----------------------------------------------------------------------------
Перевод Т. Рубинштейн
Генри Фильдинг. Избранные произведения в двух томах. Т. 1. М., ГИХЛ, 1954
OCR Бычков М.Н. mailto:bmn@lib.ru
----------------------------------------------------------------------------
Комедия-сатира на современность, представляющая собой репетицию двух пьес:
комедии под названием "Выборы" и трагедии под названием "Жизнь и смерть
Здравого Смысла".
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА*
Трэпуит - автор комедии.
Фастиан - автор трагедии.
Снируэлл - критик.
Актеры.
Суфлер*.
Действующие лица комедии
Лорд Плейс |
Полковник Промиз } - кандидаты в
Сэр Гарри Фоксчейз } члены парламента.
Сквайр Танкард |
Мэр.
Олдермены.
Избиратели и другие.
Жена мэра.
Дочь мэра.
Мисс Ститч - дочь портного.
Слуги.
Толпа.
Действующие лица трагедии
Королева Здравый Смысл.
Королева Невежество.
Файрбрэнд - жрец солнца.
Законник.
Медик.
Дух трагедии.
Дух комедии.
3-й дух.
Арлекин.
Прислужники Невежества.
Фрейлины и другие.
Офицер.
Гонец.
Барабанщик.
Поэт.
Действие происходит в театре.
Театр.
Входят актеры.
Первый актер. Когда же начнется репетиция?
Второй актер. Я думаю, мы вряд ли будем нынче утром репетировать
комедию. Автора арестовали за долги, когда он шел домой из кофейни Кинга *.
Говорят, он должен уплатить четыре фунта с чем-то, а где он их достанет?
Первый актер. Ну, а где же автор трагедии? У меня крупные роли в обеих
пьесах, а уже одиннадцатый час.
Актриса. Я тоже участвую в двух пьесах, но роли у меня из рук вон
плохие. В обеих не будет и семи строчек. Каково женщине с талантом играть
такую ерунду! Все главные роли сейчас отдают миссис Мэрит. Но мы еще с ней
поборемся! Пусть узнает весь город, как надо мной издеваются!
Первый актер. А вот и автор трагедии!
Входит Фастиан.
Фастиан. Джентльмены, ваш слуга! Леди, ваш покорный слуга! Я пришел бы
раньше, если бы мне не пришлось развозить билеты некоторым знатным особам.
Клянусь честью, меня ругают за то, что премьера все откладывается. Надеюсь,
с ролями у вас все благополучно? Весь город прямо сгорает от нетерпения. На
афишах можно будет указать: "Исполняется по особому желанию некоторых
знатных леди. Премьера".
Входит суфлер.
Суфлер. Мистер Фастиан, придется отложить репетицию вашей трагедии.
Джентльмена, который играет первого духа, все еще нет. К тому же он
чертовски охрип и его не будет слышно даже в середине партера.
Первый актер. Может быть, его просто выкинуть из пьесы? Я боюсь, что он
провалит спектакль.
Фастиан. Выкинуть призрак?! Да это один из главных персонажей в пьесе.
Суфлер. Тогда, сэр, вам придется передать эту роль кому-нибудь другому.
Этот субъект так хромает, что не сможет проковылять и двух шагов.
Фастиан. В таком случае его придется нести на руках. Никто во всей
Англии не сыграет роль призрака так, как он. Он рожден, сэр, быть призраком,
он прямо создан для этой роли, и роль написана специально для него.
Суфлер. Ну, так с вашего разрешения, сэр, мы сперва прорепетируем
комедию.
Фастиан. Да, да, пожалуйста, репетируйте сперва комедию, можете даже
сыграть ее в первую очередь. Моей пьесы она не затмит ни в коем случае. Быть
может, у автора и есть влиятельные друзья, но пьеса его - дрянь,
бессмыслица, ерунда, каких свет не видывал. Публика не выдержит и трех
актов... Ах, вот и он!
Входит Тpэпуит.
Дорогой мистер Трэпуит, ваш покорнейший слуга! Вчера вечером прочитал вашу
превосходную комедию. Она будет гвоздем сезона, и вы окажетесь на вершине
славы.
Трэпуит. Я очень рад это слышать, сэр. Ваше мнение мне особенно ценно.
Кто же, кроме вас, обладает таким вкусом и здравым суждением? Но, сэр,
скажите, пожалуйста, почему актеры не начинают репетировать вашу трагедию?
Честное слово, я так спешил, просто с ног сбился.
Второй актер (в сторону). Так мы тебе и поверили!
Фастиан. В первую очередь будут репетировать вашу комедию, сэр.
Трэпуит. Прошу прощения, сэр, но трагедия всегда должна быть на первом
месте.
Фастиан. Яине отказываюсь от первенства, сэр. Но дело. в том, что мой
призрак заболел. А я ни за что на свете не стану рисковать его драгоценной
жизнью.
Трэпуит. Вы совершенно правы, сэр, ибо призрак - это душа всякой
трагедии.
Фастиан. Ну да, сэр; по-моему не мешает напомнить людям о том, во что в
наши дни уже перестают верить. К тому же не так давно вышел закон,
отменяющий ведьм *. Кто знает, может быть скоро выйдет закон, отменяющий
призраки. Но слушайте, мистер Трэпуит, раз уж комедия репетируется в первую
очередь, то давайте начинать.
Трэпуит. Да, да, очень рад! Скорей, скорей! Где же джентльмен, который
произносит пролог? Этот пролог, мистер Фастиан, написал один мой приятель,
который хочет посмотреть, будет ли он иметь успех на сцене.
Входит актер произносящий пролог.
Идите сюда, сэр. Отвесьте публике глубокий поклон и постарайтесь выразить на
лице самое глубокое почтение.
Как ловкий стряпчий, чтоб снискать успех,
Лавирует среди законов всех;
Иль как танцмейстер объясняет па,
Чтоб повторила новичков толпа;
Как тянущий мелодию скрипач
Или меняющий рецепты врач;
Как знахарь, что вам сто пилюль сует;
Как пекарь, что вам сто хлебов печет;
Как акробат, прыжкам забывший счет, -
Таков наш автор, драматург таков.
Чтоб вас развлечь, он не щадит мозгов.
Он вам расскажет множество историй;
Он вам покажет вигов, как и тори,
Произнесет свой беспристрастный суд
Всем партиям, как там их ни зовут.
Теперь мы пьесу поручаем вам...
Тpэпуит. Ах, дорогой сэр, больше чувства, умоляю вас! Встаньте на
авансцене, низко поклонитесь, приложите руку к сердцу, глубоко вздохните и
выньте носовой платок.
Теперь мы пьесу поручаем вам -
Партера всемогущим мудрецам.
Цените нашу пьесу, как хотите,
Но если будет скучно - не свистите:
Посмейтесь иль поплачьте, а потом,
Как надоест, - засните крепким сном! {*}
{* Все стихотворные переводы в этой пьесе принадлежат Б. Слуцкому.}
Очень хорошо, сэр, превосходно! Честное слово, вы меня просто
растрогали!
Фастиан. Ручаюсь, что точно так же будет растрогана и публика.
Трэпуит. О сэр, вы чересчур снисходительны! Уверяю вас, мой собственный
пролог был куда лучше, но раз уж этот достался мне бесплатно, я решил
приберечь мой собственный для следующей пьесы. Сберечь пролог - это все
равно, что написать новый, правда ведь, коллега Фастиан? Но, слушайте, где
же наши актеры? Что, мэр и олдермены все еще сидят за столом?
Суфлер. Да, сэр; они требуют вина, а квакер* нам в Долг больше ничего
не отпускает из своего погреба.
Трэпуит. Да ну его! Неужели он не может подождать еще каких-нибудь два
дня? Вот вам шесть пенсов, принесите две кружки портера. Налейте его в
бутылку, и он отлично сойдет за вино.
Фастиан (в сторону). Уж, верно, это вино будет такое же крепкое, как
юмор в его пьесе!
Тpэпуит. Мистер Фастиан, обратите внимание: моя пьеса начинается не
так, как большинство современных комедий, где непременно выведено несколько
персонажей только для того, чтобы сыпать остротами. По правде сказать, в
моей пьесе очень мало, почти совсем нет острословия. Нет, сэр, моя пьеса
следует принципам здорового юмора, верности природе и естественности. Она
совершенно в духе Мольера. И я ручаюсь, что за исключением десятка-другого
острот все шутки у меня вполне благопристойны. Но отойдем вглубь сцены, а то
мы им помешаем. Мистер Фастиан, не угодно ли вам сесть рядом со мной?
На сцене появляются мэр и олдермены.
Фастиан. Скажите, пожалуйста, сэр, что это за фигуры?
Тpэпуит. Сэр, это мэр города и его собратья; они обсуждают предстоящие
выборы.
Фастиан. И все они принадлежат к одной партии?
Трэпуит. Да, сэр. Надо сказать, сэр, жители этого городка - народ
благоразумный. У каждого из них есть веские основания поддерживать ту или
другую партию. Господин мэр, вам начинать!
Мэр. Джентльмены, я собрал вас для того, чтобы выбрать достойных
кандидатов в члены парламента от нашего города. Вам известно, что
кандидатами придворной партии являются милорд Плейс и полковник Промиз.
Кандидаты сельской партии - сэр Фоксчейз и сквайр Танкард. Все они достойные
джентльмены, и я был бы счастлив, если бы мы могли избрать их всех четверых.
Олдермен. Но раз это невозможно, господин мэр, то, я полагаю, нам
следует поддерживать своих соседей; мы можем всегда проверить их честность,
потому как их поместья по соседству с нами, и ежели их кто-нибудь вздумает
подкупить, мы это сразу же обнаружим.
Фастиан. Однако этот джентльмен, мистер Трэпуит, не так уж
беспристрастен в своих суждениях!
Трэпуит. Ерунда, сэр! Должен же быть в пьесе хоть один дурак. К тому же
я его вывел, чтобы противопоставить всем остальным.
Мэр. Господин олдермен, вы судите слишком односторонне: честные люди
живут не только здесь. Человек, находящийся от нас на расстоянии ста миль,
может быть так же честен, как и тот, кто живет в трех милях от нас.
Все (кивая головой). Да, да, да.
Мэр. Кроме того, джентльмены, разве мы не должны испытывать большую
благодарность к жителю столицы, который нам оказывает услуги, чем к
какому-нибудь соседу, с которым у нас давнишние счеты? Я уверен,
джентльмены, что всякий из вас раз двадцать в год запросто ел и пил за одним
столом с сэром Гарри. Ну, а я вот до сих пор еще никогда не видал и ничего
не слыхал ни о милорде, ни о полковнике, а между тем они так любезны и
обходительны со мной, как будто мы с ними старые друзья.
Первый олдермен. Да, они вежливые, воспитанные люди, что правда то
правда. Но что, если они приведут к нам на постой солдат?
Мэр. Вы ошибаетесь, господин олдермен, это сельская партия приведет к
нам целую армию. А если мы выберем милорда и полковника, ни одного солдата
не будет у нас в городе. Но тсс! Вот идут милорд и полковник.
Входят лорд Плейс и полковник Пpомиз.
Плейс. Джентльмены, ваш покорнейший слуга! Мы с полковником решили
утром пройтись для моциона и заглянули к вам.
Мэр. Вы, милорд, и вы, господин полковник, оказываете нам большую
честь. Пожалуйста, садитесь, милорд. Полковник, прошу вас, садитесь. Подать
еще вина!
Фастиан. Боюсь, мистер Трэпуит, как бы ваши актеры не перепились в
первом же акте.
Трэпуит. Дорогой сэр, не прерывайте действия.
Плейс. Джентльмены, пью за процветание вашей корпорации!
Фастиан. Сэр, и я желаю того же их корпорации. Если позволите, я вместе
с милордом подниму бокал за успех вашей комедии! (Пьет.)
Трэпуит. Дайте мне стакан. Сэр, желаю того же и вашей трагедии! Но не
будем больше мешать актерам. Эта сцена насыщена юмором, и ни на секунду
нельзя нарушать живую связь между шутками.
Мэр. Милорд, мы знаем, как много вы можете сделать для нашей
корпорации, и мы не сомневаемся, что скоро почувствуем вашу заботу.
Плейс. Джентльмены, можете положиться на меня. Я сделаю все, что только
от меня зависит. Я окажу вам ряд услуг, о которых в настоящий момент мне
неудобно распространяться. А теперь, господин мэр, позвольте мне от всей
души пожать вам руку.
Трэпуит. Прошу вас, господин актер, суньте деньги в ладонь мэра так,
чтобы все видели, а не то публика не поймет соли этой шутки, а она одна из
самых удачных во всей пьесе.
Плейс. Сэр, сидя за столом, я не могу сделать это так, чтобы все
видели.
Трэпуит. В таком случае, джентльмены, встаньте из-за стола и выходите
на авансцену. Те, которые играют мэра и олдерменов, пусть выстроятся в ряд,
а вы, милорд и полковник, подойдите к ним и давайте взятки не стесняясь,
направо и налево.
Фастиан. И в этом состоит ваше остроумие, мистер Трэпуит?
Тpэпуит. Вот именно, сэр, и эта шутка облетит все королевство.
Фастиан. Мне кажется, что полковник Промиз назван вами неправильно,
потому что он как воды в рот набрал.
Тpэпуит. Вы будете другого мнения, когда посмотрите пьесу до конца.
Полковник сейчас слишком занят делом, чтобы разговаривать. К тому же, сэр, я
уже вам говорил, что моя комедия ничуть не похожа на те пьесы, где много
болтовни и мало действия. Ну, джентльмены, вы все уже получили взятку?
Все. Да, сэр.
Трэпуит. В таком случае, милорд и полковник, вам нужно уйти и
освободить место для других кандидатов, которые будут также давать взятки.
Плейс и Промиз уходят.
Фастиан. В вашей пьесе, Трэпуит, нет ничего, кроме взяток?
Трэпуит. Сэр, моя пьеса - точное воспроизведение действительности.
Надеюсь, публика оценит по достоинству мою пьесу в наши дни, когда еще не
вышел билль против подкупа и взяток. Тогда моя пьеса будет больше не нужна.
А сейчас, мистер Фастиан, я блесну перед вами драматическим искусством. Я
изображу одно и то же различными путями. Дело в том, сэр, что я различаю два
рода взяток - прямые и косвенные. Первые вы уже видели; сейчас я покажу вам
образчик другого рода взяток. Господин суфлер, позовите сюда сэра Гарри и
сквайра. Но что вы делаете, джентльмены? Сколько раз я вам говорил, что, как
только кандидаты уйдут, вы должны снова сесть за стол и пить вино с
глубокомысленным видом. Особенно глубокомысленный вид должен быть у вас,
господин мэр.
Фастиан (в сторону). Уж наверно ты сделаешь из него форменного дурака.
Мэр. Выпьем, друзья, за здоровье милорда и полковника. Плейс, и Промиз
- Выгодная должность и Обещание, - это неплохо! Говорят, будто придворные
надменны в обращении. Что до меня, то никогда в жизни я не испытывал более
приятного рукопожатия.
Трэпуит. Да, вы крепко пожали ему руку. Но при этих словах, сэр,
пожалуйста, покажите золотые монеты на ладони.
Мэр. У меня их нет.
Tpэпуит. Господин суфлер, потрудитесь достать ему несколько монет на
время представления.
Фастиан. Ха, ха, ха! Честное слово, эти придворные здорово сыграли свою
роль! Актеры превзошли автора. Этот подкуп с пустыми руками - вполне в духе
придворных.
Тpэпуит. Где же сэр Гарри и сквайр? Почему они не выходят?
Первый актер. Сэр, мы уже несколько раз посылали за мистером
Саундвеллом, но он отказывается играть эту роль.
Тpэпуит. Он прислал письменный отказ?
Первый актер. Да, вот его ответ.
Тpэпуит. Пусть оба письма покажут публике. Но скажите, господин суфлер,
кто же будет играть эту роль?
Первый актер. Сэр, мне эта роль так по душе, что я выучил ее наизусть в
надежде когда-нибудь ее сыграть.
Тpэпуит. Вы на редкость приятный молодой человек, и я очень рад этой
замене.
Сэр Гарри. Ату! Пиль! Аппорт! Здорово, дружище Нэд! Как поживаете, мэр?
О чем это вы так весело толкуете? Да ну, садитесь, садитесь. Мы со сквайром
хватим с вами по кружечке. Итак, мэр, да здравствует свобода, собственность
и никакого акциза! *
Мэр. За ваше здоровье, сэр Гарри!
Сэр Гарри. Как, вы не хотите поддержать мой тост, господин мэр? Не
желаете пить за отмену акциза?
Mэр. Мне не по душе политические тосты, сэр Гарри.
Олдермены. Да, да, никаких политических тостов!
Сэр Гарри. Вот как, джентльмены? Ну, кажется, я вас раскусил. Вас
кто-то уже смазал... Но неужели вы способны продать свою родину? Откуда, вы
думаете, придворные берут деньги для подкупов? У вас же самих. Тот, кто дает
взятку, так же легко ее и берет. Хотите, чтобы ваши интересы добросовестно
соблюдались? В таком случае добросовестно выбирайте кандидатов и голосуйте
только за того, кто этого стоит. Что до меня, то я скорей подкупил бы
свидетеля на суде присяжных, чем избирателя на выборах.
Мэр. Я вам верю, сэр Гарри.
Сэр Гарри. Кстати, господин мэр, я надеюсь, вам пришлась по вкусу
оленина: помните, я вам прислал трех оленей?
Mэр. Спасибо, сэр Гарри. Но это было так давно, что я, по правде
сказать, успел уже позабыть вкус оленины.
Сэр Гарри. Ну что ж, постараемся, чтобы вы припомнили. Завтра утром вам
доставят еще трех.
Мэр. Как бы вам не перекормить нас олениной, сэр Гарри, это мясо такое
сухое, просто беда!
Сэр Гарри. А мы постараемся смочить его вином, если только в этом
городишке его можно достать... Господин олдермен Ститч *, ваш последний счет
слишком скромен. Он вам прямо в убыток. Пришлите мне, пожалуйста, еще
полдюжины ливрей; мои слуги обносились до нитки. А вы, мистер Дамаск, разве
перестали мне доверять, что прислали всего несколько ярдов шелка моей жене?
Ей так понравился его рисунок, что она решила обить этим шелком свои
комнаты. Пожалуйста, пришлите пока что сотню ярдов, потом понадобится еще.
Мистер Тимбер и мистер Айрон, я вам также кое-что закажу...
Фастиан. Но ведь такого рода заказы более к лицу придворным, как вы
полагаете, мистер Трэпуит?
Тpэпуит. Продолжайте, продолжайте, сэр.
Сэр Гарри. Этот джентльмен все время нас прерывает... Ах да, вспомнил!
Слушайте, мистер Тимбер, и вы, мистер Айрон, я вам также кое-что закажу; но
будьте уверены, ваши счета будут быстро оплачены.
Трэпуит. Ну вот, вы сами видите, сэр, - разве это похоже на замашки
придворных? Вы напоминаете мне наших новейших критиков, которые
набрасываются на автора, не выслушав его до конца, не дождавшись ни одной
его шутки.
Фастиан (в сторону). Долго бы этим критикам пришлось ждать шуток в этой
комедии.
Сэр Гарри. Я хочу сообщить вам, джентльмены, что решил снести свой
старый дом и построить себе новый.
Трэпуит. Джентльмены, при словах "старый дом" вы должны встрепенуться.
Сэр Гарри, пожалуйста, повторите еще раз свою реплику.
Сэр Гарри. Я хочу сообщить вам, джентльмены, что решил снести свой
старый дом и построить новый. Господин мэр, кирпичи будете мне поставлять
вы.
Мэр. Вы в самом деле решили строить новый дом, сэр Гарри?
Сэр Гарри. Да, решил.
Мэр. Джентльмены, мне кажется, можно провозгласить тост мистера Гарри.
Итак, да здравствует свобода, собственность и никакого акциза!
Все пьют и кричат "ура".
Сэр Гарpи. Руку, мэр, Я ненавижу подкупы и взятки. Я говорю напрямик.
Если все члены вашей корпорации устоят против взяток, то среди вас не будет
ни единого бедняка.
Мэр. А если и попадется хоть один бедняк, значит так ему и надо. Лично
я за все сокровища в мире не согласился бы голосовать против совести.
Трэпуит. Вы поняли эту шутку, сэр?
Фастиан. По правде сказать, нет, сэр.
Трэпуит. Ну как может человек голосовать против совести, когда ее нет у
него и в помине?
Первый олдермен. Ну, джентльмены, все за Гарри Фоксчейза и Танкарда!
Все. Да здравствуют Фоксчейз и Танкард. Ура! Сэр Гарри. Ну, теперь мы
завернем на рынок, а потом - домой обедать.
Провозгласим же дружною гурьбой:
Свобода! Собственность! Акциз - долой!
Сэр Гарри, Танкард, олдермены и мэр уходят.
Трэпуит. Ну, как вам нравится эта песенка, сэр?
Фастиан. О, прелестно, сэр!
Трэпуит. Это конец первого акта, сэр.
Фастиан. Не могу не отметить, мистер Трэпуит, как оригинально вы
трактуете образы полковника Промиза и сквайра Танкард а: ни тот, ни другой
до сих пор еще не открыли рта.
Трэпуит. Не могут же все быть ораторами! Для каждой партии хватит и
одного. Смею вас уверить, сэр, что и один сумеет полностью высказать все
идеи и принципы своей партии.
Фастиан. Я думаю, сэр, все-таки надо показать публике, что они умеют
говорить, хотя бы "да" или "нет".
Трэпуит. Публика уже знает это. Ведь если бы они не умели сказать ни
"да", ни "нет", их бы не выдвинули кандидатами в члены парламента.
Фастиан. О, вы глубоко правы! Вы вполне убедили меня. Но скажите, сэр,
в чем же заключается действие в вашей пьесе?
Трэпуит. Действие, сэр?
Фастиан. Да, сэр, фабула, интрига.
Трэпуит. О, я понимаю: вы спрашиваете, кто на ком женится? Как же, сэр,
в пьесе имеется и свадьба. Я знаю законы комедии, согласно которым в финале
непременно должна состояться свадьба.
Фастиан. И развитие действия в пьесе приведет в конце концов к свадьбе?
Трэпуит. Да, сэр.
Фастиан. Честное слово, сэр, я не понимаю, каким образом события,
которые мы видели, могут привести к такому концу?
Трэпуит. Не понимаете? Да как же вам понять! Такова уж интрига в моей
пьесе. Я полагаю, моя пьеса ничуть не похожа на те бездарные комедии, в
которых с первого же акта ясно, кто на ком женится. Попробуйте-ка, сэр,
догадаться, кто в пьесе жених и невеста, а в финале они тут как тут! И
заметьте, сэр, свадьба вызвана одним событием, к которому закономерно
приводит развитие основной темы пьесы.
Фастиан. Да, это в самом деле удивительно.
Трэпуит. Сэр, не вас первого удивляют мои произведения. Но что
случилось с нашими актерами? Кто начинает второй акт? Эй, суфлер!
Входит первый актер.
Первый актер. Сэр, суфлер вместе с актерами распивает чай в зеленой
комнате *.
Тpэпуит. Мистер Фастиан, пойдемте и мы выпьем по чашке чаю. (Обращаясь
к актеру.) И вы с нами, сэр. Вы ведь участвуете в моей пьесе, так будем же
пить чай все вместе.
Первый актер. О, я не решаюсь входить в зеленую комнату, сэр. Я получаю
слишком маленькое жалованье. Я останусь без гроша, если туда войду.
Тpэпуит. Вздор! Идем, идем! Ваша сестрица весьма достойная особа. Ее
достоинств хватит и на вашу долю. Если вы пострадаете, уверяю вас, она
сумеет возместить этот ущерб.
Входят Трэпуит, Фастиан, суфлер, лорд Плейс, жена мэра
и дочь мэра.
Трэпуит. Вы, вероятно, думаете, мистер Фастиан, что я какой-нибудь
кропатель комедий низкого жанра. Вы ошибаетесь, сэр. Сейчас вам будет
показан образец утонченного светского разговора. Прошу вас, милорд,
начинайте.
Плейс. Как вы думаете, мадам, сколько могут стоить эти кружева?
Фастиан. Нечего сказать, хорошенькое начало для светского разговора!
Трэпуит. В своей пьесе, сэр, я строго придерживаюсь истины. В этой
сцене воспроизведено только то, что я слышал из уст самых блестящих
представителей нашего общества. Эта сцена обошлась мне в десять шиллингов, я
истратил их на билет в партере, чтобы побыть в так называемом высшем
обществе.
Жена мэра. Я думаю, милорд, эти кружева стоят не менее десяти фунтов за
ярд.
Плейс. Скажите, мадам, вы были на последнем маскараде?
Фастиан. На маскараде? Какого черта! Жена провинциального мэра будет
вам разъезжать по маскарадам?! Как хотите, эти слова не соответствуют
данному образу, мистер Трэпуит!
Трэпуит. В разговорах такого рода, сэр, всегда упоминают про балы и
маскарады. Кроме того, почему бы этой жене провинциального мэра, как вы
выражаетесь, не быть знакомой с городской жизнью? Да будет вам известно, что
в молодости она была компаньонкой одной знатной леди.
Фастиан. Очень рад это слышать.
Жена мэpа. О милорд! Не говорите мне об этих чудесных маскарадах! Вот
уже целый год, как я прозябаю в этой глухой дыре! Здесь нет никаких
развлечений, кроме отвратительного балагана, где подвизаются бродячие
комедианты. До приезда вашей милости мы не видели здесь ни одного настоящего
человека. Да тут еще свалились на нас эти противные выборы! Как только они
кончатся, я поеду немного поразвлечься в столицу.
Дочь мэра. Ах, мамочка, как мне хочется увидать этого чудного Фаринелло
*, про которого говорят, что он не то мужчина, не то женщина, да вдобавок
еще с ребенком! Затем я бы посмотрела канатных плясунов и акробатов, а в,
театре - "Пещеру Мерлина" *.
Фастиан. Судя по вкусам мисс, она получила утонченное светское
воспитание.
Плейс. Меня очень радуют, мадам, деликатные вкусы вашей дочери, она
умеет выбирать развлечения! Клянусь честью, она будет иметь большой успех в
бомонде. Я не сомневаюсь, что вскоре какой-нибудь знатный джентльмен возьмет
ее на содержание.
Дочь мэра. На содержание, милорд?
Плейс. Ах, как очаровательно наивное удивление юного существа, не
знающего света! Но, дорогая мисс, в наши дни все порядочные люди или берут,
или идут на содержание. Браки нынче не в моде и сводятся к простой торговой
сделке, как в Смитфильде *. Но через каких-нибудь две недели супруги
расходятся в разные стороны и каждый устраивается по своему вкусу.
Жена мэpа. О милорд! Мне бы так хотелось, чтобы моя девочка научилась
себя держать, как подобает молодой светской леди! Но, к сожалению, она не
знает ни одного знатного джентльмена, который мог бы ее познакомить со
светскими дамами.
Плейс. Вы сами должны это сделать, мадам. Вы должны держать открытый
дом, приглашать гостей; у вас должны играть в карты и не стесняться
ставкам". А большую часть денег, которые будут выигрывать ваши гости, вы
должны откладывать в особый ящик, как плату за карты. А на самом деле они
пойдут на свечи, на платья, на квартиру - словом, на расходы по содержанию
вашей семьи. Я знаю немало уважаемых особ в Лондоне, которые составили себе
состояние таким образом.
Жена мэра. И подумать только! Как чудесно я могла бы жить! Дернуло же
меня выйти за какого-то жалкого провинциального купца!
Фастиан. Если эта дама бывала когда-то в обществе, то как она может не
знать подобных вещей?
Тpэпуит. Черт возьми, вы правы! Я совершенно упустил из виду это
обстоятельство. Со мной это бывает, я часто забываю всякие мелочи. Всего
ведь не упомнишь, не правда ли? Ну ладно, продолжайте, продолжайте! Я
как-нибудь потом исправлю это место.
Плейс. В самом деле, мадам, ваша жизнь достойна сожаления. Я надеюсь,
что вскоре у нас больше не будет купцов. От них ведь нет никакого проку.
Если меня выберут, я добьюсь введения закона о прекращении всякой торговли в
нашей стране.
Жена мэра. Да, милорд. К чему этим заниматься знатным особам, которые и
так вполне обеспечены?
Фастиан. Опять! Боюсь, что супруга мэра не слишком-то знакома с образом
жизни знатных особ. А ведь вы говорили, что она бывала в свете.
Тpэпуит. Господи, боже мой! Как вы придираетесь, сэр! Не все ли вам
равно, где она жила? Ведь от меня зависит заставить ее жить, где мне угодно!
Допустим, она когда-то была компаньонкой знатной леди; но ведь ей вполне
могли отказать от места через какие-нибудь полмесяца, а после этого где было
ей видеть знатных особ? Продолжайте, продолжайте!
Плейс. Ах, мадам, когда я говорю "торговля", я имею в виду низменную,
презренную, примитивную торговлю, которая под стать черни. Но существуют
иные виды коммерческой деятельности, которыми могут заниматься и люди весьма
достойные, - например, карточная игра, подкупы, голосование и долги.
Тpэпуит. Ну, пора выходить слуге и шептать на ухо милорду.
Входит слуга.
Пожалуйста, сэр, следите за своими выходами.
Слуга уходит.
Плейс. - Дорогие леди, я вынужден вас покинуть. Меня призывает спешное
дело. Ваш покорнейший слуга. (Уходит.)
Жена мэра. Ах, какой достойный джентльмен!
Дочь мэра. Мама, а мне непременно нужно идти на содержание?
Жена мэра. Дитя мое, ты должна делать то, что теперь в моде.
Дочь мэра. Но я слышала, что это неприлично.
Жена мэра. Не может быть неприличным то, что делают знатные дамы.
Обычно людей наказывают за дурные поступки. Знатных особ никогда не
наказывают - значит, они никогда не делают ничего дурного.
Фастиан. Превосходный силлогизм! И как он вяжется с образом жены мэра!
Тpэпуит. Пустяки, дорогой сэр! Что вам за дело до образа! Раз это
хорошо сказано, то совершенно безразлично, кто это сказал! Но, слушайте, что
же не входит пьяный мэр?
Входит мэр.
Мэр. Да здравствует свобода, собственность, долой акциз! Правильно,
жена?
Жена мэра. Фу, грязное животное! Не подходи ко мне!
Mэр. А почему не подходить? Я за свободу и собственность! Не стану я
голосовать за придворных!
Жена мэра. Ничуть не бывало! Ты будешь голосовать именно за них.
Дочь мэра. Ах, папа, неужели ты будешь голосовать за этих мерзких,
вонючих тори?
Мэр. Что за черт! И вы тоже за этих придворных?
Дочь мэра. Ну конечно, я хочу добра своей родине, Я не желаю, чтобы над
нами сидел папа римский *.
Мэр. А я не желаю получить целую армию на постой.
Жена мэра. А я та к очень этого хочу, сэр! Когда военные в городе - это
так интересно! Вы говорите, что вам дороги свобода и собственность, а на
самом деле вы просто боитесь за своих жен и дочерей. Мне так нравится, когда
военные маршируют по улицам нашего городка! Что ни говори, а наш город
только выиграет от военных.
Мэр. Ты хочешь сказать, что женщины выиграют?
Жена мэра. Что делать, сэр, - вам придется считаться с желаниями
женщин. Так и знайте! Милорд и полковник оказывают вам великую честь,
соглашаясь быть избранными в парламент такой бандой грязных, грубых,
неотесанных мужланов. Ах, если бы мы, женщины, имели право выбирать!
Мэр. Воображаю, кого бы вы там выбрали!
Жена мэpа. О, мы выбрали бы достойных, красивых джентльменов. Во всей
палате общин не было бы ни одного джентльмена без кружевного камзола.
Дочь мэра. Ах, какое бы это было изысканное, чудесное, прелестное
зрелище! Мне так нравятся кружевные камзолы! Я соглашусь идти на содержание
только к джентльмену в кружевном камзоле.
Мэр. Что ты сказала, дрянная девчонка? Повтори!
Жена мэра. А какое тебе дело до того, что она сказала?
Мэр. Как, сударыня, я не могу разговаривать со своей дочерью?
Жена мэра. Если она твоя дочь, то ты должен быть мне за это благодарен.
Честное слово, если бы я только знала, что ты способен погубить свою семью,
ни за что бы за тебя не пошла. Уж лучше бы ты угодил на виселицу!
Мэр. Это я-то погублю свою семью?
Жена мэра. Конечно, погубишь. Я говорила с лордом о тебе. Он обещал
выхлопотать тебе выгодную должность, а ты вот отказываешься.
Дочь мэра. Ты должен принять эту должность, папа.
Жена мэра. Ты должен голосовать за милорда и полковника.
Дочь мэра. Они самые симпатичные...
Жена мэра. Самые обходительные...
Дочь мэра. Самые любезные люди на свете...
Жена мэpа. И ты должен голосовать за них.
Mэр. Меня не подкупишь.
Жена мэра. Хорошая должность ничего не имеет общего с подкупом.
Спроси-ка нашего пастора, он тебе скажет то же самое.
Mэр. А что это за должность?
Жена мэра. Не знаю, и лорд тоже пока еще не знает, но это будет
замечательная должность.
Мэр. Пусть сперва скажет, что это за должность. Взяток я не беру, но я
хочу знать, что это за должность. Да здравствуют свобода и собственность!
Пусть скажут сперва, что это за должность. (Уходит.)
Жена мэра. Идем за ним, дорогая, посмотрим, как он будет голосовать:
по-своему или по-моему...
Лукавством хвалится, - как он смешон!
Я докажу, что власть в руках у жен.
Тpэпуит. На этом заканчивается второй акт.
Жена и дочь мэра уходят.
Мистер Фастиан, каждый акт моей пьесы имеет свою особую мораль, и она
особенно ярко выражена в конце акта; поэтому я мог бы, подобно автору
"Цезаря в Египте" *, снабдить каждый акт особым эпиграфом. Итак, первый акт,
сэр, ясно говорит: "Все продажны, все подкупны!" Второй акт показывает, что
все мы под властью юбки. Третий акт покажет... Но вы сами увидите, что
именно он покажет. Входите, милорд, полковник и господа избиратели. Милорд,
вы начинаете третий акт.
Входят лорд Плейс, полковник Промиз и несколько избирателей.
Плейс. Будьте спокойны, джентльмены. Я позабочусь обо всех вас. В
ближайшее время все вы будете прекрасно устроены. В таможне и в акцизном
управлении немало вакантных мест.
Первый избиратель. Не можете ли вы, ваша милость, устроить меня на
службу во дворец?
Плейс. Конечно, могу. А какую должность вы бы хотели?
Первый избиратель. Нет ли какой-нибудь должности вроде пожирателя
говяДины *, сэр? Если вы, ваша милость, устроите меня на должность
пожирателя говядины, то это будет как раз по мне.
Плейс. Сэр, будьте спокойны, я не забуду про вас.
Второй избиратель. Милорд, мне бы тоже хотелось, попасть во дворец. Мне
все равно, какая бы ни была работа, лишь бы я был хорошо одет, сыт и пьян.
Хорошо бы мне попасть на кухню, либо в винный погреб. Я чертовски люблю
белое вино!
Плейс. Белое вино, говорите вы? Ну, тогда вы сможете быть
поэтом-лауреатом *.
Второй избиратель. Поэтом? Нет, милорд, какой я поэт, я не умею
сочинять стихов.
Плейс. Это не имеет значения. Вы ведь сумеете написать оду?
Второй избиратель. Оду, милорд? А что это такое?
Плейс. По правде сказать, я и сам хорошенько не знаю. Но я уверен, что
вы сможете быть придворным поэтом, даже не умея писать стихов.
Тpэпуит. Теперь, милорд, отойдите в сторону, разговаривайте с
избирателями, а то вы помешаете полковнику.
Фастиан. Слава богу! Наконец-то мы услышим полковника!
Пpомиз. Будьте спокойны, сэр, я сделаю для вас все, что смогу.
Фастиан. Честное слово, полковник недурно начинает, но, кажется, это
уже было кем-то сказано.
Тpэпуит. Ну что ж! Даже если бы я вывел в пьесе целую сотню придворных,
все они говорили бы то же самое, и ни один из них не сдержал бы своего
слова.
Третий избиратель. Прошу прощения, ваша милость, я читал в книге
"Дневник Фога" *, что солдаты в полку у вашей милости все восковые. Я в свое
время служил у мастера восковых кукол и был бы не прочь получить заказик на
поставку солдат для вашей милости.
Пpомиз. Я вам это устрою, сэр.
Третий избиратель. А что, ваши офицеры тоже восковые? Я бы сумел их
смастерить из самого лучшего воска.
Пpомиз. Нет, только полковой священник.
Третий избиратель. О, у меня как раз есть для него кусок замечательного
черного воска!
Тpэпуит. Видите, сэр, полковник умеет разговаривать на военные темы. До
сих пор, мистер Фастиан, действие пьесы развивалось спокойно, а сейчас вы
увидите бурную сцену. Где же толпа? Входите с двух сторон и начинайте тузить
друг друга. Полковник, вам сейчас не надо сражаться, пожалуйста отойдите. А
вы, господа избиратели, станьте поближе к своим лидерам. Встаньте вместе с
полковником на середину сцены.
Толпа пытается ворваться на сцену.
Обождите, джентльмены! Понимаете, как только полковник уйдет, так вы и
начнете драку. Милорд и полковник, стойте перед своими избирателями! Да ну
же, ну же, ну! Пожиратель говядины, станьте позади милорда, а вы, специалист
по солдатам, позади полковника... А теперь, господа, говорите... Плейс и
Промиз. Джентльмены, мы будем защищать ваши интересы.
Милорд и полковник со своими приверженцами поспешно уходят в разные двери.
На сцене появляется толпа людей, выкрикивающих вразброд: "Долой охвостье!" -
"Никаких придворных!" - "Долой якобитов!" * - "Долой папу!" - "Не хотим
акциза!" - "Да здравствуют Плейс и Промиз!" - "Да здравствуют Фоксчейз и
Танкард!" Начинается потасовка, дерутся кулаками и дубинками и, наконец,
выталкивают друг друга со сцены.
Входят сэр Гарри, Фоксчейз, сквайр Танкард и мэр.
Сэр Гарри. Молодцы ребята, молодцы! Клянусь честью, нынче наша взяла!
Мэр. Да, сэр Гарри, кулаками-то мы всегда себе проложим дорогу! Если бы
нам только удалось распустить армию, мы бы зажили на славу! Ей-богу, сэр, я
выдержал из-за вас здоровую перепалку! Ваши противники сумели переманить на
свою сторону мою жену: милорд посулил ей тепленькое местечко. Но меня не
заманишь! Я стреляный воробей, меня на мякине не проведешь.
Сэр Гарри. Я знаю, вы честный человек и любите свою родину.
Мэр. Верно, сэр Гарри. Все, чего я хочу от своей родины, - это чтобы
она не мешала мне жить в свое удовольствие...
Фастиан. Господин мэр как-то неожиданно протрезвел.
Трэпуит. Я думаю, вы сами бы протрезвели, если бы ваша жена обрушилась
на вас с таким градом упреков и ругани. Но если, по-вашему, этого
недостаточно, чтобы протрезветь, то пускай мэр остается под хмельком, хотя
это вовсе не обязательно. Пожалуйста, сэр, сыграйте эту сцену так, как будто
вы все еще навеселе.
Фастиан. Да, по правде сказать, вовсе не к лицу мэру быть трезвым во
время выборов.
Танкард (пьяный). Человек, который не хочет выпить за процветание своей
родины, - сущий негодяй!
Мэр. Вы правы, благородный сквайр, честный человек никогда не откажется
выпить. Человек, который не пьет, злейший враг отечественной торговли!
Сэр Гарри. В доброе старое время у нас в Англии процветало
хлебосольство. Бывало, за столом у помещика собирались все его соседи и
напивались допьяна. Это было еще до введения проклятых французских новшеств.
А теперь - можете себе представить, господин мэр! - иной раз увидишь в
карете разряженного придворного; на запятках у него с полдюжины голодных
лакеев, а в доме не найдется и полбочонка вина. А на что, спрашивается,
тратят они деньги?
Мэр. Право, не знаю.
Сэр Гарри. На обстановку, картины, кружева, безделушки, на итальянских
певцов и французских акробатов. Те, кто будет голосовать за придворных,
после выборов ни за что не дождутся от них угощения.
Мэр. Но вот что мне приходит в голову, сэр Гарри. Если мы выставим этих
придворных, то кто же их заменит?
Сэр Гарри. Как кто? Конечно, мы.
Танкард. Ну да, мы.
Сэр Гарри. И тогда уж мы позаботимся о своих друзьях. От души люблю
свою родину, но не понимаю, почему бы мне кое-чем не попользоваться от нее?
Ну там возместить расходы... Смею вас уверить: хоть я не купил ни одного
голоса, а все-таки выборы обойдутся мне в добрых пять тысяч фунтов.
Танкард. Да и мне не меньше того. Но если мы победим, сэр Гарри, мы
должны сразу же начать выплату государственного долга.
Сэр Гарри. Мистер Танкард, мы сделаем это без промедления.
Танкард. Я не потерплю задержки в этом деле, сэр!
Мэр. Вот голос истинного англичанина! Ах, как я люблю слушать сквайра!
Уж он сумеет отстоять честь своей родины за границей.
Сэр Гарри. Друзья поджидают нас в таверне. Пойдемка потолкуем с ними за
бутылкой вина.
Танкард. С удовольствием. Но все же я намерен выплачивать
государственный долг.
Мэр. Идем в таверну,
Обсудим за стаканчиком вина,
Как развиваться нация должна.
Сэр Гарри, Танкард и мэр уходят.
Tpэпуит. На этом заканчивается третий акт.
Фастиан. Скажите, сэр, в чем, собственно говоря, мораль этого акта?
Tpэпуит. Как! Неужели вы не понимаете?
Фастиан. Хоть убей, не понимаю!
Tpэпуит. Ну, так я вам, хоть убей, ничего не скажу. Если вы до сих пор
еще ничего не поняли, то поймете ли вы, как будет дальше развиваться
интрига? В четвертом акте начинается сюжетная линия. Попрошу вас слушать
внимательно. Провались я на месте, если стану вам растолковывать пьесу!
Фастиан. А не поздновато ли в четвертом акте начинать сюжетную линию?
Tpэпуит. Вы жестоко заблуждаетесь, сэр. Иной раз интрига бывает
известна уже с первого акта, а к третьему публика и автор успевают ее
забыть. Я не хочу утруждать зрителей и перегружать их память. Ведь публика
легко может позабыть все, что происходило раньше на сцене, и каково им будет
припоминать все с самого начала!
Суфлер. Позовите мэра, его жену и дочь.
Входят мэр, его жена и дочь.
Жена мэра. Наконец-то я нашла вас, сэр! Я охочусь за вами уже добрый
час!
Мэр. Жаль, моя дорогая, что ты не разыскала меня пораньше. Мы были в
компании с сэром Гарри и сквайром Танкардом, пили за правое дело, за
старину. И наша компания радушно бы тебя встретила.
Жена мэра. Не нужна мне такая компания! Я не желаю даже разговаривать
со всякими там мужиками да с сельскими сквайрами!
Дочь мэра. Мама не желает разговаривать с якобитами!
Мэр, Но послушай, моя дорогая, у меня важные новости. Я получаю хорошую
должность.
Жена мэра. Вот как! Значит, ты одумался и будешь голосовать за милорда?
Мэр. Нет, дорогая, это сэр Гарри обещает мне тепленькое местечко.
Жена мэра. Где же это? Уж не в собачьей ли конуре?
Мэр. Нет, такого местечка тебе нипочем не добиться для меня от милорда.
Сэр Гарри ~ обещает назначить меня послом.
Жена мэра. Что такое? Уж не вздумал ли сэр Гарри встать на место
милорда? Откуда у него такое влияние?
Мэр. Нет, но они вскоре в самом деле поменяются ролями. Дело в том, что
сэр Гарри должен скоро стать не знаю точно кем, но важной шишкой. А как
только он станет шишкой, он сделает меня послом.
Жена мэра. Осла он из тебя сделает, так и знай! Неужели ты никогда не
возьмешь в толк, что лучше синица в руках, чем журавль в небе?!
Mэр. Да, но я пока еще не вижу синицы у тебя в руках. Если бы я ее
увидел, быть может я и переменил бы мнение. Я знаю, что дурак тот, кто верит
придворному.
Жена мэра. Слушайте, господин посол, что я вам скажу! Вы будете
голосовать, как я вам велела, или нет? Я устала спорить с тобой, дураком! Но
так и знайте, сэр, вы должны голосовать за милорда и полковника, а не то я
вас со свету сживу! Я не потерплю, чтобы ты со своими дурацкими капризами
погубил всю семью.
Дочь мэра. Я знаю, он в душе якобит!
Жена мэра. Какое мне дело до его души! Тысячи таких же самых заправских
якобитов при случае становились чистокровными вигами. Что общего, между
мыслями человека и его словами? Мне совершенно безразлично, что он об этом
думает, лишь бы голосовал как следует.
Дочь мэра. Право же, мамаша очень рассудительная женщина.
Жена мэра. Да, я чрезвычайно рассудительна. Я слишком церемонилась с
ним до сих пор. Видно, с ним надо действовать по-другому. (Отходит в угол и
берет палку.)
Мэр. В таком случае да здравствует свобода, собственность и долой
акциз! (Убегает.)
Жена мэра. Я тебе дам акциз, негодяй! (Бежит за ним.)
Дочь мэра. Ого! Подвернись мне под руку сейчас кто-ибудь, уж я сорвала
бы на нем злость, будь это даже самый дорогой для меня человек!
Фастиан. Какое странное желание, не правда ли, мистер Трэпуит?
Тpэпуит. Нисколько, сэр. Разве не так обращаются со своими
возлюбленными молодые леди в наших комедиях? И разве эти сцены не самые
выигрышные?
Суфлер. Прошу вас, джентльмены, не прерывайте репетиции. Где же слуга?
Входит слуга.
Почему вы не следите за своими репликами?
Слуга. Я прозевал, черт возьми! Мисс, тут пришла мисс Ститч, дочь
портного. Она хочет вас видеть.
Дочь мэра. Просите ее сюда. Что еще нужно этой противной кокетке? Она
прекрасно знает, что я терпеть ее не могу за то, что она принадлежит к
враждебной партии. Но постараюсь быть с ней любезной.
Входит мисс Ститч.
Дорогая мисс! Милости просим! Какая приятная неожиданность!
Мисс Ститч. Напрасно вы так говорите, мисс. Правда, мы с вами
принадлежим к враждебным партиям, но я всегда дорожила знакомством с вами.
(В сторону.) Как это люди не умеют хранить про себя свои убеждения?
Дочь мэра. Садитесь, пожалуйста, мисс. Что нового в городе?
Мисс Ститч. Не знаю, дорогая. Вот уже три дня как я не выхожу из дому.
Все это время я только и делала, что читала "Крафтсмен" *. Замечательная
газета! Я выучила наизусть чуть ли ни все номера.
Дочь мэра (в сторону). Вот нахалка! Могла бы и не выкладывать мне
этого. Ведь она знает, что я ненавижу этот листок.
Мисс Ститч. Прошу прощения, дорогая. Я совсем позабыла, что вы не
читаете этого журнала.
Дочь мэра. Нет, мисс, с меня достаточно "Дейли газеттер" *. Папаше
присылают даром по шесть номеров в неделю. Прекрасная газета, советую вам ее
почитать.
Мисс Ститч. Да что вы! Читать весь этот вздор, который строчит какая-то
старушонка!
Дочь мэра. "Старушонка", мисс?
Мисс Ститч. Ну да, миссис Осборн *. Неужели вы будете это отрицать,
мисс?
Дочь мэра. Лучше не будем касаться этой темы, сударыня. Мы с вами
никогда не столкуемся.
Мисс Ститч. Прекрасно. Так позвольте вас спросить, вы действительно
довольны миром в Европе? *
Дочь мэра. Да, сударыня. И, надеюсь, вы тоже ничего не имеете против
него?
Мисс Ститч. Я тоже была бы им довольна, если бы можно было доверять
испанской королеве.
Д&чь мэра (поднимаясь). Я не желаю слушать ваших инсинуаций, мисс, по
адресу испанской королевы!
Мисс Ститч. Не волнуйтесь, сударыня.
Дочь мэра. Я не могу быть спокойной, сударыня, когда ставятся на карту
интересы моей родины!
Мисс Ститч (вставая). Будьте уверены, сударыня, я не меньше вас дорожу
интересами своей родины, хотя и плачу за газеты, которые читаю. А вы этого
не делаете, сударыня!
Дочь мэра. Не беспокойтесь, мисс, мои газеты тоже кем-то оплачиваются.
Неужели "старушонка", как вы позволили себе выразиться, рассылает их на свой
счет? Но знайте, мисс, что, когда речь идет об интересах моей родины, деньги
меня мало интересуют. Я готова отдать все свои карманные, деньги, лишь бы
сохранить нашу армию.
Мисс Ститч. А если бы мой любезный вздумал отдать свой голос
полковнику, я бы разломала на куски вот этот веер, - хотя я люблю его больше
всех вееров на свете, ибо это подарок моего Валентина. О боже! У меня в
самом деле сломался веер! Я так боялась его сломать! О мой милый, любимый
веер! Я готова послать все партии к черту, ведь я никогда в жизни не получу
от них такого веера!
Дочь мэра. Хоть вы и наговорили мне дерзостей, сударыня, но сердце - не
камень, и я не могу не сочувствовать вашему горю. Успокойтесь, дитя мое, у
меня точно такой же веер. Если вы уговорите своего любезного голосовать за
полковника, веер будет ваш.
Мисс Ститч. Неужели же я продам свою родину за веер? А впрочем, что мне
до родины? Мне ведь никогда не получить от нее веера! А вы дадите мне веер
бесплатно?
Дочь мэра. Я вам его подарю.
Мисс Ститч. Со стыдом признаю себя побежденной. Я все-таки возьму веер.
Дочь мэра. А теперь, моя дорогая, пойдем выпьем па чашечке чаю.
Пускай меня все партии клянут -
Не страшен этих взяточников суд.
Обе мисс уходят.
Tpэпуит. На этом заканчивается четвертый акт. Если вы и сейчас не
поняли смысла того, что происходило на сцене, то уж, верно, вы не в своем
уме. Ей-богу, этот эпизод с веером мне самому до того нравится, что я одно
время собирался всю комедию назвать "Веер" *. Ну, теперь приступим к пятому
акту.
Суфлер. Сэр, актер, который должен начинать пятый акт, немного
запаздывает. Он просит вас подождать его несколько минут.
Трэпуит. В таком случае пройдемте, Фастиан, в зеленую комнату,
поболтаем там с актрисами.
Фастиан. Неужели вы думаете, что этим девицам к лицу толковать о
политике и о партиях?
Трэпуит. Уверяю вас, сэр, это самое обычное явление. Поглядишь, иной
раз мужчины ведут спор о политике, а смыслят в ней не больше этих девиц.
Уходят.
Входят Трэпуит, Фастиан и Снируэлл.
Трэпуит. Ах, черт возьми! Черт возьми! И вам не стыдно так опаздывать?
Снируэлл. Но поймите, сэр, я сам себя наказал.
Трэпуит. Я отлично понимаю, сэр, что при желании вы могли бы прийти
во-время!
Снируэлл. Надеюсь, что я не очень много пропустил?
Трэпуит. Все уже кончено, сэр! Все кончено! Вы могли бы и вовсе не
приходить. Начинается пятый акт. Интрига уже закончена.
Снируэлл. Как это так - интрига закончена? Ведь пятый акт еще не
начинался?
Трэпуит. Нет, нет, нет, нет! Я не хочу сказать, что действие совсем
закончено; но оно уже так продвинулось, что вы все равно ничего не поймете и
не догадаетесь.
Фастиан. Вы слишком плохого мнения о мистере Снируэлле. Бьюсь об
заклад, что он поймет столько же, сколько и я, хоть я просмотрел уже четыре
акта.
Трэпуит. Что я могу поделать, сэр, если вы так туго соображаете и плохо
схватываете! Подавай вам катастрофу в каждом акте! Я вас предупреждал, черт
побери, что действие будет развертываться постепенно. Но вы до того
нетерпеливы...
Фастиан. Мне кажется, меня уж никак нельзя обвинить в недостатке
терпения! Не огорчайтесь, мистер Снируэлл! Один короткий акт - и начнется
моя трагедия. И, я надеюсь, вы будете вознаграждены за те испытания, какие
вам сейчас предстоят. Трэпуит, не пора ли начинать?
Трэпуит. Сейчас начнем. Эй вы, суфлер! Что, посадили новых членов
парламента в портшезы?
Суфлер. Да, сэр.
Трэпуит. Тогда пускай их пронесут по сцене. Но стойте, стойте, стойте!
Где женщина, которая разбрасывает цветы?
По сцене проносят в портшезах членов парламента.
Да ну же вы, народ, кричите, кричите, кричите! Черт побери! Господин суфлер,
надо побольше народу, чтобы, было больше крику, а то публика не поверит, что
эти джентльмены получили большинство голосов...
Суфлер. Сэр, у меня нет больше людей. Все остальные ушли в
Сент-Джемский парк * смотреть представление.
Сниpуэлл. Что это за джентльмены в портшезах, мистер Трэпуит?
Трэпуит. Вот что значит опаздывать, сэр! Если бы вы видели первые
четыре акта, вы бы знали, кто они такие.
Фастиан. Дорогой Снируэлл, не задавайте ему больше вопросов. Если вы
будете вникать во все глупости, которые сейчас увидите, мы не успеем
показать вам трагедию.
Трэпуит. Ваш выход, господин мэр, и вашей супруги!
Входят мэр и его жена.
Мэр. Это ты натворила бед своими глупостями! Ты заставила меня
голосовать против моей совести, против моих интересов. И теперь я рассорился
с обеими партиями.
Жена мэра. Почему, скажи на милость, ты рассорился с обеими партиями?
Мэр. Потому что милорд, который нынче потерпел поражение, забудет, что
я отдал ему голос. А сэр Гарри, который одержал победу, не простит мне, что
я голосовал против него. Какая бы партия ни победила, я уж, конечно, не
получу никакого места до следующих выборов.
Жена мэpа. И сам будешь во всем виноват. Ведь ты еще можешь оказать
немалую услугу милорду. Иди скорей верни милорда и полковника, поскольку они
законно избраны. А я устрою для тебя местечко.
Mэр. Мне идти за ними? Что ты, моя дорогая! Ведь их противники получили
на несколько десятков голосов больше!
Жена мэра. Наплевать на какие-то два-три десятка голосов! Будь у их
противников даже на несколько сот голосов больше, и то бы ты мог
безнаказанно позвать вельмож обратно. Если ты их вернешь, ты сможешь него
угодно добиться от них. Неужели ты думаешь, что эти вельможи что-нибудь
сделают для тебя, если ты сам не хочешь им послужить?
Mэp. Совесть мучает меня... Но ведь от их противников мне никогда
ничего не достанется.
Жена мэра. Разумеется, другим путем тебе ничего не добиться! Пусть это
успокоит твою совесть.
Mэр. Да, пожалуй что и так.
Снируэлл. Мне кажется, мистер Трэпуит, выгода в данном случае - более
подходящее слово, чем совесть.
Трэпуит. Ах, выгода или совесть, это в конце концов одно и то же. Но,
мне кажется, совесть более пристойное слово и больше в ходу при дворе.
Жена мэра. К тому же ты этим окажешь немалую услугу нашему городу. Ведь
добрая половина горожан собирается прокатиться в Лондон за счет кандидатов.
И я ручаюсь, что любой из них, за кого бы он ни голосовал, рад будет
заставить кандидатов раскошелиться!
Мэр уходит. Входит дочь мэра.
Дочь мэра (рыдая). Ах, мамочка, какое несчастье, что придворной партии
сегодня так не повезло! Ведь если противная партия получит большинство в
парламенте, что будет с нами? Увы, мы не сможем поехать в Лондон!
Жена мэра. Вытри слезы, душенька, все будет хорошо. Твой отец пошел за
милордом и полковником. Мы будем оспаривать эти выборы и потребуем новых. И
мы с тобой поедем в Лондон, моя дорогая!
Дочь мэра. Так мы все-таки поедем в Лондон? Ах, как я рада! Вот если бы
мы остались здесь, у меня бы сердце разорвалось, - так бы я страдала за мою
родину. Но отец пошел за милордом и полковником, и можно надеяться, что
справедливость восторжествует. Она найдет защиту в высших сферах, где люди
умеют отличать добро от зла. Будь что будет, а все-таки мы поедем в Лондон!
Жена мэра. Надеюсь, ты не забыла наставлений милорда? И теперь ты уже
не будешь колебаться, идти тебе на содержание или нет. Я думаю, что ты
сможешь помочь семье... Великий будет грех, если ты не сделаешь все, что от
тебя зависит, для нашей семьи!
Дочь мэра. Мне теперь только и снятся, что кареты шестерней,
увеселения, балы, театры и маскарады.
Фастиан. Снятся, сэр? Но каким образом? Мне кажется, действие вашей
комедии, мистер Трэпуит, охватывает один день?
Трэпуит. Ничего подобного, сэр. Но даже если бы и так, - разве дочь
мэра не могла вздремнуть после обеда?
Снируэлл. В самом деле! А может быть, она спит наяву, как иные прочие.
Входят лорд Плейс и полковник Промиз.
Плейс. Мадам, я пришел проститься с вами. Я глубоко признателен вам за
все, что вы для нас сделали. При следующих выборах я снова воспользуюсь
вашей любезностью. Но теперь, я полагаю, нам уже нечего здесь делать. Хотя
наши избиратели собираются обжаловать результаты выборов...
Жена мэра. Нет, нет, милорд, еще далеко не все потеряно! Я ведь недаром
заставила мужа вернуть вас и полковника.
Плейс. Так это вы вернули нас?
Жена мэра. Да, вернула вас, как законно избранных. А теперь уже от вас
самих зависит доказать, что так и было на самом деле.
Плейс. Мадам, эта новость так меня взволновала, что мне необходимо
выпить глоток вина, чтобы прийти в себя.
Жена мэра. Если вы, ваша милость, соблаговолите пройти со мной в мою
комнату, я сумею удовлетворить ваши желания.
Трэпуит. Как вам понравился этот глоток вина, сэр?
Сниpуэлл. О, превосходно!
Фастиан. Не могу этого сказать, поскольку я его не пробовал.
Трэпуит. Ей-богу, сэр, если бы не этот глоток вина, моя пьеса,
вероятно, уже окончилась бы.
Фастиан. Черт бы побрал этот глоток!
Трэпуит. Теперь, мистер Фастиан, интрига моей пьесы, которая до сих пор
была дана только намеками, появляясь то там, то сям, подобно резвящемуся
ребенку, выступит перед публикой во всей своей цветущей красе, подобно
зрелой матроне. И, я надеюсь, она своей чарующей прелестью привлечет всех,
как магнит, и вызовет всеобщее восхищение, бурю аплодисментов, ураган
рукоплесканий во всем зале. А сейчас, джентльмены, попрошу полной тишины.
Полковник, вы станьте с этой стороны, а вы, мисс, вот с той. Теперь смотрите
друг на друга.
Продолжительная пауза.
Фастиан. Скажите, мистер Трэпуит, они так больше и не заговорят?
Трэпуит. Ах, черт возьми! Вы прервали их молчание. Как я вас ни
предупреждал, вы все-таки испортили мне всю сцену! А это лучшая сцена без
слов, какая только была написана. Ну что ж, теперь вы можете говорить,
можете даже сыпать словами.
Пpомиз. Сударыня, позвольте поблагодарить вас от лица всей армии за
все, что вы сделали для нас!.. Я навеки ваш раб. Вы меня осчастливите, если
согласитесь стать моей женой.
Дочь мэра. Вот как! И вы так великодушно прощаете мне все мои
дерзости?..
Фастиан. Какие это дерзости? Позвольте, мистер Трэпуит, если я не
ошибаюсь, любовники впервые разговаривают друг с другом.
Tpэпуит. Вы спрашиваете, какие дерзости, сэр? Их было немало, сэр.
Фастиан. Когда же, сэр? Где же, сэр?
Тpэпуит. Как где? Да за кулисами, сэр! Зачем же непременно все
показывать на сцене? В наших комедиях нередко изображают то, что с успехом
могло бы произойти за кулисами. Я следую благородным традициям французского
театра и руководствуюсь советом Горация. А у французов, как вам известно, не
принято изображать на сцене тяжелые события. Почему же мы должны показывать
на сцене, как молодая особа жестоко обращается со своим возлюбленным? Ведь
это может подать публике дурной пример. В наших комедиях мы часто видим, как
какая-нибудь дама в продолжение целых четырех актов так издевается над
достойным джентльменом, что ее следует по крайней мере повесить. И вдруг в
пятом акте она в награду за это получает его же в мужья! Я знаю, это многим
не по вкусу. А я вот хочу угодить всем и сделал так, что любая дама будет
думать, что героиня вела себя так, как именно ей это нравится.
Снируэлл. Прекрасно сказано, милейший Трэпуит! Однако продолжайте эту
сцену.
Трэпуит. Прошу вас, мисс, мы ждем.
Дочь мэра. Мне хотелось, испытать вашу верность и постоянство, и я
заставила себя пойти на эти невинные уловки. Правда, я слишком много себе
позволяла, я оскорбляла вас, мучила вас, кокетничала, лгала вам, играла
вами. Но вы так великодушны, что готовы все это забыть. Даю вам честное
слово, что всеми силами постараюсь загладить все это. Я буду вам верной
женой.
Трэпуит. Такое обещание вы не часто услышите, сэр, из уст героини в
наших пьесах. Обычно оказывается так, что герои комедии попадают в гораздо
худшее положение, чем злодей в трагедии. Будь я на месте героя, я предпочел
бы попасть на виселицу, чем жениться на такой особе!
Снируэлл. Ей-богу, ты прав, Трэпуит! Кроме шуток!
Фастиан. Дальше, дальше, дорогой сэр, дальше!
Полковник. Как вы великодушны, как вы добры! О, мое сердце переполнено
любовью и благодарностью! О, если бы я прожил даже сто тысяч лет, я не смог
бы отблагодарить вас за такие слова! О мое сокровище!
О, с ваших губ всегда стекает мед -
И Фаринелло слаще не поет!
Трэпуит. Откройте пошире объятия, мисс. Помните, что вы уже больше не
кокетка. (Показывает ей, как обнимать.) А ну-ка, постарайтесь как следует
обнять. Еще разочек, прошу, вас. Так, так. Теперь совсем недурно. Вам надо
еще попрактиковаться за кулисами.
Полковник и дочь мэра уходят.
Сниpуэлл. Они пошли практиковаться, мистер Трэпуит?
Тpэпуит. Ах, какой вы шутник, мистер Снируэлл, какой шутник!
Входят лорд Плейс, мэр и жена мэра.
Плейс. Рад услужить вам, дорогой мэр, в благодарность за ваши услуги. И
вам в услугу, за все ваши заслуги, я вскоре окажу большую услугу.
Фастиан. Я боюсь, мистер Трэпуит, что публика не поставит вам в заслугу
эту тираду.
Снируэлл. В самом деле, Трэпуит, слишком уж много услуг! С успехом
можно бы кое-что урезать.
Трэпуит. Скорее я позволю отрезать себе ухо, сэр! Это лучшее место во
всей пьесе! Итак, возвращается полковник со своей женой.
Снируэлл. Честное слово, они не теряли времени даром!
Трэпуит. Да, сэр, пастор знает свое дело. Он несколько лет прослужил во
Флите *.
Входят полковник и дочь мэра. Они становятся на колени перед
мэром и его женой.
Полковник и дочь мэра. Сэр, мадам, благословите нас!
Мэр и его жена (вместе). Ах!
Пpомиз. Ваша дочь сделала меня счастливейшим из смертных.
Жена мэра. Как это вы не спросили моего согласия, полковник? Разве
можно венчаться без согласия родителей? Впрочем, я согласна и благословляю
вас, дети мои!
Мэр. И я тоже!
Плейс. В таком случае позовите сюда наших коллег кандидатов. Сегодня
вечером мы будем пировать и веселиться.
Фастиан. Скажите, мистер Трэпуит, что заставило враждующие партии так
неожиданно примириться?
Трэпуит. Как что? Конечно, свадьба, сэр. Свадьба всегда все примиряет в
финале комедии.
Плейс. Итак, полковник, вы начинаете новую жизнь. Желаю вам счастья.
Счастливого вам пути!
А вы, гуляки, вам ясны ль уроки,
Что вам диктуют этой пьесы строки?
Довольно ссор! Одуматься пора!
Нет от обеих партий вам добра.
Тpэпуит. На этом кончается моя пьеса, сэр.
Фастиан. Объясните мне, пожалуйста, мистер Трэпуит, каким образом все
события в пьесе привели к свадьбе?
Tpэпуит. Неужели вы думаете, что мэр отдал бы за полковника свою дочь,
если бы это не было ему на руку? Неужели вам не ясно, что свадьба тесно
связана с выборами, ибо благодаря им мэру посчастливилось отдать дочь за
полковника?
Снируэлл. Другими словами, ему удалось опереться на военного, которого
велела вернуть его жена?
Тpэпуит. Конечно, сэр, я именно это и хотел сказать.
Снируэлл. А где же ваш эпилог?
Тpэпуит. Право, не знаю, сэр, как мне быть с эпилогом.
Снируэлл. Как? Вы его не написали?
Тpэпуит. Написать-то я написал, да только...
Снируэлл. Только что?
Тpэпуит. Дело в том, что некому его декламировать. Актрисам чертовски
трудно угодить. Когда я написал первый вариант, они отказались его
декламировать, говоря, что там слишком мало двусмысленности. Тогда я прибег
к помощи мистера Уоттса, решив позаимствовать кое-что из его пьес. Я перечел
все его эпилоги, набрал оттуда двусмысленностей и напихал их в свой эпилог,
и теперь их там, пожалуй, слишком много. Черт побери, придется мне на весах
отвесить нужную порцию этого самого...
Фастиан. Ладно, ладно, мистер Трэпуит, освобождайте сцену, прошу вас!
Трэпуит. Охотно, мистер Фастиан. Я уже и так запаздываю. Мне надо еще
сегодня прочитать свою пьесу в шести светских салонах.
Фастиан. Надеюсь, вы останетесь на репетицию трагедии?
Трэпуит. К великому моему сожалению, не могу. Я лишаю себя большого
удовольствия, но никак не могу. (В сторону.) Оставаться, чтобы слушать дикую
чепуху, которую он там накропал!
Снируэлл. Нет, дорогой Трэпуит, вы не должны уходить. Подумайте, ведь
вы можете дать полезные указания мистеру Фастиану. К тому же ведь он
присутствовал на репетиции вашей пьесы.
Фастиан. Конечно, я все прослушал. (В сторону.) А каких трудов мне
стоило не задремать!
Трэпуит. Ну как вам отказать! Остаюсь. (В сторону.) Как бы не заснуть
во время первого акта!
Снируэлл. Если вы мне поведаете, каким именно знатным особам вы
собираетесь читать свою пьесу, то, пожалуй, я вас отпущу.
Трэпуит. Так я вам и сказал! Ха-ха-ха! Нет, я вас слишком хорошо для
этого знаю, Снируэлл. Но послушай-ка, приятель Фастиан, скажи по совести,
тебе нравится моя пьеса? Будет она иметь успех?
Фастиан. Я уверен, что да.
Tpэпуит. Ну, если так, то давай уговоримся: за каждое представление ты
мне платишь гинею, а я тебе - крону.
Снируэлл. Как, мистер Трэпуит, вы заключаете пари против самого себя?
Трэпуит. Мне нужны гарантии, сэр.
Фастиан. Джентльмены, прежде чем начать репетицию трагедии, я хотел бы
знать ваше мнение о моем посвящении. Обычно посвящение - это чек на
известную сумму; вся его ценность - в грубой, наглой лести. Все это мне
отвратительно, я ненавижу лесть и всячески избегал даже малейшего намека на
нее.
Сниpуэлл. Посвящение, да еще не льстивое, стоит того, чтобы его
послушать.
Фастиан. Сейчас, сэр, вы его услышите. Прочитайте его, дорогой Трэпуит.
Я терпеть, не могу читать свои произведения.
Трэпуит (читает). "Вам известно, милорд, что все современные пьесы
представляют собой жалкую смесь невежества, глупости и всякого рода
мерзостей и непристойностей; поэтому я беру на себя смелость просить вашу
милость взять под свое покровительство мое произведение, которое если и не
обладает высокими достоинствами, то по крайней мере не разделяет недостатков
остальных пьес. Может быть, вашей милости понравится это исключение на общем
фоне пошлости и скуки. Не могу не прибавить, что публика всегда щедро
награждает меня и мой пьесы рукоплесканиями..."
Фастиан. Знаете ли, мистер Снируэлл, это место можно опустить, если оно
встретит возражения со стороны критики. Поэтому я решил не опубликовывать
посвящения, пока пьеса не будет поставлена.
Трэпуит (читает). "Я охотно бы перечислил благородные черты характера
вашей милости, но так как я боюсь, что меня могут заподозрить в лести, а
ваша милость, я уверен, единственный джентльмен в нашей стране, который не
любит слушать похвал, то я вынужден замолчать. Лишь одно позвольте мне
сказать, а именно, что ваша милость обладает большим запасом умственных сил,
остроумия, учености и моральных достоинств, чем все человечество вместе
взятое, и что ваша особа воплощает в себе все прекрасное, что есть на свете;
ваша осанка - само изящество, ваш взгляд - само величие, ваше сердце -
вместилище всех добродетелей и совершенств; что же касается вашего
великодушия, то оно, подобно солнцу, своим блеском затмевает все прочие ваши
достоинства... Это выше всего..."
Снируэлл. Довольно, сэр. Это свыше моих сил!
Трэпуит (читает). "Но я вынужден себя прервать. Примите уверение в
преданности вашего покорнейшего, благороднейшего, преданнейшего,
скромнейшего, почтительнейшего слуги".
Фастиан. Как видите, сэр, достаточно лаконично и никакой лести.
Сниpуэлл. Вы правы, сэр. Если было бы еще лаконичнее, пожалуй не было
бы толку.
Фастиан. Конечно, если бы я написал короче, было бы недостаточно
учтиво: ведь посвящение предназначено для весьма знатного джентльмена.
Снируэлл. Ну, Трэпуит, а где же ваше посвящение?
Трэпуит. Ау меня его нет, сэр.
Снируэлл. Нет посвящения? Как же так?
Трэпуит. Видите ли, сэр, я написал на своем веку немало посвящений, но
до сих пор еще за них ни гроша не получил. Теперь я уже никому не верю. Я не
отпущу из своей лавочки никакой лести, пока у меня в руках не будет задатка.
Фастиан. В настоящее время лесть очень плохо оплачивается, сэр. Вокруг
каждой знатной персоны увивается с десяток присяжных льстецов. Они-то и
профанируют высокое искусство лести. Но если я ничего не получу и за это
посвящение, то в следующий раз я напишу сатирическое посвящение. Если мне не
заплатят за то, что я говорю, то мне должны будут заплатить, чтобы я
замолчал. Так как вам, джентльмены, понравилось мое посвящение, я рискну
показать вам и мой пролог. (Обращаясь к актеру.) Сэр, будьте любезны,
прочтите пролог, если вы его хорошо помните.
Актер. Я изо всех сил постараюсь, сэр.
Фастиан. Этот пролог написал один мой приятель.
Пускай взмахнула смерть своей косою -
Ведь Муза в силах воскресить героя:
Стрелу судьбы она из сердца вынет
И в новый бой героя снова двинет;
Показывая зрителям былое,
Небывшее представит им порою, -
Что в голову судьбе не приходило,
То Муза в царстве грезы находила.
Чтоб вас развлечь, монархи в этот вечер
Из стран мечты выходят вам навстречу,
И арлекин рвет страсть в клочки со сцены,
И всходит Здравый Смысл ему на смену.
Внемлите, бритты, Муза перед вами!
Та, что в Афинах правила умами,
Непобедимых римлян вдохновляла
И в дни Шекспира нами чтима стала.
Кто эти доказательства не ценит,
Пусть внемлет необычному на сцене.
За чудеса пусть любит эту пьесу,
Кому другие чужды интересы.
Снируэлл. Честное слово, Фастиан, ваш приятель написал превосходный
пролог.
Фастиан. Вы так думаете, сэр? В таком случае я открою вам секрет. Мой
приятель не кто иной, как я сам. Однако приступим к трагедии. Джентльмены,
попрошу всех вас очистить сцену. Некоторые эпизоды в моей трагедии требуют
большой сцены.
Входит второй актер и шепчет на ухо Трэпуиту.
Второй актер. Сэр, вас спрашивает какая-то леди.
Трэпуит. А что, она в портшезе или пешком?
Второй актер. Нет, сэр, она в амазонке и говорит, что принесла вам
чистую рубаху.
Трэпуит. Сейчас иду. Прошу прощенья, мистер Фастиан, я отлучусь на
несколько минут. Тут приехала за билетами одна знатная леди. (Уходит.)
Суфлер. Здравый Смысл хочет поговорить с вами, сэр, и ждет вас в
зеленой комнате.
Фастиан. Сейчас иду!
Снируэлл (в сторону). Еще бы тебе не спешить! Ведь ты в первый раз
имеешь дело со Здравым Смыслом.
Снируэлл и Фастиан уходят.
Входит танцовщица.
Танцовщица. Слушайте, господин суфлер. Партию первой богини должна
танцевать я, а вовсе не мисс Менуэт. Вы же знаете, что я любимица публики.
Суфлер. Мадам, я не решаю такие вопросы.
Танцовщица. А кто же их решает? Во всяком случае публика лучше всех
может оценить достоинства балерины. Я уверена, что публика отдаст мне
предпочтение. Если же вы мне не дадите эту роль, я брошу театр и уеду во
Францию. Все их балерины перекочевали к нам, и французы, наверное, с
восторгом меня встретят.
Шум за сценой.
Суфлер. Боже мой, что случилось?
Входит актер.
Актер. Автор пьесы и Здравый Смысл ссорятся в зеленой комнате.
Суфлер. Ого, на это стоит посмотреть! Это пожалуй, самая интересная
сцена во всей пьесе! (Уходит.)
Танцовщица. Черт подери эту пьесу и все пьесы на свете! Театр держится
только нами, балеринами. Если бы не мы, они давно бы уже прогорели со своим
Шекспиром.
Входят Фастиан и Снируэлл.
Фастиан. Да, мистер Снируэлл, чего только не бывает с драматургом!
Сколько мучений испытывает он, пока доживет до премьеры. Сперва его терзают
капризные музы, - ведь это взбалмошные особы, за которыми приходится
ухаживать: вдруг им взбредет в голову покинуть автора, и тогда бедняге
ничего не выдавить из своих мозгов. Затем начинаются терзания с хозяином
театра, которому автор иной раз докучает своей пьесой добрые три месяца,
пока не добьется окончательного ответа, да вдобавок может услыхать, что
пьеса не пойдет, хозяин вернет ему рукопись, а фабулу и название использует
для своей собственной пантомимы. Но допустим, что пьеса принята театром, -
тут автору предстоит еще переписать и распределить роли и репетировать
пьесу. Но вот, сэр, начались репетиции, тут новые мучения - с актерами,
которые недовольны своими ролями н то и дело требуют всяческих переделок.
Наконец, после всех этих треволнений пьеса появляется на сцене. И вот ее
освистывают: одни потому, что не любят автора пьесы; другие потому, что им
не по вкусу этот театр; третьи недовольны игрой актеров; четвертые осуждают
самую пьесу; пятые свищут смеха ради; шестые - чтобы не отстать от
остальных. И вот, пьеса провалена, враги издеваются над автором, друзья
отворачиваются, автор уничтожен. Таков конец фарса.
Снируэлл. Это уж перестает быть фарсом, а становится трагедией, мистер
Фастиан. Но что же сталось с Трэпуитом?
Фастиан. Вероятно, он ушел. Я так и думал, что он не останется. Он так
захвачен своей постановкой, что ему нет дела до других. Но послушайте,
господин суфлер, не пора ли начинать трагедию?
Входит суфлер.
Суфлер. Все готово, сэр. Поднимайте занавес!
Занавес поднимается.
На сцене жрец Солнца, Законник и Медик.
Снируэлл. Скажите, пожалуйста, Фастиан, что это за люди?
Фастиан. В середине - Файрбрэнд - жрец Солнца. Тот, что направо,
представляет закон, а слева - представитель медицины.
Жрец.
Прочь знаменья! Их отвратите, звезды!
Фастиан. Что это за знаменья! Где же гром и молния, черт побери?!
Суфлеp (за сценой). Эй, вы там! Почему не гремит гром? почему не жгут
смолу?
Гром и молния.
Фастиан. Сэр, начните снова. Слушайте, сэр: к представлению непременно
нужно достать покрупнее шар для грома и Ц истратить на два пенса больше на
молнию. Прошу вас, продолжайте, сэр.
Жрец.
Прочь знаменья! Их отвратите, звезды!
Внемлите мне, о Медик и Законник!
Священным ладаном я храм окутал.
Храм зашатался. Призраки явились:
Кот в сапогах плясал передо мной,
А страшный пес наигрывал на скрипке.
Я, трепеща, стоял у алтаря
И слушал голоса, что мне вещали:
"Проснитесь, спящие, довольно спать!"
Что это значит?
Законник.
В этом есть значенье!
Мы тоже наблюдали чудеса:
На днях поток в судебный зал ворвался.
Казалось, он законы хочет смыть!
Носильщиков юристы оседлали,
Спасаясь от потока, но свалился
Один из нас и вмиг пошел ко дну,
А с ним его - о, знаменье! - бумаги.
Смысл этого нетрудно угадать.
Вас не разгневают мои догадки?
Жрец.
Без страха говори. Клянусь богами,
Хотя бы ты самих богов задел, -
Покуда нас, жрецов, ты не задел,
Тебе ничто не угрожает.
Законник.
Небо
Являет знаменья лишь для того,
Чтоб вывести нас всех из летаргия,
В которую нас ввергла королева.
Неоспоримы доводы небес;
Пока она у власти, что мы стоим?
Meдик.
Милорд Законник, я согласен с вами.
Хоть с виду я и предан королеве, -
Под маскою лойяльности таю,
Клянусь богами, ненависть и злобу,
Хочу орлом подняться в небеса,
Чтоб сверху миру прописать рецепты,
А королева топчет мою гордость!
Законник.
Ты знаешь, Медик, та же королева
Меня лишила древних привилегий.
Я не могу, как прежде, издавать
На непонятных языках законы.
Теперь законы понимают все
И власть моя заметно сократилась.
Медик.
Милорд Законник, до меня дошло,
Что с королевой вы в родстве и Разум
Был общим предком ваших двух семейств.
Законник.
Пусть так. С тех пор наш род ушел вперед,
Поднявшись высоко над этим предком,
- И редко мы снисходим до того,
Чтобы признать, откуда происходим.
Жрец.
Милорды Медик и Законник, вас
Я выслушал с полнейшим одобреньем.
Поскольку оба вы давно известны
Как честные и преданные люди,
Я вам откроюсь. Знайте, что под маской -
Она нужна, чтоб простаков дурачить, -
Я ненависть скрываю к королеве.
Не по греховным, суетным причинам:
Хочу усилить поклоненье Солнцу,
Дабы с его жрецами поделились
И властью и доходами страны.
При вашей помощи, милорд Законник,
Нам королева помешать не сможет.
Законник.
Но чем помочь?
Жрец.
Взгляните в этот список.
Здесь те, кто королеве Здравый Смысл
Всегда служили преданно и верно.
Мы перед ней их выставить должны
Врагами неба и ее врагами.
Но тише! Королева на пороге.
Входит королева в сопровождении двух фрейлин.
Фастиан. Как! У королевы только две фрейлины?
Суфлер. Сэр, третью упекли в долговую тюрьму. Но спектаклю я раздобуду
еще несколько фрейлин.
Королева Здравый Смысл.
За вами посылала я, Законник.
Я получила странное прошенье -
Два человека обратились в суд;
Спор был из-за какого-то поместья,
Но не досталось ничего истцам -
Поместье адвокаты разделили.
Законник.
В судах такие случаи бывают.
Королева Здравый Смысл.
Тогда нам лучше не иметь судов!
Но мне пропела птичка сверх того,
Что часто неимущих должников
У нас бросают в тюрьмы долговые
И там гноят, покуда не заплатят.
Законник.
Но это слишком мелкие людишки,
Чтоб занимать вниманье королевы.
Королева Здравый Смысл.
Милорд, пока еще я королева -
Нет слишком малых для моей защиты.
Сверх этого рассказывали мне,
Что с каждым днем растет число законов
И век Мафусаила слишком краток.
Чтоб все статуты ваши перечесть.
Жрец.
Мадам, у вас есть дело поважнее.
Все говорят о знаменьях чудесных,
Виденья видят, слышат голоса.
Умилостивить следует богов.
И лучший способ избежать их гнева -
Жрецов умилостивить для начала:
Мы жаждем власти и о славе плачем.
Королева Здравый Смысл.
Да, у богов для гнева есть причины,
И жертвы будут им принесены.
Но чтоб они богам угодны были,
Должны жрецы мягкосердечней стать:
О милосердии не забывайте.
Надменность ваша оскорбляет Солнце,
И не дойдут к нему молитвы ваши.
Входит офицер.
Королева Здравый Смысл.
В твоих глазах я новости читаю.
Офицер.
Мадам, язык мой возвещает вам
То, что душа моя стерпеть не в силах:
К нам вторглась вражеская королева
По имени Невежество, а с нею
Полки певцов, шутов и скрипачей,
Французских плясунов и итальянских.
Королева Здравый Смысл.
Так передай моим войскам приказ -
Немедля приготовиться к сраженью.
Я поведу их в бой. А вы, милорды,
Охотно нам поможете, надеюсь.
Отпор врагу - вот ваш священный долг.
Забыть ты должен, жрец, свои виденья.
Пугать толпу - вот их предназначенье.
А боги с Здравым Смыслом в соглашенье.
(Уходит.)
Жрец.
Нет, боги сами знают, что им нужно,
Или, верней, жрецы их это знают.
Невежество, которую сейчас
Такою черной краской малевали, -
Богобоязненная королева.
Она столь набожна, что доверяет
Всему, что б ей жрецы ни говорили.
Клянусь, что лишь такая вера - вера!
При ней непогрешимым стану я!
При Здравом Смысле это невозможно.
Поэтому перехожу немедля
На сторону Невежества! Милорды,
Все по местам! Я к алтарю пойду.
К своим делам, Законник, обратитесь,
А вы идите к королеве, Медик, -
Пульс щупайте, микстуры ей готовьте.
Медик.
О, если бы внимала Королева
Моим советам и пила микстуры,
Не нужно было б чужеземных армий.
Клянусь богами! Маленькой пилюлькой
Я выдернул бы душу ей из тела.
Но Здравый Смысл не верит в медицину -
Ни мне не верит, ни моим рецептам.
Публично отрицала королева,
Что размазня - отличное лекарство.
Да, если мы признаем Здравый Смысл,
Мы сами будем пить свои микстуры.
Жрец.
От всей души сочувствую вам, Медик!
Клянусь богами! Все во мне ликует!
Мы свергнем королеву Здравый Смысл!
Лукавство королеву победит:
Тех, что сегодня трон ее шатают,
Народ своей опорою считает.
Жрец, Законник и Медик уходят.
Фастиан. На этом заканчивается первый акт, сэр.
Снируэлл. Ваша трагедия, Фастиан, весьма аллегорична. Как вы думаете,
будет она понята публикой?
Фастиан. Сэр, я не могу ручаться за публику. Но мне кажется, что мой
панегирик весьма уместен и будет всем понятен.
Снируэлл. Какой это панегирик?
Фастиан. Да нашему духовенству, сэр, во всяком случае лучшим его
представителям. Я показываю разницу между языческим жрецом и христианским
священником. Я старался писать как можно абстрактнее и избегать всяких
намеков. Надеюсь, никто не сможет обвинить меня в том, что я непочтителен к
религии.
Снируэлл. Ну, а ваша сатира на закон и медицину не слишком ли уж
абстрактна?
Фастиан. Моя сатира отнюдь не направлена против честного адвоката или
хорошего врача. Ведь такие все-таки бывают. Но встречаются они редко, и это
уж не моя вина. К тому же я питаю личную неприязнь к представителям этих
двух профессий, ибо однажды они составили форменный заговор против меня.
Снируэлл. Как это так?
Фастиан. Не так давно аптекарь принес мне объемистый счет за лекарство,
а адвокат заставил меня его оплатить.
Снируэлл. Ха-ха-ха! Вот уж подлинно заговор!
Фастиан. Сейчас, сэр, начнется второй акт. В моей трагедии всего три
акта.
Снируэлл. А я думал, что трагедии не подобает быть трехактной.
Фастиан. Быть может, вы и правы. Но мне никак не удалось далее
протянуть существование Здравого Смысла, даже ее призрака. Однако пора
начинать второй акт.
Открывается занавес. Видна спящая королева Здравый Смысл.
Снируэлл. Скажите, пожалуйста, сэр, кто это там лежит на кушетке?
Фастиан. Как кто? Неужели же вы ее не узнали, сэр? Ведь это спящая
королева Здравый Смысл!
Снируэлл. А я-то думал, что она повела свои войска на врага!
Фастиан. Так и должно было быть. Но, я вижу, сэр, вы не знакомы с
правилами драматургии. Главное из них - это умение медленно, постепенно
развивать действие пьесы. Его необходимо как можно больше растягивать, иначе
вся пьеса уложится в какие-нибудь полчаса, а что потом делать автору? Я
вижу, мистер Снируэлл, вы придерживаетесь мнения, что в пьесе следует
выводить только самые необходимые для действия персонажи. А я, наоборот,
считаю, что пьеса должна прежде всего развлекать зрителя. Всякий персонаж,
который забавляет зрителей, совершенно необходим для развития действия.
Снируэлл. Но почему королева Здравый Смысл заснула? Как бы это
объяснить публике?
Фастиан. Дело в том, сэр, что она размышляла над судьбами Европы и так
углубилась в европейскую политику, так ломала себе голову, выискивая в ней
смысл, что под конец не выдержала этого напряжения и заснула. Но где же
первый призрак? Позвать его сюда!
Появляется призрак.
Вы с ним знакомы?
Снируэлл. Честное слово, я вижу его в первый раз.
Фастиан. Это меня крайне удивляет, сэр, ведь вы должны бы его хорошо
знать. Это Дух Трагедии. Он уже много лет подвизается на сценах всех
лондонских театров. (К призраку.) Но почему вы не загримированы? Где
цирюльник, черт его побери?
Призрак. Сэр, он пошел в королевский театр Дрюри-Лейн брить султана для
нового спектакля.
Фастиан. Прошу вас, господин призрак, начинайте.
Призрак.
Из царства тьмы, скача на почтовых,
Я, Дух Трагедии, сюда явился.
Тебе скажу я много, Здравый Смысл,
Что стоит королевского вниманья.
Кричит петух.
Чу! Прибыл слишком поздно я сюда -
Меня опередил проклятый кочет.
Отложим дело до другого раза. (Исчезает.)
Снируэлл. Должно быть, этот персонаж выведен только для развлечения
публики, иначе к чему он в этой пьесе?
Фастиан. Где второй призрак?
Снируэлл. Но ведь петух уже пропел.
Фастиан. Да, но второй призрак ведь мог и не слышать петуха, правда?
Проследите, господин суфлер, за тем, чтобы первый призрак уходил, а второй
приходил в одно и то же время. Они - как звезды в созвездии Близнецов.
Появляется второй призрак.
Второй призрак.
О королева Здравый Смысл, проснись!
Взгляни! Те руки, что меня убили,
И над тобой сейчас занесены.
Не думай пережить меня надолго, -
Ты многим стала поперек дороги:
Врачам клиентов убивать мешаешь;
Жрецы не могут на собор собраться;
Законникам людей опасно грабить;
Льстецам придворным хода не дают;
Банкроты свой кредит не восстановят;
Газеты, где ни новостей, ни толку -
Их тысячи таких, - не проживут;
Театры не в почете, там искусство
Пошлейшей ерундою подменяют;
Шекспир и Джонсон, Драйден, Ли и Роу *
Вознесены тобой над Седлерс-Уэллсом *;
Ты умным с голоду не дашь погибнуть;
Ты дураков не наградишь за глупость;
Ты не потерпишь наглости кастратов,
Которые сюда понаезжали.
Появляется третий призрак.
Третий призрак.
Петух пропел. До наступленья дня
Под землю предстоит тебе спуститься.
Второй призрак.
Остаться здесь я дольше не могу!
(Исчезает.)
Фастиан. Гром и молния! Где гром и молния? Смотрите не забудьте про них
на представлении.
Снируэлл. Объясните мне, пожалуйста, мистер Фастиан, почему появление и
исчезновение духа обязательно должно сопровождаться громом и молнией? Я
много читал о духах, но нигде не упоминалось об этом обстоятельстве.
Фастиан. Может быть, и так. Но без грома и молнии никак нельзя
обойтись. В самом деле, это неотъемлемые аксессуары всякого духа.
Снируэлл. Но скажите, что это был за призрак?
Фастиан. Кто же еще, как не Дух Комедии? Я думал, вы и сами
догадаетесь, поскольку прежде появлялся Дух Трагедии! Слушайте, Здравый
Смысл, вам пора просыпаться! Протрите ваши глазки.
Королева Здравый Смысл
(просыпаясь).
Кто там?
Входит фрейлина.
Скажи, ты что-нибудь слыхала?
Фрейлина.
Нет, ничего не слышала, мадам!
Королева Здравый Смысл.
Во сне подслушала я речи духа.
Фрейлина.
Я бодрствовала в комнате соседней.
И слышала бы, если б дух вошел.
Входит жрец.
Королева Здравый Смысл.
Жрец Солнца, как ты во-время пришел!
Сейчас мне было страшное виденье.
Спала я, и во сне мне дух явился.
Жрец.
Веротерпимость ваша, королева,
Разгневала богов, и этот двор
В двор духов не замедлит превратиться.
Костры зажгите и спалите всех
Неверующих! Тотчас духи сгинут.
Королева Здравый Смысл.
Людей насильно верить не заставишь
И набожность им не навяжешь пыткой.
Жрец.
Так хочет Солнце.
Королева Здравый Смысл.
Кто докажет это?
Жрец.
Моя непогрешимость подтвердит.
Королева Здравый Смысл.
Кто подтвердит твою непогрешимость?
Жрец.
Ну, если усомнились вы и в ней, -
Я ничего не докажу. Но долг
Внушает мне сказать вам, королева,
Что сами вы - смертельный Солнцу враг,
И все жрецы желают одного:
Чтоб никогда на свет вы не рождались.
Королева Здравый Смысл.
Так вот какие песни ты запел!
Знай, жрец, что я обожествляю Солнце.
Его тепло, его лучи во мне
Любовь и благодарность вызывают.
Но я жреца обожествлять не стану:
Под маской веры ты надменность прячешь;
Ты хочешь у людей украсть свободу, -
Вот для чего шумиху поднял ты.
Пока жива, ты власти не получишь!
Жрец.
Нет, королева, власть дана жрецам
Не вами. Солнце нам ее послало.
В тот день, когда неловкий Фаэтон *
Низверг в пучину колесницу Солнца,
В ней ящик был с пергаментом о власти.
Королева Здравый Смысл.
Что ж, покажи и дай прочесть пергамент.
Жрец.
О, вы его не сможете прочесть:
Он сильно поврежден морской водой
И только нам, жрецам, теперь понятен.
Королева Здравый Смысл.
Ты думаешь, я верю этим сказкам?
Жрец.
Я вам приказываю в них поверить!
Королева Здравый Смысл.
Не буду верить, дерзкий властолюбец!
Религия, закон и врачеванье
Даны богами людям в обладанье.
Но медик, жрец и адвокат-сутяга
Присвоили общественное благо;
Они себе карманы набивают
И тем добро в проклятье обращают.
Фастиан. Сейчас выход Законника и Медика. Где же Законник?
Входит Медик.
Медик. Сэр, Законника задержал у входа в театр судебный пристав.
Жрец. Ну, так обойдемся без него.
Фастиан. Нет, нет, постойте! Нужно заменить его кем-нибудь, чтобы
прорепетировать его роль. Черт бы подрал всех этих судейских! Если бы я
знал, что это случится, я бы еще не так над ними посмеялся!
Входят Фастиан, Снируэлл, суфлер, жрец, Законник
и Медик.
Фастиан. Я рад, что вам удалось вырваться, сэр. Но надо уладить это
дело до начала спектаклей. Продолжайте, пожалуйста, господин жрец. В тот
момент, когда королева Здравый Смысл уходит со сцены, должны появиться
Законник и Медик.
Жрец
Любезнейшие Медик и Законник!
Приди вы раньше, вы бы услыхали
Всю брань, что королева Здравый Смысл
Обрушила на нас.
Законник
Давно известно,
Что ненависть она ко мне питает.
Но перейдем к другому. Королева
Невежество со свитою из тех,
Кто издавна не любит Здравый Смысл,
Сегодня прибывает в Ковент-Гарден.
Мы срочно с ней должны соединиться.
Из Темпля Клиффорд, Тевис и Фернваль
С полками наступают к Дрюри-Лейну.
Там стряпчие и пристава, а с ними
Ходатаи, закованные в латы,
Констебли, адвокаты, стражи, судьи.
Медик
Мои войска нас ждут в Уорвик-Лейне.
Там душегубы славные сидят
В бессчетных колесницах. Каждый врач
Зажал в руке гусиное перо -
Стрелу, что бьет без промаха больного.
За ними полк аптекарей стоит;
Его оружье - яды и пилюли.
Хирурги-живорезы - в арьергарде;
Любой из них готов убить сначала,
А вскрытие произвести потом.
Жрец.
Милорды, я предсказываю вам,
Что королева не забудет помощь.
Она употребит свое влиянье,
Чтобы возвысить ваши гонорары
До непомерной цифры. Люди будут
Платить вам за свою погибель деньги.
От всей души желаю вам успеха!
Молить я буду Солнце о победе!
Жрецам сражаться не велит обычай,
Но я вам помогу делить добычу.
Жрец, Законник и Медик уходят.
Фастиан. Сейчас, мистер Снируэлл, начнется третий и последний акт. Я
смело могу сказать, что ничего равного ему нет и не будет в нашей
драматургии! Там, сэр, столько барабанного боя, литавр, грома, молнии,
бряцания оружием, битв и призраков, что публика будет в полном восторге. Это
так же занимательно, как "Пещера Мерлина". Что касается остроумия, то это
почти так же смешно, как фокусы жонглеров и кувыркание акробатов. Итак,
начинаем.
Слышится веселый марш. Входит королева Невежество в сопровождении
певцов и скрипачей, канатных плясунов, акробатов и т. д.
Королева Невежество.
Здесь водружаем знамя! Что за местность?
Первый приближенный.
Ей имя Ковент-Гарден, королева.
Королева Невежество.
Мы выдвинулись слишком далеко.
В театрах здешних держит Здравый Смысл
Срои войска. Их вылазки опасны,
Пока врачи с юристами не с нами.
Бьет барабан.
Что означает барабанный бой?
Первый приближенный.
Сигнал переговоров, а не битвы!
Входит арлекин.
Арлекин.
Я прихожу к тебе, о королева,
Послом от двух прославленных театров,
Которые приветствуют тебя
И заключить с тобой союз стремятся.
В залог они сокровища прислали.
Храни их все, пока не убедишься,
Что Здравый Смысл мы тоже ненавидим.
Королева Невежество.
Где ваш залог?
Арлекин.
Вот списки, королева.
По твоему приказу мы доставим
Все обозначенное в них. Заметь,
Здесь подлинные ценности. В обмен
Дадим своих актеров и поэтов.
Королева Невежество.
Читай же списки!
Арлекин (читает). "Великан и великанша, нанятые за высокую плату;
чрезвычайно дорогой силач; две собаки, которые ходят на задних лапах и столь
искусно изображают людей, что легко могут быть приняты за таковых; человек,
который столь искусно изображает собаку, что вполне может быть принят за
таковую; два человекообразных кота; набор щенят; пара голубей; труппа
канатных плясунов из Седлерс-Уэллса".
Королева Невежество.
Довольно. Будет! Но скажи, посол,
Возможно ли, что связаны театры
С людьми из Седлерс-Уэллса? Если так,
Они и в самом деле Здравый Смысл
Всем сердцем ненавидят. Возврати
Залог, - он им понадобиться может, -
И прикажи сыграть вот эту пьесу,
Ни складу в ней, ни ладу вовсе нет.
Арлекин.
Благодарю, мадам, и принимаю.
Мы б ухватились за такую пьесу,
Из чьих бы рук ее ни получили.
Королева Невежество.
Ее названье "Модная чета".
Я болтовней ей окажу поддержку,
Хотя б все были против.
Первый приближенный.
Королева! Подходит Здравый Смысл
и все войска.
Королева Невежество.
Я встречу их как должно. Этот день
Закончить должен долгий спор меж нами!
Входит королева Здравый Смысл в сопровождении барабанщика.
Фастиан. Проклятье! Где же войско королевы Здравый Смысл?
Суфлер. Сэр, я искал по всему городу и не мог найти для нее ни одного
солдата, кроме этого несчастного барабанщика, которого не так давно выгнали
из одного ирландского полка.
Барабанщик. Клянусь честью, я барабаню вот уже двадцать лет, но еще ни
разу не был на войне. А мне бы хотелось, хозяин, понюхать пороха хоть раз в
жизни.
Фастиан. Молчать, бездельник! Тебе не полагается острить, это не входит
в твою роль.
Барабанщик. А что же входит в мою роль, сэр? Мне хочется что-нибудь
делать, я устал от безделья.
Королева Здравый Смысл.
С какою целью вы, мадам, ввели
В мою страну враждебные войска?
Королева Невежество.
Чтоб ваших подданных освободить.
Народ не в силах выносить ваш гнет
И звал меня, чтоб навести порядок.
Королева Здравый Смысл,
Какая низость и неблагодарность!
На что ж они пожаловались вам?
Королева Невежество.
Вы обложили их налогом мысли,
Который уплатить они не в силах.
Королева Здравый Смысл.
Ты хочешь их освободить от мысли?
Королева Невежество.
Конечно. Мысль вредна для человека;
Ведь счастье достается дуракам.
Зачем, скажите, мыслить мудрецу,
Когда судьба его хитросплетенья
Одним ударом ловким разрушает,
Коварно вознося над ним глупца?
Королева Здравый Смысл.
Но ты сама ведь в этом виновата -
Твои уловки и твои интриги.
О, если б здравый смысл проник повсюду,
Величье б не досталось дуракам.
Королева Невежество.
А что такое глупость, для которой
Ты не жалеешь самых черных красок?
Не лучший ли подарок это смертным?
Пускай иные хвалятся умом -
Их большинство считает чудаками.
Ученые всегда поднимут крик,
Коль ум проникнет в область их науки
И новые пути укажет им:
Исхоженные предками - милее.
Снируэлл. Однако Невежество знает немало, мистер Фастиан!
Фастиан. Да, сэр, она знает то, что ей приходилось не раз наблюдать. Но
вы сами увидите, она во многом ошибается, и Здравому Смыслу ни за что не
заставить ее это признать.
Королева Невежество.
Отец всех страхов - Разум; мудрый лис
Мудр потому, что он людей боится
И прячется от них в густых лесах.
А бедный гусь, счастливый, беззаботный,
Живет без страха в клетке, полагая,
Что их, - гусей, из чувства дружбы кормят.
Уйди же, Здравый Смысл, и не дерзай
Вступить в сраженье: мы сильнее вас.
Королева Здравый Смысл.
Знай, королева, я не подчинюсь!
А если я предам своих друзей
И отступлюсь от прав своих исконных, -
Пускай молва мое порочит имя!
Снируэлл. Мне кажется, королеве Здравый Смысл следовало бы сдаться,
поскольку некому ее защищать.
Фастиан. В самом деле, сейчас это выглядит немного странно, но я
постараюсь достать ей хорошее войско ко дню спектакля. Итак, продолжайте.
Королева Невежество.
Я вколочу в тебя твое упрямство!
Эй, наголо мечи!
Королева Здравый Смысл.
Вперед, герои!
Королева Невежество.
Сейчас тебя пронзят!
Королева Здравый Смысл.
Скорей тебя!
Сражаются.
Фастиан. Стойте, стойте, черт возьми! Я в жизни не видал худшего
сражения на сцене! Пусть несколько человек перейдут на другую сторону.
Снируэлл. Это, наверно, швейцарские наемные солдаты, мистер Фастиан. Им
все равно, на чьей стороне драться.
Фастиан. Начните снова, джентльмены. Деритесь вовсю! Вы должны биться,
как будто это настоящий бой!
Сражаются.
Проклятье! Господин суфлер, уж не в ополчении ли вы навербовали таких вояк?
Они боятся задеть друг друга.
Снова сражаются.
Так, так, теперь пошло лучше. Я надеюсь, что нам все-таки удастся в
спектакле изобразить настоящую битву, а, мистер Снируэлл?
Снируэлл. По правде сказать, от них едва ли можно ожидать чего-нибудь
лучшего.
Фастиан. Кажется, эта сцена не слишком-то вам понравилась, мистер
Снируэлл?
Снируэлл. Откровенно говоря, я далеко не в восторге от этого акта. Мне
думается, описать битву яркими красками было бы куда выигрышнее, чем так ее
показывать. У меня, право же, не хватает фантазии, чтобы превратить эту
маленькую сцену в поле битвы, а несколько человек актеров в многотысячное
войско.
Фастиан. Слуга покорный! Если бы мы угождали вам и еще десятку таких же
знатоков, то мы живо бы прогорели! Ведь нам надо окупить расходы по
содержанию театра. Поверьте, сэр, публика будет довольна зрелищем битвы.
Ведь она привыкла к развлечениям еще более низкого сорта, вроде пантомим.
Снируэлл. Да что вы, мистер Фастиан! Разве можно пантомимы называть
развлечениями?
Фастиан. Правда, сэр, это слишком громкое название для пантомим. Но я
хочу сказать, что, после того как публику утомят нудные произведения
Шекспира, Бен Джонсона, Ванбру * и других авторов, ее начинают развлекать
пантомимами, которые состряпаны хозяином театра с помощью двух-трех
художников и нескольких плясунов. Что это за развлечения, мне нет нужды вам
говорить. Вы их достаточно насмотрелись. Но меня всегда поражало: как это
может разумный человек, который три часа наслаждался творениями великих
гениев, просидеть еще три часа, глядя на клоунов и акробатов, которые, не
произнося ни единого слова, скачут по сцене, кривляются, выделывают
затасканные фокусы, и, кстати сказать, куда хуже, чем в балагане у Фоука. И
за эту дрянь с публики дерут добавочную плату. Но мало того, от этого
страдают лучшие пьесы наших писателей, которые коверкаются напропалую в
угоду авторам пантомим.
Сниpуэлл. Вы правы. Многие так говорят, а сами ходят смотреть на них.
Фастиан. Сколько ее ни ругай, публика валом валит на эти представления.
На сцене появляется призрак королевы Здравый Смысл.
Тысяча чертей! Откуда вы взялись, сударыня? Что все это значит? Вы
пропустили целую сцену! Какая нелепость! Как мог появиться ваш призрак
прежде, чем вы сами были убиты?
Королева Здравый Смысл. Прошу прощения, сэр. В пылу сражения я забыла,
что меня должны убить.
Фастиан. Тогда сотрите пудру со своих щек и прорепетируйте пропущенную
сцену. Смотрите, не повторите этой ошибки во время спектакля. А не то вы
наверняка провалите мою пьесу. Теперь отойдите в сторону и стойте с убитым
видом, так как вы проиграли битву.
Королева Здравый Смысл.
Прочь, негодяи, Здравый Смысл восстал!
Фастиан. Черт бы вас подрал, мадам! Я же вам сказал, что вы еще не дух,
вы еще живы!
Королева Здравый Смысл.
Проиграно сраженье, а друзья
Погибли или предали меня.
Входит поэт.
Поэт.
У вас еще остался друг, мадам!
Королева Здравый Смысл.
Скажи, кто ты?
Поэт.
Поэт я, королева.
Королева Здравый Смысл.
Ты друг Невежества, и потому
Я отрекаюсь от тебя, поэт.
Поэт.
Я был освистан за враждебность к вам, -
С тех пор я добиваюсь вашей дружбы.
Королева Здравый Смысл.
Дурак, ты был освистан потому,
Что был врагом, а притворялся другом.
Но если бы, подобно Герлотрамбо *,
Подобно опере иль пантомиме,
Ты поддержал Невежество открыто, -
Тогда бы ты завоевал успех.
Со мной нельзя дружить - даже притворно!
Поэт.
Билет на мой возьмите бенефис!
Королева Здравый Смысл.
Я больше сделаю. Уйдет навек
Из твоего театра Здравый Смысл,
И никогда тебя уж не освищут.
Поэт.
Ах, что вы говорите! Я клянусь,
Что Здравый Смысл не посещает нас.
Но, раз вы презираете меня,
Под вашим именем, о Здравый Смысл,
Невежество я выведу на сцену.
Я облачу его в одежды ваши
И знания Невежества прославлю.
Поэт уходит. Входит жрец.
Жрец.
Благодарю за эту встречу, Солнце.
Королева Здравый Смысл.
Ах, жрец! Разбиты воины мои;
Иных уж нет, но большинство бежало.
Жрец.
Заранее все это я предвидел
И говорил вам: Солнце против вас.
Королева Здравый Смысл.
Не перекладывай вину на Солнце.
Предатели виновны, а не Солнце.
Жрец.
Все эти трусы - набожные люди.
Молю тебя, о Солнце, не оставь их!
Королева Здравый Смысл.
Наглец, ты смеешь говорить мне это!
Жрец.
Я смею больше! Солнце посылает
Тебе (закалывает ее),
А я передаю исправно,
Королева Здравый Смысл.
Предатель, Здравый Смысл ты убиваешь!
Тщеславный мир! Передаю тебя
Невежеству, под скипетр оловянный.
Жрец! Ныне расцветет твоя надменность;
Тебя с восторгом будут слушать люди,
И ты заставишь их воздать тебе
Те почести, что полагались Солнцу.
Все в мире вверх тормашками пойдет:
Врач будет убивать своих больных;
Поработит клиентов адвокат;
Придворные пойдут играть на биржу,
Купцы же будут слушать итальянцев;
Места, где ум и знание нужны,
По жребию распределяться будут,
Их неучи займут или безумцы.
Но смерть... ее дыханье ледяное
Меня на полуслове прерывает.
Об остальном - вы сами догадайтесь.
(Умирает.)
Жрец.
Нас не должны подозревать в убийстве -
Дурная слава повредит жрецам.
Я рядом с нею положу кинжал,
И это, вместе с небольшою суммой,
Суд убедит, что здесь самоубийство.
А доброе Невежество поверит,
Когда я речь надгробную скажу,
Покойную искусно восхваляя.
Входит королева Невежество.
Королева Невежество.
Мы победили. Здравый Смысл разбит.
Солдаты разбежались. Бей отбой!
Мне бы хотелось, мистер Фастиан, чтобы в этой фразе была бы хоть капля
здравого смысла!
Снируэлл. Да разве это возможно, черт побери? Ведь со Здравым Смыслом
покончено!
Фастиан. Вы, я вижу, придираетесь к лучшему пассажу во всей пьесе. Я
готов пожертвовать чем угодно, только не этими двумя строчками!
Арлекин.
Взгляните, вот лежит она в крови.
Мне бы хотелось, сэр, чтобы вы вычеркнули эту строчку из моей роли или хотя
бы изменили ее. Прошу вас, сэр!
Фастиан. Вот еще! С какой стати! Я готов расстаться с любой фразой, но
ни за что не стану лишать свою пьесу ее главных красот.
Арлекин.
Вот окровавленный кинжал. Она
Покончила с собой.
Королева Невежество.
Как благородно!
Я доблести завидую такой
И прикажу ей почести воздать:
Перенесите тело в Гудменс-фильдс *.
Входит вестник.
Вестник.
Мадам, меня направил к вам Крейн-Корт *,-
Собравшиеся там вас поздравляют
И просят разрешенья на союз
Меж королевским обществом Граб-стрита
И нами. Более того, мы просим
Чтоб нас с Граб-стритом слили воедино.
В корзине этой мы подносим вам
Забавные вещицы: клык слона,
На целый дюйм длинней он, чем обычно;
Таможенный жетон, весьма похожий
На древнюю монету; конский хвост,
Сто волосков сверх нормы он имеет.
Королева Невежество.
Бесценные дары мы принимаем
И сохраним их в надлежащем месте,
Пока дворец воздвигнуть не прикажем,
Достойный раритетов. Передай
Крейн-Корту, что мы очень им довольны.
Пускай готовятся, - я собираюсь
Смотреть, как там отплясывают джигу.
Вестник уходит.
Милорды Медик и Законник, вы
Увидите, что я вас не забыла.
Твои услуги помню, арлекин,
И для тебя, Сквикаронелли *, буду
Я доброй королевою... Но, чу!
Под сценой раздается музыка.
Откуда эти мерзостные звуки?
Какой-то призрак оперных мелодий!
Снируэлл. Призрак оперных мелодий, мистер Фастиан?
Фастиан. Как, сэр? Разве вы никогда о нем не слыхали? В одной из своих
пьес я вывел на сцену Духа музыки в аллегорическом образе английской оперы.
Пожалуйста, входите, господин Дух Музыки! Только нежные звуки ваших мелодий
могут призвать сюда призрак королевы Здравый Смысл.
Призрак королевы Здравый Смысл появляется под тихую
музыку.
Призрак.
Прочь, негодяи, Здравый Смысл восстал!
Бегите прочь, не то вас уничтожу!
С лица земли немедля вас сотру!
Королева Невежество.
Дух! Дух! Спасайтесь же скорей, друзья!
Ведь мы убили тело королевы,
И дух ее пощады нам не даст.
Все.
Дух! Дух!
Убегают.
Призрак.
Из наших мест в свое родное царство
Невежество со свитой убегает.
Теперь на нас напасть они не смогут.
Теперь здесь воцарится здравый смысл.
Я только дух, но здесь хозяин я!
Невежество и все его друзья,
На эти сцены глядя, понимают,
Что здравый смысл всегда одолевает!
Снируэлл. Я рад, что в конце концов здравый смысл одерживает у вас
верх. Признаться, я сильно опасался за мораль пьесы.
Фастиан. Уверяю вас, сэр, это единственная пьеса, где здравый смысл
оказывается победителем. Сейчас вы прослушаете эпилог. Начинайте,
пожалуйста, сударыня.
Дух.
К вам Эпилог приходит на минутку
И превращает сыгранное в шутку.
Он объясняет дамам: "Я свидетель,
Что хороша лишь в драмах добродетель,
А мисс Нужда всегда дает советы
Толковей, чем актеры и поэты".
Таков обычный метод Эпилога.
Но ни к чему нам торная дорога.
Весь вечер хохотали мы до слез,
Теперь наш автор говорит всерьез:
"Гоните прочь все детские забавы!
Пусть драматурги добывают славу,
Не забывая смысл, рассудок здравый.
Вас удивляет итальянцев пенье,
Я ж удивляюсь вашему терпенью:
Они карманы вам опустошают,
А вас, хозяев, нагло презирают.
Пред музыкой открыты все дороги,
Поэзия ж едва таскает ноги.
Ну что ж, морите голодом поэта,
Покуда сами рыщете по свету
И тащите в страну всю накипь эту!
Весь мир не сможет выставить ученых,
Что стоили бы Локка иль Ньютона!
Как могут состязаться сцены мира
С Бен-Джонсоном, с твореньями Шекспира?
Была щедра природа к англичанам, -
Так не завидуйте соседним странам.
Чужой ячмень достойно оцените
И жемчугам родным не предпочтите".
Пасквин. - В эпоху Фильдинга это слово было обиходным и обозначало
"насмешник", "критик". Произошло оно от названия обломка античной статуи, к
которому в Риме, в эпоху Возрождения, прикрепляли сатирические стихи.
Имена действующих лиц имеют аллегорический смысл. Трэпуит (Trapwit) -
показное остроумие; Фастиан (Fustian) - ходульный; Снируэлл (Sneerwell) -
насмешник; Плейс (Place) - местечко, выгодная должность; Пpомиз (Promise) -
обещание; Фоксчейз (Fox-Chase) - лисья охота; Танкард (Tankard) - пивная
кружка.
Суфлер. - В театре XVIII века суфлер исполнял обязанности теперешнего
помощника режиссера.
...Кофейня Кинга - кофейня в Лондоне, посещавшаяся самой бедной
публикой.
...закон, отменяющий ведьм. - Средневековый закон о преследовании ведьм
был отменен в Англии только в 1736 году.
Квакер - член религиозной протестантской секты квакеров. Правила
квакеров запрещают им присягу, военную службу, посещение театров, азартные
игры, охоту, танцы, употребление спиртных напитков и даже торговлю
предметами роскоши и порохом. Фильдинг, неоднократно изобличал квакеров в
ханжестве и лицемерии.
...свобода, собственность и никакого акциза - лозунг сельской партии.
...олдермен Ститч. - Фамилии олдерменов указывают на их профессии:
Ститч (Stitch) - портной; Дамаск (Damask) - торговец шелком; Тимбер (Timber)
- торговец лесом; Айрон (Iron) - торговец металлическими изделиями.
...распивает чай в зеленой комнате. - Зеленая комната (термин,
введенный К. Сиббером в 1701 году) - гостиная при актерских уборных; здесь
посетители театра, имевшие доступ за кулисы, угощали актрис.
Фаринелло - псевдоним итальянского певца-кастрата Карло Броски
(1705-1782), с большим успехом выступавшего в Лондоне. Насмешки Фильдинга в
"Пасквине" и "Историческом календаре" заставили Фаринелло покинуть Англию.
"Пещера Мерлина" - пантомима Д. Рича.
Смитфильд - лондонский рынок, где в XVIII веке продавался скот.
Я не желаю, чтобы над нами сидел папа римский. - Здесь заключен намек
на то обстоятельство, что торийская партия, члены которой составляли ядро
сельской партии, поддерживала католическую церковь.
...подобно автору "Цезаря в Египте" - то есть К. Сибберу (см.
примечание к стр. 125).
Должности вроде пожирателя говядины. - Игра слои: beefeator означает
также "лейб-гвардеец".
Поэт-лауреат - почетная должность при английском дворе. Поэт-лауреат
избирался из числа известных литераторов и получал большое содержание. В его
обязанность входило писать оды по случаю придворных торжеств. Должность
поэта-лауреата занимал в то время К. Сиббер.
...в книге "Дневник Фога". - Здесь заключен намек на статью лорда
Честерфильда (см. примечание к стр. 123) в "Фогс уикли джорнал", в которой
он иронически назвал английскую армию "армией восковых фигур".
Якобит - якобитами называли сторонников свергнутой династии Стюартов
(от имени последнего короля из этой династии Иакова и его сына
Иакова-Эдуарда, претендовавшего на английский престол).
"Крафтсмен" - печатный орган оппозиционной сельской партии.
"Дейли газеттер" - орган правительства.
Миссис Осборн - так Фильдинг издевательски называл редактора "Дейли
газеттер".
...вы действительно довольны миром в Европе? - Придворная партия
придерживалась в этот период мирной политики, сельская стояла за вооруженное
вмешательство в дела Европы.
...собирался всю комедию назвать "Веер". - Сцена с веером является
намеком на предательство лорда Герви (иначе: Гарвея), перешедшего на сторону
придворной партии. Герви имел прозвище "фэнни", созвучное с "фэн" (fan) -
веер.
Сент-Джемский парк - парк в Лондоне, в районе королевского дворца.
...несколько лет прослужил во Флите. - Священники лондонской тюрьмы
Флит совершали тайные браки в тавернах, расположенных по дороге к тюрьме, на
Флит-стрит.
Джонсон Бен (Бенджамин) (1573-1637) - крупный английский драматург,
современник Шекспира.
Драйден Джон (1631-1700) - английский поэт, драматург и критик, близкий
к классицизму.
Ли Натаниэль (ок. 1653-1692) - английский поэт и драматург того же
направления.
Роу Николас (1674-1718) - английский драматург, один из первых
биографов и редакторов-издателей Шекспира.
Седлерс Уэллс - летний открытый театр с легким развлекательным
репертуаром; в 1765 году на его месте было воздвигнуто здание современного
театра.
Фаэтон (греч. миф.) - сын бога солнца Феба. Объезжая небо на колеснице
солнца, он не смог управиться с лошадьми, и солнце начало сжигать все на
своем пути. Зевс опрокинул Фаэтона в море.
Ванбру Джон (1664-1726) - английский драматург, один из поздних
представителей комедии Реставрации.
"Геpлотpамбо" - нелепая пьеса танцмейстера и актера Самюэля Джонсона
(1691-1773); одна из первых комедий Фильдинга, "Авторский фарс" (1730),
являлась пародией на эту пьесу.
Гудмснс-фильдс - один из лондонских театров.
Кpейн-Коpт (буквально: "Журавлиный двор") - очевидно, намек на общество
антиквариев.
Сквикаронелли - намек на Фаринелло (см. примечание к стр. 185).
Популярность: 12, Last-modified: Thu, 13 Mar 2003 12:00:40 GMT