втором дверном проеме появилось два десантника, примчавшихся на звук стрельбы. "Дармоеды!" - хотел выругаться Арбитман, но боль в груди после падения не дала ему произнести ни слова; сердито покосившись на растерянно топчущихся над телом капрала десантников, полковник похромал к килрачу. И тут его ждало сразу два сюрприза: во-первых, килрач каким-то образом был еще жив, хоть полученные им ранения процентов на сто пятьдесят относились к категории "несовместимых с жизнью". А вторым сюрпризом был черный шар гравигранаты в уцелевшей руке "кота", той самой гравигранаты, которая хранилась в его личном кабинете! Окруженные обожженной шерстью, залитые кровью губы килрача разомкнулись, и до прикованного ужасом к месту полковника донеслись прерывистые, тихие слова на вполне правильном лингвосе: - Зря вы взяли наших детей! - и пальцы килрача дрогнули, освобождая предохранительный тумблер гранаты; мерцавший над ним красный огонек мигнул в последний раз, меняя цвет на ярко-зеленый. - Зря... - Ты-ы СУКА!.. - только и успел выдохнуть в глаза умирающего полковник, под нарастающий писк взрывателя и стремительно тяжелеющее тело. А затем в радиусе сорока метров секунды выплеснувшийся из гравигранаты шквал энергии на целую секунду создал гравитационное поле в сто сорок пять раз превысившее нормальное тяготение Аполлона-2... Впрочем, смерть полковника Давида Арбитмана, начальника концентрационных лагерей для военнопленных на второй планете системы Аполлон в секторе Ригель была мгновенной и почти безболезненной - гравиграната лишь убивала, а не воздавала за чьи-то грехи. * 20 * 11:32 - 12:45 Буря нарастала и словно ее отражение на земле кровавая мясорубка набирала все новых сил. Сто сорок килрачей ворвались в транспортный узел у подножья одного из холмов: там несколько сотен шахтеров пытались организовать нечто вроде укрепленного пункта. Вооруженные камнями и палками килрачи, как стая демонов, набросились на них, наплевав на почти восьмикратное численное преимущество, и на следующие десять-пятнадцать минут весь вокзал превратился в арену бессмысленной, ужасающей бойни. Доведенные до безумия килрачи гибли один за другим, но перед этим успевали отправить на тот свет по пять-шесть человек; некоторые голыми руками рвали человеческие тела на части, в боевом безумии мощными ударами ломали шейные позвонки. Будь у людей оружие по-мощнее, нежели кирки, топоры и кухонные ножи, возможно, им и удалось бы отстоять вокзал, а так к исходу двадцатой минуты внутри здания осталось несколько сотен трупов или покалеченных людей и килрачей; оставшиеся семь "котов" лишь мельком оглядели все вокруг и пошли дальше. Тринадцать килрачей с трофейными вейерами и мобильной ракетной установкой больше тридцати минут прицельным огнем блокировали широкую дорогу из города, пока их сородичи взламывали оборону из трех дотов и легковооруженной бригады пехоты сотней метров севернее. В конце концов, командующий отрядом, что прорывался на подмогу своим, приказал двум имеющимся в наличии танкам двигаться на засевших в засаде, а остальным - продолжать движение к месту боя. До холмика добрался только один танк: во второй угодило сразу три ракеты, и последняя пробила покореженную броню над энергоблоком. Чудовищная вспышка взрыва осветила и расправу, учиненную первым танком над килрачами, и безнадежно опаздывающие человеческие отряды: этих самых тридцати минут более чем хватило, чтобы завалить своим трупами подходы к дотам, но зайти в "мертвую зону". Не больше пары десятков смогли проникнуть внутрь укреплений, и тогда тяжелые орудия приближающихся людей выплюнули косматые шары сконцентрированной плазмы. Словно расплатанные головы шары описали изящные дуги и рухнули на созданные самими людьми огневые точки, затопив на десятки квадратных метров вокруг все ослепительным огнем, в котором плавилась даже многометровой толщины наружная броня дотов. Семнадцать килрачей незаметно пробрались в тыл упорно держащейся в каком-то доме бригады местного гарнизона. Бой был коротким и неравным: под струями плазмы килрачи гибли один за другим, но зато отвлекшиеся от обороны люди прозевали решительный натиск трех сотен "котов"... Молодой килрач, с оторванной случайным выстрелом у предплечья рукой, откуда тугими струями хлестала кровь, успел добежать до неторопливо ползущего танка. Наводчики, совершенно напрасно посчитав его неопасным, дали первый зал по штурмующим склон холма килрачам, и лишь потом обратили свое внимание на него. А килрач в диком прыжке перемахнул отделявшие его от танка пять метров и, падая на броню, зубами активировал термодетонатор... Один из крупнейших отрядов под перекрестным огнем рвался к вершине холма. Семьсот килрачей без малейшего следа колебаний или неуверенности бежали навстречу истребительному урагану огня и плазмы - и гибли. Гибли десятками, сотнями, умирали молча и со страшными криками, но по их трупам шли новые и новые, презрительно игнорируя радостно раскрывающую им объятия смерть. До вершины добралось всего ничего - шесть или семь десятков, но они немедленно завязали бой с расчетами излучателей и бросившимся на перехват солдатами. А снизу подтягивались все новые и новые килрачи, и уже не было ни сил, ни средств, чтобы организовать еще один подобный смертоносный удар. А внизу, зажатый между холмами, лежал город, на улицах которого вольно играла паника. А в небесах сталкивалось два циклона, и первые капли назревающего ливня уже рвались вниз, тщетно стараясь остудить кипевшую на земле ярость, утихомирить, успокоить; гигантские молнии по несколько миль длиной протягивались на полнеба; бил молот грома; ураганный ветер срывал ветви с деревьев, выворачивал молодую поросль с корнями, поднимал в воздух комья грязи и шлейфы песка. То тут, то там появлялись воронки смерчей, пока что небольшие, но иногда они соединялись, растворялись друг в друге, и тогда новорожденный монстр с ревом принимался шествовать по степной равнине, оставляя за собой траншеи вывороченного грунта. Боги смерти и хаоса, существуй они на самом деле, наверное, были бы довольны! * 21 * 13:10 - Вперед!!! - три бластера свистнули в унисон. Преграждавшая путь стена покрылась паутиной трещин, разбежавшейся от места поражения, а потом с грохотом рухнула, подняв клубы пыли. - Вперед!!! - Вэракк бросился в открывшийся проем, посылая вперед заряд за зарядом. Следовавшие за ним килрачи с устрашающим воем обстреляли все подозрительные окна в соседнем доме, но желающих соревноваться с ними в огневой дуэли там не нашлось. Беспрепятственно пересеча улицу, они нырнули в узкий переулок, впервые слегка умерив бешеный темп, взятый с самого начала восстания. - Сколько нас? - Вэракк тяжело дыша, глотнул из найденной в развороченном ими магазине бутылке с соком, и передал ее другим. Хозяева магазина, перепуганная пожилая чета, тряслась от страха вместе с другими пленниками в середине строя килрачей, но на них внимания никто особо не обращал. - Девяносто восемь, - Леа, тенью державшаяся рядом с До'ошем, откликнулась первой. - Ока'ара и Сейтта со своими идут параллельными улицами; Нелл погиб на подходе. Остальные, кажется, все тут... Сотня... До'ош с ужасом вспомнил, что из лагеря вышло тридцать сотен килрачей, а к городу бросилась почти тысяча. Сомнительно, у Ока'ары и Сейтта осталось больше - значит, в мясорубке в предместьях оборвалось около семисот жизней. И вряд ли потери людей намного уступали: даже застигнутые врасплох, те сражались отчаянно, прекрасно понимая, что отступать некуда. Молодого килрача замутило, когда в памяти всплыли картины получасовой давности. "Я должен был... должен..." - твердил он себе, а перед глазами все равно стояла картина молодой, красивой девушки в порванной и опаленной блузке, замахивающейся на него каким-то странным металлическим диском с выгнутыми краями на короткой рукоятке. И заученные намертво боевые рефлексы оказались быстрее рассудка: рука легко парирует неумелую попытку опустить странное оружие ему на голову, отбрасывает тонкую кисть в сторону и тогда вторая выстреливает в смертельном рубящем ударе, с тошнотворным хрустом сминая кадык на тонкой девичьей шее. В Имерии Килрач каждый умел убивать! Теплая ладонь опустилась на плечо До'оша: Леа, внимательно следившая за ним, придвинулась вплотную и ласково заглянула ему в глаза. Она тоже видела, как он расправился с девушкой, да и сама убила не одного человека - дралась она намного лучше До'оша, - но, к его облегчению, в ее глазах он увидел нечто весьма похожее на собственные чувства. И снова, как ночью, его согрело ощущение близкой и любимой души рядом. Отвернувшись, До'ош почувствовал на себе внимательный взгляд Вэракка. Математик работал последние часы на износ, успевая везде, и при этом умудряясь не терять из вида никого из своего отряда. Он несомненно понял, что между его дочерью и молодым священником из Хорраг Лэйт'тэйрра что-то произошло, но понять его отношение к этому До'ош не мог. Собственно, как и принято в Империи, решала здесь все Леа, Вэракк (да и сам До'ош) мог лишь терпеливо ждать ее решения. Но мнение отца девушки было далеко не безразлично До'ошу, даже если сделать скидку на обстоятельства. - Заложники? - Восемьдесят человек, Вэракк, - ответил пожилой килрач, пристально следящий за людьми. Этим делом (в смысле, набором заложников) они занимались всю дорогу. В основном, им попадались старики, женщины и молодежь (маленьких детей и, вообще, не достигших совершеннолетия, килрачи обходили десятой дорогой), но было и с десяток мужчин среднего возраста. - У Ока'ары, кажется, на двадцать больше, а про Сейтта я ничего не знаю. - Этого достаточно, - просто кивнул Вэракк. - У нас их вполне достаточно, что бы обменять на детей, и заставить дать транспортник для пути домой. Что с периметром? Информация от разведчиков, высланных на полквартала вперед и назад, особой ясности не принесла: основные бои шли пока на восточной и северной границе города, где силы местной службы безопасности вкупе с гарнизоном отражали попытки килрачей из двух других лагерей захватить космопорт или пробиться к арсеналам и командному центру. Про падение западной линии обороны и прорыв в город трех сотен килрачей там, скорее всего, знали, но перекрыть путь вперед пока не успели. Позади еще продолжались отдельные стычки отставших групп и человеческих солдат, которые довольно грамотно пытались залатать бреши в обороне, но серьезной угрозы составить не могли. - Тогда вот что: двигаемся с максимальной скоростью вперед, к центру города: там должны быть его административные центры и средства связи. Там мы сможем сообщить людям свои требования, да и обороняться там легче. Дэхх - ты со своими следи за заложниками, - пожилой килрач мрачно кивнул, - Леа и... - Вэракк помедлил, - и До'ош: берите десятерых и двигайтесь к тому зданию, - он указал на возвышающийся над кронами пятиэтажный бетонный комплекс, над которым парил ярко-красный правильный крест. - Это их госпиталь: там может быть охрана, а расположен он очень удачно для обстрела всего района. Полагаю, Ока'ара и Сейтта выслали своих туда же, но вы на это не очень рассчитывайте. Мы не будем вас ждать, поэтому сразу догоняйте нас. И Леа... - Вэракк слегка понизил голос, а До'ош почувствовал, как от отца к дочери потекли потоки заботы и любви; смутившись, он наглухо заблокировал собственное эмпатическое восприятие. - Будь осторожна. - Я всегда осторожна, отец, - легко сказала Леа. - Все будет в порядке! И каждый, кто слышал ее, знал, что она лжет! * 22 * 13:25 - 13:41 Как и предсказывали метеорологи, циклоны столкнулись ближе к середине дня. В любой другой ситуации, нашлось бы немало желающих просто полюбоваться светопреставлением, бесплатно организованным природой Аполлона-2, но в этот день таковых не нашлось совсем, и вошедшая в полную мощь буря бушевала при полном отсутствии внимания к себе. Дождь, начавшийся в час дня, постепенно перерос в невероятной силы ливень, изредка перемежающийся градинами величиной с кулак взрослого мужчина. Опустившиеся чуть ли не до самой земли тучи совершенно закрыли светило системы, и если бы не непрерывно разряжающиеся пучки молний, вокруг царил бы могильный мрак. Немало света так же добавляли пожары, которые не в силах был загасить даже этот ливень, да и не думающие прекращаться перестрелки в районе космопорта вносили свою лепту, так что на плохую видимость грех было жаловаться. Паника, распространяющаяся быстрее пожара в степи, постепенно превращалась в массовую истерику. Тысячи людей бежали куда глаза глядят, метались по улицам, тщетно взывали на помощь, молились; огонь, пожиравший дом за домом, перекидывающийся на сады и кустарники, никто и не думал тушить, и вскоре почти пятая часть города стала похожа на праздничный костер, а неистовый ветер, усиливающийся с каждой секундой, все сильнее раздувал пламя. Красно-оранжевые языки огня вздымались до самих туч, сплошной стеной разделив город на части, и воплями грешников в аду звучали крики тех, кто заживо сгорал в собственных домах, и эхом отзывались обреченные стоны тех, кого безжалостно давила, топтала безумствующая толпа. А ураган торжествующе ревел... * 23 * 13:58 Трассирующая линия прочертила наполненный смрадом жженого мяса и сладковато-соленым запахом крови воздух, опускаясь на бросившегося из-под прикрытия бетонной колонны к подъему на верхние ярусы санитара. Он не успел даже вскрикнуть, как очередь плазмы вспорола его грудь, разворотив на части торс, и, продолжая полет, в цепы разбили информационный щит на стене. Человек в белой врачебной форме беззвучно рухнул на бетон, и До'ош от всей души поблагодарил Ушедших, что он не видит того, что от него осталось. И без того, он за последние полчаса увидел гораздо больше такого, чего желал бы никогда не знать, а до конца всего было еще очень далеко. В госпитале их встретил мобильный отряд из гарнизона города: двадцать с чем-то солдат и наскоро мобилизованный медперсонал. Возможно, они, как и предсказывал Вэракк, собирались снайперским огнем выбивать наступавших, или пришли помогать в эвакуации - сейчас это был сугубо академический вопрос. Соединившиеся отряды Вэракка, Ока'ары и Сейтта легко прошли по трем подземным ярусам непосредственно к главному корпусу - и накрепко застряли на подземной стоянке суспензерных машин. Люди сделали все правильно - здесь было самое выгодное место для обороны: этажом выше их количества просто бы не хватило, чтобы перекрыть все переходы, а на нижнем ярусе было слишком много свободного пространства, чтобы рисковать открытой схваткой. К этому времени практически все люди на Аполлоне-2 расстались с иллюзией собственного превосходства в силе. Если то, что рассказал во время краткой передышки командир отряда Сейтта - правда, то сейчас под контролем килрачей находился почти весь город, за исключением космопорта, южных окраин, где бушевал страшный пожар, и командного центра - но, по правде говоря, никто туда сильно и не рвался: сородичи До'оша целенаправленно пробивались к центру города, набирая по пути заложников. - Ейтих'хт - давай на левый фланг! - рыкнул охрипшим голосом До'ош, поливая потоками плазмы машину скорой помощи, стоящую метрах в сорока впереди. Ярко-красные клубки плазмы играючи пробили в дюжине мест металл, а затем всю стоянку сотряс сильнейший взрыв. С жужжанием и воем обломки разлетелись кругом, ударная волна перевернула вверх тормашками две соседние машины. Людям, что прятались за ними, очень не повезло: одного аккуратно срезала короткая очередь откуда-то слева от До'оша, а второй упал на пол и дико завизжал. Впрочем, шумел он не долго: многотонная машина со скрежетом и лязгом рухнула на него, грохотом падения полностью заглушив предсмертный вопль. Против них осталось не больше полутора десятка человек; отряд До'оша уменьшился ровно на половину, а десятки, посланные Сейтта и Ока'арой, - и того больше. Как и везде, здесь бой шел на полное истребление врага - и врагом был тот, кто попадал в прорезь твоего прицела! Вейер До'оша коротко свистнул - и высунувшийся было солдат с песочными волосами стремительно отпрянул назад, пряча лицо от брызг расплавленного добела металла. Рядом коротко выругалась Леа: ее выстрел прошел мимо, а ответная очередь человека помешала троим килрачам бросится к атаку. - До'ош, я иду к Моссеке! - та, про которую говорила Леа, была сейчас у стены слева: там драка шла почти что врукопашную. Моссека с компанией оттянула на себя самых лучших солдат противника, чем немало облегчила задачу До'ошу: санитары, нечего сказать, бились как львы, но опыта и сноровки им не хватало. - Давай. Только, Леа... - До'ош хотел попросить ее быть осторожнее, как сообразил, что почти слово в слово повторяет просьбу Вэракка. - Я знаю, До'ош. Ты себя береги! Она схватила голубую накидку (точнее, она когда-то была голубой, а сейчас ее цвет угадывался далеко не с первого раза) и две энергообоймы. Девушка крадучись, прикрываясь обгоревшими, иссеченными плазмой остатками машин, и разбитыми бетонными колоннами, поползла к далекой отсюда стене, а До'ош с удвоенной яростью принялся посылать вперед выстрел за выстрелом; бывшие рядом килрачи немедленно поддержали его, и на каких-то пару минут на их участе ни один человек не смел даже поднять головы. Далеко у полуразрушенной стены среди серо-черных глыб бетона мелькнуло голубое пятно. "Леа! Почти добралась!" - подумал До'ош, с облегчением переводя дух. Молодой килрач начал отворачиваться, выискивая новую цель, как совсем рядом от этого места из клубов дыма выскочила перепачканная в саже и копоти фигура с поднятой вверх рукой. Расстояние мешало рассмотреть его лицо, но и без этого все было ясно: кто-то из людей незамеченным подобрался вплотную к врагу и решил посмертно стать героем. - Леа! - закричал До'ош, надрывая горло; ужас, равного которому он не испытывал за все это кошмарное утро, ледяным молотом ударил его. - Леа, берегись!!! От развалин в грудь обезумевшему самоубийце метнулось сразу три луча плазмы; серебристой рыбкой мелькнул нож, исчезнув в горле человека... Но До'ош видел только вываливающееся из руки того, что миг назад было человеком, светло-зеленое овальное металлическое яйцо... - ЛЕАааа!!! - не сознавая, что делает, До'ош бросился туда, и лишь великолепная реакция бывшего рядом килрача спасла ему жизнь: не долго мудрствуя, он ударил До'оша по ногам, всего на полсекунды опередив слаженный залп людей. Священник с Хорраг Лэйт'тэйрра упал на выщербленный бетон, заходясь в отчаянном, безнадежном крике, всей душой желая оказаться там, рядом с Леа, схватить ее, унести прочь... Вибрирующий удар, от которого вздрагивает все... Заволакивающей потолок и стены завитки хищного огня... Тьма... * 24 * 14:27 Сотни мужчин и женщин тряслись от страха в центре огромного зала, а двадцать килрачей держали эту толпу под прицелом. Главный церемониальный зал городской ратуши в прошлом видел разные собрания, но еще никогда ему не выпадало быть вместилищем для без малого пятнадцати сотен заложников. Килрачи почти не встретили сопротивления, захватывая ратушу. Последний серьезный заслон ждал их на центральной площади, стоивший сорока трем килрачам жизни; двадцать восемь солдат внутреннего гарнизона слишком поздно поняли, что остановить килрачей не удастся, и попытались отойти назад. Сделай они это с самого начала - у них бы были шансы, а так перекрестный огонь зашедших с флангов положил последнего в двадцати шагах от сооруженной на скорую руку баррикады. - Вэракк, здание осмотрено, охрана выставлена на каждом уровне, - Сейтта, совсем молодая, но пользовавшаяся большим уважением всех, кто ее знал, девушка поднялась при виде математика. Вэракк кивнул, мимоходом вспоминая безудержную ярость этой хрупкой, изящной девушки, с которой она повела своих на решающий штурм баррикады. - Мы нашли исправный передатчик и небольшой арсенал, - поделился своими новостями он. - Сил противника пока не видно, но я не думаю, что они задержаться. - Вы уже передали ультиматум? - Пока нет. Сперва мы должны продемонстрировать им серьезность наших намерений. Скольких охранников мы захватили? Сейтта вздрогнула, сглатывая комок в горле. - Восемь, Вэракк. Может... - Никаких "может"! - жестко оборвал ее Вэракк. - Приведите их сюда и по-быстрее! У нас не так много времени, чтобы его терять! - Они уже здесь, - тихо сказала Сейтта, показывая глазами на группу людей поодаль. Три женщины, пять мужчин - все молодые, с одинаковым затравленным выражением в глазах. При захвате ратуши они не сопротивлялись, рассчитывая, что им сохранят жизнь, и в другой ситуации они не так уж ошибались бы. В другой... - Поднимайте их! - Вэракк щелкнул предохранителем бластера. - Олсса - включайте запись! Панический шепот прокатился по толпе заложников, при виде быстро идущих к ним килрачей; Сейтта не отставала от Вэракка ни на шаг, несмотря на застывшую на лице маску ужаса перед тем, что им предстояло совершить. Вблизи они оказались еще моложе, чем думал Вэракк: пожалуй, самому старшему было не больше двадцати лет. Сторожившие людей килрачи бесцеремонно заставили их встать на ноги, затем трое уверенно подошли к Вэракку с Сейтта. Математик не сказал им ни слова, как и девушке, стоявшей рядом с ним: здесь каждый должен был сделать свой выбор сам! Отдать подобный приказ кому-то другому - он даже и помыслить не мог про такое! "Да простят меня Ушедшие!" - взмолился про себя Вэракк, безуспешно стараясь вызвать сжигающую душу ярость, с которой можно легко совершить и не такое, но вместо этого стыд и бесконечное отвращение к самому себе лишь усилились. Вэракк вздохнул, собираясь с мыслями. Под потолком прозвенел мелодичный сигнал - запись происходящего началась; немедленно в громадном помещении установилась мертвая тишина. - Вы держите взаперти несколько сотен наших детей, - без предисловий начал на лингвосе Вэракк, вглядываясь в лицо каждого из восьми стоявших перед ним людей. Было бы легче не смотреть на них, но математик упрямо заставлял себя смотреть и запоминать. - У нас почти полторы тысячи заложников, которых мы предлагаем обменять. Вы освобождаете детей, даете транспортный корабль, а мы, как только дети покинут планету, отпускаем заложников и прекращаем сопротивление. Мы даем вам на размышление полтора часа по вашему времени: после истечения этого срока мы будем каждые пятнадцать минут убивать по тридцать человек до тех пор, пока вы не одумаетесь, или пока мы не перебьем всех заложников, - в толпе людей, напряженно слушавшей речь гиганта, раздались крики ужаса и стоны: самые слабые падали в обморок, другие разражались рыданиями - здесь никого не требовалось убеждать в правдивости слов килрача. - А это - вам пища для размышлений! "Простите меня, Ушедшие!" - отчаянно повторил про себя Вэракк, вскидывая бластер. Пленники перед ними отшатнулись, высокая, русоволосая девушка что-то закричала, умоляюще протягивая вперед руки. - "Простите..." И первым спустил курок! * 25 * 14:42 "Тревога! Тревога!" - выли сирены, посылая темно-алые блики на стены и металлическую палубу. "Тревога, тревога!" - вторила голоса из всех коммуникаторов. - Лейтенант? - Николай Белов, на ходу застегивая сьютер, подбежал к горбоносому брюнету; вокруг разбегались техники, убирая шланги и оборудования от космолетов. - Садитесь в истребитель, сержант Белов, - отрывисто распорядился командир звена. - В локальное пространство Аполлона-2 вошло пять тяжелых крейсеров Империи Килрач. У вас пятьдесят семь секунд до старта. - Есть, сэр! - жизнерадостно откликнулся Николай, в предвкушении отличной драки. Пять крейсеров - пустяк: даже без секторального флота у Аполлона-2 более чем достаточно средств, чтобы справиться с ними. Ничем эти твари тем, кто баламутит воду на поверхности, не помогут! "Стрела" Белова вырвалась из ангара боевой базы "Сигмунд", мгновенно набирая боевую скорость. Рядом выстраивались в атакующие порядки шеренги истребителей, чуть ниже собирались вместе бомбардировщики под прикрытием звена "Кобр". - Эй, Зайчик, не отставай! - его напарник Мик Степлейн вставал на крыло. - Сегодня мы начистим рыло "котам"! - Смотри, как бы тебе хвост на подпалили, - расхохотался Белов. На радаре вокруг мерцали синие точки, вытягивающиеся к стройному клину пяти красных точек, обозначавших вражеские крейсера. - У "котов", кажется, сегодня плохой день... - Внимание, говорит "Сигмунд", - внезапно врезался суровый мужской голос. - Всем пилотам Конфедерации - сохранять боевой строй, но не приближаться к кораблям Империи Килрач без приказа. Повторяю, никому не приближаться к крейсерам врага! Белов разочарованно выругался, одинаково честя и килрачей, и "бесхребетное командование". Давить надо "котов", давить, а не ждать у моря погоды! - Эй, ты там по-тише, - шикнул на него Мика. - Тебе что, неприятности нужны по возвращению? Ты... Рация ожила вновь. Но на этот раз в наушниках раздался не человеческий голос; шипящий акцент и странное произношение окончаний яснее ясного подтверждала данные навигационного компьютера: по всем каналам транслировалась передача с килрачских крейсеров. - Мы говорим от имени еашш-руала Нерага, командующего секторальным флотом Империи в секторе Ригель, и на данный момент контролирующего локальное пространство поселения Джулиана. Это единственное предложение... * 26 * 14:58 "...предложение: вы освобождаете и передаете нам всех детей. В противном случае, по истечении трех часов, по поселению Джулиана будет нанесен полномасштабный планетарный удар в режиме полной стерилизации. Передача закончена!". - Вот так! - мрачно подытожил Соло. Всего десятью минутами раньше они прослушали аналогичное послание от захвативших ратушу килрачей и полюбовались на безжалостную расправу с безоружными пленниками, тела которых потом выбросили со второго этажа ратуши на площадь. Ханнуан поднял голову и окинул внимательным взглядом людей, волей судьбы возведенных в ранг руководителей всего Аполлона-2: заместитель мэра Герман Фитсбори и лейтенант Рудаков, заменивший погибшего в самом начале восстания начальника гарнизона города. И он, старший лейтенант Ханнуан Соло, командующий остатками сил безопасности колонии, а теперь, после гибели полковника Арбитмана ("есть все-таки справедливость, есть!") - начальник концентрационных лагерей Аполлона-2. Выбор, если это можно назвать выбором, у них был весьма скромный. Все силы безопасности и войска гарнизона из последних сил удерживали космопорт, командный комплекс и арсенал, небольшие отряды продолжали вести мелкие стычки по всему городу, попутно пытаясь тушить страшный пожар в южных кварталах. Ресурсы, чтобы провести успешную операцию, отбить ратушу и освободить заложников взять было неоткуда, а остатки флота на орбите Аполлона-2 больше волновала пятерка килрачских крейсеров, нежели бардак под ними. Соло прокашлялся: - Значит мы трое... Решать все нам: либо мы отдаем детей, либо будем пассивно наблюдать, как они будут убивать каждую четверть часа по тридцать человек, а поселение Джулиана с миллионом жителей сожгут антиматерией. Герман? Заместитель мэра ответил растерянный взглядом: плотный мужчина средних лет с намечавшейся лысиной на затылке занимался вполне рутинной работой, изредка оживлявшейся выборами в городской совет, и менее всего рассчитывал оказаться в такой ситуации. - Ну... Я, это... - он беспомощно оглянулся на залитое водой окно, за которым беспрерывно вспыхивали зигзаги молний. - Давайте отдадим им щенков, а? Зачем они нам? "Полковник Арбитман бы тебе объяснил зачем! - хмыкнул про себе Соло. - Он бы тебе все втолковал! А килрачи за "щенков" тебе, наверное, голову открутили - все одно она у тебя вещь лишняя." Но вслух он ничего не сказал. - Старший лейтенант, у нас нет выбора, - наклонился вперед лейтенант Рудаков. - С одной стороны двести пятьдесят щенков, а с другой этот кошмар и миллион жителей поселения Джулиана. - Значит, вы согласны уступить им? - А что делать? Меня бесит мысль сдаваться на условиях "котов", но сейчас - это единственная возможность взять ситуацию под контроль. А потом мы разберемся с "котами", которые виноваты за это все! "Нет, это не "коты" виноваты! - зло подумал Соло. - Это плата за то, что мы хотели сделать с их детьми, плата за "потерявший актуальность афоризм", как сказал Арбитман. А ведь если я наплевал на карьеру, поднял бы шум по сектору, надавил на все рычаги - может, мне и удалось бы помешать Арбитману, отдать килрачам их детей и не допустить до такого." - Сэр? - проблеял заместитель мэра. Но Ханнуан, не обращая на него внимания, с силой провел рукой по лицу. Потом коснулся кнопки интеркома: - Откройте каналы связи по всем диапазонам, потом свяжитесь с администрацией космопорта и прикажите им готовить к старту любой пассажирский транспортник, - распорядился Соло. - Давайте сообщим килрачам, что мы согласны на их условия, и покончим со всем! * 27 * 16:11-16:55 Радость! Люди согласились на их условия, согласились отпустить детей; в космопорту готовится транспортник, который заберет их и перевезет на имперские крейсера, а уж те быстро и безопасно доставят их в Империю! Мы победили... Мы проиграли! До'ош лежал на крыше госпиталя под проливным дождем и безучастно смотрел на небольшое здание городской ратуши. У него только хватило сил, чтобы вытащить из-под обрушившихся стен Леа, и дотащить ее до первой попавшейся палаты, где пришлось предъявить медикам несколько весьма убедительных аргументов. К счастью, те оказались сговорчивее своих коллег внизу, и немедленно принялись за лечение девушки; потом он еле-еле дополз до крыши, откуда открывался прекрасный вид на весь город. За Леа он не волновался: медсестры и молодые врачи были достаточно перепуганы, чтобы ставить под сомнение его слова о прямой зависимости их будущего от самочувствия девушки. Если ее можно спасти, то здесь самое лучшее место для этого. Взрыв термодетонатора разом положил конец яростной схватке на третьем ярусе: все, кто был вместе с Моссекой, погибли на месте, сражавшиеся с ними люди пережили их буквально на пару секунд. И До'ош не знал, как благодарить Ушедших за то, что Леа не успела даже близко подойти туда: метрах в двадцати от них она наткнулась на тяжело раненого килрача, и осталась оказывать ему первую помощь. Взрыв и обвал, похоронивший под собой Моссеку (лишь теперь До'ош вспомнил, что у нее была очень похожая голубая накидка, которую он и увидел за миг до взрыва), миновали ее, если не считать раздробленного плеча, сломанных ребер и обоих рук; килрача, которого она пыталась спасти, убил рухнувший кусок потолка. Сам До'ош пострадал не так сильно: срикошетивший осколок пропорол икру на левой ноге, пару булыжников по-крупнее сильно ударили в голову. Без сознания он провел, наверное, с полчаса, и не видел, как возглавляемая Ейтих'хтом атака, завершилась быстротечной рукопашной схваткой. Победителей не осталось: единственный уцелевший килрач свалился у подъемника на верхние ярусы и скончался там же. До'ош смотрел сквозь стену дождя на смутный силуэт взлетающего с космопорта корабля, на который только что посадили всех детей, думая о том, победителей и здесь не было! Проиграли все: и килрачи, и люди, проиграли еще в тот миг, когда на землю Аполлона-2 сел транспортник с детьми. До'ош в сотый раз прокручивал в голове все случившееся за два последних дня, вновь и вновь спрашивал себя: а был ли другой путь? Интерком пискнул, на панели загорелась зеленая лампочка приема. Из динамика послышался усталый, надломленный голос Вэракка: - Вы выполнили договор. Мы освобождаем людей и выходим без оружия. Конец связи. - Понятно. Мы ждем, - индикатор приема мигнул и погас. "Вот и все", - подумал До'ош... "Вот и все", - подумал Нераг, с закрытыми глазами вслушиваясь в восторженные возгласы на мостике. Пришедший сигнал от посланных в систему Аполлон кораблей был четок и недвусмыслен: детей отпустили и всего через каких-то пять часов они будут в пределах Империи, где до них уже не дотянутся ни люди, ни война. Теперь приходило время им расплачиваться за все содеянное - и Нераг отлично знал, какова будет цена! - Говорит еашш-руал Нераг! Всему секторальному флоту Империи - миссия завершена, дети подобраны нашими кораблями и теперь в безопасности - Ушедшие не оставили нас! - четко и уверенно выговорил еашш-руал. - Всем кораблям - оставить орбиту поселения Джулиана и приготовиться к прорыву из гравитационного колодца планеты в зону свободного гиперпрыжка. Логико-аналитическому ядру - разработать общий боевой приказ. При выполнении задачи отсечь этическую матрицу ядра. "Задача принята к исполнению. Фиксируются контрманевры флота противника: предполагаемая модель поведения - блокада прорыва; вероятный исход сражения - полное уничтожение флота Империи. С учетом текущего стратегического положения в секторе Ригель общий боевой приказ - нанесение максимального ущерба противнику!" - перед Нерагом в голографической схеме системы вспыхивали линий предполагаемых ударов, прогнозируемые схемы маневров и локальных сражений. Компьютеры флагмана приняли единственно верное решение - секторальному флоту предстояло забрать с собой как можно больше кораблей и боевых баз людей, чтобы те не смогли воспользоваться в полной мере результатами своей грядущей победы. - Подтверждаю боевой приказ, - тихо сказал Нераг. - Загрузить данные в командную сеть флота. Всем кораблям - приступить к выполнению боевого приказа. "Приказ принят к исполнению!" Вода текла по крыше, срываясь с ее краев и переполненных водостоков миниатюрными водопадами вниз - До'ошу на все это было наплевать. В окровавленной, изодранной одежде килрач стоял на коленях в сердито журчащих потоках, не обращая внимания ни на ледяной холод, пробирающий до костей, ни на свербящую боль в левой боку и спине, и смотрел с высоты сорока метров сквозь туман дождя на городскую ратушу. Как раз в это время ее покидали длинные ряды людей, а чуть в стороне брели сдающиеся килрачи. Транспортник давно исчез за грозовыми тучами, в которых десятками, сотнями зажигались бело-синие стрелы молнии; сводящий с ума гром не прекращался ни на секунду. Наконец-то сдался бушевавший с утра пожар, не выстояв перед таким потопом, погасли зарницы перестрелок возле космопорта и командного комплекса - и До'ош всей душой ощущал витавшее в воздухе чувство полного опустошения и безмерной усталости. И люди, и, тем более, килрачи отдали все, полностью вложились в кровавую резню, а теперь в их душах остались только тлеющие под золой угольки. "И обратились к Ушедшим они, - словно в забытьи шептал слова из священной книги молодой священник, взирая на беспросветно черное небо. - И спросили они: прав ли тот, кто, веря в свой путь, идет до конца? Ошибается ли тот, кто разочаровался в нем и остановился на перекрестке? И ответили Ушедшие: у каждого есть своя правда, у каждого есть свой путь. И как можно судить, чей путь лучше, если каждый шаг уже есть Путь, ибо есть в нем и начало и конец, есть смысл и надежда, есть встречи и расставания... И тогда спросили они: что есть рождение и что есть смерть? И ответили им Ушедшие: смерть есть конец Пути, рождение есть начало. И возрадовались они, воскликнув: значит жизнь - и есть Путь! Нет, возразили им Ушедшие, жизнь - есть Цель..." Их осталось семеро: Вэракк, Сейтта, трое участвовавших в расстреле охранников, Ока'ара и Охтаа, каким-то чудом уцелевший во всех перипетиях этого дня. Люди давно бежали прочь, около трех сотен килрачей подчинились их приказу и, сложив оружие, собрались на площади поодаль от ратуши. Они же остались внутри: их никто не заставлял, никто не приказывал; просто все они знали, что им больше нет места среди живых. Их было семеро - все, кто выжил из созванного Вэракком Круга, кто организовывал кровавое восстание, кто убивал безоружных и беззащитных людей, кто принял на себя всю тяжесть ответственности за каждую пролитую на эту несчастную землю каплю крови. Вэракк поднял руку над метровой чечевицей, сверкающей хромом и серебром. Ладонь килрача прошлась над дрожащим в ее центре столбом синего света, заставив его изменить цвет на красный; серия гудков и свистов сопроводила эту метаморфозу. Математик судорожно сжал свободной рукой обвивавшую мощную шею ярко-золотую ленту с изящным узором неведомых в Конфедерации листьев - единственное, что осталось у него от младшей дочери, которую он больше никогда не увидит. - Это цена! - яростно выкрикнул Вэракк под учащающуюся пульсацию детонатора; включенный интерком проглотил его слова, бесстрастно передавая в эфир. Затихающее эхо крика гиганта еще дрожало под сводами опустевшего зала, когда огнедышащая смерть простерла свои руки к ним... - С сектора 65 приближаются истребители противника; секторальный флот Конфедерации ложится на общий вектор атаки. Расчетное время до боевого контакта - тридцать семь секунд! Армады сближались, с зловещей неумолимостью завершая последние приготовления перед кровопролитной схваткой. Никто даже и не пытался договориться, предложить другому сдаться - обе стороны молчаливо согласились с неизбежностью бойни и не пытались сотрясать эфир бессмысленными возгласами. - Внимание, завершен анализ выполнения флотом Империи боевого приказа! Приказ принят и выполнен 98,5% флота; крейсера "Тэккаа" и "Сор'ровар" удерживают позицию на орбите планеты, командные сети крейсеров заблокированы. Нераг похолодев, вскочил с кресла, оборачиваясь к уменьшавшейся позади планете - и точно, два крейсера, кажущиеся отсюда крохотными мотыльками, неподвижно висели на том самом месте, откуда несколько часов назад они произвели опустошающий выстрел. "Тэккаа" и крейсер Кэры, "Сор'ровар" не подчинились прямому приказу еашш-руала, и Нераг с внезапно нахлынувшей уверенностью понял, что они не собирались искать смерти в честно бою. - Открыть связь... - но холодный голос центрального ядра флагмана перебил выкрик еашш-руала: - Крейсера "Тэккаа" и " Сор'ровара" транслируют сообщение по всем диапазонам; в реакторах крейсеров фиксируются необратимые изменения, уровень реакции превышает критически допустимый. Требуется немедленная эвакуация всего экипажа крей... - КЭРА!!! - не дослушав, в ужасе закричал Нераг, бросаясь вперед, к мерцающему пятнышку крейсера жены, совсем забыв, что его окружает лишь голограммная проекция. - Ради Ушедших, Кэра, не на... Под сводом зала тактического командования флотом коротко прозвенел сигнал передачи, и послышался голос любимой Нерага, задыхающийся, словно Кэра отчаянно бежала к передатчику, боясь не успеть: - Это цена! Она успела! Оба пятнышка над планетой расплылись облаками пронзительно-белого сияния, превращаясь в небольшие сферы тающего в пустоте пламени. Упав на колени, Нераг в отчаянии закричал, чувствуя, как по левой руке от кисти ползет могильный холод, бесповоротно обрывающий всякую надежду на чудо... И подбежавшие к своему командиру килрачи с ужасом увидели, как наливается чернильной мглой кристалл в его ладони. Взрыв тепловой бомбы подбросил все здание ратуши, словно пытаясь оторвать его от фундамента; оранжево-бурый шар огня разнес в пыль стены, мимоходом слизнув два стоящих рядом здания, поднял в воздух тяжелые бетонные плиты, которыми была вымощена площадь. Громовой удар на миг даже перекрыл рокот грозы, поднятый взрывом вихрь опрокинул скорбно застывших поодаль килрачей, спешивших к ним солдат и немногих цивильных, осмелившихся остаться вблизи. Молодой священник на крыше госпиталя горестно застонал при виде гигантского столба пламени, взметнувшегося над полуразрушенным городом, будто бросая вызов скользящему между тучами пламени небесному. Горячие слезы текли по лицу До'оша, почему-то не смешиваясь с дождевой влагой, набухали на кончиках усов и тяжелыми каплями срывались вниз. "Вэракк..." - билась, трепетала в сознании испуганной птицей единственная мысль. Математик сделал свой выбор, предпочел заплатить жизнью за все, что случилось здесь... Пошатываясь, До'ош поднялся на ноги, мутнеющим взглядом обводя пустынную крышу. "Ушедшие..." - без слов выкрикнул До'ош и споткнулся на первом же шаге. Боль вспыхнула в колене, на которое он упал, но она даже не могла сравниться с той болью, что полыхала в его душе. - Почему вы оставили нас?! - вкладывая все оставшиеся силы в эти слова, закричал он на грозовое небо. Небо молчало. "...жизнь - есть Цель, к которой вы идете по своему Пути," - против воли прошептал До'ош, вновь поднимаясь. У него не осталось ничего: ни воли к борьбе, ни боли в избитом, пораненном теле, ни ярости, так ярко полыхнувшей миг назад... Осталась только эта гроза, да еще строки из Мезуту'а ута Холл ар Тафла'ас'Асума, священной книги его расы: - "Так сказали Ушедшие, и удивились слушавшие Их: если жизнь наша - Цель, то где правда в Пути того, кто сам избирает смерть?" - До'ош всхлипнул и сделал крохотный шаг к краю крыши. Потом еще один и еще один... "Каждый шаг - это Путь, - повторили Ушедшие. - И можете ли вы судить, хорош ли Путь или нет, пока не пройдете по нему? И если смерть одного может спасти жизнь другого, то осудите ли вы его выбор? Ответили они Ушедшим: нет, его выбор и его Путь праведны. Тогда вновь спросили Ушедшие: а если этот один лишь верит, что его смерть спасет другого? Будет ли его смерть и его выбор праведны? Смутились они и молчали, не зная ответа. И было сказано Ушедшими: ваши души - это свечи горящие во тьме. Но даже одна свеча может разогнать мрак, если всю себя принесет в жертву пламени. Так отвергнете ли вы эту жертву, отвергнете ли вы его веру?" - Да, Ушедшие, - сквозь душащие его рыдания прошептал До'ош, балансируя над сорокаметровой пропастью. - Я принесу эту жертву... Вокруг бушевала гроза! Бой шел насмерть! Флоты столкнулись на расстоянии почто двух планетарных радиусов от поселения Джулиана и без промедления кинулись друг на друга. Трем дивизиям Империи Килрач противостояло более семи дивизий Конфедерации при поддержке трех боевых баз с полным комплектом космолетов, но даже такой численный перевес не мог в одночасье сломить килрачей. Флагман Нерага рвался в самое сердце карусели смерти, по пути уничтожая один корабль людей за другим; два тяжелых крейсера поддержки следовали за флагманом, помогая там, где не успевали его орудия. Потом один из крейсеров завяз в яростной дуэли с двумя средними крейсерами Конфедерации, закончившейся обоюдной гибелью; второй крейсер мужественно прикрыл собой флагман от залпа боевой базы, на которой давно распознали самого опасного врага. Еашш-руал Нераг каменной статуей сидел в своем кресле, оцепенело смотря на разворачивающийся вокруг кошмар. Его участие в командовании битвой не требовалось: каждый крейсер сражался за себя, единственно заботясь, чтобы уничтожить как можно больше кораблей людей перед гибелью. Шансов у флота Империи Килрач уйти от поселения Джулиана не было. "Повреждение всех отсеков, разрушен канал подачи энергии к главному аннигилятору, - с перебоями вещало центральное логико-аналитическое ядро, сообщая всем и без того известную вещь: еще одного боя флагман не выдержит. - Общее падение мощности - сорок два процента, мощность защитного поля - восемнадцать процентов от нормы; фиксируется утечка кислорода на двадцать седьмом и пятнадцатом палубах. Боевая база противника в квадрате восемьдесят три ложится на вектор атаки; интервал безопасности - одиннадцать секунд, рекомендации отсутствуют". Нераг отсутствующе посмотрел на грозную серую тень, разворачивающуюся почти над ним. Корабли быстро сближались, но флагман уже не мог воспользоваться временным преимуществом своей позиции: главные и самые мощные орудия не действовали, запасов энергии могло хватить лишь для обыкновенных плазмоизлучателей. Очевидно так же думал и тоа'аноа Ерахх, потому что флагман слегка изменил курс, а на многочисленных дисплеях появилась информация о отключении защитного поля; вместо этого скорость флагмана ощутимо возросла. Пылающая во многих местах, оставляющая за собой клубы пара, мелкие детали, части обшивки громада мчалась точно на боевую базу людей, которой оставалось еще целых шесть секунд до выхода на атакующую позицию. Правда, с тем же успехом у нее могло быть и два часа на разворот! "Тревога первого уровня: пройдена точка невозвращения! - холодно проинформировал синтезированный голос центрального ядра, которому не было дела до того, что существовать ему оставались считанные мгновения. - Уклонение невозможно, две секунды до удара!" - Кэра... - с нежностью прошептал еашш-руал секторального флота Империи Килрач Нераг за миг до всесокрушающего столкновения двух кораблей. Он стоял над городом, жадно вдыхая наполненный озоном и влагой воздух. Молнии сверкали, казалось, на каждом пятачке неба, отдельные раскаты грома сливались в единый звук ужасающей силы; косые струи ливня хлестали по нему, ветер швырял прямо в лицо целые ведра воды - для До'оша сейчас ничего этого не существовало. В его душе кипела своя буря, выжигая последние остатки страха, сомнений, неуверенности, и ее удары были не менее страшны, чем яростный шторм на Аполлоне-2. "...Ты подставляешь плечо под этот груз, помогаешь им выпрямиться - и идти дальше твердой поступью, - вдруг зазвучал в трепещущем сознании килрача нежный голос девушки. - И твоя награда - видеть их счастье, их покой, вернувшуюся уверенность в себе; и твой удел - стоять на вершине самой высокой горы, когда вокруг бушует самая страшная буря, принимать ее ярость и силу на себя, и быть готовой, если нужно, шагнуть вниз..." - Прости меня, Леа! - выдохнул До'ош, поднимая взгляд к небу. - Такова цена... "Цена?" - насмешливо расхохотались молнии. "Тогда плати!" - сурово отозвался гром. Мир покачнулся вместе с ним, и на краткий, ничтожный миг До'ошу показалось, что он вновь вместе с Вэракком у бункера смотрит на Леа, какой он запомнил ее в тот день, когда само солнце делилось с ней своим светом и теплом, и ее красота сияет подобно самой яркой звезде... Воздух покорно расступился перед рухнувшим в него телом, прощально рявкнул вслед ему гром, и бывшая так далеко земля вдруг стала совсем близкой: А затем наступила тьма... * 28 * Фурсан, Ригель. Двадцать два дня спустя. Среднего роста человек нагнулся, поднимая потертую сумку; сканер коротко пискнул, не найдя там ничего противозаконного. - Как полет, сэр? - словоохотливый парнишка за регистрационным терминалом скормил компьютеру целую охапку документов, с которыми прибыл этот человек, и вопросительно посмотрел на него. Точнее, сначала он посмотрел на белые как снег волосы мужчины, больше подошедшие старику лет ста двадцати. Не дождавшись ответа, он улыбнулся: - Вы, сэр, прилетели с Аполлона-2? Выходит, вы были совсем рядом, когда "котов" в пух и прах разгромили в поселении Джулиана? - Да, был, - холодно бросил человек, собирая свои документы. Парень кивнул и тут же восхищенно присвистнул: - А ведь молодцы наши ребята во флоте - гонят "котов" вшивых по всему фронту, так еще и тут такая победа! Эх, жаль, что я у вас, на Аполлоне-2 не работал - так классно было бы оказаться в те дни поблизости. Мужчина внимательно посмотрел на наивное, пухлое лицо парнишки и внезапно разразился коротким, лающим смехом, слегка испугав того. Отсмеявшись, он неторопливо пошел было к выходу из регистрационного центра, но, не сделав и пары шагов, остановился, повернул голову и снова посмотрел на юношу: - А знаешь, парень, действительно жалко, что тебя там не было! Ты бы очень много интересного узнал, уж поверь мне! И оставив молодого человека стоять в полном недоумении, капитан Вооруженных Сил Конфедерации в отставке Ханнуан Соло шагнул из прохладного сумрака регистрационного центра в знойное сияние дня. КОНЕЦ. ---------------------- Июль 2001 г., г. Львов