---------------------------------------------------------------
     (Перевод Р. Райт-Ковалевой)
     OCR и правка: Андрей Костюк, a_kostyuk@yahoo.com
---------------------------------------------------------------

     Они  выросли  по соседству,  их домики стояли рядом, на окраине города,
среди  полей,  лесов  и  садов, а за ними  виднелась чудесная колоколенка на
старинном здании школы для слепых.
     Теперь им исполнилось по двадцать лет, и они не  виделись целый год. Их
отношения  всегда были полны веселой товарищеской теплоты, но они никогда не
говорили о  любви.  Его  звали  Ньют. Ее  -- Катарина. Ранним  вечером  Ньют
постучал в дверь Катарины,
     Катарина вышла на крыльцо. В руках у нее был толстый глянцевитый журнал
--  она  только  что  его  читала. Весь  журнал  был  посвящен исключительно
невестам.
     -- Ньют, -- сказала она. Она очень удивилась, увидев его на пороге.
     --  Можешь  пойти  со  мной погулять?  -- спросил  он. Человек  он  был
застенчивый, даже с Катариной  стеснялся. Он старался скрыть  застенчивость,
разговаривая рассеянно, небрежно, как  будто  его  мысли были  заняты чем-то
совсем  другим, далеким,  --  так  мог бы  разговаривать  тайный  разведчик,
который зашел мимоходом, отправляясь на задание в какие-то дальние и опасные
места.
     -- Погулять? -- спросила Катарина.
     -- Шаг за шагом, по лескам, по мосткам, -- сказал Ньют.
     -- Я не знала, что ты в городе, -- сказала она.
     -- Только что приехал.
     -- Ты, как видно, все еще в армии, -- сказала она.
     -- Семь месяцев осталось, -- сказал он.
     Он служил в артиллерии  рядовым 1-го  класса. Форма на нем была измята,
башмаки в пыли, лицо небритое. Он протянул руку за журналом.
     -- Дай-ка взглянуть. Красивый журнальчик, -- сказал он.
     Она отдала ему журнал.
     -- Я выхожу замуж, Ньют, -- сказала она.
     -- Знаю, -- сказал он. -- Пойдем погуляем.
     -- Но я  ужасно занята,  Ньют,  --  сказала  она. --  Свадьба-то  через
неделю!
     -- А мы  погуляем, --  сказал Ньют, -- и ты вся  разрумянишься.  Будешь
румяной невестой. -- Он перелистал журнал:  --  Вот такой  розовенькой,  как
эта, и эта, и эта. -- И он показал ей розовых невест на картинках.
     -- Это будет мой подарок Генри Стюарту Чэзенсу, --  сказал Ньют. -- Вот
поведу тебя гулять и приведу ему обратно розовую невесту.
     -- Откуда ты знаешь, как его зовут? -- спросила Катарина.
     -- Мама написала, -- сказал Ньют. -- Он из Питсбурга?
     -- Верно, -- сказала она. -- Он тебе понравится!
     -- Возможно, -- сказал он.
     -- А ты... А ты можешь приехать на свадьбу, Ньют?
     -- Вот это сомнительно, -- сказал Ньют.
     -- У тебя отпуск короткий, да?
     -- Отпуск? -- сказал  Ньют. Он рассматривал  большую -- на две страницы
-- рекламу столового серебра. -- А я не в отпуске, -- сказал он.
     -- Как? -- сказала она.
     -- Сам ушел, -- сказал Ньют. -- У них это называется "самоволка".
     -- Что ты, Ньют, зачем?
     -- Надо  было  узнать, какое  столовое серебро  ты  думаешь выбрать. --
сказал он и стал читать вслух название из журнала. -- "Албемарль"? -- сказал
он. --  Или "Легенда"? или "Роза равнин"? -- Он поднял глаза, усмехнулся. --
Собираюсь подарить вам с мужем ложку! -- сказал он.
     -- Ньют, Ньют, скажи мне, что ты хочешь?
     -- Хочу пойти погулять, -- сказал он.
     -- Ах, Ньют, ты меня дурачишь, ты вовсе не ушел в самоволку! -- сказала
она.
     Ньют потихоньку засвистел, подражая полицейской сирене, и поднял брови.
     -- Ты... ты откуда ушел?
     -- Из форта Брегт, -- сказал он.
     -- Из Северной Каролины? -- сказала она. -- Да как же ты сюда добрался?
     Он поднял большой палец, помахал им, как машут, прося подвезти.
     -- За два дня, -- объяснил он.
     -- Твоя мама знает? -- спросила Катарина.
     -- Я вовсе не к маме приехал, -- объяснил Ньют.
     -- А к кому же?
     К тебе.
     Почему ко мне? -- спросила она.
     -- Потому что я тебя люблю, -- сказал Ньют. -- Ну как, пойдем погулять?
Шаг за шагом, по лескам, по мосткам...
     Они шли лесом, по земле, устланной пожелтевшими листьями.
     Катарина сердилась, она расстроилась почти до слез.
     -- Слушай, Ньют, -- сказала она, -- что за сумасшествие!
     -- Это почему же? -- спросил он.
     -- Ну как  же не сумасшествие:  выбрал такое время говорить, что любишь
меня. -- Она остановилась. -- Раньше ты никогда не говорил...
     -- Пошли дальше, -- сказал он.
     -- Нет, -- сказала она. -- Дальше не пойду. И вообще не надо было мне с
тобой идти.
     -- Но ты же пошла, -- сказал он.
     --  Пришлось увести тебя  из нашего дома, вдруг кто-нибудь  вошел бы  и
услышал, что ты мне говоришь за неделю до свадьбы!
     -- А что они подумали бы? -- спросил он.
     -- Подумали бы, что ты сошел с ума.
     -- А почему?
     -- Должна тебе  сказать,  что  я  глубоко  польщена, если ради  меня ты
действительно пошел  на такое безумие,  хотя я  не очень-то  верю, что ты  в
самоволке, но все может быть.  И я не очень-то  верю, что ты меня любишь, но
может быть...
     -- Люблю, -- сказал Ныот.
     -- Прекрасно, я чрезвычайно польщена, -- сказала
     Катарина, -- и  я очень люблю тебя как друга, Ньют, очень люблю, но уже
поздно, ничего не поделаешь! -- Она отступила на шаг от него: -- Ты ведь  ни
разу  в жизни даже не поцеловал меня! -- сказала она  и  тут же закрыла лицо
руками. -- Нет, я вовсе не говорю, что ты сейчас должен поцеловать меня. Все
это до того неожиданно, я просто не знаю, как мне поступить.
     -- Давай еще погуляем, -- сказал Ньют. -- Все-таки развлечение.
     Они пошли дальше.
     -- Ты чего же от меня ждал? -- спросила она.
     -- Почем  я  знал, что мне ждать? --  сказал он. -- Я  ведь еще никогда
таких вещей не делал.
     -- Может  быть, ты  думал,  что я брошусь к тебе в объятия? -- спросила
она.
     -- Может быть, -- сказал он.
     -- Прости, что я тебя разочаровала, -- сказала она.
     --  А  я ничуть не разочарован, --  сказал он. --  Я  же  ни  на что не
рассчитывал. Все хорошо, и погулять приятно.
     Катарина вдруг остановилась.
     -- Знаешь, что сейчас будет? -- сказала она.
     -- Не-еет, -- сказал Ньют.
     -- Мы пожмем друг другу руки и расстанемся друзьями, -- сказала она. --
Вот что сейчас будет.
     Ньют кивнул.
     --  Ладно, -- сказал он. -- Ты  меня хоть изредка вспоминай. Вспоминай,
как крепко я тебя любил. И тут Катарина вдруг расплакалась.
     -- Что это значит? -- спросил Ньют.
     -- То,  что я в  бешенстве, -- сказала Катарина. -- Ты не имел никакого
права...
     -- Надо же мне было узнать, -- сказал Ньют.
     --  Если бы  я тебя любила, --  сказала Катарина, я  тебе давно дала бы
понять.
     -- Правда? -- спросил он.
     -- Да, -- сказала она. Повернувшись к нему, она посмотрела ему в глаза,
лицо ее вспыхнуло румянцем. -- Ты бы сам понял, -- добавила она.
     -- Как? -- спросил он.
     -- Сам увидел  бы, -- сказала  Катарина. -- Женщины  не очень-то  умеют
скрывать.
     Ньют всмотрелся в лицо Катарины. И, к ее ужасу, она поняла, что сказала
правду -- женщина скрывать любовь не умеет, и теперь Ньют увидел эту любовь.
И он сделал то, что должен был сделать: он поцеловал Катарину.
     -- С тобой просто сладу нет, -- сказала она.
     -- Вот как? -- сказал он.
     -- Не надо было... -- сказала она.
     -- Тебе не понравилось? -- спросил он.
     -- А чего ты ждал? -- сказала она. -- Дикой, неукротимой страсти?
     -- Я же  тебе повторяю,  -- сказал он,  -- я никогда не знаю, что может
случиться.
     -- Попрощаемся, и все, -- сказала она. Он нахмурился.
     -- Хорошо, -- сказал он.
     Она снова произнесла небольшую речь.
     -- Я ничуть не жалею, что мы с тобой поцеловались. Это было очень-очень
мило. Нельзя было не поцеловаться, мы же стояли так близко.  И я всегда буду
помнить тебя, Ньют, и желаю тебе счастья.
     -- И тебе, -- сказал Ньют.
     -- Благодарю тебя, Ньют, -- сказала Катарина.
     -- Тридцать суток, -- сказал Ньют.
     -- Что? -- сказала она.
     -- Тридцать суток на гауптвахте, -- сказал Ньют. -- Вот  во сколько мне
обойдется один этот поцелуй.
     --. Мне... мне очень жаль, -- сказала она. -- Но я тебя не просила идти
в самоволку.
     -- Знаю, -- сказал он.
     -- И  вовсе  ты  не  герой,  -- сказала она,  -- и  никакой награды  не
заслужил: наделал глупостей, тоже мне герой!
     -- Наверно, приятно быть героем, -- сказал Ньют. -- А твой Генри Стюарт
Чэзенс -- герой?
     --  Мог бы  стать героем, если бы пришлось? -- сказала Катарина.  Она с
неудовольствием поняла, что они уже снова идут по лесу, забыв о прощании.
     Ты его действительно любишь? -- спросил Ньют.
     Конечно, люблю! -- с  жаром  выпалила она. -- разве я вышла бы за него,
если б не любила?
     -- А что в нем хорошего? -- спросил Ньют. Катарина остановилась.
     -- Ты понимаешь, до чего отвратительно ты себя  ведешь? -- сказала она.
-- Да, в Генри много, много, много хорошего! И, наверно, много  плохого.  Но
это  не  твое  дело!  Я люблю  Генри  и не  обязана  обсуждать  с  тобой его
достоинства.
     -- Прости, -- сказал Ныот.
     -- Странно,  честное слово! -- сказала Катарина. И Ньют опять поцеловал
ее. Он поцеловал ее, потому что ей явно этого хотелось.
     Они зашли в огромный фруктовый сад.
     -- Как же мы оказались так далеко от дома, Ньют? -- спросила Катарина.
     -- Шаг за шагом, по лескам, по мосткам, -- сказал Ньют.
     Совсем близко, на колокольне школы для слепых, зазвонили колокола.
     -- Школа для слепых, -- сказал Ньют.
     --  Школа для слепых,  --  повторила  Катарина.  Она покачала головой в
каком-то сонном недоумении. -- Но мне же пора домой! -- сказала она.
     -- Давай попрощаемся! -- сказал Ньют.
     -- Как только я хочу  с тобой  проститься, ты меня  целуешь, -- сказала
Катарина.
     Ньют сел на скошенную траву под яблоней.
     -- Давай посидим, -- сказал он.
     -- Нет, -- сказала она.
     -- Я до тебя не дотронусь! -- сказал он.
     -- Не верю, -- сказала она.
     Катарина села под другим деревом, в двадцати шагах от него. Она закрыла
глаза.
     -- Желаю тебе увидеть во сне Генри Стюарта Чэзенса, -- сказал Ньют.
     -- Кого?
     -- Желаю тебе увидеть во сне твоего чудного жениха, -- сказал Ньют.
     -- И  увижу! -- сказала она. Она крепко зажмурилась,  чтобы представить
себе своего жениха.
     Ньют зевнул.
     Пчелы гудели в ветвях, и  Катарина чуть не заснула. Открыв  глаза,  она
увидела, что Ньют и в самом деле заснул. Он даже начал тихонько похрапывать.
Целый час Катарина не будила Ныота, и пока он спал, она  смотрела  на него с
глубочайшим обожанием.
     Тени от яблони пошли к  востоку, колокола в  школе для слепых зазвонили
снова.
     -- Чик-а ди-ди-ди,  --  завела песенку синичка. Где-то далеко  зажужжал
стартер машины, зажужжал и умолк, снова зажужжал и, умолкая, совсем затих.
     Катарина  встала  из-под  своего  дерева  и опустилась  на колени перед
Ньютом.
     Ньют! -- позвала она.
     -- А? -- сказал он и открыл глаза.
     -- Поздно! -- сказала она.
     -- Привет, Катарина! -- сказал он.
     -- Привет, Ныот! -- ответила она.
     -- Я тебя люблю! -- сказал он.
     -- Знаю, -- сказала она.
     -- Слишком поздно, -- сказал он.
     -- Слишком поздно, -- повторила она. Он встал, крякнул, потянулся.
     -- Очень славная прогулка, -- сказал он.
     -- По-моему, тоже, -- сказала она.
     -- Что ж, расстанемся тут? -- сказал он.
     -- А куда денешься ты? -- спросила она.
     -- Доберусь до города, явлюсь по начальству, -- сказал он.
     -- Всего хорошего! -- сказала она.
     -- И тебе тоже, -- сказал он. -- Выйдешь за меня замуж, Катарина?
     -- Нет, -- сказала она.
     Он  улыбнулся,  пристально  посмотрел  на  нее  и  быстро  пошел прочь.
Катарина следила, как он становится все меньше и меньше,  теряясь  в длинной
череде теней  и  деревьев,  и  знала,  что стоит  ему  сейчас  остановиться,
обернуться, позвать ее -- и  она бросится к нему.  Другого  выхода у  нее не
будет.
     И Ньют остановился. Он обернулся. Он позвал ее. -- Катарина! -- крикнул
он.
     Она бросилась к нему, обхватила его руками - говорить она не могла.

Популярность: 52, Last-modified: Sat, 18 Nov 2000 22:40:32 GMT